Месть [Артур Игнатиус Конан Дойль] (fb2) читать постранично

Артур Конан Дойл Месть

Артур Конан Дойл (1859–1930) — автор многих исторических романов и научно-фантастических повестей, его рассказы о сыщике Шерлоке Холмсе читают во всем мире.

1

Подобно тому древнему греку-честолюбцу, что сжег храм, чтобы его имя осталось в веках, славолюбец Джон Шарке своей неуемной жестокостью хотел вознести свое имя над всей Америкой! В то время как американцы, всем сердцем припадая к его жертвам, делали все, чтобы вознести Шарке не более чем на два фута…

Но все оставалось по-прежнему. Еще хорошо, если купеческое судно оказывалось поблизости от береговой артиллерии: едва завидев, как из лиловой морской глади поднимается грот-брамсель с нашитым на нем черным ромбом, влетало оно в гавань с парусами, выгнутыми, как дамский корсаж.

Мастерству капитана Шарке удивлялись все моряки — и купеческие, и военные, и его же пираты… Вот видят же они на своем барке: преследующий их корабль и ветра забирает больше, и матросы там не уступят им в сноровке… Но если они, все три мачтовые команды, тотчас выполняют его команды — их барк уходит от корабля^[1]!

И стоит ли говорить, в какое горе ввергал Шарке семьи тех моряков, кто работал-плавал на захватываемых им судах! Их вдовы, наверное, стенали так громко еще потому, что крик хотя бы как-то исторгает из души человека это разрушающее его чувство: ведь теряли они не просто родных, а кормильцев, и надо было им, матерям, сохранить себя для семьи.

В то время как в жизни Копли Бэнкса, одного из самых богатых жителей Кингстона, до поры до времени не было никаких потрясений — моряком был он лишь в юности, а потом, в течение семнадцати лет, стал владельцем десятка судов. Его, мистера Копли Бэнкса, знали как человека деятельного: он был членом городского совета, а женат на особе из знаменитого рода Персивалей. И, кстати сказать, доводился двоюродным братом губернатору Виргинии.

Обоих своих сыновей, еще мальчиками, мистер Бэнкс устроил в один из лучших колледжей Лондона. И уже они проучились там несколько лет, когда он, читая их письма, встревожился: что-то, кажется, не очень они там, в старой Англии, тосковали о новой, о своей американской родине. А уже случалось, что отпрыски новоамериканцев, достигнув совершеннолетия за время учения в Англии, оставались жить на родине предков: неустройства жизни в колонии оказывались уже не для них.

Сыновей на их родину Бэнкс решил вернуть.

Но как раз в это время начинал он большое дело (судовладелец, а заинтересовался совершенно новым для себя видом хозяйственной деятельности), так что за сыновьями отправилась в Англию супруга Бэнкса. И уже они, все вместе, возвращались…

О своих подвигах славолюбец Шарке сообщал в тех случаях, когда захватываемые им суда были всем известными, а на этот раз это был галеон «Герцогиня Корнуэльская»! И с этим сообщением «сухопутным крысам» был им отпущен матрос с этого судна.

…Услышав, мистер Бэнкс не то что вскрикнул — хотя это чудовище, Шарке, утопил и жену, и детей, — нет! Он, Копли Бэнкс, не проронил ни слова, будто окаменел. И только… Только бешеные вспыхнули в его глазах огни!

И что же?..

Время шло, и если текущие дела фирмы управляющий вел без хозяина, то ведь в Кингстоне все знали, что мистер Бэнкс уже было начал переговоры о покупке двух плантаций сахарного тростника. И, значит, пора бы ему выходить из его меланхолии.

Но с ним, мистером Бэнксом, происходило что-то странное. Из кассы, обрекая свою фирму на трудности в обороте средств, начал он забирать такие суммы, какие многократно превышали потребности его опустевшего дома. То есть пушки (восемь крупнокалиберных орудий) были им заказаны уже на втором году его печали (стоит ли говорить, как удивила всех в Кингстоне такая его покупка — вместо плантаций)! Впрочем, транжирить деньги мистер Бэнкс начал еще задолго до этого, в портовом кабаке.

Да нет, не запил. За стаканом рома (за лучшим его сортом хозяин кабака посылал в городской трактир) просиживал он здесь целые дни, а недопитое (слишком дорог был тринидадский сорт этого напитка, чтобы его выплескивать) переливал в стакан того, кого пригласил за свой столик. Такой его доверенностью стал пользоваться тот, кто предложил ему за стакан рома или джина, все равно, согнуть и тут же выпрямить каминную кочергу. То есть это предложение разъяснил ему другой завсегдатай кабака — ибо тот, кто таким способом добывал себе выпивку, был нем. Не совсем… Что-то еще кулдыкал он остатком языка, и со временем Бэнкс начал его как-то понимать.

То есть мистер Бэнкс и этот немой силач — будто, сказать, воткнулись друг в друга, — видимо, сошлись на чем-то одном и теперь обычно сидели глаза в глаза. Да, надо пояснить, что хозяин этого заведения для простого народа так был польщен визитами мистера Бэнкса (он его даже называл сэром), что