Огни за рекой (Легионер) [СИ] [Екатерина Бакулина Фенек] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (34) »
Annotation
Почти римляне и немного орки. — На нас неслась тысяча слонов! — орал Фален, грозно потрясая в воздухе опустевшей кружкой, — но мы не дрогнули! Я насадил троих на свое копье! Я завидовал! Как же завидовал! И готов был поверить что их можно вот так — на копье… Готов был поверить каждому, ведь тогда еще так мало видел сам. Конечно, потом я узнал, что слонов было восемьдесят, а вовсе не тысяча, и с их наступлением велиты дружно ушли за первую линию тяжелой пехоты — обычный маневр. Но разве это имело значение?! Я тоже хотел туда, на войну! Хотел великих побед, а не мелких стычек с вороватыми шайками степняков. Побед и славы! Кто бы не хотел?
Екатерина Бакулина
Пролог. Песнь ветра
1. Что будет. Пир в честь победы
2. Что было. Огни за рекой
3. Что будет. Терпкий запах мирта
4. Что было. Золотые орлы
5. Что будет. Цветы в перестиле
6. Что было. Первый снег
7. Что будет. Шуршание листьев под ногами
8. Что было. Тонкие ветви карагачей
9. Что будет. Сто дней до весны
И так будет
Екатерина Бакулина
ОГНИ ЗА РЕКОЙ (ЛЕГИОНЕР)
Мы видим, что римский народ подчинил себе всю вселенную только благодаря военным упражнениям, благодаря искусству хорошо устраивать лагерь и своей военной выучке. В чем другом могла проявить свою силу горсть римлян против массы галлов? На что другое могли опереться низкорослые римляне в своей смелой борьбе против рослых германцев? Совершенно очевидно, что и испанцы превосходили наших не только численностью, но и телесной силой. Мы никогда не были равны африканцам ни хитростью, ни богатствами. Никто не станет оспаривать, что в военном искусстве и теоретическом знании мы уступали грекам.
Зато мы всегда выигрывали тем, что умели искусно выбирать новобранцев, учить их, так сказать, законам оружия, закалять ежедневным упражнением, предварительно предвидеть во время упражнений в течение лагерной жизни все то, что может случиться в строю и во время сражения, и, наконец, сурово наказывать бездельников. Знание военного дела питает смелость в бою: ведь никто не боится действовать, если он уверен, что хорошо знает свое дело. В самом деле, во время военных действий, малочисленный, но обученный отряд всегда гораздо скорее добьется победы, тогда как сырая и необученная масса всегда обречена на гибель.
Флавий Вегеций Ренат
Пролог. Песнь ветра
Шшш, шш-шшшш…
Шелестит ветер сухими метелками типчака. Налетает, кружит, то диким барсом прижимаясь к земле, то уносясь в небеса, пугая птиц. С востока, от Нижних гор идут тучи.
Холодно, пальцы коченеют на ветру. Я протягиваю руки к огню, пытаясь хоть немного отогреть, иначе кровь пойдет плохо, придется резать еще… Это последнее средство, я уже испробовал все, что мог. Лучше умереть, чем вернуться ни с чем.
Это последнее средство.
Беру в правую руку нож, сжимаю его левой ладонью с усилием выдергиваю. Боли еще нет. Кладу нож рядом с собой. Смотрю на глубокий порез, набухающий кровью. Кап. Кап-кап. Тонкая алая струйка падает в огонь.
— Прими… — замерзшие губы слушаются плохо. — Прими жертву!
Огонь взвивается, темнеет, испуганно мечется. С треском летят искры. Кровь… Сколько ее нужно? Сколько нужно, чтоб он услышал? Руки начинают дрожать, боль, до поры затаившаяся, вдруг накатывает. Еще? Надо еще. Пусть льется в огонь. Ничего, крови у меня хватит.
— Убери!
Глубокий густой бас, чуть с хрипотцой, тяжелая ладонь ложится на плечо.
Я поворачиваюсь рывком, едва не вскочив с места. Но та же ладонь останавливает меня — сиди. Это он! Точно такой, каким я запомнил его. Сколько раз я представлял эту встречу, лежа ночью без сна! Наверно, я предпочел бы, чтоб он явился в облике человека, но пусть так. Главное, что он пришел. Густая рыжая шерсть ерошится на ветру, а в янтарных глазах полыхает дикое пламя.
— Убери руку. Не оскверняй кровью огонь, — сурово говорит он.
— Я принес тебе жертву, Халид. Хотел, чтоб ты услышал.
— Я слышу тебя и так. Не стоило этого делать.
Он подходит к огню, садится на корточки, ласково шепчет что-то, и огонь понемногу успокаивается, начинает гореть ровно, словно домашний в очаге.
— Не делай так больше, Олин. Не лей в огонь… всякую дрянь.
Он подбрасывает сухих веток. Легкая, совсем человеческая ухмылка на зверином лице.
Я качаю головой.
— Иначе не вышло. Только так я смог
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (34) »
Последние комментарии
18 часов 20 минут назад
21 часов 56 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 23 часов назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 16 часов назад
3 дней 17 часов назад