Всё имеет свою цену (СИ) [Оливия Лейк] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Последний месяц лета — дни еще по-летнему теплые, а ночами уже чувствуется свежее дыхание осени. Солнце светит ровно и спокойно, неторопливо согревая окрестные земли и наполняя ставшие короткими дни, последними теплом уходящего лета. Прекрасен и полон радости не только летний день, но и пришедший вслед за ним вечер. Прохладный воздух и пьянящая тишина, сменяющие гомон дня, олицетворяют конец сезона и заставляют задуматься о вечности. О том, что нужно ценить каждое мгновение и успевать прочувствовать всем телом проживаемые минуты.

Сегодня лесные эльфы празднуют Окончание лета и гости, посетившие именно в этот день Лесное королевство, еще больше осчастливили всех обитателей дворца, так как были родными и долгожданными.

— Отец, мы двигаемся с севера, тревожные вести идут из проклятого королевства Ангмар. Зло зашевелилось в землях короля-чародея.

— Нужно удвоить стражу возле наших границ, — вслух размышлял король. — Леголас, Арагорн, я надеюсь вы останетесь на праздник.

— Конечно, Ваше Величество, — вступил в разговор Арагорн. — Мы воспользуемся вашим гостеприимством, и я очень хочу увидеть сестру, — с улыбкой закончил он.

Эсмерленд, подхватив длинною юбку бежевого шифонового платья, спешила в тронный зал. Желая лично проследить за приготовлениями к празднику, она только сейчас узнала, кто нежданно пожаловал к ним с визитом.

— Арагорн! — королева, как девчонка, кинулась в объятия брата. — Как ты? Я так соскучилась. Леголас, ну наконец-то ты вернулся домой!

Следопыт взял её за руки и осмотрел с ног до головы хрупкую девичью фигурку. Такой она останется навечно, и Арагорн до сих пор не мог привыкнуть к этому.

— Прекрасно выглядишь! — восхищенно сказал брат под заливистый смех Эсмерленд.

— Я к нему полностью присоединяюсь, — со сдержанной улыбкой произнес Леголас.

Королева подошла к принцу и слегка обняла его. Она до сих пор переживала, не против ли он нового брака отца. Искренняя улыбка Леголаса развеяла все её страхи и, взяв под руку брата, они начали спускаться по крутой лестнице вниз.

— Ты счастлива? — после некоторого молчания, спросил Арагорн.

— Очень! — искренне ответила Эсмерленд.

Вчетвером они шли по переходам дворца, обсуждая случившееся за это время и озаряя коридоры лучистыми улыбками.

— Отец, я заметил, что лес стал намного безопасней. Неужели юная королева развеяла тоску в твоем сердце?

Владыка сначала холодно посмотрел на сына, после чего, немного улыбнувшись, ответил:

— Развеяла. Она подарила мне надежду на счастье.

— Ну, вот мы и пришли. — Эсмерленд показала на тяжелую резную дверь. — На ближайшее время это твои комнаты. Леголас, надеюсь ты помнишь, что твои покои прямо по коридору, — весело произнесла королева.

— Да, моя госпожа, — принц подошёл к Эсмерленд и, взяв за руку, прикоснулся к ней легким поцелуем.

Король и королева еще некоторое время стояли в коридоре. Когда родственники скрылись из видимости, Трандуил притянул к себе Эсмерленд, и они вместе направились к королевским покоям.

Комнаты королевы были смежными с покоями короля. Стража мгновенно расступилась, пропуская увлеченно беседующую пару. Эсмерленд, войдя к свою комнату, осмотрела небольшой стол: на нём, как всегда, стояло вино, фрукты и сладости. За то недолгое время, что они прожили вместе, она выучила привычки короля. Если владыка Трандуил не был занят государственными делами или другими заботами, он непременно находился со своей молодой королевой.

— Хочешь искупаться до праздника? — спросила Эсмерленд, расстегивая застежки камзола мужа. — Всё уже готово.

Сняв с него камзол и тунику, она направилась к креслу. Трандуил поймал её руку и, притягивая к себе, спросил:

— Присоединишься ко мне?

— Мне нужно отдать последние распоряжения, — шутливо вырываясь, ответила Эсмерленд. — Я скоро. — Аккуратно повесив зеленый камзол, она скрылась за массивной дверью.

Трандуил взял бокал, наполненный рубиновой жидкостью и, сделав несколько глотков, направился в купальню.

Эсмерленд задержалась на кухне дольше, чем предполагала. Когда она вошла в свою спальню, владыка уже давно искупался. Сейчас он лежал на кровати, подложив руку под щеку, а еще влажные после купания волосы покоились на подушке. Королева неспешно расшнуровала платье и направилась к спящему супругу. Взобравшись на кровать, она легла рядом и принялась рассматривать мужа. Во сне черты лица Трандуила разгладились, отчего он казался моложе. Во всем его облике появилась какая-то несвойственная ему расслабленность и мягкость. Всегда властный взгляд был спрятан за опущенными веками, а жесткое выражение строгости и решительности исчезло. Сейчас он больше походил на молодого эльфа, каким был когда-то, а не на великого короля, родившегося несколько тысячелетий назад.

Она протянула руку, убирая упавшую на его лицо светлую прядь. После горячей ванны его тело будто парило, Эсмерленд обдало жаром. Контраст с её прохладными пальцами был поразительным. Она ближе придвинулась к нему, заворачиваясь в его тепло, как в одеяло.

— Почему так долго? — расслабленный шепот вывел Эсмерленд из задумчивости.

— Не спишь? — поворачиваясь к нему, спросила она.

— Нет. Так почему? — более властно повторил вопрос король.

«О, Эру! Трандуила ничего не изменит, даже в постели он в первую очередь остается королем. На вопросы которого нужно незамедлительно отвечать».

— Дела. Подготовка праздника, знаешь ли, хлопотное дело, — с шутливой иронией ответила Эсмерленд.

Одним рывком владыка перевернулся и придавил своим телом жену. Нависая над ней, он уже не так спокойно произнес:

— Твои дела — это я. Тем более, если я тебя жду. Зачем ты вообще этим занимаешься, у нас что, во дворце мало прислуги?

— Ну перестань, ты же знаешь, мне это нравится. В Ривенделле даже лорд Элронд доверял мне организационные вопросы. И у меня не остается времени скучать, когда ты занят государственными делами, — закончила Эсмерленд, легко касаясь его губ своими.

За время, проведенное вместе, она научилась переключать зарождающийся гнев Трандуила в страсть. Эсмерленд всегда пылко отвечала на его ласки, давно перестав краснеть и стесняться даже самых смелых королевских фантазий. Его поцелуй обжег ей плечо, глубоко внутри у Эсмерленд замерцал огонек желания и она вздрогнула. Трандуил накрыл её губы своими, а руки Эсмерленд скользнули вверх и обвили шею любимого. Он глубоко вошел в неё, получая удовольствие от трепетного вздоха, который, казалось пронесся по всему её телу. Королева затерялась где-то между сознанием и беспамятством, получая одну волну блаженства за другой. Наслаждение не прекратилось даже тогда, когда он излился в неё, осыпая лицо жены нежными поцелуями.

В негу, окутавшую королевскую чету, ворвался настойчивый стук. Эсмерленд нехотя поднялась. Накинув на голое тело бархатный халат, она неторопливо вышла из спальни, на ходу завязывая пояс. Вечерние сумерки окутали гостиную. В полумраке комнаты королева зажгла свечи и отправилась открывать настойчивому визитеру.

— Ваше Величество, простите за беспокойство, — произнес Нимефел — советник короля. — В королевство приехал Митрандир, он хочет как можно скорее встретиться с владыкой Трандуилом.

— Митрандир… — Эсмерленд удивилась. — Передай Галандиль, пусть проводит его в гостевую комнату, через час, когда он немного отдохнет и подкрепится, владыка встретится с ним.

Нимефел поклонился и пошел исполнять распоряжение королевы. Еще некоторое время назад он бы сначала постучал в покои короля, но теперь, если владыка отдыхал, его непременно можно было застать у леди Эсмерленд. Советник больше не тратил время на бесплодные сотрясания пустой комнаты. Трандуил в ней появлялся разве что переодеться.

— Нимефел приходил, сказал, что прибыл Гэндальф и хочет срочно с тобой увидеться.

— Гэндальф? Интересно, что привело волшебника в моё королевство. Последний раз мы виделись на похоронах Торина в Эреборе. — Трандуил был удивлен и заинтригован.

— Я велела устроить его во дворце. Через час ты примешь его? — спросила Эсмерленд, присаживаясь на край постели.

— Да, — задумчиво произнес король, предавшись размышлениям о цели визита Митрандира.

Королева оставила лесного короля наедине с его мыслями, а сама отправилась в купальни. Не так много времени осталось до праздника, ей пора начинать собираться.

Она вернулась в спальню в клубах пара. Горячая вода смыла с неё всю усталость, накопившуюся за этот хлопотный день и королева была готова веселиться всю ночь на пролет. Взбивая руками еще влажные от воды кудри, она обнаружила постель пустой, а дверь, соединяющую их покои, настежь открытой. Эсмерленд пожала плечами и присела напротив зеркала, взяв в руки гребень, она начала расчесывать непокорные темные волосы.

Еле слышный звук шагов привлек её внимание, и Эсмерленд, оторвавшись от зеркала, посмотрела в сторону. Муж шел к ней, облаченный в великолепный светло-голубой камзол, с короной на голове.

«Сколько же я провела времени в ванной, раз он уже успел собраться» — про себя подумала Эсмерленд и улыбнулась свои мыслям.

Владыка подошел к ней и поставил на столик бархатную коробочку средних размеров. Отойдя за спину, он положил руки ей на плечи, наблюдая, как жена открывает футляр. Изумруды — зеленые, как ранняя весенняя трава и чистые, как слеза, предстали перед королевой во всем великолепии. От такой красоты перехватило дух, и она вопросительно посмотрела на мужа.

— Это изумруды Гириона. Бард-лучник подарил их мне в благодарность за помощь. Изначально ожерелье было не так изящно. Его несколько переделали, изменили вид и убрали некоторые детали.

— Оно великолепно! — восторженно воскликнула Эсмерленд.

Легкая улыбка коснулась уголков губ Трандуила и он надел ожерелье на изящную шею жены.

— Но почему сейчас? Или после каждой проведенной вместе ночи ты будешь делать мне такие подарки? — весело спросила она.

— Тогда вся моя сокровищница перекочует в твою комнату.

— Ты же знаешь, мне ничего не нужно кроме тебя, — серьезно произнесла Эсмерленд.

— Знаю… — стук в дверь не дал ему договорить.

— Войдите! — крикнула она. — Это наверно Галандиль, я ждала её.

Сероглазая эльфийка вошла и поклонилась королевской паре.

— Я хочу, чтобы ты надела его сегодня, — сказал Трандуил. Поцеловав руку жене и кивнув Галандиль, он быстрым шагом удалился в свои покои.

— Что это у тебя на шее? — с любопытством поинтересовалась эльфийка.

Молодая супруга короля приподняла волосы и покрутила головой, чтобы Галандиль лучше могла рассмотреть его подарок.

— Потрясающе! — с благоговением произнесла Галандиль, дотрагиваясь до камней. — Ты наконец-то сказала ему?!

Эсмерленд замялась и нехотя ответила:

— Нет.

— Девочка моя, чего ты ждешь? — эльфийка относилась к Эсмерленд, как к дочери. Когда они были вдвоем, она отбрасывала условности и могла отчитать королеву, как непослушного ребенка. — Пока еще ты тоненькая, как тростинка, но еще чуть-чуть, и он сам обо всем догадается. Судя по твоему лунному календарю, ты зачала почти четыре месяца назад. Я думаю, милорд не обрадуется, когда узнает, сколько времени ты от него скрывала свою беременность.

Каждый день Галандиль говорила одно и тоже, а Эсмерленд отвечала, что обязательно расскажет.

— Ну что с тобой, чего ты тянешь?

— Я боюсь, — просто ответила королева. — Мы как-то разговаривали, еще в Ривенделле, и Трандуил сказал, что не хочет больше детей… Я вообще не знаю, как это могло произойти? Ты же сама мне рассказывала, что дети у эльфов появляются только по большой любви и взаимному желанию.

— Рассказывала. Но, во-первых, ты не эльф, а, во-вторых, ты же хочешь детей? Ты любишь мужа?

— Да и да, к чему ты ведёшь?

— Эсмерленд, когда ты стала такой несообразительной. Возможно и он хочет и любит.

— Возможно… — без энтузиазма протянула она.

— Эру благословил тебя, дети эта самая большая радость в жизни эльфа. Я уверена, владыка думает также.

— Хорошо, я расскажу сегодня после праздника, — отогнав все страхи, сказала она.

Глава 2

Король Лихолесья вошёл в свой кабинет и кивнул ожидавшему его волшебнику.

— Митрандир, я рад встрече, но что же привело тебя в мои земли? — Владыка находился в приподнятом настроении и слегка улыбался, ожидая ответа.

— Милорд… У меня сообщения для вас из бессмертного королевства Валинор, — серьезно ответил Гэндальф Серый.

— Валинор? Чем я могу служить божественным Валар?

— Дело касается Наримель, вашей ушедшей в чертоги Мандоса супруги.

Трандуил обескураженно смотрел на мага.

— К чему ты ведешь, Гэндальф? — без тени былого радушия произнес владыка.

— Разговор долгий и касается он не только вас. Велите пригласить сына и королеву Эсмерленд.

Его Величество вызвал стражу и приказал позвать Леголаса, но жену он не велел приглашать. Он не знал, какой оборот примет разговор, но чувствовал, что ей не стоит присутствовать на нем.

В главном зале уже начали собираться придворные. Накрытые столы предлагали приглашенным отведать разнообразные блюда и выпить охлажденного вина. Здесь царила приподнятая атмосфера: играла музыка, слышался смех, эльфы весело переговаривались, ожидая своего короля.

Эсмерленд вошла в зал и сразу поймала на себе несколько вопросительных взглядов. Она и сама недоумевала, куда подевался Трандуил. Не дождавшись его в своих покоях, королева решила спуститься и узнать, что помешала владыке зайти за ней и открыть вместе праздник. Оглядевшись и не обнаружив никаких признаков короля, Эсмерленд немного поболтала с придворными эльфийками, а затем незаметно удалилась. Трандуил обычно никогда не нарушал этикета и тем более не опаздывал.

«Неужели разговор с Гэндальфом настолько затянулся, — размышляла она. — Возможно, он наверху, у себя в кабинете. Еще и Арагорна нигде не было видно». Эсмерленд быстро преодолевала ступеньки, и уже через несколько минут показалась заветная дверь. Она уже приготовилась постучать, когда из-за двери донесся взволнованный голос мужа.

— Гэндальф, как такое могло произойти? — его голос стал еще громче. — Я умолял Наримель вернуться ко мне и к сыну, но она навечно отказалась от жизни. Если бы я знал, что такое возможно, я бы никогда не посмел повторно вступить в брак.

— Милорд, я всего лишь передаю волю Валар.

— Что я по-твоему должен сказать Эсмерленд? — зло бросил Трандуил.

— Владыка, нам не дано проникнуть в глубокий замысел великого создателя, надеюсь, леди Эсмерленд стойко примет его волю, за что несомненно будет вознаграждена, — закончил волшебник и пристально посмотрел на короля.

Трандуил устало потер глаза и, откинувшись в кресле, произнес:

— Объяви нам волю Илуватара, говорящего устами Валар.

— Твоя жена, королева Наримель, вернется к тебе и заживете вы в мире и согласии. И когда нога её ступит на земли твоего королевства, твой брак с Эсмерленд, дочерью Араторна, будет считаться расторгнутым. Она станет свободной женщиной и сможет выбрать себе мужа, если того пожелает. — Гэндальф замолчал и с тоской посмотрел на всех присутствующих.

Никогда он не выполнял подобных поручений. Да и давно Валар не обращались к нему. Гэндальфу было неприятно разбивать счастье воспитанницы Элронда, но разве у кого-то из присутствующих был выбор? Хотя король когда-то очень любил свою королеву и долго убивался по ней… Быть может, они еще будут счастливы.

Арагорн, которого позже пригласили, как ближайшего родственника королевы, метнулся к двери, его сердце разрывалось от жалости к сестре.

— Арагорн, стой! — Мужчина замер, сжимая ручку двери. — Я сам поговорю с ней, она должна услышать все от меня. — Когда Трандуил понял, какой оборот принимает беседа с Митрандиром, он еще раз убедился, что правильно сделал, не позвав супругу.

Рука Эсмерленд замерла, так и не коснувшись двери. Услышанное настолько ошеломило её, что она не сразу осознала, что разговор подошёл к концу. Как во сне она побрела в свою спальню, на ходу пытаясь осмыслить все сказанное волшебником. Захлопнув за собой дверь комнаты, она упала в кресло и уставилась в темноту. Слез не было, осознание произошедшего еще не накрыло Эсмерленд ледяной волной. За считанные минуты её мир рухнул, счастье, которое еще в начале дня было безграничным и полным, разбилось, как хрустальный бокал.

Что же будет с ребенком, которого она носит под сердцем?! Неужели его ждет участь незаконнорожденного отпрыска монарха?! А если сейчас все рассказать Трандуилу, изменит ли это что-то? Приглушенные голоса снаружи вывели её из оцепенения. Владыка отпустил стражу и открыл дверь. Свет из коридора тускло озарил комнату, оставляя лицо Эсмерленд в тени.

— Почему ты сидишь здесь одна, в темноте? — спокойно спросил Трандуил.

Она встала, подошла к столу и зажгла свечи. Неровный свет озарил комнату. Трандуил стоял, прислонившись к двери, пытаясь подобрать слова. Эсмерленд, увидев выражение его лица, поняла, что она ничего не расскажет ему. Ибо это уже не имело значения. Когда он поднял голову и посмотрел на жену, он понял, что она уже все знает.

— Откуда ты знаешь?

— Я искала тебя… и нашла. Вы слишком громко разговаривали.

— У тебя дар оказываться в ненужном месте в ненужное время.

— В ненужное ли… — горько бросила она.

Их отделяли друг от друга всего несколько шагов, но с таким же успехом король и королева могли находиться на разных концах Средиземья, настолько велика была пропасть между ними.

— Эсмерленд, если бы я знал… я бы… я никогда не причинил бы тебе такую боль. Мне так жаль… — произнес король.

— Мне тоже. Жаль. — Эсмерленд медленно направилась к двери. Остановившись настолько близко, что её платье соприкоснулась с королевским камзолом, она заглянула ему в глаза. Трандуил поднял руку, желая дотронуться до волос жены, но замер, и спустя мгновение провел пальцами по сияющим изумрудам. Эсмерленд потянулась к застежке ожерелья, намереваясь вернуть его.

— Нет! — в звенящей тишине комнаты его голос показался невероятно громким и властным. — Оно твоё, как и все, что находится в этой комнате. Я ничего не приму обратно, ты не уедешь от меня бедной родственницей.

Эсмерленд протянула руку и коснулась пальцами любимого лица, другой же она потянулась к ручке двери. Та отворилась и король, использовавший дверь, как опору, чтобы не упасть, сделал шаг назад, в светлый коридор.

Эсмерленд смотрела на него, пытаясь запомнить каждую черточку. Первой нарушив напряженное молчание, она слабым голосом произнесла:

— Прощайте, мой король. — Не отводя взгляда от голубых глаз, бывшая королева медленно закрыла дверь.

Трандуил потянулся было к двери, но, сжав руку в кулак, двинулся прочь.

Эсмерленд осела на полу, обхватив колени руками. Все свои силы она потратила на то, чтобы с достоинством поговорить с королем, и сейчас поломанной куклой сидела на холодном полу. Он потерян для неё навсегда! Только сейчас она поняла это, и боль хлынула через край. Горькие слезы градом покатились из глаз, но то были не светлые слезы, что льются без усилий: хрупкие плечи сотрясали рыдания, закусив кулак она сдерживала всхлипы, ей хотелось плакать громко, навзрыд, но королева не проронила ни звука. То был горький плач по любви, которой суждено было погибнуть; Эсмерленд плакала по собственной разрушенной жизни, по семье, которой у них никогда не будет, по еще неродившемуся младенцу, который не узнает отца.

Снаружи больше не доносилось голосов. Дворец погружался в сон. В комнате становилось холодно, и когда её тело вконец окоченело, Эсмерленд на негнущихся ногах дошла до кровати и упала лицом в подушки. От боли, разрывающей сердце, ей хотелось выть раненым зверем, но все, что она могла позволить себе — это заглушать стоны мягким шелком подушек. Небо начало сереть, предвещая скорый рассвет, когда она наконец-то смогла провалиться в тяжелое забытье.

Глава 3

Долгий монотонный стук вывел Эсмерленд из спасительного забвения. Кое-как выбравшись из спальни, она открыла дверь и впустила Галандиль.

— Дорогая моя… — эльфийка крепко прижала её к себе.

— Уже знаешь? — ничего не выражающим голосом спросила Эсмерленд.

— Во дворце слухи распространяются неимоверно быстро, но мне сказал Арагорн. Когда я узнала, хотела сразу прийти к тебе, но он не велел… Ты всю ночь плакала? — спросила Галандиль, всматриваясь в истощенное лицо своей воспитанницы.

Эсмерленд повернулась к зеркалу и взглянула на свое отражение. Красные глаза и распухшее от слез лицо, растрепанные волосы и измятое платье: вот как сейчас выглядела королева Лихолесья. И чувствовала она себя не лучше.

— Девочка моя, нельзя так убиваться. Тебе нужно думать о новой жизни, растущей внутри тебя, — разумно говорила сероглазая эльфийка, хотя у самой сердце разрывалось от боли.

Она не понимала, за что Эсмерленд выпало такое испытание, неужели простое женское счастье — это так много?

— Больше не будет слёз, мне кажется, я выплакала свое сердце и душу. — Немного постояв в тишине, она добавила:

— Я хочу уехать сегодня. Собери все самое необходимое, а остальные вещи пусть отправят следом. Я сейчас попробую привести себя в порядок, а ты передай пожалуйста Арагорну моё желание. Пусть все организует, сама я не в состоянии этим заниматься.

— Хорошо, я всё передам и немедленно займусь сборами. Я принесла тебе завтрак: тёплое молоко, кашу с орехами и немного хлеба. Поешь?

— Я не уверена, что смогу поглотить хоть кусочек, но я обещаю попробовать. Силы мне ещё понадобятся, — с неким подобием улыбки произнесла Эсмерленд.

Галандиль кивнула ей и двинулась к выходу, но замявшись у двери, она нерешительно спросила:

— Ты так и не сказала Его Величеству о ребёнке?

— Нет! — отрезала Эсмерленд. — И больше не поднимай эту тему, Галандиль, дабы не гневить меня, — со сталью в голосе предупредила она.

Галандиль обиженно поджала губы, но промолчала. Сейчас с ней говорила не её маленькая воспитанница, а настоящая королева.

Когда дверь за ней закрылась, Эсмерленд устало опустилась в кресло и начала снимать с себя драгоценности. Кольца и браслеты летели на столик. На секунду она задержала пальцы на своём обручальном кольце, а потом также кинула его в общую кучу. Расшнуровав платье, Эсмерленд встала и скинула его. Переступив через измятую груду зелёного шёлка, она открыла дверь в купальню. Ещё вчера такой великолепный, наряд остался бесформенной кучей валяться на полу, напоминая поломанную жизнь Эсмерленд.

Галандиль, как и обещала, с невероятной скоростью собрала все, что может понадобиться в дороге и передала Арагорну слова сестры. В конюшне уже готовили лошадей, а командир дворцовой стражи собирала отряд, чтобы доставить королеву в целости и сохранности в Ривенделл.

Тауриэль вспомнила утренний разговор с владыкой и тяжело вздохнула.

— Тауриэль, собери столько охранников сколько считаешь нужным, — не глядя на неё, распорядился король. — Эсмерленд привязалась к тебе, хотя и не признаёт этого, поэтому именно тебе я доверяю эту миссию.

— Владыка, не волнуйтесь, лес в последнее время стал не так опасен. Пауки давно не заходили за оградительные чары. Я уверена, что вам не нужно беспокоиться, Её Вел… госпожа Эсмерленд будет под надёжной охраной доставлена в Ривенделл.

— Хорошо. Ступай.

Эллет поклонилась ему и начала спускаться вниз, как опять услышала его властный голос.

— Тауриэль, чтобы ни один волос не упал с её головы. Не подведи меня, здесь больше некому за тебя вступиться.

— Я не подведу, — твёрдо заявила она и, дождавшись лёгкого взмаха руки, продолжила спускаться.

Да, ещё некоторое время назад она бы с радостью избавилась от Эсмерленд, а сейчас… Тауриэль поймала себя на мысли, что она тоже привязалась к непокорной королеве. В чём, естественно, она никогда не признается. Ей нравился весёлый нрав и лёгкость девушки. Она всегда была в хорошем настроении, а её смех постоянно звучал во дворце.

Эсмерленд открыла шкаф и достала наряд, который давно не надевала. Белоснежная хлопковая рубашка открывала ложбинку груди, а тёмный корсет делал талию ещё тоньше. Чёрные штаны плотно прилегали к бедрам и были гораздо удобнее юбки. Для королевы этот наряд был слишком обычный и простой, а для неё, Эсмерленд, в самый раз.

Она быстро скинула тонкую сорочку, отбросив её ногой под кровать, и оделась. Последний раз проведя гребнем по волосам, она отметила, что выглядит не так уж и плохо. Схватив свой меч, она вышла из королевских покоев, не бросив даже прощального взгляда на комнату.

В коридорах дворца практически не было эльфов, что в данной ситуации несомненно радовало. Праздник, наверное, длился до утра, а Эсмерленд сейчас как раз никого не хотела видеть. Те же, кто все-таки попадался, кланялись и быстро отводили глаза. Но она успела заметить несколько сочувственных взглядов и пару откровенно торжествующих. Воистину, в этом дворце сплетни распространяются с неимоверной скоростью.

За следующим поворотом она прямо-таки налетела на Арагорна.

— Ты уже готова? — бодро спросил он.

Арагорн знал, что ещё с детства сестра не выносила жалости. Если Эсмерленд было плохо или больно и её начинали жалеть, она ещё больше расстраивалась и убегала. А когда возвращалась, была в скверном настроении, потому что стыдилась своих слёз. Но он не мог не спросить:

— Как ты?

Эсмерленд кинулась в объятия брата, вдохнув родной запах. Оторвавшись от него, она сказала:

— Уже лучше.

— Мы можем отправляться прямо сейчас, если ты этого хочешь.

— Да, хочу. Подождите меня во дворе, я схожу кое-куда и приду.

— Хорошо, твои вещи отправят за нами, когда их полностью упакуют.

Эсмерленд кивнула и пошла на кухню. Ей всегда нравилось возиться с едой, и даже став королевой, она не оставила этой привычки. Она вошла в аппетитно пахнущее помещение и посмотрела по сторонам. Она пыталась поймать хоть чей-нибудь взгляд, но повара упорно прятали глаза. Грустная усмешка коснулась её губ. Дверь открылась и вошёл Аэлдир, главный на кухне. Высокий обаятельный эльф с очень хорошим чувством юмора. Эсмерленд быстро с ним подружилась и сейчас хотела попрощаться.

— Миледи… — Взяв её руку, эльф прикоснулся к ней губами.

— Не надо, — опередив готовые сорваться с губ эльфа слова сожаления, сказала она.

— Госпожа, мне будет очень вас не хватать.

— Мне тоже будет не хватать твоего малинового пирога.

Повар засмеялся и ещё раз поцеловал ей руку.

— До свидания, миледи.

— Прощай…

Эсмерленд покинула кухню и на выходе встретила бывшего начальника личной охраны короля. Владыка лишил его места после того, как она чуть не погибла. Хоть это была целиком и полностью вина Эсмерленд, Трандуил обвинил Морнэмира в слабости, раз он не смог справиться с юной девушкой. И как королева не просила, король был непоколебим. У эльфа было полное право недолюбливать новую королеву. И сейчас Эсмерленд приготовилась услышать какую-нибудь колкость.

— Ваше Величество, — учтиво произнёс Морнэмир, кланяясь.

Эсмерленд удивлённо изогнула бровь.

«Неужели не знает еще?» — подумала она.

— Доброе утро, — ответила на приветствие Эсмерленд и пошла дальше.

Мужчина продолжал стоять и смотреть ей вслед. Вопреки всему, он не испытывал к юной королеве ненависти. Сначала да, но сейчас он относился к ней со спокойным равнодушием. Да и выражать непочтение сейчас было бы глупо, вряд ли это понравится королю, а его гнев он уже испытал на себе. Ведь он не просто лишился должности, его собирались изгнать из королевства. Но потом владыка передумал и разрешил ему остаться.

Эсмерленд спустилась по ступеням и вышла во двор. Лошади стояли оседланные и готовые к отъезду. Тауриэль отдавала последние распоряжения, а Арагорн о чём-то переговаривался с Леголасом. Рядом с ними стояла Бана и рыла копытом землю. Заметив сестру, он махнул, и Эсмерленд не спеша направилась к ним. Ей не хотелось разговаривать с принцем, она чувствовала некоторую неловкость, ведь его мать возвращается, и он, должно быть, счастлив. А именно это событие разрушило её счастье.

— Я приеду в Ривенделл позже, и мы вместе отправимся на север, пока я нужен здесь, — долетели до Эсмерленд слова Леголаса.

Арагорн кивнул ему и посмотрел на подошедшую сестру.

— Едем? — спросил он.

Эсмерленд погладила свою кобылу по морде и уткнулась носом ей в гриву. Из-за своего деликатного положения она реже стала выезжать на прогулки, и сейчас Бана фыркала от нетерпения.

— Едем, — она уже поставила ногу в стремя как почувствовала прикосновение к руке.

— Эсмерленд… — произнес Леголас мягко, сжимая её пальцы. Эсмерленд увидела ту же неловкость, какую испытывала сама, у него на лице.

— Всё в порядке, — выдавила она и обняла его.

«Всё не в порядке!» — хотелось крикнуть ей, но раз она взялась разыгрывать из себя стойкую Эсмерленд, надо держаться до конца.

— Не хочешь попрощаться? — спросил принц и поднял голову вверх.

Эсмерленд тоже подняла голову и высоко на балконе увидела его. Король стоял, сложив руки за спиной, и смотрел вниз. Сердце предательски забилось быстрее, выдавая волнение Эсмерленд. Проглотив застрявший ком в горле она сказала:

— Я уже попрощалась, мне больше нечего сказать. — Она отвернулась и запрыгнула на лошадь. Эсмерленд чувствовала прожигающей ей спину взгляд и, собрав всю волю в кулак, так и не обернувшись, пустила Бану рысью. Всадники последовали её примеру и вскоре ворота за ними закрылись.

Глава 4

Король лесных эльфов ещё какое-то время стоял на балконе и смотрел на недавно захлопнувшиеся ворота.

«Так и не обернулась…» — подумал он, и горькая усмешка искривила чувственный рот.

Первый порыв Трандуила был выйти к ней и обнять в последний раз, но он подавил его, как и все остальные чувства, зародившиеся в его сердце. Все, что теперь он мог сделать для неё — это позволить забыть.

Возможно, Эсмерленд снова выйдет замуж и будет счастлива. Замуж. Эта мысль неприятно осела у него в голове. Кто-то другой будет обнимать её, наслаждаться звонким смехом. Неужели он ревнует? Трандуил позабыл, какое это неприятное чувство. Но почему? Ведь он сам вскоре воссоединится с той, которую любил всю жизнь. Ни в его жизни, ни в сердце больше не должно быть своенравной аданет, которой он подарил бессмертие.

Приняв их расставание, как свершившийся факт, король велел позвать к себе управляющего хозяйственными делами дворца.

— Нужно приготовить новые покои для королевы Наримель.

— Почти все вещи госпожи Эсмерленд собраны и готовы к отправке в Ривенделл. И завтра же можно начать там полную перестановку…

— Нет! — От резкого голоса управляющий подпрыгнул на месте, с непониманием взирая на владыку. — Комнаты госпожи пусть остаются такими, какие есть. Когда все соберут, их нужно будет закрыть, а ключ отдашь мне. Для королевы приготовьте комнаты, находящиеся справа от моих.

— Но милорд, их не соединяет дверь.

— Так прорубите её! — угрожающе прорычал король.

— Всё будет сделано, Ваше Величество, — кланяясь, проговорил эльф. Дождавшись кивка владыки, он на трясущихся ногах попятился к выходу.

Приготовления к приезду королевы Наримель велись полным ходом. Дворец был растревожен настолько, что никто из эльфов не мог и пяти минут провести, сидя. Они гоняли невидимую пыль, натирали полы и наполняли вазы ароматными свежими цветами. Леголас очень волновался и с замиранием сердца ждал встречи с матерью.

Посреди всей этой суеты только один король оставался спокойным. Он ждал её тысячу лет и сейчас проявлял завидное терпение. Трандуил воскрешал в памяти их счастье, то, как радовался рождению сына… Вспоминал её прекрасное лицо. Но иногда вместо серебряноволосой эльфийки всплывал образ девушки с карими глазами и тёмной гривой кудрявых волос. И тогда владыка становился непомерно требовательным и раздраженным. В такие дни прислуга разбегалась врассыпную только при звуке его шагов, а советники и секретари работали до изнеможения.

Когда долгожданный день наступил, все королевство замерло в предвкушении. За луну до этого прискакал гонец, сообщая, что королеву со свитой встретили, и они в полной безопасности продвигаются по владениям Его Величества.

Наримель прибыла на закате. Трандуил смотрел на приближающуюся к нему супругу с восхищением. Серебристые волосы были гладкими, как шёлк и спускались до пояса. Казалось, что лунный свет не выдерживает никакого сравнения с ними. Изящная стройная фигура была облачена в белоснежные одежды. Высокие скулы, алые губы, правильной формы нос — все было идеально. Глаза синие, как море, большие и… печальные? Трандуил нахмурился. Раньше её глаза сияли, как звёзды, а сейчас от былого блеска не осталось и следа.

Сопровождавшие её эльдар из Валинора уже через несколько дней отправляются обратно. Их тяготит Средиземье, даже здешний воздух кажется им тяжёлым, а сердца сжимает тоска.

— Добро пожаловать домой, Наримель, супруга моя, королева Лихолесья! — торжественно произнёс владыка традиционное приветствие и церемонно поцеловал её руку.

— Здравствуй, Трандуил, супруг мой, король Лихолесья, — ответила она ему и мягко улыбнулась.

— Матушка! — не выдержав этикета воскликнул Леголас и припал к руке эллет.

Она ласково погладила его по голове и нежно что-то зашептала. Отец с сыном двинулись вместе с королевой в её покои. Им многое нужно было обсудить и отдохнуть перед праздником в честь возвращения королевы.

Трандуил машинально поднес кубок к губам и погрузился в размышления. Он перебирал в памяти разговор с супругой: рассказ о красотах Валинора, о долгом путешествии через море. Море! Таинственное, непостоянное, необъятное — оно волнует душу, не оставляет равнодушным сердце. Когда Трандуил с отцом и остальными синдар покидали разорённый Дориат, его уже тогда поразила эта гигантская водная гладь. Тихое и спокойное в один момент, а через мгновение все может измениться. Порывистый ветер гонит волны к берегу, вода из голубой и прозрачной становится тёмной и опасной. И любое живое существо, по случайности или неосторожности оказавшееся во власти беспощадной стихии, будет поглощено соленой пучиной. Владыка улыбнулся своим воспоминания и вернулся к раздумьям о жене. Он осторожно пытался подвести её к разговору о возвращении.

— Наримель, — произнёс Трандуил, когда за Леголасом закрылась дверь. Сын тактично оставил их вдвоём, понимая, что родителям многое нужно обсудить. — Мне нужно рассказать тебе, как я жил все это время… Ты уже знаешь о том, что я недавно вступил в брак.

— Знаю.

— Та девушка, Эсмерленд… Я не буду лгать тебе и говорить, что она ничего не значила для меня. Она была очень дорога мне.

Королева внимательно посмотрела на него своими синими глазами и спросила:

— А сейчас?

— И сейчас. Я не могу просто взять и забыть эту часть своей жизни.

Наримель понимающе кивнула и задала ещё один вопрос.

— А ко мне что ты сейчас чувствуешь?

— Ты мать моего сына, моя жена, большую часть своей жизни я любил тебя. И поэтому мне важно знать, почему тысячу лет назад ты не вняла моим мольбам и не откликнулась. Почему именно сейчас ты вернулась?

Эллет повернулась к окну и пристально посмотрела вдаль. Король не хотел торопить её с ответом, но молчание затягивалось.

— Наримель? — позвал её Трандуил.

— Милорд, я устала с дороги. Могу я остаться одна и немного отдохнуть? — мягко, но решительно попросила королева.

— Прости, не нужно было сейчас начинать этот долгий разговор.

— Трандуил, я бы не хотела больше касаться этой темы, — посмотрев ему прямо в глаза, произнесла королева.

— Хорошо, — ответил король, не желая давить на жену.

Трандуила обеспокоила эта холодность и отстраненность Наримель. Он надеялся, что это тяжёлый переход так сказался и вскоре все наладится.

Король и королева рука об руку вошли в прекрасно украшенную залу. Эльфы стояли по обе стороны и кланялись, когда монаршая чета проходила мимо них. Усадив королеву по правую руку от себя, владыка взмахнул рукой, давая понять, что придворные могут рассаживаться, а менестрели начали играть ненавязчивую мелодию. Наримель с улыбкой на лице разглядывала танцующих. Трандуил протянул ей руку приглашая на танец.

— Нет, милорд, я бы хотела просто посмотреть, — опустив глаза, ответила королева.

— Конечно, — согласился он и осмотрел зал в поисках Тауриэль.

Они с отрядом сегодня вернулись из Ривенделла. Но когда она пришла доложить о поездке, он не смог её принять. Трандуилу не удалось отыскать её среди придворных и, не привлекая к себе внимания, он подозвал Нимефела.

— Найди Тауриэль и пусть ждёт меня в кабинете, — приказал владыка склонившемуся к нему советнику.

Тот поклонился и отправился выполнять поручение.

— Может быть, вина? — предложил королеве Трандуил. — Дорвинионское вино — самое лучшее в Средиземье. — Он сам взял в руки золоченный графин и налил в кубок королевы золотистой жидкости.

— Спасибо, — произнесла она, продолжая смотреть вперёд.

Весь вечер владыка удостаивался односложных ответов, что не могло не удручать его. Он ещё раз внимательно посмотрел на сидящую рядом женщину. Внешне она совсем не изменилась, столь же прекрасная, как и в день их встречи, но что-то неуловимое, искра, которая делала Наримель самой собой отсутствовала. Как будто рядом сидела тень, а не она сама.

— Может быть, тебя проводить в твои покои? — спросил Трандуил.

— Да, спасибо милорд, — ответила Наримель, подняв на него синие глаза.

Они шли в комнаты королевы в молчании. Когда они подошли к тяжёлым резным дверям, эльфийский король поцеловал ей руку и произнес:

— Я скоро буду, миледи, — и двинулся в сторону кабинета.

Король шел и думал о том, что должно произойти. Что сделает снова их мужем и женой и заново скрепит брак. И окончательно разорвет его связь с Эсмерленд… Он не успел додумать эту мысль, как увидел открытую дверь в кабинет и стоящую на входе Тауриэль.

— Владыка, — проговорила она, пропуская его в помещение.

Он кивнул ей, приказывая начинать, и присел в кресло, стоящее за широким письменным столом.

— Поездка прошла без происшествий, госпожа в день середины осени была доставлена во дворец и принята своим опекуном лордом Элрондом, — сухо отрапортовала Тауриэль.

Король внимательно всматривался в её лицо: не скрывает ли она что-нибудь. Эллет под его взглядом стояла уверенно, всеми силами пытаясь не выдать себя, ведь она знала чужую тайну и обещала сохранить её.

— Хорошо, можешь идти, — наконец разрешил владыка и тоже поднялся из-за стола.

— Доброй ночи, Ваше Величество, — сказала Тауриэль и вышла.

Трандуил искупался в своих покоях. На все ещё влажное от воды тело он накинул тяжёлый парчовый халат и, потягивая вино, смотрел на дверь, ведущую в спальню королевы. Преодолев отделяющие его расстояние, он коснулся ручки и легко повернул её. Комната окутала его темнотой ночи, и владыка закрыл глаза, чтобы дать им привыкнуть к плотной темноте.

Приблизившись к кровати, мужчина различил тонкую фигурку, расположившуюся на самом краю и осторожно двинулся к ней. Присев на край постели, он погладил её по волосам и посмотрел в прекрасные синие глаза. В них не было ни испуга, ни страстного томления, только осознание неизбежного. Он приблизил свои губы к её устам в попытке заново разбудить её чувственность.

Наримель с терпеливой покорностью принимала его ласки. Она понимала, что этот акт призван соединить их снова, но эта сторона супружеской жизни больше не привлекала её, и королева всего лишь безропотно подчинялась своему венценосному супругу. Когда все закончилось, Трандуил обнял жену. Он, как опытный мужчина, понял, что супруга не получила удовольствия от их соития, и пытался хоть как-то сгладить этот момент.

— Милорд, в моей душе давно царит мир и покой, и плотские радости больше не волнуют меня, — произнесла эллет и опустила глаза. Долг перед супругом она уже выполнила и сейчас надеялась на его понимание. Он спокойно созерцал стену, отмечая, что готов был услышать, что-то подобное. И, поднявшись с кровати, он ответил:

— Как пожелаете, миледи.

Глава 5

Месяцем ранее.

Переход через Чёрный лес проходил без каких-либо приключений. Владения короля Трандуила действительно стали в последнее время более безопасными. Пауки не решались заходить за оградительные чары, сотворенные самим королём, и его магия сейчас незримой рукой охраняла небольшой отряд, продвигавшийся по королевским землям.

Арагорн ехал во главе всадников, готовый в любой момент обнажить меч. Хоть Лихолесье и было спокойно с недавних пор, он не доверял этому затишью. Леголас рассказывал, что лес напрямую связан с его отцом, и когда на него пала тень, фэа отца тоже изменилось. В душе владыки поселились тревога и беспокойство, которые точат его изнутри, отравляя по крупинке все светлое, что есть в нем. Эсмерленд на время смогла успокоить его внутренних демонов, но надолго ли? Как на владыке отразится их разрыв? Возможно, конечно, после возвращения матери Леголаса здесь все будет цвести и колоситься.

«Поживем — увидим!» — с сомнением подумал Арагорн и посмотрел в сторону сестры. Она мирно покачивалась в седле и смотрела прямо перед собой. Он отметил небольшую бледность на её лице и направил к ней коня.

— Эсмерленд, ты нормально себя чувствуешь? Ты побледнела.

Она проглотила подступивший к горлу ком и глубоко вздохнула. Всю поездку ей приходилось бороться с накатывающей тошнотой. До последних событий, сильно изменивших ее жизнь, беременность никак не напоминала о себе. У неё было прекрасное самочувствие, но, видно, организм по-своему отреагировал на стресс, одарив её мало приятными симптомами.

— Нормально, просто…мне нужно отлучиться по женским делам, — проговорила она и остановила лошадь.

Эсмерленд отошла за деревья и посмотрела всторону отряда. Убедившись, что её не видно, она наклонила голову вниз, пытаясь унять тошноту. Бесполезность этих действий она осознала, когда желудок стремительно избавился от своего содержимого.

Эсмерленд вытерла платком губы и, поднявшись, приснилась лбом к дереву.

— Плохо, да? — Она повернулась и увидела в метре от себя Тауриэль.

— Ну, что ты ходишь за мной? Что ты все высматриваешь? — с истеричными нотками выкрикнула Эсмерленд.

— Выпей вот это, — не обратив внимания на её упреки сказала стражница и протянула флягу.

— Что это? — с сомнением спросила Эсмерленд.

— Настойка на травах, всего по чуть-чуть: мята, мелисса, ромашка. Помогает в твоём положении, — она не сдержалась и взглянула на живот.

— Что, побежишь докладывать своему хозяину? — вызывающе спросила Эсмерленд.

— Это не моё дело, — спокойно ответила Тауриэль.

— И ты сможешь утаить это от своего короля? — с сомнением спросила бывшая королева.

— Если он напрямую не спросит меня, не беременна ли Эсмерленд, то смогу.

— И ты сделаешь это ради меня?

— Я считаю, что ты сама должна была все ему рассказать, но раз ты не сделала этого, значит на то были причины.

— Это все равно ничего бы не изменило.

— Ты не знаешь этого наверняка.

— В любом случае, теперь мы этого не узнаем. — Она взяла флягу и сделала несколько глотков. — Редкостная гадость твоя настойка!

Командир стражи улыбнулась и сказала:

— Пойдём, пока твой брат сам сюда не явился.

— Погоди, поклянись, что никому не скажешь.

— От меня твою тайну никто не узнает.

— Спасибо! — Эсмерленд дотронулась до её руки и благодарно улыбнулась.

Настойка действительно подействовала и всю оставшуюся дорогу будущая мать чувствовала себя нормально. Отряд без каких-либо приключений пересек владения лесного короля и вышел на тракт. Кони почувствовали простор и голубое небо над головой. Если в лесу они медленно перебирали копытами и напряженно поднимали уши, то теперь беспокойство оставило их, и животные рвались пуститься в галоп. Всадники перестали сдерживать коней, и уже через несколько дней перед ними распахнулись ворота Ривенделла.

Их уже ждали. Линдир стоял на ступенях, в приветственном жесте склонив голову.

— Добро пожаловать во владения лорда Элронда, — церемонно произнёс он. — Эсмерленд, владыка ждёт тебя, а вас, — Линдир осмотрел всех присутствующих, — я приглашаю воспользоваться гостеприимством Ривенделла и отдохнуть с дороги.

Она быстро преодолела ступени и через пару минут постучала в покои владыки.

— Входи.

Эсмерленд вошла и прикрыла дверь. Лорд Элронд стоял возле письменного стола и печально взирал на девушку, которую растил, как дочь. Через мгновение он раскрыл ей свои объятия, и она рухнула ему на грудь. Он ничего не говорил, просто давал ей возможность выплакаться. Стена безразличия, которую Эсмерленд воздвигала кирпичик за кирпичиком рухнула, заново обнажая её боль. Почему-то именно здесь, в Ривенделле, она снова почувствовала себя ребёнком, который может плакать и кричать, не боясь вызвать осуждение или недовольство.

Когда всхлипы стали стихать, владыка мягко отстранил свою воспитанницу и подал ей платок. Эсмерленд вытерла глаза и посмотрела на опекуна.

— Повелитель, мне нужно вам многое рассказать.

— Многое я уже знаю, расскажи самое важное.

— У меня будет ребёнок.

Элронд не был удивлён, супружеские отношения непременно ведут к зачатию и рождению детей. Но ситуация, в которой оказались бывшие супруги была настолько нетипична, что владыка не знал, к каким последствиям это может привести. За все прожитые годы Элронд никогда не сталкивался ни с чем подобным. Развод или аннулирование брака для эльфов был делом немыслим, произнесенные клятвы связывают супругов навечно. Даже смерть не может разлучить их, потому что смерть для Эльдар — это не конец. Только если один из супругов навсегда откажется от жизни, другой может вступить в повторный брак. Но владыка Ривенделла не приветствовал вторичные союзы, в большинстве своём приводящие к роковым последствиям. И этот, к сожалению, не стал исключением. Все эти мысли Элронд оставил при себе, а вслух сказал:

— Эру благословил тебя и подарил великое счастье материнства. Король Трандуил знает? — спросил он, хотя ответ был ему известен.

— Нет.

— Когда дитя должно появится на свет?

— В конце зимы.

— Почему ты не рассказала ему? — мягко спросил он.

Эсмерленд встала и выпрямилась.

— Это мой ребёнок! Только благодаря ему я нашла силы жить дальше. У меня отняли мужа, но частичка его всегда будет жить в этом ребенке, — она приложила руки к чуть округлившемуся животу. — Я отдам ему всю свою любовь.

— Шило в мешке не утаить, рано или поздно он узнает.

— Поэтому мне лучше уехать из дворца. Здесь слишком часто бывают гости, могут пойти слухи.

— Дитя, ты останешься здесь и не спорь со мной, хотя бы пока не родится ребёнок, — отметая возражения, произнес владыка. — Я прикажу приготовить новые покои в восточном крыле, там тихо и практически никого не бывает. Если хочешь, ты можешь жить уединённо. Но самое главное — здесь вы будете в безопасности. Для Средиземья наступают тёмные времена, зло зашевелилось в Мордоре и призывает к себе на службу всех лихих людей. Неужели ты готова рискнуть жизнью еще не родившегося, но уже существующего младенца? — Лорд Элронд закончил и посмотрел на неё, ожидая ответа.

— Конечно же, нет! Вы как всегда правы, повелитель, я останусь. Только я пока не сообщала брату о своём положении. Он слишком много времени проводит с Леголасом, я скажу ему позже…

Владыка только махнул рукой: пусть делает, как знает. Все равно долго скрывать она не сможет.

Утром лесные эльфы во главе со своим командиром готовились отправляться в обратный путь. Эсмерленд вышла попрощаться с ними и ещё раз поблагодарить Тауриэль.

— Спасибо тебе за все. Я, возможно, буду даже скучать, — попыталась пошутить она.

Рыжая эллет слегка кивнула и громко произнесла:

— До свидания, Ваше Величество. — Эсмерленд вскинула бровь, услышав свой потерянный титул, а Тауриэль уже тише добавила:

— Даже короли вынуждены подчиняться воле Валар.

С этими словами она запрыгнула на лошадь и направилась к воротам. Эсмерленд ещё недолго постояла, а когда последний эльф скрылся за поворотом, пошла к себе.

Глава 6

В тот день погода с утра стояла мрачная и тихая. Последняя листва давно уже облетела с деревьев, а природа замерла в ожидании снежного покрывала, которое укутает её до весны. После обеда с неба начали срываться белоснежные снежинки. Вокруг расстилался искристый сказочный ковёр, а деревья наряжались в пушистые серебряные шубы. В Ривенделл пришла зима!

Эсмерленд сидела на скамье и куталась в подбитый мехом плащ. Она наблюдала за творящимся вокруг волшебством, смахивая с ресниц кружевные снежинки. Последние три месяца она спокойно прожила во дворце под заботой и покровительством его хозяина.

Сначала Эсмерленд много времени проводила одна: в своей комнате или в саду, но атмосфера Ривенделла располагала к общению и веселью, а его обитатели, относившиеся к ней с теплотой и вниманием, помогли разогнать тоску. Эсмерленд снова начала улыбаться и проводить время в кругу друзей.

Она погладила свой живот, который за эти месяцы значительно увеличился в размерах, ласковыми движениями пытаясь успокоить сильно пинавшегося малыша. За этим занятием будущая мама не сразу услышала конское ржание и звук голосов.

Эсмерленд обернулась и увидела идущего в её направлении брата. Она тяжело поднялась и, откинув капюшон, поправила складки на платье.

По мере приближения улыбка на лице Арагорна сменилась изумлением. Эсмерленд нервно закусила губу и развела руки в стороны.

— Сюрприз… — только и смогла выдавить она, ища поддержки в лице брата.

— Почему же ты молчала? А если бы я вернулся через год или два? — Сестра только пожала плечами и неуверенно улыбнулась. — Мне ты можешь рассказать все, я всегда буду на твоей стороне. — Он бережно обнял её и поцеловал в висок.

За всей этой суетой Эсмерленд не заметила ошеломленно взирающего на неё светловолосого эльфа. Принц как приклеенный стоял на месте и не отрываясь смотрел на беременную девушку. Она отстранилась от брата и повернула голову. Радость на её лице быстро сменилась паникой.

— Леголас…

Принц развернулся и зашагал прочь. Он хотел обдумать увиденное и понять, как он к этому относится.

— Леголас, подожди! — Он остановился. Когда его плеча коснулась женская ладошка, он обернулся.

— Я думаю, нам нужно поговорить.

— А с моим отцом ты уже говорила? — с напускным спокойствием поинтересовался он.

— Нет. И я хочу попросить тебя тоже ничего не рассказывать ему.

Леголас с непониманием смотрел на бывшую супругу своего отца. Он покачал головой и ответил:

— Как ты можешь просить меня об этом?

— Зачем Его Величеству знать, что это изменит?

— Это несправедливо, он имеет право знать, а мой долг — обо всем докладывать моему королю.

Эсмерленд нервно засмеялась.

— А жизнь вообще несправедливая штука. Разве справедливо поступили со мной? — Эсмерленд стала наступать на принца. — Думаешь, твой отец не будет мучиться осознанием того, что где-то растёт его ребёнок, а он не сможет даже увидеть его, дабы не оскорбить твою мать?!

Леголас отступал от неё и пытался возражать:

— Но ведь в твоём чреве растёт эльфийский принц или принцесса!

— По крови да, но не по праву рождения! Леголас, я умоляю тебя, не говори ничего. Возможно, позже я сама все расскажу, — обреченно закончила она.

Эсмерленд готова была пообещать, что угодно, лишь бы вырвать у принца обещание молчать, а когда это «позже» наступит… и наступит ли вообще.

— Хорошо, я не скажу о ребенке. Ты сама расскажешь ему, когда будешь готова. У тебя ведь в запасе много времени, — наконец улыбнувшись ей, произнес Леголас. Мысль о том, что у него будет брат или сестра теплом разлилась по телу, и он спросил:

— Надеюсь, ты позволишь мне навещать вас с малышом?

Эсмерленд обняла его и ответила:

— Конечно!

— Я так понимаю, вы пришли к взаимопониманию?! — высказался Арагорн, до этого стоявший тихонько в стороне.

— Пришли, — сказала его сестра и испытывающее посмотрела на Леголаса.

— Пришли, — вторил ей принц.

Они втроём двинулись вглубь дворца. Арагорн расспрашивал сестру о её самочувствии и попутно рассказывал, что творится на севере. Эсмерленд предложила мужчинам отдохнуть перед обедом и выпить подогретого вина, а сама так быстро, насколько это было возможно в её положении, пошла к владыке Элронду.

— Повелитель, Арагорн вернулся, и Леголас вместе с ним.

Благородный эльф повернулся и подал ей стакан воды.

— Выпей и успокойся, в твоём состоянии носиться по дворцу не разумно.

— Я беременна, а не больна! — отмахнулась она, принимая бокал. — Я же говорила, что мне нельзя было здесь оставаться.

— Успокойся. Как отреагировал принц?

— Хочет все рассказать отцу! Я конечно уговорила его не делать этого, но он, вероятно, не сможет сдержаться. Может, мне все-таки уехать?

— Ты думаешь, если Трандуил узнает и захочет поговорить, он не сможет найти тебя? — Владыка покачал головой. — Но почему ты так боишься этого?

Эсмерленд опустила глаза и начала теребить ленту на платье.

— Он не хотел детей и я боюсь, что король подумает, что я таким образом пытаюсь привязать его. У него своя жизнь, и возможно, у него ещё будут дети с той, которую он так любит.

— Это единственная причина? — подталкивая её к полной откровенности, произнёс владыка.

— Нет. Больше я боюсь, что он предъявит права на ребёнка. Он ведь король, и что бы ни произошло между нами, этот неродившийся малыш — королевской крови.

— Ты мать, и никто не отнимет у тебя дитя. Иди и не волнуйся больше. А Леголас всегда держит слово.

Эсмерленд поднялась и направилась к выходу.

— Иногда мы чего-то очень сильно хотим, а когда получаем желаемое, понимаем, что хотели совсем не этого.

Эсмерленд обернулась и вопросительно посмотрела на своего опекуна, он только улыбнулся и махнул рукой, показывая, что она может быть свободна.

***

Арагорн много времени проводил в северных землях вместе с сыновьями Элронда и Леголасом. Они выслеживали прислужников Саурона и безжалостно уничтожали. Все чувствовали, что Тёмный Властелин собирает силы и готовится нанести удар, но пока у него не было самого главного атрибута своей власти, у народов Средиземья был шанс.

Сейчас Странник стоял перед троном лесного короля и рассказывал последние новости. Он специально прибыл в Лихолесье, чтобы просить Трандуила об услуге.

— Мы сейчас ищем эту склизкую тварь — Голлума. Он последний, кто владел кольцом, возможно, если мы найдём его, у нас появится надежда. Владыка, если мы поймаем Голлума, могу ли я просить, чтобы вы подержали его под стражей у себя во дворце, пока мы не узнаем судьбу кольца?

Трандуил внимательно слушал Арагорна, его беспокоила возросшая активность орков Дол Гулдура. Он чувствовал, что зло собирается у него под боком, и Средиземью как никогда нужно единение.

— Конечно, я и мой народ поможем тебе и Белому Совету.

— Спасибо, милорд. — Он поклонился и начал отступать от трона.

— Арагорн, как… — Трандуил заметил, как в зал вошёл его сын и замолчал.

— Ваше Величество? — почтительно произнес Арагорн.

— Нет, ничего, — ответил владыка.

Арагорн догадывался, о чем хочет спросить король, но он не собирался облегчать ему задачу. Он ещё раз поклонился и спустился по ступенькам.

Трандуил вошёл в свою гостиную и налил вина. Прокручивая ножку бокала, он размышлял о разговоре с Арагорном. Его взгляд прошелся по искусным гобеленам, изображавшим великие битвы далеких лет, и в который раз остановился на резной двери, ведущей в соседние покои.

Лесной владыка подошёл к письменному столу и открыл верхний ящик. Небольшой ключ одиноко блестел на дне, напоминая о событиях, произошедших за последнее время. Трандуил взял в руки ключ и впервые после отъезда Эсмерленд открыл эту дверь. Её комнаты стояли пустыми и одинокими. Нет, запустения в них не было. Все те же сочные синие тона, разбросанные парчовые подушки и изящная обстановка.

Король пересек гостиную и толкнул дверь в большую спальню. Покрывало слегка откинуто, будто кто-то недавно встал с постели, простыни все также сияют белизной, только пустые полки огромного шкафа и выдвинутые ящики стола напоминают, что хозяйка этого будуара давно покинула его. Трандуил провел глазами по комнате, пытаясь взглядом охватить её, и заметил кусок белого шёлка, выглядывающий из-под кровати. Он наклонился и подцепил его пальцами.

Тонкая ночная сорочка до сих пор хранила запах своей госпожи. Король сжал в руке гладкую ткань и подошёл к балкону. Распахнув его, Трандуил впустил свежий холодный воздух. Устроившись в мягком бархатном кресле, он окунулся в воспоминания…

Королева Наримель сидела в саду и с тоской наблюдала за зимним увяданием природы. Благородная эллет много времени проводила в королевском парке. Летом пахучие клумбы и одетые в зелёный наряд деревья вызывали у неё улыбку и дарили успокоение. А вот облетевшие листья и частые дожди поздней осени поселили в её душе неутихающую печаль. С приходом зимы природа потеряла краски и будто застыла в ожидании новой жизни, которую подарит долгожданная весна.

Леголас подошёл к матери и присел рядом.

— Мама, я уезжаю на дальние рубежи королевства охранять наши границы. Я пришёл попрощаться.

Королева улыбнулась сыну и дотронулась до его волос.

— Ты так часто покидаешь дворец, — с грустной улыбкой заметила она.

— Это мой долг, — ответил принц.

— Будь осторожен, — мелодично произнесла королева и снова углубилась в охватывающую печаль.

Он поцеловал руку матери и пошёл во дворец. Ему ещё нужно поговорить с отцом перед отъездом. Когда его мать вернулась, принц очень долго никуда не уезжал, стараясь как можно больше времени проводить с ней, помогая снова привыкнуть к земной жизни. Но она с каждым днем незримо отдалялась от них. Он чувствовал, что ей тяжело в больших и шумных залах, на пирах и обедах. Её душа нуждалась в уединении. Сын и муж дали его ей.

Леголас зашёл в королевские покои и позвал отца. Стража сказала, что король у себя и никуда не выходил. Принц осмотрелся и заметил приоткрытую дверь в стене. Он открыл её и шагнул в тёмную комнату. Зимнее солнце редко баловало жителей лесного королевства своим появлением и поэтому казалось, что уже сумерки, хотя сейчас была только середина дня.

Леголас часто бывал в этой гостиной, когда возвращался во дворец с докладом. Комната Эсмерленд…

— Отец? — ещё раз позвал он.

Принц пересек комнату и остановился у открытой двери спальни. Здесь было холодно. Лёгкие светлые занавески разлетались в стороны от сильного ветра. Трандуил сидел откинувшись в кресле и не обращал никакого внимания на холодные порывы, бьющие ему в лицо.

Наверное впервые в жизни Леголас увидел в отце не гордого эльфийского короля, а мужчину, которого раздирают сомнения и противоречия. Тоска, застывшая у него на лице, лучше всяких слов говорила, что чувства, которые он испытывал к Эсмерленд, были намного глубже обычной привязанности.

— Ты что-то хотел, Леголас? — таким же холодным, как и вся комната голосом спросил Трандуил.

— У тебя будут еще какие-нибудь распоряжения касательно патрулирования пограничья?

— Нет.

Принц уже собирался уйти, но с его губ слетел вопрос раньше, чем он успел обдумать его.

— Отец, ты бы хотел ещё детей? Может быть вам с мамой…

— Это невозможно! — отрезал владыка.

Король поднялся и посмотрел на сына.

— Что с тобой, к чему эти вопросы?

Леголас, связанный обещанием, не мог ему рассказать. Он просто опустил глаза и неопределённо пожал плечами. Трандуил кивнул, и они вместе покинули покои Эсмерленд. В гостиной короля жарко горел камин, и Леголас только сейчас почувствовал, как замерз. Он наблюдал, как отец отодвинул ящик письменного стола и бросил туда ключ, до этого он не обращал внимания на зажатую у него в руке белую ткань. Шёлк, немного кружева… Принц смотрел, как предмет явно женского туалета отправлялся в тот же ящик. Попрощавшись с отцом, он направился к выходу, но, взявшись за ручку двери, он слегка обернулся.

— Я был в Ривенделле и там светило солнце, может, тебе съездить туда, развеяться… — обронил принц и вышел.

Да, с его сыном явно что-то не так. Владыка выразительно покачал головой и сел за письменный стол. До поздней ночи он рассматривал карту иногда делая в ней пометки.

«Зачем ему ехать в Ривенделл?» — внезапно подумал Трандуил, мысленно возвращаясь к разговору с сыном. Последняя поездка во владения Элронда привела его к свадьбе. Он вспомнил ясный весенний день, когда надел на Эсмерленд корону. А потом в памяти всплыла их брачная ночь, не первая, но не менее прекрасная. Каждую ночь они проводили в жарких объятиях друг друга. Стоп. Король остановил поток собственных мыслей и обдумал последнюю фразу. Каждую ночь. Что-то смущало его в этих двух словах. Он пытался ухватиться за мысль, постоянно ускользавшую от него. Смутная догадка посетила Трандуила. Со дня свадьбы не было ни единой ночи, проведенной раздельно, а это значит… Неужели?! Владыка резко встал и вышел из комнаты. Через несколько минут дворец засуетился, подготавливая отъезд короля.

Глава 7

Лорд Элронд развернул только что доставленное ему письмо и углубился в чтение. Пробежав глазами несколько строк, он отложил его и сильно задумался. Хозяин Ривенделла несколько секунд колебался. Потом же, взяв в руки белое перо, он написал всего лишь одно слово и передал письмо ожидавшему ответа гонцу. Теперь ему оставалось только ждать.

Трандуил сидел в небольшой комнате, закинув ногу на ногу. Манеры, осанка, благородные черты лица — все говорило, что в дом обычных ривенделлских эльфов пожаловал важный гость. Он практически не разговаривал, но иногда отрывал глаза от созерцания своих длинных ухоженных пальцев и переводил взор на обитателей скромного жилища. Его, казалось бы, спокойный, но такой холодный взгляд голубых глаз вселял оторопь в скромную супружескую чету, жившую в благодатной долине.

Владыка Лихолесья достиг границ Ривенделла сегодня утром и сразу же послал гонца к его правителю. Он не хотел ехать прямиком во дворец и нарушать спокойствие бывшей супруги. Если его догадки неверны, то он, не привлекая внимания к своей персоне, быстро уедет, также, как и приехал.

Поздним вечером, когда смутные подозрения прокрались в его голову, и он спешно приказал готовиться к отъезду, Трандуил сразу же отправился к королеве. Он сообщил Наримель лишь о том, что ему нужно на некоторое время отлучиться из дворца. Он не углублялся в подробности куда и зачем едет, конечно, если бы королева спросила, он не стал бы лгать, но её не интересовала столь странная отлучка мужа. Собрав небольшой отряд состоящий из приближенных и не болтливых эльфов, владыка отправился в путь. Они быстро преодолели расстояние, разделяющее Лихолесье и Ривенделл и остановились в ближайшей к дворцу деревушке. Так владыка Трандуил и оказался в небольшом домике, среди простых эльфийских жителей. Ожидая ответа от лорда Элронда, король безразлично осматривал скромную обстановку жилища и его хозяев. И только дробь, которую вот уже час выбивали его пальцы, указывала на нетерпение милорда.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел эльф в коричневой одежде. Не успев перевести дыхание, он незамедлительно протянул письмо владыке. Трандуил резко рванул печать и прочитал всего лишь одно слово: «Да». Он быстро поднялся и кинул письмо в маленький, но исправно служащий камин, и приказал:

— Мы немедленно едем во дворец.

Король, не глядя на отскочивших с его пути хозяев дома, направился к выходу, а гонец, едва успев отдышаться, кинул темноволосой эльфийке золотую монету и вышел за своим господином.

Эта зима была удивительно мягкой. Часто светило солнце, пушистый снег обильно усыпал землю, а легкий морозец покалывал щеки. Эсмерленд много гуляла на свежем воздухе и с нетерпением ждала появления на свет своего малыша. После отъезда Леголаса камнем на сердце лег страх, что он все расскажет отцу, но шло время, а в Ривенделл так никто и не приехал. Наконец она расслабилась и снова начала радоваться каждому дню.

Снежок, неожиданно брошенный Элрохиром, попал ей по макушке и обсыпал с ног до головы. Эсмерленд опустила подбитый мехом капюшон и тряхнула влажными от растаявшего снега кудрями. Вдруг ей стало жарко, и странное ощущение разлилось по телу. Она обернулась и посмотрела на окна и балконы дворца, но те, как и прежде, были пусты. Эсмерленд почувствовала головокружение и немного покачнулась. Подоспевший сын Элронда подскочил к ней и нежно взял за руку.

— Все нормально? — обеспокоенно спросил он.

— Да, я просто устала и промокла.

— Я тебя провожу.

— Не нужно, — сказала она высвобождая свою руку. — Я хочу пройтись в одиночестве, — смягчила отказ Эсмерленд и пошла в сторону лестницы.

В последнее время её тяготило присутствие Элрохира. Сначала она с благодарностью принимала его заботу, но, поняв истинную природу его чувств, Эсмерленд начала испытывать неловкость, а иногда и вовсе раздражение. Его внимание казалось чрезмерным, а присутствие — навязчивым. Она понимала, что, возможно, это всё лишь ее фантазии, и Элрохир просто проявляет участие, но когда они оставались одни, она постоянно боялась, что он заговорит о чувствах. Да и уезжать с братом и Арагорном на север он больше не торопился, все чаще оставаясь в Ривенделле. Эсмерленд улыбнулась и подумала, что в беременности есть еще один большой плюс. Можно всегда ссылаться на перепады настроения и женские причуды, и тебя сразу же оставляют в покое и не достают расспросами.

Король Трандуил стоял возле окна и смотрел на стоящую спиной девушку. Они с лордом Элрондом едва успели поздороваться, как знакомый смех привлек его к окну. Она стряхивала снег с темных волос, а за подбитым мехом плащом нельзя было толком рассмотреть ее фигуру, но казалось, что ничего особо не изменилось. Владыка заметил секундное колебание Эсмерленд и легкий поворот головы к окнам дворца. Он отошел в глубь комнаты, не желая сейчас выдавать свое присутствие. Когда Его Величество снова встал на прежнее место, она уже покинула двор.

— Я хочу поговорить с ней, — произнес Трандуил, обращаясь к Элронду.

— Я думаю, тебя не нужно провожать в её комнату, — с легким упреком ответил хозяин Ривенделла. Сейчас он конечно знал, что их отношения были добрачными и зародились под крышей его дома, и нельзя сказать, что это знание его радовало.

Лесной владыка только чуть приподнял бровь на замечание благородного эльфа и, не сказав ни слова, удалился. Он действительно хорошо помнил, где находится спальня Эсмерленд.

***

Эсмерленд вошла в комнату и сбросила тяжелый плащ. Практически все её вещи были перевезены в приготовленные для неё покои в восточном крыле, но она почему-то не торопилась туда переезжать. В этой небольшой комнате она жила с рождения. Столько воспоминаний связанно с каждым предметом обстановки, с каждой мелочью. Столько смеха и радости, слез и отчаяния она испытала в этих стенах. Здесь зародилась её великая любовь к великому королю. Завтра! Завтра она покинет эту комнату, а воспоминания она заберет с собой и навсегда сохранит в своем сердце.

Будущая мать скинула отяжелевшее от промокшего подола платье и накинула на плечи бархатный халат. Она немного замерзла и желала поскорее окунуться в теплую воду, ожидавшую ее в купальне, но планы Эсмерленд были разрушены коротким стуком в дверь. Не дожидаясь ответа хозяйки комнаты, дверь распахнулась, повергая её в шок.

— Трандуил… — только и сорвалось имя с бледных губ.

Владыка стремительно подхватил оседающую на пол деву и осторожно уложил в кровать. Он вышел в коридор и приказал проходящей мимо эльфийке привести лекаря.

— Все в порядке, Ваше Величество, это легкий обморок, в её состоянии такое случается. Она скоро придет в себя, — произнесла лекарь и, поклонившись, вышла.

Трандуил остался сидеть возле постели Эсмерленд, согревая её маленькую ладонь в своей. Пока она находилась в забытьи, король рассматривал привлекательное лицо Эсмерленд. Бледность, вызванная его появлением, сменилась легким румянцем, а пушистые ресницы веером покоились на светлой коже. Милорд опустил взгляд ниже, на выступающий живот, и испытал прилив всепоглощающей нежности к женщине, собиравшейся подарить ему ребенка.

Эсмерленд открыла глаза и наткнулась на взгляд пронзительных голубых глаз.

— И когда ты собиралась мне сказать? — невозмутимо спросил владыка.

<tab>Она раздраженно выдернула руку и честно призналась:

— Никогда.

— Почему?

— Я… я узнала уже после отъезда, — соврала она, опуская глаза.

<tab>Трандуил легонько коснулся её подбородка и приподнял его, встречаясь с её глазами.

— Эсмерленд, не лги мне, — заглядывая ей прямо в душу, произнес король.

— Разве сейчас это имеет значение? Ты знаешь, но что ты будешь делать с этим?

— Это мой ребенок, и я имею на него все права.

<tab>Разговора о правах Эсмерленд боялась больше всего. Осознание, что она родит не просто младенца, а отпрыска королевской семьи, давило на неё с каждым днем все сильнее и сильнее.

— Ты вычеркнул меня из своей жизни, так чего ты теперь хочешь?

— Значит, ты винишь меня во всем произошедшем, — констатировал владыка.

— Я никого не виню. Просто, я не понимаю твоих намерений.

— Ты боишься меня? Неужели думаешь, что я способен отнять у матери дитя? — с грустью спросил Трандуил.

Эсмерленд впервые за весь разговор внимательно посмотрела на мужчину, сидящего рядом. С чего она вообще взяла, что он может это сделать, почему так боялась встречи с ним? За последнее время она испытала много боли и разочарования, может быть, поэтому. Но ведь это был Трандуил — мужчина, за которого она вышла замуж, которого безумно любила и которому безгранично доверяла. И ответ на его вопрос пришел сам собой.

— Нет, не думаю, — искренне ответила она.

<tab>Милорд слегка приподнял уголки губ в подобии улыбки и посмотрел на живот будущей матери.

— Можно? — протягивая руку к нему, спросил король.

Эсмерленд только кивнула и замерла в ожидании. Трандуил ближе придвинулся к ней и положил руку на большой живот. Королевская рука была теплой, а касание нежным. Легкий толчок — и его ладонь почувствовала ответное прикосновение изнутри. Он склонил голову, как будто надеялся расслышать, что же там, внутри, происходит. Трандуил сделал глубокий вдох, и в нос ударил знакомый аромат гардении, незримо окутывающий свою госпожу. Такой же сладкий и дерзкий, как и его хозяйка, он опьянял Трандуила так, как не одно, даже самое крепкое вино. Король поднял голову и посмотрел на губы Эсмерленд, находящиеся в опасной близости от него.

«Может быть, в последний раз…» — он не додумал эту мысль до конца, как его уста преодолели разделявшее их расстояние.

Эсмерленд от неожиданности покорно раскрыла губы, но, не успев осознать происходящее, она осталась одна сидеть на кровати, а владыка уже стоял в нескольких метрах от нее, напряженно сжав челюсть.

Эсмерленд закрыла лицо руками, скрывая одинокую слезу скатившуюся по её щеке.

— Ну, зачем ты приехал? — в сердцах воскликнула она.

Трандуил уже погасил импульс, зародившейся в нем, и со спокойствием посмотрел на Эсмерленд.

— Уезжай, — устало откинувшись на подушки, произнесла Эсмерленд. — Когда ребенок родится, я сообщу тебе.

Когда за королем закрылась дверь, Эсмерленд, упорно смотревшая в стену, повернула голову. Она не была готова к этой встрече и сейчас чувствовала себя разбитой и потерянной. Стерев не прошенные слезы, она тяжело поднялась, собираясь умыться.

Острая боль, так неожиданно пронзившая поясницу, скрутила её пополам, а по ногам потекла теплая прозрачная жидкость. Крик, вырвавшийся из её горла и больше походивший на рёв животного, разнесся по всему коридору.

— Госпожа, что с вами? — обеспокоенно спросила вбежавшая на крик эллет.

— Найди Галандиль и быстро приведи её, — эльфийка замешкалась, она боялась оставлять Эсмерленд одну. — Ну, что ты стоишь, бегом! — повторила она, почувствовав еще один приступ боли.

В комнату ворвалась Галандиль и сразу поняла, что к чему.

— Ложись, девочка моя, все в порядке, — ответила она на немой вопрос Эсмерленд. — У тебя начались схватки.

— Какие схватки? — перебила её Эсмерленд. — До родов еще несколько недель.

— Не волнуйся, такое бывает, в этом нет ничего страшного, — успокаивала её эллет.

Галандиль отошла к двери и стала быстро отдавать приказы.

Трандуил шел по коридору, направляясь в кабинет лорда Элронда. Им нужно было обсудить вопросы касаемо рождения и дальнейшей жизни их с Эсмерленд ребенка. Владыка был взволнован встречей с бывшей женой и особенно своей реакцией на её близость. Пробежавшая мимо Галандиль вывела его из задумчивости, а эльфийка, казалось, даже не заметила его.

Хозяин Ривенделла оторвался от бумаг и посмотрел на вошедшего короля Лихолесья. Он указал на кресло, приглашая высокородного эльфа присесть.

— Нам нужно обсудить будущее моего ребенка, — начал Трандуил, как вдруг его прервала запыхавшаяся эльфийка, без стука ворвавшаяся в кабинет.

— Владыка Элронд, у госпожи начались роды.

Эльфийский король в который раз отказался от предложенного ему вина. Уже три часа он мерил шагами комнату и ожидал долгожданного известия. Трандуил волновался, роды были преждевременными и казались ему безумно долгими. Первые роды всегда долгие и тяжелые, как ему говорили, а Эсмерленд такая хрупкая.

В комнату постучала все та же молодая эльфийка и, поклонившись, обратилась именно к нему:

— Ваше Величество, поздравляю, у вас родилась дочь.

***

— Какая хорошенькая, — кудахтала Галандиль над новорожденной дочерью своей воспитанницы. — Ты была очаровательна, когда родилась, но она лучше, — заключила эльфийка.

Эллет вытерла малышке личико и замотала в хлопковую пеленку.

— Даже нет сомнения в том, чья она дочь, — проговорила Галандиль, погладив девочку по редким светлым кудряшкам. — А ты молодец, хорошо справилась, да и роды были легкие.

Эсмерленд возмущенно посмотрела на нее и подумала:

«Ничего себе легкие, какие же тогда тяжелые?!»

У неё абсолютно не осталось сил, такой чудовищной боли она никогда не испытывала. С помощью двух эльфиек она кое-как перебралась на кровать и дала себя переодеть в свежую надушенную сорочку. Влажной тканью ей обтерли лицо и дали выпить целебного настоя, прибавляющего сил и вселяющего радость. Чуть приободрившись, мать протянула руки к новорожденной дочери и приложила её к груди.

Дверь отворилась, и милорд Трандуил вместе с лордом Элрондом вошли в спальню Эсмерленд. Король присел рядом с ней и молча смотрел, как этот маленький комочек, его дочь, припала к груди матери. Малышка оторвалась от неё и закрыв глазки, сладко засопела. Владыка протянул руки, желая прикоснуться к ребенку.

— Я нареку тебя, Таурэтари — королева леса! — обратился к малышке король.

Эсмерленд картинно закатила глаза, Трандуил выбрал имя ребёнку даже не поинтересовавшись с мнением матери. Но сил спорить с ним у неё не было, да и имя действительно было красивым.

— Таурэтари была зачата в браке и является моей законной дочерью и принцессой. — Произнёс лесной владыка, призывая всех присутствующих быть свидетелями его слов. — Официальные бумаги мы сегодня же оформим с лордом Элрондом, — посмотрев на бывшую жену, сказал король. — Я могу поговорить с Эсмерленд наедине?

Галандиль и две эльфийки-повитухи быстро скрылись за дверью. Владыка Ривенделла посмотрел на свою воспитанницу и, дождавшись еле заметного кивка, тоже вышел.

— Я счастлив, что у меня родилась дочь и что подарила её именно ты… — Трандуил вздохнул и продолжил. — Но, я не могу остаться.

— Я знаю. — Ей было больно говорить следующую фразу, но она сказала:

— Уезжай. Каждый год в этот день я буду писать тебе о нашей дочери.

Трандуил не обычный эльф — он король, а король не может оставлять свое королевство и приезжать в Ривенделл, когда ему вздумается. Это Эсмерленд очень хорошо понимала.

Его Величество прикоснулся губами к прохладному лбу бывшей жены и вышел. Сейчас он закончит последние формальности и вернётся в свое королевство. Для эльфов покидать своё дитя было тяжким испытанием, но, к сожалению, у Трандуила не было выбора.

Глава 8

Зачатие ребенка требует от эльфов большого вложения жизненных сил, поэтому дивный народ отмечает именно день зачатия, а не рождения. В Ривенделле готовились к большому празднику в честь владыки Элронда, которому исполнялось шесть с половиной тысяч лет. Этот повод был выбран, чтобы собрать облеченных властью представителей Средиземья и решить, как быть с надвигающейся угрозой Мордора. Он надеялся, что немного веселья отвлечет благородных правителей от собственных проблем и поможет объединиться против общего врага.

Много почтенных эльфов приехало в Ривенделл. Владыки Лориэна — леди Галадриэль и лорд Келеборн. Кирдан Корабел — правитель Серебристых Гаваней, Трандуил — король Лихолесья. Гэндальф Серый и Саруман Белый — волшебники и члены Белого Совета. А также прославленные мужи из Гондора и Рохана, которых пригласил владыка Элронд.

Дворец был полон, как никогда, все эти достопочтенные эльфы и люди прибыли с семьями, свитой и собственной прислугой, что было кстати. Ведь обслужить такое огромное количество гостей силами одних обитателей Ривенделла было бы крайне трудно. Из всех комнат и гостиных доносились смех и музыка. Пока подготовка к основному празднеству шла полным ходом, гостей развлекали музыкой и танцами, охотой и прогулками.

Эсмерленд была занята настолько, что узнавала о вновь прибывших только через несколько дней. Забота о дочери и подготовка к балу отнимали все её время. Во дворце уже давно привыкли, что она берет на себя распределение обязанностей и управление прислугой, но в последнее время дел стало так много, что времени ни на что другое просто не оставалось.

После обеда Эсмерленд с Таурэтари собирались пойти в сад, когда в комнату вошла взволнованная Галандиль и сообщила:

— Король Трандуил хочет сейчас увидеть дочь.

Эсмерленд замерла.

«Значит, все-таки приехал» — подумала она. Её сердце, пропустившее пару ударов, забилось как сумасшедшее. Она даже себе боялась признаться, как хотела бы встретиться. Успокоившись, Эсмерленд кивнула эллет и ласково обратилась к полуторагодовалой дочери:

— Таурэтари, сейчас Галандиль отведет тебя погулять и там ты встретишься с отцом… Леголаса. — Бросив покусанное яблоко на пол, девочка внимательно посмотрела на мать.

Как и все эльфийские дети, Таурэтари умственно развивалась быстрее, чем физически. Однако, девочка уже не только вполне прилично разговаривала и многое понимала, но и лихо убегала от нянек и пряталась так, что можно было слагать легенды.

— Леголас — братик! — довольно сказала малышка и захлопала в ладоши.

— Правильно, солнышко. — Эсмерленд посмотрела на Галандиль. — Идите, но… в общем, находись рядом.

— Не беспокойся и отдохни немного, — сказала эльфийка, взяв ребёнка за руку.

Эсмерленд присела на край кровати и задумалась. Она не была уверенна, что Трандуил примет приглашение на праздник. Это же какой повод позлословить будет у гостей! Настоящая и бывшая жена в одном дворце… Да и самой Эсмерленд придётся выдержать не один насмешливый взгляд. Эльфы хоть и дивный народ, но им как и всем не чужды сплетни и интриги.

«Ладно, пойду лучше займусь делом, сидеть здесь наедине со своими мыслями ещё хуже!» — Она поднялась и торопливо вышла.

Когда она вернулась, Таурэтари мирно спала в своей кроватке, а Галандиль сидела и ждала Эсмерленд.

— Ну, как все прошло? — сдерживая нетерпение спросила Эсмерленд.

— Хорошо, милорд объяснил ей, что он её папа.

— И она сразу приняла его?

— Ну, он может быть очень обаятельным, когда хочет, а Таурэтари так падка на подарки и сладости! — Галандиль просто пожала плечами. — Он ведь её отец, а наш народ очень любит своих детей, и дети чувствуют, когда их любят. Он хочет видеть её каждый день, пока есть такая возможность.

Эсмерленд вздохнула и произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Конечно, он имеет на это право. — Посмотрев на эльфийку, она добавила:

— Но ты должна быть всегда с ними.

У неё чесался язык узнать, не спрашивал ли владыка о ней, но она прикусила его и смолчала.

С этих пор Трандуил каждый день на несколько часов брал к себе дочь, что, признаться, немного разгрузило день её матери. Таурэтари после встреч с отцом всегда приходила с игрушками и очень счастливая. А сама Эсмерленд так и не видела его, да и он не искал с ней встреч.

Эльфийский король стоял в коридоре дворца и смотрел на дверь за которой только что скрылась девочка. При воспоминании о ней его губы расплывались в счастливой улыбке. А ведь владыка не собирался принимать приглашение Элронда. Ему казалось безумием ехать с Наримель туда, где живет Эсмерленд. Но та, узнав о приглашении, захотела вновь посетить Ривенделл, когда-то она была очень дружна с его хозяином и хозяйкой. Но супруга Элронда давно покинула свой дом. Королеву это известие опечалило, но хотя бы давнего друга она сможет увидеть.

Как странно, Наримель ни разу не спросила про женщину, которая на время стала его женой, даже узнав о ребенке. Поразительное спокойствие, с которым эллет приняла эту новость, и удивляло, и настораживало его. Порой Трандуил задумывался: остались ли в его жене хоть какие-то чувства?

Он осмотрелся. Раньше комната Эсмерленд находилась в другом крыле, а здесь он ни разу не был. Владыка отметил, что тут намного тише, чем в той части дворца, наверное, с ребёнком здесь удобнее… Кто-то с силой хлопнул его по плечу, вырывая из раздумий. Он резко обернулся, готовый стереть в порошок наглеца, посмевшего так фривольно себя вести. Но когда этот самый наглец предстал пред ним, владыка только ошеломленно уставился на светловолосого эльфа, с открытой улыбкой взиравшего на него.

— Ваше Величество, давно мы с вами не виделись.

— Синголло?!

— Ха! Мы с Кирданом тоже выбрались сюда, и я безумно рад, что мы встретились.

Двое светловолосых синда обнялись и пошли в сторону покоев Трандуила. Они дружили ещё в Дориате, когда были молодым эльфами. Вместе веселились, пили, влюблялись и сражались. Вместе покинули разорённый город и отправились в Средиземье. Орофер стал королём лесных эльфов, а Трандуил — его наследником. А Синголло стал военачальником Кирдана и осел в Серебристых Гаванях. Мужчины очень давно не виделись и оба были рады встрече.

***

Наконец пришёл день, ради которого все собрались. К празднику было всё готово: зал украшен, повсюду стояли вазы с благоухающими свежими цветами, а на кухне с утра готовилось угощение.

Эсмерленд смогла немного передохнуть и подготовиться к вечеру. Она стояла у себя в комнате и снимала домашнее платье, когда раздался стук в дверь, нарушая её уединение. Она открыла и, слегка удивившись, пригласила Тауриэль войти.

— Чем обязана командиру стражи лесного королевства? — с доброй насмешкой спросила она.

— Да слышала, что ты, как пчела, трудишься от заката до рассвета, решила посмотреть жива ли ты ещё, — в тон ей ответила эльфийка.

— Как видишь, со мной все в порядке. Прости, что не оправдала твоих ожиданий.

Тауриэль засмеялась и сказала:

— Не хочешь пойти размяться с луком или мечом?

— С чего это ты решила развлечь меня? — с шутливым подозрением осведомилась Эсмерленд.

— Пойдёшь? — перестав смеяться, спросила Тауриэль.

Эсмерленд прошла в другую комнату и посмотрела на спящую дочь. В запасе у неё был час детского сна, и она была рада обществу Тауриэль.

— Только переоденусь и давай пойдём не на плац. За садом есть укромное место, где можно пострелять по мишеням. Я сейчас не хочу никого видеть. — Стражница согласно кивнула и устроилась в кресле, ожидая, когда её бывшая госпожа сменит наряд.

Девушки стреляли по мишеням, постоянно подшучивая друг над другом. Их манера общения была своеобразной. Эсмерленд весело поддразнивала Тауриэль, а та, в свою очередь, обещала ей за это устроить хорошую трёпку.

Синголло, прогуливаясь по саду, забрел в самый дальний уголок. Девичий смех привлёк его внимание, и он, отогнув ветку пышного дерева, присвистнул от удивления.

Две красивые девы достали мечи готовясь сойтись в поединке. Одна постоянно смеялась, другая, улыбаясь, угрожала ей. Синголло залюбовался изяществом движений и решил рассмотреть каждую девушку.

Одна была высокой и стройной. Длинные рыжие волосы были уложены в классическую эльфийскую прическу и открывали небольшие острые ушки. Миндалевидные зелёные глаза смотрели серьёзно, а чётко очерченные губы слегка растянуты в улыбке.

Глаза другой девушки лучились озорством. Тёмные густые волосы закручивались тугими спиралями, а пухлый рот откровенно смеялся. Она была не такой высокой, как первая, но достаточно длинноногой. А её наряд подчеркивал все изгибы девичьей фигуры. Её причёска не давала рассмотреть уши, но Синголло решил, что она тоже эльфийка.

Обе девы ему понравились, и, пока его не заметили, синда тихо удалился. Сегодня вечером он сможет познакомиться с ними. Возможно, его ждёт здесь занимательное приключение. Может даже кто-то из них тронет сердце ветреного эльфа.

Глава 9

Праздник начался на закате. Солнце в последний раз осветило всё мягким розовым светом и окончательно спряталось за горизонтом.

Трандуил сидел за столом и заинтересованно оглядывал зал. Его королева о чем-то беседовала с владыкой Элрондом и даже улыбалась. Он какое-то время смотрел на непривычно веселую жену, и грустная улыбка коснулась его губ. Как же они отдалились друг от друга за последнее время. Почему же их любовь больше не греет?

— Посмотри, какое веселье вокруг! — воскликнул Синголло, присаживаясь рядом и наливая себе золотистого вина. Действительно, торжество было в самом разгаре, отовсюду слышалась музыка и непринуждённые беседы. Кто-то кружился в танце, а кто-то вкушал изысканные яства. Вино лилось рекой и все уже были слегка навеселе.

— Я сегодня встретил двух очаровательных эллет, — начал друг детства.

— Даже двух?! — в притворном удивлении произнес Трандуил. Его поражал тот факт, что Синголло совсем не изменился со времен их бесшабашной молодости, и он приготовился слушать очередной фривольный рассказ.

— Да и вон, кстати, одна из них, — Синголло кивнул в сторону рыжеволосой девы.

— Это Тауриэль, командир моей стражи. Прекрасный воин, и вряд ли она ответит на твои заигрывания.

— Хм… — задумался эльф. — Но есть же ещё и вторая! — смеясь заявил он.

— И кто же она?

— Не знаю, но обязательно узнаю! Правда, среди такого количества народа я пока не нашёл её.

— Удачи, — устало произнёс Трандуил, снова обводя глазами зал.

— Владыка Трандуил! — Тенгель Роханский, тоже приглашенный в Ривенделл, склонил в приветствии голову.

— Приветствую тебя, Тенгель сын Фенгеля, — повторив его жест, король указал на стул рядом с собой, приглашая мужчину присоединиться к ним.

— Благодарю, мне есть, что с вами обсудить.

Тенгель хотел наладить торговые отношения между Роханом и Лесным королевством, о чем сейчас и рассказывал королю. Владыка заинтересованно кивал оживленно жестикулирующему роханцу и сдержанно задавал вопросы.

— Ого! Неужели аданет! — удивлённо воскликнул Синголло.

Мужчины прервали диалог и посмотрели на него.

— Вторая эльфийка, про которую я тебе говорил, оказалась смертной женщиной.

Трандуил проследил за взглядом Синголло и увидел Эсмерленд. Она стояла с одним из сыновей Элронда и кокетливо вырывала руку. Её волосы были заплетены в оригинальную косу, переброшенную через грудь, и украшены полевыми цветами. У него перехватило дыхание. Какой же красивой и желанной она была! Как же он хотел, чтобы её улыбка предназначалась именно ему! Взяв под контроль нахлынувшие чувства, он осмотрел бывшую жену с ног до головы. Королю понравилась её причёска, а лёгкое жёлтое платье, струившееся до пола и открывавшее спину и руки, напоминало о жарких летних днях. Созерцание той, которую он так желал увидеть с момента своего приезда, было прервано неугомонным эльфом. Фигура Эсмерленд скрылась за широкими плечами светловолосого синда. Трандуил видел, что Синголло представился и поцеловал ей руку, а через мгновение заиграла музыка и он повел Эсмерленд танцевать.

Несколько часов до указанных событий.

Эсмерленд стала наряжаться на торжество только тогда, когда Таурэтари сладко засопела у себя в кроватке.

— Мда… за всеми хлопотами, я даже не подумала, что мне надеть. — Она вытряхнула из шкафа весь свой гардероб и взволнованно перебирала его содержимое.

— Серебристое очень красивое, — Галандиль указала на сверкающее, как звезды платье.

— Нет! Ничего серебристого, золотого или красного.

Сероглазая эллет закатила глаза, но послушно стала убирать указанные платья в шкаф. Когда кровать была слегка разгружена, Эсмерленд заметила кусочек шифона лимонного цвета и, откинув в сторону груду лежащего сверху тряпья, взяла в руки лёгкий, как перышко, наряд.

— То, что нужно! А я про него совсем забыла… — задумчиво протянула она.

Эсмерленд проскользнула в зал через боковой вход, чтобы не привлекать к себе внимание, и сразу очутились в веселящейся толпе. Она кивала знакомым и вежливо улыбалась гостям, которых видела впервые. Сколько же здесь народу! У неё уже челюсть болела от улыбки, приклеившейся к губам.

Когда её руку поймал Элрохир и потянул к стене, она благодарно улыбнулась ему и взяла предложенный бокал.

— Мне кажется, что на меня все смотрят и шепчутся за спиной, — пожаловалась ему она.

— На тебя смотрят, потому что ты прекрасна, — ответил Элрохир восхищенно осматривая её.

В который раз Эсмерленд стало не по себе в его обществе, и она натянуто улыбнулась. После рождения дочери, сын Элронда открыл ей природу своих чувств. Но она не могла ответить взаимностью и считала, что он заслуживает, чтобы его по-настоящему любили, а не просто позволяли себя любить. Сердце воспитанницы его отца было занято и она не могла дать ему то, чего он хочет. Элрохир принял её отказ, но тем не менее не прекратил проявлять внимание и заботу.

— Не закрывайся от меня, я ведь ничего не требую от тебя, — тихо произнёс Элрохир.

Улыбка Эсмерленд потеплела, но ненадолго. Сын Элронда собрался взять на себя роль её няньки и не давал и шагу ступить одной. Она пыталась мягко освободиться от его общества, когда услышала бархатный голос незнакомца:

— Прекрасная леди, я очарован!

Эсмерленд посмотрела на светловолосого эльфа и с улыбкой осведомилась:

— И когда же вы успели очароваться?

— О, поверьте, у меня было на это время, — произнёс он, целуя ей руку. — Я могу пригласить вас на танец?

Эсмерленд кивнула и двинулась с ним в центр зала. Они вели непринужденную светскую беседу, пока музыка не стихла и пары не остановились. Синголло поблагодарил её за танец и предложил руку, чтобы проводить за стол, но заигравшая следом задорная мелодия вызвала у него улыбку, и он снова закружил её, увлекая в хоровод. Этот танец предполагал смену партнёров, и Эсмерленд в очередной раз передала руку следующему в хороводе. Рука девушки утонула в обжигающей ладони, и она подняла глаза на её обладателя.

Трандуил великолепно двигался и не сводил взора со своей партнерши. Эсмерленд ожидала увидеть что угодно в глубине сверкающих голубых глаз, но только не всепоглощающую тоску. Она опустила глаза и не смотрела на него, пока не поменяла партнёра, но через круг Его Величество снова держал её руку и взгляд его кардинально изменился: он наполнился жаром и неотрывно следил за каждым движением. Король не пытался с ней заговорить, он просто ласкал её взглядом, не оставляя ни единого участка тела обделенным.

Танец подошёл к концу и Эсмерленд, рассеянно кивнув Синголло, двинулась к выходу. Она настолько ушла в себя, что не заметила, как налетела на серебряноволосую эллет.

— Простите, я сегодня ужасно неловкая, — извинилась она и, заметив взволнованный взгляд лорда Элронда стоявшего с эльфийкой, присмотрелась к эллет.

— Не извиняйтесь, это ни к чему. Владыка, представите нас? — обратилась она к хозяину Ривенделла.

— Наримель, королева Лихолесья, позволь представить тебе Эсмерленд, дочь Араторна и мою воспитанницу.

Эсмерленд с трудом удержала спокойное выражение лица и продолжала внимательно смотреть на эльфийку. Красивая… Она, прожившая среди эльфов всю жизнь, настолько прекрасных дев знала только двух: одна — леди Галадриэль, другая — Арвен Ундомиэль.

Благородная эллет смотрела на бывшую супругу Трандуила с вежливым интересом, не более. Она поняла, кто перед ней, но ни единой струны её души это знание не задело.

Эсмерленд была поражена отсутствием эмоций у Наримель: никакой ненависти или чего-то подобного. Только печальные глаза и застывшая улыбка на губах.

Эсмерленд ещё раз извинилась и двинулась вперёд, но громкий окрик смутно знакомого баса заставил её остановиться и посмотреть на его хозяина.

Тенгель шёл к ней размашистым шагом и как обычно улыбался.

— Тенгель?! Я не знала, что ты тоже приехал. Не поверишь, но я очень рада тебя видеть.

— Ха! Почему же, я знаю насколько неотразим, — смеясь, пошутил он.

— Морвен с тобой?

— Нет, ей скоро рожать. Я не стал рисковать её здоровьем. Я бы и сам не поехал из-за её положения, но у меня здесь свои интересы. — И уже серьёзней добавил:

— Ты как? Я кое-что слышал, но…

— Не хочешь прогуляться? Я уже устала от этого шума и хочу на воздух. — Тенгель кивнул и, предложив ей руку, попутно захватил большую бутылку вина.

Синголло вернулся к столу и залпом выпил бокал.

— Ну, как тебе моя дама? — спросил он у Трандуила. — Интересно только, куда это её увел этот роханский здоровяк, — рухнув на стул, сказал синда.

Лесной владыка откинулся на спинку стула и с кривой усмешкой слушал друга.

— У нее красивое имя — Эсмерленд… — Синда попробовал его на вкус и призадумался. — Странно, оно мне как будто знакомо. Эсмерленд… Эсмерленд?! — он повернулся к Трандуилу, и улыбка застыла на его лице.

— Неужели это она? — ошеломленно спросил Синголло.

— Да, — только и ответил король.

— Ваше Величество, вы просто обязаны мне все рассказать! — Синголло поднялся и схватил за руку короля. — Принесите вина в библиотеку, — приказал он проходившему мимо слуге, и повел Трандуила к выходу.

Эсмерленд с Тенгелем устроились в одной тихой дальней беседке. Летняя ночь была тёплой и необыкновенно светлой. В воздухе витал пьянящий запах жасмина, наполняя сад сладким ароматом ночного цветка.

— Да, казалось бы, всего лишь несколько лет прошло с нашего знакомства, а кажется, что пол жизни, — сказала она. Они вспоминали их знакомство и неудачную помолвку. Сражение с орками на берегу Андуина и тяжелое ранение Эсмерленд…

— Да… Эсмерленд ты прости меня за ту пощечину, я до этого никогда не бил женщин и давно перед тобой хотел извиниться, — смущено произнёс Тенгель.

— Я тебя никогда за это и не осуждала, но рука у вас, господин, крайне тяжёлая! — весело ответила она.

Роханец засмеялся и проговорил:

— А ты веселая! — и серьёзней добавил: — Что же между тобой и Трандуилом произошло?

Эсмерленд сдержано изложила свой рассказ, но все-таки под конец эмоции возобладали, и она в сердцах вскрикнула:

— Она вернулась и разрушила мою жизнь! Почему именно сейчас, когда мы были абсолютно счастливы?!

Тенгель, не перебивая, слушал её и потягивал вино.

— Я была так зла, так обиженна на всех: Валар, Гэндальфа, мужа… — Эсмерленд вздохнула. — Не знаю, почему я тебе это рассказываю, наверное, потому что ты человек. Окружающие меня эльфы говорили, что это судьба, что никто не виноват, и королеве Наримель будет непросто снова привыкнуть к земной жизни. Что её возвращение — это чудо. А я считаю, что никакое это не чудо, а обычный эгоизм…

— Хочешь вина? — перебил её Тенгель.

— Нет, спасибо, — по привычке отказалась она. — А хотя давай! — Эсмерленд приняла из его руку бутылку и, сделав большой глоток, продолжила:

— Даже Арагорну я не говорила этого. Боюсь, что он не понял бы меня, брат перенял от эльфов много больше, чем я. Если бы не ребёнок, я бы наверное не пережила всего этого.

— У тебя есть дитя? — изумлено спросил Тенгель.

— Да, девочка.

Тенгель присвистнул и покачал головой.

— Она моё счастье, все что осталось от моей любви, — нежно проговорила Эсмерленд.

Роханец решил разрядить атмосферу и сказал:

— А если бы ты вышла за меня замуж, то в будущем стала бы королевой Рохана и у меня, кстати, не было никаких бывших жен.

— Ха-ха, только не говори, что думал о нас.

— Думал, но не в этом смысле… я думал, если бы не владыка Трандуил, мы бы поженились, и я бы не встретил Морвен… и не испытал всепоглощающего чувства любви.

— Я слышала, ты поругался с отцом из-за меня и поэтому покинул свою страну? — с сожалением спросила она.

— Это уже в прошлом, да и не в тебе дело, он не самый приятный человек, а после расторжения помолвки стал вообще невыносимым.

— Я сегодня видела её, королеву Наримель, и она оказалась прекрасна, — тоскливо произнесла Эсмерленд.

— Ты не хуже! — подбодрил её Тенгель, хотя для него что одна, что другая были, словно прекрасные произведения искусства, до которых он всегда боялся дотрагиваться, чтобы не испортить.

Эсмерленд благодарно улыбнулась ему и ещё пригубила вина. От выпитого их голоса становились громче, а взрывы смеха разносились по всему саду.

— Могу ли я присоединиться к столь веселому обществу? — услышали они красивый голос стоящего у входа в беседку эльфа.

— Линдир! Конечно, проходи, — ответила ему Эсмерленд и протянула бутылку вина.

— Благодарю, госпожа.

Менестрель положил на колени мандолину и принял из её рук пьянящий напиток.

— Сыграй нам что-нибудь, — попросила она и откинулась на спинку скамьи.

Линдир коснулся струн мандолины, извлекая прекрасную мелодию, и запел нежную балладу. Тенгель скучающе заглядывал в полупустую бутылку и ждал окончания слишком уж грустной песни. Когда прозвучал последний аккорд и руки менестреля перестали перебирать струны, он, допив остатки вина, заявил:

— Я тоже хочу спеть, а ты подыграй мне, — махнул он Линдиру.

Жил да был один трактирщик, у него была жена,

Эта сочная бабенка была чудо хороша!

Что за сиськи, что за глазки, а какой порочный рот,

В этом маленьком трактире она пиво подает…

Линдир подстроился под его манеру исполнения и подобрал мелодию. Он сосредоточенно слушал пошлые куплеты, иногда округляя глаза и покачивая головой. Зычный бас Тенгеля смешил Эсмерленд даже больше, чем сама песня.

— Хватит, хватит, пощади, Тенгель! Я не хочу умереть от смеха! — Эсмерленд вскочила, чувствуя, что захмелела. — Я наверное пойду, у меня завтра много дел.

— Тебя проводить? — вставая, спросил Тенгель.

— Нет. А вот тебя нужно будет проводить. Линдир, покажешь господину, где его комната, когда он попросит.

— Я что, барышня, провожать меня?! — подбоченился Тенгель.

— Господин, — миролюбиво начал он. — Скажите, а в вашей стране все песни такие? Может, вы споете мне что-нибудь более… традиционное?

Тенгель опять расслабился и принялся рассказывать о музыке своей страны, а Эсмерленд, улыбнувшись, покинула сад.

***

Эсмерленд крутилась в постели так и эдак, но заснуть никак не удавалось. Обычно вино действует на неё, как снотворное, но не в этот раз. Бросив бесплодные попытки, она поднялась и, накинув лёгкий халат, вышла из комнаты.

Дворец ещё не спал, о чем свидетельствовали звуки музыки, доносившейся даже до верхних этажей. Лунный свет заливал переходы дворца, освещая ей дорогу к библиотеке. Она открыла маленькую дверь и проскользнула внутрь. Этим ходом практически не пользовались, но после переезда в эту часть дворца она частенько стала использовать именно его.

Эсмерленд оказалась на самом верху библиотеки и начала осторожно спускаться вниз. Так как верхние этажи были уставлены древними писаниями и свитками на языках, которыми владеют немногие эльфы, ей тут читать было нечего. Пара пролетов, и она уже стояла среди привычных стеллажей и выбирала что-нибудь поскучнее. Возможно, истории о возделывании земли помогут ей заснуть. Эсмерленд улыбнулась и взяла книгу в толстом переплете. Она уже собралась уходить, как увидела отблеск свечей в самом низу.

«Пожара нам ещё не хватало! Наверняка кто-то забыл погасить свечи!» — про себя выругалась она и пошла на свет.

Оказавшись на главной галерее, Эсмерленд ошарашенно смотрела на двух светловолосых эльфов, сидящих напротив друг друга. Позы их были расслаблены и движения замедленны. Тяжёлые парадные камзолы небрежно скинуты, а вороты белых рубашек расстёгнуты. Судя по количеству пустых бутылок, мужчины явно сидели здесь ни один час и наверняка успели здорово набраться.

Эсмерленд сделала шаг назад в надежде незамеченной вернуться наверх, но эльф с которым она сегодня познакомилась оторвался от бокала и посмотрел вверх. Когда его замутненный взгляд сфокусировался на ней, он улыбнулся и отсалютовал ей.

Трандуил удивлённо взглянул на Синголло и повернул голову к лестнице.

— Извините, что помешала. Я не знала, что кто-то ещё решил провести время в библиотеке, — настороженно произнесла Эсмерленд.

Она хотела подняться наверх и выйти, как пришла, но насмешливый взгляд Синголло, который, казалось, знал, что она хочет сбежать и заранее смеялся над её трусостью, заставил её расправить плечи и двинуться к главному входу.

— Ещё раз извините, — повторила она и пошла к двери.

Трандуил расслабленно сидел в кресле и следил за каждым шагом бывшей жены. Она преодолела половину пути, не обращая внимания на сопровождающий её тяжёлый взгляд, а, когда спасательная дверь оказалась в паре метров от неё, Трандуил быстро поднялся и загородил ей выход.

Эсмерленд не ожидала такого резкого движения и практически налетела на него. Она почувствовала такой знакомый аромат лаванды и леса с примесью ягодного вина, что у неё закружилась голова. Король чуть повернул голову и кивнул Синголло.

— Я наверное пойду на воздух, что-то здесь стало слишком жарко. — Он, покачиваясь, встал и исчез за дверью.

— Как ты? — спросил Трандуил и нежно коснулся темных волос.

— Хорошо. — Рука мужчины переместилась ниже, он начал костяшками пальцев гладить её щеку. — Что ты делаешь? — тихо спросила она.

— Пока ничего…

— Не нужно! — Она попыталась убрать его руки и уйти.

Трандуил обнял Эсмерленд за талию и притянул к себе. Он чувствовал, как бьётся её сердце: также сильно, как и его.

— Я тосковал по тебе, — тихо сказал владыка. — Ты стала еще прекрасней.

Трандуил убрал волосы ее назад и начал целовать шею, одновременно распахивая халат.

— Я прошу тебя, оставь меня, — просила Эсмерленд.

Сквозь пелену желания он услышал её мольбы и, остановившись, посмотрел в мокрые от слез глаза. Эсмерленд просила? Не требовала или отбивалась, а просила. Трандуил опустил веки, пытаясь взять под контроль собственное тело и вернуть покинувший его разум. Когда его сердце перестало биться, как сумасшедшее, он открыл глаза и поправил на ней халат.

— Я провожу тебя, во дворце столько народу, мало ли что.

«Ты — самая большая опасность для меня!» — подумала Эсмерленд, скептически посмотрев на него, но вслух ничего не сказала.

Они в молчании достигли её спальни и остановились.

— Я могу войти? — спросил лесной владыка, на что получил отрицательный ответ. — Думаешь, я до такой степени не владею собой?

Эсмерленд с сомнением открыла дверь и пропустила его вперёд. Король осмотрелся и спросил:

— Где спит Таурэтари? — Эсмерленд прошла мимо него и открыла дверь в спальню девочки.

Они вместе стояли и смотрели на спящего ребёнка.

— Она так похожа на Леголаса в этом возрасте, только рот у неё такой же красивый, как у матери. — Он посмотрел на смутившуюся от комплимента Эсмерленд и пошёл к выходу.

— Ты завтра примешь участие в охоте?

— Да.

— Тогда до завтра. — Взяв её руку, Трандуил поцеловал тыльную сторону ладони и удалился.

Эсмерленд закрыла за ним дверь и прислонилась к ней. Чувства переполняли её, а грудь бурно вздымалась. Она была молода и до сих пор мерила время человеческой меркой. Ей казалось, что пока они не виделись, Трандуил забыл её, но сейчас он доказал, что это не так. Неужели у него ещё остались к ней чувства? Эсмерленд легла на кровать, и довольная улыбка осветила её лицо. С лёгким сердцем закрыв глаза, она погрузилась в сладкий сон.

Глава 10

Раннее утро было настолько свежим, что казалось, будто ночью прошла гроза. Солнце только-только взошло на небе и развеяло последние ночные тени. Тяжелый бархатный зной летнего дня, который окутает дворец через пару часов, пока ещё не вступил в свои права, а прохладный ветерок мягко шевелил листву, вызывая лёгкую рябь.

В столь неурочный час большой двор Ривенделла был наполнен весёлым смехом и гомоном. Праздничная охота будоражила сердца участников, вызывая ажиотаж и нетерпение. Мужчины, облаченные в короткие замшевые камзолы преимущественно зелёных и коричневых оттенков, возбуждено переговаривались, натягивали луки и метали ножи. Дам, принявших участие в охоте, было немного: Арвен Ундомиэль стояла в сером бархатном камзоле в компании Арагорна и еще нескольких эллет.

Эсмерленд находилась в прекрасном настроении и смеялась над рассказом Тенгеля об окончании вечера.

— Проводить меня, ха! Да это я ещё тащил этого Линдира в его комнату, сам передвигаться он был не в состоянии, хотя выпили мы не так уж и много.

— Я думаю, нашего менестреля мы до обеда не увидим, — весело сказала его собеседница.

— Что-то я не вижу за твоей спиной лука, или ты в оленей кинжалы будешь метать? — добродушно спросил роханец.

— А зачем ей лук? — вмешался Элладан. — Она так и не научилась владеть этим оружием, — закончил он, пуская стрелу в висящее на дереве яблоко.

Эсмерленд взяла из его колчана острое жало и взвесила в руке. Элладан протянул ей свой лук и указал на соседнее яблоко. Она прицелилась, но стрела описала дугу и вонзилась в ствол. Сын Элронда развел руками в жесте: «я же говорил».

Эсмерленд взяла ещё одну стрелу из оставшегося лежать на земле колчана и ещё раз прицелилась. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Прикосновение прохладных пальцев через тонкую ткань рубашки вызвало дрожь, и она чуть обернулась. Мужчина, подошедший сзади, поднял ей локоть, сделав руку продолжением стрелы. Его ладонь коснулась её пальцев, а над ухом послышался знакомый баритон.

— Лови момент между ударами сердца, — шепнул мелодичный голос. Их пальцы переплелись и вместе натянули тетиву.

Эсмерленд замерла. Её сердце, казалось, тоже остановилось. Она слегка откинула голову и почувствовала мерный стук сердца мужчины, стоявшего за спиной. Она отпустила стрелу и зачарованно смотрела, как та за считанные мгновения преодолела расстояние и вонзилась точно в цель.

Эсмерленд очнулась от оцепенения только когда рука, сжимавшая её пальцы, исчезла. Слегка повернув голову, она увидела высокую фигуру, облаченную в коричневый замшевый камзол. Король Трандуил уверенным шагом направлялся в сторону эльфа из своей свиты, державшего под уздцы его белоснежного жеребца.

Тенгель, проследив за полетом стрелы, присвистнул и понимающе улыбнулся своей несостоявшейся невесте. Элладан направился к дереву и выдернул пущенные стрелы.

— Молодец, — подойдя к ним, сказал он. Ему хотелось ещё что-то добавить, но звук рога оглушительно пронесся по толпе, извещая о начале охоты. Всадники прыгнули в седла и, пришпорив коней, галопом помчались за спущенными с повода собаками.

Эсмерленд любила охоту. Ей нравилось нестись во весь опор навстречу ветру, а азарт погони обострял чувства и щекотал нервы. Она действительно плохо обращалась с луком, а с мечом за оленем бегать было бы неразумно. Только длинный кинжал в изящных ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, висел у неё на поясе и приятно холодил бок. Метать его в оленей, как выразился Тенгель, она не собиралась, но он давал некоторое чувство защищенности и причастности к общему действу.

Громкий лай собак разнёсся по всему лесному массиву. Выставленные по такому случаю несколько самцов оленей, подняв острые уши, вскочили и кинулись вглубь чащи. Немедленно была спущена с повода очередная свора гончих, и псы с азартом кинулись по звериному следу. Охота началась!

***

Привычную тишину леса сотрясал громкий гул голосов. Охотники обсуждали прошедшую охоту и наблюдали, как ловчие во главе с Элладаном потрошат оленей, а внутренности кидают на славу потрудившимся борзым. Эсмерленд вместе с Арвен смеялись над Элрохиром, который пытался разнять псов, жадных до свежайшей печенки, пока их не привлёк спор, набиравший обороты.

— Нет, достопочтенный господин Тенгель, мой конь, — охотник указал на каурого мерина, — один из самых быстроногих жеребцов Средиземья. — Голос принадлежал светловолосому эльфу из свиты владык Лотлориэна.

Тенгель рассмеялся и заявил:

— Вы не правы, господин Халдир, Рохан — страна коневодов и я готов биться об заклад, что мой вороной ещё даст фору твоему мерину.

Синголло закатил глаза. У него после вчерашних посиделок с Трандуилом ужасно болела голова, и поэтому спор о каких-то там конях казался ему ужасно глупым. Светловолосый синда бросил взгляд на старого друга, удивляясь, как тот, после такого количества выпитого, умудряется выглядеть, как ни в чем не бывало. Или, может быть, «разговор», как выразился Трандуил, с темноволосой красавицей выветрил весь хмель из него. Он слегка улыбнулся собственным мыслям и решил занять себя более приятным делом, а именно, созерцанием прекрасных дев, принявших участие в охоте.

А спор между тем не утихал. Спокойный голос Халдира смешался с громким басом роханца. Тенгель уже начал трясти кулаком перед лицом эльфа и девушки поспешили разрядить обстановку. Шепнув что-то Арвен, Эсмерленд спрыгнула с лошади и подошла к спорящим.

— Ну, что вы спорите, моя Бана все равно быстрей обоих ваших жеребцов, — смеясь заявила Эсмерленд.

Мужчины с недоумением посмотрели на неё, пытаясь переварить услышанное. Её позабавило выражение лиц обоих, и она, откинув кудрявую голову назад, громко засмеялась, привлекая внимание всех присутствующих.

— Благородная леди, решила пошутить? — с добродушной иронией спросил Тенгель. — Куда женщине, даже такой очаровательной, тягаться с мужчинами!

Эсмерленд обвела взглядом всех присутствующих и подошла к своей рыжей кобыле. Погладив её по холке, она вскочила в седло.

— Я спорю на свой кинжал, — она выразительно провела рукой по изящным ножнам, — что ни один из мужчин не доберется до дворца быстрее нас с Баной! — крикнула Эсмерленд и вонзила пятки в бока лошади.

Все довольно загудели. В мгновения ока с десяток всадников бросились вслед за ней. Азарт будоражил кровь. Им, мужчинам, бросила вызов женщина, и многие решили поднять эту перчатку.

Элрохир оторвался от своего занятия и с сожалением посмотрел на столб пыли, поднятый лошадьми. Он бы тоже хотел поучаствовать в споре, но не ради выигрыша, а ради девушки, затеявшей его. Поймав на себе сочувственный взгляд Арагорна, он отвернулся и пошёл дальше, разбираться с одуревшими от крови собаками. А Следопыт в это время приблизился к смеющейся принцессе и нежно коснулся её руки.

— Эсмерленд ничего не изменит: ни бессмертие, ни материнство. Она все такой же сорванец, жаждущий веселья и приключений.

— Почему нет, она молода и любит внимание. Ты посмотри, как она переключила спор на себя и повела мужчин, как на поводу, — все ещё смеясь, говорила Арвен.

Эсмерленд была прекрасной наездницей, а Бана действительно была быстра, но не только это заставило её ввязаться в эту авантюру. Она выросла в Ривенделле и знала здесь каждую тропку: какой путь короче, где можно срезать угол, все ямы и канавы, в которые, по незнанию, запросто можно угодить и повредить ноги лошади. Дети владыки Элронда и Арагорн тоже владели этими сведениями, но, как она заметила, никто из них не принял участия в споре. Эсмерленд считала, что победа уже у неё в кармане.

Слева мелькнула серебристая грива и всадница обернулась посмотреть, кто догоняет её.

«Трандуил! Неужели он тоже решил принять участие в гонке! — промелькнула у Эсмерленд в голове. — Да, злым языкам сегодня будет, что обсудить!»

Знакомые голубые глаза полыхнули огнем, а его белоснежный жеребец увеличил темп, приближаясь к всаднице. Так они и двигались, поочередно вырываясь вперёд. Когда показались ворота дворца, Эсмерленд низко склонилась над кобылой и зашептала ей на ухо:

— Лети, как ветер, моя красавица, никому не догнать тебя! — Бана сделала последний рывок и первая проскочила в ворота, опередив на пол корпуса жеребца лесного владыки.

Эльф, принимавший лошадей, отскочил в сторону, когда на неимоверной скорости наездница влетела во двор. Чтобы остановиться, она жёстко натянула поводья, поднимая Бану на дыбы. Лошадь недовольно заржала, но тяжело дыша все-таки опустилась на четыре ноги. Эсмерленд стремительно соскочила с неё и, ласково потрепав по морде, бегом направилась во дворец. Остановившись на ступенях, она наблюдала, как поочередно из ворот появляются всадники.

— Господа! — громко сказала Эсмерленд. — Подготовьте мой выигрыш, позже я его заберу. — Словив на себе уже знакомый яростный взгляд, на этот раз с примесью восхищения, она звонко засмеялась и скрылась во дворце.

Мужчины смеялись и шутливо толкали друг друга в бока. Халдир с Тенгелем помирились и весело обсуждали такой неожиданный для них исход гонки.

— Ну и пылкое же создание твоя бывшая жена! — воскликнул Синголло, хлопнув друга по плечу. Трандуил холодно посмотрел на него, и тот посчитал благоразумным не задевать сейчас его. Король спрыгнул с белоснежного жеребца и кинул конюху поводья. Не оглядываясь, он поспешил во дворец.

— Ты проснулась, моя сладкая? — целуя пухлые щечки дочери, спросила Эсмерленд.

— Только что, а сейчас ей пора кушать, — сказала Галандиль.

— Я быстро приведу себя в порядок и пойду с вами.

— Таурэтари, ты подождешь мамочку? — спросила Галандиль у вцепившейся в шею матери малышки.

— Мама, мама! — повторяла она.

Дверь в комнату Эсмерленд распахнулась и на пороге появился Трандуил. Не сводя с него удивленного взора она проговорила:

— Галандиль, идите, я догоню вас.

Эльфийка взяла малышку из рук матери и пошла к двери.

— Папа, папа! — протягивая руки к отцу, лепетала малышка.

Король взял её на руки и поцеловал светлую макушку.

— Сейчас папа быстро поговорит с мамой и покатает тебя на лошади. Хочешь?

Таурэтари энергично закивала, выражая согласие, и улыбнулась. Трандуил ещё раз её поцеловал и передал Галандиль.

Эльфийка приняла ребёнка, но уже на выходе обернулась и с беспокойством посмотрела на Эсмерленд. Та кивнула, и Галандиль ничего не оставалась, как выйти и закрыть дверь.

— Ты ведешь себя вызывающе, — начал король.

— Правда? — округлила глаза Эсмерленд. — Мне так не кажется.

— От этого поступка так и веет вульгарностью, — спокойно продолжил он.

— Может, ты пойдёшь к своей жене и ей будешь указывать, как себя вести? — бросила Эсмерленд. Она отвернулась от него и посмотрела в зеркало, пытаясь унять злость.

«Как смеет он после всего являться сюда, да ещё и оскорблять!»

Его смех она ожидала услышать меньше всего.

— Что смешного?

— Я-то думал, что материнство изменило тебя, эти робкие мольбы оставить тебя, кроткие взгляды и покорность…

— Покорность, значит… — Эсмерленд схватила первую попавшуюся под руку баночку с зелёной мазью и запустила в короля. — Вот тебе моя покорность!

Трандуил увернулся, и баночка разбилась о стену, наполняя комнату ароматом мяты.

Быстро преодолев разделяющие их расстояние, он схватил поднятую для броска руку с очередной стекляшкой. То же самое он сделал со второй рукой.

— Пусти, — процедила Эсмерленд, взбрыкнув, как недавно её кобыла.

Он отпустил. Но его руки коснулись плеч и двинулись вниз, дотрагиваясь до часто вздымающейся груди и живота. Наконец он сомкнул руки на тонкой талии и поцеловал пульсирующую жилку на шее.

— Нет… — тихо произнесла Эсмерленд, воля которой таяла под натиском жарких губ на её шее.

— Да… — шепнул Трандуил, накрывая её уста своими.

У неё больше не было сил сопротивляться ему. Эсмерленд любила Трандуила и безумно желала. Остатки разума покинули её, и она отдалась ему, отдалась со всей накопившейся страстью.

Глава 11

Эсмерленд надела лёгкое голубое платье и вышла из комнаты. Она обещала Таурэтари, что после охоты они устроят в саду пикник. Сейчас молодая мама быстрым шагом направлялась за корзиной с едой, мысленно приказывая себе не думать о том, что произошло у неё в комнате.

Но образы сами то и дело возникали у неё в голове, а воспоминания заставляли сердце учащено биться. Эсмерленд так соскучилась по родным рукам, страстно ласкавшим её тело. Желание, скопившееся за время разлуки, опалило огнём, она обмякла в его объятиях, позволяя делать с собой все что угодно. Тогда мысли, сомнения и страхи просто вылетели у неё из головы, оставляя место одним инстинктам. Эсмерленд приложила прохладные руки к пылающим щекам в надежде убрать предательский румянец.

Корзина для пикника была уже собрана, и в ожидании госпожи стояла на столике возле входа. Эсмерленд схватила её и через несколько минут оказалась во дворе. Звонкий детский смех сразу привлёк внимание.

Таурэтари сидела на длинноногом белоснежном жеребце, крепко держась за его гриву. Трандуил стоял рядом, одной рукой сжимая в руках поводья, другой придерживая спину ребёнка. Конь медленно перебирал копытами, устало прикрыв глаза. Галандиль стояла рядом и причитала об опасности такого развлечения.

— Мама, мама! — закричала девочка, перебираясь с лошади на руки к отцу.

Эсмерленд приблизилась к ним и улыбнулась дочери.

— Ты готова идти на пикник? — спросила она.

— Угу, и папа!

Эсмерленд не знала, что ответить дочери. Она боялась идти с ним в сад, там, как ей было известно, любила проводить время королева Наримель. А Таурэтари, тем временем, теребила рукав отца, приказывая нести её в указанном направлении. Трандуил улыбнулся ребенку и понес драгоценную ношу.

В тени, под ветвями пышного дерева, расположилась шумная компания во главе с полуторагодовалой малышкой. Галандиль и еще несколько эллет, состоявшие при Таурэтари нянями, спокойно вышивали, пока девочка показывала родителям, как научилась танцевать.

Владыка Трандуил оперся спиной о ствол дерева и, вытянув ноги, наблюдал за веселящейся дочерью. Иногда он отводил взгляд и смотрел на её мать, которая всеми силами старалась не обращать на него внимания. Он задумался. То, что между ними произошло, было против всех нравов и обычаев Эльдар. Он никогда даже предположить не мог, что в его жизни будет место супружеской измене, предательству. Но ведь и Эсмерленд не просто понравившаяся девица, она была ему женой! И разве все, что произошло с ними за последние несколько лет, не выходило за рамки понимания?

Трандуил поднял глаза, возвращаясь к действительности и увидел, как Эсмерленд сооружает какую-то причудливую конструкцию из бисквита, сладкого масла и фруктов.

— И папе! — сказала Таурэтари, принимая из рук матери пирожное.

Эсмерленд посмотрела на Трандуила, который согласно кивнул продолжая следить за её движениями. Она не помнила, чтобы он когда-нибудь ел что-то подобное. «Возможно, его вкусы изменились…» — подумала про себя Эсмерленд и спросила:

— Как тебе сделать? — указывая на продукты, спросила она. — Как ты любишь?

— Именно так, как ты это недавно делала, — негромко произнес владыка.

От двусмысленности его ответа Эсмерленд выронила маленький нож, которым намазывала масло, и с укором посмотрела на сидящего рядом мужчину.

Милорд спокойно смотрел на неё, слегка приподняв бровь, будто удивляясь её неловкости. Чтобы сгладить ситуацию, она взяла бутылку розового вина и, наполнив им хрустальный бокал, протянула королю.

Трандуил нежно коснулся её пальцев и принял предложенный напиток. Эсмерленд было ужасно стыдно за то, что произошло, но не перед ним. С Трандуилом они были любовниками, потом супругами, между ними много чего было, и стыдиться его она давно перестала. Но сейчас каждое слово, каждый жест воспринимались интимно, подчеркивая их связь. Ей казалось, что все присутствующие давно все поняли и шепчутся за их спинами. Хорошо еще, что его жена не гуляла сейчас в саду. Этого она бы точно не выдержала бы!

Арагорн вместе с Леголасом пересекли сад, направляясь в сторону звонкого смеха. Следопыт был удивлён, что Эсмерленд проводит время в компании короля. Он не винил Трандуила в произошедшем, но прекрасно помнил, сколько слез пролила его сестра из-за расставания с ним. То, что она все ещё любит владыку было очевидно, но у этого чувства нет будущего, и ему казалось безумием заново кидаться в этот омут. Арагорн нахмурился от своих мыслей, что не ускользнуло от принца.

— Он хочет как можно больше времени провести с дочерью. Не надо его за это винить, — сказал Леголас, заметив перемену в настроении друга.

Арагорн еще на празднике заметил, как Трандуил смотрит на Эсмерленд, им явно движет не только желание побыть с дочерью.

— Отец разрывается между матерью и твоей сестрой, — будто читая его мысли, проговорил принц. — Я бы никому не пожелал такой судьбы.

Арагорн посмотрел на друга и лицо его смягчилось. Он знал, как принц любит мать, но и к Эсмерленд он всегда относился с уважением.

Таурэтари первая заметила движущихся в их сторону мужчин и побежала к ним, быстро перебирая маленькими ножками. Леголас подхватил её на руки и понес в обратную сторону.

Эсмерленд искренне была рада их видеть и, улыбаясь, спросила:

— Ну как, вам понравилась охота?

— Понравилась, особенно её завершение, — ответил Арагорн. — Что ты будешь делать со всеми этими кинжалами?

— Не знаю, может создам маленькую армию или продам, — в раздумьях пожала плечами Эсмерленд.

— Я знаю отличную оружейную лавку в Бри, если их предложить туда, ты станешь очень богатой женщиной, — улыбаясь, предложил ей брат.

Её развеселила мысль продать великолепные эльфийские кинжалы в небольшой лавчонке в Эриадоре и, смеясь, она пригласила брата и принца присоединиться к их пикнику.

— А вы, милорд, уже рассчитались за проигранную скачку? — спросил Арагорн, указывая на висящий на поясе длинный охотничий кинжал.

Трандуил приложил кубок к губам, промочив горло розовой жидкостью и скучающим тоном ответил:

— Нет, у меня были неотложные дела после охоты.

Эсмерленд чуть не уронила бутылку вина и бросила на короля испепеляющий взгляд. Намеки владыки предназначались только для неё, и Эсмерленд прекрасно понимала их значение. Будучи еще женатыми, Трандуил мог посреди вежливого разговора с придворными с непроницаемым лицом сказать жене что-нибудь завуалированно-интимное, заставляя её сначала удивленно краснеть, а позже и самой отвечать в том же духе. Арагорн, казалось, как и придворные в свое время, ничего не заметил и спокойно смотрел на короля.

— Но сейчас я исправлю эту оплошность. — Трандуил отстегнул ножны и протянул Эсмерленд инкрустированный сапфирами и алмазами кинжал. Она молча приняла его и положила рядом.

Таурэтари начала широко зевать, что означало конец прогулки в саду. Владыка подхватил дочь на руки и понес в сторону дворца.

Участники пикника шли по коридорам, тихо переговариваясь. Леголас задержался где-то на ступенях и Эсмерленд отстала от остальных, дожидаясь принца. Вот перед кем ей действительно было стыдно! После рождения дочери она достаточно много общалась с сыном Трандуила. Он стал чаще приезжать в Ривенделл и проводил большую часть времени с ними. Возможно, принц пытался дать своей младшей сестренке заботу и любовь, которые, в силу обстоятельств, не мог дать ей отец.

— Леголас, — начала она. — Я хотела извиниться за всю эту ситуацию… это все так неловко. Твоя мама, я, Таурэтари под одной крышей… ей наверное неприятно сложившееся положение.

— Тебе не за что извиняться, вы с отцом были женаты и у вас есть общий ребенок, от этого уже никуда не деться. А мама… Я не думаю, что эта ситуация задевает её. Если бы это было так, отец бы не привез её сюда.

Леголас помолчал и вновь заговорил:

— Мама не очень счастлива… — печально сказал принц. — Ей тяжело заново привыкнуть к жизни. А тебе я просто удивляюсь. Тебя разлучили с мужем, но ты не сломалась, нашла в себе силы жить дальше, смеяться и радоваться. Меня всегда восхищала эта жажда жизни, — задумчиво произнес Леголас.

Эсмерленд улыбнулась ему и, поцеловав в щеку, пошла в свою комнату.

***

Его Величество стоял в своих покоях и застегивал пуговицы белоснежной рубашки. Наримель выразила желание сегодня не спускаться в главную залу на ужин, а провести время у себя в комнате.

Трандуил вышел на террасу и вдохнул теплый летний воздух. Ночь была очень тихая и лунная, а звезды светили ярким холодным светом. Король задумчиво бросил взгляд на луну и прошёл в комнату своей жены.

Ужин был накрыт на двоих. Изысканные блюда источали приятный аромат, и владыка почувствовал, что голоден. Вечер проходил за светской беседой, а легкое охлаждённое вино прекрасно утоляло жажду.

— Не хочешь прогуляться по саду? — спросил Трандуил.

— Нет, с моего балкона открывается прекрасный вид на Ривенделл, а звезды сияют очень ярко, освещая здешние красоты, как днем.

— Я могу составить тебе компанию?

Наримель пожала плечами, давая возможность ему самому решить хочет ли он провести с ней вечер. Закончив трапезу, супруги вместе вышли на балкон. Королева присела на изящную скамью и обратила взор к звездам. Ей нравился этот белый свет памяти: прекрасный и чистый. Она могла всю ночь смотреть на небо, пока рассвет не погасит последнюю звезду.

Трандуил стоял рядом и молчал. Его жена смотрела в ночную даль и не стремилась продолжить беседу, начатую за ужином. После своего возвращения из чертогов Мандоса она полюбила одиночество и, если он сейчас уйдет, Наримель вряд ли заметит.

Эсмерленд, одетая в простую белую тунику и темно-красную широкую юбку, вышла из комнаты. Сегодня ей не хотелось никого видеть или разговаривать. Она решила прогуляться в одиночестве и подумать о последних событиях. Летняя ночь окутала ее теплым одеялом, а легкий ветерок невидимой рукой ласкал темные волосы. В воздухе разливался запах ночных цветов, а сверчки, не умолкая, издавали характерный треск, оживляя ночную тишину негромкими звуками.

Она любила летний день, но летнюю ночь любила еще больше. Ночь завораживает и вдохновляет своей таинственной красотой. Такая чарующая и манящая, она дарит обещание чего-то волшебного и недоступного днем.

Эсмерленд медленно шла по парку вдыхая сладкий ночной воздух. Как всегда, в минуты наибольшего смятения, ноги сами вели её к сокрытому озеру. Неспешно спустившись по ступеням, она оказалась в небольшом лиственном лесу, скрывавшем тропу к нему. Отсюда уже была видна лёгкая рябь на воде и слышался раскатистый звук водопада.

Приблизившись к выходу из леса, Эсмерленд увидела одинокую фигуру, стоящую у кромки воды. Луна серебрила светлые волосы и хорошо освещала благородный профиль. Трандуил сосредоточенно смотрел на водную гладь, над которой плыла большая луна, создавая широкую лунную дорожку. Она тянулась от горизонта до самого берега. Кажется, сами волны приносят свет к высокому мужчине, а вокруг — спокойные и темные воды.

Эсмерленд стояла за деревом и наблюдала за представшей перед ней картиной. Что же их обоих так влечет сюда? Они как зачарованные приходят к этому озеру в поисках ответов и утешения. Она не хотела нарушать его уединение и собиралась уже уходить, когда услышала голос:

— Эсмерленд, подойди ко мне.

Она остановилась и после секундного колебания вышла на берег, залитый лунным светом.

— Не спится? — поинтересовался Трандуил.

— Нет, а тебе?

— Такая дивная ночь не должна пропадать зря, — со спокойной задумчивостью ответил владыка, продолжая наблюдать за водой.

Эсмерленд расслабилась, сейчас в словах короля она не слышала ни подтекста, ни насмешки. Она присела на выпуклый камень подтянув к себе ноги и тоже посмотрела на воду. Эсмерленд вспомнила, как любила купаться здесь ночью, в одиночестве, под ласкающим светом звезд. Ей казалось, что это была так давно, в том далеком прошлом, где осталось её детство. Эсмерленд посмотрела на небо и вспомнила, как мечтала стать птицей и подняться высоко-высоко, дотронуться до звезды, чтобы теплые потоки ветра ласкали лицо, а огромная луна освещала ей путь.

— Помнишь, на мосту перед дворцом открывался прекрасный вид на созвездие Вильварин? Ты любила на него смотреть, — заговорил Трандуил, нарушая гулкую тишину.

— Да, мне не хватает этой бабочки, но в Ривенделле оно не светит так ярко, я с трудом могу различить её контуры.

— Зато Морвинион и Боргиль здесь невероятно пылают.

— Да, — протянула Эсмерленд. — Но я любила именно Вильварин.

Они замолчали, каждый погрузился в свои мысли и переживания. Ночь шла на убыль, начиная утрачивать свое предназначение. Одна за другой гасли звезды, сообщая о скором рассвете.

— Уже светает, мне нужно идти, — поднявшись, сказала Эсмерленд.

— Я провожу тебя, — ответил владыка и предложил ей руку.

Она на мгновенье заколебалась и приняла её — в такой час, вряд ли можно кого-то встретить. Они молча шли в предрассветных сумерках, и девушку пробрала дрожь от свежести наступающего утра. Странно, сидя у озера она абсолютно не чувствовала холода. Король почувствовал, как дрожит его спутница, но он сам был в одной рубашке, ему нечем было согреть её кроме собственного тела. Трандуил заботливо обнял её за плечи, разделяя с ней свое тепло.

Эсмерленд была благодарна ему за то, что не заводил разговор о случившемся между ними, не пытался как-то давить на неё. Пара спокойно дошла до нужной двери, не встретив никого по пути.

— Спасибо, — только и сказала она.

Трандуил молча притянул её к себе и коснулся губ невесомым поцелуем. Это произошло настолько быстро, что она, закрыв дверь, даже не сразу осознала, что это ей не привиделось.

Трандуил, проводив свою спутницу, еще какое-то время стоял и смотрел на закрывшуюся дверь.

— Милорд, не ожидал вас встретить в столь ранний час.

— Гэндальф? — повернулся владыка на голос, раздавшийся из-за спины.

— Да, милорд! — c улыбкой ответил волшебник.

Лесной король несколько мгновений просто смотрел на него, а потом произнес:

— Гэндальф, я хочу поговорить с тобой, — маг согласно кивнул. — И я хочу говорить откровенно, без дипломатии и уверток. Пойдем прогуляемся, в Ривенделле прекрасные рассветы.

Эльф и майя расположились в небольшой беседке и молча созерцали красоту последних предрассветных минут.

— Наримель не рассказала мне, почему решила вернуться через столько лет, — заговорил Трандуил. — Я хочу знать истинную причину.

Гэндальф какое-то время молчал, а потом спросил:

— Милорд, зачем вам это знать, вам вернули так оплакиваемую вами супругу, вы не рады?

— Я не могу потушить огонь, который зажгла в моей душе Эсмерленд, — откровенно ответил король.

Тяжело вздохнув, волшебник начал свой рассказ:

— Я могу рассказать только то, что знаю сам, не больше и не меньше. — Владыка кивнул и маг продолжил:

— Вы с Эсмерленд не должны были случиться в жизни друг друга. У каждого из вас была своя судьба. Ты не должен был жениться на ней, и тем более делать бессмертной. Только Эру Илуватар решает, кому жить вечно, а кому умереть в свой час. У нее было другое будущее и свое предназначение. — Гэндальф в упор посмотрел на Трандуила и сказал: — Мы думаем, что сами творим свою судьбу, сами распоряжаемся своей жизнью, но это не так. Основополагающие события давно сотканы на ткани времени… Чтобы исправить искажение, созданное тобой, и направить все по задуманному пути, Валар решили разорвать вашу связь с Эсмерленд, вернув из чертогов Мандоса Наримель.

— Она не хотела возвращаться в мир живых… — вслух рассуждал Трандуил. — Поэтому Наримель словно чужая?

Гэндальф кивнул и произнес:

— Вы так любили друг друга когда-то… Валар полагали, ты вернешь ей желание жить.

Владыка устало вздохнул, вспомнив печальное лицо жены.

— А что же за будущее ожидало дочь Араторна? — высокомерно поинтересовался Трандуил.

— Я считаю, что это неважно, ибо оно уже утеряно. Любовь к тебе слишком сильна, дочь Араторна никогда уже не пойдет по уготованному Валар пути.

Его Величество зло засмеялся и проговорил:

— Я начинаю сомневаться в мудрости Валар: у нас общий ребенок, какая связь может быть крепче?!

Гэндальф только развел руками. Он сказал все, что знал.

Владыка поднялся, пытаясь осмыслить услышанное.

— Милорд, и еще: никто не может иметь сразу двух жен, одну из них у вас непременно отнимут.

— Это угроза? — холодно бросил Трандуил.

— Нет, милорд, всего лишь предупреждение, — а про себя добавил:

«Молитесь, чтобы только одну…»

Глава 12

Долина, до краев заполненная ясным утренним светом, раскинулась перед большой открытой террасой. Сейчас на ней собралось много народа в ожидании начала совета. Пели птицы, шумел и пенился внизу Бруинен, природа как никогда была в гармонии с собой и вселяла чувство покоя и безопасности, только причина, по которой собрались все эти благородные господа, была не столь радостной.

Члены Белого Совета, правители эльфов, а также благородные мужи из людского рода расположились в удобных креслах, намереваясь послушать, что им хочет сказать хозяин дворца.

— Я собрал, вас всех сегодня здесь, чтобы решить, что делать с угрозой, надвигающейся с востока, — начал владыка Элронд. — Мордор собирает силы для решающего удара по Средиземью, нам нужно объединиться и отразить его атаку.

— Мы выставили дозор у границ с Мордором, — сказал молодой военачальник Гондора. — Каждый день десятки воинов гибнут возле этой проклятой страны и никто, — он обвел взглядом всех присутствующих, — никто, не приходит нам на подмогу.

— Ты и твой народ защищаете свои земли, как и каждый из присутствующих здесь, — сказал Тенгель, как будущий король Рохана. — Война не объявлена, под чьи знамена мы должны становиться? Я постоянно защищаю свои земли от дикарей с гор и не прошу народы Средиземья приходить мне на помощь. Это мой долг и мои земли!

— Остынь Тенгель, — зычным голосом сказал Гэндальф. — Все защищают свои земли, но сейчас вопрос в другом. Саурон — это общий враг, враг всего Средиземья. Никого не обойдет эта злая сила. Если он решит напасть, никто не уцелеет.

— Мое королевство находится в непосредственной близости от одного из пристанищ Темного Властелина — крепости Дол Гулдур, и я в свое время обращался за помощью к Белому Совету, но вы посчитали это несерьезной угрозой. Теперь же я надеюсь только на себя и на свой народ, — холодно заявил Трандуил, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Милорд, на ваш лес давно пала тень, да и орки там всегда промышляли, — ответил ему Саруман Белый. — Без кольца всевластия Саурон никогда не сможет подчинить себе Средиземье, а его у него нет. Я думаю, не о чем беспокоиться, а Темного Властелина предоставьте мне, я смогу сдерживать его, пока мы ищем кольцо, — надменно закончил маг.

— Мы сейчас ищем Голлума… — начал было Арагорн.

— Да чего можно добиться от этого мерзкого существа?! — перебил его гондорец, и несколько голосов поддержали его.

И так продолжалось до самого позднего вечера. Люди, эльфы, маги — все они спорили и абсолютно не желали прислушиваться друг к другу. Лорд Элронд был крайне опечален этим прискорбным фактом. Как же выстоять против такого зла, когда у народов Средиземья нет единства и согласия…

Эсмерленд сидела перед зеркалом и медленно водила гребнем по волосам. Время было позднее, и Таурэтари давно спала, а её мать в это время задумчиво смотрела на свое отражение, погрузившись в свои мысли.

Сбросив с плеч легкую шаль, она осталась в одной сорочке, собираясь лечь в постель. Пламя свечей неровно светило, колеблясь от теплого дуновения, и она встала собираясь задуть их, но легкий стук в дверь отвлек её.

«Кто это? Так поздно» — пронеслось в голове, и Эсмерленд подошла к двери.

Трандуил стоял, облокотившись о стену, и молчал. Она отступила от входа, пропустив его внутрь, и закрыла дверь.

— Зачем ты пришел?

— Не знаю, — лаконично ответил король.

— Ты должен уйти, — взволнованно произнесла Эсмерленд.

— Да, должен.

— Так уходи.

Владыка молча подошел к Эсмерленд, стоящей у стены, и протянул руку к голым плечам. Его пальцы начали рисовать узор на обнаженной коже, гипнотизируя её.

Где-то в глубине души она хотела, чтобы он пришел, ждала его. Эсмерленд подняла руки и спустила тонкие бретельки с плеч, позволяя сорочке упасть к ногам. Трандуил чуть отошел от неё и посмотрел из-под опущенных ресниц. За эти мучительно долгие мгновения она сто раз пожалела, что поддалась порыву. Так бесстыдно предлагать себя бывшему мужу! Только эта мысль сформировалась в её возбужденном мозгу, как он обвил рукой тонкую талию и привлек Эсмерленд к себе.

— Как же я хочу обладать тобой… — прошептал Трандуил впиваясь в рот своей бывшей жены.

Язык, лаская, проник внутрь, и по всему её телу побежали огненные волны. Эсмерленд застонала, теснее прижимаясь к нему. Его руки заскользили по её спине, затем ниже, прижимая бедра к своим. Весь мир опрокинулся, когда король подхватил её на руки и понес на кровать. Он целовал обнаженную грудь, а его опытные руки ласкали такое знакомое тело, точно зная, что и где ей будет приятно. Все чувства смешались. Она подняла бедра навстречу мужчине и обвила руками сильные широкие плечи…

Эсмерленд приходила в себя после безумной схватки, в которую превратилась эта ночь. Трандуил, казалось, был ненасытен, набрасываясь на неё с поистине первобытной страстью. Она улыбнулась, почувствовав тепло его тела и тяжесть обнимающих её рук. Но смутное воспоминание так не вовремя всплывшее в её голове, не давало расслабиться. Король в пылу страсти нашёптывал ей о своем желании, о том, как он скучал по её телу. Эсмерленд нахмурилась. Она никогда не спрашивала его о чувствах, а он никогда не говорил о любви, но сейчас ей нужно было знать, что она больше, чем объект страстного желания.

— Трандуил, что ты ко мне чувствуешь? — решилась спросить Эсмерленд.

Король удивился, что его вывели из состояния эйфории ради такого вопроса.

— Мне это важно, ответь.

Трандуил нежно посмотрел на неё, и много ласковых слов хотело сорваться с его языка. Но была ли среди них любовь? В этом он сомневался. Да и предупреждение Гэндальфа до сих пор терзало его. И он решил сказать то, в чем был точно уверен.

— Ты дорога мне и я желаю тебя.

Она встала, закутавшись в простынь, и пристально посмотрела на красивого мужчину, снова вошедшего в её жизнь.

— И всё? Я для тебя всего лишь объект желания…

Трандуил закатил глаза: разговор только начался, а он уже чувствовал растущее раздражение. Эсмерленд заметила это и ещё больше завелась.

— Зачем ты пришел ко мне? Может, потому что жена не пускает тебя в свою постель? — едко бросила Эсмерленд.

Он дернулся будто его ужалили. Она была права, но только отчасти. Страсть к Наримель давно угасла, и ему не нужно было пристанище в её постели. А страсть к его бывшей королеве горела, как самая яркая звезда.

— Я устал от этого разговора, — отчеканил король.

— А мне уже показалось, что ты начинаешь любить меня, — с тоской произнесла Эсмерленд.

— Ты переоцениваешь это чувство, — бесстрастно сказал Трандуил и протянул ей руку, приглашая в постель.

— Зачем?

Трандуил поднял бровь и сказал:

— Для такой умной девушки это очень глупый вопрос.

— Какой же ты все-таки эгоист. Уходи, я больше не собираюсь быть твоей утехой.

Владыка спокойно поднялся и начал одеваться. Когда темно-синий камзол был полностью застегнут, он повернулся к своей бывшей жене.

— Какая же ты ещё молодая и наивная, — приближаясь к ней, проговорил король. — Прими совет. — Она вопросительно посмотрела на него. — Повзрослей!

Эсмерленд не поняла, как это произошло, но её рука взлетела в воздух, и тишину комнаты взорвала звонкая пощечина. На щеке короля разливался алый след от маленькой ладошки, а глаза буквально ощутимо заволокло льдом.

— Прощай! — холодным тоном произнёс владыка и удалился, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Напряженные шаги лесного короля эхом раздавались в предрассветной тишине дворца. Когда Трандуил добрался до отведенных ему покоев, он смог взять под контроль обуявшую его ярость. Стража перед ним расступилась, но он не спешил заходить.

— Пригласите ко мне Нимефела, — властно сказал король и наконец вошёл внутрь.

Советник был тут же разбужен и доставлен пред королевские очи.

— Я хочу утром покинуть Ривенделл, начинайте сборы, — велел Трандуил, наливая вино.

— Владыка, но…

— Есть какие-то «но»? — резко бросил милорд.

— Нет, Ваше Величество, к утру все будет готово.

Нимефел вышел, ошарашенный приказом. До утра оставались считанные часы, а успеть нужно так много. Советник лично принялся будить слуг и свиту. Он знал, что такое напускное спокойствие много опасней открытого гнева короля.

***

— Уезжаешь? — удивленно спросил Синголло, как раз вовремя вышедший к завтраку.

— Отец, к чему такая спешка? — в недоумении осведомился Леголас.

— Я и так надолго оставил свои владения, у меня скопилось много дел.

Синголло внимательно смотрел на друга-короля, пытаясь разгадать, что гонит его из этого дворца. Он осмотрелся в поисках темноволосой красавицы, может быть она — причина столь поспешного отъезда. Но девушки не было, а спрашивать при его сыне было бы нетактично.

— Синголло, если ты когда-нибудь решишь посетить мое королевство, двери для тебя будут всегда открыты, — произнес Трандуил.

— Возможно, я воспользуюсь твоим предложением, ведь командир твоей стражи так и осталась для меня загадкой! — Король только покачал головой — этого эльфа ничто не изменит.

— Леголас, ты отправишься с нами или останешься? — посмотрев на сына, поинтересовался его отец.

— С вами.

— Хорошо, я сейчас навещу дочь и мы выезжаем, — сказал Трандуил и направился в сторону покоев Эсмерленд. Владыка уже попрощался с лордом Элрондом и его семьёй, поблагодарив за гостеприимство.

Трандуил посадил на колени Таурэтари и что-то начал говорить, вызывая её улыбку. Она смеялась и дергала его за волосы. Трандуил вытащил из-за спины большеухого пятнистого щенка и с умилением наблюдал, как девочка завизжала от восторга. Сейчас она была невозможно похожа на мать. Владыка подавил желание посмотреть на Эсмерленд, все внимание сосредоточив на золотоволосой малышке.

Её мать не смотрела в их сторону, упорно созерцая стену. Когда король расцеловал розовые щечки Таурэтари и передал её Галандиль, она переместила взгляд на кончики своих туфель. Трандуил в последний раз прикоснулся к светлым волосам дочери и, не глядя в сторону Эсмерленд, вышел из комнаты.

Глава 13

Осень невероятно красивая, разноцветная и разнообразная пора. Сначала она пышная, золотая и солнечная, а затем грустная, дождливая, холодная. Листва на деревьях постоянно меняет цвет, а потом и вовсе опадает на землю, устилая ее шуршащим ковром. Осенью часто идут дожди. То мелкий, назойливо моросящий, то сильный, холодный. За плотными тучами прячется небо и плачет по ушедшему лету, то несколько минут, а то и несколько дней. В конце осени буйство красок сменяется прозрачностью и серостью. Голыми стоят деревья, часто дует сильный ветер и висит туман.

Лесной король после приезда из владений лорда Элронда с головой окунулся в накопившиеся государственные дела. Злость, которая гнала его оттуда, до сих пор не отпускала, и о бывшей жене он старался не вспоминать.

А Наримель с приходом осенней поры замкнулась в себе и настолько отдалилась от мужа, что виделись они исключительно за приемами пищи. Сейчас Трандуил понимал королеву и сочувствовал, но никак не мог облегчить её пребывание в Средиземье. Догадывалась ли она о связи, в которую он вступил с Эсмерленд? Владыка не знал, но даже если бы Наримель узнала, он не был уверен, что это смогло бы всколыхнуть остывшую душу лесной королевы.

Стук в дверь заставил Трандуила оторвать взгляд от книги и поднять голову. Королева Наримель, тихо шурша платьем, вошла в его покои. Милорд был несказанно удивлён: она практически никогда не заходила к нему.

— Муж мой, я бы хотела поговорить с тобой, — мягко произнесла эллет.

Мужчина поднялся и вышел из-за стола. Королева какое-то время молчала и пристально смотрела в глаза своему венценосному супругу. Трандуил ожидал, не пытаясь торопить её или начать разговор.

— В твоей душе нет покоя, — заговорила королева, опуская глаза. — Твоё сердце разрывается на части… Моё же… оно так медленно бьётся… Я не чувствую себя живой! — с мукой воскликнула она, поднимая на мужа печальные глаза.

Наримель подняла руки и расстегнула замок тонкой серебряной цепочки. Много столетий назад они обменялись кулонами-близнецами в знак чистой и искренней любви. Трандуил молча смотрел, как она сняла свой кулон и подошла к нему. Королева взяла его руку и, раскрыв мужскую ладонь, вложила в неё утонченное украшение.

— Я освобождаю тебя от данных мне клятв, — сжимая его руку, произнесла королева, а её губы раскрылись в светлой улыбке, какую он ни разу не видел после её возвращения. Сейчас перед королем стояла настоящая Наримель.

Сделав последний глубокий вдох, эллет опала в смертельном обмороке.

Владыка успел подхватить жену, и в последний раз заглянул в прекрасные синие глаза. Трандуил с болью наблюдал, как фэа отлетает в обитель душ умерших эльфов, и жизнь навсегда покидает её.

Прощание с королевой было скорбным и трагическим. Лесной король, одетый во все черное, взял в руки лук и пустил горящую стрелу в погребальную ладью, удаляющееся по реке. Все королевство было в трауре…

Трандуил придавался тихой скорби по вновь утерянной жене. Если в первый раз её смерть отозвалась острой нестерпимой болью, то сейчас он ощущал тихую глухую тоску. Хотя после возвращения Наримель они не стали по-настоящему близки, да и счастливыми их вряд ли можно было назвать, но память подбрасывала ему картины из прошлого, напоминая о времени, когда они были родными и бесконечно любимыми друг другом.

Воздушное белое платье, венок из синих незабудок на серебристых волосах, а глаза цвета морской синевы искрятся радостью и счастьем. Первый поцелуй такой робкий и нежный, наполненный новым неизведанным чувством, и маленькие теплые ладони, лежащие на его плечах. Трандуил обнимает изящную фигуру невесты и произносит клятву любить её всю жизнь, пока свет не померкнет в его глазах, а душа не оставит бренное тело. Наримель повторяет за ним каждое слово, и они обмениваются кулонами.

Годы счастья, рождение сына, покой который он испытывал в объятиях жены и… смерть. Бесконечное горе и мольбы вернуть её… Мандоса тронула такая любовь и слепое горе великого короля, и он разрешил жене вернуться к мужу и сыну. Но Наримель отказалась возвращаться к жизни и к семье. Вспомнил боль и злость, испытанную от её отказа. Он смирился с выбором любимой, но его душа охладела, а сердце превратилось в камень.

Леголас тяжело переживал смерть матери. Где-то, там в закоулках сознания, он понимал, что такое может произойти. Матери было плохо в Средиземье, она с каждым днем все больше увядала и таяла. Но принять это оказалось намного тяжелей. Стены дворца давили на него, напоминая об утрате. Отец замкнувшись в себе, погрузился в дела, и принц принял решение уехать из королевства, хотя бы на время. Пока память не сгладит углы и не притупит боль.

***

Лорд Элронд пригласил в кабинет свою воспитанницу и сейчас молча смотрел, как она устраивается в кресле и расправляет юбку. Он внимательно взглянул на Эсмерленд, и его губы сжались в тонкую линию. Два года уже прошло после праздника, устраиваемого в его честь, а она так и не пришла в себя. Владыка много раз слышал её смех и шутки, но в глазах больше не было и намека на радость, в их глубине отныне жила только горькая печаль. Тяжело вздохнув, он начал разговор для которого и позвал её сюда.

— Дитя, что с тобой происходит? За последние два года я не видел ни одной искренней улыбки от тебя.

<tab>Она не хотела сейчас изливать ему душу и решила обойтись общими фразами:

— Не знаю, владыка, в глубине моего сердца залегла тоска… Но я уверена это пройдёт.

— Эсмерленд, я хочу, чтобы ты знала, когда я и мой народ покинем Средиземье и уплывем в Аман, вы вместе с дочерью можете отправиться с нами. Я не знаю, какое будущее ждёт этот край и не желаю, чтобы вы оставались здесь одни, в неизвестности.

— В Бессмертные земли? — изумлено произнесла она. — Я никогда не думала о Валиноре и не рассчитывала, что его врата откроются передо мной.

— Откроются, ты заслужила их. — Несколько секунд помолчав, владыка добавил:

— Я вижу, как ты страдаешь здесь… Там ты сможешь обрести покой и безопасность. Через несколько месяцев первый корабль с эльфами Ривенделла и Лориэна отплывает из Серых гаваней. Если ты захочешь к ним присоединиться, я не буду против.

— Повелитель, я не знаю, что сказать, мне нужно время обдумать все.

— Я не тороплю тебя, я просто хотел, чтоб ты знала: ты не одинока. Я позабочусь о вашем с Таурэтари будущем.

— Спасибо, владыка, я обещаю всерьёз подумать об этом, — с признательностью в голосе произнесла Эсмерленд и задумчиво вышла в коридор.

Она прошла в сад и опустилась на скамью возле фонтана. Валинор?! Готова ли она оставить прошлое и уехать в Благословенный Край? Эсмерленд задумалась о будущем. Что будет с ней и Таурэтари, когда лорд Элронд покинет Ривенделл? Кому тогда будут нужны они? Конечно, у неё есть брат, но он всегда в разъездах, да и не хотела Эсмерленд обременять его заботой о себе и малышке. А ведь грядут грозные времена… В том, что война неминуема уже никто не сомневался.

Она на секунду подумала о мужчине, разбившем её сердце, но быстро отогнала эти мысли. За прошедшие два года она ни разу не видела Трандуила. Эсмерленд конечно держала обещание посылать ему весточки о дочери, но писал теперь лорд Элронд, а ответами, если таковые и были, она не интересовалась. И конечно она не знала, что королева Лихолесья покинула мир живых навсегда. Владыка Ривенделла не посчитал нужным рассказывать ей — зачем бередить старые раны…

Эсмерленд устало прикрыла глаза. Да, будущее еще никогда не казалось ей столь туманным и неопределённым.

Арагорн с Леголасом, озадаченно взирали на прошедшую мимо них Эсмерленд, не обратившую на них никакого внимания.

— Лорд Элронд, а что с сестрой? — удивлённо спросил он.

Благородный эльф дал знак им войти и закрыть за собой дверь.

— Я предложил ей покинуть Средиземье и отплыть в Валинор, — спокойно произнёс он.

— Как, в Валинор? И она согласилась? — потрясенно спросил Арагорн.

— Пока нет, но она задумалась над этим.

— Но зачем? Разве там, одной, ей будет лучше, чем здесь с семьёй?

— Эсмерленд будет не одна, а с дочерью и благословенным народом. Арагорн, она всего лишь женщина, у неё нет мужа, нет защитника. Что будет с ней, если Саурон начнёт полномасштабную войну? Кто защитит её, когда я покину Ривенделл? Ты? У тебя другое предназначение, и ты не можешь игнорировать его из-за сестры. Тьма расползается и накрывает Средиземье, здесь опасно оставаться, — продолжал Элронд. — У неё нет здесь будущего… и не только у неё, — замолчал владыка и пристально посмотрел на Арагорна.

Странник понял его намёк и опустил глаза. Повелитель хочет, чтобы и Арвен отправилась в Бессмертные Земли. Он не верит, что народы этого края смогут справиться с выпавшим им бременем.

— В любом случае, только сама Эсмерленд может принять это решение, каким бы оно не было, и я соглашусь с ним, надеюсь и ты примешь его, — последнее слова произнёс лорд Элронд, но в них, как и во всех предыдущих слышался подтекст.

— Приму, владыка.

***

Леголас перескакивал через ступеньки, надеясь побыстрее добраться до покоев отца. Намерение Эсмерленд уехать в Валинор и увезти Таурэтари было очевидным. И принц не мог этого допустить. Он вспомнил, что пережить смерть матери ему помогло только общение с маленькой сестренкой. Эсмерленд много раз спрашивала, что с ним происходит, но владыка Ривенделла посчитал, что ей лучше не знать о событиях, произошедших в Лихолесье, и он молчал. Но мириться с их отъездом Леголас не желал и надеялся, что отец решит этот вопрос.

— Отец, я могу поговорить с тобой?

Владыка Трандуил оторвался от письма и посмотрел на сына.

— Говори, — обмакнув перо в чернила, сказал король.

— Эсмерленд. — При упоминании этого имени Трандуил бросил на сына предостерегающий взгляд. Леголас обратил внимание на перемену в отце, но останавливаться не стал. — Она вместе с Таурэтари собирается отплыть в Валинор в ближайшее время. Я считаю, что ты должен поговорить с ней и переубедить.

Король опустил глаза, возвращаясь к листу бумаги, лежащему перед ним, показывая тем самым, что разговор окончен. Принц какое-то время молча ожидал ответа, но его так и не последовало.

— Отец?

— Иди, Леголас. — Принц нехотя поднялся и с укоризной взглянул на сосредоточенно опущенную голову. Он собирался настоять на своем, но, передумав, направился к выходу.

Когда дверь хлопнула, извещая об уходе сына, Трандуил отшвырнул от себя перо и откинулся на спинку кресла. Он все еще злился. С их последнего разговора с Эсмерленд прошло два года, но для эльфа это всего лишь мгновение. Он хорошо помнил каждое сказанное слово, пощечину, прозвучавшую в тишине комнаты, и свое ледяное прощание. Владыка злился на неё и на себя. И зачем ей вдруг понадобилась эта любовь?

Трандуил вспомнил зимний морозный день. Над дворцом висели свинцовые тучи и медленно падал снег. Эсмерленд позвала его в сад, и они долго гуляли под весело кружащимися снежинками. Вспомнил, как она поскользнулась и упала в снег, а когда он подал ей руку помогая подняться, невеста повалила его и нежно припала к губам. Они лежали на снежном покрывале и целовались, пока вконец не замерзли и не промокли.

Вернувшись во дворец, они поднялись в королевские покои. После морозной прогулки в комнате казалось невероятно жарко, и они скинули промокшую от снега верхнюю одежду. Присев у камина, они пили горячее вино с травами и сушили волосы. Трандуил обнимал будущую жену, а она, глядя в огонь, рассказывала о своём детстве.

Их брак с Эсмерленд был счастливым и без всякой любви. Он ведь любил Наримель, и к чему это привело?!

А теперь она собралась уехать и увезти Таурэтари, а этого он допустить не мог. Владыка вспомнил слова Гэндальфа: «Одну из них у вас заберут, милорд».

У него забрали Наримель, и Эсмерленд он отдавать не собирался. У них общий ребенок, который связал их судьбы навсегда, и эту связь не смогут разорвать ни Валар, ни кто-либо другой. Его жена перед смертью освободила его ото всех данных клятв, разрывая их узы. Её фэа не будет ждать его в чертогах Мандоса.

Так что же ему мешает снова сделать Эсмерленд своей? Трандуил устало прикрыл глаза, вспомнив их последний разговор. Мать его дочери обладает поистине гномьим упрямством и вряд ли бросится к нему в объятия при встрече. Да и времени на уговоры у него нет, корабль с эльфами отплывает в последний месяц осени, перед зимними штормами. А зная характер бывшей жены, она назло может уехать, и тогда они больше не встретятся.

Трандуил решил в первую очередь любой ценой не допустить их отъезда, а добиться её расположения он сможет и после.

***

— Да, она действительно приняла такое решение, — ответил на вопрос лесного владыки Элронд.

— Я хочу, чтобы Эсмерленд снова стала моей женой, а Таурэтари заняла свое законное место.

— Милорд, моя воспитанница была уже твоей женой, и это не принесло вам счастья. Отпусти её.

— Мы были с ней счастливы и от нашего брака родился ребенок. Я не желаю отпускать ни её, ни свою дочь. И ты не можешь требовать этого от меня.

— Я тоже в свое время расстался с любимой женой, отпустив её в Валинор, — с нотками раздражения заявил Элронд.

— Ты мудр и благороден, владыка Ривенделла. Я, к сожалению, этими качествами обладаю не в такой мере.

— Тебе еще нужно будет уговорить Эсмерленд принять твое предложение.

— Не беспокойся, я приведу убедительные доводы.

Трандуил поднялся и направился на её поиски, а лорд Элронд только устало махнул ему вслед. Он понимал, что ему не под силу переубедить короля Лихолесья, да и его воспитаннице он вряд ли даст выбор.

Эсмерленд стояла посреди комнаты и размышляла, что же им понадобится в дороге. Она вышла на балкон и посмотрела на бегающую в саду дочку трех с половиной лет.

Таурэтари была веселым активным ребенком и с каждым днем она прибавляла хлопот своим нянькам. Все вокруг говорили, что она — Эсмерленд, была точно такой же. Дочь часто спрашивала об отце, а она не знала, что ответить, но на помощь всегда приходил лорд Элронд, он брал её на руки и что-то оживленно рассказывал. Таурэтари после таких разговоров ходила довольная и постоянно говорила о Трандуиле. Эсмерленд грустно вздохнула. Она будет скучать по Ривенделлу и по его обитателям.

Эсмерленд вернулась в комнату и начала перебирать вещи, когда дверь в её комнату распахнулась. Даже если бы сам Эру Илуватар оказался на пороге она не была бы так изумлена.

Взяв себя в руки, она бесстрастно посмотрела на вошедшего и холодно бросила:

— Ваше Величество, чем обязана?

Трандуил вошел и закрыл за собой дверь.

— Нам нужно кое-что обсудить, — спокойно сказал король.

— И что же это? Листочки облетели в вашем лесу? — не сдержавшись, язвительно заявила Эсмерленд.

Трандуил призывал все свое спокойствие, чтобы не поддаваться на провокацию.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали.

— Но это не вам решать.

— Я хочу, — не обращая внимания на её слова, продолжил владыка, — чтобы ты и Таурэтари поехали со мной, в мое королевство.

— А жить мы будем вчетвером? — с иронией заметила она.

— Наримель умерла, — сухо отозвался король.

— Мне жаль, — мягче добавила Эсмерленд. — Я не знала.

Он кивнул и произнес:

— Я хочу, чтобы ты вновь стала моей женой.

— Всего-то? — округлила глаза Эсмерленд. — Нет! Выход там, — указала она пальцем направление и вернулась к своему занятию.

Трандуил понимал, что здесь его не ждет теплый прием и был готов к такому ответу.

— Таурэтари — моя законная дочь и ты не увезешь её. Эсмерленд, дорогая, у тебя есть два пути: ты можешь поехать с нами, как моя жена и королева, или отплыть в Аман, но одна. Это — моё последнее слово!

Он ждал ответа, но даже на мгновенье не допускал мысли, что она примет второй вариант. Она никогда не бросит свое дитя, этим человеческие женщины отличаются от эльфиек.

Эсмерленд буквально задохнулась от такой наглости и повернулась к мужчине, успевшему удобно устроиться в её кресле. Он же просто не оставлял ей выбора!

— Ублюдок! — с тихой яростью произнесла она.

— С чего ты взяла? — удивлённо произнес владыка. — Я родился во вполне законном браке. Я так понимаю, ты выбрала первый вариант?

Эсмерленд ничего не ответила, а только зло полыхнула на него глазами.

— Собирайся, у тебя не так уж много времени до отъезда, — заключил король и вышел, оставив будущую жену осмыслить случившееся.

Эсмерленд с силой ударила кулаком по столу. Какой гнусный способ выбрал Трандуил, чтобы заставить её подчиниться! Она стояла и пыталась унять сердцебиение, и недобрая усмешка коснулась её губ.

«Ну ничего, милорд, я покажу вам, что бывает, когда в семье нет согласия…»

Глава 14

Эсмерленд в дорожном костюме стояла перед лордом Элрондом и бросала на короля, державшего ее за руку, испепеляющие взгляды. Трандуил решил заключить их союз как можно быстрее, дабы не давать ей возможности передумать или сбежать, поэтому сейчас будущие муж и жена, а также их близкие собрались на обширной террасе для официального заключения брака.

Она ничего не выражающим голосом повторяла за королем слова уже знакомой клятвы. Когда последняя фраза была произнесена, Трандуил поднес руку жены к губам и запечатлел на ней легкий поцелуй. Сейчас даже он — один из самых великих воинов Средиземья, — не отважился бы на большее. А взгляд его королевы предельно ясно говорил о том, что на большее ему пока рассчитывать не приходится.

— Поздравляю, вы стали мужем и женой! — сдержано произнес Элронд.

Арагорн поздравил королевскую пару и отошел к дальней скамье. Он не знал: то ли смеяться, то ли плакать. Способ, который применил владыка, чтобы убедить сестру остаться, был рискованный и жесткий, но он был рад, что Эсмерленд с Таурэтари остаются в Средиземье и будут под защитой Лесного королевства. Трандуилу, конечно, придется не просто, вряд ли она быстро сменит гнев на милость, но Эсмерленд, что бы ни говорила, любит мужа и обязательно будет с ним счастлива. Улыбнувшись своим мыслям он повернулся на голос сестры.

— Галандиль, ты уверена, что хочешь поехать со мной? — осведомилась новая королева Лихолесья.

— Конечно, я думаю вам еще понадобятся мои услуги, — с почтением ответила она, бросив украдкой взгляд на короля.

— Оставь этот официальный тон! — пренебрегая своим титулом, бросила королева. — Брак, как оказалось, дело не постоянное, я ведь еще могу вернуться, — уже тише произнесла Эсмерленд.

— Мы уезжаем, — отрезал Трандуил и предложил руку жене.

Она же, не обращая внимания на затянутую в кожаную перчатку ладонь, гордо подняла голову и пошла к выходу.

Вещи были упакованы и давно лежали в повозке, ожидая, когда королевская чета попрощается с обитателями Ривенделла и прикажет вознице двигаться в путь. Эсмерленд последний раз обняла владыку Элронда, которого, наверное, еще долго не увидит, и пошла к ожидавшей её Бане.

Таурэтари уже сидела на белоснежном жеребце Трандуила и увлеченно ему что-то рассказывала. Дети! Как же быстро они привыкают ко всему новому. Сначала малышка страшно расстроилась, узнав, что они покидают Ривенделл и расстаются с Элрондом и его семьей, которые очень любили и баловали девочку. Но отец отвлек её захватывающим рассказом про лес, дворец и лесных эльфов, и Таурэтари, находясь под огромным впечатлением, уже готова была трогаться в путь, в надежде поскорее добраться к своему новому дому.

Эсмерленд ослабляла уздечку, когда к ней подошла Галандиль.

— Не тягай лишний раз тигра за усы, — шепнула эльфийка.

— Я только начала, — ответила ей воспитанница и запрыгнула на свою лошадь.

Галандиль только взволнованно покачала головой. Когда столкнутся упрямство Эсмерленд и гордость Трандуила, от его дворца может и камня на камне не остаться.

***

Уезжая из дворца, король приказал очистить дорогу через лес от пауков и прочих опасных тварей, сделав их путь безопасным настолько, насколько это возможно. Трандуил не хотел пугать дочь и пытался всеми способами избежать какого-либо сражения в пути. Усилиями воинов Лихолесья во главе с принцем, король с семьей спокойно преодолели путь от Долины Ривенделла до дворца Лесного королевства.

Заехав во двор, Трандуил окинул взглядом толпившихся подданных. Лесные эльфы собрались, чтобы поприветствовать и выразить почтение своему правителю и его супруге.

Королева гордо вскинула голову и посмотрела в улыбающиеся лица собравшихся эльфов. Когда она несколько лет назад уезжала отсюда не все лица были такими дружелюбными. Ироничная улыбка застыла на её губах, а во взгляде сквозила насмешка.

Леголас склонил голову в приветствии перед отцом и его женой, а потом протянул руки к сестре. Королева прохладно ему кивнула и улыбнулась стоявшей в толпе Тауриэль. То, что именно Леголас оповестил отца о намерениях Эсмерленд покинуть Средиземье, не было для нее откровением, но из-за методов, выбранных королем, она злилась и на его сына. Королева сейчас чувствовала себя куклой, которую сначала за ненадобностью убрали в чулан, а потом решили достать и поиграть еще. А это было неприятно. Но еще больше обижало, что он хотел не столько её вернуть, сколько получить дочь, а жена ко всему этому прилагалась.

— Ну наконец-то! — произнес светловолосый синда, пробираясь через толпу придворных.

— Синголло, я конечно рад тебя видеть, но, что ты здесь делаешь? — слегка удивившись, спросил владыка.

— Ваше Величество уже забыли, что приглашали меня посетить свои владения? Я приехал, а короля нет, Леголас принял меня, — улыбнулся синда и тише добавил:

— Я узнал о Наримель, прими мои соболезнования, — прикоснувшись к груди в скорбном жесте, произнес Синголло.

Трандуил склонил голову и повернулся к жене, которая в этот момент слушала, как Леголас объясняет сестре, почему дворец вырублен в горе, и кто все эти, собравшиеся во дворе, эльфы.

— Синголло, познакомься с Эсмерленд, моей женой и королевой лесных эльфов.

Синда поклонился и, когда королева подошла, поцеловал ей руку.

— Миледи, счастлив снова видеть вас, — учтиво произнес Синголло, на что она только кивнула и высвободила руку.

Владыка подхватил на руки дочь и сказал:

— Это Таурэтари — моя дочь.

— Здравствуйте, принцесса.

Таурэтари, падкая на внимание, начала стеснительно улыбаться красивому эльфу и прижиматься к отцу.

— Мама, а где моя комната? — спросила малышка, повернувшись к матери.

— Сейчас найдем, — с улыбкой ответила Эсмерленд. — Моя комната надеюсь, там же? — холодно осведомилась у мужа Эсмерленд.

— Конечно, — в тон ей ответил король.

Королева взяла дочь из его рук и пошла внутрь дворца.

— Я так понимаю, над вами пронеслась гроза? — понимающе спросил Синголло. Трандуил кивнул без каких-либо эмоций и двинулся во дворец.

Он вошёл в свои покои и скинул тяжелый плащ. За всю дорогу жена практически не разговаривала с ним, только при Таурэтари она фальшиво улыбалась и сдержанно отвечала на его вопросы. Владыка устало потер переносицу и направился в купальню. Нужно смыть дорожную пыль и снять напряжение, а потом он намерен поговорить со своей королевой.

Через полчаса Трандуил стоял в своей спальне и спокойно рассматривал наглухо запертую резную дверь, соединяющие их комнаты. Король открыл ящик письменного стола и взял небольшой серебряный ключ. Какое-то время он вертел его в руке, продолжая созерцать дверь и, наконец, бросил обратно в ящик. Он решил дать Эсмерленд время остыть и заново привыкнуть к мысли, что они женаты. Владыка не хотел вламываться к собственной жене и надеялся, что ему не придется использовать кардинальные меры.

Таурэтари, смеясь, прыгала на большой кровати матери и с детским восхищением рассматривала шикарные покои, в которых теперь они будут жить. Трандуил перед отъездом велел обновить комнаты Эсмерленд в соответствии с её вкусами и предпочтениями, которые он прекрасно помнил, и надеялся, что это хоть как-то сгладит их с женой конфликт.

Также рядом были подготовлены несколько комнат для принцессы. Он хотел, чтобы дочь жила в непосредственной близости к родителям, но и не забыл про уединение, которое им с женой понадобится. Поэтому покои Таурэтари были обширными, но никакне соединялись с комнатой королевы.

Эсмерленд расчесывала волосы и смотрела, как веселится дочь, когда услышала шаги в гостиной. Трандуил вошёл в её спальню и окинул взглядом проделанную мастерами работу.

— Папа, ты видел какая у меня теперь большая комната и даже не одна? — воскликнула Таурэтари, спрыгивая с кровати.

— Нет, малышка, ещё не видел, — подхватив её, ответил владыка.

— Пойдём, я покажу тебе.

Покинув покои королевы, они немного прошли по коридору и открыли соседнюю дверь. Новая обитель принцессы включала небольшую гостиную, комнату для няни, гардеробную и купальню, ну и, конечно, выдержанную в персиковых тонах спальню.

Обстановка была уютная и по-детски милая. Средних размеров кровать была украшена балдахином бледно-розового цвета и таким же покрывалом с неимоверным количеством оборок. По мягкому бежевому ковру были разбросаны бархатные подушки всех размеров и цветов, а низкий столик с такими же стульчиками располагался возле большого окна, заливая игровое место ярким дневным светом. Трандуил обратил внимание на какие-то причудливые игрушки и мягко улыбнулся. Леголас давно вырос, и владыка позабыл уже, что требуется ребенку. Хорошо, что его управляющий с помощниками все предусмотрели, за что непременно их нужно будет наградить.

— Мама, мне очень нравится моя комната, — заключила принцесса, вбегая в спальню матери.

Эсмерленд улыбнулась и погладила девочку по волосам.

— А тебе нравятся твои комнаты? — задал вопрос жене владыка, вошедший следом.

— Нравятся, — ответила она, продолжая улыбаться ребенку.

Галандиль вошла в комнату и, присев в реверансе перед королем, обратилась к королеве:

— Миледи, ужин для принцессы накрыт в малой столовой, как вы велели, вы с милордом присоединитесь?

— Галандиль, оставь этикет, ты можешь обращаться ко мне по имени, когда мы в узком семейном кругу, — сладко произнесла Эсмерленд и бросила взгляд на мужа. — Я оденусь и присоединюсь к вам, а милорд?

Трандуил кивнул, продолжая наблюдать за женой.

— Пойдем, дорогая, — взяв за руку ребенка, сказала Галандиль.

— Папа, я люблю тебя! — проворковала малышка и повернувшись к маме спросила:

— А ты, мама, любишь папу?

— Очень, — ответила Эсмерленд, не глядя на владыку.

Когда дверь за ними закрылась королева отвернулась и сказала:

— Мне нужно переодеться к ужину.

— Эсмерленд, давай поговорим.

— О чем поговорим? Ты хотел, чтобы я стала твоей женой, я стала, но надеюсь, ты не рассчитываешь на большее? — Она выразительно посмотрела на закрытую дверь, соединяющую их спальни.

— Ты отказываешь мне в правах мужа? — не сдержав усмешки, спросил король.

— Отказываю.

Трандуил быстро подошел к жене и притянул её к себе.

— Отказываешь, значит, — сказал он, накрывая её губы своими.

Королева уперлась руками в его грудь, не желая отвечать на поцелуй. Он резко от неё отстранился, заставив жену схватиться за стол, чтобы не упасть.

— Эсмерленд, это глупо, ты ведь желаешь меня также, как и я тебя, не упрямься.

— Я не рабыня своих желаний, — переведя дыхание, ответила она.

— Упрямица, — ласково произнес владыка. — Хорошо, я подчиняюсь желанию дамы, — сказал он и откланялся.

Трандуил решил не давить на жену, хотя понимал, что даже если бы сейчас взял её, она бы долго не сопротивлялась. Но он хотел помириться с ней целиком и полностью, а не только с её чувственной половиной, и готов был недолго подождать.

Глава 15

— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не ходила с отрядом в лес. Сколько тебе нужно это говорить, чтобы вдолбить это в твою кудрявую голову? Или, может, мне моим солдатам отрубить головы, чтобы ты поняла? — еле сдерживая гнев, обрушился на жену владыка.

— Это и мое королевство, и я хочу помочь отчистить его, а солдаты просто выполняют мои приказы, — спокойно ответила Эсмерленд.

— Я не хотел подвергать сомнению твой авторитет, но ты вынуждаешь меня отдать приказ, чтобы тебе подчинялись только слуги на кухне и горничные!

— Отдавай, — пожала плечами Эсмерленд.

— Я запрещаю тебе заходить в ту часть леса!

— Я не подчиняюсь приказам, которые мне не нравятся. — Королева поднялась и сделала шаг к выходу.

— Я не закончил, — твердо сказал Трандуил.

— Я не служанка, мне не нужно твое разрешение, чтобы уйти.

— Эсмерленд, а ты знаешь, что упрямство — достоинство ослов?

Её щеки вспыхнули от злости, и она опрометью выскочила из кабинета.

Трандуил поднял глаза к потолку и начал произносить про себя замысловатые названия известных созвездий. Все его попытки наладить отношения с женой разбивались о глухую стену непонимания и упрямства. У него было стойкое ощущение, что она испытывает его терпение на прочность. Трандуил считал себя достаточно терпеливым мужчиной, но Эсмерленд сводила его с ума. Подарки она не принимала, застать её одну стало практически невозможно, дверь в её спальню была заперта и даже если бы он захотел воспользоваться своим ключом, открыть эту пресловутую дверь все равно бы не получилось. Или от него, или от самой себя Эсмерленд стала закрывать дверь и на внутренний замок. А идти ночью через две пары стражей королю не позволяла гордость.

— Что ты такой хмурый? — спросил вошедший в кабинет Синголло.

— Мой дворец превратился в поле битвы, — устало ответил Трандуил.

Приезд старого друга хоть немного, но скрашивал его королевские будни. Они часто вспоминали молодость, и владыка в эти моменты отвлекался от мыслей о строптивой жене.

Эсмерленд быстро спускалась по ступенькам в надежде поскорее глотнуть свежего воздуха. Неудачный разговор с мужем окончательно выбил её из колеи. Они абсолютно перестали понимать друг друга. Королева тяжело вздохнула. Если бы Трандуил, приехав к ней тогда в Ривенделл, сказал, что любит её, и она нужна ему, всё было бы по-другому. Даже если бы он сейчас это сказал, даже если бы это было ложью, она бы поверила и кинулась в его объятия. Но он молчал, пытаясь попросту купить её благосклонность: драгоценности, наряды, произведения искусства — он готов был дать ей все кроме своей любви. Это удручало.

Королева Лихолесья пыталась занять себя настолько, насколько это вообще было возможно. Она планировала свой день так, чтобы времени придаваться мыслям о муже не оставалось: когда Эсмерленд была не с дочерью, она занималась обязанностями хозяйки этого дворца, как и несколько лет назад, а также тренировалась с Тауриэль и Леголасом, который отложил свои странствия с Арагорном и осел во дворце. Ну, и вылазки в лес действительно имели место быть, что жутко злило Трандуила. Когда она приходила в свои покои, у неё не было сил на мысли о супруге, и тем более, на действия.

Придворные эльфы тоже чувствовали напряжение в отношениях короля и королевы и старались не попадаться лишний раз на глаза. Хотя при посторонних супруги вели себя сдержано и подчеркнуто вежливо, но владыка стал раздражителен и за любую оплошность строго отчитывал.

Эсмерленд, преодолев последнюю ступеньку, вышла во двор и пошла на звук бьющейся друг о друга стали. Выйдя на место учебной тренировки, она увидела ставших в позицию для ближнего боя Леголаса и Тауриэль. Эльфы уже привыкли часто видеть здесь свою госпожу и при её появлении учтиво кланялись, но от занятий не отвлекались.

Она стала возле высокого ветвистого бука и, облокотившись спиной о ствол, начала наблюдать за поединком. Соперники двигались грациозно, как хищные звери. Эсмерленд только и успевала следить глазами за делающей молниеносные выпады стражницей, волосы которой под тусклым осенним солнцем отливали красным.

Меч её соперника порхал, как бабочка, но жалил не хуже самого смертоносного паука. Эльфийский принц ловко отражал каждый удар, а когда сам шел в стремительную атаку, Тауриэль вынуждена была сдавать позиции. Эти двое представляли собой настоящий убийственный тандем.

Веселый бархатный голос, прозвучавший в нескольких метрах от нее, заставил Эсмерленд обернуться.

— Миледи не хочет составить мне компанию в поединке на мечах? — спросил Синголло.

— Сейчас у меня настроение наблюдать. — Она кивком указала на кружащуюся с клинками пару.

У него загорелись глаза, и он проговорил:

— Я думаю, мне стоит попросить Леголаса уступить мне свою партнершу.

— Я думаю, любой из присутствующих согласится составить тебе компанию, — решила поддразнить его Эсмерленд.

— Сегодня мне хотелось бы, чтобы компанию мне составила дама.

— Ну-ну, — с понимающей улыбкой произнесла королева.

Светловолосый синда поменялся с принцем местами и, достав меч, широко улыбнулся Тауриэль. Та, окинув его холодным взглядом, стала в боевую стойку.

Королева и принц, подошедший к ней, зачарованно смотрели за происходящим на плацу действом. Синголло сражался, будто танцевал! Его движения были настолько точны и изящны, что не получить наслаждения от такого боя было просто невозможно. Но самое главное — там была страсть. Если Леголас и Тауриэль дрались, как хорошо слаженный механизм, то это был поединок воли и характера. Мужчина хотел покорить женщину, но она не соглашалась и яростно сопротивлялась.

Старый друг Трандуила оказывал знаки внимания рыжеволосой эльфийке с самого своего приезда. И Эсмерленд искренне изумлялась холодности Тауриэль. Помимо того, что Синголло был действительно красивым мужчиной, он был остроумен и весел, галантный кавалер и прекрасный рассказчик. И сейчас королева воочию убедилась, что он еще и умелый воин. Неужели его пылкость не тронула даже малую толику души командира стражи Лесного королевства?

«Надеюсь, Тауриэль до сих пор не влюблена в своего короля» — подумала Эсмерленд.

***

С приходом весны долгие морозы сменяются долгожданным теплом, а яркое солнышко понемногу начинает согревать остывший воздух. Хотя снег еще долго будет лежать в лесу, а холодные ветра не раз напомнят о зиме, природа начинает просыпаться от зимней спячки и наполнять жизнью все вокруг. Первые слабые лучи солнца постепенно растопят снег и напитают влагой почву, а сочная молодая трава расстелется мягким зеленым ковром. Почки набухнут на голых ветках, и распустятся прекрасные яркие листья. Лес оживет под напором весны, и птицы озарят его звонкими трелями. Весна — самая долгожданная пора, она обязательно приходит вслед за дождливой осенью и холодной бесконечной зимой, принося радость и вселяя надежду.

Сегодня в Лесном королевстве праздновали Мерет-Эн-Гилит — пир Звездного Света. Во дворце заканчивали последние приготовления, и лесной народ шумел и радовался в преддверии любимого праздника. В ещё по-зимнему холодном воздухе ощущались запахи весны, дурманя и пьяня всех подданных королевства. _Читай на Книгоед.нет_ Но это чудесное время года не тронула сердце самого главного обитателя дворца — короля. Трандуил стоял возле трона и серьезно слушал брата своей жены.

— На протяжении многих лет я искал Голлума по долинам Андуина вплоть до Чёрных Врат и Долины Моргула, — устало говорил Арагорн. — И наконец нашел. Он крался из Мордора по краю Мёртвых Болот, я поймал его и привел к вам в Лихолесье. Я надеюсь, вы подержите его в заключении?

— Конечно, я говорил тебе, что можешь рассчитывать на мою помощь. В моей темнице хватит места для ещё одного постояльца.

— Благодарю, милорд. Я чувствую, что он не сам сбежал из Мордора, его отпустили. И отпустили с определенной целью: он одержим кольцом и может помочь Темному Властелину найти его.

Серьезный разговор был прерван звонким детским смехом. Таурэтари, отпустив руку матери, быстро побежала по ступенькам к трону. Арагорн опустился на одно колено и раскрыл объятия племяннице, которая рухнула к нему на руки, пытаясь отдышаться от стремительного забега.

— Как ты выросла за эти несколько месяцев! Скоро будешь выше своей мамы! — пошутил Странник.

Девочка захихикала и принялась рассказывать, как ей нравится жить во дворце, и что она теперь принцесса.

— Только я иногда скучаю по владыке Элронду и всему Ривенделлу, — взгрустнув, закончила Таурэтари.

— Скучать по тем, кого ты любишь, это нормально. По тебе в Ривенделле тоже все скучают, это я знаю точно, и в твоей комнате тебя ждут подарки от всей семьи Элронда.

Глаза Таурэтари загорелись в предвкушении, и она, повернувшись к отцу, воскликнула:

— Папа, отведи меня в мою комнату!

— Хорошо, — ответил владыка и взял её за руку.

Эсмерленд подошла и, обняв брата, начала расспрашивать обо всех новостях.

— Надеюсь, ты останешься на праздник? — заглядывая ему в глаза, спросила королева.

— Я не могу. Я сейчас же должен уехать, у меня срочная встреча в Эриадоре.

— Такая срочная, что ты даже передохнуть день-два не можешь?

— Это очень важная встреча, — ответил Арагорн и, прочитав в её глазах вопрос, добавил: — Не беспокойся, эта встреча с другом. Кстати, для тебя у меня тоже есть подарок.

Эсмерленд удивленно ждала продолжения.

— Я встретил по дороге сюда Элрохира с братом, и он просил передать тебе это. — Арагорн достал небольшую коробочку и протянул сестре.

Эсмерленд открыла её и посмотрела на покоящуюся на черном бархате брошь. Украшение было очень утонченным, выполнено в форме звезды и украшено редкими розовыми сапфирами.

— Он просил передать, что сожалеет, что не присутствовал на твоей свадьбе и не смог лично поздравить, но искренне желает тебе счастья.

Королева слегка улыбнулась, но, стоило ей взглянуть на мужа, как её улыбка угасла. Трандуил холодно смотрел на жену, не выказывая больше никаких эмоций, но душу его раздирала ревность. Он не желал, чтобы Эсмерленд принимала такие подарки от мужчины, явно к ней не равнодушного, и молча ждал её реакции.

— Брошь великолепна, я напишу ему и поблагодарю, — произнесла она и захлопнула коробочку. — Ты хочешь уехать прямо сейчас?

— Да, — ответил Арагорн.

— Я провожу тебя.

— Папа, пойдем уже, — сказала Таурэтари, дергая отца за руку.

— Пойдем.

— Милорд, — прощаясь, произнес Арагорн. Король кивнул ему и прошел с дочерью мимо.

— Я смотрю, ты еще не простила его? — обратился брат к сестре. Эсмерленд взяла Арагорна под руку, и они начали спускаться.

— Я запуталась, это все так сложно…

— Дорогая, не трать свою жизнь на обиды и ссоры. Я не оправдываю короля, но он хотел всеми способами удержать тебя…

— Мог бы выбрать способ понежнее, — перебила его королева.

— А дала бы ты ему время для нежности? Зная твой характер, я не удивлен его поступком. Ты бы на зло могла сбежать в Валинор, а потом всю свою бесконечную жизнь страдать из-за глупого упрямства.

— Ладно, я как-нибудь разберусь в своей жизни, а ты будь осторожен, — ответила Эсмерленд и поцеловала брата на прощание.

***

Миледи стояла возле зеркала и, в последний раз прикоснувшись щеткой к волосам, осмотривала себя. Мягкий бархат отливал полночной синевой, а низкий лиф, расшитый серебристыми бабочками и крохотными алмазами, открывал грудь и подчеркивал тонкую талию. Юбка платья мерцала в свете свечей маленькими звездочками и, слегка расширяясь книзу, переходила в небольшой шлейф. С помощью заколок Галандиль убрала волосы госпожи назад, открывая лицо и плечи.

Эсмерленд взяла еще одну заколку, собираясь подколоть выбившийся локон, но звук открывшейся двери заставил её повернуться. Трандуил вошел в спальню жены через парадный вход и остановился в нескольких метрах.

— Ты готова? — спросил король, осматривая королеву с ног до головы.

— Почти, — ответила она, закрепляя заколку в волосах.

Её Величество чуть отстранилась от зеркала и повертела головой, осматривая прическу. Волосы струились по спине, но больше не норовили падать на грудь. Эсмерленд, кинув взгляд на столик, остановилась на открытой коробке с ожерельем из темно-синих сапфиров, гармонировавших с её нарядом.

— Я помогу, — услышала она голос за спиной и почувствовала, как пальцы мужа нежно убирают волосы. Трандуил, не прекращая смотреть на жену, ловко застегнул колье на шее и убрал руки.

Его камзол из светло-серебристой парчи буквально источал сияние, а в гармонии с платьем королевы цвета полночного неба казалось, что он рассыпается мириадами звезд по небосклону.

Королева повернулась, оказавшись в нескольких сантиметрах от его груди, и произнесла:

— Я готова.

Владыка отступил от неё, пропуская вперед, но руки не подал. Во-первых, король не был уверен, что она её примет, а ругаться с ней сейчас он не хотел. Во-вторых, предприняв несколько неудачных попыток в примирении с женой, он решил пустить все на самотек, надеясь на время и благоразумие Эсмерленд. Однако возле выхода из покоев Трандуил взял жену за руку, и они вышли, как король и королева.

После праздничного ужина последовали танцы. Милорд кивнул музыкантам и, взяв руку жены, повел в центр зала. На всех праздниках, вне зависимости от их отношений, король и королева танцевали первый танец. Менестрель извлекал из арфы чудесную мелодию, буквально погружая зал в чарующие звуки. Трандуил слегка придерживал талию жены, грациозно кружа её в танце. Голубые глаза бесстрастно смотрели прямо в карие, что немного нервировало Эсмерленд. После того, как она днем приняла подарок Элрохира, муж перестал вообще проявлять к ней хоть какие-то эмоции. В его взгляде не было даже привычной надменности или холодности, одна сверкающая небесно-голубая пустота.

Музыка начала затихать и, сделав последний вздох, арфа замерла. Владыка коснулся губами руки королевы, благодаря за танец, и отвел к столу. Эсмерленд не стала присаживаться, а, взяв бокал, отошла к стоящей у стены Тауриэль.

— Наконец-то ты не несешь службу во время праздника! — пытаясь отвлечься, воскликнула королева.

— Его Величество приказал охранять Голлума Морнэмиру, а мне сказал, что желает видеть меня здесь.

— Ты прекрасно выглядишь! Я вообще в первый раз вижу тебя в платье, — сказала Эсмерленд.

К ним подошел Синголло, приглашая эльфийку на танец. А Эсмерленд закружилась в паре с Нимефелом. Когда девушки снова встретились у стены королева спросила:

— Тауриэль, утоли мое любопытство, неужели все попытки Синголло добиться твоего расположения безрезультатны? Неужели его чувства не нашли отклика в твоей душе?

— Любовь — это призрачное чувство, оно отнимает волю, парализует разум. Любить — это больно. Я больше не хочу страдать. — Последняя фраза была сказана шёпотом.

— Лучше любить и потерять, чем не любить вообще, — посмотрев в глаза Тауриэль, сказала Эсмерленд. — А почему Морнэмир охраняет Голлума? — меняя тему спросила королева.

— Так приказал Его Величество.

— Один из сильнейших эльфов королевства стал простым сторожем при нашем скользком пленнике, — с грустью проговорила она.

Тауриэль замолчала. Они обе понимали откуда такая немилость.

Из-за Эсмерленд Морнэмир лишился должности и доверия владыки. И это до сих пор грызло её, особенно, когда она встречалась с такими спокойными зелеными глазами бывшего начальника личной охраны короля.

Королева увидела направляющегося к ним Синголло с двумя бокалами белого вина и, улыбнувшись Тауриэль, растворилась в зале.

Эсмерленд задумалась. Может, сейчас ей снова завести разговор о Морнэмире и муж пойдет на уступки? А она в ответ пойдет на уступки в их отношениях. Эсмерленд чуть улыбнулась. Ведь сейчас она пыталась найти лазейку не только для впавшего в немилость эльфа, но и для себя. Ей нужно отступить от выбранной линии поведения и примириться с мужем без урона собственного достоинства.

Лесная королева посмотрела в сторону накрытого стола, за которым сидел король, и уверенность в том, что все получится, погасла. Некая эллет, которую Эсмерленд припомнить не могла, буквально заглядывала в рот её мужа, а он непринуждённо кивал в такт её словам.

Трандуил же сидел и делал вид, что слушает назойливую болтовню сидящей рядом эллет, а иногда даже бросал односложные реплики. Взгляд короля скользил по залу, наблюдая за веселящейся женой. Как начались танцы, она ни разу не подошла и не присела рядом, каждый раз кружась в вихре танца с новым партнером. В очередной раз переведя глаза в зал, Трандуил неожиданно заметил идущую к нему Эсмерленд и поднялся.

— Милорд, я устала и хочу покинуть праздник, — приблизившись, проговорила королева. — Не нужно меня провожать, — предугадав его порыв, сказала она. — Без королевы бал продолжится, а вот без короля нет. — Эсмерленд не удержалась и бросила мимолетный взгляд на светловолосую эльфийку, сидящую рядом с мужем. Королева улыбнулась ему и, слегка склонив голову в знак уважения, поспешила к выходу.

Владыка смотрел вслед удаляющейся стройной фигуре жены пока она не исчезла за поворотом. Бросив раздраженный взгляд на эллет, Трандуил тоже решил покинуть праздник.

Глава 16

Эсмерленд устало закрыла за собой дверь и прошла в спальню. Небо за окном становилось светлее, а луна ещё час назад светившая так ярко, поблекла и истончилась. Она присела на кровать и посмотрела в зеркало. Показное веселье, которое она так упорно демонстрировала на этом празднике, вытянуло из неё всё силы.

— Почему же я чувствую такое опустошение? — задала вопрос своему отражению роскошно одетая женщина.

Ответ был очевиден: она скучала по мужу… Эсмерленд повернулась к наглухо запертой двери, соединяющей их спальни, и поднялась. Преодолев несколько метров, отделявшие её от цели, она замерла.

«Вернулся ли Трандуил?» — ответ на вопрос последовал незамедлительно, дверь его комнаты хлопнула, извещая о возвращении короля. Она убрала руку, тянувшуюся к ручке, и поспешила в купальни. Немного остыть ей не помешает!

Когда она вышла, рассвет уже полностью вступил в свои права, окрасив все вокруг багрянцем, а свежее прохладное утро ранней весны заливало комнату мягким светом. Эсмерленд почувствовала, что ей душно в этой комнате, желание глотнуть свежего воздуха стало нестерпимым. Она скинула халат и облачилась в привычный мужской костюм. Красный удлинённый камзол, прекрасно подходящий для этого времени года, завершил картину. Королева посмотрела на ножны, висящие за дверью, и, недолго думая, прицепила их к поясу. Вряд ли ей понадобится меч, но было приятно почувствовать тяжесть изящного клинка.

Эсмерленд подошла к тяжелым каменным воротам, охраняющим вход, и они тут же перед ней распахнулись. Трандуил конечно узнает, что она в этот час решила покинуть дворец. Магическая завеса не позволяла без позволения господина, наложившего её, кому-либо выбраться незамеченным, но госпоже было все равно, пусть знает.

Лес стоял тихий и безмолвный. Прохлада нового дня приятно обожгла лицо, а воздух, наполненный ароматами свежей травы, только начинающей показываться из-под земли, придавал бодрости и сил. Эсмерленд пошла вглубь леса. Тауриэль говорила, что им невыносимо жалко даже такое создание, как Голлум, и они на рассвете выпускают его из темницы, разрешая недолго полазить по деревьям. Она еще не видела его и сейчас решила отправиться к тому самому месту.

Морнэмир услышал шаги и дотронулся до меча. Тусклый солнечный свет осветил фигуру приближающейся королевы, и эльф склонил голову в почтении.

— Доброе утро, миледи, — произнес охранник, и стража последовала его примеру.

Морнэмир был почтителен и вежлив с вновь обретшей корону Эсмерленд. Но чувствовал, что она обращалась к нему только при крайней необходимости. Госпожа до сих пор считала, что он ненавидит её за утрату должности и потерю расположения короля.

— Доброе, — поздоровалась королева и осмотрела ближайшие деревья.

— Ваше Величество, Голлум сейчас на свободе. — Морнэмир показал пальцем на высокое дерево. — Он — существо непредсказуемое, я думаю вам лучше уйти, ради вашей безопасности.

«И этот туда же! Что ж все так любят указывать мне, что делать!» — с зарождающимся гневом подумала Эсмерленд.

Лесная королева уже хотела грубо оборвать его, когда худое скользкое существо стремительно опустилось перед ней. Голлум оскалился и зашипел на стоящую перед ним деву, вызывая оторопь и некую гадливость. Стража тут же подскочила и схватила его, оттаскивая от опешившей госпожи.

Эсмерленд посмотрела на стражника, который спокойно, без тени упрека взирал на неё, и решила последовать его совету. Она пошла по дорожке, ведущей в сторону высоких дубов, погружаясь в собственные переживания.

Ей стало жалко это бедное изнуренное создание, настолько изменившееся под гнетом темной воли и совершившее ужасные деяния под воздействием злого рока. Как все это грустно. И то, что её брак превращается в какую-то пытку, тоже грустно. А кто в этом виноват? Только она… Эсмерленд тяжело вздохнула. В своем бесконечном упрямстве и желании наказать мужа она сама рушила своё счастье. Трандуил больше не предпринимал попыток к сближению, а она не хотела идти на попятную.

Упрямство — достоинство ослов, так он ей недавно сказал. Эсмерленд улыбнулась. Она взрослая женщина, способная признавать ошибки и идти на компромисс. Что ей стоит первой сделать шаг к примирению, она ведь любит его и её любви хватит на них двоих.

«Решено!» — на этой приятной ноте Эсмерленд очнулась от своих мыслей и огляделась.

— Далеко же я забралась, — вслух удивилась она. Это часть леса ей была незнакома, да и местность явно была нехоженой. Подлесок густой, а деревья слишком плотно стоят друг к другу, и в глубине клубится чернота.

«И когда я успела свернуть с тропы?» — промелькнуло у нее в голове.

Еле слышный шорох привлек внимание Эсмерленд, и она затихла, а потом услышала голоса. Королева не понимала этого языка, но кто на нем говорил, ей было прекрасно известно. Грубый, с неким шипением, а иногда даже каркающий — язык орков.

«Орки! Так близко к нашим границам?!» — Эсмерленд начала лихорадочно соображать, что делать, а голоса становились все ближе.

Убежать даже и пытаться не стоит, она не успеет. Выстоять против нескольких орков она не сможет, а умирать от орочьего меча перспектива не из приятных, как и возможный плен.

«Надо спрятаться!» — Эсмерленд еще раз огляделась в поисках хоть какого-нибудь укрытия и заметила старое дерево с глубокой расщелиной в стволе. Она тихо подобралась к нему и залезла внутрь. Через мгновение услышав, как буквально в метре от неё прозвучали голоса. О чём они говорили, королева не понимала, да ей было и не интересно. Страх — единственное чувство, владевшее ей сейчас.

Убежище королевы едва ли можно было назвать надежным, и если злые гости решат хотя бы просто обойти дерево, её тут же заметят. Она напрягла голову в попытках хоть что-нибудь придумать.

Когда они только поженились, Эсмерленд исследовала дворец и особенно библиотеку. Она нашла древнюю книгу на неизвестном языке. Трандуил рассказал, что она написана на квенья, а говорится в ней об эльфийской магии. Он ей прочитал простейшее заклинание защиты, и теперь она силилась его вспомнить. Королева понимала, что оркам даже не обязательно видеть её, они могут просто учуять запах страха, волнами исходивший от дерева.

«Как же там было?» — В памяти начали всплывать слова:

— Я бесплотный дух леса, меня нет, — бескровными губами шептала Эсмерленд.

— Я лишь травинка в этом лесу, меня нет.

— Я птица, пролетевшая над лесом, меня нет.

Эсмерленд, не обладая абсолютно никакой магией, пыталась воспроизвести древнее заклинание. Вся надежда была только на магическую силу мужа. Она надеялась, что магия его леса откликнется и сможет скрыть её от врагов.

За своим занятием королева не сразу услышала, что орки перешли на всеобщий язык. Она открыла глаза, пытаясь понять суть разговора, одновременно продолжала шептать.

— Какие будут приказания? — грубо спросил кто-то.

— Вы нападете на стражу и поможете бежать Голлуму, он нужен нам на свободе.

Эсмерленд напряглась от этого голоса. Он явно принадлежал не оркам. Сильный, властный, привыкший повелевать. Голос оратора и господина. Такой голос не забывается, но она не могла припомнить его и просто продолжала слушать.

— Что еще?

— Орки Дол Гулдура должны постоянно нападать на границы Лесного королевства. Жгите деревни, убивайте лесной народ. Грядет великая битва, народы Средиземья не должны объединиться. Пусть король занимается своими проблемами и не спешит помогать людям.

— Нам убить короля? — последний вопрос задал все тот же орк с грубым каркающим произношением.

Эсмерленд напряглась от нахлынувшего страха за мужа и сжала кулаки.

Послышался неприятный смех, а потом голос незнакомца ответил:

— Если вам это удастся, я не буду против.

Голоса начали затихать, а после и вовсе пропали. Эсмерленд еще какое-то время посидела в своем укрытии, опасаясь выходить. Но время шло, а тишину не нарушал даже шепот листвы. Все замерло.

Королева вылезла из расщелины, только одна мысль билась у нее в голове: бежать к Трандуилу и все рассказать. На секунду она задумалась о голосе.

«Кто же это мог быть?» — но выяснять самой у нее не было никакого желания.

Эсмерленд было направилась туда, откуда пришла, но почувствовала это — прикосновение силы. Она прошла через неё, вызывая дрожь во всем теле, и осела в голове.

Голос, такой ласковый и чарующий, начал шептать, он звал за собой. Обещал раскрыть все секреты, дать ответы на все вопросы и удовлетворить самые тайные желания.

Королева повернулась туда, куда звал её голос, но не решалась идти. В мозгу билась мысль о муже. Надо все рассказать ему!

Хруст веток под ногами отвлек её от голоса, и Эсмерленд повернулась.

Молодая эльфийка собирала хворост. Одета скромно, но добротно, эллет была явно из ближайшей деревни.

— Подойди ко мне, — позвала Эсмерленд, борясь с желанием подчиниться приказу, прозвучавшему в голове.

Эллет какое-то время просто смотрела, а потом повиновалась.

— Знаешь, кто перед тобой? — спросила королева.

Эльфийка внимательно смотрела на Эсмерленд, пытаясь понять, кто эта молодая аданэт. Красивая, одетая в мужской костюм и с мечом, волосы темные и завиваются буйными кудрями… Эллет изумленно расширила глаза и ответила:

— Да, миледи.

— Сейчас ты запомнишь все, что я скажу, — сказала королева, пытаясь не обращать внимание на нежный голос, приказывающий повиноваться.

Эсмерленд повторила все, что услышала и велела:

— Ты слово в слово передашь, что я сказала своему королю и только ему. — Пока она не знала, кому принадлежит голос, доверять она могла только Трандуилу. — А чтобы тебя пропустили… — Королева осмотрела себя. У нее не было с собой ничего, что мог бы узнать владыка, только меч и обручальное кольцо с сапфиром, так напоминающим глаза мужа. Она сняла кольцо с пальца и протянула эллет.

— Покажешь это кольцо страже и скажешь, что оно моё, тебя непременно пропустят к королю. Отдашь ему кольцо, и он тебе поверит. А теперь со всех ног беги и смотри не потеряй его, оно очень дорого мне.

Эсмерленд не стала проверять выполняет ли эльфийка её приказ, а просто развернулась и шагнула во мрак Черного леса.

Молодая эллет колебалась всего секунду, а потом кинулась со всех ног в противоположную сторону.

***

Время перевалило за полдень, когда Трандуил, сидя на троне, слушал доклад Нимефела. Он слегка кивал на слова советника, хотя сам думал о жене. Куда она пошла в такую рань и почему до сих пор не вернулась?

Синголло, лениво облокотившись о каменную колонну, ждал, когда король закончит обсуждать дела и уделит другу несколько часов королевского времени. Владыка оторвался от разговора и посмотрел вниз, на спешащего к трону стражника.

— Ваше Величество, с вами хочет поговорить девушка из деревни, — торопливо проговорил эльф.

Трандуил в изумлении приподнял бровь: с каких это пор он сам решает вопросы с простыми эльфийками?!

Охранник стушевался и произнес:

— Я знаю, владыка, но она показала вот это. — Мужчина протянул руку и раскрыл ладонь.

Страх ледяной рукой сковал сердце владыки, а рука потянулась к обручальному кольцу Эсмерленд. Трандуил сжал в ладони перстень и процедил:

— Веди.

Юная эллет быстро шла по витиеватой лестнице вверх, испуганно озираясь по сторонам. Но королю казалось, что идёт она слишком медленно, постоянно вертит головой, будто её пригласили осмотреть дворец. Одно желание билось у него в голове: схватить её и вытрясти все, что знает. Но он не тронулся с места и с напускным спокойствием наблюдал за приближающейся девушкой.

— Говори, — произнес владыка, когда эльфийка подошла достаточно близко.

— Миледи велела передать вам слово в слово то, что она узнала.

— Говори! — прорычал король.

Эллет заговорила, пытаясь точно воспроизвести все, что услышала от королевы. Глаза Трандуила запылали от гнева, а кулаки непроизвольно смяли ткань мантии.

— Где она? — с тихой яростью спросил король.

— Я-я не знаю, владыка, миледи велела б-бежать к вам со всех ног, а сама развернулась и ушла в с-сумрак Чёрного леса. — Эллет так боялась вызвать гнев милорда на себя, что начала заикаться.

— Это всё, что говорила госпожа? — задал последний вопрос Трандуил.

— Да, милорд, то есть нет! Миледи ещё сказала, что это кольцо ей очень дорого, и чтобы я не потеряла его.

Трандуил резко поднялся и сквозь зубы бросил Нимефелу:

— Ты все слышал, собирай воинов!

Он промчался мимо склонившейся в поклоне эллет, с силой сжимая кольцо. Сейчас ему нужно во что бы то ни стало найти жену и защитить свой народ. А когда он найдет её, то запрёт во дворце и больше не выпустит. Владыка Лихолесья даже мысли не допускал, что может больше никогда не увидеть свою королеву. Последние слова Эсмерленд вселили в него надежду на примирение, главное, чтобы не было слишком поздно…

Глава 17

Морнэмир отправил охрану вместе с Голлумом во дворец, а сам решил проверить силки, выставленные с вечера. Порядочно отдалившись от тропы, он услышал знакомый женский голос. Он вышел из-за дерева и увидел молоденькую эллет, побежавшую по дорожке, ведущей ко дворцу. Тем временем красный камзол королевы, мелькнув среди веток, скрылся в темной части леса. Он вспомнил взгляд, которым госпожа одарила его утром, и развернулся. Вряд ли ему стоит лезть в её дела. Но та часть леса была необжитой и опасной, а миледи еще плохо ориентировалась в лесу. Морнэмир тяжело вздохнул, скинул свои охотничьи трофеи и скользнул в сторону расползавшейся черноты.

Пару раз он хотел окликнуть Эсмерленд, которая без устали шла вперед, оставляя границы королевства далеко позади. Но странное предчувствие заставляло молчать, внутренний голос подсказывал, что ему нельзя себя обнаружить. Да и юная королева передвигалась необычайно ловко. Там, где он с трудом пролазил из-за густых скрюченных веток, она шла без каких-либо трудностей, будто невидимая нить указывала ей дорогу, а деревья расступались, пропуская вперед.

Морнэмир был не из последних эльфов и обладал немалыми познаниями в эльфийской магии и медицине. Воин старался держаться от королевы на приличном расстоянии, но не выпускать из виду, и для надежности он начал шептать древние слова, одеваясь в свою магию, как в доспехи.

Эсмерленд брела, как во сне, пока не вышла на большую поляну, освещенную ярким светом. Как только её нога коснулась зеленой травы, чары спали, и она изумленно осмотрелась. Высокая фигура, закутанная в белый плащ, стоявшая в нескольких метрах от королевы, медленно повернулась и скинула капюшон.

— Милорд Саруман? — изумленно спросила она.

— Здравствуйте, Ваше Величество, рад, что откликнулись на мой призыв, — вежливо произнес волшебник.

— Но, как же так… — До неё начало доходить, что именно этот белый маг был тем самым предателем, который цинично приказал разорять её королевство и даже убить мужа. — Зачем я здесь? — постаравшись взять себя в руки, спросила Эсмерленд.

— C такой заложницей владыка Трандуил пойдет на многие уступки, может, даже Изенгард в его лице получит сильного союзника, если конечно он захочет увидеть вас живой, — задумчиво произнес волшебник.

Эсмерленд с ненавистью смотрела на Сарумана. Сейчас его голос не казался ей ни приятным, ни чарующим: он был злым и грубым.

— Трандуил в первую очередь король, он никогда не пойдет на сделку с вами.

— Миледи, вы недооцениваете силу любви?

Эсмерленд довольно засмеялась. Первый раз в жизни она была рада тому, что муж не испытывает к ней этого всепоглощающего чувства.

— В этом ты проиграл, ты ничего не добьешься от него, — довольно произнесла Эсмерленд.

— Тем хуже для тебя! — Из голоса Сарумана пропала вся учтивость, а во взгляде сквозило презрение. — Неужели ты надеялась обмануть меня — сильнейшего мага Средиземья, этим примитивным заклинанием? — Он зло рассмеялся. — Безмозглых орков ты, конечно, смогла обмануть, но не меня! Я почуял запах твоего страха сразу.

«Почему же тогда еще там не схватил меня?» — про себя подумала Эсмерленд.

— В Дол Гулдуре ты бы долго не протянула, а мне нужна живой… пока. Да, я знаю всё, что творится у тебя в голове, — ответил маг на невысказанный вслух вопрос. — Ты отправишься со мной в Изенгард, а с твоим мужем я еще поторгуюсь.

— Я не пойду, — пытаясь скрыть страх, произнесла Эсмерленд.

— Пойдешь.

На этот раз она почувствовала удар силы, согнувший её пополам. Саруман парализовал её разум, ломая волю. Эсмерленд схватилась за голову в бесплодных попытках остановить его, но тело не слушалось, а ноги начали медленно двигаться навстречу злой судьбе. В голове снова зазвучал голос, такой чарующий, но произносящий такие страшные слова:

— Я уничтожу твой разум, слой за слоем я буду разрушать твою личность, пока не останется ничего, что делает тебя живой.

Жажда власти давно мучила белого волшебника, и, вслед за неуемным честолюбием, в его душе расцвел цветок зла и тщеславия. Саруман настолько упивался властью над этим хрупким беззащитным существом, что поздно заметил, как лучник натянул тетиву и выпустил смертоносное жало. Маг успел повернуться, защитив тем самым сердце, но стрела все равно достигла цели, вонзившись ему в плечо.

Эсмерленд почувствовала, что давление злой воли отступило, а крик, изданный магом, зазвучал уже не в её голове. Морнэмир молниеносно подскочил к госпоже и, схватив её за руку, потянул вглубь леса.

Они бежали, как звери в момент наивысшей опасности. Королева чувствовала проклятья, посылаемые в их стороны, и безуспешные попытки завладеть её разумом, но боль не давала Саруману сконцентрироваться на Эсмерленд, а воля эльфа, спасшего её, была слишком сильна и недоступна сейчас для его чар.

***

Морнэмир двигался с поистине невероятной скоростью, и Эсмерленд с трудом могла поддерживать такой темп, но страх оказаться снова во власти главы Белого Совета подстегивал лучше всяких плетей.

Королева была ошеломлена: как она одна могла зайти так далеко? Луна уже дважды поднималась над бегущими эльфом и девой. А конца этой черной половины леса до сих пор не было видно. Ветки висели низко, постоянно норовя вцепиться им в волосы или выцарапать глаза, будто пытаясь задержать путников, мешая продвигаться вперед. Силы покидали Эсмерленд, и, перепрыгнув через очередное поваленное дерево, она зацепилась за корягу и полетела вниз. Лучник подскочил к своей госпоже и схватил за локоть, помогая подняться. Эсмерленд тяжело дышала, не в силах больше ступить ни шагу, а вывихнутое плечо назойливо ныло. Морнэмир взял её за руку и потащил в нужном направлении.

Потихоньку лес начал светлеть. Подлесок поредел, и стала угадываться тропа. Из груди Морнэмира вырвался вздох облегчения, но ненадолго. Звук ожесточенной схватки разрезал воздух возле них, а пятна уже запекшейся крови чернели на зеленеющей траве. Он отпустил руку королевы, и, выхватив лук, начал пускать стрелы одну за одной. Когда они влетели на тропу, Морнэмир уже держал меч в руках, и оружие с каждым взмахом находило свою цель.

Леголас обернулся на врезавшегося в него эльфа и удивленно проговорил:

— Морнэмир? Откуда? — начал принц. — Эсмерленд?! Где ты была?

— Это сейчас неважно, где мой муж? — задыхаясь спросила она. Леголас кивнул в сторону, и она, выхватив меч, бегом направилась к владыке.

Эсмерленд была без сил, но пыл схватки и адреналин сыграли свою роль. Передвигаясь по залитой кровью земле, королева пыталась не смотреть на обезображенные смертью лица её подданных, сейчас она была не в силах им помочь, но позже они проводят каждого из них в последнее пристанище.

Трандуил без устали размахивал мечом, один взмах — и очередной враг был на земле. Ярость и гнев сделали его клинок невероятно быстрым и смертоносным, а прибавить к этому тысячелетний опыт и мастерство — этого короля было не победить. Эсмерленд испуганно замерла, когда его меч просвистел прямо у нее над ухом и остановился в сантиметре. На секунду на лице мужа промелькнуло облегчение, сразу же сменившиеся ожесточенной яростью. Он выхватил короткий кинжал и метнул его в сторону подходящей супруги. Королева обернулась и увидела торчащую рукоять в глазнице мертвого орка. Нагнувшись, она вырвала нож.

Эсмерленд была до боли во всем теле рада видеть мужа, ей безумно хотелось кинуться ему на шею, но его холодный голос мигом остановил её.

— Где ты была? — между ударами меча, спросил Трандуил.

— Это долгая история…

— Так может расскажешь краткую версию?! — перебил её король.

— Саруман — предатель! — просто ответила Эсмерленд.

<tab>На мгновение лицо владыки вытянулось, и он со злостью срубил голову уродливому орку.

— Как ты узнала? Эльфийка, которую ты прислала, сказала, что ты не знаешь, кто отдавал приказы.

— Я и не знала, он сам подтвердил, — уворачиваясь от очередного удара, проговорила королева.

— То есть, ты решила одна выследить его, не задумываясь о собственной жизни? — уверено осведомился король.

— А вот и нет! — ответила Эсмерленд. — Он подчинил меня себе, заставил пойти за ним. Такая сила, такая злоба… — произнесла она. — Если бы не Морнэмир, меня бы здесь не было, он спас мне жизнь.

— Он выполнял свой долг, — констатировал владыка.

Для Трандуила, казалось, не составляло трудаотражать удар за ударом и вести эту непринуждённую беседу с женой. Королева же чувствовала, что весь запал у нее пропал, а силы убывают с каждым взмахом меча. Последнее, что она спросила у мужа, было о Голлуме.

— Ему помогли сбежать, — сурово произнес он, снося голову очередному прихвостню Мордора. — Когда мы выбьем это орочье отродье с нашей земли, я пошлю Леголаса в Ривенделл, он расскажет обо всем Элронду и Арагорну. Там опять собирается совет, Леголас будет представлять Лесное королевство на нём.

— Угу, — только и ответила она, сил оставалось немного, и Эсмерленд решила сосредоточится на главном: очередной орк как раз занёс над ней топор, и она еле успела увернуться. Стрела, пролетевшая рядом, пронзила его насквозь, и королева посмотрела в сторону выстрела: Леголас уже снова наводил лук на приближающегося к нему врага.

Принц выхватывал стрелы одну за одной, и каждая из них находила свою цель. В очередной раз накладывая смертоносное жало, он увидел огромного орка. Таких он еще не встречал: высокий, широкоплечий и мускулистый, на шлеме, покрывавшем голову, отпечаток белой руки.

Леголас пытался снять его стрелой, но налетавшие то и дело орки просто не давали прицелиться, отвлекая внимание на себя. Он выхватил нож и метнул в сторону этого монстра, но тот был необычайно ловок и смог увернуться, а нож всего лишь срезал наконечник стрелы. Оскалив мерзкую пасть, орк бросил злобный взгляд в сторону приближающегося к нему светловолосого эльфа и, выхватив первую попавшуюся стрелу из колчана за спиной, мгновенно выстрелил. Стрела его достигла цели.

Леголас, подобравшись достаточно близко, выхватил меч, завязалась борьба. Орк был силен, и одолеть его даже такому войну, как он, было непросто. Они долго кружились в смертельном танце. Ловко уклоняясь от кривого меча врага, принц сделал очередной выпад и нанес удар в плечо противника, но расстояние между ними было велико, и широкоплечий орк отделался всего лишь царапиной. Это чудовище обладало огромной физической силой, и, схватив одного из своих, он бросил его на клинок эльфа, блокируя его. Леголас заметил это движение и молниеносно, словно тигр, одним прыжком перескочил через препятствие и вонзил меч в брюхо огромной твари, выпуская на землю темные внутренности.

Эсмерленд заметила, что орков становится все меньше и атакуют они уже не так уверено. Они выполнили свою задачу: помогли бежать Голлуму, а момент неожиданного нападения на границы королевства и деревни был упущен. Оставшиеся от многочисленного отряда орки начали спешно отступать в глубину леса.

Королева огляделась и увидела Тауриэль и Синголло, сражавшихся плечом к плечу. Последний повернул голову и, увидев Эсмерленд, бросил ей по-мальчишески светлую улыбку. Она обернулась к мужу, собираясь сказать ему самое главное: что она любит его, а остальное для неё неважно.

— Трандуил, я…

Король обернулся на её голос и в изумлении распахнул глаза. Эсмерленд увидела, как он дернулся и начал заваливаться на землю. Все, что она могла сделать — не дать его голове удариться о камень, торчавший из травы. Стрела, поразившая его, торчала в спине из области подмышечной впадины, где доспехи расходились образуя небольшую щель.

Эльфийские войны окружили своего короля и королеву, защищая от последних атак орков Дол Гулдура.

Королева, обнимая голову мужа, качаясь из стороны в сторону шептала:

— Нет, только не умирай! Не бросай меня! Я так много не успела сказать тебе… Прошу тебя, только не умирай…

Эсмерленд сидела у постели мужа и невидящим взором смотрела на пламя свечи. Три дня прошло после сражения в лесу, а Трандуил так и не приходил в себя. Лекари в один голос заявляли, что никакого яда в крови владыки не было, и лихорадка — всего лишь следствие борьбы организма. Рана, конечно, глубокая и требует серьезного лечения, но угрозы для жизни нет. Милорд сильный и сможет вылечить её при помощи настоев, трав и своей магии.

Но долгожданного улучшения все еще не было, и Эсмерленд начала терять веру в слова лекарей. Она, сидя на маленьком табурете, опустила голову на постель мужа и тихо зашептала:

— О Эру, верни мне его, для этого я готова на все. Я изменюсь, я стану самой покладистой и послушной женой, я…

Трандуила из сонного восстановительного забвения вывело бубнение знакомого женского голоса. Он приоткрыл глаза и взглянул на кудрявую голову жены, лежащую на его постели. Начиная приходить в себя, он вслушивался в слова, тихо произносимые в тиши его спальни. Когда девушка пообещала Эру стать самой послушной и покладистой, владыка с неверием закатил глаза и хмыкнул.

Эсмерленд подняла голову и посмотрела в открытые голубые глаза. Не в силах произнести ни слова, она просто взяла его руку и приложила к своим губам. Несколько долгих минут молчания, и она сказала:

— Прости меня, я причинила тебе столько боли.

— Мы оба причинили друг другу много боли, но ты не меняйся, — раздался еще слабый после сна и ранения голос. — Именно такую своенравную и дерзкую девушку я полюбил.

Эсмерленд застыла и изумленно смотрела на мужа.

Владыка, казалось, не замечая её реакции, спокойно продолжил:

— Моя память сыграла со мной злую шутку. Я запомнил любовь, как спокойное надежное чувство. А то, что ты заставляешь меня испытывать — никак не спокойствие. Я забыл, что любовь может вызывать смятение и ревность, безумное желание задушить и одновременно защитить от всего на свете. Когда та эльфийка показала твое кольцо, я понял, что не могу потерять тебя, ты моя жизнь. Я хочу провести с тобой вечность до скончания мира, положить к твоим ногам самое дорогое, что у меня есть — свою любовь.

Эсмерленд молча слушала его откровения, первый раз в жизни она не знала, что сказать. Она так долго ждала этого признания и не хотела обходиться простым: «И я люблю тебя».

Трандуил видел замешательство жены и уже окрепшим голосом сказал:

— Ты, я слышал, обещала Эру стать покорной женой? Начинай. — Он откинул одеяло и пригласил лечь её рядом. Королева послушно обошла кровать и забралась под теплое одеяло.

— То сражение, которое было в нашем лесу — это только начало. Грядут страшные времена и от них содрогнётся всё Средиземье. Темный Властелин набирает мощь, а ряды наших союзников редеют. Эльфов мало, среди людей нет единства, а гномы засели в своих пещерах… Я не знаю, чем кончится эта война…

— К чему ты ведёшь, — спросила Эсмерленд.

— Я хочу, чтобы вы с Таурэтари покинули Средиземье. Именно сейчас я понимаю Элронда лучше, чем когда-либо.

— Валинор? Трандуил, неужели ты думаешь, что я могу тебя бросить здесь, среди разрастающегося хаоса и спокойно уплыть в Бессмертные земли? — Она даже фыркнула на это предположение. — Неужели ты меня так плохо знаешь?

— Ты представляешь, что будет, если Саурон завладеет кольцом? Если мы проиграем? Надежда тает с каждым днем. Я не могу рисковать тобой и нашей дочерью.

— Надежда еще есть! Арагорн — вот наша надежда. Ему принадлежит трон Гондора, и я верю, что он сможет объединить людей Средиземья и победить тьму, населившую этот край. Он ведь всё-таки мой брат! — с улыбкой закончила Эсмерленд.

— Ты так уверена в брате. Так любишь его, — констатировал Трандуил.

— Конечно люблю и верю ему.

Владыка не стал настаивать. На самом деле он не хотел расставаться с женой и дочкой. Трандуил решил в этот раз довериться Эсмерленд и бороться за их совместное будущее.

— Трандуил, тогда в лесу, когда тебя ранили, я хотела сказать, что люблю тебя и мне неважно все остальное…

— Я люблю тебя! — прервал её муж. — Ты и мои дети — самое дорогое, что есть в моей жизни.

— Как же долго я ждала этих слов! — проведя пальцами по щеке мужа, ответила Эсмерленд. — Я люблю тебя, ты моя жизнь.

Леголас быстро шел в покои короля, чтобы сменить Эсмерленд. Она уже три дня не выходит оттуда, не спит и практически не ест. Принц был уверен, что отец обязательно поправится и ему вряд ли понравится, если его жена сляжет от усталости. Пройдя через стражу, он оказался в темной гостиной. Леголас бесшумно прошел к приоткрытой двери спальни и посмотрел на кровать. В тусклом свете свечей он увидел отца, склонившегося над обнаженным телом супруги. Его руки лежали на соблазнительных бедрах, а язык выводил причудливые узоры на её животе, вызывая сладкую дрожь.

Принц аккуратно сделал шаг назад и опять оказался в гостиной. Его щеки окрасились легким румянцем, а уголки губ поползли вверх. «Ну что ж, отец очнулся и явно пошел на поправку, — про себя подумал Леголас. — Да и тучи, в последнее время нависшие над дворцом, уступили место яркому солнцу!» Принц, улыбаясь, покинул королевские покои. Теперь он спокойно может отправляться в Ривенделл.

Эпилог

В истинном золоте блеска нет,

Не каждый странник забыт,

Не всё слабеет под гнетом лет —

Корни земля хранит.

Зола обернется огнем опять,

В сумраке луч сверкнет,

Клинок вернется на рукоять,

Корону король обретет.

Бильбо Беггинс.

В воздухе пахло розами и давно забытым чувством покоя. Белое древо Гондора цвело пышным цветом, а над высокой башней в последний раз развевался серебристый флаг Наместника.

В этот час оглушительно звенели колокола, а теплый морской ветер трепал знамена. На площади Гондора собрались жители города и гости, прибывшие со всех концов Средиземья дабы почтить нового короля Воссоединённого королевства Гондора и Арнора.

Митрандир обвел взглядом всех собравшихся, взял корону из рук Фродо и возложил сияющий венец на голову преклонившего перед ним колени Элессара.

— Я провозглашаю новую эпоху — эпоху короля, да будет его правление счастливым и мудрым.

Высокая фигура нового правителя возвышалась над всеми присутствующими, его доспехи блестели в ярких лучах полуденного солнца. Он поднял руку и его громкий мелодичный голос загремел в наступившей тишине:

— Мы, народы Средиземья, сражались и умирали за этот край, и мы возродим его вновь. Он будет цвести и благоденствовать нашими общими усилиями.

Элессар спустился с помоста и пошёл по проходу, улыбаясь и кивая своим подданным и гостям.

Эсмерленд стояла в окружении эльфов и смотрела на брата. Гордая улыбка играла на её губах, а в глазах стояли слезы радости. Королева повернула голову к мужу и легонько сжала его пальцы. Сколько им пришлось пережить за время войны! Сколько смертей и горя, сколько лесных эльфов полегло, защищая свое королевство, но на этот раз все было не напрасно!

Объединёнными силами лесных и лориэнских эльфов были уничтожены остатки орков, а крепость Дол Гулдур разрушена до основания магической силой леди Галадриэль. Лес отчистился от скверны Саурона, и Лихолесье превратилось в Лес Зелёной Листвы.

Король Гондора остановился возле дивного народа и раскланялся с присутствующими здесь владыками: Лориэна, Ривенделла и Лесного королевства. Сейчас они все были равными — великими правителями Средиземья. Элессар тепло посмотрел на лесную королеву и улыбнулся.

Эсмерленд взяла его крепкую мужскую руку, без устали сжимавшую меч и разгонявшую нависшую над Средиземьем тьму и, поднеся к губам, запечатлела на ней искренний поцелуй. Это был поцелуй родной крови, от сестры брату, который говорил лучше всяких слов о связывающих их корнях. О том, что какое бы положение они не занимали, Арагорн и Эсмерленд в первую очередь останутся родными людьми, объединёнными кровными узами.

Леголас убрал эльфийское знамя, и перед Элессаром предстала любимая. Он бросился навстречу сияющей Арвен Ундомиэль и припал к её губам под бурные рукоплескания.

Рука об руку Элессар с невестой подошли к четырем юным хоббитам, подарившим надежду на мир, храбро сражавшимся со мраком и преклонили перед ними колени. Все присутствующие последовали их примеру, а над Белой башней поднялось знамя короля!

***

Легкий бриз развевал разноцветные флаги, закрепленные на мачтах кораблей. Яркое солнце щедро одаривало теплом и светом Серебристые Гавани, а прозрачная вода искрилась под его лучами.

Леголас смотрел в морскую даль и его губы раскрылись в мечтательной улыбке.

— Море зовет меня, отец! — воодушевленно произнес принц, повернувшись к родителю.

Трандуил с грустью смотрел на любимого сына, решившего уплыть за море и посетить Валинор. Крики чаек раздавались над их головами, нарушая окружившую их тишину.

— Я не прощаюсь с тобой сын, — тепло ответил король. — Наступила эпоха людей, и мы, твоя семья, в скором времени снова соединимся под ярким солнцем Благословенного Края. Пусть путь твой будет спокоен, а волны легко донесут твой корабль к влекущим тебя берегам.

Он обнял сына и, спустя несколько секунд, чуть отошел, давая жене и дочери попрощаться с ним. Таурэтари громко всхлипывала, обнимая за шею брата. Леголас ласково шептал ей на ухо, что они еще обязательно увидятся и он её не бросает, но прозрачные слезы продолжали катиться по детскому личику. Трандуил принял дочь из рук сына и начал интересный рассказ о гаванях, в надежде отвлечь расстроенного ребенка.

Эсмерленд подошла к пасынку и, коснувшись рукой светлых волос, произнесла:

— Лети к своей мечте, возможно, там ты найдешь то, чего не нашел здесь… — Она легко коснулась его губ в целомудренном поцелуе и отошла к мужу.

Леголас в последний раз окинул теплым взглядом свою семью и поднялся по сходням на корабль. Ветер раздувал белые паруса, а волны несли его навстречу судьбе. Принц вглядывался в удалявшийся берег, стараясь сохранить в памяти каждую деталь, каждый выступ. Он надеялся, что встретится еще с семьей, а вот эти берега Леголас больше не увидит никогда.

***

Летом повсюду буйство красок, праздник плодородия, ощущение тепла и уюта. Лес пышно убран в яркие зеленые одежды, а земля густо поросла зеленой травой. Долгие солнечные дни наполнены пением птиц, летающих в небе или прячущихся в кронах деревьев, а короткие ночи звенят хором сверчков, не смолкающим до утра. Небосклон голубой и чистый, по нему время от времени проплывают пушистые облака. В воздухе витает аромат цветения и все вокруг радует глаз.

Ворота дворца отворились, пропуская внутрь небольшой отряд эльфов из Серебристых Гаваней. Синголло лихо соскочил с лошади и подошел к ожидавшим его королю и королеве. Он поприветствовал Трандуила, приложив руку к груди и, коснувшись губами тыльной стороны ладони Эсмерленд, осмотрелся.

В начале Войны Кольца Синголло призвал его правитель Кирдан Корабел и он покинул Лихолесье. Уезжая, светловолосый синда молча повесил на шею рыжеволосой Тауриэль свой амулет. Мифриловую цепочку венчал святящийся мягким голубым светом топаз. Эльфийка спокойно приняла дар, бросив вслед удаляющемуся дарителю изучающий взгляд.

Теперь же Тауриэль смотрела на него нежным взглядом женщины, встретившейся с долгожданным мужчиной, который, впрочем, отвечал ей тем же…

Трандуил, весело переговариваясь с другом, оставил свою королеву прощаться с командиром стражи. Девушки молча смотрели друг на друга и в глазах обеих блестели слезы. Их дружба прошла огромный путь: начавшись с ревности и взаимной неприязни, она перешла в холодное равнодушие, сменившееся впоследствии внезапным уважением, трансформировавшимся в веселое подтрунивание, и окрепла в полном взаимопонимании.

— Тауриэль, помни, ты никогда не будешь здесь гостьей. Это королевство — твой дом, не забывай его.

Стражница мягко улыбнулась своей королеве и ответила:

— Я не забуду. — Девушки крепко обнялись, и несколько слезинок скатилось из глаз стойкой эллет.

Весь дворец сейчас провожал взглядом Тауриэль и её жениха, а владыка, сжимая руку расчувствовавшейся жены наблюдал, как за парой закрываются ворота.

— Если бы мне несколько лет назад сказали, что вы так подружитесь, я бы не поверил, — пытаясь развеселить Эсмерленд, сказал король.

— Почему? — отозвалась королева.

— Между вами столько всего было: ты бросалась в нее лепешками, вы чуть ли не дрались в Ривенделле…

— Ты знаешь? Но откуда? — перебила его Эсмерленд.

— Все, что касается тебя, мне известно, — проговорил Трандуил. — Тем более, что лепешка тогда попала в Морнэмира.

Лесная королева посмотрела в сторону зеленоглазого начальника своей личной охраны и засмеялась. Когда Трандуил полностью оправился от раны, он предложил Морнэмиру занять прежнее место, но тот, как ни странно отказался. Он изъявил желание возглавить личную охрану королевы, чтобы полностью искупить перед владыкой свою вину. Король согласился на это предложение, тем самым оказывая ему большое доверие, ведь охранять его умевшую находить неприятности супругу — дело нелегкое.

— Что ты делаешь? — смеясь, спросила она, когда муж подхватил её на руки.

— Я хочу побыть наедине с женой, — перескакивая через ступеньки, ответил владыка.

Придворные в изумлении наблюдали за королевской четой. Лесные эльфы до сих пор не привыкли к переменившемуся нраву своего короля и дивились его поступкам.

На лицах стражников, охраняющих покои королевы, отразилось крайнее удивление, когда владыка ногой толкнул дверь и внес в комнату Эсмерленд. Эльфы переглянулись, а уголки их губ поползли вверх при очередном взрыве смеха, донесшегося из-за двери, но через мгновение их лица приняли бесстрастное выражения, хотя в глубине глаз светились веселые искорки.

В Эрин Ласгален наконец-то пришел долгожданный мир!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог