Наследование Йоцубы [Сато Цутому] (fb2) читать онлайн

Сато Цутому, Исида Кана НАСЛЕДОВАНИЕ ЙОЦУБЫ

Глава 1

Прозвенел звонок, и уроки закончились. Хотя теперь всё обучение проводилось в сети, и во время уроков учителя отсутствовали, чувство свободы, приходившее в конце школьного дня, не изменилось.

А в особенности шумно было сегодня.

И вполне понятно, почему. Сегодня было 25 декабря 2096 года, вторник, — последний день второго семестра. От других этот день отличался лишь тем, что занятия закончились до обеда. Впрочем, никакой церемонии закрытия не проводилось. Табеля тоже не раздавали. На самом деле за свои показатели каждый ученик нёс ответственность только перед собой. Вовлекали родителей лишь тогда, когда грозила опасность не перейти на следующий год или не окончить школу.

Тем не менее ученики ходили с двумя разными выражениями лица: первые в приподнятом настроении, а вторые с опущенными плечами. Сегодня они узнали оценки за год, которые включали и оценки предметов общей учебной программы, по которым не проводилось периодических тестов.

Надо сказать, что недавно учреждённый класс магической инженерии, также известный как класс 2-E, не стал исключением. Тацуя тоже проверял свои результаты, как и его одноклассники. Хотя после перехода на курс магической инженерии сильно переживать о практических оценках больше было не нужно, его всё же беспокоило, хватит ли таких оценок, чтобы перейти на следующий год.

Дважды убедившись, что результаты удовлетворительны, и сохранив оценочные данные себе в портативный терминал, Тацуя поднялся, как вдруг ощутил на себе взгляд.

— Мизуки, тебе что-нибудь нужно?

— Нет… ничего такого, — неопределённо ответила Мизуки. Она хотела спросить, какие у него оценки, обычный вопрос, но остановилась, когда осознала, что в таком случае и ей придётся ответить на такой же. Её оценки были выше, чем средние по классу, тем не менее если бы она услышала оценки Тацуи, то, наверное, потеряла бы смелость раскрыть свои.

— Неужели? Тогда ещё увидимся.

— Ага, увидимся позже.

Они попрощались друг с другом. Тацуя пошёл в комнату школьного совета, а Мизуки в комнату Клуба искусств.

К 17:30 небо полностью почернело. Когда закончилась клубная деятельность и работа школьного совета, Тацуя с друзьями собрались в Eine Brise, кафе, расположенном по дороге в школу. Тем не менее обычно они собирались здесь лишь ненадолго после занятий. Однако с уважением их стали считать постоянными клиентами, поскольку они не шумели и не мусорили.

— Что ж, хоть и на день позже, но давайте все вместе!

Следуя призыву Эрики, они в унисон прокричали:

— С Рождеством!

В этом году друзья собрались на рождественскую вечеринку не только на день позже, но и в ночное время, из-за того что у всех были дела.

— Спасибо всем, что присоединились! Хотя я предпочла бы прийти сюда днём.

— У нас не было выбора. Даже ты была занята клубными делами, разве нет, Эрика? — спросила Миюки, Эрика криво улыбнулась:

— Ответственности-то от меня требовалось меньше. Не то что от тебя, Президента школьного совета.

— Не делай из меня исключение. Йошида-кун — Шеф дисциплинарного комитета, а Шизуку член комитета, у них обязанности тоже не маленькие, разве не так?

Микихико застенчиво улыбнулся, Шизуку кратко ответила: «Ага».

— Точно, не то что у Лео.

— Что ты сказала?!

— Хонока ведь в школьном совете, а Тацуя-кун — Главный секретарь, — не обращая внимания на протест Лео, Эрика кинула взгляд на Тацую.

— Хоть и на день позже, но мы всё же собрались, разве не великолепно? — Тацуя тонко перевёл разговор в другое русло, но Эрика этого не заметила, ответив: «Ну, ты прав».

— В конце концов, многие из нас не смогли бы прийти вчера.

К слову, вчера Шизуку присутствовала на одной из вечеринок компании её отца. Хонока была ему почти как дочь, потому её тоже взяли.

Семья Микихико проводила вечер для своих учеников. А поскольку там были в основном женщины, он не хотел идти и сопротивлялся всеми силами, но не устоял перед старшим братом, который уговорил его помочь заведовать вечером.

Да и сама Эрика была занята из-за семейных дел. Правда, в её случае был не семейный вечер, а вечеринка кантайской региональной полиции, она туда поехала вместе со старшим братом, Тошиказу. Это организовал её отец, глава семьи, поскольку ему было нужно пойти на банкет с влиятельными политиками. Она не хотела идти, но не могла возразить отцу. И ей бы не пришлось исполнять роль спутницы Тошиказу, если бы тот имел жену или невесту. Потому Эрика всю вечернику ходила злой и осыпала брата насмешками.

Вот почему рождественская вечеринка проводилась сегодня, а не вчера.

Между тем, тут собрались Тацуя, Миюки, Эрика, Лео, Мизуки, Микихико, Хонока и Шизуку, все второгодки. Минами пригласили на вечеринку класса 1-C, который не собрался в Канун Рождества по сходным причинам. Сейчас они находились в знаменитом ресторане, где еда была в несколько раз пышнее, чем у Тацуи с друзьями. Касуми, которая тоже была в классе 1-C, потащила с собой и Изуми.

Учитывая, что Касуми и Изуми вчера приходилось вести себя лучшим образом на вечере семьи, куда были приглашены директора компаний семьи Саэгуса, сегодня можно было вести себя более вольно. Возможно, они вели себя даже слишком вольно. Впрочем, в кругу одноклассников, которые могли закрыть на это глаза, можно было себе это позволить. Некоторые предполагали, что Изуми себя так ведёт из-за того, что не смогла пойти на ту вечеринку, где была Миюки.

Как бы то ни было, вечеринка группы Тацуи напоминала чаепитие одноклассников.

В отличие от группы Минами, они собирались полноценно пообедать уже дома. Даже от торта каждому досталось по маленькому кусочку, хоть и очень вкусному. Ртом они пользовались в основном для того, чтобы говорить, а не есть и пить. Может быть, Лео и возразил бы такому описанию, но они и вправду говорили без перерыва примерно полтора часа, до семи вечера.

— Почти закончился и этот год, — с грустью сказала Мизуки, когда вечеринка уже подходила к концу, потому что до этого разговор был шумным и весёлым.

— Он был мирным, да? — радостно ответила Эрика, пренебрегая чувствительной атмосферой.

— А я думаю… довольно беспокойным, — машинально Микихико сказал свои истинные чувства. — Даже вампиры успели пошуметь.

— А ещё произошёл инцидент с признанием Пикси, — добавила Шизуку, и все засмеялись.

— Шизуку, не говори это!

Хоть ей и стало жаль Хоноку, в конце она сказала бы «хорошо сыграно».

— Не хочу переходить на сторону Эрики, но в этом году определённо было меньше беспорядков, чем в прошедшем. Не произошло ничего крупного, как когда-то в Йокогаме.

— Будто такое случается каждый год, — усмехнулся Тацуя.

— Это точно.

Все согласно рассмеялись, включая Лео.

— Тацуя-сан. — Они не задержались в кафе подольше, а вышли на улицу в семь вечера, как и собирались; Тацуя удивился голосу Хоноки. — В начале следующего года ты пойдёшь на хацумодэ? — прежде чем он повернул к ней голову, Хонока пригласила его на новогодний визит в синтоистский храм.

— Хм… Хацумодэ.

— Ах, со всеми! Пойдём все вместе. Шизуку пойдёт, и Эрика тоже сказала, что может присоединиться, — замахала руками Хонока, слишком остро отреагировав на его слова.

По-видимому, она подготовилась заранее. В ней ощущались не только сиюминутные чувства, но и непоколебимая воля.

— Извини. — Вот почему невозможность ответить на её чувства огорчила Тацую. — У Миюки и меня есть дела на Новый год, которые нельзя отменить.

Хонока не ожидала, что он отклонит её приглашение. Она была потрясена.

— Хотя ты пригласила…

— Нет, не обращай внимания, — Хонока улыбнулась и прервала его прежде, чем он успел извиниться. — Ничего не поделаешь, если есть важные дела.

Нельзя сказать, что она улыбалась естественно, но она улыбалась до самого конца. Она не могла заставлять Тацую зря беспокоиться.

— Пожалуйста, пригласи меня снова в будущем, — вместо извинений Тацуя перефразировал свои слова.

Так что между ним и Хонокой неловкости не возникло. Но рядом с Тацуей Миюки шла с опущенной головой и мрачным выражением лица.

— Миюки, что случилось? — Шизуку, заметив это, обеспокоенно спросила. Что ещё хуже, лицо у Миюки было бледным как у больного человека. — Плохо себя чувствуешь? — Шизуку серьёзно обеспокоилась, что это внезапная болезнь.

— …Нет, я в норме. Спасибо. — Но лицо Миюки так и осталось бледным, и улыбнулась она тоже слабо.

В некотором смысле, такой вид отлично ей подходил, хотя Шизуку, как подруга, не могла прямо сказать ей об этом.

Однако Эрика не поняла всю серьёзность положения, даже когда увидела цвет лица Миюки.

— Это всего лишь хацумодэ; не горюй так сильно. Ну и что с того, что пропустишь один год? Хонока верно сказала, что ничего не поделаешь, раз важные дела, Миюки, так ведь? Свяжись с нами, когда всё закончится. Давайте где-нибудь соберёмся снова.

Эрика была не бессердечнее Шизуку. Но если бы Миюки заболела, Тацуя что-то предпринял бы. Потому подумав, что это связано с душевным состоянием, Эрика решила её подбодрить.

— Ага. Я свяжусь, когда закончу с делами, — Миюки улыбнулась немного лучше, чем раньше. Тем не менее лицо так и осталось бледным.

***

Тревога охватила Миюки временно. Когда они добрались до дому, цвет лица уже вернулся в норму.

Эрика оказалась права. Миюки ослабла не из-за болезни. Для Тацуи это было самым очевидным на свете.

Миюки побледнела из-за душевного потрясения. Последние несколько дней она волновалась о «новогоднем собрании», и эти волнения автоматически всплыли, когда она услышала ключевое слово. Иными словами, первопричина заключалась в том, что она невольно это вспомнила. Тацуя прекрасно это понимал.

— Миюки, почему бы тебе не отдохнуть в своей комнате? Еду можешь приготовить позже.

Вот почему несмотря на то, что на вечеринке они ели лишь закуски и десерт, Тацуя решил, что ей сначала нужно отдохнуть.

— Я!.. — Миюки машинально почти повысила голос в опровержении, но потом смирилась: — Хорошо, я поняла. — Она знала, что её состояние далеко от нормального, чтобы приготовить лучшую еду для брата, и она тут же поменяла ответ. — Но ты уверен, что мне можно отдыхать целый час? — тем не менее Миюки не повела себя как избалованный ребёнок, она спросила разрешения у брата.

— Конечно. Это ведь я тебе посоветовал, — рассмеялся Тацуя, но потом изменил своё решение: — Хотя нет… отдохни до тех пор, пока не почувствуешь себя лучше.

— Хорошо, Онии-сама, я сделаю, как ты говоришь, — Миюки чуть поклонилась, отступив. Когда ей сказали «отдохни», а не «можешь отдохнуть», её вина сильно уменьшилась.

Поскольку зима уже давным-давно началась, на втором этаже стоял холод. При строительстве современных домов повсеместно использовались теплоизоляционные материалы, но в конце декабря удержать тепло в комнате больше чем на двенадцать часов почти не представлялось возможным. Впрочем, нагреть комнату по возращению могла автоматизация дома. Сегодня это была общедоступная технология.

Но Миюки не пользовалась этой функцией. Не было необходимости. Открыв двери, она заглянула в свою холодную комнату — и одного этого оказалось достаточно, чтобы там потеплело. Для такой магии ей даже CAD не требовался. Миюки вошла, закрыла за собой дверь и включила обогреватель. Для постоянного обогрева кондиционер подходил лучше, чем магия.

Затем сняла пальто и форму. Но даже уставшая Миюки не кинула бы одежду неопрятно на диван или стул. Она повесила длинное пальто, пиджак, внутреннюю накидку и платье на вешалки. После начала выбирать, что бы одеть на ночь. И остановилась на необычной домашней одежде: свободном длинном платье. Просовывая руки в рукава, она в зеркале краем глаза заметила ящик для писем.

Закончив переодеваться, она села за стол и из верхнего ящика достала конверт. Даже не заглядывая внутрь, она прекрасно знала, что там написано. Уже столько раз его читала, что выучила наизусть. Миюки беспокойно развернула письмо с приглашением на новогоднюю встречу, проводимую в главном доме Йоцубы.

Последние два года Миюки посещала главный дом каждый Новый год. Однако не ходила на встречу, где собирались главы побочных семей. Прежде всего, потому что её не приглашали, но она этим пользовалась и избегала встреч с главами побочных семей. Миюки не могла стерпеть их высокомерие по отношению к Тацуе.

Но в этом году она получила личное приглашение от Майи, нет, приказ. Более того, письмо Мая подписала лично. И хотя Миюки очень не хотелось идти, сбежать в этот раз нельзя. Кроме того, как бы побочные семьи ни относились к Тацуе, противостоять им она не могла. И Миюки тревожилась, что не сможет сдержаться.

Однако для такого стресса одного этого было недостаточно. Миюки не догадывалась, а была убеждена в том, почему же тётя позвала её на эту семейную встречу.

«Тётя наконец определилась, кто будет следующим главой. Она выставит меня в качестве следующего главы клана».

Нынешняя Миюки не желала этой позиции. В прошлом иногда ей казалось, что из неё вышел бы хороший глава. Но летом четыре года назад и это прекратилось.

В общем-то, становиться главой ей не хотелось с самого детства. Просто взрослые часто говорили, что она достойна того, чтобы им стать. Нет, продолжали это говорить даже сейчас.

Главой семьи должен становиться самый лучший в своём поколении, однако не обязательно сильнейший. Кандидатов осталось несколько: Шиба Миюки, Куроба Фумия, Цукуба Юка и Шибата Кацусигэ. И самым выдающимся волшебником среди них была Миюки. Это ей постоянно твердили слуги в главном доме.

Правда, не все. Хаяма, главный дворецкий; второй дворецкий Ханабиси, отвечающий за распоряжения по боевой части; и третий дворецкий Курэбаяси, заведующий объектами по улучшению волшебников. Те, кто были близки к центральным фигурам дома Йоцуба, вели себя осторожно и не говорили опрометчивых слов. Однако те, кто ниже них… они не то что льстили Миюки, а говорили, что она самый лучший кандидат.

Миюки тоже думала, что среди кандидатов имеет самые лучшие магические способности. Это была не просто уверенность в себе, а объективное суждение. Но чтобы её сделали следующим главой из-за того, что она сильнейшая… это свидетельствовало о том, насколько сильно предубеждение «она самая достойная» укоренилось в Йоцубе.

Однако если бы кто-то её спросил: «Хочешь стать главой семьи?», она бы ответила: «Не заинтересована». Будь у неё выбор, она бы так и сделала, поскольку работа главы уменьшит время, проводимое с братом. И в то же время отказаться от статуса главы Йоцубы было чем-то немыслимым для Миюки. Пусть она и не видела в этом никакой ценности, но если появится возможность улучшить отношение к брату, то это — не такое уж и плохое решение.

Как глава клана она могла по крайней мере искоренить направленную на брата ненависть от работников. Даже побочных семей попросили бы немного его уважать. Миюки подумала, что ради брата смогла бы вынести эту роль. Но тревожила её не позиция следующего главы. Проблема заключалась в женихе или невесте, которые всегда связаны с этой позицией.

А в довершение всего, волшебников поощряли жениться рано. Если только не было особых обстоятельств, как у тёти или Ицувы Мио, оставаться холостым запрещалось. Даже в отношении волшебников выполнялись фундаментальные человеческие права, так что по закону их никогда бы не наказали. Однако они стали бы изгоями в магическом обществе. И в особенности это относилось к семье Йоцуба, которая хоть и считалась отчуждённой, но была одним из Десяти главных кланов, считавшими себя лидерами магического мира Японии. Миюки не могла не волноваться о репутации семьи.

В этом смысле, поскольку Мая была незамужней, у других семей Десяти главных кланов было больше причин требовать от следующего главы быстро пожениться. Миюки, конечно, не заставят выйти замуж, как только назовут главой, но они требовали бы помолвки.

«Я выйду замуж не за братика. Стану женой не братика».

Миюки понимала, что брат не может стать её мужем, и, как у волшебника, выбор партнёра у неё ограничен. Ей придётся выйти замуж за другого мужчину; этого нельзя избежать.

Миюки поднялась и положила конверт назад в ящик для писем.

Когда она села перед туалетным столиком, сердце заговорило с отражением в зеркале:

«Да, это неизбежно. Я ничего не смогу с этим поделать».

Отражение ответило: «Разве? Это в самом деле так? Ты правда этим довольна?»

Голос из отражения принадлежал более молодой ей.

«Да… Истину, что я и Онии-сама — брат и сестра, нельзя изменить. И я с этим согласна», — Миюки говорила с девушкой в зеркале, пытаясь себя переубедить.

«Ты врёшь! Я никогда не соглашалась!»

«Миюки» из зеркала была немного моложе и немного честнее.

«Сколько меня ни убеждай, ты меня не переубедишь, „Миюки“. Потому что Онии-сама и я — настоящие брат и сестра».

«Ты сдалась, потому что вы брат и сестра?!»

«Неважно, сдалась ли я. Сестра и брат не могут пожениться. Я знала это с самого начала, и никогда не надеялась, чтобы Онии-сама полюбил меня как женщину. А если я никогда на это не надеялась, здесь нечему сдаваться, так ведь?»

«Врёшь! Почему тогда, „Миюки“, ты так противишься этому неизвестному жениху, которого может и не существовать?»

«После замужества мне останется только исполнить материнский долг и родить детей, разве нет? Тогда я стану лишь обузой для Онии-самы».

«Ты можешь нанять няньку. Глава Йоцубы — это не работа на полставки. Невозможно, чтобы глава тратил всё время на детей».

Миюки уставилась на своё отражение в зеркале. И не осознала, что привела мелкие и легко опровержимые доводы.

«Даже если ты выйдешь замуж за другого мужчину, ещё останутся способы быть полезной Онии-саме. Тебе даже не нужно любить „этого мужчину“, чтобы исполнить свой долг волшебницы. Если у тебя будут дети, никто ничего не скажет. „Миюки“, ты противишься не самому браку», — Девушка в зеркале продолжала говорить. Порицать Миюки, не способную понять свои истинные чувства.

«Прекрати!» — Миюки хотелось закрыть уши.

«„Миюки“, то, чему ты на самом деле противишься…»

«Прекрати!» — ей хотелось отвернуться от зеркала.

«На самом деле ты не желаешь…»

«Прекрати!» — как бы сильно она ни качала головой, не могла остановить голос.

«Становиться чьей-то другой женой, а не Онии-самы».

Да, она больше не могла выстоять перед собственным сердцем.

«Быть в объятиях кого-то другого, а не Онии-самы».

Она увидела в зеркале пару обезумевших глаз. Она никогда не хотела иметь такие мысли.

«Ты боишься, что не станешь невестой Онии-самы. Не сможешь любить Онии-саму. Любить его как женщина!»

— Ах! — её губы задрожали, и она соскользнула со стула.

Теперь, когда зеркала не было видно, она освободилась от проклятья.

— Ничего не поделаешь.

Она позволила себе озвучить мысли, и её противоречивые эмоции сошлись.

— Я сестра Онии-самы. Его настоящая сестра.

Чувства, которые она больше не могла держать в себе, начали искать путь наружу.

— Непростительно любить брата как женщина. Мир этого не стерпит. Даже Онии-сама посчитает, что это ненормально. Он точно подумает, что это отвратительно.

Миюки, одна в своей комнате, дала выход всем эмоциям. Никто не слышал, как она говорила эти слова. Но она не каялась.

— Мне всё равно, что подумает мир. Даже если мне будут указывать пальцем в спину или сделают изгоем. Но если Онии-сама посчитает меня отвратительной… Я не выстою!

Она никогда не думала, что её чувства будут такими грешными. Её мог простить только один человек, и это был не Бог.

— Вот почему ничего не поделаешь.

Миюки закончила признание. Чувства обратились в слова, затем в слёзы и хлынули из глаз.

Глава 2

Рано утром в первый день зимних каникул Тацуя отправился в третий научно-исследовательский отдел FLT.

Миюки осталась дома вместе с Минами. Третий отдел, конечно, можно назвать его домом, и если он придёт вместе с сестрой, его встретят радушно. Это Тацуя прекрасно понимал. Но сегодня ожидалось, что он не сможет заботиться о ней, если возьмет с собой. Поэтому Тацуя рассудил, что лучшей ей отдохнуть дома.

Сегодня он планировал начать новый проект. И не разработку нового CAD, а проектирование масштабной системы с использованием магической инженерии. Дата реализации ещё была неизвестна. Ведь завершить проект такого масштаба FLT в одиночку попросту была не способна.

Проект назывался «ESCAPES» — «Извлечение как полезных, так и вредных веществ из прибрежной зоны Тихого океана с использованием вырабатываемого Звездным реактором электричества» (Extract both useful and harmful Substances from the Coastal Area of the Pacific using Electricity generated by the Stellar generator). Его цель — добыча вещества с водных глубин прибрежного региона Тихого океана средствами Звездного реактора, но в некотором смысле это был и «способ спасения».

На нынешнем этапе нужно было только написать бизнес-план и начертить эскиз системы. Но всё равно Тацуя сделал большой шаг на пути к своей цели.

Эта идея у него появилась примерно три года назад, в 2093, через год после августовского инцидента в Окинаве. Циклический вызов, магия Полёта, а также Звездный реактор были разработаны для центральной части системы, а на днях удалось собрать последний кусок. Как Тацуе, так и проекту ещё предстояло пройти долгий путь. Как бы то ни было, учитывая значимость проекта, Тацуя был воодушевлён.

Однако после часа работы энтузиазм поутих.

— Извините, что беспокою вас, молодой мастер.

Когда он занимался наброском бизнес-плана, для чего требовались весьма секретные данные, которые было запрещено передавать с использованием квантовой криптографии и выносить домой на кубе памяти, его прервал звонок от работницы третьего отдела FLT.

— Что-то случилось?

Честно говоря, он не желал прекращать работать. Но раз работница осознанно его прервала, то причина должна быть очень важной. Тацуя остановился печатать и нажал в ответ на кнопку интеркома.

— Извините, молодой мастер, вас желает видеть Куроба Мицугу. Что мне ему передать?

Тацуя машинально нахмурился.

Мицугу, насколько знал Тацуя, прежде не посещал FLT. Его работа заключалась в сборе информации для Йоцубы, а поскольку FLT входила в коммерческое подразделение семьи, то находилась вне его компетенции. И даже если бы ему было нужно что-то от Тацуи, приходить сюда бессмысленно.

— Я увижусь с ним. Пожалуйста, отведите его в оффлайновую приёмную, а также принесите туда лёгкие закуски.

У него было недостаточно информации, чтобы гадать о цели визита Мицугу. Потому следовало с ним встретиться. Вот почему он попросил персонал проводить Мицугу в комнату, не оборудованную онлайновой системой мониторинга.

Тацуя, войдя в приёмную, сначала запер дверь, а потом уже собирался представиться. Когда он снова посмотрел на Мицугу, тот не показывал никаких намерений вставать с дивана. Единственной заметной его реакцией было то, что он, немного повозившись со шляпой, оставил её на диване.

— Давно не виделись, Куроба-сан. Последний раз летом, так ведь?

— Да, — Мицугу мрачно кивнул головой. Похоже, он не только с горечью вспомнил глубокую рану, нанесённую Чжоу Гунцзинем прошлым летом. Но и был на грани ещё до того, как показался Тацуя.

— Могу я присесть?

Мицугу молча кивнул, и Тацуя, сев напротив, посмотрел прямо тому в глаза. Между ними двумя разница в возрасте была большой, как у родителя и ребёнка. Однако из-за этого Тацуя вовсе не нервничал. Впрочем, надменно он себя тоже не вёл.

Мицугу скривил губы. Даже сейчас казалось, что он в любую секунду щёлкнет языком. Однако он не смотрел сверху вниз на Тацую как на «простую охрану». В семье Йоцуба Тацую считали провалом в особенности среди не боевых служащих, несмотря на то что он был племянником Йоцубы Майи, нынешней главы, и также братом Миюки, кандидата на пост следующего главы. «Он не имеет подходящей магической силы, несмотря на прямое кровное родство с Йоцубой», «ему дали роль Стража сестры из жалости» — говорили они.

Однако Мицугу прекрасно понимал, что Тацуя не был «провалом». Его таким бы посчитали на основе нынешних стандартов волшебников, но он имел особую силу, которой было более чем достаточно, чтобы восполнить этот недостаток. Мицугу прекрасно это понимал. А недовольным был потому, что Тацуя видел в нём равного себе, хотя был не намного старше сына Мицугу. Он не мог этого стерпеть. Вероятно, надменным тут был сам Мицугу, хоть этого и не осознавал.

— Какое у вас ко мне дело? — спросил Тацуя, когда стало ясно, что Мицугу не собирается начинать разговор. Тацуя не заявил, что занят, но в том, как он это сказал, такой нюанс проскользнул. Конечно, он сделал это намеренно.

Хотя говорить так с кем-то, нет, со старшими, было грубо, Мицугу сдержался. Понял, что злиться по таким пустякам глупо, учитывая, что именно он пришёл к Тацуе.

— Не ходи на новогоднюю встречу, — прямо заявил он, не чувствуя надобности что-либо приукрашивать.

— Я никогда и не хотел приходить.

— Что?..

Однако Мицугу, похоже, не ожидал от Тацуи такого ответа. Недовольство, с которым он всё это время смотрел на Тацую, вдруг исчезло, сменившись удивлением. Мицугу повёл себя беспечно.

— Я никогда не хотел идти на новогоднюю встречу. Глава семьи отдала приказ лишь Миюки.

Тацуя назвал Маю «глава семьи», а не «Оба-уэ». Косвенно он пытался сказать, что присутствие Миюки — требование главы, которому Мицугу не мог противопоставить свою необоснованную просьбу.

— Не придирайся к словам!.. — Мицугу щёлкнул языком. Видно, как только он показал истинное лицо, то решил оставить попытки скрыть раздражение. — Хорошо, тогда я хочу, чтобы ты убедил сестру не приходить на новогоднюю встречу, — сказал он менее громко. Наверное, осознал, что не выиграет у Тацуи, и немного понизил тон.

Впрочем, принимать просьбу Тацуя и не собирался, с какой бы вежливостью она ни была бы доставлена.

— Почему вы не попросите напрямую её?

Даже Мицугу понимал, что ему откажут. Однако Тацуя повёл разговор немного в другом направлении, нежели тот ожидал.

— Твоя сестра не согласится со мной, даже если я ей скажу. Вот почему я прошу тебя.

— Я говорю не о Миюки. Почему бы вам не попросить главу семьи отозвать приказ?

На мгновение Мицугу потерял дар речи.

— Мне не нужно, чтобы это мне говорил ты. Я уже обсудил с Маей-сан о возможной преждевременности её решения.

— Тогда нет смысла мне просить Миюки не приходить на новогоднюю встречу. И даже если она пошлёт письмо отказа, глава семьи его не примет.

Мицугу замолчал. Наверное, задумался над словами Тацуи.

Тацуя зло ухмыльнулся, однако многозначительно.

— Я понимаю, что Фумие ещё нужно набраться немного опыта.

— Это несправедливое подозрение! — почти закричал Мицугу. Он поднял руку от подлокотника, сильно сжал кулак и на середине остановился. Сдержался и всё же не ударил по столу. — Я с самого начала с неохотой относился к тому, чтобы делать из Фумии главу Йоцубы. Он слишком добрый, чтобы вести клан. Думаю, даже по магической силе Миюки подходит лучше.

Тацуя не смог подавить удивление. Он всегда думал, что Мицугу хочет Фумию сделать главой семьи Йоцуба.

— Тогда почему вы думаете, что ещё рано?

Однако Тацуя решил держать своё неправильное понимание при себе. Сейчас было важнее придерживаться своего приоритета и узнать намерения Мицугу. Тот колебался отвечать, но, несколько раз вдохнув, снова вызывающе посмотрел на Тацую.

— На новогоднем собрании мы решим, кто будет следующим главой семьи. Мая-сан желает на это место Миюки.

— Правда? — притворно удивился он, ведь уже это предвидел.

— Однако я думаю, что мы должны отложить выдвижение Миюки до тех пор, пока не позаботимся об одном важном деле. Так считаю не только я, но и Шииба, Машиба, Шибата и Шизуки.

— Значит, это всеобщее решение глав побочных семей, за исключением Мугуры и Цукубы. Тогда в чём это важное дело заключается?

— В том, что делать с тобой, — Мицугу ухмыльнулся. Тёмной улыбкой, питаемой тёмными чувствами. — Примерно через два года у серии «Сакура», Сакурай Минами, будет достаточно силы для Стража. Эта девушка выделяется даже среди других улучшенных волшебников, созданных Йоцубой. Когда это случится, твой долг Стража себя изживёт. — Мицугу, казалось, сам на себя не похож, его словно опьянили собственные слова. — Не волнуйся, мы позволим тебе окончить университет магии. После ты сможешь вносить вклад в финансовые активы Йоцубы в качестве «Тауруса Сильвера». И больше не будет нужды продолжать работать на JSDF. Мы освободим тебя от твоего тайного военного долга. — Глаза Мицугу были по-прежнему покрыты тьмой, уголки его губ приподнялись. — Ах да, в FLT ты займёшь место отца. И хотя твоё существование как президента никогда не будет предано огласке, ты всё равно будешь крупнейшим акционером.

— У меня нет к этому никакого интереса, — скучающим голосом Тацуя прервал Мицугу. — То, что вы сказали, решается не вами, Куроба-сан, — Тацуя неявно заявил, что решение за Маей. — Такую устную договорённость можно истолковать как намерение предательства.

— …Нет, у меня нет таких намерений, — злая улыбка испарилась с лица Мицугу, будто демон, который в него вселился, исчез. Наверное он осознал, что не похож на самого себя, Мицугу снова в молчании опустил голову.

— Куроба-сан, посетить новогоднее собрание приказала моей сестре глава дома, Оба-уэ. Миюки и я не можем не прийти просто по нашей прихоти. Вы ведь это понимаете?

— И тем не менее, — продолжая смотреть на стол, Мицугу тихо заговорил, — я не хочу, чтобы Фумия и Аяко грустили.

Тацуя бросил на него пронизывающий взгляд:

— Вы уверены?

Мицугу поднял лицо и посмотрел прямо на Тацую:

— Я сказал, что не хочу, чтобы они грустили. Я ничего не буду предпринимать.

— Значит, вы будете ждать и смотреть со стороны?

— Я буду нейтрален. Хотя, говоря сентиментально, я твой враг, но ради детей я ничего не буду делать, — заявил Мицугу, стерев с лица последние следы враждебности.

Тацуя понял, что в его словах нет лжи.

— Почему вы желаете разделить меня и Миюки? На это вы не ответили, хоть и объяснили всё остальное.

Мицугу поднялся.

— Я отвечу, если ты прибудешь в главный дом вовремя, — вместо прощания сказал он, глядя сверху вниз на Тацую.

***

Первый день летних каникул Миюки провела за домашней работой. Через некоторое время после того, как она пообедала, пришёл неожиданный посетитель.

— Миюки-сан, давно не виделись. Хорошо выглядишь.

— Юка-сан, ты тоже не изменились. Пожалуйста, садись.

В гостиной напротив Миюки села Цукуба Юка, старшая дочь клана Цукуба, побочной семьи клана Йоцуба. Она тоже была одной из кандидатов на должность главы дома.

Ей было двадцать два года. Бывший вице-президент школьного совета Первой школы, а сейчас студентка четвёртого курса университета магии. Чёрные волосы спускались до плеч, а чёлка разделена с соотношением четыре к шести так, чтобы были видны серёжки в правом ухе; её красоту дополнял прекрасный макияж.

Отношения между Миюки и Юкой, если кратко, были нейтральны. Или, если говорить по-другому, у них было взаимное невмешательство. В ней не было сопернического духа, как у Аяко, или дружелюбия, как у Фумии, и она не была враждебной, как Кацусигэ, ещё один кандидат на пост главы, старший сын семьи Шибата. Довольно удивительно, что она нанесла визит. С большей вероятностью Кацусигэ мог прийти и объявить войну.

Тем не менее Юка не относилась враждебно к Миюки. Они стояли на равных как кандидаты на пост следующего главы клана Йоцуба. Вполне естественно её впустить, если она приехала в гости, она ведь не пришла в поздний час.

— Мы, кажется, встречались на прошлой встрече Нового года. Прошёл уже целый год.

— Да, ты права.

— Хотя мы обе живём в Токио, возможностей видеться неожиданно мало.

— Токио большой.

— Угу. В такие времена это в особенности чувствуется. Миюки-сан, ты ведь второгодка в Первой школе? Президент школьного совета?

— Да, ты хорошо осведомлена.

— Просто я там училась. У тебя довольно громкие достижения, разве не так?

— Я знаю, что сейчас не в мою пользу привлекать столько внимания, но, думаю, сдерживаться — грубо по отношению к соперникам… Юка-сан, ты ведь скоро заканчиваешь университет?

— Да. Хотя продолжу учиться в аспирантуре.

— Ты не приступишь непосредственно к помощи главному дому?

— Похоже, там хотят, чтобы я немного увеличила своё значение. Но мне кажется, что уже слишком поздно.

Пока она нейтрально отвечала на вопросы Миюки, Минами принесла чай.

Хотя она пыталась подбирать наиболее нейтральные слова, было на самом деле довольно неловко. Фраза, которую Юка использовала ранее, «громкие достижения», на самом деле имела глубокий смысл «ничего, что ты так выделяешься?», тогда как Миюки явно ответила «я знаю, но сдерживаться грубо». Этим она критиковала Юку, которая в школьные годы скрывала свою силу. Следующий вопрос Миюки «ничего, что ты не помогаешь главному дому?» подразумевал «ничего, что технологические секреты Йоцубы просочатся в университет?». Но такая тактика Миюки не нравилась, какой бы способной она в ней ни была. Она с благодарностью вздохнула, когда как раз в нужное время принесли чай, что позволило вернуть разговор в нужное русло.

— Так, Юка-сан, какое дело привело тебя сюда? — спросила Миюки о главном, когда они обе одновременно поставили чашки чая в блюдце.

Юка прекратила ходить вокруг да около.

— Почему бы нам не поехать вместе в главный дом на предстоящее новогоднее собрание?

— Ты приглашаешь вместе выехать из Токио?

— Да. У меня ведь есть машина.

— Можно услышать, зачем тебе это?

Миюки не скрывала настороженности. Это было неизбежно. В конце концов, Юка — одна из её соперников. Виделись они не часто, хоть и были родственниками; в повседневной жизни она не сильно отличалась от незнакомки, Миюки о ней почти ничего не знала, кроме лица.

Хотя подход Миюки в этих переговорах был довольно незрелым, Юка не обращала на это внимания. Ведь, в отличие от большинства остальных, не переоценивала эффект ореола Миюки. Пусть Миюки хорошо выглядела и обладала выдающейся магической силой, она оставалась шестнадцатилетней девушкой, на шесть лет младше Юки. Юка это явно понимала.

— Зачем, эх. Мне нужно это говорить? — Юка попыталась избежать этой темы, ласково глядя на Миюки.

Миюки ответила холодным взглядом.

— Ладно. — Похоже, Юка не серьезно пыталась сжульничать, она опустила плечи, сразу же отказавшись от игривого отношения. — Главная причина в том, что моя охрана ушла.

— Ушла? Страж Юки-сан?

Юка закрыла глаза и несколько раз покачала головой, показывая, чтобы Миюки не вставала с дивана.

— Она ушла. Прямо у меня на глазах. Проще говоря, умерла.

На мгновение Миюки прикрыла рот рукой и перестала мигать. Она устыдилась того, что не поняла. Ведь, подумай она чуть больше, осознала бы, что «ушла» намекает на «была убита».

Юка была уже взрослым волшебником Йоцубы. Из-за своих особых способностей она редко получала опасную работу, но всё же получала. Другими словами, вероятность её Стражу умереть на задании была не нулевой. Кроме того, она имела на редкость высокую предрасположенность к магии Психического вмешательства. Некоторые даже нацеливались на неё из-за генетических качеств, зная о её магии заранее.

— Мои… соболезнования, — Миюки вежливо поклонилась. Юка снова покачала головой:

— Не следует делать такое лицо. Рисковать своей жизнью и защищать меня — это её работа, и она исполнила свой долг. Ей больше не нужно бояться за мою жизнь. Как и не нужно слушать распоряжения избалованной девушки. Если другой мир существует, она, наверное, вздыхает с облегчением.

Из-за чрезмерно искренних слов Юки Миюки стало неуютно.

— Хотя это работа Стража, уместно ли… высмеивать того, кто защищал тебя ценой собственной жизни?

Юка несколько раз потрясённо моргнула глазами:

— Просто твой Страж, Миюки-сан, твой брат. Извини, что вызвала неприятные чувства.

На первый взгляд Юка поклонилась искренне. Однако её слова, похоже, намекали на другие чувства, потому Миюки на самом деле не приняла предположительно искреннее извинение.

— Это не ограничивается исключительно моим братом и мной. У Фумии-куна вообще нет Стража, но Кацусигэ-сан дорожит Котоной-сан, так ведь?

Цуцуми Котона была Стражем Шибаты Кацусигэ, и, без сомнений, тот о ней заботился. Однако Миюки привела неподходящий пример. Вопреки её ожиданиям, Юка не раскаялась, а спокойно рассмеялась:

— Ну, у Кацусигэ-сана и Котоны-сан ведь «такие» отношения.

Пока Юка продолжала смеяться и хихикать, Миюки раздражённо на неё смотрела. Она не могла отрицать, что сделала только что промах.

— В любом случае, даже если Онии-сама и я с тобой не поедем, ты можешь быстро организовать охрану, разве не так? В отличие от нас, у тебя есть клан Цукуба.

Юка прекратила смеяться, увидев взгляд Миюки.

— Ну, это так. — Она выпрямилась и посмотрела прямо Миюки в глаза. — Трудно найти кого-то, кто будет равным твоему брату… И кроме того, для тебя это тоже не плохо, так ведь? Невозможно взять такси аж до главного дома, и Тацуя-сан имеет права лишь на мотоцикл, разве нет?

Верно, она не могла сказать водителю такси проехать весь путь до неотмеченного на карте дома Йоцубы, а на мотоцикл много вещей не поместится. Однако это с самого начала не было проблемой.

— Я могу связаться с главным домом заранее и попросить, чтобы меня подобрали на станции. Я делала так до прошлого года, и сделаю в этом году. — Даже не будь Миюки кандидатом на пост следующего главы, она всё равно была племянницей нынешней главы семьи. Вполне естественно, что её будут считать ВИП-персоной, и даже подберут на станции. — Юка-сан, разве ты до прошлого года не поступала так же?

Вождение достигло уже полуавтоматического уровня. Даже без помощи транспортной системы бремя на водителе намного уменьшилось по сравнению с прошлым. Тем не менее усталость от вождения исчезла не полностью. Из Токио до главного дома поездка занимала всего лишь два часа, но было намного проще приехать на ближайшую станцию и чтобы оттуда их забрала машина. Не было нужды ехать на личном транспорте.

— Меня устраивает и это. Однако лучше так не делать.

— Почему? Раньше с этим не было никаких неудобств.

— Раньше да. Однако теперь лучше не ехать таким способом. Хотя я не могу назвать причину.

Раз она не может назвать причину, значит, это не только её необоснованное беспокойство. У Юки были очень веские основания, чтобы так рассуждать.

— Юка-сан, ты что-то знаешь?

— Не могу сказать.

— Почему, если до последнего года ничего не менялось? Что я получу, если поеду вместе с тобой, Юка-сан?

— И это не могу сказать.

Миюки пристально на неё посмотрела, но Юка с невинными глазами выдержала взгляд.

— Ясно… — первой отвела глаза Миюки. Не из-за слабости. Просто у неё не было никаких способов заставить Юку заговорить. Даже магией.

Волшебники Йоцубы разделялись на две категории — те, кто специализируются в магии Психического вмешательства, и те, кто обладают уникальной, могущественной магией. Миюки специализировалась на чрезвычайно могущественной и уникальной магии Психического вмешательства, она обладала обеими чертами. Юка же — обычный пользователь магии Психического вмешательства.

Её техниками не побеждали врагов, а выведывали все секреты, в этом Юка была превосходна. И Миюки показалось, что она не может использовать силовые методы получения информации, кроме непрямых.

— В таком случае я тебе отвечу, когда посоветуюсь с братом.

— Правда? Я ожидаю хороший ответ. Для нас обеих, — Юка поднялась с дивана.

У порога дома она сказала Минами «чай был восхитительным», и с грубоватым «увидимся» к Миюки, которая проводила её из дома, ушла.

***

— Значит, приезжала… Юка-сан.

Когда Тацуя приехал домой и услышал о визите Юки и её предложении, то на мгновение глубоко задумался. Конечно, он не мог сделать никаких выводов о намерениях Юки, нет, клана Цукубы, из такого небольшого обмена. Однако невольно в голову приходили мысли, что предложение Юки наверняка как-то связано с неразумной просьбой Мицугу.

— Она не попыталась назвать неясную причину, но сказала, что не может её назвать?

— Да. Кажется, она что-то скрывает.

Другими словами, что-то произойдёт. И это не просто догадка, а информация, на которую можно положиться. И это случится во время новогодней встречи, нет, по пути отсюда в главный дом. Ещё, может быть, Юка пыталась их запугать, чтобы они не поехали на встречу.

«Вероятнее всего, на нас попытаются напасть».

И вероятность этого становилась ещё больше, если принимать во внимание угрозы Мицугу.

«Но когда нападут? И, более важно, кто цель? Миюки? Или я?»

Если Тацуя, то в этом нет ничего необычного. Когда он участвовал в тайных операциях, то всегда старался, чтобы никто не узнал его настоящую личность. Там не должно было оставаться даже свидетелей. Однако он мог совершить ошибку и кого-то упустить, и его организация поклялась бы отомстить любой ценой вне зависимости от риска. Не было ничего странного в том, чтобы иметь одного или двух таких врагов.

Однако если это — условное возмездие преступной организации, он понятия не имел, почему они выбрали такое время.

Если выбирать безлюдное место, то для противника-волшебника результат окажется прямо противоположным. Кроме того, с предлогом «самообороны» нападение может обернуться против самих нападавших, потому этот метод имел большой риск.

С другой стороны, если цель Миюки, причина может быть сужена почти до единственной. Наследование клана Йоцуба. Тацуя считал, что бессмысленно нападать на другого члена семьи, лишь чтобы заполучить статус главы. Если бы Миюки хотела отказаться, Тацуя даже не возразил бы. И он понимал, что другие кандидаты, возможно, тоже неохотно желают этот статус. Страстно его жаждали взрослые.

Тем не менее действоватьпоспешно для удобства взрослых было незачем. Маршрут из станции до главного дома был также территорией побочных семей Йоцубы. Идеальное место для ведения сомнительных дел или обустройства засады. Ведь здесь можно сделать вид, что никто ничего не видел.

Если цель — Миюки, лучше предложение Юки принять. Вполне возможно, нападающие отступят, если узнают, что с ними Юка, а если они в самом деле нападут, то он получит помощь от клана Цукуба. С другой стороны, если цель Тацуя, то будет, скорее всего, невыгодно, если рядом окажется Юка. Это приведёт к более высокому косвенному ущербу.

Если же цель не Миюки, то в случае принятия предложения Юки есть вероятность, что придётся вынужденно идти на некоторые уступки. Может случиться так, что на них нападут, пока Юка с ними. Но Тацуя и компания все равно останутся в долгу, если втянут её в свои проблемы. В конце концов, больше всего от этого выиграет Юка. Хоть с позиции будущего главы от этого нет смысла, просить помощи в нынешних обстоятельствах у соперника, который всё же может стать следующим главой клана, — невыгодно.

— Давай отклоним предложение, — заключил Тацуя после долгих раздумий. Впрочем, внутренний голос продолжал твердить, что можно его и принять. Интуиция шептала то же самое. Однако преимущества были слишком неясными, и он рассудил, что недостатков будет больше, если он примет предложение Юки.

— Поняла. Тогда я пойду свяжусь с Юкой-сан.

Наверное, она предпочла связаться с Юкой со своей комнаты при помощи меньшего видеотерминала, а не из гостиной с помощью телефона с большим экраном. Миюки поклонилась брату и пошла на второй этаж.

***

— Мне очень жаль, хотя ты нам сделала такое предложение, я вынуждена отказать.

— Я немного разочарована, но не волнуйся. Просьба ведь была внезапной.

— Мне правда очень жаль.

— Ничего. Однако если что-то произойдёт, не стесняйся и свяжись со мной.

— Хорошо, огромное спасибо.

— Что ж, я буду ждать твоего звонка.

Положив видеотелефон назад на стол, Юка разлеглась на большом диване в гостиной. Она даже, расслабившись, протянула ноги. Немного постыдное поведение для молодой женщины, но сейчас она жила в квартире одна. Не было ни слуг, ни матери, чтобы упрекнуть её в ненадлежащих манерах.

Прежде чем ей исполнилось двадцать, мать и домработницы время от времени приходили, но потом перестали. Последние два года она наслаждалась свободой. После того как соседка по дому, которая говорила не очень-то и много, ушла, в её распоряжении оказалась вся квартира. Она считала, что свободная, неограниченная жизнь хороша.

Расслабляясь, она обдумывала ответ Миюки.

Она предполагала, что Миюки может отказать. Вернее, было бы удивительно, если бы Миюки приняла предложение, учитывая, насколько малым количеством информации Юка поделилась. Наверное, Миюки учла, что Юка могла попросить позицию следующего главы.

Но, в общем-то, Юку не особо интересовал статус главы семьи Йоцуба.

Прежде всего, несколько кандидатов было только для виду. Ведь если точно соблюдать традиции Йоцубы, следующим главой станет Шиба Миюки. Сейчас в семье не было волшебника лучше неё. Она по силе превосходила даже главу клана, Маю. По крайней мере так считала семья Цукуба.

Юка, нет, семья Цукуба, решила два года назад, что будет поддерживать Миюки. С того времени Юку освободили от наблюдения и суеты. А от её кандидатуры не отказались лишь для того, чтобы поторговаться с другими побочными семьями.

— К тому же Миюки-сан имеет ещё и этого «Онии-саму».

Юка знала, что случилось в прошлом году 31 октября на базе Цусима и южной оконечности Корейского полуострова. И также знала, что случилось четыре года назад в августе на Окинаве.

— Я не уверена, смогу ли выиграть против одной Миюки-сан, а когда она имеет в союзниках такое человеческое оружие, у меня вовсе шансов нет.

Юка не любила пить, однако сейчас ей этого хотелось. Но однажды она дала волю настроению, и это закончилось похмельем. К счастью, лекарство тогда подействовало мгновенно. С того времени она ни разу даже бокал ко рту не подносила.

— И всё же… иметь дело с Тацуей-саном… Наверное, я сошла с ума. Нет гарантии, что он всегда будет вести себя хорошо.

Она налила в стеклянную чашку ярко-красный чай из шиповника, и, словно бокал вина, взболтнула перед глазами, затем сделала глоток.

— Шибата-одзисама, Куроба-одзисама и Шизука-одзисама тоже, почему они так ненавидят Тацую-сана? Я думала, что он важная сила Йоцубы…

Немного наклонив чашку, Юка чуть нахмурилась. Она не только переварила чай, но и сделала его слишком крепким.

— Нет, не только они… даже персонал в главном доме считает Тацую неудачей. Слуги относятся к нему так грубо; что же, чёрт возьми, всё это значит?

Юка ещё раз хлебнула чая из шиповника. На этот раз не очень нахмурилась — наверное, привыкла к кислому вкусу.

— Окаа-сама тоже никогда не говорила, почему к Тацуе-сану так относятся… Может быть, когда-то случилось что-то очень серьёзное?

Оставив наполовину пустую чашку на столе, Юка пошла в ванную, в это время у неё за спиной с потолка опустился HAR и отправил чашку на кухню.

Юка подумала, что если на предстоящей новогодней встрече Миюки выберут следующим главой, причина неестественного отношения к Тацуе тоже может быть открыта.

***

Закончив разговор с Юкой, Миюки позвонила в главный дом и попросила забрать их на станции 29 декабря. На самом деле она могла выехать 31 декабря и на новогоднюю встречу всё равно бы успела, даже если учитывать время, необходимое на подготовку. Она попросила забрать их на два дня раньше потому, что в дороге наверняка что-то произойдёт.

Принял звонок дворецкий Охара, бывший член отряда дорожной полиции по борьбе с беспорядками, именно он в семье отвечал за организацию транспорта.

Было решено, что их подберут на станции в час дня. И тайны из этого никто не делал. Скорее даже, об этом сообщили всем слугам главного дома, чтобы по её приезду ничего не произошло непредвиденного.

***

В этом году Шибата Кацусигэ стал офисным служащим министерства обороны. Принудительной посещаемости на работе не было, и на праздники его всегда отпускали, но длительные зимние каникулы, как во времена студенчества, отсутствовали.

Закончив работу, даваемую новичкам, он вернулся домой. И будто ожидая этого времени, зазвонил видеотелефон.

— Кацусигэ-сан, я отвечу…

— Ничего, я сам.

Котона, поприветствовав его у входных дверей, после его слов хотела было вернуться в гостиную, но Кацусигэ её остановил и нажал на кнопку настенного терминала.

— То-сан, что-то случилось?

На экране появился его отец, с которым он виделся каких-то три дня назад, глава клана Шибата, одной из побочных семей Йоцубы, Шибата Осаму.

— Кацусигэ, ты уже дома?

— Да, только что приехал.

— Хорошо. Тогда, пожалуйста, присядь, — сказал он по ту сторону экрана.

Рассудив, что разговор будет долгим, Кацусигэ сел на диван. Обычный диван для Кацусигэ с его 188 сантиметрами роста и 180 килограммами веса выглядел тесноватым. Впрочем, он спокойно уместил длинные ноги между диваном и столиком — видно, уже к этому привык.

— Кацусигэ, как работа?

— Делаю всё те же мелкие задания… Ты ведь три дня назад спрашивал.

— Хмм… ясно. — Отец Кацусигэ, можно сказать, имел военный характер. Он редко так запинался. Видно, разговор предстоял трудный.

— То-сан, ты хочешь поговорить о предстоящей новогодней встрече? — Потому Кацусигэ сам решил спросить, почему тот позвонил. С их последней встречи прошло всего лишь три дня, не было надобности в видеозвонке. Однако о новогодней встрече тогда им поговорить не удалось.

— Да, на самом деле некоторое время назад Шиба Миюки связалась с Охарой. Похоже, она выедет в главный дом 29 числа.

— Ясно, значит, Миюки-сан тоже приедет двадцать девятого.

Новогодние каникулы отсутствовали не только в министерстве обороны, но и в других правительственных учреждениях. Определённое количество сотрудников дежурило на случай непредвиденных обстоятельств. Такую политику ввели после третьей мировой войны. Однако новичков, таких как Кацусигэ, отпускали 29 числа.

— С этим что-то не так? — с любопытством спросил Кацусигэ, вспомнив красивое лицо девушки, которая была младше него. На предстоящей новогодней встрече нужно будет присутствовать всем кандидатам на пост следующего главы семьи, нет ничего необычного в том, что приедет и Миюки. Кацусигэ не мог понять, почему отец вдруг решил позвонить и о ней поговорить.

— Кацусигэ.

— Да? — Когда отец перешёл на формальный тон, Кацусигэ начал становиться всё более подозрительным.

— Ты не должен позволить Миюки оказаться на новогодней встрече.

Все его подозрения бесследно исчезли. Но Кацусигэ молчал. Не то чтобы он потерял дар речи, просто в голове всплыло столько вопросов, что он не мог решить, какой задать первым.

— Могу я спросить почему? — В конце концов он выбрал этот заурядный, универсальный вопрос.

— На новогодней встрече Мая-сан собирается объявить Миюки следующим главой.

— Ясно. Жаль. — Хоть Кацусигэ так и ответил, на самом деле он удивился, что это его не сильно потрясло.

Миюки была отличным волшебником и имела высокую склонность к магии Психического вмешательства, особенности семьи Йоцуба. Даже Кацусигэ понимал, что она наиболее перспективный кандидат.

Хотя предрасположенность к магии Психического вмешательства — важное качество для главы семьи, это не обязательное условие. Предыдущий глава, Эисаку, или Гэнзо, что был до него, превосходно владели магией Психического вмешательства, но Мию, имевшую высокие способности во «Вмешательстве в умственную структуру», следующим главой не выбрали, им стала Мая. Более того, Кацусигэ считал, что превосходит Миюки по боевой мощи.

Кацусигэ полагал, что его шансы оказаться следующим главой семьи отнюдь не маленькие. Но тем не менее то, что он был не слишком потрясён даже когда услышал, что выбор пал не на него, значило…

«На самом деле я признаю, что Миюки — лучший волшебник Йоцубы».

— То-сан, может быть, ты до сих пор волнуешься за меня? Всё в порядке. Я уже взрослый и могу по крайней мере дать ей моё благословление, — Кацусигэ улыбнулся, и это не потребовало от него много усилий.

— Это не так, — резко возразил отец, намекая на что-то вроде «Хоть Мая-сан и хочет назначить Миюки следующим главой, я этого не допущу».

— То-сан… ты ведь не собираешься восстать против госпожи? — повысил голос Кацусигэ. — Хотя глава выбирается на собрании побочных семей, влияние главы основной семьи таково, что преемника выбирает он сам. Даже если меня поддержат главы побочных семей, заручиться поддержкой всей семьи невозможно. То-сан, ты должен прекрасно это понимать.

Вопреки ожиданиям Кацусигэ, на экране Осаму кивнул:

— Я понимаю. У меня нет намерений противостоять Миюки. Хотя я и думаю, что тебе эта роль подошла бы лучше.

— Что ты имеешь в виду?

— Нельзя избежать того, чтобы Миюки стала следующим главой семьи. Однако для этого ещё слишком рано.

— Сомневаюсь, что Мая-сама сразу же уйдёт в отставку, как только назовёт Миюки своей преемницей.

— Я говорю, что слишком рано Миюки делать преемницей.

— Я понимаю, что она всего лишь шестнадцатилетняя девушка, и для неё это немного рановато, но… — Кацусигэ не понимал, к чему отец клонит. Скажи тот, что она ещё слишком юна, и проблем никаких не было бы. Но неужели есть что-то плохое в том, чтобы она становилась преемницей?

— С самой Миюки проблем никаких нет. Этот ребёнок подходит на роль следующего главы Йоцубы, — заявил Осаму, всё более озадачивая Кацусигэ.

— Тогда в чём проблема?

— В Страже Миюки.

— Тацуе-куне? Он, конечно, имеет некоторые трудности как волшебник, но я не сомневаюсь в его боевых способностях. Кроме того, в качестве Тауруса Сильвера он вносит большой вклад в финансы Йоцубы, и ещё он волшебник стратегического класса, козырная карта Японии. По сравнению с его «Взрывом материи», «Бездна» Ицувы Мио имеет ограниченное применение в наземных битвах.

— В этом «Взрыве материи» и проблема. Он слишком огромной силы. Из-за развёртывания этой магии на южной оконечности Корейского полуострова в армии начались закулисные обсуждения. Думаю, ты лучше меня это знаешь, раз работаешь в министерстве обороны.

— Да, такое дело было, но вместе с тем мы сумели заключить договора подводной безопасности с другими странами. Новый Советский Союз в последнее время тоже озвучивает намерение заключить с нами альянс. Хотя есть и обратная сторона медали — растущая напряжённость с USNA, конечный результат всё же считается положительным, мы смогли сохранить статус-кво в отношении соседних стран.

— Если возрастёт его политическая ценность, то ещё более необходимо отрезать его от центральных фигур Йоцубы, чтобы он не увяз в политических дрязгах. Ради этого нам нужно чуть больше времени. Если мы сделаем Миюки преемницей сейчас, этот человек неизбежно станет близким помощником нового главы. Что наверняка принесёт в будущем всевозможные проблемы Йоцубе.

Осаму говорил логически. Однако Кацусигэ не мог не почувствовать, что тот руководствуется каким-то скрытым мотивом.

— То-сан… почему ты, нет, почему главы всех побочных семей так сильно хотят уничтожить Тацую-куна?

С лица Осаму исчезли все эмоции. Возможно, он пытался скрыть волнение. Но Кацусигэ видел, что на этой пустой маске — грязь, которая появилась не сегодня, и не вчера, а накапливалась многие годы.

— Такая невообразимая сила поставит под угрозу стабильность мира. А нам нужна сила, которая нас защитит. Мы не желаем могущества, которое пошатнёт мир.

— Однако это ответственность не Тацуи-куна, разве не так?

— Я не собираюсь заставлять его брать на себя ответственность. Запечатать его магию — это наша ответственность.

Кацусигэ осознал, что отца убеждать бесполезно.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — он решил прекратить бессмысленно болтать.

— Машиба и Шизука уже начали действовать.

— А Куроба-доно? — удивился Кацусигэ. Семьи Мишаба и Шизука не специализировались на шпионаже. По силе они были примерно равны другим членам Десяти главных кланов, но эксперты шпионажа Йоцубы — семья Куроба. Странно, что она не участвует в работе, требующей такого уровня тонкости.

— Семья Куроба тоже согласна с изгнанием Шибы Тацуи. Однако Куроба-доно сообщил, что они не будут вмешиваться, потому что его дети очень подружились с Тацуей.

— Ясно… Так что именно мне делать?

После объяснения, больше похожего на единодушное принятие решения побочными семьями, имевшими самые эффективные боевые силы, стало ясно, что сражения не избежать и они могут понести потери. В перспективе это не принесло бы ничего хорошего, потому Кацусигэ решил, что его роль заключается в том, чтобы свести жертвы к минимуму. А для этого необходимо знать планы.

— Ранить Миюки не нужно. Конечная цель — задержать её. Достаточно, чтобы она не добралась до главного дома в день Нового года.

Подход оказался более мирным, чем предполагал Кацусигэ, ему немного полегчало.

— Твоя очередь настанет 31 числа. Ты последний шанс на случай, если Машиба-доно и Шизука-доно провалятся.

— Пожалуйста, расскажи подробности. Если ты знаешь, то включая план Машибы-доно и Шизука-доно.

Отвечая на вопрос Кацусигэ, его отец заговорил о подробностях тайного сговора.

***

27 декабря, ночь четверга.

На военной базе Мацумото изнеможённый от тренировок лейтенант Ягути упал в кровать. Офицеру нужно быть образцом для подражания даже в личной гигиене — вот что заявлял его дорогой наставник, но у Ягути не было желания делать что-то ещё. С лета этого года, когда в результате одного случая отстранили его уважаемого командира, он будто впал в летаргический сон.

До того инцидента лейтенант Ягути принадлежал фракции, выступающей против сотрудничества с Великим Азиатским Альянсом. Во главе фракции стоял полковник Сакаи, и в ней было много неподкупных патриотов, которые открыто жаловались высшему командованию на угрозу Великого Азиатского Альянса и на риск соглашений с другими странами, несмотря на враждебность, которую они в таком случае на себя навлекли бы. Даже когда после «Выжженного Хэллоуина», прекрасной возможности победить в войне, командиры армии раньше времени заключили перемирие, полковник Сакаи и его сторонники не прекратили свои требования.

Благодаря этому к ним примкнуло ещё больше военных. Но как раз в это время их заподозрили в испытании нового оружия на гражданских, а точнее на учениках старшей школы.

Однако за испытаниями стояла семья Кудо. А сам инцидент — схема, чтобы выбросить полковника Сакаи и исполнительных членов «жёсткого курса против Великого Азиатского Альянса» из JSDF и поместить в военную тюрьму. Максимум сроком на пять лет, но с запретом на возвращение в армию. И ещё под вопросом было, смогут ли они вообще живыми выйти из тюрьмы. Некоторые из них умерли неестественной смертью ещё до заключения.

Лейтенанта Ягути оставили, потому что он имел низкое звание и был молодым. Ему также помогло и то, что он не был на месте, когда это дело произошло. Его передислоцировали в полк Мацумото на испытания усиленных костюмов для Особого механизированного пехотного тестового отряда. Его не понизили, это была часть официальной тренировки общей военной службы, тем не менее он утратил мотивацию и видел в этом повод убрать его из столицы.

Впрочем, без дела он не сидел и на тренировках показывал себя образцовым солдатом. Он был уверен, что если выложится на полную, то не опозорит ложно обвинённых сторонников жёсткого курса.

Ягути устал. С точки зрения постороннего он делал невозможное. Он продолжал напрягать тело даже когда утратил мотивацию. Но больше чем тело был исчерпан его дух. Наверное, именно поэтому в ушах послышался странный шепот. По крайней мере он так поначалу подумал.

— Кто здесь?! — но ощутив в комнате, где кроме него никого не должно было быть, признаки жизни, он мигом поднялся с кровати. Молниеносная реакция, несмотря на усталость. Тренировки уже впечатали в него это движение.

— Полковника Сакаи и приверженцев радикальной линии свергли Десять главных кланов и семья Йоцуба, — странный шепот, который можно спутать с шелестом деревьев под холодным зимним ветром, послышался из угла комнаты.

— Это правда? Но кто ты? В твоём заявлении есть основания?

— Я не могу показать доказательства, но это правда.

Ягути не пытался скрыть своего подозрения — естественной реакции военного, нет, любого человека.

— Тогда почему Десять главных кланов, в особенности Йоцуба?

Но и просто так забыть сказанные голосом слова он не мог.

— Организатор, указавший Йоцубам обвинить полковника Сакаи, ещё не удовлетворился.

Присмотревшись, лейтенант увидел в тёмном углу комнаты силуэт мужчины. Из этой тени и исходил голос, похожий на холодный зимний ветер.

— Организатор? Кто он?! Кто поливал грязью полковника?! — сильным тоном спросил Ягути, хотя и понизил голос, чтобы его не услышал сосед.

Однако ответа не последовало.

— Они собираются убить лидеров вашей фракции, включая заключённого в военную тюрьму полковника Сакаи.

Похоже, тень говорила лишь то, что хотела. Ягути поначалу подумал, что это запись, но вскоре убедился в обратном.

— Но это ведь глупо. Военная тюрьма отрезана от внешнего мира. Уровень безопасности там даже превосходит охрану резиденции премьер министра. Туда невозможно пробраться.

— Не для Йоцубы, — кратко возразила тень. — Перед ними не выстоят ни патрульные, ни тюремные стены, ни решётка, ни даже система безопасности. Чтобы предотвратить убийство, нужна не сила. — Прежде чем Ягути успел среагировать на слова тени, та продолжила: — 29 декабря в час дня из станции Кобутидзава с небольшим эскортом выйдет важный человек Йоцубы. Там они будут ждать машину, которая их отвезёт в гостиницу с горячими источниками, набитую членами семьи Йоцуба.

— Что ты…

— Этот важный человек — молодая девушка.

Может быть, тень ответила на вопрос Ягути, или же просто говорила то, что подготовила заранее. Понять было невозможно.

— Клан Йоцуба никогда не оставит эту девушку. Если возьмешь её в заложники, то сумеешь освободить полковника Сакаи.

— Это…

«Невозможно», вот что хотел сказать Ягути. Даже если полковника обвинили ложно, его заключили под стражу в ответ на официальное обвинение военного суда. Даже эта Йоцуба не смогла бы вмешаться. Нет, это просто неправдоподобно.

— Ты сможешь.

Но Ягути не ответил «не смогу». И хотя он и «смогу» не сказал, услышал эти слова.

— Но как я сумею взять её в заложники?.. — Он уже согласился на предложение неизвестной тени. Ягути понял, что хочет спасти полковника и остальных, и решил запятнать руки нарушением закона. — У меня нет для этого возможностей!

— Здесь, на базе Мацумото, есть место содержания искусственных медиумов.

— Что?! Ты хочешь использовать их?..

Во время двадцатилетней мировой войны учёные пытались создать войска быстрого реагирования на основе людей со сверхъестественными силами. Часть из них прошла процесс укрепления, давший им особые боевые способности. После войны их сила стала угрозой, и, поскольку им требовался врачебный уход, их поместили в особые военные учреждения. И одно такое, где содержали группу с относительно низкой угрозой, стояло в пределах базы Мацумото.

— Искусственные медиумы питают к Десяти главным кланам ненависть сродни зависти. Будет легко использовать их в качестве пешек в бою против клана Йоцуба.

Ягути покачал головой:

— Нет, это невозможно. У меня даже нет допуска в лабораторию.

— Мы всё организуем. Хотя и не законными средствами.

— Вы делаете из меня преступника? — хрипло, почти неразборчиво спросил Ягути. Однако преступное предложение не отверг, он уже выбрал дорогу, по которой пойдёт.

— Они тоже нарушили закон, обвиняя полковника Сакаи. Если сможешь захватить цель, то сумеешь переиграть их их же средствами.

Другими словами, он не только спасёт полковника Сакаи, но и избежит уголовного преследования.

— Ты лишь исправляешь искривлённое правосудие. Даже если совершишь уголовно наказуемое деяние, это не будет злом.

— Хорошо. Что я должен делать?

Ягути почувствовал, что даже без глаз и носа тень ухмыляется.

***

Примерно в то же время, как лейтенант Ягути из базы Мацумото решился нарушить военный закон, похожая тень возникла во второй базе снабжения Удзи. Тень показала себя капитану Хатаэ, лидеру фракции примирения с Великим Азиатским Альянсом.

В конце октября Хатаэ обвинили в том, что он пригласил на базу волшебника вражеской нации, но обвинение смягчили, когда обнаружили следы влияния магии Психического вмешательства на его сознание. За развертывание военной техники на бой без приказа командира базы его приговорили к шестимесячному урезанию зарплаты. Хотя в финансовом плане наказание оказалось довольно жёстким, в остальном — мягким, его даже в должности не понизили, даже сам Хатаэ это понимал.

Тем не менее он всё равно не изменил свою позицию. С Великим Азиатским Альянсом перемирие подписано было, но всё же вражда между странами продолжалась. Командиры и сослуживцы его предупреждали, что если он так и будет поддерживать людей другой страны, то может потерять свою должность. И, не отказавшись от своих убеждений, он всё больше чувствовал, как каждый день сдаёт позиции. Такими темпами командование скоро решит, что держит у себя бесполезного человека.

И в такое время перед ним появилась тень.

— Иллюзорная проекция?

Хатаэ был более искусен в магии, чем лейтенант Ягути из базы Мацумото. Вот почему с первого взгляда понял, что такое тень.

— Где ты?

И хотя он знал о фантомах, личность оператора узнать не мог. В этом отношении он не отличался от Ягути.

— В тот день на базу напали Десять главных кланов, а именно — клан Йоцуба.

Тень не ответила на вопрос Хатаэ.

— Я это знаю.

Впрочем, ему было всё равно. Если бы волшебник хотел себя раскрыть, то не послал бы тень без глаз, носа и рта. Кроме того, Хатаэ догадывался, что нападал клан Йоцуба. Нарушитель явно использовал современную магию. А кто ещё из волшебников современной магии, как не Йоцуба, был достаточно смелым, чтобы вторгнуться на военную базу?

— Йоцуба продолжает охотиться на людей, которые общаются с Великим Азиатским Альянсом.

Однако не обратить внимания на эти слова он не мог.

— Эти ублюдки до сих пор охотятся на моих соратников? Чёрт возьми, эти долбанные собаки!

— Именно. Капитан Хатаэ, в будущем Йоцуба нацелится и на вас.

Хатаэ заметно заволновался. Однако вскоре дерзко ответил:

— Может быть, мной и манипулировали, но я пытался организовать восстание. Я уже готов.

— Вы не закончите жизнь с честью. Вас, как предателя своей страны, ждёт только позорная смерть.

— Угх…

— Хоть вы и офицер JSDF, вас использовал враг, что делает вас предателем. Вашим родителям и родственникам должно быть за вас стыдно.

— Ну и что?!

— Если бы вы совершили самоубийство ещё тогда, то, может быть, они в вас и увидели бы достойного солдата, кто знает, что такое искупить позор смертью. Но уже слишком поздно.

— Тогда что мне делать?! — лицо Хатаэ наполнилось отчаянием. Под обвинениями тени он потерял нормальное суждение.

— Вы выжили. И пока живы, можете искупить бесчестие.

— Но как?!

Тень ухмыльнулась. Лицо не смеялось, но для собеседника это было не меньше чем смех.

— 30 декабря, через три дня, напавший на базу волшебник на станции Кобутидзава встретится с представителем главного дома Йоцубы.

— Что?

— Цель встречи — снабжение и перевод на новую миссию — уничтожение фракции мира с Великим Азиатским Альянсом.

— Что вы хотите… чтобы я сделал? — сквозь зубы процедил Хатаэ, уже догадываясь о намерениях тени. — Хотите, чтобы я уничтожил волшебника?

— Это лишь первый шаг. Если хотите выжить — вы должны сопротивляться. Если не будете, окажетесь побеждёнными.

— Хотите превратить меня в убийцу?!

— Капитан Хатаэ, я оставляю решение за вами.

Хатаэ так сильно сжал зубы, что ничего не ответил.

— К счастью, могу сказать, на этот раз у вас будут надёжные союзники. Не какие-то там волшебники древней магии. Уверен, они с радостью одолжат вам свою силу.

Тень исчезла, не дожидаясь ответа Хатаэ. В отличие от химического образования, не осталось никаких следов её присутствия.

Глава 3

29 декабря, суббота. День, когда Тацуя и остальные… нет, день, когда Миюки отправляется в главный дом.

Тацуя, Миюки и Минами пообедали чуть раньше обычного и ещё до полудня вышли из дома.

Деревня, которая была домом семье Йоцуба, не обладала адресом, так что, к сожалению, они не могли воспользоваться сервисом доставки к двери. И хотя багаж немного увеличился, расстояние предстояло пройти не такое уж и большое — всего лишь до станции Кабинок и потом из станции. Да и сам багаж бы не тяжёлым, они взяли с собой всего лишь одежду и предметы личной гигиены. Просто он был громоздким. Кроме того, кимоно (а точнее фурисодэ — кимоно с длинными рукавами, которое надевают на праздники) для Миюки каждый год готовила семья.

Поездка до станции Кобутидзава, где их будет ждать машина, от дома занимала один час. Не встретив никаких трудностей в пути, они трое доехали до станции по графику.

Тацуя не забыл о просьбе Куробы Мицугу, которую можно истолковать как предупреждение о нападении. Однако посчитал, что вряд ли есть вероятность террористической атаки в системе общественного транспорта. Йоцуба не станет привлекать внимание правительства, это не в её стиле. Тацуя предполагал, что если и должно быть нападение, то оно произойдёт сейчас.

Машина, которая должна их забрать, уже приехала. Лицо водителя он тоже смутно припоминал. Тот улыбнулся и обменялся словами с Минами — похоже, они в какой-то мере знали друг друга ещё с тех времён, когда она до прошлого года работала в главном доме семьи. Хотя он посмотрел и на Тацую, взгляд был таким, словно он смотрел на нечто нечеловеческое.

Положив чемодан в багажник, Тацуя открыл дверь перед Миюки. Та села с неохотой — ей не понравилось, как водитель смотрит на брата. Тацуя же старался избегать ненужных проблем и отчасти желал, чтобы приехавший забрать Миюки человек хотя бы помнил свою роль. Вот только дворецкий Обара организовал такого водителя, который отдавал приоритет навыкам, нежели учтивости. А они включали не только навыки вождения, но и навыки боя, если на то будет необходимость. Ничего не поделаешь, если тот оказался немного некомпетентным.

Но Тацуя поторопил Миюки не только потому, что ей не хотелось входить. Как он и ожидал, за ними наблюдали. И, похоже, следили не за Тацуей и остальными, а за машиной. Если предположить, что в побочных семьях Йоцубы завёлся предатель или заговорщик, для него не так уж и трудно будет узнать, что эта машина приехала из главного дома забрать Миюки. А Тацуя ещё надеялся, что они не зайдут так далеко. Впрочем, от его размышлений реальность не изменится.

Правда, за ними следило меньше людей, чем он думал. Это обеспокоило Тацую. Создавалось такое впечатление, словно кто-то знал, куда они едут, и собирался устроить засаду. Не было ничего удивительного, если бы информация со стороны Йоцубы утекла.

К тому же никто из тех, кто за ними следил, пока нападать не собирался. А использование магии для любых целей, кроме самообороны, считалось незаконным. Поэтому в людных местах Тацуя не мог разобраться с наблюдателями с помощью магии. Впрочем, как и без её помощи. Так что единственный выход — это чтобы машина немедленно тронулась.

Минами быстро заняла переднее пассажирское место, где обзор лучше, и со всей своей скромностью не желала уступать. Так что Тацуе не оставалось ничего другого, кроме как следить за окружением с заднего сидения.

Как только машина покинула город, и домов в округе стало меньше — началось. Тацуя приметил подозрительный автомобиль.

— Онии-сама, что… — заметила Миюки, как у брата изменилось лицо, он даже не успел выкрикнуть предупреждение. Впрочем, в этом не было ничего удивительного.

— Нападение! — но он не дослушал, это вызвало бы ненужную задержку. — Гранаты, две впереди и две сзади.

Минами попыталась развернуть противообъектный и термостойкий барьеры. Однако из-за хаоса, вызванного одиннадцатью людьми из тех, что их преследовали, ей удалась лишь наполовину завершённая последовательность магии.

Казалось, словно навалились Помехи — вызову магии мешали хаотично перекрывающиеся последовательности. Те одиннадцать человек будто намеренно в пределах автомобиля Тацуи создали состояние конфликта. Нет, не «будто» намеренно. Судя по тому, как одиннадцать последовательностей магии отрегулированы к одному выходу, состояние конфликта было вызвано намеренно.

«Это не совпадение, — подумал Тацуя. — Такую совместную работу нельзя натренировать за ночь».

Таким способом используют магические навыки, не магию. Техника волшебников, не способных на магию. Эту боевую стратегию придумали для усиленных тестовых субъектов, что не смогли стать волшебниками.

— Минами, прекрати использовать магию.

— Э? Хорошо!

Не дожидаясь её ответа, Тацуя провел правой рукой по диагонали вверх. У него на груди висел CAD с полным мысленным управлением, а на запястье был совместимый с мысленным управлением торовидный специализированный CAD «Silver Torus». Гранаты разложились в воздухе, потеряли импульс и разлетелись по дороге. Та же судьба постигла и летевшие на них разрывные снаряды — подряд взорвались два или три из них.

Машина Тацуи и остальных, съехав в сторону, проехала мимо небольших взрывов. От удара о дорогу взрыватели детонировали. К счастью, поскольку они были отделены от взрывной части снаряда, взрывов не последовало.

Тацуя махнул левой рукой, словно отгоняя мух. Он вызывал Рассеивание заклинания. Последовательности магии, вызывавшие конфликт, сдуло в мгновение.

— Возвращаемся в город!

Не обращая внимания на Минами, которая опечалилась на переднем сидении оттого, что Тацуя взял на себя роль их защиты, Тацуя приказал водителю развернуться. Но тот не нажал на тормоза, как и не начал поворачивать руль, просто смотрел в зеркало заднего вида на преследовавшую их машину, из окна которой виднелся гранатомёт.

Не слушаясь Тацуи, он продолжал твёрдо ехать вперёд, чтобы прорваться.

— Разворачивайте машину назад в город! — Миюки повторила приказ брата.

— Вас понял! — водитель сразу же повиновался.

— Минами, Миюки, я в вашей власти, — сказал Тацуя, достав из кармана термостойкие, пуленепробиваемые очки военного класса и закрыл ими лицо.

— Д-да!

— Миюки, встретимся перед станцией.

— Онии-сама?!

Водитель вошёл в разворот как раз тогда, когда Тацуя открыл окно. Современные машины были оборудованы системой противоблокировки тормозов, потому резкие повороты были структурно невозможны. Но ещё они имели четырехколёсную поворотную систему, которая обеспечивала высокую степень свободы. Опытные водители могли разворачиваться в небольшом радиусе, можно даже сказать, крутиться на месте. Сейчас это называли не резким поворотом, а разворотом.

Как только машина повернулась, Тацуя, используя центробежную силу, выпрыгнул из окна. Приземлившись благодаря сочетанию «прыжка» и «контроля инерции», он разложил автоматы ближайших врагов, не давая им больше стрелять по машине. Обернувшись, он уничтожил колёса у автономного автомобиля, который разворачивался, чтобы последовать за Миюки. Корпус автомобиля заскрежетал по поверхности дороги.

Убедившись, что машина Миюки едет в город, Тацуя прыгнул на ближайшего противника.

Наверное, тот не ожидал контратаки таким способом. Тем не менее среагировал быстро. Его даже не сбило с толку то, что оружие распалось. Мужчина, одетый в рабочую одежду какой-то службы доставки, вытащил из-за спины боевой нож против безоружного Тацуи. Нож был с широкой крестовиной для защиты пальцев и походил на кастет с присоединённым лезвием.

«Неужели это улучшенные солдаты? Нет, искусственные медиумы?!»

С таким оружием ближнего боя им не нужно полагаться на автоматы. Обычные солдаты или террористы такого иметь не могли. А учитывая последовательности магии, которые вызвали то состояние конфликта, сомнений не возникало, что эти бойцы — неудачные творения развития волшебников. Они — искусственные медиумы, не сумевшие стать волшебниками.

Противник сделал выпад ножом. Клинок из особой нержавеющей стали. Явно заряжен электричеством. Тацуя увидел это обычным и Элементальным взглядом ещё до того, как догадался, что противостоит медиумам. И он понял, что даже уклонившись, пострадает от накопленного электричества. Другими словами, попадёт под искровой разряд. И этот разряд будет не уровня электрошокового пистолета. Его хватит, чтобы убить.

Тацуя не просто уклонился, а сделал большой прыжок назад. Из кромки ножа полетели искры. А затем электрический заряд пошёл в руку мужчине. Должно быть, на всякий случай он был в защитной одежде. Кажется, током его не ударило. Но из-за кое-чего другого он выглядел так, словно ударило. Его собственные сверхъестественные силы распались не по его воле и мужчина на мгновение остановился от шока, что его предали собственные способности. Не упуская возможности, Тацуя ударил ладонью и лишил мужчину сознания, применив резонанс — свою вторую излюбленную магию после уникальных способностей.

Нож мужчины разрядился сам по себе из-за очень простого трюка. Отпрыгивая назад, Тацуя применил сильно сконцентрированное Прерывание заклинания и сдул последовательность магии, из-за чего электрический заряд развеялся. То, что способности медиумов и магия — одно и то же, для Тацуи было здравым смыслом, ведь современная магия родилась из исследований экстрасенсорных способностей.

Когда мужчина упал на землю, то рабочая кепка, которую тот носил очень низко, чтобы скрывать лицо, слетела с головы. Он выглядел лет на пятнадцать. Но у Тацуи не было времени изучить лицо поближе. Слева и справа приближалось два человека на невероятной скорости. На них была такая же рабочая одежда компании по доставке и такие же кепки. Само собой разумеется, они были союзниками того первого мужчины.

Они бежали на скорости, сравнимой со скоростью быстрейшего волшебника, которого знал Тацуя, Эрики.

Однако их контроль…

«Неуклюжий».

Два медиума напали немного не одновременно. Тацуя шагнул вправо, в сторону мужчины, который ударил бы первым. Не чтобы контратаковать, а лишь уклониться. Мужчина по-прежнему двигался вперёд, когда Тацуя остановился за ним. Медиум, атакующий слева, прошёл мимо медиума, идущего справа. Этого-то Тацуя и ждал. Тот протянул нож. Тацуя уклонился и ладонью ударил его по лицу, высвободив резонирующие волны.

«Я его убил?»

На мгновение Тацуя подумал, что это так, потому что ощутил рукой слишком сильную отдачу, но увидев, что упавший на дорогу мужчина дышит, он переключил внимание на другого медиума, который наконец обернулся. У того на теле работала последовательность магии ускорения. Но Тацуя не увидел ничего касательно управления инерцией. А это значило, что перегрузка, вероятно, была больше, чем может выдержать человеческое тело, тем не менее мужчина продолжал атаковать как ни в чём ни бывало.

«Значит, тело тоже улучшено. Тогда всё ясно».

Противники и вправду являлись искусственными медиумами, но в то же время были улучшенными людьми. Они — улучшенные солдаты, способные использовать магию, их «разрабатывали» в первую половину двадцатилетних войн, но так и не закончили. Германия пыталась достичь похожего результата, манипулируя с генами, но Япония использовала лекарства. План посчитали неудачей и проект по созданию армии искусственных медиумов закрыли — оказалось, что их способности ограничивались радиусом тридцать сантиметров. Другими словами, они были эффективны против оружия, диапазон действия которого не превышал тридцати сантиметров. На более длинном расстоянии они не могли поддерживать форму последовательностей магии, необходимых для изменения явления. Они были способны не более чем высвобождать сломанные псионы, которые не могли повлиять на явление.

«Так, значит, они оказались не полностью бесполезны? Неэффективной магией мешать работе магии — впечатляет. Куда ни посмотри, везде есть умные люди».

Как бы то ни было, если они и вправду экспериментальные улучшенные медиумы, то им должно быть лет по шестьдесят, а то и больше. Наверное, они сохранили молодость более или менее благодаря своему улучшению.

Через разум Тацуи прошло столь много информации, но в реальности это заняло лишь долю секунды. И за это время он перехватил мужчину, который благодаря магии ускорения превратился словно в пушечное ядро. Может быть, движения врага и были удивительны, но удивляла лишь скорость, они были вообще не отточенными. А для глаз Тацуи так вообще неуклюжими. Возможно, он просто сравнивал с Янаги и Якумо, но даже по обычным стандартам техника была слабой.

Не то чтобы улучшенному медиуму недоставало навыков. Просто его сделали быстрым, а восприятие усилить забыли. Он не мог поспеть за собственной магически усиленной скоростью.

Быстрейшим волшебником, которого знал Тацуя, была Эрика, но многие волшебники были способны двигаться быстрее неё. Например, Янаги и Казама. Наверное, даже Миюки, Маюми и Катсуто. Тацуя предполагал, что на это способен даже Итидзё Масаки. Но в настоящем бою они не использовали бы такой уровень ускорения. Не потому, что в нём не нуждались бы, а потому, что не смогли бы контролировать ускоренное тело. Лишь Эрика с её природным талантом могла точно управлять своим телом и способностями, не теряя на такой скорости равновесия. Обладатели поддельных навыков с ней и рядом не стояли. А с подделками справиться очень легко.

Как Тацуя и сделал.

Он чуть раскрыл обе ладони.

Улучшенный медиум ударил ножом сбоку, Тацуя ладонью приблизился к его запястью.

Выглядело так, будто он сам позволил себе попасться, похожее было во время Турнира девяти школ, когда Янаги дрался с генераторами Безголового Дракона.

Тацуя свёл на нет свой вес и инерцию, затем перепрыгнул через руку человека. А оказавшись над протянутой рукой, восстановил вес — его начало тянуть к земле. Нога Тацуи оказалась на руке мужчины. Затем, ударив того по голове, он ногами применил болевой приём. Мужчина, потеряв сознание, рухнул на дорогу. Тацуя в воздухе перекрутился и, приземлившись, направился к следующей добыче.

Врагов осталось двадцать восемь, он нашёл их своим восприятием. Среди них девять были искусственными медиумами. То состояние конфликта производили одиннадцать медиумов, но должен был остаться ещё один, он, видно, скрывался в машине, которая за ними гналась. Девятнадцать обычных людей (то есть неспособных пользоваться суперсилами) начали убегать.

Однако Тацуя не собирался даже одного из них отпускать невредимым.

К сожалению, прибыла полиция, и на двадцатом побеждённом Тацуя покинул место происшествия. Он, осторожно избегая полицейских, наконец добрался до станции и присоединился к Миюки.

Уже было четыре часа вечера.

— Онии-сама, ты вернулся, добро пожаловать! — Миюки, увидев силуэт Тацуи, сразу же выпрыгнула из зала ожидания станции, где попивала чай.

— Прости. Я заставил тебя ждать. — Тацуя погладил Миюки по голове, когда она уже собиралась его обнять, и вместе с ней пошёл в зал ожидания, где осталась Минами. — Спасибо за твой тяжкий труд, Минами.

— Нет, ваша безопасность важнее всего, — Минами поднялась и хотела поклониться.

Помахав рукой, что в этом нет необходимости и чтобы она села, Тацуя сел напротив неё. А Миюки, конечно же, возле Тацуи. Их багаж лежал рядом с Минами.

— Что случилось с машиной, которая нас встретила?

— Поехала назад. Думаю, нападение записали дорожные камеры, так что я приказала водителю не возвращаться в главный дом напрямую… Ум, было бы лучше оставить его здесь? — Миюки тревожноподняла голову.

Дотронувшись рукой до щеки сестры, Тацуя улыбнулся и успокоил:

— Нет, ты рассудила правильно. Не думай об этом слишком много, Миюки.

— Спасибо огромное… — Она опустила взгляд, покраснев.

Минами глянула на них, будто спрашивая: «Опять?». Но как только Тацуя на неё посмотрел, приняла сдержанное выражение лица. В глазах у Тацуи было заметно изумление. Видно, он увидел тот миг, когда она быстро изменила выражение лица. Минами стойко терпела. К счастью, Тацуя не имел привычки смотреть на кого-то слишком долго. Он сразу же перевёл взгляд назад на Миюки и убрал руку от её щеки.

— Ах…

— Сегодня мы вернёмся домой. Снова отправимся завтра, поэтому попроси, чтобы нас подобрали, — попросил Тацуя младшую сестру связаться с главной семьей, не обращая внимания на её, по-видимому, печальный возглас.

В главный дом можно было приехать и в канун Нового года. Но они поехали сегодня, потому что приняли во внимание возможные инциденты по дороге, нет, вероятность того, что их задержат из-за саботажа.

К сожалению, его опасения подтвердились, но именно поэтому не было нужды торопиться сегодня.

— Хорошо.

Миюки сразу же достала портативный информационный терминал и открыла линию связи с главным домом. Ответил дворецкий Обара. Он много, много раз спрашивал, в порядке ли Миюки, и ещё больше раз извинялся за свою некомпетентность, и снова настаивал на том, чтобы сейчас же послать за ними машину.

— …Обара-сан, я хотела бы на время вернуться домой. — Миюки без предупреждения разозлилась. Нет, голос она не повышала. Просто говорила столь холодно, что любому было понятно, что это «нет». Так что хоть ему и не хотелось, но пришлось согласиться.

— Х-хорошо, я понял, — по ту сторону переговорного устройства Обара вытянулся. По крайней мере так звучал его голос.

Миюки увидела возможность и решила на него надавить ещё сильнее:

— Пожалуйста, передайте моей тёте, что я снова сообщу обо всём, что случилось, как только вернусь домой.

— Х-хорошо, как пожелаете.

— И ещё, машину, которая нас заберёт, я хотела бы, чтобы приготовили на завтра.

— Х-хорошо, она приедет в любое время.

Обара всегда выделялся своими преувеличенными манерами, но она не помнила, чтобы хоть раз видела его таким напряжённым. «Наверное, я была слишком жёсткой», — подумала Миюки и глазами спросила у Тацуи, что ответить. Тацуя показал экран терминала с надписью «10 утра».

— Тогда как насчёт десяти утра?

— Вас понял, — кратко ответил Обара.

«Всё ли будет хорошо, — про себя подумала Миюки. — Ну, наверное, не мне об этом следует волноваться».

— Что ж, с нетерпением жду завтрашнего дня.

— Х-хорошо, Миюки-сама, пожалуйста, будьте осторожны на пути домой.

Он сказал это так, словно что-то замышлял, но Миюки посчитала, что не так расслышала, и завершила звонок.

***

Тацуя, Миюки и Минами ни единого слова о происшествии не промолвили, пока не пришли домой. Багаж они не распаковывали, а просто переоделись и собрались в гостиной.

Миюки и Минами принялись за возложенные на самих себя обязанности. Они принесли кофе и красный чай — Миюки приготовила кофе для Тацуи, а Минами красный чай для Миюки и себя. Может быть, они поступали немного расточительно и напитки сумел бы приготовить кто-то один, но Тацуя решил с самого начала ничего по этому поводу не говорить.

— Миюки, Минами, спасибо. Минами, можешь тоже присесть, — он поблагодарил Миюки и заставил Минами, которая собиралась уходить, сесть на диван. — Поговорим о тех, кто на нас сегодня напал… — Когда Миюки села возле Тацуи, а Минами напротив Миюки, он заговорил о деле, о котором они двое, должно быть, хотели узнать. — Это были люди из JSDF, в основном — искусственные медиумы, прошедшие улучшение организма, создание которых у военных провалилось.

— Зачем JSDF на нас нападать?.. — спросила Миюки, не сомневаясь в правдивости слов брата. Раз он сказал, что они солдаты, то так оно и есть. — И ещё, Онии-сама, что такое искусственные медиумы, прошедшие улучшение организма?

— Не знаю, зачем они напали. Я не успел их допросить, так как прибыла полиция, как раз когда я их выводил из строя. А искусственные медиумы это…

Тацуя поведал Миюки подробности о разработке искусственных людей. Об этой теме он колебался говорить в присутствии Минами, втором поколении улучшенных волшебников. Но посчитал, что слишком осторожничать — относиться к ней неуважительно.

— …Разработку искусственных медиумов прекратили больше сорока лет назад. Людям, которые стали тестовыми образцами, сейчас предположительно больше шестидесяти лет. Я слышал, что учреждения, в которых их удерживают, находятся в бывших префектурах Гумма и Нагано. Но, думаю, места заключения есть и в областях Сува и Мацумото.

— Они находятся под стражей больше сорока лет? — прошептала Минами.

— Совершенно верно. Они не выполняли никаких заданий. Просто сидели под замком.

Она закрыла глаза и опустила голову — должно быть, сдерживала слёзы.

— Неужели кто-то освободил их из заключения? Даже если все они пошли на опыты добровольно, они всё же живое доказательство экспериментов над людьми. Нас это не касается, но армия наверняка не может вечно прятать их от общества и в особенности от журналистов, — высказала мнение Минами, Миюки удивлённо на неё посмотрела:

— Может быть, им приказали напасть сами военные?

— Нет, это невозможно, — Тацуя однозначно опроверг опасения Миюки. — Если бы за ниточки дёргало командование JSDF, они не послали бы таких недоделок. Даже если предположить, что военные решили послать своих испытуемых на смерть, они послали бы более сильных пешек. Таких, от которых больно избавляться собственноручно.

Другими словами, если это был кто-то из командования JSDF, то он подготовил бы более сильных тестовых субъектов, от которых можно избавиться. Таких, с которыми Тацуе было бы трудно разобраться, даже если они и не победили бы его. Чего-то такого следовало ожидать. Миюки стало неуютно от таких мыслей, потому она решила повести разговор в другое русло:

— Юка-сан знала, что на нас нападут, так ведь?

— Скорее всего. И, должно быть, она думала, что этого не случится, если она будет с нами. — Тацуя, не выражая никаких эмоций, отпил кофе. — Есть также предупреждение Куробы-сана. — Об угрозе Мицугу Тацуя Миюки уже рассказал, но преподнёс её просто как совет. — Не хочу об этом думать, но с большой вероятностью за сегодняшним нападением стоит кто-то из побочных семей.

— Это… моя вина? — робко спросила Миюки.

— Нет, — Тацуя сразу же покачал головой. — По крайней мере Куроба-сан говорил, что это не так. Не похоже, что сегодня нападавшие пришли за тобой.

На самом деле сегодняшний инцидент не добавил никаких доказательств к тому, что цель не Миюки. Казалось даже, что они не знали, на кого напали. Однако Тацуя не собирался поступать глупо и ей это говорить.

— Я почти уверен — они хотят не дать тебе попасть на новогоднее собрание. Но, скорее всего, они желают не помешать наследованию Йоцубы, а отложить его. Если бы они хотели помешать тебе стать следующим главой, то не напали бы, когда мы уже выехали из станции Кобутидзава. Это нерационально. Ведь быстрее и удобнее просто напасть на наш дом, когда я поеду в FLT. — Тацуя придумал правдоподобное предположение, умело проводя связь между сегодняшним инцидентом и информацией, которую имел.

— Правда?.. Нет, я уверена, так оно и есть, — Миюки заставила себя поверить.

Тацуя ощутил в груди острую боль, но убедить Миюки — сегодня высший приоритет. Впрочем, он знал, что это лишь отложит проблему, но считал, что отложить её лучше, нежели заставлять Миюки волноваться.

— Миюки, пора бы позвонить Оба-уэ.

— Ох, точно.

Тацуя поднялся и пошёл в столовую. Миюки встала перед камерой, а Минами у неё за спиной повозилась с пультом дистанционного управления.

На экране Мая с улыбкой приняла извинения Миюки и сказала, что с нетерпением ожидает завтрашней встречи.

***

Этой ночью молодой офицер из базы Мацумото умер из-за инцидента у станции Кобутидзава. На следующее утро в новостях говорилось, что ему не повезло и он потерял жизнь, когда хотел остановить спор между бандитами.

Глава 4

Воскресенье, 30 декабря. 8:50 утра.

Тацуя, перед тем как выходить из дома, позвонил в главную семью. И в этот раз Миюки звонить он не просил.

Телефон подняла неприветливая горничная. Он сердито на неё посмотрел и попросил соединить с Обарой. Та испугалась, хоть и находилась по другую сторону камеры, и побежала привести дворецкого.

— Тацуя-доно, пожалуйста, не делайте так. Не пугайте горничных.

О Тацуе он знал мало что и, в отличие от других подчинённых семьи, того же Аоки, вёл себя с ним относительно прилично. Бывший член отряда дорожной полиции, где не привыкли работать под давлением, но уважали гражданских. Даже после отставки характер сохранил соответствующий. Именно потому, возможно, и старался относиться вежливо ко всем. А, может, потому что среди восьми дворецких имел самый низкий ранг.

Однако Тацую он считал более низким по положению.

— У меня важное дело, — Тацуя, тоже предпочитавший вести себя тихо и избегать трений, сегодня снял маску вежливости с самого начала.

— Что-то произошло? — нахмурился Обара, хоть и немного.

Тацуя это заметил, как и то, что собеседник пока не обиделся. Впрочем, ему было всё равно, даже если бы тот возмутился.

— Пожалуйста, измените назначенное время встречи на 9:50, а место встречи на станцию Сироидзава Нагасака.

— Подождите, водитель ведь только был отправлен.

— Но он ведь пока не выехал из особняка? Место назначения и время лишь немного отличаются. Не думаю, что это невыполнимо.

Обара нахмурился теперь уже сильнее:

— Дело не в невыполнимости, просто мне кажется, что это слишком внезапно.

— Я прошу, потому что это важно.

— Тацуя-доно, не хочу этого говорить, но не ведёте ли вы себя грубо? Изначально ведь Миюки-сама просила прислать машину.

— Изменить немного время и место желала Миюки. Или, чтобы вас убедить, перед экраном телефона должна появиться именно она?

Обара чуть покраснел — пытался не говорить сердито.

— Я понял. Тогда в 9:50 у станции Нагасака Сироидзава! — Но тем не менее он ответил чуть грубо.

Хоть у Тацуи и были свои причины, но не хорошо изменять время по телефону в последнюю минуту. Вполне понятно, что Обара негодовал.

— И ещё, пожалуйста, об изменённом месте встречи сообщите лишь водителю.

— Это как-то связано со вчерашним происшествием? — быстро исправился дворецкий. По его лицу стало ясно, что он скоро забудет о недовольстве.

Даже Тацуя не ожидал такой реакции, но и затягивать разговор не хотел.

— Пожалуйста, держите это в тайне.

— Конечно, — закончил звонок Обара. И Тацуя почти одновременно с ним.

***

Тацуя внезапно изменил график приезда машины, учтя вероятность утечки информации внутри Йоцубы. Он не знал ни о том, кто сделал утечку, ни не был достаточно уверен в том, кто на них напал.

Побочных семей Йоцубы было восемь, включая семью Шиба, и некоторые из них — Шииба, Машиба, Шибата, Шизука — пытались задержать назначение следующего главы, чтобы отделить Тацую от Миюки. Именно поэтому они пытались сделать так, чтобы Миюки не появилась на новогодней встрече.

Тацуя не мог понять, почему они так поступают. Новогоднее собрание, конечно, позволяло побочным семьям собраться в одном месте, но присутствие никогда не было обязательным. На самом деле Миюки отсутствовала каждый год. А их отцу, Тацуро, даже не разрешалось входить в главный дом.

В клане, где не обязательно всем собираться на Новый год, не было никакого правила, заявляющего, что для выбора следующего главы должны собраться все главы побочных семей. Прежде всего, Йоцуба не имела давних традиций. Клан образовал лишь дедушка Майи, первый лидер, а значит, Мая — всего лишь третье поколение.

А саму Маю назначил главой предыдущий глава, её дядя Йоцуба Эисаку, когда был на последнем издыхании. Вплоть до того времени не было решено, кто будет следующим главой, Мия или Мая. Мая стала главой семьи по воле Эисаку, это не было решением семьи.

Другими словами, хотя они пытались помешать Миюки приехать на новогоднюю встречу, с высокой вероятностью они не смогли бы задержать назначение следующего главы. У Тацуи было такое чувство, будто глав побочных семей кто-то ввёл в заблуждение.

Тем не менее если ему приказали приехать на встречу, он не мог позволить себе не показывать никаких усилий, чтобы добраться туда вовремя, как бы нелепо это ни выглядело. Нет, именно потому, что это выглядело нелепо, Тацуя и упрямо желал попасть на встречу вовремя. Ему ничего не оставалось, кроме как принять весь этот фарс.

Поначалу казалось, что план по изменению времени и места прошёл успешно. По крайней мере, в отличие от вчерашнего дня, у станции он не заметил никакой слежки. Однако Тацуя никогда не думал, что всё пройдёт гладко до самого конца.

— Значит, они нас нашли? — сказал он, оглядываясь. Это было вскоре после того, как они выехали на просёлочную дорогу без домов и предприятий поблизости.

— Преследователь? — спросила Миюки.

Тацуя смутно кивнул головой.

— Да, но не на машине. Псионовое информационное тело… хотя оно не похоже на дух. Думаю, это фамильяр.

По лице Миюки пробежало напряжение. Сидевшая спереди Минами тоже сжала губы и ужесточила взгляд.

— Волшебник с континента?

Вопрос Миюки оказался для Тацуи неожиданным.

— Нет, это фамильяр, а не химическое образование. У него нет ни цвета, ни формы, это чистое псионовое информационное тело.

Миюки покраснела:

— Извини, когда ты сказал фамильяр… я подумала, что это «химическое образование».

— Не нужно извиняться. Просто за год у нас было много возможностей встретить касэй-тай тип фамильяра, — Тацуя улыбнулся, чтобы утешить Миюки, но сразу же улыбка сменилась жёстким выражением лица. — Враги потратили много времени, чтобы нас найти. Похоже, они не очень подготовлены, но будьте наготове. Они уже близко.

— Да, Онии-сама.

— Поняла, Тацуя-сама.

Сидевшая рядом с ним Миюки и Минами, которая обернулась, кивнули.

Водитель, похоже, не желал разговаривать с ними тремя. Он отдался вождению машины. Однако его плечи были неестественно жёсткие, лицо смотрело прямо вперёд, и лишь глаза бегали туда-сюда. Впрочем, испуга в нём видно не было. Наверное, нужно сказать, чего и следовало ожидать от водителя клана Йоцуба.

Как Тацуя и вычислил, враг появился довольно скоро.

— Вертолёт?

Сзади послышался шум винта.

— Собьём? — сделала опасное предложение Миюки, вошедшая в полную боевую готовность.

— Нет, пока атаковать рано. Мы по-прежнему в пределах псионовых сенсоров, — Тацуя остановил её прежде, чем она зашла слишком далеко. Затем заговорил с водителем: — Пожалуйста, следите за дорогой впереди. Нам может перекрыть дорогу большой автомобиль.

Вертолёт сзади приближался мало-помалу, хотя мог подлететь мгновенно. Тацуя посчитал, что враг просто гонит их вперёд. А раз так, то впереди, видно, будет засада. Предположение было простым, вот почему оно, скорее всего, сбудется.

— Тормоза! — выкрикнул Тацуя перед зелёным светом на перекрёстке. Водитель машинально надавил на тормоза, проигнорировав сигнал от выехавшего сбоку трейлера, и остановился на перекрёстке. — Минами, по моей команде поднимай щит!

— Так точно!

— Онии-сама, что делать мне?

— Миюки, ты резерв на случай неожиданностей.

Одновременно с тем, как Тацуя вышел из машины, из трейлера вышла группа людей, вооружённых автоматическими винтовками.

«Тридцать два человека. Один взвод. С обычными автоматическими винтовками. Не винтовками повышенной мощности, которые используют против волшебников, — подтвердил Тацуя количество и экипировку врагов. — Шестнадцать из них — волшебники. Пока держат дистанцию. Двое в вертолёте. Думаю, оба — просто наблюдатели».

Их было больше, чем вчера, и эта группа была с лидером.

«Но этого всё равно недостаточно».

Половина врагов встала с оружием наизготовку, удерживая позиции. Против одного человека это слишком много. Враг, похоже, хоть что-то о Тацуе знал.

«Или это ограничения того, как может двигаться взвод?»

Перед Тацуей сформировался противообъектный барьер.

Винтовки открыли огонь в автоматическом режиме стрельбы.

Возведённый Минами барьер отбил все высокоскоростные малокалиберные пули. Ожидаемый результат, поскольку магия Минами предназначалась для защиты от винтовок повышенной мощности.

Тем временем Тацуя не бездействовал, анализируя вражеские силы.

Оставшаяся половина врагов начала наступать с обоих флангов. Тацуя нацелился частичным разложением на шестнадцать человек одновременно. Их всех окружала антимагическая защита. После некоторого наблюдения Тацуя понял, что это древняя магия буддийской секты — какой-то персональный барьер. Разложение Тацуи разорвало его с лёгкостью. Ему даже тройную магию «Трайдент» не пришлось использовать. Хватило простой силы вмешательства. Защитные заклинания стояли рядом, умножая свою силу, но их взаимодействие выглядело неряшливо.

Тацуя выстрелил магией в быстрой последовательности. 16 человек были поражены в оба плеча и бедра, полностью потеряв боеспособность. Почувствовав сильную боль, они один за другим потеряли сознание.

— Чёртов монстр!

Знакомое проклятье донеслось до ушей Тацуи. А он даже криво не улыбнулся.

Взвод имел нормальную боевую эффективность. Кроме спецназа Тацуе ничего на ум не приходило. Однако им недоставало сил, чтобы потягаться с Тацуей. Даже коснуться Миюки было невыполнимой задачей.

«Оставшиеся шестнадцать — пехота. Сначала следует вывести из строя им руки».

Тацуя устремился вперёд, превращаясь в охотника.

Он сбил вертолёт, заставил прячущихся волшебников потерять сознание и, не обращая внимания на последствия, приступил к поимке человека, похожего на командира группы. В отличие от вчерашнего, этот, видно, презирал идею бегства. Хотя Тацуя предпочёл бы, чтобы тот просто сбежал. Смысла ловить его никакого не было, да и связываться с полицией Тацуя не хотел, с самого начала зная, что допрос — напрасная трата времени. Хотя они приготовили вертолёт и замаскированный трейлер для перевозки отряда, автоматические винтовки взяли обычные. А значит, они, скорее всего, ничего не знают.

В любом случае, Тацуя покинул сцену вскоре после того, как закончился бой. Однако это не значило, что группа Тацуи вышла невредимой. Машина поломалась.

— Я ужасно сожалею…

— Не волнуйся об этом, это не твоя вина, Минами. Я тоже этого не ожидал.

— Точно. Минами-тян, ты надлежаще выполнила свою роль. Как Онии-сама и сказал, не тревожься.

Минами подавленно опустила голову. Тацуя и Миюки принялись её утешать, но это не меняло того факта, что они тут застряли.

Машина перестала работать не из-за того, что Минами возвела плохой барьер. Просто враг использовал оружие, о котором она и подумать не могла.

— ЭМИ бомба…

ЭМИ бомба (электромагнитная бомба) — оружие, которое до сих пор находится в разработке, пока его эффективность ограничивается десятью метрами. Однако она компактна — помещается в обычную машину. И для применения на короткой дистанции вполне подходит. На военную технику, оборудованную защитой от электромагнетизма, она не подействовала бы, но гражданская электроника была защищена недостаточно.

Например, CAD имел хорошую электромагнитную защиту, так как предполагалось, что его будут использовать и в военных целях, но ЭМИ бомба с лёгкостью повредила бы серийно выпускаемый информационный терминал.

— Миюки, как твой терминал?

— С ним всё в порядке.

— А твой, Минами?

— С моим тоже.

Информационный терминал Тацуи выглядел как коммерческая модель, но Отдельный магический батальон модифицировал его начинку. Терминал Миюки был подарком главы Йоцубы. Терминал Минами тоже дала Йоцуба. Они были сделаны современной технологией, выдерживающей электромагнитные импульсы ЭМИ бомбы.

Однако их машина оказалась исключением.

— Почему мне кажется… что машина, приехавшая из главного дома нас забрать, вовсе не имела защиты от электромагнитных волн? — пожаловалась Миюки, и водитель замялся.

Современные автомобили пичкали электроникой, которая из-за сильного электромагнитного импульса могла отказать. Хотя дорогие машины обладали защитой от такого излучения, их автомобиль, по-видимому, имел дефектный участок в своём щите. Или же ЭМИ бомба оказалась более сильной, и защита серийного уровня не выдержала.

— Я ужасно сожалею. Как я и думала, это моя вина, — снова извинилась Минами, заметив, как у Миюки ухудшилось настроение. И хотя её не ругали, ей стало жаль водителя. И она понимала, что не совсем невиновна.

Минами использовала «Масс-фильтр». Магию, не пропускающую в закрытую область вещество выше допустимой массы. Параметры фильтра она установила на «непроницаемый для всего, что тяжелее молекул углекислого газа». Эта магия, в отличие от Векторной инверсии и Нейтрализации кинетической энергии, была превосходным барьером против отравляющего газа, который рассеивается и просачивается всюду, не имея определённого направления.

Однако Масс-фильтр не защищал от электромагнитных волн. А также от жара и взрывной волны. Против взрыва Минами могла мгновенно активировать Поле векторной инверсии, и самодовольно считала, что о жаре волноваться ненужно, поскольку Миюки рядом.

Тем не менее она совсем позабыла об электромагнитных волнах. Минами искренне считала, что допустила грубейшую ошибку. Например, против молнии её оборона просто не выстояла бы. Сколько бы Тацуя и Миюки её ни утешали, пока успокоить не сумели.

Вот почему она решила прикрыть водителя, это не было чистым сочувствием.

— Миюки, давай просто вызовем другую машину, — изменил тему разговора Тацуя, прекращая утешать Минами. Он понял, что её терзает.

— Хорошо.

Миюки тоже об этом догадалась и не собиралась винить ни водителя, ни Минами. Просто она сильно задумалась, и та фраза ненамеренно выскользнула у неё с губ. Миюки была очень благодарна, что представилась возможность изменить тему разговора.

Впрочем, позвонить в главный дом они не успели. Как раз когда Миюки доставала терминал, поступил входящий вызов.

Тацуя глазами призвал её ответить.

— Здравствуй, Миюки.

— Юка-сан?

Звонила Цукуба Юка.

— Да, это я. Извини, что внезапно позвонила.

— Что случилось?

— Скажи, вы можете отодвинуть трейлер, который сейчас перегораживает дорогу?

Это была неожиданная просьба, в трейлере не было противников, так что они просто о нём забыли. Миюки завершила звонок и приказала водителю отъехать на трейлере от перекрёстка. Миюки хотела верить, что это невозможно, но её ожидания не оправдались — Юка и вправду оказалась по другую сторону дороги. Она подъехала к их неподвижной машине быстрее, чем водитель успел вернуться.

— Залезайте. — Слишком внезапно. Даже Тацуя не смог ответить на слова, которым не доставало пояснения. Однако Юка чуть громче и недовольно добавила: — Быстро залезайте! Я не знаю, сколько ещё смогу задерживать полицию!

— Миюки, Минами, садитесь.

Побуждённые Тацуей, Миюки и Минами погрузили багаж в машину Юки и сели.

— Водитель?

— Пусть он сам…

«Разбирается», — пропустила Юка, считая, что даже ответ Тацуе — пустая трата времени. Как только он проскользнул на переднее пассажирское место, она незамедлительно надавила на газ.

Первые несколько минут они ехали в тишине. Юка сосредоточилась на вождении. Тацуя вставил в ухо гарнитуру и временами нажимал на информационный терминал. Миюки смотрела в окно. А Минами беспокойно глядела на Миюки.

Через некоторое время Миюки заметила, как показалось высотное здание.

— Юка-сан.

— Что такое, Миюки-сан?

— Кажется, главный дом в другой стороне, — Миюки не скрывала недоверие в голосе.

— Мы избегаем полиции, — Юка криво улыбнулась.

— Миюки, Юка-сан говорит правду, — Тацуя убрал гарнитуру и успокоил Миюки. — В направлении главного дома полиция развернула контрольно-пропускные пункты. Почему-то с этой стороны они такого не сделали.

Обычные терминалы на такое неспособны, но терминал Тацуи был обычным лишь внешне. Внутренности же были переделаны Отдельным магическим батальоном. Это была работа Санады и Фудзибаяси. Потому он мог с лёгкостью перехватывать и дешифровывать большинство беспроводных линий связи страны.

— Если ты так говоришь, Онии-сама, то хорошо. Извини, Юка-сан, что в тебе сомневалась.

— Ничего. Я знаю, ты подозревала меня не без причины.

А причина эта, наверное, была в том, что она удобно появилась сразу же после того, как с нападавшими разобрались. По крайней мере так считал Тацуя.

— Но почему полиция перегородила лишь дорогу, ведущую в сторону главного дома?

Однако Миюки с подозрением отнеслась к этому.

Юка почти было снова криво улыбнулась, но вдруг посерьёзнела и посмотрела через зеркало Миюки в глаза:

— Это потому, Миюки-сан, что они не хотят, чтобы ты добралась до главного дома.

***

Юка повезла их троих на одну из вилл семьи Цукуба, которая расположилась недалеко от вулканов Яцугатакэ, а именно близ горы Амигаса.

Юка привела их в гостиную и села в откидывающееся кресло, вместо дивана дом имел шесть таких кресел с подножкой для ног каждое. Она предложила Миюки и остальным некоторое время побыть в этом доме.

— Сегодня мы остановимся здесь.

Миюки вопросительно посмотрела на Тацую. Однако Юка продолжила быстрее, чем Тацуя успел ответить.

— Может быть, завтра поедем в главный дом вместе? Так они не просчитают наши движения по машине, которая выедет из главного дома вас подобрать.

Тацуя повернулся к Миюки и кивнул. Он хотел, чтобы Юке, кандидату на пост следующего главы, ответил такой же кандидат.

— Мы с благодарностью принимаем предложение.

— Тогда решено.

— Пожалуйста, минутку, — Миюки задержала улыбавшуюся Юку.

Как раз в это время слуги виллы принесли чай. Один чай для всех. И, кроме того, они не взяли с собой чайник, а разлили чай по чашкам — наполнили на две трети — и принесли на подносе. Поставив на стол сахарницу и кувшин с молоком, они покинули гостиную.

Юка, скривившись, посмотрела им в спину.

— Хотя они так раздражаются от моих привычек и этикета, сами внимательнее быть не могут, — праздно проговорила она и извинилась: — Простите, в доме все привыкли к чёрному чаю, потому они не принесли кофе или зелёный чай.

— Ничего, не волнуйся, — Миюки с фальшивой улыбкой потянулась к чашке.

— Ах, стол далековато? Я достану боковые столики.

Убедившись, что Миюки убрала руку, Юка нажала кнопку на подлокотнике.

Из каждого кресла справа поднялось по столику.

Минами, оказавшись справа от Миюки, что та даже не заметила, поклонилась Юке, взяла кувшин молока и вместе с чашкой поставила его на столик возле Миюки. Миюки её поблагодарила, взяла чашку чёрного чая и попробовала. Затем, чуть склонив голову, немного налила молока. Попробовала ложечкой, потом ещё раз и сладко улыбнулась. Минами вернула кувшин на стол и вернулась на своё место. Она явно вела себя как горничная, что со всей внимательностью относится к госпоже. В особенности это было заметно на фоне негостеприимных слуг дома.

— Как мило. Хвастаешься? — Юка улыбнулась, но в улыбку немного раздражения всё же просочилось.

— Нет, — ровно ответила Минами, скрыв выражение лица за поклоном.

Это раздосадовало Юку ещё сильнее, но, вздохнув, она решила успокоиться.

— Ну… раз наши слуги ранее показали себя не лучшим образом, то, полагаю, это ничья.

Равнодушно пьющий чай Тацуя отложил чашку на блюдце и сказал: «Давайте продолжим наш разговор».

— Точно. Миюки-сан, ты что-то хотела сказать? — Юка выровнялась, Миюки, повернувшись к ней, последовала её примеру.

— Я хочу задать несколько вопросов.

— Среди них ведь нет чего-то вроде… «поведай о своих истинных намерениях»? — резко спросила Юка, прошлую игривость как рукой сняло.

— Я не собираюсь спрашивать бесполезное.

Глаза Миюки были холодны, словно зимнее небо в самый ясный день. И столь чудовищно глубоки, что Юка будто в них утопала, будто они вытягивают душу. Юка отвела взгляд. Но вскоре снова на неё посмотрела.

— Это не так уж и бесполезно. Я могу об этом рассказать, но только в определённых границах.

— Хорошо. Тогда я спрошу. Во-первых, как ты нашла нашу машину так быстро?

— Это подозрительно, да? — огорчилась Юка, невыразительно улыбнувшись. — Но хотя бы поверь, что я не участвую в заговоре.

— Поверю, если расскажешь мне причину.

— На самом деле я тайно следила за машиной, в которую вы сели.

Миюки глянула на Тацую. Тот чуть качнул головой.

Юка, заметив это, хотела что-то добавить, но Миюки её опередила:

— Понятно. — Хоть и не поверив объяснению, она задала следующий вопрос: — Почему ты столько ждала, чтобы нам помочь?

— Чтобы…

— Ты не скажешь, что просто хотела нас подвезти? Ты же не думаешь, что я поверю?

Юка, сдавшись, вздохнула.

— Думаю, нет… Поняла. Я расскажу правду.

— Пожалуйста.

Под прямым взглядом Миюки Юка чувствовала себя неуютно, но всё же обманывать не собиралась.

— Возможно, Тацуя-сан об этом уже знает, — начала она, похоже, пытаясь завлечь Тацую в разговор. На самом деле он не хотел, чтобы Миюки кое о чём узнала. Однако без прояснения обстоятельств нельзя будет двигаться дальше. Кроме того, если Миюки назовут следующим главой семьи, ей не повредит заранее знать о том, что замышляют побочные семьи. Потому Тацуя и позволил Юке продолжить. — Мая-сама решила на новогоднем собрании назвать Миюки-сан следующим главой семьи. Группа побочных семей пытается этому помешать. Должно быть, они думают, что если ты не появишься на встрече, тебя по крайней мере в ближайшее время не назовут главой.

Миюки не удивилась.

— Так они не хотят, чтобы я стала следующим главой? — однако спросила это более жёстким голосом.

— Полагаю, этого не хочет лишь Шибата-одзисама, — Юка ответила так прямо, что это звучало жестоко.

— Понятно… Шибата-сан, тогда и Кацусигэ-сан.

— Нет, не думаю.

Однако её ответы, казалось, не согласовываются между собой.

— Извини, но что ты этим хочешь сказать?

Юка, ничем не показывая, что могла ошибиться, продолжила:

— Шибата-одзисама и вправду хочет, чтобы Кацусигэ стал главой семьи. Но не может ничего поделать с тем, что следующим главой назовут тебя, Миюки-сан. Думаю, он понимает, кто из вас двоих сильнее. Ведь Кацусигэ-сан силён по обычным стандартам.

Юка разразилась смехом. Миюки не смогла рассмеяться, хотя и согласилась с её оценкой Кацусигэ.

— Что ж, в этом и дело. В действительности все согласны с тем, что ты станешь следующим главой.

— А ты, Юка-сан?

— Я? — Юка, один из четырёх оставшихся кандидатов, говорила о выдвижении следующего главы так, будто это её не касается, это и заинтересовало Миюки. — Я тоже думаю, что ты — правильный выбор, — быстро ответила она. Слишком быстро, чтобы быть искренней. — Хотя нет, это не совсем так. — Однако Юка была на сто процентов серьёзна и искренна. — Клан Цукуба решил тебя поддержать, Миюки-сан, ещё два года назад. Я осталась кандидатом, чтобы у моего клана осталось влияние на выбор следующего главы. И в случае, если другие побочные семьи решат поддержать Кацусигэ-сана или Фумию-сана, была возможность им противостоять.

— Зачем заходить так далеко?.. — задала ожидаемый вопрос Миюки.

— На девяносто процентов только потому, что мы считаем, что ты должна стать следующим главой семьи. — Юка немного увиливала, словно ей было сложно это говорить. — Оставшаяся часть… наверное, из-за вины перед твоей матерью.

Миюки побледнела. Ответ был не особо конкретным, но для неё этого хватило.

— Однако я бы не сказала, что это искупление. Думаю, Тока-сама не желала этого делать. Но в самом ли деле она не могла отказать воле Оба-самы?

Токой звали мать Юки, нынешнюю главу семьи Цукуба. Отец у Юки, конечно, был, просто Тока стала главой ещё до того, как вышла замуж.

Она специализировалась на магии Психического вмешательства, и в Йоцубе была хорошо известна за особую магию «Обет». «Обет», сделанный по согласию человека, на частично постоянной основе ограничивал его умственную деятельность. Связать разум в одностороннем порядке было невозможно, и другим условием был ключ, освобождающий разум. Довольно полезная магия. Она давала возможность контролировать кого-то, оставляя тому эмоции.

Для Миюки и Тацуи эта магия имела в особенности глубокий смысл. После смерти их матери именно магия Токи позволила Миюки запечатать магическую силу Тацуи, наложив на того «Обет».

— Больше сказать ничего не могу. Я не намерена идти против воли главы.

— Прости, я вела себя грубо… Извини, что заставила сказать неприятные слова.

— Я понимаю, это ведь касается тебя, Миюки-сан. Пожалуйста, не обращай на это внимания.

Миюки и Юка потянулись к чашкам, пытаясь снова сосредоточиться.

— Я поняла позицию клана Цукуба, — Миюки попыталась сменить тему разговора. Юка тонко улыбнулась. — Но тогда почему люди из других побочных семей пытаются отложить назначение следующего главы? Если знаешь подробности, можешь рассказать?

Юка посмотрела на Тацую. Тот даже под таким пристальным взглядом никак не отреагировал. Она, опустив голову, чтобы не смотреть на Миюки, заговорила:

— Шибата-одзисама и Машиба-одзисама хотят разлучить тебя и Тацую-сана. Хотя нет, они хотят убрать Тацую-сана подальше от основных фигур Йоцубы и надеются изолировать его от мира. Проще говоря, хотят посадить его на поводок.

Миюки несколько раз глубоко вздохнула. Первые несколько раз в гневе, но через пять-шесть вдохов и выдохов она взяла себя в руки.

— …Не от общества, а от мира?

— Да. Я вмешала сюда свои догадки, но, полагаю, это правда. Я не знаю почему, но все Одзи-самы считают, что Тацуя как волшебник не должен существовать. Они пытаются помешать тебе стать следующим главой, чтобы для достижения этой цели выиграть время.

— Как моё не назначение следующим главой семьи связано с их надобностью выиграть время для избавления от Онии-самы? — будто у самой себя спросила Миюки, она не хотела говорить это вслух. Её губы и голос дрожали. Она была в ярости.

— Миюки-сан, пожалуйста, выслушай это спокойно… Если тебя назначат следующим главой, Тацуя-сан, как твой Страж, укрепит свою позицию в Йоцубе. Он — брат следующего главы клана, её близкий помощник. Главы побочных семей не могут это проигнорировать. — Юка глянула на лицо Миюки. Та уже восстановила самообладание. — Потому они хотят хотя бы отложить назначение следующего главы до тех пор, пока Минами-тян не заменит Тацую-сана.

— Ясно… так вот в чём дело, — Миюки говорила так холодно и спокойно, что вселяла ужас.

— Д-да. Я в этом уверена, — до сих пор Юка пыталась всеми силами не бояться Миюки, но сейчас невольно задрожала.

— С другой стороны, если я сумею попасть на новогоднюю встречу, то смогу обезопасить положение Онии-самы.

Однако Миюки думала не о мести, а о том, чтобы раздавить заговор, в котором пытались разлучить её и брата.

— Юка-сан, мы отправляемся не сегодня, да?

Они ещё не пообедали, хотя полдень уже давно прошёл. Однако до заката ещё было далеко, если бы они выехали сейчас, то успели бы доехать до особняка главной семьи.

— Да… Я думаю, что полиция до сих пор на дорогах. Мы, конечно, не сделали ничего плохого, но если нас задержат, мы впустую потратим время. Думаю, лучше подождать до завтра.

— Хорошо, я доверюсь тебе. Позаботься о нас сегодня.

— Думаю, тут многое не дотягивает до твоих стандартов, но, пожалуйста, хорошо проведи время.

— Спасибо огромное. Тогда мы полагаемся на тебя и завтра.

Миюки пыталась говорить спокойно. Однако Юка почувствовала, словно душу охватывает холод. Она изо всех сил постаралась улыбнуться и кивнула в ответ.

В конце концов, Тацуя и остальные так и не пообедали, вместо этого им принесли ранний ужин (не очень-то и вкусный), затем из гостиной отвели в их комнаты.

Тацуя разложил содержимое своей дорожной сумки. Впрочем, его волновал не завтрашний наряд, а оборудование. Он взял с собой и Silver Horn, модифицированный для «Трайдента». Он не мог выбрать, использовать ли «Трайдент», с которым был знаком, или незаметный «Silver Torus». При битве магии лучше подошёл бы пистолетный тип, Трайдент. При простом сражении можно было уменьшить использование магии и надеть браслетный тип, Silver Torus. На секунду он заколебался, но в конце концов Трайдент не достал.

Когда он уже собирался закрыть сумку, кто-то постучался в комнату. Когда Тацуя спросил: «Кто там?» — в ответ услышал: «Это Миюки». Он оставил сумку открытой и встал, чтобы открыть дверь.

— Что-то случилось? — спросил он, открыв двери. Она пришла одна.

— Я хочу… немного поговорить.

Почему-то ему показалось, что она выглядит одиноко.

— Хорошо, заходи, — Тацуя пригласил её в комнату.

Миюки сразу подошла к открытой сумке и начала складывать одежду Тацуи, которая лежала немного беспорядочно. Он как раз собирался достать нижнее бельё и пойти в ванную, потому не было большого смысла приводить в порядок содержимое сумки. Однако Тацуя, не мешая Миюки, сказал: «Извини».

— Нет, я делаю это, потому что мне нравится, — чуть радостно ответила Миюки, продолжая складывать вещи. Удовлетворив свой позыв, она застегнула молнию дорожной сумки Тацуи.

— Можешь сесть на кровать.

Он позволил Миюки сесть на свою кровать, а сам сел на стул возле письменного столика. Миюки без колебаний уселась.

— Так что ты хочешь услышать?

Когда Тацуя сразу же перешёл к главному, Миюки с неудовольствием надула щёки. Хотя нет, на самом деле она этого не сделала, но от неё исходила похожая аура.

— А просто побеседовать мне прийти нельзя?

— Нет, это… — он сразу же поднял белый флаг. Тацуя не боялся даже власть имущих, но совсем другая история, если это сестра.

— Фу-фу-фу… шучу, — Миюки развеселилась. — Я и вправду хочу у тебя кое-что спросить.

«Тогда сразу и спросила бы», — подумал Тацуя, но, конечно, вслух не сказал.

— Что ты хочешь узнать? — Вместо этого он прямо задал вопрос. Миюки тоже прекратила играться:

— Онии-сама, ты знаешь, чего ждут побочные семьи?

Мысль обманом выйти из этого положения исчезла, как только Миюки посмотрела ему в глаза.

— Знаю.

Пока Миюки думала над следующим вопросом, Тацуя продолжил:

— В первый день летних каникул, когда Куроба-сан посетил FLT, он обо всём мне рассказал. Он говорил почти о том же, что и Юка-сан. Она сказала, что добавила некоторые догадки, но, думаю, она уже знает, что это правда.

— Куроба-одзисама?.. Тогда…

— Нет. — Тацуя догадался, о чём заволновалась Миюки, и упреждающе ответил отрицательно. — Куроба в заговоре не замешан. Он сказал, что на этот раз нейтрален. Думаю, ему можно верить. Фумия и Аяко, конечно, не станут нашими врагами.

— Понятно, — Миюки вздохнула с облегчением, но сразу же подняла голову и строго посмотрела на Тацую. — Онии-сама, почему ты не поговорил об этом со мной?

Не то чтобы Миюки так уж сильно его винила, но у Тацуи было своё оправдание. Он не отвёл взгляда от сестры.

— Достаточно, если все препятствия просто исчезнут. Если ты попадёшь на новогоднюю встречу вовремя, то неважно, что кто-то в это время тайно дёргал за ниточки. Я не хочу обременять тебя ненужной тревогой.

Сегодняшний инцидент имел простую структуру. Искать, где нападавшие укрывались или кто за ними стоит, было просто излишне. Всё, что было нужно, это уничтожить всех, кто станет на пути. Тацуя посчитал, что беспокойство по такому пустяку не принесёт ей ничего хорошего.

— Онии-сама, разумеется я буду за тебя тревожиться! — Однако такие мысли были неприемлемы для Миюки. — О таких делах, наверное, мне волноваться и вправду бесполезно. Однако волноваться об Онии-саме я буду! Для меня очень важно быть в состоянии плакать или злиться вместо тебя. Я никогда не подумаю, что это «ненужно»! — Миюки, надув губы, отвернулась.

Поскольку поворачиваться назад она не собиралась, Тацуя поднялся и стал перед ней, пытаясь её успокоить.

— Миюки, — он хотел было положить руку ей на плечо, но не смог.

Не из-за того, что Миюки её стряхнула. Она поднялась и вдруг его обняла.

— Онии-сама, помнишь?

— Что? — спрашивая, Тацуя уже вспомнил сцену, которую наверняка можно было с этим связать.

Турнир девяти школ прошлого года, четвёртый день, первая ночь игр новичков. Тацуя тогда отказался записать «активные воздушные мины» в индекс со своим именем в качестве создателя. И Миюки пришла его навестить.

— С того времени мои чувства не изменились. И никогда не изменятся. — Миюки, будто убедившись, что Тацуя вспомнил, уверенно продолжила: — Потому что я твой союзник.

Тацуя будто наяву увидел ту сцену.

— Потому что я всегда буду союзником Онии-самы.

Тацуя разделил с ней воспоминания.

— Время придёт. Я уверена, ты сможешь. Я искренне надеюсь на это. — Миюки подняла голову. В отличие от выражения на лице Тацуи, её лицо полнилось улыбкой. — И это время придёт скоро. Возможно, оно будет немного отличаться от «времени», которое мы представляем, но время, когда Онии-сама сможет летать свободно, наконец настанет.

Однако в этой сияющей улыбке он увидел маленькую тень. И это очень сильно взволновало Тацую.

***

Нынешняя глава Йоцубы, Йоцуба Мая, невольно улыбнулась, получив рапорт от дворецкого Хаямы о том, что на Миюки напали два дня подряд из-за утечки информации, и сейчас она остановилась на вилле Цукубы.

— Что могу сказать, как бесполезно. — Мая не пыталась их высмеять, а говорила спокойно и мило.

— Кажется, члены побочных семей недооценивают силу Тацуи-доно, — резкими словами ответил дворецкий Хаяма, хотя вежливым тоном.

— «Барьер» этой деревни не выстоит перед «разложением» Тацуи, Он ведьи по воздуху прилететь может, если захочет добраться вовремя. Если это и вправду случится, дело примет серьёзный оборот. Пока разложенный барьер, который отгоняет незваных гостей, снова полностью не восстановится, волшебники, способные на магию подавления сознания, будут работать не покладая рук день и ночь. Возводить-то барьер не так просто. — Мая преувеличенно вздохнула. — Интересно, все ли с побочных семей понимают, какую ответственность понесут, если попытаются воспрепятствовать моему поручению? — Майе явно было досадно, она чуть наклонилась к чашке с чаем. — Ну да ладно. Ты уверен, что Аоки-сан и остальные доставили правильную информацию главам побочных семей?

— Да, без сомнений, — ответил Хаяма после того, как Мая на него глянула. Он почтительно налил травяной чай без кофеина в чашку.

Между тем, в семье Йоцуба все дворецкие назывались одинаково «дворецкий», будь это Обара или Аоуки или Ханабили или даже Хаяма, хотя каждый из восьми на самом деле отвечал за свой деловой сектор. Однако только Хаяма командовал всеми ими и исполнял волю госпожи.

Даже сейчас, во время вечернего чаепития. Вот почему она могла говорить так открыто. Даже Мая не говорила бы в такой манере перед кем-то ещё, кроме Хаямы. Она наоборот относилась с жалостью и презрением к главам побочных семей, нет, самой Йоцубе.

— Тем не менее я бы не сказал, что все их усилия оказались напрасными.

Хаяма наблюдал за всем, не меняя своего отношения. Даже сейчас он высказал Мае собственное мнение. Поступая таким образом, он давал своей госпоже высказаться, чего она иначе не делала.

— Согласно отчёту Ханабиси, группы, выступающие против Десяти главных кланов, разбиты, включая остатки коалиции сторонников жёсткой линии против Великого Азиатского Альянса и фракции примирения с Великим Азиатским Альянсом. В частности, искусственные медиумы из центра заключения Мацумото почти полностью уничтожены. Буйство злоумышленников на заднем дворе Йоцубы прекращено.

— Меня никогда не заботили эти искусственные медиумы, — искренне усмехнулась Мая, в отличие от сладко-ядовитого смеха, который она использовала ранее. — В любом случае это значит, что уборка дома в конце года окончена?

Хаяма кивнул с лёгкой улыбкой.

— Планы немного изменились, но Ханабаси сообщил, что необходимый персонал вернулся и можно вздохнуть с облегчением.

— Похоже на то. Хоть рыбалка и занимает много времени, причина в том, что Тацуя-сан в одиночку зачистил сцену. — Мая совсем чуть-чуть удивилась. — Но, думаю, это нормально. Хаяма-сан, ты закончил подготовку к Новому году?

— Да. Осталось только подождать прибытия Миюки-самы.

— Тогда не о чём волноваться.

Чуть поколебавшись, Хама заговорил:

— Мадам, вы правда не хотите остановить Шибату-сама?

Хаяма знал о плане главы клана Шибата задержать Миюки с помощью Шибаты Кацусигэ и его Стражей. Конечно, Мая тоже это знала.

По какой-то неизвестной причине она удовлетворенно рассмеялась:

— Даже Кацусигэ-сан не сможет остановить Тацую-сана.

Шибата Кацусигэ был, без сомнений, одним из сильнейших волшебников нынешнего поколения Йоцубы с точки зрения боевой магии, но Мая ожидала, что Тацуя ему не проиграет. Она представила, как Тацуя его побеждает.

Глава 5

Утро 31 декабря. Тацуя и остальные выехали из виллы клана Цукуба, предпринимая третью попытку добраться до главного дома.

Обычно из виллы до главного дома можно было доехать за два часа. А если учитывать, что на дорогах мог собраться снег, то три часа вполне хватало. Юка предложила: «Может быть, отправимся после обеда?» — но Тацуя предвидел, что и сегодня им будут мешать, потому хотел выехать как можно раньше.

Юка, похоже, была ночным созданием, за рулём она выглядела вялой. Словно ещё не полностью проснулась. Наверное, именно поэтому и предлагала поехать после обеда.

Впрочем, каким-то образом вести своей седан ей удавалось нормально. Наконец-то впереди показался въезд в туннель, ведущий до деревни Йоцубы.

Он представлял собой автоматические ворота Несистемной магии. Туннель сильно ветвился, и чтобы не сбиться с пути приходилось в определённых точках включать механизмы, для активации требующие поток псионовых волн нужной формы. С ним главный дом Йоцубы был отрезан от внешнего мира, по крайней мере если дело касалось наземного транспорта.

Этот объект был построен для того, чтобы сокрыть местоположение бывшего Четвёртого института — настолько секретного, что было известно лишь его имя, а адрес не знали даже высокие чины правительства. Когда объект унаследовала семья Йоцуба, то буквально стёрла всех, знавших секрет, и полностью сокрыла местоположение дома.

Похожие врата существовали и в нескольких других местах, но они направились к единственным, которые работали всё время. Для тех, кто это знал, это было стратегическое место, чтобы устроить засаду. Но в то же время это означало, что такие врата будут находиться под постоянным наблюдением Йоцубы, а значит нападение потребует определённой решимости.

Вот почему, как только впереди показался тоннель, Юка решила, что им больше ничего не угрожает. Однако Тацуя заключил, что наверняка на них нападут и здесь. С таким разным отношением на происшествие они среагировали по-разному. Со стороны горной тропы как раз перед тем, как они собирались въехать в туннель, пошла лавина!

— Миюки, растопи снег! — прокричал Тацуя даже прежде, чем Юка заметила лавину.

— Да, Онии-сама!

Юка резко надавила на тормоза.

— Минами, полусферический щит!

— Д-да.

Лавина шла со склона, что находился сбоку от дороги.

Миюки своей магией превратила снег в воду.

Машина остановилась.

Вокруг неё образовался полусферический барьер.

Всё это произошло менее чем за секунду.

Перед машиной потекла вниз грязь.

Лавина с самого начала была вызвана не для того, чтобы попасть по машине Юки.

— Минами, развей щит.

— Поняла.

Когда мутный поток растопленного снега прошёл, Тацуя приказал Минами развеять магию барьера. Она отменила магию прежде, чем барьер развеялся естественным образом. Как у Тацуи, отдавшего приказ, так и у Минами, его выполнившей, был суровый взгляд.

Тацуя вышел из автомобиля и стал перед ним. Затем вышли по очереди Минами, Миюки и Юка. Перед машиной лежали камни и упавшие деревья. Их снесло со склона лавиной, а точнее мутным потоком воды. Они вчетвером подошли поближе.

— Онии-сама, это чтобы нас задержать? — Миюки также поняла, что лавина была вызвана не для того, чтобы по ним попасть.

— Нет, это засада, — однако Тацуя ответил немного не так, как ожидала Миюки.

— Покажись! — выкрикнула Юка. — Иначе я не буду сдерживаться!

Хоть они и были на территории семьи Йоцуба, на машину напали. Видно, это ударило по гордости Юки. Не увидев никакой реакции, она с раздражением достала из сумочки CAD раскладного типа и нажала на боковую кнопку, чтобы открыть цифровую клавиатуру.

CAD раскладного типа начали продавать в начале этого года. Часть корпуса, за которую следовало держаться рукой, была цифровой клавиатурой, откидная крышка же — антенной для помощи прицеливания. Смысл был в том, чтобы вместо прицеливания дулом, как у CAD в форме пистолета, нацеливаться поверхностью крышки со встроенной плоской антенной.

Эта новейшая разработка компании FLT была попыткой практического применения общего CAD с системой помощи прицеливания, что было анонсировано в Дюссельдорфе два года назад. Над проектом работала штаб-квартира, а не третий отдел, к которому принадлежал Тацуя. Тацуя использовал эту технологию на прошлогоднем Турнире девяти школ, но лишь предоставил ноу-хау встраивания вспомогательной системы прицеливания в операционную систему общего CAD. Честно говоря, по эффективности это не намного отличалось от общего CAD, он лишь забавы ради поигрался с технологией, однако Юке на удивление понравился такой стиль.

Независимо от эффективности CAD, вызванная магия была не шуткой.

Магия Психического вмешательства, «Мандрагора».

В пределах ста пятидесяти градусов перед оператором магия высвобождала псионовые волны, вселяющие ужас во врага. И Мандрагора создавала не образы, вселяющие ужас, а сам ужас. Она ослабляла подавления сознания и не позволяла чувствам выйти из под контроля, в то же время выплескивая эмоцию под названием страх.

Мандрагора была не смертельной. Однако попавшими под неё людьми, кем бы они ни были и какой бы психической выносливостью ни обладали, завладевал ужас, и они значительно слабли психически. Даже те, кого учили не поддаваться страху. На самом деле они страдали даже больше. Когда такими людьми овладевал страх, который они должны были бы преодолеть, они начинали паниковать. И падали или теряли сознание, не в силах вынести нагрузку. Разуму некоторых это даже наносило глубокую рану.

Хотя существовала похожая магия под названием «Фобос», она использовала в качестве проводника псионовый свет, тогда как Мандрагора использовала псионовые волны или, другими словами, «звук» псионов.

Но поскольку она передавалась не через физический звук, его отсечением защититься было невозможно. Правда, в области отсечённого магией звука распространение псионовых волн слабло.

Как и сейчас.

Как только Юка использовала «Мандрагору», была вызвана другая магия.

Магия ослабления звуковых волн, «Вуаль тишины».

Полностью стереть эффект Мандрагоры ею было невозможно, однако она могла его ослабить. А тогда уже волшебник мог защититься просто усилением своего информационного поля, даже не имея каких-либо способностей к магии Психического вмешательства.

— Эта магия… ты Котона-сан, да?! Я тебя узнала. Пожалуйста, выходи!

Однако для этого противник должен знать заранее, что будет применена Мандрагора. Юке на ум приходил лишь один волшебник, который специализировался в магии вроде Вуали тишины и также знал её магию.

— Кацусигэ-сан, ты тоже. Почему бы перестать прятаться у женщины за спиной?!

И сразу же перед Юкой на дороге образовался лёгкий туман. На том месте не только испарилась вода, но и локально нагрелся асфальт, формируя слой тёплого воздуха.

— Фононный мейсер, — Тацуя намеренно сказал название магии, чтобы успокоить удивлённых Миюки и Минами.

— Я не намерен скрываться.

Вскоре впереди них раздался ясный, басистый голос. Юка, смотревшая на марево, подняла взгляд. Миюки и Минами тоже. Лишь Тацуя глядел на место, где ранее упал большой камень, наблюдая, как из-за него выходят двое мужчин и женщина.

— Проход через весь этот мусор занял много времени.

Он был на голову выше Тацуи, ростом 188 сантиметров, выглядел худым, но не тощим, это не скрывало его большую осанку. С таким телосложением тяжеловеса он не выглядел бы неуместно, даже если бы появился на боксёрском ринге. В этом году он стал служащим министерства обороны, это был старший сын клана Шибата, одной из побочных семей Йоцубы, и в то же время один из кандидатов Йоцубы на должность следующего главы, Шибата Кацусигэ.

— Если не прятался, почему не ответил раньше? — выкрикнула Юка, чтобы показать, что её не обманешь.

— Мы бы ответили, как только оказались на нормальном расстоянии, чтобы говорить.

Кацусигэ сдержал стоявшего рядом молодого человека, и скучающе сказал:.

— Ты первая атаковала ещё до того, как я успел ответить. Как всегда, Юка-сан, ты такая воинственная.

Будто говоря «сколько же с тобой хлопот», Кацусигэ чуть качнул головой.

Юка сузила глаза:

— Хм… А ты наглый, раз говоришь такое даже после того, как, прячась в тени, атаковал нас лавиной.

— Направление лавины было установлено так, чтобы не попасть по вашей машине. Мы не были намерены на вас нападать.

— Именно. — Молодой человек, которого сдерживал Кацусигэ, их прервал. — И я Фононным мейзером в вас не целился! Мы не такие как ты, атаковавшая нас со всей серьёзностью.

Видно, именно этот молодой человек выстрелил Фононным мейзером.

— Каната-сан, можешь, пожалуйста, закрыть рот? — насмешливо, почти театрально сказала Юка юноше, что в неопрятной одежде выглядел как музыкант или художник.

— Что?!

— Я говорю с Кацусигэ-саном. Это разговор между дочерью клана Цукуба и наследником клана Шибата. Сейчас не время вмешиваться слуге.

— Ты…

— Прекрати, Каната, — его остановила стоявшая возле Кацусигэ женщина, Котона.

— Нээ-сан.

Парня звали Цуцуми Каната. Он был младшим братом Котоны, они оба были Стражами Кацусигэ.

— Мы и вправду слуги Кацусигэ-сана. Юка-сан не сказала ничего плохого.

— Но…

— Не смущай Кацусигэ-сана.

После этого одного предложения Каната отступил.

— Хм… Так значит подчинённые обожают Кацусигэ-сана? — колко и насмешливо добавила Юка. — И не только Котона-сан? Понятно.

Смысл слов мог поменяться в зависимости от тона; отступивший Каната изменился в лице.

— Да, благодарю.

Однако Кацусигэ говорил всё так же ровно и басисто, это остановило Канату от вспышки гнева.

— Думаю, они слишком хорошие подчинённые для меня. Я всегда хочу быть для них достойным мастером. Хотя мне следовало бы относиться к ним более сухо, как диктует стиль клана Йоцуба. Полагаю, в этом стоит получиться у тебя, Юка-сан.

На этот раз изменилась в лице Юка.

— Я тоже Страж, но всё же вас прерву, — Тацуя встрял в разговор как раз вовремя, чтобы никто не заметил, как Юка устыдилась. Ну, наверное для этого.

— Я не возражаю. Хотя ты Страж, ещё ты близкий родственник главы семьи. Думаю, это никак не повлияет на нашу позицию, Тацуя-кун.

Снисходительное отношение Кацусигэ было сложно понять. Оно не было ни дружелюбием к более молодому человеку, ни надменностью к слуге. Миюки ещё не решила, куда относить его слова. Но, конечно же, Тацую такие тонкости не интересовали.

— Благодарю. Тогда мы решим это быстро, — он был всё таким же спокойным.

— Да? И что же ты имеешь в виду?

— Очень просто. Не могли бы вы дать нам пройти? — Как Тацуя и сказал, решение и вправду оказалось очень простым.

— Ясно, как на тебя похоже, Тацуя-кун.

— Простите, — извинился Тацуя, но головы не опустил. Он ожидал ответа Кацусигэ. Тот, тоже соответствуя стилю Тацуи, не стал ходить вокруг да около:

— Извини, но не могу. — Кацусигэ посмотрел на него запугивающим взглядом. — Выслушай меня тоже. Сверните с этой дороги. Мы не хотим ещё одной размолвки.

Тацуя молча кивнул. Однако это не указывало на то, что он принял просьбу Кацусигэ. Его жест показывал «раз вы пройти не дадите, то размолвка неизбежна».

Кацусигэ сжал губы. Котона и Каната с обеих его сторон напряглись.

— В таком случае… — начал он, решая, что произойдёт дальше.

— У меня есть предложение, — однако Тацуя его прервал.

Кацусигэ уже сконструировал последовательность магии и приготовился её высвободить, но отказался от своих намерений и позволил поддерживаемой магии исчезнуть.

— И какое же?

Котона и Каната держали CAD, готовые в любую секунду атаковать. Минами была готова в любое время возвести барьеры, на этот раз она не собиралась пропускать ни единой атаки.

Посреди этой конфронтации Тацуя сказал Кацусигэ нечто неожиданное.

— Самом собой разумеется, как Страж Йоцубы, я обязан защитить свою госпожу от любой опасности.

— И?

— Как Страж Миюки, я не хочу, чтобы она появлялась на опасном поле боя. Думаю, вы двое такие же.

— Конечно! — ответила Котона. — Я не хочу подвергать опасности Кацусигэ-сана из-за семейных дел! — Она отвечала так страстно, словно защищала любимого. Её брат повернулся к ней, говоря: «Я думаю так же, как Нээ-сан».

Тацуя невозмутимо кивнул.

Кацусигэ, чувствуя, будто они попадают в смертельный обман, обдумал и ответил: «Ты ведь не серьёзно…», — после того как увидел выражение у Тацуи на лице.

— Вы не хотите, чтобы мы прошли. Мы хотим пройти. — Однако Тацуя не дал ему договорить. — Чтобы выйти из тупика, бой неизбежен. В таком случае…

— Подожди.

— Почему бы нам не решить это дуэлью Стражей? Я один, но у вас их двое.

— Ты не можешь!

— Отлично!

Кацусигэ и Котона заговорили одновременно, отвечая противоположно.

— Юка-сан — третья сторона, Минами будет защищать её и Миюки в лесу. Я обещаю, мне никто не будет помогать, — Тацуя, не обращая внимания на их ответы, быстро закончил то, что хотел сказать.

— Мы согласны!

— Ты не можешь, это слишком опасно!

Кацусигэ поступал похоже — препирался со своим Стражем, не слушая Тацую.

— Тацуя-кун не дефектный, как все думают! Я даже не могу сказать, смогу ли его победить. Он похож на предыдущего главу, Эисаку-сама, который родился, чтобы быть боевым волшебником!

— Мы — улучшенные волшебники, второе поколение серии «Бард», мы тоже родились для битвы! Боевая мощь была встроена в наши гены ещё до нашего рождения. Кто бы ни был противником, нас так просто не победить!

— Это не то же самое! Тацуя-кун превзошёл этот уровень, он совсем в другой лиге! Впервые он убил человека в шесть лет, сразу же после эксперимента искусственного волшебника. Он не растерялся от полученной силы и победил тридцатилетнего боевого волшебника. Это не было ни неожиданностью, ни случайностью, они дрались насмерть с самого начала. Ему было всего лишь шесть лет, ты понимаешь? Это возраст начальной школы.

Котона широко открыла глаза, потеряв дар речи.

Потеряла дар речи не только она. Минами, и даже Миюки ужесточили лицо.

— Котона, какой ты была в шесть лет?

Котона не ответила.

— Кацусигэ-сан, — ему ответил Тацуя, — пожалуйста, не раскрывайте частную информацию посторонних людей.

Кацусигэ уставился на Тацую, и, когда посмотрел на лицо Миюки и Минами, ему стало неудобно.

— Мастер, позвольте нам это сделать, — встрял Каната. Он назвал Кацусигэ «мастером», словно владельца кофейни, его слова заставили сестру прикрыть рот рукой. — Да, он сильнее. Если я нападу в лоб, он получит мою голову. Однако не думаю, что он справится с нами двумя.

Кацусигэ нахмурился:

— Тацуя-кун заявил, что выиграет против вас двоих.

— И что с того? У нас ведь преимущество.

— Но…

Пока Кацусигэ думал, как бы его переубедить, встряла Миюки:

— Шибата Кацусигэ-сан. — Она намеренно назвала его полным именем, вежливо. А не холодно и леденяще. Она стояла возле Тацуи и смотрела прямо на Кацусигэ. — Мне приказали составить компанию Оба-сама на новогодней встрече в главном доме клана Йоцуба. Чтобы выполнить это указание, я должна приехать в главный дом сегодня. — Плавность изложения в сочетании с её красивой интонацией можно было даже попутать с песней, это не позволяло никаких глупых возражений. — Встать у меня на пути — то же самое, что и пойти против приказа Оба-сама. Потому, Кацусигэ-сан, твои действия можно считать восстанием против госпожи и главной семьи. А поскольку ты из клана Шибата, то твоя семья тоже будет считаться восставшей. Ты ведь это понимаешь?

Кацусигэ не ответил. Он стоял с решимостью, что его назовут мятежником. Однако семья Шибата просто имела противоположную позицию от главной семьи, это не было неповиновением.

Миюки улыбнулась перед Кацусигэ, словно ангел. Это была не улыбка для союзника, но улыбка судьи, который улыбается грешнику.

— Однако у тебя тоже есть собственная позиция. Вот почему я не пытаюсь обвинить тебя в том, что ты идёшь против Оба-сама, это, скорее, возможность для моего брата. Если брат проиграет, я молча вернусь домой.

Она не запугивала, а предлагала, беря в заложники весь клан Шибата. Кацусигэ был полон решимости стать мятежником, но это его загнало в угол.

— Какая жалость, что у нас мало времени. Пожалуйста, назови своё решение.

— Я хочу сражаться с Тацуей-куном, — мучительно возразил Кацусигэ.

Миюки с извинениями на лице покачала головой:

— Я оставляю это дело на брата. Как он предложил, так оно и будет.

Кацусигэ затруднялся ответить, не подозревая, что попал в ловушку Тацуи. Честно говоря, растериваться он не должен был, ведь пришёл с твёрдой решимостью сдержать Тацую абсолютной силой. А поскольку он приготовился драться с самого начала, разрешение Миюки тоже не требовалось.

Однако всё пошло не так из-за собственной необдуманной стратегии Кацусигэ. Он знал, что как только Миюки и Юка не повернули назад, простыми переговорами его работа не закончится. Он должен был понять, что между собой спорить бесполезно, и сразу же перейти к активным действиям.

Решив, что здесь есть место для переговоров, он сделал плохой ход и столкнулся с трудным выбором. Он не мог подвергать опасности Котону, но и ответить «я отказываюсь» тоже не мог. Он всё дальше загонял себя в угол. И обманывал сам себя, ведь положение не изменилось. Спасла его снова Котона, сказав:

— Господин, ради вас я, Цуцуми Котона, приму вызов Шибы Тацуи-доно.

— Котона! — прокричал он, пытаясь её остановить, но на этот раз даже она не отступила.

— Кацусигэ-сан, у нас уже нет другого выбора. Нет, для Кацусигэ-сана, который не может выбрать, чтобы не нападать на семью, это желаемый итог. Каким бы ни был результат, я не могу позволить кандидату на должность главы семьи проиграть или травмироваться.

— Но это не значит, что можно проиграть тебе!

— Меня так просто не одолеть. Я покажу вам, что могу выиграть матч.

— Котона… но…

Котона ткнула указательным пальцем в беспокойного Кацусигэ.

— Кацусигэ-сан, пожалуйста, посмотрите на Миюки-сан. — Затем провела его взгляд до Миюки. — Она верит в победу брата. Вот почему он не колеблется.

Как Котона и сказала, отражённая в глазах Кацусигэ Миюки не показывала ни следа тревоги.

— Кацусигэ-сан, вы не можете поверить в меня? — она озорно улыбнулась. Однако Кацусигэ понимал, что Котона просто пытается быть сильной.

Она знала, насколько ужасен Тацуя. На самом деле за четыре дня до конфликта она много раз говорила с Кацусигэ об опасности «Разложения» Тацуи и удивительности его «Восстановления». Также она, должно быть, поняла, насколько он ненормальный противник.

Он тренировался не ради защиты, а для победы над врагом. Тацуя был волшебником, однако использовал разнообразное оружие и прошёл боевую подготовку, чтобы убивать врага. Даже Кацусигэ не мог всё это объяснить несколькими словами за короткий промежуток времени. Это просто доказывало, что Тацуя не нормален; даже с этим небольшим объяснением Котона должна была понять.

И всё-таки она храбрилась. Она надеялась, что Кацусигэ поверит в её силу.

— Хорошо… я поверю в вас обоих. — Потому он посчитал, что должен ответить на это чувство. — Победите. Котона. Каната.

— Конечно!

— Конечно победим!

После того как брат и сестра Цуцуми громко ответили, Тацуя вышел вперёд. Он опустил руку, сделав жест Миюки.

Чтобы соответствовать ему, Кацусигэ отступил. Затем магией расчистил дорогу от поваленных деревьев и камней, которые разбросало лавиной. Наверное, чтобы Котоне и Канате было легче драться.

Тацуя смотрел на Котону и Канату с несколько жалостливым взглядом.

— В чём дело? — спросил Каната.

Тацуя, чуть поколебавшись, ответил:

— Не хочу портить эмоциональную сцену, но я не собираюсь вас убивать.

Котона покраснела:

— Т-ты не заставишь нас утратить бдительность!

— Я не собираюсь вас обманывать.

— Тогда не сдерживайся! И мы не будем! — ответил Каната. Наверное, пытаясь скрыть смущение.

По мнению Тацуи они просто неправильно его поняли. Впрочем, разъяснять им всё он не собирался — потратил бы слишком много времени. К тому же они мешали ему последние два дня. Он не собирался позволять им и дальше вставать у него на пути.

— Ну что ж, начнём? Или хотите сменить место?

Котона, услышав вопрос Тацуи, оглянулась. Она убеждалась, достаточное ли расстояние между ними и Кацусигэ, но когда она на него посмотрела, тот кивнул.

— Тут нормально.

— Что ж… — как только Тацуя это сказал, Котону подняло в небо.

— Котона!

Каната атаковал Тацую в лоб. Однако у Кацусигэ не было времени увидеть результаты — он смотрел на Котону, которую бросило в небо магией контроля гравитации — переделанной магией Полёта.

Потрясённая Котона начала падать на землю и даже не сгруппировалась, Кацусигэ протянул руку, чтобы её спасти. Он нейтрализовал гравитацию, применив на её теле магию контроля инерции, магией замедления снизил скорость и магией движения изменил траектория падения. Он молниеносно нажал на кнопки CAD в форме мобильного терминала, конструируя три последовательности активации.

Однако последовательно высвободил три магии, а не одну магию с тремя шагами. Магия была применена в короткие промежутки времени, но аккуратно — конфликтов в модификации явления, что могли привести к необходимости увеличивать силу вмешательства, не возникло. Котона, как и хотел Кацусигэ, благополучно опустилась ему в руки.

— Спа-спасибо, — Она покраснела, находясь в руках Кацусигэ. — Извините, Кацусигэ-сан. Моё внимание было настолько поглощено «Разложением» и прямой атакой, что я не обратила внимания на другую магию.

— Будь осторожна. Тацуя-кун помимо «Разложения» и «Восстановления» с Мгновенным вызовом может использовать другую магию. Я ведь много раз тебе это объяснял.

— Да.

— Он может мгновенно вызывать магию лишь с тремя шагами, но с очень большой скоростью активации. С этой силой он может активировать одну и ту же магию снова и снова в любое мгновение. Теперь ты это поняла, почувствовав на себе?

— Да.

— Тогда иди. Каната испытывает трудности.

— Хорошо.

Кацусигэ подавил желание пойти вместо неё и отослал её с улыбкой.

Когда Каната отвлёкся на сестру, которая поднялась в небо, Тацуя рукой коснулся его груди — прямо над сердцем. И в то же время активировал виртуальную вону. Однако в тело Канаты потекла другая волна, снося магию колебания прежде, чем та добралась до сердца. Каната сумел развеять виртуальную волну. Он свел на нет магию более могущественной силой вмешательства.

Каната откатился назад и левой рукой щёлкнул пальцами.

Тацуя разложил магию акустического усиления щелчков прежде, чем они превратились в рёв.

Только вот за это время Каната сумел увернуться от Тацуи.

— Хочешь застать врасплох?! Неплохо!

Каната, держа правой рукой специализированный CAD, модель с коротким стволом, несколько раз нажал на спусковой крючок — появилось несколько последовательностей магии, испускающие звук.

Тацуя развеял магию колебания, «Звуковая пушка», разложением ещё до того, как она активировалась.

— Тц… это и есть Рассеивание заклинания?!

Видно, Каната имел привычку болтать в битве. Наверное, чтобы воспалить в себе боевой дух. Эффект от которого, впрочем, преуменьшать было нельзя. Однако, с точки зрения Тацуи, это была просто упущенная возможность.

Тацуя наполнил своё тело псионами, чтобы с их помощью им управлять, а не с помощью нервов.

— Тогда как насчёт этого! — прокричал Каната, направив свой CAD на Тацую.

Как раз в это время Тацуя опустился на уровень груди Канаты. Техника быстрого движения «Сюкутихо». Это была не мифическая техника «Сюкудзи» из сэндзюцу, а «Сюкудзи» боевых искусств — одна из техник манипуляций телом, которым Тацуя научился у Якумо. И от него же услышал это название, он не знал, правильный ли это термин. Впрочем, Тацую не заботило, какое у техники историческое название. Был важен только её эффект.

Тацуя появился прямо перед носом Канаты без малейшего признака магии ускорения. Тот так удивился, что не успел среагировать и получил удар в солнечное сплетение, из-за чего уронил CAD. Громко застонав, Каната согнулся. Удар оказался не комбинацией магии колебания, а чистой боевой техникой; волны в теле Канаты, которыми тот противостоял вибрации, оказались бесполезны.

Тацуя попытался одним ударом лишить Канату сознания. Убивать он не собирался, однако был не против зайти как угодно далеко, если впоследствии никто не умрёт. Однако ударить ещё раз ему не удалось — в голову полетел «шар».

Тут же отпрыгнув, Тацуя развеял появившиеся вокруг «Звуковые бомбы».

Кацусигэ послал Котону сразу же после того, как была сбита «Звуковая пушка». Сейчас Котону и Канату разделяли метров тридцать. Потому она кинулась вперёд, однако когда до него оставалось десять метров, остановилась — увидела, как Каната рухнул на дорогу. Сдерживая горечь и выкрикивая имя брата, она нажала на CAD.

Улучшенные волшебники серии «Бард» — созданная для битвы группа, которая в особенности хороша с системной магией колебания, и в частности во вмешательстве в звуковые волны. Правда, подход к битве у каждого отличался. Котона занималась поддержкой — специализировалась на обнаружении врага, иллюзиях, скрытности и защите, а не в атакующей магии.

Её особая магия состояла из «Пассивного сонара», «Вуали тишины» и «Звуковой бомбы». Хотя «Звуковая бомба» считалась атакующей магией, она также использовалась как вспомогательная магия чтобы задержать врага, а не победить. По боевой силе Котона уступала брату, который отлично владел «Звуковой пушкой» и «Фононным мейзером».

Однако увидев, что ему нужна помощь, она тут же приготовила атакующую магию. Выбор пал на «Звуковую бомбу» — магию, которая в выбранной точке генерировала очень громкий звук. Хотя на таком расстоянии они с братом тоже попали бы под удар. Однако Котону и Канату окружал слой воздуха с укреплённой звуковой информацией. Для них такая защита была столь естественна, как Эйдос кожи. Проходя через неё, болезненный для тела «звук» становился безвредным.

Потому она не сдерживалась.

Однако Тацуя сразу же разложил последовательности активации «Звуковых бомб».

— Он нацелился одновременно на 24 точки магии?! — изумилась Котона.

Кто угодно понял бы, что болтать бесполезно. Сейчас следует развертывать следующую подготовленную магию. Однако она в самом деле не ожидала, что Тацуя окажется настолько способным. Потому застопорилась, что создало для него возможность.

Тацуя вдруг исчез. Он просто прыгнул диагонально вверх, но глаза Котоны не приспособились к его скорости. По Тацуе ударила дополнительная сила гравитации, потому что магию следовало применять в сочетании с нейтрализацией инерции. Впрочем, он к этому уже привык. К тому же, поскольку он использовал магию лишь краткий миг, Котона не смогла проследить за Тацуей и магически.

Он в воздухе изменил траекторию, применив магию ускорения. Когда Котона, ощутив магию, повернулась, Тацуя уже был очень близко к ней. Будь противник Канатой, Тацуя ударил бы ногой. Однако Котону он колебался бить. У него не проснулся откуда ни возьмись феминизм. Просто на вид она была хрупкой, и он боялся её убить.

Тацуя протянул руку как раз тогда, когда приземлился на Котону и оставшейся движущей силой её повалил. Он был достаточно деликатным, чтобы её не поранить.

Когда Каната собрал силы и поднялся, то увидел фигуру своей старшей сестры, которую душит Тацуя.

— Отвали от Нээ-сан!

Быстро подняв с дороги CAD, он ударил по Тацуе Фононным мейзером. Даже Тацуя не ушёл бы невредимым, если бы по нему попали. Высококлассным барьером, как у Катсуто или Минами, защититься, конечно, можно было бы, но только в том случае, если успеть его возвести. Иначе попадание окажется смертельным.

Тепловые лучи звукового кванта, фонона, ослабли на полпути. Когерентная волна разрушилась в мгновение, как только последовательность магии была разложена. Словно волны исчезли в середине. На самом деле Фононный мейзер на долю секунды облучил Тацую. Однако на столь короткое время, что даже одежда не повредилась.

— Как?

Каната не мог поверить, что эта особая магия его подвела, он высвободил Фононный мейзер ещё раз. Второй раз, третий и четвертый. Однако Тацуя вновь и вновь отменял его магию.

Тацуя снова прыгнул. На этот раз в сторону Канаты. Однако в воздухе по нему попал взрыв сжатого воздуха и повалил на землю.

— Онии-сама!

Услышав голос Миюки, Тацуя сразу же поднялся и отскочил от взрыва.

— Кацусигэ-сан, что это значит?! — Миюки с облегчением похлопала себя по груди, но мгновением позже яростно выкрикнула.

Ту пулю сжатого воздуха создал Кацусигэ. Он ей не ответил, а снова начал создавать пули сжатого воздуха. Шибата Кацусигэ, кандидат на должность следующего главы клана Йоцуба, был способен использовать магию с такой непостижимой скоростью, что даже Тацуя не успел защититься.

Особая магия Кацусигэ, «Управление плотностью». Поскольку в её основе лежала система концентрации, у магии был широкий спектр применения. С помощью неё можно управлять плотностью твёрдого тела, жидкости и даже газа. Например, если частично уменьшить плотность твёрдого тела, в нём появится дыра. Чтобы получить лавину, нужно, распределяя плотность по снегу, сильно уменьшить её в каком-то одном месте. Управляя плотностью жидкости, можно получить поток под высоким давлением. А ещё повернуть его вспять, чтобы он тёк против силы действия гравитации. Управляя плотностью газа, можно собрать его словно пылесосом и высвободить в ударной волне.

Кацусигэ специализировался в обычной магии, что довольно непривычно для Йоцубы. Однако он, без сомнений, был отличным волшебником, который мог гордиться высокой скоростью активации магии, большим количеством одновременно выполняемых вызовов магии, размером модификации явления и способностью реагировать на самый разнообразный спектр обстоятельств.

Тацуя, заметив, что не успевает стирать последовательности магии, установил целью разложения «динамические структуры, создающие перепады в плотности воздуха».

Начали бороться за превосходство сила вмешательства, нужная для создания областей воздуха высокой плотности, и сила вмешательства, нужная для разложения этих динамических структур.

В итоге Кацусигэ не удалось активировать магию.

— Ч-что?! — изумлённо выдавил Каната.

Но Кацусигэ, в отличие от Канаты и Котоны, не остановился после осечки. Теперь, полностью присоединившись к бою, он готовил для атаки следующее заклинание.

Однако вдруг подул сильный ветер и Кацусигэ опустил руку. Ветер был не достаточно сильным, чтобы поднять человека в воздух. И сам он не был создан магией, а появился от возникшего в небе огня. Воздух, что прямо у Кацусигэ над головой затягивало в водоворот, из-за резкого падения давления начал охлаждаться, конденсируя влагу в мелкие капли. А понизилось давление от того, что азот, на долю которого в воздухе приходилось примерно восемьдесят процентов, был сжижен.

Миюки над Кацусигэ активировала «Нифльхейм» с высокой силой вмешательства. Туман сжиженного азота попал в вихрь воздуха, превратился в капли и начал падать под действием гравитации. Сверху на Кацусигэ посыпался мокрый снег.

Снег состоял из замерзшей воды, однако капли были жидким азотом, температура которого достигала минус двести градусов Цельсия. Кацусигэ возвёл двойной барьер, один слой отражал дождь, второй же состоял из вакуума — низкая температура, созданная испарением жидкого азота, была опасна даже без прямого контакта.

Кацусигэ замер на месте.

Тацуя прыгнул три раза.

Каната нацелился на него своим CAD в форме пистолета, но не смог уследить за противником, который менял направление три раза, отталкиваясь от воздуха. В отличие от Котоны, его сестры, Канату Тацуя безжалостно ударил с прыжка ногой.

— Онии-сама, ты в порядке?! — Миюки кинулась к Тацуе, который смотрел сверху вниз на Котону и Канату, лежавших на дороге. Кацусигэ не атаковал. — Ты ранен?!

Она волновалась, что он мог пораниться от первых пуль сжатого воздуха, Тацуя ответил ей: «Я в норме. Все раны уже вылечились». Убедившись, что с ним всё в порядке, Миюки вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась:

— Слава богу.

Минами, подойдя к ним, стала возле Миюки и протянула Тацуе полотенце для лица.

— Тацуя-сама, вот.

— Благодарю.

Миюки кинула пронизывающий взгляд. Не на Минами, передавшей Тацуе белое полотенце. А на Кацусигэ.

— Кацусигэ-сан, спрошу снова. Чего ты хотел добиться своим вмешательством?

Прежде чем Кацусигэ успел ответить, Юка подошла к Миюки и осуждающе с ним заговорила:

— Кацусигэ-сан, я никогда не думала, что ты настолько труслив, что прибегнешь к такой уловке. Ты не только помешал Тацуе-сану победить Котону-сан и Канату-сана, но и нарушил соглашение и поступил низко, когда напал исподтишка.

— Миюки, Юка-сан, может быть, продолжим этот разговор в другой раз? — Тацуя почему-то прервал Миюки и Юку.

— Зачем тебе это? — кратко спросил Кацусигэ, услышав Тацую.

— Если так и оставишь их двоих, то последствия могут оказаться непоправимыми.

Сейчас Кацусигэ волновался именно о том, о чём заговорил Тацуя.

— Думаю, если ты поспешишь и окажешь первую помощь немедленно, то они не сильно пострадают, учитывая возможности современной медицины и магического лечения.

Тацуя, не дожидаясь его ответа, посмотрел на Миюки:

— Поспешим.

Миюки молча кивнула. Она не показала даже намёка на недовольство решением брата.

Вытерев лицо, Тацуя передал полотенце Минами, та осторожно его приняла и грубо сложила в руках.

Затем перевёл взгляд на Юку:

— Юка-сан, могу я попросить, чтобы вы нас отвезли?

В отличие от Миюки, Юка разочарованно нахмурилась и бросила взгляд на Кацусигэ.

— Тацуя-сан, тебя это устраивает?

Кацусигэ был поглощён лечением Котоны и Канаты, отчаянно применяя магию. Хотя он их лечил не одновременно, а поочерёдно, процесс сильно изматывал и был бы трудным даже для врачей-волшебников. Кроме того, он заслуживал уважения, раз пытался не отдавать приоритет Котоне из-за личных чувств.

Однако даже когда Юка увидела это, плохое впечатление о Кацусигэ из-за предыдущей «дуэли» у неё не исчезло.

— А что меня может не устраивать? У меня ведь нет никаких причин его обвинять, — ответил Тацуя, явно удивив Юку.

— Э? Но он играл нечестно.

— Его работа заключалась в том, чтобы не пропустить Миюки. Я думал, что они втроём нападут с самого начала, — равнодушно ответил Тацуя. Юка изумилась и вдруг осуждающе спросила:

— Вот почему ты откинул Котону-сан в сторону Кацусигэ-сана?

Тацуя не ответил.

— Кроме того, моя цель — отвести Миюки на новогоднюю встречу. Учитывая, что нужна некоторая подготовка, мы должны приехать сегодня. Вот почему я хочу как можно скорее отправиться в главный дом.

— Ясно… тебе всё равно, что делает Кацусигэ-сан, пока он не мешает.

Юка ещё раз глянула на Кацусигэ. Похоже, первую помощь Котоне он уже оказал — она пришла в сознание, но стоять ещё не могла. Других травм, кроме сотрясения, на ней не было, а тревогу вызывало лишь то, что она приходила в себя довольно долго. Сейчас Кацусигэ сосредоточился на Канате.

— Поняла. Если тебя это не волнует, меня тоже. Давайте выдвигаться.

Они вчетвером сели в машину, и Юка поехала.

Когда они проезжали мимо Кацусигэ, продолжавшим лечить, тот на них даже не глянул.

Глава 6

В итоге группа Тацуи доехала до главного дома Йоцубы в три часа дня.

Встречающие слуги отвели Юку в комнаты, которые всегда использовал клан Цукуба.

Минами приказали пойти в четырёхместную комнату, которую она использовала до того, как поехать в Токио. Она тут была как слуга, а не гость; должно быть, её включили в завтрашнюю подготовку, и сейчас она переодевалась в униформу горничной.

Тацую и Миюки привели в комнату для гостей главного дома, это была двойная комната в японском стиле. К Тацуе отнеслись как к брату Миюки, а не как к слуге, в отличие от Минами. Он почувствовал от слуг к себе несколько иное отношение. Однако это не было проблемой, чтобы нужно было кого-то ловить и спрашивать. Он спокойно зашёл в ту же комнату, что и Миюки.

— Извините, — сказала и открыла раздвижную дверь Минами, одетая в белый фартук и чёрное платье с длинными рукавами. Именно в таком наряде Тацуя и Миюки впервые её встретили. — Тацуя-сама, Миюки-сама, — Минами поклонилась так низко, что лоб коснулся татами, и, подняв голову, сказала это. Она обратилась к Тацуе и Миюки на «сама».

— Минами, можешь не называть нас так здесь?

Конечно, Тацуя не имел в виду, чтобы она, как всегда, называла их «Тацуя-ниисама» и «Миюки-нээсама». С этим всё было в порядке, когда они трое наедине, но Тацуя обеспокоился, что другие горничные странно на неё посмотрят, если она обратится к Тацуе на «сама» перед остальными.

— Не могу, у меня сообщение для вас от госпожи Сиракава.

Госпожа Сиракава заведовала всеми горничными главного дома Йоцуба, проще говоря, она была «главной горничной». Её супруг, один из дворецких Йоцубы, шестой по счёту, помогал Хаяме руководить всеми работниками.

— Тацуя-сама и Миюки-сама, мадам приглашает вас в столовую в семь вечера, — доставила краткое сообщение Минами, добавив: — Это всё. — Она продолжала использовать «сама». Наверное, выполняла указания Сиракавы.

Это озадачило Тацую и Миюки. Они не помнили, чтобы главная горничная обращалась к Тацуе на «сама». Она называла его «Тацуя-доно» когда Миюки была рядом, и «Шиба-сан» когда Тацуя был один.

Как и ожидалось, что-то в главной семье изменилось. И это что-то касалось Тацуи. Для него и Миюки изменения были не в худшую сторону, но что-то в них чувствовалось странное. Словно это не истинные чувства работников.

— В столовую мадам? Оба-сама нас ожидает? Она правда так сказала?

— Да.

Однако Миюки волновалась о другом. В этом случае её точка зрения была верной.

— Может быть, она хочет предварительно с нами поговорить? — Тацуя поспешно попытался понять, зачем это Майе.

Главным образом, эту столовую использовала лишь Мая. Хотя это была не её личная столовая, а место для встречи важных гостей. Или же место, где можно поесть и поговорить о совершенно секретных делах.

На завтрашнем собрании будет назван следующий глава семьи, и это разделило клан Йоцуба надвое. Это стало ясно, когда пришло приглашение, нет, после прочтения письма, и в особенности после рассказа Куробы Мицугу.

Потому Миюки могла подумать лишь о том, что разговор будет идти о завтрашнем дне.

— Минами, Фумию и Аяко тоже пригласили? А Юка-сан и Кацусигэ-сан придут?

— Фумия-сама и Аяко-сама,кажется, прибыли вчера и остались на ночь. О Юке-сама и Кацусигэ-сама я ничего не знаю.

— Понятно.

По-видимому, не всем работникам особняка рассказали об этом ужине. Тацуя полагал, что даже подавать еду будет ограниченное количество человек.

— Онии-сама. Предварительно поговорить в такое время… наверное, это о завтрашнем… — заговорила Миюки, когда Тацуя задумался. Это был не вопрос, а подтверждение.

— Да. Скорее всего, она будет говорить о завтрашнем выборе следующего главы. Не могу сказать этого о других кандидатах, поскольку я не один из них, но, похоже, у Оба-уэ есть свои причины держать это в тайне.

— Юка-сан сказала нам, что отказалась от позиции, но разве Кацусигэ-сан не хочет место следующего главы семьи?

Он лично вызвался принять участие в таком беспорядке. Возможно, чтобы завтра Миюки не была назначена следующим главой, ведь он хотел это место для себя. Миюки так подумала.

— Нет, сомневаюсь, что дело в этом. Если бы он хотел место главы, то не запачкал бы руки. — Однако Тацуя думал иначе. Он полагал, что Кацусигэ отказался от позиции главы, раз пошёл на такое. — Впрочем, мы ничего не узнаем, пока не начнётся ужин. Ах да, Минами, — вдруг Тацуя заметил кое-что, в чём должен убедиться, — меня тоже пригласили?

В сообщении, которое передала госпожа Сиракава, говорилось, что в столовую приглашены Тацуя и Миюки. Но в этом особняке Тацуя никогда не обедал ни с кем кроме сестры. И конечно, раньше его никогда не приглашали.

— Да, Тацуя-сама должен прийти вместе с Миюки-сама, — Минами снова очень низко поклонилась.

— Хорошо.

— Если вам что-нибудь будет нужно, пожалуйста, позвоните в звоночек. Я сразу же приду, — сказала она, указывая глазами на лежавший на столе колокольчик, затем поднялась.

— Минами, — однако Тацуя её остановил.

— Да? — Минами села на татами перед Тацуей.

— Не могла бы ты спросить Куробу-доно, свободен ли он сейчас. Я хочу поговорить с ним наедине. Если возможно, немедленно, — ровно проговорил Тацуя.

— Хорошо. — На этот раз Минами исчезла по ту сторону двери.

Миюки вопросительно посмотрела на брата:

— Онии-сама, у тебя есть какое-то дело к Коробе-одзисаме?

— Ничего важного. Я просто хочу кое-что у него спросить.

— Это связано со всеми этими беспорядками?

— Наверное. Я собираюсь убедиться и в этом.

Миюки нерешительно отвела взгляд. Не глядя Тацуе в лицо, с небольшим недовольством она продолжила:

— Тогда почему наедине?!

— Просто думаю, что так лучше. Интуиция.

Тацуя и сам не верил в это, отчего у него в глазах виднелось сомнение.

— Могу я… пойти с тобой?

— Вероятно, перед тобой, Миюки, Куроба-сан не станет говорить правду.

— А если вы будете наедине, он её говорить будет?

— Не то чтобы я ему доверяю. Просто он склонен использовать ужасные слова и другие мерзкие вещи, которые тебе будет трудно слушать. Он не будет скрывать свою нелюбовь ко мне, вот что я хочу сказать.

Миюки открыла рот, но потом печально сжала губы.

Комнату заполнила тишина.

— …Я поняла, — на этот раз нарушила молчание Миюки. — Я оставлю разговор с Куробой-одзисамой на тебя, Онии-сама. Взамен расскажешь мне обо всём, что он тебе скажет, в подробностях, включая все грубые слова.

— Хорошо. Однако уже после завтрашней новогодней встречи. Я не хочу сейчас возлагать на твои плечи ещё больше бремени.

— Хорошо.

Наверное, Минами ждала, пока они не закончат говорить, поскольку показалась сразу же после этого.

— Извините, Тацуя-сама.

— Да, заходи.

— Да. — Как и ранее, Минами села сразу же после того, как зашла через раздвижную дверь. — Куроба-сама сказал, что сейчас свободен. Место он уже выбрал.

Тацуя кивнул, будто говоря обеспокоенно глядевшей на него сестре «не волнуйся», затем ответил:

— Хорошо. Я приму его приглашение.

— Тогда я вас отведу. — Минами поднялась.

Тацуя тоже поднялся, с улыбкой кивнув Миюки и сказав «всё будет хорошо», развернулся и последовал за Минами.

Куроба Мицугу остановился там, где жила его мать отдельно от главного дома. Она была сестрой предыдущего главы семьи, Эисаку. Другими словами, младшей сестрой дедушки Тацуи, хотя Тацуя никогда с ней не виделся. Конечно, тут он тоже был впервые.

Минами привела его до входа в особняк госпожи. Ждавшая внутри горничная отвела его в гостиную.

На столе уже стоял чай. Когда горничная взялась за ручку предмета, напоминавшего чайник, из него тут же начал подниматься пар — видно, вода уже нагрелась. Залив воду в небольшой чайничек, она поставила его перед Тацуей. Как и ожидалось, там был не порошковый чай, а настоящий зелёный листовой. Впрочем, Тацуя не собирался просить принести ему какой-либо из них — так ему было легче.

Поставив железный чайник на место, горничная наклонила небольшой чайник, наверное, чтобы его нагреть и увлажнить. Из чайника с горячей водой продолжала умеренно выходить пара, видно, он стоял на электромагнитном нагревателе.

Куроба Мицугу появился, когда Тацуя выпил чашку чая до одной трети.

— Извини, что заставил ждать.

Приведшая Тацую горничная поменяла ему чашку и положила чашку чая перед Мицугу. Когда тот сделал знак глазами, горничная поклонилась и вышла.

— Всё в порядке. Я ожидал не долго.

Когда Тацуя сказал это, Мицугу опустил чашку и кивнул. Он был явно спокойнее, чем когда посещал FLT. Возможно, потому что Миюки в целости и сохранности прибыла в главный дом, или просто решил сдаться.

— Что ж, ты сказал, что хочешь со мной поговорить. О чём же?

Тацуя удивился:

— Я здесь, чтобы вы выполнили своё обещание.

— Обещание? Я давал обещание?

— Да. — Тацуя заметил, что Мицугу не намерен отвечать добровольно и его нужно как-то заставить говорить. — Обещание ответить мне, если мы сумеем добраться вовремя, которое вы дали в FLT.

Мицугу цокнул языком. Похоже, он сожалел о собственной небрежности, однако Тацуя не был намерен из уважения позволить ему забрать своё обещание.

— Ты пожалеешь, услышав это.

— Я буду сожалеть, если уйду отсюда, ничего не услышав.

Мицугу нахмурился и сжал губы. Однако немного поколебавшись всё же заговорил:

— Прекрасно. Но я не потерплю никаких вопросов. Даже если ты спросишь, я не отвечу, — сказав это, Мицугу отвёл взгляд. Нет, глаза смотрели на Тацую, но их фокус был где-то далеко. Наверное, он вспоминал старую историю. Затем Мицугу начал говорить о своих давних воспоминаниях.

Примерно 18 лет назад мы, клан Йоцуба, возрадовались новостям.

Это была поздняя беременность. Мы тут же поехали сюда. К Мии, ждавшей родов в главном доме, который мы называли родительским.

В те дни память о трагедии, которая произошла в 2062 году, была ещё свежа. Память о похищении Майи-сан Великим Азиатским Альянсом, об этом гнусном инциденте, что превратил её в человеческий материал для экспериментов. Ценой нашего возмездия была потеря тридцати ключевых фигур клана.

Начало подрастать новое поколение. Само это было чудесно. В особенности обрадовалась благословлению Мии-сан Мая-сан, потерявшая способность иметь ребёнка. Наверное, потому что после той трагедии она не могла иметь сына, она смирилась с рождением племянника, несмотря на то что они были не связаны кровью напрямую. Хотя это было неожиданно, мы даже думали, что сможем увидеть поворот в отношениях сестёр. По крайней мере мы так думали.

Мы воспарили, когда узнали, что в животе Мии обитает новая жизнь.

Экспериментами и расчётами мы вывели, что новая жизнь получит самые лучшие гены и станет сильнейшим в мире волшебником магии Психического вмешательства. Ожидалось, что ребёнок даже без нашего вмешательства станет великим.

Никто в этом не сомневался.

Однако мы надеялись не только на это.

Магия, в которой была превосходна Мия-сан, «Вмешательство в умственную структуру». Магия, которая может переделать разум.

Если эту магию применить на старом человеке, побочные эффекты будут сильными. Однако если субъект — ребёнок, который ещё развивается, побочный эффект окажется не таким уж и большим, и степень закрепления магии будет также высокой. Мия-сан говорила, что вмешательству в умственную структуру человека мешает его эго.

А поскольку плод не имеет своего эго и его информация главным образом неразвита, то можно сформировать новорожденного так, чтобы он имел похожую силу психического вмешательства. Мы были одержимы такой иллюзией.

После той трагедии мы попали в ловушку этой одержимости. Каким-то образом мы хотели создать стража с абсолютной силой. Чтобы никогда больше не повторилась трагедия. Чтобы создать волшебника, который будет возвышаться над остальными, создать в клане сверхчеловека.

Он защитил бы нас даже от нации или всего мира. Защитил бы клан Йоцуба от незавидной судьбы. Владелец абсолютной силы, способный разрушить мир. Ради будущего Йоцубы мы хотели создать сильнейшего волшебника.

Семья зациклилась на создании такого волшебника. И этого желал не каждый по отдельности, а вся семья в целом.

Чашка Мицугу опустела. Он раздражённо позвенел в колокольчик. Прибежала горничная, и он ей приказал принести кувшин воды для питья, а не чай. До тех пор, пока горничная не закончила и вышла из комнаты, он молчал. А заговорил только тогда, когда они снова оказались одни.

Мы много раз ночами приходили навестить Мию-сан, выражая нашу симпатию, молясь за ребёнка в её животе.

Мы хотели стать сильнее. Чтобы освободиться от оков этого возмутительного и неразумного мира. Достаточно сильными, чтобы всё убрать с нашего пути.

Тогда с этой силой мы могли бы защитить наших детей. Абсолютный, особенный Страж защитил бы их от любых трагедий.

Мы думали лишь о наших эгоистичных желаниях и ни о чём больше, иногда выражая их словами.

Мия-сан смеялась от нашего эгоизма, говоря: «Я тоже хочу родить такого ребёнка».

Магия вмешательства в умственную структуру Мии-сан должна была формировать разум ребёнка в её животе. Предположительно, наши молитвы должны были ей в этом помочь.

Мая-сан тоже часто приходила увидеться с Мией-сан. Она не молилась вместе с нами, но каждый раз, когда смотрела на живот Мии-сан, её слова намекали, что она, похоже, вспомнила, что такое любовь.

Мицугу вдруг прервался. Налил воды из кувшина. Руки немного дрожали. Он не отпустил чашку даже после того, как её осушил. Он много раз пытался заговорить, но губы предательски дрожали.

Тем не менее после двух чашек воды он каким-то образом собрался.

Однако это были не истинные чувства Мии-сан. Тем не менее мы поняли это слишком поздно, в день родов.

Настоящим желанием Мии-сан было отомстить миру. Она желала, чтобы появился владелец силы, которая может перевернуть мир. Разрушить мир, который травмировал Маю-сан, и мир, который ранил Мию-сан.

Глубоко в душе под фасадом нашей защиты Мия-сан хотела создания, которое сможет уничтожить любого.

Никто из нас этого не осознал. Мы не поняли её страдания, что она разрывается на части.

— Вот так ты родился. Младенец с магией разрушить мир, которого хотела Мия-сан. Это был ты, — сказал Мицугу, сосредоточившись на лице Тацуи. Его разум вернулся в настоящее. — Ты можешь спросить, как я это узнал, когда ты только родился. Однако я знаю. Я это понял в то самое мгновение.

Мицугу тяжело дышал. Было очевидно, что он в очень возбуждённом состоянии.

Тацуя хотел было предложить сделать перерыв, но Мицугу продолжил говорить, будто им что-то овладело. Его сознание вновь полетело в прошлое.

Тогдашний глава семьи, Йоцуба Эисаку, мой дядя, имел способность анализировать зону расчёта магии других людей и через систему психоанализа мог предвидеть потенциальные магические навыки волшебников. Большинство последовательностей магии, которые широко использовались в Йоцубе для анализа зоны расчёта магии, создал именно он.

Эисаку-одзиуэ провёл анализ новорожденного сына Мии-сан. Сколько же магической силы в ребёнке? Мы ждали его слов и даже приготовили для празднования напитки.

Я даже сейчас это ясно помню.

Одзи-уэ сказал нам.

Он сказал: «Этот ребёнок обладает скрытой силой разрушить мир».

Он обладает силой разрушать любую материю и информационные тела, а также силой восстанавливать любую материю и информационные тела в пределах 24 часов. Пока человек не умер, он может восстановить его к изначальному состоянию.

Это отличалось от всего того, чего мы хотели. Однако это было не совсем противоположно нашей надежде.

Сила уничтожить всё. Она могла не защитить нас от неразумности мира, а уничтожить эту неразумность.

Сила восстановить всё. Это значило, что можно вылечить все ранения, если не удалось защитить кого-то.

Более того, непобедимая сила. Необходимый ресурс для сражения с миром. Сила, которой не нужно подкрепление, сколько бы противников ни вышло против неё.

Мы возрадовались, как только услышали слова Эисаку-одзиуэ. Мы не знали, на что надеемся. Нас не заботило искривление чьей-то судьбы.

Демон с силой разрушить мир. Да, такого создания мы, клан Йоцуба, и хотели. Он — наше желание разрушить мир, наша мольба, символ греха Йоцубы.

Новорожденный ребёнок безгрешен. Нет, он — жертва. Но мы засомневались, стоит ли оставлять в живых ребенка, рождённого нашим грехом.

Обладатель силы, которая может уничтожить мир. На магию время от времени могут влиять сильные чувства. Потому даже если бы ребёнок никогда не мыслил о разрушении мира, когда-нибудь в будущем он и вправду мог его разрушить.

Главы и наследники побочных семей собрались на долгий разговор. Прошло много ночей и он наконец закончился, я уже не помню, сколько именно. Прошло от трёх дней до месяца. Я, как следующий глава клана Куроба, тоже участвовал в разговоре.

Мы думали о способе позволить ребёнку умереть… нет, способе его убить, если точнее.

Все, кто участвовал в разговоре, достигли согласия, что «мы убьем ребёнка прямо сейчас», и пошли к Эисаку-одзиуэ.

Мицугу поднял голову, которая мало-помалу опускалась, и посмотрел Тацуе в глаза. Лишь уставший смешок сорвался с его губ:

— Идею убить новорожденного ребёнка ради побочных семей представил мой отец, Куроба Дзюдзо. Я также не пошёл против него.

Тацуя ничего не сказал. Поскольку ему в самом начале сообщили, что никакие вопросы не будут приняты. Он молча ждал продолжения истории. Однако Мицугу подумал, что тот потерял дар речи от потрясения.

— Ха-ха-ха… как и ожидалось, даже тебя можно удивить, — Мицугу рассмеялся человечности Тацуи, хотя это всего лишь сам он неправильно понял. — Тебя не убили лишь потому, что Эисаку-одзиуэ не принял наше предложение. — Мицугу разочарованно опустил плечи. Он вдруг даже утратил силу держать голову, его движения стали похожи на движения марионетки.

Эисаку-одзиуэ сказал нам быть реалистами, а не тонуть в чувстве вины.

«Мы случайно заполучили мощь, которая может разрушить мир. Это — козырь нашего клана, — говорил нам Эисаку-одзиуэ. — После столь долгого ожидания семья Йоцуба наконец получила силу, но вы собираетесь уничтожить её из-за самодовольства — вины, искупить которую пытаетесь убийством ребёнка».

«„Тацуе“ предназначено стать лучшим боевым волшебником. Он владеет лишь двумя видами магии, „разложением“ и „восстановлением“, и никакими больше. Потому он всегда должен суметь защититься от любой опасности даже без магии. Из него нужно сделать чистого бойца. Более того, он не должен иметь вспышек чувств, с чем бы ни столкнулся, его эмоции должны быть полностью подавлены». — Вот что предложил Эисаку-одзиуэ, предыдущий глава семьи.

— Тебя с младенчества растили воином. Как только ты мог стоять, тебя подвергли тренировке по оптимизации организма. Одзи-уэ был серьёзен. Он собирался использовать тебя. И именно он спас тебя от смерти.

Слова продолжали литься из Мицугу, и только сейчас он говорил с Тацуей, а не с прошлым. Мицугу невольно указал на то, что они переложили решение на Йоцубу Эисаку. Удовлетворившись, сказав это, он снова утонул в своём внутреннем мире.

Вскоре ты научился ходить, и началась боевая подготовка. Сколько бы ребёнок ни стенал, его волей пренебрегали. А поскольку семья всегда оставляла его взаперти, он вскоре отказался от своих восстаний. Нет, чувство восстания осталось глубоко у него в сердце. Тренировка также продвигалась в нормальном темпе.

Начали с убийства диких животных, затем боевых псов и улучшенных военными животных, а потом партнёром по тренировкам выступал солдат.

— После того как Эисаку-одзиуэ скончался, место главы семьи перешло к Мае-сан. Затем через некоторое время Мая-сан и Мия-сан сделали тебя субъектом эксперимента. Ты стал успешным примером великолепного искусственного волшебника, потом ты стал Стражем Миюки. — Мицугу наконец поднял лицо и начал говорить нормально. — Однако боевая подготовка продолжилась. Это были довольно чрезмерные нагрузки для твоего растущего организма. Но всё продолжалось до тех пор, пока не решили, что тренировка вредит росту тела.

— Остальное я помню.

На самом деле Тацуя имел воспоминания и о том, что происходило до эксперимента, но этого не осознавал. Память до эксперимента походила на просмотр фильма.

— Ну, конечно. Тебе ведь тогда было уже шесть. — Мицугу затих. Он налил в чашку воды из кувшина и выпил половину. — Даже после смерти Эисаку-одзиуэ тебя продолжили тренировать. Мия не возражала. И вполне понятно почему. У неё были свои причины держать тебя живым. Она хотела когда-нибудь отомстить. — Мицугу одним глотком выпил оставшуюся воду. — Ты — оружие Мии-сан против мира. Не понимая гнев и печаль ненависти одной женщины, мы, клан Йоцуба, удобно и невинно хотели иметь сверхчеловека, это символ нашего греха, — заявил Мицугу, будто гнусно проклиная как себя, так и Тацую. — Мы знаем это и не желаем, чтобы ты оказался в центре Йоцубы. Не желаем давать тебе силу Йоцубы и жаждем забрать тебя из JSDF. Мы просто не хотим повторять наш грех.

Договорив, Мицугу больше не показывал признаков того, что будет продолжать. Тацуя понял, что он закончил рассказывать историю.

— Теперь я разобрался.

— В таком случае откажись от того, чтобы быть Стражем Миюки. Уверен, она это в любом случае от тебя услышит.

Тацуя покачал головой и насмешливо улыбнулся:

— Я разобрался в мотиве вашего поведения, которое тяжело понять. Это — сентиментальное чувство вины.

— Что?! — Мицугу поднялся, ударив один из подлокотников дивана.

Тацуя поднялся вместе с ним. Мицугу не видел ни одной бреши в защите, которая позволила бы ему убить Тацую. Тацуя же видел множество возможностей забрать жизнь Мицугу.

— Как и обещали, вы рассказали мне о том, что я хотел знать. Теперь я могу откланяться, вы согласны?

— …Уходи. Ты мне тоже ни для чего не нужен.

Мицугу позвонил в колокольчик. Горничная, которая привела Тацую, показалась снова. Мицугу приказал ей отвести Тацую к входной двери.

***

18:50, Тацую и Миюки провели в столовую госпожи. Их вела Минами. Похоже, она прилагалась к ним в качестве слуги даже во время ужина.

Когда они прибыли, Фумия, Аяко и Юка уже сидели. Миюки села перед Фумией, Тацуя возле неё и перед Аяко. Рядом с Миюки находилось место, подготовленное для Майи. Очевидно, Миюки досталось второе место почёта.

За минуту до семи вечера в столовой появился Шибата Кацусигэ. Как Тацуя и думал, здесь собрались все кандидаты. Тем не менее кое-что из головы у него ускользнуло — сюда пригласили и его. Аяко была здесь не как охрана Фумии, а как его партнёр, поскольку сидела возле него. Но ведь клан Йоцуба решил, что Тацуя будет лишь Стражем Миюки, не более того.

Кацусигэ пришёл один. Ещё можно было понять, почему не пришёл Каната, но его не сопровождала даже Котона.

Однако Тацую сюда пригласили. Вполне понятно, почему не возражала Миюки, но даже Фумия, Аяко, Юка и даже Кацусигэ не поднимали никаких вопросов. На этот раз Тацуя себя недооценил. И также недооценил волшебников, которые собрались за этим столом.

Пять людей, кроме самого Тацуи, признавали, что он им ровня, по крайней мере они видели в Тацуе того, кто сильнее их. Они считали, что Тацуя заслуживает места, на котором сидит. Тацуя не догадывался, что они так о нём думают. Так что он просто напомнил себе, что нет смысла чувствовать себя неудобно.

На часах было семь вечера.

Дверь в столовую открылась. Дверь, зарезервированная для главы семьи Йоцуба. Появилась Мая в тёмно-алом длинном платье, ближе к чёрному. За ней следовал Хаяма.

Все поднялись. Тацуя самостоятельно, остальным пятерым помогли стоявшие позади слуги. Стул Миюки отодвинула, само собой разумеется, Минами.

— Леди и джентльмены, благодарю, что пришли, несмотря на внезапное приглашение. Пожалуйста, садитесь. — Затем Мая грациозно села на стул, который отодвинул Хаяма, и спокойно убедилась, что за столом присутствуют все. — Сначала давайте поедим. Кацусигэ-сан, Юка-сан, если желаете, у нас есть сакэ.

На мгновение взгляды Юки и Кацусигэ пересеклись.

— Извините, я отклоню ваше предложение. Я не очень много пью, — первой ответила Юка.

— Ах, точно, Юка-сан, ты плохо переносишь спиртное, — Мая сделала большой кивок, улыбнувшись.

— Да, боюсь, что так, — дипломатично ответила Юка.

— А ты, Кацусигэ-сан? Я слышала, что ты силён с алкоголем, — Мая перевела взгляд на Кацусигэ. Тот должным образом поклонился:

— Я лишь выгляжу сильным… на самом деле я из тех, у кого ужасное похмелье. Вот почему извините, госпожа. У нас завтра важная встреча, потому позвольте мне отказаться от вашего предложения, — в этот раз Кацусигэ поклонился чуть ниже.

— Ах, не следует вести себя так формально. У меня не такие плохие манеры, чтобы заставлять тебя пить, — Мая с улыбкой чуть подняла руку, сделав жест Хаяме, стоявшему за ней.

Хаяма посмотрел на слуг, и те одновременно ушли и быстро пришли с закусками.

— Поскольку завтрашняя новогодняя встреча будет в японском стиле, на эту ночь я попыталась организовать западную кухню. Пожалуйста, наслаждайтесь.

Мая положила нож на блюдо под названием «террин» — закуску из мяса, и поднесла вилку к ярко-красным губам.

Все взяли вилку и ложку, ужин начался.

Блюда были из французской кухни, но подавали их не по правилам. Видно, Мая этого не требовала. Например, к этому времени должны были подать рыбные блюда, но вместо них подали утку.

Когда они поели и им должны были принести десерт, глава семьи села ровнее. Естественно, Тацуя последовал её примеру.

— Что же, давайте переходить к главному вопросу, — Мая перед всеми улыбнулась. — Кацусигэ-сан, Юка-сан, Миюки-сан, Фумия-сан. — в порядке возраста обратилась она ко всем присутствующим за исключением Тацуи и Аяко. Она назвала четырёх кандидатов на место следующего главы клана Йоцуба. — Вы четверо — последние из кандидатов, что остались. Наконец завтра на праздновании Нового года я назову следующего главу семьи. — Вокруг Майи собралось шесть человек, включая Тацую и Аяко. Все слуги, кроме Хаямы, каким-то образом исчезли со столовой. — Я пришла к выводу, что если вы услышите решение внезапно, то это не очень хорошо повлияет на ваши чувства. Поэтому я заранее вам скажу, кто выбран следующим главой.

После этих слов Миюки заволновалась сильнее всех. Почему-то Кацусигэ, Юка и даже Фумия с Аяко выглядели собранно.

— Госпожа, могу я кое-что сказать?

— О, Фумия-сан. Ты хочешь что-то добавить?

Для Фумии было неожиданно не давать Майе сказать о решении.

— Простите за грубость, — он поклонился, на лице появилось волнение. — Извините, но я, Куроба Фумия, кандидат из клана Куроба, официально отказываюсь от позиции следующего главы. Я поддерживаю Шибу Миюки-сан. — Фумия поклонился Майе и снова сел.

— Хм… как интересно.

В ответ на слова Майи о том, что она уже решила, кто будет следующим главой, он отказался от своей кандидатуры. В некотором смысле это было восстание против Майи. Однако она не собиралась его за это осуждать. На Фумию, который посмел высказаться в такое время, упал глубоко заинтересованный взгляд.

— Госпожа, вы позволите и мне сказать?

— Юка-сан, может быть, ты тоже? — Мая усмехнулась её просьбе.

— Да, — Юка поднялась и высокопарно поклонилась. — Клан Цукуба тоже поддерживает номинацию Шибы Миюки-сан в качестве следующего главы.

После того как Юка снова села, Мая счастливо рассмеялась:

— Может быть, вы думаете, что «главе этой семьи не должно быть позволено определять следующего главу по своему усмотрению», или что? — Она вытерла носовым платком выступившие в уголках глаз слёзы и с забавным лицом посмотрела по очереди на Фумию и Юку.

— Нет, мы никогда так не думали.

— Госпожа, простите, что перебиваю со стороны. Это мы с Фумией посчитали, что Миюки-онээсама подходит на место следующего главы. Со временем отец, уважая решение Фумии, отказался от его статуса как кандидата. Мы не собирались возражать решению госпожи, — после Фумии Аяко наконец высказала их настоящие намерения.

Мая в восторге подняла уголки губ:

— Понятно… другими словами, за несколько дней до новогодней встречи клан Куроба решил полностью поддержать Миюки?

Ей ответил Фумия:

— Да, мы едины в своём решении.

— Фу-фу-фу… Фумия-сан, ты хороший сын.

Майе было очевидно, что Фумия передал решение Мицугу. Он тоже желал отложить назначение Миюки, но заговор побочных семей, хотевших не дать Миюки появиться на новогоднем собрании, провалился. Клан Куроба не предпринимал прямых действий, которые отнесли бы его к лагерю заговорщиков и этим шагом он, вероятно, говорил, что к ним непричастен. На самом деле Мая не собиралась обвинять побочные семьи, вовлечённые в саботаж, потому что была уверена, что он не удастся. Мицугу не нужно было прибегать к такому трюку.

— Почему клан Цукуба решил отказаться от кандидатуры именно сейчас? — В глазах Майи Юка повела себя немного дерзко.

— Потому что, госпожа, мне кажется, что больше не будет возможности сказать правду.

— А ещё это хорошая возможность продать себя Миюки?

— Честно говоря, да. Клан Цукуба хочет заполучить достижение, что мы быстро поддержали следующего главу семьи. Откровенно говоря, мы отстаём на фоне клана Куроба и Шибата с точки зрения кровных способностей.

На это откровенное заявление даже Мае пришлось натянуто улыбнуться.

— Нет, способности семьи заключаются не только в прямых боевых умениях, но… намерение клана Цукубы обосновано. Миюки-сан, похоже, ты в долгу перед Юкой-сан.

Хотя неожиданный поворот разговора немного удивил Миюки, она не расстроилась.

— Сейчас я говорю лишь как кандидат на место следующего главы… Однако я согласна с Оба-уэ в том, что волшебника нельзя оценивать исключительно по боевой силе.

Мая кивнула Миюки, будто говоря «хорошо сказано».

— Тогда, Кацусигэ-сан, — затем она повернулась к Кацусигэ, — прежде чем я объявлю своё решение, раз большинство думают так… может быть, и ты в их числе?

Кацусигэ не поднялся, он повернулся к Майе, оставаясь прямо сидеть на стуле.

— Госпожа. Клан Шибата не возражает против выдвижения Шибы Миюки в качестве следующего главы семьи, которое поддержали клан Куроба и Цукуба. Это решение было подтверждено главой, а также членами клана Шибата.

— Ясно. Значит, это семейное решение.

— Да, — Кацусигэ кивнул, даже не обмолвившись, что это он мешал Миюки сюда добраться.

Поскольку он держался так достойно, даже Мая не могла спросить его об этом.

— Однако в связи с отказом от кандидатуры на пост следующего главы семьи у нас есть просьба к госпоже.

— Хотите заключить сделку? — Мая искоса глянула на него. Не сказать, что она глядела сурово, но радости в ее глазах не было точно. Возможно, она подумала о том, что повела себя достаточно хорошо, чтобы не вспомнить о саботаже, а он ведёт себя так дерзко.

— Нет, всего лишь попросить исполнить просьбу.

Однако когда Кацусигэ категорически с ней не согласился, взгляд Майи сменился на удивлённый.

— Поскольку у меня в руках нет ничего, что можно использовать против следующего главы, это нельзя назвать сделкой.

— Как мужественно с твоей стороны. Что ж, попробуй назвать свою просьбу. Кацусигэ-сан, чего ты хочешь?

— Я, Шибата Кацусигэ, желаю, чтобы вы одобрили мою женитьбу с Цуцуми Котоной.

Даже Юка прокашлялась и открыла рот. Фумия покраснел, для него это было слишком.

— Цуцуми Котона-сан… она ведь твой Страж?

— Да.

Мая сделала вид, словно задумалась.

— Если не ошибаюсь, она — улучшенный волшебник, второе поколение серии «Бард». Эта серия имеет несколько неудовлетворительные гены, они немного нестабильны и не совсем подходят для законной жены главы побочной семьи.

— Мой отец тоже это сказал.

— Может быть, просто сделаешь её своей любовницей?

Предложение Майи сразило сидевшего между ней и Кацусигэ Фумию. Он опустил голову и стал красным как рак. Правда, Аяко сидела с ним рядом, но её лицо оставалось бесстрастным. Видно, дело было в разном характере, а не возрасте.

— На самом деле у вас уже такие отношения, так ведь?

— Значит, вы знаете? — Кацусигэ не критиковал Маю.

— Дело в том, что… Стражи должны защищать важных людей клана, тех, кто обладает выдающимся талантом, а это значит, что твоим Стражем может быть и женщина. Тем не менее когда она им стала, это был лишь повод держать Цуцуми Котону-сан возле себя, верно?

— Дело не только в этом… — Кацусигэ попытался обратить внимание на полезность магической силы Котоны, но сразу же передумал и ответил Майе: — Нет, это так.

Верно, главная причина заключалась в том, чтобы держать Котону при себе, но он подумал, что скрывать это сейчас — не лучшая мысль.

— Что ж… — Мая будто обеспокоенно приложила руку к щеке. Хотя это был довольно понятный жест, никто из присутствующих не подумал, что она и вправду обеспокоена. — Я не хочу разделять любимых. — Почему-то Мая посмотрела на Миюки. — То, что она улучшенный человек, ещё не значит, что она умрёт преждевременно. — И сразу же перевела взгляд назад на Кацусигэ.

Миюки заметила, что Мая на неё смотрела, но понятия не имела почему. Хотя она учла, что Минами могла за ней шпионить и говорить всё её тёте, но это не очень укладывалось в голове. Миюки вспомнила, как недавно расстроилась из-за навалившейся тревоги, но было невозможно спросить смысл взгляда Майи.

Не подозревая о чувствах Миюки, Мая посмотрела взволнованному Кацусигэ в глаза и с улыбкой ответила:

— Отлично. Я не намерена запрещать главе побочной семьи из собственных чувств выбирать партнёра по браку.

Миюки задрожала. Тацуя тревожно на неё глянул, но Миюки подняла руку, показывая, что всё в порядке и она успокоилась. Мая взглянула на неё со стороны и вернулась к разговору с Кацусигэ:

— Как главе побочной семьи, тебе не нужно так много думать. Поскольку, Кацусигэ-сан, ты согласился отказаться от позиции главы клана, я помогу тебе поговорить с Сатору-саном.

— Спасибо огромное, — Кацусигэ поднялся и низко поклонился.

Когда он посмотрел вверх, Мая жестом указала ему вернуться на место и вздохнула:

— Похоже, мне больше нет необходимости это говорить… — Мая вновь посерьёзнела. — Миюки-сан, ты станешь следующим главой семьи.

— Да, — твёрдо ответила Миюки.

— К счастью, все, кто здесь собрались, с готовностью тебя поддержали, не следует этого стыдиться, это хорошее поощрение.

— Да, Оба-сама. Я приму это к сердцу. — Миюки поднялась, поклонилась Майе, затем аккуратно поклонилась всем за столом. В особенности низко она поклонилась перед Кацусигэ, а из-за расположения мест это стало плохим опытом дли них обоих.

— Что ж, давайте продолжать ужинать, — сказала Мая, и Хаяма дважды хлопнул в ладони.

Было подано главное, — хотя, строго говоря, это было не совсем верно, — мясное блюдо. Когда ужин закончился, Мая попросила Тацую и Миюки остаться.

***

После того как все ушли, со стола убрали всё лишнее и принесли для Майи чашку чая, для Тацуи чашку кофе и для Миюки кофе с молоком.

Все слуги ушли, включая Хаяму.

Мая поднесла чашку ко рту и затем с улыбкой на лице начала разговор:

— Миюки-сан, первым делом поздравляю. И тебя, Тацуя-сан, ты хорошо потрудился.

— Спасибо огромное, Оба-уэ.

— Извините, что заставили вас переживать.

Тацуя и Миюки сидя поклонились. Они ещё не дотронулись до своих чашек.

— Что ж… Я попросила вас двоих остаться, потому что хочу рассказать кое-что очень важное.

Миюки напряглась, и сидевший рядом Тацуя это заметил.

— Поскольку ты станешь следующим главой семьи, то не сможешь выбрать себе жениха. Я уже говорила с тобой об этом.

— Да… — Миюки положила руки на колени.

— Но перед этим… Тацуя-сан. — Мая вдруг обратилась к Тацуе.

— Да? — рефлекторно в недоумении ответил он, поскольку не был готов, что с ним заговорят в этом разговоре.

— Может быть, ты мне не поверишь, если я скажу это так внезапно, но… Миюки-сан не твоя настоящая сестра.

Из горла Миюки вырвался странный выдох. Это был немой крик. Миюки поднесла обе руки ко рту и широко распахнула глаза, так и замерев, словно мраморная статуя. Хотя не совсем «замерев» — в глазах закружилось пламя, а цвет лица изменился.

По сравнению с Миюки Тацуя выглядел менее потрясённым. Но просто потому, что новости превысили лимит того, что его чувства могли обработать. От шока, который буквально ошеломил его, он отвлёкся на третьи мысли и процедил:

— Да, я не поверю. Потому что есть горы доказательств, что Миюки моя настоящая сестра.

Мая всё ещё могла позволить себе улыбку, глядя в глаза Тацуе, в которых постепенно исчезали эмоции.

— Тем не менее это правда, потому что, Тацуя-сан, ты — мой сын.

От такого удара даже Тацуя потерял дар речи.

— Тацуя-сан, ты — результат искусственного оплодотворения моей яйцеклетки, которая была заморожена перед тем инцидентом, а моя сестра была суррогатной матерью. И твой отец, конечно, не Тацуро-сан. Вот почему Миюки-сан тебе двоюродная сестра.

«Невозможно, — первое, что возникло в мыслях Тацуи, как только голова начала работать. — Невозможно, чтобы Миюки была моей двоюродной сестрой. Невозможно, чтобы Миюки не была моей настоящей сестрой».

Тацуе стало стыдно за то, что сомневался. Но, конечно же, он не повёл себя неосторожно и не озвучил эту мысль, пришедшую с глубин души.

— Вы не против рассказать мне подробности позже?

— Точно. Даже после всего сказанного тебя переубедить трудно. Давай чуть позже поговорим как мать с сыном, — совершенно обыденным тоном Мая приняла предложение Тацуи, затем повернулась к Миюки: — Вернёмся к нашему разговору… Миюки-сан, извини, но тебе, как следующему главе клана, придётся отказаться от свободного выбора любимого человека.

— Да.

Хотя лицо у Миюки приняло жёсткое выражение, всё же голосок надежды «может быть?» у неё выскользнул. Она стиснула руки, но не для того, чтобы подготовиться к горю, а для того, чтобы резко не встать, когда возможная радость станет явью.

— Завтра я объявлю твоего жениха одновременно с твоей номинацией в качестве следующего главы семьи, твоим партнёром станет…

Миюки чуть ахнула. И хотя лишь «чуть», она почти перестала дышать.

— …Тацуя-сан.

Миюки прикрыла рот руками. Они заметно дрожали. Каким-то образом она сдержала крик, передвинув руки к груди. Она прижала их к сердцу, несколько раз моргнула и посмотрела вниз, затем обняла тело, будто чтобы выдержать боль.

У неё словно сердце вырывалось из груди. Но не от горя, а от такой радости, что это было похоже на сильную боль. Она была столь счастлива, что будто обезумела, ей еле удалось успокоиться. Миюки посмотрела вверх. Глаза полнились слезами, она вот-вот собиралась заплакать.

Увидев такую обезумевшую Миюки, Мая взяла вину на себя:

— Тацуя-сан, пожалуйста, приди на завтрашнюю встречу, где ты будешь назван женихом Миюки. Это всё, о чём я хотела поговорить.

Миюки низко поклонилась, её руки были выровнены по коленям, и слёзы начали капать.

— Миюки-сан, завтра твоя помолвка. Это для тебя великая сцена, пожалуйста, хорошо подготовься сегодня ночью.

— Я благодарна за ваши сердечные слова… — с опущенной головой ответила Миюки, звуки всхлипывания и дрожь уменьшились. Мая была словно ласковая мать, однако в её глазах виднелся несоразмерно холодный свет.

— Хаяма-сан.

— Да, мадам. — Сразу же показался Хаяма.

К этому времени Тацуя успел вытереть слезы Миюки носовым платком.

— Пожалуйста, вызови Минами-тян. Пусть приготовит Миюки-сан ванну.

— Слушаюсь.

Сразу же пришла Минами. Мая приказала:

— Минами-тян, отведи Миюки в её комнату. Затем приготовь ванну и отведи её туда.

— Слушаюсь.

Минами повела Миюки в комнату для гостей.

Мая посмотрела на Тацую:

— Сменим место?

— Да.

Мая поднялась. Хаяма открыл двери. Тацуя последовал за ней. Хаяма благоговейно поклонился перед Тацуей — это было самым большим изменением, которое он заметил в этом месте.

***

Они пошли в кабинет Майи. Тацуя впервые сюда зашёл. Нет, кроме Майи и Хаямы, и ещё некоторых техников, следивших за мебелью и HAR, никто не ступал в эту комнату. Можно сказать, что Тацуя был вторым человеком, которому Мая позволила сюда войти.

Внутри стоял большой письменный стол, стул с высокой спинкой, книжные полки, которые возвышались до потолка, и старинный радиоприёмник.

Хаяма предложил Тацуе сесть на диван. Мая села напротив него, и голосом родителя спросила осматривающегося Тацую:

— Тацуя-сан, на что ты смотришь?

— Простите. Я просто осознал, что вы всегда звоните Миюки не из кабинета.

— Странное ты замечаешь, — Мая засмеялась, словно юная девушка. — Это моё личное пространство. Даже HAR тут автономной модели.

— Полностью оффлайновая среда.

— Да, — соврала Мая, но не совсем. Комната была оборудована только одной сетью, связью с конкретным устройством, она доставляла ключевые данные поиска совершенно независимо от других устройств. Так что она ответила наполовину правдиво.

— Тацуя-сама, желаете чёрный кофе?

Тацуя не помнил, чтобы Хаяма обращался к нему на «сама». Но сейчас не следовало возражать.

— Да, чёрный, пожалуйста, — он ответил как можно естественнее.

Хаяма поставил кофе перед Тацуей и травяной чай перед Майей. Тацуя чуть обеспокоился, не помешает ли запах кофе аромату травяного чая. Впрочем, он ничего не сказал, ведь его это мало волновало. Он подождал, пока Мая поднесёт чашку ко рту, прежде чем самому отпить кофе, который, к глубокому сожалению Тацуи, оказался вкуснее, чем готовила Миюки.

— Вкусно… Хотя это может прозвучать грубо, но как и ожидалось от Хаямы-сана.

— Я польщён, Тацуя-сама. У меня в рукаве есть маленький трюк.

— Трюк?

— Да. К своему стыду признаюсь, но я делаю его с небольшой помощью магии.

— Даже я не ровня Хаяме-сану, способному на такую деликатную магию. Такой способ её использования поистине очень важен, — счастливо и удивлённо произнесла Мая, из-за того что Хаяма пожелал раскрыть своей секрет Тацуе.

— Нет, не следует преувеличивать. Я просто делаю то, что могу по способностям, — добавил Хаяма, заставив тем самым Тацую глубоко задуматься. Однако он прервал этот соблазн и обратил своё внимание на Майю. Она, должно быть, тоже ждала, чтобы перейти к главному. Она поставила чашку в блюдце и посмотрела Тацуе в глаза:

— Ну что ж… с чего бы начать?

— Перед этим я хочу кое-что сказать, — Тацуя её прервал. И Мая, похоже, знала, что именно он хотел сказать.

— О, и что же? — Она одной рукой прикрыла рот, в глазах показалось небольшое удивление. Однако она не серьёзно прикидывалась невеждой — уголки её губ чуть поднялись вверх, чего она не скрыла. Хотя это не значило, что не могла скрыть. Однако Мая намеренно улыбнулась сразу же перед тем, как прикрыла рот рукой.

— Почему вы соврали?! — Тацуя сузил глаза, но не потому, что был поражён отношением и ребячеством Майи. Хотя его взгляд, разумеется, и так был пронизывающим.

— Соврала? — с наивной фальшью спросила Мая, но Тацуя не разозлился. Однако он больше не мог позволить никакой фальши, потому и смотрел этим пронизывающим взглядом.

— Соврали, что Миюки моя не настоящая сестра, — заявил Тацуя достаточно спокойным тоном. Он считал, что нет необходимости повышать голос, когда просто констатирует факт.

— Нет, это не было ложью. — Однако Мая стояла на своём. Она говорила спокойно, как и Тацуя.

Тацуя не понимал, почему она так уверена, и это отразилось у него во взгляде. Мая неспешно отпила травяного чая.

— Ты говорил, что есть горы доказательств, что вы родные брат и сестра, но можешь ли ты наверняка называть их доказательствами? — она опустила чашку и посмотрела снизу вверх Тацуе в глаза. Она не смеялась, но радостно улыбалась. У неё в глазах танцевал восхитительный свет. Оставаясь в таком положении, Мая спросила: — Семейная регистрация? Нас ведь это не заботит, разве нет? Анализ ДНК? Его прислал госпиталь, не так ли? Ты ведь не сам его делал. — Губы Майи исказились в чистом полумесяце. — Главы побочных семей знали лишь о беременности Нээ-сан. Понимаешь, даже они не имеют представления о том, что случилось до беременности.

Слова Майи возбудили его подозрения. Даже Тацуя не мог их опровергнуть.

— Оба-уэ. — Однако его голос не изменился. Его непоколебимая воля ударила Майю словно расплавленное железо и стерла её улыбку. — Кто, вы думаете, я такой? — На этот раз настала очередь Тацуи уставиться на Майю в тишине. — Я могу распознать структуру и составные части материи, это одна из способностей, необходимая для разложения материала в любую егоконфигурацию. Я могу распознать и суть компонентов, это также означает, что я могу узнать основу, из которой что-либо создано.

— Я думала, твой информационный анализ ограничен двадцатью четырьмя часами прошлого.

— Информация о компонентах находится в настоящем. Нет никакой нужды уходить в прошлое.

Выражение у Майи и Хаямы на лице означало «мы этого не ожидали», но их чувства основывались на разных причинах. На Майе было «вот чёрт» лицо, тогда как потрясение Хаямы было простым потрясением.

— Вот почему я знаю. Миюки и я имеем одинаковую основу тела. Я ясно вижу, что наши тела образованы из спермы одного и того же мужчины и яйцеклетки одной и той же женщины.

— Божечки… — Мая полностью сдалась. — Ты и вправду отличаешься от простых людей.

— Боюсь, что так.

— Это не похвала… — с небольшим смущением Мая улыбнулась, опустив глаза на чашку чая. Тем не менее не протянула к ней руку и снова посмотрела на Тацую. — Ну что ж. Я признаю. Да, я соврала. Ты не рождён из моей яйцеклетки, ты настоящий сын Нээ-сан.

Тацуя слегка вздохнул — в признании Майи не ощутил ни намёка на чувство вины.

— Тогда почему вы это сказали?

— Однако то, что ты и Миюки-сан не настоящие брат и сестра, не совсем ложь.

Хотя Мая не ответила на вопрос Тацуи, он не пропустил ни единого слова. Он спокойно ждал продолжения объяснения Майи.

— Потому что Миюки-сан — улучшенный человек.

Тацуя широко открыл глаза. Он перестал дышать и не смог заговорить сразу.

— …Миюки генетически улучшена? Но нет никаких признаков…

— Но всё же это правда. Миюки-сан была создана, чтобы сводить на нет искажение, чтобы придавать устойчивость нестабильности; можно сказать, она «идеальный улучшенный волшебник», лучший шедевр Йоцубы.

— Почему…

— Почему мы создали Миюки-сан? Для тебя, Тацуя-сан.

Тацуя полностью потерял дар речи. Это, наверное, было невозможно, но если бы сердце получило больше шока, то сознание, вероятно, побелело бы.

— Твоя сила не должна быть активирована в порыве чувств ни при каких условиях. Хотя на случай чрезвычайных обстоятельств это идеальная мощь, её нужно остановить прежде, чем она лишит тебя жизни. Нээ-сан могла это сделать. Её Вмешательство в психическую структуру могло пробить ей путь к подсознанию цели, временно закрывая «Врата». Однако Нээ-сан наверняка умерла бы раньше тебя. Вот почему был необходим волшебник, который всегда будет на твоей стороне. Для этого и была создана Миюки. — Мая смотрела в глаза Тацуе столь серьёзно, что это пугало. — Миюки — улучшенный человек, созданный специально для того, чтобы остановить тебя.

— Миюки для меня? Не я для Миюки? — Тацуя был ошеломлён. Он даже не подозревал о иррациональности собственных слов.

— Верно. Миюки-сан — девушка, рождённая лишь для тебя, — Мая смягчила взгляд и тон. — Прежде всего, как кто-то может родиться таким красивым? Просто невозможно, чтобы кто-то с такой совершенной внешностью и полностью симметричным телом родился естественным путём. — Мая неловко улыбнулась, наверное заметила зависть в своём голосе. — Хотя я не думаю, что мы сумеем снова успешно создать такого же ребёнка, как Миюки-сан, даже если повторим процедуру её создания. В этом смысле она превосходит естественного человека, можно даже сказать, что её красота — божественное чудо.

— Миюки знает об этом?

Мая покачала головой, милосердно улыбнувшись.

— Нет. Я не хочу, чтобы Миюки-сан узнала, и ни один глава побочных семей тоже не имеет об этом представления. Знает лишь покойный предыдущий глава семьи, Эисаку-одзисама, моя покойная Нээ-сан, я, Хаяма-сан, и бывший руководитель, который курировал модификацией, Курэбаяси-сан, и несколько его доверенных лиц… Эй, Тацуя-сан, — Мая попыталась улучшить Тацуе настроение, заговорив сладостным голосом, — связь между тобой и Миюки-сан сильнее, нежели у родителя и ребёнка. Строго говоря, с генетической точки зрения ты ближе ко мне, нежели к Миюки-сан. — Мая словно баловала Тацую такими словами. — Кроме того, тот факт, что ты мой сын, может быть не совсем неправдой.

— Но…

— Да, генетически ты мой племянник. Но психологически ты мой сын, Тацуя-сан, — медовым голосом прервала Мая, словно обволакивая его.

— Психологически? — Тацуя её не понял, потому решил молча послушать.

— Изначально все Одзи-самы и также поколение Мицугу были разочарованы и страшились твоей силы. Однако я была счастлива. Я так ликовала, что мне хотелось танцевать. Потому что твоя магия — это ключ, который может исполнить моё желание. — Мая, наверное, вспоминала то время; казалось, что она вот-вот задрожит от восторга. — Твоя магия — звезда смерти, которая изменит мир. И я смогу отплатить миру. Миру, который отнял у меня прошлое и будущее и безжалостно вырвал моё скромное счастье как женщины. — Сладость в голосе Майи загрязнялась проклятьем, её злобой против мира. — Вот почему я не лгала, когда говорила, что я твоя мать. Потому что не Нээ-сан хотела твоего рождения. Ты родился в этот мир по моему желанию. Мицугу-сан и остальные в этом отношении ошиблись. Желала разрушения мира я, это моя молитва. Ты родился в ответ на мои чувства. Биологически ты сын Нээ-сан, но желала тебя как волшебника я. Вот почему ты, как волшебник, мой сын.

— Но, Оба-уэ, вы не должны быть способны использовать магию Психического вмешательства, — возражение едва выскользнуло с уст Тацуи, и это не сумело остановить Майю.

— Да, ты прав. Вот почему это чудо. Моё сильное желание перевернуло магию и вызвало немыслимый случай. Наверное, из-за того что Нээ-сан — мой близнец. Возможно, благодаря моей воле её магия изменилась. Чувства к сыну сестры, моя сильная молитва передалась тебе. Может быть, магия Нээ-сан осуществила моё желание. — Мая говорила восторженно, нет, лихорадочно. — Нээ-сан знала. Знала, что магия её ребёнка тайно захватывается мной. Из-за Нээ-сан я лишилась себя, и сестра из-за меня лишилась сына. — Она не жаловалась, а говорила пылким и сладким голосом. — Но тем не менее Нээ-сан пыталась любить тебя. Хоть ей в конце концов это не удалось, знаешь, сколько усилий она приложила?

Пытаясь объяснить Тацуе о Мие, Мая не скрывала в голосе, что высмеивает сестру.

— Эксперимент искусственного волшебника проводился, чтобы сдержать твою магическую силу от выхода из-под контроля под влиянием эмоций. Так что ты самый настоящий экспериментальный материал без экспериментального организма, ты не просто образец. Хотя Нээ-сан колебалась до самого конца, но поскольку ты можешь стать разрушителем мира, бойней человечества, она сделала тебя таким, чтобы ты не стал дьяволом. Чтобы забрать лишь твои сильные чувства, Нээ-сан отдала всё. На самом деле было гораздо проще отнять все твои эмоции, и нагрузка на Нээ-сан тоже была бы меньше. Нээ-сан знала, что это сократит ей жизнь, но она всё же аккуратно изменила твой разум. Разум, который был искривлён мной ещё до твоего рождения. Нээ-сан не пыталась убежать, она изменила тебя.

Мая остановилась, потому что выдохлась. Но она даже не попила чая, прежде чем возобновить историю:

— Чтобы Миюки-сан могла остановить тебя, ничего не чувствуя, Нээ-сан попыталась сделать её к тебе безразличной. Без интереса не было бы никакой ненависти. И ничего, что могло бы стать болью. Она не хотела останавливать твою вспышку эмоций «Коцитом». Да и не было гарантии, что это тебя остановит.

В равнодушном отношении его матери были такие глубокие мысли, что в это было трудно поверить. Наверное, любой другой на его месте не поверил бы.

— По этой же причине Миюки строго обучали поведению леди. Чтобы её магия не основывалась на эмоциях. Она, как леди, должна всегда себя контролировать, никогда не вызывать истерию и не показывать свои чувства, её растили такой девушкой. Хотела бы сказать, что это увенчалось полным успехом, но всё же идеальных леди не бывает.

— …Миюки — идеальная леди. Магия моей сестры иногда выходит из-под контроля из-за эффекта «Обета».

— Боже, — Мая вздохнула, — У вас и вправду хорошие отношения. Похоже, ты для неё станешь хорошим женихом.

— Неважно, какая между нами психологическая связь, физически мы — настоящие брат и сестра. Потому невозможно, чтобы мы стали парой, разве не так?

— Почему?

— Даже если вы спрашиваете…

Это было слишком очевидно, Тацуя не смог назвать причину сразу же.

— Если ты боишься, что ваши будущие дети будут рождены с генетическими отклонениями, уверяю, это беспочвенное беспокойство. Как я и сказала, Миюки-сан собрана с помощь лучших технологий Йоцубы по улучшению человека. Она не только сконструирована генетически, но и через психическую коррекцию с помощью магии Психического вмешательства. Этот ребёнок способен преодолеть все дефекты модифицированного организма, шедевр Йоцубы в человеческом теле, это возносит её на совершенно иной уровень. Она отличается от провала клана Кудо. Дети, рождённые между тобой и Миюки, не будут иметь никаких дефектов. Я гарантирую это именем Йоцубы. В ней нет ни одного гена, который приведёт к аномалиям.

— Но…

— Уверена, ей будет всё равно, что она улучшенный волшебник. Наверное, она будет этому даже рада. Она догадается, что твой организм и её генетически сильно отличаются. Ну а то, что она с тобой биологически связана, нельзя отрицать.

Может быть, Мая и верно сказала. По крайней мере Тацуя не нашёл никаких ошибок; по правде говоря, он уже об этом думал.

Организм Миюки, без сомнений, произошёл от тех же клеточных компонентов одних родителей, что и организм Тацуи. Однако в ней были примешаны некоторые необъяснимые элементы.

Тацуя понимал, что они не наносят вреда. Потому и думал, что эти факторы — естественные мутации. Однако, раз они были созданы модификацией, то у большого различия между «компонентами» Миюки и его можно было найти более рациональное объяснение. С неохотой, но ему пришлось это признать.

— Тацуя-сан, можешь рассказать Миюки-сан о том, что она улучшенный волшебник, созданный специально для тебя, а также то, что физически и умственно она не несёт никаких факторов, которые могут привести к инвалидности. По крайней мере физически нет никаких проблем в том, чтобы ты и Миюки-сан поженились.

Тацуя посмотрел Мае в лицо. Та молча вернула взгляд.

— …Согласен, это не следует от неё скрывать, — Тацуя кивнул, помедлив довольно значительное время.

— Точно. Если оставить это как есть, Миюки-сан будет волноваться.

Хотя слова Майи были шуткой, Тацуя не мог этого отрицать.

— Пожалуйста, лелей Миюки-сан, — Мая вдруг изменила тон. — Если потеряешь её, то сломаешься. Твой разум так устроен. И когда сломаешься, то сожжешь мир. — Она предсказывала, нет, говорила тоном предсказания. — Вот почему, пожалуйста, ради жизни защищай и лелей Миюки-сан. — Затем Мая открыла свои истинные чувства: — На самом деле меня устроят оба варианта. — У неё в глазах виднелся самый интенсивный свет за эту ночь. — Ведь когда ты уничтожишь мир, моё отмщение будет завершено. — Глаза горели горячим пламенем. — Если ты сумеешь защитить Миюки от злобы мира, моя месть примет иную форму. Я уступлю миру, который высокомерно топчет судьбы людей. — И называлось это пламя безумством. — Я уверена, что смогу забыть эту насмешливую и неизящную себя, которой стала из-за несправедливости мира. — Среди безумства Мая невинно улыбнулась: — Как это было бы восхитительно. Какой ты чудесный сын. Ты отомстишь за меня. За «Йоцубу Майю», которая умерла в двенадцать лет.

— Оба-уэ, вы сумасшедшая.

— Ради этой цели, Тацуя, ты женишься на Миюки. Я не приму отказа.

Слова не достигали сознания Майи. Даже если она их слышала, сердце их не понимало. К ней подошёл Хаяма и заменил уже холодный травяной чай новым. Мая посмотрела на Тацую. Изменение оказалось столь резким, что Тацуя больше не видел никакого безумия.

— Тацуя-сан, хочешь ещё кофе?

— Нет, мне достаточно.

— Правда? Ах, уже так поздно.

Ужин закончился в девять вечера. Сейчас уже было больше десяти. Тацуя этого не осознал, но раздумья между объяснениями Майи, похоже, заняли неожиданно много времени.

— Завтра у нас дела, нужно заканчивать. Тацуя-сан, у тебя ещё остались вопросы?

— Тогда в благодарность за ваши слова один последний вопрос. — Тацуя волновался, что безумие Майи снова разгорится, потому решил задать тот вопрос, ответ на который должен знать сейчас.

— О, и какой же?

— Почему вы выбрали завтрашний день? У вас есть какие-либо основания объявлять меня вашим сыном, чтобы я стал женихом Миюки?

Новогодняя встреча была и вправду встречей, где все из клана узнают новости о ключевых изменениях в Йоцубе. Это самое подходящее время, чтобы номинировать Миюки. Однако для Тацуи это была недостаточная причина, чтобы Мая завтра объявила и обо всём остальном.

— Не то чтобы нам необходимо было сделать это завтра, но одна причина у меня есть. — Вопреки опасениям Тацуи, Мая говорила спокойно, будто её что-то развеселило. — Изначально я не собиралась называть тебя моим сыном на этой новогодней встрече. Однако, Тацуя-сан, ты показал такой яркий фокус.

Под «ярким фокусом» она имела в виду его уничтожение Взрывом материи флота Великого Азиатского Альянса, Тацуе не было нужды это подтверждать.

— А потом начал действовать объединённый комитет начальников штабов USNA, который командует магическими войсками напрямую. Они даже ради своего расследования приказали тебя задержать, так много ты привлекал внимания.

— Прошу прощения за это, — Тацуя невольно криво улыбнулся.

Он не думал, что его приказали задержать ради расследования. По крайней мере Тацуя видел в таком мотиве лишь дополнительную причину.

— Хорошо, что это закончилось.

Мая чуть кивнула. Даже когда её безумие скрылось в тени, её дружеское отношение к Тацуе осталось.

— Но когда Звёзды ушли из Японии, обезумел Кудо-сэнсэй, и даже сделал свой ход заокеанский пользователь ходзюцу. И в каждый случай был вовлечён ты, действуя за кулисами.

«Кудо обезумел» относилось к Куклам-паразитам, а заокеанский пользователь ходзюцу к Чжоу Гунцзиню.

Услышав это, Тацуя подумал: «Верно, в этом году случилось много чего». Но что бы там с удобством Майи ни было, Тацуя, конечно же, не хотел начинать драться с Йоцубой.

— Вот почему твой дебют в конце концов произойдёт на завтрашней новогодней встрече.

— Значит, в этом дело, — в виде исключения Тацуя с пониманием кивнул.

По крайней мере он узнал, что на завтрашней встрече есть возможность и необходимость распространять ложь, что он — сын Майи.

Однако это также не означало ничего.

— Что ж, в этом и все причины, — Мая довольно улыбнулась. Разговор, похоже, для неё закончился хорошо. По крайней мере в определённой степени она всё-таки сумела убедить Тацую. — Тацуя-сан, ты знаешь, где твоя комната?

— Да, Оба-уэ.

— Правда? — Маю, похоже, не волновало, что Тацуя так и продолжал обращаться к ней по-старому. — Тогда извини, что не могу тебе помочь, ты можешь вернуться в свою комнату самостоятельно? Я кого-то попрошу, чтобы тебе приготовили ванну, а пока можешь идти.

— Хорошо, я понял. — Тацуя понял, что это конец их разговора. — Спасибо за кофе, было вкусно. — Он поклонился Майе и Хаяме, затем покинул кабинет.

***

Даже когда Тацуя ушёл, Мая продолжила сидеть на диване.

— Мадам, спасибо за ваш тяжкий труд, — сказал ей Хаяма, стоя позади неё.

— Почему-то я стала более эмоциональной, чем собиралась, — неохотно призналась Мая. Наверное, она извинялась за свою вспышку возбуждения.

— Полагаю, ничего не поделаешь, вы ведь излагали эту историю.

Хаяма вступился за неё с «это та тема, в которой вы не можете избежать такого возбуждения». Наверное, это её смутило, Мая отвернулась, надув щёки, что не подходило её возрасту. Даже Хаяма посчитал это забавным, но он не был столь небрежным, чтобы улыбнуться.

— Так всё это было вашим тайным планом, мадам? На этот раз даже я должен признать, что восхищён.

В прошлом ноябре сразу после инцидента в Йокогаме она позвонила Тацуе и Миюки и пригласила их в особняк, тогда она сказала Хаяме: «Миюки должна стать следующим главой, чтобы связать Тацую. У меня есть некоторые мысли на этот счёт». Она рассказала Хаяме свои планы по подготовке к завтрашней новогодней встрече.

— Много чего случилось так неожиданно, что я возбудилась сильнее, чем хотела. Остальное зависит от того, насколько далеко Миюки-сан зайдёт.

— Но всё равно она будет великой женщиной, — вдруг твёрдо добавил не кто иной, как Хаяма. Мая, повернувшись на диване, посмотрела на него. Тот улыбнулся добродушной улыбкой старика. — Миюки-сама примет свои чувства более открыто. Тацуя-сама непобедим, но, думаю, он примет истинные чувства Миюки-самы.

— Я бы сказала, что любовь будет моим проигрышем.

— В этом случае победит тот, кто будет честен, — улыбнулся Хаяма, вытягивая из Майи её миазмы.

***

Когда Тацуя вернулся, в комнате никого не было. Должно быть, Миюки пошла приводить себя в порядок к завтрашнему дню и ещё не вернулась.

Как Мая и сказала, скоро его повели в ванную комнату. Он редко оставался на ночь в главном доме, и ванная комната тоже сильно отличалась от обычной, ведь он впервые остановился в гостевой комнате в японском стиле. Он не забыл надеть банный халат, поскольку по дороге можно было на кого-то натолкнуться. Купался Тацуя и не долго, и не мало.

Вернулся он уже в одиннадцать часов вечера, тем не менее Миюки ещё не было.

Вместо этого он обнаружил разложенный футон. Один футон с двумя подушками.

— Онии-сама, извини, что заставила ждать, — в такое неподходящее время вернулась Миюки. — Это… — оставив раздвижную дверь открытой, она заглянула внутрь. И, разумеется, первым ей попалось на глаза…

— Миюки, это сделал не…

«Я», — не договорил Тацуя своё оправдание. Вероятно, много слуг помогли Миюки прихорошиться до блеска, а также под хитоэ у неё было одно нижнее бельё. И, возможно, ванна была очень горячей, поскольку ей было не холодно носить так мало одежды посреди зимы. К тому же лицо и шея были красными из-за тепла, но, очевидно, в комнате было не жарко. Однако он потерял дар речи не из-за хитоэ. А из-за невероятного обаяния одетой в хитоэ Миюки. Она и так была красивой, но сейчас словно сияла. Раньше у неё был освежающий, неживой аромат, сейчас же она могла привлечь даже бабочек и пчёл, у неё был нежный аромат цветка. Если бы в таком виде она вышла в Токио на улицу, то, без сомнений, вызвала бы большую панику. Тацуя без преувеличений так подумал.

— Онии-сама, это… — однако Миюки тоже была не в таком спокойном состоянии, а тут ещё и только один футон. Это были первые слова, которые она сказала, когда её разум перезагрузился.

— Нет, это сделал не я. Оно так уже было, когда я вернулся с ванной.

— Понятно.

Тацуе стало неловко так долго стоять, потому он сел перед столиком, Миюки села перед футоном. Раздвижные двери, ведущие в другую комнату, остались открытыми. Миюки и Тацуя это видели, но как-то неудобно было их закрывать.

Миюки, расчёсывая волосы, казалось, не может успокоиться. Она чувствовала его взгляд. Ничего не поделаешь, ведь прошло лишь три часа от шокирующего заявления, что Тацуя будет её женихом. Вдобавок ко всему ещё и ошеломляющее известие о том, что Тацуя и Миюки не настоящие брат и сестра. Сейчас было глупо вести себя так, словно ничего не случилось и не обращать друг на друга внимания.

— Уммм, О-онии-сама, — неуверенно заговорила Миюки.

Тацуя удивлённо поднял брови:

— Что такое?

— Нет, это… Онии-сама, могу я всё ещё тебя так называть? Или я должна тебя звать Та…

— Я не возражаю, если ты будешь называть меня как обычно, — с улыбкой Тацуя спас Миюки, которая, похоже, была не в состоянии назвать его «Тацуя».

Миюки облегчённо улыбнулась. Однако он ответил «как обычно» не только ради Миюки. Тацуя не собирался врать ей и говорить, что она не его сестра.

— Тогда, Онии-сама… твой разговор с Оба-сама закончился?

— Это…

«Конечно, раз я здесь», — почти ответил он, но потом осознал, что у её вопроса другой смысл.

— Да, закончился. Я спросил у Оба-уэ всё, о чём хотел знать.

— Понятно. Тогда, это… — Миюки запнулась. Она, наверное, не медлила. Просто имела недостаточно смелости, чтобы спросить. Собрав наконец всё своё мужество, она задала вопрос: — Онии-сама, ты и я правда…

«Не брат и сестра», однако сколько бы мужества ни собирала, сказать решающие слова не смогла.

— Это ложь, — очень кратко ответил Тацуя.

Сердце Миюки раскололось на две половинки. На чувство облегчения от того, что она настоящая сестра Тацуи. И на взволнованность от того, что она, как его сестра, не сможет выйти замуж за Тацую.

— Почему… Почему Оба-сама сказала такую неправду?

— Может быть, это немного упрощённое объяснение, но, похоже, чтобы нас поженить.

С уверенностью понять объяснение Майи было трудно, но Тацуя знал больше, нежели Миюки. Вот только он ещё не решил, сколько следует ей рассказать.

— Даже когда мы брат и сестра?

— Ну, семейный регистр и анализы ДНК лишь формальности.

— Это… верно. Учитывая силу, которой обладает клан Йоцуба.

— Также ненужно волноваться о генетических аномалиях наших будущих детей.

— Почему? — мрачно глядевшая вниз Миюки вдруг подняла глаза и посмотрела прямо на Тацую.

Из-за белой кожи у неё на шее, не прикрытой хитоэ, Тацуе захотелось отвести взгляд. Однако такие мысли означали бы, что он попал в руки Майи, потому он успокоил свой разум.

И успокоившись, Тацуя вновь посмотрел Миюки в глаза. И увидел, что она, похоже, готова принять от него любую правду. Мая решила сделать Тацую спутником Миюки, а значит, она была уверена, что Миюки сможет вынести такую тяжесть. Прочитав в глазах сестры готовность, Тацуя решил, что должен ей сказать.

— Ты, твоё тело не имеет факторов, которые могут привести к генетической аномалии. Ты — улучшенный человек.

Миюки прикрыла рот руками, широко распахнув глаза. Её длинные волосы качнулись.

Тацуя испытал облегчение от того, что она не испугалась.

— Я улучшенный человек…

— Из оплодотворённой яйцеклетки Каа-сан наукой Йоцубы был создан «идеальный улучшенный волшебник». Поборов все дефекты, приходящие с модификацией, ты стала шедевром Йоцубы. Ты — улучшенный человек, нет, больше, чем человек.

Тацуя не пытался её утешить. Но почему-то Миюки заметно успокоилась. Она не расстроилась и не испугалась из-за того, что была создана искусственно. Ведь сейчас её тело и жизнь — подарок, полученный от Тацуи. Чем больше она об этом думала, тем сильнее уверялась, что так правильно. Вот почему она слишком сильно не волновалась о том, что её организм — искусственная работа.

— Тогда… тогда пока я буду возле Онии-самы, я внезапно не попаду в загробный мир?

Но она волновалась об ограничении жизни модифицированных людей. Страшилась, что вдруг исчерпает свою жизнь и не сможет больше быть радом с Тацуей.

— Судя по тому, как говорила Оба-уэ, у тебя даже выше сопротивляемость к продолжительному использованию магии, чем у меня.

— Это значит… я могу жить возле тебя, Онии-сама?

— Судя по тому, как говорила Оба-уэ, у тебя будет долгая жизнь.

Когда она узнала, что будет жить столько же, сколько и брат, её даже перестало заботить, что она улучшенный человек.

— Онии-сама мой настоящий брат, но мои гены отличаются от твоих.

Тацуе почти сказал: «Постой…».

Мая и вправду сказала, что Миюки — улучшенный человек, но генетически Тацуя и Мая — племянник и тётя. Не было сказано ни одного слова, которое бы говорило о том, что Тацуя не брат Миюки. Тем не менее Миюки сказала то же самое, что и Майя. И Тацуя посчитал, что сходство не только в упоминании генов.

— С самого начала члены клана Йоцуба были экспериментами с манипулированием генами, вышедшими из Четвёртой лаборатории. Хотя это отличается от улучшенных людей, это не меняет того, что мы также прошли генетические манипуляции, — сказал Тацуя так, чтобы подчеркнуть похожесть его и Миюки.

Однако сонная Миюки, видно, не смогла этого понять.

— Тогда Онии-сама и я с сегодняшнего дня двоюродные?

— По крайней мере в глазах других.

— И я буду помолвлена с Онии-самой? — радостно воскликнула она. Однако радость продлилась недолго. Она увидела озадаченный взгляд Тацуи. — Как и ожидалось, тебе это омерзительно…

— Что? — Тацуя не понимал, почему Миюки вдруг помрачнела.

— Ведь для Онии-самы я всё ещё сестра?

— Да, это ведь правда. — Для Тацуи это было ясно как день.

— Чтобы сестра хотела стать невестой настоящего брата… это ведь ненормально…

— Миюки, ты…

На мгновение Тацуя подумал, что не расслышал. Однако его пять чувств многими тренировками уже вышли за пределы обычного человека. Миюки точно сказала: «Чтобы сестра хотела стать невестой настоящего брата». Из контекста это можно было понять лишь как Миюки и Тацуя. Другими словами, Миюки…

— Д-да! Это не только из-за приказа Оба-сама! Я очень счастлива слышать, что буду невестой Онии-самы! — Миюки посмотрела вниз, сжав руками колени. Слёзы капали на руки и бёдра. — Даже сейчас это чувство не изменилось. Хотя я знаю, что Онии-сама мой настоящий брат, я хочу, чтобы Онии-сама ценил меня как женщину! Я хочу быть невестой Онии-самы! Когда я уже сдалась, вдруг оказалось, что сдаваться не нужно!

Хотя Миюки говорила так взволнованно, её голос слышался ясно. Однако из-за этого волнения кое-что было трудно понять.

Её слова «когда я уже сдалась, вдруг оказалось, что сдаваться ненужно», должно быть, означали «я сдалась до того, как услышала эту историю, теперь же, когда ты сказал, что мы можем пожениться, мне больше не нужно сдаваться». Тацуя понятия не имел, что Миюки и раньше об этом волновалась, это его удивило. Миюки, конечно, уделяла ему слишком много внимания, однако Тацуя всегда считал, что она любит его только как брата.

Наверное, он просто хотел так считать и ни о чём не задумываться.

Тацуе казалось, что слёзы Миюки его укрощают.

— Но Онии-сама, в конце концов, нормальный… И у тебя нормальное чувство морали… Ты не будешь романтически любить родную сестру. Должно быть, тебе отвратительна такая ненормальная сестра, как я… — Миюки наконец всхлипнула.

Плач был не громким, но таким, из-за которого в груди болит, Миюки так сильно подавляла печаль, что она вся вырвалась в один миг.

— Миюки… — Тацуя робко протянул к ней руку.

Миюки потянулась и поймала её своей.

Тацуя подумал, что она собирается стряхнуть его руку. Ведь совершенно естественно поступить так с ним, с бессердечным братом, не заметившим проблему сестры, пока она не заплакала от боли.

Однако Миюки схватила правую руку Тацуи обеими руками. Затем обняла её.

— О…

Тацуя попытался сдержать её и сказать «подожди», но остановился. Он не мог заставить себя слишком резко отвергать Миюки. Нет, он вообще не хотел её отвергать.

— Онии-сама, я, я… — Сильно сжав его руку, Миюки отчаянно пыталась собрать мужество. Мужество сказать свои чувства. — Люблю, тебя. Я люблю тебя. Я влюбилась в Онии-саму!

Тацуя всегда слышал от сестры «я тебя обожаю», сейчас же впервые услышал «я тебя люблю». Лишь такая небольшая разница, а так сильно меняла смысл. Тацуя впервые это заметил.

— Всё в порядке, если ты будешь ненавидеть такую ненормальную сестру! Всё в порядке, если ты будешь считать это плохое чувство неестественной склонностью!.. но, пожалуйста, прошу, Онии-сама… — Миюки подняла мокрое от слёз лицо.

Тацуя никогда не видел такое печальное, отчаянное лицо, но такое красивое.

— Как-нибудь… как-нибудь… позволь мне оставаться возле тебя. Пожалуйста, не отдаляйся от меня. Не исчезай!

Даже когда Миюки плакала, её лицо не искажалось. Даже со стекающими слезами оно оставалось красивым.

Сегодня Тацуя впервые понял и это.

Её плачущее грустное лицо.

Позволяя Миюки обнимать его правую руку, Тацуя протянул левую руку к её спине.

— О-Онии-сама?

— Я не исчезну.

— Ах… умм… Онии-сама, ещё раз… скажи ещё раз… — Миюки попросила так боязливо и прижалась к груди Тацуи. Она хотела услышать эти слова снова, чтобы убедиться.

— Миюки. Я не исчезну.

— Ах… — Миюки переполнилась эмоциями, вся энергия словно ушла из тела.

Тацуя подумал, что должен ответить сестре, которая доверила всю себя ему.

— Пока смерть не разлучит нас. Я буду рядом. Хотя и не в том смысле, как ты того желаешь. Я по-прежнему вижу в тебе мою сестру. Ты моя милая сестрёнка. Я не подумаю плохо о такой милой сестрёнке. И я также не считаю тебя ненормальной. Я никогда не отвергну тебя. Никогда не уйду. Однако, Миюки… это потому, что я твой брат. И потому, что ты моя милая сестрёнка. Вот почему… прости. По крайней мере пока я вижу в тебе лишь сестрёнку.

Миюки, находясь в объятиях Тацуи, отпустила его руку и прижала её к груди, когда услышала его ответы.

— Этого достаточно. — На лице оставались следы от слёз, но новых слёз не было. — Пока я довольна. — Затем она непринуждённо положила руку Тацуе на шею и обняла его. — Потому что пока я тоже могу называть тебя лишь Онии-сама. — Её щека почти дотронулась до его, и она прошептала: — Мне достаточно, что Онии-сама ответил «пока» на моё признание. — Миюки крепко его обняла. — Но ведь мне можно надеяться? Не «сейчас», но «когда-то». Чтобы Онии-сама увидел во мне «Миюки», а не сестру.

Тацуя так же прошептал Миюки на ухо:

— Может, это звучит странно, но я попытаюсь.

Миюки его отпустила.

— Ох дорогой Онии-сама, — и весело рассмеялась.

Тацуя криво улыбнулся.

Наконец между братом и сестрой вернулась обычная атмосфера.

— Миюки, уже поздно. Завтра нужно вставать рано, следует ложиться спать.

— Ах, точно. Тогда я попрошу футон… — Миюки почти было поднялась, но Тацуя её остановил. — Онии-сама?

— Ненужно. Оба-уэ любезно это организовала. Давай просто сегодня поспим на одном футоне.

— Э-э? — голос Миюки дрогнул. Он так не дрожал, даже когда она плакала. — Ух, эм, Онии-сама, это, имеешь в виду…

— Нет, ты ошиблась. — Тацуя злобно ухмыльнулся. — Мы будем просто спать вместе. Мы не будем делать ничего другого.

— П… понятно, — Миюки похлопала себя по груди. Казалось, что в этом жесте было немного сожаления, может быть, она чего-то ожидала?

— Я сначала переоденусь в пижаму. Можешь уже ложиться.

— Нет… я могу тебя немного подождать. Так что давай ляжем на футон вместе, Онии-сама.

— Хорошо. Я скоро вернусь.

Тацуя убедился, что в гардеробе висит юката, которую можно использовать в качестве пижамы, Тацуя быстро снял верхнюю одежду и надел её.

— Онии-сама, тебе не холодно? — тревожно спросила Миюки, когда Тацуя собирался лечь.

— Нет. Думаю, футон уже достаточно тёплый, — Тацуя лёг, сделав жест рукой Миюки. С небольшим колебанием она тоже легла, используя в качестве подушки руку Тацуи.

— Интересно, когда же это было. Кажется, в детстве был один случай, когда я так лежала.

— Это было не так уж и давно… в день, когда закончились похороны Каа-сан.

— Верно… это… было небрежно с моей стороны, — Миюки прижалась к Тацуе. Тот другой рукой обнял её за плечо. — Онии-сама.

— Что такое?

— Онии-сама, ты правда не знал?

— Ну…

— О том, как сильно я страдала.

— Прости.

— В особенности в последнее время. Общество поощряет волшебников жениться рано. Если бы я хотела статус волшебника, по меньшей мере мне пришлось бы выбрать жениха, или мне его бы выбрали.

— Верно.

— Брат и сестра ведь не могут пожениться. Тогда с другим мужчиной…

— Миюки, — Тацуя погладил её по волосам. Она задрожала от напряжения, но сразу же расслабилась. И оставила себя Тацуе. — Давай просто спать.

— Да, Онии-сама.

Миюки доверила своё тело и разум Тацуе и заснула, слушая далёкий звон колоколов наступающего Нового года.

Глава 7

2097 год, день Нового года.

Тацуя и Миюки были заняты с самого утра.

Встать рано труда не составило, поскольку они привыкли к такому распорядку дня. Но чувствовать себя «традиционными нарядными японскими куклами» им уже надоело. Тацуя был таким, как всегда, а Миюки могла одеться самостоятельно. Они не привыкли к помощи на каждом шагу, даже когда дело касалось одежды. Ему ещё и лицо напудрили, от чего он категорически отказывался, но Миюки помочь не могла. Ну, его ведь не собирались делать белым, как какого-нибудь актёра театра. Помогло то, что макияжа нанесли немного, сделали естественную версию макияжа, подходящую к традиционной японской одежде.

Через час, когда их наконец отпустили, им уже хотелось пойти домой в таком виде.

— Тацуя-ниисан.

— Миюки-онээсама.

Тацуя и Миюки сидели на стульях в гостиной — наверное, пытаясь сделать так, чтобы на одежде не появились складки. Когда приготовления закончились, подошли одетый в хаори хакама Фумия и одетая в фурисодэ Аяко. Хотя стульев рядом было много, они решили постоять.

— Тацуя-ниисан, Миюки-сан, с Новым годом.

— Тацуя-сан, Миюки-онээсама, с Новым годом.

Близнецы вежливо их поздравили.

— Фумия, Аяко-тян, вас тоже с Новым годом. Ах да, я ведь больше не могу называть тебя Аяко-тян?

— Тацуя-сан, пожалуйста, не дразни меня в день Нового года. Всё в порядке. Только тебе я дам особое разрешение называть меня «Аяко-тян».

— Фу-фу-фу. Фумя-кун, Аяко-сан, с Новым годом.

— Э-э, — воскликнул Фумия. — Миюки-сан, как бы сказать… ты выглядишь восхитительно.

— Сдаюсь. Мне с ней не тягаться.

Фумия удивился, что на лице сестры даже намёка на соперничество не возникло. Наверное, Аяко убедила себя относиться сегодня — и только сегодня — к главной героине дня, Миюки, по-другому.

— В общем, Миюки-онээсама, твоё фурисодэ просто чудесно. Ты словно невеста на свадьбе.

Миюки, думая точно так же, сумела ответить лишь горькой улыбкой.

— Мне кажется, это небольшой перебор, но… меня убедили, что сегодня нужно его надеть.

— Боже ты мой, — изумлённо добавила Аяко. И не было ясно, она потрясена или завидует.

— Госпожа Сиракава, должно быть, подумала, что поскольку будет назван следующий глава семьи, нам лучше надеть торжественную одежду, — заметила Юка, тоже появившаяся в фурисодэ.

— Юка-сан, с Новым годом. Спасибо огромное за вчерашнее.

— С Новым годом, Тацуя-сан. И всегда пожалуйста. Не обращай внимания на то, что случилось вчера, — дружески добавила Юка, подойдя к ним.

Они обменялись новогодними приветствиями и сели, когда Юка им предложила.

Даже с таким количеством людей гостиная казалась немного тесноватой. И всё заметнее становились те, кто ещё не пришёл.

— Интересно, Шибата-сан придёт? — осмелился спросить Фумия. Наверное потому, что был самым младшим.

— Учитывая время, он должен уже прибыть. Вероятно, он придёт вместе с родителями, — предположил Тацуя.

По висевшим на стене часам было видно, что их скоро вызовут. Будто в подтверждение этого показалась горничная:

— Простите. Я вас провожу, меня зовут Сакурай Минами.

Минами, одетая в скромное фурисодэ для разграничения её роли, была провожатой.

— Я имею много недостатков, но буду служить вам, не щадя своих сил.

Она нервничала. Возможно, Минами думала, что не правильно поняла традиционную, немного устаревшую культуру или же что её роль несколько отличается от провожатой. Отчего и засмущалась.

— Сначала, Фумия-сама и Аяко-сама, позвольте я вас провожу.

Фумия с Аяко поднялись и попрощались с Тацуей, Миюки и Юкой в таком порядке и молча последовали за Минами к выходу из гостиной.

— Кстати, Тацуя-сан, ты знаешь, как нужно себя вести при появлении на новогодней встрече? — запоздало спросила Юка, но Тацуя честно ответил:

— Я слышал, что кто-то нас будет вызывать и проводить в зал.

Юка жалостливо на него посмотрела и перевела взгляд на Миюки:

— Может быть, Миюки-сан, ты тоже не знаешь?

— Я слышала то же самое, что и Онии-сама.

— Тогда… я дам вам небольшой совет.

Тацуя и Миюки вопросительно на неё посмотрели. Юка со всей серьёзностью заговорила:

— Войдя в зал, ни в коем случае не смейтесь. Как только сумеете сдержаться, поклонитесь и быстро сядьте на своё место.

Через некоторое время отвели и Юку.

— Тацуя-сама, Миюки-сама, следуйте за мной, — Минами вернулась, чтобы забрать Тацую и Миюки.

— Минами-тян, ты в порядке? Выглядишь немного уставшей, — забеспокоилась Миюки. Минами и вправду выглядела уставшей.

— Всё хорошо. Извините за дерзость, но не могли бы мы идти чуть-чуть быстрее?

Закончив свои обязанности она, наверное, немного отдохнёт. Тацуя подумал, что лучше поторопиться. Миюки с ним согласилась.

— Кандидат на должность следующего главы, Шиба Миюки-сама, а также её старший брат, Шиба Тацуя-сама, — объявила Минами, и Тацуя почувствовал, будто подкашиваются колени. Идущая рядом Миюки тоже еле сдерживалась. Если бы не Юка, то они, без сомнений, опозорились бы.

Слуги одновременно преклонили перед ними колени — Тацуя и Миюки с трудом оставались спокойными. Но всё равно Тацуя сумел поклониться величественно, а Миюки — элегантно.

«Неужели это испытание того, как хорошо они могут скрывать свои чувства?» — подумал Тацуя, кланяясь.

Преклонившая перед ними колени Минами прошептала: «Пожалуйста, садитесь». Услышав сигнал, Тацуя и Миюки подняли голову. Собравшиеся были немного захвачены врасплох — очевидно, из-за красоты Миюки. Последовав за Минами, они сели на свои места.

Люди засуетились во второй раз.

Тацую и Миюки посадили возле Майи.

— Позвольте снова поздравить всех с Новым годом, — объявила Мая, одетая в великолепный, украшенный золотой нитью чёрный томэсодэ, несмотря на то что была незамужней.

Шум сразу же поутих, все дружно воскликнули: «С Новым годом». Тацуя и Миюки тоже этого ожидали, потому на общем фоне не выделились.

Мая довольно обвела всех взглядом:

— Сегодня, кроме Нового года, есть ещё одни хорошие новости. Они делают меня поистине счастливой. — Мая впервые посмотрела на Кацусигэ. Возле него, одетого в хаори хакама, как Тацуя и другие мужчины, беспокойно переступала с ноги на ногу Котона, одетая в фурисодэ, как Миюки и другие девушки. — Кацусигэ-сан, старший сын семьи Шибата, и Котона Цуцуми недавно обручились.

Разразились громкие поздравления. Тацуя попытался услышать некоторые шепотки из толпы. Было больше тех, кто говорил «как я и думал» или «ну наконец-то», чем тех, кто удивлялся.

— В дальнейшем будут не только счастливые времена, со многим следует разобраться, но, пожалуйста, пожелайте молодой паре благословления.

Зал заполнился овациями. Однако Тацуя не сумел не заметить, как многие кивнули в знак согласия, когда Мая сказала «со многим следует разобраться».

— Теперь я хочу объявить то, о чём все наиболее обеспокоены.

Зал замолчал, словно на них вылили холодной воды.

— Фу-фу-фу, решение принято таким, как вы и думали, — Мая будто провокационно улыбнулась. Тем не менее по залу не прошёл ни единый шепоток. Может, такая реакция её удовлетворила, а может и нет. Продолжая незаметно улыбаться, она объявила имя следующего главы семьи: — Я хотела бы передать должность следующего главы нашей Шибе Миюки.

Раздались бурные аплодисменты и овации. И в особенности громкие среди слуг главного дома.

— Оставим поздравления на потом. Новогодняя встреча не место для таких формальностей.

Все рассмеялись в знак согласия. Тацуя обвёл взглядом толпу и увидел, что мужчины покраснели. Он с удивлением понял, что люди тут пьют.

— И наконец последняя новость. Миюки, наша будущая глава семьи, обручается с моим сыном, Шибой Тацуей.

Аплодисментов не последовало. Никто даже не шептался — все громко заговорили между собой.

— Извините, госпожа, позволите спросить? — по соседству с Юкой раздался голос. Заговорила одетая в удобный иротомэсодэ женщина, мать Юки, глава семьи Цукуба, Цукуба Тока.

— Что-то случилось, Цукуба-доно? — со спокойной улыбкой спросила Мая.

Тока беспокойно задала вопрос:

— Вы сказали «с моим сыном», но, может, я не расслышала? Насколько я помню, Тацуя-сан — сын Мии-самы, старшей сестры госпожи.

— Что ж, я подумала, что это прекрасная возможность представить его как моего сына. Шиба Тацуя родился из моей яйцеклетки, взятой до того «инцидента», сейчас я действую как его приёмная мать вместо моей сестры, Мии. Я заблаговременно попросила её разрешения, потому объявляю, что от сегодняшнего дня он мой сын.

Шум прекратился. Но лишь на мгновение.

— Госпожа.

— Да, Мицугу-сан. Что такое?

В этом месте она должна была обращаться к главе побочной семьи на «доно», но посмела назвать его «Мицугу-сан», как привыкла. Мая прекрасно понимала, что этим может на него надавить.

— «Обручение», которое вы упомянули…

— А, точно. Тут могут возникнуть некоторые недоразумения. — В отличие от напряжённого Мицугу, Мая улыбалась почти насмешливой, обманчивой улыбкой. — Тацуя всего лишь второгодка Первой школы, потому он продолжит жить с семьей Шиба, как и всегда. Хотя школьнику со школьницей жить аморально, хоть они и обручены, но я уверена, что Тацуя-сан и Миюки-сан будут вести себя благоразумно.

— Но… — хотел возразить Мицугу, но замолчал. Он заметил, как сидящий рядом Фумия то и дело спрашивает «Нээ-сан, с тобой всё хорошо?» у Аяко.

— Аяко-сан, ты в порядке? Чувствуешь себя плохо? — заговорила Мая прежде, чем успел Мицугу.

Тот запнулся, чувствуя себя виноватым за дочь.

— Да, я… в норме, — твёрдо ответила она, хотя в глазах зрителей так не выглядела.

— Кто-нибудь может, пожалуйста, отвести Аяко-сан в другую комнату отдохнуть? — громко потребовала Мая, ей ответили Фумия и Минами:

— Я её проведу.

— Пожалуйста, позвольте мне пойти с ней.

Минами поклонилась, стоя у входа в зал, а Фумия положил руку на плечо Аяко, попросив Маю.

— Да, пожалуйста, — Мая приказала Минами. — Фумия-сан, можешь идти, — и, повернувшись к Фумие, отпустила его.

***

— Нээ-сан, я вхожу, — Фумия постучал в дверь комнаты, где на кровати лежала Аяко. Она уже переоделась в более удобную одежду.

Помогавшая ей Минами открыла дверь изнутри.

— Фумия.

— Нээ-сан, не вставай! Пожалуйста,поспи немного! — смущённо кинувшись к сестре, он надавил ей на плечи.

— Не преувеличивай, я не больна, — устало ответила Аяко. Однако попытки подняться прекратила.

«Не больна» — после этих слов Фумия отвёл от Аяко взгляд. Однако вскоре всё же посмотрел на неё:

— Нээ-сан, эм, ты… держишься?

— Что… Фумия, ты понял, да? — Аяко улыбнулась, почти заплакав. — Может, потому что мы близнецы, но в такие времена я ничего не могу от тебя скрыть.

Фумия улыбнулся точно так же, как Аяко.

Хотя они были близнецами, не были однояйцовыми, так как имели разный пол. У них даже черты лица отличались. Очень женственная Аяко и обладающий красотой обоих полов Фумия. Но даже если бы Фумия одел такую же одежду, сделал такой же макияж и причёску, как у Аяко, их никто не перепутал бы. Однако сейчас они терпели одинаковые заплаканные улыбки.

— Ничего не поделаешь, против нас ведь Миюки-сан. В конце концов она ближайший человек Тацуи-ниисана, — Фумия хотел сказать, что им остаётся лишь сдаться. Аяко не ответила на слова, подразумевающие, что она любит Тацую. — Хотя я никогда не думал, что госпожа станет союзницей Миюки-сан.

— Это не так, Фумия.

Фумия думал, что Мая объявила Тацую своим сыном ради Миюки. Однако Аяко сразу же это отвергла.

— Это ради Тацуи-сана.

— Нээ-сан?

— Это не ради Миюки-онээсамы. Госпожа использует Миюки, чтобы гарантировать, что Тацуя никуда не денется и будет знать своё место.

— Да, может быть.

Слова Аяко воодушевили Фумию, хоть он и застеснялся. Наверное, он пытался представить сценарии, в которых Миюки совсем Тацуе не подходит. Вероятно, Аяко попала прямо в точку. Но Фумия так этого и не понял.

***

После того как Аяко покинула зал, все начали логически задаваться вопросами «Тацуя правда сын Майи?» и «если да, то почему она это скрывала?», но они остались невысказанными и неотвеченными. А это также значило, что все согласились, что Тацуя и вправду сын Майи и жених Миюки. Тем не менее на мгновенную перемену отношения с «подделка» на «сын нынешнего главы» и «жених будущего главы» он мог не надеяться. С виду они пытались изменить своё отношение, но пренебрежение так и сочилось на Тацую из их слов и действий.

Впрочем, Тацуя не собирался их винить. Ведь сейчас они были на банкете и, более того, он знал обо всём этом фарсе. Вот почему ему больше понравились те члены побочных семей и слуги, которые не изменили своего отношения.

Однако один слуга относился к нему вообще по-другому.

— Тацуя-сама, Миюки-сама, примите мои поздравления, — одетый в свой обычный костюм Хаяма низко поклонился перед Маей и ними двумя.

— Спасибо, — кратко ответила Миюки, но его преувеличенные манеры Тацуе не понравились и он сказал:

— Спасибо, но не могли бы вы поднять голову? Я мало знаком с работой и традициями главной семьи. В будущем, Хаяма-сан, вы должны меня многому обучить.

В конце концов это была только игра. Но Тацуя попытался ответить достойно.

— Почту за честь. Спрашивайте этого старика обо всём, о чём не знаете. — Однако Хаяма, видно, решил играть до конца. — Кстати, Тацуя-сама, вы помните?

Они ведь не репетировали свою речь, потому он понятия не имел, на что тот намекает, но вспоминать не пришлось.

— Вы обещали показать новую магию на этой новогодней встрече, — Хаяма сразу же сказал ответ.

— Новую магию? Тацуя, ты её закончил? — спросила Мая, продолжавшая есть и не обращавшая внимания на их игру. И удивилась она искреннее, без притворства. И это было вполне понятно.

— Да, — в таком шатком положении Тацуя успешно скрыл своё нежелание говорить. Впрочем, винить дворецкого он не собирался.

— Правда? Тогда покажи! — словно маленькая девочка попросила она, позабыв своё достоинство главы семьи.

Тацуя, на что-то намекая Хаяме, собирался было возразить, однако тот улыбался, словно глядя на внучку — на регрессировавшую и поступающую как ребёнок Маю.

— Онии-сама. Тацуя-сан, я тоже хочу увидеть, — почему-то Миюки решила присоединиться.

Идеальный союз.

— Хорошо. Почему бы нам тогда не перейти в другое место?

Больше вариантов отказать не осталось.

Тацуя, по-прежнему одетый в хаори хакама, указал CAD на дворик, что находился за пределами зала. На противоположном конце в клетке сидел дикий кабан. Затем громко объяснил зрителям:

— Это новая магия, «Барионовое копьё». Для биологических целей она смертельна. Потому демонстрация будет немного кровавой. Тем, кому претит ненужное убийство, предлагаю некоторое время расслабиться в другой комнате.

Несколько людей отвели взгляд, но никто не поднялся со своего места. Ведь все собравшиеся в конце концов были связаны с Йоцубой.

— Тогда я начну, — Тацуя достал из контейнера модифицированный для этой магии Silver Horn «Трайдент», задаваясь вопросом, почему должен показывать это как какое-то шоу.

Обычно он использовал два таких CAD, для левой и правой руки, но для этой магии хватило и правого Трайдента, на дуло которого было прицеплено что-то вроде штыка. Оно было длиной с меч, из-за чего общий вид CAD казался несбалансированным.

Тацуя направил дуло на клетку с диким кабаном. И непринуждённо нажал на спусковой крючок. Магический процесс начался мгновенно.

«Разложение материала до барионов».

Ядра в «штыке» разложились. Сначала молекулы разложились на атомы, атомы на электроны и атомное ядро, которое затем распалось, высвобождая протоны — один из видов барионов.

«Выполнение процесса СПИ — концентрация частиц».

Группа частиц, на которые с помощью теории СПИ уменьшилось воздействие законов физики, собралась в тонкий диск, рассеиваясь согласно законам природы. Электроны избежали разложения, из-за чего протоны собирались вокруг них.

«Выполнение процесса СПИ — запуск».

Собранные в тонкий диск барионы полетели в цель. Согласно теории СПИ они двигались на скорости 10 000 километров в секунду, что выходило за пределы сил магии.

«Восстановление материала».

Все процессы обратились вспять.

— Э?

— Что?

— Что случилось?

Эти голоса раздались из центра зала, когда все увидели, как кабан повалился на землю. А Тацуя, конечно же, подробностей объяснять не собирался. Он поклонился зрителям из главной семьи, побочных семей и слугам, затем попытался положить CAD и подсоединённый к нему «штык» (на самом деле это тоже был своего рода CAD) в контейнер.

— Минутку.

К сожалению, его остановили.

— Что-то ещё?

Его задержал Кацусигэ. Он обулся в деревянные «сабо», вышел во двор и, подойдя к клетке с кабаном, внимательно осмотрел труп.

— Это были высокоплотные нейтроны? Жидкости тела закипели. Но клетки тела почему-то не фонят радиацией, как такое явление может произойти?

— Это тайна.

Вероятно, Кацусигэ ещё не слышал о подобных магических ноу-хау, потому на всякий случай и решил спросить.

— Разумеется, — резко и недовольно ответил он.

— Тогда я объясню, какое явление только что произошло. Эта часть не такая уж и сложная. — Тацуя без сопротивления показал свой Трайдент с прикреплённым «штыком». — Это своего рода оружейное устройство расчёта, сочетающее в себе CAD и брусок углеродистой стали. — Как он и сказал, по форме оно напоминало не штык, а брусок. — Разлагая часть стали до барионового уровня, я могу стрелять барионами, собранными в тонкий диск.

Основу этого процесса вдохновило оружие Анджелины Сириус, Брионак, использующий теорию СПИ. Но Тацуя, конечно, не собирался рассказывать о трюке со «Свободой После Исполнения».

— Мне ещё показалось, что кончик немного уменьшился. Так это не было иллюзией, — убеждённо проговорил Кацусигэ, спрашивая себя: — Это устройство разлагается на протоны и нейтроны? Электроны… вот оно что. Протоны связаны электронами. Так что это не луч заряженных частиц, а нейтронный луч. Почему же тогда он принимает округлую форму?

Тацуя повернулся к Кацусигэ; ему стало интересно, почему тот так настойчив.

— Я завершил процесс «Восстановлением».

— Тц! Ясно, ясно!

— Понятно, так вот в чём дело! — удовлетворённый голос Майи перекрыл голос Кацусигэ. — Вот почему ты назвал его «Барионовое копьё». Не «пушка» или «модуль запуска», и даже не «ружьё», а «копьё». Ты встроил «Восстановление» на последнюю стадию магии, я права?

Вполне понятно, что она догадалась, когда Тацуя настолько сильно раскрыл трюк, но всё же он поклонился Майе, давшей правильный ответ.

— Остаточной радиации нет, поскольку все излучённые нейтроны восстановлены «Восстановлением», верно? Единственный след атаки — резкий нагрев влаги в цели. Это просто великолепно, Тацуя!

Тацуя поклонился ещё раз.

— Если способен на такую магию, разве теперь не будешь над нами насмехаться? — тихо прошептал Кацусигэ, чтобы никто другой не услышал.

Именно поэтому он и был столь настойчив. Однако этот вопрос был неуместен. Тацуя безжалостно отметил:

— «Барионовое копьё» я создал, чтобы сражаться с противниками, на которых не действует «Разложение». Против остальных мне просто нет смысла его использовать.

Кацусигэ замолчал и покраснел, совершенно ясно поняв скрытое сообщение: «когда возможно, разложение использовать быстрее». Он резко посмотрел на Тацую. Однако не был достаточно глуп, чтобы здесь впадать в ярость — может, ради себя или семьи Шибата, или даже ради сидевшей в зале Котоны. Но даже пытаясь сдержать гнев, он был впечатлён новой магией. Кацусигэ вздохнул и вернулся на своё место.

***

На этом раскрытие его новой магии закончилось. О «Нейтронном барьере», к счастью, никто не спросил. Может быть, просто потому, что празднование было в самом разгаре. Если бы «Нейтронный барьер» был раскрыт, ему пришлось бы раскрыть и ещё одну стадию своего секрета. Так что даже Тацуя в таких обстоятельствах иногда вздыхал с облегчением.

Новогодняя встреча закончилась без происшествий. Тацуя незаметно стал сыном Йоцубы Майи, нынешней главы семьи Йоцуба, и женихом Миюки.

На следующий день, второго января 2097 года, Десять главных кланов, Восемнадцать дополнительных семей, Сто семей и другие могущественные волшебники получили извещение от клана Йоцуба.

Шиба Миюки назначена следующим главой семьи Йоцуба.

Шиба Тацуя — сын Йоцубы Майи. Однако он оставит фамилию «Шиба».

Шиба Миюки и Шиба Тацуя обручены.

Многие могущественные волшебники послали поздравления в почтовый ящик Йоцубы, расположенный в Магической ассоциации. Однако поздравили их не все. Третьего января 2097 года в штаб-квартиру японской Магической ассоциации пришёл протест против обручения Шибы Тацуи и Шибы Миюки. А отправил его Итидзё Гоки, нынешний глава семьи Итидзё.

(Продолжение в «Конференции десяти главных кланов»)

Послесловие

Ну как, вам понравился 16 том «Непутёвого ученика в школе магии», «Наследование Йоцубы»? В серии — это отдельный эпизод, связующее звено к новому развитию сюжета. Хотя может показаться, что мы достигли одной из концовок новеллы, обыкновенно она не закончится. Думаю, вы поняли, что последние несколько предложений тома — пророческие.

В 16 томе появились новые персонажи: студенты и служащий-новичок. В книге в основном повествование идёт о школе, так что в истории главным образом будут доминировать школьники. В том числе, разумеется, и выпускники.

Потому это послесловие я посвящаю новым персонажам.

Прежде всего, давайте поговорим о Цукубе Юке. Её рост 160 сантиметров, а вес 48 килограммов. Чуточку худощавая, как для своего тела. Ей 22 года, и она учится на четвёртом курсе университета магии. Была вице-президентом школьного совета в поколении, предшествующем поступлению Маюми. Волосы чёрные и прямые, до плеч. В левом ухе шесть серёжек, в правом — четыре. Она — волшебник с высокой наклонностью к магии Психического вмешательства.

Далее Шибата Кацусигэ-доно. Его рост 188 сантиметров. Вес 80 килограммов. Имеет короткие, прямые чёрные волосы. Ему 23 года. В этом году, окончив университет магии, начал работать в министерстве обороны. Он офисный работник, но имеет высокие боевые способности и хорошее телосложение. Неплох в магии Концентрации «Управление плотностью», превосходный волшебник.

Третья — Цуцуми Котона. Её рос 165 сантиметров, вес 58 килограммов. Волосы длинные, светло-коричневые. На первый взгляд она простая 24-летняя девушка. Работает Стражем Кацусигэ. Второе поколение улучшенных людей серии «Бард», имеющих высокую склонность к магии звука.

И последний, Цуцуми Каната-кун. Его рост 170 сантиметров, вес 62 килограмма. Похож на боксёра. Красно-коричневые волосы, волчья причёска. 20 лет, студент второго курса университета магии. Работает на полставки полупрофессиональным музыкантом в небольшом баре, но он — профессиональный Страж Кацусигэ. Родной брат Котоны, тоже имеет высокую предрасположенность к магии, связанной со звуком.

У каждого из них есть собственный эпизод, который нельзя написать здесь, но я ещё не решил, следует ли их публиковать.

Хочу снова поблагодарить вас, что составили мне компанию и прочли книгу. Следующий раз главной сценой снова станет старшая школа магии. События вокруг наследования Йоцубы сильно возбудили одноклассников Тацуи и Миюки. А ещё членов Десяти главных кланов, они тоже сделают свой ход.

Пожалуйста, ждите с нетерпением семнадцатого тома Непутёвого ученика в школе магии, первой части арки «Конференция Десяти главных кланов».

(Сато Цутому)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Послесловие