Ещё один шанс (СИ) [Джен Алессандр] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Ещё один шанс — Джен Алессандр
Пролог
Но, если я никогда не попаду в рай, Найдешь ли ты дорогу ко мне?.. И, если я никогда не попаду в рай, Скажи, что ты придёшь и спасёшь меня… Sarah Blaine «Never get to heaven» Огромный зелёный парк был наполнен нестихающим пением птиц, шумом весеннего ветра в кронах деревьев и солнечным светом. Длинная аллея для прогулок, раскинувшаяся на десятки метров, пустовала. А потому всю эту идиллию не нарушал ни один посторонний звук. — Ну и? Как долго я ещё буду наблюдать эту печальную картину? Мужчина лет тридцати, медленно шедший до того вперёд, замер от звука столь знакомого ему голоса и, не веря собственным ушам, обернулся. Позади него в коротком простеньком платьице стояла молодая девушка. Её светлые локоны, как и всегда, спутались в беспорядке короткой стрижки, которой она отдавала предпочтение последнее время. Во взгляде читался нежный упрёк, а брови приподнялись в ожидании ответа на свой вопрос. — Оксана? — произнёс мужчина осипшим от удивления голосом. — Как ты… — О, Рус, не будь занудой! Тебе совершенно не идёт. — Оксана притворно нахмурилась и поджала губы: — Кстати говоря, это касается и твоего «шикарного» образа жизни последних лет. Девушка улыбнулась, обошла Руслана и, приподнявшись на носочки, с насмешкой поинтересовалась: — Что в планах дальше? Целибат и сразу в монахи? — Оксана… — Что с тобой случилось? Уже столько времени прошло, а ты по-прежнему… — Её губы коснулись слегка колючей от щетины щеки Руслана. — …не мой Рус. — О чём ты говоришь? — О тебе, конечно, дурак! О твоей печальной-печальной жизни. Я думала, ты последуешь примеру Киры после всего, но ты… — Оксана вздохнула и отстранилась. — В общем, мне надоело следить за твоим падением, и вот я здесь. — Зачем? Оксана рассмеялась, и её звонкий смех отдался колокольчиком в тишине аллеи. — Помочь тебе, зачем же ещё? Уже пора, Рус. Так что я заручилась кое-какой помощью, чтобы всё вышло наверняка. — Что вышло? Для чего пора? — раздражаясь от её постоянных завуалированных намёков, резко спросил Руслан. Оксана с укором посмотрела на своего собеседника и улыбнулась. — Забыть обо мне. Время пришло, Рус. — Для этого никогда не будет подходящего времени. — Ты ошибаешься. — Сомневаюсь. — А я нет, — подмигнула она и вновь рассмеялась. — Просыпайся, Рус. То, что нас разлучило, вернёт тебе неоплаченный долг. — Оксана… — Просыпайся! — Но я не… — Ну же, просыпайся! — Оксана… — И ни о чём не беспокойся, я всё устроила… Её нежный игривый голос потонул в звоне взявшихся из неоткуда колокольчиков, который через несколько мгновений перешёл в режущий звук автомобильного гудка. Визг тормозов. Неудачная попытка сонного сознания взять ситуацию под контроль. И толчок от столкновения. Руслан, так и не успевший прийти в себя, потерял сознание, ударившись головой о руль.1 глава
И, если я никогда не попаду в рай, Как думаешь: буду ли я свободна?.. И, если я никогда не попаду в рай, Скажи, что ты придёшь и будешь со мной… Sarah Blaine «Never get to heaven» Альбина с долей раздражения и злости проводила взглядом медсестру, покинувшую кабинет, и, пытаясь казаться абсолютно равнодушной, уставилась на противоположную стену. Намеренно ли она игнорировала мужчину, сидящего напротив? Несомненно. Потому что Руслан Князев (а именно с ним её снова столкнула судьба, или что там измывается над людьми на протяжении их жизни?) последний человек на земле, которого ей когда-либо хотелось бы встретить снова. Неужели за то время, что она живёт, ей мало досталось? Или это наказание за то, что она сама позаботилась о каре своего мучителя? Что ж, тогда здесь ничего не попишешь. О чём, о чём, а о трагическом случае, унёсшем жизнь её мужа, Альбина точно не сожалела. Как и он, собственно, не сожалел ни о чём том, что сделал ей. Нет, Михаил Набаев был ублюдком, какого свет ещё не видывал. И таковым он являлся во всём, включая проявления своей ненормальной собственнической любви. Любви, забравшей у Альбины всё. А Руслан Князев стал тем препятствием, которое лишило её шанса, наконец, закончить драму своей жизни. Так что ему она не рада вдвойне. Уже как пару лет, кстати. И зачем что-то их свело с помощью этого чёртового ДТП? Муками совести Князев явно не мучился. А ей хотелось всё забыть и отпустить. Да вот незадача — яд слишком глубоко проник в её кровь. Ведь месть ничего не поменяла. Не вернула тех, кто ушёл. Не исправила необратимого, не стёрла ужасов прошлого. Только оставила пустоту внутри. Пустоту. И осознание, что с этим придётся жить дальше. — Так и будешь молча испепелять взглядом стенку? — послышался голос Руслана, заставивший её оторваться от воспоминаний. — Могу молча испепелять взглядом тебя, — с наигранной услужливостью предложила Альбина, закидывая ногу на ногу. — Ещё какие-то пожелания? — Чуть меньше яда в голосе, если не возражаешь, — не моргнув глазом, озвучил просьбу Князев. Альбина с недоверием взглянула на своего собеседника, а затем, вздохнув, потянулась за сигаретами в сумочке. — Прости, но кроме этого у меня вряд ли что-то для тебя найдётся. Девушка встала, подошла к приоткрытому окну, из которого доносился шум с улицы, и прикурила, наплевав на правила больничного учреждения. Ей не впервой. Плевать на правила, приличия, свою жизнь и окружающих людей. Сигареты успокаивали её. Или, скорее, дарили иллюзию покоя. Никакие наркотики не могли унять её боли. Точнее, наркотики могли бы, конечно. Но если уж выбирать, то Альбина предпочла бы уйти по собственному желанию. — Я уже извинился, разве нет? — А я уже приняла извинения. — Да что с тобой, чёрт побери, не так?! — Позади послышались звуки шагов, и вот с другой стороны окна уже стоит Руслан. — Ты, Князев. — Прости? — Почему ты всегда появляетесь в моей жизни в самый неподходящий момент? — словно не слыша его, негромко спросила Альбина. — В прошлый раз, кажется, я явился очень вовремя, нет? Я думал после того, как Миша благополучно и не без моей помощи навсегда оставил тебя в покое, жизнь наладится. — Извини, ты решил мне почитать нотации? — вздёрнув тонкие дуги бровей, с насмешкой уточнила Альбина. — Иногда не помешает. — Забавно это слышать от кого-то вроде тебя. К тому же, не стоит делать вид, будто с Набаевым ты сделал мне одолжение. Это был и твой счёт тоже. Крыть стало нечем. Здесь она была права, но… — Если бы я знал, какие у тебя планы на будущее, ещё бы подумал над своими действиями. Чёрт его дёрнул вспоминать об инциденте, связавшем их похуже любой нити. Альбину, судя по всему, очередное напоминание не обрадовало. — Если бы я знала о твоём гене героизма, я бы поискала кого-то другого. — Странный способ сказать «спасибо», — усмехнулся Руслан. — Сказать «спасибо» за что? — Их взгляды пересеклись. — За то, что вмешался, куда не просили? Или за реабилитацию в виде совместно проведённой ночи? — Девушка, здесь нельзя курить! — резкий женский голос прервал их разговор. — Девушка, вы слышите меня? Вам ещё детей рожать, об этом хоть подумайте! — Несговорчивая медсестра оказалось рядом с Альбиной в считанные секунды, бесцеремонно выдернула догорающую сигарету и затушила её. Альбина с безразличием взглянула на разъяренную представительницу медперсонала и выдохнула дым в сторону. — Я могу идти? — Куда душе будет угодно. — Как мило, — усмехнулась девушка и оттолкнулась от стены. — А насчёт детей… Спасибо за заботу, конечно, но я бесплодна. Так что не стоит так переживать. Её слова встретила воцарившаяся вдруг тишина в комнате. Руслан перевёл взгляд с Альбины, забирающей вещи, на явно сконфуженную выяснившимися обстоятельствами медсестру. — Простите, я… — Не извиняйтесь. Мне всё равно. — Слабая улыбка скользнула по чётко очерченным губам Альбины. — А вам должно быть и подавно. Господин Князев, — отсалютовала ему девушка, — надеюсь, больше вы не будете меня ни спасать, ни пытаться убить. Чао! Дверь с тихим щелчком захлопнулась, оставляя Руслана наедине с работницей больницы. — Чёрт их разберёт, — донеслись до него едва слышные слова медсестры. — Одни рыдают по этому поводу, что подойти боишься, вторым на всё плевать… Но Альбине Набаевой, в девичестве Демидовой, явно не плевать, как она хотела показать. Почему-то Руслан был в этом уверен. Она не была равнодушной ни в их первую встречу, ни, тем более, сейчас. Эта женщина вызывала у него странное ощущение двойственности. С одной стороны, она холодная, как глыба льда, и, на первый взгляд, в жизни её ничего не трогает. Но с другой… как тогда объяснить их последнюю встречу, состоявшуюся чуть больше двух лет назад? Странную, мягко говоря, встречу. Не поддающуюся ни логике, ни критике. И это после того, как она его руками достигла желаемого — избавилась от ненавистного мужа. Руслан, конечно, и сам никогда не жаловал Набаева. Тот зашёл слишком далеко, пусть, возможно, и не планировал такого. Оставалось только догадываться, какие счета сводила с ним собственная жена. И какой след оставили они на её душе. Князев нахмурился и отвернулся к окну. В памяти мелькнули странные картинки то ли сна, то ли наваждения. Оксана в них была такой же, какой он её и запомнил. Яркой, весёлой, задорной. Что же произошло перед самой аварией? И видел ли он то, что ему показалось?.. Оксана, погибшая много лет назад, никогда не снилась ему после смерти, хоть он и отчаянно просил об этом. Столько лет. И вот… Чёрт возьми, там она казалась ему живее живых. Её жесты, мимика, улыбка, смех. Ему казалось, что она счастлива. Грустная улыбка скользнула по губам мужчины. Ну хоть кто-то из них счастлив… Видимо, правду говорят, что на землю души отправляют для искупления грехов. И, судя по всему, у него их накопилось слишком много. Альбина остановилась только на ступенях, находящихся при входе в здание. Замерла, словно что-то забыла, оглянулась вокруг и вздохнула. Ладно, может, и грубо вышло. Но, в конце концов, она никому ничего не должна. Князева, пострадавшего в столкновении по его же вине, она в больницу доставила. Часть накипевшего высказала, а всё остальное — не её дело. Надо же сколько сердобольных вокруг развелось! И где они все были, когда она подыхала в любящих лапах Набаева? Где были, когда его измазанная кровью совесть окончательно захлебнулась? Не было никого храброго. Вот в чём заминка. Хотя, конечно, в том, что погиб Дима, с которым она когда-то планировала прожить долгую и счастливую жизнь, Альбина виновата не меньше. Миша отдал приказ об его убийстве, но она стала катализатором, запустившим смертельный механизм. Осознание этого мучило девушку долгие годы, не давало дышать сейчас и вряд ли когда-либо позволит. Не следовало ей рассказывать о ребёнке Диме. Не стоило его слушать. Она ведь знала, что уже попала в смертельную ловушку. Знала, и… Господи! Когда же она научится жить с этим крестом? И если бы не эта ноша тяготила её, то другая. Если бы не смерть Димы была на её совести, то смерть их ребёнка. Набаев не позволил бы ему родиться. Он… Ком подкатил к горлу, и Альбина почувствовала, что начинает задыхаться. Иногда она жалела, что сглупила и не убила ублюдка собственными руками. Вот когда всё было бы предельно просто. Одна пуля для него и одна для неё, чтобы прекратить эти мучения. СМИ раздули бы из этого какую-то жалостливую или же детективную историю. Но главное — ей было бы уже всё равно. Вот оно истинное счастье — не чувствовать ровным счётом ничего. Не бояться, не страдать, не любить, не тлеть от ненависти. Говорят, смерть — это продолжение жизни, но другой. Что ж, это была бы та часть её жизни, которой она уже не получит здесь, как бы не молилась. Рядом с Димой и сыном, которого тот так хотел. Мысли о ребёнке вернули Альбину к фразе, брошенной медсестрой и своему ответу. А ведь она даже не солгала. Ей плевать. Альбина научилась с благодарностью принимать то, что никогда не станет матерью. Её покойный муж маниакально хотел от неё детей. Кто знает, возможно, однажды он бы и родить её заставил с помощью искусственного оплодотворения? Не успел. Не докатился до этого. — Мам, а он заболел, да? Посему он здесь? — Мимо неё в спешке прошла какая-то женщина с маленькой девочкой, неустанно засыпавшей ту вопросами. — Соня, детка, я сама ещё ничего не знаю… — Ему плохо, ма? — Нет… Не знаю, малыш. Надеюсь, что нет. Заходи. — Парочка скрылась внутри, и тут Альбина вспомнила, где уже однажды видела эту даму. Бывшая жена Князева. Надо же, расстались друзьями. Альбина усмехнулась и всё же направилась к своей машине, припаркованной неподалёку. — Замечательно, Руслан, браво! Меня из-за тебя чуть инфаркт не хватил, — в очередной раз рассерженно выдохнула его подруга Кира Романова и обессиленно опустилась на стул рядом. Испуг девушки довольно быстро прошёл, стоило ей удостовериться, что Руслан в порядке. А затем началось… — Зачем ты сел в таком состоянии за руль? — В каком таком? — устало поинтересовался Князев, закрывая ладонями лицо. — Я всего лишь немного устал. — Ты всего лишь едва не убился. Нечего сказать — прекрасные новости. — Не преувеличивай, Кира, — отмахнулся Руслан. — Всё закончилось хорошо, разве не это главное? Кира взглянула на него как на сумасшедшего и отвела глаза. — Если ты намерен и дальше продолжать так жить, счастливый финал — не твоя прерогатива. — Ну всё, довольно! Мужа своего будешь пилить. Подруга и ухом не повела: — Когда мне позвонили из больницы, клянусь, я… — Ещё и от благоверного твоего теперь слушать. Какого чёрта они тебе звонили? — Мой номер был последним в исходящих звонках… Да и какое это имеет значение? Руслан, — голос Киры стал тише и смягчился, — пообещай мне, что такого больше не повторится. — Я постараюсь. — Пообещай! Князев вздохнул и послушно повторил: — Обещаю. Вслед за ним вздохнула и Кира. — Чтобы сказала Оксана, если бы увидела тебя сейчас? Напоминание о погибшей невесте отдалось внутри глухим уколом и вернуло мысли к тому, что же он видел перед тем, как случилась эта злосчастная авария. Ни о чём не беспокойся, я всё устроила… О чём ему, чёрт возьми, беспокоиться? Уже давно не о чем. — Какая разница? — усмехнувшись, тихо ответил он. — Её уже много лет как нет… Дверь внезапно приоткрылась, и в неё заглянула светловолосая девочка лет трёх. Серые глаза ребёнка сначала с осторожностью взглянули на маму, а затем на Руслана. Князев улыбнулся и похлопал рукой по коленям. — Соня, привет. Иди сюда, солнышко, пока твоя мама окончательно не проела мне мозг. — Рус! — возмущённо воскликнула Кира. — Я же переживаю. — А не нужно. Всё в полном ажуре, — беззаботно ответил Князев и, подхватив пулей бросившуюся к нему девочку, обратился уже к ней: — Да вы выросли, Софья Артёмовна, с нашей последней встречи. И похорошели. Скучала по мне, проказница? — Дядя Рус… ты заболел? — Нет, всё хорошо, малыш. — А посему мы тогда в больнице? — Отличный вопрос. Зачем ты притащила сюда ребёнка, Кира? — Мы были на полпути к дому, когда мне позвонили. Прикажешь мне её везти на работу к Тёме? — Могла бы отвезти к родителям. — Это заняло бы кучу времени. Руслан вздохнул и легонько потрепал по щеке Соню. — Романов будет в бешенстве. — Так и быть, сегодня его очередь. Тебя уже отпустили, надеюсь? — Подбросишь до дома? — И куда я денусь, интересно? — с иронией спросила Кира, поднимаясь. — Соня, пошли. А тебя, — девушка взглянула на Князева, — мы ждём внизу. Руслан молча кивнул и, едва дверь за посетителями закрылась, тяжело вздохнул.2 глава
Моё сердце — город призраков. Adam Lambert «Ghost town» — У меня хорошие новости! — довольный голос ассистентки, доносящийся из телефона, заставил Альбину переключить внимание на дела насущные. — Ты раскрутила самого президента? — с иронией предположила девушка. — Нет, погоди, я угадаю! Правящую партию, да? У всех случилось неожиданное обострение альтруизма и… — А вам бы всё веселиться, Альбина Вячеславовна, — послышалось из динамика. — Я, между прочим, не одни пороги обила. Теперь ваша очередь. — Моя, не спорю, — вздохнула Альбина, — прости. День сегодня не задался. И это замечательная новость, правда. Какие перспективы? — Хорошие. Даже очень. Если вы всё согласуете, то дети улетят на лечение уже в конце месяца. В конце месяца. Она бросила взгляд на тянущуюся колонну из машин, ставших в пробке, и вздохнула. У кого-то нет и этих нескольких недель. Кто-то может попросту не дотянуть. Но, к счастью, не в этот раз. А уж она постарается, чтобы прозвучавшие сроки не затянулись. Сегодня, несмотря ни на что, был прекрасный апрельский день. Тёплый, по-настоящему весенний. Холода, наконец, отступили, начинали цвести деревья, и в окнах застывших в заторе машин отбивались яркие лучи солнца. Таким же в насмешку прекрасным был день похорон Михаила Набаева. Казалось, сама природа радовалась, что избавилась от нечисти, подобной ему. Собралось столько людей — коллеги, знакомые, партнёры по бизнесу, друзья. Просто поразительно, какое количество человек было ему предано. Или, скорее, сколько хотело нажиться на безутешной вдове. А всё, о чём могла думать Альбина в тот момент — как дотерпеть до конца и выдержать приличия. Она стояла, одетая в чёрное, и всё прокручивала в голове их последний разговор, который состоялся сразу после ареста мужа. А затем, не выдержав разыгрывающегося фарса, всё же ушла посреди церемонии прощания, наплевав на всех и вся. Впрочем, пришедшие благодушно списали эту вопиющую вольность на то, что она не в себе. И были правы в чём-то, возможно. Она уже давно была не в себе. Но только не от горя и не от радости. А потому, что свершилось то, к чему она так долго шла. Свершилось, и нет ничего. Никакого чувства удовлетворения. Или облегчения, или ощущения, что можно идти вперёд. Ничего. Исчез виновник её бед, но осталась она. А вместе с ней и то, от чего она не нашла сил избавиться. Первые несколько месяцев ушли на то, чтобы уладить дела и окончательно разорвать свою связь с фамилией Набаева. Хоть после смерти мужа ей и перешло очень многое из его состояния, Альбине не нужно было ровным счётом ничего. Она продала доли в бизнесе, акции, недвижимость. Всё это в скором времени разошлось бы по благотворительным фондам. Кровавые деньги должны были спасти чьи-то жизни, раз уж загубили её собственную. Она продумала всё до последнего шага. Составила целый план. Попрощалась со всем и вся и просто хотела освободиться. Так бы и случилось, если бы не Руслан. Зачем он пришёл? Кому хотел этим помочь? Но, так или иначе, а всё было сорвано. Что-то уже сломалось в ней, Альбина не нашла сил, чтобы повторить попытку. А затем появилась Нина — та самая, которая теперь крутилась, словно белка в колесе, в качестве её незаменимой ассистентки. И незаметно для себя самой Альбина Демидова втянулась в то, что теперь уже просто не имела права оставить. Она создала благотворительную организацию, сначала вкладывая в проекты имеющийся капитал и постепенно расширяя горизонты, подключая тех, кто хотел к этому приобщиться. За прошедшие два года чего только она не видела. Возможно, наблюдать эти истории, пропитанные болью и безысходностью, было тяжело. Но иначе жить не получалось. Они были необходимы ей словно наркотик. Она находила бальзам для глубоких человеческих ран, вселяла надежду отчаявшимся. И это успокаивало её. Частично. Но достаточно для того, чтобы продолжать борьбу. — Альбина! — голос Нины вернул её к действительности. — Ты ещё на линии? — Д… да. Я тут. Что ты говорила? — Говорю, что у тебя встреча завтра в одиннадцать. Запишешь адрес или мне по электронке выслать? — Я в пробке и у меня с собой ни клочка бумаги. Лучше скинь на почту. — Как скажешь, босс. Так что случилось? — То есть? — Да что с тобой такое? Сама сказала, день не задался. — А, ну да… Попала в аварию. — Что?! — Как видишь, жива. — Не слышу в голове энтузиазма. Альбина усмехнулась. — Как это произошло? — Водитель — виновник аварии — благополучно уснул за рулём. — Ты в порядке? — Очень зла, а так ничего. Хватит об этом, ладно? Расскажи мне лучше про завтрашнюю встречу. — Руководитель крупной компании изъявил желание поделиться со страждущими. — Сумма? — Думаю, всё зависит от того, насколько милой ты будешь. Кстати, адрес я уже сбросила. Альбина молча кивнула, словно собеседница могла видеть её, и потянулась за ноутбуком, который всегда возила с собой. — Нин, а ты ничего не забыла? — несколько секунд спустя поинтересовалась Альбина, читая сообщение. — Место, адрес, время, название компании. Вроде нет. — Уверена? — Пауза затянулась на несколько секунд, после чего Альбина со вздохом произнесла: — Как насчёт имени? Или мне так и обращаться к нему «Господин руководитель»? — Можешь попробовать, — Альбина услышала в голосе Нины улыбку. — Но это моя проволочка, не спорю. Запиши себе где-то. Руслан Александрович Князев — вот чьё имя тебе нужно. Кстати, говорят, он красив и разведён. — Ты сказала «Князев»? — Да, Князев. Ты его знаешь? Альбина усмехнулась такому вопросу и прикрыла глаза. — Лучше бы мой ответ был «нет». Проведя бессонную ночь в компании столь знакомой ему бутылки коньяка, Руслан пришёл к выводу, что некоторые вещи в жизни не поддаются логическому объяснению. Забавно, что к такой неопределённой категории он мог отнести очень многое. Например, почему вместо того, чтобы проводить время с той, которую любил, он по уши увяз в делах? А потому что думал, что вся жизнь у них впереди. Успеют ещё налюбоваться друг другом, некуда спешить. Судьба очень доходчиво ему разъяснила, что это не так и что между «есть» и «не будет никогда» пролегает тонкая незаметная черта. В одно мгновение Оксана ему улыбалась, говоря, что счастлива, а уже в следующую — он держал на руках её бездыханное тело, в шоке не понимая, что её не вернуть, а потому всячески пытаясь привести погибшую девушку в себя. Пожалуй, именно после того, что с ним произошло, Руслан излишне чётко увидел, как быстротечна жизнь, как неважны мелочи, за которыми в суете гонится весь мир, ошибочно принимая их за что-то важное. К сожалению, это не принесло ему облегчения. Какой толк от осознания истин, если часть тебя уже потеряна безвозвратно? Князев наивно полагал, что что-то поменяется, после того, как он узнал правду о той аварии, которая навсегда отобрала жизнь у его невесты. Он загорелся мыслью расставить все точки над і, желая, чтобы истина восторжествовала. Так и случилось. Набаев, с чьей подачи всё это было подстроено, погиб. А Руслан заставил себя взглянуть, наконец, в будущее и принять тот факт, что уже ничего не вернёт утраченное. Он избавился от всего, что с такой дотошностью берёг после смерти Оксаны — её вещей, фотографий. Он попытался идти дальше, надеясь, что, как и Кира, сумеет построить новое на руинах старого. С тех пор прошло три года. Три долгих года. И что? А ничего. Слишком глубокими были раны. Может, проблема была именно в нём? Но смотреть на мир так же, как когда-то уже не получалось. Смотреть на женщин, мечтавших о том, что именно одна из них изменит его семейный статус. Казалось, что-то в нём выгорело раз и навсегда. И чем сильнее он пытался это изменить, тем быстрее понимал: не выйдет, не в этот раз. Возможно, никогда больше. Так что теперь Князев просто не понимал: какого чёрта то, от чего он так долго пытался уйти, вернулось к нему. Это то ли видение, то ли сон с Оксаной перед аварией выбил его из колеи. Он отпустил её три года назад, честно попытался не зацикливаться на прошлом и прислушаться к тому, что долгое время ему твердили его родители и родители Оксаны. Но родители Оксаны, которые должны были понять его, как никто другой, не знали всей глубины трагедии. Он запретил говорить об этом врачам, констатировавшим смерть Оксаны — она ждала ребёнка. Так что, возможно, его подкосила потеря сразу двоих. А, может, к этому ещё прибавилось и чувство вины, ведь за рулём в тот злосчастный день сидел именно он. И именно его смерти хотел Набаев, ведь их деловые интересы то и дело сталкивались нос к носу, мешая друг другу. Чтобы там ни было, а просто так смириться и отпустить, как хотели того окружающие, у Руслана никак не получалось. Ему не давало покоя чувство, что он слишком небрежно отнёсся к счастью, что выпало на его долю. Слишком самоуверенно решил, что будет ещё время. И, естественно, на первый план вывел свои дела. Что ж, видели глаза, что выбирали. Дела с ним и по сей день. И теперь, когда всё более или менее спокойно, она к нему пришла? Недовольная тем, что видит? Ну что тут сказать? Жизнь на земле не такой мёд, каким может казаться откуда-то, где бы она ни была. Оксана ушла, а Руслан остался. И, Князев на это мог даже поспорить, от него вряд ли осталась и половина того мужчины, которого когда-то полюбила светловолосая вздорная девушка с короткой мальчишеской стрижкой. Так что пусть уж простит ему эту невеселую жизнь, полную забот, которой она никогда бы не потерпела. Ничего уже не изменить. В памяти всплыли слова, адресованные Кире в больнице. — Чтобы сказала Оксана, если бы увидела тебя сейчас? — Какая разница? Её уже много лет как нет… Вот так вот. Обречённо и сурово. Но как есть. Такова жизнь, в конце концов. Пути Господни неисповедимы. Ещё вчера женщина, сидящая перед ним, думала, что больше никогда его не увидит. Но вот она здесь, пришла сама, и, если Князев ещё не потерял нить разговора, их вполне возможно свяжет совместное дело. Так что видеться придётся ещё не единожды. Ирония. Альбина Демидова держалась в рамках делового этикета с ловкостью, наверняка отточенной годами. Уверенная манера излагать. Лаконичные фразы. Женское обаяние, присущее ей, в конце концов. Она занялась явно не тем. Но это уже Руслана и не касалось. — Что скажите, — его губы дрогнули от того, что они придерживаются официального обращения на «вы», словно незнакомцы, какими их уже никак не назовёшь, — если мы немного видоизменим нашу сделку? Тёмные тонкие дуги бровей Альбины слегка приподнялись, выражая удивление. — Вас что-то не устраивает? — Напротив, хотел бы помочь такому благородному делу. — Если мы договоримся, вы и так поможете, могу вас уверить. Руслан проигнорировал её завуалированный намёк на то, что расширение его помощи нежелательно. И, выдержав пристальный взгляд тёмных глаз, продолжил: — Думаю, было бы глупо не предложить то, что пойдёт на пользу не только этому вашему проекту. Я знаю несколько человек, которые бы охотно приобщились к благотворительности. А они, наверняка, знают таких же. Почему бы не организовать вечер филантропии, где все эти господа могли бы воплотить в жизнь свои стремления? — Прежде чем я вам отвечу, хотелось бы уточнить один момент. — Конечно. — Что за собой прячет эта инициативность, господин Князев? Вы хотите, чтобы я была вам благодарна, как никогда? — Наверное, это тот ген героизма, о котором ты не так давно упоминала. — О, понимаю. — Альбина никак не отреагировала на то, что Руслан перешёл на более фривольную манеру обращения. По её губам скользнула лёгкая улыбка и, подавшись немного вперёд, девушка произнесла: — Неоценённые поступки, наверное, очень ранят мужское самолюбие. — Ты о своей неблагодарности? Её улыбка стала шире. — Я о твоей медвежьей услуге. Руслан спокойно посмотрел на собеседницу и ровным тоном ответил: — Я застал тебя в шаге от самоубийства. Или ты просто балуешься экстремальными развлечениями? — Мммм, — как-то неопределённо протянула Альбина, откидываясь на спинку кресла и кладя ногу на ногу. — Прямо вижу ход твоих мыслей. Бедняжка так запуталась в сетях изверга-мужа, что даже после его смерти не нашла другого выхода, кроме как уйти, не прощаясь. Её взгляд стал пронзительней и холоднее, а голос — мягче, наполняясь колкой иронией. — Но позволь я кое-что тебе расскажу, Руслан, — его имя прозвучало в её устах как ругательство. — Набаев хоть и был ублюдком, каких ещё поискать, но у него имелась одна очень большая слабость. И этой слабостью была я. Если бы я захотела, он бы принёс к моим ногам голову каждого мне неугодного, не задумываясь о том, разумно ли это. И, если ты думаешь, что в нашей дружной семье он был тираном, а я несчастной жертвой, то я разочарую тебя. Я в состоянии перегрызть глотку любому, кто встанет у меня на пути. Князев бросил на неё вопросительный взгляд и с насмешкой уточнил: — Это угроза? — Констатация факта. Поэтому, пожалуйста, не думай, будто ты спас меня от чего-то такого, с чем бы я не смогла справиться. Ты хотел мести за ту, которую он убил. И я дала тебе доказательства, указывающие на его вину. Вот и всё, что нас связывало когда-либо. Меня не нужно спасать, Руслан. И, поверь, если бы я захотела свести счёты с жизнью, ты бы мне не помешал. Так что тот инцидент был досадной ошибкой, как и ночь, проведённая вместе. — Ты давно готовила эту речь? — с преувеличенным интересом спросил Князев, окидывая взглядом сидящую перед ним девушку. — Всех драматургов столицы замучила бессонными ночами, чтобы тебя впечатлить, — беспечно сообщила Альбина. — Даже не сомневайся. — А, знаешь, я тебе верю, — внезапно вскакивая со своего места, ответил Руслан. — Каждому слову. Ведь именно те, кому плевать, оправдываются столь горячо и убедительно, — склонившись над ней, тихо добавил мужчина. Альбина замерла на несколько секунд, а после, подняв глаза, тихо спросила: — На своём опыте убедился? — По глазам вижу. — Не дождёшься, — едва слышно выдохнула она и, резко поднявшись, оказалась чуть ли не нос к носу с Русланом. — А насчёт предложения… идея хорошая. С вас список гостей, а дальше я и сама справлюсь.3 глава
Я на грани, ну а ты нормальный. И тебе со мной на грани не бывать. Полина Гагарина «Шагай» Тонких намёков Руслан Князев явно не понимал. Или, скорее, умело их не замечал. Так или иначе, но Альбине в какой-то момент просто пришлось смириться с мыслью, что этот несносный человек сунет нос, куда только пожелает. В мире больших денег кукловод тот, кто платит. Платил на этом балу жизни Князев и ему подобные. Что ж, ну и ладно, в конце концов, решила Альбина. Главное — собрать как можно больше пожертвований. А уж она потерпит один вечер. И не с таким сталкивалась. За прошедшие три года Альбина уже успела позабыть, что ощущала, присутствуя на похожих мероприятиях. Эту атмосферу, пронизанную энергетикой власти и денег. А вместе с ними жадностью, склонностью к жестокости и инфантильности. Сильные мира сего хоть и являли собой недостижимую мечту большей части человечества, но, по сути, оставались людьми, не знающими границ в потакании собственным прихотям. И, пожалуй, это перевешивало всё остальное. Взгляд Альбины скользнул по компании, стоящей неподалёку и чему-то смеющейся. Странная троица, иначе не сказать. Женщина и двое мужчин, один из которых был её бывшим, а другой — нынешним мужем. Но, кажется, никого из них не смущала близость другого. Зато остальных приглашённых очень задевала слаженность действий этой компании. По-видимому, для них было непостижимым оскорблением то, что Князев продолжал общаться с бывшей супругой и её мужем так, словно они закадычные друзья. Правда это или нет, общество, конечно, никогда не узнает. Так же, как никогда не узнает, были ли правдивы сплетни, утверждавшие, что Кира Романова разводилась с Князевым, уже будучи беременной от другого. Как бы там ни было, но чету Романовых сплетни никак не волновали, и назло всем они продолжали появляться на публике неизменно счастливыми и уверенными в собственной правоте. А Романов и вовсе души не чаял в маленькой дочери, таская её за собой повсюду, куда только мог. — Это Сафьянов? — слегка нахмурившись, тихо спросила Кира. Её рука непроизвольно опустилась на грудь мужа, пока Кира пыталась рассмотреть одного из гостей. — Похож на него, — ответил Артём, проследив за взглядом жены. — Что-то не так? — Мне казалось, он больше не посещает светские вечера. — Не посещает, — усмехнувшись, присоединился к разговору Руслан, — но не может отказать жене. — Надо же. — Между прочим, госпожа Сафьянова очень мила. Подключилась к поиску сегодняшних благодетелей. — И недурна собой, — еле слышно пробормотал Артём, тут же напоровшись на ледяной взгляд жены. — Я просто заметил. Уголки губ Киры дрогнули в улыбке, которая ничуть не смягчила выражение её глаз. — А я ничего и не сказала. Руслан поспешно сделал вид, что закашлялся, подавив приступ неуместного смеха. — Прежде чем вы решите выяснять между собой отношения, почему бы вам не вспомнить, что мы здесь не для этого собрались? — И как она тебя только до белого каления не успела довести в своё время? — улыбнулся Романов. — У меня иммунитет. — На тебе обязанности хозяина вечера, Рус, — резко сменила тему Кира. — Предлагаю больше не злить почтенную публику. — Кажется, моя помощница неплохо и сама справляется. — И, кажется, ты слишком доволен, — колко парировала Кира, слегка приподняв брови. — И кому-то пора перестать лезть в чужие дела, — последовал ответ. — Туше, — вклинился в дружескую перепалку Артём. — Пойдём, Кира, мы и, правда, заняли слишком много времени у Руслана. — Что это? — Альбина уставилась на бокал вина в руках Князева так, словно он предложил ей яд. — Выпей и расслабься, — втискивая в негнущиеся пальцы Альбины фужер, тихо произнёс Руслан. — Всё в порядке. — Всё будет в порядке, когда вечер подойдёт к концу. — Всё будет в порядке, когда ты успокоишься и перестанешь всюду искать подвох. Пей! — последнее слово хоть и было сказано мягко, но прозвучало как приказ. — Слушаюсь и повинуюсь, — с улыбкой ответила Альбина и поставила вино на поднос проходившего мимо официанта. — Может, вы ещё не поняли этого, госпожа Демидова, — склонившись к ней ближе, сказал Руслан, — но я вам не враг. Не стоит так яро демонстрировать свою неприязнь. — Возможно, тогда не стоит пытаться учить меня на каждом шагу? — Не любишь проявлений превосходства? — В конце от этого страдаю не я, — слегка пожала плечами Альбина. — Так что мне всё равно. — Кто бы сомневался, — сорвалось с губ. И Альбина пристально взглянула на него, прекрасно всё услышав. — Судя по всему, сомневаетесь только вы, господин Князев, — ровно произнесла она. — И занимаетесь этим с завидной частотой, что мне, честно говоря, не понятно. Добрый вечер! — Альбина кивнула кому-то из гостей, сохраняя на лице улыбку. — Простое любопытство, не больше. — Да неужели? — мягко спросила Альбина. — Тогда, возможно, позволите и мне? — Что именно? — Любопытство. — Её голос стал напоминать скользящий сквозь пальцы шёлк. Руслан едва заметно подобрался, но кивнул, не совсем понимая, куда это заведёт их разговор. — Что не так с человеком, который сначала лелеет любую память о потерянном, а затем забывает о нём напрочь? И всё равно не находит покоя. Чего не хватает тому, кто пытается копаться в чужих душах? — Себя прежнего, возможно, — голос Князева не дрогнул. — Верно, — голос Альбины стал ещё мягче. — А знаете, что бывает с тем, кто не может отыскать себя и в поисках сталкивается с пустотой? — Не дожидаясь ответа, Альбина едва заметно наклонилась ближе. Так, чтобы её смог услышать только Руслан. — Пустота разрушает его, господин Князев. Вы этого жаждете? Выгореть дотла? Их взгляды пересеклись: её — чуть насмешливый, его — лишённый всяких эмоций. — Я так не думаю, — наконец, едва слышно, выдохнула Альбина охрипшим голосом. — Держись от меня подальше, Руслан. Если ты всё ещё желаешь идти дальше, конечно, — со смешком добавила Альбина, выхватила бокал вина с подноса официанта и, отсалютовав Князеву, отошла к гостям. — И что это, чёрт возьми, должно означать? — К странному неоконченному разговору они смогли вернуться только в самом конце вечера, когда последние приглашённые ушли, а рабочие приводили помещение в порядок после завершённого празднества. Руслан закрыл двери небольшого кабинета, в котором расположилась Альбина, опёрся спиной о стену и скрестил руки на груди. — Что наши усилия увенчались успехом, нет? — делая какие-то записи в блокнот, ответила Альбина. — Дети будут обязаны вам своей новой счастливой жизнью, господин Князев. — Хватит играть со мной в эти игры! — низким голосом, вибрирующим от едва сдерживаемой злости, произнёс Руслан. — Если я втянусь, тебе не понравится, будь уверена. Альбина едва заметно вздрогнула, когда его голос раздался совсем рядом. Она медленно подняла глаза и взглянула на Князева, который уже стоял у самого стола. — Ну так и не втягивайся. Я точно не стану возражать, — слегка приподняв в удивлении брови, ответила девушка. — Хорошо, — внезапно согласился Руслан, чем немало её изумил. — Будь по-твоему. Альбина замерла, предчувствуя подвох. Слишком уже легко этот мужчина сдался. Возможно, если бы на его месте был кто-то другой. Но не Руслан. Не в этой жизни. — Но? — Но ты мне расскажешь, что собиралась сделать в нашу встречу три года назад. Расскажешь честно. И тогда — и только тогда — будет по-твоему. Губы Альбины дрогнули в усмешке. Она бросила на него насмешливый взгляд, словно спрашивала «Ты серьёзно?». А затем выдохнула: — Иди к чёрту, Князев, — и произнесла это так, словно сделала ему большой комплимент. — Я ни перед кем не собираюсь отчитываться. Тем более, — она захлопнула блокнот, — перед тобой. Ясно? Ответом ей была тишина. И в эту затянувшуюся паузу Альбина кожей ощущала на себе тяжёлый мужской взгляд. — Я не знаю, что ты там себе возомнил и, говоря по правде, не очень хочу знать, — произнесла Альбина, поднимаясь со своего места. — Но если ты собрался примерить на себя роль героя, спасающего утопающего, то выбрал неблагодарную аудиторию. — Тебе не надоело это постоянно повторять? — Раз уж ты меня не слышишь, то нет. Так что… лучше помоги себе. — Я в порядке. — Я тоже. Их разговор зашёл в тупик. Альбина, собрав вещи в сумку, остановилась рядом с ним и внезапно произнесла: — Я так и не сказала спасибо за… Набаева. Пусть его смерть ничего кардинально не изменила, но… я дала слово, — голос против воли дрогнул, — кое-кому. И ты помог мне его сдержать. Это было очень важно. Спасибо. За короткие несколько секунд Руслану показалось, что девушка, стоящая рядом с ним, словно неуловимо изменилась. Стала хрупкой, ранимой и беззащитной, что ли. Альбина подняла глаза, которые до того опустила. И в них Князев отчётливо прочитал то многое, что ей наверняка не хотелось показывать никому. — Если обещание, данное этому человеку, было столь важным, почему ты к нему не вернулась? Её губы дрогнули, словно она хотела улыбнуться. — Я хотела, — тихо сказала Альбина. — Но ты мне не дал. — И прежде чем Руслан успел осознать, что это и есть ответ на его вопрос, а, значит, импровизированная сделка вступила в силу, Альбина добавила: — Ты не спас меня, Руслан, как бы тебе ни хотелось. Ты продлил мою агонию. И за это я никогда не буду тебе благодарна. — Если его убил Набаев… — начал Князев, пытаясь перехватить собравшуюся уходить девушку, но та, резко отстранившись, грубо оборвала его. — Его убила я! И не только его, — добавила Альбина тише. — Несмотря ни на что, ты понятия не имеешь, как мне нужен был тот шаг. — Это был шаг в никуда. — И это был мой шаг! Мой, а не твой, ясно?! — сорвалась на крик Альбина. Её глаза в тусклом освещении комнаты подозрительно заблестели. — Я больше никогда… не хочу об этом говорить, — спустя недолгую паузу продолжила Альбина, вздохнув. — Сдержи своё слово. Она в последний раз взглянула на Руслана и вышла, оставив его в смятении, с чувством, которого он, наверное, не чувствовал слишком давно. Что всё испортил. Что был неправ и прав одновременно. Что не может оставить всё, как есть. Альбина сбежала вниз по ступенькам и направилась к машине так быстро, как только могла. Свет у здания освещал только небольшую часть площадки, а авто она припарковала чуть поодаль. Слегка трясущимися руками Альбина начала искать в сумке ключи. Но они, как назло, провалились на самое дно. Внезапно позади послышался какой-то шум. Альбина застыла, пытаясь успокоиться, взять себя в руки. И медленно обернулась. На границе между полумраком и светом кто-то стоял, и потому что силуэт показался ей смутно знакомым, она подумала, что это Князев решил всё же её добить, джентльмен чёртов! Но секунды бежали, а человек продолжал просто стоять и смотреть на неё. И в какой-то момент ужас прожёг Альбину изнутри. Она напрягла зрение, пытаясь лучше рассмотреть фигуру, но не решаясь сойти с места. — Дима? — сорвался с губ полузадушенный шёпот, а затем кто-то окликнул незнакомца, он тут же отвернулся и пошёл прочь. А Альбина ощутила себя законченной параноидальной идиоткой. Чёртов Князев! Он окончательно довёл её. Чтоб ему! Волна боли накатила внезапно, заставляя согнуться чуть ли пополам. На короткое мгновение Альбина поверила, что действительно видела Диму. Дура! Мёртвые не оживают, призраки не обретают материальную форму… Альбина плохо помнила, как нашла ключи и доехала до дома. Все её ощущения сконцентрировались на этой тупой боли, разъедающей хуже кислоты. Боли, которую она научилась глушить. И с которой даже, казалось, научилась жить. Не научилась. Не научилась, чтоб её! Только иллюзия. Сплошная, мать её, иллюзия! Жизни. Существования. Задыхаясь, Альбина медленно сползла на пол собственной спальни, захлёбываясь рыданиями. Кто просил Князева лезть в её жизнь, спрашивается? Кто просил копаться в том, что его не касалось? Психиатр чёртов! Думает, потерял невесту и всё — это делает их жизни похожими?! А ни черта подобного! Князеву даже в кошмарном сне не снилось то, что осталось в её прошлом!Нельзя смыть грязь, нельзя уничтожить воспоминания. Но, если он продолжит, что ж… его право. Она с удовольствием превратит его в то, во что когда-то превратилась сама. Альбина внезапно подняла голову и отсутствующим взглядом посмотрела на противоположную стену. Всё бесполезно. Защитные оковы рухнули. И воспоминания хлынули волной, затопляя сознание… Со дня, когда она узнала о смерти Димы и ребёнка, прошло около месяца. И, как ни странно, Миша её не трогал. Невиданное благородство с его стороны. А, может, он просто боялся, что охрана не уследит, и девушка всё же покончит жизнь самоубийством? Было бы глупо потерять ту, которую он так добивался, из-за которой столько крови оказалось на его руках. Глупо и недальновидно. С чем, с чем, а со смертью Набаев уж точно тягаться не мог. Да ей было и плевать. Время проходило, как в тумане. В тумане и пока ещё неясных мыслях о мести. Возможно, лучшим возмездием ублюдку и стала бы её смерть, но нет… не настолько легко. Она хотела его мучений. Хотела видеть, как жизнь по капле будет его покидать. А кто знает, сможет ли она это лицезреть, если уйдёт? Нет… она не посмеет положиться в этом вопросе на вселенскую справедливость. Не после того, как он разрушил её семью. Если цикл прожитых жизней все же существует, то Михаил Набаев в прошлой наверняка был катом или палачом. Так что вскоре этот персональный палач пришёл и по её душу. И тогда она начала ломать в себе то, что осталось ещё живым. Иначе рядом с мужем она не смогла бы находиться. Но и здесь Альбина отыскала способ его раздражать. Она горстями пила сильное успокоительное перед тем, как он приходил к ней в спальню. Так что в постели после этого девушка могла бы по активности сравняться разве что с бревном. Но очень скоро её уловку раскусили. В тот вечер они сильно поссорились. Набаев был вне себя от бешенства. Вышвырнул все таблетки, которые только смог найти, но и так ничего не вышло. Хоть умом Альбина и решила быть верна своему обещанию о мести, быть твёрдой и выносливой, её психика так и не восстановилась. Девушка всё время ходила по тонкой грани между реальностью и сумасшествием, но поняла это много позже. В тот вечер она с этой грани соскользнула и, наверное, больше напоминала невменяемую, чем здорового нормального человека. — А чего ты ждал, милый? — заливаясь истерически хохотом, спрашивала Альбина. — Что после всего я, как ни в чём не бывало, лягу под тебя, и мы будем тра**ться? Ой, неувязочка вышла… — и снова приступ неестественно весёлого смеха. — Не бывает всегда, как захочешь, милый. Вот видишь, — словно нерадивому маленькому ребёнку, говорила она, — не бывает. Ты убил его. И ребёнка моего убил. Убиииииийца! Так что либо так, либо можем попробовать алкоголь. Тра**л когда-то в хлам пьяную девку, милый? Для тебя я такой буду… Альбина резко тряхнула головой, отгоняя ненавистные картинки. Да, он сломал её. А она себе доломала. Выгорела и конец. Лучше было бы Руслану не бередить её раны никогда. Ему бы порадоваться, что его невеста просто погибла. Что они какое-то время были вместе и счастливы, судя по всему. Что она не мучилась. Что её смерть не заставила его выгореть. Но всё, что ему, по-видимому, нужно — это заставлять Альбину мучиться. А всё, что нужно ей — это избавиться от него.4 глава
Прошу, останься на время… …покажи мне тьму, покажи демонов. Tiesto & KSHMR feat. Vassy «Secrets» Альбина проснулась от того, что солнце нещадно светило ей в лицо. Проснулась резко, спросонья не разобрав, где она, и потому ударилась головой о подлокотник кресла, на полу возле которого заснула. Почему-то. Скривившись от боли, Альбина прикоснулась к ушибленному месту и окинула взглядом комнату. Судя по виду, здесь пронеслось торнадо, не иначе. Разбросанные вещи, битое стекло, перевёрнутый столик и стул. Самое забавное в её срывах было то, что она очень смутно их помнила. Но всегда оставляла за собой страшный беспорядок. Казалось, что, когда наболевшее выбиралось наружу и касалось материального, ей было жизненно необходимо всё крушить и рушить, чтобы хоть как-то унять боль за неимением достойных анальгетиков. Альбина ещё раз окинула взглядом беспорядок, который устроила, поднялась с пола и направилась в ванную. Наверное, всё это указывало на то, что по ней плачет психушка. Ну или услуги психолога, как минимум. Но как рассказать о грязи, сквозь которую прошла, постороннему человеку Альбина себе не представляла. Да и к тому же этот кошмар был первым за последний год. Так что её методы действенны, кажется. И такими бы оставались, если бы кое-кто не лез, куда не надо. И очень настырно, надо заметить. Особенно после того, как Князев в их первую встречу принял её чуть ли не в штыки, это было довольно странно. Альбина взглянула в зеркало. Да уж. Её двадцати восьми ей сейчас бы никто не дал. Чего только стоило выражение на бледном измученном лице и опустошённый взгляд тёмных глаз. Вот так вот. Сожительство с демонами в душе сказывается на внешности. И на характере. И на отношение к жизни тоже. Вспышка в памяти отвлекла её от раздумий, возвращая на несколько мгновений в прошлое. К тому последнему разговору с Мишей, когда она упивалась, не зная, что ад не отпустит её из своих объятий… — Думаешь, удалось упечь меня сюда и всё закончится? — Набаев был до неприличия холоден и спокоен, но его выдавал странный блеск глаз. — Возможно, и не сейчас, но закончится, — тихо ответила Альбина и добавила, склоняясь ближе: — И когда это случится… — А ты уверена, что случится? — … я хочу, чтобы ты знал: это произошло потому, что ты отравил мне жизнь, милый. Так же, как отравлял всё, к чему прикасался. Михаил и бровью не повёл. На его губах заиграла слабая улыбка: — Ты же понимаешь, что я тебя и отсюда могу в порошок стереть? — Тебе следовало давно это сделать, — холодно ответила Альбина. — А теперь мой черёд. Ты же не надеялся, что я забуду и прощу, правда?.. Забыть и простить. Вот, пожалуй, невыполнимая задача. Научиться жить и радоваться жизни. Как? Как ощутить этот мимолётный вкус на губах, если больше ничего нет? — Во что же ты превратилась? — едва слышно прошептала девушка, вглядываясь в собственное отражение. — Господи, когда же я остановлюсь? После того, как за Альбиной закрылись двери, Руслан едва сдержался, чтобы не пойти за ней. Мальчик на побегушках, честное слово! Заниматься ему больше нечем. Но, видимо, нечем, потому что нечто внутри настойчиво твердило: если уйдёт, это поставит крест на женщине, изо всех сил пытающейся казаться сильной. А быть и пытаться — разные вещи. Кому, как не Руслану, об этом не знать? Он вспомнил их знакомство. То, с какой хладнокровностью она держалась, словно её ничуть не смущали обстоятельства их встречи. И то, насколько бесцеремонно она ворвалась в его жизнь, неся с собой сладко-горькую весть о причине гибели Оксаны. Казалось, в тот день всё и должно было закончиться. Но вот они совершенно случайно пересеклись на каком-то вечере, куда Князев приехал с Кирой. И Руслан узнал, кто же такая женщина, располагавшая столь нужной ему информацией. Если говорить начистоту: тот факт, что Альбина оказалось женой Набаева, Князева не только не обрадовал, но и откровенно взбесил. Стало ясно как божий день, какие цели она преследует. А становиться тем, кто сводит чужие счета, Руслану претило. У дамы какие-то проблемы с мужем? Почему бы ей тогда самой с ним и не разобраться, не используя его, Князева? Но Альбина очень быстро осадила его пыл. Её хладнокровие и сдержанность и бесили, и восхищали одновременно. «…можешь обо всём забыть и спать спокойно дальше. А кровь твоей возлюбленной с его рук, уверена, со временем сотрется», — сказала она ему как ни в чём не бывало. Словно ей было абсолютно плевать, что он предпримет. А ведь это не так — Руслан мог поклясться. Тогда всё и закрутилось. Осознание правды, внутренние противоречия. Ещё и Кира, как назло, окончательно запуталась в паутине их лживой сделки, именуемой для всех браком. Руслан понял: проблемы нужно решать поочерёдно. Этим он и занялся. Когда-то давно, когда он встретился с Кирой после её длительного отсутствия — это была простая встреча двух давних друзей вдалеке от дома. Друзей, потрёпанных жизнью. Они сидели, разговаривали, вспоминали Оксану. А затем разговор как-то плавно перетёк к тому, что родственники Руслана уже всю плешь ему проели требованиями возвращаться к жизни. Кира тогда очень странно взглянула на него и предложила не менее странную сделку — брак по расчёту, в котором и он, и она будут делать всё, что пожелают, но осторожно. Так, чтобы общественность ничего не знала. Подруга от чего-то бежала, а Руслан хотел, чтобы его оставили в покое все те умники, советовавшие ему «идти дальше». Они расстались, пообещав друг другу всё обдумать. И вскоре оба согласились. Родня с двух сторон, мягко говоря, была в восторге. В восторге были и «молодожёны». Они наконец-то получили пусть и тайное, но право распоряжаться своей жизнью. Но это им не помогло. Руслан видел, как Кира медленно катится в никуда, прожигая жизнь с таким цинизмом, будто что-то пыталась доказать себе. На второй годовщине их «брака» ему представился внезапный шанс лицезреть причину этого падения. В общем, к тому моменту, когда поиск ответов привёл Руслана в нужном направлении, Кира с присущей ей элегантностью сама связала себя по рукам и ногам, упрямо отказываясь в этом признаваться. Но признаваться следовало. А ещё это нужно было делать очень быстро. Их временное убежище трещало по швам. Руслан понял: пришло время расставить все точки. Поэтому, недолго думая, он отправил тогда уже беременную Киру с глаз долой, чтобы его эксперименты по наказанию виновных не аукнулись ей. А вслед за Кирой направил и отца её будущего ребёнка. Если не поубивают друг друга, то всё у них получится — решил Князев. И оказался прав. А дальше события закружились в водовороте: поиск нужных людей и доказательств, арест Набаева, развод с Кирой. И, собственно, то к чему он шёл — наказание убийцы Оксаны. Косвенно и не своими руками, но всё же. Чтобы сказала Оксана, если бы увидела его в тот момент? Она бы, наверняка, ужаснулась, его вздорная нежная девочка. Но простить Руслан не мог. Не её смерть. Не того, что подлый случай в совокупности с грязными интригами Набаева забрал у него этого светлого ангела вместе с их ребёнком накануне их свадьбы. У всего есть своя черта. Он свою черту перешагнул в миг, когда на обочине трассы держал на руках уже бездыханное тело той, которая мгновение назад говорила: «Я счастлива». А спустя несколько месяцев, где-то в конце весны, Руслан снова столкнулся с Альбиной. Ну как столкнулся? Встречей назвать это было довольно сложно. Он до сих пор с трудом мог дать тому моменту название. Но только в какой-то миг мужчина сообразил: это то, чем выглядит. И это не простой каприз барышни, желающей получить дозу адреналина, стоя на краю пропасти. Пропасти, кстати, которая в народе носила очень дурную славу. Количество самоубийств на этом месте каждый год зашкаливало. Его ограждали и предпринимали другие меры безопасности, но жаждущих расстаться с жизнью это не останавливало. Так что Руслан даже и не думал, что может оказаться полным дураком. Эту жизнь он мог спасти и не намеревался отдать её так просто. И, кажется, это стремление всё ещё живёт в нём. Князев видел: Альбина сгорала, как свеча, снедаемая чем-то, о чём не знает ни одна живая душа, кроме неё. И мало того — она очень хочет догореть до конца. Ублюдок Набаев! Если бы мог, убил бы ещё раз подонка собственноручно. Всё же нужно иметь талант так рушить чужие жизни. Да и рушить, к слову, легче, чем строить. Но Руслан попытается. Раз уж иначе не может. Даже сквозь её сопротивление. Стоять и смотреть, как кто-то рядом погибает, он не намерен.5 глава
— Ну что ты смеешься? Что ты смеешься? — Дима с серьёзным выражением лица упал на кровать и потянул Альбину за собой. — Прекрати смеяться, кому сказал? Но она не могла перестать. Внутри что-то будто заело. И она хохотала и хохотала, пока не начала захлёбываться слезами счастья. — Это, наверное, ребёнок на тебя так влияет. — Это его чокнутый отец так на меня влияет, — сквозь смех едва выговорила Альбина и снова зашлась в новом приступе. — Ха! То ли ещё будет… У нас столько дней впереди вместе! А когда сын родится… Ты ведь не против, если сын? Очень хочется пацана. Вот тогда мы заживём! И дочку ещё родим, а затем опять мальчика. — Может, сперва пусть этот на свет появится? — Пусть. Я не против, — сверкнул улыбкой Дима. — Неужели нам удалось, и всё позади? — Позади, глупая. Я никому не дам тебя в обиду. Ни тебя, ни нашего ребёнка. — Обещаешь? — Клянусь собственной жизнью. Альбина взглянула на Диму и приподнялась на локте, чтобы видеть любимого лучше. — Я люблю тебя. — И я тебя. — Всё ведь закончится хорошо, правда? — Даже не сомневайся. — Но… — Альбина запнулась и слабо улыбнулась. — А я и не сомневаюсь. Просто… обними меня, Дим. Знакомые и надёжные объятия укутали её подобно тёплому одеялу. Девушка уткнулась носом в грудь Диме и вздохнула. Да, всё наладится. Иначе и быть не может. Их ждёт долгая, счастливая жизнь. Вместе. Ободряющие мысли, вселяющие надежду, внезапно сменились громкими и пугающими во мраке звуками. — Дима… — Проводя рукой по пустой кровати, Альбина напрасно пыталась отыскать его. В комнате она была одна. — Дима! Голос зазвучал громче, в него закрались панические нотки. Альбина соскользнула с кровати так быстро, что запуталась в одеяле и упала. Поднялась, несмотря на укол боли в теле. Пересекла расстояние до двери, распахнула её. И ужас плотным кольцом охватил всё внутри. А затем наступила тьма. — Дима! Полузадушенный то ли всхлип, то ли стон, сорвавшийся с собственных губ, разбудил Альбину. Не до конца проснувшись, она в ужасе оглядывалась по сторонам в панической уверенности, что он там и видит то… что видит. Лишь через несколько долгих минут до Альбины дошло, где она и что происходит. Пытаясь унять неистово стучащее в груди сердце, девушка задержала дыхание и опустила взгляд вниз. — Это был сон, — задыхаясь, прошептала Демидова сама себе и прижала дрожащие руки к одежде. — Сон. Только сон… Чёрт… Соскользнув с дивана, на котором заснула, девушка, шатаясь, дотянулась до бра и включила его. Раньше Альбине постоянно снилось это. Одно и то же. Каждую ночь. Словно заезженная пластинка. И каждый раз всё обрывалось на том, что она в ужасе просыпалась. В ужасе от чего-то, что видела. Но чего не могла вспомнить. Возможно, так память блокировала то, что повергло её в сильный шок. Возможно, это реакция тела уберегала её от того, чтобы не рухнуть в сумасшествие и не перешагнуть скользкую грань. Альбина прижала ладони ко всё ещё бурно вздымающейся груди, пытаясь успокоиться. Но растревоженные мысли уже утягивали её к себе, снова погружали в прошлое, во тьму, которая её пугала. Простояв без движения несколько мгновений, Альбина всё же заставила себя подойти к прикроватному столику. Непослушными пальцами она открыла ящик, в полумраке нащупала там упаковку таблеток и, высыпав несколько на ладонь, проглотила их. Она очень давно не видела кошмаров. Она пыталась забыть и заблокировать это, чем бы оно ни было. Но в глубине души Альбина прекрасно понимала, чем это было. Или, скорее, догадывалась. Она не помнила ничего из того, что случилось, когда их с Димой нашли. Ровным счётом ничего. Словно она отсутствовала там. Но ведь она была. Альбина отчётливо помнила то, как проснулась среди ночи и не обнаружила Диму рядом. Помнила, что встала, чтобы найти его, а затем… пропасть. Это стало демаркационной линией её жизни. Вот она всё ещё счастлива, рядом с тем, кого любит, и ждёт их первенца. И вот она игрушка Набаева. Любимая, холёная и утопленная в сознании того, что все, кто держал её на этой земле, мертвы. Альбина медленно опустилась на кровать, подтянула ноги к животу и неуклюже натянула на себя одеяло. Мысли начали постепенно замедляться, прекращая толкать её в неизвестность. Подействовало успокоительное. И на грани своей неустойчивости и даримого медикаментами покоя Альбина словила себя на мысли: она знает, что увидела в ту ночь, открыв двери. Пусть и не помнит наверняка. Дима был мёртв или же, возможно, его убили на её глазах. Эта боль разрушила всё в ней раз и навсегда. И Альбина забыла. Забыла, чтобы выжить. Ничто не могло рассеять атмосферу мрачного спокойствия, царившего в этом месте. Ни приветливое апрельское солнце, светившее с самого утра, ни пение птиц, ни шум дороги, находившейся неподалёку. Здесь царил вечный покой, который обретала душа после смерти. Как и следовало в месте, где человек находил своё последнее пристанище. Альбина застыла на развилке дорожек, не решаясь шагнуть вперёд. Огляделась вокруг, тяжело вздохнула и всё же свернула в нужном направлении. Она не приходила сюда ровно три года. Три года с тех пор, когда впервые пришла на могилу Димы после смерти Набаева. Три года с тех пор, когда всё могло завершиться. Всё казалось так просто. Так кристально ясно. И было столь варварски прервано. Альбина боялась приходить сюда после. Но сама не могла бы объяснить почему. Боялась: то, что удерживало её где-то посредине, испарится. Боялась, что свихнётся, что боль окончательно её захлестнёт. Боялась столь многого! И боролась. Но всё вновь возвращалось. Три года передышки. И снова сначала… Альбина застыла у одного из надгробий. Медленно нагнулась и положила на каменную плиту цветы. А затем так же медленно опустилась на колени. — Я не могу так больше, — выдохнула она едва слышно. — Не могу. Я устала. Это похоже на… нескончаемый ад. — Девушка слабо улыбнулась и коснулась рукой плиты. — Прости, что я ушла. Я думала, что сумею… но не смогла. Ты ведь знаешь, я пыталась. Альбина тяжело вздохнула, подняла глаза на надпись на плите и на миг зажмурилась, словно не желала этого видеть. С её губ, словно она читала молитву, в скороговорке слетали слова: — Я обещала тебе, Дима, что ему не сойдёт это с рук. Я сдержала слово. Этот ублюдок заплатил за вашу с малышом смерть. И за ту всю кровь, в которой измазался. И я больше не могу. Это меня убивает, — её голос дрогнул. — Прошу, помоги мне всё завершить. Ты ведь поможешь мне, правда? Девушка резко открыла глаза и медленно вдохнула. — Но сперва… — добавила она уже громче, выдохнув, — сперва мне предстоит ещё одно дело. Казалось, улыбка намертво приклеилась к губам. И казалось просто несусветной глупостью то, что журналисты, окружившие её, не чувствовали того невыносимого желания поубивать любого из них, которое Альбина ощущала всё сильнее с каждой пройденной секундой. От постоянной улыбки губы болели всё сильнее. Раздражение становилось всё ярче. А вопросы — настойчивее. Почему она так долго скрывалась от света? Это связано с ранней и глубоко ранившей её утратой любимого мужа? Поэтому она решила заняться благотворительностью? Будет ли создан фонд имени Михаила Набаева? Да только через её труп! Через её, чтоб они все провалились, труп и не раньше! Этот ублюдок не заслуживал даже надгробной плиты на своей могиле, а не того, что имя его было увековечено хоть на некоторое время. Фонд, надо же! Его имя могло быть присвоено только учреждению, где мучительной смертью подыхала грязь, подобная ему самому! И уж точно наверняка её ни капли не ранила утрата горячо любимого супруга. Эти надоедливые акулы пера удавились бы, узнай они, что Альбина испытывала на самом деле. — Какие проекты вы наметили на будущее? — Пожалуй, госпожа Демидова дала достаточно ответов на сегодня. Спасибо. — Тогда хотя бы пару фото, господин Князев. — Если только пару, — отмахнулся Руслан, приблизившись к Альбине. — Позволите? — с усмешкой спросил он, прежде чем приобнять её за талию. — Словно вам нужно моё разрешение, — едва слышно с улыбкой уколола его Альбина, смирно стоя под вспышками камер. — Слышу осуждающие нотки. Мне казалось, мы договорились о мире. — А мне казалось, мы договорились, что вы оставите меня в покое. — Ещё бы несколько минут — и вы бы поубивали этих ни в чём неповинных людей. Я не мог допустить такого. — Да кто бы сомневался, — выдохнула Альбина и резко отстранилась. — Боюсь, что это всё. Спасибо. Девушка резко развернулась на шпильках, остановила официанта и забрала с подноса бокал вина. — Я тебя чем-то обидел? — Руслан последовал примеру собеседницы и взял с подноса фужер. Альбина усмехнулась, словно мужчина только что пошутил, и, сделав глоток, тихо произнесла: — Ты меня достал, Князев. Затем взглянула ему прямо в глаза и добавила: — Причём даже сам не понимаешь насколько. — Возможно, тебе уже хватит? Ты пьяна. — А ты не мой папочка, — не давая Руслану забрать у неё бокал, с издёвкой напомнила ему Альбина. — Так что… Она демонстративно отпила ещё немного, показывая, что плевать хотела на его замечания. Было ошибкой прийти на этот вечер. Альбина впервые появилась на людях после благотворного аукциона, который организовала и который наделал много шума. Её раздражало абсолютно всё в сегодняшнем празднике. Она видела подоплёку, скрывающуюся за всеми этими масками. Видела, и её тошнило. Потому что слишком долго сама была такой. И потому что не желала сюда возвращаться. Но ей почему-то и в голову не пришло, что идея Руслана привлечёт так много внимания общественности. Она просто не подумала об этом. И вот вам расплата. Те, кому было плевать на неё, вдруг вспомнили о несчастной вдове Набаева. Лицемеры чёртовы! Надо ли говорить, что появление Князева стало последней каплей её терпения? — Если память не изменяет мне, у нас был уговор. Так что будь правильным мальчиком, Князев, сдержи своё слово. Иначе я снимаю с себя всякую ответственность. — Тебе и правда хватит, — голос Руслана похолодел. Он быстро оттащил в сторону, где на них обращали бы меньше внимания, и буквально вырвал из тонких женских пальцев бокал с остатками спиртного. Альбина со снисхождением наблюдала за его действиями, а затем негромко рассмеялась: — Чёртов рыцарь… И что дальше? Я сейчас пойду и возьму себе новый, а ты ничего не сможешь сделать, если не хочешь скандала, конечно. А ты не хочешь. Альбина сделала шаг к Руслану, подошла настолько близко, что чувствовала тепло его тела. Её руки в насмешливом жесте поправили сперва галстук Князева, затем расправила лацканы пиджака. — Потому что правильные мальчики не участвуют в скандалах, — прошептала она на ухо Руслану и отстранилась. — Так что чао, милый. Руслан никак не отреагировал на провокацию. С улыбкой кивнул кому-то из знакомых, затем оставил бокалы с вином на столике, стоявшем рядом. — Ты, несомненно, права, — со вздохом ответил Руслан. — Разве что только ты самую малость пьяна, — всё так же улыбаюсь, он крепко впился пальцами в локоть Альбины и потянул её за собой. — Это только третий бокал. — Тебе хватит. — Сама разберусь! — процедила Альбина, пытаясь освободиться. И тут же сквозь зубы что-то прошипела, когда его и до того не нежные пальцы сжались ещё сильнее. — Какого чёрта? — Улыбайся. Здесь не место для выяснения отношений. — Да нет у нас никаких отношений! Если не считать той ночи, конечно. А мы тр***ись вообще? — вваливаясь в какую-то комнату от толчка Руслана, тут же уточнила Альбина. — Ни черта не помню. Девушка села на подлокотник кресла, на которое наткнулась, и взъерошила уложенные в причёску локоны. — Потому что ни хрена не было. Альбина вновь рассмеялась. — Смерть не возбуждает тебя, правильный мальчик? — Ты была не в себе. — Делов-то. Это моё обычное состояние после твоего вмешательства. Я тебе уже говорила «спасибо», кстати? Ответом ей был тишина. Альбина хмыкнула. — И не дождёшься. Но проблема ведь не в этом, да, Князев? Совсем не во мне, со всеми моими попытками от тебя избавиться. Она резко поднялась и, оттолкнувшись от кресла, шагнула вперёд. — Со всеми твоими попытками докопаться до того, до чего докапываться не стоит. — И в чём же проблема? — сухо спросил Руслан, не сводя с Альбины настороженного взгляда. — В тебе, — выдохнула Альбина ему в лицо. — И в том, что ты не смог спасти свою ненаглядную. От упоминания Оксаны Князев едва заметно вздрогнул. — Вот откуда этот навязчивый образ спасателя человеческих душ. Не уберёг ту, которую любил. Не дорожил, — медленно выговорила Альбина, следя за тем, как лицо Руслана постепенно каменеет. — Ты занимался раскручиванием своего дела, кажется. Всё могло подождать. У вас впереди было столько лет. И ты наверняка решил, что тут страшного? — Замолчи, — голос Князева напоминал шипение. — Сейчас же. — Правда неприятна, да? Её хочется забыть и похоронить. — Альбина. Замолчи. — Ты отодвинул её на второй план. Думал, что на время. Оказалось, навсегда. — Заткнись, я сказал! — Руслан с яростью, которой не ожидал от себя, схватил Альбину и припечатал к стене. Но девушка не испугалась такой вспышки. Она лишь приподняла подбородок, не сводя с него прищуренных глаз. — А то что, Князев? Заставишь меня замолчать? К тебе приклеился образ правильного парня, забыл? Твоё никому не нужное искупление. Да будь ты хоть трижды святым, она всё равно погибла! Погибла до того, как ты всё понял. И ни черта — слышишь меня? — ни черта уже нельзя вернуть… — Закрой. Рот. — Заставь меня, — с издевкой протянула Альбина. — Думал, только ты умеешь копаться в загноившихся ранах? Сюрпри… Остаток фразы заглушил поцелуй. Грубый, злой, наполненный яростью, ненавистью и желанием заставить её умолкнуть. Дерзкий, где-то даже грязный. Но Альбина поддалась напору мужчины, целовавшего её. В ней уже столько времени кипели похожие эмоции. И ведь она предупреждала, просила… Он не слушал. Что ж, пусть расплачивается. Любое оружие обоюдно смертельно. Эта истина была известна им слишком хорошо. Их языки сплелись. Руслан крепче сжал в руках её тело, словно желая наказать Альбину за то, что она шагнула слишком далеко. В ответ девушка лишь сильнее впилась пальцами в его плечи, зная, что не сможет причинить вреда больше, чем уже нанесла. А затем они одновременно отстранились. — И вот теперь… будет крайне сложно заставить себя забыть, — спустя несколько мгновений выдохнула Альбина. — Эти мысли… — … ничего не значат! — резко перебил её Руслан. — Было то, что было. Я не могу это изменить. Но виновник наказан, так что это конец. — Конец ли, если ты так остро реагируешь? — Я не забыл. Просто продолжаю жить. — Существовать, ты хотел сказать. — Альбина, я предупреждаю в последний раз… — И я предупреждаю, — выдохнула она ему в губы. — В последний раз. Действительно последний. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем Альбина резко отошла и направилась к двери. Альбина едва успела выйти на улицу. Демидову слегка пошатывало, и поэтому она, остановившись, прислонилась к колонне. Видимо, вино всё же успело ударить в голову. Альбина попыталась хоть как-то прояснить мысли и избавиться от жалящего внутри чувства… недовольства собой. Не нужно было говорить то, что она сказала. Не стоило. Это слишком даже для неё. Слишком хлёстко. Слишком безжалостно. Ведь Альбина вполне представляла, какую реакцию могли вызвать подобные слова. Но к чёрту! Она не в матери Терезы метила. Ей плевать. Уже очень давно. Если Князев заставлял её переживать всё снова, она отплатит ему той же монетой. На улице шёл дождь. Весенний холодный дождь. Несмотря на то, что днём температура была довольно комфортной, сейчас она резко снизилась, вызывая дрожь во всём теле. Альбина обхватила себя руками, пытаясь согреться. — Вот какого хрена тебе не хватает в жизни?! Чьи-то руки грубо развернули её на сто восемьдесят градусов, на мгновение сбивая с толку. Альбина моргнула, фокусируя взгляд на лице возникшего из неоткуда Руслана. Пальцы Князева впились в её кожу сильнее. — Какого хрена, я спрашиваю, тебе не хватает?! Альбина, не отвечая, попыталась отстраниться, но Князев ей не дал. — Думаешь, станет легче, если ты навечно застрянешь в прошлом? Да твой муженёк тебе просто спасибо сказал бы! Уверен, он всё это наблюдает сейчас и довольно потирает свои грёбаные руки! — выплюнул мужчина. — На меня смотри! Неласковые пальцы вцепились в её подбородок, заставляя взглянуть в лицо Князева. — Тебе становится легче, когда ты во всём находишь виноватых? Не смогла распрощаться с жизнью, и я теперь виноват, что ты застряла навечно в своем прошлом? Так флаг в руки, Демидова! Либо продолжай мучиться, либо уже реши всё раз и навсегда! — Без тебя разберусь, — вновь сделав попытку освободиться, пробормотала девушка. — Разберешься, я уверен, — хлестко ответил Князев. — Психушка — конечная станция твоих разбирательств. И это ещё лучший вариант! Альбине, наконец, удалось вырваться из его рук и отойти на несколько шагов. Наткнувшись спиной на колонну, Демидова приподняв брови, взглянула на Руслана. — А даже если и так, какое тебе дело? — выдохнула она с иронией. — Я предпочитаю скорее добить раненое животное, чем наблюдать его агонию, — последовал резкий ответ. — Вот как, — протянула с улыбкой Альбина, намеренно пропуская мимо ушей тот факт, что её сравнили с раненым животным. — Прекрасно! Что же ты раньше молчал, Князев? Тогда я согласна! Поехали! — Куда поехали? — Добивать раненое животное, — ледяным тоном сообщила Альбина. — Закончим всё здесь и сейчас, — её голос смягчился, она оттолкнулась от колонны и шагнула к нему, замерев совсем рядом. — Я и впрямь что-то устала. Поехали… Качнувшись, Демидова развернулась и шагнула под проливной дождь. — Альбина! — Если ты мне не поможешь, я всё равно это сделаю. — Из-за шума дождя её слова тяжело было разобрать. Но Руслан всё же расслышал. И по-прежнему не двигался, наблюдая, как под каплями медленно намокает одежда и причёска Альбины, как она с вызовом смотрит на него. Словно знает всего его поступки наверняка на несколько шагов вперёд. А затем, словно ей надоело ждать, девушка вновь вернулась на крыльцо. — Не можешь, — выдохнула она с лёгкой улыбкой. — Ожидаемо. Научись придерживаться данных обещаний, Князев, даже если они тебе неприятны. А ещё… забудь, что я сказала. Прошлого не вернёшь. Даже если будешь пытаться его искупить. Вы были счастливы, — её взгляд затуманился на несколько мгновений. — Поверь мне — были, даже, если кажется, что упущено больше. — Зачем ты мне это говоришь? — негромко спросил Руслан, совершенно дезориентированный её резкими изменениями настроения. Альбина пожала плечами, откинула намокшие волосы назад. — Затем, что есть точка, после которой человека нельзя спасти. Даже против его воли. Ты от неё далёк, а я её перешагнула, — её голос стал совсем тихим. — Это только вопрос времени, когда я решу всё отпустить. Времени и только. Не твоих усилий, не моих попыток. Когда теряешь слишком много, это не поддаётся восстановлению. И ты знаешь, о чём я говорю. Поэтому просто… не вмешивайся. Я не хочу втягивать в это кого-то ещё. Альбина отвела глаза, всматриваясь куда-то за его спину. Сначала пустым взглядом, который потом начал обретать осмысленность, и между бровями девушки залегли морщинки. Альбина на миг закрыла глаза, встряхнула головой и вновь взглянула за спину Князеву, нахмурившись. — Что такое? — Руслан обернулся, желая увидеть, что её так встревожило, но там никого не было. — Ничего, — хрипло отозвалась Альбина, закрывая руками лицо. — Ничего. Мне нехорошо… Я лучше пойду… — Я подвезу тебя, — начал было Руслан, но она тут же оборвала его: — Не стоит. Всё в порядке. Упрямица так и не пожелала принять его помощь. И Князев не был уверен, что она в том состоянии, чтобы давить на Альбину, поэтому мог лишь молча наблюдать, как она поймала такси и уехала. Кляня себя и разрываясь от двойственности, Руслан почувствовал, как в кармане брюк завибрировал телефон. — Князев, где тебя черти носят? — донёсся до него из динамика недовольный голос Киры. — Я же сказал, что задержусь. — Ты обещал посидеть с Соней, помнишь? А я уже опаздываю. — Ну так забрось её к своим родителям, а я её оттуда заберу. — Ты вообще меня слушаешь? Я говорю, что опаздываю. А из деда верёвки вить твоя крестница уже итак научилась. С тобой ей предоставляется шанс намного реже. — Тогда, может, возьмёшь её с собой? — Издеваешься, да? — усмехнулась подруга. — Мы впервые за несколько месяцев выкроили для себя вечер. Не порть мне личную жизнь! — Только давай без подробностей, ладно? Я даже знать не хочу, что у вас там за планы. — Сам нас свёл, вот теперь и расхлебывай, — сострила Кира. — Когда ты будешь? — Ещё минут пятнадцать-двадцать. Ответом ему был тяжёлый вздох. — Пора тебе уже найти себе девушку, Рус. Руслан хохотнул и, не сдержавшись, съехидничал: — И кто же тогда будет вашей нянькой, Романова, а? — Приезжай уже скорее, — капитулируя, ответила Кира. — Жду. Всю дорогу до дома Альбина сидела, уставившись в окно, но едва ли замечая то, что проносилось мимо. Промокшая одежда холодила кожу, но вовсе не потому девушку всю трясло. Она вновь его видела! Видела. Или ей показалось, что так было. Может, это всё же конец? Она таки сошла с ума, её психика не выдержала долгого хождения по лезвию ножа и… Его там не было! Князев никого не заметил. Это только игра её разума. Отголоски прошлого. Но не больше. Господи, неужели она всё же представляет угрозу обществу теперь, когда порой не может отличить реальность от иллюзии? Это и есть её конец — окончательно свихнуться, раз уж не смогла сама расставить все точки над і? — Эй, вы слышите меня? Приехали! — пробился до её сознания сквозь пелену голос таксиста. — Вам плохо? — Нет… я… всё нормально. Альбина расплатилась, вышла из машины и ещё некоторое время простояла на улице, смотря вслед скрывшемуся автомобилю. Надо взять себя в руки, убирая со щеки влажную прядь, решила она. Взять себя в руки и успокоиться. Девушка пошла к дому, чувствуя, что мерзнет всё сильнее от порывов пронзительного ветра, и полезла в сумочку за ключами. Как случается всегда в самый ненужный момент, связка отыскалась не сразу. Но едва пальцы Альбины коснулись холодного металла и из груди вырвался вздох облегчения, кто-то позади окликнул её. Альбина медленно обернулась, чтобы взглянуть на окликнувшего. И в следующий миг из её рук со звоном выпали ключи вместе с сумкой.6 глава
Альбина медленно попятилась назад, чувствуя, как всё внутри перевернулось. Ощущая, как тело вновь сотрясается в дрожи, но она уже не чувствует холода. — Альбина… Она не верила своим глазам. Это только в её воображении! Этого не может быть! Она же видела… Но непослушные губы, вопреки всем доводам рассудка, всё равно прошептали невероятное: — Дима? — Милая… Давно забытое слово с не менее забытой интонацией резануло лезвием по её нервам. Нет. Ей кажется… — Родная, это я, не пугайся… — Я… я не понимаю… Альбина продолжала отступать до тех пор, пока не наткнулась спиной на стену дома. — Не понимаю, — шептала она, как заведённая. — Как… такое возможно? Ты жив? Я… я видела твою могилу! Я… знаю, что он тебя убил… — Альбина! — Нет… не подходи! — Аля… Мужчина, несмотря на все её просьбы, решительно шагнул вперёд, чуть ли не насильно заключая Альбину в объятия и прижимая к себе. — Это я, милая. Я тут. На самом деле. Я рядом. Я вернулся к тебе. Нас теперь ничто не разлучит. Произнесённые слова доходили до Альбины как сквозь толстую стену. Очень медленно, наталкиваясь на ужас и неверие, которые всё ещё полностью владели ею. Это бред? Сон? Как Дима может быть жив? Набаев не дал бы ему и шанса… Все эти годы смерти Димы и их ребёнка были тем наглядным примером, который указывал — Миша шутит не станет. Он и не шутил. Но как тогда?.. Вместе с тем, как тепло мужского тела согревало её, пробираясь к каждой живой клеточке, Альбина со страхом и замешательством постепенно понимала — это не розыгрыш. А если так, то… он действительно жив? Жив!? — Боже мой, — выдохнула Альбина спустя, казалось, целую вечность. — Это правда ты? Она отстранилась, схватила всё ещё трясущимися руками его лицо и почувствовала, как дрогнуло сердце. Лёгким не хватало воздуха. Она задыхалась. Но впервые за столь долгое время задыхалась потому, что… — Ты жив. — Её пальцы, не переставая, скользили по щекам, заросшим щетиной. Изучая до боли знакомые черты. В глазах всё переливалось из-за слёз. — Я не верю… как тебе удалось? Дима перехватил её ладони и медленно прижал их к своим губам. Время словно остановилось. Мир вокруг исчез. Их больше не волновали ни холод, ни сырость, оставшиеся после дождя. Ни то, что они все ещё находились на улице. — Один из головорезов Набаева просто не добил меня, видимо, посчитав мёртвым, когда я потерял сознание. — Ты всё это время был жив, — произнесла Альбина, сама не зная, чего больше было в сказанном: вопроса или утверждения. — Я только недавно узнал о его смерти, — тихо произнёс Дима, имея в виду Набаева. — Что с нашим ребёнком, Альбина? Этот вопрос в одночасье будто вылил на неё ушат ледяной воды. — Что? — переспросила она, словно не поняла. — Наш ребёнок. Он… — … мертв, — ледяным тоном оборвала она. А затем с удивлением взглянула на него. Радость, захлебывающая Альбину ещё несколько минут назад, вдруг иссякла. — Или ты думал, Набаев прощает неугодных ему только потому, что они не рождены? — Я ничего не знал, — севшим голосом ответил Дима. — Я боялся выдать себя, чтобы не навредить вам. Всё это время… — Ты был жив, — вдруг вновь повторила Альбина. Осознавая истинную двойственность этой фразы. Её взгляд похолодел, губы дрогнули. — Альбина… — Был жив, но предпочёл бросить нас в этом аду? Она выдернула свои руки прежде, чем Дима сумел её удержать. И, не слушая того, что он пытался ей сказать, прошипела: — Ты хоть понимаешь, через что меня провёл, пока ждал?! Я ломала себя! Я свои руки в крови испачкала! Я все мосты сожгла, жизнь свою сожгла, мать твою! А ты мне говоришь, что… Ты бросил меня, — спустя несколько мгновений неестественно спокойным голосом отрезала Альбина. — Бросил с этим чудовищем. Позволил мне стать чудовищем! — Альбина, всё не так. Послушай же! — Мне плевать, что ты скажешь, — она отодвинулась и шагнула в сторону. — Теперь уже ничего не важно. Всё потеряно. — Не говори так. — Как «так»?! — рявкнула она, внезапно растеряв всю хладнокровность. — Ты все эти годы был жив, а я мучилась тем, что ты погиб из-за меня! Ты ничего не предпринял! Никак не предупредил меня! Ты просто исчез! А я… — её голос неожиданно упал до хрипа, — я… умерла вместе с вами. То, с какой скоростью развивались события, окончательно заставило её остановиться и больше не пытаться что-то осознать. Единственное, что билось в голове вместе с пульсом — всё было зря. Ад, через который она прошла. Его вообще могло не случиться! Её жизнь не сломалась бы. Она сама осталась бы частично прежней. Если бы… Продолжение этой так и не законченной даже мысленно фразы затопило её холодной яростью, выжигающей всё на своём пути. Этого просто не могло произойти! Дима никогда бы в жизни не позволил ей пережить этот ужас! Он любил её! Ведь любил?.. — После случившегося я очень долго восстанавливался, но как только встал на ноги, сразу же начал выяснять, что с тобой стало. Ты уже вышла замуж. Альбина вздрогнула так, словно Дима ударил её, и побледнела: — То есть я виновата, что этот чёртов псих не принимал отказов? И мне нужно было подождать, пока он уложит к моим ногам ещё пару-тройку трупов?! - Я боялся рисковать. Он мог выкинуть, что угодно. Мог навредить тебе! Альбина негромко хохотнула, словно услышала что-то очень забавное. — Нет, как раз мне бы он ничего и не сделал. Редких кукол коллекционеры лелеют с особой нежностью. — Откуда мне было это знать? В чём, чёрт возьми, ты меня обвиняешь?! — Зачем ты пришёл ко мне? — спустя долгую паузу, наконец, сухо спросила Альбина. — Я же сказал, что только недавно узнал о его смерти. Ещё какое-то время ушло на то, чтобы разыскать тебя. — Как мило, — колко протянула девушка и резко сменила тему. — А знаешь, почему он умер, милый? — последнее слово она произнесла с отточенной годами холодностью. От подобной интонации люди, как правило, сжимались в комок. Этому она научилась у Набаева. Альбина не стала дожидаться встречной реплики, просто понизила голос и выдохнула так, словно говорила о погоде: — Это я постаралась. Правда, вышло не с первого раза, но какая теперь разница? Я отомстила за вас с малышом. — Альбина испытывающее взглянула на него, желая убедиться, что он понимает, о чём идёт речь. — За одну из смертей, которой не было. Смешно, правда? — Ты его убила? — Скажем, я всячески этому поспособствовала. Не смотри так на меня, — издевательски добавила девушка. — Не думал же ты, что я всё это время купалась в золоте, правда? Пауза. — Что такое, Дима? Нашёл не то, что потерял? Слишком долго ждал, наверное. Альбина сама не понимала, как может стоять и произносить всё с таким хладнокровием. Внутри неё царил хаос. Чувства, мысли смешались, запутались. Казалось, что всё это было не на самом деле. И уж точно не с ней. Просто ещё одна тонкая грань сумасшествия осталась позади. Это только в её воображении. Судьба не может быть с ней настолько жестока! Потому что от нанесённого удара ей точно не оправиться. Ни морально, ни физически. Он всё это время был жив! Тот, чья смерть толкнула Альбину к черте. Тот, к кому она хотела уйти. Тот, кто обещал защитить её ценой собственной жизни. Тот, кто предал её. Боже мой, нет! Разве может быть настолько больно теперь, когда случилось невозможное?! Но душевный ад слишком долго являлся её спутником. И Альбина знала название того, что сейчас медленно заполняло её лёгкие с каждым новым вздохом, просачивалась во все клетки. Девушка судорожно втянула воздух, постепенно начинаявоспринимать окружающую действительность, понимая, что Дима ей что-то говорит, но она не слышала и половины из сказанного. Мечта, ставшая кошмаром. В глазах защипало от поступивших слёз, и она поспешно сомкнула веки, чтобы не показать слабости. Молча развернулась, нагнувшись, подняла с земли ключи и сумку. И лишь когда он окликнул её, Альбина полуобернулась и очень тихо произнесла: — Мы с тобой ошиблись. Всё закончилось в нашу последнюю встречу. Просто представь, что в тот проклятый день я погибла вместе с нашим ребёнком. То, как она добралась домой, Альбина помнила смутно. Перед глазами стоял туман, а внутри что-то очень медленно рушилось, крошась по кусочку. Ключи со звоном упали на столик в прихожей. Альбина прижалась спиной к двери, молча осматривая обстановку квартиры, затем шагнула вперёд. Замерла в гостиной у журнального столика, за которым часто работала по вечерам. До боли прикусила губу, а затем резко смела со стола всё, что там находилось. Руку пронзила боль — это осколок разбитой декоративной вазы впился в ладонь. А вслед за болью физической в её сознание ворвалась боль от понимания… С губ Альбины сорвалось приглушённое рычание, постепенно перешедшее в стон, а после в рыдание. Она, как подкошенная, рухнула на пол, не обращая внимания на беспорядок и осколки вокруг. Это ещё не конец? Нет, всё кончено. Щелчок закрывшейся двери отдался в спящем доме почти что громовым эхо. — Тише! Соню разбудишь! — тут же послышался нарочито строгий женский шёпот, быстро перешедший в приглушённый смех, который сразу же затих. — Уверен, Соня уже спит, — возразил Артём, отрываясь от губ жены и заставляя её отступать до тех пор, пока она не натолкнулись на стену в прихожей. — Мне бы твою уверенность, — протянула Кира, но тут же замолчала, едва Романов притянул её к себе, заключая в ловушку между стеной и своим телом. — Так вот тебе моя уверенность, — едва слышно пробормотал он и впился в губы жены, запустив руки под тонкую ткань её блузки, медленно тяня ту вверх. Кира не стала возражать. Только с ещё большим пылом ответила на поцелуй, закрыв глаза и сосредотачиваясь на ощущениях. Задушенный всхлип сорвался с её губ, когда мужские руки добрались до груди. — Мама с папой пришли! — разрушил их уединение детский вопль. Наверху громко хлопнула открывшаяся дверь, а по полу застучали детские ножки. Кирина рука, едва скользнув за пояс джинсов Артёма, замерла. — Чёрт, — сорвалось с губ еле слышно. Но Артёму, видимо, не казалась такой уж большой помехой дочь, пылающая желанием повидать родителей. Он не дал Кире отстраниться, вновь завладел её ртом, преодолевая хоть слабое, но сопротивление жены. И тут шум резко прекратился. — Куда собралась, хитрюга? А ну марш в постель! — донесся до них тихий, но строгий голос Руслана. Поскольку никаких признаков того, что Соня продолжила свой первоначальный путь, не было, а подобной команде она покорно подчинялась только, если таковая звучала из уст отца, стоило предположить, что Руслан не стал дожидаться слепого повиновения. — Ну, дядя Рус! — Родители сами поднимутся к тебе пожелать спокойной ночи. Вперёд, Софья Артёмовна! Кира почти видела, как дочь скорчила недовольную рожицу, и, подняв глаза, встретилась с таким же смеющимся взглядом Артёма. — Напомни мне отблагодарить твоего бывшего, — прошептал он, возвращаясь к тому, на чём их прервали. — Обязательно, — последовал незамедлительный ответ. — Может, вы уже как-то дотерпите до своей спальни? — иронично поинтересовался Князев спустя ещё минут пять, остановившись внизу лестницы. Конечно, в доме было темно, и он не мог видеть, что там происходило. Но дважды два складывать Руслан давно научился. Особенно с этой парочкой. Потому и успел перехватить Соню, метнувшуюся стрелой, едва услышав, как родители пришли. Девочка обладала просто поразительным слухом, надо отдать ей должное. И столь же поразительное нежелание засыпать, пока отец не пожелает ей спокойной ночи. Руслан не единожды слышал это от Киры. Мол, когда Артём уезжал в командировки, в жизни юной Сони Романовой наступала настоящая трагедия. Ещё бы — она не увидит папу целых сколько-то там дней! Такая привязанность малышки к родителю и забавляла, и умиляла. Особенно на том фоне, что являлась взаимной. Поэтому Князев мог только пожалеть того бедолагу, который однажды решит увести взрослую дочь из-под носа семьи. Слишком крепкие узы, слишком Артём баловал дочь, доводя её самооценку до совершенства. Словно это требовалось при наличии материнского характера! Да, когда-то появится в их жизни тот, кому не позавидуешь. - А если бы Соня сюда добралась? — На то ты и с ней, чтобы не добралась, — спустя короткую паузу ответил Романов, показываясь в темноте и ведя за руку жену. Казалось, что это не супруги, проживающие в совместном браке, а влюблённая парочка в конфетно-букетный период, вернувшаяся со свидания после долгой разлуки. В чём-то Руслан даже завидовал Артёму. Пускай не сразу, но Романов получил то, к чему в своё время был так близок сам Князев. Артём окружил себя теми, кого любил по-разному, но с одинаковой силой. Женой, которая была его второй половиной, несмотря ни на что, и дочерью, что души в нём не чаяла. Если это не счастье, чёрт возьми, то тогда Руслан уже и не знал, возможно ли это счастье в принципе. — Сдаётся мне, что вы ошибочно перепутали меня со своей личной Мэри Поппинс, Романовы, — беззлобно огрызнулся Руслан. — А это не так даже наполовину. — А на двадцать пять процентов? — усмехнулась Кира, прижавшись спиной к груди Артёма. И Руслан, и Кира знали — всё только выглядит так, будто она эксплуатирует Князева. На самом деле ему это было необходимо даже больше, чем им. Кира всегда могла найти кого-то другого, чтобы присмотреть за дочкой. Родителей или, на худой конец, няньку. Но Соня была тем лучиком света, который не давал закрыться Русу. Время, проведённое с малышкой, хорошо влияло на него. И Романова не желала упускать этот шанс. Если она не сумела достучаться до Князева, что ж, по крайней мере, ей удастся хоть немного наполнить его жизнь чем-то чистым, нежным и ласковым. — Если только на двадцать пять, — подыграл подруге Руслан. — И раз уж вы здесь, а с Соней мы уже попрощались, пойду-ка и я устраивать личную жизнь, который вы мешаете. — А как же благодарность за оказанную услугу? — В следующий раз, — усмехнулся Князев, засовывая руки в карманы. — Иначе, боюсь, меня стошнит, если я увижу или услышу ещё хоть немного ваших нежностей. — Тогда ждём тебя на выходных, — согласилась Киры. — Как насчёт совместного обеда? — Я подумаю. — Значит, по рукам, — кивнул Артём. — Будем тебя ждать. Её мир сузился до безразличного созерцания того, как одна минута перетекает в другую. Как за окном сгущаются сумерки, превращаясь в ночь, а затем их рассеивают первые лучи утреннего солнца. Только зачем? Господи, зачем? Лежа на диване, укутавшись в кокон одеяла, Альбина невидящим взглядом смотрела в пустоту разгромленной комнаты. На полу всё ещё валялись осколки разбитой вазы и вещи, которые Альбина смела со стола. Ей не было ни до чего дела. Снаружи осталась только оболочка, тело. Ещё теплящееся жизнью, но теперь это только вопрос времени. Она чувствовала, всё, что хоть сколько-то волновало её прежде, держало на плаву, теперь ушло в никуда. А в голове вновь и вновь прокручивалось всё, как заевшая пластинка. Альбина вспоминала прошлое, пыталась воскресить память о том, что снилось ей в кошмарах, затем вновь мыслями возвращалась к их неожиданной встречи. И не понимала. Почему её мозг ещё не расплавился? Почему она все ещё дышит? Зачем, чёрт возьми, пытается анализировать и сопоставлять факты, искать ниточки? Чтобы понять? Смешно. Нечего тут понимать. Некого понимать. Как она во всё это вляпалась? Для чего? Что за изощрённые игры разума? У тебя больше нет того, кто был тебе дорог. Ты теперь игрушка. Учишься быть нужной моделью того, кто тебя купил. И спустя какое-то время, после того, как избавилась от своего кукловода… Сюрприз! Интересно, кто следующим ворвётся в её жизнь? Набаев вернётся с того света? Так прошёл один день, за ним второй и третий. Телефон, разрывавшийся от звонков, в конце концов, затих, когда разрядилась батарея. Но Альбина вряд ли это заметила. Она проснулась на рассвете от того, что первые робкие лучи солнца падали на лицо сквозь незашторенное окно. В голове было пусто, всё мышцы болели от того, что она лежала, свернувшись в клубок, один Бог знает сколько времени. В боку кололо от голода. Затуманенным со сна взглядом Альбина безразлично разглядывала пол, усеянный осколками. Странно, но сейчас она не ощущала даже толику той страшной муки, которая раздирала её на части несколько дней назад. Или часов? Какой сегодня день? Девушка заставила себя распрямиться и скривилась от боли во всём теле. Спустя несколько минут она медленно приподнялась и села на диване. Платье, некогда считавшееся модным, теперь выглядело тряпкой. Впрочем, как, наверное, и его хозяйка. Альбина осторожно нагнулась и, стараясь не порезаться, подняла кусок вазы с пола. Несколько мгновений пристально изучала его, а затем бросила назад. Что, чёрт возьми, она оплакивала таким способом? Воскрешение некогда любимого мужчины? Нет, она не могла скатиться настолько низко, чтобы превратиться в это из-за того, кто наплевал на её дальнейшую участь. Миша, наверное, удавился от счастья, если бы мог всё произошедшее лицезреть. Нет! Чего-то подобного Альбина не могла позволить! Никогда. Если ублюдку не удалось вытрясти из неё до конца желания жить, то уж… Диме это не удастся и подавно! Он просто сделал ей одолжение, что не явился раньше. И он же сделал одолжение, придя сейчас. С его помощью она распрощалась с тем, что заставляло тянуться к краю каждый день — той Альбиной, какой она была когда-то. Юной, наивной, глупой. Не ведающей о жестокости мира, об извращённых прихотях не менее извращённых людей. О предательстве, сумасшествии и адской боли, которая выворачивает наизнанку и сводит с ума не хуже некоторых лекарств. Та Альбина потеряла всё, она поклялась выжить, но свести счёты со своим палачом. Она сама подписала себе приговор. И больше её нет. Но была другая Альбина — более гибкая, циничная, недоверчивая, холодная. Она стала ею не сразу, но даже и не заметила, как в неё превратилась. И эта Альбина спустя маленькую вечность в забвении отчаянно желала знать, какого чёрта последние годы прожила, принеся свою жизнь в жертву на алтарь мести. По чьей вине или указке. И была ли это вина или чей-то извращённый способ свести счёты. Альбина хотела правды. И нет, не из уст того, кому больше не доверяла. В ванной комнате, тихо щёлкнув, загорелся свет. Альбина зашла внутрь, притворив за собой дверь, сняла с себя смятое платье и, сбросив его на пол, включила воду. Из зеркала на неё смотрела измученная бледная девушка со впавшими щеками. Господи, в кого она превратилась, а главное — ради чего?! Это не она. Никогда не была и никогда впредь не будет. Отвернувшись от собственного отражения, Альбина плеснула в лицо холодной водой. Да, она хотела правды. Хотела жить. И, если окажется так, что всё это чья-то игра… Что ж, в таком случае она хотела справедливости. — Мне нужна твоя помощь. — Что, прости? Руслан взглянул на Альбину, стоявшую на пороге его квартиры, как на ненормальную. Честно говоря, таковой она и выглядела, заявившись к нему как к себе — в восемь утра в субботу. С их последней встречи прошло дней пять, не меньше. И вот она вламывается к нему домой, выглядит так, словно всё это время провела непонятно где, и просит… О чём? — Ты слышал меня. Странная резкая смена приоритетов. — Ты в порядке вообще? — А что, не похоже? — иронично поинтересовалась Альбина. — Просто дань вежливости. — Пауза. — Может, зайдешь, в конце концов? Демидова лишь молча кивнула и переступила порог. И когда Руслан закрыл дверь, твёрдо посмотрела на него: — Мне нужна услуга. — От меня? — недоверчиво вскинул брови Князев. — А здесь есть кто-то ещё? — последовал раздражённый ответ. — Услуга какого рода? — Хочу узнать кое-что об одном человеке. — Я похож на частного сыщика? Альбина иронично взглянула на Князева: — Помнится, не так давно ты почему-то горел желанием меня спасти. — Ты была против, если мне не изменяет память, — елейным голосом отозвался Князев. — Я передумала. Так ты поможешь мне? Руслан ничего не ответил, лишь внимательно оглядел девушку с ног до головы. Выглядела она, говоря откровенно, паршиво. — Во что ты вляпалась? — ровно поинтересовался Руслан. — Ни во что, поэтому можешь убрать эти снисходительные нотки из своего тона. — А выглядишь так, словно вляпалась. Причём по самые уши. Альбина с издёвкой взглянула на Князева, сложила руки на груди и, облизав пересохшие губы, медленно произнесла: — Во-первых, я не собираюсь перед тобой отчитываться, во-вторых, не нравится, как я выгляжу, можешь закрыть глаза. — Она вздохнула, раздражённая тем, что тратит время на то, чтобы поставить нахала на место, и уже тише повторила свой вопрос: — Так ты поможешь мне или нет? — Если расскажешь в чём дело. — Нет! — отрезала Альбина и, чтобы смягчить свою резкость, тут же добавила: — Тебя это никак не касается. — Ты что, убила кого-то? — Значит, нет, — вместо ответа произнесла Альбина. — Что ж, прошу прощения за доставленное беспокойство. Всего хорошего! Демидова развернулась и направилась обратно к двери. И когда уже потянулась к замку, чтобы открыть его, послышался недовольный голос Руслана: — Ладно, чёрт с тобой. Кто это? Альбина помедлила с ответом, мысленно подбирая правильные слова, а затем выдохнула: — Человек, которого Набаев приказал убить. — Если он приказал что-то подобное, то ты пришла явно не по адресу. Девушка резко обернулась, начиная заводиться от поведения Руслана, излишне блиставшего иронией в столь неподходящее для неё время. — Он жив, — ледяным тоном сообщила Альбина. — Не знал, что мёртвые умеют воскресать. — Я тоже. И поэтому мне очень нужно знать, как так вышло. — Счастливая случайность? — предположил Князев. — Такая же, как с тобой? — мягко спросила она, не без удовольствия наблюдая, как лицо Князева медленно начало превращаться в маску. — Всё просто, господин Князев, я тоже знаю твои болевые точки. Тебе всего лишь нужно избегать соприкосновения с моими. — Ладно, допустим, — мужчина красноречиво выделил последнее слово, — я найду то, что тебе нужно. Что я получу взамен? — Обновление блестящих рыцарских доспехов и плюсик в карму? — иронично предположила Альбина. — Ладно, что ты хочешь получить взамен? — видя, что шутка не будет оценена по достоинству, со вздохом спросила она. — Здесь я должен предложить что-то неприличное, — протянул Руслан, разглядывая свою гостью. — Что ж, как насчёт… услуги, которую ты будешь мне должна? — Какой именно услуги? — Той, что может понадобиться мне от тебя однажды. Альбина против воли улыбнулась: — Даже не знаю, чем я могу помочь человеку, вроде тебя, Князев. — Бывают разные ситуации, — пожал плечами Руслан. — Одна услуга, — уточнила Альбина. — Одна услуга, — кивнул Князев. — Договорились. — Прекрасно. Почему бы тебе не назвать имя призрака, восставшего из мертвых?7 глава
Интересная картина вырисовывается! Руслан отбросил бумаги, которые недавно получил от своего помощника, и холодно усмехнулся. Забавная, даже сказал бы, картина. Когда узнал, что Альбина являлась женой Набаева, Руслан попросил навести справке о таинственной личности его внезапной помощницы. И что же Князев тогда услышал? Кажется, что-то вроде «Долго встречалась с одним парнем. Всё шло к свадьбе. Затем он стал жертвой несчастного случая со смертельным исходом. А госпожа Альбина Демидова через несколько недель сочеталась браком с Михаилом Набаевым…» И всё бы ничего, да вот как интересно вышло: тот парень и человек, о чудесном спасении которого теперь Альбина хотела знать, один и тот же мужчина. Восставший из мёртвых возлюбленный, выходит? Забавно. На пару с тем, что это не касалось Руслана, желание вбить в голову данного экземпляра, что так с женщинами не поступают, было более чем странным. Реакция, выходящая за рамки образа рыцаря в белых доспехах. Демидова, конечно, никем не приходилась Руслану, но за то короткое время, что они знакомы… Князев узнал о ней слишком много. Непозволительно много. Так как мог считаться знакомым, но не больше. А знакомым в большинстве случаев плевать на неурядицы в жизни других. И уж точно не хочется придушить бывшего девушки, с которой… Хотя, кажется, избавляться от её бывших — это уже негласная традиция. Какого хрена этот Дмитрий Анатолиевич Забережной хотел от бывшей невесты, свалившись ей на голову, как первый снег? Он хоть подозревал, через что его некогда трепетно любимая девушка успела пройти? А главное — почему он так долго ждал? Боялся Набаева? Инстинкт самосохранения оказался сильнее привязанности? Судя по документам, так вполне могло случиться. Жил Дмитрий долгое время в какой-то Богом забытой глуши. Куда попал, когда один из жителей выловил из реки его тело. Думал, что труп, но человек оказался живым. Забережной проходил долгую реабилитацию, вследствие сильного сотрясения мозга частично потерял память. А вообще, судя по медицинским отчётам, парень оказался редким счастливчиком. Его нашли в таком состоянии, что его спасение было чудом, не иначе. Многочисленные травмы, переломы, два огнестрельных ранения. Одно из которых уж точно могло отправить кого угодно к Создателю. Забережному, конечно, повезло, что он остался в живых. Это плюс. Какого чёрта ему теперь нужно от женщины, которая сама рушила свою жизнь? А ведь сейчас Руслану стало ясно, почему Альбина так выглядела, когда пришла к нему. Не каждый день встречаешь призраков из прошлого во плоти. И Князеву бы порадоваться, да только ведь нерадостно. Теперь Руслан всерьёз опасался за Демидову. Она и раньше дружила с головой только время от времени, а теперь… что придёт ей на ум? Потому что выглядела она, мягко говоря, хуже, чем обычно. И что ему теперь делать с этой ненормальной женщиной? — Прежде чем я отдам тебе эту папку, — Руслан взглядом указал на бумаги в своей руке, — хотелось бы узнать, что ты собралась со всем этим делать? — Ммм… даже не знаю. — Альбина сделала вид, что раздумывает над вопросом, затем подняла на Князева глаза и с насмешкой предположила: — Читать? — Попытка номер два. — Руслан вернул Демидовой ответную усмешку и приподнял брови в ожидании. — Мы договорились, кажется. — Последняя попытка. — Ты же не читал содержимое, правда? — Конечно, читал. — Да чтоб тебя, Князев! — Альбина резко вскочила с кресла и вперила в наглеца взгляд, полный недовольства. — Ты вообще имеешь хоть отдалённое понятие о том, что за свои слова нужно отвечать?! — Более чем, — спокойно парировал мужчина. — Но с тобой я рисковать не намерен. Ты нестабильна, Альбина, скажу, как есть. Начитаешься здесь чего-то, а потом что? Вены резать рванёшь? Вешаться? С крыши прыгать? Я не собираюсь участвовать в таком! — Да пошёл ты, психоаналитик хренов! — Демидова резко отвернулась, отходя к стене. — Выбирай выражения. Документы всё ещё у меня. — Ты обещал мне! — резко возразила Альбина. — Мы договорились! Она потянулась к сумочке, достала сигарету, зажигалку и прикурила. — Здесь нельзя курить, — по-прежнему ровным тоном сообщил ей Руслан. Альбина затянулась и выдохнула сигаретный дым. — Плевать, — со слабой улыбкой на губах заявила девушка. — Ладно, по-хорошему, я вижу, ты не понимаешь. — Князев бросил папку на стол и в мгновение ока оказался рядом. Выхватил дымящую сигарету из рук нахалки и вышвырнул в приоткрытое окно. — Объясняю в первый и последний раз. Хочешь содействия — придётся играть по моим правилам. Хочешь, чтобы не вмешивались — иди поищи кого-то другого. Я не мальчик на побегушках и не буду терпеть все эти чёртовы проявления твоего характера! — Отдай мне документы. — И что потом? — Я сама разберусь, что потом. Руслан усмехнулся и как-то странно взглянул на собеседницу. — Звучит многообещающе. — Как есть, — сухо ответила Альбина. — Ты не будешь делать глупостей. — Я теперь ещё и отчитываться обязана? — с сарказмом поинтересовалась Демидова. — Нужно будет — отчитаешься. — Я тебя ненавижу, Князев, — тяжело вздохнув, произнесла Альбина. — От всего сердца. Это так. Чисто для справки. — Как-нибудь переживу, — последовал хладнокровный ответ. — Теперь ты отдаешь мне эту чёртову папку? — Конечно, как только ты мне озвучишь, зачем тебе эта информация и что ты собираешься с ней делать. — Мы договорились! — Вот именно, договорились. Ты мне обещала услугу, помнишь, прелесть? Так вот тебе то, чего хочу я взамен. Ты расскажешь мне всё, а я проконтролирую, чтобы ты не натворила дел. — Да кем ты себя возомнил?! — Альбина даже вся подобралась, взбешённая тем, как всё обернулось. — Тебе нужна информация или нет? Этот мужчина просто невыносим! Господи, неужели ей мало досталось?! Между ними повисла пауза. — Ты не имеешь права, — наконец обречённо выдохнула Альбина. — Значит «нет». — Сверкнул улыбкой Князев. — Жаль. А ведь я хотел помочь. — Да иди ты… — еле слышно прошептала Демидова и тут же прикусила язык. Она ненавидела, когда ей диктовали условия. Ненавидела быть беспомощной. И в данную минуту ненавидела этого наглого самовлюблённого… Но чёрт с ним! Знать правду сейчас Альбине хотелось сильнее. А за это трюк она может отыграться и позже. — Хорошо, твоя взяла. Но ты не будешь делать ничего за моей спиной и больше никогда — слышишь меня, Князев?! — никогда не позволишь себе проделать что-то подобное! — Кажется, ты забыла, что не в том положении, чтобы требовать чего-то, — усмехнулся Руслан, наблюдая, как взгляд девушки начинает разгораться нешуточной злостью. — Но ладно. Постараюсь сделать, как ты хочешь. — Это ещё что значит?! — А то и значит, что всё зависит от тебя. Будешь придерживаться плана, и я последую твоей… просьбе. Хотя они оба знали, что сказанное мало походило на просьбу. — Ты и со своей невестой был такой занозой? — внезапно спросила Альбина, чем против воли заставила Руслана улыбнулся. — В наших отношениях роль занозы отводилась ей. — Значит, это заразно. Дай уже сюда эти чёртовы бумажки! Улыбка Князева стала ещё шире. Он потянулся к столу и протянул разъярённой собеседнице папку. — Прошу. Когда Альбина отложила в сторону документы, изучив всё от корки до корки, за окном давно уже царила глухая ночь. Девушка забралась в кресло с ногами и начала медленно массировать ноющие виски. Эти бумажки ничего не стоили. Альбина так и не узнала главного — почему Дима вернулся сейчас. А всё же жизнь — изощрённая садистка. Но иногда она справедлива, несмотря на свою жестокость. Сейчас Альбина вдруг поняла, что, возможно, все эти муки оказались не напрасными. Ей просто хоть бы там что нужно было дойти до этого момента. Переломного момента, когда мгла, поглотившая её жизнь, наконец, начала разбавляться слабыми лучами света. Когда Альбина могла понять, что её смерть стала бы величайшей глупостью. Уйти к тому, кто на самом деле выжил. Не это ли самая большая ирония? Что ж, смерть, которую она не в силах была предотвратить, не состоялась. Минус один. Но всё же Альбина причастна к гибели Набаева. Зачем Дима вернулся? Зачем вспомнил о ребёнке, который стал началом их конца? Зачем разворошил былое, которое уже не изменить? Всё могло быть иначе. Её жизнь могла быть другой. Простой. Возможно, даже скучной. Наполненной мелкими бытовыми проблемами и неурядицами. Нормальной. Но всё, что досталось Альбине взамен, больше напоминало постановку ада в роскошных декорациях. Нет, кто бы что не говорил, а счастье не в деньгах. Не в дорогих дизайнерских нарядах и спа-салонах раз в неделю. Ничто не в силах скрасить золотую клетку. И факт того, что ты вещь и жизнь твоя тебе не принадлежит. Деньги не возвращают потерянного, не залечивают раны и не способны склеить разломанные куски льда, когда-то бывшие твоим сердцем. Нельзя купить человечность и душу. Нельзя заставить любить и испытывать нежность. Но можно ломать. Потому что власть в руках у того, кто владеет деньгами. А все вокруг — игрушки для удовлетворения желаний пресыщенного небожителя. Несмотря на горечь воспоминаний, Альбине вдруг стало неимоверно легко дышать. Словно она, наконец, вдохнула свежий морозный воздух полной грудью после долгих лет в заточении. Жизнь не закончится. Теперь не закончится. Ей нужно узнать правду. Расставить всё точки и отпустить прошлое. Возможно, всё ещё переменится. Может быть, сломленная душа восстанет из пепла. Может быть, где-то там, вдалеке от этих мест, Альбине удастся начать новую жизнь. Когда дверь открылась, Альбина даже вздрогнула. Знала, что увидит Диму. Но оказалась снова не готова. Странная это двойственность — понимать разумом, но отвергать всем своим существом на чисто эмоциональном уровне. Адрес проживания Забережного Альбина нашла в переданных Русланом документах. Вот ещё один странный мужчина в её жизни. Пережил собственную трагедию, казалось, мог бы продолжить идти дальше. Но вместо этого Князев, словно приставленный телохранитель, увязался за Альбиной, зачем-то вбив себе в голову, что должен помочь. И Альбина где-то чувствовала благодарность к Руслану за эту настырность, пусть он никогда об этом и не узнает. Возможно, сложись всё иначе, её бы уже не было здесь. Может, это был знак, что однажды она узнала то, что могло сделать из Князева её союзника в борьбе с Набаевым. — Аля? Альбина вновь вздрогнула от звука знакомого голоса. Так её уже никто не называл. Малышка. Хрупкая девочка. Аля. Которой больше нет. Не вынесла тяжести ударов, выпавших на её судьбу. Сломалась. Ушла в никуда. Во взгляде бывшего возлюбленного больше не читалось той радости, что присутствовала во время их прошлой встречи. И Альбину позабавило это. Тяжело всё же любить образ, который рассыпается на части, столкнувшись с реальным прототипом. Дима боготворил нежную юную девушку. Альбина — парня, который скорее бы умер, но не позволил ей страдать. Жизнь всё расставила по своим местам. Оба изменились. И оказалось, что потеряли всё, что хоть как-то связывало их в прошлом. — Не ждал меня? — слова с трудом сорвались с губ. Дима твёрдо взглянул на неё: — Нет, но… я надеялся. — Хорошо, что хоть кто-то из нас ещё способен на это. Я могу войти? — в ожидании ответа Альбина приподняла брови, словно подначивая ей возразить. — Конечно. Проходи. — Дима отступил, пропуская Альбину. И перед её глазами предстала аскетично обставленная комната. Девушка пару мгновений осматривалась, зачем-то затягивая паузу, а затем взглянула на Диму. — Ты должен рассказать мне правду, какой бы неприглядной она ни была. Я хочу знать, почему ты не вернулся тогда. — Пауза. — И зачем приехал сейчас. Я хочу знать всё, Дима. Мне нужно знать. Между ними на миг повисла тишина. Затем Забережной кивнул и взглядом пригласил гостью присесть. — Хочешь чего-то? — Правды, — глухо произнесла та, осторожно опускаясь на диван рядом с Димой. — Тогда спрашивай, — голос мужчины прозвучал тоже как-то глухо. Казалось, обоим слишком тяжело говорить о случившемся. — Что произошло… там? — Ты не помнишь? Альбина медленно покачала головой и сглотнула образовавшийся ком в горле. — Помню, что проснулась одна. Было темно. Я встала, хотела найти тебя. Открыла двери, а затем… пропасть. Не помню ничего. Только сковывающий тело дикий ужас. Дима опустил голову и как-то холодно усмехнулся.— Что ж… я попытаюсь восполнить твою картину. Частично воспоминания ко мне так и не вернулись. — Вздох. — Я проснулся тогда от каких-то шорохов снаружи. Решил проверить. Помню всё обрывками. Кажется, меня ударили по голове. Когда пришёл в себя, несколько крайне недружелюбных ребят очень доходчиво пытались мне объяснить, что позариться на собственность господина Набаева — плохая идея. К тому времени, как они закончили, я уже плохо понимал, что и к чему. Лишь в голове крутилась мысль о том, что я не выполнил обещанного тебе. Я должен был защитить вас. Тебя и ребёнка. Но вместо этого превратился в какое-то месиво из крови и плоти. Дима умолк, собираясь с духом. Отмечая, как Альбина даже дышать перестала. — Что произошло потом? — Кажется… один из них приставил пистолет к виску. Я знал, что это конец. А затем… мешанина какая-то. Помню громкий женский крик. Скорее всего, это была ты. Выстрел. Ещё один. Темнота… Альбина судорожно втянула в себя воздух, крепче сплетая пальцы в замок. Сжимая до боли. К горлу подкатила тошнота. Она помнила. Ужас. Дикий животный ужас. Громкий пронзительный крик, закладывающий уши в мёртвой тишине ночи. Воспоминания начали вспарывать сознание как вспышки молнии. Собираясь воедино, подобно кусочкам мозаики. Альбина умоляла их оставить его в покое. Просила остановиться. А затем глухой звук выстрела. Дёрнувшееся тело в полумраке, которое тут же начало оседать, стоило только одному из убийц отпустить его, чтобы перехватить Альбину. Она дралась и царапалась, боролась так, словно умереть достойно составляло смысл её существования. Но наталкивалась лишь на полное равнодушие. Схвативший её мужчина был сильнее. И, вероятно, её истерическая попытка борьбы не доставляла таких уже неприятностей. А затем… звук второго контрольного выстрела. И мир перевернулся. Истерика накатила на Альбину. Осознание произошедшего заставило соскользнуть за грань реальности. — Аля? Альбина невольно дёрнулась, отстраняясь, когда Дима осторожно дотронулся до её крепко переплетённых пальцев. — Ты в порядке? И только тогда Альбина поняла, что по щекам медленно скатываются слёзы. Одна за другой, словно прорвало. Перед глазами всё переливалось. Она почти ничего не видела. И потому лишь кивнула, сомкнув крепче веки. — Всё нормально. Это уже в прошлом. — Мне… долго снилось это в кошмарах, — еле слышно прошептала Альбина. — Как в заезженной пластинке. И каждый раз я просыпалась в ужасе от того, что видела. Боже мой!.. Поднеся дрожащие руки к лицу, Альбина попыталась стереть дорожки слёз. — Я видела это… — шептала она, всё смахивая и смахивая новые слёзы. — Видела. Я видела, как они убили тебя. — Как ты уже заметила, я жив, — сухо усмехнулся Дима. — Не понимаю, как. Как ты выжил? Почему они тебя не добили? — Не знаю, — холодно отозвался Забережной. — Возможно, решили, что я уже мёртв. Или что это вот-вот произойдёт. В любом случае, — спустя пару минут тишины добавил мужчина, — очнулся я уже в незнакомом месте. Какой-то местный мужик выловил моё тело в реке. Он и его семья долго выхаживали меня. Первое время я не помнил ни своего имени, ни как там оказался. Всё только со слов тех, кто меня спас. — Почему они не отвезли тебя в больницу? — Сказали, что я, скорее всего, кому-то перешёл дорогу. И потому, если появлюсь в больнице, то начатое всё же закончат. — Они могли тебя угробить. — Но спасли мне жизнь, — резонно возразил Дима. — Когда ты всё вспомнил? — Не сразу. Где-то полгода спустя. Может, чуть позже. Сразу же начал искать возможность узнать о тебе. Альбина могла себе представить, что же дали ему поиски. — И что? — Как я и говорил ранее, ты уже вышла замуж. Радостно улыбалась, стоя под руку с мужем на фотографиях, которые я нашёл в прессе. — И ты решил, что я счастлива? — Я не знал, что думать. На фото ты не была в положении. Прошло уже довольно много времени. Мне пришла в голову мысль, что ты сумела убедить Набаева в том, что ты ждала его ребёнка. — Резким движением Дима взъерошил короткие русые волосы на голове. — Я не знал, что думать, — вновь повторил он. — Не знал, как поступить. Попытаться узнать что-то, поехав в столицу, было рискованно. Реабилитация заняла не один год. На тот момент я был не в том состоянии, чтобы перенести долгую поездку. К тому же, и это останавливало меня больше, возможно, моё появление могло бы навредить тебе или ребёнку. Я ничего не знал толком, Аля! — с каким-то горьким отчаянием в голосе внезапно прорычал Забережной. — Чёрт бы с ним, если бы этот урод добрался до меня, но… навредить вам с ребёнком я не желал. Ты не выглядела несчастной. А я мог всё испортить… Но если бы я знал… Господи, Аля, если бы я знал… я сделала бы всё, но вытащил бы тебя из его лап! Я виноват, я знаю… Прости меня, что я ждал так долго. Альбина, всхлипнув, закрыла рот рукой, сдерживая рыдания. А затем резко поднялась и отошла к окну. — Это уже неважно. Ведь всё случилось, — её голос предательски дрожал, когда она начала говорить. — Мне не следовало тебе говорить. Миша был грёбаным психом. Я знала, что он не даст мне уйти. Мне не стоило тебе рассказывать. — Это был мой ребёнок! — Он не выжил в любом случае. У нас не было шансов изначально, — холодно отрезала Демидова. — Я просто втянула в это ещё и тебя. — Не говори так. — А как мне говорить?! Он угробил мою жизнь и твою! Ничего не оставил. Только пепел… — Как ты потеряла ребёнка? — внезапно сменил тему Дима. — Не знаю, — тихо отозвалась Альбина. — Предполагаю, это был аборт. Так сказал Набаев. Когда я пришла в себя, всё уже закончилось. Он очень радовался такому раскладу. — Отморозок! — сквозь зубы прошипел Забережной. — Он заплатил за то, что сделал, — бесцветным тоном напомнила Альбина. — Все точки давно расставлены. Девушка отвернулась от окна, в которое всё это время смотрела ничего не видящим взглядом. — Начни новую жизнь, Дима. Забудь то, что случилось, и живи дальше. — Как я могу? — Так же, как и я. — Их взгляды пересеклись. Губы Альбины сложились в слабое подобие улыбки. — Всё кончено. Нет ни тебя, ни меня. Пора идти дальше. — Ты действительно его убила? В глазах своей первой любви Альбина вдруг чётко увидела, кем стала. Холодной, бездушной, сломанной. Машиной, у которой лишь одна цель — уничтожить собственного создателя. И что с того, что не она фактически прервала жизнь Миши? Альбина запустила эту цепь. Потому Демидова расправила плечи и немного приподняла подбородок. — Да, — ровно произнесла она, с вызовом глядя на бывшего возлюбленного. — Если долго смотреть в бездну, однажды она в ответ посмотрит на тебя. — Это не ты, Аля… — Нет больше Али, — усмехнулась Альбина. — Ничего больше нет. Потому мы с тобой до сих пор и живы. Уезжай, Дима, и найди для себя место в этой новой странной жизни. Проживи её по-другому. И обо всём забудь. Альбина выдохнула и пошла прочь, направляясь к двери. — А ты забыла? Демидова замерла у двери, обдумывая этот такой простой на первый взгляд вопрос. — Теперь наверняка, — выдохнула девушка. — Прощай, Дима.
Последние комментарии
23 минут 56 секунд назад
1 час 34 минут назад
9 часов 38 минут назад
9 часов 58 минут назад
10 часов 24 минут назад
10 часов 27 минут назад