Ньюгейтская невеста [Джон Диксон Карр] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »
Джон Диксон Карр Ньюгейтская невеста
Посвящается Клэрис[1] Лучше всего об этом много лет назад сказал Р. Л. С.[2]: Если это дело стоило делать и если вышло по возможности хорошо, если с этих несовершенных страниц возносится хотя бы легкое пламя вдохновения, это во многом твоя заслуга.Глава 1 Представляющая палача
Повешение Дика Даруэнта было назначено на завтра у Двери Должников Ньюгейтской тюрьмы[3]. Ночью не должно было раздаваться никаких зловещих звуков – даже ударов колокола церкви Гроба Господня[4]. И лишь на рассвете зрители услышали бы цоканье копыт по булыжникам мостовой и скрип колес, когда лошади вывозили бы виселицу из главных ворот. Виселица высотой в дюжину футов была тяжелой и такой широкой, что на ее помосте могли бы танцевать десять пар. Боковины виселицы, обшитые досками, как козлы для кучера, от помоста до колес, были выкрашены в черный цвет. По указанию палача Джона Лэнгли виселицу надлежало установить у Двери Должников. Толпа начала собираться возле тюрьмы уже вечером накануне казни. – Черт! – хрипло выругался надзиратель, дежуривший в сторожке над главными воротами. – Уже собирается толпа! Высунувшись из окна, он посмотрел вниз и налево на темную улицу Олд-Бейли[5]. Второй надзиратель подошел к окну; он занимал эту должность меньше месяца, но длинный красный плащ был почти таким же грязным, как у его многоопытного товарища. Отблески пламени единственной свечи, горевшей на столе в комнате с побеленными стенами, играли на спинах двоих мужчин, выглядывающих наружу. – Беспорядков быть не должно, – возразил второй надзиратель. – Это почему? – Люди любят Дика. Первый надзиратель, по кличке Красноносый, наклонился из окна и любовно похлопал каменный фасад Ньюгейта. – Холлоуэя и Хэггерти[6] тоже любили, – донесся снаружи его хриплый голос, – когда Бранскилл вздернул их в 1807 году. – Ну и что? – Двадцать восемь человек из тех, кто пришел поглазеть на казнь, задавили насмерть возле эшафота. Не говоря уже о раненых. И это истинная правда. Второй надзиратель, высокий тощий парень по имени Джейми, втянул голову в плечи и отошел от окна. Он не сомневался, что это истинная правда. – И никаких беспорядков не было, – продолжал Красноносый. – Во всяком случае, того, что мы называем беспорядками. Все обычно начинается, когда приговоренного выводят из Двери Должников и толпа орет: «Шапки долой!» – Почему? – допытывался Джейми. Красноносый задумался, продолжая похлопывать по фасаду тюрьмы. – Прежде всего, потому, что большинство зрителей пьяны. На рассвете они начинают свистеть, кричать и петь. Иногда собака схватит кого-то за лодыжку, или женщину придавят так сильно, что она завопит во все горло. Ну а потом… – Красноносый описал руками круг за окном. В его хриплом голосе послышалась усмешка. – Но интереснее всего, когда палач тоже пьян, хотя толпе это не нравится. – Мне бы тоже не понравилось, – заявил Джейми. Красноносый медленно повернулся. На фоне окна вырисовывалась его мясистая физиономия с синеватыми прожилками, тянущимися от носа. – Ну и простофиля! – хмыкнул он. – Помню, я видел старину Бранскилла, до того как Лэнгли занял его место. Бедняга так накачался бренди с водой, что пытался накинуть петлю на шею священника вместо осужденного. И это истинная правда! Обоим было не по себе, и оба это знали. Но даже не заикнулись о том страшном ощущении, что прочно засело в голове, подобно сгустку страха. Причем страх этот не имел ничего общего с предстоящей казнью. Повешение для них и для многих других было хорошо знакомым и почти приятным зрелищем – куда более увлекательным, чем Панч и Джуди[7]. Что-то другое тревожило двух надзирателей, как, впрочем, и весь Лондон. В этот вечер четверга 21 июня 1815 года беспокойство витало в воздухе, просачиваясь в него, подобно дыму с крыш напротив тюрьмы. На стене зазвонил колокольчик. – Это калитка, – проворчал Красноносый. – И причем изнутри. – Какой-то поздний посетитель уходит? – предположил Джейми, зажигая фонарь от свечи. – И очень поздний, – многозначительно добавил Красноносый. – Если ты знаешь, который час, парень, то можешь рассчитывать на чаевые за хлопоты. Тарахтя ключами, Джейми поспешил к винтовой лестнице. Запоздалый визитер, поджидающий у калитки в главных воротах, оставался в тени, даже когда Джейми поднял продолговатый фонарь с закопченными стеклами. Нос посетителя морщился, как, по-видимому, и желудок, вдыхая запахи Ньюгейта. Со стороны уголовного сектора доносился шум пирушки – вино и спирт там можно было приобрести в любое время. – Поздно, сэр, – проворчал Джейми, подражая Красноносому. – Ровно без четверти одиннадцать, – отозвался посетитель сухим, бесстрастным- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »
Последние комментарии
4 часов 22 минут назад
10 часов 6 минут назад
11 часов 13 минут назад
12 часов 11 минут назад
12 часов 25 минут назад
21 часов 35 минут назад