Прошлое и будущее (СИ) [Женщина-дед] (fb2) читать онлайн

========== Зимний Солдат. Цель уничтожена. Введение. ==========

Зимнему было больно. Плечо заливало кровью, рана пульсировала, форма намокала. Это знало его подсознание, самому же агенту это было неизвестно. Он не знал, что такое боль, что такое дискомфорт. Он мог спать стоя, мог не спать днями напролет. Мог есть что угодно, будь то жуки или просрок, мог вообще ничего не есть. Зимний Солдат мог все.

Гидровский квинжет летел бесшумно. Было время подумать. Агент знал того парня на мосту, откуда — неизвестно. Ведь у него не было воспоминаний. Но парня он знал, и потому отсутствие воспоминаний ему не мешало. Он знал, что у этого Стива есть прошлое, которое было связано с ним.

Еще Зимний знал, что через три часа сорок восемь минут квинжет сядет в лесах Германии и его обнулят. А значит, у него есть три часа сорок восемь минут, чтобы зарисовать тех, чьи лица врезались в его голову ненадолго. Он знал, куда и как прятать свой блокнотик, чтобы его не нашли, и чтобы он сам его нашел после обнуления.

Лицо Стива вышло очень хорошо, с ходу, словно он целыми днями рисовал его. Откуда агент умел рисовать останется загадкой. Хотя нет, не останется: Зимний Солдат может все.

Когда с голубоглазым блондином (что не было понятно, потому что портет представлял собой танец серых карандашных линий, а свет и тень отмечены простой штриховкой) было покончено, Солдат приступил к рисованию женского лица. Да, там, с этим Стивом, была девушка, рыжеволосая, невысокая, плотного телосложения. Ее окликали «Нат», и дралась она подобно суперсолдатки из красной комнаты. Зимний точно знал эти приемы, и еще точнее он знал, какие именно люди способны на такие.

Вот так на бумажке и остались красоваться два лица: мужское и женское. У мужского идеальным калиграфическим почерком выведено 《 «Стив». Убит》, у женского -《”Нат». ? 》

А Барнс помнил, как в усмерть забил этого Стива голыми руками. Он лишь кричал «Баки, это я, Баки, неужели ты не помнишь меня, Баки» и «Я не буду биться с тобой».

Какой к черту «Баки» Зимний, конечно же, не знал. «Нат» он отправил с моста, она должна была разбиться о воду, но агент знал, что бился с другим агентом. Так что допускал, что она выжила, да и вовсе до воды не долетела.

Насчет «Стива» же он не сомневался ни минуты: он превратил его прекрасное лицо в кровавое месиво, забил его тело ножом, выпустил контрольный выстрел в голову. Потом приложил два грубых пальца к горлу, небрежно проверил наверняка.

«Стив» совершенно точно был мертв. Вопрос об агентессе остался открытым.

Два часа тридцать одна минута и обнуление.

Зимний пролистал блокнотик, в котором было очень и очень мало страничек. Красовались на них только те цели, которые как-то его интересовали. Солдат верил, что однажды он сможет выведать информацию о них.

Так вот на первой страничке красовалось лицо, которое он только что закончил рисовать. Лишь прическа другая. Подпись римским шифром на румынском — 《”Вдова». Агент. Одесса. ? 》

Значит, тогда агенту было известно, что его цель — агентесса. Зимний видел ее прежде! Видимо, в Одессе. И она ушла от Зимнего Солдата в который раз.

Вот так старые враги и портили нынешнюю малину.

Теперь ее хотелось убить из принципа.

≫≫

— Доложить обстановку! — голос одного из хозяев был жестким.

— Цели уничтожены. Первая цель: десять ножевых, один огнестрельный в голову, открытые переломы лобной и теменной кости. Вторая: три ножевых, уничтожена падением с моста, высота — двести сорок пять метров и четыре сантиметра.

— Мы отправляли тебя на мост пониже.

— Цели обратились в бегство, пришлось работать на опережение.

— Сам как?

— Ножевой в плечо, удар шокером. Время регенирации — четырнадцать часов.

— Обнуляем? — Доктор глянул на вышестоящего коллегу.

— Обнуляем. — Голос выбрлсил это слово тихо и нехотя.

Солдата усадили на кресло, дали старую деревянную катушку от ниток в белые зубы. Руки и ноги были сцеплены огромными железными кандалами, голова закреплена чем-то напоминающим клещи.

Разряды тока выжигали нейронные связи одни за другими, не давая Зимнему и шанса утаить хоть что-то хоть на каких-то подкорках.

Острая боль, которую не смог бы терпеть даже Зимний Солдат. Хотя почему же не смог, он терпел. Потому что Зимний Солдат может все.

Криокамера. Стекло покрылось инием, таким уже привычным. Таким успокаивающим в некой степени, ведь это значило, что ближайшее время не придется никого трогать.

Это тоже знало только подсознание агента. Потому что Зимнему Солдату было плевать, кого и в каких количествах да какими способами убивать. Потому что Зимний Солдат может все.

Комната была в подземелье, темном и неприятном на внешний вид. Горели лампы, и горели они тусклым депрессивным желтым цветом. Часть из них время от времени перегарала, но их не меняли. Добрая половина доживала последние часы и нервирующе моргала, иногда неприятно жужжа.

Стены были серые, из бетонных блоков, между швами которых прижилась плесень. База была под землей, время от времени крыша протекала, а пол размывался подземными водами в паре мест. В эти места просто вываливали цемент, который неплохо справлялся с работой. Все это было просто благодатью для плесени, которая разводами покрывала стены, поднималась с пола и спусаалась с потолка.

Двери были железные, очень толстые, пуленепробиваемые, и открыть их могли только три человека разом, иначе дверь не поддаваласть.

Окон не было, вентиляцией служило три маленьких дырочки под потолком, который, на секундочку, был в пяти метрах над полом. Из-за этого в комнате было сыро, запах был неприятный, дышалось тяжело, ибо помещение проветривалось только в те секунды, когда дверь была открыта.

В углу, под потолком, висела камера, возле нее — громкоговоритель, в который твердый голос отдавал приказы. Обычно в это время работали над солдатской рукой пара докторишек, и еще охранников семь — восемь с автоматами стояли по периметру.

Кресло и криокамера — все, что было в комнате.

Зимний заснул крепким сном, помня своих жертв, но не помня, почему они должны были погибнуть от его рук, кто они, и были ли они знакомы, и кто есть он.

А кто есть он? Что значит быть человеком? Быть личностью? Иметь чувства, мысли, свое мнение, собственное я, принципы. Было ли все это у Зимнего Солдата? Конечно же нет. Ведь человек не захочет отставаться в таких условиях. Условиях, хуже чем у скота. Он непременно убежит, сбежит, скорется, заляжет на дно, тем более имея силу суперсолдата и железную руку, что может сломать шею движением, которым обычная рука берет чашку. Серийный убийца. Суперсолдат. Живое оружие. И держится под полным контролем без цепей, смирительных рубашек и не на обособленном острове. Почему не сбегает? Не видит смысла. Ведь в его жизни смысла нет, он обыкновенная вещь, его имя стоит в графе «им-во», и в накладных он тоже числится среди автоматов, шокеров и квинжетов. У него нет дома, нет семьи, ему нечего терять, потому что этого он не помнит. Он не человек, потому что он не чувствует ничего. Не человек, потому что сам он не думает, а лишь выполняет приказы. По этой же причине у него нет собственного мнения, собственного я. Он не анализирует, не рефлексирует, не делает выводы. И потому жизненного опыта у него тоже нет. И уж тем более у него нет собственного мнения. У него нет себя.

Болью его вытравили из себя же. Спроси у агента, кто он, и он ответит «Зимний Солдат». Но это не он, а название товара в накладных.

========== Черная вдова. Начало мести. ==========

Девушка тяжело дышала. То, что обычно душило людей, помогло ей зацепиться за балки моста. Руки дернуло очень сильно, и если бы все напряжение мышц сейчас же не оказалось в логтях, их бы попросту повыбивало из суставов.

Вдова провисела под мостом еще немного, ожидая выстрелов, но ничего не происходило. Тогда она набралась смелости подтянуться на этих жалких тросиках и постараться не упасть.

Идеальная физическая подготовка, ставшая наградой Красной Комнаты, помогла влезть на перекрытия без сверхусилий. А дальше нужно было изловчиться настолько, насколько возможно, чтобы не упасть, и влезть на следующую балку, однозначно не предназначенную для лазания по ней.

Агентесса постаралась потянуться рукой до железяки, но ничерта не вышло, кончик пальца и надежду на выживание разделяли сантиметров двадцать. Нужно было вставать, что значило, что в любой момент можно оказаться без равновесия и рухнуть с моста с концами.

Драка вытянула все силы, каждый шаг был опаснее предыдущего. Плечо кровоточило, прямо чуть выше логтя, еще раз нож проскочил по костюму, разрезав его и задев кожу у ключицы, третье ножевое было над коленкой. Артерии, вроде как, были целы, но кровь терялась, а значит, терялся кислород в мозгу, что приводило к головокружениям, которые вообще некстати.

Выдохнув, девушка допрыгнула до балки и подтянулась на ней, заставляя плечо кровоточить еще сильнее. Острая боль пронеслась по всему телу, словно электрический разряд.

Теперь Вдова стояла на ровной и весьма широкой железяке, что позволяло ей встать в полный рост и потянуться до последней, а после вытащиться на мост. На мосту же были слышны крики, что означало наличие опасности на месте.

Прыжок. Агентесса уцепилась за балку, оставалось только притянуть себя и небольшим прыжком оказаться на мосту хотя бы руками и головой.

Выстрел. Агентессу это испугало, ведь у Стива не было огнестрельного. Лишь бы мимо, лишь бы мимо.

Девушка смогла подняться на мост, когда рев мотоцикла врага расстворился в воздухе.

— Стив! — девушка подбежала к лежавшему на асфальте другу. У нее уже ничего не болело, ей было глубоко плевать на порезы и ушибы, на все, что было до. Она подлетела к другу, накрыла израненное тело своим и просто горько заплакала, жмурясь и скалясь до того, что вена вспухла на виске. Лицо ее друга было в клочья разбито, во лбу красовалась огромная дыра, а с затылка, словно нимб, лужа крови и кровавых брызг.

— Ну чего же ты, Капитан, сдался, мы бы победили… — Девушка продолжала задыхаться в своего рода истерике.

≫≫

Тело Капитана увезли и кремировали без прелюдий. Просто и быстро, без почестей и пышных поминок. Как расходник, как мятый лист бумаги, как старые и протертые штаны, как поломанный автомобиль, как старая игрушка — одним словом, как что-то ненужное и скоротечное, как что-то, что подразумевало свой конец при жизни хозяина, к чьему концу были не то что готовы, а даже знали, где, когда, почему и во сколько.

Вдова знала, что так будет, и сама бы не против таких же похорон — не любила быть заметной. Но сейчас ее в клочья рвало изнутри, ведь она не была готова к смерти Капитана Америка, лучшего и ближайшего друга, наставника, человека, вытащившего ее из бездны самобичевания. Она не была готова к смерти того, кто показал ей, что можно доверять другим, что можно отпустить прошлое, что прошлое — не то, кто ты сейчас.

А Стив, видимо, знал Зимнего, если судить по реакции, но не успел поведать, откуда. Агентесса тоже его знала, доводилось стреляться в Одессе. Он был нежданным приемом, козырем, ударом ниже пояса. Он прострелил даме живот, но ей удалось скрыться вовремя и выжить.

Вот так старые враги портили нынешнюю малину.

Теперь убить его было делом принципа.

— Романова Наталия? — К девушке подошел секретарь.

— Я. — Наталия развернулась, пряча слезы и натяжно улыбаясь. Всегда так делала, никогда не подводило и работало прекрасно. Реветь на базе было бы… Непристойно.

— Ник Фьюри предложил Вам встать на пост Стивена Роджерса. Агентам Щ.И.Т.а нужен Капитан, а мистеру Фьюри — правая рука, и вы прекрасно подходите на эту… Вакансию. — Парень смущенно улыбнулся.

— Я согласна. Тогда мой первый приказ: нарыть как можно больше информации про Зимнего Солдата и сдать мне в конце месяца максимум. — Главагентесса говорила твердо и спокойно.

— Но… Наталья… — Секретарь замешкался, не зная отчества Черной Вдовы.

— Для тебя я Наташа. — Девушка неискренне улыбнулась. — Не нужно мне про «возможно» и «невозможно», есть слово «надо». Шагай.

Секретарь поспешно удалился по длинному светлому коридору.

Плитка на полу была белой, стены тоже обложены похожей, но побольше, потолки просто беленые. На них каждый метр красовались длинные и тонкие люминесцентные лампы, светящие холодным светом. Наташа шутила, мол интерьер «как в спихушке», хотя чего там, работенка — тот еще цирк с волками.

Щ.И.Т. был организацией, которая непосредственно сотрудничает со мстителями, но если последние занимаются чем-то вроде нападений из космоса, то Щ.И.Т. занимался делами поменьше. Не закладчиками и насильниками, конечно. Это были крупные наркоторговцы, террористы, крупные преступные группировки, серийные убийцы, профессиональные киллеры и многие другие, кто был сильнее обычных копов.

Романова обустроилась в новом офисе. В том, где раньше воссидал Капитан Америка она, конечно, работать не смогла бы. Поэтому отправилась в другой, менее комфортный и свободный, но не напоминавший больную тему.

Наташа разложила документы, поставила фикус, потому что могла себе позволить, вошла в базу с аккаунта восьмого (почти высшего) уровня, разложила папки с наводками на разного рода ублюдков, и только после наведения порядка смогла позволить себе пойти на перевязку. Ножевые заживать будут неделями.

Раны обрабатывались и перевязывались, а Романова, привыкшая к боли, хмурилась по иной, совершенно иной причине.

Она знала, что боль душевная и боль физическая имеют настолько разные под собой основания, что называть и то и то болью было оскорбительно по отношению к душевным страданиям. От физической есть столько всего, а от душевной — жалкие антидепрессанты, которые хуже но-шпы при открытом переломе. Физические так быстро заживают, и привыкнуть к ним легко, — Наташа знала по себе — а душевные — они тянутся с годами, и ранят каждый раз почти как в первый, а иногда и хуже. Сколько она хотела бы сказать Стиву, но не сказала. И винила себя за это. Могла погибнуть она, а не он, и она винила себя за это. Она могла вернуться на мост быстрее и спасти его, и она винила себя за это.

Еще она винила себя за то, что всю жизнь думала, что агенты — расходники, и нормально к этому относилась. А теперь, потеряв первого и последнего напарника, она уже никогда не будет прежней. Она ведь знала его. Какие картины он пишет, какой у него почерк, с какой ноги он начинает свой шаг, размер его обуви, любимый цвет, любимый тип пасты в ручках, предпочтения в еде и одежде. Она знала его планы и цели, знала его всего. Потому что она шпионка, а им свойственна наблюдательность. И она винила себя за то, что не уберегла напарника.

Она винила себя почти за все.

Время шло, а поиски Зимнего так и не приносили никаких плодов. Ничего. Он был тенью, был неуловимым, для многих мертвым. Он был городской легендой, или чем-то подобным. Он никогда не оставлял свидетелей, он вырезал всех до последнего, и все, кто видели его — видели в последний раз. И образ его оставался последним, что свидетель мог узреть перед смертью, иногда мучительной. Зимний Солдат никого не щадил.

Романовой Фьюри не верил. Убийцу искали, но из раза в раз игнорировали замечания главагентессы: это — Зимний, мать его, Солдат.

А Наташа узнала его из тысячи. Он был полностью закрыт одеждой, даже бионическая рука была под длинным рукавом и в перчатке. Лицо под маской. Черная куртка, напоминавшая смирительную рубашку, черные штаны, черные сапоги, и все это с ремнями, на которые крепились боеприпасы. Темные волосы почти до плеч и не видавшие расчески.

А после он хватал ее за горло, и то была нечеловеческая сила. Она узнала его голос, узнала его походку, манеру нападения.

Таких монстров тяжело забыть.

Миновала неделя, а информации насчет убийцы никакой. Абсолютно. Нат это вымораживало: должно же быть хоть что-то, хоть какая-то зацепка, что-то, что могло дать хоть маленькую толику информации. Какая-то песчинка, крупица.

Ничего. Иголка в стоге сена. Микроскопическая.

— Ник? — Романова вошла в кабинет.

— Нат? — Мужчина обернулся. Он был в черном костюме, поверх которого был надет черный плащ, как обычно. Глаз по-прежнему закрывала кожанная повязка.

— Я насчет Зимнего Солдата. — Девушка по-хозяйски выдвинула себе стул.

— Я тоже слышал эти байки… — Ник рассмеялся.

— Нет, ты не понимаешь. Он нападал на меня до. Он убил Роджерса. И Роджерс знал его.

— Он не мог его знать. — Фьюри сел напротив.

— Нет, он узнал его. Я напала со спины и сорвала маску, Стив встал как вкопанный и перестал нападать. Меня тут же с моста и выкинули, я не увидела его лица.- Наташа давила ком в горле.

— Он мог быть шокирован чем-нибудь другим. — Мужчина подпер голову кулаком.

— Почему ты так упрямишься? Он сдался, понимаешь, он перестал биться. У него кулаки были целы, и щит тоже новых повреждений не получил. Он разрешил убить себя. Понимаешь? — Агентесса нагнулась к собеседнику. — Капитан Америка позволил Зимнему Солдату себя прикончить. Что могло быть между ними такого?

— Хочешь нарыть информацию про Зимнего Солдата — выслеживай его, хватай и пытай. — Ник встал из-за стола. — Все, что знает Щ.И.Т. тебе уже сказали.

— Да бросайте это, я в жизни не поверю, что у вас нет ничего! Так не бывает! — Девушка тоже встала из-за стола, громко отодивинув стул. — Хотите сказать, что все, что у вас есть о величайшем убийце-серийнике и, возможно, живом оружии — пара слухов и факт наличия железной руки? Не верю! Ни наводок, ни странностей, ни тех, на кого он работает, ни имени и фамилии? Ничего? Вы игнорируете его существование? — Нат подошла почти вплотную. — Что вы скрываете?

— Не «вы», а мы. Это раз. А два — недоверие в коллективе вызывает разногласия. — Фьюри отошел к двери. — Я разрешаю тебе работать одной, только отстань от коллег со своими безумными идеями, ладно, Таш? — Директор открыл дверь для девушки, показательно махнув рукой, намекая, что Наташе пора уходить.

— Документы мне хоть дадите? Ордеры, разные паспорта?

— Нет.

— «Nu i idite lesom» — Таша буркнула на русском и ушла из кабинета, цокая невысокими каблуками.

Ник ненавидел, когда она говорила по-русски.

Это «нет» значило, что придется рыться самой. Значило, что придется заниматься слежкой, погоней, воровством, фальсификацией, потратить ночи на изучение информации. И потом, когда она найдет место, где живет этот маньяк, или людей, на которых он работает, она должна будет вывести на них Щ.И.Т. и ликвидировать. Сможет ли Наташа достать «несуществующую» информацию — неясно. Она как всегда приложит максимум усилий, все свои навыки и способности. Но переть одной против сверхсекретной организации и государства, которое не дает тебе поддержку, все равно что идти сквозь лавину.

Наташа сидела в столовой и пила кофе на голодный желудок.

— Отказали? — перед лицом Вдовы упал поднос, на котором была каша и какие-то фрукты. Зеленый чай немного пролился, но это никого не волновало.

— Подслушивать нехорошо, Шэрон. — Таша подняла глаза и говорила на чистом русском.

— Любимую узнаешь по походке? — Шэрон рассмеялась и отправила овсянку в рот.

— Понятия не имею, что делать. Я должна его найти. — Романова зомбированно крутила ложкой в полупустой чашке.

— Думаю, я могу помочь. Кто-то же должен отомстить за Мстителя? — Агентесса улыбнулась. — Слава богу, что тетушка не узнает об этой потери. — Шэрон сглотнула ком в горле. — Да и мне Стив не безразличен.

— Это у вас Картеровское, семейное? — Романова ухмыльнулась и допила остатки кофе.

— Так я могу с тобой работать? — Агентесса отпила чай, словно повторяя за союзницей.

— Я не нуждаюсь в напарниках в любом их проявлении.

— Не страшно нападать на самого Зимнего Солдата одной? Я все-таки главпомощница Фьюри, хоть и доверяет больше он, по видимому, тебе. Вход в базу девятого уровня…

— Во-первых, я и не буду нападать. — Наташа отставила чашку от себя. — Посмотрю, понаблюдаю, поищу, потом сдам нашим. Мне — честь и слава, а ему — то, что заслужил. А во-вторых, если Фьюри не доверил мне, тебе он точно не доверит, давай без обид, но тут не в ранге дело.

— Ты хочешь отомстить или выслуживаться? — Картер продолжала жевать.

— Я хочу поступить по совести. Так, как сделал бы Стив.

— И снайперка тебе не нужна?

— Агент Тринадцать, идите работать.

— А я проберусь к тебе домой и сожру все пельмени! — Шэрон встала из-за стола. Удивительно, но посуду она опустошила до крошки.

— У меня в холодильнике жучки? — Нат фирменно подняла бровь.

— Не узнаешь, если не возьмешь с собой.

— Нет.

— Хорошо, хотела подноготную — получай. Это важно для меня, потому что мне дорог Стив, и дороги воспоминания тети Пегги о нем. Я верю в существование Зимнего и хочу посмотреть на него, а лучше в его глаза. Узнать, кто он, что он, и зачем. Не хочешь брать с собой — не бери, я посижу в офисе в наушниках, хоть и профессиональная снайперка…

— Он тоже. — Перебила.

— Снайперка. Владею боевыми искусствами и всеми видами оружия, вожу все щитовскую технику. Наташ! — Шэрон уже не держала эмоций, что агентам не положено.

— Вот, так-то лучше. Мне надо говорить правду. Всем нам что-то нужно друг от друга, так что говори, как есть. — Наташа встала. — Посидишь и полистаешь архивы со своего уровня. — Девушка улыбнулась и хлопнула подругу по плечу.

Та лишь заулыбалась так сильно, как физически могла, взвизгнула шепотом и выдала «спасибо».

========== Зимний Солдат. Последняя встреча. ==========

— Доброе утро, солдат. — Доктор похлопал железное плечо и отошел в сторону.

— Я готов выполнять приказы. Хайль Гидра.

Голос Зимнего был очень тихим и хриплым. Он сомкнул зубы, чтобы судорога оставалась внутри. Взгляд как всегда стеклянный, в одну точку этой несчастной катакомбы. Внутри него бушевала тревога.

Сидел с голым торсом на ободранном кресле. Засаленные волосы прилипали к вспотевшему лбу, лезли в рот. Левая рука практически не чувствуется. Гидровец сжал ее в кулак, стараясь касаться пальцами ладони. Осязание ни к черту. Тело болело.

К Солдату подошел крупный мужчина средних лет. Его шаг был твердым и уверенным.

Не успели стеклянные глаза подняться, как кулак прилетел в щеку, да так сильно, что голова резко отвернулась вбок. Снайпер посидел немного с опущенной головой, и только потом поднял взгляд. Пирс.

— Скажи мне, какого черта мы тебя содержим?! — Рука схватила нечесанные волосы. — Какого черта, если ты не можешь рассправиться с девкой! С бабой, ты, щенок, справиться не можешь! — Пирс отцепился и ушел в сторону. — Да бог с тобой, ничего не помнишь уже. Можешь забыть, этой бабенкой займутся другие люди и несколько позже. Рушишь мои планы и только, подонок! Вставай и любуйся на жерву! — Александр нервно ушагал из комнаты. Он оставил вопросы у всех, кроме Зимнего Солдата. Тому не было дела.

Агент встал с кресла и прошел к столу, что стоял напротив. Там лежала его форма на этот раз и фотография его жертвы: молодая девушка. Светлые волосы, голубые глаза, вполне симпатичное лицо. Зимний взял фотографию в руки, попутно окидвая взглядом предлагаемое оружие.

— Координаты на обратной стороне. Найти и уничтожить без свидетелей.

Солдат пепевернул фотографию. Надпись была выведена кривой латиницей. «Шэрон Картер».

— Эта красотка провинилась тем, что тесно общалась с предыдущим твоим врагом и, скорее всего, захочет тебя найти или напускать слухов. Сделаешь это вперед нее.

— Есть.

Солдат натянул термобелье, поверх него пошли очень плотные брюки цвета хаки, ушитые карманами с патронами и ножами. На бледные плечи помимо термокофты больше ничего не легло, как раньше, лишь черная куртка, сшитая прямо под его тело, сантиметр к сантиметру. Значит, дело быстрое и раздеваться не нужно будет. Автомат, еще пара пистолетов и кастет.

Далее Зимний запрыгнул в сапоги, затянул их потуже, напялил маску, завязал волосы и стройным шагом, отдававшимся эхом по пустой комнате, отправился к выходу.

Гидровский квинжет летел бесшумно, было время подумать.

У Гидры было мало техники, и снайпер вылетал на одном и том же. Его не всегда обнуляли после полетов, так что квинжет — все, что он знал и знал, что не забудет. Там-то он и держал блокнотик.

Он раскрыл страницы по-новой. «Нат», «Черная Вдова». Он уперся в них стеклянным взглядом, стараясь хоть что-то вспомнить. Кто же она? Пирс говорил явно о ней. Значит, жива.

Зимнему захотелось найти ее прежде Гидры и убить самостоятельно. Но чтобы это случилось, нужно, чтобы память была на месте.

Окон не было, поэтому агент не знал, где он находится. Он даже не знал, откуда он, но знал, что курс держит на штаты.

Квинжет сел в лесу. Оттуда Солдат отправился на машине. Летел он часов семь, что значило, что место вылета находится далеклвато.

Рассвет одарял дорогу розовым светом. Он Он был мягким и нежным, умиротворяющим. Зимний же таким не был и летел по пустой утренней трассе со скоростью сильно за сто.

Впервые его отпустили не под конвоем, а одного. Возможно, это было ошибкой, ведь Зимний стал думать и… Чувствовать? Вот он, один, летит по этой дороге, и никто его не контролирует. Дышится легко впервые за семьдесят лет. А думал он насчет Нат. Кто она? Почему не убивала его? Почему он ее не убил? Откуда она? На кого работает? Почему так важно убить ее? Что за Шэрон? Они обе знали Стива? Кто они ему? Они из организации? Почему нужно убить всех троих? Что нужно Гидре? Что такое гидра?

Зимний остановился на заправке. Снял маску, кабуру, оставил заметное оружие. Достал из бардачка пару десятков долларов и отправился в магазин. Он знал, что это за еда, но ее никогда не ел. Блестящие фантики, яркие надписи. Странные на вид напитки.

— Я могу вам помочь? — Худощавый продавец говорил сонно и даже не смотрел на вошедшего.

— Мне нужна еда. — Зимний чеканил каждое свое слово.

— Чипсы, круасаны, сэндвичи, шоколадки, печенье… — Парень продолжал втыкать в телефон.

Зимний был шокирован тем, что на него не обращают внимания. Он тут же набил в свободные карманы, взял «сникерс», спрятал в куртке колу литражом в 0,75, припрятал маленькую пачку «принглс» и два больших круасана «7 days», один с какой-то белой субстанцией, другой с джемом.

— Вы брать что-то будете? Заправляетесь? — продавец продолжал листать твиттер.

— Нет, спасибо. — Агент вышел из магазина и направился в машину. Отъехав метров пятьдесят, он решил, что медлить нельзя.

Солдат высыпал содержимое карманов на соседнее сидение. Первыми на очереди стали чипсы в маленькой баночке. Железные пальцы тут же сняли крышечку и без проблем продырявили бумажную пленку, которую следовало бы оторвать.

Первый чипс оказался во рту. Солоновато, соль даже немного жгла язык. Как же это вкусно! Зимний стал жевать, затем потянулся за следующими и по-армейски быстро опустошил баночку. Нужно учиться смаковать.

Дальше агент открыл круассаны. Начал с того, что с джемом, ибо джем ему откуда-то был знаком. Его вкус что-то напоминал, но это знало лишь подсознание. Сам же агент уплетал круассан, почти не жуя, до того он казался вкусным, хоть и был холодным и подсохшим с краев.

Запить это дело было необходимо, хотя привыкать ли солдату? Кола зашипела, запенилась, железная рука рефлекторно отодвинула шипящую бутылку от себя и сидений. Благо, обошлось без гейзеров, и уже через несколько секунд пересохшие губы и пластиковое горлышко встретились. В колу отправилось немного крошек, но сути это не меняло: напиток слишком сладкий и газированный. Но это имело свой шарм. Бледный нос сперва поморщился, брови хмурились, но после третьего небольшого глотка Зимний вошел во вкус и опустошил треть бутылки залпом.

Зашуршала синяя обертка круассана, тот, что с «белой субстанцией». Это был крем, не менее вкусный, но более сытный.

Крошки мягкого слоеного теста оставались в щетине: на щеках и под носом, в уголках рта; кола, что покрыла сухие губы, налепила на себя еще немного крошек и крема.

Солдат жадно облизнулся и полез за сникерсом. Батончик был жестковат, но крепкие зубы без проблем справились и с орехами, и с карамелью.

Этот сладкий вкус, что стоял во рту после всего съеденного и выпитого, был прямой дорогой к гастрономическому оргазму. Никакая еда, что попадала в солдатский организм, не была такой вкусной, как эти заправочные закуски.

Вот он, один, на трассе, под лучами восходчщего солнца ест сникерс, запивая его колой. Его не пытают, не избивают, не пытаются убить, не топят, не жгут руки, не ранят, по нему не стреляют. Он не знает, кто он, что он, откуда он, а главное, зачем. Но он, кажется, счастлив. И, кажется, это начинает понимать сам Зимний, а не его подсознание.

Деревья и поля перешли на деревушки, а после и на большой город.

Машина встала. Адрес солдат помнил наизусть. Все просто: пройти в подъезд, зайти в квартиру, уничтожить цель, покинуть объект, вернуться на базу и сесть в квинжет. Что может быть проще? Неясно, почему отправили его.

Агент вышел из авто. Двор. Было холодно, поэтому ни к перчаткам, ни к длинным руквам куртки вопросов возникнуть не могло. А вот к маске… Зимний решил обойтись без нее до входа в подъезд, а после уже понадобится, ибо на выстрелы набегут. А пока… Вдруг кто копов вызовет, спрашивать начнет… Все равно его еще долго не увидят, так что значения не имеет. Да и кто рассматривать будет? Разве что дети с площадки, но что они запомнят и кто им поверит? А кто увидит и будет представлять опасность-говорить не сможет.

— Дядя, а вы кто? — Маленькая девочка подошла к солдату и дернула его штанину.

Мужчина смутился. Он не знал, как реагировать. Ребенка тут же окрикнула женщина, извинилась перед незнакомцем и продолжила смотреть в телефон.

— Мам, посмотри, какие у дяди длинные волосы! Смотри, какой красивый! — Девочка упрямилась и не уходила. Агент невольно улыбнулся. Кроме боли от других людей он ничего не получал. А девочка смотрела на него своими васильковыми глазами так по-доброму, что заставила белые зубы немного показаться из-под расплывшихся в улыбке пухлых губ

— Дядя, а как вас зовут?

И тут Зимний задумался. А как его зовут?

— Никак. — Мужчина нахмурился и пошел к подъезду.

— Так не бывает! Я — Эмили, вас тоже как-то зовут! — девочка побежала следом.

— Отстань.

Не стрелять же всех на площадке?

— Чего вы такой злой! Может кличка есть какая-то? Вот его все мышью называют! — Ребенок показывал пальцем на мальчика в песочнице. У него торчали передние зубы и уши, казалось, под девяностно градусов.

Зимнему нужно было проникнуть в подъезд без свидетелей, а девчонка все портила. Убивать ее не очень хотелось, что Солдату было, разумеется, не свойственно.

— Я — Зимний Солдат. — Мужчина сдался. Ребенок забудет, да и не знает ничего про него, а если и знает, то рассказать не расскажет, а если и так — кто поверит?

— Понятно, но это же кличка, как у собаки! А зовут вас как? Вы не помните? Вам отшибло память? Откуда вы? Вы отсюда? Из Бруклина?

— Отвянь! — Агент сказал настолько страшно и грубо, что, казалось, любой бы тут же слег с инфарктом. Что эта малолетка себе позволяет? Но Бруклин был знаком.

— Да ладно вам! Мы вам новое имя придумаем, вы только женитесь на моей маме! Вы красивый!

— Эмили! — Женщина встала и пошла за ребенком. Девочка тут же убежала с визгом.

Мужчина нахмурился и вошел в подъезд. Непозволительное поведение.

Признаться, Зимнему было тяжело контактировать с людьми. Ему в принципе было тяжело.

Нужный этаж. Маска закрыла лицо. Пистолет наготове. Железная рука махом вырвала замок из двери и открыла ее, захлопывая за собой.

Вот уже прицел на выскочившей из комнаты девушке, и нужно было стрелять, да сзади кто-то со всей дури дал по голове, как позже выяснилось, сковородой, а пистолет был выбит из руки куда подальше. Следом цепкие пальцы впиваются в горло, но Зимний ловко бьет противника о стену, выпутываясь и хватаясь за нож. Удар в живот, по лицу, но это даже не отвлекло. Солдат в шоке: это та самая Нат. Теперь уже точно не уйдет, третьмеу разу не бывать.

Сзади на него снова наваливаются и бьют по голове, пытаясь выбить нож, слева тоже летят удар за ударом. Шэрон отлетает к двери, Нат хватает железная рука и впивается в плечо. Тогда девушка ловким движением руки сдирает маску с нападоющего, снова, и млеет на секунду, пропуская удар кулака и получая по щеке.

Но сковородой попадает по голове и во второй раз, уже от Шэрон. В другой руке она хватает выбитый пистолет и простреливает плечо Зимнего.

— Ебать! Это Баки! Это Баки! — Наташа кричит и заламывает Солдата, но тут же получает железной рукой.

— Да какой еще к черту Баки! — Вот же заладили. Никакой он не Баки, он — Зимний Солдат, и ему явно мешают работать.

Но на секунду мужчина опешил. Баки… Его так называл тот самый Стив. Теперь еще и эта Нат. Ведь всех как-то зовут, а как его звали, он понятия не имел. И ведь «зимний солдат» вправду кличка. Кто он? Что он? И откуда он помнит Бруклин?

— И вправду Баки! — Шэрон хватает стул и ломает его о солдтаскую спину. — Но сейчас он хочет нас убить!

— Баки! Тебя зовут Джеймс Бюкенен Барнс! — Наташа кричит, вжимая врага в пол. Но острая боль от железной руки сбивает ее с толку, и следуещее, на что ей стоит обратить внимание — летящий в ее сторону нож.

Агент Тринадцать встает на руку, выбивая нож и швыряя его в противоположную стену, туда же отправляет и предыдущий, но получает под дых и падает. Наташа оказывается по другую сторону Зимнего, что позволило ему встать. Плечо стреляло, все полы и стены в крови.

— Ты вызвала Щ.И.Т.?! — Романова кричала, стараясь обезвредить суперсолдата вместе с Картер.

— Да, ноль эмоций, суки! — Агентесса говорила сквозь стиснутые зубы, стараясь причинить максимум боли врагу, ударяя его по простреленному плечу.

— Твое имя Джеймс Бюкенен Барнс! Ты из Бруклина! Ты друг детства Стивена Роджерса! Капитана Америка! Баки! — Нат ударяла врага по лицу, била в колени.

— Вы — мое задание! — Зимний кричал, забивая девушек о стену.

— Стив учил тебя рисовать! — Наташа шипела сквозь зубы и била ногой в правое плечо, тоже самое делала и Шэрон, ибо обеих прижали к стенам и держали за горла. — Неужели не помнишь худощавого голубоглазого блондина?! Он спас тебя от Гидры в сороковые!

Мужчина снова оторопел, тем самым позволив обеим агентессам повалить его и зажать его железную руку под железный низ кухонного гарнитура, а именно в кухонный дверной проем драка и перешла.

Пока Картер сидела на солдатской груди и забивала лицо, чего делать с лучшим роджерсовским другом, конечно, не хотелось, но приходилось, Романова вытащила нож из стены и вогнала его в зажатую руку врага, надеясь, что это хоть как-то ее обезвредит.

Еще один удар сковородой пришелся, когда Зимний попытался вскочить.

— Ты Джеймс Бюкенен Барнс! — Вдова кричала. — Я не собираюсь убивать тебя!

— Тебе же хуже! — Солдат легким движением сбросил девушек с себя и вскочил, выбивая ножку шкафа и нож из пола. Шарясь по карманам он понял, что кроме ножал в руке у него, собственно, ничего и не осталось. Но оружие добротно застряло между платинами, что не давало его достать. Потерянные три секунды аукнулись пулей в левой ляжке и острой болью.

Соседи вызвали копов.

Влетевшие полицейские попытались положить всех на пол, но тут же получили главным оружием Зимнего Солдата, даря ему шанс схватить огнестрел. Еще через минуту трое полицейских лежали замертво, а девушки вооружились тем, что нашли при трупах.

Неожидано для всех, Зимний выпрыгнул в окно. Несмотря на ужасную боль от двух огнестрельных и множества ушибов да порезов, агент быстро добрался до авто и дал со двора, покуда не обнаружил за собой погони.

Возвращаться на базу он не хотел. Он хотел прикончить шпионок, которые прямо сейчас гнались за ним, вместе с полицейскими машинами и нарисовавшимся чуть позже вертолетом.

Оружия он тоже набрал немного, надеясь, что вскрыть горло обычной девчонке не составт труда. Кто же знал, что там будет эта несчастная Наташа, которая успела все испортить в который раз.

Солдат высунул автомат в окно, отцепив от себя ментов, а позже и уронив их вертолет, объезжая его в паре метров.

Сколько людей сегодня угробил Зимний, просто пытаясь уехать, лучше не считать. Он сбивал прохожих, врезался в машины, толкнул автобус, что смахнул собой еще авто десять, сбил на оживленную дорогу вертолет, и это только начало списка.

Единственные, по кому он не стрелял принципиально — агентессы. Он хотел завести иэ подальше и убить без свидетелей, не отсвечивая неприкрытым лицом в который раз.

Но вот мотоцикл его соперниц оказался напротив него, блокируя движение. Пара выстрелов, удар в отбойник, перевернутая машина, река.

Погоня успела вылиться на трассу, далеко за город, так что авто агента спокойно перелетело отбойник и улетело в холодную воду.

Девушки, что бежали, так как предпоследний выстрел превратил их транспортное средство в бесполезную груду железа, запыхавшись подоспели к пробитому отбойнику, когда Зимний и его авто уже оказались на дне.

— Еб твою мать… — Нат, несмотря на усталость и побитость, перелезла через ограждение и начала сползать вниз по достаточно оьрывистой поверхности.

— Не лезь, я жучок ему в руку вбила. — Шэрон кричала на выдохе.

— Когда успела?

— Я же шпионка.

Нат проводила взглядом уносимые течением обломки авто и вернулась к подруге, нервно покусывая губу.

Зимний же был под водой. Он отстегнулся, выбил окно машины, прогреб немного и всплыл под здоровым обломком бампера, цепляясь за него изнутри. Таким образом, снаружи он не был виден он слова совсем, а изнутри бампер предоставил ему некое пространство, в которое влезало пол головы, чего, в принципе, достаточно, чтобы дышать.

Одному дьяволу известно, сколько так барахтался гидровец, плывя строго по течению, но нашли его без сознания с простреленными частями тела и доставили в ближайший госпиталь. Слава всему, чему может быть слава, что при нем не нашли никакого оружия.

Глаза Солдат открыл в белой палате. Верхняя одежда лежала возле, рядом поднос с едой, а сам он был в какой-то левой футболке и брюках. Справа было окно, в которое тот тут же уставился: поле. Чертово поле. Поле, пару домов, мельница и коровы. Где он? Что за больница?

Зимний машинально проверил протез. На месте. Черт, протез, на него же смотрели! Совершенно точно! Еще эта звезда… И маски нет… Идиот, придурок, ну как можно было провалить эту миссию! Нужно-то было просто прийти домой к какой-то бабе и убить ее, просто завалить, а по итогу? Ни тачки, ни оружия, ни маски, лицо засветил, протез тоже. Теперь о нем весь город говорит, не иначе.

Зимний пошарился руками по телу, проверяя ранения. Плечо и нога уже затянулись, хвала суперметаболизму, но все болело тяжелой и однотонной болью, ныло, отекло. Как же противно. Обмяк. Убийца, который без пощады стрелял всех от мала до велика, который перестреливал целые роты в гордом одиночестве, тот, кого боялись как огня, тот, кем запугивали других агентов и про кого ходили слухи и легенды, теперь он лежал в какой-то жалкой больничке и зализывал раны, как щенок. Выгреб от двух девчонок, от двух безоружных девушек. Как он допустил это? Что он собирается с этим делать?

Зимний сел на кровати, отцепляя от себя капельницу. И только сейчас он заметил, что в противоположном углу есть еще койка, на которой спит какой-то мужчина средних лет. Его лицо было в ямках и шрамах, седина пронизывала редкие волосы, кожа была бледной, щеки впалые. Выглядел жалко.

Солдат подошел к его вещам, прошерстив карманы. Наскреб пятьдесят долларов + мелочью, золотой браслет и неплохие часы. Видно, мужичок не бедствовал.

Агент в свое переодеваться не стал, одежда была в крови и дырах от пуль. Поэтому было принято решение идти в том, что на нем имелось. Внешний вид не шибко имел значение.

Уже забив карманы найденным, Зимний съел отвратительную кашу и выпил чай, что стояли на подносе. Вкус мерзкий, но ему привыкать не приходилось.

Далее все просто: открыл окно и выпрыгнул в него. Благо здание одноэтажное.

Глаза тут же ослепило солнце. Поле, абсолютно пустая дорога с указателем на Нью-Йорк. Черт, он действительно далеко.

Пешком идти было безумием, поэтому солдат запрыгнул в единственную машину, что стояла у больницы. Какой-то старый раздолбанныйпикап, что видел последние лет десять жизни своего хозяина точно.

А хозяин был полным идиотом, ключи от машины лежали в самой машине, так что и провода резать не пришлось.

Бензина был полный бак, до города хватит. В бардачке был охотничий нож, что тоже неплохо.

Уже выехав на трассу, Зимний вспомнил, — вспоминать для него было особым удовольствием — что уже ездил здесь. И чтобы вернуться к себе, ехать нужно в обратном направлении.

И именно поэтому агент поехал в Нью-Йорк.

На его языке крутились «Джеймс Бюкенен Барнс», «Стив Роджерс», «Капитан Америка», «Бруклин» и многое другое. Кто он? Что он?

Всю дорогу гидровец пытался вспомнить хоть что-то. И, черт подери, да! Одно воспоминание пробилось сквозь туман в голове. Квартира с бытом тридцатых. Худощавый и щуплый парень лежит на полу и водит карандашом по бумаге. Затем поднимает глаза и спрашивает неожиданно низким голосом: «Учиться пришел? Ну давай попробуем».

Зимний резко тормозит, складывает руки на руль и упирает в них голову. Стив! Это точно был Стив!

Мысли наслаиваются одна на другую, создавая в голове настоящее безумие. На бледном лбу проступает пот. Кто он? Оружие. Оружие по кличке «Зимний Солдат».

Педаль газа упирается в пол, агент летит с неимоверной скоростью в относительно неизвестном направлении.

========== Черная вдова. Нежданный гость. ==========

— Ну, каков наш план? — Шэрон шла по коридору на шаг впереди, пока Нат убирала ключи в сумку.

— Ну, сперва я бы не против поесть, а потом можно заняться поисками. Темнит что-то этот Фьюри, не нравитая мне это.

— Что темнит? Шутишь? Нет у нас про него ничего, и не будет, тебе повезло встретиться с ним дважды и выжить. Еще никто не выживал. Только ты. — Картер развернулась и встала. — Возможно, это судьба.

— Судьба — не судьба, а мне надо найти подонка и в глаза ему посмотреть. Роджерс его узнал. Это и только это не дает мне покоя. — Нат догнала подругу и они зашагали вместе по длинному белому коридору.

— Мне тут Пирс недавно писал… Думала, что опять загрузит бумажками, знаешь, мне проще морду набить, чем отчеты делать… А он спрашивает, до скольки я в офисе и куда я иду после. — В голосе Шэрон звучало сомнение.

— Боже, Пирс… — Нат ухмыльнулась. — Даже думать не хочу, зачем ему это.

— Да, согласна, странновато это… — Шэрон открыла дверь для Нат и пустила ее вперед себя. — Надеюсь, он мне пиццу на дом закажет. — Девушка засмеялась. — На завтра выходной дал.

Нат на это отреагировала необычно. Она встала посреди дороги, а потом подняла взгляд на подругу. В ее глазах мелькнула тревога, какое-то беспокойство.

— Шэрон… Я переночую у тебя? А то только вспомнила, что у нас собирались морить тараканов. Не то, чтобы у меня они были, но лишним не будет…

— Ну ладно… — Агентесса неловко улыбнулась и прикусила губу. — За вещами?

— Нет-нет, за вещами не нужно. Едем на моей машине, окей?

Картер лишь пожала плечами.

Темные улицы освещались разными вывесками, фонарями и билбордами. Машин было много и добираться до дома всегда означало простоять в пробках. Толкучка Нью-Йорка имела свой шарм и атмосферу, правда только в фильмах и сериалах. По факту тысячи машин стояли, иногда пропихиваясь вперед, но в целом словно и не сдвигались никуда.

Нат ненавидела пробки. Она старалась минимально нервничать, что уже смешно с ее работой, но заторы на дорогах всегда были лишними. Отнимали время, силы и желание ездить на машине в целом. С другой стороны, автобусы тоже пропихивались с грехом пополам.

У Шэрон как всегда чисто и пахнет свежей едой. Когда успевает и работать за троих, дома наводить порядок, останется загадкой.

— Тащи ноут, будем разбираться. — Романова небрежно кинула сумку на пол и по-хозяйски упала на диван.

— Чай, кофе? — Картер отошла в кухню, что смежна с гостиной.

— Но-ут-бук.

Главагентессы уставились в монитор, пытаясь проникнуть в базу Щ.И.Т.а. Но это не давало ровным счетом никаких плодов. Даже девятый уровень доступа Агента Тринадцать ничего не принес. Ни описаний, ни наводок, ни-че-го.

— Мне кажется, что это слишком подозрительно. — Романова откинулась на спинку дивана после трех часов чеса по данным.

— Или кроме тебя из наших его никто не видел. — Картер тоже откинулась на диван, предварительно закинув ноги на стол и закрыв ноутбук.

— Как минимум после моего инцидента должны были что-то внести. Не нравится мне это все. Ни Пирс, ни Фьюри. Темнят. — Нат уставилась в одну точку где-то в стене.

— Или у тебя профдеформация. — Картер потянулась и встала с дивана. — Жучки с работы притащила, надо будет перебрать некоторые. — Девушка зашуршала пакетом. — Тут, в целом, все работают, но некоторые явно барахлят. — Шэрон слегка пнула пакет в сторону кухни, прибивая его к гарнитуру. — И когда этим заняться?

— Щ.И.Т. уже не предоставляет ничего нового? — Вдова легла на диване в полный рост и принялась расправлять плед. — Я так прям лягу, забей.

Шэрон снова пожала плечами и ушла в спальню. Конечно, она понимала, в чем дело. И знала все причины беспокойства Наташи. Годы шпионажа приводят к тому, что ты перестаншь верить всем, даже себе. И какой бы белой и пушистой организацией не выступал Щ.И.Т., у него наверняка есть свои скелеты в шкафу. И меньше всего хотелось думать, что суть этих скелетов состоит в Зимнем Солдате или чем-то подобном.

Подозрения начались на смерти Капитана. Пока мир обливался слезами по потерянному герою, в Щ.И.Т.е даже не моргнули. Его смерть никак не документировали, в базу не вносили никаких подробностей гибели, кроме самого ее факта, что тоже странно. Обычно после гибели агентов на них собирается информация и вносится в соответствующие папки. Время, место, причины, обстоятельства, чьих рук дело. Чтобы потом анализировать было проще. Но тут гибель национального героя времен второй мировой, да и просто Героя, мстителя, суперсолдата, если угодно. И ничего.

Утро приятным не было. Обе проснулись от звука выбитой двери. Шэрон выскочила из спальни в пижаме, столкнувшись лицом к лицу с самым страшным, что могла увидеть. Он. В темной одежде, держит на вытянутой руке пистолет. И лицо… Баки! Стив столько о нем рассказывал, и фотографии показывал, это точно он. Не верится даже, он погиб еще в середине того века! И вот, живой-здоровый, стоит перед ней. Явно с желанием убить.

Из соседней двери вылетает Наташа, ударяя Барнса сковородой по голове, цепляется за него, давая возможность Шэрон присоединится и выбить пистолет. Но у него чертова железная рука.

И сколько не пытались привести его в чувства, крича его имя и фамилию, солдат не поддавался. На секунду его удалось обезвредить, забив металлическую руку под гарнитур и прибив ее ножом к полу, что тоже чудо, ведь пластины были достаточно плотны друг к другу.

Из пакета, что стоял рядом, уже давно рассыпались жучки, так что Картер не долго думала, прежде чем забить один крохотный между пластин руки. И уже через секунду рука освободилась, а нож сместился, сокращая расстояние между кусками конечности.

Побег и погоня. Под окнами у Шэрон стоял мотоцикл, на котором она ездила почти всегда, и хвала богами, что днем ранее на работу она поехала на машине. Ведь оставь они мотоцикл на парковке, променяв его на машину Романовой, сейчас так быстро между рядами в пробке они не неслись бы.

Зимний стрелял по ним, а подмога Щ.И.Т.а, что должна быть на месте, не ехала. А должна была, ибо Нат неоднократно жала кнопку экстренногюй помощи, что есть во всякой агентовой квартире.

И вот Зимний, видимо, лишившись патронов, вылетел через отбойники в реку.

Мотоцикл падает возле, девушки бегут к обрыву. Не всплывает. Ничего, кроме пластикового бампера и трех-пяти других осколков, не всплыло.

— Где он?! — Нат поджимала губы.

— Ушел. Или найдут под руинами, или ушел. Можно пострелять в воду, конечно… — Шэрон взяла Романову под руку — Но мы так делать не будем. Это друг Стива и мы должны во всем разбираться. — Девушки отошли в сторону, пропуская подоспевших полицейских и отмахиваясь от врачей.

— Баки… Тот самый Баки, которого Стив так тепло вспоминал. — Нат пребывала в неком шоке. — Жив… Вот почему Роджерс не стал драться… А тот его и убил. Он однозначно ни черта не помнит. — Романова нагнулась к Картер, сбавляя тон дрожащего голоса. — Ему промыли мозги. Он — не он. От Щ.И.Т.а никакой поддержки… Его существование принципиально игнорируют. Не помогут нам в поисках. И… — Нат сделала паузу. — Зимнего высылают убивать самых главных агентов.

Девушки переглянулись и хором выдали «Фьюри».

То, что организация темнила, было понятно изначально. Но то, что все запущено до такой степени, было страшным сном. Пазл чудом сложился.

Агентессы влезли на мотоцикл и все в тех же пижамах поехали за Фьюри, пока тот не влип окончательно.

В фойе они не останавливались на фейс-контроль, а тут же перемахнули через ограждения, отмахнувшись коллегам, и понеслись на первый этаж, где стоял злополучный офис Ника.

Замок вскрыт. Агентессы переглянулись: внутри может быть что угодно. А они без оружия. В пижамах.

К удаче, которой у них было в избытке в последнее время, внутри никого не оказалось. Картер осталась стоять на шухере, пока Нат пошла обследовать комнату. Выглядела она весьма недурно, все так же светлая, без лишней мебели, без крови, битых стекол, ломанной мебели. Романова обогнула Т-образный стол.

Стул был отодвинут, под столом лежало задушенное тело.

— Шэрон, бежим. — Нат отрывисто выбросила слова, словно на них стоял счетчик. Девушка вытащила все флешки, что нашла, и пошла к окну.

— Через окно?

— Думаю, снаружи нас ждут. И у нас дома тоже. — Вдова открыла окно и высунулась в него, дотягиваясь до пожарной лестницы.

Уже через минуту обе оказались в машине Фьюри, что вскрыли без особых затруднений.

— Куда едем? — Картер пыталась перепрятать флешки.

— Посмотрим по хвосту. А вообще было бы круто инсценировать смерть. — Романова выруливала со двора.

— Тогда надо вылететь откуда-то с моста. Там же, где и Барнс, плюс-минус. — Шэрон достала бронежилеты с заднего сидения и выдала напарнице заряженный пистолет.

Стало быть, веселье начинается.

Бронерованный джип выбил шлагбаум и вылетел на дорогу. За ним, конечно же, выстроился хвост, ведь уже на моменте входа агентесс в здание, щитовцы были готовы к атаке.

— Какого черта нас пытаются завалить?! — Агент Тринадцать ловила момент, чтобы пострелять в догонявшие их машины. — Вторая погоня за день!

— Да хрен их пойми. Ставлю на то, что Щ.И.Т. сотрудничает с кем-то, кому мы мешаем. Ведь валить решили главных агентов. Свергают власть? — Нат отстреливалась, параллельно ведя авто.

— Не так я хотела умереть. — Картер высунулась в окно и тут же получила пулю в плечо. Острая боль пронзила тело, девушка вжалась в сиденье, закрывая зияющую дыру в районе левого поечевого суставв правой рукой. Кровь заливала пижаму, из глаз текли слезы на автомате, рука почти отнялась, но окровавленная правая высунулась в окно, продолжая стрелять

— Твою мать, Шэрон! Вот и прыгнули в водицу. — Вдова разрядила магазин.

Действо перешло на том же выезде из города, с которого началось нынешнее утро, только немного другой дорогой. Вода была близко, но только оказаться там означало похоронить Тринадцатую, чего не хотелось от слова совсем. Но вот в сторону пассажирского сиденья влетела машина из соседнего ряда, которую сбило отвалившееся звено погони. Стерпевавший уже не первый такой удар в бок за последний час джип не выдержал, стекло лопнуло, рама треснула, и девушек завалило осколками. Послышался характерный хруст, Нат зыркнула вбок — голова Картер болталась, согнувшись вбок. Шею свернуло.

Следуещее, что отвлекло агентессу, это зажатая в железе нога. Затем еще машина, что летела сзади, пропихнула авто, что поднялось сперва на передние колеса, затем упало на крышу, оперевшись на отбойник, после чего еще пару раз перекувыркнулось само через себя и с грохотом упало в реку, тут же потонув.

Наташа с грехом пополам вытащила ногу, вокруг плавали осколки, вода мутнела от Картеровской крови, всплыли флешки, что агентессы пытались спрятать. Непристегнутое тело тут же высунулось из-под выбитого стекла, всплывая вверх.

Шэрон уже не спасти.

Романова осталась под машиной еще немного, давая пулям просвистеть мимо, и только тогда, когда шквал закончился, прошив тело напарницы не по разу, Нат поняла, что, скорее всего, может попробовать покинуть авто.

Воздуха хватать окночательно переставало, благо нашлась какая-то труба, быть может деталь от чего-то, но это позволяло оставаться под холодной водой еще немного, восполняя кислородные запасы.

Попытка спасти всех была чересчур провальной. Но и бросить Фьюри Вдова тоже не могла.

Благо, ее не заметили, и быстрое течение унесло Романову подальше от этого вооруженного маскарада.

Река была узкой, что позволило оказаться на противоположном берегу, преодолевая не такое уж и большое расстояние.

Проплыв километра два, Наташа набралась смелости вылезти из водоема, температуры которого было достаточно суровы, чтобы ноги начало сводить.

Девушка выползла по траве вверх, оказавшись у трассы. Рискованно, но выбора не было. Из оружия только найденный в машине ножик, из вещей — три флешки.

На обочине стоял красный мотоцикл. Видимо, кто-то ушел отлить в лесок. И даже не забрал ключи, идиот.

Романова тут же влезла в транспорт и дала деру подальше от этого места.

Дорога казалась абсолютно однотипной, но это волновало мало, потому что сейчас девушка испытывала сильнейший шок. Двое за неделю. Два ее друга. Винила она, конечно же, себя.

Остановилась в придорожном кафе.

Красно-белые тона, потрепанная мебель, хлипкие столики. На то оно и придорожное.

— Здрасьте! — Улыбчивая девушка, что стояла за стойкой, резко менялась в лице, когда увидела бледную Нат, что была насквозь мокрая, в крови и домашней одежде. Девушка эта, видимо, и бариста, и продавщица, и официантка. Она была в красном платье с белым фартуком, черные волосы убраны в хвост, а большие карие глаза смотрели по-доброму.

— Утро доброе. У меня сложная жизненная ситуация, у вас нет лишней формы? — Нат вскинула бровь. Магазинов одежды все равно не будет еще долго.

— Нет, но… Думаю, я могу вам помочь. — Девушка юркнула внутрь помещения. Романова же бросила взгляд на оставленную кем-то сумочку. Сгорел сарай — гори и хата, одними угонами сегодня не отделаться. Вдове очень нужен был телефон. И немного денег.

— Я не думаю, что правильно спрашивать у вас, что случилось, но вот, возьмите. — Девушка протянула через стойку одежду. — Сейчас очень холодно, так что лишним не будет.

В стопку входили джинсы, огромный свитер и шерстяные носки. К стопке прилагались резиновые сапоги.

— Вы присаживайтесь, я сделаю вам чай. Кофе закончилось.

— Спасибо. — Нат не могла отказываться от такого. Она плыла в ледяной воде невесть сколько времени, потом всю мокрую и холодную одежду продуло ветром. Ей не привыкать, конечно, но и легкие от холода выплюнуть хотелось.

Романова зашла в туалет, чтобы переодеться. Брезговать не приходилось, так что она без проблем натянула эту одежду на себя. Свитер мужской, сапоги явно многое повидали, джинсы исхудались в коленях и сзади.

Нат глянула в зеркало, что съехало вправо, оттого, что было прибито на один гвоздь. Мокрые волосы сбились в одну кучу, губы синели, а глаза краснели.

Из головы не уходила Картер, которая отважно билась до последнего.

Теперь хотелось отомстить и за нее, но отрываться уже не на Баки. И если Стив не стал его трогать, значит, на то были основания. Романова считала это своего рода последним желанием.

А вот с Щ.И.Т.ом хотелось разобраться, да одной теперь действовать ужасно сложно.

Девушка умылась, слава богу, теплой водой, а одежду забрала с собой. Никаких улик.

— Спасибо за чай. — Нат села за столик, обхватывая теплую чашку обеими ладонями. Как же было приятно ощутить это тепло. И как же паршиво было на душе.

— Не за что. — Девушка улыбнулась. Бейджа на ней, к сожалению, не было.

Закончив с чаем, забрав деньги и телефон, чей владелец еще не объявился, Нат попрощалась и села на мотоцикл. Куда теперь? Надо компьютер.

Единственным верным решением было, пожалуй, доехать до Бостона. А пилить до него еще часа три, не меньше, но это все, что оставалось делать. В Бостоне проще затеряться, залечь на дно и преспокойно нарыть информации.

========== Зимний Солдат. Узнать себя. ==========

《Музей Капитана Америка》. Интринует.

Большое и хорошо освещенное помещение, куча людей и разных стендов. Там, очевидно, информация про героя.

Зимний зашел внутрь. Сколько же там всего! Первое, на что упал взгляд — стенд с разной формой. Одна прямо ударила по зрению. Он знал ее. Знал эти ремешки, полоски да звездочки.

На экранах проигрывались короткие отрывки видеороликов, где Капитан вещал разное. И на одном из них — он и Баки.

Зимнего как водой облило. Еще разок. Он откуда-то вспомнил этот момент. Еще в армии, в сороковые, их снимали для «поднятия боевого духа». Солдат смотрел на себя, и казалось, что он слишком хорошо помнит этот момент. «Готов умереть за родину» звучит в его голове параллельно с его же словами из этого ролика. От этого дрожь пробежала по телу. Тогда он сам пошел в армию и был готов отдать жизнь за других, а теперь…

Ошарашенный взгляд окинул зал еще раз. Да там целый стенд про него.

Гидровец шагнул к цели, вчитывался в каждое слово, вспоминая каждое имя, каждую дату, рассматривал свою фотографию, в попытках по крупицам собрать картину в своей голове. Как же тяжело.

И тут его захлестнуло порцией воспоминаний. Да что он, черт возьми, вообще такое?! Испуганные глаза опустились на руки. Вот этими руками он убил своего лучшего друга. Того, который был с ним всегда. Его. Этими руками.

Вот почему он кричал «Баки». Вот почему он бросил свой щит на землю, безнадежно смотря на убийцу, который когда-то давно был его другом. И от этого друга там ничего не осталось. Лишь оболочка, разве что. А внутри… А не было ничего внутри.

Солдат вспомнил далеко не все. Но получаса в музее хватило, чтобы выбежать из него и упасть в машину, закрывая лицо руками и протяжно взвывая.

Хотелось кожу с себя содрать, вырвать все волосы и обкусать все логкти, до того Зимний себя ненавидел. Он ненавидел все, что могло называться Зимним Солдатом. Это точно не он. Он Джеймс Бюкенен Барнс. И то, что было им сделано, никогда не даст спокойно уснуть в любую из ночей.

Мысли роились и гудели, как шершни, словно разрывая голову изнутри. До того было больно, плохо, обидно, невыносимо, до того отвратительно от самого себя, что не хотелось жить. Руки впутались в сальные волосы, логти уперлись на руль. Из глаз градом полились слезы, и Баки их уже не контролировал. В его голове попросту не укладывалось ничего. Ему промыли мозги, его зашвырнули в криокамеру, ему болью вытравили воспоминания, ему раскрамсали руку, из него сделали жесточайшее оружие, которое убивало всех. И как же он был счастлив, что эта самая Наташа жива. По крайней мере он надеялся, что она жива.

Он хотел перебить всех, кто хоть как-то причастен к Гидре, а после найти Наташу и поблагодарить ее за то, что не стала его убивать.

А раз она знала, что имеет дело с другом Роджерса, и не пристрелила его, как выпал шанс, значит, она тоже будет искать его.

Нужно выпить.

≫≫

Барнс грузно упал за стойку, кладя на столешницу пять баксов.

— Шот водки. — Голос был очень хриплым и измотанным.

— Прошу. — Бармен небрежно стукнул рюмкой по столу и плеснул в нее какой-то води.

Сам Бармен выглядел устало. Хоть и одет он был черную форму заведения, выглядел неопрятно. Лицо поросло щетиной, на лбу проступили первые морщины.

Барнс опрокинул шот и отрывисто выдохнул.

— Слышал? Еще мстителя убили! На этот раз Черная Вдова! — Сидевший рядом мужик, который явно сильно накидался, нагнулся к Джеймсу. Одет он было в какие-то лохмотья, от него жутко несло перегаром, а голос был хриплым и тихим. Но этого было достаточно, чтобы его слова звучали как гром. Внутри солдата все сжалось и, казалось, попросту схлопнулось.

— Как убили? Когда?! — Баки нагнулся к собеседнику и првысил тон.

— На выезде из Нью-Йорка. Там еще какой-то труп блондинки нашли, но она не мститель, так что плевать… — Мужик ухмыльнулся и приложился к коньяку.

Барнс лишь стек со стула и быстрым шагом направился в сторону выхода.

Проехать мимо этого места было тяжеловато. Действо произошло, по-видимому, давно, но дорога перекрыта, копы, ленты, зеваки.

Подойти и вытянуть хоть толику информации солдат побоялся. Его могли узнать, а очередная погоня — явно не то, что ему сейчас нужно. Так что он тихонько объехал огороженную зону и медленно тронулся дальше, просматривая каждый метр земли. Судя по количеству копов, произошло это либо позавчера вечером, либо вчера утром. Но будь это вчера утром, наверное, расчистить место от металлолома еще не успели бы.

Положившись на чуйку и сделав вывод в пользу более давних сроков, Баки отправился по дороге в сторону Бостона. Ведь бежать ему куда-то надо, а Нат, как шпионка, тоже двинула бы в Бостон. Наверное.

Дорога была однотонной, не особо гревшее солнце светило куда-то в щеку, а уставший и запутавшийся агент пилил по прямой, не обращая внимания ни на деревья, ни на домики. В голове крутились разные мысли, от самых жутких до самых успокаивающих, но все они путались между собой, играли ужасной какафонией и накручивали самую настоящую паранойю. Баки не привык так долго думать, принимать решения самостоятельно, анализировать что-то кроме поля боя.

В ненависти к себе Баки пребывал, пока навстречу не выехала ментовская машина. Когда ты в розыске, — а Джеймс сто процентов в розыске — то любое появление ментов в поле зрения вызывает дергающийся глаз как минимум. Но копы выехали на обочину, высадили кого-то, начали беседу, и тогда, успокоившись, солдат решил погреть уши и выехал на обочину своей полосы. Сейчас каждая песчинка информации имела вес.

— Здесь и угнали мой байк.- Небогато одетый худощавый парень низкого роста расстроенно тыкал пальцем на небольшую лужайку. — Когда я вышел, увидел рыжую девушку в белом костюме на нем, а дальше и след простыл.

— Говорите, это было три дня назад? — Коп водил ручкой по бумажкам.

— Позавчера вечером.

Бинго.

Нет, не исключено, что сейчас вся информация будет притягиваться за уши под выстроенные Барнсом рамки, но вдруг? Ведь что и как на самом деле мало кому известно.

Хотелось максимально напрячься, чтобы взять во внимание все детали. Но тяжело бежать по такому следу, тем более, когда его заметают. Осталось полагаться исключительно на сплетни. Ведь даже видео с камер наблюдения ему никто не даст. Ведь сейчас он никто и зовется никак.

Джеймс начал думать. Как прступила бы Черная Вдова?

Если она выплыла, и если она угнала мотоцикл, то в мокром она вряд ли долго проехала бы. Слишком холодно. Следовательно, она остановилась бы где-нибудь просохнуть и согреться.

Как только трасса сменилась дорожкой поуже, а поля сменились на селения и магазинчики, Баки остановился. Самое очевидное, наверно, кафе.

План простой: заходить и спрашивать. Просто спрашивать. Вдруг что-то нароет.

Солдат хотел было вылезти из машины, как вспомнил про руку. В целом, его отличительные черты — рука да волосы. И меньше всего хотелось спалиться сейчас. Если его обнулят сейчас, он, скорее всего, больше никогда себя не вспомнит. Ведь все, кто мог помнить Барнса, а не Зимнего, будут мертвы.

Баки убрал волосы под кепку, надел куртку и перчатки. Уже лучше.

Угол белой двери задел колокольчик и девушка, что стояла у кассы, тут же обернулась. Она приветливо улыбалась и спросила, чего желает посетитель.

— У вас за последнее время ничего странного не происходило? — Мужчина уселся за барную стойку. Уютный бело-красный интерьер, сладкий запах выпечки. Была у этого своя эстетика.

— А вам зачем? — Буфетчица попятилась.

— У меня сестра пропала. Муж бил. Сбежала куда-то, не знаю, куда. Копам могли дать на лапу, так что решил принимать непосредственное участие в розысках. — Баки старался выглядеть и говорить максимально убедительно. Ведь если он покажется подозрительным, ему мало того что не дадут никакой информации, так еще и ментов натравят на свеженький след, и пиши пропало, ибо там до Гидры рукой подать.

— Как она выглядит? — Девушка вскинула бровь, давая понять, что определенный вид информации ей доступен.

— Невысокая, рыжие волосы до плеч, пухлые губы, голубые глаза. Спортивного телосложения.

— Ну, допустим, похожей внешности девушка заезжала позавчера перед закрытием. Она была в мокрой пижаме, в крови… Я дала ей свою одежду и сапоги, что принесла, чтоб убирать территорию. Я недалеко живу, дошла в форме.

— Не все герои носят плащи… — Баки выдохнул, улыбнувшись. — Не знаете, куда она поехала?

— В сторону Бостона. По крайней мере туда одна дорога, и в сторону Бостона она ехала ближайшие сто миль, свернуть возможность будет уде на подъезде к городу. — Буфетчица пожала плечами.

— Спасибо вам. — Джеймс улыбнулся и пошел в машину.

Скорее всего, у шпионки будет или квартирка, или штабик в городах поближе. И в городах больших, чтобы никакое сарафанное радио не помогло злоумышленникам напасть на след.

Как же, черт возьми, хотелось верить, что она и вправду в Бостоне. Уже хоть что-то. И однозначно лучше, чем ничего.

После приезда в город вопрос встал в новом свете: где ее искать?

========== Черная вдова. Последний шанс. ==========

Наташа вошла в квартиру максимально осторожно. Слава господу, пусто.

Значит, пока что ее схоронили. Пока что.

Романова была умной дамой и никогда никому не доверяла. Если не брать Стива во внимание, конечно. Так что дивиться тому, что в тайне от Щ.И.Т.а она скупала квартирки в соседних городах и перегоняла туда машины да байки, набивая все деньгами и оружием, было бессмысленно.

Вот и эта, в Бостоне, была самой обыкновенной студией квадратов тридцати, с незатейливым дешевым ремонтом. Квартира была светлой, и, несмотря на размеры, простороной. Возможно просто потому что в ней было минимум мебели.

Нат сняла сапоги и встала на пол, покрытый пылью полусантиметровым слоем. Пыль поднялась и тут же заплясала в свете окна. Уборка тут не помешала бы.

Уже через час полы были вымыты, одежда, как старая, так и новая, соженна в ведре и вынесена на помойку вместе с ведром, а сама Наташа отстригала последние пряди волос и перекрашивала их тоникой в темно-коричневый, набивала карманы оружием и пялила кабуру за кабурой под куртку. Нужно прокатиться.

Дело в том, что флешки, найденные у Фьюри на столе, были там не просто так. Там, конечно же, была информация, которую Ник прятал и к которой доступ имел только он и Пирс. Но те, кто убили директора, нарочно не забрали их, это очевидно. Они знали, что Вдова их возьмет, и как только они окажутся в компьютере, то сразу же начнут подавать сигналы. И тогда найти агентессу можно будет по более горячим следам. А они знали, что запросто смогут ее упустить.

И Романова это прекрасно знала. Еще она знала, что за ней гоняется Зимний Солдат, пока что с неизвестным никому целями. А Нат уверена, что гоняется. Если Зимний — чтобы добить, если Баки — чтобы что-то еще, наверное, докопаться до правды. А у него в руке жучок, скорее всего поломанный, но если он начнет подавать признаки жизни, накроют обоих. А это — то, чего нельзя допустить.

План Романовой был до того прост, что даже сложен. Она поедет в соседний город и просмотрит содержимое флешек там, перекинет нужную информацию, а затем уничтожит их. И уже с этой информацией сможет глянуть, работает ли жучок. Если да — найти солдата и попробовать поставить точку во всей этой драме.

В Нат что-то перевернулось, когда она узнала, что Зимний и есть Баки. Что-то защемило в сердце, и это что-то навязчиво твердило: «защити его». Возможно, потому что этого хотел Стив. Дорогой ей Стив. Герой, что отдал жизнь, лишь бы с этим человеком ничего не случилось. Тот, кто мог часами напролет рассказывать об их детстве в Бруклине и о том, как Барнс его защищал, как они гуляли вместе и в принципе были опорой друг для друга. Роджерс говорил, что даже тогда, когда у него не было ничего, у него был Баки. И сейчас не верилось, что вот тот самый парень из Стивовых воспоминаний и серийный убийца, прославленный отсутствием жалости — один и тот же парень.

Нат сочувствовала ему. Ей тоже успели промыть мозги однажды, сделав из нее серийницу. И она тоже не особо щадила своих жертв. Только она знала, что творит, а Джеймс, видимо, нет. И от этого становилось еще паршивее.

Девушка прыгнула в машину, что давно заждалась ее на парковке.

В целом, она считала, что вся эта история — дело рук Пирса. Кому, как не ему, могло понадобиться захватить Щ.И.Т.? Он да Фьюри — все директора. Капитан Америка, Черная Вдова и Агент Тринадцать — приближенные Ника, которые могли знать лишнее. Зимний Солдат высылался из раза в раз, чтобы убить их. Следовательно, все эти точки должны пересечься в одном месте. Месте, где не нужен Щ.И.Т, есть Пирс и работает Зимний Солдат.

Далеко Нат отъезжать не стала и остановилась в Метфорде. Заехав подальше и точно отсчитав время, она промониторила флешки. Делать в машине это было не очень удобно, но больше ничего не оставалось. Одна не открывалась, на второй ничего не было, — приманки — и только на третьей оказались отчеты, которые как раз-таки и были нужны. Тут и досье на Зимнего Солдата, и информация про некую Гидру, исходя из которой можно сделать вывод, что и Гидра, и Щ.И.Т., по факту, одно и то же.

Романова замкнула флешки обыкновенной скрепкой и выкинула их в некий водоем, после чего немедленно поспешила домой изучать информацию подробнее.

Гидра и Щ.И.Т.- одна и та же организация, которая держала «плохих» и «хороших» парней. И по душу плохих, видимо, был Пирс. О нем все знали, но в главном щитовском офисе он не появлялся никогда. Выходит, что те, кто должен был бороться со злом, искусственно его генерировал. Понятно, что там больше денег. Видимо, директора что-то не поделили, и Пирс решил подмять организацию под себя. Это значит, что всех близких людей Наташа потеряла из-за него. И как же ей хотелось найти эту скотину и лично разворотить его лицо. Лично размазать его по стене, так же, как он вынудил Баки сделать это с Роджерсом. Так же пустить его кувырком в машине в реку, желательно, с простреленными частями тела.

Нат упала на диван. Тело обволакла усталость и боль, что накопились за последние дни. Ей в миг стало так паршиво, ее рвало на части. Сейчас гидра выедет на место, где были активированы их приманки, и потом однозначно пойдет искать кого-то, кто мог их активировать. И тогда выбор падет на Нат, чье тело не нашли, и на Зимнего, чьего тела так же не было.

Романова закрыла лицо руками. Она работала на тех, кто убил ее друзей. Ее друзья работали на своих убийц. Это сносило крышу. Так не должно было быть.

На лбу проступил холодный пот. Наташа впервые за долгое время почувствовала страх. Ведь если она погибнет, а Зимнего обнулят, гидра захватит мир, и об этом никто и никогда не узнает.

С этими мыслями агентесса уснула. Хотя спать в принципе было тяжеловато.

Еще день ничего не происходило. Нат даже не пытались убить. Ей не выбивали двери, не закидывали молотова в окна, не преследовали. Странновато даже.

День прошел на нервах. Вдова не выходила из квартиры, лишь перечитывала одно и то же в ноутбуке, и съела за день одну консерву тушенки, которой дома было достаточно. В голове крутились мысли о преследованиях. И о Зимнем.

Через день вечером пришло не шибко утешающее уведомление на ноутбук.

Жучок активирован. Бостон-Коммон. Объект стоит на месте.

Как же вовремя и невовремя одновременно. Вроде сейчас можно поехать и разобраться с ним. На этот раз окончательно. С другой, хотелось зализать раны. Тем более, гидра сейчас потянется туда же. И если ей придется говорить не с Баки, а с Зимним Солдатом, беды не миновать.

Наташа надела костюм, по уши вооружилась и прыгнула на байк. Так быстрее лавировать между машинами.

Ветер свистел в закрытых шлемом ушах, мотор ревел, а времени было все меньше. Агентессу не волновал ни красный свет, ни пешеходы, хотя их, конечно, она объезжала.

И вот объект начал двигаться из парка в сторону выхода. И после немыслемо быстро помчался по дороге, что вела из города.

Девушка поддала газу и поехала следом, обгоняя зевак и игнорируя крики людей. Внутри все сжималось, оружие было наготове.

Нат смотрела на экранчик, в котором красная точка поспешно удаляется в сторону Манчестера. Зачем ему так внезапно уезжать? Неужели гидра напала на след?

Погоня увеначалась успехом. Когда жучок перестал давать сигнал, грузовик в сопровождении двух мотоциклистов уже оказался в поле зрения. Первый охранник отправился на тот свет пулей в лоб, второй просто был сбит. На бампере красовался гидровский знак, так что сомнений не было: Баки внутри.

Двери раскрылись, из них высунулось два амбала. Одного Романова легко застрелила, а со вторым пришлось повозиться. Однако Нат оказалась внутри кузова, отправляя свой байк в свободное плавание, и вырубила гидровца шокером. Тут же нарисовалось еще два, уже с автоматами наперевес, но они им не пригодились — Вдова попросту свернула шеи и выкинула их из грузовика на дорогу.

На полу лежал Барнс, железная рука была чем-то зажата, сам он изрядно избит. Он был в отключке. Вряд ли Гидра решила его прикончить, верно?

Нат перекинула трос через какую-то железяку и оказалась на крыше. Уже через минуту водитель валялся на асфальте, украшая его внутренностями своей головы, а Вдова ловко уселась за руль. Ну вот и все.

Не верилось, что после стольких встреч у нее будет возможность нормально переговорить с Зимним Солдатом. Рука-то обездвижена.

========== С чистого листа. ==========

— С кем я говорю? — Наташа сидела на холодном полу.

— О, Черная Вдова? — Голос был тихим, сонным и сильно дрожал. — Тогда лучше скажи с кем говорю я.

— Романова Наталия, приятно познакомиться. — Тонкая рука была протянута практически под нос.

— Джеймс Бюкенен Барнс. — Баки протянул свободную. Рукопожатие.

— Мне бы узнать поподробнее…

— Спасибо. — Джеймс перебил. — Если бы ты сейчас не тормознула их, меня бы аннулировали. Пиши пропало.

— Кто аннулировал бы? Как? — В голосе звучала забота.

— Гидра. Мне ни черта не понятно, я запутался. Они избивали меня, пытали, электричеством выжигали воспоминания и замораживали за ненадобностью. Они… — Голос Баки задрожал еще сильнее, глаза налились слезами. — Они заставили меня убить Стива. Я вспомнил его.

В серо-голубых глазах виднелась боль. Самая ужасная и невыносимая боль. А вместе с ней растерянность, незнание, обида, горе, тоска и ненависть. Наташа хорошо читала по глазам.

— Ты помнишь хоть что-то?

— Стива, падение с поезда и все, что было после того, как меня отправили убить Шэрон.

Баки выглядел ужасно. Синяки под глазами, разбитая губа, ссадина на пол левой щеки. Лицо было в грязи, волосы тоже чистотой не отличались. В щетину забилась земля, одежда была в траве и ошметках грязи. Ему было очень больно во всех смыслах.

— Что они сделали с тобой на этот раз? — Нат села еще ближе, кладя руку на целую щеку, чтобы повернуть голову страдальца на себя.

— Сидел в парке, думал, как тебя найти. Подошли двое, повалили на землю. Я попытлася отбиться, но мне, видимо, вкатили снотворного, или что-то вроде того. Я тут же начал терять сознание, меня хорошенько отпинали и забили сюда. Потом руку тут вот зажали. — Баки кивнул головой на установку, состоящую из двух огромных железных пластин. — Только отпускать начало.

— Ясно. — Нат старалась быть мягкой. — Из моей информации: Щ.И.Т. и Гидра — одна организация, котороя терроризирует мир, и сейчас, видимо, Пирс решил получить абсолютную власть и убрать лучших агентов. А тебя использовали, как оружие. — Девушка встала и подошла к пластинам. — А ты, видимо, уже не в первый раз пытаешься сбежать. Думаю, эта штука специально для тебя. На счет три дергай руку. — Романова взяла оставленный гидровцами автомат, разрядила его и забила между пластин, используя как рычаг. Досчитав до трех, Нат приложила все силы, чтобы приподнять железяки, Баки дернул руку.

— Болит. — Барнс ухмыльнулся, разминая железную кисть.

— Жучок достали? — Нат тоже улыбнулась.

— Ага. А вы не промах. — Агент попытался встать, но тут же пошатнулся и упал спиной на стенку кузова.

— Аккуратрей. — Романова подскочила к мужчине и положила его руку на свое плечо, помогая устоять на ногах. — Садись.

— Вышлют подкрепление, если не приедем плюс-минус вовремя. Ты как, готова еще подраться? — Барнс восстановил дыхание.

— Да. Предлагаешь поехать на базу сейчас? — Романова вскинула бровь.

— Именно.

— А руководство не знает, сколько и кого было выслано?

— Вряд ли, эти с Щ.И.Т.а, скорее всего. У Гидры мало людей. Если поедем сейчас и упадем в квинжет, никто даже и не заметит. Там, по сути, полтора охранника да Пирс. Если не свалил.

— Тогда по коням? — Девушка улыбнулась.

≫≫

— Квинжетом водить умеешь? — Барнс выпрыгнул из кузова, вскидывая автомат на плечо.

— Этим? — Девушка кивнула в сторону транспорта, накрытого маскировочной сеткой. — Да.

— Тогда лезь за штурвал, а я переоденусь и возьму себе оружие. Раны залижу. План простой: ты у меня в плену, я привез тебя на базу. Валим Пирса и всех, кто там сидит, а потом… А потом придумаем. — Джеймс улыбнулся.

— Улыбающимся ты нравишься мне куда сильнее. — Нат тоже улыбнулась.

Дышать в квинжете было нечем. Воздух был спертый и влажный, пахло сыростью.

Нат оставила дверь открытой и села за штурвал. Модель точь-в-точь, что та, на котором они летали со Стивом… Были времена.

Пошарпанная панель, царапанные кнопки. Или квинжету много лет, или с ним безбожно неопрятно обращаются, от чего невольно подергивался глаз.

— Куда лететь не помнишь? — Нат крикнула через плечо.

— Нет.

Как хорошо, что можно было посмотреть, откуда был задан прежний курс… Германия. Слишком далеко.

Романову окутывал страх. Страх, что она не справится, что что-то сделают с Баки и тому подобное. Ведь кроме нее больше никто не сможет противостоять этому ужасу.

========== Месть за друга. ==========

— Кто? — Голос звучал металлически.

— Зимний. — Баки передергивало от этой клички, он цедил сквозь зубы.

Дверь открылась, агенты вошли внутрь. Темно, сыро и безнадежно.

Лампы, что держались на последнем издыхнии, еле светили, показывая длинный корридор катакомбы. Барнс пошел на шаг вперед, Нат прикрывала сзади. Тихая смерть двух охранников, что стояли у входа: ножевое и свернутая шея. Стук в дверь, что была приоткрыта, но отворить ее можно только втроем, до того она тяжелая.

Дверь с грохотом открылась, Барнса ждала знакомая комната, от которой дрожь по коже. Он ненавидел каждый кирпич, который был там, ненавидел каждого человека, который за этой дверью стоял.

Скрип железа о бетон резал уши, но теперь резал особенно противно, казалось, что вот-вот кровь ручьем польется. Наконец-то открыли.

Было бы просто всех расстрелять, если бы не рикошеты. Так что действовать, в идеале, ножами, если только эти имбицилы не начнут палить первыми. А они могут, терять-то им нечего. Чего не скажешь об агентах.

— Зимний, какого дьявола так долго?! — Пирс, собственной персоной.

— Я тебе не Зимний! — Железная рука разом сломала челюсть, пока Наташа обезвредила охрану шокерами и застрелила отдельно всех троих, чтобы точно уж не промахнуться. Директор полетел на бетон с жутким криком.

— Думаю, он твой, я займусь крысами. — Романова ухмыльнулась.

— Ты заставил меня убить моего лучшего друга! — Баки пяткой врезал противнику по лицу. — Ты решил, что самый умный, что вот так возьмешь все под свой контроль?! — Барнс надрывался и забивал ненавистное лицо железным кулаком. — Решил, что бог, что можешь покупать и продавать людей?!

Джеймс забил гидровца до смерти, а позже взял автомат и пошел чистить корридор, пока нат застрелила докторишек, что должны были вочередной раз заморозить Зимнего, как кусок мяса.

Когда еще шесть охранников, что подоспели на выстрелы, полегли замертво, Баки выдал отрывистое «все» и нажал на кнопку лифта.

— Знаешь, где очистить базу данных? — Нат вопрошающе глянула на союзника.

— Догадываюсь.

Противный на вид лифт отправил агентов этажом выше. Хоть кто-то следил за внешним видом этих декораций хоррор-фильма?

Перед агентами открылся потрясный вид: недурных размеров дата-центр и закуток, уставленный мониторами.

— Я тогда пошарюсь, а ты стой на шухере.

— Есть. — Баки вышел в дверной проем и перезарядил пистолет.

Сколько же ужаса таили эти центнеры железа. Это пугало и впечатляло обновременно.

Нат проникла в базу данных, удаляя все без сожалений, и даже не вчитываясь в названия проектов. Там и супер-солдаты, и пытки, и ужасы еще со времен второй мировой, да что угодно, но ничего, что достойно жизни. Все, что было в этих бетонных стенах, должно было там и остаться. Хотя бы для того, чтобы мирным гражданам можно было спокойно спать.

— Ты скоро? — Баки нервно оглядывался по сторонам.

— Думаю, что уже все. — Девушка убедилась, что снесла все, и пошла к Барнсу.

— Куда теперь? — Мужчина опустил оружие.

— Думаю, что еще недельку побудем в Бостоне, а там как карты лягут.

— Побудем? — Джеймс был в легком шоке.

— Побудем. Или тебе есть куда идти?

Агенты заулыбались и пошли в сторону квинжета. Их обоих распирали эмоции. Чувство радости за долгожданную месть, боль, радость от того, что все закончилось, обида, ненависть, разбитость.

На душе в целом было облегчение, чуство выполненного долга. Но Наташе было плохо от смерти Стива и Шэрон, а Баки от того, что причина смерти — он сам. И им обоим хотелось сломаться, выплакаться в чье-то плечо, сказать, как все плохо, возможно напиться, как это было с Роджермом, но теперь этого человека попросту не было рядом. Его не существует, и больше никогда не будет.

И каждый винил себя.

Нат понимала, что теперь она будет заботиться о Баки, что бы то не значило и чего бы то не стоило. Ведь это было последним желанием Роджерса — сохранить Барнсу жизнь.

А Баки не знал, кто он, что он, почему он и зачем он. Не знал, как относиться к самому себе. Ведь у него и себя-то не было.

Полет был невыносимо долгим, и с момента их встречи прошли практически сутки. Оба сменили друг друга и дали возможность поспать, неистово хотелось есть и пить, но в квинжете не было ничего, кроме закрытой бутылочки воды литражом в 0,75.

Когда квинжет сел там же, где и был взят, до обоих дошло, что у них нет средства передвижения кроме того убогого грузовика.

— Раз уж мы ко мне, то я предлагаю выпить по приезде. — Наташа сказала это зевая и садясь за «баранку».

— Давай я поведу? — Баки придержал Нат за локоть. — Я хоть поспал вторую половину пути.

— Даже спорить не буду. — Девушка радостно обогнула машину, а зашагала к пассажирской двери.

Дорога до Бостона была веслее. Уставшие, взъерошенные, грязные и побитые, но хоть немного счастливые. Они говорили о разных мелочах, обсуждали гидру и Щ.И.Т., делились планами на ближайшее будущее.

========== Долгая история. ==========

Первые сутки, несмотря на наполеоновские планы Наташи, были проведены во сне. Так как в студии был только диван, спать пришлось на нем обоим, и сколько бы Баки не настаивал лечь на пол, Нат ему попросту не разрешила.

Признаться, Романовой было страшновато находиться с серийником в одном помещении. И хоть он больше не он, и злополучный код никто не произносит, было страшно. Но Наташа понимала, как страшно Барнсу и старалась быть максимально мягой с ним, хоть сама и не знала, что такое мягкость, если не считать определения из википедии.

Следующий день был уже получше: оба осмелились выйти на улицу. Закончилась прогулка тем, что оба тащили кучу сумок: в них была и одежда для Баки, и обновки для Нат, — в квартитре был лишь необходимый минимум — и куча продуктов, от важных круп до зефира и вина.

Сейчас, идя по прохладному Бостону и вдыхая свежий воздух полной грудью, без погони, преследований, выстрелов, без боязни потерять собственную жизнь, чувствовались отголоски счастья. Такие маленькие и кроткие эмоции, которые заставляли невольно улыбаться.

Романову в Барнсе что-то цепляло. Что — неясно, да и вообще это максимально странно, хоть и правда. Наташа стесняюсь этих чувств.

И ровно тоже самое делал Баки. В принципе, ему было досточно простых единичных объятий, чтобы полюбить человека. Ведь даже этого он никогда не получал и никогда не получил бы, если бы Нат не захотела разобраться во всем.

Луна пробивалась в окно, комнату освещала единственная тусклая настольная лампа. Романова наливала второй бокал розе, Барнс не отставал, хоть и пьянеть ему гораздо тяжелее.

Они лежали на диване, Нат рассказывала о прошлом в Щ.И.Т.е и пересказывала всю историю США, СССР и России, в надежде, что хотя бы по историческим событиям они с Баки что-то соберут.

Нат долго распиналась про холодную войну, и, будучи подшофе, она говорила больше сама с собой, не заметив, как Джеймс уснул под ее левой рукой. Спал он нахмурив брови и сжав бионическую руку в кулак, словно боясь, что в любую секунду придется вскочить и начать сражение.

Бывшая агентесса умильнулась. Она смотрела на прядки наконец-то вымытах волос, что небрежно падали на лоб и виски, на скулы, на пухлые губы и длинные ресницы, которые слегка колыхались. Смотрела и не могла налюбоваться.

Но позже дотянулась до лампы, выключив ее.

Ночь не была такой спокойной, какой могла показаться. Где-то в районе трех часов ночи Баки резко вскочил, оставаясь сидеть на кровати и озираться вокруг. Наташа поспешно пробудилась и тут же включила свет.

— Ты чего? — Девушка говорила сонно и терла глаз.

Баки ничего не ответил. Он просто подпер голову рукой и очень тяжело выдохнул. С бледного лба пот тек в три ручья, нижняя губа дрожала, взгляд был потерянным. В нем был ужас. Много ужаса.

— Кошмары? — Нат подползла ближе.

— Да. Мне приснилось… Гидра, Стив, в общем… — Барнс начал задыхаться.

— Не продолжай. — Романова крепко обняла друга, прижимая его к себе. Она дышала в макушку и гладила волосы, чтобы успокоить донельзя испуганного Джеймса.

Она знала, что такое кошмары.

— Если заплачешь, будет легче. — Девушка говорила шепотом, продолжая перебирать непослушные пряди. — Меня тоже в Красной Комнате пытали. Чего только с нами не делали, с маленькими девчонками. И после этого… — Нат тяжко вздохнула — После этого я тоже убивала. Много. А потом подумала, что встала на путь истинный. А оказалось, что теперь убиваю по указаниям таких же, как и я. И, навереое, среди убитых были невинные люди, которых нужно было просто убрать. — Романова поцеловала Барнса в лоб. — Ты не один такой. Да с тобой в принципе все в порядке, и зимний — не ты.

Джеймс снова ничего не ответил. Он лишь уперся носом в плечо подруги и тихо захныкал. Так кротко, словно делал это незаконно.

— Прости…

— Нет, это нормально. Тебе нужно это. — Нат прижала друга к себе, гладя его по спине, волосам и плечам.

Баки тоже автоматически обнял Наташу. Левая рука коснулась оголенных рук — Нат была в майке — и вызвала рефлекторное содрагание.

— Боже, какой я идиот, я ненавижу эту руку, прости ради бога… — Барнс, и без того неловкий из-за своих эмоций, совсем потерялся.

— Ничего страшного, Баки. — Романова взяла железную ладонь в свою. — Эта рука — прекрасна. И она — часть тебя. И все с ней хорошо, слышишь меня?

Баки лишь кивнул и был обнят по-новой.

Как же ему этого не хватало, и как же он хотел поддержки, как оказалось.

И Наташе тоже нужна поддержка. Поддержка, которую она может получить лишь от Баки. Ведь никто и никогда так не поймет ее, как он.

Всю ночь Нат пыталась донести до Джеймса, что нет его вины в том, что он делал.

Им многое предстоит сделать: принять себя, свое прошлое, найти работу, оставить гидру позади, начать новую жизнь, пережить смерти близких и начать жить с чтстого листа. И в целом начать жить.

И никто из них не знал, что значит жить. Никто не знал, что такое спокойствие. Что значит не марать руки в крови, не убивать, не терять близких.

Наташа еще долго будет собирать информации по крупинкам для Баки, чтобы восстановить максимум его памяти. А Баки будет дарить цветы и водить в кино, готовить блины (хоть и выходили панкейки), покупать любимое печенье, да что угодно делать, чтобы помочь Нат пережить ужасы Красной Комнаты и Гидры.

У них есть еще много вечеров, когда они будут с улыбкой вспоминать Стива, когда Романова будет рассказывать о Картер-младшей и Старке-младшем, а Барнс поделится историями с Картер-старшей и Говардом Старком.

Они еще сходят на Старк-экспо, и Джеймсу еще долго дивиться технологиями двадцать первого столетия.

Им еще искать мирную работу, иногда получать плюшки от Старкиндастриз и переодически спасать мир.

Баки еще чистить голову от лап гидры и долго вытравливать код.

Им еще многое предстоит пережить.

========== Пролог. ==========

Миновала осень, за ней зима, и весна тоже почти подошла к концу. Нью-Йорк был окутан теплом, пением птиц и распускающимися деревьями в парках.

Наташа открыла глаза. Девять утра. Солнце тщетно пыталось пробиться сквозь плотные шторы.

Романова села на край кровати, потягиваясь, запуская ноги в теплые и мягкие тапочки. Тонкие пальцы ловко зацепили резинку с тумбочки у кровати и соорудили пучок на голове. Большая футболка прикрыла торс и шаркающие шаги раздались в коридоре.

«Доброе утро!» — родной голос донесся с кухни.

Холодная вода привела в чувства, окончательно смыв остатки сна.

Наташа вошла в кухню и обняла любимого, потягиваясь и смеясь на выдохе.

Баки целует Нат в лоб. Как всегда в растянутой футболке и боксерах, волосы собраны в нелепый хвостик, который наверняка собирался три часа перед зереалом, но все равно кривее того, что Нат собрала спросонья одной рукой. Но это мелочи, научится.

Барнс выдвинул девушке стул и поставил перед ней блины со сливовым вареньем. Не панкейки! Самые настоящие блины! Русские блины!

Радости Наташи не было предела. Это было мило, неожиданно и приятно, особенно, если учесть, что Баки и кулинария были практически параллельны.

— Ты моя хозяюшка! — Нат улыбнулась и поцеловала Барнса в щеку, слегка трепая его волосы.

— Чего не сделаешь пади любимой жены… — Джеймс покраснел.

— Кого-кого?! — Нат развернулась и выказала максимум удивления.

Барнс лишь встал на одно колено и протянул Наташе кольцо. И откуда только взял его?

— Выйдешь за меня? — Баки нелепо улыбнулся.

— Разумеется да. — Романова улыбнулась в ответ во все тридцать два и села на колено к будущему мужу. Пухлые губы встретились в поцелуе и холодная рука уже весьма привычная, а не ледяная. И не пугающая ни капельки.

***

Сейчас все хорошо, а дальше будет еще лучше. Потому что не важно, кто ты в прошлом — это останется там. Важно, кто ты сейчас, и что ты готов делать сегодня. Важно заботиться друг о друге и быть рядом, когда это нужно. Поддерживать, когда это необходимо, давать вторые шансы и верить.

Ведь благодаря этому два серийных убийцы в законе живут счастливую жизнь продавца-консультанта и менеджерки по продажам.