Любовь вкуса боли [Татьяна Мираббилис] (fb2) читать онлайн

Татьяна Мираббилис Академия Нагов. Любовь вкуса боли. Книга 2

Часть 1.

Глава 1

Эристел Наг взлетел по лестнице своего добротного каменного особняка. Дверь с грохотом закрылась. Казалась сама тишина, спрятавшаяся в доме ректора от суеты мира сего и вольготно там себя чувствовавшая до этой минуты, перепугалась до смерти. Мужчина рванул ворот рубашки, сокрушая преграду для воздуха. Сейчас его катастрофически не хватало. Эристел метался по комнате, задыхаясь от гнева и бессилия. Картинки, увиденные в памяти Зиры, услужливо подсовывали все новые факты. «Они позарились на мое! Мальчишки! Как они посмели? Хорошо еще, что девочка неопытна и не поняла их вывертов, - ему хотелось выть. - Недонаги королевские, выплодки змеиные...»

              Рука сама потянулась к графину с родниковой водой, его любимому напитку. Стакан, второй - ничего не помогало. Нужно было что-то посильнее, чтоб успокоиться. Он всегда мог управлять собой. Но не сейчас. Земля уходила из-под ног. Эристелу с трудом удавалось держать эмоциональный щит, чтобы вихрь снедаемых его чувств, не вырвался из-под еле жевриющего контроля. Девочка не должна узнать ничего раньше времени! Когда неясные ощущения привели его к входу «ищущих», он еще не верил. Но теперь, все сомнения отпали сами собой. Все предсказания Офелии сбывались. Оставалось взять себя в руки и дать развиваться ситуации природным ходом. Пусть все идет своим чередом! Он столько лет искал ее, что не может сейчас спугнуть. Если же она выберет другого - об этом даже думать не хотелось (Мальчишки! Мать их!) - он не вынесет этого и его ждет участь кузена. «Парный каменный наг, для распределения второго курса», - горестная улыбка прилепилась на красивом лице.

              Некромант извлек из скрытого шкафчика тонкую, изящную бутылку - настойку змей-травы, очень сильное средство приведения мозгов и души в порядок. Баловаться этим опасно. Смерть наступит быстрее, чем осознаешь происходящее. Но в малых дозах...  Сделав глоток, Эристел спрятал настойку в укромный уголок. В голове понемногу прояснялось. Холодный разум брал ситуацию под свой контроль, загоняя эмоции, как стадо овец, в дальний уголок сознания. Ревность била электрическими разрядами, сжигала сердце и мозг, утихала медленно. Она нехотя покидала занятые позиции, огрызаясь мгновенными вспышками чужих взглядов. Мужчина покрепче сжал зубы и размеренно задышал. Мышцы лица постепенно разгладились. Ожесточенная гримаса покинула расслабленный облик. Дыхание стало ровным и спокойным. Несколько таких минут, и привычные тишина и спокойствие вновь растеклись по всему жилищу. Тихо, уютно. Лишь звук журчащего родника возле дома, приятный и переливчатый, тревожил покой ректора. Ничто не напоминало о буре. Эристел открыл глаза. Он принял решение.

       - Брамина! - зов в пространство был тотчас услышан.

       - Слушаю Вас, господин Наг! - пришел мысленный отклик.

       - Жесткий контроль над Арнель, ее не змеиной группой, да и змеиной то же; преподавателями, так или иначе поддерживающих дроу. Пристальное внимание к принцам королевства Тайпан и юноше из рода Титанобоа.  Пока все. Мобилизуй своих девочек. Я очень на тебя рассчитываю.

       - Все будет сделано, - прошелестел тихий голос в голове у Эристела.

       - И еще, держи со мной только телепатическую связь, блокируй все ментальные каналы.

       - Исполню в точности. Есть места не доступные моим дочерям.

       - Я подумаю, что можно сделать.

               Эристел снова набрал чистой, прохладной воды в стакан. Теперь он пил медленно, смакуя каждый глоток, ощущая, как влага скользит по пищеводу, смывая горечь от настойки. Пройдя в гардероб, выбрал черную рубашку: да, он вышел на тропу войны - войны тихой и осторожной, как сама змеиная сущность. Сейчас цвет одежды совпадал с цветом его магии, потому ее смена не удивит и не насторожит никого. Некромант улыбнулся уголком рта: война бывает разной... Длинные волосы ровной завесой упали поверх плаща ректора. Улыбаясь, он покинул свою обитель.

Глава 1.2

             Высокое полуподвальное помещение поднимало истинно обитель ректора над землей.  Спустившись по небольшой винтовой лестнице, Эристел с удовольствием ощутил земную тверд. Земля приятно наполнила его уверенностью, утвердив в намерениях. У подножья лестницы, по обе стороны, пристроились роскошные вьющиеся штамбовые розы. Их плакучие ветви, были усыпанными цветами. Сладкий розовый аромат пьянил. Мужчина провел пальцем по краю ближайшего цветка. Поправил загнутый лепесток.

              Наги от рождения были эстетами. Они видели и чувствовали красоту. Лелеяли ее и ценили. Это была точка соприкосновения их с эльфами. Несмотря на свою магию, Эристел любил жизнь в любых ее проявлениях. В нем невообразимым образом сочетались жесткость и чувственность. Вдохнув аромат, ректор спокойным, размеренным шагом вышел за витиеватую кованную ограду, кольцом окружавшую его жилище.  Эристел сотворил охранный купол и изолировал всю территорию от интересующихся и шпионящих. Раньше такой надобности не было. Но навязчивость Арнель и ее выходки заставляли быть на чеку, тем более что одна из ментальных атак на Зиру была ее рук дело. Но как? До сих пор она умело владела лишь магией земли и имела небольшой потенциал воздушной и водной стихий.  Неужели проснулись способности кузена? Необходимо было во всем разобраться.

              Дома преподавателей, как и особняк самого ректора, от остальной территории академии отделял небольшой канал, метра два в ширину. Он полукругом охватывал территорию, отрезая от любопытных студентов. Призрачная преграда и скорее для порядка. Она повышала статус преподавателей в глазах адептов.  «Остров профессоров» - название прижилось. Он благополучно сопрягался с «большой землей» выгнутым стильным мостиком с удобными поручнями по обеим сторонам.  Переправа соединяла между собой берега канала, вымощенные каменными плитами. И насчитывалась в единичном экземпляре.  В первые годы существования академии разборки адептов-стихийников были дамокловым мечем для академического городка. Прошло время. Ошибки учтены и теперь здесь - камень и металл. Лишь небольшое присутствие зелени освежало территорию академии.

              Над мостиком склонились глицинии, оттеняя место перехода.  Три раза в год эти одревесневшие лианы зацветали, выкидывая длинные, великолепные кисти: белые и фиолетовые. Приятный сиреневый запах распространялся на всю территорию академии. Извивающийся, словно змей, крепкий ствол поддерживал многочисленные соцветия. Сейчас наступила пауза в цветении растения. Некоторые кисти облетели. Другие еще сохраняли увядшие лепестки, но в пазухах листьев уже зарождались новые бутоны будущих цветов.

              Металлические плиты мостика были похожи на скинутую змеиную кожу: ряды сплошных литых ромбов сменялись фигурно изрезанными, и от того, более темными. «Красиво, если не вдаваться в ассоциации» - некромант шел медленно, внимательно рассматривая рисунок. Но мысли ректора академии были далеко.

               Пройдя мостик, он попал в парк. Тот разделял территории двух общежитий: полукровок-человечек и истинных. Каменная площадка перед зоной отдыха плавно переходила в невысокий, до полуметра, заборчик из того же материала. Высокие кипарисы по обе стороны мини-парка прикрывали общежития друг от друга. В центральной зоне расположились квадратные клумбы. Они представляли собой лабиринты из вечнозеленых карликовых кустов. Между ними, в самом центре площадки, окруженная дорожкой, возвышалась каменная чаша с фонтанчиком. Она скрывалась за туями средней высоты. Шарообразные деревца расположились по две на каждой клумбе - на их усеченном угле, обращенном в зону чаши. Чистота, порядок, строгость. Вход и выход парка украшали кусты с крупными голубыми соцветиями-зонтиками. Они приветливо склоняли свои головки перед пришедшими отдохнуть и радовали глаз все теплое время года.  Это было место уединения и примирения адептов.

Глава 2.

             Эристел Наг быстрым шагом пересек парк. На выходе толпились семь незнакомых молодых особей. «Обряд «ищущих» они точно не проходили. Я всех помню» - внутренне напрягся Эристел. В окружении парней жестикулировала и митинговала невысокая, слегка смуглая девица. Ее прическа была похожей на египетскую, времен фараонов. Перед взором мужчины мелькнуло воспоминание: он на приеме у Нифертити, прекрасной и страшной в своей красоте. Ровно подстриженные, струящиеся черные волосы с прямым углом в зоне мочек уха. Острый, проникающий в само нутро взгляд, подчеркнутый росчерком черной краски, и истинно величавое спокойствие. Из всего этого у юной особи присутствовала лишь схожесть в прическе. Однако, что-то неуловимо знакомое было в жестах девицы и манере держаться.

       - Вот увидите, она все решит в считанные минуты, - напористо убеждала девушка молчаливых парней.

«Ей бы еще гору Совета - и вождь готов!» - подивился такой нахрапистости некромант.

       - Мы должны верить ей и только ей! Верить, и быть верными всегда и во всем! В каждой мелочи! Проходите мимо, Вы нам мешаете! - девушка заметила приближающегося мужчину.

Некромант остановился, внимательно изучая наглую девицу:

       - Вам стоит пройти усиленный курс этики, девушка.

Парни из-под лба посматривали на нарушившего их уединение, но держали нейтралитет.

       - Не знаю кто Вы, но... - девушка краем глаза заметила приближающуюся Аринар Арнель. - О, госпожа Арнель! А мы вот здесь Вас дожидаемся. - Ее лесть была вязкой, как патока.

«Так вот кому она подражает! Впору было сразу догадаться», - мэтр Наг не успел додумать мысль, как на него снова засычала наглая девица:

      - Да уйдите же Вы, наконец?!

              Не успел мужчина отойти от одной женской атаки, как попал под другую:

      - Эристел, дорогой! - Аринар демонстрировала всем близкие отношения с ректором академии, коих добивалась, но в наличии не имела. Пока, как она надеялась, но остальным знать этого было не нужно. - Сделай что-нибудь! Я распорядилась расселить моих ребят в общежитии истинных, ведь в них нет ни капли человеческой крови. Но эти взбалмошные змееныши и на порог их не пустили. Угомони этих выскочек!

              Во время вдохновенного спича Аринар, у ее последовательницы все больше и больше округлялись глаза. Понимание, кому она нагрубила, гигантскими шагами настигало ее. Осознав свой прокол, девица аккуратно ретировалась за спины парней и стала абсолютно незаметной.

       - Аринар, милая, - мужчина решил подыграть опасной противнице, - было неразумно так сразу, без подготовки, подселять незнакомых ребят к истинным. Даже не знаю, что теперь делать? Но я что-нибудь придумаю.

 Профессор магии земли расплылась от удовольствия. Наконец ее цель сдалась. Теперь лишь бы не сорвался.

        - Я полагаюсь на тебя, - промурлыкала она на ухо мужчине, нисколько не стесняясь своих подопечных. Проникновенный женский взгляд пробивался в душу к некроманту, отрезал от действительности. - О, я вас не представила! - Она словно спохватилась, вспомнив о своей оплошности. - Это ректор нашей академии - господин Эристел Наг, мэтр и профессор некромантии, - пропела дроу-нагиня слащавым голосом, ни к кому конкретно не обращаясь. - И мой лучший друг. Надеюсь, вы найдете общий язык. - Магиня глазами пробежалась по группе ребят. - Аделин?!

Девушка вышла из-за спин парней.

      - А это, Эристел, моя правая рука, надежда всей группы и ее староста - Аделин Ахар.

      - Да мы уже знакомы, - безразлично уронил некромант.

      - Простите меня, господин ректор, - прошептала девушка, театрально заламывая руки. - Я так была не права.  Но я же не знала... - она сразу же нашла себе оправдание.

             Профессор магии земли слушала в пол уха. Она была занята заглядыванием в глаза некроманту, но даже то, что услышала заставило ее нахмуриться. Но тут же улыбнулась, ведь объект ее желаний наконец-то благосклонен, а это намного важнее.

       - Но у меня теперь перебор, - расстроено засетовала Аринар на рабочую перегрузку.

       - Решим и этот вопрос, - ректор стелил мягко. - Ты к Нямеку?

       - Да что я там забыла у этого полукровки? - вскинулась магиня.

       -  А мне показалось, что ты с той стороны идешь, - мужчина поправил прядь белых волос женщины.

       - Тебе показалось, дорогой, - Аринар купалась в удовольствии от легких прикосновений мужчины.

       - Что ж, пойду решать наши проблемы, - некромант приложился кончиком носа к тыльной стороне ладони магини. - До свидания, несравненная.

             Ректор прогулочным шагом направился к зданию администрации, где располагались приемная комиссия и секретариат академии вместе с архивом.

      - Только попробуйте встать ему поперек глотки, - жесткие черты прорезались на красивом лице нагини. - Со свету сживу! - Она нашла взглядом свою любимицу. - Любого из вас!

             Новоиспеченные «ищущие» потянулись вслед за ректором, а довольная Аринар поспешила посплетничать с женским коллективом академии. Тем более, есть о чем.

Глава 3.

      - Там, во дворе «птенцы Аринар». Куда мы их пристроим? - ректор навис над секретарем. - Ваше предложение, господин Нямек. Шесть юношей и одна девушка.

      - Места есть только в общежитии истинных, но там наотрез отказались их принимать, - оправдывался слегка полноватый мужчина.

      - Тогда так, - ректор осмотрел кабинет. - Архив - в библиотеку, а Вы, любезный Узвем - ко мне в пирамиду «ищущих». Места нам хватит. А это здание подготовьте для заселения.

             Пока ректор отдавал приказания, он что-то писал на листке бумаги, затем протянул его секретарю. В записке значились только два пункта:Адепткам из комнаты №505 общежития полукровок принести все необходимые канцелярские принадлежности. Одна - второй курс, две - первый.Пригласите всех кураторов академии.

             Удивленный взгляд господина Нямека натолкнулся на приложенный к губам палец ректора. Жест был истолкован правильно и теперь уже перед ректором лег листок с четкими буквами: «Госпожа Рас искала Вас». Некромант согласно кивнул, а в слух произнес:

       - Господин Нямек, пригласите ко мне всех кураторов первого курса.

       - Всех? - уточнил секретарь.

       - С госпожой Арнель я уже свиделся, когда шел сюда. И еще, историю нагов у первого курса буду читать тоже я. Сделайте соответствующие изменения в сетке лекций.

       - Вы? А как же господин Ситале? - поинтересовался озадаченный секретарь. - Мы не успеем разработать новый план подачи предмета до завтра, исходя из Вашей загруженности.

       - И не надо. Господину Илафу Ситале будет чем заняться. Госпожа Аринар Арнель по предварительной договоренности передала в академию часть родовых архивов. Насколько я знаю, господин Ситале как раз работает над историей нагов-дроу, созданием их королевства и непосредственно историей королевы Аршан. Думаю, предложенная работа ему понравится.

      - Он будет в восторге, - подтвердил секретарь.

      - У меня же в группе в этом году добавились только четыре адепта, так что взять часы по истории я смогу. И еще, - ректор задумался, - пригласи госпожу Субанулатус.

      - По какому вопросу? - господин Нямек приготовился записывать.

      - По поводу принятия части группы первокурсников из числа распределенных к Аринар. У профессора по магии земли - перебор адептов, в связи с прибытием ее протеже-группы. Дрико молода, адептов семь-десять ей на первых порах хватит. Кроме того, добавь ей часов по этике. «Аринарцам этот предмет крайне необходим», - мысль была здравой, но в помещении озвучивать ее не стоило. Было подозрение, что посещение секретариата госпожой Арнель было неспроста и теперь по помещению были рассеяны секретные споры грибов ушастых, выведенных самой Аринар Арнель. - Буду ждать их у себя в кабинете, в пирамиде «ищущих». Тебя, кстати, тоже. А сейчас поторопись с заселением. Да и пройти процедуру посвящения прибывшим нужно как можно скорее.

            Ректор аккуратно сложил листы с записями, один к одному. Секретарь завороженно следил за действиями метра. Некромант положил ладонь поверх бумаг. Его пальцы пришли в напряжение. Ректор медленно сжимал их в кулак. Вслед за ними сжимались и коробились листы. По ним расползались серые нити тлена, пока вся бумага не сжалась в комок и не потемнела, словно обожженная огнем. То, что было предметом, стало прахом. Некромант пальцем указал на кучу пепла. Секретарь согласно кивнул в ответ.

      - Ну-с, господин Нямек, я на Вас надеюсь. Кураторов пришлете ко мне в кабинет, - напомнил ректор.

Глава 4.

   В пирамиде для посвящения «ищущих» иногда принимались высокие гости, проводились торжественные собрания. Здесь же находился и кабинет ректора академии. В этом земном мире, так и не ставшим родным, Эристелу хотелось быть ближе к единственно близкому существу - брату, волей судьбы превратившемуся в камень. Как часто он прокручивал в голове все произошедшее в то далекое время? Часто! Могло ли все сложиться по-другому? Наверное, могло. Может ли что-то подобное случиться и с ним? Ой, как не хочется наступать на знакомые грабли и повторять участь кузена. С тяжелым сердцем мужчина вошел в распахнутую пасть:

      - Здравствуй, брат!

    Ответом было молчание. Оно и правда, изваянию трудно общаться, разве что при сильном эмоциональном порыве, как случилось сегодня.

       - Нам есть, о чем подумать, - некромант прошествовал в свой кабинет, расположенный в хвосте изваяния. Как ни крути, а расположение стратегическое: два выхода. О втором никто не подозревал. Этим и воспользовался Эристел, создавая под ним сеть разветвленных коридоров и тайных лабораторий.

       - Господин Наг! - телепатическую связь налаживал голос «змейки цветочного горшка».

    Несколько лет назад Эристел стал свидетелем некрасивой сцены. В очередной раз, когда Аринар убедилась в холодности некроманта, в порыве бешенства она стала крушить все в своем кабинете. Под руки попался большой горшок с комнатной фиалкой, когда-то подаренный виновником тогдашнего боевого действия локального масштаба. Он вылетел в открытое окно из кабинета разгневанной красавицы. Горшок упал с глухим звуком, расколовшись на несколько крупных черепков. Пожав плечами, Эристел собрался уже покинуть опасное место. Ведь совершенно случайно могло прилететь что-то и в голову - с Аринар станется. Краем уха он услыхал сдавленное рыдание. Мужчина подошел ближе. Земля под черепками шевелилась. Всхлипы доносились оттуда. Быстро убрав черепки, Эристел разгреб землю руками: на него смотрели крошечные глаза в виде пары точек, покрытых полупрозрачной сеткой-щитком. Они смешно щурились и, если б не слезы, котившиеся из них, это было бы даже забавно. Змейка была слепа, но реагировала на свет. Тот падал со спины некроманта, рассеивался, огибая препятствие.  Несчастная слепышка, на нее надвигалось крупное сумеречное пятно. Слезы прекратили свой безудержный бег - змейка приготовилась защищаться. Вверх моментально взвился другой конец тела - хвост. Его кончик заканчивался крошечными заостренными шпорами. Если б не они, то хвост от головы отличить было бы трудно.

       - Все, все, Брамина, успокойся! Сейчас я тебе помогу.

   Змейка узнала говорившего. Сдавленное рыдание стало ответом Эристелу. По тонкому, цвета старого серебра, телу рисовали свой незатейливый узор капли крови. Оно нервно сжималось, подтягивая в кучу свою драгоценность - семь яиц размером с рисовое зернышко. Земля из горшка смягчила удар об каменные плиты дорожки, иначе даже мягкая оболочка не уберегла бы яйца от гибели.

   Брамина малым ребенком, совсем крохой, тайно проникла на судно, плывущее на соединение душ легендарной Офелии и Драгона Звездного, воинствующего принца Драконов Времени. Любознательная малышка всю дорогу от земель клана Черной Королевской Кобры и до Земли провела в наговской ипостаси. Ее обнаружили поздно, уже на Земле, спрятавшуюся в капюшоне накидки Эристела. Космический переход порталом и земные реалии сыграли злую шутку с малышкой: девчушка так и не выросла. Она потеряла зрение, способность к оборотничеству, а дожив до периода «зова природы», и способность спариваться. Брамина могла лишь воспроизводить подобных себе. Став ректором, Эристел лично проводил с ней занятия, не выпуская ее в общий поток адептов. Он чувствовал, хоть и косвенную, но ответственность за случившееся. Брамина жила в цветочном горшке на подоконнике ректорского кабинета, так и получила прозвище - «змейка цветочного горшка». А потом - исчезла. Видимо, природа брала свое, и пришло время продолжения рода. Эристел искал беглянку, но безрезультатно. В конце концов, решил смириться: иметь детей - воля каждого. Брамина не давала о себе знать и о ней постепенно забыли. И теперь - опять встреча!

   Найдя небольшой кусок трухлявой коры, Эристел аккуратно подсунул его под рыхлую землю, на которой находились рыдающая Брамина и ее кладка. Прикрыв их шейным платком, он поспешил убраться с солнечных лучей. В ближайшем хозяйственном помещении ректор нашел большой глиняный цветочный горшок. Набрав свежей земли, пересыпал туда же содержимое куска коры. Брамина все еще всхлипывала, но поспешила зарыть свое сокровище.

      - Спасибо Вам, господин Наг! - нервные спазмы пробегали по ее телу, но кровь уже не текла. - Если б не Вы...

      - Но я успел! - ректор на корню зарубил зарождающуюся истерику. - Как ты там оказалась-то?! Где ты была все это время?!

   Теперь, когда змейка спокойно лежала на земляной поверхности, от червя ее отличало лишь отсутствие сегментов. А отсутствие какого-либо сужения в области шеи и одинаковый тонкий сетчатый рисунок по всему телу не давал возможности определить, где голова, а где хвост. «Да, потерял навык...» - подумал некромант. Словно уловив эту мысль, один из концов змейки приподнялся.

       - Да недалеко я была, - ответила бывшая беглянка. - Здесь, за пирамидой, куда сбрасывают опавшую листву и мертвую кору. Там все время и жила. Вы уж извините, что так исчезла, но боюсь Вы не отпустили бы меня, а с «зовом природы» не поспоришь.

     Мужчина внимательна рассматривал слегка подросшую змейку, так отчаянно противостоящую судьбе.

       - Питалась червями и насекомыми. Рождала дочерей и так бы там и оставалась, если б однажды ваша секретарь не набрала в цветочный горшок земли с моего укромного уголка. Она не заметила, что и меня вместе с ней зачерпнула. А потом волею судьбы я оказалась там, где оказалась, а вот теперь - здесь.

      «Маленькая, стойкая малышка», - подумал Эристел.

      «Не жалейте меня, все ведь хорошо сложилось, - Брамина внезапно ответила телепатической связью. -  Знаете, Вы ведь один никогда не смотрели на меня свысока, и я хочу отплатить Вам добром. Я многое слышу и имею многих дочерей. А в сложившейся ситуации...

      - Спасибо, Брамина. - некромант понял, о чем говорила змейка. - Ты просто клад!

      - Ага, зарытый в земле, - пошутила в ответ Брамина.

      - Зришь в корень, маленькая, - план моментально сложился в голове ректора.

   Так Эристел Наг получил сеть разведывательных цветочных горшков в своей академии. Верная Брамина поставляла сведения, помогая ему правильно оценивать ситуацию в Академии и объективно смотреть на своих сотрудников и адептов. Маленькая и никому не нужная, змейка стала большим и нужным оружием. Расстояния для мысленной связи значения не имели и со временем только увеличивались, а телепатическая связь разрослась в ментальную. Теперь они были на «одной волне» и понимали друг друга с полуслова. В нынешней ситуации ментальные каналы пришлось закрыть, дабы никто не смог к ним подключиться. Возможность копания в своих мозгах под воздействием эмоций нужно было исключить полностью.

Глава 5.

             Принесенные Браминой сведения пока подтверждали то, что Эристел и сам знал. Единственно, чему он удивился (хотя удивился ли?!) было активное распространение Аринар новости о том, что они вместе и скоро совершат обряд соединения душ. А еще, что у Арнель среди профессуры есть не только обожатели ее внешних данных, но и ...  В кабинет постучали и телепатическую связь пришлось прервать:

      - Можно?

             Симпатичная белокурая головка с огромными, черными, как ночь, глазами в обрамлении такого же цвета пушистых ресниц заглянула в приоткрытую дверь. В свое время Аринар Арнель очень попортила жизнь девушке. Ее сильно нервировала окраска адептки, и Арнель пристально присматриваясь к ней. Но, кроме цвета волос, Дриколания ничем особым не выделялась и дроу-нагиня успокоилась, полностью игнорируя данную особь, волею случая временно напрягшую ее. Девушка же закончила учебу и была зачислена в штат профессорского состава Академии. Этакий бонус от Эристела за причиненные Арнель «неудобства». Дриколания была мила, усердна и преданна ректору.

      - Господин Нямек известил о Вашем желании видеть меня.

            За головой показалось тонкое, изящное тело, одетое в строгом академическом стиле: белый верх, черный низ.  Секретарша Эристела ушла на время по «зову природы».  Другими словами - вернется после родов, и теперь ректору приходилось терпеть неудобства с появлением визитеров в любое время. Собственно, поэтому он и предложил это место Узвелу Нямеку. В нем некромант был уверен, как в себе.  Девушка улыбалась, странно поглядывала на некроманта, словно чего-то ожидая от него. Очевидно, что-то промелькнуло в глазах метра Нага, что привело ее в замешательство.

      - Проходите, госпожа Субанулатус.

 Некромант улыбнулся, поддерживая мнущуюся у дверей девушку. Она неуверенно подошла ближе к столу.

      - Подходите ближе, Дриколания. Разговор не на пять минут. Садитесь.

            Мужчина отвернулся к окну, обдумывая, чем именно он может поделиться с новоиспеченным куратором. Девушка нервно сглотнула тугой ком в горле.  Но затем взяла себя в руки и почти уверенно подошла и села в предложенное кресло.

      - Видите ли, госпожа Субанулатус...

             Эристел повернулся к посетительнице и неожиданно загляделся на волосы девушки, завис на несколько секунд: «Немного изменить тон и добавить длинны...»  Свободный полет мысли прервало ерзание в кресле. Наваждение спало. Мужчина продолжил ректорским тоном:

     - В этом году в нашу академию с подачи магини земли набрана группа наследников драконьей крови.

Девушка непроизвольно дернулась:

     - Но, мэтр...

Некромант успокаивающе пожал ее плечо:

     - Если это Вас успокоит, Дриколания, то я был против. Однако внешние интересы часто идут в разрез с нашими желаниями, Вам ли не знать. Поэтому Вы мне и понадобились.

  Огромные глаза молодой преподавательницы стали еще больше, излучая такие же огромные знаки вопроса.

      - Мне уже пришлось столкнуться с этими молодыми особями. Они еще не адепты, но скоро ими станут. Вы у нас преподаватель этики и работы у Вас прибавиться. Это точно. От Вас потребуется самый жесткий спрос, - в девичьих глазах со скоростью света замелькали эмоции. - Ничего не бойтесь, Дрико. Все проблемы буду решать я. - Внимательно посмотрев девушке в глаза, ректор дождался соглашающегося, хоть и нервного, кивка. - И еще, поскольку у упомянутой здесь магини перебор в адептах, я предлагаю Вам набрать и себе группу первокурсников из их числа, конечно же с кровью нагов...

              Потом приходили и другие кураторы групп.  Всем им ректор сообщал неприятные новости. Последней появилась Новели Рас. С несгибаемым спокойствием она выслушала новость. Немного помолчав, сказала:

      - Даже не представляю, как девочка со всем этим справится.

      - Что? Вы о чем, Новели?  О чем Вы хотели со мной поговорить? - непонятный страх проклюнулся в сердце Эристела.

      - Видите ли господин ректор, наша профессор земли испытывает серьезнейшую антипатию к одной известной Вам первокурснице. А теперь здесь еще и ее питомцы будут. Девочка сильная ясновидящая. Давно таких не было. Дальновидящая и... - она замолчала, размышляя, - эмпат. Да, Эристел, это наследница Офелии. Я это точно знаю.

      - Новели, может Вы ошибаетесь? - попытался спутать карты некромант.

      - Нет, Эристел, и ТЫ это точно знаешь, - старая леди внимательно глядела в серые глаза некроманта. - Вопрос в том, как скоро об этом узнает Аринар. Как спасать девочку будем?

Глава 6.

       - А скажи-ка мне Мамбуся...

             Подругу аж подкинуло на кровати. Я хищно улыбнулась. Ну, а чего она постоянно: твой ректор, твой ректор! В душе теплилась надежда (сформированная в конкретное желание), чтоб так оно и было, но озвучивать это направо и налево каждому не позволю! Эрилия прочитала мою задумку ее позлить и вернула мне мой же оскал. Затем преспокойно опять улеглась на кровати. Да уж!

       - Что? - лениво поинтересовалась опасная бестия.

       - Еще утром хотела спросить, да закрутилась, - уже примирительно продолжила я.- А как это ты вчера жгучей брюнеткой была, а сегодня - светло-каштановая?

       - Меня то же этот вопрос заинтересовал, - Сенти «храбро» поглядывала на Черную Мамбу.

       - Да это просто, - после минутного раздумья отозвалась подруга. - Забыла добавить в шампунь веточку сушенной индигоферы. Насладившись нашими вытянутыми физиономиями, провозгласила:

       - 2:1 - в мою пользу!

 Мы с Милисент и не возражали.

      - В нашем семействе все молодые особи светлые, почти белые. Черными мы позже стаем. А так у нас только пасть черная. Как разинем пасть-то, все от ужаса леденеют. Она у нас гроб напоминает. Класс, да! Кусать редко приходится. От этого и название пошло. А чтоб статусу соответствовать и не ждать годами, наши девчонки веточки индигоферы в шампунь бросают, а кожу хной раскрашивают. Вот поэтому мы - то русые, то брюнетки. А кожа - от белого мрамора до шоколадного - именно от хны становится. Ну, а если перебор с травкой произойдет, то и ультрамариновыми бываем.

       - А это чудо-зелье индигофера любому подходит? - между прочим поинтересовалась Сенти, глядя куда-то в пол.

       - Не знаю, подруга. Этого не знаю. Да тебе оно и не нужно: ты и так на все сто. - Эрилия читала между строк.

       - Правда, что ли? - встрепенулась «лозиночка».

 В дверь постучались и вопрос остался без ответа.

       - Водите, - крикнула Черная Мамба.

              Дверь распахнулась. На пороге, запыхавшийся и разгоряченный, весь в красных пятнах от напряжения, стоял господин Нямек собственной персоной с сумкой через плечо.

       - Добрый вечер, молодые, красивые. Извините, что поздно, потому как много дел было. - Мужчина вошел в комнату, подслеповато щурясь от перепада интенсивности света между коридором и комнатой. Он достал ажурно отделанный носовой платочек и вытер вспотевшую лысину. - Я здесь по распоряжению господина Нага. Принес вам канцелярские принадлежности.

   Мы в три пары глаз воззрились на тощую сумочку, водруженную на наш стол.

       - Однако... - Эрилия выразила общее сомнение.

             Сумочка открылась по хлопку господина Нямека. Из нее полетели ручки, тетради, листы формата а4, маркеры и всякая другая дребедень, которая используется в любой школе. Тяжело просовывалась, вылезли три объемные пакета с едой.

       - Однако, - пришла моя очередь удивляться.

              Тем временем, канцелярские принадлежности аккуратно расположились на столе тремя стопочками. Поверх каждой стопки легла именная расчетная карточка. Сумка закрылась под облегченный выдох хозяина:

       - А вы думали, я вручную всю эту тяжесть носить буду? -  Красные пятна на коже секретаря-медянки стали сходить. Он вновь перевел дыхание. Оно постепенно выравнивалось. - Устал до чертиков. - пожаловался он то ли нам, то ли пространству.

     -  Вас так тетрадки утомили или пакетики пузатые? - Лицо Черной Мамбы возникло перед господином секретарем. От испуга он вновь стал покрываться красными пятнами.

     - Нет, что Вы, милая Эрилия, - язык престал слушаться «ужика». Мужчина стал заикаться. - Это от внепланового посвящения «ищущих».

     - Ящерок? - Эри не сводила взгляда с господина Нямека.

     - Да. А вы откуда знаете? - удивился тот.

     - Столкнулись недавно. А где их поселят?

Немного подумав, мужчина решил, что большой тайны не выдаст, а завтра и так все будут знать:

     - В помещении приемной комиссии. Истинные к себе ящерок не пустили, а к вам подселиться им гордость не позволила.

     - Пф!! - возмутилась Милисент со своей кровати.

     - А куда же Вы и архив? - продолжала допрос Эри.

     - Архив - в библиотеку, - заикаясь, сказал «ужик».

 Вопрос вызвал недовольство у господина секретаря, но сейчас он очень сильно опасался непосредственной близости ядовитой во всех смыслах молодки и был обречен на ответы.

      - Меня же господин ректор пригласил к себе личным секретарем. - Последняя фраза придала ему самому важности. Мужчина даже постарался смело взглянуть в глаза Черной Мамбе. Попытался... - Ну, я пошел, - заторопился «ужик».

      - Я думала, что у нас перья и пергамент будут, - очнулась я от культурного шока: чувствовала себя обманутой.

      - В каком веке Вы живете, милочка? - воспрял духом секретарь. - Вас же душ почему-то не смутил своим наличием.

 «А ведь и правда: не смутил» - отметила про себя справедливость укора господина Нямека. Он же, поймав взгляд Эрилии, опять резко занервничал.

      - Перья и пергамент - только у ректора и некоторых преподавателей. И у сильных мира сего тоже. Некоторых. Любителей.

      - У ректора - перья...

      - Да, госпожа Чарногорская! Вот такой он у нас такой традиционалист... В общем, я пошел. Доброй ночи вам всем, - заторопился мужчина неопределенного возраста. Дверь за ним громко захлопнулась.

      - Ты чего? - Милисент толкнула меня в бок.

      - Мантию дали, а перья - нет! -  Я все еще подвисала в пространстве.

Глава 7.

             Сегодня первый день учебы, а первой парой - история нагов. Лектор - Эристел Наг, ректор собственной персоной. По аудитории блуждал многоголосый шепот. Новости здесь, как и везде, словно горячие пирожки у справной хозяйки, разлетались в миг. Все ждали появления протеже профессора Арнель. Гул голосов, растекался по аудитории, то усиливаясь, то затихая, а затем замер. На пороге появились семь новоявленных адептов. Они под прицелом восьмидесяти пар глаз организованной толпой собрались было оккупировать галерку, но в последний момент их предводительница обнаружила, что та занята мной и Милисент. Она сердито развернулась на пятках и потянула за собой остальных. Незанятыми места в достаточном количестве нашлись лишь в первом ряду, под носом у преподавателя. Пришлось «забродам» расположиться там. Тишина вязкой патокой разлилась по помещению. Еще немного и вспыхнет драка. Это ощущали все.

              От всего этого негатива кружилась голова - агрессивность на единицу площади зашкаливала. Меня словно огнем опалило изнутри, вот-вот и я вспыхну, как факел. В дверях аудитории нарисовался ректор собственной персоной. Стало легче дышать, но вместо облегчения пришла злость - почему так долго не шел? Зачем они здесь? Метр что-то говорил, «заброды» что-то отвечали, а мне было так плохо... Внезапно в голове просветлело, будто на нее одели колпак и стало так хорошо... Рядом стоял ректор.

     - Итак, адепты, записываем тему сегодняшней лекции.

             Метр Наг смотрел на меня, а я утопала в этих глазах цвета мокрого асфальта, так нужных мне. Неприязнь к чужакам быстро перетекла в другие эманации по всей аудитории. Со разных сторон щупальцами каракатицы расползались волны восхищения ректором. Красивый, статный мужчина будоражил девичьи сердца, прерывая их стук, заставляя закипать их кровь. Волосы некроманта, рассыпанные по плечам и взбрызнутые каплями седины, создавали ауру сдержанной мудрости. А его плавно передвигающееся тело вызывало излишнее слюноотделение у адепток. Мужская часть аудитории тоже далеко не ушла. Силу, исходящую от некроманта, ощущали все. Она настораживала и подчиняла. Меня снова замутило от всех этих лезущих в мою голову чувств. Особенно девичьих. Они злили. Очень. Болезненный толчок в бок вернул в реальность. Милисент сердито сверлила меня взглядом, а в ее тетради красовалась каллиграфически выведенная надпись:

                                                Тема1.  История принцессы Офелии и Драгона Звездного.

             Я открыла тетрадь, чтоб записать тему. На первой странице быстро проступила надпись: «После пар - ко мне». Так же быстро она исчезла. Ректор расслабленным шагом спускался вдоль рядов сидящих адептов. Я взглянула на подругу - та лишь пожала плечами, значит мне не привиделось. Вздохнув, быстро записала тему лекции. Ректор к этому времени спустился к кафедре:

      - Итак, сейчас вас восемьдесят семь человек. Советую вам и далее появляться на моих занятиях в полном составе и не тестировать мою зрительную память на предмет «а вдруг не заметит». Замечу. Отмечу. Накажу. А теперь вернемся к теме лекции. Четкий, ровный голос распространялся по аудитории, удивительно одинаково слышимый, как на нижних рядах, так и на галерке.

              На Мерцающей Звезде жили две враждующие расы - наги и драконы, имеющие в далеком прошлом общих предков. Никто не признавал права другого считаться равным себе. Временами вспыхивали войны локального масштаба. Кто знает, к чему бы все это привело? Но повстречал однажды принц правящего дома Драконов Времени дочь Детей Света - клана, что царствовал у священных нагов. Драгон Звездный - черный, как грозовая ночь. И белоснежная, словно снег, на вершинах гор, принцесса Офелия.  Пришлась по сердцу нагиня дракону. Захотел воин покорить деву, украсть ее у змеиного народа. Но души читать умела принцесса.  И упрекнула она дракона в низости, недостойной воина. Ее синие, как сапфиры, глаза горели холодным пламенем, раня сердце дракона.  И с тех пор потерял он покой. Нежный росточек странных чувств пробил каменные оковы его души. А когда расколол их, расцвела любовь в сердце воина. И признался он в чувствах деве. И приняла она его в сердце своем. И пришла надежда в мир Мерцающей Звезды. И назначен был день соединения душ. Но вмешалась разлучница, душой темная, влюбленная в Драгона Звездного. И соблазнила воина, сильнейшего среди лучших. И погрузился мир Мерцающей Звезды во мрак ночи, более темный, чем был ранее. Не стерпела отравы белоснежная принцесса. Покинула родной мир. Ушла за Врата Времени.  Но опомнился Драгон и бросился за возлюбленной по остывающему следу. И ищет ее по всем мирам до сих пор, неприкаянный в своем горе.

      - Пф! - скривилась ящерка Аделин.

      - Так гласит легенда, - закончил свой рассказ ректор, в упор глядя на зарвавшуюся девицу. Та заерзала, как на разогретой сковородке. - Ваше задание дополнить легенду фактами, которые сможете отыскать в библиотеке. Вам же, адептка Ахар, задание дополнительное: разыскать все возможные сведения о разлучнице, душой темной.

      - Вот это попала так попала, ящерка! - Милисент хищно улыбнулась. - Об этой змее сведений кот наплакал. Пусть поищет!

      - Как ты думаешь, что из этой легенды правда, а что вымысел? - обратилась я к подруге.

      - А знаете новость? - к нам повернулась девушка, сидящая ниже. - У ректора скоро соединение душ с нашим куратором. С госпожой Арнель! - уточнила она, неправильно расценив наше с Сенти оцепенение. - Правда, здорово! Они обалденная пара: он - один из последних чистокровных, она тоже - принцесса! - Девушка радостно засмеялась.

             Еще никогда я не ощущала такой боли. Куда тому огню, что горел во мне ранее, обещая спалить. В мое сердце вогнали нож по самую рукоять. Тупой, с зазубринами. И теперь с наслаждением проворачивали: медленно, вырывая куски, заливаясь радостным смехом. Пространство возле меня стало сужаться, стекая в одну точку. Ко мне уже спешил ректор - наши взгляды встретились: боль, испуг. И меня не стало. Я просто потерялась во тьме. Как долго я ходила этими темными тропами? Не знаю. Где я? Не ведаю. Устала. Очень. Сильно. Нет больше сил, нет желаний. Хочу покоя! Одного лишь покоя. Чтоб укрыл меня толстым, пушистым одеялом. С головой. Чтоб ни один звук больше не дотронулся до меня. Никогда. Сон. Спасительный сон. Навсегда.

     Чьи-то тонкие пальцы обняли меня за плечи:

        - Пойдем. Тебе нельзя здесь оставаться.

Стройная, высокая девушка с синими глазами улыбалась ласково и успокаивающе. Ее прозрачные, сияющие одежды струились вдоль тела, словно воды реки, омывающие камни. Длинные белоснежные волосы укрывали плотным плащом.

       - Офелия?

       - Идем, родная. Здесь нет места живым, - прошелестел тихий, печальный голос.

       - А разве я жива?

       - Еще да.

       - Но я не хочу! Жить...

       - Впереди длинный путь, никто за тебя его не пройдет.

       - Зачем? Я лишь покоя хочу.

       - Ты влюблена девочка...

             И я вспомнила все. И всю боль ощутила заново. Я кричала, но лишь немой вопль тонул в темноте без единого звука, вновь и вновь раздирая меня на части. Больно! Как больно! Зачем?.. Не хочу!

      - Мне понятна твоя боль, девочка, - Офелия нежно прижимала меня к себе. - Но поверь, ты зря себя мучаешь. Все не так, как ты думаешь.

      - Он женится! На Арнель!

      - Никогда! Его нареченная - ты. Я сама предсказала это очень-очень давно. Все время он ждал и искал тебя. Я мертва, но способность читать души не утратила. В его сердце любовь и нет вины в душе.

      - Тогда почему? Откуда такие новости?

      - Всему есть объяснение. И этому тоже.

      - Почему же он скрыл, что мы пара? Почему смолчал? - мои нервы рвались.

      - Думаю хотел, чтобы ты полюбила не под давлением, не из-за обязанности и предсказания. Сама. Прислушайся к своему сердцу.

      - К сердцу? А где оно? - я хрипела и смеялась. - На его месте осталась лишь рваная тряпочка, безобразно распластавшаяся у меня в груди, и она кричит - НЕ ВЕРЬ! И Я НЕ ВЕРЮ! Хочу, но НЕ МОГУ!

              Истерика! Она ломала и корежила, топя разум в эмоциях и боли. Образ Офелии стал исчезать. Прародительница горько смотрела на меня, прижав обе руки к груди, пока совсем не истаяла, как дым. Я вновь осталась в темноте,одна.

             Что-то коснулось моих пальцев рук. Хотела отдернуть, но их лишь крепче сжали. Меня потянуло вверх, вырывая из колыбели тьмы, туда, где свет.

 Глава 8.

       - Звездочка, что же с тобой произошло? Все так внезапно. Что произошло, девочка? Почему? - ректор сжимал мои пальцы. Он то перебирал их, то целовал. И опять сжимал. - Почему ты плачешь даже в беспамятстве?  Очнись же! Только очнись! - шепотом просил некромант.

               Я вернулась в сознание.  Грудь сдавливала ледяная броня. Слова Эристела, его прикосновения стали отвратны. Хотелось оттолкнуть, но сил не было. «Да уйди же ты!» - пульсировала мысль. Мужчина внезапно встал и без слов покинул комнату. «Ну, наконец-то!» - подумала и попробовала разлепить веки. Не с первого раза, но получилось. Огляделась - овва, да я в своей комнате! Ручка двери дернулась: «Опять что ли?» Во мне закипела злость. Но в комнату вошла Милисент.

       - Наконец-то ты пришла в себя, подруга. Как ты нас напугала. Жаль, что ректор уже ушел. Он все время возле тебя сидел, никого не подпускал, даже на минуточку, - тараторила Сенти.

       - Как я здесь очутилась? -  прервала тираду зеленушки. Горло пересохло, язык не слушался.

       - Так ректор и принес. Ты как стала на стуле оседать, он вихрем подскочил к нам. Но ты упала в обморок все равно. И на его руках стала оборачиваться в змею. Белую-белую. Он сходу укрыл тебя своей мантией от чужих глаз и унес. Сюда. А поглазеть многие хотели, даже «зайды» драконьи. Никого не подпустил даже глазком глянуть. Во, мужик!

            Болтовня Милисент и ее похвалы ректору были сродни дергающей, пульсирующей зубной боли: «Как я раньше-то терпела эту занозу?»

       - Всем привет! - в комнату вошла Эрилия, таща перед собой горшок с фиалками и несколько срезанных букетов цветов. - Официальная версия: первый оборот при эмоционально - нестабильной ситуации. «Как в воду смотрел!» - мысленно оскалилась я. - Все тебя поздравляют и желают скорейшего примирения со своей сущностью. Второй. Или - первой. Это зависит от того, чего в тебе больше. Вот. - Черная Мамба свалила на меня охапку цветов, лишь горшок аккуратно поставила на подоконник. - Красивые, правда? - довольно взглянула на меня. - Э.., что с тобой не так, подруга? - ее улыбка погасла и дохлой улиткой сползла с лица.

            Почему-то мне это понравилось. Усталость навалилась снова, и я скатилась мелкой галькой в океан сна. Призрачные волны перекатывались с места на место, слегка покачивая и баюкая. Гармония тишины. Спокойствие разливалось внутри моего существа, растворяя всю тяжесть, лежащую на душе. Постепенно стало легче. Воздушным пузырьком меня вынесло на поверхность огромной водной глади. Теперь я стала листочком. Осенним, одиноким, подвластным любому направлению. Я заскользила по водной глади. Волны набегали, поднимали на свои гребни и, перебрасывая друг другу, относили меня куда-то вдаль. Тихая, ненавязчивая мелодия разливалась в пространстве. Она усыпляла, и я не сразу расслышала слова:

           Голос стих, но я все еще прислушивалась, боясь спугнуть дыханием хрупкую тишину. Музыка зазвучала вновь, а голос перешел на шепот:

       - Кто здесь? - Мое присутствие незамеченным не осталось.

       - Я, - ну, а что здесь скажешь!

       - Как ты здесь оказалась? - вокруг меня то поднимались из воды, то опускались в нее толстые белые полукольца змеиного тела.

       - Офелия?

       - Как ты нашла меня, девочка? Это ведь только мой уголок в этом мире? Как ты здесь очутилась?

       - Не знаю. Захотелось спать - и вот... я здесь. Услыхала мелодию. Я не подслушивала... специально... правда! Ты сердишься? - я вглядывалась в поверхность темной глади, высматривая голову собеседницы.

       - Нет-нет, что ты! Но только дух может прийти к еще живому, а не наоборот, - прозвучало у меняв голове, а затем все затихло.

       - Офелия? - позвала сквозь темную толщу. Ответа не было, и я подумала, что сеанс родственной связи закончился, когда голова кобры снова показалась над водой. Мне в душу заглянули синие глаза:

      - Это - не вода.

Я испуганно уставилась на темную гладкую поверхность.

       - Эфир. Море эфира, - бесцветным голосом уточнила родственница.

       - Без разницы, - раздражение накатило из ниоткуда.

       - Я только один ответ нахожу твоему появлению здесь: между нами наладилась ментальная связь - ангела и живой души. Видимо ты думала обо мне и во сне отпустила свое астральное тело вдогонку за мыслью. А поскольку я твой ангел-хранитель, ты меня нашла так быстро. Вообще, телепатии долго учатся, даже те, у кого есть способность. А ментальную связь налаживают еще дольше.

           Слова Офелии текли плавно, медленно, перекатываясь, словно волны самого эфира. А мое раздражение все росло. Очень быстро, оплетая, как вьюнок. Еще небольшое, но дай волю - и стебли совьют канат; скрутят, свяжут - попробуй разорви. На «десять» - вдох, на «десять» - выдох. Шум в голове постепенно стал уходить - раздражение отступало.

      - Девочка, что с тобой?

      - Не знаю. Правда. Но началось все после известия о... - замолчала, сжав зубы и зажмурив глаза. Приготовилась, но ничего не произошло. Боли больше не было. Офелия же молчала, внимательно рассматривая меня.

       - Проснулась твоя защита, девочка, как эмпата. Быстро. Жестко. Как и твой оборот. Без подготовки. Как и твоя влюбленность. - Она замолчала. - Не всегда все, что родители считают благом для ребенка, таковым и является, - наконец вынесла вердикт. - Все образуется. Я помогу. Только эту ломку перетерпи. Твои силы стремительно раскрываются. Любое вмешательство извне может навредить. Да и ментальные нападения не прошли даром.

 Я неопределенно мотнула головой.

      - Значит, ты думала обо мне, Зирочка?

      - Нам сегодня рассказывали легенду об Офелии и Драгоне.

      - Легенду? - Офелия странно протянула слово и замолчала. Время шло. - А хочешь, я расскажу тебе, как все было? - внезапно спросила Офелия, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

      - А тебе не будет снова больно? - я хорошо помнила свои недавние ощущения.

      - Когда примешь боль, она уже не властна над тобою и не беспокоит. Ты словно смотришь на произошедшее со стороны, без эмоций, - ответила мертвая родственница.

 Я не поняла, но переспрашивать не решилась.

       - Слушай...

Часть 2.

Глава 1.

              Офелия шла по полю, среди высоких и душистых трав. Корзинки цветов касались ладони, принося умиротворение в ее душу. Медитации прошли хорошо, ответы получены. Она, главная жрица Врат Времени, несла хорошие новости своему народу. Глаза лучились счастьем, по лицу блуждала улыбка. Большая тень закрыла солнце над девушкой. Черный дракон шел на посадку, стремительно оборачиваясь в сильного, красивого мужчину с иссиня-черной кудрявой шевелюрой. Он подбежал к девушке.  Подхватил ее на руки и закружил на месте.

       - Драгон, боги одобрили наш союз! - заливисто смеялась Офелия, раскинув руки на встречу солнцу. - Теперь все будет хорошо! У нас! У всех! -  Длинные, белоснежные волосы едва поспевали за своей хозяйкой, укутывая ее рыцаря белым плащом.

       - Я люблю тебя, родная!

       - И я тебя, Драгон! Мой Драгон!

             Мужчина остановился. Девушка соскользнула по напряженным мужским мышцам наземь и припала к широкой груди воина.

       - Повтори! - попросил мужчина.

       - Мой Драгон! - Офелия откровенно смотрела в антрацитовые глаза любимого, раскрывая перед ним всю душу.. - Теперь я могу об этом сообщить моим кланам открыто.

             Мужчина наклонился к губам девушки, осторожно ловя дыхание любимой. Поднес руку к ее лицу. Пальцы насладились бархатной кожей и остановились на губах, пухлых, розовых. Они медленно двинулись по чувствительной поверхности. Маленький рот призывно приоткрылся, вторя движениям руки, что заигрывала с ним. Пронзительный взгляд черных глаз - и жаркое марево обволокло обоих, сужая мир до единственно-родного лица, взывая к столь желанной и необходимой близости, что подобна воздуху. Чистому, свежему воздуху, однажды глотнув которого, обрекаешь себя на вечную зависимость, пожизненную и неизлечимую, на невозможность дышать без него. Впереди был океан счастья. На многие века. Для них и их народов. Податливые, мягкие губы Офелии обещали блаженство. Волнение отозвалось в висках. Мужчина сильнее прижал к себе любимую. Он тянул время, даря редкие, воздушные поцелуи. Предвкушение неизвестного и этот изнуряющий жар изнутри... Драгон всей кожей ощутил, как под его пальцами задрожало тело Офелии.  Ее сердце трепетало крыльями колибри, а дыхание... О нем забыли совсем. Были лишь они одни, мужчина и девушка. Одни. Здесь и сейчас. Мягкая, шелковистая трава манила. Ее стебли скользили по разгоряченным, обнаженным телам, распаляя искры жажды. Их тихий шепот обещал отворить двери в вечность, в рай, заждавшийся истомившихся влюбленных.  Нежные губы поймали пальцы Драгона. Нервы сдали, а тело отозвалось криком. Травяное ложе стало брачным, полевые цветы - свидетелями. Травы сокрыли от неосторожных взглядов двоих влюбленных, ставших единым целым.

            С официальным соединением душ решили не тянуть. Кланы нагов и драконов в тайне надеялись на благосклонность судьбы и понемногу готовились. А когда была объявлена воля богов, осталась лишь завершающая фаза подготовки. Как всегда и бывает, все тайное становиться явным.

            Офелия и Драгон случайно встретились еще детьми. Их дружбе не мешали, несмотря на конфликты взрослых: дети - святое! Драгон был старше, и пришло время стать воином.  Мальчик уехал на обучение. Прошли годы. Девочка выросла и заняла надлежащее ей по рождению место главной жрицы Храма Времени. Лишь ей подвластно было открывать его Врата и порталы в другие миры. Второй раз Драгон и Офелия встретились именно там, у Храма: она - жрица, он - страж. Одни предки, одна вера. Перед жителями мира Мерцающей Звезды замаячила надежда на мир без войн.

             На праздник были приглашены все знатные роды обоих рас. Самые сильные и значимые кланы священных нагов располагались по границам змеиных территорий для их защиты. Клан Черной Королевской Кобры, где правили два брата, по силе и значимости стоял рядом с кланом Детей Света и располагался на дальних богатых островах. Братья решили отправить на праздник своих наследников. Расчет был прост: молодые быстрей найдут общий язык. Наладят отношения, и тогда можно будет им передать бразды правления, а самим отойти от дел и насладиться радостями жизни. Правда, один из наследников был еще маловат, едва в юношеский возраст вошел, но юность не старость, к земле не клонит.

              Корабли снарядили. Молодой Эристел Наг вместе со своим старшим двоюродным братом Шантером, свитой из самых представительных особей клана и отрядом охраны отправился в свое первое политическое путешествие. Отрядом охраны командовал близкий друг Шантера - Чаррод Арчер, меткий стрелок в обоих обличиях и прекрасный охотник. Он частенько подтрунивал над молодым Эристелом, но по-доброму, не обидно. Одно было плохо: Шантер Наг давно уже был тайно влюблен в принцессу Офелию, лелеял надежду завоевать ее сердце, ведь по статусу был ровней ей. Известие о соединении душ белоснежной принцессы с Драгоном Звездным едва не убило его. Но ослушаться отца Шантер не мог и с тяжелым сердцем поехал на праздник.

              К назначенному дню собрались все. Офелия пришла в стан нагов поприветствовать и поблагодарить прибывших соплеменников. Здесь расположились представители всех семейств. Принцесса сияла - она была счастлива: наконец-то в жизнь всех кланов придет мир.

      - Всей благости мира тебе, о пресветлая!

               К Офелии подошла невысокая, смуглая девушка с темными, длинными волосами до колен, изящным носиком и пухлыми губами.  Бахрома длинных, пушистых ресниц подчеркивала красивые раскосые глаза, черные, как перезревшие вишни.

      - Здравствуй, Ламия! - узнала дальнюю родственницу Офелия. - Рада, что ты приехала поздравить меня. Мы так давно не виделись. Ты стала еще краше.

      - Разве могу я тягаться красотой с белоснежной принцессой? - Ламия смущенно опустила глаза, довольная похвалой царственной родственницы.

      - Можешь! - без задней мысли ответила Офелия. - Хочу предложить тебе быть одной из моих наперсниц и подруг на ритуале.

       - С радостью, коль сама белая нагиня мне это предлагает. И, если принцесса не против, в качестве подарка я буду танцевать для Вас и Вашего суженного.

       - Вот и славно! Была рада свидеться, Ламия. Жду тебя у своего шатра. «Какая она славная и грациозная. Бог любви верно очень доволен такой жрицей» - думала Офелия, подходя к другим нагам.

            Когда очередь дошла до Шантера и Эристела, первый едва сдержался от нахлынувший на него чувств, дабы не оскорбить принцессу непотребным взглядом, а Эристел откровенно устал от всей этой суматохи. Улыбнувшись Эристелу, Офелия перевела свой взгляд на Шантера, да так и застыла: сейчас она, как никогда ранее, жалела, что может читать души.

       - Приветствую Вас, принцесса! - голос охрип и не слушался. Шантер не мог больше ничего сказать; его глаза не подчинялись ему более - они пожирали взглядом девушку и говорили больше, чем уста. Эристел уловил заминку и переключил внимание принцессы на себя.

       - Вы, наверное, самая чистая душа на этом празднике, - немного по-детски выразил свое восхищение Эристел. - Клан Черной Королевской Кобры у Ваших ног. - Он неловко поклонился, тем самым вызвав добрую улыбку нагини.

       - И я вас приветствую, дети великого клана. Спасибо, что приехали. Жду вас на празднике.

              Это был первый раз, когда Эристел увидел легендарную принцессу, а Офелия в свою очередь узнала о еще одном своем жгучем поклоннике. Какое-то непонятное ощущение, как редкие капли дождя, рождали глубинное беспокойство, совсем малое, непонятное. «Невестам это свойственно! - мысли блуждали. Офелия стряхнула неприятное наваждение. - Меня ждет Драгон!» 

Глава 2.

              На обряд принцесса шла в прозрачных воздушных одеждах. Они символизировали отсутствие тайн у девушки. Волосы, разделенные на две косы, венчала тонкая бриллиантовая диадема-обруч, а на пальце - незатейливое серебряное кольцо с сапфиром, символ власти ее клана. Принц же был полностью облачен в черные кожаные доспехи с клинком на перевязи. Они словно подчеркивали, что их обладатель всегда сможет защитить свою избранницу. Непослушные черные кудри слегка усмиряла резная, зубчатая корона, вся из золота. На шее висел кулон - символ власти дома Драконов Времени - большой, цельный обсидиан с вкраплениями киновари, драконьей крови.

               Молодые вошли в Храм Времени. Прозрачное хрустальное строение переливалось под лучами солнца радужной палитрой, предлагая всем желающим увидеть и засвидетельствовать правильность обряда. Подруги и друзья молодых расселись вокруг Храма по периметру, преграждая доступ остальным, разделяя мир влюбленных «до» и «после». Приглашенные созерцали таинство соединения душ через прозрачную поверхность стен храма, на которые проецировалось все происходящее внутри святилища. На большом каменном алтаре лежали ритуальные ножи с тонкими лезвиями. Влюбленные делали надрез на ладони, делясь своим вместилищем души со священным камнем. Если капли крови смешивались и алтарь впитывал их, значит действо освящено богами и перед влюбленными открыт весь мир счастья. Если они не смешивались или камень отвергал подношение, соединение считалось несостоявшимся и неугодное богам. Такие пары имели место быть, но никогда не имели наследников.

             Тишина в Храме оглушала, давая в последний раз переосмыслить свои намерения, вступающих в обряд.  Первым свой ритуальный нож взял Драгон. Костяная рукоять удобно легла в широкую мужскую ладонь. Лезвие заиграло в пересечении лучей света.  Принц не мешкал ни секунды. Из длинного тонкого надреза на его ладони потекла красная кровь. Тонкая струйка достигла поверхности камня, после чего Драгон сжал руку в кулак, прерывая бег красных капель. Мужчина перевел взгляд на возлюбленную, предлагая последовать своему примеру. Офелия взяла другой нож и сделала надрез. На узкой белой ладони выступили капли голубой крови. Они собрались в струйку и пролились поверх густой драконьей крови. Голубой и красный смешались, рождая новый цвет и поглотились канем. На алтаре появились два венка из белых орхидей - подарок богов молодым. За стенами храма послышались радостные крики. Драгон поднял на руки Офелию и вышел из святилища.

               Праздник был в разгаре. Угощения хватало всем. Напитки поднимали настроение и весь мир вертелся в калейдоскопе красок и эмоций. Дракон и нагиня сидели в центре зала. Их головы венчали цветы белых орхидей. Мужчина нежно гладил руку возлюбленной, заставляя ее трепетать от прикосновений и ожидания. Вдруг все стихло. К столу молодых плавным шагом приблизилась девушка. Взгляды присутствующих зафиксировались на ней. Это была танцовщица. Татуировки на ее руках свидетельствовали, что она принадлежит богу Любви. Сама верховная жрица почтила присутствующих своим появлением. Ее верхняя часть была укутана в воздушное, мерцающее радужными нитями покрывало. На золотом подносе она несла два кубка с изысканным нектаром. Это была часть обряда, после которого молодые в скором времени могли покинуть торжество и уединиться. Она с поклоном оставила подношение на столе и отошла на два шага назад. Молодые подняли кубки, принимая подношение. Нектар мягко тек горлом, слегка пьяня и возбуждая.

            Когда кубки вновь очутились на столе, зазвучала музыка и девушка скинула покрывало. Ламия преподнесла свой подарок. Она кружилась, сменяя один танец другим, приковывая к себе все больше и больше внимания. Крутые бедра танцовщицы рисовали то резкие линии, то плавные разводы, оставляя за собой шлейф прозрачной, воздушной ткани. Ее руки взмывали вверх, переплетаясь, как лозы. Они падали вниз, извиваясь змеями. Ладони медленно сползали по бедрам, нервно вздрагивающим мелкой дрожью. Танцовщица то замирала на миг, то превращалась в дикий, стремительный вихрь. Смуглое, оголенное тело изгибалось в такт музыке, ставало ее продолжением. Глаза девушки горели огнем, а губы желали поцелуев. Ламия не сводила взгляда с Драгона. Каждым своим движением она звала за собой, манила в призрачную марь.

              Захмелевший принц смотрел на танцовщицу, не проявляя заинтересованности. Офелию стало клонить в сон. Молодые попрощались и покинули веселящихся гостей. Мужчина внес девушку в их общую опочивальню.

        - Мой Драгон, наконец-то мы снова одни...

              Офелия нежно провела по лицу любимого. Но стоило ей коснуться головой подушки, как она провалилась в сон, тяжелый, тягучий, словно смола. Мужчина удивленно смотрел на внезапно уснувшую молодую жену. Разгоряченный танцами и напитком, он надеялся на продолжение.

Глава 3.

       - Она уснула, - тихий голос из-за спины. Драгон схватился за клинок. - Не нужно, любовь моя! -  На руку, сжимавшую оружие, легла тонкая женская кисть.

             Опьяненный мужчина на минуту растерялся. Этого времени хватило, чтобы гибкое тело страстно прижалось к его спине. Женские руки нырнули под кожаные одежды и заскользили по мужскому телу. Едва касаясь, они вызвали дрожь у Драгона. Смело вырисовывая узоры, тонкие пальцы выбивали дух из груди мужчины, заставляли его забыть все и желать большего. Здесь и сейчас. Хмель разливался по венам. Подогревал желание. Звал в объятья искусительницы.

       - Я влюбилась, едва увидела тебя у входа в праздничный шатер. И нет больше места ни единому мужчине в моем сердце. И нет мне покоя, - шептала девушка.

       - Кто ты? - в пересохшем горле саднило. Голова Драгона тяжелела с каждой минутой, разум мутился. - Покажись!

   Маленькая, хрупкая танцовщица предстала пред глазами принца драконов.

       - Ты?.. Ты же из близких подруг моей жены! - Мужчина боролся с хмелем и вожделением. - Зачем ты здесь? - язык не слушался, а глаза блуждали по оголенному телу соблазнительницы.

       - Да, я - Ламия. Дальняя родственница твоей уже жены. Ваш союз освящен богами, и я не в силах его разбить. Но, если б я встретила тебя раньше, - градус шепота стремительно шел вверх, - ты был бы мой! Мой! И ни одному богу не удалось бы вырвать тебя из моих рук! Я влюбилась, едва увидела тебя, - повторила Ламия.

       - Чего же ты хочешь от меня теперь?

              Страсть стремительно отравляла кровь, разгоралась подобно костру на ветру. Она пожирала мужчину, разбивая в щепки его самообладание. Драгон едва сдерживался, чтоб не схватить в охапку это одуряющее тело с такими манящими формами, нарочито мозолящими глаза.  А Ламия... она дышала громко, призывно, требуя желаемого.

       - Тебя! Пусть на одну ночь! Я проведу ее в твоих объятиях. А завтра уйду! И никогда больше не потревожу ваш союз! И пусть сомнения не тревожат твою душу, - убеждала Ламия. - Я позаботилась об этом. Твоя жена не проснется до утра! О, Драгон, властитель моей души, возьми же то, что само просится в твои руки, не противься зову тела! О, Драгон! - последние слова утонули в жарких поцелуях смуглой красавицы, не желающей терять более ни минуты и ломая оставшиеся линии обороны одурманенного мужчины.

        - Что было в напитке? - прохрипел он, изо всех сил цепляясь за последние нити рассудка.

        - А ни все ли равно теперь? Твой дракон спит так же крепко, как и твоя жена. А твоя вторая сущность полностью подчинена мне.

              Ламия указательным пальцем нарисовала небольшое кольцо напротив груди принца и ткнула в его середину, коснувшись тела мужчины. Он повалился на широкую постель, с другого края которой, окутанная тяжелым сном, лежала Офелия. Ничуть не смущаясь этого факта, Ламия скинула воздушные тряпочки одеяния танцовщицы, и обнажила свои подношения принцу черных драконов.

       - Разве мои дары не стоят одной лишь ночи с тобой? - бархатный, мурлыкающий голос прошелся по нервам принца. - О, Драгон, сильнейший из сильнейших! Возьми же их смело! Как воин, провозгласивший победу над побежденной, павшей ниц пред твоей красотой и силой.

             Девушка пристально всматривалась в черные глаза напротив. Женская упругая грудь равномерно колыхалась, вторя возбужденному дыханию и плавным движениям хозяйки, медленно ползущей вдоль тела мужчины. Ламия остановилась. Смакуя каждое движение, оседлала талию Драгона. То крепко сжимая коленками ребра мужчины, то широко раздвигая бедра, она двигалась поступательно, размеренно. Соски налились, подобно крупным спелым вишням, и вызывающе смотрели на объект страсти их хозяйки. Украшенные драгоценными камнями, они дерзко бросали вызов мужскому естеству. Драгон задыхался от поднимающейся волны дикой похоти, не способный ни отвлечься, ни прекратить происходящее. Взяв его руки, Ламия водрузила их себе на грудь, заставляя ласкать и мять их, как хотелось ей, жрице бога Любви. Каждое движение она контролировала своим поверх пальцев мужчины, ломая последние крохи его сопротивления.

             И Драгон сдался - бросился с головой в омут, где вход один и нет выхода. Его руки уже не нуждались в наставнике. Они с силой впились в бархатистую кожу, вызвав очередной глубокий стон наслаждения. С объемной плоти пальцы переместились на соски. Мужчина мял их, сильно сжимая спелые ягоды. Он перекатывал их между пальцами, будто наказывая за дерзость, кинутую их хозяйкой. Легкие поглаживания сменили жесткий захват, извлекая на свет женские всхлипы.  Они ласкали мужской слух, туманили мозг. Сквозь смуглую кожу девушки стали проступать красные пятна - мужчина не оставлял сомнений в праве обладания.

      - Ты этого хотела? - бросил через зубы в лицо соблазнительнице. Он кинул ее спиной на подушки и оседлал сверху.

      - О, да, любимый!.. Еще!.. Еще!.. Пусть все мое тело горит под тобой, - стонала Ламия, выгибаясь под его руками, напрочь игнорируя угрозу в голосе обезумевшего мужчины.

              Их взгляды скрестились, и девушка прочитала ненависть в глазах любовника, но лишь легкая полуулыбка скользнула по губам Ламии, еще больше подзадоривая жертву ее похоти. С силой сжав соски, Драгон медленно наклонился и впился в сочные губы соблазнительницы. Сладкий орехово-малиновый вкус добавил адреналина в крови, призывая к оргии и драконью силу. Драгон то кусал, то вбирал в себя нежные губы девушки, слизывая капли крови, выступавшие на них. Его язык исследовал все уголочки и складочки этого сладкого своей отравой ротика, проникая все глубже и глубже, лаская скользко-шершавую поверхность языка отравительницы. Взор сузился и обострился, заполнился одним предметом - горячим, вызывающим своей готовностью, телом Ламии. Мужчина видел каждый изгиб, каждую каплю влаги на ее теле. Мысли слились в одну, затопив сознание. Он зарычал, как зверь, вгрызаясь в нежные лепестки губ и погружаясь с головой в черную топь измены.

               С трудом оторвавшись от своего занятия, мужчина приподнялся. Тяжело дыша, он всматривался в девушку, что-то выискивая в облике любовницы. Та ответила дерзким, вызывающим прищуром и медленно облизала истерзанные уста.  Улыбнувшись, Ламия притянула к своим губам пальцы Драгона, до сих пор жестко сжимающие ее соски. Она нежно поцеловала каждый, а затем по очереди облизала, все глубже и глубже проталкивая их в рот. Взор мужчины зафиксировался на этом действе. Он звучно сглотнул, затем еще. Его дыхание снова сбилось. Ламия отслеживала каждый вздох, каждый взгляд Драгона. Теперь она захватила в рот несколько пальцев мужчины и, не прерывая с ним зрительной связи, стала перекатывать их во рту, лаская каждый шершавым язычком. Глаза мужчины налились кровью. Девушка вынула пальцы изо рта и потянула руку любовника вдоль своего тела вниз, оставляя влажный рисунок на своей разгоряченной коже. Достигнув цели, подтолкнула мужские пальцы внутрь себя. Драгон вздрогнул, и совершенно обезумев, ринулся в открытые ворота крепости. Тело требовало награды - злой, жестокой и сладкой.

              Совершенно обессилив, Драгон забылся тревожным сном.

       - Мой Драгон! Теперь мой, - довольная Ламия засыпала подле мужчины, зарывшись в черные кудри тонкими пальцами. - Еще немножко, лишь несколько минут... - сон обволакивал, растягивая наслаждение и ломая все планы.

Глава 4.

              Офелия блуждала в отяжеленном каплями тумане. Она спотыкалась о невидимые преграды, задыхалась от насыщенного влагой воздуха. Только одно желание выбраться держало ее на ногах. Душу терзала все нарастающая тревога, грозя перейти в панику. Странные ощущения словно щупальцами охватывали ее тело, обжигая его, присасываясь к нему. Своим тонким концом противные конечности блуждали по коже, выискивая возможность проникнуть внутрь. Офелия скидывала призрачные путы и брела дальше, на едва различимые голоса, захлебываясь от волнения. Звуки доносились откуда-то издалека. Они казались знакомыми. Девушка пыталась звать на помощь, но звук умирал в тумане, так и не родившись. Голоса стали меняться, что-то происходило. Офелию накрыла паника. Слезы, таящие страх, душили. Споткнувшись в очередной раз, она упала - и все исчезло. «Мой Драгон! - услышала откуда-то издалека и... очнулась. Ощущения эйфории и блаженства накрыли ее с головой. Они настолько разнились с ее собственными переживаниями, что заставили искать источник этих эмоций.

                Нагиня окинула взглядом комнату - их с Драгоном спальня. Она - все в том же праздничном наряде, с венком из белых орхидей. Повернула голову, разыскивая мужа. Он размеренно дышал, чему-то улыбаясь во сне. Голый!.. Насладив взор линиями тела любимого, Офелия протянула руку к черным кудрям мужа. Они рассыпались по подушке беспорядочно, вызывая умиление и легкую улыбку счастья на лице молодой жены. Пальцы погрузились в шевелюру мужа и... натолкнулись на чужие, тонкие.  Офелия вихрем сорвалась с кровати, невзирая на боль в голове. Подле ее мужа, блаженно улыбаясь, спала Ламия, бесстыдно выставив на показ свое обнаженное, измятое страстью тело. Эмоции шли от нее.

      - Да покарают вас боги! - Голос не слушался, он срывался, пропадал. Слезы текли горькими реками, их никто не останавливал. Они зависали в пространстве, отчаянно держась за линию подбородка, но падали на ткань одеяния, отягощенные несказанной болью. - Пусть этот сон станет последним в твоей жизни, невыносимо долгой жизни, - прошептала униженная молодая жена, проклиная разлучницу. Ту самую, что сама и приблизила к себе. Офелия перевела взор на мужа, убитый, болезненный. Смешанные чувства завязались в тугой узел. Девушка медленно стянула с головы веночек. Лепестки орхидей стали на глазах увядать, теряя всю свою прелесть и чистоту. Оставив венок любимому на память, Офелия устремилась подальше от места смерти ее души.

               Под звездами ночного неба, совершенно опустошенная, принцесса брела, не разбирая дороги.  Она уходила все дальше от затихающих вдали веселых криков, возбужденных праздником гостей. Крупные одиночные слезы пришли на смену безудержным рекам. Они медленно ползли по щекам, оставляя соленые дорожки. Как стыдно! Как страшно! Офелия сгорала живьем в черной муке измены. Она боролась с необузданной страстью, так не ко времени проснувшейся в ней опасным вулканом. Чувства убивали, не предлагая никакого выхода.

       - Принцесса? - голос из темноты   остановил ее. - Почему Вы здесь? - Мужчина подошел ближе. Шантер Наг вдали от праздника смирял свое сердце. - Вы...плачете?! - смешанные эмоции нахлынули на вымотанного самоедством мужчину. Не думая о последствиях, он протянул руку к лицу Офелии и снял пальцами слезу.

       - Офелия! - подобно грозовому раскату крик черного дракона разрезал пространство. - Офелия!

Принцесса не отреагировала на призыв. Шантер протянул ей руку:

       - Я СМОГУ ТЕБЯ ЗАЩИТИТЬ! - говорило его сердце, со всем откровением, на которое было способно, и Офелия вложила свои пальцы в протянутую ладонь.

Глава 5.1

              Мягкие, приятные волны сна качали Драгона, как когда-то в детстве теплые потоки воздуха, поднявшие его в первый полет. Так хорошо, так спокойно.

       - Твоя змеюка прокляла меня! - противный визг разбил эйфорию в дребезги. Она, как стеклянный шар, трагично звякнула и безжалостно вонзилась осколками в мозг спящего.

        - Что? - Драгон рассеяно уставился на визжащий рядом объект. - Что происходит? Кто ты?

              Мужчина морщился от безобразных воплей, испускаемых голой девицей. ГОЛОЙ!! Дева по имени Память, до этого времени спокойно занимающаяся своими коготками, плотоядно ухмыльнулась, сдунула с них обточенную роговую пыль и с удовольствием запустила их в душу мужчины. Найдя там все необходимые краски, она начала бесстрастно рисовать картинки произошедшего, отвечая на все возникающие вопросы, особо останавливаясь на отдельных эпизодах, представляя эскизы под разными ракурсами.

       - Ты меня слышишь? - голые, опухшие груди со следами пальцев и еще черт знает чем ткнулись в лицо Драгона. - Эта дрянь прокляла меня! Да сделай же что-нибудь! Ай!

       - Тварь! - удар откинул Ламию с постели и заставил испуганно забиться в угол. Сильный удар! Беспощадный! Она тихонько заскулила, ухватившись за скулу и глотая слезы, мгновенно брызнувшие из глаз. Такого девушка точно не ожидала и теперь изо всех сил пыталась оставаться незамеченной. Драгон, бессмысленно оглядывал спальню, пытаясь зацепиться за что-то, что превратило бы происходящее в дурную шутку - злую, жестокую, но шутку... Нашел... Вернее, нащупал...

               Ударив зарвавшуюся девушку, мужчина стряхнул рукой; разминая пальцы, закинул ее за спину. Силы вложил неоправданно много. Мог и убить. Зараза! Это ж надо так достать! Он с детства не позволял себе поднять руку на... Рука скользнула по простыне и натолкнулась на предмет, странной болью отозвавшийся в его сердце. Перестав дышать, Драгон осторожно, очень медленно, растягивая минуты на столетия, поднес предмет к лицу. Венок Офелии! Сердце покрылось льдом, оборвалось и, набирая обороты, покатилось куда-то вниз. Лепестки вечного символа пожухли и съежились. Они обвисли неловкими, измятыми тряпочками на еще зеленой основе. Драгон поискал глазами свой венок и нашел его, лежащим на полу, вдали от постели. Черный и обугленный. ИЗМЕНА! И нет ей оправдания. Боги отвернулись от него, забрав свое благословение. Когда он презрел свой венок? Девушка по имени Память лишь пожала плечами: НЕЛЬЗЯ ОТЫСКАТЬ ТО, ЧЕГО НЕ БЫЛО! Оставалось одно объяснение - Ламия! Танцовщица завизжала от ужаса, встретившись взглядом с черным драконом. Чудовищный, презренный дурак, позорно похоронивший свое счастье! Прижав к груди пожухлый венок жены, мужчина рванул из спальни.

       - Офелия! - пустота ночи разносила крик, пугая доверчивые звезды. - Офелия!

               Звуки затянувшихся гуляний замерли перепуганными зверушками. Драгон вновь взглянул на венок, то единственное, что еще связывало его с любимой... Любимой... Пальцы бездумно перебирали лепестки цветов, пытаясь их разгладить, вернуть к жизни. Глаза наполнились скупыми горькими слезами. Один лепесток испачкался, окрасившись другим цветом. Слезы мешали разглядеть, но мужчина твердо решил сберечь венок в первозданной чистоте. Стерев бесполезную влагу с лица, вернулся к лепестку. Кровь отхлынула от лица Драгона: на одном из лепестков центрального цветка, от маленькой, едва различимой красной точки, в разные стороны отходили тоненькие лучики. Маленькая точка - надежда на будущее.

      - Офелия! - Драгон распахнул крылья и в небо взмыл черный дракон. В покоях осталась раздавленная презрением девушка. Она что-то шептала, яростно сверкая глазами в след удаляющемуся дракону.

Глава 5.2

       - Отдать швартовый! - Шантер четко раздавал распоряжения корабельной команде.

       - Шантер, что случилось? - на палубу выбежал подтянутый мужчина с военной выправкой. - На корабле гости!

             Офелия стояла, опершись на борт судна, и смотрела в мутную воду у причала. Матросы молча сновали туда-сюда, делая отточенную до рефлексов работу, как муравьи в муравейнике, где каждый знает: что, куда и как, не мешая при этом другим:

      - Принцесса?!

              Офелия молча склонила голову, принимая приветствие. На палубу из кают-кампании уже спешили гости, потревоженные внезапным движением корабля. Но все благоразумно закрыли рты, увидев принцессу на борту, а в небе стремительно приближающегося черного дракона. Его крылья сливались с ночным небом, благорассудно спрятавшего звезды. Офелия в последний раз взглянула в сторону мужа, а затем окутала себя коконом из нитей света. Секунды спустя, на его поверхности появилась продольная щель. Офелия с силой раздвинула створки кокона: пред ней открылись Врата Времени. Слабый ветерок прошелся по ее прозрачным одеждам. Она сделала шаг в портал. Ветер завыл. Находящиеся на корабле, колебались недолго: веретеница подданных потянулась за свой принцессой.

        - Нет! Нет! Офелия! - дракон когтями вцепился в закрывающиеся Врата. Как страж перехода в параллельные миры, он не имел права входить в них под страхом смерти. Лишь верховной жрице давалась такая возможность. Но теперь смерть была лишь той малостью, что заботило мужчину. Взревев от натуги, он раздвинул створки ровно на столько, чтобы протиснуться между ними. Его собственный огонь, всеми порами просачиваясь наружу, вырвался из дракона, причиняя невыносимую боль. С горящими крыльями, он успел зацепиться за убегающую дорожку портала. Опаленный, с перебитыми костями крыла, дракон полз по порталу, втягивая в себя последние слабые запахи следов. Каждое лишнее мгновение здесь приводило к сильным деформациям одной из сущностей Драгона и лишь богам было ведомо какой именно. Но дракон полз все дальше, игнорируя фатум, пытаясь догнать ушедших. Портал оборвался, и дракон бесформенной тушей полетел вниз, в пустоту. Он падал и безразлично наблюдал, как дорожка портала скручивается в тугой валик, возвращаясь в исходную точку - к Вратам Времени. «Ну, хоть одна хорошая новость: моя любимая в этом мире. Осталось ее найти здесь» - и черный дракон упал в глубокие воды чужого мира.

Часть 3.

Глава 1.

              Мы молча плыли в океане эфира: я и Офелия, мое астральное тело и ее давным-давно упокоенный дух, две дымчатые тени, молчаливые, задумчивые.

       - Теперь ты знаешь все, - прервала молчание прародительница. - Все, что тогда случилось. Как видишь, ты зря нападаешь на малыша Эристела.

Я поперхнулась:

       - Малыша?

       - По моим меркам - да.

       - Ага.

       - Спроси у него прямо, чтоб не случилось непоправимого.

Я молчала, но потом спросила:

       - Офелия...

       - Что?

       - Ты хотела бы все вернуть и надрать задницу этой Ламии прямо там на месте? Ну, и Драгону... что-нибудь. И вообще, как ты не увидела подлость в ее душе? - возмутилась я.

 Офелия вздохнула:

        - Так ее тогда и не было. Все свершилось очень быстро, едва они встретились. Ламия запалилась страстью, но более ми с ней не общались, вот я и не увидела отраву в ее сердце, затопленное похотью. А вино из кубка напрочь усыпило мою восприимчивость. А, Драгон... - Офелия замолчала. Я всем сердцем чувствовала, как плачет ее душа - ей было больно. - Он ведь меня и здесь нашел, но мое сердце кипело от слепой ярости. Тогда я его и...прокляла.

       - Что? - новости не укладывались в моей голове.

               Внезапно расстояние стало увеличиваться. Я попыталась ухватиться за рассеивающуюся дымчатую тень, но лишь сильнее погружалась в море эфира. Мысленно чертыхнулась и отдалась на милость этого самого эфира: принес суда - отсюда должен и вынести.

               «Вынос» происходил стремительно и жестко. Голова, как жбан, гудела, сознание дезориентированное, сердце вот-вот выпрыгнет.

        - Зи-и-и-ра! Зи-и-и-ра! - тормошила меня несносная женская особь, протяжно подвывая. Я очень недобро уставилась на Милисент. - Ну, встава-а-ай! - еще по инерции тормошила она меня. - Блинчики остынут! Господин Нямек подогнал!

 Зеленушка в очередной раз удивила меня: «Точно - тихий омут. Пора нашу «мышку» переименовывать!»

       - Тебе никто не говорил, что для восстановления сил и самочувствия хороший сон необходим? - в дверях появилась Эрилия. - Доброе утро, принцесса! - обратилась она ко мне, заметив, что я уже не сплю. - Тебе действительно стоит подкрепиться. Наш господин секретарь расстарался: мед, сметанка. - Она подошла и села на мою кровать, подогнув под себя одну ногу. - Ну, привет, подруга! Как ты?

      - А я и говорю: ни единым сном жив человек, - огрызнулась Сенти, одним движением подвинув стул к моей кровати. В другой она держала тарелку с блинчиками с творогом, нарезанные кусочками и залитые с одного бока густой сметаной, с другой - медом. - Рот открой! - скомандовала вредина и засунула мне в рот первый кусочек блинчика до того, как я смогла опротестовать ее действия. - За меня! За Мамбусю! -  Милисент заталкивала в меня уже второй кусок.

                Я жевала, хмуро поглядывая на подруг... Блинчики я любила, особенно с творожком и сметанкой. А отповедь подождет.

      - За господина Нямека, который побеспокоился о столь полезном завтраке, - продолжала Сенти. - За господина ректора... - Я едва не подавилась предыдущим куском. - Ну, не хочешь, как хочешь, - нашла выход зеленоволосая вредина, - сама съем, - и отправила добрых полблинчика себе рот. Дожевали ми с ней одновременно. На тарелочке оставался всего один кусочек. Сенти с философскоймармызой разглядывала его какое-то время, но потом заявила:

      - А этот кусочек поминальный, за Оксиурануса девятишкурного, тебе придется съесть, как первопричине экзекуции совершенной.

              Я закашлялась, не зная от чего больше, от первой части развернутого изречения, или же больше от второй. По ходу смаргивания выступивших слез от безудержного кашля, дала волю чувствам:

      - Да что ты мелешь, балаболка?

 Эрилия едва сдерживалась от распирающего ее веселья за мой, кстати, счет. Но Сенти и здесь отличилась:

       - Эх, хорошие были шкуры царские! Ну, в будущем, - уточнила она, вымакивая осиротевший кусочек блинчика то в сметане, то в меде, и, улучив момент, сунула его в рот Мамбе. - Тебе тоже причитается, второпричинная наша. - Затем с визгом рванула из комнаты.

      - УБЬЮ! - понеслось вслед убегающей Сенти. - Вот, как есть, убью. Когда-нибудь. Потом. Может быть, - ударилась в философствование Эрилия, прикрыв глаза и прислушиваясь к вкусовым ощущениям. Она прошлась пальцем по тарелке, собирая на него остатки сметаны и меда, и, сунув его в рот, блаженно замурчала:

      - Класс!

В дверном проеме осторожно нарисовалась «мышута».

        - ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? - вышла я из шока.

        - Ой, да ты ж ничего не знаешь! - Сенти, бабочкой подлетев к моей кровати, заняла свой стул. - Здесь вчера такое было! А ты, как на зло, уснула.

       - Что? - оборвала я неинформативный поток слов.

       - В общем, слушай! - девушка покосилась на слишком спокойную Черную Мамбу. - Когда Мамбочка, - девушка вновь метнула опасливый взгляд на подругу, - принесла тебе букеты, ну, ты ж помнишь? - я согласно кивнула. - Ты уснула, и мы решили сами расставить их по вазочкам. Между ними опять была веточка орхидеи. Две. Без опознавательных знаков. Как всегда. Все было замечательно, пока перед сном Эри не заметила...

       - Пока я не заметила легкого движения одного из цветочков на ветке орхидеи, - закончила фразу Черная Мамба.

       - Но ты ж понимаешь, что с ее реакцией, у цветочка шансов не было, - перехватила инициативу Сенти.

  Я недоверчиво переводила взгляд с одной подруги на другую, начиная подозревать развод, ну, или вариант два: кто-то не дружит с головой.

      - В общем, одна из веточек орхидей с сюрпризом оказалась. Лазутчика к нам подослали! - припечатала, чем-то очень довольная, Эрилия.

           Так, похоже я что-то действительно пропустила. Хотелось подробностей. Очень. Но эти заразы, как сговорившись, вдруг резко вспомнили о занятиях и торопливо засобирались.

      - У тебя все равно сегодня выходной, - бросила через плечо Черная Мамба, вроде это все объясняло. - Ректор распорядился.

      - Все, сдаюсь! Ну, расскажите! -  начала умолять вредин, параллельно так же собираясь.

      - Давай помогу, - подскочила ко мне, неуверенно стоящей, Сенти.

 «Хорошо хоть останавливать не стали» - мысленно пробурчала я.

      - Есть такой зверь, - Эрилия улыбалась, наблюдая за моим упаковыванием, - орхидейный богомол зовется. Белоснежный, как сам цветок, и когда сидит спокойно, ни за что не отличишь от оного. Что-то побеспокоило нашего шпиона, и он едва шевельнулся. Для меня этого было достаточно, чтобы его изловить. - Она самодовольно потянулась.

      - Тогда мы связались с ректором, - вклинилась Сенти, - и начался настоящий Армагедец! Что здесь было... - спешила делиться информацией Милисент. - Ректор каждый цветок чуть рентгеном не просветил. Ну, а богомола пришлось из мертвых поднимать, - Милисент кивнула на Черную Мамбу, - придушила ведь паразита.

      - А нечего в комнаты к порядочным девицам проникать! - парировала Эрилия. - Даже, если интерес к одной. А вернее, если интерес только к одной.

   Я захлопала глазами от неожиданности, а шутница лишь рассмеялась в ответ, наслаждаясь моим обалдевшим видом. Милисент уже пыхтела над моими волосами, хитро-мудро переплетая их в изящную сеточку.

      - Не двигайся, - цыкнула на меня подруга, - мешаешь!

      - В общем, наш общий знакомый, Зира, решил всегда быть осведомленным. Вот и воспользовался ситуацией. Ведь в больничку ректор тебя запретил отправлять, а сюда никак не просочишься. Догадываешься, кто?

      - «Ядовитый»? - я не верила своим словам.

      - Ага, он самый, - подтвердила Черная Мамба. - И за это мэтр с него семь шкур спустил.

      - Девять! - поправила ее Сенти, воюя с неподдающейся косичкой.

      - И заставил его территорию вокруг нашего общежития подметать всю ночь, если ему так нужна информация о нас, так сказать, из первых рук.

        - Какой пассаж! - с открытым ртом я опустилась на стул, услужливо и, главное, вовремя, подсунутый мне Мамбою.

        - Успела! - возвестила Сенти, зафиксировав прическу до моего приземления на четыреногий предмет. - Готово!

             Девчонки были чрезвычайно довольны собой, а у меня снова оказался перебор, как по информации, так и по эмоциям.

Глава 2.

             На занятия мы мчали, как на крыльях. Первым на сегодня было физвоспитание. Высокий, подтянутый мужчина с лысой головой не прятал от нас своего негативного впечатления.

      - Слизняки! - вынес он неутешительный вердикт. - Не удивлюсь, если кто из вас и с ложкой-то не справляется. Желваки резко обозначились на его лице. На сцепленных за спиной руках, отчетливо выделялись канаты мускулатуры.

      - Красавчик!

Шепот и вздохи только подлили масла в огонь раздражения нашего преподавателя.

      - Меня зовут Гарэд Совел. - Ты, ты и ты, - он указал на разговорчивых, - пять кругов в среднем темпе, остальным - разминка десять минут, а затем присоединяетесь к «везунчикам». - Отличившиеся уже начали бег. - Наша задача в этом учебном году, - продолжал физкультурник, - выровнять ваши показатели и подогнать их до уровня боевиков первого семестра обучения, раз. Освоить навыки рукопашного боя - два, - продолжал перечислять мужчина. - Навыки верховой езды...

      - А что, мы еще и на лошадях будем? - недовольный девичий вскрик перебил преподавателя физвоспитания.

      - Имя? - спокойный голос мужчины пресекал любые попытки истерик.

      - Аделин Ахар! Вторая принцесса царства наследников Черного Дракона, семейство плащеносного ящера и мне не нужны какие-то там кони! - девушка с вызовом смотрела на преподавателя, задрав подбородок и оттопырив тонкую губу. Она мысленно торжествовала, теша свою раздутую гордыню, ведь преподаватель представился всего лишь именем.

Ни один мускул не дрогнул у Гарэда Совела. Он спокойно выдержал наглый взгляд и ответил чрезвычайно учтиво:

      - Весьма рад с Вами познакомиться Аделин Ахар. Теперь Вы присоединяетесь к «везунчикам». А поскольку Вы всего лишь вторая принцесса и конь Вам не нужен, на первых показательных соревнованиях Вы будете бежать своими ножками. - Он впервые улыбнулся, наблюдая, как от возмущения покрывается красными пятнами лицо девушки. Ей не хватало воздуха, и она ловила его сумбурно открывающимся ртом. - К Вашим услугам, принцесса, - мужчина поклонился, продолжая издеваться. - И поскольку Вас так заботит статус, я, пожалуй, представлюсь наново. Гарэд Совел, первый наследник королевства тигровых питонов, прямой наследник священных нагов, декан боевого факультета данной академии.

                Последовательница причесок времен фараонов зло скрипнула зубами - ей не оставили выбора. Девушка кинулась догонять «везунчиков», заходящих на второй круг. Проследив за ней взглядом, Гарэд Совел продолжил:

     - Итак, навыки верховой езды, теория, уход за животными - это максимум по верховой езде для первого курса. И это - три. Четыре - фехтование, пять - шахматы, шесть - медитации. Вопросы?

      - Господин Совел, а каким образом шахматы и медитации попали в один ряд с верховой ездой? - спокойно заданный вопрос насторожил всех. Никто не знал, какой реакции ожидать от препода. - Тиноб Эрентор, к Вашим услугам, - между тем представился вопрошающий.

      - Сила без мозгов или мозги без силы - результат один - кладбище! А умение концентрироваться и расслабляться - необходимые качества для любой дисциплины. Мы подобрали учебную программу на основе противоположностей, приводящих к единству силы и духа. Еще есть вопросы?

       - А что декан боевиков делает на занятиях первокурсников? Томас Пигопус, сер, просто чешуеног, сер. - представился недавний знакомый из столовой.

Гарэд Совел внимательно осмотрел парня с головы до ног:

      - Я привык знакомиться со своими будущими адептами с первых занятий и вести до самого выпуска, а не брать невесть что в мешке. Вам, адепт, я категорически не рекомендовал бы идти на мой факультет - не потянете!

«Пучеглазик» в ответ лишь приосанился:

      - Я подумаю над Вашим советом, сер, но, возможно, именно ваш факультет станет для меня лучшей школой.

«Дипломат» с характером», подумала я и немного под другим ракурсом взглянула на непрезентабельного юношу.

      - Обращайтесь ко мне мэтр или профессор, - препод повернулся к нам спиной. - На исходную.

                 «Физкультурник» внимательно оценивал бегущих тестовые круги. Некоторые адепты вырвались вперед, очевидно надеясь на будущую благосклонность мэтра, другие - тесной компанией продолжили размеренный бег. Господин ректор лично просил его не нагружать первое время одну из адепток, в связи с ее первым оборотом. Девицы, вообще, сегодня не должно было быть. Но она пришла. Гарэд Совел такой подход к учебе одобрял. «Дисциплина и целеустремленность» - девиз его жизни абсолютно «органически» перетекал в головы его подопечных. Ну, а кто так или иначе имел другое мнение, в скорости понимал, как был неправ. Характеристика адептки от ректора была весьма краткой и лаконичной: невысокая, стройная; длинные белые волосы. Мужчина выцепил взглядом девушку с белыми волосами, уложенными в хитро-мудрую сеточку, сильно укорачивающую длину последних: «Интересный экземпляр. Эристел просто так о ком-либо просить не будет. И потенциал есть».

      - Адептка Чаргородскя, перейти на шаг и подойти ко мне, - скомандовал Совел.

Я отделилась от группы «середнячков» и в указанном темпе подошла к господину декану.

      - Адептка Чаргородская, имею честь предложить Вам, - мои глаза стали похожи на плошки, да я просто офигела от начала фразы, страшась даже думать о возможном ее продолжении, - стать моей личной, - все выноси готовенького(!), - ученицей на этот год. Оценив мое состояние, как молчаливый восторг, тигровый питон продолжил. - С завтрашнего дня я предполагаю начать дополнительные тренировки, чтоб к первым показательным соревнованиям Вы были абсолютно готовы.

               Медленно выдохнула, приводя эмоции в рабочее состояние функций «прием» и «обработка информации», но была выбита из состояния равновесия следующим заявлением:

      - Я никогда не ошибаюсь, а по сему вижу Вас адептом моего факультета со следующего года. Вы упрямы и дисциплинированы, остальное - придет! - раскрыл секрет своей убежденности господин главный боевик. - А Ваше усердие в дисциплинах примется во внимание при распределении перед вторым курсом.

   Я открыла рот для извлечения сумбурно вертящихся в моем мозгу вопросов. Не успела. Заметив сие движение, первый наследник королевства тигровых питонов поспешил заверить:

      - О, не стоит благодарностей - я понимаю Ваш восторг. На моем факультете мало девиц. Но у Вас есть еще один неоспоримый плюс, огромный плюс, я бы сказал - Вы молчаливы. Ценное качество для боевика и почти отсутствующее у вашего пола. -  Рот медленно закрылся сам до более продуктивных времен. Мужчина проследил за моим движеньем. - Вы еще и удивительно понятливы, - продолжал перечислять мои положительные качества господин Совел. - Давно не везло на таких учеников. Начинаю сам себе завидовать. Но не будем терять времени, - продолжал строить планы питонище королевских кровей. - Организационные вопросы беру на себя. Ваше задание сейчас, адептка, вместе со мной внимательно наблюдать за остальными, отмечать их сильные и слабые стороны. Это нужно для соревнований. Особое внимание уделите высокородной выскочке, - объяснять, о ком он высказался, не понадобилось - обсуждаемая особь как раз пробегала по максимально близкому радиусу от нас. Аделин зло скосила глаза на нашу теплую компанию - меня и декана - и грациозно помчалась дальше. - Хочу уберечь Вас от крайне опасной ошибки, адептка, - продолжил тем временем Гарэд Совел, - недооценка противника. А что это так и есть, видно уже сейчас. У второй принцессы царства Черного Дракона, - процитировал он слова Аделин, - чрезвычайные задатки, резвая ящерка. Но моего факультета ей не видать, как своих ушей, - припечатал глава боевиков. - А вот Вам, девушка, придется с ней сразиться. - Мужчина изучал меня с ног до головы, теперь видимо со стороны замаячившей перспективы. - Справишься!

              Его убежденность, однако, не убеждала меня, но я стояла спокойная, ровно дышащая, в полной прострации от навалившихся чужих планов.

      - Молодец! Умеешь держать удар! - похвалил меня, утвердившийся в своих намерениях, декан боевиков.

    «Вот и все! Планы построены, направление задано. Даже не знаю: радоваться мне или плакать. Мысли без эмоций сменялись одна за другой. С одной стороны усиленная физподготовка - это хорошо, некоторые особо «ядовитые» морды можно будет «подрехтовать» при острой на то необходимости, а с другой - меня просили «не светиться» лишний раз. - мысленно вздохнула. - Все равно этот вопрос мимо ректора не пройдет. Вот пусть и решает!»

Глава 3.

        - Что он от тебя хотел? - допытывалась неугомонная виноградная змейка.

        - Сенти, даже не знаю, как сказать. Мэтр предложил стать его личной ученицей на этот год, со всеми вытекающими....

        - Какими? - прочистила горло ошарашенная подруга, пропустив начало фразы.

        - Выступление на первых показательных соревнованиях - раз. Хотя и не знаю, с чем их едят.

        - А есть еще и два? - проигнорировав теперь уже последнюю фразу, подозрительно поинтересовалась Милисент.

        - Есть, - почти с вызовом ответила я. - Распределиться на его факультет со следующего года.

        - А, ну, это как карта ляжет, - облегченно выдохнула подруга.

        - Да похоже ей могут помочь лечь нужной мастью.

        - Не может быть!

        - Может. Мне даже велели не беспокоиться по данному поводу. Даже не знаю, как Эри такую новость сказать.

        - Может, откажешься? - выдвинула вариант Милисент.

        - Видишь ли, Сенти, это лишь сказано так - «предложил», а по факту - сам решил, сам утвердил, даже обещал с ректором все утрясти. Моего желания никто не спрашивал, тем более согласия. Кстати, подруга, ты плохо распределяешь дыхание на дистанции, поэтому и позже многих добегаешь к финишу.

         - ??

         - Первый урок с мэтром боевки, - виновато ответила обалдевшей змейке.

         -  Зря времени не теряешь? - меня сильно задели плечом. - Только ничего у тебя не получиться. Ходи и оглядывайся! - Злые глаза второй принцессы прожигали во мне дыры. - И да, я всегда буду лучше тебя!

         - Посмотрим, - не стерпела я.

Ящерка ощерилась.

         - Аделин, нам пора! - стройный юноша с зеленовато-изумрудным цветом волос, удачно спорящей в этом с Сенти, бережно обнял извергающую колкости девушку за талию. - Сейчас классификация, не стоит опаздывать.

               Подруга из-под ресниц придирчиво присматривалась к стайлу конкурента, прикрывшись маской пофигизма. Но я ощущала всей шкуркой - Сенти оскорблена до глубины души - вроде, как бренд спионерили. И кто? Ящерки! И вот сейчас не важно, что свой цвет волос ее недавно совершенно не устраивал. Не обращая внимания на душевные терзания Милисент, юноша настойчиво подталкивал Аделин к движению, но она уходить не собиралась. Ей хотелось здесь и сейчас показать белой выскочке, то есть мне, кто есть кто и где мое место. Аделин открыла рот для следующей тирады, но неожиданно как-то сконцентрировалась, глядя куда-то внутрь себя, и поспешила прочь. За ней потянулись остальные из ее команды. Парни шли молча, как бы невзначай бросая внимательные взгляды в нашу с «лозиночкой» сторону. Вот появился взъерошенный «пучеглазик».

          - Привет, Томас, - поздоровалась я. Хотелось загладить скомканное знакомство.

Парнишка споткнулся. Изумленно взглянул на нас:

          - Привет, - осторожно выдавил из себя. - Хорошо выглядите девочки. Вы идете?

          - Спасибо, - Сенти зарделась, метушливо приглаживая торчащие от бега волосы.

          - Да, идем, - схватила подругу за руку, - только переоденемся.

          - Позвольте проводить вас? - изумрудноволосый стал по другую сторону от нас. Где и взялся-то? Лишившись компании Аделин, парень, видимо, решил блеснуть галантностью и так познакомиться поближе, сократив дистанцию, между нами. Милисент в момент превратилась в ледяную глыбу с торчащими зелеными вихрами - ни дать, ни взять снежно-зеленая королева. Иррациональная обида точила ее изнутри, как червь.

          - Я сам их провожу, - за нашими спинами спокойный, уверенный голос. И вот как-то сразу понятно стало - проводит и возражений не потерпит ни от кого. Высокое светловолосое тело вклинилось между мной и Сенти, и на наши плечи легли сильные ладони. - Пойдемте девочки.

   Тиноб Эрентор собственной персоной скрестил взгляд с галантным протеже Арнель. Противостояние длилось секунды, затем последний подошел к нам ближе:

        - Арес Вэрэн Прасикус, - юноша подхватил сначала ладонь Милисент и дотронулся к наружной стороне кончиком носа, ввергая ее в еще больший шок, затем то же проделал и с моей, едва ощутимо задев ее губами, - всегда к вашим услугам, милые барышни.

        - Кто-то сейчас сильно нарывается, - от тихого голоса Тиноба все волосинки на теле стали дыбом.

        - Для вас, - взгляд янтарных глаз из-под полуопущенных век прямо внутрь меня, - Арес, просто Арес, девушки, - для меня сказано было. Это было очевидно и еще кое-кому. Тиноб сильно сжал наши с Милисент плечи. Его гнев волнами окутывал нашу маленькую компанию. «Пучеглазик» едва сдерживался, чтобы не уйти поспешно.

        - Пойдем, Томас.

  Арес Вэрэн Прасикус напрочь игнорировал агрессию Тиноба. От него волнами исходило спокойствие и чувство собственного достоинства. Размеренным шагом парни покинули нас.

       - Ай, больно! - Сенти отодрала стальную хватку со своего плеча. - Что ты делаешь?

Тиноб словно очнулся:

       - Извините.

       - Да уж! - я развернулась к нему в пол оборота. -  Что это на тебя нашло? Чего ты на них наехал? Нормально ж разговаривали!

       - Нормально? - переспросил Эрентор. Он слегка побледнел от едва сдерживаемого возмущения. - Девочки, а вы знаете с кем разговаривали НОРМАЛЬНО?

         - Ну, питомцы Аринар. Но ведь вежливо себя вели! А ты наехал.

         - Вежливо? - звук, резко выдыхаемого воздуха, привел нас с подругой в замешательство и насторожил. -  Вы сейчас разговаривали с наследниками первой и второй руки королевства варанов и священных василисков, и они куда выше стоят на лестнице иерархии царства наследников Черного Дракона. Куда той Аделин браться. Она всего лишь этикетка для их компании, отвлекающая картинка. Внешность, характер. И кажется мне, даже сама не понимает своей роли. Иначе, так бы не пыжилась. Своих врагов надо знать в лицо, девочки, - изрек прописную истину Эрентор, рассматривая наши вытянутые лица и добил окончательно:

         - В их тесной компании, вообще, нет невенценосных особ.

         - ???

         - Стерва Аринар не стала бы связываться и так хлопотать о второстепенных особях, - пояснил Тиноб нам непонятливым. - И вообще, что с вами не так, девочки?

         - В смысле? - осторожно поинтересовалась Сенти, машинально приглаживая зеленые вихры.

         - Почему вокруг вас такая движуха? И все титулованные особи.

        - ??? - это уже я.

        - То один принц жестоких, то другой, - Тиноб внимательно следил за судорожными попытками Сенти в борьбе с волосами, полностью тем самым ее дезорганизовывая. Подруга уже не знала, куда деть руки и спрятать глаза. - Теперь вот эти..

        - И ты суда же... - поддернула я его.

        - Я - мимо титула, - не отрываясь от своего занятия, парировал внебрачный сын Носбира Эрентора.

        - А, тебе значит можно? - съязвила я. - А почему «жестоких»? - заноза непонятого зашевелилась в мозгу.

        - Так называют тайпанов, - словно очнулась Сенти. - А Сиран и Линер - принцы этого семейства.

        - Сиран? - бровь парня зафиксировалась в форме домика, полностью проигнорировав мое язвительное замечание о своей особе.

        - О,.. видать не зря, - гневно отмахнулась от инсинуации Тиноба, - я окрестила одного из них «ядовитым».

        - Поверь, второй не менее ядовит, - констатировал Тиноб. - Я не понимаю, как ты будешь здесь учиться? Ты ведь элементарных вещей не знаешь! - парень как-то болезненно вглядывался в мои глаза. - Тебе б просто выжить...

Глава 4.1

       - Вы еще здесь? - наш староста нарисовался неожиданно. - Эрентор, не задерживай девченок, - наставительным тоном начал Часпид. - Незачем настраивать преподавателей против себя уже на первых занятиях. Споткнувшись о взгляд Тиноба, заторопился:

       - Я так, к примеру, не хочу. Так что, бегонько, девоньки, бегонько, - и сам поспешил к раздевалке. - У вас десять минут, напомнил он на ходу.

       - Ой, как время летит, - спохватилась и Мелисент. - Бежим!

             У раздевалок мы расстались с Тинобом. Быстро стягивая спортивную одежду, я поделилась грызущим червячком с подругой. Благо, что в помещении никого уже не было, все рассосались, лишь большой горшок с папоротником оживлял это непрезентабельное помещение.

       - А ведь Тиноб прав. Во всем. - Мы заново перемусолили все, что вспомнили. - Только откуда он это все знает? - я задумчиво запихивала спортивную одежду в сумку.

       - Бегонько, бегонько. Тьфу, вот прицепилось! - Сенти уже выпихивала меня из раздевалки. Впереди были дорога в аудиторию и целых три минуты времени.

             Наши сердца клокотали в районе горла, когда мы ворвались в аудиторию и тяжелыми мокрыми перьями опустились на галерку. Там нас уже поджидал Тиноб, абсолютно спокойный, даже не уставший. Как будто и не торопился вместе с нами. Он похлопал по скамейке по обе стороны от себя. Мы, фыркнув, уселись с одной, немного подальше. Тяжело вздохнув, Тиноб поднялся, подошел и, аккуратно раздвинув нас офигевших, просочился между нами:

       - Так будет удобней. Мне.

Нас с Милисент накрыло второй волной немого возмущения.

       - И вы, взъерошенные, не так будите в око впадать, и мне наблюдать будет удобней. Сектор обзора лучше, - снизошел к объяснению наглец.

       - За кем наблюдать? - у меня наконец-то голос прорезался.

       - За теми, кто наблюдает за вами. Охранять вас буду! Однокурсник - удобно! Возражения?

                Возразить мы не успели. Дверь аудитории открылась и к кафедре быстрым шагом прошла Ристэ Ноэль. Невысокая, собранная. Ее длинные, струящиеся черные волосы притягивали взгляд, а слух завораживала легкая дробь высоких шпилек. Мальчики подтянулись. Девочки - обзавидовались. Лишь адепты куратора Аринар Арнель держали постные лица. Парням это удавалось с трудом. Девицы занялись игрой: найди плохое в хорошем, и оно тебе разонравиться. Одна из таких фанатичек, что сообщила нам вчера дурную весть, как раз этим и занималась. Чистый лист был расчерчен надвое. Над одной частью стоял жирный «минус», над второй - неказистый «плюсик». Девушка аж красными пятнами пошла, пыжась заполнить сторону «минус». Но до сих пор там стояла лишь одна запись:Невысокая.

    Рука же самовольно перемещалась на другую сторону листочка, туда, где был «плюсик». Девушка вздыхала и усилием воли переносила внезапно отяжелевшую верхнюю конечность на сторону «минуса». Промучившись так с полчаса, забила на это дело и стала быстро переписывать тему занятия и колонку текста, которым исписала всю доску «невысокая» преподша. Я с удовольствием поставила жирную точку у себя в тетради в конце текста. Мучения сокурсницы стали небольшой компенсацией за мои вчерашние.

       - Откуда ты знаешь об Аресе и Томасе? - меня изводила неизвестность, а ее виновник сидел рядом.

       - У отца были какие-то трения с их королевствами, - неохотно отозвался Тиноб. - Меня не посвящали в тонкости.

       - А почему Томас представился чешуеногом? - вопросы непрерывной веретеницей выстраивались в мозгу.

       - Он, как и я, - бастард, - бесстрастно рассказывал добровольный охранник. - Его мать - чешуеног, служанка. Томас - единственный живой сын. От официальных браков потомства не выжили.

       - Почему? - я нашла глазами «пучеглазика» на первых рядах.

Тиноб лишь плечами пожал:

       - Но теперь его отец прощает Томасу некоторые вольности.

       - Чешуенога?

       - Ага. Папаша-то василиск, - криво ухмыльнулся Тиноб.

       - Итак, - профессор Ристэ Ноэль перешла к непосредственному общению с аудиторией. - Как видите, изучать придется много, кивнула она на исписанную доску. Сегодня начнем с неядовитых представителей. Записываем: ужеобразные змеи. Семейство - Колабрида. Всю латынь знать обязательно!

             Я тихонько скосила глаза туда, где сидела Сенти: «Колабрида ты наша!» Мысленно улыбнулась: Милисент сидела с самым умным лицом. Я чуть не поперхнулась со смеху, но кислый вид мучающейся, ниже сидящей, адептки привел в чувство.

       - На Земле живет две с половиной тысячи видов змей, - вещала профессор Ноэль. - Ужеобразные занимают самую большую часть из всего этого числа и объединяет в своем семействе полторы тысячи видов. - Кто-то присвистнул. Сенти вся подобралась и сидела с гордым видом. - Представители семейства могут достигать двух метров в длину, самые небольшие - полметра. Цвет, рисунок, формы зависят от местообитания и особенностей индивидуального развития.

              Мой взгляд скользнул по аудитории, выискивая таких же колабрид. Нашла. Разные внешне, они выделялись сейчас горделивой осанкой. Заскользила взглядом по первым рядам и зацепилась за... Аделин что-то делала под партой. Нацепив увлеченное выражение на свое лицо, она изредка, мельком, поглядывала на свои руки, едва заметно шевелившиеся. Мне не было видно, что там происходило. Профессору Ноэль не было видно так же, и «поганка» этим активно пользовалась. Тиноб тихонько постучал ручкой по тетради, привлекая мое внимание: Ристэ Ноэль опять диктовала.

       - Представители ужеобразных занимают почти все экологические ниши, - голос профессора чистый, звонкий приятно ласкал слух. - Среди них есть наземные, водные, роющие, древесные виды.

       - Ой, какие-какие бывают? Прослушала. -  Ниже расположившаяся адептка заглядывала в глаза Тинобу своими хлопалками. Такими противно влажными.

       - Роющими, наземными, древесными и водными, - снизошла к ответу хозяйка положения. - Меньше ерзать надо!

              Девица хмыкнула. «А когда это она переместилась?» - за своими наблюдениями, я не заметила, что делалось под носом. Девица передвинулась на добрый метр и теперь восседала прямо перед нами, так, чтобы взгляд Эрентора, попадал ровно на ее большую, томно вздымающуюся грудь, донельзя обтянутую форменной блузой. -Точно ушивала! - мелькнула у меня почти профессиональная мысль. Дома мне приходилось частенько иголку в руках держать. - Ага, вот здесь выточки углубила, а там - ушила...»

       - На самостоятельное изучение вам остаются роды семейства. Каждый пишет доклад по одному из них с указанием сходства и различий видов, объединенных в тот или иной род. На сегодня - все! Приятного всем дня. - Профессор улыбнулась нам. Она собрала свои заметки и, откинув назад упавшие на грудь пряди, направилась к двери. Звонок прозвучал аккурат в момент захвата в плен ее пальцами массивной бронзовой дверной ручки.

       - Ловко!

       - Что? - мы с подругой одновременно уставились на Тиноба.

       - Она закончила занятие ровно за полторы минуты до звонка. Теперь никто не сможет сказать, что, за многоголосым гулом адептов после звонка, не услышал последних наставлений профессора, то бишь домашнего задания.

Мы снова переглянулись с Сенти: а ведь и правда - ловко, и Тиноб все подмечает...

       - Да зануда она, - послышалось от грудастой адептки. И быстро пролистав запись лекции, она нашла свой заветный листочек. Вторым, жирным пунктом, вывела в колонке с минусом:

               2. ЗАНУДА.

       - Меня, кстати, Нилена Смил зовут, - девица вновь похлопала глазами перед Тинобом Эрентором, - а Вас? А то сидим почти рядом, а до сих пор незнакомы, - и голос такой нежный-нежный, почти застенчивый.

       - Зира, - представилась я.

       - Милисент, - не отставала от меня подруга.

Девушка в ответ изобразила нам улыбку, но продолжала гипнотизировать Эрентора.

       - Тиноб, - неохотно ответил наш бледный рыцарь. «Ему б еще коня в тон, - услыхала шаловливую мысль Сенти. - Мечта любой».

               Девица расплылась в приторной улыбке. Ворот-стойка ее плаща был расстегнут, а полы мягко ниспадали по плечам, словно невзначай оминая место дислокации груди. В общем, не мешали ничьим взглядам цепляться за холмы большого значения.

        - А давайте вместе в столовую пойдем? - цветя, как розовый бутон, предложила Нилена.

                Повода отказаться не было - подошло время обеда, а после нагрузок физического характера так, вообще, жрать хотелось. Недружной четверкой почесали в столовую. Мы с Сенти плотно прилепились к Тинобу, повиснув у него на руках. А что? Он наш охранник! Сам захотел. Пусть теперь мучается. Нилена перебегала с одного бока на другой, пытаясь НЕНАВЯЗЧИВО оттолкнуть одну из нас. ЩЯС!!!

                У столовой ее кто-то окликнул, и она отстала. Мы быстренько ухватили подносы и направились к раздаче. Адептов там уже хватало, но очередь двигалась на удивление быстро. Яств нагребли по полной, еле дотащили. Уселись за столик у огромного окна, где и вчера, но сейчас без Эрилии. Мимо нас проплыла «поганка» Аделин, едва не врезавшись в столик. Она не зацепила нас, мы - не обратили внимание на нее. Так она и поплыла дальше к столику между двух стен - к угловому. За ним, и еще рядом стоящим, уже сидели «птенцы Аринар» и ловко щелкали «клювиками» ребрышки барашка - жирные, с обильной, густой подливкой на гарнире. Арес нас заметил и приветственно махнул рукой.

      - Чтоб ты подавился! - в сердцах пожелал Тиноб.

Не подавился, но ел уже с меньшим аппетитом.

      - Что ты сделал? - зашептала Сенти.

      - В местах, где я живу, есть человеческие маги - шаманы, ни утверждают, что даже обычные слова материальны и ими многое можно добиться. Вот, попробовал. Результат видите сами.

      - О чем шепчитесь? - Нилена присела на свободное место. Разница между окончанием занятий первого и второго курсов составляла пятнадцать минут, что б адепты могли спокойно разминуться в столовой, библиотеке и на полигоне. Поэтому Черная Мамба и запаздывала.

     - Обсуждаем силу слова, - мы решили не размениваться на мелкую ложь.

     - А...  ну, да, сейчас же занятия у старушки Новели. Будет у нас зачатки к ясновидению, телепатии и гипнозу искать, - прокомментировала Нилена, дословно вторя нашему с Тинобом куратору.

     - А что не так? - наежачилась я.

     - Да скучно это, - не обратила внимание на мои эмоции девица. - СКУКОТИЩЯ! Вот, если бы бури поднимать, водопады сотворять - вот это я понимаю, а взирать в будущее в позе лотоса - увольте! Ты булочку есть будешь? - Нилена перенесла свое внимание на меня.

     - Бери, - подвинула тарелочку в сторону грудастой. «Да я даже в руки теперь не возьму то, что ей в глаз впало!» - было обидно за госпожу Рас. Во мне бурлила злость. Я отвернулась к окну от жующей мою булочку нахалки.

     - Нилена? - голос Милисен был обеспокоен. - Что с тобой?

               Я оглянулась. Девушка смотрела на нас остановившимся взглядом. Ее руки, до сих пор судорожно сжимавшие булку, медленно чернели - от пальцев вверх. Кто-то закричал. Возле нашего столика нарисовалась «поганка».

      - Это ты виновата! - кинула она мне в лицо обвинение. - Ты!

      - Совсем мозги потеряла? - Арах мне уже конкретно надоела.

              К нам уже спешили преподаватели, обедавшие здесь же, в своей части зала. Среди них и Колавер Эскул - декан лекарского факультета. Он склонился над пострадавшей. Взвыли сирены. Через минуту прибыли сотрудники студенческой больнички и ректор собственной персоной. Странный ужас читался в мельком брошенном на нас с Сенти взгляде. Ректор что-то говорил профессору Эскул, тот в ответ качал головой. Воздушный поток подхватил тело Нилены, покрытое белой простыню и унес в... Я не знала куда. Оно вдруг растворилось в плотном сизом тумане. Колавер Эскул отпустил своих подопечных.

       - Ты! - продолжала плевать ядом Аделин. - Ты все равно сдохнешь!

       - А ну, отвалила от нее, ящерка! - Злая Черная Мамба это нечто.

             Растрепанные черные волосы змеились, напоминая персонажа греческого эпоса. Антрацитовые глаза горели холодным, пугающим до ломоты в зубах, синим огнем. А вся поза подруги кричала о готовности к броску. Аделин захлопнула рот и стала пятиться. Ее глаза забегали, ища, за что зацепиться. А мне стало дурно. Очень. По нарастающей. Я покачнулась... Меня поймали сильные руки. Тиноб?! Как я сейчас была ему благодарна...

Глава 4.2

      - Что здесь происходит? - в столовую фурией ворвалась магиня земли. Облегающее платье лишь подчеркивало ее резкие движения. - Мне сказали, что одна из моих адепток подверглась нападению! Где она?

      - Сожалею, Аринар, - у ректора было каменное лицо. - Но Нилена Смил погибла.

      - Кто?

Присутствующие удивленно смотрели на магиню.

      - Своих адептов кураторы должны знать поименно, - голос ректора стал предупреждающе тихим.

      - Ах, да, - нервно передернула плечами профессор Арнель. -Где она?

      - В моей лаборатории. И я позабочусь о том, чтобы узнать, кто совершил нападение.

      - Надеюсь на это, - наконец взяла себя в руки магиня. - И на то, что поблажек никому не будет. - Она пробежала глазами по собравшимся. Узрела Эрилию и свою, затравленно пятящуюся, любимицу.

      - Эрилия Карангар! Вы запугиваете мою адептку?! - голос, переходящий в визг, неприятно удивил поклонников красавицы Аринар.

      - Что Вы, профессор! Мы просто все выбиты из колеи случившимся, и наше поведение - это реакция на произошедшее, - вежливо ответила Черная Мамба, но так, что все поняли: язвит, но придраться не к чему.

      - А эта чего развалилась у адепта на руках? Эристел, я просто не узнаю тебя! В твоей академии бордак, а ты ничего не предпринимаешь! - не забывая всем показывать близкие отношения с ректором, магиня решила оторваться по полной на раздражающем ее объекте. - Я думаю ее нужно примерно наказать, что бы другим неповадно было! Что ты делаешь? - модуляция голоса дроу-нагини снова изменилась и стала выше. Ректор тем временем отобрал девичье обмякшее тело у Тиноба, прожегши взглядом в парне мнимые дыры. После подозвал к себе декана лекарского факультета:

      - Что скажешь, Колавер?

Главный лекарь академии внимательно осмотрел объект в обмороке (даже обнюхал!):

      - Та же субстанция, Эристел! Ее срочно нужно в лазарет!

      - Да, что ты в нее вцепился? - бушевала магиня. - Брось ее, Эристел! Она же притворяется, чтоб возле нее побегали! - изображала оскорбленные чувства Аринар, едва не налегая бюстом на плечо мужчины. - А ну, вставай, дрянь! - зло тормошила бесчувственное тело адептки профессор Арнель. - Ну, ничего, я тебе помогу! - магиня больше не сдерживала чувств.

 Сильный порыв ветра, и девушку едва удержали жилистые руки некроманта.

     - Ты что творишь, Аринар? - мэтр тихо входил в бешенство.

     - Отпусти ее! Брось! - требовала дроу-змеюка.

На Зиру, потрепанную стихией, вновь обрушился сильный воздушный поток, пытаясь вырвать адептку из ректорских рук. Затем, стерва и водой ее окатила - ледяной.

     - Ты очень устала, Аринар...

Глава 5.

       - Ты очень устала, Аринар... Очень устала... У тебя болит голова...У тебя потускнели волосы... посерела кожа. Тебе нужно срочно отдохнуть... Срочно! - Тихий, уверенный голос ректора пробирался под кожу.

            Магиня хлопнула глазами, перевела взгляд на свои безупречные верхние конечности и с мольбой в голосе стала просить:

       - Эристел, я так устала...

       - Конечно, Вы можете несколько дней отдохнуть, профессор. Ваши занятия заменят.

              Аринар, как оловянный солдатик, развернулась и ушла. Мэтр не любил прибегать к гипнозу, но и позволять унижать свою предназначенную дальше не мог. В некотором смысле Аринар даже помогла, разыграв картину ревности на глазах у зрителей и подтвердив слухи об их отношениях. Теперь никто не посмеет лишний раз трепать имя девушки. Это - раз! Два - это последствия совместного действия водной и воздушной стихий, насланных дроу-змеей. Их сила неприятно удивила некроманта. Из четырех стихий лишь земля всегда была в полном подчинении магини, а здесь такой сюрприз. Нужно будет тщательнее к ней присмотреться. Но стихии сделали свое дело и теперь некромант сжимал между пальцев маленькую булавку с обсидиановой черной головкой, выскользнувшей из плаща адептки Чаргородской. И это была улика, которую он собирался самым тщательным образом изучить. Его драгоценность в обмороке зашевелилась. Она приходила в чувство. Догадки Эристела, кажется, находили подтверждение.

       - Все же я настаиваю на ее обследовании, - Колавер Эскул, отсчитывал пульс потерпевшей.

      - Адепты Карангар и Эрентор, помогите мэтру Эскулу доставить адептку Чаргородскую в лекарское крыло.

               Внимательный взгляд Эрилии в сторону ректора, и вот она уже подхватила под руку Зиру. С другой стороны, пристроился долговязый юноша. Зубы некроманта самопроизвольно скрипнули, когда парень очень бережно, да черт побери, НЕЖНО(!) обнял адептку за талию, якобы для поддержки. Ректору от одного этого вида рвало крышу. Он едва сдерживался. Мало того, что приходилось терпеть откровенные приставания Аринар, он должен скрывать чувства от своей нареченной для ее же безопасности. Знание, что этим оберегает ее, что это только на время, совсем не утешало. Хорошо еще умница Эрилия не позволила Эрентору самому нести девушку. «А ведь этот паршивец собирался! Хотел! - этого бы Эристел не выдержал. Он видел, чувствовал настрой юноши. - Сволочь бледношкурая!.. Нужно успокоится, иначе сам все испорчу.» Злосчастная булавка напомнила о себе легким уколом - по средней фаланге безымянного пальца медленно растекалось онемение. Следовало поторопиться в лабораторию, но сначала:

       - Адептка Лоза! Через час жду Вас в ректорате. У меня к Вам есть вопросы.

               В дверях показался Линер. Он странно осмотрел композицию из трех адептов, молча посторонился, пропуская ребят. Ректор прошел следом, отметив отсутствие Оксиурануса, и направился в свои тайные лаборатории. На столе одной из них лежало тело погибшей адептки, а могло быть...

              Эристел спешил. Быстро немеющий палец мог помешать активировать заклинание подъема умершей. В пирамиде никого не было. Гулкий звук быстрых шагов ударялся в стены коридора и терялся в пространстве здания. Вот и кабинет, а дальше - лаборатория. Тело Нилены лежало спокойно, можно сказать - пристойно: девушка как будто прилегла отдохнуть, укрывшись легкой простынкой, вот только руки ее были абсолютно черными и даже смерть не остановила процесса. Пройдет немного времени, и девушку будет совершенно не узнать.

        - Мортус спиритуалибус эксперцитиис!

              Небольшая искра зажглась и сорвалась с пальцев некроманта. Она прошлась вдоль тела покойной. Распалась на мириады светящихся нитей, которые впитались в труп. Онемение сменилось неприятной болью в кисти, но Эристел справился: девица открыла глаза.

        - Что ты помнишь?

Покойница молчала.

        - Редибис эст, Нилена! Возвращайся, Нилена, немедленно! - позвал Эристел.

Труп дернулся, простынь медленно сползла. То, что было недавно девушкой, приподнялось на столе и село. Серая кожа лица уже подернулась черной паутиной.

        - Что ты помнишь последнее из своей жизни? - уточнил некромант.

        - Я беру булочку у Зиры. Она не захотела ее есть. А я их очень люблю.

                По спине мужчины побежал холод, лоб покрылся испариной - нападение было направленно на адептку Чаргородскую.  И это были уже не догадки. Больше ничего из трупа выудить не удалось. Нилена оказалась весьма посредственной особью и не помнила даже происходящего на занятии, до посещения столовой. Эристел собирался уже упокоить экс-адептку, но неожиданно спросил:

        - Может тебя кто-то останавливал в столовой? - Никто другой не пострадал, значит, пострадать должна была только Зира. Мысль неприятно грызла в районе грудной клетки.

        - Перед столовой... - тихий, словно затухающий отзвук эха, голос оторвал некроманта от размышлений.

        - Что?

        - Меня остановили перед столовой. Ребята пошли дальше, - монотонный голос, пустой взгляд.

        - Кто? - мэтр весь подобрался. - Кто?

        - Адептка... Ах...ха...р.

        - Кто?

Нилена молчала. Ее память отмирала очень быстро.

         - Что ей было нужно? - ректор уже шипел от раздражения на столь бестолковую нежить. - Редибис эст, Нилена!

         - Не помню...

                Все! Больше информации выжать не удалось. Но ниточка обнаружилась. «Ахар значит! Правая рука несравненной Аринар» - в мозгу неприятно пульсировало. Откат после гипноза, да еще рука немеет...

        - Хора профэктус эст. Спесоза миракула мортэ. Фамус эс фулгорэ.

                 Упокоив Нилену, некромант занялся реактивами. Пришел черед обсидиановой булавочки. Пальцы не слушались. Активировав заклятие «Мертвой правды», Эристел Наг снял тонкую пленку с черной головки и металлического стержня. Часть добавил в колбы, уже греющиеся в пламени реторд. Часть - на лист бумаги, раздробив на более мелкие части. Реактивы с образцами стали закипать, растворы меняли цвет, консистенцию. Через несколько минут, он уже знал все о булавке: воткнутая в одежду, она должна была потихоньку высасывать жизнь износящего, выпивая сначала все его способности, а затем и жизнь, аккумулируя все в себе. Хозяин такой вещицы мог впоследствии использовать ее содержимое в своих целях, если, конечно, умел. В данном случае работал дилетант, сумев лишь активировать действие камня. Вообще, обсидиан - камень, защищающий магов. Но, если в нем накапывается много негатива или с ним работает некромант, такой камень убивает. Осталось узнать, кто тот камикадзе, который прицепил сомнительное украшение к форменному плащу Зиры. Образцы на бумаге подверглись испытаниям, но ни один не дал точного ответа. Вода, омывшая булавку, уничтожила все, за что можно было зацепиться.

               В кабинете зазвонил колокольчик - к ректору посетитель, с пальцами придется подождать. Приведя себя в порядок, некромант вернулся в свой кабинет. В кабинет ворвался декан лекарского факультета.

       - Эристел, я обследовал адептку. На ней следы воздействия обработанного обсидиана. Я не знаю КАК, но она ему сопротивляется. Возможно, стресс и обморок сыграли отвлекающую роль, но черное влияние сползает с ее ауры. И быстро, это - раз. Два - предмета, воздействовавшего на нее, я не обнаружил и это странно. Ректор выложил на стол небольшую булавку с черной головкой.

      - И - три, - светило лекарского факультета завороженно смотрел на опасную вещицу, - я предусмотрительно забрал недоеденную булочку с тарелки погибшей. На ней тончайшая пыль с того же обработанного камня. - Колавер оторвался от созерцания булавки. - Похоже убить хотели обоих одним оружием.

      - Одну! Булочку покойница у адептки Чаргородской выпросила, - некромант устало посмотрел на мэтра Эскула.

      - Знаешь, Эристел, я ведь помимо местных растений еще и земную магию изучаю. И заклятия на порошке очень похожи на древни-абиссинские. Такими пользовались черные колдуны.

              Колавер Эскул действительно методично изучал магию колдунов, справедливо полагая, что с деятельностью местных магов нужно, как минимум, считаться, чтоб суметь обезопасить себя от нее. Он был отпрыском древнего наговского клана Эпидофис и дочери шамана из человеческого поселения. А, поскольку шаман, это не совсем человек, то и Колавера получеловеком никто не осмеливался называть. Тягу к врачеванию и магии он унаследовал по материнской линии, как и небольшой рост. Хотя и отец его - Эскул Эпидофис - не отличался крупными размерами. Он имел непривычную для человеческого глаза раскраску, что было не типичным для нагов, но сыграло свою положительную роль в общении с девушкой. Она его не боялась, как других пришлых, а засматривались на нее многие. Зато честолюбие у Колавера было сиречь отцовское и в своем деле это был мэтр с большой буквы. Эристел прислушивался к его мнению и во многом давал ему свободу действий в обучении адептов. И поэтому при академии был открыт факультатив «Темное искусство колдунов», но обязательным для посещения он не был.

      - Я возьму? - Колавер указал на булавку. - Хочу сравнить образцы пыли. - Некромант согласно кивнул. Предмет перекочевал в осторожные пальцы лекаря. - Я не прощаюсь, - и декан лекарского факультета исчез за входной дверью кабинета.

            Безымянный палец стал понемногу оживать. Вывод: опасный предмет при удалении терял негативное влияние. Эристел занялся вытягиванием остаточной убивающей энергии из собственной руки. Пальцами другой, здоровой, он тянул за невидимые нити через маленькую дырочку укола, тянул и сматывал в клубок. Клубок оказался небольшим, что, несомненно, радовало. Без подпитки от булавки, нити не могли и дальше разрастаться. Определив энергетический шарик в стеклянный сосуд с сильно притертой крышкой, некромант задумался.  Клубок энергии спокойно лежал недолго. Его нитяные концы зашевелились, будто овеянные легким ветерком, затем ощупали внутреннюю поверхность сосуда. Клубочек зло дернулся и забарабанил по стенкам сосуда. Попрыгал и наконец успокоился. «Как же моя девочка справилась-то? - вопрос ковырял мозг. Ответ пришел внезапно. - Сапфир! Зиру защитило родовое кольцо Офелии, надетое мною же на ее тонкую шейку в качестве кулона. Оно почувствовало опасность и отключило хозяйку, тем самым прекратив действие мертвой энергии на живой организм». Подлокотники кресла, в котором сидел Эристел, жалобно застонали - пальцам некроманта нужна была жертва. Он был зол, очень. На себя, в первую очередь: просмотрел! Прохлопал, несмотря на все предосторожности, и допустил нападение. Мужчина глубоко выдохнул.

            Колокольчик на столе вновь зазвенел, сообщая о новом посетителе. Дверь приоткрылась, и, в образовавшийся проем, просочилось тоненькое тело - адептка Лоза:

      - Можно?

      - Подойди сюда. Поближе, Милисент. - Девушка приставными шажками добралась к столу. Аура кабинета подавляла смелость адептки, как и многих. - Я хочу знать все, что произошло в столовой! Все, что ты видела! Или нет. Все, что произошло сегодня!

  Рассказ девушки много времени не отнял, вызвав краткосрочные вспышки ярости у ректора.

      - Это все? - взгляд некроманта не выражал ничего.

      - Да.

      - Хорошо, иди.

              Дважды девушку просить не пришлось. Мысли мужчины перескакивали одна на другую, вызывая противоречивые ощущения.

      - Господин ректор! - нить телепатической связи завибрировала.

      - Слушаю тебя, Брамина!

      -  Некая адептка Ахар крайне агрессивно относится к адептке Чаргородской. Она бурно изливала свое негодование по поводу ее общения с профессором Совел, как в группе, так и через телепатический канал. Канал отследить не удалось. Также были пойманы мыслеобразы различных атак.

      - Ты немного припозднилась с сообщением. - Скулы на красивом лице Эристела Нага обострились. - Было что-то связанное с обсидианом?

      - Да, господин ректор. В мыслеобразах был небольшой предмет с обсидиановым округлым наконечником.

      - Спасибо, Брамина.

      - Есть еще сведения.

      - Слушаю.

      - На лекции профессора Ноэль так же ощущались негативные эманации от той же адептки. От адепта Эрентоса шли противоположные.

      - То есть? - ректор насторожился.

      - Он предложил свою защиту адепткам Чаргородской и Лозе. - Слова Брамины подтверждали рассказ Милисент.

Ректор забарабанил пальцами по столешнице: как же раздражал этот юный отпрыск.

      - Что-то еще?

      - В комнатах профессоров обсуждают ваши отношения с Аринар Арнель. Все считают, что дни вашей свободы на исходе. - Некромант тяжело вздохнул. - Одна лишь госпожа Субанулатус не участвует в спорах. После посещения вашего кабинета она печальна.

      - ???

Брамина замялась:

      - Как только госпожа профессор оказалась за дверью Вашего кабинета, она, как завороженная. все повторяла: «Неужели он играл со мной?»

      - Что такое? - лицо мужчины выражало полное недоумение. - Что это значит? - Но Брамина молчала, суть вопроса была ей не известна. - Постарайся узнать!

      - И еще, - продолжила Брамина. - В будуаре магини земли прослушка невозможна. Совершенно.

      - Опять выкинула цветок? -  поинтересовался Эристел.

      - Нет. Плотный, черный кокон выстилает помещение изнутри, заглушая все звуки, и исключает любопытство посторонних.

      - Но я бы почувствовал тьму! - чем дальше в лес, те больше непонятного, некромант хмурился все сильнее.

      - По верх него сетка-уловитель тяжелых эманаций. Иллюзия серебряных тканей, - продолжала отчитываться Брамина.

             Холод уже полз по спине ректора: это даже не обсидиановая пыль. Из пришедших  в этот мир, только Шантер владел этим редчайшим даром. Но его способностей хватало лишь на мелкие шалости. А вот если дар, да еще и сильный, проснулся в Аринар, жди беды.

      - Вообще, никак не пробиться?

      - Только во время входа-выхода из помещения. Но слишком мало времени для сообщений или внешнего сканирования.

      - Хорошо Брамина, пусть твои девочки не расслабляются. Следить за всеми посетителями Арнель.

      - Извини, Эристел, - перешла на «ты» давняя знакомая, - что припоздали с сообщением.

             Отвечать некроманту не хотелось. Такая оплошность могла отнять самое дорогое. Связь прекратилась. Мужчина тер вески, переваривая услышанное: «Что же ты такое, Аринар Арнель? Что задумала? Ты же сильный стихийник, но не темный маг и не владеешь даром иллюзий? Или владеешь, но не показываешь никому? И твои протеже... Размышления ректора прервал требовательный перезвон колокольчика - Нямек был на своем месте. Дверь с силой распахнулась, грозясь отправиться в полет. Четким, отработанным шагом к ректору приблизился профессор Совел.

      - Эристел, ты мне друг? - ошарашил сходу декан боевого факультета.

      - До сих пор был им. - Несмотря на разницу в возрасте и все-таки различном положении, этот представитель рода змеиного был близок ректору. Его прямолинейность и полная отдача работе очень импонировали. А взгляд на жизнь...Да, можно сказать - друг.

       - Тогда отдай мне адептку!

Ректор недоуменно взглянул на приятеля.

       - Чаргородскую, - уточнил мужчина.

.              Что-то хрустнуло под пальцами Эристела. Круги из красных вспышек застили глаза, заставив замереть.

       - Она идеально подходит моему факультету! - все больше ярился мэтр Совел.

       - Ты знаешь правила, - ректор с усилием сохранял спокойствие. - Распределение только на втором курсе. И боюсь, ты уже опоздал. Новели Рас, ее куратор, уже обозначила адептку в свой список, как особо одаренную. - Мужчина мысленно заехал по морде друга.

       - Нет, это ты не понял, Эристел. Я ЕЕ НЕ ОТДАМ! ОНА БУДЕТ МОЕЙ АДЕПТКОЙ, - его глаза сверкнули. - Я уже взял ее, - кровь отхлынула от лица некроманта, глаза сверкнули, а сердце ухнуло вниз и там замерло, - личной ученицей и подготовлю к первым показательным соревнованиям в лучшем виде. И это станет идеальным проходным билетом на мой факультет при распределении.

       - Отступись! - Эристел рванул ворот-стойку на плаще.

       - Нет! Даже, если откажешь, я найду возможность заниматься с ней, - настаивал декан боевого факультета.

       - Всего лишь профессиональный интерес? - голос ректора стал обманчиво безразличен, а в глазах - лед.

       - Нет!

Сердце перестало биться:

      - Почему? - странный, хрипло-гортанный звук безжалостно царапал горло некроманта.

      - Она идеальна, Эристел! - мужчина в секунду зажегся, словно спичка. - Я почувствовал это сразу. И да, я хочу отметить ее, как свою пару. Лучшее должно доставаться лучшим, а не каким-то соплякам.

      - Она моя пара! - в кабинете стало тесно, некромант стремительно превращался, приобретая свой истинный вид.

Совел не дернулся, даже не трансформировался, держа эмоции под крепким замком:

      - Считай напугал! Ты теперь каждую блондинку будешь проверять на предмет своей пары? - он знал о предсказании со слов друга. Гарэд долгое время сокрушался по поводу одиночества Эристела.  Изредка скрашивал своим присутствием вечера некроманта и подставлял плечо при очередной неудаче. - Забыл, чем обернулся твой интерес для Дриколании? Арнель ее тогда едва не выпотрошила. Или девочка так, в добавок к стерве Аринар? Слышал, у вас уже и дата соединения душ назначена, - бросил в лицо другу Гарэд.

Ярость стала утихать, опадая рваными клочками тьмы. Эристел вернул человеческий облик:

     - Ты не понимаешь, дружище, это она! - устало проговорил мужчина. - Я нашел ее. Зира - потомок Офелии. И силой обладает большей, чем сама принцесса священных. Новели сразу это определила. Я же сомневался, пока не узнал, что верховная жрица Врат Времени сама стала ангелом-хранителем для девочки и не увидел у нее кольца Офелии.

     - Может случайно совпало? - Совел хватался за соломинку.

     - Оно активировано. Сам понимаешь: символ клана не наследнику не подвластен.

     - А стерва?

     - Для отвода глаз. Чтоб не так, как с Дрико. Девочка еще ничего не знает, сильно уязвима.

     - Я бы выпил, - Совел глубоко выдохнул.

     - Родниковой?

     - Что-нибудь покрепче...

     - Ну, тогда настойка, - отвечая движению пальцев, из скрытого ящика выплыла бутылка с темной жидкостью. 

Глава 6.

              Мужчины сидели молча и потягивали понемногу горькую настойку змей-травы, дробя на мелкие глотки и так малую дозу напитка. Оба опустошенные, вымотанные.

        - Ты можешь иметь любую, Гарэд. Наши дамы готовы ползти за тобой в любом обличии, едва пальцем поманишь. Даже Аринар исключением не стала.

        - Не напоминай, - поморщился первый наследник тигровых питонов. - Сам не понимаю, как угораздило. Хорошо, что быстро опомнился. Не хотел бы я от нее ни потомство растить, ни кладку высиживать. Что-то с ней не то, Эристел. Гниль чую.

Некромант молча отхлебнул настойки. Друг озвучил его давние мысли.

        - Ну, а на счет «любой», так ведь и тебя вниманием не обделяют - сам увиливаешь.

        - Не нужны они мне. А с «зовом природы» научился справляться за столько времени.

        - Да? Может научишь? - саркастическая улыбка прилипла на лице мэтра Совела.

        - Научить? - Эристел задумчиво перебирал в руках емкость с остатками настойкой. - Вряд ли. К этому самому прийти нужно. Особенно, когда захочешь свою единственную найти и удержать.

       - И как же? - в глазах Гарэда проскользнула насмешка. - Если от одного запаха самки с ума сходишь?

       - Ну, да, с твоей анатомией почти весь женский состав академии ознакомлен. А я хочу только одну! Предназначенную лишь мне! От которой по утрам отворачиваться не хочется. И потомство хочу только от нее! Чтоб не смотреть на него, как на очередной черный юмор этого мира, без тени эмоций по типу: есть и хорошо, дань природе отдана, род продолжается! - Эристел Наг задумчиво смотрел перед собой.

       - Так ты ради предсказания Чаргородской заинтересовался? - Совел внимательно изучал своего друга-ректора из-под лба.

       - Когда ее увидел, что-то дрогнуло внутри, хотя и не верил. В ней же человеческого больше, чем наговского. Только с каждым днем мне все тяжелее вдали от нее.

       - Так откройся девочке! - профессор боевого факультета навис над другом.

       - И что я ей скажу? Что мне предсказала Офелия, что она моя пара! Так девченка у виска покрутит пальчиком и будет права. Или: Зира, твоя миссия вернуть нас на Мерцающую Звезду, и я - тебе в придачу!

       - Да, смешно, - Совел сделал маленький глоток напитка из змей-травы, - смешно и грустно. Ты - сильнейший из нас, некромант, и - в придачу...

       - Больно. Больно, Гарэд. И с каждым часом, с каждой минутой, все хуже. А насчет «сильнейший» и «некромант» - потому и знаю цену жизни и умею ждать. Хочу дать ей время самой решить: нужен ли, захочет ли меня? Не давить обязанностью и предназначением. Я слишком долго ее ждал. Не хочу, чтоб она меня презирала. Хочу насладиться ее любовью, чистой, как родниковая вода.

       - Не узнаю тебя, Эристел! Ты - один из последних священных на этой земле, а развел здесь кисельные берега, - возмутился Совел.

       - А будет лучше, если сорвется? Да она от змей шарахалась, когда сюда попала. Ничего о себе не знала, а я к ней с брачными играми подкачу - здравствуй, Зира, я твой муж? - вскинулся Эристел.

       - А если кто не такой благородный найдется? И свою партию сыграть захочет? Кровь священной нагини, знаешь ли, в своем потомстве - лакомый кусочек для всех родов. И на человеческий процент ее сущности не оглянутся. Ты очень рискуешь, Эристел.

       - Против ее желания не пойду! Лучше сдохну!

       - Хорошо! - неожиданно произнес Гарэд. - Ты даешь разрешение на усиленную подготовку, - жест рукой предупредил возражения благородного самца. - Ей... это нужно, исходя из возможных нападений, если кто узнает...

       - Уже. - Эристел безразлично крутил в руках бутылку с настойкой.

       - Что уже? Узнали? - насторожился Гарэд.

       - Уже были нападения. - Пришлось ректору рассказать обо всем, что пережила адептка за несколько дней в академии.

       - Как ты это допустил?! - зашипел Совел в лицо некроманту.

       - Я не могу действовать в открытую! Одно подозрение Арнель и... - спазм перехватил горло Эристела. Дышать было нечем. Взбудораженный некромант снова рвал ворот рубашки.

       - Успокойся, Эристел, иначе твоя магия может бед натворить! - пытался повлиять на приятеля Гарэд.

       - Как? Как успокоиться, когда стервоза спит и видит себя рядом со мной! Я не знаю откуда ей известно о пророчестве. Только белой змеей она мнит себя и уже мысленно прибирает в свои загребущие руки все в моем мире. Любую светлую особь она рассматривает, как опасную для себя лично. Сам знаешь! А на что способна эта «змея» даже мы с тобой представить не можем! Единственно чего не знает эта стерва, что моя пара - не просто белая змея, а наследница Офелии по крови. И единственное спасение для девочки - приблизить к себе Арнель, отвлечь ее. Дать адептке время хоть чему-нибудь научиться, пока в ней проснется способность открывать порталы. Тогда мы просто уйдем.

       - Стоп! А когда это произойдет?

       - Не знаю... Ни как, ни когда... Поэтому и приходиться ломать всю эту комедию с Аринар. - Эристел устало передернул плечами. Гарэд Совел недоверчиво взглянул на некроманта. - Не знаю! - рассерженный ответный взгляд полетел в сторону друга. - Эта способность передавалась лишь кровно, женским особям и только в священном клане Детей света. Там девочек в определенном возрасте забирали на обучение. Здесь же возможны свои нюансы. Тем более, что учить адептку Чаргородскую некому, кроме самой Офелии. Еще надежда на память крови, но вот как ее активировать?.. Может пройти не один месяц, и все это время я должен держать Аринар в неведении.

       - Да уж, задача... Еще эта ее группа. Вот зачем? - Гарэд вопросительно-укоризненно уставился на Эристела.

       - По укладу свода законов Академии.

       - Да знаю я, - ожесточенно рубанул воздух декан боевого факультета. - Как наследница крови одного из основателей - твоего брата! Ему уже все равно. Неужели ничего нельзя было придумать? - он резко приблизился к Эристелу, всматриваясь в его темно-серые глаза цвета мокрого асфальта. Некромант лишь устало помотал головой. - Эристел, ты ведь ей родственником приходишься!

       - Это ничего не значит ни у нагов, ни у вас - змей. Это всего лишь человеческие заморочки.

       - Знаю, - досадливо поморщился Гарэд, - но, как вариант, хотелось рассмотреть. А почему темная эльфийка решила, что она твоя суженая?

       - Могу только предполагать, - некромант задумчиво посмотрел на друга, - все тоже родство сыграло роль. Видимо для Аринар все священные наги на одно лицо. И она считает, что способность открывать Врата Времени и порталы за ними могут проснуться у любой из священный нагинь. Вот она и надеется на свой небольшой процент крови помноженный на магию эльфов. Тем более, что гены светлых эльфов в ней дали так же о себе знать - в цвете волос. Видимо, исходя из совокупности фактов...

        - Кх, кх, - перебил Гарэд.

        - Что?

        - У нее волосы не белые, - как-то смутившись уточнил мужчина. - Ну, и чего ты так на меня смотришь? Не в прятки же мы с ней играли! Было дело, сам знаешь. В общем, магичит она над цветом. - Мужчины смущенно замолчали, размышляя каждый о своем. - Дружище, Аринар - не дура, должно быть еще что-то, чего мы не знаем.

      -  Думал об этом. Но, если что и перепало ей от кузена, то скрывает это она очень хорошо. А возможно и не только от него - слишком откровенна в своих целях. - Эристел серьезно смотрел на приятеля. - Теперь понимаешь, почему я не могу открыться девочке? Слишком долго ждал, чтоб теперь потерять. А здесь еще и молодняк под ногами вертится.

      - Это я заметил, - настроение главного боевика академии резко упало. - Хвосты недоросткам узлом завяжу, - он внезапно зло ухмыльнулся, - будет им чем заняться. А вот с Аринар - сам! - Некромант кивнул, соглашаясь на помощь. Взгляд Гарэда начал темнеть. - Но хочу предупредить сразу: облажаешься, и я буду первым, кто заберет Чаргородскую у тебя. Не забудь: лучшее достается лучшим!

              Глаза мужчин встретились: Эристел понял - Гарэд не отступит. И он не отступит!  «Вот так друзья становятся соперниками. Что же ты с нами делаешь, девочка?» - неприятные мысли лезли в голову некроманта.

              Гарэд стоял перед дверью, сжимая ручку так, что та истекла бы соком, будь она спелым фруктом. Эристел хорошо видел побелевшие костяшки пальцев сильной руки. Совел медлил.

      - Занятия начну сразу же, как девчонка выйдет из лазарета. Врезать бы тебе... - и он вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Часть 4.

Глава 1.

             В будуаре Арнель горели пряные травы, наполняя помещение изысканными манящими запахами. Женщина подошла к зеркалу: «Что же я так устала-то? - Внимательно осмотрела свою кожу - серого отлива не было. - Показалось Эристелу. Видно, свет так неудачно падал. Неужели заботится?» Она разделась и спустилась в наполненное теплой водой джакузи. Тело приятно щекотали пузырьки воздуха, поднимающиеся откуда-то снизу - на этом месте когда-то бил из-под земли горячий источник. В руке, по щелчку длинных пальцев, удобно устроился фужер с прохладным, светлым напитком. Эти два предмета, из некоторых не отвергнутых, из вещей человеческого происхождения, надолго поселились в обители магини. Женщина мелкими глотками отпивала солнечную жидкость, наслаждаясь вкусом и мелкими, неугомонными пузырьками внутри него. Шампанское! Ей не мало усилий пришлось приложить, что бы все это здесь появилось. Жидкость растекалась по нутру, даря наслаждение.

       - Страсть тела моего, как ты можешь пить эту гадость? - молодой мужчина подошел сзади. Он присел у края джакузи и провел руками вдоль тела женщины, затем взялся разминать ей плечи.

       - Мм, - застонала та от удовольствия, - а ты присоединяйся ко мне, глядишь понравиться и тебе.

       - Нет - уволь!

       - Как в постели со мной кувыркаться, так ты - герой, а как человеческих рук истинно дар принять, так зайцем улепетываешь!

       - Зачем ты так? Знаешь ведь, как я их ненавижу. Их и все с ними связанное.

       - Да? А к девке этой присматриваешься, даже цветы даришь, - женщина язвительно оскалилась, отчего ее красивое лицо исказилось гримасою.

       - Ты сама этого хотела, - сквозь зубы процедил молодой мужчина. Он убрал руки с плеч любовницы, отвернулся и уселся возле бортика.

       - А первый раз тоже я хотела?!

       - Это был шаг примирения. Признаю - неудачный.

       - Неудачный? - магиня разразилась ядовитым смехом. - Как же! Провальный! - ее глаза превратились в две льдинки цвета грязного снега.

       - Я не знал, что ты ею заинтересуешься, - бровь досадливо дернулась на лице любовника. - Огонь чресел моих, ну, прости. Лучше иди ко мне. Нам же так хорошо вместе. Когда ты дашь мне ответ? И что это за мерзкие слухи?

        - А это не слухи, милый. - Аринар четко и надменно выговорила последнее слово. - И я никогда не отвечу на твое никчемное предложение. Ты даже не первый у трона! А у меня огромные планы, в которых ты лишь моя постельная игрушка и мальчик на побегушках.

Мужчину словно окатили ледяной водой. Он вскочил на ноги:

        - Ты!..  - Он не мог говорить от злости.

        - Что я? Что я? Я та, кто исполнит пророчества, кто вернет власть над кланами нагов! И ты в моих планах присутствуешь, пока я этого сама хочу, Ваше Высочество! И ничего ты мне не сделаешь, но приползешь по первому моему зову. - Аринар зашлась противным, режущим слух смехом. - И что ты, вообще, здесь делаешь во время занятий?

               Злость не находила выхода, но слова были правдивы - молодого мужчину, как магнитом тянуло к Аринар, даже мысль о сопротивлении не зарождалась. Пока. Пока он думал, что любим ею и надеялся на благоприятный исход отношений, несмотря на некий мезольянс в возрасте и положении. Хотя по положению, она ведь принцесса не первой ветви, так что здесь они равны. А какая из нее жена была бы! А, возможно, и королева! Ему нравились ее огонь, непримиримость, изысканная красота и, чего врать самому себе, - жестокость.  А в постели... - сладкая дрожь побежала по телу, приводя его сущность в боевую готовность. «За свою самку нужно бороться!» - молодой мужчина сглотнул противный комок обиды и стал спускаться в джакузи, медленно привыкая к противно щекочущим пузырькам, нагло лезущим под каждую волосинку на ногах. Гибкое, тренированное тело напряглось, обозначив каждый мускул, каждую жилу под светлой кожей. Он откинул рукой каштановую шевелюру и нашел взглядом свою стерву. Яркие синие глаза излучали решимость. Приблизившись к женщине, склонился над ее губами. Нежно провел пальцами по линии челюсти к подбородку. Только поцелуй не вышел. Магиня перехватила инициативу в свои руки. В буквальном смысле:

          - Я же говорю, что ты мой до кончика своего хвоста, - сладко промурлыкала она, довольная собой, и обхватила ладонью тот самый «хвост». Размеренные движения до упора, и из губ молодого любовника вырвался стон:

          - Аринар...

Та только холодно ухмыльнулась и провела внутренней стороной ладони по самому чувствительному месту - парень задохнулся от ощущений.

         - Ты принадлежишь мне, Сиран, помни об этом. Всегда!

         - Да.. Тебе.. Всегда...

         - А что твой братик, еще в прострации?

         - Да.

         - Пора ему помочь. У него есть... - Аринар изменила тактику. Теперь ее рука набирала темп, не давая любовнику отвлекаться, вникать в суть разговора. - У него есть кто-нибудь на примете?

   Парень отрицательно замотал головой, не в силах что-либо сказать. Он больше не мог смотреть в глаза любовницы и закрыл свои, отдаваясь во власть ее ловких рук.

         - Ну, может им кто-то интересуется? Молчание наказуемо, - стерва снизила темп ласки и ее пальцы почти разжались. Парень схватил ее за руку, задерживая на причинном месте.

          - Ч. М. Им интересуется Эрилия Карангар.

   Аринар продолжила ласку. Другой рукой она обхватила любовника за шею и, притянув к себе, впилась в его губы с силой, чтоб побольней было:

         - Никогда не сопротивляйся мне, Сиран, и, возможно, получишь кое-что на сладкое.

                На губе принца выступили капельки крови - наглядное пособие нежных отношений. Женщина с удовольствием их слизала и затем демонстративно облизала свои губы. Сердце мужчины вздрогнуло и затрепетало. Сиран замер от своей собственной дрожи, от безмолвного счастья прикосновений. Он не мог отказать Аринар, не мог сопротивляться ей - она его наркотик, за которым он будет ползти на край Вселенной. Так горько, так сладко!

                «Определенно удача мне улыбается, - размышляла магиня. - Значит, у этой несносной грубиянки тоже есть слабое место. Как кстати. Даже этот сосунок влюбленный бывает полезен. Что ж, Ч.М., поиграем? Так даже лучше - без имен.» Она окунулась с головой, забирая в рот содержимое ладони. Волосы, приказав изысканной прическе долго жить, распались и теперь щупальцами черно-белой морской твари расползлись, создавая дополнительные колебания водной поверхности, то выныривая над ней, то прячась под оной. Движения ускорялись, создавая небольшое цунами джакузного маштаба; изящная рука проталкивала уже пульсирующую плоть все глубже себе в горло, беспощадно вырывая стоны у любовника. Сиран находился на стадии взрыва, когда губы женщины оставили свое занятие и она появилась над водой.

        - Тебе нравиться эта человечка? - Арнель задумчиво заглянула в безумные от страсти глаза парня. Сиран не ответил. - Тебе нравиться эта девка? - повысила голос магиня, начиная раздражаться.

        - Аринар, любимая...

        - Заткнись, Оксиуранус! Отвечай только на мои вопросы. Итак, да или нет? - Парень молчал, не в силах адекватно оценивать ситуацию. - Противишься? Мне? - голос женщины стал мягким, бархатистым. - А если я спрошу так? - ее тонкие пальцы сильно сжали природное вместилище наследственности принца.

        - Аринар!.. - Сиран утонул в крике.

        - Да или нет? - продолжала давление стерва, глядя в синие глаза, залитые болью.

        - Не знаю! Я не знаю! Мне то хочется убить ее, то сжать до хруста костей.

        - И?

        - И... целовать ...до смерти.

                Женские пальцы разжались, давая передышку несчастному, а затем снова заскользили по тонкой, бархатной коже, аккуратно, нежно царапая ее:

        - Да ты влюбился, дружок. Без моего на то разрешения. Влюбился! И это даже не страсть... - Сиран с ужасом смотрел в лицо красавицы - по нему блуждала безумная улыбка. - Ты приведешь ко мне Линера. Сегодня!

        - Зачем?

        - Буду делать из него мужчину, - приятный смех разлился по комнате.

        - Тебе меня мало? - голос парня охрип.

        - Тебя? Да мне и десятка таких, как ты, мало, милый, - задумчиво ответила Аринар.

        - Не трогай его! - голос Сирана дрожал. - Не надо!

        - А ты меня спрашивал, когда на другую взглянул? Да еще влюбился? - Аринар угрожающе придвинулась к любовнику.

        - Я никогда не был и не буду с ней. Только с тобой! - жаркие слова парня разбивались о холодность магини.

        - А мне это надо? - она открыто издевалась. - Нееет... Но ты прав в одном - вместе с ней ты не будешь. Не позволю! Но разрешу тебе слизать десерт, если умничкой будешь, - попользовать девку. Тогда и Эристелу она не будет нужна и мне - удовольствие. Эристел у нас такой щепетильный...

               В умелых руках вновь запульсировала плоть Сирана. Сейчас она точно была далека от головы и его чувств, зато в ласковых пальчиках.

        - А теперь в постельку, милый! И сделай меня самой счастливой. - Аринар издевательски улыбнулась. - В постельку!

Глава 2.

             Сиран медленно брел по каменным плитам дорожки. Вот мостик с глицинией. Он тяжело навалился на поручень. Идти было сложно - все распухло. Мысли путались и не хотели выстраиваться в логическую цепочку. Даже после всего произошедшего, парень отказывался верить услышанному. Все казалось дурным сном. «Я сплю. Но сейчас проснусь, и от кошмара не останется и следа, - но боль между ногами убеждала его в обратном. - Не любит! И не любила. Использует и будет использовать. Тряпка! Я - ничто!» Сиран провел пальцем по поникшей веточке, на которой темным пятном висела увядшая кисть соцветия. Принц притянул ее к себе, оторвал и поднес к лицу. Рука дрожала. Он зарылся в увядшие лепестки, втягивая в себя уходящий запах. Затем раскрошил и бросил на металлические плиты мостика, так похожие на скинутую кожу змеи: «Прах к праху. И я такой же тлен и прах у ног моей убийцы». Легкий вечерний ветерок смел остатки цветов с моста, невзначай уронив их в канал. Течение подхватило их, и они унеслись в даль маленькими точками. По лицу Сирана медленно стекла соленая капля, одинокая, непрошенная. Слеза очертила свой бег тонкой, мокрой дорожкой и повисла на подбородке, ожидая, что от нее избавяться. Не дождалась. Упала. Парень отвернулся от уносимых точек и, опираясь на поручень, осторожно побрел к общежитию истинных.

                      Идти в общежитие не хотелось. Не было сил. Как он взглянет в голубые глаза брата? Между ними всегда было полное доверие и взаимопонимание. Мать и отец всегда ссорились. Из-за них. Королевству «жестоких» повезло. Королева, как и сам король, были потомки чистокровные, настоящие истинные, где примеси человека не было ни капли - лишь змеи. Оба - тайпаны. Только он - из степных, она - из приморских. Рождение близнецов давало возможность посадить на трон обоих сыновей: старшего - на отцовский, младшего - в королевстве матери, после смерти ее отца. Было лишь одно «но» - Линер! Его ориентация не устраивала отца, правителя степных тайпанов, и на своем троне он хотел бы видеть Оксиурануса. Но закон есть закон. Принцев лишь цвет глаз разнил - голубой и синий, такой похожий и такой разный. Да и характер у младшего был пожестче. И будь Линер младшим, никому его ориентация не мешала бы. О ней даже не вспоминали бы. Но наследник основного трона должен быть идеальным. Мать с отцом спорили ожесточенно, до хрипоты. Принцесса Приморская, ныне королева степных тайпанов, слыла еще более жестокой, чем ее муж и младшенький в нее удался. Она часто винила, а вернее поедом ела, мужа за то, что произошло со старшим сыном, коего любила всем сердцем, как первенца.

               У змей редко просыпался материнский инстинкт, что отличало их от чистокровных. Воспитанием потомства чаще занимались отцы, ну, или юные создания предоставлялись сами себе. Самки же, совершив свой материнский подвиг, оставляли прежнюю семью, ради образования новой. И так до бесконечности. А здесь вдруг двойня. Явление редкое крайне. И так как у Приморского королевства наследника мужского пола не было, младшему из сыновей принцессы Приморской светило занять этот престол. После смерти деда. Приморского. Только в случае Линера и Сирана отец их проявил излишнее рвение. В очень молодом, трепетном возрасте, едва заметив их взросление, повел папаша сыновей в свой гарем. Мальчишки топтались возле двери, несмело поглядывая на отца в окружении прекрасных дев и столь же прекрасных змеек. Они висели у него на руках, шее. Зацеловывали, обвивали. В прозрачных, как воздух одеждах, одаренные природой и богами. Отец смеялся, утопая в ласках и возвращая их соблазнительницам. Мальчишки видели все «от и до», снова и снова. А когда отец устал, довольный и расслабленный, он предложил сыновьям свое место, а сам устроился поудобнее для созерцания первых подвигов своих наследников, особенно Линера, первенца, немного стеснительного мальчугана. Умелые руки быстро освободили юных принцев от одежды и заскользили по доселе скрытым трепетным местам. Сиран внял уроку отца быстро и с победным видом принимал теперь похвалы. С Линером случился конфуз. То ли руки слишком умелые попались, то ли природные дары девы так впечатлили юнца, но у него не получилось, вернее получилось, но преждевременно. Девица, его ласкавшая, смеялась заливисто и так весело... Все вокруг смеялись. И отец - тоже. Линер схватил одежду и убежал в степь.

              Нашли его через сутки. Он мочал и не реагировал ни на кого. Только несколько лет спустя парень узнал, что на утро из гарема отца подводами вывозили растерзанные тела красавиц. Мать жестоко отомстила за насмешки. От виновницы остались лишь тряпочки. Королева медленно, кусочек за кусочком на глазах у всего еще живого гарема, проглотила обидчицу сына. Благо, та была небольшая. Линер же, отойдя от шока, девиц стал шарахаться, особенно с божественными прелестями. Но природа брала свое. И юноша стал обращать внимание на себе подобных - плоских, угловатых молодых людей. Отец злился. А мать регулярно жевала его, не давая супругу забыть, кто в этом виноват. Только Сиран не смеялся ни тогда, ни сейчас. Он хорошо чувствовал все, что творилось с Линером. Понимал, не одобрял, но со скрежетом зубов принимал, как и мать, надеясь, что все когда-то изменится.

              Но время шло, ничего не менялось, лишь женские особи для Линера стали нечто средним. С ними можно было общаться, но не более. Они, как снежинки, есть, но никому не нужны. Так и жили. Линер менял любовников. Сиран злился, но терпел, пока взгляд брата не остановился на Сидаре, получеловеке. Чистокровный Оксиуранус этого стерпеть уже не мог, между братьями стала расти отстраненность. Теперь же, бредя в общежитие, Сиран всем сердцем жалел о разрыве Линера с человечком: Аринар не тронула бы брата. Будь он в паре, был бы ей неинтересен. А теперь она вписала его в свои гадкие планы. И именно ему, Сирану, выпала «честь» привести брата к его извечному кошмару - женщине! Горький, прерывистый вздох оглушил тишину летнего вечера. Принц добрался до входа в парк, разделяющий общежития истинных и полукровок. Голубые шапки гортензий приветливо склонили головы, встречая пришедшего. Такие же голубые, как и глаза брата! По щеке потекла еще одна слеза. Сиран прошел внутрь парка по лабиринтам вечнозеленых карликовых кустов. Он касался ладонью стриженных растений. Они царапали кожу, вызывая боль и саднение кожи, неся крайне не благую для парня весть: он еще живой. А вот и каменная чаша с фонтанчиком, наполненная чистой, прозрачной водой. Сиран опустил в нее израненную руку. Жидкость окрасилась в розовый цвет. Боль постепенно унялась. Парень зачерпнул прозрачную воду в ладони. Долго всматривался в колышущуюся поверхность, медленно вытекающую сквозь пальцы, а затем резко сунул голову в чашу фонтана. Воздух из груди выходил медленно, поднимаясь вверх веселыми пузырьками. В голове всплыли ассоциации. Как плохо! Воздуха стало не хватать, но Сиран все еще находился под водой: «Еще всего себя бы засунуть в воду. Не хочу жить!»

              Чьи-то руки тащили его назад. Он сопротивлялся, но драное чувство самосохранения взяло верх над всем остальным и задыхающегося парня выдернули из водной глади фонтанчика:

       - Ты дурак? - На Сирана смотрели голубые глаза брата. - Какого черта?

       - Тебя хочет видеть профессор Арнель, - Сиран вдруг почувствовал всю тщетность своих переживаний. Он песик у ног своей хозяйки, а она сказала «фас».

       - Что ей нужно? У меня нет по ее предмету задолженностей, - удивился Линер. Пустые, странные глаза брата пугали. - Ну, хорошо, я завтра к ней зайду. Где ты был полдня? Здесь такое... - он не успел договорить.

       - Сейчас. Она ждет тебя сейчас. У себя. На «острове профессоров».

       - Да какого черта? Нам же нельзя туда! - Линер опасливо поглядывал на брата, тот вел себя странно, как зомби, как заводной механизм.

       - Так ты пойдешь? Со мной.

 Линер мешкал. Он не понимал, что происходит, куда делся нахальный, властный единокровник.

       - Что так срочно? Что ей нужно?

       - Она сама скажет, - почти шепотом ответил Сиран. - И - извини. Если сможешь. - Ком в горле проглотить удалось с трудом.

       - Да, ладно, дело молодое, - Линер решил, что брат извиняется за долгое отсутствие или за глупую выходку, но уточнять не стал. - Ну что, пошли? - Сиран едва шел, и Линер уверился в правильности своей догадки, но лишь ухмыльнулся.

       - Скажи, Лин, а тебе нравиться Ч.М.? Ну хоть немножко? - Сиран ухватился за руку брата.

       - Ты чего? - дернулся Линер. - Других тем нет? - Но Сиран лишь крепче сжал его локоть, непривычно, странно вглядываясь в глаза, что тому было легче ответить, чем огрызаться. - Я не знаю. Я нахожу ее взглядом в толпе, прислушиваюсь к ее голосу, но я не знаю зачем мне это, ведь я... не такой, - кривая улыбка на лице стала ответом на ненужные вопросы. - Ни к чему все.

       - Не ходи, Лин, и пусть Арнель сгорит синим пламенем, - младший принц мертвой хваткой удерживал руку брата. - Не ходи!

       - Да что с тобой? - Линер наконец освободил свою затекшую конечность из захвата и теперь стоял, растирая ее. - Что с тобой происходит?

Руки Сирана безвольно опустились:

       - Пошли. 

Глава 3.

              Шли молча. Что-то тяжелое повисло между братьями в сумерках летней ночи. Говорить не хотелось, как и идти. Вдалеке призывно заблестели огоньки гламурного дома - дома профессора Арнель, утонченного эстета, какой ее считали многие.

              Дверь приветливо распахнулась, пропуская внутрь пришедших. А затем мгновенно закрылась. Черная, губчатая субстанция из плодовый тел подземных грибов стремительно затянула дверной проем. А поверх нее заструилась тонкая бело-серебристая паутина. Она плотно обволокли черную основу, создав непроницаемый экран. Ни одному звуку не позволено было выйти наружу. Внутри помещение озарялось далеким мерцанием звезд на ночном почти небе, это расслабляло и настраивало на романтический лад. Стены украшали лианы, затейливо перемежая листья с редкими цветами, а наличие фонтанчика воды успокаивало.

               На мягком диване, спиной к вошедшим, сидел юноша с копной черных волос. Тонкие, смуглые пальцы медленно отрывали ягоды от кисти винограда; задерживали на себе внимание. У Линера перехватило дыхание, эти пальцы он знал досконально - их силу, их нежность.

       - Сидар? - неуверенно позвал принц.

       - Привет! - низкий бархатный голос, и у Линера идет кругом голова. Он больше ничего не видит, лишь такое близкое, любимое лицо. И еще навалившееся понимание усталости, полнейшего опустошения. Невесомая, короткая неловкость, вклинившаяся между бывшими любовниками, заставила замереть на мгновение, а затем смелась волной надежды. Черные волосы взметнулись, откидываемые дерзкими пальцами. Это движение... оно заставило вдруг стать безвольными руки Его Высочества, наследника трона степных тайпанов.

                Томительные секунды, подобны медленно ползущим, неспешным улиткам. Они перетягивают свое скользкое тело, останавливаясь для передышки, для глотка воздуха, искрящегося от напряжения, а затем бросаются во всю прыть в глубину страсти, жестокой и блаженной бездны. Жаркое марево, и веселые, с танцующими чертиками, раскосые глаза Сидара. Его горячие губы, крепкие руки и бесстыдные ласки. Сидар медленно скользил по ребрам Линера. Плавно, едва касаясь, словно вспоминая. Неспеша перешел на рельеф живота, перебирая пальцами каждую мышцу. Легкие движения отзывались судорогой в теле наследника престола.

                 Брюнет довольно улыбнулся, а затем резко, до боли, сжал ягодицы любовника, утверждая свою власть, свое первенство. «Пусть так! Лишь бы вместе!» - едва уловимый вздох облегчения разлился по комнате, выбивая весь дух из груди принца. Линер безропотно отдал ветвь первенства. Не встретив сопротивления, Сидар устранил тряпичные барьеры. Он выворачивал душу принца наизнанку, вырисовывая замысловатые узоры по вздрагивающей, оголенной до нервов коже, опускался все ниже. Линер замер, боясь спугнуть робкие предвкушения. Он полностью отдался во власть требовательных рук. А они уже рвали, стягивали последнюю преграду между телами. Его тело жаждало разрядки. Оно полыхало огнем, дрожа от нетерпеливого ожидания чувственного танца.

                 Руки получеловека изменили тактику. Теперь они скользили по длинным ногам Линера вверх, с короткими остановками, большим пальцем едва касаясь внутренней поверхности бедра. Добравшись до сокровенного, предательски переместились на ягодицы и стали испытывать их на предмет выдержки, то неторопливо поглаживая, то легко и уверенно, разминая истомившееся тело. Комната наполнилась шумными вздохами испытуемого. Дрожь его тела стала осязаемой и танцевала на кончиках пальцев бездушного мучителя. Сидар приблизил лицо к торсу принца и легонько подул на разгоряченную кожу. Сладкие спазмы заставили тело петь. Твердые губы любовника, не торопясь, припали к коже живота, открывая путь горячему, умелому языку. Руки переместились в пах, ощупывая и дразня. Линера поедала страсть, обгладывая каждую косточку измученного тела, заглядывая во все уголки души. Он задыхался от болезненного ожидания. И не шевелился.

               Одно движение, и на полу оказался виноград с изысканной вазой. К черту! Уверенным, четким маневром Сидар распластал над столиком любовника. Одна ладонь сжимала его бедро, а пальцы второй проникли в рот, заигрывая с языком, заставляя его двигаться быстрее и быстрее, утопая в собственной слюне. Безмолвное согласие разлилось в воздухе, и в чуткое тело Линера ворвался восторг - обжигающий и ликующий. Он взрывал все на своем пути, захлебывался от блаженства, гоня притаившиеся в душе обрывки тревоги. Движения без двусмысленностей: горящие, жесткие, карающие и... сладкие.

Глава 4.

             Сиран стоял деревянным истуканом, безмолвным надгробием себе. Абсолютно опустошенный, оцепеневший и вымотанный. Трусливый болванчик королевских кровей. Растерянный и униженный. Мысли проскальзывали мимо, не отображаясь в его пустых, равнодушных глазах: безволие заразно. А Линер улыбался едва уловимой, упоенной мукой улыбкой. Его глаза блестели радостью и счастьем. «Как стыдно! И страшно!» - отвращение к себе тугим узлом стягивало нутро Сирана. Рука брата неуверенно двинулась на ответную охоту - поймать, одарить ответной лаской любовника. Пальцы нашли искомое. Желание вжаться в оголенное, крепкое бедро рвалось наружу, но ладонь растерянно замерла. Испуганно. Тревожно.

             Линера жестко оттолкнули. И все пропало. Боль отрезвила. Стерла все радостное на своем пути, выжгла подлостью душу.

      -  Кто ты? - дрогнувший, омертвелый голос брата безжалостно врезался в сознание Сирана, словно этот простой вопрос задавался именно ему.

      - Что, хороша иллюзия? - профессор Арнель, спокойная и невозмутимая, рассматривала потрясенного Линера. Щелчок, и в сторону летит уже ненужная вещь на кожаных ремнях.

             Линер с ужасом проследил за полетом мертвого предмета, его падением. Поддерживающие ремни, звякнув застежками, соскользнули с дивана, оставив на обозрение гуттаперчевую крупную плоть.

      - Обойдемся без истерик? - холодная, как лед насмешка, сорвалась с губ красавицы. - Ближе к делу?

      - Что Вам нужно? - голос Линера удерживал на расстоянии. Его больные голубые глаза впились в брата.

      - Пустяк, маленький, - твоя полная покорность и желание исполнять любой мой приказ. А иначе, - хищная улыбка обнажила безупречные зубы эльфийки, - повторные процедуры и огласка деталей занимательных игр. Что будет с твоей репутацией? Ай-яй-яй, - она театрально закатила глаза, - бедный мальчик. А как же корона?

       - И каково Ваше желание, профессор? - обжигающе-злая галантность полетела в идеал красоты.

       - Умный мальчик, - магиня впритык подошла к Линеру, - и благоразумный. А желание - совсем ничего: сделать счастливой одну томящуюся дурочку счастливой настолько, чтоб все остальное вылетело из ее вздорной головки. И я смогу найти достойную тебе награду, - быстрые пальцы побежали вниз по груди парня.

        - Я не...

Аринар Арнель досадливо поморщилась:

        - Ты станешь всем, что мне понадобиться, - в ее руке оказалась плетка. Мягкие движения вдоль тела принца, и на глаза Линера навернулись слезы - Арнель бьет по самому чувствительному.

        - Я не...

        - Ты ее знаешь. И она тебя. Ее называют Ч.М. Знакомы?

                 Линер дернулся, словно его вновь ударили, но уже наотмашь, не жалея. Оцепеневший Сиран продолжал безвольно стоять у дверей с рабской покорностью, застывшим в пространстве раскаянием.

        - Я не...

        - А так? - негромкий голос, пас рукой и из пола вылезли тонкие стволы бамбука. Второй взмах - и Сидар уже распят на них, а вихри воздуха, играючи срывают с него одежду, обнажая тело и нечто неимоверно распухшее.

Картинки из вечернего разговора встали перед глазами Линера и вопросы нашли свои ответы.

        - Почему же ты отводишь взгляд, Ваше Высочество? - легкой, слегка вальяжной походкой Аринар приблизилась к Сирану. - Смотри же Линер! - Ее пальцы ласково погладили светлую кожу ненаследного принца, слегка царапая, опускаясь все ниже, вызывая у распятого дрожь и стоны. Но вот они добрались до цели, и длинные, отросшие когти впились в болезненную часть тела. Сиран надрывно закричал, а магиня заливисто рассмеялась... и доверчиво заглянула в его глаза:

         - Хорошо тебе, милый?

Линера замутило:

         - Я согласен!

         - Громче, - приказала Арнель, внимательно рассматривая черенок плетки.

         - Я согласен! - Линер сорвался на крик, ужаснувшись мыслям мучительницы. - Отпусти его!

         - Он останется здесь. Ну, скажем, до первых положительных результатов. - Она задумчиво облизала вершок рукояти, оценивая обвисшего на распорках Сирана, а затем, обернулась и, со значением, подмигнула Линеру.

         - Не трогай его, я все сделаю!

         - Конечно, сделаешь!... Как же с вами скучно....

Глава 5.

              Я изнывала в одиночной палате. В других - болеющих не было. Профессор Эскул, прозванный мной за глаза Касторкиным, категорически отказался выписывать мое бренное тело до полного выздоровления. «Дня три. Или семь.» - озвучил он временной отрезок выздоровления. Сегодняшний день катился к чертям, окрашивая багряными всполохами белые стены палаты. Никто не пришел меня проведать. «Карантин, - наталкивалась я на строгие взгляды персонала. - Мало ли что!» Я мысленно карабкалась в головы подруг, представляя их во всех мельчайших подробностях, старалась достучаться до них, получить отклик. Достучалась! В вечерних сумерках за окном послышалось легкое шевеление, словно ветер треплет последний упрямый листок, пытаясь запустить его в полет. Шелест нарастал, непроизвольно будя во мне иррациональный страх. Волосинки на теле наежачились, а на голове устроился растревоженный дикобраз. За окном тихо скреблось и царапалось. Лунный блеск ронял тени на пол. В пору было искать «утку». Окно тихо приоткрылось и на пол что-то шмякнулось. Два раза.

        - Заразы, чуть не уписалась! Также заикой можно остаться, с пожизненной диареей, - праведно возмущалась я в довольные мармызы подруг.

                Теперь стало понятно, почему каждый следующий этаж некоторых построек академгородка был чуть меньше предыдущего. Адепты часто использовали подобного рода возвращение в свои апартаменты, проскальзывая мимо строгих общаговских комендантов. Хотя изначально идея подобных построек исходила из оригинальности. Затем ее приспособили для тренировок: чешуйками на змеином теле удобнее цепляться за неровности и всякие там выступы, чем за ровную стену. А уж потом сообразительный народ-адепты пристроили ноу-хау под свои нужды. Начальство знало, но делало вид, абсолютно не ведающий.

        - И мы тебя любим! Очень! В здравии и хорошем настроении, - съязвила Черная Мамба.

А Милисент уже тискала меня болезную:

        - Зирушка!

    Приехали! Теперь и я на «мамбочка» смотрела с другой стороны, поймав злорадный взгляд оной. Эрилия довольно осклабилась.

        - Какие новости? - теребила завязки на моей ночнушке неугомонная подруга.

        - Жить буду, - аккуратно оторвала ее неуправляемые конечности от себя. - Дня через три, или семь. - На меня уставились с непониманием. - А пока - выживаю, умудряясь не сдохнуть в одиночестве, всеми покинутая, - развела я руками. - Вроде все в порядке, - снизошла до ожидаемого ответа, - но карантин. Если вас поймают...

         - Сидар внизу страхует. - Сенти беззаботно махнула в сторону окна. - А от Мамбуси, вообще, ни один шорох незамеченным не проскользнет.

         - Совсем оборзела! - угроза шепотом в исполнении Черной Мамбы напрягла все рецепторы - мои, разбиваясь в дребезги о беззаботность Милисент.

         - А что, не услышишь? - озабоченно наморщила тонкий носик Сенти.

         - Тьфу, ты, - в сердцах отвернулась Эрилия.

         - Что в академии, рассказывайте? -  разрулила я обстановку.

         - Тиноб - переживает, Аделин - прячется, - затараторила зеленоволосая подруга.

         - Что так? -  Последняя новость была явно странной.

         - Да ее Эри пуганула, - Сенти довольно развалилась на моем больничном лежбище. - А то слишком часто она стала появляться в нашем поле зрения, - подруга походила на леди-босс после разборок, даже коготки ко времени стала рассматривать. Черная Мамба же неопределенно повела плечом - ну, было и было. И как-то радостно стало у меня на сердце - обо мне заботятся!

          - Сирана только нигде нет, - заметила Эрилия. Она была затянута в черный лайкровый костюм, выгодно обрисовывающий ее тренированное тело, тот самый, в котором мы впервые познакомились.

          - А он причем?  - недовольно поинтересовалась я. - Как по мне, так и дальше пусть его нигде не будет, - настроение стремительно шло в «минус».

          - Странность в том, что его нигде нет, а такой объект нужно держать в поле зрения. Линер явно не знает, хоть и сказал что-то неопределенное о внезапном вызове родителей.

          - Ну вот, а ты беспокоишься, - тема была мне неприятна.

          - Да неубедительно как-то. Нервно.

          - Найдется, - беззаботность Сенти не знала границ, - было бы о ком переживать! У нас сегодня этика была. Ректор  послал стервозу отдохнуть, - подруга ответила на мой невысказанный вопрос о смене пар и принялась цитировать Дриколанию Субанулатус: «Вы, как будущая элита этого мира, должны уметь общаться с разными представителями существ. Уметь правильно себя позиционировать, учитывая их особенности. Выходить из любых пикантных и напряженных ситуаций. Своей учтивостью и сдержанностью гасить любые конфликты. В этом вам поможет наука «Этика», правила которой родились не одночасно, а сложились из многоходовых вариаций опытным путем. Вот! - девушка задрала палец вверх, затем легко вскочила на ноги и направилась к окну. С минуту там что-то высматривала. - А знаешь, что самое примечательное, - она обернулась и довольно растянула губы в усмешке. - Госпожа профессор очень пристальное внимание уделила «птенцам» несравненной, чем едва не довела милашку Аделин до истерики.

          - Интересно. Но я лучше домашку сделала бы по классификации, да учебников нет, а ведь еще дополнительно виды описывать. Я устало завалилась на кровать овалом лица в подушку. Ощутила какое-то движение вдоль тела и недоуменно повернулась:

           - А!!! Да что б тебя!

           - Опишывай, - довольно расположившись на простыне, прошелестело зеленое чудовище.

           - Убью! - меня потряхивало. - Вот сейчас опишу и убью!

           - Кашие вы, девошки, кровошатные. А ешо подшуги.

           - Подшуги? - передразнила я змейку. - Да я из-за тебя пожизненную икоту и недержание заработаю. - Сердце бухало. В глазах сверкало.

               Эрилия мелко вздрагивала у окна, беззвучно угорая с меня и ситуации, увеличивая свой жизненный срок за мой счет, между прочим. Мое змеиное нутро зашевелилось и решило посмотреть на ситуацию одним глазком - настроение резко поползло вверх. Вскочив с осточертевшего лежбища, я ухватила подруженьку под зеленое тельце и растянула ее на столе. Хвост не поместился и обиженно повис вниз. - Лежать, не дергаться! А то чешуйки посчитаю неправильно, и колабриды на меня обидятся, всем семейством. И кто будет виноват?

   Сенти взглянула на меня своим золотистым глазом с огромным круглым черным зрачком и - замерла.

         - А давай я, - к столу хищно подбиралась черная тень, - посчитаю. Зеленушка вздрогнула.

         - Не-не, я сама, - остановила Черную Мамбу, предвосхищая опасную ситуацию. А то потом точно чешуек не досчитаюсь. - Так-с, - порывшись в сумке достала канцелярскую дребедень: блокнот с ручкой. - Итак, тело тонкое, длинное. - Я развела большой и указательный пальцы в стороны и обмеряла зеленушку. - Девять. А учитывая, что разводка между пальцами сантиметров двадцать, то длина твоя, подруга, составляет примерно один метр восемьдесят сантиметров. Голова заостренная, в виде листочка. Да ты и впрямь, как виноградная лоза, с листиком. Одним. И форма у тебя обтекаемая, аэродинамическая прямо.

         - Ага, а давай мы ее запустим полетать. Прям щас. - Черная Мамба не теряла надежду отомстить за прозвища.

         - Шлая ты, - неожиданно беззлобно обронила Сенти.

         - Сама ты - «шлая», - огрызнулась черная тень.

         - А ты чего такая длинная? - я втянула хвост на стол.

         - Для ашоты.

         - Чего?

         - Для охоты, - выступила в роли переводчика Эрилия.

         - Хвостом что ли охотишься? - я непонимающе вертела в руках тонкую часть тела. - Как лассо?

                Милисент выдернула хвост из моих рук, затем уперлась им в столешницу, приподнимая почти вертикально большую часть тела и замерла в такой позе. И, когда я была готова озвучить следующий вопрос, резко метнулась остроносой мордой ко мне. Буквально возле носа остановилась:

          - Поняшно?

          - Поняшно, - я скосила глаза к переносице. - И что ты кушаешь?

          - Малешких шмеек, шапок, колишби.

Я обреченно взглянула на Эрилию, взывая к ее способности переводчика.

         - Маленьких змеек, жабок, колибри, - невозмутимо-снисходительно перевела та.

         - А колибри зачем?

         - Малешкие пшишки едим, - зеленая красава объясняла, как маленькой.

         - Ну, и ели бы воробьев. Вон их пруд пруди, - возмутилась я. Колибри стало жалко.

         - Неш у наш вошобьев! - Сенти вдруг обиделась. Она уляглась на стол и отвернулась к окну.

         - И как ты их ешь? - извиняться не буду - колибри все-таки жалко.

         - Шую, не оборачиваясь ответила Сенти.

         - Жуешь? - я стала привыкать к разговору змейки. - А чем? Шубы, тьфу ты, зубы покажи. Зеленушка повернула ко мне голову и распахнула пасть. - И где? - я смотрела на голые десна.

    Сенти приоткрыла рот еще шире, и где-то там, сзади на перед стали расправляться клыки.

         - О, странно... - захотелось потрогать, но змейка обиженно захлопнула пасть.

         - Не лешь!

         - Ты поосторожнее б, - посоветовала черная тень из темного угла у окна. - Она у нас из заднеборозчатых. Немного, но ядовита. Как минимум, повреждение неприятно, и может привести к онемению конечности. Если укусит. Ну, а мелким зверюшкам и птичкам и того хватает. А потом она заталкивает их в рот, благо зубы далеко расположены и помогают продвигать пищу вглубь, проталкивая. Типа жует.

        - Я думала, Сенти - не ядовита.

        - Зира, даже слюна человека ядовита, смотря в каком количестве и в какое место закачать. Это ж ферменты для растворения ткани.

               Я наградила подругу ошарашенным взглядом: я - медалистка, отличница, а под таким углом на обычную слюну не смотрела. А ведь Эри права.

       - У змей - яд та же слюна, - продолжала наставительно Эрилия, - только по силе и ферментативному составу другая.

       - А мы? А у нас? - я не находила точной формулировки вопроса.

       - А у нас с тобой зубы спереди. Они для захвата и парализации объекта, когда яд впрыскиваем. И мы заглатываем пищу, натягиваясь на нее, как чулок, - разрешила мои мысленные потуги Черная Мамба.

               Секунда, и предо мной, опираясь на хвост, стояла светлокожая молодая змея. Она распахнула пасть, изнутри похожую на черный гроб. Спереди, словно острые кинжалы, завораживали взгляд длинные зубы. На них свисали капли яда. Они светились, фокусируя на себе лунный свет. Я зажмурилась, а когда приоткрыла один глаз, на меня снова в упор смотрела зеленушка:

      - Поняша?

      - Поняла, - я прочистила горло. - Осталось чешуйки пересчитать. - Ноги тряслись, сердце перебежками возвращалось на место. Куда я попала?

             Снизу послышался свист. Эрилия серой сумеречной лентой скользнула в окно.

      - Что?

      - Сюда Линер идет, - Сидар чутко вслушивался в наступающую ночь.

      - Где? - опешила Эрилия. - Я ничего не слышу. Надоело ждать что ли?

      - Тш-ш, Ч.М., у меня с ясновиденьем не очень, а вот с дальновиденьем - все хорошо. По этой дорожке идет Линер. Он еще далеко. Ну, что ты так смотришь? Чувствую я это, так же хорошо, как и то, что Милисент - моя истинная пара.

       - Ну, хорошо, хорошо. Видишь. И что? Чего звал?

       - Если мы с ним здесь столкнемся, разборок не избежать, и вас тогда точно накроют.

Соображала Эрилия быстро:

       - Лезь на верх! «Теплых» встреч нам здесь только не хватало.

              Черная тень метнулась к приоткрытому окну. И вовремя. Теперь шаги Линера и Черная Мамба услыхала.

Глава 6.1

             По каменной дорожке шел Линер. Тяжело, ссутулившись. Он крепко обхватил себя руками, словно замерз и не мог согреться. Эрилия отошла в тень дерева и прилепилась к стволу - авось пройдет, не заметит. Последняя встреча отзывалась горечью где-то там, внутри. И Линер прошел, не заметил. Из своего укрытия девушка видела сейчас не спесивого принца, а несчастного парня. В груди защемило, что-то сильно рвалось наружу. Хотелось утешить, погладить, как ребенка, по голове, тихо нашептывая: «все будет хорошо».

  Под ногами хрустнула веточка.

      - Кто здесь? - глухой, словно мертвый голос. Девушка вышла из-за дерева. Теперь она хорошо видела посеревшее, осунувшееся лицо принца, лохматые волосы и глаза... темные, мутные. - Кто здесь? - он словно не видел ее. - Ты?  - По его лицу пробежала волна непрошенного испуга, всколыхнув подозрение в бледно-голубых омутах. Тонкая бровь Эрилии досадно дернулась. Некстати вспомнился поцелуй, и душу жестко вернули в тело.

      - Вынуждена разочаровать, но да - это всего лишь я. - Черная Мамба криво усмехнулась, гордо вздернув подбородок. Ожидала в ответ что угодно, но не...

      - Рад, что тебя встретил.

               Девушка нахмурилась. Что за игры? Парень, словно во сне, подошел к Эрилии. Ростом он был выше ее на голову. Темные растрепанные волосы разметались по плечам, четко очерченные губы приоткрылись, и он задумчиво протянул:

      - Вечер судьбоносных встреч. А ты - забавная.

Девушка вспыхнула:

      - В жалости не нуждаюсь!

   Ее охватила злость на себя за чувства не в тему, за тот порывистый единственный поцелуй - ну, не нужна она ему! Длинные пальцы сомкнулись у нее на плечах:

      - Я - тайпан, Ч.М., наследный принц степных тайпанов, принц жестоких змей, наследник чистокровных и истинный. Я милостыни не раздаю. - Его голос окреп. Глаза блеснули. Парень словно очнулся.

      - Вот и топай вперед и мимо, - слова о милостыне сильно задели, - мне от тебя ничего не нужно!

      - Ты забываешься, Ч.М., - зашипел недавно болезный, склоняя голову набок, словно готовясь впиться в горло девушки.

      - И что ты сделаешь? - злое, наглое в ответ.

               Жесткие пальцы принца вдавились в затылок Эрилии, перебирая и наматывая ее вьющиеся локоны. Линер стянул волосы Мамбы в кулак, закидывая ее голову назад. Его сухие губы прижались к дерзкому рту. Он легко приподнял девушку свободной рукой и впечатал гибкое тело в бугристую кору дерева, неотрывно смотря в антрацитовые глаза, гордые, испепеляющие гневом глаза. Эрилия презрительно провела ладонью по губам, возвращая недавнее унижение от своего поцелуя...  Линер с трудом перевел дух - жест был красноречивым, а затем неожиданно улыбнулся:

      - Ты как всегда неподражаема, Ч.М.

      - Что?

  Ее опустили на землю. Эрилия не понимала. Впервые, за все время их противостояния с Линером и ее влюбленности в него, не понимала, что происходит.

       - Я хочу быть с тобой, Эрилия Карангар. Хотя бы попробовать. Пожалуйста. - Губы парня легонько прошлись по тонкой коже скулы, рождая толпы наглых мурашек в девичьем теле; добрались до лепестков губ и осторожно захватили их в плен.

Глава 6.2

              Сидар, зарывшись в зеленую шевелюру Милисент, неподвижно взирал сверху вниз, туда, где стоял его бывший друг и ее подруга. Он плавно повернул девушку к окну лицом, указав взглядом направление. Оба застыли, пораженные увиденным.

       - Так-с, значит спина - насыщенно зеленого цвета с семнадцатью рядами килеватых щитков, то есть щитков с костистыми наростами. - Высунув язык, я аккуратно записывала в блокнот свои подсчеты. Было плохо видно. Из света - лишь сияние луны, удачно падавшее на лист бумаги. - А еще... Сенти, у тебя такой большой рот в змеином подобии - «от уха до уха», как у клоуна. Да что ж вы там такого увидели? - Эти двое смотрели вниз, совершенно не замечая моих высказываний. Отодвинув стул, встала и прошлепала босыми ногами к окну:

       - Очуметь! Да чтоб меня!

             А внизу, не боясь быть замеченными, вовсю целовались недавние оппоненты. И так здорово целовались, что жаркие эманации страсти долетали аж до больничной палаты.

        - Мир принадлежит тому, кто ему рад, - прошептал Сидар, крепче прижимаясь к своей паре.

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         Конец второй книги.

Примечание: автор стихотворения Калинчук Рината.

Оглавление

Часть 1.

  Глава 1

  Глава 2.

  Глава 3.

  Глава 4.

  Глава 5.

  Глава 6.

  Глава 7.

   Глава 8.

Часть 2.

  Глава 1.

  Глава 2.

  Глава 3.

  Глава 4.

  Глава 5.1

  Глава 5.2

Часть 3.

  Глава 1.

  Глава 2.

  Глава 3.

  Глава 4.1

  Глава 4.2

  Глава 5.

  Глава 6.

Часть 4.

  Глава 1.

  Глава 2.

  Глава 3.

  Глава 4.

  Глава 5.

  Глава 6.1

  Глава 6.2