ЗЛОПОЛУЧНАЯ КРАСОТА, или Резидент снова в деле [Василий Вячеславович Боярков] (fb2) читать онлайн

Часть первая. Злополучная красота

Глава 1. Квартира сверху

На «дворе» стоял октябрь 2003 года. В стране «набирали обороты» грандиозные крупномасштабные перемены. Преобразования, в политической и социальной жизни России, способствовавшие улучшению благосостояния населения и укреплению авторитета государства в мировом сообществе, проводились только что пришедшими к власти молодыми и здоровыми силами.

Ветрова Екатерина Сергеевна, успешно и непринужденно поменяв свою фамилию на Вернер, управляла не только столичным, но и всем Российским модельным бизнесом. В этой сфере деятельности, она была одной из самых значимых фигур – того времени.

Это была молодая тридцатилетняя женщина. За пятилетний промежуток времени, в ее внешности мало что изменилось. Такие же большие синие излучающий невероятный ум глазки – только взгляд сделался более жестким, и в нем «сквозила» большая уверенность. Коралловый цвет ротика сменился алым и еще более стал подчеркивать ее женственность. Волосы пока не претерпели значительных изменений. Густые, точно так же как и раньше, спадающие на лоб элегантной челкой, единственное, они были теперь острижены и уложены в прическу «Каприз». Ее овальное лицо выражало в большинстве случаев надменность, и конечно сравнение с чем-то божественным к нему, как раньше, не подходило. Продолжая оставаться стройной, при своем невысоком росте, она, как и раньше – казалась высокой. Смуглый оттенок кожи днем становился золотистым. Одеваться она предпочитала в строгие костюмы – более светлых тонов. Свои восхитительные маленькие ножки, она помещала в изящные остроносые туфельки, теперь уже всегда на высоком каблуке. В ее нежном голосе появились «стальные» нотки, что ничуть не оттеняло его притягательности.

Как и полагается, при таком общественном положении, у нее была масса поклонников. Все, чего желала от жизни, Ветрова-Вернер получила: власть, уважение и признание. При всем том многообразии богатых и успешных предпринимателей, склоняющихся к ее ногам, свое предпочтение Екатерина отдала одному очень высокопоставленному чиновнику: заместителю директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации генерал-лейтенанту Корнилову Эдуарду Владиславовичу.

Он являл собой человека властного. При его сорокасемилетнем возрасте, имел стройную атлетически сложенную фигуру, совершенно стандартной формы голову, сверху украшенную редкими аккуратно остриженными, рыжего цвета, волосами. Выдающийся лоб, с мощными надбровными дугами, плавно переходил в узкие въедливые глазки, излучающие уверенность и целеустремленность. Лицо по своей форме больше походило на пятиугольник, с длинными продольными ямочками. При таком своем описании, оно все же было достаточно приятным, и не лишено привлекательности. Одевался он обычно в строгие с отливами костюмы, в основном черного цвета, но также Эдуарда Владиславовича можно было увидеть и в форменном обмундировании.

Не смотря на свою видимую строгость и напыщенность, в обществе «Катеньки» Корнилов преображался. Он становился настолько ласков и предупредителен, что производил впечатление – скорее слуги, чем любовника. Однако и сама госпожа Вернер, в его присутствии, сбрасывала с себя маску безразличия и надменности, и становилась покладистой и душевной собеседницей. В самом ближайшем будущем, они планировали поженится и уже объявили о своей помолвке.

В это же самое время, из мест лишения свободы освободился небезызвестный Глеб Туркаев – брат-близнец покойного Олега Туркаева, вместе со своей бандой, так жестоко уничтоженного в августе 1998 года, на территории Соединенных штатов Америки. Его самым горячим желанием было расквитаться за смерть «братвы».

Что же это был за человек? Если вспомнить описание его брата, то внешность у них была вполне схожая. Пятилетний срок, нахождения под стражей, добавил ему определенные изменения. Давайте представим человека тридцати пяти лет от роду, с атлетической накаченной фигурой, исхудалым сделавшимся треугольным лицом, однако не потерявшим при этом своей приятности. Его глаза «светились огнем», передавая желание «хозяина», занять очень активную жизненную позицию. Рот, с подчас широкой улыбкой, открывал – в отличии от золотых зубов брата – ряд светящихся естественной белизной зубов. Короткая стрижка черных волос и пепельного цвета глаза, с метающим «молнии» взглядом, заканчивали внешний портрет Туркаева, довершающийся синими джинсами и кожаной, черного цвета, курткой. Всем своим видом Глеб показывал, что не собирается сидеть без дела, но при этом: если он что и соберется перебирать, то уж точно не печенье, а скорее человеческие косточки.

Еще будучи в тюрьме, Туркаев по телевизору увидел Ветрову Екатерину, и зная про ее связь с Олегом и о том, что она вместе с ним улетела в Америку, где впоследствии все погибли, очень удивился такому ее чудесному воскрешению. Он еще тогда подумал, что это возможно ему показалась, тем более, что у той женщины фамилия была Вернер. Но впоследствии, когда удивительно похожая, на пассию его брата, красотка стала все чаще «мелькать» на телеэкране, у Глеба уже не оставалось никаких сомнений, кто стал виновником провала всей той операции. У него родилось совершенно естественное в таких случаях желание отомстить. По его словам: «Воздать по справедливости».

Вот так, оказавшись на свободе, наш «народный мститель» прямиком отправился в город Москву, откуда если, кроме всего прочего, вспомнить, он и был родом. Проследить за Екатериной Вернер у него труда не составило, так он очень быстро узнал, где она живет. Это оказалась многоэтажная новостройка, с отличными застекленными балконами. Интересующая его квартира, располагалась на двенадцатом этаже.

Туркаев прекрасно понимал, что Ветрова-Вернер его хорошо знает, и вряд ли пожелает с ним вести какие-либо переговоры, а тем более откровенничать. Подкараулить ее на работе, либо в пути? Такие перспективы ему совсем не «улыбались», поскольку ее постоянно сопровождали два здоровенных охранника, а чтобы подготовить мало-мальски стоящее покушение нужны были финансовые средства. Вот как раз с этим Глеб, в части своего плана-мести, испытывал серьезные затруднения. Однако бывший заключенный продолжал наблюдать, и ему удалось установить, что телохранители провожают хозяйку только до дверей жилища, после чего покидают здание и уезжают. Возвращаются они только утром, поднимаются на двенадцатый этаж, встречают свою госпожу и далее не покидают ее в течении всего дня, пока цикл на замкнется.

Туркаев решил действовать наверняка. У своих старых знакомых он раздобыл оружие: мелкокалиберный десяти зарядный пистолет Марголина: специальный переделанный – с глушителем. Кроме того он посчитал, что будет правильно взять с собой побольше боеприпасов.

Вооружившись таким образом, он поднялся на тринадцатый этаж здания, где, под видом сантехника, свободно зашел в квартиру, располагающуюся над апартаментами, которые занимала Ветрова-Вернер. Он сослался на то, что хозяйка снизу жалуется на течь, и для вида какое-то время осматривал коммуникационные системы. Когда он установил, что в квартире живет молодая семья с родителями – не то мужа, не то жены – Глеб начал осуществлять свой коварный замысел. С этой целью он позвал в ванную супруга:

- Хозяин, зайди посмотри, кажется у вас трубу надо менять.

- Да мы вроде только-что сделали ремонт, - оправдываясь и заходя в ванную, сказал владелец.

В дверном проеме показался молодой парень – лет не более двадцати двух, очевидно еще не успевший закончить ВУЗ. Его худощавое телосложение, довольно красивое лицо с хлопающими длинными ресницами и чуть смущенными глазами, позволяли угадать в нем человека достаточно миролюбивого и интеллигентного. Одет он был по домашнему: в серый однотонный халат.

- Не может быть, – воскликнул «ремонтник», - значит вас обманули и всучили брак.

- Возможно, – констатировал молодой человек.

Однако более он сказать ничего не успел, так как в этот момент Туркаев достал из сумки пистолет с глушителем и произвел выстрел, приставив дуло к подбородку своей жертвы – направлением вверх. Далее он подхватил его за туловище, чтобы звук от падения был тише и помог опуститься на пол.

Как ни старался злодей осуществлять свой замысел тихо, но все-таки не смог исключить: щелчок по ударнику, движение затвора и характерный, в подобных случаях, звук движения воздуха. На такой, совсем непривычный для слесарных работ, шум, в ванную забежала супруга – уже покойного хозяина.

Молодая симпатичная девушка в коротеньком ситцевом халатике, при виде произошедшего, гневно «стрельнув» прекрасными – цвета морской волны – глазками, закричала:

- Помогите, убивают!

В таком казалось бы хрупком теле, с великолепно сложенной фигурой и прекрасным лицом светловолосой блондинки, оказался довольно зычный голос. Туркаеву ничего не оставалось делась, как прекратить жизнь всего этого великолепия, тем более, что он и так собирался это сделать. Уверенно вскинув оружие он произвел выстрел в грудь девушки. Ее почти прозрачная одежда немедленно обагрилась темной густой кровью. Оседая, она успела крикнуть еще раз, но уже намного тише:

- Помогите!

В этот момент, выстрелом в голову, Глеб прервал ее существование.

Далее он прошел в комнату, где сидели пожилые родители, убитых им молодых людей. Отец, в возрасте за пятьдесят лет, производил впечатление человека, могущего еще оказать достойное сопротивление. Его, хоть и худое, но достаточно жилистое, тело дышало уверенностью и энергией. Седеющие волосы, в сочетании с гневным взглядом, придавали его облику вид: дополнительной решительности и отваги. Кроме всего перечисленного, услышав крик девушки, он бросился отпирать сейф, где у него хранилось оружие. Однако пока мужчина возился с замками, в комнату вошел Туркаев и предупредительным выстрелом «выбил из головы» противника какие-либо помыслы о самозащите.

Убить, оставшуюся в квартире, в гордом одиночестве, пятидесятилетнюю седовласую женщину, малоподвижную из-за явных проблем с ожирением, для бывалого преступника никакого труда не составило.

Закончив свое «грязное» дело, он надежно запер входную дверь и принялся обследовать помещение. Найдя крепкую длинную веревку, он привязал ее к перилам балкона и по ней спустился на нижний этаж. Ставни в балконе оказались не заперты, и нежданному гостю не пришлось разбивать стекла. Оказавшись в интересующей его квартире, Туркаев внимательно ее осмотрел и нашел спокойно хранящиеся в чемодане долларовые ассигнации, своим номиналом не менее полумиллиона. Найдя дорожную сумку, он перемесил деньги туда, и проследовав в спальную комнату, спокойно принялся ждать хозяйку. Время было еще только около двух часов пополудни, и мститель решил выспаться.

Взломщик то такой степени набрался наглости, что решив отдохнуть, удобно развалился в кровати хозяйки, совершенно не задумываясь – понравится ей это или нет. Как уже говорилось: всю «грязную работу» в своей бывшей банде делал Глеб, поэтому убивать людей, стало для него делом совершенно обыденным, и он ничуть не переживал из-за случая на верху.

Глава 2. Покушение

Примерно за неделю до описываемых событий Корнилов Эдуард Владиславович пригласил свою невесту поужинать в один из замечательнейших ресторанов Москвы. Расположившись на удобных стульях, за изыскано накрытым столом, жених и невеста обсуждали намечающиеся праздничные мероприятия, связанные с их бракосочетанием. Жили они пока отдельно, но после росписи планировалось, что нынешняя невеста переедет жить к мужу, а пока тот приставил к ней двух профессиональных телохранителей.

В ходе разговора они обсуждали обыденные в таких случаях вопросы, как вдруг Екатерина озабочено произнесла:

- Послушай, Эдуард, меня в последнее время не покидает какое-то чувство тревоги, мне кажется, должно произойти что-то страшное.

- Перестань, Катенька, у девушек перед свадьбой всегда бывает такое чувство, - уверенно отвечал Корнилов.

- Нет, тут что-то другое, как будто из прошлой жизни. Что-то неотступно преследует меня и не дает покоя.

- Не переживай, - убеждал генерал невесту, - тебя охраняют двое охранников. Они свое дело знают и не подпустят к тебе даже муху, если конечно та наберется смелости приблизится.

- Я знаю, - отвечала Ветрова, - но все равно переживаю и не могу нормально работать.

- Хорошо, - очевидно посчитав опасения суженой не беспочвенными, сделал заключение Эдуард Владиславович, - с этого дня, пока тебя не покинет чувство опасности, ты будешь носить легкий, но достаточно прочный бронежилет. Под одеждой его не заметно, так что каких-либо серьезных изменений в твоей внешности не наступит. Считай, что это корсет.

- Да, так пожалуй будет намного спокойней. - согласилась Екатерина, и посчитала уместным задать еще вопрос, - А что Бестужев? Может быть это связано как-то с ним?

- Уверен, что нет. «Барон», вернувшись тогда из Америки, был представлен к очень значимой награде, а узнав какую официальную версию выдвинуло Правительство, вообще заткнулся и даже не пытался никого переубеждать, что было как-то по другому. Тем более, сейчас он на нашей стороне, и верно служит, напрямую подчиняясь твоему будущему супругу.

- Да, но он может, по собственной инициативе, начать что-нибудь раскапывать.

- А вот это вряд ли, - душевно улыбнувшись от подобной мысли, заявил Корнилов, - инициатива у нас дело наказуемое, и никто без ведома руководства ничего делать не рискнет, а как я уже говорил, вся агентура, в том числе и Бестужев, находятся в прямом моем подчинении. Кроме того его нет в городе, он выполняет очень опасное и ответственное задание, и я думаю его хватит еще года на три на четыре.

- Прекрасно, - отмахнув от себя одно подозрение, произнесла женщина. - Хоть с одной стороны неприятностей ждать не приходится. Я, после того случая с долларами, живу, как не своя. Ведь столько тогда людей погибло.

- Это не люди – это «выродки», - пытаясь успокоить совесть невесты, настоятельно произнес генерал. - Ведь ты и сама надеюсь видишь: то что было сделано пошло обществу лишь на пользу и людям становится жить намного легче и комфортнее.

- С этим не поспоришь, но чем старше я становлюсь, тем больше меня мучает совесть, и мертвые бандиты снятся по ночам, - и немного подумав, Екатерина печально добавила, - да и не только – бандиты.

Корнилову была известна большая часть жизни Ветровой, поэтому он промолчал. На эту тему разговор тогда закончился и больше не поднимался. Екатерина же стала носить очень удобный бронежилет, кроме всего прочего, согревавший ее тело в октябрьскую непогоду.

* * *

Проснулся Туркаев от звука закрывающейся входной двери. На улице уже стемнело, и таким образом спальная комната погрузилась в сплошной мрак. Глаза Туркаева, видевшие в темноте, как глаза кошки, не привыкая, различали силуэты находящихся в помещении предметов. В квартире слышался шум, свидетельствующий о том, что владелица жилого помещения пришла одна.

Она свободно передвигалась шурша одеждами. Глеб сел на кровати, ожидая, когда откроется дверь, и войдет хозяйка. Это случилось не больше через минуту. В спальне загорелся свет, и на пороге появилась, такая прекрасная и такая ненавистная всему его существу, женщина. Она была одета в серый легкий плащ. Расстегнув пояс, она еще не успела начать освобождать из петель пуговицы.

- Я дам тебе много денег, - произнесла Екатерина, поняв цель его визита и определенно надеясь, что сможет таким образом купить свою жизнь.

- До твоего прихода, я не сидел без дела, и как видишь: взял на себя смелость осмотреть твою квартиру, - ответил Туркаев, похлопывая по дорожной сумке, - Так что деньги у меня теперь есть.

- Я дам тебе очень много денег, - настаивала хозяйка, нервно перебирая в голове всевозможные варианты спасения.

- Ничто не может сравниться с чувством, когда воздаешь по заслугам – за смерть своих братьев, - произнес Глеб, извлекая из-за пазухи пистолет с глушителем, и сразу же вслед за этим, производя три прицельных выстрела.

Две пули попали ей в грудь, третья, как и положено в голову. Начиная падать от полученных в бронежилет ударов, Вернер, на третий выстрел, чуть закинула назад голову, и перед тем как потерять сознание, успела истерически прокричать:

- Помогите!!!

Телохранители, замешкавшиеся у лифта, услышали призывы о помощи своей хозяйки и немедленно бросились к двери. Они принялись, не жалея кулаков колотить по металлической оснастке, требуя открыть. В ответ же не слышалось ни звука. Один из них, похожий на «терминатора»: с таким же квадратным звероподобным лицом и воистину не по человечески сложенной атлетической фигурой, но при всем, при этом, во взгляде своем не лишенный рассудка, набрал номер своего «шефа» и доложил:

- Эдуард Владиславович произошло ЧП. Екатерина Сергеевна зашла в квартиру, и после того, как за ней закрылась дверь, закричала, призывая на помощь, но когда мы стали стучать, нам никто не открыл. Мы подозреваем, что с ней произошло несчастье.

- Что!? – на том конце заорал в трубку Корнилов, - Да вы что, с ума там все по сходили!? Немедленно на место спецов с резаками. И скорую! - потом замолчав и секунду подумав, уже более спокойно добавил, - В прочем нет. Отставить. Я сам.

Дом располагался почти в центре города, поэтому ровно через десять минут прибыла бригада скорой помощи. По прошествии еще двадцати минут подкатили Федеральные штурмовики, которым предварительно была разъяснена вся важность этого чрезвычайного происшествия. С невероятной ловкостью и проворством, они принялись, применяя всевозможные режущие инструменты, нещадно уничтожать металлические конструкции на входе в квартиру. Их операция заняла еще десять минут. За это время успел прибыть главный руководитель процесса – генерал-лейтенант Корнилов. Нервно расхаживая по коридору, он ждал, когда спецы закончат свои работы.

В это же самое время Туркаев совершенно спокойно, зная, что дверь непростая, и чтобы открыть ее понадобиться значительное время, не спеша привязал к концу веревки сумку со своей добычей. Далее, будучи достаточно физически развитым, он легко взобрался на тринадцатый этаж, и затем подтянул к себе веревку, на конце которой болталась сумка с добрым полумиллионом долларов. Также не торопясь, он проследовал к лифту и на нем спустился вниз. На выходе из здания он лицом к лицу столкнулся с Корниловым, но тот был в таком волнении, что не обратил на Туркаева, одетого в сантехническую спецодежду, никакого внимания, как будто его и не было. Глеб же, уступая ему дорогу, машинально отвернул лицо. Корнилов, отлично знал его брата, а потому: заостри он на работнике коммунальных служб свое внимание – мог бы, еще не побывав на месте, с точностью определить, что именно случилось у его будущей жены. Однако и он не был лишен человеческих слабостей, поэтому спешил на помощь к своей невесте, ничего не видя перед глазами. Так генерал и появился на месте происшествия, ожидая, что найдет разгадку внутри квартиры.

Как только проем освободился, он первый бросился внутрь, предварительно достав, и приведя в боевую готовность свое огнестрельное оружие. Нечеловеческим воплем офицер возвестил о случившейся трагедии.

- Все сюда, немедленно! – было первое, что он прокричал, после своего возгласа.

Первыми зашли медики и стали осматривать пострадавшую. Как и следовало ожидать, сохранявшийся под плащом, и следовавшей за ним белой блузкой, бронежилет принял на себя первые две пули. Соответственно внутренние органы, да и сама грудь, за исключением легких ушибов – не пострадали. Но вот голова!? Во лбу имелось маленькое круглое отверстие, с запекшейся по краям кровью, что не вызывало сомнений о наступлении печальных последствий.

Офицер высших чинов, не скрывая скорби, бросился на кровать, и рыдая, стал «рвать на себе волосы». Внезапно, один из прибывших на место медбратьев, диким не вызывающим возражений голосом, заорал:

- Тихо, всем!

И после того как наступила мертвая тишина, удерживая руку на шее возле горла, уже вполголоса произнес:

- Есть пульс, она жива.

После этих слов пришел в себя и Корнилов. Моментально собравшись, он резко скомандовал:

- Немедленно в «Склиф» ее – прямо в отделение нейрохирургии.

Далее, сам помогая медбратьям, стал спускать несчастную на носилках вниз, предварительно отдав оставшимися на месте спецназовцам жесткое указание:

- Обыскать здесь все, чтобы не одна мышь не выскочила. За информацию отвечаете лично.

- А вы, - обратился генерал к телохранителям, - либо принесете мне голову того, кто это сделал, либо ищите себе другую работу. И можете не сомневаться, что после того, как вы провалили свой объект, вам вряд ли удастся найти что-либо стоящее.

Это была совершеннейшая правда, и возразить охранникам было нечего.

Глава 3. Путь до больницы

Скорая «летела» по проспекту Мира, в направлении научно-исследовательского института имени Н.В. Склифосовского. Внезапно, чуть не доезжая улицы Сельскохозяйственной, машина остановилась.

- Что случилось? – грубо обратился к водителю Корнилов.

За рулем сидел молодой парень, не достигший еще и тридцатилетнего возраста, имеющий круглое довольно симпатичное лицо, с большими голубыми глазами и припухлыми щеками. Начинающая полнеть фигура говорила о его сидячем малоподвижном образе жизни. Облачен он был, как и положено, в форменную куртку – водителя скорой помощи. Еле сдерживая охватившее его волнение, парень ответил:

- Впереди большая пробка. Произошло крупное ДТП, и вряд ли получится ехать дальше.

- Ну так разворачивайся и поезжай другой дорогой, - не скрывая своего негодования, «отрезал» Эдуард Владиславович, - и пошевеливайся. Если мы ее не довезем, я займусь тобой лично.

- Не могу, - чуть не плача, произнес шофер, - сзади проезд уже загородили другие машины. У меня даже развернуться не получиться.

Корнилов вышел на трассу. Действительно, они попали в ужасную пробку, и не было возможности ехать ни вперед, ни возвратиться назад. Он стал нервно ходить вокруг автомобиля, перебирая в уме различные варианты, как можно побыстрее попасть в больницу. Внезапно, он вынул из грудного кармана своего пиджака мобильный телефон – те как раз только начинали входить в обиход – и набрав нужный ему номер, жестко произнес:

- Вертолет, для транспортировки раненого, на проспект Мира, к пересечению с улицей Сельскохозяйственная.

Потом видимо посчитав, что нужно этот процесс ускорить, добавил:

- Быстро!

По тому, как он сразу же убрал телефон обратно, совершенно явно следовало, что, на том конце связи, отказа он не услышал. Отдав распоряжение, генерал, нервничая, продолжил «мерить» мостовую шагами. То, каким тоном было отдано указание, в общем-то не заставило долго ждать летательный аппарат. Он появился не более чем через двадцать минут после телефонного звонка.

Это был многоцелевой маломестный Бк-117, предназначенный для перевозки пассажиров и грузов. Способный выполнять разнообразные задачи – от эвакуации больных и раненых, до участия в антитеррористических операциях. Оснащенный дверями – как двумя боковыми, так и одной задней. На вид достаточно небольшой, он легко был способен принять на борт до девяти человек.

Приземляться было негде, и пилот, показывая виртуозность своего мастерства, завис над машинами, недалеко от скорой помощи, таким образом, что едва не касался их крыш. В принципе при очень большом желании, на вытянутых руках можно было перегрузить носилки из салона спасательного автомобиля в вертолет.

Такое желание, как нетрудно догадаться, было огромным, и под чутким руководством генерал-лейтенанта Корнилова, носилки благополучно переместились в более проходимое, в городских условиях, транспортное средство. Закончив погрузочные мероприятия, Эдуард Владиславович решил не оставлять невесту без своего присутствия и тоже забрался внутрь «вертушки». Также он посчитал нужным взять с собой и одного из медбратьев – среднего возраста мужчину: с седеющими висками, круглым приятным лицом, на котором красовались пышные черные усы. Одежда его, как и у водителя, была специально-предназначенной для работников скорой помощи.

До отделения нейрохирургии НИИ Н.В. Склифосовского они добрались менее чем за пятнадцать минут, и пилот, продолжая показывать профессионализм, благополучно посадил свой аппарат прямо перед входом в приемное отделение. Генерал тут же спрыгнул на землю и забежал внутрь здания, где «словно коршун» влетел в приемное помещение. Увидев там мирно сидящих медицинских работников, он не упуская в своем лексиконе нецензурной брани заорал:

- Вы чего тут расселись!? Ну-ка быстро принимать больную! И на операционный стол ее – сразу же! И пошевеливайтесь!

- Да кто, Вы, собственно такой? – попробовала возразить, молодая симпатичная девушка, как и полагается в больницах, одетая в белый халат - И почему мы, Вас, должны слушаться?

- Я очень не советую тебе узнавать, кто я такой, - бесцеремонно ответил Корнилов, - и тем более знакомиться со мной поближе. А если вы тут еще на минуту задержитесь, то поверьте, я создам вам такие проблемы, что вы навсегда забудете о карьере медицинских работников, и вообще о какой-либо карьере.

Как уже говорилось, офицер своим видом внушал к себе уважение и чувство, что ему необходимо непременно подчиняться. Поэтому, прекратив дальнейшие расспросы, медики принялись исполнять свои непосредственные обязанности, заторопившись к вертолету.

Пока выгружали носилки, Эдуард Владиславович хлопотал рядом, приговаривая:

- Аккуратнее, олухи! Вас что не учили, как нужно с раненными обращаться? Нежнее нужно все делать и деликатнее.

Далее он проследовал вплоть до операционной, где его остановил собиравшийся проводить операцию нейрохирург. На его «бейджике» значилось: Винкерт Бронислав Сергеевич. Пожилой уже мужчина – роста чуть выше среднего, своими серыми глазами, уверенно выдержал грозный взгляд сопровождавшего. Было очевидно, что ему уже не раз приходилось сталкиваться с подобным обращением, и он совершенно точно знал, как поступать в таких случаях. Его серьезное вытянутое лицо, с продолговатыми ямочками на щеках, также свидетельствовало, что он вряд ли уступит кому бы то ни было. Поэтому он спокойно, но при том твердо произнес:

- Гражданин, Вам придется подождать в коридоре.

- Нет, - гневно возразил Корнилов, - я генерал ФСБ, что дает мне огромные полномочия, и я буду присутствовать при операции.

- Это в том только случае, - настаивал Винкерт, - если Вы перешагнете через мой труп, но тогда некому будет заниматься пострадавшей.

- Да, но я хочу присутствовать и все видеть, - уже «сдаваясь», более спокойным тоном произнес офицер.

- Это не положено, у нас тоже есть свои инструкции. Скажу больше – пререкаясь мы теряем драгоценные минуты, от которых может зависеть жизнь пациентки, - произнес в своем заключении врач, и захлопнув перед «крутым начальником» двери операционной, отправился на свое рабочее место.

* * *

В то же самое время, пока происходила такая напряженная транспортировка госпожи Вернер, двое охранников, начали свои действия по розыску преступников. Тот, что имел внешнее сходство с «терминатором», носил имя: Рыков Григорий Михайлович. Имея квадратное лицо и мощную фигуру, он обладал светлыми серо-зелеными глазами, излучающими взгляд не лишенный рассудка. Его коротко остриженная – под ежик – голова была похожей на переросший, и готовый лопнуть, кочан капусты – такой она казалась огромной. Его одежда говорила – сама за себя – о том, что перед тобой чей-то телохранитель: черный пиджак, такие же брюки, однотонный темный галстук, и заканчивал его образ, такого же цвета, плащ.

Второй, внешне, мало чем отличался от первого. Его звали: Громов Михаил Петрович. Он был чуть крупнее своего напарника и его можно было сравнить с человеком-горой, таким он казался неприступным и непобедимым. Его маленькие серенькие глазки выражали: если не полное, то определенное отсутствие ума. Круглое бесстрастное лицо, с наголо обритой головой и маленькими прижатыми ушками, дополняли сходство с так называемой «торпедой»: человеком, лишенным своей воли и привыкшим выполнять приказы, какими бы они не были, и как бы трудно при этом не приходилось, мало задумываясь о последствиях.

Вот такие телохранители были у Вернер Екатерины. Мало бы кому пришла в голову мысль, пытаться вступить с ними в открытое противоборство. В подобных ситуациях на смену силе, всегда выступает хитрость, что и продемонстрировал Глеб Туркаев. Однако они не знали, кто причастен к нападению на их хозяйку, но поставленную задачу выполнить были обязаны, чтобы хоть как-то искупить свою небрежность при охране хозяйки.

С этой целью они, подключив к розыскам, оставленных именно для этой цели спецназовцев, принялись обследовать квартиры.

Глава 4. Обыск дома. Операция

На каждой лестничной площадке располагалось по четыре квартиры. Две соседние, рядом с Вернер, оказались не жилыми. В третьей жила одинокая бабушка восьмидесяти пяти лет. Рыков, узнав, что ее зовут Семечкина Ангелина Ивановна, обратился к ней с вопросом:

- А что бабушка, не было ли чего подозрительного за последнее время в вашем подъезде?

- Конечно было, милок, - откровенно отвечала пожилая женщина, - вот сегодня в подъезде собралось много военных и они изломали дверь молодой женщины. Как же это твоему, разве не подозрительно?

- Да про это мы знаем, - разочарованно заметил Громов, - может что-то еще?

- Например, - добавил Григорий Михайлович, - не заходил ли кто в подъезд незнакомый? Сразу прошу: нас и прибывших с нами спецназовцев, во внимание не принимать.

- Да как же, сынок – вдруг вспомнила Семечкина, - проходил сегодня днем по подъезду мужчина. На вид сантехник, и инструмент при нем был, но это точно не сантехник.

- Почему такая уверенность? – «ухватился за появившуюся нить» более умный телохранитель.

- Я всех наших ремонтников знаю. А этот чужой.

- А вдруг его прислали на замену? - продолжал уточнять Рыков, - Или же только устроился?

- Нет, – уверенно констатировала бабушка. - Этот точно не рабочий.

- Почему? – вставил Громов.

- Да потому, что по всему его виду можно определить, что он бандит, а никакой ни сантехник.

- Как так? – продолжал удивляться Михаил Петрович.

- А все очень просто, - разъяснила свои наблюдения Ангелина Ивановна, - рожа наглая, взгляд волчий, идет чурается, как на охоте, ни с кем не здоровается. Одно слово – бандит.

- Наблюдение достаточно верное, - вступил в разговор Григорий Михайлович. - А как Вы его сделали?

- Да все очень просто, голубчик, я с ним в подъезде встретилась.

- А что же, Вы бабушка, в милицию не просигнализировали? - искренне удивился Рыков, - Если он так на бандита похож?

- А сейчас каждый второй преступник, так что на всех в милицию сообщать? – сделала свое заключение Семечкина, - Я думаю там про это и так знают. Чего зря людей от работы отвлекать.

Замечание тоже было верное, и возразить на него было нечем. Преступность тогда в стране – по сравнению с девяностыми – хоть и «сбавляла обороты», однако находилась еще на достаточно высоком уровне. Поэтому искренне полагая, что искать у старой женщины угрызения совести, не совсем то, что им нужно, телохранитель спросил:

- А куда же, бабушка, этот сантехник делся?

- Наверх, сынок, отправился, - ответила Прасковья Ивановна, - а вот как спустился извини я не видела. К кому он пошел и зачем, я не ведаю. Ведь, как я уже сказала, он даже не поздоровался. А при таких озвученных мною обстоятельствах затевать разговор с ним я не решилась.

Это тоже было вполне логично, и опять никто из присутствующих не нашелся, что возразить. Поэтому от души поблагодарив женщину за помощь, все поисковая группа перебралась на верхний этаж.

В трех квартирах им благополучно открыли двери, и хозяева дали все необходимые в этом случае объяснения. Четвертая квартира, расположенная как раз над апартаментами Ветровой, оказалась запертой настолько «надежно», что создалось впечатление, что ее обитатели специально не хотят общаться с представителями власти. Хотя из объяснений соседей следовало, что внутри обязательно кто-нибудь должен быть.

После десяти минут настойчивых требований открыть двери, «силовики» приняли самое подходящее в создавшейся обстановке решение: начали с помощью резаков уничтожать металлическую конструкцию, закрывающую дверной проем. На это ушло меньше времени, чем в случае с нижней квартирой, так как материал оказался не таким прочным. Когда появилась возможность зайти внутрь, телохранители первыми проникли в помещение и обомлели: внутри находилось четыре трупа. Это были уже известные нам двое молодых людей и их родители. От увиденного волосы зашевелились на головах у тех, у кого они были. Та методичная последовательность и жестокость, с какой были уничтожены все обитатели жилища повергли в уныние даже видавших виды бойцов спецподразделений.

Внимательно осмотрев квартиру, и никого в ней не обнаружив, Рыков высказал своему напарнику очевидную мысль:

- Здесь мы опоздали.

- Опоздали? – поинтересовался Громов.

- А ты что еще ничего не понял?

- А что именно я должен понять? – продолжал недоумевать Михаил Петрович.

- Миш, ты серьезно, или притворяешься, - удивился более разумный охранник, - ведь тут же все очевидно: перед нами здесь побывал тот, кто стрелял в Екатерину Сергеевну. Отсюда он спустился к ней в квартиру и там спокойно дождался ее. Затем он точно таким же способом, не спеша, вернулся назад, и дальше преспокойно вышел, не привлекая ничьего внимания.

- Да? А кто это был? – задал вопрос не отличающийся умом напарник.

- А вот именно это нам и поручено выяснить, - резко ответил Рыков, и добавил, - Ну все, здесь нам делать уже нечего, поехали в «Склиф», доложим генералу и получим дальнейшие инструкции. Я думаю, что хоть он хоть и грозит, но все равно нас никуда не выгонит. А с его умной «башкой» мы быстрее нападем на след преступника.

- Это верно, - согласился Громов.

Закончив свой непродолжительный разговор неудачливые телохранители направились прямиком в институт Склифосовского. Прибыв в здание нейрохирургии, они без особого труда отыскали Корнилова. Тот уже успел навести там «шороху», и все прекрасно понимали о ком идет речь, когда охранники обозначали цель, ради которой они посетили это здравоохранительное учреждение.

Найдя своего начальника, Рыков, считавшийся в этом тандеме главным, доложил о случившимся в квартире, располагавшейся этажом выше. Далее он сообщил о том, что злодею удалось уйти, не преминув уточнить, что сделал он это задолго до появления группы-захвата.

Генерал, в принципе, прекрасно понимал, что телохранители Вернер в данном случае совершенно не виноваты, так как по регламенту, они должны были только проводить Екатерину до дверей ее жилища, а осматривать его, в их обязанности не входило. Поэтому выслушав их объяснения, он велел им отправляться отдыхать и ждать его дальнейших инструкций.

Получив разрешение, охранники сразу же отправились домой. Сам же Корнилов остался в больнице, намереваясь находится там, пока не будет сколько-нибудь определенных результатов.

Операция продолжалась около семи часов. Эдуард Владиславович все это время просидел в коридоре в мучительном ожидании, так и не сомкнув глаз. Вдруг, когда уже усталость начинала брать свое, дверь операционной распахнулась, и на пороге показался Винкерт. Утерев вспотевший лоб, он направился в сторону офицера.

- Ну как, доктор? – не замедлил спросить ожидающий, - Что-нибудь уже ясно? Она будет жить?

- На последний вопрос мне ответить довольно сложно, - отвечал Бронислав Сергеевич, - случай уникальнейший. В моей практике ничего подобного еще не было. Поэтому делать какие-либо заключения пока еще рано.

- Но все-таки как она? – настаивал генерал, - Ведь что-то вы все равно сказать можете. Например в каком она состоянии?

- Состояние ее довольно стабильное. Однако в себя она прийти не сможет, – констатировал врач.

- Почему? – удивился Корнилов.

- Потому-что она погрузилась в состояние глубокой комы. А эта область человеческого состояния наукой еще не изучена.

- В каком смысле? Объясните.

- Пойдемте ко мне в кабинет, я попробую показать на примере.

После этих слов собеседники проследовали в кабинет нейрохирурга, находившийся в конце коридора, где доктор разложив рентгеновские снимки, принялся разъяснять:

- Здесь дело довольно необычное. Ничего похожего мне ранее видеть не приходилось. Вот посмотрите.

Хозяин кабинета повесил на специальное подсвечивающие устройство изображение человеческого черепа, сделанное под действием рентгеновских лучей. Далее взяв указку, и с ее помощью, помогая лучше определить места, которые имеет в виду, продолжил:

- Пуля, пробив лобную кость, внутри черепной коробки изменила свое направление, и что очень удивительно, прошла через проем между правым и левым полушарием, в верхней части мозга, совершенно не повредив нервных окончаний, после чего вышла через темя. Однако, при всем при этом, сила удара и термическое воздействие оказали разрушительное воздействие на кровеносные сосуды, питающие нервные клетки. Следствием этого стало образование довольно обширной гематомы.

- Удивительно, - вставил Корнилов. - И что же теперь?

- Частично, - продолжил нейрохирург, - разрушительное действие этого образования удалось локализовать, но часть мозга остается без нормальной циркуляции крови. Таким образом некоторые свои функции он выполняет неправильно, либо не до конца.

- Это и служит основной причиной отсутствия сознания, - попытался угадать влюбленный.

- Совершенно верно. Поэтому и нельзя определенно сказать: будет она жить или нет, вернется к ней сознание, либо же не вернется. Сейчас нужно только ждать. А вам я посоветую идти домой и немного отдохнуть, а то на Вас смотреть страшно, того и гляди от усталости Вы сами сознание потеряете, а любое переутомление может грозить инсультом. Оставьте мне свой телефон, если будут какие изменения, я Вам сразу перезвоню.

- Да, Вы совершено правы, - согласился офицер, и добавил, - я пришлю к ней на охрану двоих своих людей, они будут «жить» возле ее палаты. А вы в свою очередь поместите ее пожалуйста в отдельные апартаменты.

- Это вполне осуществимо. Не волнуйтесь, мы именно так и поступим, - закончил разговор доктор.

Эдуард Владиславович вышел из кабинета, позвонил Рыкову и Громову и велел им немедленно прибыть в больницу. Дождавшись их, Корнилов выразил им свое пожелание:

- Вот что ребята. С сегодняшнего дня вы переезжаете жить к палате Екатерины Сергеевны, пока она не придет в себя. И смотрите на этот раз не облажайтесь, чтобы комар не пролетел. Все ли понятно?

Услышав заверения, что телохранители его отлично поняли, и что на этот раз ничего непредсказуемого не случится, генерал устроив возле палаты Вернер пост, с «тяжелым сердцем» отправился домой.

Екатерина же в этот момент, находилась между жизнью и смертью. В ее воспаленном мозгу «проносилась» вся ее прошлая жизнь…

Глава 5. Неблагополучная семья

Детство Ветровой Екатерины Сергеевны протекало в провинциальном небольшом городке, с населением не более десяти тысяч человек. Ее родители имели пристрастие к злоупотреблению спиртными напитками, причем мать была еще и женщиной достаточно легкого поведения. У них в квартире постоянно находились посетители, которые пользовались ее услугами: по торговле своим телом. Причем плата в основном осуществлялась вино-водочными изделиями.

Отец настолько со всем этим смирился, что невольно принимал участие во всех этих непристойностях, ожидая своей порции спиртных напитков. Он давно уже потерял работу, так как хоть и был специалистом высокой квалификации, но сотрудники, страдающие алкогольной зависимостью, никогда и нигде не были нужны.

Девочка росла в жестоких условиях. Мать издевалась над ней, как могла.

Это была молодая еще женщина: ей едва перевалило за тридцать. Однако выглядела она гораздо старше своих лет. Ее еще достаточно красивое лицо, носило следы длительного пьянства: мешки под глазами, обвисшая и обрюзглая кожа, синюшный оттенок. Начинающее полнеть тело довершало образ, падения, этой некогда красивой женщины. Единственное что еще выдавало в ней желание к жизни – это ее синие сияющие глаза, «горящие» озорным девичьим блеском. К своей одежде она давно уже относилась небрежно и совершенно не придавала значения тому, как она выглядит. Она носила имя: Ветрова Людмила Витальевна.

Отец мало чем отличался от матери. Он был старше ее на пятнадцать лет, при этом выглядел далеко за пятьдесят. Его «изрезанное» морщинами лицо мало напоминало, того красавца мужчину, с которым познакомилась молодая ЛюдмилаВитальевна, когда освободилась из мест лишения свободы и «уводила» его из семьи. За каких-то три-четыре года, она сделала из Ветрова Сергея Геннадьевича спившегося старца, потерявшего интерес к жизни. Даже его серые глаза давно уже не показывали какого-либо интереса ко всему, что вокруг происходит. Ростом он был много выше своей жены, почти на «полторы головы». К тому, как он выглядит, родитель девочки относился совершено равнодушно, одеваясь в старые поношенные вещи.

Вот таким печальным образом, выглядели родители Екатерины, когда ей исполнилось четыре года. Отец относился к ней более снисходительно, можно даже предположить, что где-то в глубине души любил ее. Мать же, совершенно не скрывая, что дочь ей в тягость, каждый раз на это указывала. Побои и оскорбления в свой адрес Екатерина терпела практически ежедневно. Редкий случай, когда организм Людмилы Витальевны уставал от пьянства, и она начинала короткие периоды трезвой жизни, женщина вдруг вспоминала про свою девочку, и практически носила ее на руках.

Такие проблески, в извращенном сознании матери, случались очень и очень нечасто, и являлись для дочери лучшими днями ее существования. В основном же в квартире маленькому и несчастному созданию было находится страшно и жутко, но деваться из этого «ада» ей было некуда, и она постепенно привыкла к такому общению, и даже стала считать его «нормой жизни».

В детском садике, куда ее определили бесплатно, как дочь малоимущих родителей, давно уже привыкли, что за ней никто не приходит и отпускали Екатерину домой одну. Однажды, придя таким образом в квартиру, она увидела, как ее мама, в одной из комнат, ласкается с чужим дядей. Пьяный отец, в это самое время, спал в соседней комнате. Девочка «застыла» на пороге, не в силах двинуться с места.

Через какое-то время, Ветрова-старшая заметила, что за ними наблюдают, и резко оттолкнув от себя партнера, встала. Подойдя к ничего не соображающей от пережитого шока дочери, мать схватила ее за волосы и потащила в комнату, где спал другой родитель. Рассыпав в углу на пол сушенный горох, она поставила девочку на колени и злобно сказала:

- Вот, маленькая дрянь, теперь постой и подумай. Будешь знать, как подглядывать за взрослыми.

«Заливаясь» слезами, маленькая Катя запричитала:

- Мамочка, прости. Я больше не буду. Честно.

Однако женщина была непреклонна. Создавалось впечатление, что она получает удовольствие от страданий собственной дочери, так как видя происходящее, она украдкой улыбалась, и чем больше ревела девочка, тем радостнее становилось выражение ее лица.

В первый раз, Людмила Витальевна ограничила такое наказание одним часом, но со временем подобная мера воздействия вошла у нее в привычку, и за малейшую провинность Екатерина, предварительно получив тумаков, вставала на колени в угол на рассыпанный там горох, который никто оттуда уже не убирал. Мать от ее мучений испытывала наслаждение, дитя же копило злость и закаляло свой характер.

Постепенно она настолько привыкла к ежедневным побоям и наказаниям, что научилась не обращать не боль внимания и плакала только для вида, чтобы не раздражать еще больше родительницу.

Когда девочке исполнилось шесть лет, ее родители к тому времени полностью деградировали. На маму ухажеры обращали внимание все меньше, и ходили к ней только асоциальные личности. Настало время, когда в доме нечего стало есть. Катя к тому времени уже стала ходить в школу, и однажды вернувшись с занятий, спросила:

- Мама, а чего мы сегодня будем кушать?

- Ах тебе, дрянная девчонка, еще и есть подавай, - заорала Людмила Витальевна, хватая по привычке дочь за волосы одной рукой, а другой «раздавая» ей оплеух, - постой-ка милая в углу на горохе, тебе я вижу это нравится.

С этими словами, женщина потащила девочку к месту ее наказания, при этом гневно объясняя:

- А если тебе хочется жрать, так пойди и укради. Заодно и меня накормишь.

Просить пощады было бесполезно, и хоть Екатерина боли уже не чувствовала, но она хорошо усвоила, что если не будет плакать, то наказание только усилится, и мать придумает ей что-нибудь более жестокое. Поэтому она исправно рыдала, ненависть ее же при этом только усиливалась.

Чтобы прокормить себя девочка в компании таких же отверженных детей стала заниматься собирательством металлолома, не всегда добывая его только законными способами. Постепенно на их семью стали обращать внимание сотрудники детской комнаты милиции. Семья была поставлена на учет – как неблагополучная.

Так прошел еще один год. Кате исполнилось семь лет. И вот однажды зайдя в квартиру, она увидела, что ее мать находится, с тем же самым мужчиной, с которым она застала ее первый раз. Они оба голые лежали в комнате на кровати, причем «особь» мужского пола был сверху. Отец в это время сидел перед подъездом на лавке, ожидая, когда ему разрешат войти в дом.

Внутри маленькой семилетней девочки, при виде этой картины, напомнившей ей обо всех ее мучениях и страданиях, все словно «закипело». Чувство ее негодования усиливалось оскорбленным самолюбием за своего папу. Совершенно спокойно Екатерина зашла на кухню, выбрала там нож с самым длинным лезвием, и взяв его в правую руку, пошла в комнату, где Людмила Витальевна наслаждалась утехами со своим любовником.

Униженная и оскорбленная дочь подошла к ним сзади и некоторое время наблюдала за задницей маминого кавалера. Ее нерешительность длилась не более минуты. Выбрав удобный момент, в промежность мерзавца она всадила нож, по самую рукоятку. К слову сказать: длинна лезвия была не менее двадцати сантиметров. Выдернув клинок обратно, девочка молча осталась наблюдать за происходящим.

Мужчина дико взвыл, но встать уже не смог. Его словно парализовало. Женщина попыталась столкнуть ухажера, но у нее это не получилось. Так они и застыли. Он – истекая кровью. Она – вереща от испуга, и призывая на помощь.

Катя, наблюдая за этой сценой, пыталась побороть в себе желание вонзить ножик и в тело своей мучительницы-матери. С трудом, но это у нее это получилось, хотя искушение девочки было настолько велико, что если бы мать сказала хоть одно грубое слово, то судьба ее была бы решена. Однако женщина, глядя в уверенные и жестокие глаза дочери, словно чувствуя это, только приговаривала:

- Катенька, дочка, прости пожалуйста. Не убивай. Я больше тебя никогда не обижу. Я исправлюсь, честно.

Девочка ничего не отвечала, а стояла и мысленно боролась со своим непреодолимым желанием закончить существование ненавистной ей женщины. Постепенно любовник затих, тело его обмякло. У Людмилы Витальевны получилось сбросить его на пол. Осторожно обойдя дочь стороной, она, так ничем не прикрываясь – вся в крови, выбежала на улицу с криками: «Помогите!»

Когда приехали сотрудники милиции и увидели то, что произошло, многим даже видавшим-виды стало не по себе. Девочка так и стояла посередине комнаты с ножом в руке, как маленький зверек, готовая в любой момент бросится на очередную жертву. С большим трудом милиционерам удалось отобрать у нее нож.

Когда, к ней приблизились с этой целью, Екатерина бросилась на ближайшего сотрудника, желая поразить его в то же самое место, куда чуть ранее воткнула клинок в маминого кавалера. Тому удалось увернуться, а девочка стала «метаться» по комнате, как сумасшедшая, размахивая орудием убийства, и не давая к себе приблизится. Когда, одному из служителей закона, все-таки посчастливилось схватить ее за руку, Катя, бешено извиваясь, всех кто был с ней рядом, стала кусать зубами и царапать ногтями. Пришлось ее связывать и колоть успокоительное.

После этого случая долгое время Екатерина лечилась в психиатрической клинике, а по выходе оттуда была определенна в детский дом в небольшом пригородном поселке. За время отсутствия девочки, было проведено расследование. Установлены факты жестокого обращения с дочерью, и принято решение изъять ее из семьи. Родители были лишены родительских прав, и заботу о воспитании ребенка взяло на себя государство.

Глава 6. Детский дом

Детский дом представлял собой красного цвета двухэтажное кирпичное строение, общей площадью не менее полутора тысяч квадратных метров. Его территория, где кроме отдельно стоящей кочегарки, располагались еще всевозможные хозяйственные постройки, была огорожена двухметровым металлическим забором, выполненным из сваренных между собой прутьев. Ворота были аналогичными, только чуть выше, и на стыке сходившиеся под конус. Они всегда были заперты, и покинуть территорию учреждения было практически невозможно.

Вот в это здание, и прибыла семилетняя Екатерина Ветрова. Встретила ее директор заведения – Злыднева Маргарита Павловна. На вид, она была очень строгой женщиной, по возрасту подходившей к пятидесяти годам. Зеленые глаза ее, из-под очков с толстыми линзами, «бросали» гневные взгляды. Вечно нахмуренный лоб говорил о том, что она давно уже смирилась со своей ролью наводить страх и ужас на своих подопечных. Пепельного цвета вьющиеся волосы были аккуратно уложены в короткую прическу: «каскад». Средняя полнота ее фигуры, также придавала образу величавость и внушала дополнительное уважение.

- Ну здравствуй, Екатерина, - строго начала знакомиться директриса, - Меня зовут Маргарита Павловна. Я здесь самая главная, и меня все слушаются. Также должна поступать и ты. Если ты проявишь себя воспитанной девочкой, то мы подружимся. Если же ты посчитаешь возможным, что можешь здесь что-то изменить, тогда жизнь твоя изменится, и ты познаешь всю тяжесть наших наказаний.

Катя молча слушала наставления, прекрасно понимая, что вряд ли ей здесь будет лучше, чем дома, но делать было нечего, судьба распорядилась таким образом, что ей теперь необходимо привыкать к новым невзгодам и лишениям. Между тем Злыднева продолжала, и видя безразличие Ветровой, спросила:

- Ты меня слушаешь?

- Да, Маргарита Павловна, конечно слушаю, - был четкий ответ девочки.

- Тогда я продолжу. Живем мы здесь по распорядку. Подъем в шесть утра. До шести часов десяти минут зарядка, затем до семи тридцати утренний туалет и уборка спален. Далее завтрак, и с восьми тридцати начинаются занятия, продолжающиеся до пятнадцати часов. В перерыве, в одиннадцать пятьдесят обед. По окончании занятий получасовой сон, после которого с пятнадцати тридцати и до восемнадцати тридцати самоподготовка. В перерыве, в шестнадцать часов полдник. После самоподготовки до девятнадцати часов ужин, за которым следует воспитательный час. С двадцати и до двадцати одного часа свободное время, потом подготовка ко сну, и вечерний туалет. В двадцать два часа – отбой. Все ли тебе деточка понятно?

- Да, Маргарита Павловна, мне все совершено ясно, - отвечала, не моргнув глазом, новенькая воспитанница.

- Хорошо, тогда иди устраивайся. Займешь койку на верхнем ярусе.

Подхватив свои небольшие пожитки, свернутые в узелок, Екатерина прошла в комнату, где было в один ряд установлено десять двухъярусных кроватей. Нижние койки были все заняты. Как оказалось, свободны были только две верхние, почти у самого входа. Девочка решила занять ту, что все же была подальше.

Время было только что послеобеденное. Все были на занятиях. Катя сложила свои вещи в тумбочку и осталась ждать остальных обитателей ее нового дома. Когда ее невольные соседки вернулись, то оказалось, что все они разных возрастов от шести до шестнадцати лет. К новенькой сразу же стали относится настороженно, никто не хотел брать ее в свою компанию.

Катю такое первоначальное обращение вполне устраивало, так как сама она, хоть и являлась довольно общительной, но в новом кругу чувствовала некое отчуждение.

Так прошел первый день. После ужина, закончив вечерний туалет, все обитатели детского дома стали укладываться спать. Когда все улеглись, и Екатерина закрыла глаза, собираясь отправиться в царство сновидений, она вдруг почувствовала, как непреодолимая сила тащит ее вниз с кровати вместе с одеялом. Оказавшись на полу, девочка поняла, что ее заворачивают в собственное покрывало. Она попыталась закричать, но тут же почувствовала, как ее тело стало принимать на себя многочисленные удары.

Пинали ее нещадно. Все обитатели комнаты, а было их восемнадцать человек, стремились – каждый внести свою лепту в истязание новенькой. Успокоились они только тогда, когда Катя перестала подавать какие-либо звуки, и стало очевидно, что она потеряла сознание.

Ее так и оставили на полу. С чувством «исполненного долга» ее мучители разошлись по своим местам и спокойно легли отдыхать, предавшись сновидениям. Ветрова лежала без чувств около трех часов, после чего придя в себя, кое-как забралась на свое место. Ей ужасно хотелось уснуть и хоть на время «уйти» от этой реальности, но сон не шел. Так она, мучаясь от боли и бессонницы, провалялась всю ночь.

Утром все встали, как ни в чем небывало. Екатерине ужасно хотелось рассказать о случившемся воспитателям, но она решила этого не делать, интуитивно предполагая, что это была ее проверка. Директриса, зная об обычае: принимать в свои ряды новеньких, через испытание, вызвала Ветрову к себе.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила Злыднева, - Не болит ли у тебя чего? Может хочешь на что-нибудь пожаловаться.

- Чувствую я себя прекрасно, Маргарита Павловна, - отвечала не по-детски совершенно серьезно маленькая девочка, - Жаловаться мне не на что. Можете не сомневаться, со своими бедами я сама смогу справиться.

- Ну раз так, - заканчивая разговор, произнесла руководитель воспитательного учреждения, - тогда иди занимайся.

Катя отправилась на занятия, а вечером, когда по расписанию было свободное время, она нашла на улице довольно прочную прямую палку, и с одной стороны заточила ее конец. Изготовив такое незаурядное оружие, она дождалась вечера и легла спать, готовая к отражению нападения.

Еще одну ночь Ветрова провела, не смыкая глаз. Однако в этот раз все прошло спокойно, и ее больше не тревожили. На следующие сутки молодой организм не выдержал, и Екатерина забылась достаточно тревожным, сном. Ежечасно она, вздрагивая, просыпалась, «обливаясь» холодным потом, но через секунды «проваливалась» обратно.

Утром Катюша встала, совершено не отдохнувшей, и после зарядки направилась в моечную комнату. Там уже находились две девочки: девяти и двенадцати лет. Та что постарше обратилась к Ветровой:

- Эй, новенькая, тебя как зовут?

- Катя, - спокойно отвечала вновь прибывшая.

- Слушай, у тебя какая зубная паста? – вставила та, что помладше.

- «Жемчуг». А что? – поинтересовалась Екатерина.

- Отдай ее нам.

- Это с какой-такой радости?

- Да все очень просто, - продолжила старшая, - мы тебе сейчас все зубы выбьем и она тебе больше не потребуется.

И засмеявшись своей шутке, девочки принялись наступать, явно намереваясь осуществить свои требования и отобрать предмет, на который обе «положили глаз». Ветрова встала в защитную позицию, стиснув зубы, и «наполнив» гневом глаза, «прошипела»:

- Только попробуй.

Хоть Катюша и казалась маленькой девочкой, но она вдруг внезапно стала похожа на разъяренного зверька, встреча с коим не сулила ничего хорошего. Наступающие на миг остановились, но вдруг сообразив, что не доведя свои намерения до конца, потеряют авторитет среди других детей, продолжили сближение.

Как только они оказались друг против друга, более взрослая нападавшая приготовилась нанести удар и замахнулась, для этой цели, рукой. Екатерина, все это время прятавшая правую руку под майкой, где удерживала не заточенный конец приготовленной ранее острой палки, резко извлекла ее наружу, и слегка присев, воткнула острие своего оружия в бедро соперницы. Это орудие защиты Катя хранила при себе, прижимая резинкой от трусов к телу.

Удар был настолько силен, что заточенный конец вошел в тело почти наполовину. Пострадавшая взвыла от боли и присела, опустившись на «пятую точку». Ветрова тут же вытащила «оружие» и принялась ждать действий со стороны второй соперницы. Однако та нападать не спешила, видя, как на полу «извивается» от боли ее подруга.

- Ну что, есть еще охотники до моей пасты? – произнесла храбрая «воительница», - Или еще нужно объяснить, что меня лучше не трогать?

- Нет, нет, - произнесла та, что помладше, - мы все поняли, и обещаем оставить тебя в покое.

- То-то же, - промолвила Ветрова, и спокойным уверенным шагом, отправилась к раковине, где неторопливо закончила свой утренний туалет.

После этих событий представительницы детского дома приняли Катю в свою семью, посчитав ее достойной быть членом их коллектива. Конечно, и после этого многократно между ними возникали всевозможные стычки, но это были уже выяснения отношений между близкими людьми и надолго никто ни на кого не обижался. Кроме того к побоям и унижениям в таких заведениях все привыкают, потому что они являются делом обыденным и если не происходит конфликтов с воспитанниками, то обязательно достается от воспитателей.

Глава 7. Зловещий кочегар

Так, в постоянной борьбе за выживание со сверстниками, и непрекращающимися унижениями со стороны старших и преподавателей, прошло четыре года, и «Катеньке» исполнилось одиннадцать лет. Ее тело, развиваясь, стало набирать довольно привлекательные формы и старшие детдомовские мальчики уже засматривались на нее. Поэтому большую часть своего времени девочка проводила с ними.

Среди представительниц прекрасной половины заведения, она уже давно пользовалось вполне заслуженным авторитетом, как отчаянная и умеющая постоять за себя «пацанка». По этой причине с Екатериной старались не связываться даже старшие воспитанницы.

Училась Ветрова довольно неплохо, с легкостью осваивая школьную программу. Кроме своего выстраданного умения защищаться, она получила и дар от природы, которая оказалась не равнодушной и одарила девочку острым умом, мгновенной сообразительностью и необычайно восхитительными внешними данными.

Однако не только мальчики заглядывались на это поистине привлекательное создание Господа. Однажды, она гуляла со своими друзьями: Петей – мальчиком, чуть старше двенадцати лет, щуплого телосложения с белобрысой головой и Степой – пятнадцати летним юношей, уже начинающим приобретать мужские очертания развивающегося тела, с черными, как смоль, волосами и такого же цвета глазами. Увлекшись игрой, они забрели к зданию котельной, находившейся в самом дальнем конце территории детского дома.

Само помещение было кирпичное, квадратной формы, размерами шесть на шесть метров. Оно выступало за ограду и граничило с забором одной стеной, где было только окошко. Входная дверь и уголь находились снаружи так, что никто из обитателей заведения, не смог получить к ним доступ. Также и рабочий поддерживающий тепло не мог войти на земельный участок, находящийся в пределах учреждения.

Внезапно Степа сказал:

- А вы знаете, что в этом доме живет черт: страшный и черный, как вон тот уголь.

- Нет, - не скрывая суеверный испуг, ответила Катя, - а что он там делает?

- Он заманивает туда маленьких девочек и мальчиков, - продолжал рассказчик вкрадчивым голосом, - потом жарит их в печке, а затем съедает.

- Не может быть! – испуганно запротестовал Петя, - Как же он это делает, если в стене нет двери?

- А очень просто, - понижая голос до полушепота, начал Степан свою повесть, - ночью, когда все ложатся спать, он вырывает яму, через которую пролезает в сад, затем он идет к нашему дому, через окошко залезает внутрь и садится в туалете ждать, пока туда не придет кто-нибудь из детишек. Потом он хватает их и убегает, унося с собой в свою кочегарку, где кидает в печь и обжаривает, а потом ест, потихоньку начиная с ручек и ножек, и заканчивая головой, где ему особенно нравятся глаза, а в последнюю очередь, он съедает сердце.

Девочка и второй мальчик слушали его, как завороженные, не в силах проронить ни слова: так все походило на правду. Вдруг как-бы в подтверждение слов повествователя в покрытое сажей окно выглянуло лицо настолько страшное, что Екатерина не смогла удержаться, и пронзительно закричав, побежала в сторону детского дома. Ее примеру тут же последовали и ее друзья – как старший, так и младший.

Показавшееся в оконном проеме лицо принадлежало кочегару. Он еще долго смотрел, как убегают дети, глазами полными неутолимого мужского желания.

Об этом человеке стоит сказать особо. Был он не то что непривлекательной наружности, но просто отталкивающей – настолько он был страшен и уродлив. Его скривленное на одну сторону лицо, было настолько некрасиво, что всякого, кто видел его первый раз, безусловно пугало. Над правым глазом у него был необычайный нарост. Левая часть лба была намного шире правой. Все лицо его было покрыто шрамами от перенесенной ранее оспы. Ходил он всегда чуть согнувшись, так как его заставлял делать это имевшийся на спине огромный горб, который ко всему прочему перекашивал его тело, создавая ощущение, что одна часть выше другой. Ко всему сказанному он обладал небывалой силой, его мускулистые красивые руки никак не гармонировали с приведенными выше описаниями. Заканчивался облик коротенькими кривыми ножками, делая кочегара больше похожим на гориллу, чем на представителя рода человеческого. От рождения ему досталось имя: Мухротов Гаврила Спиридонович. Его возраст составлял чуть более тридцати лет.

Именно этот страшный человек был непредсказуемо поражен открывшейся его взору непередаваемой красотой Ветровой Кати. Кочегар долгое время не мог прийти в себя от увиденного и ходил по помещению котельной, обдумывая то, как он будет обладать этой девочкой.

Ничего не подозревающие о произведенном на Мухротова впечатлении, дети прибежали в здание детдома, где укрывшись в игровой комнате, отдышались и принялись обсуждать увиденное.

- Вы его видели? – спросил более старший мальчик.

- Да, ну и «страшила». – ответила перепуганная девочка.

- Вот теперь он нас запомнил, - продолжал нагонять ужас Степа, - и обязательно сожрет.

- Не может быть? – стуча от страха зубами произнес Петя, - а как он попадет в наше помещение?

- А я уже об этом рассказывал. Подстережет тебя ночью в туалете и утащит, а потом изжарит и точно сожрет.

- Я теперь точно ночью из комнаты никуда не выйду, - сделал свое заключение младший подросток.

- Да ладно, - сказала более рассудительная Екатерина, - в ДД ночью никого не пускают, так что никто туда не залезет, и если честно, то его я и днем ни разу не видела, значит ему сюда вообще заходить нельзя.

- Будет он кого спрашивать, - настаивал Степан, - придет ночью, пока все спят, и зайдет так, что его никто не остановит.

- А дежурная воспитательница? – робко вставил двенадцатилетний ребенок.

- Ха, а они что не люди? – устрашающе ухмыльнулся старший подросток, - они ночью спят еще крепче, чем ты.

- Не слушай его, - произнесла твердым голосом, уже успокоившаяся девочка, - никто посторонний сюда не придет. Назовите мне хоть один случай, если я не права.

На это возразить было нечего, и дети, имея бесценный талант: долго ни на чем не зацикливаться, постепенно забыли обо всем произошедшем.

По прошествии, примерно месяца, после этого события, где-то в середине июля, когда стояла жаркая погода, детей организованной группой повели купаться на небольшой водоем, расположенный примерно в полутора километрах от детского дома. Местность вокруг него была кустарниковая, постепенно переходящая в лесистую. Для захода в воду имелось достаточное пространство, что-то около двенадцати метров. Само озерко имело в своем диаметре не более семисот метров.

Оказавшись в воде, воспитанники, под присмотром взрослых, принялись наслаждаться прохладой, при этом не забывая играть и резвиться. Такие веселые праздники устраивались не часто, и каждый стремился от этих забав получить, как можно большее удовольствие. Ветрова, вместе с остальными, предавалась веселью и безмятежно плескалась в теплом источнике, нагревшемся под лучами нещадно палящего солнца.

По окончании купания все дети с шумом побежали в близлежащие кустарниковые насаждения, чтобы отжать в них плавательные принадлежности. Мальчики в одну сторону, девочки в другую. Катя, поскольку больше общалась с представителями мужской половины детдома, устремилась с ними. Оказавшись вне зоны видимости остальных, мальчишки остановились, а Екатерина углубилась чуть дальше, пока ее друзья не скрылись из ее видимости. Сняв с себя купальник, она принялась энергично его выжимать, скручивая руками. Вдруг девочка почувствовала, как ее кожа на спине сжалась от непонятного ощущения. В районе позвоночника «пробежал холодок» не предвещающий ничего хорошего. Как уже известно, Ветрова была не из пугливых, но на этот раз сердце ее будто сжалось от не испытанного ею ранее ужаса и на миг остановилось.

Не понимая, что явилось причиной такого ее состояния, и не видя перед собой ничего опасного, Катя попыталась обернутся, предположив, что опасность находится сзади и – замерла. Прямо перед ней стоял страшный кочегар – Мухротов Гаврила Спиридонович. Не давая ребенку опомниться, он легко подхватил ее одной рукой под мышку, другой зажал рот и потащил, углубляясь в кустарники, переходящие постепенно в чащу леса.

Удалившись на приличное расстояние, он небрежно бросил ее на землю. Сам же стоял, наслаждаясь страданиями своей жертвы и постепенно входя в экстаз. Он был настолько ужасен в своем обличье, что вид его совершенно парализовал волю Екатерины. Она все же, на подсознательном состоянии, попыталась на локтях отползти от мучителя в сторону, но это обстоятельство только «подогревало» необузданное желание «страшилы». Упиваясь беспомощным состоянием страдалицы, злодей медленно наступал все больше и больше получая удовольствие. Глаза его широко расширились и словно «остекленели».

Катя, глядя на изувера, совершенно отчетливо понимала, что просить его о пощаде бесполезно, но все-таки решилась на отчаянную попытку и едва сдерживая слезы произнесла:

- Пожалуйста, пощадите меня, не трогайте. Я Вам ничего плохого не сделала.

Эти слова были как команда к действию. Окончательно «озверев» истязатель набросился на обреченную к страданиям девочку. Схватив ее рукой за шею, он стал сдавливать горло, таким образом еще более парализуя ее волю. Обдавая свою жертву вонючим дыханием, где смешались запахи: алкоголя, сажи, чеснока и еще какой-то непонятной гадости, начал свое грязное дело.

Как же ей было жутко и больно! Однако за все время истязания, Катя не проронила ни звука, только слезы крупными каплями струились по ее щекам. Задыхаясь от зловонного запаха, исходившего изо рта, мелькавшей перед ее лицом страшной рожей, она отлично понимала, что мучения ее этим не закончатся, и мысленно прощалась с жизнью. Через какое-то время девочка потеряла сознание.

В то же самое время мальчишки, обеспокоенные долгим отсутствием своей подруги, несколько раз прокричав ее имя, и не получив ответа, побежали назад и рассказали воспитателям об исчезновении ребенка. Все дружно бросились ее искать. Сделать это было не трудно, Мухротов, передвигаясь по высокой траве, оставил довольно отчетливый след.

Успели как раз вовремя. Истязатель, насладившись мытарством над беспомощным тельцем, как раз искал предмет с помощью которого сможет «добить» мученицу. За этим занятием его и застала – лично директор детского дома. Она сразу все поняла и властным голосом прокричала:

- Не смей! И убирайся отсюда, а завтра явишься ко мне! Ну, быстро!

Увидев свою начальницу, недавний изверг «обмяк» покорно склонился, как побитый пес, и быстро засеменил прочь от места своего преступления. Бездыханное тело девочки перенесли в здание детдома, где постепенно привели в чувство.

Злыднева Маргарита Павловна, естественно, «афишировать» подобное событие не стала, дабы не уронить честь своего учреждения. С кочегаром она провела душещипательную беседу, но на работе его оставила. Сделала директриса это потому, что никто на такой низкий оклад не шел, и вряд ли она смогла бы найти замену на эту грязную и непривлекательную должность.

Глава 8. Ночные прогулки

Прошло еще пять лет. Екатерина расцвела, превратившись в очаровательно восхитительную шестнадцатилетнюю девушку. Воспитанная на унижениях и постоянной борьбе, она сделалась твердой, наглой, бесстрашной и беспощадной.

В ее память навсегда «врезался» случай с ужасным кочегаром, а главное то, как повела себя руководитель их заведения, оставив насильника безнаказанным. Она возненавидела Злыдневу и не скрывала этого.

- Придет время, и Вы за это ответите, - сказала она ей однажды.

- Поживем, увидим, - только и был ответ Маргариты Павловны.

С тех пор она всячески притесняла воспитанницу, не упуская ни одного удобного случая, чтобы либо оскорбить, либо ударить ее. Однако такие методы воспитания только укрепляли характер девушки и воспитывали ее волю, делая злой и жестокой. При всем при этом, она научилась умело скрывать свои чувства и эмоции, и делая непроницаемым свое лицо, никогда не давала «прочесть», что происходит у нее на душе. Катя могла даже, испытывая невероятную душевную боль, мило улыбаться и говорить, как ни в чем не бывало.

Мухротов же, наблюдая за Ветровой из окна своей кочегарки, когда та играла с друзьями неподалеку, не оставлял мысли довершить начатое в лесу дело. Его терзали мучительные развратные грезы, и он вынашивал идею, как сможет осуществить свой замысел.

Повзрослев, Екатерина была уже почти самая старшая среди девочек. У нее появились совершенно другие интересы, она стала заглядываться на парней, уже совсем не ради простой дружбы. У нее появились свои секреты и тайны, которыми нужно было с кем-то делится. Поэтому она сдружилась с двумя сверстницами пятнадцати и шестнадцати лет.

Первая – та что помладше – выделялась довольно пышными формами, была развита не по годам, но была не очень красивой. Ее рыжие густые волосы отбросили свою «тень» и на лицо, усыпав его веснушками. Круглое лицо никак не гармонировало с невероятно большим заостренным носиком. Зеленые глазки при этом «светились» озорством и лукавством. Единственное, что в ней было особенно привлекательно, так это невероятно красивые ноги. К одежде она относилась неразборчиво, и так же как и Ветрова, одеваясь во что придется, но если Катю с ее превосходными внешними данными это ничуть не портило, то ее подруга выглядела нелепо, словно капуста. Звали ее: Дарья.

Вторая была полной противоположностью первой. Она была очень худой и довольно невысокого роста. Однако лицо ее было настолько красиво, что наводило на мысль, что перед тобой: либо фея, либо нимфа, а возможно и сирена. Последнее подтверждалось еще и тем, что она имела такой милый, почти ангельский голос, что невольно хотелось, не переставая, слушать его мелодичные тембры. А когда она начинала петь, то помимо воли приходило на ум, что когда-нибудь она станет большой знаменитостью, такой ни почти с чем не сравнимый почти имела она Божественный голосок. На ее кругленьком личике выступал маленький аккуратненький носик. Большие голубые глазки, при моргании скрывались за необыкновенно длинными пышными ресницами. Само собой разумеется, она была блондинкой. К своей одежде девушка относилась очень скрупулезно, выбирая себе только лучшие вещи, что при наличии у ее подруг ни предвзятого отношения к своей внешности – в принципе – особых затруднений не вызывало. Ее имя: Анастасия.

В самой Екатерине настолько все было совершенно, что трудно было бы найти хоть какой-нибудь изъян. На ее овальном лице, выделялись большие невинные синие с отливами глазки. В сочетании с этим, подвижный коралловый ротик и густые, элегантно захваченные сзади «хвостом», каштановые волосы, настолько подчеркивали ее миловидность, что казалось – перед тобой находится Ангел, такой поразительной невинности, что нетрудно было предположить – вот существо воистину неземное. Она была невысока ростом, имея стройную отлично сложенную фигуру. Ее, не по-детски развитые, «формы» придавали ей еще больше волшебности и загадочности. Она была чуть смугла, но когда начинало светить солнце у ее кожи появлялся чудесный золотистый оттенок. Маленькие восхитительные ножки были словно выточены умелым скульптором.

Так вот, эти три девушки, умудрились подделать ключи от ворот, и сделав каждой по одному экземпляру, стали, тайком по ночам, покидать расположение детского дома и бегать в поселковый клуб на дискотеку. В один из таких побегов, возвращаясь, они внезапно столкнулись с кочегаром. Ветрова сразу же вспомнила все пережитое ранее, но быстро «взяла себя в руки» и гордо посмотрела на своего врага. Тот сделал вид, что не узнал их и прошел мимо. Мысленно же заулыбался, так как теперь он точно знал, что ему делать.

По прошествии двух недель подруги снова засобирались на танцы.

- Кто желает сегодня потусить? – спросила Екатерина у двух других девушек в субботний вечер.

- Естественно я, - ответила Настя.

- И конечно же я, - поддержала подруг Даша.

- Тогда, как только стемнеет, по тихому собираемся и выходим, как и обычно, через окошко в туалете, - наставительно произнесла Катя, - да смотрите, как в прошлый раз, не перебудите младших, а то ишь тогда «раскудахтались».

Нетрудно догадаться, что в этой троице главной была Ветрова, и пользовалась непререкаемым авторитетом, как в прочем и у остальной половины женского населения детского дома, относящихся к воспитанницам.

- Ты что собираешься надеть? – поинтересовалась Анастасия, после того как подруга закончила свои инструкции.

- Да, как и обычно, синие джинсы и свою серую куртку, - небрежно произнесла «атаманша», сделав ударение на слове «свою».

Следует понимать, что имея такие красивое лицо и тело, любая одежда к ней подходила безукоризненно, и даже если бы Екатерина оделась замарашкой, то все равно выглядела бы притягательно.

- А ты? – обратилась блондинка ко второй подруге.

- Я? – отвечала Дарья, - наверное короткую черную юбку и красную куртку.

- Хорошо, тогда я надену короткое синее платье, а поверх нашу общую кожанку. Никто не возражает?

- Нет, - хором ответили ее подруги.

- Ну, все с одеждой решили, - сделала Ветрова свое заключение, - теперь до вечера. И никому ни слова.

После этих слов девушки отправились ужинать, так-как подошло самое время.

На дворе был уже поздний октябрь, и темнело довольно рано, поэтому эту часть договора выполнить труда не составило. В десять часов вечера, когда все ложились спать, на улице было уже ничего не видно. Подождав еще около часа, пока заснут другие воспитанницы и дежурный воспитатель, трое «заговорщиц» стали бесшумно собираться. Потихоньку одевшись, они друг за другом вышли из комнаты, и на цыпочках, держа обувь в руках, направились к туалету, расположенному на первом этаже.

Там они еще какое-то время молча прислушивались, и убедившись, что все тихо одна за другой вылезли в форточку окна. К слову сказать, отверстие это имело достаточно большие размеры: примерно сорок пять на сорок пять сантиметров. Администрация заведения, чтобы исключить подобные факты, распорядилась прибить дверцу к раме гвоздями. Наши «авантюристки» оказались хитрее, и уже много ранее, отжав ее от окна, перепилили концы гвоздей, оставив только шляпки, так что оставалось впечатление, что все надежно прибито.

Оказавшись на земле, девушки обулись в прихваченные заранее кроссовки, и так же стараясь поменьше шуметь, укрываясь в тени отбрасываемой зданием, стали пробираться к воротам. Как и обычно, замок отперли ключом Дарьи, после чего оказавшись на улице и свободно вздохнув, весело «щебеча», заговорщицы отправились к поселковому клубу.

- Ну как, развлечемся сегодня? – весело улыбаясь задала вопрос Анастасия.

- А для чего же мы тогда выбрались? – не совсем корректно ответила Катя, - по-моему глупо думать, что я бы стала так рисковать, направляясь на скучные мероприятия.

- Лично я собираюсь сегодня развеяться по полной программе, - вставила шатенка, - я на позапрошлой недели присмотрела такого парня, что при виде его у меня кровь замирает в жилах.

Всем понятно, что девушки уже давно активно жили половой жизнью, и на подобных мероприятиях их знакомства, с представителями противоположного пола, нередко заканчивались самой настоящей близостью.

- Каждый раз у тебя все какие-то новые, - засмеялась Настя, - я вот уже три недели встречаюсь с одним. Эх, знали бы вы какой он ласковый.

- Три недели – это срок, - иронично заметила Ветрова, и тут же добавила, - а чтобы узнать какой он ласковый, так дай попробовать.

- Ну уж, нет, - изобразив негодование, возразила блондинка, - я еще сама не насытилась, вот как надоест, тогда пожалуйста.

- На том и порешим, - согласилась Екатерина.

Так за предвкушением будущих наслаждений подруги постепенно приблизились к дому культуры. Время было около двенадцати часов ночи, и у девушек оставался еще целый час времени до окончания мероприятия. Естественно, терять его они не собирались, и проскользнув в общей суматохе в зал бесплатно, принялись энергично танцевать, выглядывая по сторонам своих знакомых парней.

Почти сразу же к ним приблизились их кавалеры, которые пристроившись рядом стали изображать нечто подобие танца. У Екатерины постоянного друга не было, она, уже тогда зная себе цену, была очень разборчива в выборе, и не подпускала к себе никого «ближе расстояния вытянутой руки». То есть она могла пойти только с тем, с кем хотела сама. Местная молодежь уже давно изучила ее жесткий и порой беспощадный характер, и парни старались по возможности с девушкой не связываться, хотя, глядя на нее, у большинства парней попросту «слюнки текли».

Ближе к концу дискотеки ее подруги в сопровождении своих бойфрендов стали устремляться к выходу из здания. Катя в этот вечер еще ни на ком не остановила свой выбор, да к ней как-то никто и не подходил, стараясь почему-то ее избегать. Она никак не могла понять причину такого поведения местных парней. Вдруг все разрешилось само-собой.

Когда девушка покинула пределы здания, на улице к ней подошел парень, среди своих имевший прозвище – «Бедный».

Глава 9. И снова Мухротов

«Бедный» заслужил такое прозвище, так-как был из малообеспеченной семьи, однако среди сверстников он пользовался непререкаемым авторитетом, и мало кто из молодых людей отважился бы противопоставить ему свое мнение. Имя его: Александр, практически никогда и никем не произносилось, все давно привыкли называть его по псевдониму. Он был очень жесток, можно даже сказать безжалостен.

В свои семнадцать лет, Саша имел вполне сформировавшееся мужское тело, атлетического сложения, что послужило результатом его регулярного посещения спортзала. Коротко остриженные сзади, спадающие на лоб спереди, темные густые волосы прикрывали половину его лба и левый глаз, имевший как и правый, черный окрас радужки. Овальное сравнительно красивое лицо, выделялось выражением уверенного в себе человека. Ростом он был выше Екатерины, чуть-ли на «целую голову», достаточно широк в плечах, имевший при всем этом легкую и непринужденную походку. Одевался он достаточно изыскано, так-как сплотив возле себя небольшую группу «отморозков», обложил почти все молодое население поселка данью, которую в те времена предпочитали отдать, чем стать изгоем.

Вот такой значимый, среди остальной молодежи, парень предложил Екатерине прогуляться по окончании дискотеки.

- Девушка, можно ли Вас проводить, - пытаясь быть вежливым начал Александр.

Ветровой польстило подобное внимание, и она охотно согласилась, небрежно ответив:

- Да конечно, а почему бы и нет.

- Чем бы, Ты, хотела заняться? - сразу же перейдя на неформальное общение поинтересовался кавалер.

- А чем по Твоему могут заниматься парень с девушкой, да еще и ночью? – попыталась Катя разыграть удивление, - Не звезды же наверное считать?

- Согласен глупый вопрос. Может ко мне?

- Да. Давай только быстрей, а то мне до утра надо в ДД успеть вернуться.

После такой непродолжительной беседы, они наконец назвали друг другу свои имена и проследовали в дом к «Бедному», где в течении часа предавались утехам. Когда все закончилось Екатерина стала быстро собираться, партнер же ее вдруг понял, что безумно любит это Божье творенье.

- Катюш, когда мы увидимся снова? – задал он вполне закономерный, в таких случаях, вопрос.

Девушке было совершенно безразлично, что чувствуют другие. Всех и все, она использовала только к своей выгоде, и не позволяла себе ни к кому проникнуться каким-либо теплым чувством, поэтому она ответила:

- А с чего, Саша, ты вдруг взял, что будет продолжение?

- Но я подумал…

- Пусть думают лошади, у них головы большие, - весело сказала недавняя любовница, и немного поразмыслив добавила, - ладно, посмотрим.

Энергично щелкнув молнией куртки, она напоследок поцеловала «Бедного» и заспешила к выходу. Провожая ее глазами, парень понимал, что уже никогда не сможет забытьэтой девушки, так она «прожгла» все его существо непонятной энергетикой, наполнив сердце до селе невиданным ему чувством.

В условленном месте подруг не оказалось, время близилось к подъему, и решив, что они уже ушли, Ветрова заспешила к детскому дому в одиночестве. Когда она прошла мост через речушку отделяющую основную часть поселка от детского дома, то внезапно вновь ощутила, как сжалось ее сердце, а по спине побежал «холодок» от непобедимого панического ужаса. Тут же в ее воображении возникли детские воспоминания об ужасном кочегаре, и его поистине нечеловеческом поступке, по отношению к ней. Она замерла на короткое время на месте, прислушиваясь к окружающей обстановке, но все вроде бы было спокойно. Предположив, что опасность находится впереди, она стала пятиться назад, продвигая вперед заднюю часть своего тела, продолжая усилено напрягать слух.

Вдруг, когда она уже собиралась развернуться и бежать назад в поселок, чтобы спокойно переночевать у «Бедного», она почувствовала, как на ее пути возникла непонятная преграда, и тут же последовал мощный удар по ее голове, от которого она потеряла сознание.

Нетрудно догадаться, что это был Мухротов Гаврила Спиридонович. Он уже вторую неделю караулил свою жертву, и вот наконец-то ему улыбнулась удача. Заметив, что Екатерина возвращается одна, он, когда та прошла мост, вылез из своего укрытия, чтобы преследовать ее. Однако увидев, что девушка остановилась, и резко изменив направление, пошла на него спиной, просто встал и дождался, когда она к нему приблизится, чтобы «огреть» ее по голове прихваченной заранее деревянной скалкой.

Легко взвалив обездвиженное тело себе на горбатое плечо, злодей понес Ветрову к себе в кочегарку. Войдя в помещение, он бросил свою ношу на имевшийся в его «закутке» топчан, и принялся ждать, когда жертва придет в себя. Ему, для получения требуемого наслаждения, необходимо было видеть страдания жертвы, а бесчувственное тело его совершенно не интересовало.

Между делом, изувер принялся подготавливать погребальные принадлежности. Для этой цели, перед самой топкой, на ее уровне, он установил переносные медицинские носилки так, чтобы они располагались параллельно полу. Если положить на них человеческое тело, оставалось только открыть топку, переложить один конец носилок на ее край, а другой подать вперед и следы преступления навсегда скроются в безжалостном огне.

За таким занятием его и застала очнувшаяся девушка. Чуть приоткрыв один глаз, она молча наблюдала за приготовлениями садиста. То, чем он собирается завершить свое действие, сомнений не вызывало. Екатерину охватил удушающий ужас, она стала задыхаться. Грудь ее «сдавило» словно тисками, легким не хватало воздуха. Дыхание ее участилось, что привлекло внимание Мухротова.

- А, очнулась, - хриплым скрипучим голосом, который Ветрова слышала первый раз в жизни, сказал хозяин кочегарки, наводя в полумраке прокопченного помещения своим видом еще больший кошмар, - сейчас мы с тобой позабавимся. В прошлый раз нам помешали, и мы не успели закончить, но теперь не переживай, все пройдет спокойно.

У Екатерины «кровь стыла в жилах», и действительно было от чего ужаснуться. В потолке мрачной детдомовской котельной горела всего одна покрытая сажей лампочка, излучая свет необходимый только для того, чтобы чуть «разогнать» темноту, создавая легкий сумрак. В этом полумраке передвигалось существо, больше напоминающее гориллу, чем человека, при этом его перекошенное на одну сторону тело, с таким же деформированным лицом, придавали ему довольно зловещее выражение. При такой декорации и внешних данных этого некого подобия человека, чувство страха невольно бы закралось и в сердце видавших виды зрелых мужиков. Перед ним же находилась, еще до конца не сформировавшаяся, девушка. Его ужасающий образ, заканчивало прокопченное лицо, с наростом над глазом, который выглядел, как рог служителя преисподней.

Обладая недюжинной силой, Гаврила легко поднял свою жертву, как следует встряхнул ее, и убедившись, что она находится в сознании принялся готовиться к своему грязному делу. Как и в прошлый раз, наблюдая страдания угнетенной личности, он постепенно начал входить в состояние экстаза. Для того, чтобы получит наслаждение, истязателю обязательно требовалось видеть страх своей мученицы.

Екатерина давно поняла это и решила подыграть Мухротову, намереваясь таким образом, как можно дольше оставаться в сознании. Наполнив глаза слезами, что в принципе при подобных обстоятельствах было не трудно, она запричитала:

- Дяденька, пожалуйста, пощадите меня, я больше так не буду. Я сама буду к Вам приходить, только не убивайте меня.

Делала она это так естественно, что глаза мучителя постепенно загорались, обретая «стеклянное» выражение. Чем больше Катя плакала и причитала, тем сильнее тот кайфовал. Расчет девушки был в том, чтобы «зверь» не стал ее душить, и не «лишил тем самым чувств», но она просчиталась, очевидно, для полного эффекта ему это действие было совершенно необходимо, поэтому, Гаврила подошел к девушке, одной рукой сжал ей горло, другой оперся на кушетку, и только услышав, как та захрипела, и увидев, что закатываются ее глаза, стал над ней измываться.

Ветрова понимала, что вот-вот потеряет сознание, но все же понимала, что ей необходимо дать мучителю войти в состояние транса, поэтому всеми силами стараясь не «отключиться», терпела его издевательства. Екатерина предоставила «страшиле» полную свободу, и только, когда тот полностью погрузился в состояние эйфории, начала действовать.

Она всегда понимала, что если этот «дьявол» положил на нее глаз, и ему не удалось ее убить первый раз, то все равно он не успокоится, и следующей встречи не избежать – вот она к ней и подготовилась. В ее курточке, которую, опять же, по счастливой случайности, с бесчувственного тела, не снял истязатель, в специальном кармашке, по самому нижнему ободку, где должен располагаться стягивающий шнурок, находилась игловидная заточка. При необходимости, она легко, за секунду, извлекалась и была совершенно незаметна постороннему глазу.

Как только тело Мухротова стало энергично дергаться, от получаемых в ходе экстаза конвульсий, девушка, натренированным движением, извлекла свое оружие, и стала наносить многочисленные удары в тело мучителя, целясь в сердце. Тот дико взвыл, как простреленный на охоте волк. Он понял, что это его конец, но было уже слишком поздно. Ветрова продолжала вонзать в него свой игловидный предмет до тех пор, пока тело его не «обмякло». Сколько раз, она воткнула в него самодельное чуть утолщенное шило, Катя вряд ли ответит. Может двадцать, а может тридцать. Поскольку орудие убийства было тонким, то кровь из тела не вытекала.

Как только тот «испустил дух», она брезгливо сбросила с себя ненавистное «животное» и села на кушетку, чтобы отдышаться, успокоиться и собраться с мыслями. Постепенно «приходя в себя», наша героиня, покурив, обратила внимание на приготовленные для нее носилки.

- Так ты хотел меня поджарить, - произнесла она, обращаясь к трупу, - в таком случае хоть я и девушка, но позволь уступлю тебе свое место.

С этими словами она подтащила тело Мухротова к носилкам. «Гуляющий» в крови адреналин придал отважной воительнице сил, и она, пусть и с трудом, но затащила ненавистного ей человека на ручное переносное устройство. Далее немного отдышавшись, она открыла топку, из которой ее обдало жаром. Находится рядом было вполне возможно, и Екатерина поставив на край один конец носилок, сама взялась за другой и тычковыми движениями стала продвигать их вперед. Поскольку Гаврила Спиридонович, кроме всего прочего, к нижней части этого устройства привязал две доски, то оно двигалось довольно легко. Практически без особого труда Ветрова затолкала своего врага внутрь, совершив его кремацию.

Прощальных слов для злодея не нашлось, и девушка поспешила захлопнуть топочную заслонку. Только после этого она наконец почувствовала, как кружится ее голова, а в области желудка почувствовала неприятные позывы. Она тут же бросилась на улицу, где немедленно освободила свой желудок от накопившихся там рвотных масс. Закончив очищение организма, Екатерина вернулась в помещение кочегарки, открыла топку, и убедившись, что кошмар ее детдомовской жизни полностью уничтожен, выбрала себе прямой металлический прут, диаметром двенадцать миллиметров и длиной около шестидесяти сантиметров, после чего уверенно отправилась к зданию детского дома.

Глава 10. Побег

Уже подходя к воротам, девушка поняла, что потеряла ключи. У нее давно созрела идея бегства из детского дома, и сейчас был момент, как нельзя более подходящий. Однако она не могла уйти не поквитавшись с директрисой. Кроме всего прочего ей необходимо было собрать свои вещи, среди которых были и дорогие ее сердцу предметы. Именно поэтому она решила во-что быто ни-стало проникнуть на территорию учреждения, и пока «кровь кипит в жилах», исполнить задуманный ею план мести.

Ветрова дождалась, когда к ограде подъехала хлебная машина, и пока ее пропускали, прицепилась к ней сзади, и вот в таком не совсем удобном положение, но достаточно легко пробралась во владения детдома.

Там она сразу же отправилась в свою комнату, где наспех собрала все, что ей было нужно. Затем зашла в туалет к мальчикам, где в предбаннике спрятала свое орудие. Утренний туалет уже закончился и Екатерина не переживала, что кого-нибудь встретит. Злыднева всегда приходила рано, и будучи уверена, что та уже в здании, мстительница отправилась к ней. С «выпученными» глазами, забежав в кабинет руководителя заведения, тяжело дыша, срывающимся голосом Катя скороговоркой произнесла:

- Маргарита Павловна, быстрей, там мальчишки в туалете дерутся, сейчас поубивают друг друга.

Директор очень удивилась именно такому поведению этой воспитанницы. От кого угодно, но только не от нее заведующая никак не ожидала, что та станет хлопотать за чью-то безопасность, так-как сама была беспощадной «воительницей». Однако размышлять времени не было, вид просительницы и ее слова были настолько серьезны, что не расспрашивая о подробностях, пожилая женщина сказала:

- Ну, что ж пойдем посмотрим, что там случилось.

- Быстрей, быстрей, - не унималась Ветрова, - они убьют один другого, я такой драки еще никогда не видела.

«Купившись» на обман, Злыднева пошла вслед за девушкой. Когда они оказались в туалете, директриса прошла вперед, а Екатерина чуть замешкалась в смежном помещении.

- Ну, и где тут дерутся? – произнесла заведующая.

- А вот где!

Этот возглас услышала Маргарита Павловна сзади себя, и одновременно с этим почувствовала, как сзади на ее голову обрушилось, что-то настолько тяжелое, что резкая боль, сопровождающаяся мучительным головокружением, сковали ее тело, заставляя опуститься на колени. Женщина обхватила голову руками, пытаясь таким образом сконцентрировать свое внимание, но в этот момент почувствовала, как чья-то достаточно сильная рука схватила ее за волосы и потащила к одному из унитазов. Там руководительница почувствовала еще один подобный удар, после чего тело ее полностью расслабилось, уже не в силах сопротивляться.

Екатерина, а это была именно она, увидев, что Злыднева больше не борется, окунула ее несколько раз головой в унитаз, приговаривая:

- Я же говорила тебе, «мразь», что ты за все ответишь, а ты мне не верила, так вот напейся же теперь – до сыти.

В ходе своей пытки, она поочередно производила спуск воды, пока тело ее врага полностью не обмякло и женщина не потеряла сознание. Только после этого посчитав, что бывшая «надзирательница» свое получила полностью, отпустила ее, и бросила бесчувственное тело на пол. Подняв с пола, упавшие в ходе экзекуции ключи, мстительница бегом проследовала в директорский кабинет, где отперла металлический сейф и достала оттуда свои документы. Ни секунды немедля, Ветрова бросилась в детские апартаменты.

Зайдя в комнату, где уже были собраны необходимые для побега пожитки, она резко обратилась к Даше:

- Дай мне твой ключ. Срочно!

- Но зачем? – неуверенно попыталась спросить подруга.

- Давай сюда! Быстро! – «метая глазами молнии» произнесла «атаманша», и потом более мягко добавила, - сама скоро все узнаешь. Ключ найдешь в траве, возле ворот, справа.

Получив искомый предмет, Ветрова выбежала на улицу, где миновав ограду выполнила обещание и бросила отмычку на землю. Далее она направилась к автотрассе, где легко (не удивительно почему) «поймала» попутную машину и отправилась на ней в сторону областного центра.

Оказавшись в городе, девушка, видевшая его до этого только из окна детдомовского автобуса, когда их возили на различные развлекательные мероприятия и экскурсии, была поражена всем великолепием и притягательной силой, которые, проникая в сознание, завораживали, пленяли и уже не отпускали, подчиняя себе все существо, заставляя становиться частичкой этого ни с чем не сравненного многообразия.

Какое-то время Екатерина бродила по улицам, восторгаясь величием этого славного «исполина», но постепенно ее помыслы о прекрасном стали сменяться размышлениями о делах насущных. Она вдруг отчетливо поняла, что у нее совершенно нет денег, а город диктовал свои условия, и определенно найти еду, не заплатив за нее, вряд ли получится. Знакомых и родных у Кати не было, и куда податься дальше она совершенно не знала.

Голод становился все сильнее, и в голову беглянки не приходили никакие мысли, как можно поправить свое положение. Так она ходила вплоть до самого вечера, пока не попала на одну из центральных улиц, где прямо у здания местного отдела милиции, заметила разряженных и разукрашенных девиц. Устав от тяжелого дня Ветрова села на дорожное ограждение и принялась за ними наблюдать.

На дворе стоял 1989 год, криминальная обстановка внутри страны все больше выходила из-под контроля, стали популярными такие виды заработка, как рэкет, кражи, ну и конечно же проституция. «Ночные бабочки» постепенно обзаводились клиентами и расходились, освобождая занимаемое ими пространство.

Екатерина, наблюдая за происходящим, начинала догадываться о профессии, которую представляли собой эти «барышни». Вдруг возле нее остановился автомобиль. Из окна выглянул представительный, хорошо одетый мужчина. Он спросил:

- Работаешь?

- В смысле? – искренне удивилась девушка.

- Я неплохо заплачу, - продолжал настаивать водитель.

- А сколько? - начиная догадываться о его намерениях, поинтересовалась еще недавняя воспитанница детского дома.

Ей очень хотелось кушать и заработать на том, чтобы еще и получить удовольствие, по ее мнению было не самой плохой идеей.

- Четвертной, - убедительно произнес незнакомец.

Четверной – это двадцать пять рублей. В те времена это были очень неплохие деньги. Средняя зарплата рабочего составляла около ста рублей, и заработать четвертую часть этой суммы за то, чтобы тебе же доставили удовольствие было, для вырвавшейся на свободу беглянки, делом превосходящим все ее ожидания.

Однако оказалось не все так просто, деньги действительно пришлось отрабатывать, кроме нормального секса, пришлось заниматься еще и оральным, а это занятие показалось новоявленной жрице любви не совсем приятным, лучше даже сказать, совсем не приятным, но делать было нечего, другого источника доходов она себе не представляла, поэтому, пусть и с некоторым отвращением, но исполнила все, что от нее требовалось. Венцом ее опыта в этой, такой до этого необычной для нее, работе, была хрустящая денежная купюра фиолетового цвета.

Молодая девица тут же отправилась в ближайшее кафе, где на полтора рубля наелась до отвала. Переночевать она решила на вокзале. Там ей также предлагали заработать, но Ветрова посчитала, что одного раза за ночь для нее достаточно.

На следующий день Екатерина сняла квартиру за десятку в месяц и принялась строить планы на будущее. Каким образом она будет находить себе пропитание новоявленная путана больше не сомневалась, единственное она решила, что будет выходить работать только, когда у нее закончатся деньги.

Два или три раза Кате удалось отработать чисто на себя, но потом ее заметили, и однажды утром она проснулась от настойчивого звонка в дверь. Знакомых, как уже говорилось, у детдомовской воспитанницы в городе не было, так, что она очень удивилась, кому могла понадобиться, но потом решив, что возможно это хозяева квартиры, беззаботно открыла входную дверь. Не успела она до конца щелкнуть замком, как внутрь ее помещения ввалились двое молодых парней.

Один был высокий крепкий здоровый детина, лет двадцати пяти-двадцати шести, с круглым лицом и наголо обритой головой, напоминавшей своей формой куриное яйцо. Его мощные скуловые кости создавали впечатление, что он легко мог перекусывать металлические гвозди или прутья. Злобный взгляд оливковых глаз выражал полное отсутствие разума. Его мощное тело давало основание полагать, что его скорее всего используют только в качестве физической силы.

Второй являлся полной противоположностью первому. Этот - невысокий молодой человек в возрасте приближающемся к тридцати годам, с красивым овальным лицом и аккуратной зачесанной назад прической. Его «живые» «пронзающие насквозь» глазки, расположенные, на довольно милом, но при том достаточно «твердом», лице создавали впечатление, что перед тобой находится умный и решительный человек.

В этом тандеме второй явно был главным, поэтому он вежливо, но уверено начал:

- Что же Вы, девушка, устроились к нам на работу, а трудовой страховки Вашей безопасности не оформили?

- На какую работу? – не совсем еще понимая к чему клонит неизвестный, поинтересовалась хозяйка квартиры.

- Ну как же, Вы обслужили уже нескольких клиентов, а «крышу» себе не заимели, а ведь среди них попадаются различные мерзавцы, да и другие девочки недовольны, что Вы вот так бесцеремонно составили им конкуренцию. У нас так не принято.

- Что не принято? – начиная понимать, что от нее хотят, спросила Екатерина.

- А то – либо Ты работаешь в коллективе, либо пошла прочь из нашего города, - уже достаточно грубо сказал незнакомец.

Ветрова прекрасно понимала, что противопоставить ей нечего, и рассчитывать во всех случаях она может только на себя. Обращаться в милицию, по вполне понятным причинам, она не могла, а какой-либо другой силы, могущей справиться с напарником этого наглого «просителя», девушка не знала, поэтому совершенно справедливо она задала вопрос:

- От меня что-то требуется?

- Да. Отдавать половину своих доходов в общую кассу, и спокойно работать, совершенно не переживая о своей безопасности, потому что это будет уже наша забота.

- Хорошо, это меня вполне устраивает, - согласилась новоявленная проститутка.

- На том и порешим, - промолвил посетитель, - меня кстати Костей зовут. А тебя?

- А я, Катя.

Глава 11. Путешествие на родину.

«Работа» оказалась непыльной и постепенно наша героиня настолько к ней привыкла, что считала подобный образ нормой жизни, и не представляла себя ни в каком другом виде человеческой деятельности. Отработав чуть более полугода, она по своей крайней небрежности потеряла паспорт, и ей пришлось ехать в родной городок для его выправления.

Девушка не знала перестали ее искать, либо нет, но делать было нечего, находится без документов в чужом городе также было крайне опасно. Случай с директрисой она считала слишком мелким, чтобы из-за него та взяла на себя ответственность «вынести сор из избы». Куда же делся кочегар – это было известно только ей. Так что Ветрова совершено спокойно отправилась на свою малую родину.

Прибыв домой она обнаружила, что в квартире находится только отец, в состоянии среднего алкогольного опьянения. Как же он изменился за это время. Сказать просто, что он состарился – это не сказать ничего. Сергей Геннадьевич превратился в человека, чем-то напоминающего черта. Такая же зачерневшая кожа, впавшие внутрь глаза, косматые торчащие нечесаные волосы с проседью. Довершала сходство, со служителем преисподней, грязная засаленная давно не стираная одежда.

Надо сказать, что для встречи с родителями молодая особа надела свое лучшее платье и сделала модную прическу. Время было весеннее – май месяц, поэтому дополнительная одежда ей не требовалась. Увидев перед собой невероятно красивое создание, мужчина спросил:

- Девочка, тебе кого?

- Папа, это же я, Катя, - со слезами на глазах промолвила Екатерина, - неужели ты меня не узнаешь?

Ветров попытался сконцентрировать взгляд, рассматривая посетительницу, и вдруг, как будто яркий луч промелькнул в его зрачках, и орошая свои щеки обильными каплями влаги, он произнес:

- Это ты дочка? Вон ты какая стала, тебя и не узнать.

- А где мама? – задала гостья свой следующий вопрос.

- Она умерла, - печально отвечал хозяин, - ее убили. Два года назад. Мы долгое время пили. К нам все время ходили наши знакомые, ну ты знаешь. Потом Люда начала слабеть, затухать и однажды утром я встал, а она лежит в комнате среди кучи пустых бутылок, «блевотины» и других нечистот – мертвая. Я думаю, что ее отравили.

- Да ладно, папа, она просто опилась, - сделала свое заключение дочь, - это же дураку ясно. Ну, в общем, туда ей и дорога. Мне эту стерву ничуть не жалко, она сломала и мою жизнь и твою. Ты чего продолжаешь пить, ведь ее уже нет, начни новую жизнь, женись.

- Не могу. Я без нее тоскую, поэтому и пью.

Отчасти это была правда, отец и вправду очень тосковал по своей жене, не смотря на то, что та при жизни ничуть с ним не считалась и жила только для своего удовольствия. Другая же «сторона медали» являла собой то, что он просто привык к выпивке, и вряд ли когда уже сможет остановиться. Вот так Ветрова-старшая, некогда пристрастив супруга к этой пагубной привычке, даже мертвая полностью властвовала над его жизнью.

Получив паспорт, Екатерина осталась погостить подольше, чтобы побыть с родителем. Она навела в доме порядок, и даже на какое-то время вывела Сергея Геннадьевича из запоя, но сила привычки взяла свое, и он опять начал употреблять спиртное. Сама не замечая, как, но Ветрова-младшая тоже стала налегать на выпивку, и понемногу втягиваясь, почувствовала, что ей это нравится.

Постепенно, привезенные ею с собой деньги закончились, и нужно было зарабатывать снова. Конечно в маленьком провинциальном городке найти обеспеченных клиентов невозможно, но выбирать не приходилось – лишь бы хватало на спиртное – и дочка стала продавать свое тело, постепенно «превращаясь» в свою маму.

К семнадцати годам она была уже беременная, и как и полагается через девять месяцев разродилась чудесным, достаточно крепким, малышом. Она так обрадовалась его появлению, что на какое-то время даже хотела отказаться от вина, и месяца два исправно держалась, но потом, глядя на отца и его друзей, вновь пустилась во все тяжкие. Однако ребенка она старалась не забывать, по возможности уделяла ему все свое свободное время. Для нормального воспитания этого было конечно же недостаточно, но «природа брала свое» и девушка ничего не могла с собой поделать.

Так прошло чуть более трех месяцев. Однажды вернувшись домой от очередного клиента, с едой и выпивкой, дочь обнаружила, что в квартире у них находится не знакомый ей до этого парень – явно неместный. Отец выглядел крайне возбужденным и подозрительно счастливым. Хоть он и пытался это скрыть, но у него это очень плохо получалось.

Его новый приятель был довольно высокого роста, на вид худощавый, но это впечатление было ошибочным, так-как под одеждой скрывалось мощное «накаченное» тело. Его овальное лицо можно было назвать привлекательным. Его портил только неестественно большой нос. Серые глаза «искрили» необычайной хитростью и лукавством. Короткая стрижка и стильный коричневый с отливами костюм создавали впечатление делового человека. Вся его внешность вызвала у девушки отчуждение, но он был не первый к кому она испытывала подобные чувства – клиенты попадались разные – однако если есть выгода, то она легко справлялась со своими эмоциями.

- Вот познакомься, дочка, - радостно произнес Сергей Геннадьевич, - это Андрей. Он предлагает тебе очень хорошую работу в столице нашей Родины.

- Замечательная работа, - вставил гость, - модельный бизнес. Деньги очень хорошие, здесь таких точно не заработаешь.

Голос этого человека почему-то сразу же вызвал у Ветровой отвращение, и в ее душу закралось не понятное ей еще чувство страха. Однако она отличалась своей отвагой и решительностью и быстро «взяла себя в руки». Был уже конец 1990 года и слово бизнес ни у кого уже не вызывал удивления. Все старались на чем-нибудь заработать, страна постепенно переходила на капиталистические устои общества. Единственное молодая мать поинтересовалась:

- А как быть с ребенком?

- С малышом останусь я, - заверил отец, - можешь не переживать, с ним ничего не случится, а ты будешь по мере возможности приезжать, навещать его и привозить деньги для его содержания.

Девушка была еще молодая и не могла сопоставлять альтернативное развитие событие, а принимала все сказанное за «чистую монету», поэтому она, ни минуты не раздумывая, согласилась. Если говорить честно, то у нее просто не было другого выбора, и она это поняла сразу, как только приехала в поселок, где располагался детский дом, в котором прошло ее детство.

Андрей поместил ее в квартиру, где уже находились две девушки. Их сторожили двое здоровенных «амбала».

Первая была миловидной начинающей полнеть красоткой, с пышными формами. Возраст ее был примерно такой же, как у нашей героини. Ее круглое чересчур светлое лицо, свидетельствовало о негативном отношении своей хозяйки к солнечным ваннам. Белокурые вьющиеся волосы находились в растрепанном состоянии и спадали на лоб, закрывая одновременно красивые голубые глаза. Она была невысока ростом и ее ранняя полнота делала ее похожей на вини-пуха.

Другая выглядела вполне привлекательно. Ее рост чуть ниже среднего удачно гармонировал с худощавым телосложением. Рыжие аккуратно зачесанные волосы «разбросали» по ее лицу веснушки, но это ничуть не портило его, а напротив, в сочетании с зеленого цвета глазками, придавало шарма и какой-то загадочности. Лицо ее, немного треугольной формы, обладало чуть припухлыми щечками, что естественным образом сглаживало эффект этого не совсем удачного типа геометрической фигуры.

Как впоследствии выяснилось, первую звали: Нина; вторую: Ксюша.

- Ну вот мы и прибыли, - сказал сопровождающий, - побудешь пока здесь с остальными, под наблюдением моих парней, а потом, когда все соберутся поедем в Москву.

- Что все это значит? – начиная догадываться об истинном положении дел, спросила Ветрова.

- А значит это то, что твой отец продал тебя за тысячу рублей. Деньги для него очень хорошие, так что он теперь полгода будет пить, не зная никаких забот. А ты поработаешь в это время по оказанию эскорт-услуг. Сейчас это модно. В столице этот бизнес как раз развивается. Клиентов много, а девочек всегда не хватает, вот и приходится ездить в глубинку собирать местных дурочек, - сказал Андрей и неестественно громко рассмеялся.

- А как же мой ребенок?

- Это ваши проблемы, - внезапно перестав смеяться, резко «отрезал» «покупатель» живого товара, - деньги уплачены, так что будь добра отработай их, а там посмотрим.

Екатерина не знала еще, что как только она уехала, отец пошел в больницу и сдал ее сына на попечение государству.

Глава 12. В плену у сутенеров.

По прибытии в Москву, девушек поселили в комнате – на троих. Андрей оказался простым поставщиком, который оставив свой «товар» на охрану вышеуказанных здоровяков, сам сразу же исчез.

Вечером пленницы познакомились со своим сутенером. Это был Туркаев Олег. Пришел он не один, а со своим братом-близнецом Глебом. Как две капли воды, они были похожи друг на друга. Молодые парни – совершенно приятной наружности, оба имели атлетические «накаченные» фигуры. Их красивые лица, в сочетании с коротко остриженными пепельными волосами и точно такого же цвета глазами, выказывали злобные гневные выражения, причем Глеб своим видом внушал больше страха, чем его брат. Это было не лишено смысла, так-как он предпочитал брать на себя все «грязную» работу, получая несказанное удовольствие, в тот момент, когда наблюдал за страданиями других. Делал он это с невероятной жестокостью, упиваясь чувством беспомощности предоставленной ему жертвы. Тем не менее, главным в этом тандеме, все-таки был Олег, и только он мог решать чьи-то судьбы. Самостоятельно принимать решения Глебу возможности не представлялось. В то время, оба они ходили в черных тренировочных костюмах – фирмы «Адидас», предпочитая их всем другим видам одежды.

- Здравствуйте, красавицы! – грубо начал с порога сутенер, - Вы прибыли в прославленный город Москва для оказания эскорт-услуг москвичам и гостям столицы, проще говоря, вы будете работать проститутками. Деньги вам выдаваться не будут, поскольку за вас уже уплачено, но нуждаться вы, тем не менее, ни в чем не будете. Что касается одежды, украшений – разумеется бижутерии – и косметики, все это будет вам предоставляться в полном объеме. Главное в нашей фирме – это качество обслуживания. Все ли понятно?

Девушки молчали, понимая, куда они «попали», и что что вырваться отсюда без последствий для здоровья вряд ли получится.

- Ну раз все понятно, - продолжил «хозяин», - тогда вот вам еда и одежда, подкрепляйтесь наряжайтесь, завтра на работу.

- А каковы условия расторжения контракта? – не выдержала и вставила свой вопрос Ветрова.

- Условия? А условия очень простые, отработаете уплаченные за вас деньги и до свиданья. Там можете работать на себя, «отстегивая» нам лишь только за свою безопасность.

- Какова величина этого долга? – не унималась Екатерина.

- Ты я гляжу самая любознательная? – начиная нервничать, «прорычал» сквозь зубы Олег, - Так вот, учитывая, что каждый день на тот долг нарастают проценты, причем в геометрической прогрессии, поверь, шансов расквитаться у вас не будет. Надеюсь теперь все понятно?

- Вот теперь да, все понятно окончательно, - грустно произнесла пленница.

- Тогда на завтра подготовьтесь, как следует, каждая жалоба от клиентов будет караться нравственными и физическими мучениями. В этом случае провинившиеся будут знакомиться с моим братом Глебом, а я очень не советую этого делать – он садист, каких мало.

После ухода Туркаевых девушки уныло заскучали. Разбирая оставленные им пакеты, они обнаружили довольно неплохую еду, чересчур откровенную вызывающую одежду и косметику. Бывшая воспитанница детского дома была в себе настолько уверенной, что прекрасно чувствовала себя в любом обличии, поэтому одев принесенные наряды, она принялась наносить на свою лицо косметику. Ранее ей уже приходилось видеть, как это делают «профессионалки» профессии, поэтому накрасившись сама, она провела небольшой урок своим новым подругам.

Квартира их когда-то была двухкомнатной, но впоследствии перегородка комнаты, граничащей с прихожей, была сломана, чтобы «надсмотрщикам» удобнее было наблюдать за всеми передвижениями своих подопечных. Екатерина твердо решила бежать, но для этого сначала ей необходимо было усыпить бдительность своих стражей и сутенера, показав рвение к исполнению своих обязанностей.

На следующий день до обеда никто их не трогал, а со второй половины дня начали поступать заказы, и Олег явился на квартиру с первыми клиентами. Их было трое. Все они были представителями какой-то организации, прибывшие в Москву по служебной надобности. Главный у них был маленького роста, слишком толстый человек. Его наголо остриженная голова лоснилась от постоянно проступающего пота. Щеки свисали чуть ли не до плеч. Живот был настолько большим, что казалось, когда он ходит, то перекатывается, как колобок. Одет мужчина был в элегантный модный костюм.

- Вот поглядите уважаемые клиенты, - вкладывая в слова всю вежливость, на какую был способен, произнес сутенер, - это наши новенькие девочки, только вчера прибыли, вы будете первые, кто их опробует. Естественно, цена в этом случае чуть выше.

- Цена для нас не имеет значения, - гордо произнес «толстяк», - лишь бы товар был надлежащего качества, - и обратив внимание на Ветрову, продолжил, - я беру себе эту.

Двое других разобрали оставшихся Нину и Ксюшу, после чего все прошли в соседнюю трехкомнатную квартиру, оборудованную специально для сексуальных развлечений.

Екатерина подобное «ремесло» было не в диковинку, поэтому она сделала все настолько хорошо, что клиент даже сверху дал ей денег, как он объяснил: «На чай». Девушка предчувствуя, что ее после встречи обязательно обыщут, предусмотрительно спрятала деньги к себе в рот, прекрасно понимая, что в дальнейшем они могут ей непременно понадобиться.

Так началась «трудовая» деятельность бывшей воспитанницы детского дома в прославленной столице нашей Родины – Москве. Честно сказать клиенты попадались разные, были и такие, которым больше нравилось издеваться над девушками, нежели справлять свои сексуальные влечения, но Ветрова стойко переносила все невзгоды, понимая, что другого пути пока у нее нет.

Постепенно она зарекомендовала себя, как девушка: ответственная, исполнительная, готовая, для общего дела, на любые жертвы. Примерно уже через два месяца ее стали отпускать с клиентами одну, и она всегда возвращалась, начиная приобретать у сутенера определенный авторитет, а через еще месяц она уже сама выходила на улицу искать себе «подработку». Для нее это было намного выгоднее, так-как в этом случае, удавалось утаивать часть своего заработка.

«Работать» приходилось очень много, порой по шестнадцать-двадцать часов в сутки. Наша героиня пользовалась огромным спросом, и зачастую к ней выстраивалась целая очередь. Не смотря на тяжелые условия жизни, Екатерина на судьбу не роптала, а молча исполняла свои обязанности. Таким образом, со временем ей удалось скопить довольно приличную сумму, которую она прятала в подвале дома.

Приблизительно через полгода, уже вполне сформировавшуюся проститутку, купили два приезжих деревенских парня.

Один был высокого роста, широкий в плечах, очень физически развит. Его звероподобное злобное лицо с широкими скулами, было чуть удлиненно, придавая ему сходство с приматами. Маленькие серо-коричневые глазки выглядывали из-под нависших над выпяченных надбровных дуг. При таких мощных пропорциях совсем не гармонировал очень маленький нос. Один вид этого человека наводил ужас, а он был еще и достаточно силен.

Второй был меньше первого на «целую голову». Имел такую же отталкивающую наружность. При худощавом телосложение располагал неестественно большой головой, с лицом, постепенно сужающимся, придававшим ему сходство с топором, где невероятно большой нос только усиливал это впечатление. Его «зыркающие» серые глазки напоминали ищущего добычу хорька. Было совершенно очевидно, что он очень слабый, и с первым дружит только из-за его силы.

Оба они были коротко острижены и одеты в одинаковые костюмы военного образца. Кроме того от них исходил исключительно водительский запах – масло, перемешанное с бензином, въевшееся в их кожу. Вот с такими клиентами столкнула судьба нашу героиню.

Они привезли ее к себе на съемную двухкомнатную квартиру, в двенадцати этажное здание, и проведя в одну из комнат, принялись развлекаться. Для того, чтобы веселье протекало более бурно, они стали «подогревать» себя спиртными напитками. В ходе такого мероприятия, они несколько раз вступали в половую связь с купленной ими девушкой по вызову. Потом окончательно опьянев и вдоволь насладившись сексуальными утехами, развратники заставили Ветрову танцевать на столе, а когда им это наскучило, то велели ей ползать голой по запачканному полу, поочередно справляя не нее естественные надобности. При этом они громко смеялись, предаваясь безудержному веселию.

Постепенно начиная уставать, мучители приказали, чтобы путана облизала их грязные вонючие ботинки, и допив очередную бутылку, вставили ее между ног работницы древнейшей профессии. Далее, безудержно хохоча, последний раз помочились на нее, и окончательно обессилив от своих утех, повалились спать.

Как же все это было противно и больно! Такого стыда и позора юной проститутке испытывать еще не приходилось. Однако Екатерина, не моргнув глазом, вытерпела издевательства этих неуравновешенных личностей – клиент всегда прав. Хотя это в ее рассуждениях было не главное. Девушка прекрасно понимала, что одна она, все равно, с этими верзилами не справится. Деньги за нее заплатили, и поэтому с ней никто не поехал. Клиентов же обычно предупреждали о корректном обращении с «девочками», и в случае неповиновения жестоко наказывали.

В этот раз Катя решила никому ничего не рассказывать. Все ее существо нестерпимо негодовало, и она посчитала возможным, самой «спросить» за свои боль и унижения. Дождавшись, когда по комнате стал раздаваться обоюдный храп, она отложила в сторону причинявшую ей болевые ощущения бутылку, и так голая, не одеваясь, остановилась посреди комнаты. С безумной «нежностью», разглядывая спящих, девушка произнесла:

- Ну что ж, голубчики, спите. Теперь моя очередь глумиться.

Глава 13. Очередной побег

«Сжигаемая» необузданной ненавистью, Ветрова, так голая, не одеваясь, прошла на кухню, где выбрала два ножа. Один был большой, с длиной лезвия, около двадцати пяти сантиметров. Второй был маленький, чуть более семидесяти миллиметров.

С этим оружием мстительница вернулась в комнату, где мирно похрапывали ее мучители. Ни секунды не раздумывая, она прошла к тому, что поздоровее – он развалился на диване правым боком наружу – и принялась энергично вонзать ему короткий нож в правостороннюю часть шеи. Кровь стала «бить фонтаном» из перерезанной сонной артерии, омывая кровью маленькую мстительницу. Умываясь жизненной влагой своего врага, Екатерина испытывала небывалое чувство удовлетворения и одновременно раскаяния.

Девушка нанесла «здоровяку» не менее десяти ударов, превратив мышечно-кожную массу в кровавое месиво. Тот умирая, наверное так и не понял, что с ним случилось – глаза его за все время экзекуции ни разу не открылись. Единственное, крепыш только отчаянно хрипел, забрызгивая кровью свою убийцу.

Когда первый затих, «Катенька», убедившись, что он скончался, взглянула на второго. Тот высоко поднял веки, и с широко открытыми глазами, наполненными ужасом, наблюдал за происходящим. Он пытался подняться с кресла, на котором заснул, но тело его не слушалось, так как было полностью скованно алкоголем. Каждая попытка, встать, заканчивалась одинаково – падением на спину.

Ветрова бросив на пол маленькое орудие убийства, чуть наклонив тело вперед, решительно двинулась к более слабому мужчине. Приблизившись к недавнему мучителю, на расстояние вытянутой руки, «мстительница» резким движением правой руки, воткнула большой нож в его грудь. Удар был настолько четким, что лезвие попало прямиком в сердце, разделив его на две части.

Враг скончался мгновенно. Путана подтащила его тело к здоровяку и сложила их так, как будто, в ходе обоюдной драки, они и нанесли друг другу смертельные ранения. Маленького она положила сверху на большого. Затем она вложила в его левую руку нож с коротким лезвием. В правую же руку второго она вложила холодное оружие с длинным клинком. Все свои действия она продела молча. Внешне было похоже, что девушка «отработала», как профессионал своего дела.

Глядя на ту «картину», какую Екатерина изобразила, создавалось впечатление, что двое мужчин поссорились между собой. Тот, что послабее, напал на более сильного и стал наносить ему удары в шею ножиком. «Большой», каким-то чудом, нащупал на придвинутом к дивану столе другое орудие убийства и смог точно вонзить его в сердце противника.

Закончив создавать иллюзию обоюдного поединка, «невольная свидетельница» конфликта прошла в ванную, где хорошенько отмылась. Затем она взяв в руки толстое полотенце, и одновременно используя ведро с водой, принялась оттирать с пола свои следы, пропитанные кровью. Не торопясь, Ветрова настолько тщательно вымыла пол, что следы жидкости бурого цвета остались только в месте самого инцидента.

Дальше требовалось сполоснуть ведро, что и было сделано. После наведения порядка «гостья» еще раз помылась. Затем одевшись, она везде, где только могла оставить, стерла отпечатки своих пальцев. Выходя из квартиры, Катя забрала с собой «кровавое» полотенце и бутылку, на которой могли остаться ее потожировые следы. Убедившись, что входная дверь тщательно захлопнулась, и щелкнул замок, она покинула это ужасное место. Захваченные с собой предметы девушка выбросила в мусорный контейнер, подальше от злосчастного дома.

Чтобы запутать следы, в случае если ее замысел вдруг по какой-то причине не сработает, наша отчаянная героиня спустилась в метро, и пересаживаясь по пути на различные станции, в течении двух часов каталась по городу. Затем она прибыла к дому, где для нее и невольных подруг снимали квартиру, спустилась в подвал, чтобы достать изтайника деньги. Он был надежно укрыт в каменной кладке.

Пройдя в самое темное место нижнего отделения дома, Екатерина подсвечивая себе зажигалкой, отодвинула кирпич, скрывающий небольшое углубление. Пошарив внутри рукой, «посетительница» извлекла скопленные ее денежные средства. Замаскировав обратно свое тайное место, она направилась к выходу на улицу.

Оказавшись на свежем воздухе, Ветрова немедленно двинулась прочь от места, где ей пришлось испытать столько мучений и унижений. Как нетрудно догадаться – это ее происшествие было далеко не единственным, и зачастую приходилось терпеть нечто подобное. Кроме клиентов, сутенер и его любимый братец, постоянно допускали рукоприкладство и оскорбительные выражения в адрес своих «работниц». Как они оба выражались, чтобы держать своих подопечных в страхе.

Пока девушка проходила по дворовой территории, сердце в ее груди отчаянно билось, готовое «выскочить» наружу. Она меньше переживала, когда расправлялась с мучившими ее злодеями, чем сейчас. В ее голове надежно укрепилась мысль, что сейчас она сбежит из этого проклятого места, и никогда уже обратно не вернется. Ее план был таков – вернуться в родной областной центр, где встать под защиту сутенера-Константина, и «работать» на него. Нередко, с печалью вспоминая те времена и условия деятельности, когда она жила в областном центре, «Катенька» горько сожалела, что не осталась там и переехала к отцу. Последнего она ненавидела всей своей душой и при первом же удобном случае намеревалась расквитаться с ним за его предательский поступок. Единственное, что послужило бы ему искуплением – это то, что он все это время заботился о ее ребенке. Мать еще не знала, что ее сын отдан на попечение в «Дом малютки».

Следуя по тротуару с такими печальными мыслями, Ветрова неожиданно столкнулась со своей соседкой по комнате – той, что была блондинкой. Увидев подругу, Нина шутливо спросила:

- Привет, сестричка! Ты чего по ночам гуляешь?

- Вышла на работу, - ответила она, чуть вздрогнув.

Это движение не ускользнуло от внимания собеседницы, и та, оставив шутливый тон, продолжила свой «допрос»:

- А, Олег знает?

- Конечно знает, - уже полностью овладев собой, отвечала, широко улыбаясь, Катя, - он и послал. А что, у тебя кроме «работы» проституткой, есть еще и другие обязанности?

- Нет, нет – заторопилась ответить путана, - я не соглядатай. Просто хочу знать, что ответить, если меня вдруг о тебе спросят.

- А откуда интересно они узнают, что мы виделись? Они что – ясновидящие?

- Даже не представляю, но иногда мне кажется, что это так.

- Тогда говори, что хочешь, - резко «отрезала» беглянка, поглядев на свою оппонентку так, что волосы на ее голове зашевелились от страха.

Не желая больше продолжать бесполезного разговора, героиня повествования, грубо толкнув бывшую подругу плечом, отправилась дальше, направляясь к ближайшей станции метро. Девушка была уверена, что имея при себе деньги, она легко сможет затеряться в многомиллионном городе, и уже через полчаса ее, даже с собаками, найти не смогут.

С помощью московского метрополитена Екатерина оказалась на окраине города – в районе Балашихи. Она сразу же, как только открылись магазины, купила себе джинсы и простой неброский свитер, совершенно преобразившись. Хоть весна была уже в полном разгаре, но на улице было еще достаточно холодно, особенно по ночам, поэтому возникла необходимость и в приобретении недорогой теплой куртки. Там же в Балашихе, девушка, за приемлемую цену, на два дня сняла небольшую комнату, в надежде переждать время, пока ее активно будут разыскивать. Ее расчет оказался правильным.

Туркаевы получали от этой проститутки довольно большой доход и терять ее было им не «с руки», кроме того, нужно было преподать ей урок, чтобы боялись другие. О том, что она сбежала, они узнали тут же, как только вернулась Нина. Путана посчитала, что лучше обо всем рассказать добровольно и сразу, чем потом, после жестоких пыток Глеба, а заодно получить к себе чуть большее доверие братьев-сутенеров. Сразу же определив, что «его собственность» имела наглость предпринять попытку к бегству, Олег организовал ее поиски. С этой целью, он с помощью своих людей (90-е годы только вступали в свою силу, и этот бизнес был необычайно прибыльным) перекрыл все вокзалы и выезды из города.

В течении двух суток продолжался розыск сбежавшей куртизанки. Однако она так и не была обнаружена. Туркаев предположил, что ей удалось каким-то невероятным образом проскочить, и снял «осаду».

На третий день, Ветрова, думая, что уже можно действовать, выбралась из своего укрытия и, где на маршрутках, где пешком, вышла на автостраду. Добравшись до третьей остановки междугороднего транспорта, она спряталась в траве, оставляя ее в поле своей видимости. Когда подошел автобус, следующий в нужном ей направлении, беглянка выбежала на дорогу и незамедлительно проследовала в салон. Там она купила билет до самого пункта назначения, и заняв удобное кресло, погрузилась в тревожный, от пережитого за последние сутки, сон.

Глава 14. Предательство

Проснулась Екатерина, когда автобус уже подъезжал к интересовавшему ее помыслы областному центру. Крайне удивившись, что могла проспать такое продолжительное время, пассажирка, проехавшая почти триста километров, принялась любоваться открывающимся за окошком видом. Здесь все какое-то было другое, более родное и привычное. Душа ее в предвкушении, такой долгожданной свободы, «запела» и готова была выскочить из груди от радости.

Прибыв в город, «путешественница» сразу же занялась поиском комнаты в поднаем. Арендовав недорогую, но приличную комнату, в квартире с бабушкой – божьим одуванчиком – она дождалась вечера и вышла в место сбора местных путан. Заприметив, одну девицу, для привлечения к себе внимания, ярко накрашенную и разодетую, она подошла к ней, и нагоняя на себя значимость, грубо спросила:

- Где твой «сутер», детка?

- Здесь недалеко, – спокойно отвечала «работница» древнейшей профессии, и насмешливо продолжила интересоваться сама. – А тебе-то что? На работу что ли устраиваешься?

- Может и устраиваюсь. Так ты позовешь мне его или нет? А может «съездить» тебя по разукрашенной морде, чтобы быстрее дошло, что от тебя требуется?

Не зная еще с кем имеет дело, невольная оппонентка наглой собеседницы, вставая в решительную, для нападения, позу, зловеще произнесла:

- Только попробуй. Отдача замучает. Ты на себя посмотри маломерка. От горшка два вершка, а уже огрызаешься. Дернешься, я тебе все космы повыдергаю.

Эта была действительная правда. Если вспомнить, то роста наша героиня была небольшого, а ее «аппетитные» формы больше притягивали к себе мужчин, чем свидетельствовали о наличии физической силы. Областная же проститутка была «на целую голову» выше ее и гораздо с более внушительными мышечными данными. Однако, в таких случаях, верх всегда брал решительный и жестокий характер Ветровой, подпитываемый несгибаемой волей и безграничной уверенностью в себе.

Так же случилось и в этот раз. Ни слова не говоря в ответ, столичная куртизанка резко выкинула вперед правую руку, одновременно отодвинув на ладони большой палец от указательного на девяносто градусов, и образовавшейся конструкцией нанесла мощный удар в горло соперницы. Та, поперхнувшись, захрипела и чуть пригнула корпус тела, энергично сокращая легкие, в попытке восстановить дыхание.

Не желая дать противнице опомниться, Ветрова схватила ее за волосы, вместе с этим выбрасывая вперед ногу, согнутую в колене. Когда конечность и нос девицы встретились, то раздался характерный, для подобных случаев, хруст ломающейся переносицы. Из травмированного органа сразу же заструилась бурая жидкость, а из глаз пострадавшей брызнули слезы. Потеряв ориентацию, она повалилась на асфальтовое покрытие земли. Нападавшая хотела предпринять попытку продолжить пинать несговорчивую «девицу» по телу, но в этот момент к ним подошел здоровенный парень и не дал обидчице продолжить жестокое избиение.

Как уже сказано, пред девушками предстал крепкого телосложения молодой человек, примерно двадцати двух или двадцати трех летнего возраста. Его круглое, довольно привлекательное начинающее полнеть лицо имело: ясные голубые глаза, прямой курносый нос, румяные пухлые щеки. Голова была украшена невероятно белыми волосами. Хоть он и пытался казаться строгим, но все его существо говорило, что по своей природе он мягкий и легко «ранимый» человек. В настоящее время он исполнял обязанности по охране вышедших на работу «девочек».

Схватив Екатерину за руку, и оттащив ее в сторону, тот поинтересовался:

- Что случилось? Почему ты избиваешь нашу девушку?

- Я только попросила свести меня с ее сутенером, - гордо отвечала «налетчица», - а, та принялась грубить, да еще, набралась наглости угрожать. Вот я и не сдержалась.

- Так ли это? – обратился с вопросом «охранник» ко второй участнице конфликта.

- Так, да не совсем, - ответила та, всхлипывая, - это она сначала нагрубила, а потом еще хотела, чтобы я ей ничего не ответила.

- Все понял, две «бабы» не сошлись во мнениях, - сделал свое заключение невольный рефери, и продолжил обращаясь к Ветровой, - А зачем тебе Вадим?

- Кто такой Вадим? – показывая искреннее удивление, спросила девушка.

- Их сутенер. А тебе кто нужен?

- Мне необходимо повидать Костю. Он здесь «смотрел» за всем три года назад.

- Константин? Так он теперь проститутками не занимается. Он большой человек в криминальном мире, и встретиться с ним совсем не просто. Однако если причина действительно важная, я могу поспособствовать.

- Причина действительно невероятно важная, - задумчиво произнесла Катя, - более того я его знаю лично, и кроме всего прочего, он неплохо знает меня. Где мне найти его?

- Найти Константина невозможно, только если он сам этого не захочет. Я обещаю передать ему твое пожелание. Приходи сюда завтра в это же время, я скажу, что он обо всем этом думает. Как тебя отрекомендовать?

- Скажешь, что им интересуется Катька, работавшая на него два с половиной года назад.

На следующий день, как и было условлено, Екатерина явилась к ранее назначенному месту. Вчерашний новый знакомый уже ожидал ее. Велев чуть-чуть обождать, он ушел заниматься своими обязанностями. Примерно через полчаса, подъехала красивая иностранная автомашина, без государственных регистрационных знаков. Из нее вышел «объект» ожиданий и больших надежд героини повествования.

- Здравствуй, Екатерина, - начал он свою беседу, несколько официально. – Как поживаешь? Все ли у тебя в порядке?

- Привет, Костя, - бесцеремонно обратилась девушка к молодому человеку. – Вот как раз о своей жизни я и хотела с тобой посоветоваться. Мы можем поговорить, где-нибудь не на улице.

- Конечно можем. Именно это я и собирался тебе предложить. Поедем ко мне домой. Садись в машину.

- Хорошо, - ответила беглянка, полностью доверяя своему старому знакомому.

Машина была тонирована, довольно темной пленкой, поэтому проследить путь не было никакой возможности. «Видно бывший сутенер здорово «раскрутился», если ездит по городу в непроницаемой машине, да еще и без номеров», - думала про себя Ветрова во время пути. Их дорога заняла около получаса, прежде чем они подъехали к высокому металлическому забору. Константин посигналил, и практически сразу ему открыл ворота неказистого вида работник.

Когда автомобиль остановился и «Катенька» вышла наружу, она была определенно удивлена, открывшемуся ее взору виду: великолепного двухэтажного коттеджа на кирпичной кладке, с сияющей оцинкованной крышей. Фасад был выполнен в виде полукруга, с подведенными к нему мраморными ступеньками, заканчивающимися у красивых белых колонн. Далее, за небольшим сводом, располагалась входная дверь. Подходы к дому были аккуратно выложены тротуарной плиткой.

- Красиво живешь, - промолвила искренне удивленная гостья.

- Не жалуюсь, - весело ответил хозяин, и сразу продолжил. – Ну, прошу в дом что ли.

Пораженная открывшимися ей прелестями «достойной» жизни, Ветрова, как зачарованная вошла внутрь дома, где сразу же оказалась в гостиной. Посередине полукругом был установлен мягкий кожаный диван, на котором удобно развалился очень знакомый беглянке человек. Увидев его, девушка застыла на месте не в силах вымолвить ни слова. Сами собой из глаз ее покатились слезы, большими каплями падая на купленную ее в Москве куртку.

Это был Олег Туркаев. Встав со своего места, он широко зловредно улыбаясь, направился в сторону своей «работницы». Та, справившись с волнением и первым впечатлением неожиданности, попыталась предпринять отчаянную попытку к бегству, и развернувшись, бросилась к выходу. Однако здесь ее ждало еще большее разочарование, Катю перехватил, когда-то, как она считала, ставший ее другом – Константин.

- Костя! Почему?

- Есть такое понятие, как преступное сообщество, милая, - грустно отвечал бывший сутенер, - и вступая в него, обратной дороги уже нет. Здесь имеются свои принципы, законы и понятия. А тебе я в общем ничего не должен. Ты сама, в свое время, сделала выбор, и «кинув» своих «коллег», уехала в родной захолустный городишко, где принялась продавать свое тело – за какую-то там рюмку водки. Иначе говоря, только ты виновата в том, что оказалась в подобных условиях, а могла ведь – если честно – и в этом доме, хозяйкой стать.

Каждое услышанное слово, невероятной болью, «сжимало» сердце «неудачницы» и «обжигало» его стенки наполнившейся адреналином кровью.

Тут к ним приблизился Туркаев. Он взял Екатерину за волосы, и жестко развернув к себе, кулаком ударил ее в солнечное сплетение. От произведенного воздействия легкие сжались, на какое-то время прекратив сокращаться. В Катиных глазах потемнело, и она потеряла сознание.

Глава 15. Пытка

Долго ли она пробыла в обморочном состоянии, Ветрова не знала, но когда стала приходить в себя, то обнаружила, что на улице уже светает. Она находилась, пусть и на первом этаже, но в зарешеченной комнате. Тут же встав на ноги, и попробовав дверь, безошибочно определила, что та заперта.

Девушке требовалось в туалет, и она принялась громко стучать. Минут через пять снаружи послышались шаги, и щелкнула отпираемая личина. В помещение зашел парень, с которым она познакомилась накануне. Пытаясь быть жестким, хотя у него это плохо получалось, спросил:

- Чего шумишь? Все еще спят. Проблем хочешь?

- Мне нужно в дамскую комнату, - было ему ответом.

- Здесь такой нет. Может подойдет общая? – съязвил невольный охранник.

- Любая, только если можно быстрей.

Далее пререкаться не имело смысла и молодой человек провел пленницу в уборную. Закончив свои женские дела Екатерина, выйдя из туалета, с тайной надеждой, вкрадчивым голосом, спросила:

- Может отпустишь? Чего тебе стоит? Скажешь, что я сама выбралась и сбежала. Поверь, они меня убьют. Неужели ты хочешь, чтобы моя смерть была и на твоей совести.

- Нет этого я совсем не желаю. Просто мне нравится моя работа, и я не хочу ее лишится. А если еще узнают, что я позволил тебе бежать, тогда уже меня постигнет твоя участь.

Девушка чувствовала, что парень мягкий и добрый, но кроме этих качеств в нем угадывались сильная воля и непреклонная твердость характера. Они прошли назад в комнату, и как только «заключенная» оказалась внутри, за ее спиной захлопнулась дверь, после чего последовал шум запирающегося замка.

Утром, часов около восьми, зашел Туркаев. В его руках находился непрозрачный «Скотч». С его помощью сутенер накрепко «прибинтовал» руки Ветровой к туловищу, и связал ноги. Далее он приклеил липкую ленту на рот пленницы. Закончив приготовления, Олег легко взвалил обездвиженное тело себе на правое плечо и понес к выходу.

Оказавшись на улице он подошел к черному «БМВ», где уже заранее был открыт багажник и положил туда свою ношу. Хлопнув крышкой, недруг попрощался с вышедшим проводить его Константином, после чего сел в салон, завел двигатель, и машина тронулась.

Всю дорогу до Москвы Екатерина надеялась, что их остановят «гаишники» и потребуют открыть багажник, где обнаружат ее и помогут освободится. Однако весь путь до самой столицы прошел без происшествий. Правда на окраине их останавливали сотрудники ГИБДД, но уже довольно известный и опытный преступник смог с ними договориться.

Когда автомобиль остановился, и Ветрову извлекли наружу, она поняла, что прибыли они не на съемную квартиру, а к подвалу, где братья-близнецы обычно пытали своих подопечных, а также всяких других, кто смел «становиться поперек их дороги». Олег перенес свою «работницу» в нижние помещения, где была специально оборудованная комната. В ней, кроме всего прочего, были также установлены тренажеры для развития мускулатуры. В этой «качалке» наращивали мышечную массу приближенные главаря бизнеса, по «торговле» женскими телами.

Комната была достаточно просторной, имея размеры двенадцать метров в длину и десять в ширину. В потолок был вмонтирован специальный металлический крючище, на который подвешивали пытаемых. Глеб Туркаев уже находился внутри и готовился исполнить свои прямые обязанности: заставлять «девочек» беспрекословно подчиняться своему руководителю. Когда Олег передал брату его будущую жертву, тот, с нескрываемым удовольствием, накинул ей на ноги петлю, выполненную удавкой, после чего подтянул их к крюку, так что неудавшаяся беглянка оказалась в подвешенном положении – головою вниз. В этот момент его близнец произнес:

- Смотри только лицо ей не попорти, она нам еще деньги должна отработать, которые за нее заплачены, и кроме того, потрачены на все эти мероприятия с розыском.

- Не переживай, - ответил Глеб, с нескрываемым наслаждением потирая руки - я свое дело знаю отлично. Тело будет гореть, внутри все разрываться, а face так и останется, как у куклы.

При этих словах у девушки по телу «побежали многочисленные мурашки». От страха и неудобного положения в голову «ударила» кровь, глаза затуманились. Однако, она прекрасно понимала, что пощады просить бесполезно, и ей все равно достанется - «как следует». Ветрова закрыла глаза и приготовилась терпеть приготовленные ей мучения.

- В общем ты меня понял, - сказал в этот момент Олег, - смотри не перегни. Я же пойду займусь другими делами. Отдаю ее тебе на растерзание до завтрашнего утра. Управишься?

- Не сомневайся. Завтра «мерзавка» будет, как шелковая.

Выслушав эти заверения «босс» покинул подвальное помещение. Его же брат, не торопясь, во истину наслаждаясь происходящим процессом, снял с Екатерины спутавшую ее липкую ленту, затем всю верхнюю одежду. Далее он взял в правую руку нож и стал острием его водить по телу своей жертвы, при этом в некоторых местах он надавливал чуть сильнее, разрезая верхний слой кожи, и заставляя таким образом ее кровоточить. В эти моменты тело мученицы вздрагивало, но сама она не произносила ни звука. Когда это ему наскучило, с помощью этого же орудия, изверг разрезал джинсы и трусы, оставив девушку совершенно голой.

Закончив приготовления, Глеб решил немного отдохнуть и устроил десятиминутный перекур. Уничтожив две сигареты, он принялся за дело. Взяв в руку, заранее приготовленный кожаный ремень отличного качества, тиран принялся хлестать им по оголенному телу. Страдалица испытывала невероятные муки, ей было очень больно, но как и раньше – только крепче сжимая зубы, она терпела, и ни один малейший стон не вырывался из ее груди. Лишь крупные, как алмазы, слезы «выкатывались» из глаз, и падая, словно бусины вниз, окропляли ее длинные роскошные волосы.

Первый раз она потеряла сознание через полчаса от начала тиранства. Мучитель к этому времени тоже устал и устроил себе отдых примерно на час. Далее облив свою жертву холодной водой, и «приведя» ее таким образом в сознание, продолжил «знакомить ее тело с кнутом».

Пытка закончилась примерно к полуночи. За время экзекуции Ветрова не проронила ни звука. К концу ее тело было похоже на сплошной кровоточащий синяк, только лицо оставалось нетронутым. Ожидаемого эффекта получить не удалось, было очевидно, что воля ее так и не была сломлена. Как не хотелось Глебу перейти к более жестоким методам устрашения, он прекрасно осознавал, что дал брату слово не загубить приносящую огромную прибыль проститутку.

Катькин же мозг настолько устал от приходивших в него болевых сигналов, что «отключился» и практически не воспринимал их. Сознание девушки было «потухшим», она уже совершенно не понимала, что вокруг происходит. Что произойдет дальше ей было безразлично, все ее эмоциональные переживания были жестоко выбиты ударами ремня.

Туркаев спустил ее вниз. Уложил на имевшийся в помещении диван и пристегнул наручником к проходившей возле него отопительной трубе. Сам же заперев металлическую дверь комнаты на ключ, выпил водки и лег спать на кушетку, которую поставил рядом с диваном.

Утром пришел Олег. Увидев в каком состоянии находится его «работница», он грубо «набросился» на брата:

- Ты что с ума что ли сошел? Ты во что ее превратил? На ней же живого места нет. Кто теперь за нее работать будет? Может ты выйдешь на улицу?

- Ну извини, - ответил «палач», специально при этом делая виноватым лицо, - перестарался чуть-чуть, - хотя «искрящиеся» игривым «огнем» глазки говорили, что тот совсем не раскаивается, - но сам посуди: за все время пытки она даже ни разу не застонала. Поневоле войдешь в экстаз, когда понимаешь, что не можешь сломить волю какой-то шлюхи.

- Ладно, проехали, - сказал главный сутенер, и обращаясь к Ветровой продолжил, - Ну, а ты, поняла что-нибудь? Ведь если на то пошло – в назидание другим – можно будет пожертвовать одной «девочкой», пусть даже и такой красивой и привлекательной. Коли я на тебя буду больше тратиться, чем зарабатывать, то на хрен ты мне такая сдалась? Мне проще избавиться от такой обузы, зато другие будут, как «шерстяные». Ну, что скажешь?

- Я все поняла, - промолвила Катя, прекрасно соображая, что сейчас необходимо схитрить, чтобы потом – когда-нибудь – ударить побольнее, - Больше со мной проблем не будет.

- Точно? Ты это гарантируешь?

- Да. Это совершено точно. Все что я задолжала – отработаю.

- Хорошо. Тогда три дня, чтобы прийти в себя, и в «пахоту». Okay?

- Даю слово!

- Тогда одевайся, и поедем домой.

- Но мне нечего надеть. Глеб разрезал мои джинсы.

- Дай ей какие-нибудь свои трико, - обратился Туркаев к брату и добавил, имея в виду уже Екатерину. – Доедешь в них до места, а там переоденешься.

Так и поступили. Прибыв домой Ветрова, как ей и пообещали, лечила свои раны, а потом начались обыденные «трудовые» будни. Как и раньше девушка «пахала» без выходных, оставляя на сон пять-шесть часов, порой и меньше. Она пристрастилась к выпивке, и по возможности просила клиентов угощать ее спиртными напитками. Хоть Катя и заверила своего сутенера в преданности, тот решил перестраховаться и отправлял с ней всегда одного из двух охранников, проживавших с «девочками» в квартире. Так прошло еще три месяца…

Глава 16. Необычный клиент

Примерно в середине декабря 1991 года Екатерине пришлось «обслуживать» молодого красивого парня.

Им оказался сотрудник оперативного отдела уголовного розыска одного из райотделов города Москвы – Вернер Игорь Станиславович. Имея звание старшего лейтенанта милиции, он уже добился достаточно весомого положения и имел должность заместителя начальника. Ему только-что исполнилось двадцать семь лет. Имея нормальное, ничем не примечательное телосложение, он все же обладал недюжинной физической силой, регулярно посещал спортзал и владел различными видами рукопашного боя. Рост его едва ли доходил до ста семидесяти сантиметров. Невероятно привлекательное, для молодого человека, лицо овальной формы обладало большими карими глазами. Нос был совершенно идеальной формы, как будто выточенный профессиональным скульптором. При разговоре, на смуглых щеках Игоря возникали маленькие круглые ямочки, придающие выражению, что-то детское. Какие-бы эмоции тот не испытывал, внешний вид оперативника всегда сохранял дружелюбие и спокойствие. Однако в экстренных ситуациях, тот всегда проявлял несгибаемую жесткость и твердость. Такое поведение только способствовало его службе. Самая обыкновенная одежда: черная дубленка, такая же кепка и серые брюки, ничем не выдавали принадлежности его к розыскной профессии, однако манера общаться и стиль поведения безусловно выдавали в нем человека с высшим образованием и невероятной эрудицией.

Расставаясь, при этом еще не представившись, оперуполномоченный спросил:

- А чем вызвано то обстоятельство, что столь восхитительная девушка занимается такой грязной работой?

- Долго рассказывать.

- А я никуда не спешу. Могу продлиться.

- Бери на ночь, тогда поговорим, - резко заметила путана.

- Без проблем.

Вернер открыл дверь «явочной» квартиры и сказал ожидавшему в подъезде охраннику:

- Я продлеваюсь на всю ночь, так что можешь заказывать себе раскладушку, либо отправляйся отдыхать домой.

- Нет уж, я лучше здесь подожду.

- Дело твое.

Уплатив необходимые деньги, Игорь вернулся к Екатерине. После непродолжительного чаепития он приготовился выслушать ее рассказ. Непонятно по какой причине, но что-то Ветровой подсказало, что этому человеку можно доверить свою судьбу. Поэтому немного поразмыслив, она начала свой рассказ:

- Родилась я в небольшом провинциальном городке, в пьющей малообеспеченной семье. Когда мне исполнилось семь лет, отец и мать были лишены родительских прав и государство посчитало, что сможет лучше них организовать мое воспитание, отправив меня в детский дом. В принципе вспоминая, как надо мной издевалась мама, я его за это не осуждаю.

- Начало совсем не впечатляет, - произнес Игорь, - чувствую, что и конец будет мало чем отличаться.

Не обращая внимания на его замечание, девушка продолжила:

- В детском доме обстановка мало чем отличалась от домашней, постоянно приходилось терпеть побои, унижения и издевательства. По исполнении шестнадцати лет, я, не выдержав моральной и физической давки со стороны администрации детдома и других воспитанников, сбежала. В одиннадцать лет меня домогался мерзкий кочегар, а директриса этот факт скрыла, не желая придавать его огласки, только лишь потому, чтобы не испортить репутацию заведения.

Екатерина умышленно опустила подробности своего жестокого прошлого, желая произвести впечатление «загнанной в угол» оскорбленной и «раздавленной» жертвы. Поэтому она продолжила:

- Я сразу же направилась в областной центр, где легче затеряться, но как оказалось, там меня ждали новые испытания, это голод и холод. Совершенно не имея родных и знакомых, я долгое время скиталась, и уже совсем измученная, чтобы хоть как-то прокормить себя была вынуждена начать торговать своим телом.

Так я жила, перебиваясь с хлеба на воду, потому что часто прибегать к такому заработку было противно. В шестнадцатилетнем возрасте происходит выпуск из ДД, и я, дождавшись окончания учебного года, посчитала возможным вернуться в родной городишко.

Мать моя, спившись, умерла. Отец, хоть и был старше, оказался крепче и продолжал заливать в себя «горькую», поясняя, что тоскует по утраченной супруге. Там же я познакомилась с достаточно привлекательным молодым человеком, который клялся мне в любви и говорил, что никогда не бросит. Совсем еще молодая девчонка, я безумно влюбилась в него, и еще не достигнув семнадцатилетнего возраста забеременела. Узнав об этом тот меня сразу же бросил.

Ребенка я решила сохранить, и как и полагается через девять месяцев родила крепкого и здорового сына. Но недолго я не чаяла в нем души и заботилась, как могла. Однажды случилось – страшное. Как-то придя с работы домой, я обнаружила там незнакомого парня. Как оказалось отец продал меня – за какую-то там – тысячу рублей работать в Москву проституткой. Мальчик же остался на его попечении, и как он там, я до сих пор не знаю. Из дома ни разу не было никаких известей.

Несколько раз я пыталась сбежать, но меня ловили, жестоко избивали и возвращали обратно, заставляя заниматься неприятным и противным занятием.

На этой печальной «ноте» Ветрова закончила свое, не совсем правдивое, повествование. Было очевидно, что оно произвело неизгладимое впечатление на молодого «опера». Все это время, он молча слушал, а под конец его, всегда приветливое, лицо, вдруг стало невероятно серьезным и приняло даже несколько гневное выражение. Увидев, что добилась желаемого эффекта, совершенно беспринципная девушка произнесла:

- А теперь, если можно, разреши мне поспать, а то я очень устала. С этой проклятой «работой» я совершенно не высыпаюсь.

- Конечно, конечно, - ответил Игорь, о чем-то размышляя. - Спи, а мне необходимо кое-что обдумать.

Утром, когда вышел срок, они простились. Должно ли говорить, что Вернер был под большим впечатлением от знакомства с такой очаровательной девушкой, так жестоко брошенной Судьбой на самое дно нашей жизни. Он влюбился в нее с первого взгляда и уже ничего не мог с собой поделать. Все его помыслы были заняты только тем, как помочь, достойно устроиться, этой невероятно восхитительной, но уже познавшей столько невзгод, ни в чем не повинной страдалице.

Сотрудник милиции прекрасно понимал, что в условиях начинающегося в стране кризиса, когда «валились» все принятые устои, бизнес, по «торговле» женскими телами, кормил не только таких, как Туркаев, но и большинство милиционеров, собиравших с сутенеров ежемесячную «дань». Прекрасно осознавая, что того «крышует» должностное лицо – не менее начальника райотдела, влюбленный понимал, что безболезненно осуществить акт выемки, приносящего весомый доход звена не получится. Действовать необходимо крайне осторожно и обдуманно.

Оперативник размышляя предположил, что если – к примеру – исчезнет какой-нибудь «распорядитель» девичьего «гарнизона» «ночных бабочек», то его место сразу же займет другой, а если при этом, удастся вырвать из этой среды одну «заблудшую овечку», то этого никто и не заметит. Но для этого совершенно определенно нужно было заручиться поддержкой более серьезной, чем «крыша» Туркаева.

У Вернера в знакомых имелся начальник Московского отряда милиции особого назначения, которому тот некогда оказал одну очень неоценимую услугу.

Однажды, когда омоновец, одетый в гражданское одеяние, возвращался домой, на него, с требованием передать ему деньги, напал обезумевший от длительного употребления наркотиков молодой парень. В руках он держал пистолет, направляя его в голову своей жертвы. Машинально, отточенным, в ходе длительных тренировок, движением милиционер выхватил свое огнестрельное оружие, и совершенно не задумываясь о последствиях, будучи полностью уверенный в своей правоте, выстрелил на поражение.

Однако, как оказалось, наркоман угрожал игрушечным пистолетом. В подобном случае, за превышение должностных полномочий, закончившееся смертью, грозил довольно внушительный срок тюремного заключения. На счастье начальника, неподалеку нес службу Вернер, бывший тогда еще простым милиционером патрульно-постовой службы.

Явившись на выстрелы, он, из вполне понятной солидарности, предложил свою помощь. Она выразилась в том, что Игорь достал из форменного обмундирования выкидной нож и вложил его в руку нападавшего (в те времена, ношения холодного оружия сотрудниками, несшими службу на улице, было дело совершенно обычным. Почему? Думаю из этой ситуации совершенно понятно). Впоследствии «свидетель-поневоле» подтвердил все в ходе до следственной проверки. Применение оружия было признанно правомерным. Омоновец клялся в вечной дружбе и обещал, что по возможности, как только потребуется, вернет долг-чести. По мнению сотрудника уголовного розыска – такой момент наступил.

За такими мыслями, в его голове начал созревать и все более «укреплялся» невероятной дерзости план…

Глава 17. Замужество

Через неделю оперативник снова «заказал» себе Ветрову и попросил доставить ее на ту же квартиру. Когда девушка прибыла, он сразу же перешел к сути интересующего вопроса:

- Здравствуй, Екатерина. Перейду сразу к делу. Я тебя сегодня пригласил не для того, что заниматься плотскими утехами, у меня к тебе предложение более серьезное.

Девушка молча его слушала, не понимая к чему тот клонит.

- Так вот, - продолжал влюбленный, - я имею намерение сделать тебе предложение – стать моей женой. Сразу скажу, времени у тебя на раздумье немного. Если согласишься, то навсегда вырвешься из этого «ада» и обретешь возможность начать жизнь заново.

Всем понятно, что делая подобное предложение, Вернер совсем не желал совершить благородный поступок, он больше преследовал свои низменные цели – жениться на этой красавице, чтобы она всегда была рядом, и только с ним. Поэтому милиционер продолжил:

- Решайся. Сейчас или никогда. Все подготовлено для твоего спасения. Мне следует только отдать команду, и все – ты свободна. Становишься женой достойного человека и навсегда забываешь о тех злоключениях, которые тебя до сих пор преследовали.

Кате не редко делали подобные предложения, но всякий раз Туркаев ей и ее кавалерам очень доходчиво объяснял, что для замужества время еще не пришло, и задумываться ей об этом пока еще рано. Поэтому и в этот раз, не желая лишний раз навлекать на себя гнев сутенера, она не торопилась с ответом и решила взвесить – все за, и все против:

- А какие у меня гарантии?

- В смысле? – не совсем вначале понял вопроса оперуполномоченный, но в силу своей эрудиции мгновенно сообразивший к чему клонит «объект» его вожделений, - А, ты наверное хочешь твердо знать, смогу ли я тебя защитить?

- Все правильно. Именно этот вопрос меня беспокоит больше всего. Как-то знаешь, меня совершенно не привлекает перспектива быть лишний раз избитой. Если ты не знаешь, с замужествами у нас строго. Категорически запрещается.

- Поверь тебе бояться нечего. Я являюсь заместителем начальника уголовного розыска, и сейчас для твоего спасения подготовлена специальная операция. Не сомневайся особого сопротивления нам никто не окажет, - и немного помолчав, уже начиная лукавить добавил, - но в дальнейшем я тебя смогу защищать только если ты станешь моей женой. Заодно заберем себе твоего ребенка.

Проститутка изумленно глядела на своего нового знакомого и не могла поверить в то, что происходит. Всю свою жизнь она привыкла видеть от «ментов» только гадости и унижения, прекрасно понимая, что те легко идут на любое предательство и провокации, лишь бы добиться своей цели. Но не только поэтому она отнеслась к словам «опера» с большим недоверием, а еще и потому, что с детства испытывала к ним крайнюю неприязнь и чувство отвращения. «Девица» видела себя в паре с каким-нибудь криминальным авторитетом, а никак не со служителем закона. Однако последние слова и понимание того, что вряд ли у нее еще появится такой превосходный шанс вырваться из «лап» Туркаева, в миг перевернули все ее сознание, и Катя произнесла:

- Я согласна!

- Отлично! – обрадованно, что так легко добился своей цели, произнес Вернер, и тут же достав из кармана куртки рацию, уже в нее добавил, - Начинаем.

Примерно через минуту, снаружи послышался шум и крики, которые стихли уже через двадцать секунд. Оперативник и его суженная открыли входную дверь и их взору предстала следующая картина: на лестничной площадке лежал здоровенный «надзиратель», его же окружили четверо омоновцев, одетых в пятнистую форму, с черными вязанными масками на лицах, вооруженных автоматами.

Теперь уже бывшая проститутка прошла мимо последнего, что связывало ее с прежней жизнью, не позабыв плюнуть тому на бритую голову.

В подвальном же помещении, оборудованном под «качалку» и пыточный зал, где в то время находился Туркаев Олег со своими ближайшими соратниками, в количестве девяти человек, праздновали приближение Нового года, произошли события – куда более интересные. В момент, когда все только разлили водку по стаканам, и еще никто не успел произнести ни одного тоста, незапертая дверь помещения резко распахнулась, и внутрь один за другим ворвались тридцать сотрудников ОМОНа, в полной боевой выкладке.

Бандиты не успели даже сообразить, что происходит, как с громкими криками: «Руки за голову, всем лежать мордой в пол», сотрудники отряда милиции специального назначения, «разложили» их на полу, в самых неудобных позах. Все десять человек недавно пировавших и бывших полностью уверенными в своей безнаказанности, теперь безропотно лежали, не издавая ни звука. Такое поведение было вполне очевидным – омоновцы, в отличии от простых сотрудников милиции, сначала били, а потом разбирались. Подставлять же свою «шкуру» под удары профессиональных натренированных бойцов никому не хотелось.

Здесь присутствовал весь «цвет» сутенерского сообщества города Москвы. Не было только одного человека – это Туркаева Глеба. Как и обычно, он выполнял задание – улаживал «щекотливые» дела.

В ходе проведенной спецоперации задержанные преступники были доставлены в местный райотдел, где в отношении Олега сразу же было возбужденно уголовное дело. Все, что на тот момент, удалось ему вменить – это «содержание притонов разврата», за что предусматривалась ответственность по ст.226 уголовного кодекса РСФСР. На суде он получил максимальный срок заключения – два года, и был направлен в места лишения свободы. Его брату удалось бежать за границу, и скрыться там от органов правосудия.

Ровно через месяц Вернер и Ветрова сыграли, по желанию невесты, скромную свадебку, так как она пока предпочитала не привлекать к себе лишнего внимания. Фамилию она пока оставила себе девичью, чтобы не возникало лишних вопросов при оформлении ребенка. Ведь перед самой свадьбой они с женихом съездили в ее родной город и выяснили, что малыша определили в дом малютки, а отец скончался.

- Поделом ему, - только и произнесла тогда Екатерина, конечно же, имея в виду родителя. - А что же делать с мальчиком? Как мне вернуть малыша обратно? – грустно добавила несчастная мать и залилась слезами.

- Мы что-нибудь обязательно придумаем, - заверил ее оперативник, - но только после свадьбы. Хорошо?

- Конечно. Скорее бы вернуть сына, - не стала возражать невеста.

После женитьбы, как ей и было обещано, муж повез ее обратно в родные места. Там уже более досконально они установили, что ребенка из дома малютки усыновила другая семья, а тайна усыновления не раскрывается. При всем своем влиянии Московский милиционер ничего не смог сделать.

Целую неделю молодая жена «убивалась» горем, понимая, что мальчика она потеряла навсегда. Круглые сутки Катя, словно загипнотизированная, сидела в ванной и плакала, совершенно не понимая, что происходит вокруг. Не притрагиваясь к пище, девушка только пила водку, погружаясь в состояния забвения и уныния. Она настолько исхудала, что муж уже начал бояться за ее здоровье. На седьмой день он зашел в ванну и вместо спиртного принес Ветровой чаю. Она непонимающе взглянула на супруга и грубо произнесла:

- Ты чего это мне чай, что ли принес? Сам его пей, а мне вина давай.

- Все хватит, - нежно ответил молодой муж, и поглаживая ее по голове добавил, - собирайся поедем к моим знакомым. Нас пригласили на дачу, там отпаришься в бане. Я понимаю твое горе, но нужно жить дальше.

Вернер не лукавил, ему действительно хотелось, чтобы Ветрова жила дальше, но в данном случае он конечно же преследовал свои эгоистические интересы. Он желал, чтобы супруга продолжала свое существование исключительно для него. Поэтому самым жалобным и вкрадчивым тоном более двух часов он ее уговаривал, приводя всевозможные доводы. В конечном итоге, изрядно надоев своей суженой, новобрачный все-таки смог добиться желаемого результата: Екатерина согласилась привести себя в порядок, и попробовать начать «все с начала».

Постепенно новая роскошная жизнь «затягивала» девушку все больше. Муж ее просто боготворил. Угадывал ее малейшие желания, позволяя ей практически все, что только угодно. Выполнял малейшие ее прихоти, окружая заботой и вниманием. Он ввел Ветрову совсем в другое общество, где были совершенно другие ценности, моральные и жизненные устои. Все это настолько казалось необычным и неправдоподобным, что уже через полгода мать совершенно забыла про своего сына и наслаждалась веселым и беззаботным существованием.

Работать ей больше было не нужно, со всем, что касалось добычи денег на ее развлечения неплохо справлялся супруг. Девушка не верила в «свалившееся» на нее, так внезапно, счастье и в полной мере использовала все открывшиеся перед ней перспективы «сладостного» и безмятежного времяпрепровождения.

Глава 18. Новый знакомый

Таким образом «пролетело» три с половиной года. У бывшей проститутки появились совершенно другие знакомые, славившиеся своими интеллектуальными возможностями и утонченным образованием. С жадностьюЕкатерина «впитывала» в себя все их навыки: манеру говорить, общаться между собой, одеваться и многое-многое другое.

За это время она превратилась совершенно в другого человека и даже успела окончить ускоренные курсы утонченного поведения, а также получила диплом экономиста. Ей очень нравилось учиться, тем более, что она была лишена этого в детстве, и сейчас воспринимала это, как божий дар, не желая упускать подаренной Судьбой возможности. Все ее развлечения: театры рестораны, всевозможные экскурсии, в купе с обучением занимали все свободное время жены оперативника.

Она была очень благодарна ему за подаренную возможность коренным образом поменять свою жизнь, но постепенно в ее голове начинали «рождаться» мысли, что она способна на большее. Ее муж хоть и занимал не маловажное положение в обществе, однако, чтобы пробиться дальше ему необходимо было достаточно продолжительное время. Девушка же непременно хотела получать: все и сразу.

Все чаще она стала ставить перед супругом невыполнимые задачи. Когда же тот, извиняясь говорил, что это ему не по силам, устраивала истерику, обвиняя мужа в том, что он не любит свою жену и не желает ради нее ничего делать. В тайне от Вернера Екатерина стала подыскивать себе кандидата, способного «вынести» ее из «прослойки» среднего класса в высшее общество. Она все больше понимала, что за поруганное детство и сломанную юность, необходимо, что-то гораздо весомее, чем быть женой простого милиционера. Молодой красавице требовались: слава, всеобщее признание и уважение. Для осуществления этих планов, нужен был достаточно состоятельный и обеспеченный человек, способный предоставить ей выход в «свет», где она и надеялась «подцепить» необходимую ей «жертву».

Приближался 1995 год. Обстановка в стране, а в особенности в столице, где происходил передел собственности, выходила из под контроля. Муж стал чаще задерживаться на работе, а порой и вообще отсутствовал по нескольку дней. Пользуясь его безграничным доверием, супруга стала посещать различные приемы, где можно было встретить вполне состоявшихся людей.

На одной презентации какого-то ноу-хау, Екатерину заметил немолодой уже мужчина. На вид ему было около шестидесяти лет. Среднего роста, чуть выше ста шестидесяти сантиметров, он имел тучное телосложение и круглое лицо с обвисшими щеками, чем-то напоминавшее делающего припасы хомяка. На его давно полысевшей, в теменной части, голове, седые волосы присутствовали только на висках и затылке. Маленькие ехидные глазки выглядывали из-под нависших над ними бровей и «искрились» умом и проницательностью. Нос этого человека – в форме картошки – практически сливался с «рельефом» его «портрета». При таком своем, не очень впечатлительном, внешнем виде, одет незнакомец был просто шикарно. Один его галстук стоил не менее двухсот долларов, не говоря уже про костюм, который просто «светился» дороговизной материала. В туфлях же его смело можно было наблюдать свое отражение, настолько они были высокого качества и «отполированы».

Ветрова в тот день, как и обычно в последнее время, была одна, и беспечно скучая, стояла возле окна огромного зала, где происходило торжественное мероприятие, что в принципе никому не было интересно, просто в страну приходила мода: людям, считающим себя достаточно обеспеченными, непременно нужно было посещать подобные мероприятия. Кроме богатых мужчин, на подобных времяпрепровождениях всегда находилось множество красивейших девиц, стремившихся непременно найти себе богатого мужа, ну или в крайнем случае любовника.

Именно тем же самым занималась и Екатерина. Заметивший ее мужчина, был настолько поражен ее красотой, что не желал больше уже ничего, как только возможности обладать этой молодой женщиной. Он прекрасно понимал, какой интерес может быть у девушки без кавалера, и что он далеко не самый «лакомый кусок» на этом вечере, но все же, не смотря ни на что, решил попытаться произвести на нее впечатление. Ведь, как «не крути», именно из-за своей решительности, он и смог добиться достаточно высокого положения в обществе.

Приветливо улыбаясь, незнакомец подошел к начинающей уже скучать девушке, одетой настолько элегантно, что вряд ли нашлась бы вторая подобная на этом вечере, и задал обыденный в таких случаях вопрос:

- Извините, что нарушаю Ваше одиночество, но позвольте узнать причину, почему столь невероятно привлекательная девушка одна тоскует на таком поистине веселом празднестве. Сразу прошу простить меня за бестактность, что подошел к Вам без представления, но я настолько был поражен Вашей красотой, что ничего не смог с собой поделать. Если Вы будете ко мне снисходительны и позволите представиться самому, то поверьте сделаете меня самым счастливым человеком на свете.

Осмотрев внешний вид подошедшего, Ветрова безошибочно угадала его социальное положение, и изобразив невероятную скромность, граничащую с застенчивостью (за время «работы» проституткой, она научилась «играть» любую роль), ответила:

- Да, конечно. Пожалуйста, будьте так любезны.

- Коротков Николай Борисович, - отрекомендовал себя новый знакомый, - владелец автосалона иностранных автомобилей в городе Санкт-Петербург.

- Очень приятно, - игриво «стреляя» глазками, ответила Екатерина.

- Можно ли узнать имя столь очаровательной собеседницы.

- Без проблем! - ответила красавица, протягивая кавалеру руку, - Катя.

- Можно ли все-таки узнать причину, - продолжая «атаковать», сладостно улыбаясь, счел уместным вставить вопрос мужчина, - почему столь привлекательная девушка скучает на этом вечере одна?

- Долго рассказывать, - печально вздыхая, ответила Екатерина, - всему виной моя злосчастная судьба. Видно никогда в этой жизни мне не испытать настоящего счастья.

- Здесь я думаю Вы не правы, - почувствовав нужную «нить», посчитал нужным произнести Николай Борисович, - каждый человек имеет право на счастье. И если Вы не откажите в любезности и расскажите свою историю, то возможно окажется не все так плохо, и я смогу помочь исцелиться от несчастья. Чтобы было более комфортно беседовать, разрешите пригласить Вас в ресторан.

- Да, пожалуй. Это неплохая идея. Мне давно уже необходимо кому-нибудь выговориться.

Понятно, что Ветрова безусловно в данном случае лукавила, но Коротков настолько был поражен невиданной им никогда ранее красотой и просто каким-то излучаемым очарованием, что ни минуты не сомневаясь, поверил ей.

Бизнесмен повел девушку в самый дорогой ресторан столицы. Екатерина была поражена открывшимся ей великолепием. Никогда ранее она не бывала в подобных заведениях, и словно завороженная, разглядывала невиданные доселе красоты. Тут были и мраморные ступени, плавно переходящие в полы, и золоченная мебель, такие же колонны, парчовые шторы и светящиеся белизной скатерти - все это настолько светилось и сияло, что невольно вызвало в душе юной посетительницы невероятный трепет и восхищение. Когда же они сели за столик, и перед гостями поставили золоченные и серебряные приборы, то Ветрова еще больше прониклась уверенностью, что хочет именно такой жизни, и никакой другой.

Весь вечер играла приятная музыка, и дождавшись, когда новая знакомая чуть утолит голод, Николай Борисович, снова обратился к ней с просьбой:

- Дорогая, Екатерина, может быть пришло время рассказать о тех злоключениях, которые мешают Вашему счастью.

- Да, думаю, что уже можно, - и продолжая пробовать заказанные кавалером яства, запивая их вином продолжила. - Росла я в очень неблагополучной семье. Родители постоянно надо мной издевались, и подвергали всевозможным пыткам. В конечном итоге нас разлучили и меня, в семилетнем возрасте, отправили в детский дом.

Здесь Ветрова сделала небольшую передышку, пустила скупую слезу и возобновила свое повествование:

- В детском доме мне пришлось еще хуже. Кроме старших воспитанников, над нами измывались также и воспитатели. Чего я там только не натерпелась. В одиннадцать лет меня домогался детдомовский кочегар, но это от всех скрыли, чтобы не ронять репутацию заведения.

- Как же так, - вмешался в разговор, Коротков, - но ведь за это могли и посадить?

- А у них там все было «схвачено». Милиция и администрация учреждения были в сговоре, никому не хотелось «выносить этот факт наружу». Поэтому все и прошло без предания огласки и наказания преступника. Но я продолжу. После детского дома я вернулась в родной город (здесь рассказчица решила скрыть позорный факт зарабатывания денег своим телом в областном центре). Там я узнала, что моя мама, спившись, умерла. Отец также был близок к этому.

- Как же строились Ваши отношения, - не выдержал Николай Борисович, невольно переходя на Ты, - после того, как он в детстве, так жестоко поступил с тобой?

- Видя, что тот все больше деградирует, - как бы не замечая, что собеседник разговаривает уже без формальностей, вернулась к прерванному повествованию, - я его пожалела и осталась, чтобы спасти спивающегося родителя.

Дальше девушка повторила свой рассказ, «выданный» ею когда-то Вернеру о том, что познакомилась с интересным парнем, полюбила его, и по глупости и неопытности забеременела. Тот же, узнав об этом, сразу бросил свою подругу. Катя не упустила из виду также и то, что когда она родила, отец продал ее работать проституткой в столицу, а ребенка сдал в дом малютки, где его усыновили в другую семью, и что теперь найти его не возможно.

В этот момент Ветрова «разразилась» безудержным плачем (как уже уточнялось, она отлично справлялась с выбранной ею ролью) и не могла успокоиться на протяжении десяти минут. Все это время Коротков сидел с «замирающем» сердцем, и как загипнотизированный, не отрываясь, смотрел на свою новую знакомую. Понемногу «совладав с собой», девушка продолжила:

- Пока я находилась в Москве в качестве проститутки, я нестерпимо страдала. Пробовала несколько раз бежать, но меня ловили, возвращали обратно и жестоко избивали. Через неполный год, меня заметил местный оперативник и предложил в замен того, что я выйду за него замуж, помочь освободиться от «стягивающих меня оков». Выбора у меня не было, и я согласилась. Сначала все вроде было хорошо, но не прошло и полгода моего замужества, как супруг, начал унижать, оскорблять и бить меня. Он постоянно попрекает меня моим прошлым, жить с этим человеком стало просто не возможно. Я думаю, из-за своей ревности и надуманных обвинений, он скоро убьет меня. В общем вырвавшись из одной преисподней, я попала в другую. Хорошо еще, что когда он на службе, есть возможность бывать на развлекательных мероприятиях, да хоть как-то отвлекаться от суровой действительности.

На этой, можно сказать, трагической ноте Екатерина закончила свой рассказ и грустно замолчала. Поверил ли ей новый знакомый? Вероятно, да. Словно околдованный, он смотрел на рассказчицу и не сводил с нее глаз. Несколько раз за время повествования по его щекам скатывалась скупая мужская слеза. Хорошо разбирающаяся в мужчинах бывшая проститутка отчетливо понимала, что «подцепила» себе нужную «рыбу», и что теперь тому уже никуда от нее не деться. Тем более оказалось, что Николай не женат, и проблем с разводом не предвиделось.

Так и случилось. Они тайно встречались в течении трех месяцев. Коротков, совершенно «потеряв голову» каждую неделю приезжал в Москву, выбирая время когда супруг Ветровой был на работе и водил свою новую знакомую в места, где ранее та никогда не была, поражая ее великолепием и изяществом жизни высшего класса. В конечном итоге, Екатерина настолько привыкла к новому и необычному, что по другому не представляла своего существования. Постепенно она даже стала считать, что любит своего нового друга. Пришло время и «влюбленные» окончательно пришли к выводу, что им необходимо постоянно быть вместе. Обоих устраивали, те перспективы, которые открывало перед ними в будущем совместное проживание.

Глава 19. Новое предложение и возвращение к прошлому

Настал день, когда Вернер вернулся после трудовых будней и не обнаружил дома ни жены, ни ее вещей. Была оставленная только грустная записка:

Извини, но я полюбила другого. Я ухожу жить к нему. Не ищи меня. Я к тебе никогда не вернусь. Твое общество мне никогда не нравилась. Прости, но так будет лучше для всех.

Некогда твоя, Екатерина!

Прочитав эту записку, Игорь настолько был поражен, что два дня не мог поверить в суть написанного и ждал, что супруга вернется. Ничто не предвещало такого «поворота» событий. Жена никогда не жаловалась на существующие между ними отношения, и муж был уверен, что ее все устраивает. Он предположил, что это скорее всего шутка или какой-нибудь розыгрыш.

Время шло, но никто не возвращался. Тогда оперативник без особого труда «вычислил», где находится его, как ему казалось, суженная и поехал поговорить с ней и узнать, что случилось.

Коротков сразу же оформил Ветрову к себе в автосалон секретаршей, поэтому Вернер без труда нашел ее на рабочем месте. Хозяин на тот момент отсутствовал, и супруг понадеялся, что сможет поговорить и выяснить у жены все в спокойной обстановке. Но не тут-то было. Как только он вошел в приемную, на телефон, установленный на рабочем столе Екатерины позвонил Николай Борисович. Та честно призналась ему, что приехал ее муж, и в ответ владелец магазина иностранных автомобилей заверил, что сейчас приедет. Однако все же пользуясь его отсутствием, Игорь спросил:

- Катя! Что случилось? Скажи, что все это неправда.

Девушка чувствовала себя неловко и попыталась «сгладить» неприятные для себя ощущения от этой встречи:

- Не мы распоряжаемся своей Судьбой. За нас все предрешено. Я только следую зову своего сердца.

- Но ведь я так помог тебе? Почему сейчас, ты меня предаешь и бросаешь?

- Я тебе очень благодарна за это, но все это в прошлом. Жизнь не стоит на месте, и нечто не может быть вечно.

- Получается – я был у тебя трамплином для перехода на более высокий уровень, так что ли?

На это Катя не нашлась, что ответить, и молча смотрела на своего супруга. В этот момент, в кабинет забежал Коротков, который в ярости закричал:

- Ты чего приперся!? Тебя здесь не ждут. Это моя женщина!

- Я думаю она сама сделает выбор, - спокойно отвечал оперативник. - Так что ты решишь, Катенька?

- Я остаюсь с Коленькой. Тебя я никогда не любила, его же люблю безгранично.

Сердце преданного супруга словно кипятком обожгло от этих слов. На миг в его глазах потемнело, и он вот-вот бы лишился чувств, однако долгие годы оперативной работы натренировали его держать свои эмоции под контролем. Он смог справиться с тяжелейшим потрясением и на этот раз. Сумев побороть в себе минутную слабость, обманутый муж все же питаясь надеждой, посчитал нужным спросить:

- Это твое окончательное решение?

- Да, - было коротким, но довольно «твердым» ответом, не терпящим возражений.

И для того, чтобы рассеять все сомнения в голове человека, поднявшего ее с самой грязной «помойки», какая только может существовать на свете, бывшая проститутка бесцеремонно обвила шею Короткова руками, и их губы слились в долгом и нежном поцелуе.

Для молодого человека – это было сильнейшим «взрывом» эмоций. «Не помня себя» он добрался домой, и сразу же стал беспробудно пить. Его хватило на две недели. Не выдержав сердечных мук, и совершенно одурев от спиртного, Вернер покончил жизнь самоубийством. Для этого Игорь выбрал самый примитивный способ. На тринадцатый день беспробудного пьянства, он, предварительно изрядно «накачавшись», и обливаясь слезами, взял в руки тонкий шпагат. Один его конец привязал к батарее, а другой изобразил в виде удавки. Вся эта конструкция не доставала до пола примерно двадцать пять сантиметров. Просунув голову в петлю, Игорь полностью расслабился, весом своего тела стягивая смертельное приспособление. Сжимая кожно-мышечные ткани, веревка перекрыла подачу: в голову крови – по сонным артериям; воздуха в легкие – через гортань. По прошествии нескольких секунд, в глазах брошенного мужа потемнело, и он потерял сознание. Главное было вытерпеть этот промежуток, дождавшись, когда туловище безвольно «обмякнет». Далее удушающее устройство доделало свое дело. Оперативник уже ничего не чувствовал. Через нескольких минут умерший мозг Вернер Игоря Станиславовича перестал «отдавать команды» сердцу, и оно остановилось. Вот таким образом, Ветрова Екатерина Сергеевна оказалась молодой вдовой, способной еще раз выйти замуж.

Однако делать это, она решительно не торопилась, и всякий раз, в самом начале, прерывала любой намек своего «возлюбленного», когда тот пытался свести разговор к их бракосочетанию. По окончании полугода полноценной любовной жизни, пожилой ловелас не выдержал и пригласил девушку в изысканный ресторан Санкт-Петербурга – «Дворянское гнездо». Этот ресторан нам знаком из первой книги, поэтому лишний раз останавливаться на его описании не стоит. Заказав самые вкусные и дорогие яства, Коротков наблюдая, как «Катенька» поглощает их, элегантно запивая бесподобным на вкус вином, постепенно набрался решимости и перешел к главной цели этого вечера:

- Дорогая Катюша, я долгое время не мог себе позволить завести разговор на эту тему, но думаю, что ждать уже не имеет смысла, поэтому собирая всю смелость, на какую только способен, спрошу: «Согласна ли ты выслушать меня в этот раз?» Думаю ты понимаешь о чем пойдет речь, поэтому настоятельно тебя прошу, дать мне возможность сделать свое признание.

Любовница несколько минут подумала, делая вид, что «взвешивает» все за и все против, а потом томным голосом произнесла:

- Хорошо. Я думаю, что действительно сейчас существует возможность для любого признания.

Она потупила взор и чуть наклонила голову, изображая всю скромность, на какую только была способна. Эти провокационные игры не имели для влюбленного никакого значения, он был настолько поглощен своим желанием в полной мере обладать этой женщиной, что его ничто не смущало и вряд ли смогло бы остановить, поэтому засияв «ярче солнца», он продолжил:

- Хотелось бы сделать тебе маленький подарок-сюрприз.

С этими словами Николай Борисович извлек из кармана своего дорого пиджака небольшую, но невероятно красивую коробочку бордового цвета, шитую золотом. Ветрова была абсолютно уверена, что находится в этой коробочке, но все-таки делая изумленное лицо, воскликнула:

- Какая восхитительная шкатулочка! Интересно было бы узнать, что в ней?

Ее собеседник расплылся в довольной улыбке, залоснившись еще больше, и поднявшись со своего места, подойдя к Екатерине, и вставая перед ней на одно колено, продолжил:

- Разреши сделать тебе предложение руки и сердца. Очень надеюсь, что ты мне не откажешь.

В этот же момент он открыл свой, столь изящный, предмет, и взору нашей героини предстало, неописуемой красоты, золотое кольцо, с изысканной резьбой, украшенное огромным бриллиантом.

На миг у девушки «загорелись» глаза, но она тут же с собой справилась и несколько холодным тоном произнесла:

- Несомненно, Николай, я смогу принять от тебя это кольцо, но только если ты выполнишь одно мое условие.

- Условие? Какое условие? Все, что только пожелаешь, - сказал влюбленный, совершенно обезумевший от чувств к этой молодой женщине.

- Я попрошу совсем немного, - невероятно ласковым и располагающим доверием голосом, начала выдвигать свои требования авантюристка, - Ни для кого не секрет, что пусть я и безумно люблю тебя, но в жизни возможно «всякое». Ты можешь встретить другую, более красивую, и тогда я останусь ни с чем и снова «вернусь на улицу».

- Но это не возможно, - запротестовал немолодой уже жених, - краше тебя нет на этом свете!

- Это ты пока так говоришь, но пройдет время, все может поменяться, и тогда… Уж лучше я вернусь на улицу сейчас, чем из твоей спальни. Мне так будет проще.

- Но что же ты в конце концов хочешь? - начиная понимать куда клонит девушка, и уже заочно со всем согласный, проговорил опустив глаза влюбленный, - Я все исполню.

- Я стану твоей женой только в том случае, - горделиво выпрямив спину, жестко «сверкнув» глазами, произнесла бывшая проститутка, - если ты обеспечишь мое будущее и перепишешь на меня все свое имущество.

- Я согласен, - печально заключил Николай. Он был готов на все, лишь бы только эта женщина в полной мере стала его, однако поразмыслив добавил, - но на оформление документов потребуется время.

- Это понятно, - уже чуть ласковее сказала Ветрова, забирая у ухажера кольцо. – Перед бракосочетанием у тебя есть месяц. Этого времени более чем достаточно.

Через неделю, после этого разговора, Коротков, для приобретения новых автомобилей, на неделю уехал в Германию. Обычно Екатерина ездила с ним, но в этот раз, сославшись на плохое самочувствие осталась дома.

Как только пожилой жених уехал, она отправилась в охранное агентство, где наняла себе двух здоровенных охранников. Вместе с ними она отправилась в Москву, где без труда разыскала Олега Туркаева. Он чуть больше года, как освободился из мест лишения свободы, и уже не был простым сутенером у проституток, а набирал вес в Московском преступном мире, так-как в тюремном лагере познакомился с нужными людьми, заручился их поддержкой, и теперь уверенно двигался вперед, собираясь стать преступником – номер один.

Бандит достаточно возмужал. В заключении, завоевывая себе авторитет, он потерял все передние зубы, и вставил себе золотые. Теперь когда он улыбался взору открывался ослепительный ряд блестящих желтым цветом зубопротезных мостов. Кроме этого изменился и его внешний вид. Вместо спортивных костюмов, он предпочитал носить строгие костюмы, одетые на черную футболку. Во взгляде его добавилось уверенности, твердости и жесткости.

Вот такие перемены были встречены бывшей проституткой в своем бывшем «рабовладельце». Однако и она выглядела теперь по другому. Вместо развратной, притягивающей к себе клиентов, одежде, на Екатерине был элегантный женский костюм. Ее уложенные в прическу в виде «хвоста» волосы, на лоб спускались миловидной челкой. Ухоженное лицо со строгим макияжем, в сочетании с перечисленными изменениями во внешности, говорило о том, что перед тобой находится бизнес-леди. Кроме того, ее сопровождали два огромных телохранителя, что также наводило на определенные размышления.

Глава 20. Сговор

Встреча Ветровой и Туркаева в начале проходила довольно холодно. Бывший «воротила» незаконного бизнеса, отсидевший в тюрьме с подачи своей нынешней «просительницы», не ждал от нее ничего хорошего, поэтому когда она назначила ему встречу, Олег поехал на нее неохотно.

Местом для «свидания» была выбрана территория, расположенная недалеко от отдела внутренних дел, что также наводило бандита определенные размышления. Когда он подъехал к автомобилю, где находилась Екатерина, из него вышли два «амбала» и предложили ему сесть внутрь. С ним также находились два «братка», которые вместе с охранниками девушки отошли в сторону, предоставив им возможность пообщаться.

- Здравствуй, Олег, - заискивающе начала вновь прибывшая, - У меня к тебе предложение. Давай забудем старые обиды. В прошлом, и ты мне доставил неприятностей, да и тебе от меня досталось. Я предлагаю тебе начать наши отношения заново и поработать немного вместе.

- Как же забыть? – «огрызнулся» бандит, - Два года лагерей разве забудешь?

- А год расстилаться под каждым на кого ты укажешь, - гневно сверкнув глазами продолжила Ветрова, - зачастую быть битой, причем жестоко – это по твоему нормально?

- Но как же мы будем сотрудничать если ты долг еще не отработала? - уже более мягко произнес бандит.

- О чем ты говоришь? – округлив глаза, и тяжело задышав, заорала авантюристка, - Тебе должен мой отец. Ему, вы заплатили, пусть он и отдает. Меня сейчас этим не «разведешь». Я уже не та маленькая глупенькая девочка, которая ничего не понимает. Я и с «ментом» пожила, да и денег у меня скоро будет – «куры не клюют», и вообще я теперь умная, и защита у меня есть, - затем, «выпустив пар», она уже более мягко добавила. - Так ты поможешь мне завладеть этими деньгами или нет? Обещаю в «накладе» не останешься.

- А что нужно делать?

- Вот это уже деловой разговор, - чуть отдышавшись от гневного выплеска продолжила молодая женщина. – Когда пытающийся стать моим мужем человек перепишет на меня все свое имущество, необходимо еще до свадьбы, и конечно же случайно, отправить его в мир иной. Справишься? Тем более у тебя есть братец – Глеб – мастер на такие «номера».

- К сожалению брат погиб. Так-что если и придется браться за это «развлечение», то только самому.

- Как погиб? Когда? – искренне удивилась, в прошлом выдержавшая от Туркаева-близнеца столько страданий, бывшая путана.

- В Германии. Влез там в какое-то сомнительное дело – да, не совсем удачно – его и застрелили. В общем я теперь один, - печально произнес Олег, - надеюсь только на себя.

Рассказывая эту историю преступник лукавил. В действительности его брат был жив. Просто они решили, что его, якобы, смерть будет выгодна им обоим. Глеб сделался тенью своего близнеца. Все мрачные и сомнительные дела «проворачивал» именно он, другой же Туркаев в это время находился в людных местах, обеспечивая себе беспрекословное алиби.

- Но хотелось бы знать, - продолжил собеседник деловую часть беседы, - что со всего этого «мероприятия» буду иметь я?

- У меня есть такое предложение, и думаю оно тебя заинтересует. После заключения сделки и устранения моего жениха, я, как и прежде, остаюсь работать секретаршей, при этом владея всем имуществом покойного. Ты же становишься управляющим всего моего бизнеса, и под его прикрытием, сможешь и дальше продолжать вершить свои грязные дела. Заметь, при этом у тебя появится возможность достаточно «честно» отмывать «грязные» деньги, добытые преступным путем.

- Да это действительно заманчиво. Но так ли это? А что если ты готовишь мне очередную западню, и вместо должности управляющего, я получу билет в «места не столь отдаленные?»

- Неужели ты стал бояться? А я все время думала, что ты на «всю голову отмороженный». Разве все то, чем ты занимаешься сейчас, не связано с риском? Или ты предпочитаешь отказаться от крупного «куша», ради мелких подачек? Короче! Поможешь мне получить приданное, глядишь со временем станешь моим мужем и перейдешь в полноправное владение всем состоянием.

- Таким же как этот? Или еще, что получше придумаешь? – не удержался, чтобы не съязвить Туркаев, и уже серьезно продолжил, - Мужем говоришь? А готова ли ты это доказать, прямо сейчас занявшись со мною сексом?

- Да, без проблем. Машина большая – немецкая. Крыша высокая, салон большой. В общем я не вижу для этого никаких препятствий.

Стоящие, чуть поодаль, охранники и «братки», наблюдая за тем, как проводятся испытания амортизаторам иностранного автомобиля – марки «Мерседес», недоумевали: «Зачем понадобилось это делать, при четырех телохранителях?»

Скрепив таким необычным образом свое соглашение, Ветрова спросила у своего «партнера»:

- Я так понимаю, что мы договорились?

- Понимаешь правильно. Как будем действовать?

- Когда Коротков подпишет все необходимые документы, я пришлю тебе телеграмму, следующего содержания: «Грузите апельсины бочками».

- Причем тут апельсины? – искренне удивился бандит.

- Ни при чем совершено! – грубо «огрызнулась» «партнерша», - просто мне очень нравятся «Двенадцать стульев». Или что, я должна написать, чтобы ты ехал скорее убивать моего жениха, пока мы не расписались?

- Конечно же нет, - согласился Олег, и зачем-то добавил. – Но ведь фраза: «Грузите апельсины бочками» вроде из «Золотого теленка», а не «Двенадцати стульев?»

- А тебе не один хрен!? – начиная терять терпения, гневно «зашипела» Екатерина, - Получишь телеграмму, выедешь в «Питер» и в течении трех дней убьешь «Коленьку», но в некрологах должно быть написано, что он скончался в результате несчастного случая, какого-нибудь там дорожно-транспортного происшествия. Надеюсь – это понятно?

- Теперь все абсолютно ясно, - заверил Туркаев свою «компаньонку», и усмехаясь дополнил. – А по поводу текста депеши, мне абсолютно по «барабану». Будем разгружать апельсины.

Ветрова презрительно фыркнула, но ничего на это не ответила. Олег же попытался уточнить еще один вопрос:

- А где, позволь узнать, всего удобнее «взять в плен» твоего суженного?

- Пока, по моему требованию, мы живем с ним раздельно. Каждый вечер после работы, «жених» подвозит меня домой. Жилище мое, опять же по моему выбору, находится не в очень элитном районе. Территория там засажена деревьями. Подъезд – всегда «нараспашку». Здание офиса мы покидаем около половины седьмого вечера. Минут сорок-пятьдесят на дорогу. Сейчас уже октябрь, и к тому времени, как мы подъезжаем, уже темнеет. Думаю при таких условиях захватить его будет нетрудно. А что делать дальше – это твоя забота. Но не забудь – несчастный случай. Да и еще – Коротков пожилой мужчина, среднего роста, толстый, лысый, похож на хомяка. Одевается только в дорогие костюмы. Вот тебе брелок – дубликат от сигнализации его автомобиля.

На этой «торжественной» ноте, после всех инструкций и передачи электронного ключа, «свидание» закончилось. Бандит вылез из машины, и свистнув «своих», направился в сторону своего транспортного средства, после чего благополучно отправился восвояси. Заговорщица же пригласила телохранителей и вместе с ними отправилась домой в «Питер». Там, как и полагается, она оплатила в охранном агентстве предоставленные услуги, получив заверения, что и в дальнейшем может к ним обращаться с подобными вопросами.

Через несколько дней вернулся из командировки Коротков. Екатерина сделала вид, что несказанно рада его возвращению, и предложила отметить это событие, как у них уже завелось в ресторане. Николай Борисович не посмел отказать своей любимой. Оказавшись в помещениях роскошного заведения, предназначенного для отдыха состоятельных людей, Ветрова, кроме всего прочего, мило и ласково улыбаясь, поинтересовалась у своего жениха:

- Коленька, ты еще не передумал на мне жениться? Время идет, а том, чтобы сделать меня своей наследницей, ты молчишь. Если ты передумал, то я с готовностью верну тебе кольцо.

- Нет, нет! Конечно же нет, - запротестовал возлюбленный, - еще неделя, и все мое станет твоим. Однако…

- Что однако? – девушка начинала понимать, что сейчас будет произнесено то, чего она больше всего опасалась. Ее будущий муж не был дураком, ведь в подобном случае он вряд ли смог бы достичь тех высот, где теперь находился. Совершено ясно, тот прекрасно понимал, чем для него может обернуться подобная дарственная.

- Только мы с тобой составим небольшой брачный договор.

- Так-то ты меня любишь!? - изображая обиду и оскорбление, «фыркнула» авантюристка.

- Пойми! – чуть не плача, пролепетал непреклонный для других бизнесмен, - Ведь я тоже не хочу остаться у «разбитого корыта». Этот договор будет касаться в основном – вероятности нашего развода.

- А именно? – выражая презрение, и делая «упор» на том, что в подобных вопросах, ровно, ничего не понимает, произнесла собеседница, - Никто и не собирается разводится. Как мне казалось мы собираемся пожениться. Или я чего-то не знаю?

- Нет. Я с тобой полностью откровенен. Однако я уже не молодой, а ты только «расцветаешь». Обеспечивая твое будущее, честно скажу, что делаю это небескорыстно. Я также хочу обеспечить и свое. Отдавая тебе свое имущество, я желаю получить себе твое общество, не опасаясь, что через какое-то время ты поступишь со мной так же, как со своим «бывшим».

- В принципе я с тобой вполне согласна. Все должно быть справедливо и взаимовыгодно. Хотелось бы только уточнить, что для этого нужно?

- Просто уточнить, что в случае развода, все подаренное тебе имущество возвратится ко мне.

- И всего-то? Я уж думала, что-то более серьезное. Конечно же я подпишу этот документ, но только в этом случае и у меня есть небольшое уточнение.

- Какое? Для тебя все, что угодно, - горячо заверил пожилой некрасивый жених, удивляясь, что так легко добился своей цели.

- Все очень просто. Переданное мне во владение имущество возвратиться к тебе – если инициатором развода буду я, в противном случае все останется так как есть.

- Это вполне приемлемо, - обрадованно согласился Коротков.

Глава 21. Жуткие погодные условия

Екатерина торопилась переписать на себя состояние жениха по нескольким причинам. Во-первых, когда погибает не женатый мужчина, как-то мало вопросов возникает о причинах его смерти, когда же внезапно умирает супруг, тут дело совсем другое. Во-вторых ей очень не хотелось становиться «черной вдовой», тем или иным способом, отправляя на то свет одного за другим своих мужей. Совсем другое дело, когда скончается не состоявшийся жених. В-третьих, самой главной причиной являлось то, что она вдруг поняла – Коротков ей совершенно не нравится и губить рядом с ним свое будущее ей не хотелось. Ее планы были настроены – отыскать себе мужа, способного поднять ее на самый верх общественного положения.

Поэтому, всеми возможными правдами и неправдами, она добилась, что через три недели, после того, как Николай сделал ей предложение, он подписал с ней дарственную на все, что имелось в его собственности. Цель была достигнута.

В этот же день к Туркаеву забежал молодой «боец» и сказал:

- Олег Игоревич, Вам телеграмма.

- Грузите апельсины бочками?

- Да. А откуда Вы знаете?

- Предчувствую.

Далее он незамедлительно разыскал своего брата, который последнее время всегда находился наготове, и в ту же минуту они выехали по направлению к городу Санкт Петербург. План проработан был до мельчайших подробностей. Без задержек добравшись до «Питера» бандиты принялись осуществлять подготовительные мероприятия. До свадьбы оставалось чуть менее шести дней – необходимо было торопиться.

Первый день они наблюдали. Все происходило так, как и рассказывала Ветрова. По времени события совпадали. Однако выполнить задуманное, непременно на следующий день, им мешало еще одно немаловажное обстоятельство, но об этом чуть позже.

Вот настал день, когда необходимо было осуществлять покушение, так-как все «фигуры» заняли в этой «партии» свои места. С шести часов вечера стал подниматься сильный ветер. Небо заволокло черными тучами. Крупными ледяными каплями, начал стучать по крыше авто октябрьский дождь. В воздухе, как во всем, что находилось рядом, чувствовалось что-то зловещее. Как-будто само провидение говорило, что скоро произойдет, что-то ужасное. Бандитам, стойко переносившим вещи, куда более жуткие, такое обстоятельство не могло воспрепятствовать к исполнению задуманных планов. Однако и они не были совсем «твердолобыми» и поочередно крестились, надеясь таким образом отогнать от себя неблагоприятные темные силы.

Время шло. Интересующие злодеев личности запаздывали, но это легко «списывалось» на непогоду. Где-то ближе к восьми часам вечера, показался, уже знакомый Олегу, черный «Мерседес». Он остановился у подъезда и из него вышли Екатерина и пожилой мужчина, точно подходящий под представленное ею ранее описание. Они зашли в подъезд. Олег передал брату электронное отпирающее устройство и произнес:

- Давай, действуй. Сядешь в машину и дождешься его внутри, а дальше по плану.

Однако время тянулось, но обратно никто не выходил. На улице поднялся настоящий ураган, но бандиты, верные общему «сговору», терпеливо ждали. Олег между тем находился в своей машине, а Глеб в салоне автомобиля Короткова.

В это время Николай, в квартире у Ветровой, пытался уговорить ее остаться на ночлег:

- Можно я переночую у тебя? Гляди, что на улице делается – настоящая буря.

Екатерина прекрасно понимала, что возможно именно этот день преступники могут выбрать для осуществления своих замыслов, и никоим образом не желая им помешать, старалась всевозможными способами выпроводить настойчивого жениха:

- Мы же договорились, что до свадьбы живем раздельно. Не думаю, что стоит начинать наши отношения с нарушения договоров.

- Но осталось всего три дня – это такая малость, - не унимался влюбленный бизнесмен.

- Вот поэтому и не составит труда подождать и выполнить все условия нашего обоюдного соглашения. Тем более – сегодня ты уже получил все, что хотел.

Эти слова прозвучали, как намек, что Короткову пора уже уходить, кроме того время было уже за полночь. Неторопливо собравшись, он еще раз произвел попытку уговорить невесту оставить его у себя:

- Может все-таки разрешить переночевать у тебя? Я лягу в соседней комнате на диване.

- Иди уже, - более чем ласково, произнесла Екатерина, - через семь часов снова увидимся. Я думаю, что за это время ничего не изменится. Пользуйся моментами, пока живем раздельно, станем жить вместе, очень быстро надоедим друг другу.

- Что ж так тому и быть, - печально заключил Коротков и направился к выходу.

Оказавшись возле своего авто, бизнесмен «щелкнул» сигнализацией, и открыв дверь со стороны водителя, сел в удобное кресло. Как только он вставил ключ в замок зажигания, то почувствовал, как мощная сила прижала его спинке сидения. Это Глеб Туркаев, верный своей «роли» в этой «опере», перехватил левой рукой Короткова – за шею сзади. В правой же он держал шприц, который тут же воткнул чуть ниже уха своей жертвы, после чего энергично влил его содержимое в тело противника. Это было сильное снотворное, и подействовало оно почти мгновенно.

Дождавшись, когда туловище «обмякло», злодей отпустил владельца автосалоном. Далее он перетащил заснувшего Николая на пассажирское сиденье, а сам сел на его место. Спокойно завел автомашину и тронулся с места. В этот же момент Олег, находясь в своем автомобиле, взял в руки рацию и скомандовал:

- Начинаем!

Глеб, не торопясь, выехал с дворовой территории и оказавшись на уличной дороге, чуть ускорил движение, но не сильно, сохраняя скорость немногим более сорока километров в час. На третьем перекрестке он увидел, как на его середину выезжает автоцистерна. Когда до препятствия оставалось не более ста метров, водитель выровнял руль, закрепил педаль газа – заранее приготовленной дощечкой – одновременно с этим выпрыгивая из салона. Машина начала резкое ускорение, и практически на полной скорости врезалась в средние оси медленно двигавшегося автопоезда.

Туркаев в это время уже поднялся на ноги. В руках он держал небольшой пульт-управления. Дождавшись когда шофер покинет кабину автоцистерны и отбежит на значительное расстояние, он нажал кнопку, и уже начинавшая загораться машина была «разнесена» на куски мощнейшим взрывом. Это бандит привел в действие взрывное устройство, оставленное им в салоне, пока он дожидался Короткова.

Как оказалось, в бочке перевозилась «Царская водка» (смесь концентрированных азотной и соляной кислот). Стенки емкости были повреждены взрывом, и смертоносная жидкость стала вытекать наружу, полностью уничтожая все возможные улики. Это и было, то немаловажное обстоятельство, которого ждали братья-Туркаевы.

Еще находясь в Москве, они узнали, что из столицы в Санкт-Петербург будет осуществляться транспортировка этой очень опасной кислоты. Дата и маршрут удачно совпали. Бандиты предложили водителю автоцистерны неплохо заработать. Тот (учитывая, что с деньгами в стране тогда было очень трудно) сразу же согласился. Олег заранее снабдил его ручной рацией и велел, как только тот въедет в «Питер», сразу же проследовать к нужному перекрестку и остановиться там дожидаться его сигнала.

С новым членом заговора согласовали, что когда покажется «Мерседес» черного цвета, двигающийся на неестественно низкой скорости, тот начнет выезжать на середину, и даже если понадобится остановиться там ожидать столкновения. Однако этого на потребовалось, так как все прошло по заранее намеченному плану, и машины столкнулись, находясь обе в движении.

Все это дорожно-транспортное происшествие выглядело настолько естественно-убедительно, что сотрудникам Государственной инспекции безопасности дорожного движения ничего не оставалось, как признать его несчастным случаем и закрыть дело.

Водитель автопоезда, причинивший своей организации громадный ущерб был уволен с прежней работы, но так как он показал себя действенным исполнителем, он тут же был принят в «бригаду» Олега Туркаева.

Теперь уже – госпожа Ветрова в один миг сделалась единственной владелицей огромнейшего, как ей тогда казалось, состояния. У Короткова было два сына, но он с ним давно порвал связь из-за того, что они были пьяницами. Однако все же узнав, что их отец погиб, они попытались опротестовать столь странное наследование, но как только познакомились с Олегом Туркаевым, тут же решили отказаться от правопреемственности.

Как и договаривались Екатерина, фактически владея, автосалоном и всем, что с ним было связано, осталась официально работать секретаршей, а ее «компаньон» - по убийству Короткова –сделался главным управляющим всеми ее «активами» и, конечно же, стал ее любовником. Она, являясь уже достаточно опытной соблазнительницей, очень быстро «приручила» своего бывшего сутенера. Он стал настолько послушным, что уже не он управлял своими «головорезами», а вся власть над его бандой постепенно перешла в руки Ветровой. Теоретически «команды» отдавал Олег, но они всегда согласовывались с новой «атаманшей».

Никто из членов его банды, которую в основном своем составе он перетянул из Москвы в Санкт-Петербург, не знал, как обстоят дела в действительности, что абсолютно было на руку их фактической «руководительнице».

Глава 22. Новый поклонник

Завладев огромным состоянием, и получая немалую прибыль от преступной деятельности Туркаева, Ветрова продолжала идти к своей цели. Теперь ей необходимо было найти «жениха», способного вывести ее на вершину государственной, а не преступной, власти. Руководствуясь этими намерениями, она продолжала активно посещать всевозможные развлекательные и познавательные мероприятия, где можно было встретить таких представителей. Днем это была скромная секретарша, вечером же и в выходные ее можно было встретить, как «отрывающейся» в ресторанах, так и скромно посещающей разнообразные выставки и презентации. Ей очень нравился город Санкт-Петербург, но все же претендента на руку и сердце, она предпочитала искать в столице, отлично понимая, что как «ни крути», но «Питер» - это все равно провинция, а вся «сила Мира» находится в Москве.

Так прошел еще один год. Только что вступил в свои права 1998 г. Екатерина начинала понимать, что ее поиски затягиваются, а нужного ей кандидата все не было. Но однажды к ним в автосалон пришел не совсем обычный посетитель. То, что это было именно так, Катя, научившаяся прекрасно разбираться в людях, а также манипулировать ими, определила сразу и безошибочно. Он собирался выбрать себе иностранную машину.

Стоит немного остановиться на том, как выглядел этот магазин иностранных автомобилей. Такт вот: трехэтажное здание в форме куба, обладало огромными стеклянными витринами, сквозь которые можно было наблюдать множество автомобилей, различных моделей. Кроме внутренних помещений автотранспорт находился также на улице - на территории, огороженной металлическим забором, представляющим собой - соединенные между собой квадратные прутья на расстоянии не позволяющем протиснуться между ними. Центральные ворота являли собой точно такую же конструкцию, но в верхней части они были сведены на конус. Приемная находилась на третьем этаже, в помещении смежном с кабинетом управляющего.

Постепенно обследуя помещения, посетитель оказался в приемной, где обнаружил ослепительной красоты секретаршу. Как у любого нормального человека, при виде Ветровой, у того перехватило дыхание. На несколько секунд тот словно «остолбенел», как завороженный, рассматривая девушку. Из такого необычного состояния, его вывел нежный голос Екатерины:

- Здравствуйте, Вы что-нибудь хотели?

Машинально стряхнув с себя оцепенение, мужчина произнес:

- Да, конечно, здравствуйте. Я хотел бы пообщаться с владельцем по вопросу заказа на одну интересующую меня немецкую модель. Могу ли я это сделать?

По его горделивой осанке, дорогому коричневому костюму, и какой-то невероятной важности, исходившей из всего его существа, а еще невероятной врожденной интуиции, юная соблазнительница без труда определила, что этот человек – именно тот, кто ей нужен. Ей было совершенно безразлично, какие мотивы привели его к ним в магазин, она непременно должна была, любыми «путями», подольше удерживать его возле себя, чтобы подвергнуть «испытанию» своего непревзойденного обаяния. Она тут же начала «расставлять» свои сети, затягивающие в «болото», из которого не было выхода. Начиная «атаку», произнесла, настолько миловидно, что «разрушила» бы любую «крепость»:

- Господина Туркаева нет на месте (это было действительно так), но может быть я смогу Вам чем-нибудь помочь? Я владею абсолютно всеми необходимыми данными, и заменяю «хозяина» во время его отсутствия.

- Было бы очень мило с Вашей стороны, если бы Вы уделили мне немного времени и просветили в интересующем меня вопросе.

- Да, разумеется. А что вас интересует?

- Мне бы очень хотелось заказать одну совершенно новую модель «БМВ». Первая партия машин этого класса была только недавно спущена с конвейера. Я понимаю, что достать подобную машину очень тяжело, но, в силу некоторых обстоятельств, мне известны возможности Вашего господина, поэтому я возьму на себя смелость предположить, что ему не составит большого труда выполнить мою просьбу. Я же со своей стороны не пожалею никаких денег – лишь бы обладать тем автомобилем, который мне приглянулся.

- А какая модель Вам так интересна? – незаметно расстегнув две верхних пуговицы на своей блузке, произнесла секретарша.

- Мне бы очень хотелось приобрести версию немецких авто – «БМВ М5», – ответил посетитель, не переставая наслаждаться созерцанием своей собеседницы.

Ему, как и ей, также было уже совершенно безразлично, зачем он сюда пришел. Мужчина искал только повод, лишь бы подольше остаться в обществе этой юной «леди». Ветрова даже не предполагала, что так легко добилась своей цели, в нее влюбились с первого взгляда – как и всегда. Не зная о таких переменах, произошедших с чувствами интересовавшего ее «объекта» девушка произнесла:

- Мы попробуем выполнить Вашу просьбу, но может Вас заинтересует, что-то еще. Вероятно есть модели немецкого автопрома, о которых Вы не слышали, они могут оказаться не хуже, а может даже и лучше интересующей Вас автомашины. Можете пока полистать каталоги, а я тем временем приготовлю Вам чай?

- Сделаю это с невероятным удовольствием.

Люди тонули в «топком болоте» бывшей проститутки с невероятной легкостью. Вот и этот на вид сильный и волевой человек не стал исключением. Он планировал провести в салоне не более часа, но находился там уже четвертый, мило беседуя с «предметом» своего вожделения. Гость все более «запутывался» в ловко расставленных любовных сетях.

Внезапно появился Туркаев, прервав общение двух жаждущих друг друга людей. Узнав о цели его визита, управляющий пригласил посетителя в свой кабинет, где они договорились об условиях доставки «БМВ М5». Прощаясь, потенциальный покупатель, передавая аванс, в заключении сказал:

- Вот Вам моя визитная карточка. Как автомобиль прибудет, обязательно мне позвоните, я тут же его заберу.

Автомобильных дел мастер заверил клиента, что именно так и поступит, и когда за ним закрылась дверь его кабинета, стал разглядывать визитку. На ней значилось: «Корнилов Эдуард Владиславович – полковник ФСБ». Туракев нервно заерзал на стуле, понимая, что «Федералы» просто так не заходят. Он немедленно вызвал к себе Екатерину и стал расспрашивать о действиях визитера:

- Знаешь ли ты, Катенька, кто у нас только что был?

- Эдуард Владиславович.

- И все?

- А что? Что-то случилось?

- Да, случилось. Это полковник ФСБ. Вот его карточка.

Ветрова внимательно изучила ее содержание, и в груди ее бешено забилось сердце. Это был именно тот человек, который ей нужен. Ведь молодой полковник, вероятнее всего будет генералом, и переедет работать в Москву. Однако о своих размышлениях она ничего не сообщила, а умея непостижимым образом справляться со всеми своими переживаниями, и никогда не показывая эмоций (если это не было нужно), спокойно произнесла:

- Ну и что? Разве офицеры ФСБ ходят пешком? Им что не нужны хорошие машины? А ведь мы славимся тем, что поставляем именно лучшие модели из Германии.

- Так-то оно так. Однако я не исключаю, что он под нас «копает».

- Идиот! – весело рассмеявшись, сделала свое заключение «атаманша», - Если бы под нас «копали» к нам пришел бы не полковник, а самое большее майор. И вероятнее всего, ты вряд ли бы узнал, кто это был, и зачем.

- Да, да, конечно, - выдохнув из себя «дувшие» его необоснованные переживания, обрадовался бандит, - об этом я совсем не подумал. Но такой человек на кого хочешь нагонит страху, - добавил он, как бы извиняясь за свою слабость.

- Успокойся. Полковники такой ерундой не занимаются, - все еще улыбаясь от поникшего вида грозного преступника, заметила Ветрова. - У них есть дела поважней и поверь намного важней, чем разоблачать «грязные» делишки Олега Туркаева. Поверь если нами заинтересуются, то ты об этом вряд ли узнаешь, разве только тогда, когда тебя положат на пол и застегнут на твоих руках наручники.

Доводы Екатерины были вполне убедительны, и полностью «отогнав» от себя невеселые мысли, управляющий занялся своими делами. Секретарша же отправилась на свое место в приемную, размышляя, как бы ей очаровать Корнилова. Она еще не знала, что полностью завладела всеми его помыслами. Он уже не представлял своей жизни без этой прекрасной девушки. Все его существо требовало ее. Он не просто полюбил, он «сходил с ума» от переполнявших его чувств и эмоций.

В свои сорок два года полковник ФСБ был уже женат и имел двух несовершеннолетних детей. Ему конечно было совестно, что придется с ними расстаться, но его планы на будущее были таковы, что прощания с семьей было не избежать. Он считал это делом уже решенным, хотя знал Ветрову только один день.

Глава 23. Цель достигнута

Корнилов решил, во что бы то ни стало, «завладеть» молодой особой «терзавшей» все его помыслы. Однако он был не как Коротков, и предварительно, в силу своих должностных возможностей, навел о ней справки. Он проследил весь ее «путь» от детского дома до получения во владение автосалона в городе Санкт-Петербург. Он прекрасно понимал, с кем имеет дело, но это его не только не останавливало, а наоборот подогревало «аппетит».

Екатерина же мучилась сомнениями, как ей найти благопристойный повод, чтобы набиться полковнику сначала в любовницы, а через некоторое время, конечно же, в жены. Уже более недели она не находила себе места. Сделалась нервной и раздражительной, постоянно искала повод: на ком бы «сорваться». Доставалось всем, кто оказывался в ее окружении. Она перестала посещать рестораны и развлекательные мероприятия, а после работы просила отвезти себя домой – в трехкомнатную квартиру, доставшуюся ей после смерти Короткова. Там она строила планы, как она с успехом завлекает «в свои сети» «Федерала», и становится его женой.

Туркаев и его бандиты были очень удивлены произошедшими с девушкой переменами, но старались этого не замечать, списывая ее нервозность на «критические дни».

Через неделю ожиданий, после того, как Ветрову привезли домой, в дверь ее квартиры позвонили. Открыв она увидела перед собой Корнилова. Как уже говорилось, девушка прекрасно «держала себя в руках» и умела «владеть собой», поэтому она спокойно спросила:

- Чем могу быть полезна?

В это же самое время в ее груди бешено колотилось сердце, и она мысленно «прокручивала» в голове варианты, как бы заставить гостя задержаться возле нее подольше. В продвижении вопроса об их дальнейшем общении, Корнилов взял инициативу в свои руки и произнес:

- Здравствуйте! Могу ли я пригласить столь очаровательную девушку на ужин?

- Почему бы и нет. А позвольте узнать, что за повод?

- Разве нужен повод, чтобы пытаться искать Вашего общества. Само Ваше существование является причиной добиваться Вашего расположения.

Видавшая виды бывшая проститутка была поражена этим простым и откровенным комплиментом и наверное первый раз в жизни краска «залила» ее лицо, но не на долго. Екатерина быстро справилась со своим волнением и произнесла:

- А где мы будем ужинать?

- Я думаю, что для такой восхитительной красавицы, ресторан будет самым подходящим местом.

- Но я совершенно не одета, для такого мероприятия, мне понадобиться время, чтобы привести себя в порядок, - несколько напряженно заметила Ветрова.

- Я это прекрасно понимаю, поэтому и заехал чуть раньше, - совершенно спокойно констатировал офицер, - я сейчас отлучусь по одному своему незначительному делу и ровно через час заеду за Вами.

После этих слов, выслушав заверения, что к его прибытию приглашенная будет готова, Корнилов уехал. Ровно к назначенному сроку он вернулся и они проследовали в один из самых шикарных ресторанов Санкт-Петербурга. Там в ходе беседы Екатерина вновь пыталась раскрыть ухажеру все превратности своей судьбы, на что новый влюбленный категорично заметил, что ее прошлое его совсем не интересует, он собирается строить с ней будущее, не оглядываясь на то, что было с каждым из них раньше. «Катеньку» такая постановка вопроса вполне устроила, и больше к этой теме они не возвращались.

Постепенно их встречи становились все чаще. Полковник нередко оставался ночевать у своей пассии, не забывая соблюдать все необходимые меры предосторожности, ведь он был еще женат. Кроме того, ему очень не хотелось, чтобы про их связь узнали бандиты. Поэтому и владелице автосалона приходилось изображать из себя, пылкие чувства к своему управляющему. Сотрудник же Службы безопасности, кроме всего прочего, рассчитывал с помощью бандитов «провернуть» одно дело, но так, чтобы они не знали, что работают под его началом.

Через три месяца любовники прониклись друг к другу «полным доверием», извлекая из отношений каждый для себя свою пользу. Эдуард Владиславович любил Катю безгранично, полностью «растворившись» в своем чувстве. Молодая женщина убедила себя, что тоже испытывает небывалую страсть к полковнику, и даже начинала верить в это. Пришло время, когда во одно из своих посещений Корнилов заметил:

- А в каких отношениях Вы находитесь с бандитом Туркаевым?

- Он, как бы мой парень, - чуть смутившись, обижаясь, ответила девушка, - А что разве это так важно? Насколько мне известно Ты тоже пока разводиться не собираешься.

- Извини, - пытаясь исправить свою оплошность, поспешил внести ясность Корнилов. - Я совсем не об этом.

- А о чем? – все еще «дуя губки», спросила любовница.

- Насколько Вы близки. Доверяет ли он тебе.

- Абсолютно. Больше того, он находится в полной моей власти. А разве это как-то помешает нашим отношениям?

Ветрова была не глупа, а напротив невероятно умна. Она давно сообразила, что «Федерал» выяснил, кто она, и ему известны самые тонкие подробности ее жизни. Однако, он продолжал с ней общаться, значит: либо его все устраивало, либо он задумал, что очень нехорошее.

- Нет, - продолжал офицер, понижая голос до полушепота, - тут дело несколько иного плана. Может ли он с твоей подачи совершить преступление, которое будет, нам с тобой, очень выгодно, и поможет мне продвинуться по службе и переехать работать в столицу?

Бывшая проститутка, в этот раз, не смогла сдержать свои чувства, глаза ее ярко «загорелись», лицо засияло. Происходило именно то, что она так желала. Ее любовная «жертва» сама предлагала то, что было предметом всех вожделений молодой авантюристки. Поэтому она поспешила узнать подробности предложения:

- Вполне вероятно, а что необходимо сделать?

- Все очень просто. Я возьму на себя обязанность сделать так, чтобы наши олигархи собрали – в одно время, и в одном месте – все свои долларовые капиталы.

- Да? Но как тебе это удастся?

- У меня есть довольно внушительные связи в высших кругах, которые также в этом заинтересованы. В общем мы берем на себя эту миссию. Убеждаем их в том, что все ассигнации необходимо переправить в Соединенные штаты и обменять их на новые. Как это произойдет – это наша забота. От бандитов же потребуется осуществить захват этих денег, чтобы всем было ясно, что их похитили именно преступные элементы.

- Да, но как же это сделать? Их же наверное будут очень тщательно охранять?

- Непременно будут. Но в этом и вся «изюминка» этого дела. Охранять деньги будут только на территории России, но когда они поднимутся в воздух, то их сопровождать будут только двадцать десантников сверхсрочной службы.

- Но для такой операции потребуется очень много людей, а также необходимо подключать гангстеров из Америки.

- Я вижу ты все схватываешь на лету. Это очень хорошо. Так вот, я продолжу, - сказал полковник восхищенно глядя на свою собеседницу. – Перед тем, как самолет с грузом поднимется в воздух, ваши молодчики, возьмут в заложники семью пилота. Сделать это сейчас совсем нетрудно. Он, под воздействием таких «тяжелых» аргументов, посадит летательный аппарат на территории США там, где ему укажут. Бандиты сгрузят деньги. Далее необходимо сделать так, чтобы они напились и «повалились» спать.

- А что дальше?

- А вот дальше – уже мы сделаем так, что исчезнут: и деньги, и бандиты. Главное, чтобы преступники смогли осуществить свою часть «работы». Насколько я знаю, Туркаев пользуется авторитетом в своих кругах не только в Санкт-Петербурге, но и в Москве, а также и за границей. Как ты считаешь, сможет он организовать, под нашим с тобой чутким руководством, это «предприятие»?

- Я думаю вполне. Мне он не сможет отказать. Но что потом будет с ним?

- Что-то мне подсказывает, нет я уверен, что он и все его соучастники погибнут. Или он тебе дорог?

- Нет, напротив, я его ненавижу. Он мне всю жизнь изломал. Но с другой стороны, это вроде как-то не совсем честно?

- Если в мире не станет пары сотен отъявленных «отморозков», я возьму на себя смелость предположить, что жить хуже не станет. Тем более, это моя работа искоренять всех, кто мешает нормальным людям спокойно жить и трудиться.

Вот так состоялся исторический сговор между полковником Федеральной службы безопасности и таинственным боссом бандитов. Как известно из первого повествования, все их планы удачно осуществились. Вернувшись на Родину после столь беспрецедентной акции Ветрова, являясь вдовой Вернер Игоря Станиславовича, сразу же сменила фамилию.

Корнилов Был переведен работать в Москву и уже через два года стал заместителем директора ФСБ. Ему было досрочно присвоено звание генерал-лейтенанта. С женой он развелся и готовился сочетаться браком со своей возлюбленной. Теперь уже – Вернер Екатерина Сергеевна, с его помощью, стала заведовать модельным бизнесом не только Москвы, но и всей России. Тем самым она добилась того, что так желала: славы, власти, всеобщего признания и уважения. Автосалон и «Питерскую» квартиру она, широким жестом, подарила детям нового жениха, избавляясь таким образом от всего, что связывало ее с прошлой жизнью.

Часть вторая. Резидент снова в деле

Глава 24. Глеб Туркаев восстанавливает связи

Пока в голове Ветровой, находившейся между жизнью и смертью, «проносились» жестокие, порой ужасные, а подчас невероятные воспоминания, Глеб Туркаев не сидел без дела. Уверенный в том, что отправил к праотцам своего злейшего врага, погубившего его брата Олега, он решил восстанавливать свои прошлые преступные связи.

С этой целью он первым делом отправился к своему давнему знакомому, еще по старой сутенерской деятельности, печально известному как: Яшка «Беспалый». Такое прозвище тот заслужил из-за отсутствия верхних и средних фаланг пальцев на левой руке. Их ему пришлось ампутировать еще в девяностых, когда он, по пьянке, их отморозил. Прибыв на старый адрес, он обнаружил, что квартира его «кореша» пуста. Тогда, не желая ни в коем случае отступать, бандит решил обратиться с расспросами к соседям. Никто из жителей дома не имел никакого понятия, куда мог деться его «соратник», и уже совершенно отчаявшийся Туркаев вышел на улицу. Начало было не очень хорошим и нагоняло тоску. Рассуждая вслух, он произнес:

- Да жалко, что не удалось завербовать такого отличного парня, как Яшка. Где теперь его искать, ума не приложу?

В этот момент он проходил мимо одиноко сидящей бабушки: лет около семидесяти двух. Она была худощавой, со сморщенным лицом, «изъеденным» многочисленным морщинами, с почерневшим цветом, указывающем на наличие всевозможных заболеваний. Но ее «живые» «светящиеся» глаза указывали, что не все у этой престарелой женщины так плохо, и в ее голове находится еще ясный, не состарившийся ум. Одета она была невзрачно так, что нет ничего удивительного, что прохожий, поглощенный в свои невеселые мысли не заметил ее.

Невольно подслушав размышления Глеба, старушка окликнула его:

- Касатик! Ты не Яшку из девяноста шестой квартиры ищешь случайно?

Невольно вздрогнув от неожиданности, таким вот нежданным появлением собеседника, преступник спросил:

- Ты это мне, бабуля?

- Тебе, а то кому же. Здесь вроде «акроме» нас двоих никого нету.

- Действительно, - оглядываясь, продолжил Туркаев, - а что, «Старая», ты действительно знаешь, где его можно найти?

- Где найти его не ведаю, но знаю, где живет его бабка – Прасковья Тихоновна.

- Да ты что? Неужели? И как мне разыскать его родственницу?

- Очень просто. Видишь вон тот дом, - сказала старушка, указывая на расположенный в полукилометре пятиэтажный дом. - В тридцать седьмой квартире ты найдешь ту, которая точно знает, где находится ее непутевый внучок.

- Почему непутевый?

- А потому что бандит, такой же как и ты, я вас нелюдей за версту чую.

- Я бы попросил, - начиная нервничать, делая грозным лицо, и повышая голос произнес собеседник.

- А ты не гневайся, да и не нервничай тоже. Я свой век прожила, и всякого повидала. Что тебе надо ты узнал, так что скажи спасибо, позолоти ручку сотенкой долларов, и иди восвояси.

За все время разговора на лице женщины не дрогнул ни один мускул. Глеб подивился такому самообладанию, и поблагодарив ее, отдал дань прожитым ею годам, и передав ей стодолларовую купюру, отправился по указанному ему адресу.

Подойдя к двери на которой значилась цифра: 33, Туркаев аккуратно позвонил. Ему открыла бабушка: «Божий одуванчик». На виде ей было не менее девяноста лет, но выглядела женщина достаточно бойко. Лицо ее выгодно отличалось от предыдущей собеседницы тем, что на нем практически не было морщин. Кожа была светлой и ухоженной. Сразу напрашивалась мысль, что эта старушка вряд ли осуществляла свою трудовую деятельность на вредных производствах. Чувствовалось – времени следить за собой у нее было предостаточно, что с годами вошло в привычку, и даже состарившись та не отказывала себе в этом удовольствии. Однако во взгляде ее маленьких серых глазок полностью отсутствовало какое-либо упоминание на наличие ума, либо рассудительности.

- Доброго Вам здоровьица, Прасковья Тихоновна, - начал было свою беседу посетитель, нарочно выбирая тактику доверительных отношений и вежливого обращения, - можно ли мне задать Вам несколько вопросов?

- И тебе не хворать, - ответила женщина на его приветствие, - чем могу служить?

- У меня вопрос такого плана, - «включая» в себе «ужимки», на какие только был способен, начал Глеб. – Где я смогу найти Вашего внука – моего старого друга Якова, мы с ним давно не виделись, и я думаю, что он будет несказанно рад моему визиту.

- Мой внук – идиот, - резко, переходя на грубый тон, произнесла старушка. – И у него нет друзей! А ты такой же придурок, как и он, если его ищешь.

Туркаев был поражен: встретить за один день вторую пожилую женщину подряд, которая так грубо с ним разговаривала, было уже слишком. Он не нашелся ничему более приемлемому, чем перейти на ту же манеру общения:

- Ну, ты, старая ведьма, Ты чо, вообще все берега попутала? Я же тебя нормально спросил, где твой внук? Надо, так я тебе денег дам – американских.

- Ты тут не бушуй. Я тебя не боюсь, у меня сосед в милиции работает. Будешь шуметь, вмиг к нему в гости отправишься. А вот за доллары спасибо. Спонсируешь – узнаешь, где Яшка-разбойник находится.

Очевидно за пять лет, пока Глеб отсиживал свой срок, в мире чего-то случилось. Все настолько «потеряли страх», что вели себя дерзко, нагло и вызывающе. Также он поразился «продвинутости» престарелых бабок, знавших значение слова спонсируешь, и разбирающейся в валюте. Протягивая стодолларовую ассигнацию Туркаев произнес:

- Это бабуля сто долларов – очень большие деньги, так что не вздумай меня «надуть».

- Не переживай, чай я понимаю, что и вернуться сможешь, ежели что не так.

Далее пожилая женщина подробно рассказала, где найти «Беспалого». Он перебрался с семьей почти в центр города, в один из элитных районов. Открыл свой бизнес, заведовал преуспевающей фирмой и имел свой офис. Рассказав в подробностях, где находится место работы внука, а также график его трудовых будней, Прасковья Тихоновна потребовала еще денег:

- Сынок я тебе слишком много наболтала, будь любезен дай мне еще такую же денежку.

- Да ты совсем ошалела, «Старая»! – улыбаясь, и протягивая ей очередную купюру, посетовал гость, - Ты, «блин», не пенсионерка, а бизнесмен(ка) какая-то. Кого хочешь «разведешь».

Узнав необходимую информацию Туркаев простился со словоохотливой бабушкой, и отправился разыскивать своего давнего «кореша». Прибыв к зданию, где располагался его офис, Глеб узнал до каких часов он работает, и не желая общаться с ним при свидетелях для того, чтобы скоротать время, отправился гулять по городу. Было чуть более полудня, ему очень хотелось есть. Чтобы утолить голод, он зашел в самый дорогой ресторан. Принимая во внимание, что при нем находилось украденные у Ветровой полмиллиона долларов, злодей мог себе это позволить.

Когда стрелки на часах только перевалили за пять часов вечера, бандит расплатился и отправился обратно, где спокойно принялся ждать на выходе «партнера» по старому «бизнесу». Пять минут седьмого Яков вышел из здания и направился к стоявшей неподалеку автомашине. Это был здоровенный, начинающий лысеть, сорокалетний мужчина. Он был примерно на «полголовы» выше Глеба, и намного коренастее в плечах. На его круглом лице, выделялись мощные скулы. Само оно было довольно невзрачным, и даже немного зловещим. Темно-карие глаза, выражали уверенность и целеустремленность. На его небольшом носике элегантно помещались прямоугольной формы небольшие очки. Одет он был в не застегнутый светло-серый плащ, из-под которого виднелся такого же цвета дорогостоящий костюм, но оттенком чуть темнее. Его галстук стоил не менее пятидесяти долларов. Весь его вид показывал, что перед тобой находится успешный, вполне состоявшийся, мужчина.

Туркаев последовал за ним. Как только тот «щелкнул» замком зажигания, и сел на место водителя, Глеб одновременно, без приглашения, осуществил посадку на заднее сиденье его автомобиля. Как и положено в таких случаях, он, изображая радость, весело произнес:

- Здорово, «Беспалый», сколько лет, сколько зим. Ты наверное и забыл, что я существую на свете?

- Олег? – не скрывая неудовольствия произнес собеседник, - А мне сказали, что ты погиб.

- Да, брат действительно погиб, - печально, напустив на себя уныние, вставил пассажир. - Только я не Олег. Я Глеб.

- Глеб? – еще больше удивился новоявленный предприниматель, - Но то, что ты скончался, я слышал еще раньше.

- Это я – собственной персоной. Можешь не сомневаться. Вижу ты здорово «поднялся». Чем же ты теперь живешь?

- У меня совершенно честный бизнес, - еще больше разражаясь от присутствия нежданного гостя, резко отвечал бывший преступник. – Со старым я «завязал» и возвращаться к прошлому не имею никакого желания, как и поддерживать прежние связи. С этим надеюсь разобрались?

- Да не совсем, - спокойно заметил бандит, - а как же наше сообщество и клятва всегда помогать друг другу. Да и былые счета никто ни с кого не списывал.

- Какие счета? Я никому ничего не должен.

- Разве? А вспомни, когда тебя хотели убивать за какой-то там мизерный долг, кто за тебя тогда «вписался»?

- Я все это давно уже «отработал», - поворачиваясь к бывшему «соратнику», и словно бы стараясь «просверлить» его взглядом, гневно проворчал «Беспалый», - а сейчас, будь так добр, освободи мою машину, или я буду вынужден выкинуть тебя из нее.

Туркаев начинал понимать, что это не его день. Все почему-то старались ему нагрубить, и совершенно с ним не считались. Старых бабушек еще можно было понять и простить, но когда такое позволял себе мужчина, находящийся в самом расцвете сил, тут надо было что-то делать. Преступник прекрасно понимал, что вряд ли он сможет противостоять более сильному противнику, но все же нагло заметил:

- Может не надо?

- Почему это не надо? – грубо вопросом на вопрос ответил находившийся впереди солидный мужчина.

- Хлопотно это. Гляди, не пожалей, - и делая каменным лицо, продолжил. - Мне очень не нравится, когда со мной разговаривают подобным образом. Но я согласен простить тебя, если ты немедленно извинишься. Только в этом случае, я соглашусь списать твое поведение, на какие-нибудь там неприятности в личной жизни, при другой расстановке, за свои слова тебе придется «ответить».

- Ни перед кем, ни за что, я «отвечать» не собираюсь, - полностью теряя самообладание, закричал Яшка. - Я уже не в том положении, чтобы общаться с какой-то «швалью».

С этими словами «Беспалый» вышел из машины, обошел ее кругом и приблизился к задней двери, где до этого находился не понравившийся ему и обнаглевший субъект. Глеб одновременно с этим переместился к противоположной двери, вместе с тем извлекая пистолет с глушителем, который всегда находился при нем и был спрятан в специальной кобуре, закрепленной у него под мышкой, и скрытой кожаной курткой. Однако сразу оружие он показывать не стал, а повернувшись полу-боком, укрыл его между туловищем и спинкой сиденья.

Когда дверь распахнулась, нападавшему пришлось половиной своего тела проникнуть в салон, где он схватил нежелательного визитера руками за одежду и резким рывком попытался извлечь его наружу. В этот момент раздался негромкий хлопок – это Туркаев произвел первый выстрел. Далее, один за другим, он всадил в грудь бывшего преступного «соратника», пять свинцовых гостинцев, скоропостижно прекративших бренное существование московского бизнесмена.

Постепенно его корпус «обмяк» и наполовину оказался в салоне, полулежа на своем убийце. Преступник выбрался из-под него и вышел из автомобиля. Затем обошел транспортное средство и затолкал оставшуюся часть туловища внутрь. Совершая эти манипуляции, вслух он рассуждал:

- Ну вот, теперь у меня еще и машина, да причем иностранная. Неплохо меня встречает свобода. Что это за модель? Кажется «Тойота». Не самая плохая марка.

Тело Яшки «Беспалого» бандит отвез на городскую свалку и надежно спрятал в куче мусора, прекрасно понимая, что это именно то самое место, где найти труп, вероятность самая низкая.

Глава 25. Набор членов банды

Выезжая с помойки, Туркаев проткнул шину на переднем правом колесе и с большим трудом добрался до ближайшего автосервиса. Загнав автомобиль внутрь, незадачливый водитель, ожидая пока производятся ремонт транспортного средства, вдруг почувствовал, что знает одного из рабочих. Он силился вспомнить, где его видел, но никто, из старых знакомых, не приходил ему на ум.

Вдруг автослесарь сам к нему подошел и обратился с вопросом:

- Тебя случайно не Глеб зовут?

- Глеб, - настороженно ответил преступник, вглядываясь в лицо спросившего. – А откуда ты меня знаешь?

Перед ним стоял молодой мужчина в возрасте тридцати двух лет, атлетического телосложения, в чем чувствовался результат регулярного посещения спортзала, и трудовой деятельностью больше связанной с физическими упражнениями, чем умственными. При этом во взгляде его черных глаз, совершенно не исключалось наличие здравого смысла и рассудка. Коротко остриженные темные волосы открывали широкий лоб, гармонично сочетавшийся с довольно красивым овальным лицом. Его легкая и непринужденная походка, указывала на человека уверенного в себе и совсем не «торопящегося жить». Одежда его состояла из форменной спецодежды работника автосервиса.

- Мы вместе сидели, в одном лагере, - продолжал держать речь обратившийся, - помнишь? Только я в одном отряде, а ты в другом. Я – Саня Горелов, по прозвищу – «Горелый».

- Да, да, - делая задумчивым лицо, начинал припоминать Туркаев, - что-то такое я слышал, но на моей памяти мы вроде ни разу не «пересекались», не так ли?

- Именно так. Ведь ты с «блатными» больше «терся», а я с «мужиками».

- Все вспомнил, - радостно воскликнул Глеб, вдруг поняв, что это не провокатор, и на него вполне можно положиться, - Ты из пятого отряда!?

- Точно!

- Какие планы на будущее? – осторожно начал «прощупывать почву» бандит.

- Хочу быть полезным Российскому криминалу, - уверенно наморщив лоб, заявил Александр, - надоело за копейки гайки крутить. Тем более не москвичам платят в два раза меньше. Обидно. Чем мы в провинции хуже?

- Совершенно ничем, - вставил Туркаев, начинавший понимать, что лучше создавать новую группировку, чем собирать старый «отработанный» материал, - У нас среди «братвы» принято все делить поровну, и не важно кто ты есть – столичный житель, или чукча из Якутии, - и немного поразмыслив добавил. – А еще надежных парней сможешь найти, человек двух, а лучше трех?

- Нас здесь как раз трое работает. Все мы готовы посильно внести вклад в развитие преступного сообщества.

- К чему такие громкие слова? – улыбнулся вновь состоявшийся главарь, - просто сделаем одно серьезное дело, а там посмотрим: «сообщество» создавать или самим жить красиво. Но об этом чуть позже, мне еще необходимо кой-кого уговорить. Будьте наготове, можете понадобиться в любую минуту. Я же тем временем навещу одного своего старого знакомого. Узнать бы только на месте ли он? Без него нам точно не справиться. Ну, да ладно, заканчивайте с машиной, а я поеду, когда понадобитесь, я вас найду. А вообще-то нет, от этой машины нужно избавиться она «паленая». Справитесь?

- Думаю да, - «наполняясь» уверенностью, произнес «Горелый», - так понимаю, ее на запчасти?

- Правильно понимаешь. Ну все занимайтесь, а я тогда – на такси.

Радуясь, что ему так быстро удалось сколотить «банду», Туркаев вышел на улицу и отправился ловить попутный транспорт.

«Не смотря на то, что день начинался довольно скверно, заканчивается он вполне удачно. Только бы еще Мишка-«Хакер» оказался на месте. Зная его нелюбовь, куда-либо выходить из своего убежища, на это вполне можно было надеяться. Хотя ведь он, по своему роду деятельности, мог попасться на какой-нибудь афере, и отправиться «чалиться» в места не столь отдаленные», - такие мысли занимали Глеба весь путь до Зеленограда, где если ему не изменяла память, он надеялся найти нужного ему человека.

Правда был один нюанс: место, где скрывался Мишка, находилось на чердачном помещении, оборудованном под довольно вместительную каморку. Чтобы туда попасть, необходимо было миновать три стальные двери, с кодовыми замками. Как пройти сквозь это заграждение, знал только его покойный брат. У них с хозяином существовал какой-то пароль, известный только им. В случае его отсутствия, осторожный «компьютерный гений» вряд ли пустит к себе, пускай даже и знакомую личность.

Приехав на нужный адрес, Туркаев расплатился с таксистом и выйдя на улицу, стал осматривать интересующий его дом. Он представлял собой девятиэтажное здание, включающее в себя восемь подъездов, почти квадратной формы. Существовавшие внутри переходы, связывали две отдельные части строения, причем – во-второй – подъезды отсутствовали, но также имелись площадки, на которых располагались входные двери в квартиры. Каждая лестничная клетка заканчивалась довольно вместительными башенками, причем они были установлены, как с лицевой, так и с тыльной части многоквартирной постройки. Вот в одном из этих куполов, и обосновался «Хакер».

Чтобы попасть к интересующим помещениям необходимо было пройти по довольно длинным коридорам. Они начинались и вели к противоположным концам в одном месте – на площадке, где заканчивалась лестница. Перед жилищем Мишки, друг за другом, были установлены три металлические пуленепробиваемые двери, оборудованные кодовыми электромагнитными замками. Кроме этих средств безопасности, в основной вход, вместо глазка, была вмонтирована видеокамера. Сами башни имели вид полусфер. С наружных сторон они являли продолжение стен здания, были плоскими и содержали по три оконных проема.

Чтобы не тратить время на пустые разговоры, Туркаев решил поступить уже полюбившимся ему способом – прийти в гости без приглашения. С этой целью он запасся прочной веревкой и осуществил выход на крышу. Там надежно закрепив один конец, по другому он спустился вниз, и оказавшись на уровне Мишкиных окон, ногами разбил стекла и ввалился в нужное ему жилище. К слову стоит сказать, что сумку с деньгами Глеб заблаговременно спрятал в камере-хранения, на одном из вокзалов города Москвы, так что сейчас был налегке, и выполнить подобный трюк, ему особого труда не составило.

Первое что преступник увидел – это полукруглый стол, сплошь заставленный всевозможными мониторами, различных размеров. В углублении сидел владелец всего этого великолепия. Странно, но хоть он и вел сидячий образ жизни, посетителю предстал образ невероятно худого человека, совершенно хрупкого телосложения. Про таких обычно говорят: «В чем только душа держится?» Его неестественно бледное лицо, с ввалившимися сине-голубыми глазами, придавало ему сходство с покойником, но никак не с живым человеком. Общий облик дополняли длинные вьющиеся сальные волосы пепельного окраса. Если попытаться сравнить его с кем-то из животных, то принимая во внимание его длинные ноги и крючковатые руки, наиболее подходящим будет – это кузнечик. Из одежды на нем были только синие трико и серая застиранная рубаха. На ногах сланцы – на босу ногу. Его настоящее имя: Вересков Михаил Карлович.

Хозяин настолько был поражен невероятной наглостью, с которой к нему ворвался непрошенный гость, что словно «прилип» к своему стулу. Не давая Михаилу опомниться, неожиданный визитер бросился его обнимать, исключив возможность встать с кресла. Вдоволь «на обнимавшись» посетитель радостно запричитал:

- Здорово, «Хакер»! Я уже и не чаял тебя увидеть. Столько лет прошло. Как ты тут? Все шпионишь? Или уже перестал?

Понемногу приходя в себя от пережитого шока, в душе радуясь, что к нему ворвался старый знакомый, а не спецназ или ОМОН, «компьютерщик», ненавязчиво отталкивая от себя навалившуюся на него «тушу», произнес:

- Здорово, здорово. А мне сказали, что вас с братом убили?

- Олега, действительно предательски заманили в ловушку, - предаваясь глубокой печали, отвечал на вопрос Туркаев, всегда вызывающий у него неприятные воспоминая, и причиняющий нестерпимую боль, - только мне удалось выжить, и как видишь я предстал перед тобой собственной персоной, пусть и немного необычным способом.

- Так ты Глеб?

- Да, это именно я. Прошу любить и жаловать.

- Что ко мне? Ведь я не думаю, что ты так по мне соскучился, что решил непременно повидать, даже не жалея стекла в моем доме. Или я ошибаюсь?

- Не совсем. Я действительно скучаю по старым «соратникам», особенно по тем, за которыми остались не до конца погашенные кредиты.

- Так я и знал. Ты очевидно вспомнил, что когда-то вы с братом помогли мне избежать тюремного заключения и спрятали меня, а потом постепенно предоставили мне все необходимое для моей не совсем законной деятельности оборудование? Только с тех пор много «воды утекло», я изменился.

- Ты хочешь сказать, что растерял свои навыки? – переходя на строгий деловой тон, произнес посетитель.

- Нет, - застенчиво произнес хозяин жилища, - возможности у меня все те же, если не сказать больше. Я могу прямо отсюда осуществить запуск ядерных ракет, причем не только наших, но и Американских.

- Да, неужели! – воскликнул, искренне удивляясь Туркаев, - Тогда в чем же дело. Почему до сих пор не «бахнул».

- Я что дурак? Я тогда останусь без всего этого, а это моя жизнь.

Довод был убедительный, хотя очень удивительный: в случае запуска смертоносного оружия, «Хакеру» вряд ли чего уже понадобилось, как впрочем и всем остальным. Поэтому не углубляясь в дискуссию, Глеб перешел прямо к делу:

- Ну, все шутки в сторону. Я к тебе по делу.

- Интересно узнать, по какому? – насторожился Михаил.

- Все очень просто. Я собираюсь ограбить основное хранилище Центрального Банка России, и мне нужна твоя помощь, как специалиста по отключению сигнализаций.

- Э-эх, это дело серьезное, за него могут дать и пожизненное. Я давно «завязал» с такими «проказами», «тискаю» потихоньку со счетов буржуев – только, чтобы на жизнь хватало. В общем могу ли я отказаться?

- Конечно можешь, только у меня к тебе есть один вопрос, - ехидно ухмыляясь, заявил «проситель». – Помнишь ли ты Яшку «Беспалого»?

- Помню, - недоверчиво поглядывая на собеседника, чуть прищурив глазки, насторожился Мишка. – Он отошел от «дел» и открыл собственный бизнес. Говорят «крутится» и неплохо зарабатывает.

- Зарабатывал, - резко оборвал речь «компьютерщика» бандит.

- Да? А что с ним случилось?

- А он тожепопытался меня убедить, что с прошлым «покончено», и что он вроде никому ничего не должен.

- И?

- Скоропостижно скончался Яшка. Прямо у меня на руках. Видно душа его не вынесла перенесенных мук раскаяния, и срочно потребовала дать ей свободу. На что бренное тело, предварительно напичканное свинцом, не смогло ответить отказом.

За время этой тирады, выражение лица «Хакера» изменилось на испуганное. Он почувствовал, как ноги и руки его колотит нервная дрожь. Мише прекрасно было известно, на что Глеб был способен, беря на себя в былые времена всю «грязную работу». Все же он набрался смелости и спросил:

- Это ты его?

- Нет, - засмеявшись, провозгласил Туркаев, - Господь Бог! Ну, конечно же я, а то кто же!

Пытаясь справиться с волнением, потирая руки, чтобы унять все больше дрожание, Мишка изрек:

- Получается, что я согласен.

- Еще бы был не согласен, такое перспективное мероприятие, - восхищаясь своему умению, так быстро убеждать нужных людей, воскликнул Глеб, - теперь сиди здесь и жди моих инструкций. Только давай в следующий раз пускай меня нормально, а то как-то не совсем удобно через окна лазить. Да и тебе теперь забота, надо стекла вставлять. Ты конечно можешь заварить оконные проемы металлическими пластинами, но поверь, тогда в этом случае, к тебе сначала бомба ввалится, а потом уже и моя очередь настанет.

На этой не совсем оптимистичной ноте, «вербовка» закончилась, и бандит, договорившись о пароле, вышел уже нормально – по человечески – через дверь.

Глава 26. Составление плана ограбления

Через три дня Туркаев явился к «Хакеру» уже не один. С ним был Горелов Александр Викторович со своими двумя приятелями.

Первый – невысокого роста, достаточно коренастый и подвижный. Его возраст соответствовал двадцати четырем годам от роду. С круглой головой, украшенной стрижкой «Ежик», он был похож: на только что «откинувшегося с «зоны» «братка». Его серые глазки блестели «неугасимым огнем» живости и стремления к действию. Одет он был в спортивный тренировочный костюм темно-синего цвета, причем куртка, соответствуя времени года, была достаточно теплой. Весь его вид говорил, что он ведет очень активный образ жизни и готов на любые «подвиги». Говорил он довольно быстро – «рубленными» фразами, очевидно старясь экономить время, в том числе и на разговорах. Как он любил преподносить: «Меньше слов, а больше дела». Он носил имя: Быстров Геннадий Владимирович, имевший прозвище: «Быстрый».

Второй – Гриднев Иннокентий Петрович, носящий преступный псевдоним: «Гриня», был полной его противоположностью. Достаточно высокого роста, почти сто девяноста сантиметров, он имел сухопарую сгорбленную фигуру. Его возраст угадывался в «районе» сорока пяти или сорока шести лет. На овальном крупном лице, с сильно выдающимися скулами, присутствовали большие глаза с зеленоватым оттенком радужки. Они давно «потухли» и не выражали никаких эмоций. Его движения были медлительны и нерасторопны. Чувствовалось, что он старается беречь свои жизненные силы. Подобные люди мало рассуждают, предпочитая, чтобы за них думали другие. Про таких обычно говорят: «Это бездумная торпеда». Получая задание, они стремятся выполнить его любыми средствами, совершенно не задумываясь о последствиях. На нем можно было увидеть: спецодежду – работника автосервиса. Сверху была накинута куртка, изготовленная из искусственной кожи.

Вот такой «коллектив», после восьми часов вечера, собрался в конца октября 2003 года, в каморке Мишки «Хакера», для обсуждения плана ограбления Центрального Банка Российской Федерации.

Слово взял главарь. Он был уверен в их: если не преданности, то по крайней мере страхе, который внушал, всем присутствующим, своими былыми похождениями. Осмотрев собравшихся «докладчик» произнес:

- Мы стоим на пороге самого знаменательного ограбления в Мировой истории. С его масштабами может сравниться только хищение многомиллиардного долларового запаса России, совершенное моим братом Олегом. К несчастью, он был предан человеком, которому больше всех доверял, и никому не удалось насладиться плодами того преступления. Как вы можете себе представить, и даже в этом не сомневайтесь, тот гад, по чьей вине было провалено Великое дело был мною жестоко наказан, или попросту убит.

Туркаев специально начал свою вступительную речь рассказом о том, что ждет того, кто подумает помешать ему в осуществлении задуманного. Сделав небольшую паузу, и убедившись, что все находящиеся в комнате прекрасно поняли, к чему он клонит, бандит продолжил:

- Так вот, я предлагаю вам принять участие в ограблении основного хранилища Центробанка, где располагается золотовалютный запас России. Как всем наверное известно, он располагается на улице Правды во втором строении шестого дома. Выглядит он так: многоэтажное здание бежевого или желтого цвета, хотя думаю – это не суть, как важно. Расположено на пересечении двух улиц. Угловая часть со стороны входа, как-бы обрублена. Сверху, начиная со второго этажа, имеет полукруглую витринную форму, устремленную вверх. Само строение спереди выглядит, как буква: Гэ. Площадь Центрального хранилища - семнадцать тысяч квадратных метров, площадь хранения - полторы тысячи квадратных метров. В нем хранится золотой запас. Там размещено примерно шесть тысяч коробов со слитками. Помимо золотых слитков, которые хранятся в пластиковых и деревянных коробах, на случай чрезвычайной ситуации в хранилище хранится запас банкнот. Банкноты хранятся в картонных коробах. До этого здесь находились двухэтажные здания столовой и кухни завода «Коммунар», а также небольшой скверик.

- А зачем нам знать, что здесь находилось раньше? – не выдержал столь продолжительной вступительной части «Хакер», - И откуда ты все это знаешь?

- Знаю я это от одного «сидельца», который отбывал со мною «срок». Он рассказал, что принимал участие в строительстве этого здания в 1996 году. Он и изложил мне подробно все нюансы. А нужно нам это затем, что все существовавшие ранее коммуникации, в том числе электрические, что больше всего касается тебя, Миша, остались прежними. А как вы все думаете, схемы каких интеракций проще достать: которые подходили к столовой завода «Коммунар», либо же ведущие к Российскому денежному хранилищу?

- Конечно к столовой, - с энтузиазмом воскликнул «Быстрый», - даже думать нечего.

- Вот именно, - «холодно» заметил Туркаев. – Так, я продолжу. Сами денежно-золотые запасы хранятся не в верхней половине строения, а в его повальной части. Там конечно толстые бетонные перекрытия, оснащенные еще и дополнительной стальной перегородкой, однако сами интересующие нас предметы находятся вдоль длинного коридора, всего лишь за металлическими решетками, в отсеках – под вид американских тюремных камер. Вход в подвал осуществляется через пятимиллиметровую металлическую дверь.

- Но там же наверное есть охрана? - прервал «Горелый» речь «оратора», вставив справедливое замечание.

- Совершено верно, здание охраняется шестью охранниками, как в ночное, так и в дневное время. Кроме того на пульт в ближайшем отделении милиции выведена сигнализация двух степеней защиты. Одна срабатывает автоматически, вторая подается нажатием тревожной кнопки из внутренних помещений. Вот это по твоей части «Хакер». Сможешь, прямо отсюда сделать так, чтобы сигнал потерялся в пути?

- Нет, - немного подумав ответил Михаил, - «SkyNet» или небесная сеть, еще не «опутала» землю в необходимой, для подобной операции, степени, так что придется идти на место и подключаться непосредственно к энергосетям, подходящим напрямую к зданию.

- А как ты собираешься попасть внутрь? – поинтересовался до этого молча слушавший Гриднев.

- Этот вопрос мною еще до конца не проработан, - задумчиво произнес Туркаев, немного приподняв правую бровь, - но не сомневайтесь, это будет самое неожиданное и неповторимое проникновение. Вот теперь стоит перейти к сути. Как нейтрализовать охрану – это я сообщу дополнительно, а сейчас мы обсудим, как попадем внутрь. Тот самый «сиделец», который участвовал в строительстве этого «особняка» сообщил мне, что сами стены являются довольно прочными, и нам с вами даже не стоит пытаться на них воздействовать – это бесполезно. Входить через дверь тоже не получится – слишком шумно. Вроде все предусмотрено, и гипотетически здание неприступно. Однако есть одна особенность.

Здесь «докладчик» взял небольшую паузу и понизив голос до полушепота заговорщицки продолжил:

- Как вам всем известно любое городское строительное сооружение предусматривает систему канализаций, для отвода различных нечистот. Так вот эта особенность не обошла и интересующее нас здание. Все туалеты находятся в верхней части строения. На первом этаже – вот тут самое интересное – место, где можно отправить естественные надобности, сделано таким образом, что оно выведено за пределы прочной толстенной стены подвального помещения, где хранятся деньги и золото.

- То есть, - обрадованно «включился» в разговор «Быстрый», - сливные трубы из здания выходят в общую систему сточных вод города?

- Все правильно, - как обласканный кот, расплываясь в улыбке от удовольствия, продолжал главарь, - каркас фундамента остался совершенно нетронутым, в том виде, как его изготавливали еще в давние времена. Проходящая рядом с основным зданием огромная труба, предназначенная для отведения сточных вод, и в которую отводятся канализационные трубы, из которой в свою очередь внутрь ведут отопительные системы и водоснабжение, стыкуется с подвальными отделениями небольшим проемом, в который легко пройдет человек. Далее попадаешь в служебное помещение, где располагаются все жидкостные коммуникации. Прямо нал этим местом располагается туалет первого этажа.

- То есть? – заерзал на стуле Быстров, - Нам необходимо пробить пол в туалете и мы окажемся внутри золото-хранилища?

- Причем, - залоснился от своей «гениальности» Туркаев, - как мне поведал все тот же «сиделец», все строение не подлежит критике, но вот на половой стяжке в отхожем месте работяги, во время строительства, решили сэкономить цемент и раствор получился довольно хрупкий так, что разрушить его труда не составит. Для того, чтобы убрать арматуру, придется тащить с собой дополнительные тяжести – типа газорезки.

- А если во время нашего «вторжения» кто-нибудь захочет пописать? – удивительно, но вполне обоснованно рассудил Гриднев.

- На этот случай внутри буду находится я и никому не позволю помешать вам в таком важном и чрезвычайно ответственном деле.

- А как ты туда попадешь? – не удержался от вопроса Горелов.

- Как раз этот момент пока и находится в проработке. Остальное вроде все должно быть ясно. Дальше заходите вы. Охранники к тому времени будут уже мною нейтрализованы. Вскрываем основную дверь, далее с помощью той же газорезки делаем необходимые проемы в решетках, что преграждают путь в денежные отсеки и начинаем энергично перетаскивать коробки. Берем только долларовые купюры, золото и рубли не трогать. Все это мы складируем возле канализационного люка, расположенного от места недалеко от места проникновения в здание, где у нас будет поставлена специально оборудованная грузовая машина. В ней, в днище, будет иметься отверстие, через которое мы постепенно, но не задерживаясь, перебросим в кузов весь наш улов. На все-про все у нас будет около восьми часов. Так что я думаю на миллиард, а то и побольше мы Государство накажем.

Остановившись Туркаев как будто, что-то вспомнив, продолжил:

- Еще одно, касается тебя «Хакер». Когда я начну внутри здания действовать, тебе придется по моему сигналу отключить подачу электричества внутрь и одновременно «перехватить» тревожный сигнал, который, в этом случае, непременно «полетит» к «ментам». Дальше твоя задача будет бежать к машине и садится внутрь ждать нас. Как только мы закончим в хранилище, мы начнем загружать автомобиль. Все ли всем понятно?

- Да, - хором ответили заговорщики.

- Ну, что же, тогда на сегодня хватит, - сказал в заключении главарь, - давайте расходится.

Вот таким образом состоялся исторический сговор, направленный на ограбление золотовалютного хранилища России.

Глава 27. Дело закрутилось

Холодным ноябрьским вечером, около девяти часов, заместитель руководителя центрального хранилища Банка России – Коган Владимир Григорьевич, выходя с очередной корпоративной вечеринки, проходившей у его знакомых, и находясь немного в приподнятом настроении, что-то при этом напевая себе «под нос», направлялся к поставленному на стоянку дорогостоящему автомобилю. Это был человек в высшей степени солидный. Немногим более тридцати лет, он добился достаточно значимого положения в обществе. Высокого роста, статного телосложения, имея надменные манеры, как поведения, так и общения с окружающими, он отличался невероятной высокомерностью и самовлюбленностью. Его овальное, слегка вытянутое, лицо нельзя было назвать красивым, хотя оно не лишено было некоторой привлекательности. Выражение его лица, украшенного прямоугольной формы очками, через которые на мир смотрели выразительные карие с оттенком зеленого глазки, имело в некоторой степени стальной оттенок. Одежда его не была лишена изысканности и смотрелась достаточно эффектно. На нем был дорогой утепленный черный плащ, из-под которого виднелся такой же костюм, в сочетании с красивым галстуком.

Вот такой человек, полностью уверенный в своем превосходстве над окружающими, приближался к личной автомашине, одиноко стоящей возле обочины. Непринужденно достав из кармана ключи, он «щелкнул», отключив сигнализацию. Как только запорные устройства сработали, он открыл дверь со стороны водителя и сел на место, удобно расположившись в кресле. Сунув ключ в замок зажигания, Коган запустил двигатель и стал прогревать машину.

Через какое-то время он заметил, что сзади него сидит незнакомый ему человек. Резко обернувшись, заместитель руководителя банка увидел перед собой дуло пистолета с глушителем. Разом с него сошла вся его напыщенность, к горлу «подкатился ком», в глазах потемнело, тело, не смотря на воздействие алкоголя, стала теребить нервная дрожь.

- Тихо, - прошептал Туркаев, как нетрудно догадаться – это был именно он, - не делай глупостей. Твоя семья у нас, если все сделаешь правильно, то с ними ничего не случится. В противном же случае, я пришлю тебе их головы.

Кроме себя самого Коган еще обожал свою красавицу-жену и двоих маленьких дочурок. Нельзя сказать, что он их очень уж любил, но настолько привык, что не представлял без них своей жизни. Кроме того, Владимир Григорьевич очень дорожил своим статусом, и не мог даже мысли допустить о его разрушении, путем предательства своей семьи. Поэтому немного совладев собой, он спросил:

- Что с ними?

В этот момент в салон залез еще один «пассажир» – «Хакер». Глеб между тем продолжал:

- Пока с ними все хорошо, но их дальнейшая судьба, так же как и твоя, зависят от того, как мы поступим в дальнейшем.

- Но каким образом они к вам попали?

- Пока, «тупица», ты здесь развлекался, твоя супруга решила забрать детей из садика, и так же как и ты поставила на стоянку машину. Когда же она вернулась, то ее ждал точно такой же сюрприз, как и тебя.

- Не понимаю почему дети не подняли тревогу, когда увидели в салоне незнакомого дядьку, ведь они всегда ездят сзади, - все еще мучился сомнениями банкир, надеясь, что его просто «берут на испуг». – Думаю они должны были закричать?

- Ты слишком много, без толку, болтаешь, - начинал нервничать Туркаев, - подумай лучше о своей семье, которая находится у нас в заложниках. А почему девочки не подняли тревогу, да потому, что залезая в машину, где спокойно посиживал незнакомец, они приняли меня за знакомого твоей мамы, а когда та сама оказалась в кресле водителя поднимать шум было уже поздно. Все либо тебе теперь понятно?

- Да, - опечалился представитель банка России, все еще надеявшийся, что его просто разыгрывают, - Но что вы от меня хотите? И как вы оказались в моем автомобиле?

- Вот это уже деловой подход, - обрадовано произнес Глеб, он думал, что придется «повозится» с представителем Российской элиты. – В салон твоего авто я попал очень просто, у меня есть друг – «компьютерщик». Кстати, вот он сидит сбоку, можешь познакомиться. Так вот, с помощью одного своего изобретения он перехватил сигнализационный сигнал, когда ты запирал машину, скопировал его, и потом благополучно применил для отпирания. А что нам от тебя требуется? Об этом ты узнаешь чуть позже, а сейчас поехали к тебе домой, повидаешь свою семью, а заодно убедишься, что положение действительно серьезно, и шутить никто не собирается.

Делать было нечего и Коган подчинился. Жил он на Рублевском шоссе в великолепном двухэтажном особняке. Подъезжая к дому, он спросил:

- А что с моими охранниками? Ведь у меня в доме находятся двое охранников.

- Им не повезло. Когда мы вместе с твоей женой и детьми въезжали во двор твоего дома, они имели глупость оба выйти к воротам. Мое появление оказалось для них полной неожиданностью, и они были сражены меткими выстрелами – сначала в грудь, а потом в голову.

Банкир печально загрустил. Подъехав к воротам своего дома, он посигналил и они сразу же открылись, отъехав в сторону по специальному механизму. Последние сомнения чиновника рассеялись: их встречал Горелов. Убедившись, что приехали те кто нужно, он вместе с ними зашел внутрь. Оказавшись в своем жилище, Владимир Григорьевич, кроме «Горелого», увидел еще двух бандитов. Они держали в заложниках его жену и дочерей.

Про его супругу следует сказать, что она была невероятно красивой и привлекательной девушкой. Ей было не более двадцати пяти лет. Невысокого роста, она обладала хорошо сложенной фигурой. Изгибы ее тела красноречиво заявляли о грации. Осиная талия и лебединая шея делали тело чрезвычайно привлекательным. Лицо ее было совершенно идеальной формы. Брови удивительно аккуратные: тонкие черные дуги. Полные губы складывались в загадочную полуулыбку. Большие глаза – оттенка цвета морской волны – становились еще более выразительными благодаря черной подводке. На прямом маленьком носу была едва заметна горбинка, а на высоких скулах играли ямочки. «Вторую такую найти вряд ли удастся», - именно об этом думал Коган, когда его вводили в его собственный дом. Поэтому он решил выполнить все, что потребуют от него преступники, лишь бы не лишится этой красоты, и своих двух маленьких дочурок – четырех и пяти лет.

Когда все поужинали, Туркаев предложил банкиру уединиться и продолжить прерванный разговор. Они прошли в кабинет хозяина, где удобно расположившись в кожаном кресле, Глеб начал давать необходимые инструкции:

- Сразу начну с того, что если ты не будешь «задираться» и выпендриваться, то никто не поймет, что это именно ты помог нам в нашем предприятии. Из чего следует, что ты не лишишься работы и своей красивой жизни. Такой подход тебя устраивает?

- Вполне.

- Тогда «едем» дальше. Во сколько у вас меняются охранники?

- В восемь часов тридцать минут.

- Значит завтра утром, за час до их смены, мы пойдем на твою работу вместе…

На следующий день главарь банды и заместитель руководителя основного хранилища Центрального Банка России в семь часов тридцать минут прибыли в здание, где хранился золотовалютный запас нашей Родины. На вахте, столь ранее начало трудового дня вызвало некоторое удивление, но там давно уже привыкли, что главенствующие сотрудники организации не привыкли давать какого-либо отчета своим действиям, поэтому Коган и его спутник беспрепятственно прошли внутрь его офиса, и на них никто своего внимания не зациклил.

Как и полагается половина девятого произошла смена «караула», и когда вечером Владимир Григорьевич покидал пределы здания в одиночестве – это не вызвало ни у кого никаких вопросов. Туркаев же, в то время, находился в кабинете банкира. Когану, после работы, было велено немедленно ехать домой, где с его женой и дочками остался Гриднев Иннокентий Петрович. Отцу семейства было разъяснено, что это «человек-торпеда», который ни перед чем не остановится лишь бы выполнить поставленную ему задачу. А в его обязанности в данном случае входило в случае непредвиденных обстоятельств уничтожить семейство служащего Российского банка.

Как было условлено, между соучастниками, в девять часов вечера все собрались под землей в месте, где возле золото-хранилища проходили городские системы коммуникаций. Машину марки «Газель», с удлиненным кузовом и проделанным в днище люком, оставили в двухстах метрах над канализационным люком.

«Хакер» отправился подключаться к энергетическим сетям, а двое других остались ждать команды, когда можно будет разрушать пол. Ровно в двадцать два часа пятнадцать минут Глеб по рации скомандовал:

- Видеокамеры.

Это было заранее обговоренным сигналом для начала Мишкиных действий. В подключенное к электрическим сетям, специально разработанное им устройство, Вересков с ноутбука послал сигнал, создавший определенный импульс, который достигнув блока системы видеонаблюдения, вывел его из строя таким образом, что все изображения с видеокамер «застыли» в постоянном режиме, показывая только то, что запечатлели на момент поломки. На компьютерном сленге это называется: «зависнуть». Одновременно с этим компьютерщик отправил деструктивную команду на аварийный генератор, включающийся сразу же, если вдруг прекращалась подача электроэнергии, и одновременно передающий сигнал-тревоги на спутник, с последующим перенаправлением в отдел милиции. Таким образом и это препятствие было уничтожено.

Туркаев, уверенный, что «Хакер» не подведет, вышел из своего укрытия и направился к помещению, где находился командный пункт охраны. Со слов Когана, ему было известно, что все шестеро находятся там, следя за видеокамерами. Каждые полчаса двое их них выходят и совершают обход коридоров здания. На это занятие у них уходит примерно десять минут, далее они возвращаются в «дежурку».

Глава 28. Ограбление

Согласно представленному распорядку, время было как раз то, когда все шестеро находились в служебном помещении. Не доходя, примерно двадцати метров, Глеб отдал в рацию распоряжение:

- Свет.

Михаил Карлович тут же, с помощью больших ножниц с заизолированными ручками, «перекусил» подводивший к зданию электричество кабель, исключая возможность воспользоваться тревожной кнопкой. Но оставалась еще линия при повреждении которой на пульте в милиции сразу же показался бы тревожный сигнал. Именно по этой линии, после отключения света пошло предупреждении о нарушении энергоснабжения денежного хранилища. Однако и ему не суждено было достигнуть своей цели. Подключенный к проводам спец-прибор, также изготовленный «Хакером», перевел команду в ноутбук, где особой программой был преобразован и возращен обратно на уже не функционирующую панель управления.

Туркаев, видевший в темноте, словно кошка, уверенно приближался к охранному помещению. Открыв дверь он бросил внутрь заранее приготовленное им взрывное устройство, и почти сразу же вслед за этим раздался направленный взрыв, похожий на чуть слышный хлопок. Его особенность такова, что все находящиеся внутри разлетается на куски, а стены помещения остаются не поврежденными. Так произошло и на этот раз, даже установленные с половины перегородки и до потолка стекла не были разбиты. Все же, кто находился внутри, были до такой степени изуродованы, что вряд ли поддавались опознанию.

Смонтировать подобную взрывчатку достаточно сложно, необходимо знать точные размеры помещения, чтобы соблюсти все необходимые пропорции. Эти сведения злодей заранее получил от захваченного в «плен» сотрудника банка. В деле же изготовления всевозможных бомб ему не было равных, так как бандит «прикипел» к этому «искусству» еще с детства и посвящал постижению этого ремесла все свою свободное время.

Убедившись, что со стороны охраны им препятствий никто чинить не будет, Глеб скомандовал в рацию: «Начинаем», и направился к туалету.

Вдруг в конце коридора, где располагалась уборная, грабитель увидел, что прямо на него двигается человеческая фигура, с фонариком в руке. Кто же мог предположить, что кому-то из охранников приспичит в туалет? «Хорошо хоть не всем сразу», - подумал Туркаев и пошел на встречу противнику, стремительно сокращая расстояние. Ошибкой сотрудника службы безопасности было то, что он держал фонарь прямо перед собой. Это явилось для него роковым, потому что не знавший пощады преступник, сближаясь со своей целью, одновременно извлек свой любимый пистолет с глушителем и произвел в сторону «двигающегося» света шесть прицельных выстрелов.

Бандит стрелял до тех пор, пока фонарь не упал на пол. Подойдя к уже мертвому телу, он для верности «всадил» тому еще одну пулю в голову. Туловище последний раз дернулось в конвульсии и замерло на месте. Не желая больше дополнительных сюрпризов, безжалостный убийца вернулся в дежурку и пересчитал мертвые тела. Хоть это было и трудно, но ему удалось распознать всех пятерых охранников. Самое сложное дело было сделано, теперь оставалась только техническая сторона вопроса.

Глеб направился в туалет, где, тем временем, во всю «кипела» работа. Уже было, по кругу, просверлено двенадцать дыр, в средней кабинке аккурат вокруг унитаза. Это с той стороны «орудовали» Быстров и Горелов. Закончив с отверстиями, они вставили в них металлические шпильки с резьбой на двенадцать с обоих концов.

Туркаев со своей стороны надел на них, принесенные с собой, квадратные железные пластины, размером пятнадцать на пятнадцать, имеющие по середине отверстия и прикрепил их гайками. С той стороны к шпилькам крепилось специальное устройство, выглядевшее следующим образом: стальная плита, толщиной пятнадцать миллиметров, по середине имела мощную бронзовую гайку с крупной резьбой, в которой находился металлический шток, с одной стороны оканчивающийся рукояткой, а с другой стальной пятой. По краям этой конструкции имелось двенадцать дыр, через который она крепилась к шпилькам.

Когда станок был полностью собран и началось давление на «воротягу», ходовой винт стал упираться в бетонный пол, одновременно вытягивая пластинки с того края. Давление на бетонное перекрытие было настолько мощным, что постепенно оно разрушилось оголив железную арматуру. Как оказалось толщина половой стяжки не превышала десяти сантиметров. Унитаз главарь отбросил в сторону, а снизу привели в действие газо-режущий аппарат. Через пять минут было закончено и эта часть плана. Образовалось отверстие через которой свободно мог пролезть достаточно крупный человек. К нему приставили металлическую лестницу (на которой к, слову сказать, и были принесены к месту все необходимые инструменты), и все члены этой небывалой операции собрались наверху.

Вооружившись газорезкой двое «компаньонов» отправились к золото-хранилищу, где их уже ожидал Туркаев. Он скомандовал:

- Режьте металлическую дверь, ее толщина всего пять миллиметров.

Так и оказалось. На уничтожение этого препятствия ушло чуть более двадцати минут. И вот бандиты оказались в святая-святых Российского государства. Они были поражены открывшимся перед ними великолепием. Хоть и было темно, но даже под светом фонарей золото блестело так, что у всех присутствующих захватило дух. Их глаза открылись так широко, что было удивительно, как они не вываливаются из орбит. Только главарь не потерял самообладания. «Стальным» голосом он вывел свою «бригаду» из оцепенения:

- Чего рты разинули? Режьте решетки в трех отсеках, где стоят коробки с долларами. Думаю этого хватит.

Одна упаковка денежных ассигнаций американского производства имела размеры: полметра в длину, сорок сантиметров в ширину, двадцать два сантиметра в высоту. Когда решетки были распилены Туркаев произнес:

- Слушай сюда. Я и «Горелый» начинаем таскать наверху. Берем за раз по пять коробок. «Быстрый» идет вниз и принимает их там. Нет, стоять. Начинает носить их к машине, где уже должен ждать «Хакер». Вместе с ним начинает погрузку. Сейчас чуть более одиннадцати. У нас есть пять часов спокойной работы. Все вперед, и без промедлений.

После полученных инструкций, каждый занял свое место и «работа закипела». У Глеба и Александра получалось намного быстрее, так-как их было двое и путь у них был намного короче, тем самым внизу под отверстием постепенно вырастала куча – коробок с деньгами. Через три с половиной часа все пространство возле отверстия было заставлено. Главарь видя это сказал:

- Все хватит. Начинаем носить к машине. Значит я и «Быстрый» ходим. «Горелый» грузит.

Все было сделано согласно выданного распоряжения. Туркаев и Быстров бегали, а Горелов с помощью специально, заранее, изготовленной конструкции – типа корзины, к которой сверху была привязана веревка, осуществлял, с помощью Верескова погрузку. Это выглядело примерно так: в подъемник накладывалось по пяти коробок за раз, и с помощью «Хакера» они поднимались наверх, где пока нагружалась следующая партия, расставлялись по местам. Через два часа кузов машины был полностью заполнен, остался только узкий проход от дыры к двери, чтобы Михаилу можно было выйти.

На этом решили закончить, хотя внизу еще оставалось изрядное количество не вошедших в кузов, упакованных денежных купюр. Глеб, просчитавший все до мелочей, приказал:

- Заканчиваем. Время уже пятый час. Пора двигаться в путь, пока дороги свободные и ДПС не работает. Мы уже взяли более миллиарда долларов, думаю нам этого хватит.

Все с ним безропотно согласились. Никто из них ранее себе даже представить не мог такого количества денег, да еще и американских, поэтому вполне удовлетворившись профессионально проведенной операцией, грабители, побросав инструмент, и не вошедшую часть ассигнаций, заняли заранее обговоренные места в машине. Вересков остался в кузове, а двое других вместе с Туркаевым уселись в кабину. Управлять автомобилем взялся Быстров.

По все еще спящему городу, они беспрепятственно покинули его пределы и стали удалятся, двигаясь согласно указаниям главаря. Они проехали чуть более ста километров, прежде чем съехали с автотрассы и начали продвигаться, углубляясь в лесной массив по дороге, выложенной бетонными плитами. Этот путь был настолько старым и неиспользуемым, что практически весь пророс травой, однако покрытие довольно уверенно выдерживало продвигающейся по нему транспорт.

Примерно через два часа бандиты благополучно подъехали к законсервированному военному объекту. Глеб пояснил:

- Раньше здесь находились части войск противовоздушной обороны. Во времена перестройки, когда началось всеобщее разоружение, надобность в нем отпала, а в девяностые – во времена передела собственности – мы с братом посчитали возможным выкупить его по весьма низкой цене. Как видите не зря.

Они подъехали к скрытому под землей бывшему командному пункту. Вход в него осуществлялся через большие металлические ворота, установленные в углублении, к которому с дороги имелся съезд. Запорное устройство было выполнено в виде огромной внутренней личины.

- Вот здесь мы и будем хранить наше богатство, - сказал главарь и пошел отпирать ворота.

Помещение оказалось довольно вместительным. Ранее в нем находился пульт управления, но сейчас это больше напоминало склад. Здесь уже находилась новенькая автомашина иностранного производства марки: «БМВ». Как и полагается ее цвет был черным.

- Это я купил заранее и пригнал сюда, - хладнокровно объяснил Туркаев, - нам же ведь нужно будет обратно на чем-то ехать.

- А как же деньги? – задал резонный вопрос Горелов, - Их что никто охранять не останется?

- Зачем? – выразил удивление главарь, - Они здесь в полной безопасности. Дорогу сюда никто не использует – сами видели – знать про это место, мало кто знает. Тем более я установил в «Газели» маячок, как только она тронется с места мы узнаем. Кроме того такой же системой защиты снабжены и входные ворота. Кто-нибудь возьмет на себя смелость их открыть, без моего ведома – тут же будет приведено в действие взрывное устройство, скрыто установленное снаружи, и я так же об этом узнаю. Так-что вперед и без рассуждений.

С этими словами Туркаев проследовал к «БМВ» и завел его. Когда автомобиль прогрелся до нужной температуры, его сообщники осуществили посадку и банда отправилась в город, снимать со своего «поста» Гриднева. По прибытии на место главарь успокоил красавицу-жену Когана (тот уже убыл на работу) пояснив:

- Как я и обещал, банкиру, о том, что это именно он провел меня в здание никто не узнает. Я свое слово держу. Блок системы видеонаблюдения безвозвратно испорчен таким образом, что видеозаписи никто не просмотрит. Проникновение совершено через подземелье. В этом обвинят охрану – признают их действиями халатными, а к нему никаких вопросов не будет.

Глава 29. И снова покушение

Случилось так, как предсказывал главарь банды. Как и положено ему по должности, Владимир Григорьевич принимал самое активное участие в расследовании данного преступления, никому не рассказав при этом, что сам со своей семьей находился в заложниках, и таким образом косвенно помогал преступникам. Его рвение было отмечено положительно, однако оно, как и все усилия правоохранительных органов, было тщетным. Грабители не оставили совершенно никаких следов, переведя дело в стадию неочевидности.

По государственным мотивам, в прессу о случившемся ничего сообщать не стали, не желая обнародовать тот факт, что в золотовалютное хранилище, такой Великой страны, как Россия, возможно совершение безнаказанного проникновения. К расследованию были подключены все компетентные службы, в том числе и ФСБ. Однако среди агентуры, связанной с криминалитетом совершенно отсутствовала какая-либо информация. Все склонились к мысли, что ограбление совершили «залетные», что само по себе требовало расширять поиски.

В Федеральной службе безопасности курирование следственных действий было поручено Корнилову. Тот поглощенный в свои проблемы, связанные с возлюбленной Екатериной, мало зацикливал свои внимание на чем-либо еще, поэтому в целом уголовное дело было пущено на «самотек». Генерал ежедневно посещал ее в институте имени «Склифосовского» и не «находил себе места», пока однажды Вернер не пришла в себя.

Известие это для Эдуарда Владиславовича стало в высшей степени неожиданным. Как раз в тот день он находился в командировке в Нижнем Новгороде и собирался вернуться в Москву, только на следующий день. Узнал генерал о том, что невеста находится в сознании из шедших по всем каналам новостей, уже поздно вечером. Руководя всем модельным бизнесом, молодая женщина была личностью достаточно известной и телевизионщики не поскупились поощрить медицинский персонал, чтобы узнать эту новость, как говорят: «Из первых рук».

Эдуард Владиславович был одновременно очень обрадован и ошарашен этим известием. Он не понимал, как могла эта информация просочиться на телевидение: он строго-настрого приказал держать то, что она выжила, в тайне.

Офицер переживал не зря. В тот день не он один смотрел телевизор. Глеб Туркаев также был очень озадачен тем, как это так могло получиться: он выстрелил своей жертве два раза в грудь и один в голову. Правда он теперь припоминал, что в момент последнего выстрела, Вернер чуть отклонила голову назад, но он четко помнил, что во лбу все равно образовалось пулевое отверстие. Бандит был уверен, что отправил душу губительницы своего брата общаться с праотцами и недоумевал: «Как вышло так, что она выжила?»

Он уже собирался вместе со своими подельниками (всеми кроме «Хакера», которого в его жизни все устраивало), как только все успокоиться, прихватить добычу и скрыться за границей. Однако это обстоятельство серьезно переменило все его планы. Вендетта должна была быть закончена. Поэтому просмотрев несколько раз новости, и убедившись, что ему не показалось, главарь гневно произнес:

- Дорогие братья, как не прискорбно мне это говорить, но наши планы немного меняются. Оказывается – есть еще одно незаконченное дело, которое оставить в таком положение никак нельзя. Поэтому прежде чем «свалить» за кордон мы нанесем еще один визит.

Спорить с ним никто не стал, прекрасно понимая, что это может кончится плохо «для здоровья». Напротив высказали полное одобрение тому, что всяк должен получить по справедливости.

Ночью того же дня, четыре темные фигуры подходили к институту имени Н.В. Склифосовского. Проникать в здание решили через приемные помещения патологоанатомического отделения морга. В эти часы на его металлической двери висел навесной замок. С помощью огромных специальных ножниц, Горелов перекусил дужку и вся преступная группа оказалась в подвальном помещение. Когда они проходили по коридору, навстречу им из-за стола поднялся дежуривший врач.

- Что вы здесь делаете? - только и успел спросить он.

Пистолетный выстрел из Марголина оборвал его бренное существование. Рядом с дежурным постом находилось помещение для медицинского персонала. Там бандиты «нарядились» в медицинские халаты, и по заранее изученному маршруту – по подвалам –направились в смежное здание клинико-хирургического корпуса. По дороге они распределили свои «роли». Назначение производил Туркаев:

- Значит я, «Быстрый» и «Гриня» завязываем бой, отвлекая на себя внимание охраны. «Горелый» тем временем с лестничной клетки, находящейся прямо возле нужной палаты, заходит в покои и убивает девку. Дальше, если мы еще не закончим, выходит и нападает на охранников с тыла. Всем все понятно?

Возражений не последовало. Весь путь по больнице они проделали без осложнений. Столичная скорая и неотложная помощь была настолько масштабной, что в ней работало очень большое количество сотрудников, которые в большинстве своем даже не знали друг друга. Кроме того, зачастую, для оказания медицинской помощи привлекались сотрудники более квалифицированных учреждений, поэтому разгуливающие по зданию четыре незнакомых человека в белых халатах, ни у кого не вызывали никаких вопросов.

Оказавшись под нейрохирургическим отделением группа разделилась. Горелов стал подниматься по служебной лестнице, а трое его спутников стали заходить в коридор с главного входа. Здесь свободное прохождение у злодеев закончилось. Сидевшие на охране возле палаты Екатерины, уже знакомые нам, Рыков и Громов, увидев в конце коридора троих незнакомых мужчин – пусть даже и форме работников медицинской сферы – незамедлительно извлекли наружу огнестрельное оружие и привели его в боевую готовность.

- А ну-ка стоять! - закричал Григорий Михайлович, - Кто такие? Здесь ходить запрещено.

В этот момент все трое рассредоточились по дверным проемам, ведущим в палаты, и также извлекая пистолеты, немедленно открыли огонь. Как и предполагал Туркаев телохранители совершили ошибку. Вставая, они двинулись навстречу незнакомцам, и тем самым удалились от охраняемого ими объекта на достаточное расстояние.

Когда началась стрельба им невольно пришлось укрываться за первыми попавшимися выступами. Увлеченные перестрелкой, они не заметили, как у них за спиной, со стороны служебной лестницы, промелькнула легкая тень. Это Горелов, выполняя свою часть плана, заходил в палату к Вернер. Почему миссию, по уничтожению своего врага, не взял на себя Глеб? Тут все очень просто, он посчитал, что отвлекающий маневр в этом случае наиболее важен и сложен. От его успеха зависит исход всего дела, а застрелить прикованную к постели беззащитную «девку», с этим, по мнению Туркаева, мог справиться и ребенок. Он ни минуты не сомневался, что Александр с точностью выполнит свою часть задания.

Оказавшись внутри реанимационного помещения, Горелов увидел лежащую на специальной койке молодую женщину. Вокруг были расставлены аппараты жизнеобеспечения. К слову сказать, что Вернер они уже не требовались уже не все, и она частично была от них отключена. Кроме этого в помещении также находился стол, для медицинских препаратов, и приставленный сбоку к стене деревянный шкаф белого цвета.

Подойдя к кушетке вплотную, Александр наставил приготовленный заранее пистолет в лицо своей цели и уже собирался произвести смертельный выстрел, как вдруг девушка удивленно произнесла:

- Саша? «Бедный»? Это ты?

Да это был именно он. Когда-то, в далекой юности, его называли таким прозвищем. Однако, при том образе жизни, какой он вел, в один прекрасный момент, оказавшись в местах лишения свободы, к нему «прилип» псевдоним «Горелый», и больше по другому его никто уже не называл.

Он смотрел на эту исхудалую бледную женщину, с ввалившимися глазами и большими синими кругами вокруг, и не узнавал той миловидной живой энергичной и «яркой» девушки, какой запомнил ее в юные годы. Однако ее голос совершенно не изменился и спутать его нельзя было ни с чем. Эти до боли знакомые интонации, словно майский гром, ворвались в его мозг, пробежали по нервным окончаниям, и достигнув сердца, словно «взрывом» разбудили, казалось бы навсегда, уснувшее чувство, в один миг наполнившее все существо молодого мужчины, и возвратившееся в голову переносимое «огненной» жидкостью.

У Горелова бешено «застучало» ввисках, глаза его затуманились. Не в силах нажать на спусковой крючок, он только и смог, что «выдавить из себя» срывающимся от волнения голосом:

- Катька? Ветрова? Но как – ты и Вернер?

- Я вышла замуж Саша. Такова жизнь. Становясь замужней женщиной, девушка меняет свою фамилию.

В этот миг Александра из оцепенения вывела происходившая снаружи стрельба. Он ясно себе представил, что если сюда зайдет Туркаев, судьба его давней возлюбленной будет решена. Ни коим образом тот допустить этого не мог. Поэтому, ни минуты не размышляя, и ни секунды не мешкая, «Бедный», он же «Горелый», полушепотом промолвил:

- Я сейчас перенесу тебя в шкаф, и что бы не случилось – сиди и молчи.

Тут же он взял на руки «полуживую» больную и аккуратно перенес ее в обозначенное им место. Закрыв дверцу шкафа, он вышел из палаты и присоединился к перестрелке. Один из охранников был уже ранен, поэтому Горелов выбрал себе целью второго. Им оказался Рыков Григорий Михайлович. Держа пистолет в вытянутой руке, бандит быстрым уверенным шагом направился в его сторону. Когда до жертвы оставалось не более трех шагов, нападавший выпустил в него три свинцовых заряда. Не ожидавший, нападения с тыла, охранник был убит наповал.

Второй сотрудник службы безопасности, уже истекающий кровью, успел выстрелить и попал Александру в правую сторону груди – чуть ниже ключицы. Пистолет выпал из его руки, и подстреленный опустился на одно колено. В этот момент, воспользовавшись суматохой, подбежал Туркаев. Совершенно без жалости, он «добил» Громова Михаила Петровича, выстрелив ему в голову, после чего сразу же обратился к соучастнику налета с вопросом:

- Ты убил стерву?

- Нет, - превозмогая боль, ответил «Горелый», и поднимая здоровой рукой оброненное им оружие.

- Но почему!? – искренне удивился главарь.

- Ее не было в палате, - «выдавливая» из себя очередную фразу, вставал на ноги, в прошлом, «Бедный». – Думаю – это ловушка. Нас специально сюда заманили. Слышишь милицейские сирены?

Действительно снаружи слышался шум приближающихся блюстителей закона. Однако, не желая верить «соратнику» нас слово, Глеб забежал в палату и сам убедился, что она пустая. Времени раздумывать не было, поэтому он скомандовал:

- Все уходим!

Покидали помещение больницы они тем же путем, что и пришли, в результате чего им посчастливилось выйти из здания не замеченными.

Глава 30. Погоня

Правоохранительный эскорт прибыл с основного входа. Преступники же отходили с тыльной части, поэтому они совершенно беспрепятственно покинули территорию НИИ имени Н.В. Склифосовского. Когда же они осуществляли посадку в свою новенькую «БМВ», из-за ближайшего поворота выехала патрульная машина.

По громкоговорителю им было велено оставаться на местах, но бандиты меньше всего желали выполнять подобную команду. Им почему-то показалось, что необходимо, напротив, срочно покинуть это опасное, по их мнению, место. Поэтому севший за руль Быстров, завел машину, и «утопив» педаль акселератора, дал автомобилю энергично набрать скорость.

Милиционеры резко развернув свою автомашину, организовали преследование преступников. Вскоре к ним присоединилось еще несколько патрулей. С воем сирен этот невольно образовавшийся эскорт мчался по ночному городу, наполняя воздух шумом и иллюминацией.

Как оказалось такой вариант развития событий, также был продуман Туркаевым. Во-первых: он еще не поставил свой новенький «БМВ» на учет, используя, предоставленное для этого десятидневное время. Во-вторых: вдоволь накатавшись по улицам, злодеи свернули в узкий переулок, где Глеб нажал на одну из кнопок имевшегося при нем миниатюрного пульта управления. Сзади их автомобиля раздался взрыв и образовалось достаточно глубокая яма, через которую проехать транспорту было бы просто не реально. Как оказалось, взрывное устройство было установлено боссом преступной «бригады» заранее и заложено в системе водоотведения. При приведении его в действие верхний слой почвы и асфальтовое покрытие земли обвалились вниз.

«Сбросив» с себя таким образом погоню, четверо соучастников, нападения на Московскую скорую и неотложную помощь, спокойно проехали еще пятьсот метров. Затем все они вышли из машины, оставив в салоне медицинскую одежду, в том числе и лицевые марлевые повязки, и спустились в канализационный люк. Оказавшись внизу, главарь нажал еще одну кнопку на своем устройстве, и следующий взрыв полностью уничтожил оставленное сверху «БМВ». Таким образом, в очередной раз, Туркаев не оставлял за собой никаких следов, могущих указать на него и его товарищей.

По подземным коммуникациям все члены банды, в том числе и раненный Горелов, добрались до места, где их ждал очередной только-что приобретенный автомобиль. Место ранения у Александра ужасно болело, но он не желая подводить других членов банды, терпел и молча прошел весь путь вместе со всеми.

Оказавшись в безопасности, Туркаев спросил:

- «Горелый», как твое плечо (имея в виду верхнюю часть груди)?

- Болит, - сдавленным голосом попытался «выдавить» из себя Саша, - наверное кость задета.

- Сейчас мы это узнаем, - стараясь ободрить, с улыбкой на лице произнес Глеб, - есть у меня знакомый доктор, помогавший нам «зализывать» раны в лихие девяностые. Надеюсь, что и сейчас он не откажет нам в помощи.

По дороге к врачу главарь еще раз решил проанализировать сложившуюся ситуацию и их явный провал. Он был очень неглупым человеком и в его мозгу никак не сходилось: «Почему госпожа Вернер отсутствовала в палате?» Он предполагал, что Горелов о чем-то не договаривает, но решил оставить расспросы до того момента, когда тот сможет нормально говорить.

Доктор оказался довольно пожилым человеком. Ему давно уже минуло шестьдесят лет. Внешности он был самой обычной: средний рост, с небольшой полнотой телосложения. Какой формы было его лицо сказать трудно, так как оно скрывалось: сверху за длинными седыми волосами, снизу за такого же цвета бородой. Не смотря на свой возраст, был он достаточно энергичным, но говорил при этом мало, отрывисто, создавая впечатление, что он постоянно куда-то торопится и боится не успеть. Его маленькие, чуть «провалившиеся» глазки имели синеватый оттенок и излучали «энергию», уверенность и целеустремленность. Живость его натуры давали основания полагать, что он прожил довольно насыщенную и интересную жизнь. Одежда его состояла из поношенных серых брюк и синего с красно-белым орнаментом свитера.

Нельзя сказать, что он очень обрадовался своим ночным гостям, но прекрасно зная Туркаева, задал только один вопрос:

- Кто-то ранен?

- Да, - ответил главарь банды, указывая на Горелова. - Пулевое – в грудь, под ключицей.

Не говоря больше ни слова, домашний врач махнул рукой, приглашая следовать за ним. В его четырехкомнатной квартире находилось помещение, очень напоминающее операционную. Видимо раньше здесь бывало много посетителей. Александра положили на кушетку, после чего проведя краткий осмотр, также молча целитель начал операцию.

Вколов в плечо «клиента» местное обезболивающее, десять минут подождав, хозяин жилища начал извлекать пулю. Делал он это так профессионально, что раненный не успел даже понять, что произошло, как свинцовый шарик был извлечен наружу. Далее внимательно осмотрев рану доктор сделал свою заключение:

- Кость не повреждена. Пуля чуть-чуть не достигла лопатки, застряв в мышцах. Так что никакого особого лечения здесь не нужно. Попринимайте только вот эти антибиотики.

С этими словами хирург протянул упаковку таблеток. Как в старые добрые времена, Глеб отблагодарил врача за операцию двумя стодолларовыми купюрами. Затем вся четверка преступников покинула тайное «лечебное заведение».

После освобождение из мест лишения свободы – это было первое неудавшееся Туркаеву, вроде бы так четко, спланированное дело. Ему не давало покоя, почему же их операция потерпела провал. Но сколько бандит не думал, ни одно логичное объяснение не приходило ему на ум. Прибыв на съемную квартиру Глеб сразу же включил телевизор и стал смотреть – «Последние известия».

Он угадал правильно, основной темой было их ночное нападение. Телевизионщики освящали это событие, как варварское и беспрецедентное происшествие. В ходе вещания было показано, как из здания НИИ скорой и неотложной помощи на носилках выносят находящуюся в бессознательном состоянии Вернер, вновь впавшую в кому. Рядом низко склонившись шел человек, одетый в форму генерала-лейтенанта Федеральной службы безопасности. Для Туркаева представилось совершенно очевидным, что молодая женщина тому далеко не безразлична.

Именно поэтому он отложил разговор с Гореловым, списав свою неудачу на вмешательство ФСБ. Там работать умели и вполне могли предусмотреть и такое развитие событий, как нападение на больницу, поэтому дополнительно решили подстраховаться, оставив двух-дебилов охранников возле пустой палаты, а сама больная могла в этот момент находится совсем в другом месте.

Посчитав офицера главным своим препятствием, Глеб первым делом решил устранить его, а потом уже спокойно разобраться со своим смертельным врагом. Претворению в жизнь этому, как ему начинало казаться, грандиозному плану, мешало одно весьма существенное обстоятельство: он совершено не знал: «Кто этот генерал?»

Как нетрудно догадаться читателю, этот Федеральный сотрудник был не кто иной, как Корнилов Эдуард Владиславович. Узнав, что на институт В.Н. Склифосовского совершено нападение, он лично выехал на место происшествия и возглавил расследование. Раздав все необходимые указания, он потребовал предоставить ему машину скорой помощи, и под усиленной охранной спецназа, перевез больную в госпиталь одной из секретных частей ФСБ России. Он был уверен, что уж туда-то ни одна «мышь» не проскочит.

Успокоившись за безопасность своей невесты, офицер отправился в штаб-квартиру Федеральной службы безопасности на улицу Лубянка, дом два. Там он вызвал к себе адъютанта и строго приказал ему:

- Немедленно вызовите ко мне Бестужева. Я уже совсем не понимаю, что тут у нас происходит. Как мне кажется, ограбление Центрального хранилища и это ночное нападение дело рук одной банды. И если в городе вся агентурная сеть не знает, кто эти «ребята», пора призвать человека, который всегда безошибочно угадывает тех, в отношении кого необходимо работать.

- Извините, товарищ генерал-лейтенант, - неуверенно начал молодой офицер, - но Вы же сами отправили его пересчитывать в сибирских равнинах сусликов и не велели ему возвращаться, пока он каждому не присвоит свой порядковый номер и не проставит его на шерстке.

- Я помню, - гневно «сверкая» глазами, заорал Корнилов, так что его подчиненный чуть не лишился чувств от неожиданности, и чуть спокойнее добавил, - однако сейчас есть дела поважнее, чем пересчет популяции мелких грызунов Сибири.

Глава 31. Снова в деле

Через два дня после этих событий, я, находясь в одном немногочисленном бурятском селении, расположенным восточнее озера Байкал, получил шифровку следующего содержания:

Центр

Специальному агенту ФСБ Бестужеву Г.В. Резиденту. Позывной «Барон»

Немедленно прибыть в штаб-квартиру Федеральной службы безопасности России, по адресу: гор. Москва, ул. Лубянка, 2, для выполнения нового задания.

Поставленную ранее задачу считать выполненной. Установленный срок прибытия, без права на отдых, двое суток.

Необходимо с максимальной эффективностью обеспечить охрану Вернер Екатерины Сергеевны, и выявить лиц, пытающихся ее убить. С собой иметь: огнестрельное оружие и необходимые принадлежности для ведения слежки и выявления лиц неизвестной преступной организации.

Денежные ассигнации, необходимые на текущие расходы, получить из сумм отделения казначейства гор. Улан-Уде

10.11.2003 года, 20 часов 30 минут.

Я, Бестужев Георгий Всеволодович, являюсь специальным агентом Федеральной Службы безопасности с позывным «Барон». В силу возложенных на меня обязанностей, обязан неукоснительно выполнять любое данное мне поручение. Однако в настоящем случае, трудно себе представить, до какой степени я обрадовался. С момента назначения Корнилова на должность, а случилось это в 2000 году, я был направлен в Бурятию, как мне сказали для пересчета сусликов, которые якобы являются смертоносным оружием, вражеского запада, способным переносить чуму и другие заболевания подобного рода. Поэтому неукоснительно следует точно знать популяцию Российский зверьков и отделять от нее всех пришлых.

Я был человеком довольно неглупым и прекрасно понимал, что никакие суслики никого не интересуют, а мое довольно странное назначение является обыкновенной ссылкой. Не зная еще тогда о связи Корнилова с Ветровой, я недоумевал, чем мог вызвать гнев, вновь назначенного, руководства. Однако выбирать не приходилось, я был человек подневольный и находился на «государевой» службе, поэтому безропотно подчинившись, я убыл в свою долгосрочную командировку.

Конечно никаких мелких грызунов я не пересчитывал, а помогал местному населению постигать азы рукопашного боя и другие, так необходимые в «быту», науки, в том числе: стрельбу, фехтование, умение ориентироваться на местности, топографию и многое другое. Сам я беспрестанно тренировался и, кроме всего прочего, в совершенстве освоил верховую езду.

В период с 1998 года моя личность не претерпела почти никаких изменений. Также как и прежде, я носил имя: Георгий Всеволодович Бестужев. Как и раньше, во мне сохранилась особенность мыслить нестандартно, с умением применять творческий подход, к любым, даже казалось бы самым несвойственным нормальному восприятию, ситуациям. Как и когда-то ранее, мои действия отличались некоторой иррациональностью и не подходили не под одну разработанную в учебниках программу. Если говорить короче, я всегда старался импровизировать, не повторяя ни одного из ранее полученных уроков.

С Божьей помощью, я обладал довольно внушительной внешностью. Находясь в самом расцвете сил и желаний, я готовился отпраздновать свое тридцати-трехлетие. При росте чуть выше среднего, я обладал атлетической фигурой, довольно мощной комплекции. Мои накаченные бицепсы выдавали во мне человека достаточно физически развитого и обладавшего недюжинной силой. Красивое кареглазое лицо, уже не украшала пышная прическа, напротив мои темно-русые волосы были коротко острижены. Как и всегда, я продолжал сводить с ума большинство представительниц прекрасного пола, что позволяло мне легко завязывать с ними знакомства, так необходимые в моей профессии. За эти три года, мой характер тоже не остался без изменений. Я стал относится ко всему более равнодушно. Хоть я и мог, как и прежде, в зависимости от ситуации играть определенную роль, но делал я это уже профессионально, совершенно без эмоций. Я пристрастился носить: удобные прочные брюки, кожаную куртку и ковбойскую шляпу.

Вот в таком виде я находился, когда поступило распоряжение о прекращении моей ссылки. Я даже не стал укладывать свои вещи, которых если честно было немного, а незамедлительно поскакал на полюбившемся мне скакуне в город Улан-Уде, чтобы получить там причитающиеся мне денежные ассигнации, с их помощью купить билет на самолет и вылететь в дорогую моему сердцу Москву.

Меня вызвался сопровождать сблизившийся за последнее время со мной мальчуган, чтобы потом перегнать в стойбище коня, с помощью которого я без происшествий проделал весь путь до столицы Бурятии. Попрощавшись с провожатым, я наказал ему незамедлительно следовать домой, а сам отправился покупать себе билет. Это мероприятие также не вызвало никаких затруднений.

Дождавшись посадки, я удобно расположился в кресле воздушного лайнера, и поскольку времени впереди было предостаточно, принялся рассуждать о причинах побудивших руководство отменить мое изгнание.

В том поселении, где я жил последнее время, члены общины вели кочевой образ жизни. У них совершенно не было никаких средств современных технологий, способных доводить до населения последнюю мировую информацию, за исключением старенького радио. Но как известно подобные ретрансляторы изображение не передают, а сопоставить личность человека изменившего фамилию, только на слух, довольно сложно, а если быть точным практически невозможно. Поэтому, когда однажды я услышал, как через приемник передавали об успехах молодой предпринимательницы, по фамилии Вернер, «завоевавшей» весь Российский модельный бизнес, я совершенно не придал этому никакого значения.

Этот факт мне снова стал интересен около полугода назад, когда я находился с отчетом о проделанной мною работе в Бурятском управлении ФСБ. Всем конечно понятно, что это представление результатов проведенных мною исследований было ничем иным, как клоунским отделением циркового представления, но с начальством не поспоришь: велено пересчитывать сусликов – значит надо их сосчитать, и никому не важно, зачем это производится.

Так вот, ожидая в приемной своей очереди, я, нехотя, просматривал телевизор, как вдруг – меня словно «током ударило», таков был эффект неожиданности. Я увидел, что Ветрова Екатерина Сергеевна (сгинувшая в небытие в 1998 году) представляет новую весеннюю коллекцию модной одежды. Закончив вступительную речь, она прошла в зал и села: как бы вы думали, возле кого? Ни за что не догадаетесь? Совершенно верно, возле генерал-лейтенанта Корнилова Эдуарда Владиславовича.

С тех пор, о важности, а самое главное нужности, своей теперешней работы я больше не сомневался. Было вполне очевидно, что точное количество Бурятских сусликов интересует не только Федеральную службу безопасности Российской Федерации, но и модельный бизнес России. Я только одного не понимал: раз эти двое влюбленных голубков, так переживают из-за моей персоны – ведь я действительно, как никто другой, знал откуда у них взялось это высокое положение в обществе – то почему в этом случае я до сих пор живой? Ведь избавиться от ненужного свидетеля (если не сказать больше), отправив его на корм рыбам или червям, намного проще, чем посылать с миссией: туда – не знаю куда, за тем – не знаю зачем.

Однако с этим я давно смирился, кроме того, за эти три года я прекрасно отдохнул, набрался духовных и физических сил. Моя и так смуглая кожа, получив изрядный загар, и обветрившись, приобрела бронзовый оттенок, и стала невероятно выносливой к укусам различных насекомых. Я неустанно тренировался и изучал всевозможные науки, повышая свое профессиональное мастерство. В этом я тоже видел свои плюсы, но при том, страшно скучал по былой активной деятельности.

Посетовав на свои невзгоды, я принялся рассуждать над своим новым заданием. Из шифровки мне практически было ничего не ясно, точно прослеживалась только та мысль, что необходимо организовать охрану Вернер и «вычислить» тех, кто пытается совершить на нее покушение.

Лично мне, даже не добравшись до места, было все предельно ясно. Прошел пятилетний срок тюремного заключения Туркаева Глеба, а зная – по рассказу брата – о его мстительной и жестокой натуре, я не сомневался, что он будет отчаянно пытаться расквитаться за смерть близнеца. Неужели Корнилов не знает – эту «лежащую на поверхности» очевидную «деталь». Хотя когда, силами Московских оперативников ФСБ, брали бандита, за совершенное им преступление, выразившееся в захвате заложников, генерал был еще полковником и нес службу в «Питерском» отделении Федеральной службы, поэтому он мог про него ничего и не знать. Но неужели «Катенька» ничего не рассказала ему о наличии своего, столь опасного, знакомого, в один миг ставшего ей смертельным врагом.

На тот момент я еще не знал, что Ветрова-Вернер, с уверений Олега, была уверена, что его брат погиб в Германии, и не посчитала нужным посвящать своего жениха в его существование. Корнилов же был уверен, что, в ходе проведенной на территории Соединенных штатов «контртеррористической» операции, избавился от всех преступников, могущих причинить Екатерине какой-либо вред.

В тот трагический день смогли выжить только я и Ворошилов. Но в настоящее время мы находились у генерала на службе, и вряд ли пошли бы вразрез с его мнением. За такими «нелегкими» мыслями незаметно прошел весь полет, и самолет стал заходить на посадку, приближаясь к столице нашей Родины – Москве.

Глава 32. Слежка

В то время, как я добирался для выполнения нового ответственного и, уже действительно, очень опасного задания, Туркаев со своими сообщниками также не сидели без дела. Оставив Быстрова возле штаб-квартиры Федеральной службы безопасности, он сам отправился пополнять запас заводской взрывчатки. Воспользоваться самодельными взрывными устройствами было конечно можно, но в деле с генералом ФСБ нужно было действовать, как говорят: без осечек.

Пункт снабжения «нуждающихся» граждан, предметами уничтожения своих ближних, находился на окраине города. Он располагался в охотничьем магазине, осуществлявшим на законных основаниях торговлю вооружением, но только после предъявления лицензии. Однако в этом торговом учреждении велась и другая «бухгалтерия».

Для проверенных людей, не обладавших возможностью в законном порядке оформить себе право на ношение и хранение оружия, в подвальном помещении здания, вход в которое осуществлялся через специальный тайный ход, замаскированный под единое целое со стеной, и находившийся в подсобном помещении магазина, имелся торговый павильон совершенно другого назначения. Глеб уже не раз обращался в эту организацию за помощью, поэтому был встречен, как и всегда, с распростертыми объятиями.

За прилавком стоял крупный мужчина в возрасте около пятидесяти лет. Его давно располневшее тело, выдавало большого любителя пивных напитков. На седеющей, коротко остриженной шарообразной голове, в верхней части имелась залысина. Заплывшее жиром круглое лицо выражало полное удовлетворение своим жизненным статусом. Маленькие круглые глазки, словно пуговки, выглядывали из-под ожиревших век и словно гипнотизировали на совершение покупки.

- Здорово, приятель, - обратился к нему с порога Туркаев, - Есть чем погреметь?

Прекрасно знавший этого покупателя продавец, без проволочек ответил:

- Найдем. Пошли в подвал к торговцу смертью. Проще – киллеру.

С этими словами легальный поставщик оружия населению отодвинул сзади себя штору и знаком пригласил следовать за ним. В комнате, смежной с торговым залом, было оборудовано, что-то вроде склада. Всюду стояли крепящиеся к стенам стеллажи. На них в аккуратном порядке были расставлены всевозможные коробки и футляры. Предприниматель нажал на небольшой рычажок, незаметно вмонтированный в заднюю опору одной из стеллажных стоек, и конструкция вместе со стеной отошли чуть наружу. Далее, помогая руками, мужчина открыл замаскированную подобным образом дверь, ведшую в подвальные помещения.

Предоставив Глебу свободу действий, продавец вернулся на свое рабочее место. Бандит по ступенькам спустился вниз и оказался в хорошо освещенном зале, где на металлических столах, уставленных в три ряда, длинной по пятнадцати метров каждый, были разложены всевозможные виды предметов, отнимающих у людей жизнь.

Владелец всего этого «великолепия» был хорошо знакомый Туркаеву молодой мужчина. На вид ему было не более тридцати лет, однако на самом деле он давно уже достиг возраста Иисуса Христа. Его рост соответствовал высокому, и был равен ста восьмидесяти пяти сантиметрам. Его худощавая фигура, чуть сгорбленная, с вытянутой вперед головой – на довольно длинной шеи, придавала ему сходство с лебедем. Его голова, если разглядывать ее сбоку, с длинным вытянутым носом, походила на топор. При осмотре спереди, сильно зауженное лицо, также не оттеняло этого впечатления. При ходьбе он двигался медленно – вразвалочку, говорил также не спеша, растягивая слова. Весь его облик, одетый в военную форму американского образца, выдавал в нем человека медлительного и не расторопного, которому совершенно некуда спешить.

- Здравствуй, Прохор, - поприветствовал его посетитель, - давно хочу тебя спросить: а почему тебя зовут Киллер, ведь ты же никого не убил?

- Дело верное, - отвечал торговец нелегальным оружием, - но зато, сколько этот мир человек покинули с моей помощью.

- Что верно, то верно, - согласился Туркаев, продолжая интересоваться, - а почему ты все время в американскую форму рядишься, тебе, что нашей не хватает?

- Не знаю. Мне их пошив, что ли нравится, да и душа моя больше лежит ко всему западному. Как-то у них все более качественно.

- Ну, надеюсь ты не будешь упорствовать, что хоть оружие-то наше лучше?

- Здесь ты прав, - разочарованно констатировал торговец смертью, - мы делаем лучшие в мире танки и худшие машины, - и желая переменить тему разговора, продолжил. – Что к нам? Надеюсь не форму мою разглядывать?

- Нет, можешь не переживать, - меняя тон с шутливого на серьезный, посетитель перешел к основной цели своего визита, - мне необходимо штук десять гранат: Ф-1.

- Это можно, - обрадовано заверил Проша, выкладывая на стол десяток «лимонок» - такого добра у нас навалом. - Что-то еще?

- Нет, - складывая покупку в находившуюся при нем небольшую дорожную сумку, резко «отрезал» визитер, - пока хватит, - и желая смягчить невольную интонацию, добавил. – Ты же знаешь я беру только то, что мне нужно, понадобится что-то еще – приду.

На этом, расплатившись с продавцом смертоносного товара, Туркаев закончил свое посещение и вышел наружу тем же путем, что и пришел. Время было послеобеденное и Глеб захватив с собой еды, направился на улицу Лубянка, точнее переулок Лубянский, где располагалась парковка, и находился в засаде Быстров. Там же оставил свой автомобиль и Корнилов. Когда главарь приехал, Геннадий несказанно обрадовался возможности перекусить и сразу же принялся потреблять привезенные ему уже остывшие пирожки. Пока тот наслаждался приемом пищи, Глеб, давши ранее всем своим подопечным просмотреть новости и запомнить интересующего его человека, начал расспросы:

- Установил, кто наш клиент?

- Конечно. Вон чуть поодаль его машина стоит.

- Наш «друг» не выходил?

- Нет, - энергично работая челюстями, отвечал «Быстрый», - пока находится в здании.

- Ты уверен, что это его машина?

- Да, он на ней уже куда-то отъезжал, - нехотя признался «сторож», тщательно пережевывая пищу.

- А ты чего же за ним не поехал? - совершенно не искренне делая недовольное лицо, проговорил главный преступник.

- Так ведь ты не говорил за ним ехать, - поперхнувшись, попытался оправдаться «часовой», - а вдруг я тем самым, все бы да испортил?

- Правильно сделал, что не поехал, - ободряюще заметил «старшина» преступного сообщества. - Молодец, что узнал, на каком транспорте он передвигается, - и немного подумав, доставая из кармана миниатюрный предмет, с красной мигающей крышкой с одной стороны, и магнитиком с другой, заговорщицки продолжил - ты тут пока подкрепляйся, а я пойду, вот этот маячок, прикреплю к его автомобилю.

- А зачем? – продолжая уплетать за обе щеки, поинтересовался Гена, - Мы же можем ехать за ним следом.

- Правильно можем, - наставительно разъяснил профессиональный преступник, - только не забывай, что он «Федерал», а в этой конторе дураков не держат. Если мы поедем за ним, нас вмиг «просчитают». Поэтому поедем чуть поодаль, вне зоны его внимания, а это портативное устройство приведет нас на место, куда он отправится. Все ли теперь понятно?

- Теперь-то уж конечно, - согласился водитель с доводами сообщника.

- Кроме того, в городе такое движение, что легко можно потерять преследуемых из виду, и тогда пиши-пропало. Мне же что-то подсказывает, что действовать надо быстро, пока все не очухались. Доделаем это дело и спокойно за границу, греться на солнышке.

- Да уж скорее бы, - мечтательно закатил глаза Быстров, расплываясь в довольной улыбке, - таких денег которые мы «урвали» во век не истратить.

- Вот поэтому, - засмеялся Туркаев, - чтобы побыстрее начать их тратить, надо в спешном порядке рассчитаться с «кредиторами» и «валить» из этой зачумленной России. Ну все хватит трепаться, я пошел.

Глеб вышел из их новенькой автомашины и направился в сторону транспортного средства Корнилова. По дороге он стал мотаться, изображая из себя пьяного. Поравнявшись с задней частью автомобиля «Федерального» генерала, он, как бы случайно, споткнулся и упал немного подкатившись под кузов. Там он мгновенно прикрепил отслеживающее устройство и стал неуверенно подниматься, попутно отряхивая свою одежду.

- Наставили тут своих «погремушек», - проворчал Глеб заплетающимся языком, - не пройти, ни проехать. Разжирели за счет наших трудов.

И также, слегка пошатываясь, направился дальше. Сделав небольшой крюк, он вернулся к Быстрову. Тот уже утолил свой голод и довольный ждал дальнейших инструкций. Они не замедлили последовать:

- Теперь ложимся спать. Вечер у нас будет трудный. Так что набираемся сил.

Геннадий счел совет вполне рассудительным и немедленно им воспользовался. Также поступил и Туркаев.

Глава 33. Трагическая

Проснулись они от того, что запиликал экран на устройстве слежения – это начал движение маячок, и машина врага соответственно. Когда те отъехали на такое расстояние, что уже преследователей нельзя было проследить, главарь счел возможным начать двигаться за ними и дал Быстрову распоряжение следовать за интересующим их объектом.

Постепенно отслеживаемый автомобиль выехал за пределы города в северном направлении. Он свернул с основной трассы и продвигался теперь по дороге, с довольно неинтенсивным движением. Через десять километров остановился. Глеб счел нужным осторожно приблизиться к месту его стоянки. Как оказалось, генерал прибыл к огороженной высоким забором воинской части.

- Ага, значит здесь ты прячешь свою зазнобу, - прошипел он, делая невероятно злобным свое лицо так, что даже сидевшему рядом с ним в машине «соратнику» Быстрову стало жутко. Затем, увидев снаружи автомобиль Корнилова, более рассудительно продолжил. – Значит часть действительно секретная, раз даже машину генерала туда не впустили. Такую взять приступом пожалуй не получится.

Действительно свой транспорт Эдуард Владиславович «бросил» на примыкавшей к забору автостоянке. Там находилось еще довольно большое количество автомобилей, поэтому бандиты посчитали возможным припарковаться тут же, но чуть поодаль. На дворе стояла уже поздняя осень. Рабочий день у сотрудников ФСБ заканчивался после шести часов вечера, так что к моменту, когда все участники событий прибыли на место, было уже достаточно темно. Кроме того, парковка располагалась таким образом, что ее край примыкал к засаженному кустарниками участку землю, граничащему со основной стеной ограждения.

Такое положение вещей было только «на руку» преступникам. Туркаев аккуратно выбрался из своего иностранного автомобиля и ползком, по влажной траве, стал приближаться к «БМВ М пятому». Листва с кустов уже облетела, но темнота и общая серость скрывали подбирающегося врага. В машине Корнилова остался водитель, не глушивший ее, чтобы она не остыла. Действовать нужно было крайне аккуратно и не совершать ошибок.

Подкравшись к заднему отделению транспортного средства, Глеб, с помощью медицинских резинок и лейкопластыря, прикрепил к выхлопной трубе приобретенную чуть ранее гранату. Потом немного подумав, для надежности, прикрепил еще одну. Отогнув усики чеки, к кольцам он привязал рыболовную леску одним концом, а другие соединил между собой и, не натягивая, а пустив по земле, привязал к растущим сзади кустарниковым растениям.

Убедившись еще раз, что в случае начала движения шансов выжить у пассажиров не будет, главарь банды с такими же предосторожностями, как и раньше, вернулся в свою автомашину. Когда Туркаев уселся на пассажирское кресло и чуть отдышался, он произнес:

- Ну все, теперь можно ехать.

Быстров, беспрекословно подчиняясь своему «руководителю», заводя двигатель, неожиданно, даже для себя самого, произнес:

- А что если он не сядет в авто?

- То есть? – широко открывая глаза, и забывая, «как дышать», от «ударившей» в голову крови, мгновенно осипшим голосом «выпалил» организатор покушения.

- Я в том плане, - выражая смущение, пролепетал Геннадий, - что если он, к примеру, задержится и велит ехать своему шоферу одному, ну или пошлет его куда, скажем за какими-нибудь лекарствами.

- Ну вот зачем, ты мне сейчас это сказал? – постепенно справляясь с волнением, «выдохнул» Глеб, - Глуши двигатель. Ждем. Если будет так, как ты сказал, значит, когда счастливчик выйдет на звук взрыва, я лично застрелю его, а ты, «Быстрый», в этом случае, будь готов ехать с такой скоростью, с какой еще никогда не ездил. Все понял?

- Да, конечно, - растерянно пролепетал водитель.

- Молодец, что высказал эту мысль, - уже ободряюще проговорил Туркаев, - а то уехали бы, не убедившись в уничтожении этого самого главного препятствия на пути к справедливости.

Он вдруг отчетливо понял, что размышления его подельника совершенно не лишены смысла. Что если бы они уехали, а враг так бы и остался не уничтоженным, поэтому, рискуя быть разоблаченными, преступники остались дожидаться чем же все-таки кончится эта их очередная операция. Поскольку оба прекрасно выспались, то теперь они сидели совершенно без дела, «убивая время» за тем, что «накручивали» свои нервны. Глеб, так тот, всегда внешне спокойный, в этом случае прямо так весь «извелся».

От успеха этого дела зависело очень многое. Бандит прекрасно понимал, что оставшись без поддержки влиятельного чиновника, Вернер сразу же станет никому не интересна и вряд ли ее продолжат содержать в военном госпитале секретной части. Вот поэтому, чтобы рассчитаться с Ветровой и спокойно отправляться за границу тратить награбленные денежки, необходимо было, во что бы то ни стало, ликвидировать Корнилова.

Несмотря на то, что молодая женщина находилась без сознания, генерал пробыл у нее не менее полутора часов. Он просто сидел в палате и наслаждался созерцанием любимого человека. За время своей болезни, Екатерина страшно изменилась и не производила уже такого эффектного впечатления. Но люди любят душой, и если уж она «привязалась» к кому-то, то «оторвать» ее очень тяжело, и уже становится совершенно неважно, как твой возлюбленный выглядит.

Офицер находился в каком-то оцепенении. «Прокручивая в голове последние события, он не мог поверить, что на одного человека может выпадать столько испытаний, сколько на эту молодую женщину. Зная все детали ее прошлой и настоящей жизни, заместитель директора Федеральной службы безопасности России недоумевал, как это маленькое и хрупкое тело могло все это выдержать. Никакая испорченная карма несоразмерна несчастьям, выпавшим на долю одного представителя рода человеческого. Однако девушка была еще жива и необходимо было бороться за ее существование.

Из оцепенения Корнилова вывел голос приставленной к Вернер медицинской сестры:

- Эдуард Владиславович, извините, что Вас беспокою, но дело очень важное.

- Что такое? - словно проснувшись от летаргического сна, «встрепенувшись», проговорил посетитель.

- Помните мы просили Вас привести нам из НИИ Склифосовского специальный аппарат, предназначенный для поддержания в ней жизненных процессов?

- Да, да, конечно, - словно бы извиняясь, выговорил чиновник, - сейчас принесу.

Генерал-лейтенант поднялся и направился к выходу. Когда он вышел и стал приближаться к своему «БМВ М-пятому», у заговорщиков, сидевших неподалеку в своей машине, замерло сердце. Враг подошел к багажнику своего авто и остановился. «Неужели догадался?» - «молнией пронеслось» в голове Туркаева. Действительно если бы офицер не был так поглощен в свои мысли, то он бы с большой долей вероятности заметил, как под кузов его транспортного средства тянется двойная леска. Тем более могло «броситься это в глаза», опытному сотруднику ФСБ, что при открытии крышки багажника, в задней части салона загорается свет. Но ничего подобного не случилось, Корнилов последнее время был «сам не свой», и совершенно растратил все свои профессиональные навыки.

Он попросту достал из багажника коробку с прибором и понес ее, направляясь обратно на территорию воинской части. Глеб же в это время, наблюдая за происходящим, сидел, «как на иголках», готовый уже выскочить и броситься на своего врага. Когда тот благополучно стал отходить от машины, бандит облегченно «выдохнул», но не преминул заметить:

- Он что сюда жить, что ли, перебирается?

Однако «БМВ М5» не трогалось с места, что совершенно определенно указывало на то, что машина его обязательно дождется. Нужно было только набраться терпения и ждать.

В этот раз Корнилов пробыл за воротами части не более пятнадцати минут. Он вышел на улицу размашистым шагом и направился к своему автомобилю. Как и много лет назад, когда братья Туркаевы уничтожали предыдущего любовника Ветровой-Вернер, на улице поднялся жуткий ветер, закручивающий вихри. Все вокруг погрузилось в непроглядный мрак. Свистящие звуки и сильное движение воздуха создавали впечатление, что тысячи демонов вырвались из преисподней, и наслаждаясь свободой, собираются устроить светопреставление.

Генерал сел в пассажирское кресло, и как только за ним захлопнулась дверь, машина тронулась. Едва ли она смогла проехать более ста метров. Как и полагается, ровно через четыре секунды, прогремел взрыв, приглушенный порывами ветра. Автомобиль подбросило в воздух, перевернуло, и когда ослабла взрывная волна, вернуло назад на дорогу, заставив несколько раз перевернуться, пока груда искореженного металла не оказалась далеко за обочиной.

В этот же момент тронулась со своего места и машина Туркаева. Проезжая мимо она снизила скорость, и убийца убедился, что внутри салона догорают два изуродованных человеческих тела. Выжить в такой ситуации вряд ли бы кому посчастливилось. Так случилось и в этом случае: трагически погиб очередной человек, пытавшийся связать свою судьбу с Ветровой Екатериной Сергеевной.

Глава 34. Машина скорой помощи

Ровно через два дня я прибыл в столицу нашей родины – Москву. Я уже знал, что накануне было произведено покушение на Корнилова, в ходе которого, и он, и его водитель, скончались. Одну часть своего задания: «установить лиц, покушавшихся на Вернер», я уже выполнил. Для меня было совершено очевидно, что это дело рук бандита Туркаева. Скорее всего тот действовал не один, завербовав себе сообщников.

Была еще одна часть задания: «обеспечить безопасность Вернер». Это представлялось мне наиболее трудной задачей. Как правильно предположил преступник, после смерти генерала, все на чем он акцентировал свое внимание стало не актуальным. Уже на следующий день было принято решение перевести больную назад в институт Склифосовского.

Я торопился, зная, что в нашем ведомстве поступят именно так. Взяв такси я немедленно отправился в воинскую часть, где она содержалась. Там я выяснил, что опоздал буквально на пятнадцать минут. Ее уже увезли на реанимационной машине, приписанной к НИИ скорой и неотложной помощи. Предполагая недоброе, я сразу же отправился следом, намереваясь непременно опередить преступника.

Он же тем временем, также не сидел без дела. Завершив удачно еще одно свое «грязное дело», главарь собрал на следующий день всех членов своей банды, за исключением «Хакера». Тот отказался от своей доли награбленного, и его решили оставить в покое, да и принимая во внимание его комплекцию, помощник из него в делах, где требовалась физическая сила, был неважный. Так вот: начиная уже практически с утра, возле воинской части, где помещалась Вернер, «дежурила» машина, где находились в полном составе члены преступной группировки. Глеб планировал: рассчитаться с Ветровой, выехать в место сохранения денег, забрать их и двигаться в сторону границы.

На этот раз ждать им пришлось недолго. К одиннадцати часам дня к воротам подъехала спецмашина скорой помощи. Почти сразу же к ней вынесли привязанную к носилкам женщину. Нетрудно догадаться, что это была именно та, ради которой собралась эта «честная» компания.

Как только больную поместили в салон, и «скорая» начала движение, Туркаев распорядился:

- «Быстрый» следуй за ней, но пока не приближайся, выедем на трассу, там получишь дополнительные инструкции.

Водитель ничего не ответил, а с точностью выполнил указание. Когда они оказались на двух-полосной дороге, и до Москвы оставалось не более двух километров, главарь с «горящими» от возбуждения глазами, приказал:

- Все начинаем действовать. Сближайся со скорой.

Геннадий добавил газ, и машины почти сразу же поравнялись. Глеб вытянул из пассажирского окна руку, в которой находилось самодельное взрывное устройство с таймером. Он был уже запущен на две минуты. Кроме секундомера по отсчету времени, конструкция включала в себя достаточно мощный магнит. Главарь прикрепил всю эту систему на заднюю дверь скорой помощи ипрокричал:

- Теперь давай жми. Нужно оторваться вперед, а то как бы нам не оказаться в эпицентре взрыва.

Быстров еще сильнее углубил педаль акселератора. Автомашина была хорошая – немецкая, поэтому почти мгновенно вырвалась вперед, постепенно удаляясь от опасной передвижной установки.

Когда между ними было уже сто пятьдесят метров, произошла детонация заряда. Реанимационную машину подбросило в воздух, одновременно разбрасывая по сторонам задние двери. Наблюдая за происходящим, Туркаев вдруг увидел, как из салона в момент взрыва вылетело что-то похожее на носилки. Вне себя от ярости, почуяв неладное, он бешено заорал:

- Немедленно разворачивай. Я хочу видеть ее труп.

Действительно в тот момент, когда ударная волна, оказывала свое воздействие на корпус медицинского транспортного средства, она подвигая его вперед и вверх, придавая ему дополнительное ускорение, по инерции, как-бы оставляла на месте носилки с больной женщиной. За счет удаления препятствия, в виде задних дверей, этот закон физики лишний раз доказал свое безоговорочное существование, разделив взрывающуюся машину, и находившуюся в ней пациентку.

Однако воспламенение реагентов оказало свое негативное действие и на тело Екатерины. Она получила сильный ожог лица и верхней части туловища с левой стороны. Болевой шок и сильнейшая встряска вернули ее в сознание. Разложенные в верхнее положение носилки, к которым с помощью ремней крепилось ее тело, приземлились довольно удачно, и на своих колесиках, покатились назад, навстречу движущемуся транспорту.

Я также стал свидетелем этого происшествия, но находился в этот момент чуть дальше преступной группы, примерно в семистах метрах. Однако им, для того чтобы развернуться, пришлось потратить довольно значительное время, и двигаться назад навстречу движения. Я же дал таксисту распоряжение мчаться, как можно быстрее, и для наглядности, чтобы избежать лишних ненужных рассуждений, поднес к его физиономии мой любимый «Тульский Токарев», что вместе с тем, что наше движение происходило по ходу, способствовало одновременному появлению в эпицентре событий всех заинтересованных лиц.

Помня, как братья Туркаевы помогли провалу моей американской операции, я непременно намеревался хоть одному из них, но спутать все карты. Для меня это было делом профессионального самолюбия. Ветрова Катя, также принимавшая в том деле не менее активное участие, в настоящий момент интересовала меня только потому, что являлась объектом очередного задания, от успеха выполнения которого, зависело торжество справедливости над бандитами. Хотя если уж быть до конца откровенным, где-то в глубине моего сердца засело непреодолимое чувство, влекущее меня к этой девушке, и заставляющее приложить все свои силы только для того, чтобы она осталась жива.

Вот поэтому, когда вдалеке прозвучал взрыв, в моей груди, как будто что-то оборвалось. Я даже не смог надеяться, что успею к живой «Катеньке», однако долгие годы практики и тренировок приучили меня не «терять голову». Зная, на примере Корнилова, как Глеб работает со взрывчатками, я не давал девушке ни единого шанса.

Каково же было мое изумление, когда приблизившись к месту происшествия, я увидел, что навстречу нам катятся носилки, а на них лежит живая Екатерина. Прикрепленная, к такому необычному средству передвижения, она приподняла голову, и с недоумением оглядывалась по сторонам.

Когда носилки поравнялись с нашей машиной, я велел таксисту остановиться, заглушить двигатель и передать мне ключи. Самому же, если он только желает продолжить свой дальнейший путь именно в этом транспорте, я посоветовал пересесть на заднее сиденье. Чтобы исключить возникновение в его голове каких-либо возражений, я аккуратно приставил к его виску пистолет и снял его с предохранителя. Такие нестандартные методы, доведения истины, очевидно показались водителю весьма убедительными, потому что он не замедлил исполнить все, что от него требовалось.

Получилось так, что раздвижной паланкин, в то самое время, когда я в очередной раз знакомил своего провожатого с моим оружием, прокатился мимо моей двери на расстоянии не превышающим тридцати сантиметров. Одной рукой удерживая пистолет, и направляя его в голову понятливого собеседника, другой я ухватился за поручни носилок. В этот момент наши с Катенькой глаза встретились. Они совершенно не выражали никакого удивления, единственное, что я смог в них «прочитать» - это невыразимые страдания, и мольбу о помощи.

Для меня, который так желал, хоть на миг, оказаться рядом с этой женщиной, подобное обстоятельство было, как команда к началу действия. Кроме того, как бы предчувствуя подобные события, в этот раз, вопреки всем установленным правилам, я не стал уничтожать шифровку, где ясно значилось: «Необходимо с максимальной эффективностью обеспечить охрану Вернер Екатерины Сергеевны». Поэтому та конъюнктура, что эта женщина никому стала не интересна, не отменяла поставленного мне руководством официального задания.

Когда автомашина «такси» остановилась, я, продолжая удерживать «качели» одной рукой, другой приоткрыл дверь. Шофер в это время уже пересаживался на задние сиденья. Я же выскочил наружу, и, увидев группу Туркаева, которая вся в полном составе вышла из своего авто, и прячась за дверями, изготовилась к стрельбе, неимоверным движением завел носилки с девушкой за машину, спрятав за высоким багажником. Сам же, уже с извлеченным оружием, спрятавшись за пассажирской передней дверью, приготовился вести огонь.

Это было как раз вовремя, потому что бандиты открыли беспорядочную стрельбу. Расстояние между нами было не менее пятидесяти метров, но я, если вы помните, прошел в свое время снайперскую школу, поэтому спокойно прицелившись, выстрелил только один раз, после чего залпы с той стороны прекратились, так-как преступники, увидев результат, посчитали совершенно необходимым укрыться за металлическими заграждениями своего автомобиля и не высовываться.

Пуля, выпущенная из «Тульского Токарева» поразила Гриднева Иннокентия Петровича в голову, навсегда лишив его права свободно передвигаться по нашей грешной земле. Другие его сообщники, весьма благоразумно рассудили, что при подобной меткости, их шансы остаться невредимыми практически сводятся к нулю. Поэтому, даже Туркаев, посылая в мой адрес выразительные проклятья, посчитал, что из сложившегося положения будет самым приемлемым выходом, сесть в свою машину и ретироваться подальше от места происшествия, тем более уже слышались милицейские сирены. Сколько же ненависти смог я разглядеть в его взгляде, пока их автомобиль, до разворота, двигался задним ходом. Перед своим позорным бегством, очевидно для того, чтобы не вышли на подельников, бандиты затащили труп «Грини» в салон своей автомашины.

Встреча с сотрудниками правоохранительных органов также не входила и в мои планы. Мгновенно я принял решение: отвязал Екатерину от носилок, перетащил ее измученное и изуродованное тело в салон такси, усадил сзади вместе с водителем, и сев за руль, направился в сторону противоположную той, куда отправились бандиты, то есть на удаление от Москвы.

Это было своего рода военной хитростью. Достигнув ближайшего города, я купил противоожоговую пену, и обезболивающие уколы со снотворным эффектом. Наняв очередное такси, я погрузил в него девушку и отпустил первого таксиста, машина которого и так пострадала в ходе перестрелки. Далее я начал осматривать новые раны Екатерины. Левая сторона ее лица и та же часть тела были изуродованы безвозвратно. Обработав их приобретенным лекарством, я вколол девушке двойную дозу снотворного. Далее мы уже в более спокойной обстановке выдвинулись в направлении столицы.

В Москве у меня была «явочная» квартира, про которую не знало даже мое руководство. Туда мы и прибыли вместе с уже давно заснувшей, вероятно впервые за последнее время, естественным сном Екатериной.

Глава 35. Бегство за границу

На следующий день, сделав Екатерине очередной обезболивающий укол, и убедившись, что она спит, я отправился в главное управление с докладом. Там я зашел к своему непосредственному начальнику, курирующему Московскую агентуру. Им являлся: Герасимов Сергей Викторович – статный представительный мужчина в звании полковника. Его возраст равнялся сорока четырех летней отметке. Стройная, крепко сложенная, фигура атлетического типа, при высоком росте, составляющем сто восемьдесят пять сантиметров, выдавала в нем человека, отказывающего себе в ненужных излишествах. Его красивое овальное лицо было украшено «яркими» серо-зелеными глазами и пышными черными усами. Оно выражало необыкновенный ум, напористость и сосредоточенность. Русые волосы офицера были коротко острижены и уложены в аккуратную прическу. Вся его одежда включала в себя только предметы форменного обмундирования. По такому его облику нетрудно было догадаться, что этот человек беззаветно предан своему делу, и совершенно не представляет себя на другом месте.

- А, Бестужев, - медленно произнес он без малейшего удивления, и ехидно улыбаясь добавил. - Всех ли сусликов Бурятии посчитал?

- Здравия желаю, товарищ полковник. Нет, всех не успел, - отвечал я совершенно серьезно, - получил новое задание, - и предъявляя документ, продолжил, - вот шифровка.

- Но это же грубейшее нарушение режима секретности, - выражая неподдельное удивление, поперхнувшись, проговорил Сергей Викторович, - все кодированные задания, по прочтении, должны уничтожаться – это же аксиома.

- Я знаю, - продолжал я настойчиво «гнуть свою линию, - но в этот раз поставленная задача несколько необычна. Мне тут не все понятно. Поэтому я и взял на себя смелость сохранить «бумагу», чтобы подтвердить свои полномочия.

- А что конкретно тебя не устраивает? - начал раздражаться руководитель.

- Здесь указано, что я должен обеспечивать охрану Вернер Екатерины Сергеевны.

- Правильно. Я сам составлял это послание и хорошо помню, что в нем написано. Так что тебе тут не ясно?

- Но я вроде профессиональный агент по внедрению в преступные группировки, а не телохранитель.

Все это я говорил конечно же не потому, что хотел избавиться от такого не свойственного моим обязанностям поручения. Просто я понимал, что после смерти Корнилова, жизнь девушки уже не будет представлять такой уж большой ценности, и мне требовалось продублировать задание на официальном уровне, чтобы, кроме всего прочего, иметь возможность пользоваться в этих целях бюджетными деньгами. Своих накоплений у меня не было, а без денежных средств бороться с преступностью довольно сложно. Именно поэтому я и отправился в тот день в управление.

Однако Герасимов на мое, такое правильное, замечание гневно произнес:

- А это тоже своего рода внедрение. Узнаешь, кто за ней «охотится» выйдешь на преступников. Тем более существует вероятность, что именно они совершили хищение почти полутора миллиардов долларов из Центрального хранилища Банка России. В нашей службе такие мероприятия называются, если конечно ты помнишь: «ловля на живца». Так что иди исполняй.

- Но я уже знаю имя главаря банды – это Глеб Игоревич Туркаев

- И где он живет?

- Этого пока выяснить не удалось.

- Вот когда выяснишь, тогда и доложишь, а сейчас все – иди работай. Шифровку отдай мне, я сам ее уничтожу, а то что-то на тебя мало надежды стало.

Получив необходимые инструкции, я отправился на квартиру, где Катя уже пришла в себя и пребывала в абсолютном неведении относительно своего местоположения. По пути я заехал к уже знакомому нам доктору, оказывающему медицинские услуги, не распространяясь о причинах, приведших к образованию «заболеваний». Вежливо, поигрывая «Тульским Токаревым», я уговорил его, взять все необходимое для лечения ожогов, и проехать со мной. Интуитивно я предположил, что раз молодая женщина начала приходить в себя, то это значит, что внутричерепная гематома у нее начинает рассасываться.

Когда мы с врачом вошли, Вернер уже не спала. Вначале она испуганно дернулась, но потом видимо что-то вспомнив, немного успокоилась и спросила:

- Где я?

- У меня на квартире, - просто отвечал я, широко улыбаясь, чтобы вызвать к себе расположение своей гостьи. - Тебя вчера в очередной раз пытались убить, и те кто жаждет это сделать, еще живы и на свободе, так что выбор у тебя не велик, либо терпеть мое, возможно неприятное тебе, общество, и проходить лечение в кустарных условиях, либо отправляться в больницу и стать, в очередной раз, легкой мишенью для своих врагов.

- А это кто? – кивая на моего спутника, поинтересовалась Екатерина.

- Врач. Он тебя осмотрит и попытается облегчить твои страдания.

- Хорошо, - проворчала женщина, предоставляя свое тело для осмотра.

Как уже известно, доктор был довольно несловоохотливым человеком. Закончив осмотр, и проведя необходимые процедуры, он приложив повязки, произнес только по делу:

- Кожа лица и верхней части туловища испорчена безвозвратно, думаю ни один пластический хирург не возьмется это исправить. Вот мазь и перекись водорода для отмыкания бинтов. Необходимо менять повязку каждый день. А в этих ампулах содержится хорошее обезболивающее, колоть его нужно, только когда боль станет нестерпимой.

Поблагодарив целителя двумя стодолларовыми купюрами, я проводил его из квартиры. Прекрасно понимая, что после его посещения, наше место пребывания уже не было тайной, я стал размышлять: «Где же нам еще можно укрыться?» Где бы мы не находились в России, Туркаев с его деньгами и связями в преступном мире, рано или поздно все равно нас найдет. Нужно было «бежать» за границу. Поэтому я сразу же стал готовиться к отъезду.

Такие мои размышления были вполне обоснованы. Вечером того же дня Глеб посетил доктора. Последний не был в достаточной мере отягощен клятвой Гиппократа и, за небольшое вознаграждение (в пятьсот долларов), охотно рассказал, как можно разыскать девушку с ожогами на лице и теле.

Главарь, собрав всех оставшихся в живых членов своей банды, отправился по указанному врачом адресу. Квартира находилась на третьем этаже. Установив принадлежащие ей окна, бандит бросил в них две гранаты. Когда прогремели взрывы, он, в составе своей «команды» забежал в подъезд и поднялся на нужную площадку. Дверь вышибло ударной волной, образов беспрепятственный вход в помещение. Какого же было разочарование преступников, когда они обследовав все метр за метром, обнаружили, что человеческих тел там нет. Для них это дело становилось все тяжелее и опаснее.

- Ладно, - зло прошептал Туркаев, - так глядишь скоро нас здесь накроют. Надо «линять» за «бугор», а там, когда обоснуемся, через «братков» все равно установим, где эти «твари» находятся, а уже потом спокойно вернемся и покончим с ними.

И в этот раз предчувствия не обманули меня. За час до их прихода я, полностью подготовившись, помог Катеньке спуститься вниз в ожидавшую нас машину-такси. На ней мы проследовали на частный аэродром, где наняли маломестный самолет, для не совсем легальной переброски нас в Германию. Не стоит говорить, что находясь утром в у своего руководства, я смог сделать себе визу. Но у Вернер не было с собой документов, а заниматься их поиском было довольно проблематично и на это требовалось дополнительное время, что само по себе могло привести к трагическим последствиям. Поэтому ее я решил провести в контейнере для перевозки замороженных омаров.

Перелет прошел благополучно. Германия нас встретила весьма дружелюбно. Мой груз, имеющий двойное дно, где в верхней части действительно находились ракообразные, с приложением к ним десяти стодолларовых ассигнаций, ни у кого на таможне не вызвал никаких подозрений. Я же, заверив досматривавших меня сотрудников, что собираюсь продать их в какой-нибудь ресторан, нанял грузовое такси, и чуть не доезжая до города Вюнсдорф, попросил шофера остановиться. Тот, получив свои деньги, не стал вдаваться в расспросы, помог мне выгрузить оцинкованный контейнер и отправился восвояси.

Екатерина стойко перенесла все путешествие, но я понимал, что ей необходимо принимать лекарства и делать перевязку, поэтому, освободив ее из убежища, мы сошли с дороги в лес, где я сделал все необходимые медицинские мероприятия. Закончив я произнес:

- Ты оставайся здесь и никуда не трогайся с этого места. Я же пойду в город узнаю, где можно снять какое-нибудь жилье. Тебе на виду появляться не следует. Бандиты будут искать мужчину в сопровождении женщины с перевязанным лицом, поэтому я думаю будет правильным, если мы не будем лишний раз привлекать к себе внимания.

- Хорошо, - чуть слышно ответила измученная девушка, - возьми мне попить чего-нибудь сладенького.

- Думаю эта просьба вполне выполнима.

Закончив эту такую короткую беседу, я отправился искать, где мы временно обоснуемся.

Мне повезло найти прекрасный загородный двухэтажный домик, расположенный в окружающем его лесном массиве, на расстоянии четырех километров от города. Он был не очень внушительных размеров, примерно двадцать метров в длину и пятнадцать в ширину. При входе попадаешь в большую гостиную, смежную с кухней и кладовой. В дальнем конце существовала деревянная лестница, ведущая на второй этаж, где располагались три спальные комнаты и туалет. Под лестницей имелась еще одна дверь, ведущая в подвальные помещения, оборудованные под гараж, где находилась старенькая, но еще пригодная к использованию автомашина. Ворота были установлены таким образом, что выходили на заднюю часть здания, были не заметны со стороны фасадной части и находились ниже видимой спереди части фундамента строения. Там же была скрытая от основного входа дорога, огибающая небольшой пригорок, на котором был построен дом, и углубляющаяся в лес, где пересекалась с основной проезжей частью.

Жилище мне очень понравилось, ничего более пригодного для безопасного и тайного существования нельзя было и придумать. Тем более, что природа и свежий воздух, по моему мнению, здоровью измотанной молодой женщины, пойдут только на пользу.

Глава 36. Бандиты планируют, как вывести деньги за границу

В то время, пока мы таким необычным образом покидали пределы своей любимой Родины, оставшиеся в России бандиты, после очередной неудачи по ликвидации Ветровой, держали совет на своей съемной квартире.

- Девка пришла в себя, - начал свою речь Туркаев, - значит она теперь всем рассказывает, кто на нее покушался, и меня скорее всего уже ищут. Нам надо каким-то образом «свалить» за «кордон». Кто желает по этому поводу высказаться.

- Если ты уже в розыске, то как нам тогда в этом случае передвигаться? – высказал совершенно справедливое замечание Горелов, - Нас схватят на первом же посту.

- Совершенно верно, - утвердительно оценил вопрос своего сообщника главарь, - тем более разъезжать по стране с такой кучей деньжищ отнюдь не безопасно. Скажу проще: в «Питере» у меня есть отличный знакомый и одновременно преданный мне человек. У него имеется своя яхта. Я уверен, что он не откажет своему старому приятелю и поможет нам переправиться в Германию, где на побережье Балтийского моря после смерти моего брата, теперь уже в моей собственности, осталась отличная вилла. Если кто не знает, мой близнец Олег раньше заведовал автосервисом в городе Санкт-Петербург, а машины приобретал в основном немецкие. В связи с этим ему часто приходилось ездить в ту страну. Посещать же, довольно часто, чужбину и не иметь там своего дома, по его мнению, было верхом неприличия, поэтому он и купил шикарный загородный дом. На этом экскурс в история разрешите считать законченным, вернемся к нашим «баранам» и подумаем все вместе: как нам переправить деньги из Московской области в северную столицу?

- Можно ехать ночью, - попробовал предложить Быстров, - мы спрятали свою добычу в ста километрах в сторону «Питера», так что нам нужно проехать чуть более пятисот километров. На это у нас уйдет часов пять-шесть.

- Можно конечно рискнуть, - сморщив лицо, произнес предводитель, - но не забывайте, что с момента ограбления прошло не так уж много времени, поэтому я думаю, что посты усилены, а «менты» дежурят даже ночью, ведь пропало не десять тысяч долларов и даже не полмиллиона, а «как ни крути» без малого полтора миллиарда. Так что я думаю – вся милиция сейчас роет землю в поисках этих денег. Еще предложения есть?

- Может нанять самолет? – неуверенно выразил свою мысль Горелов, - в воздухе ведь нас никто не остановит и не досмотрит. Спокойно долетим до места перегрузим деньги и отправимся в счастливое плавание.

- Этот вариант я тоже продумывал, - категорично заметил Туркаев, - но и он нам не подходит. Во-первых, где вы собираетесь сажать самолет в лесу?

Александр неуверенно пожал плечами, понимая, что его идея оказалась совсем неудачной.

- Во-вторых: как и где вы собираетесь приземляться и осуществлять разгрузочно-погрузочные мероприятия? – и внимательно посмотрев на «соратников» добавил, - К тебе вопрос «Горелый».

- Если честно я не знаю, - смущено пролепетал бывший любовник Ветровой, - я просто подумал…

- Подумал? – разразившись громким смехом, проговорил предводитель, - Прежде чем высказывать свои бредовые идеи, сначала как следует поразмыслите, каким образом вы собираетесь их осуществлять. Ну что, еще мысли есть, или мы так и застрянем здесь с такой кучей деньжищ не смея их тратить? Денежки, что я прихватил у живучей девки скоро закончатся, и что в этом случае мы будем делать дальше?

Все члены банды понурясь молчали. Никто из них больше не смел высказывать никаких предположений, потому что их просто не было. Туркаев же, хитро улыбаясь, продолжал:

- А почему никто из вас не предложил водный путь?

- Водный? – вытаращив глаза, хором переспросили компаньоны.

- Да водный, - видя, что произвел впечатление своим высказыванием, как мартовский кот, расплылся от удовольствия Глеб, - ведь это самый, что ни на есть безопасный маршрут. Ни тебе постов ГАИ, ни проверок документов, ни осмотров груза, плыви себе спокойно, да ни о чем не думай.

- Как это так? - не смог скрыть радостного изумления Геннадий, - Как же мы из Москвы сможем по воде попасть в «Питер»?

- Я сейчас это объясню, - сделав задумчивым лицо, провозгласил главарь, - пока меня занимает другое.

- Можно ли поинтересоваться, что именно? - вставил свое слово Горелов.

- Можно конечно, - было довольно сухим ответом. – Так вот, все мы здесь признали, что я уже нахожусь в розыске. Ведь так?

- Да! – хором ответили компаньоны.

- А это значит, что если я буду передвигаться по нашей любимой Родине, то рано или поздно стану объектом внимания наших доблестных «ментов». Так?

- Совершено верно, - не понимая к чему он клонит, соглашались бандиты.

- А раз так, - переходя на заговорщицкий полушепот, произнес Туркаев, - значит мне «рисоваться» на улицах нельзя.

- Правильно, - подтвердил Быстров.

- Но как вы сами, наверное, понимаете, - с довольной улыбкой от своей гениальности продолжал Глеб, - погрузку денег на катер удобнее всего было бы осуществлять в непосредственной близости от места их «схрона». Или может я ошибаюсь?

- Нет, это было бы просто великолепно, - начиная понимать к чему клонит предводитель, воскликнул Александр.

- Получается кому-то, но только не мне, надо ехать в «Питер» с посланием к моему знакомому. Так?

- Несомненно, - хором ответили соучастники.

- Тогда, если позволите, я выскажу свои соображения по этому поводу? - произнес главный бандит и принялся ждать, что ему ответят.

Ответ последовал незамедлительно. Тот и другой на перебой заголосили:

- Да, да, конечно, давай!

И Туркаев продолжил:

- «Горелый» - без обид, но после истории с больницей я тебе не очень доверяю, так что ехать с посланием в «Петроград» придется тебе - «Быстрый». Ты как согласен?

Александру от слов Глеба стало не по себе, он смущенно опустил глаза, думая про себя: «Уж не знает ли он чего?» Быстров же с готовностью ответил:

- «Говно вопрос» - конечно еду. Это же общее дело – чего тут пасовать?

- Вот и отлично, - обрадовался главарь, что все складывалось так, как он и предполагал, - значит первую часть нашего «собрания» прошу считать закрытой, переходим ко второй.

- А что будет еще и вторая? – поинтересовался Горелов.

- Ну вам же наверное интересно, как мы из места, где хранятся деньги по воде, без пересадок напрямую попадем в Германию?

- Конечно интересно! – хором подтвердили сообщники.

- Тогда слушайте, - и Туркаев невероятно довольный собой принялся посвящать друзей в свой план. – Мы будем поступать следующим образом. Здесь неподалеку – в двух километрах – располагается – толи речушка, толи часть Московского водоканала, соединяющаяся с рекой «Волгой». Пока Быстров организует прибытие катера, мы с тобой «Горелый», разумеется по очереди, будем возить на тележке коробки с деньгами к этому водоему. Из расчета: один возит, другой охраняет. На берегу есть небольшой грот. Его мы с братом обнаружили, еще тогда, когда только купили бывшую военную базу и осматривали вокруг окрестности. Туда мы и сложим наше богатство, после чего останемся ожидать прибытия яхты. Конечно, добираясь до «Питера», нам придется сделать довольно большой крюк, но, как я уже сказал, это самый приемлемый безопасный путь.

- А какой именно крюк? – посчитал нужным поинтересоваться Горелов.

- Наш путь будет проходить по следующему маршруту: «выходим на «Волгу», дальше минуя Углич, Горицы и Вытегру, попадаем в Мандроги, и вот наконец Санкт-Петербург, где останавливаться и любоваться красотами мы не будем, а сразу же проследуем за «кордон», к месту назначения.

- Интересно, - прервал «докладчика» Быстров, - а по каким рекам будет проходить наш путь?

- Тебе это действительно хочется знать? – умиляясь своей «гениальности» произнес Туркаев.

- Конечно, - ответил Геннадий.

- Тогда слушай. Наш путь, по Московскому водоканалу, возле которого мы складируем деньги пройдет до пересечения с «Волгой», дальше до «Рыбинского водохранилища», соединяющегося с «Белым озером» рекой Шексной. Из «Белого озера» по реке «Ковжа», через «Мариинский канал», реку «Вытегра» и «Онежский канал», попадем в «Онежское озеро». Далее нас встретят река «Свирь», «Ладожское озеро» и наконец «Нева», впадающая, как наверное всем известно в «Невскую губу» «Финского залива» «Балтийского моря». Всем ли теперь понятно, как по воде попасть из Москвы в Санкт-Петербург?

- Да! – хором ответили сообщники.

- Тогда познавательную часть разрешите считать законченной, переходим к технической стороне вопроса. То есть начинаем действовать. Мы с «Горелым» дожидаемся ночи и отправляемся в место «схрона», а ты «Быстрый» можешь прямо сейчас отправляться в «Питер». Найдешь там Свиридова Евгения Петровича, он скорее всего будет в порту на своей яхте, последнее время он с ней не расстается, практически перебрался туда жить. Скажешь ему, что от меня, передашь горячий привет и пожелание оказать мне неоценимую помощь. Весь путь до Москвы ему известен, он уже не раз по нему «хаживал», так что, как нас найти, ему объяснять не придется. Вот держи маячок, когда будете приближаться у меня запиликает специальное устройство, и я выйду вас встретить, так что не разминемся.

После этих слов, вручив Быстрову записку и деньги на текущие расходы, Туркаев, напутствовав посыльного, что услуга яхтсмена будет непременно оплачена, отправил его выполнять самую ответственную часть их плана.

Глава 37. Во время переноса денег

Стараясь заслужить полное доверие своего предводителя, Геннадий не замедлил исполнить возложенное на него поручение. Отправившись на Ленинградский вокзал, он купил билет на ближайший рейс и благополучно совершив посадку выехал в Санкт-Петербург.

Прибыв на место, посыльный сразу же отправился в Петроградский район, где возле «Бычьего» острова Свиридов швартовал свою яхту. Для того, чтобы попасть на борт, Быстрову пришлось нанимать прогулочную лодку. Приблизившись с судну, чтобы привлечь к себе внимание, он не сколько раз рукояткой пистолета постучал по обшивке.

На такой, несколько необычный стук, через несколько минут на палубу вышел владелец, который, чтобы показать, кто он есть, и вызвать к себе уважение, в грубой форме спросил:

- Чо надо?

Это был человек сорока восьми летнего возраста, довольно некрепкого худощавого телосложения, ростом чуть ниже среднего, достигая в высоту лишь ста шестидесяти восьми сантиметров. По первому впечатлению можно было предположить, что ранее ему пришлось пройти через многочисленные трудности и испытания. Свидетельства этого отчетливо запечатлелись на его лице. «Изъеденное» морщинами, с удлиненными продолговатыми, «врезавшимися» ямочками на щеках, гневно «стреляющее» коричневыми глазами, оно являло человека закаленного выносливого, но которого при этом «не обошли» болезни. Его практически седая голова только усиливала первичное ощущение. Одежда включала в себя серый свитер с красно-синим орнаментом и удобные матерчатые брюки-клеш.

Быстрову в принципе было «наплевать» на то, как себя чувствует этот человек, как и на то, что он не рад его видеть, ему необходимо было, любыми средствами, выполнить свою задачу, поэтому он вежливо спросил:

- Мне бы господина Свиридова?

- Я Свиридов. Чо надо?

- Я к Вам от Туркаева Глеба, с поручением.

- От Туркаева? – сразу же смягчаясь, пролепетал яхтсмен, одновременно сбрасывая вниз веревочную лестницу, - Так бы сразу и сказал. Поднимайся на борт.

Когда Быстров оказался на палубе, Евгений Петрович провел его в каюту, налил выпить и сразу же пустился в расспросы:

- Так что же понадобилось от меня Глебу? Я про него столько лет не слышал. А ведь когда-то с ним, а в основном с его братом, мы эх и повеселились. Это именно через них я достиг всего чего сейчас имею, а это достаточно солидное состояние. Я теперь уважаемый солидный человек, а ведь не поверишь раньше был бандит. А он что все разбойничает?

- Вот как раз за этим я сюда и приехал, - сказал Геннадий, передавая рекомендательное послание.

Владелец яхты быстро «пробежал» его глазами, и когда он закончил, порученец продолжил:

- Глеб попал в неприятную историю и находится в розыске. Ему необходимо «свалить» за границу. Он бы конечно мог это сделать без Вашей помощи, но при нем находится очень объемный груз, оставлять который в России ему бы очень не хотелось. Так что, «как ни крути», без Вашей помощи ему никак не обойтись. За Вашу услугу его благодарность будет безграничной, но в пределах разумного конечно.

- Что ж буду очень рад оказать ему любое содействие, - услужливо произнес Свиридов, улыбаясь последней фразе, - для этого человека я готов практически на все. Когда нужно выдвигаться?

- Чем быстрее тем лучше, - проговорил Быстров, - они уже ждут нас на берегу в небольшом гроте.

- Тогда не будем терять времени и отправляемся немедленно, - заключил яхтсмен, и отправился запускать двигатель.

Так посланец совершенно четко выполнил свою часть общего плана. Туркаев же и Горелов, запасшись на неделю провизией, в ночь того же дня когда убыл Геннадий, отправились в место хранения их сокровищ. Переждав до утра, они начали свою нелегкую работу. Тележка была небольшая такая, чтобы могла свободно огибать различные лесные препятствия. У нее были высокие борта, и в нее, за один раз, помещалось двадцать две коробки. За первый рейс они переправили двадцать семь коробок, пять Глеб нес в руках.

Расстояние оказалось немного большее, чем утверждал главарь – не два километра, а все четыре. Сообщники ясно поняли, что это мероприятие у них затянется. Однако отступать было поздно, и они активно продолжили начатое дело. Первым вызвался возить Туркаев.

- Сиди охраняй награбленное, - сказал он Горелову, - а я пока потаскаю.

Сделав три ходки, он изнемогая от усталости, и передавая напарнику тележку сказал:

- Все теперь твоя очередь. Начинай.

За дело принялся Александр, а Глеб расположился в гроте отдыхать. За день получалось делать от шести до семи рейсов. Так, поочередно меняясь, они трудились три дня. Уже ближе к вечеру, когда главарь убыл за очередной партией, а «Горелый» остался на дежурстве возле коробок с деньгами, на берег явились подвыпившие охотники. Приехали они на везде проходимом уазике и остановились недалеко от места, где прятались сокровища и их охранник. Их было трое.

Вновь прибывшие вели себя довольно шумно, развязно и весело. Они развели костер и принялись раскладываться, собираясь устроить здесь ночлег. Горелов сидел в пещерке – не жив, ни мертв. Вдруг, один из губителей животного мира пошел по направлению к гроту. По пути он расстегивал защитного цвета куртку и ослаблял брюки. Было очевидно, что он собирается справить свою нужду.

На улице было уже достаточно темно, поэтому зайдя внутрь, он не сразу смог приглядеться и обнаружить еще чье-то присутствие. Спустив штаны, и устраиваясь в полу приседе, он вдруг почувствовал, что находится в нише не один. Включив фонарь, и увидев перед собой незнакомого вооруженного пистолетом человека, в окружении многочисленных коробок. От неожиданности он громко закричал:

- Эй «братва» на помощь, здесь убивают.

Услышав подобные крики своего товарища, двое других, одетых в такую же, как и у первого, пятнистую форму, вооружившись карабинами, приведя их в боевое положение, и взяв на изготовку, ворвались в помещение пещеры. Грубо крича, и «брызгая слюнями», они наперебой требовали:

- Бросай, уродец, свой «пугач». Одно неловкое движение, и мы в тебе дырок «по наколотим»!

- Сами бросайте, - чувствуя сильную дрожь в коленях, неуверенно проговорил Горелов, - я вас сюда не звал.

Находящиеся под воздействием спиртного, не чувствующие страха охотники защелкали затворами, показывая решительность своих намерений:

- Бросай, гадина, не то смерть тебе!

- Хорошо, хорошо, - сдаваясь, и опуская на землю свое оружие, произнес Александр. Он понимал, что если будет упорствовать, то покинет этот прекрасный мир довольно глупо, и сразу же добавил, - Вы только не нервничайте.

Вышедший, в этот момент, из леса Туркаев увидел наверху склона, ведущего к реке незнакомый автомобиль, и почуял неладное. Между лесным массивом и берегом было чуть менее семисот метров. Бросив тележку с денежными коробками, он пригибая голову, бросился бежать к складу с богатством. С таким трудом добытое, оно не могло перейти ни к кому, кто бы это ни был. Когда Глеб приблизился к гроту, он сбавил свой бег и приближался к нему уже на «полусогнутых».

Предварительно, обнажив оружие, и осторожно заглянув в нишу, он увидел, что один, незнакомый ему человек, одетый в военную форму, держит на прицеле «Горелого», а двое других взяли в руки две коробки и приготовились их разорвать, чтобы посмотреть, что внутри, хотя по перетянутым белым бумажным полоскам с надписями и так было ясно, что американские деньги. Кровь «закипела» в жилах у бандита. Глаза широко округлились, приняв бешенное выражение. Движимый только одной целью: сохранить свое богатство, практически ничего не соображая, на подсознательном уровне, он ворвался в пещеру «как ураган», ни слова не говоря, следуя быстрым шагом, с вытянутой вперед рукой, удерживающей пистолет.

Первым выстрелом был поражен незнакомец, стоящий к нему спиной и удерживающий на прицеле своего карабина «Горелого». Двое других даже не успели сообразить, что произошло, как поочередно приняли в свои головы отлитые свинцом пули. В порыве гнева, он хотел застелить и напарника, предъявив ему халатность:

- Тебя зачем здесь оставили!? Для того чтобы ты профукал все наши деньги!? А как же «Быстрый», который сейчас в «Питере» готовит нам пути отхода, он что тоже останется ни с чем!? А Спиридонов – он думаешь бесплатно гонит сюда свою яхту!?

Потом немного отдышавшись и успокоившись, Глеб признал, что возможно в этой ситуации охранник не совсем был виноват. Справиться с тремя вооруженными людьми, в «лобовой атаке», одному достаточно тяжело. Для этого требуется эффект неожиданности, что и получилось, когда появился Туркаев. Горелов же, как было признано главарем, в этот момент отвлекал на себя внимание охотников.

Глава 38. Погрузка на яхту и выход в открытое море

Когда совсем стемнело, бандиты погрузили мертвые тела незадачливых грабителей в уазик, нашли на побережье самый крутой склон и спустили с него, под откос, машину. Погружаясь в воду, она постепенно скрылась из виду, унося с собой единственных свидетелей, видевших предметы их обогащения.

- А чего мы не оставили себе их транспорт? – когда все уже было кончено, озадачено спросил Горелов, - на нем было бы гораздо удобнее и быстрее перевозить деньги.

- Да. Только для этого, - резко отвечал Туркаев, - нам был пришлось загибать большой крюк и выезжать на трассу, где совсем не исключается встреча с сотрудниками Госавтоинспекции. Ведь по лесу машина не проедет, там и тележка-то, между деревьев, в некоторых местах протискивается с трудом. Так что таскай Саша, как и раньше, так труднее, но намного вернее.

И снова начались их поочередные смены по прокладыванию лесной тропинки. Делая за раз уже не по три, а по две ходки, они перетаскали практически все коробки. Оставалась небольшая часть, когда на шестой день их изнурительного труда, во время очередного рейса, Глеб услышал, как в кармане запиликало отслеживающее устройство. Это могло значить только одно: яхта приближалась.

Главарь заторопился, ведь если Свиридов проплывет мимо, то он прежде чем обнаружит свою ошибку, упустит слишком много драгоценного времени. Он вернулся как раз вовремя. Вдалеке показалось красивое белоснежное судно. Когда оно приблизилось, Туркаев поднялся на склон, и для привлечения внимания, помахал белой тряпкой.

Его сразу же заметили. Дежуривший на палубе Геннадий, заметив сигнал, доложил капитану, и яхта остановившись, «бросила якорь». С палубы спустилась шлюпка, и через несколько минут Быстров оказался в объятиях своих сообщников.

Остальную часть дня потратили на то, чтобы перевозить на лодке складированные в гроте коробки с деньгами. Прежде чем начать работать, Туркаев отдал Горелову распоряжение:

- Ты оставайся в пещере и на улицу не высовывайся, мы вдвоем все погрузим, - и уже обращаясь к Гене, указывая на Александра спросил, - Ты не говорил Свиридову, что у нас есть еще один член банды?

- Да, нет, - немного подумав, отвечал «Быстрый», - я что, дурак что ли? На тему нашего предприятия вообще разговоры не шли.

- Замечательно, - задумчиво произнес предводитель, и работы по «переброске» денег на катер пошли полным ходом.

Вечером, когда уже стемнело, все было закончено. Яхта была прогулочной, поэтому, кроме кают-компании на ней были еще только спальные помещения. В них-то и рассовали весь прибывший груз. По окончании Туркаев посчитал необходимым устроить небольшое совещание:

- Значит так, большая часть нашего добра уже здесь, но нужно еще дважды прогуляться до хранилища. Если пойдем с тобой вдвоем «Быстрый», то думаю двух раз нам хватит, и мы как раз со всем управимся. Ты Женя, как капитан судна, останешься здесь и будешь караулить наше добро. Хоть мы все и устали, но я считаю, что закончить следует прямо сейчас, и побыстрее «свалить» отсюда. Как вам мой план.

Всех вполне все устроило, при этом от внимания Глеба не ускользнул тот факт, что владелец суденышка как-то загадочно улыбнулся. Однако вдумываться в мимику бывшего «соратника» времени не было. Вместе с Геннадием, они спустились в шлюпку и поплыли в сторону берега. Там они вдвоем зашли в грот.

Свиридов, стоя на палубе, видел, как через несколько минут из пещерки вышли две фигуры, которые поднявшись на откос стали удаляться в сторону леса. Оказавшись наедине с огромнейшим богатством, он мучился страшными сомнениями. Необъяснимая всепоглощающая человеческая алчность стала сжигать его изнутри. За всю свою жизнь Евгений Петрович видел только многочисленные страдания и лишения. Ему стоило огромнейших трудов и нескольких сроков тюремного заключения, где он совершенно подорвал свое здоровье, сколотить небольшое состояние и осуществить свою мечту – купить яхту. Тут же, в один миг, он мог сделаться богатейшим человеком мира, и приобрести, не то что какую-то там яхту, а целый круизный лайнер.

Эти мысли все больше завладевали его мозгом. Через двадцать минут, когда маячившие вдалеке фигуры уже совсем скрылись из виду, его душевная борьба было окончена. Он прошел на капитанский мостик, и щелкнул стартером, заводя двигатель. В этот момент, за его спиной голос, от которого у Свиридова «похолодело» все внутри, произнес:

- Так я и знал, что ты не сможешь удержаться. Но это предательство, и ты свое слово сказал.

Владелец судна, словно был скован какой-то непонятной силой, и не мог даже обернуться. Он знал, что позади стоит Глеб Туркаев, и что пощады ему уже не будет.

Да это был именно он. Заподозрив такое гнусное поведение бывшего «коллеги» по преступной деятельности, главарь специальноутаил наличие в их банде еще одного члена. Когда они с Быстровым высадились на берег, он послал их за очередной партией груза, а сам вплавь вернулся к яхте. Вода была ужасно холодная, но, как говорят, дело того стоило. Стуча зубами, и чтобы совсем не переохладиться, энергично, стараясь не делать всплесков, под водой работая руками и ногами, бандит подплыл к нижней части обшивки, с противоположной стороны той, где стоял яхтсмен.

С той же стороны был спущен якорь, по которому и забрался наверх Туркаев. И как раз вовремя. Как только он укрылся, среди брошенного на палубе брезента, обычно укрывавшего шлюпку, к якорной цепи подошел Евгений Петрович и извлек ее их воды. Далее он прямиком направился на капитанский мостик, куда за ним поспешил последовать и разоблачитель.

Как только двигатель завелся, сомнений больше не оставалось. Глеб извлек свой любимый «Марголин» с глушителем и произвел всего один только выстрел, попав в голову человека, пытавшегося его так беспардонно ограбить.

Заглушив работавшие механизмы, и сбросив якорь, бандит, привязав к трупу Свиридова металлическую болванку, перебросил его через борт, и спокойно, с чувством выполненного долга, принялся ждать своих товарищей. Когда они явились с очередной партией, он объяснив им причину исчезновения капитана, велел отдыхать до утра.

На следующий день, доверяя Быстрову больше чем кому бы то ни было, главарь оставил его на корабле, а сам, вместе с Гореловым, отправился снова к складу.

- Мне необходимо забрать там еще кой-какой инструмент, - сказал он перед отправлением.

В связи с этим обстоятельством похитителям долларового запаса России пришлось сделать не один рейс, а два, но как заверил Туркаев: дело того стоило. Когда на корабль была поднята последняя партия, бандиты взялись пересчитывать свое богатство. Оказалось, что им удалось захватить восемьсот двадцать три коробки. В каждой штуке находилось по сто восемьдесят пачек стодолларовых банкнот, уложенных: по три в длину, шесть в ширину и двадцать в высоту. То есть в одной упаковке находилось, ни много ни мало, один миллион восемьсот тысяч долларов. Общий «улов» составлял: один миллиард четыреста восемьдесят один миллион четыреста тысяч, тем самым чуть менее полутора миллиардов.

С такими деньгами смело можно было отправляться жить за границу, обеспечивая себе безбедное существование. Быстров, пока его подельники совершали очередные «прогулки» за деньгами, ознакомился с правилами управления катером, поэтом, когда поступила команда: «в дорогу», с легкостью смог ее выполнить.

Весь путь до Санкт-Петербурга, включая шлюзы Московского водоканала, удалось проделать без происшествий. Также удалось выйти и в открытое море. К водной границе подходили без сожалений, испытывая неимоверную внутреннюю радость. Однако, когда до пересечения оставалось не более двух километров, их нагнал небольшой сторожевой катер. С его борта в громкоговоритель прозвучала команда:

- Яхта «Свиридов» (владелец посчитал нужным назвать судно своим именем) требуем остановиться. Вы находитесь в территориальных водах Российской Федерации и приближаетесь к границе. В случае неповиновения мы вынуждены будем открыть огонь.

Стоявший в это время на вахте Геннадий, немедленно побежал в кают-компанию и доложил о случившемся Туркаеву:

- Нас атакует патрульный катер. Они собираются начать стрельбу.

- Так я и знал, - ответил главарь, заранее просчитавший подобное развитие событий.

Он вынул из-под своей кровати два небольших ящика, и сорвав пломбы открыл их. Там оказались ручные гранатометы РПГ-7. Ни секунды не размышляя, Глеб извлек оружие и направился вместе с ним на палубу. По дороге он привел оружие в боевую готовность. Оказавшись напротив вражеского судна, положив один «фаустпатрон» на половицы, вторым прицелился и тут же произвел выстрел.

Заряд попал точно в обшивку патрульного катера. Чтобы закрепить свой успех, главарь бандитов произвел еще один выстрел, после которого корабль медленно начал погружаться в воду. Таким образом было уничтожено последнее препятствие на пути к свободе и материальному благополучию.

- Все, «Быстрый», теперь твоя вахта, - сказал он «вновь испеченному» капитану, - давай вывези нас уже из этого «дерьма», - после чего пошел отдыхать в свою каюту.

Авантюристам необходимо было попасть в район города Анклам, недалеко от которого на берегу имелась Туркаевская вилла. Быстров по карте определил направление движения, и поставив управление на автопилот, предоставил кораблю самому доставить их в пункт назначения.

Они чуть ошиблись в расчетах и яхта вышла к берегам Германии чуть восточнее чем требовалось. Сойдя на берег, в ходе расспросов, они быстро определили, как попасть к месту назначения. Оказавшись дома, вне себя от счастья, сообщники принялись не спеша перетаскивать коробки с деньгами в подвал здания.

Когда все разгрузочные мероприятия были закончены, бандиты решили устроить себе праздник и, заказав девушек, оказывающих эскорт-услуги, предались, по их мнению, вполне заслуженным утехам.

Глава 39. В домике посреди леса

Вместе с Екатериной мы довольно быстро обжились на новом месте. Ее ожоги заживали достаточно в короткие сроки, и уже через месяц можно было избавиться от повязок. Раны зарубцевались и больше не причиняли ей физических страданий. Однако остались еще душевные. Раз, набравшись смелости, молодая женщина решилась взглянуть на свое отражение в зеркале, и тут же повалилась, лишившись чувств.

Ее былая красота была утеряна навсегда. Левая сторона лица оказалась изуродована безвозвратно. Очнувшись, Вернер весь вечер проплакала, предаваясь воспоминаниям о своем былом великолепии. Но ничто не бывает вечным и постепенно она смирилась со своим таким печальным положением.

Примерно через два месяца нашего заграничного бегства Катя решила заговорить со мной:

- Ты меня извини Георгий.

- За что? – поинтересовался я, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

- За то, что я хотела тебя убить. Тогда там в Америке, - печально произнесла девушка, - но на тот момент я тебя еще не знала, да и Корнилов убедил меня, что не нужно оставлять живых свидетелей.

- С этой точки зрения, он конечно же был прав. И естественно же, я давно забыл об этой истории. Одного я не могу понять, раз вы решили избавиться от всех кто может доставить вам, в связи с этим делом, хоть какие-то неприятности, почему же вы не прекратили жизненное существование Глеба Туркаева? В тюрьме, со связями генерала, это было сделать намного проще, а учитывая, сколько он доставил неприятностей, то «убирать» нужно было именно его, а не меня, - сказал я, заулыбавшись собственной проницательности.

- Я с тобой абсолютно согласна, - с сожалением в голосе парировала Екатерина, - но Олег меня убедил, что его брат погиб, здесь в Германии, когда ввязался здесь в какую-то неприятную историю. Поэтому я была уверена, что он больше не существует, и ничего не рассказывала о нем своему покойному возлюбленному.

- Тогда понятно, - проговорил я, понимая, что вот одна такая не значительная деталь, как убежденность в отсутствии у тебя врагов, в корне может изменить всю твою дальнейшую жизнь.

После этого разговора мы прожили спокойно еще два месяца. Вернер совершенно окрепла, смирилась со своей уродливостью, и стремилась начать пробовать жить полноценной жизнью. Я все это время старался преподавать ей уроки самообороны и учил стрелять из огнестрельного оружия.

«Тульский Токарев» был для нее тяжеловат, поэтому я, прикупил дамский пятизарядный барабанный пистолет: «Taurus 85VTA View». Мне стоило большого труда обучить ее правильному обращению с револьвером. В одну из таких тренировок я пытался в очередной раз внушить молодой женщине технику владения оружием:

- Пистолет необходимо удерживать твердо, но без напряжения, - говаривал я, преподавая уроки стрельбы. – Совмещай мушку с целью, и спокойно, на выдохе, производи выстрел, ни в коем случае не дергая рукой.

- Я пытаюсь, - смущенно уверяла девушка, - но каждый раз, когда гремит эта «пушка», в моей голове встает лицо Туркаева, в момент его рокового выстрела, после которого я уже не думала, что смогу снова наслаждаться этой прекрасной жизнью. Знаешь, - немного подумав, добавила девушка, - пожив здесь с тобой, любуясь этой прекрасной Германской природой, в тишине и спокойствии, я вдруг явственно ощутила, что главное в жизни – это совсем не власть, и уж тем более ни всеобщее признание и уважение.

- А что же тогда, сейчас, ты считаешь главным? – спросил я, глядя ей прямо в глаза.

Выдержав мой пристальный взгляд, девушка совершено просто ответила:

- Иметь рядом человека, готового ради тебя на все: на любые жертвы и лишения, преданного тебе не только душой, но и своим телом.

Я очень удивился такому резкому повороту ее убеждений, но спросить, кого она имела в виду, почему-то не отважился. Она же тогда не стала распространяться про кого говорила. Мне бы очень хотелось, чтобы она выбрала меня и произносила свои слова искренне, но зная эту девушку, совсем не понаслышке, я не знал, можно ли ей верить, и говорит ли она правду, либо же пускается в очередную авантюру.

Однако этому разговору суждено было иметь свое продолжение. Однажды в майскую ночь 2004 года, когда на улице началась сильнейшая гроза, я вдруг увидел, как дверь моей спальни открылась и в комнату промелькнула легкая женская тень. Обычно в таких случаях я хватаюсь за «Тульский Токарев», но тут интуитивно почувствовал, что это не тот случай, когда требуется применение оружия.

Действительно, я уловил еле заметный запах женщины, которую я любил больше всего на свете. Уже не сомневаясь, что это она, я ждал, как она поступит дальше. Постояв минуту в раздумье, она решительно подошла к моей кровати и юркнула под одеяло.

- Можно я спрячусь в твой комнате? - прошептала Катенька, - Я очень боюсь грозы и не могу находиться одна, когда вокруг все гремит и сверкает. Мне кажется в такие моменты, что это сам Господь Бог пришел, чтобы потребовать у меня отчет за мою прожитую жизнь.

- Оставайся конечно, - чуть не разрыдавшись от счастья, произнес я в ответ, - я думаю наш Верховный правитель посчитал возможным, дать тебе еще один шанс и возможность исправиться, раз ты до сих пор еще жива.

Во время очередной вспышки молнии наши глаза встретились. В них мы прочли такое невыразимое желание обладать друг другом, что мгновенно мужские и женские губы слились в едином страстном и затяжном поцелуе. Что происходило дальше догадаться совсем не трудно. Когда два жаждущие друг друга существа, вдруг оказываются рядом, ничто уже не может помешать им слиться в единое целое.

На следующее утро, лежа в своей кровати, и обнимая изможденное многочисленными и невероятными испытаниями тело, я неожиданно услышал не совсем обычное признание:

- Знаешь, Бестужев, ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарна, что ты не бросил меня в трудную минуту. Что выходил и помогаешь снова вернуться к жизни, лежишь рядом и обнимаешь, не смотря на изуродованные лицо и тело.

И вдруг резко повернувшись ко мне лицом, и глядя прямо в глаза, продолжила:

- Я наверное даже люблю тебя. Почему наверное, потому что в жизни своей мне приходилось сталкиваться только с негативом: изменами и предательством, поэтому и не довелось испытать этого светлого чувства. Но то, что влечет меня к тебе, не похоже ни на одно их тех чувств, что довелось мне познать ранее – скорее всего это ничто иное, как любовь. Поэтому я заявляю: ты мне очень близок и дорог. Теперь можешь судить меня.

Естественно, что после таких горячих слов мне также требовалось сказать о своем отношении к тому, что я только-что услышал:

- Я тоже ранее еще не испытывал ничего подобного, но поверь, я знаю, что такое любовь. Я полюбил тебя, Катюша, еще с момента нашей первой встречи. Помнишь в автосалоне, когда я вел дело по краже многомиллиардного запаса России?

- Конечно помню, - чуть потупив взор, вспоминая неприятные для себя моменты своей прошлой жизни, ответила девушка.

- Так вот, даже когда ты выносила мне смертный приговор – это ни повлияло на мои чувства к тебя. Я не переставал любить тебя даже тогда. И можешь мне поверить, никакие изменения, произошедшие с твоим лицом и телом, не смогут погасить того огня, который пылает в моей груди.

После этих слов, возможно впервые за всю ее тридцатилетнюю жизнь, на глаза Катеньки навернулись слезы счастья. Не в силах их сдерживать, она плотно прижалась к моему телу и разрыдалась, ощущая в своей душе покой и умиротворение. Еще никогда, до этого времени, она не испытывала ничего подобного: ее любили и любили так, что захватывало дух – сильно, беззаветно, а главное бескорыстно. Ее попросту обожали, делая это: не за красоту лица, не за бесподобную внешность тела, а просто за то, что она есть, и что она рядом.

Я не старался ее успокоить, понимая, что человеку, перенесшему столько страданий, сталкивающемуся на своем пути только с личной выгодой обладать ее телом, первый раз за все время его существования, пришлось испытать бескорыстную человеческую привязанность. Молча гладя ее по голове, я мысленно представлял каким счастьем наполняется ее истерзанная душа, и давал себе слово сделать все от меня зависящее, чтобы она, в очередной раз, не обманулась в своих ожиданиях.

В тот день мы так и провалялись весь день в кровати, строя планы на будущее. Мы даже как-то совершенно забыли об опасности, грозившей нам со стороны Туркаева и его бандитов. Об нем давно уже не было никаких известей, ходили слухи, что он «слинял» за границу, так что имелась полная возможность подумать о возвращении на Родину. Однако, я решил с этим не торопиться, прекрасно понимая, что у него остались довольно обширные связи, и он легко мог подключить их для наших розысков.

Екатерина полностью положилась на меня в этом вопросе и наслаждалась «свалившимся» на нее, так внезапно, блаженством. Она продолжала неустанно тренировалась в стрельбе, но к слову сказать, так и не смогла добиться значительных результатов. Из двадцати выстрелов, она случайно попадала только один, но каждый раз при этом радовалась, как ребенок. Вот так спокойно и безмятежно проходили наши дни. Государство денег на наше содержание пока не ограничивало, ведь Катюша являлась довольно значимым очевидцем, и в отношении нее решили применить программу защиты свидетелей, предполагая, что поимка Туркаева с его бандитами – это только вопрос времени.

Глава 40. Первая прогулка в город

Однажды, примерно в июле 2004 года, когда мы уже в полной мере с ней жили, как муж и жена, Екатерина посчитала возможным обратиться ко мне с вопросом:

- Послушай, Гешечка, а можно мне как-нибудь с тобой съездить в город за продуктами? Так соскучилась по людскому обществу: хочется хоть немного развеяться, а то я скоро здесь совсем одичаю.

Не смея ни в чем отказать своей возлюбленной, я все-таки попытался призвать ее к осторожности:

- Я конечно ничего не имею против, однако это может быть очень опасно. Ведь неизвестно, где сейчас может находиться Туркаев. Он вероятнее всего тебя ищет, и не известно какими связями он обладает в Германии. А у тебя, извини, очень примечательная внешность.

- Ну, пожалуйста, - не выказывая мне ни тени обиды за мои последние слова, и делая таким умиленным лицо, поворачивая ко мне его здоровую часть, «промурлыкала» Катя, что мне ничего не оставалось, как только ответить:

- Ну, хорошо. Завтра поедим, только ты пожалуйста напудрись как следует.

- Я и сама хотела это предложить, - засияв словно солнце, обрадованно произнесла девушка.

На следующий день Вернер с самого утра начала приводить себя в порядок, готовясь к первой своей прогулке по Германскому государству. Она наложила на себя неимоверный слой пудры, но все равно не смогла полностью скрыть изуродованную часть лица. К девяти часам, посчитав, что лучше все равно сделать не сможет, молодая женщина спустилась вниз:

- Я готова. Можно ехать.

Я внимательно ее осмотрел. Увидев, что ужасные шрамы полностью скрыть не удалось, печально покачал головой, но делать – нечего, раз обещал, нужно было выполнять свое обещанье, поэтому я с готовностью ответил:

- Ну что ж, тогда едем.

Мы спустились в подвальное помещение, оборудованное под гараж, завели машину, и по тайной дороге, располагающейся сзади дома, через лес вывели ее на основную трассу, заканчивающуюся с передней части нашего дома. Екатерина была счастлива невероятно. Вдыхая обдувающий автомобиль воздух, она радовалась, как ребенок, совершенно не скрывая свои эмоции.

- Как же хорошо ехать по летнему лесу, - заразительно смеясь, щебетала она, - да еще вместе с любимым человеком.

Хотите верьте, хотите нет, но мне льстило подобное обращение, и сам расплываясь в улыбке, как мартовский кот, я отвечал:

- Совершенно взаимно. Никогда еще я не был удовлетворен своей судьбой, как сейчас.

Движения на дороге не было никакого, так как она вела к единственному лесному дому, поэтому я периодически отвлекаясь от вождения, по обоюдному желанию, нежно целовал свою возлюбленную. Так наслаждаясь обществом давно желанной девушки, я понял, что весь наш путь прошел незаметно.

Приблизившись к городу, я направил транспортное средство к торговой лавке, находящейся на самой его окраине. Я специально выбрал это место, чтобы затоваривать все необходимой для нормальной жизнедеятельности, не углубляясь в город. Это было серое продолговатое здание, спереди украшенное большими светлыми витринами. Внутри можно было найти не только продукты питания, но и необходимую хозяйственную утварь и бытовые принадлежности. Не трудно догадаться, что удобнее места для покупок, не привлекающее особого внимания, найти вряд ли бы получилось.

Я давно уже познакомился с владельцем. Невысокого роста, пятидесяти трех летний мужчина, он имел тучное располневшее тело. Однако не смотря на такую комплекцию, он представлял собой довольно живого и энергичного человека. Находясь в постоянном движении, хозяин магазина создавал впечатление, что он старается занимать очень активную жизненную позицию, старясь быть в курсе всех происходящих событий. Его «остренькие» серо-коричневые глазки, словно просверливали собеседника насквозь, стараясь по возможности полностью познать его сущность. Его алые, словно бантики губки, на круглом заплывшим жиром лице, казалось всегда чувствовали себя неуютно, если им приходилось держать рот закрытым, причиняя личности, любившей поговорить, очень значительные неудобства. Чтобы избегать засаленности головы, он предпочитал носить короткую стрижку начинающих седеть волос. Одежда этого типичного немца состояла из серого цвета рубашки с коротким рукавом, удлиненных клетчатых шорт и удобных сандалет. Его имя: Юрген Майер.

Когда мы вошли, он вежливо поздоровался:

- Приветствую тебя, Жорж. А кто это с тобой? Неужели супруга?

- Пока еще нет, - охотно поддерживая беседу, смущаясь отвечал я, - но очень хочу надеяться, что скоро станет.

- А что, существуют сомнения? – лукаво прищуриваясь, произнес торговец.

- Сомнения есть всегда. Женщины существа очень непредсказуемые, и никогда нельзя предугадать то, что может взбрести в их восхитительные головки, в следующую минуту.

- Что верно, то верно, - согласился Майер.

Мы говорили по-немецки, но Катенька, очевидно поняв, что разговор касается ее особы, вся «расцвела», и кокетливо улыбаясь, демонстрировала Юргену свою не обезображенную часть лица. Делала она это не потому, что претендовала на какие-то комплименты от владельца магазина, просто ей нестерпимо хотелось нравиться, показывая, каким бесценным сокровищем я обладаю. Никакие другие мысли не заполняли ее травмированную голову. Она была настолько мне благодарна, что я смог вызволить ее из того кромешного «ада», который ей устроил Туркаев, что давно уже «прикипела» ко мне своим сердцем, и уже не представляла себе какой-то другой жизни, вдали от меня. Кроме того, где-то в глубине души, она прекрасно понимала, что вряд ли, со своей новой внешностью, сможет найти себе более достойную партию.

Разглядывая ее восхитительные формы, и демонстрируемую здоровую половину лица, лавочник заметил:

- Какая великолепная, очаровательная девушка. Где только ты смог такую найти?

- Конечно же в России, где же еще могут находится такие красавицы, - пытаясь быть гордым за свою страну, совершено серьезно отвечал я на поставленный мне вопрос.

Когда мы закончили наше первое совместное посещение бакалейной лавки и оказались на улице, Екатерина вдруг, молитвенно сложив руки, произнесла:

- Гешик, дай мне самой порулить и прокатиться по городу. Ну, пожалуйста?

Я хорошо понимал все нецелесообразность этого ее каприза, но с другой стороны девушка просидела полгода в четырех стенах – света вольного не видя. Немного поразмыслив, не увидев ничего такого уж опасного в этом небольшом путешествии, я одобрительно кивнул:

- Хорошо. Только, гляди, аккуратней.

- Я буду сама аккуратность, - захлопав от счастья в ладоши, и подпрыгивая на месте, проворковала моя возлюбленная.

Не замедлив воспользоваться моим разрешением, она прошла к машине, села за руль и оставшуюся часть дня мы колесили по городу Вюнсдорф, любуясь его красотами. Было очевидно, что девушка невероятно довольна представившейся ей возможностью осуществить эту развлекательную поездку.

- Как же я сейчас неимоверно счастлива, - произнесла она, в ходе этой организованной ею же самой, увеселительной экскурсии, - так и хочется прожить здесь всю жизнь.

- Вот это наверное сделать не получится, - сухо возвратил я ее к серой действительности, - наше дорогое и горячо любимое мною руководство, навряд ли будет снабжать нас вечно деньгами. А у меня, так получилось, никаких накоплений не существует. Так что, воленс-ноленс, рано или поздно придется возвращаться в Россию, а там нам предстоит довольно неприятная встреча с человеком из твоей прошлой жизни.

- Умеешь же ты все испортить, - игриво «надувая» губки, парировала мое вполне справедливое замечание Екатерина, - как было бы хорошо раз и навсегда перечеркнуть все свое прошлое и больше никогда к нему не возвращаться.

- Это возможно только в одном случае, - задумчиво произнес я в ответ, - если господин Туркаев досрочно примет решение покинуть этот мир и отправится прямёхонько в ад к своему дорогому братцу. Но мы пока даже не знаем, где он находится, поэтому нам остается только прятаться и тешить себя надеждами, что рано или поздно все благополучно разрешиться к нашему с тобой общему удовольствию.

Катенька полностью согласилась с таким, согласно ее точки зрения, правильным мнением, и весь оставшийся путь, вплоть до самого дома, наслаждалась дорогой, разговаривая, на другие темы, более отвлеченные от нашего создавшегося нынешнего положения.

После этой поездки, убедившись, что они не представляют совершенно никакой опасности, я поддавшись на уговоры своей возлюбленной, совершенно «потеряв» от любви голову, и пренебрегая элементарными правилами безопасности, стал чаще брать молодую женщину с собой. Постепенно, она настолько свыклась с уродливостью своего лица, что стала наносить на него пудру, исключительно по моему требованию, только лишь из правил безопасности. Сама же она по этому поводу нередко говаривала: «У меня есть человек, который любит меня, такую какая я есть, и которого безумно люблю я, а что скажут о моей внешности остальные мне совершенно безразлично». Вот так, постепенно обретая покой и умиротворение, мы становились полноценной семьей и уже не представляли свою жизнь друг без друга. Но как оказалось счастье не может быть вечным.

Глава 41. Обнаружены

Однажды у нас в доме засорилась сливная водяная труба. Прочищая ее, я весь перепачкался в нечистотах, но пробить ее так и не получилось. Требовалось ехать в торговую лавку к господину Майеру, чтобы купить средство для размягчения засоров. Мне нужно было отмыться и переодеться, а это натягивало время, да и мыться при отсутствии слива, было крайне проблематично. Мгновенно оценив ситуацию, Катюша предложила свои услуги:

- Жоржик, а давай я съезжу. Я буду очень аккуратной и нигде не буду задерживаться – туда и обратно.

Произнося это, девушка сделала такое умиленное лицо, что отказать ей и попытаться найти другой выход из создавшегося положения, у меня попросту «рука не поднялась», поэтому я с готовностью ответил:

- Хорошо, только в этот раз, пожалуйста, нигде не катайся – одна нога здесь, другая там.

Так невероятно легко получив разрешение, Катенька в тот день даже не стала пудриться, а поехала, как есть, выставляя напоказ свое изуродованное лицо. Прибыв к магазину, она с легкостью, свойственной молодым и счастливым женщинам, забежала внутрь и сразу же обратилась к владельцу:

- Господин Юрген, продайте нам пожалуйста чего-нибудь, что поможет справиться с засором и размягчит нечистоты в сточной трубе.

Хозяин торговой лавки, первый раз увидел Вернер без макияжа. От неожиданности он испытал некоторую оторопь и брезгливо сморщил лицо. Такой изувеченной красоты ему видывать еще не приходилось, и по его спине, в силу отсутствия привычки, «пробежал» неприятный холодок отвращенья.

То, что она совершила ошибку, Екатерина поняла слишком поздно. Она так спешила побыстрее помочь своему возлюбленному, втайне, не забывая тешиться мыслью, что ей доверяют выезжать в город одной, что совершено забыла нанести на лицо пудру. Увидев, свойственный в таких случаях, взгляд пренебрежения, она машинально дернулась к лицу рукой, нащупав голую кожу.

Однако, как уже говорилось, молодой женщине было важно только мое мнение, а что про нее думают другие, ей было совершенно безразлично. Единственное, беспокоившее ее в этой ситуации было то, что она своей беспечностью может подвести меня и вывести на наш след бандитов. Но Катенька довольно быстро овладела собой. Многочисленные жестокие ситуации, из ее прошлой жизни, закалили ее душу и воспитали характер. Дав хозяину магазина немного прийти в себя, от произведенного ею впечатления, она повторила свой вопрос:

- Можно ли у Вас приобрести что-нибудь для прочистки смывных труб?

- Да, конечно, - стараясь быть наиболее вежливым, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед постоянным клиентом, сказал продавец и достал с полки вещество в мягкой полиэтиленовой упаковке, - вот прекрасное средство. Разводите его с водой, заливаете в трубы и через полчаса засоров – как не бывало.

- Очень Вам благодарна, - произнесла Вернер, расплачиваясь за покупку, и покидая лавку.

Но это было не единственное испытание, подстерегающее ее на пути. Выходя из магазина, она вдруг столкнулась со съемочной группой телевизионных новостей, освещавшую проходившую в городе праздничную церемонию. Эта встреча была столь неожиданной, что девушка не смогла уклониться и на несколько мгновений попала в объектив телекамеры.

Она все-таки смогла сообразить – как можно ниже пригнуть голову. В таком положении Катя проследовала до машины, благополучно села в нее и немедленно отправилась домой, где передала мне приобретенную ею бытовую химию. Не знаю, руководствуясь какими мыслями, но Катюша ничего не сказала мне о встрече с телевизионщиками, очевидно она, не желая меня расстраивать, решила, что и на этот раз все обойдется.

Такие ее помыслы шли вразрез с мнением Туркаева. Пребывая более полугода на территории северной Германии, он не на секунду не оставлял своего желания расквитаться с предательницей. Он почему-то думал, что молодая женщина находится на территории Российской Федерации, и подключил все свои криминальные связи, чтобы найти ее.

Неоднократно, Глеб посылал на Родину – то Быстрова, то Горелова. Однако те не добившись никаких результатов возвращались обратно. Как они утверждали, что все считают: ее нет в России, либо она «забилась в такую нору», из которой ее просто так не вытащить. Главаря бандитов такие объяснения совсем не устраивали. Он продолжал следить за событиями в стране, регулярно просматривая отечественные новости. Его размышления были таковы: «Раз Ветрова (фамилию Вернер он не воспринимал органически) стала довольно значимой фигурой, то все равно она рано или поздно «проколется» и попадет под объективы видеокамер.

Так и случилось, но все же не совсем так, как рассчитывал Туркаев. Однажды в конце августа 2004 года, когда он просматривал очередные известия из РФ, Быстров из соседней комнаты внезапно закричал, крайне взволнованным голосом:

- Девку кажут, с обожженным лицом. Кажись она.

Глеб вскочил, как «простреленный насквозь» электрическим током. Он искал своего врага в России, а нашел ее сообщник, просматривая немецкие телеканалы. Его жажда мести уже давно перешла в манию и сделалась смыслом жизни. С бешенным криком, словно ураган, главарь «влетел» в помещение, где находился Геннадий:

- Где эта сука?

Однако сюжет, где запечатлелась госпожа Вернер, был краткосрочным, и прежде чем предводитель бандитов приблизился к экрану, закончился. В гневе тот стал «рвать на себе волосы», обращаясь к Быстрову:

- Это точно она? Где это место? Откуда шла передача? Ты запомнил?

- Не знаю, но это была девушка с изуродованным ожогом лицом, - робко отвечал Гена, инстинктивно удаляясь от разгневанного «руководителя», - и место я не запомнил, ролик промелькнул так быстро, что я ничего не успел сообразить.

- Как же так не успел? - «брызгая слюной», и полностью теряя над собой контроль, потянулся за пистолетом Туркаев, - ведь все знают, что на сегодняшний день основная наша цель, – это поимка Ветровой.

- Да, но это не страшно, - «хватаясь за последнюю соломинку», попытался успокоить главаря Быстров, - ведь это новости и позднее обязательно будет их повторение.

- А и действительно, - что-то прикинув в своем воспаленном мозгу, постепенно успокаиваясь, проговорил уже более умиротворенно, было совсем отчаявшийся мститель, - это же новости, а их всегда повторяют.

Все время до следующего выпуска, Глеб просидел, «как на иголках». Он нервно ходил взад и вперед, периодически «накачивая» себя кокаином. Обзаведшись таким огромным количеством денег, он не нашел ничего лучшего, как сделаться наркоманом. Его партнеры по опасному бизнесу, уже давно начали опасаться, как бы он в своем зачумленном опьянении не уготовил им такую же судьбу, как и всем, кто шел против его воли. Поэтому, чтобы хоть как-то успокоить в себе нервные переживания, члены банды, также как и их главарь, совершенно надежно пристрастились к «веселому порошку».

Выпуск следующих новостей соратники преступной группы встречали в достаточно одурманенном состоянии. Когда началась передача, все уселись возле экрана, с возбуждением дожидаясь начала трансляции. Внимательно вглядываясь в перечисляемые события, внезапно Туркаев увидел ту, которую так долго искал. Когда сюжет закончился, он вновь обретая уверенность спросил:

- Кто запомнил название города?

- Кажется, Вюнсдорф, - растерянно «пролепетал» Горелов.

- Так кажется или точно? - вновь показывая, что начинает терять терпение, произнес главный бандит.

- Точно, точно, Вюнсдорф, - вмешался в разговор Быстров, не желая испытать на себе повторную вспышку гнева своего предводителя.

- Ну что ж, значит мы все вместе едим в Вонючий торф, - умиляясь своей шутке, расплываясь от удовольствия в улыбке, сделал свое заключение Глеб, - но для начала нам нужно завербовать наемников и прикупить оружия.

- Я тут, когда гулял по городу, - попытался быть полезным Александр, - познакомился с одним типом. С виду вроде бы надежный. Интересовался, где можно – по легкому – заработать деньжат.

- Хорошо, - задумавшись, проговорил Туркаев, - сведи меня с ним, надо «прощупать», а то это вполне может оказаться «легавый».

Глава 42. Выезд в Вюнсдорф

На следующий день вся «бригада» отправилась в город Анклам, для обретения себе дополнительных союзников. Горелов нашел своего нового знакомого в том же самом баре, где с ним и познакомился.

Им оказался немецкий молодой мужчина совершенно отталкивающей наружности. На вид ему едва исполнилось тридцать лет. При среднем росте, он имел достаточно худосочную, но не лишенную силы фигуры. Про таких людей принято говорить, что он – жилистый. Его блондинистые вьющиеся волосы и голубые глаза говорили, даже если бы он не пил пиво, а он-таки пил его, что перед тобой находится истинный немец. Его худое бледное изъеденное морщинами лицо ясно давало понять, что этот человек, претерпевший значительные лишения и невзгоды, не исключающие нахождения его в местах лишения свободы. Об этом также свидетельствовали многочисленные татуировки, видневшиеся из-под светлой рубашки с коротким рукавами. Его одеяние также дополнялось темными матерчатыми брюками и грубыми ботинками. При знакомстве с Александром он представился как: Вильгельм Брух.

- Говорят ты ищешь легкой работы? – бесцеремонно на ломаном немецком обратился к нему Глеб, подсаживаясь за барную стойку.

Оценив взглядом своего нового знакомого и его спутников, среди которых узнал Горелова, постоянный посетитель бара, ничуть не «напрягаясь», ответил:

- Ищу, а ты, что можешь мне ее предложить?

- Могу, - делая серьезное лицо, продолжил Туркаев, - только ты сначала обоснуй, почему я должен на тебя рассчитывать?

- Потому что я многое умею, - уверенно произнес Вильгельм, - и мне совершенно нечем заплатить за пиво, которое я люблю больше всего на свете.

Вполне удовлетворенный таким простым ответом, а также внешним видом Бруха предводитель «бригады» проговорил:

- Есть тема прогуляться к югу страны и немного пострелять. Ты как?

- А мне совершенно без разницы, если хорошо заплатят.

- Об оплате можешь не беспокоиться, но нам необходимо еще двое надежных парней и автоматическое оружие. Сможешь организовать?

- Без проблем. Только деньги за работу вперед.

- Эк, какой, - удивляясь наглости жуткого любителя пива, усмехнулся главарь, - во всем мире принято: половину сейчас, половину потом. И знай если «надуешь», я знаю, где тебя искать, а в этом случае можешь не сомневаться, я делаюсь просто страшен. Если не веришь, можешь спросить моих хлопцев.

Те одобрительно закивали головой, давая понять, что мысль об обмане, если она вдруг даже и пожелает поселиться в чье-нибудь голове, является совершенно абсурдной и неприемлемой. Таким образом, к обоюдному согласию, сговорились отправиться в путь утром следующего дня.

Было вполне естественно, что Туркаев торопился, желая попасть в Вюнсдорф, как можно быстрее. Он прекрасно понимал, что если он просмотрел эту передачу, то ее мог увидеть и я, а в этом случае не было никаких сомнений, что я вместе с предполагаемой жертвой сорвусь с насиженного места. Поэтому, чуть только рассвело, бандиты были уже полностью собраны и экипированы.

Место встречи с немецкими подельниками было оговорено заранее, и как только «братва» полностью собралась, Глеб осмотрел своих Германских партнеров. Они были, как братья-близнецы, практически одинакового роста и такого же телосложения. Одеты в черную одинаковую специальную форму, предусматривающую бронежилеты. Все были белокурые и голубоглазые. На головы они предусмотрели маски с прорезями для глаз. В общем по их виду можно было судить, что они подготовились к делу основательно.

Оставшись доволен своими новыми рекрутами, предводитель спросил, обращаясь к Вильгельму:

- Что с оружием?

- Все нормально, - отвечал опрашиваемый, - оружие будет сразу же после оплаты, желательно долларами.

- Я же дал тебе вчера денег, - хмуря брови, проговорил главарь.

- Да, но это только половина, за работу, - ничуть не смущаясь, с истинно немецкой наглостью парировал оппонент, - извини, но у нас принято: за все платить сразу.

- Хорошо, - начиная проявлять недовольство, произнес Туркаев, - едим. Говори куда, там и расплатимся.

Брух привез своих новых знакомых в лесной массив за городом, где им часть пути пришлось проделать пешком, пока они не оказались у законсервированного бункера – времен Великой Отечественной войны.

- Я пройду туда один, - медленно, но уверенно выговорил проводник, - что необходимо брать?

- Три «Калаша», - произнес Глеб, и немного подумав добавил, - по десять заряженных магазинов, а также неплохо было бы прикупить пару фаустпатронов, если конечно они есть в наличии.

Мысленно произведя в своей голове расчеты, Вильгельм «выдал» цену перечисленного «товара»:

- Это будет стоить пятнадцать тысяч долларов.

Отсчитав необходимую сумму, главарь с четырьмя другими членами банды остались ждать снаружи, а Брух, назвав нужный пароль, проскользнул внутрь. Ждать пришлось довольно долго. Уже по происшествии часа переговорщик вышел к своим и сообщил, что необходимо добавить еще пару тысяч. Туркаев, обругав немецкий аппетит, молча отсчитал требуемую сумму. Дело того требовало, скупиться в этом случае было нельзя.

Когда все приготовления были закончены, преступники вышли из леса, расселись по своим машинам и двинулись в путь. В Вюнсдорф они прибыли уже во второй половине дня. Еще пара часов ушла на то, чтобы отыскать торговую лавку Майера. Она четко врезалась в память Глеба, и как только, колеся по городу, он ее увидел, то сразу же опознал. Чуть отъехав в сторону, на безлюдную местность, он собрал всех участников вместе, и тут же спланировал свои действия:

- Значит «Быстрый», я и «Горелый» заходим, берем владельца в плен и начинаем жестоко пытать, пока он не скажет, где живет Ветрова. Вы в это время, - продолжал докладчик, обращаясь к Бруху и его спутникам, - прикрываете нам пути отхода. Потом, чтобы не разболтал, пускаем «барыгу» «в расход», а сами едим совершать возмездие. Всем все понятно?

Сообщники молча закивали головой.

- Тогда все по местам, - была отдана команда к началу мероприятия, - мы подъезжаем, заходим, делаем свое дело, а вы ждете в сторонке и следите, чтобы нам не мешали.

После этих слов каждый принялся выполнять свою задачу. Подъехав к магазину, Туркаев какое-то время выжидал, пока там не останется посетителей. Как только торговая лавка опустела, он произнес, обращаясь к своим подельникам:

- Все, пошли.

Время было около четырех часов дня. Из автомашины вышли трое уверенных в себе людей и зашли внутрь заведения Майера. Глеб шел первым. Он был словно погруженный в экстаз, такое удовольствие ему доставляли подобные «мероприятия». Оказавшись в павильоне, главарь сразу же направился к Юргену. Подойдя почти вплотную он извлек пистолет, и ни слова не говоря, рукояткой ударил хозяина в лицо. Затем, ловко перескочив через прилавок, довершил начатое знакомство с его оружием, нанеся хлесткий удар в затылок жертвы. Последнее действие погрузило владельца бакалеи в бессознательное состояние.

В это же самое мгновение другие сообщники были заняты тем, что вешали на двери вывеску: «Закрыто», и опускали жалюзи на витринах. Такие предосторожности были вполне уместны, так как их беседа могла затянуться, и им могли помешать. Когда все необходимые приготовления были закончены, хозяина затащили в подсобку, располагавшуюся в задней части здания, привязали к стулу его же «скотчем», облили холодной водой, и когда тот пришел в чувство, Туркаев взял на себя обязанность вести с ним переговоры:

- Скажи-ка нам дядя, всех ли своих постоянных покупателей ты знаешь?

Майер испуганно озирался по сторонам, еще не понимая, чего от него хотят. Он был вполне уверен, что никому не должен. С местным криминалитетом у него существовала определенная договоренность, он неотступно исполнял добровольно взятые на себя обязательства, тем самым они не могли иметь к нему никаких претензий. Эти «молодчики» совершенно не были похожи на «здешних» и изъяснялись с непонятным акцентом. Теряясь в догадках, владелец торговой лавки, не совсем вежливо, ответил вопросом на вопрос:

- Но кто вы такие? Я ничего не знаю.

- А это мы сейчас проверим, - произнес бандит, направляя дуло своего пистолета, с привернутым к нему глушителем, в голову несчастной жертвы. – Знакома ли тебе девушка с изуродованным ожогами лицом?

От пережитых: стресса, страха и кратковременной потери сознания, Юрген совершенно забыл то обстоятельство, что Екатерина заходила к нему в своем естественном обличии, без макияжа, и какое она тогда произвела на него впечатление, поэтому он совершенно уверенно отвечал:

- Никого подобного я не знаю. У меня отовариваются только приличные люди, и никто с подобными приметами к ним не подходит.

Глеб отчетливо помнил, что девушка, мельком захваченная в кадр новостной передачи, выходила именно из этого магазина. Однако он на секунду засомневался, предложив, что в городе, возможно, существуют два или даже три похожих на этот магазинов, поэтому, подавляя в себе разочарование, он счел необходимым уточнить этот вопрос:

- В этом городе один такой магазин, или есть еще?

class="book">- Нет, - гордо отвечал пытаемый, - моя лавка единственная, и других таких нет во всей округе.

- Так чего же тогда, ты мне здесь сказки рассказываешь? – гневно заорал Туркаев, ударяя кулаком в переносицу товароведа.

От полученного потрясения, не привыкший к подобному обращению немец, вновь погрузился в состояние «душевной невесомости». Пока его приводили в чувство, было потеряно еще несколько драгоценных минут. «Дознание» затягивалось. Главарь понимал, что нужно переходить к более кардинальным мерам, но таким, которые будут оставлять жертву в сознании, пока тот не выдаст все, что их интересует.

Когда Юрген пришел в себя, Глеб произнес, обращаясь к Горелову:

- Поди сходи в торговый зал и принеси нож – для разделки мяса, он должен быть самый острый.

Потом переведя взгляд на привязанного к стулу мужчину, «наливая» кровью глаза, продолжил «допрос»:

- Так я повторюсь. Кто же все-таки та девушка, с обожженным лицом, которая покупает в твоем магазине продукты?

В этот раз Майер отчетливо понял, про кого выспрашивает этот жестокий визитер, но он также отчетливо представил, что как только он укажет, где ее искать, его тут же убьют. Поэтому он решил терпеть уготованные ему мучения, сколько сможет, втайне надеясь, что какой-нибудь посетитель, удивленный тем, что его лавка закрыта, поднимет тревогу и вызовет полицию. Именно руководствуясь такими побуждениями, когда Александр принес нож, он снова ответил:

- Я не понимаю о чем вы говорите, никого с такими приметами я не знаю.

Туркаев повертел в руках принесенное орудие, попробовал на палец его остроту, после чего резким движением разорвав на жертве рубашку, приставил нож к его груди и стал медленно вести, делая не глубокий, но достаточно болезненный надрез.

Глава 43. Развязка

Пытка продолжалась два часа. Надежда Юргена на то, что его освободят не оправдалась. Немецкие граждане славятся своей педантичностью – на магазине написано: «Закрыто», значит так необходимо владельцу, и никто не вдавался в подробности. Он сидел весь истерзанный, уже плохо соображая, что происходит вокруг. Под конец, не выдержав изощренных пыток бандитов, желая – хоть как – прекратить свои страдания, он наконец произнес:

- Я вспомнил.

- Что вспомнил? – начиная понимать, что противник сломался, и радуясь в душе своему мастерству – «развязать» языки – проворчал главный мучитель.

- Недавно ко мне приходила девушка. Обычно она была в макияже и не было видно ее изуродованного лица, но в этот раз она была сама собой.

- И где она живет? – не унимался в своем торжестве Глеб.

- Живут они вместе со своим женихом, - еле ворочая окровавленными губами, продолжал «исповедоваться» Майер, - здесь неподалеку в у единенном лесном домике. Проехать к нему можно если примерно в километре от моего магазина, на выезд из города, свернуть направо. Там пойдет узкая асфальтированная дорога прямо до их дома.

- Ну вот видишь, - радостно потирая руки, провозгласил Туркаев, - а ты упирался. Давно бы уже отправился к своим предкам и не терпел всех этих мучений.

Закончив такое необычное «отпущение грехов», бандит извлек свой пистолет и выстрелил в голову владельца торговой лавкой, навсегда избавив его от мирских страданий.

Получив необходимые координаты, он в сопровождении своих «нукеров» вышел на улицу, и махнув остальным членам банды рукой, указывая жестом, что необходимо следовать за ним, сел в машину. Предчувствуя скорую расправу над своим смертельным врагом, главарь умиленно улыбаясь, двинулся в путь. Получив необходимые указания, его немецкие коллеги, дождавшись когда тронется автомобиль предводителя, последовали за ним.

До места добрались не сразу. Первоначально проскочили нужный поворот, и уже проезжая второй километр, поняли свою ошибку. Глеб еще вначале предположил, что гнусный немец обманул его, но потом поразмыслив, решил: «Вряд ли находясь на пороге смерти, и уже ничего не соображая от невыносимых страданий, человек будет способен на ложь». Поэтому, осознав, что проглядели необходимый перекресток, предводитель раздраженно скомандовал:

- «Быстрый» разворачивай машину, и езжай медленней, мы проскочили необходимую развилку.

Геннадий беспрекословно выполнил указание, и действительно, на указанном Юргеном расстоянии был обнаружен замаскированный высокой травой съезд. На место прибыли, когда уже вечерело, но еще не смеркалось. Не выезжая на открытое к дому пространство, остановились в лесу.

Туркаев собрал всех членов банды и начал распределять обязанности. Немецких наемников он решил использовать, как «пушечное мясо», поэтому дал им следующую расстановку:

- Вы трое, вооруженные «калашами», пойдете в направлении дома, «поливая» его нескончаемым огнем. Мы же останемся здесь, и после того, как вы изрешетите «фазенду» пулями, «накрою» его фаустпатроном.

- А почему не «вдарить» по дому, из гранатомета, сейчас? – поинтересовался Брух, задавая вполне логичный вопрос.

- Да потому, - начиная нервничать от того, что его план подвергается сомнению, зло прошипел Главарь, - что мы не знаем дома ли они. Если только они откроют ответный огонь, вам в бронежилетах бояться нечего, так с ними заговорит «базука». Если же они повыскакивают из дома, тогда мы втроем переловим их как зайцев в лесу. В случае если вдруг внутри никого не окажется, тогда мы сами устроим им там засаду. Все ли теперь понятно?

По общему мнению распределение сил было признано безупречным, и возразить великим замыслам организатора было нечего.

В тот самый момент, когда происходил этот сговор, я находился в гараже и занимался обслуживанием машины. У нее отказала часть приборов и пришлось разбираться с проводкой, пытаясь найти причину. Катюша в этот момент стирала в доме белье.

Когда на открытое пространство, перед нашим домом, вышли три темные фигуры, в одетых на голову масках, девушка, как раз выходила на улицу, чтобы развесить постиранную одежду. Принимая во внимание погодные условия, на ней был накинут только легкий халатик с двумя передними карманами. Лишь только она вышла из-за угла домового крыльца (вход располагался с тыльной стороны дома), все трое нападавших одновременно открыли огонь. Из первой же очереди, пуля пробила грудь молодой женщины. В слуховое окно я видел, как она, сраженная смертоносным свинцовым зарядом, упала возле дома, скрывшись в высокой траве.

В моей груди в этот момент, как будто что-то оборвалось. Мы только начали, до такой степени, жить счастливо, что наши души слились воедино, как нашлись исчадия «ада», которым непременно нужно было разрушить нашу идиллию. Мое сердце внутри разрывалось от страданий. Никогда еще за всю свою жизнь, привыкнув действовать в любой ситуации холодным рассудком, я не испытывал ничего подобного. Находясь словно «в тумане», достал я снайперскую винтовку, хранящуюся здесь же – в месте постановки автомобиля, и приобретенную, по случаю, у местных торговцев оружием.

Стрелки, уверенные в своем превосходстве, шли, твердо ступая по германской земле. Град пуль сыпался на деревянные конструкции дома, превращая их в решето. Как только очередной боекомплект заканчивался, как тут же пустой магазин отбрасывался в сторону и на его место крепился другой. Изрешечивая верхнюю часть дома, «бойцы» совершенно не обращали внимания на нижнюю, где скрывался я. Воспользовавшись этим обстоятельством, используя, как бойницы, слуховые окошечки в фундаменте, являвшимся также стенами гаража, я смог беспрепятственно прицелиться и открыть ответный огонь.

Мой мозг в тот момент практически ничего не соображал, но долгие тренировки, и на этот раз, сделали свое дело. Мне понадобилось чуть более пяти секунд и ровно три выстрела, чтобы уложить на месте всех нападавших, подбирающихся к дому. Их не спасли даже их пресловутые бронежилеты, пули направлялись точно в голову.

Покончив с этой простой, для меня работой, я открыл двери гаража, и выйдя на улицу стал ползком подниматься вверх по склону. Интуитивно я чувствовал, что уничтоженный мной противник является авангардом врага, поэтому подобраться к своей возлюбленной, я предпочел скрываясь в высокой траве. Она была без сознания. Осмотрев ее рану, я убедился, что она не очень опасна, пуля попала в правую часть груди и прошла навылет. Однако открылось внутреннее кровотечение, и девушке требовалась по возможности скорейшая медицинская помощь.

Установив, что Катюша жива, я принялся вытаскивать ее с поля боя. Долгие изнурительные тренировки научили меня выносить раненых товарищей, практически не отрываясь от земли. Двигаясь вперед нижними конечностями, я руками, поочередно сгибая и разгибая их в локтях, подтягивал за собой бесчувственное тело своей любимой девушки.

Как только мы спустились со склона, я занес Екатерину в гараж, где, прижав к ранам на груди и спине тряпичные тампоны, на руках поднес ее к машине и положил на заднее сиденье. Мне хорошо была известна страсть Туркаева, к различным пиротехническим эффектам, поэтому я решил, по возможности, быстрее покинуть территорию дома. Однако все-таки до взрывов выехать не удалось. Как только я завел машину, сверху прогремели один за другим с детонировавшие от ударов заряды.

Как я и предполагал, Глеб, оправившись от неожиданного истребления своих наймитов, одновременно распаковал и привел в действие оба своих фаустпатрона.

Из уроков по взрывотехнике мне было известно, что огненная вспышка от воспламенения реагентов поднимается вверх, взрывная же волна при этом бьет в стороны. Никаких изменений законы физики не претерпели и на этот раз. Верхняя часть строения была уничтожена безвозвратно, но железобетонная перегородка, служившая полом в доме и потолком в гараже, достойно выдержала двойной удар. С нее только слегка осыпалась штукатурка.

Ни секунды больше не мешкая, я выгнал автомобиль наружу и помчал его по потайной лесной дороге. Когда мы, с лесной укатанной колесами дороги, выезжали на асфальтированную, ведущую к передней части постройки, бандиты, собирались идти осматривать разрушения. В этот момент Быстров закричал:

- Машина! Я слышу машину! И она удаляется.

Глава 44. Все кончено

Глеб мгновенно сделался белым от охватившего его гнева, в истерике, подкрепленной кокаином он бешено заорал:

- Это они! Я чувствую – это они! И они уходят! Быстро в машину, и за ними – в погоню!

Преступники, без промедлений, выполнили указания своего вожака. Горелов сел на переднее место пассажира, Глеб сзади, Быстров, как и обычно взял на себя управление транспортом.

Наш старенький рыдван еле набирал скорость восемьдесят километров в час. На догонявшем же нас «БМВ Х5» спидометр почти мгновенно приблизился к отметке сто шестьдесят. Шансов уйти не было никаких. Поэтому, как только наши автомобили поравнялись, я высунул в окно левую руку, удерживающую пистолет «Тульского Токарева» и моментально произвел выстрел в голову Александра Горелова. Пуля пробив его черепную коробку, навсегда прекратила функционирование мозга в этой голове.

Трюк был хорош, но и он имел свои негативные последствия. Как только я нажал на спусковую скобу, то тут же почувствовал, как острая боль «обожгла» мою кисть, заставив ладонь разжаться. Выпавшее оружие попало под колеса преследователей и было отброшено с дороги в траву. Почти сразу же вслед за этим, со мной поравнялась задняя пассажирская дверь, догонявшей нас автомашины немецкого производства.

Из открытого окна на меня смотрели наполненные ненавистью и непередаваемой яростью глаза Туркаева. Его искаженное злобой лицо – можете верить, можете нет – не давало мне совершенно никаких шансов. Самым лучшим подтверждением этих намерений служил пистолет Марголина, удерживаемый вытянутой рукой, и направляемый в мою голову.

Эта игра взглядов длилась не более двух секунд, после чего Глеб произвел выстрел. Сдерживаемый глушителем, звук его практически не был слышен, но краем глаза я уловил чуть заметное рефлексное движение кисти прицеливающегося врага, свидетельствовавшее, что следом будет произведено давление пальцем на спусковой крючок.

Я инстинктивно дернулся, убирая голову вправо и вниз, наклонив таким образом корпус своего тела. Выпущенная пуля, в следствии такого моего своевременного движения, не достигнув головы, застряла в плечевой кости. Рука повисла «плетью». Выполняя свое защитительное действие, я слегка дернул руль и ослабил давление на педаль акселератора.

Машина чуть вильнула и почти мгновенно оказалась позади преследователей. Предчувствуя, что в следующий момент они перегородят нам дорогу, и вероятнее всего остановят наш автомобиль, а потом зная, что я безоружен, преспокойненько расправятся с нами, я резко сбросил газ, и одновременно включая ручник, перебросил ногу на тормоз. Машину развернуло на месте.

Добившись желаемого эффекта, я снова надавил на педаль, подающую в двигатель топливо, и выжимая из нее все что только возможно погнал ее назад к дому.

Увидев мой маневр, Туркаев разгадал его слишком поздно. Они «летели» с довольно большой скоростью, увеличив между нами расстояние почти до километра, давая мне очень значительную фору. Кроме того у них ушло какое-то время на торможение и разворот, что также способствовало нашему с Катей «бегству».

Когда им снова удалось «включиться» в погоню, Глеб, «горя» гневными глазами произнес:

- Смотри «Быстрый» у них, где-то в лесу есть тайный ход, не пропусти его.

Поскольку мы не успели удалится от лесного съезда, у меня получилось юркнуть в него, но все же его место нахождения было замечено. Однако, как и полагается на незнакомой местности, да еще на большой скорости, водитель проскочил нужный поворот. Его заметил главарь, снова приказав остановиться. В очередной раз машину пришлось разворачивать, дополнительно «натягивая» время.

Подъехав к дому, чтобы укрыть Катеньку от места будущего поединка, я загнал машину в гараж, а сам схватив свою снайперскую винтовку, в которой находилось еще три пули, вышел на дорогу, направляясь навстречу своим врагам.

Они не замедлили появиться. Как только машина вывернула из-за поворота, расстояние между нами было чуть менее ста метров. Энергично двигаясь ей навстречу, я вскинул оружие и прицелился. Стрелять одной рукой было очень неудобно, но зная, что от этого зависит не только моя жизнь, но и жизнь еще одного любимого мной человека, я применил все полученные ранее навыки и произвел этот выстрел безупречно. Пуля попала шоферу в грудь, лишив его возможности управления, а нас еще одного врага.

По лесной дороге транспортное средство двигалось с небольшой скоростью, что также сослужило свою службу. Оказавшись неуправляемой, машина продолжала двигаться пока не столкнулась со мной. Я это предвидел, и чуть подпрыгнув вверх и наклонившись вперед, в момент столкновения смог избежать наступления тяжких последствий. Падая я понял, что все мои кости целы, однако я получил довольно значительные ушибы и сотрясение мозга, поэтому не сразу смог прийти в себя.

Этого времени для Глеба оказалось достаточно. Выскочив из врезавшейся в дерево автомашины, он бегом направился в мою сторону, и не давая мне встать, пнул меня ногой по лицу. От такого внушительного воздействия искры посыпались из моих глаз. Затем нещадно выколачивая из моего тела душу, нанося множественные удары по лицу и телу, бандит, наслаждаясь своим превосходством, с ехидцей приговаривал:

- И это тот знаменитый «Барон», который путал карты сначала моему брату, а потом мне. Посмотри на себя, насколько ты жалок. Никто не смеет вставать поперек дороги Глеба Туркаева.

Вдоволь насладившись жестоким избиением, и превратив мою голову в нечто, больше напоминающее гуманоида или тыкву, Туркаев, наставив на нее, заранее приготовленный пистолет, внушительно произнес:

- Ну все, пора умирать!

Я закрыл глаза, понимая, что уже ничто не сможет меня спасти. Мысленно я представил, что следующей за мной будет женщина, которую я полюбил больше всего на свете, одновременно осознавая, что уже ничем не смогу ей помочь. Мне не страшно было расставаться с жизнью, но заполнявшие все мое сознание мысли о злосчастной судьбе дорого моему сердцу человека, и моем бессилии ее спасти, словно бы рвали все мое существо на части.

От таких горестных переживаний на мои глаза навернулись слезы, и в этот миг прозвучал выстрел, а чуть погодя второй. Но странно, я продолжал слышать, а главное чувствовать боль. Глаза мои подплыли и я не мог разглядеть, что же произошло. Однако последовавшие за этим слова, произнесенные самым прекрасным и нежным на свете голосом, вернули меня к действительности:

- Око за око. Еще никто, кто причинял мне боль, не оставался жить на этом свете.

После короткой паузы последовало продолжение изречения:

- Кажется твой брат сказал, что тебя убили в Германии, когда ты ввязался там в одно сомнительное дело. Как видишь: он держит свое слово.

Это была моя любимая Катенька. Придя в себя, во время ружейного выстрела, она посчитала, что просто обязана прийти мне на помощь. Осознав, что жива еще только потому, что я сражаюсь за ее безопасность, она вышла из машины и пошла по направлению доносившегося шума. По дороге достав пистолет, который молодая женщина носила в последнее время всегда при себе, в одном из карманов, своего легкого халата, она приблизилась к месту схватки.

Без труда разобрав, в каком плачевном я нахожусь положении, и разглядев наставленное на меня оружие, она, не задумываясь, и почти не целясь, выстрелила. Как ни странно, но страх потерять дорогого сердцу человека, позволил Екатерине сгруппироваться, полностью откинув от себя ненужные мысли.

Пуля попала в голову ее смертельного врага, не дав ему возможности покончить со мной. Подойдя ближе, она плюнула ему в лицо, и не удержавшись, выстрелила еще раз в уже бездыханное тело. Только после этого она произнесла свою знаменательную фразу, ставящую точку во всех ее злоключениях.

Эпилог

Умышленно не убивая Быстрова, я нанес ему ранение весьма ощутимое, но не смертельное. Приведя его, после смерти Туркаева, в чувство, и получив с него заверения, что мысль о мести никогда не придет ему в голову, мы предварительно расспросив, где находятся похищенные из Центрального хранилища Банка России сокровища, доставили его в Российское посольство в Германии. Машину в этом случае вела, чувствовавшая себя более уверенно, моя любимая женщина, благо до Берлина оказалось недалеко.

В посольстве я составил отчет о своей работе и доложил про место нахождения украденной валюты. На таких радостях, нам с Катенькой организовали безопасную переброску в Россию и самое лучшее лечение. За проведенную с таким успехом операцию, по возвращению долларовых ассигнаций, я был удостоен довольно солидной денежной премии.

Быстров был осужден к двадцати годам тюремного заключения. Через год после вынесения приговора, он проигрался в карты и был убит в местах лишения свободы. Ничто и никто более не мешали нашему счастливому существованию.

Екатерина после смерти Корнилова осталась «без гроша». Как известно, всю ее наличность прихватил с собой Туркаев, во время своего покушения. Модельный бизнес, за период ее отсутствия, развалился на мелкие агентства, и той мощной империи, созданной с помощью генерал-лейтенанта Федеральной Службы безопасности больше не существовало. От всего былого великолепия остались только долги, в которые не преминули втянуть свою бывшую владычицу, оставшиеся «без присмотра» подчиненные завистники. Чтобы погасить образовавшиеся кредиты, Катюше пришлось продать свою Московскую квартиру. Словом, некогда, блиставшая в обществе «королева», оказалась у «разбитого корыта».

Однако ее совершенно это не тяготило. Испытывая неимоверную благодарность ко мне за то, что я смог продолжать любить ее даже с таким, образовавшимся, по воле Судьбы, уродливым дефектом, она была несказанно счастлива, и вполне довольна своей новой жизнью. Умудренная таким страшным, жестоким, возможно жутким жизненным опытом, она только говаривала: «Нужно было пройти столько всевозможных испытаний, чтобы понять: как же мало нужно в жизни – быть рядом с любимым человеком, днем дожидаясь его с работы, а ночью согреваясь теплом его тела».

Сославшись на слабое здоровье, я прекратил свою агентурную деятельность, и мы вместе с моей возлюбленной переехали жить в ее родной небольшой провинциальный городишко. Мы поселись в ее квартире, где после смерти отца, из мебели остались только кухонный стол на трех ножках и засаленная табуретка. С причитающейся мне премии мы купили самые необходимые предметы интерьера, предварительно сделав в помещениях косметический ремонт.

Я устроился работать консультантом в местное отделение милиции, а Катюша постепенно освоив швейное мастерство, сделалась швеей-надомницей.

Через полгода мы поженилась, а еще через полгода у нас родился замечательный сын. Вслед за ним, ровно год спустя, супруга благополучно разрешилась прекраснейшей девочкой. Она была так похожа на свою мать в молодости, что Катенька, подолгу любуясь этим очаровательным созданием, украдкой роняя печальную слезу, благодарила Бога за то, что он позволил ей продолжить себя – в этом чудеснейшем маленьком человечке.

Оформление информации по изображению с указанием адреса сайта. Этим же сайтом была предоставлена и сама иллюстрация:

https://www.canva.com/design/DADSrzyO5q4/od9Gh6mt7a1BF3P_7FSrug/edit?category=tACZChfZug8&utm_source=onboarding