Et ce sera mon paradis (СИ) [Djesefina] (fb2) читать постранично

========== Глава 1 ==========

На углу одной из улиц с перекрестка донесся звук бубна. Клод услышал, как офицер сказал школяру:

— Гром и молния! Поспешим!

— Почему?

— Боюсь, как бы меня не заметила цыганка.

— Какая цыганка?

— Да та, малютка с козочкой.

— Смеральда?

— Она самая. Я всё забываю её чёртово имя. Поспешим, а то она меня узнает. Мне не хочется, чтобы эта девчонка заговорила со мной на улице.

— А разве вы с ней знакомы, Феб?

Феб ухмыльнулся и, наклонившись к уху школяра, что-то прошептал ему. Затем разразился хохотом и с победоносным видом тряхнул головой.

— Неужели? — спросил Жеан. — И вы уверены, что она придет?

— Да вы с ума сошли, Жеан! Разве в этом можно сомневаться?!

— Ну и счастливчик же вы, капитан Феб!

Архидьякон услышал весь этот разговор. Его зубы застучали, заметная дрожь пробежала по всему телу. На секунду он остановился, прислонившись, словно пьяный, к какой-то тумбе, и затем хотел снова пойти за веселыми гуляками, однако внимание его привлекла миниатюрная фигурка, стоявшая в тени одного из домов. Стоило двум друзьям скрыться за поворотом, и та, которую так боялся встретить г-н де Шатопер, ожила, и, содрогаясь от рыданий, побежала в противоположную сторону. Маленькая козочка последовала за ней, и именно благодаря этому бесовскому животному священник узнал девушку. Не оставалось никаких сомнений — офицер, сопровождающий школяра, был тот самый Феб, чьё имя вплелось во все мысли Фролло. Значило ли всё произошедшее, что Эсмеральда не пойдет на свидание, он не знал, поэтому поспешил за убежавшей плясуньей.

Однако девушка, казалось, уже скрылась в сети домов, и архидьякон не на шутку перепугался, решив, что не найдёт её. Но вот до его слуха долетело жалобное блеяние козочки и тихий голос, ни на секунду не покидавший его с того самого мгновения, как он стал невольным слушателем пения цыганки на площади.

Священник накинул капюшон на глаза и бесшумно подошел к одному из домов. Он огляделся — кругом было безлюдно, а значит, теперь он являлся единственным свидетелем. Это к лучшему, ведь лишние зрители ему не нужны.

— Ох, он стыдится меня, Джали, — произнесла девушка.

Архидьякон прислушался, и, казалось, врос в стену, к которой прислонился. Недвижимый и бледный, подобно статуе, он прижался лицом к холодному камню и вслушивался в каждое произнесенное слово.

— За что же он так со мной? Неужели и правда, я могу его опозорить? И почему, почему он засмеялся? — плясунья погладила козочку, — Ох, конечно… уличная девка, ведьма, цыганка… Смеральда!.. Конечно, ему стыдно говорить со мной на людях! — она тихо заплакала, вспомнив, как капитан сам назвал её девчонкой с чертовым именем.

Тяжелый вздох вырвался из груди священника.

— Ах, если бы я только смогла найти моих родителей. Может, судьба подарила мне доброе имя? О, моя бедная матушка… — пальчики нащупали висящий на груди амулет.

— Нет, нельзя сейчас идти к нему. Но что же он подумает? Значит, я обманула его, пообещав прийти? Он не простит мне этого никогда, но я не могу… Несчастная, почему я не родилась в дворянской семье? — продолжала девушка. Раздосадованная, она прижала к себе Джали. — Ах, он смеялся, упоминая обо мне. Неужели он не любит меня? Не может быть, он ведь был так добр ко мне. О, мой Феб! Если бы ты только научил меня своей вере, мы бы венчались… я бы полюбила твоего Бога, молилась бы за тебя. Ты бы никогда меня не стыдился боле. Ах, как бы мы были счастливы, — цыганка не хотела признаваться себе в нелюбви капитана к ней, но неприятные мысли всё не уходили. Не растворялся и образ Феба, так уверенно заявившего, что цыганка придет.

— Ах, зачем же нужна такая любовь? — она замолчала, услышав шорох.

Стоявший всё это время в тени архидьякон внимал каждому её слову и с каждым мгновением больше и больше восхищался ею. Она говорила о вере, и мысли его путались, а сам он рисковал в любую минуту раскрыть своё присутствие громким вздохом отчаяния. Она, простая цыганка, танцовщица, колдунья, была целомудреннее его. Его, Клода Фролло, архидьякона Жозасского, давшего обет перед Богом.

— Кто здесь? — вновь раздался голос цыганки, и священник понял, что его заметили. Помедлив немного, он вышел на свет, и девушка в ужасе прижалась к стене.

— Кто вы? — она хотела закричать, увидев, как фигура медленно приблизилась к ней.

— Это тот священник, — упавшим голосом произнесла цыганка, когда капюшон был снят. — Не подходите, или я закричу!

— Неужели я внушаю вам ужас? — хрипло спросил архидьякон.

Она молчала, глаза говорили за неё.

— Позвольте мне помочь вам, — моляще произнес он и сделал осторожный шаг в её сторону. Его