Человек проснулся с явной червоточиной в душе. Обычно все горести и проблемы перемалывались за ночь и с утра он вставал если и не совсем бодрый, то по крайней мере в сносном расположении духа. В этот день он, что называется, встал не с той ноги. Все было не так: солнце пряталось за тучи; на улице был мороз, который он на дух не переносил; смертельно хотелось спать и ко всему внутри сидело нечто разозленное и хмурое.
Он встал с кровати, пошел в ванную комнату и попытался включить воду, но кран болезненно захрипел, пару раз плюнул ржавой жижей и, шипя, забился в судорогах.
— Мать твою, — пробормотал человек, выключил кран и пошел к телефону. Он долго искал нужный номер, но так и не нашел. На букву «Д» в записной книжке не значился ни ДЕЗ, ни диспетчер. Он посмотрел на «Ж», но ЖЭК тоже не нашел.
— Черт! А ведь был телефон.
Он поднялся, вышел на лестничную клетку и позвонил в соседнюю квартиру. За массивной железной дверью что-то долго шебуршилось, его пристально изучали, рассматривали в стереоскопический глазок.
— Вась, открой, — не выдержал он. — Это я — сосед.
Дверь открылась, Вася приклеил себе на рожу кривую улыбку, заговорил нехотя:
— Привет. Чего случилось? Да ты заходи, хм… не стесняйся.
— Не, спасибо, Вась. Я на момент. У тебя вода есть?
Вася выдохнул с неимоверным облегчением, даже развеселился:
— Нет. Если в кране нет воды, значит выпили жиды. Ха-ха!
— Ты не звонил в ДЕЗ? У тебя их телефон есть? — проглотил он затасканную остроту.
— Звонил.
— И чего?
— Сказали, что авария, что исправляют.
— Знакомая песня. Слушай, дай телефончик.
— Пожалуйста. Пиши.
Он записал, попрощался с соседом, вернулся в свою квартиру и набрал номер:
— Диспетчер. Говорите, — донеслось безразличное из трубки.
— Дом тридцать пять, корпус два по улице маршала Устинова. Воды нет.
— Авария. Исправляем.
— А когда…
Он смолк на полуслове, в трубке мерзко пищали короткие гудки.
— А, чтоб вас! — разозлился он и яростно стал накручивать диск телефонного аппарата. Он долго ждал, но трубку на той стороне провода так никто и не поднял.
— Чтоб вас, — повторил он зло и пошел умываться водой из чайника. Пока брился трясущейся рукой, полоснул бритвой по подбородку. Долго матерился, потом смыл с рожи мыло и кровь, заглянул в зеркало. На него, такого чистого, умного, красивого и жизнерадостного, из зеркала смотрел хмурый, уставший мужик с черными мешками под покрасневшими глазами. Можно конечно сослаться на вчерашнюю дрянную, разбавленную водку, которую купил в супер маркете, как супер качественную, но он-то знает, что рожа такая не от водки, которую почти не пьет, а от жизни собачьей.
Он грустно глянул на хмурого мужика в зеркале, вытер с порезанного хрюсла кровяк и потопал на кухню. Воды в чайнике не осталось ни капли, а кран по прежнему плевался. Эхе-хе.
Заглонул всухомятку бутерброд: засохший сыр на черством хлебе. Оделся и вышел на улицу.
Сорок минут проторчал на автобусной остановке, тяжело впихнулся в битком набитый автобус, протиснулся поглубже и замер, сдавленный толпой. На следующей остановке его понесло к выходу. Он вцепился в поручень, морщился, когда ему привычно промаршировали по ногам. Потом в двери автобуса хлынула толпа и понесла его в обратную сторону. Автобус с трудом сдвинулся с места и медленно, как замерзшая черепаха, пополз вдоль тротуара.
Его грубо пихнули в спину, если б не зажало в тисках толпы, то обязательно бы грохнулся на пол.
— Чего стоишь на дороге?
Он осторожно повернул голову. Сзади, за его спиной, стояла старушка с сумкой на колесиках. Кто-то нехотя поднялся, уступая место. Старушка быстро прыгнула на освободившееся место, потом начала долго умащиваться, продолжая ворчливо бормотать:
— Ездют тут всякие. Молодежь. Да в твоем возрасте пешком ходить надо. Вот когда я была…
— Ваш билет, — грохнуло ему в другое ухо. Он повернулся, на него сверху вниз взирал контролер.
— Предъявляем, — поторопил он.
— Я еще не прокомпост… Я деньги передал за билетик.
— Ваш билет!
— Я же говорю, я деньги передал, а билетик мне еще не передали.
— Сказки Пушкину будешь рассказывать. На выход.
— Но я…
— Он еще и без билета, — заворчала старушка с сумкой-тележкой с другой стороны. — куда у людев совесть девается? Вот когда я…
— Мужик, вываливай, — перебил излияния бабульки контролер. — Или помочь?
— Да какого черта! — возмутился он. — Я заплатил…
— Билет!
— Да я ж вам говорю…
— Тогда на выход.
— Да что вы с ним церемонитесь, — вмешалась очень объемная и очень активная женщина. — вышвырнуть нахала и все. Эх вы, а еще мужчины.
Базар принялся разрастаться, как снежный ком, услужливо столкнутый с горы, и на следующей остановке он был выставлен из автобуса суровым общественным мнением. Оставшиеся три остановки до работы он топал пешком.
На работе,
Последние комментарии
17 минут 14 секунд назад
20 минут 53 секунд назад
31 минут 22 секунд назад
37 минут 31 секунд назад
39 минут 37 секунд назад
42 минут 43 секунд назад