Страна чудес [Эмилио Сальгари] (fb2) читать постранично

Эмилио Сальгари Страна чудес

I. Озеро Торренс

Престранная это страна! Здесь можно даже стоя под деревьями живьем испечься на солнце! Да и что это за деревья? Клянусь честью, они не заслуживают названия деревьев. Вот, например, мы идем теперь по лесу, а между тем здесь нет никакой тени! Право же, природе пришла странная мысль: взять да и вырастить листья вверх ногами!

— Помни, что мы находимся в стране всяческих несообразностей, старина!

— Нечего сказать, прекрасная страна, черт возьми! Я никогда не видал еще ничего подобного, а между тем ведь я изъездил планету, называемую Землей, по всевозможным направлениям. Ну, посмотрите, пожалуйста, что же это за страна, где деревья не дают тени…

— И вместо того, чтобы терять листья, как деревья наших стран, теряют ежегодно кору.

— Где лебеди черны…

— А орлы белы.

— Да, Кардосо. Где крапива достигает высоты деревьев, а тополь так низок, что похож на кустарник.

— Где треска ловится в ручьях, а речная рыба — в море.

— Змеи крылаты словно птицы.

— А большие птицы не могут летать, так как у них какие-то обрубки вместо крыльев.

— Где температура поднимается во время дождя и опускается в хорошую погоду…

— Где ветер поражает сыростью, когда нет дождя, и удивительно сух, когда идет дождь

— Именно так, Кардосо, и где у собак волчьи головы и лисье строение тела, да к тому же они никогда не лают.

— Где рыбы имеют разноцветные крылья, складывающиеся, как у летучих мышей, где деревья не приносят плодов, а вместо того выделяют камедь, где существуют растения, отравляющие людей, которые только прошли близко от них, где существуют ослепляющие цветы, млекопитающие, имеющие утиный клюв, где птицы не поют, а щелкают, как бичи, звонят, как будто в горле у них настоящий колокольчик, смеются, как пьяные негры, плачут, как дети, или же ты принимаешь их крик за бой часов, где у животных есть сумки, чтобы прятать туда детенышей, где даже ноги у животных не одинаковой величины и где, наконец, дикари едят друг друга и будут очень рады посадить тебя на вертел! Не правда ли, моряк?

— Так точно, друг мой, но, правду говоря, у меня забегали мурашки по коже от твоего предсказания.

— У такого-то храброго моряка, как ты, смотревшего не раз в глаза смерти и которого даже чуть не съели живьем mondongneros¹ патагонской пампы! Ты шутишь, Диего?

— Вовсе не шучу, Кардосо. Я, несмотря ни на что, все еще дорожу своей старой шкурой, и мне бы не хотелось оставить ее в стране, такой далекой от моей родины.

— Что же, разве ты непременно хочешь донести ее до дома целой?

— Я на это не рассчитываю, Кардосо, но мне вовсе не хотелось бы оставить ее здесь полностью. Что за странная мысль пришла в голову нашему доктору: проникнуть в самое сердце континента.

— В сердце? Да мы пройдем весь этот таинственный материк.

— От одного океана к другому?

— Да, или, вернее говоря, от берегов этого озера к северным берегам материка — я еще не знаю, выйдем мы к заливу Карпентария или к заливу Кинг.

— Не знаю, но я слышал, что дело идет о розыске следов какого-то исследователя Австралии, затерявшегося неизвестно где, а также об исследовании северных берегов. Другие же говорят, напротив, что дело идет о каком-то громадном пари.

— Да разве так труден переход через этот континент?

— Кажется, штука не легкая, так как в точности еще неизвестно, что находится внутри материка: пустыня или что-либо того похуже. Впрочем, говорят, что кто-то переходил уже через Австралию, но не могу тебе сказать, правда ли это.

— И наш доктор вбил себе в голову перейти через нее и сунул свой нос в эту пустыню?

— Может быть, это тебе не нравится, Диего?

— Нет, я привык к длинным путешествиям, или, вернее говоря, мы к ним привыкли. Черт возьми! Разве мы не перешли пампу Патагонии, чтобы спасти клад несчастного президента Солано Лопеса. Уф! Как подумаешь, что этот храбрец кончил такой смертью! Я готов был бы поставить свою шапку против… Но оставим мертвецов! Эй, тонконогая обезьяна, принеси-ка нам бутылочку. Мне хочется промочить горло и утопить в вине эти воспоминания.

В ответ на зов из огромной колымаги, настоящего австралийского драя (большой фургон), стоявшего под тенью огромных деревьев, отличавшихся темной листвой и ярко-белыми, словно выбеленными известью стволами, вышел отвратительный туземец и подошел к разговаривающим, заплетаясь ногами и неся в руках бутылку и две чашки. То был достойный представитель расы, обитающей в центральных областях Австралии, расы, не имеющей себе подобных как по неряшеству, так и по безобразию и, кажется, принадлежащей скорее к породе обезьян, нежели к породе людей. У него были длинные, растрепанные и покрытые целым слоем жира волосы, низкий лоб, черные блестящие глаза, рот как у крокодила, выдающийся живот, ужасающе худые руки и ноги, не имеющие икр. Цвет его кожи нельзя было определить, так как он был покрыт татуировкой, но скорее это был цвет потемневшей бронзы, нежели черный,