Счастье по обмену [Лилия Мигаро] (fb2) читать онлайн

«СЧАСТЬЕ ПО ОБМЕНУ» Лилия Мигаро

И закрутилось…

Вы верите в другие миры, магию и счастливые истории попаднок? Я никогда не верила. Нет, я, как и многие, с удовольствием читала книги фэнтезийного жанра, переживала за героев, но всегда была твердо уверена – это сказки. До того момента, как открыла глаза в другом теле, другом мире. Только тело это было совсем не юной девы, красавицы неописуемой. А престарелой, толстой, не ухоженной старой девы. Ладно, не престарелой, а по мерам этого мира тем более, но так сразу и не скажешь. Совершенно не знавшей мужской ласки и из-за этого так и не активировавшей полностью свой магический дар, не раскрывшей свой потенциал в полную силу. В этом мире девственным магам это не грозит. Но обо всем по порядку.

Мне 35. Я русоволосая с 3 размером эффектная и слегка наглая, дама современного мира. Работаю в банке и ожидаю, заслуженного своим трудом, повышения. У меня красавец парень, с которым, я думала, у нас все серьезно. Он, высокий голубоглазый блондин со спортивной фигурой. Мы красивая пара. И я уже подбирала нашим детям имена. Но весь мой мир рухнул и перевернулся в один вечер. Он пригласил меня в нашу любимую кафешку этим вечером. Мы давно обсуждали возможность съехаться, и я думала вот он, момент истины, сегодня он решится. Я одела соблазнительное белье, платьице с большим и совсем не скромным декольте и летела на крыльях любви предвкушая. Сегодня все решится, он решится. И он решился, но совсем на другое. Он сидел напротив, пил свой любимый зеленый чай с жасмином, терпеть не могу зеленый чай, держал мою руку, смотрел прямо мне в глаза, улыбался разбивая мое сердце на тысячу осколков.

– У нас все было не серьезно. Я, да и ты, не любим друг друга. Нам просто было хорошо и комфортно вместе. Это были отношения без обязательств. – Каждая фраза, каждое слово, словно плевок яда прямо в душу. – А сейчас, сейчас я полюбил. Она замечательная, вы обязательно подружитесь. Я решил честно все тебе сказать. Я не хочу ее обманывать. Я люблю ее. Спасибо тебе за все, ты настоящий друг.

Я сидела напротив, улыбалась и с огромным трудом сдерживала слезы. Мне стоило титанических усилий не вырвать свою руку из его, не закатить скандал. Я все давила в себе. Мое сердце разбивалось, как тогда, когда я узнала, что мамы больше нет. Как тогда, когда умерла бабушка. Когда предал отец. Грудь сдавливало от боли. Я друг. Он любит другую. Он извинился уходя и поцеловал меня в макушку. Это было словно удар молота по наковальне, все тело пробило словно я взялась за оголенный провод под напряжением. Он расплатился за себя и ушел к ней, к Людочке ожидавшей за столиком у выхода. На чистом упрямстве я проводила его с застывшей улыбкой на лице. А может быть не отпускающая боль не дала сползти улыбке с лица. Людочка, дочка совладельца банка, того самого, в котором я работала. Глупая, вечно хихикающая, числящаяся помощником нашего главбуха. На самом деле она не работала, ей все улыбались и слушали в пол уха ее лепет о плохой прислуге, ужасной укладке, обсуждение клиентов и жалобы на папу заставившего, ее несчастную, работать. Любил он ее как же, он любил перспективы и деньги ее отца. Ну вот, плакало мое повышение. Столько сил, столько работы и не оплаченных сверхурочных. Я вложила в это повышение все, все свои силы и время, а теперь придется переводится в другое отделение или вообще уволиться. Осознание перспективы разлилось новой болью в груди. Сердце сжалось сильнее. Они поцеловались и ушли в обнимку. Я разрыдалась, уже не от предательства или обид, а от боли в груди. Я начала задыхаться. А потом сознание поплыло темной марью, забирая и боль, и отчаяние, и все мысли.

Очнулась я под рычащий баритон не знакомого мужчины. От его громкого и явно недовольного голоса я сжалась от страха. А потом визгливый женский крик огласил:

– Очнулась! Жива! Ректор Верджинальд, ОЧНУЛАСЬ!

Я открыла глаза т увидела худенькую, с мешками под глазами, платиновую… медсестру, судя по белому халату. Она счастливо смотрела на меня. Явно радуясь тому что я жива, даже счастливую слезу смахнула. Потом услышала шаги, словно раскаты грома, и они приближались. А через пару минут надо мной навис жгучий брюнет с красивым лицом и …алыми глазами. Я завизжала, попыталась отодвинуться. Боль. И опять я уплыла теряя сознание.

Привидится же такое, подумала я, вновь приходя в себя. Я открыла глаза. Тот самый брюнет стоял в проходе между кроватей в пол оборота. Широкие плечи, накачанные руки, подтянутый, весь в черном. Рубашка с коротким рукавом буквально норовила пойти по швам обтягивая его формы. Черные брюки классика облегали его привлекающую внимание попу. Мой взгляд опять поднялся вверх. Рубашка обтягивала скрывая мощную спину, и одновременно подчеркивая ее ширину. От света переливались черные, словно воронье крыло, волосы касаясь плечей. Он что-то ответил пожилому человеку в белом халате, напротив. И от его тихого баритона с порыкивающими нотками внизу живота взлетели бабочки. Все, никаких больше блондинов! Мой тип мужчин сейчас стоит в проходе моей больничной палаты. Я оглянулась, моя кровать была под окном посредине, по бокам было еще по четыре кровати и столько же напротив у глухой каменной стены. Странно, серый камень вместо привычной для больницы, облупившейся забеленной в несколько слоев побелки. Белый, высокий потолок и какие-то люстры, как белые шары, над каждой кроватью и вдоль прохода. У каждой кровати тумбочка и стул. Я прислушалась. Говорил пожилой мужчина в белом халате, видимо врач. Он был ниже ростом чем брюнет, крепкий. Его голова уже окрасилась сединой и разбавила редкие каштановые волосы благородной платиной. Он отчитывал стоящего напротив брюнета, словно нашкодившего мальчишку.

– Мы с огромным трудом вытащили ее из царства Темного. Ее душа еще до конца не привязалась к телу. А вы, ректор, словно мальчишка, давите на нее. Не забывайте, она не активированный маг. Ей в сотни раз сложнее. Да, и душа не хотела возвращаться, вы же помните, чего нам стоило ее возвращение. У меня два старших курса целителей с магическим истощением еще, как минимум, неделю бездельничать будут. А вы, чуть не свели все наши старания к нулю.

– Простите магистр Никас.

Я с выпученными глазами уставилась на мужчин, целители, маги, магистр… что происходит? Этот самый магистр будто почувствовал, что я пришла в себя.

– Хильда! Милочка, прекращайте так пугать нас. Вы же знаете, ректор Верджинальд скорее нас всех упокоит, чем лишится вас. Как вы себя чувствуете?

Он говорил, и они подошли ко мне. Доктор сел на край кровати, а брюнет, он опять нависал. Но теперь его глаза не казались мне красными, привидится же. Черные омуты и я в них тонула, растворялась.

– Хильда. – Ласково так произнесли губы брюнета. Пухлые, наверняка мягкие и опытные, такие аппетитные и желанные. – Вы же знаете, как нужны мне. Не смейте больше умирать.

– Хорошо, – с придыханием казала я не отрывая взгляда от гуд. Я нужна ему… – Только я не Хильда.

– Это что еще за шутки?!

Взвыл брюнет и его глаза стали наливаться кровью. А меня окутал страх, дикий ужас и чья-то не видимая сила словно давила. Я всхлипнула. По щекам поползли слезы мокрыми дорожками. Обида нахлынула волной вытесняя и страх, и ужас. Один бросил, другой орет. А он, брюнет, замер. Давление спало, а белки глаз опять стали белыми.

– Это что еще за сырость? – Как-то не уверено и с опаской брюнет спросил у доктора, как будто вообще никогда не видели женских слез, довели до истерики… Доктор тоже смотрел весьма удивленно. А мне стало совсем обидно. Даже утешать не торопятся. Вообще для себя я уже решила, что я в больнице и вижу глюки, наверное, от лекарств. Но и в собственных глюках меня не любят, ругают и вообще.

– Вы не правильные глюки, орете на меня, глупости всякие обсуждаете. А мне может сейчас ласковое слово, лучше любого лекарства поможет. Меня между прочим парень бросил.

И я сорвалась в обычную женскую истерику. Со слезами, подвываниями и всхлипами.

– Какой еще парень, к Темному? Хильда! Магистр, она что умом тронулась? Вы что сделали с моей помощницей?

Магистр взял мою руку в свою, ее оплело золотистое свечение и по руке поскакали искорки. Улыбнулся мне так ласково, нежно, по-отечески и сказал:

– Спать. – И я опять уплыла, только теперь не в темноту теряя сознание, а в сон. Странный такой сон. Там была я, тот самый магистр-доктор и какая-то огромная, даже жирная дамочка. С засоленными, не ухоженными волосами, свисающими черными замусоленными сосульками. Обгрызенные короткие ногти, которые она и сейчас пыталась грызть.

– Как зовут тебя дитя?

– Я Лика, Анжелика Воронцова. – Почему-то не хотелось ни пугаться, ни спорить, ни бежать. Я понимала абсурдность ситуации, но верила в нее и этому человеку, магистру-доктору, я тоже верила.

– Я магистр академии магии, целитель Никас Верховой. Лика, постарайся не нервничать. Дело в том, что ты умерла. Умерла в своем мире и для своего мира. Твое сердце не выдержало, и ваши целители не смогли тебя спасти, до того, как душа покинула мир живых и отказалась от тела. Но твой путь в мире Светлой Богини не окончен, поэтому душа отозвалась на наш зов и смогла вернуться. Но не в тот мир где ты родилась, для него ты мертва. Это Хильда, Брунхильда из рода Ревер. – Этот магистр, целитель, доктор, словом этот чудик, указал на ту самую огромную даму. Но смотрел он на нее по-отечески добро, как и на меня. Стало, как-то теплее на душе. – Она из моего мира. Она на четверть эльфийка, сирена, человек и демоница. Помнишь мы удивились твоим слезам? Сирены, даже на четверть, не плачут, их слезы сильнейшее любовное зелье и огромная редкость. Но я не о том хотел сказать. Она тоже умерла, ошибка одного студента нашей академии привела к этому несчастному случаю. И хотя раны были не смертельны, ее душа тоже не пожелала вернуться, как и твоя. Вы умерли в одночасье и магически совместимы. А главное, ваши души одинаковы как зеркальное отражение. Вы одинаково несчастны, подобны в стремлениях и переживаниях. ЕЕ душа отозвалась на зов, по той же причине, что и твоя, но в свой мир вернуться не может. У вас есть выбор. Вернуться в царство Темного – мир мертвых. Или жить, но в других мирах, других телах. Я могу помочь вам, облегчить жизнь объединив память прожитых лет. Вы обе будите помнить, знать и уметь все то, что каждая из вас до момента, когда душа покинула тело. Но на новую жизнь вы должны согласиться сами и обе. У вас не больше получаса, подумайте, познакомьтесь, обсудите.

И этот чудик растворился.

– Привет. – Не уверенно с нервным смешком я проявила вежливость и обратилась к еще одному моему глюку. – Я Лика.

– А я Хильда. Ты не девственна, и ты такая красивая, тебя, наверное, очень любят. – Она говорила не обвиняя и не осуждая, без обид и зависти, скорее с долей восхищения. Потом глубоко и очень печально вздохнула. – А на меня никто и никогда не смотрел с вожделением. Со страхом, с уважением, но не с желанием. Разве что только с желанием стать зятем моим родителям. Все, кто сватались покоряли сердца родителей, некоторые даже как меня зовут не знали… Мать глава шабаша ведьм, и самая сильная ведьма нашего королевства, отец замминистра магии. Богаты, известны, перспективны. Знаешь, ректор академии магии первый, кто не боялся моего дара и наплевал на моих родителей. Он никогда не притворялся со мной и был честен. Он с порога сказал, что я друг и коллега. Что четверо детей ему больше чем достаточно и жены ему не нужны. А в любовницы я не гожусь, причем не столько из очевидных причин – она обвила свои размеры – по началу я была другой, сколько из-за рабочих отношений. Ректор противник служебных романов. А он такой несчастный, его бывшие жены бросают не только его, но и его детей ему. Он на самом деле очень добрый, он уважает и ценит меня. Тебе понравится работать с ним.

– Ты это о чем, прости?

– Ну как, если ты согласишься вернуться к жизни, то попадешь в мое тело и мою жизнь, никто, кроме магистра Никаса не будет знать о подмене и не должен.

– Так ты уже решилась? В моем мире нет магии, наверное, только шарлатаны. И живут там только люди. Да и моя жизнь не так прекрасна. Меня бросил парень. Ушел к богатой и глупой дочке моего шефа. Мой отец завел новую семью после смерти мамы, и мы не общаемся. Он обиделся на меня, моя бабушка, его мать, отписала мне свою квартиру почти в центре. А я отказалась жить там с его новой семьей и разменивать или продавать тоже отказалась. У его жены уже есть двое своих детей и один их общий. И умерла я, от разбитого сердца. Мой парень сообщил мне о разрыве. «Я люблю ее и не хочу обманывать», «ты хороший друг» – снова хотелось плакать и стало тяжело на груди. – А мы должны были съехаться и жить вместе, семьей, понимаешь.

– Но тебя хотя бы любили, твоя мама, бабушка, да и парень, любил или делал вид. Ты знала мужчин, их ласки. А я даже не целовалась еще. Матушка предлагала купить время опытного мужчины, чтобы хотя бы полностью активировать магический дар. Но я отказалась и сбежала в академию. Ректор Верджинальд отвадил всех подосланных родителями женихов-охотников и оплаченных мужчин. Он взял меня под свою защиту и опеку. Даже в открытую противостоял батюшке, разругался с ним. Хотя потом отец сам приходил на мировую. А он у меня гордый, как ни как на половину демон, а на другую эльф. Но я не отговариваю тебя и не жалуюсь. Наоборот. Я думаю лучше жить. Жить чем умереть не целовавшись. Или умереть из-за предательства бывшего парня. Ведь тогда все впереди. Как ты думаешь?

Мне стало искренне жалко Хильду. И себя тоже жалко стало, очень. Ну не достоин этот червяк, мой бывший, моей смерти из-за нашего разрыва. Я улыбнулась ей, горько, но честно и утвердительно кивнула. А Хильда ответила мне счастливой улыбкой и обняла. Позже появился магистр Никас. Он проговорил заклинание и золотое свечение окутало меня и Хильду взяв в плотное кольцо, нет круг и сквозь него ничего не было видно. Только иногда на самом золоте этой магии вспыхивали символы, похожие на наши древние руны. Они словно звездочки пылали холодным серебром. Последнее что я помнила из того сна не сна, это как круг растворился и передо мною и Хильдой стоял магистр, а когда глянула на Хильду, то увидела не ту тучную даму, а полупрозрачный яркий и без форменный образ, как описывают на земле души, без лица и пола. И фразу магистра «Пора девочки, вам еще предстоит стать счастливыми».

Очнулась я в уже знакомой палате через двое суток. Точнее в общем лечебном корпусе академии магии, в женском отделении. Я помнила, знала, о Боже, так все это правда, не глюки и не сон. Вокруг стояла толпа студентов целительского факультета во главе с магистром Никасом. У изголовья стоял ректор Верджинальд, тот самый в которого тайно была влюблена Хильда, боясь даже себе в этом, признаться. Ректор громким шепотом, хотя его шепот сравним с моим полу криком, выговаривал, весьма нелестно и злобно всем бездарям, шарлатанам, неучам не до целителям полудохлым. При чем полу дохлыми он обещал их сделать лично. Он вообще не скупился на угрозы и подтверждал их сверкающими молниями на кончиках пальцев и срывающимися с кончиков волос. Он требовал вернуть ему его помощницу в целости и сохранности, здоровую, а главное немедленно. Я хмыкнула, надо же какой я теперь ценный кадр, прямо не заменимый. Ректор затих на полуслове, опустил свои черные омуты глаз на меня и кровь в них начала таять, а огонь ректор очень старался скрыть и сдержать. О, он зол, очень зол, но не на меня. А потом этот ректор-огонь, как-то не естественно приторно пропел своим рычащим баритоном, и все, я поплыла.

– Хильда, свет моих очей, ты жива и пришла в себя. Вставай, умница моя и идем работать, у нас комиссия в нескольких часов езды. Я порталы городские из строя вывел, они верхом добираются, упорные, так что будут злы и не терпимы больше обычного. Вставай счастье мое.

Он улыбнулся, хотя нет, скорее оскалился. А потом резко откинул мое одеяло. А под ним я, огромная, толстая, не ухоженная, теперь это я и я в одной нательной рубахе, страшненькой, хлопковой больничной рубахе.

Комиссия значит, как же помню, из воспоминаний Хильды помню. Комиссия объезжала все академии, но нашу этот состав особо не любит. Там был не состоявший мой, Хильдын, женишок, который не получил путевку в кресло начальника из-за моего отказа сочетаться браком. Он устроил дикий скандал и был выброшен за забор академии собственноручно ректором.

А еще в составе была дама, которую выжили из претендентов на постель ректора, его же дети.

Ну и для полного несчастья, там была моя дальняя родственница, почти чистая эльфийка с очень редким магическим даром для чистых эльфов, она была ведьмой. И не простой, она ученица моей матушки, лучшая и любимейшая. Ну и она имела виды на моего ректора и мое место.

А председатель этого серпентария давний друг и соратник моего отца. Почти чистый демон в почтенном возрасте, магистр Герк. И он тесть моего шефа, один из. Он добр, умен, но, как и все демоны очень вспыльчив и в гневе опасен. А с ректором Верджинальдом у них не совсем ровные отношения, точнее совсем не ровные. В целом он уважает моего шефа, но он дико зол на ректора, за то, что последний не сохранил семью и его дочку в семье.

Пауза затянулась.

– Знаете, ректор Верджинальд, если вы не планируете продолжения со мной наедине, под этим самым одеялом, то стоит его мне вернуть. И попросив всех выйти, удалиться самому.

Неучи, бездари и не до маги, в лице будущих целителей, полу мертвыми стать не планировали, а в свете моих последних слов им светила перспектива попрощаться с жизнью окончательно, что их привлекало еще меньше. Поэтому будущие целители, испугано втянув головы в плечи, рванули на выход. Магистр Никас весело хмыкнул. Подал мне одежду, лежавшую на соседней от него кровати, добро, даже как-то любовно, по-отечески, улыбнулся мне и подмигнув тоже ушел. Правда по пути попросил выпить настой на тумбочке и прийти еще пару раз на осмотр.

Ректор стоял молча. Лицо отражало недоумение, даже шок. В руках по-прежнему было мое одеяло. Да, из воспоминаний Хильды я помню: она скромная, замкнутая, молчаливая. Одним словом, забитая. Но так же она исполнительная, надежная и не заменимая в работе. А ее особый талант, доставшийся ей от серены прародительницы, одним касанием усмирять бурю в эмоциях вспыльчивых демонов… Этот талант редкий и скрытный, мало кому хочется брать под уздцы бурю, ведь все эти эмоции сирены пропускают через себя, и поэтому тоже, Хильда, особо ценима ректором. Но я не такая, а может и такая, но не хочу быть такой. Я не о теперь своей не заменимости, а за забитости и молчаливости. У меня появился шанс, шанс на новую жизнь и я намерена им воспользоваться и не повторять своих ошибок, и ошибок Хильды тоже. Я молча встала, скинула больничный халат, я же в белье, в моей прошлой жизни это не так уж и за нормами приличия. Накинула платье, застежки сзади. Я повернулась к ректору лицом.

– Помогите застегнуть, у нас много работы. И прикройте рот – это крайне неприлично.

Он не меняясь в лице отпустил одеяло, рот был действительно закрыт и ни слова не говоря, ректор подошел ко мне, прямо по кровати и обутый. Молча застегнул платье на мне. М-да, талии нет, волосы грязные, а платье, темно-коричневое, выцветшее и застиранное, да еще почти монашеское. Так, это потом, внешностью займемся позже. Все исправим позже. Сейчас о делах.

– Комиссию надо отвлечь. – Нарушила я молчание, такое не ловкое для ректора. – Где ваши чертенята, я о детях?

– Кхм, старшие на лекциях, а младшие, наверное, уже дома.

– Срочно всех к вам в кабинет. Срочно. А я скоро буду.

Я прошла мимо ректора к выходу, не оглядываясь. Итак, нужны легкие закуски, сладости, вино и расческа. Последнее для меня. В моей голове созрел план. Точнее из воспоминаний Хильды я стряпала план действий. Отец, как и его соратник и друг, глава нашей комиссии, мечтают создать магические школы, отделив их от обычных общеобразовательных, так сказать. Их проекты встречают овациями и хоронят на полках в архивах. Они делают все с размахом, а финансирование их размаха не предусмотрено бюджетом и вряд ли когда-нибудь будет. Потому мечты остаются мечтами на бумаге и в головах активистов. Нам, нашей академии, нужно финансирование, очень, особенно после не удачного эксперимента бывшего студента академии, который чуть не убил, или все же убил, Хильду и разнес пол корпуса лаборантских академии. А этот состав комиссии денег не даст, это уж точно. Если только обойти комиссию. А это не возможно, без гениальной актерской игры, судя по воспоминаниям Хильды, чертенят, особенно младших, в лице внуков и детей. В кабинет ректора я входила без стука, он сам, еще пару лет назад, дал мне не ограниченный доступ и к кабинету, и к дому. Тем более, что мой рабочий стол находится в его кабинете. За мной шли пару крепких студента с полными руками. Поставив все на журнальный столик в углу огромного кабинета ректора, они пулей вылетели не прощаясь и спотыкаясь. Я осмотрела кабинет. Журнальный столик окруженный диванами в коже, удобно разместился в углу у окна ближе к дверям. Вдоль стены были шкафы с книгами, амулетами, баночками и бутылочками с зельями, и редкими, и опасными ингредиентами к ним. За шкафами стоял рабочий стол Хильды, спрятанный от всего мира и не видим посетителям. У стены напротив двери, по центру, стоял огромный стол из темного дерева с удобным кожаным креслом, где сидел озадаченный ректор, рядом стояло чуть меньше по размеру спинки, кожаное кресло Хильды. Его деятельная натура, привыкшая все контролировать просто вырисовывала удивление и шок от поведения Хильды в частности, и всего происходящего в общем. От стола ректора, ножкой буквы «Т» стоял узкий стол почти на всю длину кабинета, по обе стороны от стола стояли стулья. Весь кабинет был в темных тонах, разбавленных светом из панорамных окон вдоль всей стены и в классическом офисном, деловом, немного строгом, но признаться, роскошном стиле. Вся мебель из темного дерева или с его вставками.

– Итак, начнем игру. Ректор Верджинальд, если я утрою финансирование студгородка и увеличу лимиты расходных материалов в пять раз, то вы создадите мне отдельный, мой личный, рабочий кабинет. А еще в два…, нет, в три раза поднимите оклад. И я хочу дополнительный выходной раз в месяц. По рукам?

– Кхм. Хильда, что с тобой? Тут бы получить хотя бы то, что требуется. Да и вообще, зачем тебе дополнительный выходной? Ты и этим не пользуешься.

– Ну, как скажите. Если вам моя помощь не нужна… Я на больничном. – И я развернулась к выходу и даже руку к ручке двери потянула.

– Стоять! – Взревел мой шеф. А ничего так, темпераментный мужчина.

– Зачем? Меня вы не слушаете…

И он действительно не слушал меня. Я смотрела в его глаза и его омуты заволакивала злость заливая кровью.

– Если все сделаешь как надо, увеличу оплату. А выходной, нет, выходных у тебя и так хватает, раз в неделю. Куда больше?

– Ну знаете…

Дети, сидевшие по двое перед отцом за узким столом смотрели на меня как на богиню. Конечно, их отцу мало кто отваживался перечить. А Хильда, они знали ее как забитую тихоню. Нет, она всегда примеряла их отца, прикрывала их шалости. Советовала, когда молчать, а когда самим бежать с повинной. А тут я, перечу и не молчу соглашаясь, а спорю.

– Я женщина, ректор Верджинальд, даже если этого не видите вы, может увидеть другой. И где и чем я хочу заниматься в дополнительный выходной – не ваше дело!

В глазах шефа уже гулял огонь, не зол, в гневе. Появилось чувство давления. Захотелось свернуться калачиком и подчиниться, а лучше спрятаться под стол. Дети синхронно вскочили и посеменили к выходу.

– Стоять! Кхе… – да, кричать не мое. – Сидите смирно, все. – Я злобно зыркнула на ректора. – Будите давить магией – уволюсь.

Давление спало, огонь в глазах потух, на лице отобразился испуг в пересмешку с удивлением. Вот какая я не заменимая. Кровь из омутов исчезала. И я подумала, что кабинет удивительно гармонирует с цветом глаз ректора.

– Итак, в виду особо тяжких условий труда, между прочим, в вашем лице ректор Верджинальд, дополнительный выходной требую за ваш личный счет. Будите знать, как магией давить.

Младшие сиганули под стол. Но ректор не взорвался и не закричал, он глупо приоткрыл рот в удивлении. А потом посмотрел на меня как на больного, при чем психиатрического отделения и так заботливо, елейно поинтересовался.

– Ты, наверное, еще не пришла в себя, да? Совсем плохо?

– Да! Будет тут хорошо. Шеф изувер, от которого собственные дети под столом прячутся. – Я ткнула пальцем на выглядывающих из-под стола младших. – Подчиненные его избегают всеми правдами и не правдами. Студенты от страха теряют речь или вообще сознание. А я? На меня еще и магией давит, авторитетом ущемляет. Кабинет зажал, ючусь за шкафом в полутьме и пыли, как мышь. На работу, с того света возвращает и ни слова ласкового – иди трудись рабочая единица, рабыня, а не сотрудник. И за все мои страдания еще и один несчастный дополнительный выходной зажали. Да в царстве Темного спокойнее было. Вы меня зачем возвращали? Нужна? Цените!

Шеф прокашлялся, на лице была озадаченность и удивление в пересмешку с шоком. Он украдкой поглядывал на мой закуток за шкафами.

– Хорошо, зарплату повышу, выходной дам…

– За ваш счет!

– Хорошо, надеюсь. Может моим кабинетом обойдемся? Вон туда стол, к окну поставим, ближе ко мне будешь.

– Я вам не собачка карманная, под рукой быть. Я личный помощник. Нет кабинета – нет помощника.

– О боги, что с тобой сделал Темный? Хильда…

Я развернулась и взялась за ручку двери

– Стоять! – Шеф взревел, даже, кажется, стекла задрожали. – Да черт с тобой, все будет. Приступай к работе. И зачем тебе дети?

Я повернулась хитро улыбаясь и потирая руки. А потом посмотрела жалостливо так, как кот из Шрека, на детей, они от удивления аж отпрянули от меня.

– Вы бедные сиротки, всеми покинутые. Мам нет, бабушки и дедушки редкие гости. Отец весь в работе. Уроки делаете в его кабинете, рядышком с отцом. – Я подмигнула младшим, и они синхронно икнули. Ткнула пальцем в Нику. – Ты даже слезинку пустишь на плече любимого дедули. Магией заниматься нет где. Магических школ, а он обещал, нет. – Я ткнула пальцем в Ната. – Ты тоже слезу вовремя утри.

Нат, возмущенно запыхтел, хотел возмутить, куда ж ему, такому «взрослому мужчине» слезы лить. Но я то знаю, точнее помню, всю их подноготную. Поэтому не дав вставить слово протяжно, как будто вспоминая, обратилась к Нату.

– А помнишь практику целителей….

– Понял, сделаю.

– И оденьтесь как ангелочки, только с поправкой на то, что вы бесенята. У вас не больше десяти минут на сборы. Вы послушные дети, пришли делать уроки к заботливому папе, и делаете так всегда.

Младшие оценивающе меня осмотрели и унеслись. Именно их родной дед глава комиссии и на него основная ставка. Вообще, дети ректора хорошие. Просто им нужна мама, а все дамы, претендующие на их отца ищут выгоду в лице ректора. Богат, сильный маг, хорошая должность и возможность повышения, ему постоянно предлагают перевестись в министерство. Вот дети и увлеклись шалостями, сначала с целью отвадить очередную охотницу, а потом и просто, ради привлечения внимания, наверное. Младшие, близнецы Нат и Ника, очаровательные зеленоглазые брюнеты. Нат, Натаниэль, серьезный, копирующий своего старшего брата, Серджа. А Ника, Николетта, взбалмошная хохотушка. Но вместе это гремучая смесь, они доведут или изведут любого. Это не иссекаемый фонтан идей. Старшие дети от других и разных мам. Сердж, Серджинант, он действительно сирота. Его мама умерла после родов. Он серьезен, сдержан и ответственный. Внешне он копия отца, только помоложе и поменьше в плечах. Он всегда держит эмоции под контролем и язык за зубами. Своей улыбкой он одаривает только своих сестер и брата. Редко участвует в их шалостях, но не мешает и повинную несет с ними. Ну и прекрасная Лис, Лиссандра. Она красивая, юная дева, умна, действительно хороша собой, но очень доверчива. Поэтому братья и младшая сестра постоянно за ней приглядывают. Жгучая брюнетка с темно синими глазами. Мать Лис, как и близнецов, бросили их оставив отцу, моему шефу и завели новые семьи. Шеф обожает всех своих детей и балует их, иногда чрезмерно.

– Теперь вы, хорошие мои. Лис, тебе надо пожаловаться, как вам не хватает мам, особенно младшим. А потом глядя в глаза наглым охотницам расписывая достоинства отца всплакнуть. И задать такой вопрос дамам из комиссии, особенно одной ведьме по происхождению эльфийки, не хотят ли они стать мамой четырем детям. Именно мамой, а не женой вашему папе. Типа дети свои в наличии четырех особей, своих не предлагать. – Я и Лис ехидненько так захихикали. – Сердж, присмотри за чертенятами, чтобы не переиграли или не заигрались. И вовремя всех уведи, когда коснется все обсуждения деловых вопросов. Если что, я подам знак.

Он понимающе хмыкнул и кивнул. Все ушли за реквизитом, по легенде они пришли уроки делать, так что книги, пособия, тетради, ручки и прочее необходимо.

– Не сидите сиднем. Накрываем на стол.

К появлению комиссии все было готово. Шеф сидел обложившись бумагами я рядом. Дети делали домашку за узким столом. А журнальный столик был накрыт закусками, сладостями и фруктами, все аккуратно прикрыто салфетками. Рядом на тумбе, ее шеф от куда-то приказал притащить, стояло вино, коньяк и бокалы.

– Ну знаете ли… – Это была охотница – Так еще не одну комиссию не встречали.

– Так мы и не встречали – ответила я в тон. – У нас работы хватает. Нам некогда кланяться проверяющим и ковровые дорожки стелить. Да и не за чем. Когда скрывать и таить нечего, и пресмыкаться не надо.

– Не слишком ли много позволяет себе помощник ректора? – О, а это уже мой, охотничик.

– Нет, я же не через постель свою должность заняла. Все сама. Ах. А у вас опять предложения? Надеюсь не частей тела, в смысле брака?

Он побледнел и оглянулся на остальных членов комиссии. А я в душе начала волноваться. Тут были все кроме такого нужного дедули.

– Ну поскалазубили и приступим. – Это уже моя родственница вошла во вкус и нацелилась на моего шефа. Я оглянулась им за спины и начинала паниковать, пока внутренне, но в серьез. Мой бегающий взгляд поймал Сердж и пришел на выручку.

– Отец, а разве может комиссия в не полном составе проводить проверки? – И тон такой, сама наивность.

– Нет сын, согласно п. 8 ст. 307 о правилах формирования проверяющих комиссий и проведения проверок, состав комиссии строго регламентирован. И комиссия считается не компетентной, если состав не полный. Такой состав к проверке не допускается.

И именно в этот момент в кабинет влетел такой нужный нам дедуля.

– Деда! – Завизжали младшие и кинулись ему на шею обниматься.

– Бесенята мои драгоценные! – Прогромыхал деда подхватывая и кружа внуков. Старшие подошли спокойно, пусть и не к родному деду. Они были так же крепко схвачены могучим дедом и заключены в почти удушающие, но любящие объятья. Все четверо были расцелованы и об хвалены дедом. Даже я, с приветом, явно придуманном, была заключена в объятья чужого деда. А дальше пошла игра. Если бы в этом мире была бы премия Оскар, то эти дети ее бы получили.

– Дедуля, мы так соскучились.

– Поэтому здесь?

– Нет. Папа не говорил, что ты будешь.

– Он только сказал, чтобы уроки делали быстрее, тогда сюрприз будет приятнее.

– Если бы мы знали, что сюрприз это ты. Мы бы уже все давно сделали.

Ай, молодцы чертенята! Близнецы болтали без умолку, перебивая друг друга. Они создавали видимость для всех не ведущих, будто говорят не думая, все что пришло в голову.

– Мы тут всегда делаем домашку.

– Все вместе, по-семейному.

– Папа работает целыми днями с Хильдой.

– У Лис много лабораторных, а у Серджа практических. А мы скучаем.

– Ни сестры, ни брата, ни отца…

– Вот Хильда и предложила семейные посиделки с домашкой.

– Она даже у папы домашку проверяет и на ошибки указывает.

– Видишь сколько ее у них.

– Да дедуль, – с трудом сумел вклиниться в поток Сержд – младшие под присмотром. Да и с магией с ними могут попрактиковаться на полигоне или понаблюдать в лабораториях.

– Дедуль, а ты еще не открыл магическую школу? – Чуть ли не плача спросил Нат.

– Ты помнишь, ты обещал, что уж для своих внуков откроешь. – Всхлипнула Ника. Нат театрально отвернулся якобы пряча и вытирая слезы. Шеф был в шоке. Он еще от моего поведения не совсем отошел, а тут такой спектакль, он даже молчал и не вмешивался, что ему ну совсем не свойственно. Переводил молча с широко открытыми глазами, от удивления, взгляд от одного к другому говорившему и глубоко дышал, раз даже ущипнул себя под столом. Он явно потрясен.

– Ну, ну, не разводите сырость. Я стараюсь. Вон и Хильды батюшка старается.

Я потупила взгляд вспоминая все что угодно, лишь бы по краснеть и мне удалось, я почувствовала жар на щеках. Это хорошо, должна же я от играть не хуже мелких демонят.

– Да, он тоже обещал, когда я была в вашем возрасте. Обещал мне школу магии… Ой, магистр, а у ректора Верджинальда есть идеи, только он забывает с тестем поделиться ею. Говорит, что ваши встречи слишком эмоциональны и дела в таких условиях не решают. Давайте я вам расскажу, мне эмоциональная обстановка не мешает. О, у меня и бумаги с расчетами есть, сейчас покажу.

Я упорхнула к закутку за шкафами и достала записи Хильды с самой нижней шухлядки под кипой других бумаг. Там она похоронила свои идеи. Хильда хотела не просто создать школу магии, она все рассчитала и составила целый бизнес план. Все гениальное – просто. Она хотела открыть эти школы при академиях, как у нас колледжи. И этим сэкономить кучу денег на территории, библиотеках и персонале, как и на лабораториях и полигонах. Затраты при этом на десять школ будут как в расчетах ее отца и магистра на одну. Но ее стеснение и страхи, а также отсутствие поддержки от собственных родителей заставляли ее молчать и хоронить свои идеи. Когда возвращалась с бумагами, поймала взгляд шефа, озадаченный, обеспокоенный и удивленный. О, да, милый, я теперь совсем другая. С магистром я продолжила не уверенно елейным голосом.

– Смотрите магистр. Это мои записи и расчеты его идей и мыслей.

Магистр смотрел на меня сначала снисходительно. Начал просматривать бумаги вскользь, лишь бы уважить. А потом вернулся к началу и стал увлечено изучать вникая в детали. А два дьяволенка были рядом вовремя мешая дедули.

– Прошу к столу уважаемая комиссия, перекусите, пока вы опять не в полном составе.

Охотнички смотрели на меня с ненавистью, совершенно не стесняясь. А вот моя родственница внимательно следила за моим шефом, строила глазки ловя каждый его жест и взгляд. Но это не помешало им усесться за столик и утрамбовывать закуски и сладости. Я и Лис подали кофе, тайно подлив коньяк с зельем, помогающим развязать язык. О, какие лица были у этой части комиссии, когда почувствовали алкоголь в кофе, но они быстро взяли себя в руки и не подали виду. А в это время дедуля изучив настоящий бизнес план, там был бюджет, учебные планы, списки требуемого из расчета, имеемого в академии и все просчитано и выложено в бумажном виде. Магистр не обращая внимания ни на что и ни на кого выскочил из кабинета схватившись за переговорный артефакт. Он захлопнул дверь, но говоря порой так восторженно кричал, что было слышно и через закрытую дверь.

Как по маслу! Теперь надо отвадить ведьму, но и тут без деда ни как. Дети вернулись к домашнему заданию, а я и шеф к работе. Иногда дети задавали вопросы, мы отвечали разъясняя, иногда старшие отвечали младшим. Мы так увлеклись своими делами, что уже давно не притворялись, не заметили и возвращение магистра. Он сидел на диванчике, комиссия была в полном составе, и магистр с лицом сытого и довольного кота таскал сладости запивал их вином и наблюдал за нами.

– Вы как семья, честное слово. Если бы я не знал природу ваших отношений, подумал, что вы одна большая и счастливая семья.

Мне стало обидно до слез. Меня не воспринимают как женщину, совсем. Даже дети не видят во мне претендентку на роль жены для их отца. Да, сейчас я не в лучшем виде, я это еще исправлю, но я же хороший человек, Хильда хороший человек и всегда любила этих чертенят. Слезы сами потекли по щекам, и я повернулась спиной ко всем. А потом увидела, что мою слабость, мои слезы остались не замеченными всеми, кроме шефа. Его лицо было задумчивым, взгляд изучающим, он что-то решал для себя.

– Магистр, о чем вы. – Ведьма, вот ей богу, ведьма. – Разве Хильда семейный человек, сбежала от родителей, от их воли и от такого жениха.

Ведьма имела в виду конечно же своего коллегу, не сложившегося муженька, охотника за моими родителями. Мои плечи сами опустились ниже, а голову словно вжали в них. Я так и сидела спиной ко всем и только к шефу полу боком.

– Ой, дедуль, нам так не хватает мамы. Вот где найти такую, чтобы четырех детей полюбила и папу нашего, а не его силу и положение. Одни охотницы – Лис говорила деду, но смотрела сначала в упор на эльфийку, а под конец в глаза не состоявшегося женушки. Молодец, вовремя она, я уже начала расклеиваться.

– Да, не везет нам с Хильдой – вдруг заговорил шеф, – сплошные охотники за добром.

– А вы, – вернули в нужное русло разговор вездесущие близнецы, злобно зыркнув на отца и заискивающи нежно так глядя на эльфийскую ведьму продолжая – любите детей? Вот нас четверо и больше нам не надо. Вы бы с нами домашку делали? Блинчики жарили бы на завтрак? С работы ушли бы?

Ведьма подавилась и закашлялась.

– Нет! Я хочу работать и строить карьеру. И когда-нибудь своих детей хочу.

– А мы значит чужие, нас значит в прорубь, потому что вы своих хотите?

– Нет папа, – близнецы завелись – эта нам, как и та, – Ника ткнула дрожащим пальчиком в каждую из охотниц, на глазах навернулись слезы. Гений актерского мастерства! – не подходят.

– Хильда, а ты говорила, что твоя родственница хорошая, говорила присмотритесь.

Переигрывают бесенята, как бы не завалиться. Я мельком глянула на Серджа и он все понял.

– Я в лабораторию, вы со мной?

У близнецов на мордашках вырисовалось искреннее удивление, а потом осознание и полное счастье. Это было так умилительно, я не удержалась и улыбнулась, глупо так, а потом посмотрела на шефа и увидела на его лицо такую же глупую и умилительную улыбку.

– Да! – Бесенята завизжали от счастья, подпрыгивали и что-то тараторили. Перспектива помагичить или хотя бы поприсутствовать. Подбежали к шефу смачно чмокнули его в обе щеки, от чего тот еще больше расплылся в счастливой улыбке. Посмотрели на меня, видимо заметили мокрые дорожки от слез на щеках и так зло посмотрели на ведьму, а потом обняли меня и тоже чмокнули в обе щеки. Подбежали к деду и зацеловали его. Лис собрала все книги, свои и близнецов, поцеловала отца, обняла меня, деда и ушла уводя младших.

– Ну, а теперь о работе. Вердж, ты молодец. Ты нашел выход. И ты, Хильда, твои расчеты… Это же готовые выкладки, готовые, понимаешь?! Я все уже согласовал, твой отец в восторге. Он уже предварительно согласовал финансирование этого проекта. Финансирование подготовительных курсов прекращается и перенаправляется на финансирование школ. Увеличиваем базу академий и откроим при них школы магий. Хильда, а педагогическая практика студентов старшекурсников в школах твоя же идея? Молодец девочка! Это же такая экономия на штате. Со следующего учебного года будет открыт весь обновленный академический городок. Вердж, поздравляю с повышением, ты будешь руководить не только академией, но и школой. Хильда, у тебя прибавится забот. Но вы молодцы, вы отлично сработались. Хильда, финансовые вопросы на тебе. Готовьтесь. Вас ждут большие перемены.

Он встал, подошел к ошарашенному бывшему зятю, пожал ему руку, обнял его и меня и чуть ли не вприпрыжку пошел к выходу приговаривая.

– Такое простое решение, такой большой проблемы. Молодцы! Так, уважаемые члены комиссии, проверка отменяется, по коням и в путь. У нас долгий путь и слишком много работы. И хватит объедать моих внуков, это их перекус.

– Хильда, я всегда знал, что ты умна, но не замечал насколько хитра. И как ты построила детей…

– Я всегда была такой, просто только умерев поняла, хватит ждать и верить в других. Пора поверить в себя. У меня есть я и этого достаточно. Достаточно чтобы стать счастливой. А дети, они у вас замечательные, просто они, в отличии от меня, еще ждут и верят.

– Хильда, давайте обвенчаемся, подумайте, это отрежет все посягательства и на вас, и на меня.

– Знаете, что – я кричала задыхаясь возмущением. Да, как он мог? Я же человек, я же женщина. Пусть не красавица, слегка запущена, ладно не слегка. Но, но… – Да вы, да вы… – Слезы опять предательски потекли по щекам. – Сволочь вы шеф, эгоистичная сволочь. Я ухожу. И завтра беру выходной за все платите вы, надеюсь помните.

Я ушла. Шла бездумно по коридорам упиваясь болью и строя платы на жизнь, я все изменю. Так и дошла до жилого городка. Прошла в теперь уже мой дом. Зашла на кухню, подошла к магическому шкафу, в котором хранилась еда и занялась очисткой полок от сладостей. Все, худеем.

Входя во вкус. Или измени себя

Утро. Я нашла в шкафу домашнее платье Хильды и ужаснулась. И все были в выцветших и цветах, коричневых и серых. Так. Пробежка – коротенькая, душ и за обновками. Я купила туфельки все на каблучке, хоть и не большом. Но с моим теперешним весом больше никак. Юбку-брюки, пару блуз с корсетом и что-то похожее на спортивный костюм и кеды. И пару платьев, с корсетом. Вообще, Хильда эффектная женщина. Нет, теперь я эффектная. Собственный пятый размер, роскошная грива черных, а вымыв узнала, что еще и здоровых и густых волос, переливающихся на солнышке. Зеленые, насыщенного цвета глаза. Рост выше среднего и пухленькие губки. Надо только пухленькие бока скинуть так на килограмм 10-15, талию обозначить и все, можно налаживать личную жизнь. Вот прямо сейчас и пойду… займусь собой. В местный салон красоты, тратить деньги, все равно не мои, а шефа. Только вот в памяти Хильды нет ни адресов, ни телефоном. Осознав это собирая покупки я даже расстроилась. Но мне повезло встретить Лис с подругами. Они не столько покупали, сколько мерили все понравившееся во всех магазинчиках готовой одежды, коих было тут много.

– Это же помощница твоего папы, – с придыханием и восторгом произнесла одна из подруг, студентка с целительского – она такая отважная женщина. Я твоего папу боюсь до дрожи.

– Я тоже. – Включилась в разговор вторая подруга, кажется с факультета травологии. – Он, когда просто мимо проходит у меня сердцезамирает.

– А она с ним каждый день! Да еще и работает. Она моя героиня, честно.

– Хильда! – Лис дослушав восторги в мой адрес своих подруг и отхихикавшись, кинулась ко мне с объятиями и шепнула только для меня. – Ты лучшая!

Я покраснела. А потом еле смело, стесняясь попросила помощи. Не знаю почему мне, взрослой женщине было так стыдно спросить о салоне красоты. Но реакция Лис и ее подруг воодушевила, если не окрылила. Она просияла и подхватив меня вместе с подругами повела в местный салон красоты под многообещающим названием: «На пути к счастью». Хвалебные и восторженные оды мне любимой, непрерывно звучали от ее подруг, всю дорогу. Мы шутили, наслаждались. Баня. Массаж. Маникюр. Педикюр. Я удалила всю лишнюю растительность, с помощью магии это было быстро, но не менее неприятно. А потом прическа. Я не стала укорачивать длину, такие волосы предмет зависти многих. Но вот выкрасить мне красным локоны, я все-таки убедила магичку-парикмахера. Она недоумевала и сопротивлялась. Мне нужно было что-то кардинально новое и личное. И эти яркие локоны были тем самым. Некой связью с моим родным миром и новой реальностью. Началом нового пути, с обязательным счастливым концом, моим и для меня.

Итак, теперь я худеющая дама. С густыми, длинными, пока еще до толстой филейной части, волосами цвета темного каштана, с яркими красными локонами. Милая мордашка, но щеки явно лишние. Ну хоть второго подбородка нет, уже хорошо. А еще цвет глаз, мне он нравится. Зеленый с голубым, в цвет морской волны. Я раньше никогда не видела такого цвета глаз, ни у кого. Сами глаза довольно крупные и отлично смотрятся. Пышные ресницы, их даже не надо подкрашивать и длина, и цвет меня полностью устраивают. Яркие, пухлые губы. Да, при должном уходе мне краситься совсем не надо будет. Радует и объем груди, пятый с половиной. Ноги ровные и достаточно длинные, надо только похудеть, а то толстоваты. Худеем и налаживаем жизнь. Начало положено, как на земле говорят, женщина меняет прическу только изменяя направление в своей жизни. Мне 48, по земным меркам это как 20 лет. Уже не девушка, но еще не женщина. В этом мире люди живут так же, как и в нашем, но чистых людей уже нет. Демоны и эльфы живут тысячи лет, сирены сотни. А смешавшись с людьми они увеличили и им срок жизни, как и магический потенциал. Так что время все наладить у меня точно есть. Я рассматривала себя в огромное зеркало, как проект, намечая фронт работы, оценивая. Сзади подошла Лис, приобняла.

– Знаешь Хильда, я рада что ты решилась измениться. Ты вообще после смерти изменилась. В твоих глазах опять горит огонь.

– Я хочу похудеть, магически это возможно?

– Нет. Есть зелья, которые, м-м-м, ну слабительные. Но не надо их использовать, пожалуйста, они могут навредить. Есть зелья для сжигания калорий, но их пью с нагрузкой, физической. Давай я помогу тебе. Мы можем вместе заниматься. И Хильда, ты всегда красивая, не носи только свои серые и коричневые платья, пожалуйста. Ты просто не видишь, а мне со стороны виднее, ты красивая.

Я обняла ее и поцеловала в макушку. Эта хрупкая девчонка, добрая, чистая, искренняя, я понимаю почему Хильда так полюбила этих деток.

Утро. Меня разбудил настойчивый стук. Нет, скорее кто-то уже барабанил в нетерпении. Спала я в новом купленном комплекте белья. Трусы – панталоны, я обрезала их как коротенькие шортики и нижняя рубашка до колена, и ее я обрезала до середины бедра, белое в синий горошек. В этом я пошла к входной двери своего домика. Сам домик был не большой, но уютный. Гостиная с камином и светлой, бежевой мебелью плавно переходила в кухню. Из гостиной можно было попасть в санузел. Там была не большая комната с раковиной, бельевой корзиной и шкафом с чистыми полотенцами, банными халатами. Дальше была купельная. Именно так. Это был маленький бассейн, выложенный натуральным камнем и магическим обогревом, и очисткой воды. По краю у стены стояло множество баночек с разными средствами для купания и ароматическими маслами. Из купельной можно было попасть в небольшую баню, точнее парилку все кроме пола было из дерева, полы каменные. Вчера я лично испытала эту баню просидев на деревянной лежанки до оскомы и осталась довольно. Я не особо любила баню на земле и была там от силы пару раз. Но тут мне нравилось и это поможет мне в борьбе с лишним весом. Сама комната нагревалась, с потолка периодически лилась вода и на каменном полу она испарялась наполняя комнату паром. Не хватало только веника, как на земле. А масла я испытывала один за другим. Туалет был у входной двери и отличался лишь унитазом – это был огромный каменный стул с мягкой подушечкой – ободком. Так же рядом со входной дверью была лестница на второй этаж, где была спальня с огромной кроватью и десятком разноцветных подушек всех размеров и форм. Подушки были на кровати и на полу. Большая и почти пустая гардеробная с зеркалом в полный рост. И небольшой, пустой уголок с полочками для косметики и подвижными двумя зеркалами. Вот с этого уютного царства подушек я и спустилась по ступенькам к двери. За окном только расцветало. И я еще заспанная и слабо соображавшая открыла дверь, за которой стояла Лис с близнецами.

– Ты не готова?

Я застыла с неприлично открытым ртом, лихорадочно вспоминая, к чему именно я должна быть готова. В голове эта информация отсутствовала. Поэтому ничего умнее чем невнятное и протяжное «э-э-э-э» выдать была не способна.

– Ну, чего ты? Хильда! Ты же сказала, хочу похудеть. Мы пришли помогать. Давай, – Лис потянула меня в мою же спальню, достала купленные вчера широкие брюки, больше похожие на юбку-брюки и обувь похожую на наши кеды, длинную кофту, похожую на наш гольф, только длиной почти до колен. – одевайся!

Все это я одела на свой спальный комплект. Лис взяла чистое полотенце, а близнецы заварили чай и вылив его в бутыль, взяли с собой.

– Идем, точнее бежим худеть. Мы теперь будем приходить каждое утро, привыкай. – Лис говорила улыбаясь и предвкушая. – Пробежка по городку, упражнения, пробежка к озеру, купание, пробежка к дому, упражнение и баня. – Нат был таким серьезным, это было так не привычно, что я улыбалась.

– Купание в озере… – Мечтательно повторила Ника.

– Теперь каждое твое утро будет таким и только потом на работу.

Бегали мы много и долго. Потом упражнения, но я уже испытывала боль во всем теле и даже дышать было больно. Потом с городка мы бежали к лесу и через лес к озеру. Я уже умирала ожидая открытия пресловутого второго дыхания. Бежала тяжело, не быстро, задыхаясь, спотыкаясь. Добравшись до озера буквально упала, перед глазами темнело. Болело все и везде. А еще я дико и противно воняла. Я вспотела вся, целиком и везде. Близнецы дали мне напиться чая. Я с огромным трудом стащила с себя брюки, гольф снять мне помогли. Я ползком дотащилась до озера. Плавать я умела хорошо, как и Хильда, но я то плавать умела в своем том теле. А к этому мало того, что я просто не привыкла, оно еще и дико устало, смертельно устало. Поэтому зайдя на глубину и сделав три – четыре рывка я просто пошла ко дну. Как-то сразу, резко, закончились силы, и вода просто сомкнулась надо мной, у меня не хватило сил бороться и сопротивляется. Тело камнем шло на дно и хоть разум был силен, он не управлял уже телом. Легкие обожгло, воздух закончился и их стало наполнять водой. Как глупо. Умереть дважды за такой короткий период. Это последняя мысль, посетившая меня до того, как сознание уплыло и все померкло.

Чьи-то горячие и требовательные губы меня целовали, чьи-то сильные и горячие руки меня… Так, это вовсе не ласка, а я не приверженец грубой любви. Меня бьют в грудь, сильно бьют, больно бьют. Я открыла глаза в страхе ожидая увидеть что угодно. Не успела ничего не сказать, ни сделать, горячие и требовательные губы накрыли мои и… вдохнули воздух. Потом губы отстранились, и я увидела голубые, небесно-голубые глаза и блондинистую голову. Блондин отстранился улыбаясь встал. Телу стало холодно, а внутри все жгло, вода выходила из меня, и я перекатилась на бок. Когда это постыдное действие закончилось я откинулась на спину. Блондин подошел ближе и протянул мне руку.

– Леди Хильда. Рад вашему очередному возвращению из царства Темного.

Память услужливо подкинула, передо мной магистр, преподаватель боевой магии, полу эльф Гердц из рода Маэтонов. Вообще-то полное и очень длинное имя этого младшего в семье сына и единственного человеческого полукровки Гердцэрийонион. Но он позволяет, во избежание издевательств над своим именем, сокращать. Все студентки поголовно либо прошли стадию влюбленности в этого полу эльфа, либо еще страдают. Да, что говорить, мои спутницы, Лис и Ника, стоят в сторонке чуть краснея и предано, влюбленно смотрят на моего спасителя. А посмотреть есть на что. Высокий, стройный, идеально сложенный. Платиновый блондин с яркими голубыми глазами. Сейчас с голым, чуть загорелым торсом, четко прорисованные кубики, с волос по этому самому торсу стекали капли воды. Мокрые, облепившие его ноги штаны темно синего цвета подчеркивали и оттеняли его глаза и не скрывали его привлекательный зад. Волосы забраны в растрепанный хвост и сейчас он снял ленту и туго сплетал волосы в косу. От моих мыслей и уже моих воспоминаний меня отвлекла его самоуверенная улыбка, больше похожая на ухмылку. Он прекрасно знал какое впечатление производит на противоположный пол, даже коллеги вздыхали ему в след. Вот же гад блондинистый.

– Магистр Герц, мои прогулки к Темному, не дают вам права трогать мой пятый с половиной размер. И тем более пользуясь моим бессознательным состоянием лезть с поцелуями.

Эльф выпучил глаза и даже икнул.

– Я ничем не пользовался! – Возмутился полу эльф и с каким-то не понятным блеском в глазах и злобной улыбкой обманчиво ласково продолжил. – Я не нуждаюсь в этом.

– Ну то, что глупых, юных студенток вы способны лишить сна оголенным торсом, я знаю. А вот, судя по вашему семейному положению и одинокому жилью, нормальную, зрелую, умную женщину привлечь вы не способны – это факт.

Я встала без его помощи игнорируя руку. Ну как встала, пыхтя и кувыркаясь как ванька-встанька я перекатилась со спины на бок и переползла на живот, став на четвереньки, потом присела на коленках и только потом встала. Пыхтя и хромая дошла до детей забрав полотенце и не обращая внимания ни на кого. Ахая, охая и кряхтя начала вытираться. Тишина затянулась. Когда смазливый блондин заговорил, видимо начиная запоздало соображать, да, с некоторых пор я предвзята к блондинам.

– Леди Хильда. Простите мне мое поведение, я не позволил себе ничего лишнего. Но если вас оскорбило что-либо, я приношу свои извинения. Я могу поинтересоваться, что вы тут делаете?

– Можете. Сейчас вытираюсь, а до этого плавала.

– Кхм. Простите, но вы тонули. А ваши мышцы перенапряжены и тело обезвожено. На вас лица нет от усталости, и вы испытываете боль от…

– Худею я! – Зло перебила я блондина.

– Леди Хильда. Если вы позволите, я могу вам помочь. Я подберу вам правильную и максимально эффективную нагрузку и буду корректировать ее по мере достижения эффекта. Просто ваш метод, э-э-э-э, он скорее самоубийственный, нежели худеющий. А если с вами, не дай боги, опять что-то случится, – блондинистый поморщился как от лимона – ректор Верджинальд изведет всех. А меня особенно, узнав, что я мог и не предотвратил катастрофы.

Я невольно улыбнулась от воспоминания о шефе, вот какая я нужная.

– Позволю. – Буркнула уже не злобно. – Но в присутствии детей. А то вдруг опять полезете…

Я, нет, мы оба понимали, что говорю я глупости. Просто я не смогла отказать себе в мелкой пакости. Матушка ведьма, наверное, ее влияние. Да и судя по расплывшимся счастьем лицам девчонок они мне спасибо скажут. Или быстрее переболеют, что в общем-то тоже не плохо.

– Хорошо. Только они тоже будут заниматься, по своей программе.

– И я? – До этого равнодушный, даже пренебрежительный к блондину Нат, сейчас смотрел на него щенячьими глазками.

– И ты. Но поблажек для вас не будет.

Нат чуть ли не прыгал от счастья. Блондин молча отошел и вернулся с моей одеждой. Свою рубашку он уже одел, синюю, светлее брюк. А через плечо свисала сумка. Он посмотрел на меня оценивающе, как доктор на больного. Достал какую-то баночку из сумки. Посмотрел еще раз и достал еще две.

– Садитесь, я разотру и разомну вам мышцы, иначе вы не дойдете даже до дома, не говоря уже о работе.

И я села. Молча, понимая, иначе будет хуже. Он открыл все баночки, достал и смешал мазь в своих руках. А потом, растирая и массируя умелыми и явно опытными руками приступил к моему телу. Мазь впитывалась искря и переливаясь. Он начал с ног, с самых кончиков пальцев. В его движениях не было соблазнения, да и мое состояние к этому не располагало. Там, где он закончил, оставалось ощущение расслабленности и прохлады, боль отступала. Было так приятно, становилось так хорошо, что мне хотелось, как кошке мурлыкать от удовольствия. Живот и даже грудь я намазывала сама, пока он занимался моими плечами. А когда встала, он указал мне на зад и отвернулся. А когда процесс окончился и по телу ползла приятная нега, он улыбнулся, добро, без задних мыслей.

– Ваш горошек отлично смотрится на вас, но вам надо одеться в сухое и срочно.

Я смутилась, комплимент ничего не значил, тон был дружеский и заботливый и это было приятно. Я смутилась. Сухой одежды не было. Поэтому он высушил мою и даже освежил ее.

Рабочий день прошел ровно, почти. Шеф пару раз пытался заговорить о личном, но я выкручивалась заваливая его работой над моими выкладками и расчетами. Предстоят изменения и крупные. А когда он не выдержал и схватил меня за руку привлекая к себе, устроила обычную женскую истерику.

– Я ваша помощница и ничего более, ваша тень, все личное… Вы, вы такой же как все, ректор Верджинальд. Все претенденты на брак со мной искали выгоду себе. Я думала вы… А вы, как и все, вы тоже.

От моих слов его глаза налились кровью и полыхали огнем. Но он отпустил, молча, и больше к этому не возвращались. А вечером на пороге меня ждал полу эльф. Его наглая блондинистая и самоуверенная личность дала мне десять минут на сборы и ждала на пороге не заходя. Мы пришли на полигон. Это было огромное поле под магическим куполом и все тут подчинялось блондинистому. Блондин сделал пас и передо мной выросла лестница и широкими ступеньками, такими, что приходилось поднимая ногу помогать руками. Но спуск был не легче, приходилось спрыгивать. Вместо отдыха была ходьба с наклонами или прыжками. Мы занимались до темна. Блондин не издевался и не подгонял, даже наоборот замедлял темп. Но не разрешал останавливаться. Когда закончили, он проводил меня до дома, вручил смесь трав, пояснил, чтобы пила их после тренировки. И попрощался, предупредив об утреней встречи. Еще обязал посетить баню и дал мне чудо мазь, для устранения последствий утреннего приключения.

Утром разминка и пробежка до озера. Мне и девчонкам в медленном темпе, а он с Натом успели пробежать до озера, вернуться к нам на пол пути и скрыться в обратном направлении. Застали мы их у озера за упражнениями. Девчонкам тоже было задание, мне отдых, а Нату и блондину заплыв. А потом все в одинаково медленном темпе бежали назад. Мне даже с отдыхом было тяжело и больно, но сознание я не теряла, как и темп держала. Душ, мазь, работа. Работы было много, очень. Мы окапались в бумагах. На выходных был салон красоты с массажем, я была с Лис. Так прошел месяц. Одежда на мне висела и на работу я ходила создавая иллюзию себя былой. А с блондином мы подружились. Он оказался обычным мужиком, просто уставшим от навязчивого женского внимания. Устал, что для большинства он картинка, красивая и желанная.

– Знаете, леди Хильда, со мной мало кто из дам разговаривал. Просто поедал и раздевал взглядом, дарили подарки покупая, а порой дарили себя. А когда я выставлял голых дам из своего дома вытаскивая их из своей постели, мне еще и претензии выставляли. В армии все было проще, твои навыки, твои умения – это было важно. А тут, в миру. Я словно зверь и на меня ведут охоту. Вы знаете, сколько дам требовали брака за скомпрометированную честь, при том, что они взломали защиту и влезли в мой дом встречая меня нагими. У меня дома, словно клетка, защитная магия стоит везде, даже на окна и каминной трубе. Вот вы любите читать?

– Да, – честно призналась я, – очень люблю.

– И я. Но никому не интересно, что я люблю читать и читаю ли вообще. Я люблю зелье варенье и готовить. Люблю холодное оружие. Но интересен всем только внешне, картинка.

– А я не интересна вообще, ни кому. Мои родители, перспективы быть зятем для них – это да. А я… то ли помеха, то ли средство для достижения цели.

– Не говорите так, Хильда. Вы очаровательны. У вас красивые и необычные глаза, они светятся, сияют, когда вы добиваетесь своего, сверкают, когда вы идете к своей цели. Вы очень умны и по-хорошему упрямы. Вы сильны духом, и вы отличный собеседник. Вы так забавно краснеете пытаясь схалтурить на тренировках. Вы интересны. Вы интересны мне и ректору, и его детям.

В этот вечер он поцеловал мне руку и ушел до следующей тренировки, уже утром. Приходя каждое утро он приносил цветок, всего один, каждый раз новый. Это было приятно. Он не проявлял большего интереса чем дружеский, но мне и не хотелось большего. Мы много говорили после тренировок. Иногда он заходил на чай, иногда готовил нам ужин, и мы ужинали вместе за беседой. Он перестал для меня быть наглым блондином, скорее целеустремленным другом.

Чего не скажешь о ректоре. Он волновал меня. Его присутствие, случайные прикосновения, это будоражило. Но я не привлекала его. После того разговора мы общались только по работе. Его дети приходили с домашкой к нему на семейные посиделки. Но я была лишь его помощницей, тенью и это злило меня. Сорвалась я на следующий день после очередного своего дополнительного выходного. Ему пришли счета за предыдущий месяц. И мой шеф недоуменно посмотрел на меня и спросил с полным непониманием в тоне и даже возмущением:

– Хильда, а зачем вам салон красоты? Я счет получил за ваш дополнительный выходной и если честно не пойму, может это ошибка?

Я шла из своего закутка с учебными планами для школы, полные руки папок с бумагами. Он сидел за своим столом. Его дети делали уроки за узким столом, напротив. Мои руки сами по себе опустились и папки с глухим стуком упали на пол в полной тишине, бумаги разлетелись по полу. По щекам сами по себе потекли слезы. Я не смогла их сдержать, одной фразой меня опустошили, лишили сил сопротивляться боли. Я конечно наводила иллюзию и выглядела, как и прежде, он не видел изменений во мне, но я… Я с огромным трудом взяла себя в руки. Холодным, равнодушным тоном ровно произнесла в полной тишине:

– Ректор Верджинальд, в нашем договоре был пункт об отдельном кабинете. Я приступлю к выполнению своих обязанностей, сразу же, как у меня появится кабинет. До встречи.

– Стоять! Не смей! – Он долго и громко кричал мне в след. А я размерено шла как можно дальше от него. Я привыкла к его манере общения. Он почти всегда и всем кричал. Часто вспыхивал огнем. Он демон и им это свойственно, страстные натуры. А вечером пришел Сердж.

– Ты уходишь?

– Да, у меня тренировка с магистром Гердцем.

– Да, точно, близнецы рассказывали, ты худеешь.

– Да. Я хочу быть такой, чтобы…

– Чтобы мужчины смотрели и влюблялись?

– Нет Сердж. Смотря не влюбляются. Желают, но не любят. Но я хочу не этого. Я хочу быть легкой, ветреной. Хочу видеть в зеркале счастливую себя.

– И тонкий стан сделает тебя счастливой?

– Не знаю. Нет, наверное, нет. Но это то, что могу сделать я, изменить сама.

– Хильда, мы тебя любим, всегда любили. Ты ведь для нас мать. Как в детских сказках – заботливая, любящая, только ты настоящая.

– Спасибо Сердж.

– Отец не хотел тебя обидеть, он…

– Я знаю. Он просто привык ко мне как любимому креслу или чашке кофе с утра. Сердж, девчонкам не стоит ходить со мной на тренировки. Их увлеченность взрослым мужчиной ни к чему хорошему не приведет.

– Я поговорю с младшими. Только Хильда, не увлекайся всерьез полу эльфом. Его родня не примет никого кроме эльфийки, хотя бы на половину. Даже если он влюбится и увлечется тобой.

– Ты хотел сказать увлечется всерьез. Спасибо за заботу. Ты уже совсем взрослый.

Через день близнецы мне сообщили, что кабинет готов и потащили меня на работу. Близнецы оставили меня в приемной и убежали на занятия. В приемной действительно появилась вторая дверь с табличкой «заместитель ректора Брунхильда Ревер». В самой приемной стоял стол, за которым сидела хрупкая русоволосая девица с карими глазами. На столе была табличка: «секретарь приемной», а на груди бейдж «Вельямина Нектрин». Полтора дня моего отсутствия и такие изменения в рабочей жизни. Хороший намек шефа – незаменимых людей нет.

На бал, как в бой.

Наши личные встречи с шефом сократились до минимума. Все документы и поручения он передавал через секретаря и так же я возвращала. Я лишь слышала его крики за стеной или в приемной, когда он злился. Я безумно скучала по его запаху, мне не хватало омутов его черных глаз, того огня, которым они наполнялись. К концу семестра расчеты и учебные планы были окончательно подготовлены к новым обстоятельствам. Перестроены лаборатории и частично учебные корпусы. Строились отдельные общежития. Оставалось за малым, набрать недостающий персонал. Ну и пережить предстоящую зимнюю сессию и бал зимнего солнца. Это аналог нашего нового года и Рождества. Бал я ждала и предвкушала. А еще, я ужасно скучала без детей. После разговора с Серджем я их не видела. Мое одиночество разбавлял только Гердц. Он приносил книги. Мы занимались, обсуждали прочитанное. Цветы от него теперь украшали не только дом, но и мой кабинет. А еще, он действительно готовит, да еще как!

Сессия. Как у нас говорят: «живут студенты весело от сессии до сессии», мир другой, а принцип тот же. Во время экзаменов звучат взрывы во всех лабораториях. Библиотека становится местом паломничества студентов. В коридорах студенты кучкуются вокруг книг и конспектов. А ректор, особенно зол. Неучи, недомаги звучит от него все чаще, а как же, эти самые неучи рушат его любимую академию. Сам ректор вел лишь один предмет – практическая магия демонов. И этот предмет обычно сдавали раз по пять, а то и больше. Предмет начинался на третьем курсе и итогом был зачет. Потом недельная практика с зачетом. И на четвертом на зимней сессии итогом был экзамен. Но пересдавали бедолаги этот предмет до конца пятого курса. На одной из таких пересдач и погибла Хильда. Студент неудачно зачитал призыв не закрепив руной удержания пентаграмму. И итог взрыв артефакта глушилки. Во взрыве пострадали другие артефакты, впитывавшие заклятия и из них вырвались все проклятия и не только. Шеф призвал весь поток на себя и перенаправил в резервный. Но рядом, как обычно, была Хильда, словно тень, за спиной ректора. Он как обычно привык к ней и забыл, она тут, рядом. Его защита позволила ему не пострадать, отзеркалить, но не ей. Студент был отчислен и еле унес свое смертное тело от ректора.

Я, посвежевшая после салона красоты, выбирала платье к балу. Гардероб я обновила и собиралась избавится от иллюзии начиная с бала.

– Лисс, дочка, не думаю, что ты права. Я повысил ее до своего зама. А она даже ни разу не зашла ко мне! Сидит в своем кабинете. Вот скажи, зачем он ей? Цветочки от эльфа по углам расставлять.

Он то повышал голос, то шипел как змея.

– Папа, они занимаются спортом и только.

– Что-то я результата не вижу, только цветочки одни. – Пробурчал шеф.

– Ты обидел ее и сильно. Я бы вообще от тебя после такого сбежала, совсем.

– Вот и я думаю, что сбежит. Под венец, с этим полу эльфом и его цветочками.

– Папа, ты просто ревнуешь. А сам ни разу не дарил ей цветы.

– А зачем ей цветы?

– Она же женщина, все женщины любят цветы.

– она моя помощница, при чем тут цветы и ревность? Ты просто перечитала романтических историй.

– Сердж, ну хоть ты ему скажи. – Лисс взвыла и тяжело, громко вздохнула.

– Отец. То, что ты постоянно все разговоры сводишь к Хильде, говорит лишь об одном – ты скучаешь. Ты стал еще более не выносимым чем обычно. Если ты не сделаешь шаг к примирению, ты ее потеряешь, совсем.

– Хватит! – Взорвался шеф. – Хватит отчитывать отца. Я не скучаю. Просто эта секретарша – криворукая племянница министра – бездарность. А Хильда, она не женщина, она моя помощница, теперь уже зам, и точка!

Да, шеф… И точка. Знакомая боль разлилась в груди. Я всхлипнула и не заметно для шефа и его детей, ушла. Сидела в кондитерской с огромным пирожным и чашкой чая. Ни пить, ни есть не хотелось. Хотелось реветь и биться в истерике, но слезы не лились, а я словно замерла.

– Привет печальная, но не менее красивая.

– Гердц, привет. – Я даже не повернулась в его сторону, просто улыбнулась уголками губ. Он взял салфетку и начал ловко сгибать уголки.

– Я так понимаю на бал идти не с кем? Об этом и грустим?

– Гердц, я не в том положении, чтобы переживать из-за этого. Приду как обычно, сама.

– Ну уж нет! Такая прекрасная дама, умна, интересна и одна?! Ты идешь со мной. Нет, я буду счастлив, если ты позволишь мне сопровождать тебя. А?

– Ты серьезно?

– Да. Ты замечательная. Мы друзья. Ты единственный мой друг. Из всех знакомых мне дам, ты единственная, с кем я хочу проводить время, тем более на балу.

Он улыбался. Он улыбнулся. Отодвинул пирожное грозя пальцем. А потом взял мою руку, поцеловал и вложил в ладошку цветок из салфетки.

– Я зайду за тобой, за пол часа до бала.

И он убежал. Оставил после себя тепло на душе и ушел.

– Хильда! – Я глупо улыбалась после ухода Гердца, когда на меня с объятьями налетело стихийное бедствие в лице близнецов.

– Мы соскучились.

– Очень.

– Все. – Добавил Сердж подойдя с отцом и Лис. Дети тепло улыбались. Обняли крепко при встречи.

– Ты добилась больших успехов.

– Да Лис, спасибо. Но это еще не предел.

– Зачем? – грубо прервал шеф.

– Что, простите «зачем»?

– Зачем это? Сначала не пойми, что в волосах. Потом все эти корсеты и платья. Потом все это… зачем? Вы стали как, как …

– Как женщина?

– Нет! – Отрезал шеф.

– Ну знаете… Да пошли вы, шеф, лесом!

Я ушла. Все настроение опять сошло к нулю. Ну вот, что за леший. Почему так срываюсь на этого, чужого мне мужчину?!

– Хильда! – Меня нагнала Лис. – Ты очаровательна. И тебе очень идут красные локоны и корсеты и косметика. А папа, он просто мужчина не понимает. Пойдем выбирать платье на бал. С ним я все равно ничего не подберу. Я привыкла, что мы это делаем с тобой. Давай в этом году выберем и тебе? Только не отказывайся.

– Не буду.

Лис завизжала от счастья. Выбирали мы долго. Ей выбрали светло-зеленое, скромное, но с длинным боковым разрезом. А мне темно-голубое с зеленым переливом, словно море. Пришлось избавиться от красных локонов в волосах. А еще хотели купить гарнитур под платье. Я за эти месяцы не стала худышкой, скорее дамой с аппетитными объемами. Платье струилось и было свободным от груди, но при движении эффектно облегало округлости бедер. У меня появилась талия. А еще на платье была открытая спина, почти до бедер, слегка открывая впадинку внизу спины. Учитывая весьма пуританские взгляды на моду этого мира, я была искренне удивлена и обрадована таким бальным платьем и их популярностью. Гарнитур я так и не подобрала. Взяла только серьги с голубыми бриллиантами. Семья у меня теперешней богатая, могу себе позволить, тем более я хочу себе это позволить. Лис была в восторге. Пока я выбирала себе серьги, она перемерила все во что смогла тыкнуть пальчиком.

Бал. Черные лодочки на невысоком каблучке. Роскошное платье. Вечерний макияж. Новые серьги. Волосы я подняла с одного бока собрав и закрутив волной распустила с другой. Почему-то не хотелось делать мудреные прически. К условленному времени пришел Гердц. Он застрял на пороге с приоткрытым ртом.

– Что-то не так? Совсем плохо?

Я вдруг почувствовала себя не уютно и даже мерзко.

– Ты издеваешься? Да я сражен. Хильда. Я шел сюда с намерением предложить дружбу. Ты знаешь в моей семье я единственный полукровка. Но традиции семьи я обязан блюсти полностью. Каждый в семье эльфов при рождении получает набор артефактов. Среди них эльфийский клинок, но пользоваться им ты сможешь лишь став воином, часто клинки переходят от родителя к ребенку. Кольцо или браслет избранницы, или избранника. Перстень для кровного друга и кулон для подруги. Еще много чего, но эти три вещи святыни. Мне 200 лет и именно в тебе я увидел настоящего друга. Я принес тебе кулон. Но сейчас думаю, может, пока не поздно, сбегать за кольцом.

Мы засмеялись. Я понимала, что он шутит. Между нами нет любви. Но его слова разлились теплом и уверенностью внутри. Он словно стержень стал моей опорой, моей частью самой себя. Подойдя ко мне со спины он замкнул цепочку из белого золота с кулоном в виде цветка похожего на ромашку с россыпью мелких драгоценных камней. На лепестках были голубые камни, в сердцевине желтые, а на листике, который обвивал цепочку – зеленые.

– Ты мой друг, настоящий друг.

– спасибо Гердц. Я ценю это и обещаю отбивать из цепких загребущих рук падких на смазливых блондинок женщин.

Мы шли шутя и смеясь. Я предвкушала бал и боялась. Обычно бал открывали танцем ректора и Хильды. И я ждала этого танца. От жилого городка мы не заметили, как дошли до главного здания академии где и был бальный зал. Само здание словно старинный замок, огромный, серый и с химерами под крышей. В бальном зале вдоль одной из стен были диванчики, напротив входа были музыканты. А у окон ютились столики с закусками и легким алкоголем, соками и водой. Играла легкая музыка и никто особо не обращал внимания кто входит, и кто выходит. Мы с Гердцем прогуливались от компании к компании. Я ловила на себе взгляды, завистливые, восхищенные, теплые словно ласкающие и ненавидящие. А потом музыка стихла и в зал вошел он, хозяин бала и ректор академии. Под руку с дочерью, а рядом старший сын. За ними близнецы с любимым дедом. Я загляделась на своего шефа и сердце пропустило удар. Черная рубашка, черные брюки и лишь одна яркая деталь, алый платок в нагрудном кармане рубашки. А потом, потом словно ведро ледяной воды на мне. Я заметила родителей Хильды, точнее уже своих родителей, они высматривали кого-то в толпе. Хм, кого-то это меня. А рядом с матушкой была она. Эльфийская ведьма. Она держала матушку под руку, словно дочь она, а не я. Ректор взял слово. Я таяла от его голоса не слыша слов. А потом заговорил отец, мой отец. Он пел хвалебные оды шефу за отличное воплощение его мечты. И я умирала с каждым словом. Шефа описывали словно само совершенство и не слова обо мне, нет, о Хильде. Это ее идея, ее планы, это она их дочь. Но о ней никто не говорил и не вспоминал. Потом говорил магистр Герк. Он говорил о мечте, о внуках. В конце речи сказал, что ректор настоял о назначении директором магической школы отдельного человека. И объявил первый танец тех, кто стал виновником этого великого события. Ректор сделал пару шагов к центру зала и стал всматриваясь искать глазами меня. Гердц подтолкнул меня в спину на встречу к нему и … И лучшая ученица моей мамы, ведьма во всех смыслах этого слова, перехватила руку шефа и положила ее себе на талию уводя в танце. Я встретилась взглядом с родителями, мой разочарованный и их, безразличный. Они тоже закружились в танце. За ними магистр подняв на руки внучку и Нат с сестрой. Я опустила глаза вперев взгляд в пол переводя дыхание и готовясь к побегу. Все, сыта балом. Хватит. Но уверенные руки моего друга буквально внесли меня в центр танца. Я плохо знала движения, я лично не знала вообще, а Хильда плохо. Но Гердц вел уверено, и я расслабилась.

– Не бери в голову. Хильда, ты прекрасна и обязана насладиться этим вечером. Ясно?

Следующий танец был традиционным для Хильды, с Серджем и в этот раз никто партнера не уводил. Потом с Ником, а потом партнеры менялись один за другим. Я стала действительно наслаждаться вечером. С шефом и его свитой мы столкнулись случайно, у столика с напитками. Я просто не обратила на них внимания подойдя за водой.

– О, Хильда. – Оживилась ведьма не выпуская локтя моего шефа. – Ты взялась за себя?

– О, вы, а я и не заметила какой серпентарий тут, иначе бы наслаждалась вечером в как можно дальше.

– Хильда! Как ты себя ведешь? – Грозно и довольно громко шикнула матушка.

– Как взрослая женщина, не позволяющая наглой эльфийке портить себе вечер. А что именно вас смущает, матушка?

Она покраснела и глянула на шефа, я тоже посмотрела. Его глаза были налиты кровью, огонь плескался, но мне было все равно. Я наслаждаюсь вечером. Со спины меня обняли подошедшие дети.

– Хильда! Ты прекрасна. Ты так красиво танцуешь. Все только о тебе и говорят.

– На этом балу ты королева. Ты так популярна среди партнеров.

– Я думал бал будите открывать вы и ректор – включился в разговор магистр и дедуля – ведь это вы реализовали нашу мечту.

– Герк, не говори глупостей друг. Это заслуга Верджа, а дочь лишь перенесла на бумагу все. Поэтому я и предлагаю, – я уставилась на шефа – директором назначить лучшую ученицу моей супруги.

– О чем беседуете?

Наигранно беззаботно поинтересовался мой блондинистый друг оттиснув детей и обняв меня за талию.

– Шли бы вы, магистр Гердц, танцевать. На вас, как всегда, большой спрос среди дам.

Шеф не сдерживал раздражения и откровенно хамил.

– Ну, я взрослый мужчина и партнерш выбираю себе сам. Так, о чем речь? – Последнюю фразу он говорил всматриваясь мне в глаза.

– Речь. А речь о том, что эльфийского происхождения ведьма, которую, сомневаюсь, что мои родные родители, активно протежируют на должность директора магической школы при нашей академии. Той, которую сам ректор придумал и реализовал.

– Так про школы – это твоя идея была вроде и расчеты, и планы. Ну да ладно, не переживай. У эльфов тоже по твоим расчетам школу готовятся открыть и директора уже ищут. Поехали туда, там директора ищут без протежирования, по заслугам. А твой опыт вне конкуренции. А сейчас, пошли танцевать, такой вечер и ты просто прекрасна.

– Нет. – Зарычал шеф, давя силой он высвободился из рук эльфийки и буквально искрясь перехватил мою руку. – Этот танец Хильда обещала мне.

Шеф вынес меня в центр, обнял за талию и уверено повел в танце.

– Хильда. Я не принижал ваших заслуг. Я не раз объяснял чья именно это идея и тестю и вашим родителям.

– Ректор Вердж, вы взрослый человек и руководите академией не первый год. Я не верю, что у вас не нашлось слов для объяснений всей ситуации. Или что вы можете быть не убедительны. Я помню каким вы были отбивая меня от охотничков – женишков и от родителей с их планами.

– У меня было слишком мало времени.

– Прекратите. Не портите мне вечер своими оправданиями.

– Как вам ваш кабинет?

– Если бы вам было бы интересно, на самом деле, вы бы нашли пару минут времени зайти лично и узнать.

Он утробно зарычал, словно дикий зверь.

– Боялся помешать вашему общению с магистром Гердцем.

– Не судите по себе. Я в рабочее время – работаю.

– О чем вы?

– О вашей будущей директрисе, вашей школы магии, уникальной эльфийке с ведьмовским даром и лучшей ученицей главы шабаша.

– Не говорите глупостей.

– Не портьте мне вечер пустыми словами, ректор Верджинальд.

Он зарычал. Плотнее прижал меня к себе и повел резче.

– Что у вас с магистром Гердцем? Вы понимаете кто он. У него в постели побывало больше дам, чем вы можете представить себе. Он негодяй. Так вы хотите активировать свой дар? Да лучше с мальчишками, купленными вашей матушкой.

Я резко остановилась. В глазах заблестели слезы. Моя рука сама по себе сползла с плеча шефа и взлетев отвесила звонкую пощечину. Музыка стихла, зал замер. Он смотрел на меня глазами полными огня, а я на него полными слез. Я не видела никого другого и ничего не слышала. Я прошептала, но получилось слишком громко.

– Я ухожу, совсем.

Развернулась и сохраняя гордую осанку ушла. Я слышала лишь стук своих каблуков и собственного сердца. У выхода меня нагнал полу эльф поймав в свои объятья. Сил не осталось и ноги подогнулись, он подхватил меня на руки. Где-то по дороге нас нагнали дети. Я рыдала уткнувшись в плечо друга. Все шли моча. Дома меня сгрузили на диван и отпаивали, сначала настойками, а потом коньяком. Коньяк мы пили с эльфом, а дети притащили настольные игры, закуски и напитки. Когда близнецы уснули, Гердц и Сердж отнесли их на верх спать, с ними ушла и Лис. Сердж налил себе вина, а мы продолжили приговаривать коньяк.

– Хильда, ты представляешь, та дама, из комиссии, умудрилась снять мою защитную сеть с каминной трубы. Я обнаружил ее вчера голой в своей постели.

Мы засмеялись.

– И как ты от нее избавился?

– О, еще пару лет назад, я заключил выгодную сделку с парой бесенят, ты их знаешь, они сейчас оккупировали твою кровать. Так вот, эти дети способны избавиться от любой не желанной особы женского пола в моей постели.

– Да, от любой не желанной…

Грустно проговорила я

– Хильда, отец…

– Нет Сердж. Это возможно последний вечер в этой академии, я не хочу, не могу ничего слышать о нем.

– Хильда, я не шутил о школе при эльфийской академии магии.

– Я знаю Гердц, тебе сделали предложение занять эту должность. Они сделали запрос на твою характеристику. И прекращай бегать от семьи. Твои тебя любят. А на предложение – соглашайся.

– Но ты…

– Гердц, я не знаю, что делать дальше. Мне нужно время подумать.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Мой дом открыт для тебя. А моя семья всегда будет рада тебе. И может к семье мы поедим вместе? Уж очень любвеобильная у меня семья, боюсь сам я не осилю.

Мы засмеялись.

– В качестве кого вы повезете Хильду к своей семье?

– Сердж, пусть наш разговор останется нашим. Договорились?

Я посмотрела ему в глаза, как же он похож на своего отца. Он злился и беспокоился и глаза его выдавали.

– Да, Хильда, как скажешь, я обещаю.

Я достала из за пазухи кулон, эльф щелкнул пальцами и магия эльфов вспыхнула в нем.

– Вы сделали предложение Хильде? – Сердж повысил голос и с сожалением продолжил – И ты приняла его. Поздравляю.

Я с полу эльфом рассмеялись.

– Да, Сердж. Гердц сделал мне предложение. И я приняла его. Теперь мы кровные друзья. Правда клятву и ритуал мы еще не проводили. А давай сейчас?

Небольшой разрез на пальцах, пару капель крови смешали в чаше, окунули кулон и фамильное кольцо Гердца, проговорили заклинание. Разбавили вином и распили. Что сложного? Но результат ошеломил. Стоило допить, как нас ослепило и откинуло в разные стороны больно приложив к стенам. Пространство заискрилось, и я провалилась в темноту теряя сознание.

– Привет.

– Хильда!

– Нет, Хильда теперь ты. Как твои дела? Я вижу ты активировала магию.

-Что? Я? Нет! Я ухожу из академии. Ректор, он несносный, он, он ужасный!

Она обняла меня.

– Ты просто любишь его. Я кстати тоже.

– Что, тоже уходишь с работы?

– Нет, люблю и это взаимно. Слушай. Очнулась я в больнице. Когда меня выписали, узнала, что на мое место, повысили бывшего. Я собрала вещи, написала заявления, одно на перевод, другое на увольнение и к директору. В приемной ждала долго, там и встретила его, он тоже ждал. А директор, ну ты знаешь почему, отсутствовал вместе со своим секретарем. Я сделала нам кофе, достала из заначки секретарши печеньки и шоколад. Мы разговорились. Он заметил два заявления, ну я все и выложила. Так было обидно за тебя, за меня, вот и излила душу незнакомцу. Все равно склонялась к увольнению. И о бывшем рассказала, и о глупой дочурки большой шишки в лице совладельца банка, и о директоре вечно развлекающегося с секретарем и перекладывающего свои обязанности на замов и начальников отделов. А потом оказалось, что это он большая шишка и дочурка его, и пришел он узнать, как справляется его дочурка и кто есть ее возлюбленный. Только он сразу не признался. Сначала ухаживал за мной, и я думала он просто крупный клиент. Он посоветовал мне не рубить с горяча, а взять отпуск и подумать. Я так и сделала. Весь отпуск он все свое свободное время проводил со мной. Мы съехались и скоро я выхожу замуж. А еще, выйдя с отпуска, я узнала, что теперь я директор банка, его дочурка уволена и работает у его друга секретарем и полностью на само обеспечении. С бывшим они сошлись и живут вместе, он теперь у меня в подчинении и пару раз пробовал вернуться. Я отшила и теперь он довольствуется распространением гадостливых слухов. Но мне плевать, ты же знаешь, я и не такое выслушивала в свой адрес. А еще, мой Федор хочет детей, так хочет, что дал мне на карьеру не больше года после брака. И знаешь, я тоже хочу, очень.

– Молодец. Я так рада за тебя. А я воспользовалась твоими записями и заставила бывшего тестя ректора открыть магическую школу. Ну еще, подружилась с магистром Гердцем, мы теперь кровники. Вот клятву дали, так и магию активировала.

– Значит вот как ты магию активировала. Хильда, ты стала такой красивой. Ты добилась того, о чем я только мечтала. Думаю, каждый из нас теперь на своем месте. Спасибо тебе, за все. Думаю, у тебя все наладиться с ректором.

– Получится, только вряд ли с ним.

– Хильда! – Сердж тряс меня за плечи, Гердц поливал водой, я тяжело приходила в себя. Все болело и внутри бушевала стихия. С огромным трудом я открыла глаза. Осмотрелась. Оба мужчины были растрепаны и взъерошены. Я выпила настойку трав и стало легче.

– Настойка снимет боль. Но магия. Тебе нужен семейный артефакт, иначе могут быть не контролируемые всплески.

– У меня его нет.

Гердц выпил такую же настойку. Мы опять уселись у камина, я на диване, где только что лежала, мужчины на полу.

– Почему у тебя нет семейного артефакта?

– Родители лишили, когда я сбежала от выбранного ими женишка.

– Твоим личным артефактом можно сделать кулон. Он уже настроен на тебя благодаря клятве. И теперь работает как защитник. Думаю, мои родители помогут и настроят его правильно. Он сможет поглощать всплески и работать как накопитель.

– Значит с планами определились, едем к тебе. Расскажи о своей семье.

– О, тут говорить мало. Тут надо прочувствовать. Эльфы надменны и горделивы и это правда. Моя семья, наверное, преуспела в этом лучше остальных. Мои предки основали город и общину где живет моя семья. Они посадили отросток от дерева жизни. Но есть у нас в семье одно маленькое исключение из правил. Мы относимся снисходительно ко всем и даже сородичам. Но если кто-то из наслюбит, то этого бедолагу любит вся семья. Не каждый способен это вынести, так что готовься.

– А твою маму… Она…

– Она умерла, почти сразу после родов. Она была чистым человеком и истинной парой отца. Отец уже был женат и у них было трое детей. Мы не контролируем это. Просто встретив того самого единственного для тебя все другие исчезают и остается только одна… Он встретил мою маму. Он хотел уйти к Темного за ней, многие эльфы уходят вслед за своей парой. Просто без пары жизнь теряет смысл. Его остановила его жена, по нашим законом бывшая. Она стала ему опорой и удержала в мире живых мною. В младенчестве все дети имеют след своих матерей, отец привязался ко мне увидев во мне маму, ее часть. Его жена стала ему поддержкой и опорой, другом, со временем любовницей, для нашего народа любовница. Для нашей семьи она мать и жена отцу. Со временем у меня появилась сестренка. А отец одарил жену артефактом кровного друга, ведь у него была пара и брачные кольца остались с ней.

И ширилась семья. Или любовь по-эльфийски.

У эльфов. Любовь семьи Гердца это страшная сила. Меня словно плюшевого медвежонка, тискали, обнимали, кормили, целовали. При чем всей семьей. Артефакт мне настроили сразу. А моим желанием похудеть прониклись все и поддержали полным составом. Два старших брата с женами и детьми приходили каждый вечер на семейные ужины. Обе сестры жили с родителями. Так что за столом было весело и шумно. А цветы, Гердц продолжал их мне дарить и теперь ими была заставлена вся комната, выделенная мне. Оказывается, один цветок – это символ дружбы, с намеком, что ты не один. Каникулы прошли быстро. Праздники весело.

В один из последних дней мачеха Гердца отвела меня в кабинет для разговора по душам.

– Хильда, я хочу чтобы ты знала. В нашей семье друг – она взяла мой, висящий на шее, кулон в руку – одного из членов семьи, друг каждого. Ты можешь рассчитывать на нас всех. Знаешь, я до сих пор не нашла родную душу, мои артефакты, они со мной. Гердц рассказывал тебе, что на моей руке артефакт дружбы от его отца? – я согласно кивнула – Вот и правильно, в нашей семье нет тайн. Выбрать в жены эльф может любую и даже подарить брачный артефакт. И я его носила. Но если эльф встречает свою истинную пару… Он отторгнул меня, брачный артефакт моего мужа. Для меня этот мужчина был и остался истинным, и я не смогла отпустить его в царство Темного. Я чувствовала их любовь. Хотела злиться и ненавидеть его, ее, их и не могла. Дар этой семьи долгие годы был моим проклятием, я чувствовала любовь и разделяла ее, ведь стала частью этой семьи еще до их встречи.

Мы молчали. Она углубилась в воспоминания, а я обдумывала услышанное. Мне было больно за эту женщину и радостно, она смогла сохранить жизнь любимому, он остался с ней.

– Гердц не говорил тебе, я видящая, редкий дар у эльфов. –Я отрицательно качнула головой. – Я знаю о твоей смерти в чужом мире и переселении. А еще я знаю и вижу, что в царство Темного не отпускают только тех, кто действительно нужен. Ваши души связаны прочно. Именно ваши, твоя, не ее, а твоя. Помни об этом до того, как примешь решение.

 – Завтра отбываем. Назад в родную Alma Mater.

Блондин бесцеремонно ввалился в мою комнату. Не позволительно бодрый и свежий. Развалился поверх одеяла на мою постель сдвинув меня на край. И только принесённая для меня чашка ароматного кофе спасала его от праведного гнева и расправы. На шум пришла заспанная младшая сестренка, бесцеремонно завалилась на нас и выхватила чашку на половину выпитого кофе, в пару глотков допила. Зевая и сладко потягиваясь это дитя мило уточнила:

– Против кого дружим?

– Мне пришла депеша от главы клана. Если не соглашусь возглавить школу магии при эльфийской академии угрожают отлучением.

– Всего-то… Тебе постоянно угрожают.

– Но сейчас ты сам хочешь согласиться? – Я скорее почувствовала его настроение. Он молча кивнул.

– Ну и отлично, ближе к дому будешь. Я в школу пойду, магическую

– Так тебе 42!

– Хильда, по эльфийским меркам я подросток. Это как у людей 15.

Сегодня был выходной, и вся семья собралась на завтрак. Горы оладьев, блинчиков, варенья и фрукты постепенно уменьшались. За столом было шумно и весело. В дверь постучали, и кто-то из детей сорвался с места открыть нежданному гостю. Когда гостью увидели все замолчали. Это была эльфийка, но явно полукровка. Не высокого роста с длинными серебристыми волосами и темно-синими глазами.

– Позавтракаете с нами леди Мира?

В напряженной тишине слова главы этой семьи прозвучали как приказ. Сейчас я в полной мере почувствовала каково это, чувствовать всей семьей, смесь тоски, печали и горечи обуяло меня.

– Да, спасибо.

Она подошла к столу, села на свободное место. И завтрак продолжился, но теперь в полной и напряженной тишине. После завтрака, все так же молча, все прошли в гостиную. Гердц сел на подлокотник моего кресла.

– Община выставила ультиматум. Ты обязан согласиться на должность директора магической школы. – Она говорила Гердцу, но смотрела на меня. Изучала. – Или будешь изгнан из общины.

– Передайте своему отцу, главе общины, что изгнание сына, повлечет изгнание всей семьи, нашей семьи, хранителей древа. Он прекрасно осведомлен о наших отношениях и должен отдавать отчет о последствиях.

– Решение приняла община, ее совет, а не мой отец. И вашей семье запрещено влиять на это решение и решения совета в целом.

Мачеха Гердца не добро улыбнулась и продолжила:

– Предки этой семьи создали совет этой общины, как и саму общину в целом. Уверена, наша семья справится с созданием новой общины не хуже предков.

– Все из-за нее? – Гостья взвыла и визгливо начала возмущаться беззастенчиво тыча пальцем. – Из-за этой девки? Да?

Я встала. Не знаю зачем, но точно не хотела ухудшать ситуацию, хотела уйти к себе в комнату. Но леди Мира, совсем не как леди, толкнула меня и вцепилась в волосы. Вереща и что-то… колдуя. Сработал артефакт. Нас окружило защитным контуром оградив от остальных членов семьи, а заклинание этой леди просто поглотил мой артефакт. При этом прожег дыру на платье.

– Ну, знаешь ли, – закричала уже я вырвавшись из захвата и схватив гостью за ее патлы, – мне нравилось это платье! А тут ты, приперлась нежданно, не звано, ни свет, ни заря. Испортила завтрак. Ультиматумы свои ставишь. И платье мое палишь!

Я тягала ее за волосы по гостиной и защитный контур двигался вместе с нами. С моих рук слетали серебряные искорки и впивались в гостью оставляя ожоги. Видимо это маленькие молнии, потому что при каждом их касании она вздрагивала всем телом. Вся семья что-то кричала и пыталась пробиться через контур.

– Ты зачем явилась? Угрожать и нападать? Недоросль белобрысая!

Она ревела, искренне и от души.

– Я люблю его, он моя истинная пара. А ты, а ты…

– А я тут причем? И кого ты любишь – мне фиолетово! Пара у нее…

Я продолжала таскать гостью за волосы по гостиной, но молнии срываться перестали.

– Отец сказал, что он тебе семейный артефакт подарил и завтра вы вместе уезжаете. И семья тебя приняла.

Я замерла не выпуская волос из рук недоросли, это не дало ей разогнуться. Какой артефакт, семья, уезжаем и при чем тут любовь?

– А тебе что? – Взвилась младшая сестра Гердца. – Ты ему три раза отказала. Сама же сказала, что за человеческого полукровку не пойдешь!

Контур по-прежнему стоял непоколебимо, хотя все семейство и пыталось его взломать. Но теперь я хотя бы начала понимать за что пострадала. Из-за ревности глупой недоросли.

– Так. – Решила все-таки прояснить для себя все. – Он тебя не любит, и ты пришла мстить семье и мне?

Она всхлипнула и заревела громче.

– Любит, я тоже его истинная пара. И я хотела только тебя отравить.

– Дура! – Не выдержала я. – На кой ты ему тогда отказывала? Три раза!

– Я думала, он же от человечки, а если он умрет? Я же не переживу.

И опять заревела, громко, отчаянно.

– Ой дура! Ты что же, решила, если откажешь, он дольше проживет? Вот же недоросль эльфийская.

– Я думала…

– Дура!

– Я хотела…

– Дура!

– А он…

– Тоже дурак! – припечатала я. – Похоже вы, белобрысые, все этим отличаетесь.

Эльфийка рыдала спрятав лицо в ладошках. Я приобняла ее за плечи приседая, и она уткнулась мне в плечо ревя еще громче, со всхлипами. Семейство за контуром замерло.

– Знаешь, он сегодня утром мне лично сказал, что хочет согласиться на должность директора.

– Правда? – Белобрысая кнопка оторвалась от меня. Вся зареванная, косметика размазана, опухшее лицо, волосы всклочены и растрепаны. Но столько надежды было в ее глазах.

– Правда. Завтра поедем в академию, я на работу, а он за вещами. Ну как за вещами, до конца учебного года он отработать должен.

– А артефакт, семейный?

– А артефакты разные бывают. Вот станешь частью семьи и все узнаешь сами.

Она счастливо улыбнулась, огляделась, покраснела и опять разревелась. Контур погас сам по себе. Все семейство разошлось, кроме Гердца. Он молча подошел и сел рядом с нами на пол.

– Так, недоросль эльфийская. Я в няньки не нанималась. Хорош реветь. Леди… кнопка ты, леди.

Я отодвинула ревущую эльфийку, встала и ушла. Им есть, о чем поговорить, а я лишняя.

И снова в бой.

В академии. Первый рабочий день встретил не радостно. Небо хмурилось. Секретарша нагло и самоуверенно смотрела на меня даже не ответив на приветствие. На моем кабинете по-прежнему висела табличка с моим именем и должностью. А кабинет… Цветы завяли. Пыль толстым слоем покрыла все поверхности. Вода в возах зацвела и противный запах заполнил все пространство. Я вышла из кабинета.

– Милочка, – обратилась я к секретарю – почему в моем кабинете не велась уборка?

Меня наделили надменным взглядом.

– Так вы же уволились.

– Ясно.

Я зашла без стука в кабинет шефа. Он как всегда, во всем черном, сидел на своем месте. Такой чарующий. Я задохнулась и сердце пропустило удар. Он посмотрел на меня и в его черных омутах мелькнула … надежда, облегчение? Это было так быстро, что я не успела понять. Но он был тут, как всегда весь в работе, такой знакомый.

– Ректор занят, запишитесь на прем

Голос эльфийской ведьмы отрезвил. Она подошла к нему встав из-за стола у окна, которого раньше тут не было. Ректор передернул плечами.

– Я так понимаю вы его помощница. Раз ректор занят, то вы потрудитесь найти приказ о моем увольнении.

Глаза шефа полыхнули.

– Вас, Хильда, никто не увольнял и даже не планировал. Надеюсь вы хорошо отдохнули на каникулах. И приступите к работе незамедлительно. У вас много работы скопилось. А с нового учебного года вы назначены директором магической школы, по совместительству со своей теперешней должностью. Да еще и куратором проекта по школам при других академиях.

– Тогда почему ВАШ секретарь и ВАША помощница, не удосужились подготовить мое рабочее место? И не проследить за уборкой в мое отсутствие?

Я прикрикнула. Шеф вскочил со своего места и зло чеканя шаг вышел из кабинета отодвинув меня в сторону. Я повернулась идти за ним, но меня за руку перехватила ведьма.

– Сидела бы ты у своего эльфа и не высовывалась. Тут тебе нет места.

Раньше, та Хильда, она бы сжалась и ушла с дороги. Но теперь я Хильда, и я не хочу умирать и жить не живя тоже не хочу. Я резко вырвала свой локоть у ведьмы слегка оттолкнув ее от себя. Холодно посмотрела на нее.

– Леди Деса, найдите уже свое место. И прекратите лесть в мою жизнь. И главное, не забывайтесь, кто вы и кто я. Я заместитель ректора, директор магической школы при академии, куратор собственного проекта в рамках всей страны. А вы? Я даже не видела приказа о вашем назначении кем бы то ни было, чтобы воспринимать вас в серьез.

Я вышла в приемную. Ректор кричал из моего кабинета, куда я и зашла. А ректор крича громко, и самозабвенно, как он умеет, от души, наводя ужас на всех вокруг. Секретарь жалась у двери косясь на ведьму. Понятно, спелись. А я так соскучилась по шефу, даже по его гневному крику, что просто стояла и глупо улыбалась. Из всей его длинной витиеватой речи я поняла главное. Ведьма тут не работает, а прибыла от министерства на согласование учебных планов по школе и академии в разрезе зачисления студентам практики тех учебных часов, когда они будут вести в школе теорию.

– Ректор Вердж, – Я подплыла к шефу все с той же шальной и немного счастливой улыбкой. Коснулась его плеча, даже впервые, позволила себе погладить его. Бурю я уняла, с глаз отлила кровь, эмоции улеглись. И я мурлыча заговорила глядя ему в глаза и по-прежнему поглаживая его по плечу. – думаю, стоит начать с уборки моего кабинета и поиска нового секретаря. К работе, в связи с обстоятельствами, я приступлю завтра А курьера из министерства – я уничтожительно окинула взглядом ведьму – стоит отправить назад. Нечего бюджет академии объедать. Планы на согласование мы перешлем с новым секретарем или магпочтой.

Я не прощаясь ушла. Плавно спустила руку с плеча ректора едва касаясь его руки, отвернулась и уплыла неспешным шагом. В доме тоже нужно привести все к порядку. На пороге меня ждали близнецы.

– Ты не попрощалась! Ушла!

– Ты хотела нас бросить? Как и другие? – Ника расплакалась. Я обняла ее и Ната, который сопротивлялся для вида. Расцеловала обоих.

– Вы что, глупенькие. Вас я никогда не брошу. Даже если попросите или прогоните. Вы же мои любимые бесенята.

Дети жадно обняли меня.

– Пойдемте чай пить и порядки наводить? Прогульщики!

– Мы просто соскучились.

– Очень. И папа скучал.

– Он каждый день спрашивал о тебе.

– Ждал что ты с нами свяжешься и сам проверял магпочту каждый день.

– А ты молчала. А мы ждали. Писали тебе каждый день и ждали ответ.

К концу уборки у меня собралось много не нужного хлама, особенно одежды, от старой меня. ЕЕ мы решили сжечь, когда придут Сердж и Лис. Так же мы напекли пирожков. Я не особо готовлю, но пирожки с яблоками готовлю с удовольствием. Просто единственное фото моей мамы, где она сидит за столом с отцом с целым подносом пирожков с яблоками. Они ба счастливы. Бабушка говорила, что она постоянно их пекла и ела пока носила меня под сердцем. А сейчас я с близнецами сидела на крыльце, и мы ели пирожки. На тропинке к дому была сложена куча хлама готовая к поджигательству. Лис визжа кинулась мне на шею не стесняясь целовать и обнимать. Сердж подошел не спеша в обнимку с крохотной девчулькой жавшейся от страха к его боку.

– Это моя Сера, Серафимия.

И все. Коротко и ясно – моя. Сама Сера, то бледнея, то краснея, ели выдавила из себя вежливое: «добрый вечер».

– Серка выдержала знакомство с папой. – С гордостью за девчонку заложил ее Нат.

– Ну да, грохнулась в обморок, как только папа разорался и очнулась в комнате Лис. Когда папа остыл и с гордостью хвалил Серджа за выбор.

– Это у нее такой хитрый маневр был. Деморализация будущего свекра женской бессознательной слабостью.

Сера краснела, бледнела, но улыбалась. Мы сидели у костра. К нему, кстати, пришел и Гердц. Сияющий словно начищенный медный таз. Он вообще, после выяснения отношений с эльфийской недорослью, постоянно сиял, даже припевал порой.

Новый рабочий день встретил новым секретарем. Она была перепугана и от каждого шороха косилась на дверь шефа. Узнав кто я, она начала тихонько оседать теряя сознание. Оказалось, что эта министерская крыса, вот ведь ведьма, описала шефа ангелочком, в сравнении со мной. С шефом секретарша уже имела честь познакомиться и наблюдать его «ангельский» характер, когда тот вычитывал студента.

– Не переживай так – уговаривала я это недоразумение пугливое – шеф, когда выкричится, добрый и справедливый. Ты главное работай усердно и не слушай министерских крыс эльфийских, и я тебя в обиду не дам.

При последних словах, злой, что стая бешеных собак, влетел шеф. Глаза пылают, с пальцев искры летят, ну только молний не хватает.

– Доброе утро. – Как ни в чем не бывало начала разговор я. – А мы тут знакомимся, круг обязанностей обсуждаем. А вы, ректор Верджинальд, что-то хотели?

Шеф поменялся в лице, улыбнулся, как-то хитро. С глас в мгновение ушел огонь. И он, довольный, что кот, заявил, что хочет чаю. И ушел. Чай шеф получил. А я получила от довольного шефа задание найти замену Гердцу с начала нового учебного года. Мою голову посетила мысль, что шеф рад потери такого ценного специалиста. Но эту глупость я выбросила с остальным мусором.

Вообще, с некоторых пор на моей двери висела новая табличка гласившая, что я теперь заместитель ректора академии магии, директор магической школы при академии магии и куратор проекта «магических школ». И думать теперь о глупом было нет, когда. К концу месяца нас с ректором ждал торжественный ужин, так сказать бал для взрослых. Все ректора академий, будущие директора магических школ, которых я лично отбирала с семьями и шишками из министерства, решили объявить мне хорошей, благодарность. Ну и заодно познакомить участников проекта и куратора лично.

На балу без бала. На возвышении стояла пустая кафедра и музыканты играли вживую. Овальные столы стояли вдоль стен, а центр был свободен для танцев. Большая часть гостей уже прибыла. Мы были одни из последних. Я и мой друг полу эльф Гердц. Ректор с детьми были уже тут. Шеф приходил за мной, увидел Гердца с детьми в гостиной распивающими чай, рыкнул детям и ушел не дождавшись меня, даже не поздоровавшись.

– Ты вроде умная женщина, но ты так глупа. – Герд всю дорогу до портала и от него убеждал меня, что шеф ревнует. Но мне так не кажется.

– Он не видит во мне женщину, я помощница и не больше. А это не ревность, скорее неприязнь. Или не желание идти со мной, быть в не рабочее время рядом. Разделение сил. Мухи отдельно, котлеты отдельно.

– Хиль, – полу эльф сократил мое имя – ну какие мухи, какие котлеты? Он прислал к тебе детей чтобы иметь повод прийти самому. А когда пришел увидел меня неотразимого и вылетел что пробка из бутылки шипучки, кстати, шипя и рыча. Что это как не ревность?

– Это нежелание ждать меня и идти со мной на прием. Знаешь, он же ни разу не извинился.

– Насмешила. Демон, пусть и не чистый и извиниться. Да, он быстрее закинет тебя на плечо, затащит к себе в пещеру и замурует вход, чтобы не сбежала.

– Ах, если бы, если бы утащил и закинул…

Полу эльф заржал. Громко и от души.

– Ты серьезно? Мечтаешь о похищении себя этим твердолобым?

– Уже и не мечтаю, наверное.

Последнее я сказала не очень уверено. И блондинистый опять заржал. Вот ничего они, мужики, не понимают в романтической тонкой женской натуре. До официального представления меня не узнавали. Все ждали искали взглядом рядом с детьми и шефом, как обычно, не ухоженную, забитую серую мышь, тень ректора и няньку его детям. Высматривали, сплетничали. Этим мы с блондинистым сообщником беззастенчиво пользовались, слушали, кивали, а иногда сами подливали масла в огонь лжи и сплетен. На вечере присутствовали родители полу эльфа, его отец работал в министерстве в отделе артефакторов. Меня приняли по-семейному тепло. Мои же собственные родители, не смотря на то, что вечер был в мою честь, игнорировали меня. В какой-то момент всех пригласили к столам, размещение было согласно расставленных карточек с именами. Моя должна была быть рядом с ректором, но оказалась между министров и представителя короля, а эльфийская ведьма оказалась рядом с моим шефом. Улыбнулась, грусно. Да, ведьма от шефа не отступиться, а я ей не конкурент. Конечно я добилась результата внешне. Я ухожена, сейчас с эффектной высокой прической с игриво выпущенным завитком. Профессиональный макияж. Лодочки на шпильке. Ярко красное платье с боковым разрезом до неприличия высокого, с глубоким декольте на груди, закрытыми плечами с рукавом в три четверти и открытой спиной. На мне дружеский кулон блондина, кокетливо лежащий в складке между грудей. И тоненькая ниточка с гранатовой подвеской. К ней браслет и заколка с россыпью гранатов. Этот гарнитур мы с блондином выбрали под платье. Гердц заметил мою реакцию. Демонстративно взял табличку с моим именем и ушел искать свой стол, а я посеменила за ним. За тем же столом сидели его родители и ректор эльфийской академии магии и магических искусств, при которой будет возглавлять магическую школу мой друг. Ректор, кстати расплылся в счастливой улыбке увидев меня. Так же за столом сидели не знакомые мне, наверняка важные персоны. Рядом с именем моего друга была табличка с именем министерской охотницы, той самой, залезшей к блондину через каминную трубу. Гердц злорадно улыбнулся. Поставил табличку с моим именем, ту, что стояла раньше, магией отправил на мое уже бывшее место. Когда охотница увидела меня и табличку с моим именем рядом с блондином, она бедняжка аж покраснела от злости, но молча ушла.

Музыка стихла окончательно, свет приглушили в зале до полумрака. Первым выступал представитель короля. Он объявил мне благодарность подтверждению приличными премиальными от его величества за идею и ее воплощение. А так же объявил о назначении стипендии его величества названой моим именем для лучших выпускников магических школ. Когда к концу его речи меня представили и мое законное место, рядом с шефом, осветился лучом света в полумраке всего зала, ведьма, занявшая его, подскочила на месте. Встала грациозно вплывая в свет и улыбаясь, нет, светясь от счастья начала перетягивать чужие, мои, лавры себе. Она открыла рот, что-то пытаясь сказать, но близнецы, точнее Ник, это точно была его рука, впихнул кусок мяса на вилке ей в рот. Гердц наколдовал светящихся бабочек и светлячков вокруг меня. Луч над ведьмой погас и в полумраке зала я одна была в свету, порхающих волшебных насекомых. Родители Гердца присоединились к этому волшебству и за спиной говорившего у кафедры представителя короля появился объемный экран, иллюзия, как экран телевизора на земле, только 3D. И там была я, зачаровано рассматривающая бабочек, освещавших меня, а потом и свою иллюзию на возвышении. Герд отодвинул мой стул, и я встала из-за стола. Он предложил мне свою руку, и я послушно положила свою на сгиб его. Он повел меня к импровизированной сцене, а бабочки послушно нас сопровождали. Все это демонстрировала иллюзия. Мы шли в идеальной тишине. И лишь, когда я поднялась на возвышение к кафедре, оставшийся у сцены полу эльф рассеял насекомых и зааплодировал, иллюзия растворилась и его поддержали родители, а потом и остальные. Я счастливо и благодарно улыбалась. Дальше выступал министр, меня хвалили и награждали, даже присвоили степень магистра без тестов накинув мантию на плечи, как уже активировшему полностью свой дар магу. От этих слов за столом шефа что-то разбилось. Потом выступали ректора тех академий, где откроются школы, они представляли своих директоров рассыпаясь в комплиментах мне хорошей. Меня не отпускали со сцены, да и ректора со своими директорами поднимаясь парами не уходили, а становились за моей спиной. Завершать торжественную часть должен был мой шеф. Он вышел на сцену к кафедре, где по-прежнему стояла я, в мантии, утопая в цветах, с кучей благодарственных и наградных листов, грамот и памятных подарков, не все помещалось в руки и часть цветов лежало у моих ног.

– Я рад вашим успехам. Рад нашему сотрудничеству. И не позволю никому вас переманить, леди Брунхильда.

И все. Сухо, без объятий, без цветов, без эмоций. Как обычному, рядовому сотруднику в подчинении. Мой вздох полный разочарования поддержали, наверное, всем залом, так мне показалось. Сразу после такой короткой речи шеф ушел со сцены, даже не подав руки и не обернувшись ко мне. Рядом, как и всегда, оказался мой верный и надежный друг. Свет включили и все разошлись по своим местам, заиграла легкая музыка. Ко мне еще у сцены подбежали дети шефа, целуя, обнимая они поздравляли меня. Гердц собрал все подаренные цветы, снял мантию и отнес к нашему столу, пока я принимала поздравления от детей. Ужин в пять блюд. А потом столы сменились мягкими диванчиками и официантами с напитками и закусками на подносах. Время танцев и приятных бесед. В этот вечер и того и другого было много. Меня приглашали беспрерывно. Со мной заводили беседы и флиртовали, дамы расписывали своих родных и холостых родственников набиваясь на встречу с дальнейшим знакомством. Меня приглашали на торжества и даже на свидания. Не знаю, как у блондинистого это получалось, но стоило кому-то загнать меня в угол не давая шанса отказаться от приглашения, он спасал меня уводя в танец. Как и на балу, встреча с моими родителями и шефом была случайной. Мы с Гердцем после очередного танца-побега от назойливого поклонника подошли к диванчику и к нему же подошли шеф с детьми. Дети опять рассыпались в комплиментах. В это время к нам подошли родители, сначала мои с ведьмой, а чуть позже и Гердца.

– Ректор Верджинальд, – заговорщики подмигнув мне, привлекла внимание к себе мачеха Гердца – а вы заметили… Во главе каждого стола, кроме министерского, сидел ректор одной из академий. По левую руку от него сидели жены, дети, соратники. А по правую замы или личные помощники. А у 9 из 10, тех счастливчиков, где открывают магические школы, будущие директора. Ректоры лично их привели на ужин.

– Если бы некоторые слишком инициативные, – опять ведьма, о боги, пусть она замолчит, такой вечер… – самовольно не меняли таблички, то не опозорились. – Она убийственно смотрела на меня – Нельзя же так подводить организаторов.

Мачеха Гердца молниеносно достала из сумочки огромную булавку и словно орден прицепила ее к груди ведьмы.

– Милочка, – обманчиво ласково заговорила моя обожаемая и уважаемая мачеха друга, – если до конца вечера твое поведение будет примерное, я сниму булавочку и к тебе вернется голос. А если нет, то к рассвету артефакт окончательно вступит в силу и снимется только если ты исправишься сама, полностью и станешь самой добротой и скромностью. Так что не зли меня, милочка.

Ведьма побледнела, открывала рот и закрывала, а звуков не издавала. Лишь злобное пыхтение. Она схватила булавку, и та ее обожгла.

– Что ж ты за ведьма? Лучшая ученица главы шабаша и голыми руками хватает чужой артефакт. Мдааа…– Мачеха Гердца перевела взгляд на мою мать. – теперь мне понятно почему Хильда сбежала от вас. Слава богам, что сбежала. А то не видать нам ни магических школ, ни ее успехов.

– Прокляну! – Словно хриплая змея просипела мать.

– Чистокровную эльфийку? Силенок не хватит, ни проклясть, ни откат разгрести. Но я не о том. Как так случилось, ректор Верджинальд, что очередная охотница оттеснила вашу помощницу скучать к престарелым министерским магам и заняла ее место по правую руку от вас? Да еще и при всех пыталась присвоить ее славу. Если она вам на столько не дорога…

Договорить мачеха не успела. Он зарычал, схватил меня за руку и расчищая нам путь своим торсом вытащил меня танцевать. Вел уверено. Тяжело дыша. Глаза залиты кровью и огнем. Я вздохнула с сожалением. Так хотелось увидеть тот омут в котором я каждый раз тону. Я коснулась голого участка его тела на шее, усмиряя, утоляя огонь. Он вздрогнул и посмотрел на меня.

– Я не знал. Эта ведьма… Она заявила, что ты сама отказалась сидеть рядом со мной, со скандалом. Я не поверил. Но когда пришел к тебе, там хозяйничал этот полу эльф! – Шеф повысил голос, а последнее слово выплюнул словно ругательство. И сорвался на злобный рык – магистр Гердц. Он вообще постоянно крутиться рядом с тобой. Вот зачем?

– Он мой друг. Настоящий. Лучший. Он слышит меня, даже когда я молчу. И он видел меня в любом теле и верил в меня. Помогал и поддерживал во всем. Он рядом, когда нужен, а не, когда есть настроение или никого нет рядом.

– Вам так хорошо с ним?

– Он друг, а с друзьями хорошо даже когда совсем плохо.

Мы замолчали. Закончилась музыка одного танца и началась другого. Шеф не выпускал меня и продолжал вести в следующем танце.

– Он не будет верен вам, как вы не поймете?

– А кто будет? Кто? Мы с вами вместе многие годы. А не стали даже друзьями, вы даже не пытались. Вы не смогли увидеть во мне ни человека, ни женщину. Не смогли умерить свою гордыню и поверили ведьме даже не поговорив со мной. Вы даже как шеф не верны мне. Поэтому я спрашиваю вас, кто будет верен? Кто? Гердц мой друг. Я не хочу и не рассчитываю на большее и не позволю никому, даже вам, принижать его роль в моей жизни.

– Простите меня Хильда. Я… Я не думал, что вы обо мне такого мнения.

– какого? Что я для вас как домашний питомец спрятанный в закутке за шкафом от людей? Что у меня нет выходных и для вас это норма? Что если я не работаю, то решаю ваши личные дела или занимаюсь вашими детьми? Нет, детей я люблю, они замечательные. Но вы давно перестали просить помочь вам. Вы живете полной жизнью. Женитесь, заводите детей, разводитесь, заводите любовниц. А мне просто даете приказы или указания. Закончили с работой? Посидите с детьми, я на встречу, на ужин, на свидание, на собрание. Мое мнение… вы никогда им не интересуетесь. Да вы даже на семейные ужины меня не приглашаете, я нужна вам как помощник, как сотрудник, но ни как друг или женщина. Я стала вам опорой и на работе, и в быту, но не стала вам ни другом, ни возлюбленной. И вы вновь говорите не обо мне, а о себе, что я думаю о вас, да думаю, только вы никогда не думали обо мне. Я была рядом, когда разбивали сердце вам и вашим детям. А вы… вы тот, кто сделал мне больнее всех в этом мире…

По щекам покатились слезы. Он прижал меня крепче и поцеловал в макушку. Вот так, по-отечески…

– Я исправлюсь – я хмыкнула – я постараюсь исправиться.

Мы танцевали молча до самого конца вечера. Каждый кто пытался разбить нашу пару получал жесткий отказ от шефа. Уходили тоже вместе. Просто подошли к одному из диванчиков, где Сердж и Лиса оберегали сон близнецов и позвали детей. Потом подошли к другому диванчику, где Гердц беседовал со своими родителями и лежали все мои цветы и награды. Забрали все вместе с Гердцем. Он хихикал косясь на руку шефа державшую мою и ни на минуту не отпуская.

– Рада вашему благоразумию ректор Верджинальд. Надеюсь вы больше не позволите себе такую роскошь, как игнорирование не только ценного сотрудника, но и такой женщины. Не стоит напоминать, что она вернулась к вам от Темного…

Ректор выдержал молча строгий, но с хитринкой, взгляд мачехи Гердца. Посмотрел на блондина.

– Нам пора. Завтра рабочий день.

В экипаже ехали молча до самого телепорта, дети клевали носами засыпая. Так же и от него к академии. Ужин был в столице королевства Крикан. Наша академия была на севере в городе Нарьин. От центра, где находиться телепорт, до окраины, к академии почти два часа езды в экипаже. Но и там шеф держал меня за руку, пока я не уснула. Разбудил меня шеф. Я лежала полу обнятой в его руках на его коленях. Он сидел в пол оборота и его черные омуты… я опять тонула в них. Он что-то спросил чуть хриплым голосом. А я молчала, смотрела ему в глаза и тонула.

– Мы пойдем – прошептала Лис. Я обернулась. Она держала мои вещи. Сердж и Гердц держали близнецов. Гердц дождался пока дети отойдут и прошептал шефу с угрозой:

– Если ты ее не поцелуешь, я вызову тебя на дуэль. – Он сделал пару шагов за детьми, развернулся и веселясь добавил. – И кстати, она не против чтобы один твердолобый полу демон закинул ее на плечо и …

– Гердц! – Взвизгнула я краснея и пытаясь слезть с шефа.

– Ухожу, ухожу…

Мы остались одни, стало страшно и стыдно. Я попыталась высвободиться из объятий. Но кто бы меня выпустил? Он пересадил меня полностью к себе на колени. Одной рукой прошелся лаской по спине и прижимая сильнее к себе. Второй зарылся в волосы притягивая к себе лицо. Страх. Сердце забилось, что птичка в клетке. Одно дело мечтать о его губах, сминающих мои, его руках на моем теле и совсем другое чувствовать. Я встретилась взглядом с его, он смотрел на меня голодными глазами, он хотел меня. Все страхи растворились в этих черных омутах темных вод. Кажется, я первая подалась навстречу. Его губы слегка коснулись моих. Как будто спрашивая разрешения. Не почувствовав сопротивления поцелуй стал смелей и жарче. Мои руки зарылись в его волосах. Его окончательно ушли в загул по моей оголенной спине, потянулись к бедрам в разрезе платья.

– Извиняйте, но если другого места нет, так я могу до постоялого двора отвести.

Я с огромным трудом оторвалась от шефа. Не сразу осознала где мы и о чем говорил извозчик, густо покраснела. Попыталась слезть с колен мужчины.

– Не ерзай! – Он все еще смотрел на меня с поволокой глубоко дыша, прикрыл глаза. – напомните милейший, мы оплатили проезд?

– Да, эльфиец оплатил и чаевые хорошие дал, чтобы я погулял минут десять. Я погулял. Только мой экипаж не для свиданий. Вы уж простите. У самого дома детишек по лавкам с женой и приткнуться негде…

– Мы уходим. Спасибо.

Шеф пересадил меня на сидение глубоко вздохнул прикрыв глаза. Первым вышел, дал еще денег на чай извозчику. Руки он мне не подал. Я не успела выйти, он просто подхватил меня на руки и понес домой.

– Там дети! Вы что? Они…

Заткнули меня надежно и банально, но до чего же приятно. Меня целовали так, что даже мысли плавились и испарялись словно вода из кипящего чайника.

– Хорошо. К тебе.

Что ко мне я понимала слабо. Когда мы сменили направления я не заметила, как и сам путь. Мы просто останавливались, когда поцелуи становились слишком страстные и мешали двигаться. Вердж с рыком отстранялся и опять шел, мои руки гуляли по его плечам, рукам и спине насколько я могла достать. Мои губы гуляли по его шее, ключицам, подбородке. Я целовала и покусывала. А когда ловила его губы страсть опять накрывала, и мы опять останавливались. Никогда не думала, что столь короткий путь к моему домику может быть таким долгим и приятным. До постели мы добирались непозволительно долго, томительно долго. Подумать только, моя первая близость в этом теле, в этом мире…

Я проснулась от поцелуев, нежных, ласковых и обещающих слишком многое чтобы спать. Открыла глаза. Я лежала на животе обняв и подмяв под себя подушку. Надо мной нависал мужчина и его губы в сладких поцелуях изводили и без того измученное ночью тело.

– Ты моя. – рыча говорил мой мужчина между поцелуев. – вся. Без остатка.

Он заметил, что я проснулась. Перевернул меня на спину.

– Мне нравиться с тобой спать. Ты всю ночь обнимаешь. Мурчишь словно кошка, в ответ на поцелуи и поглаживания. А еще… ты невероятная. Почему ты активный маг, это же была твоя первая близость? – Он растянулся рядом на кровати, словно сытый кот после сметаны. По-хозяйски обнял и придвинул меня к своему боку. – Со мной.

И так он это сказал, словно кот получил всю сметану в доме с пожизненным обеспечением. Было приятно и странно и обидно и стыдно… Словом эмоции рождались и сменялись так быстро, что ничего кроме хриплого «прости» в голову ничего не пришло.

– Прости? – рыча прервал мой поток эмоций Вердж. – Тебе было больно! У тебя же кровь! А ты извиняешься? Да я же был… слишком … не сдержан. А когда почувствовал было поздно. Это ты меня прости.

Начал говорить он со злостью, потом с замешательством и закончил с хрипцой и заботой в голосе. К концу своей тирады он уже изогнулся надо мной и целовал живот, терся не бритой щекой щекоча и возбуждая.

– Я тебя подлечил. – Поцелуй- Там завтрак сгорел. – И поцелуй сменился легким укусом. – Прости. – Он потерся щекой спускаясь совсем ниже живота. – А можно мы продолжим… э-э-э-э… – И сказано это было так, словно ребенок конфетку просит. – Ты как себя чувствуешь?

Я ничего не отвечала, просто улыбнулась и закусила нижнею губу в предвкушении этого самого продолжения. И этот мужчина меня правильно понял.

Что и говорить, работу шеф и его зам проспали вместе и далеко не в объятьях Морфея. Спали усердно, страстно и до самого вечера. А вечером на пороге был обнаружен ужин на двоих. Сразу после того, как злой шеф оторвался от меня и выскочил на порог на настырный стук завернутый в мое одеяло на голое тело. За ужином шеф с пристрастием допросил меня про активацию моей магии и довольный, что тот самый, уже упомянутый, сытый кот, закинул меня на плечо и унес в купальню. Потом в гостиную. Потом мы все же добрались и до спальни.

Утром я проснулась счастливой женщиной на груди у своего мужчины. Он обнимал меня со спины одной рукой, а второй держал мою ногу, которую я по-хозяйски закинула на него. Как же не хочется вставать. Я поцеловала его широкую грудь, на которой так сладко спится. И тихонько, чтобы не разбудить, вылезла из его объятий. Сегодня завтрак с меня. Внизу меня ждал сюрприз. Дети в полном составе, даже «моя Сера», были у меня. Сера заплетала косы Нике. Лис готовила завтрак. Мальчишки накрывали на стол. А тут я, в рубашке их отца на голое тело. Нет, размер моего мужчины позволял мне уютно использовать его рубашку прикрыв самое важное, но… Тихо было и до того, как я спустилась или я от счастья ничего не замечала. Но сейчас я рассматривала эту картину и слышала лишь шкворчание яичницы и все. Дети счастливо расплылись в улыбках в ответ на мою. И я ничего не говоря ушла в купальню. Вернулась быстро, даже успела помочь с завтраком. И уже собралась идти будить своего мужчину.

– Хильда, дорогая, как же вкусно пахнет! – Отозвался на мои мысли о нем этот самый мужчина. – Наверное завтраками в нашем доме будешь заниматься ты. Мои обычно мои все горят. – Что-то упало, разбилось и Вердж ругнулся. – Хотя знаешь, я еще не насытился тобой, завтрак можно отложить.

Шеф буквально спрыгнул со второго этажа в чем мать родила. Девчонки завизжали и отвернулись, мальчишки потупились глазами в пол. Шеф окинул строгим взглядом всех и все. Дети, я в банном мягком халате и накрытый стол. Поймал мой взгляд и растянулся в улыбке. Подмигнул мне. И гордо распрямившись отправился в купальню. На ходу поясняя, что он их, в смысле своих детей, тоже голыми видел. И не только. Еще и мыл, пеленал, одевал. И вообще, не маленькие уже, от куда дети берутся знают. А через пару минут позвал меня из купели с предложением мне лично объяснить процесс.

– Папа! – Укоризненно и возмущено верещали девчонки. А я была счастлива.

Все не так, как хочется, кажется, мечтается

Дни шли своим чередом. Работа. Совместные семейные завтраки и ужины. Сладкие и почти бессонные ночи с моим мужчиной. О, и утренние пробежки с другом. Гердц пригласил меня на свадьбу.

– Сразу после летней сессии. И ты подружка невесты или жениха. Не знаю, Мира просила передать, что ты обязана быть. И она ждет тебя со мной, для подготовки.

– Я так рада за тебя Гердц, за вас, очень рада.

– А я за тебя. Тебя, кстати, ждать в паре с ректором? Ты знаешь, что в академии ходят ужасные слухи. Но почти все сходятся в одном – ректор смертельно болен или проклят. Поэтому он такой добрый. На прошлой неделе, на пересдачи его дисциплины, на ошибку студента шеф сказал «с кем не бывает» и поставил высший бал. Студент в обморок свалился и три дня у целителей с нервным срывом провалялся.

Мы много смеялись. Как же хорошо!

Все изменилось солнечным утром. Не было грозы, дождя или молний. Все было как обычно. Я была счастлива. Мы завтракали всей семьей у моего мужчины, где я по сути теперь жила. Шутили. Смеялись. Когда входная дверь со стуком распахнулась, в дом влетела сначала кошка, потом два бесененка и уже потом вплыла она. Стройная, огненно-рыжая мать близнецов и бывшая жена моего… шефа. Она об целовала счастливых близнецов, кинувшихся к ней навстречу. Подплыла и просто села на колени шефу. Поцеловала его в губы и заявила:

– Мы снова одна семья. Я поняла, я всегда любила только тебя. И я вернулась. Ты скучал, милый?

Она обнимала его одной рукой, а второй собственнически поглаживала по груди. Шеф молча встал и пересадил свою бывшую жену, с претензией на будущую, на свободный стул с другой стороны стола. Гаркнул ее детям, и они тоже пришли к столу усевшись рядом с мамой на свободные стулья.

– Рассказывай. – Безапелляционно потребовал шеф возвращаясь на свое место.

– Я опять застала его с очередной помощницей. Прямо на рабочем месте. Все, я больше так не могу. Я вернулась к тебе. Теперь навсегда.

– Ты можешь вернуться только к детям, не больше. Жить, если хочешь, можешь в моей городской квартире.

– Милый, о чем ты? Разве ты не любишь меня? Не скучал? Можешь опоздаешь сегодня на работу? Твоя кикимора помощница справиться и без тебя денек. А дети прогуляют и заодно ближе познакомятся со своими братьями. А мы вспомним как скучали друг без друга.

Она говорила мурча. Плавно подходя опять к шефу и терлась об него как кошка в загуле. Мои глаза наполнились слезами, я с огромным трудом сдерживалась. Он позволил ей тереться, позволил строить планы, позволил говорить обо мне так…

– Нет. Нет нас и ни ты ни я не скучали. Нет, дети не будут прогуливать выполняя роль няньки твоим детям. И нет, ты не останешься здесь. Ни ты, ни твои дети не будут жить со мной под одной крышей. Тебе напомнить, что ты была еще моей законной женой, когда сношалась со своим шефом и что вы зачали первенца еще тогда? Или напомнить, как ты ушла? Забрала свои вещи оставив без присмотра близнецов одних, когда им еще не было двух лет. Или как пыталась вернуться и выдать вашего сына за нашего?

– Милый, кто старое помянет, тому глаз вон! Я же знала, что твоя кикимора зайдет с проверкой. Ты же мне совсем не доверял, присылал ее каждые два часа меня контролировать.

– Я присылал свою помощницу, потому что наши дети были простужены, хапанув маг простуду по твоей же вине. И моя помощница, в отличии от тебя, их поила лекарствами и бульоном. А ты в это время развлекалась со своим шефом, будущим мужем и отцом своих детей.

Шеф был зол, по-настоящему. Он уже метал искры и злость огнем и кровью заливали его глаза. Я стала свидетелем очередной его семейной сцены скандала. Я видела, он сдерживается, из последних сил.

– Ну переспи, и ты с ней и мы будем квиты. Хотя нет, она такая страшная…

– Не смей! Не смей оскорблять Хильду. Не смей лезть в мою жизнь. Не смей лезть в жизни детей.

– Я твоя жена и мать этим детям, я буду лезть, уж прости. И жить я буду здесь. С детьми и с тобой. Мы семья.

– Мы никогда не были семьей. Ты с первых дней совместной жизни дала понять это мне и детям. Жить здесь ты и твои дети не будут. Если откажешься от городской квартиры сейчас, то к вечеру, вместе со своими детьми, останешься перед воротами академии, с другой стороны. Хранитель без моего личного разрешения тебе не позволит остаться, тебе это прекрасно известно.

– Ой, ли? Поплачусь твоей кикиморе, она выпишет временное разрешение. А уже завтра выпрошу у отца от министерства постоянное. Тебе неизбавиться от меня, милый. Я все решила.

– Мама, – заговорил Нат, – у папы уже сеть отношения с

– Не смей спорить с матерью… э-э-э-э…

– Нашего сына зовут Натаниэль.

Злобно рыча выплюнул шеф.

– Я помню, как зовут наших детей! За кого ты меня принимаешь? Но эта дамочка тебе не пара. Вы кстати свободны. Я вернулась и нас все будет хорошо, а вам не стоит лезть в чужую семью. Создавайте свою.

– нет нас! Никогда не было благодаря тебе. И никогда не будет. И ты сейчас свободна. Вон!

Шеф орал, а его бывшая заливалась смехом. Обнимала и висла на сопротивляющемся шефе. Но как-то по мне слабо сопротивляющемся. Она целовала его куда попадет, щека, плечо, рука, нос, везде где успевала. Он убирал ее руки, слегка отталкивал от себя и отодвигался сам. Но мне было мало этого. Он может быть жестким, может быть убедительным, непоколебимым. Но видимо не хочет, сомневается. Я устала наблюдать этот цирк. Слишком больно. Я налила себе воды из кувшина, выпила залпом и прочистив горло обратилась к шефу, нет, ко всем здесь сразу.

– У меня много работы. Надо успеть закончить до отъезда. Надеюсь вы помните о моей командировке по объектам, которые я курирую? Думаю, ближайшее время мы вряд ли увидимся, как минимум пару месяцев.

– Я думал навещать тебя порталами…

– У вас есть не решеные вопросы дома, семейные. Определитесь.

Я глубоко вздохнула не зная, что еще добавить к уже сказанному и увиденному. И ушла. Не прощаясь ни с кем. У кикиморы действительно много работы перед отъездом. Так много, что даже поплакать времени нет.

Вечером на пороге моего дома со мной прощались дети, все четверо. Шеф не пришел, я надеялась до последнего. Но к порталу пеня проводил Гердц, он помог с багажом. И я потерялась, растворилась в работе на целый месяц. И затерялась бы на дольше, если бы не получила приглашение на ужин от шефа. Впереди были выходные и через порталы я вернулась в родную академию. Нет, я прилетела к нему, моему мужчине. Мой домик… Там был погром и захват жилплощади. Лис убирала, Сердж и Сара готовили ужин, а близнецы освободили мою купальню, только узнав, что я приехала. Меня обнимали, целовали и пытались накормить. О шефе мы не говорили. Дети переселились вы мой дом. Не стоит быть гением чтобы понять, кто хозяйничает в доме семьи ректора. Но на ужин я все же пошла. Где-то глубоко в душе еще жила надежда. И ее надо или окончательно убить или дать ей возможность прорости.

На пороге сидели бесенята, дети Магды, пока еще бывшей жены шефа. Они открыли мне входную дверь провожая сочувственными взглядами. Дом утопал в цветах. Они были повсюду в вазах. На столе был накрыт ужин на двоих со свечами. На диване у камина разлегся кот Магды. Из купальни вылетел шеф. Абсолютно голый с мокрыми волосами с которых струйками стекала вода. Через плечо у него была перекинута женщина, его бывшая жена, наверное, не такая уж и бывшая, судя по ситуации. Она была одета в ярко красное шелковое платье, оно было мокрым и облепило ее бедра давая понять наблюдателям, белья там нет. Она заливисто и весело смеялась хлопая Верджа по заду подгоняя его. На глаза навернулись слезы, все стало видно хуже, сквозь пелену. Грудь сдавило в знакомой боли. Так разрывает сердце на сотни осколков, так уже было там, в том мире и вот теперь тут. Я сделала шаг назад не глядя и не поворачиваясь. Споткнулась опершись спиной о кресло, зацепила вазу с цветами, возможно не одну. Послышался звон, разбилась. На шум повернулся шеф. Злость, лютая злость силой льнула ко мне подавляя. Налитые кровью и пылающие огнем глаза встретились с моими.

– Что там любимы?

Все так же весело смеясь спросила Магда изворачиваясь на плече так, чтобы увидеть. Я потревожила их игры. Я сделала еще шаг назад, чуть в сторону обходя кресло. Поскользнулась на разлитой воде и цветах, упала на пол. Шеф сделал шаг ко мне. Я завизжала отрицательно мотая головой и пятясь назад не вставая. Осколки резали руки и ноги, больно впивались в них и попу. Плевать. Не хочу. Не могу. Не переживу вновь этих слов. Я помешала им, я поняла. Все, не хочу, не могу, не выдержу. Я не особо помню, как ушла, убежала, уползла. Ощутила себя разбитой, но живой в гостиной Гердца на его диване. Он что-то говорил, ласково, успокаивающе. И пинцетом вынимал осколки вазы из моих ладоней, локтей, колен, стоп и попы. Обрабатывал все. Напоил настойками после которых я уснула. Ночью сквозь сон слышала, как кто-то бился в дверь и ругался. Но сил и желания не было ни на что кроме сна. И я полностью погрузилась в царство Морфея. Сон, крепкий и здоровый – это все, что мне надо. Я больше не умру. Не из-за мужчины. Не из-за разбитого сердца. И не сейчас. Я просплюсь, а потом, потом, как говорят утро вечера мудренее.

Проснулась на умопомрачительные запахи еды. В свободных, домашних брюках и фартуке на голом торсе Гердц хозяйничал на кухне. На столе была свежая выпечка, яичница, штук пять разных соков, блинчики, разные джемы, яблоки и конфеты, много разных конфет.

– Ты просто идеальный мужчина. Тебе говорили?

– – Нет, но ты говори чаще, мне нравится. – Он искренне улыбался мне. Обнял крепко. Поцеловал в макушку. – Ты как, Хиль?

– нормально, наверное.

– Я дал тебе зелье и … чуть не угадал с дозировкой. Просто испугался за тебя. Ты проспала почти двое суток. – Тяжелый вздох мне в макушку. – Он искал тебя.

– Давай не будем о нем. Не сейчас. Нет. Никогда. Он шеф. И только.

– как скажешь. Тем более я сказал, что ты уехала следующим утром. А то повадились, то он, то его дети… Словом, я оказал тебе первую помощь, ты отоспалась, и сбежала пока я еще спал не говоря направления.

– Ты золото, Гердц.

А потом был завтрак. Мы ели, шутили. Гердц постоянно говорил. О Мире. О подготовке к свадьбе. О племянниках. О неудачливых студентах. Он говорил не умолкая до самой портальной арки. Ни о чем и обо всем. Просто заполняя пустоту, чтобы отвлечь. Только у арки посерьезнел.

– От свадьбы тебе не отделаться. Я отменю ее если тебя не будет рядом в такой момент. И вообще, Хиль, я рядом. А даже если нет, ты только позови. И еще, когда будешь в эльфийской академии, навести моих родителей, они ждут тебя.

Я улыбнулась и крепко обняла друга. Настоящего, лучшего друга. Работа поглотила меня. Нет, я растворилась в ней. Я ни о чем другом не думала, не позволяла себе ни о чем другом думать кроме работы. Шеф пытался связаться, но я игнорировала. И его и его детей. Не принимала сообщений через помощников. Не отвечала на вызов по магическому амулету. Каждые выходные, стабильно, он пытался перехватить меня лично. Но я меняла свои планы не предупреждая. Обещала остаться и уезжала еще в четверг оставляя записки с пояснениями. Говорила о планах поехать в одну академию. А ехала в другую. А на выходные всегда возвращалась к эльфам, в семью Гердца ставшую мне родной. Возвращалась тайно для остального мира. С Мирой мы сдружились и вместе еще и с младшей сестрой Гердца, довели портных и организаторов свадьбы до мигрени. Девичник назначили перед выходными за неделю до свадьбы. Мне по статусу, друга Гердца, нужно было быть и на мальчишнике. Поэтому в пятницу девичник, в субботу мальчишник. Только у эльфов все иначе. На девичник приходят все женщины из двух семей, и отцы брачующихся, дарят подарки невесте и напутствуют. А на мальчишник все мужчины и матери, и я как кровный друг. Так, как по законам эльфов мачеха Гердца считалась другом и любовницей его отца, на мальчишнике ее не ждали. Вот и получилось, что я шла и как друг и мать… В отместку мы с его сестрой устроили свой праздник прощания молодых с холостяцкой жизнью, закрытый, только по приглашениям маскарад. С морем алкоголя и танцами. Пару дней после этой вечеринки у меня болели ноги и голова и не только у меня. Поэтому на официальных и чинных вечерах все те немногие, кто был приглашен в вечер со среды на четверг на наш сабантуй, засыпали от пафосности происходящего. В день свадьбы портниха меня откровенно ненавидела, я исхудала, мыслимо, за работой я забывала есть. Так же, как и на выходных в хлопотах перед свадьбой. О моих побегах к эльфам, стало известно шефу кто-то из родни с языком без костей разболтал. Поэтому, когда Лис и Сердж заявились в разгар нашей закрытой вечеринки, и охрана их не пропускала. Я уже прилично пьяная их провела и напоила от души, отправив домой с головной болью и сбитыми ногами до мозолей. А потом, среди недели, приезжал и сам шеф. Сестренка Гердца рассказывала, что он угрожал требуя меня. И лишь после клятвы их родителей, что меня нет и не будет до самой свадьбы он успокоился. Но потом требовал назвать дату и время свадьбы. Но его выпроводили силой.

После шторма рассвет прекрасен. Хлопоты.

День свадьбы – хлопоты. Почти все в моем, нет в нашем проекте двух Хильд, старой и новой, завершено. За пару недель до начала учебного года пройдут вступительные тестирования по уровню магии и мне бегло надо будет посетить все школы. Но сейчас у меня первый день отпуска, как руководителя проекта и как директора школы при академии. И неделя отпуска как заместителя ректора, в связи со свадебным торжеством, в коим я принимаю непосредственное участие. Заявление я передала через Гердца, так как не желала встречаться с шефом. Все еще была не готова. Он перечитывал его несколько раз, ухмылялся, хихикал и хитро щурился, но молчал, мой друг выполнял условия, не говорить о нем, том, кто поселился в моем сердце и разбил его. Но все мысли прочь, сегодня свадьба моего лучшего, настоящего друга, кровного. Все женщины семьи Маэтонов с самого раннего утра проводили сегодня свое время в салоне красоты, и я была среди них. Нас натирали, мыли, массировали, душили ароматными маслами, натирали, мыли, массировали и так по кругу раз за разом. Два часа блаженства и издевательств в одном флаконе. Потом макияж, прически и одевания. Именно тогда все ужаснулись заметив, что как им показалось, мои черные лодочки на низком каблуке абсолютно не подходят ни к моему кремовому платью, ни к поводу торжества. Как по мне, лодочки, тем более черные, подходят ко всему без исключения. Я даже видела, как в моем родном городе их одевали под спортивные штаны. Но меня не слушали, вся эта толпа любящих и заботливых дам носилась со мной по центру торговых рядов расталкивая всех и пугая своим видом в поисках тех самых, самых лучших и прекрасных, для меня замечательной, туфелек. Видимо спешащих эльфов в платьях, с прическами и в боевом раскрасе в виде вечернего макияжа, еще не видел никто и вряд ли еще когда-либо увидит, поскольку все жались пропуская нас и с ужасом в глазах, провожали взглядами. А когда вернулись подправить макияж и прически, кстати, нашему растрепанному и запыхавшемуся внешнему виду ужаснулись все работники салона. Но молча кинулись исправлять последствия наших забегов по обувным лавкам. И те самые найдены все же были. Их разом одобрили все, белые, на не высокой шпильке с золотым рисунком туфельки, легкие и удобные. По возвращению в салон нам рассказали о прекрасном и решительно настроенном красавце мужчине, брюнете с явно демоническими предками, искавшем меня. Сомнений в личности ни у кого не возникло, но все промолчали увлекая и отвлекая меня разговорами о мелочах. Какая радость, мы разминулись.

После шторма рассвет прекрасен. Свадьба.

Свадьба. Дружки у невесты – все не замужние женщины со стороны жениха. Дружки со стороны жениха, я смутно их помню, но они много пьют, еще больше танцуют и хорошо, очень хорошо танцуют. Но это позже, а сейчас, мы стоим у какого-то священного для эльфов дерева жизни, которые посадили, кстати, основатели общины – предки Гердца. От отростка, которым поделилось истинное дерево жизни, священное для всех эльфов этого мира. Под этим самым деревом выросшем огромным из отростка, во всем светло сером стоит эльф, видимо священник или что-то вроде, к своему сожалению я не интересовалась подробностями, а в памяти Хильды, о свадебных традициях вообще было пусто. И лицо у этого эльфа было из разряда: «что вы хотите, смертные». По левую руку от него стоит Гердц, счастливый до невозможности, кажется еще чуть шире улыбнется и лопнут щеки, а за ним дружки. Гердц в белой свободной рубашке, штанах и туфлях. Дружки в кремовом, как и подружки. Справа стою я и сестра жениха, мы тоже в кремовом, а я еще и в туфлях с приключениями. Играет музыка. Все утопает в цветах и их аромате. Напротив, нас стоят скамейки на которых сидят родственники и гости. А по зеленой тканевой дорожке, усыпанной лепестками цветов, мерно шагает невеста. И лицо ее светится счастьем, и улыбка не уступает Герца. Вся в белом, красавица, она, наверное, тоже не меньше нашего провела в пыточных салона красоты, подвергаясь втираниям, купаниям и массажам. Я хихикнула, представив эту мелочь в опытных руках мастеров. И даже туфли на высоченной шпильке не сделали ее большой, или я просто воспринимала ее как мелкую.

Именно в этот момент, с боем и криками: «я против свадьбы», «эта женщина моя», ворвался шеф. Точнее двери распахнулись, послышались крики, спиной вперед по зеленому ковру несколько метров пролетел эльф, распорядитель свадьбы, подпаленный и встрёпанный, а за ним и шеф. Глядя на меня, не замечая никого и ничего, он переступил через испуганного распорядителя, обогнул отодвигая Миру. Глаза, как обычно когда он злится, налиты кровью и огнем, с рук срывается огонь, не искры и не молнии, огонь. Ох, и зол же он сейчас, огонь – это плохо, очень плохо. Он резко поворачивается к Гердцу.

– Убью! Уничтожу! Не отдам! Она моя! Моя женщина! Мы любим друг друга. Тебе ясно, червяк? Я вызываю тебя на поединок!

Невеста не выдержала. Завизжала подбегая к жениху.

– Я его не люблю! Слышишь? Гердц! Я его даже не знаю! Я тебя люблю! И замуж только за тебя хочу! Гердц! Не слушай его, он сумасшедший.

Она поддалась истерике, страх все испортить вылился визгом и дорожками слез на щеках. А Гердц давился смехом разрываясь между желанием успокоить невесту и нагло рассмеяться, от души. Он переводил смеющийся взгляд с меня на шефа, с шефа на невесту и опять на меня. А вот мне смешно не было, совсем. Добегалась, дотянула…

– А вы кто? – С искреннем недоумением в голосе спросил мой шеф у Миры.

– Я невеста! – Взвизгнула Мира, а потом с тоном спасенного утопленника, полного надежды обратилась к своему без пяти минут мужу. – Видишь, он псих, сумасшедший. Он сам меня не знает. И я его не знаю, совсем-совсем не знаю, честно. Давай поженимся?

Она уже чуть ли не плакала теряя надежду на свое долго и счастливо. Гердц сжалился, молча обнял свою кнопку и совсем не целомудренно поцеловал. Ректор повернулся ко мне всем телом. Медленно. На выдохе. В глазах истаивала злость и с этим исчезал огонь и отливала кровь. Но взгляд, я сглотнула, этот взгляд обещал многое и сразу. Прервал наши гляделки эльф в сером, который в роли священника или кого-то там. Он скучающим голосом уточнил:

– Так, что со свадьбой?

– Я ошибся, извините. – Пробубнил шеф, что его студенты неучи на экзамене. Мне показалось он даже смутился, но, наверное, показалось. Он быстро развернулся и ушел, быстрым, почти бегущим шагом.

– Как что? – Делано возмутился полу эльф – Невеста тут, жених тоже. Продолжаем или начинаем церемонию.

Дальше все было чинно, торжественно и без не предвиденных ситуаций. Кольца, обряд, клятвы. Передача невесты от рода отца в род мужа. И проявление свадебных узоров на руках у уже мужа и жены. С гостями, особенно с родными Гердца я боялась встретиться даже взглядом. Но они сами меня нашли, зажали в плотном кругу объятий и обещаний или слов, успокаивающих мое сошедшее сума сердце. Счастливые молодожены, постоянно держащиеся за руки. Пожелания, подарки. Танцы до рассвета. Шефа среди гостей не было. Сначала я боялась его увидеть. Потом надеялась. А потом расслабилась и наслаждалась праздником. Хотя червячок обиды засел, где-то глубоко внутри. Но дружки так хорошо танцуют, а вино такое вкусное и я просто наслаждалась. Следующий день мы встретили уже вечером. Да, я проснулась уже вечером в обнимку с Лираной. Молодожены укатили в одном лишь им известном направлении. Мы поужинали и смыв остатки праздника опять отправились спать. А на следующий день через порталы, я отправилась к морю догуливать отпуск. Я и старая Хильда еще никогда не были на море. Как истинная русская всей своей душой, даже в другом мире, я сгорела в первый же день. Заявилась вся красная, с волдырями на носу и ушах к целителям, чем довела бедолаг до истерики. Они смеялись долго, до слез.

После шторма рассвет прекрасен. Назад к будням. Счастливым?

На работе я появилась с ровным бронзовым загаром, счастливо отдохнувшая. С кучей сувениров. Что-то оставила себе. Что-то приготовила для детей шефа. Что-то коллегам. О нем я старалась не думать, усердно старалась, одергивая себя. Поэтому сувенира ему не привезла, из принципа, правда еще не решила какого. Мой дом в академгородке встретил меня тишиной, чистотой и пустотой. Даже в холодильном шкафу было пусто. От этого нахлынула тоска. Поэтому переодевшись я сразу отправилась на работу с сувениром для секретаря. Увидев меня она расплылась в улыбке, счастливой и настоящей, даже слезы с глаз смахнула.

– Какое счастье, вы вернулись! Без вас плохо, очень плохо. Ректор ходил злой, словно чистокровный демон, нет, словно сотня таких, страшный. На пересдаче студентов так мучал и изводил, что те сознание теряли, а один из окна выпрыгнул сбегая. Ректор ему шевелюру молнией подпалил. А еще один месяц, не меньше, от молний ректора сидеть не сможет. А магистры… – Она понизила голос косясь на дверь шефа. – Они с охраной ходят на вызов шефа. Честно-честно. Некоторые детей ректора с собой брали, но это им не помогло. И все о вас спрашивают. Многие угрожали уволиться, если вы не вернетесь. Только не ректору, а почему-то магистру Гердцу. А забыли такие, кто заявление напрямую в министерство писали, об увольнении, только их магистр Герк назад присылал и ректора ругал. А он его тоже молниями. А еще ректор с магистром Герцем ругались, сильно, даже два кресла спалили и в окно журнальный столик метнули, два студента к целителям отправились, столик зачарован был. И дверь разбили, когда с магических ругательств на кулачные бои перешли. А еще дочь магистра Гекла пыталась свои порядки тут навести. Так ректор вызвал ее отца, магистра Герка и они ее охране сдали. А духу хранителю запретили впускать ее под любым предлогом, даже в сопровождении кого-нибудь или с временным разрешением, без личной подписи самого ректора и магистра на официальном министерском бланке. И детей ее и кота. Духу грозили раз воплощением, когда она с эльфийской ведьмой с министерским разрешением все-таки вошла. А еще ректор нового магистра по боевой магии уволил. – Она хихикнула. – Ну как уволил, в окно выбросил. – Она указала пальчиком на окно в приемной за моей спиной. – Тот о вас спросил у ректора, а он его раз, и в окно. А в приказе написал, что он студентом ничему хорошему не научит, если так плохо реагирует на атаку, что в окна вылетает. Вот магистр Гердц, устоял и отпор дал. Это он о драке их, я рассказывала, с метанием столика и прочим.

Сначала я испугалась, потом хихикала тихо, прячась за чашкой с чаем, а потом смеялась открыто. На мой сувенир эта отважная девчонка порывисто обняла меня и долго не отпускала. Пока я не пообещала, что не уеду больше на так долго.

– Как же все-таки хорошо, что вы вернулись. Ректор просил вас сразу зайти к нему и без возражений. Только он сейчас там не один. Там эта, ведьма эльфийская из министерства.

Да, шеф у женщин нарасхват. Я тяжело вздохнула не зная, чего ждать. Да, он заявился на свадьбу Гердца, много чего наговорил, но это было в порыве эмоций и сказано было не мне. Да и встреч он больше не искал. В кабинет вошла смело и не стучась, хотя внутри все рвало и сжималось от страха и ожидания. Он сидел на своем рабочем месте. Его темные волосы едва касались плеч, руки еще помнят шелк этих волос. Черная рубашка обтягивала тело норовя разойтись по швам. Такое желанное тело, уже знакомое. Я сглотнула ком воспоминаний и встретилась с ним глазами. Как же я скучала по этим черным омутам.

– Верджинальд, ваша помощница имеет дерную привычку входить без стука.

Ах, точно, еще одна охотница. Шеф встал с кресла и тот с шумом отодвинулся. По волосам соскользнули искры. Зол. Он не отрываясь смотрел на меня.

– Вон! – Шеф рычал. И он гонит меня.

Плечи сами собой опустились. Внутри разлилось отчаянье с разочарованием. На негнущихся ногах я развернулась к двери у которой все еще стояла.

– Стоять! – Так же рыча скомандовал шеф. – Ты вон! – Я непонимающе уставилась на шефа в секунды обернувшись. Он по-прежнему смотрел на меня не отрываясь. – Наглая, лживая, беспринципная, подстилка. Пошла вон, ведьма. О твоем навязчивом поведении, злоупотреблении положением, регулярных и не профессиональных визитах я в письменном виде сообщу в министерство. – Шеф говорил рыча и шел, медленно, шаг за шагом сокращая расстояние между нами. Он словно зверь на охоте приближался к своей добычи. – А сейчас беги п! –Толи ведьме, толи мне сказал шеф, но сказал таким тоном, что мы обе поняли, настигнет, каждую по-своему, настигнет и растерзает. – И никогда, слышишь, никогда не смей так говорить о моей женщине, вообще не смей о ней говорить.

Последние слова он говорил стоя совсем рядом, обжигая своим дыханием. Рассматривая меня плотоядно, раздевая и ощупывая. Потом одним резким движением сжал меня по-медвежьи, до хруста костей и боли в объятьях и глубоко дыша, кажется даже мурча или рыча, поцеловал. Жадно, бескомпромиссно и победно. Я отозвалась дрожью и подалась навстречу. Не сразу и с огромным трудом он оторвался от меня. Мы были одни все еще на пороге его кабинета, нет не одни, просто не было никого и ничего, только он и я.

– Как отдохнула? – Заботливо, но при этом тяжело дыша поинтересовался шеф. – Учти, это последний твой отдых без меня.

– Вы, вы! Вы на работе! – Задыхаясь возмущением противно визжала ведьма. – Я доложу, чем вы тут занимаетесь! Ее попрут! Бездарщина!

– Вон!

Шеф рявкнул так, что зазвенели даже стекла в оконных рамах и дверцах шкафов. Придал ускорение ведьме выпущенными молниями в ту самую пятую точку, на которую она нашла приключения. Ведьма вылетела из кабинета обогнув нас. Шеф мысленно призвал хранителя.

– Не впускать без подписи магистра Герка или самого министра. И помогите ей найти самый короткий и быстрый путь за ограду академии.

Дух исчез молча, как и появился.

– Я соскучился, Хильда. – Он говорил целуя шею, срывая поцелуи с губ и ловя мои вздохи и стоны. – Ты заставила меня понервничать. Я думал ты сбежала с этим полу эльфом. А когда дети вернулись с новостью о предсвадебной вечеринке… – Он прикусил мою губу, тут же поцеловал и глубоко вздохнул продолжил целовать между слов. – Я боялся, впервые в своей жизни я боялся. – Поцелуи стали мягкими, нежными, едва касающимися. – Тебя потерять. Ты всегда была мне дорога. Но только сейчас я понял, что мне мало помощницы. И друга в тебе я не хочу. Мне нужна ты, моя женщина. Моя.

Он уже целовал страстно шею, покусывая, наверняка оставляя следы своего присутствия. Я с огромным трудом, буквально борясь с собой и своими желаниями, с нежеланием сделала шаг в сторону. Высвободиться из его объятий не получилось, не стоило и пытаться. Бесполезно. Он дал мне лишь немного свободы надежно держа в своих руках. Я уперлась руками в его грудь пытаясь сохранить это расстояние. И при этом борясь со своими желаниями, как же хочется снять эту мешающую почувствовать его тело рубашку.

– В вашей жизни, ректор Верджинальд, слишком много женщин. И я не хочу и не буду одной из.

Я попыталась высвободиться из плена его рук, попробовала еще больше увеличить расстояние между нами, это слишком тяжело думать и поступать правильно, когда он вот так близко. Когда ты чувствуешь его желание и тело отзывается. Он хитро улыбнулся и смял мое сопротивление поцелуем.

– У тебя месяц на подготовку к нашей свадьбе. – Еще один поцелуй, страстный и подчиняющий. – Но жить мы будем вместе.

И опять поцелуи, горячие, обещающие продолжение. Руки, бесцеремонно гуляющие по моему телу. Юбка задрана, плечи оголены. А потом с рыком он и вовсе закинул меня на плечо, словно добычу. Ногой открыл собственную дверь кабинета. Остановился у испуганной и краснеющей секретарше.

– Нас сегодня нет. Придумайте что-то.

Он сделал шаг мимо. Остановился обернувшись со мной на плече.

– И еще, направьте жалобу с требованием служебного расследования в министерство на ведьму. Эта вульгарщина заявилась голой ко мне домой, а там дети! А потом посмела требовать брака. И оскорблять мою жену, в смысле будущую, в смысле моего зама. Вы умная девочки, придумайте. Думаю, она этот визит оформила как командировку и предыдущие тоже…

Эта самая, умная девочка, красная как рак после варки, отводя глаза, только и кивала словно болванчик.

Сопротивление бесполезно. Все так же на плече шефа я была доставлена в его дом, а потом и в постель. И сопротивляться совсем не хотелось и не моглось.

Моя жизнь. Мой день. Моя свадьба.

День моей свадьбы. Я стою и глупо улыбаюсь. Я пыталась придать лицу серьезности, но предательская счастливая и глупая улыбка снова и снова расцветала на лице. Я невеста. Я люблю. Меня любят. У меня четверо детей любящих и заботливых. Ах да, я беременная. Вот пару минут назад узнала. И теперь улыбка еще шире.

Меня трясло. Меня тошнило. Близнецы притащили целителя. Выхватили его среди гостей и тащили через весь зал за руки. Подгоняли и угрожали отцом. Он провел осмотр и поставил диагноз – токсикоз. Рядом был мой друг Гердц. Ну и близнецы, везде сущие, куда без них. Они и при осмотре не вышли. Услышав не знакомый диагноз эти бесенята кинулись на целителя с угрозами, лечи, иначе отцу сдадим или того хуже, займемся лично. Смех присутствующих ничуть не остудили пыл защитников. И только когда Лис, раздав подзатыльники пояснила, что это само пройдет. Максимум через девять месяцев, сразу после того, как у них появится братик или сестричка, мои бесенята притихли. Бурное похищение целителя не ушло от внимания жениха. И то, что в мою комнату его не пустили и ничего не объяснили только разожгло в нем тревогу. Поэтому, когда я вся сияющая и счастливая споткнулась на пути к алтарю, он буквально подлетел ко мне. Сгреб в охапку, донес лично до алтаря и пристально крутя меня в руках осмотрел.

Я была во всем белом, он во всем черном. Подружек невест и дружков у нас не было. Такой традицией отличаются только эльфы. Мы были в огромном храме у алтаря Светлого бога. В первых рядах были дети, мой друг с женой и всей семьей. Родители Верджа прислали подарок с запиской: «Пусть этот брак будет истинным» и не приехали. Мои же заявились без приглашения. А я все время глупо улыбалась. Мы стали мужем и женой. На наших руках расцвела вязь брачных уз. Сообщить о скором пополнении семьи я так и не отважилась до самого начала учебного года. Нет, я не сомневалась в муже. Просто нам было так хорошо, что я боялась все испортить, с него хватит окружить своей заботой и запереть дома. А детям и другу запретила.

Я просто потеряла сознание в коридоре одного из учебных корпусов академии, а очнулась в целительском. Магистр Никас объяснил моему мужу и о моем состоянии, и о его безответственном отношении, не смотря на опыт. И о том, что в моем состоянии и при токсикозе следует особо уделять время отдыху и питанию. Шеф, мой муж, тяжело дышал и грозно смотрел на меня. С тех пор я прочувствовала в полном объеме, что такое забота мужа. Ох, не зря я тянула с новостью. Я ела под строгим контролем мужа и бесенят, тождественно назначенными мужем, моими личными надсмотрщиками, ягоды, фрукты и овощи этого мира. Витамины по расписанию. По академии я часто передвигалась на руках у мужа, особенно когда животик округлился до максимума. Появление ребенка ждала вся семья. Муж с детьми каждый вечер разговаривали с животом, делали замеры и вновь и вновь пересчитывали дату родов. Зато такой занятости и мечтательности со стороны шефа очень были рады все остальные и магистры, и студенты. Вообще, для этого мира, где в семье двое детей – это придел, наша семья приятное для меня исключение. Я всегда мечтала о большой и шумной семье. Многие считают нас сумасшедшими, ну и пусть. Им не понять. А нам плевать.

Эпилог. Спустя семь лет.

Я счастлива, любима и люблю. Как же изменились близнецы. Они стали словно строгие няньки для младших и образцом для подражания. А их уже двое. Наш первенец, богатырь Александр, сал любимцем с первых секунд своей жизни. Потом появилась Милания. Знаю, имена не из нашего мира. Но на семейном совете, где были кроме детей и нас еще и все семейство Гердца, озвучить предложение, как все единогласно согласились. А вот сегодня в нашей семье праздник и с прибавлением в семье. Наш Сердж берет в жены Серу. И именно сегодня, на празднике, мы решили познакомить моего мужа с женихом нашей Лис.

Просто все предыдущие сбегали или улетали через окна еще на стадии ухаживаний или знакомства с отцом. Если удавалось скрыть от этого самого отца их хотя бы до первого официального свидания. А этот – герой. Он занял мою должность заместителя ректора, когда я ушла в декрет. К шефу он привык и смирился с его вспышками. А когда ему понравилась Лис, так еще и помогал запускать из окон и спускать с лестниц ухажеров. А когда сам начал ухаживать за Лис, дочерью собственного шефа, зная его отношение и вспыльчивость, мы прямо зауважали этого самоубийцу. Особенно, когда после первого же и единственного свидания заявил, что попросит руки Лис. И так он смотрел на Лис, что ни у кого не возникало сомнений в чувствах этого героя. Поэтому всем семейством и прикрывали их свидания от отца. Так кстати и появилась Милана, в одно из прикрытий свидания Лис.

От должности директора магической школы я не отказалась, правда ухажер Лис стал заместителем не только ректору, но и мне. Ну а кураторство потеряло смысл, как только школы открылись и заработали.

И вот стоим мы все в храме, Сердж и Сера у алтаря, а я шепчу мужу, готовлю, так сказать.

– Милый… – И целую за ушком в которое шепчу. Он довольно мурлычет. – Следующей у алтаря будет Лис.

– Нет. – совсем не шепотом отвечает муж, привлекая к нам внимание. – Она еще ребенок.

– Тогда, пока не вырастит, больше никаких детей. Будем стареть и ждать внуков.

А после церемонии, самоубийца, не теряя времени, сам подошел на казнь. Полу демон с кровью серены, синие глаза, темно фиолетовые, почти черные, волосы. Высокий, широкий в плечах. И, как и шеф, весь в черном. Он шел уверено и за руку вел испуганную и постоянно заминающуюся и спотыкающуюся Лис. Анджей из рода Бривас.

Дети словно почуяв надвигающуюся бурю все собрались возле отца. Младшие так вообще бежали, даже стол со сладостями бросили без своего усиленного внимания.

– Ректор Верджинальд – официальным тоном заговорил, без пяти минут покойник, а я нырнула под руку мужа, обнимая за талию и чувствуя, как напрягаются его мышцы. – Ваша дочь посмела отказать мне.

– Молодец дочка. – Расплылся муж в улыбке расслабившись.

– Конечно молодец. – Анджей победно хмыкнул – Ведь отказала не из-за того, что не любит. А из-за того, что боится собственного отца. Вот я и говорю, вы мужчина умный, дочь любите, чего ей бояться? Правильно?

– Да. – Не уверено и со злостью, чувствуя ловушку, произнес любящий отец. А в глазах уже не хорошие огоньки мелькают.

– Вот видишь, глупенькая, – Анджей обнял Лис и поцеловал в висок – Отец тебя любит. Я тебя люблю. – И еще один поцелуй в висок. А я чувствую, как напряглись мышцы моего мужа. – Так что два любящих мужчины всегда найдут общий язык. Идем танцевать. О свадьбе поговорим потом.

– Милый, а давай еще одну дочку родим… Елизаветовку, ну или Анжелику, можно и Снежану. Или мальчика…

И прежде чем муж успел что-то ответить или сделать, поцеловала. Страстно и жарко, так как когда-то целовал меня он. Не давая шанса на сопротивления, прикусила губу и опять поцеловала, наплевав на приличия прижалась всем телом и запустила руки в волосы мужа. Ведь главное это любовь, и наши сердца бьются в унисон пусть и родом из разных миров наши души. Можно сказать, что мое счастье – по обмену, обмену телами и жизнями двух невезучих женщин с разбитыми сердцами. Так пусть у детей будет свое «счастливы вместе», без той боли, без предательства, которое пережили мы.

В оформлении обложки использована фотография с https://wallbox.ru/3d-graphics/krasivoe-abstraktnoe-3d-serdce-w64519/download

Оглавление

«СЧАСТЬЕ ПО ОБМЕНУ» Лилия Мигаро

  И закрутилось…

  Входя во вкус. Или измени себя

  На бал, как в бой.

  И ширилась семья. Или любовь по-эльфийски.

  И снова в бой.

  Все не так, как хочется, кажется, мечтается

  После шторма рассвет прекрасен. Хлопоты.

  После шторма рассвет прекрасен. Свадьба.

  После шторма рассвет прекрасен. Назад к будням. Счастливым?

  Моя жизнь. Мой день. Моя свадьба.

  Эпилог. Спустя семь лет.