Под конвоем лжи [Дэниел Силва] (fb2) читать постранично

Дэниел Сильва Под конвоем лжи

Посвящается моей жене, чья любовь, поддержка и постоянное ободрение позволили мне успешно завершить работу над этой книгой, а также моим детям Лили и Николасу.

Предисловие

В апреле 1944 года, за шесть недель до начала вторжения войск союзников во Францию, нацистский пропагандист Уильям Джойс, больше известный как лорд Гав-Гав, провел леденящее душу радиовыступление, адресованное жителям Британии.

Согласно утверждению Джойса, немцы прекрасно знали о том, что союзники сооружали на юге Англии огромные железобетонные конструкции. Немцам также было известно, что эти конструкции предназначались для того, чтобы после начала предстоящего вторжения вплавь переправить их через Английский канал и затопить у побережья Франции. «Что ж, мы хотим помочь вам, парни, — заявил Джойс. — Когда вы подтащите их поближе, мы сами затопим их, за вас».

В недрах британских разведывательных служб и Верховного главнокомандования сил союзников завыли тревожные сирены. Железобетонные конструкции, о которых упоминал Джойс, на самом деле представляли собой части искусственных гаваней, создание которых предусматривалось планом, носившим кодовое название "Операция «Шелковица». Если шпионы Гитлера действительно понимали, для чего предназначалась эта «ягода», то они могли без труда разгадать самый главный секрет войны: время и место намеченной союзниками высадки во Франции.

Прошло несколько тревожных дней, но потом страхи улеглись. Американские службы радиоперехвата приняли шифрованное сообщение, отправленное японским послом в Берлине генерал-лейтенантом бароном Хироши Осимой своему токийскому начальству. Осима посетил регулярное совещание, которое германское командование устраивало для представителей своих союзников. Оно на сей раз было посвящено угрозе вторжения на севере Европы. Немцы заявили, что считают эти конструкции деталями системы противовоздушной обороны, а вовсе не искусственными причальными сооружениями.

Но каким же образом немецкая разведка смогла так сильно просчитаться? Было ли это лишь ошибкой ее агентов? Или же она оказалась жертвой продуманной дезинформации?

Этот проект настолько важен, что его можно назвать краеугольным камнем всей операции.

Меморандум Адмиралтейства

Учитывая, что в работах была задействована не одна тысяча рабочих, многие из которых привлекались к ним всего лишь раз или два, остается только поражаться тому, что враг так и не получил никакого представления о том, что там происходило на самом деле.

Ги Харткап, Операция «Шелковица»

Во время войны правда становится настолько драгоценной, что ее нельзя выпускать в свет иначе, как под конвоем лжи.

Уинстон Черчилль

Часть первая

Глава 1

Суффолк, Англия, ноябрь 1938

Беатрис Пимм погибла из-за того, что опоздала на последний автобус в Ипсвич.

За двадцать минут до смерти она стояла на автобусной остановке и в тусклом свете единственного в деревне уличного фонаря читала расписание движения автобусов. Через несколько месяцев фонарь будет погашен, согласно приказу о введении затемнения, но Беатрис Пимм не было суждено услышать это слово и узнать его смысл.

Ну а в этот день фонарь светил достаточно ярко для того, чтобы Беатрис могла прочесть выцветшее расписание. Чтобы не ошибиться, она привстала на цыпочки и водила по строчкам кончиком испачканного красками пальца. Ее покойная мать постоянно переживала из-за того, что дочь пристрастилась к живописи. Она считала, что леди не пристало быть вечно перемазанной масляной краской. Ей хотелось, чтобы Беатрис нашла себе более благородное хобби — скажем, занялась музыкой, или стала бы волонтером, или даже занялась бы литературой (хотя мать Беатрис всегда относилась к писателям с большим недоверием).

— Проклятье! — чуть слышно пробормотала Беатрис. Она так и застыла на несколько секунд, уткнув палец в последнюю строчку расписания. Обычно она была невероятно, просто до глупости пунктуальной. Ведя жизнь без какой-либо финансовой ответственности, без друзей, без родственников, она выработала для себя свод твердых, почти суровых жизненных правил. А сегодня отступила от него: слишком долго работала на натуре, слишком поздно собралась домой.

Оторвав, наконец, палец от расписания, она поднесла его к щеке и озабоченно нахмурилась. У тебя отцовское лицо, часто говорила ей мать с таким видом, будто это вызывало у нее самое настоящее отчаяние, — высокий и широкий лоб, большой аристократический нос, раздвоенный подбородок. Хотя Беатрис было всего лишь тридцать, в волосах у нее пробивалась заметная седина.

Она и впрямь не могла решить, что ей делать. До ее дома в Ипсвиче было более пяти миль — слишком далеко для прогулки. Ночь только начиналась, и на дороге еще продолжалось движение. Возможно, кто-нибудь согласится ее подвезти.

Вздох у нее получился все же очень тяжелым. Облачко