КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706312 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272775
Пользователей - 124657

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Мир приключений, 1927 № 11 [Артур Игнатиус Конан Дойль] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

подавленный, точно его там избили. Никто не хочет мира! Но мир нужен, нужен, черти вас бери! Вы не хотите его по подлости и глупости. Вы не умеете понять собственных интересов, как не понимали их, сжигая Джиордано Бруно, Гуса, избивая Аркрайта, расстреливая коммунаров, предавая смерти врачей во время эпидемий!

Что же делать? Неужели его «утопия» обречена зачахнуть в лаборатории? А долгий, упорный труд над открытием? А гордая мечта — прекращение войн на земле связать со своим именем — бессмертного Иоганна Жибрйма?

Занимаясь пятнадцать лет назад химией, он заинтересовался отправлениями человеческого мозга. В одну из войн он сразу потерял отца, двух братьев и мать, умершую с горя. Тогда он возненавидел войны и, обозревая беспокойною мыслью средства от них, натолкнулся на свою идею. Работая упорно, он сделал, затем, открытие: жидкость, убивающую мозговой центр без повреждения мозга в целом. Опыты велись на зверях. В Сибири он платил огромные деньги за диких медведей, россомах, волков. В дебрях Индии и Африки для него ловились львы, гориллы, гиены, кабаны. Он просверливал их толстые черепа, впрыскивал в мозги свою жидкость, а потом изумлял всех их поведением. Львы и тигры, как трехмесячные телята, спокойно укладывались спать рядом со свиньями и собаками; шакалы милостиво позволяли курам клевать свои носы, запачканные в месиво из отрубей; волки мечтательно лизали жирные курдюки овец, около которых они терлись, забыв о назначении когтей и зубов. А на гориллах и гиенах, за час до того свирепо бившихся в кожаных путах, черномазые негритята ездили верхом.

Он затратил на исследования все средства, всю молодость, весь огромный талант, всю энергию. Ни с кем своими работами он не делился: он слишком фанатично преследовал идею, чтобы допустить чью-либо критику и чье-либо содействие! Конечно, он мог бы предложить свое изобретение итальянцам, англичанам, немцам. Но ему хотелось, чтобы свет мира засиял именно отсюда, из Франции!

— Однако, что же делать? Неужели уступить поле битвы? Нет и нет! Я дам вам мир, подлецы, против вашей воли, хотя бы ваша признательность последовала через сто лет! И через сто лет, скоты, вы будете ставить мне монументы!

Жибрам пригрозил «им» кулаками и чертями, опять заперся в лаборатории и исчез для мира на несколько лет. В Париже решили, что он или отбыл в Америку, или попал в сумасшедший дом.

II.
Прошло семь лет. За это время стремительно падали министерства скатывались с высоких кресел министры, менялись вывески над учреждениями, и только воинственность пребывала неизменною. Люди, как и семь, и семьсот, и семь тысяч лет назад тщательно отыскивали лицо или народ, которому можно было бы объявить войну.

В таком именно положении находились два соседа по проливу — Англия и Франция. Весь мир со страхом ждал, когда эти две нации начнут распрю. И, чтобы хотя сколько-нибудь застраховать себя от истребления, некоторые страны поторопились заключить конвенцию о том чтобы в грядущую войну не употреблялись газы и разводки инфекционных бактерий.

Одним кислым осенним утром у подъезда французского военного министерства позвонил низенький, кругленький, чисто одетый человечек.

Все на нем было с иголочки, и сам он был свежий и румяный, как будто его только что выпекли и вынули из печки. Лишь в глазах у него по временам мерцал острый блеск, да губы кривила легкая ехидная усмешка.

— Мне надо видеть господина военного министра. Я принес проект весьма важного военного изобретения.

Через несколько минут он был введен в кабинет.

Министр — Эмиль Баптист Альма, был еще молодой, дородный мужчина с умным лицом. Он сидел за столом. Против него, в креслах — префект города Парижа — м-сье Рубо и министр исповеданий — Пикантье.

Изобретатель отрекомендовался.

— Жан-Жак Бетье — химик — и начал: — Я выработал особого рода панцырь, защищающий от поражений. Он, правда, не защитит от проникновения в тело пули, но значительно ослабит ее действие. Входя в тело, пуля увлечет с собою в этом месте и панцырь в форме этакого чехолчика. Вы можете чехолчик потянуть обратно из раны, вместе с пулей. Панцырь пулею не прорывается.

— Изобретение не ново, — заметил префект. — Такие панцыри существуют уже около полустолетия.

— Может быть, оригинальность моего изобретения не в этом. Ткань панцыря является абсолютным ассептирующим веществом. Когда она входит с пулею в рану, она обеззараживает последнюю. И вообще, покрывая ваше тело, панцырь защищает его от заразы.

— Любопытно, — сказал министр — вы, конечно, будете любезны продемонстрировать перед нами ваше изобретение?

— Да, да. Вот оно.

И Бетье извлек из объемистого портфеля нечто, что напоминало своим видом замшу. Оно было натянуто на подрамке.

— Разрешите укрепить эту рамочку с тканью вот здесь, против стены. Теперь я попрошу кого-либо из присутствующих выстрелить в раму на любом расстоянии из винтовки, браунинга, хоть из пулемета…

— Будьте любезны,