Алый король [Грэхем МакНилл] (fb2) читать постранично, страница - 3

слышал его до сих пор.

— Именно так, — отозвался провидец. — Как будто данная область космоса всегда носила такое имя, но решила объявить его лишь теперь.

— Интересная теория, — сказал Ариман. — Думаю, лучше обсудить ее после завершения миссии.

Казалось, что кольца «Торкветума» открыты пустоте. На деле же их окружало сдерживающее поле невиданных для Азека размеров, которое не позволяло улетучиться воздушной оболочке станции и в какой-то мере укрывало ее от воздействия Ока. На каждой поверхности сверкали эфирные призраки — мерцающие образы, различимые только боковым зрением. Они исчезали, как только воины замечали их.

— Саму структуру назвали неправильно, — произнес Собек, в омедненном визоре которого отражался тошнотворный варп-свет. Багряный доспех легионера напомнил Ариману о бликах заката на пирамидах Тизки — настоящих, а не тех каркасах-скелетах, разбросанных по истерзанным молниями пустыням их нового убежища.

— То есть? — спросил Толбек. Опустившись на одно колено, он приложил ладонь к металлической обшивке. Вокруг черной латной перчатки вспыхнуло голубое пламя, и его языки поползли вперед, словно змеи в поисках добычи.

Собек взмахнул посохом-хекой из слоновой кости с резным навершием в виде множества глаз.

— Она больше похожа не на торкветум, а на колоссальную армиллярную сферу^[17]. Примитивную гелиоцентрическую модель небосвода из нескольких колец, служащую для расчета звездной долготы и широты.

Азек обошел своего практика и встал на колени у пятиметрового фокального отверстия в экваториальном кольце. Несмотря на километровую ширину и стометровую толщину, оно выглядело безумно хрупким при стремительном движении в пустоте.

Проем со вставленными в него линзами идеально точно обрамлял бронзовый шар в далеком центре «Торкветума». Вокруг сферы, имевшей ровно пятнадцать километров в диаметре, грациозно вращались геоцентрические кольца станции.

Ариман видел, что шар находится под ним, но желудок воину скручивало так, словно он падал вверх.

— Если это наблюдательный пункт, где же наблюдатели? — Толбек погасил огонь на латной перчатке. — Мы в условленном месте, но нам нельзя долго оставаться в открытом космосе, где псы Русса могут почуять наш след. Защититься от них мы не сумеем.

Искусство Пирридов было самым неизящным из всех пси-дисциплин легиона, однако неизбежные перемены в Великом Океане возвышали этот орден. Пока пророческий дар Корвидов слабел, повелители пламени набирали силу.

Но, при всей бесцеремонности Толбека, Азек мысленно соглашался с ним. Ранее станция ответила на приветствие «Кемета» только двоичным сигналом, без вокс-передачи или пикт-канала.

Им передали набор координат и точное время встречи.

Испытав резкое предощущение, Ариман выпрямился. Тут же в изгибе кольца открылась панель, до сих пор сливавшаяся с обшивкой, а за ней стала видна идущая под странным наклоном лестница из полночно-темного мрамора с сапфировыми прожилками. Санахт выхватил клинки из ножен; Шакал и Сокол блеснули черным и белым. Люций обнажил меч на долю секунды быстрее, и его омерзительный кнут рассек воздух, извиваясь подобно змею.

— Может, это они? — спросил Собек.

Моргнув, Азек преодолел иллюзию того, что ступени в проеме каким-то образом вогнуты. Из отверстия меж тем появилась группа созданий, сверкающих хромом и черным глянцем. Их яйцевидные керамические головы не имели отличительных черт, кроме печатей-клейм по центру, отливающих ярким ртутным блеском. Знаки не повторялись, и Ариман заметил в их композиции примитивные готические нотки.

«Возможно, это имена, взятые у семидесяти двух демонов из Свитка Бафомета^[18]?»

— Ну, конечно же, — произнес Менкаура, обернувшись к Санахту. — Теперь понятно, почему твоим Атенейцам не удалось прочесть мысли тех, кто отправил сигнал.

— Роботы? — Хатхор Маат окинул взглядом автоматонов с фарфоровыми черепами. — Они прислали роботов?

Издевка в его тоне Азеку была знакома даже слишком хорошо: после сожжения Просперо она, казалось, стала неотъемлемой частью этого голоса.

Машины направились к легионерам; плавность движений автоматонов указывала, что создавали их с любовью и мастерством. Абсолютная целеустремленность роботов напомнила Ариману о поединке Люция с Санахтом — о мгновении перед решающим ударом покрытого шрамами мечника.

Внутри существ пылал черный огонь, открытый для пророческого взора Азека.

Он покачал головой:

— Это не роботы.

«Ёкай»^[19].

В одном из символов Ариман распознал термин, который в языке давно сгинувшей империи Старой Земли обозначал какое-то мифическое создание, но глубинное значение сигила ускользало от воина.

Атхарва подсказал бы ему. Противоречивый брат-корвид всегда живо интересовался легендами Драконьих Народов. Он поведал бы товарищам все, что