Охотник (СИ) [Margo_Poetry] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

В то утро дул холодный северный ветер. Он быстро скользил вдоль широких полей, просачивался меж массивных ветвей деревьев, поднимал с земли и кружил в воздухе охапки опавших осенних листьев, играя с ними, словно малое дитя. Он цеплял одежду редких прохожих, трепал им волосы, а временами пытался сбить их с ног, завывая и подбираясь со спины. Толкал вперед, ударял вбок, а когда люди прятались за стенами домов или и вовсе скрывались внутри зданий, он принимался дергать оконные ставни и поднимать с дорог пыль. Несмотря на все шалости природы, мужчины крохотной деревушки на юго-западе Франции отправились в поля и на пастбища – к такой погоде они были привычны, не страшились даже сильных ливней и метелей. Только бы урожай не погиб да животные не разбежались, а остальное можно и перетерпеть.

К обеду серые тучи плотной пеленой окутали все небо, начиная угрожающее чернеть, а где-то на горизонте послышались первые раскаты грома. Погода ухудшалась все сильнее с каждым часом, и все больше дверей запиралось на засовы. Улицы деревушки в скором времени и вовсе опустели, и лишь одна девушка, отправленная матерью на пастбище к отцу, борясь с ветром, шла к тропе, ведущей на поля. Ее рыжие волосы, развеваясь на ветру, напоминали языки пламени, создавая впечатление, будто девушка горит. Капюшон темного плаща то и дело срывало с головы очередным порывом, и вскоре девушке надоело постоянно его поправлять. Опустив голову, она торопилась отнести отцу обед.

Матильда – так звали юную особу, - вопреки просьбам матери, решила сократить путь до пастбища и, взобравшись на холм, пустилась бегом через зеленую рощу, надеясь заодно и укрыться от ветра за широкими стволами деревьев. Не учла она только того, что развевающийся за спиной плащ то и дело будет цепляться за ветки, еще больше затрудняя движение. В очередной раз с силой дернув на себя тонкую ткань, Матильда нахмурилась, раздумывая, стоит ли ей и дальше двигаться через лес, грозясь при этом разорвать накидку, или же вернуться к тропе и пойти длинным путем, потратив на это намного больше времени. Пока она доберется до отца, пока вернется обратно, пока закончит с домашними делами, которыми нагрузила ее мать… Так ведь и ночь наступит, а после темноты кто отпустит ее на улицу? Значит, встретиться с Робеном не получится, а увидеть юношу рыжеволосая желала больше всего. Поэтому она, не раздумывая и не мешкая больше ни минуты, двинулась дальше, одной рукой крепко прижимая к себе корзинку с обедом для отца, а другой – то и дело одергивая плащ.

С новым порывом ветра, едва не сбившим хрупкую Матильду с ног, до ее слуха долетел треск веток – в роще явно кто-то был. Остановившись, девушка принялась осматриваться, но сквозь раскачивающиеся ветви трудно было разглядеть что-либо. Затаившись на несколько минут, Матильда снова и снова пыталась прислушиваться, но вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом листьев. Едва только девушка сделала шаг, как непонятный треск повторился вновь, заставив ее застыть на месте, но в этот раз еще и напрячься. В груди медленно начал образовываться тугой ком, пульс участился, и Матильда, снова осмотревшись, ускорила шаг, желая убраться из этого, ставшего вдруг слишком мрачным, места как можно скорее.

С каждым новым шагом шорох и хруст ломающихся под чьим-то весом веток становился все громче. Как будто девушка вовсе не убегала от источника звука, а мчалась точно к нему, хотя Матильда готова была поклясться, что тот, кто помимо нее был в роще, находился где-то позади. Кроме леденящего душу страха, рыжеволосая ощутила вдруг чей-то пристальный взгляд, устремленный ей в спину. Не оборачиваясь, девушка побежала, выронив по пути корзинку, которая с глухим стуком упала на землю. Развевающийся плащ то и дело цеплялся за деревья, заставляя Матильду снова и снова останавливаться, дрожащими руками разрывать ткань и слушать, как кто-то ломится сквозь рощу прямо за ней. С каждой секундой преследователь приближался, причем делал он это с невероятной быстротой; глухие удары не то ног, не то и вовсе лап, подбирались все ближе. До конца рощи оставалось около десятка метров.

Из горла девушки вырвался полный отчаяния крик, хотя в такой глуши и в такую погоду, когда свист ветра заглушает прочие звуки, никто не мог ее услышать. Мольбы о помощи тонули в чудовищном грохоте, производимом тем невиданным созданием, которое так рвалось догнать Матильду. Край плаща так сильно напоролся на ветку, что девушка рухнула на землю, на секунду растерявшись; этого времени вполне хватило, чтобы преследователь оказался так близко, чтобы рыжеволосая смогла его разглядеть. Никогда прежде Матильда не видела таких существ: огромное, размером с корову, с волчьей мордой, заостренными ушами и большими, выдающимися из пасти клыками. Шерсть животного была желтовато-рыжего цвета, а вдоль хребта тянулась необычная темная полоса. Из приоткрытой пасти чудища вырвалось низкое, гортанное рычание, и то был последний звук, смешанный с собственным криком, который слышала Матильда.

========== Часть 1 ==========

Весть о пропавшей без вести юной девушке в мгновение ока разнеслась по крохотной деревушке. Несмотря на отвратительную погоду и подступающую темноту, многие жители вышли на улицы с факелами и ружьями, намереваясь отправиться на поиски исчезнувшей Матильды. Отец девочки, несколько часов прождавший дочь на пастбище, решил было, что она попросту забыла про обед или снова без спросу убежала из дома гулять со своим другом, и потому, оставив животных пастись без присмотра, отправился домой. Он был очень зол на непутевую и ветреную дочь, и если бы она попалась ему на глаза в тот миг, мужчина бы, не задумываясь, высек ее розгами. Но дома он столкнулся лишь с недоумевающей женой, которая тоже заметно нервничала, ожидая дочь, которая уже должна была вернуться домой.

Отец Матильды, месье Русси, сразу же после разговора с женой направился на поиски Робена, друга дочери. Но юноша лишь пожимал плечами, не зная, куда могла подеваться девушка, а в скором времени весть о том, что одна из жительниц Мон-Дофен пропала, разнеслась по всей деревне. Две сотни добровольцев – а это было две трети населения деревни – собралось на главной площади перед церковью. Разбившись на группы, они отправились проверять все улицы, дома, а за ними пастбища, поля и лесные массивы, коих вокруг Мон-Дофен было немало. К полуночи обезображенное тело Матильды Дельфины Русси было обнаружено в зеленой роще за холмом. Плетеная корзинка с обедом для месье Русси лежала в нескольких десятках метрах от тела.

Опознать девушку смогли только по одежде и разорванному в клочья плащу. Лицо ее было исполосовано глубокими ранами, как и практически все тело; словно какой-то бешеный зверь раздирал ее кожу своими когтями, чтобы поживиться свежей плотью. Жухлая листва под ее телом окрасилась в неприятный глазу багровый оттенок, а на пропитанной кровью земле виднелся большой след, принадлежащий не то медведю, которых в здешних местах никогда и не водилось, не то чересчур огромному волку. Большинство людей склонялось ко второму варианту, ибо волчий вой частенько проносился над деревушкой, только никогда еще хищники не нападали на людей, да и не среди ночи, а днем, пусть даже в столь пасмурную погоду.

На следующий день в церквушке собрались все до единого жители деревни, что бывало в последнее время очень редко. Из-за незнания того, кто именно и по какой причине напал на несчастную Матильду, люди начинали паниковать. Дабы успокоить всех, пастор Ришар предложил ввести комендантский час, но большинство мужчин от той затеи отказались. Месье Русси, тяжело переживающий смерть дочери, заявил, что поймает того зверя, который убил его девочку, и многие, включая его жену и Робена, поддержали мужчину в этом.

В день похорон Матильды шел дождь. С глухим стуком крупные капли ударялись о деревянную крышку закрытого гроба, сливались со слезами на глазах родных девушки и мерно отстукивали секунды до начала охоты, на которую решено было отправиться ранним утром. Пастор Ришар, сжимая в руках библию, тихим голосом высказал сожаления о потере такой замечательной и юной девушки, как Матильда Русси, а потом прочел молитву за упокой ее души. Несколько минут потребовалось для того, чтобы опустить гроб в могилу и засыпать ее землей, а после этого горожане разошлись по своим домам, оставив близких умершей скорбеть.

- Идем, Робен, - потянула заупрямившегося юношу за рукав кофты мать. Через плечо бросив последний взгляд в сторону могилы и сгорбившихся возле нее фигур месье и мадам Русси, парень понуро поплелся за мадам Ларок. Внутри мальчишки бушевали самые разные эмоции, разрывающие его на части. Скорбь и тоска по умершей подруге, злость на того дикого Зверя, что убил ее, и жгучее отчаяние из-за своей же беспомощности. Ему ведь только семнадцать, никто не пускает его на охоту. Месье Русси, услышав о желании мальчика пойти вместе со всеми, положил руку ему на плечо, горько вздохнул и покачал головой, сказав, что не допустит того, чтобы еще и с ним что-нибудь случилось.

Робен пытался спорить, но тогда в разговор вмешался его отец, тоном, не терпящим возражений, заявив, что его сын останется дома. Бессмысленно было по возвращении с похорон домой заводить новый спор, и юноша отправился к себе в комнату, пробыв там до самого вечера. К тому времени, когда дождь закончился, и из-за горизонта выглянули последние лучики солнца, на улицах зажгли факелы. Приоткрыв окно, Робен слышал доносящиеся из паба неподалеку от его дома разговоры взрослых о предстоящей охоте, оружии и стратегии. Кто-то предлагал расставить капканов и ловушек вокруг деревни, кто-то рвался искать чудище по следам. Сам бы Робен, не задумываясь, прихватил бы с собой отцовское ружье и рыскал по лесам и окрестностям до тех пор, пока не отыскал бы этого зверя. А уж там несколько пуль, выпущенных ему в грудь, сделали бы свое дело.

С наступлением ночи домой вернулся уставший отец. Они очень долго разговаривали о чем-то с мадам Ларок, но как бы Робен ни пытался подобраться ближе к кухоньке и послушать, о чем идет беседа, ничего у него так и не вышло. Оставив эти бесплодные попытки, он завалился в постель и пролежал без сна не один час. Лишь когда начало светать, юноша ощутил, как тяжелеют его веки, но не поддался соблазну. Он все еще лелеял надежду, что отец передумает и возьмет сына с собой. Но тот, наспех перекусив и закинув на плечо ружье, одним только взглядом дал понять, что решения своего не изменит. Робен остался дома.

Дождь все так же барабанил по крышам, стучал в окна, заставлял вымокать до нитки каждого, кто смел высовываться на улицу. Охотники давно уже покинули деревню, рыская где-то поблизости и уходя с каждым часом все дальше, а Робен слонялся без дела вокруг дома, пытаясь побороть тревожное чувство за отца и совладать с желанием отправиться следом за всеми в лес. Он знал, где месье Ларок хранит еще одно ружье, старое, у которого порой заклинивало спусковой крючок, но оно было вполне годным. Оружие, все-таки. Интересно, оно лежит все там же?

Дождавшись, пока мать переберется в гостиную с шитьем, Робен по-тихому прокрался на кухню, отодвинул стол и начал ощупывать дощечки, из которых был сделан пол. Одна из них под натиском чуть прогнулась, и, подцепив ее пальцами, юноша открыл тайник, в котором лежало старое ружье. Соблазн взять его был настолько велик, что бороться с ним было практически невозможно; и вот уже, прижимая к себе оружие, юноша накинул свой плащ и выбрался из дома, не забыв закрыть тайник и задвинуть на место стол. Сердце, как бешеное, колотилось в груди, грозясь вот-вот вырваться на свободу, а ноги и руки юноши действовали будто бы сами по себе, пока мозг лихорадочно обдумывал, что делать дальше.

По улочкам Мон-Дофен медленно расплывалась белая дымка тумана, придавая деревушке совсем уж мрачный вид. На небе по-прежнему не виднелось ни единого просвета, а где-то вдалеке громко каркали вороны – дурной знак, как считали местные жители. Обычно эти черные птицы вели себя более спокойно, но в последнее время шуму от них было больше, нежели от тех же петухов по утрам. Наплевав на предрассудки, Робен двинулся в сторону холма, за которым нашли тело Матильды. Почему-то парню казалось, что поиски следует начинать именно оттуда.

Не дойдя до нужной тропы всего пару метров, Робен заметил бегущего к нему человека; то был его давний приятель Тибо Морель, тощий юноша с длинными, до плеч светлыми волосами и россыпью веснушек на бледном лице. Сейчас Тибо казался еще более бледным, чем обычно, а вид Робена с отцовским ружьем в руках, казалось, вовсе его не пугает. Видимо, случилось что-то весьма серьезное, раз он даже спрашивать, как обычно, не стал, куда это направился парень.

- Там… там… скорее! – тяжело дыша, с трудом выдавил из себя Тибо. С его волос на лицо стекала вода, заливаясь ему в глаза и рот, но юноша не обращал на это никакого внимания. Он был так взволнован, что Робен, ни колеблясь ни секунды, помчался за ним на другой конец деревни.

За недостроенным зданием дорога круто уходила вверх по склону, а затем, пролегая через крохотный островок деревьев и колючих кустарников, попадала прямо в поле, где чаще всего пасли своих животных пастухи. Тибо ловко перебрался через заросли, в то время как Робен поначалу в них запутался. Выбравшись из плена кустарников, он вышел следом за Тибо на край поля, и с удивлением уставился на видневшуюся вдали фигурку Элианы, одной из пастушек, которая выгуливала здесь коз. Девушка, заметив парней, помахала им рукой, призывая подойти ближе, и когда Робен и Тибо оказались совсем рядом, первый разглядел, что глаза Элианы были красные от слез, а сама она тряслась, как осенний лист на ветру. Девушка молча указала рукой за громадный булыжник, и Робен, заметив, что Тибо даже с места не сдвинулся, осторожно обошел камень. То, что он увидел, заставило его в испуге отскочить назад.

Трудно было понять, сколько именно коз когда-то паслись здесь; сейчас от животных остались лишь разбросанные по полю куски мяса, шерсть и лужи крови. Кто-то очень сильный разорвал их на части, частично обглодав мясо до самых костей, разбросав потом свой недоеденный обед по траве. В нескольких местах Робен разглядел небольшие вмятины в земле, где травы почти не было, но подойти ближе он не решился. Слишком жутким выглядело теперь это место.

- Нам надо уходить, - прошептала Элиана, цепляясь за руку брата. – Вдруг тот, кто это сделал, решит вернуться?

- Уходите, - согласно кивнул Робен, хотя был уверен, что зверь не явится. Элиана ведь оставалась тут одна, пусть и всего несколько минут, пока Тибо искал, кого позвать сюда, и чудище не появилось. Значит, оно сделало все свои дела и ушло, оставив после себя эту кровавую кашу.

- А ты? Что ты задумал? – спросил Тибо, заметив, как Робен, сильнее сжав ружье, обходит камень и двигается в сторону леса, куда мог уйти зверь. – Не надо, друг, там ведь охотники. Если это животное ушло в ту сторону, но оно в скором времени столкнется с кем-нибудь из них.

- Значит, надо их предупредить, - нашел наиболее вескую причину, чтобы не возвращаться в деревню, Робен. В его крови бушевал адреналин, и юноша твердо решил, что настала пора действовать. Оставив страхи позади вместе с Элианой и Тибо, Ларок уверенно зашагал в лес, держа ружье наготове.

Но опасность пришла совсем не с той стороны, откуда ее ждали. Робен вздрогнул от испуганного крика Элианы, пронесшегося гулким эхом над полем. Развернувшись, парень увидел, как девушка бежит прочь от валуна, пытаясь руками подобрать мешающийся подол платья. Еще один крик, прозвучавший следом, принадлежал Тибо, который пытался предостеречь сестру. Не успел Робен понять, в чем вообще дела, как из-за каменной глыбы выскочила большая темная фигура. Зверь воистину был огромен; он в пару прыжков догнал Элиану, одним ударом здоровенной лапы повалив ее на землю. Следом из-за камня выскочил Тибо, держащий обе руки на животе. Из-под тонких пальцев просачивалась кровь, впитывающаяся в рубашку парня.

То ли еще один крик Элианы, то ли вид раненного друга заставил Робена отмереть и броситься к зверю. На бегу взведя курок, юноша выстрелил, толком даже не целясь. Руки дрожали от волнения и охватившей его вдруг паники – в мыслях все было куда проще. Там зверь не разрывал на части несчастную девушку и не смотрел на Робена своими бездонными черными глазами. Пуля со свистом пронеслась мимо, едва не задев левое ухо животного. Чудовище подняло свою измазанную в крови морду, оскалив длинные и острые, как кинжал, зубы, и медленно развернулось всем корпусом, двигаясь так же изящно, как домашний кот. Последовавший за этим грозный рык заглушил тихий щелчок заклинившего ружья Робена. Юноша во все глаза уставился на приближающегося к нему зверя. Бежать смысла не было.

Внезапно поляну оглушило сразу несколько выстрелов – охотники, находившиеся неподалеку, услышали крики Элианы и Тибо. Чудище оттолкнулось от земли своими мощными лапами, перемахнув прямо через упавшего на землю Робена, которого монстр задел острым когтем. В несколько больших прыжков волк добрался до леса и скрылся из виду за деревьями. Погнавшиеся за ним охотники продолжали стрелять, а некоторые бросились на помощь подростками. Элиана уже была мертва, а Тибо – тяжело ранен. У Робена же на лбу красовалась длинная царапина, рассекающая бровь до крови.

========== Часть 2 ==========

Тибо не дожил даже до вечера. Ранение его оказалось настолько серьезным, что помочь мальчику ничем не смогли. Мадам Леклерк промокала губы юноши успокоительным отваром из трав до тех самых пор, пока он не отошел в мир иной, избавившись от агонии и мучений. Хоронили их с сестрой день спустя недалеко от могилы Матильды Русси.

Погнавшиеся за зверем охотники так ничего и не нашли. Вновь начавшийся дождь скрыл все следы, и разочарованные мужчины, оставив несколько капканов, вернулись обратно в деревню. Месье Лорак ни слова не сказал сыну, рану которого так же молча обработала мать, отправившая потом Робена спать. После пережитого ужаса мальчишка до самого утра не сомкнул глаз, не в силах избавиться от бьющего его озноба даже под двумя толстыми покрывалами. В ушах отчетливо стояли последние крики Элианы, смешивающиеся с рычанием зверя, который возник буквально из ниоткуда. Одним махом он рассек живот Тибо, а затем бросился за его сестрой, лишив ее жизни за считанные секунды. Быть может, Робену тоже не суждено было выжить в тот миг.

После похорон, где пастор Ришар в конце своей молитвы попросил жителей не уходить за пределы деревни, пока волк не будет пойман, месье Лорак взял сына с собой на пастбище. Люди еще долго спорили насчет того, был ли этот зверь волком или каким другим невиданным созданием, но мужчины, несмотря на угрозу от этого чудища, работу свою бросать не собирались. Наказав женам и детям не выходить из домов, они отправлялись на поля охранять скот, а некоторые уходили в леса на охоту.

- Я не буду спрашивать у тебя, где ты взял ружье и почему ослушался меня, - заговорил месье Лорак. В голосе его сквозило ледяное спокойствие, из-за чего Робен напрягся, ожидая, что отец сейчас будет его отчитывать и ругать, но ничего такого не последовало. Наоборот, мужчина сказал, что раздобыл для сына новое ружье, и что завтра Робен вместе с ним отправится проверять ловушки и капканы. – Этот зверь больше никого не убьет, уж мы-то об этом позаботимся.

Юноша благодарно кивнул, хотя от мысли об еще одной возможной встречи с чудищем его снова бросало в дрожь. Нелегко было прогнать образ этого зверя из своей памяти, и только жажда мести за убитых друзей помогала Робену держать себя в руках. Поэтому следующим утром он взял новенькое ружье, поцеловал плачущую мать в щеку и вышел на улицу вместе с отцом. Хлопали двери домов, улицы медленно наполнялись гулким эхом шагов нескольких десятков человек. Никто не проронил ни слова, все ограничивались едва заметными кивками.

Робен поежился, поправляя воротник плаща – погода не переставала ухудшаться, словно напоминая людям о приближающейся зиме. Жесткий ремень нового ружья больно впивался в плечо, но юноша старался не подавать виду, боясь, что отец сочтет его слабаком и отправит обратно домой. Он уверенно шагал следом за мужчиной, невольно вздрагивая порой от слишком громких шорохов или карканья кружащих над головой ворон, и то и дело оглядывался назад, готовый в любой момент схватиться за ружье и начать стрелять по зверю. Уж в этот раз он бы точно не промахнулся, и оружие его не подведет.

- Снова ничего, - угрюмо сказал отец, когда они с Робеном и еще несколькими людьми проверили шестую по счету ловушку. – Бьюсь об заклад, что этот монстр обитает на севере, а не здесь. Надо будет наведаться завтра туда, может, найдем какие-нибудь следы или хоть что-нибудь.

- А как смотришь ты на тот вариант, что чудище это попросту обошло ловушки стороной? – прищурился месье Лоран Тома, пожилой мужчина лет шестидесяти с испещренными сединой волосами и вечно прищуренными глазами, словно всякий свет причинял ему боль.

- Не смеши меня, - грубо отозвался месье Лорак. – Никакой зверь не может быть умнее человека.

Лоран в ответ равнодушно пожал плечами, не желая спорить, и группа двинулась дальше. К вечеру они обошли все ловушки, но ни одна из них не была тронута, что одновременно пугало и злило. Робен изрядно вымотался за весь день, да еще и бессонные ночи сказывались, так что вернувшись домой, юноша уснул сразу же, как только голова его коснулась подушки. А утром вновь последовал скудный завтрак и долгий поход в лес, только в этот раз в другую сторону.

Несколько изнурительных дней почти беспрерывной охоты не привели ни к каким результатам. Кто-то начал поговаривать о том, что в день, когда были убиты брат и сестра Морель, охотникам все-таки удалось попасть в животное, и оно попросту скончалось от полученных ран. Только вот отыскать его труп пока не удалось, хотя мужчины зашли уже достаточно далеко за пределы родной деревни. Некоторые охотники сложили оружие, решив, что в дальнейших поисках волка никакого смысла нет, и вернулись к своим привычным обязанностями, занимаясь хозяйством и домашними делами.

Месье Лорак был одним из тех, кто еще в течение недели продолжал ежедневно выходить в лес. На пару с месье Русси они были полны решимости отыскать волка, хотя даже Робен уже не был уверен в том, стоит ли продолжать поиски. Жители Мон-Дофена постепенно начинали отвыкать от вечного страха, и вроде бы жизнь снова возвращалась в привычное русло. Но стоило только людям вздохнуть свободно, как зверь снова дал о себе знать.

В этот раз волк напал на пастора прямо возле церкви. Хотя строение и находилось на окраине деревушки, пугал тот факт, что животное подобралось так близко к жилым домам. Пастор Ришар остался жив лишь каким-то чудом, рассказав потом остальным, что волк подкрался к нему со спины и чуть было не обезглавил. Мужчина был настолько потрясен случившимся, что не мог точно вспомнить, как именно ему удалось спастись, но кто-то из селян предположил, что зверя могли спугнуть громкие звуки колокола. Пастор Ришар отделался неглубокой раной на груди, оставленной ему животным, и после этого на каждой службе с еще большим старанием призывал жителей Мон-Дофена быть бдительными.

- Бесполезно снова бегать с ружьями по лесу, - рассуждал позже месье Русси, для которого поимка чудовища стала смыслом всей жизни. После смерти дочери он буквально бредил этим зверем, сводя все разговоры к обсуждению очередного плана по поимке волка. Вот и сейчас он предложил устроить облаву на это чудище, приманив его каким-нибудь животным на поле, а затем расстрелять из всего оружия, которое только можно найти в деревне. Немного раздумав над этой затеей, большинство проголосовало «за». Робен и его отец были в их числе.

Утром следующего дня на поле, где были убиты Элиана и Тибо, пригнали несколько коров. К удивлению охотников, животные вели себя очень беспокойно, так и норовя уйти в сторону деревни, хотя мужчины изо всех сил старались отогнать их ближе к лесу. Возможно, из-за того, что все внимание охотников было направлено на непослушную скотину, никто не заметил, что из-за деревьев за ними наблюдает тот самый зверь. Лишь за секунду до того, как чудище выскочило на поле, Робен краем глаза уловил движение среди кустарников. Он не успел издать ни звука, а волк уже бросился на охотников, игнорируя мечущихся в испуге животных. Люди привлекали монстра куда больше.

Сквозь гвалт последовавших после появления животного выстрелов, Робен с трудом различил голос отца, просящего его немедленно уходить. Сам же месье Ларок, прицелившись, кинулся к зверю, который уже разорвал пополам одного из охотников. Грянул выстрел, затем еще один, но волк продолжал зверствовать, нападая то на одного мужчину, то на другого, клацая громадными челюстями и заставляя тех, кто еще мог, в панике бежать обратно в деревню. Один из охотников буквально сбил Робена с ног, крича ему, чтобы он бежал, не оглядываясь, но юноша не мог бросить своего отца наедине с монстром.

- Я здесь! Давай покончим с этим! – перезаряжая ружье, кричал месье Ларок. Видимо, услышав его возгласы, зверь повернулся к мужчине, издав громкий, леденящий душу рык, а затем направился прямиком к нему. Робен тут же схватил свое оружие, наводя прицел, но в этот самый миг животное сорвалось с места, сбивая с ног отца парня. Раздался еще один выстрел, а потом чудище взвыло, внезапно отступая в сторону, и в скором времени скрываясь в лесу.

- Попал, - сорвалось с губ Робена, когда он понял, что произошло. Его отец сумел ранить зверя, причем, довольно серьезно, раз тот сразу же пошел на попятный, решив удрать прочь. Можно было броситься вдогонку за ним, добить монстра, чтобы уж наверняка, но продолжающий неподвижно лежать на земле отец волновал в ту минуту Робена больше. Поднявшись на ноги, юноша подбежал к мужчине и только потом разглядел жуткую рваную рану на его груди. Похоже, и зверь успел ранить охотника. Счет был равный.

- Кто-нибудь! На помощь! Он ранен! – надрывался Робен, упав на колени возле умирающего отца. На его призыв прибежали двое мужчин, один из которых был лекарем, но делать что-либо было уже слишком поздно. Месье Ларок скончался.

Смерть отца подкосила Робена. Он осознал, что теперь просто обязан отыскать зверя и пустить пулю ему промеж глаз, отомстив за всех убитых, которые не были юноше чужими людьми. Нельзя было позволять этому животному чувствовать свою власть над Мон-Дофен и нагонять страх на жителей деревни, нельзя позволять ему и дальше творить свои страшные дела, насмехаясь над самыми умелыми охотниками, которые были бессильным перед ним. Робен не мог допустить, чтобы этот зверь и дальше бродил по окрестностям, внушая ужас людям, мешая им спокойно спать по ночам и заниматься своей привычной работой. Надо было как можно скорее поймать и убить волка.

Полный решимости, тем же вечером Робен с силой толкнул входную дверь паба, где собирались охотники. Та с громким стуком ударилась о стену, и взгляды всех присутствующих обратились к юноше. В большинстве из них читалось сочувствие, ведь отца парня знали и уважали все в этой деревушке, а некоторые смотрели на Робена с любопытством, пытаясь понять, почему он вдруг заявился сюда. Юноша же уверенно прошел в самый центр паба, остановившись перед Жаком Брюне, грузным мужчиной тридцати лет, который был одним из лучших охотников Мон-Дофена. И который постыдно сбежал сегодня с поля боя, оставив своих товарищей умирать.

- Это не животное, это сам Дьявол явился в нашу деревню, чтобы стереть ее с лица земли, - сквозь зубы процедил он, заметив вызов во взгляде Робена. – Мне жаль твоего отца, парень. Но не один ты потерял сегодня близкого человека. Можешь…

- Вы трус! – перебив Жака, выпалил Робен, сжав кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Мой отец умер, сражаясь с чудовищем, которое уже убило несколько ни в чем неповинных подростков! Другие охотники тоже сложили свои головы там, на поле битвы, пока вы трусливо прятали свои задницы здесь. Как смеете вы после этого называть себя охотником? А вы? Все вы? – отвернувшись от побагровевшего от таких слов Жака, гневно спросил Робен. Он обвел взглядом всех сидящих в пабе, и никто не рискнул посмотреть ему в глаза. Многие склонились над своими кружками, кто-то переглядывался, а кто-то, как Жак, задрал голову и уставился в потолок, скрипя зубами.

- Шел бы ты отсюда, парень, - подал голос один из местных пьяниц, сидящий в дальнем углу помещения. Имени его Робен не помнил, а на реплику и вовсе не обратил никакого внимания. Он пришел сюда вовсе не для того, чтобы спорить или влезать с кем-то в драку. Ему было, что сказать.

- Завтра я иду обратно в лес, и не вернусь в деревню, пока не отыщу волка, - громко заявил Робен. - Один или с кем-то из вас, не важно. Но я не позволю этому зверю и дальше убивать своих близких и друзей, а вы, если так боитесь, можете запереться дома и ждать, когда я принесу голову этого чудища к вашим ногам.

Не дожидаясь ответа, Робен быстрым шагом покинул паб, направляясь домой. В чем-то он был слишком самоуверен, наивно полагая, что без особого опыта в охоте все равно сумеет выследить волка, и сам это прекрасно понимал. Но отступать ему не давали слезы матери, которая оплакивала погибшего мужа, сидя на кухне и пряча лицо в его плаще, потухший взгляд месье Русси, который с каждым новым днем все чаще стал наведываться в паб и выходить оттуда в нетрезвом состоянии, и воспоминания о Элиане, Тибо и Матильде, с которыми он общался с самого детства. Робен мысленно поклялся себе отомстить. Чего бы ему это не стоило.

========== Часть 3 ==========

Изо рта юноши вырвалось облачко пара. Погода этим утром выдалась еще хуже, чем в последние дни. Видимо, зима была уже очень близко, и это было в какой-то степени на руку охотникам. Возможно, суровый климат здешних мест заставит зверя уйти прочь, а если нет, то его легче будет выследить по следам на снегу, нежели на траве. Продвигаясь все дальше в лес, уже не удивляясь виду очередной нетронутой ловушки, Робен чувствовал, как ноет спина от долгой ходьбы и постоянного напряжения, но не позволил себе остановиться ни на минуту. Отдохнуть он еще успеет, как и зверь, который уже несколько дней не давал о себе знать.

Месье Тома, который еще отцу Робена говорил о том, что волк этот на самом деле довольно-таки умен, сумел убедить в правдивости своих слов юношу, а заодно отговорил его от затеи оставаться в лесах на ночь в попытке наткнуться на животное. Лесные массивы были территорией зверя; землей, которую он знал намного лучше, чем люди, привыкшие двигаться лишь вдоль узких троп. Здесь надо было действовать иначе, надо было использовать какую-нибудь хитрость, чтобы сравнять шансы. Робен не знал, что можно предпринять, а вот у старого месье Лорана Тома была одна идея.

- Всякий зверь чует кровь, - рассудил старик, вытаскивая из ножен острый клинок. Сняв с руки перчатку, он провел острием по ладони, оставляя на коже небольшой порез, из которого тут же засочилась кровь. Лоран сжал руку в кулак и чуть отвел в сторону – алые капли упали на замерзшую траву. Робену на секунду показалось, что он чувствует запах крови. – Не стой на месте, идем. От пары капель в одном месте толку мало, надо двигаться дальше.

Подгоняемый пожилым мужчиной, Робен двинулся по тропе в сторону холмов, решив, что возвращаться в деревню, оставляя после себя цепочку кровавых следов, будет слишком опасно. А вдруг месье Тома прав, и животное, почуяв кровь, даст о себе знать? Быть может, зверь уже несколько дней голодает, а то и вовсе находится при смерти, раненный отцом Робена. На последний вариант очень хотелось надеяться, но интуиция упорно подсказывала, что чудище все еще где-то рядом. Ждет подходящего момента, чтобы напасть.

Рана на ладони Лорана давно уже перестала кровоточить; вместе с Робеном мужчина затаился среди деревьев, стремительно теряющих оставшуюся листву. Проникающий под одежду ветер холодил кожу и мешал сосредоточиться, а наступившая вскоре ночь и вовсе сбивала с толку. Зверь так и не явился, хотя Лоран и Робен вернулись в деревню позже всех. Едва только переступили они порог паба, как над деревушкой пронесся грозный волчий вой, но в само поселение зверь не пришел. Лишь утром следующего дня, вновь вернувшись к холмам, Робен заметил следы животного на той тропе, где месье Тома порезал руку. По какой именно причине волк не стал нападать на них с юношей, было неясно, как и то, следило животное за охотниками или же пришло сюда позже.

Несколько последующих дней снова не принесли никаких результатов. Лорак стал задумываться о том, что месье Тома может оказаться прав – волк на самом деле очень и очень умен. Нападет внезапно, ловушки обходит стороной и знает, когда лучше всего уйти в тень, чтобы дать людям ложные надежды о том, будто весь кошмар закончился. А потом, выждав некоторое время, зверь нападает вновь, заставая охотников врасплох. В очередное его нападение, случившееся ранним воскресным утром, пострадала маленькая девочка, отделавшаяся несколькими весьма серьезными ранами, а ее мать и вовсе была убита. Женщина с ребенком искали целебные травы и, увлекшись, зашли слишком далеко. Пастор Ришар вновь напомнил о комендантском часе.

- Уже погибло пятнадцать человек, включая несколько детей и лучших охотников деревни, - заявил как-то раз в пабе месье Тома. – Со дня на день граф Рошетт пришлет к нам кого-нибудь из своих капитанов.

- Еще только этих напыщенных идиотов нам не хватало. Только распугают весь скот да зря патроны истратят. Эти олухи даже свои собственные следы не узнают! – рассмеялся один из охотников, Бенуа Рене. Робен знал его совсем мало, но за последние недели успел убедиться, что этот мужчина, как и он сам, тоже желает отыскать зверя. Только в отличии от Робена, которым двигала жажда месте, месье Рене имел интерес иной; даже будучи мертвым, этот дикий волк представлял собой немалую ценность. Да ведь только посмотреть на него захочет половина Франции! Если с каждого брать по монете, то можно вмиг обогатиться.

Все-таки месье Тома оказался прав. Не прошло и двух дней, как в Мон-Дофен прибыл отряд из пятнадцати драгунов* под командованием капитана Бержерона. Артюр Бержерон был человеком неповоротливым, полным и довольно неприятным. Чего только стоил его вечно недовольный взгляд или грубый голос, которым он раздавал указания своим подопечным направо и налево. Узнав все интересующие его подробности насчет волка, он вместе со своим отрядом пробыл в Мон-Дофен целую неделю, перебив за это время несколько десятков волков, попадающихся им в лесах вокруг деревни.

Каждый вечер, возвращаясь с охоты, капитан Бержерон с довольной улыбкой демонстрировал жителям мертвых волков, выделяя среди них самого большого и с уверенностью заявляя, что чудище, наконец, убито. Но всякий раз он недовольно скрипел зубами, когда Робен или кто-нибудь из других охотников заявлял, что ни один из убитых волков и рядом не стоял с тем зверем. Терпение капитана, казалось, было на исходе.

- Сколько мы тут уже находимся? Неделю? И сколько же было нападений за это время? Ни одного? – рассуждал капитан. Он медленно прохаживался вдоль столов в пабе, особенно недовольным взглядом смерив Робена – этот юноша вызывал у него особую неприязнь хотя бы потому, что был слишком маленьким для таких серьезных вещей, как охота. И еще ведь смел как-то перечить приказам Бержерона! – Зверь давно мертв, иначе бы он уже дал о себе знать.

- Да признайтесь просто, что ни черта вы в охоте не смыслите и вообще струсили, - насмешливо заметил Бенуа Рене. – Если так хотите, проваливайте к своему графу и передайте, что мы сами поймаем зверя.

Капитан побагровел от возмущения, но подходящих слов для ответа так и не нашел. Пулей он выскочил из паба, но к удивлению жителей Мон-Дофена, ни в какое графство он не поехал. Наоборот, оседлав коня, он отправился в лес на ночь глядя, никого не слушая.

- Что ты делаешь? – окликнул Робена Рене. Юноша, заметив, куда направился капитан, решил последовать за ним, то ли попытаться отговорить от столь дурацкой затеи, то ли просто, чтобы понаблюдать за попытками неуклюжего мужчины убить зверя.

- Не бросать же его там одного. Он тот еще олух, но мы-то с вами знаем, на что способно чудище. Мы не можем позволить ему убить еще кого-нибудь. Даже капитана, - пожал плечами Лорак. Оседлав лошадь, юноша направился следом, а спустя пару минут услышал позади голос Рене. Охотник все-таки решил помочь ему.

Капитан Бержерон ускакал далеко вперед к тому моменту, когда Робен и Бенуа сумели его догнать. Ночь уже раскинула повсюду свои темные сети, и без факелов оставаться в лесу было опасно. Но Артюр возвращаться обратно в деревню не желал, возмущенно размахивая своим мечом и уверяя охотников, что прекрасно справится в одиночку. Несмотря на то, что руки его дрожали, он продолжал гнать своего коня вперед, уже даже не разбирая дороги. Он бы не вынес позорного возвращения в Мон-Дофен с пустыми руками, насмешек местных жителей и гнева графа, который очень надеялся, что капитан Бержерон справится с такой простой задачей, как поимка волка.

Если бы его лошадь не остановилась вдруг, как вкопанная, посреди тропы, Артюр и не услышал бы вдалеке приближающийся шум. Рене и Робен тут же схватились за ружья, но не успели сделать и пары выстрелов, как зверь уже успел скинуть с седла лошади капитана, вцепившись своими клыками ему в глотку. Брызнула кровь, воздух наполнился запахами пороха и смерти, а испуганный конь помчался обратно в сторону деревни. Рене и Робен без лишних раздумий, видя, что капитану уже не помочь, развернули своих лошадей и помчались обратно в Мон-Дофен. Быть может, они надеялись, что уже мертвый капитан сумеет задержать волка, который явно давно не ел, судя по его истощенному виду. Но зверь, взвыв, бросился следом за охотниками.

Он двигался куда быстрее, чем лошади; удары его лап о землю были схожи с раскатами грома на необъятном небе. Один прыжок, два, три – и вот уже Бенуа с криком упал со своего коня, больно ударяясь о холодную землю. Обернувшийся Робен успел лишь увидеть, как волк делает прыжок в его сторону; уже в следующий миг он сам упал на поваленное дерево, ударившись при этом затылком и на время потеряв сознание.

Треск веток, какие-то непонятные шорохи и возня где-то совсем рядом быстро стихли, как только Робен открыл глаза и уставился на черное небо, щедро усыпанное сверкающими в ночи звездами. Ни зверя, ни лошадей, ни даже Рене рядом не было. Голова нестерпимо болела, а на затылке выросла большая шишка, из-за чего Робен даже не сразу сумел подняться на ноги. В темноте не было видно ничего дальше собственного носа, а голос почему-то совсем не слушался. Конечно, кричать во всю мощь легких имя товарища было глупо, но Лорак не мог так просто сбежать, оставив Бенуа в плену зверя. Но сколько бы юноша ни звал охотника, тот так и не откликнулся.

Опираясь на стволы деревьев, Робен в отчаянии отправился назад в деревню, то и дело оборачиваясь назад. Несколько раз ему чудилось, будто он слышит, как волк подкрадывается к нему со спины, уже готовый напасть, но всякий раз, выхватывая свой меч из ножен, юноша тут же его опускал, понимая, что волка поблизости нет. Почему зверь так и не убил его, осталось для Робена загадкой, над которой он думал всю дорогу. Лишь к утру достиг он Мон-Дофена, жители которого еще спали, не подозревая о том, что чудище вновь вышло на охоту.

Ларок первым делом отправился к пастору Ришару, который, позвонив в колокол, разбудил жителей деревни. Очень быстро многие столпились перед церковью, с ужасом и негодованием слушая рассказ Робена. Юный охотник едва ли не валился с ног от усталости, но робкие просьбы матери отдохнуть хоть немного отвергал, намереваясь отвести охотников и драгунов к тому самому месту, где зверь на них напал. Воинственное настроенные жители, не раздумывая, отправились следом за парнем, держа свое оружие наготове.

Как и следовало ожидать, капитан был мертв. Волк буквально вспорол ему глотку, а потом бросил, не тронув, помчавшись, видимо, за Робеном и Бенуа. Следов Рене нигде обнаружено не было, хотя спустя десять минут тщательных поисков, один из охотников заметил сломанные ветки и полосы на земле в нескольких десятках метрах от того места, где все произошло. Присмотревшись повнимательнее, Робен понял, что, возможно, волк тащил Рене за собой, а тот пытался за что-нибудь уцепиться, вспахав пальцами землю. Следы обрывались спустя пару метров, и еще одна попытка отыскать хоть какую-нибудь зацепку, быстро провалилась. Даже драгуны, которые еще не так давно были заодно со скептически настроенным капитаном, теперь ощущали страх перед зверем.

- Возможно, Бенуа еще жив, - задумчиво сказал месье Русси, заметив, как беспокойно бродит вокруг найденных следов Робен. – Только надолго ли?

Его вопрос так и повис в воздухе, заставляя юношу напрячься. Действительно, надолго ли волк сохранит жизнь Рене? И почему вообще он не убил охотника сразу?..

Комментарий к Часть 3

* Драгуны (фр. dragon — «драгун», букв. «дракон») — название конницы, способной действовать так же и в пешем строю. В прежние времена под этим же названием понималась пехота, посаженная на лошадей.

========== Часть 4 ==========

Многочасовые попытки отыскать Рене успехом не увенчались. Уже и солнце приветливо раскинули свои лучи по обширным лесам, придавая деревушки и ее окрестностям довольно-таки мирный вид. Трудно было сказать, что здесь обитает самое настоящее чудовище, непобедимое и неуловимое. Полное злобы, ненависти и желания убивать. Которое почти не трогает скот, предпочитая нападать на людей, калеча и разрывая их на части.

У охотников опускались руки. К полудню все вернулись в деревню, и в скором времени со всех сторон стали слышны громкие стуки и скрежет – все, как могли, пыталисьукрепить окна и двери домов, надеясь, чтобы таким образом смогут себя обезопасить. О том, чтобы продолжать поиски, речи уже не было – слишком вымотаны были люди, слишком напуганы. Тело капитана было отправлено его семье, а несколько драгунов отправились его сопровождать. То был просто предлог, чтобы оказаться как можно дальше от Мон-Дофен и зверя.

- Как давно ты спал? – заботливо поинтересовался месье Русси у Робена, заметив, как мальчик устало потирает глаза рукой. Помимо них в пабе была еще пара человек, которые, несмотря на раннее время, были уже изрядно пьяны. Громким шепотом они обсуждали какие-то несбыточные планы о том, куда можно податься из этой деревни, чтобы успеть спасти свои шкуры. «Жалкие трусы», - подумал Робен.

- Как раз собираюсь, - отозвался юноша, поднимаясь из-за стола. Во всем теле чувствовалась каменная усталость, но мысли о том, что Бенуа, возможно, все еще может быть жив, придавали сил. Потому распрощавшись с месье Русси, Робен двинулся в сторону дома, а оказавшись на нужной улице, резко завернул за угол соседского дома, оглядываясь через плечо. Отец Матильды, провожая парня задумчивым взглядом из паба, все-таки за ним не последовал, что было очень хорошо. Проверив, на месте ли его клинок, Ларок побежал к одной из троп, ведущей на поля.

Пусть все остальные трусливо сидят в своих домах, наглухо заперев двери и окна, но Робен поймает этого треклятого волка, чего бы ему это не стоило. Он притащит его мертвое тело к церкви, и пробьет тогда колокол в знак воцарившего вновь в деревне мира. Не будет больше никто боятся, не будет больше болезненных потерь и пролитых по умершим слез. Волк поплатится за все, что совершил, за всю боль, что успел причинить. С такими мыслями Робен пробирался сквозь разросшиеся кустарники в самую чащу леса, не страшась ни замолкших вдруг птиц, ни подозрительных шорохов, раздающихся с разных сторон. Да пусть хоть целая стая таких волков выпрыгнет на него из-за деревьев, юноша не сдастся.

С громким хрустом ломались под ногами ветки; будь зверь где поблизости, он точно услышал о вторжении незваного гостя. Робен чувствовал, как идти становится все тяжелее, как клинок оттягивает руку своим весом, как бешено колотится сердце в груди. Повторяя имена всех умерших, словно молитву, юноша заставлял себя идти вперед, уже переставая понимать, на что он вообще надеялся, отправившись в такой поход один и без подготовки. Желание убить зверя затмило все разумные доводы о том, что стоит бросить эту затею и вернуться. Что Бенуа, скорее всего, уже давно мертв, и что волк, возможно, находится совсем в другой стороне. Но что-то мешало Робену смириться с пугающей правдой, и юноша продолжал идти.

Внезапное и слишком громкое карканье заставило парня остановиться и замереть на месте. Где-то совсем рядом снова послышался шорох, словно кто-то очень осторожно ступил на предательски зашуршавшую листву на холодной земле. Небо над головой уже успело накрыть плотная пелена серых туч, и, подняв голову, Робен заметил, как медленно начали вальсировать в воздухе снежинки. Наконец-то пришла зима. А затем между деревьями впереди юноша увидел какой-то просвет. Добравшись туда, не решаясь оборачиваться, чтобы отыскать взглядом источник шума, Робен вышел на небольшую лужайку, с левой стороны которой из земли торчали несколько каменных глыб, образуя собой вход в пещеру, уходящую глубоко в землю. Логово зверя.

Самого волка видно нигде не было, но Робен отчетливо ощущал на себе его пристальный взгляд. Животное пряталось, не сочтя нужным выходить, по крайней мере, именно сейчас. Зверь словно выжидал подходящего момента, и Ларок, вытащив из ножен клинок, готов был встретиться с врагом в любую секунду. Он начал медленно приближаться к логову, то и дело оглядываясь и прислушиваясь. Вокруг стояла просто могильная тишина; в этом месте даже время, казалось, застыло.

- Рене? – едва слышно позвал Роберт. Выждав несколько минут и так и не услышав никакого ответа, юноша отважился позвать товарища чуть громче, затем еще и еще, пока совсем не подобрался к логову. Держа наготове ружье, Лорак понимал, что зверь, возможно, услышал его голос, и что в таком случае выбраться из этого места живым получится разве что с помощью чуда.

Тем не менее, отступать Робен был не намерен. Сделав глубокий вдох, он шагнул вглубь пещеры, выставив ружье перед собой. Звенящая тишина приняла его в свои бархатные объятия, а темнота обступила со всех сторон, заставляя юношу на время остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Кроме его хриплого дыхания в скором времени парень услышал еще какой-то шорох. Вполне возможно, что это волк поднимается к нему из глубин своего жилища, и Робен напрягся, готовый, в случае чего, стрелять. Но чем дальше он шел, тем отчетливее становился шорох, а затем к нему прибавился тихий стон и слабым голосом кто-то произнес: «Кто здесь?».

- Рене? – тут же откликнулся Робен, ускоряя шаг. Едва не споткнувшись о какой-то камень, он попал в небольшое подобие земляной комнаты. Стены ее были исполосованы когтями, а в самом центре сиротливо разгорался огонек, который Бенуа, видимо, развел при помощи парочки камней и своей порванной куртки. По мере того, как пламя разгоралось, взгляду Робена открывались разбросанные тут и там человеческие кости, какие-то сломанные вещи, порой даже попадалось оружие. Стоит ли уточнять, что вонь здесь стояла просто невыносимая?

- Где мы? – прошептал Рене бледными, как молоко, губами. По его испуганным глазам Робен понял, что парень не очень-то и хочет услышать правдивый ответ.

- Идти можешь? – спросила Ларок, подавая товарищу руку. С трудом, но тот все-таки поднялся, а потом, пошатнувшись и издав стон, ухватился рукой за земляную стену. В свете догорающего огня Робен увидел, что левая нога Бенуа была вся в крови. Еще бы, зверь здорово его потрепал.

- Опирайся на меня, я выведу нас, - скомандовал юноша, подхватывая Рене за пояс. Бенуа оказался намного тяжелее, чем Робен мог себе представить, и потому идти быстро возможности у них обоих не было. К тому же, двигаться в темноте было еще сложнее, и Робену показалось, что до выхода из пещеры они шли не меньше часа.

Но к тому моменту, когда они, наконец, оказались на свежем воздухе, еще даже не начало темнеть. Рене устало привалился спиной к холодному валуну, пока Робен осматривался, тяжело дыша. До деревни путь был не близкий, и дай Бог, чтобы они сумели добраться до нее к ночи, и при этом еще не наткнулись бы на зверя. Кто знает, где рыщет сейчас чудовище? Может, оно уже убило кого-нибудь и, как и Бенуа, тащит его в свою пещеру? Сколько же костей было в его логове? Увиденное, словно вспышка, на секунду мелькнуло перед глазами Робена. Слишком много убитых, и все они явно было не из Мон-Дофен. Почему же никто раньше не заявлял об этом кровожадном чудовище? Как давно уже зверь убивает невинных, не неся за это никакого наказания?

- Там… что-то там, - прошептал Бенуа, указывая дрожащей рукой в противоположную от них сторону лужайки. Передав ему свой клинок, Робен вновь схватился за ружье, сделав несколько уверенных шагов туда, куда указал его товарищ. Каждая его клеточка тела замерла в томящем ожидании; юноша даже затаил дыхание, уже заранее прицеливаясь. Рене за его спиной тоже застыл, выпрямив спину и отодвинувшись от валуна. Несмотря на свое ранение, он тоже готов был драться.

Волк появился именно оттуда, откуда его и ждали. Ему не было нужды как-то изворачиваться и искать способ подобраться к своим жертвам незамеченным. Напротив, он выпрыгнул из-за деревьев, взмыв в воздух, словно выпущенная из лука стрела, и первый выстрел Робен был намного ниже, чем следовало. Пуля со свистом рассекла воздух, а зверь, приземлившись на все четыре лапы, припал к земле, оскалив острые зубы и готовясь к очередному прыжку. Крикнув Бенуа, что он бежал, Робен бросился вперед, делая новый выстрел. Зверь удивительно проворно успел отскочить в сторону, избежав ранения, а затем, оттолкнувшись мощными лапами от земли, в один прыжок оказался прямо перед Робеном. На его лохматой морде виднелись капли свежей крови.

Его налитые кровью глаза смотрели точно в глаза юноши; животное гордо возвышалось над охотником, и Робен отчетливо видел, как напряглись мышцы зверя. Он готовился нанести последний удар, и юноша, скорее инстинктивно, резко выбросил вперед рукоятку ружья, ударяя волка по его огромной морде. Зверь дернулся в сторону, издав грозный рык, а охотник отступил назад, чувствуя себя уже более уверенно. Он снова замахнулся, но волк свой лапой отшвырнул его на землю. В тот же момент в плечо зверя вонзился клинок – Бенуа швырнул его из последних сил, рухнув при этом на землю, как и Ларок. Волк взвыл, дернувшись в сторону Рене, но Робен снова огрел его прикладом ружья, и животному пришлось вернуться к охотнику. Едва увернувшись от последовавшего за этим удара лапы, юноша еще раз ударил волка ружьем, в этом раз попав точно по клинку, вогнав его в плечо животного по самую рукоять.

Зверь взвыл еще сильнее, поднявшись на дыбы, но вместо того, чтобы обрушить свой гнев на Робена, он дернулся в сторону и в два прыжка скрылся в лесу, оставив после себя кровавый след на земле. С затянутого серыми тучами темнеющего неба вдруг повалил первый снег; пушистые хлопья медленно оседали на жухлую листву и двух охотников, которые несколько минут, тяжело дыша, пытались прийти в себя. Оказаться со зверем один на один и при этом выжить – вот уж действительно что-то невообразимое. А Рене и вовсе повезло дважды.

Надеяться на то, что чудище больше не вернется, было нельзя. Лишь поднявшись на ноги, Робен почувствовал, как острую боль в боку – под слоем порванной одежды виднелась серьезная рана, нанесенная острыми когтями волка. Опираясь друг на друга, юноша с Бенуа отправились обратно в деревню, и чем ближе подходили они к родному дому, тем отчетливее видели поднимающийся в небо черный, как смоль, дым. И ничего хорошего это явно не сулило.

Когда до деревни оставалось не больше нескольких десятков метров, до слуха охотников стали долетать какие-то крики. Истратив последние силы на то, чтобы ускорить шаг, спустя пару минут Рене и Робен вышли к Мон-Дофен. Вернее, к тому, что от деревушки осталось.

- Зверь был здесь! – закричал месье Русси. Его лицо было в саже, рук тряслись, а одежда была порвана в нескольких местах. Несколько домов за его спиной полыхали адским пламенем, и люди безуспешно пытались их потушить. Со всех сторон доносились отчаянные вопли, кто-то бегал, кто-то искал лекарей, и все, как один, были перепуганы насмерть. Как выяснилось чуть позже, волк пришел в Мон-Дофен буквально сразу же после ухода Робена. Зверь словно сошел с ума, нападая на каждого, кто встречался ему на пути, бесчинствуя, доводя всех до панического ужаса, и исчез так же внезапно, как и появился. В попытке избавиться от чудища в ход шло все – ружья, топоры, вилы, дубины, стрелы и даже факелы.

- Уже насчитали тридцать убитых, - хриплым от волнения голосом сказал месье Русси. – Граф Брюне, скорее всего, еще не в курсе, но уже завтра он точно пришлет к нам кого-нибудь еще. Да только спасет ли нас очередной капитан от этой напасти?

========== Часть 5 ==========

Пьер-Ив и Пьер-Луи, считающиеся лучшими охотниками во всей Франции, гордо восседали на своих лошадях, исподлобья наблюдая за тем, как добровольцы и драгуны заканчивают сборы. Робен из-за своего ранения был не в том состоянии, чтобы отправиться к логову зверя вместе со всеми, впрочем, как и Бенуа, который и вовсе пока не мог ходить. Об их схватке с волком и возвращении в полуразрушенную огнем деревню говорили без умолку вот уже третий день, считая, что этих двоих оберегает кто-то сверху. Кто бы там за ними не приглядывал, Ларок и Бенуа были уверены, что если бы зверь действительно хотел их смерти, он бы точно убил их, даже несмотря на клинок в своем плече.

Робен мрачным взглядом провожал удаляющуюся в лес группу, которая следовала четким указаниям юного охотника, чтобы отыскать логово и устроить там засаду. Граф Брюне, узнав о смерти одного из своих лучших капитанов и о том, что волк с каждым новым нападением становится все более свирепым, назначил за его поимку весьма приличную награду. Возможно, именно из-за этого золота добровольцев вдруг набралось несколько десятков – каждый считал, что именно его пуля убьет монстра. Робен лишь качал головой, глядя на таких глупцов, не понимающих по-настоящему, что ждет их при встрече со зверем. Конец любой предстоящей схватки давно уже был предрешен. Победить этого волка не было под силу никому.

Пребывая в своих мрачных мыслях, Робен отправился в паб, хотя покидать постель лекарь ему категорически запретил. Рана ныла при каждом шаге, но боль эта позволяла юноше помнить о каждой секунде, проведенной в опасной близости от зверя; помогала отчетливо видеть этот полный ненависти блеск в темных, как ночь, глазах; ощущать каждой клеточкой тела исходящую от животного смертельную грозу. И помнить о том, что волк этот убил друзей юноши и его отца.

До самой ночи с улицы доносились мужские голоса, смешанные со стуком молотков, скрипом и скрежетом пилы – пока кто-то был на охоте, те, кто остались, занимались восстановлением и ремонтом домов, пострадавших в пожаре. А когда стемнело, все ринулись в паб, и до слуха Робена то и дело долетали обрывки разговоров и фраз, и все, как один, имели отношение к волку, награде от графа и сегодняшней засаде. Неизвестно только было, когда же вернутся охотники, и потому расходиться спать никто не спешил, надеясь, что в любой момент двери паба распахнуться, и Пьер-Ив и Пьер-Луи войдут в помещение, волоча за собой убитого зверя.

Но время шло, а охотники так и не возвращались. С трудом добравшись до дома, Робен постелил себе постель рядом с окном, оставив его открытым на ночь, чтобы, в случае чего, услышать возвращение охотников и сразу же выбежать их встречать. Ему было немного не по себе от того, что он не может быть полезным в данный момент. Ведь это Робен отыскал логово зверя, это он столкнулся с волком один на один, и именно он сумел уже не в первый раз избежать смерти. Юноша был уверен, что если кто и должен поймать чудище, так это только он.

На следующий день от ушедшей в лес группы вестей никаких не было. Жители Мон-Дофен пытались заниматься своими привычными делами, и все равно в воздухе витало ни с чем несравнимое напряжение. К вечеру кто-то начал поговаривать, что ждать охотников и вовсе нет никакого смысла. Мол, зверь и в этот раз оказался хитрее, перебив всех, до единого. Верить таким слухам никто не хотел, хотя то и дело Робен замечал, как люди, ежась, опускали полные страха глаза себе под ноги, делая вид, будто их ничего из происходящего не волнует.

Не вернулся никто даже к ночи. Рене, опираясь на трость, сумел доковылять до бара, усевшись напротив Робена, и с самым серьезным видом спросил, не стоит ли собрать какую-нибудь группу и отправиться к логову.

- Может быть, они действительно мертвы, и мы тут ждем не спасения, а смерти, - заявил Бенуа. Несмотря на свое ранение, Бенуа готов был сам лично идти в лес, и Ларок все больше понимал, почему именно этот парень среди всех прочих вызывают у него симпатию. Может быть, Рене просто сам напоминал Робену себя – такой же упрямый, рисковый и отчаянный. Он видел, на что способен волк, чуть было не умер, но не боялся отправляться на новую встречу с чудищем.

Робен не успел ответить – двери паба с грохотом распахнулись, ударяясь о стену, и в помещение ворвался запыхавшийся молодой человек в сползающей на лоб шапке. Он размахивал каким-то листом и пытался отдышаться, через силу выдавливая из себя что-то совершенно бессвязное. Когда все посетители пытливо уставились на незнакомца, тот, судорожно сглотнув, прокашлялся и, подняв над головой лист, заявил:

- Важное сообщение от графа!

Он принялся зачитывать весьма любопытную информацию, и Рене с Робеном жадно ловили каждое его слово. Выходило, что после того, как во всеуслышание было объявлено о жутком звере близ Мон-Дофен и награде за голову чудища, к графу принялись обращаться люди с соседних коммун и регионов с сообщениями о том, что тоже когда-то видели зверя. Выяснилось, что этот волк не сидит на одном месте и ведет свою охоту на людей уже достаточно давно. Точно установить, когда были совершены самые первые нападения, пока не удалось, но два года назад было совершено несколько страшных убийств к югу от Мон-Дофен, а за пару месяцев до этого две девушки, проживающее восточнее, говорили, что видели в лесу громадного волка с желтовато-рыжей шерстью. В прошлом году чудище вело свою охоту не так далеко от деревни, где проживал Робен, но число жертв не превысило семи человек, потому сообщать графу о нападениях никто не стал.

- Так значит, волк ходил кругами, прежде чем добраться до нас? – поинтересовался месье Русси, разложив на столе большую карту, когда незнакомец закончил говорить.

- Вопрос неверный, - покачал головой один из мужчин. – Важнее – почему в других местах он не пробыл больше пары недель, а у нас гостит больше месяца? И число жертв здесь куда больше, чем в других местах. Чем ему Мон-Дофен не угодил?

Столпившиеся вокруг стола с картой люди принялись сыпать догадками и вопросами, пытаясь понять, в чем дело, а Робен подошел к посланнику, который уже собирался уходить.

- Можно взглянуть на бумагу? – поинтересовался юноша. Жак – так звали незнакомца – протянул Робену листок, по которому зачитывал свои новости, и Ларок несколько минут задумчиво вертел его в руках. Он уже давно понял, что зверь этот намного умнее обычных волков, а значит, у него есть какая-то причина, чтобы терроризировать именно эту деревню. Быть может, стоит понять, какая именно – и разобраться с волком не составит никакого труда. – А ты можешь узнать поподробнее обо всех этих убийствах? Раскопать что-нибудь еще? Может, и в Мон-Дофен когда-то случалось что-то подобное? Может, зверь уже бывал в этих краях?

Жак пожал плечами, чуть нахмурившись, и сказал, что постарается поискать что-нибудь, что может быть связано с нападениями, зверем и этой деревушкой. Он не совсем понимал, как это может помочь убить чудище, и уж тем более не верил в то, что животное может оказаться умнее человека. Рене накинулся на товарища с расспросами, едва только Жак вышел за порог паба, и до самого закрытия они с Робеном они обсуждали все, что услышали за вечер.

На следующее утро вернулись, наконец, охотники. Вернее, прибыла только их часть – как оказалось, волк был готов к прибытию незваных гостей. Прославленные Пьер-Ив и Пьер-Луи не сумели даже ранить зверя, не говоря уж о том, чтобы заманить его в свои хитросплетенные ловушки. Раздосадованные собственной неудачей, охотники просидели до следующего дня в угрюмом молчании, а потом кинулись вводить в курс дела прибывший отряд драгунов, намереваясь возглавить их. Видимо, зверь очень сильно задел самолюбие мужчин, раз они так рьяно рвались поскорее ему отомстить.

Вместе с драгунами вернулся и Жак, измотанный, бледный и с взлохмаченными волосами, но с несколькими листками, исписанными мелким почерком. Там были сведения не только о тех нападениях, что происходили в последние пару лет, но и о резне близ Мон-Дофен – кровавой бойне, случившейся около десяти лет назад на том самом поле, где сейчас пасут скот.

- Была вырезка из газеты, но почему-то никто не смог ее найти, - пожал плечами Жак, пытаясь припомнить как можно больше подробностей. – Там какая-то очень запутанная история получилась. Вроде бы, на поле ребенка мертвого нашли, а рядом с ним волк крутился, здоровый такой, похож на зверя, который тут у вас бродит. Ну, мужики местные, не будь дураками, за ружья и ножи похватались и устроили черт пойми что. Выловили шестерых или семерых волков как раз в логове том в лесу. Ну, и… поубивали их всех по одному.

- По одному? – переспросил Робен.

- Устроили что-то вроде казни. Ребенка же убили и все дела. Говорят, гоняли их по всему полю с ножами и ружьями не один час, прежде чем волки все передохли, - поежился Жак. – Жуткое зрелище было, как мне рассказали, крови – просто немерено. А потом выяснилось – чисто случайно, - что ребенка-то не звери убили, а его отец собственный, представляете? Ужас. Что-то с головой у мужчины было неладно, а малыш плачем заливался, вот и вывел отца. Тот его в лес увести хотел и там оставить, наказать, а ребенок по пути еще больше капризничать начал да вырываться пытался. Ну, тот его и ударил, а потом будто в раж вошел. Была бы жена его жива, так может, вышло бы по-другому, а так…

Робена больше всего потрясло не то, как взрослый человек убил родного сына, а то, как охотники затем издевались над волками. Уж запретить людям охотиться на животных не мог никто – мяса ведь всем охота. Но одно дело убить, и совсем другое – мучить.

- Так ведь и это еще не все, - продолжал тем временем Жак, не замечая, что Робен с головой ушел в свои мысли. – Потом и подробности всплыли, когда отец-то этот признался во всем. Его волк спугнул, когда он сына своего… ну… вы поняли. Испугавшись зверя, мужчина домой убежал, решив, что животное мальчишку-то точно добьет. Да только ребенок уже был мертв, а волк вовсе не собирался ребенка убивать. Напротив, зверь мужика-то цапнуть успел, как будто отпугнуть пытался. Спасти мальчишку… Но это уже домыслы, конечно, ибо станет ли хищник такое делать? Чтоб человека спасать… Не знаю, смутно верится как-то, но факт остается фактом. У мужика того здоровенные порезы на руке остались, а потом он из деревни ушел. Так и не видели его с тех пор.

Поблагодарив Жака за столь содержательный рассказ, Робен и Рене вышли из паба на свежий воздух, а потом молча добрались до дворика перед церковью. Услышанная история казалась неправдоподобной, выдумкой, но в то же время она многое могла объяснить. Может быть, этот зверь, который бродит сейчас где-то в округе, мстит людям за то, что они сотворили когда-то с его семьей? Безумие! Но разве может быть иначе? Робен убедился в том, что волк очень умен. Возможно ли, что предположение юноши верно? Что это и правда месть? И что животное наверняка не остановится до тех пор, пока не перебьет всех в этой деревне?

- Выходит, он охотится на людей вот уже десять лет, - удивленно пробормотал Бенуа. – Конечно, то, что мы узнали, это полезная информация, но что она нам дает? Нет, я серьезно, как нам победить этого хищника? Не думаю, что ему будет достаточно наших извинений…

Рене издал нервный смешок, уставившись себе под ноги. Робен же лихорадочно прокручивал в голове весь рассказ Жака снова и снова, словно пытаясь отыскать там какой-нибудь ответ, подсказку. Но все было тщетно. Было очевидно, что зверь мстит. И что делать он это будет до самого конца – пусть даже своего…

========== Часть 6 ==========

Сколько бы добровольцев не вызывалось отправляться на поиски волка, сколько бы драгунов не присылал граф, сколько бы золота он не назначал за голову зверя – все было тщетно. Волк словно потешался над людьми, каждый раз весьма искусно избегая ловушек и засад, продолжая запугивать, нападать и убивать. Пастор Ришар каждое утро ходил по улицам Мон-Дофен, размахивая деревянным крестом и рассказывая совсем уж бредовые басни о демонах, аде и проклятии, от которого никому из живущих в деревне не избавиться. Он буквально пытался убедить всех в неминуемой гибели, и неудивительно, что в скором времени он стал изгоем, от которого все старались держаться подальше.

Обстановка накалялась, люди становились все более замкнутыми, агрессивными; почти каждый был сам за себя, ведь попытки сплотиться ни к чему хорошему не приводили. Зверь принес хаос неимоверной силы, и избавиться от следующего по пятам чувства безысходности было невозможно. Омрачал все и дух самой Смерти, витающий подле старого кладбища, где каждый день появлялись все новые и новые могилы.

Робен чувствовал себя намного лучше, и потому на следующую охоту собирался идти вместе со всеми. Все еще хромающий, Рене пожелал товарищу удачи, пообещав ему быть настороже и приглядывать за деревней. Конечно, если волк решит снова напасть, толку от Бенуа будет немного, но, быть может, его спасет его везение.

С первыми лучами солнца отправившись в лес, Ларок с некоторым удивлением заметил, что охотники вовсе не пытаются выслеживать зверя. Они словно действовали наугад, прислушиваясь, внимательно вглядываясь в просветы между деревьев и стреляя всякий раз, когда видели что-нибудь, на их взгляд, подозрительное. Юноша не мог не обратить внимания, что не слышно совсем пения птиц, и что живности почти не попадается. Словно лес медленно вымирал, теряя своим краски, и дело было вовсе не в плохой погоде, постоянных холодных ветрах или выпавшем, наконец, снеге. Виной всему были люди, убивающие все живое на своем пути.

Неудивительно, что из-за постоянных выстрелов, громкого топота неумелых мужчин, которые вышли на охоту исключительно ради награды, и ругани этих же самых человек, вылазка казалась бесполезной. Пара убитых волков, случайно застреленный кролик и несчетное количество перепуганных птиц, согнанных со своих гнезд – результат совсем не тот, которого можно было ожидать. Робен был в бешенстве, когда вернулся в Мон-Дофен. Он не понимал, как можно было так относиться к серьезным вещам? Когда речь идет о жизни и смерти, когда многим людям угрожает опасность…

- Все напуганы, в отчаянии, никто не знает, что делать, - пытался растолковать ему Бенуа. – Пули этого зверя не берут, ловушки тоже. Почти каждый день кто-нибудь умирает, в деревне начался голод – все боятся носа из дому высунуть. Даже граф ничего не может сделать. Некоторые и вовсе пособирали вещи и бросились искать убежища в соседних деревнях. Не факт, конечно, что в других местах лучше – я слышал, что вчера волка видели на западе отсюда, в Борьё. Может, он решил оставить нас в покое?

- Забыл, о чем рассказывал Жак? – устало поинтересовался Робен. – Зверь не уйдет отсюда просто так.

Рене с другом спорить не стал, да и не видел в этом никакого смысла. Он и сам верил в то, что зверь далеко не так глуп, как все еще считают граф и его поданные. Для них он просто животное, которое в срочном порядке надо убить, и ловушки оно обходит чисто случайно, благодаря какому-то невиданному везению. Называя их про себя наивными глупцами, Робен решил, что отныне искать зверя будет отдельно от остальных – по крайней мере, ему частенько везло сталкиваться с волком один на один. Может, без мешающихся под ногами идиотов он быстрее сумеет отыскать зверя.

Впрочем, еще до того, как Робен вместе с прихрамывающим Рене собрался в лес, стало известно, что кому-то из охотников удалось ранить зверя, причем весьма серьезно. Но проследив его по кровавой цепочке следов до самого логова, мужчины умудрились вновь потерять животное. В пещере волка не оказалось, а именно там следы и прерывались. Довольные тем, что хотя бы сумели ранить волка, охотники вернулись в деревню, решив, что уж теперь-то животному далеко от них не уйти. Несмотря на то, что уже стемнело, Ларок все-таки решил рискнуть и отправиться к логову, а следом за нм увязался и Рене.

И хотя Бенуа был, скорее, как балласт, который не позволял идти быстрее, Робен все-таки был рад, что друг отправился с ним. Даже если бы не было никакого зверя, бродить по лесу темной ночью все равно было жутковато, а царившая кругом звенящая тишина делала обстановку еще более зловещей. Единственным, что хоть как-то помогало не заплутать и не поддаться страху, были горящие факелы в руках парней.

- Не думаю, что он вернется к логову, - заметил Рене, когда до пещеры оставалось от силы минут десять ходьбы. Робен был полностью согласен с парнем – что-то внутри упорно твердило, что искать волка надо было совсем в другом месте. Но проверить логово все-таки стоило, хотя бы для того, чтобы посмотреть на кровавые следы и то место, где они обрывались. Может, юным охотникам все-таки повезет больше?

Но, как и все остальные, ничего стоящего они не увидели. Зверь вернулся к своему дому, но затем, даже не заходя в него, попросту растворился в воздухе, не иначе. Робен предположил, что волк мог перемахнуть через валуны и скрыться в лесу – ему бы хватило для этого пары прыжков. И, как Ларок и думал, на одном из валунов Бенуа обнаружил несколько капелек крови. Он лишь фыркнул, буркнув себе под нос что-то нецензурное в адрес неудачливых мужчин из деревни, и двинулся в ту сторону, куда ушел зверь.

Извилистая узкая тропа, частично засыпанная снегом, делала несколько крутых поворотов, то поднимаясь на попадающиеся по пути невысокие холмы, то резко падая вниз к ямам и оврагам, через которые Рене пробирался с заметным трудом. Ему даже пришлось подыскать себе палку покрепче, на которую можно было опираться. Но когда Робен предложил ему вернуться в деревню, Бенуа лишь стрельнул в его сторону хмурым взглядом и продолжил путь.

Сквозь пелену туч не видно было даже луны; света факела вполне хватало для того, чтобы освещать себе дорогу под ногами, но разглядеть что-либо дальше пары метров было невозможно. Потому и для Робена, и для Бенуа стал неожиданностью тот факт, что каким-то образом они умудрились вернуться на поляну, где когда-то были убиты брат и сестра Морель. Ни один из парней не был уверен в том, что пришли они сюда по следам волка; скорее, старались держаться тропы, которая уж точно должна была их куда-нибудь вывести. Вполне возможно, что зверь свернул с нее еще давным-давно, и охотники пришли совсем не туда, куда нужно.

Но в то же время Робен словно чувствовал, что это поле – именно то место, которое было им нужно. Это ведь здесь десять лет назад произошла кровавая резня. Здесь была убита стая волков, таких же сильных и здоровых, как тот зверь, что мучает с тех пор жителей Франции. Возможно, что там, где все началось, все и должно закончиться?

- Глянь, кто это там? – спросил Бенуа, заставляя Робена отвлечься от своих мыслей и повыше поднять факел. Уже на середине поля брел какой-то человек в темном плаще и с факелом, пошатываясь и содрогаясь всем телом. Он издавал какие-то булькающие звуки, то и дело всхлипывал, а порой начинал протяжно выть. Лишь когда человек остановился и стянул со своей головы капюшон, Робен и Рене с удивлением узнали в нем пастора Ришара. Свет от огня бросал причудливые тени на его опухшее и залитое слезами лицо.

- Что он здесь делает? – нахмурился Ларок, делая шаг вперед. Пастор, конечно, в последнее время совсем потерял над собой контроль, но кто бы мог подумать, что он, на свой страх и риск, сунется ночью в лес, прекрасно зная, что где-то здесь рыщет лютый зверь?

Ришар, тем временем, перестав раскачиваться, гордо вскинул голову и уставился на деревья, словно ожидая, когда кто-нибудь выйдет к нему оттуда. Он даже что-то сказал, не слишком громко, так что Робен и Рене не смогли разобрать ни слова, но заметно напряглись, когда увидели, как из леса действительно кто-то выходит. Только это был вовсе не человек, как можно было ожидать, это был волк. Медленно, прихрамывая на одну лапу, он подошел к пастору и остановился в нескольких метрах от него.

- Мы должны… - начал Рене, но Робен преградил ему путь.

- Послушай, сначала послушай, - шепотом добавил Ларок, не без ужаса всматриваясь в пастора, который вдруг начал говорить.

- Это была только моя вина, - срывающимся голосом твердил Ришар, и, что было более удивительным, волк словно прислушивался к каждому его слову. Зверь еще никогда не медлил перед своими нападениями, чаще всего заставая своих жертв врасплох. Сейчас же все почему-то было иначе.

- Отправляйся за помощью, - тихо сказал Робен, обращаясь к Рене. – Давай же, охотники должны успеть, пока зверь здесь. Нам все равно не справится с ним вдвоем.

Бенуа не стал спорить – развернулся и почти бегом отправился в Мон-Дофен. Ларок же во все глаза наблюдал за волком и пастором, пытаясь собрать в своей голове все кусочки пазла в одну картинку. Неужели тот человек, который убил своего сына и обвинил потом во всем волков, это и есть пастор Ришар? Да ведь быть того не может! Но, тем не менее, именно Ришар сейчас стоял перед зверем, глядя ему в глаза, сотрясаясь от рыданий и извиняясь за что-то.

В какой-то момент пастор вдруг рухнул на колени, закрывая лицо руками, и в тот же самый миг волк с рыком дернулся вперед, впиваясь своими зубами в плечо мужчины. К тому моменту, когда Робен добежал до пастора, тот уже перестал кричать, свалившись лицом в снег, который под его телом медленно окрашивался в багровый цвет, а зверь, с морды которого капала кровь, отступил назад, все так же хромая.

Он не выглядел агрессивным – скорее, усталым. Нацелив на него свое ружье, Робен вдруг понял, что этот волк уже очень старый. Десять лет - и это как минимум - возраст для такого животного, как он, весьма почтенный. Всю свою жизнь он потратил на то, чтобы отомстить, и сейчас, по всей видимости, с этим покончил. Как иначе можно объяснить то, что волк не пытался напасть на Робена, не пытался спасти свою шкуру, сбежать? В его глазах не было никакого блеска, только жгучая усталость и даже тень смирения с тем, что могло последовать дальше. Рука Робена дрогнула.

Вот же он, тот самый зверь, что убил его отца, друзей и еще много людей. Надо только нажать на спусковой крючок, всадить пулю промеж этих черных глаз и покончить со всем этим. Да только вдруг стало понятно, что все уже кончено, именно здесь и сейчас, и что нет смысла тратить пулю – волку и так осталось немного. Юноша опустил ружье, сам еще не понимая, что делает, и кивнул в сторону леса.

- Уходи, - твердым голосом сказал он. Робен мог поклясться, что волк прекрасно его понял и даже едва заметно кивнул своей большой лохматой головой. Он медленно развернулся и пошел прочь, еле передвигая лапами. От него больше не исходила угроза, как это бывало раньше; не было и страха при взгляде на заметно исхудавшего зверя, шерсть которого была в некоторых местах покрыта засохшей кровью.

Едва только скрылся он за деревьями, позади Робена послышались взволнованные голоса и звуки шагов. Держа в руках факелы и ружья, охотники во главе с Бенуа спешили на помощь, и были весьма разочарованы, когда увидели, что зверь ушел. Заметив тело пастора, большинство перекрестилось, пробормотав что-то о том, что убивать служителя церкви способны только истинные дьяволы. В какой-то момент из изгоя, которым Ришар стал в последнее время, пастор превратился чуть ли не в миссию, к словам которого вдруг все стали прислушиваться.

Робен рассказал обо всем случившемся позже в пабе. Он не стал уточнять, что отпустил волка. Сказал, что не успел его остановить, и добавил, что зверь точно не вернется. Конечно, верить этому никто не захотел. Чтобы зверь вдруг спокойно ушел? Такому явно никогда не бывать. Но когда Робен пересказал историю десятилетней давности, напомнив многим жителям о кровавой резне, и добавил, что Ришар, по всей видимости, и был тем мужчиной, который убил своего сына и стал виновником жестокого убийства волчьей стаи, многие засомневались.

- Я только одного не могу понять, - задумчиво пробормотал Робен, обращаясь к месье Русси. Сидящий рядом Бенуа с жадностью ловил каждое слово. – Неужели никто не узнал Ришара, когда он вернулся в деревню? Все так легко забыли про детоубийцу?

- Не забывай, что случилось это очень давно, - пожал плечами месье Русси. – А когда происходят такие страшные вещи, как убийство ребенка, люди стараются поскорее об этом забыть. Чтобы случайно не навлечь на себя беду. К тому же, пастор появился в деревне года полтора назад. За эти годы он сильно изменился, даже имя другое взял. Раньше мы знали его как Жоржа. Отрастил бороду, похудел в разы. Я даже сейчас, зная, кто он на самом деле, все равно бы сомневался в том, что Ришар и есть Жорж.

Не только месье Русси был не уверен в том, что пастор вдруг оказался давно забытым человеком, трусливым лжецом, покинувшем деревню много лет назад. Только вот шрамы на его руках, оставленные тогда волком, которые он тщательно скрывал за одеждой, все-таки говорили о том, что рассказ Робена правдив. И давняя история, наконец, подошла к концу.

Волк больше не объявлялся. Долгое время еще многие добровольцы ходили в лес в надежде отыскать хотя бы тело зверя, чтобы показать его людям и графу и получить за это обещанное вознаграждение. Но их поиски так и не увенчались успехом, волк затерялся среди обширных лесов и больше никогда не давал о себе знать, хотя легенды о звере еще долгое время будут будоражить слух, звуча в самых разных вариациях и в самых разных местах. И только один-единственный человек знает, как же все было на самом деле.