Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния [Архимандрит Амвросий Погодин] (fb2) читать онлайн

Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния

ПРЕДИСЛОВІЕ.

Первоначально нашей мыслью было ограничить нашъ трудъ простымъ переводомъ сочиненій св. Марка, митрополита Ефесскаго, относящихся къ его борьбѣ за Православіе противъ Флорентійской Уніи. До совсѣмъ недавняго времени и такая задача была едва исполнима, поскольку рукописи, содержащія труды св. Марка Ефесскаго, хранятся въ закрытыхъ или же частью мало доступныхъ государственныхъ библіотекахъ разныхъ странъ, а частично и въ государствахъ, находящихся за «Желѣзнымъ Занавѣсомъ». Но трудами покойнаго монсиньера Луи Пти (Mgr. Louis Petit), римо-католическаго архіепископа Аѳинскаго, котораго справедливо Josephus Gill именуетъ "eruditissimus” ¹) эти драгоцѣнныя для насъ рукописи, содержащія сочиненія св. Марка Ефесскаго, были собраны и изданы въ греческомъ оригиналѣ, въ сопровожденіи сдѣланнаго имъ же самимъ, въ большинствѣ случаевъ, латинскаго перевода, въ 15-мъ и 17-мъ томахъ извѣстной “Patrologia Orientalis”, издаваемой (Nau) et Mgr. Graffin. Съ этого-то изданія мы въ большинствѣ случаевъ и дѣлали нашъ переводъ на русскій языкъ сочиненій св. Марка Ефесскаго и иныхъ документовъ.

Въ нынѣшній періодъ человѣческой исторіи, который справедливо можно назвать вѣкомъ моральныхъ компромиссовъ, намъ особенно необходимо осознать цѣнность нашего православнаго ученія и догматовъ, изъ которыхъ мы ничего не можемъ отдать, ничѣмъ пожертвовать, или допустить какой бы то ни было компромиссъ, безъ того, чтобы не отступить тѣмъ самымъ и отъ Истины и отъ Вѣчной Жизни. Мы постоянно слышимъ, что между православными богословами и представителями Православной Церкви — съ одной стороны, и римо-католическими богословами и представителями Римо-Католической Церкви — съ другой, должны будутъ состояться встрѣчи и обсужденія по вопросу о соединеніи Церквей. Римо-католическая пресса часто говоритъ объ этомъ, а среди круговъ римо-католическаго духовенства ведется работа для ознакомленія съ жизнью Православныхъ и для возможнаго сближенія съ ними. Вопросъ соединенія Церквей, ликвидація древняго раскола — кого не взволнуетъ такой вопросъ, чье сердце не заноетъ въ надеждѣ?! Въ то же самое время мы слышимъ изъ устъ представителей Православной Церкви, часто занимающихъ весьма высокое положеніе, о готовности пожертвовать для этого принципами православной догматики. Постоянно мы слышимъ о компромиссныхъ высказываніяхъ, читаемъ статьи, предлагающія компромиссное разрѣшеніе вопросовъ догматическаго характера и полуофиціальныя заявленія.

Мы должны, прежде всего, уяснить себѣ, что насъ отдѣляетъ отъ латинянъ. Одни подчеркиваютъ одно, другіе — другое. Такъ, одни говорятъ, что насъ раздѣляетъ только вопросъ непогрѣшимости папы, съ прочими привилегіями, которыя усвояетъ себѣ Римскій Престолъ, т. е. что насъ раздѣляетъ другъ отъ друга различіе екклисіологіи, въ то время какъ догматическое ученіе, въ общемъ, у насъ — тождественно. Другіе подчеркиваютъ, что насъ раздѣляетъ другъ отъ друга различіе въ пониманіи христіанской жизни, христіанской этики. Наконецъ, нѣкоторые говорятъ и пишутъ, что насъ раздѣляютъ въ сущности давно изжитыя чисто-историческія причины, главная изъ которыхъ — соперничество между Римскими папами и Константинопольскими патріархами, имѣющее своимъ корнемъ соперничество между еллинской и римской культурами.

Хотя всѣ эти высказыванія, частично и справедливы, однако мы должны признать, что самое главное, что раздѣляетъ насъ — это различіе въ догматическихъ вопросахъ: именно, отступленіе Римской Церкви отъ той догматики, которая была общей раньше и для Западной и для Восточной Церкви, что и привело къ расколу между Церквами и явилось камнемъ преткновенія для заключенія истинной Уніи между Православной и Римо-Католической Церквами.

Соединеніе возможно только на основаніи одной, единой догматики у обѣихъ Церквей, ибо догматика — это основа, скелетъ, на которомъ держится все Тѣло Церкви. Отнимите эту крѣпкую, цѣльную догматику, и Церковь перестанетъ быть Церковью. Наличіе же двухъ различныхъ догматическихъ принциповъ въ одной и той же Церкви, или же какой-то компромиссъ изъ двухъ противоположныхъ догматическихъ принциповъ — это безсмыслица, которая будетъ стоить Церкви разрушеніемъ ея.

Нѣтъ, какъ намъ ни дорого соединеніе съ Римской Церковью, мы не можемъ и не смѣемъ ничего отдать изъ нашей догматики, изъ тѣхъ священныхъ догматовъ, которые приняли отъ святыхъ Апостоловъ, и которые получили свое опредѣленіе, полное и нерушимое, на Вселенскихъ Соборахъ, которыми руководилъ Святый Духъ!

Но кто же насъ научитъ непреложной истинѣ въ отношеніи тѣхъ догматическихъ вопросовъ, которые насъ раздѣляютъ съ римо-католическимъ міромъ, покажетъ намъ невозможность компромисса, а также укажетъ, на основаніи чего латинское ученіе тамъ, гдѣ оно расходится съ православнымъ ученіемъ, является для насъ непріемлемымъ?

Къ кому обратиться? — Къ дореволюціоннымъ семинарскимъ учебникамъ полемическаго богословія? — Но они и устарѣли и схоластичны и не всегда убѣдительны, такъ какъ не раздѣляютъ существеннаго отъ несущественнаго. Обратиться ли къ современнымъ богословамъ? — Но они — люди науки, могущіе дать цѣнныя справки или цѣнныя мнѣнія, но также могущіе ошибаться и даже заблуждаться, какъ и всѣ люди.

Живой урокъ можно получить только лишь отъ святыхъ Отцевъ, авторитетъ которыхъ зиждется не только на ихъ личной учености, но больше на ихъ святости, озаренности Святымъ Духомъ, руководившимъ ими въ томъ, что они писали и говорили.

Но знаменитые свв. Отцы принадлежатъ, главнымъ образомъ, къ 4-му вѣку или же, во всякомъ случаѣ, ко времени до Великаго Раскола, а если и къ болѣе позднему періоду, какъ напр. св. Григорій Палама, то у нихъ мы не найдемъ отвѣта на столь важные для насъ въ настоящее время вышепомянутые вопросы. У отдѣльныхъ авторовъ (какъ напр. у блаж. патріарха Фотія) хотя и затронуты частично нѣкоторые изъ вопросовъ, раздѣляющихъ Православную Церковь отъ Римо-Католической, однако это — и не современно и не довлѣюще.

Единственно, кто сможетъ насъ наставить въ настоящее время, это — святой Маркъ Ефесскій.

Онъ — святоотеческій умъ, «Храмъ священнѣйшій Святаго Духа, который сіяніемъ добродѣтелей просвѣтилъ весь умъ» ²); онъ наставитъ насъ и научитъ Истинѣ Православія, а также покажетъ, почему римо-католическое ученіе не можетъ быть нами принято, въ то время какъ другія сочиненія явятъ намъ, съ какой ревностью намъ необходимо держаться нашей Православной Вѣры, «ни въ чемъ не имѣющей недостатка» ³), по выраженію св. Марка, и которую каждому православному надо хранить какъ зѣницу ока, такъ, чтобы уходя отсюда, если будемъ бѣдны во всѣхъ иныхъ добродѣтеляхъ, намъ «вынести изъ этого міра, если ничего иного, такъ — Православіе» ⁴), по выраженію того же святаго Отца.

Большинство вопросовъ, которые насъ нынѣ раздѣляютъ съ Римской Церковью, бывшіе и во времена св. Марка, были освѣщены святоотеческимъ умомъ св. Марка Ефесскаго. Поэтому-то такъ важно намъ быть знакомымъ съ сочиненіями св. Марка и опубликовать ихъ въ русскомъ переводѣ для вѣдѣнія нашихъ соотечественниковъ.

Пора, пора, какъ никогда еще ранее, чтобы творенія св. Марка Ефесскаго перестали быть достояніемъ пыли на рукописяхъ, хранящихся въ Москвѣ, Парижѣ, Вѣнѣ, Оксфордѣ, Аѳонѣ, Миланѣ и другихъ мѣстахъ. Пора, чтобы они перестали быть достояніемъ немногихъ интересующихся лицъ, могущихъ ознакомиться съ ними лишь въ оригиналѣ (или же иногда въ латинскомъ переводѣ) въ объемистыхъ и не всегда доступныхъ томахъ Миня (Migne. Греч. сер. Патр. т.т. 159, 160, 161) и “Patrologia Orientalis”, t t. 15 и 17). Пора, чтобы наши православные люди узнали о нихъ, еще больше осознали совершенство Православія, недопустимость какого-либо компромисса въ отношеніи нашихъ совершенныхъ догматовъ, а также узнали о величіи дивнаго святителя Марка Ефесскаго, этого непобѣдимаго Героя Вѣры, явившагося тѣмъ Избраннымъ Сосудомъ Божіимъ, который отстоялъ Православіе въ одно изъ самыхъ опасныхъ для Православной Церкви временъ.

Итакъ, какъ мы выше сказали, представить переводъ на русскій языкъ сочиненій св. Марка, относящихся къ его борьбѣ за Православіе, а также нѣкоторые иные документы, относящіеся къ этой же эпохѣ, сопровождая ихъ комментаріями, и было нашей основной цѣлью.

Однако, сразу же стало очевиднымъ, что ограничить нашу работу простымъ переводомъ сочиненій св. Марка, было бы недостаточномъ. Необходимо также представить и ту картину, какъ создавались, какъ возникали эти творенія св. Марка, и чѣмъ они были вызваны. Именно, было необходимо начертать и всю картину историческихъ событій, предшествовавшихъ созыву Собора для заключенія Уніи, исторію Соборовъ въ Фераррѣ и Флоренціи, а также событій, послѣдовавшихъ непосредственно за симъ. Это само по себѣ и интересно и назидательно; вѣдь, исторія — не простое изложеніе прошлаго, но это — урокъ для будущаго, какъ нѣкогда и отмѣтилъ Цицеронъ, называя исторію «свѣтильникомъ истины, наставницей жизни».

Изложеніе исторіи Флорентійской Уніи, являясь лишь иллюстраціей къ сочиненіямъ св. Марка Ефесскаго, было ограничено нами представленіемъ самыхъ существенныхъ фактовъ и документовъ, и не являлось самодовлѣющей цѣлью.

Также мы сочли необходимымъ присовокупить и житіе св. Марка Ефесскаго по тѣмъ немногимъ источникамъ, которые сохранили для насъ основныя свѣдѣнія объ этомъ великомъ Исповѣдникѣ Церкви.

Эти три предмета: творенія св. Марка Ефесскаго, исторію Флорентійской Уніи и житіе святаго Марка мы старались представить въ видѣ одного цѣлаго.

Въ прибавленіе, мы присовокупили переводъ на церковно-славянскій языкъ службы святому Марку Ефесскому, сдѣланный нами для богослужебнаго употребленія.

Источники, использованные нами, будутъ указаны нами и въ основномъ текстѣ и въ примѣчаніяхъ.

Архимандритъ Амвросій.

ГЛАВА I.

Политическое положеніе въ Византіи въ эпоху, непосредственно предшествующую созыву Собора для Уніи съ Западомъ. Въ этой же главѣ помѣщается и житіе св. Марка Ефесскаго отъ рожденія до его дѣятельности на Флорентійскомъ Соборѣ.

Послѣднее пятидесятилѣтіе существованія Византійской Имперіи представляетъ трагическую картину завершенія жизни нѣкогда великаго и цвѣтущаго государства. Паденіе Константинополя по своему значенію для исторіи человѣческой культуры, несомнѣнно, было безконечно болѣе трагическимъ, нежели нѣкогда паденіе Рима. Римъ долго и упорно катился внизъ подъ гору, и конецъ его пришелъ въ ту эпоху, когда Римъ уже давно пересталъ быть не только столицей міра, но и вообще культурнымъ центромъ. Не то было съ Византіей. Она была въ расцвѣтѣ. Она была въ расцвѣтѣ своей культуры и духовной мощи и стояла гораздо выше Запада въ культурномъ смыслѣ. Правда, поздне-византійскій періодъ характеризуется не столько творчествомъ еллинскаго духа, сколько переживаніемъ, осознаніемъ и усвоеніемъ историческаго прошлаго и культурнаго наслѣдія не только Византіи, но и древней Еллады, въ оцѣнкѣ ея духовныхъ сокровищъ въ томъ ренессансѣ, который Византія переживала раньше, чѣмъ это переживалъ Западъ. Философскія школы наполняются множествомъ молодыхъ людей, ищущихъ знанія у знаменитыхъ философовъ въ Константинополѣ того времени. Платонъ и Аристотель (въ особенности) господствуютъ надъ умами образованнаго класса. Переживается красота “Царствующаго Града”, создаются сочиненія, спеціально посвященныя значенію и красотѣ его. Императоры окружаютъ себя блескомъ, по строго-выработанному церемоніалу византійскаго двора. Политическія партіи играютъ видную роль въ жизни государства. Многовѣковое церковное наслѣдіе ставитъ неизгладимую печать на всю жизнь страны отъ Двора до послѣдней лачужки. Духовная жизнь стоитъ на высотѣ. Процвѣтаетъ подвижничество и духовное просвѣщеніе. Православіе, которое было неотъемлемой, какъ бы врожденной частью жизни, духа, міровоззрѣнія византійца, въ эту эпоху наслаждается внутреннимъ покоемъ, и Церковь спокойна отъ ересей и расколовъ. Церковь, Государство, Народъ — все это одно нераздѣльное цѣлое Византійской Имперіи.

И вотъ все это, безконечно дорогое для сердца византійца, должно погибнуть, если не будетъ найдена возможность остановить нашествіе турокъ и изгнать ихъ изъ предѣловъ Византіи. Положеніе Византіи въ эту эпоху было дѣйствительно трагическимъ. Отъ нѣкогда мощной и обширной Имперіи теперь оставалось только: Константинополь съ небольшимъ поясомъ земли вокругъ него, нѣсколько острововъ между Греціей и Малой Азіей и кусочекъ земли на югѣ Греціи. Все остальное было занято турками, а то, что не было занято турками, было въ рукахъ итальянцевъ. Византійскій Императоръ былъ подданнымъ Султана и безъ его вѣдома не могъ предпринимать никакихъ важныхъ политическихъ шаговъ. Полусвободное существованіе Византійской Имперіи было непрочнымъ, и дни Константинополя были сочтены. Турки уже опустошили Сербію, Болгарію, разбили крестоносцевъ у Никополя и, что было особенно болѣзненно для сознанія византійцевъ, въ 1430 г. завоевали второй по значенію городъ въ Византійской Имперіи — Солунь.

Правящіе круги Византіи мучительно искали выхода. Искать союза и объединенія съ Западомъ противъ общаго врага христіанства — турокъ становится задачей и предметомъ дѣятельности византійской дипломатіи. Императоръ Мануилъ II, однако, не могъ добиться никакихъ успѣховъ, хотя объѣхалъ всю Европу въ поискахъ союза съ Западомъ, и при концѣ жизни скептически относился къ вопросу Уніи между Православной и Латинской Церквами — какъ первымъ и предварительнымъ шагомъ для возможности политическаго союза между Византіей и Западными христіанскими державами. На смертномъ одрѣ, какъ рассказываютъ, онъ выразилъ предупрежденіе своему сыну, будущему Императору Іоанну VIII, противъ возложенія какой бы то ни было надежды на Унію, говоря, что примиреніе между греками и латинянами невозможно и всякая попытка достичь сего лишь ухудшитъ существующій расколъ ¹).

Опасность Уніи съ Римомъ для Православной Церкви православные іерархи предвидѣли давно, такъ какъ они знали, что за этимъ скрываются планы порабощенія Православной Церкви Ватикану, отказъ отъ себя въ пользу Рима. Такъ, во времена Византійскаго Императора Мануила II, когда Императоръ склонялъ Константинопольскаго Патріарха подчиниться Риму ради интересовъ государства, тотъ отвѣтилъ, что предпочтетъ, если необходимо, быть подъ сарацынами, нежели подчиниться Риму, ибо подчиненіе сарацынамъ будетъ только внѣшнимъ, въ то время какъ подчиненіе Риму, какъ онъ сказалъ, “означаетъ потерю Бога”.

Но Императоръ Іоаннъ Палеологъ, бывшій въ молодости на Западѣ и знакомый съ настроеніемъ политическихъ круговъ Западныхъ державъ, при дворѣ котораго было сильное итальянское вліяніе, по причинѣ его брака съ Софіей Монферратской, считалъ, что договориться съ Западомъ не только возможно, но и необходимо. Въ заключеніи церковной Уніи онъ видѣлъ спасеніе для Византійской Имперіи отъ турокъ. Въ эту эпоху по этому вопросу мы видимъ два теченія, двѣ партіи: одна — горячіе сторонники Уніи; это партія, возглавляемая самимъ Императоромъ, поддерживаемымъ нѣкоторыми выдающимися церковными дѣятелями; а другая — состоящая изъ зилотовъ, не желавшихъ никакой Уніи съ Римомъ не только по причинамъ страха за чистоту Православія, но и просто опасавшихся, что соединеніе съ Западомъ приведетъ къ утратѣ самого греческаго наслѣдія и поставитъ Византію на задній планъ. Въ началѣ XV вѣка византійскій полемистъ Іосифъ Бріенній писалъ: “Пусть никто не обманывается обольстительными надеждами, что италійскіе союзническія войска рано или поздно придутъ къ намъ. Хотя они притворяются, что они станутъ на нашу защиту, но они возьмутъ оружіе для того, чтобы разрушить нашъ городъ, народъ и имя”. Въ XV вѣкѣ эти опасенія оправдались въ политическихъ планахъ Альфонса Великодушнаго противъ Востока ²).

Но какъ бы тамъ ни было, принявъ рѣшеніе добиться Уніи съ Западомъ, Императоръ Іоаннъ сталъ предпринимать предварительные шаги въ этомъ направленіи. Что на Унію Православной Церкви съ Латинской онъ смотрѣлъ только какъ на политическій актъ, свидѣтельствуетъ рядъ данныхъ. Это не скрываетъ (и даже оправдываетъ Императора) Великій Риторъ Мануилъ, который говоритъ: “Іоаннъ, приснопамятный Государь, шестой изъ Палеологовъ, видя, что племя Агари со дня на день множится, а наше отовсюду вытѣсняется и до повсемѣстнаго, можно сказать, исчезновенія доводится, и боясь, чтобы они, быстро опустошивъ землю Ромейской державы, не овладѣли и самимъ царствующимъ градомъ, какъ впослѣдствіи, увы, и случилось: счелъ необходимымъ пріобрѣсти себѣ италійцевъ въ союзники. А этого нельзя было бы съ увѣренностью достигнуть, если не созвать Собора, который бы всеусиленно позаботился или провести и подтвердить, или какъ-нибудь оставить въ сторонѣ предметы нашего неизмѣннаго богословія, извращенные ими въ противность православнымъ догматамъ. Это — что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына и что въ Богѣ тождественны сущность и дѣйствіе. И разсуждая, что пока эти пункты не будутъ соборно и догматически, такъ сказать, обслѣдованы, оба народа не сойдутся въ одномъ взглядѣ на Православіе, да и помогать другъ другу не будутъ, — по необходимости положивши себѣ эту, повидимому, добрую цѣль, христолюбивый сей и благочестивѣйшій Государь отправляетъ посольство къ Предстоятелю Римскому. А этотъ, и благосклонно принявши посольство, и весьма сочувствуя намѣренію, тотчасъ чрезъ своихъ пословъ предложилъ быть по этимъ дѣламъ собору во Флоренціи, что и сбылось” ³). Сиропулъ, историкъ Флорентійской Уніи, посвящая чуть ли не треть своей книги изложенію приготовленій къ Собору въ Италіи, разсказываетъ, что во время одного предварительнаго собранія у Императора по вопросу Уніи, секретарь Императора — знаменитый Георгій Схоларій — открыто заявилъ Императору, что если Унія явится только политическимъ актомъ, она не будетъ имѣть никакой прочности и постоянства ⁴). Вѣроятно, подобныя опасенія выражали и многіе другіе, включая престарѣлаго Константинопольскаго Патріарха Іосифа, ибо мы видимъ, что Императоръ рѣшительно заявляетъ Патріарху, что онъ все обдумалъ и всю отвѣтственность по вопросу Уніи беретъ на себя. Наконецъ, и сама дѣятельность Императора на Соборѣ въ Италіи подтверждаетъ вышесказанное. Итакъ, если со стороны Византіи на Унію съ Западной Церковью правящіе круги смотрѣли какъ на чисто политическій актъ, то не иное отношеніе къ сему вопросу было и на Западѣ, хотя и въ нѣсколько иномъ смыслѣ. Именно, въ это время въ Римо-Католической Церкви происходилъ извѣстный кризисъ: Базельскій Соборъ, объединившій прогрессивные умы Запада, принимавшій все большее и большее значеніе, не признавалъ Папу, выбраннаго въ Римѣ — Папу Евгенія IV. Между тѣмъ, Папа Евгеній IV, являвшійся не только человѣкомъ исключительной силы воли, но и большимъ политикомъ, умѣло велъ дѣло и старался раздавить упорство непокорнаго ему Собора, не считаясь для этого ни съ какими средствами. Обращеніе къ нему грековъ по вопросу созыва Собора для заключенія Уніи, не могло не имѣть значенія и не сулить многаго для укрѣпленія его престижа. Объ этомъ такъ пишетъ знаменитый Боссюэ (Bossuet): “Читая со вниманіемъ исторію Базельскаго Собора, нельзя не поражаться удивленіемъ при видѣ гнусныхъ способовъ и кривыхъ путей, принятыхъ Папой для отстраненія Государей отъ Собора. Для достиженія своихъ цѣлей онъ попиралъ ногами все, что ни есть священнаго въ религіи, и, когда всѣ его происки были уже истощены, — онъ прибѣгнулъ къ другой уловкѣ, — проявивъ ревность къ присоединенію грековъ” ⁵). Дальнѣйшая дѣятельность папы Евгенія IV сводится къ подчиненію себѣ Православной Церкви. Итакъ, если въ Византіи смотрѣли на Унію, какъ на чисто-политическій актъ для выгоды государства въ заключеніи военнаго союза съ Западными Государями, то въ Ватиканѣ, со своей стороны, смотрѣли на Унію, какъ на политическій актъ — сначала для укрѣпленія престижа Ватикана, поколебленнаго Базельскимъ Соборомъ, а затѣмъ для подчиненія Папѣ Православной Церкви, бѣдствующей по политическимъ причинамъ. Справедливо отмѣтилъ это положеніе одинъ историкъ, говоря: “Въ Феррарѣ главнымъ мотивомъ почти всѣхъ грековъ былъ — политическій, въ то время какъ Папа главнымъ образомъ думалъ о томъ, какъ поднять престижъ Святого Престола и отнять нѣсколько “точекъ” отъ своихъ враговъ въ Базелѣ. Не будетъ несправедливымъ сказать, что только очень немногіе были заняты мыслью прежде всего о благосостояніи Христіанства” ⁶).

Задумавъ Унію, греки были въ недоумѣніи, къ кому обращаться? Кто представляетъ Западную Церковь — Базельскій Соборъ или папа Евгеній IV? И Базельскій Соборъ и папа Евгеній готовы были объединить христіанскій міръ. Справедливо съ горечью замѣчаетъ одинъ современный латинскій историкъ, говоря: “Насмѣялся Востокъ безумію латинянъ, которые, будучи во взаимномъ расхожденіи, искали объединенія другихъ” ⁷). Византійская дипломатія разрѣшила вопросъ тѣмъ, что обратились и къ тѣмъ и къ другимъ. Въ числѣ греческихъ представителей, имѣвшихъ бесѣды съ представителями Базельскаго Собора, былъ игуменъ одного Константинопольскаго монастыря — Исидоръ. Этотъ Исидоръ, который вскорѣ сталъ Митрополитомъ Кіевскимъ и Первоіерархомъ Русской Церкви, а затѣмъ ревностнымъ уніатомъ, и, наконецъ, будучи изгнанъ изъ Руси, — латинскимъ кардиналомъ, и тогда уже обнаруживалъ нездоровый энтузіазмъ къ дѣлу Уніи. Свое восторженное отношеніе къ Уніи онъ выразилъ такъ: “Унія создастъ великій памятникъ, которому позавидуетъ Родосскій Колоссъ, чей верхъ достигнетъ неба и чей блескъ будетъ виденъ на Востокѣ и на Западѣ” ⁸). Но представители Базельскаго Собора сдѣлали большую тактическую ошибку, которая вызвала негодованіе въ Константинополѣ и рѣшила вопросъ въ томъ смыслѣ, что греки приняли предложеніе папы Евгенія IV и впослѣдствіи поддерживали Папу въ его спорѣ съ отцами Базельскаго Собора. Ошибка эта заключалась въ томъ, что они заявили грекамъ, что согласны разсмотрѣть вопросъ Уніи съ греками на томъ же уровнѣ, что и вопросъ Гусситовъ. Эта постановка на одномъ уровнѣ Православія и гусситской ереси не могла не оскорбить грековъ.

Между тѣмъ, Папа не сдѣлалъ подобной ошибки, а благосклонно принявъ греческихъ представителей и одобривъ ихъ намѣреніе начать переговоры по заключенію Уніи, предложилъ, чтобы Соборъ происходилъ въ Феррарѣ, обѣщавъ грекамъ доставить ихъ въ Италію и изъ Италіи въ Константинополь на свой счетъ и содержать ихъ во время Собора, выдавая опредѣленную плату на ихъ нужды. Какъ мы уже сказали, греки приняли предложеніе Папы и стали собираться къ отъѣзду на Соборъ въ Италію, на Соборъ, который легъ такимъ чернымъ пятномъ на исторію заката Византійской Имперіи. 24-го ноября 1437 г. многочисленная греческая делегація, состоявшая изъ 600 человѣкъ, возглавляемая Императоромъ Іоанномъ Палеологомъ, котораго сопровождалъ его братъ Димитрій, и въ числѣ которой было 22 епископа, возглавляемыхъ Константинопольскимъ Патріархомъ Іосифомъ, а также состоявшая изъ многочисленныхъ клириковъ, — изъ коихъ нѣкоторые имѣли полномочія отъ остальныхъ Восточныхъ Патріарховъ представлять ихъ на Соборѣ ⁹) (такъ, св. Маркъ Ефесскій имѣлъ полномочія отъ Патріарховъ Александрійскаго и Антіохійскаго), поскольку сами они извѣстили императора, что не могутъ прибыть, находясь въ предѣлахъ, уже захваченныхъ невѣрными, — а также изъ большого числа мірянъ, занимавшихъ то или иное положеніе въ Церкви или при Дворѣ, — отбыла въ Италію, направляясь сначала въ Венецію, а оттуда уже въ Феррару.

Императоръ думалъ спасти государство благодаря Уніи, а между тѣмъ еще даже прежде, чѣмъ онъ отбылъ на Соборъ въ Италію, эта Унія чуть не погубила Имперію. Именно, какъ данникъ султана, Императоръ Іоаннъ не могъ отбыть въ Италію, не извѣстивъ о семъ турецкой власти. Императоръ извѣстилъ Султана, что цѣль его поѣздки имѣетъ чисто церковный характеръ, но султанъ Мурадъ II не былъ настолько наивенъ, чтобы не понимать, что за этимъ кроются политическія цѣли, и отвѣтилъ Іоанну Палеологу, что не у Запада, а отъ него, султана, Іоанну слѣдуетъ искать помощи, отъ латинянъ же держаться подальше. Онъ даже хотѣлъ осадить Константинополь, но благодаря большой взяткѣ одному вліятельному сановнику при султанѣ, который уговорилъ султана не дѣлать сего, Императору Іоанну удалось смягчить недовольство султана ¹⁰).

Передъ тѣмъ какъ отбыть въ Италію, Императоръ устроилъ большой Соборъ въ Константинополѣ, созвавъ клиръ и мірянъ. На этомъ Соборѣ присутствовалъ извѣстный своей ученостью, святостью жизни и краснорѣчіемъ, Митрополитъ Ефесскій Маркъ Евгеникъ, — св. Маркъ Ефесскій — тотъ избранный сосудъ Святаго Духа, который явился величайшимъ борцомъ за Православіе, и передъ которымъ мы, чада Православной Церкви, имѣемъ незабвенный долгъ и передъ памятью котораго склоняемся.

Теперь, когда мы впервые встрѣтились съ этимъ благословеннымъ именемъ въ нашемъ изложеніи исторіи Флорентійской Уніи, намъ умѣстно изложить житіе сего великаго Святителя, дѣятельности котораго въ борьбѣ за Православіе въ сущности посвящена эта книга. Намъ подобаетъ изложить его житіе, какъ оно протекало до того момента, когда открылись для него поприще пламенной борьбы за Православіе и путь исповѣдничества.

Источники, по которымъ мы можемъ составить житіе св. Марка, весьма скудны.

Прежде всего, это синаксарь св. Марку Ефесскому, написанный братомъ святителя, номофилаксомъ Іоанномъ Евгеникомъ; этотъ синаксарь существуетъ въ болѣе длинной и въ болѣе краткой формѣ. Въ обѣихъ этихъ формахъ онъ былъ напечатанъ въ своемъ греческомъ оригиналѣ (безъ сопровожденія перевода). Въ болѣе длинной формѣ онъ былъ напечатанъ S. Petrides въ Revue de l'Orient chretien” т. 15. Парижъ 1910 г. стр. 97-107, а въ болѣе краткой формѣ напечатанъ вмѣстѣ со службой святителю Марку — Mgr. Louis Petit въ “Studi Bizantini” 2-й томъ. Римъ 1927 г. стр. 212-7.

Въ службѣ святителю Марку, написанной Великимъ Риторомъ Мануиломъ, также имѣется синаксарь, который былъ опубликованъ профессоромъ А. Παπαδόηουλος-Κεραμενς въ «Φιλολογικός Σύλλογος Παρνασσός ’ Επετηρίς/Έτος. ς'. ». Аѳины 1902 г. Но этотъ синаксарь почти совершенно не даетъ свѣдѣній о св. Маркѣ, а только является какъ бы похвальнымъ словомъ святителю. Этотъ же синаксарь полностью находится и въ сочиненіи Великаго Ритора Мануила, которое несмотря на свое многообѣщающее для историка наименованіе “Книга о Маркѣ, святѣйшемъ Митрополитѣ Ефесскомъ, и о Флорентійскомъ Соборѣ и о Гемистѣ и Виссаріонѣ съ опроверженіемъ нечестивыхъ сочиненій ихъ” — въ сущности сводится къ полемикѣ противъ философскихъ, а частично и богословскихъ, воззрѣній Гемиста Плифона и Виссаріона Никейскаго, въ то время какъ о св. Маркѣ и о Флорентійскомъ Соборѣ почти ничего и не говорится. Это сочиненіе Великаго Ритора Мануила было напечатано въ сопровожденіи русскаго перевода Архимандритомъ Арсеніемъ (потомъ епископомъ Новгородскимъ) въ “Христіанскомъ Чтеніи” за 1886 г. Греческій оригиналъ этого сочиненія въ сопровожденіи латинскаго перевода былъ также помѣщенъ Mgr. L. Petit въ 17-мъ томѣ Патрологіи Оріенталисъ ¹¹).

Болѣе цѣнный для насъ источникъ, который хотя и не даетъ намъ свѣдѣній историческаго характера, но разсказываетъ намъ про саму личность святителя Марка, это — нагробное слово святителю Марку, произнесенное Георгіемъ Схоларіемъ. Это слово, какъ и эпитафъ святителю Марку, были опубликованы въ греческомъ оригиналѣ въ сопровожденіи русскаго перевода Авраамомъ Норовымъ ¹²).

Краткое слово того же характера, какъ и нагробное слово Георгія Схоларія, принадлежащее Іоанну Евгенику, напечатанное въ греческомъ оригиналѣ (безъ сопровожденія переводомъ), не представляетъ данныхъ для исторіи жизни св. Марка. Напечатано оно Mgr. L. Petit въ “Studi Bizantini” (помянутомъ выше томѣ).

Какъ на источникъ, дающій намъ нѣкоторыя свѣдѣнія о св. Маркѣ слѣдуетъ указать на еще не изданное сочиненіе Ѳеодора Агалиста “Моя Апологія”. Изъ этого сочиненія Mgr. Petit въ своей статьѣ о св. Маркѣ въ “Dictionnaire de Theologie Catholique” даетъ нѣкоторыя свѣдѣнія. Эти свѣдѣнія второстепеннаго значенія ¹³).

Какъ на источникъ слѣдуетъ указать на автобіографическое сочиненіе св. Марка “Изложеніе Святѣйшаго Митрополита Ефесскаго о томъ, какимъ образомъ онъ принялъ архіерейское достоинство и разъясненіе о соборѣ бывшемъ во Флоренціи”, находящееся во многихъ рукописяхъ и напечатанное у Миня (т. 159 греч. сер.)¹⁴, а также недавно опубликованное Mgr. L. Petit (греческій текстъ и латинскій переводъ) въ 17-мъ томѣ Патрологіи Оріенталисъ ¹⁵).

Нѣкоторый автобіографическій матеріалъ можно почерпнуть и изъ писемъ св. Марка.

Вышепомянутое сочиненіе св. Марка и его посланія читатель найдетъ ниже въ русскомъ переводѣ.

Наконецъ, у насъ имѣются двѣ службы святителю Марку, обѣ опубликованныя въ греческомъ оригиналѣ согласно аѳонскимъ рукописямъ (безъ сопровожденія переводомъ). Одна, болѣе полная, принадлежитъ Іоанну Евгенику, и была напечатана Mgr. L. Petit въ вышепомянутомъ томѣ “Studi Bizantini”. Другая, принадлежащая перу Великаго Ритора Мануила, была напечатана. Α. Παπαδόπονλος-Κεραμεύς въ вышепомянутомъ томѣ “Φιλολογικός Σύλλογος Παρναοοός Έπετηρίς” Эти службы не даютъ намъ свѣдѣній для исторіи жизни святителя Марка, но ярко представляютъ намъ образъ святителя какъ подвижника и исповѣдника Церкви.

Тѣ источники, которые передаютъ намъ исторію Флорентійской Уніи, косвенно говорятъ и о св. Маркѣ. Но объ этихъ источникахъ будемъ говорить въ слѣдующей главѣ нашего труда.

Итакъ, помянутые источники для составленія житія св. Марка Ефесскаго даютъ намъ слѣдующія свѣдѣнія.

Св. Маркъ, Митрополитъ Ефесскій и великій Исповѣдникъ Православія, родился въ 1391-2 г. ¹⁶) въ Константинополѣ. Въ этомъ городѣ онъ получилъ образованіе, здѣсь жилъ большую часть своей жизни и здѣсь же скончался. Объ этомъ такъ пишетъ Іоаннъ Евгеникъ въ началѣ своего синаксаря святителю Марку: “Сей великій свѣтильникъ жизни въ мірѣ и свѣтъ и добрая соль, явившійся Церкви Христовой какъ доблестный Борецъ за Истину и всей вселенной общее солнце, возсіялъ изъ великаго и царствующаго града, сего знаменитаго Константинополя; въ немъ родился и былъ вскормленъ, и былъ воспитанъ, и наконецъ, въ преставленіи къ Богу отдалъ ему священное (свое) тѣло”. Великій Риторъ Мануилъ говоритъ такъ въ своемъ синаксарѣ святителю Марку: “Сей священнѣйшій Маркъ родился и воспитывался въ самомъ царствующемъ градѣ”. Отецъ св. Марка имѣлъ высокій церковный чинъ “сакелларія” храма св. Софіи въ Константинополѣ; онъ также былъ профессоромъ, къ которому стекалось много молодежи. Мать св. Марка была дочерью врача. Оба происходили изъ извѣстнаго и зажиточнаго рода. О родителяхъ св. Марка намъ разсказываетъ Іоаннъ Евгеникъ въ продолженіи своего синаксаря: “Родителями же его были Георгій, діаконъ и сакелларій Великой Церкви, — въ тѣ времена великій градъ вдвойнѣ былъ богатъ, имѣя его также и наставникомъ въ Церкви Христовой, къ которому стекалось множество молодыхъ людей, — и Марія, нѣкоего почтеннаго и боголюбиваго врача дочь. Родъ же обоихъ совершенно зрится во всемъ благородствомъ, сочетаннымъ съ благочестіемъ къ Богу и добродѣтелью украшеннымъ”. Отъ таковыхъ честныхъ и боголюбивыхъ родителей произошелъ будущій великій Исповѣдникъ Церкви! Въ крещеніи отрокъ получилъ имя “Мануилъ” (Еммануилъ). Іоаннъ Евгеникъ видитъ въ этомъ наименованіи (“Еммануилъ” въ переводѣ означаетъ — “съ нами Богъ”) пророческое предзнаменованіе будущаго значенія для Церкви нынѣ крещаемаго отрока. Объ этомъ онъ такъ пишетъ: “Дитя же во вторичномъ рожденіи въ Божественномъ Духѣ принимаетъ имя Мануилъ (да и какъ могло бы быть иначе!): ибо онъ перваго и владычняго имени былъ достоинъ и благодаря ему — съ нами Богъ и Благочестіе и преданная Отцами вѣра”.

Учителемъ наукъ и благочестія для отрока Мануила былъ его отецъ. Отрокъ настолько преуспѣвалъ въ мудрости, что еще въ совсѣмъ юномъ возрастѣ изучалъ вмѣстѣ съ отцомъ риторическія и математическія науки, какъ повѣствуетъ Іоаннъ Евгеникъ въ своемъ синаксарѣ. Болѣе подробно о семъ говоритъ Великій Риторъ Мануилъ въ своемъ синаксарѣ: “Въ самой нѣжной юности отданъ былъ онъ родителями своими въ изученіе круга свободныхъ наукъ, который онъ въ краткое время прошелъ, какъ бы на крыльяхъ, и превзошелъ всѣхъ своихъ соучениковъ и сверстниковъ”. На 13-мъ году своей жизни отрокъ лишился своего отца. Но сердце юноши не поколебалось въ исканіи знаній. Онъ становится ученикомъ двухъ знаменитыхъ тогда профессоровъ въ Константинополѣ, проходя риторику у Іоанна Хортасмена, а философію у Георгія Гемиста Шифона. Объ этомъ такъ повѣствуетъ Іоаннъ Евгеникъ: “Итакъ, лишившись таковаго отца въ возрастѣ 13 лѣтъ, онъ отнюдь не допустилъ себя до разлѣненія, но предпочелъ немедленно притечь къ наставникамъ наилучшимъ и наиболѣе извѣстнымъ, а это были сначала — Хортасменъ Іоаннъ, который потомъ украсилъ престолъ Силиврійской Митрополіи, и Игнатій Метаклифисъ; а въ числѣ болѣе позднихъ философовъ и математиковъ — Гемистъ Георгій, отъ которыхъ въ короткое время онъ пріобрѣлъ величайшія знанія, благодаря крайней старательности и тщательности и чудесному уму; затѣмъ, и нравомъ святымъ, ласковымъ, и степеннымъ и соотвѣтствующимъ добрымъ старцамъ, включительно до образа одежды и обуви и взгляда и наклона головы и до слова его превосходнаго и весьма украшеннаго, онъ, не только для соучащихся, но и для самихъ наставниковъ и вообще для всѣхъ, представлялъ чудо. Такимъ образомъ прекрасно и боголюбиво онъ прошелъ дѣтскій возрастъ и возвышался чудесно всѣми прекрасными дѣлами...” Теперь уже изъ ученика будущій Исповѣдникъ Церкви самъ становится профессоромъ и наставникомъ отцовской каѳедры, къ которому стекается цвѣтъ молодежи. Изъ числа его учениковъ вошли въ исторію Георгій Схоларій и Ѳеодоръ Агалистъ. По еще неизданному сочиненію послѣдняго, о которомъ мы сказали выше, св. Маркъ и тогда уже имѣлъ званіе “Ритора”, а эта функція заключала въ себѣ толкователя Св. Писанія въ патріаршей церкви. Въ возрастѣ 24 лѣтъ онъ получаетъ высокое званіе “Вотарія риторовъ”. Такъ же какъ прекрасно протекло дѣтство св. Марка, такъ и еще болѣе доблественно протекали годы юности его. Находясь въ міру, онъ велъ строгую подвижническую жизнь. Ежедневно онъ присутствовалъ на Божественной Литургіи въ любое время года, изнурялъ свою плоть подвигами, умъ обогащалъ изученіемъ Св. Писанія и иными науками въ теченіе ночей и вообще, еще будучи въ міру, достигъ высокаго духовнаго совершенства. Объ этомъ намъ говорятъ Іоаннъ Евгеникъ, Георгій Схоларій и Великій Риторъ Мануилъ. Послѣдній ограничивается только слѣдующими словами: “Причисленный къ священному клиру Великой Церкви по повелѣнію и благословенію святѣйшаго и мудрѣйшаго Патріарха Евфимія, онъ весь предался изученію боговдохновенныхъ Писаній”. Болѣе подробно говоритъ Іоаннъ Евгеникъ: “И уже ставъ наслѣдникомъ отцовской каѳедры и заботъ о молодежи, и многихъ ученыхъ и учителей уже самъ создавая, и въ то же время ни на одинъ день не оставляя Священной Вечери въ Великой Церкви, такъ что и зимой и лѣтомъ его можно было видѣть подвизающимся и монашеское житіе проходящимъ еще въ мірской жизни, онъ былъ весь богоносецъ и просвѣщенъ и въ нѣжной юности, какъ самой вещью, такъ и внѣшнимъ обликомъ, онъ былъ дѣйствительно философъ. Затѣмъ во всенощныхъ бореніяхъ съ самимъ собой, изучая творенія древнихъ мудрыхъ людей и сокровиществуя ихъ (въ сердцѣ), и ничего не оставляя изъ Божественнаго Писанія и изъ священныхъ Учителей, онъ не оставилъ ничего, безъ того, чтобы это не было совершенно и полностью изученнымъ”. О нравственномъ обликѣ своего наставника повѣствуетъ намъ Георгій Схоларій въ нагробномъ словѣ святителю Марку, говоря слѣдующее: “Я могу сказать о праведности усопшаго отца нашего, что будучи еще юношей и прежде чѣмъ онъ умертвилъ свою плоть о Христѣ, онъ былъ уже праведнѣе пустынножительствующихъ отшельниковъ, и что, отбросивъ отъ себя все мірское для Христа и принявъ иго послушанія Богу, онъ никогда не уклонился отъ него, никогда не увлекся суетою міра сего, не прельщался временною славою его, и до самой смерти сохранилъ пламенную любовь ко Христу. Живя въ столицѣ, — онъ былъ чуждъ ея жизни, ибо ничто его не связывало съ нею. Глубокочтимый всѣми, онъ не только не искалъ почестей, но и не желалъ ихъ” ¹⁷) Еще и эти слова онъ присовокупляетъ о своемъ наставникѣ: “Мы не пріобщились бы достаточно познанію истины, еслибъ онъ не посѣялъ въ насъ первыя ея сѣмена своимъ ученіемъ и своими молитвами, въ которыхъ онъ часто испрашивалъ у Бога нашего оплодотворенія, — и онъ, болѣе чѣмъ кто-либо, пробуждалъ въ насъ рвеніе къ истинѣ”.

Эти святыя качества великой души не могли не быть замеченными, и дѣйствительно, мы видимъ, что св. Маркъ становится любимымъ духовнымъ сыномъ Константинопольскаго Патріарха Евфимія и послѣ смерти составляетъ ему канонъ и стихиры, которые свидѣтельствуютъ о близости и любви св. Марка къ почившему Патріарху. Императоръ Мануилъ II приближаетъ его къ себѣ, и онъ становится близкимъ ему человѣкомъ и совѣтникомъ. Объ этомъ такъ говоритъ Іоаннъ Евгеникъ въ своемъ синаксарѣ: “Посему (т. е. на основаніи добродѣтелей и учености его) и къ приснопамятному Императору Мануилу, мудрому и благочестивому, онъ былъ приглашаемъ, и не токмо извѣстенъ уже и близокъ, но и другомъ его сталъ и наставникомъ во многихъ вещахъ, и былъ назначенъ редакторомъ писаній его (τών εκείνου συγγραμμάτων διορθωτής καταστάς), ибо онъ превосходилъ всѣ честныя сѣдины ученыхъ нашихъ мужей совершенствомъ (знаній); и затѣмъ, онъ былъ удостоенъ званія предсѣдателя суда по изслѣдованію дѣлъ, — и отказался (отъ сего званія).” И наслѣдовавшій Императора Мануила Іоаннъ VIII также глубоко почиталъ св. Марка; объ этомъ можно судить на основаніи того, что цѣлый рядъ сочиненій св. Маркъ впослѣдствіи написалъ по просьбѣ этого Царя, просившаго его дать отвѣты на трудные богословскіе вопросы, при чемъ эти вопросы имѣютъ самый широкій діапазонъ богословско-философскаго характера. Затѣмъ, несомнѣнно по волѣ Императора Іоанна VIII, св. Маркъ будетъ назначенъ на каѳедру Митрополита Ефесскаго и займетъ исключительно высокое положеніе среди греческой делегаціи на Соборѣ въ Италіи. И наконецъ, объ этомъ свидѣтельствуетъ Георгій Схоларій, который, говоря объ изгнаніи и гоненіяхъ, которыя переносилъ святитель при концѣ жизни, присовокупляетъ затѣмъ: “Онъ претерпѣлъ бы большія страданія, если бы не простерло ему руку помощи человѣколюбіе Монарха, который болѣе другихъ дивился добродѣтели и мудрости этого святаго мужа” ¹⁸). Объ этомъ глубокомъ уваженіи и любви къ святителю Марку свидѣтельствуетъ и то, что Императоръ назначаетъ его быть во главѣ богословскихъ разсужденій со стороны грековъ на переговорахъ между греками и латинянами на Соборахъ въ Феррарѣ и Флоренціи, а также не даетъ его въ обиду латинянамъ уже по заключеніи Уніи, когда св. Маркъ открыто выступаетъ противъ Уніи.

Итакъ, вернувшись къ послѣдовательному изложенію житія св. Марка, мы видимъ, что передъ юнымъ профессоромъ открывалось поле для обогащенія и сысканія всевозможныхъ льготъ благодаря его близости къ Императорамъ. Блестящая карьера, какъ говорится это нынѣ, простиралась передъ нимъ. Но не этого искала душа его, ибо онъ былъ исполненъ истиннаго любомудрія. Впослѣдствіи онъ такъ писалъ одному своему бывшему ученику: “Доколѣ, о несчастный, благородство и честь твоей души ты будешь погружать въ вещи, лишенныя всякой цѣнности! Не возобладали ли тобою тщеславіе и ложное богатство и изящныя и разукрашенныя тоги и прочее, на чемъ зиждется благополучіе этого міра? — Увы, философъ — съ такимъ чуждымъ философу міровоззрѣніемъ!” ¹⁹).

Св. Маркъ былъ истиннымъ философомъ, и поэтому его любомудріе звало его къ высшему подвигу, къ полному отверженію міра и къ пристани молчанія.

Онъ все отвергаетъ и принимаетъ монашество. Въ службѣ святителю Марку читаемъ слѣдующія слова: “Егда непостоянство мірскихъ радостей, тлѣнность же и суету благоразумно позналъ еси, тогда, возненавидѣвъ міръ и вся радостная и веселящая его, прибѣглъ еси къ божественной схимѣ, вмѣнивъ болѣзни въ услажденіе, бдѣніе въ радованіе и упокоеніе, на земли лежаніе и всенощное стояніе, воистинну, въ радостное наслажденіе, постъ — въ сладость, воздержаніе — въ веселіе” ²⁰).

Св. Маркъ оставляетъ столицу и отправляется на одинъ изъ острововъ, который былъ еще во владѣніи Византіи — островъ Антигонъ, который находится при входѣ въ Никомидійскій заливъ. Это произошло въ 1418 г., когда св. Марку было 26 лѣтъ. Его духовнымъ отцемъ и наставникомъ, который и постригъ св. Марка, смѣнившаго свѣтское имя Мануила на Марка въ монашествѣ, былъ Игуменъ Симеонъ. Это былъ великій духовный руководитель, о которомъ, къ сожалѣнію, болѣе подробныхъ свѣдѣній не имѣется, какъ только то, что въ синаксарѣ св. Марку Іоаннъ Евгеникъ называетъ его — “чудный тотъ Симеонъ”; а Георгій Схоларій о всемъ этомъ періодѣ жизни св. Марка говоритъ слѣдущее: “Уподобляясь Учителямъ Церкви, онъ (св. Маркъ) отрекся отъ всѣхъ прелестей жизни, съ которыми онъ даже не былъ знакомъ; предался Богу и, для Бога, отдался въ послушаніе къ величайшему тогда изъ нашихъ наставниковъ добродѣтели” ²¹).

Объ этомъ періодѣ жизни святителя Марка болѣе подробно говорятъ Іоаннъ Евгеникъ и Великій Риторъ Мануилъ. Такъ, первый говоритъ: “Когда же онъ достигъ двадцатишестилѣтняго возраста жизни, тогда, все великодушно и свободно раздавъ бѣднымъ, онъ подклонился подъ иго, котораго жаждалъ отъ дѣтства, то благостное Господне иго и легкое бремя Господне, и пустыню, любимую для Иліи и Іоанна и для тѣхъ которые имъ подражаютъ, облобызалъ, молчаніе имѣя матерью тишины въ самомъ себѣ и мира и покоя и къ Богу восхожденія и присвоенія, предпочитая болѣе, чѣмъ Отечество, тѣ острова, которые были украшены въ то время богоносными мужами, и особенно среди нихъ онъ избралъ духовнаго отца, того чуднаго Симеона, которымъ сразу же былъ постриженъ въ монашество и помазанъ къ духовнымъ подвигамъ и трудамъ, неутѣшимую печаль оставивъ позади себя для родныхъ, домашныхъ, друзей, Царя, нѣжно любящаго его и нуждающагося въ его мудрости и учености, для высочайшихъ членовъ клира, для толпъ молодежи, которымъ онъ былъ воспитатель и наставникъ, лучше же сказать, — для всѣхъ соотечественниковъ, для которыхъ почитался просто общимъ нѣкимъ сиротствомъ его уходъ изъ этой жизни и лишеніе тѣхъ добрыхъ дѣлъ этого великаго (мужа), которыя были предоставлены для всѣхъ вообще”.

Монашеское житіе св. Марка такъ представляетъ Великій РиторъМануилъ: “Затѣмъ онъ облекается въ монашескую одежду въ священной и великой обители Манганской, и всецѣло предается молчанію. До того же не любилъ выходить изъ монастыря и своей келліи въ нарушеніе молчанія и вниманія къ себѣ, что знаемымъ и даже роднымъ по крови не показывался на глаза. Однимъ только дѣломъ не утомлялся онъ ни днемъ, ни ночью — упражненіемъ въ писаніяхъ божественныхъ, откуда обогащалъ себя обиліемъ разумѣнія, какъ показываютъ и письменные труды его”.

Великій Риторъ Мануилъ объединяетъ въ одно подвижническую жизнь св. Марка, и хотя онъ пишетъ и о болѣе позднемъ періодѣ монашеской жизни святителя — уже какъ инока Манганской обители, однако по существу это, конечно, относится и къ тому періоду, который св. Маркъ провелъ вмѣстѣ со своимъ наставникомъ на Антигонскомъ островѣ: то же устремленіе къ молчанію и сосредоточенности въ себѣ въ духовныхъ подвигахъ.

Далѣе изъ синаксаря Іоанна Евгеника узнаемъ, что вмѣстѣ со св. Маркомъ подъ духовнымъ водительствомъ общаго наставника подвизался сверстникъ св. Марка, сынъ церковнаго вельможи Вальсамона Дороѳей. Далѣе мы читаемъ, что “не было суждено продолжаться этому священному содружеству въ отшельничествѣ и молчаніи”, такъ какъ турки представляли большую опасность для населенія, почему множество людей оставляло острова и устремлялось въ Константинополь. Въ такихъ условіяхъ постоянной настороженности въ ожиданіи набѣга турокъ, при общемъ замѣшательствѣ и суетѣ, было крайне трудно сохранять спокойствіе, сосредоточенность и молчаніе для подвижниковъ. Поэтому вмѣстѣ съ духовнымъ отцомъ св. Маркъ возвращается въ Константинополь и здѣсь, по словамъ Іоанна Евгеника, “въ священной и знаменитой Манганской обители, которая болѣе прочихъ была смѣшанной (по образу жизни монашествующихъ), онъ съ нѣкоторыми близкими къ нему отшельниками, рѣшилъ избрать мѣсто жительства”. Здѣсь скончался духовный старецъ св. Марка, а затѣмъ, когда доблестно окончилъ теченіе своей жизни, и св. Маркъ былъ здѣсь погребенъ. Въ Манганской обители св. Маркъ предается наивысшему подвижничеству. Объ этомъ мы уже читали въ вышеприведенной выдержкѣ изъ синаксаря Великаго Ритора Мануила. Послушаемъ, что говоритъ Іоаннъ Евгеникъ о семъ періодѣ жизни своего святаго брата: “Итакъ, крайнему трудодѣланію и посту и спанію на землѣ и стоянію всенощному предавъ самого себя, и особенно тогда, когда остался одинъ, часто прибавляя: “ничѣмъ изъ всего такъ не угождается Богъ, какъ претерпѣніемъ золъ”, и (выдержавъ) бореніе противъ духовныхъ супостатовъ и стяжавъ побѣду и прекрасно возвысивъ себя къ созерцанію и къ священнымъ просвѣщеніямъ и божественнымъ осіяніямъ, когда онъ пріобрѣлъ то, что — самое великое и служащее на пользу, весь ставъ святымъ и боговиднымъ, тогда уже священный санъ онъ принялъ, съ трудомъ и противъ воли, по настоянію многихъ просьбъ...”

О священническомъ служеніи св. Марка Іоаннъ Евгеникъ передаетъ намъ, что когда онъ совершалъ Божественную Литургію, онъ исполнялся божественнаго вдохновенія. Онъ свидѣтельствуетъ, что для зрящихъ, “когда онъ приносилъ Безкровную Службу Богу, онъ казался весь — внѣ себя, весь исполненъ свѣта, весь посвященъ Богу, внѣ земли, какъ бы нѣкій Ангелъ во плоти”.

Послѣ смерти престарѣлаго Митрополита Ефесскаго Іоасафа въ 1437 г. противъ воли св. Маркъ поставляется въ Митрополита Ефесскаго. О томъ, что архіерейское достоинство св. Маркъ принялъ только по послушанію Церкви, свидѣтельствуетъ прежде всего онъ самъ, говоря: “По повелѣнію и нуждѣ Христовой Церкви воспріявъ архіерейское служеніе, которое выше и моего достоинства и силы, я послѣдовалъ за Вселенскимъ Патріархомъ и богоданнымъ Царемъ... на Соборъ въ Италію” ²²). Георгій Схоларій такъ говоритъ о возведеніи св. Марка на архіерейскую каѳедру: “Онъ принялъ высокій духовный санъ единственно для защиты Церкви своимъ словомъ; — ей нужна была вся сила его слова, чтобы удержать ее отъ совращенія, въ которое уже влекли ее нововводители. Не по мірскимъ соображеніямъ принялъ онъ этотъ санъ; это доказали послѣдствія” ²³). Великій Риторъ Мануилъ говоритъ слѣдующее: “Затѣмъ и божественное иго священства онъ воспріемлетъ, а не по многомъ времени и въ архіерея Ефесскаго поставляется отъ великой и святой Церкви, не по своему желанію, а по избранію многихъ, и такимъ образомъ пріумножилъ себѣ поприще добродѣтели и по силѣ упражнялся на немъ”.

Подробнѣе, чѣмъ у другихъ, находимъ это сказаннымъ у Іоанна Евгеника, который, сказавъ о священническомъ служеніи св. Марка, говоритъ затѣмъ: “Когда было суждено нашему столь несчастному роду среди прочихъ бѣдъ вынести и опасность для Церкви, чтобы была выдумана и принята такого рода Унія, и для этого шли приготовленія, въ это время, послѣ многихъ просьбъ и многочисленныхъ доводовъ и всякихъ указаній о пользѣ для Церкви (καί οικονομίας άπάσης), возшедъ на возвышенную каѳедру Ефеса, какъ воистинну достойный и большихъ и первыхъ почестей, и великій архіерей и Великаго и Перваго Архіерея и Пастыря явившійся подражатель, какъ начерталъ великій Павелъ, котораго новымъ Василіемъ Великимъ всѣ и считали и именовали, когда уже Императоръ отправился и прибылъ въ Италію вмѣстѣ съ Патріархомъ и всѣмъ клиромъ, только онъ одинъ явился и въ началѣ и въ серединѣ и даже до конца мечомъ обоюдоострымъ на беззаконныя и разбойническія плевелы въ благородномъ посѣвѣ священныхъ догматовъ Церкви, боговдохновенной трубой богословія и неосушимой рѣкой благочестивыхъ писаній и опредѣленій свв. Отцевъ и Учителей, громкимъ и сладостнымъ и нектароподобнымъ гласомъ и неустрашимымъ и доблестнымъ безстрашіемъ души”.

Итакъ, будучи возведеннымъ на каѳедру Ефесской Митрополіи, св. Маркъ недолго былъ со своей паствой, ибо мы видимъ, что вмѣстѣ съ Императоромъ онъ отправляется въ Италію уже 24-го ноября 1437 г. Вопросъ: былъ ли вообще святитель во Ефесѣ до своего возвращенія изъ Италіи? Мы знаемъ подобный случай въ отношеніи другого Митрополита, который былъ единственно выбранъ и поставленъ на каѳедру для того, чтобы занимать важное положеніе среди греческихъ представителей на Соборѣ въ Италіи; этотъ Митрополитъ былъ извѣстенъ своей ученостью: мы имѣемъ ввиду Виссаріона Никейскаго, который хотя и имѣлъ титулъ Митрополита Никейскаго, но, какъ извѣстно, и не видалъ своей паствы. Сиропулъ ставитъ архіерейское рукоположеніе святителя Марка на ряду съ рукоположеніемъ Виссаріона Никейскаго, говоря: “Тогда и хиротонисали въ архіереи Киръ Марка Ефесскаго, Киръ Діонисія Сардикійскаго и Киръ Виссаріона Никейскаго” ²⁴).

Дѣйствительно, мы слышимъ о трудахъ св. Марка въ Ефесской Митрополіи только послѣ его возвращенія изъ Италіи. Всѣ вышеприведенные источники, говорящіе о возведеніи св. Марка на каѳедру Ефесскаго Митрополита, непосредственно связываютъ это событіе съ отбытіемъ святителя на Соборъ въ Италію. А Георгій Схоларій, какъ мы видѣли, говоритъ, что св. Маркъ "принялъ высокій духовный санъ единственно для защиты Церкви своимъ словомъ”. Эти свидѣтельства: возведеніе Виссаріона въ Митрополита Никейскаго единственно для того, чтобы онъ имѣлъ возможность представлять греческую Церковь въ богословскихъ диспутахъ, имѣющихъ быть между православными и латинянами на предстоящемъ Соборѣ въ Италіи, т. е. возведеніе чисто номинальнаго характера; затѣмъ, краткость времени, которое прошло отъ возведенія св. Марка въ архіерейскій санъ до Собора въ Константинополѣ, который Императоръ устроилъ передъ отплытіемъ грековъ въ Италію, на которомъ присутствовалъ и св. Маркъ; къ тому же долгота пути въ тѣ времена: все это говоритъ за то, что св. Маркъ былъ возведенъ на каѳедру Митрополита Ефесскаго номинально съ той же цѣлью, что была и въ возведеніи Виссаріона на положеніе Митрополита Никейскаго.

Конечно, это — только наши предположенія, но они не лишены вѣроятія.

Итакъ, въ составѣ многочисленной греческой делегаціи св. Маркъ отправляется изъ Константинополя на Соборъ въ Италіи. Вѣрилъ ли онъ въ успѣхъ Уніи? — Объ этомъ намъ говоритъ самъ Святитель: “По повелѣнію и нуждѣ Христовой Церкви, воспріявъ архіерейское служеніе, которое выше и моего достоинства и силы, я послѣдовалъ за Вселенскимъ Патріархомъ и за богоданнымъ Царемъ и Самодержцемъ на Соборъ въ Италіи, не взирая ни на мою немощь, ни на трудность и огромность дѣла, но надѣясь на Бога и на общихъ тѣхъ Представителей, я вѣрилъ что все у насъ будетъ хорошо и мы совершимъ нѣчто великое и достойное нашего труда и надеждъ” ²⁵). Эту же свою горячую вѣру св. Маркъ выразилъ и папѣ Евгенію IV въ рѣчи, обращенной къ нему ²⁶).

Вообще, съ какимъ душевнымъ подъемомъ отправились греки на Соборъ въ Италію, свидѣтельствуетъ не одинъ фактъ. Такъ, передъ тѣмъ какъ отправиться на Соборъ, какъ свидѣтельствуетъ Сиропулъ, Патріархъ обратился къ своимъ коллегамъ съ трогательной рѣчью, въ которой онъ говорилъ о великомъ дѣлѣ, которое они предпринимаютъ: они ѣдутъ на Соборъ для заключенія Уніи, но ничего не уступятъ изъ тѣхъ традицій Святой Церкви, которыя приняли, и готовы, если надо, и умереть за нихъ, ибо что можетъ быть славнѣе мученическаго вѣнца?! Однако, продолжалъ Патріархъ, надо отдать всецѣло свои силы этому предлежащему “небесному дѣлу”, ради котораго они отправляются въ Италію. Заключилъ онъ свою рѣчь словами: “Пойдемъ, и возвратимся. Пойдемъ съ опасностью; возвратимся съ побѣдой и трофеями!” ²⁷).

Еще одинъ примѣръ. Сиропулъ разсказываетъ, что Легатъ Папы, епископъ Христофоръ, привѣтствовалъ грековъ отъ лица Папы въ началѣ ихъ путешествія въ Италію; ему отвѣчалъ Великій Сакелларій, который отъ лица грековъ выразилъ восторженную вѣру въ успѣхъ Уніи, говоря, что это — вѣра всѣхъ, ибо здѣсь представлена “вся Восточная Церковь”, и закончилъ свою рѣчь обращеніемъ къ Легату Папы: “Если будетъ заключенъ миръ и Унія между Церквами, о, каковы дары, каковы награды отъ Бога! а отъ людей — какія похвалы и благодарность тебѣ за твои труды”. На что епископъ Христофоръ, преисполненный радостью, отвѣтилъ: “Не безпокойтесь, будетъ, будетъ Унія, по волѣ Божіей!” ²⁸).

Увы, все сбылось совершенно иначе. Какъ извѣстно, Патріархъ вообще не вернулся въ Константинополь, а умеръ во Флоренціи, а Православіе было предано и продано, и греки со скорбью и стыдомъ вернулись на Родину, а не — побѣдителями съ духовными трофеями. Очень скоро, очень скоро св. Марку пришлось глубоко и горько разочароваться, какъ онъ самъ объ этомъ намъ скажетъ. Великая и пламенная борьба за Православіе, борьба, въ которой онъ будетъ одинокъ, и путь исповѣдничества ждали св. Марка отъ того момента, какъ онъ покинулъ Константинополь, чтобы на кораблѣ Папы плыть въ Италію.

Но объ этихъ событіяхъ будемъ говорить въ послѣдующихъ главахъ.

Св. Маркъ жаждалъ подвижнической жизни въ отшельничествѣ и молчаніи, какъ этого нѣкогда желалъ и св. Григорій Богословъ, но вмѣсто этого Промыслъ Божій готовилъ ему, какъ нѣкогда и св. Григорію Богослову, мучительную борьбу въ самомъ центрѣ церковныхъ и политическихъ интригъ. Изъ пристани молчанія св. Марку было суждено пламенными рѣчами, тончайшими и долгими богословскими силлогизмами отстаивать истину православныхъ догматовъ и обличать заблужденія. Изъ гавани подвижническаго отшельничества святителю было суждено быть брошеннымъ въ самую бурю, самый водоворотъ страстей, интригъ, угрозъ, преслѣдованія, совершающагося вокругъ него отступничества отъ Православія и предательства Истины. Имя этой бури и водоворота — Флорентійская Унія! Одного желалъ св. Маркъ, другое требовала отъ него Церковь и уготовлялъ Божественный Промыслъ. Св. Марку было суждено быть украшеннымъ не только славой учености, любомудрія и подвижничества, но и вѣнцомъ славнаго исповѣдничества. Въ эпитафѣ св. Марку Ефесскому такъ говоритъ Георгій Схоларій: “Онъ проявилъ себя какъ другой Максимъ Исповѣдникъ, явилъ себя устами другого Григорія (Богослова)” ²⁹).

ГЛАВА II.

Прибытіе грековъ въ Италію. Открытіе Собора въ Феррарѣ и обсужденіе повѣстки дѣятельности Собора. Рѣчь св. Марка Ефесскаго папѣ Евгенію IV.

Источники для исторіи Флорентійскаго Собора весьма немногочисленны. Дѣянія Ферраро-Флорентійскаго Собора, которыя велись на латинскомъ и греческомъ языкѣ, утеряны. Анонимное изложеніе исторіи переговоровъ между греками и латинянами на этомъ Соборѣ, написанное на греческомъ языкѣ, съ краткими выдержками изъ Дѣяній Собора, которое С. J. Hefele ¹), Th. Erommann ²), J. Gill ³) и др. справедливо приписываютъ Дороѳею, Митрополиту Мителенскому, помѣщаются у Манси ⁴) и Хардуина ⁵). Извѣстная реконструкція этихъ дѣяній была напечатана недавно въ 2 томахъ (исторія источниковъ и само помянутое изложеніе на греческомъ и латинскомъ языкахъ) J. Gill-омъ подъ названіемъ: “Quae supersunt Actorum Graecorum Concilii Florentini”. Roma 1953. ⁶).

Второй источникъ для исторіи Флорентійской Уніи это — исторія ея, переданная Дороѳеемъ, Митрополитомъ Мителенскимъ. Поскольку авторъ ея былъ ревностнымъ уніатомъ, за свой трудъ получившимъ денежное вознагражденіе отъ Папы, этотъ источникъ не всегда безпристрастенъ, что даже до нѣкоторой степени относится и къ вышепомянутому первому источнику. Эта исторія помѣщена у Хардуина ⁷). но не имѣется у Манси.

Третій основной источникъ, быть можетъ наиболѣе важный, это — изложеніе исторіи Флорентійскаго Собора, сдѣланное греческимъ діакономъ Сильвестромъ Сиропуломъ, великимъ екклисіархомъ храмъ св. Софіи въ Константинополѣ. Эта исторія была издана англійскимъ богословомъ Робертомъ Creyghton въ сопровожденіи латинскаго перевода подъ названіемъ: “Vera Historia unionis non verae inter Grecos et Latinos: sive Concilii Florentini exactissima narratio, Graece scripta per Sylvestrum Sguropulum Magnum Ecclesiarcham etc.” (т. e. “Истинная исторія неистинной Уніи между греками и латинянами, или точнѣйшее изложеніе исторіи Флорентійскаго Собора, написанное по гречески Сильвестромъ Сгуропуломъ”. Гага 1660 г. ⁸). Эта исторія, написанная противникомъ Уніи, участникомъ Собора, занимавшимъ высокій административный постъ въ Церкви, который вопреки своей совѣсти, долженъ былъ подписаться подъ Актомъ Уніи, со своей стороны не всегда безпристрастна. Для исторіи дѣятельности св. Марка Ефесскаго этотъ источникъ весьма цѣненъ.

Наиболѣе извѣстный трудъ по критическому обзору имѣющихся источниковъ для исторіи Флорентійской Уніи принадлежитъ Th. Frommann-y ⁹) и Gill-y ¹⁰).

Необходимо упомянуть и объ источникахъ второстепеннаго значенія для исторіи Флорентійской Уніи. Это, прежде всего, краткая исторія Флорентійскаго Собора, принадлежащая Андрею де Санкта Кроче (Andreas de Sancta-Cruce)¹¹.

Краткое изложеніе исторіи Флорентійской Уніи или же отдѣльные эпизоды находимъ также у Симеона Суздальскаго, Іоанна Евгеника и Великаго Ритора Мануила въ ихъ сочиненіяхъ, которыя мы часто приводили въ первой главѣ нашего труда ¹²).

Какъ на источникъ для исторіи Флорентійской Уніи, какъ бы на краткое резюмэ, можемъ указать на автобіографическое сочиненіе св. Марка Ефесскаго: “Изложеніе Святѣйшаго Митрополита Ефесскаго о томъ, какимъ образомъ онъ принялъ архіерейское достоинство, и разъясненіе о Соборѣ бывшемъ во Флоренціи” ^І3).

Также можемъ указать и на синаксарь Флорентійскому Собору, принадлежащій ревностному уніату, противнику св. Марка Ефесскаго, Іосифу, епископу Меѳонскому ¹⁴).

Что касается литературы о Флорентійскомъ Соборѣ, то, надо сказать, она весьма не велика ¹⁵). О Флорентійскомъ Соборѣ можно найти обычно весьма немного въ историческихъ сочиненіяхъ о Византіи ¹⁶).

Итакъ, на основаніи приведенныхъ источниковъ и тѣхъ источниковъ о жизни св. Марка Ефесскаго, которые мы привели въ первой главѣ сего труда, мы можемъ составить достаточно детальную картину происходившихъ Соборовъ во Флоренціи и въ Феррарѣ. Къ сожалѣнію, объемъ книги не даетъ намъ возможность приводить выдержки изъ Дѣяній Собора (источникъ, указанный нами какъ первый), и намъ приходится, лишь за немногимъ исключеніемъ, когда эти выдержки все же будутъ приводиться, представить читателю рѣчи ораторовъ какъ греческихъ, такъ и латинскихъ въ пересказѣ.

Покинувъ въ концѣ ноября 1437 г. Константинополь, греки прибыли въ Венецію только 8-го февраля 1438 г. Прибыли они на корабляхъ и на средства Папы. Въ Венеціи они были приняты съ величайшимъ почетомъ Дожемъ, венеціанской знатью и населеніемъ города, которыя всячески хотѣли показать грекамъ свое радушіе. Сиропулъ (какъ и другіе источники) передаетъ намъ детали торжествъ встрѣчи, но все же передъ тѣмъ говоритъ, съ какими опасностями и трудностями греки встрѣчались на своемъ пути въ Италію и подъ какими бурями пришлось плыть; онъ этимъ какъ бы хочетъ сказать, что и сама природа была противъ того дѣла, на которое плыли греки въ Италію.

Встрѣтить греческихъ гостей Папа со своей стороны послалъ своего высокаго представителя — Таргвини, который привѣтствовалъ грековъ отъ лица Папы, а черезъ нѣсколько дней передалъ Императору и Патріарху значительную сумму, превышавшую просимую греками, на покрытіе ихъ расходовъ по пребыванію въ Венеціи.

Сиропулъ разсказываетъ, что греки были въ нерѣшительности, куда имъ отправиться для переговоровъ объ Уніи: въ Феррару ли, куда ихъ приглашалъ Папа, или въ Базель, куда ихъ звали Отцы Базельскаго Собора, не признававшіе Папу Евгенія IV; между тѣмъ, какъ венеціанскія власти старались задержать грековъ въ Венеціи, предлагая, чтобы въ этомъ же городѣ и Соборъ состоялся. Только вторичная крупная сумма денегъ, посланная Папой, рѣшила вопросъ въ томъ смыслѣ, что греки рѣшили вести переговоры съ Папой и отправиться въ Феррару. Hefele ¹⁷) оспариваетъ истинность утвержденія Сиропула и при этомъ ссылается на рапорты Таргвини, встрѣчавшаго грековъ въ Венеціи, который сообщаетъ папѣ Евгенію о томъ, что греки весьма расположены къ Папѣ и что самъ Императоръ Іоаннъ Палеологъ 25-го февраля направилъ письмо Отцамъ Базельскаго Собора, приглашая ихъ самихъ прибыть въ Феррару на Соборъ для заключенія Уніи. 28-го февраля греки отбыли изъ Венеціи и 4-го марта прибыли въ Феррару. Императоръ немедленно отправился сдѣлать визитъ папѣ Евгенію IV, и былъ принятъ Папой и его окруженіемъ не только съ торжественностью, но и весьма дружественно и радушно. Патріархъ Константинопольскій Іосифъ прибылъ въ Феррару только 7-го марта. Онъ безпокоился о томъ, чтобы не уронить достоинства ни своего, ни своего клира; такъ, въ отношеніи Папы онъ говорилъ: — “Если Папа старше меня возрастомъ, я его почту какъ отца; если равнаго возраста со мной, я буду съ нимъ обращаться какъ братъ съ братомъ; если же онъ моложе меня, я его сочту за сына”. Будучи извѣщенъ, что греческіе клирики не знаютъ, какимъ образомъ должно происходить ихъ взаимное привѣтствіе съ Папой, Папа извѣстилъ ихъ, что это оставляется на ихъ усмотрѣніе. Взаимное привѣтствіе между греческимъ духовенствомъ и Папой состояло въ томъ, что Папа обмѣнялся цѣлованіемъ съ Патріархомъ, въ то время, какъ другіе греческіе епископы, обмѣнявшись лобзаніемъ съ Папой, послѣ сего поцѣловали его руку. Послѣ того, какъ пріемъ греческихъ представителей былъ запротоколированъ, греки были размѣщены въ отведенныхъ для нихъ помѣщеніяхъ. Папа разрѣшилъ имъ совершать бо- служенія согласно обычаю Православной Церкви, а спустя 4 дня выразилъ Императору желаніе, чтобы переговоры объ Уніи начались немедленно. Но греки выразили желаніе, чтобы на Соборъ были приглашены не только епископы, но и западные государи. Ибо войти съ послѣдними въ соглашеніе и заключить съ ними военный союзъ и было основной цѣлью пріѣзда Императора въ Италію, какъ объ этомъ мы говорили выше. Несмотря на доводы Папы, что это невозможно изъ-за личной вражды и нестроеній, которыя были въ то время между Западными Государями, однако, кончилось тѣмъ что онъ написалъ имъ приглашенія прибыть на Соборъ въ Феррару. Затѣмъ, греки, слѣдуя древнему обычаю на Востокѣ, что Императоръ являлся предсѣдателемъ Вселенскихъ Соборовъ, выразили желаніе, чтобы Императоръ Іоаннъ и въ данномъ случаѣ явился предсѣдателемъ Собора въ Феррарѣ. Латиняне, не возражая въ принципѣ, нашли извѣстный компромиссъ въ свою пользу. Именно, троны и сидѣнія въ Феррарскомъ соборѣ, гдѣ должно было состояться открытіе Собора (или лучше сказать открытіе переговоровъ между православными и латинянами по вопросу Уніи) были поставлены по слѣдующему плану: со стороны, гдѣ покоилось Евангеліе, помѣщались латиняне; со стороны, гдѣ покоился Апостолъ, — греческіе представители. Престолъ Папы стоялъ на самомъ высшемъ мѣстѣ; непосредственно подъ нимъ стоялъ тронъ для Императора Германскаго, который пустовалъ, такъ какъ въ это время онъ не былъ уже въ живыхъ. На уровнѣ престола Германскаго Императора и такимъ же образомъ украшенный, стоялъ престолъ для Императора Іоанна Палеолога. Тронъ для Патріарха Константинопольскаго, хотя и былъ украшенъ такимъ же образомъ, какъ и престолъ Папы, однако въ соотвѣтствіи съ престоломъ Папы, стоялъ ниже. Затѣмъ, на болѣе низкихъ мѣстахъ были, со стороны латинянъ, сидѣнія для кардиналовъ и латинскаго епископата, а со стороны грековъ — для православныхъ епископовъ и иныхъ высокихъ церковныхъ сановниковъ. Сиропулъ сообщаетъ намъ, что къ этому времени Папа пересталъ давать грекамъ деньги на руки, взявъ на себя ихъ содержаніе, что и огорчило и связывало грековъ.

Соборъ по вопросу Уніи былъ торжественно открытъ въ соборномъ храмѣ Феррары 9-го апрѣля 1438 г. Патріархъ Константинопольскій по болѣзни не присутствовалъ на открытіи. Была ли болѣзнь Патріарха дѣйствительной или же дипломатическаго характера, какъ это утверждаетъ Сиропулъ, — трудно сказать. Съ одной стороны, извѣстно, что Патріархъ часто болѣлъ во время Собора и умеръ во время Собора; съ другой же стороны, мы знаемъ, какъ Патріархъ ревниво относился къ достоинству своего сана, и быть можетъ, въ томъ фактѣ, что его престолъ былъ поставленъ ниже престола Папы, онъ увидѣлъ извѣстную обиду, почему и уклонился отъ личнаго присутствія на открытіи Собора. Однако, хотя онъ и отсутствовалъ на открытіи Собора, было прочитано его посланіе, въ которомъ, офиціально говоря объ открытіи Собора, затѣмъ онъ говоритъ, что если какой-либо Государь или представитель Церкви не пожелаетъ ни придти на Соборъ, ни послать своего исповѣданія (την ομολογίαν) или представителя, или не пожелаетъ признать постановленій сего Собора, то будетъ подлежать отлученію отъ Церкви ¹⁸). Послѣ сего была прочитана на латинскомъ и греческомъ языкѣ булла папы Евгенія IV, въ которой онъ возвѣщаетъ міру о прибытіи грековъ и торжествѣ открытія переговоровъ объ Уніи въ Феррарѣ. Какъ сообщаютъ намъ дѣянія Собора (выдержки изъ Дѣяній, лучше сказать), открытіе происходило при торжественной обстановкѣ и все духовенство было въ облаченіяхъ. Папа торжественно возгласилъ: “Benedictus”, послѣ чего были пропѣты священные гимны.

Послѣ открытія Собора наступилъ періодъ бездѣйствія.

Папа настойчиво предлагалъ, чтобы была образована комиссія, составленная изъ представителей обѣихъ Церквей, которой было бы поручено выяснить пункты расхожденія между двумя Церквами, изслѣдовать ихъ и намѣтить пути къ заключенію Уніи. Послѣ извѣстнаго отлагательства такая комиссія была выбрана. Со стороны грековъ въ этой комиссіи участвовали: Маркъ, митрополитъ Ефесскій, Виссаріонъ, митрополитъ Никейскій, затѣмъ еще три епископа, великій хартофилаксъ Вальсамонъ, великій екклисіархъ храма св. Софіи Сиропулъ (историкъ Флорентійскаго Собора), двое игуменовъ и одинъ іеромонахъ. Къ этому числу Императоръ еще прибавилъ свѣтскаго вельможу М. Ягариса. Изъ числа этихъ представителей только двое были уполномочены публично выступать въ дискуссіяхъ съ латинянами: св. Маркъ Ефесскій и Виссаріонъ Никейскій. Изъ этихъ двухъ важнѣйшихъ представителей, славящихся своей ученостью, какъ видно, св. Маркъ Ефесскій занималъ первенствующее положеніе. Это можно заключить изъ того, что онъ всегда выступаетъ первый, и первый принимаетъ на себя вопросы для диспута. Впрочемъ, это можно заключить и изъ словъ самого св. Марка и Великаго Ритора Мануили. Такъ, св. Маркъ говоритъ: “Будучи подвигнутъ быть во главѣ диспута, я...” ¹⁹). Великій Риторъ Мануилъ говоритъ: “Царь вмѣстѣ съ нѣкоторыми близкими себѣ и избранными взялъ съ собой (въ Италію) и помянутаго блаженнаго Марка, котораго уже тамъ, когда состоялся Соборъ, прилично поставилъ своимъ экзархомъ: потому что, такъ какъ съ той и другой стороны были избраны шесть совопросниковъ, онъ назначенъ былъ экзархомъ нашихъ” ²⁰). Кромѣ того въ Дѣяніяхъ Собора, гдѣ говорится о комиссіи, составленной изъ грековъ для веденія богословскихъ разсужденій съ латинянами, читаемъ: “Первый — тотъ мудрѣйшій Киръ Маркъ Евгеникъ и Митрополитъ Ефесскій” ²¹). А въ своей рѣчи въ началѣ дѣятельности Собора въ Феррарѣ, Виссаріонъ митрополитъ Никейскій отзывается о св. Маркѣ Ефесскомъ, какъ о “священномъ и блаженнѣйшемъ экзархѣ сего священнаго собранія, воистинну, мудрѣйшемъ и высочайшемъ богословѣ, семъ Ефесскомъ святителѣ и нашемъ учителѣ” ²²).

Представителями латинянъ были кардиналъ Іуліанъ Цезарини, опытный и тонкій дипломатъ, отличавшійся большой образованностью и краснорѣчіемъ, кардиналъ Николай Альбергати, хоть и уступавшій въ нѣкоторомъ отношеніи кардиналу Іуліану, однако также принадлежащій къ цвѣту Ватиканской дипломатіи того времени, Андрей, архіепископъ Родосскій, начитанный и свѣдущій богословъ, но больше бравшій многорѣчивостью, чѣмъ глубиною разсудительности, Іоаннъ де Торквемада, знаменитый испанскій богословъ, несомнѣнно болѣе глубокій, чѣмъ Андрей Родосскій, и шесть иныхъ представителей Папы. Къ комиссіи были приставлены переводчики и секретари. Протоколы (дѣянія) должны были вестись на греческомъ и латинскомъ языкахъ. Какъ мы сказали въ началѣ этой главы, эти Дѣянія — утеряны.

Истинными главами, однако, были со стороны латинянъ — папа Евгеній IV, человѣкъ исключительной силы воли и политичности, умѣвшій проводить свои планы, если не возможно лаской, то насиліемъ. Это былъ человѣкъ одинъ изъ сильнѣйшихъ на престолѣ апостола Петра въ исторіи папства. Со стороны грековъ — главой былъ Императоръ Іоаннъ Палеологъ, который часто руководилъ преніями, часто самъ присутствуя и выражая свое мнѣніе. На Унію онъ смотрѣлъ, какъ мы говорили, съ точки зрѣнія политической. Онъ желалъ, чтобы Унія была заключена на какихъ-то общихъ выраженіяхъ. Церковная сторона дѣла стояла для него на второмъ мѣстѣ. Но когда обнаружилась острота положенія, онъ (не безъ внутренней борьбы) рѣшилъ пожертвовать истиной Православія ради интересовъ Византіи. Болѣе подробно о лицѣ Императора Іоанна въ дѣлѣ Уніи будетъ нами сказано при дальнѣйшемъ изложеніи исторіи Флорентійской Уніи.

Прежде чѣмъ мы перейдемъ къ изложенію исторіи обсужденія богословскихъ вопросовъ, именно пунктовъ догматическаго характера, бывшихъ предметомъ раздѣленія между Православной и Римо-Католической Церквами, намъ умѣстно привести здѣсь весьма цѣнный памятникъ, именно — слово св. Марка Ефесскаго папѣ Евгенію IV, которое принадлежитъ именно этому періоду.

Эта рѣчь св. Марка Ефесскаго имѣетъ слѣдующее происхожденіе: прибывъ въ Италію, греческіе делегаты были приглашаемы на банкеты, устраиваемые въ ихъ честь важнѣйшими представителями Западной Церкви. На этихъ банкетахъ происходило какъ бы взаимное присматриваніе для будущихъ преній и борьбы. Обычно на этихъ банкетахъ происходилъ разговоръ на философскія темы, какъ это было въ обычаѣ того времени. Сиропулъ разсказываетъ, что на одномъ изъ такихъ банкетовъ, данномъ кардиналомъ Іуліаномъ Цезарини въ честь святителя Марка Ефесскаго, его брата номофилакса Іоанна Евгеника и Дороѳея Мителенскаго, кардиналъ предложилъ св. Марку сказать Папѣ рѣчь отъ лица грековъ, въ которой выразить надежду на благополучный исходъ дѣятельности Собора. Св. Маркъ Ефесскій на мгновеніе былъ въ нерѣшительности, но потомъ согласился. Это-то и есть то слово, которое мы помѣщаемъ ниже. Составивъ это слово, св. Маркъ передалъ его въ письменномъ видѣ кардиналу Іуліану, который немедленно отправился къ Императору Іоанну и показалъ ему его. Оно вызвало реакцію не только со стороны Ватикана, но и Императора, который боялся какой-бы то ни было несогласованности дѣйствій между греческими представителями, а кромѣ того Императоръ вообще не желалъ, чтобы между православными и латинянами поднимались вопросы о наличіи догматическихъ несогласій между ними. Онъ даже желалъ предать св. Марка на судъ Сѵноду, но по ходатайству нѣкоторыхъ лицъ, въ частности Виссаріона Никейскаго, рѣшилъ это дѣло оставить безъ послѣдствій ²³ ).

Слово св. Марка папѣ Евгенію свидѣтельствуетъ, что утвержденіе, будто св. Маркъ Ефесскій былъ врагомъ Уніи даже прежде, чѣмъ переговоры между православными и римо-католиками могли начаться, и что онъ поставилъ себѣ цѣлью саботировать переговоры, является совершенно безпочвеннымъ. Наоборотъ, св. Маркъ Ефесскій пламенно желалъ единства Церкви, вѣрилъ въ возможность Уніи, искалъ единенія съ латинянами, но единенія истиннаго, основаннаго на единствѣ вѣры и древней богослужебной практики. Но эта рѣчь важна и въ томъ смыслѣ, что св. Маркъ счелъ нужнымъ сразу же поставить Папу въ извѣстность, что православные іерархи прибыли въ Италію не для подписанія капитуляціи и не для продажи Православія ради выгоды своего Государства, но что они прибыли — какъ на Вселенскій Соборъ, для утвержденія истиннаго ученія. Кромѣ того, св. Маркъ открыто далъ понять, что чистота Православія должна быть сохранена, и что переговоры могутъ окончиться неуспѣхомъ, если Римъ не пойдетъ на извѣстныя уступки, отказавшись отъ тѣхъ новшествъ, неизвѣстныхъ древней Церкви, которыя были введены въ догматику и богослужебную практику Западной Церкви, и являлись причиной раскола между двумя Церквами. Далѣе св. Маркъ указалъ на то, что объединеніе всѣхъ христіанъ противъ общаго врага Христіанства — турокъ — было бы одинаково необходимо, какъ для Византіи, такъ и для Запада.

Помимо всего этого, этотъ памятникъ является глубоко человѣчнымъ и волнующимъ, когда представляешь себѣ, что на Флорентійскомъ Соборѣ въ послѣдній разъ встрѣтились представители Восточной и Западной Церквей для обсужденія возстановленія прежняго единства Церкви, и когда достичь это единство еще было такъ возможно!

Св. Маркъ обращается къ сердцу Папы, указывая ему на любовь, на тѣ усилія, какихъ стоило старымъ и больнымъ іерархамъ Православной Церкви совершить трудное путешествіе и собраться въ гостепріимномъ домѣ Папы. Онъ призываетъ Папу обнять ихъ, чадъ его, которыя такъ долго были въ разъединеніи, и нынѣ пришли къ нему. Затѣмъ, онъ обращается къ разсудку Папы, говоря о той взаимной помощи и взаимной пользѣ въ борьбѣ съ общимъ врагомъ Христіанства, которыя могутъ быть достигнуты благодаря единенію Церквей. Онъ говоритъ, что тѣ препятствія, которыя лежатъ на пути къ единенію, Папѣ ничего не стоитъ повелѣть убрать и этимъ исцѣлить рану Раскола. Наконецъ, онъ обращается къ волѣ Папы, предлагая ему совершить доброе дѣло соединенія Церквей, говоря, что это будетъ его личная добродѣтель и что вѣнецъ ему уже исплетенъ, который онъ, Папа, не пожелаетъ отвергнуть.

Начинается это святоотеческое слово какъ бы съ вѣрой въ успѣхъ переговоровъ; затѣмъ слѣдуетъ молитва Спасителю о благополучномъ результатѣ работы Собора, но постепено духовнымъ очамъ Святителя открывается, что его чаянія не оправдаются, что злой обычай раскола восторжествуетъ, и слово его кончается, или лучше сказать — обрывается, въ тонѣ отчаянія.

Первымъ издателемъ этого слова св. Марка, печатаемаго ниже, былъ Каллистъ Blastos, который справедливо придавалъ ему большое значеніе ²⁴). Потомъ это слово помѣстилъ среди документовъ, относящихся къ Флорентійской Уніи, Mgr. Louis Petit въ 17-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ” стр. 336-41. Наконецъ, J. Gill помѣстилъ это слово (греческій текстъ и латинскій переводъ) въ своемъ трудѣ: “Quae supersunt Actorum Grecorum Concilii Florentini”.

Сохранилось это слово также и въ нѣсколькихъ рукописяхъ (Cod. Ambrosianus 653, fol. 9-11. Parisinus 2075, fol. 327-333. Paris. 423, fol. 7. Paris. 429, fol. 1-5. Athons Liberorum 248, fol. 591).

Переводъ на русскій языкъ дѣлаемъ съ вышепомянутаго изданія Mgr. Petit.

БЛАЖЕННѢЙШЕМУ ПАПѢ ВЕТХАГО РИМА МАРКЪ, ЕПИСКОПЪ СОБРАНІЯ ВѢРНЫХЪ ВО ЕФЕСѢ.

1. Сегодня — предначатокъ всемірной радости! Сегодня духовные лучи солнца мира предвосходятъ для всей вселенной. Сегодня члены Тѣла Господня, ранѣе раздѣленные и разсѣченные въ теченіе многихъ вѣковъ, спѣшатъ къ взаимному единенію! И не страждетъ Глава — Христосъ Богъ — быть надъ раздѣленнымъ Тѣломъ, и Любовь не желаетъ совершенно отъять отъ насъ узы любви! Поэтому Онъ побудилъ тебя, Первенствующаго среди священнослужителей Его, пригласить насъ сюда, и подвигнулъ благочестивѣйшаго нашего Императора послушаться тебя, а также сотворилъ нашего Пастыря и Патріарха забыть старость и долговременное недомоганіе, а насъ — пастырей (находящихся) подъ нимъ, отовсюду собралъ и сотворилъ отважиться на долгій путь, и море и прочія бѣдствія. О, развѣ не очевидно, что это произошло силою и судомъ Божіимъ и что результатъ (τό πέρας) также будетъ хорошимъ и богоугоднымъ, какъ уже напередъ намѣчается? Итакъ, Святѣйшій Отецъ, прими чадъ твоихъ, издалека съ Востока приходящихъ: обними ихъ, бывшихъ въ раздѣленіи въ теченіе долгаго времени; уврачуй смутившихся ²⁵). Всякій терній и причину преткновенія, угрожающіе дѣлу мира, повели убрать изъ среды; скажи и самъ твоимъ Ангеламъ, какъ подражатель Бога: “Путь сотворите людемъ Моимъ, и каменіе, еже на пути, размещите” (Ис. 62, 10). До какихъ поръ мы, Того же Христа и той же вѣры, будемъ другъ друга поражать и разсѣцать?! Доколѣ мы, почитатели Той же Троицы, будемъ другъ друга угрызать и снѣдать, пока другъ друга не истребимъ (Гал. 5, 15) и дадимъ возможность внѣшнимъ врагамъ уничтожить насъ?! Да не будетъ сего, Христе Царю, и да не побѣдитъ Твою благость множество нашихъ грѣховъ, но какъ въ прежнія времена, когда Ты видѣлъ возвышающееся и весьма распространяющееся зло, Ты Самъ и чрезъ Твоихъ Апостоловъ остановилъ его теченіе впередъ, и всѣхъ обратилъ къ Твоему познанію, такъ и нынѣ, чрезъ Твоихъ служителей, которые ничего не ставятъ выше Твоей любви, соедини насъ въ отношеніи другъ друга и въ отношеніи Тебя Самого, и сотвори, чтобы исполнилась та молитва, которую въ то время, когда Ты шелъ на Страсти, говорилъ, молясь: “Даждь имъ да едино будутъ, якоже и Мы едино есмы” (Іоан. 17, 11, 21). Зриши, Господи, раздѣленіе наше — какъ оно печально, и какъ по самоволію и дерзости “къ угожденію плоти” (Гал. 5, 13) мы злоупотребили свободой и стали рабами грѣха и совершенно плотію, а нынѣ отданы врагамъ Креста Твоего въ расхищеніе и рабство, и “яко овцы заколенія вмѣнихомся” (Ис. 43, 22. Рим. 8, 36). Умилосердись, Господи! Вонми, Господи! Заступи ны, Господи! То, что нѣкогда было объявлено, какъ подлежащее разсмотрѣнію Вселенскаго Собора, то сегодня мы исполнили, и отъ себя внесли все; даруй же и Твое, для завершенія того, что мы предприняли: ибо Тебѣ это возможно, если Ты пожелаешь только, и желаніе Твое является (уже) — исполненіемъ на дѣлѣ. Скажи и намъ, какъ раньше чрезъ Пророка Твоего: “Азъ съ вами есмь, и Духъ Мой настоитъ посредѣ васъ” (Агг. 2, 5, 6). Итакъ, если Ты будешь присутствовать, все прочее будетъ легко и гладко.

2. И это мнѣ, воистинну, было желательнымъ привести въ настоящихъ обстоятельствахъ. А теперь въ отношеніи тебя, Святѣйшій Отецъ, я сотворю слово. Что это, что такъ велика спорливость въ отношеніи того новшескаго прибавленія ²⁶), которое Тѣло Христово разсѣкло и раздѣлило, и тѣхъ, которые называются по Его имени, до такой степени раздѣлило въ міровоззрѣніи?! Сколь будетъ велико и длительно и недружественно презрѣніе къ братіямъ и отчужденіе отъ смущающихся?! Зачѣмъ обвиняемъ Отцевъ ²⁷), когда противно ихъ общимъ преданіямъ различное думаемъ и говоримъ?! Почему ихъ вѣру ²⁸) мы сдѣлали ущербленной, а нашу — какъ бы болѣе совершенную, вводимъ?! Почему противно Евангелію, которое восприняли, иное проповѣдуемъ Евангеліе! ²⁹) Какой злой демонъ позавидовалъ нашему согласію и единству?! Кто отъялъ отъ насъ братскую любовь, вводя различную Жертву ³⁰), которую незаконно приносить, ибо она не раздѣляется?! Развѣ это свойственно духу Апостоловъ и настроенности Отцевъ и братскому расположенію? или, напротивъ, (это — свойственно) нѣкоему странному, извращенному и обособленному духу, не видящему совершенно ничего страшнаго въ томъ, если всѣ погибнутъ?! Но я считаю того, кто ввелъ это раздѣленіе и “Свы- шеистканный Хитонъ Господняго Тѣла” разорвалъ, подлежащимъ большему наказанію, чѣмъ распинавшіе (Христа) и всѣ отъ вѣка нечестивцы и еретики. Но тебѣ предстоитъ противоположное, блаженнѣйшій Отецъ, если только пожелаешь разстоящаяся собрать и “средостѣніе вражды” (Еф. 2, 14) разрушить, и совершить дѣло божественнаго домостроительства. Начало сего ты самъ положилъ и возвеличился очевидной либеральностью и великими дарами; прославься также увѣнчать дѣло успѣхомъ; ибо ты не обрящешь иного болѣе благопріятнаго случая, нежели тотъ, который тебѣ Богъ даровалъ сегодня. “Возведи окрестъ очи твои и виждь” (Ис. 60, 4) старцевъ, достопочтенныхъ и священныхъ, уже весьма нуждающихся въ одрѣ и покоѣ, вставшихъ изъ своихъ предѣловъ и притекшихъ къ твоему совершенству; собравшихся только въ надеждѣ на Бога и по любви къ вамъ; виждь исплетенный вѣнецъ славы, который ты не отвергнешь возложить. Иной ранилъ, а ты — удержи рану; иной раздѣлилъ, а ты — собери; неправильно упорствовалъ иной въ дѣланіи зла, а ты — упорствуй исправить случившееся такъ, какъ будто его совершенно и не было. Я слышалъ одного ученаго изъ вашей среды, говорящаго благопріятное для дѣла мира и исправленія тѣхъ лицъ, которыя, имѣя неправильное понятіе о вѣрѣ, думали, что это прибавленіе (т. е. Filioque) было отъ самаго начала (въ Сѵмволѣ Вѣры). Поэтому ради икономіи пусть оно будетъ снова изъято для того, чтобы вамъ воспріять братьевъ, изъ-за раздѣленія съ которыми, вы, думается, всѣ должны страдать, если вы — не безчеловѣчны! Представь себѣ мысленно кровь христіанъ, которая проливается каждый день, и горькое рабство подъ варварами, и поношеніе Креста Христова, затѣмъ, ниспроверженіе Жертвенниковъ, разрушеніе молитвенныхъ домовъ, прекращеніе божественныхъ пѣснопѣній, захватъ Святыхъ Мѣстъ, разграбленіе священныхъ облаченій и утвари. Все это могло бы (благополучно) разрѣшиться, при Божественномъ содѣйствіи, благодаря нашему миру и согласію, если только пожелаете, отложивъ черствость и неподатливость, снизойти къ намъ, немощнымъ, и изъять изъ среды то, что насъ смущаетъ. “Аще брашно соблазняетъ брата моего”, говоритъ Апостолъ, “не имамъ ясти мяса во вѣки” (I Кор. 8, 13). Такъ и нынѣ, Святѣйшій Отецъ! Хорошо — квасный хлѣбъ, хорошо — и безквасный; но если безквасный хлѣбъ смущаетъ и считается хуже для Жертвы, и несовершеннымъ и мертвымъ, и въ Писаніи называется “хлѣбомъ беззаконія” (Притч. 4, 17 ср. I Кор. 5, 8), то почему же не воспринять квасный, и не отвергнуть безквасный? — “Яко единъ Хлѣбъ, едино Тѣло есмы мнози”, говоритъ Божественный Апостолъ, “вси бо отъ единаго Хлѣба причащаемся” (I Кор. 10, 17). Итакъ, когда мы не являемся участниками одного Хлѣба, то, очевидно, мы не — одно Тѣло, и не содуховны другъ ко другу, и не одно и то же воспринимаемъ устремленіе. “Молю вы”, говоритъ онъ же, “именемъ Господа нашего Іисуса Христа, да тожде глаголете вси, и да не будутъ въ васъ распри” (I Кор. 1, 10). Когда же мы не говоримъ одно, то не очевидно ли, сколь велико и неизлѣчимо въ насъ это раздѣленіе (даже) до сего дня! Гдѣ же мы не говоримъ “тожде”? — Не въ углахъ и нѣкіихъ закоулкахъ, и не въ частныхъ собраніяхъ, гдѣ это можетъ укрыться отъ многихъ, но въ явномъ Сѵмволѣ Вѣры, въ исповѣданіи при крещеніи, въ христіанскомъ знаменованіи. И если поддѣлывающій царскую монету достоинъ великаго наказанія, то измѣняющій общую печать Христіанскаго Исповѣданія какой отвѣтъ думаетъ дать, будучи повиннымъ отнюдь не въ меньшемъ преступленіи?

3. Итакъ, обдумай это. Нѣкогда мы полностью говорили тожде, и между нами не было раскола, и тогда мы, обѣ стороны, были въ согласіи съ Отцами; нынѣ, когда не говоримъ одно, какъ можемъ быть вмѣстѣ? Мы (православные) и теперь говоримъ то же самое, что и тогда, и согласуемся какъ въ отношеніи самихъ себя ³¹), такъ и Отцевъ, и нашихъ и вашихъ ³²), если пожелаете признать то, что — истинно. А вы, введши новшества, этимъ необходимо обнаруживаете, что находитесь въ разногласіи прежде всего въ отношеніи самихъ себя ³³), затѣмъ въ отношеніи общихъ Отцевъ и, наконецъ, по отношенію къ намъ. И почему бы намъ не возвратиться къ тому доброму согласію, которое явитъ насъ единоисповѣдными и въ отношеніи самихъ себя и другъ друга и Отцевъ, и расколъ упразднитъ, и соберетъ разстоящаяся и всякое доброе содѣлаетъ?

О, ради Самой Троицы, ради общей надежды, на которую и мы и вы полагаетесь, не допустите, чтобы мы ушли безъ плода и безъ успѣха! “По Христѣ молимъ, яко Богу молящу нами” (II Кор. 5, 20): не постыдите посланниковъ, не сведите на нѣтъ труды, не обезчестите молитвъ, сдѣлавъ ихъ безплодными; не исполните желаніе враговъ, не допустите общему врагу и супостату смѣяться надъ нами, какъ прежде; и не сотворите Бога и Духа Его Святаго оскорбиться. Взволнована каждая душа и каждый слухъ, ожидая вашего рѣшенія. Если пожелаете снизойти къ миру и изъять то, что вноситъ соблазнъ, то (вотъ уже) возвысилось христіанское дѣло; пало дѣло нечестивыхъ; устрашились ненавидящіе насъ и предъувѣдали свою собственную гибель. Если же (да не будетъ!) произойдетъ противное сему, и злой нравъ раздѣленія предвозобладаетъ надъ тѣмъ, что намъ — на пользу..., — то я больше не въ силахъ говорить далѣе и сокрушенъ страданіемъ! Богъ же, Единый все могущій, да возстановитъ Свою Церковь, Которую Своею Кровію искупилъ, и воля Его, какъ на небѣ, такъ да совершится и на землѣ, ибо Тому подобаетъ слава, честь и поклоненіе во вѣки вѣковъ. Аминь”

Примѣчаніе: По реконструкціи Дѣяній Флорентійскаго Собора Jos. Gill-омъ, вышеприведенная рѣчь Св. Марка Ефесскаго папѣ Евгенію IV была произнесена имъ при торжественной обстановкѣ въ Соборѣ въ Феррарѣ, въ то время какъ Папа сидѣлъ на престолѣ, окруженный своими сановниками, — «и когда всѣ сѣли по чину, за греками было сохранено открыть диспутъ, и когда настало великое молчаніе, такъ что и дыханія не было слышно.., Маркъ Ефесскій, обратившись къ собранію, съ великимъ дерзновеніемъ началъ говорить такъ... » за симъ слѣдуетъ сама рѣчь³⁴).

ГЛАВА III.

Обсужденіе латинскаго догмата о чистилищѣ, Творенія св. Марка Ефесскаго по сему вопросу и иные документы, относящіеся къ обсужденію сего вопроса на Соборѣ въ Феррарѣ.

Комиссія, состоявшаяизъ православныхъ и латинскихъ богослововъ, которой было поручено выяснить, какіе вопросы являются пунктами расхожденія между двумя Церквами, и о которой мы говорили въ предыдущей главѣ, долго не могла выяснить этихъ пунктовъ.

Первое засѣданіе комиссіи, происходившее въ храмѣ св Франциска въ Феррарѣ, было открыто рѣчью кардинала Іуліана Цезарини, въ которой тотъ возвеличивалъ Унію и пламенно призывалъ потрудиться для достиженія ея. Ему отвѣтилъ св. Маркъ Ефесскій, но такъ вяло и такъ неувѣренно въ успѣхѣ Уніи, до такой степени не въ тонъ рѣчи кардинала Цезарини, что не только латиняне, но и члены Православной Церкви въ комиссіи были ею недовольны. Между тѣмъ извѣстно, что св. Маркъ былъ блестящимъ ораторомъ. Объ этомъ свидѣтельствуютъ и сохранившіяся его творенія, а также отзывъ Георгія Схоларія, который имѣлъ возможность собственными ушами слышать рѣчи и увѣщанія св. Марка, въ то время какъ до насъ его проповѣди не дошли. Такъ, онъ говоритъ слѣдущее, обращаясь къ многочисленнымъ современникамъ жизни святителя Марка: “Хотя у насъ и нѣтъ недостатка въ мужахъ мудрыхъ, но онъ былъ выше ихъ всѣхъ, — и въ этомъ можно убѣдиться, сравнивъ труды древнихъ писателей съ его трудами, которые передъ судомъ правды ни въ чемъ имъ не уступятъ. Надобно быть весьма несвѣдущимъ или совсѣмъ незнакомымъ съ Еллинскими музами, чтобы сравнивать его краснорѣчіе съ нынѣшнимъ, и не видѣть въ его словѣ — слово самого Сократа или Платона” ¹). Этотъ “неуспѣхъ” отвѣтной рѣчи св. Марка на первомъ засѣданіи комиссіи надо приписывать, слѣдовательно, не иному чему, какъ тому, что святитель имѣя умъ облагодатствованный Св. Духомъ, уже прозрѣлъ не только неудачность и безполезность, но даже и прямой вредъ для Православной Церкви отъ тѣхъ переговоровъ, которые въ этотъ день начались между православными и римо-католическими представителями. Интересно замѣтить, что Св. Маркъ Ефесскій въ своей рѣчи заявилъ, что Императоръ Іоаннъ запретилъ своимъ представителямъ касаться вопросовъ вѣры, которые являются причиной расхожденія между Православной и Римо-Католической Церквами. По мнѣнію Императора частныя изслѣдованія богослововъ въ комиссіи могутъ привести къ осложненіямъ и затрудненіямъ въ дѣлѣ заключенія Уніи. Получался обсурдъ: богословская комиссія, долженствовавшая выяснить пункты расхожденія между Церквами, не должна была касаться богословскихъ вопросовъ! Но надо понять, какъ мы это уже и говорили, что Императоръ смотрѣлъ на Унію только какъ на политическій актъ и желалъ, чтобы договоръ о соединеніи былъ достигнутъ на основаніи туманныхъ, общаго значенія фразъ, и боялся, что дискуссія опытныхъ богослововъ, какъ Восточныхъ, такъ и Западныхъ, выяснитъ, что расхожденія между Церквами до такой степени велики, что общими и туманными фразами нельзя будетъ отдѣлаться. О несерьезности такой “икономіи” Императора и говорить не приходится.

Первое засѣданіе комиссіи закончилось безрезультатно; тѣмъ же закончилось и второе. Между тѣмъ, какъ Императоръ призывалъ своихъ представителей не касаться важныхъ точекъ расхожденія, въ то же время кардиналъ, отъ лица Папы, требовалъ отъ грековъ объясниться. На третьемъ засѣданіи онъ самъ представилъ грекамъ тѣ пункты, которые, по мнѣнію латинской Церкви, являются главными и основными причинами расхожденія между Римской и Православной Церквами. Эти пункты — слѣдующіе:

1. Ученіе объ Исхожденіи Св. Духа. 2. Вопросъ о неквасномъ хлѣбѣ для Евхаристіи въ Западной Церкви. 3. Доктрина о чистилищѣ. 4. Приматъ Папы Римскаго.

На это св. Маркъ Ефесскій отвѣтилъ, что Императоръ категорически запретилъ своимъ представителямъ обсуждать съ латинянами вопросъ, значущійся подъ первымъ пунктомъ (т. е. объ Исхожденіи Св. Духа), а что касается иныхъ пунктовъ, то онъ о нихъ доложитъ Императору. Императоръ, какъ и иные представители грековъ, считалъ, что вопросъ о чистилищѣ является наиболѣе легкимъ для нахожденія “моста” между православными и римо-католиками. Этотъ вопросъ не существовалъ во времена Великаго Раскола, посему и не былъ причиной раскола. Кромѣ того, вопросъ чистилища, это — вопросъ, относящійся къ ученію о загробной жизни, которая и до сего дня не находится въ строгихъ рамкахъ догматики Православной Церкви. Поэтому греки считали, что вопросъ чистилища, который въ сущности и не былъ имъ хорошо извѣстенъ, является не столько строгимъ догматомъ Римской Церкви, сколько частнымъ мнѣніемъ латинскихъ богослововъ новой школы. Греки полагали, что по этому вопросу они легко придутъ къ соглашенію съ латинянами: если латиняне — правы, что выяснится въ безпристрастныхъ изслѣдованіяхъ комиссіи, то греки будутъ готовы согласиться и принять ученіе о чистилищѣ; а если безпристрастное изслѣдованіе выяснитъ, что ученіе о чистилищѣ догматически-невѣрно, то надо его отвергнуть. Сойдясь по первому вопросу, греки и латиняне уже легче найдутъ общій языкъ для нахожденія соглашенія и въ прочихъ вопросахъ. Этимъ надо объяснить и ту благожелательную атмосферу, тѣ благожелательныя обращенія другъ къ другу, которыя видимъ въ диспутахъ по сему вопросу, какъ у грековъ, такъ и у латинянъ.

Итакъ, Императоръ далъ свое согласіе, чтобы греческіе представители приступили къ обсужденію вопроса о чистилищѣ, о чемъ и увѣдомилъ латинскихъ представителей въ комиссіи.

Такимъ образомъ, съ 4-го засѣданія между православными и римо-католиками начались переговоры по вопросу о чистилищѣ. Вначалѣ казалось, что расхожденія между православнымъ и римо-католическимъ ученіемъ о состояніи душъ послѣ смерти — очень незначительны, что и выразилъ св. Маркъ Ефесскій въ одной изъ своихъ рѣчей, но постепенно и онъ самъ и другіе греческіе представители пришли къ убѣжденію, что эти расхожденія — непримиримы.

Источники даютъ намъ очень мало данныхъ о переговорахъ между православными и латинянами по вопросу чистилища, но зато сохранились непосредственныя рѣчи св. Марка Ефесскаго, Виссаріона Никейскаго, докладъ кардинала Іуліана и докладъ Іоанна де Торквемада, которые показываютъ намъ, какъ протекали эти переговоры и съ какимъ напряженіемъ и тщательностью этотъ вопросъ былъ изслѣдованъ. Особенно важны для насъ сочиненія св. Марка Ефесскаго противъ существованія чистилища.

Началъ дискуссію по вопросу чистилища св. Маркъ Ефесскій, который заявилъ латинскимъ делегатамъ, что православные незнакомы съ латинскимъ ученіемъ о чистилищѣ и попросилъ латинянъ представить имъ докладъ по сему вопросу, обѣщавъ представить латинянамъ и православное ученіе о загробной жизни душъ. Получивъ докладъ латинянъ, св. Маркъ немедленно составилъ свой отвѣтъ, который, какъ полагаемъ, не имѣлъ офиціальнаго характера. Засимъ послѣдовало сочиненіе, составленное Императоромъ Іоанномъ изъ двухъ представленныхъ ему докладовъ (одинъ принадлежалъ св. Марку, другой — Виссаріону Никейскому), которое и явилось офиціальнымъ отвѣтомъ грековъ на докладъ латинянъ объ очистительномъ огнѣ, и которое было прочитано Виссаріономъ Никейскимъ на одномъ изъ засѣданій комиссіи. Послѣ сего послѣдовалъ трактатъ, принадлежащій, какъ утверждаетъ Сиропулъ, Іоанну де Торквемадѣ, въ которомъ латиняне опровергаютъ возраженія грековъ. На это послѣдовалъ обширный докладъ св. Марка Ефесскаго, въ которомъ Святитель рѣшительно опровергнулъ всѣ доводы приведенные Торквемадой. Послѣ сего св. Маркъ отвѣтилъ въ письменномъ видѣ на рядъ вопросовъ латинянъ объ ученіи Православной Церкви о загробной жизни.

Пренія по вопросу чистилища между православными и латинскими богословами ни къ чему не приводили, и закончились 17-го іюля 1438 г., когда православные представители, послѣ своихъ внутреннихъ совѣщаній, созываемыхъ Императоромъ, послѣ тщательнаго и долгаго обсужденія вопроса, вынесли слѣдующее заявленіе о православномъ вѣрованіи въ участь душъ послѣ смерти: “Души праведныхъ наслаждаются немедленно послѣ смерти (слѣдовательно до воскресенія тѣлъ) всѣмъ тѣмъ блаженствомъ, которое души способны воспринять безъ тѣла, но послѣ воскресенія еще нѣчто прибавится къ этому блаженству, именно — прославленіе тѣла, которое возсіяетъ какъ солнце”.

Между тѣмъ, какъ латиняне учили, что души праведныхъ сразу же воспринимаютъ полное блаженство послѣ своей смерти, независимо отъ воскресенія тѣла.

Не сошлись православные и латиняне и по вопросу о чистилищѣ.

Итакъ, первая попытка найти пунктъ для соединенія Православной Церкви съ Латинской потерпѣла полный крахъ, и къ этому вопросу не будутъ возвращаться до того момента, когда отъ грековъ будетъ потребовано латинянами безоговорочное принятіе ученія о чистилищѣ, когда они будутъ подписывать Актъ уніи.

Послѣ неудачи договориться по вопросу чистилища наступилъ длительный перерывъ въ переговорахъ. Императоръ ждалъ, чтобы прибыли Отцы Базельскаго Собора и Западные Государи, съ которыми онъ могъ заключить союзъ. Цѣлые мѣсяцы текли въ бездѣйствіи. Въ это время рядъ православныхъ представителей понялъ, что вопросъ соединенія Церквей въ данныхъ условіяхъ — совершенно неразрѣшимъ, и тайно бѣжали изъ Италіи, чтобы вернуться на родину; въ числѣ ихъ были Митрополитъ св. Маркъ Ефесскій и Митрополитъ Антоній Ираклійскій. Но на пути ихъ нагнали императорскіе гонцы и передали имъ приказъ Императора вернуться въ Феррару, что они и сдѣлали, исполнивъ волю Императора.

Между тѣмъ, Папа настаивалъ, чтобы переговоры продолжались безъ ожиданія прибытія новыхъ лицъ, говоря, что ихъ прибытіе только осложнитъ переговоры. Наконецъ, Императоръ былъ принужденъ согласиться на дальнѣйшіе переговоры, въ то время какъ прошедшее время не принесло никакихъ перемѣнъ дипломатическаго характера. Въ октябрѣ 1.438 г. переговоры между православными и латинянами возобновились.

Но прежде чѣмъ мы перейдемъ къ дальнѣйшему изложенію исторіи Флорентійской Уніи, мы познакомимъ читателя съ рядомъ интереснѣйшихъ и важнѣйшихъ для нашего богословія документовъ этого періода переговоровъ между православными и латинянами, изъ которыхъ нѣкоторые до недавняго времени не были извѣстны. Всѣ эти документы (кромѣ послѣдняго) являются неразрывной цѣпью и вытекаютъ одинъ изъ другого. Безспорно, что для насъ особое значеніе имѣютъ творенія св. Марка по вопросу о чистилищѣ. Эти творенія мы и приводимъ. Но они не были бы понятны, если бы мы не опубликовали и латинскіе документы, непосредственно относящіеся къ данному періоду, въ которомъ возникли и помянутыя творенія св. Марка Ефесскаго.

Документы, помѣщаемые ниже, слѣдующіе:

1. Докладъ латинянъ о чистилищѣ.

2. Первое слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ.

3. Отвѣтъ грековъ на докладъ латинянъ.

4. Отвѣтъ латинянъ на докладъ грековъ.

5. Второе слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ.

6. Отвѣты св. Марка Ефесскаго на послѣдовавшіе вопросы латинянъ.

7. Десять аргументовъ св. Марка Ефесскаго противъ существованія очистительнаго огня.

1. Докладъ латинянъ о чистилищѣ.

На четвертомъ засѣданіи переговоровъ грековъ съ латинянами въ Феррарѣ св. Маркъ Ефесскій обратился къ латинянамъ съ просьбой изложить ихъ ученіе о чистилищѣ, а также указать, на чемъ латиняне его обосновываютъ; со своей стороны онъ выразилъ готовность сдѣлать латинянамъ докладъ о вѣрованіи Православной Церкви о состояніи душъ послѣ смерти. Просимый греками докладъ былъ представленъ кардиналомъ Іуліаномъ Цезарини на пятомъ засѣданіи комиссіи. Прежде всего въ докладѣ передается догматическое ученіе о чистилищѣ въ томъ видѣ, какъ оно было опредѣлено еще на Ліонскомъ Соборѣ; затѣмъ приводятся тексты изъ Св. Писанія и Свв. Отцевъ въ подтвержденіе ученія о чистилищѣ. Этотъ докладъ является нѣсколько поверхностнымъ и не затрагиваетъ глубокихъ богословскихъ вопросовъ. Этимъ докладомъ кардинала Цезарини открылась дискуссія по вопросу чистилища.

Невозможно выяснить, былъ ли оригиналъ сего документа написанъ по-латински или по-гречески. У насъ не имѣется рукописи, которая бы содержала латинскій текстъ, но латинскій текстъ этого сочиненія помѣщенъ у Андрея де СантаКроче въ Collatione XXII ар. Horatium Justinianum. “Acta sacri oecumen. concil. Florentini.” Romae 1638. p. 285-288.

Въ сравненіи съ имѣющимся латинскимъ текстомъ, греческій текстъ доклада кардинала Цезарини, сохраненный въ Миланской рукописи (Соd. Ambrosianus 261, fol. 44-47) И изданный Mgr. Petit, несомнѣнно, является болѣе полнымъ текстомъ и потому для насъ болѣе важнымъ. Поэтому, дѣлая переводъ на русскій языкъ доклада кардинала Цезарини о чистилищѣ, мы преимущественно дѣлали его съ греческаго текста; однако, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, когда мы считали это полезнымъ для ясности, а также въ отношеніи латинскихъ Свв. Отцевъ, цитируемыхъ въ документѣ, мы прибѣгали и къ переводу съ латинскаго текста Андрея де Санта-Кроче.

Текстъ, съ котораго сдѣланъ нами переводъ на русскій языкъ, помѣщается ВЪ “Patrologia Orientalis,” т. 15 стр. 25-38.

ГЛАВЫ ЛАТИНЯНЪ КЪ ГРЕКАМЪ ОБЪ ОЧИСТИТЕЛЬНОМЪ ОГНѢ. ДАННЫЯ ВЪ ПИСЬМЕННОМЪ ВИДѢ ИХЪ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМЪ.

Когда сошлись въ этомъ храмѣ блаженнаго Франциска наши и ваши представители — отъ Западной и Восточной Церквей — и начали разсуждать о томъ, какимъ образомъ могло бы быть возстановлено святое единство латинянъ и еллиновъ и какимъ образомъ долженствуетъ изслѣдовать различія между той и другой Церквами, вы попросили, чтобы это изслѣдованіе началось съ вопроса объ очистительномъ огнѣ. Поэтому, поскольку вы просили, чтобы вамъ было сообщено вѣрованіе Римской Церкви о семь предметѣ, то мы, вотъ, чрезъ это краткое писаніе вкратцѣ отвѣчаемъ: — Если истинно кающіеся отошли изъ этой жизни въ любви (къ Богу), прежде чѣмъ успѣли достойными плодами удовлетворить за свои согрѣшенія или проступки, ихъ души очищаются послѣ смерти очистительными страданіями; но для облегченія (или “освобожденія”) ихъ отъ этихъ страданій, имъ способствуетъ та помощь, которая оказывается имъ со стороны вѣрныхъ живыхъ, какъ-то: молитвы, литургіи, милостыня и прочія дѣла благочестія. Души же тѣхъ, которые послѣ крещенія отнюдь не впали въ скверну грѣха, сразу же восхищаются на небо и находятся вмѣстѣ съ тѣми, которые хотя и навлекли на себя безчестіе грѣха, однако очистились или еще пребывая въ своихъ тѣлахъ, или совлекшись ихъ, какъ мы выше сказали. Души же тѣхъ, которые отходятъ (изъ этой жизни) въ смертномъ грѣхѣ или же только съ прародительскимъ грѣхомъ, немедленно сходятъ въ адъ, впрочемъ подвергаются мученіямъ не въ одинаковой степени. И однако, въ день Суда всѣ люди, вмѣстѣ съ своими тѣлами, предстанутъ предъ Судище Христово, воздавая отчетъ за свои поступки.

Но, поскольку вы говорите, что Восточная Церковь не имѣетъ такого рода ученія, и желаете услышать, на какихъ изреченіяхъ Священнаго Писанія и Свв. Отцевъ и на какомъ разсужденіи оно зиждется, то мы, представители, готовые, согласно ученію святаго Петра, дать отчетъ всякому вопрошающему о вѣрѣ, которую имѣемъ, — въ этомъ отвѣтѣ привели то, что въ настоящее время должно удовлетворить вашу просьбу, которая, по существу, кажется, относится къ вопросу объ очистительномъ огнѣ. Если же и относительно прочаго, сказаннаго нами, вы потребуете отчета, то и въ этомъ также, если Святый Духъ просвѣтитъ насъ, мы съ братской любовью позаботимся удовлетворить васъ во всемъ.

1. То, что есть нѣкое опредѣленное мѣсто и очистительный огонь въ будущемъ вѣкѣ, какъ мы утверждаемъ, прежде всего явствуетъ изъ 2-й книги Маккавеевъ, 12-я глава, гдѣ говорится: “Свято и спасительно — помышленіе за умершихъ моленіе приносити, яко да отъ грѣха свободятся” ²). Но нѣтъ нужды молиться за тѣхъ, которые находятся въ раю, ибо они не имѣютъ никакой нужды въ этомъ, ни за тѣхъ, которые — въ аду, такъ какъ они не могутъ освободиться или очиститься отъ грѣховъ. Итакъ, явствуетъ, что есть такіе, которые послѣ этой жизни еще не разрѣшены отъ грѣховъ, но которые имѣютъ возможность освободиться и очиститься отъ нихъ.

2. Во-вторыхъ, это обнаруживается на основаніи того, что въ Новомъ Завѣтѣ, въ Евангеліи отъ Матѳея, главѣ 12-й, Спаситель сказалъ: “Иже речетъ на Духа Святаго, не отпустится ему ни въ сей вѣкъ, ни въ будущій” ³). Въ этомъ изреченіи дается понять, что есть такіе согрѣшенія, которыя могутъ быть разрѣшены въ этомъ вѣкѣ, и есть такія, которыя могутъ быть разрѣшены въ будущемъ вѣкѣ.

3. Въ-третьихъ, это является чрезъ Апостола Павла въ Первомъ Посланіи къ Коринѳянамъ, въ главѣ 3-й, который, разсуждая въ этой главѣ о созиданіи на основаніи, которое есть Христосъ, приводитъ: золото, серебро, драгоцѣнные камни, дерево, сѣно, солому и прочее, и присовокупляетъ тогда: “День бо Господень явитъ, зане огнемъ открывается: и когождо дѣло, яковоже есть, огонь искуситъ. И егоже аще дѣло пребудетъ, еже назда, мзду пріиметъ. А егоже дѣло сгоритъ, отщетится: самъ же спасется, такожде якоже огнемъ (ώς διά πυράς) ” ⁴). Можно ясно понять, что эти слова говорятъ объ очистительномъ огнѣ въ будущемъ вѣкѣ: ибо то изреченіе “спасется, но такъ какъ бы изъ огня” не возможно понять ни въ отношеніи осужденныхъ въ аду, ибо они не спасутся, но вѣчно будутъ уничтожаться, ни — въ отношеніи отходящихъ отсюда безъ грѣха, ибо немного передъ тѣмъ онъ сказалъ о таковыхъ: “егоже аще дѣло пребудетъ”, т. е. тѣ, которые умираютъ безгрѣшными, тѣ не имѣютъ никакой нужды очищаться огнемъ. Итакъ, необходимо вытекаетъ, что эти слова надо понимать въ отношеніи иной категоріи лицъ, именно — къ долженствующей спастись въ будущей жизни.

4. Въ-четвертыхъ, это являетъ обычай Каѳолической Церкви, какъ Латинской, такъ и Греческой, которая молится за усопшихъ и всегда имѣла обычай молиться за нихъ; ибо, если бы не было положено очищеніе послѣ смерти, молитва была бы совершенно безцѣльной, поскольку она напрасно возносилась бы за тѣхъ, которые или уже — въ славѣ, или же — въ аду.

5. Въ-пятыхъ, это подтверждается авторитетомъ святой Римской Церкви, наученной и наставленной блаженными Апостолами Петромъ и Павломъ и прочими преподобными іерархами, возвеличившимися безчисленными чудесами, которыхъ почитаютъ и греки и латиняне, какъ святыхъ; ибо она во всѣ времена такъ вѣровала и такъ исповѣдывала, также и въ тѣ времена, когда обѣ Церкви представляли единое, и до того, какъ произошло настоящее раздѣленіе.

6. Въ-шестыхъ, истинность нашего вѣрованія свидѣтельствуется авторитетомъ Святыхъ Отцевъ, какъ греческихъ, такъ, конечно, и латинскихъ, а особенно общимъ опредѣленіемъ, вынесеннымъ греками и латинянами, санкціонировавшихъ сіе (т. е. авторитетъ Свв. Отцевъ) на Пятомъ Вселенскомъ Соборѣ, котораго слова слѣдующія: “Мы послѣдуемъ во всемъ Святымъ Отцемъ и Учителямъ Церкви — Аѳанасію, Иларію, Василію, Григорію Богослову, Григорію Нисскому, Амвросію, Августину, Ѳеофилу, Іоанну Епископу Константинопольскому, Кириллу, Льву, Проклу — и принимаемъ все то, что они изложили касательно правой вѣры и осужденія еретиковъ” ⁵). Изъ нѣкоторыхъ изъ этихъ Учителей, какъ и изъ нѣкоторыхъ иныхъ, мы, ради краткости, приведемъ немного.

И, во-первыхъ, начнемъ со святаго Августина. Онъ въ омиліи объ очистительномъ огнѣ, толкуя слѣдующія слова Апостола: “Основанія бо инаго никтоже можетъ положити паче лежащаго, еже есть Іисусъ Христосъ”, такъ говоритъ: “Есть многіе, которые плохо понимая эти слова, обманываютъ себя ложной безопасностью, вѣря, что если на основаніи Христа они созиждутъ даже тяжкіе грѣхи, то и эти грѣхи они возмогутъ очистить прохожденіемъ черезъ огонь, а затѣмъ и они могутъ достичь вѣчной славы. Такое пониманіе, возлюбленные братія, должно быть исправлено, ибо сами себя обольщаютъ тѣ, которые льстятъ себя этой надеждой. Ибо прохожденіемъ чрезъ тотъ огонь, о которомъ говоритъ Апостолъ: “самъ же спасется, такожде якоже огнемъ”, — не тягчайшіе, но меньшіе грѣхи очищаются” ⁶).

Онъ же въ 21-й книгѣ “О Градѣ Божіемъ”, глава 13-я, такъ говоритъ: Изъ временныхъ наказаній — нѣкоторыя терпятся только въ этой жизни, нѣкоторыя — послѣ смерти, а нѣкоторыя — и нынѣ и тогда, но только они терпятся до того строжайшаго и послѣдняго Суда. Не всѣ изъ числа тѣхъ, которые послѣ смерти переносятъ временныя мученія, придутъ въ вѣчныя муки. Ибо нѣкоторымъ то, что не отпустится въ этомъ вѣкѣ, будетъ отпущено въ будущемъ, т. е. какъ мы выше сказали, они не будутъ мучиться вѣчнымъ мученіемъ въ будущемъ вѣкѣ ⁷).

И въ 24-й главѣ этого же труда онъ говоритъ: “Дѣйствительно, не говорилось бы о нѣкоторыхъ, что имъ не отпустится ни въ семъ вѣкѣ, ни въ будущемъ, если бы не было таковыхъ, которымъ, если и не въ этомъ, то въ будущемъ вѣкѣ отпустится” ⁸).

Онъ же въ книгѣ къ Павлину: “О томъ, какъ подобаетъ заботиться объ усопшихъ” говоритъ: “Въ Маккавейскихъ книгахъ читаемъ про жертву, приносимую за усопшихъ; но даже если бы мы и совершенно не читали объ этомъ въ Ветхихъ Писаніяхъ, не малъ авторитетъ Вселенской Церкви, который сіяетъ въ томъ обыкновеніи, что въ моленіяхъ священника, которыя приносятся Господу Богу къ Его жертвеннику, имѣетъ свое мѣсто поминовеніе усопшихъ” ⁹).

Онъ же въ этой книгѣ говоритъ еще: “Не должно относиться безъ вниманія къ моленіямъ за души усопшихъ, которыя должны твориться за всѣхъ умершихъ въ христіанскомъ и каѳолическомъ общеніи, даже безъ поминовенія именъ тѣхъ, которыхъ въ общее поминовеніе приняла Церковь; чтобы для тѣхъ, у которыхъ нѣтъ для этого ни родителей, ни чадъ, ни кого-либо знакомаго или друга, это было бы дано имъ единой благостной Матерію (Церковью). Если же будетъ недостатокъ въ тѣхъ моленіяхъ, которыя правая вѣра и благочестіе приносятъ за усопшихъ, думаю, что никакой пользы не принесетъ ихъ душамъ то, что ихъ бездушныя тѣла были бы положены во святыхъ мѣстахъ” ¹⁰).

Тотъ же Августинъ въ книгѣ “О покаяніи” говоритъ: “Ибо покаяніе, если и при концѣ жизни придетъ, вылѣчиваетъ и освобождаетъ въ омовеніи крещенія, такъ что тѣ, которые крещаются при концѣ жизни, не испытываютъ чистилища, но обогащенные дарами святой Матери Церкви, воспріимутъ многообразный даръ въ истинномъ блаженствѣ”. И немного далѣе говоритъ такъ: “Отлагательство покаянія имѣетъ обыкновеніе многихъ обманывать. Но такъ какъ Богъ всегда силенъ, Онъ всегда можетъ помочь даже въ смерти тѣмъ, кому Ему угодно. Итакъ, поскольку плодоносное покаяніе — это дѣло не человѣка, но Бога, то Онъ можетъ внушить его, когда бы только ни пожелало Его человѣколюбіе, и по милосердію произвести измѣненіе въ тѣхъ, которыхъ могъ бы осудить по-правосудію. Но такъ какъ есть много такого, что препятствуетъ и отвлекаетъ болящаго (languentem), то въ высшей степени опасно и гибельно отлагать до смерти врачевство покаянія. Но даже если, обратившись, грѣшникъ будетъ жить, и не умретъ, все же мы не обѣщаемъ, что онъ избѣжитъ всякаго мученія: ибо тотъ, кто въ прошломъ вѣкѣ не принесъ плода обращенія, прежде долженъ быть очищенъ очистительнымъ огнемъ; и хотя тотъ огонь не будетъ вѣчнымъ, однако я поражаюсь, до какой степени онъ будетъ тяжекъ, ибо превзойдетъ всякое мученіе, которое когда либо кому случалось переносить въ этой жизни” ¹¹).

Онъ же въ одной изъ проповѣдей объ усопшихъ, которая начинается словами: “Надежда всѣхъ христіанъ”, такъ говоритъ: “Не должно сомнѣваться, что молитвами Церкви и спасительной Жертвой и милостынями, которыя подаются за ихъ души, усопшимъ оказывается помощь въ томъ смыслѣ, чтобы Господь оказалъ имъ милосердіе большее, нежели они заслужили это по причинѣ своихъ грѣховъ; ибо Вселенская Церковь соблюдаетъ преданіе отъ Отцевъ, чтобы во время совершенія сей Жертвы на своемъ мѣстѣ творилось поминовеніе тѣхъ, которые умерли въ общеніи Тѣла и Крови Христа, и творилась за нихъ молитва” ¹²).

И ниже: “Ибо не должно сомнѣваться, что эти вещи приносятъ пользу душамъ тѣхъ, которые такимъ образомъ прожили до смерти, такъ какъ они могутъ помочь имъ послѣ смерти” ^І3).

Святый Амвросій также, толкуя это изреченіе: “самъ же спасется, такожде якоже огнемъ”, говоритъ такъ: “Спасется, но не безъ страданія (или наказанія, “poena”). Этимъ онъ говоритъ, что самъ тотъ спасется, но пройдетъ чрезъ страданіе огня, дабы бывъ очищенъ огнемъ, онъ спасся и не мучился непрестанно, какъ —невѣрные въ вѣчномъ огнѣ, ибо до нѣкоторой степени ему поможетъ то, что онъ вѣровалъ во Христа” ¹⁴).

Григорій, блаженнѣйшій Святитель, въ 4-й книгѣ своихъ “Собесѣдованій” приводитъ множество примѣровъ и откровеній, показывающихъ, что чистилище существуетъ, и между прочимъ говоритъ: “Каковымъ кто отходитъ отсюда, таковымъ и предстаетъ на судъ, но, однако, должно вѣровать, что до времени Суда есть очистительный огонь въ отношеніи нѣкоторыхъ грѣховъ, почему Истина и говоритъ: “Иже речетъ на Духа Святаго, не отпустится ему ни въ сей вѣкъ, ни въ будущій”. Въ этомъ изреченіи дается разумѣть, что нѣкоторые грѣхи могутъ быть разрѣшенными въ этомъ вѣкѣ, а нѣкоторые — въ будущемъ. Ибо при наличіи отказа въ отношеніи одного грѣха, слѣдуетъ разумѣть что въ отношеніи другого дѣлается снисхожденіе (conceditur). Но все же, какъ я выше сказалъ, такъ можно вѣровать относительно малыхъ и незначительныхъ грѣховъ” ¹⁵).

Также святый Василій Великій въ молитвахъ, которыя положено колѣнопреклонно говорить на бдѣніи Пятидесятницы ¹⁶), въ одной изъ нихъ, которой начало: “Приснотекущій... Источниче”, такъ молится за усопшихъ: “Услыши насъ, молящихся Тебѣ, и упокой души рабовъ Твоихъ, прежде усопшихъ отецъ и братій нашихъ, и прочихъ сродникъ и всѣхъ своихъ въ вѣрѣ”. Въ послѣдующей же молитвѣ, начало которой: “Владыко Вседержителю, Боже Отецъ и Господи милости”, онъ такъ говоритъ: “Услыши насъ смиренныхъ, и Твоихъ рабъ молящихтися, и упокой души рабовъ Твоихъ прежде усопшихъ, на мѣстѣ свѣтлѣ, на мѣстѣ злачнѣ, на мѣстѣ прохлажденія: отонудуже отбѣже всякая болѣзнь, печаль и воздыханіе, и учини духи ихъ въ селеніяхъ праведныхъ, и мира и ослабленія сподоби ихъ.”

Въ послѣдованіи объ усопшихъ такъ говорится Спасителю отъ лица усопшаго: “Образъ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрѣшеній, ущедри Твое созданіе, Владыко, и очисти Твоимъ благоутробіемъ, и возжелѣнное отечество подаждь ми, рая паки жителя мя сотворяя” ¹⁷)·

Григорій Нисскій въ собесѣдованіи: “Объ утѣшеніи и состояніи душъ послѣ смерти”, приводитъ какъ собесѣдницу Макрину, сестру блаженнаго Василія и свою, которая послѣ смерти сего Василія говоритъ: “Ибо не по ненависти или ради мщенія за дурную жизнь, какъ мнѣ думается, Богъ, — Который творитъ противоположное сему и влечетъ къ Себѣ всякаго, кого по благодати своей привелъ въ бытіе, — наводитъ согрѣшившымъ мучительныя условія. Но Онъ, Который — Источникъ всякаго блаженства, привлекаетъ къ Себѣ души по лучшему плану, а это по-необходимости сопровождается для привлекаемаго мучительнымъ состояніемъ. И какъ тѣ, которые огнемъ очищаютъ золото отъ примѣшавшагося къ нему матеріала, растапливаютъ огнемъ не только поддѣльные элементы, не по-необходимости расплавляютъ и чистое (золото) вмѣстѣ съ негоднымъ (матеріаломъ), и когда тотъ истребится, остается золото; и, какъ очистительнымъ огнемъ уничтожается негодная матерія, такъ точно необходимо, чтобы и душа, которая соединилась со скверной, была бы въ огнѣ до тѣхъ поръ, пока совершенно не истребятся огнемъ внесенная скверна, нечистота и негодность” ¹⁸).

Онъ же въ словѣ объ усопшихъ говоритъ такъ: Итакъ, поскольку власть избѣгать зло остается въ естествѣ, то такой планъ нашла мудрость Божія: допустить человѣку быть въ томъ, что онъ пожелалъ, и на опытѣ узнавъ, что за что онъ промѣнялъ, онъ бы вновь устремился по своему желанію и сознательно къ первому блаженству, все же страстное и безсловесное сбросилъ, какъ нѣкій грузъ естества, или въ настоящей жизни очистивъ чрезъ трезвеніе и любомудріе, или послѣ отшествія отсюда очистивъ чрезъ плавленіе въ очистительномъ огнѣ” ¹⁹).

Объ этомъ чистилищѣ, о которомъ мы нынѣ говоримъ, также свидѣтельствуетъ блаженный Діонисій въ 7-й главѣ “Церковной Іерархіи”, гдѣ, говоря о молитвѣ, которую іерархъ творитъ объ усопшихъ, онъ говоритъ слѣдущее: “Божественный іерархъ творитъ молитву объ усопшемъ”. И ниже: “Въ молитвѣ іерархъ молитъ Божественную Благостыню, дабы она отпустила усопшему все то, что по-человѣческой немощи тотъ согрѣшилъ, и ввела его въ свѣтъ и мѣсто живущихъ, въ лоно Авраама, Исаака и Іакова, отнюдуже отбѣже болѣзнь, печаль и воздыханіе” ²⁰).

Святый Епифаній въ “Панаріяхъ”, разсуждая противъ Арія, который богохульствовалъ и между иными вещами говорилъ, что молитвы живыхъ не приносятъ пользы усопшимъ, такъ говоритъ: “Затѣмъ относительно поминовенія именъ скончавшихся: что можетъ бытъ полезнѣе того, болѣе соотвѣтствующе и чудеснѣе, чѣмъ то, когда мы вѣруемъ, что тѣ, которые отошли отсюда, живутъ и не находятся въ небытіи, но существуютъ и живутъ у Господа, какъ и возвѣщаетъ это святое ученіе (Церкви), дабы у молящихся объ усопшихъ братіяхъ была надежда относительно нихъ, какъ бы о находящихся въ отшествіи? Бываемая о нихъ молитва, хотя бы и не покрыла всѣхъ грѣховъ, все же приноситъ имъ пользу; но она полезна и для насъ, сущихъ въ мірѣ, часто волею или неволею спотыкающихся, тѣмъ, что обозначаетъ нѣчто болѣе совершенное. Ибо мы творимъ память и о праведныхъ и о грѣшныхъ; о грѣшныхъ — прося имъ милости Божіей; а о праведныхъ и Отцахъ и Патріархахъ, Пророкахъ и Апостолахъ, и Евангелистахъ, и Мученикахъ и Исповѣдникахъ, Епископахъ и Отшельникахъ, и о всемъ чинѣ святыхъ, дабы выдѣлить Господа Іисуса Христа изъ ряда людей, воздавая Ему подобающую Ему честь”. И немного далѣе: “И затѣмъ на этомъ я вновь прерву изложеніе для того, чтобы сказать, что это совершаетъ Церковь по необходимости, пріявъ преданіе отъ Отцевъ” ²¹).

Дамаскинъ согласуется съ вышесказаннымъ, говоря въ одномъ своемъ словѣ о помощи для усопшихъ: “Свидѣтели Таинствъ, Ученики и Святые Апостолы Спасителя, постановили, чтобы во время совершенія страшныхъ и животворящихъ Таинъ творилась память тѣхъ, которые умерли въ вѣрѣ” ²²) (лат.. текстъ прибавляетъ: “на что ссылается блаженный Ѳома (Аквинатъ) въ 4-й сотницѣ, отдѣленіе 45-е, въ первомъ членѣ).

О чистилищѣ свидѣтельствуетъ Ѳеодоритъ, Епископъ Тирскій, говоря: “Какъ говоритъ Апостолъ, тотъ спасется, какъ бы пройдя чрезъ очистительный огонь, очищающій все то, что пришло отъ небреженія въ прошедшей жизни, какъ бы отрясая отъ стопъ прахъ земной чувственности; о немъ молится Мать Церковь и благочестиво приноситъ мирныя жертвы. Такимъ образомъ, уже очищенный и чистый исходя оттуда, онъ непорочнымъ предстаетъ предъ чистѣйшія очи Господа Саваоѳа” ²³).

7. Въ-седьмыхъ, преждереченная истина явствуетъ на основаніи понятія Божественнаго Правосудія, которое не оставляетъ безнаказаннымъ ничего изъ того, что было сдѣлано непорядочно, и которое, какъ говоритъ Писаніе, “праведную мѣру возлюби” и установило число ударовъ ²⁴). Поэтому за каждый грѣхъ человѣкъ навлекаетъ на себя нѣкое опредѣленное наказаніе, и если не воздастъ за него въ нынѣшнемъ вѣкѣ, то порядокъ Божественнаго Суда требуетъ, чтобы онъ удовлетворилъ (за свой грѣхъ) въ будущемъ вѣкѣ, ибо иначе онъ бы остался безнаказаннымъ. Но если кто умретъ въ состояніи сокрушенія, то онъ не воздастъ воздаяніе въ аду, согласно сказанному: “Грѣшникъ воньже часъ воздохнетъ, жизнію живъ будетъ, и не умретъ” ²⁵), что достоитъ разумѣть относительно смерти въ аду ²⁶). На небѣ же наказаніе не воздается, ибо это — чуждо чистотѣ небеснаго жилища и потому что “не имать въ него внити”, какъ говоритъ Премудрость, “всяко скверно”, “и не прейдетъ тамо нечистый”; ибо оно — жилище упокоенія, а не наказанія, радости, а не плача. Итакъ, вытекаетъ, что кромѣ рая и ада есть иное опредѣленное мѣсто, гдѣ совершается оное очищеніе, которое когда завершится, тогда всякій, переставая быть нечистымъ и замараннымъ, становится чистымъ, и немедленно взлетаетъ къ видѣнію Бога и къ наслажденію.

Многое и иное мы могли бы прибавить къ сему, но считаемъ, что этого будетъ достаточно въ настоящее время для освѣщенія сего вопроса. Итакъ, теперь и мы просимъ васъ, чтобы вы обсудили сказанное и сами изложили (ваше ученіе) ясно въ письменномъ видѣ”.

2. Первое слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ.

Это слово св. Марка Ефесскаго о чистилищномъ огнѣ является отвѣтомъ на тезисы, выставленные кардиналомъ Цезарини въ отношеніи латинскаго догмата о чистилищѣ. Св. Маркъ рѣшительно опровергаетъ доводы латинянъ и со своей стороны приводитъ рядъ аргументовъ, особенно въ концѣ своего слова, говорящихъ противъ существованія очистительнаго огня. Это слово являлось частнымъ мнѣніемъ св. Марка, а не офиціальнымъ отвѣтомъ грековъ на офиціально представленный латинянами докладъ о чистилищѣ, приведенный нами выше. Офиціальный отвѣтъ грековъ послѣдовалъ нѣсколько позднѣе. Неизвѣстно, вообще, было ли это слово прочитано св. Маркомъ на засѣданіи комиссіи, составленной изъ православныхъ и латинскихъ богослововъ. Вѣроятно, нѣтъ: ибо, во-первыхъ, мы не слышимъ, чтобы въ дѣяніяхъ Собора упоминалось о докладѣ св. Марка, а во-вторыхъ, Императоръ слишкомъ боялся несогласованности въ дѣйствіяхъ своихъ представителей, чтобы допустить обмѣнъ частныхъ мнѣній по догматическимъ вопросамъ съ латинскими представителями, и, наконецъ, не было бы особой нужды въ офиціальномъ отвѣтѣ грековъ на латинскій докладъ (который, однако, послѣдовалъ), если бы подобный же докладъ былъ уже прочитанъ св. Маркомъ. Однако, несомнѣнно, докладъ св. Марка обсуждался между православными представителями, ибо нѣкоторыя части изъ него цѣликомъ были взяты для офиціальнаго отвѣта грековъ на докладъ латинянъ.

Это слово св. Марка сохранилось въ цѣломъ рядѣ рукописей (Cod. Ambrosian. 653 fol. 47-54. Oxon. Laud. fol. 1-17. Parisinus 1286 f. 271-283. Paris. 1327 f. 251-8. Paris. 1389 f. 258- 268. Paris. 1292 f. 3-16. Coislin. 289 f. 1-29); оно также было напечатано въ греческомъ журналѣ “Άλήθεια” Аѳины 1880 г. Какъ основной текстъ, Mgr. L. Petit опубликовалъ текстъ Миланской рукописи Ambrosian. 653 fol. 47-54, въ 15-мъ томѣ “Patrologia Orientalis” стр. 39-60, съ изданія котораго мы и дѣлаемъ нашъ переводъ сего трактата св. Марка Ефесскаго.

СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА ОПРОВЕРЖЕНІЕ ЛАТИНСКИХЪ ГЛАВЪ, КОТОРЫЯ БЫЛИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ.

1. Поскольку намъ долженствуетъ, сохраняя наше Правосланіе и преданные Отцами церковные догматы, съ любовію отвѣтить на сказанное вами, то мы каждый аргументъ и свидѣтельство, письменно приведенные вами, какъ общее правило приводимъ впереди, дабы затѣмъ кратко и ясно слѣдовалъ отвѣтъ и разрѣшеніе на каждое изъ нихъ.

Итакъ, въ началѣ вашего доклада вы такъ говорите: “Если истинно кающіеся отошли изъ этой жизни въ любви (къ Богу), прежде чѣмъ успѣли достойными плодами удовлетворить за свои согрѣшенія или проступки, ихъ души очищаются послѣ смерти очистительными страданіями; но для облегченія (или “освобожденія”) ихъ отъ этихъ страданій, имъ способствуетъ та помощь, которая оказывается имъ со стороны вѣрныхъ живыхъ, какъ-то: молитвы, литургіи, милостыня и прочія дѣла благочестія”.

На это отвѣчаемъ слѣдующее: то — что усопшимъ въ вѣрѣ, несомнѣнно, помогаютъ совершаемыя за нихъ литургіи и молитвы и милостыни, и обычай этотъ былъ въ силѣ отъ древности, свидѣтельствуютъ о семъ многія и различныя изреченія Учителей, какъ латинскихъ, такъ и греческихъ, сказанныя и написанныя въ разныя времена и въ разныхъ мѣстахъ. А что касается того, что души освобождаются благодаря нѣкоему, имѣющему характеръ помощи, очищающему страданію и временному огню, обладающему таковой (очистительной) силой, — этого мы не находимъ ни въ Писаніяхъ, ни въ молитвахъ и пѣснопѣніяхъ, бываемыхъ объ усопшихъ, ни въ словахъ Учителей. Но мы приняли, что и душамъ, содержимымъ въ аду и уже преданнымъ вѣчнымъ мукамъ, самымъ ли дѣломъ и опытомъ или въ не допускающемъ надежды ожиданіи таковыхъ, возможно пособить и оказать нѣкую малую помощь, хотя и не въ томъ смыслѣ, чтобы совершенно разрѣшить ихъ отъ мученія или дать надежду на конечное освобожденіе. И это обнаруживается изъ словъ Великаго Макарія Египетскаго подвижника, который, найдя въ пустынѣ черепъ, былъ наученъ имъ о семъ по дѣйствію божественной силы ²⁷). И Василій Великій въ молитвахъ чтомыхъ на Пятидесятницу, дословно пишетъ слѣдующее: “Иже и въ сей всесовершенный и спасительный праздникъ очищенія убо молитвенная о иже во адѣ держимыхъ сподобивый пріимати, великія же подаваяй намъ надежды ослабленія содержимымъ отъ содержащихъ я (ихъ) сквернъ, и утѣшенію Тобою низпослатися”. Если же души отошли изъ этой жизни въ вѣрѣ и любви, однако унося съ собою извѣстныя вины, будь то — малыя и въ которыхъ они вообще не каялись, или будь то — большія, о которыхъ они хотя и каялись, но не предприняли явить плоды покаянія, такія души, мы вѣруемъ, должны очиститься отъ такового рода грѣховъ, но не нѣкимъ очистительнымъ огнемъ или опредѣленнымъ въ нѣкоемъ мѣстѣ наказаніемъ (ибо сего, какъ мы сказали, отнюдь не было предано намъ); но одни должны будутъ очиститься въ самомъ исходѣ отъ тѣла, благодаря только страху, какъ это дословно являетъ святый Григорій Двоесловъ; въ то время какъ другіе должны будутъ очиститься послѣ исхода изъ тѣла, или еще пребывая въ томъ же земномъ мѣстѣ, прежде чѣмъ придутъ на поклоненіе Богу и удостоятся блаженныхъ удѣловъ; или, если грѣхи ихъ были болѣе тяжкими и связующими на болѣе длительный срокъ, то и они содержатся въ аду, но не для того, чтобы навсегда находиться въ огнѣ и мученіи, а — какъ бы въ тюрьмѣ и заключеніи подъ стражу. Всѣмъ таковымъ, мы утверждаемъ, помогаютъ совершаемыя за нихъ молитвы и литургіи, при содѣйствіи сему Божественной благостыни и человѣколюбія, которое одни согрѣшенія, сдѣланныя по человѣческой немощи, сразу же презритъ и отпуститъ, какъ говоритъ Діонисій Великій въ “Размышленіяхъ о тайнѣ священно-усопшихъ”; а другіе грѣхи послѣ извѣстнаго времени праведными судами или также разрѣшаетъ и прощаетъ, и то — совершенно, или облегчаетъ отвѣтственность за нихъ до конечнаго того Суда ²⁸). И посему мы не видимъ никакой необходимости въ иномъ наказаніи или въ очищеніи огнемъ: ибо однихъ очищаетъ страхъ, а другихъ угрызеніе совѣсти пожираетъ мучительнѣе всякаго огня, а иныхъ очищаетъ самый только ужасъ передъ Божественной славой и неизвѣстность будущаго, каково оно будетъ. А что это мучительно и наказательно гораздо болѣе, чѣмъ что-нибудь иное, и самый опытъ показываетъ и святый Іоаннъ Златоустъ свидѣтельствуетъ намъ почти во всѣхъ или въ большинствѣ своихъ моралистическихъ омилій, утверждая это, а также и божественный подвижникъ Дороѳей въ своемъ словѣ “О совѣсти” ²⁹). А что касается того, что неизвѣстность будущаго больше терзаетъ наказуемыхъ, чѣмъ самое наказаніе, объ этомъ говорятъ Учители, какъ напр. Григорій Богословъ въ словѣ “На побіеніе града”, говоритъ слѣдующее: “Тѣхъ воспріиметъ несказанный свѣтъ и видѣніе Святой и царственной Троицы, а этихъ вмѣстѣ съ иными — лучше же сказать — ранѣе другихъ, — мученіе: быть отверженными отъ Бога, и угрызеніе совѣсти, не имущее конца” ³⁰).

2. Итакъ, мы молимъ Бога и вѣруемъ — отъ подобнаго освободить усопшихъ, а не отъ какого-то иного мученія или иного огня, помимо тѣхъ мукъ и огня, которые возвѣщены на вѣки. И что, къ тому же, души усопшихъ по молитвамъ освобождаются изъ заключенія въ аду, какъ бы изъ нѣкой темницы, свидѣтельствуетъ, между многими другими, Ѳеофанъ Исповѣдникъ, именуемый Начертанный, ибо слова своего свидѣтельства за икону Христову, на челѣ его написанныя, онъ кровію запечатлѣлъ. Въ одномъ изъ каноновъ за усопшихъ онъ такъ молится за нихъ: “Слезъ и воздыханія сущія во адѣ рабы Твоя свободи, Спасе” ³¹). Слышишь ли? — “слезъ”, сказалъ и “воздыханій”, а не какого- то наказанія или очистительнаго огня. Если же когда и встрѣчается въ этихъ пѣснопѣніяхъ и молитвахъ упоминаніе объ огнѣ, то не отъ временнаго и имѣющаго очистительную силу, но отъ того вѣчнаго огня и непрестающаго наказанія, Святые, — движимые человѣколюбіемъ и состраданіемъ къ соплеменникамъ, желающіе и дерзающіе почти на невозможное, — молятся избавить въ вѣрѣ усопшихъ. Ибо такъ говоритъ святый Ѳеодоръ Студитъ, и самъ Исповѣдникъ и свидѣтель Истины, въ самомъ началѣ своего канона объ усопшихъ: “Вси помолимся Христу, творяще память днесь отъ вѣка мертвыхъ, да вѣчнаго огня избавитъ я (ихъ) въ вѣрѣ усопшія, и надеждѣ жизни вѣчныя” ³²). И затѣмъ въ иномъ тропарѣ, пятой пѣсни канона говоритъ слѣдующее: “Огня приснопалящаго, и тьмы несвѣтимыя, скрежета зубнаго, и червія безконечно мучащаго, и всякаго мученія избави, Спасе нашъ, вся вѣрно умершія”³³). Гдѣ же тутъ “очистительный огонь”? И если бы онъ, вообще, былъ, гдѣ было бы удобнѣе сказать святому про него, какъ не здѣсь? Бываютъ ли святые услышаны Богомъ, когда молятся о семъ, это не намъ — изслѣдовать, но сами-то они знали и Духъ обитающій въ нихъ, Которымъ движимые, они и говорили и писали, зналъ это; а въ равной степени зналъ это Владыка Христосъ, Который далъ заповѣдь, чтобы мы молились за враговъ и Который молился за распинающихъ Его и подвигнулъ къ тому же Первомученика Стефана, побиваемаго камнями. И хотя, быть можетъ, кто нибудь скажетъ, что когда мы молимся за такого рода людей, мы не бываемъ услышаны Богомъ, однако, все то, что отъ насъ зависитъ, мы исполняемъ; а, вотъ, нѣкоторые изъ. святыхъ, молившіеся не только за вѣрныхъ, но и за нечестивыхъ, были услышаны и своими молитвами исхитили ихъ отъ вѣчнаго мученія, какъ напр. Первомученица Ѳекла — Фалконилу и божественный Григорій Двоесловъ, какъ повѣствуется, — царя Траяна.

3. Итакъ, за всѣхъ людей такого рода совершаются Церковію и нами приношенія молитвъ и литургіи. А то, что сила тѣхъ молитвъ о особенно Таинственной Жертвы доходитъ къ тѣмъ, которые уже наслаждаются блаженствомъ у Бога, явствуетъ изъ того, что въ молитвахъ литургіи, которую составилъ великій Іоаннъ Златоустъ, мы такъ говоримъ: “Еще приносимъ Ти словесную сію службу, о иже въ вѣрѣ почившихъ, Праотцѣхъ, Отцѣхъ, Патріарсѣхъ, Пророцѣхъ, Апостолѣхъ, Мученицѣхъ, Исповѣдницѣхъ, Воздержницѣхъ и о всякомъ дусѣ праведнѣмъ въ вѣрѣ скончавшемся” ³⁴). Ибо, если мы и не просимъ для нихъ благъ отъ Бога (которыя они уже имѣютъ), то благодаримъ за нихъ, и въ славу ихъ это творимъ, и такимъ-то образомъ и за нихъ бываетъ Жертва и доходитъ къ нимъ. Если же и просимъ (за нихъ Бога), то и въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго, ибо и божественный разъяснителъ — Діонисій (Ареопагитъ) — въ “Размышленіяхъ о таинствѣ, совершаемомъ за священно-скончавшихся”, такъ говоритъ: “Для тѣхъ, которые свято жили, Іерархъ вымоливаетъ у Бога свѣтлую и божественную жизнь, по достоинству воздаемую по праведнымъ судамъ Божіимъ, и обѣтованныя и имѣющія быть полностью дарованными блага, являясь какъ бы возвѣстителемъ божественныхъ судебъ и вымоливающимъ, какъ ихъ награду, божественныя дарованія, и образно являяприсутствующимъ, что тѣ блага, которыя онъ вымоливаетъ въ священной службѣ, въ совершенствѣ будутъ для тѣхъ, которые скончались соотвѣтственно божественной жизни” ³⁵). Такимъ образомъ, когда дѣйствіе сіе простирается на всѣхъ и молитвами и таинственными священнодѣйствіями оказывается помощь почти для всѣхъ скончавшихся въ вѣрѣ, какъ было показано, то мы не видимъ никакой существенной необходимости, чтобы эта помощь доставлялась только для находящихся въ очистительномъ огнѣ.

4. Послѣ сего, немного далѣе, вы желали доказать рѣченный догматъ объ очистительномъ огнѣ, сначала ссылаясь на сказанное въ книгѣ Маккавеевъ, гдѣ говорится: “Свято и спасительно молиться за усопшихъ, дабы они были разрѣшены отъ грѣховъ” ³⁶); а потомъ, взявъ изъ Евангелія отъ Матѳея то мѣсто, въ которомъ Спаситель возвѣщаетъ, что “хулящему на Духа Святаго не простится ни въ семъ вѣкѣ, ни въ будущемъ ³⁷), вы говорите, что изъ сего можно видѣть, что есть отпущеніе грѣховъ въ будущей жизни.

Но что отсюда никоимъ образомъ не вытекаетъ понятіе очистительнаго огня, это — яснѣе солнца: ибо, что общаго между отпущеніемъ и очищеніемъ огнемъ и наказаніемъ? Ибо если отпущеніе грѣховъ совершается ради молитвъ или самымъ только божественнымъ человѣколюбіемъ, то нѣтъ нужды въ наказаніи и очищеніи. Если же наказаніе, какъ и очищеніе, установлены (Богомъ), — ибо благодаря первому совершается второе, и они были бы напрасны, если бы благодаря имъ не проистекало, какъ результатъ, очищеніе, — то напрасно, кажется, совершаются молитвы (за усопшихъ) и мы воспѣваемъ божественное человѣколюбіе. Итакъ, этими ссылками не столь доказывается существованіе очистительнаго огня, сколь опровергается: ибо отпущеніе грѣховъ согрѣшившимъ въ нихъ представляется какъ дѣйствіе нѣкой царственной власти и человѣколюбія, а не — какъ освобожденіе отъ наказанія или очищенія.

5. Въ-третьихъ, то изреченіе, взятое изъ Перваго Посланія блаженнаго Павла къ Коринѳянамъ, въ которомъ онъ, разсуждая о назиданіи на основаніи, которое есть Христосъ: — “золото, серебро, драгоцѣнные камни, дерево, сѣно, солома” — присовокупляетъ: — “ибо день Господень покажетъ, потому что въ огнѣ открывается, и огонь испытаетъ дѣло каждаго, каково оно есть. У кого дѣло, которое онъ строилъ, устоитъ, тотъ получитъ награду. А у кого дѣло сгоритъ, тотъ потерпитъ уронъ; впрочемъ самъ спасется, но такъ, какъ бы изъ огня ³⁸), — кажется, что больше всего иного вводитъ понятіе очистительнаго огня, но, на самомъ-то дѣлѣ, больше всего иного опровергаетъ его. Ибо, во-первыхъ, божественный Апостолъ назвалъ его не очистительнымъ, а испытательнымъ; затѣмъ, онъ возвѣстилъ, что чрезъ него должны пройти также и добрыя и честныя дѣла, а таковыя, ясно, что не нуждаются ни въ какомъ очищеніи; затѣмъ, онъ говоритъ, что тѣ, которые приносятъ злыя дѣла, послѣ того какъ эти дѣла сгорятъ, потерпятъ уронъ: между тѣмъ, какъ очищаемые въ добавокъ къ тому, что не терпятъ урона, еще больше пріобрѣтаютъ; затѣмъ, онъ говоритъ, что это должно быть въ “тотъ день”, именно — въ день Суда и будущаго вѣка, а предполагать существованіе очистительнаго огня послѣ того страшнаго Пришествія Судіи и конечнаго приговора, развѣ это не — совершеннѣйшая нелѣпость? Ибо Писаніе не передаетъ намъ ничего такого, но Самъ Тотъ, Кто будетъ судить насъ, говоритъ: “Идутъ сіи въ муку вѣчную: праведницы же въ животъ вѣчный” ³⁹), и еще: “Изыдутъ сотворшіи благая въ воскрешеніе живота: а сотворшіи злая въ воскрешеніе суда” ⁴⁰); такъ что, отнюдь, не остается какого-нибудь промежуточнаго мѣста; но послѣ того, какъ всѣхъ судимыхъ раздѣлилъ на двѣ части, однихъ поставивъ одесную, другихъ же — ошуюю, и первыхъ назвавъ “овцами”, вторыхъ же — “козлищами”, Онъ, отнюдь, не явилъ, что есть такіе, которымъ долженствуетъ очиститься тѣмъ (очистительнымъ) огнемъ. Кажется, что тотъ огонь, о которомъ говоритъ Апостолъ, это — тотъ, о которомъ говоритъ Пророкъ Давидъ: “Огнь предъ Нимъ возгорится, и окрестъ Его буря зѣльна” ⁴¹).; и еще; “Огнь предъ Нимъ предъидетъ, и попалитъ окрестъ враги Его” ⁴²). Еще и Даніилъ Пророкъ говоритъ о семъ огнѣ: "Рѣка огненная течаше исходящи предъ Нимъ” ⁴³). Такъ какъ святые не приносятъ съ собою никакого злого дѣла или злого признака, этотъ огонь явитъ ихъ еще болѣе свѣтлыми, какъ золото въ печи испытанныхъ, или, какъ камень аміантъ, который, какъ говорятъ, будучи положеннымъ въ огонь, кажется обуглившимся, вынутый же изъ огня, становится еще чище, какъ бы вымытымъ водой; какъ были и тѣла святыхъ Тріехъ Отроковъ въ пещи Вавилонской. Грѣшниковъ же, приносящихъ съ собою зло, охвативъ, какъ удобный матерьялъ для этого огня, онъ немедленно зажжетъ, и “дѣло” ихъ, то есть злое расположеніе или дѣйствованіе (энергію) сожжетъ и до конца уничтожитъ, и лишитъ ихъ того, что они принесли съ собою, то есть лишитъ ихъ злого груза, однако самихъ ихъ “спасетъ”, то-есть на вѣки будетъ сохранять и соблюдать, дабы они не подверглись уничтоженію, вмѣстѣ со своимъ зломъ.

6. Такое толкованіе этого изреченія Апостола считаетъ должнымъ сдѣлать и божественный Отецъ Златоустъ (который именуется нами “Уста Павловы”, какъ тотъ — “Уста Христовы”, разъясняя Посланіе ⁴⁴); при чемъ Павелъ говоритъ чрезъ Златоуста, какъ это было явлено благодаря видѣнію Прокла, ученика и преемника престола его. Онъ посвятилъ особый трактатъ этому одному изреченію, дабы Оригеняне не приводили эти апостольскія слова въ подтвержденіе образа своего мышленія (которыя, кажется, болѣе подходятъ имъ, чѣмъ вамъ), и не причиняли зло Церкви, вводя конецъ адскаго мученія и конечное возстановленіе (τελείαν αποκατάσιν) грѣшниковъ. Ибо выраженіе, что грѣшникъ “спасется якоже огнемъ”, означаетъ, что онъ пребудетъ мучимый въ огнѣ и не уничтожится вмѣстѣ со своими злыми дѣлами и душевнымъ злымъ устроеніемъ. Объ этомъ говоритъ и Василій Великій въ “Мораліяхъ”, толкуя изреченіе псалма: “Гласъ Господа, разсѣцающій пламень огня”, говоря такъ: “Огонь, уготованный для мученія діаволу и ангеламъ его, разсѣкается гласомъ Господа, дабы за симъ въ немъ было двѣ силы: одна — попаляющая, а другая — просвѣщающая; мучающая и карательная сила того огня сохранена для достойныхъ мученія; а просвѣщающая и осіявающая — предназначена для осіянія ликующихъ. Итакъ, для того — гласъ Господа, разсѣцающаго и раздѣляющаго пламень огня, чтобы мрачная часть была огнемъ мученія, а неопаляющая пребывала свѣтомъ наслажденія”⁴⁵). Итакъ, какъ видится, это разсѣченіе и раздѣленіе того огня будетъ тогда, когда всѣмъ равно проходящимъ чрезъ него свѣтлыя и сіяющія дѣла явятся еще болѣе свѣтлыми, и принесшіе ихъ станутъ наслѣдниками свѣта и воспріимутъ оную вѣчную награду, а принесшіе дурныя и удобосгараемыя, наказуемыя лишеніемъ ихъ, вѣчно пребывая въ огнѣ, наслѣдуютъ спасеніе, которое хуже гибели, ибо это-то, собственно говоря, и обозначаетъ выраженіе “спастись”, дабы не случилось имъ уничтожительной силой огня и самимъ также полностью быть уничтоженными. Послѣдуя этимъ Отцамъ, и многіе иные изъ нашихъ Учителей поняли это изреченіе въ томъ же смыслѣ. Если же кто-нибудь иначе растолковалъ его, и "спасеніе” разумѣлъ какъ “освобожденіе отъ наказанія”, и “прохожденіе чрезъ огонь”, — какъ “чистилище”, то такой, если можно такъ выразиться, является совершенно превратно понявшимъ это изреченіе. И не — удивительно, ибо онъ — человѣкъ, когда вотъ многіе и изъ Учителей видятся различно толкующими изреченія Писанія, и не всѣ достигли въ равной степени точнаго смысла; ибо невозможно, чтобы тотъ же текстъ, передаваемый въ различныхъ пониманіяхъ, всѣмъ бы пониманіямъ его въ равной степени соотвѣтствовалъ; но намъ долженствуетъ, избравъ важнѣйшія изъ нихъ и болѣе согласующіяся съ церковными догматами, прочія толкованія поставить на второе мѣсто. Поэтому мы не уклонимся отъ приведеннаго толкованія словъ Апостола, хотя бы и Августинъ, или Григорій Двоесловъ или кто иной изъ вашихъ Учителей далъ такое (несоотвѣтствующее) толкованіе; ибо подобное толкованіе меньше идетъ въ пользу понятія временнаго, очистительнаго, нежели на руку Оригенова ученія, которое, какъ говорящее о конечномъ возстановленіи душъ чрезъ тотъ огонь и освобожденіи отъ мученія, было запрещено и предано анаѳемѣ Пятымъ Вселенскимъ Соборомъ и окончательно отвергнуто, какъ общее безчестіе для Церкви.

7. Итакъ, это — нашъ отвѣтъ на приведенныя вами мѣста изъ Божественнаго Писанія. Затѣмъ, желая изложить изреченія божественныхъ Отцевъ, которые говорятъ въ пользу сего догмата объ очистительномъ огнѣ, вы прежде сего привели нѣкоторыя слова Пятаго Вселенскаго Собора, опредѣляющія, что во всемъ долженствуетъ послѣдовать тѣмъ Отцамъ, изреченія которыхъ вы преднамѣревались привести, и полностью принять сказанное ими, въ числѣ которыхъ были Августинъ и Амвросій, которые, кажется, учатъ отчетливѣе иныхъ объ этомъ очистительномъ огнѣ. Но эти слова намъ неизвѣстны, ибо у насъ совершенно не обрѣтается книги дѣяній того Собора, почему мы и просимъ васъ представить ее, если она имѣется у васъ написанной по-гречески. Ибо мы весьма удивляемся, что въ помянутомъ текстѣ и Ѳеофилъ причисленъ къ прочимъ Учителямъ, котораго, вообще, не писаніе какое, а дурная слава извѣстна всюду за его бѣшенство на Златоуста, и который на основаніи сего убійства и за иныя беззаконія, хотя и послѣ смерти, низлагается и анаѳематствуется въ одномъ посланіи, приписываемомъ блаженному папѣ Иннокентію.

8. Тѣмъ не менѣе, если долженствуетъ изслѣдовать приведенныя изреченія блаженнаго Августина ⁴⁶), то въ первомъ, толкуя оное изреченіе Апостола, онъ говоритъ, что тѣмъ временнымъ и преходящимъ огнемъ, о которомъ говоритъ Апостолъ: “самъ спасется, но такъ какъ бы изъ огня” ⁴⁷), — очищаются не главные, но меньшіе грѣхи. А это — противно истинному смыслу текста, который растолковалъ Златоустъ, какъ я выше сказалъ; а также противорѣчитъ и вашему ученію: ибо если тогда, съ “тѣмъ днемъ” откроется и тотъ огонь, и будетъ онъ временнымъ и преходящимъ, начинающимся и кончающимся, чего Апостолъ, отнюдь, не говоритъ, то гдѣ же въ настоящее время тотъ очистительный огонь, о которомъ вы учите, и который принимаетъ согрѣшившихъ сразу же послѣ смерти? и какъ долго тотъ огонь будетъ мучить проходящихъ чрезъ него, если онъ будетъ временнымъ и преходящимъ? Но сіе сводится на нѣтъ также и послѣдующимъ текстомъ, взятымъ изъ книги “О Градѣ Божіемъ”, ибо въ ней онъ такъ говоритъ: “Тѣ, кто послѣ смерти перенесли временныя мученія, не всѣ пойдутъ въ вѣчныя муки, имѣющія быть послѣ того Суда” ⁴⁸). Поэтому если временныя мученія послѣ смерти, — будь то огонь, какъ вы говорите, или иное нѣчто, какъ мы говоримъ, — сразу же смѣнятся послѣ онаго Суда на вѣчныя муки, то когда же будетъ имѣть мѣсто тотъ очистительный огонь и когда онъ очиститъ проходящихъ чрезъ него? Вотъ, и Григорій Богословъ говоритъ согласно тому, что говорилъ Іоаннъ Златоустъ, именно: что тотъ огонь (о которомъ говоритъ Апостолъ) будетъ не временнымъ и преходящимъ, но болѣе мучительнымъ и болѣе длительнымъ, ибо, говоря о новатіанахъ, онъ такъ пишетъ въ словѣ “На Свѣты”: “Быть можетъ, тамъ они будутъ крещены огнемъ конечнаго крещенія, болѣе мучительнымъ и длительнымъ, который пожираетъ матеріалъ какъ солому и уничтожаетъ легкую матерію всякаго зла” ⁴⁹). Видите ли, какъ поверхностно касаются смысла ваши Учители, и какъ они не вникаютъ въ смыслъ его, какъ вникаютъ, напр., Златоязычный Іоаннъ и тотъ (Григорій) Богословъ и прочія всемірныя свѣтила Церкви.

9. Что касается послѣдующихъ изреченій, взятыхъ изъ блаженнаго Августина и божественнаго отца Амвросія, то одни изъ нихъ не говорятъ ничего опредѣленнаго объ очистительномъ огнѣ, а другія — хотя и опредѣленно говорятъ объ этомъ, однако мы не довѣряемъ тѣмъ ссылкамъ: не были ли когда испорчены и доданы, какъ это случалось съ писаніями многихъ нашихъ святыхъ, тѣмъ болѣе, что на нашъ языкъ они совершенно не были переведенными и, какъ мы сказали, отнюдь не имѣютъ основанія изъ Писанія. Но, быть можетъ, возможно сказать примирительно относительно этихъ изреченій, именно — что тѣ Отцы были принуждены, какъ бы необходимостью, дать такое толкованіе Апостольскимъ словамъ: ибо, будучи не въ состояніи, какъ кажется, проникнуть въ смыслъ текста по причинѣ измѣненія языка въ переводѣ, они возвѣстили, что въ отношеніи нѣкоторыхъ малыхъ грѣховъ будетъ очищеніе и освобожденіе, дабы не подумалось, что этими словами Апостола возвѣщается, что всякій грѣхъ будетъ очищенъ, и такимъ образомъ будетъ введенъ конецъ мученію, какъ это мыслилось Оригену. То же самое относится и къ тому, что вы говорите, что блаженный Григорій въ четвертой книгѣ “Собесѣдованія” многими повѣствованіями и откровеніями доказываетъ существованіе чистилища и возвѣщаетъ, что, дѣйствительно, есть очистительный огонь до времени того будущаго Суда, понимая это или аллегорически или буквально такъ мысля. А то, что онъ приводитъ изреченія изъ Писанія для подкрѣпленія сего, отнюдь, не заключаетъ въ себѣ необходимой правильности такого пониманія, какъ и раньше было нами сказано; что же касается повѣствованій и откровеній, которыя онъ представилъ, то они отнюдь не указываютъ на какой-то опредѣленный очистительный огонь въ нѣкоемъ опредѣленномъ мѣстѣ; онъ говоритъ, что нѣкоторые изъ очищаемыхъ такимъ образомъ назначены къ банямъ служить моющимся; а другіе чрезъ откровеніе объявили, что есть нѣкоторыя души, которыя горятъ въ различныхъ мѣстахъ ⁵⁰); все это является не инымъ чѣмъ, какъ чудесными явленіями и откровеніями, особо назначенными Богомъ, для обращенія и исправленія живущихъ; а то, что есть общій для всѣхъ очистительный огонь, отнюдь необходимо не вытекаетъ изъ сего. А тѣмъ, что послѣ сего онъ приводитъ, уничтожается догматъ о чистилищномъ огнѣ. Ибо онъ говоритъ, что "малые” и “легчайшіе” грѣхи у праведныхъ очищаются наличіемъ иныхъ дѣлъ, именно — благихъ дѣлъ въ настоящей жизни; другіе въ исходѣ души изъ тѣла очищаются самымъ только страхомъ, какъ онъ передаетъ; а иные очищаются послѣ смерти, благодаря совершаемымъ за нихъ благодѣяніямъ и Приношеніямъ ⁵¹). Итакъ, какая нужда въ очистительномъ огнѣ, когда имѣются эти вещи, могущія и безъ него очистить? Итакъ, это нашъ — отвѣтъ относительно вашихъ Учителей, которые видятся здѣсь несогласующимися съ нашими, ибо иначе и невозможно примирить между собой изреченія тѣхъ и другихъ.

10. Что же касается словъ Василія Великаго, въ которыхъ, молясь Богу объ усопшихъ въ молитвахъ на Пятидесятницу, онъ проситъ имъ упокоенія и учиненія съ праведными, то въ нихъ отнюдь ничего не заключается, относящагося къ очистительному огню. Согласно сему и тропарь, поемый нами объ усопшихъ, въ которомъ мы говоримъ Богу какъ бы отъ лица усопшаго: “Ущедри созданіе Твое, Владыко, и очисти Твоимъ благоутробіемъ”, очевидно говоритъ объ очищеніи, но не — огнемъ, а только божественнымъ благоутробіемъ и благостію; ибо всуе было бы очищаемаго огнемъ просить еще и благоутробіемъ очистить; но изглажденія нечистоты, по причинѣ которой онъ бываетъ чуждъ зрѣнія Бога и наслажденія, изглажденія, совершаемаго самой и единой божественной благостыней, онъ проситъ и называетъ “очищеніемъ”.

11. Что же касается приведенныхъ послѣ сего словъ блаженнаго Григорія Нисскаго, то лучше было бы предать ихъ молчанію и отнюдь не принуждать насъ, ради своей защиты, явно выносить ихъ на середину. Ибо Учитель этотъ видится явно соглашающимся съ догматами оригеніанъ и вводящимъ конецъ мученіямъ; а, въ частности, въ тѣхъ словахъ, которыя приведены вами, не иное что онъ возвѣщаетъ, какъ только то, что есть нѣкое чистилище и плавительная пещь и влеченіе къ Богу чрезъ скорбь и страданіе, до того времени, когда наступитъ конечное возстановленіе всѣхъ и самыхъ бѣсовъ, “да будетъ”, говоритъ онъ, “Богъ всяческая во всѣхъ”, по слову Апостола. Поскольку же между иными приведены на середину и эти слова, то сначала мы отвѣтимъ касательно ихъ такъ, какъ приняли отъ нашихъ Отцевъ: что возможно, что это является искаженіями и вставками, сдѣланными нѣкоторыми еретичествующими и оригенствующими, которые во множествѣ цвѣли въ тѣ времена, особенно въ мѣстахъ Египта и Палестины, произведенными съ той цѣлью, чтобы казалось, что они имѣютъ покровителемъ и этого святаго и великаго свѣтильника. Затѣмъ, скажемъ, что если и дѣйствительно святой былъ такого мнѣнія, однако это было тогда, когда это ученіе было предметомъ спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположнымъ мнѣніемъ, вынесеннымъ на Пятомъ Вселенскомъ Соборѣ; такъ что нѣтъ ничего удивительнаго, что и самъ, будучи человѣкомъ, онъ погрѣшилъ въ точности (Истины), когда то же самое случилось и съ многими бывшими до него, какъ — съ Иринеемъ Ліонскимъ и Діонисіемъ Александрійскимъ и съ иными, ибо и они своими изреченіями оказали извѣстную поддержку не право ведущимъ. А то, что это ученіе было тогда спорнымъ и отнюдь не очищеннымъ такъ, чтобы представлять точное сужденіе, свидѣтельствуетъ Григорій Богословъ, который въ словѣ “На Крещеніе”, любомудрствуя о неугасаемомъ томъ огнѣ, послѣ сего такъ говоритъ: “Если только не будетъ угодно кому и здѣсь понять это болѣе человѣчно и достойно Наказующаго” ⁵²). Видишь ли, какъ онъ допускаетъ желающимъ понимать этотъ огонь болѣе человѣчно? Но Пятымъ Вселенскимъ Соборомъ такое мнѣніе (о конечности мученія) признано изъ всѣхъ ученій наиболѣе безчеловѣчнымъ, и, какъ причиняющее вредъ Церкви и какъ ослабляющее старательныхъ, предано анаѳемѣ. Итакъ, эти изреченія, если и дѣйствительно сказаны чуднымъ Григоріемъ о томъ огнѣ, то они указываютъ не на особое чистилище, а вводятъ конечное очищеніе и конечное возстановленіе всѣхъ; но они, никоимъ образомъ, не убѣдительны для насъ, взирающихъ на общее сужденіе Церкви и руководящихся Божественнымъ Писаніемъ, а не взирающихъ на то, что каждый изъ Учителей писалъ, выражая какъ свое личное мнѣніе; и если кто-нибудь другой иное написалъ что объ очистительномъ огнѣ, мы не имѣемъ нужды принимать сего: ибо ни Писаніе ни Пятый Вселенскій Соборъ не передали намъ двойного вида наказаніе и двойного рода огонь.

12. Послѣ сего были приведены слова божественнаго Діонисія и великаго Епифанія и богослова Дамаскина, которыя отнюдь ничего не говорятъ объ очистительномъ огнѣ, лучше же сказать — оспариваютъ его (ибо они говорятъ, что отпущеніе грѣховъ усопшему, совершенныхъ имъ по человѣческой немощи, является дѣломъ только божественной благостыни), и являютъ, что усопшимъ помогаютъ совершаемыя за нихъ Литургіи и молитвы. А что это самое и мы мыслимъ и говоримъ и, какъ извѣстно, и дѣломъ совершаемъ, уже было сказано. Вами еще приведено изреченіе блаженнаго Ѳеодорита, которое намъ не извѣстно и не принимаемъ его и просимъ сообщить: откуда оно взято и изъ какой изъ его книгъ.

13. И, наконецъ, вы говорите: “Преждереченная истина явствуетъ на основаніи Божественнаго Правосудія, которое не оставляетъ безнаказаннымъ ничего изъ того, что было сдѣлано непорядочно, и отсюда необходимо вытекаетъ, что для тѣхъ, которые не перенесли наказанія здѣсь, и не могутъ его выплатить ни на небѣ ни въ аду, остается допустить существованіе иного, третьяго мѣста, въ которомъ совершается сіе очищеніе, благодаря которому всякій, становясь чистымъ, немедленно возводится къ небесному наслажденію”.

На это мы говоримъ слѣдующее, и обратите вниманіе, какъ это просто и вмѣстѣ справедливо: является общепризнаннымъ (όμολογουμένως), что отпущеніе грѣховъ есть вмѣстѣ съ тѣмъ и освобожденіе отъ наказанія: ибо тотъ, кто получаетъ отпущеніе ихъ, вмѣстѣ съ этимъ и освобождается отъ наказанія, долженствующаго за нихъ. Дается же оно въ трехъ видахъ и въ разныя времена: 1. во время крещенія, 2. послѣ крещенія, чрезъ обращеніе и скорбь и возмѣщеніе добрыми дѣлами въ настоящей жизни, и — 3. послѣ смерти, по молитвамъ и благодѣяніямъ и благодаря иному, что Церковь совершаетъ за умершихъ. Итакъ, первое отпущеніе грѣховъ совершенно не связано съ трудомъ и обще для всѣхъ и единочестно, какъ излитіе свѣта и созерцаніе солнца и перемѣнъ временъ года, ибо это — только благодать и отъ насъ не требуется ничего болѣе, какъ только вѣра. Но второе — мучительно, какъ “омывающему одръ свой на всяку нощь и постель слезами” ⁵³), которому болѣзненны и слѣды ударовъ грѣха ⁵⁴), который плача и съ сокрушеннымъ лицемъ шествуетъ и подражаетъ обращенію ниневитянъ и помилованному смиренію Манассіи. Третіе же — мучительно и оно, ибо связано съ раскаяніемъ и съ совѣстію сокрушенной и страдающей отъ недостатка добра, однако, оно отнюдь не смѣшано съ наказаніемъ, если является отпущеніемъ грѣховъ: ибо отпущеніе и наказаніе никакъ не могутъ сшествовать заодно. Впрочемъ, въ первомъ и послѣднемъ отпущеніи грѣховъ большую часть имѣетъ благодать Божія, при содѣйствіи молитвы, весьма же немногое вносится отъ насъ. Среднее же, напротивъ, мало имѣетъ отъ благодати, большая же часть долженствуетъ нашему труду. Различается же первое отпущеніе грѣховъ отъ послѣдняго тѣмъ, что первое — въ равной степени есть отпущеніе всѣхъ грѣховъ, а послѣднее — тѣхъ только грѣховъ, которые не смертные и о которыхъ каждый каялся въ жизни. Такъ мыслитъ Церковь Божія и, прося усопшимъ отпущеніе грѣховъ и вѣруя, что оно даруется имъ, она не опредѣляетъ, какъ законъ, какого-нибудь наказанія въ отношеніи ихъ, хорошо зная, что божественная благостыня препобѣждаетъ въ такихъ вещахъ понятіе Правосудія.

14. I. И очевидно, что тѣхъ, которые стремятся къ Божеству, само это стремленіе, т. е. любовь, очищаетъ, какъ говоритъ Григорій Богословъ, — очищая же, дѣлаетъ богоподобными, общается съ такими, какъ со ставшими какъ бы уже своими; почему же послѣ смерти это стремленіе гораздо менѣе способно было очищать тѣхъ, которые освобождаются отъ матеріи, но есть еще нужда въ очистительномъ огнѣ въ отношеніи небольшихъ грѣховъ?

II. Затѣмъ, болѣе свойственно благости Божіей малое добро не оставить безъ вниманія, нежели малый грѣхъ сочесть достойнымъ наказанія. Однако, малое добро въ тѣхъ, которые совершили великіе грѣхи, не получитъ награды, по причинѣ преобладанія зла. Такъ и малое зло въ тѣхъ, которые были праведными въ великихъ дѣлахъ, не приведетъ къ навлеченію наказанія благодаря тому, что лучшія дѣла побѣждаютъ: ибо если нѣтъ того, что представляетъ большую часть, то тогда, конечно, не будетъ и того, что составляетъ — меньшую. Итакъ, не слѣдуетъ вѣрить въ очистительный огонь.

III. Затѣмъ, какъ имѣется малое добро въ тѣхъ, которые въ остальномъ — дурны, такъ и малое зло — въ тѣхъ, которые въ иномъ — добры. Но малое добро въ тѣхъ не можетъ привести къ оной наградѣ, которая слѣдуетъ за добрыя дѣла, но только можетъ произвести различіе въ наказаніи; такъ и малое зло не приведетъ къ наказанію, но слѣдуетъ различіе въ степени наслажденія. Итакъ, не достоитъ вѣрить въ очистительный огонь.

IV. Затѣмъ, если созерцаніе Бога является совершеннымъ воздаяніемъ для чистыхъ сердцемъ и душею, а его не всѣ получатъ въ равной мѣрѣ, то, значитъ, не всѣ обладаютъ въ той же степени чистотою, и нѣтъ нужды въ очистительномъ огнѣ, если эта чистота въ нѣкоторыхъ не является совершенной; ибо, въ такомъ случаѣ, всѣ бы стали въ равной степени очищенными благодаря тому огню, и этимъ въ равной мѣрѣ способными къ созерцанію Бога. Но что это — не такъ, символически и образно произошло у горы, гдѣ былъ данъ Законъ, “ибо тогда не всѣ явились достойными того же положенія и порядка, но одинъ — того, другой — иного, по мѣрѣ, думаю, чистоты каждаго”, какъ говоритъ Григорій Богословъ ⁵⁵).

V. Затѣмъ, тотъ же великій во святыхъ Григорій Богословъ, творя умозрительное и таинственное слово о Пасхѣ, придя къ тому мѣсту, гдѣ говоритъ: “Ничего же не вынесемъ, ничего не оставимъ на утро” ⁵⁶), отчетливо и открыто являетъ, что за этой ночью нѣтъ никакого очищенія, “ночью” называя настоящую жизнь каждаго, и не допуская никакого очищенія послѣ нея.

VI. Затѣмъ, онъ же въ словѣ “На побіеніе града”, разсуждая такъ: “Не стану говорить, каковы мученія тамъ для тѣхъ, кому здѣсь Онъ даетъ пощаду, но скажу только то, что лучше быть наказуему и очищаему нынѣ, нежели тамъ быть преданнымъ мученію, когда время наказанію, а не очищенію” ⁵⁷), — явно утверждаетъ, что послѣ отшествія отсюда нѣтъ никакого очищенія, но — только вѣчное мученіе.

VII. Затѣмъ, Господь въ Евангеліи отъ Луки въ притчѣ о богатомъ и Лазарѣ ⁵⁸), уча объ удѣлѣ, который воспріялъ каждый изъ нихъ, говоритъ, что Лазарь, немедленно послѣ того, какъ умеръ, былъ отнесенъ Ангелами въ лоно Авраамово, а богатый также былъ погребенъ послѣ смерти, и душа его находится въ аду въ мукахъ; и такимъ образомъ, “лономъ Авраама” обозначивъ высшее упокоеніе въ счастливомъ удѣлѣ угодившихъ Богу, а чрезъ “адъ” и “мученія” представивъ конечное осужденіе и вѣчное наказаніе грѣшниковъ, Онъ не оставилъ между ними еще какого-то иного мѣста, заключающаго нѣкое временное мученіе, но явилъ, что (между состояніями праведныхъ и грѣшныхъ) существуетъ пропасть великая и непроходимая, раздѣляющая однихъ отъ другихъ, и крайняя и не имѣющая ничего промежуточнаго — противоположность.

VIII. Затѣмъ, душѣ, разрѣшившейся отъ тѣла и ставшей совершенно безтѣлесной и духовной, невѣроятно было бы мучиться отъ вещественнаго огня, въ то время какъ ея тѣло, которое огонь долженъ былъ бы охватить, истлѣло. Правда, послѣ воскресенія, когда она воспріиметъ нетлѣнное тѣло, и вся тварь станетъ неизмѣняемой, и когда раздѣлится огонь, какъ мы научены, ей будетъ соотвѣтствовать быть мучимой имъ, и не только ей одной, но и — демонамъ, которые являются какъ мрачными, такъ и облеченными нѣкоей матеріей и грубой вещественностью и тѣломъ воздушнымъ или огненнымъ, какъ говоритъ Василій Великій. Но прежде чѣмъ воспріиметъ свое тѣло, — являясь только формой, не смѣшанной съ матеріей, хотя и существующей сама по себѣ, — какъ бы она могла мучиться отъ матеріальнаго огня?

IX. Затѣмъ, если души святыхъ, до сошествія Спасителя во адъ, были держимы въ аду по причинѣ только первороднаго грѣха, но, отнюдь, не какъ въ огнѣ и наказаніи, но какъ бы въ темницѣ и подъ стражей, какъ говоритъ Апостолъ Петръ въ своемъ посланіи: “О немже и сущимъ въ темницѣ духовомъ сошедъ проповѣда” ⁵⁹), — то почему же не считать также, что этотъ же адъ будетъ держать послѣ тѣ души, которыя здѣсь легко согрѣшили, но еще видѣть нужду въ очистительномъ огнѣ, отъ котораго они могутъ освободиться благодаря молитвамъ за нихъ?

X. Затѣмъ, преподобные Отцы наши, ангельское житіе пожившіе на землѣ, много и часто чрезъ видѣнія и сны и иныя чудесныя явленія и сами были наставляемы и иныхъ наставляли о вѣчномъ мученіи и о находящихся въ немъ нечестивыхъ и грѣшникахъ и, какъ настоящее и уже сбывающееся, видя и являя словомъ, какъ и притча изъ Евангелія отъ Луки описываетъ состояніе богатаго и Лазаря, отнюдь ничего не возвѣстили объ очистительномъ, имущемъ конецъ, огнѣ.

XI. Наконецъ, ученіе это о возстановленіи и концѣ вѣчнаго мученія, пріявъ начало отъ Оригена, какъ было сказано, и возобладавшее нѣкоторыми церковными мужами, между которыми также Дидимъ и Евагрій, — какъ ссылающееся на человѣколюбіе Божіе и легко пріемлемое среди безпечныхъ, какъ говоритъ богоносный Іоаннъ, строитель “Небесной Лѣствицы” ⁶⁰),—однако, было запрещено и предано анаѳемѣ святымъ Пятымъ Вселенскимъ Соборомъ, какъ производящее разслабленіе душамъ и дѣлающее безпечныхъ еще болѣе беззаботными, поскольку они ожидаютъ, что когда-то будетъ освобожденіе отъ мученій и обѣщанное возстановленіе. Итакъ, на основаніи сего, предлежащій догматъ объ очистительномъ огнѣ долженъ быть извергнутъ изъ Церкви, какъ приводящій старательныхъ къ безпечности и убѣждающій ихъ не всѣми средствами бороться въ настоящей жизни о своемъ очищеніи, поскольку, якобы, послѣ смерти ожидается иное очищеніе.

3. Отвѣтъ грековъ на докладъ латинянъ.

Вышеприведенное слово св. Марка Ефесскаго, какъ мы сказали, не было офиціальнымъ отвѣтомъ грековъ на докладъ латинянъ, а сочиненіемъ частнаго характера. Между тѣмъ, греки желали представить латинянамъ офиціальный докладъ, который помимо богословской глубины и обоснованности, чего, конечно, не доставало въ вышеприведенномъ словѣ св. Марка, еще былъ бы “отшлифованъ” и въ дипломатическомъ смыслѣ, а также болѣе полно заключалъ въ себѣ и нѣкоторые аспекты богословскаго характера, которыхъ слово св. Марка не охватывало. Мы видѣли выше, что Императору Іоанну были представлены два доклада по вопросу опроверженія существованія чистилища: одинъ — былъ написанъ св. Маркомъ Ефесскимъ, другой — Виссаріономъ Никейскимъ; изъ этихъ двухъ докладовъ Императоръ составилъ одинъ докладъ, который и былъ прочитанъ Виссаріономъ Никейскимъ на собраніи съ латинянами 14-го іюня 1438 г. Стиль этого слова совершенно различенъ отъ стиля св. Марка, но это можно видѣть только въ греческомъ оригиналѣ, въ то время какъ въ переводѣ мы не можемъ это представить въ достаточной мѣрѣ. Стиль этотъ болѣе витіеватъ, чѣмъ стиль св. Марка. Несомнѣнно, что это слово, въ основѣ, принадлежитъ Виссаріону Никейскому, рѣчи котораго были свойственны и извѣстная витіеватость и дипломатичность. Но, съ другой стороны, нѣкоторыя части этого слова всецѣло взяты изъ напечатаннаго выше слова св. Марка. Кромѣ того, весь конецъ слова — 10 аргументовъ — непосредственно взятъ изъ слова св. Марка. Одинъ только изъ этихъ аргументовъ является новымъ; принадлежитъ ли и онъ перу св. Марка? — полагаемъ, что отвѣтъ долженъ быть положительнымъ, ибо этотъ аргументъ написанъ въ томъ же стилѣ и совершенно отвѣчаетъ логическимъ построеніемъ св. Марка, которыя видимъ въ остальныхъ аргументахъ, приведенныхъ св. Маркомъ въ его словѣ. Возможно, что и нѣкоторыя другія части офиціальнаго отвѣта грековъ на докладъ латинянъ, если и не написаны рукою св. Марка, однако, отражаютъ его мысли и были написаны Виссаріономъ въ согласіи съ мнѣніемъ Ефесскаго Святителя.

Печатаемое ниже слово хорошо извѣстно съ давнихъ поръ. Впервые оно было напечатано Hartung'омъ въ “Orthodoxographa” въ 1555 г., затѣмъ Salmosins’омъ въ “De Primatu Papae”, и Никодимомъ Метакса въ анонимной Синтагмѣ противъ латинянъ, напечатанной въ Лондонѣ ок. 1627 г. Наконецъ, оно было напечатано Mgr. L. Petit въ “Patrologia Orientalis” т. 15, стр. 61-79, съ изданія котораго мы и дѣлаемъ настоящій переводъ на русскій языкъ.

ОТВѢТЬ ГРЕКОВЪ НА ДОКЛАДЪ ЛАТИНЯНЪ ОБЪ ОЧИСТИТЕЛЬНОМЪ ОГНѢ, ПРОЧИТАННЫЙ ВИССАРІОНОМЪ НИКЕЙСКИМЪ ДНЯ 14-ГО ІЮНЯ 1438 ГОДА.

Если бы въ отношеніи тѣхъ предметовъ, о которыхъ мы между собой ведемъ дискуссіи, достопочтеннѣйшіе владыки и отцы, только побѣда была цѣлью и мы составили слово не для иного чего, какъ только для того, чтобы всѣми силами искать побѣды, то мы и поступали бы не такъ, какъ достоитъ, и другъ отъ друга, несомнѣнно, не получили бы справедливой помощи. Ибо и для насъ, пріявшихъ такой великій трудъ въ этомъ длительномъ путешествіи сюда, и для васъ, приложившихъ столько тщанія по созыву предлежащаго Собора, не иная была цѣль, какъ только та, чтобы выявленную истину намъ обоимъ принять съ любовію и достичь того празднества, о которомъ молимся; пусть будетъ великая надежда, что мы разстанемся другъ съ другомъ, совершивъ, съ Божіей помощью, все согласно взаимной нашей цѣли. Это же относится не только къ предлежащему нынѣ вопросу, но надо полагать надежду также и въ отношеніи всего прочаго, невозможнаго (разрѣшить) для насъ, но, конечно, возможнаго для Бога, какъ говоритъ Божественное слово ⁶¹). Но такъ какъ объ этомъ и заботится и будетъ заботиться Богъ, Который, (среди многихъ иныхъ наименованій) не счелъ недостойнымъ наименоваться также и “Миромъ” ⁶²), то Онъ не допуститъ насъ течь впустую, и не сдѣлаетъ напраснымъ такое великое наше обоюдное усиліе, но, ставъ Единеніемъ и Краеугольнымъ Камнемъ ⁶³), соединитъ насъ, разстоящіеся Его члены, другъ ко другу, и сдѣлаетъ всѣхъ въ отношеніи другъ друга — единымъ Тѣломъ подъ единой Главою, Имъ Самимъ. Но теперь уже время сотворить слово относительно того вопроса, который мы нынѣ предприняли изслѣдовать и, водимые Богомъ, мы здѣсь положимъ ему начало.

2. Очистительный огонь и наказаніе чрезъ временный и имущій конецъ огонь мы вообще не приняли отъ нашихъ Учителей и знаемъ, что Восточная Церковь такъ не мыслитъ, какъ и о иномъ, о чемъ мы сказали. Впрочемъ, что молитвы Церкви объ умершихъ въ службахъ о нихъ Богу могутъ имъ нѣчто помочь, съ этимъ мы совершенно соглашаемся, вѣруя постановившимъ о семъ Отцамъ. Что души святыхъ и не связавшихъ себя ни съ какимъ зломъ являются достойными вѣчной жизни, и что души злоупотребившихъ настоящей жизнью для услажденія плоти и удовлетворенія ея и не имѣвшихъ никакого понятія моральнаго добра достойны вѣчнаго мученія, — это мы и признаемъ и говоримъ, и васъ, раздѣляющихъ то же мнѣніе, восхваляемъ и восхищаемся вами, и воздаемъ Богу благодареніе, осуждая то, что слышали о васъ раньше, какъ несправедливо говоренное тѣми, которые такъ (неправильно) утверждали. Но что касается того, что тѣ души, которыя нѣкимъ промежуточнымъ образомъ находятся между добродѣтелью и зломъ и, какъ облеченныя въ страстное тѣло, совершили нѣкоторые не смертные грѣхи, не будутъ подлежать ни вѣчному мученію (ибо это не было бы достойно божественнаго человѣколюбія — что и намъ мыслится) ни божественной славы не сдѣлаются участниками, прежде чѣмъ не понесутъ извѣстное наказаніе за то, что не совершили того, что подобало дѣлать, и не снимутъ съ себя тамъ загрязненія въ ономъ очистительномъ огнѣ, какъ вы изложили о семъ въ вашемъ докладѣ, — то тутъ-то, именно, разъ ница между нашимъ и вашимъ взглядами, и это, именно, есть то, въ чемъ мы съ вами не соглашаемся. Ибо то, что такія души не являются достойными вѣчнаго мученія, это — правильно сказано и на это невозможно возразить, но то, что есть еще нужда въ очистительномъ огнѣ — здѣсь является камнемъ преткновенія, и въ этомъ мы расходимся другъ съ другомъ.

3. Итакъ, объ этомъ долженствуетъ сотворить слово, раздѣливъ его такимъ образомъ: вопросъ раздѣляется на два отдѣла; каждый изъ этихъ двухъ отдѣловъ, въ свою очередь, можно раздѣлить на двѣ части. Такъ, во-первыхъ, должно быть изслѣдовано: какихъ грѣховъ отпущеніе послѣ смерти даруется людямъ отъ Творца; во-вторыхъ: даруется ли это отпущеніе чрезъ наказаніе или просто по божественному человѣколюбію, умилостившемуся моленіями Церкви; если чрезъ наказаніе: то инымъ ли какимъ очищеніемъ, какъ напр. заключеніемъ или мракомъ и невѣдѣніемъ, или, по необходимости, — и огнемъ, и то огнемъ вещественнымъ, какъ вы утверждаете.

4. Раздѣливъ вопросъ такимъ образомъ, мы, наконецъ, въ третьемъ пунктѣ, т. е. что душамъ, для того; чтобы войти въ вѣчную жизнь, необходимо пройти наказаніе чрезъ очистительный огонь, не соглашаемся, какъ потому, что не приняли сего отъ нашихъ Учителей, такъ и потому, что не малый страхъ охватываетъ насъ при мысли, что, рискнувъ ввести временный, преходящій и очистительный огонь, мы нанесемъ зло всему церковному исполненію. Ибо когда Богъ и Спаситель возвѣщаетъ, что грѣшники пойдутъ въ огонь вѣчный ⁶⁴), то долженствуетъ разумѣть именно такой огонь; только такой огонь извѣстенъ вѣрнымъ и они привыкли слышать о немъ съ дѣтскаго возраста, и имѣя его ввиду и больше всего его боясь, они направляютъ свои мысли и дѣла. Если же теперь опять мы введемъ понятіе временнаго огня, то страшно, чтобы вѣрные, предполагая, что это-то и есть тотъ вѣчный огонь, уже будутъ считать, что и всякій огонь именно таковъ, и тогда заболѣютъ оригеновскимъ заблужденіемъ и вычеркнутъ изъ души и самую память о вѣчномъ огнѣ, положившись на конецъ мученія. Отсюда, воистинну, нѣтъ такого, кто бы не зналъ, что, благодаря сему, какъ многій нелѣпости послѣдуютъ, такъ и люди проявятъ большую безпечность о своемъ образѣ жизни, и тѣмъ самымъ представятъ большую пищу для вѣчнаго мученія. По этой причинѣ, мы до нынѣ никоимъ образомъ не возвѣщали сего и, конечно, не будемъ возвѣщать.

5. Что споткнувшимся въ прощаемыхъ вещахъ дается отъ Бога отпущеніе грѣховъ также и послѣ разрѣшенія отъ тѣла, что и было первымъ предметомъ изучаемаго вопроса, — это мы слышимъ и изъ изреченій Учителей такъ, какъ они объ этомъ учатъ. Остается сказать о среднемъ и второмъ отдѣлѣ вопроса, т. е. чрезъ нѣкое ли наказаніе, и если чрезъ Наказаніе, то какого вида — темницу ли или нѣкій мракъ, или же просто по человѣколюбію Бога и по молитвамъ Церкви мы умилостивляемъ Его отпустить тѣ согрѣшенія. Но объ этомъ не пришло еще время говорить. Но слово должно обратиться къ приведеннымъ вами аргументамъ, и долженствуетъ показать, что Учители нашей Церкви въ своихъ сочиненіяхъ отнюдь не упоминали объ очистительномъ огнѣ, а тѣ изреченія, которыя вы намъ привели какъ примѣры, съ Божіей помощью, долженствуетъ немедленно, по силѣ, растолковать.

6. Что касается приведеннаго вами свидѣтельства изъ Маккавейскихъ книгъ и изъ божественнаго Евангелія отъ Матѳея, то объ этомъ, какъ было сказано нами выше, мы не будемъ пространно говорить. Ибо и всякому ясно и очевидно, что эти свидѣтельства говорятъ о томъ, что послѣ смерти нѣкоторымъ, даруется отпущеніе нѣкоторыхъ грѣховъ; но какимъ образомъ даруется это отпущеніе, и чрезъ наказаніе ли, и то — огнемъ, они совершенно не даютъ почвы для такого предположенія. То что они (эти свидѣтельства изъ Макк. 12, 46 и Мѳ. 12, 32) отнюдь не вводятъ понятіе очистительнаго огня, это — яснѣе солнца: ибо что общаго между отпущеніемъ и очищеніемъ чрезъ огонь и наказаніе? ибо. необходимо признать, что есть одно изъ двухъ: или отпущеніе или наказаніе, но нѣтъ нужды и въ томъ и въ другомъ одновременно. Христосъ сказалъ: “Хулящему на Духа Святаго не отпустится ни въ нынѣшнемъ вѣкѣ, ни въ будущемъ” ⁶⁵), и ничего больше не прибавилъ. Ничего также въ томъ смыслѣ не сказало и то изреченіе изъ Маккавейскихъ книгъ: “Добро есть и спасительно молиться за мертвыхъ, дабы они были разрѣшены отъ грѣховъ” ⁶⁶); здѣсь отнюдь не упоминается о какомъ бы то ни было наказаніи и не названо оно, но мы находимъ только увѣщаніе молиться Богу за умершихъ въ надеждѣ на то, что они получатъ отпущеніе грѣховъ.

7. Итакъ, дѣло обстоитъ такимъ образомъ. Перейдемъ теперь къ широко-использованному изреченію блаженнаго Павла и изучимъ, что оно обозначаетъ, въ особенности слѣдуя толкованіямъ и размышленіямъ нашихъ Учителей, а и сами также, не менѣе уразумѣвшіе, насколько это возможно, значеніе всего того, что сказалъ Апостолъ, точно послѣдуемъ словамъ его до тѣхъ поръ, пока не сможемъ проникнуть въ истинный смыслъ его возвѣщенія. “Основанія”, говоритъ онъ, “никто не можетъ положить другого, кромѣ положеннаго, которое есть Іисусъ Христосъ. Строитъ ли кто на этомъ основаніи изъ золота, серебра, драгоцѣнныхъ камней, дерева, сѣна, соломы, — каждаго дѣло обнаружится, ибо день покажетъ, потому что въ огнѣ открывается, и огонь испытаетъ дѣло каждаго, каково оно есть. У кого дѣло, которое онъ строилъ, устоитъ, тотъ получитъ награду. А у кого дѣло сгоритъ, тотъ потерпитъ уронъ; впрочемъ самъ спасется, но такъ, какъ бы изъ огня” (“οντος δέ ώς διά πνρός” “чрезъ огонь”, “огнемъ”)⁶⁷.

8. Во-первыхъ, мы желаемъ поставить васъ въ извѣстность, что блаженный Іоаннъ, золотой и душею и устами, воспринялъ на себя дѣло растолкованія Посланій божественнаго Глашатая (Апостола Павла), какъ и всего иного Писанія Ветхаго и Новаго Завѣтовъ. Повѣствуется же о немъ и имѣется записаннымъ въ его житіи и мы вѣруемъ сему, какъ совершенно истинному, что, желая взяться за преждереченное дѣло, онъ испытывалъ какъ бы большое головокруженіе: съ одной стороны, взирая на глубину мыслей Апостола, а съ другой стороны, весьма боясь въ своемъ толкованіи отступить отъ ученія его; поэтому обратившись къ молитвѣ и много молившись, чтобы Павелъ помогъ ему въ предлежащемъ дѣлѣ, онъ такимъ образомъ приступилъ къ труду. Блаженный же Павелъ, съ одной стороны, чтобы одобрить смиреніе его духа, а съ другой стороны, желая явить, что ему по духу, чтобы Іоаннъ былъ толкователемъ его писаній, явился предстоя ему сидящему и уже принявшемуся за трудъ и шепча ему на ухо; явился же онъ Проклу, ученику Іоанна и преемнику Константинопольскаго престола. Какимъ же образомъ это произошло? — Нѣкто изъ князей, подвергшись злой судьбѣ и вызвавши царскій гнѣвъ, пришелъ ночью къ Великому, чтобы молить его умилостивить царя; Проклъ же, отворивъ двери келліи учителя, дабы войти и возвѣстить о пришельцѣ, увидѣлъ нѣкоего мужа, стоявшаго позади Іоанна и немного наклонившагося и шепчущаго па ухо ему. Итакъ, полагая, что у него находится нѣкто неизвѣстный ему, онъ вернулся и сказалъ несчастному князю, чтобы онъ ушелъ и вернулся позже. И это происходило послѣдовательно въ теченіе трехъ ночей, и предстоящій мужъ не отходилъ отъ Іоанна, тогда уже углубившагося въ работу и писавшаго толкованіе Павловыхъ писаній, и когда бы Проклъ ни входилъ везвѣстить объ опальномъ князѣ, въ это время онъ видѣлъ и того мужа предстоящимъ Златоусту. Когда же послѣ трехъ дней чудный Іоаннъ вспомнилъ про того князя, (ибо онъ зналъ уже раньше о немъ и было договорено, что тотъ придетъ къ нему), онъ удивился, что тотъ до сихъ поръ не приходилъ, и допросилъ Прокла. Но онъ сказалъ: “Ну, конечно, онъ приходилъ, и то — часто, но видя тебя занятымъ съ другимъ, когда бы я ни входилъ, я удивлялся и боялся тебя побезпокоить”. Когда же Златоустъ уразумѣлъ сказанное, онъ немедленно спросилъ объ одеждѣ и видѣ того мужа, и узнавъ, что онъ имѣлъ лысину и былъ похожъ на образъ Павла, который тутъ висѣлъ, онъ весьма прославилъ Бога и Павла, и воспріявъ великую надежду, съ еще большимъ рвеніемъ взялся за предлежащій трудъ и, съ помощью Бога и Павла, привелъ его къ концу ⁶⁸). Какая же благодать разлита въ этихъ словахъ его, и какой красотою выраженія и блескомъ мыслей и глубиной все преисполнено, могутъ знать только тѣ, которые разумѣютъ его языкъ.

9. Итакъ, онъ, дабы намъ далѣе не удлинять слова, дойдя до сего мѣста (т. e. I Кор. 3, 11-15) и толкуя эти слова Апостола, ничего подобнаго тому, что вы говорите, и не говорилъ и не разумѣлъ, и не возвѣстилъ, что это изреченіе подразумѣваетъ очистительный и временный огонь, но принялъ это мѣсто въ обозначеніе того вѣчнаго и нескончаемаго мученія. Онъ разумѣлъ, что Апостолъ говоритъ о деревѣ, сѣнѣ и соломѣ — какъ о горючемъ для вѣчнаго пламени, и огонь тотъ понимаетъ — вѣчнымъ; “спасеніе” же наказуемыхъ въ огнѣ — какъ пребываніе въ немъ и какъ вѣчность наказанія. Дабы кто-нибудь, услышавъ слово “огонь”, зная же, что послѣ воскресенія люди воспріимутъ свои тѣла, а грѣшники вмѣстѣ съ тѣмъ — и страданіе, не подумалъ, что въ то время, какъ тѣ будутъ страдать и тѣла ихъ будутъ разрушаться тѣмъ огнемъ, сами они когда-то будутъ въ конечномъ итогѣ уничтожены, въ особенности же услышавъ о сожженіи дѣлъ, Учитель, возставаяпротивъ такого пониманія, говоритъ: “Не будетъ сего, не будетъ! Ибо тѣхъ, кого тотъ огонь воспріиметъ, онъ задержитъ ихъ на вѣчное мученіе, и тамъ не будетъ искупленія; ибо, хотя дѣла ихъ и подвергнутся тому сожженію, но сами-то они не уничтожатся, но пребудутъ наказуемыми, сохраняемыми и существующими въ огнѣ”. Итакъ, вотъ въ какомъ смыслѣ онъ разумѣлъ это изреченіе Апостола; такимъ же образомъ разумѣли его и многіе иные Учители, которымъ не достоитъ не вѣровать.

10. Если же вы цитировали намъ блаженнаго Августина или кого иного изъ латинскихъ святыхъ, которые иначе поняли смыслъ Апостольскихъ словъ и приняли ихъ въ томъ значеніи, что они говорятъ объ очистительномъ огнѣ, то, во-первыхъ, мы скажемъ, и — весьма справедливо, что долженствуетъ признать, что греки лучше понимаютъ то, что — греческое, и вы согласитесь, что греческій языкъ лучше понимается тѣми, которымъ онъ свойственъ. Итакъ, если написанное божественнымъ Глашатаемъ по-гречески никто изъ святыхъ, которымъ греческій языкъ былъ материнскимъ языкомъ, не является понимающимъ или толкующимъ (приведенныя слова Апостола) иначе, чѣмъ это дѣлаетъ блаженный Іоаннъ, то слѣдуетъ болѣе довѣрять имъ, таковымъ и столь великимъ! Ибо латинскіе святые дали иное толкованіе, съ одной стороны, потому что въ переводѣ Писанія имъ не хватало выраженія, которое бы точно обозначало и выражало смыслъ греческаго слова, а съ другой стороны, чтобы отстранить нѣкое большее зло, они допустили — меньшее. Ибо какъ явствуетъ изъ самыхъ словъ Августина ⁶⁹), были нѣкоторые, которые эти слова Апостола приводили, примѣняя ко всѣмъ грѣхамъ, считая, что всякій грѣхъ будетъ очищенъ и что вѣчное мученіе когда-то будетъ имѣть конецъ. Итакъ, желая отстранить и изгнать изъ душъ такое пониманіе, онъ дѣлаетъ извѣстный компромиссъ, снисходя на сей промежуточный родъ наказанія, допуская существованіе временнаго огня, быть можетъ приведенный къ такому пониманію недостаткомъ перевода въ латинскомъ текстѣ. Ибо “спастись” и “быть спасеннымъ” у грековъ въ обыденномъ нашемъ языкѣ означаетъ не иное что, какъ — “пребывать” и “быть”. Но это-то и есть смыслъ словъ Апостола: ибо поскольку огонь разрушаетъ естество, а тѣ, которые пребываютъ въ вѣчномъ мученіи не подвергнутся уничтоженію, ибо въ такомъ случаѣ ихъ пребываніе не было бы вѣчнымъ, то онъ говоритъ, что и въ пожирающемъ огнѣ тѣ будутъ пребывать живущими и сохраненными.

11. Итакъ, во-первыхъ, перейдемъ къ самому этому изреченію. Поскольку же, иначе это изреченіе истолковали Іоаннъ Златоустъ и греческіе святые, какъ мы говоримъ, и иначе его истолковали Августинъ и латиняне, то ставя себя въ середину, мы сначала углубимся въ апостольскія слова и, послѣдуя по стопамъ ихъ, посмотримъ, истину предпочитая всему, что желаетъ Апостолъ явить. Итакъ, дѣло обстоитъ такимъ образомъ: Онъ говоритъ, что основаніе положено, и иное уже не допустимо положить, ибо одинъ и тотъ же — Іисусъ Христосъ, и да не будетъ невѣрующаго въ Него. Итакъ, до этикъ поръ было слово о догматахъ, а то, что слѣдуетъ за симъ относится къ любомудрію въ дѣлахъ. Ибо творя слово къ вѣрнымъ, онъ говоритъ, что ученіе вѣры и особенно основаніе ея — которое есть вѣра въ Воплотившагося Бога — никому не достоитъ измѣнять, почему и дерзнувшаго на нѣчто такое, достоитъ уже совершенно изринуть. Но поскольку дѣла — мертвы безъ вѣры, и вѣра безъ дѣлъ — совершенна безсильна, то послѣ того, какъ сказалъ о вѣрѣ, онъ простираетъ слово и говоритъ о предметахъ созиданія. Раздѣляетъ же онъ эти предметы только на двѣ части, отнюдь не устанавливая какую-нибудь третію или промежуточную часть, именно: золотомъ, серебромъ и драгоцѣнными камнями онъ называетъ добродѣтели, а деревомъ, сѣномъ и соломой, т. е. по противоположности противоположными матеріями, онъ именуетъ злыя дѣла. И, дѣйствительно, приводимое вами сужденіе и имѣло бы нѣкое основаніе, если бы грѣховное состояніе онъ раздѣлилъ на двѣ части, и сказалъ бы, что одна изъ нихъ можетъ быть очищенной, а другая — достойна вѣчнаго мученія. Но тутъ онъ ничего подобнаго не дѣлаетъ, но послѣ того какъ онъ перечислилъ виновницъ (παραιτίους) вѣчной жизни, я имѣю ввиду добродѣтели, — и виновниковъ вѣчнаго наказанія — пороки, онъ затѣмъ присовокупляетъ, что дѣла каждаго будутъ явлены; прибавляетъ же и когда это произойдетъ, обозначая тотъ послѣдній день, когда Богъ, сойдя, воздастъ каждому по заслугамъ. “Ибо день покажетъ”, говоритъ онъ, “потому что въ огнѣ открывается”. Ибо “тотъ День”, нѣтъ сомнѣнія, будетъ Вторымъ Пришествіемъ Спасителя и тѣмъ будущимъ вѣкомъ, который справедливо именуется “днемъ”, потому, можетъ быть, что явится въ извѣстной степени днемъ въ сравненіи съ настоящей жизнью, къ которой имѣетъ отношеніе, какъ день къ ночи, какъ онъ и говоритъ въ иномъ мѣстѣ: “Нощь убо прейде, а день приближися” ⁷⁰). Итакъ, какъ сказано, онъ будетъ тѣмъ днемъ, въ которомъ, когда Онъ пріидетъ со славою Своей, рѣка огненная потечетъ предъ Нимъ, о чемъ говоритъ и Даніилъ Пророкъ: “Рѣка огненная течаше предъ Нимъ” ⁷¹); а также Давидъ говоритъ: “Огнь предъ Нимъ возгорится, и окрестъ Его буря зѣльна” ⁷²); и еще: “Огнь — предъ Нимъ” ⁷³). Объ этомъ говоритъ также блаженный Петръ: “Пріидетъ же день Господень яко тать въ нощи, воньже небеса убо съ шумомъ мимо идутъ, стихіи же сжигаемы разорятся”; и еще: “Чающимъ и скорѣе быти желающимъ пришествія Божіяго дня, его-же ради небеса жегома разорятся, и стихіи опаляеми растаются, якоже и возлюбленный нашъ братъ Павелъ по данной ему премудрости написа вамъ” ⁷⁴). Изъ всего этого вытекаетъ, что блаженный Павелъ здѣсь говоритъ о послѣднемъ томъ днѣ и о вѣчно пребывающемъ для грѣшниковъ огнѣ. Огонь же тотъ, онъ говоритъ, испытаетъ, каковы дѣла каждаго, одни — освящая, другія же — вмѣстѣ съ ихъ виновниками — сжигая. Что тотъ огонь обладаетъ двоякимъ дѣйствіемъ, это утверждаютъ какъ всѣ Учители, такъ особенно среди нихъ Василій Великій, который, толкуя тотъ псаломскій стихъ: — Гласъ Господа разсѣцающій пламень огня”, говоритъ слѣдующее: “Огонь, уготованный для мученія діаволу и ангеламъ его, разсѣкается гласомъ Господа, дабы за симъ въ немъ было двѣ силы: одна — попадающая, а другая — просвѣщающая; мучащая и карательная сила того огня сохранена для достойныхъ мученія; а просвѣщающая и осіявающая — предназначена для озаренія ликующихъ. Итакъ, для того — гласъ Господа, разсѣцающаго и раздѣляющаго пламень огня, чтобы мрачная часть его — была огнемъ мученія, а неопаляющая — пребыла свѣтомъ наслажденія” ⁷⁵). Итакъ, этотъ огонь обладаетъ такимъ качествомъ, что охвативъ праведныхъ, просвѣщаетъ ихъ и дѣлаетъ сіяющими, являя ихъ блистающими паче всякаго золота, а съ другой стороны, свойство этого огня таково, что охвативъ дурныхъ, палитъ ихъ и на вѣки подвергаетъ мученію. Почему и говоритъ: “Огонь испытаетъ дѣло каждаго, каково оно есть”. Ибо тѣ, у которыхъ явленныя дѣла будутъ сильнѣе того огня, или лучше сказать, будутъ свойственными осіявательному дѣйствію его, какъ родственныя съ родственнымъ и подобныя съ подобнымъ, и сіяющія съ сіяющимъ, тѣ воспріимутъ награду; въ тѣхъ же дѣлахъ, въ которыхъ явится опаляющее дѣйствіе его, которыя—годны для сожженія, и въ отношеніи которыхъ сохраняется то же понятіе, какое имѣетъ всякій огонь въ отношеніи дерева, сѣна и соломы, — матеріи легко разрушаемой и легкосгораемой, совершители такихъ дѣлъ будутъ наказаны; однако не въ томъ смыслѣ, что какъ дурныя тѣ дѣла будутъ уничтожены и истреблены огнемъ, такъ будутъ уничтожены и ихъ совершители, ибо сами-то они будутъ пребывать въ огнѣ и подвергнутся вѣчному мученію.

12. Итакъ, во-первыхъ, на основаніи того, что апостолъ не сдѣлалъ (въ изслѣдуемомъ нами мѣстѣ) раздѣленія грѣховъ на смертные и не смертные, но просто раздѣлилъ дѣла на добродѣтели и грѣхи; во-вторыхъ, на основании того, что онъ возвѣстилъ, когда это будетъ имѣть мѣсто, именно — въ послѣдній день, какъ и блаженный Петръ говоритъ; и, въ-третьихъ, тѣмъ, что сказалъ, что тотъ же самый опаляющій огонь охватитъ какъ тѣ дѣла, которыя легко сгораютъ, такъ и совершителей ихъ сохранитъ цѣлыми, — явствуетъ, что блаженный Павелъ творитъ слово не объ очистительномъ огнѣ (который, по вашему мнѣнію, установленъ въ отношеніи нѣкихъ легкихъ грѣховъ, а не просто всякаго грѣха, и который, конечно, до времени Суда опаляетъ совершителей тѣхъ грѣховъ, которые могутъ быть очищенными, но — не и праведныхъ, дѣла которыхъ — золото и драгоцѣнные камни), но о томъ вѣчномъ и нескончаемомъ мученіи, въ которомъ тѣ будутъ находиться. Но и самый текстъ, говорящій, что “потерпятъ уронъ” тѣ, дѣла которыхъ — легкосгораемы, являетъ не иное что, какъ то, что они подлежатъ вѣчному наказанію и лишатся участія и осіянія божественнаго свѣта Того, Кто установилъ это испытаніе; — что никоимъ образомъ не согласуется по отношенію къ тѣмъ, которые, по вашему сужденію, очищаются: ибо они, воистинну, отнюдь не терпятъ урона, но и весьма пріобрѣтаютъ, отлагая дурное состояніе и облачаясь въ чистоту и непорочность. Итакъ, мы такимъ образомъ толкуемъ это изреченіе, и въ равной мѣрѣ такое толкованіе представляется отвѣчающимъ истинѣ. Если же кто- нибудь иначе объяснилъ сіе, понимая “спасеніе” какъ “освобожденіе отъ наказанія”, и “прохожденіе чрезъ огонь” какъ чистилище”, то очевидно обнаруживается, что онъ не постигъ точнаго смысла словъ апостола. И не — удивительно, ибо онъ — человѣкъ, когда, вотъ, многіе и изъ учителей видятся различно толкующими изреченія Писанія и не всѣ достигли въ равной степени точнаго смысла; ибо невозможно, чтобы тотъ же текстъ, передаваемый въ различныхъ толкованіяхъ, всѣмъ бы пониманіямъ его въ равной степени соотвѣтствовалъ; но намъ долженствуетъ, избравъ важнѣйшія изъ нихъ и болѣе согласующіяся съ церковными догматами, прочія толкованія поставить на второе мѣсто.

13. Поскольку же вы упомянули также изреченія нѣкоторыхъ изъ Отцевъ, которые кажутся согласующимися съ даннымъ вами толкованіемъ, то, избѣгая пространности слова, мы и объ этомъ скажемъ насколько возможно вкратцѣ. Итакъ, сначала вы привели слова изъ молитвы Василія Великаго на Пятидесятницу, затѣмъ святаго Епифанія, еще же и божественнаго Іоанна Дамаскина, а также и величайшаго Діонисія, которыя, въ дѣйствительности, возвѣщаютъ не иное что, какъ только то, что молитвы и моленія за усопшихъ приносятъ имъ большую пользу для разрѣшенія отъ нѣкоторыхъ грѣховъ, — съ чѣмъ и вы согласны и о чемъ, полагаемъ, нѣтъ нужды много говорить. Затѣмъ, касательно того, что вы цитируете блаженнаго Ѳеодорита, мужа мудраго и божественнаго и имѣющаго большую славу въ краснорѣчіи: то если бы также и у насъ мы нашли то, что вы приводите какъ его слова, то имѣлась бы нужда въ нѣкоторомъ разсужденіи и въ равной мѣрѣ въ нѣкоторомъ отвѣтѣ, но поскольку среди многихъ, имѣющихся у насъ, сочиненій его, ни въ одномъ изъ нихъ не обнаруживается, чтобы онъ такъ говорилъ, то и нѣтъ нужды намъ больше о семъ разсуждать.

14. Остается только блаженный Григорій, предстоятель Нисской Церкви, который болѣе иныхъ кажется говорящимъ то, что идетъ вамъ на руку. Впрочемъ, лучше бы было молчаніемъ почтить его авторитетъ и отнюдь не принуждать насъ ради защиты отъ тѣхъ вещей, явно приводить его на середину; однако, все же намъ долженствуетъ сказать и о семъ (насколько это возможно) сохраняя славу сего отца. — Онъ былъ человѣкомъ, и человѣку, хотя бы онъ достигъ и верха святости, не невозможно ошибиться, и особенно въ тѣхъ предметахъ, о которыхъ не было предварительнаго изслѣдованія, и о чемъ Отцы, сойдясь вмѣстѣ, не вынесли сужденія. Ибо — ясно, что для многихъ легче постичь истину, чѣмъ — для одного лица, если въ этомъ дѣлѣ и наличіе двухъ лицъ, лучше чѣмъ одного. Итакъ, въ то время, когда вопросъ о вѣчномъ мученіи отнюдь еще не былъ подвергнутъ изслѣдованію, видится, что и онъ раздѣлялъ мнѣніе о возстановленіи грѣшниковъ и вводилъ конецъ мученія; а въ частности, въ тѣхъ словахъ, которыя приведены вами, не иное что онъ возвѣщаетъ, какъ только то, что есть нѣкое чистилище и плавительная пещь и влеченіе къ Богу чрезъ скорбь и страданіе до того времени, когда наступитъ конечное возстановленіе всѣхъ и самыхъ бѣсовъ, “да будетъ”, говоритъ онъ, “Богъ всяческая во всѣхъ”, по слову апостола.

15. На это отвѣтимъ сначала то, что приняли отъ нашихъ Отцевъ: что возможно, что это является искаженіями и вставками, сдѣланными нѣкоторыми еретичествующими и оригенствующими, которые во множествѣ цвѣли въ тѣ времена, особенно въ мѣстахъ Египта и Палестины, произведенными съ той цѣлью, чтобы казалось, что они имѣютъ покровителемъ и этого святого и великаго свѣтильника. Затѣмъ, скажемъ, что если и дѣйствительно святой былъ такого мнѣнія, однако, это было тогда, когда это ученіе было предметомъ спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположнымъ ученіемъ, вынесеннымъ на Пятомъ Вселенскомъ Соборѣ; такъ что нѣтъ ничего удивительнаго, что и самъ, будучи человѣкомъ, онъ погрѣшилъ въ точности (истины), когда то же самое случилось и съ многими бывшими до него, какъ — съ Иринеемъ Ліонскимъ и Діонисіемъ Александрійскимъ и съ иными, ибо и они своими изреченіями оказали извѣстную поддержку не право вѣдущимъ. А то,—что это ученіе было тогда спорнымъ и отнюдь не очищеннымъ, такъ чтобы представлять точное сужденіе, свидѣтельствуетъ Григорій Богословъ, который въ словѣ “На Крещеніе”, любомудрствуя о неугасаемомъ томъ огнѣ, послѣ сего такъ говоритъ: “Если только не будетъ угодно кому и здѣсь понять это болѣе человѣчно и достойно Наказующаго” ⁷⁶). Видишь ли, какъ онъ допускаетъ желающимъ понимать этотъ огонь болѣе человѣчно? Но Пятымъ Вселенскимъ Соборомъ такое мнѣніе (о конечности мученія) признано изъ всѣхъ ученій наиболѣе безчеловѣчнымъ, и, какъ причиняющее вредъ Церкви и какъ ослабляющее старательныхъ, предано анаѳемѣ. Итакъ, эти изреченія если и дѣйствительно сказаны чуднымъ Григоріемъ о томъ огнѣ, то они указываютъ не на особое чистилище, а вводятъ конечное очищеніе и конечное возстановленіе всѣхъ; но они, никоимъ образомъ, не убѣдительны для насъ, взирающихъ на общее мнѣніе Церкви и руководящихся Божественнымъ Писаніемъ, а не взирающихъ на то, что каждый изъ учителей писалъ, выражая какъ свое личное мнѣніе; и если - кто-нибудь иной иное написалъ что объ очистительномъ огнѣ, мы не имѣемъ нужды принимать сего: ибо ни Писаніе ни Пятый Вселенскій Соборъ не передали намъ двойного вида наказаніе и двойного рода огонь.

16. Но вы сказали, что объ этомъ ясно говорили Августинъ и блаженные Амвросій и Григорій Двоесловъ. То, что это ихъ слова, мы признаемъ и это невозможно отрицать; но хотя сіи мужи были латинянами и писали свои сочиненія по-латински, (однако изъ того, что извѣстно намъ, можно видѣть, что,) съ одной стороны, они отнюдь ничего опредѣленнаго не возвѣщаютъ объ очистительномъ огнѣ, но только учатъ о томъ, что усопшимъ помогаютъ совершаемыя за нихъ литургіи и молитвы; а, съ другой стороны, если что опредѣленное и говорятъ они о семъ, однако, ни одно такого рода сочиненіе до сего дня не было нами прочитано; ничего, что говорило бы о семъ предметѣ; можетъ быть, развѣ только недавно были переведены съ римскаго на греческій языкъ: “О Троицѣ” Августина и Григорія “Собесѣдованія”. Такъ что же удивительнаго въ томъ, если мы не знаемъ того, что никогда не видѣли, не читали, не слышали? Ибо наши Отцы, а также тѣ, которые употребляли греческій языкъ въ своихъ писаніяхъ, ничего не говорили о такого рода вещахъ, а то, что сказали латиняне, это намъ, грекамъ, совершенно не понятно. Но, быть можетъ, и приведенныя слова этихъ Отцевъ возможно истолковать примирительно, и то съ добрымъ основаніемъ, поскольку изъ словъ самого Августина и блаженнаго Григорія Двоеслова является очевиднымъ, что ни они сами, ни иные, не говорили сіе, опираясь на свой авторитетъ и тутъ же подкрѣпляя аргументаціей и выдавая за истину, но они говорили это, какъ бы сказалъ кто, — принуждаемые и ограниченные узостью понятій и для того, чтобы отстранить большее зло (которое заключалось въ томъ, что нѣкоторымъ представлялось, что всякій грѣхъ подлежитъ очищенію). Поэтому, какъ кажется, считая, что жестоко идти противъ мнѣнія многихъ, и боясь, что ихъ слова покажутся неубѣдительными, если въ то время какъ тѣ считаютъ, что всякій грѣхъ будетъ очищеннымъ, они, напротивъ, возвѣстили бы, что ни одинъ грѣхъ не будетъ очищеннымъ, — они, пройдя среднимъ путемъ, допустили меньшее зло, чтобы тѣмъ, что придали своимъ словамъ больше убѣдительности, отстранить большее зло; а тому, что было сказано нѣкоторыми въ цѣляхъ икономіи, не надо слѣдовать до конца, какъ всякій бы сказалъ. Но даже если бы, дѣйствительно, такъ думая и держась такого мнѣнія, они говорили такимъ образомъ, все же, для насъ нѣтъ необходимости слѣдовать сему и принимать на вѣру такое мнѣніе. Ибо если они пришли къ сему на основаніи изреченія блаженнаго Павла, и на немъ основываются, считая, что Апостолъ говоритъ здѣсь о нѣкоемъ такого рода огнѣ (а что было мыслью Апостола — это было обширно сказано нами, когда мы излагали то, что было сказано Іоанномъ Златоустомъ и что вытекаетъ изъ самаго текста, и что совершенно различно отъ того пониманія, которое ему придаютъ западные святые), то легко ли намъ принять на вѣру то мнѣніе, которое возникло изъ такого начала и которое намъ непріемлемо, и возникаетъ оттуда, откуда проистекаетъ противоположное понятіе.

17. То же самое относится и къ тому, что вы говорите, что блаженный Григорій въ четвертой книгѣ “Собесѣдованія” многими повѣствованіями и откровеніями доказываетъ существованіе чистилища и возвѣщаетъ, что, дѣйствительно, есть очистительный огонь до времени того будущаго Суда, или понимая это аллегорически или буквально такъ мысля. А то, что онъ приводитъ изреченія изъ Писанія для подкрѣпленія сего, отнюдь не заключаетъ въ себѣ необходимости правильности такого пониманія, какъ и раньше было нами сказано; что же касается повѣствованій и откровеній, которыя онъ представилъ, то они отнюдь не являютъ какой- то опредѣленный очистительный огонь въ нѣкоемъ опредѣленномъ мѣстѣ; онъ говоритъ, что нѣкоторые изъ очищаемыхъ такимъ образомъ, назначены къ банямъ служитъ моющимся, а другіе чрезъ откровеніе учили, что есть нѣкоторыя души, которыя горятъ въ различныхъ мѣстахъ; все это является не инымъ чѣмъ, какъ чудесными явленіями и откровеніями, особо назначенными Богомъ, для обращенія и исправленія живущихъ; а то, что есть общій для всѣхъ очистительный огонь, отнюдь необходимо не вытекаетъ изъ сего. А тѣмъ, что послѣ сего онъ приводитъ, уничтожается догматъ о чистилищномъ огнѣ; ибо онъ говоритъ, что “малые” и “легчайшіе” грѣхи у праведныхъ очищаются возмѣщеніемъ иныхъ дѣлъ, именно — благихъ дѣлъ въ настоящей жизни; а другіе въ исходѣ души изъ тѣла очищаются самымъ только страхомъ, какъ онъ передаетъ; а иные очищаются послѣ смерти, благодаря совершаемымъ за нихъ благодѣяніямъ и приношеніямъ.

18. Поскольку же вы сослались на авторитетъ Римской Церкви, что вы къ инымъ аргументамъ присоединили какъ пятый, то мы его отстранимъ: ибо вамъ не должно не знать, что если бы такимъ образомъ и мы и вы были настроены другъ въ отношеніи другу, чтобы то, чего держится каждая (изъ нашихъ) Церквей, это же самое, какъ и авторитетъ свой, вводить, то никогда бы мы не сошлись другъ съ другомъ и не имѣли бы переговоровъ. Но это-то и была первая и основная причина нашей встрѣчи: чтобы оставивъ всякую предвзятость (προλήψεως) и всякую ссылку на обычаи, не способствующіе обсужденію, судить дѣла такъ, какъ они представляются сами по себѣ, сравнивая ихъ съ словами Священнаго Писанія и изреченіями учителей, руководствуясь ими какъ правиломъ и образцомъ въ отношеніи изучаемыхъ вопросовъ. Ибо, если мы не будемъ поступать такимъ образомъ, но станемъ судить, ссылаясь на обычаи, то тогда и той и другой сторонѣ станетъ возможнымъ все привести въ разстройство, и мы никогда не сойдемся другъ съ другомъ. Итакъ, такъ выходитъ, что и отсюда, какъ и изъ приведенныхъ изреченій, не вытекаетъ необходимости того, что вы утверждаете (именно, о существованіи чистилища).

19. Поскольку же, наконецъ, вы сдѣлали также соотвѣтствующее заключеніе къ предлежащему предмету и сослались на понятіе человѣколюбія Божія, то необходимо поставить васъ въ извѣстность, что и мы не въ меньшей мѣрѣ, можемъ вывести нѣкоторое заключеніе (и то — противоположное тому, которое вы дѣлаете), исходя изъ понятія человѣколюбія Божія, а кромѣ того — изъ необходимости тамъ различныхъ кущей и степеней того наслажденія, что необходимо требуетъ признанія того, что не всѣ въ равной степени очищены, а также еще на основаніи многихъ иныхъ доводовъ, изъ числа которыхъ многіе мы приведемъ въ свое время, если будетъ нужда; а теперь, сказавъ немного о семъ предметѣ, на этомъ мы закончимъ слово.

I. Скажемъ, что болѣе свойственно благости Божіей малое добро не оставить безъ вниманія, нежели малый грѣхъ сочесть достойнымъ наказанія. Однако, малое добро въ тѣхъ, которые совершили великіе грѣхи, не получитъ награды, по причинѣ преобладанія зла. Такъ и малое зло въ тѣхъ, которые были праведными въ великихъ дѣлахъ, не приведетъ къ навлеченію наказанія благодаря тому, что лучшія дѣла побѣждаютъ: ибо если нѣтъ того, что представляетъ большую часть, то тогда, конечно, не будетъ и того, что составляетъ — меньшую. Итакъ, не слѣдуетъ вѣрить въ очистительный огонь.

II. Затѣмъ, какъ имѣется малое добро въ тѣхъ, которые въ остальномъ — дурны, такъ и малое зло — въ тѣхъ, которые въ иномъ — добры. Но малое добро въ тѣхъ не можетъ привести къ оной наградѣ, которая слѣдуетъ за добрыя дѣла, но только можетъ произвести различіе въ наказаніи: такъ и малое зло не приведетъ къ наказанію, но произведетъ различіе въ степени наслажденія. Итакъ, не достоитъ вѣрить въ очистительный огонь.

III. Затѣмъ, справедливость вѣчнаго мученія является на основаніи неизмѣнности злой воли у согрѣшившихъ; ибо вѣчно согрѣшающей волѣ долженствуетъ также соотвѣтствовать и вѣчное наказаніе. Какъ и — наоборотъ, согласно слѣдующему: если тотъ, кто вѣчно пребываетъ неизмѣннымъ въ злѣ — карается вѣчнымъ мученіемъ, то тотъ, кто не подвергается вѣчному мученію, тотъ, слѣдуетъ допустить, не будетъ имѣть свою волю неизмѣнной. Ибо, если тотъ, кто будетъ ее имѣть неизмѣнной въ отношеніи зла — будетъ находится въ вѣчномъ наказаніи; то, тотъ, кто будетъ имѣть ее неизмѣнной въ отношеніи добра, какую имѣетъ нужду въ наказаніи, когда, напротивъ, ему долженствуютъ вѣнцы. Между тѣмъ, какъ вы утверждаете, тѣ, которые очищаются тѣмъ (очистительнымъ) огнемъ, имѣютъ волю неизмѣнной. Итакъ, имъ нѣтъ нужды очищаться огнемъ.

IV. Затѣмъ, если созерцаніе Бога является совершеннымъ воздаяніемъ для чистыхъ сердцемъ и душею, а его не всѣ получатъ въ равной мѣрѣ, значитъ, не всѣ обладаютъ въ той же степени чистотою, и нѣтъ нужды въ очистительномъ огнѣ, если эта чистота въ нѣкоторыхъ не является совершенной; ибо, въ такомъ случаѣ, всѣ бы стали въ равной степени очищенными благодаря тому огню, и этимъ въ равной мѣрѣ способными къ созерцанію Бога. Но что это — не такъ, сѵмволически и образно произошло у горы, гдѣ былъ данъ Законъ, “ибо тогда не всѣ явились достойными того же положенія и порядка, но одинъ — того, другой — иного, по мѣрѣ, думаю, чистоты каждаго”, какъ говоритъ Григорій Богословъ ⁷⁷).

V. Тотъ же великій во святыхъ Григорій Богословъ, творя умозрительное и таинственное слово о Пасхѣ, придя къ тому мѣсту, гдѣ говоритъ: “Ничего же не вынесемъ, ничего не оставимъ на утро” ⁷⁸), отчетливо и открыто показываетъ, что за этой ночью нѣтъ никакого очищенія”, ночью называя настоящую жизнь каждаго, и не допуская никакого очищенія послѣ нея.

VI. Затѣмъ, онъ же въ словѣ “На побіеніе града”, разсуждая такъ: — “Не стану говорить каковы мученія тамъ для тѣхъ, кому здѣсь онъ даетъ пощаду, но скажу только то, что лучше быть наказуему и очищаему нынѣ, нежели тамъ быть преданнымъ мученію, когда время наказанію, а не очищенію” ⁷⁹), явно утверждаетъ, что послѣ отшествія отсюда нѣтъ никакого очищенія, но только — вѣчное мученіе.

VII. Затѣмъ, Господь въ Евангеліи отъ Луки въ притчѣ о богатомъ и Лазарѣ ⁸⁰), уча объ удѣлѣ, который воспріялъ каждый изъ нихъ, говоритъ, что Лазарь, немедленно послѣ того, какъ умеръ, былъ отнесенъ Ангелами въ лоно Авраамово, а богатый также былъ погребенъ послѣ смерти, и душа его находится въ аду въ мукахъ; и такимъ образомъ “лономъ Авраама” обозначивъ высшее упокоеніе въ счастливомъ удѣлѣ угодившихъ Богу, а чрезъ “адъ” и “мученія” представивъ конечное осужденіе и вѣчное наказаніе грѣшниковъ, Онъ не оставилъ между ними еще какого-то иного мѣста, заключающаго нѣкое временное мученіе, но явилъ, что (между состояніями праведныхъ и грѣшныхъ) существуетъ пропасть великая и непроходимая, раздѣляющая однихъ отъ другихъ, и крайняя и не имѣющая ничего промежуточнаго противоположность.

VIII. Затѣмъ, душѣ разрѣшившейся отъ тѣла и ставшей совершенно безтѣлесной и духовной, невѣроятно было бы мучиться отъ вещественнаго огня, въ то время какъ ея тѣло, которое огонь долженъ былъ бы охватить, истлѣло. Правда, послѣ воскресенія, когда она воспріиметъ нетлѣнное тѣло, и вся тварь станетъ неизмѣняемой, и когда раздѣлится огонь, какъ мы научены, ей будетъ соотвѣтствовать быть мучимой имъ, и не только ей одной, но и — демонамъ, которые являются какъ мрачными, такъ и облеченными нѣкоей матеріей и грубой вещественностью (παχύτητα περιβεβλημένοις) и тѣломъ воздушнымъ или огненнымъ, какъ говоритъ Василій Великій. Но прежде чѣмъ воспріиметъ свое тѣло, являясь только формой не смѣшанной съ матеріей, хотя и существующей сама по себѣ, какъ бы она могла мучиться отъ матеріальнаго огня?

IX. Затѣмъ, преподобные Отцы наши, ангельское житіе пожившіе на землѣ, много и часто чрезъ видѣнія и сны и иныя чудесныя явленія и сами были наставляемы и иныхъ наставляли о вѣчномъ мученіи и находящихся въ немъ нечестивыхъ и грѣшникахъ, и какъ настоящее и уже сбывающееся видя и являя словомъ, какъ и притча изъ Евангелія отъ Луки описываетъ состояніе богатаго и Лазаря, — отнюдь ничего не возвѣстили объ очистительномъ, имущемъ конецъ, огнѣ.

X. Наконецъ, ученіе это о возстановленіи и концѣ вѣчнаго мученія, пріявъ начало отъ Оригена, какъ было сказано, и возобладавшее нѣкоторыми церковными мужами, между которыми — также Дидимъ и Евагрій, какъ ссылающееся на человѣколюбіе Божіе и легко пріемлемое среди безпечныхъ, какъ говоритъ богоносный Іоаннъ, строитель “Небесной Лѣствицы” ⁸¹), однако, было запрещено и предано анаѳемѣ святымъ Пятымъ Вселенскимъ Соборомъ, какъ производящее разслабленіе душамъ и дѣлающее еще болѣе беззаботными, поскольку они ожидаютъ, что когда-то будетъ освобожденіе отъ мученій и обѣщанное возстановленіе. Итакъ, на основаніи сего, предлежащій догматъ объ очистительномъ огнѣ долженъ быть извергнутъ изъ Церкви, какъ приводящій старательныхъ къ безпечности и убѣждающій ихъ не всѣми средствами бороться въ настоящей жизни о своемъ очищеніи, поскольку, якобы, послѣ смерти ожидается иное очищеніе.

4. Отвѣтъ латинянъ на докладъ грековъ.

Получивъ офиціальный докладъ грековъ, въ которомъ греки рѣшительно отвергаютъ существованіе чистилища и приводятъ доводы для показанія какъ догматической, такъ и этической непріемлемости латинскаго ученія о семъ предметѣ, латиняне, въ свою очередь, не остались въ долгу и представили весьма солидный и обоснованный докладъ объ очистительномъ огнѣ. Слѣдуя по пятамъ изложенія и доводовъ грековъ, они рѣшительно опровергаютъ возраженія грековъ противъ существованія чистилища.

Также они рѣшительно отвергаютъ предложеніе грековъ согласиться на извѣстное примиреніе взглядовъ латинскихъ Отцевъ съ ученіемъ Православной Церкви объ участи усопшихъ. Какъ утверждаетъ Сиропулъ, этотъ докладъ принадлежитъ перу испанскаго богослова Іоанна де Торквемада. Латинскій оригиналъ этого трактата или не существуетъ или же еще не найденъ, но сохранился греческій текстъ въ рукописи, принадлежащей времени Флорентійскаго Собора, хранящейся въ кодексѣ Ambrosianus 653, fol. 54-65. Этотъ текстъ былъ впервые изданъ Mgr. Petit въ сопровожденіи латинскаго перевода въ “Патрологія Оріенталисъ”, т. 15, стр. 80-107, съ котораго мы и дѣлаемъ переводъ сего трактата на русскій языкъ.

ОТВѢТНЫЕ ТЕЗИСЫ ЛАТИНЯНЪ НА ПРЕДСТАВЛЕННЫЙ ГРЕКАМИ ДОКЛАДЪ КАСАТЕЛЬНО ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ.

1. Величайшее воздаемъ благодареніе всемогущему Богу за то, что мы собрали нѣкій плодъ нашей старательности и общаго, внесеннаго нами, тщанія: ибо и на основаніи этого вашего отвѣта возрасла наша вѣра, что не только въ этомъ вопросѣ, который мы нынѣ обсуждаемъ, но и во всемъ прочемъ, мы, съ помощью Христовой, несомнѣнно, имѣемъ придти къ соглашенію. Ибо, вотъ, и вы, какъ можно видѣть изъ вашего отвѣта, всей вѣрой исповѣдуете, что помощь живыхъ и молитвы Церкви помогаютъ тѣмъ усопшимъ, которые отошли изъ этой жизни не настолько чистыми, чтобы удостоиться сразу быть принятыми на небо, но, съ другой стороны, не настолько нечестиво прожили, чтобы быть ввергнутыми въ вѣчный огонь; но только такого рода, находящимся въ промежуточномъ положеніи, душамъ, задерживаемымъ скверной нѣкоторыхъ грѣховъ, какъ видится, помощь, оказываемая живыми, имѣетъ свое дѣйствіе. Относительно же этого промежуточнаго состоянія людей мы другъ съ другомъ расходимся во мнѣніи: ибо, вотъ, вы пытаетесь съ величайшей старательностью опровергнуть наше сужденіе и укрѣпить — ваше; а это, быть можетъ, говоритъ за то, что вы дѣлаете болѣе того, что — должно; тѣмъ болѣе, что въ самомъ предисловіи вы возвѣстили, что (предприняли трудъ) не ради достиженія побѣды, но только ради нахожденія и раскрытія истины чрезъ тщательное изслѣдованіе, говоря, что не должно слѣдовать какому-либо предвзятому отношенію или обыкновенію, изъ чего при обсужденіи рождается нѣкое предсужденіе, но должно изслѣдовать вещи сами по себѣ и сличить ихъ съ сужденіями Священнаго Писанія и Учителей. Но вы сразу же возвѣщаете, что ученіе объ очистительномъ огнѣ вы никогда не исповѣдывали и не будете исповѣдывать, этимъ, несомнѣнно, противорѣча преждесказанному вами, ибо вы говорили, что нѣтъ нужды сопровождать изслѣдованіе вопроса всякимъ предвзятымъ отношеніемъ и ссылками на обыкновеніе, но должно — держаться одной только Истины. Итакъ, необходимо усердно молиться Богу, чтобы сама Истина побѣдила и восторжествовала, совершенно отвергнувъ всякую пристрастность. Ибо тогда и лучъ самой Истины еще ярче намъ возсіяетъ и чрезъ насъ, какъ чрезъ свои орудія (δι΄οίκείων όργάνων), будетъ говорить днесь то, что ведетъ къ славѣ Божіей и на пользу Каѳолической Церкви.

2. Сказавъ эти слова, какъ предисловіе, мы переходимъ теперь къ обсужденію вашего отвѣта. Вы раздѣлили его на четыре части. И первую часть — о душахъ отшедшихъ отсюда — вы раздѣлили на три отдѣла, гдѣ въ отношеніи двухъ отдѣловъ, вамъ представляется, что мы частично согласуемся съ вами. Но поскольку мы сошлись ради святой Уніи, дабы всецѣло ее совершить, подобаетъ, чтобы мы поставили себѣ цѣлью вывести на середину всѣ расхожденія между нами — ясно и прямо, чтобы, съ помощью Божіей, погасить всѣ раздоры и съ корнемъ ихъ вырвать. Но такъ какъ относительно двухъ первыхъ отдѣловъ вы не явили вашего ученія, какъ это подобало бы, то мы молимъ и просимъ, какъ и раньше просили, чтобы вы ясно возвѣстили, каково ваше ученіе о душахъ Святыхъ, которые не запятнали себя никакой скверной, которые, вы говорите, достойны вѣчной жизни, и которые послѣ отшествія отсюда сразу восхищаются на небо? также, каково ваше ученіе о нечестивыхъ и отшедшихъ изъ этой жизни въ смертныхъ грѣхахъ? сразу ли души тѣхъ сходятъ во адъ для вѣчнаго мученія, или же, души, какъ святыхъ, такъ и не святыхъ, необходимо ожидаютъ послѣдняго дня Суда и воскресенія всѣхъ? И о промежуточномъ состояніи: какимъ образомъ освобождаются души такого рода (въ этомъ-то вопросѣ мы, именно, и расходимся другъ съ другомъ); и мы просили бы васъ ясно извѣстить насъ: что вамъ думается о такого рода душахъ, которыя, вы говорите, не подлежатъ вѣчной карѣ? Терпятъ ли они тѣмъ временемъ какое наказаніе, и если да — въ чемъ оно заключается? то ли это только отлученіе отъ созерцанія Божества, или же нѣкое ощутительное мученіе? и какимъ образомъ они терпятъ страданіе? если это — мученіе, то какого оно рода? — заключеніе ли это или мракъ, или невѣдѣніе? — если невѣдѣніе: то какого оно рода и невѣдѣніе чего? затѣмъ, послѣ очищенія или освобожденія сразу ли тѣ души восхищаются на небо, какъ вы говорили о душахъ Святыхъ? Во второй части вашего отвѣта вы говорите, что преждерѣченныя души, называемыя “промежуточныя” (“среднія” ψυχάς τάς καλόνμένας μέοας), не терпятъ очистительный огонь, ибо, вы утверждаете, что объ этомъ не говорилъ ни одинъ изъ святыхъ Учителей. Въ третьей же части вашего доклада вы отвѣчаете на изреченія святыхъ, которыхъ мы привели какъ достовѣрныхъ свидѣтелей этой истины. А послѣдняя часть — охватываетъ аргументы и разсужденія, которыми вы пытаетесь укрѣпить ваше ученіе. Итакъ, на все это, съ помощью Самого Іисуса Христа, Первой и высшей всего Истины, о чемъ — борьба, по порядку отвѣтимъ.

3. Итакъ, относительно первой части ожидая вашего яснаго отвѣта, перейдемъ ко второй части, въ которой вы говорите, что на томъ основаніи отвергаете понятіе наказанія очистительнымъ огнемъ, что боитесь, что, повѣривъ во временный тотъ огонь, у христіанъ могло бы утвердиться ученіе Оригена о возстановленіи, а какъ результатъ этого послѣдуетъ упадокъ нравственности и безпечность жизни, если вѣрные станутъ вѣровать, что и тотъ огонь, который уготованъ діаволу и ангеламъ его и осужденнымъ людямъ, будетъ когда-то имѣть конецъ. Прежде всего, намъ — удивительно, что по причинѣ неразумной боязни, боясь тамъ, “идѣже не бѣ страхъ” ⁸²), вы держитесь такого мнѣнія, являетесь отрицающими сіе преданіе и возстаете противъ опредѣленій святыхъ; опредѣленій, которыя, съ одной стороны, — хороши, съ другой стороны, — необходимы; возстаете противъ древнѣйшаго постановленія Каѳолической Церкви. Но вамъ не слѣдовало устрашаться, вамъ — которые мудрые и благородные и ученые, — но слѣдовало всесторонне обсудить, ибо святые Отцы, какъ “любящіе благолѣпіе дому Господня” ⁸³) и предусматривающіе всегда и во всякой мѣрѣ пользу Церкви, не передали бы до такой степени ясно такого рода ученія, которое взято изъ Божественнаго Писанія, если бы сочли, что отъ этого можетъ послѣдовать какая-либо опасность. Ибо, вотъ, они передали о временномъ огнѣ такимъ образомъ, что не отвергли — вѣчный, но наилучшимъ порядкомъ и домостроительствомъ опредѣлили очистительный огонь для нѣкоторыхъ малыхъ сквернъ и грѣховъ, а вѣчный огонь опредѣлили для нечестивыхъ и проклятыхъ и отошедшихъ въ смертныхъ грѣхахъ. А что это не принесло никакого вреда Церкви, явствуетъ изъ того, что Римская Церковь, которая всегда держалась этого ученія, всегда отвращалась отъ нечестиваго Оригенова ученія о возстановленіи, какъ не признается оно и многими (иными) Западными Церквами. А то, что оно не сдѣлало болѣе безпечными тѣхъ, которые держатся мнѣнія объ очистительномъ огнѣ, но — еще болѣе старательными, это яснѣе самого солнца: ибо тѣ, которые усерднѣе заботятся о своемъ очищеніи, слыша и благочестиво вѣря, что послѣ смерти долженъ быть очистительный огонь, который хотя и не— вѣчный, однако — мучительнѣйшій и превосходитъ всякую муку, которую когда-либо люди испытывали, какъ говоритъ великій Августинъ ⁸⁴), тѣ гораздо болѣе боятся, нежели тѣ, которые думаютъ, что нѣкогда, въ неизвѣстномъ мѣстѣ и сами они, быть можетъ, будутъ соблюдаться, (однако) не подвергаясь наказанію; ибо, вотъ, отъ такого-то ученія они станутъ болѣе небрежными. Такимъ образомъ, страхъ передъ адомъ устрашаетъ дурныхъ, а память объ очистительномъ огнѣ дѣлаетъ благихъ еще болѣе бдительными, — и все оказывается противоположнымъ тому, что вы говорите. Если же о чемъ и сочли Отцы должнымъ умолчать нѣкогда по причинѣ извѣстнаго страха, то, вѣдь, было умолчано и о многихъ и спасительныхъ вещахъ, которыя нынѣ явно возвѣщаются во всѣхъ Церквахъ, и ни одинъ изъ святыхъ, когда бы ни высказывался письменно или устно, не былъ свободенъ отъ страха, имѣя противорѣчущихъ почти въ отношеніи всего. Итакъ, благодаря сему ученію объ очистительномъ огнѣ великая польза приносится живымъ, ибо они болѣе прилежно относятся къ благочестивымъ дѣламъ, къ священному Приношенію, милостынямъ и молитвамъ, умилостивляя Бога не только въ отношеніи себя самихъ, но и въ отношеніи умершихъ, что, конечно, является священной практикой не только латинянъ, но и у грековъ имѣетъ такое великое значеніе.

4. Поскольку же вы возразили, что такого рода ученіе (о чистилищѣ) не было выражено ни у одного изъ Учителей, то, вотъ изъ словъ Василія Великаго можно его представить всякому, въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ ясно объ этомъ говоритъ, прося Бога въ молитвѣ, дабы Онъ удостоилъ перевести души умершихъ “на мѣсто прохлажденія”. Сей текстъ означаетъ, что души мучатся отъ мученія огнемъ, и святый молитъ перевести ихъ въ противоположное состояніе, какъ бы изъ горѣнія — “въ прохлажденіе”. Но и Григорій Нисскій, несомнѣнно, величайшій среди Учителей, яснѣйшимъ образомъ передалъ ученіе объ очистительномъ огнѣ въ томъ сочиненіи, въ которомъ онъ приводитъ какъ собесѣдницу — Макрину; также и въ словѣ объ усопшихъ онъ свидѣтельствуетъ о существованіи очистительнаго огня, какъ мы ранѣе сказали. А то, что въ отвѣтъ на это вы говорите, что будучи человѣкомъ, онъ могъ ошибаться, это намъ кажется весьма страннымъ; ибо и Петръ и Павелъ и прочіе Апостолы, и четыре Евангелиста — также были люди, не говоря уже, что и Аѳанасій Великій, Василій, Амвросій, Иларій и иные великіе въ Церкви также были людьми и, слѣдовательно, могли ошибаться! Не думаете ли, что этотъ вашъ отвѣтъ переступаетъ должныя границы? Ибо тогда вся вѣра поколеблется и подвергнется сомнѣнію весь Ветхій и Новый Завѣтъ, переданные намъ черезъ людей, которымъ, если слѣдовать вашему утвержденію, не было невозможнымъ ошибаться. Что же останется тогда въ Божественномъ Писаніи солиднымъ? Что будетъ имѣть прочность? И мы признаемъ, что человѣку возможно ошибаться, насколько онъ — человѣкъ и что-нибудь дѣлаетъ своими собственными силами, но поскольку онъ — водимъ Божественнымъ Духомъ и испытанъ пробнымъ камнемъ Церкви въ тѣхъ вещахъ, которыя относятся къ общей вѣрѣ догматическаго ученія, то (въ такомъ случаѣ) написанное имъ, мы утверждаемъ, является абсолютно истиннымъ. Посему мы не можемъ легко допустить утвержденіе объ ошибочности мнѣнія въ отношеніи такого великаго мужа, брата Василія Великаго и блаженной Макрины и друга Григорія Богослова. Да и какъ можно думать, что, руководимый такими святыми, онъ могъ впасть въ заблужденіе? Прибавимъ же, что и Пятый Вселенскій Соборъ, собравшійся главнымъ образомъ противъ Оригена и отвергнувшій писанія Оригена, какъ вредныя и дурныя, сочиненія Григорія Нисскаго одобрилъ, чтобы, въ силу этого, сей мудрѣйшій мужъ былъ весьма далекъ отъ всякаго подозрѣнія: ибо этотъ Соборъ не одобрилъ бы его писанія, если бы счелъ, что въ нихъ заключаются Оригеновскія безсмыслицы, которыя осудить онъ имѣлъ величайшее тщаніе. Остается, такимъ образомъ, что онъ, который исповѣдалъ существованіе вѣчнаго огня, также держался и такого рода мнѣнія — объ очистительномъ огнѣ, какъ это ясно обнаруживается и въ его Катехизическомъ Словѣ и въ словѣ о дѣтяхъ, которыя преждевременно восхищаются изъ этой жизни. Итакъ, въ то время, какъ писанія Оригена — сожжены, его писанія сохранены полностью, и не только сохранены, но еще болѣе почтены, что не могло бы произойти, если бы нѣчто изъ того, что вы говорите, онъ, дѣйствительно, написалъ. А то, что вы говорите, что его сочиненія были испорчены сторонниками Оригенова мнѣнія, является безсмыслицей. Ибо если бы нѣчто такое и случилось, то, конечно, — послѣ того, какъ былъ собралъ Пятый Вселенскій Соборъ, что, конечно, ясно всякому, т. е. когда это (Оригеново) ученіе уже было изгнано изъ оградъ Церкви. Если бы, какъ мы сказали, онъ нѣчто таковое (что было бы въ духѣ Оригеновскаго ученія) написалъ, то, ясно, что Соборъ не могъ бы не знать того, а коли бы зналъ, — безъ сомнѣнія, и осудилъ бы. А если его книги были испорчены послѣ того Собора, то — весьма сомнительно, чтобы это было сдѣлало иными лицами и ради иныхъ какихъ-то цѣлей: ибо здѣсь отчетливо говорится объ очистительномъ огнѣ въ томъ же самомъ духѣ, какъ и намъ мыслится, и не думаете же вы, что, быть можетъ, отрицающіе таковой (очистительный) огонь, сіе ученіе внесли въ его писанія, по любви къ словопренію. Но довольно — о Григоріи Нисскомъ.

5. Что же намъ сказать объ Учителяхъ Латинской Церкви, мнѣнія которыхъ о такого рода очистительномъ огнѣ вамъ не возможно не знать: напр. святаго Августина, воистинну, знаменитаго Учителя, котораго вамъ не возможно не вѣдать, особенно потому, что онъ былъ похваленъ многими Вселенскими Соборами и писанія его о догматахъ вѣрѣ всегда встрѣчали достойныя похвалы? И невѣроятно, чтобы вамъ было неизвѣстно его догматическое ученіе о семъ предметѣ, такъ какъ на основаніи многаго представляется, что оно стало извѣстно грекамъ, не въ меньшей степени, чѣмъ, скажемъ, латинянамъ. Итакъ, поскольку это ученіе является древнѣйшимъ и извѣстнымъ и популярнымъ во всей вселенной, то тѣ древніе и святѣйшіе Отцы не допустили бы сего, если бы считали, что оно внесетъ нѣкій вредъ для Церкви. И, дѣйствительно, Римская Церковь, наученная Кориѳеями Апостоловъ и созижденная на Камнѣ, всегда шла среднимъ путемъ, не уклоняясь ни на-лѣво, ни на-право, всѣ волненія и бури ересей разсѣцая безъ поврежденія для себя; ибо такимъ образомъ она противъ Савеллія раздѣлила Лица въ Троицѣ, чтобы и Аріево заблужденіе избѣжать и, въ то же время, исповѣдывать единое естество Трехъ Лицъ; и въ домостроителствѣ (Воплощенія) такимъ образомъ она раздѣлила Естества противъ Евтихія, чтобы вмѣстѣ съ Несторіемъ не раздѣлять Лица. И въ состояніи душъ послѣ смерти она исповѣдуетъ нѣкоторыя очистительныя и временныя страданія такимъ образомъ, чтобы вмѣстѣ съ Оригеномъ не считать и не говорить, что всякій можетъ быть очищеннымъ. Что же сказать и относительно иже во святыхъ отца Григорія, Архіерея Ветхаго Рима, котораго “Собесѣдованія” еще до времени того Раскола перевелъ на греческій языкъ Захарій, Предстоятель Римской Церкви? Въ этомъ-то писаніи, и то весьма выразительно, отецъ сей разсуждаетъ объ очистительномъ огнѣ, и не можетъ быть того, чтобы это ученіе вы совершенно не слыхали и оно вамъ совершенно не было извѣстно. Итакъ, когда это совершенно выяснено, мы можемъ суммировать сказанное, говоря, что нѣтъ нужды сіе ученіе — какъ въ высшей степени санкціонированное, такъ и — древнѣйшее и находящееся въ Церкви въ теченіе столькихъ вѣковъ,— снова подвергать изслѣдованію или испытанію; ибо, иначе, ученіе Церкви всегда будетъ подвергаться колебанію и она рискуетъ впасть въ величайшее заблужденіе, если всегда будетъ искать и имѣть сомнѣнія. Итакъ, необходимо держаться всего того, что она приняла на основаніи вѣры и Откровеній и разумныхъ разсужденій.

6. Поскольку же вы говорите, что приведенныя слова изъ книги Маккавеевъ и Евангелія отъ Матѳея означаютъ не столь нѣкое очистительное мученіе, сколь, лучше сказать, только облегченіе и отпущеніе грѣховъ, то на это мы скажемъ, что при всякомъ грѣхѣ необходимо наблюдать двѣ извѣстныя вещи, именно: преступленіе, являющееся нѣкой скверной, приставшей къ душѣ послѣ того, какъ она оскорбила Творца, и — отвѣтственность за грѣхъ, что влечетъ на человѣка извѣстный родъ наказанія. Дѣйствительно, Богъ отпускаетъ преступленіе, если сему предшествуетъ сокрушеніе и отвращеніе отъ зла, но подлежаніе наказанію и дѣйствительность его необходимо должно сохранить. Въ вашемъ же отвѣтѣ, когда вы разсуждаете объ отпущеніи грѣховъ, вы не являете ясно, какимъ образомъ происходитъ отпущеніе или разрѣшеніе грѣховъ. Поскольку душа, разрѣшившись отъ тѣла, уже не можетъ ни отвратиться отъ зла, ни сокрушаться, то, на основаніи сего, отошедшимъ въ смертныхъ грѣхахъ, не могутъ помочь ни молитвы, ни моленія, ни нѣкія поддержки, какъ говоритъ Священное Писаніе: “Смерть грѣшниковъ люта” ⁸⁵). Итакъ, то отпущеніе или разрѣшеніе, о которомъ вы говорите, несомнѣнно, должно пониматься какъ разрѣшеніе отъ наказанія. Но какъ дѣло обстоитъ въ дѣйствительности, намъ возвѣщено изъ Священнаго Писанія. Ибо во Второзаконіи написано: “По мѣрѣ согрѣшенія будетъ и образъ ударовъ” ⁸⁶). И во второй книгѣ Царствъ, когда Давидъ сказалъ Наѳану: “Согрѣшихъ ко Господу”, Наѳанъ немедленно отвѣтилъ: “И Господь отъя согрѣшеніе твое, не умреши. Обаче яко поощряя изъострилъ еси враговъ Господнихъ глаголомъ симъ, и сынъ твой родивыйся тебѣ смертію умретъ” ⁸⁷). Вотъ, совершенно ясно показано, что изъ грѣховной вины немедленно вытекаетъ и подлежаніе наказанію. Итакѣ, поскольку разрѣшеніе грѣха, особенно же грѣха смертнаго, которое производится благодаря сокрушенію грѣшника и по молитвамъ Церкви и благодаря инымъ вспомоществованіямъ, понимается въ смыслѣ разрѣшенія не отъ самой вины, но — отъ наказанія, то вы не можете отрицать того, что тѣ души, прежде чѣмъ по молитвамъ Церкви и благодаря инымъ благочестивымъ дѣяніямъ получаютъ разрѣшеніе грѣховъ, сначала подлежатъ извѣстнымъ страданіямъ и наказаніямъ, которыя домостроительно накладываются тѣмъ или инымъ способомъ, какъ и великій Григорій поминаетъ въ своемъ “Собесѣдованіи”, говоря, что по назначенному опредѣленію Божественнаго Правосудія, это очищеніе соотвѣтственно происходитъ чрезъ матеріальный и временный огонь, какъ это мы приняли и изъ ученія Церкви и святыхъ Отцевъ и изъ откровеній, бывшихъ Божіимъ людямъ. Къ тому же, то, что это очищеніе происходитъ благодаря огненной матеріи, это—весьма соотвѣтствуетъ, ибо не представляется ничего болѣе тяжкаго для мученія и болѣе подходящаго для очищенія, нежели — огонь.

7. Перейдемъ послѣдовательно уже къ третьей части вашего отвѣта, въ которой вы много поминаете объ удивительномъ томъ достоинствѣ и мудрости и святости блаженнаго Іоанна Златоуста, а затѣмъ указываете на незнаніе греческаго языка Латинскими Учителями, какъ на причину непониманія ими точнаго смысла мысли Апостола, а также говорите, что они были принуждены допустить меньшую опасность ради того, чтобы избѣжать большей. Вы предполагаете, затѣмъ, что оное “назиданіе изъ дерева, сѣна и соломы” означаетъ не прощаемые грѣхи, а нѣкое скопище смертныхъ грѣховъ; слово “спасется” вы утверждаете, что означаетъ не “спасеніе”, а нѣкое “сохраненіе” и “пребываніе” въ огнѣ; и, наконецъ, “тотъ день”, о которомъ сказалъ Учитель язычниковъ, говоря: “Ибо день покажетъ, потому что въ огнѣ открывается” — означаетъ только послѣдній день, когда откроется вѣчное мученіе. На все это, съ помощью Божіей, мы по порядку отвѣтимъ.

8. И прежде всего скажемъ, что опасно и просто некрасиво — сравнивать, кто изъ святыхъ имѣетъ большее значеніе, ибо ихъ достоинство и высокія значенія извѣстны — только Творцу; однако, разъ вы насъ принуждаете къ этому, мы и противъ воли перейдемъ къ такому сравненію. Вы говорите, что святый Іоаннъ Златоустъ обладалъ особой глубиной въ проникновеніи и въ толкованіи мыслей Апостола, и это, кстати, подтверждаете видѣніемъ, бывшимъ Проклу. И мы, воистинну, окружаемъ этого божественнаго мужа величайшей честью и уваженіемъ и принимаемъ въ его ученіи знаменитую и очевиднѣйшую убѣдительность, восхищаясь имъ, по причинѣ его всесторонней добродѣтели. Но ради того, чтобы поддержать истину, а не для того, чтобы намъ спорить, мы говоримъ сіе: блаженный Августинъ является ничуть не уступающимъ святому Іоанну, а въ нѣкоторыхъ вещахъ, кажется, что и превосходитъ его. Его величайшій авторитетъ являетъ себя, какъ и изъ многаго иного, такъ и, въ особенности, изъ свидѣтельства Целестина, много написавшаго къ Третьему Вселенскому Собору; такъ, въ посланіи ко всѣмъ епископамъ Галліи, онъ говоритъ сіе: “Мы не переставали имѣть въ нашемъ общеніи Августина, мужа блаженной памяти, по причинѣ его житія и изряднаго достоинства, ибо молва мрачнаго подозрѣнія никогда не повредила ему, чью таковую великую ученость издревле мы памятовали, такъ что мои предшественники всегда считали его среди числа великихъ Учителей. Такимъ образомъ, всѣ вообще были высокаго мнѣнія о немъ, какъ о бывшемъ вездѣ и для всѣхъ въ чести и въ любви” ⁸⁸). Прежде иныхъ онъ былъ приглашенъ на Ефесскій Соборъ по распоряженію императора Ѳеодосія, какъ явствуетъ это изъ Дѣяній Третьяго Вселенскаго Собора, включающихъ посланіе (Карѳагенскаго) епископа Капреола; но царская грамота нашла его уже отошедшимъ отъ жизни. Не иное какое мнѣніе выражалось касательно его величайшаго авторитета и на Четвертомъ и на Пятомъ и на Шестомъ Вселенскихъ Соборахъ, о чемъ нѣтъ нужды говорить, такъ какъ эта вещь для всѣхъ очевидна и явна. Вамъ также не неизвѣстно какъ крѣпокъ былъ и высокъ авторитетъ иже во святыхъ Григорія архіерея Римскаго. Когда послѣ его смерти нѣкіе клеветники хотѣли сжечь его сочиненія, тогда Петръ, діаконъ великаго (Григорія), — который въ “Собесѣдованіяхъ” приводится какъ совопросникъ, выступивъ и постыждая недостоинство и нелѣпость случавшагося, — заявилъ, что часто надъ головой пишущаго Григорія онъ видѣлъ Голубя, лучше же сказать, Духа Святаго въ видѣ голубя, и ради того, чтобы повѣрили тому, что онъ говорилъ, онъ сказалъ: “Это будетъ вамъ доказательствомъ, что я говорю правду: если, прочтя Евангеліе, я немедленно отойду отъ жизни”. Онъ взошелъ на амвонъ, прочелъ Евангеліе, и немедленно послѣ сего отошелъ ко Господу, и такимъ образомъ остановилъ отъ грѣха устремленіе профановъ. У насъ нѣтъ недостатка и въ болѣе новыхъ чудесныхъ явленіяхъ. Ибо и блаженному Ѳомѣ (Аквинату), толковавшему Посланія Павла, незадолго до смерти явился Павелъ, подтверждая, что тотъ имѣлъ истинное пониманіе его писаній, и совѣтовалъ ему продолжить дѣло, такъ какъ онъ самъ скоро отведетъ его туда, гдѣ онъ все узритъ яснѣйшимъ образомъ. И такимъ образомъ онъ покинулъ жизнь. Это предварительно мы сказали для того, чтобы васъ поставить въ извѣстность, что то, что Проклъ видѣлъ относительно блаженнаго Іоанна Златоуста, отнюдь не угрожаетъ намъ или нашимъ предкамъ, величайшій авторитетъ которыхъ всегда былъ силенъ, и которые это апостольское изреченіе (т. e. I Кор. 3, 13-15) истолковали такимъ образомъ, какъ мы сами изложили его.

9. Но поскольку вы говорите, что великій Августинъ и прочіе Латинскіе Учителя, по причинѣ незнанія ими греческаго языка и на томъ основаніи, что языкъ латинянъ не имѣетъ точносоотвѣтствующихъ словъ, которыми было бы возможно передать греческій текстъ, такимъ образомъ истолковали слова Апостола, то на это мы отвѣчаемъ: почти всѣ наши Учители учили греческій языкъ, что очевидно изъ ихъ писаній для всякаго. Ибо и блаженный Августинъ, толкуя въ своихъ сочиненіяхъ Божественныя Писанія, много разъ приводитъ текстъ такъ, какъ онъ стоитъ въ греческомъ, и то приводитъ греческими буквами, и такимъ образомъ даетъ толкованіе; и въ своей книгѣ “Исповѣдь” онъ говоритъ, что когда еще былъ мальчикомъ, онъ тяжело работалъ надъ изученіемъ Гомера, подобно тому, какъ греческія дѣти, изучая Виргилія, истомлялись по причинѣ тяжести чужого языка ⁸⁹). И святый Григорій въ посланіи къ нѣкоему патрицію Нарсу въ Константинополь, такъ говоритъ: “Да соблаговолитъ Ваше Превосходительство найти какую-нибудь древнюю книгу этого Собора на греческомъ языкѣ, и да пошлетъ ее мнѣ; а я, когда прочту ее, немедленно отошлю ее обратно” ⁹⁰). Итакъ, не должно думать, а тѣмъ болѣе говорить, что они не понимали нѣкоторыхъ простыхъ словъ, такъ что имъ было невозможно, если бы возникло нѣкое сомнѣніе въ латинскихъ книгахъ, сравнить съ греческой книгой, и такимъ образомъ выяснить истинный смыслъ. Если вы вспомните, какое всегда стараніе вносили предки римлянъ въ изученіе греческаго языка, и каковы также потомки ихъ, а также очень многіе и въ наше время, то вы совершенно откажетесь отъ мысли приписывать имъ невѣжество: ибо греческія писанія у нихъ были въ такомъ почетѣ, что люди не считались образованными въ отечественномъ языкѣ, если бы не знали греческаго, какъ нѣкоего источника, изъ котораго истекли потоки латинскихъ писаній; и великое тщаніе они влагали, чтобы, что казалось имъ лучшимъ въ произведеніяхъ грековъ, переводилось бы на отечественный языкъ: будь то священнаго характера или же сочиненіе не имѣющее отношеніе къ вѣроученію, что и сегодня процвѣтаетъ среди многихъ.

10. То, что вы говорите, что наши Учители, чтобы отстранить большее зло, допустили меньшее, — этому отнюдь не достоитъ вѣрить; и мы бы желали, чтобы вы не говорили подобное и не думали такъ недостойно о таковыхъ свѣтилахъ Церкви, что они если и не впали сами въ то или иное заблужденіе, однако, не могутъ или сами не знаютъ, какъ отстранить то или иное заблужденіе, — ибо у нихъ настолько сильно было совершенство любомудрія, что они никогда не допускали лжи ни однимъ словомъ, ни по какой причинѣ. Чтобы это вамъ было очевиднѣе извѣстно, вотъ, великій Августинъ написалъ трактатъ, называемый “О лжи” ⁹¹), и иной трактатъ — “Противъ лжи” ⁹²). Въ нихъ онъ говоритъ, что никому изъ христіанъ совершенно недопустимо, никоимъ образомъ, прибѣгать ко лжи; раздѣлилъ же онъ понятіе лжи на восемь видовъ, первый видъ которой, онъ говоритъ, и опаснѣйшихъ изъ всѣхъ и отъ котораго особенно надо бѣжать, это — тотъ, который бываетъ въ отношеніи истины догматическаго ученія и благочестія; и къ этой-то лжи, онъ говоритъ, никто не долженъ прибѣгать, и этотъ-то видъ лжи является особенно достойнымъ порицанія и отвратительнымъ и величайшимъ грѣхомъ ⁹³). Онъ же явно объявилъ, что — не меньшее беззаконіе: нѣчто ложное возвѣщать о Богѣ, хотя бы это дѣлалось съ намѣреніемъ восхвалить Его, нежели скрывать то, что — истинно въ отношеніи Его. Толкуя же Посланіе къ Галатамъ, онъ вынесъ такое сужденіе: “Если когда-либо подъ видомъ, быть можетъ, икономіи, Церковь допустила бы какую-нибудь ложь (aliquid falsi), то этимъ было бы дано мѣсто лжи и приведено въ опасность все Божественное Писаніе и поколебался бы весь авторитетъ его” ⁹⁴). Но объ этомъ уже было сказано выше. Нѣтъ нужды удивляться, если, разсуждая объ очистительномъ огнѣ, онъ сказалъ, что нѣкоторыя лица неправильно понимаютъ слова Апостола — ибо онъ говорилъ это не о цѣломъ Тѣлѣ Церкви и не о появляющейся такимъ образомъ учащей ереси, но — о нѣкоторыхъ частныхъ лицахъ и, дабы исправить пониманіе ихъ, онъ разсуждалъ о семъ предметѣ передъ народомъ. Итакъ, нѣчто такое предполагать въ отношеніи святѣйшихъ мужей — дѣло не хорошее и не безопасное, и мы просимъ васъ отказаться отъ такого мнѣнія, какъ отъ некрасиваго и необоснованнаго, но — воздать достойную честь святымъ.

11. Но перейдемъ уже къ самому толкованію Апостола. И прежде всего скажемъ о блаженномъ Іоаннѣ Златоустѣ, который, вы говорите, былъ того мнѣнія, что оное апостольское изреченіе: — “Основанія иного никто” ⁹⁵) и проч. — должно пониматься въ отношеніи осужденныхъ и вѣчнаго огня. На это скажемъ, что Божественное Писаніе охватываетъ множество значеній; и чтобы мы допускали принятіе многихъ значеній, — какъ вотъ “левъ” и “камень”, вмѣстѣ съ иными многочисленными наименованіями, относятся къ Христу. Отсюда въ Откровеніи Іоанна читаемъ: “Побѣдилъ есть Левъ, Иже сый отъ колѣна Іудова” ⁹⁶), съ чѣмъ, конечно, всѣ соглашаются, что это говорится о Христѣ. И Апостолъ говоритъ: “Піяху отъ духовнаго послѣдующаго Камене: Камень же бѣ Христосъ” ⁹⁷). Но эти слова находимъ употребляемыми не только въ отношеніи Христа, но и въ совершенно противоположномъ значеніи. Подобнымъ образомъ и этотъ Учитель (св. Іоаннъ Зла- тостъ), быть можетъ, имѣя въ виду, что въ Писаніи заключается множество значеній, оставивъ въ сторонѣ всякое иное пониманіе, держался только того, которое казалось болѣе соотвѣтствующимъ для самой проповѣди. И такое пониманіе не противорѣчитъ словамъ Августина и Григорія, если Златоустъ, дѣйствительно, считаетъ, что это изреченіе Апостола говоритъ объ окончательномъ концѣ злыхъ и объ ихъ наказаніи, въ то время какъ они приняли сіе въ отношеніи промежуточнаго состоянія умершихъ. Итакъ, въ дальнѣйшемъ обсудимъ, по силѣ, мысль Апостола, воздавая святымъ подобающую честь.

12. Итакъ, Апостолъ говоритъ: “Никто не можетъ положить другаго основанія, кромѣ положеннаго, которое есть Іисусъ Христосъ. Строитъ ли кто на этомъ основаніи изъ золота, серебра, драгоцѣнныхъ камней, дерева, сѣна, соломы, — каждаго дѣло обнаружится; ибо день покажетъ; потому что въ огнѣ открывается, и огонь испытаетъ дѣло каждаго, каково оно есть. У кого дѣло, которое онъ строилъ, устоитъ, тотъ получитъ награду. А у кого дѣло сгоритъ, тотъ потерпитъ уронъ; впрочемъ самъ спасется, но такъ какъ бы изъ огня” ⁹⁸). Здѣсь Апостолъ упоминаетъ объ основаніи, о созиданіи, о горѣніи, о спасеніи. Основаніе, говоритъ, всѣхъ тѣхъ есть Христосъ: на этомъ основаніи никто изъ невѣрныхъ не можетъ созидать; ибо не иначе, какъ чрезъ вѣру, Христосъ становится основаніемъ, не принимая которую, невѣрный не только не пользуется тѣмъ основаніемъ для созиданія, но своимъ душевнымъ состояніемъ разрушаетъ его. Къ тому же: “Кое общеніе свѣту ко тьмѣ? ⁹⁹). Ибо должно думать, что такой человѣкъ, поставивъ иныя начала, противоположныя евангельскому положенію, прилежитъ не къ этому, но къ иному и совершенно различному основанію, изъ чего слѣдуетъ, что должно полагать, что Христа нѣтъ въ немъ, ни самъ онъ не находится во Христѣ. Кромѣ того, не пользуется этимъ основаніемъ тотъ, кто отошелъ отъ жизни со смертными грѣхами, когда дѣла его уже — мертвы и бездѣйственны. Но это основаніе допускаетъ только “живое созиданіе” (την ζώσαν οικοδομήν προσίεται), какъ свидѣтельствуетъ блаженный апостолъ Петръ, говоря: “И сами яко каменіе живо зиждитеся” ¹⁰⁰). Къ тому же, хотя въ этомъ созиданіи полностью требуется вѣра, однако не иная какая, но только та, которая запечатлѣна любовію, ибо иначе и бѣсы могли бы созидать на этомъ основаніи, поскольку и они, какъ говоритъ Іаковъ: “и вѣруютъ и трепещутъ” ¹⁰¹). Итакъ, долженствуетъ, чтобы сама вѣра, которая является началомъ (принципомъ) всего нашего духовнаго созиданія, была соединена съ любовію, которая такимъ образомъ изгоняетъ смертные грѣхи, что совершенно не допускаетъ ихъ; чтобы они когда-либо приключились. Итакъ, никто изъ тѣхъ не созидаетъ на томъ Основаніи. Является это очевиднымъ еще изъ самаго буквальнаго выраженія, ибо смертные грѣхи сравниваются съ свинцомъ и особенно съ камнемъ, какъ потому, что они — тяжки, такъ и потому, что не очищаются огнемъ. Прощаемые же грѣхи, однако, обозначаются: “деревомъ, сѣномъ, соломой”, ибо они—легки и легко очищаются огнемъ. Посему и великій Григорій, въ четвертой книгѣ “Собесѣдованій”, толкуя это мѣсто присовокупляетъ: “Подобаетъ внимательно взвѣсить, что Апостолъ имѣлъ въ виду, говоря, что спастись можетъ не тотъ, кто на этомъ основаніи созидаетъ желѣзо, мѣдь или свинецъ, т. е. болѣе тяжкіе грѣхи, и посему — болѣе твердые, и тѣмъ самымъ уже неразрѣшимые; но дерево, сѣно, солому, т. е. маленькіе и легчайшіе грѣхи, которые огонь легко пожираетъ” ¹⁰²). Изъ всего этого является очевиднымъ, что на основаніи самаго буквальнаго выраженія, какъ и изъ сплетенія текста и замысла Апостола, необходимо разумѣть, что “деревомъ, сѣномъ и соломой” обозначаются прощаемые грѣхи. Августинъ же, толкуя это изреченіе Апостола: “Никто не можетъ положить другаго основанія, кромѣ положеннаго, которое есть Іисусъ Христосъ”, говоритъ: “Итакъ, это — вѣра во Христа, дѣйствуемая любовію, ибо вѣра не могла бы называться основаніемъ, если бы не обладала тѣмъ качествомъ, что благодаря ей въ насъ обитаетъ Христосъ, какъ Апостолъ говоритъ къ Ефесянамъ ^І03), что чрезъ вѣру Христосъ обитаетъ въ сердцахъ нашихъ. Итакъ, поскольку въ назиданіи ничто не предпочитается основанію, то если подъ “деревомъ, сѣномъ, соломой” должно разумѣть тягчайшіе пороки и грѣхи, то, въ такомъ случаѣ, Христосъ, отнюдь, не былъ бы Основаніемъ, но иное основаніе было предпочтено Ему” ¹⁰⁴). Тотъ же Августинъ въ 21-й книгѣ: “О Градѣ Божіемъ” говоритъ: “Тотъ, кто такимъ образомъ имѣетъ въ сердцѣ Христа, чтобы не предпочесть Ему земное и временное, ни даже то, что разрѣшается и допускается, тотъ имѣетъ Христа — Основаніемъ. Если же — предпочтетъ, то хотя казалось бы, что онъ имѣетъ вѣру во Христа, однако, Христосъ, Которому предпочитается нѣчто таковое, не является основаніемъ въ такомъ человѣкѣ” ¹⁰⁵).

13. А о выраженіи Апостола: “Ибо день покажетъ, потому что въ огнѣ откроется”, вы говорите, что его должно понимать въ отношеніи послѣдняго дня Суда. Но въ этихъ словахъ не заключается ничего, что было бы въ пользу вашего пониманія, ибо если мы и согласимся, что Апостолъ говоритъ о судѣ будущаго вѣка, то изъ этого не слѣдуетъ, что онъ разсуждаетъ о смертныхъ грѣхахъ или о томъ послѣднемъ Судѣ такъ, что на основаніи сего можно было бы вывести заключеніе, что души послѣ отшествія отсюда не могутъ очиститься. Что касается насъ, то мы “день тотъ” понимаемъ не только въ отношеніи общаго Суда, но понимаемъ это изреченіе и въ отношеніи дня конца каждаго человѣка; какъ день Суда называется “днемъ Господнимъ”: ибо это — день пришествія Его для всеобщаго Суда надъ вселенной, такъ и день смерти называется “днемъ Господнимъ”: ибо въ смерти къ каждому приходитъ Іисусъ — или награждающій или имѣющій осудить. Отсюда о наградѣ праведныхъ Онъ говоритъ Своимъ Ученикамъ въ Евангеліи отъ Іоанна: “Аще иду уготовати вамъ мѣсто, паки пріиду и поиму вы къ Себѣ, да идѣже есмь Азъ, и вы будете” ¹⁰⁶). Объ осужденіи же дурныхъ читаемъ въ Откровеніи: “Покайся, и первая дѣла сотвори: аще же ни, гряду тебѣ скоро, и двигну свѣтильникъ твой” ¹⁰⁷). А та огненная рѣка, о которой говоритъ пророкъ Даніилъ ¹⁰⁸), имѣетъ охватить не только дурныхъ для вѣчнаго мученія, но также — очистить праведныхъ, въ которыхъ бы нашлось бы нѣчто для очищенія, и представить ихъ непорочными. Итакъ, есть “день” въ значеніи вѣчнаго и нескончаемаго огня, который соотвѣтственно вмѣстѣ съ вами мы можемъ принять въ отношеніи послѣдняго Суда. И есть иной “день” въ значеніи временнаго огня, опредѣленнаго для легкихъ грѣховъ, который соотвѣтствующимъ образомъ называется “днемъ Господнимъ”, ибо онъ предшествуетъ тому общему, судъ котораго находится въ зависимости отъ этого.

14. Остается вкратцѣ обсудить апостольское изречете: “спасется”. Такъ какъ вы говорите, что это выраженіе “спасется” и “спастись” и “спасеніе” въ греческомъ языкѣ всегда обозначаетъ нѣкое сохраненіе и существованіе, то мы справедливо боимся показаться враждебными, если, будучи латинянами, на это заявимъ, что вы говорите неправильно. Ибо нигдѣ, быть можетъ, и никоимъ образомъ не находятся эти слова въ Божественномъ Писаніи въ иномъ отношеніи, какъ только въ отношеніи положительнаго понятія и спасенія. И чтобы намъ не удаляться далеко, въ томъ же Посланіи Павла такъ говорится: “Слово бо крестное погибающимъ убо юродство есть, а спасаемымъ намъ сила Божія есть” ¹⁰⁹). И немного далѣе: “Благоизволилъ Богъ буйствомъ проповѣди спасти вѣрующихъ” ¹¹⁰). И еще: “Уже судихъ предати таковаго сатанѣ во изможденіе плоти, да духъ спасется въ день Господа нашего Іисуса Христа” ¹¹¹). И еще: “Всѣмъ быхъ вся, да всяко нѣкія спасу” ¹¹²). Святый же Лука, написавшій Дѣянія Апостольскія, тамъ, гдѣ говорится: “Господіе, что ми подобаетъ творити, да спасуся?” — говоритъ: “Вѣруй въ Господа Іисуса Христа, и спасешися ты и весь домъ твой” ¹¹³). Если, дѣйствительно, такова была мысль Апостола, что тѣ (грѣшники) должны сохраняться въ огнѣ и не подлежать уничтоженію, то, при богатѣйшемъ греческомъ языкѣ, онъ употребилъ бы соотвѣтствующее слово, не вызывающее двусмысленности, и сказалъ бы или “будетъ пребывать”, или “сохранится”, или “будетъ заключенъ”, или “будетъ содержаться” или какое иное болѣе соотвѣтствующее слово, которымъ была бы отстранена всякая двусмысленность, если бы она, дѣйствительно, заключалась въ этомъ словѣ, хотя, на самомъ-то дѣлѣ, никакой двусмысленности и нѣтъ: ибо гдѣ мы найдемъ слово “спасеніе” положеннымъ въ обозначенія чего-нибудь иного, кромѣ какъ — спасенія? Ибо Павелъ, говоря къ Церквамъ, всегда имѣлъ тщаніе употреблять ясность и простоту словъ, хотя бы они и были исполнены тайны; посему совершенно не достоитъ полагать, что онъ употребилъ бы здѣсь такое неясное выраженіе, если бы думалъ такъ, какъ это говорите. Поэтому, такъ какъ это ваше объясненіе не соотвѣтствуетъ ни мысли Апостола, ни значенію текста, то очевидно изъ сего, что то пониманіе, которое мы дали сему тексту, именно — то и является мыслью Апостола. Ибо если мысль Апостола была бы такова, что “спасется” можно было бы принять вмѣсто “сохранится” или “будетъ пребывать”, то онъ сказалъ бы: “Самъ же спасется, но, однако, какъ въ огнѣ”, но говоря: — “спасется какъ черезъ (δίά) огонь”, онъ яснѣйшимъ образомъ явилъ нѣкое прохожденіе чрезъ наказаніе огнемъ въ мѣсто спасенія.

15. Затѣмъ, вы говорите, что то выраженіе: “потерпитъ уронъ” — никоимъ образомъ не соотвѣтствуетъ очищаемымъ, ибо они не уронъ терпятъ, но— весьма пріобрѣтаютъ; посему необходимо — разумѣть, что это относится только въ отношеніи дурныхъ. Съ этимъ вашимъ мнѣніемъ мы, отнюдь, не, соглашаемся, ибо какъ и говоритъ наше ученіе, конечно, терпятъ уронъ тѣ, какъ говоритъ Апостолъ, которые очищаются, ибо они наказуются остротою мученія, которое, какъ мы выше привели, по свидѣтельству святаго Августина, является мучительнѣйшимъ и такого рода, что никакое страданіе нынѣшняго вѣка не можетъ сравниться съ нимъ. И какъ чрезъ горечь лекарствъ мы приходимъ къ радости здоровія, такъ и праведные, могущіе сказать съ Псалмопѣвцемъ: “Проидохомъ сквозѣ огнь и воду, и извелъ ны еси въ покой” ¹¹⁴), — чрезъ остроту очищенія пожинаютъ плодъ вѣчнаго спасенія. Посему и Апостолъ, говоря, что такой человѣкъ имѣетъ потерпѣть уронъ по причинѣ очищенія, немедленно затѣмъ указываетъ на спасительную пользу сего, говоря: — “какъ бы чрезъ огонь”. Итакъ, видится, что прекрасно можно согласовать вмѣстѣ и мучительное терпѣніе урона и великую пользу.

16. Что мы поставили въ центрѣ авторитетъ Римской Церкви, то мы привели взглядъ не какой-то случайной Церкви, но той Церкви, которая всегда у всѣхъ была въ чести и славѣ, какъ наученная блаженными апостолами Петромъ и Павломъ, — основаніями и свѣтилами нашей вѣры, — и иными священнѣйшими святителями, святость которыхъ Богъ явилъ чрезъ многія чудеса. Эту вѣру (въ существованіе чистилища) непоколебленной отъ самыхъ началъ и до сего дня всегда она возвѣщала и учила. Но есть нѣчто, что должно васъ совершенно убѣдить и устыдить, именно: — до появленія нынѣшняго Раскола ваши Отцы никогда не обнаруживали себя возражающими противъ сего нашего ученія, такъ что возможно, что вмѣстѣ съ нами держались этого мнѣнія. Эту же Римскую Церковь всегда почитали остальныя Церкви, какъ главу и мать и наставницу, какъ свидѣтельствуетъ и святый Максимъ въ посланіи къ Восточнымъ, говоря такъ: “Всѣ концы вселенной и вездѣ на землѣ жительствующіе въ каѳолической и апостольской вѣрѣ, взираютъ на Римскую Церковь, какъ на сіяніе солнца, и отъ нея воспринимаютъ свѣтъ каѳолической и апостольской вѣры” ¹¹⁵). И, дѣйствительно, не незаслуженно, ибо первый изъ всѣхъ Петръ исповѣдалъ истинную вѣру, открытую ему отъ Отца, говоря: “Ты еси Христосъ, Сынъ Бога живаго” ¹¹⁶). Но довольно о семъ.

17. На нашъ аргументъ, который мы привели на основаніи Божественнаго Правосудія, вы ничего не отвѣтили, но, лучше сказать, нагромоздили множество какъ бы противоположныхъ аргументовъ. И мы могли бы представить многое, могущее быть сказаннымъ въ этомъ отношеніи, если бы насъ не удержало тщаніе быть краткими въ разсужденіяхъ. Удовлетворяясь однимъ и единственнымъ аргументомъ, мы не изыскивали ничего болѣе того, ибо основаніе нашей вѣры заключается не на разсужденіяхъ — плодахъ человѣческаго мышленія, но на “камнѣ” ¹¹⁷) Священнаго Писанія и “въ горахъ святыхъ ¹¹⁸), т. е. въ ученіяхъ святыхъ Отцевъ, которыхъ Каѳолическая Церковь, какъ Невѣста, съ любовію почитаетъ, какъ друзей Жениха и Глашатаевъ Истины. Но приступимъ уже къ обзору и самыхъ вашихъ аргументовъ.

I. Итакъ, во-первыхъ, вы говорите: “Болѣе свойственно благости Божіей малое добро не оставить безъ вниманія, нежели малый грѣхъ достойнымъ наказанія. Однако, малое добро въ тѣхъ, которые совершили великіе грѣхи, не получитъ награды, по причинѣ преобладанія зла. Такъ и малое въ тѣхъ, которые были праведными въ великихъ дѣлахъ, не приведетъ къ навлеченію наказанія благодаря тому, что лучшія дѣла побѣждаютъ: ибо если нѣтъ того, что представляетъ большую часть, то тогда, конечно, не будетъ и того, что составляетъ — меньшую. Итакъ, не слѣдуетъ вѣрить въ очистительный огонь”.

Разрѣшеніе вопроса: На этотъ аргументъ мы говоримъ, что ваше основное продположеніе близко къ истинѣ, когда вы говорите, что малое добро остается непостыженнымъ, что, однако, не имѣетъ мѣста, если ему случится быть умерщвленнымъ грѣховной виной, какъ это случается во всѣхъ тѣхъ, которые впадаютъ въ смертный грѣхъ. Ибо смертный грѣхъ умерщвляетъ всѣ прежнія совершенныя добрыя дѣла. Такъ что грѣшникъ, когда своимъ грѣхомъ оскорбитъ Бога, заслуживаетъ потерять всѣ воспринятыя отъ Него блага. Поэтому отходящему изъ этой жизни съ какимъ-нибудь смертнымъ грѣхомъ, не сохраняется, въ этомъ смыслѣ, послѣ этой жизни какое-нибудь вознагражденіе, какія бы добрыя дѣла, быть можетъ, онъ ни совершилъ нѣкогда. Отсюда Господь чрезъ пророка Іезекіиля говоритъ: “Аще совратится праведникъ отъ правды своея, вся правды его не помянутся” ¹¹⁹). Выражается это самое и въ человѣческомъ законѣ и видится соотвѣтствующимъ тому принципу, что воинъ, который хотя бы, по причинѣ множества добрыхъ дѣлъ, и сталъ угоднымъ царю, однако, если послѣ сего тяжко оскорбитъ царя, лишившись всего и какъ бы имѣя вычеркнутыми изъ памяти царя всѣ доблести, впадаетъ въ тяжкое наказаніе. Но не такъ обстоитъ дѣло въ отношеніи легкаго грѣха, т. е. — прощаемой вины, которая тѣмъ не менѣе подлежитъ наказанію, — въ тѣхъ, которые умерли съ любовію (къ Богу), ибо любовь, со своей стороны, состраждетъ имъ; она не можетъ ликвидировать тѣ малые грѣхи; но только — смертный, противоположный ея сущности, грѣхъ лишаетъ жизни, въ то время, какъ любовь даруетъ жизнь; въ силу сего неравенства (въ отношеніи между добрымъ дѣломъ и смертнымъ грѣхомъ) та аксіома, которую вы привели, не имѣетъ мѣста. Мы можемъ отвѣтить и на то предположеніе, которое въ вашемъ отвѣтѣ занимаетъ второстепенное мѣсто, именно — отвергая ваше утвержденіе, что малыя добрыя дѣла тѣхъ, которые въ остальномъ дурны, не воспріимутъ никакого награжденія, если подъ награжденіемъ надо понимать нѣкоторое облегченіе въ наказаніи; ибо (какъ мы говоримъ) сходящій въ адъ, имѣющій съ собою нѣкоторыя добрыя дѣла, будетъ наказанъ болѣе легкимъ мученіемъ, нежели если бы онъ, не имѣя ихъ, былъ преданъ адскому мученію: такой родъ благодѣянія приписывается не иному чему, какъ наличію тѣхъ малыхъ добрыхъ дѣлъ.

II. Во-вторыхъ, вы говорите: “Какъ имѣется малое добро въ тѣхъ, которые въ остальномъ — дурны, такъ и малое зло — въ тѣхъ, которые въ иномъ — добры. Но малое добро въ тѣхъ не можетъ привести къ оной наградѣ, которая слѣдуетъ за добрыя дѣла, но только можетъ произвести различіе въ наказаніи: такъ и малое зло не приведетъ къ наказанію, но произведетъ различіе въ степени наслажденія. Итакъ, не достоитъ вѣрить въ очистительный огонь”.

Разрѣшеніе вопроса: Хотя, намъ кажется, что на это мы уже отвѣтили выше, однако, изъ сказаннаго (вами) слѣдуетъ замѣтить, что въ общемъ порядкѣ дѣло не обстоитъ такимъ образомъ, какъ это вы считаете въ вашемъ основномъ предположеніи. Ибо не должно имѣть одинаковаго сужденія о маломъ добрѣ въ умершемъ со смертнымъ грѣхомъ и о маломъ злѣ въ томъ, кто съ любовію перешелъ изъ этой жизни въ иную. Ибо, прежде всего, въ силу умерщвленія добра по причинѣ смертнаго грѣха, человѣкъ не удостоивается никакого воздаянія или освобожденія отъ вѣчной кары; а, во-вторыхъ, по праведному Суду Божіему и по причинѣ верха совершенства и чистоты вышняго блаженства и по причинѣ величія созерцаемой красоты, необходимо, прежде всего, очиститься: ибо никто изъ людей не узритъ, въ какой бы то ни было степени созерцанія, оное Благо, если не возъимѣетъ чистый и совершенно непорочный умъ, въ которомъ не допускается нахожденіе никакого зла. Затѣмъ, если малое добро въ тѣхъ, которые въ остальномъ злы, производитъ нѣкое различіе въ наказаніи, однако, неправильно полагать, что въ тѣхъ, которые были праведными, малое зло причиняетъ различіе въ наслажденіи; во- первыхъ, потому, что случается, что нѣкто отходитъ изъ жизни съ большимъ числомъ такихъ малыхъ погрѣшностей, нежели кто- нибудь иной, однако, — съ большей любовью, согласно которой опредѣляется размѣръ и мѣра и степень наслажденія; а, во-вторыхъ, потому, что можетъ случится такъ, что тотъ, кто въ основномъ является лучшимъ, преставляется отсюда, имѣя нужду въ большемъ наказаніи. Итакъ, явствуетъ, что малое зло въ тѣхъ, которые въ остальномъ — праведны, навлекаетъ кару на нихъ.

III. Въ-третьихъ, вы говорите: “Справедливость вѣчнаго мученія является на основаніи неизмѣнности воли у согрѣшившихъ; ибо вѣчно согрѣшающей волѣ долженствуетъ также соотвѣтствовать и вѣчное наказаніе. Какъ и — наоборотъ, согласно слѣдующему: если тотъ, кто вѣчно пребываетъ неизмѣннымъ въ злѣ, карается вѣчнымъ мученіемъ, то тотъ, кто не подвергается вѣчному мученію, тотъ, слѣдуетъ допустить, не будетъ имѣть свою волю неизмѣнной. Ибо, если тотъ, кто будетъ ее имѣть неизмѣнной въ отношеніи зла — будетъ находиться въ вѣчномъ наказаніи; то, тотъ, кто будетъ имѣть ее неизмѣнной въ отношеніи добра, какую имѣетъ нужду въ наказаніи, когда, напротивъ, ему долженствуютъ вѣнцы. Между тѣмъ, какъ вы утверждаете, тѣ, которые очищаются тѣмъ (очистительнымъ) огнемъ, имѣютъ волю неизмѣнной. Итакъ, имъ нѣтъ нужды очищаться огнемъ.”

Разрѣшеніе вопроса: На это отвѣчаемъ, что сдѣланный вами выводъ отнюдь не — силенъ. Ибо хотя для стяжанія блаженства необходимо требуется неизмѣнность правой воли, однако сего не — достаточно, такъ какъ есть нужда, чтобы многое сопутствовало для структуры добраго дѣла, особенно же для достиженія конечнаго совершенства. Мы имѣемъ опредѣленіе и изъ Аристотеля и великаго Діонисія, что понятія добра и зла по ихъ структурамъ не — одинаковы: ибо зло можетъ возникнуть, въ равной мѣрѣ, и изъ всякой малой погрѣшности, а добро не возможно — иначе, какъ только при наличіи всего его элемента, и потому всякое препятствіе мѣшаетъ совершенству и стяжанію добра. Посему, если для наказанія какого-нибудь человѣка вѣчнымъ мученіемъ и довлѣло бы то одно, что въ отношеніи зла онъ является вѣчно неизмѣннымъ, однако, для того, чтобы человѣкъ, преставляясь отсюда, немедленно возобладалъ вѣчнымъ блаженствомъ, не достаточно имѣть неизмѣнную въ отношеніи добра волю, но вмѣстѣ съ этимъ требуется и то, чтобы не имѣть ничего того, что подлежитъ очищенію, или вины или провиности, ибо, какъ было сказано выше, небесное блаженство не допускаетъ приблизиться ничему скверному. Затѣмъ, если неизмѣнность правой воли въ томъ, кто предназначенъ для вѣчной жизни, сама по себѣ была довлѣющей для стяжанія истиннаго блаженства, а неизмѣнность дурной воли въ томъ, кто осужденъ на вѣчную гибель, навлекаетъ на него вѣчное наказаніе, то какая нужда молиться за усопшихъ или прибѣгать къ инымъ вспомоществованіямъ, если только неизмѣнность правой воли, какъ вы говорите, была бы достаточной? Отсюда проистекаетъ, что выводъ, который вы желали представить, совершенно неправильно сдѣланъ, когда вы говорите: кто въ отношеніи зла пребываетъ вѣчно неизмѣннымъ, тотъ наказуется вѣчнымъ мученіемъ; итакъ, тотъ, кто не наказывается вѣчно, тотъ не имѣетъ свою волю неизмѣнной.

IV. Въ-четвертыхъ, вы говорите: “Если созерцаніе Бога является совершеннымъ воздаяніемъ для чистыхъ сердцемъ и душею, а его не всѣ получатъ въ равной мѣрѣ, значитъ, не всѣ обладаютъ той же степени чистотою, и нѣтъ нужды въ очистительномъ огнѣ, если эта чистота въ нѣкоторыхъ не является совершенной; ибо, въ такомъ случаѣ, всѣ бы стали въ равной степени очищенными благодаря тому огню, и этимъ въ равной мѣрѣ способными къ созерцанію Бога. Но что это — не такъ, сѵмволически и образно произошло у горы, гдѣ былъ данъ Законъ,” ибо тогда не всѣ явились достойными того же положенія и порядка, но одинъ — того, другой — иного, по мѣрѣ, думаю, чистоты каждаго”, какъ говоритъ Григорій Богословъ.”

Разрѣшеніе вопроса: На это отвѣчаемъ, что различія того блаженнаго созерцанія Бога не стоитъ въ зависимости отъ онаго очищенія, ибо мы говоримъ, что очистительнымъ огнемъ люди очищаются (лишь) отъ грѣховной вины и подлежанія наказанію. Ибо можно различить въ настоящей жизни нѣкую двоякую чистоту или очищеніе. Первая это — та, о которой сказалъ Господь въ Евангеліи отъ Матѳея: “Блажени чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ” ¹²⁰); она является святостью ума, которую содѣлываютъ добродѣтели и божественныя дарованія. Отсюда — тѣ слова святаго Іоанна Златоуста: “Здѣсь Онъ (Спаситель) называетъ “чистыми” — или тѣхъ, которые стяжали всякую добродѣтель и не имѣютъ у себя на совѣсти никакого зла, или — утвержденныхъ въ трезвеніи, которое особенно необходимо намъ для созерцанія Бога, согласно тому изреченію Павла ¹²¹): “Миръ имѣйте и святыню со всѣми, ихже кромѣ никтоже узритъ Господа” ¹²²). И эта-то чистота и совершаетъ различіе и степень въ вѣчномъ наслажденіи. Иное же дѣло — очищеніе, о которомъ нынѣ рѣчь, благодаря которому души получаютъ прощеніе и разрѣшаются отъ болѣе легкихъ винъ и подлежанія наказанія, по причинѣ которыхъ преставившіяся отсюда души удерживаются отъ вѣчной жизни. Какъ мы только-что сказали, это очищеніе не стоитъ въ связи съ различіемъ блаженства. Ибо совершенно — необходимо, чтобы всѣ души, въ равной мѣрѣ, очистились этимъ родомъ очищенія, такъ какъ слѣдуетъ стать свободными отъ всякой вины и подлежанія наказанію, хотя бы и не всѣ были очищаемы въ равныхъ винахъ.

V. Въ-пятыхъ, вы приводите слѣдующій аргументъ: “Иже во святыхъ великій Григорій Богословъ, творя умозрительное и таинственное слово о Пасхѣ, придя къ тому мѣсту, гдѣ говоритъ: “Ничего же не вынесемъ, ничего не оставимъ на утро” ¹²³), отчетливо и открыто являетъ, что за этой ночью нѣтъ никакого очищенія, “ночью” называя настоящую жизнь каждаго, и не допуская никакого очищенія послѣ нея”.

Разрѣшеніе вопроса: На это мы говоримъ, что приведенное изреченіе святаго мужа не противорѣчитъ сему догмату о чистилищѣ. Ибо когда говорится о двойномъ видѣ очищенія грѣховъ, то имѣется въ виду, какъ одинъ видъ — это то очищеніе, которое совершается чрезъ епитимію, которую очищаемый въ покаяніи навлекаетъ на себя; а второй видъ — это то очищеніе, которое происходитъ послѣ этой жизни. Первый видъ очищенія, который именуется покаяніемъ, не можетъ имѣть мѣста послѣ исхода души, ибо тамъ “почиваютъ отъ трудовъ своихъ”, какъ говоритъ Іоаннъ въ Откровеніи ¹²⁴), когда перестаетъ всякое дѣланіе души, какъ достойное, такъ и не достойное. Поэтому Премудрый говоритъ: “Прежде суда уготовати правду” ¹²⁵). А второй видъ очищенія, о которомъ нынѣ — слово, это то, которое, говоримъ, разрѣшаетъ не тяжкія вины, но — легкія, и которое имѣетъ мѣсто послѣ этой жизни. Изрядный же Григорій Богословъ говорилъ не о томъ второмъ видѣ очищенія, но о первомъ, что явствуетъ изъ продолженія его слова, въ которомъ толкуя изреченіе — “не вынесемъ”, — говоритъ, что не достоитъ многія наши таинства выносить для внѣшнихъ (т. е. язычниковъ), и тогда присовокупляетъ тѣ слова, которыя вы привели, что послѣ этой ночи нѣтъ мѣста никакому очищенію. Изъ этого явствуетъ, что онъ разсуждаетъ о томъ очищеніи, которое очищаетъ болѣе крупные грѣхи, и котораго, дѣйствительно, послѣ этой жизни, отнюдь нѣтъ.

VI. Въ-шестыхъ, вы такъ утверждаете: “Онъ же въ словѣ “На побіеніе града”, разсуждая такъ: — “Не стану говорить, каковы мученія тамъ для тѣхъ, которымъ здѣсь Онъ даетъ пощаду, но скажу только то, что лучше быть наказуему и очищаему нынѣ, нежели тамъ быть преданнымъ мученію, когда время наказанію, а не очищенію ¹²⁶), — явно утверждаетъ, что послѣ отшествія отсюда нѣтъ никакого очищенія, но только — вѣчное мученіе”.

Разрѣшеніе вопроса: На это отвѣчаемъ такъ, какъ это было сказано нами выше: — Святый говоритъ о первомъ видѣ очищенія, которое совершается чрезъ печаль покаянія и совершеніе святыхъ дѣлъ, чего отнюдь нѣтъ послѣ этой жизни, какъ это явствуетъ изъ продолженія его слова; ибо онъ присовокупляетъ: “Какъ сильнѣе смерти тотъ, кто здѣсь памятуетъ о Богѣ, какъ прекрасно любомудрствуетъ божественный Псалмопѣвецъ, такъ и для сходящихъ въ адъ нѣтъ исповѣданія и исправленія, потому что Богъ постановилъ, чтобы здѣсь были жизнь и дѣятельность, а тамъ — испытаніе дѣлъ” ¹²⁷).

VII. Въ-седьмыхъ, вы приводите слѣдующій аргументъ: “Господь въ Евангеліи отъ Луки въ притчѣ о богатомъ и Лазарѣ ¹²⁸), уча объ удѣлѣ, который воспріялъ каждый изъ нихъ, говоритъ, что Лазарь, немедленно послѣ того, какъ умеръ, былъ отнесенъ Ангелами въ лоно Авраамово, а богатый также былъ погребенъ послѣ смерти, и душа его находится въ аду въ мукахъ; и такимъ образомъ “лономъ Авраама” обозначивъ высшее упокоеніе въ счастливомъ удѣлѣ угодившихъ Богу, а чрезъ “адъ” и “мученія” представивъ конечное осужденіе и вѣчное наказаніе грѣшниковъ, Онъ не оставилъ между ними еще какого-то иного мѣста, заключающаго нѣкое временное мученіе, но явилъ, что (между состояніями праведныхъ и грѣшныхъ) существуетъ пропасть великая и непроходимая, раздѣляющая однихъ отъ другихъ, и крайняя и не имѣющая ничего промежуточнаго — противоположность”.

Разрѣшеніе вопроса: На это, во-первыхъ, мы говоримъ, что взять нѣкое отдѣльное мѣсто изъ текста, принять его въ смыслѣ отрицанія, не сопровождая никакими иными аргументами, какъ это видится представленнымъ у васъ, — совершенно недопустимо среди ученыхъ людей. Затѣмъ, скажемъ, что хотя Христосъ въ приведенной притчѣ обозначилъ только два мѣста (ибо Онъ училъ не о мѣстахъ пребыванія душъ, разрѣшенныхъ отъ тѣла, но — объ окончательной судьбѣ людей, гдѣ чистилище не имѣетъ мѣста), но изъ этого не слѣдуетъ, что не существуетъ и третьяго мѣста, — мѣста переходнаго очищенія; особенно — на томъ основаніи, что Самъ Спаситель нашъ въ Евангеліи отъ Матѳея ¹²⁹) представилъ, что оно дѣйствительно имѣется, когда Онъ учитъ, что въ будущей жизни можетъ имѣть мѣсто отпущеніе нѣкоторыхъ грѣховъ, и поскольку оно не совершается ни въ раю, ни въ аду, необходимо предположить существованіе и третьяго мѣста, гдѣ совершается преждереченное очищеніе. Утверждаетъ же сіе и славный Апостолъ и Учители, какъ латинскіе, такъ и греческіе, какъ выше было сказано.

VIII. Въ-восьмыхъ, вы такъ утверждаете: “Душѣ, разрѣшившейся отъ тѣла и ставшей совершенно безтѣлесной и духовной, невѣроятно было бы мучиться отъ вещественнаго огня, въ то время какъ ея тѣло, которое огонь долженъ былъ бы охватить, истлѣло. Правда, послѣ воскресенія, когда она воспріиметъ нетлѣнное тѣло, и вся тварь станетъ неизмѣняемой, и когда раздѣлится огонь, какъ мы научены, ей будетъ соотвѣтствовать быть мучимой имъ, и не только ей одной, но и — демонамъ, которые являются какъ мрачными, такъ и облеченными нѣкоей матеріей и грубой вещественностью и тѣломъ воздушнымъ или огненнымъ, какъ говоритъ Василій Великій. Но прежде чѣмъ воспріиметъ свое тѣло, являясь только формой не смѣшанной съ матеріей, хотя и существующей сама по себѣ, какъ бы она могла мучиться отъ матеріальнаго огня”.

Разрѣшеніе вопроса: На это отвѣчаемъ: что душа, разрѣшившись отъ тѣла, мучится отъ матеріальнаго огня, это совершенно отвѣчаетъ божественному могуществу и правосудію. И хотя мы, дѣйствительно, признаемъ, что ничто вещественное по своей собственной силѣ, не можетъ имѣть никакого воздѣйствія въ отношеніи духа, однако, что по божественней силѣ оно можетъ стать таковымъ, никто изъ разумныхъ не станетъ отрицать. Ибо если отъ естественнаго фактора вся тварь зависитъ вложенной въ нее способностью, и обусловлена имъ въ способности воспріятія, то что неумѣстнаго въ томъ, если вывести заключеніе, что по божественному повелѣнію тѣ духовныя существа подвержены ощущенію кары такого рода? Кромѣ того, порядокъ Божественнаго Правосудія требуетъ, чтобы та душа, которая чрезъ грѣхъ покорила себя матеріальному элементу, ему, же въ видѣ наказанія была подвержена. Такимъ образомъ, не неумѣстно и не удивительно, что тотъ огонь, дѣйствующій по божественной силѣ, назначеніе котораго — быть для наказанія дурныхъ, имѣетъ также дѣйствіе и въ отношеніи души, отдѣлившейся отъ тѣла, муча ее. А что дѣло обстоитъ именно такъ, насъ научаетъ та притча объ изнѣженномъ богачѣ, которую вы недавно привели, гдѣ говорится, что душа богатаго, прежде воскресенія тѣла, мучится въ палящемъ огнѣ. Явствуетъ это и изъ божественнаго приговора, повелѣвающаго осужденнымъ идти въ вѣчный огонь, уготованный діаволу и ангеламъ его ¹³⁰). И не пріемлемо намъ мнѣніе тѣхъ, которые говорятъ, что для того, чтобы стать болѣе подходящими для мученія, демоны должны будутъ воспріять нѣкія тѣла — воздушныя или огненныя, такъ какъ такое понятіе намъ кажется оскорбительнымъ для божественнаго могущества.

IX. Въ-девятыхъ, вытакъ говорите: “Преподобные Отцы наши, ангельское житіе пожившіе на землѣ, много и часто чрезъ видѣнія и сны и иныя чудесныя явленія, и сами были наставляемы и иныхъ наставляли о вѣчномъ мученіи и о находящихся въ немъ нечестивыхъ и грѣшникахъ, и какъ настоящее и уже сбывающееся видя и являя словомъ, какъ и притча изъ Евангелія отъ Луки описываетъ состояніе богатаго и Лазаря, отнюдь ничего не возвѣстили объ очистительномъ, имущемъ конецъ, огнѣ”.

Разрѣшеніе вопроса: Въ отвѣтъ: — мы отрицаемъ, что не было видѣній и откровеній и иныхъ явленій подобнаго рода, которыми возвѣщается существованіе чистилища. Свидѣтельствуетъ же о семъ великій Григорій, а также и Дамаскинъ разсказываетъ нѣчто подобное, и въ житіи святаго Іеронима Кириллъ изложилъ много чудеснаго такого рода ¹³¹), къ тому же и мы привели выше много и очевиднѣйшихъ свидѣтельствъ Учителей, какъ латинскихъ, такъ и греческихъ.

X. Въ-десятыхъ, вы приводите слѣдующій аргументъ: “Ученіе это о возстановленіи и о. концѣ вѣчнаго мученія, пріявъ начало отъ Оригена, какъ было сказано, и возобладавшее нѣкоторыми церковными мужами, между которыми — также Дидимъ и Евагрій, какъ ссылающееся на человѣколюбіе Божіе и легко пріемлемое среди безпечныхъ, какъ говоритъ богоносный Іоаннъ, строитель “Небесной Лѣствицы”, однако, было запрещено и предано анаѳемѣ святымъ Пятымъ Вселенскимъ Соборомъ, какъ производящее разслабленіе душамъ и дѣлающее безпечныхъ еще болѣе беззаботными, поскольку они ожидаютъ, что когда-то будетъ освобожденіе отъ мученій и обѣщанное возстановленіе, Итакъ, на основаніи сего, предлежащій догматъ объ очистительномъ огнѣ долженъ быть извергнутъ изъ Церкви, какъ приводящій старательныхъ къ безпечности и убѣждающій ихъ не всѣми средствами бороться въ настоящей жизни о своемъ очищеніи, поскольку послѣ смерти, якобы, ожидается иное очищеніе.

Разрѣшеніе вопроса: Хотя мы выше и разрѣшили это затрудненіе, однако, все же ради большей ясности мы еще скажемъ объ этомъ. Итакъ, мы говоримъ, что когда былъ вынесенъ догматъ о чистилищѣ, ничего въ немъ не заключалось нелѣпаго, чтобы не послѣдовать ему: ибо нѣтъ учителя до такой степени неученнаго или слушателя до такой степени простеца, чтобы легко не составить пониманія, въ чемъ — различіе между адскимъ мученіемъ и чистилищнымъ наказаніемъ; и это преданіе о чистилищѣ, полное благочестія, не только не дѣлаетъ людей безпечными, но и весьма пробуждаетъ ихъ, ибо они слышатъ, что тамъ будутъ наказанія и нестерпимыя мученія, и то — болѣе мучительныя, чѣмъ все то, что въ настоящей жизни мы когда-либо испытывали. Это и самъ опытъ показалъ. Ибо многіе, которымъ случилось встрѣтиться съ откровеніями такого рода, а такихъ много, не стали болѣе безпечными, но до конца пребывали заботливыми и скорбными, всегда страшась, дабы не впасть въ тѣ мученія, которыя видѣли. Если же догматъ о чистилищѣ дѣлаетъ людей безпечными, какъ вы говорите, то насколько бы они стали болѣе безпечными, если бы отнюдь не слышали о семъ? Но (если догматъ о чистилищѣ вреденъ, какъ приводящій людей къ безпечности) тогда особенно принесется вредъ отъ малаго сокрушенія или краткой исповѣди, или отъ надежды спасенія за длительное паломничество, или отъ отмѣны наказанія и отъ сладчайшаго онаго гласа: “Въ тотъ самый часъ, когда грѣшникъ вздохнетъ” и проч. Это и все подобное, что для нашей пользы было признано Отцами какъ благочестивое, принесло бы большой вредъ, если догматъ о чистилищѣ, какъ вы говорите, также былъ бы вреденъ. Но можно съ большимъ основаніемъ сказать, что отрицающіе очистительный огонь приводятъ людей въ отчаяніе, ибо люди знаютъ, что ничто оскверненное не можетъ войти въ вѣчную жизнь и въ то же время имъ извѣстно, что для человѣка, здѣсь живущаго, невозможно прожить безъ нѣкоего легкаго грѣха. Ибо, если человѣкъ разрѣшается отъ узъ плоти съ пятномъ легкихъ грѣховъ или подлежаніемъ наказанію за болѣе тяжкія вины, а между тѣмъ въ будущей жизни не допускается мѣста очищенію, и осквернившіеся, слѣдовательно, не могутъ узрѣть Бога, то совершенно необходимо вытекаетъ, что вслѣдствіе этого уже не будетъ никакой надежды стяжать спасеніе. Итакъ, догматъ объ очистительномъ огнѣ достоитъ не извергнуть изъ Церкви, какъ вы говорите, — какъ вредный и наводящій опасность беззаботности, но наоборотъ, — достоитъ принять и съ честью прославить въ Каѳолической Церкви, — какъ весьма спасительный и приводящій беззаботныя и безпечныя души къ всегдашней тщательности и бдительности и надеждою будущаго блаженства дѣлающій ихъ болѣе трезвенными. Это, по нашему мнѣнію, является достаточно сказаннымъ, въ настоящее время, на ваши аргументы.

5. Второе слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ.

Печатаемое ниже “Второе слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ”, какъ и послѣдующее за симъ, является однимъ изъ наиболѣе сильныхъ твореній св. Марка въ области догматики. Мы видѣли, что Торквемада возражалъ на аргументы грековъ противъ чистилища, и со своей стороны выдвинулъ нѣкоторые аргументы, которые не такъ легко было опровергнуть. Но св. Маркъ Ефесскій, этотъ — “храмъ Святаго Духа, который просвѣтилъ душу божественными осіяніи” ¹³²), — взялъ на себя вторично защиту Православной Вѣры и, какъ увидимъ ниже, не только опровергнулъ всѣ тезисы латинянъ и свелъ на нѣтъ аргументы, выставленные Торквемадой, но и кратко и въ то же время исчерпывающе изложилъ православное ученіе о состояніи душъ послѣ смерти. Поэтому нижепечатаемыя два сочиненія св. Марка цѣнны — не только съ точки зрѣнія полемическаго богословія, но и — догматическаго. На эти сочиненія не послѣдовало (или, быть можетъ, еще не найдено) отвѣта со стороны латинянъ. Намъ думается, что и ничего нельзя было отвѣтить въ возраженіе на неопровержимые доводы св. Марка.

Цѣль сего сочиненія св. Марка была не иная какая, какъ только убѣдить латинянъ, что ученіе о чистилищѣ ни догматически, ни этически не имѣетъ основанія для того, чтобы быть принятымъ въ Церкви. Поэтому онъ совершенно оставляетъ слабыя стороны вышеприведеннаго сочиненія Торквемады. Святитель могъ бы возразить на многое. Прежде всего на утвержденіе, что ученіе о чистилищѣ являлось всегдашнимъ ученіемъ не только Римской Церкви, но и всей Церкви, святитель могъ бы возразить, что ученіе о чистилищѣ является весьма позднимъ ученіемъ, принадлежащимъ преимущественно Ѳомѣ Аквинату и Бонавентурѣ, учащихъ о матеріальномъ огнѣ, какъ средствѣ очищенія для душъ, запятнавшихъ себя незначительными грѣхами. По признанію латинскихъ богослововъ, ученіе о чистилищѣ было сформулировано, какъ офиціальное ученіе Римской Церкви, только на Флорентійскомъ и Тридентскомъ Соборахъ, при чемъ послѣдній, хотя и утвердилъ догматъ о чистилищѣ, однако, далъ распоряженіе, чтобы въ проповѣдяхъ объ этомъ догматѣ говорилось лишь въ общихъ чертахъ, не входя ни въ коемъ случаѣ въ детали, настолько этотъ догматъ былъ зыбкимъ. Могъ бы св. Маркъ, въ отвѣтъ на заявленіе латинянъ, что латинскіе Отцы превосходно знали греческій языкъ и не имѣли затрудненія въ пониманіи греческаго текста Посланій Апостола Павла, при чемъ они особо ссылались на блаженнаго Августина, привести слова того же Августина, который въ одномъ мѣстѣ говоритъ, что онъ никогда не смогъ овладѣть греческимъ языкомъ. Могъ бы св. Маркъ сослаться и на то, что блаженный Іеронимъ, дѣйствительный знатокъ греческаго и еврейскаго языковъ, въ своихъ комментаріяхъ отнюдь не училъ о чистилищѣ. Могъ бы св. Маркъ указать и на то, что латиняне приводятъ въ своихъ аргументахъ сочиненіе св. Кирилла о житіи и кончинѣ бл. Іеронима, между тѣмъ, какъ самъ св. Кириллъ умеръ раньше бл. Іеронима и не могъ писать о кончинѣ его. Могъ бы св. Маркъ указать и на иныя неточности или необоснованности въ латинскомъ трактатѣ, если бы его цѣль была — полемика и побѣда въ спорѣ. Но, какъ мы сказали, у св. Марка была одна единственная цѣль явить истину и убѣдить латинянъ принять ее: его убѣжденія — мягки, тонъ благожелателенъ, и цѣль — помочь найти Истину.

Это цѣннѣйшее сочиненіе св. Марка Ефесскаго сохранилось въ цѣломъ рядѣ рукописей: Cod. Ambrosianus 653, fol. 70-85. Cod. Parisinus 1218, fol. 17-41. Pariamus 1261, fol. 13-39. Pariamus 1286, fol. 283-311. Oxonien. Laud. 22, fol. 17-55. Parisinus 1292, fol. 16 скв. Coislin. 289, fol. 29-31. По частямъ оно было напечатано въ Аѳинскомъ журналѣ “Άλήθεια” за 1880 г.

Слово это, согласно рукописи въ Codex Ambrosianus 653 было помѣщено Mgr. Louis Petit въ “Патрологіа Оріенталисъ” т. 15, стр. 108-151. Съ этого изданія нами сдѣланъ переводъ на русскій языкъ.

МУДРѢЙШАГО И УЧЕНѢЙШАГО ЕФЕССКАГО КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА ОТВѢТЪ ЛАТИНЯНАМЪ ВТОРОЙ, ВЪ КОТОРОМЪ ОНЪ ИЗЛАГАЕТЪ ТАКЖЕ ИСТИННОЕ УЧЕНІЕ ГРЕЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

1. Воистинну, необходимо много изслѣдованія и изысканія въ спорныхъ догматическихъ вопросахъ, когда и съ той и съ другой стороны имѣются серьезные и вѣскіе аргументы; много и пользы бываетъ отъ такого рода изысканія, когда бы мы обращали взоры не къ спору, а къ Истинѣ, и не имѣли бы единственнымъ тщаніемъ во что бы то ни стало одержать побѣду, но допустили бы, что иногда хорошо и побѣжденнымъ быть. И это, воистинну, относится не только къ намъ, видящимъ мало и земнымъ и весьма отступившимъ отъ истинной мудрости, но, вотъ, — мы слышимъ и вѣримъ, что такимъ образомъ происходило и съ самими Учениками Самой Премудрости, Іисуса Христа Господа нашего. Ибо когда между ними возникъ вопросъ: должно ли обрѣзывать приходящихъ къ вѣрѣ изъ язычниковъ и учить ихъ соблюдать законъ Моисеевъ, тогда сошлись Апостолы и старцы для изученія этого вопроса; послѣ того, какъ было большое изслѣдованіе (какъ повѣствуется), Петръ сказалъ, а Іаковъ поддержалъ, и въ общемъ согласіи всѣмъ было угодно съ Духомъ Святымъ — не стужать тѣхъ, которые изъ язычниковъ обращаются къ Богу ¹³³). Итакъ, если изысканіе принесло тогда плодъ — единеніе изыскующихъ, — то имѣется надежда, что и мы, движимые Тѣмъ же Духомъ и гой же любовію связанные другъ съ другомъ, и устремляющіеся къ той же цѣли — которая выражается въ нахожденіи Истины, — не потерпимъ неудачу въ предлежащемъ предметѣ; и хотя изысканіе весьма растянулось, но все мирно и слушая и говоря, мы съ любовію возможемъ придти къ единенію, сойдясь на томъ, что явится какъ абсолютная истина и представится какъ соотвѣтствующее.

2. Итакъ, въ этомъ и вы солидарны съ нами и вмѣстѣ съ нами питаете надежду; но вы говорите, что мы, какъ бы забывъ о семъ, болѣе должнаго прилагаемъ тщаніе и пытаемся укрѣпить наше ученіе, а ваше — опровергнуть. Но на это мы скажемъ, что наше ученіе, каково бы оно ни было, мы отнюдь не излагали, и ничего не старались укрѣплять; и это-то вы и ранѣе намъ поставили въ упрекъ, и желали болѣе ясно узнать о томъ, какого мы держимся мнѣнія (о состояніи душъ послѣ смерти). Ваше же мнѣніе мы будемъ стараться не опровергать, но показать, что оно не необходимо, потому что ни въ Писаніи оно не является намъ ясно переданнымъ, ни Отцами нашими оно не было санкціонированнымъ, ни, вообще, не является благословеннымъ. Но все же, чтобы отселѣ вамъ сдѣлать угодное, ибо это справедливо, мы изложили наше ученіе болѣе ясно, — не болѣе должнаго, но, насколько это необходимо, обосновывая его; а ваше ученіе, — каково бы оно ни было, подвергнемъ болѣе тщательному изслѣдованію. Ибо, быть можетъ, найденная изъ сего истина освободитъ насъ отъ тяжкихъ трудовъ и отъ дальнѣйшаго между нами разногласія.

3. Мы утверждаемъ, что ни праведные еще не восприняли полностью свой удѣлъ и оное блаженное состояніе, къ которому они себя здѣсь уготовали чрезъ дѣла; — ни грѣшные, послѣ смерти, не были отведены въ вѣчное наказаніе, въ которомъ будутъ вѣчно мучиться; но и то и другое необходимо должно быть послѣ послѣдняго того дня Суда и воскресенія всѣхъ; нынѣ же — и тѣ и другіе находятся въ свойственныхъ имъ мѣстахъ: первые — въ совершенномъ покоѣ и свободными находятся на небѣ съ Ангелами и предъ Самимъ Богомъ, и уже какъ бы въ раю, изъ котораго ниспалъ Адамъ, вошелъ же прежде иныхъ Благоразумный разбойникъ, — и часто насъ посѣщаютъ въ тѣхъ храмахъ, гдѣ ихъ почитаютъ, и слушаютъ призывающихъ ихъ и молятся за нихъ Богу, пріявъ отъ Него этотъ изрядный даръ, и чрезъ свои мощи творятъ чудеса, и наслаждаются созерцаніемъ Бога и оттуда посылаемымъ озареніемъ, болѣе совершенно и болѣе чисто, нежели раньше, когда были при жизни; вторые же, въ свою очередь, заключенные въ аду, пребываютъ “въ темныхъ и сѣни смертнѣй, въ ровѣ преисподнемъ”, какъ говоритъ Давидъ ¹³⁴), и затѣмъ Іовъ: “Въ землю темну и мрачну, въ землю тмы вѣчныя, идѣже нѣсть свѣта, ниже видѣти живота человѣческаго” ¹³⁵). И первые — пребываютъ во всякой радости и веселіи, ожидая уже и только лишь не имѣя еще въ рукахъ обѣтованное имъ Царство и неизреченныя блага; а вторые — напротивъ, пребываютъ во всякой тѣснотѣ и безутѣшномъ страданіи, какъ нѣкіе осужденные, ожидающіе приговора Судьи и предвидящіе оныя мученія. И ни первые не восприняли еще наслѣдіе Царства и тѣхъ благъ, “ихже око не видѣ, и ухо не слыша, и на сердце человѣку не взыдоша” ¹³⁶), ни вторые еще не преданы вѣчнымъ мукамъ и горѣнію въ негаснущемъ огнѣ. И это ученіе мы имѣемъ переданнымъ отъ Отцевъ нашихъ изъ древности и легко можемъ представить изъ самихъ Божественныхъ Писаній.

4. Такъ, въ древнѣйшихъ нѣкихъ отвѣтахъ, имущихъ заглавіе: “Аѳанасія знаменитаго (τοΰ πάνυ) къ князю Антіоху” имѣется слѣдующій вопросъ: “Что, убо, восприняли ли праведные блага, а грѣшные — наказаніе? — (Отвѣтъ:) Онюдь нѣтъ. Однако же, та радость, которую нынѣ имѣютъ души святыхъ, есть частичное наслажденіе, какъ и скорбь, которую имѣютъ грѣшники, — частичное наказаніе. Какъ, когда царь призываетъ своихъ друзей на пиръ, и подобно — осужденные предназначены къ наказанію — и позванные на пиршество пребываютъ въ радости предъ домомъ царя до часа пиршества, а осужденные, заключенные въ темницѣ, пребываютъ въ скорби, пока выйдетъ судья: такъ подобаетъ, впрочемъ, разумѣть о душахъ, взятыхъ туда раньше насъ, говорю же о праведныхъ и грѣшныхъ”.

“Итакъ, если никто, какъ было сказано, еще не вошелъ ни въ Царство ни въ геенну, то какъ же мы слышимъ о богатомъ и Лазарѣ, что тотъ богачъ, находясь въ огнѣ и мукахъ, обращается къ Аврааму? — (Отвѣтъ:) Все то, что относится къ Лазарю, Господь сказалъ образно, какъ и то, что касается десяти дѣвъ и обстоятельствъ въ прочихъ притчахъ. Ибо, въ дѣйствительности, притча о Лазарѣ не происходила, потому что грѣшники, находящіеся въ аду, не видятъ праведниковъ, находящихся въ царствѣ съ Авраамомъ, но никто изъ нихъ, находясь во мракѣ, даже сосѣда своего не узнаетъ” ¹³⁷).

5. Пріявъ это сужденіе, наша Церковь и мыслитъ такъ и возвѣщаетъ, и къ защитѣ его имѣются на лицо аргументы. Во-первыхъ, въ Евангеліи отъ Матѳея, предначертывая тотъ будущій Судъ, Господь говоритъ: “Пріидите благословенніи Отца Моего, наслѣдуйте”, — изъ сего ясно, что они не были уже унаслѣдовавшими, — затѣмъ: “уготованное вамъ”, говоритъ “Царство” ¹³⁸), — не ранѣе данное. Къ грѣшникамъ же, въ свою очередь, Онъ говоритъ: — “Отыдите, проклятіи”, — очевидно, что не уже — отошедшіе, — “въ огнь вѣчный, уготованный,” — не вамъ, но — “діаволу и ангеламъ его” ¹³⁹), — и здѣсь опять, — “уготованный”, — т. е. еще не пріявшій осужденныхъ демоновъ, ибо какъ бы это могло быть иначе въ отношеніи тѣхъ, которые до нынѣ и даже до онаго Дня блуждаютъ повсюду въ воздухѣ и безпрепятственно совершаютъ свое дѣло въ обольщенныхъ ими? Это же и въ иномъ мѣстѣ обнаруживается, когда они взываютъ къ Господу, какъ написано въ томъ же Евангеліи: “Пришелъ еси сѣмо прежде времене мучити насъ” ¹⁴⁰), ясно, что они еще не мучатся, такъ какъ для этого еще не пришло время. Итакъ, если злые демоны и первые творцы зла, ради которыхъ особенно-то уготовляется и устраивается наказаніе, еще не воспринимаютъ долженствующее возмездіе, но — свободные блуждаютъ гдѣ хотятъ, какой доводъ могъ бы убѣдить насъ, что души отшедшихъ отсюда въ грѣхахъ, немедленно предаются огню и тѣмъ мукамъ, которыя уготованы для иныхъ? Какая же нужда и въ Судѣ и въ воскресеніи ихъ тѣлъ, и въ пришествіи на землю Судіи и въ страшномъ томъ и всемірномъ зрѣлищѣ, если до того дня каждый уже воспріялъ по заслугамъ? И какъ же Господь въ притчѣ о дѣвахъ, исшедшихъ отсюда въ срѣтеніе Жениха, говоритъ, что дѣвы, т. е. — души, задремали и уснули, такъ какъ Женихъ запаздывалъ, т. е. — умерли, и еще не вошли въ брачную горницу, до тѣхъ поръ, пока Женихъ не придетъ съ небесъ, не разбудитъ всѣхъ вмѣстѣ какъ отъ сна, и однихъ, дѣйствительно, вмѣстѣ съ Собой введетъ въ брачный чертогъ, а другихъ — исключитъ, что — совершенно ясно — сбудется въ День оный? — “Ибо тогда”, говоритъ Онъ, “Царство небесное уподобится десяти дѣвамъ” ¹⁴¹). И какъ, отошедши и вручивъ Своимъ рабамъ имѣніе, затѣмъ придя и всѣхъ вмѣстѣ собравъ, Онъ потребуетъ отъ каждаго отчетъ въ дѣлахъ ¹⁴²), если каждый изъ рабовъ обнаружилъ уже свое дѣло и воспринялъ воздаяніе прежде Владычняго возвращенія?

6. И божественный Апостолъ во 2-мъ Посланіи къ Коринѳянамъ такъ говоритъ: “Всѣмъ явитися намъ подобаетъ предъ судищемъ Христовымъ, да пріиметъ кійждо, яже съ тѣломъ содѣла, или блага, или зла” ¹⁴³). Видишь ли, что прежде того судилища и до того, какъ мы всѣ вмѣстѣ явимся собранными, никто безъ тѣла не воспріемлетъ соотвѣтственно тому, что онъ въ тѣлѣ сдѣлалъ? Но и во 2-мъ Посланіи къ Тимоѳею онъ говоритъ, что время его отшествія настало, вѣнецъ правды прочее готовится, — не теперь, но “егоже воздастъ ми”, — говоритъ, — “Господь въ день онъ, праведный Судія, не токмо же мнѣ, но и всѣмъ возлюбльшимъ явленіе Его” ¹⁴⁴). И во 2-мъ Посланіи къ Ѳессалоникійцамъ онъ такъ говоритъ: “Аще праведно у Бога воздати скорбь оскорбляющимъ васъ, а вамъ оскорбляемымъ отраду съ нами, во откровеніи Господа Іисуса съ небесе, со Ангелы силы Своея, во огни пламеннѣ, дающаго отмщеніе не вѣдущимъ Бога и не послушающимъ благовѣствованія Господа нашего Іисуса Христа: иже муку пріимутъ, погибель вѣчную отъ лица Господня и отъ славы крѣпости Его: егда пріидетъ прославится во святыхъ Своихъ, и дивенъ быти во всѣхъ вѣровавшихъ, яко увѣрися свидѣтельство наше въ васъ, въ день онъ” ¹⁴⁵). И въ Посланіи къ Евреямъ, повѣствуя о предшедшихъ святыхъ: “Сіи вси”, говоритъ, “послушествовани бывше вѣрою, не пріяша обѣтованія: Богу лучшее что о насъ предзрѣвшу, да не безъ насъ совершенство пріимутъ” ¹⁴⁶). Это должно понимать въ отношеніи всѣхъ вѣрныхъ и праведныхъ, бывшихъ до Владычняго Пришествія. Ибо какъ не достигли совершенства тѣ предшедшіе (ветхозавѣтные праведники) безъ Апостоловъ, такъ — ни Апостолы безъ Мучениковъ, и тѣ, въ свою очередь,—безъ вошедшихъ послѣ нихъ и тѣхъ которые войдутъ позднѣе въ добрый Виноградникъ Церкви; ибо этому научаетъ яснѣйшимъ образомъ и та притча, согласно которой происходили разныя и въ разныя времена призыванія дѣлателей въ Виноградникъ, но въ одно время всѣмъ была дана награда, и тѣ, которые пришли раньше, отнюдь, не приняли больше, чѣмъ тѣ, которые пришли позже ¹⁴⁷). Это же утверждаетъ и величайшій Евангелистъ Іоаннъ въ Откровеніи: “И егда отверзе пятую печать, видѣхъ подъ алтаремъ души избіенныхъ за слово Божіе и за свидѣтельство, еже имѣяху: и возопиша гласомъ великимъ, глаголюще: доколѣ Владыко Святый и Истинный, не судиши и не мстиши крови нашей отъ живущихъ на земли? И даны быша коемуждо ихъ ризы бѣлы, и речено быть имъ, да почіютъ еще время мало, дондеже скончаются и клеврети ихъ и братія ихъ, имущіи избіени быти, якоже и тіи” ¹⁴⁸). Изъ всего этого явствуетъ, что ни святые не находятся въ совершенномъ наслажденіи тѣхъ благъ и будущаго блаженства, ни грѣшники еще не восприняли осужденія и не отосланы въ муку. Ибо какъ бы могло быть, чтобы будучи несовершенными и какъ бы разсѣченными на двѣ части и не имѣя тѣла, которое ожидаютъ воспріять послѣ воскресенія нетлѣннымъ, они уже вошли въ обладаніе совершенныхъ наградъ? Посему Апостолъ говоритъ: “Начатокъ Христосъ, потомъ же Христу вѣровавшіи въ пришествіи Его. Таже кончина” ¹⁴⁹). Тогда станутъ явленными, говоритъ, тогда возсіяютъ, тогда придутъ въ совершенство. И Господь говоритъ въ Евангеліи: “Тогда праведницы просвѣтятся яко солнце въ Царствіи Небеснѣмъ” ¹⁵⁰).

7. Остается теперь привести Учителей Церкви, которые согласуются съ этимъ ученіемъ и во всемъ его держались. Такъ, великій Григорій Богословъ въ надгробномъ словѣ брату Кесарію говоритъ сіе: “Убѣждаюсь словами мудрыхъ, что всякая добрая и боголюбивая душа, какъ скоро, по разрѣшеніи отъ сопряженнаго съ нею тѣла, освободится отсюда, приходитъ въ состояніе чувствовать и созерцать ожидающее ее благо, а по очищеніи, или по отложеніи (или еще не знаю какъ выразить) того, что ее омрачало, услаждается чуднымъ какимъ-то услажденіемъ, веселится и радостно шествуетъ къ своему Владыкѣ; потому что избѣгла здѣшней жизни, какъ несноснаго узилища, и свергла съ себя лежащія на ней оковы, которыми крылья ума влеклись долу. Тогда она въ видѣніи какъ бы уже пожинаетъ уготованное ей блаженство. А потомъ и соприрожденную себѣ плоть, съ которою упражнялась здѣсь въ любомудріи, отъ земли, ее давшей и потомъ сохранившей, воспріявъ непонятнымъ для насъ образомъ и извѣстнымъ только Богу, ихъ соединившему и разлучившему, — вмѣстѣ съ нею вступаетъ въ наслѣдіе грядущей славы. И какъ, по естественному союзу съ плотію, сама раздѣляла ея тягость, такъ сообщаетъ ей свои утѣшенія, всецѣло поглотивъ ее въ себѣ, и содѣлавшись съ нею единымъ духомъ, умомъ, и богомъ, послѣ того какъ смертное и преходящее пожерто жизнію” ¹⁵¹).

8. И Златоустый Іоаннъ въ шестой бесѣдѣ “О статуяхъ” такъ говоритъ: “Какъ боецъ спѣшитъ уйти съ ристалища, чтобы избавиться отъ ранъ, и борецъ желаетъ окончанія зрѣлища, чтобы освободиться отъ трудовъ; такъ и ведущій добродѣтельную, строгую и суровую жизнь, желаетъ смерти, чтобы и освободиться отъ настоящихъ трудовъ, и безпрепятственно получить уготованные вѣнцы, приплывъ въ тихую пристань и переселившись туда, гдѣ уже не нужно опасаться кораблекрушенія” ¹⁵²). И въ четвертомъ словѣ “Противъ Іудеевъ”, восхваляя въ предисловіи мучениковъ, онъ такъ говоритъ: “Они посмѣялись настоящей жизни, попрали мучилища и казни, презрѣли смерть, освободились отъ заблужденія мірскихъ дѣлъ, вошли въ тихое пристанище; и нынѣ вчиняются въ ликъ Павла, до времени пріятія вѣнцевъ ихъ, окрыляемые ожиданіемъ вѣнцевъ и избѣжавшіе отселѣ неизвѣстности будущаго” ¹⁵³).

9. И, опять, Григорій Богословъ въ словѣ “На побіеніе града”, описывая тотъ будущій Судъ, говоритъ: “И изыдутъ сотворшіи благая въ воскрешеніе живота, — который нынѣ сокровенъ во Христѣ, напослѣдокъ же съ Нимъ явится, — а сотворшіи злая въ воскрешеніе суда, которыхъ осудило уже неувѣровавшихъ судящее ихъ слово. И первые — наслѣдуютъ неизреченный свѣтъ и созерцаніе Святыя и царственныя Троицы, Которая будетъ тогда озарять яснѣе и чище и всецѣло соединится со всецѣлымъ ихъ умомъ (въ чемъ особенно и ставлю Царство Небесное); а удѣломъ вторыхъ, кромѣ прочаго, — отверженіе отъ Бога и стыдъ въ совѣсти, которому не будетъ конца. Все это будетъ послѣ” ¹⁵⁴). И въ словѣ “На Крещеніе”, въ восьмой заповѣди составленнаго имъ “Новаго Декалога”, говоритъ: “Вѣруй прежде всего въ воскресеніе, судъ, воздаяніе по праведнымъ вѣсамъ Божіимъ” ¹⁵⁵), этимъ являя, что воздаяніе будетъ послѣ воскресенія и суда, такъ какъ до этого, конечно, его не будетъ.

10. Итакъ, изъ всего этого явствуетъ, что то, что нѣкоторые изъ святыхъ въ видѣніи и откровеніи видѣли относительно будущаго мученія и находящихся въ немъ нечестивыхъ и грѣшниковъ, является нѣкоторыми образами будущихъ вещей и какъ бы начертаніями, а не тѣмъ, что уже теперь сбывается на дѣлѣ; такъ напр. Даніилъ, описывая будущій тотъ Судъ, говоритъ: “Зряхъ, дондеже престоли поставишася, судище сѣде, и книги отверзошася“ ¹⁵⁶), между тѣмъ ясно, что этого на самомъ дѣлѣ не происходило, но было въ духѣ предоткрыто Пророку.

11. Итакъ, если согласно всѣмъ приведеннымъ словамъ и благочестивому ученію нашей Церкви: ни грѣшники еще не восприняли вѣчное мученіе, ни праведники — Царство, но и тѣ и другіе ожидаютъ будущаго Суда для воспріятія конечнаго и по заслугамъ воздаянія, которое они уготовали себѣ, — то какъ можетъ быть, чтобы мы еще приняли и допустили нѣкое иное наказаніе, имѣющее дѣйствіе уже теперь, и иной, временный огонь, который мучитъ души жившихъ въ среднемъ моральномъ состояніи (τάς τών μέσος βιωσάντων . . . ψνχάς), въ то время какъ общее наказаніе еще бездѣйствуетъ, и нечестивцы и дурные и сами демоны еще не подвержены ему? Ибо о томъ, что и они ожидаютъ того Суда, содержимые въ аду какъ въ темницѣ и узахъ, но еще не подверженные мученію, — говоритъ божественный апостолъ Петръ: “Аще бо Богъ ангеловъ согрѣшившихъ не пощадѣ, но плѣницами мрака связавъ, предаде на судъ мучимыхъ блюсти” ¹⁵⁷). Слышишь ли, что и они, лишенные прежней силы, находятся какъ бы въ узилищѣ, ожидая того Суда? Такимъ же образомъ, несомнѣнно, и величайшіе грѣшники наказываются (въ настоящее время лишь) частично и еще не подвержены самому наказанію. Но мы утверждаемъ, что то состояніе, которому нынѣ подвергаются тѣ средніе, — мучительно: то ли это — стыдъ и угрызеніе совѣсти, то ли — раскаяніе, то ли — заключеніе и мракъ, то ли — страхъ и неизвѣстность будущаго, или же это только — лишеніе созерцанія Бога, — соотвѣтственно прегрѣшеніямъ, совершенныхъ ими. Было бы самое разумное, если бы мы вмѣстѣ такъ и мыслили и говорили; а того, что вещественный огонь мучитъ и очищаетъ безтѣлесныя души — мы совершенно не можемъ признать, и говорящихъ подобное будемъ просить не сѣтовать на насъ, если это намъ не легко допустить. Но, быть можетъ, мы можемъ сказать, что они (т. е. Латинскіе святые Отцы) говоря о (временномъ) огнѣ, говорили это въ аллегорическомъ смыслѣ, или по икономіи ради нѣкой нужды тогдашняго времени и ради пользы слушателей: ибо таковыя причины мы обычно приводили въ оправданіе новшескихъ и странныхъ и несогласующихся съ Писаніемъ ученій.

12. Посему и молитвы объ усопшихъ, — которыя, пріявъ отъ самихъ Апостоловъ и Отцевъ, Церковь совершаетъ въ Таинственной Жертвѣ и въ иныхъ богослуженіяхъ, совершаемыхъ въ различныя времена, — творятся, въ равной мѣрѣ, о всѣхъ скончавшихся, и мы утверждаемъ, что эти молитвы всѣмъ что-то способствуютъ и содѣйствуютъ и на всѣхъ простираются бывающія отъ нихъ значеніе и польза: въ отношеніи грѣшниковъ и заключенныхъ въ аду — дабы они получили, если и не совершенное освобожденіе, хотя бы — нѣкое малое облегченіе. И сіе говоря въ молитвахъ, чтомыхъ на Пятидесятницу, Василій Великій дословно пишетъ слѣдующее: “Иже и въ сей всесовершенный и спасительный праздникъ, очищенія убо молитвенная, о иже во адѣ держимыхъ сподобивый пріимати, великія же подаваяй намъ надежды ослабленія содержимымъ отъ содержащихъ я сквернъ, и утѣшенію Тобою низпослатися”. И нѣтъ ничего удивительнаго, если мы о нихъ молимся, когда, вотъ, нѣкоторые (святые) лично молившіеся о нечестивыхъ, были услышаны; такъ напр. блаженная Ѳекла своими молитвами перенесла Ѳалкониллу изъ мѣста, гдѣ нечестивые были держимы; и великій Григорій Двоесловъ, какъ повѣствуется, — царя Траяна. Ибо Церковь Божія, отнюдь, не отчаявается въ отношеніи таковыхъ, и всѣмъ въ вѣрѣ усопшимъ, хотя бы они и были самыми грѣшными, вымоливаетъ у Бога облегченіе, какъ въ общихъ, такъ и частныхъ молитвахъ о нихъ. И это очевидно — изъ самого того обхватывающаго выраженія: “всѣхъ”, говорится “въ вѣрѣ усопшихъ”; очевидно это также — и изъ вышеприведенныхъ словъ Василія Великаго; явствуетъ это также и изъ того, что говоритъ блаженный Іоаннъ Златоустъ въ толкованіи на Евангеліе отъ Іоанна, въ омиліи 62-й: “Если умершій былъ грѣшникомъ и весьма оскорбилъ Бога, достоитъ плакать; лучше же — не только плакать (ибо это никакая ему не помощь), но дѣлать нѣчто, что можетъ оказать ему помощь, какъ-то милостыню и приношенія” ¹⁵⁸). И затѣмъ, въ толкованіи на 1-е Посланіе къ Коринѳянамъ, омилія 41-я, онъ говоритъ слѣдующее: “Если и грѣшникъ умеръ, и сему достоитъ радоватися: что остановлены грѣхи его и къ пороку ничего не прибавилось, — и достоитъ не плакать, но помогать, ему тѣмъ, что можетъ помочь” ¹⁵⁹). И послѣ сего: “Зачѣмъ скорбишь, зачѣмъ плачешь, какъ будто бы это можетъ принести прощеніе отошедшему?” ¹⁶⁰). И, затѣмъ, въ толкованіи на Посланіе къ Филипписіемъ онъ говоритъ такъ: “Если еллины вмѣстѣ съ усопшимъ сжигаютъ его вещи, насколько больше ты — вѣрный — долженъ спосылать съ вѣрнымъ усопшимъ то, что принадлежитъ ему, не для того, чтобы это стало пепломъ, какъ тѣ вещи, но чтобы придать ему большую славу; и если усопшій былъ грѣшникомъ, — чтобы разрѣшить грѣхи; если же — праведнымъ, чтобы было прибавленіе къ его наградѣ и воздаянію” ¹⁶¹). Но и изъ самаго выраженія того, приведеннаго вами изъ книги Маккавеевъ, какъ пригоднаго для доказательства существованія чистилища, что — “Хорошо и спасительно молиться за умершихъ, чтобы они освободились отъ грѣховъ”, — хорошо извѣстно, что то умилостивленіе и жертва совершались только за тѣхъ, которые были нечестивы и поклонялись идоламъ. “Ибо Іуда Маккавей”, какъ повѣствуется, “когда увидѣлъ своихъ людей убитыхъ врагами, и обыскавъ ихъ одежды, нашелъ въ нихъ предметы, бывшіе дарами идоламъ, — немедленно за каждаго изъ нихъ принесъ Богу жертву и умилостивленіе” ¹⁶²). Итакъ, если и въ отношеніи таковыхъ (великихъ грѣшниковъ) молитвы и моленія Церкви имѣютъ силу и приносятъ имъ большую пользу, какъ еще не осужденнымъ и не получившимъ еще приговора Судіи и еще не подверженнымъ наказанію, то насколько болѣе молитвы, совершаемыя за “среднихъ”, принесутъ имъ великую пользу: или полностью возстановятъ ихъ въ ликѣ праведныхъ, если грѣхи ихъ были очень маленькими; или, если между тѣмъ они останутся въ томъ же состояніи, облегчатъ отъ скорбей и возведутъ къ лучшимъ надеждамъ. А то, что тѣ молитвы и особенно таинственная Жертва имѣютъ значеніе и для праведныхъ и свято пожившихъ, поскольку и они — не совершенны, и сіи способствуютъ имъ въ полученіи благъ и они еще не наслаждаются совершеннымъ блаженствомъ, явствуетъ изъ того, что божественный изъяснитель Діонисій въ размышленіи о Таинствѣ, совершаемомъ за тѣхъ, которые свято скончались, говоритъ: “Для тѣхъ, которые свято жили, Іерархъ вымаливаетъ у Бога свѣтлую и божественную жизнь, по достоинству воздаемую по праведнымъ судамъ Божіимъ, и обѣтованныя и имѣющія быть полностью дарованными блага, являясь какъ бы возвѣстителемъ божественныхъ судебъ и вымаливающимъ, какъ ихъ награды, божественныя дарованія, и образно являя присутствующимъ, что тѣ блага, которыя онъ вымаливаетъ въ священной службѣ, въ совершенствѣ будутъ для тѣхъ, которые скончались соотвѣтственно божественной жизни” ¹⁶³). Такимъ образомъ, когда дѣйствіе сіе простирается на всѣхъ, и молитвами и таинственными священнодѣйствіями оказывается помощь почти для всѣхъ скончавшихся въ вѣрѣ, какъ было показано, то мы не видимъ никакой существенной необходимости признавать, что эта помощь доставляется только для находящихся въ очистительномъ огнѣ.

13. А то, что вы порицаете насъ за то, что мы говоримъ, что за таковымъ ученіемъ о чистилищѣ послѣдуетъ ущербъ нравовъ и легкомысліе жизни, то мы сказали это не въ безусловномъ смыслѣ, но — какъ возможное, что ущербъ послѣдуетъ. Дѣйствительно, быть можетъ, нѣкоторыхъ устрашитъ тотъ очистительный огонь, который согласно словамъ и вѣрованію — мучителенъ. Но нѣкоторыхъ, конечно, онъ приведетъ къ безпечности и легкомыслію, ибо каковъ онъ по качеству — неизвѣстно, во всякомъ случаѣ, утверждается, что онъ — временный (т. е. имѣетъ конецъ). Такъ, можно слышать многихъ, которые говорятъ: “Я бы желалъ, чтобы послѣ смерти былъ тотъ очистительный огонь, для того, именно, чтобы полагаясь на оное очищеніе, я могъ бы здѣсь безъ страха грѣшить”. Подобно сему и иные говорятъ: “Желаю, чтобы тѣ мученія имѣли конецъ, для того, именно, чтобы мнѣ не волноваться о грѣхахъ”.

14. Что еще? Въ то время какъ мы говоримъ, что такого рода ученіе (о чистилищѣ) не было переданнымъ ни однимъ изъ Учителей, весьма удивительно, что вы съ увѣренностью утверждаете, что нѣчто такое можно заключить изъ словъ Василія Великаго, который въ молитвѣ проситъ Бога, дабы Онъ удостоилъ перевести души усопшихъ въ мѣсто “прохлажденія”; и вы утверждаете, что этотъ текстъ обозначаетъ, что души мучатся отъ наказанія огнемъ, и онъ молитъ перевести ихъ въ противоположное состояніе. Намъ приходится удивляться тому, что нигдѣ въ своихъ словахъ и молитвахъ, этотъ святый не говорилъ и не являлъ, что онъ молитъ освободить тѣ души изъ очистительнаго огня, — какъ вы весьма желаете доказать и воображаете, что онъ держался такого мнѣнія; какъ будто бы этотъ текстъ не можетъ относиться къ какому либо иному понятію облегченія и освобожденія отъ скорбныхъ обстоятельствъ; когда, вотъ, и Давидъ говоритъ: “Ослаби ми, да прохлаждуся (ΐνα αναψύξω), прежде даже не отъиду” ¹⁶⁴), — конечно, не огнемъ жегомый, но находясь въ различныхъ тяжкихъ обстояніяхъ.

15. Что касается знаменитаго Григорія Нисскаго, — вы удивляетесь и сочли тяжкимъ и горькимъ то, что мы воспротивились таковому его мнѣнію, говоря, что, будучи человѣкомъ, онъ отступилъ отъ праваго ученія, и полагаете, что такого рода доводъ можетъ быть разрушительнымъ для всѣхъ догматовъ и для всего Писанія. Но на это мы скажемъ, что — большая разница между сказаннымъ въ каноническихъ писаніяхъ и преданіи Церкви — и — тѣмъ, что было отдѣльнымъ изъ Учителей частнымъ образомъ написано или даже ученіемъ его; такъ — первому, какъ преданному Богомъ, мы должны вѣровать и согласовать одно съ другимъ, если покажется, что нѣчто не согласуется; а второму — мы не должны безусловно вѣровать или принимать безъ изслѣдованія. Ибо — возможно, что кто-нибудь и Учителемъ является, а все же не все говоритъ совершенно правильно. Ибо какая нужда была бы Отцамъ во Вселенскихъ Соборахъ, если бы каждый изъ нихъ не могъ ни въ чемъ отступить отъ истины. Въ этомъ, въ извѣстной мѣрѣ, поскользнулись Діонисій, епископъ Александрійскій и Григорій Чудотворецъ; хотя одинъ изъ нихъ понесъ мученическій вѣнецъ, а другого самое наименованіе довлѣетъ для хвалы. И о божественномъ Діонисіи говоритъ Василій Великій въ посланіи къ Максиму: “Таково наше мнѣніе: я не восхищаюсь всѣмъ тѣмъ, что написано симъ мужемъ; а есть нѣчто, что и совершенно не одобряю. Ибо, быть можетъ, это былъ онъ, насколько мы знаемъ, кто первый далъ сѣмена тому нечестію, о которомъ мы слышимъ столь много, имѣю въ виду — нечестію аномейскому. Причина же сего, думаю, не дурная направленность души, но — горячее желаніе противостать Савеллію”. И немного далѣе: “Мы нашли, что это приключилось съ симъ мужемъ. Въ то время какъ онъ горячо противосталъ нечестію Ливійца, онъ незамѣтно впалъ въ противоположное зло, по причинѣ своей большой горячности”. И немного далѣе: “Такимъ образомъ онъ промѣнялъ одно зло на другое, и отступилъ отъ праваго мышленія” ¹⁶⁵). А о Григоріѣ Чудотворцѣ въ посланіи къ своему брату онъ говоритъ слѣдующее: “Однако, въ своемъ рвеніи убѣдить еллиновъ, онъ не счелъ нужнымъ быть осторожнымъ относительно употребляемыхъ имъ терминовъ; онъ счелъ болѣе мудрымъ иногда дѣлать уступки въ отношеніи міровоззрѣнія того, кого убѣждалъ, дабы не оттолкнуть представленную ему возможность. Этимъ объясняется почему можно найти у него много выраженій, которыя даютъ большую поддержку еретикамъ, какъ напр. “тварь” или “произведеніе” или иное что подобное” ¹⁶⁶). Да и что удивительнаго, если тотъ или иной отступилъ отъ праваго ученія, когда, вотъ, и цѣлый Соборъ, который былъ въ Неокесаріи, — богатый тѣмъ, что среди водителей его былъ также и Василій Мученикъ, епископъ Амасійскій, — является непонявшимъ Апостольскія слова, пользуясь которыми онъ вынесъ канонъ. Замѣчая безполезность этого канона, Шестой Вселенскій Соборъ такъ говоритъ о семъ въ 16-мъ канонѣ: “Поелику въ книгѣ Дѣяній Апостольскихъ предано, яко седмь діаконовъ поставлены отъ Апостоловъ: Отцы же Неокесарійскаго Собора, въ постановленныхъ ими правилахъ, ясно разсуждали, что седмь діаконовъ должны быти по правилу, хотя бы то было и въ весьма великомъ градѣ, удостовѣряя въ семъ книгою Дѣяній: того ради мы, сличивъ мысль Отцевъ съ изреченіемъ Апостоловъ, обрѣли, что у нихъ было слово не о мужахъ служащихъ таинствамъ, но о служеніи въ потребностяхъ трапезъ”. Что только каноническія Писанія имѣютъ непогрѣшимость, свидѣтельствуетъ также и блаженный Августинъ въ словахъ, которыя онъ пишетъ къ Іерониму: “Подобаетъ таковую честь и уваженіе воздавать только книгамъ Писанія, которыя именуются “каноническими”; ибо я абсолютно вѣрю, что никто изъ писавшихъ ихъ авторовъ ни въ чемъ не погрѣшилъ... Что касается другихъ сочиненій, то какъ бы ни велико было превосходство авторовъ ихъ въ святости и учености, читая ихъ, я не принимаю ихъ ученія какъ истиннаго единственно на томъ основаніи, что это они такъ писали и такъ думали” ¹⁶⁷). Затѣмъ, въ посланіи къ Фортунату онъ пишетъ слѣдующее: “Человѣческое разсужденіе, хотя бы этотъ человѣкъ и былъ православнымъ и имѣлъ высокую репутацію, намъ не долженствуетъ имѣть такимъ же авторитетомъ, какъ и каноническія Писанія настолько, чтобы считать для насъ недопустимымъ изъ уваженія, которое долженствуетъ такимъ людямъ, нѣчто въ ихъ писаніяхъ не одобрить и отвергнуть, если бы случилось намъ обнаружить, что они иначе мыслили, нежели это выражаетъ Истина, которая, съ помощью Божіей, была постигнута иными или же нами. Таковъ — я въ отношеніи писаній другихъ людей; и желаю, чтобы читатель поступалъ такъ и въ отношеніи моихъ сочиненій” ¹⁶⁸).

16. Итакъ, когда такого рода уваженіе, какъ было сказано, и вѣра и послушаніе долженствуютъ только каноническимъ Писаніямъ, то что неумѣстное мы дѣлаемъ, если Форту-говоримъ, что Григорій Нисскій, будучи человѣкомъ, отступилъ нѣсколько отъ правильнаго ученія, и то въ то время, когда это ученіе было предметомъ спора, какъ было сказано нами раньше? Если же вы говорите, что онъ не отрицалъ также и вѣчный огонь (а что онъ отрицалъ его — это ясно видно въ его “Катихизическомъ Словѣ” и въ “Словѣ о преждевременно восхищенныхъ (изъ этой жизни) младенцехъ”), то мы будемъ вамъ весьма признательны, если удостоите показать, что онъ нѣчто таковое, дѣйствительно, говорилъ и думалъ; ибо мы нигдѣ не нашли, чтобы онъ говорилъ о вѣчномъ огнѣ и нескончаемомъ мученіи и о томъ, что только малые грѣхи очищаются; но онъ говорилъ, что тѣмъ огнемъ всякій грѣхъ будетъ очищенъ и всякое наказаніе разрѣшится и будетъ имѣть когда-то конецъ, такъ какъ это мученіе является не инымъ чѣмъ, какъ только очищеніемъ, не только — нечестивыхъ и дурныхъ людей, но и самыхъ демоновъ, имѣющихъ быть возстановленными (въ первобытное свѣтлое состояніе). Такъ напр., въ “Катихизическомъ Словѣ” онъ говоритъ о діаволѣ слѣдующее: “Какъ тотъ (діаволъ) совершилъ свой обманъ для разрушенія (нашего) естества, такъ Праведный, вмѣстѣ съ тѣмъ и — Благой и Мудрый, употребилъ Свой замыселъ обмана для спасенія того, который погибъ, благодѣтельствуя чрезъ сіе не только погибшаго, но и того, кто совершилъ нашу погибель. Ибо благодаря тому, что смерть приступила къ Жизни, мракъ — къ Свѣту, тлѣніе — къ Нетлѣнію, совершилось уничтоженіе того, что — хуже, и переходъ сего въ небытіе; и въ то же время — совершилась помощь тому, кто посредствомъ сего очищается. Ибо какъ тогда, когда какая-нибудь нецѣнная матерія примѣшалась къ золоту, и золотыхъ дѣлъ мастера уничтожаютъ чуждое и нецѣнное посредствомъ палящаго огня и такимъ образомъ возстанавливаютъ болѣе цѣнную матерію въ присущемъ ей блескѣ (хотя не безъ трудностей бываетъ отдѣленіе, ибо требуется время, чтобы огнь своей плавильной силой уничтожилъ подмѣшанную матерію, но, тѣмъ не менѣе, это — нѣкое лѣченіе золота, имѣющее своей цѣлью вычистить изъ него вкоренившееся въ него разрушеніе его красоты); такимъ же образомъ, когда смерть, тлѣніе и тьма и всякій иной отпрыскъ зла вкоренились въ естество совершителя зла, приближеніе Божественной силы, дѣйствующей какъ огонь и уничтожающей то, что является неестественнымъ въ естествѣ, благодѣтельствуетъ естеству, даруя очищеніе, хотя отдѣленіе это и было бы мучительно. Такимъ образомъ, и самъ супостатъ, повидимому, не сталъ бы спорить, что то, что произошло, было вмѣстѣ и справедливо и спасительно, если онъ придетъ въ чувство (осознаніе) благодѣянія. Ибо какъ нынѣ тѣ, которые ради лѣченія, подвергая себя ножу и прижиганію, гнѣваются на врачующихъ, мучась болью отъ сѣченія; если же благодаря сему придетъ выздоровленіе и чувство боли отъ прижиганія пройдетъ, бываютъ благодарны тѣмъ, которые этими средствами вылѣчили ихъ; подобно сему, когда послѣ долгаго періода времени зло будетъ отдѣлено отъ естества, съ которымъ нынѣ смѣшано и вмѣстѣ возрасло, и когда произойдетъ возстановленіе въ древнее состояніе тѣхъ, которые нынѣ погрязли во злѣ, тогда будетъ единогласное благодареніе отъ всей твари, какъ отъ тѣхъ, которые страдали въ очищеніи, такъ и отъ тѣхъ, которые отнюдь не нуждались въ очищеніи” ¹⁶⁹). Затѣмъ, въ “Словѣ объ усопшихъ”, разсуждая о всякомъ видѣ грѣховнаго состоянія, онъ говоритъ слѣдующее: “Итакъ, для того чтобы естеству оставалась и власть свободы воли и вмѣстѣ съ тѣмъ отстранить зло, Премудрость Божія нашла такой планъ: допустить человѣку быть въ томъ, что онъ для себя избралъ, дабы вкусивъ отъ зла, котораго возжелѣлъ, и на опытѣ познавъ, что на что онъ промѣнялъ, онъ невольно востекъ бы назадъ по причинѣ желанія перваго блаженства, сбросивъ всякую страстность и безсловесность, какъ нѣкій грузъ естества, и очистивъ себя — или въ настоящей жизни: чрезъ трезвеніе и любомудріе, или послѣ преставленія туда: чрезъ плавильную пещь очистительнаго огня”. И немного далѣе: “Движеніемъ свободной воли вращаясь въ этихъ вещахъ въ настоящей жизни, человѣкъ, если сдѣлаетъ различіе между тѣмъ, что — свойственно ему и что — безсловесному, и будетъ внимателенъ къ себѣ, ведя болѣе порядочную жизнь, — то, обуздывая безсловесіе разумомъ, онъ въ настоящей жизни очистится отъ примѣшавшагося зла; если же онъ склонится къ безсловесному погруженію въ страсти, воспользовавшись содѣйствующей страстямъ животной природой, то онъ инымъ образомъ измѣнится къ лучшему, познавъ послѣ исхода изъ тѣла различіе между добродѣтелью и порочностью въ невозможности стать участникомъ Божества, если прежде не очиститъ очистительнымъ огнемъ находящуюся въ душѣ нечистоту. Сіе-то и является тѣмъ, что сдѣлало намъ необходимую нужду въ тѣлѣ: ибо этимъ сохраняется и свобода воли и не препятствуется возвращеніе къ добру, но, при періодическомъ этомъ послѣдованіи, чрезъ сіе рождается въ насъ склонность къ лучшему, хотя находятся и такіе, которые уже теперь въ жизни во плоти ведутъ духовное въ безстрастіижитіе; мы слышали, что таковыми были Патріархи, Пророки и тѣ, которые были съ ними и послѣ нихъ, которые чрезъ добродѣтель и любомудріе достигли въ совершенство, имѣю въ виду — Учениковъ и Апостоловъ и Мучениковъ и всѣхъ тѣхъ, которые предпочли матеріальной жизни — добродѣтельное житіе, и которые, хотя по числу и были крайне незначительны въ сравненіи съ множествомъ тѣхъ, которые склоняются къ худшему, — свидѣтельствуютъ, что нѣтъ ничего невозможнаго въ томъ, чтобы, живя во плоти, вести добродѣтельную жизнь; въ то время, какъ остальные свергаютъ съ себя пристрастіе къ матеріи чрезъ лѣченіе въ очистительномъ огнѣ, и чрезъ стремленіе къ добру невольно возращаются къ благодати, отъ начала дарованной, какъ удѣлъ естеству” ¹⁷⁰). И затѣмъ, въ “Словѣ о преждевременно восхищенныхъ (изъ этой жизни) младенцехъ”, онъ такъ говоритъ: “Что — возможно даже и для достигшаго такой мѣры порочности, послѣ нѣкоторыхъ долгихъ періодовъ времени, чрезъ вѣчное очищеніе снова возстановиться въ полнотѣ спасаемыхъ, это — совершенно очевидно для всякаго, взирающаго на Божественную силу”.

17. Итакъ, что это говорится о всякомъ грѣхѣ въ равной мѣрѣ и о всѣхъ грѣшникахъ и нечестивцахъ и самихъ демонахъ это очевидно (какъ говорятъ) даже слѣпому. А то, что онъ говорить, что такого рода очищеніе будетъ послѣ воскресенія и Суда, явствуетъ изъ того, что онъ говоритъ въ томъ же словѣ о младенцахъ: “Предстанетъ ли и та душа вмѣстѣ съ прочими судилищу Судіи? Представитъ ли отчетъ въ томъ, что она сдѣлала въ жизни? Пріиметъ ли по заслугамъ воздаяніе — или огнемъ очищаемая, или росою благословенія прохлаждаемая?” ¹⁷¹). Скажи же мнѣ, что — общаго между этими словами и введеннымъ вами чистилищемъ? — Ибо онъ утверждаетъ, что всѣ грѣшники и всякій грѣхъ въ равной мѣрѣ очищаются тѣмъ огнемъ, а вы говорите, что очищаются лишь нѣкоторые, именно — болѣе легкіе грѣхи, и очистительный огонь дѣйствуетъ въ отношеніи лишь нѣкоторыхъ (душъ), которыя не были совершенно дурны; и онъ говоритъ, что это будетъ послѣ конечнаго Суда, а вы говорите, что очищеніе имѣетъ мѣсто немедленно послѣ разрѣшенія отъ тѣла. И развѣ мы не правильно поступаемъ, что не принимаемъ на вѣру таковыя слова (св. Григорія Нисскаго), считая ихъ или подложными, или, если они даже и подлинныя, не принимая ихъ, какъ противорѣчущія Писаніямъ и общимъ догматамъ.

18. Итакъ, мы должны были привести тѣ слова дословно, дабы не казалось, что мы клевещемъ на святаго, когда говоримъ, что онъ соглашался съ Оригеновскимъ ученіемъ; справедливо бы было, чтобы и вы также представили нѣкую защиту относительно сихъ словъ, если можете измыслить нѣчто болѣе новое (что и было бы справедливо, поскольку это — общій Учитель) и относительно того, какъ это могло произойти, что онъ впалъ въ такое ученіе и, однако, его писанія не были осуждены и преданы огню? — Утверждать, что эти писанія уже послѣ того (Пятаго Вселенскаго) Собора были искажены нѣкоторыми иными лицами и ради иной цѣли, это — неумѣлое, устарѣвшее и поверхностное объясненіе; но, впрочемъ, не было необходимости, по той причинѣ, что таковое мнѣніе всецѣло принадлежало ему, — изъять его писанія и предать огню: ибо этого не случилось и со всѣми писаніями Оригена, что явствуетъ изъ труда его, называемаго “Филокалія”, которая была выбрана и составлена Григоріемъ Богословомъ въ сотрудничествѣ съ Василіемъ Великимъ, изобилующая такого рода изреченіями и ученіемъ, по той причинѣ, что это мнѣніе тогда было предметомъ споровъ, о чемъ и было нами сказано раньше. Но какое примиреніе съ такого рода ученіемъ чуднаго Григорія измыслилъ святый Максимъ (Исповѣдникъ), мы изложимъ полностью, а вы судите: не подойдетъ ли оно для оздоровленія (πρός θεραπείαν) таковыхъ его словъ. “Три возстановленія знала Церковь”, говоритъ онъ, “одно — индивидуальнаго человѣка, согласно понятію добродѣтели, въ которое онъ возстанавливается, исполнивъ въ отношеніи себя требованія добродѣтели; второе же—возстановленіе всего естества въ нетлѣніе и безсмертіе въ воскресеніи; третіе же — чѣмъ весьма злоупотребилъ въ своихъ сочиненіяхъ Григорій Нисскій, — возстановленіе душевныхъ силъ, подпавшихъ подъ власть грѣховности, въ то состояніе, въ которомъ они были сотворены. Ибо какъ въ воскресеніи все естество долженствуетъ въ то время воспріять обѣтованное нетлѣніе плоти, такъ и совратившіяся силы души, влагающія въ нее память порока, должны устраниться въ долгомъ теченіе вѣковъ, такъ что, пройдя всѣ вѣка и не находя покоя, душа должна будетъ придти къ Богу, не имущему конца; и такимъ образомъ, не получивъ участія въ благахъ, она должна будетъ воспринять силы и возстановиться въ древнее состояніе (безгрѣшности) и явить, что она не была подлиннымъ творцомъ грѣха” ¹⁷²). Итакъ, если это врачевство вы считаете довлѣющимъ, будетъ благо и для васъ и для насъ; если же должно искать иное врачевство, болѣе совершенное, “будетъ”, какъ говорятъ, “общій Марсъ”. Ибо изъ самыхъ приведенныхъ словъ для всѣхъ является очевиднымъ, что сіе болѣе созвучно со словами Оригена, нежели съ тѣмъ, что вы утверждаете (о чистилищѣ). Достойно же удивленія, что вы держитесь какого-то ветхаго и средняго между двумя противоположными мнѣніями, бывшими въ Церкви, объ очистительномъ огнѣ, въ то время, какъ многіе и знаменитѣйшіе изъ Учителей объяснили тотъ вѣчный огонь и нескончаемыя муки больше въ аллегорическомъ смыслѣ, говоря, что не должно тамошній огонь представлять себѣ вещественнымъ огнемъ, и тьму кромѣшную — чѣмъ то инымъ, нежели невѣдѣніе Бога, какъ свѣтъ праведнымъ — видѣніе Его; червя же, нѣкій видъ пресмыкающихся, жалящій и съѣдающій плоть, они учили понимать не иначе, — какъ угрызеніе совѣсти и оное острое раскаяніе у грѣшниковъ; а скрежетъ зубовъ — не иное что, — какъ бѣшенство отчаяннаго сопротивленія (ϑυμομαχούντων) и проистекающія оттуда страданіе и острая печаль. Итакъ, если таковое относится къ состоянію послѣ воскресенія и Суда (т. е. когда уже души воспріимутъ свои тѣла А, А.), то какъ намъ принять то, что безтѣлесныя души немедленно послѣ разрѣшенія отъ тѣла опаляются и очищаются вещественнымъ огнемъ? развѣ если кто нибудь изъ утверждающихъ это скажетъ, что понимать сіе должно аллегорически и духовно?

19. Къ тому же, когда мы разсматриваемъ приведенныя вами свидѣтельства изъ книги Маккавеевъ и Евангелія, то, говоря просто и съ любовію къ истинѣ, мы видимъ, что они, отнюдь, не содержатъ въ себѣ свидѣтельства о какомъ-то наказаніи или очищеніи, но говорятъ только объ отпущеніи грѣховъ. Вы сдѣлали нѣкое удивительное раздѣленіе, говоря, что всякій грѣхъ надо понимать подъ двумя аспектами: 1) само оскорбленіе Бога и 2) послѣдующее за сіе наказаніе; изъ этихъ двухъ аспектовъ, — оскорбленіе Бога, дѣйствительно, можетъ быть отпущено послѣ раскаянія и отвращенія отъ зла, но подлежаніе наказанію долженствуетъ быть во всякомъ случаѣ; такъ что, на основаніи этого понятія, является необходимымъ, чтобы разрѣшаемые отъ грѣховъ подлежали, все же, наказанію за нихъ. Но мы допускаемъ себѣ сказать, что такая постановка вопроса противорѣчитъ явнымъ и общеизвѣстнымъ истинамъ: если мы не видимъ, чтобы царь послѣ того, какъ даровалъ амнистію и оставленіе, еще бы и подвергалъ наказанію провинившихся, то гораздо болѣе Богъ, у Котораго при многихъ свойствахъ, человѣколюбіе является особенно выдающимся свойствомъ, хотя и наказываетъ человѣка послѣ совершенія имъ грѣха, но послѣ того какъ простилъ, немедленно освобождаетъ и отъ наказанія. И это — естественно. Ибо если оскорбленіе Бога приводитъ къ наказанію, то когда вина разрѣшена и произошло примиреніе, то и само слѣдствіе вины, т. е. — наказаніе, по необходимости приходитъ къ концу. Такъ, мытарь, съ сокрушеніемъ молившійся, не только получилъ разрѣшеніе грѣховъ, но и — “оправданъ сниде” ¹⁷³): а это — то же самое, что сказать — “не подлежащимъ никакому наказанію”. И Манассія въ Ветхомъ Завѣтѣ помолился со смиреніемъ, и сразу обрѣлъ прощеніе и, освободившись изъ плѣна, въ которомъ находился, въ мгновеніе ока былъ перенесенъ Божественной СИЛОЙ ВЪ Іудею и немедленно воспринялъ свое царство ¹⁷⁴). И Ниневитяне, принесши такое истовое покаяніе, вмѣстѣ и грѣхъ искупили и избѣжали угрожавшей кары ¹⁷⁵). И разслабленный въ Евангеліи сначала получилъ оставленіе грѣховъ, дабы немедленно воспринять послѣдующее за симъ выздоровленіе тѣла ^І76). Да и какая нужда перечислять всѣ примѣры въ столь ясной и общеизвѣстной вещи! Но, несмотря на это, какъ это возможно, что, принимая таковое раздѣленіе (въ понятіи грѣха), вы представляете его намъ, какъ безусловное и универсальное! Кто изъ Евангелистовъ или Апостоловъ или Учителей Церкви писалъ когда-либо нѣчто подобное? Какими фактами оно подкрѣпляется? Примѣръ Давида, — который, получивъ отпущеніе грѣховъ: прелюбодѣянія и убійства, однако, лишился рожденнаго имъ сына, — неудовлетворителенъ. Онъ полностью получилъ отпущеніе грѣха; и явствуетъ это изъ того, что онъ не лишился дара пророчества; но онъ понесъ нѣкое малое наказаніе, какъ это судилъ Богъ; лучше же сказать, — не наказаніе, а — печаль; быть можетъ, это было допущено и по инымъ причинамъ, которыя приводятъ Учители въ отношеніи множества дѣтей, восхищенныхъ смертью раньше времени; ибо послѣ сего рожденный сынъ отъ этой же женщины не только жилъ, но и царство отца принялъ, и это былъ — премудрый Соломонъ. Во всякомъ случаѣ то, что съ нимъ случилось, принимать въ универсальномъ смыслѣ (καϑολικώς) и считать на основаніи этого, что отпущеніе оскорбленія — одно, а наказаніе, тѣмъ не менѣе, необходимо долженствуетъ понести, — совершенно не соотвѣтствуетъ общему понятію и природѣ вещей и даже не согласуется съ тѣмъ, что вы утверждаете. Ибо если есть на лицо отпущеніе вины, являющейся скверной, согласно вашимъ словамъ, возникающей въ душѣ послѣ оскорбленія Творца, то что же еще очищать должно наказаніе, когда та скверна была очищена отпущеніемъ? Если бы безъ наличія наказанія отпущеніе не могло произвести очищеніе, то тогда ваше мнѣніе было бы справедливымъ; но если первое и величайшее и совершеннѣйшее отпущеніе грѣховъ совершается черезъ Крещеніе, и оно является очищеніемъ всякой скверны и освобожденіемъ отъ всякаго наказанія, то по какой необходимости и это отпущеніе не можетъ имѣть очистительной силы, но только наказанію должно ее приписывать? Къ уже сказанному, мы утверждаемъ, что приведенныя изреченія никоимъ образомъ не идутъ въ пользу вашего ученія. Ибо приведенное изъ книги Маккавеевъ говоритъ, что умилостивленіе и жертва были не за нѣкій малый грѣхъ, но за нѣкій тягчайшій и смертный грѣхъ. А то, что говоритъ евангельское слово, что — “тому, кто хулитъ на Духа Святаго, не простится ни въ семъ вѣкѣ, ни въ будущемъ”, — совершенно не имѣетъ отношенія къ вашему толкованію, что тогда (въ будущемъ вѣкѣ), яко бы, дается отпущеніе; а обозначаютъ эти слова то, что въ то время какъ нѣкоторые грѣхи наказываются здѣсь, другіе — въ будущей жизни, а нѣкоторые — и тамъ и здѣсь, этотъ грѣхъ является совершенно непрощаемымъ и неизвиняемымъ, и въ настоящей и въ будущей жизни приводитъ къ тягчайшему наказанію.

20. Но уже время перейти къ важнѣйшему и особенно сильному изъ аргументовъ, именно — какой смыслъ заключается въ ономъ Апостольскомъ изреченіи; ибо почти только имъ однимъ Латинскіе Учители подкрѣпляли ученіе объ очистительномъ огнѣ. То, что при наличіи у насъ, грековъ, многихъ святыхъ мужей, толковавшихъ Священное Писаніе, изъ которыхъ главнымъ является Іоаннъ Златоустъ, ни одинъ не пришелъ къ такого рода заключенію и не вынесъ изъ этихъ Апостольскихъ словъ (I Кор. 3, 11-15) сужденія объ очистительномъ огнѣ, котораго вы держитеся, — является общепризнаннымъ и вамъ извѣстнымъ фактомъ, и вы не представили такого рода толкованія кого-либо изъ нашихъ Отцевъ. И то, что Святые различно толкуютъ слова Священнаго Писанія, и это — общепризнанный фактъ; не только отдѣльныя слова они трактуютъ въ различныхъ пониманіяхъ, какъ ваша мудрость сослалась на слова “левъ” и “камень” (ибо это — особенность Писанія, что нѣкоторыя выраженія Священнаго Писанія охватываютъ нѣсколько значеній), но и комплексы полныхъ отдѣльныхъ понятій они представляютъ въ различныхъ и часто противоположныхъ смыслахъ; какъ напр. блаженный Іоаннъ Златоустъ “сосѣдѣніе Апостоловъ со Христомъ” понималъ какъ только обозначеніе извѣстной чести, и — “судъ надъ племенами израильскими”, въ значеніи — осужденія, “ибо не будутъ люди сосидѣть”, говоритъ онъ, “съ Судьей всего, и Богомъ, ни судить, но просто — осудятъ, какъ Ниневитяне и царица Савская злой родъ Іудеевъ” ¹⁷⁷); между тѣмъ, какъ прочіе Учители и понимаютъ и называютъ Апостоловъ “сосѣдателями Владыки Христа и со-Судьями”. Развѣ это не представляется какъ противоположное пониманіе? Но ничего нѣтъ удивительнаго, если въ нѣкоторыхъ предположеніяхъ и ученіяхъ, не имѣющихъ важнѣйшаго значенія, отдѣльные Отцы имѣли различныя пониманія, предпочитая то или иное сужденіе или предлагая свое мнѣніе, или же предлагали такое толкованіе, какъ этого требовали время и настоящія обстоятельства или возможность пониманія и воля слушателей. Такимъ образомъ, и предлежащее сіе изреченіе получило различное толкованіе у нашихъ и у вашихъ Учителей. Но то, что толкованіе блаженнаго Отца Іоанна Златоуста является болѣе всѣхъ иныхъ точнымъ и отвѣчающимъ истинѣ, не только на основаніи его достоинства и совершенства, по причинѣ которыхъ и великій апостолъ Павелъ былъ виденъ говорящимъ ему, и не только на основаніи того наше положеніе укрѣпляется, что прочіе наши Учители — созвучны съ нимъ, но потому, что болѣе всѣхъ онъ видится слѣдующимъ по порядку и послѣдовательно мысли Апостола, и не выдѣляетъ изъ текста отдѣльныя изреченія, толкуя ихъ отдѣльно самихъ по себѣ, но изъ самыхъ основъ и начала въ соотвѣтствіи съ мыслью Апостола, даетъ полное и представляющее цѣлое, какъ одно тѣло, толкованіе. Итакъ, ясно можно видѣть всякому желающему, что особенно здѣсь, въ отношеніи сей Апостольской мысли и цѣли, это толкованіе Златоуста, которое мы привели, является болѣе совершеннымъ, нежели то, которое вы приводите и котораго держитесь.

21. Такъ какъ и Коринѳяне, къ которымъ посылается это Посланіе, во время отсутствія Апостола, были въ раздѣленіи другъ съ другомъ, и одни — одного, другіе — другого предпочитали учителя, блистающихъ богатствомъ и внѣшней мудростью, ибо это у нихъ имѣло большую славу, то они этимъ весьма надмевались, и по причинѣ сего постепенно приходили къ большему раздѣленію и соперничеству, и посему даже взявшаго свою мачеху въ жены оставили безъ порицанія; былъ же и сей однимъ изъ тѣхъ учителей, которыми они надмевались, и несмотря на то, что онъ палъ таковымъ паденіемъ, однако задержалъ достоинство учительства, имѣя подъ собой собраніе, отнюдь, не презрѣнное и полагающееся на внѣшнюю мудрость и на богатство. Итакъ, желая это исправить, божественный Апостолъ сначала даетъ общій для всѣхъ совѣтъ и порицаніе и проситъ: “Тожде глаголати и не имѣть распрей” ¹⁷⁸), и не назначать себѣ того или иного изъ учителей, которыхъ желая явить безъ упоминанія именъ, говоритъ: “Кійждо въ васъ глаголетъ: азъ убо есмь Павловъ, азъ же Аполлосовъ, азъ же Кифинъ, азъ же Христовъ” ¹⁷⁹); Христа же къ симъ присовокупляя ради приведенія ихъ въ чувство: ибо всѣ должны быть Христовы и не называться ни по комъ иномъ, ни даже по самимъ корифеямъ въ Апостолахъ. “Сія же”, говоритъ, “преобразихъ на себѣ и Аполлосѣ васъ ради, да отъ насъ научитеся не паче написанныхъ мудрствовати” ¹⁸⁰). Затѣмъ, онъ смиряетъ дерзость внѣшней мудрости и извергаетъ изъ Церкви, какъ самую причину раскола, называя ее "упраздненіемъ Креста Христова и безуміемъ предъ Богомъ”, и подобнымъ ¹⁸¹). Затѣмъ, дѣлу учителей, какъ мало значущему, онъ даетъ невысокую оцѣнку: “Кто убо есть Павелъ?”, говоритъ, "кто же ли Аполлосъ, но точію служителіе, имиже вѣровасти, и комуждо, якоже Господь даде. Азъ насадихъ, Аполлосъ напои, Богъ же возрасти. Тѣмже ни насаждаяй есть что, ни напояяй, но возращаяй Богъ. Насаждаяй же и напояяй едино суть” ¹⁸²). Это все, онъ говоритъ, есть дѣло Божественной силы, мы же всѣ, являясь людьми, привносимъ нѣчто малое и незначительное, и въ этомъ отнюдь не являемся одинъ другого болѣе значущимъ, и къ тому за это мы ожидаемъ награду: “Кійждо же свою мзду пріиметъ по своему труду” ^І83). Онъ здѣсь называетъ учителей “наемниками” для того, чтобы они не мнили о себѣ, ибо Иной является Владыкой и Мздовоздаятелемъ. Затѣмъ, по причинѣ того, что онъ желалъ приступить уже къ дѣлу того павшаго въ блудъ учителя, котораго послѣ сего онъ отлучилъ и предалъ сатанѣ ^І84), онъ говоритъ: “Богу есмы споепѣш- ницы” ¹⁸⁵); ибо мы не наше личное дѣло дѣлаемъ, но содѣйствуемъ той цѣли, которую опредѣлилъ Владыка. “Божія нива есте вы” — учимые, “Божіе зданіе есте”, говоритъ онъ, переводя рѣчь отъ земледѣланія къ иной метафорѣ, почему и самого себя называетъ строителемъ по Божіей благодати, уже возвышая себя и являя свое величіе, желая болѣе внушительно выразить порицаніе и угрозу. “Азъ основаніе положихъ” — говоритъ — и вѣру во Христа, заложенную какъ основаніе: ибо она-то и является основаніемъ; “инъ же назидаетъ” ¹⁸⁶) — т. е. каждый изъ вашихъ учителей. Но да “блюдетъ” таковой, “како назидаетъ”! Онъ уже выразительно простираетъ слово къ павшему въ блудъ. Пусть смотритъ каждый, говоритъ онъ, являются ли его дѣла соотвѣтствующими словамъ ученія и заложенному основанію, ибо особенно чрезъ дѣла Учителей состоится назиданіе, и они то возвышаютъ это назиданіе. Итакъ, пусть онъ не считаетъ, что онъ просто назидаетъ, и да не думаетъ изъ сего извлечь выгоду, но да разсудитъ каковымъ является матеріалъ назиданія, ибо сіе будетъ испытано огнемъ въ день оный. Какого рода огнемъ? — Тѣмъ, который предъидетъ предъ Богомъ, какъ говоритъ Давидъ ¹⁸⁷), и который, объявъ святыхъ и благихъ Учителей, святыя дѣла которыхъ строятся на основаніи Христа, — просвѣтитъ и содѣлаетъ еще болѣе свѣтлыми ихъ дѣла, сохраняя и осіявая ихъ, явится какъ бы ходатаемъ награды для потрудившихся; назидавшимъ же (на этомъ основаніи) дерево, сѣно, солому, — матеріалъ нецѣнный и легко-сгораемый и не соотвѣтствующій тому доброму Основанію, — каковымъ былъ тотъ, павшій въ блудъ и всеже хотящій оставаться быть учителемъ, — не только не будетъ дана награда, но и самое дѣло учительства ихъ сгоритъ, какъ бы сотканное изъ такого рода дѣлъ, являясь причиной не награды, но наказанія; ибо ни одно такого рода дѣло, ни такого рода ученіе, не выдерживаетъ огня. Самъ же этотъ учитель не уничтожится вмѣстѣ со своимъ дѣломъ, но будетъ сохраненъ (οωϑήοεται) и будетъ пребывать, и предстанетъ Судіи и воздастъ отчетъ за содѣланное и будетъ подлежать вѣчному мученію, ибо не получитъ никакой пользы отъ дѣла своего ученія, поскольку оно уничтожено. “Самъ же”, говоритъ Апостолъ, “спасется, такожде якоже огнемъ” (рус. переводъ: “самъ спасется, но такъ какъ бы изъ огня”),¹⁸⁸ пожирающимъ и сжигающимъ такого рода матерію, а самъ онъ обрѣтетъ спасеніе, которое хуже самой гибели; ибо было бы ему лучше, принося такого рода матерію, если бы онъ не родился и не спасся тогда. И затѣмъ, Апостолъ прибавляетъ, теперь уже явно творя слово о впавшемъ въ блудъ: “Не вѣсте ли, яко храмъ Божій есте, и Духъ Божій живетъ въ васъ? Аще кто Божій храмъ растлитъ, растлитъ сего Богъ: храмъ бо Божій святъ есть, иже есте вы” ¹⁸⁹). Итакъ, такъ какъ тотъ былъ ученъ и гордился званіемъ учителя, считая, что онъ избѣжитъ тамошняго наказанія, онъ присовокупляетъ въ продолженіе слова: “Никтоже себе да прельщаетъ: аще кто мнится мудръ быти въ васъ, въ вѣцѣ семъ, буй да бываетъ, яко да премудръ будетъ. Премудрость бо міра сего буйство у Бога есть” ¹⁹⁰). И между тѣмъ, послѣ того, какъ онъ нѣсколько отступилъ, снова употребляя горячую рѣчь, онъ ясно являетъ совершившаго такой великій грѣхъ и весьма порицаетъ гордившихся имъ и взирающихъ только на слова, а не на силу и духъ его; ибо онъ говоритъ сіе: “Яко не грядущу ми къ вамъ, разгордѣшася нѣцыи. Пріиду же скоро къ вамъ, аще Господь восхощетъ, и уразумѣю не слово разгордѣвшихся, но силу: не въ словеси бо Царство Божіе, но — въ силѣ. Что хощете? съ палицею ли пріиду къ вамъ или съ любовію и духомъ кротости? Отнюдъ слышится у васъ блуженіе, и таково блуженіе, яково же ни во языцѣхъ именуется, яко нѣкоему имѣти жену отчую. И вы разгордѣсте; и не паче плакасте, да измется изъ среды васъ содѣявый дѣло сіе” ¹⁹¹). Видишь ли, какъ въ этомъ мѣстѣ онъ возвѣщаетъ, какого рода дѣло сгоритъ тогда и какой строитель спасется какъ бы изъ огня? Итакъ, если бы блудодѣяніе, и то таковое блудодѣяніе, являлось нѣкимъ малымъ и среднимъ грѣхомъ, то тогда толкованіе вашихъ Учителей имѣло бы перевѣсъ; но если, дѣйствительно, слово явно относится къ нему, а дѣло его и согрѣшеніе является изъ числа смертныхъ и наихудшихъ среди преступленій, и не легко бываетъ среди язычниковъ, какой иной остается поводъ, на основаніи котораго Златоустово толкованіе не признавать имѣющимъ авторитета и слово “спасеніе” понимать не просто какъ то, что онъ не будетъ уничтоженъ вмѣстѣ со своимъ дѣломъ, но будетъ пребывать и когда то уничтожится, какъ нѣкое сухое и воспламеняющееся дерево, имѣя предстать предъ Судьей всего. Ибо тотъ огонь—только испытательный, а не тотъ самый, который пріиметъ грѣшниковъ на вѣки; и, быть можетъ, посему, и Давидъ говоритъ: “Попалитъ окрестъ враги Его” ¹⁹²), т. е. обожжетъ и обуглитъ и сдѣлаетъ какими-то деформированными, каковыми бываютъ тѣ, которые были въ огнѣ, но не совершенно поглотитъ ихъ. И Григорій Богословъ, соотвѣтственно сему, дѣлая различіе между этимъ и тѣмъ огнями, въ словѣ “О Крещеніи”, разъясняя различіе между огнями, говоритъ: “Будетъ ли это тотъ (огонь), который предъидетъ предъ лицемъ Господа и попалитъ вокругъ Его, или же — тотъ, еще болѣе страшный, который связанъ съ тѣмъ неусыпающимъ червемъ, — неугасающій, но пребывающій вѣчнымъ для грѣшниковъ” ^І93).

22. Когда таковое толкованіе является болѣе авторитетнымъ и отвѣчаетъ самой цѣли словъ Апостола, какъ было показано очевиднѣйшимъ образомъ, то, на основаніи сего, мы утверждаемъ, что благимъ и прекраснымъ дѣламъ, которыя обозначаются чрезъ золото, серебро и драгоцѣнные камни, противоставляются негодныя и порочнѣйшія дѣла, обозначаемыя чрезъ дерево, сѣно и солому, — матеріалъ хоть и годный для созиданія, но то, что построено изъ такого рода матеріала, дѣлающій легко сгораемымъ для огня; ибо цѣлью Апостола было явить, что нѣтъ никакой пользы ни награды для того, кто на основаніи Христа строитъ ученіе, сплетенное съ дурными дѣлами; и посему наградѣ онъ противопоставилъ наказаніе: ибо хотя дѣло его не сохранится и не предстанетъ предъ Судьей и Мздовоздаятелемъ, однако, онъ самъ, сдѣлавшій, спасется, говоритъ Апостолъ, “какъ бы изъ огня”, какъ бы полусгорѣвшій и несчастный, и имѣетъ предстать предъ Судьею и дать отчетъ о томъ, какъ онъ строилъ, и посему, быть можетъ, пророческое слово о томъ днѣ говоритъ: “Се — человѣкъ и дѣло его”: такъ какъ дѣло должно пребывать вмѣстѣ съ сдѣлавшимъ его, если суждено, чтобы оно было причиной для награды ему. Мы говоримъ, что тѣ весьма скверныя дѣла назидаются не нечестивцами или просто всѣми грѣшниками, какъ вы утверждаете, — такъ какъ предметъ рѣчи Апостола не былъ въ отношеніи всѣхъ вообще и не общее нѣкое раздѣленіе онъ желалъ передать, — но рѣчь идетъ о соработникахъ Божіихъ, которыми являются Учителя, когда они назидаютъ на основаніи Христовомъ, ибо иначе и не возможно было бы быть христіанскимъ Учителемъ; можетъ случиться, говоритъ онъ, что они станутъ назидать и негодныя дѣла и безчестныя и имѣющія быть полностью уничтоженными, какъ произошло съ тѣмъ, который впалъ въ блудодѣяніе. Если же вы говорите, что невозможно съ основаніемъ Христа согласовать злѣйшія и смертныя дѣла, то мы скажемъ, что въ такомъ случаѣ не возможно также согласовать и среднія по злу дѣла; но, вотъ, многими назидаются на основаніи вѣры и тѣ и другія (дѣла), и не только случайными людьми, но и учителями и въ то время и теперь, какъ, вотъ, произошло и съ тѣмъ (Учителемъ, впавшимъ въ блудодѣяніе). А то, что выраженіе “спасется” обозначаетъ только — “переживетъ”, какъ это толкуетъ Златоустъ, видно и изъ того, какъ вѣстникъ говоритъ Іову: “Спасохся азъ единъ, и пріидохъ возвѣстити тебѣ” ^І94). А что это слово “спасется”, отнюдь, не сказано въ хорошемъ смыслѣ, какъ это вы говорите, явствуетъ изъ того, что Апостолъ, убоявшись, чтобы кто такъ не подумалъ, присовокупилъ: “какъ бы изъ огня”, т. е. какъ бы полусгорѣвшій и почернѣвшій и совершенно несчастный, и затѣмъ съ силою заключаетъ: “Не вѣсте ли, яко храмъ Божій есте, и Духъ Божій живетъ въ васъ? Аще кто Божій храмъ растлитъ, растлитъ его Богъ” ¹⁹⁵); въ этомъ мѣстѣ онъ къ противоположному перевелъ понятіе, показывая, что то спасеніе изъ огня непосредственно связано съ погибелью. Итакъ, слово — не о малыхъ согрѣшеніяхъ и предметъ его не объ очищеніи, ибо нѣчто таковое онъ отнюдь не говорилъ, но — о тягчайшихъ и смертныхъ грѣхахъ, каковымъ и является блудодѣяніе; ибо онъ называетъ сіе растлѣніемъ храма Божія, т. е. — тѣла. Такимъ образомъ, мы не дѣлаемъ ничего неумѣстнаго, слѣдуя во всемъ только толкованію Златоуста; и нѣтъ ничего удивительнаго, затѣмъ, если нѣкоторые иные восприняли сказанное Апостоломъ въ различномъ пониманіи, ибо это обыкновеніе издревле наблюдается у Учителей въ отношеніи почти всѣхъ изреченій Писанія; и если то же изреченіе объясняется въ различныхъ пониманіяхъ, то, какъ было уже сказано нами раньше, не возможно — слѣдовать всѣмъ въ равной степени, но необходимо слѣдуетъ, что какое-нибудь изъ нихъ является болѣе авторитетнымъ, нежели прочія, и болѣе соотвѣтствуетъ предмету написаннаго; какое же это толкованіе (въ нашемъ случаѣ) и что оно говоритъ, — какъ судила сама Истина, было нами предъявлено.

23. I. Послѣ сего, желая возразить на наши доводы, которыхъ изъ числа многихъ, могущихъ быть приведенными нами, мы представили немного, — на первый нашъ доводъ, въ которомъ мы говоримъ, что — болѣе соотвѣтствуетъ благости Божіей малое добро не оставить безъ вниманія, нежели малый грѣхъ удостоить наказанія, — вы противопоставили, что малое добро не можетъ получить награду, если будетъ умерщвлено какимъ- нибудь смертнымъ грѣхомъ: ибо смертный грѣхъ умерщвляетъ преждесодѣланныя добрыя дѣла; но не такъ обстоитъ дѣло въ отношеніи противоположнаго понятія: ибо въ тѣхъ, которые умерли съ любовію, любовь сама по себѣ не можетъ отстранить малые грѣхи, но — только противоположный ей, смертный, грѣхъ, который лишаетъ жизни, въ то время какъ любовь ее даруетъ.

Но это-то весьма странно, если любовь, стирающая смертный грѣхъ, не можетъ этого же сдѣлать съ малыми грѣхами; это — то же, какъ если бы какой-нибудь чистильщикъ одежды сказалъ, что онъ можетъ вычистить пятна краски и несмываемую грязь, а маленькія и менѣе впитывающіяся въ одежду загрязненія, отнюдь, — не въ силахъ. Но если мы слышимъ, что Пророкъ говоритъ: “Аще совратится праведникъ отъ правды своея, вся правды его не помянутся”; то мы слышимъ также, что онъ говоритъ противоположное: “Въ тотъ день, когда нечестивецъ вздохнетъ, обратившись, жизнію поживетъ и не умретъ” ¹⁹⁶). И въ упомянутыхъ (въ началѣ сего трактата) отвѣтахъ Аѳанасія Великаго, находится такого рода вопросъ: "Если нѣкто сдѣлаетъ великій грѣхъ, а затѣмъ осудитъ себя и начнетъ каяться, и послѣ трехъ дней умретъ, что достоитъ полагать о его судьбѣ? — (Отвѣтъ:) Если, начавъ приносить покаяніе, онъ удерживалъ свою душу отъ порочныхъ пожеланій и заключилъ съ Богомъ завѣтъ, что онъ болѣе не будетъ грѣшить тѣми согрѣшеніями, которыя онъ ранѣе дѣлалъ, и на слѣдующій день умеръ: надо считать, что Богъ принялъ его покаяніе, какъ нѣкогда принялъ покаяніе разбойника. Ибо положить начало покаянію — это во власти человѣка, а жить или умереть — сіе во власти Бога. Ибо многихъ, начавшихъ приносить покаяніе, Богъ, будучи благимъ, сразу же беретъ изъ этой жизни ради ихъ пользы, предвѣдая, что если они будутъ долго жить, они снова падутъ и погибнутъ” ¹⁹⁷). И блаженный Іоаннъ Златоустъ въ словѣ о Филогонѣ говоритъ соотвѣтственно вышесказанному: "Я свидѣтельствую и даю ручательство, что если каждый изъ васъ согрѣшившихъ, отступивъ отъ прежнихъ дѣлъ, истинно дастъ обѣтъ Богу — никоимъ образомъ ихъ больше не дѣлать, ничего иного большаго Богъ не потребуетъ для дарованія прощенія” ¹⁹⁸). Гдѣ же здѣсь упоминаніе о наказаніи и очищеніи? Какіе же примѣры, подкрѣпляющіе наши слова, мы можемъ представить? — Благоразумный разбойникъ, мытарь — вышедшій оправданнымъ, согрѣшившій и покаявшійся и оставшійся Пророкомъ — Давидъ, разрѣшившійся отъ узъ — Манассія. Итакъ, любовь и покаяніе гораздо больше — въ силахъ разрѣшить какъ великіе, такъ и малые грѣхи, нежели смертный грѣхъ — умертвитъ прежде содѣланныя добрыя дѣла.

II. Затѣмъ, на второй нашъ аргументъ, въ которомъ мы говоримъ, что — если малое добро въ тѣхъ, которые въ остальномъ дурны, не можетъ привести къ наградѣ, но только можетъ сдѣлать различіе въ наказаніи, то и малое зло (въ тѣхъ, которые праведны въ великихъ дѣлахъ) не приводитъ къ наказанію, но только произведетъ извѣстное различіе въ наслажденіи, — вы противопоставили опять почти то же самое, что и въ первомъ случаѣ, говоря, что малое добро, по причинѣ того, что было умерщвлено смертнымъ грѣхомъ, не удостоится получить никакой награды для стяжанія вѣчной жизни и освобожденія отъ вѣчнаго мученія; а малое зло въ праведныхъ долженствуетъ быть очищеннымъ, по сужденію Божію, по причинѣ крайняго совершенства и чистоты вышняго блаженства.

На это мы отвѣчаемъ: что мы не говоримъ, что нѣкое малое злое дѣло должно тянуться за тѣми, которые призваны къ вышнему блаженству, но мы утверждаемъ, согласно словамъ великаго во святыхъ Діонисія, что оно — отпущено и не принято во вниманіе Божественной благостыней и человѣколюбіемъ ¹⁹⁹). Однако, мы говоримъ, что содѣлавшіе это малое зло удостоятся меньшей славы, нежели тѣ, которые не впали въ нѣчто таковое, если вообще есть такія люди; быть можетъ же, дурные и добрые поступки взвѣшиваются (ибо и это говорятъ Учители) и наклонившей и перевѣсившей части дается побѣда, какъ говоритъ Григорій Богословъ въ похвальномъ словѣ Аѳанасію Великому: “Когда и слово и дѣло и помышленіе будутъ взвѣшены на праведныхъ вѣсахъ Божіихъ, когда Богъ возстанетъ судить землю, соберетъ намѣренія и дѣла, и обнаружитъ все, что у Него запечатлѣно и соблюдено” ²⁰⁰). Итакъ, если тогда будутъ взвѣшены дурные поступки для сравненія съ добрыми (ибо въ этомъ назначеніе вѣсовъ) и, конечно, долженствуетъ одолѣть большая часть, то явствуетъ, что не очищаются огнемъ дурные поступки, какъ вы говорите, до дня онаго и до времени Суда, но пребываютъ неизмѣнными, чтобы быть явленными и обнаженными и положенными на чашечку вѣсовъ, дабы перевѣсившая часть одолѣла, и согласно этой большей части, былъ вынесенъ приговоръ; и тогда, конечно, будетъ различіе для умершихъ вмѣстѣ съ тѣми (малыми дѣлами), но — не прибавленіе какого-то наказанія.

III. На третій, приведенный нами, аргументъ, что — справедливость вѣчнаго наказанія является на основаніи неизмѣнности дурной воли согрѣшившихъ, такъ что для среднихъ (т. е. и не праведныхъ и не весьма дурныхъ), имѣющихъ волю неизмѣнной по отношенію къ злу, нѣтъ никакой нужды очищаться таковымъ (очистительнымъ) огнемъ (поскольку у очищаемыхъ въ чистилищѣ, какъ вы утверждаете, воля неизмѣнно утверждена въ добрѣ), — вы отвѣчаете, говоря, что для стяжанія блаженства требуется не только неизмѣнность правой воли, ибо ее одной не достаточно, но многое и иное должно сопутствовать, какъ для структуры добраго дѣла, такъ и для стяжанія конечнаго предѣла, что намъ нѣтъ необходимости наблюдать въ отношеніи зла, ибо зло рождается въ равной мѣрѣ и изъ каждаго мельчайшаго грѣха.

Говоря, что неизмѣнность дурной воли является причиной вѣчнаго мученія, мы выразили не наше собственное мнѣніе, и ни кто-нибудь изъ нашихъ Учителей сказалъ это, но Ѳома (Аквинатъ), вашъ Учитель, опровергая Оригеновы сужденія, приводитъ неизмѣнность воли у грѣшниковъ, какъ возможную причину того, почему наказаніе ихъ будетъ неизмѣннымъ ²⁰¹). Итакъ, при помощи вашихъ Учителей, опровергнувъ ваши доводы, мы говорили, что (утверждаемая вами) неизмѣнная воля въ отношеніи у “среднихъ”, является фактомъ лишеннымъ вѣроятности: ибо если въ той же настроенности воли они отошли отъ жизни, и эта же неизмѣнность воли затѣмъ сохраняется, то она должна подлежать такого же рода воздаянію. А то, что вы на это возразили, что для структуры добраго дѣла и для достиженія конечнаго блаженства не достаточно только доброй воли, то это же самое мы бы могли сказать и о противоположномъ, именно: что дурная воля сама по себѣ не достаточна для совершенія зла и вытекающаго изъ него наказанія; ибо пожелавшій быть дурнымъ не является уже дурнымъ, и не долженствуетъ посему быть наказанъ. И это утверждаетъ Григорій Богословъ въ словѣ “О Крещеніи”: “Если того, кто только желалъ убить, ты судишь за убійство, то тебѣ должно считать крещеннымъ и того, кто только желалъ креститься” ²⁰²). Итакъ, если настроенная въ добрѣ воля не — достаточна для полученія благъ, то не — достаточна для преданія вѣчному мученію и одна только постоянная настроенность воли въ злѣ: если же такая неизмѣнность настроенности воли въ злѣ является причиной вѣчнаго наказанія, согласно разсужденію Ѳомы, то, тогда, и неизмѣнная настроенность воли въ добрѣ, конечно, будетъ причиной славы для обладателей ея или, по крайней мѣрѣ, не допуститъ наказанія. Ибо если въ отношеніи двухъ вещей, противоположныхъ другъ другу, одна является причиной другой, то и, обратно, та вторая противоположная вещь является причиной первой вещи (т. е. какъ А является причиной В, такъ и В является причиной А), согласно разсужденію Аристотеля, а кромѣ того — это естественное явленіе ²⁰³).

IV. Какъ четвертый аргументъ, затѣмъ мы сказали, сославшись на Евангеліе, что совершенная награда для чистыхъ сердцемъ и душею является созерцаніе Бога, а это не всѣ получатъ въ равной мѣрѣ; и посему не будетъ того (общаго) очищенія всѣхъ, и нѣтъ нужды въ очистительномъ огнѣ, если чистота у нѣкоторыхъ не будетъ совершенной.

Этотъ аргументъ, однако, вы не полностью разрѣшили, говоря, что есть два вида чистоты и очищенія; одно — въ настоящей жизни, совершающееся чрезъ добродѣтель и святость, а другое — которое совершается въ будущей жизни чрезъ огонь, разрѣшающее души отъ тѣхъ согрѣшеній, которыя могутъ быть прощены. Первый пунктъ вопроса, какъ общепризнанный, вы приняли, а затѣмъ — и то, что всякая чистота или очищеніе, хотя и совершается въ настоящей жизни чрезъ добродѣтель и добрый образъ жизни, однако, конечно, очищаетъ, какъ отъ нѣкоего загрязненія, т. е. грѣховъ, тѣхъ, которые прикоснулись къ сему; и если это очищеніе явится достаточнымъ для изглажденія и очищенія грѣховъ — то, вотъ, оно и освободило отъ скверны тѣхъ, которые очистились, и въ отношеніи ихъ уже нѣтъ никакой нужды въ наказаніи, и, слѣдовательно, конечно, они могутъ видѣть Бога, что является наградой, согласно аналогіи съ наградой за дѣланіе благихъ. Если же то очищеніе будетъ недостаточнымъ, то по мѣрѣ того недостатка, менѣе очищенные въ меньшей мѣрѣ узрятъ Бога, что и случилось на горѣ законоположенія. Значитъ, опять вытекаетъ необходимость признать, что нѣтъ никакого иного очищенія послѣ этой жизни для тѣхъ, которые не были совершенно очищены въ этой жизни; если это было бы не такъ, то необходимо было бы признать что всѣ будутъ въ равной мѣрѣ очищенными; а это намъ — непріемлемо.

V. Затѣмъ, когда мы взяли слова изъ изреченія Григорія Богослова, находящагося въ его словѣ “О Пасхѣ”, въ которомъ онъ являетъ, что послѣ настоящей жизни нѣтъ мѣста никакому очищенію, — то вы, разрѣшая этотъ аргументъ, сослались на то, что поскольку имѣются два вида очищенія грѣховъ: одно — совершаемое въ настоящей жизни чрезъ муки покаянія, а другое — послѣ этой жизни, — то святый (въ своемъ словѣ) отрицаетъ, что послѣ этой жизни возможенъ — тотъ первый видъ очищенія (чрезъ покаяніе), но другой видъ, именно тотъ, о которомъ вы говорите (т. е. совершаемый въ чистилищѣ) — допускаетъ.

Но это — то же самое, что полагать, что сказавшій, что нѣтъ никакого очищенія, на самомъ дѣлѣ сказалъ, что есть какое-то очищеніе, и такимъ образомъ самъ себя опровергнулъ. Но такимъ-то образомъ все легко “разрѣшить”; такъ, если бы кто сказалъ, что животное не есть камень, мы затѣмъ будемъ говорить и полагать, что онъ, именно, сказалъ: что животное есть камень. Но не полагалъ такъ (какъ вы это утверждаете) и былъ далекъ отъ этого святый; но изложивъ два дѣла ²⁰⁴), связанныхъ съ празднованіемъ Пасхи: первое — что намъ не должно ничего выносить наружу, второе — что мы не должны ничего оставлять на утро, — онъ присовокупилъ два размышленія. Въ отношеніи того, что — “ничего не вынесемъ” — онъ говоритъ, что многое изъ нашихъ Таинствъ не достоитъ выносить для находящихся внѣ Церкви; а въ отношеніи того, что — “оставимъ на утро”, онъ говоритъ, что всякое очищеніе, будь то чрезъ добродѣтель и дѣланіе добрыхъ дѣлъ, будь то чрезъ покаяніе и связанную съ нимъ епитимію, или же чрезъ участіе въ церковныхъ службахъ и таинствахъ, должно здѣсь (въ этой жизни) совершаться и требуетъ тщанія, и не должно ожидать никакого очищенія послѣ этой жизни, если мы не проявимъ тщанія чрезъ помянутыя выше средства очистить себя въ настоящее время. Итакъ, “никакого нѣтъ очищенія”, (ибо это-то обозначаютъ его слова — “нѣтъ какого-либо очищенія”), вы говорите, что обозначаетъ — “есть нѣкое очищеніе”, именно, — очищеніе огнемъ, — что является, несомнѣнно, противорѣчіемъ въ отношеніи самого себя, и не можетъ взаимно согласоваться, и то и другое быть истиной, если только это противорѣчіе не заключитъ миръ само съ собой; а это — совершенно невозможно.

VI. Тѣ же доводы вы приводите и на приведенныя (нами) слова изъ слова “На побіеніе града” этого же Богослова, ибо оно было сродно предшествующему изреченію — въ которомъ онъ отчетливо возвѣщаетъ, что тѣ, которые не были бы здѣсь очищенны, будутъ отосланными въ мученіе, когда будетъ время не очищенію, а — наказанію; — ибо вы, ограничивая ихъ смыслъ, говорите, что онъ утверждаетъ, что тогда не будетъ времени для того рода очищенія, — именно очищенія, совершаемаго чрезъ покаяніе, а не — просто для очищенія (въ общемъ смыслѣ этого слова). Такимъ-то способомъ все легко “разрѣшить”, если то, что просто сказано, мы будемъ принимать въ ограниченномъ смыслѣ; тогда мы могли бы сказать, что человѣкъ не есть живое существо, ибо слово “человѣкъ”, написанное буквами — не есть живое существо. Однако, если бы Святый передъ этимъ говорилъ объ очищеніи, совершаемомъ чрезъ покаяніе и добрыя дѣла въ настоящей жизни, то вашъ доводъ могъ бы имѣть нѣкоторое основаніе для предположенія, что о такого рода очищеніи онъ говоритъ въ приведенномъ мѣстѣ. Но если онъ выразительно говоритъ объ исправленіи и наказаніи въ этой жизни, которыми очищаются грѣшники (ибо онъ такъ говоритъ: “Лучше быть наказуему и очищаему нынѣ, нежели тамъ быть отосланнымъ въ муку, когда время — наказанію, а не — очищенію” ²⁰⁵), то какъ возможно — не разумѣть того, что говоря о будущей жизни, онъ имѣетъ въ виду очищеніе, именно, такого рода, — совершаемаго чрезъ наказаніе и мученіе, и наличіе котораго онъ отрицаетъ послѣ смерти.

VII. На седьмое же, — когда мы сказали, на основаніи оной евангельской притчи, что въ то время, какъ Лазарь былъ отнесенъ въ лоно Авраама, а богатый былъ въ аду въ мукахъ, не обнаруживается существованіе какого-то третьяго мѣста, въ которомъ бы заключались долженствующія очиститься души тѣхъ, которые жили среднимъ моральнымъ уровнемъ; и мы слышимъ изъ притчи, что существуетъ бездна великая и непресѣкаемая, раздѣляющая ихъ другъ отъ друга, и представляющая крайнюю и не имѣющую никакой промежуточности — противоположность, — вы возразили, что въ приведенной притчѣ дѣло идетъ не о тѣхъ душахъ, которыя въ настоящее время разрѣшаются отъ тѣла, но — объ окончательной судьбѣ людей, гдѣ очищеніе не имѣетъ мѣста, и посему-то тамъ не встрѣчается упоминанія о третьемъ мѣстѣ — переходного очищенія.

Итакъ, сіе не очень согласуется съ вашими доводами: ибо если притча эта учитъ объ окончательной судьбѣ, когда очищеніе не имѣетъ мѣста, то въ настоящее время, слѣдовательно, ни праведные, ни грѣшные еще не восприняли окончательной судьбы, и какъ тогда — возможно, чтобы — "средніе”, немедленно послѣ отшествія отсюда были и судимы и наказуемы и очищаемы, дабы благоуспѣть при окончательномъ рѣшеніи судьбы? Какъ же дѣйствуетъ оное очищеніе, когда еще бездѣйствуетъ то общее мученіе и когда самые дурныя люди еще не подвержены наказанію? Однако, хотя эта притча учитъ объ окончательной судьбѣ каждаго изъ отошедшихъ туда, какъ это обще признано, все же она возвѣщаетъ, что немедленно съ отшествіемъ изъ настоящей жизни, они должны воспринять какъ бы начала и признаки ожидающихъ ихъ мѣстъ; ибо этотъ смыслъ заключается въ словахъ: “одинъ былъ отнесенъ Ангелами, а другой — обрѣтался въ аду”. Итакъ, если бы было и нѣкое третіе мѣсто, о немъ не было бы умолчано; а то, что такого мѣста нѣтъ, довлѣюще явлено упоминаніемъ о пропасти, и то пропасти не допускающей смѣшенія и середины.

VIII. Когда же, въ-восьмыхъ, мы говоримъ, что — кажется невѣроятнымъ, чтобы душа, разрѣшенная отъ тѣла и совершенно безтѣлесная и нематеріальная, — могла бы мучиться отъ вещественнаго огня, — вы признаете, что это — правда, что собственной силой огонь, отнюдь, не въ силахъ имѣть дѣйствіе въ отношеніи къ безтѣлесному существу, но утверждаете, что по Божественной силѣ онъ пріобрѣтаетъ такое свойство, и въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго; для подтвержденія сего, какъ возможный, но не обязательный, доводъ, вы привели тотъ фактъ, что душа, чрезъ грѣхъ покорившая себя вещественному элементу, также и въ наказаніи должна подлежать ему.

Все же, этотъ вашъ аргументъ не является доказующимъ, что дѣло обстоитъ именно такимъ образомъ, но только указываетъ на то, что если бы дѣло обстояло такимъ образомъ, это было бы справедливо, но, съ другой стороны, быть можетъ, это и, дѣйствительно, — невѣроятно. Ибо если бы кто-нибудь, перенося это въ отношеніе противоположнаго понятія, сказалъ, что душа, чрезъ тѣло покорившая себя вещественному элементу, затѣмъ вмѣстѣ съ тѣломъ должна будетъ подлежать вещественному мученію, то такое положеніе было бы болѣе вѣроятнымъ и справедливымъ, а также болѣе послѣдовательнымъ. Затѣмъ, ради подтвержденія вашего ученія, сославшись на ту притчу, въ которой говорится, что душа богатаго прежде воскресенія мучится въ огненномъ пламени, вы сами побиваете свой аргументъ, сначала говоря, что въ этой притчѣ дѣло идетъ о конечной судьбѣ, а не отомъ, что происходитъ уже теперь; а затѣмъ говоря, что въ притчѣ говорится о томъ наказаніи, которое терпитъ душа богатаго въ настоящее время. Что касается демоновъ, то мы не говоримъ, что они должны будутъ принять нѣкія воздушныя или огненныя тѣла для того, чтобы стать болѣе способными для ощущенія страданія, но мы говоримъ, что они уже имѣютъ такія тѣла, какъ слѣдствіе ихъ паденія и пристрастія къ этому матеріальному міру, какъ и Адамъ, повѣствуется, послѣ преступленія облекся въ “кожаныя ризы” ²⁰⁶), т. е. въ болѣе грубую, смертную и неподатливую плоть; и это мнѣніе мы не отъ себя сказали, но услышавъ великаго Отца нашего Василія, говорящаго эти слова въ комментаріяхъ на Исаію.

IX. Въ-девятыхъ же, мы сказали, что—не было ни одного видѣнія у преподобныхъ нашихъ Отцевъ, ни иного какого чудеснаго явленія, учащаго объ очистительномъ огнѣ. — На это вы возразили, что, напротивъ, много можетъ быть найдено явленій такого рода (свидѣтельствующихъ о существованіи чистилища), какъ у Григорія Великаго, такъ и у иныхъ.

Итакъ, отвѣчая на это, мы подтверждаемъ сказанное нами въ началѣ, именно — что на основаніи тѣхъ явленій (на которыя вы ссылаетесь), отнюдь, нельзя утверждать о существованіи особаго, временнаго и имѣющаго очистительную силу огня. Но наши Отцы, насадившіе въ пустыняхъ начала небеснаго жительства, въ Египтѣ ли или въ Палестинѣ, какъ общеизвѣстно, не явили ничего такового, но видѣли нѣкія начертанія и какъ бы образы будущихъ тѣхъ мученій и находящихся въ нихъ не въ маломъ чемъ споткнувшихся, но терпящихъ наказаніе нечестивѣйшихъ людей. Что же касается Григорія Великаго, который кажется вводящимъ чистилище, то и онъ не передалъ намъ ничего опредѣленнаго въ своихъ сочиненіяхъ, но то здѣсь то тамъ представляетъ нѣкоторыхъ лицъ, которыя мучатся и очищаются, именно тѣхъ, которые, какъ онъ самъ говоритъ, впали въ самые незначительные проступки.

X. Когда же, въ-десятыхъ и въ-послѣднихъ, мы сослались на то, — что это ученіе (о чистилищѣ) сродно и подобно ученію Оригена, и говоримъ, что оно должно быть отвергнуто еще и на томъ основаніи, что оно производитъ безпечность и разслабленіе въ душахъ, поскольку они ожидаютъ иное очищеніе (долженствующее быть послѣ смерти въ чистилищѣ), — вы возразили, опять говоря то же самое, что и раньше, именно, — что это преданіе никоимъ образомъ не дѣлаетъ людей безпечными, но, наоборотъ, дѣлаетъ ихъ бдительными, какъ весьма боящихся тяжкихъ и нестерпимыхъ мукъ въ чистилищѣ.

Но мы настаиваемъ на сказанномъ нами, говоря, что никакое временное мученіе, хотя бы оно и признавалось мучительнѣйшимъ изъ всѣхъ испытанныхъ на землѣ мученій, не устрашитъ тѣхъ, которые имѣютъ склонность къ пороку, но или мало-по-мало они придутъ къ мнѣнію Оригена, что всякое мученіе — временно, или, хотя и дѣлая разницу между временнымъ и вѣчнымъ мученіемъ, отнесутся съ небреженіемъ къ тому временному мученію, по причинѣ пріятности грѣховнаго услажденія и — тяжести и неудоболегкости добродѣтели; такъ что лучше и болѣе устрашающе дѣйствуетъ ввѣрять себя неувѣренности въ будущей судьбѣ и невѣдѣнію, каковъ будетъ судъ о содѣланныхъ нами дѣлахъ: были ли эти дѣла совершенно прощены, по причинѣ соотвѣтствующаго покаянія, или же они пребываютъ, чтобы стать явленными въ оный день Суда, — нежели, чтобы, будучи увѣренными въ томъ, что эти совершенно очистятся, мы пребывали въ безпечности. И назвавашаго брата “рака” (т. е. “безумцемъ”) Господь въ Евангеліи отсылаетъ не въ чистилище, но въ геенну ²⁰⁷), и учитъ, что даже за праздное слово мы будемъ должны дать отвѣтъ во время Суда ²⁰⁸), а не — очищаться огнемъ. Итакъ, то — что оскорбляя Бога и нарушая Его заповѣди, мы дѣлаемъ себя повинными будущему Суду и вѣчному мученію, является болѣе приводящимъ въ страхъ и болѣе побуждающимъ къ покаянію, нежели — чистилище. Посему долженствуетъ, какъ мы считаемъ, оный немедленно слѣдующій за смертью очистительный огонь, о которомъ говорятъ ваши Учители, принять въ болѣе аллегорическомъ смыслѣ, а не считать его какимъ-то матеріальнымъ (даже если по домостроительству, возможно, это также было ими сказано); дабы для наказуемой души было сохранено свойственное и соотвѣтствующее ей наказаніе: духовное и невещественное — для невещественной и безтѣлесной. Ибо такимъ образомъ согласуясь и другъ съ другомъ и съ истиной, мы единогласную славу возслемъ Самой Истинѣ — Христу Богу нашему, Которому подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе со безначальнымъ Его Отцемъ и Пресвятымъ Его Духомъ, нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ. Аминь.

6. Отвѣтъ св. Марка Ефесскаго на послѣдующіе вопросы латинянъ.

Послѣ прекраснаго слова св. Марка Ефесскаго, его пространнаго второго трактата о чистилищѣ, въ которомъ онъ опровергаетъ латинскіе аргументы и показываетъ совершенную непріемлемость и необоснованность латинскаго догмата о чистилищѣ, латинскіе богословы попросили св. Марка отвѣтить имъ на рядъ вопросовъ, связанныхъ съ православнымъ ученіемъ о состояніи душъ послѣ смерти. Текстъ обращенія латинянъ къ православнымъ съ перечнемъ интересующихъ ихъ вопросовъ — не сохранился, но всѣ эти вопросы сохранились въ текстѣ отвѣтовъ на нихъ, въ трудѣ, который принадлежитъ св. Марку Ефесскому. Этотъ трудъ св. Марка совершенно не имѣетъ полемическаго характера, но является произведеніемъ чисто-догматическаго характера, исполненнымъ глубины богословія, богатствомъ эрудиціи и кристальной логикой. Сами римо-католическіе богословы были высокаго мнѣнія объ этомъ трудѣ св. Марка, а критикъ XVII вѣка E. Renaudot охарактеризовалъ всѣ приведенные трактаты св. Марка, связанные съ обсужденіемъ догмата о чистилищѣ на Соборѣ въ Феррарѣ, какъ “opus elegans, nec contemnendum” (т. e. “прекрасное произведеніе, которое не должно оставить безъ вниманія”)²⁰⁹.

Сохранилось это сочиненіе въ рядѣ рукописей: Ambrosiam 653, fol. 65-70. Parisin. 1218, fol. 41-50. Oxonien Laud. 22, fol. 55-68. Parisin. 1292, fol. 45-56, а также было напечатано въ “Άλήϑεια” стр. 270-1, и “*Εκκλησιαστκη ’ Αλήϑεια” т. 1 (1881) стр. 158-62.

Mgr. Louis Petit опубликовалъ текстъ согласно первой указанной выше рукописи, въ 15-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ” стр. 152-168, съ изданія котораго мы и дѣлаемъ переводъ на русскій языкъ.

ЕГО ЖЕ ОТВѢТЫ НА ТРУДНОСТИ И ВОПРОСЫ, ПОСТАВЛЕННЫЕ ЕМУ СО СТОРОНЫ КАРДИНАЛОВЪ И ПРОЧИХЪ ЛАТИНСКИХЪ УЧИТЕЛЕЙ, ВЪ СВЯЗИ СЪ ВЫСКАЗАННЫМИ РѢЧАМИ.

1. Поскольку вы просите насъ болѣе ясно и болѣе подробно отвѣтить на поставленные вами вопросы, то и теперь мы отвѣчаемъ кратко (ибо и это вы прибавили къ вашей просьбѣ) на первый вашъ вопросъ: — по какимъ причинамъ, думается намъ, души Святыхъ еще не восприняли свой удѣлъ и оное блаженное состояніе, а то. наслажденіе и блаженство, которое Святые имѣютъ въ настоящее время, разрѣшившись отъ своихъ тѣлъ, — назоветъ ли кто сіе созерцаніемъ Бога или участіемъ и общеніемъ съ Богомъ, или Царствомъ Небеснымъ, или чѣмъ инымъ такого рода, — является (какъ мы утверждаемъ) отнюдь не совершеннымъ и не полнымъ, какъ пребывающее до того возстановленія, на которое уповаемъ; и что дѣло обстоитъ такимъ образомъ, мы въ достаточной степени представили свидѣтельствами Писанія и изреченіями Учителей, какъ дословно возвѣщенное. — Какъ причину для сего, мы указали на то, что, быть можетъ, сіе является сужденіемъ Бога, чтобы души не были совершеннымъ образомъ прославлены безъ своихъ тѣлъ, съ которыми они подвизались; а быть можетъ, и то, что не должно каждому изъ реченныхъ Святыхъ частно и отдѣльно отъ другихъ воспринять награды за дѣла, но долженствуетъ всѣмъ равно придти въ совершенство, какъ говоритъ божественный Апостолъ ²¹⁰), и всѣмъ вмѣстѣ принять вѣнцы и быть объявленными въ присутствіи всей вселенной; быть можетъ, есть и иная какая причта, опредѣленная по неизреченнымъ глубинамъ Божественныхъ Судебъ. Отсюда проистекаетъ, что нынѣшнее наслажденіе Святыхъ и созерцаніе Бога, хотя и является болѣе совершеннымъ, чѣмъ это было дано имъ въ настоящей жизни, однако, оно не такое совершенное, какъ то, которое ожидается тогда.

2. Во-вторыхъ вы спросили: — что мы желаемъ сказать, когда говоримъ, что Святые находятся у Бога на небѣ и съ Ангелами. — Итакъ, мы отвѣчаемъ, говоря: что “небо” не является какимъ- нибудь вещественнымъ мѣстомъ, гдѣ, мы говоримъ, обитаютъ Ангелы, но оно — сверхчувственное, лучше же сказать, — духовное мѣсто; если же возможно дать и наименованіе сему мѣсту, то оно также называется весьма соотвѣтствующимъ образомъ — “мѣстомъ Бога”. Такъ Іоаннъ Дамаскинъ говоритъ “О мѣстѣ Божіемъ” въ 13-й главѣ своихъ Богословскихъ разсужденій: “Мѣстомъ Бога — называется то мѣсто, гдѣ очевиднѣйшимъ образомъ совершается Его дѣйствіе (энергія)”. И еще: “Мѣстомъ Бога называется то мѣсто, которое имѣетъ полное участіе въ дѣйствіи (энергіи) Его и благодати. Посему, небо — Престолъ Его: ибо тамъ — творящіе волю Его Ангелы” ²¹¹). И затѣмъ: “Мѣсто это — духовное, гдѣ мыслится и есть духовное и безтѣлесное Естество, гдѣ оно присутствуетъ и дѣйствуетъ”. Итакъ, таковое мѣсто, являясь сверхнебеснымъ и премірнымъ и духовнымъ и нематеріальнымъ, какъ мы говоримъ, содержитъ Ангеловъ и Святыхъ; и мы по обычаю называемъ его небомъ, и болѣе чѣмъ увѣрены, что тамъ находится Богъ, и проявляетъ Себя и дѣйствуетъ, что явствуетъ изъ словъ Спасителя: “Отче нашъ, Иже еси на небесѣхъ”, и еще: “Лице Отца (Моего) на небесѣхъ”. Ибо какъ близкія къ Божеству умныя (духовныя) существа только умомъ познаются, и совершенно чужды чувственному воспріятію, какъ говоритъ Григорій Богословъ ²¹²), такимъ же образомъ и свойственное мѣсто Бога и міръ умныхъ и духовныхъ существъ, который и первымъ былъ сотворенъ Имъ, согласно тому же Богослову ²¹³), совершенно чуждъ этого земного и нашего міра. Посему и величайшія явленія Бога происходили при раздѣляющихся и отверзающихся небесахъ, чѣмъ ясно, конечно, обнаруживается, что Богъ, когда желалъ и благоволилъ явить Себя людямъ, снисходилъ, какимъ-то образомъ, изъ тѣхъ сверхнебесныхъ областей. Мы говоримъ, что изъ того же мѣста посылаются Богомъ Ангелы въ вещественный міръ на служеніе; они не могутъ присутствовать въ то же самое время и здѣсь и тамъ, но какъ, присутствуя тамъ, они исполняютъ свое служеніе, — которое выражается въ присутствіи Богу и созерцаніи Его и восхваленіи, такъ и здѣсь присутствуя, въ свою очередь, они исполняютъ свое служеніе, на малость отступая отъ чистаго онаго созерцанія и присутствія (Богу). Ибо Іоаннъ Дамаскинъ въ помянутой главѣ “О мѣстѣ Божіемъ” говоритъ такъ: “Хотя Ангелъ не ограниченъ по образу тѣла однимъ нѣкимъ мѣстомъ, такъ чтобы воспринять обликъ и образъ, однако, говорится, что онъ находится въ одномъ мѣстѣ, ибо духовно онъ присутствуетъ и дѣйствуетъ соотвѣтственно своему естеству, и не можетъ находиться одновременно и здѣсь и тамъ, но духовно разумѣваемый, какъ находящійся тамъ (т. е. на небѣ), онъ и здѣсь (т. е. на землѣ) дѣйствуетъ. Ибо онъ не можетъ въ одно и то же время дѣйствовать въ разныхъ мѣстахъ, такъ какъ дѣйствовать повсюду въ то же самое время является свойственнымъ только одному Богу ²¹⁴). Итакъ, если согласно сему Богослову, Ангелъ не можетъ дѣйствовать въ то же самое время въ различныхъ мѣстахъ, то, слѣдовательно, когда онъ присутствуетъ на небѣ, онъ не можетъ исполнять то, что является вещественнымъ; а когда онъ находится среди насъ и исполняетъ то, что — свойственно намъ, онъ не можетъ въ той же мѣрѣ чисто созерцать Бога, насколько возможно Его видѣть, и восхвалять Его, но, хотя бы на короткое время, ему необходимо оставить сіе служеніе. Ибо если присутствовать Богу означаетъ созерцать Его, то быть посланнымъ отъ Бога, слѣдовательно, означаетъ уже не видѣть Его подобно тому, какъ ранѣе; не потому, что Видимый не присутствовалъ бы вездѣ, но потому, что тотъ, кто долженъ Его видѣть, обратился въ иную сторону и къ чему-то иному направилъ свою дѣятельность. И это весьма очевидно, если только кто-нибудь не весьма пожелаетъ быть любителемъ спора. Ибо кто бы сталъ говорить, что тотъ Ангелъ, который погублялъ ассирійцевъ, въ то же самое время и Богу присутствовалъ и зрѣлъ Его и восхвалялъ? Посему и Господь не просто сказалъ въ Евангеліи: “Ангелы ихъ всегда видятъ (Бога)”, но — “Ангелы ихъ на небесѣхъ выну видятъ лице Отца Моего Небеснаго”. Находясь на небесахъ, — Онъ говоритъ, — они всегда видятъ Являющаго Себя на небесахъ, такъ что если бы они не были на небесахъ, они и не видѣли бы лице Того, Который не имѣетъ обыкновенія являть Себя въ матеріальномъ мірѣ. И величайшій Діонисій въ 15-й главѣ книги “О небесной іерархіи” приписываетъ Ангеламъ три различныхъ другъ отъ друга дѣйствія: 1) Необорачиваясь простираться въ предняя, что обозначаетъ — чисто созерцать Бога, согласно ихъ состоянію и чину; 2) въ отношеніи самихъ себя — быть неуклонно сосредоточенными для сохраненія своихъ силъ, что обозначаетъ — познавать самихъ себя и соблюдать благостояніе; 3) и, наконецъ, чрезъ изливающій себя въ ниже-стоящихъ токъ промыслительной своей силы, содѣлать ихъ участниками, то есть промышлять о меньшихъ и заботиться о нихъ” ²¹⁵). Итакъ, согласно сему, созерцаніе Бога не является всегда единственнымъ и непрестаннымъ ихъ дѣломъ. Если же кто-нибудь сочтетъ, что по сей причинѣ и блаженство ихъ уменьшается — такъ какъ въ своей дѣятельности они не всегда только чисто созерцаютъ Бога, на имѣютъ и иное нѣкое дѣло, — то какъ жалокъ такой человѣкъ въ своей узости, считая, что оное блаженство является до такой степени легко-теряемой вещью и вообще ограничено такими узкими рамками, такъ, чтобы ограничиваться только однимъ дѣйствіемъ, и помимо его не быть въ состояніи обратиться ни къ чему иному. И какъ могло бы случиться, чтобы теряли блаженства тѣ, которые называются и вѣруются быть — “вторые свѣты”, чрезъ участіе въ Первомъ Свѣтѣ, и слышатъ гласъ словесъ Его, и творятъ волю Его, и всю также дѣятельность имѣютъ или па отношенію къ Богу или посылаются отъ Бога? На основаніи этихъ доводовъ, мы совершенно справедливо сказали, что и Святые обладаютъ созерцаніемъ Бога и наслажденіемъ, которое еще неполно, и то по той причинѣ, что они обращаются къ вещественному міру и заботятся о насъ, родственныхъ имъ, и долгое время продолжаютъ быть съ нами, творя чудеса чрезъ мощи свои и повсюду помогая нуждающимся; ибо невозможно, чтобы они и функціи исполняли такого рода и сострадали призывающимъ ихъ и въ то же самое время наслаждались чистымъ онымъ созерцаніемъ Бога. Однако, на основаніи сего, мы не считаемъ, что они несчастны, когда и малая капля божественной той Благодати, благодаря которой они могутъ сіе (творить), достаточна для абсолютнаго счастія. Посему, быть можетъ, и божественный Апостолъ, преднаписавъ все относительно воскресенія (мертвыхъ) и говоря, что оставшіеся будутъ восхищены на облацѣхъ въ срѣтеніе Господне на воздухѣ, затѣмъ присовокупилъ: “И тако всегда съ Господемъ будемъ” ²¹⁶); какъ бы сказавъ этимъ, что ранѣе не всегда они были съ Господомъ, по причинѣ привязанности къ плоти, которую естественно душа стремится воспріять, и по причинѣ обращенія къ этому міру и помоганію единороднымъ ихъ. И божественный Діонисій, слѣдуя Апостольской мысли, говоритъ: “Когда мы станемъ нетлѣнными и безсмертными и достигнемъ Христова и блаженнаго удѣла, что, конечно, будетъ нѣкогда въ будущемъ вѣкѣ, тогда, согласно Писанію: “всегда съ Господемъ будемъ” ²¹⁷). Итакъ, для того будущаго вѣка, послѣ того какъ этотъ міръ пройдетъ, сохраняется совершенное созерцаніе Бога и наслажденіе всегда быть съ Нимъ.

3. Третія изъ трудностей: — какимъ же именемъ мы называемъ оное блаженное созерцаніе Бога, которымъ уже отнынѣ наслаждаются святые, и является ли оно чрезъ “видѣніе”, о которомъ говоритъ Апостолъ ²¹⁸), или же святые видятъ Бога въ Его естествѣ (т. е. полностью такимъ, каковъ Онъ есть по естеству). — На это мы говоримъ, что никакое тварное существо не можетъ ни видѣть, ни представить, ни знать Божественное естество; ни даже первѣйшіе (чины) премірныхъ умовъ не могутъ этого. Ибо явствуетъ, что въ познаніи по естеству, насколько нѣчто познается, настолько и постигается сознающимъ; между тѣмъ, Бога постичь никто не можетъ, ибо естество Его непостижимо. И объ Этомъ пространныя и прекрасныя слова произнесъ Іоаннъ Златоустъ въ писаніи противъ Аномеевъ, которые бахвалились, что знаютъ Бога въ Его естествѣ ²¹⁹). Говоритъ противъ нихъ и Василій Великій въ первой книгѣ противъ Евномія: “Что же особое они оставятъ познанію Единороднаго или Святаго Духа, если они (еретики) обладаютъ пониманіемъ самого естества Божіяго? Ибо не удѣляя Единородному ни вѣдѣнія, ни могущества, ни мудрости, ни благости Божественной, они въ то же самое время самимъ себѣ приписываютъ познаніе естества Божества; но, совершенно напротивъ, это Естество непостижимо ни для кого, кромѣ какъ только для Единороднаго и для Святаго Духа; на основаніи же дѣйствій Божіихъ и чрезъ твореніе познавая Творца, мы воспринимаемъ понятіе объ Его благости и мудрости. Ибо это является тѣмъ вѣдѣніемъ Бога, которое Богъ открылъ для всѣхъ людей” ²²⁰). А то, что и самымъ высокимъ изъ невещественныхъ чиновъ естество Божіе не подлежитъ созерцанію, свидѣтельствуетъ Златоустый Іоаннъ въ словахъ на пророка Осію, такъ говоря о Серафимахъ: “Почему, скажи мнѣ, они закрываютъ лица и, какъ бы щитъ, выставляютъ крылья? — Не по той ли причинѣ, что они не могутъ вынести сверкающаго блеска отъ престола Божіяго и оныхъ сіяній, хотя и не самый подлинный Свѣтъ они видѣли и не самое дѣйствительное Существо Божіе, но видимое тогда было — снисхожденіемъ (къ возможности ихъ созерцанія)? Въ чемъ же заключается это снисхожденіе? — Въ томъ, что Богъ являетъ Себя не такимъ, каковъ Онъ — въ дѣйствительности, но Онъ являетъ Себя такимъ образомъ, чтобы возмогъ Его видѣть тотъ, кому это дано, соразмѣривая съ немощью зрящихъ степень видѣнія. Посему, хотя и слышишь Пророка говорящаго: “Видѣхъ Господа, сѣдящаго на престолѣ” — не понимай это въ томъ смыслѣ, что онъ видѣлъ Оное Существо Божества, но — самое снисхожденіе, да и то въ болѣе слабой степени, нежели Его видятъ (небесныя силы)” ²²¹). Эту же мысль онъ подтверждаетъ и далѣе въ первомъ своемъ словѣ: “Серафимы наслаждаются несказанной славой Творца, когда созерцаютъ превосходящую разумѣніе прекрасность Его; я не называю этимъ словомъ Естество Его, ибо оно — непостижимо и не можетъ быть видимымъ и выразиться въ формѣ (и не лѣпо было бы о немъ и предполагать такъ), но — насколько допущено, настолько они въ силахъ просвѣщаться Тѣмъ Сіяніемъ: ибо они непрестанно служатъ, окружая Царскій престолъ, пребываютъ въ непрестанномъ наслажденіи, въ вѣчномъ радованіи, въ счастіи, не имущемъ конца” ²²²). И великій Григорій Нисскій въ толкованіи Блаженствъ говоритъ: “Божественное Естество, нѣчто само по себѣ являющееся соотвѣтственно существу, превосходитъ всякую возможность разумѣнія” ²²³). И Блаженный Августинъ въ 31-й главѣ молитвъ къ Богу, называемыхъ: “Siloloquia”, говоритъ такъ: “Ибо недомыслимымъ и невидимымъ и сверхраціональнымъ, и сверхразумѣваемымъ, и сверхпостижимымъ и сверхнеизмѣняемымъ и сверхнемогущимъ подлежать общенію (superin- commutabile) — вѣруется, есть То, Что никто изъ Ангеловъ и людей не видѣлъ, да и видѣть не можетъ” ²²⁴). И немного далѣе: “Святая Троица и сверхчудесная, и сверхнеописуемая, и сверхнепостижимая, и сверхнепроницаемая, и сверхнеохватываемая чувствами, и сверхнеразумѣваемая, и сверхсущественная, вышеестественно превосходящая всякое пониманіе, всякій разумъ, всякое разумѣніе, всякое постиженіе, всякое естество пренебесныхъ духовъ, — Которую ни словами описать, ни представить себѣ мысленно, ни разумѣть, ни познать невозможно даже ангельскимъ очамъ... Которую ни Херувимы не познаютъ совершеннымъ образомъ, ни Серафимы, но крылами своего благоговѣнія покрываютъ лица отъ сіянія Сидящаго на престолѣ высокомъ и превознесенномъ”. Итакъ, если, согласно приведеннымъ учителямъ, естество Божіе недоступно — созерцанію даже для самихъ Ангеловъ, и не можетъ быть видимымъ ни для кого, кромѣ какъ для Единороднаго Слова и Святаго Духа, то, значитъ, и для Святыхъ оно, отнюдь, не подлежитъ созерцанію ни въ этомъ вѣкѣ ни въ будущемъ. — Но что же это такое, что созерцаютъ святые, если Бога по Его естеству они не видятъ? — быть можетъ, спросилъ бы кто. — Это — то, что и Ангелы и старѣйшіе среди Ангеловъ видятъ, — отвѣтили бы Учители.

“Несказанной славой Творца”, говоритъ Златоустъ, “наслаждаются Серафимы, когда созерцаютъ превосходящую разумѣніе прекрасность Его. Онъ являетъ Себя такимъ образомъ, дабы былъ въ силахъ Его видѣть тотъ, кому это дано”. Что же это такое, что они видятъ? — То, въ чемъ они сами имѣютъ участіе. Они не имѣютъ участія въ Его Естествѣ (прочь такая мысль!); но какимъ же образомъ, тогда, они имѣютъ участіе въ Богѣ? — Послушай божественнѣйшаго Максима, что онъ учитъ объ участіи такого рода; ибо въ главѣ 7-й третьей сотницы “Познаній” (Γνωστικών), онъ такъ говоритъ: “Тотъ, Кто является по естеству никоимъ образомъ не имѣющимъ участія съ тварью, но желаетъ инымъ образомъ имѣть участіе съ способными къ этому, совершенно не отступаетъ отъ тайны по естеству, когда и самый способъ, согласно которому, пожелавъ, Онъ участвуетъ (съ тварью), пребываетъ присно непостижимымъ для всѣхъ”. Слышалъ? — Онъ самъ сказалъ (тебѣ); ничего большаго не испытуй; ожидай же на опытѣ узнать или, лучше, испытать, если будешь достоинъ. “Ибо для того мнѣ служитъ здѣсь слабое сіяніе Истины”, говоритъ Григорій Богословъ, “чтобы я увидѣлъ и испыталъ свѣтъ достойный Бога, Который сочеталъ и разрѣшилъ, и затѣмъ еще болѣе возвышенно сочеталъ”. Какъ великій Діонисій, такъ и онъ надѣется и молитъ увидѣть и испытать свѣтъ Божій послѣ того возвышеннаго и божественнаго сочетанія (души съ тѣломъ въ воскресеніи мертвыхъ). Итакъ, хотя и имѣются различія въ созерцаніи Бога, — и одно изъ нихъ именуется “вѣрою”, другое “чрезъ зерцало и въ гаданіи”, иное — “видѣніемъ”, иное же — “лицемъ къ лицу”, однако, ни одно изъ нихъ не является познаніемъ Естества Божія; ибо хотя и написано, что Моисей бесѣдовалъ съ Богомъ “лицемъ къ лицу”, и “уста къ устамъ” говорилъ съ Нимъ, — въ видѣніи, а не въ гаданіяхъ, — однако, такъ какъ никто “не постоитъ предъ лицемъ Его” и Естествомъ Его, какъ говоритъ Писаніе, то и онъ не видѣлъ и не возвѣщалъ Естество Божіе; и, вообще, “Бога никтоже видѣ нигдѣже”, какъ пояснилъ Сынъ Единородный. Поскольку же въ перечисленныхъ тѣхъ видѣніяхъ имѣется извѣстная градація, и одно является совершеннѣе другого, то ничто не препятствуетъ, чтобы то, наисовершенное, которое надѣемся имѣть, видѣніе было тогда, послѣ конечнаго возстановленія, а тѣ прочія (видѣнія), какъ бы ихъ кто ни называлъ, слившись другъ съ другомъ, перестали существовать. Итакъ, нѣтъ ничего удивительнаго, если мы говоримъ, что и нынѣ святые видятъ Бога “видѣніемъ”, говоря это въ сравненіи съ настоящей жизнью въ томъ смыслѣ, что (послѣ смерти) они видятъ Бога болѣе совершеннымъ образомъ. А то, что оное видѣніе Бога, которое будетъ послѣ того Суда, является болѣе совершеннымъ, чѣмъ то, которое — у святыхъ до времени Суда, и только оно справедливо можетъ быть названо видѣніемъ — “лицемъ къ лицу”, свидѣтельствуетъ также Блаженный Августинъ въ 19-й главѣ 14-й книги “О Троицѣ”, говоря слѣдующее: “Образъ, который обновляется въ духѣ ума въ познаніи Бога, не со внѣ, но внутри изо дня въ день совершается самимъ видѣніемъ Бога, которое тогда, послѣ Суда, будетъ “лицемъ къ лицу”, нынѣ же совершается “якоже зерцаломъ въ гаданіи”. Какъ относящееся къ совершенству того видѣнія, слѣдуетъ понимать то изреченіе: “Подобни Ему будемъ, ибо узримъ Его, якоже есть”. Ибо этотъ даръ тогда будетъ намъ данъ, когда будетъ возвѣщено: “Пріидите благословенніи Отца Моего, наслѣдуйте уготованное вамъ царствіе” ²²⁵).

4. Затѣмъ, вы намъ поставили четвертый вопросъ: — что это такое посылаемое отъ Бога сіяніе (α’ίγλη), которымъ, мы говоримъ, наслаждаются святые на небѣ. — Объ этомъ уже было нами сказано, насколько возможно объ этомъ говорить не на опытѣ испытавшимъ, но почерпнувшимъ отъ святыхъ. Не можетъ быть сказаннымъ ничего болѣе того, что они говорятъ. Такъ, опредѣляя сіе сіяніе, которое онъ называетъ “просвѣщеніемъ”, мудрый строитель “Небесной Лѣствицы”, богоносный Іоаннъ, такъ говоритъ: “Просвѣщеніе есть неизреченное дѣйствіе, невѣдомымъ образомъ разумѣваемое и невидимо зримое” ²²⁶). Слышалъ ли опредѣленіе? — Ничего большаго не испытуй; ибо о невидимомъ и неизвѣстномъ мы и не желаемъ и не можемъ говорить.

5. Затѣмъ, на пятый вашъ вопросъ: — что мы разумѣемъ подъ “Царствомъ Божіимъ” и неизреченными тѣми благами, въ совершенномъ наслажденіи которыми, мы утверждаемъ, Святые еще не находятся, — мы и тогда отвѣтили и нынѣ говоримъ, что, опредѣляя въ чемъ заключается Церство Божіе, величайшій Максимъ такъ говоритъ: “Божіе Царство есть по благодати участіе въ тѣхъ благахъ, которыя присущи Богу по естеству” ²²⁷). Что же касается тѣхъ благъ, которыя, какъ говоритъ Апостолъ, око не можетъ видѣть и ухо слышать и на сердце человѣку не могутъ придти ²²⁸), мы, будучи людьми, не дерзаемъ любопытно изслѣдовать: ибо считаемъ, что достаточно того, что намъ возвѣстили познавшіе тамъ по опыту о тѣхъ благахъ, нежели, чтобы неиспытавшіе ихъ возвѣщали и разсужденіемъ изслѣдовали то, что — выше разсужденія. Впрочемъ, есть цѣлый рядъ вещей, которыя также невозможно объяснить, ибо (для примѣра) какъ объяснить сладость меда незнающему сіе? Думается же, однако, что тѣ блага отличаются другъ отъ друга не только наименованіями, но и самими вещами. И это — справедливо: ибо если грѣшникамъ угрожаетъ не только отлученіе отъ Бога, но и нѣкая геенна и иныя муки, то и праведникамъ справедливо слѣдуетъ не только созерцаніе Бога, но и иныя нѣкія блага, таинственно упомянутыя Писаніемъ, о которыхъ и Господь въ Евангеліи отъ Іоанна говоритъ: “Азъ пріидохъ да животъ имутъ, и лишше имутъ” ²²⁹), “жизнью” — называя оную вѣчную жизнь, о которой говоритъ: “Сіе есть животъ вѣчный, да знаютъ Тебе единаго истиннаго Бога, и Его же послалъ, еси Іисуса Христа” ²³⁰), словомъ же “лишше” — обозначая прочія блага, которыми будутъ наслаждаться Святые.

6. То что было написано какъ шестое у васъ, объ этомъ мы говорили и нынѣ говоримъ, — что души умершихъ въ смертныхъ грѣхахъ находятся въ аду, какъ заключенныя въ узилищѣ и въ темницѣ, но еще не терпятъ мученія въ геенскомъ огнѣ, но какъ бы предъ очами его имѣютъ; по причинѣ же видѣнія и ожиданія впасть въ него, несомнѣнно, горько страдаютъ

7. Затѣмъ, седьмымъ вашимъ вопросомъ было: — какъ могутъ души Святыхъ пожинать всякую радость и веселіе, когда онѣ еще не наслаждаются тѣми неизреченными благами. — На это мы отвѣчаемъ, что и та часть уже данныхъ имъ благъ является причиной всякаго веселія, когда онѣ непосредственно созерцаютъ Бога, какъ и Ангелы Его видятъ; и надежда полученія имѣющихъ имъ быть дарованными благъ, бывающая такимъ образомъ абсолютно крѣпкой, достаточна для того, чтобы исполнить ихъ прочной радостью. Къ тому же, коль случилось такъ, мы упомянули о тѣхъ трехъ добродѣтеляхъ, именно: вѣрѣ, надеждѣ и любви, которыя хотя и совершаются всѣ въ настоящей жизни, однако, такъ какъ онѣ представляютъ три состоянія людей: — одно — въ этой жизни, другое — послѣ разрѣшенія отсюда, и третье — въ будущемъ вѣкѣ, — то мы говоримъ, что каждая изъ этихъ добродѣтелей въ отдѣльности отвѣчаетъ каждому изъ этихъ состояній, взятыхъ въ отдѣльности, и въ каждомъ изъ нихъ должна имѣть свое совершенное дѣйствіе. Такъ, — вѣра является дѣломъ настоящаго вѣка: ибо “вѣрою” здѣсь “ходимъ” ²³¹), и всѣ Святые вѣрою угодили Богу. А надежда — послѣ разрѣшенія отсюда: ибо въ нынѣшней жизни ей сопутствуетъ страхъ, и самъ Павелъ боялся, дабы инымъ проповѣдуя, самому не остаться неключимымъ ²³²); по закрытіи же зрѣлища и по прошествіи времени бореній, уготованы награды, и только еще не находятся въ рукахъ, и “прочее соблюдается вѣнецъ правды” ²³³). И что за надеждой слѣдуетъ радость, то и это самъ великій Апостолъ являетъ: “Надеждой”, говоритъ, “радуясь”. Остается любовь, которая — совершеннѣйшая изъ добродѣтелей и большая изъ всѣхъ и верхъ плодовъ Духа; посему только она является дѣломъ будущаго вѣка и благодаря ей Святые соединяются и общаются съ Богомъ, въ то время какъ надежда и вѣра уже миновали.

8. Послѣ сего, въ-восьмыхъ, вы спросили: — является ли лишеніе созерцанія Бога большимъ мученіемъ для осужденныхъ, нежели — вѣчный огнь, и теперь ли уже караются осужденные таковымъ мученіемъ. — И на это мы отвѣтили, что лишеніе созерцанія Бога является большимъ и болѣе тяжкимъ мученіемъ, чѣмъ всѣ иныя, какъ являющееся причиной и основой и прочихъ страданій; будетъ же оно еще во много разъ болѣе тяжкимъ и большимъ послѣ горькаго онаго и окончательнаго приговора: “Идите отъ Мене проклятіи во огнь вѣчный” ²³⁴ ). Ибо тогда и они увидятъ Бога въ послѣдній разъ, насколько допущено тѣмъ видѣть, и уже болѣе (никогда) не увидятъ Его и не будутъ имѣть и надежды увидѣть Его, и то самое, что они прогнѣвали Такого и Таковаго Владыку, будетъ терзать ихъ мучительнѣе всего.

9. Еще, за симъ, въ-девятыхъ, относительно мученій, которымъ, мы сказали, подвергаются “средніе”, вы искали узнать: подвергаются ли они по очереди всѣмъ тѣмъ мученіямъ, именно: невѣдѣнію, скорби, угрызенію совѣсти и прочему. — И на это мы отвѣчаемъ такъ, какъ и вы писали, именно, — что поскольку эти мученія различны и равняются соотвѣтственно человѣческимъ грѣхамъ, то для нѣкоторыхъ соотвѣтствуютъ всѣ таковыя мученія, для иныхъ же — нѣкоторыя изъ нихъ; и для однихъ болѣе тяжкія, а для другихъ — болѣе легкія,

10. Въ-десятыхъ же, на вашъ вопросъ: — что мы разумѣемъ подъ “неизвѣстностью въ будущемъ”, — мы отвѣтили, что “неизвѣстность” такого рода должна пониматься въ отношеніи времени, именно: когда они будутъ освобождены отъ тѣхъ страданій и сочислены къ лику спасаемыхъ.

11. Относительно же угрызенія совѣсти, что является одиннадцатымъ вопросомъ, представленнымъ вами, мы отвѣтили, что всякій грѣхъ, который не былъ разрѣшенъ благодаря покаянію, подвергаетъ душу извѣстному угрызенію и мукѣ совѣсти. Ибо тотъ соперникъ ²³⁵), примириться съ которымъ учитъ Господь въ Евангеліяхъ, согласно толкованію Іоанна Златоуста ²³⁶), это — наша совѣсть, напоминающая намъ о грѣхахъ и требующая отчета и устыждающая душу. Если бы было тщательное и совершенное покаяніе, то тогда и грѣхъ былъ разрѣшенъ и наказаніе, долженствующее за него, и ничто бы не препятствовало, чтобы исшедшій изъ тѣла былъ причисленъ къ лику спасаемыхъ. Если же покаяніе было бы недостаточнымъ и несоотвѣтствующимъ грѣхамъ, то, конечно, и грѣхъ не прощенъ, и посему умершіе въ такомъ состояніи подвергаются страданіямъ такого рода; но отнюдь не потому, что хотя они получили полностью отпущеніе грѣховъ, однако, не могли избѣжать наказанія. Многими же такого рода грѣхамъ мы грѣшимъ каждый день, о чемъ или совсѣмъ или не искренно каемся, ни компенсируемъ ихъ (άντι οηκοϋμεν αϋτά) другими добрыми дѣлами; и посему многіе такого рода грѣхи, одни — прощаются Божественной благостыней во время или послѣ смерти, какъ говоритъ величайшій во Святыхъ Діонисій ²³⁷), а другіе — отпускаются благодаря благодѣяніямъ и молитвамъ и иному, что въ отношеніи умершихъ совершаетъ Церковь.

12. Еще вы намъ предложили двѣнадцатый вопросъ: — въ чемъ, по нашему мнѣнію, выражается то облегченіе, которое, по молитвамъ Церкви, получаютъ осужденные въ аду. — На это мы отвѣтили, на основаніи мнѣнія нашихъ Отцевъ, что, по молитвамъ Церкви, осужденнымъ дается если и не полное освобожденіе, то, по крайней мѣрѣ, извѣстное утѣшеніе въ тѣхъ страданіяхъ, въ которыхъ доселѣ они находились. И это весьма много значитъ для тѣхъ несчастныхъ, что, по крайней мѣрѣ, они воспріемлютъ нѣкое малое и временное облегченіе. Что касается бѣсовъ, то если и не всѣ, то хотя бы нѣкоторые изъ нихъ, быть можетъ, болѣе бѣшенные изъ нихъ, какъ мы сказали, находятся въ заключеніи въ аду вмѣстѣ съ тѣми душами, какъ бы въ темницѣ и узахъ, согласно словамъ Апостола Петра, который говоритъ слѣдующее: “Богъ ангеловъ согрѣшившихъ не пощадѣ, но пленицами мрака связавъ, предаде на судъ мучимыхъ блюсти ²³⁸) И на вашъ вопросъ, — что надо понимать подъ “узами”, — мы отвѣтили, что подъ “узами”, быть можетъ, нужно понимать лишеніе возможности дѣлать прежнія злыя дѣла, которыя они прежде производили въ людяхъ; совершенное же наказаніе и они также (какъ и тѣ души въ аду) не испытываютъ еще, ибо прибавлено, что — “на судъ они соблюдаются”, т. е. тогда- то они будутъ подлежать совершенному наказанію.

13. Въ-тринадцатыхъ, вы спросили: — какіе это тѣ легкіе и малые грѣхи, которыми “средніе” (т. е. ни великіе грѣшники, ни праведники, а отошедшіе изъ этой жизни съ небольшими грѣхами) задерживаются (отъ немедленнаго допущенія въ Царство Небесное). И по причинѣ сказаннаго нами, что — “любовь, омывающая большіе грѣхи, могла бы очистить и меньшіе”, — вы, воспріявъ совершенную увѣренность въ существованіи такого рода грѣховъ, которые называются вами “прощаемые грѣхи” (veniales culpæ), какъ напримѣръ, праздное слово и тому подобное, сказали, что не можетъ того быть, что-бы грѣхи такого рода пребывали у умершихъ съ любовію. — Но сіе утвержденіе отнюдь не является нашимъ ученіемъ, и сама такая постановка вопроса совершенно — неизвѣстна намъ; ибо мы говоримъ, что не любовь, а покаяніе является тѣмъ, что содѣловаетъ прощеніе прегрѣшеній. И это явствуетъ изъ того, что Златоустый Іоаннъ, вездѣ и часто учившій въ своихъ словахъ о покаяніи, и дѣлавшій вторичное увѣщаніе послѣ предшествующаго увѣщанія, посвященнаго той же темѣ покаянія, представивъ его силу и самодовлѣемость, нигдѣ не упомянулъ о любви, какъ долженствующей находиться у кающихся. И это — понятно. Ибо если въ любви нѣтъ страха, и тотъ, кто боится, слѣдовательно, не усовершенствовался въ любви, а страхъ-то и является главнымъ побужденіемъ къ покаянію, то, значитъ, совершенная любовь выше покаянія, какъ являющаяся совершеннѣйшей изъ добродѣтелей, и соотвѣтствяющей не тѣмъ, которые каются, но которые совершенны по добродѣтели. Итакъ, мы сказали тѣ слова (что если любовь омываетъ смертные грѣхи, она могла бы омыть и малые проступки) не какъ наше собственное мнѣніе, но, напротивъ, — въ отвѣтъ на ваши слова, — что любовь очищаетъ великіе и смертные грѣхи, какъ противоположные ей (ибо если смертные грѣхи лишаютъ душу жизни, любовь даруетъ ее ей), но малые грѣхи не можетъ очистить, — мы сочли этотъ доводъ неубѣдительнымъ. Что же касается покаянія, мы говоримъ въ отношеніи чего оно бываетъ: ибо покаяніе — раскаяніе въ нѣкоторыхъ дѣлахъ, т. е. въ грѣхахъ (въ нашемъ случаѣ), когда бываетъ истиннымъ и полнымъ о тѣхъ грѣхахъ, именно оно- то и можетъ ихъ очистить, хотя бы это были и самые тяжкіе грѣхи; что же касается тѣхъ грѣховъ , которые оставляются безъ вниманія или по причинѣ того, что считаютъ ихъ незначительными, или по забвенію, то, хотя они и кажутся малыми, однако, они пребываютъ непогашенными и въ отношеніи ихъ усопшій нуждается въ Божественномъ человѣколюбіи, дабы, получивъ прощеніе по молитвамъ Церкви, онъ сталъ причисленъ къ лику спасаемыхъ.

14. Четырнадцатымъ и послѣднимъ изъ вопросовъ было: — накладываемъ ли мы на кающихся епитиміи, и если да, ради какой цѣли. — Итакъ, мы отвѣчаемъ на это, что не тогда, когда уже отпустили и разрѣшили грѣхи, какъ имѣемъ власть отъ Бога, мы назначаемъ епитимію, но иначе и не даемъ отпущенія, какъ только вмѣстѣ съ наложеніемъ извѣстной епитиміи. Дѣлаемъ же это по многимъ причинамъ. Во-первыхъ, дабы чрезъ злостраданіе здѣсь, которое согрѣшившій добровольно воспринимаетъ, онъ избѣжалъ страданія тамъ, которое поневолѣ; “ибо ничѣмъ изъ всего такъ не угождается Богъ, какъ претерпѣніемъ золъ”, говоритъ Григорій Богословъ, “и за слезы воздаетъ человѣколюбіемъ” ²³⁹). Во-вторыхъ, дабы чрезъ этотъ тягостный методъ устранить стремящуюся къ удовольствіямъ дерзость плоти, которая обычно производитъ вражду къ Богу и бываетъ причиной всякаго грѣха; ибо противоположное бываетъ, какъ говорятъ, врачевствомъ для противоположнаго, и необходимо, чтобы удовольствіе было, какъ бы, вытѣснено скорбью. Въ-третьихъ, дабы данная епитимія была для души какъ нѣкія узы или узда, чтобы она не предавалась тѣмъ же порокамъ. Въ-четвертыхъ, — такъ какъ добродѣтель по природѣ является дѣломъ тяжкимъ, то, для желающаго придти въ ея состояніе, должно навыкнуть и скорбямъ, подобно тому, какъ чрезъ удовольствіе онъ впалъ въ грѣхъ. Въ- пятыхъ, мы накладываемъ епитимію по той причинѣ, что желаемъ удостовѣриться: совершенно ли кающійся возненавидѣлъ грѣхъ, настолько, что готовъ воспринять наложенную на него епитимію. Итакъ, таковы причины епитимій; есть и еще многія другія причины. Но все это мы оставляемъ (безъ примѣненія) въ отношеніи тѣхъ, которыхъ судьба гонитъ къ близкому исходу изъ тѣла, считая довлѣющимъ для отпущенія согрѣшеній самое обращеніе кающагося и искреннее расположеніе къ добру. Посему мы отпускаемъ имъ грѣхи, согласно данной намъ власти, и вѣримъ, что эти грѣхи отпускаются Богомъ, вмѣстѣ со связаннымъ съ ними наказаніемъ: ибо “елика аще разрѣшите на земли”, говоритъ Христосъ, “будутъ разрѣшена на небесѣхъ” ²⁴⁰), и въ удостовѣреніе сего посвящаемъ Божественный Даръ Евхаристіи усопшимъ такого рода; ибо обратиться и искренно покаяться — лежитъ въ волѣ человѣка, а не исполнить епитимію — въ судѣ Бога, изымающаго человѣка изъ этой жизни, и посему Онъ, царственно человѣколюбивый, по единому человѣколюбію дарствуетъ отпущеніе грѣховъ согрѣшившему, какъ и тому разбойнику, при послѣднемъ издыханіи только попросившему Христа помянуть его въ Царствіи, Онъ, великодарствующій, даровалъ ему самый рай.

7. Десять аргументовъ св. Марка Ефесскаго противъ существованія чистилищнаго огня.

Печатаемое ниже произведеніе, стоитъ внѣ того круга сочиненій, посвященныхъ вопросу чистилища, которыя были нами приведены выше (1-6 документы). Когда и какъ оно возникло, было, ли оно среди частныхъ записокъ Св. Марка Ефесскаго или же было публично прочитано имъ, остается для насъ неизвѣстнымъ. Частично оно содержитъ мысли, а иногда и цѣлые отдѣлы, изъ уже извѣстныхъ намъ 10 аргументовъ, приведенныхъ св. Маркомъ въ концѣ его перваго слова объ очистительномъ огнѣ (см. докум. № 2, 3, 4, 5). Но встрѣчаются и новые аргументы. Хотя это сочиненіе, взятое въ отдѣльности, и не имѣетъ такой большой богословской цѣнности, какъ вышеприведенныя писанія св. Марка, однако, и оно не лишено интереса и не должно быть оставленнымъ безъ вниманія. Сочиненіе это находится въ одной изъ рукописей Московской Сѵнодальной Библіотеки (Codex 24 Matthaei), а также въ Codex Metochii Sancti Sepulcri fol. 277-278. Эта рукопись была напечатана, въ сопровожденіи латинскаго перевода, Mgr. L. Petit въ 17-мъ томѣ “Patrologia Orientalis” страницы 422-25, съ изданія котораго мы дѣлаемъ настоящій переводъ на русскій языкъ.

ДЕСЯТЬ АРГУМЕНТОВЪ, ПОКАЗЫВАЮЩИХЪ, ЧТО НЕ СУЩЕСТВУЕТЪ ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ.

1. Изъ числа тѣхъ, которые видятъ славу Божію, одинъ видитъ ее болѣе совершенно, чѣмъ другой, именно — болѣе совершенно видитъ тотъ, кто болѣе очищенъ. Понятіе же “быть болѣе очищеннымъ”, вводитъ понятіе “быть менѣе очищеннымъ”, т. е. иными словами быть менѣе способнымъ къ воспріятію видѣнія Бога; ибо если большее соотвѣтствуетъ большему, то, и, наоборотъ, меньшее — меньшему. Однако, и тотъ, кто совершилъ нѣкіе малые грѣхи, увидитъ и онъ Бога, безъ того, чтобы испытать очистительный огонь, ибо вмѣсто того онъ имѣетъ довлѣющее человѣколюбіе Божіе, по словамъ великаго Діонисія, вѣщающаго о божественныхъ вещахъ: “Преподобно пожившимъ по заслугамъ дается отъ праведныхъ судебъ Божіихъ воздаяніе за свѣтлѣйшую и божественную жизнь, въ то время какъ скверны, совершенныя ими по человѣческой немощи, прощаетъ благостыня Божественнаго человѣколюбія; ибо никто, какъ говоритъ Писаніе, не есть чистъ отъ скверны” ²⁴¹).

2. Затѣмъ, если нѣкоторыя вещи въ отношеніи чего-то иного являются тожественными, то — и въ отношеніи другъ друга онѣ тожественны (т. е. если: “А = С” и “В = С”, то и “А = В”); если дѣло обстоитъ такъ, то и согласно дѣйствованію (энергіи) они не различаются другъ отъ друга, по причинѣ ихъ тожественности, а посему результатъ дѣйствія ихъ будетъ не различный, а тожественный. И согласно результату дѣйствія очищенія, которое заключается въ отвращеніи отъ грѣха и обращеніи къ добродѣтели и дѣланіи, опредѣляется созерцаніе Бога. Но чистый отъ чистаго ничѣмъ не отличается. Если всѣ, которые возненавидѣвъ грѣхъ, совершили множество добрыхъ дѣлъ, или же не совершили, по причинѣ того, что этого не допустила смерть, однако, какъ умершіе съ благой волею, очищаются чистилищемъ, то всѣ они, какъ очищенные, такъ и чистые, между собой ничѣмъ не отличаются; какъ не отличаются и отъ тѣхъ, которые отошли отъ жизни съ благой волею и съ добрыми дѣлами: ибо по направленію воли они тожественны, а результатъ недостатка дѣлъ восполняется прохожденіемъ черезъ очистительный огонь; такъ что остается, что ни въ отношеніи дѣйствія (энергіи), ни въ отношеніи соотвѣтствующаго результата, блаженные ничѣмъ другъ отъ друга не отличаются; но какъ дѣйствіе ихъ, очищенныхъ имъ, — тожественно, то также, въ равной степени, послѣдуетъ тожественный результатъ. Итакъ, всѣ въ равной степени увидятъ славу Божію. Но Церковь учитъ противоположное сему, говоря, что много обителей въ уготованномъ созерцаніи Бога ²⁴²); изъ порядка и степени которыхъ обнаруживается различіе.

3. Затѣмъ, въ очищенныхъ душахъ больше не замѣчается то зло, по причинѣ котораго былъ очистительный огонь; ибо необходимо, чтобы очищеніе имѣло нужду въ результатѣ, который выражается въ освобожденіи отъ зла. Но зло и добро взаимно противоставятся, какъ недостатокъ въ отношеніи (полноты) формы. Но въ тѣхъ вещахъ, гдѣ не наблюдается никакого недостатка, необходимо слѣдуетъ, что у нихъ форма совершенна: ибо несовершенство проистекаетъ только по причинѣ недостатка. Итакъ, очищенная душа будетъ имѣть совершенное благо, которое понимается какъ “блаженство”. Но если многія совершенныя вещи находятся въ той же формѣ, то онѣ не отличаются другъ отъ друга въ понятіи добра, но только числомъ различаются другъ отъ друга. И поскольку соотвѣтствующій результатъ, который есть блаженство, дается не иначе, какъ только по причинѣ очищенія, то слѣдуетъ, что всѣ души блаженныхъ находятся въ тожественномъ созерцаніи Бога, въ чемъ и заключается блаженство. Но это — неправда! Ибо Господь говоритъ въ Евангеліяхъ, что много обителей у Отца въ дому ²⁴³), — и не мало Святыхъ, которымъ не достоитъ не вѣровать, понимали это какъ обозначеніе различія въ блаженной жизни. Значитъ, такъ обстоитъ дѣло.

4. Затѣмъ, отвращеніе отъ грѣха естьобращеніе къ Богу и любовь къ добродѣтели, благодаря которой мы восходимъ къ Богу. Но если къ праведно настроенной волѣ присовокупляется и дѣланіе добродѣтелей, то тогда нѣтъ ни въ чемъ недостатка. Если же душа имѣетъ непреткновенность воли, но дѣланіе добродѣтелей было бы пресѣчено ножомъ смерти, то отличіе этой души отъ той души, которая имѣетъ и то и другое, не иное будетъ, какъ только то, что она будетъ позади нея въ отношеніи дѣлъ, т. е. въ отношеніи добродѣтели. Если, такимъ образомъ, и она также безъ мученія станетъ участницей блаженства, то ясно, что она удостоится не того же самаго, чего удостоятся совершенныя души, и такимъ образомъ, необходимо признать существованіе различныхъ обителей; если же, по причинѣ недостатка, она терпитъ наказаніе и проходитъ чрезъ чистилище, и, слѣдовательно, когда-нибудь она уравняется съ совершенной ду- шею, восполняя страданіемъ то, что недоставало, то, такимъ образомъ, всѣ въ равной мѣрѣ будутъ созерцать Бога; что, какъ нелѣпость, отвергается.

5. Затѣмъ, для достиженія блаженства требуется праведность воли, которой свойственно выражаться въ общемъ благомъ расположеніи души, а также должны слѣдовать ей добрыя дѣла, достойныя награды. Но какъ движеніе воли, такъ и дѣла, необходимо ограничены настоящей жизнью, таково же и ваше мнѣніе, и вы говорите, что у находящихся въ чистилищѣ воля неподвижна. Но, если нѣтъ никакого движенія воли ни въ какомъ направленіи, то также одинъ не можетъ быть болѣе достойнымъ, чѣмъ другой. Такимъ образомъ, хотя бы души и не были очищены огнемъ, онѣ не будутъ менѣе достойными созерцанія Бога, поскольку онѣ умерли въ благомъ расположеніи души, что главнымъ образомъ и требуется для блаженства. Ибо если чистилище не дѣлаетъ волю изъ дурной — благою, — а именно правильное расположеніе воли требуется для блаженства, — то, значитъ, чистилище ничего не даетъ въ этомъ смыслѣ. А то, что не имѣетъ никакой цѣли, — существуетъ напрасно; но Богъ ничего не создалъ напрасно. Значитъ — чистилища не существуетъ.

6. Затѣмъ, справедливость вѣчнаго мученія является на основаніи неизмѣнности злой воли у согрѣшившихъ; ибо вѣчно согрѣшающей волѣ долженствуетъ также соотвѣтствовать и вѣчное наказаніе. Какъ и наоборотъ, согласно слѣдующему: если тотъ, кто вѣчно пребываетъ неизмѣннымъ въ злѣ, карается вѣчнымъ мученіемъ, то кто не подвергнется вѣчному мученію, тотъ, слѣдуетъ допустить, не будетъ имѣть свою волю неизмѣнной. Ибо если тотъ, кто будетъ ее имѣть неизмѣнной въ отношеніи зла — будетъ находиться въ вѣчномъ наказаніи; то, тотъ, кто будетъ имѣть ее неизмѣнной въ отношеніи добра, какую имѣетъ нужду въ наказаніи, когда, напротивъ, ему долженствуютъ вѣнцы? Между тѣмъ, какъ вы утверждаете, тѣ, которые очищаются тѣмъ (очистительнымъ) огнемъ, имѣютъ волю неизмѣнной. Итакъ, значитъ, не къ чему имъ очищаться тѣмъ огнемъ.

7. Затѣмъ, за неизмѣнностью въ добромъ устроеніи слѣдуетъ безгрѣшность въ человѣкѣ. Ибо, если любовь къ добру и горячее вожделѣніе его являются причиной не желать зла, и когда человѣкъ сильно возлюбитъ одно, то отъ противоположнаго сему отвращается, между тѣмъ, какъ зло противоположно добру, и грѣховность — добродѣтели, то, слѣдовательно, любовь къ добродѣтели изгоняетъ грѣховность. Ибо говорится: “Рѣхъ: исповѣмъ на мя беззаконіе мое Господеви, и Ты оставилъ еси нечестіе сердца моего” ²⁴⁴). И еще: “Рцы первый беззаконія твоя, яко да оправдишися”. Но вы (латиняне) говорите, что у находящихся въ чистилищѣ воля не можетъ измѣняться, будучи совершенно благой, и такимъ образомъ, выходитъ, что мучатся-то безгрѣшные и совершенно незаслуженно несутъ наказаніе.

8. Затѣмъ, воля можетъ измѣняться въ отношеніи зла до тѣхъ поръ, пока душа соединена съ тѣломъ; но послѣ того какъ произойдетъ разрѣшеніе ея отъ тѣла, она будет найдена в томъ, чего желала, и въ этомъ останется пребывающей неизмѣнно и, согласно этому расположенію, получаетъ или награду или кару, а не проходитъ черезъ чистилище.

9. Затѣмъ, болѣе свойственно благости Божіей малое добро не оставить безъ вниманія, нежели малый грѣхъ счесть достойнымъ наказанія. Однако, малое добро въ тѣхъ, которые совершили великіе грѣхи, не получитъ награды, по причинѣ преобладанія зла. Такъ и малое зло въ тѣхъ, которые были праведными въ великихъ дѣлахъ, не приведетъ къ навлеченію наказанія, благодаря тому, что лучшія дѣла побѣждаютъ: ибо если нѣтъ того, что представляетъ большую часть, то тогда, конечно, не будетъ и того, что составляетъ меньшую. Итакъ, не слѣдуетъ вѣрить въ очистительный огонь.

      10. Наконецъ, какъ имѣется малое добро въ тѣхъ, которые въ остальномъ дурны, такъ и малое зло — въ тѣхъ, которые въ иномъ добры. Но малое добро въ тѣхъ не можетъ привести къ оной наградѣ, которая слѣдуетъ за добрыя дѣла, но только можетъ произвести различіе въ наказаніи: такъ и малое зло не приведетъ къ наказанію, но произведетъ различіе въ степени наслажденія. Итакъ, не достоитъ вѣрить въ очистительный огонь.

ГЛАВА IV.

Обсужденіе вопроса о позволительности прибавленія “Filioque”, внесеннаго латинянами въ Сѵмволъ Вѣры. Сочиненіе о семъ вопросѣ Св. Марка Ефесскаго.

Послѣ того какъ между православными и латинянами не было достигнуто никакого соглашенія по первому обсуждаемому вопросу — вопросу о чистилищѣ, и первая попытка найти возможность сближенія въ догматическихъ расхожденіяхъ между Православной и Римо-Католической Церквами, для достиженія истинной Уніи, потерпѣла крахъ, и послѣ того, какъ прошло нѣсколько мѣсяцевъ въ бездѣйствіи, наконецъ, переговоры возобновились и было рѣшено перейти къ важнѣйшему пункту расхожденія между двумя Церквами, именно — къ вопросу “Filioque”. Вопросъ этотъ заключался въ слѣдующемъ: въ то время, какъ въ Православной Церкви тотъ членъ Сѵмвола Вѣры, который говоритъ объ похожденіи Св. Духа, неизмѣнно читается такъ, какъ онъ былъ переданъ Отцами Второго Вселенскаго Собора: “И въ Духа Святаго, Господа животворящаго, Иже отъ Отца исходящаго” и проч., латиняне внесли въ этотъ членъ прибавленіе, имѣющее догматическій характеръ, именно — въ Западной Церкви этотъ же членъ Сѵмвола Вѣры читается такъ: “Иже отъ Отца и Сына (лат. “Filioque”) исходящаго” и проч. Сначала это прибавленіе, вызванное по причинѣ аріанства, которое очень долго было сильно на Западѣ, имѣло болѣе или менѣе случайный, и во всякомъ случаѣ, не обязательный характеръ, и долгое время не было санкціонировано Римскими Папами. Но уже въ 12-мъ вѣкѣ оно становится неотъемлемой частью латинской догматики и главнымъ пунктомъ расхожденія между Православной Церковью и Латинской. Православные считали, что не только догматическое ученіе объ исхожденіи Св. Духа, заключающееся въ этомъ словѣ (“Filioque”), говорящее, что Св. Духъ исходитъ, въ понятіи бытія, не только отъ Отца, но и отъ Сына, — является совершенно непріемлемымъ и нелѣпымъ, но — и самый фактъ самовольнаго внесенія прибавленія въ незыблемую общую святыню Христіанства, Святой Сѵмволъ Вѣры, — они считали дѣломъ незаконнымъ. Объ этомъ мы уже читали въ словѣ св. Марка папѣ Евгенію IV, гдѣ св. Маркъ призывалъ латинянъ изъять это прибавленіе изъ общаго Сѵмвола Вѣры, ибо оно не только незаконно, но и является камнемъ преткновенія для соединенія Церквей.

Теперь этотъ вопросъ, вопросъ “Filioque”, предсталъ для обсужденія между православными и латинскими представителями. По вопросу обсужденія сего, между греками было два теченія: одни предлагали, чтобы сначала подвергся изслѣдованію самый догматъ, заключающійся въ словѣ “Filioque”, т. е. ученіе, что Святый Духъ исходитъ не только отъ Отца, но и отъ Сына; а другая группа, которая представляла большинство и которую возглавляли св. Маркъ Ефесскій и Гемистъ Плиѳонъ, и мнѣніе которой было принято къ исполненію, считала, что сначала надлежитъ разсмотрѣть вопросъ самой законности внесенія какого-бы то ни было прибавленія въ Сѵмволъ Вѣры. Они полагали, что если они убѣдятъ латинянъ, чтобы они изъяли изъ Сѵмвола Вѣры внесенное ими прибавленіе, столь угрожающее дѣлу примиренія и возсоединенія Церквей, то тогда и вопросъ заключающагося въ этомъ прибавленіи догматическаго ученія отпадетъ самъ по себѣ.

Для изслѣдованія помянутаго вопроса опять была составлена комиссія изъ греческихъ и латинскихъ представителей. Православными представителями были: св. Маркъ Ефесскій, Виссаріонъ Никейскій, Исидоръ Кіевскій (который прибылъ въ Феррару 13-го августа 1438 г. послѣ цѣлаго года путешествія изъ Руси, и возглавлявшій делегацію Русской Церкви, состоявшую изъ 200 человѣкъ, среди которыхъ, кромѣ самого Исидора, былъ только одинъ епископъ, Авраамій Суздальскій, а большинство составляли міряне и немногочисленное духовенство, среди котораго былъ и монахъ Симеонъ Суздальскій, оставившій краткое описаніе Флорентійскаго Собора, но которое не имѣетъ исторической цѣнности), Георгій Гемистъ Плиѳонъ, великій сакеллій Вальсамонъ и екклисіархъ Великой Церкви Сиропулъ, котораго затѣмъ замѣнилъ Великій кустодій Константинополя Ѳеодоръ Ксанфопулъ; изъ числа этихъ представителей, какъ и ранѣе, только св. Маркъ Ефесскій и Виссаріонъ Никейскій были уполномочены выступать съ рѣчами и въ дебатахъ съ латинянами, роль же остальныхъ была совѣщательнаго характера. Со стороны латинянъ были: кардиналы Іуліанъ Цезарини и Николай Альбергати, архіепископъ Родосскій Андрей, епископъ Форлійскій и еще нѣсколько богослововъ, среди которыхъ особое мѣсто впослѣдствіи занялъ фра Іоаннъ Рагусскій (Joannis de Montenigro).

Открытіе новыхъ переговоровъ произошло 8-го октября 1438 года при менѣе торжественной обстановкѣ, чѣмъ открытіе Собора, и произошло не въ соборѣ, какъ этого желали греки, а въ часовнѣ папы. Кромѣ того, императору Іоанну не была оказана та честь, на которую онъ имѣлъ право по византійскимъ законамъ, что весьма раздосадовало его. Первое засѣданіе открылось длинной рѣчью Виссаріона Никейскаго, которую сохранилъ въ своей исторіи Собора Дороѳей Мителенскій. Въ своей рѣчи Виссаріонъ прославлялъ Соборъ и восхвалялъ Унію. За симъ слѣдовала рѣчь св. Марка Ефесскаго и краткая дискуссія его съ Архіепископомъ Родосскимъ Андреемъ, которая, кажется, не касалась глубины вопроса. Въ этотъ же день Папа объявилъ буллой индульгенцію тѣмъ, которые матеріально помогутъ содержанію Собора. Передъ тѣмъ, какъ перейдемъ къ дальнѣйшему, хочется остановиться на одной детали. Именно: послѣ рѣчи Виссаріона Никейскаго, о которомъ мы сказали выше, латиняне выразили похвалу и согласились съ ораторомъ. Затѣмъ Кардиналъ Іуліанъ Цезарини спросилъ грековъ: “Что вы желаете, чтобы мы сдѣлали?”. И какъ говорится въ сохранившихся Дѣяніяхъ Собора: “И немедленно Маркъ Ефесскій отвѣтилъ такъ: Такъ какъ ты спросилъ, достопочтенный отче, чтобы мы открыли тебѣ, о чемъ мы просимъ васъ, то мы скажемъ, насколько намъ позволяетъ теперь время; скажемъ, что не подобало дѣлать прибавленія въ Сѵмволѣ, и то прибавленіе, которое вы сдѣлали, не благочестиво (т. е. не православно), и что никоимъ образомъ не должно было вносить въ Сѵмволъ никакого прибавленія, ни одного слова, ни одного слога” ¹). Такова была позиція всѣхъ грековъ въ этомъ вопросѣ.

На второй сессіи, 13-го октября, все засѣданіе было посвящено рѣчи Андрея Родосскаго.

На третьей сессіи, 14-го октября, св. Маркъ Ефесскій сказалъ краткое слово, въ которомъ онъ говорилъ, что Господь оставилъ Своей Церкви даръ любви и мира, и пока этотъ даръ былъ сохраненъ, Церковь представляла одно. Но Латинская Церковь отступила отъ Православной Церкви, возвѣстивъ чуждые догматы, и этимъ были нарушены любовь и миръ. Латинская Церковь, противно Писанію и древнимъ Вселенскимъ Соборамъ, сдѣлала прибавленіе въ Сѵмволѣ Вѣры и никогда не имѣла любви къ сестрѣ своей — Восточной Церкви; слѣдуетъ изъять это прибавленіе, которое является причиной раскола. Архіепископъ Родосскій возражалъ на это говоря, что Римская Церковь всегда дружественно относилась къ Православной Церкви и приглашала ее къ соединенію съ ней, а что касается “Filioque”, то оно оправдывается съ догматической точки зрѣнія. На это святой Маркъ, не входя въ догматическую сторону вопроса, заявилъ, что въ принципѣ было не позволительно вносить въ Сѵмволъ какое-либо прибавленіе.

Дискуссія между св. Маркомъ Ефесскимъ и Андреемъ Родосскимъ заняла засѣданіе и на слѣдующій день Виссаріонъ Никейскій и Исидоръ Кіевскій приняли живое участіе, поддерживая св. Марка (о, если бы такъ было всегда!) и желали представить свидѣтельства изъ дѣяній Соборовъ для доказательства, что внесеніе прибавленія въ Сѵмволъ было незаконнымъ.

На 5-мъ засѣданіи, 16-го октября, св. Маркъ Ефесскій привелъ данныя въ подкрѣпленіе своего утвержденія, что прибавленіе “Filioque” было непозволительно латинянамъ вносить въ Сѵмволъ Вѣры. Онъ привелъ то опредѣленіе о запрещеніи измѣнять Сѵмволъ Вѣры, которое было вынесено Отцами Третьяго Вселенскаго Собора. Что же. касается того, что Второй Вселенскій Соборъ дополнилъ Сѵмволъ Вѣры Перваго Вселенскаго Собора (на что ссылались латиняне въ оправданіе внесеннаго ими прибавленія), то, во-первыхъ, это произошло до вынесенія запрещенія вносить какое-либо измѣненіе въ Сѵмволъ, ибо сіе запрещеніе было вынесено только на Третьемъ Вселенскомъ Соборѣ, по причинѣ того, что послѣ Второго Вселенскаго Собора стали появляться Сѵмволы Вѣры искаженные, добавленные и убавленные еретиками; а, во-вторыхъ, Второй Вселенскій Соборъ, дополнившій Никейскій Сѵмволъ Вѣры, былъ вселенскимъ соборомъ и имѣлъ особые полномочія. Св. Маркъ сослался затѣмъ на Четвертый Вселенскій Соборъ и на Посланіе св. папы Агаѳона. Латиняне, въ отвѣтъ на это, представили рукопись, содержащую дѣянія Седьмого Вселенскаго Собора, въ которой Сѵмволъ Вѣры имѣлъ “Filioque”, говоря, что это прибавленіе было внесено въ Сѵмволъ Вѣры Отцами Седьмого Вселенскаго Собора. Но на этотъ подложный документъ (подложность котораго не оспариваютъ римо-католическіе ученые), Гемистъ Плиѳонъ возразилъ, что если бы это, дѣйствительно, было такъ, латинскіе богословы, и особенно Ѳома Аквинатъ, давно бы сослались на сіе, а не тратили “океана словъ” въ оправданіе “Filioque”. Объ этомъ инцидентѣ вспоминаетъ св. Маркъ Ефесскій въ своемъ “Исповѣданіи Вѣры”, говоря: “Что касается изреченій Западныхъ Отцевъ... я замѣчаю, что они испорчены и имѣютъ много вставокъ, какъ повсюду во многихъ иныхъ книгахъ, такъ и въ той, которая была представлена латинянами вчера и третьяго дня — въ книгѣ Дѣяній Седьмого Вселенскаго Собора, въ которой Сѵмволъ Вѣры, находящійся въ Соборномъ Опредѣленіи, имѣлъ въ себѣ прибавленіе (“Filioque”), который когда читался, какой стыдъ объялъ тѣхъ (т. е. латинянъ), знаютъ присутствовавшіе тогда” ²).

Шестое и седьмое засѣданія были заняты слушаніемъ рѣчи Андрея Родосскаго, который старался опровергнуть утвержденія св. Марка Ефесскаго и придать иной смыслъ тѣмъ цитатамъ, которыя привелъ св. Маркъ. Кардиналъ Цезарини, поддерживая Андрея Родосскаго, утверждалъ, что если прибавленіе было внесено только въ смыслѣ поясненія догмата, оно — вполнѣ законно. Въ дискуссіяхъ неоднократно принималъ участіе и императоръ Іоаннъ Палеологъ, поддерживая своихъ іерарховъ. Между тѣмъ, Андрей Родосскій старался оправдать “Filioque” тѣмъ, что оно выражаетъ вѣрную догматическую мысль, и тѣмъ самымъ уклонялся отъ прямаго обвиненія латинянъ со стороны грековъ въ незаконности самаго внесенія прибавленія въ Сѵмволъ. Основными его доводами были слѣдующіе:

1) “Eilioque” не есть прибавленіе, а — разъясненіе. Ибо въ самыхъ словахъ: “... Духа Святаго “qui ex Patre procedit” заключается понятіе, что Онъ исходитъ и отъ Сына. Такимъ образомъ, сіе является не столь прибавленіемъ, сколь разъясненіемъ (explanatio). 2) Поясненіе Сѵмвола Вѣры, отнюдь, не запрещено: Ибо Сѵмволъ Второго Вселенскаго Собора есть не иное что, какъ explanatio Никейскаго Сѵмвола. Надо смотрѣть не на букву, а на духъ тѣхъ изреченій, которыя были вынесены Отцами, запрещающими вносить измѣненія въ Сѵмволъ. 3) Римская Церковь имѣла право и авторитетъ внести прибавленіе “Filioque” въ Сѵмволъ Вѣры, ибо оно догматически оправдано. Далѣе онъ приводитъ цѣлый рядъ ссылокъ изъ свв. Отцевъ въ подтвержденіе догматической вѣрности “Filioque”. Въ концѣ своей двухдневной рѣчи онъ сказалъ, что “Filioque” было внесено Римской Церковью по причинѣ еретиковъ и что Восточная Церковь никогда ранѣе не возражала на то, что латиняне имѣли въ своемъ Сѵмволѣ данное прибавленіе.

На 8-мъ засѣданіи, 1-го ноября, Виссаріонъ Никейскій въ своей пространной рѣчи подчеркнулъ, что если бы даже “Filioque” и было догматически вѣрно, все же оно — не позволительно. Если допустима explicatio текста, однако не допустима explicatio на основаніе текста, т. е. не внутреннее толкованіе, а какъ бы взятое со внѣ и прибавленное къ тексту; такого рода толкованіе или explicatio есть не иное что, какъ “additio”, а это категорически запрещено. Если подобнаго рода “explicatio” и было допустимо, то — до Второго Вселенскаго Собора включительно, ибо Третій Вселенскій Соборъ вынесъ рѣшительное запрещеніе дѣлать какое-либо прибавленіе или убавленіе въ Сѵмволѣ. Это не разрѣшается даже и Вселенскимъ Соборамъ, и мы знаемъ, что хотя и были толкованія отдѣльныхъ мѣстъ въ Сѵмволѣ, но это дѣлалось въ особыхъ документахъ, а въ самый Сѵмволъ никогда не было внесено никакого прибавленія. Какъ недопустимо ничего прибавлять къ Священному Писанію, такъ нельзя — и къ Сѵмволу, — подчеркнулъ въ заключеніе Виссаріонъ.

На 9-мъ засѣданіи, 4-го ноября, снова говорилъ Виссаріонъ и указывалъ на совершенную недопустимость внесенія прибавленія въ Сѵмволъ. Какъ ни высокъ авторитетъ Римской Церкви, — говорилъ онъ, — но ни она, ни Вселенскій Соборъ не вправѣ вносить какое-либо прибавленіе въ Сѵмволъ Вѣры. Закончилъ онъ свою рѣчь, прося латинянъ высказаться. Андрей Родосскій отвѣтилъ рѣчью: совершенно не касаясь вопроса допустимости и законности сдѣланнаго латинянами прибавленія (ибо это былъ слабый пунктъ латинянъ), онъ приводилъ данныя для доказательства догматической вѣрности прибавленія “Filioque”.

Еще былъ цѣлый рядъ засѣданій (всего 15), на которыхъ выступали тѣ или иные ораторы; на двухъ засѣданіяхъ происходилъ диспутъ между св. Маркомъ Ефесскимъ и кардиналомъ Цезарини (который Дѣянія не сохранили), который сводился къ тому, что въ то время, какъ св. Маркъ приводилъ доводы въ подтвержденіе того, что вносить прибавленіе въ Сѵмволъ совершенно запрещается, кардиналъ Цезарини говорилъ, что разумное поясненіе внести въ Сѵмволъ Вѣры отнюдь не запрещается Отцами Третьяго Вселенскаго Собора. О безплодности всѣхъ этихъ диспутовъ и рѣчей такъ пишетъ самъ св. Маркъ Ефесскій: “Говорить это, казалось, пѣть глухимъ ушамъ, или кипятить камень, или сѣять на камнѣ, или писать на водѣ, или другое подобное, что говорится въ пословицахъ въ отношеніи невозможнаго” ³).

Какъ ни очевидна была Истина, но латиняне не хотѣли ее видѣть! Сиропулъ разсказываетъ, что группа католическихъ монаховъ отшельниковъ пришла послушать пренія между православными и римо-католиками по вопросу законности сдѣланнаго прибавленія “Filioque”. Выслушавъ рѣчи и той и другой стороны, эти святой жизни люди во всеуслышаніе заявили: “Нѣтъ сомнѣнія, греки обладаютъ истинной вѣрой и сохранили здравые догматы”. За это ихъ выслали, запретили отъ лица папы говорить съ народомъ, и назвавъ ихъ “неучами въ богословіи, которые не понимаютъ ничего дальше своей монашеской жизни”, заключили ихъ въ монастырь, наложивъ на нихъ молчаніе ⁴).

Между тѣмъ, латиняне офиціально попросили грековъ, чтобы, оставивъ въ сторонѣ вопросъ допустимости внесенія “Filioque” въ Сѵмволъ, комиссія приступила къ разсмотрѣнію догмата, заключающагося въ этомъ прибавленіи.

Къ тому времени, многіе греки пришли къ выводу, что дальнѣйшіе переговоры съ латинянами не приведутъ ни къ чему, и что самое лучшее возвращаться въ Константинополь. Греки собрались на большое внутреннее засѣданіе, на которомъ Императоръ выразилъ свою и папы волю, чтобы переговоры продолжались, и чтобы на этотъ разъ обсуждался догматъ объ исхожденіи Св. Духа и была выяснена догматическая вѣрность “Filioque”. Одновременно онъ оповѣстилъ своихъ грековъ, что папа желаетъ перевести Соборъ во Флоренцію. Сначала греки рѣшительно высказались противъ перенесенія Собора изъ Феррары; но когда папа указалъ на свои финансовыя затрудненія по содержанію Собора и на то, что флорентійцы предложили ему большія средства, если онъ переведетъ Соборъ во Флоренцію, а также сослался на то, что въ Феррарѣ свирѣпствуетъ эпидемія, унесшая уже многихъ изъ числа представителей и Восточной и Западной Церквей, мнѣнія среди грековъ раздѣлились. Императоръ Іоаннъ, Виссаріонъ Никейскій и Анатолій Ираклійскій были за то, чтобы продолжать переговоры и переѣхать во Флоренцію; въ то время какъ Маркъ Ефесскій, Сиропулъ и Гемистъ Плиѳонъ считали за наилучшее прервать переговоры и вернуться въ Константинополь. Патріархъ Іосифъ былъ въ нерѣшительности и не проявлялъ своей воли. Побѣдило мнѣніе первой группы, уже въ самую силу того, что къ ней принадлежалъ императоръ.

Наконецъ, въ началѣ января 1439 г. состоялось послѣднее засѣданіе Собора въ Феррарѣ, на которомъ была прочитана папская булла о перенесеніи Собора во Флоренцію, а также была выдана грекамъ большая сумма денегъ, которая была отослана въ Константинополь, для укрѣпленія его противъ турокъ.

О всемъ этомъ періодѣ и о своей боли за судьбу Православія такъ говоритъ намъ св. Маркъ Ефесскій: сказавъ сначала о томъ, какъ онъ былъ полонъ надежды, что будетъ возможно сойтись съ латинянами и достигнуть соединенія Церквей, далѣе онъ говоритъ, что, прибывъ въ Италію, — “мы немедленно на опытѣ узнали отношеніе къ намъ латинянъ, иное, нежели надѣялись, и немедленно намъ пришлось отчаяться въ благополучномъ результатѣ; такъ что нѣкто изъ насъ, видя это, сказалъ другому, близъ находящемуся: “едва ли будутъ готовы измѣнить что-либо изъ ихъ обрядовъ и ученія эти мужи, которые до такой степени возвѣщаютъ намъ объ ихъ превосходствѣ (надъ нашими обрядами и ученіемъ)”. “Между тѣмъ, согласно распоряженію, мы ожидали и терпѣли долгія отлагательства, дабы собрался и былъ назначенъ Соборъ. Но, вотъ, пришелъ конецъ отлагательству, и послѣ того какъ прошло много дней, не безъ затрудненій мы сошлись въ одно мѣсто — греки и латиняне — имѣя прежде всего дискуссію о прибавленіи въ Сѵмволѣ. И затѣмъ, будучи выдвинутъ быть во главѣ дебатовъ, я сначала старался приписать имъ причину раздѣленія и обвинить въ недружественности и презрительности къ намъ, въ то время какъ они защищались и бросали вину на насъ, оправдывая самихъ себя, какъ это — въ ихъ обычаѣ. Затѣмъ, на послѣдующихъ собраніяхъ, имѣя подъ рукой дѣянія Вселенскихъ Соборовъ, я прочелъ изъ нихъ тѣ опредѣленія, въ которыхъ тѣ божественные Отцы запрещаютъ измѣненія Сѵмвола даже въ словѣ и слогѣ, и санкціонируютъ страшныя прещенія противъ тѣхъ, которые когда-либо дерзнутъ это сдѣлать: такъ, чтобы на основаніи сего (прещенія) тѣмъ епископамъ и тѣмъ клирикамъ — быть несвященными и чуждыми данной имъ благодати, а мірянамъ — подлежатъ анаѳемѣ, т. е. отлученію отъ Бога. Къ тому же, чрезъ неопровержимые силлогизмы, я представилъ логическую необходимость моихъ словъ и — что невозможно иначе разумѣть тѣ опредѣленія, нежели я ихъ и истолковалъ и разумѣлъ. Но поскольку мы убѣдились, что латиняне съ тѣхъ поръ благоразумно сбросили маски въ преніяхъ съ нами: ибо ихъ предметъ не въ отношеніи Истины, и не найти ее со тщаніемъ они ставили себѣ цѣлью, но только (для того предпринимали дискуссіи), чтобы казалось, что они нѣчто говорятъ и занимаютъ свой слухъ, такъ какъ для нихъ было необходимо свести на нѣтъ засѣданія, дабы послѣ казалось, судя по ихъ словамъ, что они свели на нѣтъ все то, что говорилось нами, то съ тѣхъ поръ уже оставивъ дискутировать, мы просили ихъ (что же еще говоря, мы могли сдѣлать, чтобы привлечь тѣ каменныя души?!) придти къ доброму тому соглашенію, которое мы имѣли раньше въ отношеніи насъ самихъ и нашихъ Отцевъ, когда тожде мы говорили и когда не было между нами раскола. Говорить это, казалось, пѣть глухимъ ушамъ, или кипятить камень, или сѣять на камнѣ, или писать на водѣ, или другое подобное, что говорится въ пословицахъ въ отношеніи невозможнаго. Они, принуждаемые аргументами, и однако совершенно не допуская никакого внесенія исправленія, по причинѣ, какъ кажется, неисцѣлимости, просили насъ перейти къ разсмотрѣнію догматическаго ученія (заключающагося въ “Filioque”), ибо уже достаточно (какъ они говорили) было сказано о прибавленіи, надѣясь этими словами прикрыть ихъ дерзость въ отношеніи Сѵмвола, если бы стало доказано, что ихъ догматическое ученіе — здорово. Но наши не допускали и были непреклонны согласиться имѣть сужденіе о догматическомъ ученіи, если сначала не будетъ исправлено прибавленіе; и они держались бы до конца при этомъ препятствіи, и здѣсь разошлись бы, правильно поступая, если бы не были принуждены послѣ сего нѣкоторыми лицами, говорящими, что не умѣстно было отбыть, ничего не говоривъ о догматѣ; тогда они согласились перейти на другое: это — отъ прибавленія на ученіе, и это же — изъ Феррары во Флоренцію” ⁵).

Ниже мы приведемъ одно небольшое произведеніе св. Марка Ефесскаго, относящееся къ этому періоду переговоровъ между православными и латинянами на Соборѣ въ Феррарѣ. Возникло ли оно въ то самое время или позднѣе, трудно сказать, но нѣтъ сомнѣнія, что оно возникло подъ вліяніемъ тѣхъ переговоровъ и съ ними непосредственно связано. Представляетъ оно воображаемый діалогъ между православнымъ и латиняномъ по вопросу, было ли законнымъ и позволительнымъ дѣломъ внесеніе латинянами прибавленія “Filioque” въ Сѵмволъ Вѣры. Названо это собесѣдованіе “Латинянинъ”. Небольшой отрывокъ этого сочиненія былъ напечатанъ J. Hergenrœther’омъ въ 160 томѣ греческой серіи Патрологіи Миня. Іасонъ, монахъ, опубликовалъ это сочиненіе въ журналѣ «Σωτήρ» (Аѳины 1889 г.).

Mgr. L. Petit приводитъ текстъ согласно Парижской рукописи 1218, фол. 133-137, и помѣстилъ его въ 17-мъ томѣ “Patrologia Orientalis” стр. 415-21, съ изданія котораго мы и сдѣлали переводъ на русскій языкъ.

МАРКА ЕФЕССКАГО ДІАЛОГЪ, КОТОРАГО НАЗВАНІЕ «ЛАТИНЯНИНЪ», ИЛИ О ПРИБАВЛЕНІИ ВЪ СѴМВОЛѢ.

Латинянинъ: Удивляюсь, почему вы насъ обвиняете за прибавленіе въ Сѵмволѣ, когда, вотъ, и Второй Вселенскій Соборъ передалъ Сѵмволъ Вѣры, совершенно измѣнивъ Сѵмволъ Перваго Собора, прибавленіями увеличивъ, а остальное пояснивъ для большей ясности. Итакъ, если сохраняется ненарушенность догмата, ничего не нарушается измѣненіемъ въ словахъ.

Грекъ: Съ этимъ мы соглашаемся и намъ не неизвѣстно, что въ отношеніи словъ Сѵмволъ Вѣры Второго Вселенскаго Собора въ сравненіи съ Сѵмволомъ Перваго Вселенскаго Собора, явился измѣненнымъ. Но то, что допускалось измѣнять тѣмъ Отцамъ, не значитъ тѣмъ самымъ, мы говоримъ, что и тебѣ это разрѣшается.

Латинянинъ: Почему же нѣтъ?

Грекъ: Прежде всего потому, что тѣ Отцы — это былъ Вселенскій Соборъ, тебѣ же это — не присуще, какъ бы ты ни гордился папой и его приматомъ. Затѣмъ, тогда это было дозволено, ибо до тѣхъ поръ не было запрещено (вносить измѣненія въ Сѵмволъ Вѣры). Къ тебѣ же, дерзнувшему послѣ запрещенія сдѣлать прибавленіе, это никакъ не относится, развѣ лишь — подлежать тѣмъ проклятіямъ, которыя изрекли Отцы (на тѣхъ, которые дерзнутъ вносить измѣненія въ Сѵмволъ Вѣры).

Латинянинъ: Но когда же это было запрещено и по какой причинѣ?

Грекъ: Я тебѣ все точно разскажу. Послѣ того, какъ Сѵмволъ Вѣры былъ изложенъ Первымъ Вселенскимъ Соборомъ, многія и различныя изложенія вѣры (т. е. Сѵмволы Вѣры) были составлены различными Соборами съ цѣлью выдѣлить Единосущіе. Но они не были санкціонированы. Второй Соборъ, который также былъ Вселенскимъ Соборомъ, и мысль Перваго Собора сохранилъ и сдѣлалъ свое собственное изложеніе, именно — то, которое мы употребляемъ безъ прибавленія, а вы — съ прибавленіемъ; однако, ни тотъ, ни другой изъ этихъ двухъ Соборовъ не внесъ рѣшенія о какомъ-либо запрещеніи измѣненія Сѵмвола. Поэтому-то на Третьемъ Вселенскомъ Соборѣ былъ принесенъ Сѵмволъ Вѣры, составленный единомышленниками Несторія и заключавшій въ себѣ еретическое ученіе, при посредствѣ котораго (Сѵмвола) они и крестить дерзали нѣкоторыхъ въ Лидіи. Прослушавъ его и судивъ, что болѣе недопустимо, чтобы всякій желающій измѣнялъ Сѵмволъ, Отцы немедленно вынесли постановленіе, чтобы съ тѣхъ поръ никто не дерзалъ измѣнять вѣру, изложенную Отцами, то есть Сѵмволъ Вѣры. Поэтому и блаженный Кириллъ Александрійскій, зная постановленія Собора (такъ какъ онъ самъ былъ предсѣдателемъ того великаго Собора), въ посланіи къ Іоанну Антіохійскому такъ говоритъ: “Никоимъ образомъ мы не допускаемъ нарушать вѣру, изложенную Отцами нашими, то есть Сѵмволъ Вѣры; ни намъ самимъ, ни инымъ мы не допускаемъ измѣнять ни единаго слова его содержанія, ни единаго даже слога нарушить, памятуя говорящаго: “Не прелагай предѣлъ вѣчныхъ, яже положиша Отцы твои” ⁶), ибо это не они говорили, но черезъ нихъ говорилъ Духъ Бога и Отца, Который отъ Него исходитъ, но не чуждъ же — Сыну, согласно понятію естества” ⁷). Слышишь ли, что не только мысль, но и слово и даже слогъ онъ запрещаетъ измѣнять и нарушать? —“Не допускаемъ, ни намъ самимъ ни инымъ”, говоритъ онъ какъ бы отъ лица всего Собора. И хотя это былъ Вселенскій Соборъ, однако, они вынесли постановленіе о запрещеніи и изрекли тѣ страшныя прещенія (нарушителямъ Сѵмвола). Итакъ, если они не допускаютъ себѣ самимъ, то какъ допустятъ тебѣ? Это же обнаруживается и самымъ дѣломъ: ибо они не дерзнули прибавить въ Сѵмволѣ слово “Богородица”, о которомъ и велась вся борьба, но и они, какъ и до того, какъ и мы доселѣ, говорили: “Отъ Духа Святаго и Маріи Дѣвы”. Приведенныя слова великаго Кирилла представляютъ для меня точное и весьма очевидное свидѣтельство его мнѣнія, которое онъ имѣлъ касательно божественнаго Сѵмвола и исхожденія Святаго Духа, ибо, съ одной стороны, онъ выражаетъ желаніе, чтобы Сѵмволъ былъ ненарушимымъ и въ отношеніи слова и слога, и, съ другой стороны, богословствуетъ, что Духъ Святый исходитъ отъ Отца, а Сыну — свойственъ, какъ единосущный съ Нимъ. Можетъ ли быть что-нибудь болѣе яснымъ и болѣе очевиднымъ, чѣмъ это? Удивительно же, что онъ и то и другое представилъ въ одно, какъ бы предвидя пророческимъ духомъ, что вы, итальянцы, будете нарушителями и того и другого. Такъ Святые знали и будущее предвидѣть и послѣдующее зло предупреждать! Воспріявъ эти слова, и всѣ Восточные епископы на томъ сошлись и облобызали миръ. Такъ, по крайней мѣрѣ, они говорятъ черезъ Ѳеодорита, пишущаго сіе: “Прочтя въ собраніи граматы Египтянъ и тщательно изучивъ ихъ смыслъ, мы нашли, что онѣ согласуются со словами посланія, посланнаго оттуда. Ибо онѣ украшены евангельскимъ благородствомъ (τή εϋαγγελική εϋγενεία καλλύνεται): въ них Господь нашъ Іисусъ Христосъ возвѣщается совершеннымъ Богомъ и совершеннымъ Человѣкомъ, а о Духѣ Святомъ говорится, что не отъ Сына или черезъ Сына Онъ имѣетъ бытіе, но что Онъ отъ Отца исходитъ, свойственъ же Сыну, какъ именуемый единосущный съ Нимъ” ⁸). Видишь ли, какъ они разумѣли слова: “не чуждъ Сыну, согласно понятію естества”? Но и когда Несторій говорилъ въ своемъ Сѵмволѣ: “Духъ Святый не есть Сынъ, и не чрезъ Сына имѣетъ бытіе”, великій тотъ Соборъ принялъ сказанное, и ничего не возразилъ и не порицалъ, изъ чего явствуетъ, что ему было угодно принять сіе, какъ свой догматъ. Ибо если бы было иначе, развѣ они молчали бы? Итакъ, знай, что Третій Вселенскій Соборъ является первымъ Соборомъ, вынесшимъ постановленіе о запрещеніи внесенія измѣненій въ Сѵмволъ, и первымъ осудившимъ вашъ догматъ, чрезъ то изреченіе Несторія, которое принялъ и призналъ какъ свое. Не ищи иного собора, который это одобрилъ: ибо сіе совершенно запрещено тѣмъ великимъ Соборомъ, а допускающій это, впрочемъ, никакъ не является Соборомъ, но — лжесоборомъ.

Но, хорошо, пойдемъ дальше! Да и послѣ того Собора, былъ собранъ Четвертый (Вселенскій) Соборъ, который, прочтя сначала собственное постановленіе и оба Сѵмвола, принялъ оба Сѵмвола (Никейскій и Царьградскій) какъ бы одинъ, и послѣ прочтенія немедленно подтвердилъ: “Довлѣетъ для полнаго познанія благочестія и утвержденія — святой сей и блаженный Божественной благодати Сѵмволъ” ⁹). Слышишь ли: “святой Сѵмволъ”? Итакъ, оба Сѵмвола — одинъ Сѵмволъ: ибо второй содержитъ въ себѣ первый. И третій Вселенскій Соборъ сказалъ о двухъ Сѵмволахъ, какъ объ одномъ. Но послушай, что слѣдуетъ за симъ: — “Ибо онъ совершенно учитъ объ Отцѣ и Сынѣ и Святомъ Духѣ”. Слышишь ли: “онъ совершенно учитъ”? Итакъ, въ немъ ничего нѣтъ несовершеннаго относительно Святаго Духа, и Сѵмволъ Вѣры не нуждается въ прибавленіи. Но какимъ образомъ долженствуетъ сохранять этотъ Сѵмволъ, они говорятъ при концѣ: “Итакъ, чрезъ тѣ постановленія и опредѣленія, которыя намъ было угодно вынести, Святой и Вселенскій сей Соборъ постановилъ, что никому не допускается вносить иную вѣру, т. е. писать, или составлять, или учить, или вносить. Дерзнувшихъ же писать, или составлять иную вѣру, таковыхъ — если они епископы или клирики, — отчуждать епископовъ отъ епископства и клириковъ отъ клира, — а если — міряне, — анаѳематствовать ихъ”. А то, что здѣсь “вѣрой” называется Сѵмволъ Вѣры, ясно, полагаю, для имущихъ разумъ; ибо Соборъ говоритъ, отнюдь, не о постановленіи, поскольку и послѣ сего были различныя постановленія. Эту же “вѣру” дѣлаютъ “иной” не только многія слова, но и одно только прибавленіе или отъятіе или измѣненіе. Ибо “писать, “составлять” и “вносить” явно указываютъ на составленія словъ, а это — запрещается.

Латинянинъ: Нѣтъ, говорится “иная” вѣра въ смыслѣ “противоположная” — содержащая чуждые Церкви догматы, ибо вѣра, имѣющая (въ себѣ) объясненіе и разъясненіе, отнюдь не есть “иная” вѣра, хотя бы различалась (отъ основного Сѵмвола Вѣры) однимъ или многими словами.

Трекъ: Удивляюсь, что ты не изслѣдуешь смысла приведенныхъ словъ, но еще болѣе тянешь въ свою сторону тѣ (приведенныя) изреченія. Вѣдь, полагать, что “иное” означаетъ то же, что и “противоположное”, — свойственно мужу не мудрому и не знающему въ природѣ вещей усвоивать каждой вещи присущее ей наименованіе. Ибо, несомнѣнно, “иное” — шире, чѣмъ — “противоположное”, и не все “иное” въ отношеніи чего-то уже тѣмъ самымъ и “противоположное” ему: напримѣръ, человѣкъ по формѣ является нѣчто “иное”, нежели лошадь, но никакъ не “противоположное”, ибо въ общемъ понятіи естества онъ ей ничѣмъ не противоположенъ. Итакъ, чрезъ “иную вѣру” они не имѣли въ виду обозначить “противоположную”: никто не обозначаетъ опредѣленнаго человѣка общимъ терминомъ “живое существо”. А что они обозначаютъ словомъ “иная”, явствуетъ изъ словъ “писать” и “составлять”, какъ это было сказано выше. Затѣмъ, просто было бы смѣшно, что составляющій противоположную и еретическую вѣру (т. е. Сѵмволъ Вѣры) — если онъ епископъ или клирикъ, только низлагался бы, а если — мірянинъ, предавался бы анаѳемѣ, поскольку предаются анаѳемѣ въ равной степени всѣ еретики, будь то епископъ или мірянинъ. Но не еретиковъ они имѣли въ виду этимъ устрашить или отвратить, ибо и послѣ сего было много еретиковъ, но Сѵмволъ никто не дерзнулъ измѣнить, кромѣ васъ однихъ. Итакъ, запрещеніе относится къ тексту, а не (только) къ смыслу, какъ вы считаете. И, слѣдовательно (поскольку вы нарушили это запрещеніе), ваши епископы и клирики уже — не епископы и не клирики, будучи низложены такими великими и древними Соборами, а міряне — подлежатъ анаѳемѣ и отлученію. Этими же почти словами опредѣляютъ и послѣдующіе Соборы, Пятый и Шестой, и послѣ нихъ — Седьмой, который и восклицаетъ великимъ гласомъ: “Мы держимся законовъ Церкви; мы соблюдаемъ опредѣленія Отцевъ; мы прибавляющихъ или убавляющихъ нѣчто отъ Церкви анаѳематствуемъ”. И засимъ: “Если кто все преданіе церковное писанное и не писанное презритъ, да будетъ анаѳема” ¹⁰). Развѣ вы не нарушаете писанное преданіе Отцевъ тѣмъ, что вносите новшество? Какъ вы не краснѣете, произнося въ остальномъ весь Сѵмволъ такъ, какъ его составили тѣ Отцы, а одно единственное слово вставляя отсебятины? Ибо прибавлять или изымать слова, это — дѣло еретиковъ, которые желаютъ благодаря сему укрѣпить свою ересь. Развѣ вы поступили бы такъ въ отношеніи Евангелія или Апостола, или кого-нибудь изъ вашихъ Учителей? Развѣ вы бы не потребовали наказанія дерзнувшему на это, если бы онъ былъ схваченъ? Даже если бы и не было такихъ постановленій и страшныхъ прещеній и множества запрещеній, развѣ не стыдно въ чужія писанія, уже изданныя и господствующія во всей вселенной, вставлять свои собственныя слова, и этимъ возбуждать такой соблазнъ въ Церквахъ? Безчувственные и огрубѣлые вы, “у васъ желѣзная душа въ сердцѣ” ¹¹): вы презираете братьевъ, терпящихъ соблазнъ и раздѣленныхъ съ вами, только бы вамъ не отказаться отъ своей воли и новшествъ! Что еще? — Послѣ Седьмого Вселенскаго Собора собирается иной Соборъ снова, во время Василія, императора Ромеевъ, созванный Святѣйшимъ Патріархомъ Фотіемъ. Этотъ Соборъ былъ названъ Восьмымъ Вселенскимъ и имѣлъ легатовъ Іоанна, блаженнаго Папы Ветхаго Рима, — Павла и Евгенія епископовъ, и Петра, пресвитера и кардинала. Этотъ Соборъ санкціонировалъ Седьмой (Вселенскій) Соборъ, утвердилъ блаженнаго Фотія на его престолѣ и дерзающихъ съ тѣхъ поръ говорить оное прибавленіе въ Сѵмволѣ предалъ анаѳемѣ. “Если кто”, говоритъ онъ, “помимо этого священнаго Сѵмвола дерзнетъ иной писать или прибавлять или убавлять и дерзко отзываться объ этомъ постановленіи, да будетъ осужденъ и изверженъ изъ всего христіанскаго общества” ¹²). Это же самое касательно онаго прибавленія въ Сѵмволѣ говоритъ еще болѣе широко и очевидно и папа Іоаннъ въ посланіи къ святѣйшему Фотію. Этотъ Соборъ издалъ также каноны, которые находятся во всѣхъ сборникахъ каноновъ. Итакъ, не несправедливо мы отдѣляемъ себя отъ васъ, которые ни во что ставите такихъ великихъ Отцевъ и Вселенскіе и многочисленные Соборы.

Латинянинъ: Я доселѣ, дѣйствительно, еще не слыхалъ ничего подобнаго. Удивляюсь же теперь, что тѣ, которые нѣкогда дерзнули внести прибавленіе (въ Сѵмволъ Вѣры), несмотря на такія запрещенія, не постыдились также произносить его и передать потомству.

ГЛАВА V.

Обсужденіе догмата объ Исхожденіи Святаго Духа на Флорентійскомъ соборѣ. Трудъ св. Марка Ефесскаго, въ которомъ онъ собралъ изреченія изъ Св. Писанія, Дѣяній Вселенскихъ Соборовъ и Свв. Отцевъ, свидѣтельствующія о томъ, что Св. Духъ исходитъ только отъ Отеческой Ѵпостаси.

Со времени перемѣщенія переговоровъ между православными и римо-католиками по вопросу заключенія Уніи изъ Феррары во Флоренцію, наступаетъ рѣзкій переломъ, какъ въ отношеніи латинянъ къ грекамъ, такъ и въ духовномъ состояніи самихъ грековъ, переломъ, который, несмотря на видимость успѣха, привелъ всѣ переговоры къ трагическому безплодію и сдѣлалъ Флорентійскій Соборъ великимъ кладбищемъ тѣхъ надеждъ, которыя возлагалъ на него весь христіанскій міръ.

Феррара — это было мѣсто оказыванія почестей другъ другу: латинянами — грекамъ и, обратно, греками — латинянамъ; мѣсто общихъ трапезъ и богословскихъ преній, всегда исполненныхъ взаимнаго благожелательства, подчеркнуто уважительныхъ обращеній и искреннихъ надеждъ на достиженіе соглашенія. Флоренція — стала мѣстомъ, гдѣ, по выраженію св. Марка, латиняне сбросили свои маски въ отношеніи и даже въ обращеніи съ православными представителями. Крутой, безпощадный нажимъ со стороны латинянъ для достиженія Уніи, въ ихъ пониманіи этого слова — въ смыслѣ полнаго духовнаго порабощенія Православной Церкви — становится политикой Ватикана по отношенію къ грекамъ на Соборѣ во Флоренціи. Мы далѣе увидимъ, что греческіе представители будутъ предлагать латинянамъ извѣстныя компромиссныя опредѣленія догматическаго характера, содержащія извѣстную недоговоренность и возможность широкаго толкованія, на основаніи которыхъ они готовы будутъ заключить Унію съ Римомъ, но латиняне не желали и не пожелаютъ даже тѣхъ компромиссныхъ подходовъ. Латиняне требовали и будутъ требовать отъ грековъ полнаго принятія латинскаго ученія и полнаго административнаго подчиненія Ватикану (да и не только административнаго!), допуская лишь нѣкоторую самостоятельность въ области богослуженій и обрядовъ, да и то — ограниченную. На Соборѣ во Флоренціи латиняне добивались не соглашенія, а полной сдачи Православной Церкви; не столько возстановленія прежняго единства Церкви, сколько “безусловной капитуляціи” Восточной Церкви. Папа Евгеній IV былъ человѣкомъ исключительно сильнаго характера, умѣвшій подчинять себѣ и ломать оппозицію. Другіе дѣятели Ватикана, имена которыхъ мы встрѣчаемъ на Флорентійскомъ Соборѣ, также должны быть отнесены къ элитѣ церковной дипломатіи и богословія тогдашняго времени на Западѣ: напр., кардиналы Іуліанъ Цезарини и Николай Альбергати, испанскій богословъ — Іоаннъ Торквемада и знаменитый богословъ фра Іоаннъ Рагусскій и др. Говорить, что православные и латиняне вели переговоры на равныхъ началахъ, значитъ отступить отъ истины. Какъ мы уже представили это ранѣе, положеніе православныхъ было очень тяжелымъ: измученные, страдающіе отъ лишеній, подвергающіеся различнымъ притѣсненіямъ, не имѣющіе средствъ для возвращенія на родину, которая была далеко, а главное — сознающіе, въ какомъ ужасномъ положеніи находится Византія, стоящая на краю гибели, и чувствующіе на себѣ отвѣтственность за Православіе, за свой народъ, за свое государство — они, отнюдь, не были въ равномъ положеніи съ латинянами, которые были у себя на родинѣ, въ полномъ изобиліи и въ политической безопасности и силѣ, и имѣли возможность предложить и, дѣйствительно, предлагали “купить” Православную Церковь за щедрую помощь и Государству Византійскому и самимъ греческимъ делегатамъ на Соборѣ, вплоть, наконецъ, до обѣщанія направить Крестовый походъ противъ турокъ, который пойдетъ черезъ Константинополь.

Подъ вліяніемъ всего этого, видимъ, что среди греческихъ представителей уже нѣтъ того единства, которое было прежде въ Феррарѣ, которое дѣлало ихъ сильными. Если до сего мы видѣли, что св. Маркъ Ефесскій все время пользовался цѣнной поддержкой ученаго Виссаріона, митрополита Никейскаго, а затѣмъ и Исидора, митрополита Кіевскаго и, мы видимъ, что самъ Императоръ всецѣло на сторонѣ борцовъ за Православіе, такъ что греческая делегація представляетъ изъ себя одно могущественное, въ своемъ богословіи и богатствѣ традицій, цѣлое, — то, теперь, картина рѣзко мѣняется: единственнымъ борцомъ за Православіе остается св. Маркъ Ефесскій. Противъ него выступаютъ имѣющіе скоро стать кардиналами Латинской Церквии предателями Православія тѣ же Виссаріонъ Никейскій и Исидоръ Кіевскій. Первый выступаетъ силой своей богословской и общей образованности, второй — энергіей и готовностью идти на что угодно, лишь бы добиться Уніи съ Римомъ. Прежніе друзья и споборники, такимъ образомъ, становятся врагами не только его лично, но и самой драгоцѣнной Православной Вѣры, которая была ему дороже жизни. Императоръ, увидѣвшій, что Унія, въ которой онъ видѣлъ спасеніе для Имперіи, возможна только путемъ безконечныхъ уступокъ Ватикану, и рѣшившійся на этотъ путь, подвергаетъ св. Марка Ефесскаго, не признававшаго уступокъ, никакихъ компромиссовъ въ отношеніи Православной Вѣры, домашнему аресту и угрозамъ; св. Маркъ подвергается суду и постояннымъ оскорбленіямъ; ему не позволяется выступать съ рѣчью въ защиту Православія; въ своей борьбѣ онъ одинокъ; сочувствующіе ему — а такіе были — не смѣютъ открыто поддержать его, боясь латинянъ и Императора, который, какъ мы сказали, рѣшается во имя государственныхъ интересовъ пожертвовать Православіемъ и заключить безславную Унію. На поддержку Патріарха св. Маркъ не могъ разсчитывать, скорѣе — наоборотъ.

Можно сказать, что почти всѣ засѣданія на Флорентійскомъ Соборѣ были посвящены одному единственному вопросу: догмату объ исхожденіи Святаго Духа. По православному ученію, основывающемуся на словахъ Евангелія и изреченіяхъ Свв. Отцевъ, Святый Духъ исходитъ превѣчно только отъ Отца, отъ Котораго имѣетъ Свое бытіе, чрезъ Сына же Онъ является міру. По римо-католическому ученію, что и выражается прибавленіемъ въ Сѵмволѣ Вѣры — “Filioque”, Св. Духъ исходитъ и имѣетъ Свое бытіе отъ Отца и отъ Сына вмѣстѣ, т. е. изъ двухъ Ѵпостасей, но при этомъ, какъ отъ одного Начала. Въ обсужденіи различія между этими ученіями о Виновникѣ (или Началѣ) Св. Духа — и происходили всѣ засѣданія, какъ между православными и римо-католиками, такъ и внутреннія засѣданія православныхъ и латинянъ въ отдѣльности другъ отъ друга. Можно сказать, что именно нежеланіе латинянъ изъять изъ Сѵмвола Вѣры внесенное ими прибавленіе “Filioque” и послужило, въ основномъ, камнемъ преткновенія для соединенія Церквей въ 1439 году.

Но уже пора возвратиться намъ къ продолженію послѣдовательнаго изложенія исторіи переговоровъ между православными и латинянами.

Когда греки прибыли во Флоренцію въ серединѣ февраля 1439 года, Патріархъ и особенно Императоръ были встрѣчены властями и народомъ съ необыкновенной почестью и необыкновенной помпой. 17-я сессія Собора (или 1-я во Флоренціи), происходившая во дворцѣ Папы, была открыта рѣчью кардинала Цезарини, послѣ которой Императоръ объявилъ, что греки готовы, идя на встрѣчу желанію Папы, не возбуждать въ данный моментъ вопроса о томъ, было ли допустимо или нѣтъ сдѣланное латинянами прибавленіе въ Символѣ, а готовы перейти на догматическую сторону вопроса.

По волѣ Папы, было рѣшено избрать делегатовъ, которые будутъ выступать съ рѣчами передъ прочими отцами Собора. Греки не желали публичныхъ дискуссій сего столь тонкаго догматическаго вопроса, но ихъ желаніе, на которомъ они, впрочемъ, и не настаивали, не было уважено.

На 18-мъ засѣданіи, 2-го марта, выступали со стороны латинянъ — Іоаннъ Рагусскій, а со стороны грековъ — св. Маркъ Ефесскій. Іоаннъ Рагусскій пытался доказать, что Св. Духъ имѣетъ Свое бытіе отъ Сына, а посему слѣдуетъ говорить, что Онъ исходитъ отъ Сына. И для подтвержденія своего мнѣнія онъ сослался на св. Епифанія (“Анкоратъ” гл. 73). Но св. Маркъ не принялъ этого доказательства и далъ иное толкованіе словамъ св. Епифанія, говоря, что выраженіе его, что Св. Духъ «έκ τού Υίύ» (“отъ Сына”) относится не къ понятію бытія Св. Духа, а къ понятію познанія о Св. Духѣ. Что же касается словъ: “Св. Духъ извѣстенъ только черезъ Отца и Сына — «παρ’ οΰ 'εκπορεύεται και παρ' οΰ λαμβάνει» (“Отъ Котораго Исходитъ и Отъ Котораго подается), то они должны пониматься именно въ томъ смыслѣ, что первое (т. е. исхожденіе) — относится къ Отцу, а второе (подача Св. Духа) — къ Сыну. При этомъ св. Маркъ сослался на слова св. Василія Великаго, говорящаго, что Св. Духъ исходитъ только отъ существа Отца. Но Іоаннъ Рагусскій привелъ мѣсто изъ Василія Великаго, которое онъ растолковалъ въ томъ смыслѣ, что Св. Духъ исходитъ отъ Сына.

Дискуссія объ этомъ продолжалась и на слѣдующемъ засѣданіи, 5-го марта. На этомъ засѣданіи св. Маркъ и Іоаннъ Рагусскій обсуждали два текста изъ св. Василія Великаго; именно — въ одномъ изъ нихъ (Sermo V contra Ennomium сар. 13), который привелъ св. Маркъ, Василій Великій говоритъ, что — “Духъ Святый — «έ£ αυτού» (“отъ Отца”), «καί ούχ ετέρωϑεν» (“И Не — иначе”). Іоаннъ рагусскій растолковалъ это мѣсто въ томъ смыслѣ, что св. Василій Великій хотѣлъ этимъ сказать, что Духъ Святый имѣетъ бытіе отъ существа Отца, а не отъ какого-нибудь иного тварнаго существа, но онъ не имѣлъ въ виду сказать, что Онъ имѣетъ бытіе исключительно изъ Ѵпостаси Отца. Со своей стороны, Іоаннъ Рагусскій привелъ иное мѣсто изъ Василія Великаго, говорящаго: “Итакъ, является ли необходимымъ, чтобы Духъ Святый, если Онъ — третіе въ достоинствѣ и по-числу, былъ бы также тождествененъ и естествомъ? — По достоинству Онъ идетъ за Сыномъ, Онъ имѣетъ «είναι έξ αύτού» (“бытіе отъ Него). Но св. Маркъ Ефесскій растолковалъ это мѣсто въ смыслѣ, что Василій Великій сказалъ, что Св. Духъ — того же естества, что — и Сынъ, т. е. Онъ — “сосуществененъ” Сыну. Обсужденіе этого мѣста между св. Маркомъ Ефесскимъ и Іоанномъ Рагусскимъ заняло еще нѣсколько засѣданій. На одномъ изъ нихъ св. Маркъ выразилъ мысль, что представленный латинянами текстъ твореній св. Василія Великаго имѣетъ интерполяцію, внесенную защитниками ученія “Filiqoue”, при этомъ онъ сослался на то, что подобные испорченные злоумышленниками тексты извѣстны — не только на Востокѣ, но и на Западѣ: такъ напр. папа Зосима привелъ африканскихъ епископовъ канонъ, на который онъ сослался, какъ на канонъ, вынесенный Первымъ Вселенскимъ Соборомъ, но который, въ дѣйствительности, не существовалъ. Затѣмъ, св. Маркъ Ефесскій привелъ иной текстъ изъ Василія Великаго, въ которомъ опредѣленно говорится, что св. Духъ исходитъ исключительно отъ Отца. Но Іоаннъ Рагусскій возразилъ на это, что въ томъ же самомъ мѣстѣ Василій Великій говоритъ, что Св. Духъ “зависитъ отъ Сына, что, по его толкованію, указываетъ на Сына, какъ на Виновника бытія Св. Духа. Послѣ сего Іоаннъ Рагусскій привелъ нѣкоторые тексты изъ Аѳанасія Великаго, которые всѣ съ успѣхомъ (по признанію самихъ латинянъ) были опровергнуты св. Маркомъ Ефесскимъ на 21-мъ засѣданіи Собора, 10 марта. Послѣ сего рѣчь вернулась къ уже приведеннымъ цитатамъ изъ св. Василія Великаго и св. Аѳанасія Великаго, подлинность которыхъ св. Маркъ оспаривалъ, ибо св. Маркъ хорошо зналъ, что помянутые свв. Отцы учили, что Св. Духъ исходитъ только отъ Отеческой Ѵпостаси (см. его трудъ, приведенный въ концѣ этой главы).

На 22-мъ засѣданіи Собора обсуждались все тѣ же тексты изъ Василія Великаго. На 23-мъ засѣданіи св. Маркъ привелъ слова Св. Писанія: Іоан. 15, 26; I Кор. 2, 12; слова Сѵмвола Вѣры, вынесеннаго на Второмъ Вселенскомъ Соборѣ, слова Кирилла Александрійскаго и блаженнаго Ѳеодорита, свидѣтельствующія, что Св. Духъ исходитъ исключительно отъ Отца. Закончилъ онъ свою рѣчь призывомъ къ латинянамъ — во имя общаго блага изъять изъ своего Сѵмвола прибавленіе “Filioque”. Іоаннъ Рагусскій, въ отвѣтной рѣчи, призывалъ вернуться къ обсужденію словъ, взятыхъ изъ Василія Великаго, которыя уже обсуждались, безъ всякаго сдвига, въ теченіе нѣсколькихъ засѣданій. Но св. Маркъ, видя безплодность дальнѣйшаго обсужденія этого текста, отказался продолжать дискуссію по этому вопросу. О всѣхъ этихъ событіяхъ такъ кратко повѣствуетъ самъ Святитель: “Прибывъ туда (т. е. во Флоренцію), мы приступили къ преніямъ о догматѣ, въ которыхъ латиняне представляли изреченія, нѣкоторыя изъ какихъ-то апокрифическихъ и неизвѣстныхъ книгъ, а нѣкоторыя — изъ подложныхъ и испорченныхъ, въ которыя насильно было внесено ихъ собственное ученіе. Итакъ, я опять вступивъ съ ними въ борьбу и совершенно показавъ нелѣпость ихъ ученія и доказавъ, что профанаціоннымъ образомъ книги являются подложными, ничего не достигъ и никого не убѣдилъ, кромѣ того безполезно и безцѣльно потерялъ время. Ибо одни слова смѣнялись другими и рѣчь рождала рѣчь, какъ это — въ ихъ обыкновеніи; и ничѣмъ сколь-нибудь большимъ ихъ истина не доказала свою силу, хотя они много ради себя излили чернилъ и многословіями прикрывали ее, пока, наконецъ, снова потерявъ терпѣніе, какъ отъ того, что былъ измученъ присущей мнѣ немощью, такъ и отъ того, что видѣлъ безплодность (ихъ) словъ, я, какъ могъ, простеръ къ нимъ очень длинное слово, въ которомъ неопровержимыми свидетельствами я представилъ истину нашего догмата: что только отъ Отца, а не отъ Сына, исходитъ Духъ Святый; начавъ отъ евангельскихъ словъ, затѣмъ отъ Апостоловъ и послѣдовавшихъ имъ и дойдя даже до Третьяго Вселенскаго Собора, по порядку обрабатывая все изъ сказаннаго и суммируя и дѣлая выводъ, что находящійся въ распоряженіи матеріалъ доказываетъ, что вездѣ осуждается новшескій догматъ латинянъ. На этомъ я закончилъ къ нимъ рѣчь, рѣшивъ или больше не сходиться съ ними на собраніе или, по крайней мѣрѣ, молчать. Но они вызывали насъ, пріятно это намъ или нѣтъ, на возраженія противъ того, что было сказано (ими). И дѣлая это, въ то время какъ я по немощи отсутствовалъ, два послѣдующихъ засѣданія только они говорили, между тѣмъ какъ никто не взялъ на себя защиту; на первомъ засѣданіи они приводили слова своихъ Учителей, въ которыхъ говорилось, что Духъ Святый исходитъ отъ Сына такъ же, какъ и отъ Отца; на второмъ — то, что было мною сказано, они больше извращали, нежели опровергали нашихъ учителей, приводя противоположныя какъ это имъ казалось, мнѣнія. Но такъ какъ я молчалъ и не видно было, чтобы кто-нибудь изъ нашихъ возражалъ имъ, какъ потому, что власти судили, что такъ — лучше, такъ и потому, что всѣ не рѣшались на борьбу и боялись, чтобы не впасть въ ссоры и не подвергнуться непріятностямъ, то они, наше молчаніе принимая за удачу, и какъ бы нѣкихъ бѣгущихъ призывая на борьбу, и такъ какъ никто изъ насъ не соглашался, апплодировали себѣ, какъ побѣдителямъ и какъ обладателямъ истины. Это же самое они намѣревались и всегда дѣлать, чтобы, разъ и навсегда приготовившись говорить противоположное на все то, что нами говорилось, затѣмъ приписывать себѣ побѣду” ¹).

Созвучное послѣднимъ словамъ св. Марка читаемъ заявленіе Іоанна Рагусскаго въ началѣ 8-го засѣданія Собора во Флоренціи: “Я желалъ, чтобы Маркъ Ефесскій былъ съ нами на этомъ диспутѣ, чтобы онъ выслушалъ разрѣшеніе своихъ словъ, но, повидимому, будучи побѣжденнымъ (ήττηϑείς άπέγνω), онъ отчаялся и посему не дерзнулъ говорить Собору” ²). Этому созвучны и слова папы, который говоритъ Императору: “Намъ извѣстно, что Ефесянинъ отъ диспутовъ уклонялся, не будучи въ состояніи отвѣтить на тѣ вопросы, которые ему ставилъ фра Іоаннъ (Рагусскій)” ³).

Такимъ образомъ, св. Маркъ намъ ясно представилъ ту обстановку, въ которой происходили его пренія съ Іоанномъ Рагусскимъ. Видя безполезность дальнѣйшихъ убѣжденій и изысканій, а также явное попраніе и издѣвательство надъ Истиной, Святитель Маркъ рѣшилъ больше не говорить на явныхъ собраніяхъ. Если до этого момента Акты Собора полны словъ и рѣчей св. Марка Ефесскаго, то теперь его имя исчезаетъ совершенно и уже въ Актахъ Собора стоитъ неопредѣленное и безличное наименованіе — “Греки”, какъ бы, съ уходомъ св. Марка, греческая делегація потеряла свое опредѣленное лицо и постепенно сводится на послушную Папѣ сѣрую массу.

Но вернемся къ продолженію нашего изложенія.

Латиняне, увидѣвъ, что греки — будь то даже молчаливая оппозиція — совершенно не пойдутъ на признаніе Бога Сына Началомъ Св. Духа, пошли на другой путь, хотя въ сущности дѣло оставалось тѣмъ же. Именно: Іоаннъ Рагусскій торжественно объявилъ отъ лица латинянъ, что Латинская Церковь признаетъ только одно Начало и только одного Виновника происхожденія Св. Духа. Это заявленіе удовлетворило большое число грековъ, которые увидѣли въ этомъ заявленіи возможность для соединенія съ латинянами. На самомъ же дѣлѣ, въ этомъ заявленіи, какъ увидимъ далѣе, крылась фальшь и не все было сказано. Но въ это время только двое почувствовали это изъ числа греческихъ представителей: св. Маркъ Ефесскій и Антоній Ираклійскій. Что касается Императора, то онъ ухватился за слова Іоанна Рагусскаго, чтобы заключить съ латинянами Унію, ибо въ тѣхъ словахъ — что латиняне признаютъ только одного Виновника бытія Св. Духа — казалась тождественность съ православнымъ пониманіемъ. Сторонники Уніи изъ числа греческихъ представителей представили на внутреннемъ засѣданіи грековъ письмо св. Максима Исповѣдника, который такъ говоритъ о пониманіи современными ему латинянами догмата объ исхожденіи Св. Духа: “Если они говорятъ, что Духъ происходитъ также и отъ Сына, то этимъ они, отнюдь, не претендуютъ сказать, что Сынъ является Причиной (αιτία) Духа; ибо они признаютъ только одного Виновника Сына и Св. Духа, именно — Отца”. Послѣ оглашенія этого письма св. Максима Исповѣдника, греки рѣшили немедленно заключить съ латинянами Унію, если тѣ признаютъ какъ подлинность сего письма, такъ и то, что оно дѣйствительно выражаетъ ихъ ученіе о Св. Духѣ. Латиняне, не давъ прямого отвѣта грекамъ, потребовали новаго засѣданія, на что Императоръ далъ согласіе, но запретилъ св. Марку Ефесскому и Антонію Ираклійскому присутствовать на немъ, боясь ихъ открытаго противодѣйствія его планамъ осуществленія Уніи. На засѣданіи Іоаннъ Рагусскій не далъ рѣшительнаго отвѣта на вопросъ грековъ касательно письма святаго Максима Исповѣдника, но сказалъ, что, по ученію Латинской Церкви, Отецъ является единственнымъ Виновникомъ и Началомъ Св. Духа, но и Сынъ имѣетъ отъ Отца свойство “изводить” Св. Духа, и изводитъ Св. Духа не отъ Себя, но отъ Отца. Впрочемъ, Писаніе называетъ Св. Духа также и — “Духомъ Сына”; и то, что Онъ также подается чрезъ дуновеніе Сына, обозначаетъ также, что Онъ исходитъ и отъ Сына.

Этотъ отказъ латинянъ отвѣтить на прямо поставленный имъ вопросъ грековъ касательно письма св. Максима Исповѣдника, а затѣмъ послѣдующая фразировка ихъ ученія, показали грекамъ, что латиняне отнюдь не отказываются отъ своего ученія, что Св. Духъ по бытію исходитъ и отъ Сына въ томъ же пониманіи, какъ Онъ исходитъ отъ Отца, и что ихъ пониманіе “единаго Виновника” бытія Св. Духа совершенно противорѣчитъ пониманію догмата о Св. Духѣ у православныхъ. Св. Маркъ Ефесскій въ особомъ пространномъ трактатѣ, который будетъ приведенъ въ нашей книгѣ, доказалъ, что ученіе латинянъ объ исхожденіи Св. Духа отъ Отца и отъ Сына, какъ отъ единаго Виновника и единаго Начала, — является абсурдомъ.

Послѣдующая рѣчь Іоанна Рагусскаго послѣдовала на 25-мъ и послѣднемъ открытомъ засѣданіи Собора; она еще больше показала, что ученіе латинянъ объ Исхожденіи Св. Духа совершенно расходится съ ученіемъ о семъ предметѣ у православныхъ, и на лицо не недоговоронность, не выраженіе одного и того же, только въ различныхъ терминахъ, — а именно, глубокое различіе догматическаго ученія. Поскольку эта рѣчь заняла все засѣданіе, то греки и не могли бы ничего на нее сказать, такъ что Исидоръ Кіевскій замѣтилъ: “Если на аренѣ выступаетъ только одинъ борецъ, естественно — что онъ останется побѣдителемъ”. Онъ присовокупилъ также, что греки тоже могли бы многое сказать. Увы, это были чуть ли не единственныя слова въ интересахъ Православія, которыя онъ произнесъ на Флорентійскомъ Соборѣ.

Послѣ сего публичныя засѣданія прекратились, а въ наступившій краткій перерывъ особымъ комиссіямъ было поручено изучить тѣ рукописи, изъ которыхъ черпались цитаты изъ свв. Отцевъ, приводимыя какъ православными, такъ и латинянами, при обсужденіи догмата о Св. Духѣ.

Прежде чѣмъ мы перейдемъ къ дальнѣйшему изложенію исторіи Флорентійской Уніи, мы приведемъ здѣсь твореніе св. Марка Ефесскаго, которое, несомнѣнно, связано съ тѣмъ періодомъ, который мы изложили въ настоящей главѣ. Это твореніе: — “Собраніе цитатъ изъ Св. Писанія, Соборовъ и свв. Отцевъ, свидѣтельствующихъ о томъ, что Св. Духъ исходитъ только отъ Отца. Mgr. L. Petit ⁴) полагаетъ, что это сочиненіе было написано св. Маркомъ для Императора Іоанна какъ разъ въ тотъ періодъ, когда на засѣданіяхѣ Собора происходило разсмотрѣніе выдержекъ изъ свв. Отцевъ, говорящихъ объ исхожденіи Св. Духа. При этомъ монсиньеръ Пти ссылается на ученаго архимандрита Андроника Demetracopoulos’a, который свидѣтельствуетъ, что среди греческихъ рукописей Московской Сѵнодальной Библіотеки имѣются двѣ рукописи, озаглавленныя: “Собраніе изреченій, свидѣтельствующихъ, что только отъ Отца исходитъ Св. Духъ, но не — и отъ Сына, — данное Самодержцу и Боговѣнчанному Царю Палеологу, какъ это было заповѣдано его святымъ царскимъ саномъ”. Это сочиненіе предваряется письмомъ къ Императору, заглавныя строки котораго сообщаетъ архимандритъ Андроникъ. Mgr. L. Petit считаетъ, что помянутое сочиненіе тождественно съ сочиненіемъ св. Марка Ефесскаго (какъ это значится въ заглавіи рукописи), о которомъ мы сказали выше и которое сохранилось въ Миланской рукописи Codex Ambrosianus 653, fol. 26-33. Между тѣмъ, надо сказать, что монсиньеръ Л. Пти не обратилъ вниманія на тотъ фактъ, что въ заглавіи того сочиненія, о которомъ упоминаетъ архимандритъ Андроникъ Деметракопулосъ, во-первыхъ отсутствуетъ имя автора, лучше сказать — собирателя, сочиненія, а, во-вторыхъ, имя Императора не указано; но, какъ мы видимъ, очень часто при наименованіи императоровъ на нѣкоторыхъ офиціальныхъ документахъ, личное имя Императора не имѣетъ нужды упоминаться въ офиціальныхъ обращеніяхъ. Въ то время какъ имѣющееся общее наименованіе — “Царю Палеологу” — можетъ одинаково относиться къ любому изъ этого рода императоровъ. Однако, прилагаемое при семъ сочиненіи письмо автора Императору, первыя строки котораго намъ сообщаетъ архимандритъ Андроникъ, говоритъ намъ о томъ, которому изъ Палеологовъ это сочиненіе направляется. Ибо вначалѣ этого письма находимъ слѣдующія слова: “Богохраниме, Боговѣнчанне, чадо Константине, святый Царю... ” Изъ сего явствуетъ, что это сочиненіе направляется, согласно распоряженію, Императору Константину IX, послѣднему Византійскому Василевсу, который вступилъ на престолъ послѣ своего брата — Іоанна VIII въ 1449 г., т. е. спустя 5 лѣтъ послѣ смерти св. Марка Ефесскаго. Кто же, тогда, является авторомъ помянутаго сочиненія, остается гадать. Во всякомъ случаѣ это — лицо духовнаго сана и высоко-почитаемое Императоромъ. Возможно, что это былъ св. Геннадій (въ міру Георгій Схоларій), который во время царствованія Константина Палеолога уже былъ монахомъ и принималъ видное участіе въ Соборѣ, бывшемъ въ храмѣ св. Софіи въ 1450 г., на которомъ было обсуждено ученія латинянъ, и въ первую очередь, ученіе объ Исхожденіи Св. Духа отъ Отца и Сына.

Такимъ образомъ, сочиненіе св. Марка Ефесскаго: “Свидѣтельства объ исхожденіи Св. Духа только отъ Отеческой Ѵпостаси”, находящееся въ помянутой Миланской рукописи, не слѣдуетъ отождествлять съ помянутыми рукописями Московской Сѵнодальной Библіотеки. Кромѣ того, сочиненіе св. Марка, находящееся въ Миланской рукописи, содержитъ цитаты, не всегда представленныя въ хронологическомъ порядкѣ, иногда онѣ не собраны по авторамъ ихъ (т. е. цитируемымъ свв Отцамъ), а иногда встрѣчаются повторенія одной и той же цитаты въ разныхъ мѣстахъ того же сочиненія. Врядъ ли, если бы это сочиненіе предназначалось для Императора, оно было бы представлено ему въ нѣсколько необработанномъ видѣ, тѣмъ болѣе, что мы имѣли уже возможность видѣть, хотя бы на примѣрѣ приведенныхъ выше трактатовъ св. Марка объ очистительномъ огнѣ, какъ тщателенъ былъ св. Маркъ въ своей работѣ. Скорѣе всего данное сочиненіе являлось трудомъ его, предназначеннымъ для себя и православныхъ представителей. То, что въ этомъ сочиненіи приводится гораздо больше цитатъ, нежели было приведено и изучалось на засѣданіяхъ Собора, быть можетъ, говоритъ за то, что эти цитаты были позднѣе почерпнуты св. Маркомъ; быть можетъ — какъ разъ при разсмотрѣніи въ комиссіи всѣхъ тѣхъ рукописей, которыми пользовались и которыя приводили представители Православной и Латинской Церквей.

Монсиньеръ Луи Пти опубликовалъ эту рукопись въ 17-мъ томѣ “Патрологіа Оріенталисъ”, стр. 342-367, съ изданія котораго и дѣлается настоящій переводъ на русскій языкъ.

СУММА ИЗРЕЧЕНІЙ О СВЯТОМЪ ДУХѢ, КОТОРЫЯ МЫ СОБРАЛИ, КАКЪ ИЗЪ ПРОРОКОВЪ И ЕВАНГЕЛІИ, ТАКЪ И ИЗЪ АПОСТОЛОВЪ И СВЯТЫХЪ ОТЦЕВЪ, АВТОРИТЕТНО И ИСТИННО СВИДѢТЕЛЬСТВУЮЩИХЪ О ТОМЪ, ЧТО ДУХЪ СВЯТЫЙ ИСХОДИТЪ ТОЛЬКО ОТЪ ОТЦА, А НЕ — И ОТЪ СЫНА.

1. Давидъ говоритъ въ псалмѣ 32, ст. 6: “Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ”.

2. Въ псалмѣ 142, ст. 10: “Духъ Твой благій наставитъ мя на землю праву”.

3. Въ псалмѣ 138, ст. 7: “Камо пойду отъ Духа Твоего, и отъ лица Твоего камо бѣжу?”

4. Въ псалмѣ 50, ст. 13: “И Духа Твоего Святаго не отъими отъ мене”.

5. Въ псалмѣ 103, ст. 30: “Послеши Духа Твоего и созиждутся”.

6. И Исаія (гл. 61, ст. 1): “Духъ Господень на Мнѣ, Егоже ради помаза Мя, благовѣстити нищимъ посла Мя, исцѣлити сокрушенныя сердцемъ, проповѣдати плѣнникомъ отпущеніе, и слѣпымъ прозрѣніе”.

7. Изъ Евангелія отъ Матѳея (гл. 10, ст. 19): “Егда же предаютъ вы, не пецытеся, како или что возглаголете, дастбося вамъ въ той часъ, что возглаголете: не вы бо будете глаголющіи, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ”.

8. И немного далѣе (гл. 12, ст. 28): “Аще ли же Азъ о Дусѣ Божіи изгоню бѣсы, убо постиже на васъ Царствіе Божіе”.

9. Изъ Евангелія отъ Луки (гл. 11, ст. 20): “Аще ли же о перстѣ Божіи изгоню бѣсы, убо постиже на васъ Царствіе Божіе”.

10. Изъ Евангелія отъ Іоанна (гл. 14, ст. 16): “И Азъ умолю Отца и Иного Утѣшителя дастъ вамъ, да будетъ съ вами въ вѣкъ, Духъ истины”.

11. И еще (ст. 26): “Утѣшитель же, Духъ Святый, Егоже послетъ Отецъ во имя Мое, Той вы научитъ всему, яже рѣхъ вамъ”.

12. (гл. 15, 26): “Егда же пріидетъ Утѣшитель, Егоже Азъ послю вамъ отъ Отца, Духъ истины, Иже отъ Отца исходитъ, Той свидѣтельствуетъ о Мнѣ”.

13. (гл. 16, ст. 7, 8): “Аще бо не иду Азъ, Утѣшитель не пріидетъ къ вамъ: аще ли же иду, послю Его къ вамъ. И пришедъ Онъ обличитъ міръ о грѣсѣ и о правдѣ и о судѣ”.

14. (гл. 16, ст. 12, 13): “Еще много имамъ глаголати вамъ, но не можете носите нынѣ: егда же пріидетъ Онъ, Духъ истины, наставитъ вы на всяку истину: не отъ Себе бо глаголати имать, но елика аще услышитъ, глаголати имать, и грядущая возвѣститъ вамъ. Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвѣститъ вамъ”.

15. (гл. 16): “Вся, елика имать Отецъ, Моя суть: сего ради рѣхъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвѣститъ вамъ”.

16. Изъ Дѣяній, слова Апостола Петра (гл. 2, ст. 33): “Десницею убо Божіею вознесеся, и обѣтованіе Святаго Духа пріемъ отъ Отца, излія сіе, еже вы нынѣ видите и слышите”.

17. Его же изъ Огласительнаго Слова къ его ученику Клименту: “Дабы ясно узрѣвъ, люди увѣровали во единаго Бога Отца, Вседержителя, и во Единороднаго Сына Его, прежде вѣковъ отъ Него неизреченно рожденнаго, и въ Духа Святаго, Который отъ Того же Отца несказанно исходитъ, — во единаго Бога, познаваемаго въ Тріехъ Ѵпостасяхъ, безначальнаго, нескончаемаго, вѣчнаго, присносущнаго ⁵).

18. Изъ Перваго Посланія къ Коринѳянамъ (гл. 2, ст. 10-12): “Намъ же Богъ открылъ есть Духомъ Своимъ: Духъ бо вся испытуетъ, и глубины Божія. Кто бо вѣсть отъ человѣкъ, яже въ человѣцѣ, точію духъ человѣка живущій въ немъ; такожде и Божія никтоже вѣсть, точію Духъ Божій. Мы же не духа міра сего пріяхомъ, но Духа Иже отъ Бога, да вѣмы яже отъ Бога дарованная намъ”.

19. Изъ Посланія къ Римлянамъ (гл. 8, ст. 9-11): “Вы же нѣсте во плоти, но въ дусѣ, понеже Духъ Божій живетъ въ васъ. Аще же кто Духа Христова не имать, сей нѣсть Еговъ. Аще же Христосъ въ васъ, плоть убо мертва грѣха ради: духъ же живетъ правды ради. Аще ли же Духъ воскресившаго Іисуса отъ мертвыхъ живетъ въ васъ, воздвигій Христа изъ мертвыхъ, оживотворитъ и мертвенная тѣлеса ваша, живущимъ Духомъ Его въ васъ”.

20. Изъ Посланія къ Галатамъ (гл. 4, ст. 6): “И понеже есте сынове, посла Богъ Духа Сына Своего въ сердца ваша, вопіюща: Авва Отче”.

21. Изъ Посланія къ Титу (гл. 3, ст. 5, 6): “Спасе насъ банею пакибытія, и обновленія Духа Святаго, Егоже излія на насъ обильно Іисусомъ Христомъ Спасителемъ нашимъ”.

22. Святаго Діонисія, изъ второй книги: “О Божественныхъ именахъ”: “ ...и Духъ Истины, Который отъ Отца исходитъ” ⁶).

23. Изъ той же книги: “Но и Тѣ, Которые — пресущественнаго Божественнаго рода, не обращаются Другъ въ Друга; единый же Источникъ пресущественнаго Божества — Отецъ; такъ что ни Отецъ не станетъ Сыномъ, ни Сынъ — Отцемъ” ⁷).

24. Изъ той же книги: “Затѣмъ изъ Священныхъ Писаній мы приняли, что Отецъ — Источникъ Божества; Сынъ же и Духъ — Божественнаго рода; Они, если такъ нужда сказать, — Отрасли богонасажденныя и какъ Цвѣты и пресущественные Свѣты. Какимъ же образомъ это имѣетъ мѣсто, — невозможно ни сказать, ни разумѣть” ⁸).

25. Его же, изъ книги: “О таинственномъ Богословіи”, глава 3: “Какъ изъ невещественнаго и нераздѣльнаго Блага раждаются, происходящіе отъ сердца, Свѣты Благостыни” ⁹).

26. Святаго Аѳанасія, изъ перваго посланія къ Серапіону: “Ибо, какъ и Рожденное Единородное — Сынъ, такимъ же образомъ — и Духъ, Сыномъ даемый и посылаемый, и Онъ — одинъ, а не много, и не изъ многихъ одинъ, но — единственный Тотъ Духъ. Ибо, какъ одинъ — Сынъ, Живое Слово, такъ долженствуетъ быть и единая совершенная и полная, освящающая и просвѣщающая Жизнь, Которая является дѣйствіемъ Его и Даромъ, Который, говорится, отъ Отца исходитъ, поскольку отъ Слова, Которое исповѣдуется быть отъ Отца, Онъ возсіяваетъ и посылается и дается” ¹⁰).

27. Его же, изъ книги о Святомъ Духѣ: “Если бы они здраво мыслили о Сынѣ, здраво бы мыслили и о Духѣ, Который отъ Отца исходитъ, и, будучи свойственъ Сыну, отъ Него дается Ученикамъ и всѣмъ вѣрующимъ въ Него” ¹¹).

28. Его же, изъ слова, котораго начало: “Вѣруемъ во Единаго Бога”: “Духъ Святый, будучи исходнымъ отъ Отца, всегда — въ рукахъ посылающаго Отца и носящаго — Сына” ¹²).

29. Его же, изъ 46-й главы трактата: “Объ общемъ естествѣ Отца и Сына и Святаго Духа”: — “Богъ — Начало всего, согласно Апостолу, говорящему: “Богъ Отецъ, отъ Негоже — вся”; ибо и Слово — отъ Него образомъ рожденія, и Духъ — отъ Него образомъ исхожденія” ¹³).

30. Перваго Вселенскаго Собора: “Первый Святый и Вселенскій Соборъ сіе отвѣтилъ сомнѣвающемуся философу, устами блаженнаго Леонтія Кесарійскаго: “Пріими единое Божество Отца, несказанно родившаго Сына, и Сына — рожденнаго отъ Него, и Святаго Духа — исходящаго отъ Того же Отца, свойственнаго же и Сыну, какъ говоритъ божественный Апостолъ: “Аще кто Духа Христова не имать, сей нѣсть Еговъ” ¹⁴).

31. Второго Вселенскаго Собора: “Но и Второй Соборъ, божественно вѣщая, догматизировалъ: “И въ Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже отъ Отца исходящаго, Иже со Отцемъ и Сыномъ споклоняема, и сславима”.

32. Святаго Василія, изъ книги противъ аріанъ и савелліанъ и евноміанъ: “Борется Іудейство съ Елленизмомъ”: “Итакъ, то, что мы сказали относительно Сына, что долженствуетъ исповѣдывать Его Лице, это же мы имѣемъ сказать и относительно Духа Святаго: ибо — не одно и то же Отецъ и Духъ на основаніи написаннаго: “Духъ есть Богъ”, и, въ свою очередь, не одно — Лице Сына и Духа, на основаніи того, что говорится: “Аще же кто Духа Христова не имать, сей нѣсть Еговъ” ¹⁵).

33. И еще: “Ибо здѣсь (т. е. относительно пониманія Рим. 8. 9) нѣкоторые ошиблись, считая что Духъ и Христосъ — одно. Но что мы говоримъ (по поводу сего мѣста)? — Что здѣсь является родственность естества, а не — смѣшеніе Лицъ; ибо Отецъ, имѣющій совершенное и самодовлѣющее бытіе, — Корень и Источникъ Сына и Духа” ¹⁶).

34. И еще: “Ибо только одинъ — истинно Духъ. Ибо, какъ многіе сыны (Божіи), единъ же — истинный Сынъ, такимъ же образомъ, хотя и говорится, что все — отъ Бога, однако, собственно говоря, Сынъ — отъ Бога и Духъ — отъ Бога, поскольку и Сынъ отъ Отца исшелъ (εξήλϑε) и Духъ отъ Отца исходитъ (έκπορεύεται); но Сынъ — отъ Отца образомъ рожденія, Духъ же — отъ Бога неизреченнымъ образомъ” ¹⁷).

35. И еще: “Съ Отцемъ я знаю Духа (и знаю), что Онъ не — Отецъ; и чрезъ Сына я принялъ (Его), но (не принялъ), что Онъ называется Сыномъ. Но разумѣю свойственность въ отношеніи Отца, поскольку Онъ отъ Отца исходитъ; свойственность же въ отношеніи Сына, поскольку слышу: “Аще кто Духа Христова не имать, сей нѣсть Еговъ” ¹⁸).

36. Егоже, къ брату его Григорію о различіи между существомъ и ѵпостасію: “Ибо Сынъ, чрезъ Котораго — все, и съ Которымъ Духъ Святый нераздѣльно разумѣется, есть отъ Отца. Ибо невозможно никому познать Сына, если онъ прежде не былъ просвѣщенъ Духомъ. Ибо, вотъ, Святый Духъ, отъ Котораго всякое подаяніе благъ истекаетъ, какъ изъ источника, на, тварь, связанъ съ Сыномъ, и съ Нимъ неразрывно разумѣется и отъ Отца имѣетъ вину Своего бытія, отъ Котораго и исходитъ; Онъ имѣетъ сей отличительный знакъ личнаго ѵпостаснаго свойства: — познаваться послѣ Сына и вмѣстѣ съ Сыномъ и отъ Отца имѣть бытіе; Сынъ же, — являющій Духа, чрезъ Него и вмѣстѣ съ Нимъ происходящаго отъ Отца, — единый единородный отъ Нерожденнаго Свѣта, насколько это относится къ личному ѵпостасному свойству знаковъ, не имѣетъ ничего общаго ни съ Отцемъ, ни съ Духомъ Святымъ, но единственный Онъ познается реченными знаками. Но Богъ (Отецъ), Который — надъ всѣмъ, единый имѣетъ особый нѣкій знакъ Своей Ѵпостаси: — быть Отцемъ и никого не имѣть Виновникомъ Своего бытія” ^І9).

37. Его же, изъ изложенія Вѣры, посланнаго для подписанія къ Евстафію Севастійскому: “Мы не говоримъ, что Духъ Святый — нерожденъ: ибо мы знаемъ одного только Нерожденнаго и единое Начало — Отца Господа нашего Іисуса Христа; не (говоримъ мы, что Духъ Святый) — рожденъ (ибо въ преданіи вѣры мы научены, что есть только Одинъ Рожденный); но мы научены, что Духъ Истины исходитъ отъ Отца, исповѣдуемъ, что Онъ имѣетъ бытіе отъ Бога, но не такимъ же образомъ, какъ тварь получила свое бытіе (άκτίστως)” ²⁰).

38. Его же, изъ толкованія 32-го псалма: “Итакъ, какъ творческое Слово утвердило небеса, такъ это же относится и къ Духу, Который — отъ Бога, Который отъ Отца исходитъ, то есть Который — “изъ устъ Его”, дабы ты не счелъ, что Онъ — нѣчто внѣшнее и изъ числа тварей, но дабы прославилъ (Его), какъ имущаго Ѵпостась отъ Бога” ²¹).

39. И немного далѣе: “Найдемъ же и другія мѣста, гдѣ говорится: “Слово устъ Его”, дабы было понятно, что Спаситель и Святой Духъ — отъ Отца. Итакъ, поскольку Спаситель (здѣсь именуется): “Слово Господне”, и Святый Духъ — “Духъ устъ Его”; Оба же содѣйствовали въ твореніи небесъ и силъ, въ нихъ находящихся, посему говорится: “Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ” ²²).

40. Его же, изъ книги о Святомъ Духѣ, глава 16-я: “Пусть никто не подумаетъ, что я говорю, что есть Три начальныя Ѵпостаси: — ибо есть Одно Начало всего, чрезъ Сына дѣйствующее и совершающее въ Духѣ: “Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ”. Итакъ, ни Слово не является обозначающимъ только волну звука въ воздухѣ, рожденную органами рѣчи, ни Духъ устъ Его не является вѣяніемъ, выдохнутымъ органами дыханія; но Слово это — “Иже въ началѣ бѣ къ Богу и Богъ бѣ”; Духъ же устъ Божіихъ — “Духъ истины, Иже отъ Отца исходитъ” ²³).

41. Его же, изъ книги противъ аріанъ: “Въ Немъ нѣтъ ничего того, что бы Онъ пріобрѣлъ нѣкогда позднѣе, но Онъ присно обладаетъ всѣмъ, какъ Духъ Бога и отъ Него являемый, имѣя Его Виновникомъ Своимъ, какъ бы Источникомъ Себя, изъ Котораго Онъ проистекаетъ. Но и Самъ Онъ — Источникъ вышереченныхъ благъ, а проистекая отъ Отца, Онъ является воѵпостаснымъ. Этого Святаго Духа Богъ богато излилъ на насъ Іисусомъ Христомъ” ²⁴).

42. Святаго Григорія Нисскаго, изъ первой книги Антирретика, гл. 22: “Отца исповѣдуемъ несотвореннымъ и нерожденнымъ: ибо Онъ не былъ ни созданъ, ни рожденъ. Итакъ, эта несотворенность является общимъ свойствомъ у Него вмѣстѣ съ Сыномъ и Духомъ Святымъ; но нерожденность и отечество являются Его личными свойствами, а не общими: ибо эти свойства не разумѣются въ отношеніи ни одного изъ остальныхъ Лицъ. Сынъ же, въ понятіи несотворенности, сочетается съ Отцемъ и Духомъ; но тѣмъ, что Онъ есть и именуется Сыномъ, Онъ обладаетъ этимъ личнымъ свойствомъ, которое не — присуще ни Богу всего, ни Духу Святому. Духъ же Святый, имѣющій общность съ Сыномъ и Отцемъ въ понятіи несотворенности естества, опять же, Своими личными знаками, различается отъ Нихъ: ибо знакъ и знаменіе Его являются особеннѣйшими, именно — не обладать ничѣмъ тѣмъ, что мы видимъ, какъ являющіяся личными своствами какъ Отца, такъ и Сына; ибо Онъ имѣетъ бытіе не рожденно, не единородно, но просто имѣетъ бытіе — и это-то является особымъ свойствомъ Его въ отношеніи Отца и Сына; ибо Онъ — одно съ Отцемъ по понятію несотворенности, но въ то же время Онъ различается отъ Него тѣмъ, что Онъ не — “Отецъ”, какъ — Тотъ. Соединенный съ Сыномъ, по связи несотворенности и по воспріятію Своего бытія отъ Бога всего, Онъ въ то же время отстоитъ отъ Него Своимъ личнымъ свойствомъ, именно — происходитъ отъ Отца не единородно (какъ Сынъ происходитъ отъ Отца) и тѣмъ, что Онъ является чрезъ Сына” ²⁵).

43. Его же, изъ той же книги, глава 26: “Въ этомъ (естествѣ) Отецъ безначальный и нерожденный и всегда Отецъ мыслится; отъ Него же, неразрывно по ближайшему отношенію, Единородный Сынъ вмѣстѣ съ Отцемъ разумѣется: чрезъ Него и вмѣстѣ съ Нимъ, прежде нежели пустая и не отвѣчающая существу какая мысль вошла бы между Ними, непосредственно и Духъ Святый въ тѣснѣйшемъ единеніи познается, — не позже Сына по бытію, такъ что можно было бы представить себѣ Сына когда-либо безъ Духа, — но отъ Бога всего и Самъ Онъ имѣетъ вину бытія, какъ и Единородный Свѣтъ; просіявъ же чрезъ Истинный Свѣтъ, Онъ ни промежуткомъ (времени) ни различіемъ естества не отдѣляется ни отъ Отца, ни отъ Сына” ²⁶).

44. Его же, изъ той же книги, глава 36: “Лучше же мы мысленно представимъ себѣ не лучи, исходящіе отъ солнца, но — отъ Нерожденнаго Солнца — Иное Солнце, Которое рожденіемъ просіяваетъ вмѣстѣ съ Первымъ Солнцемъ и во всемъ является Ему равнымъ: въ красотѣ, силѣ, сіяніи, величіи, свѣтѣ и, кратко сказать, во всемъ, что наблюдается въ отношеніи солнца. И затѣмъ (представимъ себѣ мысленно) Иной, подобнаго рода Свѣтъ; тѣмъ же образомъ, не раздѣленный никакимъ промежуткомъ времени отъ Рожденнаго Свѣта, но чрезъ Него просіявающій, но имѣющій вину Ѵпостаси отъ Первообразнаго Свѣта; хотя и Самъ Онъ является Свѣтомъ, и согласно подобію съ прежде представленнымъ Свѣтомъ, и свѣтитъ и совершаетъ все иное, свойственное Свѣту” ²⁷).

45. И въ концѣ этой же книги: “Ибо, какъ соединенный съ Отцемъ и отъ Него имѣя бытіе, Сынъ, однако, не есть позже Отца по бытію, такимъ же образомъ, въ свою очередь, и Духъ Святый — въ отношеніи Сына; ибо только понятіемъ вины Сынъ представляется ранѣе Ѵпостаси Духа; протяженіе времени не имѣетъ мѣста въ отношеніи Превѣчной Жизни, такъ что когда отстранимъ понятіе вины, Святая Троица (представится намъ) не имѣющей ни въ чемъ несогласованности въ отношеніи Себя Самой” ²⁸).

46. Его же, изъ Катихическаго его слова: “Какъ мы слышимъ, что Слово Божіе — произволяющее и дѣйствующее и всемогущее, такъ мы научены и относительно Духа Божіяго: мы себѣ представляемъ Его, какъ существующаго со Словомъ и являющаго Его дѣйствіе; не какъ не имѣющее бытіе дыханіе, но какъ Силу по существу саму по себѣ, въ личной Ѵпостаси представляемую, отъ Отца исходящую и въ Сынѣ почивающую ²⁹).

47. Его же, изъ слова “О Святой Троицѣ”: “Мы говоримъ, что Божество — единосущно и тріипостасно, ибо Ветхій и Новый Завѣты знали возвѣщать единаго Бога съ Словомъ и Духомъ. Итакъ, такъ необходимо разсуждать касательно Божественнаго Существа: Отецъ пребываетъ Отцемъ, и не становится Сыномъ; и Сынъ пребываетъ Сыномъ, и не есть Отецъ; и Духъ пребываетъ быть Духомъ, и не становится ни Сыномъ, ни Отцемъ, но пребываетъ быть Духомъ Святымъ. Ибо Отецъ раждаетъ Сына и есть Отецъ, и Сынъ есть рожденное Слово и пребываетъ быть Сыномъ; также и Духъ Святый, Который отъ Отца исходитъ, пребываетъ быть Духомъ Святымъ и исходитъ отъ Отца” ³⁰).

48. И немного далѣе: “Личное свойство Отца заключается въ томъ, что Онъ не имѣетъ бытіе отъ вины, а сіе не возможно сказать относительно Сына и Духа: ибо и Сынъ отъ Отца исшелъ, какъ говоритъ Писаніе, и Духъ отъ Бога и Отца исходитъ”.

49. Егоже изъ толкованія: “Въ началѣ бѣ Слово”: “Слово знало единое Начало, а не два, какъ говорятъ Манихеи; и нѣтъ того, чтобы былъ первый виновникъ и второй виновникъ и третій виновникъ, какъ говорятъ Платонъ и Василидъ и Маркіонъ и Арій и Евномій, но — согласно Православной Вѣрѣ — Отецъ именуется Началомъ, и Сынъ именуется Началомъ, и Духъ именуется Началомъ, — по причинѣ соприсносущности, а не по причинѣ того, чтобы было три Начала; ибо и Отца именуемъ Богомъ, и Сына — Богомъ и Духа — Богомъ, — не потому, чтобы, якобы, мы стремились къ трехбожію, но по причинѣ единосущія единаго Божества и Трехъ Ѵпостасей. Ибо не по иной какой причинѣ Отецъ называется Началомъ Сына и Духа, какъ именно только потому, что Онъ — Тотъ, отъ Котораго Они происходятъ; ибо понятіемъ вины Отецъ представляется прежде (Сына и Духа), но не понятіемъ бытія” ³¹).

50. Его же, изъ слова его къ Авлалію: “Исповѣдуя неизмѣнность естества (Божества), мы не отрицаемъ различія въ отношеніи Виновника и происхожденія отъ Виновника, принимая, что только тѣмъ мы можемъ различить Одного отъ Другого, что вѣримъ, что Одно Лицо является Виновникомъ, а Другія — происходящими отъ Виновника; и, затѣмъ, иное различіе мы разумѣемъ между Тѣми, Которые происходятъ отъ Виновника, ибо Одинъ — происходитъ ближайшимъ образомъ отъ Перваго, а Второй — происходитъ отъ Перваго чрезъ Того, Кто — ближайшій, такъ что личное свойство быть Единороднымъ, несомнѣнно, пребываетъ въ отношеніи Сына, какъ и не должно имѣть сомнѣнія въ томъ, что Духъ происходитъ отъ Отца, ибо серединное положеніе Сына (въ Лицахъ Св. Троицы) и Ему Самому сохраняетъ Единородность, и Духа не исключаетъ отъ отношенія — по естеству — къ Отцу” ³²).

51. Его же, изъ книги, называемой “Богопознаніе”: “Духъ — Исходящій отъ Отеческой Ѵпостаси; тѣмъ что (Писаніе) сказало: — “Духъ устъ (Его)”, а не Слово устъ (Его)”, изъ этого слѣдуетъ разумѣть, что свойство изводить Духа является свойственнымъ только Отцу” ³³).

52. Святаго Григорія Богослова, изъ перваго слова на Свѣты: “Духъ Святый, воистину, — Духъ, исходящій отъ Отца, но не тѣмъ образомъ — какъ Сынъ (т. е. не рожденіемъ), а — чрезъ исхожденіе” ³⁴).

53. Его же, изъ прощальнаго слова: Имя же Безначальному — Отецъ, Началу же — Сынъ; Тому, Который (вмѣстѣ) — съ Началомъ -— Духъ Святый; естество же у Трехъ — едино; соединеніе же — Отецъ, отъ Котораго и къ Которому относятся Послѣдующіе (т. е. Сынъ и Духъ)” ³⁵).

54. Его же, изъ перваго слова о Сынѣ: “Посему Единица, отъ начала движеніемъ ставъ Двоицей, остановилась на Троицѣ. И это — для насъ: Отецъ и Сынъ и Святый Духъ; Первый — Родитель (Сына) и Изводитель (Προβολεύς Духа), говорю же въ понятіи безстрастія, внѣвременности и безтѣлесности; Второй — Рожденіе (т. е. Сынъ); Третій же — Исхожденіе (т. е. Святый Духъ)” ³⁶).

55. И немного далѣе: “Посему, ограничиваясь нашими границами, мы вводимъ Нерожденное, Рожденное и отъ Отца Исходящее, какъ въ одномъ мѣстѣ говоритъ Самъ Богъ и Слово” ³⁷).

56. Изъ слова о Святомъ Духѣ: “Онъ — или совершенно нерожденный или же рожденный; и если Онъ — нерожденный, то тогда будутъ два Нерожденныхъ; если же Онъ — рожденный, — опять вносится подраздѣленіе; (ибо поставится вопросъ:) отъ Отца ли Онъ или отъ Сына Рожденъ; и — если отъ Отца, то тогда — два будутъ Сына и Они будутъ Братьями; если же Онъ рожденъ отъ Сына, то, вотъ, скажутъ, явился намъ и Богъ Внукъ, а что можетъ быть абсурднѣе сего?” ³⁸).

57. И немного далѣе: “Ибо, гдѣ ты помѣстишь Исходящаго, скажи мнѣ, поставленнаго среднимъ между двумя частями твоего раздѣленія и введеннаго лучшимъ богословомъ, чѣмъ ты, именно — Самимъ Спасителемъ нашимъ? — Развѣ лишь ради твоего “третьяго Завѣта” ты хочешь изъять изъ твоихъ Евангелій то изреченіе: — “Духъ Святый, Иже отъ Отца исходитъ”, — Который, насколько оттуда исходитъ, не есть тварь; насколько же — нерожденъ, не есть Сынъ; и насколько между Нерожденнымъ и Рожденнымъ находится, Онъ — Богъ!” ³⁹).

58. Изъ того же слова: “Когда мы воззримъ на Божество и на Первую Вину и на единоначаліе, тогда созерцаемое нами представляется Одно; когда же воззримъ на Тѣ Лица, въ Которыхъ — Божество, и на Тѣхъ, Которыя происходятъ отъ Первой Вины внѣ времени, въ единой славѣ, тогда имѣемъ Три По- кланяемыхъ” ⁴⁰).

59. Изъ слова на прибытіе Египетскихъ епископовъ: “Именуется же оно (естество) Богомъ и существуетъ въ Трехъ Величайшихъ: Виновникѣ, Творцѣ и Совершителѣ (Освятителѣ); имѣю въ виду — въ Отцѣ и Сынѣ и Святомъ Духѣ, Которые не настолько отдѣлены Другъ отъ Друга, чтобы быть раздѣленными въ три различныя и чуждыя (Другъ Другу естества), и не настолько сочетанны, чтобы заключаться въ одномъ Лицѣ” ⁴¹).

60. И немного далѣе: “Но если все то, что имѣетъ Отецъ — принадлежитъ Сыну, кромѣ Вины; то и все то, что имѣетъ Сынъ — принадлежитъ Духу, кромѣ Сыновства” ⁴²).

61. Изъ слова о догматѣ и поставленіи Епископовъ: “Ибо чьимъ будетъ Сынъ, если не относится къ Отцу, какъ Виновнику? Не должно въ Отцѣ умалять достоинства — быть Началомъ, принадлежащаго Ему — какъ Отцу и Родителю. Ибо будетъ Началомъ чего-то малаго и недостойнаго, если Онъ не Виновникъ Божества, созерцаемаго въ Сынѣ и Духѣ, ибо необходимо и соблюсти вѣру въ единаго Бога, и исповѣдывать Три Ѵпостаси, или Три Лица, притомъ Каждое съ личнымъ Его свойствомъ. Соблюдается же, по моему разсужденію, вѣра въ единаго Бога, когда и Сына и Духа будемъ относить къ единому Виновнику, не слагая и не смѣшивая (съ Нимъ), согласно единому и тому же (понятію) Божества” ⁴³).

62. Изъ того же слова: “(Соблюдаются и) личныя свойства, когда будемъ представлять и нарицать Отца Безначальнымъ и Началомъ, Началомъ же — какъ Виновника и какъ Источникъ и какъ присносущный Свѣтъ” ⁴⁴).

63. И еще изъ этого же слова: “Ты слышишь о рожденіи? Не допытывайся знать, каковъ образъ рожденія. Слышишь, что Духъ исходитъ отъ Отца? — Не любопытствуй знать, какъ исходитъ” ⁴⁵).

64. Его же, изъ слова на Пятидесятницу: “Если къПервой Винѣ относится все то, что принадлежитъ Сыну, то такимъ же образомъ — и все то, что принадлежитъ Духу” ⁴⁶).

65. И немного далѣе: “Все то, что имѣетъ Отецъ, принадлежитъ Сыну, кромѣ нерожденности; все то, что имѣетъ Сынъ, принадлежитъ Духу, кромѣ рожденности” ⁴⁷).

66. Его же, изъ слова объ умѣренности въ спорахъ: “Долженствуетъ вѣдать единаго Отца — безначальнаго и нерожденнаго, и единаго Сына — рожденнаго отъ Отца, и единаго Духа — имѣющаго отъ Бога бытіе; долженствуетъ приписывать Отцу личное свойство — не быть рожденнымъ, Сыну же — быть рожденнымъ, а все иное у Нихъ — одного естества и сопрестольно и единославно и единочестно; сіе долженствуетъ вѣдать, сіе — исповѣдывать, здѣсь полагать предѣлъ, многую же безсмыслицу и невѣжественныя новшества разсужденій надо отсылать къ людямъ ведущимъ праздную жизнь” ⁴⁸).

67. Его же изъ слова къ Ирону философу: “ (Учи исповѣдывать) Единаго Духа Святаго, исшедшаго или исходящаго отъ Отца” ⁴⁹).

68. Я немного далѣе: “(Учи насъ) не дѣлать Отца подначальнымъ, дабы не ввести намъ чего-то такого, что первоначальнѣе Первоначальнаго, чѣмъ извратится бытіе Первоначальнаго, а Сына или Духа Святаго не дѣлать безначальнымъ, дабы не отъять у Отца свойство Его. Ибо Они — не безначальны, и вмѣстѣ въ нѣкоторомъ отношеніи — безначальны, что и удивительно! Они не безначальны — въ отношеніи къ Виновнику; потому что, какъ свѣтъ изъ солнца, такъ Они изъ Бога, хотя и не послѣ Него. Безначальны же Они въ отношеніи ко времени” ⁵⁰).

69. И немного далѣе: “И Отцу, и Сыну и Святому Духу суть общи неначинаемость бытія и Божественность; но Сыну и Духу принадлежитъ имѣть бытіе отъ Отца. И отличительное свойство Отца есть нерожденность, а Сына — рожденность, и Духа Святаго — исходность” ⁵¹).

70. Изъ слова къ Евагрію: “И какъ бы нѣкіе лучи Отца, посылаемые къ намъ — свѣтлый Іисусъ и Духъ Святый. Ибо какъ лучи свѣта, имѣющіе нераздѣлимое по естеству состояніе въ отношеніи другъ друга и не отдѣляются отъ свѣта и не раздѣляются между собой, и приносятъ къ намъ благодать свѣта, такимъ же образомъ и Спаситель нашъ и Духъ Святый суть двойной Лучъ Отца, Который подаетъ намъ свѣтъ истины и съ Отцемъ пребываетъ въ единеніи” ⁵²).

71. Его же, изъ перваго слова о Сынѣ: “Какимъ же образомъ Сынъ и Духъ Святый могутъ быть не собезначальными, если Они соприсносущны (съ Отцемъ)? — По той причинѣ, что Они изъ Него, хотя и не послѣ Него. Ибо то, что безначально — присносущно, но то, что присносущно не является по необходимости безначальнымъ до тѣхъ поръ, пока относится къ Отцу, какъ въ Своему Виновнику. Посему въ отношеніи Виновника Они — не безначальны; является же очевиднымъ, что вина не всегда — древнѣе, чѣмъ то, чего она является виной: ибо, напр., солнце не — древнѣе свѣта. А въ нѣкоторомъ отношеніи Они — безначальны, именно — въ отношеніи времени” ⁵³).

72. Дамаса папы Римскаго: изъ Дѣяній Второго Вселенскаго Собора: “Если бы кто не говорилъ, что Духъ Святый — отъ Отца свойственно и истинно, какъ и Сынъ — отъ Божественнаго естества и Бога Богъ Слово, — анаѳема” ⁵⁴).

73. Святаго Кирилла, изъ 3-яго посланія къ Несторію: “Ибо Духъ, хотя и имѣетъ Свою отдѣльную Ѵпостась и, дѣйствительно, разумѣвается Самъ по Себѣ какъ Духъ, а не какъ Сынъ, но Онъ, однако, не чуждъ Ему, ибо именуется “Духомъ Истины”, а Истина — Христосъ, и Онъ изливается Имъ (Христомъ), какъ, конечно, — и отъ Отца” ⁵⁵).

74. Его же, изъ слова къ императору Ѳеодосію: “Ибо разрѣшая грѣхи того, кто — близокъ Ему, Онъ затѣмъ помазываетъ Своимъ Духомъ, Котораго Самъ посылаетъ, какъ Слово Бога Отца, и изъ собственнаго естества изливаетъ на насъ какъ изъ источника; явивъ же какъ бы общее обыкновеніе въ домосторительствѣ единенія съ плотію, Онъ и какъ человѣкъ дунулъ на нихъ тѣлеснымъ образомъ; ибо Онъ дунулъ на Святыхъ Апостоловъ, говоря: “Пріимите Духа Свята”, и “не въ мѣру даетъ Духа”, по изреченію Іоанна, но Самъ посылаетъ отъ Себя, именно, какъ и — Отецъ” ⁵⁶).

75. И немного далѣе: “(Христосъ) посылаетъ Духа въ крестящихся, не какъ нѣчто чуждое, какъ раба и слугу, но какъ Бога естествомъ съ властью высочайшею, Который — отъ Него и свойственъ Ему, чрезъ Котораго и печатлѣется въ насъ божественная черта (χαρακτήρ)” ⁵⁷).

76. Его же, изъ толкованія Святаго Сѵмвола Вѣры: “Закончивъ же слово относительно Христа, святые и треблаженные Отцы упоминаютъ о Святомъ Духѣ. Ибо сказали, что вѣруютъ въ Него въ тѣхъ же терминахъ, которыми говорятъ касательно Отца и Сына, ибо Онъ — единосущенъ Имъ, и изливается, или исходитъ, какъ отъ Источника — от Бога и Отца; подается же твари чрезъ Сына; посему-то Онъ дунулъ на Своихъ Апостоловъ, говоря: “Пріимите Духа Свята”. Итакъ, Духъ — отъ Бога и Самъ — Богъ” ⁵⁸).

77. Его же, изъ посланія къ Іоанну Антіохійскому: “Никоимъ образомъ мы не допускаемъ нарушать Вѣру, изложенную Отцами нашими, то есть Сѵмвола Вѣры; ни намъ самимъ, ни инымъ мы не допускаемъ измѣнять ни единаго слова изъ находящагося тамъ, ни единаго даже слога нарушить, памятуя говорящаго: “Не предлагай предѣлъ вѣчныхъ, яже положиша Отцы твои”, — ибо это не они говорили, но чрезъ нихъ говорилъ Духъ Бога и Отца, Который исходитъ отъ Него, не чуждъ же — Сыну, согласно понятію естества” ⁵⁹).

78. Его же, изъ книги: “О Святѣй Троицѣ”: “Познаются и вѣруются быть Три покланяемыя Ѵпостаси Сей Святой и покланяемой Единицы: Отецъ — безначальный, безвиновный, нерожденный, присносущный; и Сынъ — единородный, рожденный неизреченно и безстрастно и несказанно прежде всѣхъ вѣковъ изъ существа Самого Отца, и посему — единосущный и сопрестольный и во всемъ подобный и равный Отцу, за исключеніемъ лишь Отечества, Начало же и Вину имѣющій въ рожденіи Своемъ — Отца; и Духъ Святый — животворящій, покланяемый, исходящій отъ Отца, то есть изъ существа Отца, но не образомъ рожденія (какъ Сынъ), дабы тѣмъ самымъ не явилось два Сына въ Троицѣ, а — исходящій, какъ было сказано, отъ единаго Отца, какъ бы изъ устъ, явленный же чрезъ Сына и говорившій во всѣхъ святыхъ Пророкахъ и Апостолахъ; кромѣ того, какъ я сказалъ, — сущій отъ существа Самого Отца и Сына, и имѣющій единосущіе въ отношеніи Отца и Сына, Онъ и Самъ также, какъ Отецъ и Сынъ, не имѣетъ ничего общаго понятіемъ Своего существа ни съ какой тварью” ⁶⁰).

79. Его же, изъ перваго слова противъ Іуліана: “Сынъ родился отъ Отца и есть въ Немъ и отъ Него — по-естеству; исходитъ также (отъ Отца) и Духъ, свойственный Богу и Отцу и, подобнымъ же образомъ, свойственный — Сыну: ибо Богъ Отецъ чрезъ Него освящаетъ то, что подлежитъ освященію” ⁶¹).

80. И въ концѣ этого слова: “Ибо Духъ по естеству происходитъ отъ Отца; чрезъ Сына же подается твари” ⁶²).

81. Его же, изъ второго слова противъ Іуліана: “Что и самое естество стихій само по себѣ и отъ себя не имѣло бы силы избѣжать тлѣнности, но нуждается, такъ сказать, въ поддерживающей ее для благобытія рукѣ, явилъ Пророкъ, говоря: “Духъ Божій ношашеся верху воды”: ибо Онъ все приводитъ къ жизни, являясь по естеству Духомъ Божіимъ, какъ отъ жизни Отца сущій и отъ Него происходящій” ⁶³).

82. Его же, изъ книги “Сокровищница”: Бесѣдуя съ Іудеями, Христосъ говоритъ въ одномъ мѣстѣ: “Аще же о перстѣ Божіи изгоню бѣсы, убо цостиже на васъ Царствіе Божіе”. “Перстомъ” Онъ здѣсь называетъ Духа Святаго, нѣкимъ образомъ происходящаго отъ Божественнаго Существа, и по естеству отъ Него зависящаго, какъ и перстъ зависитъ отъ человѣческой руки. Ибо, вотъ, Божественныя Писанія именуютъ Сына рукой и десницей Божіей, какъ это говорится: “Спасе его десница Его, и мышца святая Его”; и еще: “Господи, высока мышца Твоя, и не вѣдѣша, познавше же, постыдятся”. Итакъ, какъ рука соотвѣтствуетъ естеству цѣлаго тѣла, дѣлая все то, что — угодно разуму, помазуетъ же, обыкновенно употребляя для сего перстъ, такъ и Слово Божіе, сущее отъ Него и соотвѣтствующее Ему по естеству, скажу такъ, дабы мы и Давшаго Начало приняли во вниманіе, и въ Сынѣ разумѣли происходящаго естествомъ и существомъ отъ Отца Святаго Духа, Которымъ помазуя, Онъ все освящаетъ. Итакъ, Духъ Святый является не чуждымъ и не постороннимъ Божественному естеству, но — отъ Него и въ Немъ по естеству именно, подобно тому, какъ и тѣлесный перстъ является того же естества, что и — рука, и, въ свою очередь, рука въ тѣлѣ не является различнаго естества отъ самаго тѣла” ⁶⁴).

83. И немного далѣе: “Ясно является, что Духъ Святый не чуждъ — существу Сына, но въ немъ (существѣ) — и отъ Него (Сына), и какъ нѣкая — естественна сила, могущая исполнить все то, что пожелаетъ” ⁶⁵).

84. Его же, изъ слова къ монахамъ: “Духъ изливается, т. е. исходитъ какъ отъ Источника, отъ Бога и Отца, подается же твари чрезъ Сына” ⁶⁶).

85. Его же, къ Палладію: “Духъ, отнюдь, не является измѣняемымъ, но если (скажутъ, что) Онъ страждаетъ измѣненіе, то тогда эта немощь непосредственно принадлежала бы самому Божественному естеству, ибо Онъ — Духъ Бога Отца и Бога Сына, по естеству отъ Того и Другого, т. е. — отъ Отца чрезъ Сына произливающійся Духъ” ⁶⁷).

86. Въ девятомъ отвѣтѣ онъ говоритъ такъ: “Духъ Святый исходитъ отъ Бога и Отца, согласно слову Спасителя, но не чуждъ — Онъ и Сыну, ибо Онъ имѣетъ все вмѣстѣ съ Отцемъ. И сіе Онъ Самъ научилъ, говоря о Святомъ Духѣ: “Вся елика имать Отецъ, Моя суть: сего ради рѣхъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвѣститъ вамъ”. Итакъ, Духъ Святый, творяй чудеса, прославилъ Іисуса, тѣмъ не менѣе, какъ Духъ Его, а не какъ чуждая и болѣе сильная, чѣмъ Онъ, сила, согласно чему познается, что Онъ — Богъ” ⁶⁸).

87. Это говорилъ божественный Кириллъ, борясь противъ Несторія, говорящаго: не собственной силой Христосъ творилъ чудеса, но — какъ нѣкій простой человѣкъ и одинъ изъ Пророковъ. — Но, когда Ѳеодоритъ, слыша и видя, что въ писаніяхъ Кирилла Духъ называется свойственнымъ Сыну, онъ заявилъ: “Если Кириллъ, говоря, что “Духъ — свойствененъ Сыну” ⁶⁹), хотѣлъ сказать этимъ, что Онъ свойствененъ Ему, какъ сущій одного съ Нимъ естества и какъ исходящій отъ Отца, — то и мы вмѣстѣ съ нимъ будемъ исповѣдывать сіе и примемъ это изреченіе, какъ благочестивое (православное); если же онъ этимъ хотѣлъ сказать, что — “Духъ — свойствененъ Сыну”, какъ отъ Сына или чрезъ Сына имѣющій бытіе, то мы это изреченіе отвергнемъ, какъ хулу и какъ нечестіе. Ибо мы вѣруемъ Господу, Который говоритъ: “Духъ истины, Иже отъ Отца исходитъ”, и — божественнѣйшему Павлу, говорящему подобное: “Мы же не духа міра сего пріяхомъ, но Духа, Иже отъ Бога”. — Услышавъ это и тщательно обдумавъ, Кириллъ не далъ на это отвѣта, но написавъ книгу о Святой Троицѣ, онъ возвѣстилъ въ ней, что Духъ Святый исходитъ только отъ Отца”.

88. Святаго Іоанна Златоустаго изъ перваго трактата противъ Аноміанъ, который находится въ “Маргаритахъ”: “Что Богъ находится вездѣ — знаю; и что Онъ — цѣлостный вездѣ — знаю; какимъ же образомъ — не знаю. Знаю, что Онъ родилъ Сына; какимъ же образомъ — не вѣдаю. Знаю, что Духъ происходитъ отъ Него; какимъ же образомъ — отъ Него — не знаю” ⁷⁰).

89. Его же, изъ слова о Святой Троицѣ: “Вѣрую во единаго Бога Отца, Вседержителя; вѣрую — не изслѣдую; вѣрую — не преслѣдую Непостижимаго; вѣрую — не измѣряю Неизмѣримаго; вѣрую во единаго и единственнаго истиннаго Вседержителя” ⁷¹).

90. И немного далѣе: “Вѣрую и въ Господа нашего Іисуса Христа, Сына Его Единороднаго, рожденнаго отъ Него прежде всѣхъ вѣковъ, какимъ образомъ — это извѣстно только Ему — Рожденному” ⁷²).

91. И затѣмъ: “Вѣрую и въ Духа Святаго, Духа Истины, отъ Отца исходящаго, — Исполненіе Троицы; Ему ввѣряю мое освященіе; Ему ввѣряю воскресеніе изъ мертвыхъ” ⁷³).

92. Его же, изъ второго слова на Благовѣщеніе и противъ Арія: “Я же, наставленный Священными Писаніями, воспѣваю Отца, всегда являющагося Отцемъ; воспѣваю Сына, возсіявшаго внѣ времени отъ Отеческаго существа; воспѣваю Духа Святаго, отъ Отца исходящаго и въ Сынѣ почивающаго” ⁷⁴).

93. Его же, изъ омиліи о Святомъ Духѣ: “Итакъ, какъ я сказалъ, дабы кто-нибудь, услышавъ “Духъ Бога”, не подумалъ, что этимъ обозначается извѣстная родственность, а не — общность (Божественнаго) естества, Павелъ сказалъ: “Намъ же данъ не духъ міра, но Духъ, Иже отъ Бога”. Еще говорится “Духъ Отца”, какъ Спаситель говоритъ Апостоламъ: “Не пецытеся, како или что возглаголете: не вы бо будете глаголющіи, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ”. Но какъ Писаніе сказало — “Духъ Бога”, и присовокупило — “Иже отъ Бога”, такъ, опять же, говорится и — “Духъ Отца”. И дабы ты не подумалъ, что говорится только въ отношеніи извѣстной родственности, Спаситель утверждаетъ, говоря: “Егда же пріидетъ Утѣшитель, Духъ истины, Иже отъ Отца исходитъ”. Тамъ — “отъ Бога”; здѣсь — “отъ Отца”. То, что Онъ привелъ въ отношеніи Себя Самого: “Азъ отъ Бога изыдохъ”, это же — и въ отношеніи Святаго Духа: “Иже отъ Отца исходитъ”. Итакъ, говорится: “Духъ Бога”, “Духъ отъ Бога Отца” и “отъ Отца исходитъ”. Что означаетъ — “исходитъ”? — Не сказалъ: “рождается”; а то, что не написано (въ Священномъ Писаніи), того и не надо мыслить. Сынъ — отъ Отца рожденный; Духъ — отъ Отца исходитъ. Ищешь, конечно, узнать отъ меня, въ чемъ — различіе: какъ Сей родился, какъ Тотъ исшелъ? Въ чемъ же заключается дѣло? — Узнавъ, что Сынъ родился, позналъ ли ты и понялъ: какимъ образомъ Онъ родился? — Такъ что, когда слышишь имя Сына, разумѣлъ ли ты и образъ рожденія? — Это — наименованія, возлюбленный, которыя должны быть почтены вѣрой и сохранены благочестивымъ размышленіемъ” ⁷⁵).

94. Святаго Епифанія Кипрскаго, изъ книги, называемой “Анкоратъ”: “Такимъ образомъ, мы вѣримъ, что есть Духъ Святый, Духъ Божій, Духъ совершенный, Утѣшитель, несотворенный, отъ Отца исходящій и чрезъ Сына воспріемлемый” ⁷⁶).

95. Изъ посланія папы Целестина къ Несторію: “Не должны богохульныя слова смущать чистоту древней вѣры. Кто когда не былъ судимъ достойнымъ подлежать анаѳемѣ изъ числа тѣхъ, кто или отъемлютъ или прибавляютъ нѣчто къ Вѣрѣ? Ибо что полно и ясно предано намъ Святыми Апостолами, не допускается ни прибавлять къ сему ни убавлять отъ сего. Ибо мы читаемъ въ нашихъ книгахъ, что не должно ни прибавлять, ни измѣнять сего, такъ что прибавляющій или изымающій подлежитъ величайшему наказанію” ⁷⁷).

96. Святаго Максима, глава 63 изъ толкованія на пророка Захарію: “Ибо Духъ Святый, насколько является по Своему существу естествомъ Бога и Отца, настолько Онъ по Своему существу является естествомъ и Сына: ибо имѣя отъ Отца естество, Онъ неизреченнымъ образомъ исходитъ чрезъ рожденнаго Сына” ⁷⁸).

97. Его же, изъ собесѣдованія съ македоніаниномъ: “Ибо Сынъ родился изъ существа Отца (посему Онъ — Единородный), и Духъ Святый исходитъ изъ существа Отца ⁷⁹).

98. Его же: “Единый Богъ, единаго Сына Родитель и Отецъ, и Духа Святаго Изводитель (Προβολεύς); Единица не смѣшанная и Троица нераздѣльная; Умъ безначальный, Единый единаго по существу безначальнаго Слова Родитель и Единый Присносущной Жизни, т. е. Духа Святаго — Источникъ” ⁸⁰).

99. Его же изъ комментарій на книгу Святаго Діонисія: “О Божественныхъ именахъ”: “Богъ и Отецъ, двигнувшись внѣ времени и по любви, пришелъ въ раздѣленіе Ѵпостасей, нераздѣльно и неумаленно пребывая въ Своей полнотѣ, сверхполный единства и сверхпростый, несмотря на то, что Его Сіяніе пришло въ бытіе, какъ живой Образъ (Его), и несмотря на то, что Всесвятый Духъ божественно и превѣчно исходитъ отъ Отца, какъ этому научаетъ Господь” ⁸¹).

100. Его же, изъ толкованія “Отче нашъ”: “Сынъ и Духъ Святый естествомъ одно суть съ Отцемъ; отъ Него — сущіе и въ Немъ — по естеству выше вины и слова” ⁸²).

101. Іустина Философа и мученика, О вѣрѣ, глава 2-я: “Ибо поскольку изъ Своего существа Отецъ родилъ Сына, и изъ того же существа извелъ Духа, то — естественно, что участвующіе въ томъ же самомъ существѣ, и являются участниками: Того же и единаго Божества” ⁸³).

102. И немного далѣе: “Какъ Сынъ — отъ Отца, такъ и Духъ; развѣ лишь въ образѣ бытія будетъ нѣкое различіе. Ибо Оный Свѣтъ (т. е. Сынъ) просіялъ отъ Свѣта (т. е. Отца), а Этотъ Свѣтъ (т. е. Духъ Святый) и Онъ также отъ Свѣта произшелъ, но не рожденіемъ, а исхожденіемъ: такимъ образомъ, являясь совѣчнымъ Отцу, такимъ образомъ — того же существа, такимъ образомъ — безстрастно оттуда исшедшій; такимъ образомъ — во Единицѣ разумѣемъ Троицу и Троицу во Единицѣ” ⁸⁴).

103. Дамаскина, изъ седьмой книги, говорящей о Духѣ: “Такимъ же образомъ будучи наученными о Духѣ Божіемъ, сшествующемъ со Словомъ и являющемъ Его дѣйствованіе (энергію), мы не считаемъ Его за неимѣющее субстанцію дыханіе, но (мыслимъ о Немъ) какъ о Силѣ по естеству, которая сама по себѣ видится въ личной Ѵпостаси, которая отъ Отца исходитъ и въ Словѣ почиваетъ и являетъ Его” ⁸⁵).

104. Его же, изъ 8-й книги: “Вѣруемъ во единаго Отца, Начало всего и Виновника, ни отъ кого не родившагося, безвиновнаго же и нерожденнаго единаго Сущаго, естествомъ же Отца единаго только Единороднаго Сына Его, Господа же нашего Іисуса Христа, и Изводителя Святаго Духа” ⁸⁶).

105. Изъ этого же слова: “Ибо если и Духъ Святый отъ Отца исходитъ, но не образомъ рожденія, а — похожденія, то, слѣдовательно, имѣется иной образъ бытія, также непостижимый и неразумѣваемый, какъ и рожденіе Сына” ⁸⁷).

106. Изъ этого же слова: “Единый нерожденный — Отецъ (ибо Его бытіе не происходитъ отъ иной Ѵпостаси): и единый рожденный — Сынъ (ибо Онъ — рожденъ безначально и внѣ времени отъ Отеческаго существа), и единый — Святый Духъ, исходящій изъ существа Отца, не — рожденный, но — исходящій” ⁸⁸).

107. Также мы вѣруемъ и во единаго Духа Святаго, Господа и Животворящаго, отъ Отца исходящаго и въ Сынѣ почивающаго, со Отцемъ и Сыномъ спокланяемаго и сславимаго” ⁸⁹).

108. Изъ того же слова: “Во всемъ (Духъ Святый) подобенъ — Отцу и Сыну; отъ Отца исходитъ, чрезъ Сына подается и воспринимается всей тварью” ⁹⁰).

109. Изъ того же слова: “(Духъ Святый — неотдѣлимый и нераздѣляемый отъ Отца и Сына, и все имѣющій, что имѣютъ Отецъ и Сынъ, кромѣ нерожденности и рожденности” ⁹¹).

110. Духъ Святый и Самъ происходитъ отъ Отца, но не образомъ рожденія, а образомъ исхожденія. И что есть различіе между рожденіемъ и похожденіемъ — это мы знаемъ; но въ чемъ заключается это различіе — отнюдь, не вѣдаемъ. Одновременно происходятъ и рожденіе Сына отъ Отца и исхожденіе Духа. Все, что имѣетъ Сынъ, имѣетъ и Святый Духъ отъ Отца, какъ и самое бытіе Свое; и если не было бы Отца, не было бы ни Сына, ни Духа; и если чѣмъ-нибудь не обладалъ Отецъ, не имѣли бы сего также ни Сынъ, ни Духъ; и по той-то причинѣ, что Отецъ обладаетъ, имѣютъ все это Сынъ и Духъ, т. е. чрезъ Отца Они имѣютъ это, не обладая только ѵпостасными свойствами Отца: — нерожденностью, рожденіемъ (Сына) и изведеніемъ (Св. Духа); ибо только сими ѵпостасными свойствами различаются между Собою Три Святыя Ѵпостаси ⁹²).

111. И еще: “Должно вѣдать, что мы не говоримъ, что Отецъ происходитъ отъ кого-то, но мы говоримъ, что Онъ — Отецъ Сына; и мы не говоримъ, что Сынъ — Виновникъ или Отецъ, но мы говоримъ, что Онъ происходитъ отъ Отца и — Сынъ Отца; Духа же Святаго мы возвѣщаемъ — отъ Отца и именуемъ Духомъ Отца; мы не говоримъ, что Духъ происходить отъ Сына, но именуемъ — “Духомъ Сына” и исповѣдуемъ, что Онъ чрезъ Сына является и подается намъ; но мы не говоримъ, что Сынъ — отъ Духа и не именуемъ “Сыномъ Духа” ⁹³).

112. Его же, изъ 13-й главы: “И когда я думаю о взаимномъ соотношеніи Трехъ Ѵпостасей, я представляю себѣ, что Отецъ — сверхсущественное Солнце, Источникъ благостыни, Бездна существа, разума, премудрости, силы, свѣта, Божества, Источникъ рождающій и изводящій сокровенныя въ Немъ Блага. Итакъ, Онъ — Умъ, Бездна разума, Родитель Слова и чрезъ Слово изводящій являющагося Духа” ⁹⁴).

113. И еще оттуда: “Отецъ есть Источникъ и Виновникъ Сына и Духа: Отецъ же — единаго Сына и Изводитель Духа. Сынъ есть Сынъ, Слово, Премудрость и Сила, Образъ, Сіяніе, Начертаніе Отца и сущій Отца. Но Духъ Святый не есть Сынъ Отца, но — Духъ Отца, какъ отъ Отца исходитъ: ибо, отнюдь, нѣтъ перваго движенія (ούδεμία ή όρμή) безъ Духа; и (говорится) “Духъ Сына” не въ томъ смыслѣ, что Духъ происходитъ отъ Сына, но что чрезъ Него Духъ исходитъ отъ Отца” ⁹⁵).

114. Изъ 14-й главы: “Духъ Святый есть Богъ, освящающая Сила, воѵпостасная, отъ Отца непосредственно происходящая и въ Сынѣ почивающая, единосущная Отцу и Сыну” ⁹⁶).

115. Его же, изъ посланія къ Іордану: “Для насъ Одинъ — Богъ: Отецъ и Слово Его и Духъ Его. Слово же воѵпостасное — Результатъ Рожденія, почему и является Оно — Сыномъ; и Духъ воѵпостасный — Результатъ Исхожденія и Изведенія отъ Отца чрезъ Сына, но не — отъ Сына, ибо Духъ, возвѣщающій Слово, есть Духъ “устъ Божіихъ”. Но, конечно, какъ тѣ уста (о которыхъ говорится въ псалмѣ) не — тѣлесный органъ, такъ и Духъ не есть исчезающее и растворяющееся дыханіе” ⁹⁷).

116. Его же, изъ слова его на погребеніе божественной плоти Господней: “Сіе является Предметомъ нашего служенія: — Отецъ — нерожденный Родитель Сына, ибо Самъ Онъ ни отъ кого (не происходитъ), Сынъ — Результатъ Рожденія Отца, какъ отъ Него рожденный, Духъ Святый Бога и Отца, какъ отъ Него исходящій, Который, говорится, и — отъ Сына, какъ чрезъ Него являемый и подаемый твари, но не отъ Него имѣющій бытіе” ⁹⁸).

117. Святаго Григорія Нисскаго, изъ толкованія “Отче нашъ”: “Если же для Сына и Духа было бы общимъ имѣть бытіе не образомъ рожденія, то какъ бы не явилось и нѣкое смѣшеніе въ предметѣ; затѣмъ долженствуетъ сохранять несмѣшеннымъ различіе въ личныхъ свойствахъ, дабы и то, что — общее сохранилось, и личное свойство не стало смѣшеннымъ (съ личными свойствами Иныхъ Ѵпостасей). Ибо въ Писаніи возвѣщается Единородный Сынъ отъ Отца, а прежде сего — именованіе “Слово” говоритъ о Его личномъ свойствѣ. Относительно же Духа Святаго, свидѣтельствуется (въ Писаніи), что Онъ — и отъ Отца и отъ Сына”. — “Аще кто Духа Христова не имать”, говорится, “сей нѣсть Еговъ”. Итакъ, Духъ — сущій отъ Бога (Отца), также есть и Духъ Христовъ. Сынъ же — сущій отъ Бога (Отца), отнюдь, не является и не именуется Сыномъ Духа; и это послѣдованіе отношеній (между Лицами Св. Троицы) не идетъ въ обратномъ порядкѣ, такъ чтобы возможно было въ равной мѣрѣ чрезъ регрессъ взаимно помѣнять мѣста словъ, и какъ говорится “Духъ Христовъ”, такимъ же образомъ сказать и “Христосъ Духовъ” ⁹⁹).

118. Уподобленія Перваго Святаго и Вселенскаго Собора: “Какъ уподобленіе Отцу здѣсь принимается нашъ умъ, огонь, источникъ; какъ уподобленіе Сыну — слово, сіяніе, рѣка; какъ уподобленіе Духу Святому — исходящее изъ насъ дыханіе, свѣтъ, вода. И какъ вторыя проистекаютъ изъ первыхъ, такъ и третіи — проистекаютъ изъ первыхъ; такъ и говорится, такъ и на дѣлѣ есть. Ибо слово и духъ происходятъ изъ ума, сіяніе и свѣтъ — отъ огня, рѣка же и вода — отъ источника; такъ и говорится, такъ и на дѣлѣ есть. Но, отнюдь, невозможно, чтобы третіи происходили изъ вторыхъ или вторыя изъ третьихъ. И, однако, — въ словѣ есть духъ, и въ сіяніи — свѣтъ, и въ рѣкѣ — вода. Но поскольку одно вытекаетъ изъ другого, то очевидно, что говорится, что третіи происходятъ изъ вторыхъ и, въ свою очередь, первые и вторыя именуются именами третьихъ. Итакъ, если отнесешь это уподобленіе въ отношеніи Святой Троицы, то оно сохранится тебѣ во всемъ неизмѣнно. Ибо Сынъ и Духъ — отъ Отца, и никоимъ образомъ не Другъ отъ Друга. И Духъ — въ Сынѣ (ибо Онъ не отдѣлимъ отъ Отца и Сына), но Онъ — Духѣ и Сына и Отца; въ свою очередь, какъ Сынъ, такъ и Отецъ — Духъ. Это ты имѣешь сказаннымъ Первымъ (Вселенскимъ) Соборомъ” ¹⁰⁰).

119. Но и Второй (Вселенскій) Соборъ, божественно вѣщая, догматизировалъ; “И въ Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже отъ Отца исходящаго, Иже со Отцемъ и Сыномъ спокланяемаго и сславимаго”.

120. Святаго Григорія Чудотворца, изъ откровенія (бывшаго ему) отъ Евангелиста и Богослова Іоанна: “Единый — Богъ Отецъ Слова Живаго, Премудрости сущей и Силы и Начертанія вѣчнаго, совершенный совершеннаго Родитель, Отецъ — Сына Единороднаго. Единый — Господь, Единый отъ Единаго, Богъ отъ Бога, Начертаніе и Образъ Божества. Единый — Духъ Святый, отъ Бога имѣющій бытіе и чрезъ Сына являемый, являемый людямъ, совершенный Образъ совершеннаго Сына, Живая Вина живущихъ” ¹⁰¹).

121. Іоанна, смиреннаго монаха, пресвитера Дамаскина, слово въ Святую Субботу, начало котораго: “Кто возвѣститъ силы Господни”, немного далѣе послѣ вступленія: “Виновникъ всего — Богъ; Самъ же Онъ ни отъ кого не происходитъ, посему Онъ — и нерожденный; имѣющій Слово воѵпостасное, совѣчное, отъ Него неизреченно и внѣ времени родившееся, никогда не отдѣлимое отъ Отца, совершеннаго Бога, во всемъ подобное Родившему, кромѣ свойства нерожденности; подобное въ существѣ и силѣ, волѣ и дѣйствіи, царствѣ и господствѣ; Онъ не — безвиновный, ибо Онъ — отъ Отца; но Онъ не есть начавшійся во времени, ибо не было того, чтобы когда былъ Отецъ, не былъ бы тогда и Сынъ. Ибо Отецъ есть Отецъ Сына, и не былъ бы Отцемъ, если бы одновременно съ Отцемъ и Сынъ не имѣлъ бы бытіе; ибо Онъ — безъ промежутка времени отъ Отца родившійся и въ Немъ нераздѣльно пребывающій, являясь Премудростью Родившаго и воѵпостасной Силой; существомъ Богъ, Отцу единосущный; не безъ Духа познаваемый. Ибо и Духъ Святый отъ Отца исходитъ — единомощный, той же воли, того же дѣйствія, той же силы, совѣчный, воѵпостасный; не образомъ рожденія происходящій, но образомъ исхожденія (это — иной образъ бытія, божественный и непостижимый); во всемъ — подобный Отцу и Сыну; благой, водительный, господственный, творческій, существомъ Богъ, Отцу и Сыну единосущный, со-царствующій, со-славимый, спокланяемый отъ всей твари. Сіе является Предметомъ нашего служенія: Отецъ — нерожденный Родитель Сына, ибо Онъ Самъ ни отъ кого не происходитъ, Сынъ — Результатъ Рожденія Отца, какъ отъ Него рожденный, Духъ Святый Бога и Отца, какъ отъ Него исходящій, Который, говорится, и — отъ Сына, какъ чрезъ Него являемый и подаемый твари, но не отъ Него имѣющій бытіе” ¹⁰²).

Конецъ (собранію изреченій Святыхъ Отцевъ).

ГЛАВА VI.

Дальнѣйшее обсужденіе догмата объ Исхожденіи Св. Духа. Рѣшительные шаги къ заключенію Уніи. Трактатъ Св. Марка Ефесскаго («Силлогическія Главы») о томъ, что Св. Духъ исходитъ только отъ Отеческой Ѵпостаси. «Исповѣданіе Вѣры» Св. Марка Ефесскаго.

Въ Великій Понедѣльникъ, 30-го марта 1439 г. греки собрались у Патріарха, чтобы обсудить вопросъ: можно ли до Пасхи найти нѣкій modus unionis или же слѣдуетъ возвращаться въ Константинополь, прекративъ дальнѣйшіе переговоры. Виссаріонъ Никейскій и Исидоръ Кіевскій немедленно высказались въ пользу Уніи. Между тѣмъ, одинъ изъ іерарховъ — Досиѳей, митрополитъ Монембазійскій — воскликнулъ, что предпочтетъ умереть, нежели “латинизироваться”. Исидоръ отвѣтилъ ему: “Не менѣе тебя и мы не хотимъ “латинизироваться”, но Восточные Отцы въ равной мѣрѣ приписываютъ, что Св. Духъ происходитъ и отъ Сына; вотъ посему намъ и слѣдуетъ на этомъ вопросѣ сойтись съ Латинской Церковью”. На это надо замѣтить, что митрополитъ Исидоръ, отнюдь, не былъ богословомъ, и совершенно не былъ правъ въ своемъ утвержденіи, что, по мнѣнію Восточныхъ Отцевъ, Духъ Святый исходитъ въ равной мѣрѣ какъ отъ Отца, такъ и отъ Сына, и что посему латинскій догматъ о Св. Духѣ совершенно отвѣчаетъ православному святоотеческому мышленію. Св, Маркъ Ефесскій и Антоній Ираклійскій горячо возражали Исидору и считали, что Унія съ латинянами не можетъ быть заключена. Такъ, Св. Маркъ Ефесскій заявилъ, что латиняне не только — раскольники, но и — еретики. Но объ этомъ молчала наша Церковь по той причинѣ, что они — многочисленны; но развѣ не то ли было причиной, почему Православная Церковь отмежевалась отъ нихъ, что они — еретики; поэтому мы просто не можемъ соединиться съ ними, если они не согласятся изъять прибавленіе въ Сѵмволѣ и исповѣдывать Сѵмволъ такъ, какъ мы исповѣдуемъ. — На возраженіе Виссаріона, что если нѣкоторые свв. Отцы учили такъ, какъ учатъ латиняне, то и ихъ надо, слѣдовательно, считать еретиками? — Св. Маркъ отвѣтилъ: — Конечно. Но они такъ не учили и книги представленныя латинянами вызываютъ сомнѣнія въ подлинности ¹).

На слѣдующій день, 31-го марта, Императоръ снова собралъ грековъ на совѣщаніе, и одни выражались въ пользу Уніи, другіе были рѣшительно противъ нея. Ревнители Православной Вѣры послѣ сего рѣшили массовымъ порядкомъ покинуть Флоренцію и во свояси направиться въ Константинополь. Этимъ они желали положить конецъ дальнѣйшимъ переговорамъ и дѣлу, начинавшему принимать опасный оборотъ для Православной Церкви. Но Императоръ приставилъ свою стражу къ вратамъ города, которая не выпускала греческихъ представителей выйти изъ города. Между тѣмъ, патріархъ, который и до того постоянно болѣлъ, настолько разболѣлся, что его соборовали.

Уже послѣ Пасхи, которую греки скорбно отпраздновали на чужбинѣ, 10-го апрѣля, греки снова собрались на внутреннее совѣщаніе. Общее мнѣніе было выражено резолюціей, которую передать папѣ уполномочили Виссаріона, Исидора и нѣкоторыхъ иныхъ лицъ: “Переговоры не приводятъ ни къ чему. Нѣтъ ли какого иного средства для реализаціи Уніи, возвѣстите сіе намъ. Мы имѣемъ семь Соборовъ и этого для насъ достаточно”. Папа отвѣтилъ грекамъ такъ: “Я, какъ видите и вы, не жалѣлъ ни труда, ни тщанія, ни расходовъ на дѣло Уніи Церкви, а вы съ самаго начала небрежно относились къ этому дѣлу... Теперь мы вамъ предлагаемъ четыре вещи: 1. Вамъ было доказано, что Св. Духъ происходитъ также и отъ Сына: если у васъ въ чемъ имѣются сомнѣнія, укажите намъ, и мы продолжимъ изслѣдованіе вопроса. 2. Если вы можете доказать изъ Писанія противоположное нашей доктринѣ, сдѣлайте это. 3. Если вы имѣете нѣкоторые тексты, взятые изъ Писанія, доказывающіе, что ваше ученіе лучше и благочестивѣе нашего, укажите сіе. 4. Если вы не примете этихъ предложеній, мы согласны собраться съ Вами на засѣданіе, на которомъ каждый открыто выскажется, и то, что одобритъ большинство, то мы и примемъ” ²).

Отвѣтъ Папы вызвалъ недоумѣніе грековъ, которые сочли, что вопросы вѣры отнюдь не могутъ рѣшаться голосованіемъ. Они были готовы составить отвѣтъ Папѣ, но поскольку мнѣнія не согласовались, Императоръ счелъ за наилучшее послать Папѣ слѣдующее заявленіе: “Всѣ переговоры не приводятъ ни къ чему: такъ какъ вы не желаете ничего изъять изъ Сѵмвола, а мы не желаемъ ничего прибавлять. Какая же нужда въ диспутахъ и изслѣдованіяхъ и приведеніи свидѣтельствъ? Но пусть Твое Блаженство обдумаетъ, нѣтъ ли какого-нибудь иного способа примиренія, и если нѣтъ, мы съ миромъ возвратимся къ себѣ”. Такимъ образомъ, греки поставили вопросъ ребромъ, и Ватиканъ былъ поставленъ въ нѣсколько затруднительное положеніе, ибо отбытіе грековъ въ данный періодъ, несомнѣнно, было бы ударомъ для престижа Палы. Политика непреклоннаго нажима въ отношеніи грековъ, оставаясь въ сущности той же, должна была теперь пойти по иному руслу. Получивъ заявленіе грековъ, Папа отвѣтилъ, что посылаетъ къ нимъ кардиналовъ для выясненія вопроса. Но кардиналы явились только черезъ четыре дня. Между тѣмъ сторонники Уніи среди грековъ не теряли времени. Такъ, Виссаріонъ Никейскій прочелъ свои знаменитыя рѣчи въ пользу Уніи, которыхъ содержаніе слѣдующее: нѣкогда церковный миръ и единство, которые столь дороги намъ, были нарушены тѣмъ фактомъ, что латиняне внесли въ свой Сѵмволъ прибавленіе “Filioque”; этого дѣлать они не имѣли права, потому что только Вселенскій Соборъ могъ бы такъ распоряжаться съ Сѵмволомъ Вѣры; греки часто ставили это латинянамъ въ упрекъ. Но теперь дѣло обстоитъ иначе — поскольку мы сейчасъ составляемъ Вселенскій Соборъ, который уполномоченъ разсмотрѣть вопросъ “Filioque”. Если греки не заключатъ съ латинянами Унію, они будутъ имѣть тяжкую вину. Не должно говорить: — “Мы не хотимъ Уніи”, — но слѣдуетъ разсмотрѣть утвержденія латинянъ — правильны ли они или ошибочны, и всемѣрно искать средствъ для достиженія Уніи (гл. 1). Отцы Церкви, будучи просвѣщены Св. Духомъ, не могли противорѣчить другъ другу; это было выразительно сказано Отцами Седьмого Вселенскаго Собора. Слѣдуетъ согласовать изреченія свв. Отцевъ другъ съ другомъ (гл. 2). Далѣе (гл. 3-9) Виссаріонъ говоритъ о томъ, что латинское ученіе объ исхожденіи Св. Духа “и отъ Сына” — совершенно пріемлемо и догматически оправдано. Послѣдняя часть рѣчи (гл. 10) посвящена призыву къ грекамъ заключить Унію: ибо только Унія можетъ спасти Византійскую Имперію отъ гибели; но эта Унія является не только политической необходимостью, но также и — моральной, ибо, въ дѣйствительности, единство Вѣры между православными и латинянами существуетъ.

Когда Виссаріонъ кончилъ двухдневную рѣчь, Георгій Схоларій подалъ Императору въ письменномъ видѣ три свои рѣчи въ пользу Уніи. Рѣчь его начиналась политическимъ аспектомъ пользы отъ Уніи; только Унія и помощь, которую Византія получитъ отъ Запада, можетъ спасти Родину, до такой степени стѣсненную турками. Для Греческой Церкви гораздо болѣе выгоденъ тѣсный союзъ съ Западомъ, нежели союзъ съ народами варварскими и некультурными. Унія должна быть истинной, а не только проформой. Что касается “Filioque”, то поскольку невозможно требовать отъ латинянъ изъятія сего прибавленія изъ Сѵмвола, то удобнѣе грекамъ ввести сіе прибавленіе и въ свой Сѵмволъ, которое догматически оправдано, ибо оно уже фактически заключается въ словахъ Сѵмвола объ исхожденіи Св. Духа отъ Отца. Наконецъ, Георгій Схоларій предлагаетъ извѣстную формулу, благодаря которой можно было бы заключить Унію съ латинянами.

Между тѣмъ, прибыли отъ Папа три кардинала, и Іуліанъ Цезарини отъ лица Западной Церкви призывалъ грековъ продолжать переговоры, которые по винѣ грековъ, какъ онъ сказалъ, не привели до сихъ поръ ни къ какому результату въ продолженіи 14 мѣсяцевъ. Въ отвѣтъ на это, Императоръ настойчиво указывалъ на безполезность дальнѣйшихъ дискуссій и предложилъ, чтобы отъ обѣихъ Церквей была выбрана комиссія (по десяти отъ каждой партіи) для изысканія иныхъ путей къ заключенію Уніи. Въ этотъ же день Императоръ отправился къ Лапѣ, чтобы познакомить его съ своимъ планомъ.

Итакъ, была выбрана комиссія: со стороны грековъ — 10 митрополитовъ (имена ихъ не указаны въ Дѣяніяхъ); со стороны латинянъ: 2 кардинала, 2 митрополита, 2 игумена, 2 философа и 2 священника. На первомъ засѣданіи комиссіи греки просили латинянъ высказаться касательно фразы въ письмѣ св. Максима Исповѣдника (о которомъ мы говорили въ 5-й гл. нашего труда): “Они (Латинскіе Отцы) не дѣлаютъ Сына Виновникомъ Св. Духа”. Греки просили латинянъ высказаться: принимаютъ ли они то, что сказалъ св. Максимъ, за свое ученіе. Латиняне на это отвѣтили: “Мы отнюдь не дѣлаемъ Сына первичнымъ Виновникомъ Духа; также мы возвѣщаемъ, что Отецъ есть единственная Вина Сына и Св. Духа — Одного чрезъ рожденіе, Другого — чрезъ исхожденіе. Чтобы явить единосущіе и тожественность естества (Божества), мы также говоримъ, что Святый Духъ происходитъ “чрезъ” Сына, но мы также признаемъ, что существо Божественныхъ Ѵпостасей — нераздѣлимо. По естеству Сынъ есть Сынъ Отца, и Св. Духъ по естеству есть Духъ Отца и Сына. Такъ какъ невозможно отдѣлить естество отъ ѵпостаси, то слѣдуетъ, что Духъ (такъ какъ Онъ — отъ существа Сына) также — и отъ Его Ѵпостаси. Впрочемъ, тѣ Латинскіе Отцы, которыхъ приводитъ св. Максимъ, именно: Августинъ, Іеронимъ и Амвросій, ясно утверждали, что Св. Духъ происходитъ отъ Отца и Сына” ³). На этомъ закончилось первое засѣданіе комиссіи.

На второмъ засѣданіи комиссіи греки просили латинянъ согласиться на выраженіе св. Тарасія Константинопольскаго, говорящаго, что “Святый Духъ происходитъ отъ Отца чрезъ Сына”. Но латиняне не пожелали согласиться на это, не желая принимать “чрезъ” (σιά, рег) вмѣсто “и”, говоря, что “чрезъ” можетъ означать, что въ происхожденіи Св. Духа Сынъ есть не иное что, какъ только “каналъ” или “орудіе”, и что этимъ вводится два отдѣльныхъ дѣйствія въ исхожденіи Духа (одно — отъ Отца, другое — отъ Сына), между тѣмъ, какъ слѣдуетъ держаться того мнѣнія, что Духъ происходитъ отъ Отца и Сына, какъ отъ одного Начала и однимъ дѣйствіемъ”. По поводу утвержденія латинянъ, что хотя они и говорятъ, что Св. Духъ происходитъ отъ Отца и отъ Сына, однако — какъ отъ одного Начала и однимъ дѣйствіемъ, св. Маркъ написалъ цѣлый обширный трактатъ (приводимый ниже), въ которомъ доказалъ полный абсурдъ такого утвержденія: ибо при утвержденіи латинянъ, что Св. Духъ имѣетъ бытіе отъ Отца и отъ Сына, неизбѣжно вытекаютъ два Начала, два Виновника и два дѣйствія.

Грекамъ было ясно, что дальнѣйшія дискуссіи ни къ чему не приведутъ и они, какъ ранѣе и св. Маркъ Ефесскій, желали прекратить ихъ, но, по настоянію латинянъ, они продолжали обсужденіе этого вопроса еще на нѣсколькихъ засѣданіяхъ. За симъ, латиняне предлагаютъ грекамъ заявленіе, въ которомъ они сказали, что признаютъ одно Начало, именно — дѣйствіе (энергію) изводительной силы Отца и Сына; далѣе они утверждаютъ, что “Filioque” въ свое время было додано противъ еретиковъ для утвержденія вѣры, что Сынъ всегда былъ съ Отцемъ, и не было такого времени, когда Его не было. Заканчивается это заявленіе словами: “Но если скажутъ, что Духъ происходитъ только отъ Лица Отца, этимъ — отдѣлятъ Лице отъ существа, а это — абсурдъ”.

Имѣя это заявленіе латинянъ, греки собрались у Императора 29 апрѣля, для обсужденія дальнѣйшихъ дѣйствій; между тѣмъ, латиняне два дня спустя направили грекамъ еще одно заявленіе, въ которомъ заключались слѣдующія слова: “Credimus in unum Deum Patrem, et in unum Filium unigenitum ex Patre natum, et in unum Spiritum sanctum, habentem quidem ex Patre suam subsistentiam sicut et Filius, sed etiam ex Filio procedentem. Unum quippe dicimus Filii et Spiritus causam, nempe Patrem, illius quidem per generationem, hujus vero per processionem. Sed. ne identitatem unitatemque (substantiæ separemus et ut substantiam) ab hipostasibus non re differentem, sed ratione tantum et actu intelligendi asseveremus, et nulla suspicio sit, Spiritum sanctum esse ex solo Patre, triumque substantia, quæ unica est, in tres partes dissecta cuipiam videatur, vocem illam “ex Filio” pronunciamus in symbolo, et propterea dicimus, Spiritum sanctum procedere ex Patre et Filio, ut ab unico principio” ⁴).

Этотъ документъ не требуетъ комментаріевъ.

Греки въ теченіе двухъ дней обсуждали вопросъ пониманія двухъ выраженій: “отъ Сына” и “чрезъ Сына”. Исидоръ Кіевскій въ своей рѣчи приводилъ тексты въ пользу принятія “Filioque”.

Греки долго не могли составить заявленія, котораго отъ нихъ требовали латиняне въ связи съ своимъ заявленіемъ. Наконецъ, вопреки оппозиціи св. Марка Ефесскаго, ими была составлена формула, на основаніи которой они были готовы заключить съ латинянами Унію. Эта формула была не только отступленіемъ отъ православнаго пониманія догмата о Св. Духѣ, и не только компромиссомъ въ дѣлѣ вѣры, но даже была выражена въ сильно латинскомъ духѣ. Она гласила такъ: “Поскольку латиняне исповѣдуютъ, что Отецъ — единое Начало Сына и Духа, и просятъ насъ, чтобы и мы извѣстили ихъ о нашемъ ученіи, то мы также говоримъ, что исповѣдуемъ, что Отецъ — Источникъ и Корень Сына и Духа; и Сынъ и Духъ являются Цвѣтами и Прозябеніями Отца, согласно выраженію Кирилла (Александрійскаго) и Перваго (Вселенскаго) Собора и Василія Великаго. И мы возвѣщаемъ, что Сынъ посылаетъ и изводитъ (sic!) отъ Себя проистекающаго Духа, и что Духъ Святый посылается, проистекаетъ и происходитъ (sic!) отъ Сына” ⁵).

Но латиняне, которыхъ отнюдь не удовлетворило компромисное разрѣшеніе вопроса, не удовлетворились этой формулой и потребовали болѣе точной формулировки; именно — они указывали на то, что выраженія въ греческой формулѣ объ похожденіи Св. Духа отъ Сына могутъ быть поняты въ томъ смыслѣ, что греки говорятъ объ исхожденіи Св. Духа во времени, о посланіи Его Сыномъ, но — не о вѣчномъ исхожденіи Св. Духа отъ Сына, въ понятіи бытія Св. Духа. Но греки отказались дать болѣе точную, болѣе угодную латинянамъ формулу, говоря, что и то заявленіе, которое они сдѣлали, было сдѣлано ими вопреки оппозиціи св. Марка Ефесскаго, двухъ митрополитовъ и двухъ иныхъ членовъ высокаго духовнаго сана.

Обо всѣхъ этихъ событіяхъ такъ намъ разсказываетъ св. Маркъ Ефесскій: “Затѣмъ начались рѣчи о примиреніи и компромиссѣ, и нѣкто изъ нашихъ сказалъ, что хорошо облобызать миръ и достичь святаго согласія между нами, такъ чтобы и не являлось, что Западные Отцы находятся въ противорѣчіи съ Восточными; и уже нѣкто началъ философствовать о томъ, что “чрезъ” у нашихъ Учителей является равнозначущимъ “отъ” (“изъ”), и что оно (“чрезъ”) дѣлаетъ Сына Виновникомъ Духа. Такимъ образомъ, постепенно возникло латинствованіе (ό λατινισμός), а затѣмъ начали работать надъ способомъ заключенія Уніи и начали вырабатывать нѣкоторыя формулы, благодаря которымъ соединились бы съ ними, представляющія извѣстный компромиссъ, и могущія быть воспринятыми согласно и тому и другому ученію (т. е. и латинскому и православному), какъ бы нѣкій сапогъ, и на ту и на другую ногу. И по той причинѣ имъ сіе казалось весьма соотвѣтствующимъ той цѣли, что такимъ образомъ и наши легче были бы привлечены (къ Уніи) и можно было надѣяться, что сіе безпрекословно будетъ принято противной стороной. И составивъ извѣстную грамату, содержащую сіе, а также ясно излагающую ихъ сужденіе, они направили ее имъ, чтобы благодаря сему заключить Унію. Но тѣ никоимъ образомъ не желали принять эту грамату безпрекословно, но или вызывали тѣхъ на защиту и разрѣшеніе того, что было въ граматѣ изъ относившагося къ предмету спора, или же требовали принятія своего, что они предварительно послали, а это было полное соглашеніе въ отношеніи ученія латинянъ и грековъ и исповѣданіе, что Духъ Святый исходитъ также и отъ Сына” ⁶).

При такомъ положеніи вещей, большинство грековъ желало прекратить всѣ дальнѣйшіе переговоры и вернуться въ Константинополь, о чемъ и открылись Императору. Но Императоръ запретилъ имъ, дѣйствуя уже не столько увѣщаніями, сколько угрозами. Между тѣмъ, онъ вошелъ въ тайные переговоры съ Виссаріономъ, Исидоромъ и протосингеломъ Григоріемъ Маммой (впослѣдствіи ярымъ уніатомъ и уніатскимъ Константинопольскимъ патріархомъ, большимъ противникомъ св. Марка Ефесскаго); Императоръ поручилъ имъ заняться нахожденіемъ путей къ заключенію Уніи. Въ то же самое время, въ двухъ бесѣдахъ съ Папой онъ просилъ его не требовать отъ грековъ болѣе точной формулировки ученія объ исхожденіи Св. Духа, а удовлетвориться той, которую греки направили латинянамъ ранѣе. Но Ватиканъ былъ непреклоненъ. Отъ имени Папы кардиналъ Цезарини заявилъ Императору слѣдующее: “Мы искали дискуссіи ради того, чтобы вывести истину на свѣтъ, а вы этого не желали; мы вамъ послали въ письменномъ видѣ наше исповѣданіе вѣры, а вы отнюдь не удовлетворились. Теперь вы намъ послали со своей стороны ваше исповѣданіе вѣры,сопровожденное выдержками изъ Свв. Отцевъ, а мы васъ просимъ дать болѣе точное объясненіе (вашего вѣрованія). Но вы не желаете его дать, и посему намъ не о чемъ больше говорить”. Императоръ отвѣтилъ: “Я — не хозяинъ Собора... Формула, которую мы вамъ направили, довлѣетъ, и нѣтъ никакой необходимости въ разъясненіи... Что вы хотите болѣе сего? — Вы признаете Сына Виновникомъ Духа; далеко отъ того, чтобы противорѣчить сему, мы съ вами соглашаемся въ этомъ выраженіи; и именно какъ знакъ нашего согласія должно быть принято то, что мы вамъ не возражаемъ”. Кардиналъ Цезарини отвѣтилъ на это: “Употребляя слова “проистекаетъ” и под., ваши имѣютъ въ виду то второе “происхожденіе” Св. Духа, именно — происходящее во времени; а то, что мы желаемъ, это — заявленіе, согласующееся со Свв. Отцами, которые возвѣщаютъ Сына въ отношеніи Св. Духа, какъ “una cum Patre, causalitatem substantiæ” ⁷).

17-го мая греки собрались въ жилищѣ Патріарха для обсужденія вопроса объ Уніи, но не пришли ни къ какому результату.

21-го мая Императоръ снова обратился къ Папѣ съ прежней просьбой не принуждать грековъ къ болѣе точной формулировкѣ своей формулы. Но Папа послалъ къ грекамъ трехъ кардиналовъ, которые еще разъ категорически затребовали отъ грековъ дать ту формулировку заявленія объ исхожденіи Св. Духа, которая имъ, латинянамъ, была угодна. Греки отказались это сдѣлать. Тогда папа вызвалъ къ себѣ Императора и выразилъ ему неудовольствіе на то, что столько денегъ, затраченныхъ имъ на Соборъ, явились потерянными по винѣ грековъ, не хотящихъ придти къ соглашенію съ латинянами. Императоръ отвѣтилъ, что, по мнѣнію грековъ, формулировка, данная ими латинянамъ, не нуждается въ поясненіи, и большинство грековъ отказывается дать иную; кромѣ того, онъ заявилъ, что. не можетъ принуждать своихъ іерарховъ.

27-го мая Папа пригласилъ къ себѣ грековъ и черезъ переводчика обратился къ нимъ съ увѣщаніемъ. Онъ говорилъ имъ о своемъ рвеніи достичь Уніи, о томъ рвеніи, которое вначалѣ проявляли также и греки; затѣмъ онъ сталъ порицать ихъ за то, что они, противно уговору, отказываются вести новыя дискуссіи и принять исповѣданіе вѣры латинянъ, безъ уточненія своего собственнаго исповѣданія. Если будетъ заключена Унія, помощь Западныхъ государей Византіи не заставитъ себя ждать. Закончилъ Папа свою рѣчь призывомъ къ грекамъ заключить Унію.

На рѣчь Папы отвѣтилъ Исидоръ Кіевскій: “То, что сказалъ Папа — справедливо. Но и греки не оставались бездѣйственными, и дѣло такой важности требуетъ значительнаго времени”.

Съ тѣхъ поръ среди грековъ наступаетъ рѣзкій переломъ, о которомъ мы говорили въ началѣ 5-й главы нашего труда. Нѣсколько греческихъ іерарховъ, именно — Исидоръ, Виссаріонъ, Дороѳей Мителенскій и епископъ Лакодимійскій заявили Императору, что если онъ желаетъ Унію, то они готовы сами немедленно заключить ее. Но Императоръ, не желая вызвать открытаго раскола среди греческихъ іерарховъ, такъ какъ были среди нихъ и рѣшительные противники Уніи, не одобрилъ ихъ планъ. 28-го мая, на внутреннемъ собраніи, онъ обратился съ рѣчью къ своимъ грекамъ, призывая ихъ немедленно заключить Унію, если этому не препятствуетъ ихъ совѣсть; по его, Императора, мнѣнію, совѣсть не препятствуетъ сему. Закончилъ онъ свою рѣчь призывомъ заключить Унію ради спасенія государства. “Всякій, кто препятствуетъ заключенію этой святой Уніи”, говорилъ Императоръ, “является болѣе дурнымъ предателемъ, чѣмъ Іуда”. Нѣкоторые іерархи вокликнули на это: “Да, анаѳема тому, кто не любитъ Унію! Только эта Унія должна быть свята!” Затѣмъ, въ теченіе двухъ дней Исидоръ и Виссаріонъ на собраніи читали выдержки изъ свв. Отцевъ, дабы примирить ученіе греческихъ Свв. Отцевъ съ ученіемъ латинянъ объ исхожденіи Св. Духа и отъ Сына. Напрасно св. Маркъ Ефесскій указывалъ на то, что приводимыя ими мѣста являются фальсифицированными въ рукописяхъ со стороны латинянъ.

30-го мая Георгій Схоларій, въ добавленіе къ своимъ рѣчамъ о пользѣ заключенія Уніи, передалъ собранію свое сочиненіе въ пользу мнѣнія, что Св. Духъ исходитъ отъ Отца и Сына. Возможно, что оба сочиненія были поданы имъ по распоряженію Императора, а не были его личнымъ мнѣніемъ.

Въ то время какъ происходило внутреннее наступленіе на сознаніе греческихъ іерарховъ, и со внѣ производился нажимъ, чтобы скорѣе покорить непокорныхъ еще. Греки терпѣли не только духовную муку, но и лишенія и даже голодъ, о чемъ свидѣтельствуютъ и св. Маркъ Ефесскій и Сиропулъ. Лишенія эти происходили отъ того, что уговоренныя латинянами суммы не выдавались регулярно грекамъ на ихъ пропитаніе. Св. Маркъ такъ упоминаетъ объ этомъ въ своемъ автобіографическомъ трудѣ: “Много было потрачено времени, и наши тяжело переносили отлагательства и страдали въ нуждѣ и были изведены голодомъ, ибо и этимъ имъ приходилось бѣдствовать: ничего никому не давалось изъ уговоренныхъ суммъ, дабы принудить тѣмъ постепенно покориться имъ (т. е. латинянамъ)” ⁸). Правда, въ оправданіе Папы можно сказать, что въ это время и самъ Ватиканъ терпѣлъ затрудненія матеріальнаго характера.

Но возвратимся къ нашему изложенію.

Императоръ собралъ большое внутреннее собраніе и запросилъ присутствующихъ объ ихъ мнѣніи о заключеніи Уніи. Патріархъ заявилъ, что онъ готовъ принять Унію и согласиться на принятіе догмата, что Св. Духъ исходитъ отъ Отца и Сына, но что “Filioque” никоимъ образомъ не должно вносить въ православный Сѵмволъ Вѣры, и слѣдуетъ настоять, чтобы Ватиканъ не требовалъ никакихъ измѣненій въ богослуженіяхъ и обрядахъ Православной Церкви. Патріархъ былъ мнѣнія о необходимости Уніи не столько ради интересовъ Церкви, сколько ради интересовъ государства: “Унія и согласіе Церкви являются для насъ необходимостью и нашимъ долгомъ” — говорилъ онъ; — “если мы угодимъ латинянамъ, то это будетъ огромная помощь Отечеству; благодаря ей послѣдуетъ стабильность государства и все наладится” ⁹). Послѣ сего слово взялъ Императоръ, который, сказавъ, что Флорентійскій Соборъ онъ считаетъ Вселенскимъ и ничѣмъ не уступающимъ прежде бывшимъ Вселенскимъ Соборамъ, заявилъ, что если таково рѣшеніе Собора, то, какъ мірянинъ, онъ покоряется ему, а какъ Императоръ, будетъ соблюдать его рѣшеніе; онъ также сказалъ, что “Filioque” не должно быть вносимо въ Сѵмволъ Вѣры Православной Церкви, и всѣ обряды Православія должны пребывать ненарушенными. Исидоръ, Виссаріонъ и Дороѳей Мителенскій заявили, что они стоятъ за выраженіе, что Св. Духъ исходитъ “отъ Сына”. Св. Маркъ Ефесскій, Антоній Ираклійскій, Досифей Монемвасійскій и Софроній Ангіальскій рѣшительно возразили противъ Уніи, говоря, что они никогда не повѣрятъ тому, что Сынъ является Виновникомъ Св. Духа. Другіе іерархи не высказались столь отчетливо, но все же большинство было противъ Уніи, заключаемой на такихъ условіяхъ.

Видя, что Унія можетъ провалиться, Императоръ предпринялъ иной шагъ. Оставивъ въ сторонѣ всѣ иныя соображенія, онъ черезъ посредничество Исидора Кіевскаго, человѣка наиболѣе пріемлемаго для латинянъ и наиболѣе безпринципнаго въ отношеніи Православія, запросилъ Папу: что греки получатъ, если Унія будетъ заключена? Вопросъ былъ поставленъ прямо; Папѣ предлагалось “купить” Православную Церковь. Это былъ страшный моментъ въ исторіи Православной Церкви, страшный своимъ цинизмомъ и кощунствомъ. Невольно мысль обращается къ тому страшному моменту въ исторіи человѣчества, когда Іуда пришелъ и обратился къ синедріону, говоря: “Что ми хощете дати, и азъ предамъ вамъ Его” (Мѳ. 26, 15); и они, какъ говоритъ Евангеліе: “поставиша ему тридесять сребренникъ” (ст. 16).

Папа понялъ “дѣловую” сторону вопроса и послалъ къ грекамъ трехъ кардиналовъ, которые отъ лица Папы обѣщали грекамъ, если Унія будетъ заключена, слѣдующія выгоды: 1) Папа возьметъ на себя расходы по возвращенію греческихъ делегатовъ въ Константинополь, такъ какъ у грековъ своихъ средствъ на возвращеніе не было. 2) На средства Папы въ Константинополѣ будутъ содержаться 300 солдатъ для защиты города отъ турокъ (по поводу сего условія весьма иронически отзывался св. Маркъ Ефесскій въ письмѣ къ Георгію Схоларію ¹⁰)). 3) На средства Папы будутъ содержаться въ Константинопольскихъ водахъ двѣ галеры. 4) Крестовый походъ на Іерусалимъ пройдетъ черезъ Константинополь. 5) Если будетъ нужда, Папа пошлетъ Императору 20 большихъ военныхъ кораблей. 6) Если будетъ нужда, Папа созоветъ на помощь грекамъ войска союзническихъ Западныхъ государей. Изложивъ свои обѣщанія, Папа предложилъ оффиціально ихъ запротоколировать и снабдить печатью.

Исторія показала, что эти обѣщанія остались въ своемъ большинствѣ на бумагѣ, да и не могли быть исполненными на дѣлѣ.

3-го іюня греки собрались для окончательнаго рѣшенія вопроса и для голосованія. Каждому участнику предлагалось представить свое письменное заявленіе о своей вѣрѣ. Первый выступилъ Патріархъ, который заявилъ, что онъ не намѣренъ измѣнять или оставить преданный Отцами догматъ, но поскольку латиняне, не отъ себя, а на основаніи Священнаго Писанія показали, что Духъ Святый исходитъ также и черезъ Сына; и это “черезъ” дѣлаетъ Сына Виновникомъ Св. Духа, что Патріархъ принимаетъ, — то онъ заключаетъ съ ними Унію и общеніе. Послѣ него всѣ греки заявили, что они принимаютъ вмѣстѣ съ Патріархомъ догматъ объ исхожденіи Св. Духа отъ Отца и Сына, какъ отъ одного Начала и одного естества, и это исхожденіе является однимъ единымъ дѣйствіемъ. Св. Маркъ Ефесскій, Антоній Ираклійскій и еще двое епископовъ отказались дать согласіе на такое мнѣніе. Св. Маркъ, однако, былъ единственнымъ который рѣшительно выступилъ въ тотъ часъ, когда рушились устои православнаго догмата объ исхожденіи Св. Духа. О докладныхъ запискахъ, письменномъ извѣщеніи о своей вѣрѣ и мнѣніи объ Уніи, никто не упоминалъ даже. Св. Маркъ остался одинъ. Свое “Исповѣданіе Вѣры” т. е. помянутую докладную записку, онъ и не подалъ, считая это уже безсмысленнымъ. Это “Исповѣданіе Вѣры” онъ возвѣстилъ православному міру по возвращеніи въ Константинополь, и оно станетъ достояніемъ всѣхъ борцовъ за Вѣру. Но хотя и не подалъ своего доклада, св. Маркъ безбоязненно заявилъ Собранію, что Унію не принимаетъ и не соглашается на принятіе латинскаго догмата объ исхожденіи Св. Духа и отъ Сына, а также не одобряетъ “Filioque”. Объ этомъ онъ такъ пишетъ: “Не успокоились предатели своего спасенія и Православія (“Благочестія”) оставить ни одинъ камень неперевернутымъ, до тѣхъ поръ, пока не добились, собравшись на собраніе, на которомъ предсѣдательствовали Императоръ и Патріархъ и сидѣлъ съ ними Деспотъ, публично объявить “латин- ствованіе”. Когда они привели изреченія, которыя казались угодными латинянамъ, какъ изъ Учителей тѣхъ, такъ и изъ великаго Кирилла, то прежде чѣмъ вступить въ борьбу со мной и въ то же время дерзко мнѣ нанести рядъ оскорбленій, они такъ вопросили Соборъ: каково его мнѣніе относительно этихъ изреченій и готовъ ли онъ признать Сына Виновникомъ Святаго Духа? Въ отношеніи (приведенныхъ) изреченій участники Собора заявили, что, поскольку они являются подлинными словами Учителей, такъ какъ это удостовѣряется изъ посланія божественнаго Максима, то они не подлежатъ сомнѣнію; но приписать Сыну вину Духа большинство совершенно воспротивилось, ибо это и мудрый Максимъ опредѣлилъ (говоря, что Западные Отцы не дѣлаютъ Сына Виновникомъ Святаго Духа). Но тѣ, кто были дерзко-упорны въ нечестіи, и тѣ, которые отъ начала послѣдовали за ними, обольщенные радужными обѣщаніями и дарами, съ “непокрытой головой” возвѣстили Сына Виновникомъ Духа, что даже въ изреченіяхъ латинянъ нигдѣ не находится открыто выраженнымъ. Къ нимъ причислился и Патріархъ, будучи обольщенъ уже и самъ, несчастный, жаждущій какъ можно скорѣе отбыть оттуда, хотя судьба его гнала къ смерти. Я же имѣя написаннымъ мое мнѣніе, а вмѣстѣ и Исповѣданіе Вѣры, (ибо было такъ уговорено ранѣе, чтобы каждый подалъ свое мнѣніе въ написанномъ видѣ), такъ какъ увидѣлъ, что они уже лихорадочно стремятся къ заключенію Уніи, и что тѣ, которые ранѣе были со мной, теперь находятся съ ними, а о докладныхъ запискахъ и не поминаютъ, и самъ удержалъ мое писаніе, чтобы, разжегши ихъ къ борьбѣ, не подвергнуть себя явной опасности. Однако, устно я безбоязненно объявилъ свое мнѣніе, говоря, что иначе невозможно согласовать изреченія Западныхъ и Восточныхъ Отцевъ, какъ только согласно толкованію въ посланіи преподобнаго Максима, которому слѣдуя, мы утверждаемъ, что Сынъ не есть Виновникъ Св. Духа; я неодобрительно присовокупилъ и относительно прибавленія (“Filioque”), сказавъ, что и въ этомъ я не уступлю латинянамъ, и согласно приведеннымъ словамъ, оно не хорошо и не благословенно сдѣлано. Послѣ этого они занялись своими дѣлами и обратились къ составленію Соборнаго Опредѣленія (Акта Уніи) и всего прочаго для Уніи; я же, съ тѣхъ поръ отмежевавшись отъ нихъ, ушелъ въ самого себя, для того, чтобы непрестанно согласуясь со Святыми моими Отцами и Учителями .. . ” ¹¹) и т. д.

Сиропулъ разсказываетъ, что патріархъ, собравъ своихъ епископовъ, увѣщевалъ ихъ къ принятію Уніи, на что тѣ отвѣтили ему, что то, что онъ принимаетъ, принимаютъ и они и, вообще, они — солидарны съ нимъ. Единственно только св. Маркъ Ефесскій былъ непреклоннымъ. “Послѣ сего”, разсказываетъ Сиропулъ, “Патріархъ имѣлъ бесѣду съ Маркомъ Ефесскимъ и всевозможными просьбами досаждалъ ему, умоляя его, ради молитвъ Святыхъ на небесахъ и ради души покойнаго отца, чтобы онъ склонился на Унію и, какъ говоритъ пословица — “ни одного камня не оставилъ не сдвинутымъ”, ни одного не упустилъ умѣлаго ухищренія, чтобы убѣдить сего адамантоваго мужа; но онъ ни въ чемъ не преуспѣлъ” ¹²).

Св. Маркъ Ефесскій не допускалъ никакого компромисса въ дѣлахъ вѣры. Марку кричали: “Найди намъ выходъ, икономію”. Маркъ отвѣчалъ: “Дѣла вѣры не допускаютъ икономіи. Это все равно, что сказать: отруби себѣ голову, и иди куда хочешь ¹³). Первоначальная тенденція греческихъ іерарховъ сохранить Православіе во всей его чистотѣ и склонить латинянъ къ Уніи путемъ убѣжденія ихъ въ неправости ихъ пониманія тѣхъ догматовъ, въ которыхъ они расходятся съ православными, теперь смѣнилась, какъ мы видимъ, на поиски компромиссныхъ, половинчатыхъ рѣшеній и зыбкихъ догматическихъ опредѣленій. “Найти нѣчто среднее” — становится основой богословскихъ исканій греческихъ представителей. Но “найти нѣчто среднее” было невозможно, и это было ясно выражено св. Маркомъ Ефесскимъ, который видѣлъ, что Унія представляетъ величайшую опасность для Православной Церкви; свою мысль о невозможности “чего-то средняго” онъ выразилъ такъ: “Можетъ ли быть нѣчто среднее между истиной и ложью, отрицаніемъ и утвержденіемъ, свѣтомъ и тьмой; и, хотя между свѣтомъ и тьмой можетъ быть найдено нѣчто среднее, именуемое— “сумерки”, однако, между истиной и ложью не можетъ быть найдено ничего средняго” ¹⁴). И впослѣдствіи св. Маркъ писалъ Георгію Схоларію такъ: “Но, быть можетъ, ты скажешь, что не превратилось въ противоположность сдѣланное измѣненіе, но мы ищемъ нѣчто среднее и соглашеніе. — Никогда, о человѣкъ, то, что относится къ Церкви, не разрѣшается чрезъ компромиссы...” ¹⁵). Нажимъ Императора въ дѣлахъ вѣры св. Маркъ считалъ дѣломъ незаконнымъ. Въ одномъ изъ своихъ посланій впослѣдствіи онъ пишетъ: “Пусть никто не властвуетъ въ нашей вѣрѣ, ни царь, ни архіерей, ни лже-соборъ, ни иной кто, но — только единый Богъ, передавшій намъ ее и Самъ и чрезъ Своихъ Учениковъ” ¹⁶).

Компромиссъ въ дѣлахъ вѣры св. Маркъ считалъ смертью. Но тогда онъ былъ “гласомъ вопіющаго въ пустыни”. На себя онъ взялъ великій подвигъ бороться за Православіе, и можно сказать, былъ одинъ въ этой борьбѣ. Но никогда онъ не приписываетъ себѣ это въ заслугу. Въ своемъ автобіографическомъ описаніи событій Флорентійской Уніи онъ даже не упоминаетъ объ этомъ. Находясь на смертномъ одрѣ, онъ такъ говоритъ: “Находясь во главѣ достаточно ожесточенной борьбы, ведомой нѣкоторыми иными лицами, и въ частности — мною, онъ (здѣсь Святитель говоритъ о Георгіи Схоларіи) не явилъ себя открытымъ поборникомъ Истины, принуждаемый, возможно, совѣтами или людьми. Но, вѣдь, и я раньше ничего, или же совсѣмъ мало, привнесъ въ борьбѣ, не имѣя достаточно ни силы, ни рвенія...” ¹⁷). Но не то скажутъ намъ историки и очевидцы его борьбы за Православіе. Такъ, Іоаннъ Евгеникъ пишетъ о св. Маркѣ слѣдующее: “Только онъ одинъ явился и въ началѣ и въ серединѣ и даже до конца мечемъ обоюдоострымъ на беззаконныя и разбойническія плевелы въ благородномъ посѣвѣ священныхъ догматовъ Церкви, боговдохновенной трубой богословія и неосушимой рѣкой благочестивыхъ писаній и опредѣленій святыхъ Отцевъ и Учителей, громкимъ и сладостнымъ и нектароподобнымъ гласомъ и неустрашимымъ и доблестнымъ безстрашіемъ духа. Знаетъ все множество присутствовавшихъ тамъ и ихъ потомки извороты софистическихъ разсужденій тѣхъ (латинянъ) и сѣти, и способы, и приманки и западни, чтобы не сказать еще болѣе прискорбное; чистымъ богословіемъ святыхъ Отцевъ, отъ Самого Перваго Богослова и Наставника Богослововъ — Слова Божіяго, и затѣмъ, опредѣленіями Вселенскихъ Соборовъ, а гдѣ и необходимостью явныхъ и неопровержимыхъ ссылокъ, какъ нѣкую пѣну или дымъ, онъ разсѣявалъ (латинское ученіе) въ бесѣдахъ о чистилищѣ и о дерзкомъ прибавленіи къ Святому Сѵмволу и, наконецъ, о самомъ томъ догматѣ (объ похожденіи Св. Духа), когда явленнѣе всякаго столба, на которомъ прикрѣпляются государственные декреты для обнародованія (στηλης άπάσης περιφανέστερον), были явлены и священное богословіе Великаго и ученость и обитающая въ немъ благодать Пресвятаго Духа и таковая великая сила Истины, а также — гнилость и нетвердость латинскихъ ученій” ¹⁸). За свое противленіе Уніи св. Марку пришлось много испытать горя еще во время Собора. Враги Православія среди грековъ называли его оскорбительными наименованіями, которыя намъ оскорбительно и приводить въ нашемъ трудѣ о св. Маркѣ. Одинъ изъ властей требовалъ, чтобы то пособіе, которое греки получали отъ папы на свое пропитаніе, не давалось св. Марку, при чемъ сравнивалъ св. Марка съ Іудой, который принимая отъ папы хлѣбъ, враждуетъ противъ него, какъ нѣкогда тотъ, пріявъ на Вечери Тѣло и Кровь Христову, враждовалъ противъ Христа. Св. Маркъ подвергался оскорбительнымъ выговорамъ отъ патріарха и нападкамъ бывшихъ сотрудниковъ своихъ. Іоаннъ Евгеникъ въ продолженіи своего синаксаря св. Марку такъ говоритъ: “И какъ уже осужденный, онъ предсталъ на вызовъ перваго архіерея ¹⁹) и одинъ разъ и другой, какъ нѣкогда Василій Великій оному епарху, въ однихъ случаяхъ съ готовностью давая отвѣтъ, въ другихъ случаяхъ онъ думалъ нѣсколько утишить безразсудный гнѣвъ благословеннымъ молчаніемъ, по образу кроткаго и незлобиваго Іисуса, нѣкогда представшаго передъ первосвященниками и книжниками...”

Георгій Схоларій такъ говоритъ въ надгробномъ словѣ св. Марку о борьбѣ Святителя за Православіе: “Своей кротостью и своимъ человѣколюбіемъ онъ превзошелъ всѣхъ, отличавшихся сими добродѣтелями. Кто былъ доступнѣе его для всѣхъ, обращавшихся къ нему? Кто добровольнѣе его отдавалъ себя для общей пользы? Кто убѣдительнѣе его высказалъ все, что должно было сказать? и кто болѣе его былъ готовъ на помощь ближнему? Кто былъ беззлобивѣе его противъ тѣхъ, которымъ случилось оскорблять его? Но онъ же самый, когда онъ находилъ причины заподозрить кого-либо въ ухищреніяхъ противу Православнаго Вѣрованія, — онъ отважно вступалъ въ борьбу съ краснорѣчіемъ противниковъ и не давалъ торжествовать силѣ ложнаго ученія. И вотъ почему его обвинили въ непомѣрной раздражительности! и вотъ отъ чего его возненавидѣли нѣкоторые изъ приближенныхъ къ нему! Не вникая въ его побужденія и движимые человѣческими страстями, — они уязвляли этого великаго мужа, какъ своимъ молчаніемъ, такъ и своими словами. О! сколько я выстрадалъ отъ безумной рѣчи одного изъ нихъ, дерзнувшихъ во время Соборнаго пренія называть его, — Учителя Истины, — обольстителемъ, отвращающимъ отъ Истины... Но этотъ великій Отецъ нашъ кротко выслушивалъ злобныя рѣчи, ибо онъ не искалъ превозносить себя и считалъ достаточною обороною противу клеветы свою борьбу за Истину. Онъ помнилъ, что Самъ Господь нашъ былъ оклеветанъ. Такъ переносилъ онъ поруганія! И никто изъ насъ, — о, стыдъ! не предсталъ ему на помощь! И я самъ, увы, молчалъ!” ²⁰).

Наконецъ, Великій Риторъ Мануилъ такъ говоритъ о борьбѣ св. Марка за Истину Православія: “Тогда какъ всѣ, можно сказать, обратили тылъ противникамъ и увлекли за собой христолюбиваго Царя, онъ (св. Маркъ Ефесскій) предъ царями и властителями, истинно сказать, съ открытой головой возвѣщалъ Истину и никоимъ образомъ не допускалъ ошибочно внесенную въ Сѵмволѣ прибавку: но мужественно борясь съ нападавшими и неуклонно идя по слѣдамъ святыхъ и богоугодныхъ Отцевъ, Свѣтильниковъ Церкви Христовой, онъ открыто всѣмъ проповѣдывалъ единое Начало въ неизмѣнной и Пребожественной Троицѣ, то есть — Отца, отъ Котораго Сынъ рождается, а Всесвятый Духъ исходитъ, какъ отъ одной Причины” ²¹).

Но вернемся къ нашему изложенію дальнѣйшихъ событій.

4-го іюля (1439 г.) греки составили слѣдующее заявленіе, которое и передали латинянамъ: “Мы соглашаемся съ вашимъ ученіемъ и съ вашимъ прибавленіемъ въ Сѵмволѣ, взятымъ на основаніи свв. Отцевъ; мы заключаемъ съ вами Унію и признаемъ, что Святый Духъ исходитъ отъ Отца и Сына, какъ отъ одного единаго Начала и Вины”.

Императору удалось склонить всѣхъ къ принятію такого заявленія — формулы, кромѣ одного только іерарха; и лишне говорить, что этотъ іерархъ былъ не иной кто, какъ — св. Маркъ Ефесскій.

Папа и кардиналы одобрили заявленіе грековъ, и окончательная редакція, внесшая еще болѣе латинское пониманіе догмата объ исхожденіи Св. Духа, была принята греками 7-го іюня.

Это принятіе православными латинскаго догматическаго ученія было началомъ безславнаго пораженія Православной делегаціи на Соборѣ во Флоренціи. Говорится, что если кто сказалъ “а —”, тотъ уже поневолѣ долженъ будетъ сказать и “б”, “в”, “г”, “д” и т. д. То же самое случилось и съ греками на Флорентійскомъ Соборѣ. Принявъ латинскій догматъ объ исхожденіи Св. Духа отъ Отца и Сына и одобривъ “Filioque”, они должны были принять и все иное, что требовали латиняне, какъ это увидимъ далѣе. Одинъ только св. Маркъ былъ непреклоннымъ Столпомъ Православія. Приводя еретическое ученіе нѣкоторыхъ участниковъ Флорентійскаго Собора, въ частности Виссаріона Никейскаго, Великій Риторъ Мануилъ такъ говоритъ о св. Маркѣ: “Не такъ блаженнѣйшій Маркъ, чистая обитель Всесвятаго Духа, сердцемъ и устами провозглашавшій всѣмъ солнцевидное и богопреданное христіанское благочестіе и православіе: не такъ онъ! Ничего подобнаго не дѣлалъ онъ, не питалъ въ сердцѣ, не оказался ни въ чемъ непотребномъ относительно точности и правоты догматовъ. И память его совершается въ радованіи душевномъ и веселіи... Память его совершается для подражанія прекрасному и въ воздаяніе ему за подвиги о Церкви Христовой” ²²).

Между тѣмъ, разъ поскользнувшись, представители Православной Церкви уже не имѣли возможности встать, и Ватиканъ это прекрасно видѣлъ. Когда 9-го іюня Императоръ послалъ къ папѣ четырехъ митрополитовъ: Кіевскаго, Никейскаго, Мителейскаго и Трапезунтскаго — самыхъ большихъ сторонниковъ Уніи, папа имъ сказалъ слѣдующее: “По милости Божіей, мы теперь въ согласіи по важнѣйшему догмату, но мы должны еще, дабы изъять всякое заблужденіе, вмѣстѣ изслѣдовать вопросы относительно чистилища, примата, кваснаго или безкваснаго хлѣба и служенія Литургіи. Послѣ сего будетъ заключена Унія, ибо время не ждетъ”.

Получивъ требованіе папы, греки немедленно приступили къ обсужденію вопросовъ, указанныхъ папой, и составили слѣдующее заявленіе: “Евхаристическій хлѣбъ долженъ бы быть кваснымъ, священникъ долженъ имѣть рукоположеніе, и мѣсто (служенія Божественной Литургіи) должно быть освящено; въ концѣ концовъ, безразлично квасный или безквасный хлѣбъ употребляется для Евхаристіи. “Касательно чистилища греки вынесли постановленіе, всецѣло принимая латинское ученіе: “Души Святыхъ наслаждаются на небѣ полнымъ воспріятіемъ награды: такой — какая соотвѣтствуетъ этимъ душамъ; души же грѣшниковъ подвержены совершенному наказанію; что же касается душъ, которыя находятся въ промежуточномъ состояніи, онѣ находятся въ мѣстѣ испытанія или мучилищѣ — будетъ ли это огонь, мракъ или бури, мы не обсуждаемъ этотъ послѣдній пунктъ”. Такимъ образомъ, всѣ замѣчательные труды св. Марка, и того же Виссаріона, то офиціальное заявленіе, сдѣланное греками по поводу чистилища на Соборѣ въ Феррарѣ, все это свелось на нѣтъ. Сведены на нѣтъ труды, святость, преданіе свв. Отцевъ, драгоцѣнность Православія; все это побѣдили золото и сила. Но Истину нельзя ни побѣдить, ни купить. Приходитъ день, и она возсіяетъ и освѣтитъ своими лучами всѣхъ!

Далѣе слѣдуетъ дальнѣйшая сдача Православной Церкви. По вопросу примата папы, греки, однако, дали весьма дипломатическій отвѣтъ, говоря, что папа “долженъ опять имѣть тѣ привиллегіи, которыя онъ имѣлъ отъ начала и до времени Раскола”. Какъ увидимъ далѣе, латиняне “уточнили”, въ чемъ заключались привиллегіи Римскаго Престола, и потребовали признанія ихъ Православными.

Касательно служенія Литургіи, вопросъ шелъ о томъ, когда освящаются Св. Дары: въ моментъ ли произношенія евхаристическихъ словъ Спасителя: “Пріимите, ядите” и “Пійте отъ нея вси”, — какъ это — въ литургіи Западныхъ Церквей; или же Св. Дары освящаются спеціальной молитвой и благословеніемъ Св. Даровъ священникомъ, что происходитъ уже послѣ произношенія евхаристическихъ словъ Спасителя, — какъ это бываетъ въ Литургіи Восточной Церкви. Латиняне поставили вопросъ: какъ могутъ греки, послѣ произнесенія словъ Спасителя, которыми именно (какъ утверждаютъ латиняне) и освящаются Св. Дары, еще произносить послѣдующія слова: “И сотвори убо хлѣбъ сей” и дальнѣйшія слова Литургіи. Греки и въ этомъ пунктѣ должны были принять латинское пониманіе и дали совершенно неубѣдительное толкованіе православной практики въ Литургіи. Они заявили: “Мы принимаемъ, что словами “Сіе есть Тѣло Мое” и т. д. — хлѣбъ пресуществляется въ Тѣло Христово, но какъ вы (латиняне) говорите послѣ освященія Св. Даровъ: “Jube haec perferri per manus sancti angeli in sublime altare tuum” — такъ и мы молимся, чтобы Св. Духъ благоволилъ снизойти на насъ и преложить въ нашихъ душахъ Духомъ Своимъ Святымъ, хлѣбъ — въ Тѣло Христово, и вино чаши — въ Свою Кровь, дабы они очистили... души тѣхъ, которые причащаются Ихъ” ²³). На это надо сказать, что такое толкованіе субъективнаго освященія Св. Даровъ совершенно чуждо православному пониманію освященія Св. Даровъ. Ибо Св. Православная Церковь вѣруетъ въ объективное освященіе Св. Даровъ, которое совершается не зависимо отъ достоинства священника (при условіи правильности его рукоположенія, правильности совершенія указаннаго въ служебникѣ чина Литургіи, и канонической законности его личной и совершаемой имъ Литургіи) и достоинства причастниковъ (ибо — при достоинствѣ причастниковъ Св. Дары освящаютъ души ихъ, а при недостоинствѣ — являются во осужденіе). Православное пониманіе соотношенія евхаристическихъ словъ Спасителя съ послѣдующимъ за симъ моленіемъ и освященіемъ Св. Даровъ чрезъ благословеніе священника мы найдемъ въ спеціальномъ сочиненіи о семъ вопросѣ у св. Марка Ефесскаго, которое помѣщается въ концѣ слѣдующей главы нашего труда.

Итакъ, въ теченіе одного дня православные сдали всѣ свои позиціи. Латиняне могли быть вполнѣ удовлетворены своимъ успѣхомъ. Но и этого все же имъ было мало: требовалось еще большее униженіе Православной Церкви. На слѣдующій день, 10-го іюня, греческіе представители снова собрались у папы, который имъ сказалъ слѣдующее: “Теперь мы соединились; остается только выяснить нѣсколько пунктовъ; если вы примете тѣ пункты, которые вамъ представятъ, Унія будетъ заключена”. Эти 4 postulata были слѣдующіе: 1). Апостольскій (Римскій) Престолъ, Викарій Іисуса Христа, высшій архіерей, обладаетъ своими прерогативами въ силу того самаго факта, что онъ — папа, и онъ имѣлъ право прибавить въ Сѵмволѣ “Filioque”. 2). Есть три класса усопшихъ: святые, грѣшники и промежуточный классъ, т. е. тѣ христіане, которые каялись, и за которыхъ приносятся милостыня и молитвы. Первый классъ, святые, видятъ Бога лицемъ къ лицу; къ нимъ же относятся и тѣ, которые послѣ крещенія не согрѣшили. Грѣшники это — тѣ, которые не каялись и которые подвержены вѣчному мученію. Наконецъ, что касается тѣхъ, которые послѣ того, какъ согрѣшили, исповѣдывали грѣхъ и были среди кающихся, они идутъ въ чистилищный огонь, и когда очистятся, причисляются къ лику тѣхъ, которые видятъ Бога лицемъ къ лицу. 3). Безразлично, употреблять ли хлѣбъ квасный или безквасный, но онъ долженъ быть пшеничнымъ; онъ долженъ быть освященъ священникомъ и въ благословенномъ мѣстѣ. 4). Вопросъ “существа” и “энергіи” будетъ разсмотрѣнъ на Соборѣ.

Выслушавъ заявленіе папы, четыре греческихъ митрополита возразили, что они не уполномочены дать отвѣтъ, но могутъ все же сказать, что первый пунктъ едва ли будетъ пріемлемъ грекамъ, а на остальные три они не предвидятъ возраженія. Послѣ сего они удалились, чтобы извѣстить Императора о требованіяхъ папы.

Прежде чѣмъ мы продолжимъ наше изложеніе исторіи Флорентійской Уніи, мы приведемъ здѣсь два творенія св. Марка, которыя относятся къ этому періоду.

1) “Силлогическія Главы противъ латинянъ объ исхожденіи Святаго Духа только отъ Отца”.

2) Исповѣданіе Вѣры, написанное во Флоренціи, но только послѣ Собора изданное на свѣтъ.

Первое твореніе св. Марка — “Capita Syllogistica” является обширнымъ богословско-философскимъ трактатомъ, посвященнымъ вопросу логическаго доказательства православнаго пониманія догмата объ исхожденіи Св. Духа. Св. Маркъ показываетъ, что ученіе латинянъ, что Св. Духъ исходитъ отъ Отца и Сына, и въ то же время исходитъ отъ Нихъ какъ отъ одного Начала и однимъ дѣйствіемъ, — является нелѣпымъ, ибо неизбѣжно вытекаетъ, что если будемъ говорить, что Св. Духъ исходитъ отъ Отца и Сына и отъ Нихъ имѣетъ Свое бытіе — на лицо будутъ два Начала и два дѣйствія. Кромѣ того, у св. Марка есть и другіе аргументы противъ латинскаго ученія объ исхожденіи Св. Духа и отъ Сыновней Ѵпостаси. Послѣдовательно, шагъ за шагомъ, св. Маркъ опровергаетъ ученіе латинянъ.

Сочиненіе это — весьма трудно; построено оно не только на богословскихъ, но и на философскихъ началахъ. Мысли по временамъ трудны для пониманія. Стиль сочиненія (въ оригиналѣ) — труденъ. Языкъ богатъ догматическими выраженіями, изъ которыхъ нѣкоторые едва могутъ быть переводимы (напр: δ Προβολενς, ή σχεσις, τό αίτιον, τά αΐταιτά). Для не столь знакокомыхъ съ выраженіями догматики, мы приведемъ нѣсколько поясненій:

Виновникъ — значитъ тотъ, кто является причиной бытія другого, какъ напр. отецъ или мать — своего ребенка. Таковой ребенокъ, въ свою очередь, является — “происходящимъ отъ вины” или же — “происходящимъ отъ виновника”. Тотъ, кто не имѣетъ никого виновникомъ своего бытія, а это — только одинъ Богъ Отецъ — именуется “безвиновнымъ”, или же “безначальнымъ”. Виновникъ, Вина, Причина, Начало, Корень, Источникъ — все это понятія тождественыя въ догматикѣ и указываютъ на то, что отъ “Виновника” нѣкто имѣетъ свое бытіе. Когда говорится напр. “Виновникъ Сына”, то здѣсь необходимо подразумѣвается Виновникъ бытія.

Далѣе мы услышимъ, что Богъ Отецъ есть Отецъ въ отношеніи Сына, Котораго Онъ “родилъ” или “рождаетъ”; но Тотъ же Богъ Отецъ является также Виновникомъ бытія Св. Духа, Который исходитъ отъ Него. Если въ отношеніи Сына Богъ Отецъ именуется — “Отцемъ”, то въ отношеніи Духа Святаго Онъ именуется “ό Προβολεύς” (отъ глаг. προβάλλω). Это слово весьма трудно для перевода. Пользующійся міровой извѣстностью грекоанглійскій лексиконъ Liddell and Scott переводитъ это слово, какъ церковный терминъ, обозначающій на англ. яз. “producer” ²⁴). Это слово, которое часто встрѣчается у свв. Отцевъ, особенно же у св. Григорія Богослова и у св. Марка Ефесскаго, трудно перевести на русскій языкъ, чтобы сохранить великое достоинство рѣчи, относящейся къ Богу. Мы нашли, что Ѳеофанъ Затворникъ, этотъ исключительный знатокъ греческаго языка, переводитъ это слово, какъ “Изводитель” (именно: Богъ Отецъ — Изводитель Св. Духа); и Богъ Отецъ, раждающій Сына, изводитъ Св. Духа. Послѣдуя преосвященному Ѳеофану Затворнику (такъ переводящему сіе слово въ твореніяхъ св. Максима Исповѣдника)²⁵, мы будемъ держаться даннаго имъ перевода, хотя, несомнѣнно, что нѣкая неясность термина все же остается, но это и — естественно! Ибо “Божія никтоже вѣсть, точію Духъ Божій” (I Кор. 2, 11). Подобно сему, выраженіе: — “ή προδλτική δύναμις” будемъ переводить, какъ “изводительная сила”.

Дальнѣйшее затрудненіе намъ представляетъ слово “энергія” (ή ένέργεια). Когда это слово относится къ Божеству, оно трудно — для перевода. Оно часто встрѣчается у свв. Отцевъ ²⁶), особенно же у св. Іоанна Дамаскина ²⁷). Латинскій переводъ обычно передаетъ слово “ή ενέργεια”, какъ “actio” т. е. “дѣйствіе”. И въ русскихъ и церковно-славянскихъ книгахъ такъ мы и находимъ это слово въ этомъ же значеніи. Между тѣмъ, несомнѣнно, что между “дѣйствіемъ” и “энергіей” есть извѣстная разница. “Дѣйствіе” представляетъ нѣчто законченное, какъ результатъ проявленія энергіи, въ то время, какъ подъ энергіей слѣдуетъ понимать нѣкій источникъ, импульсъ дѣйствія. Однако, сознавая это, мы все же принуждены держаться переводя слово “энергія”, какъ "дѣйствіе” или "дѣйствованіе”, но, и въ этомъ случаѣ беря примѣръ съ преосвященнаго Ѳеофана Затворника ²⁸), мы будемъ, встрѣчая слово “ή ένέργεια” переводить его, какъ “дѣйствіе”, ставя въ скобкахъ слово "энергія”.

Что касается понятія существа и ѵпостаси, то для большей ясности этихъ понятій, мы привели въ концѣ этой работы, въ отдѣлѣ "Прибавленія”, догматическое сочиненіе св. Максима Исповѣдника (его посланіе 15-е), въ которомъ онъ подробно говоритъ, въ чемъ различіе между этими двумя понятіями. Здѣсь же мы можемъ помянуть, что подъ "существомъ” слѣдуетъ разумѣть общее свойство, именно, что Лица Божества имѣютъ одно существо — Божество, оно — обще для всѣхъ Трехъ Лицъ Святой Троицы. Между тѣмъ, какъ Ѵпостась или Лицо — это личное, личныя свойства (τό ίδιον), которыя различны у Каждаго Лица Св. Троицы, и которыя и являютъ различіе, при тождественности существа (или “естества”), между Сими Божественными Лицами.

Въ заключеніе можемъ сказать, что въ нѣкоторыхъ мѣстахъ нашего перевода мы сочли необходимымъ для облегченія пониманія читателя пополнить лаконичность или пояснить смыслъ заключающагося въ оригиналѣ, или же разбить на двѣ-три фразы нѣкоторыя фразы оригинала, которыя иногда столь пространны, что занимаютъ иногда по двѣ страницы въ “Патрологія Оріенталисъ”. Однако, несмотря на это, приводимый ниже трактатъ остается въ нѣкоторыхъ мѣстахъ труднымъ для пониманія и требуетъ внимательнаго и вдумчиваго чтенія, чего требуетъ и глубокая тема его содержанія.

Приводимый ниже трактатъ — “Силлогическія Главы” — частично былъ помѣщенъ J. Hergenroether’омъ въ 161-мъ т. греч. сер. Патрологіи Миня. Но тамъ приведенъ не цѣлый трактатъ, а только 39 главъ въ разбросанномъ порядкѣ. Послѣ каждой главы слѣдуетъ “опроверженіе” сказаннаго св. Маркомъ, которое приписывается двумъ лицамъ: Виссаріону Никейскому и Георгію Схоларію. Что касается послѣдняго, то мы сильно сомнѣваемся, чтобы существующія попытки опроверженія неопровержимыхъ доводовъ св. Марка дѣйствительно принадлежали перу Георгія Схоларія. — Онъ не былъ противникомъ св. Марка въ его борьбѣ за Православіе, скорѣе наоборотъ; но по дипломатичности и деликатности своего офиціальнаго положенія, какъ секретарь Императора, онъ не выступалъ явно противъ Уніи и латинскихъ ученій, и даже повелъ рѣчи, какъ мы видѣли, въ пользу Уніи. Но таково было его офиціальное лицо, какъ секретаря Императора. Въ дѣйствительности же, онъ былъ преданъ св. Марку, что и было извѣстно Святителю, который прощалъ ему и не порицалъ его. Георгій Схоларій благоговѣлъ передъ ученостью и абсолютнымъ авторитетомъ своего Учителя — св. Марка Ефесскаго, а тѣмъ болѣе передъ его — одинокой борьбой за Православіе, и потому трудно предположить, чтобы онъ выступилъ съ политикой опроверженія аргументовъ, которые тотъ выдвинулъ въ защиту Православной Вѣры. Георгій Схоларій въ надгробномъ словѣ св. Марку ставитъ себѣ въ тяжкую вину то, что онъ не поддерживалъ его въ борьбѣ за Православіе на Флорентійскомъ Соборѣ. Онъ такъ говоритъ: “И никто изъ насъ, — о, стыдъ! — не предсталъ ему на помощь. И самъ я, увы, молчалъ (sic!). Но я не оберегалъ своей личности, а принужденъ былъ соображаться съ обстоятельствами времени... Я не хотѣлъ также выставлять нашу ученость... Не сомнѣваясь въ моихъ чувствахъ, онъ надѣялся побѣдить всѣхъ противниковъ своихъ одною силою Истины. Онъ даже полагалъ, что я ему значительно содѣйствовалъ въ этомъ подвигѣ, какъ бы Физей Ираклу, но, конечно, это только великодушіе блаженнаго Отца могло приписывать мнѣ такое важное содѣйствіе²⁹). Далѣе онъ говоритъ: “Мы не можемъ не скорбѣть глубоко, что утвержденные въ этомъ истинномъ вѣрованіи, мы хранили молчаніе тогда, когда должно было говорить. Но мы испрашиваемъ милосерднаго прощенія Божіяго, которое врачуетъ обуреваемыхъ немощами, свойственными человѣчеству, и которымъ по временамъ подвергались нѣкоторые изъ знаменитыхъ Учителей” ³⁰). Итакъ, Георгій Схоларій ставитъ себѣ въ упрекъ только тотъ фактъ, что онъ открыто не поддерживалъ св. Марка въ его борьбѣ. Впрочемъ, иногда онъ и помогалъ св. Марку, что Святитель весьма цѣнилъ. Какъ это не сочеталось бы съ тѣмъ фактомъ, если бы, дѣйствительно, онъ письменно выступалъ противъ Святителя, опровергая его доводы, которые онъ выдвигалъ въ защиту Православной Вѣры. Къ тому же, можемъ сказать, что Георгій Схоларій всегда почиталъ своего Учителя и былъ ему преданъ. Такъ, уже послѣ Собора, въ своемъ посланіи въ отвѣтъ на посланіе ему Святителя, посланіе глубоко тягостное для него, онъ адресуетъ его такъ св. Марку: “Лучшему изъ всѣхъ людей, и мнѣ о Господѣ божественнѣйшему, святѣйшему Отцу и Владыкѣ”. Находясь у смертнаго одра Святителя, онъ говоритъ ему: “Благодарю великую твою Святыню за похвалы, которыя ты сказалъ обо мнѣ ... но это проистекаетъ отъ высоты благости и добродѣтели и мудрости великой твоей Святыни, которою я и самъ, вѣдая ее отъ начала, не переставалъ восхищаться даже до сего времени, что и долженствуетъ, какъ къ Отцу и къ Учителю и наставнику, въ отношеніи твоей великой Святыни, и руководствуясь, какъ образцемъ, твоимъ совершеннымъ пониманіемъ догматовъ и правостью сужденій, которые ты воспріялъ, и согласуясь съ ними, а также то, что было не согласно съ твоимъ сужденіемъ, безъ сомнѣнія отвергая, я никогда не отказывался исполнить долгъ сына и ученика по отношенію къ твоей великой Святыни ... Касательно же того, что нѣкогда я не вступилъ открыто въ борьбу, которую вела твоя великая Святыня, но обошелъ молчаніемъ, причины для сего никто не знаетъ лучше, чѣмъ великая твоя Святыня ...” ³¹). Итакъ, Георгій Схоларій свидѣтельствуетъ не только о своей любви и преданности Святителю, но и о томъ, что онъ всегда соглашался съ ученіемъ св. Марка и отвергалъ все то, что и онъ отвергалъ. Къ тому же, говоря о томъ, что онъ не поддерживалъ открыто Святителя въ его борьбѣ за Православіе на Флорентійскомъ Соборѣ, онъ говоритъ только о своемъ молчаніи. Всѣ эти факты вѣско говорятъ противъ того, чтобы принять утвержденіе, что попытки опроверженія “Силлогическихъ Главѣ” св. Марка дѣйствительно принадлежатъ перу Георгія Схоларія. Другое дѣло Виссаріонъ Никейскій. У насъ нѣтъ основанія оспаривать авторство приписываемыхъ ему “опроверженій” силлогическихъ главъ св. Марка.

Какая же причина была для того, чтобы авторъ (если онъ не былъ Георгіемъ Схоларіемъ) помянутыхъ “опроверженій” поставилъ надъ частью изъ нихъ имя Георгія Схоларія? — Это можно объяснить тѣмъ фактомъ, что авторъ желалъ придать больше авторитета своимъ “опроверженіямъ”, приписывая ихъ знаменитому своей ученостью и занимавшему высокій постъ — Георгію Схоларію, а тѣмъ самымъ и представить его другомъ Уніи и врагомъ св. Марка Ефесскаго. Что подобныя клеветы распространялись, свидѣтельствуетъ самъ Георгій Схоларій въ своемъ посланіи св. Марку, сѣтуя на него за то, что онъ повѣрилъ имъ ³²).

Кто же тогда былъ авторомъ “опроверженій”, носящихъ имя Георгія Схоларія? — На этотъ вопросъ мы не можемъ дать отвѣтъ, однако, какъ наше предположеніе, можемъ сказать, что, быть можетъ, они принадлежатъ перу протосингела Григорія Маммы. Этому стороннику Уніи, много причинившему бѣдъ св. Марку, уже принадлежитъ одно подобное “опроверженіе” на сочиненіе св. Марка — его “Окружное Посланіе”, также имѣющее догматическое содержаніе. Быть можетъ, ему же должно приписать и авторство “опроверженій” силлогическихъ главъ св. Марка, которыя надписаны именемъ Георгія Схоларія. Но естественно возникаетъ вопросъ, почему же и въ этомъ случаѣ, какъ и въ первомъ, онъ не поставилъ свое имя, но имѣется имя иного лица. На это отвѣтимъ, что, быть можетъ, “опроверженія” вообще не были надписаны, и переписчикъ-уніатъ или иныя лица впослѣдствіи поставили надъ ними имя Георгія Схоларія или поставили его вмѣсто имени непопулярнаго протосингела Григорія Маммы, по соображеніямъ, которыя мы высказали выше. Но, конечно, это — только предположенія.

Когда св. Маркъ написалъ “Силлогическія Главы”?

На этотъ вопросъ невозможно — съ точностью отвѣтить. Но полагаемъ, что это сочиненіе св. Марка связано съ тѣмъ періодомъ, который мы изложили въ 6-й главѣ нашего труда, т. е. въ тотъ періодъ, когда особенно остро обсуждался вопросъ неправильности ученія Римской Церкви объ исхожденіи Св. Духа и отъ Ѵпостаси Сына. Но возможно, что это сочиненіе явилось и нѣсколько позднѣе, уже послѣ возвращенія св. Марка въ Константинополь, хотя оно и непосредственно связано съ вышепомянутымъ періодомъ переговоровъ между греками и латинянами въ Флоренціи.

Сохранился этотъ трактатъ св. Марка въ нѣсколькихъ рукописяхъ: Codex Parisinus 1218, фол. 424-451. Parisinus 1286, фол. 1-24, Ambrosianus 899, с. 121-142. Имѣются два греческихъ изданія его въ 1758 г. — изданное Серафимомъ, епископомъ Писидійскимъ, и въ 1784 г. — изданное Ѳеодосіемъ Кутуніемъ (Κουτουνίου). Какъ мы упомянули выше, 39 главъ сего сочиненія св. Марка помѣщены въ 161 т. греч. серіи “Круга Патрологіи” Миня.

Послѣднее изданіе сего трактата принадлежитъ Mgr. Petit, помѣстившему греческій текстъ (въ сопровожденіи латинскаго перевода) согласно первой приведенной нами выше рукописи, въ 17-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ”, стр. 368-415, съ изданіякотораго мы и дѣлаемъ переводъ на русскій языкъ сего весьма цѣннаго сочиненія св. Марка Ефесскаго.

СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА СИЛЛОГИЧЕСКІЯ ГЛАВЫ ПРОТИВЪ ЛАТИНЯНЪ.

1. Если бы, дѣйствительно, Духъ Святый исходилъ отъ Отца и Сына, то Онъ исходилъ бы отъ Нихъ или 1) какъ — отъ двухъ Ѵпостасей, или 2) какъ — изъ общаго Ихъ естества, или же 3) отъ изводительной (Ихъ) силы (εκ τής προβλητικής δννάμεως). Если бы Онъ исходилъ отъ Отца и Сына, какъ — отъ двухъ Ѵпостасей, то тогда очевидно на лицо будутъ два Начала и двѣ Вины и два Изводителя въ Божественной Троицѣ, и этимъ нарушится единоначаліе и тотъ фактъ, что Отецъ является “единственымъ Источникомъ пресущественнаго Божества” ³³). Если же Духъ Святый исходилъ бы отъ Отца и Сына въ понятіи исхожденія отъ общаго Ихъ естества, то, прежде всего, никогда еще донынѣ не было слышно, чтобы кто нибудь говорилъ, что происшедшая изъ двухъ Ѵпостасей третія Ѵпостась была бы не отъ нихъ, а отъ нѣкоего общаго естества; такимъ образомъ, мы опять возвращаемся къ тому же (первому положенію). Ибо ѵпостась является не инымъ чѣмъ, какъ — естествомъ, имѣющимъ личное свойство; отсюда то, что происходитъ отъ естества одного или двухъ, то также, слѣдовательно, должно происходить отъ ѵпостаси или ѵпостасей. Къ тому же, свойство Божественнаго естества изводить не является простымъ, ибо оно — Духъ, и извело иное, нежели оно само, хотя и того же общаго естества. Если же Духъ Святый исходилъ бы отъ Отца и Сына въ понятіи исхожденія отъ “изводительной силы”, которая принадлежитъ Обоимъ, то спрашивается: что такое сама “изводительная сила”, и является ли она различной отъ естества, или она одно съ нимъ? И если она — одно съ нимъ, то опять тѣ же аргументы, что и прежде, вносятъ тѣ же несуразности. Если же она — иное нежели естество, то этимъ бы мы допустили, что Богу приписывалось бы нѣчто различное отъ Его существа, что именно оспаривая въ иныхъ вещахъ, (лучше бы) они (латиняне) и въ этомъ случаѣ предпочли изъять эти слова, нежели воспринять ихъ, какъ предметъ исповѣданія; затѣмъ, развѣ не нелѣпо было бы счесть за нѣчто различное отъ Божественнаго естества именно то самое, что дѣлаетъ самое Божественное естество или Ѵпостась? Но, такимъ образомъ, опять же, они не избѣгнутъ двухъ началъ: ибо и то, что рождается отъ отца и матери, происходитъ отъ ихъ рождающей силы или ихъ рождающей силой, которая — обща для нихъ обоихъ, хотя и отличается по формѣ; но тѣмъ не менѣе, происходя отъ двухъ ѵпостасей, оно и имѣетъ два начала своего рожденія, и никто не станетъ этого отрицать. Такъ и Духъ Святый, если Онъ происходитъ отъ изводительной силы Отца и Сына, Онъ будетъ имѣть два Начала Своего бытія.

“Но и тварь”, — говорятъ они, “сущая отъ Отца и Сына и Святаго Духа, чрезъ творческую Ихъ силу, отъ единаго Бога и Творца, пришла въ бытіе, и единое Начало имѣетъ — Отца и Сына и Святаго Духа. Такъ что же тогда препятствуетъ, чтобы и Святой Духъ, происходящій отъ Отца и Сына, былъ отъ одного Бога и Изводителя (Προβολέως) и имѣлъ одно Начало — Отца и Сына?”

(Но поставивъ вопросъ такимъ образомъ), ты освободилъ насъ, дражайшій, отъ труда (обсуждать его) тѣмъ, что сочеталъ съ тварями Духа Святаго и самого себя яснымъ образомъ показалъ духоборомъ. Ибо если тѣмъ же образомъ, какъ произошла тварь отъ Отца и Сына и Святаго Духа, такимъ же образомъ и Духъ происходитъ отъ Отца и Сына, то что же иное тогда Духъ Святый, какъ не тварь? Но, возвратившись къ тебѣ, въ отвѣтъ я тебѣ скажу противоположное и болѣе благочестивое, именно — что такъ просто, дѣйствительно, дѣло обстоитъ въ отношеніи твари, но не такъ — въ отношеніи Духа Святаго. Ибо то, что въ дѣлѣ творенія произошло отъ двухъ или многихъ лицъ, то, можно сказать, произошло отъ одного, говоря въ отношеніи понятія творчества, и это — не только въ отношеніи Божественнаго творчества, въ которомъ — одна и та же воля и желаніе и мудрость и сила и дѣйствіе (энергія), но — и въ отношеніи человѣческаго творчества и нашего собственнаго; ибо одно и то же понятіе искусства въ различныхъ граняхъ искусства, и всѣ искусства — одно; и поэтому то, что произошло отъ многихъ лицъ, можно сказать, произошло отъ единаго и одинъ имѣетъ принципъ (начало). Но что касается того, что естествомъ имѣетъ бытіе отъ двухъ, никто совершенно не могъ бы сказать, что оно происходитъ отъ одного; да и невозможно — заключить, чтобы у каждаго изъ этихъ двухъ былъ одинъ и тотъ же способъ производить бытіе; впрочемъ, и сами латиняне говорятъ, что исхожденіе Духа различно — отъ Отца и различно — отъ Сына, и въ первомъ случаѣ (говорятъ они) оно — непосредственно, а во- второмъ — посредственно. Такимъ образомъ, имъ никакъ не избѣжать двухъ Началъ, если только не намѣрены они впасть въ иныя многія нелѣпости.

“Что же препятствуетъ” — говорятъ они, — “чтобы, дѣйствительно, было два Начала; но, конечно, одно изъ нихъ подъ другимъ, чтобы такимъ образомъ изъ двухъ стало — одно. Это самое нѣгдѣ и Григорій Богословъ говоритъ: “Начало изъ Начала” ³⁴).

Если ты въ томъ смыслѣ говоришь о Началахъ, что одно — какъ бы ближе, а другое — дальше, то не знаю, право, составятъ ли они одно Начало — въ силу подчиненности одного другому, а не будутъ ли два, по причинѣ того, что они, дѣйствительно, различны другъ отъ друга. Обдумай это. Каждое изъ этихъ двухъ Началъ и больше одно другого и меньше одно другого: въ одномъ случаѣ больше, въ другомъ — меньше; то, которое ближе— большее Начало, по той причинѣ, что оно — ближе; то, которое дальше — большее начало по той причинѣ, что охватываетъ въ себѣ то, которое — ближе. Если они такимъ образомъ различны, какъ они станутъ однимъ (Началомъ)? Кто бы сталъ говорить, что Адамъ и Сифъ являются однимъ началомъ Эноса, хотя каждый изъ нихъ — начало, одинъ ближе, другой дальше? Какимъ же образомъ они стали бы однимъ началомъ? Какъ намъ терпѣть хулу тѣхъ, которые, такъ ставя вопросъ съ Началами, отдѣляютъ Духа далеко (ηόρρω) отъ Ѵпостаси Отца и возвѣщаютъ Таковаго какъ бы “Внукомъ” (Отца)? Между тѣмъ, говорится: “ ... отъ Отца исходящаго” ³⁵) и “Духъ, исходящій отъ Отеческой Ѵпостаси” ³⁶). Но то, что сказалъ (Григорій) Богословъ, — онъ сказалъ сравнительно по отношенію къ твари, какъ если бы сказалъ: “Творецъ отъ Творца”, какъ “Свѣтъ отъ Свѣта” и “Богъ отъ Бога”, и “Благой отъ Благаго”; Онъ — во всемъ, какъ Отецъ, Единъ Богъ съ Нимъ, и Единый Свѣтъ, и единый Благой и единое Начало всего сотвореннаго. “Вся Тѣмъ быша”, говоритъ Евангелистъ, “и безъ Него ничтоже бысть, еже бысть” ³⁷). А то, что не было сотворено, то, несомнѣнно, не есть отъ Него и не Имъ, то есть (въ нашемъ случаѣ) — Духъ Святый (ибо Онъ не сотворенъ. А. А.). Что именно это имѣлось въ виду въ сказанномъ у Григорія Богослова, ясно изъ того, что въ другомъ мѣстѣ онъ говоритъ такъ: “Безначальный и Начало и Тотъ, Который съ Началомъ, Единый Богъ” ³⁸). Онъ не сказалъ: “Тотъ, Который отъ Начала”, но — “съ Началомъ” — отъ Безначальнаго, конечно, происходящій. И если бы, дѣйствительно, онъ считалъ, что Сынъ — Начало Духа, гдѣ бы онъ имѣлъ возможность лучше выразить это, о, упрямѣйшіе изъ всѣхъ людей?! Но ни онъ, ни иной кто изъ нашихъ богослововъ, не являются мыслящими таковое, хотя бы, прибѣгая къ софизмамъ, вы и все время потратили бы (стараясь найти и доказать это).

2. “Духъ”, говоритъ Нисскій Богословъ, “исходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси”). Если же Онъ исходитъ и отъ Ѵпостаси Сына, то что иное это обозначаетъ, какъ не то, что Онъ исходитъ отъ двухъ Ѵпостасей? А то, что Онъ исходитъ отъ двухъ Ѵпостасей, что иное — какъ не то, что Онъ имѣетъ два Начала Своего Бытія? Такимъ образомъ, до тѣхъ поръ, пока латиняне будутъ утверждать, что Духъ Святый происходитъ и отъ Сына, они не избѣгнутъ двуначалія.

3. Если и Сынъ — отъ Отца и Духъ — отъ Отца, то почему же и Духъ не будетъ Сыномъ? — Потому, что Они различаются Другъ отъ Друга, согласно богословамъ, образомъ бытія, и Духъ происходитъ отъ Отца не тѣмъ образомъ, какъ происходитъ отъ Отца Сынъ и не чрезъ рожденіе. Если же Духъ, происходящій отъ Отца, не есть Сынъ, какое тогда точное различіе, спросимъ, между Сыномъ и Духомъ, какъ въ Ихъ отношеніи къ Отцу, такъ и въ отношеніи Другъ Друга? Ибо если от Отца происходятъ, какъ Сынъ, такъ и не Сынъ, но Нѣчто Иное, то явствуетъ, что въ отношеніи Отца Они отличаются отъ Него понятіемъ состоянія (образа бытія) и являются, какъ Причиненные (т. е. происходящіе отъ Причины) въ отношеніи Причины; въ отношеніи же Другъ Друга Они различаются самимъ противупоставленіемъ контрадикторныхъ другъ въ отношеніи друга изреченій: ибо ясно, что “быть Сыномъ” звучитъ контрадикторно въ отношеніи — “не быть Сыномъ”. Итакъ, сверхъ этого, говорю, для различенія Сына отъ Духа, нѣтъ необходимости противупоставленія состояній, когда и чрезъ само противупоставленіе контрадикторныхъ другъ въ отношеніи друга поставленій возможно сдѣлать различіе (между Ними).

4. Не желая слѣдовать общепринятымъ всѣми исповѣднымъ принципамъ богословія, но сами выдумывая иные, латиняне, ради подкрѣпленія своего ученія, не различаютъ, какъ мы, что присуще Богу (ибо мы говоримъ, что одно — общее для всѣхъ Лицъ Пресвятыя Троицы, а иное — личное, свойственное Каждому изъ Божественныхъ Лицъ), но дѣлаютъ какое-то иное различіе, говоря; что одно — “личное”, иное — “общее”, и иное — “общнѣйшее” (κοινότατα, communissima): то, что свойственно — Одному Лицу, называя “личнымъ”; то, что свойственно — Двумъ — “общимъ”; то, что свойственно всѣмъ Тремъ — “общнѣйшимъ”. А то, что такое различеніе необычно, и по обыкновенію является новшествомъ латинянъ, явствуетъ изъ ихъ собственныхъ словъ. Но посмотримъ, что это такое, что они называютъ “общимъ”, а не “общнѣйшимъ”? — Это — быть отъ Отца, именно “быть отъ Причины” (“причиненность” τό αίτιατόν), а также “быть посланными отъ Него” и подобныя сему выраженія. А въ отношеніи Отца и Сына, это — “посылать Духа” и “изливать” и “источать” и подобное сему, что, какъ они утверждаютъ, является тѣмъ же, что и “изводить Духа по естеству”.

Изслѣдуемъ же этотъ вопросъ отъ начала. Если “быть отъ Причины” (“причинность”) было бы чѣмъ-то различнымъ отъ рожденія и исхожденія, когда эти выраженія употребляются въ отношеніи Бога, то, быть можетъ, и было бы умѣстно сказать, что это является общимъ свойствомъ для Двухъ (Лицъ Пресвятыя Троицы — Сына и Св. Духа), но если при разсужденіи никоимъ образомъ нельзя принять “причинность” отдѣльно саму по себѣ въ отношеніи каждаго изъ Нихъ, безъ того, чтобы не подразумѣвать и способа (ибо въ одномъ случаѣ, причинность — рожденіе, въ другомъ — исхожденіе), то “причинность” является однимъ наименованіемъ, а обозначаетъ двѣ вещи: рожденіе и исхожденіе; а эти-то свойства мы и называемъ личными свойствами Каждаго изъ Нихъ. Итакъ, не иное что является “общимъ” у Этихъ Двухъ Лицъ по отношенію къ Отцу, какъ именно тѣ личныя свойства, которыми Они различаются и въ отношеніи Отца и въ отношеніи Другъ Друга. Что же касается словъ “послать” и подобнаго сему, то лучше всего понять это, какъ “благоволеніе”, какъ говоритъ Григорій Богословъ ⁴⁰), и относить къ Первой Причинѣ всего сущаго, дабы не явиться врагами Божіими. Затѣмъ, то что относилось къ опредѣленному времени и было единожды и въ отношеніи чего-то и ради чего-то, не подобаетъ причислять къ Божественнымъ свойствамъ, безначальнымъ и вѣчнымъ. Это же мы говоримъ и касательно “посланія” (Св. Духа), ибо то, что относилось къ опредѣленному времени и было единожды и къ чему-то и ради чего-то было, не разумно было бы приписывать какъ личное свойство Отцу и Сыну въ отношеніи Духа, а тѣмъ болѣе чуждо это въ отношеніи безначальнаго и присносущнаго исхожденія Духа. Затѣмъ, и Духъ не лишенъ свойства “посылать”, что явствуетъ изъ тѣхъ словъ, что Пророкъ говоритъ отъ Лица Сына: “Господь посла Мя и Духъ Его” ⁴¹). Если это говорится въ томъ смыслѣ, что только какъ Человѣкъ Онъ могъ быть посылаемъ (Духомъ Святымъ), то какъ можно въ этомъ удостовѣриться? — или покажи, или не мудрствуй. Впрочемъ, божественный Златоустъ въ словѣ о Святомъ Духѣ являетъ, что въ этомъ мѣстѣ изъ словъ Исаіинаго пророчества говорится относительно Отца, Который можетъ быть посылаемъ Сыномъ и Духомъ ⁴²). Итакъ, “посылать” явилось бы “общнѣйшимъ” а не “общимъ”, какъ мнится латинянамъ. Также, происхожденіе Духа въ вѣчности не является “общимъ” для Отца и Сына. Къ тому же, нѣтъ ничего удивительнаго въ отношеніи Сына и Духа, если они имѣютъ нѣчто общее между Собою по отношенію къ Отцу, ибо Онъ — не только Начало, но и — безначальный и безвиновный, а Они, и Тотъ и Другой, имѣютъ Началомъ Отца. Что же мы припишемъ Отцу и Сыну, что также и Духу не будетъ свойственно? — Но этого не допускаетъ Діонисій Великій, отчетливо выражая сіе: “То, что обще Отцу и Сыну, то — обще и свойственно и Святому Духу, какъ возвѣщаетъ Божественное Слово” ⁴³). И Григорій Богословъ такъ говоритъ: “Все, что имѣетъ Отецъ, имѣетъ Сынъ, кромѣ Причины; все, что имѣетъ Сынъ, имѣетъ Духъ, кромѣ Рожденія” ⁴⁴).

Еще изслѣдуемъ внимательно относящееся къ “посланію”.

Отецъ познается въ Ветхомъ Завѣтѣ; Сына же подобало познать въ Новомъ. Поэтому посланіе Сына является какъ бы тѣмъ, что Онъ былъ явленъ Отцемъ въ мірѣ. Затѣмъ, когда Сынъ — познанъ, подобало познать и Духа Святаго; поэтому говорится, что отъ Отца и Сына, уже предпознанныхъ, Онъ посылается, то есть является. Ибо что иное можетъ означать посланіе и отосланіе Бога вездѣсущаго и совершенно не мѣняющаго Свое мѣсто? Поэтому Христосъ говоритъ: “Аще иду, послю Его къ вамъ” ⁴⁵). Совершенно очевидно, что это говорится не о вѣчномъ происхожденіи, ибо Онъ не сказалъ: “если Я не пойду, Я не изведу (ού προβαλώ) Утѣшителя; а если пойду, тогда изведу”, но, что — “если и Самъ Я буду взятъ отъ очей вашихъ, благодать и силу Его явлю вамъ”.

Затѣмъ, поскольку мѣнять мѣста чуждо понятію Бога (ибо это — естество тѣлъ), то если говорится о “посланіи” Сына, это говорится въ смыслѣ Его пришествія въ міръ во плоти. Ибо “посла”, говорится, “Богъ Сына Своего въ міръ, рождаемаго отъ Жены” ⁴⁶); когда же говорится о “посланіи” Духа Святаго, то Христосъ обозначаетъ благодать Его и дѣйствіе (энергію), а не Самую Ѵпостась. А то, что благодать и дѣйствіе — одно, а сама Ѵпостась — иное, свидѣтель божественный Златоустъ, такъ говорящій въ омиліяхъ на Евангеліе отъ Іоанна: “Благодать Духа Писаніе называетъ иногда огнемъ, иногда водой, являя, что это — наименованія не существа, но дѣйствія (энергіи). И еще: “Здѣсь “Духъ” должно разумѣть въ смыслѣ “дѣйствія” (энергіи): ибо оно раздѣляется, оно и посылается; посылается же отъ Отца чрезъ Сына въ Святомъ Духѣ, являя общее дѣйствіе Троицы, лучше же сказать — тожественное” ⁴⁷). Итакъ, нѣтъ ничего того, что было бы обще Отцу и Сыну, и въ то же самое время не было бы обще и Духу, какъ и являетъ знаменитый Діонисій.

5. “Духъ”, говоритъ Нисскій Богословъ, “исходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси”. Кому не ясно изъ этого, что изводить Духа является ѵпостаснымъ, личнымъ свойствомъ Отца? Ибо, подобно тому какъ, говоря, что Ѵпостась Единороднаго (Сына) воплотилась, мы выражаемъ этимъ, что это не является общимъ и для Отца и для Духа, также точно, говоря, что Ѵпостась Отца изводитъ Духа Святаго, мы отнюдь не приписываемъ это въ равной мѣрѣ и Сыну. Итакъ, пусть латиняне или укажутъ кого-нибудь изъ богослововъ, говорящаго, что сіе происходитъ и отъ Ѵпостаси Сына, или же да будетъ отсюда очевиднымъ, что Духъ Святый исходитъ только отъ Отца.

6. Имѣя въ исповѣданіи Духа Святаго третьимъ (по порядку въ Лицахъ Св. Троицы), послѣ Отца и Сына, латиняне полагаютъ на основаніи сего порядка доказать, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына. Ибо, если бы Онъ не имѣлъ отношенія — говорятъ они — и къ Сыну въ отношеніи Своего бытія, не числился бы Онъ третьимъ, и не имѣлъ бы мѣсто послѣ Него. Но, о, достопочтенные, сказалъ бы я вамъ на это, что если Сынъ второй послѣ Отца (ибо этого требуетъ самый порядокъ и ничто иное между Ними не находится), кѣмъ же инымъ будетъ Духъ Святый, какъ не — третьимъ? Ибо первымъ, несомнѣнно, Онъ не является; второй же, по необходимости, — Сынъ; а третій, такимъ образомъ, — Духъ Святый, воистину являющійся Исполненіемъ Сей блаженной Троицы. Посему-то, думаю, и сей порядокъ былъ сохраненъ богословами, дабы, если Духъ былъ бы поставленъ сразу послѣ Отца, не сочли Его люди за Сына; ибо когда они говорятъ въ абсолютномъ смыслѣ, то и самый порядокъ отстраняютъ. “Ибо не имѣетъ”, говорятъ, “Святая Троица порядковаго счисленія не потому, что въ Ней не наблюдается порядковое счисленіе, но потому, что Она выше сего” ⁴⁸), и еще: “Тѣ же Самыя (Лица Пресвятой Троицы) и предчислятся и сочислятся и числятся подъ” ⁴⁹). Итакъ, чѣмъ вамъ идетъ на руку для вашего положенія этотъ порядокъ, когда не является необходимымъ, чтобы нѣчто слѣдующее по порядку за чѣмъ-нибудь отъ него и бытіе имѣло? Приведемъ вамъ и Василія Великаго, что онъ говоритъ о предлежащемъ вопросѣ: "Поскольку”, говоритъ онъ, “Духъ Святый, отъ Котораго всякое дарованіе благъ проистекаетъ на тварь, зависитъ отъ Сына, съ Которымъ непосредственно познается; отъ Отца же Онъ зависитъ, какъ отъ Виновника бытія, отъ Котораго и исходитъ; то познавательнымъ знакомъ Его личнаго ѵпостаснаго свойства является сіе: быть послѣ Сына и съ Нимъ быть познаваемымъ и отъ Отца имѣть бытіе” ⁵⁰). Слышишь ли этого небеснаго глашатая, что онъ говоритъ? — “Отъ Сына”, говоритъ, “зависитъ”, т. е. тѣсно связанъ съ Нимъ; не то, что Онъ, яко бы, отъ Него исходитъ, но то, что съ Нимъ познается непосредственно отъ Отца имѣющимъ бытіе; “ибо серединное положеніе Единороднаго, какъ говорить братъ его, Григорій Нисскій, “какъ является сохраняющимъ для Него Самого Единородность, такъ и Духа не отстраняетъ отъ естественнаго отношенія къ Отцу”. И еще: “Познавательный признакъ Св. Духъ имѣетъ слѣдующій: быть послѣ Сына и вмѣстѣ съ Нимъ быть познаваемымъ и отъ Отца имѣть бытіе” ⁵¹). Что можетъ быть яснѣе и мудрѣе этихъ словъ, или болѣе согласующимся съ нашимъ ученіемъ?!

7. Латинянамъ думается, что нѣчто великое говоритъ въ пользу ихъ мнѣнія то, что о Святомъ Духѣ говорится, что Онъ — “Духъ Сына”, я же отношу и это къ тому же, что и — “свойствененъ Сыну” и “не чуждъ Сыну”, и къ подобнымъ выраженіямъ. Но развѣ изъ этого вытекаетъ, что Онъ и отъ Него исходитъ? Первый Ѳеодоритъ не допустилъ бы этого ⁵²), ибо этимъ онъ бы ввелъ богохульное и нечестивое ученіе. Посему-то и самъ божественный Кириллъ говоритъ въ этихъ словахъ такъ: “Никоимъ образомъ мы не допускаемъ измѣнять ни единаго слова въ находящемся тамъ (въ Сѵмволѣ Вѣры), ни единаго даже слога нарушить. Ибо это не они говорили, но чрезъ нихъ говорилъ Духъ Святый, Который исходить отъ Бога и Отца, но не чуждъ и Сыну, согласно понятію естества” ⁵³). Слышишь ли, въ какомъ понятіи говорится, — “Духъ Сына” и “свойствененъ Ему”, и “не чуждъ”? — “Согласно понятію естества” — говоритъ — именно, какъ единосущный съ Нимъ. И Василій Великій говоритъ въ 18-й главѣ къ Амфилохію: “Говорится: Духъ Христовъ — какъ соединенный съ Нимъ по естеству” ⁵⁴). Итакъ, какого еще лучшаго толкователя апостольскихъ и своихъ словъ будемъ искать помимо тѣхъ божественныхъ Учителей?

8. То, что послѣ Воскресенія Господь чрезъ дуновеніе даетъ Духъ Ученикамъ, латиняне объясняютъ тѣмъ, что Духъ Святый отъ Него исходитъ. Но что отнюдь не самое существо Духа было тѣмъ, что тогда было дано чрезъ дуновеніе, явствуетъ изъ того факта, что тогда еще Духъ Святый не пришелъ. “Аще бо не иду”, говоритъ Христосъ, “Утѣшитель не пріидетъ къ вамъ” ⁵⁵). Свидѣтельствуетъ же и божественный Златоустъ въ толкованіи на Іоанна, говоря такъ: “Нѣкоторые говорятъ, что Христосъ тогда не далъ Ученикамъ Духа, но чрезъ дуновеніе сдѣлалъ ихъ способными къ принятію Его. Однако, не погрѣшитъ кто, если скажетъ, что и тогда они воспріяли извѣстную духовную власть и благодать, чтобы отпускать грѣхи, почему и присовокупилъ: “имже отпустите грѣхи, отпустится”, являя симъ, какой видъ дѣйствія (энергіи) даетъ: ибо безмѣрна — благодать и многообразно — дарованіе. Ибо, вотъ, и отъ Моисея взявъ Духа, Богъ далъ инымъ, а на Владыкѣ Христѣ почила вся благодать Духа. “Не въ мѣру бо Богь даетъ Духа”. Поэтому и отъ нея Онъ давалъ и ею творилъ чудеса. “О Дусѣ Божіи”, говоритъ, “изгоню бѣсы” ⁵⁶).

9. Затѣмъ, то, что говорится, что Духъ Святый — “Образъ Сына”, это они притягиваютъ въ подкрѣпленіе своего догмата. — На это мы говоримъ, что совершенно нѣтъ необходимости, будь то въ искусствѣ или въ природѣ вещей, чтобы образъ имѣлъ виновникомъ своимъ то, что онъ изображаетъ ⁵⁷). Ибо хотя и говорится, что Сынъ — “Образъ Отца”, но — не столько въ томъ смыслѣ, что имѣетъ отношеніе къ Нему, какъ къ Виновнику, сколько въ томъ смыслѣ, что Онъ въ Себѣ представляетъ и изображаетъ Его, какъ въ одномъ мѣстѣ Онъ говорит Филиппу: “Видѣвый Мя видѣ Отца” ⁵⁸). Итакъ, и Духъ Святый есть “Образъ Сына” не въ томъ смыслѣ, что Онъ является Виновникомъ Духа, но въ томъ смыслѣ, что иначе и не могъ бы быть познанъ Сынъ, какъ только чрезъ Святаго Духа. “Яко никтоже”, говоритъ Апостолъ, “можетъ рещи Господа Іисуса, точію Духомъ Святымъ” ⁵⁹). И затѣмъ: “Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвѣститъ вамъ” ⁶⁰). Это толкуя, божественный Златоустъ говоритъ: “То есть — возвѣститъ вамъ то, что — созвучно Моимъ словамъ. Ибо то, что — Мое, то — Отца: Онъ же тѣмъ, что возвѣститъ (вамъ) изъ того, что — Отца, — отъ Моего возвѣститъ” ⁶¹). Ибо какъ Сынъ, пришедъ, чтобы исполнить Ветхій Законъ, т. е. сдѣлать совершеннымъ и прибавить то, что не доставало (въ немъ) по причинѣ немощи слушающихъ, этимъ самымъ прославилъ Отца, поставившаго сей Законъ (Ибо “Азъ прославихъ Тя на земли” говоритъ Онъ, “дѣло совершихъ, еже далъ еси Мнѣ, да сотворю” ⁶²), — такъ и Духъ Святый, въ свою очередь, совершилъ дѣло Сына. “Много имамъ”, говоритъ (Христосъ Ученикамъ), “но не можете носити нынѣ: егда же пріидетъ Онъ, Духъ Истины, наставитъ вы на всяку истину: не отъ Себе бо глаголати имать, но елика аще услышитъ, глаголати имать, и грядущая возвѣститъ вамъ” ⁶³). Отъ Моего, говоритъ, дѣла пріиметъ основы и благовѣститъ вамъ, именно то, что не достаетъ. А это — то же самое дѣло, что и дѣло Отца, ибо “вся елика имать Отецъ, Моя суть” ⁶⁴). Итакъ, Духъ Святый въ томъ смыслѣ является Образомъ Сына, что благовѣствуетъ то, что принадлежитъ Сыну, и прославляетъ Сына, принимая отъ Его дѣла и совершенствуя сіе, какъ Самъ Христосъ совершилъ дѣло Отца.

10. Затѣмъ, то, что говорится, что Духъ Святый происходитъ или исходитъ "чрезъ Сына”, они полагаютъ, что это то же, что и “отъ Сына”, говоря, что “чрезъ” (διά) является въ Священномъ Писаніи равнозначущимъ “отъ”, “изъ” (εκ). Дѣйствительно, “чрезъ” является равнозначущимъ “отъ”, “изъ” въ Священномъ Писаніи, когда въ словахъ, относящихся къ творенію міра, говорится о Сынѣ, безъ упоминанія объ Отцѣ. “Вся”, говорится “чрезъ Него (δι΄ αύτοϋ) быша” ⁶⁵). Но. когда говорится о происхожденіи Духа, оно никоимъ образомъ не опредѣляется внѣ Отца, но говорится: — отъ Отца чрезъ Сына. Итакъ, явствуетъ, что “чрезъ Сына” здѣсь обозначаетъ нѣчто иное, нежели — “отъ Сына”, поскольку это говорится не касательно исхожденія, но о дарованіи (Св. Духа). Такъ, Іоаннъ Дамаскинъ говоритъ: “Мы говоримъ “Духъ Сына”, но не говоримъ — “отъ Сына”; исповѣдуемъ же, что чрезъ Сына Онъ является и подается намъ” ⁶⁶). Это различіе ясно обнаруживаетъ, что “чрезъ Сына” значитъ нѣчто совершенно иное, нежели этого хотятъ латиняне. Но если когда надо будетъ говорить объ исхожденіи Духа въ смыслѣ существа, мы опять пригласимъ тѣхъ богослововъ растолковать свои слова. Такъ, божественный Григорій Нисскій въ книгахъ противъ Евномія говоритъ слѣдующее: “Духъ Святый познается чрезъ Сына и вмѣстѣ съ Сыномъ, не являясь позже Сына по бытію такъ, какъ бы возможно было представить Единороднаго безъ Духа, но и Самъ имѣя Причиной своего бытія — Бога всего; отсюда и Единородный есть Свѣтъ, чрезъ Истинный Свѣтъ возсіявшій” ⁶⁷). Въ этихъ словахъ ясно обнаруживается, что “не позже Сына являясь” имѣлось въ виду сказать то же самое, что и “чрезъ Сына”, а это обозначаетъ то же, что и “съ Сыномъ”, какъ въ другомъ мѣстѣ онъ выразительно говоритъ: “Чрезъ Него же и съ Нимъ, прежде чѣмъ вкралась бы между ними какая пустая и не отвѣчающая существу мысль, исходитъ Духъ Святый” ⁶⁸). И Златословесный, толкуя слѣдующее апостольское изреченіе: “Да скажется нынѣ Началомъ и Бластемъ на небесныхъ чрезъ Церковь многоразличная Премудрость Божія” ⁶⁹), принялъ выраженіе “ чрезъ Церковь”, какъ сказанное вмѣсто “съ Церковью” ⁷⁰); ибо ясно, что Церковь не учитъ Ангеловъ. Такимъ же образомъ и здѣсь — “чрезъ Сына” долженствуетъ разумѣваться вмѣсто — “съ Сыномъ”, ибо такъ это и есть на самомъ дѣлѣ. Поскольку говорится, что Духъ Святый исходитъ въ отношеніи существа отъ Отца, то, чтобы не сочли Его за другого Сына (ибо понятію Отца отвѣчаетъ понятіе быть отцемъ сына), посему присовокупляется: “чрезъ Сына”, т. е. чрезъ посредничество Сына, какъ говоритъ затѣмъ реченный Григорій въ иномъ мѣстѣ: “и Ему Самому сохраняетъ Единородность и Духа не исключаетъ отъ естественнаго отношенія къ Отцу” ⁷¹). Посему то онъ говоритъ въ иномъ мѣстѣ, что Сынъ “ближайшимъ образомъ — отъ Отца”: ибо, конечно, Сынъ происходитъ отъ Отца; но о Духѣ Святомъ онъ не говоритъ, что Онъ (происходитъ отъ Отца) — “не ближайшимъ образомъ” (ибо такимъ образомъ явилось бы, что Онъ послѣ Сына по бытію), но говоритъ, что Онъ происходитъ “отъ Перваго, чрезъ Того, Кто — ближайшимъ образомъ происходитъ отъ Перваго” ⁷²); а эта общность и совмѣстность (αλληλουχίαν), какъ говорится, являетъ и единочестность и единосущность происходить отъ Отца. Ибо, такимъ образомъ, когда Отецъ именуется Изводителемъ, Духъ будетъ ближайшимъ отъ Изводителя, а Сынъ — “чрезъ Того, Кто — ближайшимъ образомъ происходитъ отъ Изводителя”, то есть чрезъ Духа, такъ какъ Оба единочестно и совмѣстно происходятъ отъ Отца. Итакъ, ничего больше этого латинянамъ не дало “чрезъ” для ихъ ученія. А то, что оно означаетъ совершенно противоположное тому, что они желаютъ доказать, пусть опять намъ предстанетъ (и покажетъ) свидѣтель Истины и Исповѣдникъ, божественнѣйшій Максимъ. Такъ, въ посланіи къ Марину, Кипрскому пресвитеру, онъ говоритъ слѣдующее: “Сѵнодикъ нынѣшняго Святѣйшаго папы не въ тѣхъ главахъ, о которыхъ пишете, вызываетъ порицаніе гражданъ царствующаго града, но только въ двухъ, изъ которыхъ одно относится къ Богословію, именно, во-первыхъ, что онъ говоритъ, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына; а во-вторыхъ относительно Домостроительства, что онъ говоритъ, что Господь, какъ Человѣкъ, не былъ безъ прародительскаго грѣха. И въ отношеніи перваго, были приведены изреченія Римскихъ Отцевъ и Кирилла Александрійскаго изъ сдѣланнаго имъ труда толкованія Святаго Евангелиста Іоанна, на основаніи которыхъ они ясно явили, что не дѣлаютъ Сына Виною Духа (ибо знаютъ Одного Виновника Сына и Духа — Отца: Перваго — по рожденію, Второго — по исхожденію), но чтобы явить общность существа и отсутствіе различія (естества)” ⁷³). Отсюда, какъ бы намѣренно латиняне идутъ путемъ противоположнымъ величайшему Максиму. Ибо съ римлянами того времени и съ самимъ Папой, онъ измѣняетъ предлогъ “отъ, изъ”, на предлогъ “чрезъ”, и тѣмъ самымъ желаетъ показать общность существа и отсутствіе различія (естества); они же, считая за ничто согласоваться съ Отцами, чтобы не сказать — противное имъ мыслить, “чрезъ Сына” считаютъ за “отъ Сына” и приписываютъ Сыну Вину Духа, и тѣмъ самымъ совершенно отдѣлили себя отъ него (т. е. св. Максима Исповѣдника). Что же — постыднѣе такой борьбы?!

11. То, что относится къ Божественному естеству, то одна всегда говорится въ понятіи единости (ενικώς), хотя и разумѣется въ Трехъ Лицахъ, какъ: “Богъ”, “Творецъ”, “Благой” и иное что. Ибо мы говоримъ: “Единый Богъ”, “Единый Творецъ”, “Единый Царь” и “Единый Благой” — Отецъ и Сынъ и Духъ Святый; а другое всегда говорится въ понятіи множественности (πληϑυντικώς), хотя бы — и говорилось въ отношеніи только Двухъ Лицъ, какъ напр. — причинность въ отношеніи Сына и Духа; ибо мы говоримъ: Два происходятъ отъ Причины, а не — Одинъ. Итакъ, если дѣло обстоитъ такимъ образомъ, то поскольку латиняне приписываютъ Двумъ Лицамъ, именно — Отцу и Сыну — также и свойство быть Виновникомъ Божества, мы спросимъ ихъ: Кому изъ Нихъ они усвоиваютъ это свойство? — Если они скажутъ: Второму (т. е. Сыну), то само по себѣ — очевидно, что это — нелѣпость; ибо тогда будутъ двѣ Причины, какъ и Два Происходящихъ отъ Причины, и такимъ образомъ, кстати, явится двоеначаліе и столь славное единоначаліе будетъ нарушено. Если же — Первому (т. е. Отцу), то, прежде всего, какимъ образомъ? — Ибо если это — свойство общее и свойственное существу, то въ равной мѣрѣ оно принадлежитъ (всѣмъ) Тремъ Лицамъ. Затѣмъ и на томъ основаніи они придутъ къ той же несуразности: ибо если единая Причина есть въ то же время и Родитель и Изводитель, то Она будетъ единой Причиной только какъ Отецъ, но какъ Изводитель Она уже не будетъ въ единомъ числѣ Причиной; ибо какъ латиняне утверждаютъ, Изводитель — Отецъ и Сынъ вмѣстѣ. И, такимъ образомъ, на лицо — два Виновника и два Начала, и отсюда, куда они не двинутся, всюду они встрѣчаютъ двоеначаліе.

12. Свойство быть Виною въ Божествѣ, какъ сами латиняне сказали бы, различно принадлежитъ Отцу и различно Сыну, а не — однимъ и тѣмъ же образомъ: но Отцу — Онъ есть Родитель и Изводитель; Сыну же — Онъ есть только Изводитель. Между тѣмъ, согласно отцамъ, различіе вноситъ вмѣстѣ съ собой и число. Значитъ, имѣются двѣ Вины въ Божествѣ, и этимъ латинянами устраняется единоначаліе.

13. Ѳома, латинскій учитель, считая, что только противопоставленіемъ необходимо различать Божественныя лица, — поскольку (какъ онъ говоритъ) различіе матеріальнаго характера не имѣетъ мѣста въ Божественныхъ Лицахъ, — желаетъ, чтобы противоположность отношенія была единственнымъ понятіемъ для явленія различія между Лицами, такъ какъ иныя противопоставленія не имѣютъ мѣста ⁷⁴). Итакъ, намъ подобаетъ показать насколько довлѣетъ для различія противоположность противопоставленій, которой только, согласно богословамъ, различаются Другъ отъ Друга всѣ Божественныя Ѵпостаси.

И, во-первыхъ, очевидно въ отношеніи Божественныхъ Лицъ, что образъ бытія Каждаго изъ Нихъ довлѣетъ для различія Ихъ Другъ отъ Друга; а эти образы бытія Божественныхъ Лицъ богословы именуютъ: “нерожденіе”, “рожденіе” и “исхожденіе”; если же сіе выразить въ болѣе широкомъ смыслѣ: — “безвиновность” (т. е. никого не имѣть виновникомъ своего бытія) и “происхожденіе отъ Вины”: что въ отношеніи другъ къ другу, несомнѣнно, звучитъ какъ противоположность; ибо “имѣть виновника бытія” и “не имѣть виновника” являются противоположными другъ другу понятіями. Итакъ, Отецъ различается отъ Сына и Духа этой противоположностью, а Сынъ и Духъ, въ Свою очередь, различаются Другъ отъ Друга образами Своего бытія: ибо Одинъ имѣетъ бытіе чрезъ рожденіе, а Другой — не рожденіемъ, а чрезъ исхожденіе; такимъ образомъ образы бытія Ихъ противопоставляются другъ въ отношеніи друга, какъ противоположность, и это говоритъ о Духѣ Григорій Богословъ: “Происходитъ, убо, отъ Отца, но — не какъ Сынъ, ибо Онъ не раждается, но исходитъ” ⁷⁵). Итакъ, это различіе, построенное на основаніи противоположности, созвучное и Истинѣ и всѣмъ богословамъ, можетъ также явить различіе всѣхъ Божественныхъ Лицъ; но то, которое вводитъ Ѳома, какъ единое довлѣющее, — имѣю въ виду — въ отношеніи различія отношеній, — дѣйствительно, можетъ явить различіе между Отцемъ и Тѣми, Которые происходятъ отъ Него: именно — Сыномъ и Духомъ; но, отнюдь, не можетъ явить взаимнаго различія между Сыномъ и Духомъ: ибо Они не являются Виновниками Одинъ Другого, и никто изъ богослововъ не явилъ такого рода различіе, но — совершенно противоположное. “Ибо одинъ Виновникъ — Отецъ”, говоритъ Дамаскинъ ⁷⁶). Григорій Нисскій говоритъ: “Иное еще разумѣемъ различіе Сущаго отъ Вины” ⁷⁷). “Иное” говоритъ, — кромѣ приведеннаго, т. е. кромѣ того, какое бываетъ между виною и тѣмъ, что происходитъ отъ вины. Вообще же, пусть никто не дерзаетъ говорить или вымышлять сверхъ того, что возвѣщено намъ божественнымъ образомъ изъ Священныхъ Словесъ, какъ говоритъ знаменитый Діонисій.

14. Если происходить отъ Вины различнымъ образомъ — присуще Сыну и Духу (ибо Первый — Рожденіе, Второй — Исхожденіе), а различіе, согласно отцамъ, вмѣстѣ съ собой вводитъ число, то, слѣдовательно, Двое происходятъ отъ Вины, именно — Сынъ и Духъ. Этимъ же образомъ, если быть Виновникомъ Божества различно — присуще Отцу и Сыну (ибо Первый — Родитель и Изводитель, а Второй — только Изводитель) то, слѣдовательно, будутъ два Виновника Божества, такъ какъ за различіемъ слѣдуетъ и число, то есть число “два”, что вытекаетъ изъ словъ богослововъ.

15. Если болѣе соотвѣтствуетъ чести Бога быть Причиной Божества, нежели Причиной твари, то, какъ это вытекаетъ изъ ученія латинянъ, Духъ Святый, не участвуя въ томъ, что болѣе — почетно для Отца и Сына, какимъ образомъ не будетъ и меньше (Отца и Сына) по достоинству и Божеству? Ибо если быть Причиной Божества есть дѣло совершенно общее, то почему же и Духъ не участвовалъ въ семъ? Если же, отнюдь, — не общее, являясь личнымъ свойствомъ Отца, какъ и свойство быть безвиновнымъ, то и Сынъ, слѣдовательно, никоимъ образомъ не является участникомъ сего, хотя бы этого и весьма желали латиняне.

16. Мы, отрицающіе у Сына свойство быть Причиной Духа, ничѣмъ не умаляемъ Его въ достоинствѣ въ отношеніи Бога и Отца: ибо мы не говоримъ, что быть Причиной Божества является общимъ свойствомъ (для Отца и Сына), какъ (не является имъ) и безвиновность Отца, какъ и само свойство быть Отцемъ. Латиняне же, полагая, что это—общее (свойство) Божества, а затѣмъ говоря, что Духъ не имѣетъ сего, тѣмъ самымъ — ибо это необходимо слѣдуетъ — дѣлаютъ Его меньшимъ Отца и Сына по Божеству и достоинству, а этимъ хулятъ на Духа Святаго, какъ принуждены (въ силу начальныхъ ошибочныхъ предпосылокъ) и во многомъ иномъ это дѣлать.

17. Если Духъ Святый происходитъ отъ Отца и Сына, то Онъ происходитъ отъ Нихъ или согласно тому, когда Они отдѣльны Другъ отъ Друга, или же согласно тому, когда Они соединены Другъ съ Другомъ. Итакъ, если Онъ происходитъ отъ Нихъ, согласно тому, когда Они отдѣльны Другъ отъ Друга и — Двое, — а раздѣлены Они согласно Ѵпостасямъ и представляютъ Два Лица, — то, слѣдовательно, Духъ Святый происходитъ отъ Двухъ Ѵпостасей, и отсюда явится необходимымъ, что Онъ — отъ Двухъ Началъ. Если же Онъ происходитъ отъ Нихъ согласно тому, когда Они соединены, то, прежде всего, Духъ уже не отъ Нихъ Обоихъ происходитъ, ибо Они раздѣлены; такимъ образомъ окажется, что не отъ Ихъ Ѵпостасей Онъ происходитъ, именно—ни отъ Отеческой Ѵпостаси, ни отъ Сыновней Ѵпостаси. Но то, что Онъ происходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси — такъ и есть; а то, что Онъ происходитъ отъ Сыновней Ѵпостаси — это ложь; какъ свидѣтельствуетъ въ одномъ мѣстѣ Григорій Нисскій. Ибо онъ говоритъ слѣдующія слова: “Духъ, Который исходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси”. Затѣмъ, если бы, допустимъ, и было такъ (что Онъ происходитъ отъ Нихъ согласно тому, когда Они соединены Другъ съ Другомъ), то согласно чему Они — соединены? — Согласно естеству, быть можетъ скажутъ, или изводительной силы. Но если Онъ происходитъ отъ (Божественнаго) естества, то, значитъ, Онъ происходитъ отъ Самого Себя: ибо общее естество — присуще Тремъ Ѵпостасямъ. Если же — изъ изводительной силы, то и это Ему долженствовало бы имѣть. “Ибо то, что — обще Отцу и Сыну, то самое свойственно и Духу”, говорятъ великіе Діонисій и Василій ⁷⁸). Но каково ихъ мудреное и смѣхотворное разсужденіе касательно сего! — Имѣлъ бы, говорятъ латиняне, и Онъ ее, если бы не было невозможнымъ самого себя изводить”. — Но это подобно тому, какъ если бы кто-нибудь, видя, что изъ его доводовъ проистекаетъ, что человѣкъ является камнемъ, и отнюдь не пытаясь исправить то (начальную ошибочную предпостановку), откуда это проистекаетъ, сталъ бы говорить, что, дѣйствительно, человѣкъ былъ бы камнемъ, если бы не было невозможнымъ словесному существу быть неодушевленнымъ и неподвижнымъ.

18. То, что — свойственно Богу, то соотвѣтствующимъ образомъ единственно и единому и какъ единственное всегда и во всемъ долженствуетъ соотвѣтствовать; то, что свойственно естеству и обще, — то соотвѣтствуетъ Тремъ Ѵпостасямъ; а то, что свойственно Ѵпостаси и Лицу, — соотвѣтствуетъ Каждой Ѵпостаси въ отдѣльности. Ибо Тамъ ничего не бываетъ случайнымъ, ничего не бываетъ вдобавокъ или позднѣе пріобрѣтеннымъ, ничего — не соотвѣтствующимъ образомъ и не единственно. Итакъ, какъ Богъ именуется Благимъ и Мудрымъ и Богомъ и Царемъ и Творцемъ, еще же — и невидимымъ и безсмертнымъ и присносущнымъ, какъ все это говорится по отношенію къ твари, — ибо Апостолъ говоритъ: “Царю же вѣковъ, нетлѣнному, невидимому, единому премудрому Богу” ⁷⁹), и еще: “Единъ имѣяй безсмертіе, и во свѣтѣ живый неприступнѣмъ” ⁸⁰), — такъ и то, что имѣлось бы быть сказаннымъ относительно Одной изъ Трехъ Ѵпостасей, то единственно и соотвѣтствующе говорится относительно Одной Ѵпостаси въ сравненіи съ Прочими Ѵпостасями. Такимъ образомъ, Отецъ есть Отецъ, и только и единый и соотвѣтствующе и единственно. Сынъ есть Сынъ, и только и единый и соотвѣтствующе и единственно. И Духъ Святый въ томъ же смыслѣ есть Духъ Святый. Подобнымъ образомъ, Отецъ также именуется “безвиновнымъ” или “нерожденнымъ”, только и единый и соотвѣтствующе и единственно; но еще также Онъ именуется и Виновникомъ; такъ что Прочія Лица, слѣдовательно, являются только Происходящими отъ Виновника, и суть единыя и соотвѣтствующе и единственно. Ибо когда имѣются (только два понятія): “Виновникъ” и Происходящіе отъ Виновника”, и когда Отецъ является Виновникомъ, то, слѣдовательно, Остальныя Лица будутъ Происходящими отъ Виновника, и только и единственно. Ибо должно замѣтить, что выраженіе “только” всегда говорится въ соединеніи съ аттрибутомъ; ибо и Отцемъ есть т о л ь к о Отецъ, но не — и Сынъ; и Сынъ — только Сынъ, но не — и Отецъ; и Духъ Святый — только Духъ, но не — Отецъ или Сынъ; и Отецъ — только одинъ безвиновный, и не имѣющій никакую вину (Своего бытія); такимъ образомъ, значитъ, только Онъ является Виновникомъ и безвиновнымъ, а Остальныя Лица, слѣдовательно, являются только (единственными) Происходящими отъ Виновника, и ни Одно изъ Нихъ не — Виновникъ. Ибо если бы Кто изъ Нихъ былъ Виновникомъ, выраженіе “только” теряетъ смыслъ, и уже Виновникъ не будетъ “только и соотвѣтствующе” (именоваться и быть “Виновникомъ”); и, въ Свою очередь, Происходящіе отъ Виновника уже не будутъ “только и соотвѣтствующе” (именоваться и быть “Происходящими отъ Виновника”); а что по необходимости вытекаетъ противоположное сему, было показано нами выше. Ибо противоположность является причиной различія по мнѣнію и самихъ латинянъ; а чтобы два противоположныхъ свойства сотеклись вмѣстѣ въ Одномъ изъ Божественныхъ Лицъ, это — невозможно; ибо или то, или иное изъ этихъ свойствъ не будетъ соотвѣтствующимъ (данному Лицу), и посему, вообще, не будетъ имѣть мѣста. Съ этимъ согласуются и слова Святыхъ; такъ, Дамаскинъ говоритъ въ Богословскихъ Главахъ: «Единый Виновникъ — Отецъ” ⁸¹). Ѳеодоръ же Студитъ воспѣваетъ: “Единаго Единородителю, Единороднаго Сына Отче; и едине единаго, Свѣте, Свѣта Сіяніе; и единый едине, единаго Бога Святый Душе, Господа, Господь, воистинну, сый” ⁸²). Слѣдовательно, Сынъ не будетъ имѣть свойства быть Виновникомъ, долженствующій быть только Происходящимъ отъ Виновника и только Сыномъ, какъ и Духъ Святый — только Духомъ единаго Бога и Отца.

19. Мы спросимъ латинянъ: если вы желаете, чтобы все то, что принадлежитъ Отцу, имѣлъ и Сынъ, то почему же не дѣлаете Его также и Отцемъ? — Потому, говорятъ они, что это было бы противно понятію Сына; ибо противоположность знаетъ дѣлать различіе между Лицами, а не — соединять ихъ, такъ что отъ этого могло бы возникнуть въ Нихъ смѣшеніе. Итакъ, если противоположность (свойствъ) являетъ различіе между Божественными Лицами, согласно вашему же мнѣнію, о, мудрѣйшіе! и чтобы и то и другое изъ противоположныхъ свойствъ вмѣстѣ сшествовали въ Одномъ изъ Нихъ — невозможно, то, слѣдовательно, “быть Виновникомъ” и “происходить отъ Виновника” (поскольку это — противоположныя другъ другу свойства) не могутъ сшествовать вмѣстѣ въ Одномъ изъ Божественныхъ Лицъ, и, тѣмъ самымъ, Сынъ не будетъ въ то же время и “Происходящимъ отъ Виновника” и “Виновникомъ”: (ибо быть Виновникомъ — свойство Отца), а Сынъ не является въ то же время и Отцемъ. Но что и на это они отвѣтятъ? — Да, Онъ былъ бы также и Отцемъ — они говорятъ, если бы въ Божествѣ было такое Лицо, Которое имѣло бы къ Нему такое отношеніе, какое Сынъ имѣетъ къ Отцу. О, нелѣпость! Снова мы возвращаемся къ тому самому смѣшному софизму (который былъ приведенъ выше); и то же самое дѣлаютъ говорящіе это, какъ если бы кто, утверждая, что всякій человѣкъ рожденъ, сказалъ бы, что и Адамъ былъ бы рожденъ, если бы имѣлъ отца.

20. Латиняне говорятъ, что когда въ Писаніи идетъ слово о Божественныхъ Лицахъ, нѣтъ никакой разницы (въ значеніи) между предлогами “чрезъ” (διά) и «отъ, изъ” (έκ), и посему тамъ гдѣ говорится, что Духъ Святый происходитъ “чрезъ Сына”, они переиначиваютъ на — “отъ Сына”. Мы же будемъ просить ихъ о необходимости показать намъ: находится ли гдѣ сказаннымъ, что Духъ Святый происходитъ или исходитъ “чрезъ Отца”? Ибо если бы это было одно и то же, а не — различнымъ, то было бы необходимымъ, чтобы и это выраженіе имѣло мѣсто, какъ въ отношеніи твари оно повсюду находится: “Павелъ Апостолъ Іисусъ Христовъ, волею Божіею (διά Θελήματος θεού)⁸³; и еще: “Павелъ Апостолъ, ни отъ человѣкъ, ни человѣкомъ” (διά άνϑρώπων), но Богомъ Отцемъ и Господомъ Іисусъ Христомъ” (διά Θεού Πατρός)⁸⁴; и еще: «Стяжахъ человѣка Богомъ” (διά τού Θεού)⁸⁵; и еще: “Еда не Богомъ, изъявленіе ихъ есть?” ⁸⁶). Въ общемъ же, если, дѣйствительно, все, что говорится относительно Божественнаго Духа, въ равной степени относится къ Отцу и Сыну, было бы умѣстнымъ сдѣлать общимъ и все, и изъ Нихъ въ равной мѣрѣ исповѣдывать происхожденіе (Св. Духа); но если одно — является личнымъ свойствомъ Отца, другое же — приписывается Сыну, иное же — принадлежитъ въ равной мѣрѣ Имъ Обоимъ, то необходимо быть на сторожѣ, чтобы они не смѣшали все въ одно. Говорится, что Духъ Святый происходитъ чрезъ Сына, чрезъ Сына подается твари, въ Сынѣ пребываетъ, въ Сынѣ почиваетъ, но (не говорится) чрезъ Отца происходитъ, и не — чрезъ Отца подается, и ни —въ Отцѣ пребываетъ, и ни — въ Отцѣ почиваетъ, но (говорится) — отъ Отца исходитъ. Итакъ, то, что возвѣщено, то пусть возвѣщается; то, о чемъ умолчано, то пусть будетъ предано молчанію; и то утвержденіе, что Духъ Святый исходитъ отъ Сына, да будетъ отринуто, какъ чуждое и странное.

21. Когда воззрю на слова Святыхъ, которыя они употребляютъ, говоря о Божественномъ Духѣ, вижу, что латинствующіе не замѣтили ни логической послѣдовательности, ни систематической связи, ни точности божественныхъ догматовъ, ни святоотеческаго мышленія о Духѣ, искомаго при помощи Самого Духа. Ибо, что имъ остается говорить, когда Святые раздѣляютъ союзами отношеніе Святаго Духа къ Отцу и къ Сыну? — Такъ, одинъ говоритъ: “Отъ Бога всего и Онъ (Духъ Святый) имѣетъ бытіе, чрезъ Сына же является” ⁸⁷), т. е. является людямъ. Другой же: “Отъ Отца исходитъ, въ Сынѣ же почиваетъ” ⁸⁸). Иной же: “Отъ Сына зависитъ, съ Которымъ неразлучно разумѣвается, отъ Отца же имѣетъ зависимость, какъ отъ Виновника Своего бытія, отъ Котораго и исходитъ” ⁸⁹). Иной же: “Исходитъ отъ Бога и Отца, не чуждъ же — Сыну, согласно понятію естества” ⁹⁰). Развѣ къ тому же дерзнули бы они возвѣстить, что исхожденіе Духа отъ Обоихъ есть одно единое? И что же (спрошу васъ), дражайшіе, заключало въ себѣ это разграниченіе у нихъ и приписываніе Одному того, а Другому — иного? — Ибо кто изъ благочестивыхъ станетъ говорить, что тварь, дѣйствительно, должна была быть созданной Богомъ и Отцемъ, Сыномъ же быть приведенной въ порядокъ бытія, отъ Обоихъ въ равной мѣрѣ, какъ отъ Единаго Бога и Творца, воспринявъ какъ бытіе, такъ и бывъ приведенной въ порядокъ? Развѣ не было бы неразумнымъ, когда тексты означаютъ одно и то же, раздѣлять ихъ союзами? Развѣ бы кто сталъ говорить: “небеса утвердились Богомъ и Отцемъ, Сыномъ же стали солидными”. Но тѣ, которые употребляютъ такую форму раздѣленія (именно союзъ “же”) ясно, что отдѣляютъ одно отъ другого, такъ что говорящій: “Павелъ Тарсянинъ, Петръ же — Палестинскій”, не приписываетъ и то и другое имъ обоимъ вмѣстѣ; и говорящій: “Благоволеніемъ Отца, дѣйствіемъ же Сына, содѣйствіемъ же Духа создалась вселенная” — этимъ Каждому изъ Нихъ приписываетъ одно, а прочаго лишаетъ. Итакъ, очевидно — и изъ самой формы раздѣленія, что какъ ни Отцу не свойственно, чтобы чрезъ Него подавался Духъ Святый, такъ не свойственно и Сыну, чтобы Онъ исходилъ отъ Него.

22. Богъ, говорившій въ Божественномъ Писаніи, предвидѣвъ человѣческую неустойчивость и напередъ подавляя плевелы, всѣянныя врагомъ въ Его ученіи, не оставилъ ни одного изреченія, которое казалось бы не полнымъ, безъ того, чтобы не пополнить его въ иныхъ изреченіяхъ; или нѣкое пониманіе, могущее повести къ заблужденію — безъ того, чтобы не исправить его въ иныхъ мѣстахъ; дабы сбылось то, что говоритъ Премудрый: “Вся права суть разумѣвающимъ, и проста обрѣтающимъ разумъ” ⁹¹). Напримѣръ: “Отецъ Мой болій Мене есть” ⁹²) — поскольку эти слова имѣли быть весьма на руку умалявшимъ Сына въ отношеніи къ достоинству Отца, Онъ въ иныхъ уравнялъ это, говоря: “Азъ и Отецъ едино есма” ⁹³); и еще: “Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ есть” ⁹⁴), и “видѣвый Мене, видѣ Отца” ⁹⁵), и Апостолъ говоритъ: “Не восхищеніемъ непщева быти равенъ Богу” ⁹⁶). Затѣмъ, то выраженіе въ Притчахъ: “Господь созда Мя” ⁹⁷), что говорится въ отношеніи къ Премудрости, въ послѣдующихъ словахъ исправляется; ибо немного ниже говорится: “Прежде же всѣхъ холмовъ раждаетъ Мя” ⁹⁸); первымъ — возвѣщается твореніе и рожденіе во плоти; вторымъ же — предвѣчное рожденіе. Затѣмъ, такъ какъ въ Евангеліяхъ Христосъ называетъ Своего Отца: “Единымъ истиннымъ Богомъ”, ибо говоритъ: “Да знаютъ Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послалъ еси Іисусъ Христа” ⁹⁹), дабы не подумалось, что этимъ Онъ исключаетъ Самого Себя изъ истиннаго Божества, то тогда Іоаннъ является тѣмъ, кто то же самое написалъ въ своемъ Посланіи въ отношеніи Сына, гоговоря: “Сей есть истинный Богъ и Животъ вѣчный” ¹⁰⁰). Затѣмъ, такъ какъ Духъ именуется “Духомъ Отца”, согласно свойственности по естеству и дарованію намъ, ибо говорится: “Не вы бо будете глаголющіи, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ” ¹⁰¹), то дабы не подумалось, что Онъ — чуждъ Сына и не дается Имъ, подобнымъ образомъ, какъ Онъ дается отъ Отца, говорится также и “Духъ Сына”. Ибо Апостолъ говоритъ: “Посла Богъ Духа Сына Своего въ сердца ваша” ¹⁰²). Итакъ, если это изреченіе: “отъ Отца исходитъ” было бы такого рода, что можно было бы подразумѣвать, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына, не пропустилъ бы Онъ, заботящійся о спасеніи людей, сказать это въ иныхъ мѣстахъ и исправить, но, конечно, или лично Самъ или чрезъ Своихъ Учениковъ имѣлъ бы это ясно открыть. Поскольку же Онъ не сказалъ сего, очевидно, что и нѣтъ того, чего Онъ не говорилъ. Посему Іоаннъ Дамаскинъ говоритъ: “Мы говоримъ: “Духъ Сына”, но не говоримъ — “Духъ отъ Сына” ^І03). Божественный же Апостолъ говоритъ: “Аще и Ангелъ съ небесе благовѣститъ вамъ паче, еже благовѣстихомъ вамъ, анаѳема да будетъ” ¹⁰⁴).

23. Наименованіе “Отецъ”, говоримое въ отношеніи Бога, охватываетъ всѣ Его ѵпостасныя свойства: ибо заключаетъ въ себѣ и нерожденіе, согласно Василію Великому ¹⁰⁵): ибо Тотъ, Кто свойственнымъ образомъ и единый — Отецъ, Тотъ ни отъ кого иного не родился; а въ отношеніи Духа Отецъ именуется “Изводителемъ”, согласно Писанію, говорящему: “Отъ Отца Свѣтовъ” ¹⁰⁶). Итакъ, если (Писаніе) не дѣлаетъ Сына участникомъ имени Отца, то и не дѣлаетъ Его участникомъ свойства изводить (Духа Святаго), чтобы изъ-за этого Сынъ не явился, насколько это соотвѣтствуетъ нашему людскому пониманію, — “Сыно-Отцемъ” т. е. вмѣстѣ и Сыномъ и Отцемъ, и по сей причинѣ не сочли бы Духа — “Внукомъ”.

24. Латиняне говорятъ: Отецъ и Сынъ являются единымъ Виновникомъ Святаго Духа. Итакъ, мы спросимъ ихъ: такимъ ли образомъ Отецъ и Сынъ вмѣстѣ являются единымъ Виновникомъ Святаго Духа, какимъ образомъ Отецъ является единымъ Виновникомъ (Св. Духа), или — иначе? Если они скажутъ: “такимъ же образомъ” — то, тогда, какъ Отецъ, когда будучи взятъ въ отдѣльности, является однимъ Лицемъ, такъ однимъ Лицемъ будутъ вмѣстѣ Отецъ и Сынъ, и, — вотъ, вошло Савелліево смѣшеніе! Если же они скажутъ: “иначе”, — то, тогда, Отецъ — одинъ Виновникъ, иначе же будетъ Виновникомъ Отецъ и Сынъ, и этимъ, вводя двухъ Виновниковъ, не избѣжать имъ, хотя бы они этого и не хотѣли, и двухъ Началъ.

25. Латиняне высокопарно усваиваютъ нѣкоторыя общія понятія различія всему тому, что можетъ имѣть различіе; то есть можетъ различаться или согласно матеріи или согласно одной изъ противоположныхъ чертъ. Но если, допустимъ, въ отношеніи тварныхъ вещей это понятіе и отвѣчало бы дѣйствительности, однако, нѣтъ необходимости, чтобы оно относилось и къ вещамъ Божественнымъ (ибо тѣ и другія не подлежатъ однимъ и тѣмъ же понятіямъ); но объ этомъ нынѣ не будемъ говорить; предлежитъ же намъ доказать, что даже и въ отношеніи тѣхъ вещей, которыя имѣютъ къ намъ отношеніе и которыя, по крайней мѣрѣ, извѣстны намъ, — имѣю въ виду тварныя вещи, — это понятіе не является безусловно полностью отвѣчающимъ дѣйствительности; не только потому, что то, что не есть общее, приписывается какъ общее, но и потому, что въ тѣхъ вещахъ, въ которыхъ наблюдается различіе или матеріальнаго свойства или по противоположности, не сама матерія или противоположность вносятъ причину различія, но и то и другое въ уже имѣющихъ различіе, какъ бы нѣкое послѣдствіе, слѣдуетъ за каждой изъ этихъ вещей, чѣмъ выявляется, что хотя согласно сему и различаются тѣ вещи, которыя имѣютъ различіе между собой, однако, отнюдь, не онѣ являются самой причиной различія.

Это должно быть выяснено слѣдующимъ образомъ: матерія сама по себѣ — нераздѣлима: ибо она какъ безкачественна, такъ и безколичественна; а то, что — безколичественно — то нераздѣлимо; а то, что — не раздѣлимо, то и — неразличимо; а то, что само по себѣ — нераздѣлимо и неразличимо, какъ могло бы для иного служить причиной различія? И то, что не допускаетъ различія (ибо всякая матерія по отношенію ко всякой матеріи по своему понятію не имѣетъ различія), какимъ бы образомъ могло стать причиной для иныхъ вещей того, чтобы они были различными другъ въ отношеніи друга? Когда же матеріальное тѣло раздѣляется на количественныя части согласно самой матеріи, и возможно взять каждую изъ нихъ и въ отдѣльности поочередно представить и показать, что это — та же самая, а не иная субстанція, это называется: “различіемъ согласно матеріи” (ύλική διάκριοις); но изъ этого, отнюдь, не слѣдуетъ, чтобы сама матерія была причиной различія (ибо какъ бы это могло быть, когда матерія сама по себѣ неразличима?), но это производится матеріальнымъ раздѣленіемъ, изъ котораго проистекаетъ сама количественность для различаемыхъ (между собой) вещей. Подобно тому, какъ и форма не является причиной для тѣлъ того, что они производятъ дѣйствія (ибо какъ бы это могло быть, когда она сама по себѣ бездѣйственна?), но причина этому — соединеніе формы съ ея матеріей; ибо не значитъ, если нѣчто (нѣкое свойство) принадлежитъ составленному (тѣлу), въ отношеніи нѣкоего изъ составляющихъ его элементовъ, что оно — свойственно тому самому элементу. Такимъ образомъ, какъ ни форма не является началомъ дѣйствованія (энергіи), хотя дѣйствованіе (энергія) соотвѣтствуетъ тѣламъ согласно формѣ, такъ и матерія не является началомъ различія, хотя согласно ей и происходитъ различіе въ составленныхъ вещахъ. Итакъ, если мы приписываемъ матеріи причину различія, то это мы дѣлаемъ здраво въ томъ смыслѣ, когда признаемъ за причину (различія) матеріальное раздѣленіе въ тѣхъ вещахъ, въ которыхъ матерія имѣетъ мѣсто.

Касательно же тѣхъ вещей, въ которыхъ матерія не имѣетъ мѣста, должно быть разсмотрѣно слѣдующее: является ли противоположность (свойствъ) необходимой для внесенія различія между ними? Тѣ вещи, которыя принадлежатъ одному и тому же роду и которыя могутъ раздѣляться, именуются “противораздѣльными (άντιδιαιρούμενα) другъ въ отношеніи друга”; быть можетъ, это относится ко всему, но особенно къ тѣмъ, которые весьма отстоятъ другъ отъ друга или опредѣляются, какъ весьма отстоящіе другъ отъ друга, какъ напр. въ краскахъ — весьма отстоятъ другъ отъ друга бѣлый цвѣтъ отъ чернаго цвѣта; они также именуются и “противоположными” (έναντία). Въ одушевленномъ же мірѣ опредѣляются какъ весьма отстоящіе другъ отъ друга понятіемъ “словеснаго и безсловеснаго”, напр. человѣкъ и лошадь. Итакъ, (слѣдуетъ поставить вопросъ): только ли тѣ различаются другъ отъ друга, въ которыхъ имѣется взаимная противоположность, или же различаются между собой и тѣ, которыя находятся между ними и вмѣстѣ съ ними? — Конечно, также— и тѣ: ибо всѣ — связаны общимъ родомъ, различаются же индивидуально-отличительными признаками, и хотя бы немного отстояли другъ отъ друга, или даже, болѣе того, являлись бы участниками противоположностей; такъ напр. какая противоположность — между оранжевымъ и краснымъ цвѣтомъ въ краскахъ? какая противоположность — между лошадью и воломъ въ животномъ мірѣ? — Но поскольку они раздѣляются отъ того же рода, то насколько отъ него раздѣляются, настолько и различаются отъ общаго (рода); насколько же между собою противораздѣляются, настолько также, нѣтъ сомнѣнія, различаются другъ отъ друга своими понятіями, хотя всѣ эти понятія намъ и не легко было бы опредѣлить. Итакъ, въ данномъ случаѣ, за причину различія должна была бы быть принята не противоположность (ибо какъ это можетъ быть, когда въ очень многихъ вещахъ ея и нѣтъ на лицо?), но — самое раздѣленіе, которое отъ того же рода индивидуально, согласно своимъ признакамъ, производитъ раздѣленіе. Будетъ же совершенно истиннымъ приписать ему и причину противоположности.

Но и въ отношеніи недѣлимыхъ вещей, конечно, господствуетъ то же понятіе различенія. Что же изъ того, если они не состоятъ изъ матеріи? — Что же — если нельзя также найти въ нихъ противоположности? Значитъ ли, что на основаніи сего они будутъ для насъ неразличимы и числомъ всѣ станутъ одно? — Много такого рода начудила бы латинская система. Но тамъ раздѣленіе отъ того же вида, опредѣляющее своими понятіями отдѣльный индивидуумъ, содѣлываетъ различіе. Если же эти понятія намъ неизвѣстны, ничего нѣтъ удивительнаго, когда и понятія большинства видовъ мы не могли бы легко опредѣлить; является же общепризнаннымъ фактомъ, что много частей отдѣлились отъ одного цѣлаго; а это было бы невозможнымъ, если бы взаимно между собой и въ отношеніи того, изъ чего они выдѣлились, они не имѣли различія. Значитъ, ближайшая и начальная причина различія — раздѣленіе; не матерія и не противоположность — ибо, какъ не вездѣ они на лицо, такъ и не имъ — свойственно содѣлывать различіе. Даже и само наименованіе “раздѣленіе”, какъ сродное наименованію “различіе” — ясно намъ показываетъ, что первое является причиной второго.

Что еще (остается сказать)? — Противоположность между (двумя) вещами въ отношеніи чего-то (третьяго), которую они называютъ “относительной”, они называютъ наиболѣе довлѣющей для различія. Но нѣтъ нужды и говорить, что такое сужденіе — совершенно необосновано. Ибо, во-первыхъ, эта противоположность позднѣе (по своему происхожденію) самого естества: такъ какъ сначала нѣкто является человѣкомъ, а затѣмъ уже — отцемъ, а (во-вторыхъ) сначала имѣется извѣстная одна величина, а затѣмъ уже — раздвоеніе. Затѣмъ они представили тѣ вещи, которыя между собою согласуются въ отношеніи чего-то (третьяго), а это, лучше сказать, — соединять, нежели — дѣлать различіе. Затѣмъ, обѣ вещи могутъ согласоваться въ томъ же самомъ, хотя бы и не по одному и тому же признаку, а это, конечно, далеко отъ различія. Итакъ, напрасно и безцѣльно было латинянамъ употреблять столь избитое понятіе различія согласно матеріи или противоположности.

Теперь перенесемъ уже наше сужденіе (что не противоположность является причиной различія, а — раздѣленіе) къ Божественнымъ вещамъ, ибо, быть можетъ, оно будетъ болѣе соотвѣтствовать имъ, нежели то, что утверждаютъ латиняне. — Различное происхожденіе отъ одного и того же особенно-то и представляется какъ различіе: ибо нѣкое происхожденіе является также и раздѣленіемъ, и какъ, въ принципѣ, — (отдѣленные) отъ одного и того же, хотя бы и не отступили еще въ противоположное состояніе, однако, пріявъ уже опредѣлительныя понятія, различаются и другъ отъ друга и отъ того, изъ котораго выдѣлились — (ибо иначе бы они и не отдѣлились); такъ и въ нашемъ случаѣ, говорю о Божественныхъ Лицахъ, — тѣмъ что Сынъ и Духъ происходятъ различнымъ образомъ отъ Того же Отца, тѣмъ самымъ Они отличаются и отъ Отца и между Собой: отъ Отца — тѣмъ, что Они — отъ Него (ибо все происходящее отъ того или иного, несомнѣнно, является инымъ, нежели — то, отъ чего оно произошло); между Собою — тѣмъ, что происходятъ отъ Отца различнымъ образомъ, хотя этотъ образъ и непознаваемъ для насъ и неизречененъ. Итакъ, нѣтъ нужды намъ въ противоположности для различенія Сына и Духа, какъ это думаетъ Ѳома (Аквинатъ), когда нѣтъ нужды въ противоположности и въ отношеніи тварныхъ вещей: ибо различное происхожденіе довлѣетъ для того, чтобы сдѣлать различіе между Ними. И это отвѣчаетъ какъ самимъ вещамъ, такъ и согласуется съ ученіемъ Святыхъ, такъ какъ они ясно передали намъ, въ чемъ заключается различіе (между Сыномъ и Духомъ). Такъ, Дамасскій Богословъ говоритъ въ 8-й главѣ своего Богословія слѣдующее: “Хотя Духъ Святый также (какъ и Сынъ) происходитъ отъ Отца, но — не образомъ рожденія, а — образомъ исхожденія: это — иной образъ бытія, неуразумѣваемый и непознаваемый, какъ и — рожденіе Сына” ¹⁰⁷). И Григорій Богословъ (говоритъ): “Личныя свойства: Отца, какъ это разумѣвается и говорится, — безначаліе и Начало; Сына же — рожденіе; Духа же — исхожденіе” ¹⁰⁸).

26. Какъ ничего не привносятъ Отцу для Своего бытія происходящія отъ Него Божественныя Лица (ибо Они всецѣло — отъ Него и совершенное имѣютъ бытіе), такимъ же образомъ Они ничего не привносятъ отъ Себя и для бытія Другъ Друга. Итакъ, ни Духъ Святый не является со-Виновникомъ Отцу для рожденія Сына, ни Сынъ — Отцу для изведенія Духа: ибо дѣйствіе рожденія и изведенія есть совершенное и единственное отъ Единственнаго, и то и другое восходитъ къ существу Единаго.

27. Какъ то, что совершаетъ извѣстное дѣйствіе, согласно опредѣленію, указываетъ на опредѣленное дѣйствіе, такъ и опредѣленное дѣйствіе, въ свою очередь, возводитъ къ нѣкоему опредѣленному фактору (τό ένεργοϋν). Такимъ образомъ, если раждать и изводить является опредѣленнымъ дѣйствіемъ — принадлежащимъ Одному Отцу; а только изводить, но не и раждать, является опредѣленнымъ дѣйствіемъ только изведенія — принадлежащимъ, согласно латинянамъ, вмѣстѣ Отцу и Сыну; быть же рожденнымъ, опять же, является опредѣленнымъ дѣйствіемъ — принадлежащимъ Сыну; а исходить — Святому Духу; то, такимъ образомъ, въ Божественныхъ Лицахъ будутъ четыре опредѣленно дѣйствующихъ фактора: одинъ — Отецъ, второй — Изводитель, являющійся въ отношеніи перваго инымъ (различнымъ) по числу, третій — Сынъ, и четвертый — Духъ Святый; четыре же опредѣленно и различно дѣйствующихъ фактора, что иное вводятъ, какъ не четыре Лица, вмѣсто Троицы? Такъ что напрасно латиняне хвалятся вѣрой въ Троицу, Которую они такъ оскорбляютъ своими догматами.

28. Быть Началомъ Божества, что латиняне приписываютъ Отцу и Сыну, или должно быть свойствомъ Ѵпостасей Отца и Сына, или же Ихъ естества или Ихъ нѣкоего дѣйствія (энергіи). Если это — свойство Ихъ Ѵпостасей, то какимъ образомъ не быть и двумъ Виновникамъ (ибо и двѣ Ѵпостаси имѣются), какъ и то, что происходящее отъ вины (τό αίτιαόν), если принадлежитъ двумъ Ѵпостасямъ, конечно, также вводитъ и понятіе двухъ происходящихъ отъ вины. Если же это — свойство Ихъ естества, то, конечно, оно — присуще всѣмъ Тремъ, а такое рѣшеніе вопроса, отнюдь, не лучше: ибо Духъ не есть Виновникъ. Значитъ, если нѣчто имѣетъ то же естество, что Отецъ и Сынъ, тѣмъ самымъ оно будетъ также и Началомъ Божества; и, обратно, если, нѣчто является Началомъ Божества, оно тѣмъ самымъ имѣетъ то же естество, что имѣютъ Отецъ и Сынъ. Итакъ, вытекаетъ, что Духъ Святый какъ чуждъ — того, чтобы быть Виновникомъ Божества, такъ Онъ — чуждъ и естества Отца и Сына; такъ за что же тогда латиняне порицаютъ македоніанъ? Если же это — свойство нѣкоего дѣйствія (Отца и Сына), то необходимо спросить: одно ли оно числомъ или два. И если — два, то опять, необходимо будетъ, чтобы были и два Виновника. Если же это — одно дѣйствіе числомъ, то опять необходимо поставить вопросъ: является ли оно дѣйствіемъ Ѵпостаси или же дѣйствіемъ естества? Если — дѣйствіемъ естества, то, слѣдовательно, Духъ будетъ чуждъ нѣкоего, принадлежащаго естеству, дѣйствія, а этимъ также чуждъ — и Божественнаго естества. Если же — дѣйствіемъ Ѵпостаси, то, согласно опредѣленію, оно и принадлежитъ одному только Лицу: ибо единое числомъ личное (ѵпостасное) дѣйствіе, если оно направлено на единый Предметъ дѣйствія (πρός έν ένέργημα), оно, по всей необходимости, и будетъ проистекать отъ Одного Лица. Итакъ, безцѣльно латиняне приписываютъ Отцу и Сыну единое числомъ изводительное дѣйствіе и личное свойство.

29. Единое числомъ и простое дѣйствіе (энергія), направленное на одинъ предметъ дѣйствія, указываетъ также и на единый числомъ факторъ. Представимъ это наглядно: пусть этотъ факторъ будетъ “А”; то, къ чему направлено дѣйствіе фактора

— “С”; между ними — единое числомъ дѣйствіе “А — С”. Я утверждаю что и факторъ (τό ένεργοΰν) “А” является также единый числомъ. — Не такъ (вы скажете), но пусть будутъ два фактора “АВ”. Въ этомъ случаѣ, “В” будетъ или частью самого “А”, или же будетъ находиться внѣ его. Если — частью его, то оно не будетъ чѣмъ-то инымъ отъ “А”, но одно единое съ нимъ, и такимъ образомъ, единое цѣлое числомъ. Если же оно будетъ находиться внѣ его, то пусть сначала оно будетъ помѣщено подъ нимъ. Дѣйствіе, проистекающее отъ “А” къ “С” будетъ или равнымъ и постояннымъ или — неравнымъ. Если будетъ — равнымъ и постояннымъ, то являясь единымъ по числу, очевидно, что это “В”, помѣщенное между “А” и “С”, ничего не привноситъ отъ себя, но или никакъ не будетъ дѣйствовать, или — если будетъ дѣйствовать, то не въ томъ смыслѣ, какъ дѣйствуетъ “А” въ отношеніи “С”. Если же будетъ — неравнымъ, то очевидно, — что обнаруживается нѣкое наростаніе, гдѣ дѣйствіе (энергія), проистекающее отъ “А” къ “С”, встрѣтится съ дѣйствіемъ, проистекающимъ отъ “В” къ “С”, и станетъ болѣе сильнымъ, чѣмъ было прежде, какъ нѣкая рѣка, воспріявшая въ себя другую рѣку. А это не будетъ свойствомъ единаго и постояннаго дѣйствія, ибо на лицо будетъ нѣкое внѣдреніе и соединеніе съ дѣйствіемъ, проистекающимъ отъ “В” къ “С”, и такимъ образомъ явится двойное дѣйствіе, а не — простое и единое. То же самое случится, если “В” будетъ помѣщено не ниже, а выше “А”. Но пусть “В” будетъ помѣщено въ сторонѣ отъ “А”. Здѣсь уже еще болѣе — очевидно, что будутъ два дѣйствія (энергіи): одно — отъ “А” къ “С”, другое — отъ “В” къ тому же “С”. Итакъ, невозможно, чтобы одно числомъ дѣйствіе, относилось къ двумъ факторамъ, какъ невозможно, чтобы два конца одной линіи были бы отъ различной части. Итакъ, единое числомъ дѣйствіе и относится къ единому числомъ фактору. Пусть факторъ “А” представляетъ Отца и Изводителя; пусть “С” представляетъ бытіе Святаго Духа, къ чему именно и направлено дѣйствіе; между Ними же — изводительное, единое и простое и присносущное дѣйствіе (энергія); а подъ “В” пусть обозначится Сынъ. Итакъ, вытекаетъ, что только къ Отцу, а не и къ Сыну слѣдуетъ относить единое ѵпостасное дѣйствіе, которымъ изводится Духъ. Этотъ принципъ выразительно являетъ и Аристотель въ 5-й книгѣ “τής Φυσικής άκροάσεως”, ибо онъ говоритъ слѣдующее: “Единое числомъ дѣйствіе происходитъ отъ единаго числомъ фактора” ¹⁰⁹). И еще въ 9-й книгѣ онъ говоритъ: “Единое движеніе происходитъ отъ единаго двигающаго и единаго движимаго: ибо если нѣчто иное и иную вещь стало бы двигать, все движеніе не было бы (равнымъ) и постояннымъ” ¹¹⁰).

30. Григорій Богословъ учитъ, что “имѣть бытіе отъ Отца” является общимъ для Сына и Духа” ¹¹¹). Если же Сынъ непосредственно — отъ Отца, и не имѣетъ никакого иного Виновника, кромѣ Отца; а Духъ — не непосредственно отъ Отца, но имѣетъ со-Виновника Отцу Сына, то уже для Нихъ (Сына и Св. Духа) не будетъ общимъ — “быть отъ Отца”, Котораго не являются въ равной мѣрѣ участниками. Такимъ образомъ, необходимо вытекаетъ, что или Григорій Богословъ заблуждался, или, если это не такъ, то, конечно и несомнѣнно, обманываются латиняне, приписывая Сыну вину Духа.

31. Образъ бытія и личное свойство Святаго Духа, согласно Григорію Богослову, является не просто “исходить”, но — “отъ Отца исходить”. Если же это является образомъ бытія Его и личнаго свойства, то — “и отъ Сына исходитъ” — или безцѣльно присовокупляется къ сему, или нѣчто придаетъ бытію (Его), и въ такомъ случаѣ, дѣлаетъ Его личное свойство двойнымъ; и Самъ Онъ будетъ двойнымъ (ибо личное свойство необходимо должно отражать то, чего является личнымъ свойствомъ, а не увеличивать и не уменьшать). Итакъ, только отъ Отца исходитъ Духъ Святый.

32. Когда мы говоримъ, что Отецъ и Сынъ и Духъ Святый являются “единымъ Началомъ тварей”, то ясно, что это мы говоримъ въ сравненіи Божественнаго естества съ прочими естествами: ибо Божественное естество — едино, а тѣ естества — многія и различныя. По тому же образу, и когда мы говоримъ: “единое Начало Божества”, то ясно, что мы говоримъ это въ сравненіи Одного Лица съ остальными Лицами. И какъ ничто изъ тварей, когда дѣло касается творенія, не воспринимается въ то единое Начало, такъ ни Одно изъ Двухъ Лицъ (т. Сынъ и Св. Духъ), когда дѣло касается Божества, не должно вводить въ то единое Начало (Которымъ является — Отецъ). Ибо куда больше соотвѣтствуетъ, чтобы одно было началомъ для многихъ, нежели многіе — началомъ для одного. Итакъ, единый Отецъ — единое Начало Сына и Духа, какъ и единая Троица — единое Начало всей твари. Это самое выразительно говоритъ и божественный Діонисій, говоря: “Единый Источникъ пресущественнаго Божества — Отецъ” ¹¹²).

33. Одновременныя различныя дѣйствія (энергіи), проистекающія отъ одного и того же дѣйствующаго фактора — и различный результатъ также производятъ. (Представимъ это наглядно):

Пусть самый факторъ будетъ обозначенъ чрезъ “А”; дѣйствія (энергіи) же его, проистекающія одновременно: — одно въ отношеніи “В”, другое, различное отъ него — въ отношеніи “С”. Я утверждаю, что и “С” будетъ различнымъ отъ “В”. Ибо если бы оно было тѣмъ же, что и то, оно полностью соотвѣтствовало бы ему и тогда дѣйствіе въ отношеніи его, соотвѣтствовало бы дѣйствію въ отношеніи “В”, иными словами, было бы тѣмъ, что и то. Пусть подъ “А” будетъ обозначаться Отецъ, присносущно и по естеству дѣйствующій; подъ “В” — Сынъ; а подъ “С” — Духъ святый; и дѣйствія, проистекающія отъ Отца — различны между собою: въ отношеніи “В” это — рожденіе Сына; въ отношеніи же “С” это — исхожденіе Божественнаго Духа. Слѣдовательно, Духъ — различенъ отъ Сына, такъ какъ въ отношеніи бытія Каждаго изъ Нихъ различными являются дѣйствія; и уже не будетъ намъ нужды въ иномъ различіи между Сыномъ и Духомъ, когда самыя различныя дѣйствія и происхожденія довлѣютъ для того, чтобы сдѣлать различіе между Ними.

34. Вопрошаютъ насъ латинствующіе: совмѣстно ли съ Своею Силой и Премудростью Отецъ изводитъ Духа Святаго, или дѣлаетъ это безъ Премудрости и безъ Силы, — дабы, если отвергнувъ второе, мы бы отвѣтили положительно на первое, привлечь насъ къ своему мнѣнію, говоря, что если Сынъ — Премудрость и Сила Отчая, то, значитъ, что совмѣстно съ Сыномъ Отецъ изводитъ Духа Святаго. Но, что Отецъ изводитъ Духа Святаго совмѣстно съ (рожденіемъ) Сына, то есть совмѣстно съ Словомъ и Премудростью и Силою, этого и мы не отрицаемъ. Ибо, согласно божественнымъ Отцамъ, Духъ Св. происходитъ совмѣстно съ Словомъ, сопровождаетъ и являетъ Его, и Слово не бываетъ безъ Духа, и Духъ не происходитъ безъ Слова. Но, отнюдь, не—такъ, чтобы и Сынъ былъ Виновникомъ бытія Духа, какъ и Духъ не есть Виновникъ Сына. Ибо не возможно, чтобы совмѣстно и тѣмъ же понятіемъ происходящіе отъ нѣкоего третьяго, были виновниками другъ друга. Итакъ, отнюдь, не вытекаетъ необходимо изъ того, что Духъ Святый исходитъ совмѣстно съ Сыномъ, чтобы также Онъ и отъ Сына происходилъ; если же это — не такъ, то нѣтъ никакой разницы между Нимъ и тварями, которыя пришли въ бытіе чрезъ Слово Божіе и Силу и Премудрость. Ибо говорится: “Вся Тѣмъ быша, и безъ Него ничтоже бысть, еже бысть” ¹¹³). Слѣдовательно, то что “еже не бысть” (т. е. не было сотворено), нѣтъ необходимости, чтобы имѣло бытіе благодаря Ему. Затѣмъ, не въ томъ же смыслѣ Сынъ является Премудростью и Силою Отчею, какъ Онъ является Сыномъ и Словомъ. Ибо Онъ есть Сынъ и Слово Отца такимъ образомъ, какъ Самъ Отецъ не есть ни Сынъ ни Слово (ибо понятіе сына указываетъ на отца, и слово — на говорящаго); а Премудростью и Силою Отца Онъ является такимъ образомъ, какъ и Самъ Отецъ также является не только Премудрымъ и Всемогущимъ, но и — Премудростью и Силою. Ибо Сынъ — Премудрость отъ Премудрости и Сила отъ Силы, какъ Богъ отъ Бога и Свѣтъ отъ Свѣта; именуется же Онъ Премудростью и Силой Отца, какъ обладающій полнотою Его премудрости и силы, какъ бы Изображеніе Первообраза. Но, отнюдь, не меньше и Духъ Святый — Премудрость и Сила, и этого не станетъ отрицать никто изъ знающихъ Писанія; и что эти наименованія — общи и относятся къ существу Божественныхъ Лицъ, также и божественный Августинъ свидѣтельствуетъ это въ книгѣ “О Троицѣ” ¹¹⁴). Итакъ, когда Духъ Святый исходитъ отъ Отца, какъ Премудрость и Сила отъ Премудрости и Силы, то странно и безцѣльно ставить вопросъ: совмѣстно ли съ Своей Премудростью и Силою Отецъ изводитъ Духа Святаго; развѣ лишь только кто захочетъ свести Его на уровень твари, какъ говорится: “Богъ премудростью основа землю, уготова же небеса разумомъ” ¹¹⁵). Но не чрезъ посредство Премудрости и Силы, Отецъ подвигнулся къ исхожденію Духа, какъ ни — къ рожденію Сына и, конечно, не чрезъ посредство всего Божества; ибо происходить такимъ образомъ (т. е. дѣйствіемъ всего Божества) свойственно — твари, какъ говорятъ Богословы. Итакъ, непосредственно и изъ самаго существа Отца въ равной мѣрѣ происходятъ Оба: Сынъ и Духъ Святый; происходятъ, дѣйствительно, совмѣстно Другъ съ Другомъ, но не взаимно Другъ отъ Друга и, конечно, не Одинъ отъ Другого.

35. Если нѣкое свойство въ Божественныхъ Лицахъ, относящееся къ многимъ, именуется въ единственномъ числѣ, то это или — самое естество или нѣчто имѣющее отношеніе къ естеству. Ибо какъ “одно”, конечно, является тѣмъ, согласно чему Каждое изъ Лицъ отличается отъ Прочихъ, такъ, конечно, “одно” является также и тѣмъ, согласно чему Три объединяются. А это — одно числомъ естество или нѣчто изъ присущаго ему, какъ напр.: “одна” воля или “одна” сила или “одно” дѣйствіе (энергія). Ибо мы говоримъ, что Сынъ — Богъ отъ Бога, и Оба — Одинъ Богъ; Свѣтъ отъ Свѣта, и оба — Один Свѣтъ; Премудрость отъ Премудрости, и Оба — Одна Премудрость; Сила отъ Силы, и Оба — Одна Сила. Слѣдовательно, Божественныя Лица, отнюдь, иначе не могутъ быть “однимъ”, какъ только согласно тому, что въ Нихъ — одно, а это — то, что относится къ Ихъ естеству. Итакъ, если изводить является однимъ (свойствомъ) для Отца и Сына, то или и Духъ Святый будетъ участвовать въ этомъ, ибо это — относится къ естеству, и Самъ также, конечно, будетъ изводящимъ иное Лицо, или если Ему чуждо нѣчто изъ относящагося къ естеству (Божества Отца и Сына), то, несомнѣнно, что Онъ будетъ чуждъ и самаго (Божественнаго) естества. Пусть латиняне выберутъ любую изъ этихъ пропастей, какую пожелаютъ; если же желаютъ избѣжать обѣихъ, пусть сначала оставятъ свое ученіе, которое необходимо ведетъ ихъ къ этому.

36. Если Сынъ и Духъ — отъ существа Отца, а изъ существа Отца и Сына, согласно латинянамъ, — только Духъ, то, слѣдовательно существо Отца не является Виновникомъ того же, что и существо Отца и Сына совмѣстно; а тѣ, что не являются виновниками того же, слѣдовательно, и не являются тождественными. Такъ что, иное — существо Отца, иное же — существо Отца и Сына; и отсюда вытекаетъ необходимость, что иное — существо также и у Духа; значитъ, въ Божественной Троицѣ много — существъ (а не одно). А это — хула и абсурдъ!

37. Если Отецъ является Виновникомъ Сына и Духа, а Сынъ — Виновникомъ только Духа, то, поскольку тѣ, которые не являются виновниками того же безусловно, и сами не являются тождественными, слѣдовательно, не одинъ будетъ Виновникъ въ Божественной Троицѣ, но — два Виновника; и напрасно латиняне думаютъ избѣжать двухъ Началъ.

38. Наименованіе “Сынъ” обозначаетъ двѣ вещи: отношеніе Сына къ Отцу, согласно которому Онъ имѣетъ отъ Него бытіе, и — единосущіе съ Нимъ; ибо всякій сынъ имѣетъ одно существо съ своимъ отцемъ. Подобно сему и наименованіе — “рожденіе”: ибо оно заключаетъ въ себѣ понятіе Виновника бытія и довлѣющимъ образомъ являетъ единосущіе (Сына съ Отцемъ). Но не такъ обстоитъ дѣло ни съ наименованіемъ “Святый Духъ”, ни съ наименованіемъ “исхожденіе”. Но когда мы слышимъ выраженіе — “Духъ Отца”, мы разумѣемъ нѣкій Даръ Отца, который намъ даруется и освящаетъ насъ и дѣйствуетъ въ насъ. Ибо Господь говоритъ: “Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ” ¹¹⁶). Также Онъ именуется и “Духомъ Сына”: ибо Онъ является общимъ Даромъ Обоихъ, какъ и говоритъ это блаженный Августинъ. Когда же мы услышали — “Духъ, Иже отъ Отца исходитъ” — то, здѣсь, съ одной стороны, заключается понятіе: Кто является Виновникомъ бытія (Св. Духа); а, съ другой стороны, — мы разумѣемъ саму Ѵпостась Духа, однако не — и единосущіе: ибо ни слово “Духъ”, ни слово исхожденіе” не заключаютъ въ себѣ этого значенія. Посему богословы, когда желали представить просто Вину бытія (Св. Духа), говорятъ, пріявъ это отъ Самого Господа: — “Духъ, Который отъ Отца исходитъ”, не на половину-законченно (ήμιτελώς) богословствуя и не игнорируя (якобы) болѣе близкаго Виновника (прочь такой абсурдъ!); когда же явить также и единосущіе они желали, тогда прибавляли и — “чрезъ Сына”, и говорили: “(Духъ Святый) Который отъ Отца чрезъ Сына исходитъ”, этимъ какъ бы говоря: не — безъ Сына, и не — отъ иного существа, нежели — Сынъ, но одновременно съ рожденіемъ должно разумѣться и исхожденіе; ибо могло случиться, что мы сказали бы: Онъ пришелъ въ бытіе послѣ извѣстнаго времени, или же предшествовалъ этому времени. Посему и божественный Максимъ говоритъ: “Который чрезъ Сына рожденнаго неизреченнымъ образомъ исходитъ” ¹¹⁷); не прибавилъ бы онъ “рожденнаго”, если бы не желалъ именно это (единосущіе Духа Святаго съ Прочими Лицами) обозначить. Онъ же свидѣтельствуетъ въ посланіи къ пресвитеру Марину, что и остальные понимали это въ томъ же смыслѣ, говоря, что современные ему римляне (говорили, что Духъ Святый исходитъ “и отъ Сына”) не для того, чтобы дѣлать Сына Виновникомъ Духа, но для того, чтобы явить Его происхожденіе чрезъ Сына, и такимъ образомъ представить единство и тождественность существа” ¹¹⁸). Но нынѣшнее смѣхотворное латинское богословіе, понимающее въ изреченіи “чрезъ Сына” обозначеніе болѣе близкаго Виновника (бытія Св. Духа), и ставящее Отца, какъ болѣе отдаленнаго Виновника и не близкаго къ Ѵпостаси Святаго Духа, — какъ если бы мы говорили, что Эносъ — чрезъ Сифа отъ Адама, — не слыхало словъ преподобнаго Григорія Нисскаго, говорящаго, что — серединное положеніе Сына, какъ и для Него Самого сохраняетъ единородность, такъ не исключаетъ и Духа отъ естественнаго отношенія къ Отцу” ¹¹⁹). Вводя же степени и ступени въ Святѣй Троицѣ и дѣлая Отца наивысшимъ и Первымъ Виновникомъ, Сына же — ниже и Вторымъ Виновникомъ, и ставя какъ бы нѣкую перегородку между Отцемъ и Духомъ, Святаго же Духа ставя нижайшимъ и лишь Происходящимъ отъ Виновниковъ, оно (латинское богословіе) такимъ образомъ впадаетъ въ бездну требожія, ограничиваетъ Божественныя Лица и дѣлаетъ Духа какъ бы “Внукомъ”.

39. Я встрѣтилъ у одного изъ латинскихъ Учителей, пишущаго о семъ вопросѣ, что нѣтъ нужды говорить, что “Духъ Святый исходитъ отъ Отца чрезъ Сына” ибо такимъ образомъ будутъ два и различныхъ Виновника: одинъ — болѣе близкій, другой — болѣе дальній, но слѣдуетъ говорить — “отъ Отца и Сына”, именно такъ, какъ это въ Сѵмволѣ и прибавлено, чтобы Отецъ и Сынъ разумѣлись бы, какъ одинъ Виновникъ Святаго Духа ¹²⁰). Итакъ, если дѣло обстоитъ такимъ образомъ, какъ говоритъ тотъ Учитель, то латинянамъ, прежде всего, совершенно безполезно тщательное, яко бы, согласованіе съ изреченіями нашихъ Учителей, и уже нѣтъ нужды ни въ изреченіи “чрезъ Сына” разумѣть ближайшаго Виновника, ни въ томъ, что “чрезъ” должно быть принято вмѣсто “отъ, изъ”, какъ нѣкоторые изъ числа отпадшихъ безсмысленно говорили. Затѣмъ, дѣло обстоитъ и такимъ образомъ: если различныя Лица изводятъ Духа Святаго, и Одному это — свойственно само по себѣ, Другое же — приняло это отъ Перваго, то, конечно, здѣсь будутъ два Виновника, и сами же они, сведя на нѣтъ значеніе “чрезъ” (въ изреченіи “чрезъ Сына”), такимъ образомъ не избѣжали двухъ Началъ, но и явили также несогласованность своей доктрины, ея внутреннее противорѣчіе и совершенную несостоятельность.

40. Спросилъ меня нѣкто изъ числа отпадшихъ отъ нашей вѣры и борющійся на сторонѣ латинянъ: развѣ не все то, что чрезъ что-то отъ чего-то происходитъ естествомъ, имѣетъ виновникомъ то, чрезъ что происходитъ? — Я же въ свою очередь спросилъ его: развѣ не все то, что отъ чего-то чрезъ что-то происходитъ естествомъ, имѣетъ двухъ виновниковъ своего бытія: одного — отъ чего, другого — чрезъ что происходитъ? Ибо и человѣкъ, рождаемый отъ мужчины женщиной (διά γυναικός), какъ говоритъ Апостолъ ¹²¹), имѣетъ двухъ виновниковъ, именно — отца и мать; и Іаковъ, отъ Авраама будучи рожденъ Исаакомъ, имѣетъ двухъ виновниковъ: одного — близкаго, другого же — болѣе дальнаго, именно — отца и дѣдушку. Итакъ, если этими примѣрами изъ нашей жизни они будутъ пытаться укрѣпить свое богословствованіе, то они будутъ принуждены также признать и двухъ Виновниковъ и два Начала, и не смогутъ отрицать, по необходимости вытекающіе, выводы изъ ихъ доводовъ.

41. Но какимъ образомъ, — говорить, — тварь, отъ Отца чрезъ Сына въ Святомъ Духѣ пріявшая бытіе, не трехъ имѣетъ Виновниковъ, но — одного Виновника и одного Творца? — Тварь, о, чудакъ! — на это я ему сказалъ, — “не говорится, что происходитъ отъ существа Отца и Сына, и не отъ Ѵпостаси, но — отъ общей воли и силы, которая одна и та же у Трехъ Лицъ; отсюда и имѣетъ она одного Бога Виновникомъ и Творцемъ. Но о Духѣ Святомъ говорится, что Онъ происходитъ отъ Ѵпостаси Отца; если же Онъ также и отъ Ѵпостаси Сына, какъ вы говорите, то имѣя двѣ Ѵпостаси Виновниками, Онъ, конечно, будетъ имѣть и двухъ Виновниковъ и два Начала, если мы будемъ трезво судить. Итакъ, не употребляйте снова несоотвѣтствующіе примѣры, ибо тварь, происходя отъ Бога, приняла бытіе не отъ естества Божія, но чрезъ актъ творенія.

42. Если они говорятъ, что Сынъ — ближайшій Виновникъ Святаго Духа, а Отецъ — не ближайшій, а это — противоставящіяся другъ другу положенія, противоположныя же другъ другу положенія невозможно — сочетать, то, слѣдовательно, Отецъ и Сынъ не будутъ однимъ Виновникомъ, будучи, — противоставящіеся Другъ въ отношеніи Друга Виновники; итакъ, будутъ два Виновника; и какимъ образомъ, несчастные, избѣгнутъ они двухъ Началъ, которыя отовсюду слѣдуютъ за ними?

43. Говоря объ Отцѣ и Сынѣ, какъ о ближнемъ и не ближнемъ Виновникѣ, и по нѣкоему естественному и необходимо вытекающему порядку, ставя перваго и второго и третьяго, латиняне, очевидно, что отдѣляютъ Святаго Духа отъ Отца и вводятъ въ Святую Троицу градаціи и пониженія, и говорятъ, что Отецъ — больше, чѣмъ Сынъ, а Сынъ — больше, чѣмъ Святый Духъ. Но пусть они выслушаютъ отъ Пятаго Вселенскаго Собора, что нѣчто таковое является Оригеновымъ ученіемъ; ибо блаженной памяти Императоръ Юстиніанъ, въ словѣ противъ него говоритъ о немъ слѣдующее: “Который, прежде всего, хуливъ въ отношеніи Самой Святой и Единосущной Троицы, дерзалъ говорить, что Отецъ больше — Сына, а Сынъ — больше Святаго Духа” ¹²²). Отсюда, въ томъ же словѣ онъ называетъ его и “многобожникомъ”; — и справедливо. Ибо и Григорій Богословъ говоритъ: “Для насъ — одинъ Богъ, ибо едино Божество и къ Одному относятся Тѣ Лица, Которыя происходятъ отъ Него” ¹²³). Итакъ, если относящіе къ Одному (Лицу) Тѣхъ, Которые — отъ Него, вѣруютъ въ единаго Бога, то, слѣдовательно, не относящіе Два Лица къ Одному, но Одно — къ Двумъ, очевидно, что вѣруютъ не въ одного Бога, но — во многихъ; такъ что же имъ ставить въ порицаніе еллинамъ (язычникамъ) !

44. Если Духъ Святый исходитъ отъ Сына въ ближайшемъ порядкѣ, отъ Отца же — не въ ближайшемъ, какъ говорятъ латиняне, то очевидно, что Онъ исходитъ отъ Ѵпостаси Сына, а, отнюдь, не — отъ Ѵпостаси Отца: ибо какъ бы это могло быть иначе, когда Духъ Святый имѣетъ бытіе отъ Него не въ ближайшемъ порядкѣ? Ибо и Іакова, не въ ближайшемъ порядкѣ имѣющаго бытіе отъ Авраама, мы не назвали бы происходящимъ отъ ѵпостаси Авраама, если бы только кто не пожелалъ сказать этимъ, что онъ происходитъ отъ его естества; но, подобнымъ же образомъ, и всѣ мы, люди, имѣя происхожденіе отъ Адама, называемъ себя происходящими отъ естества Адама, но, отнюдь, не отъ ѵпостаси его. Но, вотъ, Святые, богословствуя, говорятъ относительно Духа, что Онъ происходитъ отъ Ѵпостаси Отца; такъ говорятъ и божественный Григорій Нисскій и величайшій, воистинну, Максимъ и всѣ остальные; а то, что Онъ происходитъ отъ Ѵпостаси Сына, никто изъ нихъ, насколько намъ извѣстно, не говорилъ. Итакъ, напрасно латиняне сдѣлали Ѵпостась Сына ближайшимъ Виновникомъ Духа.

45. Когда латиняне скажутъ, — что Отецъ не есть ближайшій Виновникъ Святаго Духа, — мы ихъ спросимъ: въ томъ ли смыслѣ, что Онъ — Виновникъ Сына, они называютъ Его Виновникомъ и Духа, или же въ томъ смыслѣ, что и Онъ придаетъ нѣчто отъ Себя для бытія Духа? — Если они скажутъ, что — въ томъ смыслѣ, что Онъ — Виновникъ Сына, то, очевидно, что Онъ, собственно говоря, не является Виновникомъ Духа: ибо такого рода Виновникъ — дальній и не ближайшій; и явствуетъ, что Отецъ, являясь, въ собственномъ смыслѣ слова, Виновникомъ Сына, поскольку Онъ — ближайшій къ Нему, не является, въ собственномъ смыслѣ слова, Виновникомъ Духа, поскольку Онъ не является ближайшимъ къ Нему. Но такое богословствованіе, лучше же сказать богоборничество, мы до настоящаго времени и не слышали еще, но, напротивъ, слышимъ, что какъ Сынъ — отъ Отца, такъ и Духъ — отъ Отца. Напрасно же они, сами говоря, что Духъ Святый — “только отъ Сына”, обвиняютъ насъ за выраженіе: “(Духъ Святый —) только отъ Отца”. Если же они скажутъ, что въ томъ смыслѣ они называютъ Отца Виновникомъ Святаго Духа, что и Онъ нѣчто отъ Себя придаетъ для бытія Духа, то что еще можно сказать въ нагроможденіе возрастающихъ нелѣпостей?! — Ибо, вотъ, такимъ образомъ, будутъ два Виновника, ибо и Ѵпостаси — двѣ, и естество Духа будетъ раздѣленнымъ, одна часть — отъ Отца, другая — отъ Сына данная, и Духъ будетъ составленнымъ, имѣя бытіе отъ Обоихъ, и иное подобное послѣдуетъ за сими доктринами.

46. Но будучи притѣсненными такого рода аргументами, латиняне вновь обращаются къ примѣру твари, дабы очевиднымъ образомъ откровенно явить себя духоборами и показать себя мыслящими Духа Святаго тварью. Ибо они говорятъ, что и тварь, о которой говорится, что она имѣетъ бытіе отъ Отца чрезъ Сына, также считается, что имѣетъ одного Виновника и Творца, а не два или три Виновника; и дѣло не обстоитъ такимъ образомъ, что Одинъ — собственно говоря, является Виновникомъ, другой — не въ собственномъ смыслѣ слова Виновникъ, и нѣтъ того, чтобы отдѣльныя части придавались ей для бытія. Но если они говорятъ такъ, то или пусть признаютъ, что открыто считаютъ Духа тварью, или да разумѣютъ, что внѣ своего естества и ѵпостаси и у насъ (людей) могутъ два лица единымъ дѣйствіемъ и единой мыслью искусно сдѣлать то, что пожелали бы, но чтобы каждый изъ нихъ отъ своей ѵпостаси, могъ единымъ дѣйствіемъ, совмѣстно изводить, согласно естеству, одно лицо — сіе невозможно; развѣ лишь возможно только придать отъ себя часть для бытія этого лица, какъ было сказано; такъ что тѣмъ, что будутъ два начала и два дѣйствія (энергіи), то и происшедшее отъ нихъ явится составнымъ. Поэтому достойно удивленія, что они единое личное дѣйствіе (энергію) приписываютъ двумъ Лицамъ и утверждаютъ, что два Лица являются единымъ Началомъ.

47. И самый умъ (νοϋς) въ насъ,имѣю въ виду — человѣческій, рождаетъ изъ себя слово и изводитъ духъ; одного — какъ бы вѣстника своихъ движеній и мыслей, другого же — какъ живителя и двигателя тѣла и соявителя и возвѣстителя слова. Итакъ, слово и духъ одновременно въ отношеніи другъ друга исходятъ изъ ума, и первое — возвѣщаетъ внѣшнимъ то, что относится къ родителю, а второй — живитъ и движетъ тѣло такъ, какъ это пожелалъ бы изводитель. Но никто изъ здраво мыслящихъ не сказалъ бы, что духъ происходилъ отъ слова и оно было виновникомъ его; ибо какъ бы это могло быть, когда и самъ онъ содѣйствуетъ слову въ явленіи его и самъ, въ свою очередь, чрезъ него является? Такимъ же образомъ и Вѣчное Слово имѣетъ Духа происходящимъ вмѣстѣ съ Нимъ отъ Перваго Ума и Отца, и не является для Него (Духа) Виновникомъ бытія, какъ и Самъ не отъ Него пріемлетъ Начало. Такъ богословствуетъ съ нами и прежде насъ божественный Максимъ, что образъ (т. е. умъ, слово и духъ) чудеснымъ образомъ соотвѣтствуетъ Первообразу. Ибо какъ у насъ слово является возвѣстителемъ движеній ума, такимъ же образомъ и Божественное Слово именуется Возвѣстителемъ (Ангеломъ) великой воли Отца; и какъ у насъ духъ является живительнымъ и двигательнымъ началомъ тѣла, такимъ же образомъ и Божественный Духъ, являясь животворящимъ и двигательнымъ и сохраняющимъ и освящающимъ Началомъ для твари, именуется Жизнью. Итакъ, помянутый божественный мужъ въ 3-й главѣ Сотницы “Созерцательныхъ Главъ” говоритъ слѣдующее: “И не было, и не есть, и не будетъ слово старше по времени Слова: Слово же — не безъ разума и не безжизненное, но — обладающее разумомъ и живое, какъ имѣющее Раждающій Его по естеству существующій Умъ — Отца, и существующую Жизнь, по естеству сосуществующую съ Нимъ — Духа Святаго” ¹²⁴). Замѣть, что “Раждающимъ Умомъ” онъ называетъ Бога Отца; “Словомъ” же рожденнымъ отъ Него — Бога Сына; Жизнью же — Духа Святаго, вмѣстѣ съ Сыномъ имѣющаго бытіе, но не отъ Него принимающаго бытіе. И это-то то самое, что и иной богословъ говоритъ: “Духъ отъ Отца исходитъ и въ Сынѣ пребываетъ” ¹²⁵).

48. Если происхожденія Божественныхъ Лицъ, согласно латинянамъ, разнствуютъ между собой только понятіемъ посредственности и непосредственности происхожденія: тѣмъ, что Сынъ имѣетъ бытіе только отъ Отца, Духъ же Святый — отъ Отца чрезъ Сына, — то, значитъ, исхожденіе явится тѣмъ же, что и рожденіе, и рожденіе, въ свою очередь, тѣмъ же, что и исхожденіе. Значитъ, въ Троицѣ будутъ два Сына: Одинъ — рожденный только отъ Отца; другой же — рожденный отъ Отца чрезъ Сына; и Одинъ будетъ ближайшимъ къ Отцу; другой же — ближайшимъ къ Сыну, а въ отношеніи Отца — внукомъ. Но такого рода богословствованія, лучше же сказать — безсмыслицы, мы до сихъ поръ еще не слыхали.

49. Начало Сына и Святаго Духа или одно и то же, или эти Начала — различны: для Одного — одно, для Другого — другое. Если одно и то же — то какъ Сына — только Отецъ является Началомъ, такъ, слѣдовательно, и Духа — только Отецъ (является Началомъ). Если же для Одного — одно Начало, для Другого — другое, то какъ не быть двумъ Началамъ?

50. Ѵпостась Отца является Началомъ Святаго Духа; но и другая Ѵпостась — Ѵпостась Сына, согласно латинянамъ, является Началомъ Святаго Духа. Значитъ, и та и другая Ѵпостась, то есть двѣ Ѵпостаси являются, согласно латинянамъ, Началами Духа. Слѣдовательно, согласно имъ, на лицо — два Начала Духа.

51. Отецъ и Сынъ такимъ образомъ явятся Виновниками Святаго Духа: либо — такимъ образомъ какъ Каждый изъ Нихъ въ отдѣльности (является Виновникомъ Св. Духа), либо — инымъ образомъ. Если Оба Они (являются Виновниками Святаго Духа) такимъ образомъ, какъ Каждый изъ нихъ въ отдѣльности, а равно Каждый изъ, Нихъ такимъ же образомъ является однимъ Виновникомъ, какъ и Одно Лицо, — то, слѣдовательно, Оба являются такимъ же образомъ Однимъ Виновникомъ, какъ Одно Лицо; и такимъ образомъ, Савеллій снова будетъ жить. Если же Оба суть — Одинъ Виновникъ иначе, иначе же Каждый изъ Нихъ въ отдѣльности, — то какъ не быть двумъ Виновникамъ? Ибо “иначе” и “иначе”, внѣ всякаго сомнѣнія, вводить и различіе и число.

52. Въ Божественныхъ Лицахъ — или одинъ Виновникъ или же не — одинъ. Если Одно Лицо — Виновникъ, то мы имѣемъ искомое: ибо Отецъ, внѣ всякаго сомнѣнія, будетъ единымъ (Виновникомъ). Если же въ Божественныхъ Лицахъ не — одинъ Виновникъ, то, конечно, будутъ два Виновника, какъ и два Происходящихъ отъ Виновниковъ. А это само по себѣ — абсурдъ!

53. Если непосредственный Виновникъ является большимъ и болѣе близкимъ, чѣмъ — посредственный, то почему, въ то время какъ часто говорится, что Духъ исходитъ отъ Отца, рѣдко прибавляется “чрезъ Сына”? Почему о большемъ и болѣе близкомъ Виновникѣ умалчивается, а меньшій и болѣе далекій всегда приводится? Какъ же не быть и двумъ Виновникамъ при наличіи большаго и меньшаго и болѣе близкаго и болѣе дальняго (Виновниковъ)?

54. Сынъ является Виновникомъ Святаго Духа или понятіемъ существа или же понятіемъ Ѵпостаси. Если понятіемъ существа, а существо — тождественно у Трехъ (Лицъ), то, слѣдовательно, быть Виновникомъ будетъ общимъ свойствомъ для Трехъ, и тогда Духъ будетъ изводить Самого Себя или иное Лицо. Если же Сынъ — Виновникъ (Духа) понятіемъ Ѵпостаси, то поскольку Его Ѵпостась иная отъ Ѵпостаси Отца, инымъ, въ сравненіи съ Отцемъ, будетъ и Виновникъ и иное Начало. Итакъ, двѣ Ѵпостаси будутъ Виновниками, а этимъ и два Начала будутъ на лицо.

55. Изводительная сила въ Отцѣ и Сынѣ, согласно латинянамъ, являющаяся тождественной въ Нихъ, конечно, является принадлежащей существу и естеству; между тѣмъ, ея не достаетъ Духу Святому, ибо Онъ не изводитъ никакое иное Лицо. Но такъ какъ обладающіе той же силой необходимо являются имѣющими и то же существо, согласно богословамъ Отцамъ, то и, напротивъ, не обладающіе той же, принадлежащей естеству, силой, — необходимо вытекаетъ, что и не то же имѣютъ естество; и, такимъ образомъ, Духъ Святый, будучи чуждъ общей принадлежащей естеству силы, чуждъ — и общаго естества, которое имѣютъ Отецъ и Сынъ. Но мы знаемъ, что Святая Троица, какъ — единосущна, такъ и — единосильна, и какъ единую силу (Трехъ) Лицъ мы возвѣщаемъ, такъ — и единое существо; и сказавъ много, мы прощаемся съ этими новыми духоборами.

56. Личными свойствами Отца, согласно богословамъ Отцамъ, являются: нерожденность, рожденіе (Сына) и изведеніе (Св. Духа). Итакъ, если одно изъ этихъ личныхъ свойствъ, именно — изведеніе, является — общимъ и для Сына, согласно латинянамъ, а Духъ Святый не обладаетъ ни однимъ изъ этихъ свойствъ, то, слѣдовательно, Отецъ имѣетъ большую общность съ Сыномъ, нежели — съ Духомъ Святымъ, и по необходимости вытекаетъ, что и большее различіе Онъ имѣетъ съ Духомъ Святымъ, нежели — съ Сыномъ. И что латиняне поставятъ в вину македоніанамъ, когда и сами они откровенно являются духоборами?

Второй документъ, относящійся къ этому періоду, это, какъ мы выше сказали, “Исповѣданіе Вѣры св. Марка Ефесскаго”, которое Святитель написалъ во Флоренціи и готовился подать Императору Іоанну Палеологу во время тѣхъ внутреннихъ собраній, которыя греки имѣли между собой по вопросу заключенія Уніи съ Римомъ. Исторію сего документа, какъ и слова св. Марка объ его “Исповѣданіи Вѣры” мы привели полностью выше, и здѣсь нѣтъ нужды намъ повторяться. Это “Исповѣданіе Вѣры” преимущественно посвящено тому же догматическому вопросу, что и “Силлогическія Главы”, т. е. опроверженію латинскаго догмата объ исхожденіи Святаго Духа отъ Сыновней Ѵпостаси; въ этомъ документѣ также порицается самый фактъ внесенія прибавленія въ Сѵмволъ Вѣры, и заканчивается онъ увѣщаніемъ сохранить Православную Вѣру ненарушенной и не искать Уніи съ Римомъ.

Этотъ документъ сохранился въ цѣломъ рядѣ рукописей, хранящихся въ Миланѣ, Парижѣ и иныхъ мѣстахъ (Atheniensis 652, fol. 11-13, Mediolanesis Ambrosianus 653, fol. 15-20. Ambrosianus 859, fol. 115-118. Parisinus 1218, fol. 502-4. Parisinus 1286, fol. 181-4. Vaticanus-Ottobonianus 418, fol. 419-20. Paris. 1259, fol. 6-7. Parisinus 1327, fol. 248. Parisinus 2075, fol. 333-4. Parisinus 3104. Monacensis 145, fol. 191 и т. д.).

Напечатано оно по частямъ и у Миня, вмѣстѣ съ “Confutationes” со стороны злѣйшаго уніата протосингела (впослѣдствіи уніатскаго Патріарха Константинопольскаго) Григорія Маммы. Въ сопровожденіи латинскаго перевода этотъ документъ — “Исповѣданіе Вѣры” св. Марка Ефесскаго — былъ помѣщенъ, согласно Парижской рукописи 1218, Монсиньеромъ Луи Пти въ 17-мъ томѣ “Потрологіи Оріенталисъ”, стр. 435-442, съ изданія котораго, какъ и до сихъ поръ, мы дѣлаемъ настоящій переводъ на русскій языкъ.

СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕСССКАГО, КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА, ИСПОВѢДАНІЕ ПРАВОЙ ВѢРЫ, ИЗЛОЖЕННОЕ НА СОБОРѢ, БЫВШЕМЪ СЪ ЛАТИНЯНАМИ, ВО ФЛОРЕНЦІИ.

1. По благодати Божіей, наставленный благочестивыми догматами и во всемъ послѣдуя Святой и Каѳолической Церкви, я вѣрую и исповѣдую, что Богъ Отецъ — единый безначальный и безвиновный, и — Источникъ и Вина Сына и Духа: ибо отъ Него раждается Сынъ и отъ Него исходитъ Духъ; какъ ни Сынъ не участвуетъ въ исхожденіи (Св. Духа отъ Отца), такъ и Духъ — не участвуетъ въ рожденіи (Сына отъ Отца); или иными словами, — Оба являются “Происхожденіями” и то — совмѣстными Другъ съ Другомъ, какъ учатъ богословы Отцы. Поэтому-то и говорится, что Духъ Святый исходитъ “чрезъ Сына” —, то есть — “съ Сыномъ”, и какъ Сынъ (происходитъ отъ Отца), хотя и не образомъ рожденія (γεννητώς), какъ — Тотъ; о Сынѣ же не говорится, что Онъ рожденъ “чрезъ Духа”, по причинѣ того, что (уже само) имя Сына указываетъ на родственность опредѣленнаго характера, дабы не подумали, что Онъ есть Сынъ Духа. О Духѣ говорится, что Онъ — “Духъ Сына”, по той причинѣ, что Онъ свойствененъ Ему по естеству и чрезъ Него является и даруется людямъ; но Сынъ и не есть и не именуется “Сыномъ Духа”, какъ говоритъ Григорій Нисскій. Если же изреченіе “чрезъ Сына исходитъ” являетъ вину (бытія Св. Духа), какъ это говорятъ новые богословы, а не — то, что Онъ чрезъ Него просвѣщаетъ и является и вообще вмѣстѣ съ Нимъ происходитъ и сопровождаетъ Его, какъ говоритъ божественный Дамаскинъ, то всѣ богословы по очереди не отнимали бы, столь подчеркнуто, отъ Сына Вину (бытія Св. Духа); одинъ изъ нихъ говоритъ: “Единый Источникъ (т. е. единственная Вина) преестественнаго Божества — Отецъ, и этимъ Онъ различается отъ Сына и Духа” ¹²⁶); другой такъ говоритъ: “Единый нерожденный и единый Источникъ Божества — Отецъ” ¹²⁷) — т. е. единая Вина, какъ и единый безвиновный; иной же говоритъ слѣдующее: “Все, что имѣетъ Отецъ, имѣетъ и Сынъ, кромѣ свойства быть Виновникомъ” ¹²⁸); иной же такъ говоритъ: “И римляне не дѣлаютъ Сына Виною Духа” ¹²⁹); а иной такъ богословствуетъ: “Единый Виновникъ — Отецъ” ¹³⁰); а въ другомъ мѣстѣ такъ говоритъ: “Сына же не именуемъ ни Виновникомъ, ни Отцемъ” ¹³¹); въ иномъ же мѣстѣ онъ говоритъ слѣдующее: “То, что соотвѣтствуетъ Источнику, Винѣ, Родителю — только къ Отцу должно относиться” ¹³²); и ставя “чрезъ” въ отношеніи Сына, этотъ тончайшій богословъ — Дамаскинъ, не исключилъ бы “отъ, изъ”, если бы это было умѣстно; ибо въ восьмой главѣ Богословскихъ Сужденій онъ такъ говоритъ: “Мы не говоримъ, что Духъ происходитъ отъ Сына, но именуемъ — “Духомъ Сына” и исповѣдуемъ, что Онъ чрезъ Сына является и подается намъ” ^І33); онъ же въ тринадцатой главѣ говоритъ еще такъ: “(говорится) “Духъ Сына” не въ томъ смыслѣ, что Духъ происходитъ отъ Сына, но что чрезъ Него Духъ исходитъ отъ Отца: ибо только Отецъ — Виновникъ” ^І34); въ концѣ посланія къ Іордану онъ пишетъ слѣдующее: “Духъ воѵпостасный — Результатъ Исхожденія и Изведенія отъ Отца чрезъ Сына, но не — отъ Сына, ибо Духъ, возвѣщающій Слово, есть Духъ “устъ Божіихъ” ^l35); въ словѣ же на погребеніе божественной Плоти Господней онъ говоритъ такъ: “Духъ Святый Бога и Отца, какъ отъ Него исходящій, Который, говорится, и — отъ Сына, какъ чрезъ Него являемый и подаемый твари, но не отъ Него имѣющій бытіе” ¹³⁶). Очевидно, что предлогъ “чрезъ”, тамъ гдѣ онъ означаетъ посредничество въ отношеніи вины (μεσιτείαν αϊτιώδη) и ближайшую вину, какъ желаютъ латиняне, имѣетъ то же значеніе, что и предлоги “отъ, изъ”, и можетъ одинъ замѣнять мѣсто другого въ тождественномъ значеніи, какъ напр. — “Стяжахъ человѣка Богомъ” (διά τοϋ Θεοΰ) ¹³⁷, то есть: — “отъ Бога” (έκ τοϋ Θεού); или “мужъ чрезъ жену” (διά γυναικός) ¹³⁸, т. е. — “отъ жены” (έκ γυναικός). Поэтому, когда исключается предлогъ “отъ, изъ” (έκ), то — ясно, что вмѣстѣ съ этимъ исключается и понятіе виновника. Итакъ, остается, что согласно понятію тонкаго Богословія, въ томъ смыслѣ говорится, что “Духъ Святый исходитъ отъ Отца чрезъ Сына”, что, исходя отъ Отца чрезъ Сына, Онъ проявляется или познается, или просвѣщаетъ или познается, какъ являющій (Христа). “Ибо Онъ имѣетъ сей отличительный знакъ личнаго ѵпостаснаго свойства”, говоритъ Василій Великій, — “познаваться послѣ Сына и вмѣстѣ съ Сыномъ, и отъ Отца имѣть бытіе” ¹³⁹). Этимъ онъ желаетъ дать понять, что “чрезъ Сына” обозначаетъ “съ Сыномъ”; ибо и не иное какое личное свойство Духа Святаго здѣсь приписывается по отношенію къ Сыну, какъ только то, что Онъ съ Нимъ познается; и не иное какое — въ отношеніи къ Отцу, какъ только то, что Онъ отъ Него имѣетъ бытіе. Итакъ, если личное свойство, несомнѣнно, должно отражать то, чего является личнымъ свойствомъ, то слѣдовательно, Духъ Святый не иное какое отношеніе имѣетъ къ Сыну, какъ только то, что Онъ съ Нимъ познается; какъ по отношенію къ Отцу — что Онъ отъ Него имѣетъ бытіе. Итакъ, Духъ Святый не отъ Сына исходитъ и не отъ Него имѣетъ бытіе: ибо что препятствовало бы тому, чтобы говорилось, что Духъ Святый исходитъ чрезъ Сына, какъ это говорится: “вся” чрезъ Сына “быша”? — Но то, дѣйствительно, говорится и тамъ предлогъ “чрезъ” стоитъ вмѣсто предлога “отъ, изъ”, но это отнюдь не говорится, и никто не найдетъ, чтобы гдѣ-нибудь говорилось, что Духъ исходитъ чрезъ Сына, безъ того, чтобы упоминался Отецъ, но говорится: “отъ Отца чрезъ Сына”. Это же, отнюдь, не заключаетъ необходимости, чтобы Сыну приписывалась Вина (Духа); посему-то выраженіе “отъ Сына” совершенно нигдѣ не встрѣчается, и ясно, что — недопустимо.

2. Что касается изреченій Западныхъ Отцевъ и Учителей, которыми приписывается Сыну Вина Духа, то я ихъ и не знаю (ибо они и не были когда-либо переведены и не были одобрены Вселенскими Соборами) и не пріемлю, замѣчая, что они — испорчены и имѣютъ много вставокъ, какъ повсюду во многихъ иныхъ книгахъ, такъ и въ той, которая была представлена латинянами вчера и третьяго дня — въ книгѣ Дѣяній Седьмого Вселенскаго Собора, въ которой Сѵмволъ Вѣры, находящійся въ Соборномъ Опредѣленіи, имѣлъ въ себѣ прибавленіе (Filioque), которое когда читалось, какой стыдъ объялъ тѣхъ, знаютъ присутствовавшіе тогда. Но тѣ (Западные Отцы) не писали ничего противнаго Вселенскимъ Соборамъ и общимъ ихъ догматамъ и, отнюдь, ничего не созвучнаго Восточнымъ Учителямъ, и ничего — не соотвѣтствующаго, о чемъ свидѣтельствуютъ многіе изреченія ихъ. Поэтому подобнаго рода опасныя изреченія объ исхожденіи Святаго Духа я отвергаю и, согласуясь со Святымъ Дамаскиномъ, не говорю, что Духъ происходитъ отъ Сына, хотя бы кто-нибудь иной и говорилъ это; и не говорю, что Сынъ — Виновникъ и Изводитель Духа, чтобы этимъ не ввести въ Троицу Иного Виновника, и отъ этого разумѣлось бы наличіе двухъ Виновниковъ и двухъ Началъ. Ибо здѣсь быть Виной не является свойствомъ существа, такъ чтобы оно было общимъ и однимъ для Трехъ Лицъ; и посему никакъ и никоимъ образомъ латиняне не избѣгнутъ двухъ началъ до тѣхъ поръ, пока будутъ утверждать, что Сынъ — Начало Духа; Начало — это личное свойство и имъ различаются Лица (между Собой).

3. Итакъ, во всемъ послѣдуя Святымъ и Вселенскимъ Седьми Соборамъ и просіявшимъ на нихъ богомудрымъ Отцамъ, я — “Вѣрую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимымъ же всѣмъ и невидимымъ. И во единаго Господа Іисуса Христа Сына Божія, Единороднаго, Иже отъ Отца рожденнаго прежде всѣхъ вѣкъ: Свѣта отъ Свѣта, Бога истинна отъ Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Насъ ради человѣкъ и нашего ради спасенія сшедшаго съ небесъ, и воплотившагося отъ Духа Свята и Маріи Дѣвы, и вочеловѣчшася. Распятаго же за ны при Понтійстѣмъ Пилатѣ, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго въ третій день по Писаніемъ. И возшедшаго на небеса, и сѣдяща одесную Отца, и паки грядущаго со славою судити живымъ и мертвымъ, Егоже Царствію не будетъ конца. И въ Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже отъ Отца исходящаго, Иже со Отцемъ и Сыномъ спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповѣдую едино крещеніе во оставленіе грѣховъ. Чаю воскресенія мертвыхъ. И жизни будущаго вѣка. Аминь”.

4. Это священное ученіе и Сѵмволъ Вѣры, возвѣщенный Первымъ и Вторымъ (Вселенскими) Соборами и санкціонированный и подтвержденный прочими Соборами, — всей душею пріемля и храня, я пріемлю и цѣлую съ реченными Седмію Соборами и тотъ Соборъ, который былъ собралъ послѣ нихъ во время царствованія Благочестиваго Царя Василія Ромейскаго и Святѣйшаго Патріарха Фотія, и который былъ называемъ “Восьмымъ Вселенскимъ”, который въ присутствіи легатовъ Іоанна, блаженнаго папы Ветхаго Рима, — Павла и Евгенія епископовъ и Петра пресвитера и кардинала, санкціонировалъ и подтвердилъ Седьмой Вселенскій Соборъ и постановилъ сочислить его къ бывшимъ прежде него Соборамъ, возстановилъ Святѣйшаго Фотія на его престолѣ, а также осудилъ и анаѳематствовалъ, какъ это дѣлали и прежде него Вселенскіе Соборы, тѣхъ, которые дерзаютъ дѣлать какое-нибудь новшеское прибавленіе или изъятіе или вообще вносить какое-либо измѣненіе въ преждереченномъ Сѵмволѣ. “Если кто”, говоритъ онъ, “помимо этого Священнаго Сѵмволъ дерзнетъ иной писать или прибавлять или убавлять и дерзко отзываться объ этомъ постановленіи, да будетъ осужденъ и изверженъ изъ всего христіанскаго общества” ¹⁴⁰). Это же самое касательно онаго прибавленія въ Сѵмволѣ говоритъ еще болѣе широко и очевидно и папа Іоаннъ въ посланіи къ Святѣйшему Фотію. Этотъ Соборъ издалъ также каноны, которые находятся во всѣхъ сборникахъ каноновъ.

5. Итакъ, согласно постановленію, какъ сего, такъ и до него бывшихъ Соборовъ, полагая необходимымъ сохранить Священный Сѵмволъ Вѣры ненарушеннымъ — такъ, какъ онъ былъ изданъ — и пріемля то, что они приняли, и отвергая то, что они отвергаютъ, я никогда не пріиму въ общеніе дерзнувшихъ прибавлять въ Сѵмволъ новшество относительно исхожденія Святаго Духа, до тѣхъ поръ, пока они пребудутъ въ таковомъ новшествѣ. “Ибо бывающій въ общеніи съ отлученными отъ общенія”, говорится, “и самъ да будетъ отлученъ” ¹⁴¹). И божественный Златоустъ, толкуя слова (Апостола): “Аще кто вамъ благовѣститъ паче, еже пріясте, анаѳема да будетъ” ¹⁴²) — говоритъ такъ: “Онъ не сказалъ: если бы они возвѣстили вамъ нѣчто противное или совершенно извратили бы, но если и нѣчто малое благовѣстили бы помимо того, что вы приняли, или, быть можетъ, что-нибудь измѣнили, — анаѳема да будутъ”. И тамъ же онъ говоритъ: “Необходима — умѣренность, дабы не оказалось преступить законъ” ¹⁴³). И Василій Великій въ “Подвижническихъ Наставленіяхъ” такъ говоритъ: “Отвергать нѣчто изъ написаннаго или вводить нѣчто изъ ненаписаннаго — явное отпаденіе отъ вѣры и знакъ дерзости; ибо Господь нашъ Іисусъ Христосъ говоритъ: “Овцы Моя гласа Моего слушаютъ”; а передъ этимъ Онъ говоритъ: “По чуждемъ же не идутъ, яко бѣжать отъ чуждаго гласа” ¹⁴⁴). И въ “Посланіи къ монашествующимъ” онъ такъ говоритъ: “Если нѣкоторые претендуютъ, что исповѣдываютъ здравую вѣру, имѣютъ же, тѣмъ не менѣе, общеніе съ инакомыслящими, если и послѣ увѣщанія не перестанутъ такъ поступать, то надлежитъ имѣть и ихъ самихъ не только отлученными, но даже и братіей не называть”. И прежде него, Игнатій Богоносецъ въ посланіи къ божественному Поликарпу Смирнскому такъ говоритъ: “Всякій говорящій паче, еже установлено, хотя бы и былъ достойнымъ по вѣрѣ, хотя бы и постился, хотя бы и дѣвство соблюдалъ, хотя бы и знаменія творилъ, хотя бы и пророчествовалъ, пусть будетъ для тебя какъ волкъ въ овечьей шкурѣ, дѣйствующій на погибель овецъ”. Да и какая нужда много говорить?! — Всѣ Учители Церкви, всѣ Соборы и всѣ Божественныя Писанія увѣщеваютъ насъ бѣжать отъ инакомыслящихъ и отступить отъ общенія съ ними. Итакъ, неужели же, всѣхъ ихъ презрѣвъ, я послѣдую за тѣми, которые подъ личиной ложнаго примиренія призываютъ заключить Унію съ тѣми, которые нарушили священный и божественный Сѵмволъ и вводятъ Сына, какъ второго Виновника Святаго Духа? Ибо прочія изъ нелѣпостей, изъ которыхъ и одной только было бы достаточно для того, чтобы разойтись съ ними, я оставляю въ настоящее время не упомянутыми. Да не приключится мнѣ когда сего, — о, Утѣшителю Благій! — да не отступлю до такой степени отъ себя самого и отъ здравыхъ сужденій, но имѣя отъ Твоего ученія и Тобою одухотворенныхъ мужей, да приложусь къ Отцамъ моимъ, вынося отсюда, если не иное что, такъ — Православіе (τήν εϋοέβειαν)!

ГЛАВА VII.

Смерть Константинопольскаго Патріарха Іосифа. Обсужденіе вопроса примата Папы и вопроса о томъ, въ какой моментъ происходитъ освященіе Свв. Даровъ на Божественной Литургіи. Трактатъ Св. Марка Ефесскаго объ освященіи Свв. Даровъ.

Изъ содержанія предыдущей главы и приведенныхъ твореній св. Марка можно видѣть, какой напряженный характеръ приняли событія. Уже вопросъ шелъ не о соединеніи Церквей, а о жизни или смерти Православной Церкви. Съ одной стороны, мы видимъ предательство, сознательное и ничѣмъ не могущее быть оправданнымъ, предательство Православія, поддерживаемое крутымъ нажимомъ съ внѣшней стороны, какъ со стороны латинянъ, такъ и Императора; а съ другой стороны, — мы видимъ отчаянную борьбу, ведомую единицами, а лучше сказать, однимъ единственнымъ — святителемъ Маркомъ Ефесскимъ, при проявлявшейся иногда поддержкѣ со стороны нѣкоторыхъ единицъ, — борьбу за сохраненіе Православія, за нерушимость Православной Вѣры и святѣйшихъ ея догматовъ.

Въ этой главѣ намъ надлежитъ продолжить наше изложеніе послѣдующихъ событій.

10-го іюня 1439 г. греческіе представители узнали о смерти церковнаго главы ихъ — Константинопольскаго Патріарха Іосифа. Патріархъ былъ уже весьма престарѣлымъ и больнымъ, какъ и большинство другихъ греческихъ іерарховъ на Соборѣ. Мы можемъ здѣсь вспомнить, какъ въ своемъ словѣ папѣ Евгенію св. Маркъ говорилъ папѣ: “Онъ (Христосъ-Богъ) побудилъ тебя, первенствующаго среди священнослужителей Его, пригласить насъ сюда, и подвигъ благочестивѣйшаго нашего Царя послушать тебя, а также сотворилъ нашего пастыря и Патріарха забыть старость и долговременное недомоганіе...” ¹)· Немного далѣе онъ говоритъ и это: “Возведи окрестъ очи твои и виждь старцевъ, достопочтенныхъ и священныхъ, уже весьма нуждающихся въ одрѣ и покоѣ, вставшихъ изъ своихъ предѣловъ и притекшихъ къ твоему совершенству; собравшихся только по надеждѣ на Бога и по любви къ вамъ” ²). Въ исторіи Собора многократно упоминается о болѣзни Патріарха, который не могъ присутствовать на тѣхъ или иныхъ собраніяхъ по болѣзни. Упоминается и о томъ, что надъ нимъ было совершено соборованіе. И все же смерть его была нѣсколько неожиданнымъ ударомъ для грековъ. Онъ былъ найденъ мертвымъ въ своей комнатѣ. На его столѣ лежало нѣкое духовное завѣщаніе, послѣднее выраженіе своего мнѣнія: “Extrema sententia”. Этотъ документъ гласитъ: “Іосифъ, по милости Божіей, Архіепископъ Константинополя, Новаго Рима, и Патріархъ Вселенскій. Придя къ концу моей жизни, и уже на границѣ того, чтобы заплатить долгъ, общій всему человѣчеству, я желаю, по благодати Божіей, открыто выразить въ письменномъ видѣ для моихъ чадъ ту вѣру, которую я исповѣдую и подъ которой подписываюсь. Итакъ: все то, что признаетъ и учитъ Католическая и Апостольская Церковь Господа нашего Іисуса Христа, находящаяся въ Ветхомъ Римѣ, и я также признаю и торжественно подтверждаю, что я соглашаюсь со всѣмъ. Въ равной мѣрѣ, я признаю Святого Отца Отцевъ, Высшаго Понтифія и Представителя Господа нашего Іисуса Христа, Папу Ветхаго Рима. Также я признаю чистилище. Въ силу сказаннаго я подписываюсь. 9-го іюня 1439 года, второго индикта” ³). Несмотря на попытки нѣкоторыхъ римокатолическихъ богослововъ ⁴) доказать подлинность этого документа, однако, есть столько данныхъ, говорящихъ о его подложности, что нельзя не видѣть того, что этотъ документъ является дѣломъ поддѣлки, и то, сдѣланной даже не греками, изъ числа сторонниковъ Уніи, а именно латинянами.

Прежде всего объ “Extrema sententia” совершенно не упоминаетъ Сиропулъ, который враждебно относился къ Патріарху Іосифу за его податливость сторонникамъ Уніи и неустойчивость въ дѣлахъ вѣры; Сиропулъ упоминаетъ даже мелочи и не скрываетъ подозрѣнія, говорящія противъ Патріарха, и если бы “Extrema sententia” дѣйствительно существовала, онъ врядъ ли бы не упомянулъ объ этомъ. Не упоминаетъ о таковомъ документѣ и св. Маркъ Ефесскій. Георгій Амирутскій и Георгій Гемистъ Плифонъ, оспаривая впослѣдствіи характеръ Вселенскаго Собора, приписывавшійся Собору во Флоренціи, ссылаясь на тотъ фактъ, что Патріархъ не могъ подписать Уніи, не могли бы такъ говоритъ, если бы на лицо была его “Extrema sententia”, о которой, слѣдовательно, они и не знали; иными словами, которой и не было, такъ какъ, находясь на Флорентійскомъ Соборѣ и занимая достаточно высокій постъ (что относится особенно къ Гемисту Плифону), они не могли бы быть въ невѣдѣніи о существованіи такого важнаго документа, если бы онъ существовалъ въ то время. Указавъ на послѣдній фактъ, Frommann ⁵) приводитъ и еще два основанія въ подтвержденіе подложности сего документа: “Это писаніе настолько латинизировано и до такой степени мало соотвѣтствуетъ мнѣнію, высказанному Патріархомъ нѣсколько дней передъ тѣмъ, что его ложная подлинность очевидна”. Затѣмъ, въ “Extrema sententia” какъ дата смерти приводится 9-е іюня 1439 г., между тѣмъ, согласно исторіи Дороѳея Мителенскаго, Патріархъ умеръ 10-го іюня.

Мы должны къ сему присовокупить и тотъ фактъ, что въ оффиціальныхъ источникахъ объ Уніи и декретахъ — этотъ документъ и не упоминается. О немъ не упоминаютъ и не ссылаются на него ни латиняне, ни греческіе сторонники Уніи — хотя этотъ документъ былъ бы весьма большой подпорой для нихъ, если бы онъ, дѣйствительно, существовалъ. Кромѣ того, подобнаго рода “Extrema sententia” Патріарха прекрасно могла бы послужить вмѣсто подписи его подъ Актомъ Уніи и, нѣтъ сомнѣнія, что она была бы присовокуплена къ Акту Уніи на греческомъ языкѣ, подъ которымъ имѣются подписи Императора и прочихъ греческихъ представителей. Но этого нѣтъ. Это — одна сторона дѣла. Другая — самый текстъ. Достаточно прочесть самый текстъ, чтобы видѣть въ немъ грубую поддѣлку: невозможно и абсурдъ допустить, чтобы патріархъ Іосифъ, который, какъ помнимъ, съ такой осторожностью относился къ чести своего сана, считая его не меньшимъ сана папы, вдругъ, сталъ бы называть папу “Отцомъ Отцевъ и Представителемъ Христа”. Затѣмъ, совершенно ни съ того, ни съ сего, какъ бы наспѣхъ, прибавлено, что Патріархъ признаетъ чистилище. Несомнѣнно, что этотъ документъ является болѣе позднимъ произведеніемъ весьма неумѣлой поддѣлки.

Мы болѣе подробно остановились на этомъ вопросѣ съ той цѣлью, чтобы нѣсколько обѣлить память патріарха Іосифа. Современные историки причисляютъ его къ числу скрытыхъ противниковъ Уніи ⁶). Одинъ изъ нихъ такъ говоритъ: “Патріархъ Іосифъ во имя государственныхъ интересовъ (икономіи) желалъ Уніи, уговаривалъ непокорныхъ, но все время боролся со своимъ искреннимъ православіемъ, и эта борьба свела его въ могилу, избавившую его отъ подписи подъ Соборнымъ Актомъ” ⁷). Дѣйствительно, если мы просмотримъ сохранившіеся историческіе источники, мы не видимъ, чтобы Патріархъ проявлялъ особое рвеніе къ Уніи. На открытіи Собора онъ и не присутствовалъ вообще, избѣгалъ присутствовать и на другихъ собраніяхъ. Правда, онъ увѣщевалъ нѣкоторыхъ іерарховъ (особенно св. Марка Ефесскаго) пойти на соглашеніе съ латинянами, но когда особенно ревностные сторонники Уніи просили Патріарха наложить на св. Марка прещеніе за его непокорность дѣлу Уніи или хотя бы предать его суду Сѵнода, Патріархъ рѣшительно отказался это сдѣлать. При обсужденіи вопроса, бывшаго въ Феррарѣ о томъ, нужно ли грекамъ переѣзжать во Флоренцію и продолжать дальнѣйшіе переговоры съ латинянами, онъ не проявлялъ своей воли ни въ томъ, ни въ другомъ отношеніи. Когда обсуждался вопросъ о соглашеніи касательно “Filioque”, то, какъ мы видѣли, онъ готовъ былъ принять латинскій догматъ, но скорѣе условно, а не фактически, ибо онъ говорилъ, что не допустимо вносить въ православный Сѵмволъ Вѣры какое-либо прибавленіе. Св. Маркъ Ефесскій такъ говоритъ о послѣднемъ; говоря о сторонникахъ Уніи изъ среды грековъ, онъ пишетъ: “Къ нимъ причислился и Патріархъ, будучи обольщенъ уже и самъ, несчастный, жаждущій какъ можно скорѣе отбыть оттуда, хотя судьба гнала его къ смерти” ⁸). У Патріарха мы видимъ двѣ черты: слабохарактерность и лояльность къ волѣ Императора, желавшаго Унію ради политическихъ интересовъ, и съ другой стороны — желаніе не нанести ущерба Православію и достоинству Православной Церкви, которой онъ былъ главенствующимъ Патріархомъ. И хотя, конечно, онъ не былъ духовнымъ главой делегаціи и не проявлялъ въ сущности никакой активности, какъ по причинѣ болѣзненности и старости, такъ и извѣстнаго несочувствія ко всему дѣлу Уніи, однако, смерть его, несомнѣнно, была урономъ для дѣла Уніи; ибо въ Актѣ Уніи, этомъ плачевномъ для Православія документѣ, нѣтъ ни одной подписи, принадлежащей патріарху Православной Церкви, а тѣмъ болѣе — знаменательно отсутствіе подписи Константинопольскаго Патріарха.

Со смертью Патріарха, какъ говоритъ Сиропулъ, Императоръ остался одинъ въ управленіи Православной Церковью, и все дальнѣйшее всецѣло взялъ въ свои руки.

Послѣ торжественныхъ похоронъ Патріарха, похороненнаго въ храмѣ Санта Маріа Новелла во Флоренціи, греки извѣстили Папу, что желаютъ какъ можно скорѣе закончить дѣло Уніи, такъ какъ они не могутъ долго оставаться безъ Патріарха. Папа вызвалъ къ себѣ трехъ митрополитовъ: Никейскаго, Кіевскаго и Мителенскаго и просилъ ихъ, поскольку греки и латиняне нынѣ находятся въ согласіи въ догматическомъ вопросѣ, именно — въ вопросѣ “Filioque”, придти къ соглашенію и по другимъ пунктамъ. На это митрополиты отвѣтили, что они не уполномочены дать оффиціальный отвѣтъ, но личное ихъ мнѣніе таково: “У насъ съ временъ Отцевъ употребляется квасный хлѣбъ для Евхаристіи, а у васъ — безквасный хлѣбъ, но оба обычая въ равной мѣрѣ хороши. Чистилище не является вопросомъ, который явился причиной раскола, и, слѣдовательно, можно будетъ обсудить сей вопросъ уже послѣ заключенія Уніи. Послѣ заключенія Уніи, папа сохранитъ свой приматъ настолько, насколько это явится законнымъ ему сіе приписывать. Въ нашемъ Сѵмволѣ мы не сдѣлаемъ прибавленія, но мы согласимся на то, чтобы въ вашихъ церквахъ вы его сохранили. Мы признаемъ также, что принужденные необходимостью, по причинѣ ересей, вы чрезъ это прибавленіе объяснили болѣе нагляднымъ способомъ, то, что заключается въ Сѵмволѣ Вѣры, не, собственно говоря, прибавленіемъ, но только благочестивымъ разъясненіемъ, введеннымъ въ Сѵмволъ. Два Сѵмвола (вашъ и нашъ) — хороши и имѣютъ тотъ же смыслъ. Наконецъ, мы допускаемъ, что освященіе Свв. Даровъ происходитъ чрезъ произношеніе словъ Господа нашего, хотя затѣмъ мы и молимъ Духа Святаго, чтобы хлѣбъ и вино стали Тѣломъ и Кровію Христа” ⁹).

Хотя въ этихъ словахъ и такъ уже находился, можно сказать, отказъ отъ всего того, за что такъ пламенно и столь долгое время боролся св. Маркъ Ефесскій, хотя греки и сдѣлали большую уступку въ ущербъ православному ученію, однако, и это не удовлетворило Ватиканъ, который требовалъ того, что называется “безусловная капитуляція” со стороны Православной Церкви. Выслушавъ отвѣтъ митрополитовъ, Папа потребовалъ оффиціальнаго (хотя и отвѣтъ митрополитовъ, въ сущности, былъ оффиціальнымъ) и болѣе точнаго (т. е. болѣе латинизированнаго) отвѣта грековъ.

13-го іюня Императоръ собралъ у себя всѣхъ грековъ для обсужденія пунктовъ, поставленныхъ Папой, но греки не могли выработать оффиціальнаго отвѣта и не хотѣли безоговорочно принимать всѣ латинскіе пункты.

На слѣдующій день Императоръ, его братъ Димитрій и нѣсколько митрополитовъ явились къ Папѣ и заявили, что греки не могутъ придти къ соглашенію съ латинянами по вопросу чистилища. Въ отвѣтъ на это, Папа имъ направилъ прежній докладъ латинянъ о чистилищѣ (и который, кстати, такъ блестяще былъ опровергнутъ трудами св. Марка Ефесскаго въ свое время въ Феррарѣ). Послѣ сего Папа представилъ грекамъ хартулу (Chartula), которая заключала пункты, которые грекамъ надлежало принять, если они желаютъ Уніи съ Римомъ. Въ то же самое время онъ уполномочилъ фра Іоанна Рагусскаго и Торквемаду выступить передъ греками съ пояснительными рѣчами. “Chartula” заключала два предмета: приматъ папы и литургическій вопросъ, т. е. выясненіе вопроса объ освященіи Свв. Даровъ и надо ли употреблять квасный или безквасный хлѣбъ для Евхаристической Жертвы.

Говоря о приматѣ папы, Хартула заключала въ себѣ слѣдующія слова которыя должны были быть внесенными въ Соборное опредѣленіе (Актъ) Уніи: “Item similiter diffinimus sanctam Sedem apostolicam et Romanum pontificem successorem (esse beati) Petri et vicarium Jesu Christi, totius Ecclesiæ caput, omnium christianorum Patrem et magistrum, et in universum orbem terrarum tenere primatum, atque eidem Sedi et Romano pontifici in beato principe apostolorum pascendi, convocandi, regendi et gubernandi universalem Ecclesiam plenam potestatem esse traditam” ¹⁰) (т. e. “Затѣмъ также мы опредѣляемъ, что Святой Апостолическій престолъ и Римскій Понтифій является Наслѣдникомъ Блаженнаго Петра и Викаріемъ Іисуса Христа, Главой всей Церкви, Отцемъ и Учителемъ всѣхъ христіанъ, и имѣетъ приматъ на всемъ земномъ шарѣ, и этому Престолу и Римскому Понтифію, въ лицѣ Блаженнаго Князя Апостоловъ, передана полная власть пасти, созывать (Соборы), царствовать и управлять всей Церковью”).

Относительно Евхаристіи “Хартула” заключала слѣдующіе пункты: 1. нѣтъ различія, на чемъ совершается Евхаристія — на квасномъ или безквасномъ хлѣбѣ. 2. пресуществленіе Святыхъ Даровъ происходитъ исключительно въ тотъ моментъ, когда священникъ произноситъ евхаристическія слова Спасителя. Въ своей рѣчи Торквемада, однако, подчеркнулъ, что безквасный хлѣбъ лучше соотвѣтствуетъ Евхаристіи и что только слова Спасителя имѣютъ освящательную силу для Св. Даровъ.

Засѣданіе закончилось рѣчью Папы, который обвинилъ грековъ въ томъ, что они освящаютъ Св. Дары не словами Спасителя, а иными словами, и призвалъ грековъ принять “Хартулу” такъ, какъ она есть. “Чтобы заключить Унію”, закончилъ свою рѣчь Папа, — “необходимо опредѣлить 4 пункта: объ исхожденіи Духа Святаго, о безквасномъ и квасномъ хлѣбѣ, о приматѣ Римскаго Понтифія и о вопросѣ чистилища. Нѣтъ сомнѣнія, можно было бы воздержаться отъ того, чтобы говорить въ болѣе спеціальныхъ терминахъ о прибавленіи “Filioque”, и ограничиться опредѣленіемъ догмата, но поскольку въ теченіе дебатовъ, вы часто объявляли, что Римская Церковь была отлучена по причинѣ этого прибавленія, надобно (въ Актѣ Уніи) упомянуть и этотъ вопросъ и сказать, что это прибавленіе всегда было законнымъ. Поэтому соблаговолите, братіе, принять эту “Хартулу”, которая уже была передана епископамъ Кіевскому, Никейскому и Мителенскому” ¹¹).

Папа расчитывалъ, что греки примутъ эту “Хартулу” безоговорочно, но даже, именно, самъ Императоръ, настолько былъ оскорбленъ этимъ небывалымъ униженіемъ Православной Церкви въ терминологіи примата папы, требованіемъ признанія за прошлое время законности “Filioque” и неуважительнымъ отзывомъ о православной Литургіи, что желалъ немедленно прервать всѣ переговоры съ Папой и обратился къ нему съ просьбой принять мѣры къ отъѣзду грековъ. Но Папа, уже хорошо узнавшій, что этимъ вспышкамъ негодованія и рѣшительности Императора не надо придавать большого значенія, заявилъ, что сначала надо заключить Унію, а тогда уже уѣзжать, тѣмъ болѣе, что мѣры къ отъѣзду грековъ изъ Флоренціи онъ уже предпринялъ. Послѣ сего Папа уклонился отъ личнаго участія въ переговорахъ, поручивъ ихъ вести кардиналу Цезарини, вѣроятно, какъ опытному дипломату.

Императоръ бросался изъ крайности въ крайность. Отъ проявленной имъ рѣшительности бросить дальнѣйшіе переговоры и съ честью вернуться въ Константинополь не осталось и слѣда, и теперь, по уговорамъ кардинала Цезарини и, особенно, сторонниковъ Уніи изъ среды греческихъ іерарховъ, онъ рѣшилъ принять пункты “Хартулы” и немедленно заключить Унію. Но былъ одинъ іерархъ, знаменитый и святой, іерархъ, котораго Императоръ очень уважалъ, какъ и его покойный отецъ — императоръ Мануилъ, іерархъ, который рѣшительно былъ противъ Уніи, одинъ единственный, но гласъ котораго въ это страшное время былъ “гласомъ вопіющаго въ пустыни”; этотъ іерархъ былъ св. Маркъ Ефесскій. Этотъ іерархъ былъ одинъ въ своей борьбѣ, какъ онъ съ печалью замѣчаетъ: “Я видѣлъ, что они лихорадочно стремятся къ заключенію Уніи, и что тѣ, которые были со мною раньше, теперь находятся съ ними” ¹²). Онъ не могъ удержать срывающейся лавины.

17-го іюня Императоръ собралъ у себя въ частныхъ покояхъ трехъ представителей Восточныхъ Патріарховъ и 10 епископовъ, стоявшихъ за Унію, съ цѣлью убѣдить св. Марка Ефесскаго къ принятію Уніи. Но несмотря на всѣ попытки и увѣщанія, св. Маркъ остался непреклоннымъ въ своемъ убѣжденіи и рѣшительно отказался принять латинскіе догматы ¹³). Послѣ сего имя св. Марка не встрѣчается въ исторіяхъ Флорентійскаго Собора. Но мы встрѣтимся съ этимъ благословеннымъ именемъ въ тотъ день, когда будетъ подписываться Унія, или лучше сказать — капитуляція Православной Церкви.

Событія шли быстро. И 18-го іюня, т. е. на слѣдующій день послѣ безплодныхъ попытокъ переубѣдить Св. Марка Ефескаго, греки собрались у Папы, который обратился къ нимъ черезъ своего представителя съ рѣчью касательно привилегій папы и по поводу освященія Св. Даровъ. Императоръ уклонился отъ присутствія на этомъ собраніи.

Историкъ Флорентійскаго Собора Андрей де Санта Кроче сохранилъ намъ болѣе подробную картину послѣднихъ переговоровъ. Согласно ему, наканунѣ рѣчи Папы два кардинала отправились къ Императору, который черезъ Виссаріона Никейскаго предложилъ имъ нѣсколько вопросовъ и выразилъ нѣкоторыя сомнѣнія относительно содержащагося въ “Хартулѣ”. Затѣмъ послѣдовалъ диспутъ между Виссаріономъ Никейскимъ и Іоанномъ Рагусскимъ, который продолжался и на слѣдующій день. Послѣ вступительной рѣчи кардинала Цезарини, Іоаннъ Рагусскій началъ диспутъ съ чтенія нѣсколькихъ древнихъ посланій папъ, которыя были почтены Соборами и исполнены наивысшихъ похвалъ папамъ; особенно онъ остановился на Четвертомъ Вселенскомъ Соборѣ. На это Виссаріонъ отвѣтилъ, что указанные примѣры являются только выраженіемъ извѣстной любезности по отношенію къ папамъ, но отнюдь не указываютъ на особыя привилегіи Римскаго престола. Но пусть докладчикъ укажетъ, — говорилъ Виссаріонъ, — на особыя привилегіи, которыя давались папамъ въ древней Церкви Вселенской Церковью, пусть будутъ указаны древніе каноны, подтверждающіе привилегіи Римскаго престола. Виссаріонъ прекрасно зналъ, что ничего такого не было. Но Іоаннъ Рагусскій на это отвѣтилъ, что посланія папъ важнѣе каноновъ и опредѣленій, вынесенныхъ Вселенскими Соборами. Затѣмъ Виссаріонъ спросилъ: выраженіе “Хартулы”, что папа является “Отцемъ и Учителемъ и Наставникомъ христіанъ” — является ли только выраженіемъ чести, или же — ссылкой на особыя привилегіи, какъ, впрочемъ, это можно заключить изъ того выраженія, что папа называется “Caput Ecclesiæ” (Глава Церкви). Латинскій ораторъ прямо отвѣтилъ на это, что эти выраженія не только первенство чести, но и “primatus jurisdictionis” — “non solum denotat reverentiam, sed potestatem quamdam cujusdam obedientiæ”, при этомъ онъ сослался на слова Христа апостолу Петру: “Паси овцы Моя” и “Дамъ тебѣ ключи” и т. д. Далѣе онъ присовокупилъ, что эта “potestas spiritualis jurisdictionis” распространяется въ равной мѣрѣ и на мірянъ и на клириковъ. Административно приматъ папы обозначаетъ, что епископы, неправильно преслѣдуемые императоромъ, могутъ аппелировать къ папѣ, и такого рода аппеляція не является ущемленіемъ правъ императора, ибо императорская власть выражается “въ дѣлахъ гражданскихъ и временныхъ”, а власть папы — “въ дѣлахъ церковныхъ и духовныхъ”. Затѣмъ, императоръ спросилъ черезъ Виссаріона: входитъ ли во власть папы “convocare Ecclesiam”, т. е. собирать Вселенскіе Соборы, на что былъ данъ отвѣтъ, что власть созывать Вселенскіе Соборы является властью или привилегіей исключительно принадлежащей папѣ, и что императоръ можетъ созывать Соборы только имѣя на это согласіе папы. Затѣмъ, ораторъ прибавилъ, говоря, что Христосъ далъ Своей Церкви наилучшее устроеніе — именно, единоначаліе; однако, Римская Церковь не имѣетъ поползновенія на права и привилегіи другихъ Церквей. — Послѣдняя фраза была весьма дипломатична. Но Виссаріонъ спросилъ отъ лица Императора: является ли власть Папы аналогичной съ властью митрополита въ его области или Патріарха въ его патріархатѣ? На это Іоаннъ Рагусскій отвѣтилъ (сведя на нѣтъ вышесказанную имъ дипломатическую оговорку, что Папа не имѣетъ поползновенія на права и привилегіи другихъ Церквей): “Нѣтъ. Ибо власть Митрополита или Патріарха ограничивается территоріей, которыми они управляютъ, въ то время какъ Наслѣдникъ Петра habet immediatam potestatem in omnes, sed ita habet, ut cum ordine haec omnia fiant” (т. e. “имѣетъ непосредственную власть надъ всѣми, но имѣетъ ее такимъ образомъ, что бы все это было согласно порядку”). Далѣе онъ заявилъ, что всѣ епископы являются только викаріями Папы, поскольку Петръ поставилъ во многихъ странахъ патріарховъ, митрополитовъ и епископовъ, не будучи въ силахъ все дѣлать самъ”. Затѣмъ, онъ прочелъ текстъ изъ Псевдо-Исидора (т. е. сборника, содержащаго подложные документы о привилегіяхъ Папъ въ древности, сборника давно уже отверженнаго самой Римо-Католической Церковью) и сослался на “Donatio Constantini”, хотя уже было доказано Laurent Valla и Nicolas de Cusa, что этотъ документъ подложенъ. Закончилъ онъ свою рѣчь словами: “Шестой канонъ Никейскаго Собора сказалъ, что Римская Церковь всегда имѣла приматъ (власти)”. Греки на это отвѣтили, что Никейскій Соборъ никогда не выносилъ подобнаго канона ¹⁴).

Итакъ, грекамъ было прямо заявлено, что они должны признать не только первенство чести Папы, что никогда не оспаривала Православная Церковь, но и — “primatus jurisdictionis”. Православная Церковь должна была бы Во всемъ покориться Папѣ и признать его “Викаріемъ Христа” и “Главой Церкви” (не только въ административномъ значеніи этого слова, но и въ таинственномъ, догматическомъ, всеобъемлющемъ),высшимъ Наставникомъ и Учителемъ и Пастыремъ всей Церкви, и признать за Папой право, какъ ему угодно, вмѣшиваться въ дѣла Православной Церкви. Иными словами, Православная Церковь должна была отказаться отъ своей екклисіологіи, отъ своей правды, отъ своей священной “Соборности”, и попрать слова Сѵмвола Вѣры: “Вѣрую ... во едину, святую, каѳолическую и апостольскую Церковь”; даже болѣе, она должна была отказаться отъ истинной Главы Церкви — Господа Христа [какъ говоритъ Апостолъ: “Христосъ — Глава Церкви” ^l5), и “Все покорилъ подъ ноги Его, и поставилъ Его выше всего, главою Церкви” ¹⁶), и “Онъ есть прежде всего, и все Имъ стоитъ. И Онъ есть глава тѣла Церкви” ¹⁷), Который обѣщалъ быть съ вѣрными “до скончанія вѣка” ¹⁸)], и признать человѣка, хотя бы это и былъ первенствующій Патріархъ, главой Церкви, замѣстителемъ Христа, дѣйствующимъ вмѣсто Христа. Сама постановка вопроса въ такомъ свѣтѣ не могла не казаться ревнителямъ Православія ужасной и кощунственной угрозой святой екклисіологіи Святой Соборной Православной Церкви. Затѣмъ, Императору Византійскому надлежало отказаться отъ исконнаго своего права созывать Вселенскіе Соборы и свести себя на послушное орудіе въ рукахъ Папы, въ то время какъ управленіе Восточными епископами было бы всецѣло въ рукахъ Папы. Полное изъятіе православнаго Императора изъ участія въ церковно-административной жизни, несомнѣнно, являлось ударомъ по “симфоніи” между Церковью и Государствомъ. Пусть эта симфонія” оставалась только идеальнымъ начертаніемъ Юстиніанова законодательства, пусть она рѣдко или никогда не достигла совершенства, однако она всегда жила какъ идеалъ въ средѣ Православной Церкви и ей искони придавалось столь большое значеніе. Такимъ образомъ, латиняне открыто, совершенно игнорируя традиціи Православной Церкви и психологію православнаго народа, рушили устои Православной Церкви и ея традиціи.

Послѣ рѣчи Іоанна Рагусскаго выступилъ съ рѣчью Іоаннъ де Торквемада по вопросу объ освященіи Свв. Даровъ. Императоръ просилъ изъять изъ “Хартулы” выраженіе, что освященіе Свв. Даровъ происходитъ исключительно произношеніемъ священникомъ словъ Спасителя. Но Торквемада возразилъ, говоря, что это выраженіе, будучи необходимымъ, не можетъ быть изъятымъ. Исидоръ Кіевскій заявилъ: “Мы и сегодня имѣемъ тотъ служебникъ святаго Василія Великаго и святаго Іоанна Златоустаго, который мы имѣли до Раскола, и никогда латиняне не ставили намъ это въ укоръ”. Далѣе онъ присовокупилъ то сужденіе, которое кажется соотвѣтствующимъ и мысли св. Марка Ефесскаго, выраженной имъ въ сочиненіи объ освященіи Свв. Даровъ, именно: — “Мы вѣруемъ, что слова Спасителя являются “effectrix” (совершатель, освятитель) Божественныхъ Даровъ; они являются, такъ сказать, сѣменемъ, которое, собственно говоря, есть “effectrix” Плода; но какъ къ сѣмени должна быть присовокуплена и иная вещь, чтобы оно принесло плодъ, такъ и къ словамъ освященія (Евхаристическимъ словамъ Спасителя) должна быть присовокуплена послѣдующая за симъ молитва (эпиклезисъ), чтобы въ дѣйствительности совершить Священный Плодъ” ¹⁹).

На этомъ собраніе закончилось.

Греки обдумывали требованія Папы и изслѣдовали рукописи въ поискахъ указаній о привилегіяхъ Римскаго Престола въ древней Св. Церкви — но таковыхъ не находили. Однако, послѣ 3 дней засѣданій, греки въ письменномъ видѣ извѣстили Папу, что они готовы признать всѣ привилегіи Папы, кромѣ двухъ, именно: — что Папа имѣетъ право безъ участія Императора и другихъ Патріарховъ созывать Вселенскіе Соборы, и — что Патріархъ долженъ лично являться на судъ Папы, если тотъ его вызоветъ. Греки готовы были, однако, чтобы Папа посылалъ въ такомъ случаѣ своихъ судей на территорію даннаго Патріархата.

22-го іюня Папа Евгеній IV заявилъ грекамъ, что онъ намѣренъ сохранить за собою всѣ привилегіи его Церкви, какъ- то — право принимать аппеляцію, какъ-то “править и пасти Церковь Христову, какъ Пастырь — овецъ, такъ и созывать Вселенскіе Соборы, когда ему покажется это необходимымъ, и что всѣ Патріархи должны ему покоряться”.

“Услышавъ это”, какъ говорится въ Дѣяніяхъ Флорентійскаго Собора, “Императоръ потерялъ надежду, и отвѣтилъ только: — Позаботьтесь о нашемъ отъѣздѣ, если вамъ угодно” ²⁰).

Еще оставался послѣдній шансъ спасти достоинство Православной Церкви — это вернуться въ Константинополь, не предавъ Православіе! Сторонники Уніи были весьма опечалены оборотомъ дѣла; одинъ изъ нихъ (вѣроятно Дороѳей Мителенскій) пишетъ по сему случаю: “Мы болѣли душею, что не было надежды на Унію, и нами овладѣла большая подавленность и смущеніе” ²¹). Вѣроятно, въ эти дни у св. Марка Ефесскаго, напротивъ, вспыхнула надежда, что Истина Православія будетъ сохранена и ревнители Православія съ честью вернутся на Родину, не предавъ совершенную вѣру, и Православная Церковь сохранится отъ внутреннихъ расколовъ.

Но печали сторонниковъ Уніи и надежды св. Марка — и то и другое — были напрасны, ибо черезъ нѣсколько дней православный Императоръ и православные архіереи подпишутъ Актъ Уніи, который сдѣлаетъ столько зла Православной Церкви и ляжетъ чернымъ пятномъ на послѣдней страницѣ исторіи Византіи!

Вѣроятно въ это время св. Маркомъ Ефесскимъ было написано сочиненіе о томъ, что Св. Дары освящаются не только чрезъ произнесеніе священникомъ евхаристическихъ словъ Спасителя, но, именно, послѣдующимъ молитвословіемъ и благословеніемъ Св. Даровъ священниковъ. Какъ бы тамъ ни было, былъ ли этотъ трактатъ написанъ въ то время, или нѣсколько позднѣе, мы считаемъ умѣстнымъ привести его здѣсь, послѣ того, какъ въ этой главѣ мы говорили о томъ, какъ православные представители пытались отстоять свою Литургію, а латиняне требовали отъ нихъ принятія своего ученія, что Св. Дары освящаются въ тотъ моментъ, когда священникъ произноситъ евхаристическія слова Спасителя (“Пріимите, ядите...” и “Пійте отъ нея вси . . . ”).

Св. Маркъ указываетъ не только на древніе источники, свидѣтельствующіе о томъ, что древніе составители Божественной Литургіи не считали, что для освященія Св. Даровъ довлѣетъ только произношеніе священникомъ евхаристическихъ словъ Спасителя, а требуется для сего и послѣдующій за симъ эпиклезисъ и благословеніе Св. Даровъ священникомъ, но также онъ указываетъ на внутреннюю связь между словами Спасителя, устанавливающими Таинство Евхаристіи, и послѣдующимъ эпиклезисомъ: второе вытекаетъ изъ перваго.

Въ 160-мъ томѣ греческой серіи Патрологіи Миня помѣщается краткій трактатъ св. Марка —объясненіе Божественныхъ Службъ, а въ посланіи къ пресвитеру Метонскому Георгію онъ даетъ отвѣтъ о значеніи Великаго и Малаго Входовъ на Литургіи и на подобные вопросы литургическаго характера (посланіе это будетъ приведено нами въ концѣ 9-й главы).

Помѣщаемый ниже трактатъ св. Марка Ефесскаго находится въ рукописяхъ: Ambrosianus 653, fol. 3-6; Parisinus 1218, f. 121-5 и Oxoniensis Laud. 22, fol. 69-76. Напечатанъ въ вышеупомянутомъ томѣ у Миня. Монеиньоръ Луи Пти помѣстилъ его въ 17-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ”, стр. 426-34, съ изданія котораго и дѣлается настоящій переводъ на русскій языкъ.

МАРКА АРХІЕПИСКОПА ЕФЕССКАГО СОЧИНЕНІЕ О ТОМЪ, ЧТО НЕ ТОЛЬКО ПРОИЗНОШЕНІЕМЪ СЛОВЪ СПАСИТЕЛЯ ОСВЯЩАЮТСЯ БОЖЕСТВЕННЫЕ ДАРЫ, НО (ИМЕННО) ПОСЛѢДУЮЩИМИ ЗА СИМЪ МОЛИТВОЙ И БЛАГОСЛОВЕНІЕМЪ СВЯЩЕННИКА, СИЛОЮ СВЯТАГО ДУХА.

1. Воспріявъ изложеніе Таинства Литургіи отъ священныхъ Апостоловъ и отъ наслѣдовавшихъ ихъ Учителей Церкви, ни у кого изъ нихъ мы не нашли, чтобы словами Господними, и только ими, освящался и совершался Даръ Евхаристіи и пресуществлялся въ самыя Тѣло и Кровь Владыки; но у всѣхъ согласно эти слова (Спасителя) приводятся описательно и являются какъ бы предисловіемъ, ради памяти о совершавшемся тогда событіи, и они какъ бы “влагаютъ” силу предлежащимъ Дарамъ для пресуществленія и послѣдующихъ за симъ молитвы и благословенія священника, чтобы тѣмъ дѣйствіемъ уже пресуществить Дары въ самый Первообразъ — Владычни Тѣло и Кровь. И сами эти чинопослѣдованія свидѣтельствуютъ, что они — созвучны тому, чего мы держимся, и содержатъ въ себѣ самый принципъ.

2. Ибо, вотъ, въ записанной Климентомъ Литургіи священныхъ Апостоловъ, послѣ того, какъ приводятся чудеса и дѣла Господни, еще же и говорится о Страсти и Воскресеніи и Восшествіи на небо, такъ положено читать: “Поминающе, убо, яже (Христосъ) о насъ претерпѣ, благодаримъ Тя, Боже Вседержителю, не яко есми должни, но яко есть мощно намъ, и заповѣдь Его исполняемъ. Въ нощь бо въ нюже предаяше Себе, пріявъ хлѣбъ во святыя Своя и непорочныя руки и воззрѣвъ къ Тебѣ, Богу Своему и Отцу, и преломивъ, даде ученикомъ Своимъ, глаголя: — Пріимите отъ него, ядите: сіе есть Тѣло Мое за. многи раздробляемое во оставленіе грѣховъ. — Подобнѣ и чашу, растворивъ отъ вина и воды, и освятивъ, даде имъ, глаголя: — “Пійте отъ нея вси. Сія есть Кровь Моя за многи изливаемая во оставленіе грѣховъ. Сіе творите въ Мое воспоминаніе. — Поминающе, убо, Страсть Его и Смерть и Воскресеніе и на небеса Восшествіе и будущее Его второе Пришествіе, въ оньже пріидетъ судити живыя и мертвыя и воздати коемуждо по дѣломъ его, приносимъ Ти, Царю и Богу, по заповѣди Его, хлѣбъ сей и чашу сію, благодаряще Тя о семъ, яко удостоилъ еси насъ предстати предъ Тобою и священнодѣйствовати Ти; и молимъ Тя, да милостивно призриши на предлежащія Дары сія предъ Тобою, Ты — не имущій ни въ чесомъ потребу, — и да благоволиши о сихъ, въ честь Христа Твоего, и ниспоеслеши Святаго Твоего Духа на Жертву сію, Свидѣтеля Страстей Господа Іисуса, яко да явитъ хлѣбъ сей — Тѣломъ Христа Твоего; и чашу сію — Кровію Христа Твоего” ²²).

3. Итакъ, это, чрезъ запись блаженнаго Климента, божественные Апостолы передали Церкви. Но и божественный Іаковъ, первый Епископъ Іерусалимлянъ и Перваго и Великаго Архіерея и братъ и преемникъ, и самъ изложившій таинство Литургіи, въ томъ же мѣстѣ, послѣ того, какъ привелъ Владычни слова, пишетъ такъ: “Поминающе убо и мы, грѣшніи, животворящія Его страданія, спасительный Крестъ, и смерть, и погребеніе, и тридневное изъ мертвыхъ Воскресеніе, и еже на небеса восхожденіе и одесную Тебе Бога и Отца сѣдѣніе, и еже второе славное, страшное Его Пришествіе, егда пріидетъ со славою судити живыя и мертвыя, егда хощетъ коемуждо воздати по дѣломъ его: приносимъ Ти, Владыко, страшную сію и безкровную Жертву”. И немного далѣе: “Помилуй насъ, Боже, по велицѣй милости Твоей и ниспосли на ны и на предлежащія Святыя Дары сія Духа Твоего Всесвятаго, Господа и Животворящаго, сопрестольнаго, единосущнаго же и совѣчнаго, глаголавшаго Закономъ и Пророки и новымъ Твоимъ Завѣтомъ, сошедшаго въ видѣ голубинѣ на Господа нашего Іисуса Христа во Іорданѣ рѣцѣ и пребывающаго на Немъ, сошедшаго на святыя Твоя Апостолы въ видѣ огненныхъ языкъ въ горницѣ святаго и славнаго Сіона въ день Святыя Пятидесятницы, Сего Духа Твоего Всесвятаго ниспосли, Владыко, на ны и на предлежащія Святыя Дары сія, да посѣтивъ святымъ и благимъ и славнымъ наитіемъ, освятитъ и сотворитъ хлѣбъ убо сей — Тѣло Святое Христово, и чашу сію — Кровь честную Христову” ²³).

4. Послѣдуютъ сему и тѣ, которые послѣ сего сократили эту Литургію, какъ Василій Великій, такъ послѣ него и Іоаннъ Златоустъ. Первый, въ томъ же мѣстѣ (Литургіи) и самъ описывая то первое священнодѣйствіе, переданное Владыкой, такъ говоритъ: “Остави намъ воспоминанія спасительнаго Своего страданія сія, яже предложихомъ по Его заповѣдемъ: хотя бо изыти на вольную и приснопамятную, и животворящую смерть, въ нощь, въ нюже предаяше Себе за животъ міра, пріемъ хлѣбъ на святыя Своя и пречистыя руки, показавъ Тебѣ Богу и Отцу, благодаривъ, благословивъ, освятивъ, преломивъ, даде святымъ Своимъ Ученикомъ и Апостоломъ, рекъ: — Пріимите, ядите, сіе есть Тѣло Мое, еже за вы ломимое, во оставленіе грѣховъ. — Подобнѣ и чашу отъ плода лознаго пріемъ, растворивъ благодаривъ, освятивъ, даде святымъ Своимъ Ученикомъ и Апостоломъ, рекъ: — Пійте отъ нея вси, сія есть Кровь Моя Новаго Завѣта, яже за вы и за многія изливаемая, во оставленіе грѣховъ. Сіе творите въ Мое воспоминаніе”. — И немного далѣе: “Сего ради, Владыко Пресвятый, и мы грѣшніи и недостойніи раби Твои, сподобльшіися служити святому Твоему жертвеннику, не ради правдъ нашихъ, не бо сотворихомъ что благо на земли: но ради милости Твоея и щедротъ Твоихъ, яже изліялъ еси богато на ны, дерзающе приближаемся Святому Твоему жертвеннику: и предложше вмѣстообразная святаго Тѣла и Крове Христа Твоего, Тебѣ молимся, и Тебе призываемъ: Святе Святыхъ, благоволеніемъ Твоея благости, пріити Духу Твоему Святому на ны и на предлежащія Дары сія, и благословити я, и освятити, и показати — хлѣбъ убо сей — Самое честное Тѣло Господа и Бога и Спаса нашего Іисуса Христа. Чашу же сію — самую честную Кровь Господа и Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, изліянную аз мірскій животъ”. Божественный же Златоустъ, еще болѣе кратко излагая это, говоритъ: “Господь пришедъ, и все еже о насъ смотреніе исполнивъ, въ нощь, въ нюже предаяшеся, паче же Самъ Себе предаяше за мірскій животъ, пріемъ хлѣбъ во святыя Своя и пречистыя и непорочныя руки, благодаривъ и благословивъ, освятивъ, преломивъ, даде святымъ Своимъ Ученикомъ и Апостоломъ, рекъ: — Пріимите, ядите, сіе есть Тѣло Мое, еже за вы ломимое во оставленіе грѣховъ. — Подобнѣ и чашу по вечери глаголя: — Пійте отъ нея вси, сія есть Кровь Моя Новаго Завѣта, яже за вы и за многія изливаемая во оставленіе грѣховъ”. И немного далѣе такъ присовокупляетъ: “Приносимъ Ти словесную сію и безкровную службу, и просимъ, и молимъ, и мили ся дѣемъ, низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащія Дары сія, — и сотвори убо хлѣбъ сей — честное Тѣло Христа Твоего. А еже въ чаши сей — честную Кровь Христа Твоего. Преложивъ Духомъ Твоимъ Святымъ”.

5. Итакъ, всѣ они согласно сначала цитируютъ слова Господа и чрезъ нихъ приводятъ къ памяти тогдашнихъ событій и влагаютъ освящательную силу въ совершаемое, но затѣмъ молятся и призываютъ благодать Святаго Духа, чтобы она, пришедши, тогда реченное нынѣ дѣломъ соотвѣтствующимъ образомъ содѣлала и предложенные Дары совершила и претворила въ Господни Тѣло и Кровь. Ибо она и во чревѣ Дѣвы составила ту богоносную Плоть, согласно сказанному Ей отъ Ангела: “Духъ Святый найдетъ на Тя и сила Вышняго осѣнитъ Тя” ²⁴). Посему и Василій Великій, послѣ того какъ привелъ Господни слова описательно, какъ бы отъ себя говоря, предложенные Дары называетъ еще “вмѣстообразными” святаго Тѣла и Крови, изъ чего ясно, что они еще приносятся какъ образъ нѣкій или изображеніе; и немедленно за тѣмъ онъ молится, чтобы пришелъ Духъ Святый и явилъ хлѣбъ сей честнымъ Тѣломъ, а чашу сію — честною Кровію. И это — весьма естественно. Ибо какъ въ первомъ томъ твореніи, хотя земля получила, по Божіей заповѣди, силу произращать то, что происходитъ изъ нея, и эта заповѣдь, какъ говоритъ тотъ же Учитель ²⁵), оставшаяся на вѣки въ землѣ, придала ей силу непрестанно произращать, однако, для совершенія возрастаемаго необходима также и наша забота и руки земледѣльцевъ, такимъ образомъ и здѣсь, единожды сказанное Спасителемъ, какъ и говоритъ божественный Златоустъ, всегда совершаетъ дѣйствіе ²⁶), но, подобно же, и содѣйствуетъ для совершенія (освященія) предлежащихъ Св. Даровъ и сила божественнаго священства, дѣйствующая чрезъ молитву и благословеніе. Ибо и та вода крещенія, которая по виду просто — вода, содѣлываетъ отпущеніе всѣхъ грѣховъ — чрезъ невидимое содѣйствіе Божественнаго Духа; и то мѵропомазаніе и сами священники и всѣ иныя Таинства Церкви совершаются благодатію Всесвятаго Духа. Итакъ, не въ томъ смыслѣ, что мы исключительно придаемъ вѣру нашей молитвѣ или считаемъ тѣ (евхаристическія) слова (Спасителя) безсильными, мы молимся о предлежащихъ Дарахъ, и такимъ образомъ совершаемъ (освящаемъ) ихъ, но — и тѣмъ словамъ мы сохраняемъ свойственную имъ силу, и являемъ значеніе божественнаго священства, которое совершаетъ всѣ Таинства чрезъ призываніе дѣйствующаго чрезъ него Святаго Духа. Ибо и божественный Златоустъ говоритъ такъ о семъ въ третьей книгѣ “О Священствѣ”: “Предстоитъ священникъ, низводя не огнь, но Духа Святаго, и долго творится моленіе не для того, чтобы нѣкій ниспосланный свыше пламень поглотилъ Предложеніе, но для того, чтобы благодать, нисшедшая на Жертву, чрезъ нее воспламенила души всѣхъ и явила свѣтлѣе серебра, очищеннаго огнемъ” ²⁷). Но наши молитвы не должны вызывать никакого сомнѣнія или неувѣренности, ибо принесенный въ жертву и пріемлемый Владыка заповѣдалъ намъ: “Сіе”, говоритъ Онъ, “творите въ Мое воспоминаніе” ²⁸), и обѣщалъ дать Духа Святаго всѣмъ молящимся Ему, не говоря ужъ о священникахъ (которымъ — тѣмъ болѣе), и весьма желавшій, чтобы сіе совершалось нами каждый день ²⁹), дабы затѣмъ во всѣ времена оно возвѣщалось. Или ты уже, можетъ быть, изъ за этого сомнѣваешься и въ крещеніи, которое также совершается чрезъ молитвы и призываніе (Святаго Духа); и относительно отпущенія грѣховъ, даваемаго благодаря священнической благодати, имѣешь ли нѣкое сомнѣніе въ томъ, дѣйствительно ли ты его воспріялъ? и всѣ прочія также церковныя Таинства вычеркнешь? — Но это не — такъ, не такъ, ибо вѣренъ Обѣщавшій быть съ нами во вся дни до скончанія вѣка ³⁰).

6. Итакъ, воспріявъ сіе отъ святыхъ Апостоловъ и отъ ихъ преемниковъ, мы неизмѣнно держимся того разумѣнія, которое отвѣчаетъ дѣйствительности, и отдаемъ ему должное. Что же касается того, что слова Господни, относящіяся къ Тайнамъ (Евхаристіи), произносимыя въ повелительной формѣ, довлѣютъ для освященія Даровъ, — сего не являетъ ни одинъ изъ Апостоловъ, ни Учителей, говоря о семъ предметѣ; но то, что единожды сказанное Имъ, тѣмъ самымъ, что оно было Имъ сказано, какъ слово Творца, всегда дѣйствуетъ, — это говоритъ Златоязычный Іоаннъ ³¹). Что же касается того, что эти слова, нынѣ произносимыя священникомъ, тѣмъ самымъ, что произносятся имъ, могутъ совершить сіе (т. е. освятить Св. Дары) — этого отнюдь не должно учить, поскольку слово Творца не само по себѣ дѣйствуетъ тѣмъ, что произносится тѣмъ или инымъ человѣкомъ, но въ томъ его значеніе (сила), что оно разъ и навсегда было сказано Богомъ. И, дѣйствительно, и сами латиняне говорятъ, что Владычни слова не оказываютъ дѣйствія, когда говорятся просто первымъ встрѣчнымъ и внѣ алтаря. Итакъ, если есть нужда въ священникѣ и алтарѣ и въ прочемъ, что принадлежитъ къ сему, то почему же не имѣть нужды и въ молитвѣ и въ благословеніи, и чрезъ нихъ — въ наитіи Святаго Духа, которое совершаетъ всѣ Таинства? Къ тому же, пусть приступитъ священный Діонисій, подтверждая своимъ свидѣтельствомъ правоту того, что мы совершаемъ. Ибо въ “Размышленіи о Таинствѣ Вечери Господней” онъ такъ говоритъ: “Воспѣвъ священныя, божественныя дѣла, іерархъ приступаетъ къ священнодѣйствію (т. е. къ самому освященію Св. Даровъ) и сначала проситъ прощеніе о семъ, и восклицаетъ: Ты сказалъ — Сіе творите въ Мое воспоминаніе. — Затѣмъ онъ молится, чтобы быть достойнымъ того подражательнаго Богу священнодѣйствія и въ подобіи съ Христомъ всесвятѣйше совершить Божественныя Тайны и раздать и священно содѣлать причастниковъ участниками ихъ. Такимъ образомъ, затѣмъ онъ священнодѣйствуетъ (т. е. освящаетъ) Божественнѣйшія Тайны и представляетъ взору Воспѣваемое въ видѣ священнаго Предложенія. Ибо раскрывъ и раздѣливъ на много частей прикровенный и недѣлимый Хлѣбъ, и всѣмъ раздѣливъ единство Чаши, онъ сѵмволическимъ образомъ умножаетъ и раздѣляетъ единство”. И немного далѣе: “Причастивъ другихъ, іерархъ завершаетъ священную Евхаристію”.

7. Всякому желающему возможно видѣть — соотвѣтствуетъ ли все вышеприведенное тому, что мы совершаемъ, или же — тому, что совершаютъ латиняне. Ибо мы, послѣдуя священнымъ Апостоламъ и Учителямъ, въ отношеніи переданныхъ ими изложеній (Литургіи) и оному разъяснителю священнодѣйствій (св. Діонисію Ареопагиту), воспѣваемъ священныя божественныя дѣла, то есть, какъ онъ говоритъ, — Вочеловѣченіе ради насъ Бога, смерть Его за насъ, рожденіе о Бозѣ крещаемыхъ, божественное усыновленіе, обоженіе за соблюденіе заповѣдей; затѣмъ, приступая такимъ образомъ къ священнодѣйствію, мы сначала испрашиваемъ прощенія о семъ и возглашаемъ самыя Владычни слова, которыя Онъ тогда рекъ, и затѣмъ присовокупляемъ, что это Онъ Самъ заповѣдалъ: “Сіе творите въ Мое воспоминаніе”, затѣмъ, помолившись, чтобы быть достойными сего богоподражательнаго священнодѣйствія, какъ это охватываютъ изложенія (Божественной Литургіи), мы священнодѣйствуемъ (освящаемъ) Божественныя Тайны чрезъ молитву и благословеніе и наитіе Божественнаго Духа, и прикровенный до тѣхъ поръ и нераздѣленный Хлѣбъ открывъ, разсѣцаемъ на много частей, и всѣмъ раздѣляемъ единство Чаши. А латинскій священникъ также описательно говоря, поминаетъ Владычни слова, которыя Онъ заповѣдалъ: “Пріимите, ядите” и “ІІійте вси” и Сіе творите въ Мое воспоминаніе” — и больше ничего не священнодѣйствуетъ, но считаетъ, что самое произношеніе этихъ словъ довлѣетъ для освященія и священнодѣйствія; затѣмъ, тотъ безквасный Хлѣбъ, не покровенный до тѣхъ поръ, но такъ, какъ онъ былъ, взявъ и поднявъ, отламываетъ отъ него часть и влагаетъ въ Чашу, а остальное влагаетъ въ уста, и подобно сему, испивъ всю чашу, увѣщеваетъ сослужащихъ ему діаконовъ дать ему цѣлованіе, никому ничего не давъ, тотъ, кто до такой степени хвалится (словами Господа): “Пріимите, ядите вси” и “Пійте отъ нея вси”. Не очевидно ли, что это является противоположнымъ и въ отношеніи полученнаго по преданію изложенія (Божественной Литургіи) и толкованія (Св. Діонисія) и Владычнихъ словъ и самихъ ихнихъ возгласовъ? И поступая такъ, имъ ли дерзать обвинять насъ и вмѣшиваться въ совершаемое нами и дѣлать дальнѣйшія толкованія тому, что является слѣдованіемъ Святымъ. Но Златоустъ говоритъ: “Слово Владычнее, единожды реченное, содѣлываетъ Жертву совершенной” ³²); “единожды реченное” — онъ говоритъ; — не нынѣ произносимое, но “единожды реченное” Спасителемъ, всегда влагаетъ освящательную силу въ предложенныя Дары, но не уже и дѣломъ освящаетъ ихъ (чрезъ одно только произношеніе ихъ); ибо это, чрезъ молитву священника, содѣлываетъ наитіе Святаго Духа; и ясно это — изъ того, что тотъ же Златоустъ, какъ это мы выше изложили, послѣ того, какъ были произнесены Владычни слова, говоритъ: — “Ниспосли Духа Твоего Святаго и сотвори убо хлѣбъ сей — честное Тѣло Христа Твоего; а еже въ чаши сей — честную Кровь Христа Твоего; преложивъ Духомъ Твоимъ Святымъ”. Если и это не убѣдитъ любителей словопреній, — да будутъ они достойны сожалѣнія, какъ одержимые двойнымъ невѣдѣніемъ и до глубины окаменѣлостью.

ГЛАВА VIII.

Заключеніе Уніи. Дальнѣйшія требованія Ватикана. Отбытіе грековъ изъ Флоренціи. Разсказъ Св. Марка Ефесскаго о Флорентійскомъ Соборѣ и его участіи на немъ.

Въ концѣ предыдущей главы мы остановились на томъ, что обстоятельства начали складываться такъ, что былъ еще послѣдній шансъ спасенія престижа Православной Церкви и Византійской Имперіи отъ угрозы безславной Уніи. Послѣ откровеннаго заявленія Папы, что онъ требуетъ повиновенія себѣ всей Восточной Православной Церкви и самого Императора, при чемъ это было выражено въ достаточно рѣзкой и прямой формулировкѣ катерегорическаго требованія, и послѣ того какъ были представлены оскорбительныя для Православной Церкви и православнаго сознанія требованія Ватикана, Императоръ, глубоко оскорбленный, заявилъ, что онъ прерываетъ дальнѣйшіе переговоры объ Уніи и намѣренъ возвращаться въ Константинополь.

Но это не было обдуманнымъ рѣшеніемъ, сдѣланнымъ на основаніи прежняго опыта, а только вспышка негодованія и досады, какъ это и раньше бывало до того неоднократно, когда Императоръ угрожалъ прервать переговоры и вернуться въ Константинополь, и однако, чуть ли не на слѣдующій день переговоры продолжались и греки дѣлали дальнѣйшія уступки латинянамъ за счетъ Православной Вѣры.

Такъ и теперь случилось. Особенно горячіе сторонники Уніи изъ числа греческихъ іерарховъ, именно — Исидоръ, Виссаріонъ и Дороѳей Мителенскій, взяли на себя посредничество между Императоромъ и Папой и “уладили вопросъ”. Все дѣло закончилось большимъ угощеніемъ, которое Папа устроилъ всѣмъ греческимъ гостямъ въ своемъ дворцѣ, въ то время какъ четыре делегата съ каждой изъ сторонъ были заняты диспутомъ по вопросу о привилегіяхъ Апостольскаго Престола. Тексты не сохранили намъ этихъ диспутовъ, но вѣроятно они не представляли изъ себя ничего значительнаго, судя по той обстановкѣ, при которой они происходили.

Дороѳей Мителенскій сообщаетъ намъ, что послѣ сего греки имѣли внутреннее совѣщаніе, на которомъ выработали слѣдующее заявленіе относительно примата и привилегій Римскаго Престола: “Касательно главенства (ή άρχή) Папы, мы признаемъ, что онъ наивысшій Архіерей и Властитель (έπίτροπος), Представитель и Викарій Христа, Пастырь и Учитель всѣхъ христіанъ, что онъ направляетъ и управляетъ Церковью Божіей, однако, безъ нарушенія привилегій и правъ Восточныхъ Патріарховъ”. Эта формула, несомнѣнно, была весьма дипломатична: условно были сохранены всѣ тѣ титулы и наименованія, которые Ватиканъ требовалъ отъ грековъ, чтобы они приняли въ отношеніи Папы, и, однако, послѣдней фразой былъ ограниченъ его “primatus jurisdictionis”; но въ отношеніи церковной правды этотъ компромиссный подходъ не долженъ былъ имѣть мѣста и былъ предательствомъ церковной правды и православнаго догмата Церкви. Мы уже говорили, но и теперь умѣстно сказать о томъ, какъ долженъ былъ при этомъ страдать св. Маркъ Ефесскій, этотъ носитель церковной правды, этотъ безкомпромиссный и безупречный стоятель за Истину, который хотя и самъ устранился и былъ устраненъ отъ дальнѣйшаго участія въ дѣяніяхъ Собора, однако, конечно, зналъ и слышалъ все то, что происходило. Онъ имѣлъ опредѣленное мнѣніе о положеніи Римскаго папы, которое онъ и высказалъ впослѣдствіи въ Окружномъ Посланіи (оно будетъ приведено нами ниже); это мнѣніе гласило: “Для насъ папа представляется какъ одинъ изъ патріарховъ, и то — если бы онъ былъ православнымъ, а они (уніаты) съ большой важностью объявляютъ его — Викаріемъ Христа, Отцемъ и Учителемъ всѣхъ христіанъ” ¹).

Составивъ приведенную выше формулу относительно примата папы, греки твердо рѣшили не идти далѣе этого, и если латиняне не примутъ этого, прервать переговоры и вернуться въ Константинополь, тѣмъ болѣе, что изъ Венеціи вотъ-вотъ должны были прибыть корабли для ихъ возвращенія на родину. 27-го іюня Исидоръ и Дороѳей отправились къ Папѣ и уговорили его принять греческую формулировку, какъ можно скорѣе назначить Актъ Уніи и въ день Апостоловъ Петра и Павла торжественно возвѣстить міру о заключеніи Уніи.

Папа, который въ это время имѣлъ у себя большое собраніе, благосклонно отнесся къ предложенію греческихъ представителей и въ тотъ же день сообщилъ имъ свое оффиціальное согласіе.

Андрей де Санта Кроче сообщаетъ намъ, что кардиналъ Цезарини, по распоряженію Папы, сдѣлалъ подробный докладъ собранію латинянъ о всѣхъ переговорахъ, которые велись между греками и латинянами и о результатѣ ихъ. Онъ сообщаетъ, что по поводу догмата о Св. Духѣ предлагался цѣлый рядъ формулировокъ, пока не остановились на одной, которая и должна была быть внесена въ Соборное Опредѣленіе. Затѣмъ, онъ сообщаетъ, что было рѣшено въ этотъ документъ не вносить словъ, что Св. Дары освящаются исключительно произнесеніемъ евхаристическихъ словъ Спасителя, такъ какъ это было бы оскорбительно для грековъ, да въ этомъ и нѣтъ нужды, поскольку греки оффиціально заявили, что они принимаютъ это, сдѣлавъ наканунѣ слѣдующее заявленіе: “Для того, чтобы вы были совершенно увѣрены касательно нашего вѣрованія, справьтесь у св. Іоанна Златоустаго, который говоритъ о семъ весьма ясно. Впрочемъ, мы готовы признать, что освященіе Св. Даровъ совершается исключительно чрезъ произнесеніе словъ Христа”. Затѣмъ кардиналъ Цезарини прочиталъ тѣ пункты “Хартулы”, которые должны лечь въ основу Соборнаго Опредѣленія. Далѣе онъ указалъ на то, что съ дѣломъ Уніи надо поспѣшить, ибо греки желаютъ немедленно отбыть. Наконецъ, какъ онъ сказалъ, Унія была бы исключительно важна, по причинѣ многочисленныхъ чадъ, которыхъ она пріобрѣтетъ для Церкви.

По распоряженію Папы была выбрана комиссія для составленія Соборнаго Опредѣленія, которое и было составлено 2-го іюня на латинскомъ и греческомъ языкахъ. Однако, его редакція не прошла такъ гладко, поскольку Императоръ неоднократно возражалъ противъ нѣкоторыхъ пунктовъ, завѣдомо непріемлемыхъ грекамъ, и латиняне, дѣйствительно, сдѣлали нѣсколько уступокъ. Окончательная редакція, представленная на обоихъ языкахъ, была единогласно одобрена представителями грековъ и латинянъ 4-го іюня 1439 года.

Соборное Опредѣленіе (или Актъ Уніи: ό ΄Ορος, Definitio) имѣетъ слѣдующее содержаніе: послѣ торжественнаго введенія и восхваленія Бога за то, что послѣ длительнаго и тяжкаго времени раздѣленія, съ тяжкими трудами Отцы Западной и Восточной Церквей сошлись на святой Вселенскій Соборъ и обсудили съ готовностью и тщаніемъ, между иными вопросами, догматъ о Св. Духѣ, — дословно говорится: “Послѣ того, какъ были приведены свидѣтельства изъ Св. Писанія и множество авторитетныхъ мнѣній изъ свв. Учителей Восточныхъ и Западныхъ, изъ которыхъ одни говорятъ, что Духъ Святый происходитъ отъ Отца и Сына, а другіе — что Онъ происходитъ отъ Отца чрезъ Сына; между тѣмъ, какъ всѣ эти свидѣтельства выражаютъ ту же саму мысль въ разныхъ выраженіяхъ, греки удостовѣрили, что говоря, что Святый Духъ происходитъ отъ Отца, они не намѣрены исключать Сына, но имъ казалось, какъ они говорили, что латиняне утверждали, что Святый Духъ происходитъ отъ Отца и Сына, какъ отъ двухъ Началъ и двухъ Изводителей (ex duabus spirationibus); по этой-то причинѣ они уклонялись отъ того, чтобы говорить, что Св. Духъ происходитъ отъ Отца и Сына. Латиняне же, (напротивъ) заявили, что говоря, что Св. Духъ происходитъ отъ Отца и Сына, они не намѣревались: ни исключать Отца, какъ бы не признавая, что Онъ — Источникъ и Начало всего Божества, именно — Св. Духа; ни утверждать, что то (свойство), что Духъ Святый происходитъ отъ Сына, Сынъ не отъ Отца имѣетъ; ни, наконецъ, принимать два Начала или два Изводителя; но они утверждаютъ, что имѣется только одно Начало и одинъ Изводитель, какъ они всегда такъ и утверждали. И поскольку изъ всего этого проистекаетъ одна и та же истина, всѣ они пришли къ тому же согласію и заключили съ общаго согласія послѣдующую святую и богоугодную Унію. Итакъ, во имя Святыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, съ одобренія сего святаго Вселенскаго Собора во Флоренціи, мы опредѣляемъ, что всѣмъ христіанамъ надлежитъ вѣровать, принять и исповѣдывать слѣдующую истину вѣры: что Святый Духъ соприсносущенъ Отцу и Сыну и имѣетъ Свое бытіе и Свое существо вмѣстѣ отъ Отца и Сына, и что Онъ происходитъ вѣчно отъ Обоихъ, какъ отъ одного Начала и отъ одного Изводителя. Мы объявляемъ, что выраженія Учителей и Отцевъ, утверждающихъ, что Духъ Святый происходитъ отъ Отца чрезъ Сына, надлежитъ понимать въ томъ смыслѣ, что Сынъ также является Виновникомъ, — какъ говорятъ греки, и что Онъ — Начало существованія (principium subsistentiae) Духа Святаго, именно въ томъ же смыслѣ, какъ и Отецъ, — какъ говорятъ латиняне. И поскольку все, что имѣетъ Отецъ, Самъ Отецъ далъ Своему Единородному и рожденному Сыну, кромѣ свойства быть Отцемъ, то и самое то (свойство), что Духъ Святый происходитъ отъ Сына, Сынъ присносущно имѣетъ отъ Отца, отъ Котораго также присносущно (aeternaliter) рожденъ. Мы опредѣляемъ, къ тому же, что “Filioque” является объясненіемъ тѣхъ словъ, и было прибавлено въ Сѵмволѣ законно и разумно ради разъясненія истины и по той причинѣ, что тогда этого требовала необходимость. Мы также заявляемъ, что Тѣло Христово истинно совершается въ пшеничномъ хлѣбѣ, будь то безквасный или квасный хлѣбъ, и священники должны совершать самое Тѣло Господне на алтарѣ, хотя каждый согласно обычаю своей Церкви — Западной или Восточной. Затѣмъ (мы опредѣляемъ), что души истинно покаявшихся умершихъ съ любовію къ Богу, прежде чѣмъ удовлетворили достойными плодами покаянія за свои проступки, должны подвергнуться очищенію послѣ смерти очистительными страданіями (или “наказаніями” — poenis); и для того, чтобы они получили облегченіе въ своихъ страданіяхъ, имъ приноситъ пользу помощь со стороны живущихъ, именно — литургическая Жертва, молитва, милостыня и иныя дѣла благочестія, которыя вѣрные имѣютъ обыкновеніе приносить за другихъ вѣрныхъ, слѣдуя постановленіямъ Церкви. (Далѣе мы опредѣляемъ), что души тѣхъ, которые послѣ крещенія отнюдь не запятнали себя грѣхами, а также тѣ, которые послѣ совершенія грѣха очистили его или въ сей жизни, или послѣ того, какъ вышли изъ тѣла, какъ объ этомъ было сказано выше, сразу же воспринимаются на небо и ясно созерцаютъ Бога въ Трехъ Лицахъ; созерцаютъ такимъ, какимъ Онъ есть, тѣмъ не менѣе одни — болѣе совершенно, чѣмъ другіе, въ зависимости отъ степени заслугъ. (Затѣмъ мы опредѣляемъ), что души тѣхъ, которые умираютъ въ смертномъ грѣхѣ или только съ первороднымъ грѣхомъ, немедленно спускаются въ адъ, чтобы страдать тамъ, хотя и различными другъ отъ друга мученіями. Затѣмъ мы опредѣляемъ, что Святой Апостольскій Престолъ и Римскій Понтифій имѣетъ приматъ на всемъ земномъ шарѣ, и что этотъ Римскій Понтифій является Наслѣдникомъ блаженнаго Петра, Князя Апостоловъ, и истиннымъ Викаріемъ Христа, Главой всей Церкви, Пастыремъ и Учителемъ всѣхъ христіанъ, и что Господь нашъ Іисусъ Христосъ въ лицѣ святаго Петра далъ ему полную власть пасти, направлять и управлять всей Церковью, — какъ это также содержится въ дѣяніяхъ Вселенскихъ Соборахъ и въ святыхъ канонахъ. Къ тому же, мы возобновляемъ порядокъ, переданный въ канонахъ, прочихъ достопочтенныхъ Патріарховъ: чтобы Константинопольскій Патріархъ былъ вторымъ послѣ Святѣйшаго Римскаго Понтифія, Александрійскій — третьимъ, Антіохійскій — четвертымъ и Іерусалимскій — пятымъ, при сохраненіи всѣхъ ихъ правъ и привилегій” ²).

Хотя этотъ документъ, какъ видится, составленъ дипломатично, и Императору и латинскимъ представителямъ стоило большого труда составить его въ неоскорбительныхъ для православнаго міра терминахъ и не задѣвать острыхъ вопросовъ, однако de facto это былъ текстъ полной капитуляціи Православной Церкви и тѣмъ самымъ весьма оскорбительнымъ. Греки должны были принять латинскій догматъ “Filioque”; признать, что мнѣнія греческихъ Отцевъ, говорящихъ объ исхожденіи Св. Духа, должны пониматься такъ, какъ это угодно — латинянамъ; одобрить “Filioque” не только для будущаго употребленія, но и за прошлое время, говоря, что оно всегда было законнымъ и разумнымъ, и этимъ свести на нѣтъ возраженія Православныхъ Отцевъ въ прошломъ; къ тому же, они признали, какъ это было угодно латинянамъ, и что, какъ помнимъ, такъ горячо греки оспаривали раньше, что “Filioque” это — не “additio”, а — “explicatio”. Затѣмъ, они должны были признать чистилище и вообще латинское ученіе о состояніи душъ послѣ смерти, какъ-то: удовлетвореніе за грѣхи, объ умершихъ “съ любовію”, очистительныя страданія, степень заслугъ, созерцаніе Бога такимъ, каковъ Онъ есть по естеству, немедленно слѣдующія за смертью въ полной степени или наслажденіе для святыхъ, или мученіе — для находящихся въ аду; такимъ образомъ всѣ труды и доказательства св. Марка, такіе — проникновенные и утонченные, такіе обоснованные и глубокіе, — все это пошло на нѣтъ. Наконецъ, они должны были полностью принять приматъ Папы, не только приматъ чести, выраженный въ тѣхъ совершенно непріемлемыхъ для православнаго сознанія наименованіяхъ и атрибутахъ Папы, совершенно контрадикторныхъ православной екклисіологіи терминахъ, но также и — принять приматъ власти, которую папы яко бы приняли отъ Самого Господа Христа въ лицѣ “Князя Апостоловъ” — Апостола Петра.

Въ воскресеніе, 6-го іюля греки подписали Унію.

Приведемъ изъ Дѣяній Флорентійскаго Собора о томъ, какъ происходило подписаніе Уніи: “Это (текстъ Акта Уніи) было прочитано, какъ мы сказали, по латински — кардиналомъ св. Сабины Іуліаномъ, по гречески же — архіепископомъ Никейскимъ Виссаріономъ; и мы поцѣловали колѣно и десницу Папы”, — пишетъ авторъ Дѣяній, греческій митрополитъ, — “и взаимно облобызались, будучи въ священныхъ облаченіяхъ, и своими собственными руками подписали то, что было оглашено; въ это время наши пѣвчіе пѣли: “Да радуются небеса:” то же на Слава: и на И нынѣ: а затѣмъ — “Днесь благодать Святаго Духа насъ со- бра”. Итакъ, когда служба кончилась, мы ушли во свояси” ³).

Подписалъ Императоръ, подписали представители Восточныхъ Патріарховъ отъ лица ихъ и отъ своего, подписали іерархи и другіе сановники Церкви, одни подписали просто, другіе — предваривъ это краткой фразой, среди 33-хъ подписей православныхъ представителей имѣется подпись и русскаго епископа ⁴), прибывшаго на Соборъ вмѣстѣ съ митрополитомъ Исидоромъ — “† Сміренный еп. п. Авраамъ Соуждальскый подпісоую.”

Подписали и тѣ, которые являли себя противниками Уніи во время Собора, какъ напр. Антоній митрополитъ Ираклійскій (котораго подпись слѣдуетъ немедленно за подписью Императора) или Монемвасійскій Досиѳей. Одинъ іерархъ, епископъ Ставропольскій, бѣжалъ изъ Флоренціи до подписи Уніи.

Одинъ только, одинъ единственный іерархъ рѣшительно и дерзновенно отказался подписать Унію, хотя бы ему и стоило это жизни; этотъ іерархъ былъ св. Маркъ Ефесскій. Сторонники Уніи требовали, чтобы св. Марка принудили подписать Унію, но Императоръ не желалъ предпринимать крутыхъ мѣръ противъ Святителя. Тогда Исидоръ потребовалъ, чтобы св. Марка отлучили отъ Церкви, но въ отвѣтъ на это раздались голоса среди греческихъ іерарховъ: “Будь доволенъ тѣмъ, что мы подписали то, что не собирались, а въ патріархи ты не попадешь”. Многіе, очень многіе, если даже и не большинство, изъ подписавшихъ Унію, подписывали ее съ отвращеніемъ и съ отчаяніемъ, боясь Императора и латинянъ. Сиропулъ, который подписался подъ Актомъ Уніи, ненавидя ее, пишетъ въ своей исторіи, что онъ подписался только изъ страха передъ Императоромъ. Онъ же намъ сообщаетъ, что многіе были подкуплены латинянами, чтобы подписать Унію. Что денежный факторъ сыгралъ не малую роль въ дѣлѣ Уніи, свидѣтельствуетъ и св. Маркъ въ “Окружномъ Посланіи”. Frommann ⁵), слѣдуя разсказу Сиропула, утверждаетъ, что поскольку Актъ Уніи не былъ прочитанъ греками (прочитанъ онъ былъ на слѣдующій день), большинство подписавшихся подписывали “въ слѣпую”, не зная точнаго содержанія Соборнаго Опредѣленія. Но можно согласиться съ Hefele ⁶), что греки на основаніи ведшихся переговоровъ, уже знали общее содержаніе оффиціальнаго документа. Лучше же предположить, что греки настолько относились подавленно и безучастно ко всему происходившему, настолько видѣли безполезность какой бы то ни было иниціативы и труда для выясненія прочно похороненной истины, настолько чувствовали себя безпомощными, что подписали бы съ одинаковымъ безучастіемъ все, что бы ни было представлено имъ.

Отсутствіе подписи св. Марка Ефесскаго было фатальнымъ ударомъ для дѣла Уніи. Подписали Унію Императоръ, представители патріарховъ, митрополиты и иные высокіе представители Церкви, т. е. административно подписала вся Православная Церковь, — и, однако, всѣ ихъ подписи ничего не стоили въ сравненіи съ подписью, одной единственной, — подписью св. Марка Ефесскаго. Этотъ больной смертельной болѣзнью, ракомъ кишечника, изможденный іерархъ, находящійся въ опалѣ у властей міра сего, — былъ духовнымъ вождемъ Православія и тѣмъ гигантомъ, который представлялъ Православную Церковь, сильную — въ немощи, богатую — въ убожествѣ и непобѣдимую — въ Божественной Истинѣ. Какъ мы сказали въ началѣ нашего труда, св. Маркъ Ефесскій занималъ въ сущности, если не по положенію, то по своему значенію, первенствующую роль среди греческихъ представителей на Соборѣ, и это латиняне понимали. Впослѣдствіи, когда единство греческихъ іерарховъ перестало существовать, и, наконецъ, св. Маркъ остался единственнымъ непреклоннымъ столпомъ Православной Церкви, это его значеніе еще больше возрасло; возрасло настолько, что онъ одинъ былъ важнѣе всѣхъ. Георгій Схоларій въ надгробномъ словѣ св. Марку говорилъ, что это былъ мужъ, “котораго мы всѣ вмѣстѣ не можемъ замѣнить. Добродѣтели, которыми онъ былъ украшенъ, не могутъ быть исчислены; онъ соединилъ въ себѣ всѣ добродѣтели въ высшей степени. Равнаго ему не было въ наше время образца; — таковые мужи являются только по особенымъ судьбамъ Божіимъ” ⁷). Однако, въ тѣ страшные дни на Соборѣ во Флоренціи, православные представители не достаточно оцѣнили значеніе св. Марка Ефесскаго и не послушались его увѣщанія сохранить Православіе ненарушеннымъ и не искать Уніи съ Римомъ при сложившейся обстановкѣ. Гораздо въ большей степени оцѣнилъ значеніе св. Марка Ефесскаго, враждебно оцѣнилъ его, папа Евгеній IV, человѣкъ, несомнѣнно, государственнаго ума. Поэтому отсутствіе подписи св. Марка въ Актѣ Уніи онъ оцѣнилъ какъ полный провалъ Уніи. Сиропулъ разсказываетъ, что когда папѣ Евгенію IV его кардиналы съ торжествомъ представили Актъ Уніи, подписанный греческими представителями, Папа спросилъ, подписалъ ли Маркъ Ефесскій; и не увидѣвъ его подписи среди подписавшихся, сказалъ: “Итакъ, мы ничего не сдѣлали!” ⁸).

Съ большимъ озлобленіемъ отмѣчаетъ фактъ не подписанія св. Маркомъ Акта Уніи и ревностный Уніатъ, современникъ св. Марка — Іосифъ епископъ Меѳонскій въ своемъ хвалебномъ Синаксарѣ Флорентійскому Собору ⁹).

Но вернемся къ изложенію исторіи Флорентійскаго Собора.

Въ тотъ же самый день, когда греки подписали Актъ Уніи, имъ пришлось вынести еще весьма тягостное для нихъ дѣло. Какъ мы уже выше неоднократно видѣли, латиняне искали Уніи съ Православной Церковью не въ смыслѣ равноправія двухъ Цервей, ни даже извѣстнаго обоюднаго компромисса, если это окажется необходимымъ, но — полнаго подчиненія Православной Церкви Риму, совершенно игнорируя ея богатое святоотеческое наслѣдіе, традиціи и глубину Православія. Если латиняне и сдѣлали нѣкоторую уступку грекамъ, не внося въ Актъ Уніи латинскаго ученія объ освященіи Св. Даровъ только словами Спасителя, однако они принудили ихъ признать это ученіе и всецѣло отказаться отъ ученія Православной Церкви, подписавъ документъ, посвященный исключительно вопросу Евхаристіи. Это произошло на собраніи у Папы, на которомъ Виссаріонъ прочелъ заявленіе отъ лица всѣхъ грековъ, въ которомъ онъ говоритъ, что поскольку нѣкоторые латиняне имѣли сомнѣніе въ томъ, что греки признаютъ, что Св. Дары освящаются произнесеніемъ евхаристическихъ словъ Спасителя, то для того, чтобы развѣятьвсѣ сомнѣнія, онъ передъ лицемъ Папы и всѣхъ предстоящихъ, завѣряетъ, что на основаніи Свв. Отцевъ, въ особенности же Іоанна Златоуста, греки вѣруютъ, что “слова Спасителя являются тѣми словами, которыя измѣняютъ и пресуществляютъ хлѣбъ и вино въ истинное Тѣло и Кровь Христа, и что эти божественныя слова Спасителя обладаютъ всей силой пресуществлять (omnem virtutem transsubstantiationis habent); мы полность послѣдуемъ въ семъ этому же святѣйшему Учителю и его словамъ”. Между тѣмъ, какъ мы видѣли въ приводимомъ нами выше сочиненіи св. Марка объ освященіи Св. Даровъ, слова св. Іоанна Златоуста надлежитъ понимать иначе, нежели ихъ толкуетъ Виссаріонъ, о чемъ свидѣтельствуетъ и послѣдованіе его Литургіи.

Послѣ подписанія Уніи, на слѣдующій день было торжественное чтеніе и промульгація Соборнаго Опредѣленія (Акта Уніи). Это происходило въ соборномъ храмѣ Флоренціи. Кардиналъ Цезарини прочелъ Соборное Опредѣленіе на латинскомъ языкѣ, а Виссаріонъ Никейскій — на греческомъ. Послѣ сего Папа служилъ торжественную мессу.

Послѣ подписанія Уніи, греки старались какъ можно скорѣе покинуть Флоренцію. Первымъ уѣхалъ братъ Императора, Димитрій Палеологъ, увозя съ собой Антонія Ираклійскаго и Георгія Схоларія. Всѣ трое отнюдь не были друзьями Уніи.

Казалось, большаго униженія Православной Церкви не могло и быть, но латинянамъ и этого было мало, требовалось и еще большее. Хотя Унія и была уже заключена, однако, латиняне требовали отъ грековъ дать отвѣты (вѣрнѣе — отчетъ) на слѣдующіе вопросы: 1) почему на Литургіи они присовокупляютъ къ Св. Дарамъ и другія части просфоръ; почему они наклоняютъ голову, когда переносятся съ жертвенника на престолъ еще неосвященные Дары (т. е. во время Великаго Входа на Литургіи); почему они вливаютъ теплую воду въ чашу (т. е. “теплоту”); почему прежде освященія Св. Даровъ они говорятъ: “Единъ отъ воинъ копіемъ ребра Его прободе ... ”; почему они говорятъ: “И пріиде звѣзда и ста верху, идѣже бѣ Отроча”; почему мѵропомазаніе совершаютъ не епископы, которымъ это дано, а священники; почему они помазываютъ умершихъ масломъ прежде погребенія; почему прежде совершенія Литургіи священники и епископы не исповѣдываются; почему не удовлетворяются для освященія Св. Даровъ произнесеніемъ евхаристическихъ словъ Спасителя, но еще прибавляютъ: “Сотвори убо хлѣбъ сей — честное тѣло Христа Твоего” и “Преложивъ Духомъ Твоимъ Святымъ. Аминь. Аминь. Аминь.”; почему, противно слову Божію, они разводятъ браки; и, наконецъ, почему здѣсь же во Флоренціи они не избрали Патріарха, а желаютъ отбыть не имѣя Главы ихъ Церкви ¹⁰). Иными словами, Папа рѣшилъ совершенно “прибрать къ рукамъ” все относящееся къ Православной Церкви. Это не было просто желаніемъ получить информацію, но скрытымъ требованіемъ, какъ увидимъ изъ дальнѣйшаго.

По волѣ Папы, Императоръ послалъ къ нему нѣсколькихъ митрополитовъ, которыхъ онъ потребовалъ ради разъясненія всѣхъ этихъ вопросовъ, но они отвѣтили, что не уполномочены дать отвѣтъ Папѣ, но обо всемъ доложатъ Императору.

Нѣсколько дней спустя, 14-го іюля, Папа созвалъ къ себѣ всѣхъ, еще не отбывшихъ, греческихъ епископовъ, и сказалъ имъ такъ: “Такъ какъ мы теперь пришли въ единеніе въ вѣрѣ и такъ какъ я — вашъ Глава, то я долженъ дать вамъ нѣсколько напоминаній и совѣтовъ, способствующихъ укрѣпленію благочестія и Церкви: 1. нужно исправить вашу практику относительно развода браковъ; 2. покарать Марка Евгеника, бунтовщика противъ Уніи; и 3. на мѣсто скончавшагося патріарха надо выбрать здѣсь же другого патріарха.

Но греческіе епископы, уже крайне раздосадованные всѣми требованіями латинянъ и уступками своей совѣсти, которыя имъ приходилось дѣлать, впервые дали отрицательный отвѣтъ Папѣ на всѣ его требованія. Они отвѣтили, что они не уполномочены дать оффиціальный отвѣтъ, но частное ихъ мнѣніе по поводу требованій Папы — что эти требованія несвоевременны:

1. въ Православной Церкви, если браки и разводятся, то это дѣлается только на основаніи весьма вѣскихъ мотивовъ; 2. митрополитъ Ефесскій только тогда можетъ подлежать отвѣтственности, когда судъ ему представитъ формальное обвиненіе. На послѣднее Императоръ распорядился передать Папѣ слѣдующій отвѣтъ: поскольку Маркъ Ефесскій — нашъ іерархъ, онъ подлежитъ нашему суду, и это наше дѣло судить, имѣется ли у него вина, чтобы подлежать суду; “итакъ, если онъ нашъ, Папа не долженъ требовать, чтобы Маркъ предсталъ на его судъ” ¹¹). 3. по обычаю, Константинопольскій патріархъ выбирается въ своемъ патріархатѣ и интронизація его происходитъ въ храмѣ св. Софіи. Далѣе они заявили Папѣ, что Императоръ больше не намѣренъ дѣлать никакихъ дальнѣйшихъ уступокъ.

Послѣ послѣдовавшаго за симъ увѣщанія Папы, все дѣло было доложено Императору, который распорядился, чтобы его представители не давали никакихъ дальнѣйшихъ отвѣтовъ на упомянутые три пункта.

Послѣ сего Папа не поднималъ дальнѣйшихъ вопросовъ и, какъ говоритъ римо-католическій историкъ Hefele — “допустилъ грекамъ ничего не измѣнять въ ихъ обрядахъ и обычаяхъ, литургическихъ обрядахъ, бракѣ священнослужителей и т. д.” ¹²).

Сиропулъ разсказываетъ, что незадолго передъ отбытіемъ св. Марка изъ Флоренціи онъ былъ вызванъ къ Папѣ и имѣлъ съ нимъ долгій разговоръ. Оригиналъ настолько интересенъ, что мы передадимъ его полностью изъ этой напечатанной 300 лѣтъ тому назадъ книги:

“Папа просилъ Императора, чтобы Маркъ предсталъ предъ нимъ. Императоръ, заранѣе призвавъ къ себѣ его, убѣждалъ его, говоря: “Когда Папа проситъ тебя предстать предъ нимъ вотъ уже два и три раза, надо чтобы ты пошелъ къ нему; но не бойся, ибо я говорилъ и много просилъ и устроилъ съ Папой такъ, что тебѣ не будетъ нанесено никакого оскорбленія или причинено ущерба; итакъ пойди и выслушай все то, что онъ скажетъ, и отвѣть откровенно такъ, какъ тебѣ покажется наиболѣе соотвѣтствующимъ въ отвѣтъ на его слова”. Итакъ, Маркъ отправился чтобы предстать предъ Папой, и нашедши его сидящимъ частнымъ образомъ у себя съ кардиналами и шестью епископами, былъ въ недоумѣніи — какимъ образомъ долженствуетъ выразить почетъ Папѣ; увидѣвъ же, что всѣ окружающіе Папу сидятъ, онъ сказалъ: “Я до сего времени страдалъ почками и тяжкой подагрой, и не въ силахъ стоять”, и затѣмъ, въ свою очередь, онъ сѣлъ на свое мѣсто. Папа долго говорилъ съ Маркомъ; его цѣль была убѣдить и его послѣдовать рѣшенію Собора и подтвердить (т. е. подписать А. А.) Унію, и если онъ уклонится отъ сего, то онъ долженъ знать, что онъ будетъ подлежать тѣмъ прещеніямъ, которыя прежніе Вселенскіе Соборы налагали на упорствующихъ, которые, лишенные всякаго дара Церкви, были отвержены какъ еретики. На слова Напы Маркъ далъ обширный довлѣющій отвѣть; что касается тѣхъ прещеній, которыми ему угрожалъ Пала, онъ сказалъ: “Соборы Церкви осуждали какъ бунтовщиковъ тѣхъ, которые нарушали какой-либо догматъ и проповѣдывали такъ и боролись за сіе, почему и названы они “еретиками”; и сначала Церковь осуждала саму ересь, а затѣмъ уже осуждала ересеначальниковъ и поборниковъ ея. Но я, отнюдь, не проповѣдывалъ моего собственнаго ученія, и не вводилъ ничего новаго въ Церкви, и не защищалъ никакую чуждую и ложную доктрину; но я держался только того ученія, которое въ ненарушенномъ видѣ Церковь пріяла отъ Спасителя нашего, и въ томъ же ученіи неуклонно пребывала до сего времени; которое и Святая Римская Церковь, прежде происшествія между нами раскола, не менѣе, чѣмъ наша Восточная, всегда имѣла, которое, какъ святое (ученіе), и ранѣе вы всегда хвалили, и часто на этомъ самомъ Соборѣ упоминали съ уваженіемъ и честью, и которое никто не могъ бы порицать или оспаривать. И если я держусь его и не допускаю себѣ отойти отъ него, какой Соборъ подвергнетъ меня осужденіямъ, которымъ подвергаются еретики? Какой же здравый и благочестивый умъ поступитъ такъ со мной? — Ибо сначала долженствуетъ осудить то ученіе, котораго я держусь; если же вы признаете его благочестивымъ и православнымъ, то почему же я достоинъ наказанія?” Это и иное подобное говоря и выслушавъ Папу, онъ вернулся къ себѣ” ¹³).

26-го августа 1439 г. Императоръ вмѣстѣ со св. Маркомъ Ефесскимъ отбылъ черезъ Венецію въ Константинополь.

Такъ печально закончилась та страница исторіи, которая называется “Флорентійская Унія”. Феррара и Флоренція — имена долженствовавшія и имѣвшія стать благословенными на всѣ времена въ исторіи Церкви, какъ сѵмволъ возвращенія къ прежнему святому единству Церкви, стали кладбищемъ великихъ надеждъ и разбитыхъ иллюзій, именами горестными для православнаго сознанія.

Казалось, Православная Церковь разбита, сведена на нѣтъ, исчезла изъ исторіи. — Но это — “не такъ, не такъ!” скажемъ словами св. Марка ¹⁴). Борьба за Православіе продолжается. Ее будетъ вести св. Маркъ Ефесскій; одинъ — противъ многихъ, обездоленный — противъ пользующихся властью, почетомъ и богатствомъ; больной ракомъ — противъ властей, вельможъ, высшаго клира, самого Императора; заключенный въ крѣпость — противъ свободныхъ... И онъ побѣдитъ, ибо съ нимъ — Истина, а она — непобѣдима; ее можно скрыть подъ спудъ, но придетъ время — и она возсіяетъ, а это-то зналъ Святитель, какъ намъ и говоритъ о семъ Георгій Схоларій, говоря о св. Маркѣ: “Онъ надѣялся побѣдить всѣхъ противниковъ своихъ одною силою Истины” ¹⁵).

Ниже мы приведемъ краткое сочиненіе св. Марка Ефесскаго: его изложеніе исторіи Флорентійскаго Собора и разсказъ о своей дѣятельности на немъ. Въ 1-й и 2-й главахъ нашего труда, говоря объ источникахъ для составленія житія св. Марка Ефеескаго и исторіи Флорентійской Уніи, мы указали и на это сочиненіе, которое несмотря на свою краткость, имѣетъ для насъ большое значеніе.

Это сочиненіе св. Марка, какъ и “Исповѣданіе Вѣры” и “Окружное Посланіе” становится произведеніемъ, которое широко распространяется среди вѣрныхъ, вѣроятно — циркулярно, какъ сопровождающее два вышеупомянутыхъ сочиненія св. Марка. Св. Маркъ, возвратясь въ Константинополь или, быть можетъ, уже прибывъ въ Ефесъ, направляетъ всѣмъ вѣрнымъ истинный, безпристрастный разсказъ о событіяхъ во Флоренціи и о своемъ участіи на Соборѣ въ Италіи. Краткость этого сочиненія, необыкновенная сжатость повѣствованія, заключительныя слова его, и въ то же время тотъ фактъ, что оно сохранилось во многихъ рукописяхъ, все это говоритъ за наше предположеніе, что оно распространялось ревнителями Православія во всѣ концы тогдашней Византіи.

Сохранилось это сочиненіе въ слѣдующихъ рукописяхъ: Atheniensis 652, fol. 4-7. Parisinus 1218, fol. 451-4. Ambrosianus 899, fol. 118-120. Matritensi 77, fol. 309. Monacensi 145, fol 188-91. Mona- censi 256, fol. 118-123. Barocciano 114, fol. 149. Laud. 73» fol. 74. Palatino 403, fol. 96-99. Частично это сочиненіе находится также въ Дѣяніяхъ Флорентійскаго Собора у Хардуина, т. 9 стр. 549, а также помѣщается у Миня въ 159 томѣ греч. серіи, въ сопровожденіи “refutatio”, написанной Іосифомъ, епископомъ Меѳонскимъ, злѣйшимъ уніатомъ, которому также принадлежитъ хвалебный канонъ и синаксарь Флорентійскому Собору (Migne. Р. G. t. 159).

Mgr. L. Petit помѣстилъ это сочиненіе согласно Парижской рукописи 1218, фол. 451-4, въ 17-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ”, стр. 443-9, съ изданія котораго, какъ и доселѣ, мы дѣлаемъ нашъ переводъ на русскій языкъ.

ИЗЛОЖЕНІЕ СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО О ТОМЪ, КАКИМЪ ОБРАЗОМЪ ОНЪ ПРИНЯЛЪ АРХІЕРЕЙСКОЕ ДОСТОИНСТВО, И РАЗЪЯСНЕНІЕ О СОБОРѢ, БЫВШЕМЪ ВО ФЛОРЕНЦІИ.

1. По повелѣнію и нуждѣ Христовой Церкви воспріявъ архіерейское служеніе, которое выше и моего достоинства и силы, я послѣдовалъ за Вселенскимъ Патріархомъ и за Богоданнымъ Царемъ и Самодержцемъ на Соборъ въ Италіи, не взирая ни на мою немощь, ни на трудность и огромность дѣла, но надѣясь на Бога и на общихъ тѣхъ Предстателей, я вѣрилъ, что все у насъ будетъ хорошо и мы совершимъ нѣчто великое и достойное нашего труда и надеждъ. Но послѣ, прибывъ туда, мы немедленно на опытѣ узнали отношеніе къ намъ латинянъ, иное, нежели надѣялись, и немедленно намъ пришлось отчаяться въ (благополучномъ) концѣ; такъ что нѣкто изъ насъ, видя это, сказалъ другому, близъ находящемуся: “Едва ли будутъ готовы измѣнить что-либо изъ ихъ обрядовъ и ученія эти мужи, которые до такой степени возвѣщаютъ намъ объ ихъ превосходствѣ (надъ нашими обрядами и ученіемъ)”. Между тѣмъ, согласно приказанію, мы ожидали и терпѣли долгія отлагательства, дабы собрался и былъ назначенъ Соборъ. Но, вотъ, пришелъ конецъ отлагательству, и, послѣ того какъ прошло много дней, не безъ затрудненій мы сошлись въ одно мѣсто — греки и латиняне — имѣя прежде всего дискуссію о прибавленіи въ Сѵмволѣ.

2. И, затѣмъ, будучи подвигнутъ быть во главѣ диспута, я сначала старался приписать имъ причину раздѣленія и обвинить въ недружественности и презрительности (къ намъ), въ то время какъ они защищались и бросали вину на насъ, оправдывая самихъ себя, какъ это — въ ихъ обычаѣ. Затѣмъ, на послѣдующихъ собраніяхъ, имѣя подъ рукой дѣянія Вселенскихъ Соборовъ, я прочелъ изъ нихъ тѣ опредѣленія, въ которыхъ тѣ божественные Отцы запрещаютъ измѣненіе Сѵмвола даже въ словѣ и слогѣ и санкціонируютъ страшныя прещенія противъ тѣхъ, которые когда-либо дерзнуть это сдѣлать: такъ, чтобы на основаніи сего (прещенія) тѣмъ епископамъ и тѣмъ клирикамъ — быть несвященными и чуждыми данной имъ благодати, а мірянамъ — подлежать анаѳемѣ, т. е. отлученію отъ Бога. Къ тому же чрезъ неопровержимые силлогизмы я представилъ (логическую) необходимость моихъ словъ и что невозможно иначе разумѣть тѣ опредѣленія, нежели я ихъ истолковалъ и разумѣлъ. Но поскольку мы убѣдились, что латиняне съ тѣхъ поръ благоразумно сбросили маски въ преніяхъ съ нами: ибо ихъ предметъ не въ отношеніи Истины, и они не ставили себѣ цѣлью со тщаніемъ найти ее, но только (для того предпринимали дискуссіи), чтобы казалось, что они нѣчто говорятъ и занимаютъ свой слухъ, ибо для нихъ было необходимо свести на нѣтъ засѣданія, дабы послѣ казалось, судя по ихъ словамъ, что они свели на нѣтъ все то, что говорилось нами, — то, съ тѣхъ поръ уже оставивъ дискутировать, мы просили ихъ (что же еще мы могли сказать, чтобы привлечь ихъ каменныя души?) придти къ доброму тому соглашенію, которое мы имѣли раньше и въ отношеніи насъ самихъ и нашихъ Отцевъ, когда тожде мы говорили и когда не было между нами раскола. Говорить это, казалось, пѣть глухимъ ушамъ или кипятить камень, или сѣять на камнѣ, или писать на водѣ или другое подобное, что въ пословицахъ говорится въ отношеніи невозможнаго. Они, принуждаемые аргументами и, однако, совершенно не допуская никакого внесенія исправленія, по причинѣ, какъ кажется, неисцѣльности, просили насъ перейти къ разсмотрѣнію догматическаго ученія, ибо уже достаточно (какъ они говорили) было сказано о прибавленіи, надѣясь этими словами прикрыть ихъ дерзость въ отношеніи Сѵмвола, если было бы доказано, что ихъ догматическое ученіе здраво. Но наши не уступали и были непреклонны (не желая) имѣть сужденіе о догматическомъ ученіи, если сначала не будетъ исправлено прибавленіе; и они держались бы до конца въ этомъ сопротивленіи, и такъ разошлись бы, правильно поступая, если бы потомъ не были принуждены нѣкоторыми лицами, (говорившими,) что не умѣстно было бы отбыть, ничего не говоривъ о догматѣ; тогда они согласились перейти на другое: это — отъ прибавленія на ученіе, и это же — изъ Феррары во Флоренцію.

3. Прибывъ туда, мы приступили къ преніямъ объ ученіи, въ то время какъ латиняне представляли изреченія, нѣкоторыя изъ какихъ то апокрифическихъ и неизвѣстныхъ книгъ, а нѣкоторыя изъ подложныхъ и испорченныхъ, въ которыя насильно было внесено ихъ собственное ученіе. Итакъ, я, опять вступивъ съ ними въ борьбу и совершенно показавъ нелѣпость (ихъ) ученія и доказавъ, что профанаціоннымъ образомъ книги являются подложными, ничего не достигъ и никого не убѣдилъ, кромѣ того, что безполезно и безцѣльно потерялъ время. Ибо одни слова смѣнялись другими, и рѣчь рождала рѣчь, какъ это въ ихъ обыкновеніи; и ничѣмъ сколь-нибудь большимъ ихъ истина не доказала свою силу, хотя они много излили чернилъ ради себя и многословіями прикрывали ее, пока, наконецъ, снова потерявъ терпѣніе, какъ отъ того, что былъ измученъ присущей мнѣ немощью, такъ и отъ того, что видѣлъ безплодность (ихъ) словъ, я, какъ могъ, простеръ къ нимъ очень длинное слово, въ которомъ неопровержимыми свидѣтельствами представилъ истину нашего догмата; что только отъ Отца, а не отъ Сына, исходитъ Духъ Святый; начавъ отъ евангельскихъ словъ, затѣмъ отъ Апостоловъ и послѣдовавшихъ имъ и дойдя даже до Третьяго Вселенскаго Собора, по порядку обрабатывая все изъ сказаннаго и суммируя и дѣлая выводъ, что находящійся въ распоряженіи матеріалъ доказываетъ, что вездѣ осуждается новшескій догматъ латинянъ.

4. На этомъ я закончилъ къ нимъ рѣчь, рѣшивъ или больше не сходиться съ ними на собранія, или, по крайней мѣрѣ, молчать. Но они вызывали насъ, пріятно это намъ или нѣтъ, на возраженія противъ того, что было сказано. И дѣлая это, въ то время какъ я по немощи отсутствовалъ, два послѣдующихъ засѣданія только они говорили, между тѣмъ какъ никто не взялъ на себя защиту; на первомъ засѣданіи они приводили слова своихъ Учителей, въ которыхъ говорилось, что Духъ Святый исходитъ отъ Сына, такъ же какъ и отъ Отца; на второмъ засѣданіи, возражая на то, что было мною сказано, они больше извращали, нежели опровергали нашихъ Учителей, приводя противоположныя, какъ имъ казалось, мнѣнія. Но такъ какъ я молчалъ и не видно было, чтобы кто-нибудь изъ нашихъ возражалъ имъ, какъ потому, что власти судили, что такъ лучше, такъ и потому, что всѣ не рѣшались на борьбу и боялись, чтобы не впасть въ ссоры и непріятности, то они, наше молчаніе принимая за удачу (έρμαιον), и какъ бы нѣкихъ бѣгущихъ призывая на борьбу, и такъ какъ никто изъ насъ не соглашался, аплодировали себѣ, какъ побѣдителямъ и какъ обладателямъ истины. Это же намѣревались они и всегда дѣлать, чтобы, разъ и навсегда приготовившись говорить противоположное всему тому, что нами говорилось, затѣмъ приписывать себѣ побѣду.

5. Затѣмъ начались рѣчи о примиреніи и компромиссѣ, и нѣкто изъ нашихъ выступилъ, сказавъ, что хорошо облобызать миръ и достичь святого соглашенія между нами, такъ чтобы и не являлось, что Западные (св. Отцы) противорѣчатъ Восточнымъ (св. Отцамъ); и уже нѣкто началъ философствовать о томъ, что “чрезъ” у нашихъ Учителей находится равнозначущимъ “отъ, изъ”, и что оно (“чрезъ”) дѣлаетъ Сына Виновникомъ Духа. Такимъ образомъ постепенно возникло латинствованіе (ό λατινισμός), а затѣмъ начали работать надъ способомъ, какъ заключить Унію и выработать нѣкоторыя изреченія, которыми могли бы обезпечить соединеніе, представляющія серединное положеніе и могущія быть воспринятыми согласно и тому и другому ученію, какъ бы нѣкій сапогъ, годящійся и на ту и на другую ногу ¹⁶). И по той причинѣ имъ сіе казалось весьма соотвѣтствующимъ для той цѣли, что такимъ образомъ и наши легче были бы привлечены, и можно было надѣяться, что сіе будетъ безпрекословно принято противной стороной. И составивъ нѣкую грамату, содержащую сіе, а также ясно излагающую ихъ сужденіе, они направили ее имъ, чтобы благодаря сему заключить Унію. Но тѣ ни въ коемъ случаѣ не пожелали принять эту грамату безпрекословно, но или вызывали тѣхъ на защиту и разрѣшеніе того, что было въ граматѣ изъ относившагося къ предмету спора, или же требовали принятія своего, что они предварительно послали, а это было полное соглашеніе въ отношеніи ученія латинянъ и грековъ и исповѣданіе, что Духъ Святый исходитъ также и отъ Сына.

6. Много же было потрачено времени, и наши тяжело переносили отлагательства и страдали въ нуждѣ и были изведены голодомъ, ибо и этимъ имъ приходилось бѣдствовать: ничего никому не давалось изъ уговоренныхъ расходовъ, дабы принудить тѣмъ постепенно покориться имъ. Но къ чему много говорить? — Не успокоились предатели своего спасенія и Православія (“Благочестія”) оставить ни одинъ камень неперевернутымъ, до тѣхъ поръ, пока не добились, собравшись на Собраніе, на которомъ предсѣдательствовалъ Императоръ и Патріархъ и сидѣлъ съ ними Деспотъ ¹⁷), публично объявить “латинствованіе”. Когда они привели изреченія, которыя казались угодными для латинянъ, какъ изъ учителей тѣхъ, такъ и изъ великаго Кирилла, то прежде чѣмъ вступить въ борьбу со мной и въ то же время дерзко мнѣ нанести рядъ оскорбленій, они такъ запросили Соборъ: каково его мнѣніе относительно этихъ изреченій и готовъ ли онъ признать Сына Виновникомъ Святаго Духа? Въ отношеніи (приведенныхъ) изреченій участники Собора заявили, что, поскольку они являются подлинными словами Учителей, такъ какъ это удостовѣряется изъ посланія божественнаго Максима ¹⁸), то они не подлежатъ сомнѣнію; но приписать Сыну вину Духа большинство совершенно воспротивилось, ибо это и мудрый Максимъ опредѣлилъ (говоря, что Западные Отцы не дѣлаютъ Сына Виновникомъ Святаго Духа). Но тѣ, кто были дерзко-упорны въ нечестіи, и тѣ, которые отъ начала послѣдовали за ними, обольщенные радужными обѣщаніями и дарами, съ “непокрытой головой” возвѣстили Сына Виновникомъ Духа, что даже въ изреченіяхъ латинянъ нигдѣ не находится открыто выраженнымъ. Къ нимъ причислился и Патріархъ, будучи обольщенъ уже и самъ, несчастный, жаждущій какъ можно скорѣе отбыть оттуда, хотя судьба его гнала къ смерти. Я же мое мнѣніе, а вмѣстѣ и Исповѣданіе Вѣры, имѣя написаннымъ (ибо раньше было такъ установлено, чтобы каждый подалъ свое мнѣніе въ написанномъ видѣ), такъ какъ увидѣлъ, что они уже лихорадочно стремятся къ заключенію Уніи и что тѣ, которые ранѣе были со мной, теперь находятся съ ними, а о докладныхъ запискахъ и не поминаютъ, и самъ удержалъ мое писаніе, чтобы разжегши ихъ къ борьбѣ, не подвергнуть себя явной опасности. Однако, устно я безбоязненно объявилъ свое мнѣніе, говоря, что иначе невозможно согласовать изреченія Западныхъ и Восточныхъ Отцевъ, какъ только согласно толкованію въ посланіи преподобнаго Максима, которому слѣдуя, мы утверждаемъ, что Сынъ не есть Виновникъ Святаго Духа; я неодобрительно присовокупилъ и въ отношеніи прибавленія, сказавъ, что и въ этомъ я не уступаю латинянамъ, и согласно приведеннымъ словамъ, оно не хорошо и не благословенно сдѣлано. Послѣ этого они занялись своими дѣлами и обратились къ составленію Соборнаго Опредѣленія (Акта Уніи) и всего прочаго для Уніи; я же, съ тѣхъ поръ отмежевавшись отъ нихъ, ушелъ въ самого себя, для того, чтобы непрестанно согласуясь со святыми моими Отцами и Учителями, всѣмъ сдѣлать извѣстнымъ мое воззрѣніе чрезъ это мое писаніе, дабы (всякому) желающему было бы возможно взвѣсить: любя ли здравое ученіе, или же какое-нибудь извращеніе, я не принялъ заключенную Унію.

ГЛАВА IX.

Данныя о жизни св. Марка Ефесскаго послѣ Флорентійскаго Собора. Его послѣдующая борьба за Православіе. Посланія Св. Марка Ефесскаго.

Вмѣстѣ съ Императоромъ и иными представителями Православной Церкви на Соборѣ въ Италіи, св. Маркъ Ефесскій вернулся въ Константинополь 1-го февраля 1440 г. Не съ торжествомъ, не съ радостью возвращались греческіе представители изъ Флоренціи въ родной Константинополь. Они понимали, что volens — nolens они не сохранили Истину и предали Православную Вѣру за “чечевичную похлебку” папскихъ обѣщаній помощи Византіи. Современникъ Уніи, греческій историкъ Дука рисуетъ намъ такую картину встрѣчи ихъ населеніемъ Константинополя. Едва они сошли съ кораблей, ихъ стали спрашивать: “Какъ дѣла съ Соборомъ, побѣдили ли мы?” — Они же отвѣчали: “Продали мы вѣру нашу, промѣняли благочестіе на нечестіе; измѣнивъ Святымъ Дарамъ, стали азиматами-опрѣс- ночниками”. Такъ говорилъ Антоній Ираклійскій и всѣ прочіе. Народъ спрашивалъ ихъ: “Зачѣмъ вы подписали?” — “Изъ страха передъ франками”. — “Развѣ франки бичевали, заключали въ тюрьму?” — “Нѣтъ, но подписала наша правая рука — пусть ее отрубятъ. Исповѣдалъ языкъ нашъ — пусть его вырвутъ”. Настало тягостное молчаніе, службы не было, несмотря на Великій Постъ. Никто не хотѣлъ служить съ ними, отступниками ¹).

Не могло быть легко на душѣ и у Императора. Онъ былъ сыномъ Православной Церкви, живо интересовавшійся всѣми богословскими вопросами (можемъ вспомнить тутъ, что нѣкогда по его просьбѣ св. Маркъ Ефесскій написалъ цѣлый рядъ трактатовъ на богословскіе вопросы, поставленные ему Императоромъ), и не могъ онъ не чувствовать угрызенія совѣсти и глубокой печали, что поставилъ Православную Церковь въ такое унизительное положеніе передъ Римомъ, а этимъ и самого себя. Церковная оппозиція Уніи, выразившаяся въ томъ, что цѣлый рядъ іерарховъ, въ томъ числѣ и св. Маркъ Ефесскій, отказался принять патріаршее достоинство, зная, что съ этимъ связано и служеніе Уніи, глубокая подавленность и недовольство въ народѣ всѣмъ случившимся, могущее привести даже къ гражданской войнѣ (ибо Сиропулъ пишетъ, что братъ Императора — Димитрій настолько рѣзко отстаивалъ Православіе и противился въ этомъ отношеніи политикѣ Императора въ дѣлѣ Уніи, что была опасность гражданской войны въ странѣ ²), — все это не могло не печалить и не подавлять Императора, хотя бы онъ и оправдывалъ себя политическими соображеніями. Къ этому примѣшалось и глубокое личное горе, ибо не успѣлъ онъ сойти на берегъ, какъ ему сообщили о смерти его любимой жены; о послѣднемъ Сиропулъ сообщаетъ, что горе Императора продолжалось долго, на долгое время онъ заключился въ свои покои и въ теченіе трехъ мѣсяцевъ — февраль, мартъ и апрѣль, — оставилъ всѣ церковныя дѣла ³).

Всѣ участники Собора чувствовали на себѣ вину въ той или иной мѣрѣ. Единственнымъ чистымъ былъ отъ этого св. Маркъ Ефесскій. Іоаннъ Евгеникъ говоритъ о немъ такъ, въ связи съ событіями на Соборѣ въ Италіи: “Только онъ единственный явился и въ началѣ и въ серединѣ и даже до конца мечемъ обоюдуострымъ на беззаконныя и разбойническія плевелы въ благородномъ посѣвѣ священныхъ догматовъ Церкви” ⁴). Великій риторъ Мануилъ, со своей стороны, приведши въ своемъ сочиненіи цѣлый рядъ неправославныхъ воззрѣній, высказанныхъ нѣкоторыми участниками Флорентійскаго Собора, говоритъ затѣмъ: “Не такъ блаженнѣйшій Маркъ, чистая обитель Всесвятаго Духа, сердцемъ и устами провозглашавшій всѣмъ солнцевидное и богопреданное христіанское благочестіе и Православіе; не такъ онъ! Ничего подобнаго не дѣлалъ онъ, ни питалъ въ сердцѣ, ни оказался въ чемъ непотребномъ относительно точности и правоты догматовъ... Тогда какъ всѣ, можно сказать, обратили тылъ противникамъ и увлекли за собой христолюбиваго царя, онъ предъ царями и властителями, истинно сказать, съ открытой головой возвѣщалъ истину и никоимъ образомъ не допускалъ ошибочно внесенную въ Сѵмволѣ прибавку; но мужественно борясь съ нападавшими и неуклонно идя по слѣдамъ святыхъ и богоугодныхъ Отцевъ, свѣтильниковъ Церкви Христовой, открыто всѣмъ проповѣдывалъ единое Начало въ неизмѣнной и пребожественной Троицѣ, то есть Отца, отъ Котораго Сынъ рожденно, а Всесвятый Духъ исходно, какъ отъ одной причины, возсіяли ... Имъ то (т. е. святымъ Отцамъ) прямо и неуклонно послѣдуя, и священнѣйшій Маркъ по уму, сердцу и непорочнымъ устамъ явно показался свѣтильникомъ на тверди Церкви Христовой, изливающимъ для всѣхъ божественные лучи истиннаго ученія. Онъ былъ устами дышущими благодатію и огневиднымъ языкомъ Всесвятаго Духа, Котораго Божественная Благодать, найдя его душу чистою и непорочною, почила на ней и чрезъ него раскрыла истину вѣрующимъ во всѣхъ концахъ вселенной; потому что мѵро вмѣщаютъ въ чистый сосудъ. Итакъ, вотъ, свѣтло подвизавшись въ Италіи и славно явившись неодолимымъ въ общественныхъ разсужденіяхъ, въ наставленіяхъ и собесѣдованіяхъ, и истину, какъ сказано, наилучшимъ образомъ подтвердивши и посрамивши святокупцевъ, снова возвращается вмѣстѣ съ приснопамятнымъ царемъ въ царствующій градъ” ⁵). Іоаннъ Евгеникъ свидѣтельствуетъ, что слава о св. Маркѣ, какъ борцѣ за Православіе, предварила его возвращеніе въ Константинополь; разсказавъ о всей той непосильной борьбѣ, которую Святитель одинъ велъ за Истину, и помянувъ о всѣхъ тѣхъ невзгодахъ, которыя ему пришлось вынести за свою непреклонность въ стояніи за Православіе, Іоаннъ Евгеникъ продолжаетъ: “По Божественному Промыслу онъ чудеснымъ образомъ избѣжалъ опасности, и свѣтлый свѣтло вернулся и былъ сохраненъ для отечества, встрѣченный всеобщимъ восхищеніемъ и уваженіемъ” ⁶).

Ревнители Православія, гдѣ бы они не находились, духовно объединились вокругъ св. Марка, и онъ сталъ духовнымъ вождемъ ихъ. Но не сильные міра сего объединились вокругъ него. Епископатъ, возглавляемый патріархомъ Митрофаномъ, а потомъ патріархомъ Григоріемъ Маммой, — былъ въ рукахъ Уніатовъ; мы не слышимъ ни одного имени епископа среди сторонниковъ св. Марка Ефесскаго, ни одного высокопоставленнаго лица, будь то при дворѣ Императора или патріарха. Но воинство св. Марка — многочисленно: это — монахи, прежде всего, монахи Аѳона, это — пресвитеры, часто сельскіе и неизвѣстные, о которыхъ въ источникахъ говорится “нѣкій пресвитеръ”, это — діаконы, это — малые міра сего. Мнѣ хочется здѣсь привести одинъ разсказъ о мужествѣ одного діакона, который открыто передъ Императоромъ и всѣми явилъ свое лицо исповѣдника Церкви. Это было еще во Флоренціи, послѣ того, какъ была подписана Унія и Императоръ приказалъ внести имя Папы въ диптихъ для богослужебнаго поминовенія. Одинъ діаконъ, по имени Филиппъ, нечаянно повредилъ глазъ злѣйшему уніату — протосингелу (вѣроятно Григорію Маммѣ), на что тотъ съ яростью сталъ обвинять его въ томъ, что онъ сдѣлалъ это нарочно, хотя діаконъ и увѣрялъ его, что несчастье произошло случайно, и затѣмъ съ печалью прибавилъ: “Но ты-то, Владыко, самъ себѣ сознательно исторгъ душевное твое око”, этимъ говоря о его предательствѣ дѣла Православія. На что, охваченный неописуемымъ гнѣвомъ, протосингелъ закричалъ: “Сему васъ научилъ бѣснующійся Ефесянинъ, чтобы вы оскорбляли насъ! Такого рода богословію учитъ васъ Ефесянинъ!” Филиппъ отвѣтилъ на это: “Маркъ Ефесскій — святѣйшій мужъ, высочайшій учитель и верхъ богослововъ, слова котораго вы не воспринимаете, и не достойны даже учениками его быть; но вы говорите, что онъ — бѣснующійся, именно такъ, какъ іудеи нѣкогда говорили Спасителю нашему, терпѣнію Котораго подражаетъ Маркъ Ефесскій” ⁷). Этотъ же діаконъ Филиппъ и въ дальнѣйшемъ былъ зилотомъ Православія.

Итакъ, — возвратимся къ нашему повѣствованію, — слава и любовь къ св. Марку продолжали возрастать изо дня на день, въ то время какъ недовѣріе и ненависть къ отступникамъ отъ Православія изо дня на день увеличивались. Профессоръ Острогорскій въ своей исторіи Византіи пишетъ: “Рѣшенія, принятыя на Соборѣ во Флоренціи, не имѣли никакого значенія. Византійскій народъ былъ противъ постановленій Феррары и Флоренціи со страстнымъ фанатизмомъ, и въ то время какъ всѣ увѣщанія сторонниковъ Уніи игнорировались, пламенныя проповѣди Марка Евгеника вездѣ находили восторженный откликъ” ⁸). Подъ вліяніемъ св. Марка многіе изъ подписавшихъ Унію съ ужасомъ отрекались отъ нея. Какъ намъ сообщаетъ Великій Риторъ Мануилъ, подъ вліяніемъ словъ св. Марка и Императоръ впослѣдствіи созналъ свою ошибку; но особенно благодатно было вліяніе св. Марка на Георгія Схоларія ⁹), о чемъ подробно будемъ говорить въ послѣдней главѣ нашего труда. Аѳонъ, всегда бывшій твердыней Православія, считаетъ св. Марка своимъ, какъ и Святитель считаетъ его своимъ и желаетъ на Аѳонѣ и жизнь свою закончить. И словомъ и посланіями, между тѣмъ, св. Маркъ пламенно борется за Истину Православія. Проповѣди его не дошли до насъ, но зато дошли нѣсколько его посланій, которыя свидѣтельствуютъ о той святой ревности о Православіи, которой дышалъ Святитель, а также свидѣтельствуютъ о той напряженной атмосферѣ, въ которой происходила его борьба за Православіе.

Современникъ св. Марка, страстный уніатъ Іосифъ, епископъ Меѳонскій, такъ пишетъ о дѣятельности св. Марка послѣ возвращенія въ Константинополь: “Вернувшись въ Константинополь, онъ потрясъ и привелъ въ полное замѣшательство Восточную Церковь писаніями и рѣчами, направленными противъ постановленій (Флорентійскаго) Собора” ¹⁰). Римо-католическій историкъ А. Vogt такъ говоритъ о разрушительной для Флорентійской Уніи работѣ св. Марка Ефесскаго: “Этотъ человѣкъ, умный, культурный, обладающій краснорѣчіемъ, былъ, къ сожалѣнію, мало лояльнымъ (дѣлу Уніи), и если результаты Собора не оказались такими, какъ на это разсчитывали съ той и съ другой изъ сторонъ, это долженствуетъ во многомъ приписать его непримиримости (intransigeance) и предразудку” ¹¹).

Источники о жизни св. Марка Ефесскаго, и безъ того скудные, даютъ весьма скудныя свѣдѣнія о его жизни послѣ возвращенія изъ Италіи. Согласно имъ, мы узнаемъ, что св. Маркъ не долго пробылъ въ столицѣ и уже 15-го мая, тайно отъ Императора, покинулъ Константинополь и отправился въ Ефесъ, который находился подъ турками. Дату отъѣзда св. Марка изъ Константинополя сообщаетъ намъ Сиропулъ въ своей исторіи ¹²).

У св. Марка были двѣ вѣскія причины для отъѣзда изъ Константинополя: безконечно трудная духовная атмосфера въ Константинополѣ, понуждавшая Святителя покинуть столицу, и — пастырская любовь къ своей Ефесской паствѣ. Въ Константинополѣ господствовали уніаты. Императоръ оффиціально поддерживалъ Унію и при его дворѣ всегда находился тотъ или иной представитель Ватикана, слѣдящій, чтобы Унія проводилась въ жизнь, и ставящій въ зависимость отъ этого реализацію обѣщаній Папы Императору, данныхъ ему во Флоренціи. Новоизбранный патріархъ Константинопольскій Митрофанъ, бывшій до того митрополитомъ Кизическимъ, хотя и не принадлежалъ къ числу крайнихъ сторонниковъ Уніи, однако, и по своему положенію и по расположенію души поддерживалъ Унію и притѣснялъ святителя Марка, о чемъ онъ говоритъ въ своемъ письмѣ къ іеромонаху Ѳеофану, на Евбейскомъ островѣ. Вся церковная власть была въ рукахъ уніатовъ. Противники Уніи, которые несомнѣнно были и въ столицѣ, однако, были робки и не могли и не смѣли ничѣмъ проявить себя, а были и такіе, которые ради выгодъ являли себя приверженцами Уніи, или же, въ лучшемъ случаѣ, молчали и не проявляли себя враждебно къ Уніи. Въ Константинополѣ св. Маркъ оказался такимъ же, если и не еще болѣе, одинокимъ борцомъ за Православіе, какъ это было въ Италіи; и онъ чувствовалъ, что, находясь въ Константинополѣ, онъ не имѣетъ возможности объединить вокругъ себя ревнителей Православія и вести борьбу въ болѣе широкихъ размѣрахъ. Съ другой стороны, горячая любовь къ своей паствѣ въ Ефесѣ, находившейся теперь подъ турками, обездоленной и страдающей, не имущей пастыря, толкала св. Марка покинуть политическую безопасность Константинополя и попытаться пробраться въ Ефесъ. Въ этомъ былъ верхъ пастырской жертвенной любви, на которую мало кто способенъ. Изъ исторіи мы знаемъ, что нѣкоторые іерархи, паства которыхъ находилась подъ турками, въ то время какъ они сами находились въ предѣлахъ Византіи, глубоко сострадая своей паствѣ, направляли ей рядъ окружныхъ посланій, предлагая ей примѣры, взятые изъ Св. Писанія ¹³). Пастырская любовь св. Марка пошла гораздо далѣе сего.

Но обратимся къ имѣющимся у насъ источникамъ, прежде чѣмъ продолжимъ жизнеописаніе св. Марка Ефесскаго. Іоаннъ Евгеникъ въ своемъ синаксарѣ сообщаетъ намъ слѣдующее: “Нѣсколько времени пробывъ въ Константинополѣ, онъ (св. Маркъ) отплылъ къ своей паствѣ, уклоняясь отъ молвы, чтобы своихъ чадъ — христіанъ, находящихся среди нечестивыхъ, какъ бы среди волковъ, покрывать, какъ добрый пастырь, полагающій душу за овцы, и Истиннаго и Перваго Пастыря подражатель”. Въ своемъ письмѣ, къ вышепомянутому іеромонаху Ѳеофану, св. Маркъ пишетъ: “Знай, что сразу послѣ того, какъ мы прибыли въ Константинополь, когда на патріаршій престолъ восшелъ одинъ изъ подписавшихъ (Унію), латинствующихъ и причинявшій намъ огорченія, я по нуждѣ отправился въ мою Церковь (т. е. въ Ефесъ)” ¹⁴).

Св. Маркъ, прибывши въ Ефесъ, всецѣло отдался трудамъ въ своей разоренной Епархіи, обходя церкви и утверждая ихъ, обращая заблудшихъ отъ вѣры, рукополагая священниковъ, предстательствуя передъ властями за обездоленныхъ. Всѣ эти труды были весьма тяжки для Святителя, болѣзнь котораго значительно ухудшилась. Іоаннъ Евгеникъ такъ намъ говоритъ объ этомъ періодѣ жизни св. Марка въ продолженіе своего разсказа о мотивахъ отъѣзда Святителя изъ Константинополя: “Дѣятельно обходя повсюду удѣлъ великаго Іоанна Евангелиста и Богослова, и дѣлая это длительными періодами и съ трудами и тяжестями, будучи боленъ тѣломъ, посѣщая пострадавшіе священные храмы, особенно же созидая храмъ митрополіи съ прилежащими къ нему постройками, рукополагая священниковъ, помогая терпящимъ неправду — будь то по причинѣ гоненія, или искушенія со стороны нечестивыхъ, — защищая вдовъ и сиротъ, постыждая, запрещая, утѣшая, увѣщевая, обращая, укрѣпляя, онъ былъ, по божественному Апостолу, для всѣхъ вся”.

Далѣе синаксарь Іоанна Евгеника сообщаетъ, что поскольку Святитель достаточно принесъ себя въ жертву дѣламъ паствы, а его всегдашнимъ устремленіемъ было пребываніе въ вожделѣнномъ для него молчаніи, то — “онъ задумалъ съ Востока перейти на другую сторону (Егейскаго Моря), къ Святой Горѣ Аѳонской, чтобы тамъ въ уединенномъ мѣстѣ закончить остатокъ своей жизни”. Но была и иная причина, почему св. Маркъ счелъ нужнымъ оставить Ефесъ; объ этомъ онъ говоритъ въ своемъ письмѣ къ іеромонаху Ѳеофану: “Тамъ (въ Ефесѣ) я не нашелъ никакого успокоенія и тяжко переболѣлъ, и бѣдствуя отъ нечестивыхъ и подвергаясь напастямъ по той причинѣ, что я не имѣлъ мандата отъ (ихъ) властей, я ушелъ оттуда съ намѣреніемъ отправиться на Святую Гору” ¹⁵). Далѣе синаксарь Іоанна Евгеника сообщаетъ намъ, что когда корабль, везшій Святителя, присталъ къ острову Лимносу, одному изъ тѣхъ немногихъ острововъ, еще находившихся во владѣніи Византіи, онъ былъ опознанъ властями и, согласно имѣвшемуся уже распоряженію Императора, былъ арестованъ и заключенъ въ крѣпость. Заключеніе, въ которомъ св. Маркъ пробылъ 2 года, было весьма тяжкимъ для него, ибо онъ страдалъ отъ жестокаго климата, многочисленныхъ болѣзней и лишеній, а также отъ случившагося нападенія на островъ турецкаго флота. Говоря о заключеніи св. Марка, Іоаннъ Евгеникъ пишетъ: “Здѣсь кто бы не почудился достойно, или не призналъ великодушіе и выдержку въ бѣдствіяхъ, которыя онъ показалъ, страдая въ сожженномъ солнцемъ мѣстѣ и борясь съ лишеніемъ въ самомъ необходимомъ и измученный громоздящимися одна на другую болѣзнями, или терпя въ тяжкомъ заточеніи ,въ то время какъ флотъ нечестивыхъ исмаильтянъ окружалъ островъ и подвергалъ разрушенію, и просто — показалъ терпѣніе въ теченіе двухъ лѣтъ въ такихъ бѣдствіяхъ”. Что касается упоминанія объ осадѣ острова турецкимъ флотомъ, то болѣе подробный синаксарь Іоанна Евгеника, напечатанный S. Petrides, прибавляетъ, что жители острова Лимноса свое неожиданное спасеніе отъ осаждавшаго островъ турецкаго флота приписывали молитвамъ Святителя Марка, ибо ихъ спасеніе началось отъ того мѣста (крѣпости Мундросъ), гдѣ Святитель пребывалъ въ заточеніи ¹⁶).

Въ посланіи къ игумену Ватопедскаго Монастыря на Аѳонѣ, написанномъ въ концѣ 1440 г. или вначалѣ 1441, св. Маркъ пишетъ о маленькомъ, но для него большомъ утѣшеніи, которое онъ обрѣлъ въ своихъ тягостяхъ, именно: — находившіеся проѣздомъ нѣсколько Аѳонскихъ братій старались утѣшить и подкрѣпить св. Марка, насколько это было въ ихъ возможностяхъ. Это, повидимому, былъ единственный свѣтлый моментъ въ жизни св. Марка во время изгнанія на Лимносѣ. Онъ такъ объ этомъ пишетъ въ помянутомъ посланіи: “Большое утѣшеніе мы обрѣли отъ находившихся здѣсь братій вашихъ, честнѣйшаго екклисіарха и великаго эконома и прочихъ, которыхъ мы видѣли какъ одушевленные образы вашей любви и благочестія, ибо они оказывали намъ гостепріимство и успокаивали и подкрѣпляли. Да дастъ имъ Господь достойныя награды за ихъ трудъ и любовь!” ^І7).

Но и терпя столько бѣдствій, Святитель пламенѣлъ борьбой за Православіе. И личнымъ увѣщаніемъ, а еще больше чрезъ свои посланія, которыя написаны во время его заточенія, онъ увѣщеваетъ православныхъ твердо держаться Православія и радуется, видя твердость въ вѣрѣ. Объ этомъ мы читаемъ въ его письмѣ къ помянутому іеромонаху Ѳеофану: “Итакъ, пересѣкши море на Галлиполь и проходя мимо Лимноса, я былъ тамъ арестованъ и задержанъ по приказу Императора. Но слово Божіе и сила Истины не могутъ быть связаны, но еще сильнѣе текутъ и процвѣтаютъ, и многіе изъ братій, ободрившись моимъ изгнаніемъ, поражаютъ порицаніями беззаконниковъ и насильниковъ Православной Вѣры и отеческихъ порядковъ и изгоняютъ ихъ отовсюду какъ соръ, ни сослужить имъ не допускаютъ, ни вообще поминать, какъ христіанъ” ¹⁸). Св. Маркъ зналъ, что на крови Мучениковъ строится Церковь, и былъ готовъ отдать свою жизнь ради укрѣпленія Истины. Въ одномъ изъ своихъ посланій онъ писалъ: “Если бы не было гоненія, ни мученики не просіяли бы, ни исповѣдники не воспріяли бы вѣнецъ побѣды отъ Христа и своими подвигами не укрѣпили бы и не возвеселили бы Православную Церковь” ¹⁹). Такъ онъ писалъ, а своей жизнью подписывалъ это!

Какъ мы уже сказали, Святитель пробылъ въ заточеніи 2 года, отъ августа 1440 г. до августа (или октября) 1442 г. Онъ былъ освобожденъ по распоряженію Императора въ день памяти свв. Седми Ефесскихъ Отроковъ, которыхъ онъ благодаритъ въ своемъ стихотвореніи по этому случаю. Память ихъ празднуется 4-го августа и 22-го октября, такъ что въ соотвѣтствіи съ этимъ надо опредѣлять и дату освобожденія св. Марка изъ заточенія.

Эпиграмма эта святителя Марка впервые была напечатана Попадопулосъ-Керамевсомъ въ “΄Ανέκδοτα 'Ελληνικά”, Константинополь 1884 г. стр. 102-3, а затѣмъ монсиньеромъ Луи Пти въ “Revne de l´Orient chrétien”, Парижъ 1923 г. стр. 414-5. Эпиграмма эта гласитъ:

Св. Маркъ рѣшилъ отправиться на Аѳонъ, какъ пишетъ Іоаннъ Евгеникъ въ своемъ синаксарѣ, но поскольку никакъ не удавалось ему пристать къ Аѳону, то онъ съ трудомъ вернулся въ Константинополь, гдѣ и прожилъ свои послѣдніе два года жизни, ибо Божій Промыслъ судилъ ему быть борцомъ за Православіе до послѣдняго его издыханія.

Говоря о жизни св. Марка по возвращеніи изъ Италіи, Георгій Схоларійвесьма кратко и въ туманныхъ выраженіяхъ поминаетъ и вышеприведенныя событія. Онъ такъ говоритъ о Святителѣ Маркѣ: “Онъ ознаменовалъ себя какъ іерей; онъ проявилъ себя тверже адаманта въ борьбѣ противу измѣненій въ вѣрѣ... Онъ постоянно радѣлъ о своей паствѣ и притомъ въ самое трудное время; и даже въ свободныя минуты не вкушалъ сладкаго отдохновенія, борясь противъ разныхъ искушеній злыхъ духовъ, но еще чаще противу козней человѣческихъ, перенося все терпѣливо и слѣдуя примѣру святыхъ Отцевъ. Онъ претерпѣлъ бы больше страданія, если бъ не простерло ему руку помощи сердоболіе Монарха, который болѣе другихъ дивился добродѣтели и мудрости этого святаго мужа” ²⁰). Такимъ образомъ, Георгій Схоларій говоритъ о борьбѣ св. Марка за Православіе, о его дѣятельности въ Ефесѣ, о его болѣзни (“искушенія злыхъ духовъ”) и людскихъ козняхъ, и кончаетъ упоминаніемъ о томъ, что Императоръ “простеръ ему руку помощи”, т. е. какъ намъ думается, — распорядился освободить Святителя и предоставить ему возможность ѣхать куда онъ желаетъ.

Посланія св. Марка, изъ которыхъ всѣ, кромѣ одного посланія къ іеромонаху Ѳеофану на Имврійскій островъ, принадлежатъ этому 2-лѣтнему періоду жизни Святителя въ Ефесѣ и въ заточеніи (или ссылкѣ) на Лимносѣ, служатъ богатымъ матеріаломъ, показывающимъ намъ величіе души этого неустрашимаго борца за Вѣру.

Быть можетъ, было больше посланій св. Марка, но они или не сохранились или же еще не найдены. Два посланія его напечатаны въ 160 т. греч. сер. Патрологіи Миня. Тамъ же помѣщенъ и отрывокъ письма св. Марка къ Императору Іоанну Палеологу. Въ “Патрологіи Оріенталисъ” монсиньеръ Луи Пти помѣстилъ 7 писемъ св. Марка Ефесскаго и одно — Георгія Схоларія къ св. Марку, которыя мы всѣ и приведемъ здѣсь въ предложенномъ имъ порядкѣ, дѣлая переводъ съ его изданія. Каждое посланіе будетъ предварено нами краткимъ предисловіемъ.

Посланія эти — слѣдующія:

1. Окружное Посланіе (Epistola encyclica).

2. Посланіе къ Георгію Схоларію и отвѣтъ его св. Марку.

3. Посланіе къ нѣкоему пресвитеру Георгію въ Метонѣ.

4. Посланіе къ Константинопольскому Патріарху.

5. Посланіе къ Настоятелю Ватопедскаго Монастыря.

6. Посланіе къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ.

7. Посланіе къ іеромонаху Ѳеофану на Имврійскомъ островѣ.

8. Отрывокъ изъ посланія къ Императору Іоанну Палеологу.

________

1. Окружное Посланіе св. Марка Ефесскаго противъ греколатинянъ и постановленій Флорентійскаго Собора.

Своимъ первымъ долгомъ св. Маркъ Ефесскій счелъ необходимымъ направить всѣмъ православнымъ свое окружное посланіе, въ которомъ онъ предостерегаетъ вѣрныхъ противъ ухищреній со стороны уніатовъ (греко-католиковъ) и призываетъ ихъ твердо держаться Православной Вѣры и ни въ коемъ случаѣ не входить въ общеніе съ отступниками отъ Православія.

Судя по содержанію посланія, невозможно точно опредѣлить, когда оно было написано. Намъ думается, что это посланіе должно было быть направлено ко всѣмъ православнымъ христіанамъ еще до времени изгнанія св. Марка на островѣ Лимносѣ. Во-первыхъ, оно тѣсно связано по своему содержанію съ другимъ догматическимъ сочиненіемъ св. Марка — “Исповѣданіемъ Вѣры”, которое было написано св. Маркомъ еще во время Флорентійскаго Собора и которое должно было стать достояніемъ вѣрныхъ, несомнѣнно, до періода заключенія св. Марка. Весьма возможно, что св. Маркъ послалъ свое Окружное Посланіе немедленно послѣ того, какъ узналъ о промульгаціи Уніи въ Константинополѣ новоизбраннымъ Патріархомъ Митрофаномъ, а это происходило въ іюнѣ и іюлѣ 1440 г., въ то время какъ св. Маркъ былъ уже въ Ефесѣ. Промульгація или торжественное опубликованіе Уніи въ Константинополѣ, несомнѣнно, вызвало необходимость противостать ей немедленно, именно — въ отвѣтъ на Окружное Посланіе новаго Патріарха, возвѣщающее о заключеніи Уніи съ Римомъ, — направить свое Окружное Посланіе, въ которомъ явить истинное лицо Уніи и предостеречь вѣрныхъ противъ ухищреній уніатовъ. Мы знаемъ, что св. Маркъ не терялъ времени, когда надо было постоять за Православную Вѣру, о чемъ свидѣтельствуютъ многіе его трактаты, которые мы приводили выше, и которые возникали сразу же, когда была нужда. Наконецъ, гнѣвъ Императора на Марка Ефесскаго и распоряженіе властямъ арестовать его и двухлѣтнее заточеніе (или ссылку) на Лимносѣ можно объяснить именно недовольствомъ Императора за его активную и опасную для дѣла Уніи борьбу противъ постановленій Флорентійскаго Собора; между тѣмъ какъ эта борьба могла выразиться не иначе, какъ въ формѣ распространенія посланій св. Марка, въ которыхъ Святитель призывалъ всѣхъ вѣрныхъ не принимать Уніи. До какой степени такого рода сочиненія св. Марка были опасны для дѣла Уніи, можно видѣть изъ того, что немедленно въ отвѣтъ на Окружное Посланіе св. Марка послѣдовало “опроверженіе” (refutatio) его посланія, со стороны протосингела Григорія Маммы, о которомъ мы уже нс разъ упоминали и которому принадлежитъ также “опроверженіе” “Исповѣданія Вѣры” св. Марка Ефесскаго. И то и другое “refutationes” напечатаны J. Hеrgenroefher’омъ въ 160 томѣ греческой серіи Патрологіи Миня. Несомнѣнно, есть внутренняя связь между “Исповѣданіемъ Вѣры”, “Изложеніемъ исторіи Флорентійскаго Собора и своего участія на немъ” и “Окружнымъ Посланіемъ” св. Марка, которыя и надо относить къ одному періоду времени, поставивъ “Исповѣданіе Вѣры”, конечно, раньше прочихъ двухъ, но всѣ ихъ вмѣстѣ отнести къ періоду до заключенія св. Марка на Лимносѣ.

Кромѣ того, въ Окружномъ Посланіи находимъ мысль, выраженную почти тѣми же словами и въ сопровожденіи тѣхъ же сравненій о недопустимости компромиссовъ въ дѣлахъ вѣры, что и въ посланіи св. Марка къ Георгію Схоларію, которое было написано изъ Ефеса, какъ это явствуетъ изъ заглавія посланія Георгія Схоларія къ св. Марку.

Такимъ образомъ, на основаніи вышесказаннаго, мы полагаемъ, что Окружное Посланіе св. Марка Ефесскаго было написано имъ въ іюлѣ 1440 г.

Это Окружное Посланіе св. Марка, несмотря на то, что оно принадлежитъ прошлому времени и относится къ прошедшимъ событіямъ, однако, и теперь не потеряло своего значенія, такъ какъ съ кристаллической ясностью рисуетъ намъ опасность Уніи, заключенной на основаніи компромисса въ догматахъ и принципахъ Церкви.

Сохранилось это сочиненіе св. Марка въ рядѣ рукописей: Parisinus 1218, fol. 498-502. Parisin. 1286, fol. 184-190. Ambros. 899, fol. 143-8. Monacens. 145, fol. 195. Monacens. 256, fol. 281-287. Paria. 1191, fol. 29. Paria. 1295, fol. 156-9. Parisin. 1327, fol. 244. Parisin. Suppi. graec. 619. fol. 95.

Помѣщено оно также въ 160 т. греч. сер. Патрологіи Миня. Имѣется и еще нѣсколько изданій. Напечатано оно и у Авраама Норова ²¹).

Монсиньеръ Луи Пти, съ изданія котораго мы и дѣлаемъ нашъ переводъ, приводитъ Окружное Посланіе св. Марка на основаніи первой приведенной нами рукописи, въ 17-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ”, стр. 460-4.

ВСѢМЪ НАХОДЯЩИМСЯ НА МАТЕРИКѢ И НА ОСТРОВАХЪ ПРАВОСЛАВНЫМЪ ХРИСТІАНАМЪ — МАРКЪ, ЕПИСКОПЪ ЕФЕССКОЙ МИТРОПОЛІИ, — РАДОВАТИСЯ О ХРИСТѢ!

1. Плѣнившіе насъ злымъ плѣненіемъ и пожелавшіе отвести въ Вавилонъ латинскихъ обрядовъ и догматовъ, конечно, не смогли привести это въ конечное исполненіе, сразу же увидѣвъ, что на это мало шансовъ, да и просто — невозможно, но гдѣ-то остановившись на серединѣ, какъ сами, такъ и тѣ, которые послѣдовали за ними, они—ни тѣмъ, чѣмъ были, уже не остались, ни иными не стали: ибо, покинувъ Іерусалимъ—который, воистинну, былъ какъ бы “Видѣніемъ мира” ²²) и Гору Сіонъ—утвержденную и непоколебимую вѣру, но (съ другой стороны) не въ состояніи и не желая стать и наименоваться Вавилонянами, они назвали себя посему, какъ будто бы и справедливо, “греко-латинянами”, а въ народѣ называются “латинствующими”. Итакъ, эти половинчатые люди, подобные миѳическимъ центаврамъ, вмѣстѣ съ латинянами исповѣдуютъ, что Духъ Святый исходитъ отъ Сына, и имѣютъ Сына Виновникомъ Его бытія [ибо эти слова заключаются въ ихъ Соборномъ Опредѣленіи (Актѣ) Уніи], а вмѣстѣ съ нами исповѣдуютъ, что Онъ исходитъ отъ Отца; и вмѣстѣ съ ними говорятъ, что прибавленіе въ Сѵмволѣ было сдѣлано законно и благословенно, а вмѣстѣ съ нами — не допускаютъ, чтобы оно произносилось (въ Сѵмволѣ) (между тѣмъ, кто бы сталъ уклоняться отъ того, что — законно и благословенно?!); и вмѣстѣ съ ними говорятъ, что безквасный хлѣбъ — Тѣло Христово, а вмѣстѣ съ нами — не дерзаютъ его принимать. Развѣ не достаточно — сего, чтобы явить ихъ духъ, и что не въ поискахъ Истины, которую, имѣя въ рукахъ, они предали, они сошлись съ латинянами, но изъ желанія обогатиться и заключить не истинную, но ложную Унію.

2. Но надлежитъ разсмотрѣть, какимъ образомъ они объединились съ ними: ибо все то, что объединяется съ чѣмъ-то инымъ, конечно, объединяется посредствомъ чего-то средняго между ними. Итакъ, они задумали объединиться съ ними посредствомъ сужденія относительно Святаго Духа, вмѣстѣ съ ними выражая мнѣніе, что Онъ и отъ Сына имѣетъ бытіе; но все остальное у нихъ — различно, и ничего у нихъ нѣтъ ни средняго ни общаго, и по прежнему произносятся два различныхъ другъ отъ друга Сѵмвола, какъ это и было до того; совершаются также различныя и несогласующіяся другь съ другомъ Литургіи: одна чрезъ квасный хлѣбъ, другая — чрезъ безквасный хлѣбъ; различны — и крещенія: одно совершается чрезъ троекратное погруженіе, другое — чрезъ поливаніе сверху на голову, и одно — нуждается въ мѵрѣ, другое — совершенно не имѣетъ въ немъ нужды; и всѣ обряды во всемъ — различны и не согласуются другъ съ другомъ, то же — и посты и церковныя послѣдованія и иное что подобное. Какое же это единство, когда нѣтъ очевиднаго и яснаго знака его?! И какимъ образомъ они объединились съ ними — желая и свое сохранить (ибо въ этомъ-то они были единодушны) и въ то же время не послѣдуя преданіямъ Отцевъ?

3. Но каково “мудрое” сужденіе ихъ? — “Никогда” — говорятъ они, — “Греческая Церковь не говорила, что Духъ Святый исходитъ только отъ Отца, но говорила просто — отъ Отца исходитъ, такъ что она не исключаетъ участіе Сына въ исхожденіи Святаго Духа. Поэтому (говорятъ они) и раньше и теперь — мы представляемъ единство. Увы, какое безуміе! Увы, какое ослѣпленіе! Если Греческая Церковь, пріявъ отъ Самого Христа и священныхъ Апостоловъ и отъ свв. Отцевъ на Соборахъ, говорила, что Духъ исходитъ отъ Отца, но никогда не говорила (ибо ни отъ кого сего не пріяла), что Духъ Святый исходитъ отъ Сына, то что иное это уже означаетъ, какъ не то, что она утверждала, что Духъ Святый исходитъ только отъ Отца. Ибо если не отъ Сына, очевидно, что только отъ Отца. Знаешь же, что говорится и относительно Рожденія? “Отъ Отца—говорится—рожденна прежде всѣхъ вѣкъ”. Развѣ кто-нибудь прибавляетъ здѣсь “только отъ Отца”? Но не иное что, какъ именно это мы и разумѣемъ и, если бываетъ нужда, выражаемъ: ибо мы научены, что не отъ иного кого, какъ только отъ Отца раждается Сынъ. Поэтому и Іоаннъ Дамаскинъ отъ лица всей Церкви и всѣхъ христіанъ говоритъ: “Мы не говоримъ, что Духъ Святый — отъ Сына” ²³). Если же мы не говоримъ, что Духъ — также и отъ Сына, то очевидно, что этимъ говоримъ, что Духъ — только отъ Отца; поэтому и немного выше онъ говоритъ: “Сына не именуемъ Виновникомъ” ²⁴), а въ слѣдующей главѣ: — “Единый Виновникъ — Отецъ” ²⁵).

4. Что еще? — “Никогда”, — говорятъ они — “мы не считали латинянъ еретиками, но только схизматиками”. — Но это-то они взяли отъ тѣхъ самихъ (т. е. латинянъ), ибо тѣ, не имѣя въ чемъ обвинить насъ за наше догматическое ученіе (ή δόξα), называютъ насъ схизматиками за то, что мы уклонились отъ покорности имъ, которую должны имѣть, какъ тѣмъ думается. Но пусть будетъ разсмотрѣно: будетъ ли справедливымъ и намъ оказать тѣмъ любезность и ничего не ставить имъ въ вину относительно Вѣры. — Причину для раскола они дали, открыто сдѣлавъ прибавленіе (Filioque), которое до того говорили въ тайнѣ; мы же откололись отъ нихъ первые, лучше же сказать, отдѣлили ихъ и отсѣкли отъ общаго Тѣла Церкви. Почему? — скажи мнѣ. — Потому ли, что они имѣютъ правую Вѣру или православно сдѣлали прибавленіе (въ Сѵмволѣ)? — Но кто бы такъ сталъ говорить, развѣ ужъ весьма поврежденный въ головѣ. — Но потому (мы откололись отъ нихъ), что они имѣютъ нелѣпое и нечестивое сужденіе и нежданно-негаданно сдѣлали прибавленіе. Итакъ, мы отвратились отъ нихъ, какъ отъ еретиковъ, и поэтому отмежевались отъ нихъ. Что же еще нужно? — Вѣдь благочестивые законы говорятъ такъ: “Является еретикомъ и подлежитъ законамъ противъ еретиковъ, тотъ, кто хотя бы и немногимъ отклоняется отъ Православной Вѣры” ²⁶). Если же латиняне ничѣмъ не отклоняются отъ правой Вѣры, то, повидимому, мы напрасно ихъ отсѣкаемъ; но если они совершенно отклонились, и то въ отношеніи богословія о Святомъ Духѣ, хула въ отношеніи Котораго — величайшая изъ всѣхъ опасностей, то ясно — что они еретики, и мы отсѣкаемъ ихъ какъ еретиковъ. Почему же и мѵромъ мы помазываемъ ихъ, которые отъ нихъ приходятъ къ намъ? — Не ясно ли — какъ еретиковъ? Ибо 7-й канонъ Второго Вселенскаго Собора говоритъ: “Присоединяющихся къ Православію, и къ части спасаемыхъ изъ еретиковъ пріемлемъ по слѣдующему чиноположенію и обычаю. Аріанъ, македоніанъ, савватіанъ, новаціанъ, именующихъ себя чистыми и лучшими, четыредесятодневниковъ, или тетрадитовъ, и аполлинаристовъ, когда они даютъ рукописанія и проклинаютъ всякую ересь, не мудрствующую, какъ мудрствуетъ святая Божія Каѳолическая и Апостольская Церковъ, пріемлемъ, запечатлѣвая, то есть помазуя святымъ мѵромъ во-первыхъ чело, потомъ очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлѣвая ихъ, глаголемъ: печать дара Духа Святаго”. Видишь ли, къ кому причисляемъ мы тѣхъ, которые приходятъ отъ латинянъ? Если же всѣ тѣ (помянутые въ канонѣ) являются еретиками, то ясно, что и — эти (т. е. латиняне). Что же и мудрѣйшій Патріархъ Антіохійскій Ѳеодоръ Вальсамонъ въ отвѣтахъ Марку, Святѣйшему Патріарху Александрійскому, пишетъ о семъ? — “Плѣнные латиняне и иные, приходя въ Каѳолическія наши церкви, просятъ причастія Божественныхъ Святынь. Мы желаемъ знать: допустимо ли это? — (Отвѣтъ:) “Иже нѣсть со Мною, на Мя есть: и иже не собираетъ со Мною, расточаетъ” ²⁷). Поскольку много лѣтъ тому назадъ знаменитый удѣлъ Западной Церкви, именно — Римскій, былъ отдѣленъ отъ общенія съ прочими четырьмя Святѣйшими Патріархами, отступивъ въ обычаи и догматы чуждые Каѳолической Церкви и православнымъ (по этой-то причинѣ Папа не былъ удостоенъ общаго возношенія именъ Патріарховъ въ Божественныхъ священнодѣйствіяхъ), то не должно латинскій родъ освящать чрезъ Божественные и пречистые Дары (подаемые) изъ руки священнической, если сначала онъ (латинянинъ) не положитъ отступить отъ латинскихъ догматовъ и обычаевъ, и будетъ оглашенъ и причисленъ къ православнымъ” ²⁸). Слышалъ ли, что они уклонились не только въ обычаи, но и въ догматы, чуждые православнымъ (а то, что чуждо православнымъ, конечно, — еретическое ученіе), и что, по канонамъ, они должны быть оглашены и присоединены къ Православію? Если же надлежитъ огласить, то, ясно, что — и мѵромъ помазать. Откуда же они внезапно представились намъ православными, тѣ, которые въ теченіе столькаго времени и по сужденію таковыхъ великихъ Отцевъ и Учителей считались еретиками? Кто ихъ такъ легко “сдѣлалъ” православными? — Золото, если пожелаешь признать правду, и твоя жажда наживы; лучше же сказать — не ихъ сдѣлала православными, а тебя сдѣлала подобнымъ имъ и отвела въ удѣлъ еретиковъ.

5. “Но если бы мы измыслили”, говорятъ они, “нѣкую середину (компромиссъ) между догматами, то благодаря сему и съ ними (латинянами) соединились бы и наше дѣло прекрасно сдѣлали бы, отнюдь не принуждаемые говорить нѣчто помимо того, что соотвѣтствуетъ обычаю и передано (Отцами)”. — Это-то какъ разъ то, что многихъ издавна обмануло и убѣдило слѣдовать за тѣми, которые отвели ихъ къ крутому наклону нечестія; ибо повѣривъ, что есть нѣкая середина между двумя ученіями, которая можетъ примирить извѣстныя противорѣчія, они подверглись опасности. Но хотя, быть можетъ, и возможно найти извѣстное среднее сужденіе между двумя мнѣніями, которое бы въ равной мѣрѣ выражало и то и другое; однако для противоположныхъ мнѣній объ одномъ и томъ же предметѣ — невозможно найти среднее сужденіе. Если же это не такъ, то есть нѣкая середина между правдой и кривдой, утвержденіемъ и отрицаніемъ. Но это, конечно, не такъ: ибо въ данномъ случаѣ можетъ быть только или подтвержденіе или отрицаніе. Итакъ, если истиненъ латинскій догматъ, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына, то тогда ложенъ нашъ, говорящій, что Духъ Святый исходитъ только отъ Отца (а вѣдь это-то и было причиной того, что мы отдѣлились отъ нихъ); если же истиненъ — нашъ, то, несомнѣнно, тогда ложенъ — ихъ. Какая же можетъ быть середина между тѣмъ и другимъ сужденіемъ?! — Никакой не можетъ, быть, развѣ лишь какое-нибудь сужденіе, подходящее и къ тому и къ другому, какъ сапогъ (ό κόϑορνος), годный и на ту и на другую ногу. Итакъ, оно ли объединитъ насъ? И что намъ останется дѣлать, когда будемъ другъ друга подвергать строгому изслѣдованію ради сравненія мышленій и сужденій (каждой изъ сторонъ)? Или же, быть можетъ, и тѣхъ и другихъ, противоположно другъ другу мыслящихъ, вмѣстѣ назвать намъ православными? Мнѣ, конечно, это не представляется такъ, это — дѣло твоего ума, который смѣшиваешь и легко все переименовываешь. Желаешь ли научиться отъ Григорія Богослова, что онъ самъ пишетъ о серединѣ: — “Образъ, видимый на всѣ стороны для всѣхъ мимо проходящихъ, сапогъ на обѣ ноги, вѣяніе при всякомъ вѣтрѣ (Сир. 5, 11), основывающій свои права на новописанномъ злоухищреніи и на клеветѣ противъ истины — ибо слова “подобенъ, по Писаніямъ”, — по внѣшности православныя, служили приманкой, покрывающей уду нечестія” ²⁹). Итакъ, это тогда (писалъ онъ) объ измышленіи “середины” (компромисса). О самомъ же соборѣ, измыслившемъ ее, еще. такъ онъ говоритъ: “То ли Халанскій столбъ, благовременно раздѣлившій языки (о, если бы раздѣлилъ и ихъ языки; потому что согласіе у нихъ на зло) — то ли Каіафино соборище, на которомъ осуждается Христосъ, — или какъ иначе назвать сей соборъ, все извратившій и приведшій въ замѣшательство. Онъ разрушилъ древнее и благочестивое исповѣданіе Троицы, подкопавъ и какъ бы стѣнобитными орудіями потрясши Единосущіе, а вмѣстѣ отверзъ дверь нечестію чрезъ середину написаннаго и говореннаго — “Мудри быша еже творити злая, благо же творити не познаша (Іер. 4, 22 )” ³⁰). Этого намъ достаточно о серединѣ, ибо онъ въ достаточной мѣрѣ показалъ, что серединѣ совершенно нѣтъ мѣста, и что искать нѣчто подобное нечестиво и чуждо Церкви.

6 Но какъ намъ относиться, скажетъ кто, къ тѣмъ умѣреннымъ греко-латинянамъ, которые, держась середины, нѣчто изъ латинскихъ обрядовъ и догматовъ открыто одобряютъ, иное же, хотя и одобряютъ, но сами не приняли бы, а иное — вовсе не одобряютъ? — Надо бѣжать отъ нихъ, какъ бѣгутъ отъ змѣи, какъ отъ тѣхъ самыхъ (т. е. латинянъ), или, быть можетъ, и гораздо худшихъ, чѣмъ они, — какъ отъ христопродавцевъ и христокупцевъ. Ибо они, какъ говоритъ Апостолъ, “непщующіе пріобрѣтеніе быти благочестіе” ³¹), о которыхъ онъ присовокупляетъ, говоря: “Отступай отъ таковыхъ” ³²); ибо они перебѣгаютъ къ тѣмъ (т. е. къ латинянамъ) не для того, чтобы научиться (чему-нибудь отъ нихъ), но — чтобы получить. “Кое общеніе свѣту ко тьмѣ? Кое же согласіе Христови съ веліаромъ? или кая часть вѣрну съ невѣрнымъ?” ³³) Мы, вотъ, вмѣстѣ съ Дамаскиномъ и всѣми Отцами, не говоримъ, что Духъ происходитъ отъ Сына ³⁴); а они — вмѣстѣ съ латинянами говорятъ, что Духъ происходитъ отъ Сына. И мы, вотъ, вмѣстѣ съ божественнымъ Діонисіемъ говоримъ, что Отецъ — единый Источникъ преестественнаго Божества ³⁵); а они вмѣстѣ съ латинянами говорятъ, что и Сынъ — Источникъ Святаго Духа, очевидно, что этимъ исключая Духа изъ Божества. И мы, вотъ, вмѣстѣ съ Григоріемъ Богословомъ, различаемъ Отца отъ Сына понятіемъ свойства быть Виновникомъ ³⁶); а они вмѣстѣ съ латинянами, соединяютъ Ихъ въ одно понятіемъ свойства быть Виновникомъ. И мы, вотъ, вмѣстѣ съ преподобнымъ Максимомъ и римлянами того времени и Западными Отцами, “не дѣлаемъ Сына Виною Духа” ³⁷); а они, въ Соборномъ Опредѣленіи (Актѣ Уніи) (Здѣсь непереводимая игра словъ. См. примѣчаніе 38.) возвѣщаютъ Сына — “по-гречески — Виною, по-латински же — Началомъ” — Духа. И мы, вотъ, вмѣстѣ съ философомъ и мученикомъ Іустиномъ утверждаемъ — “Какъ Сынъ — отъ Отца, такъ и Духъ — отъ Отца” ³⁹); а они, вмѣстѣ съ латинянами, говорятъ, что Сынъ происходитъ отъ Отца непосредственно, а Духъ посредственно отъ Отца. И мы, вотъ вмѣстѣ съ Дамаскиномъ и всѣми Отцами исповѣдуемъ, что намъ — неизвѣстно, въ чемъ заключается различіе между рожденіемъ и исхожденіемъ ⁴⁰); а они вмѣстѣ съ Ѳомою (Аквинатомъ) и латинянами говорятъ, что различіе заключается въ томъ, что рожденіе происходитъ непосредственно, а исхожденіе — посредственно. И мы, вотъ, утверждаемъ, согласно Отцамъ, что воля и энергія несотвореннаго и Божественнаго естества — несотворенны; а они, вмѣстѣ съ латинянами и Ѳомой, говорятъ, что воля — тождественна съ естествомъ, а Божественная энергія — тварна, и то будетъ ли оно названа Божествомъ, или Божественнымъ и невещественнымъ Свѣтомъ, или — Духомъ Святымъ, или — чѣмъ-нибудь инымъ такого рода; и такимъ-то образомъ эти низкія твари “чтутъ” сотворенное Божество и сотворенный Божественный Свѣтъ и сотвореннаго Духа Святаго. И мы, вотъ, говоримъ, что ни Святые не воспринимаютъ еще уготованное имъ Царство и неизреченныя блага, ни грѣшники еще не посланы въ геенну, но и тѣ и другіе каждые ожидаютъ свой удѣлъ, который будетъ воспринятъ въ будущемъ вѣкѣ послѣ воскресенія и суда; а они, вмѣстѣ съ латинянами, желаютъ, чтобы они сразу же послѣ смерти восприняли согласно заслугамъ, а промежуточнымъ, т. е. тѣмъ, которые скончались въ покаяніи, создавая, они даруютъ очистительный огонь, (который не тождественъ съ гееннскимъ), дабы, какъ они говорятъ, очистивъ имъ души послѣ смерти, и они вмѣстѣ съ праведниками наслаждались въ Царствѣ (Небесномъ); это же заключается и въ ихъ Соборномъ Опредѣленіи (Актѣ Уніи). И мы, вотъ, послушествуя заповѣдающихъ Апостоловъ, отвращаемся отъ іудейскаго безкваснаго хлѣба; а они, въ томъ же Актѣ Уніи, возвѣщаютъ, что то, что священнодѣйствуется латинянами, является Тѣломъ Христовымъ. И мы, вотъ, говоримъ, что прибавленіе въ Сѵмволѣ возникло беззаконно и противозаконно и противно Отцамъ; а они утверждаютъ, что оно — законно и благословенно; до такой степени они мало знаютъ согласоваться съ Истиной и съ самими собой! Для насъ Папа представляется какъ одинъ изъ Патріарховъ, и то — если бы онъ былъ православнымъ, а они съ большею важностью объявляютъ его — Викаріемъ Христа, Отцемъ и Учителемъ всѣхъ христіанъ. Да будутъ они счастливѣе Отца, впрочемъ же, подобны ему: ибо и онъ не очень благоденствуетъ, имѣя антипапу, причиняющаго достаточно непріятностей; и они не рады подражать Отцу и Учителю.

7. Итакъ, братіе, бѣгите отъ нихъ и отъ общенія съ ними; ибо они — “лживи апостоли, дѣлатели нечестивіи, преобразующеся во Апостолы Христовы. И не дивно: самъ бо сатана преобразуется во Ангела Свѣта: не веліе убо, аще и служителіе его преобразуются яко служители правды, имже кончина будетъ по дѣломъ ихъ” ⁴¹). И еще въ иномъ мѣстѣ о нихъ этотъ же Апостолъ говоритъ: “Таковіи бо Господеви нашему Іисусу не работаютъ, но своему чреву: иже благими словесы и благословеніемъ прельщаютъ сердца незлобивыхъ. Твердое убо основаніе стоитъ, имущее печать сію” ⁴²). И въ другомъ мѣстѣ: “Блюдитеся отъ псовъ, блюдитеся отъ злыхъ дѣлателей, блюдитеся отъ сѣченія” ⁴³). И затѣмъ, въ иномъ мѣстѣ: “И аще мы, или Ангелъ съ небесе благовѣститъ вамъ паче, еже благовѣстихомъ вамъ, анаѳема да будетъ” ⁴⁴). Видите ли сказанное пророчески, что — “если и Ангелъ съ небесъ” — дабы кто не приводилъ въ свое оправданіе особо высокое положеніе. И возлюбленный Ученикъ говоритъ такъ: “Аще кто приходитъ къ вамъ и сего ученія не приноситъ, не пріемлите его въ домъ и радоватися ему не глаголите: глаголяй бо ему радоватися сообщается дѣломъ его злымъ” ⁴⁵). Итакъ, поскольку это — то, что было заповѣдано вамъ Святыми Апостолами, — стойте, крѣпко держитесь преданій, которыя приняли, какъ писанныхъ, такъ и устныхъ, дабы не лишиться вамъ своей крѣпости, если станете отведенными заблужденіемъ беззаконныхъ. Богъ же — все могущій, да сотворитъ и ихъ познать свое заблужденіе, и насъ, освободивъ отъ нихъ, какъ отъ злыхъ плевеловъ, да соберетъ въ Свои житницы, какъ чистую и годную пшеницу, во Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ, Которому подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе со Безначальнымъ Его Отцемъ и Всесвятымъ и Благимъ и Животворящимъ Его Духомъ, нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ. Аминь”.

_______

2. Посланіе св. Марка Ефесскаго къ Георгію Схоларію и отвѣтъ послѣдняго св. Марку.

а) Посланіе св. Марка Ефесскаго къ Георгію Схоларію, когда обнаружилось, что тотъ считаетъ, что возможно сдѣлать нѣкое соглашеніе съ латинянами.

Изъ отдѣльныхъ посланій св. Марка, несомнѣнно, это посланіе является наиболѣе интереснымъ. Написано оно было изъ Ефеса, какъ явствуетъ изъ надписанія отвѣтнаго посланія Георгія Схоларія.

Поводъ для написанія этого посланія былъ слѣдующій. Георгій Схоларій, какъ мы видѣли въ изложеніи исторіи Флорентійскаго Собора, оффиціально поддерживалъ дѣло Уніи, несомнѣнно, изъ лояльности къ волѣ Императора, постъ секретаря котораго онъ занималъ. Когда св. Маркъ пламенно боролся противъ Уніи, онъ не выступалъ ни противъ ни за св. Марка, а сохранялъ нейтральность. Эту нерѣшительность онъ потомъ поставитъ себѣ въ тяжкую вину. Однако, св. Маркъ зналъ, что Георгій Схоларій — его духовное чадо и ученикъ — вѣренъ Православію, и когда тотъ просилъ у него прощенія за свою нерѣшительность и указывалъ доводы для сего, Святитель не только прощалъ его, но даже и оправдывалъ. Но этому должны были быть границы и конецъ. И вдругъ, находясь въ Ефесѣ, св. Маркъ услышалъ, что Георгій Схоларій открыто и публично выступаетъ за Унію. Глубоко огорченный и разстроенный этимъ, онъ направляетъ ему письмо, которое съ большими перипетіями попадаетъ ему въ руки.

Съ глубокой вѣрою и любовію къ человѣку написано это посланіе Святителя, и если оно и насъ волнуетъ, читающихъ его спустя 500 лѣтъ отъ времени его написанія, то нетрудно заключить, какое благодатное воздѣйствіе оно имѣло на Георгія Схоларія, душу святую и благородную!

Это посланіе содержится въ рядѣ рукописей (Atheniens. 652, fol. 10-11. Ambrosian. 653, fol. 2-3. Ambrosian. 899, fol. 142-3. Parisinus 1218, fol. 125-7. Paris. 1295, fol. 19-20. Scolariensis Y. III., fol. 3-4. Paris. 1267. Paris. 1310, fol. 39-40. Paris. 1327, fol. 246-8. Lanrentianus 13, plut. 74, fol. 296. Mosquensis 493. fol. 75).

Это посланіе св. Марка Георгію Схоларію было напечатано и въ изданіи L. Allatii въ “Contra Creyghtonum” въ 1695 г. и J. Hergenroetber’омъ въ 160 т. греч. сер. Патрологіи Миня, и, наконецъ, согласно Парижской рукописи 1218, фол. 125-7, оно было напечатано Mgr. L. Petit въ 17-мъ томѣ “Патрологіи Оріенталисъ”, стр. 460-4, съ изданія котораго и дѣлается нашъ переводъ на русскій языкъ.

ВСЕСВЯЩЕННЪЙШАГО МИТРОПОЛИТА КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА ПОСЛАНІЕ КЪ СХОЛАРІЮ. СХОЛАРІЮ — ЕФЕССКІЙ.

I. Славнѣйшій, мудрѣйшій, ученѣйшій и возлюбленный для меня братъ и по духу сынъ, киръ Георгій, молю Бога здравствовать тебѣ душею и тѣломъ и чтобы тебѣ во всемъ было хорошо; милостію Его и я достаточно здравствую тѣломъ.

Какъ радостью ты исполнялъ насъ, когда держался праваго ученія и благочестиваго и отеческаго мышленія и былъ поборникомъ Истины, осужденной неправедными судьями, такъ (нынѣ), напротивъ, печалію и скорбію мы были исполнены, услышавъ, что ты снова перемѣнилъ мнѣніе и противоположное и мыслишь и говоришь и съ дурными “икономами” (т. е. оппортунистами)⁴⁶ стремишься къ компромиссамъ и соглашательству. Развѣ это хорошо и достойно души философа? — А я уже думалъ исплесть тебѣ похвалу и хотѣлъ привести великаго Григорія, нареченнаго по Богословію, который, восхваляя нѣкоего философа Ирона, противоставшаго заблужденію аріанъ, говоритъ, что “имѣя доблественное тѣло, истерзанное бичами, онъ былъ брошенъ въ изгнаніе” ⁴⁷). Ты, не испытавъ на опытѣ ничего болѣзненнаго, какъ думаю, (только) устрашившись или соблазнившись обѣщаніемъ даровъ и почестей, такъ легко сразу предалъ Истину! “Кто дастъ главѣ моей воду, и глазамъ моимъ источникъ слезъ”! ⁴⁸) и я оплачу “дщерь Сіона” — говорю — душу философа, сдуваемую и относимую вѣтромъ, какъ “прахъ отъ гумна лѣтня” ⁴⁹).

II. Но, быть можетъ, ты скажешь, что сдѣланное измѣненіе не превратилось въ противоположное (мнѣніе), но мы ищемъ нѣчто среднее и соглашеніе. — Никогда, о человѣкъ, то, что относится къ Церкви (τά έκκλησιαστικά) не исправляется чрезъ компромиссы: нѣтъ ничего средняго между Истиной и ложью, но какъ находящійся внѣ свѣта, по необходимости, будетъ во мракѣ, такъ и немного отступившій отъ Истины, предоставленъ подлежать лжи, если будемъ говорить правду; и хотя возможно сказать, что между свѣтомъ и тьмой есть середина — называемая вечерними и утренними сумерками, однако, между Истиной и ложью, какъ бы кто ни старался, не выдумаетъ нѣчто среднее. Послушай, какъ великій въ Богословіи Григорій “восхваляетъ” соборъ, изыскивавшій нѣчто среднее: “То ли Халанскій столбъ, благовременно раздѣлившій языки (о, если бы раздѣлилъ и ихъ языки; потому что согласіе у нихъ на зло), то ли Каіафино соборище, на которомъ осуждается Христосъ, — или какъ иначе назвать сей соборъ, все извратившій и приведшій въ замѣшательство. Онъ разрушилъ древнее и благочестивое исповѣданіе Троицы, подкопавъ и какъ бы стѣнобитными орудіями потрясши Единосущіе, а вмѣстѣ отверзъ двери нечестію, черезъ посредство написаннаго. Мудри бы- ша еже творити злая, благо же творити не познаша” (Евр. 4, 22) ⁵⁰. Развѣ это нс соотвѣтствуетъ и нынѣшнему нашему Собору? И вообще, скажу я, если бы онъ и имѣлъ желаніе найти нѣчто среднее и равенство, ему ставили препятствія содержатели Собора ⁵¹). Поэтому ясно, какъ тѣмъ было угодно, онъ изрыгалъ хулу, лучше же сказать, какъ сказалъ пророкъ: “Яйца аспидска разбиша и поставъ паучинный ткутъ” (Ис. 59, 5); и, дѣйствительно, паутина была соткана и названа “Соборное Опредѣленіе” (Актъ Уніи). Итакъ, да не обольстятъ насъ, прибѣгая теперь къ компромиссамъ и равенству, ибо это — Каіафинъ синедріонъ, и до сихъ поръ заключенная ими Унія объемлетъ мракомъ Церковь.

III. Доколѣ, о, несчастный, благородство и честь твоей души будешь ты погружать въ лишенныя всякой цѣнности вещи?! До какихъ поръ — сны, и когда серьезно отнесешься къ Истинѣ?! — Бѣги изъ Египта безъ оглядки; бѣги изъ Содома и Гоморры; спасайся въ гору, чтобы не быть захваченнымъ вмѣстѣ съ другими. Но, возобладало ли тобою тщеславіе и ложное богатство и изящныя и разукрашенныя тоги (χλανιδίοκια) и прочее, на чемъ зиждется благополучіе этого міра? — Увы, философъ — съ такимъ чуждымъ философу міровоззрѣніемъ! — Посмотри на тѣхъ, которые прежде тебя въ подобной извѣстности почитались; завтра и самъ ты сойдешь въ преисподнюю, все оставивъ на землѣ; но съ великой строгостью будетъ потребованъ отъ тебя отчетъ въ поступкахъ твоей жизни; какъ и лжеименный Соборъ долженъ будетъ отвѣтить за кровь убитыхъ душъ, соблазнившихся касательно таинства Вѣры, принявшихъ недопустимое и непрощаемое душамъ кощунство на Святаго Духа, и дерзнувшихъ къ двумъ Началамъ относить Его бытіе, вовлеченныхъ въ незаконные и смѣхотворные латинскіе обряды, привлекшихъ на свои головы проклятія и анаѳемы за новшества въ вѣрѣ.

IV. Но заключенная ими Унія послужитъ для утвержденія и пользы народа? — О, “совершенно ясно”! Не видишь ли, какъ бѣгутъ враги Креста, и какъ нашъ одинъ гонитъ тысячу, а двое — ликвидируютъ десять тысячъ? — Но мы видимъ совершенно противоположное. Если не Господь созиждетъ государство, всуе трудишася зиждущіе; если не Господь сохранитъ нашъ градъ, всуе бодрствовали стрегущіе его на золотники Папы. Но довольно было сказано! — Всецѣло измѣни свое расположеніе ради Господа; оставь мертвымъ погребать своихъ мертвецевъ; оставь кесарево кесарю; воздай Богу сотворенную и украшенную Имъ душу; подумай, какихъ великихъ вещей ты являешься должникомъ Ему: воздаждь долги. О, молю, любимѣйшій и мудрѣйшій, дай мнѣ возрадоваться о тебѣ; дай мнѣ вознести славу Богу, Который да сохранитъ тебя свыше отъ всякаго печальнаго обстоянія!

† Смиренный Митрополитъ Ефесскій и всей Асіи Маркъ.

б) Отвѣтъ Георгія Схоларія на посланіе св. Марка Ефесскаго.

Получивъ посланіе св. Марка, Георгій Схоларій былъ глубоко огорченъ. Онъ спѣшитъ въ отвѣтномъ письмѣ завѣрить св. Марка, что онъ не является сторонникомъ Уніи, но, въ то же время, онъ не считаетъ нужнымъ въ настоящій моментъ выступать противъ Уніи и полагаетъ, что самое правильное въ настоящемъ положеніи это — хранить молчаніе. Если же настанетъ время для подвига, тогда-то онъ будетъ готовъ выступить въ защиту Православія, а теперь, поскольку никакого гоненія на Православіе нѣтъ, это совершенно не нужно и только лишь осложнитъ положеніе.

Такимъ образомъ, Георгій Схоларій, не сознавая этого, шелъ по пути внутренняго компромисса и сдѣлки со своей совѣстью. Тотъ офиціальный и внѣшній компромиссъ, который онъ, по своему положенію, являлъ на Соборѣ во Флоренціи, постепенно перешелъ во внутреній компромиссъ, становясь его міровоззрѣніемъ, и главное — онъ не сознавалъ уже пагубности сего пути. — Нѣтъ теперь нужды выступать и проявлять себя; онъ и не сторонникъ Уніи и не отступникъ отъ Православія; онъ и не выступаетъ за Унію и не порицаетъ, но — “хранитъ молчаніе” и находится въ сторонѣ, соблюдая нейтральность. Если же придетъ время, когда Православіе будетъ явно гонимо, тогда-то онъ выступитъ за Вѣру. Быть можетъ, къ этому примѣшивалось и то чувство, что борьба съ Уніей, съ мѣрами Императора, съ политикой Византіи, явится нелояльностью и государственнымъ преступленіемъ, которое онъ не желалъ совершать. Оправдываетъ Георгій Схоларій и принципъ изыскиванія компромисса (середины) и въ этомъ не согласенъ со св. Маркомъ. — Впослѣдствіи, у смертнаго одра св. Марка, Георгій Схоларій объявитъ, что онъ былъ не правъ: ибо требовалась борьба за Православіе, горѣніе, жертвованіе всѣмъ, отдача всего себя дѣлу Православія, а молчаніе, дипломатическая нейтральность — это уже было предательствомъ Православія. Осознаетъ Георгій Схоларій и другія свои ошибки, именно — свою дѣятельность на Флорентійскомъ Соборѣ, и публично осудитъ себя въ надгробномъ словѣ св. Марку. Но въ этомъ отвѣтномъ посланіи его Святителю мы этого еще не находимъ, ибо въ то время въ немъ былъ еще слишкомъ силенъ духъ дипломата, царедворца, секретаря Василевса, хотя послѣднія слова его посланія дышатъ той мужественной твердостью, которую онъ явить позднѣе, когда Георгій Схоларій станетъ монахомъ (а потомъ и Патріархомъ Константинопольскимъ) Геннадіемъ.

Посланіе это сохранилось только въ нѣсколькихъ рукописяхъ: Parisinus 2135, fol. 99-105. Iberorum monasterii 388, fol. 1. Laurentianus 13, plut. 74, fol 289-292.

Mgr. Louis Petit опубликовалъ его въ 17-мъ томѣ “Патрологіа Оріенталисъ”,стр. 464-70, согласно рукописи Laurentianus 13, plut. 74, 13, fol. 289-292.

Мы считаемъ, что полностью приводить весь текстъ письма Георгія Схоларія не представляетъ смысла. Оно, быть можетъ, интересно для біографа Георгія Схоларія, но для нашей работы ничего существеннаго не дастъ и лежитъ внѣ сферы нашей непосредственной задачи. Поэтому мы приведемъ его частично въ изложеніи, частично же въ непосредственныхъ выдержкахъ, тамъ гдѣ это — болѣе существенно.

Отвѣтное посланіе Георгія Схоларія св. Марку Ефесскому носить слѣдующее наименованіе въ рукописи: “Ефесскому Киръ Марку Евгенику (отвѣтъ) на то посланіе, которое тотъ ему послалъ изъ Ефеса, когда тайно бѣжалъ изъ Константинополя въ Ефесъ, опасаясь вражды къ себѣ царствующихъ за то, что не раздѣлялъ и не одобрялъ опредѣленій и постановленій, вынесенныхъ на Флорентійскомъ Соборѣ относительно исхожденія Святаго Духа”.

Свое посланіе св. Марку Ефесскому Георгій Схоларій адресуетъ такъ: “Всесвященнѣйшему Митрополиту Ефеса и пречестнѣйшему Экзарху всей Асіи, и мнѣ о Господѣ божественнѣйшему, святѣйшему Отцу и Владыкѣ, самому лучшему и мудрѣйшему изъ людей”.

Во-первыхъ, Георгій Схоларій пишетъ, что посланіе Святителя пришло къ нему съ большимъ запозданіемъ, пройдя чрезъ руки многихъ лицъ, враждебно относящихся и къ нему самому и къ св. Марку. Рвеніе о вѣрѣ, которое имѣетъ Святитель, и похвалы, которыя заключались въ письмѣ по его адресу, стали предметомъ шутки и злой ироніи для многихъ; посему Георгій Схоларій жалуется на наивность Номофилакса (т. е. Іоанна Евгеника, брата св. Марка Ефесскаго), который, принявши отъ Марка посланіе для передачи ему, не счелъ нужнымъ сдѣлать это надлежащимъ и тактичнымъ образомъ. Далѣе Георгій Схоларій пишетъ, что не смотря на все это, письмо св. Марка принесло ему большую радость. Онъ говоритъ, что ему извѣстны рвеніе о вѣрѣ и ученость Святителя, передъ которыми онъ преклоняется; единственное, что онъ ставитъ въ упрекъ ему, это то, что онъ принялъ на вѣру тѣ клеветы, которыя распространяли про Георгія Схоларія его недоброжелатели, хотя, какъ онъ говоритъ, Святитель видѣлъ много проявленнаго Схоларіемъ такого, что онъ могъ бы противоставить враждебнымъ для него слухамъ.

Затѣмъ, Георгій Схоларій говоритъ о томъ, что онъ никогда не отступалъ отъ Истины и надѣется, что и въ будущемъ не отступитъ, и Господь сохранитъ его отъ заблужденія. “Если же нѣкоторые и теперь и ранѣе, дѣлая неправильный выводъ изъ нашихъ словъ, становятся пристрастными толкователями и судьями, по невѣжеству ли, или по зависти, — я прощаю обиду, хотя и весьма скорблю, и молю Подателя излить всѣ блага и вѣдѣніе и добродѣтель въ души братьевъ”. Далѣе онъ пишетъ, что при создавшемся положеніи единственнымъ врачевствомъ будетъ совершенно устраниться ему отъ публичной жизни и философскихъ преній, которыя ни къ чему не приводятъ, согласно изреченію, находящемуся у Аристофана: “Не убѣдишь, хотя бы и, дѣйствительно, убѣдилъ”. Попутно онъ говоритъ, что св. Маркъ напрасно подозрѣваетъ его въ жаждѣ къ богатству и славѣ, которой у него нѣтъ, и говоритъ о своихъ планахъ на будущее и о цѣли своего изученія философіи; цѣль эта — не исканіе славы, а желаніе — помочь, посовѣтовать и наставить обращающихся къ нему, а окончательное желаніе — оставить міръ, оставивъ кесарю кесарево и мертвымъ погребать своихъ мертвецовъ. Далѣе онъ высказываетъ свои взгляды на свое положеніе и отношеніе свое къ уніатамъ, говоря о томъ компромиссѣ, который онъ считалъ оправданнымъ. “Я буду идти путемъ мира со всѣми, и этотъ путь приведетъ меня къ тому, что я ни съ кѣмъ не буду имѣть треній, что одобритъ и Богъ, Который усвоилъ Себѣ наименованіе “Мира”. Далѣе, оправдываясь въ своемъ молчаніи, т. е. въ томъ, что онъ не ведетъ открыто борьбу за Православіе, какъ это дѣлалъ св. Маркъ, онъ пишетъ: “Если бы, дѣйствительно, были когда борьба и позорище и было бы опасно умалчивать дѣла Истины и умалчивающій о нихъ подвергался бы (душевной) опасности и постыдно отвергалъ вѣнцы исповѣдничества и былъ бы камнемъ преткновенія для ближняго, то тогда бы я, отнюдь, не сидѣлъ въ бездѣйствіи, не говоря ничего, но съ открытымъ лицомъ и исполненный ревности и радости возвѣщалъ бы смѣло Истину и не предпочелъ бы Ей ни обѣщанную славу, ни подарки, или иное что подобнаго рода, и не обратился бы, по любви къ жизни, въ бѣгство, но оставаясь и борясь за истинные догматы, подвергъ бы себя тому, что пришлось бы перетерпѣть, ибо тогда была бы необходимость, и молчать — постыдно, а вѣщать (Истину) было бы причиной вѣнцевъ. Но до сихъ поръ нѣтъ ничего такого, но, какъ бы играющіе въ игру, мы обращаемся съ божественными понятіями, каждый движимый какимъ случится случаемъ, а не изслѣдуя божественное со страхомъ; посему я считаю, что молчаніе является наилучшимъ изъ всѣхъ выводовъ”. Далѣе онъ говоритъ, что нѣкоторыя лица извращали его слова и злоумышленно выводили изъ нихъ нѣкій двойственный и различный отъ дѣйствительнаго смыслъ. “И знаю”, говоритъ онъ, “что я не долженъ давать отчетъ въ такого рода соблазнѣ: ибо самъ я ничего не говорилъ дурно, но это случилось отъ того, что дурно истолковали.” Но этимъ не надо смущаться, ибо и Самъ Господь сказалъ, что Онъ пришелъ принести мечъ на землю, а возносясь плотію даровалъ людямъ миръ. Такъ что слѣдуетъ знать, что прежде чѣмъ наступитъ миръ, должны имѣть мѣсто война, раздѣленіе и смѣшеніе. Наконецъ, въ послѣднемъ отдѣлѣ своего письма, Георгій Схоларій повторяетъ, что таковы его убѣжденія, и онъ увѣренъ, что никому онъ не далъ повода для соблазна; онъ говоритъ, что его молчаніе не должно вызывать безпокойство у св. Марка, ибо тотъ боялся тамъ, гдѣ нѣтъ основанія для страха. Далѣе онъ говоритъ о самомъ принципѣ “середины” т. е. компромисса въ догматическомъ ученіи, который такъ рѣшительно отвергалъ св. Маркъ. Георгій Схоларій не согласенъ со Святителемъ въ этомъ вопросѣ. Но прежде чѣмъ высказаться по этому поводу, онъ говоритъ, чтобы Святитель не безпокоился о его душевномъ состояніи, ибо онъ не намѣренъ имѣть дѣла ни съ крайностями, ни съ серединами, ибо, уйдя въ самого себя, онъ не намѣренъ, если не явится крайней необходимости, ни съ кѣмъ обсуждать сей вопросъ. Однако, само по себѣ изысканіе “середины”, отнюдь, не неправильно, такъ напр. по св. Григорію Богослову, истинная вѣра находится между Іудействомъ и Еллинствомъ, т. е. между Единобожіемъ и многобожіемъ; или же — Православное ученіе является серединой между крайностями, представляемыми Савелліанствомъ и Аріанствомъ; и, затѣмъ, говоритъ такъ: “Ибо если между Истиной и ложью, какъ ты говоришь, никакой нѣтъ середины (хотя и такое утвержденіе встрѣчаетъ много трудностей и оспариваній между всѣми свѣдущими въ этихъ вещахъ), однако, если два сужденія, когда дѣло идетъ объ утвержденіи Истины, были бы оба ложны и противуположны другъ другу, то какъ истинное сужденіе, несомнѣнно, справедливо должно было бы быть принято то, которое будетъ посерединѣ между ними. Итакъ, не потому, что я бѣгу отъ (самого принципа) “середины”, но ради соблюденія молчанія, я не имѣю дѣла съ “серединой”. Кончаетъ свое онъ письмо утвержденіемъ, что если когда либо онъ увидитъ, что пришло время разрѣшить законъ молчанія, принятый имъ, тогда-то онъ выступитъ, хотя бы это вызвало неудовольствіе будь то самого Марка, или Папы, или иное что пришлось бы ему выстрадать за это.

3. Посланіе св. Марка Ефесскаго къ нѣкоему пресвитеру Метонскому, по имени Георгію, противъ обрядовъ Римской Церкви.

Письмо это было написано св. Маркомъ или въ 1440 г. или въ 1441 г., по всей вѣроятности, на островѣ Лимносѣ. Поводъ для этого посланія слѣдующій: одинъ пресвитеръ, по имени Георгій, написалъ св. Марку, что латиняне порицаютъ православныхъ за совершеніе Литургіи на квасномъ хлѣбѣ, за преклоненіе главы передъ еще неосвященными Дарами, выносимыми во время Великаго Входа, иза иное. Св. Маркъ, который былъ исключительнымъ знатокомъ богослуженій и которому принадлежатъ и трактаты на литургическіе вопросы и литургическія произведенія, не замедлилъ дать исчерпывающій и авторитетный отвѣтъ для помощи пресвитеру. Въ концѣ своего посланія, Святитель напоминаетъ пресвитеру Георгію ни въ коемъ случаѣ не имѣть литургическаго общенія съ уніатами и не принимать никакихъ “новшествъ профанаціи”.

Андрей, римо-католическій архіепископъ Родосскій, какъ извѣстно, одинъ изъ главнѣйшихъ оппонентовъ православнымъ на Флорентійскомъ Соборѣ, не замедлилъ написать опроверженіе на это посланіе св. Марка, посланіе, которое стало достояніемъ всѣхъ православныхъ, а не только частнымъ письмомъ къ пресвитеру Георгію. Эта “Confutatio”, написанная въ формѣ діалога и направленная къ гражданамъ Метонскимъ, еще не издана.

Это посланіе св. Марка сохранилось въ рядѣ рукописей:

Atheniænsis 652, fol. 8-9. Mediolanensis Ambrosianus 653 f. 6-7. Parisinus 1218 fol. 454-455. Ottobonianus 418 f. 219-20. Matritensi 77 fol. 326. Oxoniensi-Laudiano 73, fol. 76. Romano-Angelico 57 (A. 4. 1) fol. 133-5.

Монсиньеръ Луи Пти приводитъ текстъ согласно Парижской рукописи 1218 фол. 454-455, на стран. 470-4 17-го тома “Патрологіа Оріенталисъ”, съ изданія котораго и дѣлаемъ настоящій переводъ на русскій языкъ.

ТОГО ЖЕ (МАРКА МИТРОПОЛИТА) ЕФЕССКАГО ПОСЛАНІЕ, ПОСЛАННОЕ КЪ НѢКОЕМУ ПРЕСВИТЕРУ ВЪ МЕТОНІИ, ПО ИМЕНИ ГЕОРГІЮ.

I. Честнѣйшій Пресвитере и намъ во Христѣ возлюбленнѣйшій братъ, Киръ Георгій, молюсь Богу, чтобы здравствовала твоя святыня и чтобы тебѣ во всемъ было хорошо; по Его милости и я достаточно здоровъ тѣломъ.

Получивъ твое письмо, я исполнился нестерпимой печалью, узнавъ изъ него, что священнодѣйствующіе по іудейски безквасную Жертву и присѣдящіе сѣни Закона, дерзаютъ порицать насъ и упрекать за совершаемую нами практику въ священной Литургіи; они не знаютъ, несчастные, какъ бы ослѣпленные дымомъ, что все то, что совершается нами и вошло въ обыкновеніе, мы имѣемъ въ написанныхъ свидѣтельствахъ и что мы во всемъ послѣдуемъ священнымъ Учителямъ и древнимъ апостольскимъ преданіямъ. Ибо богоносецъ и исповѣдникъ Максимъ въ толкованіи Божественной Литургіи, озаглавленномъ — “Что сѵмволизируетъ то, что положено святой Церковью совершать на Божественной Вечери” ⁵²), въ главѣ, озаглавленной: “Что сѵмволизируетъ первый Входъ на святой Литургіи”, такъ говоритъ: “Первый Входъ архіерея въ святую церковь въ теченіе Священной Вечери само наименованіе учитъ понимать какъ образъ и подобіе Перваго Пришествія въ этотъ міръ, чрезъ воспріятіе плоти, Сына Божія и Спасителя нашего Іисуса Христа, благодаря которому порабощенное тлѣніемъ и проданное по своей волѣ смерти, по причинѣ грѣха, и тиранически владѣемое діаволомъ человѣческое естество, освободивъ и искупивъ, и весь долгъ за него воздавъ, какъ бы Должникъ, Тотъ, Кто непороченъ и безгрѣшенъ, — Онъ снова возвелъ къ древней благодати, давъ Себя Самого цѣну за насъ и взамѣнъ за наши пагуботворныя страсти давъ Свою животворящую Страсть, какъ врачевство и спасеніе всего міра. Послѣ сего Пришествія, восшествіе (Господа Христа) на небеса и пренебесный тронъ и конечное возстановленіе сѵмволически представляется входомъ архіерея въ алтарь и восшествіемъ на святительскій тронъ” ⁵³).

II. Это, вотъ, Святой говоритъ о Первомъ Входѣ. О Второмъ же Входѣ, который также называется и “Великимъ”, онъ такъ говоритъ въ главѣ, носящей заглавіе: “Что обозначаетъ Входъ Святыхъ Таинъ” ⁵⁴): “Входъ святыхъ и Честныхъ Даровъ является введеніемъ и началомъ будущаго на небесахъ новаго откровенія о домостроительствѣ Божіемъ въ отношеніи насъ и откровеніемъ таинства нашего спасенія, сущаго въ наиглубочайшихъ таинницахъ божественной тайны. Ибо Богъ и Слово говоритъ Своимъ Ученикамъ: “Не имамъ пити отнынѣ отъ сего плода лознаго, до дне того, егда е пію съ вами ново во Царствіи Отца Моего” ⁵⁵). Слышишь ли, какъ этотъ Учитель и прежде освященія называетъ Святыя и Честныя Тайны Божественными Дарами? — И это — естественно! Ибо царь называется царемъ и до вѣнчанія на царство; и особенно же тогда — когда шествуетъ на вѣнчаніе на царство дориносимый и окруженный честью; царемъ именуется и олицетвореніемъ царства и почитается и пріемлетъ поклоненіе. И мы говоримъ, Божественныя Тайны сохраняютъ образъ и подобіе, прежде чѣмъ пресуществятся въ Тѣло и Кровь Владычни. Отсюда и Василій Великій въ Священной Литургіи называетъ ихъ — “вмѣстообразная”: “Предлагающе”, говоритъ онъ, “вмѣстообразная честнаго Тѣла и Крови Христа Твоего”. Что же нелѣпое мы дѣлаемъ, если съ честью предпосылаемъ ихъ, которые уже посвящены Богу и очищены и стали Жертвой и Дарами, приносимыми для совершенія (освященія) чрезъ наитіе Святаго Духа? Но “оцѣждающіе комары, вельблуды же пожирающіе” ⁵⁶), быть можетъ, станутъ насъ порицать и относительно святыхъ иконъ, что мы кланяемся имъ, хотя онѣ не самые первообразы, но только изображенія ихъ, ибо и нѣчто такое (ставить намъ въ вину) было бы достойно ихъ безумія. И кто это говорятъ? — Тѣ, которые презрѣли все церковное преданіе; которые не различаютъ святое отъ профанаціи: ибо гдѣ у нихъ святительскій тронъ, на который восходитъ архіерей? — Пусть они прочтутъ слова преподобнаго Максима и постыдятся; пусть увидятъ, кто больше слѣдуетъ ему и его словамъ: мы или они? И хотя этотъ просвѣтитель, поборствуя за Истину и Православную Вѣру, прошелъ всю вселенную и большую часть времени провелъ на Западѣ, въ Римѣ и Африкѣ, однако, онъ говорилъ не иное что, какъ только то, что соблюдалось во всей Церкви и всѣми христіанами. Но эти фальсификаторы и новаторы вѣры испортили также и измѣнили церковные обычаи. Да и нисколько не удивительно, когда и само естество они испортили, вмѣсто мужчинъ являя себя женщинами и лишая достопочтенный санъ мужескаго облика. Поэтому и при священнодѣйствіи они имѣютъ сопредстоящихъ женщинъ, ибо и сами они имѣютъ видъ женщинъ; и многіе изъ мірянъ, когда пожелаютъ, садятся; и сами они послѣ причащенія, обмывая таинственную Чашу, выливаютъ на землю, и на (священную) Трапезу ихъ наступаютъ, какъ хотятъ. Такъ они знаютъ “почитать” свои святыни! Еще же и насъ порицаютъ! О, безуміе! О, ослѣпленіе!

III. Ты достаточно уже имѣешь изъ сказаннаго мудрымъ въ божественныхъ вещахъ Максимомъ, говорящимъ, что Первый Входъ означаетъ Первое Пришествіе Владыки въ міръ, почему до сего момента и поются пророческія пѣснопѣнія, а затѣмъ читаются апостольскія и евангельскія слова. Второй же Входъ и Великій образно представляетъ Второе Пришествіе Господа, когда Онъ, снова придя на землю, чтобы судить живыхъ и мертвыхъ, достойныхъ возьметъ съ Собою въ пренебесную область, гдѣ непрестанно будетъ съ ними, открывая имъ болѣе совершенныя и божественныя вещи, согласно реченному: “Егда е пію съ вами ново во Царствіи Отца Моего” ⁵⁷). Быть можетъ, кто-нибудь скажетъ, что имѣется и иное значеніе, именно: “Великій Входъ сѵмволизируетъ погребеніе Спасителя нашего, когда, бывъ мертвымъ, Онъ былъ несомъ Іосифомъ и Никодимомъ на погребеніе; послѣ того, какъ прошло немного времени, Онъ воскресъ и весь міръ обратилъ къ Своему познанію. Подобно сему и здѣсь, несомый священный Хлѣбъ, еще не освященный и какъ бы мертвый, немного спустя, дѣйствіемъ Животворящаго Духа дѣлается живымъ и пресуществляется въ Самое Животворящее Тѣло.

IV. Это — малое изъ многаго, я написалъ тебѣ ради низложенія ихъ безстыдства. Но знай, что Соборное Опредѣленіе (Актъ Уніи) лже-Собора, особенно же, безумное новшество, какъ и слѣдовало, никѣмъ отнюдь не было принято. Но и тѣ, которые заключили Унію и подписали — ненавидимы всѣми, какъ находящіеся подъ проклятіемъ и предатели Истины, и здѣсь никто еще съ ними не сослужилъ. Богъ же, вся могущій, да домостроительствуетъ то, что — къ пользѣ, и да исправитъ Церковь Свою которую искупилъ Своею Кровію. Сохрани добрый залогъ Вѣры, совершенно отвращаясь отъ новшествъ профанаціи.

Ефесскій Маркъ.

4. Посланіе св. Марка Ефесскаго Константинопольскому Патріарху.

Престарѣлый Константинопольскій патріархъ Іосифъ умеръ во время Собора во Флоренціи. Папа Евгеній IV настаивалъ, чтобы новый Патріархъ былъ выбранъ тамъ же, чтобы имѣть полный контроль надъ назначеніемъ новаго Константинопольскаго патріарха. Но греческіе іерархи, уже достаточно раздосадованные своими уступками и сдѣлками со своей совѣстью, впервые рѣшительно отклонили требованіе Ватикана, сославшись на обычай, что Константинопольскій патріархъ долженъ быть выбранъ и интронизированъ въ своемъ патріархатѣ. По прибытіи въ Константинополь, однако, этотъ вопросъ не такъ было легко уладить. Императоръ предложилъ мѣсто патріарха сначала Антонію, Митрополиту Ираклійскому, затѣмъ св. Марку Ефесскому, но оба іерарха рѣшительно уклонились отъ предлагаемой имъ должности, зная, что патріаршее служеніе, при сложившихся обстоятельствахъ, означаетъ служеніе Уніи и проведеніе ея въ жизнь. Это достоинство принялъ митрополитъ Кизическій Митрофанъ, уже глубокій старецъ. Хотя онъ и принадлежалъ къ числу подписавшихъ Унію, однако, никогда не выдѣлялся на Соборѣ во Флоренціи, какъ сторонникъ Уніи. Правда, его служеніе на посту патріарха Константинопольскаго омрачилось тѣмъ, что при немъ въ концѣ іюня или началѣ іюля 1440 г. происходила промульгація (торжественное обнародованіе) Уніи. Вскорѣ, однако, онъ оставилъ престолъ.

Новый патріархъ не оказалъ поддержки св. Марку и даже, можно думать, преслѣдовалъ его въ самомъ же началѣ своего патріаршаго служенія. Объ этомъ можно судить изъ посланія св. Марка къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ, въ которомъ св. Маркъ пишетъ: “Пусть тебѣ будетъ извѣстно, что сразу послѣ того, какъ мы прибыли въ Константинополь, когда на патріаршій престолъ восшелъ одинъ изъ подписавшихъ Унію латинствующихъ и причинявшій намъ огорченія, я по нуждѣ отправился въ мою Церковь (т. е. въ Ефесъ)”.

Трудно сказать, когда было написано это посланіе св. Марка новому патріарху. Поводъ для написанія его былъ слѣдующій: д о св. Марка дошла вѣсть, что новоизбранный патріархъ, который, какъ св. Маркъ зналъ, хотя и былъ изъ числа тѣхъ, которые подписали Унію, однако, не принадлежалъ къ числу крайнихъ сторонниковъ ея, неожиданно явилъ свое лицо какъ ревнитель Православія и за это терпитъ репрессіи. Былъ ли это слухъ ложный, или, дѣйствительно, новоизбранный патріархъ проявилъ мужество, которое быстро было подавлено, — св. Маркъ немедленно пишетъ ему письмо, въ которомъ выражаетъ свою поддержку его исповѣдничеству, но не трудно видѣть, что тутъ же заключается и элементъ увѣщанія къ исповѣдничеству.

Во всякомъ случаѣ, это должно было произойти до промульгаціи Уніи патріархомъ Митрофаномъ (іюнь-іюль 1440 г.) или до того, какъ вѣсть о семъ событіи достигла до св. Марка. Вѣроятно, мѣсто написанія сего посланія — Ефесъ.

Сохранилось это посланіе только въ одной рукописи: Vindobonensis theol. gr. 203 fol. 34-6, которую S. Lampros издалъ въ “Παλαιολόγεια καϊ Πελοποννησιακά” (Аѳины 1912). Mgr. L. Petit помѣстилъ текстъ сего посланія, согласно помянутой рукописи, въ 17-мъ томѣ “Patrologia Orientalis”, стр. 475-6, съ изданія котораго и дѣлается настоящій переводъ на русскій языкъ.

МАРКЪ — ВСЕЛЕНСКОМУ (ПАТРІАРХУ).

Святѣйшій мой Владыко и Вселенскій Патріархъ, желаю о Бозѣ здравствовать твоей великой святынѣ въ радостномъ тѣлесномъ и видимомъ здравіи въ Господѣ всегда; и самъ я, по милости Божіей, достаточно здравствую.

О томъ, что случилось у васъ, мы услышали, и не мало опечалились; тѣмъ не менѣе, мы благодаримъ и весьма славимъ человѣколюбиваго Бога, укрѣпившаго тебя въ настоящемъ исповѣдничествѣ, и еще и еще молимся, дабы Онъ явилъ тебя еще болѣе крѣпкимъ въ ежедневныхъ искушеніяхъ и непоколебимымъ, дабы мы всѣ, ревнители Православной Вѣры, имѣли тебя якоремъ и убѣжищемъ и прибѣжищемъ. И, если бѣдствіе пройдетъ, — ты будешь блаженнѣйшимъ во всемъ и достойнымъ похвалы; если же допуститъ Богъ по судамъ извѣстнымъ Ему, что зло усилится, то ты будешь еще болѣе доблестнымъ и мудрымъ по причинѣ страданія; какъ раскаленное желѣзо, водою охлажденное, такъ (и ты) ежедневными бѣдствіями закаленный. Ибо ничто до такой степени не побѣждаетъ гонителя, какъ ревность страждущаго. Да не явимся болѣе робкими, чѣмъ тѣ знаменитые Седмь Отроковъ, я говорю о Маккавеяхъ, которые, когда вопросъ шелъ только о свиномъ мясѣ, перенесши всевозможныя страданія, воспріяли вѣнецъ подвига; но скажемъ и мы съ ними: “Что это? — Если не умремъ теперь: то развѣ вообще не умремъ? Развѣ не воздадимъ должнаго природѣ? Лучше обратимъ въ даръ, что надобно уступить по необходимости: перехитримъ смерть; всѣмъ общее обратимъ въ свою собственность, и цѣною смерти купимъ жизнь. Ни одинъ изъ насъ да не будетъ любителемъ жизни и робокъ. Да отчается тиранъ въ отношеніи другихъ; и первый да будетъ путемъ для другихъ, а послѣдній — печатью подвига” ⁵⁹). И если бы не было гоненія, ни мученики не просіяли бы, ни исповѣдники не восприняли бы вѣнцовъ побѣды отъ Христа и своими подвигами не укрѣпили бы и не возвеселили бы Каѳолическую и Православную Церковь”. Подобаетъ бо и ереси быти”, согласно божественному Апостолу, “да искусни явлени бываютъ” (I Кор. 11, 19)⁶⁰. Уразумѣемъ это, и такимъ образомъ будемъ бороться, совершенно и сами будемъ совершать ихъ подвигъ, и унаслѣдуемъ ихъ славу и въ радость Господа внидемъ ⁶¹), не устрашаясь ничего, ничего не постыждаясь: ни внѣшнихъ враговъ, ни между нами (находящихся) псевдо-христіанъ, ни враговъ Духа. И будемъ исповѣдывать до послѣдняго издыханія съ великимъ дерзновеніемъ благой залогъ святыхъ Отцевъ: исповѣданіе, извѣстное намъ съ дѣтства, которое мы впервые произносили и съ которымъ, въ концѣ, отойдемъ отсюда, унося, если не иное что, такъ — Православіе!

5. Посланіе св. Марка Ефесскаго къ Настоятелю Ватопедскаго Монастыря.

Всей душею св. Маркъ желалъ закончить свои дни на св. Аѳонской Горѣ. Онъ чувствовалъ, что, окруженный ревнителями Православія, какъ и онъ, въ молчаніи и подвигѣ, онъ бы нашелъ душевное успокоеніе послѣ интригъ при Дворѣ, милостей и немилостей власть имущихъ и упадка въ церковной іерархіи и церковной жизни въ столицѣ, гдѣ господствовали Уніаты. И въ Ефесѣ, гдѣ Святитель много потрудился, онъ не нашелъ душевнаго успокоенія, терпя непріятности и напасти другого рода. Поэтому, пробывъ извѣстное время въ Ефесѣ, онъ рѣшаетъ осуществить свое давнѣйшее желаніе и удалиться на Аѳонъ. Но, какъ извѣстно, этому не суждено было случиться. На пути на Аѳонъ онъ былъ арестованъ на островѣ Лимносѣ, гдѣ и пробылъ въ самыхъ тяжкихъ условіяхъ въ двухлѣтнемъ заточеніи. Послѣ освобожденія Святитель снова пытается достичь Аѳона, но это ему не удалось, и ему приходится вернуться въ Константинополь, гдѣ онъ и жизнь свою закончилъ. Итакъ, тѣлесно Святителю не было суждено быть на Аѳонѣ, но духовно онъ тамъ и донынѣ. При жизни онъ былъ любимъ и почитаемъ аѳонскими монахами, и нынѣ онъ какъ бы съ ними.

Такъ, запрестольный образъ въ Соборѣ св. Пантелеимоновской Обители — образъ Святителя Марка Ефесскаго. Въ обителяхъ на Аѳонѣ хранятся рукописи съ твореніями св. Марка, тамъ же хранились и рукописи, въ которыхъ находится служба св. Марку.

Помѣщаемое ниже посланіе св. Марка Настоятелю Ватопедскаго Монастыря, какъ можно судить по содержанію его, написано во 2-й половинѣ 1440 г. или въ началѣ 1441 г. на островѣ Лимносѣ, гдѣ Святитель пребывалъ въ изгнаніи. Св. Маркъ пишетъ о своемъ горячемъ желаніи быть на Аѳонѣ, о томъ, что, по ухищренію діавола, ему не удалось это осуществить; затѣмъ онъ пишетъ о томъ, что нашелъ большую поддержку отъ аѳонской братіи, съ которой видѣлся на островѣ Лимносѣ, и надѣется, что все же онъ еще прибудетъ къ нимъ на Аѳонъ; учитъ онъ нерушимо сохранять Православную Вѣру — “не имущую ни въ чемъ ни малѣйшаго недостатка”. Но и на Аѳонѣ есть своя бѣда, именно: при вѣрности Православію, однако тамъ возникаетъ взаимное подозрѣніе между братіями въ невѣрности Православію и часто слишкомъ строгое отношеніе къ поколебавшимся. Своимъ посланіемъ св. Маркъ врачуетъ тамошнія раны.

Это посланіе сохранилось въ рукописи Scorialensis III. Y. 7. а также было издано S. Lampros въ “Παλαιολόγεια καί Πελοπννησιακά” Афины 1912 г. Монсиньеръ Луи Пти помѣстилъ его въ 17-мъ томѣ “Патрологіа Оріенталисъ”, стр. 477-9, съ изданія котораго, какъ и доселѣ, дѣлается настоящій переводъ на русскій языкъ.

КИРЪ МАРКА ЕФЕССКАГО ЕВГЕНИКА.

I. Преподобнѣйшій въ священномонасѣхъ и игумене честной и священной Ватопедской Обители на Святой Горѣ, молю Бога, чтобы и тѣлесно здравствовала твоя великая Святыня, на утвержденіе и подкрѣпленіе и пользу пасомыхъ тобою душъ, и на веселіе и радость нашу. До сихъ поръ и мы живемъ по милости Божіей, ради твоихъ святыхъ молитвъ.

Бывъ на пути къ вамъ, я чувствовалъ себя восходящимъ какъ бы на самое небо, ожидая быть въ общеніи съ людьми, которые, находясь въ тѣлѣ, подражаютъ ангельскому жительству; съ людьми — являющими въ мірѣ любомудріе выше мира; съ людьми — непрестанно имѣющими во устахъ хвалы Богу, и которые, имѣя въ испытанныхъ рукахъ обоюдоострые мечи — созерцаніе и дѣла — устремляются противъ страстей. Но ниспадшій съ небесъ Денница, который всегда завидуетъ намъ, воспрепятствовалъ нашему пути туда. Но ничего нѣтъ удивительнаго въ томъ, если онъ воспрепятствовалъ намъ, неключимымъ и не имущимъ въ себѣ ничего добраго, когда, вотъ, блаженному Павлу, Солнцу Вселенной, онъ сдѣлалъ то же самое. Ибо онъ говоритъ: “Многажды хотѣхомъ пріити къ вамъ, и единою и дважды, и возбрани намъ сатана” ⁶²). Итакъ, если даже ему онъ воспрепятствовалъ, то достоитъ съ любовію принять то, что — угодно Богу; но все же въ надеждѣ мы мысленно представляемъ себѣ васъ, и ввѣряемъ вашимъ молитвамъ, что, быть можетъ, увидимъ ваши желанныя и честныя лица, а быть можетъ, и будемъ обитать съ вами все время, если такъ будетъ угодно Богу. Но если приключится иное что, противное нашей волѣ, достоитъ и за сіе благодарить Бога. Ибо и “не у до крове стахомъ, противъ грѣха подвизающеся” ⁶³). Большое же утѣшеніе мы обрѣли отъ находившихся здѣсь братій вашихъ, честнѣйшаго екклисіарха и великаго эконома и прочихъ, которыхъ мы видѣли какъ одушевленные образы вашей любви и благочестія, ибо они оказывали намъ гостепріимство и успокаивали и подкрѣпляли. Да дастъ имъ Господь достойныя награды за ихъ трудъ и любовь!

II. “Молю же вы, именемъ Господа нашего Іисуса Христа, да тожде глаголете вси, и да не будутъ въ васъ распри” ⁶⁴) — для того, чтобы истинную и преданную Отцами Вѣру нашу сохранить какъ добрый залогъ, ничего не прибавляя и ничего не убавляя; ибо доселѣ мы имѣли Вѣру ни въ чемъ не имущую недостатка, и не нуждаемся въ Соборѣ или Актѣ Уніи для того, чтобы научиться чему-нибудь болѣе новому, мы, — которые являемся сынами и учениками Вселенскихъ Соборовъ и на нихъ и послѣ нихъ просіявшихъ Отцевъ. Это — хвала наша, Вѣра наша, доброе наслѣдіе Отцевъ нашихъ. Съ нею мы надѣемся Богу предстать и воспріять отпущеніе согрѣшеній; а безъ нея не знаю, какая праведность освободитъ насъ отъ вѣчнаго мученія. Покушающійся же, чтобы мы отбросили ее и ввели иную, болѣе новую вѣру, хотя бы онъ былъ и Ангелъ съ небесъ ⁶⁵), да будетъ анаѳема, и да исчезнетъ всякая память о немъ передъ Богомъ и предъ людьми. Пусть никто не властвуетъ въ вѣрѣ нашей — ни царь, ни архіерей, ни лже- Соборъ, ни иной кто, но только — единый Богъ, Который и Самъ и чрезъ Своихъ Учениковъ передалъ намъ ее. “Молю вы”, говоритъ божественный Апостолъ, “блюдитеся отъ творящихъ распри и раздоры, кромѣ ученія, емуже вы научистеся, и уклонитеся отъ нихъ. Таковіи бо Господеви нашему Іисусу Христу не работаютъ, но своему чреву: иже благими словесы и благословеніемъ прельщаютъ сердца незлобивыхъ ⁶⁶). Твердое убо основаніе Божіе стоитъ, имущее печать сію” ⁶⁷).

III. Итакъ, братіе, бѣгите отъ латинскихъ новшествъ и вносителей и вкоренителей ихъ, и любовію связанные другъ съ другомъ, единое тѣло и единый духъ, “единодушни, единомудрствующе” ⁶⁸) соберитесь въ единую Главу нашу — Христа. Ибо несправедливо бы было снова по холодному подозрѣнію безконечно имѣть вражду къ братіямъ и “ревность имѣть не по разуму” ⁶⁹), дабы не приключилось намъ, подъ предлогомъ ревности о вѣрѣ, возбуждать между собой вражду и свары; ибо безъ наличія любви къ братіямъ правая вѣра никому не поможетъ. Но вы, преподобные отцы и братія, имѣете и будете имѣть и то и другое, и я вамъ немного напомнилъ о семъ по долгу любви, и съ этими добродѣтелями вы предстанете Владыкѣ, сіяя какъ солнце въ Царствіи Отца вашего. Молитесь и за меня, дабы остатокъ жизни мнѣ провести по волѣ Божіей, чтобы возмочь мнѣ, сохранивъ твердо до конца доброе исповѣданіе, въ удѣлѣ тѣхъ людей, которые угодили Богу, обрѣсти нѣкое послѣднее мѣсто.

IV. Святымъ моимъ отцамъ и братіямъ, каждому въ отдѣльности, творю поклонъ; прежде всего, особенно, преподобнѣйшему про-игумену и духовному отцу Киръ Геннадію, котораго, въ частности, прошу также помолиться Богу въ его святыхъ молитвахъ о моей немощи. Да будутъ со мной ваши святыя молитвы!

† Ефесскій Маркъ.

6. Посланіе къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ.

Изъ всѣхъ посланій св. Марка это посланіе больше всего представляетъ автобіографическихъ данныхъ. Св. Маркъ пишетъ о томъ, почему онъ отбылъ въ Ефесъ, о томъ, что случилось съ нимъ тамъ, какъ онъ былъ на пути на Аѳонъ и какъ былъ арестованъ на островѣ Лимносѣ. Имя уніатскаго митрополита, о которомъ говоритъ св. Маркъ, остается невыясненнымъ. Св. Маркъ пишетъ, чтобы православные ни въ коемъ случаѣ не служили съ принявшими Унію, и предсказываетъ, что, судя по всему тому, что происходитъ, Унія скоро совершенно исчезнетъ. Слова Святителя, какъ извѣстно, оправдались. Написано это посланіе, когда Святитель еще былъ въ изгнаніи. Датировано оно 16-мъ іюня; по всей вѣроятности, его надо относить къ 1441 г.

Посланіе это сохранилось въ рукописи Monacensis 256, fol. 279-280. Напечатано оно J. Hergenroether’омъ у Миня, 160 т. греч. сер. кол. 1096-1100. Монсиньеръ Луи Пти помѣщаетъ это посланіе, согласно вышепомянутой рукописи, въ 17-мъ томѣ “Патрологіа Оріенталисъ” стр. 480-2, съ изданія котораго сдѣланъ нашъ переводъ.

ПРЕПОДОБНѢЙШЕМУ ВЪ ІЕРОМОНАСЪХЪ И ДУХОВНЫХЪ ОТЦѢХЪ И МНѢ О ХРИСТѢ ВОЗЛЮБЛЕННѢЙШЕМУ И ЧЕСТНѢЙШЕМУ ВЛАДЫКѢ И БРАТУ, КИРЪ ѲЕОФАНУ ВЪ ЕВРИПЪ.

I. Преподобнѣйшій въ священномонасѣхъ и духовныхъ отцехъ, и мнѣ о Христѣ возлюбленнѣйшій и достопочтеннѣйшій Владыко и Брате, молю Бога, дабы и тѣлесно здравствовала твоя великая Святыня, молитвами которой, по милости Божіей, и я достаточно здравствую тѣлесно.

Пусть тебѣ будетъ извѣстно, что сразу послѣ того, какъ мы прибыли въ Константинополь, когда на патріаршій престолъ восшелъ одинъ изъ подписавшихъ Унію латинствующихъ и причинявшій намъ огорченія, я по нуждѣ отправился въ мою Церковь (т. е. Ефесъ). Но тамъ я не нашелъ никакого успокоенія и тяжко переболѣлъ, и бѣдствуя отъ нечестивыхъ и подвергаясь напастямъ по той причинѣ, что я не имѣлъ мандата отъ властей, я ушелъ оттуда съ намѣреніемъ отправиться на Святую Гору. Итакъ, пересѣкши море на Галлиполь и проходя мимо Лимноса, я былъ арестованъ тамъ и задержанъ по повелѣнію Императора. Но слово Божіе и сила Истины не могутъ быть связаны, но еще сильнѣе текутъ и процвѣтаютъ, и многіе изъ братій, ободрившись моимъ изгнаніемъ, поражаютъ порицаніями беззаконниковъ и насильниковъ Православной Вѣры и отеческихъ порядковъ и изгоняютъ ихъ отовсюду какъ соръ, ни сослужить имъ не допускаютъ, ни вообще поминать ихъ какъ христіанъ.

II. Я узналъ, что былъ рукоположенъ латинствующими въ митрополита Аѳинскаго нѣкій монахъ изъ Монемвасіи, который тамъ служитъ вмѣстѣ съ латинянами и незаконно рукополагаетъ кого бы только ни нашелъ. Поэтому прошу твою Святыню, чтобы, воспріявъ ревность о Бозѣ, какъ человѣкъ Божій и другъ Истины и святаго Исидора подлинный ученикъ, ты совѣтовалъ священникамъ Божіимъ — всѣми способами избѣгать общенія съ нимъ, и не сослужить ему, ни вообще поминать его, и считать его не архіереемъ, но волкомъ и наемникомъ, и вообще не служить въ латинскихъ церквахъ, дабы не пришелъ и на насъ гнѣвъ Божій, пришедшій на Константинополь, по причинѣ совершающихся тамъ беззаконій.

III. Знай же, что псевдо-Унія, благодатію и силою Божіей, вотъ-вотъ уже разсыпется и догматъ латинянъ вмѣсто того, чтобы укрѣпиться благодаря лже-Собору, чего они всегда пытались достигнуть, еще больше опроверженъ и совершенно отвергнутъ и вездѣ объявляется какъ кощунство и нечестіе; и тѣ, которые его санкціонировали, не смѣютъ о семъ и устъ открыть. Инока же вашего, наемника, а не пастыря, Монемвасійскаго безумца, получившаго отъ Императора настоятельство Продромомъ, его монахи и не поминаютъ (на богослуженіяхъ) вообще, и при кажденіи не кадятъ на него, какъ кадятъ на христіанъ, но имѣютъ его только для дѣлъ, какъ нѣкоего консула, и Императоръ, зная объ этомъ, ни одного слова не говоритъ, но и открыто говоритъ, что кается въ совершившемся и слагаетъ вину на покорившихся и подписавшихъ Унію. Итакъ, бѣгите и вы, братіе, отъ общенія съ тѣми, съ кѣмъ не должно его имѣть, и поминовенія тѣхъ, кого не достоитъ (литургически) поминать. Вотъ — я, грѣшный Маркъ, говорю вамъ, что тотъ, кто поминаетъ папу какъ православнаго архіерея обязанъ также и исполнять все латинское, вплоть до бритья бороды, и латинствующій будетъ осужденъ вмѣстѣ съ латинянами, и будетъ считаться нарушителемъ Вѣры.

Да будутъ твои святыя молитвы съ нами! † Благословенному князю Киръ Константину Контопетре и всѣмъ властямъ, оказавшимъ намъ гостепріимство — поклонъ и благословеніе отъ Бога.

† Ефесскій Маркъ. Іюня 16-го.

7. Посланіе св. Марка Ефесскаго къ іеромонаху Ѳеофану на Имврійскомъ островѣ.

Въ предисловіи этого посланія указаны поводъ и мѣсто его написанія. Одинъ ученый іеромонахъ съ Имврійскаго острова, по имени Ѳеофанъ, написалъ сочиненіе противъ латинскихъ воззрѣній — “Синтагму” (которая сохранилась въ двухъ рукописяхъ), которую направилъ св. Марку на просмотръ съ просьбой передать ее Императору, если св. Маркъ найдетъ это нужнымъ. Св. Маркъ, находившійся въ то время въ Константинополѣ, одобрилъ его сочиненіе и порадовался ревности о вѣрѣ ея автора, но не представилъ “Синтагмы” Императору, такъ какъ считалъ, что, во-первыхъ, теперь не время подвергать автора этого анти-латинскаго сочиненія явной опасности, а само сочиненіе подвергнуть издѣвательству, а во-вторыхъ, — по той причинѣ, что, какъ онъ пишетъ: “Теперь уже настала борьба не въ словахъ, а въ самыхъ вещахъ; время не словъ и доказательствъ... но долженствуетъ любящимъ Бога самыми дѣлами доблестно противиться и быть готовымъ перенести всѣ опасности за Благочестіе и не марать себя общеніемъ съ нечестивыми”. Т. е. иными словами, св. Маркъ не хотѣлъ подвергать помянутаго іеромонаха Ѳеофана ненужной опасности; жертвовать своимъ воиномъ безъ пользы для Церкви; а кромѣ того, на опытѣ убѣдившись, что диспуты съ латинянами ни къ чему не ведутъ, онъ не хотѣлъ подвергать автора “Синтагмы” горькому разочарованію.

Мѣсто написанія этого посланія — Константинополь, какъ это можно видѣть и изъ предисловія и изъ самого содержанія этого документа.

Что касается времени написанія, т. е. было ли оно написано въ маѣ 1440 г., во время пребыванія св. Марка въ Константинополѣ до отбытія въ Ефесъ, или же во время послѣднихъ двухъ лѣтъ жизни въ Константинополѣ въ 1443-4 гг. — не возможно установить. Ибо тщательное изслѣдованіе содержанія можетъ привести и къ тому и къ другому періоду пребыванія св. Марка въ Константинополѣ. Такъ что, подвергнувъ тщательному изслѣдованію “рго” и “contra” обоихъ предположеній, мы принуждены признать, что вопросъ времени написанія этого посланія остается открытымъ, хотя, какъ будто бы, больше вѣроятія, что оно принадлежитъ ко второму періоду пребыванія св. Марка въ Константинополѣ, когда Константинопольскимъ Патріархомъ былъ уже Григорій Мамма, страстный уніатъ и оппонентъ св. Марка Ефесскаго.

Это посланіе сохранилось въ рукописи Monacensis 256, fol. 155-156, а также было напечатано въ нѣкоторыхъ греческихъ изданіяхъ. Монсиньеръ Л. Пти, съ изданія котораго мы дѣлаемъ нашъ переводъ, помѣстилъ это посланіе св. Марка, въ 17-мъ томѣ “Патрологіа Оріенталисъ”, стр. 482-3.

(МАРКА) ЕФЕССКАГО — КЪ ѲЕОФАНУ.

Это сочиненіе (“Синтагма”) было послано честнѣйшимъ въ іеромонахахъ Киръ Ѳеофаномъ, жившимъ на Имврійскомъ островѣ, на Монависской горѣ, въ то время, когда святитель Ефесскій былъ въ Константинополѣ, дабы онъ, если найдетъ сочиненіе православнымъ, представилъ его Императору. Получивъ это сочиненіе, святой не только похвалилъ, но и отвѣтилъ ему слѣдующее:

I. Честнѣйшій во іеромонасѣхъ и мнѣ о Господѣ возлюбленнѣйшій и достопочтеннѣйшій Отче и Брате, молю Бога, дабы и тѣлесно здравствовала твоя Святыня, молитвами которой и я, по милости Божіей, достаточно здравствую тѣломъ.

Получивъ сочиненіе твоей Святыни, я возъимѣлъ не малое утѣшеніе въ подавляющихъ насъ печаляхъ: ибо тѣ, которые были почтены и возвеличены Церковью паче достоинства, обезчестили ее и сдѣлали безпомощной, смѣшавъ ее съ тѣми, которые съ давнихъ поръ отсѣкли себя и истлѣли и подлежатъ безчисленнымъ анаѳемамъ, и общеніемъ съ ними опорочили непорочную Невѣсту Христову. Ибо, не удовлетворившись тѣмъ, что заполучили ранѣе, они для того, чтобы утвердить внесенное ими новшество, выбрали себѣ Предстоятеля, лучше же сказать, — наемника, а не пастыря, волка, а не печальника о стадѣ, — котораго бы могли водить и направлять, и чрезъ него думаютъ внѣдрить въ души всѣхъ дурной догматъ латинствованія, а можетъ быть, и подвигнуть къ гоненіямъ на тѣхъ, которые боятся Господа, ибо никоимъ образомъ не допускаютъ общенія съ ними.

II. Когда мы были въ такомъ состояніи, намъ было доставлено писаніе твоей Святыни, которое доставило намъ большое утѣшеніе кристаллической ясностью твоего міровоззрѣнія, чистотою и искренностью твоего духа и общностью (съ нами) воззрѣнія, которыя подняли мою опустившую крылья душу. Но уже — борьба не въ словахъ, а въ самыхъ вещахъ; время не словъ и доказательствъ (ибо какъ это можно сдѣлать, когда судьи настолько испорчены?!), но любящимъ Бога долженствуетъ самыми дѣлами доблестно противиться и быть готовыми перенести всѣ опасности за Православіе (“Благочестіе”) и не марать себя общеніемъ съ нечестивыми. По этой-то причинѣ я счелъ несоотвѣтствующимъ передать Державному “Синтагму” твоей Святыни, и вообще — не безопаснымъ, могущимъ привести въ настоящее время не къ иному чему, кромѣ какъ подвергнуть насмѣшкамъ и издѣвательству со стороны немудро мудрыхъ и носимыхъ куда попало безпорядочнымъ и мрачнымъ духомъ. Ибо нынѣ, по причинѣ грѣховъ нашихъ, исполнилось написанное: “Поставлю юноши князи ихъ, и ругатели господствовати будутъ ими” ⁷⁰). Но Единый вся Могущій да исправитъ Церковь Свою и да утишитъ настоящую бурю, умилостившись твоими молитвами, которыя да будутъ всегда съ нами!

† Ефеса и всей Асіи Маркъ.

Честнѣйшему въ священномонасѣхъ и мнѣ о Господѣ возлюбленнѣйшему и достопочтеннѣйшему Отцу и Брату, Киръ Ѳеофану.

8. Отрывокъ изъ письма св. Марка Императору Іоанну Палеологу.

Этотъ отрывокъ изъ письма св. Марка Императору Іоанну Палеологу слишкомъ кратокъ, чтобы можно было заключить, когда, гдѣ и по какому поводу оно было написано Императору.

Помѣщено оно у Миня: Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. Tom. 160, col. 1104. съ изданія котораго и дѣлаемъ настоящій переводъ сего посланія на русскій языкъ.

Возможно, что оно написано уже въ послѣднее время жизни Святителя, когда онъ уже ясно чувствовалъ то небесное наслажденіе “будущихъ благъ”, которыя онъ уготовалъ себѣ своимъ исповѣдничествомъ и общей святостью жизни.

“Цвѣты имѣютъ въ себѣ очарованіе, но скорѣе слова проходятъ и увядаютъ, дабы, познавъ присущую имъ немощь и мимотечность, мы искали истинное и присное наслажденіе — блаженное, непрестающее, ненарушимое, — которое въ этомъ мірѣ душа испытываетъ въ Божественныхъ Словахъ, вскормляемая ими и всегда услаждающаяся въ размышленіяхъ о Господѣ, радующаяся же надеждою будущихъ благъ, а послѣ настоящей жизни улучающая желанное, радуясь во вѣки. Ибо говорится: “Гласъ радованія и спасенія въ скиніяхъ праведныхъ”.

ГЛАВА X.

Побѣда Св. Марка Ефесскаго. Кончина Св. Марка Ефесскаго. Слова умирающаго Св. Марка Ефесскаго къ собранію друзей, особое обращеніе его къ Георгію Схоларію и отвѣтъ послѣдняго Святителю.

Освобожденный отъ заточенія по распоряженію Императора, св. Маркъ Ефесскій съ большимъ трудомъ вернулся въ Константинополь въ концѣ 1442 года. Онъ уже былъ извѣстенъ всему православному міру своей борьбой за Православіе; силою своего исповѣдничества онъ уже былъ прославленный герой Вѣры. Іоаннъ Евгеникъ такъ говоритъ о семъ въ своемъ синаксарѣ: “Поскольку не было никакой возможности приблизиться къ Аѳону, то страстотерпецъ съ трудомъ вернулся изъ изгнанія въ отечество, уже какъ совершенный новый исповѣдникъ, всѣми почитаемый и справедливо такъ именуемый, передъ которымъ всѣ преклонялись”. Но въ то же время онъ уже былъ совершенно больной и измученный человѣкъ, смертный недугъ уже быстро приближалъ его къ концу жизни и борьбы, ради полученія вѣчнаго блаженства и вѣнца за эту доблестную борьбу и исповѣдничество. И хотя уже едва-едва живой тѣломъ, онъ до самаго конца продолжалъ свою пламенную борьбу за “совершенство Православія”. Какъ прошли эти послѣдніе полтора-два года жизни св. Марка, источники намъ ничего не говорятъ. Если его посланіе къ іеромонаху Ѳеофану на Имврійскомъ островѣ было написано въ этотъ періодъ его жизни, то мы видимъ, что жизнь св. Марка текла въ непрестанномъ страданіи и гоненіи со стороны приверженцевъ Уніи, и въ то же время въ неустанной борьбѣ за Истину и за души тѣхъ, которые по тѣмъ или инымъ соображеніямъ отступили отъ Православія. Впрочемъ, это явствуетъ и изъ другихъ источниковъ. Такъ, Великій Риторъ Мануилъ говоритъ, что св. Маркъ подъялъ веліи труды въ Константинополѣ и многихъ возвратилъ въ лоно Православной Церкви.

Что св. Маркъ былъ въ немилости у сильныхъ міра сего за свое непреклонное отношеніе къ Уніи, свидѣтельствуетъ рядъ фактовъ. Во-первыхъ, мы знаемъ, что Константинопольскій патріархъ, Григорій Мамма, — который былъ во время послѣднихъ двухъ лѣтъ жизни Святителя упорнымъ ушатомъ, въ полнотѣ силъ и рвенія къ дѣлу Уніи, и въ то же время можно считать его личнымъ противникомъ св. Марка Ефесскаго, — что онъ во время Флорентійскаго Собора поносилъ имя Святителя и ему же принадлежатъ “опроверженія” Окружного Посланія и Исповѣданія Вѣры св. Марка Ефесскаго. Во-вторыхъ, мы видимъ, что при кончинѣ св. Марка около него нѣтъ ни одного представителя Двора, ни одного высокопоставленнаго лица, кромѣ его духовнаго сына — сановника Георгія Схоларія. Въ Константинополѣ въ это время господствовали уніаты. Патріархъ, какъ мы сказали, былъ ревностнымъ уніатомъ; архіереи патріархата или подражали ему (какъ напр. тотъ митр. Аѳинскій, о которомъ говоритъ св. Маркъ въ посланіи къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ, или Меѳонскій епископъ Іосифъ) или же были запуганными пассивными участниками Уніи. Открытыхъ ревнителей Православія въ Константинополѣ въ это время было мало.

Однако, Святитель могъ имѣть утѣшеніе въ своей борьбѣ и видѣть ясные знаки побѣды въ той гигантской борьбѣ, которую онъ велъ въ своей доблестной жизни.

Несомнѣнно, онъ зналъ и радовался тому, что великая Русская Церковь сохранила Православіе и изгнала митрополита Исидора изъ предѣловъ Руси. Быть можетъ, онъ указывалъ на Русь, какъ на примѣръ, и молился за эту далекую, но близкую для его сердца страну — ревнительницу Православія; ибо мы знаемъ, что св. Маркъ поддерживалъ, молился и любилъ каждаго ревнителя Православія и въ то же время зналъ, какъ ему духовно были чужды и вызывали его праведный гнѣвъ отступники и предатели Благочестія. Когда нѣкоторые члены русской делегаціи, прибывшіе вмѣстѣ съ Исидоромъ изъ Руси на Соборъ въ Италію, рѣшили тайно бѣжать изъ Флоренціи, видя къ чему ведетъ Унія, св. Маркъ благословилъ ихъ. Но приведемъ выдержку изъ книги Авраама Норова: “Путешествіе къ Семи Церквамъ, упоминаемымъ въ Апокалипсисѣ”: “Мы читаемъ въ житіи св. Сергія, что нѣкто русскій пресвитеръ Симеонъ, бывшій при Исидорѣ, не согласясь съ нимъ покориться Латинству, много пострадалъ отъ него за сіе и, съ Тверскимъ посломъ Ѳомою, бѣжалъ отъ него въ Россію. На трудномъ и опасномъ пути своемъ пресвитеръ Сѵмеонъ увидѣлъ однажды во снѣ старца, который, взявъ его за руку, сказалъ ему: “благословился ли ты отъ послѣдовавшаго стопамъ апостольскимъ Марка, епископа Ефесскаго?” Онъ отвѣчалъ: “да, я видѣлъ сего чуднаго и крѣпкаго мужа и благословился отъ него”. Тогда явившійся говорилъ далѣе: “Благословенъ отъ Бога человѣкъ сей; потому что никто изъ суетнаго Латинскаго Собора не преклонилъ его ни дарами, ни ласкательствами, ни угрозами мукъ. Ты сіе видѣлъ, не склонился на прелесть, и за то пострадалъ. Проповѣдуй же заповѣданное тебѣ отъ святаго Марка ученіе, куда ни придешь, всѣмъ православнымъ, которые содержатъ преданіе Святыхъ Апостоловъ и Святыхъ Отецъ седми Соборовъ; и имѣющій истинный разумъ да уклонится отъ сего”. Явившійся бѣдствующему Сѵмеону старецъ былъ святой угодникъ Божій Сергій, Чудотворецъ Радонежскій ... Есть преданіе, что св, Маркъ Ефесскій указывалъ на Сѣверъ (т. е. на Русь), пріявшій свѣтъ отъ той Церкви, за правду которой онъ готовъ былъ пріять мученическій вѣнецъ” ¹).

Св. Маркъ могъ имѣть большое утѣшеніе въ томъ, что онъ теперь чувствовалъ, что онъ не одинъ въ своей борьбѣ. Такъ, на Соборѣ въ Іерусалимѣ въ 1442 г. патріархи Александрійскій, Антіохійскій и Іерусалимскій, представители которыхъ отъ ихъ лица подписали Унію, рѣшительно отвергли Унію и назвали Флорентійскій Соборъ, гордо носящій названіе “Святого Вселенскаго Собора” — “грязнымъ (μιαρά), антиканоническимъ и тиранническимъ Соборомъ”, и объявили, что не признаютъ ставленниковъ Уніатскаго Константинопольскаго патріарха Митрофана, съ которыми порвали каноническое общеніе, и заявили императору Іоанну Палеологу, что если онъ не отречется отъ “чужестранныхъ догматовъ”, они отлучатъ его отъ Церкви. Несомнѣнно, это былъ ударъ по дѣлу Уніи.

Кромѣ того, св. Маркъ видѣлъ, что Унія не принимается ни священствомъ, ни монашествомъ, ни простымъ народомъ Византіи, почему онъ и писалъ въ одномъ своемъ посланіи: “благодатію и силою Божіей псевдо-Унія вотъ-вотъ разсыпется” ²). Слова св. Марка были пророческими, хотя ему и не пришлось дожить до того момента, когда Унія и въ самомъ Константинополѣ была отвергнута Православной Церковью. Это случилось при послѣднемъ Византійскомъ императорѣ Константинѣ IX на Соборѣ въ храмѣ св. Софіи въ 1450 году, когда въ присутствіи трехъ Восточныхъ патріарховъ былъ низложенъ уніатскій Константинопольскій патріархъ Григорій Мамма; Виссаріонъ и его споспѣшники названы предателями, въ то время какъ память Святителя Марка была удостоена наивысшей похвалы. На этомъ Соборѣ особенное значеніе имѣли выступавшія противъ латинскихъ догматовъ и обрядовъ лица, непосредственно связанныя со св. Маркомъ и продолжавшія послѣ его смерти его борьбу за Православіе: учитель его — старецъ Гемистъ Плифонъ и два ученика его — монахъ Геннадій, въ міру знаменитый Георгій Схоларій, и Амирутій. На этомъ Соборѣ Флорентійскій Соборъ былъ преданъ анаѳемѣ. А въ 1453 году Константинополь палъ и Византійская Имперія перестала существовать, но, прежде чѣмъ она исчезла изъ исторіи, она отвергла постыдную Унію, сохранила вѣрность Православію и почтила память борца за Православіе — святаго Марка Митрополита Ефесскаго.

Послѣдующіе Константинопольскіе патріархи были ревнителями Православія. Такимъ образомъ, Флорентійская Унія очень недолго просуществовала.

Могъ св. Маркъ имѣть утѣшеніе также и въ томъ, что видѣлъ, какъ подъ его благодатнымъ вліяніемъ люди возвращаются въ лоно Православной Церкви. Великій Риторъ Мануилъ говоритъ намъ, что подъ вліяніемъ св. Марка многіе сознали свою ошибку увлеченія Уніей, и особенно подчеркиваетъ среди нихъ императора Іоанна Палеолога и Георгія Схоларія. Что Императоръ созналъ свою ошибку, мы читаемъ также и въ посланіи св. Марка къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ: “Императоръ открыто говоритъ, что кается въ совершившемся и слагаетъ вину на покорившихся и подписавшихъ Унію” ³). Говоря о послѣднихъ годахъ жизни св. Марка, Великій Риторъ Мануилъ такъ говоритъ о семъ: “Здѣсь (т. е. въ Константинополѣ) онъ подъявши многіе труды и изъ обманутыхъ тамъ однихъ вновь обративши, въ томъ числѣ и самого приснопамятнаго царя, а другихъ воззвавши разными способами къ возвращенію на прежнее здравіе догматовъ, и Геннадія (въ міру — Георгія Схоларія), мудрѣйшаго въ истинѣ и святѣйшаго, пріобрѣтшаго великую славу во всякой премудрости и добродѣтели, впослѣдствіи божественнымъ избраніемъ сдѣлавшагося патріархомъ, оставивши по себѣ преемникомъ своего благочестія, поборникомъ и мужественнымъ защитникомъ правыхъ догматовъ Богословія, и проживши три года, преселился ко Господу, издавши для Церкви Христовой многія сочиненія, всѣ — исполненныя благодати и высокаго Богословія” ⁴).

Итакъ, вернувшись къ послѣдовательному изложенію жизни св. Марка, мы видимъ, что полтора-два послѣднихъ года его жизни, которые онъ провелъ въ Константинополѣ послѣ возвращенія изъ изгнанія, прошли въ непрестанной борьбѣ за Православіе и за души обольщенныхъ, — “убитыя души, соблазнившіяся относительно таинства Вѣры” ⁵), какъ говоритъ св. Маркъ. Эти два года жизни протекли также въ непрестанномъ гоненіи со стороны враговъ Православія, какъ это возможно заключить, которые были весьма сильны и занимали отвѣтственныя должности въ Церкви и государствѣ. Что касается Императора, то возможное осознаніе имъ неправильности пути заключенія Уніи, однако, не приведшее ни къ какимъ результатамъ и не разорвавшее Уніи съ Римомъ, выражалось, вѣроятно, лишь въ томъ, что онъ не допускалъ слишкомъ сильнаго гоненія на св. Марка. Ранѣе мы уже приводили слова Георгія Схоларія о послѣднихъ годахъ жизни св. Марка, приведемъ ихъ снова: “Онъ претерпѣлъ бы большія страданія, если бы не простерло ему руку помощи сердоболіе Монарха, который болѣе другихъ дивился добродѣтели и мудрости этого святого мужа” ⁶).

Время послѣднихъ двухъ лѣтъ жизни Святителя, это было время темной ночи, повисшей надъ Православіемъ (какъ писалъ св. Маркъ Георгію Схоларію, говоря: “до сихъ поръ заключенная ими Унія объемлетъ мракомъ Церковь”), хотя уже и были на лицо признаки зари, и Святитель зналъ, что та борьба, во главѣ которой онъ стоялъ, вела къ побѣдѣ — ибо это была борьба заИстину, которая — непобѣдима! Однако, онъ зналъ, что побѣда сама по себѣ не придетъ, и требуется еще много и много труда за Православіе, труда напряженнаго, горѣнія неугасающаго ни на минуту, и къ тому же — борьбы длительной и опасной. А онъ — воевода борьбы, шедшій во главѣ воинства, уже едва шелъ, истощенный болѣзнью и измученный людскими кознями. Но сила Господня совершается въ немощи!

О самой кончинѣ святителя у насъ больше свѣдѣній, чѣмъ о двухъ послѣднихъ годахъ его жизни.

Великая и жестокая борьба за Православіе, одиночество въ этой борьбѣ, государственныя и церковныя репрессіи, которымъ подвергался Святитель, а главное — его горѣніе, его непрестанная печаль о Церкви: все эго не могло не имѣть гибельныхъ послѣдствій для хрупкаго и немощнаго тѣлеснаго сосуда Святителя, въ которомъ покоился духъ, подобный пророку Иліи по ревности о Бозѣ, или же духу великаго основателя Ефесской Церкви, Апостола Павла, по его попеченію о всѣхъ Церквахъ. При пламенномъ духѣ было немощно тѣло, изнуренное непосильной борьбой съ смертельнымъ недугомъ рака, подвигами и богословскими трудами. Уже на Соборѣ во Флоренціи онъ былъ тяжко боленъ, а послѣ него окончательно надорванъ и измученъ. Недолго прожилъ онъ послѣ возвращенія изъ ссылки. Смерть его наступила 23-го іюня, какъ намъ сообщаетъ Іоаннъ Евгеникъ въ своемъ синаксарѣ Святителю, а годъ его кончины, согласно неопровержимымъ доказательствамъ Mgr. L. Petit, слѣдуетъ относить къ 1444 году. ⁷)· Ошибочно утверждали архіепископъ Черниговскій Филаретъ ⁸) и А. Норовъ ⁹), что св. Маркъ Ефесскій умеръ много позднѣе: первый говоря о 1452 г., а второй говоря, что св. Маркъ скончался уже послѣ паденія Константинополя. Ихъ утвержденія и голословны и ошибочны.

Св. Маркъ Ефесскій умеръ въ возрастѣ 52 лѣтъ. Георгій Схоларій такъ говоритъ намъ о кончинѣ св. Марка: “Но скорбь наша усугублена еще тѣмъ, что онъ похищенъ изъ нашихъ объятій, прежде чѣмъ онъ состарѣлся въ пріобрѣтенныхъ имъ добродѣтеляхъ, прежде чѣмъ мы могли достаточно насладиться имъ, во всей силѣ этой преходящей жизни! Ни порокъ ни ухищренія не въ силахъ уже были поколебать его ума, ни совратить его душу, такъ сильно она была пропитана и закалена добродѣтелью! — Если бы и сводъ небесный обрушился, и тогда бы праведность этого мужа не поколебалась, сила ея не изнемогла бы, душа его бы не подвиглась, и мысль его не ослабѣла бы ни при какихъ трудныхъ испытаніяхъ” ¹⁰). Іоаннъ Евгеникъ такъ намъ говоритъ о кончинѣ своего брата: “Такимъ образомъ, проживъ боголюбиво и во всемъ свѣтло отличившись въ жительствѣ въ молодости до божественной схимы, въ самой святой схимѣ, въ степеняхъ священническаго служенія, въ достоинствѣ архіерейскомъ, въ разсужденіяхъ о Православной Вѣрѣ и въ благочестивомъ и безстрашномъ исповѣданіи, достигнувъ уже 52 лѣтъ тѣлеснаго возраста, къ Тому, къ Которому, по Павлу, онъ желалъ разлучиться и быть съ Нимъ, Котораго добрыми дѣлами прославилъ, Котораго православно богословилъ, Которому во всей жизни угождалъ, къ Нему радуясь преставился мѣсяца іюня въ 23-й день” ¹¹). Святитель пробылъ 14 дней въ мучительной агоніи; объ этомъ и о внутреннихъ причинахъ для этого, такъ разсказываетъ намъ Іоаннъ Евгеникъ въ болѣе пространномъ своемъ синаксарѣ, изданномъ S. Pétridés: “Проболѣлъ онъ 14 дней, при чемъ сама болѣзнь, какъ онъ самъ говорилъ, оказывала на него то же дѣйствіе, что и тѣ желѣзныя орудія пытокъ, какія примѣнялись палачами по отношенію къ святымъ мученикамъ, и которыя какъ бы опоясывали ребра и внутренности, сжимали ихъ и оставались прикрѣпленными въ такомъ состояніи и причиняли совершенно невыносимыя боли; такъ что казалось, что то, что не могли сдѣлать люди со священнымъ и страстотерпческимъ тѣломъ, это исполнила болѣзнь по несказаннымъ судамъ Провидѣнія, для того, чтобы Исповѣдникъ Истины и Страстотерпецъ и Побѣдитель всевозможныхъ страданій и Вѣнечникъ предсталъ Богу, пройдя чрезъ всѣ бѣды и то даже до послѣдняго издыханія, какъ золото въ печи испытанное, и благодаря этому еще больше почести и награды во вѣки воспріялъ отъ Праведнаго Судіи” ¹²).

Хотя агонія была крайне мучительной, однако сама кончина пришла легко, и Святитель радостно предалъ Богу свой блаженный и свѣтлый духъ. Іоаннъ Евгеникъ говоритъ намъ въ своемъ синаксарѣ такъ: “Много передъ кончиной онъ давалъ наставленій и отечески заповѣдалъ присутствующимъ относительно исправленія Церкви и нашего Благочестія и открытаго сохраненія правыхъ догматовъ Церкви, объ отвращеніи отъ новшества, и, въ радости присовокупивъ послѣднія слова: “Господи Іисусе Христе, Сыне Бога Живаго, въ руцѣ Твои предаю духъ мой”, онъ такимъ образомъ преставился къ Богу” ¹³).

Св. Маркъ былъ погребенъ въ Манганской обители въ Константинополѣ. Объ этомъ такъ говоритъ Іоаннъ Евгеникъ: “Сей великій Свѣтильникъ жизни въ мірѣ, и свѣтъ и добрая соль явившійся Церкви Христовой и доблестный борецъ за Истину и всей вселенной общее солнце, возсіялъ изъ великаго и царствующаго града, сего знаменитаго Константинополя: въ немъ родился и былъ вскормленъ, и былъ воспитанъ, и, наконецъ, въ преставленіи къ Богу, отдалъ ему священное свое тѣло”. Эти слова мы взяли изъ начала его синаксаря. Въ концѣ синаксаря онъ такъ говоритъ о мѣстѣ и самомъ погребеніи святаго: “При общемъ стеченіи народа и стражи, съ многочисленными почестями, у самой священной Манганской обители божественнаго Мученика Георгія, съ честью, какъ сокровище, былъ положенъ священный и многочестный сосудъ освятившейся души и храмъ во славу Бога, славимаго и дивнаго во Святыхъ Своихъ”.

Сохранился документъ драгоцѣнный и весьма волнующій своей человѣчностью и возвышенностью. Это — слово умирающаго св. Марка Ефесскаго собраннымъ вокругъ его одра друзьямъ, его особое обращеніе къ Георгію Схоларію, предстоявшему тамъ, и отвѣтъ послѣдняго св. Марку. Этотъ документъ будетъ полностью приведенъ нами далѣе.

Находясь на смертномъ одрѣ, въ самый день своей кончины, св. Маркъ Ефесскій въ послѣдній разъ обращается къ своимъ друзьямъ и единомышленникамъ въ борьбѣ за Православіе. Ни о себѣ, ни о чемъ иномъ онъ не говорить: его послѣднія мысли — о Православіи, которому онъ отдалъ свою жизнь. Его свѣтильникъ жизни угасаеть: — “Теперь я уже сталъ ничѣмъ; а есть ли что меньшее, чѣмъ — ничто?” — говоритъ онъ. Дѣло Православія въ опасности. Константинопольскій Патріархъ — ревнитель Уніи. Дворъ всецѣло во власти Ватикана, представители котораго чувствуютъ себя въ Константинополѣ недовольными хозяевами. Одръ Святителя окружаетъ кучка ревнителей Православія, но между ними нѣтъ никого, кто бы былъ въ силахъ продолжать борьбу за Православіе. Въ душевной тоскѣ онъ вопрошаетъ: кто же понесетъ вмѣсто него свѣтильникъ Православія, не давая ему потухнуть? кто займетъ мѣсто павшаго воеводы въ рядѣ борцовъ за Истину? — Это мѣсто можетъ занять только одинъ человѣкъ, —его духовный сынъ и ученикъ, сановникъ и философъ — Георгій Схоларій, секретарь Василевса. Но приметъ ли онъ на себя это тяжелое обязательство? будетъ ли вѣренъ. Православію и Церкви? Захочетъ ли пожертвовать своей карьерой, а можетъ быть и большимъ, чѣмъ честь и богатство, — захочетъ ли пожертвовать жизнью за Истину? — Св. Маркъ зналъ, что Георгій Схоларій велъ скорѣе примиренческую политику въ отношеніи Уніи, не только во время Флорентійскаго Собора, но и послѣ Собора, уже находясь въ Константинополѣ, и былъ готовъ оправдать компромиссъ въ отношеніи догматовъ вѣры. Все же, св. Маркъ чувствовалъ, что можетъ довѣрить Георгію Схоларію свое мѣсто и передать именно ему водительство въ борьбѣ за Православіе. Онъ зналъ внутреннія убѣжденія его; зналъ, что имѣетъ передъ собою чуткую душу, нѣжную, способную къ воспріятію всего возвышеннаго. Вспомнимъ, что въ своемъ посланіи къ св. Марку, хотя онъ былъ весьма обиженъ на св. Марка и не совсѣмъ согласенъ съ его точкой зрѣнія, однако, такъ трогательно онъ адресуетъ ему отвѣтъ: “Всесвященнѣйшему Митрополиту Ефеса и пречестнѣйшему Экзарху всей Асіи, и мнѣ о Господѣ божественнѣйшему, святѣйшему Отцу и Владыкѣ, самому лучшему и самому мудрому изъ людей”. Св. Маркъ зналъ нѣжную душу своего сына, прощалъ неоднократно его слабости и, прощая, подбадривалъ его больше не впадать въ нихъ. Теперь, говоря съ нимъ въ послѣдній разъ въ своей жизни и передавая ему самое важное, что было на свѣтѣ у него въ жизни — соблюденіе Православія, Святитель обращается къ его сердцу, убѣждая его занять его мѣсто въ борьбѣ за Православіе. Съ тревогой онъ ждетъ его отвѣта.

Отвѣтъ Георгія Схоларія былъ достоинъ этого великаго человѣка. Онъ осозналъ и передъ всѣми возвѣстилъ, что вся та дипломатичность, которой онъ держался, и тотъ офиціальный нейтралитетъ, который нѣкогда онъ считалъ правильнымъ и оправданнымъ, и то “молчаніе” и уклоненіе отъ борьбы за Православіе, по тѣмъ или инымъ соображеніямъ, все это было неправильнымъ, и говоритъ, что отнынѣ онъ все это презрѣлъ, и съ готовностью принимаетъ на себя мѣсто св. Марка въ борьбѣ за Православіе и свидѣтельствуетъ о своей готовности бороться за “совершенство Православія” — говоря эти прекрасныя слова: “Полностью подтверждая, я говорю тебѣ предъ Богомъ и святыми Ангелами, невидимо предстоящими нынѣ намъ, и предъ находящимися здѣсь многими и достойными мужами, что я буду во всемъ вмѣсто тебя и вмѣсто твоихъ устъ, и чѣмъ ты горѣлъ и что любя передалъ, и самъ я, и защищая и всѣмъ предлагая, совершенно ничего изъ

А. СЛОВА ИЖЕ ВО СВЯТЫХЪ ОТЦА НАШЕГО МАРКА, АРХІЕПИСКОПА ЕФЕССКАГО, КОТОРЫЯ ОНЪ ПРОИЗНЕСЪ ПРЕДЪ МНОГИМИ АРХІЕРЕЯМИ И ІЕРОМОНАХАМИ И МОНАХАМИ ВЪ ТОТЪ ДЕНЬ, ВЪ КОТОРЫЙ ОНЪ ПРЕСТАВИЛСЯ КЪ БОГУ; ЗАПОМНИВШІЕ ИХЪ ЗАПИСАЛИ ПО ПОВЕЛѢНІЮ ЧЕСТНѢЙШАГО СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ (ОТЦА).

Я желаю выразить мое сужденіе болѣе подробно; особенно же теперь, въ приближеніи моей кончины, дабы быть согласнымъ въ отношеніи себя отъ начала и до конца и для того, чтобы не подумалось кому, что я говорилъ одно, а скрывалъ иное въ моихъ мысляхъ, за что было бы справедливо постыдить меня въ этотъ часъ моей кончины.

Скажу же о Патріархѣ, чтобы не подумалось ему, быть можетъ, оказать мнѣ нѣкую честь въ погребеніи смиреннаго этого моего тѣла, или на гробницу мою послать кого-нибудь изъ своихъ архіереевъ, или своего клира, или, вообще, кого-нибудь изъ находящихся въ общеніи съ нимъ для того, чтобы принять участіе въ моленіи или присоединеніи къ священнослужителямъ изъ нашего удѣла, приглашеннымъ на сіе, подумавъ, что когда-то, или же тайно я допускалъ общеніе съ нимъ. И чтобы моя безгласность не дала не знающимъ хорошо и полностью моихъ взглядовъ повода заподозрить нѣкое соглашательство, — я говорю и свидѣтельствую предъ многими находящимися здѣсь и достойными мужами, что я совершенно и никоимъ образомъ не хочу и не принимаю общенія съ нимъ или находящимися съ нимъ, ни въ этой моей жизни, ни послѣ смерти, какъ (не принимаю) ни бывшей Уніи, ни латинскихъ догматовъ, которые онъ принялъ самъ и его единомышленники, и ради провожденія которыхъ занялъ это предсѣдательское мѣсто, съ цѣлью низверженія правыхъ догматовъ Церкви. Я совершенно увѣренъ, что насколько дальше я стою отъ него и подобныхъ, настолько бываю ближе къ Богу и всѣмъ Святымъ; и насколько отдѣляю себя отъ тѣхъ, настолько бываю въ единеніи съ Истиной и со Святыми Отцами, Богословами Церкви; а также я убѣжденъ, что счисляющіе себя съ тѣми далеко отстоятъ отъ Истины и блаженныхъ Учителей Церкви. И посему говорю: какъ въ теченіе всей моей жизни я былъ въ раздѣленіи съ тѣми, такъ — и во время отшествія моего, да и послѣ моей смерти, я отвращаюсь отъ обращенія и единенія съ ними и клятвенно заповѣдую, чтобы никто (изъ нихъ) не приближался ни къ моему погребенію, ни къ могилѣ моей, а также (и въ отношеніи) кого иного изъ нашего удѣла, съ цѣлью попытки присоединиться и сослужить въ нашихъ (богослуженіяхъ), ибо это означаетъ смѣшать то, что не можетъ быть смѣшеннымъ; но имъ подобаетъ быть совершенно въ раздѣленіи съ нами до тѣхъ поръ, пока Богъ не даруетъ исправленіе и миръ Своей Церкви.

В.

Затѣмъ, обернувшись къ сановнику Схоларію ^І6), онъ сказалъ:

Есть нѣкоторыя положенія у философовъ, которыя хотя я уже и позабылъ, однако, приведу нѣчто малое: есть положенія, которыя опредѣляются аналогичными предположеніями; въ числѣ ихъ есть понятіе допускаемости, затѣмъ, понятіе большей возможности допущенія, и это-то понятіе большей возможности допущенія близко — къ понятію необходимо-вытекающему ¹⁷). Это имѣетъ отношеніе къ предмету настоящихъ словъ. Говорю же я о сановникѣ Схоларіи, котораго зналъ еще отъ возраста его ранней юности, къ которому имѣю расположеніе и большую любовь, какъ бы къ сыну моему и другу, или кто бы привелъ иное. какое наименованіе, говорящее о расположеніи и любви. Съ нимъ обращаясь и разговаривая даже до сего времени, я возымѣлъ ясное представленіе объ его исключительномъ благоразуміи и мудрости и силѣ въ словахъ, и посему я вѣрю, что онъ — единственный изъ обрѣтаемыхъ въ настоящее время могущій протянуть руку помощи Православной Вѣрѣ, волнуемой насиліями разрушителей совершенства догматовъ, а также, съ помощью Божіей, исправить Церковь и утвердить Православіе, если только онъ не захочетъ и самъ отступить отъ дѣла и скрыть свѣтильникъ подъ спудомъ. Но я совершенно увѣренъ, что онъ такъ не поступить, и не ослушается до такой степени своей совѣсти, чтобы, видя Церковь, бѣдствуемую отъ волнъ, и Вѣру, которая зависитъ оть немощнаго человѣка, — говорю по человѣчески, — и, зная, что въ его возможности помочь ей, не поспѣшилъ бы со всей поспѣшностью и готовностью вступить въ борьбу, ибо будучи мудрымъ, онъ не не вѣдаетъ совершенно, что разрушеніе Каѳолической Вѣры есть общая гибель. Правда, въ прошедшія времена, находясь во главѣ достаточно ожесточенной борьбы, ведомой нѣкоторыми иными лицами и, особенно, мною, онъ не явилъ себя явнымъ поборникомъ Истины, принуждаемый, возможно, совѣтами или людьми. Но, вѣдь, и я раньше ничего или же совсѣмъ мало привнесъ въ борьбѣ, не имѣя достаточно ни силы, ни рвенія; и теперь я уже сталъ ничѣмъ; а есть ли что меньшее, чѣмъ — ничто? Итакъ, если (тогда) онъ также полагалъ, что мы (сами) можемъ нѣчто исправить и считалъ излишнимъ для себя дѣлать то, что могутъ совершить иные, какъ и то, что, при совершенно незначительной помощи, будетъ вредъ инымъ, какъ часто онъ мнѣ пояснялъ и просилъ прощенія; то теперь, когда я уже отхожу отсюда, я не вижу иного кого, равнаго ему, кто бы могъ занять мое мѣсто, въ Церкви и въ Вѣрѣ и въ догматахъ Православія; поэтому я считаю его достойнымъ, чтобы будучи призываемъ, лучше же сказать принуждаемъ, временемъ, онъ раскрылъ искру благочестія, скрытую въ немъ, и поборствовалъ за Церковь и здравые догматы, чтобы то, что я не могъ совершить, исправилъ онъ, съ помощью Божіею. Ибо онъ можетъ это, благодатію Божіей, при естественномъ своемъ умѣ и силѣ въ словахъ, если только пожелаетъ воспользоваться этимъ въ благопріятное время. И въ равной мѣрѣ онъ долженствуетъ и въ отношеніи Бога и Вѣры и Церкви вѣрно и чисто бороться за Вѣру. И я самъ возлагаю на него эту борьбу, чтобы вмѣсто меня онъ былъ защитникомъ Церкви и водителемъ здраваго ученія и поборникомъ правыхъ догматовъ и Истины, имѣя поддержку въ Богѣ и въ самой Истинѣ, о чемъ и ведется борьба; чтобы бывая общинномъ въ этомъ Святымъ Учителямъ и богоноснымъ Отцамъ, великимъ богословамъ, онъ воспринялъ награду отъ Праведнаго Судіи, когда Онъ объявитъ побѣдителями всѣхъ тѣхъ, которые боролись о Благочестіи. Но и онъ самъ долженъ всѣми силами имѣть рвеніе о благостояніи правыхъ догматовъ Церкви, какъ долженствующій дать отчетъ о семъ въ часъ суда Богу и мнѣ, поручившему (ему) сіе, а также понадѣявшемуся принести въ Благую Землю эти слова, приносящія болѣе чѣмъ стократный плодъ. Пусть онъ отвѣтитъ мнѣ о семъ, дабы, отходя изъ настоящей жизни, я возымѣлъ совершенную увѣренность, и чтобы, отчаявшись въ исправленіи Церкви, я не умеръ въ печали.

С. ОТВѢТЪ ГОСПОДИНА СХОЛАРІЯ:

Я, Владыко мой Святый, прежде всего, благодарю великую твою святыню за похвалы, которыя ты сказалъ обо мнѣ; ибо, пожелавъ оказать мнѣ милость, ты свидѣтельствовалъ обо мнѣ столь великое, чего я не имѣю и увѣренъ, что это и не близко — отъ меня; но это проистекаетъ отъ высоты благости и добродѣтели и мудрости великой твоей святыни, которою я и самъ, вѣдая ее отъ начала, не переставалъ восхищаться даже до сего времени, что и долженствуетъ въ отношеніи къ твоей великой святынѣ, какъ — отцу и учителю и наставнику, и руководствуясь, какъ правиломъ (ώς κανόνι χρώμενος), твоимъ совершеннымъ пониманіемъ догматовъ и правостью сужденій, которыя ты воспріялъ и съ которыми я согласуюсь, а также безъ сомнѣнія отвергая то, что было не согласно съ твоимъ сужденіемъ, я никогда не отказывался исполнить долгъ сына и ученика въ отношеніи твоей великой святыни. Свидѣтеля этому привожу твою великую святыню. Ты знаешь, что я всегда такимъ образомъ относился къ тебѣ, и открывая болѣе глубокія чувства моего убѣжденія, я давалъ тебѣ эти обѣты. Касательно же того, что нѣкогда я не вступилъ открыто въ борьбу, которую вела твоя великая святыня, но обошелъ молчаніемъ, причины сего никто не знаетъ лучше, чѣмъ великая твоя святыня, ибо часто повѣряя тебѣ мои доводы и чистосердечно открываясь о семъ и прося прощенія, я не лишался его. Но нынѣ, съ Божіей помощью, я все это презрѣлъ, и сдѣлалъ себя искреннѣйшимъ и открытымъ споборникомъ Истины, съ тѣмъ чтобы безстрашно возвѣщать догматы Отцевъ моихъ и совершенство Православія, согласно міровоззрѣнію величайшей твоей святыни. Говорю же это не потому, что какъ бы видѣлъ твою величайшую святыню возносимой отсюда, ибо мы не оставили послѣднихъ надеждъ, но надѣемся на Бога, что ты выздоровѣешь отъ недуга и будешь съ нами и вмѣстѣ на этомъ (съ нами) потрудишься. Если же судами, вѣдомыми Богу, ты отсюда отойдешь къ тому мѣсту упокоенія, которое ты уготовалъ себѣ, и по причинѣ также нашего недостоинства, уйдешь туда, гдѣ ты достоинъ быть, то — полностью подтверждая, я говорю тебѣ передъ Богомъ и Святыми Ангелами, невидимо нынѣ предстоящими намъ, и предъ находящимися здѣсь многими и достойными мужами, что я буду во всемъ вмѣсто тебя и вмѣсто твоихъ устъ, и чѣмъ ты горѣлъ, и что любя передалъ, и самъ я, и защищая и всѣмъ предлагая, совершенно ничего изъ этого не предамъ, но до конца, съ рискомъ крови и смерти, буду бороться. И хотя совершенно малы мои опытъ и сила, я, однако, увѣренъ, что твоя великая Святыня восполнитъ мой недостатокъ и присутствуя нынѣ съ нами, свойственнымъ тебѣ въ этомъ совершенствомъ, и ото- шедши, благопріятными къ Богу твоими молитвами.

ЭПИЛОГЪ.

Передъ нами прошла великая эпоха борьбы за Православіе.

Воскресъ образъ великаго Борца за Вѣру, свѣточа Православія — св. Марка Евгеника, Митрополита Ефесскаго, передъ которымъ, мы, чада Православія, склоняемся какъ передъ тѣмъ Избраннымъ Сосудомъ, который своей пламенной борьбой отстоялъ великую Истину Православія.

Флорентійская Унія представляла величайшую опасность для Православной Церкви, какая когда-либо была прежде въ исторіи. Въ 1438-9 гг. Православіе рисковало исчезнуть и свестись на терпимый до времени Восточный Обрядъ Римской Церкви. Святоотеческое наслѣдіе, богатство Православія и глубина его духовности — все это должно было свестись на нѣтъ. Флорентійская Унія, какъ мы видѣли, сводилась на полное подчиненіе Православной Церкви Ватикану не только въ административномъ, но и въ духовномъ отношеніи, — на полное попраніе ея священныхъ традицій и ея екклисіологіи; иными словами, Флорентійская Унія должна была привести къ тому, что Православная Церковь, какъ таковая, перестала бы существовать.

Но Господь Богъ не допустилъ, чтобы Православіе погибло, и явилъ того духовнаго Исполина, который на Востокѣ долженъ былъ пронести Православіе для будущихъ поколѣній и сохранить его въ сіяющей чистотѣ, какъ и соблюсти непорочную Невѣсту Христову — Православную Церковь — какъ епископъ и хранитель ея.

Многіе не выдержали искушенія, обольстившись иллюзіями или же личными выгодами, многіе явились сознательными предателями Церкви; всѣ, кромѣ св. Марка Ефесскаго, подписали Унію-документъ “ликвидаціи” Православной Церкви. Но на черномъ фонѣ тѣхъ отрицательныхъ явленій, тѣхъ слабостей и измѣнъ Православію, которыя имѣли мѣсто на Флорентійскомъ Соборѣ, еще свѣтлѣе выступаютъ имена тѣхъ немногихъ борцевъ за Православіе, которые отстояли Православную Церковь. Среди нихъ особенное, исключительное мѣсто занимаетъ св. Маркъ Ефесскій. Въ тяжкія для Православія времена Господь избираетъ тѣ единицы, которыя именно и становятся — “Православной Церковью”, какъ выразители ея правды, святости и непогрѣшимости. Таковы были: авва св. Максимъ Исповѣдникъ, съ отрубленной правой рукой и отрѣзаннымъ языкомъ, и вмѣстѣ съ нимъ св. Мартинъ папа Римскій — избитый, опозоренный, брошенный въ ссылку — въ то время какъ вся Церковь, можно сказать, была въ рукахъ еретиковъ — моноѳелитовъ; таковы были преподобные Ѳеофанъ и Ѳеодоръ Начертанные, искалѣченные и измученные мучителями, въ то время какъ вся свѣтская и духовная власть была въ рукахъ иконоборцевъ; таковъ былъ и св. Маркъ Ефесскій, одинокій въ борьбѣ, терпящій всевозможныя гоненія, измученный смертельнымъ недугомъ-ракомъ, въ то время какъ Дворъ, Патріархъ и епископатъ — уніаты, враги Православія. Но, именно, въ этихъ единицахъ сохранялась Православная Церковь и ими сохранялась искра Православія, долженствовавшая быть сбереженной ими въ тѣ темные періоды для того, чтобы огонь Православія снова могъ вспыхнуть при первой же возможности. Сила Господня совершается въ немощи.

Хочется, въ концѣ нашего труда, сказать немного о самомъ духовномъ образѣ святителя Марка. О его богословіи, глубинѣ души, святости, ревности о Православіи — намъ достаточно уже сказали сочиненія св. Марка и тѣ источники о его жизни, которые мы приводили въ нашемъ изложеніи исторіи Уніи и житія Святителя. Но каковъ онъ былъ какъ человѣкъ, почему его такъ пламенно любилъ Георгій Схоларій, такъ преклонялся Іоаннъ Евгеникъ, такъ уважалъ Императоръ, такъ сильно было его вліяніе?

Прежде всего, авторитетъ св. Марка покоился на его великой святости и духовныхъ подвигахъ, связанныхъ съ его великой ученостью и краснорѣчіемъ. Эта святость дѣлала то, что сердце Святителя, исполненное благодати Святаго Духа, было абсолютно чутко къ Истинѣ и всякое уклоненіе отъ нея тѣхъ лицъ, которыя имѣли святую обязанность блюсти ее, вызывало его праведный гнѣвъ и желаніе исправить совратившагося съ пути Истины. Несокрушимая сила святости и правды дѣлала этого духовнаго Исполина свѣточемъ для всего православнаго міра и “магнитомъ”, по выраженію Іоанна Евгеника, привлекающимъ всѣхъ къ себѣ.

Но къ этому надо отнести и иныя черты, свойственныя Святымъ, которыя дѣлали Святителя, несмотря на его недосягаемую высоту духовной жизни, — близкимъ и доступнымъ каждому: это — его любовь, снисходительность, готовность простить, а затѣмъ — крайнее смиреніе и утонченная деликатность. Іоаннъ Евгеникъ въ службѣ Святому такимъ образомъ представляетъ его образъ: “Радостностью и красотою нрава, красотою рѣчи и святостью жизни онъ привлекалъ къ себѣ всякаго человѣка, какъ магнитъ — желѣзо” ¹)· Іоаннъ Евгеникъ видѣлъ въ Святителѣ какъ бы образъ перваго человѣка до грѣхопаденія ²). Но приведемъ слова Георгія Схоларія, который болѣе полно рисуетъ намъ образъ Святителя въ панегирикѣ ему: “Онъ былъ правосуднѣе, чѣмъ самое правосудіе того требовало, ибо онъ не бралъ на себя изрекать судъ и избѣгалъ шумныхъ преній. Своей кротостью и своимъ человѣколюбіемъ онъ превзошелъ всѣхъ, отличавшихся сими добродѣтелями. Кто былъ доступнѣе его для всѣхъ, обращавшихся къ нему? Кто добровольнѣе его отдавалъ себя на все полезное? Кто убѣдительнѣе его высказывалъ все, что должно было сказать? — и кто болѣе его былъ готовъ на помощь ближнему? Кто былъ беззлобнѣе его противу тѣхъ, которымъ случалось оскорблять его? Кто былъ болѣе его чуждъ всякой зависти? Но онъ же самый, когда онъ находилъ причины заподозрить кого либо въ ухищреніяхъ противу православнаго вѣрованія, — онъ отважно вступалъ въ борьбу съ краснорѣчіемъ противниковъ и не давалъ торжествовать силѣ ложнаго ученія. И вотъ почему его обвиняли въ непомѣрной раздражительности, и вотъ отчего его возненавидѣли нѣкоторые изъ приближенныхъ къ нему! Не вникая въ его побужденія и движимые человѣческими страстями, — они уязвляли этого великаго мужа какъ своимъ молчаніемъ, такъ и своими словами. О, сколько я выстрадалъ отъ безумной рѣчи одного изъ нихъ, дерзнувшаго во время Соборнаго пренія называть его, — Учителя Истины, — обольстителемъ, отвращающимъ отъ Истины!.. Но этотъ великій отецъ нашъ кротко выслушивалъ злобныя рѣчи, ибо не искалъ превозносить себя и считалъ достаточною обороною противу клеветы свою борьбу за Истину. Онъ помнилъ, что Самъ Господь нашъ былъ оклеветанъ. Такъ переносилъ онъ поруганія. И никто изъ насъ, — о, стыдъ! — не предсталъ ему на помощь. И я самъ, увы, — молчалъ. Но я не оберегалъ своей личности, а принужденъ былъ соображаться съ обстоятельствами того времени... Затѣмъ, я сообщалъ блаженному Отцу мои соображенія; онъ извинялъ меня, соглашался, — и готовился вновь подвизаться въ предстоящей ему борьбѣ. Не сомнѣваясь въ моихъ чувствахъ, онъ надѣялся побѣдить всѣхъ противниковъ своихъ одною силою Истины. Онъ даже полагалъ, что я ему значительно содѣйствовалъ въ этомъ подвигѣ, — какъ бы Ѳизей Ираклу, — но, конечно, одно только великодушіе блаженнаго Отца могло приписывать мнѣ такое важное содѣйствіе! Таковыми “чарами” Святой души и святой рѣчи онъ воспробудилъ всю горячую мою любовь къ нему. Но мы не пріобщились бы достаточно познанію Истины, если бы онъ не посѣялъ въ насъ первыя ея сѣмена своимъ ученіемъ и своими молитвами, въ которыхъ онъ часто испрашивалъ у Бога нашего оплодотворенія, — и онъ, болѣе чѣмъ кто- либо, пробуждалъ въ насъ рвеніе къ Истинѣ. Такимъ образомъ, онъ твердо привязалъ насъ къ себѣ, привлеченныхъ къ нему признательностью, — искренно въ насъ увѣрился, и довѣрился намъ... “Мы не можемъ не скорбѣть глубоко, что, утвержденные въ этомъ истинномъ вѣрованіи, мы хранили молчаніе тогда, когда должно было говорить. Но мы испрашиваемъ милосерднаго прощенія Божіяго, которое врачуетъ обуреваемыхъ слабостями, свойственными человѣчеству, и которымъ по временамъ подвергались нѣкоторые изъ знаменитыхъ Учителей” ³).

Какъ сильно было вліяніе св. Марка на не совсѣмъ твердыхъ въ вѣрѣ, свидѣтельствуетъ Георгій Схоларій въ томъ же словѣ: “Тѣ, которые удержаны были при жизни твоей личнымъ уваженіемъ къ тебѣ, нынѣ восколеблются; однимъ словомъ, сколько бурь возникнетъ въ умахъ и сердцахъ, увлеченныхъ собственными побужденіями. Конечно, нѣкоторые предпочтутъ, неся твои тяготы, идти неуклоннымъ путемъ, но другіе, увлеченные временными благами, совратятся” ⁴).

Глубокое отчаяніе охватило всѣхъ любившихъ св. Марка при его кончинѣ, такую любовь, такое вліяніе онъ стяжалъ! Объ этомъ говоритъ тотъ же Георгій Схоларій въ своемъ надгробномъ словѣ Святителю, изъ котораго приведемъ еще одну выдержку. “Дѣла Церкви и нераздѣльной ея сопутницы, святой Истины, какъ при тебѣ, такъ и по смерти твоей всегда сохраняемы Самимъ Богомъ; — но мы не услышимъ болѣе твоей рѣчи въ нашихъ совѣщаніяхъ; не будемъ уже имѣть въ тебѣ совѣтника во всѣхъ дѣлахъ; — ободрителя въ нашихъ правыхъ дѣйствіяхъ; — не будемъ теперь торжественно поражать тѣхъ злобныхъ людей, которые по зависти клевещутъ на наши вѣрованія, — теперь, когда могущество твоего вліянія исчезло! Когда оно было съ нами, — мы пренебрегали безумствомъ противниковъ нашего исповѣданія. Лишь ты одинъ, хранившій въ себѣ образецъ всего высокаго, могъ правильно оцѣнить совершенство искусствъ, красоту рѣчи, силу мыслей, правоту догматовъ, — и признавать ихъ безъ зависти въ другихъ. Никто не чувствовалъ болѣе меня твоего превосходства въ таковыхъ качествахъ, и, поэтому, могу ли я похвалиться въ томъ, что весьма естественно, — что я болѣе всѣхъ любилъ тебя, чтилъ и мучительно изнемогалъ, видя тебя болящимъ; страдалъ вмѣстѣ съ тобою; страшился предстоящаго бѣдствія, — и что теперь, когда оно постигло насъ, — я недоумѣваю въ моемъ отчаяніи, что со мною будетъ теперь!” ⁵). И далѣе въ своемъ словѣ, которое уже больше приводить не будемъ, Георгій Схоларій выражаетъ свою безутѣшную скорбь, которая, кажется ему, что и саму землю сдѣлала тяжелой и все исполнила тоской, и въ которой онъ не видитъ просвѣта.

Подавленный скорбью постигшаго бѣдствія, Георгій Схоларій не видѣлъ тогда, что Воскресеніе Церкви уже совершается, что Истина побѣдитъ и что труды св. Марка не были напрасны, но подвигъ его въ борьбѣ за Православную Вѣру останется на вѣчныя времена залогомъ всегдашней побѣды Церкви и Святой Истины. Не зналъ тогда Георгій Схоларій и того, что имя этого одинокаго борца за Православіе, надъ гробомъ котораго онъ такъ безутѣшно скорбѣлъ, и его самого, Георгія Схоларія, будетъ записано золотыми буквами въ исторіи Церкви и что эти имена благодарная Церковь увѣнчаетъ наименованіемъ, которое драгоцѣннѣе всѣхъ титуловъ, всѣхъ сановъ и всѣхъ званій этого міра, именно — передъ ихъ именами будутъ писать слово “Святые”:

Святой Маркъ митрополитъ Ефесскій и святой Геннадій Патріархъ Константинопольскій.

Эту книгу закончимъ тѣми словами, которыми и Іоаннъ Евгеникъ заканчиваетъ свой синаксарь святителю Марку:

“Моленіями святителя Марка, Христе Боже, и святыхъ Твоихъ всѣхъ Учителей и богослововъ Отцевъ, въ Православномъ Исповѣданіи во вѣки Церковь Твою сохрани!”

Святителю отче Марко, моли Бога о насъ!

ПРИЛОЖЕНІЕ.

СЛУЖБА СВЯТИТЕЛЮ МАРКУ ЕФЕССКОМУ.

Согласно греческому Синаксарнику, а равно и въ русскомъ мѣсяцесловѣ, память св. Марка митрополита Ефесскаго положена подъ 19-мъ января.

Но двѣ имѣющіяся у насъ службы св. Марку Ефесскому предлагаютъ иныя даты для празднованія его памяти. Службы эти, конечно, написаны до того, какъ было постановлено творить память св. Марка подъ 19-мъ январемъ. Такъ, первая служба — предлагаетъ творить память св. Марка въ Недѣлю Пятую святыхъ Постовъ, а вторая — 23-го іюня, т. е. въ день памяти успенія св. Марка. Поскольку въ Недѣлю Пятую Святыхъ Постовъ совершается память преподобной Маріи Египетской, а въ четвергъ этой же недѣли читается пространное житіе преподобной и въ Великомъ Канонѣ 2 тропаря каждой пѣсни посвящены ей, такъ что какъ бы вся пятая седмица Великаго Поста является посвященной покаянному подвигу преподобной Маріи Египетской, то было бы, полагаемъ, неумѣстнымъ отмѣнять ей службу и замѣнять другой службой. Итакъ, остается либо 19-е января либо 23-е іюня какъ день празднованія памяти св. Марка Ефесскаго.

Въ первой главѣ нашего труда, говоря объ источникахъ для составленія житія св. Марка Ефесскаго, мы упомянули о двухъ имѣющихся службахъ ему. Теперь намъ надлежитъ сказать о семъ нѣсколько подробнѣе.

Итакъ, у насъ имѣются двѣ службы св. Марку Ефесскому.

Одна принадлежитъ перу Великаго Ритора Мануила и имѣетъ слѣдующее заглавіе: «Стихиры подобны и канонъ Святѣйшему Митрополиту Ефесскому Киръ Марку Евгенику, поемыя въ Пятую Недѣлю Святыхъ Постовъ. Твореніе великаго ритора Великой Церкви Мануила». Имѣются три стихиры на Слава, кондакъ, канонъ, эксапостиларій и три стихиры на хвалитехъ.

Напечатано она согласно одной Аѳонской рукописи въ «Φιλολογικος Σύλλογος Παρνασσός Επετηρίς» томъ 6, стр. 90-102, Аѳины 1902 г. Опубликовалъ ее профессоръ А. Παπαδόπουλος-Κεραμεύς.

Другая служба св. Марку Ефесскому принадлежитъ Іоанну Евгенику и имѣетъ заглавіе: «Мѣсяца іюніа въ 23-й день, иже во Святыхъ Отца нашего Марка Архіепископа Ефесскаго и Новаго Богослова. Твореніе брата его Іоанна Номофилакса». Служба эта является полной и содержитъ 6 стихиръ на Господи воззвахъ и стихиру на Слава, затѣмъ — всѣ стихиры и Славу на стиховнѣ; тропарь, канонъ, кондакъ и пространный икосъ, эксапостиларій и всѣ стихиры на Хвалитехъ со Славой. Отдѣльно имѣется канонъ св. Марку, написанный тѣмъ же авторомъ. И то и другое было напечатано въ греческомъ оригиналѣ Mgr. Louis Petit въ “Studi Bizantini” т. 2. Римъ 1927 г., стр. 201 и дал. Большая служба была воспроизведена согласно одной Аѳонской рукописи, а второе — отдѣльный канонъ, согласно Парижской рукописи 1925.

Обѣ имѣющіяся службы были опубликованы исключительно въ греческомъ оригиналѣ, безъ сопровожденія какимъ-либо переводомъ.

Имѣя въ виду чисто-литургическій интересъ, т. е. желая дать возможность Отцамъ священнослужителямъ совершать службу этому великому Исповѣднику Церкви, мы соединили обѣ службы въ одно (сохраняя имена ихъ авторовъ), составивъ одну полѵелейную службу св. Марку, имѣющую два канона на утрени. Переводъ мы дѣлали непосредственно съ греческаго на славянскій, при этомъ слѣдуя традиціи, старались, по возможности, соблюсти стиль оригинала.

ИЗЪ ТЕКСТА КАНОНИЗАЦІИ СВЯТАГО МАРКА ЕФЕССКАГО СѴНОДОМЪ КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ ВЪ 1734 г.

«Священный Маркъ, именуемый Евгеникъ, бывшій предстоятель и пастырь и архіерей Ефесской Церкви, общепризнанно является святымъ въ нашей Христовой Восточной Церкви и пріемлется и почитается несомнѣнно какъ священный отецъ Церкви. Наша Святая Христова Восточная Церковь священнаго сего Марка Ефесскаго, Евгеника, и знаетъ и почитаетъ и радостно пріемлетъ святаго сего мужа и богоноснаго и преподобнаго и пламеннаго ревнителя Благочестія и нашихъ Священныхъ Догматовъ и праваго мышленія, Православія поборника и доблестнѣйшаго защитника и прежде поборствовавшихъ въ древнія времена священныхъ богослововъ и воеводъ Церкви подражателя и соревнителя».

ПОСЛАНІЕ XV ПРЕПОДОБНАГО МАКСИМА ИСПОВѢДНИКА, въ которомъ находится разсужденіе о понятіяхъ естества (или существа) и Божественнаго Лица (или Ѵпостаси).

Поскольку мы неоднократно встрѣчались въ сочиненіяхъ св. Марка Ефесскаго съ понятіями Божественнаго естества (или существа) и Божественнаго Лица (или Ѵпостаси), то мы сочли необходимымъ представить разъясненіе этихъ понятій, иначе и тѣ логическія построенія, особенно въ “Силлогическихъ Главахъ”, могутъ остаться не совсѣмъ понятными, между тѣмъ какъ уяснить различіе между этими двумя понятіями является существеннымъ.

Мы приводимъ именно 15-е посланіе св. Максима Исповѣдника, потому что изъ всѣхъ разсужденій въ святоотеческой литературѣ о понятіяхъ естества, какъ общей природы, и личности — ѵпостаси, какъ таковой, и ихъ взаимоотношеніи, это сочиненіе преп. Максима Исповѣдника является наиболѣе полнымъ и исчерпывающимъ. Мы приводимъ это посланіе не полностью, но приблизительно половину его, т. е. только то, что посвящено помянутымъ вопросамъ, ибо дальнѣйшая часть этого посланія посвящена исключительно христологическимъ вопросамъ и стоитъ внѣ сферы нашей непосредственной задачи.

Предыдущее его посланіе (14-е) носитъ наименованіе — “догматическое”, но, какъ можно видѣть (см. Минь. Греч. Сер. Патрол. т. 91, столб. 534, примѣч. “а”), такое наименованіе ошибочно, и принадлежитъ именно 15-му посланію св. Максима Исповѣдника, которое, дѣйствительно, является догматическимъ, въ то время какъ 14-е посланіе только случайно, и какъ бы мимоходомъ, затрагиваетъ объясненіе Каѳолической Вѣры.

Посланіе это впервые переводится на русскій языкъ, и мы перевели его, согласно изданію Миня: Migne. Patrologiae Cursus completus. Series Graeca, tom. 91, col. 544-553.

Посланіе XV преподобнаго Максима Исповѣдника объ общемъ и индивидуальномъ, т. е. о «существѣ» (ή ουσία) и «ѵпостаси» (ή ϋπόστασις) къ Косьмѣ, боговозлюбленнѣйшему александрійскому діакону.

Боговозлюбленнѣйшему Господину Космѣ діакону смиренный Максимъ (желаетъ) радоватися!

Такъ какъ нами, дѣйствительно, было подвигнуто большое разсужденіе касательно Божественнаго Воплощенія, то, воспріявъ благочестіе возвышенныхъ догматовъ и принявъ ихъ какъ поводъ, ты попросилъ мое смиреніе, о, человѣче Божій, сказать: что есть взаимное и общее, и что — особое и индивидуальное, чтобы такимъ образомъ намъ стало бы ясно все понятіе соединенія (двухъ естествъ въ лицѣ Богочеловѣка). Я отнюдь не буду излагать свое (мнѣніе), но то, чему я научился отъ Отцевъ, я передамъ, ничего не измѣняя въ ихъ ученіи объ этихъ предметахъ.

Итакъ, взаимное и общее, т. е. основное (какъ принципъ), согласно Отцамъ, есть существо и естество, ибо, какъ они говорятъ, въ отношеніи другъ друга эти понятія являются тождественными. Индивидуальное же и особое — ѵпостась и лицо, ибо и эти понятія другъ въ отношеніи друга являются тождественными, согласно имъ (т. е. свв. Отцамъ). И раскрывая (сіе) Терентію, такъ пишетъ Великій Василій: “Если же и намъ долженствуетъ вкратцѣ сказать, что мы думаемъ, мы скажемъ (о томъ), какое отношеніе имѣетъ “общее” къ “единичному” т. е. существо — къ ѵпостаси. Ибо каждый изъ насъ участвуетъ и въ общемъ понятіи “бытія” (τού είναι), и по индивидуальнымъ чертамъ, свойственнымъ ему, является тѣмъ, а не инымъ”. И опять онъ же въ (посланіи) къ Амфилохію, говоря о томъ же самомъ предметѣ, такъ говоритъ: “Существо же и ѵпостась имѣютъ ту разницу, какую “общее” имѣетъ къ "единичному”, напримѣръ, какъ понятіе “живое существо” имѣетъ отношеніе къ понятію — “опредѣленный человѣкъ”. И затѣмъ: “Тѣ, кто говорятъ, что существо и лицо — одно и то же, должны признать, что различныя лица — одно”. И опять, объясняя нѣкое каноническое значеніе единосущія, онъ писалъ, уча: “Это же изреченіе исправляетъ также заблужденіе Савеллія ¹): ибо оно отстраняетъ тождественность ѵпостасей и вводитъ совершенное понятіе о лицахъ, такъ какъ ничто не можетъ быть со-естественнымъ по отношенію къ самому себѣ, но — въ отношеніи другого. Поэтому (это изреченіе) — хорошо и благочестиво, оно различаетъ особенности ѵпостасей и утверждаетъ полную тождественность естества”. И затѣмъ во второмъ (посланіи) къ Неокесарійцамъ онъ учитъ, говоря: “Ибо также можно замѣтить, что какъ не исповѣдующій общности существа впадаетъ (такой) въ многобожіе, такъ и не приписывающій индивидуальныхъ свойствъ Ѵпостасямъ отводится въ іудейство”. И еще въ тѣхъ (словахъ), которыя онъ составилъ для подписи Евстафію Армянскому, онъ выразительно являетъ это въ писаніи: “Поэтому подобаетъ открыто исповѣдать, что они вѣруютъ согласно словамъ, выраженнымъ нашими Отцами въ Никеи, по здраво выраженному понятію въ этихъ словахъ. Ибо есть такіе, которые даже въ этомъ Сѵмволѣ Вѣры извращаютъ понятіе Истины, и по своему желанію нарушаютъ смыслъ словъ въ немъ. Напримѣръ, вотъ и Маркеллъ ²) нечестиво осмѣлился, согрѣшая въ отношеніи Ѵпостаси Господа нашего Іисуса Христа, и толкуя Его какъ только “Слово”, утверждать будто онъ оттуда (т. е. изъ Сѵмвола Вѣры) принялъ принципы (τάς άρχάς), дурно толкуя значеніе “единосущія”. И нѣкіе изъ нечестія Ливійца Савеллія ³), понимая ѵпостась и существо какъ одно и то же, отсюда берутъ матеріалъ для созиданія своей хулы, — изъ написаннаго въ Сѵмволѣ: “Кто говоритъ, что Сынъ Божій — отъ различной сущности или ѵпостаси, анаѳематствуетъ того Святая и Каѳолическая Церковь”. Ибо они (т. е. свв. Отцы) не сказали, что существо и ѵпостась — одно и то же. Ибо если (эти) изреченія являютъ одно и то же понятіе, то какая была бы нужда въ каждомъ изъ нихъ въ отдѣльности? Но, очевидно, такъ какъ были отрицающіе, что отъ одного естества (въ оригиналѣ письма св. Василія Великаго: — “отъ существа Отца) — Сынъ, другіе же (утверждали), что (Сынъ Божій происходитъ не отъ Отца, но) — отъ нѣкой иной ѵпостаси, то, такимъ образомъ, и то и другое, какъ чуждое церковному сужденію, они отвергли. Послѣ того, какъ они явили свое сужденіе, они сказали, что Сынъ — отъ естества Отца, не прибавляя далѣе, что — “и отъ Ѵпостаси”. Отсюда то (т. е. первое сужденіе) положено, чтобы упразднить лукавое сужденіе, а это (т. е. второе сужденіе) является возвѣщеніемъ спасительнаго догмата”.

Согласуясь же съ симъ и Григорій, наименованный по Богословію, въ первичномъ Богословскомъ Словѣ ⁴) такъ являетъ это, говоря: “Когда же говорю о серединѣ, говорю истину, которую одну только хорошо имѣть въ виду, отвергая какъ и неподобающее смѣшеніе, такъ и болѣе неестественное раздѣленіе. Ибо (въ первомъ случаѣ) изъ страха многобожія, сокративъ понятіе о Богѣ въ одну Ѵпостась, оставимъ у себя одни голыя имена, признавая, что одинъ и тотъ же есть и Отецъ и Сынъ и Святый Духъ”. И немного далѣе еще: “Должно — и одного Бога сохранить (т. е. вѣру въ одного Бога) и Три Ѵпостаси, т. е. Лица исповѣдывать, и каждую — съ личнымъ свойствомъ. Сохраняется же, по моему разумѣнію, единый Богъ (т. е. вѣра въ единаго Бога), когда къ единому Виновнику возводятся Сынъ и Духъ, но не сочетаются и не смѣшиваются (съ Нимъ): и то согласно одному и тому же, назову такъ, движенію и волѣ и тождественности существа. Три же Ѵпостаси — когда не замышляется никакое сочетаніе или раствореніе или смѣшеніе, вслѣдствіе чего возвеличеніемъ Одного болѣе, нежели это должно, не оказалось бы разрушеннымъ все”. И еще въ Прощальномъ Словѣ: “Вѣруемъ въ Отца и Сына и Святаго Духа: единосущныхъ и единославныхъ, во имя Которыхъ и крещеніе имѣетъ совершеніе. Видишь, посвященный, то (что является) отрицаніемъ безбожія и исповѣданіемъ Божества. И такимъ образомъ мы возстанавливаемся къ правильному разумѣнію Того, Кого возвѣщаемъ Единымъ по естеству, и Нераздѣлимымъ въ поклоненіи: Эти же Три — (называются) Ѵпостасями, т. е. Лицами”. А вотъ также и въ Словѣ на Свѣты ⁵) это говоритъ онъ: “Скажу о Богѣ: вы просвѣтились и Единымъ и Троичнымъ Свѣтомъ, согласно личнымъ особенностямъ, т. е. Ѵпостасямъ, если кому угодно назвать — Лицамъ [ибо совершенно не будемъ спорить о названіяхъ, пока не приведемъ слова для объясненія смысла (ихъ)]; Единымъ же — согласно понятію существа, т. е. Божества. Такую симфонію божественныхъ догматовъ показали богоглаголивые Отцы наши Григорій и Василій, ясно именуя естество — существомъ, какъ общее и взаимное, а Лицо (именуя) Ѵпостасью, какъ индивидуальное и особое; ни въ коемъ случаѣ не смѣшивая изреченія этого понятія, чрезъ нарушеніе и смѣшеніе ихъ другъ въ отношеніи друга. Ибо движимые однимъ и тѣмъ же Духомъ, они преподали народамъ правое исповѣданіе Вѣры. Ты найдешь согласующимися съ ними и всѣхъ тѣхъ, которымъ по благодати Духа было ввѣрено правленіе Церкви, учащихъ сіе правое понятіе благочестивой Вѣры, и совершенно ничѣмъ не уклонившихся отъ этого сужденія.

Построеніе отъ природы свойственнымъ понятій, показывающее, что ничто не бываетъ однимъ и тѣмъ же съ другимъ въ отношеніи и существа и ѵпостаси, но эти вещи или существомъ представляютъ — одно, нотогда онѣ различны по тоста- си, или же — онѣ по ѵпостасямъ, но тогда совершенно различны по существу.

Если же существо и естество есть одно и то же, и лицо и ѵпостась (въ свою очередь) — одно и то же, то ясно, что (существа) другъ въ отношеніи друга единоестественныя и единосущныя — совершенно гетероѵпостасны другъ въ отношеніи друга. Ибо въ отношеніи и того и другого, имѣю въ виду — естество и ѵпостась, ничто изъ существующаго не бываетъ однимъ и тѣмъ же въ отношеніи другого. Поэтому, тѣ, которые соединены другъ въ отношеніи друга согласно одному и тому же естеству или существу, т. е. — сущіе одного и того же существа и естества, отнюдь, не являются соединенными въ одной и той же ѵпостаси или лицѣ, т. е. отнюдь не было бы возможнымъ имъ имѣть одно и то же лицо и одну ѵпостась; и тѣ, которые соединены согласно одной и той же ѵпостаси или лицу, совершенно невозможно, чтобы были соединенными согласно одному и тому же существу или естеству, т. е. отнюдь не значитъ, чтобы они являлись одного и того же существа т. е. естества. Но соединенные согласно одному и тому же естеству или существу, т. е. являющіеся одного и того же существа или естества, между собою отличаются ѵпостасями или лицами, какъ это бываетъ въ отношеніи Ангеловъ и людей и всей видимой твари въ обликѣ и родѣ. Ибо Ангелъ отъ Ангела, и человѣкъ отъ человѣка, и волъ отъ вола, и собака отъ собаки, отличаются въ отношеніи лица, а не — естества или существа. Дерзнетъ ли слово сказать больше: такъ, въ отношеніи самой Первой, Безначальной же Творительной Причины (всего) сущаго мы наблюдаемъ то же въ отношеніи другъ друга — Существо и Ѵпостась; дѣйствительно, мы познали едино Существо и Естество Божества, сущаго въ Тріехъ Ѵпостасяхъ, различаемыхъ Другъ отъ Друга индивидуальными свойствами, и Три Ѵпостаси въ одномъ и томъ же Существѣ и Естествѣ Божества. Ибо Единица въ Троицѣ, и Троица въ Единицѣ является Поклоняемое нами: Отецъ и Сынъ и Духъ Святый — единый Богъ; хотя Сынъ не есть Отецъ, но То, что — Отецъ; хотя Духъ не есть Сынъ, но То, что — Сынъ; ибо во всемъ каковъ — Отецъ, таковъ — Сынъ, кромѣ нерожденія (ибо Онъ — рожденъ); и во всемъ каковъ — Сынъ, таковъ — Духъ Святый, кромѣ исхожденія (ибо Онъ исходенъ). Свойствами — нерожденія или рожденія или исхожденія не раздѣляется на три неравныя или равныя существа и естества единое Естество и Сила невыразимаго Божества, но (этими свойствами) характеризуются Лица или Ѵпостаси, въ которыхъ — или именно какъ — существуетъ единое Божество, т. е. Существо и Естество. Также и тѣ, которые соединены согласно одной и той же ѵпостаси или лицу, т. е. являющіеся одной и той же ѵпостаси и единаго полнаго лица, различаются понятіемъ существа или естества, какъ это бываетъ въ отношеніи человѣческой души и тѣла и тѣхъ, которые существуютъ одинаковыми по ѵпостаси ради ихъ взаимнаго сочетанія. Ибо они не являются единосущными въ отношеніи другъ друга.

Общій обзоръ источниковъ и литературы о св. Маркѣ Ефесскомъ.

ИСТОЧНИКИ:

Объ источникахъ для составленія житія св. Марка Ефесскаго и изложенія его борьбы за Православіе детально говорится въ началѣ нашей работы (гл. 1 и 2). Поэтому, во избѣжаніе повтореній, мы здѣсь ограничимся лишь общимъ перечисленіемъ ихъ, кромѣ одного случая (именно источника 5-го), который приведемъ полностью ниже.

1. Творенія св. Марка Ефесскаго, относящіяся къ эпохѣ Флорентійской Уніи.

Въ своемъ греческомъ оригиналѣ эти труды помѣщены у Миня: Patrologiæ Cursus Completus. Series Graeca. Tom. 160 col. 529-33; 536-7; 1079-104.

А также по частямъ вмѣстѣ съ опроверженіями про-латинскаго характера: соl. 13-105; 111-204. Затѣмъ, t. 159, col. 1025-89; t. 161 col. 11-133; 141-240. У А. Норова приведены въ сопровожденіи русскаго перевода Окружное Посланіе св. Марка и слова его при смерти: «Марка Ефесскаго и Георгія Схоларія неизданныя сочиненія». Парижъ 1859 г. У С. Лампроса въ I томѣ «Παλαιολόγεια και Πελοποννηοιακά» приводятся отдѣльныя посланія и слова при смерти св. Марка, стр. 17-39. Отдѣльныя творенія св. Марка Ефесскаго могутъ быть найдены и въ иныхъ греческихъ изданіяхъ (объ этомъ см. у насъ въ предисловіяхъ къ каждому отдѣльному сочиненію св. Марка Ефесскаго). Собраны всѣ эти сочиненія вмѣстѣ и изданы въ сопровожденіи латинскаго перевода у Mgr. L. Petit въ «Patrologia Orientalis» т. 15 и 17. Всѣ эти сочиненія св. Марка Ефесскаго нынѣ переведены нами на русскій языкъ и издаются впервые.

2. Синаксарь св. Марку Ефесскому, помѣщаемый вмѣстѣ со службой св. Марку Ефесскому, написанный братомъ его номофилаксомъ діакономъ Іоанномъ Евгеникомъ. Въ болѣе полномъ видѣ этотъ синаксарь изданъ С. Петридесомъ въ «Revue de l´Orient chrétien» т. 15, стр. 97-107. Парижъ 1910. Въ болѣе краткой формѣ изданъ вмѣстѣ со службой св. Марку Ефесскому Мгр. Л. Пти въ «Studi Bizantini» т. 2, стр. 212-7. Римъ 1927. Въ этомъ же томѣ помѣщается отдѣльный канонъ св. Марку Ефесскому и краткое похвальное слово ему, составленные также Іоанномъ Евгеникомъ.

3. Синаксарь св. Марку Ефесскому, помѣщаемый вмѣстѣ со службой св. Марку Ефесскому, написанный Великимъ Риторомъ Мануиломъ. Этотъ синаксарь (мѣстѣ со службой) былъ изданъ А. Попадопулосъ-Керамевсъ въ «Φιλολογικός Σύλλογος Παρνασσός Έπετηρίς. ”Ετος 6». Аѳины 1902. Этотъ же синаксарь полностью составляетъ часть книги того же Великаго Ритора Мануила, озаглавленной: «Книга о Маркѣ, святѣйшемъ митрополитѣ Ефесскомъ и о Флорентійскомъ Соборѣ и о Гемистѣ и Виссаріонѣ съ опроверженіемъ нечестивыхъ сочиненій ихъ». Это сочиненіе было издано въ сопровожденіи русскаго перевода архимандритомъ Арсеніемъ (потомъ епископомъ Новгородскимъ) въ «Христіанскомъ Чтеніи» за 1886 г. Оно было также издано въ сопровожденіи латинскаго перевода Мгр. Л. Пти въ 17-мъ томѣ «Patrologia Orientalis».

4. Надгробное слово св. Марку Ефесскому, составленное св. Георгіемъ (Геннадіемъ) Схоларіемъ. Въ сопровожденіи русскаго перевода оно было напечатано А. Норовымъ въ цитируемомъ произведеніи стр. 68-89. Въ греческомъ оригиналѣ оно помѣщено у Лампроса (цитируемое сочиненіе) и въ полномъ собраніи сочиненій св. Геннадія Схоларія среди «Oeuvres completes de Gennade Scholarios». Paris 1928-36.

5. Свидѣтельство архіепископа Родосскаго Андрея о св. Маркѣ Ефесскомъ.

Этотъ источникъ (если даже его можно такъ назвать) настолько несущественъ, что мы его даже и не привели среди тѣхъ источниковъ, о которыхъ говоримъ въ началѣ нашей книги. Но поскольку Андрей Родосскій былъ человѣкъ, который долгое время находился въ общеніи со св. Маркомъ и одно время былъ главнымъ оппонентомъ его со стороны латинянъ на Флорентійскомъ Соборѣ, то естественно возникаетъ интересъ, что онъ могъ сказать въ своемъ свидѣтельствѣ о св. Маркѣ и не могъ ли бы намъ дать какихъ нибудь цѣнныхъ свѣдѣній о семъ великомъ борцѣ за Православіе. Но ничего подобнаго читатель не найдетъ въ упомянутомъ сочиненіи. Да и само названіе сего сочиненія, какъ «свидѣтельства» едва ли отвѣчаетъ его содержанію, поскольку является лишь краткимъ отрывкомъ изъ полемическаго сочиненія противъ св. Марка Ефесскаго. Оно явилось результатомъ и отвѣтомъ на обвиненія латинянъ, которыя находились въ посланіи св. Марка Ефесскаго къ меѳонскому пресвитеру Георгію касательно нѣкоторыхъ обрядовъ Римо-Католической Церкви. Разгнѣванный этими обвиненіями этотъ отступникъ Православія, который въ свое время былъ православнымъ и принадлежалъ къ византійской аристократіи, а потомъ ушелъ на служеніе латинянамъ и еще задолго до Флорентійскаго Собора принялъ католичество и за свое ревностное служеніе Ватикану былъ возведенъ въ санъ архіепископа Родосскаго (или «Колосскаго» — по той причинѣ, что на Родосѣ былъ когда-то знаменитый Колоссъ, одно изъ семи чудесъ древняго міра) — написалъ «отповѣдь» святителю Марку. Это краткое сочиненіе находится въ латинской рукописи Palatinus Latin. 604-59 и было издано, въ сопровожденіи предисловія на латинскомъ же языкѣ, въ «Acta Academiæ Velehradensis» XIII (1937) Р. G. Hofmann’омъ. Съ сего изданія и дѣлаемъ переводъ сего сочиненія съ латинскаго на русскій языкъ, представляющаго воображаемый діалогъ между обличающимъ Андреемъ Родосскимъ и св. Маркомъ Ефесскимъ.

ТЕКСТЪ:

«Послушаемъ также какъ и въ иномъ религіозномъ твореніи ты явно говоришь ложь. Именно, ты говоришь:

«Знай же, что Соборное Опредѣленіе лже-собора, особенно же, пустое новшество, какъ это и слѣдовало, никѣмъ, отнюдь, не было принято. Но и тѣ, которые заключали и подписали — ненавидимы всѣми, какъ находящіеся подъ проклятіями и предатели Истины, и здѣсь никто еще съ ними не сослужилъ. Богъ же, вся могущій, да домостроительствуетъ то, что — на пользу и да исправитъ Церковь Свою, которую искупилъ Своею Кровію. Сохрани добрый залогъ Вѣры, совершенно отвращаясь отъ невѣжественныхъ новшествъ. Ефесскій Маркъ».

«Какъ осмѣливаешься ты оный Соборъ именовать ложнымъ и его Опредѣленіе — пустымъ и новшескимъ?! Какъ могло быть ложнымъ оное собраніе знаменитѣйшихъ и ученѣйшихъ людей, на которое ради обсужденія Истины, такъ же какъ и на водительство Духа Святаго, они отовсюду стеклись? которымъ предсѣдательствовалъ Римскій Понтифій, возсѣдалъ Императоръ, присутствовалъ патріархъ Іосифъ, не отсутствовали ни мѣстоблюстители прочихъ Патріарховъ, и многое множество митрополитовъ твоего народа прибыло по своей волѣ? Не буду говорить объ отцахъ Западной Церкви, испытаннѣйшихъ во всѣхъ наукахъ и благочестіи. Что же тогда не доставало бы этому собранію, чтобы не именовалось оно истиннымъ и святымъ? — И по причинѣ тебя — упрямѣйшаго человѣка — и нѣкоторыхъ (иныхъ), имущихъ только тѣнь благочестія, не долженъ стать помраченнымъ блескъ такой великой святыни и мудрости, ибо и на всѣхъ оныхъ (бывшихъ) священныхъ Соборахъ были также такіе, которые являли себя бунтовщиками противъ Духа Святаго. Таковы были: Арій, Македоній, Несторій, Діоскоръ и прочіе оные ересеначальники, которые по своей волѣ отсѣкли себя отъ общаго Соборнаго опредѣленія всѣхъ тѣхъ Отцевъ. Кромѣ того, оное Опредѣленіе (Флорентійскаго Собора) не можетъ быть названо пустымъ и новшескимъ, по той причинѣ, что если открыть древнія книги, Святые Отцы и Учители той и другой Церкви представили бы на середину то, что приводится для доказательства, какъ неопровержимые доводы, которые на тѣхъ весьма частыхъ засѣданіяхъ Собора заставляли тебя молчать.

«Впрочемъ, хотя тебѣ давались обширныя возможности для того, чтобы ты представилъ что-либо, что имѣлъ противъ латинянъ или же опровергалъ ихъ мнѣнія, которыя издавна были противны твоимъ, почему же ты не пожелалъ принять никакого предложенія почетнѣйшаго участія въ диспутахъ?

«Евгеній (слѣдуетъ читать «Евгеникъ»): Я опасался, что если я буду постоянно спорить, меня просто убьютъ (лат. ориг. «на меня наложатъ умерщвляющія руки»).

«Андрей: Послѣ того, какъ ты вмѣстѣ съ твоими прибылъ въ Италію, ты, отнюдь, не подвергся у латинянъ тому, что тебя приводило въ такой страхъ. Наоборотъ, они показали къ вамъ свое благоволеніе, гостепріимство, щедрость максимальной готовности и прочимъ служеніемъ человѣколюбія они явили себя благочестивѣйшими и смиреннѣйшими. И такъ было, дѣйствительно, общимъ по отношенію ко всѣмъ. Тебѣ же была оказана исключительная милость, за неблагодарность въ отношеніи которой когда-нибудь Богъ тебя достойно накажетъ.

«Евгеній: Я бы желалъ, чтобы ты мнѣ сказалъ: въ чемъ заключалась эта милость?

«Андрей: Ты помнишь, какъ послѣ длительныхъ диспутовъ, послѣ того какъ Актъ Уніи былъ промульгированъ и скрѣпленъ подписями, Римскій Понтифій и Императоръ сидѣли вмѣстѣ и съ величайшимъ благоволеніемъ и милостью увѣщевали тебя, чтобы ты отступилъ отъ твоего діавольскаго упорства и (своею подписью) подтвердилъ Опредѣленіе Собора.

«Евгеній: Прекрасно помню. Но что же я сдѣлалъ такое, что ты считаешь меня достойнымъ такого порицанія?

«Андрей: Потому, что ты обѣщалъ отправиться въ Константинополь, гдѣ, когда (новый) патріархъ войдетъ въ должность, ты согласишься съ рѣшеніемъ Собора и подпишешь. Но ты, подобно сыну того, который отъ начала не стоялъ въ истинѣ, возвратившись съ священнаго онаго собранія, убѣжалъ въ Троянскія крѣпости, будучи подобнымъ тѣмъ (предателямъ) или, быть можетъ, въ своей невѣрности еще хуже ихъ, и всѣ эти области ты прилагалъ усилія обольстить твоими вреднѣйшими писаніями, утверждая, что латиняне приносятъ Богу мертвую жертву (т. е. безквасный хлѣбъ А. А.), что присѣдятъ тѣни Моисееваго закона, что не только вѣру (быть можетъ, имѣется ввиду Сѵмволъ Вѣры А. А.), но и естество человѣческое искажаютъ (т. е., что латинское духовенство бреется А. А.), что у нихъ не имѣется ни алтаря, ни архіерейской каѳедры, что, какъ подобные женщинамъ, они лишаютъ свой обликъ мужескаго достоинства, что допускаютъ женщинъ при служеніи Таинства, что священной Трапезѣ, отнюдь, не оказываютъ уваженія, что Флорентійскій Соборъ издалъ пустое и новшеской вѣры Соборное Опредѣленіе.

Вслѣдствіе всего этого ты былъ отвергнутъ и обвиненъ этимъ нашимъ собраніемъ, хотя нашлись бы и иные мудрѣйшіе Отцы, которые еще лучше и сильнѣе (чѣмъ это сдѣлалъ я) опровергли бы эти твои ложнѣйшія клеветы.

«Итакъ, познай, Ефесянинъ, твои нечестивѣйшія заблужденія и не только покайся въ своемъ грѣхѣ, но и черезъ публичныя заявленія признай, что ты заблуждался, дабы возстановить въ спасеніи сердца простодушныхъ людей, которыя ты обольстилъ своею ложью. И если ты, какъ одинъ, не будешь довлѣть для множества казней, однако, въ вѣчномъ огнѣ будешь мучиться вмѣстѣ съ прочими ересеначальниками».

6. Среди источниковъ для исторіи Флорентійской Уніи особенно важными для показанія значенія св. Марка Ефесскаго въ дѣлѣ стоянія за Православіе являются остатки греческихъ протоколовъ Дѣяній Флорентійскаго (и Феррарскаго) Собора, находящіеся у Манси Concil. ampliss. collect. t. XXXI, у Хардуина Concil. Coll. t. IX и недавно переизданные съ научнымъ аппаратомъ у J. Gill'я подъ названіемъ:” Quæ supersunt Actorum Græcorum concilii Florentini”. Roma 1953. Гораздо меньше значенія имѣютъ такъ называемые “Acta Latina”, находящіяся у Андрея де Санкта Кроче.

7. Очень большое значеніе имѣетъ въ этомъ отношеніи исторія Флорентійскаго Собора, составленная Сильвестромъ Сиропуломъ екклисіархомъ Великой церкви, изданная въ сопровожденіи латинскаго перевода (часто далеко уходящаго отъ греческаго оригинала) и обширнаго предисловія, англійскимъ богословомъ Robert Creyghton подъ длиннымъ наименованіемъ: “Vera Historia unionis non verae inter Graecos et Latinos: sive Concilii Florentini exactissima narratio, Graece scripta per Sylvestrum Sguropulum Magnum Ecclesiarcham" etc.

8. Есть нѣкоторыя упоминанія о св. Маркѣ Ефесскомъ и въ синаксарѣ, находящемся въ службѣ Флорентійскому Собору, принадлежащей ревностному уніату Іосифу епископу Меѳонскому: Josephi Methonensis episcopi Synaxarium Concilii Florentini, ap. Migne P. G. t. 159.

9. Какъ объ источникѣ для составленія житія св. Марка Ефесскаго, хотя и весьма посредственнаго характера, мы упоминали о двухъ древнѣйшихъ службахъ св. Марку Ефесскому, принадлежащихъ перу Іоанна Евгеника и Великаго Ритора Мануила. Объ этихъ службахъ мы говорили и въ I главѣ нашего труда и въ предисловіи къ службѣ св. Марку Ефесскому. Остальныя службы (всего ихъ извѣстно до восьми), являются болѣе поздними произведеніями, почему и оставлены нами безъ вниманія.

Изъ общихъ трудовъ объ эпохѣ Флорентійскаго Собора укажемъ лишь на тѣ, которые особенно существенны для ознакомленія съ дѣятельностью св. Марка Ефесскаго:

Горскій — «Исторія Флорентійскаго Собора», Москва 1847. Книгу эту нынѣ невозможно достать, но въ англійскомъ переводѣ, сдѣланномъ студентомъ С-Пб. Духовной Академіи В. Поповымъ и изданномъ англійскимъ богословомъ-историкомъ Neal, она была издана въ Лондонѣ въ 1861 г. Эта книга весьма кратко и поверхностно захватываетъ исторію Флорентійской Уніи и является не столько научнымъ трудомъ, сколько популярнымъ изложеніемъ. Особенное вниманіе въ книгѣ обращено на тотъ фактъ, что завѣщаніе патріарха Іосифа является подложнымъ и на тотъ фактъ, что отсутствіе подписи патріарха Константинопольскаго подъ Актомъ Флорентійской Уніи, какъ это и приводилось Амирутіемъ и Гемистомъ Плиѳономъ, является факторомъ, сводящимъ на нѣтъ «вселенскость» Флорентійскаго Собора. Несмотря на свою краткость и мало- цѣнность научнаго характера, книга эта цѣнна въ томъ смыслѣ, что написана о Флорентійской Уніи съ точки зрѣнія православнаго человѣка и личность св. Марка Ефесскаго представлена иностранному читателю какъ героя и поборника Истины.

С. J. Hefele въ “Histoire des Conciles” t. VII part 2. Paris 1916. обширно и подробно говоритъ о переговорахъ между греками и латинянами на Ферраро-Флорентійскомъ Соборѣ и дальнѣйшей судьбѣ Уніи на Востокѣ. Авторомъ использованы всѣ имѣвшіеся въ его время источники. Относительно св. Марка Ефесскаго авторъ (римо-католическій іерархъ) настроенъ весьма отрицательно и это чувствуется на всемъ протяженіи его изложенія исторіи Флорентійской Уніи.

J. Gill принадлежитъ обширный трудъ о Флорентійской Уніи: “The Сошісіl of Florence”, Cambrige 1959, въ которомъ авторомъ-іезуитомъ использованы многочисленные источники и указана обширная литература. Авторъ сего труда пишетъ весьма пристрастно и отрицательно о св. Маркѣ Ефесскомъ. Тѣмъ не менѣе, какъ пособіе къ изученію Флорентійскаго Собора, этотъ трудъ представляетъ послѣднее слово науки.

Недавно изданныя римо-католическимъ издательствомъ «Жизнь съ Богомъ» двѣ брошюры М. Гаврилова «Ферраро-Флорентійскій Соборъ и Русь» и «Православіе и Ферраро-Флорентійскій Соборъ» — представляютъ меньше интереса и скорѣе являются популярнымъ изложеніемъ, чѣмъ научными изслѣдованіями.

Для ознакомленія съ эпохой жизни византійскаго государства въ эпоху Уніи см. общія исторіи Византіи, принадлежащія нашимъ соотечественникамъ и пользующіяся всемірнымъ авторитетомъ:

А. А. Васильевъ: “History of the Byzantine Empire” ed. 2. 1952.

Г. Острогорскій: “History of the Byzantine State” Oxf. 1956.

Ф. И. Успенскій: «Исторія Византійской Имперіи» т. 3. Ленинградъ 1948.

О томѣ, какое значеніе имѣла Флорентійская Унія для поднятія на Западѣ поколебавшагося престижа папы Евгенія IV, см. въ капитальномъ трудѣ Pastor. “History of the Popes” t. 1. p. 316 sq.

МОНОГРАФІИ, СТАТЬИ И БИБЛІОГРАФИЧЕСКІЯ ЗАМѢТКИ.

Говоря о библіографіи о св. Маркѣ Ефесскомъ мы ограничиваемся въ нашемъ обзорѣ указаніемъ трудовъ и замѣтокъ, исключительно посвященныхъ жизни и дѣятельности св. Марка Ефесскаго, но не охватываемъ общую литературу о Ферраро-Флорентійскомъ Соборѣ, потому что это было бы внѣ рамокъ нашей работы.

а) Литература на русскомъ языкѣ.

Насколько намъ извѣстно, литература о св. Маркѣ Ефесскомъ на русскомъ языкѣ весьма незначительна.

Н. Косолаповъ. «Мѣсяцесловъ Православной Каѳолической Церкви» 1880 г. подъ 19-мъ января, стр. 43. Краткая біографическая замѣтка о св. Маркѣ, содержащая всего нѣсколько строкъ, съ неправильнымъ указаніемъ года смерти Святителя.

А. Норовъ: «Марка Ефесскаго и Георгія Схоларія неизданныя сочиненія» Парижъ 1859 г. Краткое предисловіе къ тексту, не имѣющее научнаго характера.

Его же: «Путешествіе къ Семи Церквамъ, упоминаемымъ въ Апокалипсисѣ», СПб. 1847 г. стр. 281-8. Въ этомъ мѣстѣ авторъ, говоря объ исторіи Ефесской Церкви, съ восторгомъ пишетъ о св. Маркѣ Ефесскомъ, но въ то же время пишетъ и многое исторически невѣрное и путаетъ св. Марка Ефесскаго со св. Маркомъ Отшельникомъ, либо относящееся къ области фантазіи, и дату смерти св. Марка Ефесскаго онъ ставитъ послѣ паденія Константинополя.

Сергій архіепископъ: «Полный Мѣсяцесловъ Востока». Владиміръ 1901 г. стр. 31. Краткая біографическая замѣтка о Св. Маркѣ Ефесскомъ, содержащая всего нѣсколько строкъ. Годъ смерти авторъ относитъ либо къ 1447, либо къ 1451 году.

Филаретъ архіепископъ Черниговскій: «Историческій Обзоръ Пѣснопѣвцевъ и Пѣснопѣній Греческой Церкви» отд. 80. Краткая статья въ полстраницы о св. Маркѣ Ефесскомъ, исполненная преклоненія передъ памятью Святителя.

Годъ смерти его указанъ какъ 1452. Авторъ приводитъ перечень литургическихъ трудовъ св. Марка Ефесскаго и указываетъ, что хотя они нынѣ и не находятся въ литургическомъ употребленіи, однако, несомнѣнно ранѣе имѣли мѣсто въ богослуженіи. Авторъ также указываетъ на статью въ «Воскресномъ Чтеніи» за 1857 г. № 45, которую мы не могли найти.

Энциклопедическій Словарь (Андреевскій) Брокгауза и Ефрона. СПб. 1896 г. т. 18, стр. 670. Краткая біографическая замѣтка о св. Маркѣ Ефесскомъ. (Въ «Большой Совѣтской Энциклопедіи» изданіе 2-е, т. 45, стр. 249-50, о Флорентійской Уніи говорится въ болѣе благожелательномъ тонѣ относительно Православной Церкви, чѣмъ въ первомъ изданіи (т. 58, стр. 14). Въ борьбѣ за Православіе ревнителей Православія авторъ статьи видитъ борьбу грековъ за національную независимость).

б) Литература на греческомъ языкѣ.

Властосъ Каллистъ (Βλαοτός): «Δοκίμιον ιστορικόν περί του σχίσματος τής δυτικής Εκκλησίας από τής όρϑοδόξου ανατολικής ·· - τοϋ βίου τοϋ έν άγίοις πατρός ημών Μάρκον αρχιεπισκόπου Έφεσου τοϋ Ευγενικοϋ». Аѳины 1891 г.

Въ этой небольшой книгѣ, напечатанной крупнымъ шрифтомъ, излагается общая исторія Флорентійской Уніи и, въ частности, дѣятельность св. Марка Ефесскаго. Научнаго характера работа не имѣетъ, а является лишь популярнымъ изложеніемъ того зла, которое представляла собою Флорентійская Унія, и рисуется заслуга св. Марка Ефесскаго въ дѣлѣ борьбы за Православіе (хотя эта часть труда меньше удалась автору). Самый трудъ не самостоятеленъ, а во всемъ слѣдуетъ труду Аѳанасія Парія (о которомъ см. ниже). Книга написана съ восторженнымъ преклоненіемъ (какъ и всѣ греческіе труды о св. Маркѣ Ефесскомъ) передъ памятью святителя Марка; цѣннымъ является и то, что Властосъ былъ первымъ осознавшимъ значеніе и напечатавшимъ въ своей книгѣ слово св. Марка Ефесскаго, сказанное имъ папѣ Евгенію въ началѣ Собора. Въ началѣ своей книги авторъ (аѳонскій монахъ) помѣщаетъ икону св. Марка Ефесскаго, написанную имъ самимъ, и службу ему, коллективно составленную имъ и иными лицами, которую онъ закончилъ и издалъ. Поскольку эта служба представляется новѣйшей и иногда не совсѣмъ на высотѣ, мы ничего изъ нее не почерпнули при составленіи службы св. Марку Ефесскому, которую мы помѣстили въ нашей книгѣ, а использовали двѣ древнѣйшія службы: Іоанна Евгеника брата св. Марка Ефесскаго, соучастника его борьбы и продолжателя его дѣятельности, и — Великаго Ритора Мануила.

А. Діамантопулосъ (Διαμαντόπουλος): «Μάρκος Ευγενικός και ή έν Φλορεντία ούνοδος». Аѳины 1899 г.

Къ сожалѣнію мы ничего не можемъ сказать объ этой книгѣ, поскольку ее исключительно трудно достать и въ самыхъ большихъ книжныхъ центрахъ. Поскольку же мы можемъ судить по ссылкамъ на этотъ трудъ нѣкоторыхъ иныхъ авторовъ, книга эта представляетъ значительное произведеніе, хотя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ имѣются историческія неточности.

К. Дукаки (Δονκάκη), составитель 12-ти томовъ житій святыхъ по мѣсяцамъ подъ названіемъ: «’Ίαοπις τού νοητού παραδείσου», Аѳины 1889 г. Въ книгѣ за мѣсяцъ январь, день 19-й, стр. 397-429 помѣщается житіе св. Марка Ефесскаго. Въ этомъ житіи кратко повѣствуется о борьбѣ св. Марка Ефесскаго за Православіе на Флорентійскомъ Соборѣ, но больше рисуется общая картина событій той эпохи. Нѣсколько словъ говорится о канонизаціи св. Марка и въ самомъ концѣ повѣствуется о чудѣ, совершенномъ св. Маркомъ Ефесскимъ много вѣковъ спустя послѣ его смерти. Приведемъ эту повѣсть полностью изъ помянутой книги:

«Нѣкій мужъ Димитрій, по фамиліи Зурмпеосъ, почтенный и весьма богатый, имѣлъ сестру, которая была тяжко больна; и хотя онъ призывалъ всѣхъ врачей Мессолонга (области) и весьма истратился на нихъ, однако, никакой помощи не могъ доставить своей сестрѣ, но больше того — придя въ худшее состояніе, она въ теченіе трехъ дней пребывала безмолвной, ничего неощущающей и совершенно неподвижной, такъ что и сами врачи присудили ее кь смерти. Тогда они и прочіе ея близкіе стали приготовлять все нужное для похоронъ, но совершенно неожиданно они услышали голосъ и сильный стонъ, исходящій отъ нея, и придя въ себя, она сказала имъ: «Почему меня не переодѣваютъ въ другія одежды, вѣдь я просто захлебывалась подъ водой?» — Услышавъ это, братъ ея чрезвычайно обрадовался, что она заговорила, и прибѣжавъ къ ней, спросилъ ее: «Что случилось и какъ это могло произойти, что ты до такой степени влажная?» — Она же отвѣтила: «Нѣкій архіерей, придя сюда, взялъ меня за руку и повелъ меня къ одному ключу воды и бросилъ меня внутрь водоема и омылъ меня и сказалъ мнѣ: иди, дочь, вотъ — ты совершенно свободна отъ недуга». Братъ же ея вновь спросилъ: «Почему же ты не спросила его, кто былъ тотъ, который даровалъ тебѣ здравіе?» — Она же отвѣтила: «Да, я спросила его: кѣмъ является Святыня твоя? — И онъ мнѣ сказалъ: я — Митрополитъ Ефесскій Маркъ Евгеникъ». — Взявшіе же ее съ цѣлью, чтобы переодѣть ее, — о, чудо! — всѣ были весьма поражены, видя, что не только ея одежды были влажными, но и — постель и прочія одежды, приготовляемыя въ подобныхъ случаяхъ. И сказавъ эти слова, она непосредственно поднялась съ одра, не имѣя ни слѣда болѣзни. Послѣ же этого чуда, реченная женщина благочестиво прожила еще 15 лѣтъ и сдѣлавъ икону св. Марка на память объ этомъ чудѣ, отошла ко Господу».

Помянутое житіе св. Марка Ефесскаго является популярнымъ изложеніемъ въ томъ же духѣ, что и житія святыхъ у св. Димитрія Ростовскаго и никакихъ научныхъ цѣлей не ставитъ.

Въ «Ελευϑερουδακη έγκύκλοπαιδικον λεξικόν» Аѳины 1929 г., т. 6. стр. 15, находимъ краткую біографическую замѣтку о св. Маркѣ Ефесскомъ, въ которой прославляется его борьба за Православіе и самый фактъ неподписанія имъ Флорентійской Уніи, что и привело ее къ гибели, какъ это и опредѣлилъ папа Евгеній IV, узнавъ, что св. Маркъ не подписалъ Уніи: «Мы ничего не сдѣлали». Годъ смерти св. Марка указывается какъ 1447.

Никифоръ Калойерасъ архіепископъ Патрскій (Καλλογερας)· «Μάρκος о Εύγενικός καί Βησσαρίων δ καρδινάλης». Аѳины 1893 г. Въ книгѣ находится весьма краткое изложеніе жизни св. Марка Ефесскаго на основаніи трехъ источниковъ: Георгія Схоларія, Мануила и Сиропула. Авторъ говоритъ, что св. Маркъ Ефесскій наслѣдовалъ политическое мышленіе своего учителя Іосифа Вріенія, который считалъ, что ни въ коемъ случаѣ не слѣдуетъ искать соглашенія съ латинянами, а тѣмъ болѣе сходиться съ ними. Совсѣмъ иное представлялъ собою кардиналъ Виссаріонъ. Такимъ образомъ, оба эти мужа явились «діаметрально противуположными другъ другу». Въ свѣтѣ этой борьбы политическихъ воззрѣній и проходитъ все изложеніе этой небольшой книги.

Виссаріонъ считалъ, что папское иго лучше турецкаго, а Маркъ Ефесскій считалъ, что изъ двухъ золъ турецкое иго болѣе пріемлемо. Оба явились борцами и вождями этихъ противуположныхъ другъ другу политическихъ направленій. Далѣе авторъ изслѣдуетъ положеніе: чья политика была болѣе правильна по отношенію къ греческому народу въ свѣтѣ исторіи и дѣлаетъ сравненіе жизни еллиновъ подъ турками и подъ латинянами, и выясняетъ, что жизнь подъ латинянами приводила къ національному, а не только церковному, умерщвленію во всѣхъ тѣхъ областяхъ, гдѣ греки оказывались подъ властью латинянъ въ захваченныхъ ими областяхъ прежней Византіи; между тѣмъ, какъ въ областяхъ, захваченныхъ магометанами, церковная и національная жизнь греческаго народа могла существовать и не заглохла. Въ концѣ своего труда, воздавая должное воззрѣніямъ св. Марка, авторъ говоритъ, что политика Виссаріона была «самое меньшее сказать — малодушной». Авторъ воздаетъ должное и той партіи, которая сгруппировалась вокругъ св. Марка, которая была не только благочестивѣе противной партіи, но и благоразумнѣе и политически болѣе дальновидной.

К. Г. Мамони (Μαμώνη), статья: «Μάρκος ό Ευγενικός. Βίος καί έργον» въ журналѣ «Θεολογία», Аѳины 1954 г. № 25, стр. 377-404 и 521-75. Эта прекрасная ученая статья въ первой своей части посвящена просмотру источниковъ, говорящихъ о жизни и дѣятельности св. Марка Ефесскаго (Nota: въ нашей работѣ мы привели большее число источниковъ). Вторая часть статьи посвящена изученію общаго духа твореній св. Марка Ефесскаго и ихъ хронологіи. Въ концѣ статьи переданъ списокъ всѣхъ трудовъ св. Марка Ефесскаго, въ какихъ рукописяхъ они находятся и если напечатаны, то гдѣ и кѣмъ. Въ статьѣ не ставится цѣлью изложеніе исторіи жизни св. Марка и пересказъ или объясненіе тѣхъ или иныхъ его твореній, но только схематически представленъ общій планъ источниковъ, общихъ мыслей и списокъ твореній св. Марка Ефесскаго.

Е. Г. Панделакисъ (Παντελακης), біографическая замѣтка о св. Маркѣ Ефесскомъ въ «Μεγάλη Έλληνικη έγκνκλοπαιόεια» Аѳины. т. 11 стр. 705-6. Вкратцѣ излагаются біографическія данныя о св. Маркѣ Ефесскомъ, говорится о его борьбѣ за Православіе и подчеркивается тотъ фактъ, что его отказъ подписанія Уніи явился ея гибелью; «посему», говоритъ авторъ, «послѣ великаго Фотія, Маркъ считается нашимъ народомъ какъ спаситель независимости Православной Церкви». Годъ смерти св. Марка относится къ 1445, 1449 или же къ 1451 году. Творенія его частично были изданы, частично же еще имѣютъ быть изданными.

А. Пападопулосъ-Керамевсъ (Παπαδόπουλος-Κεραμεύς), статья: «Μάρκος ό Εύγενικός ώς πατήρ άγιος της όρϑοδόϑου καϑολικής Έκκληοίας» въ ‟Вуzantinische Zeitschrift” 1902 г. т. 11, стр. 50-69. Статья посвящена вопросу прославленія и канонизаціи св. Марка Ефесскаго въ Православной Церкви и даетъ цѣнныя данныя о семъ. Авторъ прежде всего сообщаетъ, что годъ смерти св. Марка Ефесскаго остается подъ вопросомъ между 1441 и 1452 гг. (Dräseke указывалъ на 1443. Софоклъ Икономъ — на 1451 г.). Св. Маркъ Ефесскій былъ похороненъ въ знаменитой Манганской Обители, но впослѣдствіи его святыя мощи были перенесены въ Лазаревскій Монастырь въ Галатіи. Память св. Марка Ефесскаго ежегодно праздновалась въ семьѣ Евгениковъ, изъ которой, какъ извѣстно, происходилъ св. Маркъ Ефесскій, но постепенно это празднованіе памяти Святителя вышло за предѣлы семейнаго торжества. Благородное участіе во всенародномъ прославленіи памяти св. Марка Ефесскаго мощно приложилъ отъ себя св. Георгій (Геннадій) Схоларій въ бытность свою патріархомъ Константинопольскимъ. Константинопольскій Соборъ бывшій около 1481-4 г., аннулировавшій Флорентійскую Унію, назвалъ св. Марка Ефесскаго и св. Георгія Схоларія «Блаженными». Однако, все это еще не было оффиціальной канонизаціей, хотя память св. Марка Ефесскаго широко почиталась и были помѣстныя празднованія въ день его кончины 23 іюня. Оффиціальная канонизація произошла значительно позже, почти 300 лѣтъ спустя послѣ смерти св. Марка Ефесскаго, именно въ февралѣ 1734 г., когда Сѵнодъ, подъ предсѣдательствомъ Константинопольскаго Патріарха Серафима, вынесъ постановленіе: «Что Священный Маркъ, именуемый Евгеникъ, бывшій предстоятелемъ и пастыремъ и архіереемъ Ефесской Церкви, общепризнанно является Святымъ въ нашей Христовой Восточной Церкви, знаютъ это всѣ благочестивыя (чада) нашего народа, принимая и почитая его безъ сомнѣнія какъ священнаго Отца Церкви; свидѣтельствуютъ сіе въ равной степени и благопріятныя обстоятельства, показывающія, что наша Святая Христова Восточная Церковь священнаго сего Марка Ефесскаго и знаетъ и почитаетъ и принимаетъ святого сего мужа, богоноснаго и преподобнаго и пламеннаго ревнителя Благочестія и нашихъ священныхъ догматовъ и православнаго мышленія, Благочестія поборника и доблестнѣйшаго защитника и прежде поборствовавшихъ въ древнія времена священныхъ богослововъ подражателя и соревнителя». Прославивъ святителя Марка такими торжественными словами, Сѵнодъ затѣмъ предписываетъ вѣрнымъ съ радостью совершать память св. Марка Ефесскаго въ 19-й день мѣсяца января. Результатомъ сего постановленія явилось составленіе цѣлаго ряда службъ св. Марку Ефесскому.

Паріосъ Аѳанасій, «Ό 'Αντίπαπας ήτοι 'Αγώνες — τοϋ έν άγίοις πατρός ημών Μάρκον αρχιεπισκόπου Έφεσου». 1785 г. Книга является въ сущности пересказомъ того, что помѣщается у Сиропула и цѣнна лишь въ томъ смыслѣ, что является первымъ по времени произведеніемъ, поставившимъ себѣ цѣлью прославленіе борьбы св. Марка Ефесскаго за Православіе, которое было въ опасности вслѣдствіе Флорентійской Уніи.

с) Литература на иныхъ европейскихъ языкахъ.

Н. G. Beck in ”Schiele (Gunkel): Die religion in Geschichte und Gegenwart" Band 4. 1960 p. 774. Весьма краткая библіографическая замѣтка, ограничивающаяся хронологочиескими данными и общимъ упоминаніемъ о трудахъ св. Марка Ефесскаго.

А. М. Bozzone in ‟Dizionario Ecclesiastico” 1955 pag. 821. Краткая статья о св. Маркѣ, въ которой авторъ утверждаетъ, что главная вина въ томъ, что заключенная во Флоренціи Унія осталась «мертвымъ словомъ», принадлежитъ Марку Ефесскому.

E. Candal in ‟Enciclopedia Cattolica” изд. Ватикана. 1952 г. т. 8. стр. 41. Весьма краткая біографическая замѣтка о св. Маркѣ Ефесскомъ, въ которой авторъ, между прочимъ, отмѣчаетъ, что писанія св. Марка Ефесскаго относительно чистилища не лишены интереса. Св. Маркъ представленъ какъ неумолимый врагъ Уніи. Далѣе говорится, что онъ былъ плодовитымъ писателемъ, «но мало глубокимъ». Замѣтка написана во враждебномъ духѣ въ отношеніи св. Марка.

J. Dräseke статья ”Zu Marcus Eugenicus von Ephesus” in ‟Zeitschrift fur Kirchengeschichte” 1891. t. 12, p. 91 sq. Авторъ пишетъ, что до сихъ поръ мало что было извѣстно о жизни Марка Ефесскаго; затѣмъ указываетъ на два извѣстныхъ ему источника о жизни св. Марка: синаксарь Іоанна Евгеника и книгу Великаго Ритора Мануила; приводятся выдержки изъ послѣдней и авторъ останавливаетъ вниманіе читателя на утвержденіи Мануила, что св. Маркъ Ефесскій послѣ возвращенія въ Константинополь прожилъ три года, и находитъ въ этомъ утвержденіи нѣкоторую историческую неувязку. Далѣе слѣдуетъ перечень извѣстныхъ автору сочиненій св. Марка и приводятся въ греческомъ оригиналѣ (безъ перевода) 3 письма св. Марка Ефесскаго: іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ, іеромонаху Ѳеофану на Имврійскомъ островѣ, меѳонскому пресвитеру Георгію; предсмертныя слова Святителя и отвѣтъ на нихъ Георгія Схоларія.

Въ настоящее время статья не представляетъ интереса (написана она была въ 1891 г.), хотя въ прошломъ она несомнѣнно способствовала пробужденію интереса къ святителю Марку Ефесскому въ кругахъ Западной Церкви.

См. также его статью, помѣщенную въ ‟Neu kirchl. Zeitschrift” № 184.

Въ ‟Enciclopedia Universal Ilustrada” Madrid-Barcelona. t. 32 pag. 1379-80, находимъ біографическую замѣтку о св. Маркѣ Ефесскомъ, написанную съ большой непріязнью къ нему за его враждебность къ дѣлу Уніи и за тотъ фактъ, что онъ былъ единственнымъ не подписавшимъ Унію. Отмѣчается, однако, что среди своего народа св. Маркъ Ефесскій почитается героемъ и спасителемъ за то, что не подчинился Уніи.

Von der Essen, статья о Флорентійскомъ Соборѣ въ ‟The Catholic Encyclopsedia” t. VI. p. 111-4. New York 1910. Въ статьѣ упоминается, что Маркъ Ефесскій имѣлъ горячіе споры съ представителями латинянъ; говорится далѣе, что хотя Флорентійская Унія и не имѣла благополучнаго завершенія на Востокѣ, однако, для папы Евгенія IV она оказала большую услугу, такъ какъ подняла его престижъ на Западѣ и исцѣлила этимъ расколъ внутри Западной Церкви, происшедшій изъ-за непризнанія папы Евгенія отцами Базельскаго Собора.

V. Grumel, статья ‟Marc d´Ephèse. Vіе — Ecrits — Doctrine” in ‟Estu- dis Franciscans”. Barcelona 1925 t. 36, p. 425-48. Въ статьѣ кратко излагается жизнь св. Марка Ефесскаго, затѣмъ слѣдуетъ изложеніе своими словами той рѣчи, которую св. Маркъ Ефесскій произнесъ въ началѣ Феррарскаго Собора, обращаясь къ папѣ Евгенію. Затѣмъ слѣдуетъ краткое изложеніе событій на Флорентійскомъ Соборѣ (стр. 425-33). Послѣ сего слѣдуетъ болѣе цѣнная часть статьи: перечень и общее содержаніе отдѣльныхъ твореній св. Марка Ефесскаго, начиная съ тѣхъ, которыя опубликовалъ Мгр. Л. Пти въ «Патрологіа Оріенталисъ» тт. 15 и 17. Грюмель, однако, приводитъ весьма немногія изъ числа извѣстныхъ твореній св. Марка. Далѣе слѣдуетъ общее изложеніе доктрины св. Марка на основаніи нѣкоторыхъ писаній Святителя: объ исхожденіи Св. Духа (на основаніи «Силлогическихъ главъ»), о чистилищѣ и объ иныхъ вопросахъ (на основаніи трактатовъ св. Марка Ефесскаго о чистилищѣ и его отвѣтовъ на поставленные ему латинянами вопросы). Эта часть статьи имѣетъ поверхностный характеръ и ничего существеннаго не даетъ. Кончается статья враждебнымъ отзывомъ о св. Маркѣ Ефесскомъ и о его твореніяхъ, о которыхъ Грюмель не высокаго мнѣнія и не видитъ причины, почему среди грековъ св. Маркъ Ефесскій пользуется такимъ восхищеніемъ и почетомъ.

V. Laurent, краткая замѣтка въ ‟Buchberger Lexikon für Theologie und Kirche”. 1934. t. 6. p. 958-9. Дается краткая біографія св. Марка Ефесскаго, въ которой упоминаются двѣ древнѣйшія службы Святителю, составленныя Іоанномъ Евгеникомъ и Великимъ Риторомъ Мануиломъ.

Loch Valentin, ‟Antiel des Markus Eugenikus an dem Fortbestehen des griechischen Schisma durch seine Agitation auf dem Concile zu Florenz und nach demselben". Amberg 1844. Какъ и другое сочиненіе сего автора — ‟Das Dogma der griechischen Kirche vom Purgatorium” Regensburg 1842, не представляетъ собою какого-либо цѣннаго труда; имѣетъ чисто полемическій характеръ и лишена объективной оцѣнки событій и личностей. Такъ напр. авторъ утверждаетъ, что ученіе о чистилищѣ свойственно также и Православной Церкви и всю вину за неуспѣхъ Флорентійской Уніи, имѣвшей своей цѣлью излечить расколъ между Восточной и Западной Церквами, бросаетъ на «фанатизмъ и узость воззрѣній» св. Марка Ефесскаго.

S. G. Mercanti, in ‟Enciclopedia Italiana” 1932, t. 14, pag. 561-2. Краткая біографическая замѣтка, приводящая основныя данныя о св. Маркѣ.

Phil. Meyer in ‟Realencyclopädie fur Protestant. Theologie und Kirche”. Band 12 p. 287-8. Въ статьѣ, написанной въ благожелательномъ тонѣ по отношенію къ св. Марку Ефесскому, авторъ сначала вкратцѣ даетъ основныя данныя о великомъ Ефесскомъ Святителѣ. Авторъ также говоритъ, что вопросъ даты смерти св. Марка остается открытымъ. Онъ также считаетъ, что благодаря противостоянію св. Марка Ефесскаго, Флорентійская Унія потерпѣла крахъ. Въ концѣ своей статьи авторъ оспариваетъ утвержденіе Калогера (см. о немъ выше въ перечисленіи литературы о св. Маркѣ Ефесскомъ на греч. языкѣ), говорящаго, что св. Маркъ Ефесскій боролся противъ Уніи съ Римской Церковью по политическимъ причинамъ, такъ какъ предвидѣлъ, что еллинскому народу будетъ національно и церковно легче подъ турками, нежели оказаться подъ властью Папы. Мейеръ утверждаетъ, что у св. Марка Ефесскаго были исключительно богословскія и церковныя побужденія въ противостояніи Уніи: именно — св. Маркъ не допускалъ компромиссовъ въ дѣлахъ вѣры; въ подтвержденіе сказаннаго авторъ приводитъ три цитаты изъ твореній св. Марка Ефесскаго: «Никоимъ образомъ не исправляется посредствомъ компромиссовъ то, что относится къ Церкви», «нѣтъ середины между истиной и ложью», и «нарушеніе каѳолической вѣры есть общая гибель».

Этому же автору принадлежитъ краткая біографическая замѣтка о св. Маркѣ Ефесскомъ въ ‟The New Schaff-Herzog Encyclopedia of Reliqious Knowledge”. vol. 7, p. 185, въ которой авторъ утверждаетъ, что писанія св. Марка характеризуются твердостью и безкомпромиссностью, хотя въ богословскомъ смыслѣ уступаютъ писаніямъ св. Георгія Схоларія и Гемиста Плиѳона. Годъ смерти св. Марка авторъ ставитъ подъ вопросомъ, это либо 1443 или 1447 или 1449 гг. Въ статьѣ затѣмъ говорится, что служба св. Марку была составлена въ 15 в. и постановленіемъ Сѵнода подъ предсѣдательствомъ Константинопольскаго патріарха Серафима въ 1734 г. св. Маркъ Ефесскій былъ оффиціально канонизированъ Греческой Церковью.

Mgr. L. Petit, собравшему и издавшему писанія св. Марка Ефесскаго, относящіяся къ Флорентійской Уніи въ ‟Patrologia Orientalis” t. 15 et 17, подъ общимъ наименованіемъ: ‟Documents relatifs au Concile de Florence”, прежде всего принадлежитъ общее начертаніе жизни св. Марка Ефесскаго; болѣе обширно говорится о датѣ его смерти и объ отдѣльныхъ твореніяхъ св. Марка Ефесскаго, помѣщаемыхъ въ сихъ сборникахъ.

Ему же принадлежитъ статья о св. Маркѣ Ефесскомъ въ ‟Dictionnaire de lа Théologie Catholique” т. 9, стр. 1968-86. Въ прекрасной и обстоятельной статьѣ излагается жизнь св. Марка и хронологическія данныя ея. Въ статьѣ заключается длительная полемика автора съ мнѣніемъ Мгр. Меркати, относительно года смерти св. Марка Ефесскаго. Мгр. Пти вѣскими доказательствами установилъ, какъ несомнѣнный фактъ, что св. Маркъ Ефесскій умеръ въ 1444 г. Далѣе авторъ приводитъ перечень и общее содержаніе твореній св. Марка Ефесскаго, изъ числа которыхъ множество еще не издано. Но всѣ сочиненія его, относящіяся къ періоду Флорентійской Уніи, изданы Мгр. Пти въ «Патрологіа Оріенталисъ» (и нами переведены на русскій языкъ). Въ своемъ разборѣ сочиненій св. Марка Ефесскаго авторъ признаетъ, что рядъ произведеній, которыя ранѣе приписывались св. Марку, были подложными.

Ему же въ ‟Revue de l´Orient chretien” t. 13, 1923, pag. 19-21 принадлежитъ краткая замѣтка: ‟Note sur l'ехііе de Mark d’Ephèse a Lemnos”, посвященная выясненію вопроса, сколько времени св. Маркъ Ефесскій пробылъ въ изгнаніи на Лемносѣ. На основаніи синаксаря Іоанна Евгеника, собственной эпиграммы св. Марка Ефесскаго по поводу своего освобожденія изъ заточенія, и иныхъ историческихъ данныхъ, авторъ заключаетъ, что св. Марка Ефесскій провелъ два года въ изгнаніи на Лемносѣ и былъ освобожденъ 4-го августа 1442 года.

S. Petrides статья въ ‟Echos d'Orient” t. XIII. 1910. pag. 19-21, посвященная вопросу причины смерти св. Марка Ефесскаго. Авторъ говоритъ, что смерть св. Марка Ефесскаго отъ заворота кишекъ, приписывалась злѣйшими уніатами, какъ наказаніе Божіе ему за противодѣйствіе Флорентійской Уніи. Такъ, Іосифъ Меѳонскій при этомъ писалъ, что въ этомъ отношеніи судьба св. Марка Ефесскаго была такой же какъ и судьба Григорія Паламы, Кавасиллы и иныхъ. Авторъ далѣе пишетъ, что впослѣдствіи и нѣкоторымъ православнымъ казалось, что такая смерть — недостойна святого и потому утвержденіе Іосифа Меѳонскаго о смерти св. Марка отъ заворота кишекъ считали ложнымъ и оспаривали. Далѣе авторъ выясняетъ, что въ такой смерти самой по себѣ нѣтъ ничего позорнаго и великіе святые умирали отъ желудочныхъ болѣзней, и опираясь на поэму итальянца H. Pusculo ‟Constantinopolis”, бывшаго въ Константинополѣ во время смерти св. Марка Ефесскаго, и главное — на окончаніе синаксаря св. Марку, составленнаго братомъ Святителя, Іоанномъ Евгеникомъ, согласенъ и принимаетъ, что смерть св. Марка Ефесскаго наступила отъ болѣзни кишечника.

А. Vogt, въ статьѣ о Флорентійской Уніи въ ‟Dictionnaire de lа Théologie Catholique”, t. 6, pag. 24 sq. пишетъ съ большой непріязнью о св. Маркѣ Ефесскомъ, утверждая, что главная вина въ томъ, что Унія не имѣла успѣха, принадлежитъ Марку Ефесскому: «Этотъ человѣкъ, умный, культурный, обладавшій краснорѣчіемъ, былъ, къ сожалѣнію, мало лойяльнымъ дѣлу Уніи, и если результаты Собора не оказались такими, какъ на это разсчитывали и съ той и съ другой стороны, это долженствуетъ во многомъ приписать его непримиримости и предразсудку» (стр. 37).

D. Wassilieff (русскій священникъ Димитрій Васильевъ), статья ‟Notice biographique sur Marc Metropolitain d'Ephèse defensuer de l'Orthodoxie” ‟Union Chretienne” 1863, p. 20-22 et 37-38. Въ этой статьѣ авторъ весьма кратко излагаетъ исторію жизни св. Марка Ефесскаго и его дѣятельность на Флорентійскомъ Соборѣ. Какъ и слѣдовало ожидать, статья написана въ духѣ преклоненія передъ св. Маркомъ Ефесскимъ. Въ статьѣ поминается и рядъ твореній св. Марка, которыя въ то время еще не были изданы(нынѣ они изданы). Авторъ ошибочно (какъ многіе и до и послѣ него) относитъ годъ сморти св. Марка Ефесскаго къ 1447 г. Сказавъ о томъ значеніи, какое имѣлъ св. Маркъ Ефесскій для Православія, авторъ заканчиваетъ свою статью словами: «Маркъ Ефесскій былъ твердыней Православія и достоинства Восточной Церкви».

Въ ‟Winkler Prins Encyclopaedie”. Essevier 1952. t. 13, pag. 350 имѣется краткая біографическая замѣтка о св. Маркѣ Ефесскомъ съ перечисленіемъ кое-какой литературы о немъ.

Въ заключеніе можемъ помянуть, что въ ‟Encyclopædia Ecclesiastica” Milano-Torino 1948, произошла извѣстная путаница, вслѣдствіе чего статья о св. Маркѣ Ефесскомъ не попала въ печать. Въ III томѣ, однако, имѣется краткая біографическая замѣтка о братѣ св. Марка Ефесскаго, номофилаксѣ Іоаннѣ Евгеникѣ.

КНИГИ, ВЪ КОТОРЫХЪ ПЕРЕЧИСЛЯЮТСЯ ТВОРЕНІЯ СВ. МАРКА ЕФЕССКАГО.

Архіепископъ Филаретъ Черниговскій (цит. произв. см. выше) приводитъ перечень богослужебныхъ твореній св. Марка Ефесскаго.

J. Dräseke, ор. cit. supra: не всѣ приводимыя творенія подлинны. Fabricius. ‟Bibliotheca Græca”, Band XI. p. 670-77. Не всѣ приводимыя сочиненія подлинны.

Kondakov ‟Recueil Kondakov” p. 139-42. Praga 1926.

Krumbacher. ‟Geschichte der Byzantinischen Literatur” 1897, p. 115 sq. Не всѣ приводимыя сочиненія подлинны.

Migne. P. G. t. 160, col. 1071-78. Не всѣ приводимыя сочиненія подлинны. Mamone (Μαμώνη) ор. et loc. cit. supra. Наиболѣе полный и научный перечень подлинныхъ сочиненій.

Mgr. L. Petit in ‟Dictionnaire de la Theologie Catolique” loc. supra cit. Перечень подлинныхъ сочиненій св. Марка Ефесскаго.

ПРИМѢЧАНІЯ и ССЫЛКИ.

Предисловіе.

¹ J. Gill. “Quæ supersunt Actorum Graecorum Concilii Florentini” Roma 1955. t. 1. p. 28 nota.

² Изъ службы св. Марку Ефесскому, написанной Великимъ Риторомъ Мануиломъ. Стихира на Господи воззвахъ 1-я.

³ Изъ посланія св. Марка Ефесскаго къ игумену Ватопедскаго монастыря, отд. 2.

⁴ «Исповѣданіе Вѣры» св. Марка Ефесскаго: послѣднія слова; и посланіе его же къ Константинопольскому патріарху: послѣднія слова.

Глава I.

¹ G. Ostrogorsky. “History of the Byzantine State”. Oxford 1956. p. 499.

² A. A. Vasiliev. “History of the Byzantine Empire”. Madison 1952. p. 627.

³ Сочиненіе «Господина Мануила, Великаго Ритора о Маркѣ, святѣйшемъ митрополитѣ Ефесскомъ, и о Соборѣ Флорентійскомъ, и о Гемистѣ и Виссаріонѣ съ опроверженіемъ нечестивыхъ сочиненій ихъ», отд. 3. То же и въ Синаксарѣ его о св. Маркѣ — въ рус. пер. въ «Христіанскомъ Чтеніи» т. 2 за 1886 г.

⁴ Syropoulos. “Vera historia unionis non veræ inter Graecos et Latinos sive Concilii Florentini exactissima narratio Graece scripta per Silvestrum Sguropulum ... ” editio Robert Creyghton. Hagæ 1660. sect. III cap. 6.

⁵ Цитируемъ по книгѣ Авраама Норова «Марка Ефесскаго и Георгія Схоларія неизданныя сочиненія». Парижъ 1859 г. стр. 8-10.

⁶ “Cambridge Medieval History” подъ редакціей J. В. Bury. Cambridge 1936. t. 8. p. 38.

⁷ AEneas Sylvius, будущій папа Пій II цит. ар. L. Petit, Patrologia Orientalis t. 15, p. 6.

⁸ А. Васильевъ. op. et loc. cit.

⁹ Восточные Патріархи, находившіеся уже на территоріяхъ захваченныхъ невѣрными, однако, не такъ легко дали полномочія, чтобы ихъ представляли на соборѣ съ латинянами. Сначала въ 1437 г. на просьбу императора Іоанна Палеолога, они отвѣтили, что они согласны дать полномочія представлять ихъ только въ томъ случаѣ, если соборъ будетъ держаться постановленій Вселенскихъ Соборовъ и св. Писанія и ничего не будетъ прибавлять ни убавлять. На это, по требованію латинянъ, императоръ отвѣтилъ имъ, что такія полномочія не достаточны, и на вторичную просьбу Императора, они передали представляющимъ ихъ іерархамъ и священникамъ неограниченныя полномочія.

¹⁰ См. у Ф. И. Успенскаго. «Исторія Византійской Имперіи», т. 3. Ленинградъ 1948 г. стр. 770.

¹¹ Patrologia Orient. t. 17. p. 491-522.

¹² А. Норовъ. op. cit. p. 68-90.

¹³ Dictionnaire de Theologie Catholique t. 9. p. 1968 sq.

¹⁴ Minge. Patrologiæ Cursus Completus. Series Græca t. 159 col. 1025-93 въ составѣ полемическаго труда Іосифа Меѳонскаго противъ даннаго сочиненія св. Марка.

¹⁵ Patrologia Orient. t. 17 p. 443-9.

¹⁶ Годъ рожденія указываемъ согласно исчисленію Mgr. L. Petit, которому слѣдуемъ и въ дальнѣйшей хронологіи жизни св. Марка Ефесскаго, см. “Dictionnaire de Theologie Catholique” t. 9. p. 1968 sq.

¹⁷ отд. 4.

¹⁸ отд. 10.

¹⁹ Изъ посланія св. Марка къ Георгію Схоларію, отд. 3.

²⁰ Служба св. Марку, написанная Іоанномъ Евгеникомъ, 1-ая стихира на Господи воззвахъ.

²¹ отд. 10.

²² См. «Изложеніе... Марка Ефесскаго о Флорентійскомъ Соборѣ и т. д.» отд. 1.

²³ от. 4.

²⁴ Syropul. ор. cit. sect. III с. 15 р. 61.

²⁵ См. примѣч. 22.

²⁶ Все это слово приведено нами въ русскомъ переводѣ въ нашемъ трудѣ.

²⁷ Syropul. ор. cit. sect. III с. 17 р. 61.

²⁸ Ibid. sect. IV с. 1. р. 68.

²⁹ apud А. Норовъ ор. cit. р. 90.

Глава II.

¹ С. J. Hefele. “Histoire des Condies” t. VII partie 2-me, Paris 1916, p. 957.

² Th. Frommann. “Kritishe Beitrage zur Geschichte des Florentiner Kircheneinigung”. Halle 1872 p. 69-82, 46 sq.

³ Josephus Gill. “Quæ supersunt Actorum Graecorum Concilii Florentini, t. 1, p. LXI-LXIX.

⁴ Mansi. Concil. ampliss. collect. t. XXXI.

⁵ Harduin. Concil. Coll. t. IX.

⁶ Gill op. cit. Первый томъ посвященъ исторіи источниковъ и Собору въ Феррарѣ, а второй — Собору во Флоренціи. Прекрасное изданіе, представляющее сохранившійся матеріалъ въ болѣе полномъ и обработанномъ видѣ, чѣмъ это у Манси и Хардуина.

⁷ Эта исторія Дороѳея Мителенскаго помѣщена у Хардуина ор. cit. t. IX. col. 669-1080.

⁸ Исторія эта сопровождается достаточно свободнымъ переводомъ на латинскій языкъ, сдѣланнымъ англійскимъ богословомъ Робертомъ Крейтономъ, который посвятилъ свой трудъ Королю Карлу II; передъ тѣмъ какъ передать текстъ, трудъ имѣетъ обширное предисловіе. Сама исторія Сиропула (ошибочно именуемаго Крейтономъ «Сгуропуломъ»), конечно, драгоцѣнный источникъ по своей дѣтальности и обширности. Къ сему Крейтонъ присовокупилъ примѣчанія и алфавитный указатель.

⁹ Th. Frommann, ор. cit.

¹⁰ J. Gill, ор. cit. t. 1. p. I-XCI.

¹¹ Помѣщается въ op. cit. t. IX у Хардуина.

¹² См. стр. 19-ю моего труда.

¹³ Помѣщено у насъ въ рус. пер. тамъ же указаны и греческіе источники текста.

¹⁴ Josephi Methonensis episcopi Synaxarium Concilii Florentini Migne P. G. t. 159.

¹⁵ Укажемъ главнѣйшую литературу о Флорентійской Уніи.

Augustino Patracio. “Summa Concilii Florentini” (1480) ap. Mansi et Harduin. op. cit.

Leo Allatius. “De Ecclesiæ occidentalis atque orientalis perpetua consensione”, lib. III.

Giustiniani. Acta Concilii Florentini. Roma 1638.

Cecconi. “Studi storici sul Concilio di Firenze”.

C. J. Hefele. op. et tom. cit.

Th. Frommann. op. cit.

Горскій: «Исторія Флорентійскаго Собора». Москва 1847 г. (книгу эту нигдѣ невозможно достать теперь).

N. Kalogeras. «Μάρκος ό Εύγενικός καί Βησσαρίων καρδινάλις». Athenas. 1893.

Diamantopoulos. «Μάρκος ό Εϋ

γενικός καί ή έν Φλωρεντία ούνοδος». Athenas 1899.

Callistos Blastos. «Βιογραφία... τοϋ Μάρκου άρχιεπισκόπου Έφέ- σου τοϋ Ευγενικού». Athenas 1887.

Dräseke. “Zur Kircheneinigungs- versuch des Jahres 1439” in “Byzantinische Zeitschrift” V. (1896) et ‘‘Marcos Evugenikos und Kardinal Bessarion» in «Neue kirchl. Zeitschrift” 184.

Zhischmann. “Die Unions verhandlungen zwischen der orientalischen und der romischen Kirche”. Wiene 1852.

Gotlob. “Aus den Rechnungsbüchern Eugens IV zum Geschichte der Florentinums” in “Histo- risches Jahrbuch” t. 14 1893.

Vannutelli “II Concillio di Fi- renze”. Roma 1899.

Theineer et Miklosich. “Monumenta spectantia ad unionem ecclesiarum Graece et Romanæ”. 1872.

L. Brehier. “Attempts at Reunion of the Greek and Latin Churches” in “Cambridge Medieval History”.

Pierling. “La Russie et le Saint Siège” 2-me edit. 1906.

G. H. Hofmann. “Die Konzilsarbeit in Ferrara”, in “Orientalia Christiana Periodica”. Roma 1937. “Die Konzilsarbeit in Florenz” ibid. 1938.

A. Vogt in “Dictionnaire de Theologie Catholique” t. 6c. 24 sq.

Van der Essen in “The Catholic Encyclopædia” t. 6. p. 111 sq.

¹⁶ Изъ новѣйшихъ трудовъ нашихъ соотечественниковъ укажемъ на: А. Vasiliev ор. cit., G. Ostrogorsky ор. cit., F. Uspensky op. cit.

¹⁷ Hefele, op. cit. p. 961 sq.

¹⁸ ap. Gill, op. cit. t. 1. p. 15.

¹⁹ Св. Маркъ Ефесскій «Изложеніе

святѣйшаго... о Соборѣ во Флоренціи» и т. д. отд. 2.

²⁰ Изъ синаксаря св. Марку Ефесскому см. стр. 13 нашего труда.

²¹ ap. Gill ор. cit. t. 1 p. 27.

²² ibid. p. 46.

²³ Syropoul. op. cit. sect. V. c. 2. p. 113-4.

²⁴ Callist Blastos op. cit. p. 44-8.

²⁵ «τοϋς οκανδαλιοϑέντας» «смутившихся», «соблазнившихся» тѣми новшествами, которыя ввела Западная Церковь и которыя были чужды древнему Христіанству.

²⁶ Имѣется въ виду “Filioque”.

²⁷ Т. е. какъ будто бы Западные и Восточные Отцы находятся во взаимномъ противорѣчіи касательно исхожденія Св. Духа, что св. отрицаетъ.

²⁸ Подъ словомъ «Вѣра» по всей вѣроятности слѣдуетъ разумѣть «Сѵмволъ Вѣры», ибо это слово у греческихъ Отцевъ замѣняетъ

«Сѵмволъ Вѣры», см. о семъ далѣе въ сочиненіи св. Марка Ефесскаго «Латинянинъ».

²⁹ Т. е. въ Евангеліи отъ Іоанна Христосъ говоритъ, что Св. Духъ исходитъ отъ Отца, и нигдѣ въ Евангеліи не говорится, что Онъ исходитъ также и отъ Сына.

³⁰ Т. е. православные въ Евхаристіи приносили квасный хлѣбъ, а латиняне — безквасный, и этимъ нарушалось единство совершенія Евхаристіи.

³¹ Т. е. «что мы всегда говорили изъ глубокой древности то и теперь мы говоримъ».

³² Т. е. Свв. Отцевъ и греческихъ и латинскихъ.

³³ Ибо въ древности Западная Церковь не знала иного Сѵмвола Вѣры, кромѣ того, который былъ и въ Восточной Церкви.

³⁴ ap. Gill, ор. cit. t. 1. p. 27-8.

Глава III.

¹ Надгробное слово св. Марку Ефесскому Георгія Схоларія въ пер. А. Норова, отд. 3.

² II Макк. 12, 46.

³ Матѳ. 12, 32 и прал.

⁴ I Кор. 3, 13-15.

⁵ Дѣянія V Вселенскаго Собора

⁶ Augustin. Sermo 41 de Sanctis, actio tertia. Mansi, t. IX c. 20-2. sive de anima defenctorum. Издатель счелъ это слово подложнымъ и исключилъ его изъ состава проповѣдей Бл. Августина, отнесши его въ разрядъ “spuria” in Appendice, Sermo 104. P. L. t. 39 col. 1946.

⁷ Migne. P. L. t. 41 col. 728.

⁸ id. col. 738.

⁸ P. L. t. 40. col. 593.

¹⁰ id. col. 596.

¹¹ De Peonit. n. 33. P. L. t. 40 col. 1127.

¹² Sermo 172 n. 2. P. L. t. 38. col. 936, но только не тѣ заглавныя слова, а иныя, а проповѣдь, начинающаяся этими словами см. t. cit. с. 1261, этихъ словъ не имѣетъ въ себѣ.

¹³ ibid. с. 937.

¹⁴ P. L. t. 17. с. 200.

¹⁵ Gregor. Magn. Dialog. IV с. 39. P. L. t. 77 col. 396.

¹⁶ Не на всенощной наканунѣ Пятидесятницы, но на вечернѣ въ самый день Пятидесятницы.

¹⁷ Тропарь покоинъ, гласъ 5-й, слѣдующій съ припѣвомъ: «Благословенъ еси Господи».

¹⁸ Gregor. Nyss. De anima et Resurrectione. P. G. t. 46, c. 97c-100a.

¹⁹ Gregor. Nyss. De mortuis. P. G. t. 46, c. 524b.

²⁰ Dionys. Areop. De Eccles. hierarch. c. VII, 4. P. G. t. 3. c. 560. (idem allegatur a Joanne Damasc. P. G. t. 95. col. 252a).

²¹ Epiphan. Adversus hæreses. lib. III, hær. 75 n. 8. P. G. t. 42 c. 513. Mgr. L Petit при семъ дѣлаетъ слѣдующее примѣчаніе: «Епифаній учитъ, что въ Жертвѣ совершается двойной родъ поминовенія усопшихъ — праведныхъ и грѣшныхъ: вторыхъ, чтобы вымолить имъ Божественную милость, а праведныхъ и святыхъ, дабы выдѣлить особое положеніе Господа Христа, Который по Своему положенію (conditione) отдѣляется отъ прочихъ смертныхъ».

²² Joan. Damasc. De iis qui in fide dormierunt, n 3. P. G. t. 95. c. 249.

²³ Сего мѣста отнюдь не находимъ въ твореніяхъ Бл. Ѳеодорита, на что указывали св. Маркъ Ефесскій и Виссаріонъ Никейскій. См. о семъ далѣе.

²⁴ Второзак. 25, 2.

²⁵ Езек. 33, 14-5.

²⁶ Мѣсто сіе не совсѣмъ ясно; мы привели согласно греческому тексту: «что достоитъ разумѣть въ отношеніи смерти въ аду»; латинскій же текстъ имѣетъ — «что достоитъ разумѣть въ отношеніи вѣчной жизни».

²⁷ In Apophthegmatis Patrum in “Macario” η. 38. P. G. t. 34. col. 257, et in Vitiis Patrum lib. III. cap. 172 et lib. VI, libell. 3, 16. P. L. t. 73 c. 797 et 1013.

²⁸ Dionys. De Eccles. hierarch. c. VII, 7 P. G. t. 3, c. 561.

²⁹ P. G. t. 88 c. 1652-57.

³⁰ Gregor. Naz. Orat. 16 n. 9. P. G. t. 35 col. 945.

³¹ Октоихъ, субботній канонъ объ усопшихъ, гл. 8, пѣснь 6, Слава:.

³² Тріодь Постная. Суббота мясопустная, канонъ, п. 1; или въ Тріоди Цвѣтной, суббота передъ Пятидесятницей.

³³ Тамъ же.

³⁴ Молитва послѣ освященія Св. Даровъ.

³⁵ Dionys. Areopag. ор. et loc. cit. см. примѣч. 28.

³⁶ II Макк. 12, 46.

³⁷ Матѳ. 12, 32 и парал.

³⁸ I Кор. 11-15.

³⁹ Матѳ. 25, 46.

⁴⁰ Іоан. 5, 29.

⁴¹ Пс. 49, 4.

⁴² Пс. 98, 3.

⁴³ Дан. 7, 10.

⁴⁴ Chrysost. hom. IX in Epist. I ad Cor. P. G. t. 61. c. 75-82.

⁴⁵ Basil. Magn. hom. in Psalmum 28 P. G. t. 29. c. 297.

⁴⁶ Augustin. De Civit. Dei 1. XXI. c. 26. n. 4. P. L. t. 41 c. 745.

⁴⁷ I Kop. 3, 15.

⁴⁸ Aug. De Civit. Dei 1. XXI c. 13. P. L. t. 41 c. 728.

⁴⁹ Gregor. Naz. Orat. 39. n. 19. P. G. t. 36 c. 357.

⁵⁰ Gregor. Magn. Dialog. lib. IV. cc. 40 tc 55.

⁵¹ Ibid. cap. 39. P. L. t. 77 c. 396.

⁵² Gregor. Naz. Orat. 40, 36. P. G. t. 36 c. 412.

⁵³ Пс. 6, 7.

⁵⁴ Пс. 37, 6-7.

⁵⁵ Gregor. Naz. Orat. 45 n. 11. P. G. t. 36 c. 637.

⁵⁶ Orat. cit. n. 46. P. G. t. 36 c. 645.

⁵⁷ Orat 16, n. 7. P. G. t. 35 c. 944.

⁵⁸ Лук. 16, 20 cji.

⁵⁹ I Петр. 3, 19.

⁶⁰ Joan. Clim. Scala Paradisi grad. IV. P. G. t. 88 c. 780.

⁶¹ Матѳ. 19, 26; Μρκ. 10, 27.

⁶² Рим. 15, 33. 16, 20 и т. д.

⁶³ Еф. 2, 20.

⁶⁴ Матѳ. 25, 41.

⁶⁵ Матѳ. 12, 32.

⁶⁶ И Макк. 12, 46.

⁶⁷ I Кор. 3, 11-5.

⁶⁸ Разсказъ этотъ помѣщается въ

житіи св. Іоанна Златоуста. P. G.

t. 144, col. 1101-8.

⁶⁹ August. De Civ. Dei 1. XXI cap. 21 Ench. n. 18 initio. De Angelis lib. III. cap. 8.

⁷⁰ Рим. 13, 12.

⁷¹ См. прим. 43.

⁷² См. прим. 41.

⁷³ См. прим. 42.

⁷⁴ II Петр. 3, 12, 15.

⁷⁵ См. прим. 45.

⁷⁶ См. прим. 52.

⁷⁷ См. прим. 55.

⁷⁸ См. прим. 56.

⁷⁹ См. прим. 57.

⁸⁰ См. прим. 58.

⁸¹ См. прим. 60.

⁸² Пс. 13, 5.

⁸³ Пс. 25, 8.

⁸⁴ August. De Pœnit. cap. 18. P. L. t. 40. c. 1128.

⁸⁵ Пс. 33, 22.

⁸⁶ Второз. 25, 2.

⁸⁷ II Цар. 12, 13.

⁸⁸ Cælestini papæ I Epist. XXI. P. L. t. 50. c. 530.

⁸⁹ Надо замѣтить на это, что Бл. Августинъ отнюдь не блестяще зналъ греческій языкъ. August. Confession. lib. I. c. 14 P. L. t. 32. c. 671.

⁹⁰ Gregor. Mag. Epist. lib. VI cap. 14. P.L. t. 77 c. 806-7.

⁹¹ August. De Mendacio. P. L. t. 40. c. 487 sq.

⁹² Contra Mendacium t. cit. c. 517 sq.

⁹³ Бл. Августинъ поминаетъ 8 родовъ лжи въ книгѣ “De Mendacio”, с. 14. P. L. t. cit. col. 505.

⁹⁴ August. Expositio. ad. Galat. P. L. t. 35 c. 2105 sq. Однако, этой фразы въ этомъ сочиненіи не находится.

⁹⁵ I Кор. 3, 11 сл.

⁹⁶ Откр. 5, 5.

⁹⁷ I Кор. 10, 4.

⁹⁸ I Кор. 13, 11-4.

⁹⁹ II Кор. 6, 14.

¹⁰⁰ Петр. 2, 5.

¹⁰¹ Іак. 2, 19.

¹⁰² Gregor. Dialogorum lib. IV cap. 89. P. L. t. 77 col. 396.

¹⁰³ Ефес. 3, 17.

¹⁰⁴ August. De fide et operibus n. 24-7. P. L. t. 40. c. 212-5.

¹⁰⁵ August. De Civit. Dei lib. XXI, cap. 26. P L. t. 41 col. 743.

¹⁰⁶ Іоан. 14, 3.

¹⁰⁷ Откр. 2, 5.

¹⁰⁸ Дан. 7, 10.

¹⁰⁹ I Кор. 1, 18.

¹¹⁰ I Кор. 1, 21.

¹¹¹ I Кор. 5, 5.

¹¹² I Кор. 9, 22.

¹¹³ Дѣян. 16, 30-1.

¹¹⁴ Пс. 65, 12.

¹¹⁵ Maximi ex epistola Romæ scripta. P. G. t. 91 col. 137.

¹¹⁶ Матѳ. 16, 16.

¹¹⁷ Лук. 6, 48.

¹¹⁸ Пс. 86, 1.

¹¹⁹ Езек. 18, 24.

¹²⁰ Мѳ. 5, 8.

¹²¹ Евр. 12, 14.

¹²² Chrysost. hom. XV in Matthæum.

P. G. t. 57. col. 227.

¹²³ См. прим. 56.

¹²⁴ Откр. 14, 13.

¹²⁵ Прем. Сир. 14, 17.

¹²⁶ См. прим. 57.

¹²⁷ Loc. cit. t. 35 с. 944с.

¹²⁸ Лук. 16, 20 сл.

¹²⁹ Мѳ. 12, 32.

¹³⁰ Мѳ. 25, 41.

¹³¹ Кириллово произведеніе о чудесахъ Бл. Іеронима является подложнымъ сочиненіемъ, ибо св. Кириллъ умеръ раньше Бл. Іеронима. ¹³² Изъ службы св. Марку Еф., написанной В. Р. Мануиломъ.

¹³³ Дѣян. 15, 5-6.

¹³⁴ Пс. 87, 7.

¹³⁵ Іов. 10, 22.

¹³⁶ I Кор. 2, 9.

¹³⁷ Pseudo-Athanasius. Quæst. ad. Antiochum q. 19 P. G. 28 c. 609.

¹³⁸ Мѳ. 25, 34.

¹³⁹ Мѳ. 25, 41.

¹⁴⁰ Мѳ. 8, 29.

¹⁴¹ Мѳ. 25, 1.

¹⁴² Мѳ. 25, 14 сл.

¹⁴³ II Кор. 5, 10.

¹⁴⁴ II Тим. 4, 6-8.

¹⁴⁵ II Фес. 1, 6-10.

¹⁴⁶ Евр. 11, 39-40.

¹⁴⁷ Мѳ. 20, 1-8.

¹⁴⁸ Откр. 6, 9-11.

¹⁴⁹ I Кор. 15, 23-4.

¹⁵⁰ Мѳ. 13, 43.

¹⁵¹ Gregor. Naz. Orat. 7 η. 21. P. G. t. 35. col. 781.

¹⁵² Joann. Chrys. P. G. t. 49. c. 85.

¹⁵³ P. G. t. 28 c. 904.

¹⁵⁴ Gregor. Naz. P. G. t. 35 c. 945.

¹⁵⁵ P. G. t. 36 c. 424.

¹⁵⁶ Дан. 7, 9 сл.

¹⁵⁷ II Петр. 2, 4.

¹⁵⁸ Chrys. P. G. t. 59. c. 348.

¹⁵⁹ P. G. t. 61 c 361.

¹⁶⁰ ibid.

¹⁶¹ Это мѣсто не находится въ по

мянутомъ сочиненіи св. Іоанна Златоуста, хотя и приводится какъ таковое у св. Іоанна Дамаскина, но находится въ 31-й омиліи на Матѳея. Р. G. t. 35. с. 3756.

¹⁶² II Макк. 12, 40 сл.

¹⁶³ См. прим. 28.

¹⁶⁴ Пс. 38, 14.

¹⁶⁵ Basii. Magn. Р. G. t. 32 col. 298-9. ¹⁶⁶ P. G. t. 32 с. 776.

¹⁶⁷ August. Class. II epist. 82. P. L. t. 33 c. 277.

¹⁶⁸ Clas. III ep. 148. P. L. t. 33. c. 628. ¹⁶⁹ Gregor Nys. P. G. t. 45, col. 68-69. ¹⁷⁰ P. G. t. 46. c. 524.

¹⁷¹ P. G. t. 46, c. 168.

¹⁷² Maxim. Ab. P. G. t. 90, c. 796.

¹⁷³ Лук. 18, 14.

¹⁷⁴ II Пар. 33, 13.

¹⁷⁵ Іон. 3, 5.

¹⁷⁶ Мѳ. 9, 6.

¹⁷⁷ Chrysost. homil. 54 in Matth. P. G. t. 58, c. 610-11.

¹⁷⁸ I Kop. 1, 10.

¹⁷⁹ I Kop. 1, 12.

¹⁸⁰ ibid. 4, 6.

¹⁸¹ ibid. 1, 17 sq.

¹⁸² ibid. 3, 5-7.

¹⁸³ ibid. 3, 8.

¹⁸⁴ ibid. 5, 5.

¹⁸⁵ ibid. 3, 9.

¹⁸⁶ ibid. 3, 10.

¹⁸⁷ Пс. 96, 3.

¹⁸⁸ I Kop. 3, 15.

¹⁸⁹ ibid. 16.

¹⁹⁰ ibid. 18-19.

¹⁹¹ ibid. 4, 18-21 et 5, 1-2.

¹⁹² Пс. 96, 3.

¹⁹³ Gregor. Naz. P. G. t. 36. c. 412. ¹⁹⁴ Iов. 1, 19.

¹⁹⁵ I Kop. 3, 16-7.

¹⁹⁶ Езек. 33, 13-16.

¹⁹⁷ Pseudo-Athanasius. P. G. t. 28 col. 648.

¹⁹⁸ Chrpsost. P. G. t. 48, col. 754. ¹⁹⁹ См. примѣч. 28.

²⁰⁰ Gregor. Naz. P. G. t. 35, c. 1100.

²⁰¹ Thomas Aquinat. Contra Gent. 1. III. c. 144-5 et 1. IV c. 93.

²⁰² Gregor. Naz. P. G. t. 36. c. 389.

²⁰³ Mgr. L. Petit даетъ такое толкованіе послѣднимъ словамъ св. Марка, которыя мы частично пояснили, внесши нашъ примѣръ съ А и В въ скобкахъ: «Боюсь, что это не совсѣмъ ясно. Приведемъ на примѣрѣ: А и В являются противуположными. Если А относится къ В, какъ причина къ причиненному, то, въ свою очередь, В относится къ А, какъ причина къ причиненному. Въ этомъ же смыслѣ въ геометріи говорится, что послѣдующее относится къ предшествующему, какъ предшествующее къ послѣдующему, когда то и другое могутъ приниматься мѣняя мѣста. У Аристотеля слово «έναντίον» болѣе употреблено въ значеніи «противуположное» или «противурѣчивое», нежели — «противное по смыслу». Vidi: Patr. Orient. t. XV p. 144 nota b.

²⁰⁴ Greg. Naz. P. G. 36, col. 645.

²⁰⁵ p. G. t. 35, col. 944.

²⁰⁶ Быт. 3, 21.

²⁰⁷ Матѳ. 5, 22.

²⁰⁸ Матѳ. 12, 36.

²⁰⁹ E. Renaudot. “Genadii natriachæ Constantinopolitani homiliæ de sacremento Eucharistiæ”. Parisiis 1709 p. 87.

²¹⁰ Евр. 11, 40.

²¹¹ Joan. Damasc. P. G. t. 94, col. 852.

²¹² Gregor. Naz. P. G. t. 36, col. 321.

²¹³ ibid. col. 320-1.

²¹⁴ op. et loc. cit.

²¹⁵ Dionys. Areopag. P. G. t. col. 328.

²¹⁶ I фес. 4, 16.

²¹⁷ Dionys. Areopag. De div. nomin. с. 1, 4. P. G. t. 8, col. 592.

²¹⁸ II Kop. 5, 7.

²¹⁹ Chrysost. P. G. t. 48, col. 701 sq.

²²⁰ Basil, adv. Eunomium lib. I. n. 14. P. G. t. 29, col. 544.

²²¹ Эти слова находятся не въ помянутомъ сочиненіи, а въ III словѣ.

²²² P. G. t. 56, col. 100.

²²³ Gregor. Nyss. De Beat. or. 6. P. G. t. c. 1268.

²²⁴ August. P. L. t. 40, c. 889-90.

²²⁵ August. De Trinitate. P. L. t. 42, col. 1056.

²²⁶ Joann. Clim. Scala Paradisi grad. VII. P. G. t. 88. col. 813.

²²⁷ Maxim. Capit. Theolog. cent. II, 90. c. 1168.

²²⁸ I Kop. 2, 9.

²²⁹ Іоанн. 10, 10.

²³⁰ Іоанн. 17, 3.

²³¹ II Kop. 5, 7.

²³² I Kop. 9, 27.

²³³ II Тим. 4. 4, 8.

²³⁴ Матѳ. 25, 41.

²³⁵ Матѳ. 5, 25.

²³⁶ Эту мысль находимъ и у Псевдо- Аѳанасія, вопросъ 26 и у аввы Дороѳея въ словѣ «О совѣсти».

²³⁷ Dionis. Areopag. P. G. t. 3, c. 561.

²³⁸ II Петр. 2, 4.

²³⁹ Gregor. Naz. Orat. 14. n. 5. P. G. t. 35, col. 864.

²⁴⁰ Мѳ. 23, 18.

²⁴¹ Dionys. Areopag. P. G. t. 3, col. 561 d.

²⁴² Іоанн. 14, 2.

²⁴³ ibid.

²⁴⁴ Пс. 31, 5.

Глава IV.

¹ Ap. J. Gill op. cit. t. I. p. 47.

² «Исповѣданіе» Вѣры св. Марка Ефесскаго, отд. 2.

³ «Изложеніе святѣйш. Марка Ефесскаго, какимъ образомъ» и т. д. отд. 2.

⁴ Syropul. op. cit. sect. VI. сар. 23. р. 177.

⁵ См. примѣч. 3. о Притч. 12, 28.

⁷ Cyrill. Alex. P. G. t. 77, с. 180.

⁸ Имѣется это посланіе бл. Ѳеодорита въ дѣяніяхъ Третьяго Вселенскаго собора. Ap. Mansi, op. cit. t. V. p. 876.

⁹ Concil. Chalced. sess. quinta. Mansi op. cit. t. VII p. 118. et P. G. t. 102 c. 364.

¹⁰ Четвертое засѣданіе сего Собора. Mansi t. XII.

¹¹ Гомер. Иліада. X, 357.

¹² Mansi. op. cit. t. XVII, p. 520-1.

Глава V.

¹ Марка Ефесскаго изложеніе исторіи Собора отд. 2.

² Apud Gill ор. cit. t. 2, p. 393.

³ Ibid. р. 469-70.

⁴ Patr. Orient. t. XVII p. 311 sq.

⁵ Epitome de gestis Petri n. 17. P. G. t. 2, c. 485.

⁶ Dionys. Areopag. P. G. t. 3, c. 673.

⁷ Ibid. c. 441.

⁸ Ibid c. 645.

⁹ Ibid. c. 1033.

¹⁰ Athanasius Magn. P. G. t. 26 c. 577-9.

¹¹ Ibid. c. 533.

¹² P. G. t. 25, c. 208.

¹³ Liber de communi essentia Patris et Filii et Spiritus Sancti. P. G. t. 28, c. 72

¹⁴ Apud Gelasium Cyzicenum. P. G. t. 85, c. 1288.

¹⁵ Basilius Magn. P. G. t. 31, c. 609 a.

¹⁶ Ibid. c. 609 b.

¹⁷ Ibid. c. 616.

¹⁸ Ibid. c. 612.

¹⁹ P. G. t. 32, c. 329.

²⁰ Ibid. c. 549.

²¹ P. G. t. 29, c. 333.

²² Ibid.

²³ P. G. t. 32, c. 136.

²⁴ Adversus Eunomium. P. G. t. 29, c. 772 c.

²⁵ Gregor Nyss. P. G. t. 45 c. 336.

²⁶ Ibid. c. 369.

²⁷ Ibid. c. 416.

²⁸ Ibid. c. 464.

²⁹ P. G. t. cit. c. 17.

³⁰ Этого мѣста не находимъ въ текстѣ.

³¹ Этихъ словъ не возможно найти въ текстѣ; нѣчто подобное находимъ у Кирилла Александрійскаго въ Комментаріяхъ на Іоанна гл. 1.

³² P. G. t. 45, с. 133.

³³ Этого мѣста въ основномъ текстѣ не находимъ, но оно цитируется у нѣкоторыхъ Свв. Отцевъ, какъ слова Григорія Нисскаго.

³⁴ Gregor. Nazianz. t. 36, с. 348.

³⁵ P. G. t. 36, c. 476.

³⁶ Tom. cit. c. 76.

³⁷ Ibid.

³⁸ Tom. cit. c. 140 c.

³⁹ Ibid. b.

⁴⁰ Tom. cit. c. 149 a.

⁴¹ Tom. cit. c. 249.

⁴² Ibid. c. 252.

⁴³ P. G. t. 35, c. 1072.

⁴⁴ Ibid. c. 1073.

⁴⁵ Ibid. c. 1077.

⁴⁶ P. G. t. 36, c. 441 b.

⁴⁷ Ibid. c.

⁴⁸ P. G. t. 36, c. 180 b.

⁴⁹ P. G. t. 35, c. 1220 b.

⁵⁰ Ibid.

⁵¹ Ibid. c. 1221 b.

⁵² P. G. t. 46, c. 1105 c. среди твореній св. Григорія Нисскаго.

⁵³ P. G. t. 36, с. 77 6.

⁵⁴ Damasi papæ. P. L. t. 13, c. 362 a.

⁵⁵ Cyrillus Alex. P. G. t. 77, c. 177.

⁵⁶ P G. t. 76, c. 1188 b.

⁵⁷ P. G. t. cit. c. 1188 b.

⁵⁸ P. G. t. 77, c. 316.

⁵⁹ P. G. t. cit. c. 180.

⁶⁰ Этого мѣста нѣтъ среди твореній св. Кирилла, но оно цитируется у Іосифа Бріеннія.

⁶¹ P. G. t. 76, с. 533 b.

⁶² Tom. cit. с. 556 с.

⁶³ Tom. cit. с. 584-5.

⁶⁴ P. G. t. 75, с. 576.

⁶⁵ Tom. cit. с. 581.

⁶⁶ P. G. t. 77, с. 316.

⁶⁷ P. G. t. 68, с. 148.

⁶⁸ P. G. t. 76, с. 433.

⁶⁹ P. G. t. 76, с. 432.

⁷⁰ Joann. Chrysost. P. G. t. 48, c. 704. ⁷¹ P. G. t. 49, c. 320.

⁷² Ibid.

⁷³ Ibid.

⁷⁴ P. G. t. 62, c. 768.

⁷⁵ P. G. t. 52, c. 814.

⁷⁶ Epiphan. P. G. t. 43, c. 236.

⁷⁷ Celestini papae P. L. t. 50, c. 474-6.

⁷⁸ Maxim. Abbas. P. G. t. 90, c. 672.

⁷⁹ P. G. t. 28, c 1208. Находится между твореніями св. Аѳанасія Великаго.

⁸⁰ P. G. t. 90, с. 1180.

⁸¹ P. G. t. 4, с. 221.

⁸² P. G. t. 90, c. 884.

⁸³ Justini Mart. P. G. t. 6, c. 1209.

⁸⁴ Ibid. c. 1224.

⁸⁵ Joann. Damasc. P. G. t. 94, c. 805. ⁸⁶ Ibid. c. 809.

⁸⁷ Ibid. c. 816 (et P. G. t. 77, c. 1136 ap. Cyrill. Alexandr.). ⁸⁸ Ibid. c. 817.

⁸⁹ Ibid. c. 821 b.

⁹⁰ Ibid. c.

⁹¹ Ibid.

⁹² Ibid. c. 824.

⁹³ Ibid. c. 832.

⁹⁴ Ibid. c. 848.

⁹⁵ Ibid. c. 849.

⁹⁶ Ibid. c. 856.

⁹⁷ P. G. t. 95 c. 60.

⁹⁸ P. G. t. 96, c. 605.

⁹⁹ Этого мѣста не находимъ среди опубликованныхъ твореній св. Григорія Нисскаго.

¹⁰⁰ Apud. Gelasium Cyzicenum. P. G. t. 85, c. 1289-96.

¹⁰¹ Gregor. Thaumaturg. P. G. t. 10, c. 984.

¹⁰² Joanni Damasceni P. G. t. 96 c. 604.

Глава VI.

¹ Ap. Gill op. cit. t. II p. 400-1.

² Ibid. p. 404-5.

³ Ibid. p. 412.

⁴ Ibid. p. 414-5.

⁵ Ibid. p. 415.

⁶ «Изложеніе Марка Ефесскаго о Соборѣ» и т. д. отд. 5.

⁷ Ap. Gill op. et tom. cit. p. 418-9.

⁸ «Изложеніе Марка Ефесскаго о Соборѣ» и т. д. отд. 6.

⁹ Syropul. op. cit. Sect. VII сар. 12. р. 234.

¹⁰ Посланіе св. Марка Ефесскаго къ Георгію Схоларію, отд. 4.

¹¹ «Изложеніе Марка Ефесскаго о Соборѣ» и т. д. отд. 6.

¹² Syropul. op. cit. Sect. IX сар. 8, р. 261.

¹³ У Успенскаго, цит. произвед. и цит. томъ стр. 772.

¹⁴ Эту мысль св. Маркъ выражаетъ въ «Окружномъ Посланіи» отд. 5 и въ письмѣ къ Георгію Сх. отд. 2.

¹⁵ Посланіе св. Марка Еф. къ Георгію Схол. отд. 2.

¹⁶ Посланіе св. Марка Еф. къ Игумену Ватопедскаго Мон., отд. 2.

¹⁷ Предсмертное обращеніе св. Марка къ Георгію Схол. (напечатано въ концѣ 10-й гл. нашего труда).

¹⁸ Изъ синаксаря св. Марку Еф. Іоанна Евг.

¹⁹ Это — могло бы относится и къ Патріарху и къ Папѣ, думается, однако, что это относится къ Папѣ, который подъ этимъ наименованіемъ встрѣчается въ документахъ Собора.

²⁰ Надгробное слово св. Марку Георгія Схол. отд. 4-6.

²¹ Изъ синаксаря св. Марку Еф. Вел. Ритора Мануила.

²² Тамъ же.

²³ Ap. Gill op. et tom. cit. p. 441 sq.

²⁴ H. G. Liddell and R. Scott. “A Greek-English Lexicon”. Oxford 1855, p. 1176.

²⁵ Добротолюбіе, часть III. Св. Максима Испов. «Умозрительныя и дѣятельныя Главы», гл. 77. Изд. 1888 г. стр. 266.

²⁶ Напр. Блаж. Діодохъ. «Слово подвижническое въ 100 главахъ», гл. 25. P. G. t. 65, col. 1174. Оригенъ говоритъ: «Христосъ — ένέργεια Бога» “De Principiis” L. I. col. 12. У св. Іоанна Дамаск. приводятся Свв. Отцы: Григорій Синаитъ, Григорій Нисскій и Максимъ Исповедникъ, Exposit. fid. orthod. L. II. c. 23.

²⁷ Joannis Damasceni Expositio accurata fidei orthodoxae. Lib. II. c. 22-23. P. G. t. 94, c. 941 et 949.

²⁸ Добротолюбіе, ч. III. Блаж. Діодохъ. «Слово подвижническое», гл. 25. Изд. 1888 г. стр. 22.

²⁹ Георг. Схол. Надгробное слово св. Марку отд. 6.

³⁰ Тамъ же, отд. 8.

³¹ Отвѣтъ Георг. Схол. умирающему св. Марку, см. прим. 17.

³² См. начало посланія Георг. Схол. св. Марку Еф. (помѣщено въ концѣ IX гл.).

³³ Dionys. Areop. Р. G. t. 3, с. 641 d.

³⁴ Р. G. t. 36, с. 633 с.

³⁵ Въ Сѵмволѣ Вѣры.

³⁶ Хотя эти слова не находятся въ дошедшихъ до насъ трудахъ св. Григорія Нисскаго, однако, они цитируются древними богословами, какъ его подлинныя слова изъ сочиненія “De Theognosia”.

³⁷ Іоан. 1, 3.

³⁸ Gregor. Naz. Р. G. t. 36 с. 467.

³⁹ См. примѣч. 36.

⁴⁰ Gregor. Naz. Р. G. t. 36, с. 328.

⁴¹ Ис. 48, 16.

⁴² Joan. Chrysost. P. G. t. 52, c. 826.

⁴³ Dionys. Areopag. P. G. t. 3. col. 637.

⁴⁴ Gregor. Nazianz. P. G. t. 36 c. 252.

⁴³ Іоан. 16, 7.

⁴⁶ Галат. 4, 4.

⁴⁷ P. G. t. 59, col. 183.

⁴⁸ Это — слово Pseudo-Chrysostomi, P. G. t. 56, c. 555.

⁴⁹ Gregor. Nazianz. P. G. t. 36, c. 253

⁵⁰ Basii. Epistola ad Gregorium fratrem, 4. P. G. t. 32. c. 399.

⁵¹ Gregor. Nyssen. Epist. ad. Ablabium, P. G. t. 45, c. 133.

⁵² P. G. t. 76, col. 432.

⁵³ P. G. t. 77, col. 180.

⁵⁴ P. G. t. 32, col. 152.

⁵⁵ Іоан. 16, 7.

⁵⁶ Homil. 87. P. G. t. 59, c. 471.

⁵⁷ Греческій оригиналъ здѣсь очень труденъ и лакониченъ. Если мы правильно понимаемъ, св. Маркъ хочетъ здѣсь сказать, что нѣтъ необходимости, чтобы образъ непремѣнно изображалъ того, кто его создалъ; наприм. художникъ рисуетъ чей-нибудь портретъ (не автопортретъ); изображаемое имъ лицо отнюдь не является творцомъ (виновникомъ) этого портрета, но его создателемъ — создавшій его художникъ.

⁵⁸ Іоан. 14, 9.

⁵⁹ I Кор. 12, 3.

⁶⁰ Іоан. 16, 14.

⁶¹ P. G. t. 59, col. 423. ⁶² Іоан. 17, 4.

⁶³ Іоан. 16, 12-4.

⁶⁴ Іоан. 16, 15.

⁶⁵ Іоан. 1, 3.

⁶⁶ P. G. t. 94, col. 832.

⁶⁷ P. G. t. 45, col. 369.

⁶⁸ Ibid.

⁶⁹ Еф. 3, 10.

⁷⁰ P. G. t. 62, col. 49.

⁷¹ Gregor. Nyssen. P. G. t. 45, c. 133.

⁷² Ibid.

⁷³ P. G. t. 91, col. 136.

⁷⁴ Thomas Aquin. Summa theologica, qu 36. 2.

⁷⁵ P. G. t. 36. col. 348.

⁷⁶ P. G. t. 94, col. 133.

⁷⁷ P. G. t. 45. c. 133.

⁷⁸ P. G. t. 3, col. 637.

⁷⁹ I Тим. 1, 17.

⁸⁰ I Тим. 6, 16.

⁸¹ P. G. t. 94, col. 849.

⁸² Тріодь Постная. Седмица 3-я Пост. Четверг. Трипѣснецъ пѣснь 9-я, Слава.

⁸³ II Кор. 1, 1. Ефес. 1, 1. II Тим. 1, 1.

⁸⁴ Галат. 1, 1.

⁸⁵ Быт. 4, 1.

⁸⁶ Быт. 40, 8.

⁸⁷ Gregor. Thaumaturg. P. G. t. 10, col. 984.

⁸⁸ Gregor. Magn. Dialog. II, 38.

⁸⁹ Basil. Epist. 43. P. G. t. 32, c. 329.

⁹⁰ Cyrill. Alexandr. Epist. ad. Joannem Antiochenum. P. G. t. 77, col. 180.

⁹¹ Притч. 8, 9. Ис. 26, 7.

⁹² Іоан. 14, 28.

⁹³ Іоан. 10, 30.

⁹⁴ Іоан. 10, 38; 14, 10.

⁹⁵ Іоан. 14, 9.

⁹⁶ Фил. 2, 6.

⁹⁷ Притч. 8, 22.

⁹⁸ Ст. 25.

⁹⁹ Іоан. 17, 2.

¹⁰⁰ I Іоан. 5, 20 ¹⁰¹ Матѳ. 10, 20.

¹⁰² Галат. 4, 6.

¹⁰³ De fide orthodoxa I, 8, 13. P. G. t. 94, col. 832.

¹⁰⁴ Галат. 1, 8.

¹⁰⁵ Lib. I contra Eunom. P. G. t. 29, col. 517.

¹⁰⁶ Іак. 1, 17.

¹⁰⁷ P. G. t. 94, col. 816.

¹⁰⁸ P. G. t. 35, c. 1221’ ibid. c. 1073.

¹⁰⁹ Aristotel. Natural. auscult. lib. V, cap. IV, 8.

¹¹⁰ Ibid. lib. VII, cap. VI, 5.

¹¹¹ P. G. t. 35. col. 1221.

¹¹² P. G. t. 3, col. 641.

¹¹³ Іоан. I, 3.

¹¹⁴ August. De Trinitate lib. VII, cap. 1.

¹¹⁵ Притч. 3, 19.

¹¹⁶ Матѳ. 10, 20.

¹¹⁷ P. G. t. 90, col. 672.

¹¹⁸ P. G. t. 91, col. 136.

¹¹⁹ P. G. t. 45, col. 133.

¹²⁰ Быть можетъ, св. Маркъ имѣетъ ввиду Hugo Eterianus, говорящаго сіе въ полемическомъ трудѣ противъ грековъ, кн. 2-я, какъ это полагаетъ Hergeroether. P. G. t. 161, col. 240 ad. not. а.

¹²¹ Галат. 4, 4.

¹²² P. G. t. 86, col. 947.

¹²³ P. G. t. 36, col. 148 d-149 α.

¹²⁴ P. G. t. 90 col. 1177 b-1180 a.

¹²⁵ Greger. Magn. Dialog. 1. 2c. 38 — такое чтеніе въ греческомъ текстѣ, но въ латинскомъ текстѣ имѣется прибавленіе: «Paracletus Spiritus а Patre semper procedit et Filio».

¹²⁶ Dionys. Areopag. De div. nominibus c. 2. P. G. t. 3, col. 641.

¹²⁷ Athanas. Magn. Contra Sabellia nos. n. 2. P. G. t. 28, col. 97.

¹²⁸ Gregor. Nazianz. Oratio de adventu AEgypt. P. G. t. 36. col. 252.

¹²⁹ Maxim. Epist. ad. Marinum. P. G. t. 91, col. 136.

¹³⁰ Joann. Damasc. De fide orthod. lib. I, c. 12. P. G. t. 94, c. 849.

¹³¹ Ibid. col. 832.

¹³² Ibid. col. 849 o.

¹³³ Ibid. col. 832-3.

¹³⁴ Ibid. col. 849 b.

¹³⁵ P. G. t. 95 col. 60.

¹³⁶ P. G. t. 96, col. 605.

¹³⁷ Быт. 4, 1.

¹³⁸ Галат. 4, 4.

¹³⁹ P. G. t. 32, col. 329.

¹⁴⁰ Mansi Concil. t. XVII p. 520.

¹⁴¹ Канонъ второго Антіохійскаго Собора ар. Pitra Juris ecclesiast. Graecorum t. I. p. 457. Этотъ же канонъ находится и среди толкованій на «Правила Святыхъ Апостоловъ»: ibid. р. 421.

¹⁴² Галат. 1, 9.

¹⁴³ P. G. t. 61, col. 624.

¹⁴⁴ P. G. t. 31, col. 680.

Глава VII.

¹ Слово св. Марка папѣ Евгенію, отд. 1.

² Тамъ же, отд. 2.

³ Gill ор. cit. t. II, p. 444-5.

⁴ Hefele op. et t. cit. p. 1015 sq. Gill op. cit. t. I, p. LXXXV-LXXXVII. Van der. Essen op. cit. A. Vogt op. cit. etc.

⁵ Ap. Hefele, vidi n. 4.

⁶ Vasiliev, op. cit. p. 673.

Uspensky, op. et tom. cit. p. 771 sq.

⁷ Uspensky, vidi n. 6.

⁸ Марка Ефесскаго Изложеніе исторіи и т. д. отд. 6.

⁹ Gill op. cit. t. II p. 446-7.

¹⁰ Ар. Hefele, op. cit. p. 1021.

¹¹ Ap. Hefele, op. et loc. cit.

¹² См. примѣчаніе 8.

¹³ Ap. Gill, op. cit. p. 450.

¹⁴ Ap. Hefele, op. et loc. cit.

¹⁵ Ефес. 5, 23.

¹⁶ Ефес. 1, 22.

¹⁷ Кол. 1, 17-8.

¹⁸ Матѳ. 28, 20.

¹⁹ Ар. Hefele op. et loc. cit.

²⁰ Ap. Gill, op. cit. p. 452.

²¹ Ibid.

²² Изъ 8-й книги «Апостольскихъ Постановленій. Нашъ переводъ на церковно-славянскій языкъ греческаго текста.

²³ Почерпнуто изъ «Литургіи Апостола Іакова», изд. Владомірово. 1938 годъ стр. 22-3.

²⁴ Лук. 1, 35.

²⁵ Basii. Magn. Hom. V in Hexæm. n. 10. P. G. t. 29, col. 116.

²⁶ Joann. Chrysost. Hom. I de prodit. Jud. P. G. t. 49, col. 380.

²⁷ P. G. t. 48, col. 642.

²⁸ Лук. 22, 19.

²⁹ Нѣкоторые Свв. Отцы толковали прошеніе Молитвы Господней — «Хлѣбъ нашъ насущный даждь намъ днесь», какъ прошеніе о сподобленіи ежедневнаго Причащенія.

³⁰ Матѳ. 28, 20.

³¹ См. примѣчаніе 26.

³² Ibid.

Глава VIII.

¹ «Окружное Посланіе» св. Марка Ефесскаго, отд. 6.

² Ар. Gill ор. cit. t. II, p. 459-567.

³ Ibid. p. 467.

⁴ Ibid. t. I faximil.

⁵ Frommann cit. ap. Hefele op. cit. et. tom. cit. p. 1031.

⁶ Ibid.

⁷ Георгій Схоларій, Надгробное Слово св. Марку, отд. 2.

⁸ Syropul. ор. cit. Sect. X. сар. 12, р. 294.

⁹ Josephi Methonensis Episcopi. Synaxarium Concil. Florentini. Magne. P. G. t. 159 col. 1105.

¹⁰ Gill op. cit. t. II p. 468.

¹¹ Syropul. op. cit. sect. X, cap. 12, p. 299-300.

¹² Hefele op. et tom. cit. p. 1048.

¹³ Syropul. op. cit. Sect. X, cap. 15, p. 303-4.

¹⁴ Сочиненіе св. Марка объ освященіи Св. Даровъ, отд. 5.

¹⁵ Георгій Схоларій, Надгробное Слово св. Марку, отд. 6.

¹⁶ ό κόϑορνος (cothurnus) — сапогъ, который могъ надѣваться на любую ногу: правую или лѣвую безразлично.

¹⁷ о Δεοπότης «Владыка» — подъ этимъ наименованіемъ разумѣется братъ Императора — Димитрій Палеологъ, см. напр.: Syrop. ор. cit. Sect. IX, cap. 10, p. 264.

¹⁸ Здѣсь разумѣется посланіе преп. Максима Исповѣдника къ Кипрскому пресвитеру Марину, которое играло важную роль въ дѣяніяхъ Флорентійскаго Собора. Цитировано оно у насъ выше.

Глава IX.

¹ Приводимъ по Успенскому op. et t. cit. p. 773-4.

² Syropul. op. cit. Sect. 12, c. 11, p. 347.

³ Ibid. cap. 1-2, p. 330.

⁴ Изъ синаксаря св. Марку.

⁵ Изъ сочиненія Великаго Ритора Мануила цит. выше отд. 25-6, а также и изъ синаксаря его св. Марку.

⁶ Изъ синаксаря св. Марку.

⁷ Syropul. ор. cit. Sect. 10, с. 13,

⁸ Ostrogorsky ор. cit. p. 500.

⁹ Великій Риторъ Мануилъ цит. выше отд. 26 и конецъ синаксаря.

¹⁰ См. примѣчаніе 9-е главы 8-й.

¹¹ А. Vogt, ар. Diction. de Theol. Cathol. t. 6, p. 37.

¹² Syropul. op. cit. Sect. 12, cap. 6, p. 338.

¹³ См. Три Посланія Ѳеофана митрополита Никейскаго своей паствѣ. Migne P. G. t. 150.

¹⁴ Посланіе св. Марка Ефесскаго къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ, отд. 1.

¹⁵ Ibid.

¹⁶ Синаксарь Іоанна Евген. св. Марку Ефес., напечатанный S. Pétridés въ «L’Echo de l'Orient chretien», t. XV, ad. finem.

¹⁷ Посланіе св. Марка настоятелю Ва

топедскаго монастыря, отд. 1.

¹⁸ См. примѣчаніе 14.

¹⁹ Посланіе св. Марка Ефес. Константинопольскому патріарху.

²⁰ Надгробное слово Георгія Схоларія св. Марку, отд. 10.

²¹ А. Норовъ, цит. произв. стр. 22-42.

²² Ис. 28, 16. I Петр. 2, 6.

²³ Joann. Damasc. P. G. t. 94, с. 832.

²⁴ Ibid.

²⁵ Ibid. col. 849 b.

²⁶ Nomocanonis tit. XII, c. 2. Pitra, Juris ecclesiastici Græcorum, t. II p. 600.

²⁷ Матѳ. 12, 30. Лук. 11, 23.

²⁸ Theodori Balsamonis Responsa ad interrogationes Marci n. 15 P. G. t. 138, col. 968.

²⁹ Gregor. Naz. Orat, in S. Athanasium. P. G. t. 35, col. 1108.

³⁰ Ibid. col. 1105.

³¹ Тим. 6, 5.

³² Тамъ же, ст. 15.

³³ II Кор. 6, 14.

³⁴ Joann. Damasc. P. G. t. 36, c. 252.

³⁵ Dionys. P. G. t. 3, c. 641.

³⁶ P. G. t. 36, col. 252.

³⁷ P. G. t. 91, col. 136.

³⁸ Здѣсь непереводимая игра словъ. Св. Маркъ называетъ Актъ Уніи не «ό όρος», а «ό όρρος» — что обозначаетъ «хвостъ», на основаніи чего строитъ свою шутку, говоря: «Ибо достоитъ такимъ наименованіемъ почтить ихъ «όρος», ибо и составили они его, поджавъ хвосты».

³⁹ Just. Mart. P. G. t. 6, col. 1224.

⁴⁰ P. G. t. 94, col. 824.

⁴¹ II Kop. 11, 13-4.

⁴² Рим. 16, 18 и II Тим. 2, 19.

⁴³ Фил. 3, 2.

⁴⁴ Галат. 1, 8.

⁴⁵ II Іаонн. 10, 11.

⁴⁶ Переводимъ слово «κακοί οικονόμοι», какъ «оппортунисты» по предложенію Mgr. L. Petit. P. Or. t. XVII p. 461, not. a).

⁴⁷ Gregor. Naz. P. G. t. 35, c. 717 a et 1217 a.

⁴⁸ Iep. 9, 1.

⁴⁹ Дан. 2, 35.

⁵⁰ P. G. t. 35, c. 1105.

⁵¹ T. e. латиняне.

⁵² P. G. t. 91, c. 657.

⁵³ Ibid. c. 688.

⁵⁴ Ibid. c. 693.

⁵⁵ Матѳ. 26, 29.

⁵⁶ Матѳ. 23, 24.

⁵⁷ Матѳ. 26, 29.

⁵⁸ II Тим. 1, 14.

⁵⁹ Gregor. Naz. P. G. t. 35, c. 924.

⁶⁰ I Kop. 11, 19.

⁶¹ Матѳ. 25, 21.

⁶² I Фес. 2, 18.

⁶³ Евр. 12, 4.

⁶⁴ I Kop. 1, 10.

⁶⁵ Галат. 1, 8.

⁶⁶ Рим. 16, 17-8.

⁶⁷ I Тим. 2, 19.

⁶⁸ Фил. 2, 2.

⁶⁹ Рим. 10, 2.

⁷⁰ Ис. 3, 4. Быть можетъ, здѣсь заключается намекъ на уніатскаго Константинопольскаго патріарха Григорія Мамму, который въ молодыхъ годахъ изъ протосингела былъ назначенъ патріархомъ.

Глава X.

¹ Авраамъ Норовъ. «Путешествіе къ Семи Церквамъ, упоминаемымъ въ Апокалипсисѣ». С.-Петерб. 1847 г. стр. 284-6.

² Посланіе св. Марка къ іеромонаху Ѳеофану на Евбейскомъ островѣ, отд. 3.

³ Ibid.

⁴ Вел. Рит. Мануилъ цит. произв.

отд. 26, или конецъ его синаксаря св. Марку.

⁵ Посланіе св. Марка къ Георгію Схоларію отд. 3.

⁶ Надгробное слово Георгія Схол. св. Марку, отд. 10.

⁷ In Dictionnaire de Theologie Саtholique, t. 9, c. 1968 sq., in “Preface”, in Patr. Orient. t. XVII.

⁸ Архіеп. Филаретъ Черниг. «Историческій обзоръ пѣснопѣвцевъ и пѣснопѣній греч. Церкви», изд. 2-е. Черниговъ 1864 г. стр. 458.

⁹ Авраамъ Норовъ, см. примѣч. 1-е, стр. 286.

¹⁰ Надгробное слово Георгія Схол. св. Марку, отд. 15.

¹¹ При концѣ синаксаря св. Марку.

¹² См. примѣч. 16-е 9-й гл. произв. и томъ цит. стр. 107.

¹³ При концѣ синаксаря.

¹⁴ Слово Георгія Схоларія передъ Императоромъ и Синклитомъ, in Patr. Orient. t. 19 р. 523.

¹⁵ См. статью проф. Н. Д. Тальберга, «Прав. Жизнь» 1959 г.

¹⁶ Въ разночтеніи находится такое поясненіе послѣ слова «Схоларія» — «мудрѣйшаго и блаженнѣйшаго патріарха Киръ Геннадіа».

¹⁷ Mgr. L. Petit даетъ слѣдующее поясненіе приведеннаго св. Маркомъ философскаго постулата: «У философовъ «materiae propositionum» суть различныя ихъ положенія, согласно которымъ мы говоримъ, что опредѣленіе соотвѣтствуетъ подлежащему такимъ образомъ: 1. оно необходимо слѣдуетъ, или же, 2. оно — допускается, или же, 3. оно — невозможно».

Эпилогъ.

¹ Служба св. Марку Еф., написанная Іоанномъ Евген. канонъ, п. 7.

² Тамъ же, Слава: на Господи воз.

³ Надгробное слово Георгія Схол. св. Марку, отд. 4-8.

⁴ Тамъ же, отд. 8.

⁵ Тамъ же, отд. 9.

Прибавленіе.

¹ Савеллій — еретикъ III в., утверждалъ, искажая ученіе о Св. Троицѣ, что Богъ — Одно Лицо: какъ Отецъ — Онъ на небѣ, какъ Сынъ — Онъ на землѣ, какъ Духъ Святый — Онъ въ твореніяхъ. Осужденъ на Антіохійскомъ Соборѣ въ 345 г.

² Маркелъ — епископъ Анкирскій, оппонентъ аріанства, впалъ въ ту же крайность, что и Савеллій.

³ Т. е. — его послѣдователи.

⁴ «Πρότερος» — буквально — «болѣе правое», такъ преп. Максимъ называетъ то слово св. Григорія Богослова, которое у Миня числится какъ 20-е и носитъ названіе: «О поставленіи епископовъ и о догматѣ Святой Троицы».

⁵ Т. е., вѣроятно, на Богоявленіе, см. Минь. Патролог. греч. сер. т. 36, столб. 335, примѣч. 80-е.

Оглавление

ПРЕДИСЛОВІЕ.

ГЛАВА I.

ГЛАВА II.

  БЛАЖЕННѢЙШЕМУ ПАПѢ ВЕТХАГО РИМА МАРКЪ, ЕПИСКОПЪ СОБРАНІЯ ВѢРНЫХЪ ВО ЕФЕСѢ.

ГЛАВА III.

  1. Докладъ латинянъ о чистилищѣ.

    ГЛАВЫ ЛАТИНЯНЪ КЪ ГРЕКАМЪ ОБЪ ОЧИСТИТЕЛЬНОМЪ ОГНѢ. ДАННЫЯ ВЪ ПИСЬМЕННОМЪ ВИДѢ ИХЪ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМЪ.

  2. Первое слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ.

    СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА ОПРОВЕРЖЕНІЕ ЛАТИНСКИХЪ ГЛАВЪ, КОТОРЫЯ БЫЛИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ.

  3. Отвѣтъ грековъ на докладъ латинянъ.

    ОТВѢТЬ ГРЕКОВЪ НА ДОКЛАДЪ ЛАТИНЯНЪ ОБЪ ОЧИСТИТЕЛЬНОМЪ ОГНѢ, ПРОЧИТАННЫЙ ВИССАРІОНОМЪ НИКЕЙСКИМЪ ДНЯ 14-ГО ІЮНЯ 1438 ГОДА.

  4. Отвѣтъ латинянъ на докладъ грековъ.

    ОТВѢТНЫЕ ТЕЗИСЫ ЛАТИНЯНЪ НА ПРЕДСТАВЛЕННЫЙ ГРЕКАМИ ДОКЛАДЪ КАСАТЕЛЬНО ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ.

  5. Второе слово св. Марка Ефесскаго объ очистительномъ огнѣ.

    МУДРѢЙШАГО И УЧЕНѢЙШАГО ЕФЕССКАГО КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА ОТВѢТЪ ЛАТИНЯНАМЪ ВТОРОЙ, ВЪ КОТОРОМЪ ОНЪ ИЗЛАГАЕТЪ ТАКЖЕ ИСТИННОЕ УЧЕНІЕ ГРЕЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

  6. Отвѣтъ св. Марка Ефесскаго на послѣдующіе вопросы латинянъ.

    ЕГО ЖЕ ОТВѢТЫ НА ТРУДНОСТИ И ВОПРОСЫ, ПОСТАВЛЕННЫЕ ЕМУ СО СТОРОНЫ КАРДИНАЛОВЪ И ПРОЧИХЪ ЛАТИНСКИХЪ УЧИТЕЛЕЙ, ВЪ СВЯЗИ СЪ ВЫСКАЗАННЫМИ РѢЧАМИ.

  7. Десять аргументовъ св. Марка Ефесскаго противъ существованія чистилищнаго огня.

    ДЕСЯТЬ АРГУМЕНТОВЪ, ПОКАЗЫВАЮЩИХЪ, ЧТО НЕ СУЩЕСТВУЕТЪ ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ.

ГЛАВА IV.

  МАРКА ЕФЕССКАГО ДІАЛОГЪ, КОТОРАГО НАЗВАНІЕ «ЛАТИНЯНИНЪ», ИЛИ О ПРИБАВЛЕНІИ ВЪ СѴМВОЛѢ.

ГЛАВА V.

  СУММА ИЗРЕЧЕНІЙ О СВЯТОМЪ ДУХѢ, КОТОРЫЯ МЫ СОБРАЛИ, КАКЪ ИЗЪ ПРОРОКОВЪ И ЕВАНГЕЛІИ, ТАКЪ И ИЗЪ АПОСТОЛОВЪ И СВЯТЫХЪ ОТЦЕВЪ, АВТОРИТЕТНО И ИСТИННО СВИДѢТЕЛЬСТВУЮЩИХЪ О ТОМЪ, ЧТО ДУХЪ СВЯТЫЙ ИСХОДИТЪ ТОЛЬКО ОТЪ ОТЦА, А НЕ — И ОТЪ СЫНА.

ГЛАВА VI.

  СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА СИЛЛОГИЧЕСКІЯ ГЛАВЫ ПРОТИВЪ ЛАТИНЯНЪ.

  СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕСССКАГО, КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА, ИСПОВѢДАНІЕ ПРАВОЙ ВѢРЫ, ИЗЛОЖЕННОЕ НА СОБОРѢ, БЫВШЕМЪ СЪ ЛАТИНЯНАМИ, ВО ФЛОРЕНЦІИ.

ГЛАВА VII.

  МАРКА АРХІЕПИСКОПА ЕФЕССКАГО СОЧИНЕНІЕ О ТОМЪ, ЧТО НЕ ТОЛЬКО ПРОИЗНОШЕНІЕМЪ СЛОВЪ СПАСИТЕЛЯ ОСВЯЩАЮТСЯ БОЖЕСТВЕННЫЕ ДАРЫ, НО (ИМЕННО) ПОСЛѢДУЮЩИМИ ЗА СИМЪ МОЛИТВОЙ И БЛАГОСЛОВЕНІЕМЪ СВЯЩЕННИКА, СИЛОЮ СВЯТАГО ДУХА.

ГЛАВА VIII.

  ИЗЛОЖЕНІЕ СВЯТѢЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО О ТОМЪ, КАКИМЪ ОБРАЗОМЪ ОНЪ ПРИНЯЛЪ АРХІЕРЕЙСКОЕ ДОСТОИНСТВО, И РАЗЪЯСНЕНІЕ О СОБОРѢ, БЫВШЕМЪ ВО ФЛОРЕНЦІИ.

ГЛАВА IX.

  ВСѢМЪ НАХОДЯЩИМСЯ НА МАТЕРИКѢ И НА ОСТРОВАХЪ ПРАВОСЛАВНЫМЪ ХРИСТІАНАМЪ — МАРКЪ, ЕПИСКОПЪ ЕФЕССКОЙ МИТРОПОЛІИ, — РАДОВАТИСЯ О ХРИСТѢ!

  ВСЕСВЯЩЕННЪЙШАГО МИТРОПОЛИТА КИРЪ МАРКА ЕВГЕНИКА ПОСЛАНІЕ КЪ СХОЛАРІЮ. СХОЛАРІЮ — ЕФЕССКІЙ.

  ТОГО ЖЕ (МАРКА МИТРОПОЛИТА) ЕФЕССКАГО ПОСЛАНІЕ, ПОСЛАННОЕ КЪ НѢКОЕМУ ПРЕСВИТЕРУ ВЪ МЕТОНІИ, ПО ИМЕНИ ГЕОРГІЮ.

  МАРКЪ — ВСЕЛЕНСКОМУ (ПАТРІАРХУ).

  КИРЪ МАРКА ЕФЕССКАГО ЕВГЕНИКА.

  ПРЕПОДОБНѢЙШЕМУ ВЪ ІЕРОМОНАСЪХЪ И ДУХОВНЫХЪ ОТЦѢХЪ И МНѢ О ХРИСТѢ ВОЗЛЮБЛЕННѢЙШЕМУ И ЧЕСТНѢЙШЕМУ ВЛАДЫКѢ И БРАТУ, КИРЪ ѲЕОФАНУ ВЪ ЕВРИПЪ.

  (МАРКА) ЕФЕССКАГО — КЪ ѲЕОФАНУ.

ГЛАВА X.

  А. СЛОВА ИЖЕ ВО СВЯТЫХЪ ОТЦА НАШЕГО МАРКА, АРХІЕПИСКОПА ЕФЕССКАГО, КОТОРЫЯ ОНЪ ПРОИЗНЕСЪ ПРЕДЪ МНОГИМИ АРХІЕРЕЯМИ И ІЕРОМОНАХАМИ И МОНАХАМИ ВЪ ТОТЪ ДЕНЬ, ВЪ КОТОРЫЙ ОНЪ ПРЕСТАВИЛСЯ КЪ БОГУ; ЗАПОМНИВШІЕ ИХЪ ЗАПИСАЛИ ПО ПОВЕЛѢНІЮ ЧЕСТНѢЙШАГО СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ (ОТЦА).

  В.

  С. ОТВѢТЪ ГОСПОДИНА СХОЛАРІЯ:

ЭПИЛОГЪ.

ПРИЛОЖЕНІЕ.

  СЛУЖБА СВЯТИТЕЛЮ МАРКУ ЕФЕССКОМУ.

  ИЗЪ ТЕКСТА КАНОНИЗАЦІИ СВЯТАГО МАРКА ЕФЕССКАГО СѴНОДОМЪ КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ ВЪ 1734 г.

  ПОСЛАНІЕ XV ПРЕПОДОБНАГО МАКСИМА ИСПОВѢДНИКА, въ которомъ находится разсужденіе о понятіяхъ естества (или существа) и Божественнаго Лица (или Ѵпостаси).

  Посланіе XV преподобнаго Максима Исповѣдника объ общемъ и индивидуальномъ, т. е. о «существѣ» (ή ουσία) и «ѵпостаси» (ή ϋπόστασις) къ Косьмѣ, боговозлюбленнѣйшему александрійскому діакону.

Общій обзоръ источниковъ и литературы о св. Маркѣ Ефесскомъ.

  ИСТОЧНИКИ:

  МОНОГРАФІИ, СТАТЬИ И БИБЛІОГРАФИЧЕСКІЯ ЗАМѢТКИ.

    а) Литература на русскомъ языкѣ.

    б) Литература на греческомъ языкѣ.

    с) Литература на иныхъ европейскихъ языкахъ.

  КНИГИ, ВЪ КОТОРЫХЪ ПЕРЕЧИСЛЯЮТСЯ ТВОРЕНІЯ СВ. МАРКА ЕФЕССКАГО.

ПРИМѢЧАНІЯ и ССЫЛКИ.

  Предисловіе.

  Глава I.

  Глава II.

  Глава III.

  Глава IV.

  Глава V.

  Глава VI.

  Глава VII.

  Глава VIII.

  Глава IX.

  Глава X.

  Эпилогъ.

  Прибавленіе.