Дзига [Елена Блонди] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (62) »
Блонди Елена ДЗИГА
Всем прекрасным зверям и их людям
ГЛАВА 1
— Ну, наконец-то! Голос раздался почти внезапно, хотя Лета уже десять раз слышала его в своей голове. Слышала и боялась услышать всерьез. Это ведь значит — снова садись и пиши, снова все прочее станет тенями, а свет, ее свет будет падать только на сплетаемые в предложения слова. А так нужно бы еще полениться. И планов вагон, вполне наполеоновских планов. Сколько можно писать-писать и снова писать. В прошлое ушли дни, когда она вполне серьезно надеялась — ее тексты заработают сами. И теперь время от времени думалось — да, верно, надо подтолкнуть их, рассказать людям, показать товар лицом. Показать… Товар! Угу. Товар, значит. Но вот она решилась и села. Чтоб (ну, наконец-то) услышать его по-настоящему. …Молодой голос, немного скандальный. Перед глазами не было ничего — сплошная темнота. Только правый локоть касался теплого, да под голыми коленками шершавый бетон, неудобная жесткая закраина. Ветер. Да, еще ветер, осторожный и легкий, приходил из темноты, трогал лицо и шевелил волосы. Лета оторвала пальцы от камня и, поднеся к щеке, убрала прядь, заправила за ухо. Волосы, щекочуще пересыпаясь, упали на скулу, от них зачесалась губа. — Пф, — сказала Лета и поспешно добавила, — привет. Да, я пришла. Села вот. — Ты и не уходила. А села, да, наконец-то, села. Голос помолчал и тоже добавил, смягчаясь: — Привет.Лета тихо вдохнула, чтоб не ощупывать грудь. Тонкая ткань натянулась, ветер лапнул кожу у шеи, защекотал бедра легкими складками ткани. «Я в летнем платье»… — Мы где? — Ты скажи. — Я не вижу. Голос хмыкнул и осведомился с явным огорчением: — И меня не видишь? Она повернула голову, всматриваясь в темноту. Ветер. Нет звезд, нет смутно белеющих ночных облаков или кромешных туч. Только пяткам страшно висеть в пустоте. — Тебя не вижу тоже. — А я думал… Локтю стало пусто, на место тепла пришел ветерок. — Не уходи! — Лета испугалась. И сразу немного рассердилась: — Я же пришла! Просто еще не поняла толком, что тут. А ты сразу, ой-ой. И подняла лицо — голос ответил ей сверху: — А кто же поймет? Я, что ли? Если села, давай. Ну? Лета закрыла глаза и послушно сосредоточилась. Так… Дом. Высокий узкий, похож на ее старую пятиэтажку, но этажей в нем — тысяча, и они с голосом на самом краю крыши. В космической пустоте, куда свисают ее босые пятки. И он сейчас шагнет… Накренится худым телом, согнет острое колено и сделает шаг, ухнет вниз, раскидывая руки. — Вот, — сказал голос удовлетворенно, — вот, ну давай же! Она возилась внутри себя будто руками в ящике с перепутанным бельем, кажется, должно сжаться сердце (ведь упадет!), но нет, стукает мерно, да и не слышно его, из-за мерности, и не кружится голова, в которой почти ничего, только смутный силуэт над бетонной закраиной. Но страха нет. За него. — Улетишь, — уверенно сказала, прищуриваясь, чтоб разглядеть хотя бы — какие волосы и куда повернул лицо: — Не свалишься. Улетишь. А я тут, одна останусь? Эх, ты, летчик-самолетчик. Дразнила специально, думая — пусть отзовется из темноты. Но вместо этого силуэт качнулся к ней, теплые жесткие пальцы схватили ладонь. — А! — крикнула коротко, другой рукой подхватывая подол, задравшийся к талии. Кожу под коленями саднило, так резко спрыгнула, как бывало в детстве, с забора или наклонного ствола. Ветер мягко ухнул, беря их в упругие бесконечные ладони, свистнул теплом в ушах. — А-а-а-а! — заорал голос. И Лета, радуясь, нагнула голову, чтоб нырнуть, и подняла лицо — выскочить в воздухе выше, обгоняя собственную скорость. Закричала сама, отплевываясь от гудящего во рту ветра. — А-а-а-а! — кричала, держась за теплую руку, а ветер прижимал волосы ко лбу, откидывал со щек назад, перемешивал у шеи, будто хотел оторвать, и она чувствовала, как волосы то падают на спину, то вздымаются над теменем свободной живой короной, — летим? Летим! Куда летим? — Ты скажи! — его слова тоже уносил ветер. Она замолчала, силясь быстро придумать. И испугалась тому, что это сделать — надо. Все на ней. Так сказал. А в голове пусто, скорость выдула все, и, кажется, ничего там нет, о чем думалось — ах, важное, срочно записать, вот, сяду, стукну по клавише, и мир засверкает, крутясь и показывая себя… Теряясь, она вдруг потяжелела, отставая, руке стало больно, ее вытягивало, выворачивало в плече. Тянулась следом, уже без восторга, а с раздражением на свою неуклюжесть, и пыталась увидеть хоть что-то, куда можно приземлиться, удержать это что-то глазами и мозгом, успокоиться, что сумела. А после этого уже летать дальше. «Привязанной к страху»… Звуки снова пришли, и Лета услышала — смеется. И что-то поет. — Ладно! — крикнул в гудении ветра. Вдруг отпустил ее руку. Она ахнула, лапая темный воздух, увидела резко и болезненно — набирая скорость,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (62) »
Последние комментарии
11 часов 38 минут назад
20 часов 30 минут назад
20 часов 33 минут назад
3 дней 2 часов назад
3 дней 7 часов назад
3 дней 9 часов назад