Да не гей я! (СИ) [Ammi Devangari] (fb2) читать онлайн

========== Гл. 1. Мирослав ==========

Молчание между нами затягивалось, поэтому я посмотрел в окно. От прекрасной погоды, еще с утра дразнившей по-летнему теплыми солнечными лучами, не осталось и следа. Небо затянулось грозовыми тучами, и мне пришла в голову мысль, что нужно было утром всё-таки брать с собой зонт, как рекомендовала маман. Но ведь кто-то дохуя умный, сам всё знает лучше других. Правда, Мирослав? Теперь будешь мокнуть.

— Ну, Мир…

Блондинка напротив не унималась. Другая бы, более умная и сообразительная, давно отвалила, спешно организуя поиски нового принца на белом мерседесе, а эта нет. На что-то надеется.

Губы скривились в надменной усмешке. Раньше эта девушка, чьего имени я даже не запомнил, мне просто была скучна. Но теперь злила и выносила мозг. Не думал, что эта мелкая первокурсница окажется настолько назойливой прилипалой. Не понимает по-хорошему, придётся по-плохому.

— Напряги всё, что имеется в твоей маленькой черепной коробке и уясни одну простую мысль, — я театрально замолчал, наблюдая за тем, как в кукольных глазах рождается крошечный огонёк надежды. Странная она все-таки. — Ты мне не интересна. Амурных чувств я к тебе не испытываю. Встречаться с тобой не буду, даже если кроме нас на Земле никого не останется. А если вдруг мне захочется с кем-нибудь развлечься, я позвоню в специально предназначенные для этого места и выберу кого-нибудь более опытного, вместо того, чтобы мучиться с размалеванным бревном. Я всё доходчиво объяснил?

За всё время моей, без сомнений, пламенной речи блондинка открывала и закрывала рот, медленно пятясь назад, пока не уперлась спиной в подоконник. Её нижняя губа и плечи задрожали. Кто-то явно собирался вот-вот зарыдать, уготавливая нашей шараге судьбу Титаника.

— Но, Мир, я думала…

— Думать не по твоей части.

Пистолет сняли с предохранителя. Спусковой крючок нажат. И еще тысяча и одно сравнение с начавшейся истерикой наивной дуры. Косметика на её лице смешалась со слезами. Жалкое зрелище.

Качая головой, словно только начиная осознавать случившееся, блондинка развернулась и побежала прочь так быстро, насколько позволяли десятисантиметровые каблуки. Она остановилась возле одной из двери и обернулась. По сжатым кулачкам и тому, как блондинка сдерживала слезы (не очень успешно, к слову, они всё равно размазывались по щекам), я понял, что она готовится прокричать напоследок что-нибудь очень грозное, чтобы потерять последние остатки чести и достоинства.

— Я всё расскажу папе. Он прокурор города, он тебя посадит, — она чуть не задохнулась в рыданиях, пока кричала мне это на одном дыхании, — козел.

Снова зарыдав, блондинка убежала за угол. Возможно, искать подружек и жаловаться на тяжелую женскую долю.

А я пошел курить. Потому что те десять минут, что мне пришлось провести с этим существом, по странным обстоятельствам стоящим в одном ряду с человеком разумным, забрали у меня уравновешенность, ледяное спокойствие и сотню другую нервных клеток. К тому же мне не давали покоя слова блондинки о папаше. Если она не врала, и он действительно прокурор, а может такой же ненормальный, как его отбитая дочурка, то над моей головой грозилась нависнуть немаленькая проблема. С другой стороны, слова блонди, скорее всего, были ложью, а даже если нет, то мужик мог оказаться вполне адекватным (прокурор все-таки). Поэтому я быстро выкинул плохие мысли из головы, докурил, бросив бычок мимо мусорки, и отправился на последнюю пару.

Однако блонди и её раздутый как пузырь папаня отреагировали быстро.

Стопроцентно в прошлом этот красный жирный мужик был копом. Я и не знал, насколько отвратительно мерзкий у нас прокурор города. Увидев меня, он замер в дверном проеме, его ноздри раздулись как у быка, которому показали красную тряпку. Возможно, с блонди не всё потеряно и в ней умирает талант писателя, раз она так живо описала меня своему отцу. Хотя, скорее всего, эта крыса просто показала ему мою фотографию. Сколько раз маман повторяла, что соцсети — зло. Права была, как всегда.

То ли из-за того, что я договорился с друзьями после пар встретиться в парке и завалиться в какой-нибудь клуб, то ли потому что умирать мне было еще рано, но сталкиваться нос к носу с этим боровом мне совершенно не хотелось. Поэтому я оперативно смешался с шумной толпой, вываливающейся из аудиторий, и уверенной походкой двигался в противоположном направлении. Но видимо «прокурор города» был рожден для того, чтобы преодолевать любые трудности. Даже голодную толпу студентов, только что отучившуюся четыре пары. Поэтому, раздвигая всю эту массу своими огромными лапищами, он направлялся за мной, оглашая на весь зал мое имя. Хотя, больше было похоже на советский лозунг «Миру слава».

Я сорвался на бег. Впереди была, как мне казалось, спасительная лестница, но лишь завернув за угол, я понял, что пропал. Столько народу я видел лишь однажды, когда на главной площади города на масленицу раздавали халявные блины. Вот, блин. Протиснуться через такую толпу было невозможно, я обязательно погряз бы в ней, как в пучине, боров поймал бы меня даже с закрытыми глазами. Поэтому я скользнул в первую приоткрытую дверь, надеясь, что мои действия ускользнули от пристального взгляда прокурора города.

Черт, Мирослав, тебя учили смотреть на таблички? Конечно, нет. Иначе бы ты не оказался в туалете. Женском. Красавчик, просто. Была у меня, конечно, заветная мечта здесь побывать. Но это когда было? В восьмом классе?

Люди проходили мимо моего укрытия каждую секунду. Я вздрагивал от каждого громкого оклика, смешка или топанья ног. Но борова всё не было. Кажется, он не заметил, как я сюда вошел, и прошел мимо. Наверное подумал, что у меня нет костей и я, протиснувшись сквозь вавилонское столпотворение, уже пересекаю границу страны. А вот он, чтобы спуститься на первый этаж, видимо сломал пару чужих рёбер.

Из общего гама мой чуткий слух выловил два женских голоска. Чутье подсказало, что направляются их обладательницы именно сюда, поэтому я спрятался в одной из кабинок и затаил дыхание.

Через мгновение дверь скрипнула, и голоса вырвались из приглушения коридора. Одна девушка осталась в небольшом предбаннике, где были только раковины и зеркала, и где минуту назад находился я, а другая зашла в соседнюю с моей кабинку.

— Что думаешь?

Девушкам уточнение было не нужно, они прекрасно понимали друг друга, потому что, видимо, решили продолжить начатый когда-то разговор. Ставлю десятку на то, что они говорят о шмотках. Или мужиках.

— О Смирнове? Ну да, симпатичный, но такая сволочь, — рассуждала девушка в кабинке. Замолчав, она спустила воду и вышла, присоединившись к подруге, — другое дело, Мирослав с прикладной математики. Он идеален просто. Разве не грех таким быть?

Другая ехидно хмыкнула, отчего мои кулаки непроизвольно сжались. Видимо, она не разделяла мнения подруги. Вот коза.

Мирослав с прикладной математики — это я. Других нет. И то, что в глазах девушек я — идеал, для меня давно не тайна. Но, видимо, не все разделяли общего восторга.

— Угомони свои гормоны, женщина! — её голос продолжал истекать сарказмом и иронией, — ослепла что ли, не можешь различить натурала от гея?

— Как гей? — вторая замерла. Она мыла руки уже слишком долго, видимо от того, что пыталась переварить то, что сказала ей эта хамка.

— Он подходит под все пункты теста «Как отличить гея от натурала». Он не сможет тебя даже возбудить.

Какого, блять, теста? Эта мымра достала из косметички помаду и поправила макияж, я слышал, как она причмокивает губами, стирая лишнее. Её подруга лишь обреченно вздохнула, а через секунду хлопнула дверь. Они ушли.

— Не смогу возбудить, говоришь?

Мужское эго было задето. То, что просто так я этого не оставлю, для меня было понятно. Осталось выяснить, кому принадлежат эти голоса, и кто из них очень скоро будет стонать мое имя.

========== Гл. 2. Надежда ==========

Мы вышли на крыльцо, и Настька протяжно застонала.

— Дождь? — она протянула гласную и насупилась, — только не это. Я с собой зонт не взяла.

— Я тоже.

Опустив глаза вниз, я наблюдала за тем, как тяжелые капли ударяются об асфальт. Бежать — не вариант. При таком сильном ливне мы сразу намокнем. Волосы, на укладку которых я потратила всё утро, станут похожи на водоросли. Одежда будет прилипать к телу. А обувь — брр, даже представлять противно — будет мерзко чавкать при каждом шаге. К тому же это туфли из новой коллекции Стива Мэддена, которые мама только вчера привезла из штатов. Ну, уж нет.

Я лучше лишний час постою на крыльце, чем позволю непогоде превратить меня в чудовище.

Дверь за нашими спинами открылась, и кто-то третий вышел из университета навстречу непогоде. Мне было неинтересно кто это — мало ли, какая зубрилка осталась после четвертой пары, чтобы обсудить дополнительные материалы с преподавателем — поэтому оборачиваться я не стала.

Зато Настя не удержалась и оглянулась через плечо. По её тихому писку я сразу поняла, что ошиблась, и это кто-то особенный. Даже думать долго не пришлось, потому что моя рыжеволосая, немного фанатичная по всему, что она считала прекрасным, подруга реагировала так лишь на одного человека в университете.

— Мирослав?

Он подошёл ко мне вплотную и обнял за талию. Его дыхание обожгло щёку, я почувствовала, как он улыбается словно мартовский кот на солнышке.

Что он вообще творит?

— Мирослав, руки.

Он улыбнулся ещё шире, оголяя зубы.

— Мы играем в части тела? Тогда шея.

Чуть склонив голову, Мирослав прикоснулся губами к изгибу моей шеи. От этого едва ощутимого действия по позвоночнику вверх пробежала вибрирующая волна мурашек.

— Мирослав, убери руки, а то я въеду тебе между ног коленом. Сам виноват будешь.

Он засмеялся и сделал шаг назад. Странное напряжение внизу живота на мгновение усилилось, скручивая внутренности, но быстро отпустило. Зато я почувствовала, как затряслись мои руки. Поэтому мне пришлось обернуться, чтобы объяснить Мирославу, что так поступать нельзя. Мы не влюбленные, не друзья. Мы вообще едва знакомы.

Мирослав склонил голову и смотрел на меня, словно чего-то ожидая. Я прикусила губу, понимая, что все слова почему-то вывалились из моей головы. И всё-таки Настька права, он слишком красивый. Его нужно поставить в музей и загипсовать, чтобы будущие поколения любовались этими темными блестящими волосами, острым прямым носом, карими с хитрым прищуром глазами, пухлыми губами…. Так стоп, Надежда, куда-то вас понесло. Он гей, забыла? Нельзя позволять ему оттачивать на себе навыки флирта. Пусть тренируется на таких же, как он.

— Боитесь намокнуть и растаять, сладкие? — левый уголок его губ пополз наверх, придав голосу саркастичные нотки.

Я посмотрела на Настю в тот момент, когда то же самое сделал Мирослав. Подруга смотрела на меня обиженно, и даже враждебно, но стоило их взглядам пересечься, её глаза стали такими большими и круглыми, что я всерьез обеспокоилась насчет того, что они такими и останутся. Мирослав подмигнул ей, и Настя часто заморгала, не веря собственному счастью.

Да что происходит? Мирослав известен как ледяной король, жестоко отвергающий любую, кто хотя бы на шаг приблизится к его царственной особе. Скучно ему стало, что ли?

— А я не боюсь. Надеюсь, еще встретимся.

Он снова посмотрел на меня и, задержав на секунду взгляд на моем декольте, пошло улыбнулся. Я не удержалась и фыркнула.

— Иди со Смирновым своим встречайся.

Мирослав меня уже не слышал. Он шагнул из-под навеса, мгновенно промокая до самой нитки. Взглянув наверх, где серое небо начали прорезать солнечные лучи, он быстрым шагом направился к машине. Ну, конечно, не подобает изнеженному царю кататься на маршрутках. Я бы тоже не стала, но маме сегодня позарез понадобилась машина. Поэтому, не смотря на то, что утром она подбросила меня до университета, обратно мне придется добираться общественным транспортом.

Мирослав уже собирался садиться в машину, даже открыл двери и чуть согнулся, чтобы залезть в салон, но внезапно замер. Не иначе как пришло озарение.

— Рыжая, тебя как звать?

Настя запищала еще сильнее, кажется, иногда переходя на ультразвук. Она глубоко выдохнула и улыбнулась. Возможно, она хотела выглядеть сексуально и притягательно, но на мой взгляд получилось ровно наоборот. Всегда у нас, девочек, так. Рядом с мальчиками, которые нам нравятся, ведём себя как полные дуры. Хорошо, что мне Мирослав не нравится, и я так быстро раскусила его настоящие, хм, предпочтения. А то была бы одной из этих несчастных.

— Анастасия.

— А подругу твою как? — Настя ревниво посмотрела на меня.

— Надя её зовут.

— Анастасия, могу подбросить вас и вашу подругу. Подругу только если она пожелает и, перед тем как сесть в мою машину, наденет намордник.

— А ты что, фанат BDSM?

— А ты что, хочешь поэкспериментировать?

Вопросом на вопрос? Я бы обязательно съязвила ещё, вот только переться по лужам до самой остановки не очень хотелось. Поэтому, переглянувшись с Настей, мы добежали до машины Мирослава.

— Чур, я вперед.

Настя быстро обежала автомобиль и плюхнулась на соседнее с водительским место. Я лишь пожала плечами, мне не принципиально. Мирослав открыл заднюю дверь, помогая сесть в салон, и, наконец, занял своё место.

— Куда едем?

— Мы хотели заехать в шоколадницу, — Мирослав недовольно нахмурился, в зеркале заднего вида, через которое он смотрел на меня бесконечно долго, я заметила, как потемнели его глаза. Настя тоже увидела его раздражение, поэтому залепетала еще быстрее: — только если тебе по пути, конечно.

— Дело не в этом, — Мирослав, наконец, перестал следить за мной и перевел взгляд на подругу, — просто мы с ребятами собираемся в Алаверди. Не хотите составить нам компанию?

— Я не против.

Кто бы сомневался. Настя за Мирославом отправится хоть на край света. Прямо как жёны октябристов. Или декабристов. Неважно. Теперь слово было за мной.

На самом деле, ехать куда-либо в компании Мирослава не очень хотелось. Он мне и так не особо нравился, а сегодня парнишка вёл себя особенно странно. Но где Мирослав, там и Алексей Смирнов — его лучший друг и наш с Настькой одногруппник. А вот он ни одной юбки не пропустит, из-за чего я начинала беспокоиться за подругу. Настя такая ранимая, а этот ловелас воспользуется её доверчивостью и бросит. Мне потом её ещё валерьянкой отпаивай. Ну, уж нет.

Поэтому раз Настя едет, то и мне придется. Но только чтобы присмотреть за ней. Я кивнула, и Мирослав улыбнулся.

— Тогда едем в Алаверди. Пацаны будут чуть позже, так что у вас будет время привести себя в порядок и просушиться, — он осмотрел себя и цокнул языком, — и мне бы тоже фен не помешал.

Машина выехала с парковки, и я откинулась на спинку сидения. Здесь было тепло и приятно пахло миндальным маслом, так что через какое-то время я отключилась. Последнее, что помню — то, как Мирослав негромко включил радио-станцию, по которой крутили сплошные медляки. Тем самым он только укрепил мою уверенность в его ориентации — такую fm-волну слушают только геи. Настя что-то весело болтала — я не вникала, а Мир, уверена, даже не слушал.

Последней мыслью перед тем, как сон захватил меня, было то, что я обязательно узнаю, что за игру затеял Мирослав, а главное, зачем. И помешаю его планам.

========== Гл. 3. Мирослав ==========

Толкнув ногой дверь, скрывающую за собой свободу от учебной рутины, я замер, не веря собственному везению. На крыльце меня ждали две сплетницы из туалета. Лишь услышал их писклявые голоски, так сразу и узнал. Конечно, в моих ожиданиях здесь должен был быть жирный-боров-прокурор-города, но видимо он испугался дождика и уже уехал вместе со своей ненаглядной дочуркой. Тем лучше.

Одного взгляда на эти округлые формы, обтянутые узкой юбочкой, хватило, чтобы понять, что передо мной отряд «стерва» подотряд «натуральная», из семейства обсуждающих в туалетах на переменках чужую сексуальную ориентацию.

Её подружка взвизгнула, едва заметив меня, а эта даже не шелохнулась. Гордые значит? Независимые? Ничего, и не таких укрощали.

Я приблизился и, не почувствовав сопротивления, обвил руками её талию. Она чуть дёрнулась, но вырываться не стала. Мне даже послышался пошлый намёк в том, как она облизала губы и шумно выдохнула. Неужели у кое-кого давно не было тесного контакта с противоположным полом? Не волнуйся, скоро исправим.

Несколько минут короткой перепалки, в ходе которой я лишь убедился, что выбранный объект соблазнений строит из себя холодную недотрогу. Я ведь чувствовал огонь — на самом деле она вспыхнула, словно подожженная спичка, стоило мне прикоснуться. Следующим шагом стала отличная актерская игра, изображающая намерения уехать домой, бездушно оставив мокнущих котят под козырьком крыльца. Затем внезапное озарение — котят ведь можно подобрать, обогреть и накормить. И вот, мы уже в Алаверди, пьем горячий глинтвейн, чтобы согреться.

Блузка Нади всё еще немного мокрая — мне даже не надо напрягаться, чтобы рассмотреть её нижнее белье. Кстати, симпатичное. Она чувствует мой взгляд, опускает глаза и краснеет. А мы, оказывается, еще и скромники. Эта девочка — настоящий фонтан противоречий. Интересно, какая она в постели?

Надя и её подруга ушли в дамскую комнату как раз тогда, когда в кафе зашел Лёха и остальные парни. Кажется, это Игорь, его одногруппник и Миша с Артёмом с четвертого курса. Когда с молчаливыми рукопожатиями в знак приветствия покончено, все рассаживаются по местам. Лёша медленно втянул носом запах и ухмыльнулся. Учуял-таки.

— Ты не один? Может, мы помешали?

В его голосе сквозит секс. В его позе сквозит секс. Да он сам — его живое олицетворение. Обычно мне по барабану на его пошлые намёки, но сейчас они меня злят.

Дело серьезное. Эта принцесса скоро узнает, что нельзя неоправданно обвинять невиновных.

— Увязались.

В моём голосе, как всегда, один холод и ни грамма фальши. Смирнов кивнул — поверил. А всем остальным было плевать. Игорь ушел к бару, взять что-нибудь просушить горло. Миша и Артём развалились на диване, уставившись в экран смартфона и что-то возбуждённо обсуждая. Наверняка, какую-нибудь новую игрушку. Артём просто сдвинут на таких вещах.

Мне показалось, что девушки уже слишком долго уединились в дамской комнате. Неужели принялись за старое — снова кого-нибудь обсуждают и не могут оторваться.

— Какой-то ты сегодня злой, — Миша оторвался от телефона и посмотрел на меня, — Ну, злее обычного.

— Что-то случилось? — Артём лишь на секунду поднял на меня взгляд и вновь углубился в телефон. Ответ ему был неинтересен.

— Всё нормально, сам разберусь.

Я уже поднялся с кресла, собираясь проведать дам, но они как раз вошли в зал. Игорь, оценив их вид сзади, одобрительно поднял два пальца вверх. Опустив взгляд ниже, он улыбнулся еще шире — видимо, также не остался равнодушным к формам Нади. Лицо его приобрело довольно глупое выражение.

Лёша громко засмеялся, и девушки замерли. Настя удивленно вылупилась на парня, зато её подружка догадалась сразу. Она обернулась к Игорю и что-то очень тихо сказала ему.

А вот Лёша заржал еще сильнее и даже почти съехал на пол. Кажется, ему скоро понадобится профессиональная помощь. Стоило Наде обернуться к нам спиной, чтобы выказать всё недовольство Игорю, мы тут же поняли истинные причины его восторга. Её юбка с правой стороны задралась, демонстрируя нам округлость ягодицы. Прекрасное зрелище, но, чтобы заслужить лояльность этой девицы, придётся поступить по-джентльменски.

За пару быстрых шагов сократив расстояние, разделявшее нас, я прижался к Наде со спины и поправил её юбку. Она шумно ахнула и уставилась на Игоря так, словно он только что развязал третью мировую.

— А сразу сказать мог? Что-то мямлил.

— Да я пытался, ты мне слова вставить не давала, — Надя фыркнула и, вырвав из его рук коктейль, направилась к свободному столику. Игорь посмотрел на меня, явно ища поддержки, — так злобно шипела, прямо как змея. Зачем ты вообще её притащил?

Скрестив руки на груди, я обернулся и коротко посмотрел на Надю.

— Скоро узнаешь.

Настя заняла место между мной и Лешей. Я сразу уловил его заинтересованный взгляд, просканировавший девушку с головы до ног. Леша хищно улыбнулся и чуть подался вперед, чтобы взглянуть на её лицо и установить контакт глаз. Кажется, выбрал себе жертву на ночь. Я не против — если эта фанатично настроенная девушка отвяжется от меня хоть на час, я буду рад.

Артём, наконец, выключил телефон и откинулся на спинку дивана. Он посмотрел сначала на меня, а затем на Надю, сидевшую чуть поодаль.

— Если ты ее пригласил, почему она сидит одна? — он изогнул бровь и сжал пальцы в кулак, тут же разжав.

Я промолчал. Артём всегда раздражал меня, но иногда раздражение перерастало в ненависть. Как будто то, что он на курс старше нас, делает его каким-то особенным. Он вел себя так, словно знал всё куда лучше нас, и, если что, был готов подчистить наши косяки.

Вот и теперь, не дожидаясь моего ответа, а может, поняв, что его и не будет, Артём встал и направился к Наде. Девушка посмотрела на него снизу вверх, сначала недоброжелательно — я даже усмехнулся, неужели кто-то впервые в жизни пошлет Артема к черту? — но затем, после пары его слов, она улыбнулась и подвинулась. Артем сел, и я уже не мог видеть Надю — лишь его широкую спину.

— Мих, — голос Леши вырвал меня из раздумий. Когда я обернулся на них, он кивал головой в Настину сторону, — потанцуй с девушкой.

— Сам что ли не можешь? — Миша недовольно покосился на танцпол.

— Не могу. На тренировке повредил колено, теперь как минимум месяц покоя.

Лицо Насти мгновенно вытянулось, в ее глазах загорелась жалость. Миша насупился еще сильнее — против Лешиного больного колена он возразить не мог.

— Бедняжка, больно, наверное? — Настя придвинулась к Леше и положила свою маленькую ладошку ему на ногу. Тот выдал вымученную улыбку.

— Ничего, уже не так сильно. Я, конечно бы, сам пригласил тебя на танец, но ты ведь понимаешь, — Настя закивала, — Я не хочу, чтобы ты тут сидела и скучала, пока мы говорим на наши неинтересные мальчишечьи темы. А Миша — отличный танцор, как будто родился на паркете.

— Ну, ладно, — в голосе девушке все еще сквозила неуверенность, — но только один танец. А потом я вернусь к тебе. Честное слово, мне с вами совсем не скучно.

Леша улыбнулся и кивнул.

— Договорились, — он подождал, пока они отойдут от столика, и обернулся ко мне. — Ну, рассказывай, что у тебя к этой девице?

— Какой девице? — Леша закатил глаза.

— Той, которую сейчас обхаживает Артём. Я же видел злость в твоих глазах, когда он подошел к ней.

— Давай я тебе потом всё расскажу, наедине.

— Сейчас, — Леша, скривившись, огляделся вокруг, — никого и так поблизости нет. Нас никто не слышит.

Из моей груди вырвался протяжный стон. Какой же все-таки Смирнов настырный.

— Ладно. Короче, я случайно забрел в женский туалет, — Леша шмыгнул носом. Я сразу понял, что так он сдерживает смех, — не спрашивай. И случайно подслушал их разговор о том, что я, оказывается, гей. И даже не смогу возбудить девушку.

— Ты не гей, — Леша похлопал меня по плечу, — иначе бы сразу влюбился в меня. А я чувствую, когда ко мне неровно дышат.

— Ну, спасибо.

Мы не успели договорить, потому что к нашему столику начал стягиваться народ. Миша устало упал на диван. Настя села на свое место. А Артем с Надей подошли, но остались на ногах.

— Спасибо за приглашение, — Надя зло посмотрела на меня, — но мне пора домой.

— Я провожу, — мгновенно добавил Артем. Гнида, даже слова мне вставить не дал.

— А у меня идея, — Леша обвел всех взглядом, — может, завалимся все ко мне домой, и там продолжим беседу?

— Я за, — как всегда, первой отозвалась Настя. Я, Игорь и Миша тоже закивали.

— Извините, не могу. Мне надо домой, — Надя кивнула на прощание, и вместе с Артемом вышла из клуба.

Интересно получается. В мой уже идеально намеченный план вклинилось третье, совсем не прошеное звено. Придется сначала от него избавиться, а затем уже учить уму-разуму Надюшу.

========== Гл. 4. Надежда ==========

Утро понедельника началось с тяжелой головы, потому что все выходные я балансировала между мамой и Артёмом, пытаясь при этом разобраться и со своими делами.

В субботу днем Артём пригласил меня в кафе — пообедать, а вечером в парк. Он выгуливал своего пса, ирландского сеттера по кличке Луи, и я согласилась составить им компанию. В воскресенье Артем сам зашел за мной, и мы отправились к реке, где в это время года было еще прохладно. Но, кажется, Луи пронизывающий ветер был нипочем. Он бегал к воде, останавливаясь у самой кромки, и задорно лаял. Я бы тоже побегала, потому что совсем продрогла, и даже наплевала бы на то, что мне уже двадцать лет. Но прежде, чем я сделала хотя бы шаг к играющей собаке, на мои плечи легла куртка. Я взглянула на Артема, оставшегося лишь в клетчатой рубашке и футболке, а он улыбнулся. Прошептав слова благодарности — не хотелось нарушать тишину, я перевела взгляд на холодную, бьющую мелкими волнами о берег воду.

У мамы в ателье царил полный аврал, поэтому вдобавок ко всему я всё свободное время потратила на заполнение отчетов.

А ведь была еще домашняя работа и курсовая, сроки которой уже поджимали. Так что новую неделю я начала не отдохнувшей, а выжатой как лимон. Ещё и Настя, не отвечавшая на звонки, добавляла головной боли. Дал ведь бог подругу!

Не особо интересуясь университетской жизнью, даже я сегодня не смогла не заметить, какая странная здесь царит атмосфера. Студенты сбились на небольшие группки и что-то активно обсуждали. Никто не смеялся и не кричал. Все выглядели какими-то притихшими.

Чувствуя, как в моем сердце нарастает беспокойство, я пыталась высмотреть Настю. Но она как сквозь землю провалилась. Тогда я снова позвонила ей.

— Да тут я, тут.

Я обернулась, всё еще удерживая телефон у уха. За моей спиной стояла Настя. Вытянув руку, она сжимала в ней вибрирующий смартфон.

Я уже хотела наброситься на неё и отчитать за то, что она все выходные игнорировала меня, но слова внезапно выпали из моей головы. Вместо тихой и наивной подруги на меня смотрела не совсем знакомая мне девушка. На смену невзрачным коричневым теням и клубничному блеску для губ пришел дерзкий макияж с узкими, идеально нарисованными стрелками и темная помада. Рыжие волосы пропали, вместо них теперь ещё больше усиливал природную бледность Настиной кожи пепельный блонд.

— Неожиданные перемены.

Настя лишь закатила глаза и поставила сумку на подоконник, возле которого мы стояли.

— Мне понравился Леша, а ему, насколько я знаю, нравится именно такой тип девушек, — она улыбалась, но я больше не чувствовала искренности в ее улыбке. Всё — начиная с пятисантиметровых, дерзких, но не вульгарных, каблуков и заканчивая словами — всё теперь было пропитано фальшью.

— Леша? Тот, что Смирнов? А как же Мирослав?

— Ну, ты ведь и сама говорила, что он гей.

Я подавилась воздухом. Да, я так говорила и до сих пор придерживаюсь этого мнения, но в моих ожиданиях Настя отстаивала бы своего принца до седых волос, даже если бы в этот момент он сосался с каким-нибудь красавчиком прямо перед нами.

— А в ориентации Смирнова сомневаться не приходится.

Я выдохнула. Ладно, поговорим об этом немного позже, когда я подберу правильные слова на тему того, что эксперименты над стилем — это, конечно, хорошо, но не ради парня же. А сейчас нужно перевести тему.

— Не знаешь, почему все ходят как в воду опущенные?

Настя посмотрела на меня так, будто я тридцать лет была в космосе и только вернулась, пропустив изобретение интернета и появление snap-чата.

— Ты не читала группу университета в контакте? Эта ненормальная блондинка с первого курса из-за Мирослава вены порезала. Теперь вот весь универ скорбит в знак солидарности. Хотя большинство, конечно, считает её непроходимой тупицей.

Никаких блондинок с первого курса я не знала, но эта новость осела под ребрами и теперь противно сжимала своими липкими лапами сердце. Дышать почему-то стало тяжелее. Никогда не думала, что что-то, подобное этому, произойдет так близко. Я привыкла читать про подростковый суицид в интернете и сразу же забывать прочитанное. Есть и есть — но где-то далеко. Не со мной. Не с моими друзьями или родственниками. Даже не со случайными знакомыми. Но теперь тяжелые мысли никак не хотели покидать голову.

Настя щелкала пальцами возле моих глаз.

— Ау, есть контакт? — она цокнула языком, но тут же, заглянув мне за плечо, кокетливо улыбнулась, — Привет, Мир. Отлично выглядишь.

Что-то внутри меня щелкнуло, и я обернулась. Мирослав действительно выглядел превосходно, но сейчас меня это волновало меньше всего. Он — убийца, разве что совершивший преступление не своими руками, а вынудив сделать это саму жертву. Но никто здесь Мирослава не осуждал. Все по-прежнему улыбались ему и жали руку.

— Ты вообще нормальный? — он скривился от моего голоса. — Думаешь, что говоришь людям, и какую боль им это приносит?

Настя открыла рот. Мирослав хмыкнул.

— Надь, ты чего?

Подруга дернула меня за рукав, но я лишь отмахнулась от нее. Внутри меня росла такая сильная злоба, что я была готова ударить Мирослава. Лишь бы стереть с его лица эту ухмылочку.

— Справедливый вопрос. А ты думаешь, что говоришь?

Я замерла, не понимая, что он имеет в виду. Вокруг нас уже столпилась толпа зевак, и Мирослав шикнул на них, чтобы шли вон. Я злорадно усмехнулась.

— Нет уж, пускай остаются. Расскажи всем нам, что чувствует убийца? Она ведь из-за тебя порезала вены. Из-за того, что ты грубо обошелся с ней.

— Хочешь знать правду? — он выпятил нижнюю губу и сузил глаза. Я кивнула, — Она порезала вены, потому что полная дура. Вешаться на парня, как банный лист, которому, ко всему прочему, ты даже не интересна, а потом страдать из-за того, что была, вот ведь сюрприз, послана в пешее эротическое. Ещё и пытаться привязать меня к себе с помощью всемогущего папочки. Кстати, не вижу его здесь, со слюной у рта вешающего на меня все смертные грехи. Покупает венок для дочурки? Ты за него?

— Бездушная тварь.

Я замахнулась, чтобы ударить его. И обязательно врезала бы по его мерзкой роже, если бы кто-то не помешал мне, схватив за запястье и сжав его. Я обернулась, чтобы «попросить» не вмешиваться не в свое дело, но задуманные слова так и не сорвались с моих губ.

Мою руку схватил Артем. И он молча качал головой, не ослабляя хватки.

— Мне больно.

Мой голос даже мне самой показался незвучным и слишком сиплым. Он не отпустил моей руки, а потащил меня куда-то, жестко раздвигая толпу свободной рукой. Я семенила за ним, чувствуя, как кожу на запястье уже жжет, но потребовать отпустить не смогла. Мы пришли в женский туалет, и Артем, ничуть не смущаясь, вошел туда за мною следом. Он отпустил мою руку и, выкрутив до упора кран с холодной водой, подвел меня к умывальнику.

— Тебе надо умыться. Ты вся горишь.

Я покачала головой, словно упрямый, испачкавшийся в грязи ребенок. Не хотела выполнять его приказы. Тем более у меня потечет тушь, что сделает меня еще более жалкой.

Только сейчас я поняла, какой дурой была. Наехать на Мирослава, негласного короля университета, прямо у всех на глазах. Скорее всего, сейчас он просто ухмыльнулся и пожал плечами, бросив в толпу «сумасшедшая».

— Надя, — Артем схватил меня за плечи, неожиданно, я даже поперхнулась воздухом, и встряхнул, — умойся.

Я, наконец, исполнила его волю. Какая разница, моей репутации уже ничего не поможет.

— Я хотел поговорить с тобой на большой перемене, но ты устроила весь этот цирк, так что, по видимому, сегодня нам придется прогулять пары.

Я снова посмотрела на Артема, и он стер с моей щеки капли воды, кажется, смешанные со слезами. А я только сейчас заметила, насколько у него теплые, сильно отличающиеся от ледяных глаз Мирослава, серые глаза.

— О чём ты хотел поговорить? — мой голос уже немного окреп и звучал гораздо уверенней, чем в коридоре.

— Ничего важного, — он улыбнулся, дернув плечом, — ты согласишься пойти со мной на настоящее свидание?

========== Гл. 5. Мирослав ==========

Толпа вокруг, как в замедленной съемке, расходилась по аудиториям под оглушительный звонок. Он казался мне настолько громким, что закладывало уши, и я отвернулся к окну, впиваясь подушечками пальцев в неровную поверхность подоконника.

Выдох и вдох. На металлический отлив окна сел голубь, тут же начиная расхаживать взад-вперед в поисках крошек. Щелкнув пальцами по стеклу, прогоняя его, я закрыл глаза и отвернулся. Пара по теории графов, наверное, уже началась, и Георгий Петрович рассказывает моим одногруппникам какую-нибудь очередную занудную тему. Но идти в аудиторию сейчас мне совсем не хотелось.

— Шуйский, ты совсем оборзел? На пару не идет, зато торчит прямо под аудиторией. Ты бы хоть спрятался.

Захарова права, что-то я действительно расслабился. А всему виной Артём. Схватил Надю за руку на глазах у всего университета. Думает теперь, что так заявил на неё свои права? Нет уж, не отдам.

Надя тоже хороша. Вместо того чтобы врезать ему между ног и вырваться, хлопает влюбленными глазками. Ничего, мы этим глазкам откроем всю правду на Власова. Нужно только время.

— Да уж, Шуйский, у тебя точно с головой не в порядке. Я сейчас как н-ку поставлю, и придется тебе в деканат идти, оправдываться.

Наша староста, Захарова, маленькая, пухлая, но бойкая, смотрела на меня своими большими (а в круглых очках кажущимися еще больше) глазами и топала ногой. За пазухой у неё торчал журнал, в который она грозилась поставить мне злосчастную н-ку.

Я открыл глаза и, посмотрев на одногруппницу, хмыкнул.

— Что мне с того, хоть весь алфавит ставь.

Захарова, закатив глаза, покачала головой. В этот момент она показалась мне маленьким круглым шаманом, призывающим дождь. Не хватало только бубна.

— Не язви. Ты ведь знаешь, что люблю я тебя и н-ку ставить не буду.

Я улыбнулся. Знаю. Захарова — одна из немногих, с кем в группе мне по-настоящему интересно общаться. И это даже несмотря на то, что она помешана на аниме и своих корейцах.

— Прикрой меня перед Георгием Петровичем, а? А я в столовку пойду, а то с утра позавтракать не успел.

— Прикрыть-то прикрою, только вот пойдешь ты не в столовку, а в деканат, — Захарова сразу уловила мое недовольное выражение лица и пожала плечами, — вызывают тебя, я не виновата.

— Ладно, схожу.

Подхватив сумку, болтающуюся у самого пола, я медленно пошел к лестнице. Интересно, где у нас деканат?

В коридоре на втором этаже я задержался, потому что окна там выходили на главный вход. По опустевшему двору шли Надя и Артем. Последний взял девушку за руку, переплетаясь пальцами. Почему-то в этот момент я почувствовал отвращение и ненависть к ним обоим. Придурок. И шалава. Ещё смеет наговаривать на других.

Секретарь в деканате попросила меня подождать. Тощая блондинка с легкими кудрями неодобрительно посмотрела на меня и поправила очки в прямоугольной оправе, сползшие на край длинного острого носа.

Кроме меня в приемной сидела еще одна незнакомая девчонка, уткнувшаяся с головой в книгу. Окинув ее беглым взглядом и убедившись, что ничего стоящего она собой не представляет — каштановые волосы стянуты в низкий хвост, маленький курносый нос, невысокого роста — я сел на соседний стул. Она лишь на секунду оторвалась от своей книги, без интереса взглянув на меня, и снова углубилась в чтение.

Один взгляд на её острое маленькое личико заставил меня отказаться от первого впечатления и забыть его как страшное недоразумение. Девушка на самом деле оказалась очень даже симпатичной. Тонкие розовые губы, застывшие в легкой задумчивой улыбке, легкий, естественный румянец, никакого дикого макияжа, а самое главное — глаза. Я впервые видел такой чарующий, спокойный взгляд. В этом океане из черного шоколада одновременно существовали умиротворение и страсть. Возможно, это интересная книга зажгла в них такой возбужденный блеск.

Но заговорить с незнакомкой я так и не успел. Зазвонил телефон, секретарша оторвалась от раскладывания косынки и перевела угрюмый взгляд с меня на девушку.

— Иди. Антон Сергеевич ждет тебя.

Незнакомка захлопнула книгу, продолжая сжимать ее в руках, при этом поглаживая большим пальцем зеленую обложку, и скрылась за дверью. Секретарша снова посмотрела на меня, она знала, почему декан заинтересовался моей нецарской особой. А вот мне это еще только предстояло узнать.

— А ты сиди, — и она снова отвернулась к компьютеру.

Очаровательная незнакомка провела в кабинете декана около двадцати минут. Не знаю, чем мог провиниться этот ангел, но вышла она немного грустная, придерживая дверь и качая головой. Из-за двери слышался голос, общавшийся с девушкой на повышенных тонах.

Незнакомка выглядела такой расстроенной, что мне вдруг захотелось немедленно подняться на ноги, войти в кабинет и поставить на место грубияна, кем бы он ни был. Но разум напомнил, что грубиян — это декан. А так как подыскивать другое место учебы или, что еще хуже, отправляться в армию мне совсем не хотелось, пришлось засунуть свои рыцарские потуги куда подальше.

Незнакомка сильнее прикусила губу — я видел, она почти плакала — и, забыв закрыть дверь, убежала к лестнице. Секретарша даже не поменялась в лице — его по-прежнему сковывала маска равнодушия и вселенского пренебрежения — как будто такие драмы разворачивались здесь каждый день. Она кивнула мне, указывая жестами на дверь.

— Теперь иди ты.

Я выдохнул и прокашлялся. Хотя горло до этого не болело, сейчас по внутренней части глотки как будто скребли чем-то острым. Сглотнув мучительно нарастающий ком, я поднялся со стула и на негнущихся ногах зашел в кабинет декана.

Им оказался уже пожилой, подтянутый и потерявший все волосы мужчина. Он посмотрел на меня словно коршун, поправляя серый костюм, и сел, приглашая занять место напротив.

— Мирослав, хорошо, что ты так скоро пришел.

— Староста передала ваше распоряжение, и вот я тут, — я откинулся на спинку стула и скрестил ноги. Какой бы страх не ютился сейчас внутри, никто о его существовании не узнает.

Антон Сергеевич потер ладони и оперся локтями на стол, склоняясь ко мне. Его взгляд не показался мне понимающим. Напротив, он шел в разрез со всем, что было сказано деканом в ближайшие несколько минут.

— Ты ведь знаешь, какие сейчас ползут слухи по университету. Я бы сказал, совсем нехорошие.

Я пожал плечами, демонстрируя, будто не понимаю, о чем речь.

— Бедная девочка, порезавшая вены, — декан внимательно следил за моей реакцией, но внешне, как и всегда, я оставался холоден и безразличен ко всему, — говорят, это из-за тебя.

— Вам могут сказать, что холодная война и взрыв в Чернобыле произошли из-за меня. Тоже поверите? — он прищурился.

— Я бы никогда не обратил внимания на такие неоправданные и дерзкие слухи. Но её отец оказался прокурором города, и он очень недоволен. Понимаешь, к чему я клоню?

— Нет.

Сердце почти вырывалось из грудной клетки. Единственная мысль — точно отчислят — никак не выходила из головы. По телу пробежал неприятный холодок.

— Нужно извиниться. Сходи к девушке в больницу, проведай, принеси ей фруктов.

— А если не пойду?

— С осенним призывом отправишься куда-нибудь на Дальний Восток, — декан, наверное, почувствовал, как напряжение охватило мое тело, и ухмыльнулся, — Мирослав, никто здесь не желает тебе зла. Но иногда приходится идти на сделку с совестью и даже засовывать куда подальше гордость. Тебе нужны проблемы?

Я покачал головой.

— Вот и нам не нужны. Ну, так что, сходишь?

Я кивнул. Чувствовал себя куклой, которой забыли вставить механизм для проигрывания голоса. А вот веревочки были надежно пришиты к телу, и декан только что сжал их между пальцами, словно опытный кукловод.

— Вот и чудесно.

========== Гл. 6. Надежда ==========

Когда мы выходили из главного корпуса университета, Артём переплёл наши пальцы. От его тёплого прикосновения по спине пробежали мурашки, и, задрав голову вверх, я улыбнулась парню. Он улыбнулся в ответ.

— Куда мы идём?

— Для начала в кино.

Торговый центр, в котором располагался ближайший кинотеатр, находился в паре остановок от нас, но мы дошли до него пешком. Я думала, уАртёма есть машина, но он даже не посмотрел в сторону парковки, когда мы проходили мимо. А я не стала спрашивать. Мало ли. Моя машина всё ещё была нужна маме, поэтому пока я добиралась до места учёбы общественным транспортом.

Ну, ничего, говорят, ходьба полезна для здоровья. Хотя не думаю, что это распространяется и на высокий каблук туфель, которые сегодня я полчаса подбирала под узкие голубые джинсы, белую блузку и тёмно-синий блейзер.

— Устала?

Прохладный ветер, привнесший в сегодняшнюю погоду морозные нотки, немного освежил моё покрасневшее и опухшее от слёз лицо, но, думаю, вид у меня всё равно остался измученным. Я неоднозначно пожала плечами, и Артём, усадив меня на скамейку, куда-то убежал. Вернувшись буквально через пять минут, — я даже не успела испугаться, что он меня бросил, — Артём вытащил откуда-то из-за спины и протянул мне одно из двух мороженых. Пломбир в шоколаде на палочке, прямо как в детстве.

Восторг и разочарование одновременно завладели мной. Я давно и сильно хотела мороженое — любое, даже обычный фруктовый лед — но не могла себе позволить, потому что пару недель назад не влезла в любимые джинсы. И хотя скинуть лишние килограммы мне удалось достаточно быстро, я всё ещё придерживалась строгой диеты.

Увидев, как скривилось моё лицо, Артём засмеялся. Мне даже стало немного обидно, но он быстро прекратил и, приблизившись, обнял.

— Ты можешь позволить себе это мороженое. Ведь ты самая очаровательная девушка из всех, кого я когда-либо встречал. И ты будешь мне нравиться, даже если твой вес достигнет отметки в сто двадцать килограмм.

Я отпрянула от него и засмеялась.

— Боже, да никогда в жизни, — и всё-таки взяла протянутое мороженое.

Я не помню, на какое кино Артём купил билеты, потому что весь сеанс мы целовались на заднем ряду. Артём вкусно пах, его губы были такими мягкими и притягательными, что, кажется, с каждой минутой я влюблялась в него все больше.

Артём был нежен, но не настойчив. Он целовал меня за ухом и говорил щекочущим шепотом комплименты, от которых я смеялась и краснела как пятиклассница. Я даже почувствовала разочарование, когда наш вечер закончился возле моего подъезда.

Он накинул мне на плечи свою кофту, пока мы стояли, болтая ни о чём.

— Не зайдешь? — я скрестила руки на груди, хватаясь за противоположные края его пиджака.

— Извини, — оправдываясь, он правда выглядел виноватым, — но Миша ещё утром писал, что забыл ключи, и кроме меня никто его домой не пустит.

Я с трудом удержала томный выдох. Мне так хотелось стать с Артёмом ещё ближе, слиться воедино, но он… ускользал от меня. И я ничего не могла с этим поделать.

— Ладно, может, в другой раз? — улыбнувшись, я попыталась изобразить равнодушие, но Артём моментально раскусил меня и снова, склонившись, поцеловал.

— Обязательно. Я позвоню.

До квартиры я решила добраться по лестнице, а не на лифте, как делала это обычно. Возможно, я просто себя накручивала, но злосчастное мороженое никак не хотело выходить из головы. Теперь, когда мои мысли не занимал Артем, я представляла себе, как снова толстею. Забрав из ящика почту — пару писем отцу, маме и счета, я замерла, понимая, что кто-то преграждает мне дорогу. Почему-то я не сразу подняла голову, продолжая вчитываться в округлый почерк, заполнивший графу адреса одного из писем. Бабушка. Сейчас она жила в Германии, и они созванивались с папой хотя бы раз в неделю, но всё равно она время от времени присылала письмо, куда вкладывала разные фотографии и поздравительные открытки. Поставив мысленно галочку о том, чтобы прочесть это письмо вместе с отцом, я, наконец, подняла голову. И увидела зареванную Настю.

— Ты чего тут делаешь?

— А что, уже к подруге прийти нельзя?

Она зарыдала еще сильнее и уже хотела уйти, но я успела схватить её за локоть.

— Так стоп. Пошли со мной. Сначала умоешься, а потом уже расскажешь, в чем трагедия.

Мамы с папой дома не было — и хорошо. Они не особо любили Настю, и считали, что она плохо на меня влияет. Хотя всё, скорее, было наоборот. Пока подруга умывалась — я слышала, как она сначала притихла, но затем, включив воду, снова завыла как раненый кит — я поставила чайник. Жаль, родители скоро вернутся. А то бы поставила на стол не розовый сервиз, а бокалы и бутылку вина.

Настя пришла на кухню через несколько минут. Всё еще красная, без макияжа, она выглядела совсем как ребенок. Я бы умилилась, если бы не её потухший взгляд.

— Ну, рассказывай.

Когда Настя начала говорить, её снова захватила истерика. Она придвинула к себе чашку и осушила ее за несколько глотков, даже не смотря на то, что чай был очень горячий.

— Я всё для него делаю. Я покрасила волосы, купила новую одежду, а он… — Настя устрашающе всхлипнула, — он не обращает на меня внимания.

Я, конечно, знала, о ком говорит подруга. Но уточнить надо было.

— Ты ведь о Смирнове?

Настя жалобно посмотрела на меня и зарылась лицом в ладони. Её плечи снова затряслись. Я налила ей ещё чаю. Успокоившись, подруга убрала руки от лица и взяла в руки вафлю.

— Я по-настоящему в него влюбилась, у меня такого раньше никогда не было. Он чуткий, добрый, с чувством юмора…

— Когда клеит очередную девушку, — я не выдержала и перебила ее, — Настя, он просто флиртовал с тобой, а ты и повелась. Нельзя быть такой наивной.

Подруга оторвала взгляд от дна (уже которой??! Мда, вино бы быстро закончилось) чашки, и снова посмотрела на меня. Её губы дрожали — Настя снова была готова расплакаться.

— Так, стоп, — я взяла ее за руку, — есть план.

— Что за план? — она забавно шмыгнула носом. Слезы еще блестели в её глазах, но кроме них там появилось и что-то еще.

— Завтра ты найдешь Лешу и скажешь ему, что между вами всё кончено. А потом мы найдем тебе нового, самого классного парня.

— Но мы с ним не встречались, — Настя без особого доверия посмотрела на меня. Я кивнула.

— Я знаю, ты знаешь, и он знает. Но скажи, разве ты видела когда-нибудь, чтобы Смирнов ходил без свиты? Возможно, месть не такая уж и изощренная, но головной боли мы ему добавим.

— Он просто отшутится, — Настя снова скривилась, готовая начать очередной круг истерики, — ты разве не знаешь парней.

— Не отшутится, — на моем лице появилась устрашающая улыбка, — главное, будешь говорить то, что я скажу.

========== Гл. 7. Мирослав ==========

Всю неделю я следил за Надей. Если бы Смирнов поймал меня за этим, назвал бы сдвинувшимся на тёлке маньяком. Но ровно столько же, сколько Надя ходила под ручку с Артёмом, о чем-то мило воркуя с ним, столько Лёха не появлялся в университете. И только в пятницу я, наконец, увидел уже начинавшее забываться лицо друга.

И не только я.

— Загулял ты.

Лёша хмыкнул и пожал руку сначала мне, а затем и Мише с Игорем. Артём в нашей компании почти не появлялся.

— Ну, извини, когда предлагают смотаться в Питер на пять дней почти на халяву, только идиот откажется.

— А ты почему согласился? — Игорь попытался пошутить, но Леша по-дурацки залыбился и сверкнул в его сторону грозным взглядом.

— Иди ты.

Пока Лёша делился впечатлениями о поездке, мой взгляд слонялся по коридору в поисках Нади. Девушка обнаружилась — конечно, не одна, но хотя бы не с Артемом — совсем неподалеку. Она что-то говорила Насте, а та кивала как китайский болванчик. Интересно, к чему это она подговаривает свою наивную дурочку-подругу?

Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Надя подняла голову и посмотрела на меня. Её глаза блестели, а с щек схлынул румянец, сделав их болезненно-бледными. Она с ледяной ненавистью в глазах буравила меня взглядом около минуты, а затем отвернулась.

Не пойму только, что я ей сделал. До сих пор вспоминает мои прикосновения и возбуждается, а снять это напряжение никто не торопится? Так причем тут я? Все претензии к новому бойфренду.

Настя кивнула последний раз и двинулась по направлению к нам. Кажется, вот-вот начнется представление. Надя отошла к окну и, поставив сумку на подоконник, время от времени косилась в нашу сторону.

— Лёш, можно тебя?

Что-то в Настином голосе заставило меня напрячься, но Смирнов оставался спокоен. Он закончил писать кому-то сообщение и только потом посмотрел на девушку. В его взгляде сквозила неприязнь. Странно, никогда не видел, чтобы Леша смотрел так на девушек. Видимо, Надина подруга окончательно вынесла ему мозг.

— Что надо?

— Поговорить, — она опустила глаза, цепляясь взглядом за кончики собственных пальцев.

— Говори здесь, — Леша скрестил руки на груди и улыбнулся. Узнаю улыбку альфа-самца. Настя покраснела и нахмурилась.

Она выдохнула, словно собираясь с мыслями, и подняла голову. Только сейчас я заметил, что на её лице больше нет боевого раскраса. Та наивная овечка, которую я когда-то знал, очень быстро вернулась. На память о необычном образе остались лишь выкрашенные волосы.

— Уверен? — она вскинула бровь. На месте Леши я бы уже напрягся, но он по-прежнему был спокоен. Настя поджала губу. — Ну, ладно. Если коротко, я тебя бросаю.

Игорь подавился воздухом. Я же почувствовал, как щекочет горло, и тут же уставился на Смирнова. У них были отношения, а я не знал?

— Ты больная? Мы с тобой не встречались.

В голосе Лехи слышался истерический смешок. Толи действительно между ними ничего не было, и теперь мой друг медленно отходил от шока, толи он врал, но пытался это скрыть.

— Да-да, — Настя закатила глаза, — помню. Ни слова твоим друзьям. Но ты сам сказал, что я могу говорить при них.

— Но мы не встречались, повторяю. Я не знаю, что там тебе приснилось…

— Вот именно, приснилось, — девушка жестко хмыкнула. Я понял, что вот она, кульминация, — в постели с тобой только спать и остается. Сначала научись удовлетворять девушку, потом звони.

Лёха выглядел совсем разбитым. Он открыл рот и непонимающе уставился на Настю. Та лишь хмыкнула и перевела взгляд на собственные пальцы, проверяя маникюр.

— Мы с тобой не спали.

— Погоди-ка, то есть ты не смог завалить её в постель? — Игорь захохотал. Леша, скривившись, выпустил воздух через нос.

А я, наконец, полностью разгадал план, составить который могла только Надежда. Конечно, построить диалог так, чтобы Леша сам себя загнал в ловушку. Как он, такой мачо, мог до сих пор не переспать с девушкой, которая, казалось, от него без ума. Наверное, Смирнову перед нами сейчас очень стыдно.

Я перевел взгляд на создательницу плана. Надя стояла, прислонившись спиной к стене, и как будто зависала в телефоне. Но я-то знаю — она мысленно отмечала Настин триумф.

Леша хотел уйти, но Настя оказалась быстрее. Кивнув на прощание, она вернулась к Наде. Девушки перебросились парочкой слов и вместе зашли в триста четвертую аудиторию.

Смирнов до сих пор злобно пыхтел. Игорь ржал, да и Миша с трудом сдерживал ядовитую улыбку. Я похлопал Леху по плечу.

— Не встречались мы. Мне вообще не нужны серьезные отношения.

— Я знаю, — мы с Игорем переглянулись, и он продолжил.

— Но смысл-то не в этом.

— А в чем? — Леша посмотрел на Мишу как на спасительный круг. Тот лишь покачал головой.

— Ты не спал с ней. Ну, знаешь, твоя лодка не побывала в её бухте, твоя змейка не заползла в её норку, ты не попробовал своей ложкой её…

— Заткнись, — Леша несильно толкнул его в плечо, на что тот рассмеялся. Смирнов посмотрел на меня. — А я-то тебя лучшим другом считал.

Я пожал плечами.

— Просто как-то странно. Ты и не пришвартовал…

— Мирослав Александрович, я последний раз предупреждаю. Ещё хоть одно дурацкое сравнение, и я буду гоняться за тобой по всему университету с бейсбольной битой.

Я не удержался и хмыкнул.

— Не знал, что оно у тебя таких внушительных размеров.

Под оглушительный хохот Игоря и Михи я побежал от рассвирепевшего Лехи. Он бы без сомнений догнал меня, если бы не больное колено. Не воспользоваться этим я не мог — поэтому побежал к лестнице. Там отрыв между нами усилился еще больше. Спустившись на этаж ниже, я побежал по коридору второго, совершенно не замечая никого вокруг. Пока не врезался в кого-то, чьи вещи разлетелись по всему полу.

— Извини.

Тяжело дыша, я поднял голову и увидел прекрасного ангела из приемной деканата. Она не слушала меня, присев и собирая разлетевшиеся листы. Я опустился рядом.

— Бежал так, словно за тобой гнались, — незнакомка посмотрела на меня, но в её глазах я не увидел гнева. Лишь немного укора.

— Так и было.

Надеюсь, Леша подумает, что я спустился на первый этаж, а там уже выбежал на улицу. Потому что если он сейчас меня найдет, то мне уже не удастся познакомиться с этим ангелом.

Наконец, я подобрал последнюю книгу и выпрямился.

— Держи, — она убрала ее в сумку и кивнула. Я понял, что она сейчас уйдет. — Мирослав.

Незнакомка непонимающе посмотрела на меня, а затем, ахнув, улыбнулась. Её улыбка казалась даже прекраснее её глаз.

— Октябрина, — она пожала протянутую мною руку, — ничего не говори. Мой отец помешан на Советском Союзе. У него до сих пор над кроватью флаг висит.

Я засмеялся, тогда как Октябрина ограничилась лишь легкой улыбкой.

— А по мне так прекрасное имя.

— Спасибо, — мне не хотелось отпускать ее руку, и наше рукопожатие затянулось. Октябрина непонимающе посмотрела на меня. Её пальчики разжали мою ладонь.

— Может, сходим куда-нибудь после учебы? — я, наконец, отпустил её руку, при этом совершенно не понимая, куда деть свои. Она кивнула.

— С удовольствием.

========== Гл. 8. Надежда ==========

Я и не думала, что внезапно в моей жизни может стать так много Мирослава Шуйского. Иногда казалось, что мы встречаемся повсюду — на учебе в университете, до нее на парковке, после — в торговом центре или в парке. Как-то на рабочем столе моего телефона появилась фотография Мирослава — я испугалась, а Настя, ухахатываясь, призналась, что это её рук дело. Вот и доверяй после такого пароли лучшим подругам.

Мирослав же вечно начинал ядовито усмехаться надо мной или Артёмом, стоило нам оказаться ближе, чем в пяти метрах друг от друга. Всегда одетый с иголочки, с нарочно взъерошенными волосами и с противной улыбкой на лице — он начинал раздражать меня ещё сильнее.

Отчасти поэтому я согласилась прийти к Артёму на конференцию по иностранным языкам — вместо потоковой пары с группой Шуйского. Но меня ждало разочарование.

Артём должен был занять место в первых рядах — правда, он пока задерживался, но по смс сообщил, что скоро придет — среди участников. Я же неохотно побрела наверх, где удобно расположились кресла, подобные тем, что обычно стоят в кинотеатрах. Заняв место, я поняла, что все не так плохо. Кресло было мягким, а впереди выдвигалось что-то типа столика — как раз, куда можно было положить телефон и сумку. Но вся радость от того, что мне не придется четыре часа сидеть на жестком стуле, а может даже удастся поспать, улетучилась, едва место рядом со мной занял Он. Шуйский.

Мир искоса посмотрел на меня и хмыкнул. Я больно прикусила губу.

— Может, сначала нужно было спросить, не занято ли это место?

Он огляделся, будто желая убедиться в том, что я обращаюсь именно к нему. Я же ждала, пока он ответит.

— Занято?

— Да. Сейчас придет Настя и сядет сюда.

— А вот и нет. Я собственными глазами видел, как она выходила из универа. Видимо, решила свалить домой.

Настя, блин. Предательница. Недовольно зыркнув на парня последний раз, я отвернулась. Мирослав развалился на соседнем кресле, скрестив ноги, и уставился в телефон. Подумав, что он общается с кем-нибудь, возможно, со своим парнем, я не удержалась и незаметно заглянула к нему в экран. Мирослав играл в гонки, а с моих губ сорвался разочарованный выдох. Я-то надеялась поймать его с поличным.

Я слишком увлеклась, наблюдая за тем, как он проходит уровни. Графика была настолько реалистичной, а Мир играл так профессионально, что я совсем потеряла бдительность. Мирослав больше не играл. Одновременно с тем, как поднять голову и в упор посмотреть на меня, он нажал комбинацию клавиш, заставив экран погаснуть. Я вздрогнула от неожиданности и отстранилась.

— Подсматривать не хорошо.

— Никто и не подсматривает, — я заерзала, потому что никак не удавалось устроиться удобнее. Под ледяным взглядом Мирослава мое кресло как будто обросло шипами.

Мирослав скривился, явно не поверив. Но уже через мгновение он расслабился и, спрятав телефон в карман, приблизился ко мне. Почувствовав его тепло, мне стало не по себе.

— Что надо?

— Хотел выразить свое восхищение твоим гениальным планом, — мои брови поползли вверх, но Мир поторопился объяснить, — выражение лица Лехи было эпичным. Мое самое яркое воспоминание за все три года учебы. Удивляюсь только, как твоей подруге хватило смелости.

— Твой Смирнов обидел ее, а девушка в своей мести бывает страшна.

Мирослав хмыкнул.

— И не только девушка, — я непонимающе уставилась на него. Но Мир, похоже, не собирался объяснять свои слова.

— Он как? До сих пор злится? — следя за тем, как я облизываю губы, он рефлекторно сделал то же самое. Как жаль, что он гей. Такой сексуальный.

— Да нет. Я по этому поводу поговорить и хотел. Хорошо зная Смирнова, могу предположить, что ему самому никогда на это смелости не хватит.

— Что ты имеешь в виду?

— Ему нравится Настя. Только та, что рыжая, наивная и немного глуповатая. Он сильно разозлился, когда увидел её новый образ, поэтому и стал игнорировать. А после той сцены между ними он вообще ведет себя чересчур задумчиво. Ты ведь знаешь, Смирнов и серьезные отношения — вещи несовместимые. Вот я и подумал, что было бы неплохо, если бы его кто-то подтолкнул.

— И этот кто-то — Настя? — он кивнул. — А с чего ты взял, будто я поверю в искренность твоих слов? Может, это продуманный план мести. А я еще и крайней окажусь.

Мирослав закатил глаза.

— А нахрена это мне? Леша сам может придумать извращенный план мести. И вообще, если он узнает, что я рассказал тебе — меня же и убьет. Может, ты просто не хочешь, чтобы они были вместе?

— Ну, подожди…

Я задумалась. Слова Мирослава задели меня. Действительно, Настя вроде как говорила что-то про то, как сильно ей нравится Смирнов. А если это взаимно.… А если я не сделаю ничего для того, чтобы они узнали об этом.… То Настя, возможно, возненавидит меня, и я лишусь своей лучшей подруги.

— Ладно, я поговорю с ней, — Мирослав довольно кивнул.

Я чуть приподнялась, чтобы лучше разглядеть ряды снизу. Все участники конференции уже собрались, и только Артема я не видела. На звонки он не отвечал. Мое сердце забилось еще чаще, когда входные двери закрыли. А еще через полчаса меня накрыла паника, потому что организаторы пригласили для выступления Артема и даже огласили тему, но никто так и не вышел.

— Скажи еще, ты удивлена. Предсказуемо, что он так и не появился.

Мирослав снова был опасно близко. Его ладонь лежала на моем бедре и чуть сжимала его. Возможно, он сделал так, чтобы сохранить равновесие. А возможно — чтобы полапать меня.

— Во-первых, убери руки, — Мирослав тут же покорно откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди, — а во-вторых, наверное, у него появились непредвидимые обстоятельства.

— Обстоятельства, конечно, — что-то в интонации Мирослава мне не понравилось, — пошли, покажу тебе его обстоятельства.

Он потащил меня за руку, а у меня не было ни единой возможности вырваться, потому что люди и так с удивлением смотрели на нас. Я, конечно, не против лишнего внимания, но не тогда, когда какой-то баран тащит тебя через весь коридор, а ты спотыкаешься, потому что надела туфли на слишком высоком каблуке.

Мы практически выбежали на улицу, и я поняла, что рановато ходить без куртки. Ледяной ветер взлохматил мои волосы — пара прядей упала на лицо, и пробрал до костей. Я задрожала, чувствуя, как табун мурашек пробегает вверх по позвоночнику.

— Холодно, — Мирослав оглянулся через плечо на мой голос, — Мы могли хотя бы куртки взять?

— В машине они нам не понадобятся.

Он отпустил мое запястье, кожа на котором уже успела покраснеть, но сразу переплел наши пальцы, продолжая тащить вперед. Меня ужасно злило, что Мир поставил машину так далеко, но через секунду после того, как я открыла рот, чтобы высказаться, его красная ауди замаячила всего в нескольких метрах от нас.

— Пристегнись.

Я лишь фыркнула, но как только Мирослав ударил по газам, пожалела об этом. Не знала, что он умеет водить как сумасшедший. В прошлую нашу поездку Мир показался мне довольно сносным водителем.

Но сейчас Шуйский как будто пытался выжать из машины максимум. Мы ехали, игнорируя все ограничения по скорости и проезжая на красный. Странно, что нас никто не остановил. Может, потому что это был не красный, а мигающий оранжевый. А может, потому что на счастье не попалось ни одного сотрудника ГИБДД.

Мирослав привез меня на полузаброшенную улицу, на которой я раньше никогда не была. Здесь расположилась пара крошечных магазинчиков-ларьков, в которых кроме дряни ничего не продавалось, магазин бытовой техники и закрытый игорный клуб.

— И зачем мы тут?

Мирослав многозначительно посмотрел на меня и сжал губы. Он снова взял меня за руку, немного отводя в сторону. Он неотрывно смотрел на двери игорного клуба, как будто они должны были вот-вот открыться.

— Мирослав, — я дернула его за рукав, и он шикнул.

— Подожди немного.

Но ждать не пришлось. Двери казино открылись — хотя я думала, его давно прикрыли, — и двое крепких высоких мужчин выбросили на улицу скрючившееся тело. Когда оно распрямилось, я с ужасом поняла, что это Артём.

========== Гл. 9. Мирослав ==========

Поднявшись с земли, Артём кинулся к уже закрытым дверям и начал долбиться в них. До чего же жалко он сейчас выглядел. Я даже не смог сдержать ядовитой усмешки. Ну как, Надюша, такой принц тебе нравится?

Надя вырвала свою руку и выбежала из кустов, где мы затаились, на дорогу. Сухой асфальт глухо стучал под её тонкими каблучками, но Артём не сразу обернулся на звук. Он как будто вообще не замечал ничего вокруг, раздирая костяшки пальцев до крови о железную дверь. Надя окликнула его.

— Что ты тут делаешь?

Он разинул рот и уставился на девушку так, будто она только что спустилась с инопланетного корабля. Надя горько хмыкнула.

— А ты что тут делаешь? У тебя же конференция.

Артём выдохнул и, опершись спиной о дверь, съехал вниз, взлохмачивая руками волосы. Надя продолжала неподвижно стоять, будто вросла в землю ногами. Её спина напряглась, вытянувшись подобно натянутой до предела струне, но руки, пальцами которых она поправила волосы, заметно дрожали. Не знаю, как она до сих пор держалась и не расплакалась.

— Прости.

Артём снова заговорил. Он взглянул на Надю своими серыми, полными отчаяния и жалости глазами. Она возможно и повелась на столь проникновенный взгляд, но я-то знал, что жалеет Артём исключительно себя. Но выходить и заявлять о своем присутствии пока не стал. Подождем ещё.

— Что ты тут делаешь?

Надя сделала шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Артём какое-то время просидел неподвижно, после чего, опираясь руками о дверь, поднялся на ноги.

— Прости, я должен был тебе всё рассказать, — его губы тронула фальшивая скорбь.

— Так расскажи сейчас, — её голос дрогнул. Я отчетливо услышал в нем треск надломившегося доверия. Артём выдохнул.

— Я игрок, и ничего не могу с этим поделать. Сколько бы ни завязывал, через пару дней прихожу снова.

Надя облизала губы и сделала еще один шаг. Артём пока стоял у двери, но, как и я, проследил за тем, как ее правая, а затем левая нога шагнули вперед.

— И как много ты проиграл? — Власов хмыкнул.

— Сегодня или за все время?

— Сегодня, — Надя вздернула голову.

— Я хотел только отыграть машину и немного денег, чтобы свозить тебя на озеро, но…

— Сколько? — девушка нахмурилась. В её голосе теперь появились стальные нотки, перекрывшие хрип.

— Я проиграл всё, что у меня было, — он поднял голову и посмотрел на Надю как на лучик света. — Но я могу все отыграть.

Надежда, изогнув бровь, непонимающе смотрела на него. На её щеках медленно бледнел румянец. Она сцепила руки в замок, наблюдая за тем, как Артём, слегка покачиваясь, преодолел оставшееся между ними расстояние и схватил ее за плечи.

— Что ты имеешь в виду?

Артём глупо рассмеялся и поцеловал ее сначала в правую, а затем в левую щеку. Я понял, что уже пора заканчивать этот фарс и разогнулся.

— Ты можешь одолжить мне немного денег?

Надя удивленно открыла рот. Я поравнялся с ними и скинул с её плеч его руки. Артём скривился, его лицо посерело, и он, не скрывая враждебности, посмотрел на меня.

— А ты что тут делаешь?

Я хмыкнул.

— Кто, по-твоему, раскрыл Надюше глаза?

Артем перевел взгляд на Надю, и та молча кивнула. Он потянулся к ней, но девушка спряталась за моей спиной. Она, не мигая, смотрела на его горящие ненавистью и азартом глаза.

— Ты уходи, — он бросил испепеляющий взгляд в мою сторону и снова посмотрел на Надю. — Пожалуйста, поверь мне.

— Как я могу тебе поверить? — её рука нашла мою руку и больно сжала, — ты, оказывается, совсем не тот человек, с которым я когда-то познакомилась. Артём, которого я знала, не лгун и не вымогатель.

Власов болезненно скривился, словно попробовал что-то отвратительное, но выплюнуть не мог.

— А я знал Надю, которая не была шлюхой и не раздвигала ноги перед Шуйским.

Девушка дернулась вперед, намереваясь врезать по обнаглевшей артемовской роже, но мой кулак был быстрее. Артём упал на землю, закрывая рукой глаз, по которому и пришелся удар.

Надя ахнула и отпрянула. Она явно не знала, что делать. Девушка перепугалась за Артёма, тихо постанывающего снизу, но обида все еще давила на нее. Я решил за нее. Взяв Надю за руку, я повел ее к машине, оставляя Власова позади.

Когда мы сели, Надя закрыла глаза. Она не плакала, не всхлипывала, и даже её дыхание было ровным. Мне оставалось лишь удивляться её выдержке.

— Куда едем? Домой тебя отвезти?

Она открыла глаза и посмотрела на меня, вглядываясь куда-то чуть левее носа.

— Нет. Хочу в клуб.

— Уверена? — Надя кивнула.

Дважды спрашивать я не стал и медленно выехал с импровизированной парковки на проезжую часть. Мимо пролетали загоравшиеся ночными огнями дома, но Надежду они не прельщали. Её пустой взгляд был направлен на бардачок напротив нее.

— Что там?

Я бросил короткий взгляд на её пальчик, которым она указывала на бардачок.

— Да так, всякий хлам. Чеки, фантики.

Она больше ничего не говорила. Лишь сорвала с шеи кулон и кинула к остальному мусору. Я фыркнул.

— Что, даже второго шанса не дашь?

— Пока не знаю, — она снова посмотрела на меня и слабо улыбнулась. В этот момент она показалась мне такой слабой, хрупкой и беззащитной, что я был готов прямо сейчас остановить машину и утянуть её в объятия, — пока не выбрасывай. Вдруг, помиримся.

Я кивнул и свернул с главной дороги.

В «Плазе» всегда было много народу. Идеальное место, если ищешь толпу или уединение. Хочешь веселиться — слейся со всей этой танцующей кучей и отрывайся. Хочешь побыть один — выбери столик в углу, никто не заметит и внимания не обратит. Потому что таких как ты здесь несколько десятков, а то и целая сотня.

Охрану мы прошли без всяких проблем. Меня здесь хорошо знали и Надю, видимо, тоже. Она сразу отделилась от меня и скрылась где-то между дамской комнатой и барной стойкой, я же направился на второй этаж, где располагался «наш» столик. Наш — это мой, Леши, Артема, Игоря и Миши. Я даже не удивился, когда увидел Игоря и Лешу здесь.

— Какими судьбами? — Игорь чуть приподнялся и пожал мне руку, пока я садился в кресло.

Леша был слишком занят, поэтому никак не отреагировал на мое появление. На его коленях сидела разгоряченная рыжеволосая полуголая девка. Он лапал ее за спину и ниже, а она пошло стонала, когда его ладонь ложилась на внутреннюю сторону ее бедра. Их губы как будто слились в одно единое.

Я отвернулся от этой картины и сделал заказ. Игорь, закончив набирать кому-то сообщение, отложил телефон.

— У меня есть две новости — хорошая и плохая. С какой начать?

Снизу гремела музыка, но здесь её громкость была достаточной для того, чтобы не напрягать лишний раз связки. Игорь говорил спокойно, и я прекрасно его слышал.

— Давай хорошую. Хватит на меня сегодня дерьма.

— Короче, ректору какая-то халява пришла из министерства образования. Третий и четвертый курс отправляют в Питер, на конференцию. Кого-то в качестве участника, а нас как зрителей. Круто, да?

— Ага, — меня эта новость особенно не поразила. Что такого я в Питере не видел? Тем более Леша только вчера оттуда приехал, и вряд ли поедет снова. Будет прогуливать пары как обычно в компании красоток, — Лех, ты в Питер едешь?

Он с неохотой оторвался от девушки, чей макияж уже сильно смазался. Она поднялась с его колен и, злобно посмотрев на меня, громким шепотом сообщила Леше, что будет в комнате для девочек.

— Неа. Нахрена мне это?

— А мне никак от этого не отмазаться? — Леша коварно улыбнулся.

— Тебе никак. Меньше пары проебывать надо. Сегодня в обязательный список записали всех тех, кого не было на двух последних парах.

— Даже так? — мои мысли рефлекторно уперлись в Надин образ. Её тоже на паре не было. Значит, и она будет вынуждена посетить северную столицу. Там-то моя месть и воплотится, — тогда ладно.

Леша хмыкнул.

— Однако быстро ты переметнулся.

— Ладно уж, — я снова повернулся к Игорю, — а плохая новость?

— Она Артема касается, Мише только что звонили. Он снова ввязался в карточные игры и, кажется, проиграл крупную сумму.

— Я знаю это, — я закатил глаза. Артем сам виноват в своей зависимости, а Игорь продолжает его жалеть.

— Да нет, звонили из больницы. У него пара ребер и нога сломаны, а еще сотрясение мозга.

Я промолчал. В голове жужжала лишь одна мысль — Надя сильно разозлится на меня. Это ведь я оставил его там. А она сразу завизжит, что надо было помочь.

Главное — чтобы эту новость она узнала от меня. Я оставил Игоря, Лешу и вернувшуюся рыжую за нашим столиком, а сам спустился вниз. Долго искать Надю не пришлось. Она сидела за барной стойкой, уже сильно пьяная, упершаяся локтями в гранитную поверхность. Моя ладонь накрыла ее плечо и она, обернувшись, заулыбалась.

— Мирослав? А почему ты не в компании каких-нибудь горячих парней.

— Потому что кто-то должен отвезти тебя домой, — она икнула и засмеялась.

— И этот кто-то — ты? — я кивнул, надеясь, что свежий воздух хоть немного протрезвит ее. — Бармен, налей мне еще.

— Надя, тебе хватит.

Сжав ее плечи сильнее, я поднял девушку на ноги, продолжая придерживать. Она не могла удержать равновесия и постоянно заваливалась в сторону. В очередной раз накренившись, она схватилась руками за меня и сильно прижалась. Я чувствовал ее тихое дыхание и постепенно ослабевающую хватку. Опустив голову, я понял, что Надя уснула.

Уложив ее на заднем сидении, я сел в водительское кресло и выехал с клубной парковки. Вот только куда везти спящую красавицу? Адреса её я не знал. Где живет хотя бы Настя — тоже. Оставался лишь один вариант, которому завтра с утра Надя будет не рада — мой дом.

========== Гл. 10. Надежда ==========

Моя. Голова. Как будто очередная наковальня упала на бедного койота прямо посреди пустыни. Только вместо койота — я. Ой ёй, как больно, лёд бы. И надо было вчера в баре так нажраться, не помню даже, как до дома добралась.

С трудом, но всё же открыв глаза, я поняла, что не добралась. Комната в холодных серых тонах была мне не знакома. И светло-серые занавески, за которыми скрывался балкон, и широкую плазму напротив, и темно-серый большой диван, на котором я еще пять минут назад мирно спала, я видела первый раз в жизни.

Подскочив и уже поставив одну ногу на теплый, укрытый белым пушистым ковром пол, я замерла и опустила взгляд. У того, кому принадлежит это логово (без сомнений какому-нибудь маньяку) ко всему ещё и странный фетиш на серое. Потому что футболка, в которую он облачил меня, была того же цвета. Точно сумасшедший.

Надо выбираться отсюда!

Но как?

А что, если он сейчас войдет, увидит, что я проснулась, и примется за свои грязные делишки? А потом убьет меня.

Не хочу умирать.

Я снова опустилась на диван, притягивая ноги к груди и опуская голову на колени. От страха хотелось плакать. Холодок пробежал по выгнувшемуся позвоночнику, растекаясь по спине неприятной дрожью. Что делать. Что делать.

Что делать?

Ну, конечно, осмотреться! Только тихо, чтобы маньяк не услышал. На цыпочках подобравшись к окну, я вжалась лицом в холодное стекло, осматривая район. Ну, на какое-нибудь заброшенное село не тянет. Я даже знаю эту улицу — Ленина — самый центр города. А маньяк умен — спрятать жертву у всех перед глазами. Но вот прыгать не вариант — судя по всему, его логово расположилось этаже на восьмом, не меньше. Превращаться в лепешку мне хотелось куда меньше, чем оставаться в лапах маньяка. К тому же, вдруг он симпатичный?

Решено, встречусь со страхом лицом к лицу. На крайний случай — врежу маньяку в сером сковородкой по голове. У Рапунцель получилось, и у меня получится.

Я опять очень тихо пересекла всю комнату, то и дело оттягивая край футболки, потому что она была очень короткой, почти не дыша. Остановилась лишь у самой двери, вслушиваясь в шум квартиры.

Где-то слева были слышны голоса. Вслушиваясь к ним ровно минуту, я поняла, что работает телевизор — именно эту программу по утрам смотрит моя мама, если у нее находится свободная минутка. Скорее всего, там кухня. И мой маньяк спокойно пьет чай с бутербродами слушая фоном утренние новости.

Решайся, Надя. Помни, сковородка.

Открыв дверь, я на секунду порадовалась тому, что получилось сделать это бесшумно, и снова сосредоточилась на миссии. Голова до сих пор болела, поэтому второстепенной задачей было не умереть от боли. Передвигаясь по коридору вдоль стены, я слышала, как усиливается громкость телевизора. Залитая солнцем кухня была прямо за углом.

Вдох. И медленный выдох. Резко выхожу, чтобы застать маньяка врасплох. И замираю сама. Потому что вместо маньяка вижу Мирослава.

Он обернулся через плечо и снисходительно кивнул, продолжая жевать бутерброд. До моих ноздрей дошел умопомрачительный запах кофе, и я поняла, что ко всему прочему просто умираю с голоду.

— Кофе будешь?

Мирослав отодвинулся, и я села рядом, все еще натягивая футболку до колен. Ну почему она такая короткая??! Хотя можно не переживать, ведь несмотря на странное в последнее время поведение, Мирослав остается геем. Так что его можно не стесняться.

Передо мной чудесным образом появляются миниатюрная чашечка кофе, наверное, из китайского сервиза, таблетка и высокий стакан, до краев наполненный водой. Сначала пью таблетку и осушаю стакан буквально за несколько глотков. Мирослав хмыкнул.

— Теперь можем поговорить?

— Можем, для начала, что я делаю…

— У меня в квартире? — я кивнула. — Ты опустошила вчера весь бар, а потом отключилась. Что прикажешь, мне было с тобой делать?

— Мог оставить меня там, — я буркнула, не совсем убедительно. В глубине души я была признательна, что Мир меня не бросил.

— Ага, только ты уснула на мне, — увидев мои округлившиеся глаза, он засмеялся, — спокойно. Я ведь не говорил, что подо мной.

Покачав головой, я притянула к себе чашку кофе и сделала глоток. Фу, горький. Мирослав придвинул ко мне сахарницу.

— Давай ешь быстрее, а то на учебу опоздаешь.

Блин, учеба. Теперь должна буду Насте за проигранный спор. И кто тянул меня за язык в начале года, когда я ляпнула, что не пропущу в этом семестре ни одной пары без уважительной причины.

Мирослав потряс меня за плечо, возвращая из собственных мыслей.

— Что?

— Есть еще одна новость. Плохая, — я прищурилась, и Мир немного отодвинулся от меня. Мы сидели так близко друг другу, что я ощущала жар его тела. Теперь моим бедрам стало холодно, — обещай, что не будешь бить.

— Не буду. За мной долг, — Мирослав коротко хмыкнул.

— Ладно, не суть. В общем, вчера, когда мы уехали от Артёма, — при упоминании этого человека мое сердце болезненно сжалось. Сколько боли он причинил мне за один вечер, –кажется, он нарвался на кого-то, а может влез в еще большие долги. Его избили, и теперь Артём в больнице.

Я сжала чашку слишком сильно, и та выскользнула из моих пальцев, опрокидываясь. Кофе вылился прямо мне на ноги, и, вскочив, я взвыла, больше не сдерживая слез. Хотя плакала я, конечно, не от боли — правда, место ожога неприятно покалывало — а больше от усталости. Я просто не знала, как реагировать на эту новость. И поэтому позволила бессвязным эмоциям взять верх.

Мирослав медленно сглотнул, разглядывая меня как какую-нибудь сумасшедшую, и сделал глоток из кружки. Он не бросился меня утешать, даже не кинул в мою сторону жалостливого взгляда. Лишь ждал, пока слезы сами высохнут.

А ревела я долго, вжимаясь спиной в угол холодильника, взлохмачивая волосы у корней. Знаю, что выглядела жалким ничтожеством, но ничего поделать не могла. Только предпринимала очередную попытку успокоиться — вдыхая побольше кислорода — так накрывала новая волна. Мирослав за это время успел убрать со стола грязную посуду и принес откуда-то мою чистую, пахнущую порошком, не глаженую одежду.

— Я н-не п-па-пойду в этом, — икая, заявила я и отвернулась. Мирослав хмыкнул и, не говоря ни слова, принес утюг и гладильную доску.

— Сама. У тебя есть полчаса, после чего я просто вытолкаю тебя из квартиры, закрою дверь на ключ и уйду.

Я обернулась, чтобы нахамить ему и, возможно, врезать, но Мирослав оказался так близко, что у меня сперло дыхание. Он сократил последние миллиметры между нами и обнял, поглаживая по спине и волосам.

— Артём не последний человек на земле, тем более он не умер, а только хорошенько огрёб. Все наладится.

Он зачем-то дотронулся сухими губами до моего виска, оставляя на нем поцелуй, и вышел с кухни.

Я быстро привела себя в порядок, не особо заморачиваясь на мелочах — потому что уже решила, что в универ сегодня не пойду. К тому моменту, когда я вышла в прихожую, Мир сидел на мягком миниатюрном диванчике с изогнутой спинкой, капаясь в телефоне. Услышав мои шаги, он поднял голову и заблокировал его.

— Однако…

Я не поняла, на что это он намекал, но спрашивать не стала. Сев на банкетку напротив, обитую темно-коричневой кожей, я притянула свои кроссовки и принялась их зашнуровывать.

— Хотела спросить, почему твоя гостиная такая… серая?

В ответ на мое замечание Мирослав лишь хмыкнул. Он молчал, пока мы спускались в лифте и шли вдоль парковки к его машине, а заговорил лишь когда завел двигатель.

— Квартиру полностью обставляла мама. Она — дизайнер интерьеров, так что почти каждая комната оформлена в стиле строгой классики. Кроме кухни. Там маман захотела привнести модернизма.

Я кивнула, вспоминая роскошные зеркала в золотой раме, украшающие прихожую, и изумительные хрустальные люстры.

— А твоя спальня?

Мир похотливо улыбнулся, бросая на меня короткий взгляд.

— Не скажу. Своими глазами увидишь.

Почему-то в присутствии Мирослава мне было так спокойно, и я совершенно забыла попросить его отвезти меня домой. Опомнилась я только тогда, когда впереди замаячил главный корпус университета.

— Приехали.

Мы вышли из машины, и Мир заблокировал двери. Я всё никак не решалась поблагодарить его, а когда уже открыла рот, его окликнул Смирнов. Вот блин, как всегда он так не вовремя.

— Ну ладно, ещё увидимся, — он помахал мне, — и да, не забудь о том, что пообещала мне.

Мое лицо вытянулось от непонимания, и Мир захохотал.

— Я о Насте и Леше, — он понизил голос, кивая в сторону друга. Я понимающе кивнула.

Когда он скрылся с друзьями в курилке, мне пришло в голову посмотреть время. Я понятия не имела, который сейчасчас и какая у нас пара. Но первое, что бросилось мне в глаза — это около двадцати пропущенных. Три от Артема — я сразу удалила их, потому что злилась. А может, потому что меня уже начинала мучить совесть. Семь — от Насти. А остальные — я даже почувствовала, как по моей спине пробежал холодок — от мамы. Кому-то сегодня оторвут голову.

Комментарий к Гл. 10. Надежда

Скажу спасибо за отзывы ^^

========== Гл.11. Мирослав ==========

Неуклюже разворачиваясь, во двор университета въехал большой красный экскурсионный автобус. Я предчувствовал, несмотря на мягкие с высокой спинкой удобные кресла, что уже через четыре часа поездки сдохну, ибо никогда в жизни так долго не сидел на одном месте. Возможно, из-за этого для путешествий я выбирал иной вид транспорта — поездом, а еще лучше самолетом. Быстро и без всякого гемора. Но наш ректорат смотрел на вещи под другим углом.

Захарова бегала кругами, высматривая людей из нашей группы и делая какие-то свои пометки в журнале. Тем же самым занимались и другие старосты — видимо, по поручению деканата. Захарова метнулась влево, и мой взгляд невольно наткнулся на Надю. Она одиноко стояла, положив правую руку на живот, а в другой сжимая телефон. Надя хмурилась, не сводя взгляда с его маленького экранчика. Поводов волноваться, во всяком случае, известных мне, было немного. Точно не Настя — насколько я знал, их отношения с Лешей шагнули вперед, и в самом разгаре был цветочно-конфетный период. Оставался лишь Артём. Миша говорил, его до сих пор не выписали из больницы, врачи переживали из-за полученного им сотрясения мозга. Так что вполне возможно, что Надю тревожило чувство вины, и она была близка к тому, чтобы напечатать тысячи смс-ок с извинениями.

В мои планы их примирение точно не входило. Наоборот, я был рад, что Артём оказался в больнице. Там он банально не имел возможности достать Надю. И меня. Поэтому, зацепившись взглядом на её порозовевших от легкого мороза щечках, я двинулся вперед, намереваясь отвлечь от грустных мыслей о фальшивом принце. И тем самым сблизиться ещё сильнее.

Но внезапно мне перегородили дорогу. Я даже не успел разозлиться, потому что, опустив глаза, встретился взглядом с хорошо знакомым карим омутом.

— Привет, — Октябрина мило улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, примечая в её руках новую книжку.

— Привет. Что читаешь? — она опустила глаза, вглядываясь в коричневый корешок, будто видела книгу в первый раз.

— Ветер в ивах. Мне очень понравилась, — её глаза загораются ярче, когда Октябрина начинает рассказывать про книгу, — она про мистера Крота, и мистера Барсука, и… хочешь, возьми, почитай?

— Спасибо, может, как-нибудь в другой раз, — краем глаза я заметил, что Надя убрала телефон в карман куртки и взяла со скамейки дорожную сумку, явно собираясь сесть в автобус. Если так, то я могу и не успеть поговорить с ней.

— Ладно, тогда я приберегу её для тебя, — Октябрина по-прежнему улыбалась, хотя я чувствовал, что мое поведение задело её чувства. — Удачной поездки.

— Спасибо, погоди, — наверное, выражение моего лица была крайне дурацким, но так выглядело на нем непонимание, — а ты не едешь?

Октябрина грустно вздохнула.

— Нет. Отец настоял на том, чтобы я осталась здесь. Наверное, хочет за эту неделю сделать из меня нормального человека.

Я улыбнулся и взял её свободную руку.

— Тебе не надо меняться. Ты самый добрый, искренний и, если другим это так важно, нормальный человек из всех, кого я знаю.

На её щеках проступил легкий румянец. Она смущенно опустила глаза и облизала губы.

— Спасибо. Потому что я, правда, слишком часто чувствую себя неуютно.

— Думаю, ты просто родилась не в том веке, — она непонимающе посмотрела на меня, — тебе бы подошел восемнадцатый или девятнадцатый века. Время дуэлей, балов и книжных клубов.

— Ладно, — она обернулась через плечо и тоже посмотрела на Надю, — думаю, тебе лучше поторопиться.

— Еще увидимся, — я потрепал ее по волосам, когда в голову мне пришла безумная идея, о которой в будущем я, возможно, пожалею, — слушай, раз ты не едешь в Питер, и дома, скорее всего, тебе находиться не очень хочется, может, проведаешь моего друга? Он просто в больнице лежит с сотрясением…

— Тот, что Артём Власов с четвертого курса? — я кивнул. Конечно, она дочь декана, так что, скорее всего, знает поименно всех ребят с факультета. — Конечно, я понимаю, ужасно лежать целыми днями в одиночестве. И даже книгу не почитаешь. Так в какой он больнице?

Я быстро нацарапал адрес на ядовито-зеленом стикере, и Октябрина спрятала его в кармане пальто. Понятия не имею, зачем это делаю, если она мне нравится, а игра в месть с Надей скоро закончится. Уверяю себя, что это лишь подстраховка. Вдруг в Питере ничего не получится, и мне придется продолжить ухаживания за Надеждой и вернувшись в родные пенаты? Тогда Октябрина отвлечет внимание Артема на это время. А потом я просто отобью её у него, вот и всё.

Когда я проводил Рину до ворот и вернулся на место, Нади уже не было. Народ кучковался у автобуса, обсуждая, кто с кем сядет. Обогнув их, я вошел в салон и огляделся. Кроме парочки преподавателей, занявших первые ряды, в конце автобуса у окна сидела Надя. Слава богам, пока одна. Выдохнув и придав себе равнодушный вид, я сел рядом.

— Привет?

Она не сразу поняла, что произошло. Отложив телефон, Надя непонимающе посмотрела на меня, изогнув бровь. Я пожал плечами.

— Ты ведь не против?

— Да нет, мне вообще всё равно.

Надежда снова погрузилась в телефон, а я, откинувшись на спинку кресла, незаметно бросил взгляд на экран. К счастью, общалась она не с Артемом, а с Настей.

Я позволил себе ненадолго закрыть глаза, потому что всю прошлую ночь не спал. Надя возилась под боком. Я чувствовал, как она чуть приподнялась, доставая наушники из бокового карманчика сумки, и начала распутывать их. Расслабившись и уже впадая в некий транс, обычно предшествующий сну, внезапно я почувствовал толчок в бок. Пришлось с большой неохотой разлеплять глаза.

— Я так и не поблагодарила тебя за то, что тогда забрал меня из бара. Спасибо, — она склонилась как раз тогда, когда я повернулся, и поцеловала меня не в щеку, как планировала, а в губы.

Спасибо моей хорошей реакции за то, что я сразу ответил на поцелуй, углубляя его и прикусывая её нижнюю губу. Правда Надя испуганно отстранилась, хлопая глазами, и отвернулась к окну. Я видел, как у нее дрожат руки, когда она снимала с телефона блокировку и выкручивала громкость трека на полную.

Поездка еще не началась, а я уже предчувствовал, что будет весело.

Первая наша остановка произошла через три часа, когда всё мое тело уже нещадно ныло и требовало разминки. Кто-то, кто не успел занять место в конце автобуса, уговорил водителя остановиться у мака, чтобы мы смогли закупиться едой.

Всю дорогу Надя просидела, не пошевелившись. Когда я поднялся с места, она тоже не дернулась. У меня даже проскочила мысль, что она уснула. Решив не будить её, я взял из сумки свой кошелек и вышел из автобуса.

Уже смеркалось. Те, кто также как и я решили не сидеть все полчаса остановки в автобусе, разошлись кто куда. В основном, конечно, они составили очередь на кассу, продолжая весело болтать о чем-то. Я нашел Игоря, который стоял вместе со своей девушкой и что-то пытался объяснить ей, и встал рядом.

— А я не видел тебя, — Игорь бросил короткий взгляд на Карину и снова посмотрел на меня.

Конечно, девушка у него была что надо. Высокая красивая брюнетка, с ровным загаром и третьим размером груди. Правда, она активно занималась волонтерством и поэтому часто была в разъездах, что давало Игорю некоторую вольность. Вот только когда Карина была рядом, Игорёк был на коротком поводке. Потому что девушка ко всему прочему была ужасно ревнивой (хотя на месте Игоря ревновать стоило как раз ему) и ужасно боялась, что кто-то заберет её ненаглядного.

— Не привык сидеть впереди, — я улыбнулся Карине, а она лишь фыркнула. Она всерьез считала, что я и Лёша дурно влияем на Игоря, поэтому не одобряла нашего общения, — мы с Надей сидим…

— Так вы все-таки вместе, — Игорь заулыбался, — я так и знал, когда видел, как ты забираешь её из клуба.

— Какого клуба?

Засмеявшись, я отошел от них, не влезая в спор. Как раз освободилась касса. Конечно, Карина не была полной дурой и знала, что Игорь не сидит вечерами дома с книжкой, но вот за свои похождения он должен был отчитываться. Должен — ключевое слово. Специально или нет, но он частенько забывал об этом во время долгих телефонных разговоров (допросов).

Взяв два чизбургера, колу и ванильный коктейль, я вернулся в автобус, чтобы обрадовать Надю вкусным ужином. И каково же было мое удивление, когда на моем месте сидела какая-то кобыла, что-то воодушевленно рассказывая Надежде.

Я прокашлялся. Кобыла задрала голову, замечая сначала бумажные пакеты с едой, а потом уже меня, и наигранно удивилась. Мой взгляд переместился на вжавшуюся в сидение и притихшую Надю, но та продолжала упорно молчать. Партизан.

— Мир, ничего, что мы поменяемся местами? Я вот там сижу, — она показала пальчиком на кресло на два ряда вперед, причем с другой стороны. — С Вовой. Уверена, вы подружитесь.

Я снова посмотрел на Надю. Хитрая стерва. Прокрутила такой план всего за пятнадцать минут моего отсутствия, а сейчас строит из себя невинность. Ладно, и за это ты еще заплатишь.

Достав из пакета коктейль и чизбургер — все равно не буду — я отдал их Наде и занял свое новое место. Она что-то пискнула в знак благодарности.

Настроение было испорчено, даже несмотря на то, что Вова действительно оказался адекватным парнем, всю дорогу пытавшимся развеселить меня.

Комментарий к Гл.11. Мирослав

Я приношу извинения за такую задержку. Учеба, она такая Т.Т

========== Гл.12. Надежда ==========

Почему он ответил? Губы Мирослава такие мягкие, с легким привкусом горечи. Мне нравится его целовать, но.… Зачем он это делает? Я не понимаю.

Я вжалась лбом в оконное стекло, надеясь, что оно сможет охладить жар, внезапно охвативший меня. Автобус тронулся, и рама немного дрожит и вибрирует, отдаваясь в виски. Мирослав приятно пахнет. Он сильный, кажется надежный. И гей. Я почти подпрыгнула, осознав, какую игру затеял парень, занявший соседнее со мной кресло. Ну, конечно, это ведь элементарно. И как я раньше не догадалась?!

Мирослав просто не хочет, чтобы остальные догадались о его ориентации, и делает вид, будто его интересуют девушки. А если конкретнее — то будто его интересую я. Почти засмеявшись от переполнивших меня эмоций, я все-таки сдержала себя, лишь сильнее зажмурившись, продолжая делать вид, что сплю. Ну, ничего, Мирослав, я помогу тебе. В двадцать первом веке не стоит стесняться того, кем ты являешься.

Это на меня не похоже, потому что обычно в дороге я всегда бодрствую, но я действительно уснула — наверное, легкая тряска на неровной дороге убаюкала меня. Мне абсолютно ничего не снилось — лишь темнота, сквозь которую пробивались, но так и не добрались до меня чьи-то объятия. Сон ушел через несколько часов, когда автобус остановился, и Мирослав, потягиваясь, поднялся на ноги. Я не шевелилась, чувствуя, что он смотрит на меня. Через минуту Мир вышел из автобуса.

Я уже всё придумала, оставалось лишь реализовать. Впереди нас сидели Вова и Рита — брат и сестра. Мы с ними хорошо общались на первом курсе, и мне даже нравился Вова. Пока я не узнала, что он гей. Но ничего ужасного не произошло, мое сердце не было разбито, и, не смотря на то, что заиметь такого обходительного и, чего уж там скрывать, симпатичного парня мне не удалось, зато у меня появился хороший друг. Воспользовавшись тем, что Ритка вышла ненадолго на улицу, я подсела к нему.

— Привет, — он широко улыбнулся, увидев меня.

Именно по Вове я поняла, что тест не врет. Он, так же как и Мирослав, подошел по всем пунктам — как понять, что перед вами гей. Поэтому я подумала, что это своеобразная судьба для этих двоих. А потом Мир будет благодарен, что я свела его с его судьбой и помогла раскрыться.

— Привет, — я облизала губы и машинально поправила волосы, по-дорожному затянутые в тугой хвост, — я по делу.

— А я знаю, — он передразнил мою интонацию и засмеялся, — ты по-другому и не подходишь.

— Извини, дел было много. Но это, правда, важно.

— Говори, — Вова придал себе серьезный вид, будто находился на мега крутых переговорах. Дурак. Я толкнула его кулаком в плечо, и он немного расслабился.

— Знаешь Мирослава?

— Шуйского? Его весь универ знает, обижаешь.

— Да, глупый вопрос, — я перебила его, но мне простительно, — у него проблема.

— Какая? — Вова вопросительно изогнул бровь. Я выдохнула, собираясь с силами.

— Он гей.

Вова ахнул, и только тогда я поняла, что сболтнула лишнего. Мда, теперь придется выкручиваться. А я ведь совсем не то имела в виду.

— То есть ты считаешь это проблемой? — он сузил глаза и как-то по недоброму взглянул на меня.

— Да, то есть, нет. Я не то имела в виду, — Вова с жалостью смотрел на меня. Видимо, думал, что своими вопросами загнал меня в тупик. — Проблема в том, что он боится раскрыться перед окружающими.

— Многие боятся, — теперь Вова был по-настоящему серьезен. Видимо, эта тема была для него болезненной, хотя раньше он не показывал виду, — в этом нет ничего странного и удивительного. Общество, в котором мы живем, за такое может забросать камнями. Или убить.

— Но это общество любит Мирослава. Он у них почти как король. И если Мир будет тем, кем он является, ничего не изменится. Я уверена.

Вова выдохнул и опустил глаза, рассматривая свои пальцы. Он о чем-то сосредоточенно думал.

— И что ты от меня хочешь?

— Помоги ему, а? Мирослав — неплохой парень. И ты просто клад. Из вас выйдет отличная пара.

Вова снова поднял бровь, только на этот раз иронично, и хмыкнул. Понятия не имею, о чём он подумал, я ведь ничего смешного не имела в виду.

— Сватовством занялась? — я пожала плечами, — а разве тебе самой Мирослав не нравится? С чего ты вообще взяла, что он — гей?

— Я знаю, а откуда — это неважно, — не знаю почему, но рассказать про журнал и тест я не решилась. Ещё поднимет меня на смех.

— Ладно. Но только ради тебя. А Мирослав, если между нами, не в моем вкусе, — он удрученно выдохнул, когда я сжала его в объятиях.

— Спасибо.

*

Мирослав вошел в номер, который я делила с Ритой, без стука. Вид у него был злой. Я невольно напряглась, чувствуя, как волосинки на теле встают дыбом и впиваются под кожу. Мирослав в этот момент показался мне особо опасным.

— Зачем. Ты посадила. Меня. С этим? — он шумно закрыл дверь и пересек комнату, остановившись всего в паре сантиметров от меня. Я почувствовала стойкий аромат алкоголя. Мирослав выпил.

— С кем с этим? — может быть, зря я включила дурочку, но слова сорвались с языка раньше, чем я успела всё тщательно обдумать.

— С этим геем. Ты хотя бы представляешь, насколько меня достала?

Я даже пискнуть не успела, а Мирослав вжал меня в холодную стену, накрывая губы требовательным поцелуем. Я сдалась, потому что не могла больше сопротивляться. Да. Признаюсь. Меня тянуло к нему, несмотря на то, что довольно часто к Мирославу я испытывала лишь сухую ненависть.

Его руки бродили по моему телу, ненадолго останавливаясь на каждой эрогенной зоне. Он потянул меня за волосы, заставляя склонить голову чуть на бок — вслед за его рукой — и перевел поцелуи на шею, едва прикусывая тонкую кожу. Я застонала, когда его рука, пробежав пальцами по изгибам талии, остановилась и сжала через ткань футболки грудь. Никогда ничьи прикосновения не возбуждали меня так сильно.

Его клетчатая рубашка и моя футболка полетели на пол. Он усадил меня на подоконник — под нашими ногами разбился глиняный горшок с фикусом, и я обвила его шею руками, притягивая ближе. Быстрым движением расправившись с застежкой, Мирослав снял с меня бюстгальтер и стянул его вниз. Его поцелуи опустились ниже — вдоль ключиц, через ложбинку между грудью, оставляя влажный след на животе.

Я прогнулась в спине, касаясь позвоночником холодного стекла — по телу пробежала новая волна мурашек. Мирослав рыкнул и потянул меня на себя. Он повалил меня на кровать, оказавшись сверху, обжигая лицо горячим дыханием. Я открыла глаза, затуманенным взглядом рассматривая его расплывающиеся черты.

— Пожалуйста.

Дважды просить его не пришлось. Даже боль, когда мы первый раз слились в единое целое, была тягуче приятной. Он двигался медленно, подразнивая и не переставая целовать меня в нос, край губ, прикусывая мочку уха. Я снова обхватила его руками, впиваясь ногтями в его спину, отчего Мирослав зашипел и ускорился.

Мы перевернулись, и я оказалась сверху, снова мучительно медленно то поднимаясь, то опускаясь. Мне было ужасно жарко. Через едва приоткрытые глаза я видела, что его торс тоже покрылся каплями пота. Рука Мирослава легла мне на талию, и он притянул меня к себе, буквально вынуждая лечь на него. Он поцеловал меня в губы, сминая их, одновременно страстно и нежно.

Мятые простыни холодили кожу. Я лежала и не могла отдышаться, слушая, как в ванной стучит вода. Она затихла через несколько минут, а мгновением позже в комнату вернулся Мирослав, вытирая влажные волосы полотенцем. Откинув его на спинку кресла, он навис надо мной, взъерошивая мои волосы, задерживаясь пальцами на губах.

— Повторим?

Комментарий к Гл.12. Надежда

*_* Автор красный как рак из-за этой главы, знайте это.

========== Гл.13. Мирослав ==========

Совершенно не представляю, как так вышло, но кажется теперь у меня появилась девушка. И я даже не против такого положения дел. Только…кто-нибудь, дайте инструкцию, потому что я ума не приложу, что надо делать дальше.

Неделя в Питере пролетела незаметно. К счастью, «полезные» университетские дела, из-за которых нас сюда и сослали, заканчивались до обеда. На скучных лекциях и мастер-классах мне отлично спалось, так что даже это время я не могу назвать напрасно проведенным. Хотя бы потому, что ночью мне было не до сна.

Потом Надя тащила меня в одно из тех мест, которое значится в списке «если вы в Питере, то обязаны посетить…», где делала кучу фотографий, изредка затаскивая в кадр и мою посиневшую от пронизывающего холодного ветра физиономию. Пока она редактировала и публиковала снимки в instagram, я продолжал мерзнуть и почти превращался в сосульку. Тогда Надя бросала телефон в сумку, и мы шли в кино или встречались с ребятами из универа.

Вечером мы ужинали в каком-нибудь кафе, после чего уединялись в моем номере, где нам не могли помешать ни Игорь, ни Надина подружка, Рита, ни Вова.

И да, я по-прежнему считал его вполне адекватным парнем, несмотря на то, что в первый день нашего пребывания в северной столице, он пытался флиртовать со мной. Осознав напрасность сей деятельности, Вова быстро слился, между слов сдав и Надю, и её коварный план по выведению меня на чистую воду.

И как-то так вышло, что начиная с той самой минуты в туалете, где я выслушивал о себе нелицеприятные вещи, и до того вечера, когда напившись, я уверял себя, что ненавижу эту светловолосую стерву, моими мыслями (да и чего уж там, моим сердцем) полностью завладела Надя.

А теперь она моя девушка.

Надя опустила голову мне на плечо и сделала селфи.

— Хештэг «едем домой», «Питер, уже скучаю», — она хихикнула, — как думаешь, пойдет?

Я был готов буркнуть что-нибудь на подобие — мне все равно, какая разница, это всего лишь фотка, — но быстро опомнился. Инстаграм для Нади был сродни храму для верующих. К таким святыням нужно было относиться с уважением. Если не хочешь огрести.

— Идеально, — она улыбнулась, быстро клацая по экрану и даже не распознав в моем голосе тонну сарказма. Наивная душа.

Выключив телефон, Надя отстранилась, чуть развернувшись боком, и внимательно посмотрела на меня.

— Ты точно не гей? — я хмыкнул.

— Точно.

— Но журнал…

— Врет.

— Но тест…

— Да не гей я!

Наверное, получилось слишком громко, потому что к нам повернулся весь автобус, включая, наверное, водителя. Вовчик засмеялся. За ним отчего-то покрасневшая Надя. Автобус вновь ожил, и все вернулись к своим занятиям. Надежда уткнулась лбом в мое плечо, продолжая улыбаться.

— Ладно, верю.

Дорога обратно сложилась куда веселее, чем в Питер. С Надей мы смотрели фильмы, пока и мой, и её планшет не разрядились. Слушали музыку, стараясь не вникать в ссору, разгоревшуюся между Кариной и Игорем. Не знаю, как такое вообще возможно, но Карина объявила, что за то время, пока она на пять минут отлучалась к преподавателю социологии, Игорь успел пофлиртовать с Аней и Ксюшей с третьего курса дизайна. И это при том, что девчонки сидели на противоположной стороне автобуса, за пять рядов от моего бедного друга. А Игорь даже с места не вставал. Последние часов пять поездки мы просто спали, хотя, когда автобус въехал во двор, с которого отъезжал девять дней назад, что я, что Надя чувствовали себя разбитыми.

Здесь нас уже встречала блондинка-секретарша из деканата и еще какой-то толстый мужик в очках, постоянно сползающих на кончик его длинного, словно орлиный клюв, носа. Он был одет в серый костюм, пиджак которого проглядывал через расстёгнутую молнию. Наверное, он был с другого факультета, потому что видел я его впервые.

— Шуйский, — блондинка-секретарша оживилась, едва увидела меня, — Антон Сергеевич хочет тебя видеть. Зайди к нему, — и не давая мне сказать, она добавила, — прямо сейчас.

Надя напряглась и посмотрела на меня снизу вверх. Её брови сложились в домик.

— Что ты успел натворить?

— Я откуда знаю, — с моих губ слетел смешок, — всего пять минут на родной земле…

Но, видимо, я действительно что-то успел натворить, потому что наш декан выглядел очень недовольным, когда моя персона нарисовалась в дверях его кабинета.

— А Шуйский, — он по недоброму хмыкнул, — ну, поздравляю. Можешь паковать вещи.

— Куда? — Антон Сергеевич посмотрел на меня как на последнего идиота.

— Этого я не знаю. Может, во Владивосток, может, куда в Сибирь. Как повезет.

Я не мог понять, что он несёт. Какой Владивосток? Какая Сибирь? Наш декан окончательно свихнулся за эту неделю? Видя мое недоумение, Антон Сергеевич встал и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Он что-то бормотал себе под нос, и единственным, что мне удалось разобрать, было идиот и болван.

— Ты к девушке сходил?

Он остановился и вопросительно посмотрел на меня.

— Какой девушке?

— Какой-какой, к дочери прокурора.

И тут я всё вспомнил. И как меня первый раз сюда вызывали из-за этой сумасшедшей. И как я должен был проведать её в больнице. И как я совершенно забыл про это.

— Упс…

Антон Сергеевич покачал головой. Видимо, в мыслях он уже пристрелил меня или повесил. Или и то и другое одновременно. Во всяком случае, это было бы гораздо лучше армии.

— Он сегодня же сходит к ней. Я обещаю.

Волшебным образом за моей спиной материализовалась Надя. Хотя мы договорились, что она подождет меня в приемной, эта неугомонная, видимо, подслушала разговор и теперь вмешалась в него. Антон Сергеевич удивленно посмотрел на нее и выпятил нижнюю губу.

— Даже не знаю…

— Я ручаюсь за него. Антон Сергеевич, пожалуйста.

Декан милосердно кивнул, и Надя вывела меня из кабинета, крепко переплетая наши пальцы. Только вот сделано было это не в знак поддержки. А чтобы я не убежал.

— И с каких пор у тебя провалы в памяти? — она злобно посмотрела на меня. Такая смешная. Я щелкнул её по носу пальцами свободной руки, но она тут же клацнула зубами.

— Честно, забыл, — я засмеялся, все еще надеясь как-нибудь замять это дело. Но Надя отступать явно не собиралась.

— А, понятно, — ее глаза сверкнули, — значит, пойдем сейчас. Пока не забыл.

Что-то говорить в знак возражения было бесполезно. Надя уже все решила, и сопротивляться было бесполезно. Мы вышли из универа, и моя новоиспеченная девушка немного притормозила шаг. Но не из-за того, что устала нестись с около световой скоростью на десятисантиметровых каблуках, а потому что перед нами словно выросли из-под земли Леша с Настей. Оба счастливые до глубины души.

— Поздравляю, — Настя попыталась обнять сначала меня, а затем и Надю, но та до сих пор держала мою руку и не отпускала. Настя, увидев это, умилилась, — о, вы такие милые, скажи, Леш?

Леша смотрел на меня и ржал.

— Да-а, милые, — его интонация не показалась мне искренней. — Куда ведешь его, Надюша? На казнь?

Она скривилась и показала ему язык.

— Я могу его отпустить. Но тогда в следующий раз ты увидишь его побритым на лысо.

Леша непонимающе посмотрел на меня, а я лишь пожал плечами, так как не горел желанием объяснять ему всё сейчас.

Я не хотел ехать к этой девчонке. И мое желание не появилось бы, даже если бы она была дочерью президента, а не прокурора. Но реальность была такова, что я должен был к ней приехать. Иначе армия. А в армию меня отпускать не хотела Надя. Вот и давила не хуже белорусского трактора.

Конечно, наша прокурорская дочка лежала в VIP-палате. По-другому и быть не могло. Хотя даже я бы не стал лежать в общих палатах нашей районной больницы. Лучше заплатить на несколько тысяч больше и позволить себе хоть какое-то подобие комфорта, чем жить в одной комнате с восемью другими больными и тараканами в придачу.

Девушка сидела на кровати, скрестив по-турецки ноги и смотрела телек. Увидев меня, она радостно вскочила, подбежала и повисла на шее, что-то щебеча на своем птичьем. Видимо, память у нее была как у рыбки.

— Привет…

— Лика, — подсказала блондинка. Она смотрела на меня во все глаза, видимо, не веря привалившему (приехавшему на ауди, так-то) счастью.

— Привет, Лика, — я скинул её с себя и, пройдя вглубь палаты, поставил пакет с фруктами на тумбочку, — пока, Лика.

— Ты так ничего и не понял? — блондинка надулась и скрестила руки на груди, — если ты не будешь моим парнем, папочка отправит тебя в армию.

— А ты не ахуе… — я не закончил, потому что в палату медленно и гордо вошла Надя. Она оглядела эти царские покои и хмыкнула, переведя взгляд на девчушку.

— А я представляла себе дурку по-другому.

— Это не психушка вообще-то, — Лика смотрела на нее так, будто это Надя была умалишенной. Та лишь вздернула бровь.

— Правда? А разве не там должны лежать те, кто режет себе вены?

Лика заскрипела зубами. Надя продолжала сверлить ее взглядом и опускать глаз явно не собиралась. Поединок Лика с треском проиграла и, злобно шипя, вернулась на кровать.

— Кто ты вообще такая? Доктор запрещает мне нервничать, а ты принесла с собой негативную ауру. Проваливай.

— Ага, щас, — Надя шагнула вперед, и Лика испуганно вжалась в изголовье кровати. Я не собирался вмешиваться. Мне хотелось понаблюдать за этим сражением со стороны, — только патлы поотрываю одной наглой особе, что лезет к моему парню.

Лика боязливо сглотнула. Я сглотнул. Надя была великолепна.

— Так вы того… пара? — моя девушка кивнула. Лика грустно вздохнула, — так я не знала. Думала, он один.

— Теперь будешь знать. Мирослав ради того, чтобы не идти в армию, может и станет с тобой встречаться, только отношения ваши все равно долго не продлятся. Зато умрете в один день, — что-то в голосе Нади подсказало блондинке, что та не шутит.

— Не нужен мне твой Мирослав. Уходи, — она уже почти плакала. Но Наде этого было мало.

— Я уйду, когда ты скажешь своему папочке-прокурору, что больше никаких претензий не имеешь.

— Я скажу, — голос Лики сорвался на истерику, — скажу.

Она схватила с тумбочки телефон и стала искать номер в телефонной книжке. Надя удовлетворенно кивнула, улыбнулась, словно и не превращалась только что в дьявола, и взяла меня за руку.

— Пойдем?

Только глубоко вечером, когда Надя уже крепко спала, я понял, что эта история, наконец, закончилась. Армия мне больше не грозит. И в моей жизни появилось белокурое счастье с дьявольскими рожками.

Комментарий к Гл.13. Мирослав

Хеей, вот и всё (наверное?) остался эпилог

========== Гл.14. Эпилог ==========

Мирослав склонился над столом, усердно записывая что-то в тетрадь. Нет бы, в течение года ходить на занятия, писать лекции, но как бы ни так. Наш Мирослав всё делает в последнюю минуту. Думаю, было бы забавно, если бы он высунул язык от такого исполнительного старания, но Мир лишь сердито хмурился и прикусывал нижнюю губу. Отвлекать от столь важного занятия — подготовки к последнему экзамену — я не решалась, и молча стояла у зеркала, прикладывая к груди одно платье за другим.

Часы пробили полдень.

— Мир, ты одеваться собираешься? Нам к двум надо быть в ЗАГСе.

Я не оборачивалась на него, копаясь в ящичках с косметикой и сгребая в кучу ту, что должна была мне пригодиться, но почувствовала, как Мирослав поднял голову. Он тяжело шмыгнул носом — еще чувствовалась подхваченная пару недель назад простуда — и поднялся на ноги.

— А, может, никуда не поедем?

Мирослав подошел ко мне со спины и обнял за талию, вынуждая отклониться назад, подставляя щеку под небрежный поцелуй.

— Может Леша и переживет шафера в джинсах, но вот полное его отсутствие точно нет. Так что давай собирайся. И мне не мешай, — я игриво оттолкнула его и села за столик, — а то получится как в прошлый раз. Только один глаз накрасила.

Мир засмеялся.

— Было забавно, — я фыркнула.

— Ага. Очень. Почему ты мне ничего не сказал?

— Давай не будем ворошить прошлое.

Мирослав подошел к шкафу и вытащил оттуда новенький черный смокинг и белоснежную рубашку. Я уже представляла, насколько сексуально он будет выглядеть во всем этом великолепии. И только этих фантазий мне хватило, чтобы возбудиться.

— Мир, — я протянула согласную в его имени. — А, может, всё-таки немного опоздаем?

Любимый понял меня без лишних слов.

***

Леша, воспользовавшись тем, что Настя ненадолго отошла, повернулся в мою сторону и подмигнул, мол «теперь твоя очередь», я лишь отмахнулся. Надя ушла помогать Насте — невесте (хотя, теперь уже жене) нужно было поправить прическу, поэтому я сидел за столиком в гордом одиночестве, разглядывая гостей. Кажется, Смирнов решил пригласить на свою свадьбу весь город, потому что кого тут только не было.

И Захарова, залипшая в планшет сразу после того, как закончилась свадебная церемония. И Игорь с Кариной. На пальчике последней теперь тоже блестело заветное колечко, поэтому свой пыл ревнивица немного поубавила. Но всё равно в её взгляде прочитывались пожелания смерти всем девушкам, случайным образом оказывающимся возле их столика. И Миша, танцевавший с какой-то незнакомой горячей брюнеткой.

И даже Артем с Октябриной. Артем сдал выпускные экзамены и больше не мозолил мне глаза, так что и ненависть моя к нему немного поутихла. Тем более он больше не претендовал на Надю, а вполне был счастлив с тихой, уравновешенной Риной. И, кажется, она тоже была счастлива.

Надя села рядом и дала мне подзатыльник. Я аж тортиком подавился. В её глазах зажглись недовольные искры.

— Поди, считаешь меня неуравновешенной психичкой?

Если бы мог, я бы подавился второй раз.

— Ты что, мысли мои читаешь? — она скривилась и придвинула к себе мою порцию десерта, — Эй.

— Что? — Надя снова недовольно посмотрела на меня, но на этот раз её взгляд был мягче, — я на диете, мне много нельзя, а ты всё равно половину уже съел. Можешь взять мою тарелку.

Она улыбнулась мне улыбкой ангела и отправила в рот ложку с бисквитом. Я понял, что никогда не пожалею о своем выборе.

— Как хорошо, что ты все-таки не гей, — она захихикала.

Вот ведь злопамятная. Никогда не забудет и мне не даст забыть эту историю.