Фрактал. Четыре демона [СИ] [АрчиВар] (fb2) читать онлайн

АрчиВар ФРАКТАЛ. ЧЕТЫРЕ ДЕМОНА

Глава 1. Варфоломеевская ночь. Истинный Ирмант

Земля, пять тысяч пятьсот девятый год до рождества Христова, то есть до отправной точки современного летоисчисления основной массы людей. Место действия — остров Атлань, территория Антов, самое отдалённое южное поселение Славяно-Ариев, белых солнцепоклонников, опорная база на священной горе в противоположной Бореи части планеты, пик средь вод или малая столица древнейшей из трёх Земных рас.

Город Атлантида надут суетой. Хотя обычно более безмятежного места не найти. Анты обособленны, немного дики своими порядками и чрезмерно набожны, при этом очень душевны. Их нравы позволили сформировать неповторимое государство, без надзора или контроля, а вмешательство князя и жрецов ограничивалось несколькими статутами. Утопия, где отсутствовали злоба и страдания. Животные, насекомые, природа и даже человек жили в унисон. Заповедник в низине, как называли свой остров местные. Усыпальница древних для тех, кто видел город впервые.

Анты чтили заветы предков так яро, что соплеменники на континенте посматривали на них с недоумением или опаской, ведь по общему убеждению жить в первую очередь следовало здесь и сейчас. Население города паниковало вполне обоснованно — началась война, да такого масштаба, что в своей истории народы Земли ещё подобного не видели. Атланты собрали срочный совет, попутно вооружая способных сражаться, оснащая целителей и загружая припасы для поддержки братьев на материки. Каждая минута была на счету, а чрезмерно активная бытность создавалась непосредственным участием каждого жителя. Через десять минут после получения новости во всём городе не осталось ни одного безучастного, от мало до велика. Завидная сплоченность общины. На главную площадь стягивалась вся техника, способная пересечь расстояние до Бореи, но один индивид не спешил, зная особый и более эффективный способ добраться до места — боевой зоны на севере.

Расположение Атланты безумно прекрасно, даже в жилой зоне, пейзаж и атмосфера создавали образ рая, места, откуда тяжело уходить. Самый край обитаемой суши, вдали от больших континентов, средь бескрайнего океана, остров, вечно обдуваемый тёплыми ветрами, с неисчерпаемым источником кристально чистой воды и густым сосновым лесом. Максимально пригодные для жизни земли, не подверженные никакому катаклизму. Равнина под городом очень плавно и последовательно превращалась в пико-подобную гору, чуть меньше двух километров высотой с уникальным утесом на самой макушке, как гладкий щит, прикрывающий «плато древних».

Ровная вершина с сооружением мигом притягивала к себе внимание приезжих, несмотря на не менее красивый каменный город. Именно пик являлся центром кусочка суши, местом силы и главной ценностью. Гора — духовный район, а склон от вершины к городу не походил на обычные скалы, очень ровная сторона, плавно спускающаяся на всём протяжении, будто рукотворный срез или высшие силы запланировали заложить здесь поселение. Если смотреть со стороны моря, то форма земли напоминала огромную, цельную детскую горку, а кроны деревьев создавали более ровную линию спуска. Жилой массив по центру поделился пополам вымощенной дорогой, поднимающейся к главному храму Антов, на вершину плато. Верховное капище возложили на самом краю макушки лицом к воде, на обрыве, убрав часть крупного святилища вниз, врезав в скальную породу на несколько уровней, где последний — гробница Асов. Грандиозное монолитное сооружение, походящее на слишком крупную усадьбу или поместье, выступающее и частично повисшее с краю двухкилометровой бездны, уходило вниз по горе обрыва длинным выступом, в виде развёрнутой горизонтально буквы «Г». От нижней точки постройки протянулся туннелеобразный шип, метров в десять, а на конце — полураскрытая звезда, неугасающий яркий маяк, освещающий путь странникам короткими, но тёмными ночами.

Именно уединённый храм бога морей, покровителя Атлани, стал излюбленной резиденцией инопланетного наблюдателя во времена его пребывания на Земле. Действующий лидер Сейтлеров, ордена наблюдателей, по имени Орталеон непрерывно прожил здесь несколько Земных лет. Представитель одной из древнейших, но весьма малочисленной расы Ирмантов, а ныне относящейся к Асам, в качестве касты Асмодеев находился в капище основную часть своего времени. В гостях на нашей планете Орталеон занимался изыскательной деятельностью, приносящей ему удовлетворение без определённой цели. Земляне нашли в нём и ему подобных нечто вроде идолов, высший разум, друзей и надёжную защиту хотя пришельцы того и не требовали, люди трактовали способности Асов повелевать духом планеты как божественное проведение, ровнялись на них и молились.

С самого утра день тёмного Лега, как нарекали местные именно этот подвид инопланетян, не заладился. Хотя конкретно сегодня Орталеон собирался домой, на родную планету Дроду, к вечеру ожидаяприлёта группы Вайтманов, но всё пошло не так, добавляя пришельцу нервоза и забот, что пришлось весьма некстати. Ирманта было сложно застать не в духе, а что до нынешнего положения дел, сильно распалился из-за неожиданно начавшейся войны, в первую очередь, злясь на себя, что не смог предвидеть конфликт и пропустил подготовку мимо носа. То была его обязанность, а он слишком редко перемещался по планете. В итоге Асмодей почти вскипел, но благодаря терпению и самоконтролю подавил эмоций, не подчинился им, оставаясь абсолютно спокойным. Орта предпочитал не выходить из себя, ведь в гневе он бывал страшен.

Поговорив с верховным жрецом племени Антов, Орталеон отдал несколько приказов и отошёл в сторону, спустившись в храм и уединившись в центральном зале главного капища. Инопланетный наблюдатель создал на ладони маленький, чёрный шарик, сгусток специфической атмы, лопнул его и размазал по шершавой поверхности, превратив в особую, густую жижу, предназначенную для начертания рун. В качестве кисти использовал большой палец правой руки, вычертил небольшой символ на полукруглом метровом камне, выступающим из пола посередине зала. Он рисовал прямо поверх вырезанного в глыбе трезубца, перекрывая своим веществом символ почтений всех Антов, оружие их бога. Валун, установленный в капище поклонения Иню, занял самое видное место в сердце всего этажа, а по полу крестом от него расходились лёгкие углубления, доходящие до стен и скрывающиеся под ними.

По завершению обряда Орталеон вытащил из-под одежды медальон, мотающийся на груди, и сжал его, а тот ярко засветился манящим синим оттенком. Сияние передалось в руку, словно просветив её насквозь, а затем он приложил кисть к камню, на руну, подпалив её ненатуральным тёмным пламенем, словно от жжёной пластмассы. Через считанные секунды процесс выработки Ирматианской маны затянул весь камень чёрным покровом, непросветной пеленой, поглотившей всё до кусочка, не оставив и сантиметра чистого места, даже трезубец, божественный знак Антов пропал, будто покрылся слоем резины или смолы и застыл.

Правое запястье Ирманта украшал тонкий, жесткий браслет. Гладкое кольцо, медленно переливающееся от чёрного к красному цвету и обратно, ненавязчиво напоминало о срочном сборе всех Асов. Оповещение санкционировал сам же Орталеон несколько минут назад во время общения со Жрецом. Когда порожденные Сейтлером оковы для обработанного куска горы окончательно им завладели, выточенный трезубец вновь выступил из черноты в виде синеватого света, а вслед за символом, проявилась и руна Чернобога, ранее нарисованная Ирмантом и точно в том же тоне визуализации.

Как только руна собрала необходимую мощь, Ирмант произнёс фразу на языке Асов и вновь приложил к монолитному камню свою ладонь. Орталеона затянуло в глыбу, словно чернильное пятно, как в водоворот, глава ордена моментально переместился в Борею. Когда он телепортировался с острова Атлань, монумент Иню плавно растерял покрывающую его чёрную пелену, она стянулась в светящийся символ, а после и руна погасла, осталось лишь нанесённое вещество, но выгоревшее до пепельно-серого оттенка и сразу отпавшее.

Ирмант перепрыгнул в Борею, а точнее, в самый центр, одну из двух священных пирамид столицы Славяно-Арийского общества. Подобно первому, второй камень тоже стал чёрным, но теперь совершенно в другом месте, подле глыбы сосредоточился Ирматианский поток, мана приняла вид круглого, чёрного пятна, вертикально зависшего в нескольких сантиметрах от его поверхности, словно портал. Орталеона выплюнуло из крутящейся атмы наотмашь, он вылетел едва ли не кубарем, но устоял на ногах, гася скорость движения пробежкой. Сначала Ирмант не был собой, лишь субстанция, как вылитое ведро жидкости, только в процессе тело приняло очертания человека, а в последний момент вернулась и насыщенность со всеми индивидуальными особенностями.

Здесь главный Сейтлер собирал всех земных Асов, членов подконтрольного ему ордена, присутствующих в разных уголках вселенной. Первый и наиболее массированный удар на себя приняла страна Городов, множество полуавтономных государств, разбросанных по всей окраине Бореи, необъятной земли Славяно-Ариев, занимающей половину крупнейшего материка планеты, с границами от современного Казахстана и до Хабаровского края. Уже тогда наступательная война воспринималась нашими предками как удел низших, глупых и мирских созданий, они смотрели на любых захватчиков с иронией и сожалением.

У нас ведь всегда было просто, когда враг уже настойчиво стучал в дверь, любой трус шёл в бой не жалея себя, вгрызаясь в каждый клок родной земли, покруче любого Голливудского героя. Эти простейшие инстинкты сохранялись из поколения в поколение, думаю, проявятся и сейчас, если прижмёт.

Основные силы врага ударили одним разом по всей линии оборонительных Полисов страны Городов, махом снеся большинство укреплённых поселений, многие годы существующих лишь для галочки, порядком потрёпанных и устаревших. Мало кто из жителей Бореи ожидал внезапного, беспричинного конфликта, подобное было неприсуще и другим людям того времени и мышления, включая всех соседей, Земляне знали истинную цену жизни. Разрушая Славяно-Арийские форды, силы противника шустро продвигались вглубь континента. Но далеко не все крепости пали, нашлось и много крайне устойчивых, оттягивающих захватчиков на себя. У каждой уцелевшей базы была собственная, казалось бы, незначительная отличительная деталь, маленькое чудо, итогом сыгравшее роль подкрепления права существовать, перерастающего в шанс удержаться, пока не собрались основные силы.

Где-то крайне придирчивый Князь, долгие годы уделяющий много безосновательного внимания стенам и вооружению, уже состарившийся, но опасающийся войны, а где-то присутствовали Асы, вставшие на защиту рубежей обороны. Наиболее твёрдыми древними кремлями оказались: Аланский — на мысе левого берега реки Суундук, Брединский — на берегах Синташты и Берсуаты, они не просто достойно встретили врага, но и оттолкнули его, затупив остриё агрессора по примеру Аркаима, крупнейшего и наиболее неприступного бастиона, обнесённого сразу двумя кольцами крепких, высоких стен. Три замка Бахта-Агапа к моменту перемещения Ирманта в столицу окружили, но они ещё держались, так же, как Журумбай и Исиней на реке Карагайлы-Аят. Ольгинская крепость потерпела поражение, наряду со всеми укреплениями южнее. На Юге осталась лишь Камыста — в настоящее время это северный Казахстан.

Первым Сейтлером, узревшим земной конфликт, был Перун, молодой Маг из клана Первых, сильнейший из светлых Асов, присутствующих на Земле, ровесник Ирманта и его ярый идеологический соперник, но не враг. Именно Перун сообщил Орталеону о начале сражения. Будучи покровителем Восточнославянских племён, он проживал ближе к краю территорий, в Аркаиме, вот и наткнулся на диверсионную группу налётчиков раньше остальных.

Противоборствующей стороной конфликта стал второй корневой вид планеты, последователи Аримии, нация великого дракона, следующий по численности и значимости народ, пришедшей извне, но настолько давно, что Земля по праву стала их полноценным домом. Стерегущие Азиатов ящеры, Аримийцы, — единственные пришельцы, неконтролируемо допускаемые Асами в наш мир согласно старинной договорённости, заключённой между ними много поколений назад. Аримийцы, или ящеры, являлись непосредственными соседями Асов в далёкой звёздной системе Яр-Кеплер. Ящерами их называли Асы, сами же они предпочитали обозначение «драконы».

Невзирая на точность и неоспоримость сведений касаемо начатой войны полученных Ирмантом, Орта никак не мог свыкнуться с мыслью, он был из тех, кому надо увидеть всё своими глазами и получить достаточные доказательства самому, а до тех пор Сейтлер крайне редко утверждал или опровергал что-либо. Несмотря на свой небольшой возраст, чуть более двух тысяч лет, Орталеон стал самым молодым лидером наблюдателей в истории и участвовал в урегулировании нескольких крупных противостояний в дальнем космосе. Однако войны, касающейся домашних Сегментов, в его эпохе не было. Много тысяч лет до него, последняя брань с участием Ирмантов и Асов чуть было не положила конец всей звёздной колыбели, очень давно, задолго до рождения тёмного Лега, объединения рас в союз и учреждения касты Асмодеев.

Орталеон телепортировал себя на изголовье возвышающейся над всем прочим пирамиды Яр-Солнца, величественного сооружения на предгорье, холме, с которого и без ступенчатого капища весь город находился как на ладони. Рядом располагалась вторая, точно такая же, но тёмная святыня Лейлы Нуны — искусственного спутника Земли.

Оказавшись в духовном кварте Яр-града Ирмант согнулся вниз на время физического восстановления, а по завершению, вытянулся, расправил плечи и открыл глаза. Внешне отличить Ирманта от Землян было бы крайне сложно, даже Аса в толпе определить проще, они крупнее, а Асмодеи — отнюдь, одних габаритов с людьми. Между собой у инопланетян также отличий немного, однако, они имели явную разграничивающую черту — очи. Глаза Ирманта уникальны, даже окрашенные чернилами белки человека не повторят такой густо-чёрный цвет и внутренние волны индивидуального изгиба, не говоря уже о желтых зрачках, разных форм и размеров, очень выделяемых на угольном оттенке основного фона.

Ирмант подошел к краю последнего яруса пирамиды и всмотрелся вдаль, в юго-восточный горизонт, настраивая взгляд как бинокль. Тёмные Леги моргали раз в десять реже людей, но высматриваемые им события разворачивались так далеко, что он специально несколько раз подряд прикрывал веки, увеличивая кратность, зрачки тоже претерпевали изменение. В максимальном приближении, зеницы ока стали едва заметными треугольниками — точка и два тонких, желтых кольца радужки, отдельно выступившие сквозь чёрные склеры. Скорректировав параметры зрения, будто объектив фотоаппарата, Орталеон смог покрыть многокилометровое расстояние, игнорируя облака, однако ему удалось лишь подсмотреть издали, но он увидел самую главную угрозу, надвигающуюся на столицу по небу. Особо не отвлекаясь на, казалось бы, устрашающие Виманы — боевые атмосферные корабли ящеров сброшенные с Вайтманов, Асмодей абсолютно спокойно, словно так и надо, отвернулся, поменяв небесный пейзаж на неразборчивый вид ближайшей к городу линии фронта. Здесь он проявил большую заинтересованность, осматривая всё внимательно словно сканер, стараясь не упустить и малейшей детали, картина помогала ему лучше соображать, дорисовывая неизвестные обстоятельства.

Смерть, хаос и разрушения медленно накатывали на город единым фронтом, а летящие к Яр-граду корабли прекратили огонь, не возобновляя без нужды. Пришельцев интересовала лишь оборона и армия, а не простые деревни. Когда темный Лег сам всё увидел, груз его ответственности набрал вес, он тяжело вздохнул, представив, чем обернётся развязка.

Орта всегда был излишне чувствителен, но в его случая это ни слабость, а личная проблема, морока с совестью и ответственный подход, скажем так — сострадание и переживания не перекрывали темперамента, а если разозлить, он быстро взрывался забывая о подобных заморочках, а последствия срывов известны всем Сейтлерам. Хотя стоит оправдать, дурная слава и трепет сводных сородичей перед его персоной появились задолго до назначения на должность распорядителя ордена.

Асмодей с детства желал избавиться от собственной повышенной эмоциональности, ибо она ему была ни к чему. Когда основная часть социума реагирует на тебя как на прокажённого или проклятого, как на существо, к которому опасно подпускать детей и так происходит день ото дня, с самого рождения, вырасти добродушным сложно, не правда ли. Соответственно Ирманты сбились в обособленное меньшинство, где правили свои порядки, а со слюнтяями в его родном клане не считались. Сопереживание, чувствительность и прочие светлые побуждения у них были не в почёте, зато силу и ум в искусстве войны Тёмные оценивали по заслугам, как никто другой. На основании кровного права и подборки всех нужных качеств Орталеон и получил место главы ордена Сейтлеров, когда подняли вопрос о переизбрании.

Принцип мышления Легов прост — каждый должен сделать всё, что требуется для решения возникших проблем, как бы неподъёмны они не казались, не следует искать у других сочувствия и помощи, а ломать собственные пределы, взбираясь в гору с улыбкой и расправленной спиной.

Взрослея, Орталеон не отступал от общепринятого стереотипа идеального Асмодея, дабы не осквернять память об отце, предельно порядочном, благопристойном и благочестивом Леге, восстановившим клан после тысячелетнего упадка и вернувшим ему вес в совете старейшин, но оступившегося в конце своего пути — за день разрушив труд всей жизни и исчезнув.

Сейтлер тщательно проработал в себе каждую неугодную черту, обуздав их и избавив сознание от всех видов комплексов, однако истину не искоренить, можно притупить или скрыть в сокровенных уголках разума, но в свой час, сущность проявляется в поступках, одобрение или соучастие.

Ирмант всегда умело переступал внутренние пределы, игнорируя унижения и пренебрежения со стороны, нисколько не злясь, а выпуская весь негатив в мелкие пакости, непочтительные и дерзкие выходки, из-за которых по молодости у него возникало немало проблем, его оправдано называли дебоширом.

Тяжелее ему давалось затуманивание собственного безразличия и пренебрежения внутренними кастовыми правилами, идеями и стремлениями, перед сородичами. Во многом убеждения Легов для него стали чужды, слишком мрачны, тверды и ограничены, идущие в разрез с его внутренней системой ценностей, но кроме него, это знал разве что всего один Ас, близкий друг, родственная душа, не более. Как бы там ни было, когда приходило время дел, Ирмант знал, как действовать, его особенности на качестве выполнения заданий никогда не сказывались. Что до Асмодейских постулатов, Орта никогда ничего не критиковал, однако, получив власть, постепенно менял всё, что счёл нуждающимся в реформации, и не только внутри диаспоры Тёмных, но и в своде ордена Сейтлеров.

Теперь Асмодей далеко не ребёнок и многое переосмыслил, однако светлые чувства в нём не погибли, хотя и ослабли, скрывшись глубоко внутри, чтобы жизненный опыт их окончательно не затушил. Место добрых побуждений досталось цинизму и уставшему пренебрежению, порой оборачивавшемуся серьёзными проблемами с высокопоставленными представителями расы, чьё самолюбие так нахально не раз запачкал Ирмант. Он мог сказать или учудить всё, что вздумается и кому угодно, если посчитал нужным.

Смотреть на гибель людей с бездушной точки зрения холодного расчёта у Ирманта не получилось, он любил людей, возможно, сильнее, чем Асов, а потери для Орталеона известнее, нежели кому-либо в целой вселенной. Вырос без отца, так ещё и в сильно обмелевшей кадрами расовой прослойке. На фоне безысходности трагедии он всё же ощущал предвкушение от предстоящей войны и никакие жертвы не могли сравниться с кипением крови, будто испытывал многократное чувство радости, подобно которому раньше не знал, обретая новый смысл жизни — сражения. Подобная подоплёка и пробуждение жажды смерти даже пугали его рассудок, казалось, что в нём пробудилась та часть сознания, которую Ирмант в себе всегда отрицал. Словно наступил тот час, когда генная память возьмёт своё, подчинит себе уязвленную гневом голову в нужный момент, в бою и возможно на короткое время, но завладеет им, а тогда произойти могло многое. Подсознательная сладость перед убийством не есть хорошо, и Орта трезво осознавал своё отклонение. Боязнь упустить едва уловимый голос совести — единственная фобия Асмодея, порой доходившая до абсурда, противоречия со здравым смыслом.

Данную особенность тяжело понять, схожее ощущение испытывает ответственный спортсмен, мастер спорта или умелец различных единоборств, который старается избежать уличной потасовки, спуская провокаторам незначительное оскорбление из страха ненароком убить в драке и перечеркнуть собственное спокойствие. Кому хочется последствий статьи по неосторожности или самозащите, океан проблем, ради самоутверждения или проявления превосходства, а зачем принижать и без того самого себя унизившего, душевные страдания и того страшнее.

Орта долго простоял бездействуя, думая и наблюдая за боем вдали, адреналин в теле требовал быстрее отправиться туда, но он не мог торопиться. Пока Ирмант прибывал в себе, вокруг него собрались почти все подчинённые что были на Земле, а на майдане у подножия капища-пирамиды, полководцы из числа землян собирали солдат и отправляли на первый край батальон за батальоном, снаряжая всё новые. В то же время сотни молодых ребят шустро носились через ряды взрослых мужчин, помогая им одеться и подтаскивая обмундирование и оружие. Женщины — и того хуже, волокли наиболее тяжелые части брони и всё необходимое тем, у кого не было своего, сгибаясь под прессом груза, но всё равно двигаясь вперёд, как ломовые лошади, не жалуясь на тяжкую судьбу, а чётко осознавая значимость мучений.

Определив остаточное расстояние до летящих на город Виманов врага, Орта счёл, что время у него ещё есть. Он позволил себе продолжить затянувшееся, эгоцентричное наблюдение, с игнорированием беспокойства своего окружения. Два Аса средь всех вообще не скрывали возмущения, злобно посматривая на главу ордена, молча критикуя Ирманта или даже виня его и ему подобных в произошедшем. Эта парочка презирала руководителя, постоянно пробрасывая своим недобрым взглядом и переглядываясь между собой, в полуулыбке одним уголком губ, выказывая солидарность, казалось ими всё уже обговорено заранее, а теперь слов не требовалось. Причина столь негативного отношения к Асмодеям совсем не в разовом пренебрежении одной персоны своей командой, всё скрывалось глубже. Недовольные друзья были готовы списать на Легов всё, даже самое несуразное, включая космическую войну, развернувшуюся на далёкой Дроде и её отголоски, докатившиеся до Земли.

Орта и сам хорош, он даже не приветствовал коллег, словно их нет, но бесились не все, меньшая часть, наперекор одинаковому положению. Один молодой пришелец Парт или Святовит, как его прозвали люди, расслабленно улёгся на пол и беззаботно любовался небом, как забывчиво-забвенный мечтатель, не способный заметить проблемы.

Тёмный Лег не терял глупой надежды найти себе равного соперника среди нападающих — ящера, но видел только людей и распорядителей, не воинов. Он жаждал схлестнуться с тем, кто заставит его попотеть, хотя среди Аримийцев с Ирмантом сравниться могли не многие, ящеры составляли конкуренцию разве что толпой, доступным им большинством, плодились они быстрее, но и жили многим меньше.

Сейтлеры продолжали недоумевать, покорно ожидая инициативы руководителя. Все, кроме озлобленных, списали промедление на разработку цепочки действий и не отрывали лидера от процесса поисков, да и мандраж им был не чужд, Асы не торопились, пребывая в лёгком испуге. Орталеон по факту бездействовал не ради пользы, а осознавая, что так желанный им враг скоро сам придет за ним, прямо сюда, в духовный квартал города.

Яр-град — столица без стен и ворот, но город уже укрепляли, место, где жил доброжелательный народ, и каждый чувствовав себя свободным, а о войне не помышляли даже страшнейшие интриганы, не видя в ней ни малейшего смысла. Мегаполис прошлого был выполнен в стиле экологического поселения, натуральные материалы — дерево, камень и металл, присутствовало всё необходимое, но без излишков. Широкие мощеные улицы, точечное освещение, постройки, не выше третьего этажа — каждое здание, которого не коснись, было упорядочено и стояло на своём месте, не нарушая общей, почти недосягаемой ныне идиллии с миром, совершенный баланс и контраст с планетой, пример того, как обживая новую территорию человек подстраивался, а не ломал по своему усмотрению.

Яр-град, сердце и географический центр Бореи. Колыбель белых землян, как вида, но это город Славянских племён, а у Арийских, своя столица, Аркона, более поздней закладки, но не уступающая первопрестольной. Аркону возложили на балтийском мысе острова Рюген, обители крупнейшего племени тех регионов Руял. У Ариев и Славян насчитывалось много внутренних отличий, разный обиход и уклад жизни, характерный нрав и порядок ведения дел. Запад в основе своей был воинственен, а восток трудолюбив, довольствовался мирной жизнью и ремеслом, но и там и там находились те, кто раскручивали оба колесе прогресса.

Характерной чертой северо-восточной столице выступал западающий в душу образ, декорум русской природы, неповторимой растительности, распространившейся без контроля и чувствующей себя повсюду, как на своём месте. Бесчисленные цветы, многолетние дубы, берёзы и хвои, заполнившие каждый свободный сантим, цветущие и благоухающие. Асы сами принимали участие в закладке значимого городища средь гор, но тянущегося к озеру, в долине на истоке огромной, чистейшей реки. Яр-град — штаб-квартира Сейтлеров.

Наша планета приветливей Дроды, что не могло не затронуть чувство прекрасного гостей Земли, не считая крайне непробиваемых исключений, не считающих биосферу чем-то значимым и примечательным. Представители высших рас, а именно Асы и Аримийцы, часто посещали людей, закладывали тут собственные резиденции и святилища, а некоторые из них оставались навсегда. Обширный багаж знаний космических путешественников и людские руки позволяли воплощать в жизнь самые вызывающие проекты.

Славянский город взвалил на свои плечи звание прародины всех белых людей, то есть, основной массы всего человечества того времени, но Яр-град не первый глобальный проект к которому Асы приложили руку, ранее инопланетяне обитали ещё северней, однако те времена давно канули в небытие. Новое рукотворное чудо воссоздали на горном хребте современного Урала, но забрались невысоко, строения тянулись от подножия, там, где хватало места, чтоб разгуляться, не ограничивая себя экономией пространства. Творцы, работавшие над возведением капищ, пирамид и закладки основных улиц, воплотили полностью индивидуальный проект, не имеющий сходства ни с одним другим людским ульем. По всюду шпилями ввысь устремились высокие башни не являющие зданиями, подобие молебен, где каждый мог подумать, проветрить голову или просто побыть наедине с собой, только они выделялись высотой. Имелась и серьёзная промышленная зона, где собрали все необходимое, самое разное производство, кузницы с выплавкой невероятных по крепости сплавов, ювелиры и прочие трудяги, технологические и инженерные учебные заведения, предприятия, применяющие технологии будущего в повседневном обиходе, да такие, что современные люди могут только мечтать.

Список достоинств здешних обжитых мест можно превратить в бесконечный. Выходцы из Славяно-Ариев путешествовали по всему свету, неся помощь и знания тем, кому они требовались, всё сильнее отдаляясь от прародины. Главное, никто из них не помышлял о навязывании своей политики или взглядов, ставя смыслом своего существования совершенно другие, более высшие, мирные цели. Хотя солдаты сопровождали миссионеров, обеспечивая силовое прикрытие и регулируя любые конфликты, успокаивая недовольных, но тогда почти не существовало диких племён и угроз.

Центр столицы — духовный район, поставленный на срубленной горе, от которого и начал произрастать град. Капище Яр-Солнца, поднебесная постройка, близнец пирамиды Лейлы, в каждой ровно двести сорок восемь полуметровых ступеней, возносящих поднимающегося по ним к небесам. Пирамиды имели техническое назначение, попасть в их сердце мог узкий круг лиц и то, в основном для ремонта или доработки, настройки и прочего, доступ имели лишь Асы. Другое дело сами храмы — крупные помещения, размещённые в макушках высоко над уровнем моря, вроде последнего этажа, в них проводили ритуалы, но не ограничивали посещение даже для обыкновенных зевак.

Ирманту не пришлось долго ждать осуществления упований, небо постепенно затянули поражающие размерами бомбардировщики, заслонившие закатывающееся Светило. Техника ящеров двигалась далеко над твёрдой почвой, так высоко, что даже не начинали обстрел, но и с земли по ним было не достать ни одним видом оружия или энергии, так ещё и в сумерках, а темнело на удивление быстро. Аримийские Виманы освещались ещё не скрывшейся тонкой солнечной гранью и отражением света от Лейлы Земли. Древняя Нуна очень давно не выполняла свои основные функции за невозможностью их осуществления, гуляя по орбите планеты в качестве угрюмого, молчаливого стража, оставленного предками Ирмантов своим потомкам.

На таком расстояние от земли корабли больше всего походили на молекулы, или нарубленные кусочки многоножки, секциями по шесть лап, странные трубообразные элементы, симметрично разбросанные по корпусу летающей техники. Задействованный атмосферный флот ящеров многочисленным не являлся, в отличие от космического, по крайней мере, судя по тому, сколько бомбардиров они бросили в бой с орбиты. Остальные корабли остались в запасе на бортах Вайтманов — межпланетных средств передвижения, каждый из которых в десятки раз больше Виманов, даже крупнейших из атмосферных единиц. Оба вида легко передвигались по космосу, просто второй — с меньшим экипажем и повышенными временными затратами, чем у крупного межпланетного транспорта.

Эскадрилья пришельцев состояла из множества Вайтманов и звалась Вайтмара, а Виманы всех мастей, как транспортные, так и атакующие, маленькие и побольше, сбрасывались непосредственно на планету, но могли выполнять весьма разнообразные задачи. Аримия спустила на Землю всего пять десятков крупных машин, оснащённых мощным вооружением и ракетными комплексами, не считая механизмов поменьше. Планетарные корабли передвигались звеньями или сотами по десять штук в ряд, и каждое объединение находилось на своей высоте, стая заходила на цель, словно ночь на город, застилая свет и оставаясь неуязвимыми. Боевая техника прошла сквозь всю оборонительную линию Славяно-Ариев, равняя с землёй всё, что могло помешать дальнейшему продвижению наземных сил, начисто зачистив широченный коридор от границы до деревень вокруг конечной цели — столицы. Отстрелявшиеся машины нуждались в перезарядке, и чем дольше отдельно взятому звену требовалось времени до её завершения, тем выше связка поднималась, по принципу лестницы, где старт, это макушка, а бой вела нижняя ступень, сменяясь посменно. Первым шло самое нижнее образование, все последующие — с небольшим отставанием, то, что должно было атаковать в порядке очереди, — ещё не поспело и обстрел жилых массивов не начался. Последнее звено закончило сброс зарядов на крайнем чертоге, а следующее — только начало занимать убойную позицию.

На город зашли двадцать восемь Виманов, поделённые на четыре почти равные группы, а оставшиеся — развернулись, возвращаясь на поле боя в поддержку великой нации дракона. Пусть сражение разворачивалось очень далеко, взрывы беспрерывно доносились до Яр-града громкими отголосками эха, расходящегося по всей округе и напрочь заглушающего шум многолюдной толпы, суетливое жужжание, наполняющее взбудораженное городище. Дополнением к громоподобному шуму прилагалось визуализированное шоу — частые яркие разноцветные вспышки, и увы не от фейерверка. Фронт грандиозного побоища расстилался вдоль самой длиной юго-восточной границы архаического государства, там же укрепился Перун с несколькими Сейтлерами. Будь то конфликт выходцев Земли, Аркаим не прошла бы ни одна сила, однако, флот Аримии медленно, но верно истреблял защитников приграничной страны.

На фоне всех событий, у валуна на крыше пирамиды Солнца появлялось всё больше Асов, все они были схожи по внешности, явные сородичи, один подвид, в отличие от Ирманта. Орта среди них выглядел чёрной вороной, как ростом и статностью, так и чертами лица или одеянием, а вот символы на одежде каждого Сейтлера выглядели уникальны, повторяясь лишь у нескольких, разделяя их на подгруппы.

— Ратичи! — Раздался громкий крик приближающего. Это был человек, а точнее жрец Яр-града. Он выбежал из небольшого помещения напоминающего будку скрывающую лестницу вниз, на краю пирамиды и оказался под высокой, широкой крышей, свободным сооружение в Греческом стиле, без стен, но с колоннами и арками покрытыми белой пылью, словно побелкой. Жреца сопровождали несколько воинов. — Ратичи! — Вновь повторился он, что означало «небесные воины». На него повернулись все, кроме Асмодея и Парта, небрежно распластавшегося и свесившего ноги в пропасть с высоты капища. Асу только наушников с музыкой не хватало для образа, а нечто походящее на трубку и табак он и сам раздобыл, размеренно пуская кольца дыма. — Что делать с искрами? Система стабилизации работает в полную силу, всё может взорваться, если кварт попадёт под обстрел… — Предрёк человеческий служитель, с нешуточным страхом на лице и в глазах.

— Вий! — Не настаивая на ответе, позвал Орталеона самый юный из Асов, тот безмятежный, лежащий на камнях храма. Он бы и рад промолчать, однако кроме Асмодея на вопрос ответить никто не мог, вот Парт и вписался, чтобы третий раз не слышать раздражающий его спокойствие голос. — Ау, раз, два? Есть кто? — Весело переспросил Святовит. Остальные не разделили столь оптимистичного поведения, да ещё и на фоне далеко нерадостных событий, но при условии, что молодой всегда был так беззаботен, никто его осуждать не стал, ограничились молчаливым возмущением. Поведение Ирманта их раздражало больше, а Светоч наконец с ним заговорил. Другие давно ждали такого шага от кого-либо. — Бес, что делать-то им? — С неким подтекстом, спросил Парт использовав сразу два прозвища подряд. — Ответь и залипай себе дальше в своё удовольствие. — Предложил он, продолжая смотреть ввысь, так и не повернувшись к тому, к кому обращался, заканчивая своё моно выступление.

Парт или Святовит, как его именовали земляне, младший из трёх братьев, сыновей Сварога, некогда председательствующего Сейтлера, мудрого и сильного лидера, прямого потомка Рода, верховного Аса, возглавляющего совет правления три поколения назад. Представитель очень значимой и уважаемой семьи, владеющий обширными владениями. Род сделал очень много для своих собратьев, от сражений до политических побед, он почитался собратьями за свой неоценимый вклад в процветание Мидгард-Земли.

Верховная власть на Дроде очень давно перешла к другому клану. В их обществе всего четыре ветви, имеющие права возглавить старейшин, по числу светлых кланов и древних народов, вошедших в союз, каждая каста представлена в совете. Сварог, отец Перуна, Велеса и Парта сделал для общества ни меньше известного предка, однако львиную долю славы и общей известности он заработал, став отцом троих детей, что для Асов сравнимо с невероятным, неописуемым героизмом, ибо зачать больше одного им крайне сложно.

Парт — один из постоянно проживавших на Земле Асов, правда, среди западных Ариев, в Арконе. Святовит — легкомыслен, статен и самолюбив, он Светоч, то есть — духовный странник, а не воин, однако превосходно владел мечом и рукопашными техниками, а также имел обширные знания в области медицины и знахарства, умел исцелять некоторые виды заболеваний, не применяя дополнительных средств. Парт — крайне честен и прямолинеен, он всегда лупил в лоб, предельно нейтрален, старался не занимать чьей-либо стороны, однако не пренебрегал истиной и не мог принципиально отрицать правду, даже когда ему она была совсем невыгодно. Парт словно противовес, постоянно вставал между старшими братьями, вечно спорящих, конфликтующих и соперничавших между собой. Добрый, забавный и задорный парнишка, любил пошутить и подколоть, недолюбливал Ирмантов, но Орталеона уважал, хотя и является его идеологическим оппонентом, часто оспаривающим решения лидера. Он считал, что место управляющего орденом наблюдателей должен был занять один из них, но лично против Асмодея ничего не имел, признавая множественные заслуги Легов и его права, как главы пятого клана и так решённого притязаний на трон.

— Уходите отсюда, мы сами со всем разберёмся. — Обращаясь к людям, распорядился Орталеон, не выходя из наблюдательной позы. Асы резко взбодрились, когда их распорядитель наконец заговорил, однако, быстро поняли, что зря, Ирмант продолжал игнорировать их. — Эвакуируйте город, ваша помощь здесь не потребуется! — Приказал Асмодей, жрец смолчал, повинуясь, и троица Землян отвадилась прочь, спускаясь с пирамиды.

— А мне можно свалить, Вий? — Посмеялся Святовит, высыпая пепел из курительного приспособления, после чего присел на задницу, подперев туловище рукой. Называя Асмодея Вием, Парт подразумевал «Демона подземного мира», одно из многих обозначений Тёмных, и прозвище их лидера. Несколько Сейтлеров усмехнулись над шуткой.

Что до шмоток, все прибывшие Асов разбивались на четыре группировки в соответствии с комплектом вещей и брони. Орталеон в этом одинок — чёрная мантия с капюшоном. Велес тоже на своём, непринуждённом стиле. Третья — каста Первые или Маги, носили лёгкие, свободные вещи, произвольного, но преимущественно белого колорита из очень прочного материала, но внешне напоминающего простой лён или хлопок, одним словом тряпку. Сюда же включались Светочи, Волхвы и Аюрведы, это — не Маги, но одевались одинаково с ними, а кроме Парта, там таких не было. Четвёртая — клан Протекторов, целостные доспехи покрывали их тела, каждый элемент складывался из множества тонких, гладких пластин плотно прилегающий друг к другу, зеленого или синего цвета, походящих на гибкий хитин, но при ударе отдельные элементы складывались в непрошибаемую поверхность. Самая крепкая часть, нагрудный жилет, делали из крупных округлённых элементов, а ноги и руки протянутыми прямоугольными секциями, словно из соединённых конец. На верхних латах не было левого рукава, точнее половины ниже локтя, так как на руке каждого Сейтлера находилось некое многофункциональное техническое устройство Вартор, применяемое ими для контроля Атмы некоторых звёздных систем и прочего, например использования раскладывающегося щита или активации сохранённых печатей. Наплечники Протекторов изготавливались из другого, более массивного и тяжелого вещества наподобие стали, с различными вариациями исполнения, формой и так далее, индивидуальные, в зависимости от предпочтений владельца.

Доспехи Асов идеально повторяли структуру тела, совершенно не мешая в перемещении или при резких движениях. Они имели незначительный вес и обтекаемую форму, отлично изолировали носителя от влаги и давления, так же в них встраивалась автономная система жизнеобеспечения, как в скафандрах. Удивительная особенность материала из которого выполнена защита, в отбрасываемом им блеске неповторимого оттенка. Пластины преломляли солнечный свет, отчего казалось, что они сами его испускают, переливаясь перламутровыми красками.

Форма каждого имела отличительные символы и гербы, знаки касты и рода ставились в произвольных местах, сзади или на плечах, но у всех присутствовала одинаковая эмблема на груди, общая мандала всех Дродарианцев, как единого вида.

— Ваше благородие, соизвольте на нас отреагировать! — Нагло высказался Протектор Яровит, один из озлобленных Асов, считавших Асмодеев причиной очередной войны. Сказав, он вновь переглянулся с единомышленником, и тот злорадно ухмыльнулся, исходя желчью, а после внёс свою лепту:

— Ждёт, пока всех перебьют… — Принижая лидера, молвил Семаргл, Маг, использующий огненную стихию находясь на Земле, хотя каждый был способен воспроизводить любую на свой выбор.

— Тише будьте! — Агрессивно отреагировал Орталеон, пригрозив самодурам. Тех передёрнуло, у Ирманта получилось их припугнуть. Лег закрыл глаза и тряхнул головой, перестроив зрения на изначальные параметры, он наконец вышел из забвения и повернулся к своим. На пирамиде собралось всего восемь Сейтлеров, хотя должно было прибыть под два десятка.

— Хватит, нашли время! — Недовольно осудив поведение Яровита и Семаргла, высказался Авраам, не питая иллюзий, он хорошо знал о внутреннем конфликте между ними. Авраам — управленец земель Ханаан, из своей провинции он прибыл один, оставив Иссака и Иакова собирать армию. По тому же принципу действовали и другие Асы, поэтому на тот момент в Яр-град перенеслись всего восемь наблюдателей. Когда Ирмант нарушил тишину, резко заговорили и остальные Сейтлеры, словно восприняв речь вожака как разрешение на общение, хотя им никто не запрещал.

— Добряк ловит бодряк? — Загоготал Парт.

— Плюнь ты на них, Авраам. Экономь позитив, он тебе ещё пригодится. — Тыкая пальцем в небо, указывая на Виманы Аримийцев, заявил подключившийся Велес, средний по старшинству сын Сварога, внук Рода, своим сиплым, безразличным голосом. — Что ты за него переживаешь, его хрен чем проймёшь! — Объяснился он, говоря об Ирманте.

— Да у них на Ханаане все такие… — Отмахнулся Яровит, словно Леший поддержал его, а не вторую сторону.

— Всё же лучше вашей надменной глупости и озлобленности. — Возразил Авраам. Орталеон занял позицию безучастного наблюдателя, у него сформировался устоявшийся иммунитет к нападкам любого рода.

— Бес, как бы там ни было, давай начинать. — Очень спокойным голосом предложил Велес, а чуть подумав, он улыбнулся и мимолётно пропустил в мыслях смех, озвучив: — Не то чтобы я куда-то торопился, пусть братец вдоволь попотеет, ему полезно, чтобы не зазнавался! А вот люди с обеих сторон ни вчём не виноваты. — С разочарованием упомянул Перуна на переднем крае. — Устроили неизвестно что, надо разгребать! — Окончание прозвучало двусмысленно, словно содержался скрытый подтекст.

Велес отличался от остальных Асов, не физически, а образом, включая одежду. Его можно назвать особенным, он Протектор, однако не использовал броню и владел техниками Первых, подобная универсальность на Дроде фиксировалась нечасто. Велес жил на Земле дольше любого Аса и не входит в орден Сейтлеров, даже Вартор не носил. Он оставался далёк от любых несуразных делёжек и внутренних размолвок, отрицательно относился к любому проявлению личностных интересов, а точнее, их превосходством над общими. Считал, что Асы сбились со своего пути, а к Ирмантам испытывал искреннее сострадание. Любил людей и видел в них панацею. Велес был очень небрежен, небритый, волосатый и грязный, носил серые лохмотья и предпочитал жить один, глубоко в лесу, надолго не задерживаясь на в одном месте, кочуя. Отрицал власть, славу и ценности. Очень открытый, добрый и безотказный, однако очень строг и суров, не задумываясь отдавал последнее незнакомцу, и никогда не требовал ничего взамен.

Велес — состоялся как учёный, неугомонный и любопытный первооткрыватель, строгий и простой, но с твёрдой системой принципов, всегда оставался серьёзным и не говорил без дела. Всё свободное время служил во благо людей, лично разработал основную систему принципов того времени, таблицу ценностей, торговое право и экономику, поработав во всех доступных человеку областях знаний, везде оставив свой след. Мудр не по годам, где-то глубоко в себе жизнерадостен и обоснован в любой момент, всегда точно знал, что делал и как надо поступать, словно читал предначертанный ему путь по шпаргалкам или ощущал конечную цель. Сохранял близость с животными и природой, воистину понимал живность, почти всегда появлялся в компании крупного, бурого мишки. Прозвище — Леший, он писал правильные законы, разъяснял и дорабатывал их, адаптируя под каждый конкретный случай и втолковывая закономерные принципы вселенной в головы людей, но ни в коем случае не вмешивался в их применение. Велес никого не карал, считая это полномочием высших сил и оставляя процесс продвижения актов на Перуна. Леший отталкивался от простого видения мира, где с каждого бралось по возможностям, а старший брат давно смирился с ношей твёрдой руки, да и такое положение дел не противоречило с его убеждениями.

— Говоришь так, как будто знаешь сущность происходящего. — Громко заговорил Ас стоящий в стороне от всех насчёт претензий недовольных к Орталеону. Его любопытство имело место быть, ведь на деле, ни одна душа, из собранных на пирамиде, не знала, что произошло на Дроде. Все лишь видели остаточный результат, как и пара озлобленных на Ирманта пришельцев, хоть те и правда, знали нечто важное, но только они и всего часть случившегося, остальное додумали сами, выстроив претензии на предположениях и опыте прошлых баталий. — Эх! — Обнажив клинок в метр двадцать длиной, на выдохе вдвинул Радегаст. — Отличный день для кровавых рек! — Потирая ладони в предвкушении битвы, договорил он.

— Кровожадный ублюдок! — Прямо в глаза, обозвал его Святовит, но Радегаст воспринял упрёк в качестве комплимента, а Парт не пытался обидеть, точно зная, как воспримется его выражение. — Смотри, чтобы тебя не затопило, а то захлебнёшься ненароком…

— Больше никого не будет? — Полюбопытствовал Орталеон, попросив отчёта, пусть и в странной форме. Он обращался сразу ко всем, не желая повторять разъяснение несколько раз. Откровенно говоря, Ирмант изначально ждал общего сбора, хоть и всматривался в горизонт не без интереса.

— Земли Ратарей собирают войска, Арии сольются в единую армию и остриём ударят вдоль линии фронта, но сколько времени потребуется на достижение цели, предположить не возьмусь. Недостаточно Виманов, но те, что есть, прибудут в ближайшие часы. — Отчитавшись за свой регион и город на озере, располагающийся в нынешней Германии, Радегаст решил разом пройтись по всем западным регионам, так как уже получил данные: — Прове собирает поморское воинство Старгарда на реке Ина, туда же стягиваются Варги Плуна, Подага ведёт их с опережением. — Выслушав, Орталеон просто кивнул, в знак того, что всё понял.

— Исаак и Иаков тоже компонуют войска, но тебе надо выбрать место для их удара! — Подкинув Асмодею пищу для размышления, встрял в разговор Авраам.

— Хорс фокусирует север. Он будет раньше всех и поведёт народ к Аркаиму, на помощь Перуну или освобождать город, как успеет, в любом случае отрежет отступление нации дракона. — Заговорила единственная дамочка среди мужской компании своим милым голосом, так, что остальные заулыбались. Лада присоединилась к ним только недавно, прибыв последней, когда её уже не ждали. Девушка порадовала почти всех своим появлением. Асы яро приветствовали её, а Ирмант не одобрил столь хрупкого пополнения. Личная симпатия, в остальных случаях женщины могли биться на равных с мужчинами. Право-правом, однако практика не поощрялась.

— А ты что молчишь, Стрибог? — Отметив единоличное отстранение последнего Аса, молвил Орталеон.

— Нечего сказать потому что! Худых слов от меня тут не ждут, а хорошего не вижу. Мы время теряем, а там люди мрут… — Высказался Стрибог, отвернувшись.

— И то верно! — Трясясь и разрываясь от амбиций и жажды битвы, поддержал Радегаст. Следом за ним, своё гнилое словцо решил внести и Яровит, но не успел и рта открыть, как Асмодей перекрыл его своей репликой.

— Начнём, более медлить смысла не вижу! — Многообещающи заговорил Ирмант, сдвинув дело с мёртвой точки. — Как вы все знаете, нация дракона начала крупное наступление на Борею, под руководством ящеров по всей южной границе. Перун, Харль и Мирн руководят обороной. Ситуацию описывали как крайне тяжелую. На орбите две Вайтмары Аримии, больше двухсот кораблей, они стягивают десантные силы к Яр-граду, пока люди сражаются на дальних рубежах, Опустошители скоро город начнут штурмовать. — Просчитывая ходы врага наперёд, предсказал Орталеон.

— Они ли только? Аримийцы отчаянные, но не сторонники обречённости на нелепую смерть. — Вновь всё с той же не тонкой инсинуацией заявил Семаргл.

— О чём ты? — Раздраженно вступился Парт, устав наблюдать за бездоказательными обвинениями их лидера. Пускай он был единственный Светоч среди присутствующих и по совместительству далеко не самый близкий Орталеону по взглядам и системе ценностей, Святовит нетерпим к несправедливости и совершенно пустым, неуместным намёкам. Он очень хорошо знал Лега и совершенно его не боялся, более того, ценил.

— Да о том! Не обошлось ли здесь без вашего собрата! Что уместно, учитывая прямое участие Тёмных во всех известных нам войнах… — Подхватил Яровит, но напоролся на общее недовольство.

— Достал. Есть факты, поделись! Нету, заткнись! Иль надо, помогу. — Красиво засунув за пояс недовольного, сумничал Велес. Его мнение услышали быстро, сладкая парочка виновато опустила взгляды вниз, ведь Лешего побаивались не меньше Ирманта.

Настроение у Сейтлеров было весьма разнообразно, от крайности до крайности. Кто-то вёл себя неуверенно или осторожничал, кому-то битва, смерть людей, хаос и прочее, совершенно побоку, несколько не скрывали радости от происходящего, порываясь в эпицентр, может даже вожделели битвы с Опустошителями. Полноценный комплекс эмоций и у каждого свой. Расе наблюдателей, страх, паника, стеснение и остальные эмоции не чужды, всё как у людей, но в более обузданном проявлении, но одно объединяло всех, тревога из-за войны, превышающая всяческие предрассудки. Пока Ирмант осматривался, думал и тянул время, Асы не скучали, не ему одному было интересно происходящее, новый, бесценный, военный опыт, каждый настраивался как ему нужно, используя собственные техники и думая о своём.

— Долго они! Будет высадка вообще или нет? — Удрученно, с легким разочарованием заговорил Орталеон, рассуждая вслух. — Парт, с кем получится связаться? Хотелось бы узнать многим больше…

— С кем угодно! — Уверенно заверяя, начал он, но рассмеялся. — Правда, в пределах планеты. — Что не имело смысла, Орта сдержано улыбнулся краешком рта.

— Главное, что вы здесь! — Обобщил Ирмант, переведя взгляд на возмущавшихся. — Пусть и со всем своим негодованием. Займёте вторую святыню, придётся накрыть центр города, мне требуется время. — На призыв отреагировали Яровит и Семаргл, причём шустро сообразили сами, с первого слова, по интонации что обращались к ним. — Парт, мне нужно поговорить именно с Баламиром, сможешь пробиться через колпак? — Последняя фраза прозвучала громче остальных, так как Орта требовал приложить все силы, однако Святовит и не думал напрягаться, ибо объективно не видел в попытках потенциала. Дальше галактики он бы не добрался, Аримия позаботилась о сигналах и переносах всех видов. Светоч промычал ему в ответ, потирая кулаком волосы:

— Весьма маловероятно… — Твёрдо принимая невозможность за факт, ответил Парт. Орталеон не настаивал, он осмотрел тех, кто приказа ещё не получил, выбирая связку для следующего поручения.

Лег — представитель Ирматианского этноса, пятой касты Дроды, носящей очень много названий и прежде существующей как отдельная раса. Асмодеи пользовались тёмной атмой, обратной мане Асов, они чтили смерть и преклонялись перед ней, выступая сторонниками Нави, невидимого, духовного мира, потустороннего загробного царства и во многом были готовы жертвовать материальным миром перед духовным. Явь, или видимый мир, Леги воспринимали как промежуточный этап, маловажный и не несущий последствий. Время, данное существу, чтобы вдоволь напитаться духовным потоком вселенной, и всё собранное здесь Ирманты забирали с собой после смерти, что порождало всяческое желание продлить имеющийся в этом мире срок. Чем больше возьмёшь, тем больше унесёшь.

Асы напротив, более ценили материальную жизнь, но с точки зрения её важности для всего цикла. Орталеон — прямой и неоспоримый наследник своего клана. В обществе Асов укоренилась монархия, диаспора Асмодеев исключением не являлась. Но если у светлых существовало четыре равнозначных царских рода, то у тёмных — всего одно семейство и других претендентов возникнуть не могло, а к правлению планетой пятый клан не допускался, но не без причин… Род Орталеона тянулся от Императоров Тёмной планеты, мать погибла при рождении сына, отец состоял в верхушке совета, он пропал, когда сын был ещё очень юн.

— Не могу найти Баламира… — Суетливо произнёс Парт.

— Скоро прибудет Вайтман Сварога, попробуй соединить меня с вашим отцом, он должен быть уже в этом сегменте. — Быстро отреагировав, озадаченно рассудил Тёмный.

— Хорошо. Не подходил бы он пока близко, собьют ещё… — Докрасив высказанную мысль Орталеона, ответил Парт. — Как бы не отправили корабли на него перехват! — Осторожно предостерёг свой же вывод Светоч.

— Велес и Авраам, поднимете барьер со светлой пирамиды, пока не начался обстрел! — Распорядился Ирмант, в ожидании сеанса связи, пока Святовит седевший в позу лотоса опять закрыл глаза, впав в транс или медитацию. Чтобы поднять крупный барьер требовалось четыре Сейтлера и сразу две пирамиды. Орта приготовился ждать сколько потребуется, зная, что суета в важных делах недопустима, торопясь легко упустить малозаметные детали, способные в неловкий момент изменить исход в произвольное значение. Невзирая на подобный жизненный принцип, сердце Ирманта, требовало поторопится на поле боя, но он себя сдерживал, всё ещё слишком мало зная, чтобы действовать. Перестраховываясь, он несколько раз подряд прокручивал всевозможные сценарии.

— Вот ещё, тоже мне придумал! — Возмутился Велес. — Может, тогда давай вместе с тобой будем держать колпак, а драться чистюля пойдёт? — Он возразил сарказмом, а чистоплюем назвал младшего брата за безукоризненно чистую мантию белого цвета. — Лада вполне справится с барьером, а твои планы мне параллельны, я здесь по собственной прихоти и пойду только в пекло, прихватив собой Опустошителей.

— Справедливо, будь по-твоему. Лада, сможешь? — Признал Асмодей, не докучая, он и не подумал настаивать или требовать повиновения на правах центрового Сейтлера, Орта почти некогда не пользовался подобным правом.

— Парт? — Нетерпеливо позвал его Ирмант, этим автоматически напомнив о своём приказе. Спешить не стоит, но и медлить особо было нельзя, сражение уже добиралось к ним, а внятно сформулированного плана у так и не нашлось.

— Ищу! — Нахмурившись от натиска, ответил Светоч.

Тем временем, флот ящеров принялся поэтапно ровнять с землёй окраины прекрасного города, двигаясь на духовный район, куда сбегались и простые люди, ещё не покинувшие столицу. Аримийцы до последнего не получали одобрения бомбардировки Яр-града.

— Начинайте! — Дал отмашку глава.

Силовые пары, задействованные в активации энергетического защитного покрова, разбежались по храмам. Чтобы запустить общий щит требовалось зайти в пирамиду, к панелям управления. Пришельцы — проводники энергии, важная деталь создания барьера. Несмотря на приказ сделать защищённый периметр, Орталеон был убеждён, что пирамиды бомбить не станут. Аримийцы привели Вайтмару к Земле, а значит, нуждались в Атме планеты и побоятся повредить святыни, так как капище неразрывно связанны с маной, сообразил Ирмант. Перед боем, Протекторы и несколько Первых доставали небольшие, гладкие серебристые медальоны и шарики, совмещая их, они воссоздавали уникальные шлема из блестящего материала.

— Отца нашел, и знаешь, похоже, сегодня твой день! Материализовал желаемое… — Послышалось от Святовита. Он говорил негромко и не особо отчетливо, будто себе, а не Ирманту, выразился столь неточно, что сам расслышал только из-за отражения голоса в собственной голове в виде эха. Для выявления из корявого шепота Парта объективного смысла, с последующим построением правильного вывода, Орталеону пришлось напрячься, хорошо хоть, что ему не требовалось слышать всё целиком, общий наклон мысли уяснил сразу.

Ирмант подошел ближе, со спины и положил руки на плечо сидячего Светоча, его зрачки закатились за веки, а глаза оставаясь открытыми, как два чёрных фонаря. Асмодей вошел в состояние духовного единения, используя Парта в качестве проводника. Сознание Ирманта покинуло тело и пронеслось через космические просторы на борт Вайтмана. Переместившись, дух Орта очутился в затемнённом зале, а тело на земле замлело, неподвижно оставаясь на месте, точно вкопанное. На корабле его уже ждал Баламир, Ас и ближайший друг тёмного.

Баламир — Маг Первых, представитель старшей крови, недавно избранный руководитель совета старейшин Дроды сменивший умершего отца, молодой главнокомандующий и признанный гений своего поколения. Важной деталью явилось странное обстоятельство такого контакта. Ирмант связывался с экипажем Сварога, мудрого, рассудительного старика, постоянно бороздящего Слагор — звёздную колыбель, от Дроды до Земли, вахтами, посменно с другим капитаном, а его сразу перенаправили на второй корабль. Странс — личное транспортное средство Баламира, тогда как председателя совета в этой вселенной быть не должно было. Предводитель вообще не имел права покидать домашний сегмент, это табу и их контакт сулил только плохое, Ирмант чувствовал, Маг бы не вылетел с Дроды, без достаточного на то основания. Первое лицо всех Асов подключился к разговору с помощью специальной функции капитанского кресла, он сам командовал своим космическом кораблём, а в совместительстве владел решающим голосом в формирование.

Ирмант удивился столь неожиданной встрече, Орта заподозрил недоброе, но виду не подал. Баламир возглавил небольшую колонну из трех Вайтманов, с полным боевым оснащением в походе к Земле. Выходец клана Первых лично отправился на встречу с давним другом, в нарушение всяческих протоколов. Однако вождь следовал гуманным побуждениям, надеясь предотвратить зреющий внутренний конфликт, который он проморгал, а единственным, чей голос мог вразумить потенциальных мятежников был Орта, монарх пятого клана в котором зрело сопротивление. От части Тёмный был виноват в случившемся, покинув место владыки Асмодеев в пользу Земли и звания главы Сейтлеров, Орталеон пустил внутренне видовые тенденции на самотёк.

Временно оставляя общий дом, Бала был уверен, что получил отсрочку и сможет обсудить с Ирмантом нечто важное, но наихудший расклад свершился опередив их встречу. Почти никто в верховном совете не верил, что у решения Баламира просить помощи Орталеона и тянуть с насильственным разрешением имелся потенциал. Верхушка Асов полагала, всё выйдет им боком, а действовать требовалось быстро и ровно наоборот, пока нет лидера Асмодеев способного объединить своих, склонив оставшихся противников мятежа к нему присоединится. Размышляя по-другому, мудрейшая знать Дроды велась на мнение Апафиуса — оппозиционно настроенного индивида ненавидящего Ирмантов каждой клеткой своего тела, но что важнее, советника и родного брата Баламира, нисколько не доверяющего Орталеону.

— В последнее время мы видимся исключительно в стрессовых обстоятельствах. Хотел бы я, чтобы этот раз был исключением, но увы, это не так! — Высказанное Баламиром обращение звучало искренне. Ас показывал своей позой и выражением лица, что его разъедает тяжелая боль и внутренняя борьба. Легкая озабоченность и волнение отдавались даже в голосе.

Орталеон хорошо знал повадки товарища, они общались с детства, и он бы распознал несвойственную Бале манеру в любых условиях, включая суету и военные действия. Лидер Сейтлеров уже примерно представлял свои дальнейшие телодвижения, в целом испытывая только поверхностное волнение. До встречи с Баламиром он рассчитывал на быструю победу Аримии путём общего собрания всех членов ордена наблюдателей на Земле, а это более двух сотен бойцов в самых минимальных расчётах, а может и прихода одной или нескольких Вайтмар Асов, но контакт с главой совета Дроды в пределах Солнечного сегмента всё изменил.

— Тревожно и беспокойно тебя тут лицезреть, ещё и с такой унылой физиономией. Выкладывай всё как есть и желательно в темпе! — В своё требование, Ирмант заложил и вопрос, возникший под действием чувства всецелого недоумения.

Отстраняясь от общения, Орта ощутил, как в Яр-граде использовали силу двух пирамид, чтобы покрыть район защитной поверхностью, в виде купола, а также первые удары по силовому щиту сразу после его применения. Энергетическая роговица ставилась для защиты района, а итогом её появление спровоцировало обстрел, ящерам требовалось пробиться до пирамид по основному плану.

— Несколько недель назад совет вынес на открытое рассмотрение проблему подпольной организации «Завет Арукши», ячейка состояла из Асмодеев. Протекторы инициировали слежку и разбирательство, комиссию возглавил Апафиус. Они вышли на дом твоего приемника, Шорга. Их объединение планировало покушения на совет, начиная с меня и переворот сразу после схождения планет. Кровавая Лейла позволила бы им возродить ритуал Краннации. Внутренний контроль задержал всю верхушку заговорщиков, но сторонников у них оказалось многим больше чем мы могли представить. Я отложил процесс разбирательства до твоего возвращения, надеясь, что ты обуздаешь волнение внутри клана без насильственных мер. К тому же, по полученной информации, времени для этого у нас было достаточно. Однако совет впал в панику, а на Дроде участились стычки, мы теряли контроль над ситуацией. Верхушка настаивала на казни зачинщиков и зачистке бунтовщиков, но такое действие могло затянуть конфликт. Я сумел добиться нужной отсрочки только после того, как условился с братом, что он поможет мне, придержав старейшин и порядок в Полисе, а я передам ему пост председателя совета по возвращению, дабы он мог полноценно использовать рычаги власти. — Баламир рассказал медленно и чётко, а главное, без доли сожаления. Он не держался за власть, а порой даже не ценил её, считая головной болью. Ирмант опечалился ещё в начале истории, ранее не веря в революцию и всё более обвиняя себя в её рождении, если услышанное про передачу полномочий Апафиусу было правдой, что-то говорить было уже поздно. Орталеона передёрнуло и чуть затошнило от досады, он никогда не смотрел на друга столь разочарованными глазами. От такого взгляда, на секунду Бале сделалось нехорошо, но он стойко придерживался спокойной позиции, пока не договорил. — Я ещё не сложил полномочия, однако дал слово, а оставив его временным исполнителем смог полететь к тебе не просиживая без дела… — Здесь Баламир повис, попав в грёзы. Возмущению Асмодея не было конца. Новость его задела и оскорбила, при том, что это была всего лишь первая часть.

— Как вторжение Аримии связано с восстанием внутри моего клана? — Тревожно уточнил Тёмный догадываясь.

— Напрямую, они вступили в сговор, образовав собственный союз!

— Завязывай подводить с таким видом, словно мы войну уже проиграли! — Развеивая паузу, молвил Орталеон, начав основную мысль: — Сколько ящеров проживает на Дроде, тысяч двадцать — тридцать, а заговорщиков и того в разы меньше, чего они могли добиться таким контингентом? Мне вообще не понятно. Я один вижу? Это обречённая для Аримии война, зачем её начинать, кто заключит заведомо проигрышное соглашение? До Ритуала краннации Асмодеям не продержатся, слишком долго, и что важнее всего, как вы могли пропустить эскадрилью к Земле, не заметив её передвижения?! Загадка, не находишь? И для сектантов Арукши не самая удачная карта! — В недоумении, справедливо подмечал Ирмант, опережая повествование Аса.

Честь и чувство долга удерживали Баламира от хитрости в отношении близкого друга, ведь он не заслуживал обмана. Дальнейшая информация с высокой вероятностью могла нарушить душевный баланс Тёмного, а в сложившихся обстоятельствах тот был нужен Магу в рассудке. Баламир проработал оптимальный план, учитывающий большинство реально угрожающих издержек, а Асмодей в нём стоял на пьедестале. На Дроде как вулкан разверзлось многолетнее напряжение, переросшее в войну и массовую резню. Никому по достоинству не оценить потери Ирманта. Но кредо Первого не разрешало манипулировать сведениями, достигая цели, вдобавок он верил в Орта, рассчитывая на способность того переступать горечь утрат ради дальнейшего блага и восстановления. Баламир способен пойти на обман, но не в той ситуации и не с тем.

— Шорг предал доверие и отключил ряд наших маячков, пропустив Вайтмару ящеров через коридор к Земле, за это Аримия поддержала переворот твоего приемника. — Баламир говорил неуверенно, подготавливая друга к главной новости постепенно. — Ящеры заблаговременно подвели звёздный флот к Земле и объединились со сторонниками Шорга на Дроде. Два часа назад они неожиданно разожгли совместную войну под покровом ночи. — Баламир осторожно перешел к изложению сути беды: — Плацдармом их восстания стал ваш квартал! — Акцентируя внимание на масштабности схватки, разъяснял Ас. За годы угнетений Асмодеи прорастили в себе обширную матрицу недовольных. — Бунтующие, начали со своих, зачистили район, убивая всех идеологически не согласных. Почти никто из противников Краннации не смог спастись. Огромное число достойных домов! — С мужской слезой и разочарованием наконец выговорился Бала, будто исповедуясь, прочувствовав всё, что друг испытал через несколько секунд. Орталеон не сразу полноценно усвоил услышанное, часть его отказалась воспринимать подобную весть. — Закончив с собратьями, мятежники двинулись в замок освобождать Шорга и остальных сторонников, а Аримийцы активно пособничали им и участвовали в сражение. — Продолжал Баламир, всё осторожнее подбирая слова, вся ситуация в резкой подаче могла оказаться неподъёмна. Он и так разом вывалил геноцид родного для Орталеона народа и планировал добавить приправу из большой ответственности, в перспективе возлагаемой им на Ирманта, солянка отчаяния и так понизила шансы на успех задуманной операции.

Асмодей воспринял всё стойко, просто прикрыл глаза и так простоял около минуты, приходя в себя. Бала обрадовался тому, как быстро у него прошёл шок, убедившись, что Ирмант сможет сохранить контроль, тем более, если сейчас отвлечётся на месте. Замысел Первого не противоречил разносу Опустошителей. Возможность устроить расплату здесь и сейчас должна была стать маленьким лучиком света среди темноты, скопившейся вокруг Орталеона.

— Твари! Клянусь, я изживу каждого, повинного в гибели моих братьев. — Сохраняя самоконтроль, заявил Орта. Мысли разрывали его сознание, главной среди них стало чувство вины и сильное недоверие к рассказу, по его мнению в истории присутствовала смысловая дыра. Возглавив орден Сейтлеров, он старался разрушить стереотипы вокруг Ирматианской части населения, избрав для себя первостепенной задачей искоренение недоверие Асов к клану Асмодеев. Теперь же, заслуженно считаясь одним из сильнейших воинов своего поколения, он не мог отделаться от сожалений. Ему казалось, что он сделал неправильный выбор в пользу затворничества и отдаленности, служению сразу всей расе в рядах Сейтлеров, а не своему клану, когда Тёмных несправедливо ущемляли из-за ошибок прошлого, и они нуждались в сильном лидере. Будь он на Дроде, исход был бы иной, на деле же, это было обыкновенное угрызение совести. — Как много не участвующих в распрях погибло? — Тревожно переспросил Асмодей, но взаправду не хотел узнать ответ, боялся.

— Орта! — Заговорил Баламир, оттягивая необратимое и отводя обмолвку в другом направление. — Я пытался связаться с Хершии, не генерал, ни представители верховного комитета Аримии на контакт не идут. Я считаю, их цель — захват пирамид Яр-града. Разрушение барьера и переброс атмы Земли в домашний сегмент — это единственный их шанс потягаться с нами! — Быстро, но внятно проговорил Баламир. Ему казалось, осознание своей важности также могло помочь другу сдержать ярость и боль утраты. Скоростное проговаривание использовалось Первым для перегрузки темперамента Ирманта. Асу требовались каждое качество Асмодея и в полном объёме, без потерь от эмоционального упадка. Орталеон слушал его в полнейшей анемии.

— Ответь конкретнее? — Настаивая, вновь переспросил Орта, требовательным тоном, не желая слушать пустой болтовни. Цынус происходящего в том, что Ирмант уже стоял у обрыва, удерживаясь за край здравого восприятия, притом, что ещё не слышал всего до конца, а особенно решения, принятого высшим советом, которое для Асмодея равносильно плевку в лицо. Хотя отмечу, хитросплетения Баламира уже более приемлемы, но и риски на ряд выше. — А потом рассказывай, что тебе от меня нужно! — Посоветовал он. — И не думай, что я поверю, что всё так просто, тут дело не чисто, я выполню всё, что требуется, а потом вернусь домой и докопаюсь до истины! — Пообещал Орта, а Бала на меньшее и не рассчитывал, его и самого грызли чувства долга и подвоха, а так же стремление знать правду в деталях.

— Почти все! Сторонников единства вырезали семьями, желая полностью их изжить. Но погибнет ещё больше, если мы не остановим кровопролитие! А за ваш клан мы непременно отомстим. — Заверил Бала всё с той же скорбью и печалью. — Сейчас наши формирования переломили исход сражения и оттесняют тёмных. Замок устоял в этой несуразице. — Используя эвфемизм, Ас не хотел скверно выражаться, одумался в последний момент, а заодно дал собеседнику время прикинуть, пока остывал от переизбытка эмоций.

Сердце Баламира переполняло сострадание, он трепетно относился к жизни в любом проявлении, по крайней мере, если она не пыталась его съесть. С Орталеоном он был невероятно близок, в семье Первого Ирмант всегда чувствовал себя как дома, проводя в гостях очень много времени, а порой, фактически живя у приятеля. С тех пор, как их домом стала Дрода, раздор и разложение на светлых и тёмных постоянно прогрессировало, до того, что они вернули себе старое название Асы, вместо Мидгардцев, но семьи Баламира раскол не коснулся. Отец Мага — макушка совета своей эпохи, необыкновенно лояльный к Ирмантам, близкий друг родителей Орталеона, они позабыли о черте, делящей их объединение на подвиды, а мир воспринимали именно таким, каким его оставили предки. Дом Баламира и Апафиуса тысячелетиями отстаивал целостность общества и справедливые принципы, особенно их дед. Самой объективной кастой всегда считались Первые, они исконно трезвы в оценке событий, мудрые и высоко духовные создания очень много времени проводящие по библиотекам, именно поэтому совет возглавил Маг, а не его старший брат. На Дроде в клане не рождались, всё шло от семьи. Зачисление происходило в юношестве и не только по предрасположенности, а ещё и по собственному желанию, да и в сути, влияло лишь на направление тренировок, уклон в области изысканий и род деятельности, и то, на последнее не всегда.

Лег открыл глаза, ещё не окончательно подавив злобу, но продолжив общение:

— Очередное вырождение! Почитатели Арукши не сдаются, и ты это знаешь, Асы перебьют их! И боюсь, это будет конец моего вида! Если они не нашли способа провести ритуал Краннации уже сейчас. — Громко и с выражением признал Орталеон. Он чувствовал недовольство и обиду на всех светлых, бесился, но осознавал, что гнев не приносил ему пользы, глубоко вздохнул и сосредоточился, а дальнейшее сделал заявление в манере схожей с громко сказанным, необдуманным порывом. — Я призову всех наблюдателей с самых дальних рубежей, соберу сразу весь наш орден. Сейтлеры уничтожат генералов Аримии на Земле и остановят наступление, а мы с тобой позаботимся о ставке Вайтмары, пробившись на головной корабль! — Предложив в качестве альтернативы. — Если что, управлюсь и сам. — Добавил, чтобы обозначить позицию.

— Все Сейтлеры сейчас на Дроде. Они помогают выжившим и сражаются. Несколько членов совета погибло, оставшиеся побоятся отпускать бойцов на землю, несколько дней точно, пока не будут уверенны, что изловили последнего из сопротивления. Все наши боеспособные корабли собраны в две Вайтмары, они идут на сегменты ящеров под руководством Апафиуса! У меня всего три Вайтмана, я готов бросить их в бой и уже подхожу к планете! Однако положение нам не переломить и боевых Виманов для атмосферного сражения в оснащение у меня немного, даже бомбардировщики Аримийские не перекроем! — Баламир бесцеремонно разрушил все ожидания и план Ирманта, ему было сложно формулировать обращение, но другу слушать ещё тяжелее.

— Ты хочешь сказать, мы сдадим им Землю ради новых сегментов? — Возмутился Асмодей. У него насчитывалось ещё много вопросов, но он концентрировался на основном, успокаивая шквал эмоций, с доминантам в виде желания отомстить или срочно кого-то убить. Ирмант полностью разделял взгляды Баламира в отношении Землян и не мог поверить, что тот пожертвует людьми. — Аримийцы увели флот из домашних угодий, они очень рискуют и должны это понимать, значит ящеры поставили на кон всё, и рассчитывают на местную атму! — Подготавливая, продолжал он. — Вот и скажи мне, что могло подвигнуть их генерала на такой отчаянный риск? Особенно при условии, что они навряд ли смогут снять барьер Древних? — После Орталеон выждал паузу, отделив два высказывания по настрою. — Новые источники потока вместо помощи братскому виду и мести, это точно ты придумал? — Недовольно произнёс он, уклон в просьбе его раздражал. — Больше похоже на братика твоего, походу подсуетился… После отобьёте Землю потеряв полнаселения и заключите мир с ящерами на выгодных вам условиях. Классно, и плевали все на мой клан и принципы, одной проблемой меньше! Зато с новой планетой или парочкой, остальное не важно. Сделал бы он так, не будь здесь барьера? — С досадой констатировал Ирмант, ёрничая, а сказав, подумал и поправил сам себя. — Можешь не отвечать, мне и так ясно, в уши петь он хорошо умеет! — С некой долей циничного отвращения не останавливался Асмодей, пристыжая Аса, и частично был прав. Бала подстраивался под обстоятельства, как и вся его стратегия, он пытался выбить больше Вайтманов и хоть два десятка Сейтлеров сверху имеющегося, но получил отказ от совета. — Нельзя отдавать Апафиусу власть! — Произнёс на выдохе. — Слушаю твои раздумья? — Досказал обречённо, ненадолго отведя взгляд. Придя в состояние относительного спокойствия, Орта акцентировал всё внимание в свой последний вопрос, как бы сняв необходимость отвечать на предшествующие.

Орта с Апафиусам издревле недолюбливали друг друга и не скрывали, не ладили с детства, общались лишь по надобности, но чаще пересекаясь случайно. Апа всегда ревновал брата к Тёмному, так как в определённый момент те стали очень близки, то было давно и значения уже не имело, все выросли, однако Протектор затаил ту обиду в себе и пронёс её сквозь жизнь в качестве скрытого комплекса. Теперь, после всего услышанного и додуманного Апафиус превратился в главного недруга для Орталеона, по его мнению, брат Баламира повернул горе Асмодеев в свою пользу, он всегда ненавидел Тёмных, а теперь и престол получал.

— В твоих словах есть правда. Вышло всё как всегда, мой отказ председательства в совете ничего не стоил. Когда я узнал, что началась война, сразу предложил отправить к Земле хотя бы десять Вайтманов, вдобавок к моим, но Совет счёл предложение Апафиуса наиболее эффективным, повезло, что изначально взял три, а не один. Даже их хотели отозвать. — Признавая, с облегчением высказался Бала.

— Как именно ты хочешь ударить по ящерам? — Поторапливая, Ирмант подтолкнул друга к сути. На фоне участилась активность Аримии, они перевели атаки исключительно на барьер над пирамидами, а над энергетическим щитом появились первые десантные корабли под знаком их элиты — Опустошителей. Орталеон не полностью покинул физическое тело, он хорошо ощущал происходящее и существенно ускорился в мыслях и речи.

— Аримия заняла наш старый порт на Нуне. Устроили там базу и сосредоточили две полных Вайтмары, ещё сто кораблей прибудут в течение нескольких суток. Они окапываются, хотят оккупировать Землю и поджидать нашу рать здесь. — Баламир обречённо скривил лицо между предложениями. — И у них всё получится. Генералу нужна атма, так давай, лишим его её. Это в наших силах! — От начатого предложения Ирмант сфокусировался на собеседнике, наострив уши, а Маг перешёл к разъяснению. — Ваша задача — собрать все искры основных и вспомогательных храмов и повредить ещё не вывезенные стрежни Ахарата, а я пробьюсь к планете и смогу вытащить вас вместе с энергоносителями! Аримийцы знают, наш флот далеко и на орбите дежурят всего несколько Вайтманов. Мы сможем использовать эффект неожиданности. — Однозначно предложил он, но Асмодей ждал немного другого.

Аримия пользовалась темной частью энергии, той же, что и Ирманты, однако по другому принципу и не столь глубоко, сильно уступая в её контроле.

Ахаратный столб — бесконтактный трансфер атмы, система, плод совместных творений объединённых Мидгардцев или нынешних Асов, но на основе знаний Тёмных. Если Орталеон заберёт из капищ крупные кристаллообразные энергоносители — искры, процесс передачи атмы на родную планету ящерам не поддастся, собственные подходящие стержни и кристаллы у Аримии отсутствовали, по крайней мере их не должно было быть, как думали оба в своих рассуждениях. Да и вообще, отправлять пока было нечего, Святило ограничено, а мана законсервирована. Для отключения барьера тоже требовались искры и огромный ресурс, где ящеры планировали его взять оставалось загадкой.

— Вот так, собраться и сбежать? Отчего мне тошно слышать от тебя такое? — Усмехнулся Ирмант. — Ты ведь сказал, готов броситься в бой! — С ухмылкой напомнил он. — Лучше скажи мне, сколько Асов у тебя в подчинении? — Не меняя свой тон, полюбопытствовал Орта. Его злоба окончательно сошла на нет, а замысел Мага, им воспринимался с ухмылкой, он бы никогда не согласился так поступить.

— Стратегическое отступление! — Непоколебимо продолжил настаивать Баламир, добавляя долю юмора в ответ на злую улыбку слушателя. — Ну а что ещё мы можем? — Словно жалуясь, переключился Ас, видя, как тёмный нам ним смеётся. — Из всего экипажа максимум тридцать воинов, плюс твои Сейтлеры, ещё два десятка, это очень мало! Нам не удержать Землю до прихода Вайтмары, это займёт не одну неделю. Даже если мне забрать на Землю весь экипаж, вооружить техников и вспомогательный персонал, отведя или бросив корабли в атмосфере, достаточного до прихода Апафиуса времени нам не выиграть. — Первый уверенно клонил Ирманта на необходимость действовать по его задумке. — Дадим жару в орбитальном сражении и очень скоро вернёмся. — Напомнил он. Складывалось однозначное доминирование прорисовки Баламира по принципу здравого смысла точно, ибо иного просто не находилось. Но вот для Орта всё это выглядело не очень-то притягательно, его воспаленный желанием отомстить мозг требовал кардинального решения. Он не желал соглашаться и искал собственную идею, удовлетворяющие его внутренние порывы, а главное, в раздумьях он цеплялся за любой возможный вариант, с готовностью взяться за всё, что угодно, позабыв о личных рисках.

— Знаешь, — Пренебрежительно со старта дал Орталеон, сказанным словом заставив Баламира сфокусироваться на последующей информации, он даже занервничал. — Твоё мнение мне заранее известно, однако тебе придётся мне помочь, ибо я здесь, а ты далеко, и последнее слово за мной! — Баламир понял — ему станет тяжко. — Ты сказал, флот Аримии на Лейле? Сейтлеры займутся искрами, подстрахуют на случай моей неудачи! А мне нужно, чтобы ты открыл Ахаратный столб и обеспечил передачу потока с Дроды на Землю. Атмы должно быть достаточно, чтоб полностью заполнить Лейлу. Я же, воспользуюсь храмом Нуны и замкну цепь. — Очень спокойно разъяснялся Орта, словно говорил о чем-то простом. На деле, его амбициозное рассуждение было мало реалистично в выполнении всего одним Ирмантом, для верного успеха и безопасности требовалось минимум трое, а если ему было и по плечу, то смертельно опасно, потеря контроля над энергетической цепью — верная смерть, вся атма пройдёт через него, прямо сквозь тело. Соответственно, Баламира идея не восхитила, он хмыкнул и осуждающе покивал головой, не поверив в такой отчаянный замысел, но вместе с тревогами, оценил дальность изысканий, чтобы так глубоко залезть в поиске решения, надо иметь порядочно отточенный разум. Ведь в итоге Орталеон придумал достойнейших компромисс, опасный, тяжело выполнимый, но разом уничтожающий несколько укомплектованных, космических флотилий. — Основная часть населения покинуло Яр-град, остальным отправим модули, начнём сейчас же. Кто-то по любому погибнет, всех не предупредить, а взрыв будет мощный, я понимаю! — Аргументировал Тёмный. — Но твоё предложение временно сдать планету унесет ещё больше жизней! — Продолжал он, сведя речь к объективному замечанию. — Сколько ты сможешь провисеть на орбите? — Уточнил Орталеон. Баламир невольно задумался, прикидывая шансы, и уже относясь к предложению со всей серьёзностью.

— Под обстрелом, около двадцати минут. — Не уверенно ответил Маг Первых, предварительно уточнив у члена команды, участвующего в управлении Вайтманом. — Верная смерть, мой друг! К тому же куски Нуны — эвакуацией столицы здесь не обойтись… — Ломаясь в выборе окончательного отношения к мудреной инициативе, покачивая головой и закусив верхнюю губу, раздумывал Первый. — Не знаю даже, слишком много «но». — Молвил он в конце разведя руками.

Ас всё ещё не отклонялся от заданного курса в разговоре, избегая лишних вопросов, попутно всесторонне изучая предложение Ирманта. Баламир хорошо понимал целесообразность разрушения спутника для уничтожения Вайтмар, тревожила лишь вероятная смерть Ирманта и образование обломков Лейлы при её уничтожении, ведь большинство рухнуло бы на Землю, а тогда последствия могли быть трагичны. К тому же, атмы Дроды требовалось очень много, а шла война, он знал, совет старейшин не позволит выделить нужный объём без согласия касты Протекторов и Апафиуса, брата Баламира и временно исполняющего его обязанности. Маг ещё не передал власть, а кровник не выполнил свою часть договорённости придержать кровопролитие, создав прецедент для отказа от обязательств. Вот и сообразил, что будет просить энергию сразу у брата, а не у совета, апеллируя возобновлением прежних критериев сделки, при его пособничестве в растрате. Апафиус знал подход к каждому в совете, где надо мог надавить, а получить власть легитимно с согласия Балы была для него невероятно важно.

— Вот и проведи эвакуацию! Предупреди Харимийцев, все островные и прибрежные поселения, вывези всех Антов, предоставь спасательные модули. В Яр-град несколько капсул пришли, нам, и для людей по максимуму из того, что останется после обеспечения наиболее опасных регионов. — Кратко обрисовав последовательность действий, расписал Ирмант.

— Но ещё надо удержать Аримийский флот на спутнике, иначе зачем всё там взрывать! — Удивляясь решительности и самоуверенности своего друга, отметил Баламир, маясь. — Не получится одновременно провести эвакуацию и долбить по кораблям, а если поднимут флот со спутника забросают нас, и глазом моргнуть не успеем… — Продолжал спорить Баламир из последних сил, не надеясь разубедить твердолобого брата по духу.

— Получится! Сказали ведь, двадцать минут устоят щиты, но и этого не понадобится. — Уверенно возразил Орталеон, и то было не пустое заявление. — Вам не нужно поднимать транспортные модули обратно на Вайтманы, можно просто перебросить людей вглубь континента, подальше от воды. Сбросите все капсулы с трёх, а для управления достаточно одного корабля, самого слабого с военной точки зрения, лишь бы мощности для подъёма в верхние слои атмосферы хватило. — Челноки Асов конструировали таким образом, что те приземлялись самостоятельно с любой высоты, по программе или произвольно, автономно просчитывая безопасную траекторию, а вот поднимались на орбиту за счёт тяги Вайтмана. Внутренний резерв конечно был, но паря с верхней точки, достигнутой на запасе, преодолевалось не более двухсот километров расстояния от взлёта до места приземления. — Да, сложновато, но вполне реально! Две наших машины смогут вести непрерывный огонь двадцать, а то и тридцать минут. Аримийцы будут вынуждены держать щиты или стрелять в ответ, а значит не смогут сорваться с места. — На правах гения просветил Ирмант, повергнув оппонента в шок.

— И хрен тут что скажешь! — Подтвердил Ас, согласившись.

— А за меня не переживай, главное открой столб. Я соскочить успею, как ни крути! — С широкой улыбкой пообещал Асмодей, но ни он, ни его друг, в столь удачный исход на самом деле не верили. — Мне понадобятся все стержни храмов и всего три искры в тёмной пирамиде, остальные заберут Сейтлеры. Оставь мне капсулу, но если я не смогу, сам уничтожь духовный район Яр-града ко всем чертям! — Серьёзно договорил он, словно Ас уже согласился, а теперь ещё должен дать слово, выстрелить по пирамиде, чтобы она не досталась врагам. В глобальном понимании, Маг Первых уже согласился и смирился, хотел сообщить, но Ирмант его перебил, сам того не зная помешав и продолжил: — Ты не можешь мне отказать! Мой народ многим пожертвовал ради общего блага, мой отец потерял ещё больше, а сейчас мы вымирающий вид, я не убегу, они ответят мне за гибель Асмодеев. — Давил он, требуя.

Предки главы Сейтлеров, как и корни собеседника входили в вечный совет Мидгарда, последний и самый известный принимающий решения орган, существующий ещё до объединения Асов и создавший барьер. Орталеон вновь наполнялся злостью, от мыслей о предках и прошлом, но поверхностно и смог быстро отвадить их прочь, а на фоне, Опустошители — солдаты Аримии, получили одобрение действовать, вынуждая друзей скорее заканчивать разговор.

— Я всё сделаю Орта! Мне нужно немного времени, чтобы получить атму. Начинайте! Тебе ещё Ахарат проверить стоит. Прикинь, сколько его не использовали, тем более на приём настроить… — Опомнился Ас.

Асмодей остался непоколебим, его не тревожила работоспособность устройства, в нём жила вера в конструкторов. Баламир больше не тянул время, да и ответил он очень чётко, дав понять то, что ему не смогут отказать в подаче маны с их планеты.

— И ты взорвёшь тёмный храм, если у вас или у меня дела пойдут не по плану! — Настоятельно напомнил Ирмант.

— Да! — Согласился и одновременно кивнул Ас. — Когда мои щиты не удержат натиск, или пирамида будет взята. Сделаю. — Подтвердил Бала, но недовольно, без одобрения.

— Вот и отлично! Дерзай, и мы стартуем, а то становится горячо! — Воодушевляющим голосом закончил разговор Орталеон, на особой манере.

Асмодей убрал руку с плеча Святовита, прервав духовное путешествие. Вернувшись к остальным Сейтлерам он сразу увидел Опустошителей и радостно улыбнулся. Аримийские бомбардировщики откланялись, уступив штурм духовного квартала десанту ящеров. Крупная группа высадилась прямо у ограждения, на краю барьера, а несколько технических средств зависли над пирамидами. Орта засёк их, стал следить, не отводя глаз, как за назойливой мухой, так бы и стоял, но поджимал таймер, он прикинул расстояние до транспортных Виманов врага, а по его суждению оно было небольшим и решил приложиться плёткой.

Орта хрустнул пальцами обеих рук, несколько раз, не упустив каждый, сложив кисти домиком, внахлест. Потом распустил их и разжал руки, достав свой антрацит, чёрный, угольный камень внеземного происхождения сдавив его. Из правого кулака выделилась густая, тёмная смола, одновременно потёкшая вниз и потянувшаяся вверх, не подчиняясь физике, заливая запястье. Часть вязкого вещества капала на пол, но остальное — целостно вытягивалось в два конца, превращаясь в палку, а точнее, длинный посох. По окончанию образования оружие Тёмного застыло, приобретя крепость стали, но с весом деревяшки. Вместе с созданием посоха, Ирмант стремительно расправлял плечи и спину, скользкая, видимая мана перетягивалась с руки на остальное тело, полностью заливая Асмодея, словно покров, пенный гидрокостюм, но не обтягивающий, а свободный. Жижа будто пропитывала материал мантии, становясь её частью и создавая непробиваемую ткань, и даже дополняя её некоторыми деталями, например удлинившимся капюшоном. Орта взглянул на наконечник и поднёс к нему свой кристалл, посох поглотил его, идеально встроив на самой верхушке, а закончив, он скомандовал всем по очереди:

— Парт, ты слышал разговор? — Тот кивнул. — Срочно призови Перуна и всех с передних рубежей, нам нужен каждый находящийся на Земле Ас. Нашей атаки не будет. Общее отступление! Встретим их удар здесь и перегруппируемся. Наступление людей откладываем, эвакуация, сосредоточьте войска на материковой части Бореи, а вот Сейтлеры нам понадобятся все, без исключений. — Разъяснил Лег.

— А запад? Всё отменять? — Уточнил Парт.

— Нет, бить будем, пусть Арии переждут эвакуацию и только поток атакуют! — Спокойно произнёс Ирмант. — Поделимся на две группы, небольшая будет защищать духовный район, здесь организуем зону посадки модулей и вывоза местного населения.

Первым Парт связался с Перуном и призвал его, но пришлось описать ситуацию, пусть и поверхностно, брат долго не соглашался, с трудом разбирая слова на фоне общего шума.

— Велес, удержите район вчетвером? — Спросил Орталеон.

— Под колпаком? — Уточнил Велес. Но ему помахали, ответив отрицательно. Леший тяжело выдохнул, но согласился.

— Парт, набери себе группу. Твоя задача вывезти все наши искры из капищ планеты — системным и вспомогательным. Искры мне не понадобятся, но стержни Ахарата не трогайте, мне понадобится работоспособный Столб, а Баламир если что уничтожит святилища. Капсулы будут ждать вашего возвращения здесь, но сохраните силы, когда вы прибудете с энергоносителями, тут может быть жарче, чем на Светиле. Выбирайтесь не дожидаясь меня, вы должны сохранить кристаллы чего бы вам это не стоило! — Посмеялся Ирмант. — Святыню Нуны пропустите, там я сам разберусь. — Конкретизировал Орталеон, всё расписав и указав на соседнее капище. — Мне необходимо работоспособное состояние столба! — Повторил он, ради полного исключения недопонимания. — Не ошибись! — Переживая, настоял Асмодей, надоедая Парту столькими напоминаниями.

Без энергетической сердцевины минимум в десяти частях Ахаратного столба механизм межпланетной передачи атмы не запустить. Стержни — это золотые отливы, содержащие кристаллическую крошку, связующий компонент. Проходя через искры энергия собиралась именно в сердцевинах, влияющих на формирование и концентрацию духа планеты в одном месте, а следовательно и на общий объём.

— Но, Вий… — Хотел было возразить Ирманту Парт напомнив о риске, но увидев лицо, наткнулся на неуместность требований, ощутив чёткость намерений и понял, что повлиять не сможет.

— Делайте своё дело, а я позабочусь об остальном! — В качестве последнего напутствия заявил Орта, что прозвучало надменно, и весь его вид указывал на пренебрежительное нежелание разъяснять кому-либо свои махинации. — Как закончите, не ждите меня. Мне останется один модуль! — Чтобы сильно не переживали, сказал он. Парт разочарованно помотал головой оставшись без пояснений, наедине со своими домыслами. Все принялись за свою долю общего дела, а барьер над духовным районам ещё держался.

Ирмант ударил посохом по каменному полу. Кристалл на конце высек искры, в вспышке выделилась Ирмантианская атма, мана разделилась на пять чёрных сфер, не крупнее среднего яблока каждое. Идеальные формирования пустились в круговое вращение над Орталеоном, каждый оборот шары слегка отклонялись и смещались, двигаясь самостоятельно, без дальнейшего вмешательства создателя.

Асмодей прицелился заранее и продолжал следить за отмеченными целями, зависшими над барьером без визуального контакта. По внутреннему ощущению, он чувствовал чёрную ману внутри Опустошителей, готовящихся к синхронной высадки с Виманов. Над величественными святынями копилось всё больше Аримийских транспортников, но и Сейтлеры собрались полным составом, к ним присоединился каждый.

Асы поделились на две части. Но группа, возглавляемая Партом, раздробилась по парам, поочередно используя телепорт для перемещения в разные точки Земли, в городе оставалось немногие. Перун привёл лишь одного, второй погиб, еще были Велес и четвёрка, прежде удерживающая барьер.

Ирмант задрал ладонь кверху, в тот же момент погасла силовая защита помпезных сооружений, а три из пяти шарообразных, чёрных сфер молниеносно устремились по вражеским Виманам. Плотная энергия преодолела обшивку транспорта без всякого сопротивления, рассыпавшись на множество дробинок просочившихся сквозь корпус, а не пробив его. Мана за секунду оказалась внутри корабля. Орта сжал кулак, после чего тёмная атма видоизменилась, а машину изнутри прошили сотни тончайших игл, разной длины, но каждая проколола корпус так, что слегка вышла за его пределы на миг, превратив технику в ежей покрытых чёрными иголками. Три транспортных единицы разом испытали перегрузку давления небывалой мощи, корабли будто выпали из пространства и времени, после чего возвратились, но уже сломанными, и камнем устремились вниз, паря, но падая. Поток Асмодея прорешетил всё, что встретил: Опустошителей, броню, металл, двигатель, энергосистему и остальное. Спустя несколько метров последовательного крушения, Виманы вспыхнули и взорвались, не достигнув земли, превратившись в груды обломков.

Умение Лега раскрыли сферы, преобразовав смолянистое вещество в смертельную атаку разорвавшую летательный аппарат изнутри, столь точечно и так необратимо, что ни один из экипажа не имел шанса спастись, они даже ничего не заметили перед смертью. Ирмант зажал оставшиеся две сферы для защиты, хотя кораблей было пять. Один из уцелевших Виманов обстрелял Сейтлера из энергетической пушки, всего несколько импульсов. А сбоку градом вылетели тёмные стрелы — заклинания ящеров с последнего корабля, заряды, сотворённые из почти такой же атмы, насыщенные сверхмощью в виде тёмного нимфа, свечения вокруг каждой стрелы. Аримийцы выпускали их из луков и арбалетов. Пятый корабль не был столь опрометчив, пока Опустошителе стреляли из открытого бока, пилот понял ошибку собратьев и поспешил отдалится, дав дёру.

Орталеон не торопился, он последовательно защитился, переделав один из шарообразных сгустков маны в тонкую, раскатанную и твёрдую пластину чёрного цвета, щитом встретившую все атаки на подлёте к телу, а правой рукой он направил посох на машину ящеров и выстрелил в ответ. Последовали три залпа сфокусированной энергии с небольшой паузой и все, кроме первого, в цель, Виман увернулся от одного, но второй угадали по кабине, а третий — в пассажирский отсек. После чего, Ирмант волей повелел пронёсшейся мимо объекта атме изменить направление, остановил её и развернул, после чего густая энергия двинула по обратной траектории почти на той же скорости настигнув уже подорванный Виман и окончательного его уничтожив. Техника вышла из строя и закрутилась в последнем пеке, охваченная пламенем и остатками атмы. В отличие от сфер, последующие атаки взрывались сразу после прикосновения к материалу подобно ракетам и ущерб был соответствующим, весь процесс сильно отличался от предыдущего скила.

Последний экипаж тоже далеко не ушёл, Орта дал вдогонку прямым и продолжительным лучом из своего потока — самый мощный выброс, догнавший Опустошителей подобно лазеру. Лег почти никого не пропустил, но с последнего корабля несколько ящеров успели спрыгнуть, что его слегка расстроило, он недовольно цыкнул из-за упущения. Орталеон смог достать Виман, черканув по левой задней части, отрезав своим лучом крупный кусок, будто сваркой по пластику, ровной линией, чего хватило для частичного поражения с небольшим боковым взрывом и стремительного, неуправляемого падения корабля. Асмодей был недоволен собой, он потратил много атмы и хотел видеть полноценный взрыв или прорезать корабль пополам, а не часть, как вышло, он чуть не промазал.

— Красиво падает… — Протянув, высказался недавно прибывший Перун.

— Хоть картину пиши… — С такой же улыбкой поддержал Велес, оба переглянулись оценив редкий момент, когда их мнение было едино.

— Кого ждём, действуйте! — Прикрикнул Орталеон, отрывая всех от наблюдения за подбитым Виманом.

На площади собрали самых слабых жителей Яр-града, тех, кто не мог выбраться самостоятельно: стариков и женщин с детьми, все поднимались вверх дабы укрыться в светлой пирамиде до эвакуации. С дальнего края майдана у капищ показались высадившиеся Опустошители, ящеры старались не отвлекаться на людей стремясь к лестнице, но Славянские войны их не пропускали втягивая в противостояние, вступая в неравный бой без страха. Штурмовые отряды неприятеля множились стремясь зайти именно снизу пользуясь своим численным преимуществом. Уничтожив пять машин, Ирмант отсрочил наступление, ведь ящерам было куда удобней нападать сверху, но уже полученный предшественниками опыт удерживал других пилотов от попыток. Разбитый Тёмным Виман наконец дался о землю.

— Да уж! — Лишь теперь оторвав взор, отметил Перун. — Не хотелось бы быть твоим врагом! — Похвалив Асмодея и потешив его самолюбие высказался громовержец, наградив признанием боевые заклинания, а пара Асов за его спиной растерянно переглянулась, отреагировав на слова старшего брата Сварожца с опаской.

— Все кто есть остаются на вершине храма, а мы вниз! — Распорядился Велес решив за себя и Перуна, понимая, что нужно скорее спускаться к подножию, проходы уже прикрыли зажимая Славянских союзников из числа землян.

— Темную займу я, охрана мне не понадобится, за вами только светлая! — Конкретизировал Орта, подтвердив приказ Лешего.

— Мы задействуем отдельную систему защиты пирамиды Яр-Солнца! — Предложил Авраам за себя и девушку, та попыталась возразить, желая тоже пойти вниз, однако тут же была осажена Велесом и по делу, ибо была слабее остальных.

Авраам подразумевал треугольный мини барьер — силовое поле эксклюзивно над храмом Солнца, необходимое для обеспечения эвакуации. Вторая святыня оставалась без защиты, чем на моменте воспользовался какой-то проворный пилот и сбросил на неё одну группу из десяти-двенадцати ящеров. Последний Сейтлер из группы сборов энергоносителей воспользовался камнем для перемещения, а защитники распределилась по позициям. Авраам заметил движение на тёмной пирамиде и показал Ирманту. Тот уже и сам знал, но жестами всё равно поблагодарил, после чего улыбнулся и разбежавшись сиганул, совершив высокий прыжок, не менее десяти метров высотой. В подвешенном состоянии он сотворил чёрное пятно энергии, выпущенное из всего тела разом и напоминающее огромную кляксу или облако густого дыма, но имеющее постоянную форму, и скрылся в этой мане. Казалось, что материя растворила Лега, словно его там вовсе нет, как будто он сам превратился в атму.

Орталеон двигался в энергетически туче словно пуля вылетевшая из ствола, набирая невероятную скорость. Созданный им поток окутывал тело и перемещался вместе с ним, оставляя позади след из потерянной маны, в виде шлейфа, похожего на огромную демоническую птицу из раскалённого, вулканического пепла. Масса из концентрированного Ирматианского потока громко ударила о твёрдую поверхность храма, прямо в центр толпы Аримийцев. Облако захлестнуло всех высадившихся Опустошителей, словно нечто твёрдое и тяжелое, а не призрачное, да на такой скорости, что увернуться было невозможно. Асмодей накрыл недругов лавиной, обрушив на них силу, равную сотне тонн. Удар пошевелил каждый блок пирамиды, огромные монолиты, тряхнуло не слабее землетрясения. Когда стена непросматриваемой атмы, пыли и каменной крошки осела, Орталеон вернул свою истинную форму, а все ящеры неподвижно валялись вокруг него без чувств, с растерзанной бронёй и чёрными пятнами Ирматианской маны на теле в виде отбивной.

Легу было проще всех: Асы на Земле лишены части сил, они не могли концентрировать атму в сильнейшей её форме, в виде чистого. У Земли пришельцы фокусировали ману через кристаллы и посохи, в виде ослабленной или стихийной энергии, а Орталеон — нет. Тёмная энергия не так прихотлива, она почти одинакова по всей вселенной, разница лишь в её использовании, но конкретно на нашей планете и Ирманту тяжелее её собирать, из-за местных особенностей выработки и наличия барьера, энергии очень мало. Получалось, и у Ящеров на Земле было преимущество перед Асами, но незначительное, ведь никуда не денешь общее превосходство — Сейтлеры древнее и сильнее.

Когда ему больше никто не мешал Орталеон одним рывком преодолел всю ширину пирамиды проносясь мимо колон. Он перемещался быстро и плавно, словно по ледяному катку, не двигаясь, скользил по чёрной основе, осевшей на поверхности после его прыжка, как по восковому покрытию. Остановился только перед небольшой будкой, расположенной ровно посередине нависающей на высоких колоннах крыши, но в соотношение со всей поверхностью капища весь навес сместился к краю.

Сооружение выглядело очень просто, небольшое, вход на одного за раз, напоминало лифтовую или дольмен, из-за целостных плит, служащих стенами. Смысл в том, что это был вход, лестница на чердак, а точнее, на прекрасный, свободный верхний этаж, отрезанный снизу, то есть всего с единственным проходом. Крупный зал у изголовья пирамиды и есть сам храм, место, где стояли панели управления Ахаратом. Ирмант вступил в комнатушку и ударил по стене. Проход закрыла массивная каменная плита, вывалившаяся справа из темноты прямо внутри будки. А уже следующим шагом он попал на спускающуюся вниз лестницу, не вертикальную, а прямую, с порожками — очень удобный, длинный сход с метровым заграждением вместо перил.

Когда Орталеон вступил в длинный зал с высоким потолком и без перегородок. Он спокойным шагом догулял по приборной панели и нажал несколько зеркальных клавиш. Перед ним возник тонкий полупрозрачный экран, наподобие сенсора, а чуть дальше образовался люк, из него плавно поднималась некая громоздкая установка. Ирмант выбрал нужный раздел и провёл пальцем, поднимая мощность. На экране возник план помещения. Он надавил на отражение входа, после чего запустилась внутренняя силовая защита, с приоритетным усилением двери. Стены и потолок наполнились энергией, скрытой от глаз толстым гранитным слоем с адамантовым покрытием.

Храм древних выглядел своеобразно — странное, пустоватое место без окон, просторный зал на белокаменных колоннах, точно таких же, как сверху, а точнее, тех самых, на этом ярусе они брали своё начало и шли сквозь потолок. Систему управления поставили примерно в центре капища, под неё сделали специальный вырез, продольное углубление, в форме песочных часов, глубиной сантиметров в десять, а бортик украшал резной узор, заполненный золотом и мелкими, прозрачными кристаллами на концах плетений.

Орталеон настроил установку, а во второй половине аккуратной впадины из треугольного люка поднялась модель планеты, вместе со спутником, крупный, подробный глобус, а точнее её пустой каркас, медленно крутящийся, подобно самой планете. Детали и образ Земли создавались его неработающей голограммой. Вместе с движением запустилась цепочка щелчков и скрипов. Открылись ещё три круглых люка поменьше, симметрично удалённые от самой модели. Из них выдвинулись каменные блоки, удерживающие в себе очень крупные искры Асов, а в данном случае — аккумуляторы, питающие межпланетное устройство. Вокруг уменьшенной Земли зажглась голограмма, повторяющая Солнечную систему и заполнившая собой всё пространство прямо до входа, а заодно воспроизведя наш мир со всеми цветами в соответствии с оригинальной раскраской, зелени, пустынь и воды. В остальном, в помещении царил полнейший минимализм, отсутствовали посторонние предметы. Но это лишь видимость. По всему полу распределились едва заметные впадины, что только в них не скрывалось, а вокруг механизма управления в полу расположились стержни — золотые отлития, накопительная основа.

Даже скрывшись за толстыми стенами из горной породы невозможно было не слышать звуки схватки вдали и появившийся новый шум прямо над храмом, на поверхности пирамиды. Быстро завершив подготовку Ирмант запустил Ахаратный столб, а Баламир успел выполнить свою часть договорённости. Орталеон выпустил собственный поток волной, прошедшей в радиусе нескольких метров вокруг него, очень много атмы, затронувшей инопланетные энергоносители, и тогда искры в храме Нуны начали быстро вбирать в себя его атму, прогреваясь, как движок машины. Параллельно появился и сразу пополз на усиление внутренний гул, исходящий из неизвестного источника, где-то в недрах пирамиды, громкое гудение с редкими, но громкими хлопками. Золотая каёмка углубления где он стоял наполнилась чёрной маной, а мелкие кристаллы начали светиться, вслед за ними и основные искры.

Орталеон обильно манипулировал руками, разводя ими по статическому экрану перед глазами. Он регулировал сеть источников атмы по планете, задавая каждому храму нужную мощь. Святыни работали как предохранители, определяя максимальный размер всей энергетической передачи, исходя из подготовленных для энергии хранилищ. Все части Столба и главный храм связывались со спутником Земли, Нуной. Ахарат способен накопить на Лейле атму прямо пропорционально количеству храмов на Земле — мера предосторожности. Последним действием Орта выбрал голограмму Солнца и отметил пункт «игнорировать». Заслышав несколько ударов в стену и дверь, Орта поспешил. Он присел и направил ещё больше собственной атмы в пол под собой. Одной струёй энергия прошлась и повторно перезаполнила золотой узор, но энергия больше не распространялась кругом, а перетекла прямо в искры разделившись на несколько ручейков, вся вязь приобрела угольный оттенок. Это был последний безопасный этап, но Орталеон встречал грядущее со спокойствием настоящего воина, он вкладывал все свои силы, полностью погрузившись в процесс управления технологией, он не озирался на дверь, зная, что в неё вовсю пробиваются Аримийские ящеры.

Феноменальный механизм по передаче энергии достиг необходимого для старта заряда за счёт атмы Ирманта. И в пределах вырубленного в каменном полу паза под управляющим вверх ударил столб света — яркое, белое свечение, с зелёными и чёрными нитями, всё сопровождалось мощным выбросом прозрачной, но очень опасной энергией. Асмодея подняло примерно на метр, он расслабился и сфокусировался на конденсации маны, очень медленно и плавно двигаясь, словно катаясь на струе воздуха. Свет стал материализовываться в плазму, полностью обволакивающею Тёмного, а заодно, и гигантский глобус вместе со спутником, проявившийся световой столб не затрагивал лишь голограмму, но засвечивал её. Поток струился исключительно в пределах напольного узора — десятисантиметрового перепада от выделанных в полу песочных часов. Выброс храма пагубно воздействовал на управляющего Ахаратом, но внутренних запасов пока хватало и он вполне нормально себя ощущал, не сопротивлялся левитации прикрывая всё тело густой Ирматианской энергией.

Как только Орталеон подготовил почву, вторая сторона не заставила себя долго ждать. Очень далеко, в чертогах космоса из созвездия Далайонар, а точнее со спутника врезающегося вокруг Дрода ударил необъятный луч, струя сжатой энергии, духа планеты. Невероятный объём чистого потока устремился к Земле, пройдя через космический туннель — чёрную дыру, войдя в ближайшую к их планете и выйдя в Стрелец А, в двадцати шести тысячах световых лет от Млечного пути. Мана покрыла огромное расстояние за минуту, преодолев сотни сегментов. Прямой луч, сотканный из атмы тёмно-синего цвета, вонзился в Лейлу Земли. Когда между мирами протянулась непрерывная энергетическая связь и цепочка замкнулась в два конца, проявилось множество оранжевых колец, пробегающих от источника к хвосту по всей длине луча, а подпитываемый родным потоком потенциал Ирманта многократно вырос, он сразу получил огромный резерв родной маны.

Работающие искры в храме продолжали испускать струи света, концентрируемого именно возле Лега. Достигая его тела, сияние неторопливо вытягивало из него атму, но теперь её у него стало с запасом. Плазменный ветер вынуждал чёрный поток Орталеона густеть. Получившаяся смола вытекала из него, заливая пол, и чем дольше работал Ахарат, тем больше маны требовалось каждую секунду нахождения внутри этого особого, энергетического поля, исходящего из искр, скелетной модели Земли и углубления в каменном полу. Орталеон терял так много атмы, что между ним и напольным покрытием образовалась непрерывная видимая связь, стекающие тёмные струи, истощающие носителя, однако он держал процесс накопления под контролем.

На орбите Земли разразилась настоящая паника. Ящеры и в кошмарах не предвидели подобного, даже генерал их армады понятия не имел, зачем и как Асы запустили Ахарат, но душок угрозы испытал каждый Аримиец, а Ирмант уже накидывал петлю им на шею.

Углубление, в котором он всё это время стоял от-щёлкнулось, стрельнув и став подиумом, но Орталеон по-прежнему не касался поверхности, левитируя над ней, словно в аэродинамической трубе. В этот момент выделяемой из него маны потребовалось ещё больше, глобус резко прокрутился и начал ускорятся, раскручиваясь словно волчок, набрав скорость, он вспыхнул, свет быстро разлетелся по всему храму, но то было только начало. Миниатюрная модель планеты выпустила солнечную плазму — медленно разрастающееся оранжевое облако, тянущееся сразу во все стороны, надувающееся и вбирающее в себя предметы подобно необъятному мыльному пузырю, но энергетическому. Разрастающаяся субстанция нейтрализовала жгучий ветер, перекрывая ему доступ ко всему, что поглощалось растущим облаком. Свет, исходящий из искр и пола потерял силу, но Орта по прежнему находился в подвешенном состоянии. Внутри этой зоны уменьшенная планета извергла множество маленьких кружков, кругляши сосредоточились вокруг Ирманта и закружились вихрем, постоянно меняя траекторию движения. К чёрным вкраплениям добавились белые. Внутри плазмы всё пустилось в пляс, начался визуальный буран, а в голограмме проявилось отражение перемещения атмы Дроды к Земле с ярко выделенным маршрутом.

В помещении отсутствовало полноценное освещение, но в пололке были тысячи искусственных отверстий, мелких дыр, как от сверла. Из них выбивался свет не сильнее свечного, хватало для слабого зарева и создания голограммы вселенной, а оранжевая материя заменяла недостаток осветляя пространство вокруг себя и продолжая расти.

После нескольких облётов Ирманта по оси, танцующие в пространстве ошмётки двуцветной маны перестроились и разлетелись по всему храму, попадая в стены и во всё, что встретится, на полном ходу. Атма разбивалась подобно каплям, но передавала внутренний заряд в камень, зажигая вырезанные или пропечатанные повсюду руны, в зале становилось всё светлее, такое зарево могло бы ослепить. Где-то в глубине пирамиды раздался звук взрыва, пролетевший волной по всей Бореи, а святыня наполнилась дымкой — смогом, с резким запахам гари.

Собравшаяся на Лейле атма заполнила спутник и устремилась к Земле, межпланетный энергетический луч ударил в тёмную пирамиду Яр-града вся конструкция задрожала, цепь между двумя мирами достигла конечной цели. Атма попала в крышу надстройки, но не разрушая её прошла сквозь, по колонам, а через них вниз, на этаж с панелями управления и дальше в самую основу пирамиды. Самый мощный вид маны во вселенной пропитал пол и стены, всю комнату, настенные символы, а дыры в потолке превратились в печи, испускающие раскаленный, дымчатый материал, некий пепел. Капище и дыры были устроены так, что каждый элемент служит системой охлаждения, а тот светлый вихрь, что истощал Орталеона и спровоцировал образование оранжевого облака, теперь спасал его, отделив от происходящего буйства чистой энергии, насыщающей всё капище, но эта грань по-прежнему питалась исключительно за его счёт. Пузырь, выросший из модели планеты напротив Орталеона какое-то время разрастался очень медленно, но когда пошёл процесс нагнетания, плазменный фунфырь резко ускорился заполняя святилище.

Ирманту было тяжело, он обильно потел и быстро уставал, теряя поток, а с ним и физическую выносливость от избыточной и резкой растраты.

Апельсиновая материя быстро выдавливала чистый поток Дроды собой, как ранее подавила испарение искр и силовой ветер. По итогу она заполнила помещение, прикрыв все поверхности защитным слоем, и, не считая наличия яркой плёнки поверх каменных покрытий, все прочие проявления энергий угомонились, и атма вжалась в стены.

Достигший Земли луч составлял не более десяти процентов от того объёма, что получала наша планета с Дроды. Остальная же масса оседала на Нуне чертовски красивым, разноцветным светящимся коктейлем, отдаваясь в зеркальном переливании и отражаясь на планете насыщенными цветными облаками, волнами, покрывающими небосвод и усиливающимися в каждой последующей вспышке. То было самое масштабное полярное сияние в истории человечества, одновременно на обоих полушариях, вышедшее далеко за пределы привычного северного ареала наблюдений. Поступающая к нам со спутника атма концентрировалась в атмосфере, а только потом поступала в святыню Яр-града.

Далеко в космосе, в сегменте Дармия, Вайтмары Асов подходили к одному из богатейших, домашних регионов Аримийской цивилизации, а командовал ими Протектор — Апафиус. Он беспокойно сидел у мониторов с горечью и сожалением, наблюдая, как расходуется атма Дроды, ценнейший ресурс, ради которого пришельцы затевали или попадали в войны. Апафиус жаден до духа планеты, всегда хотел больше, и считал, что нужно постоянно присоединять новые миры. От вида растраты, накопленной за годы энергии, у него кровь в жилах стыла, но Протектор, ведомый личным корыстным умыслом, только что сам попросил у высшей инстанции их планеты — совета старейших одобрения на включение Ахарата и чуть-ли не выбил их согласия, требуя, хоть от этого ему было лишь тошнотворнее. Ему стало жаль, даже очень, но Апафиус и второй раз поступил бы точно так же, дай ему такой выбор повторно, ведь на кону было нечто более ценное — власть.

Энергетический пузырь, созданный Орталеоном, вдавил атму Дроды не в камень, а через него, в жилы скрытые в стенах храма. Оранжевый поток нормализовал поведение чистой маны с помощью золотой сетки, пронизывающей все каменные монолиты, процесс шёл своим чередом. Ирмант проскочил самый сложный этап — стабилизировал перегонку, перевел течение духа в специально отведённые трубки, уходящие в самый низ пирамиды, к земле, связывающие постройку с недрами всей планеты и горным разломом тектонических плит в единую планетарную систему. Яркий мыльный лимб самостоятельно ликвидировался, как только закончил с подавлением внутреннего урагана. Яркая энергия впиталась или разошлась по всему помещению, исчезла, не оставив следов, пузырь лопнул. На текущей стадии Асмодея, контролирующего процесс, прямо в конце всей цепи затрясло, он испытывал очень сильную боль по всему телу и уже порядком истощился, но главной задачи — набрать нужное количество энергии и лишь потом прервать связь, используя Лейлу, как очень большой предохранитель межпланетного масштаба, ещё не достиг. Пусть внешне атма себя почти не проявляла, она наполняла каждый сантиметр сооружения, а вихрь вокруг Ирманта, удерживающий его парящим над покрытием и отделенным от всего остального, никуда не делся, хоть и стал невидимым. Орталеон продолжал быстро терять внутренние запасы и пропускать через себя сторонний заряд, всё дело в отсутствие помощников, управлять одному оказалось крайне тяжело. Асмодей держался очень самоуверенно и даже тогда улыбался, в душе оставаясь лёгким. Он всегда чистил голову перед выполнением сложных задач, как и сейчас, но в тот раз и на это у него не было времени.

Отрёкшись от боли и страданий за судьбу своего клана, Ирмант настроился на цель и не мог отступиться от неё, пока не достигнет или не умрёт. Орталеон в себе нисколько не сомневался, запустить или контролировать процесс переброски атмы в одиночку до него не пробовали, но как оказалось, это вполне возможно. Боль, уже несколько минут пронзающая тело, совсем его не беспокоила, он воспринимал её как должное и не думал останавливаться, просто отстранившись от её восприятия. Перегрузка, которой подвергалась его тело, была запредельна, но к его счастью совпала с максимальным запасом прочности Тёмного, физиология выдержала, однако фортуна переменчива, и скоро всё пошло крахом…

Несколько последовательных сильных ударов вошло в плиту прикрывающую вход, импульс, взрывная волна и оглушающий шум последовали вдогонку. Аримийцы пробили бреж, общими усилиями и не с первой попытки, превратив сарайчик и лестницу в осыпающуюся дыру. Сейтлеры ещё держались, но ящеры сильно превосходили их числом и зажали Асов на соседней пирамиде, помочь Ирманту они не могли, да и задача у них стояла другая. Храм Яр-Солнца стал последним, не захваченным местом в городе, из важного, разумеется. Асы защищали спасательные капсулы, сдав вторую святыню, им было непросто. Население города уже эвакуировали, пусть и не без потерь, теперь они ожидали возвращения Парта и остальных отправившихся за искрами.

Опустошители ринулись в проход как саранча, под руководством командующего наступлением генерала, лично спустившегося с Вайтмана, чтобы разобраться с внезапным запуском Ахаратного столба через тёмную пирамиду. Командующий драконами до конца не верил, что её кто-то мог запустить. Об Орталеоне он знал, но только о нём, других Легов на Земле не было. Старому дракону стало интересно, кто управился с механизмом, он предположил, что Асы перекидывали Сейтлеров, поэтому взял с собой много солдат, включая личных стражей.

Главный ящер двигался очень медленно, в развалку, хромая на правую ногу и стараясь сильно на неё не наступать, чуть ли не волоча её за собой. Это была очень старая травма. Внешность не модельная, старик явно был не первой свежести и с тяжелой судьбой. Зубастая, чуть вытянутая пасть, с шрамом в пол-лица и подобием металлической маски на другой половине. Аримийского вожака звали Южен, очень старый дракон династии Шан, семьи приближенной к священному роду Инь, генерал, третье лицо в расе после Херши и Императора Дракона, военачальник и его поверенный.

Группа Опустошителей, уничтожившая массивную дверь нарушила устаканившийся процесс получения атмы и общую обстановку. Взрыв повредил потолок и стены вместе с внутренними жилами, отчего часть пирамиды рванула повторно, но теперь за счёт накопленной в них атмы и сильнее, разнеся огромный угол храма. Четвертина гигантского сооружения осыпалась, вдобавок, по оставшейся части постройки пронёсся силовой импульс, затронувший Ирманта, но что важнее, его энергетическую защиту, поддерживаемую вокруг подиума в форме песочных часов. Чистый поток вновь вырвался на свободу, а оранжевой плёнки уже не существовало. Округу засыпало кусками камней — обломками падающими с большой высоты. Опустошителей тоже разбросало взрывом. Южену повезло, он не успел подойти в зону поражения.

Сбив наработанную схему приёма маны, ящеры перебили важные кабеля и энергетический ветер, погасили особую зону вокруг Орталеона, а Ахарат работал, продолжая движение атмы по пирамиде. Энергия искрилась и брызгалась, проявляясь то тут, то там, в разрушенной части святилища мощность сильно упала. Перебой сильно сыграл против Ирманта, знай он, не закрывал бы дверь в априори, страх перед Аримийцами у него отсутствовал. Взрыв унёс жизни многих налётчиков. Защитное поле — неотъемлемая часть межпланетного столба. Во время работы три крупных искры в его основе обязательно должны находиться в специальной статической среде, так невероятный объём маны сохраняется внутри кристаллов и плавно переходит в хранилище, та самая яркая апельсиновая энергия и есть подходящая среда.

Ахарат потерял стабильность, а поток Дроды почувствовал свободу. Из искр и миниатюрной Земли вылетело бессчетное количество энергетических осколков, комков разной мощности и размера. Ошмётки ударялись в произвольные точки, столь сильно, что повреждали камень, кроша его в труху или песок, поверхностно, на миллиметры. Заряды попадали и в Орталеона, но он стойко принимал удары, даже не дёргался, хорошо осознавая, как тяжело ему будет в ближайшее время. Лег остался наедине с немыслимой силой, и атма вырвалась из-под его контроля, из искр летели настоящие молнии. Ирмант имел шанс вернуть себе руль, но весьма небольшой, почти неосязаемый. В этом его суть, он отчаянно двигался дальше, до конца, когда процент на успех приравнялся — один к десяти, а ставка — жизнь, Орталеон не обдумывал свой выбор ни единой секунды. В помещении повсюду возникали завихрения, ежесекундные вспышки и торнадо, очень опасные, сконцентрированные излишки разных стихий и даже чистая атма, многие попади в Асмодея, последний дался в область живота, мана как кислота прожгла его одежду и защитный покров. Импульсные вспышки так и тянулись к Ирманту, его внутренний поток, для стороннего оказался магнитом. Положение ухудшалось, а он принялся выпускать тёмную ману всем своим телом, хоть как-то обороняясь. Однако её не хватало, а выбросы становились сильнее. Мощные плазменные проявления обретали постоянство, захватывая пространство подле кристаллов и распространяясь, обжигая монолиты, металл и чёрную патоку — Ирматианскую атму, ранее контролирующую модель планеты и остальное.

Буря опасного вида распространялось всё дальше и приближались к Орталеона по типу и пути прежней оранжевой, но неся в себе другой, очень опасный принцип. Аримийцы заняли дальнюю часть храма, боясь продвигаться из-за происходящего, ящеры ждали Южена, и он почти поспел, оставалось лишь спрыгнуть, но он этого не делал. Добравшись до Асмодея, атма Ахарата взялась за его тело, словно магма или миллион прожорливых, невидимых бактерий. Чистый поток быстро преодолел его собственный выброс и атаковал плоть, надрывая и обугливая её, очень быстро убивая Ирманта. Орталеон ощутил невыносимую боль, кости таяли как воск. Даже Тёмный не мог себя к такому подготовить, он не кричал, стиснул зубы и сжал кулаки, собрав и бросив все силы на последний порыв в попытке переломить ход борьбы и загнать атму Дроды обратно в кристаллы и жили, но не вышло, и он сдался, наверное впервые в своей жизни.

Его маны оказалось недостаточно, чтобы всё восстановить, и Орта это отчётливо ощущал. Лег отпустил всё на авось, закрыл глаза и расслабил тело, его тут же скрутило. Когда внутренняя мана иссякла, перестав выделяться, резким ударом бросило в пол и прижало, удерживая без движения, поломало некоторые кости продолжая уничтожать, будто кислотой. В храме начался настоящий хаос, вплоть до того, что Опустошители вновь побежали обратно, наружу, придержав генерала от спуска.

Лёжа на полу, Асмодей мучился, не теряя сознания. Он полностью передал себя в распоряжение отчаяния, слепой ярости и страданий, не за себя, а за родной народ, Орта совершенно не думал о выживании. Даже на смертном одре, Тёмный не мог отделаться от чувства незавершенности, вины за то, что сейчас проиграл. Долг, мучил его сильнее прочего. Прошлое, настоящее и будущее, на миг свелись к боли и смерти, став чем-то мелким, по сравнению с самым важным, новым смыслом его существования — местью. В какой-то миг, его лицо стало столь безразличным, что показалось, даже стремление уничтожить скопление сил Аримии его покинуло и он опустел. Будто всё питавшее его дух исчезло, не временно, а навсегда, просто моментально пропало, а оставшиеся низшие, злые порывы избавились от совестного обременения, ад получил его сознание в собственное пользование. Находясь в загадочном, молчаливо-задумчивом состоянии, под гнётом чистой энергии, прессом прижавшем его на лопатки и победившей, из правого глаза Асмодея прокатилась слеза чёрного цвета, обжигающая щёку своего носителя. Орталеон извинился перед предками и собратьями, и приготовился к встрече конца.

— Вий… — Глухо прозвенело в голове Беса.

Закончив разговор со своим близким, Баламир трепетно отнесся к каждой секунде времени. Он выбил из брата ману и поспешил приткнуться поближе к Земле, вызвав на себя три встречных сторожевых Вайтмана Аримии, средних размеров. Ящеры не были готовы и порядком встрепенулись. Именно столько кораблей оставили патрулировать орбиту, немного опрометчиво, но каждый из них был хорошо вооружен и способен дать бой, а нападений Аримийцы не ждали, ведь они установили датчики по космосу, но вышло так, что первый оказался дальше уже пройденного Асами рубежа, получился поединок приближенный к балансу. Хотя Асы были более продвинуты, между ними протянулась огромная пропасть в системах защиты силовым полем, три на три, формирование под командованием Баламира было не взять. Сообщение о нападении быстро облетело армаду врагов. Все машины драконов готовились к космической битве, но крупные корабли были не способны моментально взлететь, многие разобрали для обслуживания, где-то разошёлся экипаж, иначе говоря, большинству требовалось время. Асы торопились к Нуне, чтобы занять боевые позиции. Крупные Вайтманы не могли удерживать щиты и прогревать двигатели одновременно, а значит, требовалось заставить их сделать выбор, начав обстрел.

Будучи неглупым и очень проворным лидером Ас прикинул неплохой план, хотя по общему и его собственному мнению, Баламир был скорее рациональным и трудным на подъём, чем ярым, много думающим, избирательным и крайне придирчивым, привередой. Бала обычно не отдавал приказ, полностью не изучив риски, он готов идти на них, но крайне редко, по достаточным на то основаниям. Например, если его цель была труднодосягаемой, он скорее отказался бы или придержал выполнение задания, чем рискнул командой, а если вопрос жизни и смерти, то отправился бы сам. Он никогда не жертвовал кадрами ради блага любого рода.

Маг Первых действительно держался очень спокойно и взвешенно, но не запредельно, например, в тот момент он быстро и уверенно отдал приказ Сварогу провести эвакуацию людей, а второму кораблю — вступить в бой вместе с ним. Старик рассмеялся через громкоговоритель и послал приказчика куда подальше, обосновав отказ собственным опытом и боевой мощью своего Вайтмана. А борт Балы, машина Странс, напротив, обладал повышенным запасом спасательных капсул, вдвое превышающим количество модулей на боевых моделях Корст и Мирон. На том и порешили, Сварог взялся за обстрел патруля, после планируя переходить на спутник и врагов, предпринимающих попытку покинуть Лейлу, а экипаж бывшего главы совета теперь отвечал за эвакуацию. Но летели они вместе, близко друг к другу. Асы с легкостью приблизились к Земле, зайдя без сопротивления. Их засекли, но оставалось несколько минут, и они спокойно скинули на землю все спасательные модули, а все Виманы, что у них имелись, направили для вывозанейтрального населения Харимии — чёрных и краснокожих людей, народа, некогда заселявшего соседнюю от Земли планету, но давно ставших соседями для Славяно-Ариев и Нации Дракона, заселив отдалённые от Бореи земли. Корабли типа Виманов, чаще всего, относились к транспортным, а не боевым, но в их число входило всё, на чём было не принято летать между планетами, вплоть до самых малых, наподобие парящих мотоциклов.

Странс остался на орбите, а Корст и Мирон полетели дальше встречать соперников, так и не включив силовые щиты, в целях экономии энергии. Космические суда под командованием Сварога и в аккомпанементе Морбла, перспективного командира средних лет, из клана Асмодеев, уверенно заняли ударную позицию, слегка разойдясь, расширив ряд и двигаясь очень целеустремлённо. Баламир сам подбирал участников экспедиции и взял самых близких, тех, кому доверял. Семья Морбла уважалась среди Ирмантов, и Бала рассчитывал на его помощь в обсуждении, с последующим совместным преодолением возможной смуты. Второй Тёмный знал о произошедшем на Дроде и пережил всё тоже, что и Орталеон, разве что, за исключением чувства вины, соответственно, в серьёзности его настроя сомневаться не стоило. Морбл приказал поддать газу и слегка вырвался вперёд, подойдя к технике ящеров с опережением, в одиночку и впритык, так и не запустив силовую защиту. Ирматианский командир Корста действовал вызывающе, заигрывая с Аримийцами в манящей манере, провоцируя их на первый удар. Набрав определённую скорость, Вайтман Асов полностью сбросил тягу, многотонный аппарат плавно нёсся по инерции прямо. Аримийцы пошли на поводу Асмодейского капитана, но их было почти не в чем упрекнуть, разве что в недостатке изобретательности и отсутствии плана, сыграла неготовность ответить и отсутствие альтернатив, им приказали вступить в бой, они делали, и неважно, что Асы сильней. Аримийцы предпочли тупую лобовую атаку. Морбл этого и добивался, когда опережал Мирон. Драконы схватились за отделившийся корабль, посчитав трюк оплошностью, которую можно было быстро обернуть в свою пользу, взорвав его, а затем преступить ко второму и третьему. На деле, они захватили наживку.

Экипаж Корста действовал по наброскам, по моментально разработанному, но гениальному плану стратега, даже Сварог оценил дерзкую выходку дружеского корабля. Уже у самого края, после первых выстрелов врага, Корст одновременно задействовал четыре верхние турбины, резко отклонив огромную машину вниз, прочь от огромных энергетических снарядов. Доли секунды отделяли Асов от прямого попадания справа. Уклонившись, борт под управлением Морбла перевёл всю мощь на передок, выключив задние двигатели. Вайтман повело в вертикальное положение, а из него командир смог провести выстрелы из шести верхних орудий, четыре — настигли цели: первая пара нейтрализовала щиты, а вторая — попала по уже незащищенной кабине. Проредив ящеров, Корст разом запустил все балансировочные двигатели, кроме самого крупного, основного, необходимого для движения вперёд, и что главнее — наконец-то очередь дошла до силовых щитов. Левый Вайтман драконов был обезглавлен попаданием в капитанский мостик, его медленно отклоняло в сторону. Асы действовали профессионально, их корабль двигался с завидной грациозностью и сноровкой, на манёвр потребовалось много энергии, потому выполняли без защиты, а пальнули они с идеальной механикой. Первый промах был скрытой атакой самой дальней машины, но попал один плазменный ком, а не два, и щиты ящеров выдержали.

Из-за скоропостижности развёртывания событий и быстрой конденсации атмы на Лейле, Баламир вел счёт поминутно. Странс завис на орбите, воссоздав вокруг защитный слоем.

Экипаж Мирона обошел повреждённого оппонента, попав в тыл сражения, под дальний Вайтман драконов, мигом открывший по Асам огонь. Аримийцы произвели несколько успешных выстрелов, на очень близком к цели расстоянии и в одно, и то же место, но силовое поле корабля Сварога не выключалось даже от серийного повреждения. Технология Асов выдерживала всё, что угодно, пока в сердце техники была энергия. Погасить щиты возможно лишь за счёт сильного разового перепада. По мерам Аримии это примерно пять одновременно попавших выстрелов или несколько торпед, но их обычно успевали сбить до попаданий. Корабли ящеров тоже весьма неплохи, и в бою с кем-то другим щиты не выключались бы от пары энергетических выстрелов.

Мирон возвратил все полученные нематериальные ядра отправителю, в виде своих и разнеся в клочья второй из трёх Вайтманов ящеров. Борт Аримии без силового щита оказался зажатый между двумя кораблями Асов и пытался скорее восстановить силовое поле, но поняли, что не успеют. Ящеры развернули боевой лайнер боком для проведения последней, отчаянной атаки из всех орудий. Этим действием драконы обрекали себя на двусторонний град, вышел эпичный, но бесполезный героизм. Командир осознавал, что им как ни крути не уйти, их уже вели, и приказал вложить всё, что было в атаку. Сварог распознал замысел врагов с первого взгляда, но он не успел ничего сказать или сделать, Корст опередил недругов. Вайтман грамотно выбрал момент и использовал сильнейшее в его арсенале оружие, лучевую пушку. Морбл нанес поперечный разрез по всей длине обшивки вражеского судна от середины до верхнего края, с небольшим опозданием запустив реакцию по уничтожению вражеской машины изнутри, корабль разорвало давлением космического пространства. От прорыва фюзеляжа Вайтман быстро разошелся по швам, от него отрывались большие куски и терялись в качестве мусора, внутри всё горело, разрушение поглощало отсек за отсеком, а по плазменному разрезу, где сквозь дыры струился кислород, показался огонь, гаснущий в метре от техники из-за отсутствия в космосе основного компонента горения. Сколько-то Аримийцев успело покинуть обречённый борт. Морбл и Сварог сами пилотировали корабли, но вместе с командой, для контроля всех систем защиты и огня, требовалось около двадцати человек. Асы совершенно непредвзято повернули вправо, отпустив уцелевших драконов сбегающих на спасательных капсулах и Виманах.

Добивать побеждённых было ниже их достоинства, эвакуирующие не могли навредить Асам. Подавив первою волну сопротивления с минимальными энергетическими потерями, мини флотилия заняла своё место, зависнув над галактическим портом оборудованным на спутнике. Несколько драконьих машин поменьше успели подняться, но то крохи. Основную проблему Асам создали крупнокалиберные пушки, установленные драконами на поверхности Нуны и на стоящих кораблях, лазерные и торпедные системы большой мощности. Стрелять начали все, кто мог, многие включили защиту, не планируя взлетать. Вайтманы Асов пользовались спросом, искусственный объект выдавал тучу энергетических формирований всех форм, обстрел был столь массивен, что оба космических судно вынуждено застопорились и сосредоточиться на обороне — поддержке щитов. Корабли Асов сбивали большую часть ракет и самые мощные залпы, остальное принимали щиты. Прикрываясь шквальным подавлением, несколько бортов ящеров смогли подняться и набрать высоту, развернуться, но Асы выцеливали подобные отчаянные экипажи, пропустив всего две машины обошедшие спутник и зашедшие на Странс, а Корст и Мирон помочь не могли, так как удерживали основную массу врагов.

Отыгранного времени Баламиру вполне хватило для эвакуации, даже в самой горячей точке Бореи, подавляющее большинство капсул уже заполнилось и покинуло опасную зону. Антам пришлось полностью оставить свой остров.

На орбите битва продолжалась, перешла в самый разгар. По огневой мощи Асы проигрывали, что логично. Два на двести не самая честная битва, решало лишь положение и удачно подобранный момент. Противостояние превратилось в соревнование качества генераторов и запаса атмы, на Земле дела обстояли ещё менее радужно.

Группа Сейтлеров, бившаяся в Яр-граде, обеднела, а те, кто остались, сражались из последних сил, удерживая пирамиду Ярилы в духовном кварте города.

— Во славу древней крови, отстоим творцами нам данное право существования, мы победим бесчестных предателей! — Слышался крик одного из Аримийских командиров, боевой клич, поднимающий мораль бесчисленным ящерам, набегающим по лестнице и прыгающим со своих кораблей. Они проникали прямо сквозь небольшой, индивидуальный барьер светлой пирамиды, в отличие от снарядов, но Асы раз от раза очищали вершину и отстаивали оставшиеся капсулы. Защитное поле не пропускало атму и другие виды энергии в любом проявлении, включая технические виды потока, а живое существо свободно преодолевало периметр, полностью погасив или отключив внутренний запал. Что до Аримийцев, им и вовсе делать ничего не приходилось, чтобы пройти, их тела самостоятельно глушили внутренний дух, активируя его по мере надобности. В бою драконы постоянно теряли свою ману, по немного, от включения до завершения, небольшими выхлопами или порциями, в виде некой чёрной дымки, испарений, выходящих из-под кожи и рассеивающихся в следующий миг, проходя сантиметров десять, своеобразный энергетический пар, совершенно не похожий на вязкое, густое творение Ирмантов — материализованный поток.

Физическая особенность Аримийцев была в их чешуйчатой коже. Она словно пузырями удерживала в себе Атму, а при необходимости полностью перекрывала её в теле, не теряя устойчивости к чужим выбросам, маскировались, а не обесточивались. Так ящеры свободно проникали сквозь силовые поля или барьеры из Атмы. Пробить налётчиков светлой энергией труднее чем оружием или Ирматианским потоком.

Наконец вернулось подразделение Парта с искрами. Резким пополнением более свежих Сейтлеров Асы смогли остановить Опустошителей и загрузить всё в капсулы. Командование Аримии, а особенно Генерал, озверели, заметив собранные энергоносители, общей ярой атакой они закрутили вентиль подавления до предела, но задушить эвакуирующихся не могли.

Перун и Велес, подобно Богам, стали непроходимыми воротами, с полным контролем, без слепых зон, и бились, позабыв о пределах, хоть и давно вынужденно вернулись на макушку пирамиды, к остальным. Громовержец постоянно посматривал на пустой модуль, предназначенный Ирманту, переживая за его успех. Перун видел происходящее в храме Нуны, точнее скопление врагов на входе, но помочь не мог, а Ахарат вовсю давал разнос всем без разбора, вспышки выстреливали из дыры и выбивали новые камни из монолитного сооружения.

Лейла заполнилась процентов на девяноста, но Орталеону было не до того. Генерал Южен сорвался из-за провала на светлой пирамиде. Он устал довольствоваться чужими глазами и пренебрёг безопасностью, спустившись в капище на пике энергетического урагана, чтобы не прощёлкать второй фронт, ведь искры он уже потерял, но это была преодолимая проблема. В отсутствие управления межпланетный столб перешёл к медленному отключению, а точнее, атма с Нуны автоматически потекла на Землю, что в корне расходилось с замыслом Ирманта. Верхний чин Аримии, командующей армией, должен был лично убедиться, что Орталеон не справился, и столб просто отключится, без появления всего ордена Сейтлеров и возможного подвоха, прикрываемого разгулом стихий, чтобы ящеры не совались.

Шан, будучи военным с опытом, был крайне упёртым, с сильным характером и ещё не совсем плох телом, а так же имел увесистый багаж знаний. Маг, причём тёмный, драконы называли ему подобных Чернокнижниками. По его крепким, но не совсем верным убеждениям, истинным считалось следующее утверждение: заряженную искру Асов невозможно было повредить или уничтожить ни одним видом энергии или оружия, ибо у неё было такое сопротивление, что не прикоснешься, а вероятное повреждённые стержнейи вывоз искр драконы проработали, сделали свои копию, списав с образца, полученного в своё время путём махинаций.

Под натиском Опустошителей и с осознанием факта вероятного провала Ирманта, судя по количеству врагов, проникших в храм тёмной пирамиды, Перун принял волевое и очень значимое решение покинуть планету, ибо продолжить дело Орталеона он не мог. Баламир через индивидуальную систему связи требовал немедленно занимать места в капсулах. Если модули с людьми не покидали планету, то капсулы с Асами и искрами должны были выйти на орбиту, то есть, пока корабль имел возможность их защитить и поднять, у вторых было меньше времени, ведь отчаянных попыток Аримии поднять корабли становилось всё больше.

Ещё раз осмотрев вершину соседней пирамиды, Перун застал спуск генерала Аримийцев в капище, событие подкрепило его решение. Странс включил обратную тягу усилив силовую защиту эвакуационных модулей, процесс проявился зелёной нитью, тянущейся с небес, отдельно к каждой капсуле, словно тонкая, стеклянная трубка и колпак накрывающий капсулы в самом конце. Все, кроме двух братьев, расселись и пристегнулись, пустовало лишь два места. Последний барьер Асы сняли несколько минут назад, но бомбардировка прекратилась гораздо раньше, были лёгкие прострелы с многочисленных Виманов, но храмы ящеры разрушать не собирались.

Перун в бою использовал особые перчатки, кожаные крепления для карманных искр, камни располагались прямо на кисти, ровно посередине ладони, но сверху. Громовержец сам не знал зачем тянул, но продолжал выбирать цель за целью, на пару с Велесом, пока все ждали и нервничали. Так Перун краем глаза зацепил Виман, он освободил руки от меча, накопил ману и свёл их, вдарив сильным выбросом ярко-фиолетовой атмы над собой, примерно за секунду до равнения с целью. Сейтлер повредил штурмовой экземпляр гениев Аримийского машиностроения, а Велес похвалил старшего братца.

Баламир пристально наблюдал за всем со своего кресла, с помощью трёх шустрых сфер, небольших и юрких шпионов, камер-сенсоров, работающих в любую погоду и на большой дистанции. Асы и груз разместились в трёх модулях, два из них были полностью готовы, и Странс дистанционно инициировал запуск возвращения. В Яр-Граде осталось всего две капсулы, включая резервную, припасенную для Асмодея.

Перун с Велесом переглянулись, Леший последний раз осмотрел вершину светлого храма, а второй — тёмного, оба синхронно, разочарованно отступили, не сговариваясь. Торопливо запрыгнули в устройство и затворили дверь. Перун нажал пару кнопок на пульте управления, приоткрыв щиток, после чего сел и пристегнулся. По техники прошло несколько выстрелом, но зелёная преграда выдержала. Велес уже успел крепко вцепиться в поручни, так как очень боялся летать, он предпочел бы этому не долгому подъёму рисковый прыжок через Ахарат. Полёт до Земли с нырянием в чёрную дыру Велес называл худшими месяцами своей жизни. Братья его стебли, мол он не покидал Земли так как боялся возвращения, а не так сильно возлюбил планету.

Челноки Асов имели форму слегка приплющенного геометрического многоугольного ромба, чёрного или зелёного цвета, шесть плоских граней с небольшим окном в каждой и одной дверью, полноценно заменяющей целую секцию. Крыша неровная, соответствовала боковушкам и слегка вытягивалась к центру остриём, плавно образовывая верхний выступ, с торчащим из крыши толстым штырём и небольшим шаром на его кончике, походящим на хрустальный. Отросток больше всего напоминал окрашенную зелёным стеклянную антенну. Когда капсула стала герметичной, верхняя часть засветилась, а за ней вся крыша и модуль сорвались с места, устремившись обратно к своему носителю по самой длинной во Вселенной верёвке.

Следуя на Странс, спасательные капсулы с Сейтлерами и искрами на борту продолжали отражать отдельные заряды, или снаряды, как не назови. По последним модулям ящеры били с особенным пристрастием, из-за груза, и неприязни, Асы убили многих Опустошителей, а эвакуация Славян их не интересовала. Все пассажиры были встревожены за себя, а Парт — за единственного оставшегося на Земле — лидера Сейтлеров.

Получив сигнал о возвращении двух из спасательных бортов, Баламир нервно уставился на приборную панель, в скором ожидании стольких же, а особенно того, что ещё не взлетал, но и третьего всё ещё не было. Бала нервно перебирал пальцами, сосредоточив всё внимание, желая не пропустить точку невозврата, опасаясь напороться на тот момент, когда ему придётся стрелять по священному району города, и надеясь каждой клеткой своего тела, что обойдётся. Маг Первых возлагал надежду на успех Ирманта, но при необходимости действовать, его рука точно не дрогнула бы, а дух оставался крепок.

Все три сферы для слежки сконцентрировали внимание на храме Нуны, но пока не приближаясь. Внешнее спокойствие было прервано громким сигналом. Третий модуль с Перуном и Велесом пропал с радара, их сбили немногим позже после старта. Виман Драконов совершил несколько тщетных выстрелов, после чего специально целенаправленно врезался в капсулу примерно в километре от Земли. Авария была в стиле камикадзе, отчаянная. Ящер даже не пытался сбить объект меньшего размера боком или вроде того, чтобы спасти хотя бы своих, он просто взял его на таран, ударив прямо кабиной. Обе машины сломались, полетев вниз, в свободном падении, разгоняемые собственным весом.

Южен Шан и его армия вошли в храм Нуны, но открылась им воистину не воодушевляющая картина. Орталеон, бренным телом лежащий на полу, двигался лишь по зову третьих сил, невидимого энергетического пресса, смещающего тело то туда, то сюда. Асмодея терзал неподъемный живому созданию объём атмы, сосредоточенный в полукруге, центре установки, где он и упал. Вид живого создания в столь запущенном, развороченном состоянии напугал бы любого, даже хладнокровный не пожелал бы смотреть. Ирмант словно тряпка елозил по луже собственной маны, расплавленной кожи, костей и крови. Статическое поле убивало жертву очень медленно, мучая, куски мантии валялись подле него. Чистый поток, сформировавшийся возле искр, пагубно влиял на всё, будь то камень, живое создание или мана. Растворённая атма то и дело меняло свой вид и свойства, растекаясь или густея, как патока, желеобразная смола, крупное пятно чёрной энергии, потерянной Сейтлером, но она неизменно продолжало вытекать из Орталеона вроде жизненной силы.

— Ещё не всё, сын мой. Нави обождёт. Вий всего лишь открывает нам глаза… — Вновь прозвучало демоническим голосом в сознании Ирманта.

Тёмный ощутил смерть. Она нежно напевала ему колыбельную на ухо. Он увидел себя со стороны, но тут же его душу засосало в чёрную воронку, водоворот, будто он угадил в трясину. Орталеон перестал ощущать себя частью мира или существом, попал в непроглядную комнату и тут же потерял все органы чувств, остались лишь мысли. Асмодей резко прозрел отчётливо увидев крупный кристалл, прозрачно-белый, пустой сосуд, валяющийся в куче красного песка, золота и пустых искр, где-то далеко, на выжженной, мёртвой планеты. Кадр перелистнулся, он увидел кристалл поменьше, осколок, темнее самого чёрного земного оттенка. Орталеон хорошо знал именно этот камень, он видел кристалл раньше, более того, владел им почти всю свою жизнь, это был прощальный подарок отца. «Ирмантианская звезда» — так его назвал родич перед своим исчезновением. То был самый крупный из когда-либо виданных Антрацитов, угольных камней или Асмодейских искр. Орталеон никому его не показывал и всегда носил кристалл на шее внутри медальона, а иногда помещал его в специальный кармашек на поясе. Одежда и ремешок была соткана из затвердевшей атмы высокой плотности, только сильнейшие Тёмные могли позволить себе сотворить нечто подобное.

Медальон раскрылся и осколок звезды выкатился, а атма притянула его в центр груди умирающего. Вокруг начала скапливаться круглым пятном Ирмантианская густота, свежая из тела и уже вытекшая, потянулась с пола обратно к источнику, словно обратив процесс в спять, но ненадолго. Осколок собрал нужное и сам превратился в источник, причём неисчерпаемый. Атма начала бурлить, а все уничтожающее влияние крупных искр отменило своё значение для тела Асмодея. Горячий битум извергался из Орталеона ещё быстрее чем раньше, подобно вулкану. Энергия не остывала и быстро выжирала площадь вокруг него, покрыв кожу, защищая ее и растекаясь по полу, с уклоном к источнику чистого потока — искрам.

Атма полностью покрыла Орталеона, с головы до пяток, лишь местами обнажая уничтоженные участки тела. Просветы на его коже больше напоминали разрывы, шрамы, медленно склеивающиеся чёрной маной, как материалом или материей, способной заменять плоть и покровы. Смолянистые язвы сгущались — раны затягивались, превращая кожу Асмодея в какую-то резину, сделав из него пластилинового человечка, плотная вязь полностью повторяла его прежние черты, все кроме цвета. Дискомфорт заключался в том, что смола ничуть не снисходительней отнеслась к боли Ирманта, вещество восстанавливало его, но прикипало подобно кислоте, причиняющей значимое страдание.

Орталеон вернулся в свою голову, чётко ощутив себя индивидуальностью, отчётливо воспринимающей жизнь, а вскоре и вновь овладел телом, а не только болью от терзаний. Память и восприятие не пострадало, а напротив, расширилось, отсутствуя всего несколько минут, он будто много лет путешествовал по вселенной, разом прозрев и узнав много тайн, пережил небывалое и обогатился сразу во всех гранях. Его рассудок словно прошел обновление, неплановый, несанкционированный апгрейд объединивший в себе всю боль и память Асмодейского вида, включая происходящее на Дроде в реальном времени, хотя на подобное способны разве что Светочи.

Ирмант не открывал глаз, однако видел мир через пелену, всё как в непроглядном тумане, когда, чтобы рассмотреть, надо прищуриться или всмотреться, встать или пошевелиться не получалось, если только пальцем, слегка согнув его, не более того. Орта мог говорить, но ему не хотелось, он пока не издавал ни звука, мотивированный высшей целью и стремлением отомстить, вовсе не придавая собственной боли значения, игнорируя её как выдумку. Ноги от щиколотки прикрывали остатки тонких штанов, прежде надетых им под мантию, будто бы прилегающие панталоны, но в обтяжку, да и те в местах бывших кожных прорывов продырявились. А из ран, дыр и самой чёрной атмы исходило странное свечение, светлое сияние, среди черноты, пока молекулы словно армия нано роботов реконструировали тело и вещи. Всё это предавало Легу некое сходство с раскалённой лампочкой, облитой чёрной краской.

Выделяемая телом Ирманта слизкая субстанция перемешалась с его темно-голубой кровью. Но основная её потеря остановилась, сменившись исключительно на капли атмы, скатывающиеся на пол и прожигающие верхние слои цельного гранита словно масла, моментально превращая препятствие в пепел. Темные, пустые глаза служили градусником, наглядно демонстрируя перебор в поглощенной им мане но особый кристалл продолжал вбирать в себя мощь Ахарата и воспроизводить черноту — всеохватывающую мглу. В них просматривалось то же светлое сияние, но сильнее, а по лицу, не щадимому всем комплексом равно всему остальному, скатывались кровавые слёзы, прожигающие за собой борозды. Он не плакал, это был естественный процесс выделения слизистых или их остатка. Хотя мысли в голове у Орталеона вполне соответствовали визуальным эмоциям пустоты.

Ящерам в зале показалось, что Асмодей сейчас лопнет, не выдержав такого перенапряжения. Командующий наступлением генерал мельком взглянул на одного из подчинённых, этим подтолкнув своего лучшего воина, по совместительству личного охранника и чемпиона боёв на арене в одном лице, пойти и прервать страдания Ирманта, а за одно и ритуал, передающий Атму Дроды на Землю, ведь полученная энергия доставалась победителям — Аримии. Сейтлеры через столб не пришли, Шан хорошо понимал, что у Асов был план, но раскусить замысел не мог, однозначно ощущая необходимость остановить Ахарат, перестраховавшись. Южена сопровождала дюжина личных телохранителей, Отрёкшиеся — золотые Драконы, и три десятка Опустошителей, плюс бесчисленный резерв вторых ожидающий наверху.

Старый дракон у своих считался Чернокнижником, тёмным Магом, редким кадром среди их вида, чья специализация позволяла манипулировать потоком подобно Асмодеям, подчинять его воле, а не останавливаясь на простом воспроизведении в качестве предмета или защиты, или насыщения. Но ещё будучи предельно рассудительным, генерал здраво оценивал соотношение сил и не собирался превращать расправу в собственный поединок, вдруг слабость врага подложна, лет пятьсот назад, в молодости, очень может быть, но сейчас он отправил разведать лишь одного, а сам вообще не собирался вступать в схватку.

Чемпион драконов принял приказ. Он был в разы крупнее сородичей и выглядел очень внушительно — крупная, почти невытянутая округлая пасть, около двух метров роста, внешность, сильно выбивающаяся из колонны солдат их расы. Ящера облачала тяжелая кольчуга, сделанная мелким звеном, расшитая золотой нитью и надетая поверх чешуйчатого кожного покрытие. На поясе крепились длинная сабля и клинок поменьше. Чемпион никогда не проигрывал, и этот момент в его восприятии не стал исключением.

Приближаясь к Орталеону, ящер вёл себя сверхуверенно, без страха и доли сомнений, попутно прикидывая, как ему изощрённее избавиться от проблемы, ближним ударом или уколом, разрубить тело или отрезать голову. Ирмант валялся, почти не подавая признаков жизни. Аримиец спокойно передвигался через силовой ураган не попадая под вспышки, но в плазменное поле входить не стал, остановился около запертого в неподвижном теле врага, нависнув подобно тени горы. По сути, в самую опасную зону дракону идти не требовалось, Сейтлер лежал у края.

Из-за проходящей сквозь тело Орта атмы его полностью парализовало, сил не хватало даже на простой поворот головы, пострадала не только поверхность тела, разрушению подверглись внутренние органы. Глаза Асмодея сомкнулись после того, как он потерял контроль над Ахаратом, когда энергии ринулась в его тело. Придя в себя после частичного отключения, Ирмант отлично чувствовал, что происходило вокруг него без визуального контакта. Находясь в полуобморочном состоянии, пережив одну смерть и вплотную подойдя ко второй, Сейтлер расходовал последние физические запасы на стремление вновь понять веки, но их тянуло вниз, как пудами, боли больше не было, но даже ей, он именно сейчас был бы рад.

Осознав безуспешность используемых их мер, Орта решил сменить тактику, не отстраняться от доминирующих ощущений, а поддаться слепой ярости и мрачным, агрессивным порывам, всё святое и светлое вылетело из его разума. Ирмант мотивировался и был движим смертью и местью.

Смирение быстро вознаградилось, Асмодей постепенно обретал возможность распоряжаться физической оболочкой, он открыл глаза, увидев всё но мутная пелена не исчезла, всю оставалось в непроглядном, густом тумане. Возвращая контроль функций, пока злоба глушила рассудок, он поддался тому, что обычно не позволял себе, и дело не в беспомощности, а в данных о массовых расправах в его клане. Ещё и стоило поспешить, Ахарат терял всё что Орта копил с огромным трудом, пусть и очень медленно.

— Ну у тебя и морда! — Попытался выдавить через не разжимающиеся зубы Орталеон, только прозрев и сразу напоровшись взором на врага, но смог лишь подумать и прошипеть, чуть не захлебнувшись кровью, забившей всю глотку, от чего высмеял собственную беспомощность.

Первое, что поспешил сделать Ирмант, ощутив прошедший по всем его мышцам импульс, судорогу счастья, знаменующую возврат обратных реакций организма и воссоздание нервной системы, выдавил наглую, вызывающую ухмылку, давшуюся ему с большим трудом, сквозь отказ лицевых мышц подчиняться мозгу. Адресат быстро засёк выходку и принял её за личное оскорбление, или брошенный без слов вызов. Осколок Ирматианской звезды никто не видел, он скрылся под одеждой в растопленной массе тела и энергии, именно кристалл выделял всю эту мана, став полноценным, бездонным колодцем. Атма из него залила весь пол ручьём, стекая с подиума небольшим водопадом, но стремясь к системе управления, искрам и каркасной модели планеты.

Простояв с пол минуты крупный дракон получил одобрение генерала выцепив долгожданный кивок головы, он сформировал из собственной атмы длинное копьё с большим острием и множеством зазубрен до середины. Он уже хотел зайти в тёмную лужу и плазменное облако, одновременно в две стихии, ведомый не мудрёной провокацией Ирманта, но шагнуть не успел, а через момент уже не пришлось.

Чёрное масло, разлитое по полу, поднялось по одной из трёх искр и обволокло её, в качестве приличного слоя битумной смеси ставшей плёнкой, медленно застывающей и густеющей поверх предмета. От непроглядного лакового покрытия плазменное выделение потускнело, потеряв треть силы. Не шибко сообразительному ящеру пришло в голову обождать. Тёмное вещество подобно краске шустро закончило начатое и погасило оставшиеся кристаллы, сразу же плотно принявшись за гигантский глобус. Смола стабилизировала атму Ахарата, подавив её у исхода и ограничив внутри энергоносителей, система возобновила нормальный процесс сбора потока, а излучение искр — аккумуляторов пропало. Однако, Ирматианский поток обороты не сбрасывал, продолжая хаотичное распространение по каменному покрытию всё дальше.

Орталеон не управлял своей маной, словно она действовала самостоятельно, но устранив утечку, атма неосознанно сняла препятствие Аримийцу.

Входя в зону где ещё совсем недавно господствовал вихрь, Ящер шагнул с опаской, не спеша, прощупывая почву, но почти весь хаос осел, столб успокоился, выбросы по всему помещению прекратились, буря стихий иссякла. Лишь изредка атма искрилась или вспыхивала на входе, в разрушенной части капища, вспышки пробивались из оголённых золотых жил. Чемпион занёс копьё на высоту своего роста и вколол его в грудь Ирманта со всей силой, прямо в бурлящий источник атмы. Бесконтрольному распространению чёрной жижи прокол не помешал, а вот оружие в теле застряло. Дракон несколько раз дёрнул его назад, приложив всю свою массу, но вытащить не получилось. Он метил в сердце, но не ощутил, как лезвие режет плоть, будто поразил песочницу и наткнулся на камень, а не живое создание.

От копья тело Орталеона дёрнулось резким сокращением пробежавшим по всем частям до пальцев ног. Разум Ирманта в раз очистился, а чёткость зрения восстановилась. Он громко захрипел, делая глубокий, жадный вдох, осознавая, что не дышал очень продолжительный срок, с момента как упал на пол. Асмодей вновь почувствовал, но не боль, а дискомфорт, всё горело, словно Солнцем обожгло, но на подобные мелочи он не отвлекался, даже не понимая, что эффект свежести — это полная потеря чувств и жжения всех рецепторов, существующих в организме. Сейтлер не ждал столь резкого улучшения, тем более получив колющую рану в грудь. Он резко опустил подбородок, уставившись на Аримийца и пошевелился, чуть согнув колени и локти, будто собирался встать. Враг запаниковал. Мало ему прикипевшего оружия, а остриё приварилось к студне подобному туловищу соперника, ранее находящегося при смерти, здесь ещё этот сверлящий взор.

— Что же ты! В голову бить нужно было! — Более-менее внятно произнес Ирмант упрёком, на чистом Аримийском, пока оппонент был выбит из колеи.

Чемпион не сразу смог избрать следующее действие, но благодаря отваге преодолел коварный ступор, обходя призывы разума. Дракон сорвался, выхватил саблю и рассёк лежащего врага вдоль шеи, однако не совсем так, как планировал. Прямо перед ударом всё тело ниже подбородка надулось чёрным пузырём, крупным нарост, лопнувшим, как воздушный шар от пореза, а вместо воздуха из него вырвался столб пепла струей, как из шланга.

Элитный стражник не успел остановить взмах и не заметил, как разрубил набитый пылью мешок. Пепельная мана Ирманта осела на здоровяке плотным слоем, сработав подобно кислоте, и начался процесс тления. Ящер закричал и отскочил от Орталеона, бросил меч и схватился за лицо, не устоял и упал на пол, повезло, не в масляную лужу. Хотя какое тут везение.

Южен недовольно отвёл взгляд и отдал приказ своим Опустошителям идти в бой. Отрёкшиеся пока остались при генерале, кроме одного, уже сломанного. По помещению разошелся топот бегущей толпы, хоть и с перепонками Аримийцев и в отсутствии твёрдой обуви подменённой этакой обмоткой, они не сильно шумели.

Сейтлер напрягал конечности, и они отозвались на призыв. Он собрал всю волю, вложив её в порыв подняться, чтобы разрушить искры Ахарата, закончить начатое, и не важно, что на него надеялись, его это больше не волновало, он желал мстить. Орталеон дёрнулся, и тело чуть приподнялось, а остальное сделал раскалённый сплав, — чёрная магма сотворила домкрат, выправив Сейтлера в вертикальное положение, и сразу осела назад, разлившись по полу, мелькнувшая подставка потеряв форму, словно её и не было.

Орталеон стоял, но что-то пошло не так. Тело было мягким, словно ватой набито, осанка не держалась, голова свисала с плеча, мотаясь на шее, колени не полностью выпрямились, а руки, что шпалы, качались как маятник в одном интервале. В момент наивысшей концентрации и порыве встать, Ирмант повторно вырубился как по щелчку, словно кто-то переключил внутри него тумблер, он прочувствовал этакий микроинсульт. Изображение поплыло, мир искривился, и он вторично потерял сознание, впав в глубокую кому, но тело поднялось и двигалось, подобно лунатику, как марионетка, управляемая демоном, или высшими силами, отказываясь выключаться. Мозг перегрелся, а потрёпанная оболочка всё равно продолжала действовать, подсознательно и не меняя путь. Попутно, Ирматианский поток неспешно, равномерно ремонтировал верхнею одежду носителя, уже заканчивая, подменяя собой нехватку материала, экспресс восстановление, точная реконструкция, без швов и следов, но на века, или до смерти создателя.

Асмодей ещё даже не шагнул, а на него налетели Опустошители, правда, лишь пятеро, остальные разместилось рядом, ожидая свой черед. Пятёрка лучников вышла в первый ряд, синхронно встав на одно колено. Сотворили себе луки, а затем и стрелы сосредоточили из собственной маны, концентрируя в них газообразный заряд, да так, что вокруг наконечника появлялось непроглядно тёмное испарение.

Напавшие в ближнем бою налетели по порядку, двое и трое. Цель выглядела уныло, мало сказать ослаблено, как зомби или стоячий труп — откровенно говоря, но опыт крупного чемпиона запечатлелся в памяти каждого ящера. Меч и топор, запускающие череду нападений пары, были остановлены чёрными вспышками из неоткуда, возникшими на момент всего в метре до Сейтлера, а он даже не шевельнулся. Один упал, второй отпрыгнул назад обожжённый. Сходу было выпущено пять насыщенных атмой стрел, все попали, но жидкое покрытие Асмодея просто поглотило энергию движения и сами болты, они словно в воду попали, пропали, канув в небытие, не выйдя из туловища с обратной стороны.

Стрелки обалдели и перезарядились, а в контакте тройка сменила пару, с дополнением в виде копейщика идущего последним и прикрывающегося щитом. Очередной ящер с мечом напал первым, осуществив удар с широкого маха, туловище Орталеона отклонилось в сторону и лезвие прошло рядом. Но в том и был замысел, первый специально загонял, второй присел, а копейщик метнул копьё в Лега, а оказавшийся внизу спешно замахнулся вдарить по коленям. Метательное орудие поразило обморочного, но в момент попадания, Ирмант вспыхнул, целиком, пламенем угольного оттенка, словно промоченный факел или керосинка. Впившийся дротик-копьё расплавился и согнулся, как палочка от карамели в костре, а остатки накапали на пол, где и так всё превратилась в затопленную квартиру. Искусственный прудик вокруг главных систем Ахарата, только с кипящей атмой, по щиколотку, вместо чистой воды. Бьющий последним напоролся на вспышку, но успел окончить выпад, пропустив лезвие через правое колено. Клинок прошёл сквозь, как через развеянную иллюзию, не повредив Ирманта, целостность опор сразу восстановилась, без какого-либо толка. Ящера охватило тоже пламя, но вот незадача, его оно подпалило, а Орталеона — нет.

От столь агрессивной реакции, оставшиеся попытались отступили к лучникам. Асмодей занёс трясущуюся правую руку на уровень головы. Из-под рукава мантии бурной струёй вырвалась пепельно-дымовая смесь, как газ перемещающий твёрдые примесями, вроде песка. Столб специфической маны бил как из брандспойта, шустро заполняя всё помещение до потолка, распространяясь в сторону врагов и догнав убегающих ящеров, но ни на сантиметр не возвращаясь назад, словно себя Ирмант отгородил невидимым стеклом.

Непроглядная туча потока скрыла в себе всех Аримийцев. Не попались лишь самые дальние, Шан с огромным трудом остановил чужое заклинание, защитив себя и личных стражников сотворённым препятствием.

Асмодей опустил рукав, и его атма последовала за ним, резко сконцентрировавшись внизу и прильнув к полу, а заодно потянув за собой всех попавших под её распространение. Воздух выше колен очистился, а вся энергия спрессовалась, проведя ровную черту, делящую храм на три секции: обычная, туман и жидкость в основание. Внутренний поток Аримийцев защищал их ноги от густого вещества на полу, но он же сыграл злую шутку в облаке пепла. Ящеры защитились своей маной, контактируя ею с Ирматианской и вторая просочилась в них, смешалась и подчинила тела воле одержимого Лега. Когда Аримийцы упали, самостоятельный битумный поток отвердел, воплотив множество острых шипов, наподобие сталактитов, но развёрнутых для убийства. Скрытые в туманной пелене пики пропороли четырёх бойцов, превратив их в решето, медленно растворяемое в угольной луже. Копья размякли, и всё исчезло, оставив во врагах дыры. Остальным повезло чуть больше, но не многим, под лучниками пик не образовывались.

Двадцать пять Опустошителей были прикованы к полу, удерживаемые заряженным туманом, всех скрыло с головой и обездвижило, заодно понемногу удушая. Они боролись, и чары постепенно развеивались, но то была не заслуга сопротивляющихся. Южен возмущался, он был крайне недоволен происходящим. Распущенная Асмодеем мгла отступила, но прежде под шумок удушала пять лучников, они издавали характерные звуки, но у выхода их не слышали, а остальные не помочь не могли. Так и издохли, глупо и бесславно.

Бессознательный организм сдвинулся, а генерал прищурился. Орталеон шагнул и тогда, его голова забавно качнулась уперевшись в подбородок. Бренное тело, образ Орталеона, демон или остаток его личности перешел к основной программе, ради которой он в принципе и загнал себя в эту обречённую обстановку.

На возобновление активности Тёмного, генерал ящеров отреагировал подняв два пальца, жест содержащий очередной приказ. Сейтлер ограничился несколькими шагами и остановился, правая кисть зашевелилась, и в кулаке медленно отлился посох, а налитая лужа атмы задребезжала, хотя причины оживления не наблюдалось. Энергия расшевелила всё здание, а спустя несколько секунд мана начала двигаться и затвердела, создав узор размерами во всё пятно, огромную печать, напоминающую масштабный лабиринт, с ровными стенками высотой в несколько сантимов. Ирматианская атма свободно меняла свои критерии. В точке образования, где ранее лежал Орталеон весь символ сошелся в некий водоворот с жирной точкой по центру, Асмодей вставил в неё посох, как ключ в паз. Тот час же из искусственно сотворённой палки вырвался луч тёмной маны, с шумом водопада ударивший в потолок и оставивший на нём крупную кляксу с брызгами. Смола распределилась в четырёх направлениях, рассредоточившись в виде точной копии нижнего узора, только ещё больших размеров, и уже не на густой атме, а на потолке и поперечных монолитах.

Пусть Ирмант находился не в себе, его оболочку распирало от силы, он горел, подобно чёрному костру, расходуя невероятные объёмы, но даже не замечал их — капля в море. Посох в руках Орталеона напугал генерала, он пожалел, что последним жестом руки спустил лишь двух псов из личной гвардии, оставив последний десяток при себе. Пара Отрёкшихся пролетела пулей, раздвигая всю грязь на пути и развеивая угольную пелену за счёт полного выброса своей маны всем телом. Поток не визуализировался, но от них исходили силовые выбросы, похожие на звуковые или кинетические волны, рушащие Ирматианскую ману, а заодно освободившие несколько пленённых. Только когда пара элитных бойцов удалила газообразный слой мглы в помещении своей силовой пробежкой, они увидели погибших лучников. Оставшиеся Опустошители выбирались, с ними ничего не случилось, некоторых заковало, но освободившиеся им помогали уничтожая отвердевшее вещество.

Золотые Драконы пронеслись мимо всех, не сбавляя ход и не отвлекаясь на своих. Элита, экипированная в жесткие доспехи, расшитые золотым плетением, вцепились в Орталеона с показательной хваткой. Их встретила сфера, меняющая габариты и защищающая носителя, те смогли её преодолеть и сразу продолжили, всё с тем же жутким натиском. Асмодею следовало отреагировать, но левой рукой он держался за жезл, обросший атмой и ставший чёрным смерчем из-за воплощения в виде луча, постоянно передающего ману в потолок и питающему руну, процесс концентрации атмы на спутники полностью восстановился. Охрана генерала не затронула своим спелом развеивания силовой столб и появившийся тёмный узор — две руны, закрепившиеся и прижившиеся на внутренней поверхности капища. Ирмант даже не шевельнулся, а его силы возвели вокруг незримый, надёжный барьер, силовое поле или неосязаемый всесторонний щит, всё в одном и сразу. Суть защитного ограждения была в проявляющейся при ударах округлой и очень тонкой грани, оберегающей от попадания любого предмета или энергии под купол.

Безвольный овощ сколько-то простоял, держась за энергетическое торнадо пока колпак его защищал, а затем вытянул свободную руку и развернул ладонь. На ней возник ком переливающейся маны, быстрорастущее скопление неоднородной миазмы. Атма набиралась сразу же, сжимаясь, чтобы не заполонить собой всё и вся, а после вырвалась вон. Разрыв сферы раскрылся так, чтобы на выходе поток попал столбом в покрытую тёмной покрытием правую искру, чудесным образом пройдя сквозь модель планеты прямо в цель. Первичным показателем повреждений стала поморгавшая и погасшая голограмма вселенной, всего Слагора разом. Совершенный Ирмантом лучевой выброс по системным энергоносителям шумно ударил о крупный кристалл, раскрывая огромную, заключённую в атаке силу. По помещению пронесся многократно умноженный звук стука бокалов и битого стекла. Выброс вошел в густую чёрную эмаль, до сих пор сдерживающую под собой внутренний заряд искрыпоступающий с Дроды. Скорлупа растрескалась, но с места не сдвинулась, ни кусочка не отпало, а после шов стянулся вместе с коркой, вдобавок сжав кристалл и очень сильно, казалось, что энергоноситель стал меньше, тот аж щёлкнул от приложенных к нему усилий.

Южену поплохело, он даже поперхнулся, до последнего не ожидая ничего подобного, его сознание не признавало попытки Ирманта разбить накопитель. Распорядитель громко выдал из себя восклицание, требующее срочно заканчивать с Орталеоном. Два дорого упакованных бойца встали прямо около защитной грани и принялись лупить по щиту оружием, наполняя каждый удар маной и работая на повышение не двигаясь с места. Барьер вспыхивал от соприкосновений и исчезал до следующей атаки, но принимал неизменно устойчиво, ничего не пропуская.

Остальные Опустошители хорошо расслышали команду, но в бой не спешили, испугавшись, несмотря на уверенность в собственных силах и обычное для них бесстрашие, присущие в любом из прежних боёв. Ящеры попросту струхнули от уже увиденного и пережитого, поубавив прыть и растеряв храбрость с этим соперником. Вступили, но по-особенному — пятнадцать распределились вдалеке, взявшись за стрелковое оружие и планируя атаки оттуда, в каждую стрелу они вкладывали больший заряд, чем прежде, а атаковали посменно. Остальные рассредоточились по святилищу так, чтобы не мешаться друг другу, и нападали по очереди, вбивая своё оружие в невидимую грань словно колья, со всех направлений, влетающих с грохотом и всего за несколько секунд. А пока милишники разбегались для нового нападения, на сцену выходили лучники и метатели, успевающие накопить очередной сильный выброс в искусственных орудиях из концентрата тёмной энергии. И так по замкнутому кругу.

Орталеон собирал вторую сферу на своей ладони для следующего удара по кристаллическому аккумулятору Ахарата. После третьей волны Аримийского буйства силовое поле покрылось небольшими трещинами, щит не успевал восстанавливаться, даже при столь хорошей регенерации, как у атмы Ирманта.

Генерал Хан не имел и мысли, касаемо происходящего, он никак не мог сообразить, что ему делать, и откровенно говоря, завис, засомневавшись особенно в убеждениях насчёт нерушимости искр, хоть по факту, разрушения он пока не видел, только видоизменение и сжатие. Сейтлеры через Ахарат не пришли, и военачальник сломал себе всю голову в поисках ответа на вопрос зачем запускали столб. Раскусить намерения Орталеона ему было не дано со всем его возрастом и опытом, ведь такого плана, как взорвать Лейлу, у Асов изначально не было, да и вообще, а сведения о возможности утроить подобный взрыв даже у пришельцев находились не в общей доступности, Орталеон буквально случайно вспомнил, волей случая.

Уничтожение Лейлы раньше выполнялось всего раз и увы, Орталеон об этом не знал, то была древняя страшная тайна, но именно так Ирмантов когда-то и победили. Текущий грандиозный курьез, задуманный Асмодеем, вырос из другого обстоятельства, а модель действий существовала только в теории, построенной на древней истории, когда-то прочитанной Ирмантом.

Будучи ещё ребенком, Асмодей избрал своим местом уединения старинный архив Первых, огромный комплекс на отшибе, где было всего три немолодых хранителя на тысячи квадратов. Там Лег прочёл описание разрушительных последствий недоработки Ахарата того времени, он решил повторить почти то же самое, но раздвинув грани.

Южен пришёл к выводу, что Асы хотели отдалить наступление его собратьев на несколько шагов, например, пирамиду взорвать или даже всю сеть, но не более, однако ощущение опасности засело глубоко в его разуме. Тревога укоренилась и намекала ему, что всё не так просто, а уничтожением капища тут не обойдётся.

Чёрная энергия, огородившая Асмодея удерживала все нападки, множество драконьей маны разбилось о силовой щит, и при проявлениях он выглядел уже не так привлекательно, как вначале, растерял гладкость и целостность. Воины Шана вгрызлись в Лега мёртвой хваткой, ну а Орта — плевать он на них хотел, выпустил собранную ману в крайнюю левую искру, скорлупа вновь лопнула и сжалась, по появившимся стыкам. Он действовал, оставаясь оловянным солдатиком, рабом или чьей-то игрушкой, словно всё происходящее было в него запрограммированно. Пораженная искра источила страшный треск, визг, закладывающий уши, а из той, что уже была испорчена, издавалось глухое гудение.

Осуществив второй выстрел, Ирмант сильно потратился, лучи смерти несли в себе просто невероятную мощность. Чёрное пламя на нём погасло, а сам лунатик припал на колено, зато напряг шею, выпрямив голову, словно проснулся, но увы — нет. Глаза были открыты, но залиты исключительно чёрным, без каких-либо зрачков.

Зловредные Опустошители добились своего, почти раскурочив стекло, выбив небольшой фрагмент и пустив длинную трещину по всему куполу. Асмодей, или его тело, расставил руки, будто оперев их на невидимый круглый стакан, которым накрылся и всё, что было под стеклом, заполнилось мглою, как полиуретановой пеной. Выглядело так, словно Орталеон укрепил защиту, однако в следующем набеге ящеров стало ясно, что вещество, заполнившее личное пространство Сейтлера, было агрессивной субстанцией, а не средством обороны. Ближайший удар расколол силовое поле, а тёмная мана сжатая в неё, разом вырвалась, как из взорвавшегося пропанового баллона. Высвободившаяся атма стала небольшим облаком, однако подобно кислотному токсину или химическому оружию, поразило всех, кого настигла, а именно двух элитных стражей и пять Опустошителей, дальше пепельная туча не пошла, наоборот, процесс развернулся вспять, а мана стянулась, прорисовав в воздухе чернильную кляксу, объёмное пятно или странный знак.

В дыму показался Ирмант, он поднялся, а лишняя густота поделилась на несчитанное число кругляшей, одновременно разлетевшихся резиновых шариков, подчиняющихся тому же, что управляло Сейтлером. Сгустки энергии приняли вид воронов, полноценно повторив все очертания, кроме естественного — блеска глаз. Копии птиц единожды поднялись под потолок и сразу пикировали по ящерам, часть — обретая черты лезвий и врезаясь, а другие — разбиваясь о драконов, как фигурные упаковки с сухим порошком, чёрным рассыпчатым рыхлым реагентом, поражающим цели, а главное от каждого вида атаки требовалась отдельная защита, предугадать реакцию каждой ящеры не могли, а следовательно и спастись. Ещё им мешало покрытие пола, чёрное масло взбунтовалось, загустело и полезло верёвками по их ногам подставляя под удары и сковывая конечности. Стая воронов покосила драконов сплошняком, пройдя по ним как чума, сразу по всем. Кому не хватило одного ворона, кто смог увернуться или отбить, получал двух, не жалея, спел погубил каждого, всех Опустошителей постелил штабелями. Лишние летающие творения попадали в пол и в уже убитых, с большущим излишком в соотношении.

Личная охрана генерала довольно трепетно отнеслась к жертвам среди Отрёкшихся, они озлобились и осмелели, возжелав возмездия и напасть, когда увидели, как досталось их коллегам, облаченным в блестящие доспехи из драгоценного металла. Зато, когда полегло множество Опустошителей, ни один из телохранителей Хана и глазом ни повёл. Причина была не в хладнокровии или аристократичном мышлении, ведь золотой отряд был отобран именно из штурмового десанта, просто это некий вид субординации, элитные стражи существовали обособленно и общались исключительно в кругу своих, это правило определённое внутренним кодексом. За каждым потенциальным кандидатом наблюдали в течение года, скрытно, подать заявку самому нельзя, только если заметили, потом предлагали должность, если кандидат соглашался, проводились беседы, проверки тела и разума. В случае успеха новоиспечённый Отрёкшийся поступал на государственную службу и прерывал все прежние связи. Так избавлялись от интриганов, пресекая саму возможность строить козни и сохраняя все секреты правящего состава внутри ордена.

У Южена были два любимчика, вроде друзей, но старик относился к ним по-отечески, хотя они не так уж и молоды. Один из них, Ханг Бень, официальный представитель генерала продвигающий его интересы, очень сообразительный и быстро обучаемый уникум, гений всех точных наук, способный техник и медик. Второй левая рука, Бэн Лан, шустрый и шальной убийца в своей сущности, крайне опасный, хитрый и беспринципный воин, но легко управляемый, служил воле владыки, а не императора — именно генералу. Ханг Бень обернулся к пожилому полководцу и высказал верное замечание, предостерегая:

— Он давно должен был быть мёртв. Вижу в нём два вида тёмного потока. Это поразительно… — Звучало, будто он что-то не договорил.

— Да, и я. Нам его не взять, к этому ведёшь? — Посопев, довольно негативно уточнил генерал Шан.

— Глупости! Давай, мы пойдём. Больше маны в покрытие и осторожнее. — Пауза. — Сильный, но он один, я у него сердце вырву! — Пообещал Бэн Лан, просясь в баталию. Ящер поумнее глядел из-под лба, а выслушав, ответил, обращаясь к генералу:

— Нет! Насчёт Ирманта — наоборот, надо быстрее заканчивать с ним, всеми силами. — Интонацией он советовал немедля отправить бойцов. Шан кивнул, а Бен отдал приказ, собираясь идти последним, но Ханг его придержал. Ирмант подошёл к глобусу в покрытие из жженой карамели и утопил в нём руку. Столб атмы, исходящий из вставленного в паз посоха иссяк, тонкий вихрь пропал, но зеркальные символы остались. — Думал, он хочет храм уничтожить, и все искры на Земле, по цепочке, но кристаллы они вывезли! — Озадаченно изъяснял Аримиец, подводя к собственному озарению. Первичное рассуждение было уместно, ящеры многие годы в тайне копировали технологию Ахарата и добились больших результатов, а правая рука генерала правопреемник и нынешний руководитель того проекта. У них получились собственные стержни, и даже пробная версия искр, а Асы это обстоятельство и впрямь упустили. — Сегмент Радон, испытание единого элемента. — Начал с ассоциаций, а уже затем разложил по полочкам: — Группа наших учёных перегрела один элемент. — Южен сделал недовольную гримасу, дабы подчинённый начал излагаться понятнее, и Ханг смекнул, а ящер по фамилии Лан очень обрадовался ремарке, он боялся, что ничего не поймёт. — Асы передали сюда много атмы, но держат её на спутнике, а то, что идёт на планету, ничтожно. Это пыль в глаза, отдаляет от верного вывода. — Продолжил вещать умный, просчитывая врагов, он ощущал себя за партией в маджонг, и шарада ему поддавалась, никто кроме него не смог бы додуматься до подобного. — В принципе, бомбя столб изнутри, периодично сотрясая конкретную его часть, можно добиться перегрева одной секции. А дальше нужно невероятно точно ощущать течение энергии внутри Ахарата и много удачи, вылавливая такой момент, когда атма направится в нужно русло и выбьет часть установки. При совпадении множества факторов, и точным попаданием в резонанс, можно взорвать основной конденсатор. — Он закончил, а слушатели не вразумили. — Лейлу! Имею в виду. — С неким разочарованием, конкретизировал Бень, и вот тогда генерал и воин устрашились, даже запаниковали. — Выйдет грандиозное фиаско! — Случайно вслух договорил гений, но командир не оценил голословное уныние, обрисовывающее ужасную перспективу.

— Это возможно? — Страшась и представив, факт поражения, залепетал Бен.

— Очень сложно, но… — Понятно, но невнятно констатировал ящер раскусивший вражеский заговор. — К этому всё и идёт. — Без напряга завладевшего другими, сказал зам распорядителя. Он был учёным и сейчас открыл для себя целую вселенную, забыв о прочем и погрузившись в умственную разработку. — Генерал, я почти уверен. — Никак не заканчивая, продолжил Ханг, но отвлёкся, посмотрев на поле боя.

Элита Аримии двинулась к Орталеону в очередной атаке, пока он бездействовал, заряжаясь энергией межпланетной машины. Распространённая повсюду Ирмантианская мана превратилась в полосу препятствия. Вспышки, ловушки, ямы и штыки, вылетающие из всех плоскостей, существенно затрудняли путь ящеров, а первый пробившийся был отброшен импульсной вспышкой и приземлился в капкан.

— Отведите армаду со спутника. Рисковать недопустимо. — Поднять всю флотилию по тревоге расточительно, но оно того стоило, Асмодей их побеждал в одиночку и это ящеры ещё не знали, что на орбите творилось. Теперь уже Странс глушил всю связь за пределами планеты. Генерал думал, а воин не оценил сценария и обламывался, что его удержали от единственного, в чём он хорош и разбирался. — И вообще, посмотрите, — Понятно куда указав, не стихала светлая голова Ханга. — Ирмант не в себе, вопрос можно ли его убить. Я заметил. Он не ищет цель и почти ни на что не реагирует. Достаётся только тем, кто нападает или уже атаковал, а остальных его атма как будто не видит… — Всё сильнее озадачивая, и вгоняя в депрессию начальника, договорил дракон. Это он тоже классно приметил. Ирмант действительно убивал исключительно в ответ. Телохранители генерала гибли, а Асмодей ещё даже не разошёлся.

— Ваше решение! — Смиренно попросил вердикт Бэн, изнемогая, бездействие мучило его душу.

Военачальник завис, всё зависело от него, а он не выдержал напряжения. Сведения, что прямо сейчас они могли потерять всё, его сломали, он метался между отступлением с рокировкой и девизом ни шагу назад. Растерянность была обоснована, все планы рухнули в один миг. Если отступит, проиграет войну, останется — надо нападать лично, чтобы снять риски потерять флот, а тогда скорее всего, погибнет.

К тому же, у Аримии изначально было проигрышное положение, а единственная надежда, снятие древнего барьера с Солнца и освобождение маны Земли, всего лишь фальшь, слух или мулька, пущенная в обществе, чтобы солдаты духом не пали. Нет, такой план существовал, но в него почти никто не верил. Отчаянная попытка победить Асов и единственный шанс, в котором так много различных «но», что понимающие ящеры, сами осознавали цинизм ситуации в успешность сего предприятия. Оперативно разработать новую модель поведения оказалось невозможно, а может годы взяли своё, но Южен никак не мог преодолеть внутреннее противостояние.

— Может быть, убить его — это и есть наш последний шанс, даруемый самой вселенной. На спутнике так много атмы, что её хватит на Вайтмару, полное энергоснабжение плюс на усиление щитов маной Дродарианской дистилляции, как чистый спирт, и даже пробовать снять барьер с Солнца не приходилось — победить одного Ирманта и всё — забирай то, что он накопил. Это реальная возможность здесь и сейчас, вместо туманного путешествия по безысходности, попытки сделать невозможное, надежд и самоуспокоения. — Думал Шан, пока подчинённые настойчиво требовали его присутствия.

Южен вертикально повёл головой, решая, синица или журавль. Ему и войны проигрывать не хотелось, но и умирать он не спешил. Ведь мог сразиться и погибнуть напрасно, если Ханг ошибался. Аримийские бойцы не могли ничего сделать с Асмодеем. Генерал Шан разозлился, важный момент, а ситуация патовая, бой не воспринимался им как шанс прославиться или способ продвинуться в службе, старик давно добился своих высот.

Старый ящер отправлялся на войну с Асами, отчётливо понимая положение дел, на позиции реалиста. Он бы с удовольствием вообще не полетел, выступал против, настаивая на переговорах, да и сейчас с радостью увёл бы армаду прочь и спокойно дожил положенное ему дома, но был приказ императора. Втягивание нации Дракона и Земли — крик беспомощности. Здесь играл принцип, вояка привык побеждать и если не в целой войне, так хоть в первой стадии захвата планеты, в этом сегменте всё должно было пройти проще и быстрее.

Южен Шан для своих — очень важная шишка, бескомпромиссный авторитет и пример для всей армии, тот, за кем драконы пойдут даже на смерть. Харизмой он бы мог поспорить с самим монархом, и генерал отдавал отчёт своей значимости без преуменьшений или преувеличений. Ответственность и обязательства стали особо значимыми основаниями не биться с Ирмантом, не дёргать судьбу за хвост, война ведь только начиналась.

Бэн долго боролся с собой, но не выдержал, заранее извинился перед генералом и выпрыгнул с места не хуже олимпийцев. Правда, придал себе ускорение за счёт маны, а затем специально полностью её в себе погасил ещё до приземления, заведомо понимая, что попадёт в горячую, мягкую субстанцию, доведённую до состояния раскалённой, густой смеси, покрывающей пол. Ящер обжог ноги об атму, но продолжил бежать без выделения собственного потока, проверяя допустимость довода, пришедшего воину в голову в процессе простоя. Вывод сформировался на основании высказанного Хангом предположения, что фифти-фифти — джек-пот в казино, эксперимент ценой обваренных ступень. Ставка сыграла, на всём пути Лана на него не сработала ни одна скрытая ловушка. Он прошёл коридор до Орталеона без светофоров, то и дело оживающая атма не реагировала на организм, не облагороженный энергетическим потоком. Самостоятельная чёрная энергия не видела в обесточенном ящере угрозы, а значит — и не останавливала того, чего нет.

Тело Орта сохраняло бессознательность, даже не замечая опасность. Аримиец до самого конца не верил, что был прав, списывая лёгкую пробежку на везение или даже трюк Лега.

Глубоко в себе и высокопоставленный распорядитель вторжения знал — Тёмный добьётся своего и взорвёт Нуну.

Генерал было окрикнул Отрёкшегося, однако, по мере свободного продвижения подчинённого Шан поверил в него и промолчал, давая шанс. Знаток принципа устройства Ахарата — учёный, тоже возбуждённо следил за каждым движением не только своего друга, но и врага. Однако Ханг неизменно руководствовался производственной стороной явления, запоминая научные особенности со столь придирчивой избирательностью своего изыскания, что на остальное не хватало времени.

Элитный боец добрался до Орталеона невидимкой, хотел было влететь с ноги, но для гарантии ударил рукой, чтобы точно устоять, кулаком в лицо и довольно сильно. Сейтлер пошатнулся и наплывом упал на пол, влево, головой о единственный порог, возвышение. По всем оставшимся драконам прошло спонтанное воодушевление, вернулась вера себя. Они радовались, смеялись и хвалили собрата, разделяя успех Бэна, не скрывая проявления чувства счастья, но и не вмешиваясь, чтоб не спугнуть удачу. Ирмант опёрся на руки, а Лан пыром дал ему по рёбрам, удар прошёл, и Орта снова рухнул. Обрадовавшийся легионер золотого ордена выхватил короткий кортик и проколол Асмодея со спины, добавив атму в рану, пропустив её через клинок, вколотый в тело.

Ирмант расправил плечи, повторно поднимаясь, ящер искусно перехватил рукоять и надавил на неё, а левой рукой выхватил второй ножик с более широкой режущей плоскостью и крутанулся, попробовав вбить его в голову, а именно в висок, но Орталеон выставил локоть, блокировав, и подбросил себя тёмным импульсом. Подтолкнув себя краткосрочной вспышкой, Лег сошёл с клинка, просто развеяв часть тела в дым, подлетев примерно на метр и твёрдо встав на ноги в полный рост, ещё и прокрутился, а в конце полуоборота в правой кисти Асмодея образовался светлый, почти призрачный меч, разложившийся всего на пару секунд из ниоткуда. То было красивое, резное оружие с множеством граней, создающих образ цельного предмета, сделанного из единого драгоценного камня, словно чистого алмаза, преобразованного в моментальном метаморфозе в тонкое оружие.

Кристаллический булат задел Отрёкшегося самым краем, процарапав его наплечник и сняв яркое покрытие, а заодно и кусок брони. Ящер испугался меча, он знал, что это такое, но и заднюю дать не мог, тем более, считал, что у него всё под контролем. Бэн вывернулся и оттолкнулся от Орталеона, чуть отдалившись, но не отступил, повторил колющий выпад, а Ирмант — свой длинный взмах, всё то же самое, как по шаблону, движимый подсознанием не проявлял фантазии, попадая в расчёт оппонента. Лан предугадал действие и поднырнул, самодовольно выстраивая траекторию следующей атаки, не думая о текущей, но тут его постиг шок. Пространство искривилось, и битумная атма с пола выгнулась кочкой, приподняв Бэна и направив его прямо под клинок. Дракон струхнул от неожиданности, но успел выставить перед собой кинжал. От удара задняя часть ножа отпечаталась в плече, прорезав неглубокую выемку в броне и теле, он отлетел на несколько ярдов и стукнулся, прокатившись по луже маны. Остальные драконы ощутили боль, скривив гримасу, каждый сердобольно поставил себя на его место.

Ирмант сорвался с места, словно ястреб на ящерицу, позабыв о бое. Он пронесся, оставляя за собой дымный, согнутый, как он сам след, пелену, будто от турбины в небе, но другого цвета. Орталеон врезал свой призрачный меч в последнюю искру, та задрожала и лопнула, одной крупной трещиной во весь кристалл, разлом скрылся за крепежом в основание пола. Прозвучал оглушительный хлопок, подиум в форме песочных часов резко обрушился вниз, просев в углубление. Тембр испускаемого гула двух покрытых потоком аккумуляторов усилился, как и частота с мощью, а оружие в руках одержимого сложилось, исчезнув так же, как появилось.

Ящеры ломанулись помогать своему, отрёкшись от всего, включая схватку, больше никто не нападал, быстрее вытаскивали раненых, предчувствуя беду. Всё подходило к развязке. Разбитая искра вспыхнула, чёрная корка отпала, а содержимое кокона разлетелось блестящей пылью. Из её основания вырвалась уйма чистой маны, как из гейзера, вслед за которой — взрывная волна невероятной кинетической силы.

Высвободившаяся мощь подхватила Ирманта и потянула за собой, пройдя через оставшиеся энергоносители. Импульс сработал молотом, разнеся крупные кристаллы скрываемые под чёрной скорлупой на куски, разлетевшиеся вместе с невидимой волевой силой, стекольчатой пыльцой, Асмодеем, Аримийцами и всем мусором вроде обломков. Мгновенная буря разнесла храм, как карточный домик, вбирая в себя камни, ошмётки густой атмы с полы, оторвав и ударив в стенку каркасную модель планеты и панели управления, целиком. То тут, то там выбивались фонтаны атмы Ахарата прорывая гранитное покрытие.

Орталеон защитился мглою, окутавшей его, но он всё равно продолжал нестись вместе со всепоглощающим импульсом. Въевшиеся в монолиты печати тоже повредились. Треск и скрежет сопровождался назойливым шумом, а гул исчез. На пути следования чёрного дымного кольца из пола на краю разлитой тёмной массы вылилось три полутораметровые статуи, без прорисовки нижней части тела, а выше пояса, в образе крупных мужчин, стоящих треугольником. Энергетическое облако, скрывающее Ирманта, развеялось, пролетев мимо людских силуэтов. А торс Орталеона врезался в свои творения. Копии схватили его под руки, тормозя, а третий энергетический клон встретил Асмодея плечом, заглушив кинетику, и лопнул, сыграв подушкой безопасности. Пара болванчиков прогнулась от силового импульса, их надрывало, отлетали детали в виде капель и кусков, но они были неживые и выдержали натиск, затем потеряли форму, растаяв, то есть отслужив своё.

Генерал выстоял взрыв, не шевельнувшись, непоколебимо выставив перед собой руки и прикрыв себя с Ханг Бенем и нескольких ящеров, успевших подбежать. Шан создал силовое поле, полную копию того, что делал Ирмант, но шире и видимое, неисчезающее. У него был полный запас сил, так что он удержал сильнейшую вспышку и взрывную волну.

Пирамида солнца сильно пострадала, одна стенка вылетела почти полностью, часть крыши и один угол верхнего этажа обрушились, но в целом храм устоял, кладка была превосходна. Бэн Ланю повезло, откинув его прижало к уцелевшей стене, а несколько легионеров выбросило с обрыва присыпав камнями. Удачливый боец быстро оправился, встал и подбежал к командиру. Там, где ранее была панель управления, то и дело визуализировались сгустки атмы, энергия шалила, разбивая дыры в стенах, пробивая золотые трубки. Повсюду торчала арматура и нарастал ураган, ещё сильнее первого, а Орта лежал. Основной замес перенёсся на Лейлу — спутник Земли. Всё было предрешено, цель Ирманта для ящеров стала очевидна — Нуна и их флот в космопорте.

— Нам пора, — Громко выкрикнул учёный — Ханг, паникуя, при виде общего разрушения.

— Уходим, — Подхватил побитый Лан, оправляясь, игнорируя боль в ступнях и кровопотерю.

Кивком головы с нескрываемым отвращением и яростью Южен дал понять подчинённым, что они отступают, и развернулся. Чернокнижник прыгнул первым, подкинув себя чёрным подиумом, прикидывая, сколько было времени, чтобы предупредить капитанов космических кораблей и успеть отвести от спутника флот, пусть даже не весь. Генерал торопился и фактически бежал, пусть и не слишком быстро из-за хромоты. Однозначной уверенности в том, достиг ли Орта цели разрушив искры, взорвётся порт или нет, у него не было, а вот надежда что обойдётся имелась.

Лидер ящеров запрыгнул в ближайший Виман, рядом пристало ещё шесть штук. Святилище горело, вспыхивало и шумело, пилоты спешили, здание начало рушиться, и все корабли стремились покинуть неустойчивую конструкцию. Виман, в который сел военачальник и два его приближённых, полетел, не дожидаясь общей погрузки. Пилоту отдали отдельный приказали, а остальным — как можно быстрее заканчивать погрузку и разнести пирамиду, расстрелять её вместе с Ирмантом.

— Не больше десяти минут и спутник исчезнет, а может и того раньше. — Заявил Бень. — Если он всё правильно сделал, но может и пронесёт! — Счёл нужным договорить профессиональный мыслитель.

— Это сам чёрт, демон преисподние. Он давно умер, а то, что им движет, не могло ошибиться! — Яро утверждая, полагаясь на чутьё и все обстоятельства, высказался Южен. Остальные опустили глаза.

Пилот выдавливал из техники всё, что было. Пока связь с орбитой не восстановилась, генерал смог оповестить тех, кто участвовал в операции на планете и отправил три штурмовых борта на тёмный храм. Покинув плотные слои, быстро собрал конференцию и предупредил о взрыве все экипажи. Капитаны восприняли сдержанно, но паника всё равно зародилась. Подняться поспешило множество кораблей всех профилей, генерала поразили то, что он увидел в космосе, потери среди его флота окончательно выбили почву у него из под ног.

Странс — команда Баламира, заканчивала эвакуацию последних десять процентов людей. В святилище оставался Асмодей и множество трупов. Были и раненые, но лучше назвать их обречёнными. Аримийцы находились уже далеко, а брошенные не ждали помощи. Несколько боевых единиц принялись расходовать свой боекомплект, ровняя высокое капище с землёй, разнося его с уже повреждённого угла и ожидая общего обрушения.

Пленённый в собственном теле как в узкой клетке арестант, точнее его сознание, поднял неуклюжее туловище и сделал несколько шагов. Но возле Ирманта вспыхнуло два энергетических источника — выбросы чистой атмы, мгла защитила носителя, но совсем не так оперативно, как прежде. Силы покидали его, густое вещество, покрывающее Орталеона, потеряло вязкость и стекало с него. Одежда тоже страдала, отпадали куски, ведь она состояла из атмы, а он терял контроль над своей маной. До выхода было далеко, но рядом расположилась выбитая стена. Он мог спрыгнуть, однако марионетка всё время вела себя крайне разумно, будто обладала интеллектом, и сейчас лунатик вновь его проявил, тело стремилось к спасательному модулю, а время поджимало. Чёрная мана накопилась под ногами и подбросила Лега вверх, сквозь потолок. Орта выставил руки и без всяких проблем пролетел через каменную плиту, как через люк, насквозь, оставив после себя круг из Ирматианской маны, как бы заделав дыру, подменив гранит твёрдым чёрным потоком, но главное в секунду и совершенно незаметно.

В полёте Южен получил время помыслить и смириться. Тактики Аримии, прорабатывающие стратегию, были вынуждены игнорировать непроверенные искры и подстраиваться под жесткие реалии, но всё равно, он винил их в просчёте, те считали, что Асы без полноценного боя сдадут Землю. Старый ящер гнобил себя, всерьёз помышляя о харакири по окончанию боя, если переживет, ни на секунду не забывая о кодексе воинской чести.

Пока Шан находился в себе, Виман ждал подъёма какого-либо из командных Вайтманов чтобы пристыковаться. Многим хуже было опекаемой ящерами нации великого Дракона, их втянули в войну, теперь началось массовое отступление, но Аримия не могла помощь в эвакуации, а ведь многие точки соприкосновения армий находились недалеко от столицы Бореи и местах потенциального падения кусков Нуны.

Атма Дроды продолжала поступать на Лейлу в полной мере, совершенно не сбавляя обороты, давно дойдя до критичной точки и уже растеряв часть, но остатка более чем хватало на задуманное Орталеоном. Всю поверхность Лейлы, каждый её кратер заполнила мана Дроды и колоний, целый океан жидкого потока, в чистом его виде, двустороннем, как весь наш мир. Внутреннее течение, волны, пена, бурление, всплески, своя жизнь, разного цвета и плотности. Огромная масса энергий, сходящаяся в полноценные реки. Атма была не только сверху, она заполнила внутренние моря, хранилища, туннели и отстойные каналы, весь спутник представлял собой механизм, походящий на пустой муравейник. Атма не залила только старый порт Асов, восстановленный и укреплённый ящерами на скорую руку. Древнее сооружение поражало масштабами. Порт занимал почти половину обратной стороны спутника, самое высокое плато, бесчисленные сваи, блоки, балки и перегородки, удерживающие в подвесном виде крепчайшую площадку невероятной площади, взлётную парковку для Вайтманов с пушками в башнях и изолированными под поверхностью коридорами для перемещения по базе, между ангарами и зонами обслуживания или кораблями без скафандра. На твёрдой и высокой поверхности расположилось самое важное — жилая зона, оружейная и огромные генераторы вместе с опорами, регенерирующие внутреннюю атмосферу на всём объекте путём химического создания кислорода в невероятных объёмах, и его ежесекундное распространение по системе вентиляции. Пушки и Вайтманы драконов разрядили в два корабля Асов тонны промышленно-боевой атмы и торпед, истощили щиты, но так их и не сбили.

Информация, полученная капитанами ящеров от генерала, была воспринята разнообразно. Были те, кто продолжали обстрел, но в основном, драконы ринулись прочь от бомбы замедленного действия. Общий позыв выглядел не отлажено, присутствовала паника и суета. Многие отключали щиты, бросали оружейные ячейки и пытались быстрее взлететь, даже не соблюдая очерёдность, притираясь бортами и сталкиваясь. Смысл торопиться был, так кто-то, но спасётся, ведь техники было в изобилии, сверх меры, и выбраться смогли бы не все.

Асы попали в этакий тир, и тут Морбл отвёл душу. А вот Сварог наоборот, каждый залп кораблей чувствовал скребком по сердцу в виде груза ответственности за убийства. Пара Вайтманов не справлялась со столь массивным общим взлётом, Аримийская техника начали просачиваться, повезло, что уничтожение кристаллов в пирамиде докатилось до Нуны без опоздания. Отклонение внешне проявилось не сразу, накопленная на Лейле чистая мана до последнего момента оставалась спокойной, если можно так выразиться. Её уровень на поверхности просел почти на метр, густая жидкость ушла в недра, именно там зарождался шторм.

Ахаратный столб закоротило, а предохранители были устранены Ирмантом. Энергетический океан начал бродить и кипеть, дробиться, сталкиваться и конкурировать, внутри общей массы пошла битва течений. По сути, поломав систему, Орталеон спровоцировал сброс посылки в космос. Энергию медленно потянуло к самой планете, поднимая атму кусками, объёмными пятнами. Особенность в том, что очень сложно повредить столб, у него свой допустимый уровень аварийного избавления от атмы. Всё что меньше, было абсолютно безопасно, а если максимум превышен, то излишек рвал спускные трубы а с ними иискусственный спутник, существующий в тени планеты.

Нуна задрожала, затем произошел один сильный толчок, после него — скоротечная тишина и ещё два сотрясения. Колебания отдались сильнейшими звуковыми волнами, разлетевшимися по галактике. Спутник вдруг превратился в ад, а чистый поток — в одноцветную красную магму. Процесс кипения настиг предела, перейдя в клокотание. Корка, покрывающая поверхность Нуны, ломалась, словно лёд, и тонула в потоке. Совершенно в разных частях ночного светила наружу вылезала мощь внутренних взрывов, гейзеры газа и пара, плазмы, огонь и огромные глыбы, словно извержение сверх вулкана, рушащего мега-творение древних. Перегруз Ахаратного столба разворотил миниатюрную планету в считанные секунды.

Катастрофа накрыла порт, стихия поглощала не взлетевший Аримийский флот, а фонтанные выбросы добивали на пятьдесят метров, прожигая огромные машины будто лазером. Гейзеры выбрасывали жидкую ману или огромные камни. Тяжеленые космические аппараты ящеров было не просто поднять в воздух, первая стадия — взлёт, самая тяжелая и затратная часть всего перелёта. Флот находился именно на ней, прорываясь через силу притяжения. Он парировал над энергетическим океаном и штормом, нагревая двигатели. Сверху по нему стреляли Асы, снизу взрывалась мини-планета, с жутким рокотанием, струйными прострелами и выбросами газов обрушая корабли в лаву один за другим. Густая раскалённая атма скрывала технику, если не взрывая, то в раз расплавляя любой сверхстойкий материал. Перемешанная атма вела себя подобно смеси несовместных химических компонентов запустивших реакцию. Через пять минут всепоглощающая плазменная лють угомонила доброю половину объединенной Вайтмары драконов и захлестнула все выведенные из строя корабли. Уровень потока поднимался.

Генеральский Виман выжидал неподалеку, пока главный Вайтман выйдет из-под обстрела и заберёт его, вместе с сотней таких же небольших транспортников. Обстановка на борту Южена царила натянутая, все наблюдали за крушением величественных кораблей, не считая машин поменьше, на которых пытались спастись тысячи их собратьев, покидая космические гиганты.

Злость, скорбь и отчаяние самый минимумом из доминантных чувств овладевающих ящерами. Искусственный попутчик земли развалился на сотни разных осколков, от необъятных до малых, разойдясь как по швам, появившимся буквально за считанные минуты. Разлитая возле планеты энергия стала самым большим пятном атмы, когда-либо распространяемым в космосе, не считая взрывов планет. Изливающийся источник.

Видел бы Апафиус, как было растрачено то, что он от души оторвал, с ума бы сошёл или впал в бешенство. На планету оседало не более половины, остальное расходилось в другие стороны, безвозвратно утекая в открытый космос.

Вылетая на Землю, атма Дроды окажет невероятно влияние на планету, сыграв решающую роль в формировании будущего человечества. А из-за специфики использования Ахарата и удельного веса, притягивалась именно тёмная половина маны, светлая, более лёгкая улетучивалась.

Неопасные куски Нуны медленно утягивало в открытый космос вслед за маной Дроды, но глыбы крупнее потянуло к Земле магнитным полем из-за чрезмерной массы. Речь шла не просто о больших, а о громадных метеорах, пяти или шести частей Лейлы, каждая из которых, при падении на поверхность могла нанести необратимые последствия планете и её климату. Положение Странса позволяло Баламиру отчётливо видеть всё и сразу, но он не мог помочь, его и самого обстреливали, однако это ничто по сравнению с массированным прострелом по остальным экипажам Асам. Настало время уходить, но Бала ждал Орталеона до последнего, он не мог бросить друга и не списывал его со счетов. Сферы слежения Ирманта не находили, и весь экипаж ратовал за помощь собратьям, но капитан Странса остался непоколебим, даже когда куски Нуны направились к Земле, ведь если спутник взорвался, значит Ирмант завершил дело и мог выжить.

— Посмотри, надо что-то делать, обломки не должны упасть! — Обратился к Морблу через систему связи Сварог. — Каков ваш текущий остаток атмы в системе?

— Четверть! — Озабоченно ответил капитан Корста старику, на фоне галдежа и ковровых обстрелов с обеих сторон. Уцелевшие Аримийские корабли включали щиты, они не пытались капитулировать, некоторые отошли, чтобы реабилитироваться после взлёта, другие — зажигали силовые поля под плазменным гнётом, а сбитые Асами Вайтманы исчислялись далеко не штучно. — Я знаю старик, у тебя больше. Даже не начинай уговаривать. Всё равно, нам обоим не жить, не теряй времени! Помоги планете, — Прилаживая, ершисто настоял он.

У профильного перевозчика был лучший из присутствующих резерв ресурса и энергии в корабле осталось чуть меньше половины невзирая на затяжной бой, опыт его экипажа позволял сбивать до семидесяти процентов вражеских залпов и только тридцать приходились в неосязаемую защиту.

— Незачем нам пока уходить на покой, а тебе и вовсе ещё рановато! Смотри, я собью крупные куски и прикрою твой вальсирующий отход, чтобы вас не обошли! Затем дождусь Странс и за тобой, зализывать раны, отступим вместе, а то Баламир и после взрыва тут Орталеона останется дожидаться… — Согласился Сварог, понимая, что для разрушения объектов такого масштаба нужны мощные выстрелы, и Мирону придётся вкладывать всё, что есть.

Баламир не сообщил старику о проблемах со спасательным модулем, в котором находилось два его сына, однако делать выводы было рано, в капсулу попали, и на панели приборов Странса горел статус «повреждена». Такие ситуации просчитаны, и специальная программа должна была доставить технику в безопасную точку, найденную заранее, ещё с орбиты.

Оставшись в одиночку перед армадой драконов с незначительными запасами атмы, Корст запалил пуще прежнего, но и враг не отставал. Корабль под руководством Сварога быстро приблизился к разрушенной древней гавани. Мимо него сотнями пролетали геометрически правильные плиты и блоки, кованые балки, цельные или кусками, меньшие сгорали, проходя силовой щит, большие обгорали и били по корпусу, что заметил один из командующих вражеским кораблём.

Первая многотонная махина уже контактирующая с атмосферными слоями Земли разрушилась с четвёртого залпа, Мирон еле поспевал, распыляясь на объекты, действуя слишком медлительно и расточительно, а куски поменьше засыпали атмосферу земли звездопадом, среди них попадалась крепыши, долетающие до планеты, то есть, пошел плотный кусковой дождь. Выбора не было, Сварог дал приказ выключить барьер и движки, кроме планировочных, решив свою судно возможности маневрировать при нужде, а Корст как раз пропустил тройку Аримийских Вайтманов идущих к распадающемуся спутнику. Стрый Ас перенаправил почти всю атму на пушки, Мирон разбил следующую мишень до состояния первой всего с двух снарядов, основным и одним из вспомогательных вооружений в уцелевшую половину.

Корсту приходилось сложнее. Ирматианский капитан уверенно растрачивал энергию прикрывая остальных. Морбл увлёкся, а его команда уже не на шутку волновалась, они, в отличие от него, не видели смысла тут умирать. Асам было конечно жаль клан Асмодеев, но взять на себя кровавое кредо и мстить, не щадя себя, желания у них не нашлось. На борт Морбла заходило сразу пять Вайтманов врагов, он быстро сбил два, а затем легонько повернул основное орудие на тех, кто уже прошёл на старика Сварога. Прицельно выстрелил по одной машине и повредил ей центральную тягу, не взорвав, но остановив.

Отвечающий за левый борт член команды экстренно оповестил тёмного капитана об угрозе и необходимости вернуться на своих соперников, а не упущенную пару. Ирмант вскочил с кресла, психанул, взмахнул руками и ругнулся, но всё-таки переключился на основные цели. Его враги двигались чередой, прикрывая друг друга. Корст бил как мог, серией, разрушив третий из пяти кораблей, но потеряв время, пытаясь помочь Сварогу и подпустил оставшуюся пару врагов слишком близко к себе. Четвертый Вайтман словил два прямых попадания, но его силовое поле не погасло. Асы занервничали, дали залп из основного оружия, и щит вражеского судна не выдержал, но драконы не стреляли, а шли полным ходом, и приближаясь к силовому полю, резко перевели энергию обратно в броню, и барьер вернулся, чуть поморгав.

Вайтман ящеров успел набрать скорость и два силовых покрова столкнули с яркими вспышками и искрами. Корабль ящеров потерял свой щит, но прошил поле Морбла своим фюзеляжем стремясь выйти на таран, от столкновения оба получили критические повреждения, а защитное поле разлетелось от них силовым импульсом, одной волной, но очень мощной. Асы ещё могли бы приземлиться на Землю или рухнуть, но выжить, однако последний из Аримийской пятёрки засыпал ненастный им Вайтман градом, вместе со своим соратником, на неугомонной злобе, ведь Корст унёс жизни тысячи драконов. Техническое средство разнесли не щадя.

Наблюдал Сварог негативно помянул Балу, что тот ради одного губит сотни. Остатки Вайтмары Южена собирались вместе, он пристыковался и вернулся на главный аппарат. Команда Мирона видела, что на них вышли три корабля, пусть один уже не двигался, но старый Ас принял решение бить по глыбам Нуны не отвлекаясь, спасая планету, и распорядился сконцентрировать огонь на больших кусках, понимая, что необходимо вычеркнуть наиболее опасные. Команда погрустнела, но выбор командира приняла. Глыбы были уничтожены, все, кроме одной, но и последняя раскололась на три, примерно одинаковые части. Мирон висел без щитов и не успевал за двумя зайцами, Аримийцы подбили Вайтман, и его потянуло притяжением к поверхности, вместе с опасными остатками спутника. Команда до последнего билась за свой транспорт, но Сварог приказал экипажу покинуть корабль, что было проблемно, почти все модули уже скинули, осталось не более двадцати капсул. Сам Сварог даже не дёрнулся, он давно всё решил, уверенно направляясь в пучу вместе со своим лучшим другом, старым Вайтманом на коем он путешествовал тысячелетиями, и в этом он был не одинок, многие из ближайшего окружения оставались на местах, смеялись и прощаясь с друзьями. Некоторые и вовсе не теряли надежды пережить крушение, что было сложно, но возможно.

Параллельно поражению союзников Балы, его личные ожидания воздались, и камера засекла шагающего Орталеона. Тот медленно брёл, хромая, со свободными руками, не замечая обстрелов или разрушения храма с его отваливающимися плитами, как и крушения Вайтмана Сварога, пикирующего на горизонте. Густой поток хранил его, вбирая весь урон в себя не зная края. Крыша пирамиды по которой шёл Ирмант рушилась, рядом погибали Аримийцы, но бессознательный сосуд сгущал свой дух, плодил родную мглу, которая уже не раз его спасала.

Боевые Виманы обстреливающие генералапочти доделали дело и не отступали, стреляя по одному и тому же углу от основы. Лег сделался облаком, прыгнул и перенёсся на другую, светлую пирамиду. Много вспышек попадало в спасательный транспорт, но Асам повезло, та половина капища, где стояла капсула, не очень сильно пострадала, а Странс защищал её от повреждений.

Баламир оживился, скрестил пальцы и начал причитать, чтобы у Орталеона всё получилось, безучастное, временно не облагороженное полноценным сознанием существо интуитивно достигло модуля и ввалилось в него без сил.

Вместе с горящим Мироном на Землю падал кусок Нуны разбитый три части, а с ними тонны солей и химических элементом, на сушу и в мировой океан, озёра, реки и что тревожнее, на ледники и северную Борею, где давно царил мороз, и всё окутывалось льдами. Мало того, что засоление планеты грозило растопкой льда на севере, так ещё и одна часть Лейлы угодила прямо по внутреннему морю, пробив земную кару в месте, где некогда была законсервировано множество жидкости, создав самое крупное пресное озеро на планете. Освобождённая вода влилась в систему планеты сильно подняв уровень мирового океана, огромный запас излишка, что привело к глобальным изменением климата, перестроению всех процессов и серии мощнейших стихийных бедствий — землетрясений и цунами.

Несмотря на все старания и жертву членов команды Корста, на Земле разверзся настоящий мировой потоп, навсегда изменивший лицо нашей планеты и оставивший на ней отметину и не одну, а некогда запечатанная древними жидкость так и осталась на поверхности.

Существовало несколько подземных сосудов, внутренних морей, человечеству повезло, что вытек лишь один резервуар. Ударов глыб о планету хватило, чтоб слегка отклонить траекторию движения Земли и сбить полюса, привести к их перестроению, изменилась сама орбита движения планеты, а поднявшаяся гигантская волна обошла половину суши, навсегда поглотив часть континентов, но и обнажившее новые, после того, как всё стихло.

Кардинальных изменений не свершилось, некогда существовавший единый континент был разбит за долго до данного события, теперь же, под воду ушло то, что люди в дальнейшем назовут Европой, точнее её половины, затонувшей и по сей день.

Как только Орталеон попал в своё такси, Ас зафиксировал его погружение наблюдательными сферами и принялся вытаскивать кореша, но модуль не реагировал. Лег рухнул на пол обессилевшим, загнанным псом. Управляющая им сущность покидала его сознание, но на последок подняла руку ударив по системе закрытия двери, в попытке обеспечить запуск, а после Ирмант полноценно отключился, и так не вовремя, панель управления не ответила и на его действие.

Несколько попыток включить ромбообразный модуль с орбиты последовательно обломались, защита работала, тяга пошла, но сразу оборвалась, а приборы внутри закоротило, Странс потерял капсулу с радара. Бала отчаянно тыкал по всем прибором панели управления с корабля, а из тёмного храма изошел мощнейший всплеск энергии, волна вывела из строя всю технику и облетела Яр-град. Капсула повторяла предупреждение о внутреннем сбое в виде назойливого писка, словно от не пристёгнутого ремня, но из-за электромагнитной вспышки и эта система отдала концы. Орта больше не шевелился. Чей-то силуэт появился у него за спиной, а дальше лишь тишина и темнота…

Вспышка пирамиды повредила технику, все её виды, пройдя по окрестностям. Глаза Аса на земле выключились и рухнули, как и оставленные для разрушения храма и убийства Орталеона Виманы Южена Шана, их закоротило и они упали вниз, словно камни.

Картинка для Баламира пропала, а следом произошел взрыв основного капища древней Нуны, которое кануло в небытие вместе с предметом почитания — спутником. Взрыв ощутили на всей планете, существовать перестала не только столица Славяно-Ариев, но и весь горный массив, где располагался город. Бала надеялся, но будучи реалистом, впредь оставаться здесь смысла не видел. Хотя бы ради команды, а ещё и от Аримии отделать требовалось.

— Бала, уходим? — Прозвучало голосом Парта, обращение через внутреннюю связь.

— Верно! — Ответил последний из трёх капитанов, про себя подумав: — Что мы наделали! — С сожалением осматривая сотню разбитых кораблей, ошметки спутника и бесчисленные тела, плавающие по невесомости, будто по пучине. Он думал о самой войне, а не чём-то отдельно.

— Идея есть! — Заранее всё организовав, без разрешений и с небольшим риском, заявил Парт. — Мы привезли много искр, почти все заряжены. Мы с твоими техниками покумекали… Короче, всё подключили к щитам, надо выключить их, а потом запустить с предельной нагрузкой! — Техники возле Парта молча смотрели в сторону, с позиции, что лучше отмолчаться сейчас, чем потом отвечать за обесточивание корабля. Бала прикинул и высказался, по сути уже согласившись:

— Не останемся ли сами без энергии? — Понимая высокую вероятность такого исхода уточнил он, Святовит предложил не новшество, а своевременно схваченную мысль родившуюся в процессе наблюдения за гибелью отца и потери братьев, он ответит тот час же и довольно уверенно: — Мы отключили тройку родных накопителей, надеюсь, их не затронет! — Рассудительно высказался сын только что погибшего отца, не скрывающего эмоционального потрясения.

Замысел вывел бы из строя всех врагов, разрядил аккумуляторы ящеров, разумеется, у них имелись запасные, но надо было их переставить, а Асы могли уйти.

Так и поступили, сыграли силовым полем и оно разошлось вакуумной сферой в радиусе многих километров, зацепив всю армаду драконов. Мощнейший выброс превратил боевые машины в черепашек, перевёрнутых на спину, те беспомощно парили в невесомости. Странс быстренько перебросил клеммы, пусть это только на слух звучало просто, а после Асы упорхнула прочь с достаточным запасом времени.

Для землян война закончилась, а в далёких сегментах ящеров всё только начиналось.

Планета восстанавливалась, люди встраивались в перемены. Славяно-Арии и нация великого Дракона заключили мир, реализовав крупнейший в истории совместный проект — построили стену поражающих размеров вдоль всей границы двух цивилизаций.

В связи со всеми событиями и по окончанию противостояния инопланетяне приняли важное решение, покинуть Землю и людей, оставили нас, прервав все контакты. Почти две тысячи лет Асы возводили возле планеты новую Лейлу и назвали её Луной, закончив строительство, скрывали своё присутствие сведя его к минимуму, а Аримии доступ закрыли полностью.

Люди решились всех преимуществ даруемых им пришельцами и встали на свой собственный путь, более сложный, ведь вместе с ними терялись технологии и знания. Образ жизни человечества сильно менялся, мышление и система ценностей, несколько тысяч лет мы хранили знания о прошло и почитали Асов, но со временем и это себя изживало.

Массовая миграция, смешивания наций и всё прочее, что привило нас к тому, что мы видим сейчас, а плохо это или хорошо, решать нам с вами…

Глава 2. Введение

Моя история берёт своё начало восемнадцатого декабря две тысячи двенадцатого года, и я расскажу её от своего лица. Кто-то из вас может подумать, что если излагаю от себя, значит я точно выжил, поэтому будет не так интересно, но пережить игру не значит выйти из неё победителем.

Жизнь на нашей планете беспорядочно текла своим полным ходом, продвигаясь без явных внешних изменений или значимых для большинства событий, в однообразном разнообразии.

В моём понимании, современная жизнь — процесс вирусного распространения человечества по земле с присущим нам всё более глубоким освоением любой возможной сферы деятельности, а общество — пучок кипящих событий, в центре которого находится каждый из нас.

Мы всё время берем как можно больше, не озираясь на то, что на деле, нам столько и не нужно. Масштабные политические игры, интриги, передел территорий и зон влияния нынче происходят в открытую. Человечество сняло с себя всё совестное обременение в достижение амбиций, индивид готов идти на всё, что угодно, ради своих целей. Для получения максимального эффекта в управлении общественным сознанием долгие годы функционируют целые институты. В мире развёрнута масштабная программа целенаправленного отупения человечества и деградации основных моральных принципов и взглядов на жизнь, называемая толерантностью. Последовательное укрепление межнациональных корпораций с возможностью экспериментирования над людьми через ГМО продукты и вирусы, способных влиять на государства и судьбы миллионов без всякой ответственности положение дел не красит.

Столетиями людей настраивают против друг друга, делают их более свирепыми и злыми доказывая, что мир жесток и в нём необходимо быть суровым, отметают понятия общины и братства, разрушают системные ценности, делая из нас единоличников. Обесценивание общности не случайно, ведь окружение нас характеризует, одиночка слабеет, его легче обезличить и смешать с толпой таких же индивидов, а затем успешно манипулировать.

Всё человечество любит себя дробить на бесчисленные ячейки, не понимая, что на деле в созданных для нас условиях есть всего три группы, независимо от нашего с вами мнения, места рождения или национальности. Первый — узкий круг управленцев, поделивший между собой весь наш мир. Каждый из них имеет в своей монополии часть жизни людей, лоббирует и отвечает за неё, действуя по общей программе, утверждённой и выполняемой ради них же. Им принадлежат все значимые знания и реальные блага, они берегут своё положение и готовы на любые действия для его защиты. В архивах храмов и университетов горами пылятся исследования, изобретения и технологии разных времён, способные перетряхнуть всю нашу жизнь, но противоречащих интересам избранных и ждущих их одобрения, но лишь в удобный им момент, а не по мере общей необходимости.

Дальше идёт более широкая группа людей, прослойка разбросана по всей планете и не связанна в общую сеть, у них самостоятельные мелочные приоритеты и планы, а главное, они даже не знают, кому служат, и чьи чтят интересы, наивно пологая, что свои. Вторая подгруппа у нас на виду, и живёт среди нас, так же, но чуть богаче. У многих из них гораздо больше знаний чем у среднего представителя нашего вида, но эта информация другого уровня и особой ценности в ней нет, только более качественная иллюзия, их наделили властью лишь ради того, чтоб они поддерживали нужную первым реальность, обманывали остальных не ведая во что в целом вытекает маленькая лож каждого. Сюда входят политики, богатые люди, не редко добившиеся всего сами, это масса именуема нами элитой. Шанс перейти в первый отряд достается не многим из них, разве что удачно познакомится или пригодится, но даже получив такую возможность из-за отсутствия родословной берут их не в высшую лигу, а в самый крайней дивизион. При переходе заодно с влиянием и непомерным благом они приобретают себе вечную головную боль, в виде отсутствия перспективы скакнуть выше разрешенной им планки, а для уже имеющих очень многое, в будущем, это ограничение вырастает в серьёзный комплекс.

Как по мне, финансовые амбиции далеко не главное, а богатство не принесёт счастья, максимум позволит скрасить несчастье.

Ну и конечно третья, самая крупная часть социума — общая масса бесправных рабочих рук, которые должны обеспечивать благо тех остальных, что пожинают плоды общего труда. Для нас пишутся законы и строятся отдельные планы, контролируется популяция, начинаются войны и создаются обманы планетного масштаба. Однако именно рядовой гражданин составляет человечество.

Отдельные места для меня занимают правоохранительные органы и церковь.

Кадры силовых структур, пусть этого зачастую не осознавая, живут в вымышленном мире вместе с нами, но ставятся в противовес. Каждый коп, даже самый честный, может неосознанно поломать жизнь невинному и даже не узнать этого, до самой смерти, но потом правда открывается каждому. Как же обидно понять в конце пути, что ты такой же человек, как и все, и людской закон никогда не наделял тебя правом судить других, узнать, что государство — не бог, ведь оно может только отнять, а дать жизнь не может. Мысль о том, что ты смотрел не туда, то есть был слеп всегда тяжела, а особенно, когда слишком поздно для внесения корректировок.

Конечно, всегда есть те, кому приходится брать на себя это бремя и в современном мире иначе никак, просто вопрос надо ставить лично перед каждым, стоит ли входить в эту систему без достойного на то основания, а если да, подвигнуть к выбору должна высокая мораль, а не корыстная сущность. В идеале же, нужно менять фундамент, основу, чтобы убить саму потребность примерять на себе божественное право, это искоренит соблазны и искушения, вызываемые безнаказанностью или властью.

Вера во что-то высшее сложнее, я считаю, что многим она может быть очень полезна, тем, что заставляет оглянуться и проанализировать свои действия, не важно в кого веришь, в бога или богов, инопланетян или высший разум, но есть и те, кому она очень вредна. Человеку приятно думать о том, что нам помогают, наблюдают и направляют по жизни, прикрывая своим мощным крылом.

Однако церковь — это совершенно другое, по крайней мере, в существующей на моём веку и привычной для нас форме, она является самым масштабным и удачным в истории проектом сетевого маркетинга, созданного для получения людских секретов и благ, прикрывая свои цели крестом, как неоднократно было во времена крестовых походов. Главный аспект, напрягающий меня в церковных укладах — переложение ответственности за совершенные нами деяния, путём получения возможности высказаться в исповедальне или перед иконой, либо совершив подаяние, подобные ритуалы помогают освободить собственную совесть для нового проступка.

Не могу забыть о пути становления духовенства, тысячах погибших и всей жестокости, на той же Руси при крещение, даже объединение не оправдывает методов.

Отрицать неоднократную пользу церкви в отдельных случаях, не стану, такие примеры, безусловно найдутся, хотя больше пары лично не вспомню, а обратных тьма. В целом считаю, что людям для связи с создателем посредники ни к чему, а именно славянам не хватает частички древности, может даже язычества, но в другом виде, достаточно просто ознакомиться с убеждениями наших предков.

В христианстве меня возмущает беспринципность, воззрения подобно всепрощению или когда священники не могут молиться или совершать иные ритуалы за некрещеных людей, даже если того требует случай. К чему спрашивать второе имя, когда к тебе пришли за помощью. Не говоря уже о многочисленных антиморальных случаях в рядах священнослужителей, а не религии. Носить крест не то же самое, что жить с Христом, а в духовной среде очень многие сгнили. Единственное, неоспоримое благо церкви заключается во всём светлом, что сами люди в неё вкладывают, намоленность храмов и святынь.

Информационный век позволил добавить излишний мусор в эту и без того переполненную корзину постоянно и беспорядочно пополняемую абсолютно не нужными нам данными и внедрением ложных идеологий и ценностей; вместо простой и всем понятной жизни, нам предлагают поиграть в ее более интересную, но искусственную версию. Всё для того, чтобы отвести нас от истинных проблем, которые ныне почти никому даже не известны, и усложнить процесс нашего итак сложного само-осознания. Мы видим пыль в глазах, а не мир, каким он есть.

Существование тайных обществ, где каждый страдает манией величия и считает себя уникальным, точно знающем, как другим нужно жить, больше ни для кого не секрет, нужно лишь слегка поискать почву для познания. Ныне ложи стали настолько сильны, что никто не может им угрожать, постепенно они частично вышли на свет, показав верхушку пирамид, ведь теперь работает принцип, чем сильнее на виду, тем меньше к тебе возникает вопросов. Главная их проблема в склонности к самообману и самовнушению, они существенно переоценивают свою ценность для нашего мира. Самое страшное, что я, как и большинство людей признающих существование скрытых братств, нисколько не осуждаю их стремление ограничить окружающих от важной или опасной информации, пусть и всего лишь, по их мнению и доступной только определенному кругу лиц. Принимая решение скрыть или обнародовать, мы задаем себе вопрос, как другие отреагируют на эти сведения, а в целом, люди зачастую и в себе не уверены, что же тут скажешь, об окружающих.

Разумеется, я не считаю собственную точку зрения неоспоримым представлением мира, но сам уже очень давно придерживаюсь таких взглядов и в моменты погружения в глубокие размышления, они лишь укрепляются. Не сомневаюсь, что многие со мной готовы поспорить, такое отношение к жизни даже не войдёт в список популярных и доминирующих позиций, однако всё это неважно. Подобные взгляды можно считать антиобщественными, ну или развивающимися в тёмном мышлении конкретного индивида, да и далеко не положительного, в данный момент, моего.

Каждый сам выбирает среди миллионов других наиболее реалистичный вариант развития картины мира. Да и жизнь вокруг нас не объята, столь велика, что тяжело сделать единый вывод о происходящем даже у нас под носом, что уж тут о целой планете рассуждать, насколько не был бы широк наш разум, всё окружающее человека и за несколько полных жизней не понять.

Однозначно одно, меньше всего, я бы хотел узнать, что мой негативный сценарий и есть правда!

Предлагаю проследовать дальше, возьмись я писать о каждой детали, мой словарный запас закончился бы вместе с бумагой.

Глава 3. Дни до

В две тысячи двенадцатом году человечество окутывает очередная массовая навязчивая идея. Миллионы людей по всей планете готовились к концу света в соответствии с предсказанием великого древнего племени, а точнее оборвавшегося календаря Майя, основывая свои опасения на фактах, подмытых СМИ и внутренними страхами людей. Никто даже не обращал внимание, что ни слова об апокалипсисе оттуда никогда не звучало. Источник гласил лишь о начале новой эры, если конечно современные умники правильно интерпретировали. На мой взгляд, эры на нашей планете сменялись уже не раз, просто раньше этому никто не придавал значения, а порой, люди и вовсе не замечали смены, разница в том, что тогда событию дали хорошую рекламу, преподнеся его в нужном свете.

Интересно, что большому числу людей по факту не важна причина истерии, главное её наличие, это эмоционально слабые личности, готовые на многое, только дай повод, а не дашь, они сами его выдумают, будь то зомби или ядерная война, всё равно. Конечно в целом, это не страшно, чем бы дитя не тешилось, как говорится.

На тот момент мне было двадцать лет, меня мало заботило общественное мнение и все существующие в мире проблемы, несмотря на то, что о них говорили везде и абсолютно все. Непосредственно за три дня до конкретной даты, как вы должны понимать, пустое давление усиливалось, захватывая умы даже рациональных людей, тех кого ранее сценарии апокалипсисов вовсе не волновали.

Отсутствие моего интереса к массовым страхам казалось вполне нормально, ведь я был подростком, хоть и с весьма широким спектром познания, и своим мнением насчёт грядущего. Отмечу, что в том возрасте голова моя была более чиста и негативные мысли не могли переломить защитное отрицание большинства проблем через юношеский максимализм. Мы с друзьями придумывали шутки и высмеивали предстоящие события, радуясь тому, что всё могло произойти именно на нашем веку. Вообще будни шли как обычно и в представлении нашей компании, вряд ли, со дня на день, могло что-то измениться, а если вдруг так и произошло, мы бы совсем не расстроились. Любое крупное изменение жизни для нас представлялось возможностью стать свидетелями серьёзных событий, ранее скрытых от всех, но открывшихся перед нами. Конечный исход в подобном не имел фактического значения, главное, возможность поучаствовать. Это как с войной, молодые всегда шли в бой первыми, ведь их сознание ещё не омрачено страхом смерти, а инстинкт самосохранения сильно притуплён, результатом является не объективное восприятие опасности, а выработка адреналина, серотонина и остальных гормонов в раннем возрасте может перебить всё что угодно.

Круг ближайших для меня друзей представлял собой три постоянных участники, несколько хорошо зарекомендовавших себя за годы дружбы товарищей и кучу появляющихся на разные временные периоды приятелей. Мы имели похожее мировоззрение и мировосприятие, как это часто бывает между тесно общающимися людьми, делящимися мыслями и проблемами, но при этом каждый сохранял уникальность.

Поведением и характером нас никогда не сравнивали, отсутствовал смысл, ведь расхождение сразу бросалось в глаза, виновато влияние воспитания и другие индивидуальные особенности в прожитых жизнях, знакомы мы вчетвером с самого детства, с одним с пеленок, с другими немного позже, но разницы это для нас никакой не имело. Самой удивительной, но при этом малозначительной отличительной чертой всегда являлась наша манера общения внутри компании. Оскорбления, подколки и принижение ближнего, всегда считалось нормой и шло вместе с нами по жизни. Обидеть кого-то из нас словами почти не возможно. Незнакомцам, которым доводилось слышать наш диалог, нечасто удавалось сразу понять, что мы близкие друзья, нередко и те кто уже несколько месяцев с нами общались, удивлялись, спрашивая, как можно, так разговорить. Особенно дивы давались девушки, которые часто попадали под общую гребёнку, получая весьма своеобразное внимание в форме сарказма, исключительного или частичного. Зависело во многом от самого человека, вообще продолжать с нами общения после первой встречи хотелось совсем не многим, а нас это более чем устраивало.

Параллельно с взрослением такое общение с посторонними, постепенно сводилось к минимуму, но всё также присутствовало между собой, пускай и в менее оскорбительной форме, думаю, подобный подход пройдёт с нами сквозь жизнь.

Я родом из небольшого городка, точнее рабочего посёлка городского типа, возникшего очень близко к городу, но только недавно ставшего его частью — районом. Если приехать к нам, так и не скажешь, что до Москвы всего двести километров. Основывали поселение при крупном градообразующем предприятии, функционирующем до сих пор. Соответственно многие местные на нём и трудились, порой поколениями. Наши с друзьями интересы никогда не вкладывались в общепринятые, выгодно отличая нас от большинства ребят по соседству, если честно, нам всегда хотелось думать, что мы выше многих, и по мышлению и по укладам. Хотя на деле я отлично понимал, что это внутренний комплекс человечества, ведь каждый из нас искренне верит в свою уникальность и исключительность. Мы надеемся выделиться в процессе своей жизни хоть чем-то и стремимся к этому. Внимание общества нужно не всем, кому-то достаточно получать его от группы лиц, а порой и вовсе всего от одного человека, но к возвышению стремится каждый без исключения, кто как может.

Не бывает простых взаимоотношений, особенно в группе, но сейчас обсуждать прошлое не имеет смысла, мы стали такими, как стали, какими бы мы не были, и как бы того не хотели, подготовится к грядущему не смог никто.

Двадцать первого числа еще часов с шести вечера, мы как и многие жители планеты ждали чего-то грандиозного, пусть и не в открытую, а глубоко в душе, и без мыслей, что нас случится апокалипсис. Возможность скорой кончины нас в принципе по жизни не беспокоила и тот день исключением не стал, тем более, тогда страх полностью потерял свою актуальность. Ведь если вдруг что-либо и произошло бы, то не только с нами, а со всей планетой, на это ведь вряд ли кто-то мог повлиять, да и лично для меня, даже такой исход во многом считался прекрасным. Красив изменением привычного положения вещей, как и любая другая вероятность поменять наскучившее однообразностью течение, а всем вместе, даже в пекло идти веселей, да и не так обидно, когда свинья прошлась не только в нашем огороде.

Ценить то, что уже имеешь, далеко не самое сильное из людских качеств. Двадцать первого числа весь день по ТВ крутили передачи в духе общей истерии, поднимая свои рейтинги на древних писаниях. С восьми часов вечера, люди повсюду начинали прямое наблюдения за небом, строя догадки и ожидая, неизвестно чего. Не получив желанного начала шоу и к девяти, спустя час после обещанного времени, мы ещё раз обсмеяли происходящее, а после, вернулись к обсуждению более приземлённых дел, всё сильнее изменяя тематику разговора и перенаправляя свои шутки в другие сферы. Проведя вместе ещё пару часов, всё наскучило и ближе к полуночи все разошлись по домам полные разочарований и с набором новых ругательств, в сторону обломавшегося зрелища и тех, кто виноват в этом срыве.

Небо весь вечер было затянуто тучами, сохраняя пятипроцентную надежду на то, что происходило нечто интересное, а мы просто не смогли увидеть. И вот уже подойдя к дому, в очередной раз поднял голову вверх, от увиденного меня всего передёрнуло. В небольшом пятнышке чистого неба уловил яркое сияние прекрасного и никогда ранее не наблюдаемого мной света. Я сразу попытался обратить на это внимание ребят всеми возможными способами, не зная наверняка, что обнаружил, но речь меня подвела, махал руками, очень смешно буровя нелепицу. Парни посмеялись, но посмотрели, перестав ржать и войдя в тоже состояние безмолвного восхищения. Весь остальной мир отошел на второй план, все молча зависли с задранными кверху головами, рассматривая тот малый просвет, что был доступен и не понимая, временное это явление или такое обновление — то самое обещанное событие.

Небесное сияние можно было списать на исключительные особенности нашего местоположения, а конкретнее, мы жили впритык к огромному заводу по плавке чугуна, ферромарганца и прочего, за все эти годы мы и не такое наблюдали. Неизменные сливы и остужение металлов или точный как по часам выброс, три раза в неделю, во время которых небо нашего посёлка принимало самые интересные тона, но чаще остальных проявлялся ярко выраженный оттенок кирпичного или красновато-оранжевого цвета, иногда оно удивляло нас и другими, но никогда такого, что мы видели в ту ночь.

Однажды всё это имело вид огромного гриба, будто от ядерного взрыва, что заставило сильно понервничать самых мнительных свидетелей события, проживающих непосредственно в городе, а не за чертой, как мы. Горожане к местной экзотике не привыкли, вот и развели сумбур, о том трубили все газеты, а на посёлке только посмеивались.

Через пару минут свечение полностью исчезло, чем удивило сильнее прежнего, ведь выбросы, как правило, продолжались несколько часов и сами собой резко никуда не пропадали, да и происходили они глубокой ночью, когда очевидцев поменьше. Но все сомнения списались на затянутое небо и отсутствие у нас возможности наблюдать за событием с самого начала, после чего, мы распрощались и со спокойной душой ушли отдыхать, как не в чём небывало.

По возвращению домой моё самочувствие немного испортилось, по ощущениям походило на обыкновенную простуду, а болеть я привык на ногах, вот и решил, что делать с этим ничего не потребуется, мол — само пройдёт. Переспав крайне жаркую ночку, я многократно сожалел о своём решении бездействовать, потому что к утру мне лучше не стало. Весь следующий день не мог найти себе места, ёрзая весь как на иголках. Меня беспокоила странная тяжесть в области сердца, жжение в центре груди, головная боль и ломка по всему телу вдобавок к частым перепадом температуры. Комплекс ощущений невольно наталкивал на мысль о серьёзном вирусном заболевании. Всё бы ничего, большая часть симптомов мне пришлась не в новинку и вполне можно было их стерпеть, но смущало поведение сердца и солнечного сплетения, чувство очень сжатой груди и прокалывающие боли в разных частях торса. Подобное для меня нехарактерно, с мотором никогда не малейших проблем не возникало, а что такое бронхит и тяжелое дыхание знал не понаслышке и в тот раз было нечто иное.

Общие тенденции моего заболевания заставили идеалы на время отвернуться, снизойдя до терафлюшки и постельного режима, пускай и поздно. Чем дольше находился в таком состоянии, тем больше возникало вопросов, касаемо природы происхождения симптомов. Просидел дома и лёг спать пораньше.

Утром второго дня, чувствовал себя даже хуже, чем предшествующим. Контрольный замер температуры противоречил здравому смыслу, и обвинив градусник в халтуре, убрал его обратно в футляр не стряхивая. Перемерять им смысла не было, ведь показывал он всего тридцать четыре градуса, что мной серьезно восприниматься никак не могло. У меня много раз была температура тела ниже нормы, вплоть до того, что тридцать пять с хвостиком совершенно не удивляло, нечто вроде нормы, но подобное случалось перед болезнью, в ранний период, бабушка называла это упадком сил, пару раз наблюдалось и без повода, но точно не вовремя протекания заболевания по организму.

С медициной я всегда находился на очень длинной ноге, таблетками предпочитал особо не травится. Для меня всё просто; вся фармацевтика стоит на костях и ее стремление зарабатывать явно расходилось с моим желанием поправится, а когда в голове возникало такое противоречие, предпочтение всегда отдавалось себе. Чаще использовал травы и методы народной медицины, не доходя до маразма, разумеется. Всё это философия, но когда припирало, я, как простой человек, поступался принципами, по крайней мере, по делам касающимся лично меня, без привлечения соучастников.

Уже приняв несколько пакетиков средства от простуды пришлось перестать сбивать симптомы и начать лечение, а все детали отошли на задний план и мной без малейших угрызений совести было проглочено три таблетки разных габаритов и цветов, но все взаимодополняющие, противовирусные. Причиной была мысль, что если так трепало в первые дни, что могло ждать на пике в последующие.

Запив капсулы, притупляющие проявления болезни и за это всаживающие другие органы, лёг поудобнее, решив чуть залипнуть и разумеется включил зомби ящик. Небольшая часть меня всё ещё надеялась на появление там информационной бомбы, той, что повергнет моё сознание в экстаз, а где еще искать сенсацию в наше время, телек или интернет.

Моё внимание привлекли новости. Конечно, в них всегда полно всякого негатива и вранья, но я бывалый посетитель канала Россия двадцать четыре и подобных информационных источников, хоть и понимал, что реально объективных сведений, там прослеживалось не больше, чем мяса в современной колбасе. Имея с ними дело, стоит уметь выхватывать кадры, крупицы правдивой информации. Однако, отдам дань уважения отечественным вещателям, в противопоставление с зарубежными, наши чисты что детская слеза, глаголят за день правды больше, чем многие иностранные за год.

Сначала никаких острых вестей не наблюдалось, стандартная, пустая болтовня, очередная сводка происшествий, отягощающая моё и без того угрюмое настроение. Самое простое объяснение современной сферы массовой информации лежит в самих людях, позитив всем нравится больше, но на вряд ли, кто-то часто врубает ТВ и ищет к просмотру что-то светлое, желая наблюдать добрых людей, что помогают детям и старикам. Может такое бывает, но это тошнота, я бы не стал тратить своё время — много детей и стариков, с их тяжелой судьбой, походит на шоу Малахова, вот телевизионщики и сделали верный вывод. Возможно тяга к сопереживанию приходит с возрастом, а я просто ещё не созрел. Смерть и проблемы других, тоже не то, на долго ни захватывает, мало впечатлений, все мы начинаем сострадать и радуемся, что сюжет не о тех, кто нам дорог, а к старости, мы как раз поспеваем, вникая в чужие проблемы и проживая их, в качестве развлечений. Не говоря уже о желание обсуждать. Трэш и разврат, по типу Дом-2, вот что требовало человечество двадцать первого века и виной тому общее разложение и наш отсыревающий мозг. Похабщина уже давно была признана подавляющим большинством людей наиболее притягательным для общественного сознания, а значит продаваемым товаром. Всё просто, чем ниже передача затронет инстинкт, чем больше ценностей и скандалов она в себе несёт, тем выше рейтинги, а если, ещё добавить мерзости, получится просто мечта.

Незадолго до окончательного решения переключить на глубокоуважаемую мной за скрытое высмеивание проблем американскую мультипликационную нецензурщину, внимание притянула одна конкретная новость. Там говорили о самой мощной за всю историю наблюдений вспышке на Солнце, магнитной бури и множестве пострадавших от неё людей, разом по всей планете. Меня удивляло совпадение, очередная странность, ведь я не зависел от погоды и давления, хотя таких людей, безусловно много и не только стариков, знал нескольких лично. Ведь не просто так, даже я, за свою довольно-таки короткую жизнь слышал фразу про вспышки уже раза три, и каждый, как первый, из разных источников. Веруя в их правоту, нынешняя должна была быть на порядок сильнее всех прежних. Новость конечно оказалось не такой, как рассчитывал, скажем так она легонько не дотягивала, да и против теории о данном обосновании моего самочувствия говорили факты, что миллионы людей испытали просто сильную слабость с вытекающими, а не вирусный комплекс удивительной силы, как был у меня.

Никто ведь не знал, что СМИ размыли сведения и скрыли грандиозность положения дел, замолчав о миллионах обратившихся за помощью примерно с теми же проблемами, что наблюдались во мне.

Запустив комп и браузер, невольно нарвался на более удивительное событие. С разных точек мира интернет засыпали сообщения и видеозаписи с загадочным шумом земли. Неожиданно появившимся необъяснимо сильном гудение, ввергающем человека в паническое состояние, всеохватывающее звучание без единого источника, словно звуковые волны исходили сразу отовсюду. Оказалось в том месяце подобное запечатлели уже не раз, десятки инцидентов в разные дни и время, простые обыватели и даже учёные в разных концах планеты. Мир заполняли предположения, но доказать хоть одну версию никто не мог из-за отсутствия ссылок и методик, звук так и назвали Гул Земли. Простые люди списывали проявление на усталость планеты. Специалисты на резонанс вызванный продолжительной магнитной бурей на Солнце, сильнейшей в истории, с крупнейшим прорывом плазменной короны не затягивающейся уже больше друг недель и даже продолжающую своё увеличение. Конспирологи нарекли крик планеты — естественной защитой от небесных тел, а точнее недавно пролетающего близко к нам астероида. Гул продолжал появляться и исчезать то тут то там, а интересующиеся сломали головы.

Под стать общественному настроению мне больше всего понравился домысел касающийся старинного предупреждения, Иерихонские трубы — предвестник апокалипсиса несущий беду.

Первая ночь борьбы с болезнью разнообразилась и другим событием. Оказалось примерно с двух часов после полуночи абсолютно во всех странах выключали электрические сети, ядерные станции и даже заводы, отменили все авиаперелёты и всё зависящее от питания и полагающегося на электронику. Социум начал узнавать о отключениях лишь спустя сутки, инцидент утаили, а потом объяснили произошедшее той самой бурей и вспышкой на звезде…

Обзвонив друзей я узнал, что плохо стало не мне одному, а главное, все испытывали примерно те же симптомы, разве что с разницей в температуре, ведь у них градусники оказались исправны.

Через стенку от меня жил Дима, один из трех ближайших мне персонажей, разумеется, не считая семьи, а в чём-то даже ближе. Совершив нехитрую махинацию в десять шагов, попросил термометр именно у него, а выглядел Еврей не лучше моего. Минут через пять я понял, что в этом заговоре против меня участвовало не только моё измерительное оборудование, более того, и второй показывал примерно тот же результат с разницей в одну десятую градуса. Ни каких новых осознаний попытка мне не принесла, и это дело забросил, решив переболеть ещё один денёк дома. Занеся обратно проблемное устройство, мы выслушали обоюдные жалобы друг друга на самочувствие. Потом Дима пытался доказать, что его термометр исправен, но долго спорить не стали, разошлись по домам. Ещё Еврей рассказал о большом количестве обращений в больницу, вызванных солнечной вспышкой, простое недомогание быстро сменялось более серьёзными проблемами, появлялись первые жертвы.

Отличительной чертой последней активности на Солнце от других, являлось действие на более молодое население, из-за чего пострадало намного больше людей чем бывало раньше. Под этот критерий, я увы вполне подходил, но всё ещё отказывался смириться с таким обоснованием самочувствия.

Дома опять плюхнулся на диван и немного пощелкал, подождав с переходом на проверенный канал, и не зря, обнаружил интересную, тематическую передачу о космосе, половину программы как раз посветили минувшему дню. В ней представляли много гипотез, однако основной темой оказался тот факт, что после вспышки снимки солнца стали абсолютно другими. Пропала не понятная человечеству ранее тонкая грань вокруг ядра, а корона сильно потускнела, из-за чего усилился солнечный вечер. Касаемо происхождения необъяснимой прослойки отличающей наше Светило от миллионов других давно велись споры, причём выдвигаемые теории не ограничивались официальными версиями. Ранее при снимках со спутников и обсерваторий с помощью специального спектра вокруг ядра неизменно фиксировали ту самую отдельную грань, словно искусственный слой, созданный из непонятной для нас составляющей, что обволакивало ядро, как плёнка или сжатая плазма, не похожая на основную корону и никто не смог сказать, что это такое.

Я всегда считал себя разносторонним человеком и даже о данной теме слышал раньше, видел фото причин пререканий, предположительно, но было это по-моему в программах РЕН ТВ, в известном цикле, где собрана куча дичайших теорий и версий, мечта типичных психов, обо всём подряд и не о чём, сразу в одном месте. Имея общие представление о нише телеканала, называть его надёжным источником однозначно было нельзя, а интересным, вполне, тем более, даже авторитеты пока не брались объяснить происходящего, так как вопрос не изучили, а слушать голословные заявления смысла не имело, ведь покров уже пропал.

Наиболее адекватным высказыванием стала гипотеза о температурном шве звезды, самый распространенный взгляд, смысл в визуальном эффекте, возникающим под большим давлением, и прочие заумные россказни, подкреплённые наблюдением за другими звёздами. Повторить точнее не смогу. Сторонники прочих теорий таким набором аргументов похвастать не могли, поэтому здоровая конкуренция по вопросу отсутствовала.

Незнание возможных последствий солнечной вспышки не добавляла массового интереса важному событию, потому обсуждали его лишь во второсортных передачах, а по центральному телевидению крутили простые предупреждения, да и то, между делом. Думаю тогда предстоящая магнитная аномалия мало кого затрагивала, даже меньше людей, чем недавний облом, ради которого многие наши собратья по виду побросали работу, построили убежища или растратили свои накопления. Эти несчастные ждали как минимум высший разум, залетевший к нам в гости, в виде тех же инопланетян или ещё чего-то, что перевернет весь мир и представление о нём, почти также как мы, но с разницей в грандиозности подхода. Грустно оказаться на их месте, такое разочарование, пришельцы стали бы компенсацией.

Не могу обойти стороной идеи о правительственном заговоре, предрекали классно организованное и поставленное грандиознейшее в истории землян театральное представление, где пришельцы бы прибыли, но подставные, и этот момент стал бы новым способом манипуляции, под страхом кары или награды этих созданий. Концом подобного расклада могло быть полное подавление нашей воли, вплоть до совершения самоубийства с разрешений праведных существ, так можно убирать тех, кто неугоден дирижерам, под предлогом полного очищения ауры или следующего прекрасного этапа нашего существования, что не придумали бы, смысл один.

После захода солнца симптомы заболевания немного отпустили, созвонились и решили собраться у общего друга Костика. Среди пришедших в гости, болели все кроме него и заразить мы уже никого не могли, ну разве что его, но это вряд ли, как говорится зараза к заразе, короче у него имелся иммунитет.

Сделав ещё пару звонков, мы с парнями решили лечиться собственной не патентованной технологией гидра компрессорных процедур, в узком кругу доверенных лиц и с общим бюджетом в тысячу рублей на вечер. Наш способ не обещал быстрого выздоровления, даже напротив, чуть всаживал иммунную систему, дымом на выходе, но зато гарантировал хорошее настроение.

Отдельное проживание Романа и Константина являлось двумя дополнительными бонусами, давая нам постоянную возможность собраться пофилософствовать, посмотреть что-нибудь или просто душевно провести время, чего всегда было более чем достаточно. Мы ещё и место могли менять. На подобных квартирниках можно основать свой философский факультет. Среди своих там велись дебаты в любых направлениях, начиная с вреда или пользы легализации и политики разных государств с их позицией на мировой арене, и заканчивая полнейшем бредом, не имеющим реального отражения в мире. В тот день мы не пошли по столь высоким темам, остановились на том, что тревожило большую часть из нас.

Тогда я уже не пил и очень давно. На мой взгляд, алкоголь замыкает человеческие мысли и действия в одну постоянно повторяющуюся цепочку событий. Когда ты в состоянии алкогольного опьянения замкнутая реальность становится нормой, не раздражает, убивая стремление видеть мир вокруг. Спиртное разрывает нашу связь с миром, делая из индивида тупого скота, волочащегося по линии жизни с опущенной головой. Людям специально позволили пить, градус сделали важной частью современной жизни поскольку его эффект не расходился с конечными целями власти.

Основная причина разумеется не в выпивке, а в массовом производстве. Качественного, не вредного алкоголя почти не сыскать, а если есть доступ, выпивать можно, но вечно помня о норме, черте между пользой и вредом. Я не умел, потому воздерживался полностью.

Другое дело план, все его любители слишком ленивы, для того чтобы быть максимально общественно полезными на малооплачиваемой производящей что-либо работе. Зато сильно любят мечтать и философствовать, а если человек начинает мыслить, окружающая нас реальность рушится, не выдерживая и минимальной критики с позиции здравогосмысла. Рассуждающие люди больше никому не нужны, здравомыслие теперь не в чести, в отличие от трудолюбия. Из дымящего получается ленивый, требовательный любитель почесать языком, а это далеко не портрет идеального гражданина, от чего напрашивается мысль, о том, что легализация нам пока не светит. Если честно, не очень-то и хотелось бы, я не сторонник, и без неё на местности приходилось нелегко, под рукой всегда было всё и даже больше, чем хотелось бы. Нужна лишь платежеспособность.

Считаю, что в упразднение отвечающего за оборот раздела права таится много негативных последствий и серьёзная тяжесть контроля химических и более тяжелых наркотиков, чем марихуана. И это лишь полбеды, представляю, какую пропаганду тогда начнут, и сколько несформировавшихся умов попадутся в сети дай предпринимателем официальную возможность губить их здоровье. Хотелось бы немного другого! Что бы оставили в покое употребляющих, хотя бы тех, кто берёт по немного и натур, можно даже не полностью, лишь без уголовки и реального срока, а дальше разбирайтесь с продавцами, и творцами искусственных отрав.

Единственным достойным аргументом для пересмотра нашими властями взглядов на этот вопрос могла стать только жадность верхушек, точнее их неспособность устоять перед возможностью монополизировать эти невероятно огромные потенциалы доходов давно не плохо освоенных сотрудниками силовых ведомств. Переходу этой ниши напрямую в руки государства была бы непомерно довольна добрая половина нашей страны, и каждый человек по своим причинам.

Очередная галочка в списке моих взглядов, достойных общественного порицания, однако в своё оправдание приведу небольшой пример. Каждое млекопитающее имеет свой способ избавиться от негатива, а люди ежедневно получают из общества стресса гораздо больше других животных. Хорошо хоть у человека список не ограничен чем-то одним, как у кошек — кошачья мята, особые лианы для некоторых обезьян, или мескалиновый кактус для нескольких видов грызунов. Каждый из нас может выбрать для себя то, что ему ближе, не обязательно одно, неважно вредное или нет, а какой будет выбор, зависит от нашей жизни, ведь отвечать за последствия нам самим.

Возможно, был бы у меня возле дома ипподром, я бы мог увлекаться конным спортом, но увы у меня под боком всегда было много запрещённого и более жёсткого, чем предпочёл я, и в целом на свой никогда не жаловался. Вреда в траве определённо меньше, чем в алкоголе или сигаретах, да и многом другом, что в нас пихают корпорации, особенно учитывая, что в ДНК многих товаров залазили люди.

Если же по вашему мнению мой способ расслабиться забирает слишком многое, не делайте такой выбор и найдите свой, а прежде чем осудить, полноценно ознакомьтесь с вопросом с разных точек зрения. Нужно понимать, что тут, как и во многом другом, главное помнить о мере, да и у всех есть право собственного решения, главное отдавать себе отчёт. Каждый проход индивидуальный путь формирующий наше предпочтения, зачастую непонятные другому.

Тем более, считаю тягота отпадёт с возрастном, благо разумом не обделён, или если однажды здоровье потребует принять волевое решение, долго размышлять не стану.

Современные люди с большим недоверием смотрят даже на тех, кто не питается мясом, невзирая на то, что давно всем известно огромное количество заболеваний, на появление которых влияет поедание мертвечины. Начни копать, окажется что вредно всё и вся, от еды, до предметов быта окружающих человека изо дня в день.

Потеряв почти весь день в болезнетворном безделии, встретившись мы наконец расслабились и раскисли, кто где, но все напротив телевизора. Костик включил сериал и болтовня поутихла, отойдя на второй план, но полностью не закончилась. Рассказал ребятам про просмотренную мною программу о Солнце и вспышках, а так же дико дорогих телескопах, что изучали проблему со всех сторон планеты, не забыл и о гуле Земли. Мой краткий пересказ никого особо не зацепил, не то что бы я плохо слагал, просто выдал слишком много воды и недостаточно фактов. Да и друзья мои чертовски твердолобые, особенно Рома, и когда я умничал в вопросах, по которым они не могли со мной поспорить из-за неосведомленности, те старались вообще не втягиваться в разговор, хотя и в обратном случае мы редко приходили к согласию.

Разумеется, заинтересовавшись, кто-нибудь из нас прислушивался к другому, кстати, я наверно реже всех, хотя нет, пьедестал принадлежал Серёже, а слушать извлекая пользу из всех наших умел лишь один, и тот Еврей. Для меня интереснее, когда удавалось втянуть кого-то в спор, это здесь все очень любили. Дебаты ради рассуждения.

В тот раз остальные ограничились нехитрым высказыванием Ромы, что всё это ерунда. Подобное из его уст звучало постоянно, даже если он не сильно углубился в суть разговора. Порой ему важнее просто вставить своё контрольное слово, чем объективно выслушать мнение и аргументы другой стороны. Он затыкал или отмахивался если ему нечего сказать или неспособен познать другую позицию. Ромина несговорчивость чаще всего проявлялась в мелочах, когда конечный результат не влёк за собой последствий. В важных дискуссиях становился более объективен, мне всегда казалось, так тот демонстрировал лидерство.

Дружно расстелившись по мягким покрытиям, мы завели разговор, но один не как не усаживался.

— Сгоняю за пивком! — В первой же фразе Сережи, скрывалась вся его сущность.

— И мне возьми, — Подхватился взбодрившийся Костик, отвлёкшись от социальной сети. — Можно парочку. — Добавил он, лениво потягиваясь на пуфике у компа и зевая.

Остальные подняли глаза, а Рома уже потянул к верху руку, планируя присоединится к тенденции нагрузить Серёжу, но призадумался, не захотев пиво.

— Опочки, — Глупо заулыбавшись, притормозил Сережа. — Может тогда со мной кто? — Искренне надеясь, продолжал он вытянув губы.

— Нее, — Последовал ответ одного, но выражающий коллективное мнение на фоне общего смеха. — И вообще, как ты можешь сейчас бухать, тут и без пива состояние хуже некуда. — Без акцентирования на осуждение, пробормотал Рома. — Водички мне какой-нибудь купи…

— Да ладно, я литрушку, — Тихо оспорил Сережа стесняясь собственных повадок. — Тем более, мне уже не так плохо. — Убеждая в этом самого себя, чуть громче объяснил он, покрывая желание хотя бы немного выпить. — Костян! Погнали со мной?

— Слышь. Тут идти пять минут туда обратно. Решил, давай дерзай. Что начинаешь голову делать. — Вмешался я, через шутку, планируя этим выгадать и себе лимонад. Он бы пошел в любом случае, но я в такие моменты не мог удержаться и смолчать. — Прицепи мне тархун. — Поменяв интонация обратился под конец.

— Сволочи… — Произнёс он обиженным голосом, обуваясь, а после сделал вид, словно мы экспортировали больного человека, хотя он сам решил тащится за бухлом, его не гнали.

В принципе подобная интонация давно занимала одну из ведущих позиций в личном рейтинге Сергея, а умение быстро напиться небольшим количеством алкоголя и полное, временное отупение, в периоды пребывания в этом состояние, постепенно становились для него серьёзной проблемой. Существовало несколько Сереж — до литра пива и после, — второй никогда не слышал о понятии меры. К третьему, когда он на работе вернётся потом. Температура и плохого самочувствия оказалось недостаточно для того, чтобы отбить у него желание выпить, разве что в той ситуации недуг определённо не позволял ему переусердствовать.

С миру по нитки мы снарядили его в нелегкий поход деньгами и шутками в дорожку, оставшись втроём.

Димон в последние годы постепенно всё реже становился гостем на наших ежедневных посиделках, подтягиваясь в основном на отчётные мероприятия. У него всегда были более высокие замашки и способность выгодно выставить приоритеты, не щадя времени и сил, а так же не занимая ответственности. Наши с ним различия бросались в глаза с первой встречи, когда Еврей переехал в наш дом в раннем детстве. Выходец лицея, манерный, образованный парень неоднородной внешности, ближе к русской, но родом из Казахстана, спрашивающий нашего разрешения перед тем, как вставить своё слово, и употреблявший речь в соответствии со всеми правилами, он произносил каждое выражение так, как оно пишется, что порядком нас раздражало.

Рабочий район интеллигенту не подходил, соответственно, мы побили зазнайку в первый же день, но потом, всё исправилось само собой.

Мало ему аристократичных повадок в кругу пролетариата, так ещё Дмитрий обладал весьма специфичной физиологией — большая голова, тёмные волосы, оттопыренные уши и странная чёлка, представьте, как парень натерпелся среди жестокого сброда, вроде нас и подобных, можно сказать ему повезло, что мы тогда были ещё детьми.

Разговаривать Дима быстро переучился, а внешность сгладилась, но мыслить иначе он не перестал, предпочитая всецело отдаваться ради результата и тратить жизнь на дым, не желал. Невзирая на его еврейский нрав и стремление много пахать, он издавна занимал для меня особое место доверенного и очень рационального человека, с которым абсолютно всегда можно обсудить любой момент или найти компромисс при конфликте интересов. Диме можно смело высказывать недовольство или требовать выполнения обязательств, не церемонясь, он не принимал претензии касающиеся деловых вопросов на свой счёт. Не обижался на трезвую критику, легко признавал ошибки и исправлял их, даже когда для него это оборачивалось убытками, но и сам спрашивал на все сто, Еврей всё-таки.

Признаться мне всегда льстил тот факт, что при осложнениях Дима часто прибегал именно к моему мнению, словно к экспертному, когда сам был в чём-то не уверен или просто нуждался в чужом мнение незаинтересованной стороны. Пользоваться чужой головой, прислушиваться, это тоже умение, полезный навык доступный не всем, противоположной позицией часто встаёт чрезмерное эго. Конкретно в его случае потребность в совете проявлялась в делах сердечных, ибо лишь в них он бывал слаб.

Любой человек может расспросить и высидеть, прослушав навязанное если не получилось избежать, особенно разговора с близкими, но большинство после сделает вид, что польза извлечена, поблагодарить и сразу забудет, причём, независимо, просил сам или пришлось выслушать. Но не Дима, он реально усваивал и поступал в соответствии с подсказкой, если считал её наилучшим вариантом.

Я со своей мнимой рациональностью редко прислушивался к другим людям, даже к стоящим советы от проверенных друзей, теряя преимущество, которое Дима успешно реализовал. Однако если познакомитесь со мной ближе сразу поймёте, что и сам неплохо справлялся с собственной личностью и исправлял недочёты опираясь на здравый смысл или холодный подход, а не предубеждения или разовую выгоду, не ведясь на эмоции. Может чуть дольше, чем если бы пользовался советами, но исход тот же. Если не назвать данную черту высокомерием получается так — высоко сижу, далеко гляжу…

Есть ещё вид Людей, ну всё в том же разделе, не отходя от умения опереть свою позицию поверив другому, это те, кому даже не хочется давать ни каких советов. Смотришь на такого и отчётливо видишь, что он и сам всё отлично знает, а ошибается целенаправленно, заведомо понимая на что идёт и делает это для собственной выгоды, косит под дурака следуя к скрытой цели. В жизнь подобных персон я никогда не вмешивался, не советуя им, не осуждая, а заметив, что либо низкое оставлял в себе, ограничиваясь выводами. Считая так — помогать нужно тому, кто не понимает, а те кто пренебрегают отыграв глупость способны со всем разобраться сами. Подобные кадры относятся к крайне тяжёлым людям, но часто среди них встречались интересные, неповторимые личности, я недолюбливал таких, но всё равно имел при себе, не стремясь к знакомству, но и не отталкивая.

Среди ближайших, из таких только Костик, себе на уме и умом подгоняем. Этот парень трудно описуем, его нужно знать, чтобы понять, да и узнав, многие не одобрят его взгляды и спустя многие годы. Например, я так и не смог.

Большинство качеств, что он выказывал, чрезмерны. Те, что скрывал, наоборот, входили в число положительных, а отрицательные не всегда были искренни, он их наигрывал специально, ради образа, всё что попадало в группу манер и навыков, необходимых для нормального, уважительного поведения в обществе или коммуникации отсутствовало подчистую, он не уважал даже тех, кто многим старше него, сводя весь род людской под одно общую гребёнку.

На тот период мы плотно общались с ним примерно лет пять, ещё несколько, были просто знакомыми, а случайные встречи случались на протяжении всей жизни, но я так и не смог до конца его раскусить. Костик предстал как эффектная, яркая личность, очень харизматичный человек, не обделённый хитростью и обладающий крайне своеобразным мировосприятием, примеров которому у других я не встречал.

Особое видение мира досталось ему в процессе нелёгкого самостоятельного становления, он очень рано потерял точку опору, получая лишь минимальную поддержку от дяди, а всё необходимое добивал сам, всегда общался с более взрослыми ребятами, работал с ними на равных выживая в очень скудных условия, долго жил на разваленной даче, в одиночку, многому у них научился, но далеко не все приобретённые знания, пошли ему на пользу. Уже в малом возрасте он имел свои принципы и умел их отстоять, скрываясь от детского дома и инспекторов по делам сирот, побочно находя средства к существованию весьма сложно выполнимыми махинациями разного рода. Сам обеспечивал себя, невзирая на все «но».

Костик вырос вполне достойным, сообразительным человеком, с неплохим набором волевых качеств, очень даже применимых в поисках личного комфорта в земной жизни, но с весьма приземлённым духом. Дополнительными последствиями сиротского самовоспитания стало то самое, почти полностью отсутствующее уважения к старшему поколению, наглость не меньше моей, затруднения в коммуникации и много мелких параметров вытекающих из нехватки заботы и полноценного детства.

Константин очень целеустремлённый, уверенный в себе, публичная, творческая личность и начинающий реп-исполнитель. Большая часть его жизни прочно связалась с музыкой, и он имел неплохой потенциал добиться хорошего уровня самореализации в этой сфере. Меня перечисленный перечень никогда не парил, в принципе, единственной его чертой, что хоть чуть-чуть раздражала, являлось потребительское отношение к людям, а точнее, плевал я на других людей, он так же относился ко всем нам и конкретно ко мне. Хотя чаще всего это явно и не выступало злым умыслом, скорее необдуманно сформировавшаяся модель поведения, обида на окружающий мир, который теперь навсегда останется что-то ему должен, включая нас, как части бытия, что имела те благо, которыми он был обделён. Стоит отметить, что он всегда добивался своего последовательно, манипуляциями или требуя, не так, как например я, он пёр напролом, не принимая отказов и продолжая настаивать, даже если понимал, что желанного не получить, продолжал настаивать.

Я же аккуратно подводил, никогда не прося больше пары раз, а затем и вовсе начинал отказываться из принципа, когда человек передумал и сам предлагал, а ещё, я всегда и всё помнил. Знаете это черту — нечто вроде вредности, когда готов обломаться сам, лишь бы проучить того, кого считаешь виновным в причине, когда можно просто закусить гордость и принять то, что ранее сам просил…

Винить Костю было бы очень глупо, ведь каждого можно понять, если захочешь конечно, особенно, когда попытка действительно того стоит, зависело от качеств человека и в общение с ним недостатки были терпимы. Положительные черты почти полностью перекрывали отрицательные, хотя сам он подобных уступок никому не делал, яро осуждая людей, любой проступок, ему только дай напасть, а дальше разойдётся так, что не остановишь. Прогрессия паразитического принципа выживания обусловлена недоверием к окружающим, вызванного отсутствием авторитетов и слабым умением справедливо оценить свои действия, устраивая разбор со сторонней позиции. Конечно в целом это дело не наше, а его, так пусть все так и остаётся, осознание придёт, когда наступит время, главное башка работала, а большего требовать я не смел, ибо сам не давал и далёк от идеала.

Специально подхожу к описанию друзей через комплексы недостатков, положительные качества есть в любом, а вот изюминка как раз скрывается в изъянах.

Ничего не предвещало беды, но тут телевизор залагал, картинка и звук подвисали, крайне не вовремя.

Телик начал странно моргать и рябить, всё в одно время, что казалось несвойственным цифровому вещанию, при сбоях оно обычно просто зависало. Через минуту он вообще стал пустым, как картина черный квадрат, а кнопка переключения ничего исправить не могла.

В поломке мы в шутку обвинили вернувшегося именно в этот момент Сережу, ведь в большинстве косяков в нашей компании действительно почти всегда виноват именно он, ну или Чидр, если оплошность более существенна, чем тянул первый.

Серый въезжал по мелочам: разлить, уронить, разбить, поломать, и ещё тысячи так называемых неувязок, ходячая неприятность, прямо классик происшествий или сводка катастроф в одном существе и при этом он благословлён кем-то сверху, словно профессиональный каскадёр. Серёжа всегда выделялся сочетанием неловкости и способности попадать в самые невозможные, тупиковые ситуации и что не менее важно, везением выходить из них с минимальными последствиями для своего здоровья. Думаю, если бы он вдруг захотел спрыгнуть с крыши, его ноги непреднамеренно привели бы парня туда, где падая, он на каждом этаже попадал бы на развешенное бельё, кондиционеры, балконы или карнизы, начиная с самого верха. Примечательно то, что при подготовке прыжка, он каким-то магическим образом просто не заметил всё это, будто ему частично прикрыл очи ангел-хранитель. Достаточно ностальгии…

Солнце давно взошло, а туч не было и за окном нам открылся прекрасный безоблачный вид тусклого голубого зарева, осветившего небо, вроде того, что зацепили краем глаза днём ранее, но светлей и куда масштабнее. Сияние вмиг заставило наши обленившиеся, мягкие тела подняться, чтобы подойти к окну и всё рассмотреть. Освещённый горизонт напоминал мне полярное сияние, но более призрачное, не настолько насыщенное, как настоящее, и синее, хоть с присутствием зеленого, и не имеющее визуальных пределов, будто свет сразу повсюду или смешен с Питерской белой ночью. Зарево поражало своей безграничностью, интригуя сознание и убивая все посторонние мысли, виды, подобно этому не могли оставить в стороне никого. Наблюдение занимающее больше половины небосвода полностью поглотило сознание. Другая часть тоже не соответствовало времени суток, в ней отражались отголоски непонятного красного оттенка, как на рассвете, когда источника ещё не видно, но его свечение уже заполоняет пространство.

Через несколько минут произошла сильно яркая вспышка, а потом процесс пошёл на спад, плавно угасая, словно удаляясь от нас. Раньше видеть подобное в наших краях не приходилось, не считая предыдущего вечера, но по масштабам своего проявления, тогда была просто разминка или всё скрывали тучи.

— Ну и что это во-об-ще та-ко-е? — Проговаривая по слогам, напряженно озвучил я, но отвечать мне никто не планировал, все пялились вдаль, как загипнотизированные.

И снова происходящее хотелось списать на заводские выбросы, но отнюдь, сопоставлять эти явления было бы глупо, глубина красок поражала фантазию любого скептика, сложно вообразить, что такое сияния могло быть рукотворным, да и выключившийся телик говорил о разносторонности аномалии.

Все неожиданно заговорили, перебивая друг друга комментариями. Мат и синонимы к слову «красиво» прервали весь романтизм создавшейся тишины. Все наши размышления в эти минуты сводились к постройке предположений, способствующих скорейшему объяснению причин возникновения прекрасного явления.

Ещё через полминуты после возобновления общения ТВ снова подал признаки жизни и стал моргать с разной периодичностью, уже более-менее походя на сломавшийся, а не свихнувшийся и заживший своей жизнью. Почтительный возраст коробки с экраном не заставил нас проявить к нему снисхождение, и никто даже не подумал его выключить, дабы облегчить страдания. Залипать в окно в тот момент казалось более удачным действием, ведь такое как там, происходило нечасто, особенно в рабоче-спальном районе.

В сравнение с событиями той ночи, даже загадочные столбы света, стремящиеся в небо из неоткуда, частенько возникающие в те года в самых разнообразных местах на непродолжительное время теряли свой шарм. Чаще всего световые туннели в небо наблюдались подъезжая ночью к Москве или другим крупным городам, порой в большом количестве, а не по одному. Шумиха вокруг визуальных проявлениях быстро поутихла, а СМИ, словно забыли, обходя тему, несмотря на то, что инциденты продолжалось. Учёные рассказали всем, что это световой эффект, некая оптическая иллюзия, результат накопившихся до избытка огней крупных городов, но лично меня такое обоснование не устраивало, нетрудно заметить не состыковку — небесные лучи пробивались и там, где не было мегаполисов, ну и тот же гул Земли странно сопоставлялся, задавая новые вопросы, однако событие с небом явно относилось к совершенно другому калибру.

Ближе к конку зарева, Сережа предложил нам выйти на улицу, чтобы лучше всё рассмотреть, но мы решили ограничиться окном, тогда он отправился к подъезду в гордом одиночестве.

Постепенно телик начал приходить в себя, порадовав присутствующих привычным рабочим состоянием, картинка в нем почти нормализовалась, но не до конца, изредка мелькая. И в третий раз восторг продлился недолго, не успел я отойти от окна для оценки качества вещания, а там — снова чёрный экран.

Рома предположил, что телевизор отдал концы и посоветовал Косте готовиться к затратам, в ответ получил высказывание, что он им почти не пользуется и ему всё равно. Но заинтересовавшись, хозяин всё же подошёл выключить технику с кнопки, пульт был далеко.

Рассасывание небесного зарева подошло к своей завершающей стадии, словно последние минуты очень быстро протекающего заката, свет сходил с ума.

— Хорошо досмотрел до конца. — Подумал тогда я, не вступая в возобновившиеся на фоне разговоры.

В этот момент, телевизор включился, причём сам, мы переглянулись, но пульта ни у кого не было. Все молчали, списывая на чью-то шутку и подбирая уместные слова, а обнаружив устройство на тумбочке, в конце комнаты, отдельно от всех, окончательно присвоили происходящему статус «странного». То есть даже случайно включить телек пятой точкой не могли. Такая самостоятельность вызвала у море различных эмоций, переживаний и смеха, ведь все видели, как его выключили.

Костик направился к технике для повторного взаимодействия со словами: — Тупая коробка! Но в это время из него раздалась пронзительно неприятная волна скрипа, смешанного с шипением, как очень громкие помехи. Всех передёрнуло, звук отложил волеизъявление Кости, от неожиданности он интуитивно пригнулся и прикрыл уши руками. Канал остался прежним, но названия не было, а на экране появился какой-то престарелый мужик с очень важным, но спокойным лицом, покрытым двуцветными татуировками, основными оттенками напоминающими недавно закончившееся свечение за окном, синие с зелёными контурами. Нанесённые узоры или символы на его коже меня сильно взволновали, показалось, что я видел в них некоторые знакомые детали, но чем сильнее пытался всмотреться, тем меньше понятного наблюдал. Следом в поле моего зрения попали глаза старика, крупные яркие радужки, совершенно не похожие на человеческие, окончательно сбив с толку.

Все пацаны засмеялись, обсуждая его внешний вид. На нём было светлое одеяние, похожее на мантию со скинутым назад капюшоном. Крайне странные, но мягкие черты лица, без растительности или свежевыбритый. Тату с низу, переходило в шею, длинные волосы непонятного цвета, словно крашенные в серый, но важнее всего всё равно глаза. Признаки сильно затрудняли его расовое опознание. Образ старика невольно натолкнул Рому на сравнение с Ведьмаком, а потом дошли до нового вида Сидхов. Кроме шуток и предположений по поводу цели его столь эффектного появления, удачно совпавшего с багом интерактивки новая ТВ звезда в свой адрес от нас ничего не получил. Костик решил обождать, объяснив желанием видеть дальнейшее. Кто-то вспомнили о Сереже, а Рома прокомментировал это упущение словами: — Как всегда самое дельное пропускает! По любому за пивом ещё побежал. — Его изречение было небезосновательно, по сути, сияние кончилось несколько минут назад, и Серёжа должен был уже вернуться если не отправился в магазин.

— Ага, нам больше ничего покупать не захотел, вот и соскочил потихоньку, зрелищем прикрывшись, придёт и скажет: — Я вас звал, а досмотрев, решил сходить заодно. — Все гоготали, раскручивая тему Серёжи.

Была версия о том, что он до сих пор стоит с открытым ртом и залипает в небо. И пусть явление иссякло, зато открылись звёзды. Космос — с детства одна из немногочисленных страстей Сергея, однако, он любил им любоваться, а не изучать. Соответственно его знания в этой области трагично обрывались где-то после определения «вакуума», которое он однажды услышал в научно развивающей передачи, но не смог полностью запомнить, ошибочно смешав с другим подобным термином, и на свою беду, как-то раз, решил попробовать сумничать, оперевшись на изменённую версию. В результате мы несколько лет дразнили его этим обозначением, припоминая тот опыт одним словом «вакуум» каждый раз, как он тормозил, то есть очень часто.

Тем времен звезда вечера по ТВ молчаливо продолжала ожидать неизвестно чего, несколько минут подрыт, будто набивая себе цену или ожидая аудиторию, даже не шевелился, словно ящик словил стоп кадр. Снимающая его камера не двигалась, он просто стоял, сложив руки, прикрытые широкими рукавами, и смотрел. Взгляд был глубоким, несмотря на то, что из экрана, будто видел каждого с другой стороны мониторов, думая, как лучше сказать нечто важное. Я стал более серьёзно воспринимать мужика, предложив ребят притихнуть.

Теперь могу уверенно заявить, что тогдашний незнакомец действовал очень правильно, подаренная им пауза позволила людям собраться или успокоиться, в зависимости от типа личности.

— Ща, сек. — Сказал Костя, переключив на другой канал.

Мы на него заругались, но как оказалось, эта холодная тишина с одиноким актёром на сцене вещалась сразу по всем, на которые он бы не пытался переключить, а в попытке понять, что происходит Костик испробовал немало, внутри нас появился небольшой страх, владелец квартиры нажал кнопку выключения, но не тут-то было, хотел выдернуть из розетки, но проверить не получилось, не успел.

Наконец-таки, стариц заговорил, используя русскую речь в весьма странной манере, но без акцента, чем окончательно меня поразил. Я представил, какова реакция масс в случае, если эта несуразица транслировалась не только в нашем регионе, а то был бесспорный факт. При всём разнообразии возможных в тот момент вариантов куда вложить свой ум, я задумался о совершенно неважном, мелочном и мирском, ко мне в голову прокралась не на что не влияющая, забавная мысль: — Что ощущало существо, одновременно представшее перед целой планетой. Если незнакомец выступал по всей Земле, как подействовали на него общие мысли, ругательства и остальное, всё то, что люди вложили в старика одним разом, как влияло общее сознание на энергетику одного, например, при негативном вложение общих мыслей, единовременное внимание такого числа субъектов могло ли ему навредить или нет? — Конечно, рассуждать стоило не о том…

— Приветствую вас, братья и сёстры! Моё имя — Баламир. Прошу простить моё неучтивое появление, и поверьте, меньше всего я хочу вас напугать. Паника — последнее, что нам с вами сейчас может быть полезным. Заверяю всех, с полной ответственностью, ни я, не мои собратья угрозы для вас не представляют! Я был вынужден прибегнуть к прямому способу обращения, не найдя альтернатив, все мои прошлые попытки до общества увы не дошли! Я возглавляю сообщество Наблюдателей, представляю древний вид — Ассов, народа, близкого с вашим по происхождению. У нас больше общего, чем может показаться на первый взгляд, и мы, как и вы, далеко неидеальны, но сейчас у нас с вами есть общие проблемы, а с ними — и будущие, преодолеть которые мы можем лишь сообща. Сегодня человечество входит в новую эру и для вас открывается совершенно другая жизнь, где по примеру ваших предков, центром вселенной станет мать планета! — Асс отчётливо проговаривал каждое слово на очень дружественной, осторожной волне. — Прошу вас, соберите все силы, сплотитесь, переход дастся вам крайне сложно, через боль и печаль, но страдания откроют путь, а впереди ждет светлое будущее. Мы не впервые на вашей планете, хорошо знаем уклады, взгляды и нравы, и менять их навязывая собственный, не намерены, вы придёте ко всему сами. Очень давно наши предки ограничили ваше Солнце. Наблюдатели многие тысячи лет оберегали планету от всех опасностей и следили за вашим развитием, но вчера древний барьер отработал положенный срок и со временем будет полностью снят. Я прожил среди людей сотни лет, вы для меня словно дети. Человечество обладает огромной силой, но не знает, как ею управлять. Вы прошли долгий путь, избрав собственную, не похожую на другие дорогу, а теперь взбираетесь вверх, не замечая препятствий и в отличие от нас, признаёте свои изъяны, смеётесь, а не редко и гордитесь ими. Я склоняюсь перед вашей уникальностью и несу лишь благие намерения. Прошу, примите их и нас. У Земли будет размещён всего один наш корабль! Ассы окажут вам всяческую помощь в преодолении пика изменений вашеговида, но не напрямую, а через мировые правительства, мы не будем вмешиваться и сведём своё присутствие к минимуму. Огромный комплекс полезных для вас и планеты данных мы уже передали, дальше, они будут постепенно внедряться в жизнь по мере необходимости. Мы поддержим человечество знаниями и технологиями, наладим торговлю и поможем друг другу выжить. Но пока, я с вами прощаюсь!

Когда Баламир договорил, моментально запустилось нормальное телевидение. Все прибывали в шоке и молча переваривали информацию, не понимая в какой раздел её поместить.

Из вариантов в приоритете выступало три: розыгрыш хакеров, теория заговора, с общим обманом, ну а последний и самый не предпочтительный, если происходящее было правдой! Я сразу принял весь рассказ старика за чистую монету, будто ждал его всю свою жизнь, а дослушав, думал о другом. Ещё тогда мне показалось, что в такой форме Асс на кого-то давит, но я не понимал на кого.

Оправившись, власть выпустила срочное оповещение, где оправдывались и изъяснялись политики всех чинов, на грани возможного и маразма, а в конце, они объявили ЧП.

Забавно, оказалось календарь Мая имел верные данные, правда не о переходе эры, а подсчёт срока до снятия барьера, такая мысль проскочила у меня в голове второй. Третья и последняя, насколько сильно паниковали те, кто знал о пришельцах, но бездействовал в надежде, что до обращения не дойдёт, не сообщая людям и не придавая существованию Ассов до последнего…

Глава 4. Дивный мир

Черт подери, скажи мне кто раньше, что всё будет происходить в жизни именно так, обсмеял бы прямо в лицо, посчитав идиотом или наивным мечтателем. Никогда бы не смог себе представить более резкой деформации привычной для человечества реальности. Да ещё и с полным уничтожением большинства сложившихся за века комплексов наших стандартных проблем, мотиваций и извечных вопросов мироздания.

То, о чем ещё вчера слепо грезили дети и мечтатели по всей нашей планете, в один миг материализовалось, с развитием такого сценария, что продумать и описать ранее не смог бы даже величайший фантаст нашего вида. Притом новая правда ворвалась к нам так стремительно, что осознать её в полном объеме не получилось даже спустя много лет, постижение принципов последующего существования тормозилось почти полным отсутствием в массах полезной информации связанной с событием. Люди в раз получили новый мир, но не знали, что с этим делать, и никто не видел конечной цели наших стремлений, занимаясь вынужденным поиском своего места с нуля.

Мы с друзьями хорошо вписались, повезло с возрастом. Нашим основным источником знаний стал личный опыт, мы самостоятельно постигали вскрывшиеся возможности планеты. Вокруг происходил полный сумбур, но нас это мало заботило, важно другое, одно существенное обстоятельство — теперь мы сами стали некими первопроходцами, имея возможность познавать что-то ранее никому из землян не известное, каждый день разгадывать загадки, раскрывать себя и мир вокруг.

Сведения, любезно предоставленные нашими внеземными гостями в тот первый и последний короткий контакт, были не однозначны и мало фактичными — информация о знакомстве нашей расы с новым видом, установившим своё представительство где-то на Земле и не более, остальное за закрытыми дверьми. Их корабль провис на орбите, преследуя неизвестные цели, чем пугал не малую часть населения, и думаю, являлся огромной головной болью для правительств.

Новая правда все ещё набирала обороты, в то время, как население до конца не оправилось от стресса и потрясений, перестройки течения внутренних процессов планеты и самих людей, масштабного переселения, голода, техногенных катастроф и природных катаклизмов, а так же вынужденного раскрытия столетиями скрываемых фактов.

Кроме морально духовных потрясений, земляне перенесли более серьёзное — высокие человеческие потери.

Подавляющим большинством, принявшим на себя основной удар, стало старшее поколение. Их тела не смогли примерить неконтролируемые изменения, жёсткие реалии принесённые в наш мир в один миг убили таких индивидов за несколько месяцев. Хорошо ещё не все старики отошли в иной мир, многие ничего не приобрели, но и не потеряли, получив шанс дожить своё время.

Земля новшества перенесла более стойко чем люди, ведь для неё энергия была не в новинку, она дремала в недрах с момента формирования звёздной системы, а теперь пробудилась, всё становилось на круги своя. Жизнь человека нечто в масштабах цикла планеты.

Сильнейшее визуальное изменение в облике мира — прекрасное голубое свечение, ставшее неотъемлемой частью каждого вечера, радуя глаз и сознание сразу после захода Светила. Явление связывали с перестроившимся Солнцем, его воздействием на Луну и Землю. Многократно усилился солнечный ветер, некая магнитная сила которая всегда имела место быть, просто в менее заметной форме. Звезда только начинала высвобождение, а планета незамедлительно следовала за ней.

Вечернее сияние постоянно меняло уровень своей активности и время распада, иногда освещая небо до самого утра, полноценно превосходя белые ночи и свой северный аналог в масштабах, визуализируясь сразу на половине планеты. Небесное тело не отставало от общих перемен которые само и спровоцировало, приобретя новое свойство. Теперь каждый закат и восход казался последним, из-за ослепляющей силы свечения, появляющегося примерно на десять секунд два раз в сутки примерно в одно и то же время утром и вечером. Короткие вспышки могли временно ослепить или повредить сетчатку, а потому любоваться небом до их свершения было крайне опасно.

На выходе из всеобщего кризиса люди получили весьма угрюмый результат. Лучше всего весомую значимость перемен можно отследить на относительно точных статистических данных, касаемо общей популяции человечества в тринадцатом году, их не раз упоминали разные государственные деятели, да и самим можно было на скидку прикинуть соответствие правде по смертности в масштабе района.

Население планеты сократилось примерно на четверть. Сюда вошли две категории — люди, которые были физически не способны выдержать переход в связи со своим возрастом или проблемами со здоровьем, и погибшие по вине обстоятельств, часто от них независящих.

Под вторыми я подразумеваю целый комплекс различных причин, например, волнения природы вызывающее катаклизмы. Несколько крупных землетрясений и цунами, одно извержение, и неизвестно сколько их бы случилось ещё, если бы не вмешавшиеся Ассы, каким-то образом остановившие весь процесс в направление стабилизации Земли. В отличие от особенностей климата, на них пришельцы кардинально повлиять не смогли. Хуже всех было жителям жарких стран, на них пришлась почти половина общего количества смертей. Солнце больше не щадило планету, освобождённая энергия отыгрывалась за годы сдерживания. Всюду фиксировались всплески радиации всех разновидностей, ставшие абсолютной нормой, как и общее повышение её фона.

Бедность можно считать следующим критерием, люди сильно страдали из-за отсутствия возможности получить помощь, к несчастью жителей Африки и Востока — тёплых стран, оба замера по регионам распространения в большинстве своём совпали. От чего такие государства хапнули горя втройне, зато катастрофы техногенного типа вызванные многочисленными сбоями и отключениями их не заботили.

На перестроение инфраструктур и сетей снабжения развитых регионов понадобилось почти три года. Также затруднение в обеспечение продовольствием, расправы, грабежи и нападения, противостояние организованной преступности и много прочего, возникшего на основание резкого ослабления власти и разностороннего коллапса. Столь крупный процент жертв среди людей вытекал из популяционного кризиса, огромной возрастной ямы — мир заполняло высоко возрастное население.

Десять процентов человечества распрощались с рассудком, каждый в индивидуальных пропорциях, кто-то из таких замкнулся в себе, другие стали блаженными или мучились от видений и навязчивых идей. Из-за массовости проявления подкосившихся сознанием не бросили, по крайней мере в России и не зря, в дальнейшем многие из них оказались интересными и полезными ребятами. Большинство пострадавших не представляли угрозы для социума, и с удовольствием работали на общее благо, получая самую простые должности, да и в религиозном секторе им были рады. Государство увеличило число монастырей, присвоив каждому профильное ремесло и дав рынок сбыта. Нередко желающие стать послушником получали дом и частичное обеспечение, ну и что, что на Дальнем Востоке, зато с крупным хозяйством и возможностью трудится. Так в дальних регионах выросло число поселений. Множество здоровых людей с удовольствием переезжали в спокойные края чтобы сбежать из сильно усложнившегося и перенасыщенного городского быта, особенно в самый сложный, переходный период. Никто не запрещал помешавшимся оставаться жить в своих старых домах, если состояние позволяло спокойное взаимодействие.

Разумеется, воздействие солнца и банальные обстоятельства во время изначального хаоса и суеты угрожали любому. Повезло ещё, что цифры оказались не больше, как и что в наших местах летальных исходов было меньше среднего по планете.

Баламир выполнил обещание данное от всех Ассов и спас много жизней. Пришельцы помогали снабдив людей странным прозрачным гелем, бесцветной вонючей мазью, для наружного применения. Наносилась на проблемную область и в течение десяти минут снимало симптомы, вылечивало или облегчало процесс мутации, если конечно ещё можно было помочь, действовало даже на внутренние органы. В больницах открылись временные пункты раздачи снадобья, в каждом таком месте находилось несколько инопланетян, им было достаточно одного прикосновения к человеку, что бы рассмотреть всё нутро.

Первое время становления нового строя вне мегаполисов ощущались серьёзные проблемы. Чрезвычайное положение, комендантский час, полицейские рейды, шуршалово и всё это вместе с почти полным отсутствием обеспечения населения товарами первой необходимости. Следует отдать дань уважения властям РФ, они выдержали все удары не упустив страну на самотёк, не оставили людей всех слоёв голодать, да и преодолели ненастье одними из первых.

Нам повезло, что в Западном мире положение было не лучше, а хуже, и им оказалось не до нас, а то могли бы осуществить все мечты.

В нашей стране хранились не плохие запасы перекрывающие базовые нужды, в отличие от большинства, и у нас кризис прошел с минимальными последствиями, всего за пару месяцев и почти без голода. Основным показателем его преодоления стало образование районных управлений особого назначения, а потом и официальное утверждение, с последующим очень быстрым становлением ордена «Мира» и Рос. Гвардии. Организаций наделённых огромным бюджетом и людским ресурсом, разбросанных сетью по всей планете.

Преступность сильно скакнула и не думаю, что до сих пор существенно опустилась, в качестве примера можно посмотреть на девяностые — там, где отсутствует контроль, царит анархия.

Следующая и основная группа уже не настолько точно подсчитана. От тридцать до сорока процентов, люди пережившие или даже не испытавшие болезнь. Организмы таких встроились в новые условия, адаптировались к воздействую солнца и духа планеты, но в итоге они не получили сил или возможностей. Недуг отступил, оставив их не у дел, в качестве наблюдателей, простых людей. Светила не тронуло их личного восприятия, а вот мир вокруг них перевернулся. Для таких настали не лучшие времена, повсюду творился полный и безграничный мрак — хаос, не поддающийся какому-либо нормальному объяснению, а пороки людей лишь усложняли процесс.

Простые люди в подавляющем большинстве составили основу рабочей массы, в принципе, как и раньше, но забот и опасностей вокруг сильно прибавилось. Многие вступали на службу в Орден и силовые структуры, из-за хороших зарплат, страха и поиска защиты крупной структуры или ненависти к образованию последней, ещё не перечисленной группы.

У тех кто шёл в Орден была и другая мотивация, проявить себя и получить счастливый билет в невероятные творения, Полисы, самое спокойное для неизменившегося человека места. Новые города выстроенные на особых силовых точках и по последнему слову технических возможностей. Мегаполисы нашего времени где тиски управленцев были крепки, а порядки стабильны, ведь правила там общемировая организация жандармов, а незарегистрированных, наглых Иных почти не было. Везде дежурили Стражи, чего уже более чем достаточно, спокойное и надёжное место для не познавших атму. Муравейники с минимальным уровнем преступности и крепчайшим законом, действующим почти на всех.

Оставшимся повезлозначительней, они взяли удачу за хвост, да ещё и с правом полного погружения в действительность, до самого основания, и как по мне, небольшие мучения поначалу — это весьма скромная плата за конечный результат.

В наших местах членов силового сообщества называли «Иными». Соответственно мы вчетвером вошли именно в центр всего движения. Для нас мир открылся совсем с другой стороны, заиграв в ярких красках. Изменившееся Солнце пробудило что-то особое, скрытое в нашей планете, что в свою очередь привело к изменениям в людях, как в неотъемлемой её части.

Новшество, это энергия, мана или атма, как не назови она остаётся просто силой, каждый нарекал дух Земли на свой лад, сколько людей, столько и мнений. Нашедшие нас изменения, были чем-то таким, что мы пока не могли понять. Всё тело пронизывала особая энергия, мало изученная, но столь родная, что казалось, словно она всегда существовала вокруг и внутри нас. Такое ощущение, что раньше мы не понимали или не придавали мане значения, терзаемые другими, как нам казалась, более насущными проблемами, которые сейчас стали смешны. Столь же, сколь раньше, считались наивными размышления о другой, не похожей на нашу жизни, что воплотилась всуе.

Теперь отрицать параллельно существующий с нашим, но скрытый мир стало невозможным.

Человечество всегда сохраняло за собой право взаимодействовать с ним, цеплять вторую грань и примеров возникновения таких личностей в истории находилось много. Однако основная часть людей однажды пошло за кем-то, кто повёл нас не по тому пути развития. Со временем кроме привычного уклада ничего не осталось, мы разучились видеть все остальные возможности, но Ассы и барьер позволили нам прозреть.

Так, мы овладели тем, о чем ранее не смели и мечтать, смогли подчинять своей воли природные силы и стихии нашей планеты, манипулировать ими, распоряжаться на своё усмотрение или по прихоти. Вначале образовалось слабая связь, мы чувствовали ману, видели её, но эффект вбирания потока из природы в Иного был минимален.

Со временем связь с энергией становилась сильнее, наступило время концентрации сил, этот период стал переломным. Человек впервые смог создавать стихийное проявление и обращаться с силой природы без дополнительных средств. Огонь, вода, холод или молния проявились в числе первых, но список видов быстро пополнялся новыми наименованиями.

Уже спустя год Маги научились собирать атму в своих телах, предметах или в одной точке, направлять ману в Выброс, что превращало способности в оружие, мощнее любого имеющегося ранее аналога. Лёгкая манипуляция рук и разума создавали направленную вспышку, волну или даже вихрь стихии. Быстрое постижение всех открывшихся перспектив было не возможно, однако лучшие умы нашей планеты с первого дня бились над изучением таинственной энергии и техниками её управления.

Лично мне тяжелей прочего давался процесс осознания того, что всё это реальность, а не какая-то игра и так теперь будет всегда. Ну а второе место отдам постоянному дискомфорту по всему телу, чувство, будто ломит кости и кровь закипает внутри или покалывания. Непонятное ощущение не покидало Иных ещё очень долго, а затем возвращалось во время восстановления потраченных сил, но по сравнению с тем, что мы испытали на пике самого перехода, оставшиеся неприятные ощущения просто ничто.

Отдельно выведу процесс самого использования потока. Собирая ману в определенной точке тела, мы чувствовали течение духа в себе, а следом в этом месте появлялось ощущение, словно оттуда брали кровь. Что-то вроде анализа из пальца, но вместо острой иголки, врач использует тупой, тяжелый предмет, а уже после проявлялся определенный элемент в своём индивидуальном виде, кому что досталось. Стихийная визуализации оказалась всего лишь промежуточной стадией, до настоящей, плазменной атмы нам было ещё идти и идти.

Не каждый нашедший своё место в новом мире был способен сражаться, полученные силы более разнообразны, они продолжали развиваться и дробится на подвиды. Что до меня с друзьями, своими глазами мы видели совсем немного сторон силы Земли, о других только слышали из рассказов или СМИ. Наиболее редкими и ценными кадрами из Иных не магического профиля стали Искатели, ими бесконечно интересовались все: власти, предприниматели и даже пришельцы, название это группа получила по прямым способностям. Примечательно, что много Искателей по началу отнесли к сумасшедшим. Обострившееся восприятие разрушало их разум, они мучились от видений и галлюцинаций, но со временем некоторые вернулись к нормальному состоянию обуздав собственный талант.

Сразу после ставились Анализаторы — люди, не взаимодействующие с энергией, но получившие сильно раскрученный потенциал разума или способность видеть глубже остальных, что подняло их мозговую деятельность на недостижимый остальным уровень. Яркое преимущество — они эрудированны, а память их представлялась словно компьютерное хранилище, где в любой момент доступна любая из ячеек с данными. В отличие от Иных выявление Анализатора из толпы, минуя его собственное желание быть обнаруженным крайне затруднительно, что давало им возможность отсидеться в тени без дополнительных рисков. Хотя и новоиспечённые Маги с головой могли скрываться просто не привлекая к себе внимание. И Искателей и Анализаторов объединяла редкость и ценность, их приходилась малое число от общей массы Иных, ещё и долгое время не понимали, на что они теперь способны.

Эволюция мира протекала полным ходом, а вместе с ним, продолжали меняться люди, независимо, простые или мутировавшие. Получив дар, большая часть Иных скрытностью особо не отличалась. Как по мне, такое поведение с их стороны было крайне глупым и недальнозорким, за что соответственно они поплатились, растеряв всю свою крутость при встрече с Орденом Мира или усиленными силовиками, по началу часто доходило до жертв. Я не осуждаю спесивых, понимая, каков был соблазн. Только представьте, как приятно покрасоваться, выделиться или привлечь к себе внимание, особенно учитывая, что всю жизнь ты был заурядным, а теперь получил возможность выбросить пламя или другое элемент сотворённый только из внутренней энергии. Я прочувствовал на себе, какой это кайф, когда ты можешь остудить воду, за миг, по нужде или приколу, в одиночестве разнести что-либо проморозив почти любой материал и свалить. Напасть или выделится иначе для совсем отчаянных, и всё то на что фантазии хватит.

Причина тому одна, ведь теперь, Иные были очень сильны, став выше многих, а сила развращает наш разум не меньше власти. Факт постоянного скрытого вооружения и возможности самоутвердится победой в драке губил, разовая ошибка или срыв менял судьбы, молодые и темпераментные страдали вдвойне.

К счастью, мои друзья всегда вели себя более сдержано, не противопоставляли нашу безопасность возможности покрасоваться. Вместо этого с самого первого дня нашли более удачный способ самореализации — вложение времени в познание маны и экспериментированию над возможностями, проверка их граней и приделов. Благодаря тренировкам мы далеко продвинусь в постижение силы с опережением конкурентов. Хорошей мотивацией стала наша уникальность, которая теперь была не пустой фантазией наших умов, а фактом, имеющим прямое доказательства своего существования и признаться, то бесконечно тешило моё самолюбие. Конечно, можно сказать, что любой человек уникален, а развиваться мы могли и раньше, и это так, однако, тогда мы для этого и пальцем не шевелили, ленясь и растрачивая своё время в недостатке интереса. Всё признаю, но перемены выступили толчком, после которого мы как бы одумались, мотивирующий фактор, из-за которого не совершенствоваться, а просто развлекаться, было бы крайне нерассудительно.

Важнейшим этапом для общества за четыре года признаётся обнародование большого количества скрытых ранее разработок, технологий и тайн, что привело к скачку в самых различных областях; появлению новых видов топлива, пиши, закладке Полисов и образованию целого комплекса неизвестных нам ранее сфер жизнедеятельности. Плюс, Ассы разрушали много старинных мифов, порождений людских сговоров.

Первым делом, Баламир бил по наиболее важным аспектам, имеющим реальное отражение и значение вещам, например, по принципу распределения материальных благ, из расчёта на душу населения. Не знаю каким способом, но он заставлял власти раскрывать истинное положение дел. Политики скрепя зубами рассказывали обывателям о статистической ошибке, вводившей всех нас в заблуждение много лет подряд.

Ранее, официальные сводки сходились к численности населения около семи с половиной миллиардов людей, что давало элите огромное число скрытых возможностей воздействия и манипуляций населением. На деле, людей оказалось гораздо меньше, а многих надуманных проблем никогда не существовало.

Распределение благ всегда считалось из расчёта на душу населения, создание таких мифических образов на первый взгляд не имело ценности, но это только на первый. На самом деле заблуждение мощнейший рычаг в управлении массовым сознанием. Из-за страха перенаселения планеты, нехватки продовольствия, ресурсов, воды и банального места, люди свирепели, поддаваясь самым тёмным инстинктам.

Связь между перечисленными мной аспектами почти неуловима, но она есть. Если по отдельности, среднему человеку пункты маловажны, то вместе детали невольно пробуждали в нашем подсознании всё самое плохое, оправдывая искусственно созданные, страшные обстоятельства, происходившие вокруг нас и направленные против каждого. Внутри все люди единоличны и как только мы думаем, что живём в нехватке чего-то важного и нужного именно нам, главным становится чтобы не обошли лично его и плевать на остальных. Если бы мы не чувствовали этой воображаемой конкуренции, освобождённую нишу заняло бы чувство сострадания, идущее в разрез интересам правящих основ. Люди могли бы перестать одобрять бесчинства и жестокость, что для теневой верхушки не допустимо, ведь необходимо контролировать популяцию. Неизвестно, как мыслили и жили бы люди, будь у каждого из нас достаток, а такого понятия как социальное расслоение или перераспределение ресурсов не существовало на всей планете. Другое мышление, братство, равенство и забота человечества о собратьях, без разделения на нации, расы и континенты. Подобное положение дел помешало бы старому свету богатеть за счёт третьих стран, а когда мы попали в недействительную реальность, общество согласилось закрыть глаза на всю ту бесчеловечность, что сильные проявляли к слабым и остальное, происходящее вокруг нас. Сюда же попали вопросы постоянного роста темпа добычи ископаемых, расселение по многоквартирным домам и всё прочее, вплоть до одобрения войн и бог знает-чего.

Под резким и, по сути, ничем не оправданным скачком технологий, я понимаю беспрерывно вылетающие на рынок разработки, в полном и частичном объёме заменяющие уже существующие, затратные и важные, в самых разных областях, но преимущественно в сырьевой деятельности; обогреве и электроснабжение, транспорте, вооружение и медицине. Если верить правящей основе, знания никогда не скрывали, а придумали или приобрели у Ассов за драг металлы после контакта, но как по мне, что-то в версии не сходилось. Ни за что ни поверю, что после долголетних мучений, все это появилось одновременно и совпало со старыми обвинениями в виде наработок, те же изобретения Тесла Никола.

Список обманов был очень велик и это притом, что раскрыли лишь небольшую часть, забыв про остальные грешки, замазанные под шумиху. Неудивительно, ведь человечество практиковало обман испокон веков, и я говорю не о простых людях, а о политических или духовных лидерах. Властвующие никогда не брезговали массовыми сокрытиями, тайнами и методиками для достижения корыстных целей; поднимая своих граждан на агрессивные военные действия или вводя в заблуждение, чтобы выкачать у соседей нефть, что уж тут говорить о выживание.

Особую любовь прибегать к оккультным инструментам демонстрировали Американцы. Обман и фальшь распространяется ими как чума, по всему миру. И подобных фактов соберётся сотня. Объективно отмечу, что в истории нашей планеты не было более лживого и кровавого периода, чем американская гегемония после девяносто первого года. Однополярный мир под их руководством худшее, что могло произойти, потеряв соперника, США растеряло и страх. Долгое время они делали всё что вздумается и не перед кем не отвечали за свои деяния, заврались и всё глубже уходили в пороки утягивая за собой остальных, а так быть не должно и продолжатся не могло. Один международный долг с бесконечной печатью фантиков полностью характеризует их уклады.

С восстановлением России, укреплением Китая и Индии, а после и появлением Ассов всё изменилось в лучшую сторону, для нас, а не для тех кто удерживал финансовую систему на плаву за счёт военной машины и необеспеченных денег. Миру пришлось приложить усилия в пользу общего диалога и оттепели в противоречиях. Америка наконец смогла обуздать свои непомерные интересы и наглость, прогресс оценили все, даже их собственные союзники порядком уставшие от требовательной политики Штатов за последние десятилетия. Правда отступили они не из добрых побуждений, вынужденно, а не по своей воле. Появились общие правила, понятные всем.

Ни в коем случае не считаю Родину идеальным примером правления, но все наши проблемы оставались внутри и никого кроме нас не касались. Мы не считали себя исключительными и не приходили туда, куда нас не звали. Я вообще наиболее действенными системами считаю модернизированный коммунизм или монархию, а демократия на мой взгляд лож, утопичная сказка, где в равноправие только верят, а по факту её нет и не было, ведь в ней выживает сильнейшей…

Отдаляясь от душевных порывов пройдусь по категориям силового распределения к моменту нашего перехода к использованию энергии в её визуальном или плазменном проявление. Высшей форме — ярком клубке материи, светящимся желе, луче, тонкой или толстой статической стены, а не в качестве стихийного выброса, вроде льда, огня или воды. То есть начиная с третьего и важнейшего шага по лестнице постижения внутренней чакры Иных.

Ромчику досталась мана ближнего действия, мощная энергия, имеющая бледно жёлтый цвет, одна из двух, наряду с Сережиной, наиболее спорных веток потока. Природа формирования таких сил сложна и разнообразна, в смысле, что им попались не стихийные умения, как у остальных. Некая способность собрать подобие электричества и власть над магнитным полем планеты у первого, физические изменение свойств тела и манипуляция кинетической энергией у второго.

Класс Ромы называли «Статиками», по-простому «Магниты», поначалу их относили к Молнии(Суммону), но затем стало ясно, что это ошибка. Мана Суммона имела фиолетовый цвет и прямо противоположную Роминой полярность, перетекающую в зеркальное отражение зарядов атмы друг от друга при взаимодействии, более эффектное визуальное проявление и большую дальность действия. Статики сильные персонажи ближнего воздействия, а Суммоны Маги.

Магнитами их называли из-за свойства притягиваться или отталкиваться от предмету, взаимодействовать с полями земли и возможности в бою ускорить себя и замедлять оппонентов. Но мощь Статиков заключалась в другом, атакуя, они будто врезались в атму, разрушая её изнутри, сжигая или отбирая возможность кастовать, что оказывало крайне мощное действие и приносило врагу ощутимые энергетические потери.

Рома воздействовал непосредственное на энергию внутри тела сквозь броню или любую инородную атму, он страшен в сопоставление с Магами всех стихий. Самое высокое сопротивление против маны, но уязвим к физическому урону. Своими силами Ромчик разрушал поля и разгонял энергию Иных в два счёта, обесточивая или перегружая доспехи. Статики не умели направлять свой поток в дальние атаки, или концентрировать его в визуальном проявление яркой материи с последующим отрывом от тела. Например, бросить плазму, все виды их Выбросов сформированной атмы сохраняли целостность пару метров, после чего рассеивались. Однако, попав в созданное Статикам поле, наносился сильнейший урон, для защиты от которого приходилось тратить намного больше чакры, чем использовал он, быстро истощая ограниченные запасы врага путём разряда, будто заземляя источник — Иного, вытягивающее и передающее ману в никуда, в землю.

Бой между Иными всегда зависел от разовой концентрации, то есть мощи одной атаки, в чём Магнитам просто не было равных, они прошибали Иных до самого основания. Статик предстал для всех эффективной единица нападения, на раз повреждая броню, пробивая защиту или выводя Иного из строя всего одним прикосновением, а достать их через силовое поле атмой почти невозможно. Такое отражение и есть Выбросы — единственная внешне проявляемая форма потока Ромы если не считать вложения в предмет, например оружие или защитную форму. Его энергия не походила на плазму любой другой стихии, она менее насыщена, то есть бледная, даже почти призрачная, лишь слегка отдающая желтизной. Они создавали разряженные зоны вокруг себя, но принцип оставался тот же — встречая инородные стихии, главное успеть среагировать. Магниты не блокировали ману врагов, они отталкивали её, обесточивая или перерабатывая, просто растворяя, не пропуская и развеивая, собственных сил Статик почти не затрачивая, оборона им давалась довольно-таки просто.

Молнии, напротив, мало чем отличались от большинства Иных, чистокровные Маги, имеющие стандартный набор способностей: направлять прямые разряды с дальней дистанции, но есть уникальность, их энергия перемещалась в пространстве на запредельной скорости, отсюда и название, как молния, мы называли их «Суммон». Выбросы, сферы и ближние атаки небывалой мощности нарушающие работоспособность доспех и отражающихся на нервной системе даже сквозь внутреннюю атму носителя. Высокая скорости движения разрядов единственное преимущество Молний перед прочими стихийными силами. Когда я например был вынужден кидать сгусток плазмы за счёт физики, Суммоны выстреливали реальный, длинный заряд, словно из лазерной пушки используя обыкновенный кулак или ладонь, кому как удобнее.

Проследить индивидуальность Роминой маны можно по эффективности его выбросовна следующий вид Иных, Пустых или Бэков — Серёжин класс, самые изолированные и защищённые воины, порой прорывающиеся через прямые выбросы Магов, продвигаясь прямо внутри струи энергии врага к цели, чтоб нанести свой удар. С ними тоже всё сложно. Мана Пустых выделялась непроизвольно и редко, по мере необходимости и сразу всем телом. Хорошо защищающие, но почти незаметные проявление, в сути они не имели атмы и не управляя ей, ни брони в виде постоянного покрова, ни перенаправления потока в предметы. Зато для Бэков запросто отбить удар или остановить машину на ходу, выстоять прямое попадание плазменной сферы, многократно увеличить плотность тела или силу удара, подняв свою кинетическую мощность.

Только Статик или другой Пустой мог поразить Бека потоком или несколькими тычками, предварительно не истощая его внутренний запас духа и пробив естественное физическое сопротивление перед любыми повреждениями. Поразить такого бойца в драки или с пули было почти нереально, как и застать врасплох, тело реагировало само, для победы требовалось уйма маны, времени и усилий. Из Магов Магнит выбивал дух, как пыль из ковра. Подпустив близко, бой против Статика проигрывался всего в один миг, а Бек мог с ними посоревноваться, например нанести удар с кулака, да такой что любой потеряет сознание, некий антикласс, их поединки как правило зависели от первого удачного попадания.

С появления старфера, сильный Пустой получил возможность выдержать несколько контактов со Статиком. Устройство направляло в нужное место больше скрытой тёмно-зелёной атмы, чем когда она сама выделялась сразу из всего тела. Исход их противостояний стал более непредсказуем, причём, усиленный удар Бэка эффекта не терял, немного выводя их в лидеры.

Если отойти от рассуждений, в бою решающим всегда был не класс, а индивидуальность Иного, его умения и случай. До изобретения старфера проявления у маны Бэков вообще не было. Чакру Сережи часто называли нейтральной, в наших краях его специализацию нарекли Металлистами, в Европе Пустыми, а Беки — обще-молодёжный сленг. Этих ребят можно отнести в отдельную группу, или хотя бы в одну со Статиками. Бекки тоже наиболее уверенно чувствовали себя именно в ближнем бою, другого им тупо не дали, они по сути своей больше подошли на роль танка, и этим отличались от Магнитов, даже некая противоположность. Их поток не существовав вне туловища, его нет, проявлялся только в виде бледного концентрата старфером.

Основная особенность в том, что по Бекам существенно снижался любой физический урон, словно их тело более крепкое, вплоть до того, что пули отскакивали, а магический залп разбивался как о стену, почти не вредя им или их одежде. Пустые не боялись пропускать ману, даже плазму, она вызывая лишь лёгкий дискомфорт и истощала внутренний объём. Слабая зелёная вспышка просто снимала все вредоносные действия, впитывая магические стихии пока у того есть силы. Дабы нанести повреждения Бэку даже острое оружие должно быть наполнено атмой. Чтоб пробить Серёжу плазмой, требовалось его уморить и обесточить или же пересилить предел крайне мощной атакой, разово собрав столько атмы, что тот не сможет её распределить и пересилить.

Пропустить отдачу от Пустого — легко, что в самой обычной драке, но действительно страшно, ударяя, они увеличивали силу своих выпадов, а следовательно, и проникающую способность, что приравнивало удар кулаком к тяжелому молоту. Если проигрывая Статику, максимальные риски сводились к полному истощению и потере сознания. То в драке с Пустым, всегда оставался реальный шанс отдать богу душу или врачам пару костей. Атма и броня, даже половины рисков с Мага не снимала от Бэков спасала только ловкость и хорошая реакция. Из-за отличий в использовании потенциала, у Пустых возникали проблемы при компоновке обмундирования. Автоматическое пробуждение маны для защиты функция очень удобная, но одновременно выступающая недостатком. Оружие без пропитки атмой быстро портилось, а обычные виды брони Иных им не подходили, хотя дополнительная защита особо и не требовались. «Старфер» — оказался средством крайне полезным, но не необходимое. Пустой легко выдерживал вражеский заряд на голое тело, а Старфер лишь существенно понижал расходы и стабилизировал выбросы.

Дима поладил с огнём, что, на мой взгляд, было ему не к лицу, хотя худощавый Серёжа тоже на танка и бойца не очень-то походил. Таких, как Еврей, называли Пиры или Фаеры, реже Факиры. Это сильнейший из стихийных потоков, но тяжело концентрируемый и управляемый. Фокусировки огненной маны крайне затратная. Мага этой специализации уморить проще остальных, конечно если получалось выстоять в затяжной драке, всего один пойманный от него заряд обжигал плоть сквозь доспехи и защиту собственной силой не гарантировала сохранности тела. Выдержав эффект от плазмы, жертву накрывало стихийное последствие, жар и огненное пекло. Поток Пира очень опасен, его стихийный вид — языки пламени действовал глубже других, прожигая даже похлеще чем Молнии. Воздействие Диминого потока самое массовое, его залпы взрывались, а из маны вырывалось пламя, расходясь волной в небольшой области. При необходимости, Факиры не стеснялись тратить энергию на более сильные атаки, подобно стене огня, продвигающейся вперед. И вообще, у них в арсенале оказалось гораздо больше заклинаний, чем у среднего Мага, но у меня например арсенал не менее разнообразный, и эффект тоже пробивающий насквозь через защиту, но не с такой силой.

Со мной дела обстояли не менее специфично, я получил контроль воды, ну как сказать воды, одной из её форм, твёрдой. Если не считать возможность её заморозить, обрёл власть над холодом, но сделать его жидким или превратить в пар, не мог, что меня жутко бесило, но не меня одного, ведь нас было много. Мой подвид — Фрост, Пак или Криолит, выбирайте, что нравится. Холодная мана очень красивая и имела множество проявлений: лёд, струи обмораживающего вещества и ярко светящееся синее сияние, моторизованный объект или плазма, но две первые формы поначалу зависели от климата и условий, влажности воздуха и времени года, привязывая уровень сил к этим факторам. Появление видимого вещества, плазмы или яркой материи отменило для меня ограничения и я смог получать лёд из маны всего за секунду, но зимнее усиление всё равно закрепилось за моим классом.

Фросты чувствовали себя творцами, воспроизводя ледяные глыбы или предметы, почти любой формы, зависящей только от моего желания и реально помогающих при обороне. Формируя лёд, моя сила использовала воду из воздуха и воспроизводила предмет внутри яркого свечения плазмы, сразу же кристаллизуя её. Глаз не успевал зафиксировать сам момент, улавливая только огромное количество мелких светящихся кристаллов или льдинок, появившихся из ниоткуда. Способность моей стихии к быстрой материализации произвольного на мой вкус объекта делала из меня воина, по возможности предпочитающего оборону. Мне проще, чем другим защищаться или уйти от атак, возведя преграду, подкинув или оттолкнув себя, а ещё, лёд существенно расширял возможности передвижения своего владельца. Находились примочки для ближнего и дальнего действия. Моё тело создавало и передавало лютую стужу, даруя мне навык бескомпромиссного, глубокого обморожение почти любого предмета или вещества в считанные секунды, словно из меня выделялся жидкий азот.

Конечно, нашлись и те, кому с водой удавалось взаимодействовать только в жидком виде, что существенно увеличивало их способности вблизи от её источника, но мне мой поток нравился намного больше. Их стихию мы называли просто и всем понятно Аква, а если мудрёно, то Анолит. Иные этой специализации не очень эффективен в бою, разве что возле озера, да и всё равно не то, даже притом, что они как и все владели наивысшей форму реального проявления энергии в пространстве и по идее должны равняться остальным. Прозрачный или беловатый цвет потока Анолитов говорил сам за себя — как-то вяло. При попадании сферы от такого Иного, она оказывала только физическое воздействие, плазма выпускала жидкость многократно сжатую, ударяя как камень, а затем резко освобождаясь, как бомбочка, подхватывая, толкая или отбрасывая, словно бурное течение или волны. Больно конечно, но броню не пробивало и сильно не вредило. Преимущества тоже назвать можно и не одно, мокрая цель более восприимчива для моих и электрических атак, а изюминка воды в способности Аква быстро и прямо на месте пополнять запасы энергии своих союзников, то есть их атма в какой-то мере универсальна и легко перестраивалась. Анолит отлично поддерживал команду и прикрывал тылы, но у каждого вида присутствовали свои уникальные особенности.

На этом перечислении список разновидностей Иных не заканчивался, а по мере продвижения вперед он будет только расти. Разделение людей на простых и со способностями происходило без разбора, сразу по всему миру, тогда как распределение ролей среди Иных во многом зависело от региона проживания, а иногда и от нации. Так например, если рассматривать в масштабах планеты, первое время примерно половина всех Иных приходилась на Пустых и Статиков. Они проявились первыми, но среди Азиатов ни тех, ни других не встречалось, почти все из людей европейского — белого типа, изредка среди других, но лишь в качестве исключения и скорее всего в связи со смешенным происхождением. Холод и вода проявлялись преимущественно в северных широтах, огонь и молния — в южных, а в средних — всякие.

Вообще новая жизнь радовала меня своим разнообразием намного больше старой. Каждый день появлялось что-то новое, можно прочувствовать ощущения и переживания, не просто вынужденные, а реально мне интересные. Радость и рвение подобно моим, разделяли далеко не все. Не думаю, что вынужденные переселенцы, сбегающие в наиболее защищённые жилые зоны или крупные города, а так же жертвы Иных со мной согласились бы в наличие преимуществ нового мира.

Полисы неспроста предстали самими желанными из таких мест, контроль в них в полном объёме осуществлял Орден, а официальная власть лишь наблюдала, присутствуя, но не решая, что притягивало туда богачей, как мух, а за ними и рабочую силу. За четыре года на Земле их построили семь штук, каждый в особенном месте.

Орден Мира возник быстро, как на дрожжах, так как был крайне необходим, и при его учреждении мировое сообщество не скупилось. Дабы не строить столь грандиозный проект с нуля, он объединил в себе несколько уже существующих межнациональных структур, таких как ОБСЕ, красный крест, Интерпол и часть внутригосударственных силовых непосредственно на местах, а их символами стали красная роза и слегка отредактированный мальтийский крест.

Вобрав в себя всё это, организация предстала одной из самых влиятельных на планете. Во многом из-за того, что Орден не видел государственных границ, окутывая в свою сеть все страны. Пускай последнее слово оставалось за национальной властью, где они действовали, все равно много приказов поступало из центрального офиса, находящегося в Европейском Полисе. Масштабы интересов Ордена Мира разошлись весьма широко и до конца мне не были неизвестны, в отличие от оправдания их существования, основной целью которого являлось обеспечение общей безопасности и контроль Иных.

При создании Розы власти РФ упирались до последнего, не давая разрешения на образование филиала на территории нашей страны, однако под давлением обстоятельств и ради наведения порядка такое разрешение Орден всё же от нас получил, так же как когда давно вышло с ОПЕК, по сей день не понимаю к чему Русским упирался расчёт за ресурсы в Американской валюте. Может быть, не последнюю роль в судьбе Розы сыграло их волеизъявление возвести в России Полис полностью за свой счёт. Для того существовал крупнейший международный фонд.

По изначальному соглашению Орден брал на себя формирование отрядов Иных, изучение и развитие навыков и всё прочее, обеспечение порядка путём создания сети мобильных групп, отказывающихся от какого-либо участия в политике стран. Но уже спустя два года красная Роза принялась активно укреплять свои позиции. Переломным моментом стал день, когда генеральная ассамблея упразднила денежные взносы всех стран участников, взамен правительство передавали им основную долю контроля по обороту Частиц и разработки карьеров в специальных зонах добычи. Разумеется, разделяя доход пополам. Правительству были выгодны постоянно растущие инвестиции в нашу экономику, от создания транспортных сетей для вывоза новейшего ресурса и заканчивая закладкой разносторонних предприятий, а особенно заводов производящих энергетические блоки на основе этих кристаллов — частиц. Рабочие места и несколько цельных секторов экономики без выделения денег из гос. бюджета.

Отдавая должное, наши всё равно выбили привилегированные условия в этом соглашении. Запрет иностранным гражданам занимать руководящие должности и превышать более двадцати пяти процентов от общего контингента Российского филиала международной структуры. Причиной согласия на компромисс выступила вера в светлое завтра, а не корысть. Ещё Запад говорил о новой эпохе в наших с ними дипломатических отношениях, заморские соседи обещали предоставить нашей стране равнозначное место в общем будущем.

Мир стоял у порога создания международной Республики, единой планеты, способной решать проблемы межпланетного уровня. Все правительства признали разрозненное человечество слабым, сложись с Ассами всё немного иначе, у нашего вида не было бы ни малейшего шанса победить и страх подталкивал элиту. Несмотря на то, что подобная инициатива приходилась как нельзя кстати, многие наши сограждане, включая меня, смотрели на разворачивающее объединение с опаской — сложно закрыть глаза на всё прошлое, что у нас было с Западом, а друзьями мы не были никогда. Мне казалось, при помощи Ордена заокеанские власти приближали свою давнюю мечту прогнуть России, прям тянулись к нам. Увы, но опираясь на опыт прошлых лет, Европа и Штаты действительно слабо соответствовали образу надёжного партнера, о союзе вообще промочу. Они не раз обманывали нас, запросто нарушая свои обещания, но в тот период времени властям России ничего не оставалось — слишком грандиозные изменения для того, чтобы пойти против ветра и в одиночку справиться со всем что всех нас ждало.

Верхушка Ордена всегда сопоставлялась мной с масонами, ну или с церковью на худой край, и доверия они мне внушали ещё меньше, чем само правительство. В красной Розе много платила, но пойти работать к ним у меня и мысли не возникало. Я никогда не мог понять, для чего им отдали контроль над самым ценным из приобретённых секторов экономики, притом, что у Ордена и до этого средств хватало. Сфера добычи Частиц, не существующих раньше в природе кристаллов или камней, разных размеров и потенциала, приносило баснословные деньги…

Область применения Частиц поистине обширна. Они представляли особую ценность для транспортников и энергетиков, а для Иных тем более. К глубочайшему разочарованию наших представителей, концентрация сил для большинства Магов после вечерней и до утренней вспышки Солнца оказалась невозможной. Обрывающая нашу связь с планетой происходила не позднее полуночи. Используя ману, Иной выбирал её из себя и природы, причём преимущественно второе, а первым, только разжигая вроде запала или раздутого уголька подложенного в сухой хворост. Такое использование атмы стало единственно верное её применение, экономично расходующим внутренние запасы, ибо с их опустошением, ухудшалось и наше самочувствие.

Частица, как маленькое карманное Солнце, камень накапливал природную энергию позволяя владельцу использовать свои силы в любое время суток. Каждый кристалл имел определённый потенциал. Частицы заряжались постепенно после первой активации маной, достаточно простого ношения при себе, процесс занимал не больше двух дней, вид силы при этом не имел значения, критерий влиял лишь на окончательный цвет. Основной проблемой камня выступало ограничение на отдачу потока обратно. Точно не знаю правильная ли последовательность, но вроде так: зарядившаяся на Ином частица включенная по воле собственника временно восстанавливала связь с природным источником. Однако проходящая через кристалл энергия одновременно истощала накопленный в нём запас, а раз опустев, он мог стать непригодным к последующему использованию. Вероятности удачного или неудачного исхода приравнивалась, а камешки сука стоили дорого, поэтому пользовались ими лишь в случаях крайней необходимости.

Другими словами, ночные бои — большая редкость, терять частицы желал далеко не каждый. Количество осколков при себе кардинально меняло исход любого сражения, но не увеличивало мощность разовой атаки, лишь общее количество энергии, а обвешаться ими до ушей возможным не представлялось и дело тут не в деньгах, существовало естественное ограничение. Число тесно связывалось с внутренней атмой.

Частица не просто силовой кристалл, сразу после своего появления камни заняли место твёрдой валюты, защищённой от инфляции расчетной единицей, имеющей свою цену в любой стране мира. Для компании моих друзей самой важной её частью выступала как раз материальная ценность. Никому из нас тогда ещё не открылась причина ночной подпитки, однако мы всегда спокойно использовали способности в полном объеме в любое время суток и выбирали атму из природы без всяких ограничений, а самое главное, что частицы для этого нам не требовались. Единственное отличие, немного другой набор ощущений, ну и может быть более сложная концентрация. В то время я понимал, что мы в этом не были одиноки, но других со схожей особенностью никто из нас не встречал, хотя мало кто расскажет о подобном, да и мы с другими Иными особо не общались. Невзирая на интересный факт уникальности по паре штук, на всякий пожарный, мы конечно при себе имели, а чаще и вовсе по одной. Сколько всего умел использовать кристаллов Иной, зависело от его индивидуальных способностей, после достижения своего максимума лишние частицы не заряжались. Померить свой, в голову ни мне, не ребятам никогда не приходило.

Ходили слухи, мол, Ассы скупали на Земле ценные камни, а заодно золото и прочие необходимые им ресурсы, неизвестно для чего, но я слышал, что на частицы они записывали информацию и использовали в качестве объёмного носителя. К слову и на Земле так стали делать примерно в пятнадцатом году, я запомнил так как в том же месяце Иные смогли проявлять атму в качестве плазмы. Целая библиотека книг собранных со всего мира поместилась всего на один кристалл. Разумеется, больше всех камни ценились Орденом, который создал вокруг них два культа, материальный — главная статья их дохода. Именно они придали и зафиксировали цену за карат, и разумеется духовный — создали легенду во многом похожую на религию где Искры почитались и назывались осколками лунных камней.

Основатели учения утверждали, что камни наша связь с богом и природой, на этой теме развернули массовую программу по промыванию мозгов и реклама-видную компанию прапогондирования. Главным смыслом являлось сведение всего к тому, что способности полученные нами — дар, и те, кто его получили, должны служить обществу, ну разумеется в их лице. А кого судьба обошла, обязаны стремиться к обретению собственного канала связи с планетой, конкретнее, приобрести и зарядить в источнике Полиса хотя бы одну частицу. Главный аргумент в том, что только те, кто разделял их взгляды и убеждения, способны раскрыть в себе начальную или полную силу.

Большинству тут всё было ясно, те же, кто переселялся в Полисы, постоянно подвергались массовому бубненую, получая диктатуру направленной информации отовсюду, словно вокруг них каждый день взорвалась некая огромная смысловая бомба.

Орден мира расправляя крылья обозначил всего десять зон добычи частиц в России. Активно разрабатывая примерно сто автономных карьеров, но они зарезервировали за собой ещё двадцать областей, необъятные угодья, закреплённые на будущее, но новые искать не перестали даже тогда.

Разумеется спустя пару лет Роза начала подминать под себя чиновников сидящих непосредственно на местах проникая во власть закармливая или принуждая, обогащая и развращая систему. Сначала во всех странах, их представителей сажали, сдерживали, а итогом, чтоб приструнить пришлось отобрать исключительные права на добычу кристаллов и понимания возможных собственников зон разработки. Эффективной мерой оказалось простое лицензирование частников с правом покупки карьеров. Монополия требовалось для стабильности цен и создания квот добычи, но финальный плод творений не разрушил уже существующей системы. За Орденом сохранили действующие зоны разработки и обозначенные будущие территории, всё как раньше их не отбирали и никто не претендовал. Роза оцепила места добыч и охраняла их, остальные, менее перспективные угодья выставили на торги, целиком или по кускам, правда мало рентабельных оказалось слишком много, а потому их тоже пришлось заморозить — временно приостановить все манипуляции.

Орден Мира отвечал за охрану только своих зон, что повлекло уйму осложнений и преступный бум, тогда им пришлось начать патрулировать все, даже малозначимые леса, пусть и реже, но разумеется всех желающих обогатится меры не отбивали. Покупатели карьеров или наиболее распространённых в РФ поверхностных залежь принялись приплачивать им иль ещё кому за индивидуальную охрану. Добыча развивалась, причём быстро, как и любая другая сфера, однако приватизация гектаров провоцировала тысячи драм каждый день, первое место по трагедиям после происходящего в мире в тринадцатом году.

Частиц в Русской земле было много и найти их получалось в самых разных местах, нимало оказалось и в обычном смешенном лесе за моим домом, однако наш регион считался неприбыльной зоной из-за низкого качества кристаллов. Так говорили, но нам маленькие камни почти не встречались.

Открытая продажа участков сразу же повлекла весьма странную тенденцию по их раздроблению и сдаче в аренду. Многие крупные феодалы нашего времени пошли ещё дальше и вместе прежнего найма сотрудников или разделения сохраняли целостность владений сделав уклон на фрилансеров, позволяя использовать делянки сразу многим. Так установить право личности находится в конкретном месте становилось лишь сложнее. Тогда в бизнес массово потянулись тёмные личности, Иные, занимающиеся контролем частников и охраной землевладельцев, от краж или таких же молодчиков. Образовались независимые сете — банды, в них же попали скупщики и не нелегалы, добывающие без прав и не уплачивающие процент вообще не кому. Иногда проявлялись полные психи, проникающие на объекты Розы и мы бы так делали, будь у нас под боком их карьеры.

Конфликты, конкуренция стычки и зоны влияния, полноценная ниша для организованной преступности из Иных. Малый контроль, большие гонорары и власть, не лезь к добыче Ордена и в сути всем было на тебя плевать, что обозначило особую тягу банд и групп к свободным источникам. Любое формирование могло назвать часть нейтральных земель своими и попытаться спрашивать со встречаемых там добытчиков и поисковиков свой процент, так и поступали. Банды орудовали повсюду, особенно на ничейной земли, не боясь патрулей, договаривались с ними, платя процент и те трогали только гастролёров, не редко по той же технологии, попросту обирая…

К дележам между бандами и их доходам я вернусь позже, как и к последней мере — оформлению сертификатов и талонов добытчика, пока остановлюсь только на том, что для нас все эти движения быстро стали крайне проблематичны.

Число сторонников красной Розы быстро росло в основном за счёт центральной идеи, направленной на пропаганду мировой республики, продвигая её и трактуя как панацею они овладевали умами людей. Полисы представили собой уникальные творения современности совместившие в себе всё — функциональность и комфорт. Этакий триумф возможностей человека, походящий на картинку из будущего, но в реальном времени.

До шестнадцатого года, Сюзеренов было всего семь, за следующие несколько лет появилось ещё три. Каждый в особом месте, где обнаружили некие энергетическиеисточники, вроде невидимых разломов, в них образовывался особый вид энергии открывшийся после снятия барьера. Особый поток, промышленный — как его нарекли этот вид энергии отлично подходил в качестве нового топлива, а в целом, соберётся с десяток столь же важных областей применения этой энергии, что-то вроде сырьевого вида естественной природной маны.

Полисы возводили в соответствие с особенностями каждого региона, сохраняя колорит, но признаться получалось не очень. Подбор цветов, модель основных зданий, смотрелось однообразно, ещё и идентичный парковый комплекс, крупная резиденция Розы: просторный, ограждённый парк с фонтанами, аллеями, лавочками и четырьмя сросшимися корпусами разной высоты и формы. Самый высоким небоскрёб, вдвое выше следующего здания, а самое низкое всего десять этажей, но в площади превосходило все оставшиеся сооружения вместе взято. Эти строения — центральное управление Ордена Мира, каждое охватывало крупный кусок планеты, их распределяли чтоб поделить людей на примерно одинаковые группы и территории.

Теперь о их особом тракте: проповедники Красной Розы нарекли своё учение мыслительным трудом или здравым смыслом. Духовные взгляды всех членов Ордена Мира скомкали из работ мыслителей и Анализаторов во многом переплетённых с атеизмом, хотя они утверждали, что исповедую «Рационализм».

В пределах центрального кольца Полисов всегда присутствовало несколько небольших построек, священные здания, прямо возле главного небоскрёба. Сооружения напоминающее амфитеатр с рукотворными источником маны, выложенными их камней, крупные священные колодцы Рационалистов. Основа учения в определение места человечества во вселенной после признания сотен других видов обитающих вокруг нас. Хоть и видели люди тогда всего один. В городах Розы бывало до пяти подобных капищ, а Орден поднимал большую шумиху из магических выбросов, время от времени происходящих в источниках.

На деле, из почвы просачивалась энергия планеты стремящаяся в небо, материализующаяся от избыточности, приобретая разные цвета, весь процесс занимал не более пары минут, после чего прекращался, а уровень радиации вокруг поднимался в несколько раз. Поглазеть на зрелище приезжали толпы зевак и туристов, а также немало фанатиков, чуть ли не живущих в этих городах ради источников. Подобные товарищи безукоризненного верили в эту энергию как в проявление чего-то высшего, они могли днями напролет сидеть в ожидании выброса потока.

Основную кассу Ордена на разломах делали завозимые группы туристов и поверившие в их учение. Приезжие втридорога приобретали чистые частицы и отправлялись к святилищам ждать момент, словно на аттракцион, чтобы их наполнить. Кристалл реагировал на земной поток набираясь за раз и становясь густого, белого оттенка. Разумеется ритуал пользовался особым спросом среди простых людей, желающих приобрести оберег или раскрыть в себе силы. Служители Розы поддерживали выгодную версию, а скорее даже теорию или миф, ради собственной наживы, для раскрутки и сбыта камней, которые мало того, что дорогие, так ещё и прихотливые. Примерно раз в год, а может и чаще, заряженная в руках человека частица теряла свои свойства, переставая светиться и больше не наполняясь, заставляя своего обладателя ожидающего пробуждения маны приобретать новую.

Парковый комплекс Ордена мира, всегда разбивали в самом центре города, при этом выход и проходная смотрели на ещё одно популярное место — площадь семи храмов, места демонстрации терпимости к остальным мировым религиям в дань прошлому.

Привычные нам вероисповедания никуда не исчезли, хотя появление Ассов и последующие события сильно повлияли на мысли людей, следовательно, и на их убеждения, количество последователей традиционных учений ощутимо сократилось.

Для переезда человека в Полис не требовались особенные навыки, но для получения разрешения на постоянное проживание в нём нужно быть ценным кадром, профессионалом своего дела.

Иных в Орден принимали с распростертыми объятиями, но для службы в силовых структурах или посещения городов требовалось пройти регистрацию и получить чипированый документ, что для меня расходилось с инстинктом самосохранения, правда и без Полисов учёт Иных быстро превратился в обязательную процедуру для повсеместной деятельности любого Мага.

Меня вполне устраивали родные места, тем более, когда многие уехали и стало совсем немноголюдно. Разница между нами и мигрирующими заключалась в отношение к окружающему миру и нашем месте в нём, мне всегда нравилось, что в своей глубинке мы предоставлены сами себе, за нас ничего не решали и почти не контролировали, а людской массе ровно наоборот.

Касаемо энергетики, все тяжбы по электроснабжению населения в новом мире на себя взял генератор Капанадзе. Его теперь можно было увидеть повсеместно, точнее не совсем установку, а корпус, небольшую коробку, вмонтированную в землю, уменьшенную копию трансформатора, который открывался лишь с одной стороны. Чаще всего их скрывали в небольших кирпичных сооружениях. Став как-то раз свидетелем процесса технического обслуживания, за дверцей мной был обнаружен весьма нехитрый механизм — три неких металлических штыря торчащих из земли, антенна и соединение в виде пластин.

Автомобили и остальной транспорт переводили на промышленный поток полисов, после его обработки на специально построенных заводах заряженные Частицы помещали в небольшие блоки, батареи, полноценно подменяющие бензин. Промышленный поток аккумулировали в кристалле заключённом в устройстве, больше всего напоминающем крупную флэшку. Батарейка вставлялась в транспортный порт и всё готово, а после истощения, требовалось просто вернуть блок любому продавцу и доплатить разницу за дозаправку.

Когда люди смирились с тем, что происходящее — это не массовая галлюцинация, приколов было завались. Повсеместно на улицах городов толпы людей вытворяли хрен знает, что, события походили на бесконечное празднование нового года, сильно смущающее безучастных свидетелей. Люди без способностей не могли полноценно понять изменившихся, а, как известно, человечество боится всего, что не понимает. Одной из важнейших необходимостей реалии стало выстраивание мостов между большинством обычных людей, которые откровенно боялись Иных, и нами, в свою очередь, не редко считающих себя выше остальных, что рождало вседозволенность и конфликты.

Общество было вынуждено что-то решать, и при поддержке населения у власти не возникло проблем с ограничением использования силы и ношения частиц. Образование Ордена и проведение крупной реформы всех государственных ведомств, переквалифицирование силовых структур в гвардию и даже ввод в эксплуатацию специальной техники и патрульных кораблей; небольших летающих глайдеров хорошо защищённых от потока Иных особыми экранами, не меняли ситуацию в корню, подавляло проявление агрессии, но не воздействовали на причины.

Летающий транспорт или Виманы оказался гораздо маневренней и быстрее того же вертолета из-за размеров и идеально подходил для городской среды. Пробить такие аппараты очень сложно, а достойный боезапас крупнокалиберного оружия дополнял образ негласно отговаривающий Иных от подобных столкновений. В самый сложный период укрепление полицейских произвели за счёт мобилизованных военных, потом их сменили Стражи Ордена и наконец появились Крастеры — государственные Иные на службе в закладываемой по кирпичику Национальной гвардии. Ничего из этого не дотянуло до звания лекарства хоть и существенно уменьшило общественное волнение. На устранение беспорядка и стычек понадобилось несколько лет.

На практике, реальным решением, воздействующим на само желание Иного не совершать противоправное деяние оказалось чипирование. Систематизация людей со способностям по уникальному оттенку ауры — внутренней маны. В дальнейшем методика позволила проводить упрощённое опознание нарушителя через программу спутниковой фиксации, приборов или особого подвида Иных. Присвоение индивидуального номера в базе Иных делилось на два этапа, чиповка и чипирование — ранний и поздний. Первый появился в четырнадцатом году, когда всю страну переводили на единый документ — биометрический паспорт, содержащий сразу всю информацию о человеке и подменяющий полный набор личных бумаг. Под шумиху, протолкнули и сертификацию Иных, с примечанием в основном носителе, а через пару месяцев паспорт нового поколения разделили по цвету.

Каждому Иному прошедшему учёт, полагалось всегда носить основной документ, только за отсутствие удостоверения могли взыскать огромный штраф и создать много неприятностей. Если в первой стадии находилось немало умельцев, устраняющих эту неловкость даже после процесса закрепления, в более позднем варианте, дела обстояли конкретнее и жестче, но про это потом.

Чтобы подвигнуть Иных к раскрытию ввели интересную систему поощрения, выдавали лицензии на поиск Частиц или предлагали работу. Всех, кто проявил себя в самом начале с нехорошей стороны оценивали и сканировали принудительно. По менее тяжким статьям Иных старались не сажать, всячески уговаривая построить карьеру в силовых службах или хотя бы пройдя обучение в тренировочных центрах. Согласившихся освобождали от ответственности.

Заманивая полезными трёхмесячными курсами, обещали возможность спокойно уйти после них, но девять из десяти, что специальные служащие соблазняли потенциальный субъект остаться на службе. Так чаще всего и случалось, а единственное место, куда реально перебегали кадры после бесплатного направления на путь Крастера, был Орден. К новичкам подсылали вербовщиков, сулящих горы богатства и власть, если перейти в Стражам.

Более серьёзно оступившимся на старте грозила менее радужная перспектива: если проступок средней тяжести, то — разбирательство, чиповка, пара недель в камере стандартного образца или принудительное ношение тоненького, но несъёмного браслета, отражающего метаположение и личный оттенок.

Признанных опасными преступниками поначалу держали в смирительной рубашке или под транквилизаторами, от случая к случаю, других мер не было. Задачу с их содержанием помогли разрешить Ассы. Имея опыт, они показали, как модернизировать уже имеющиеся исправительные учреждения, переделывая исключительно блоки заключения, отдельно бараки или камеры. А так же познакомили людей с технологией строительства корпусных зданий, полностью изолированных от потока, включая двор и прилегающие территории. Тот же Орден перенял практику для создания наиболее важных зданий.

В России Орден Мира большой популярности не имел, им постоянно не хватало сотрудников. В отличие от Европы где многие страны полностью или частично отказались от внутренних силовых формирований, разве что обычную полицию сохранили. Из-за процентного ограничения подпитать ведомство за счёт иностранцев, русское отделение не могло. В поиске решения в Ордене смекнули как усилить состав и объявили о выработке просто чудеснейшей по эффективности программы реабилитации для Иных отбывающих срок или привлечённых но ненасильственным статьям. Сразу же заложили недостающее количество тюрем за свой счёт, но взяли их под свой контроль, с возможностью для исправляющихся сметить барак на лагерь, отучится, пройти испытательный срок с целой горой всевозможных проверок и получить полностью снятую судимости. Недостаток в кадрах в Розе исчез. Стражи сопровождали особо ценные грузы в качестве дорогой охраны, защищали карьеры и частные угодья, дома богатеев и многое другое, зарабатывая полностью официально и на порядок больше Крастеров.

Как бы там ни было, меня и близких мне людей ни одна их сторон не привлекала, и мы пересидели, не высовываясь, как умели. Я никогда не видел себя в роли цепного пса, что может кусать лишь тех, кого ему позволят, и забивается под стол, когда хозяин бьёт его тапкам по носу, несмотря на то, что пёс кусает за дело, того, кого уже давно стоило пресечь. Мы так и сделали, не рыпались, сидя на жопе ровно, пока малость не разобрались в происходящем, ждали и наблюдали.

На доверие к окружающим, наша группа была бедна исходно, научившись талантливо скрывать собственный быт мы всегда держались обособленно. Новые люди появлялись постоянно, но ближе допустимого их не подпускали. Вот и теперь не посмели делать исключений, скрывая свои возможности, даже от товарищей, с кем были давно и не плохо знакомы, посвятили из всех них лишь Костика. Для остальных людей мы были как они, простыми наблюдателями.

Если вдуматься, для познания маны чья либо помощь не требовалась, может даже напротив, для раскрытия больших потенциалов следовало находится в ладу с самим собой. Чем мы и занимались, много практикуясь. Наши тренировки проходили глубоко в лесу, тем более добираться в глушь стало гораздо веселее прежнего. Некоторые стихии вложенные в прыжок и приземление или ускорение давали весьма интересный результат, свои дополнительные возможности, будь то долгое или кратковременное ускорение передвижения, подброс и отскок от магнитного поля, неважно.

Стихийное проявление огня особенно помогало преуспеть в резвости перемещения, бросить себя в любом направление при помощи выброса. Поток Пира служил некой турбиной, способной поднять Иного на ту высоту, до куда хватало внутреннего запаса, а дальше главное не забыть оставить немного сил для уменьшения скорости в падении и приземлении. Лети хоть в космос, как Супермен, правда не так плавно и безопасно.

Статики прыгали отталкиваясь маной от поверхности, поле земли отбрасывало их словно из рогатки, а приземляясь, Магниты вновь повторяли трюк, успей они освободить энергию шанс пострадать полностью отпадал.

Я смог преодолеть пять метров вверх почти через три года, научившись быстро воссоздавать ледяные объекты, вырывающиеся снизу на скорости и придающие моему телу дополнительный импульс. Подлетающей платформой Фрост как бы подбрасывал себя, на необходимое расстояние, а опускаясь, требовалось успеть материализовать подобие горки, сглаживающую скорость за счёт силы трения, обязательно слегка опережая тело и не натупив в самом конце, другими словами прервать падение оказывалось проблематичнее чем его начать.

Научившись эксплуатировать чакру, последовал период гонок, их устраивали постоянно, очень забавное развлечение поддерживающее хорошую форму. Добираясь до назначенного места наперегонки не надоедало. Серёжа постоянно злился, принять участие на равных с нами он не мог, вредничая от безысходности, раз к разу, советуя нам, вести себя поспокойнее.

Очень уверенно в прыжках, а точнее в полноценном полёте себя ощущали владеющие воздухом, они отталкивались от земли столбом ветра, подкидывая себя, не слабее Пиров, но плавно, сохраняя возможность долго оставаться в воздухе и даже менять давление атмосферы вокруг себя, приземлением тоже выглядело гармонично.

Частично от физических повреждений, в том числе и падений, помогала броня, существенно поднимая уровень допустимых для Иных перегрузок, но в пределах разумного, хоть и после снятия барьера эту грань уловить было сложно. Бэки останавливались в манипуляциях с физиологией не пропуская повреждение при падение, но как то менялось в зависимости от высоты, не проверяли.

Доспехи для Иных появились спустя пару месяцев от проявления силы, кто именно их придумал — не знаю, но в свет они вышли в качестве защитной формы силовиков и кустарной копии самоделковых. Видимо кто-то заметил или сообразил, что многие природные материалы отлично проводят через себя ману людей, особенно металл, приобретая повышенные характеристики после наполнения потоком, а замкнутая цепи превращала совмещённые полоски в защищённые квадраты. Даже простейшая медная сетка надетая на Иного создавала силовое поле выдерживающее прямые столкновения с чужой энергией почти снимания последствия попаданий, точнее задерживая большую часть эффекта.

Иной не полностью светился атмой, лишь сами полосы, а вспышки и подобие экранов проявлялось только после попадания чужой энергии. Защита для техники изготавливались почти по тому же принципу, разве что, на другой энергии работала. Все хоть чуть-чуть соображающие Маги понимали, что первый уровень силы — это способность воспроизвести и поддержать для себя хоть какую-то броню. Чтобы собрать простейшую защиту самостоятельно ума особого не требовалось, ткань и маток проволоки. Отсутствие доспех серьезно отражалось на организме, пропустив даже стихийную атаку, можно было нешуточно пострадать, в зависимости от подвида потока. Ну если речь не о Пустом конечно, а поймав заряд маны в виде светящейся материи по незащищённому телу, тяжкие или особо тяжкие травмы были обеспечены или даже смертельный исход.

Кустарные мастера за основу доспехов брали отражатели из любого металла. Начиная с самого обыкновенного алюминия, распределённая по телу в виде решетчатой замкнутой системы и вшитой в одежду, а дабы сократить повреждения вещей сетка накладывалась сверху. Ну или шмотки просто выворачивали перед боем, особо умные выбирали двусторонний пошив, что выглядело конечно своеобразно.

При активации брони Иной светился полосками и крестами в цвет своей энергии и иногда даже переливался, а при попадание стороннего потока образовывались красочные вспышки. Броня существенно уменьшала последствия энергетических попаданий по телу, но не устраняла их полностью — холод или жар, разряды и тому подобное как ни крути давали о себе знать, но плазма не пробивалась, только остаточные проявления. Нередко возникали прецеденты, когда от прямонаправленного конуса Фаера одежда на теле воспламенялась невзирая за энергетический покров, последствия думаю, разъяснять не стоит.

С физическим уроном дела обстояли ещё хуже, он снимается лишь в малой доле, сохраняя возможность нанесения повреждений по старинке, типа удара в лицо. Боль уменьшала концентрацию, а с ней снижался и уровень защиты человека, потеря сознания или резкий перепад полностью отключали броню. Разово пробить через доспехи, повредить или вывести защиту из строя проще всего металлическим предметом, наделённым потоком. Если не увернулся, энергию стоило встречать ответными выбросами маны, а не бронёй, так безопаснее, однако, направив в металлическую сетку больше атмы чем кинули в тебе, урон почти не проходил.

Обмундирование Пустых, старфер — устройство концентрирующее ману в нужных местах в сочетание с особенностями потока Бэков отлично спасало от всех ощутимых проблем. Пробить кожу Пустого получилось бы разве что острым оружием и то, обязательно наполненным атмой, иначе не стоило даже пробовать.

Проволочная или дешёвая броня вынуждала Иного на большой перерасход, то есть мана испарялась из лат расходясь вокруг своего носителя в виде цветного пара с момента активации и до отключения. Соответственно постоянная готовность встретить вражескую атаку обходилась прилично, каждая минута имела цену, но чтоб отразить сферу без действующей защиты требовалось ещё больше, плюс хорошая реакция.

Запускались доспехи просто, дотронутся до металла и вложить нужный минимум, дальше атма втягивались из тела.

Стражи Ордена и Крастеры часто пользовались особыми щитами — скриптами, как их называли что давало им выгодное преимущество перед остальными, году в восемнадцатом и старфера под Магов адаптировали, но то позже…

На фоне общего прогресса в одном моменте люди вернулись к былому, оружию холодного типа, как мечи топоры и всё остальное. Подобное вооружение вернуло себе прежнею значимость в сражениях, став основой, будто средневековье, так как в отличие от энергетических заряда, сталь наносила огромный урон броне, часто перерубая контакты, а вторым ударом можно было убить. Разумеется из-за риска порубить человека и сложности в перемещение с оружием в черте города, повседневно оно не использовалось даже силовиками.

В руках обычного человека любой, даже самый огромный топор, не пробил бы защиту Иного. Разве что, точное попадание в поперечную проволоку врем лезвием, что было тяжело выполнимо. Любой материал взаимодействующий с моей энергией, просто промерзал. Нанести урон — да, даже сломать что-то, но прорезать покрывающую тело слой ману человек бы не смог.

Достойный вариант замены колюще-режущего или тяжёлого оружия нашёлся на раз, им стала телескопическая дубинка. Крепкое, убойное и хорошо скрываемое средство, их появилась тысяча разновидностей, каждая из которых превосходила предыдущую и различалась по материалу.

В какой-то мере, на любительском уровне оружием каждый советский ребёнок учился пользоваться с самого детства, играя во дворах и различных постройках общедоступного или заброшенного типа. Говоря по-русски, раньше мы колотили друг друга палками, да и пульками стрелялись, но всё это играючи.

Конечно, такой практики не было достаточно и мы понемногу приноровились уже будучи Магами, но откровенного выражаясь, наши навыки ближнего боя тогда так и оставались на любительском уровне. Другое дело атма, с ней все Иные оказались на одинаковых условиях, все изменившиеся люди стартанули с одной точки, ну или почти все, как я потом узнал, умения и образ жизни в прошлой эпохе имели значение для потенциала.

После двенадцатого года тренировались мы много, особенно по началу, никогда бы не подумал, что буду чем-то так устремлён и заинтересован, а особенно, если это увлечение будет связано с физическими нагрузками. Первое время, лень бастовала, но отступила и притихла в ожидание удачных моментов, дабы потом надавить на меня и склонить увильнуть от чего либо. Занимаясь, вместо металлических дубинок использовали всё те же палки, орешник, от того и воспоминания детства.

Древесина отлично проводила поток Иных, но много пропускала мимо, расходясь в некуда. Кто-то покупал готовые, морёные и даже бамбук, из платных лишь в последних действительно имелся смысл и то, для Пустых. Остальные делали себе свои, вытачивая сердцевину и пропуская через центр проволоку, по всей длине для уменьшения расходов и крепости. Получалось полноценное орудие.

У нас было по такой, но оно того в принципе не стоило, мы же ими не за жизнь бились, можно было обойтись обычной, ну ломались часто, и что… Крепкая палка важна для Пустых, но не стихийному Магу. Среди нас четверых не было постоянного победителя, удача переменчива, однако стоит признать, что Рома и Сережа с оружием обращались гораздо уверенней меня и Димы. Наверное Ромчик занимался один, например в магазине или как-то ещё практиковался, ни рассказывая об этом, он всегда любил покрутить какой не будь шваброй когда скучал. Ну а Серёжа просто сконцентрировал все усилия в конкретное русло, так сказать основательно задрочил.

В целом, наше отставание от этой парочки объяснялось более глубоким уклоном в контроль потоков, Рома тоже на ману особенно времени не тратит. Много Фаеров и Фростов, с запасом в энергетическом эквиваленте ниже нашего с Димой, тоже углублялись в мили атаку, оставляя ману на Полные выбросы или Конус с доспехами. С подобными кадрами сражаться было нелегко, важно не подпускать близко, да и наше отставание в махание телескопичкой на фоне других виделось не таким сильным. На местности не нашлось профессионалов восточных техник, кулаками махать достаточно, а вот оружием не припомню.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что драки в новом понимании стали пестрее и многообразнее. Противостояние расширилось в возможностях сделать что-то неожиданное, сбить оппонента с толку, но, как и раньше, всё мог решить один хороший, вовремя сделанный удар по голове. Ну или заморозка и кинутая ледяная глыба, как в моём случае.

Перечислю основные заклинания доступные Иным начиная с сильнейшего — Выбросы в трёх видах.

Наивысшая форма Выбросов — Полный, выделение атмы сразу всем телом, при использование гарантировалось быстрое истощение применяющего, но и эффекты соответствующие, лучшее заклинание для единовременного воздействия на несколько целей, подавления противников или почти гарантированного отражения сильнейших способностей. Главное применение Выброса поражение укреплённых объектов вроде Пустых, чтобы переломить их внутреннюю защиту и кораблей или крайние случаи защиты.

Каждый раз используя Полный выброс появлялась опасность потратить больше желаемого или пострадать от своей же энергии, да и долго контролировать такое заклинание не получалось. Как бы то ни было, мана, даже в виде выбросов не дотягивала до заряженного оружия, той же телескопички, а тем более до реального меча, в плане ценности применения в бою. В отличие от энергетических атак, удар физический воздействует напрямую, пропуская атму сквозь защиту в тело, а металл его травмировал. Расход потока при его концентрации в пространстве и для подпитки ближних ударах несопоставим, оружие почти не расходовало сил, и как минимум, гарантировало серьёзное ослабление врагов с первого касания. Уменьшить последствия соприкосновения заряженного энергией оружия тяжело даже вовремя отреагировав, единственный способ, направить в место соприкосновения заряженного материала с бронёй львиную долю своих сил в виде выброса плазмы, а не стихии, но ни то, не другое гарантии не давало, учитывалась сила удара и внутренний заряд собранный в предмете.

Хотя как не крути, большой расход сил, приятнее в ощущениях, чем разрыв не дешевых доспехов и физические увечья, а потому, пропуская вражеский выпад выкладываться на попытку защиты, никто не жадничал, пусть то даже всего лишь шанс.

Конус — это всё тот же выброс маны, только более продолжительный и направленный именно во врага. Создавался почти всегда из рук, использовался чаще старшего собрата исходившего из всего тела. Конечно оба проявления визуально прекрасны. Представьте себе, Конус моей стихии: ярко-синий, светящийся поток, горизонтальный столб торнадо проходящий сквозь объекты, словно жидкий азот, бьющей струёй из пробитого болона и под приличным давлением.

Конус действовал на расстояние чуть больше десяти метров, примораживавшая всё на своём пути, до основания. Заклинание чаще всего использовалось, чтобы отражать сферы, всё стоящее ниже Конуса не гарантировало успешной защиты или отражения концентрированной плазмы, всегда выигрывал тот, кто вложил больше. Конус огненной стихии или молнии, тоже интересно проявлялись, но уже не так восхитительно как мой, хотя они были мощнее.

У Статиков появилось подобие выбросов, единственное осязаемое проявление их духа, создаваемое ими поле, уступающее магическим в дистанции действия, но превосходящей все стихии в мощности, жёлтая атма Магнита разрушала любой другой поток. Касаемо природы Статиков споры будут вестись ещё долго, доминировала гипотеза связывающая их ману с магнитными полями земли, но окажется то было не совсем верным.

Конус тоже весьма затратный и сложно контролируемый выброс, хотя им пользовались чаще чем Полным, из-за хорошего результата. В мире Иных выбросы двух первых рангов считали роскошью, основным и наиболее ходовым можно полноценно назвать третий их вид — Импульс. Заклинаний тогда было довольно немного, если не учитывать новшеств, индивидуально придуманных спеллов, чем мог удивить каждый и Импульс — разовая вспышка или волна подходила для всего, почти не требуя концентрации внимания и атмы, не больше сферы.

Использование энергии можно сгруппировать по виду и этапам: первый, появление внутренней маны, следующий — контроль стихии и последняя стадия создание видимой атмы, что позволило осуществлять не только материализацию чакру, но и заключать в плазме подвид элемента. Почти любая способность Иных это соединение внутреннего и природного духа и концентрация в двух сил одном месте, в той или другой мере.

По цели применения спеллы разделимы на атакующие, и оборонительные, хотя многие могли использоваться сразу в двух предназначениях.

В защитные, я включал создание полей, отталкивающих или нейтрализующих сторонние потоки, учинение физических преград, энергетические щиты и сама броня конечно. Казалось бы с металлической сеткой не могло быть сложностей, но и тут скрывались свои нюансы и много. На поддержание требовалось внимание, непрерывный контроль уровня маны подаваемой в доспехи зависимо от боевой обстановки в конкретный момент времени, не среагировав на повышение, Иной рисковал. Чем сильнее ожидался удар, тем больше стоило впустить атмы в защиту.

Со второй группой — атакующими заклинаниями, всё сложнее. Перечислю их по шкале возрастания мощности, не считая трёх уже разобранных Выбросов. Самая простоя из всех атак поддавалась не каждому Магу, это осколочное нападение, такие заклинания назвали Золиты. Несколько предметов выпущенных за раз, мелкие осколки формировались максимально быстро и с небольшим зарядом маны внутри, искусственно созданные, как мои ледышки, разделение маны на порции и выпущенные группой, или заранее заготовленные, как скрепки Ромы. Хорошо подходило для прерывания чужого конуса или отвлечения соперника, ещё против копав и патрулей Ордена, выбросы человека без чакры могли убить, а Золиты нет и целится не приходилось.

Далее — единичный предмет, будь то камень Крайверов — Иных стихии Земли, но лучше сравнить с сосульками или ледяными снежками Криолитов. Это наиболее эффективные атака, в сравнении с Золитами, но легко отряжаемые оружием и не пробивающие встречный Конус или Импульс, сюда подпадал любой снаряд с атмой или без неё. Хорошо наполненный снежок Фростов импульс преодолевал, лёд с потоком довольно сильная атака, но два более сильных выброса обесточивали ледышку, не останавливая только пустую форму. Разве что по голове ей попасть. Всего один заряженный предмет, брошенный во врага, звался Скубер. Основным отличием от осколков, являлась проникающая способность Скубера сквозь слабые защитные поля и импульсы, одиночные атаки заряженные маной появились очень поздно, одними из последних, потому описывая Скубер я забежал вперёд.

Для прояснения добавлю, Сфера концентрировалась в виде энергии определенного цвета, плазмы, а лишь после попадания накопленный в ней поток, проявлялся в виде несущейся в нём стихии, такой как заморозка или освобождение огня, воздуха, молнии, воды и прочего отягощая отражение, этакая бомба двойного действия.

Что касалось стихийного проявления энергии, разберём на примере огня Фаера. Выбросы, это некий продукт скрещивания, двух доступных нам проявлений внутреннего элемента. Сначала, визуальное высвобождение в виде стремящейся вперед, красной атмы, но после достижения цели и раскрытия шара, её охватывали струи огня перемешенного с яркими вкраплениями магмы. Эксплозия или Импульс, напротив, проявлялся как короткий всплеск энергии, ненадолго появившийся в пространстве, он мог иметь любую нужную Магу форму, а уже после вхождения в это поле постороннего предмета элемент полностью или частично превращался в проявление стихии, сразу после, просто исчезая. Импульс самая короткая волна.

Полный выброс, Конус или Эксплозия, три венца и последние ступени моего перечня, здесь смысл в фокусировке и резком выбросе ограниченного количества энергии, как правило, при ближнем контакте с целью или при защите. Импульсы способны за секунду отбросить врага назад и заставить его растратиться на защиту, это основной способ уходить от чужих потоков, в случаях когда увернутся уже не получалось и приходилось принимать урона своим телом, лучше единовременный выброс, чем физические повреждения от пропущенной атаки.

Импульсы отлично сохраняли от пуль и любых других предметов, таких как осколки или Скубер.

Остановить намагниченное оружием ближнего боя без последствий, получалось только другим заряженным предметом или материалом. Отразить ту же палку за счёт магии умели лишь Статики.

Выглядела Эксплозия, как очень короткий по продолжительности конус, близко действующий и проявляющийся в образование волны различного цвета и толщины, в соответствие со стихией самого Иного. Открывали эту атаку одной из первых, и как правило самостоятельно, ну по крайней меры мы с друзьями точно научились сами.

Я хорошо помню день, когда мы впервые увидел Эксплозию, первооткрывателем был Дима, в тренировке против Сережи. Еврей пропустил серьёзный удар палкой и упал, но успел снизу ухватить Сережу за ногу и сконцентрироваться, рассчитывая на вспышку огня, но на деле, образовался выброс, единовременный заряд, прошедший через его руку. В итоге, Дима опалил штанину Сережи почти пересилив сопротивление Пустых, вплоть до глубокой депиляции волос на ноге. Наш Бэк не обрадовался открытию, даже при условие что его внутренняя мана защитила тело, пострадал лишь волосяной покров. Событие вызвало много словесной брани в сторону Димы и истерику Сережи, на остаток дня. Но мы тогда не обращали внимание на Серёжино нытьё, так как, были заняты угорая над ним, от души отрываясь. Он автоматом заработал наши подколы, на всю оставшуюся жизнь, да и повышенное трение джинсов о ногу на пару месяцев досталось ему в придачу. То проявление Диминого потока было не совсем выбросом, но со временем в него переросло.

Крайверы или Иные элемента земли, начали появляться как раз в семнадцатом году, так мы увидели одного, вечером на улице, во внутренней стычке, междоусобица среди своих, они дрались один на один в общественном, но малолюдном месте, видимо выясняли личные отношения. Всё происходило рядом с лесом, в яблочном саду при детском учреждение, во второй половине дня люди редко сюда заходили.

Наблюдали со стороны, судя по огромному интересу остальных свидетелей схватки, они просто выискивали края силы или пробовали что-то новое, но яро не очень-то по дружески. Один из участников, швырял синие молнии, как лазером бьющие по Крайверу, но тот отлично переводил заряд по броне в снег, устояв все залпы без каких-то проблем словно Пустой. Наивысший экстаз от просмотра получил Рома, наконец увидев, одну из самых мощных атак Суммонов, реальных молний заменяющих для них сферу.

Рома признавал в молниях, основных конкурентов, хоть и сходств в них просматривалось немного: скорость передвижения и повышенный эффективности их полей. По мне, больший противовес Статиков, именно Бэк. Нас Рома конкурентами не считал, часто шутил, мол, можно было бы в дуэлях нормально бить телескопичкой иль дубиной, все наши стычки занимали бы у него не более минуты и признаться, доля правды в его словах была, но лишь малая, ведь усиленные удары в первую очередь сыграли плюсом для Сергея, а не Статика.

Иной земли, проводил руками в полуметре от снега и к светло зелёной атме вокруг его рук прямо из-под снега притягивались куски мёрзлой земли и камни, облепляя их и сжимаясь в небольшие снаряды — Скуберы и Крайвер сбрасывал их насыщая энергией. Цвет энергии отличался от присущего редким проявлением маны Пустых, вторая очень тёмная, первая бледная, светлая. Булыжники порядочно поражали при попадание, ещё и способность проводить чужие потоки поверх своего, что было проще, чем разрушение маны Статика или поглощение Пустого.

В дуэли победил Суммон, хотя противостояние было равным и затянулось, исход боя решило сближение и опыт. Новоиспечённый Иной хуже управлялся с атмой, но контроль минералов сильная техника. Молния обнял его и собрал свой поток в Полный выброс, остатков запаса оказалось достаточным для подавления земляного, зелёный не смог блокировать столько энергии разом и спустя десять секунд напряженной борьбы двух стихий, фиолетовый заряд пробил беднягу после чего тот потерял сознание.

Иным с магическими способностями после обретения плазменного вида атмы более всего оказалась близка для атак стала именно Сфера, оптимальный вариант по сопоставлению затрат и получаемого результата. У Димы и вообще наивысочайшие повреждение и выбивание крупных залежей чужой маны с каждым попаданием, огненный поток необыкновенен. Порой казалось, будто его больше чем других, потому и эффект ощутимей, красный концентрат более насыщен и едок.

Сферы представляли собой, основную, наиболее часто применяемую и очень мощную атаку любого стихийного Иного, то есть потока творящего или Мага. Сфера — сосредоточение любого количество мощнейшей, видимой энергии, в потенциале ограниченные лишь желанием и возможностями создающего. При взаимодействии, она словно разрывалась, нанося приличный урон, с кинетическими толчками и особенностями природы стихии. Основной недостаток подобных атак, в необходимости прямого попадания и сложностей швыряния, словно яблоками кидаться, а увернутся от кругляша не так уж тяжело, ведь скорость полёта не велика. Разве что за исключением Суммона, они минуса лишены. Повреждения вызываемые сферами могли сильно варьироваться зависимо от многих критериев: брони и внутренних пределов самой цели, количество вложенной в сферу маны и много другого. Бросок энергетического шара выплёскивался по разному, начиная от простого толчка и повреждения или отключения защиты, до более глубокого воздействия вплоть до нейтрализации или заморозки объекта, как в моём случае. Сильнее чем сфера, могли подействовать лишь прямые выбросы накопленного потока, энергии испускаемой всем телом или направленные прямо в соперника, способности ограниченные расстоянием.

Противостояние маны как игра, где стороны угадывали вложения соперника в каждую атаку, когда и сэкономь хочется не растрачивая лишнюю чакру на защиту от ложных или слабых угроз, но и недооценить ту же сферу, выделить минимум собственного потока, а итогом получить урон страшновато.

С Димой всё серьёзней, если своевременно не отреагировать повышением уровня брони и получить по себе сферу от Фаера, он одним разом повреждал тело и отбрасывал так сильно, что ударившись обо что-то твёрдое, Иной часто не продолжал бой. Создаваемая мной сфера, обмораживала объект поверхностно или глубоко, ввиду тех же факторов. Поток Фростов причинял боль или серьёзный ущерб, даже сквозь броню Иного, сферы взрывались, а в долгом противостояние температура вокруг врага сильно падала, влияя на тело. Случайно переоценив возможности соперника, вспышка мой атмы поражала конечности или плоть, но в равной схватки при одинаковых затратах холодная мана больше подходила для задержания, добивать или вырубать следовало в ручную, той же глыбой, хотя бы. В отличие от Димы. Для того, чтобы сразить свежего врага на расстояние плазмой, Фрост должен не жадничать, концентрируя сферы и всё равно придётся попасть несколько раз, а не замораживая и не убивая, всё равно потребуется удар.

Пир не ограничен — они мощь, поймав от него сферу, продолжать не захочется, если только вопрос жизни и смерти и не отразил её Выбросом. Мои Конус преодолевал препятствие, промораживал предмет, а Диминым расплавлял всё и вся, что в доменной печи.

Природного мира изменения сильно не коснулись, флора обзавелась новым, темно-синим цветом, теперь присущим некоторым растениям вместо стандартного зелёного, такие листья или цветы обретали прекрасное свечения в ночное время. Этот феномен — следствие связи с энергией всего живого, а не только людей, светящаяся зелень помогала определять примерное местоположение ценных для нас частиц, играя роль направляющих маячков.

С фауной тоже всё было норм, животные стали более покладисты по отношению к людям, а точнее Иным. Я даже слышал, что особо близкие к природному миру могли понимать их мысли и общаться, вплоть до управления сознанием, но для начала следовало перестать питаться мёртвой едой, дабы животное не чувствовало в тебе трупного запаха. Видеть не видел, возможно, просто в наших краях дела с близкими к природе людьми обстояли плохо. Да и животные вблизи города появлялись крайне редко, такой класс Иных следовало искать в Сибири или Тайге.

К две тысячи шестнадцатому человечество преодолело основную часть всех новшеств и неурядиц, начав более менее обживаться, свыклись с изменениями в жизни, а Иные успели раскрыть грани своих потоков. Многое в нашем мире приняло другой оборот, но вот намерения людей, увы, в целом почти не изменились. Люди всё так же стремились к власти и богатству и каждый остался себе на уме, просто теперь, всё это носило другой характер, перестроились методы достижения целей.

Вместе с энергией пришельцы преподнесли людям изменения, потенциально расширяющие личную значимость отдельно взятого индивида. Каждый Иной теперь мог очень громко заявить о себе, высказаться или продемонстрировать своё недовольство. Способности Иных серьёзно поменяли расклад сил, небольшая организованная группа сильных Магов могла провернуть дерзкий налёт и быстро исчезнуть или повлиять на событие, вмешательство в которое ранее было бы невозможно.

Большое число изменившихся избежали чиповки, да и те, кто её прошли, нередко вновь переступали закон, наивно рассчитывая, что никто не заметит. Всего один человек теперь мог быть опаснее, чем раньше группа. Столкновения на улице даже спустя пять лет были частым явлением, а борьба в стычках, как и по-прежнему, наносила серьёзный вред окружающим, несмотря на все хлопоты Ордена и гвардейцев.

Разработанная красной Розой система распознавать вспышек энергии позволила им и Крастерам своевременно присылать в нужное место группы подавления. Их корабли больше всего напоминали мне десантные, как у клонов из звездных войн. Стражи начали компоновать отряды вооружёнными людьми без способностей, дабы увеличить их число. Рос Гвардия продолжала стабилизировать ситуацию контролируя не только Иных, но и Орден, учредили комитет ревизоров и Авангард, узкопрофильный отдел ФСБ, действующим по всей территории РФ.

Новые проекты Властей, свои Иные — Крастеры сильно огорчили верхушку Розы, и они засуетились, начав более ответственно подходить к делу. Стражи и Крастеры конкурировали, но, чуть что, непременно были на одной стороне, их соревнование плохо отражалось на всех Иных, не только на мерзавцах.

К концу шестнадцатого года, спустя восемь месяцев после появления Крастеров и взбучки Стражей, в крупных городах извели почти всех дебоширов, а оставшихся вогнали в подполье. Безбашенное исполнение Иных сходило на нет, ведь дураков извели, а деятельность более сообразительных перемещалась в теневые сектора экономики, в которые в новом времени изменившиеся вошли на правах людей с оружием. Ну а простые, так и остались простыми.

Множество Иных уезжали подальше от центра, преимущественно в местах вроде наших, где был способ заработать наЧастицах или вступить в банду контролирующую эту стезю, а формирования создавали проблемы поисковикам вроде нас с друзьями…

Глава 5. Начало истории

Две тысячи семнадцатый год, мы с друзьями уже достойно обращались со своими способностями, оставаясь незамеченными. Мой основной заработок — поиск частиц, к счастью, их по нашим лесам оказалось немало, но и найти нужные камни самостоятельно не просто. Всё вокруг города усыпано заброшенными советскими шахтами, наши края, всегда были богаты рудой, но из-за её низкого качества вести здесь добычу давно не имело смысла, не дотягивало до современных стандартов, так и с кристаллами. Частиц много, но их размер и разброс по большой площади уберёг регион от промышленной добычи ресурса. Для этого Орден выбирал более выгодные места, а наши оставили про запас, закрыв для посещений обширные угодья. В общих масштабах владения Розы нечто, сотни километров властью почти не охранялись, причём там, где шныряли мы, плохих камней почти не встречалось, все крупные, просто для полноценной разработки их было слишком мало.

Ближайшее прииски Ордена располагалась километрах в ста. В нашем регионе доминировали частные добытчики. Они получили в собственность три крупных зоны для разработки, ещё столько же более-менее прибыльных раздробили на корпоративы поменьше. Лишь бы распродать, но и тогда не перекрыли и четверти пригодных к поиску пространств. Следующим шагом правительство позволило независимым поисковикам приобретать лицензии с талонами и разрабатывать нейтральные области, как те, что окружали наш дом. Группы Иных патрулировали и контролировали весь процесс в угоду силовиками или того хуже — себе, сколотив банду и посчитал свободный лес своей землёй. Зато Стражи к нам почти не совались, а избежать встречи с формированиями можно было уйдя подальше в глушь.

Очень быстро преступность полностью распределила государственную собственность по своему усмотрению, официального владельца не было, а значит и пожаловаться никто не мог. Худо бедно гвардия облетала чащи и дебри пару раз в неделю, осматривая с высока, проверяли лицензии и документы у случайно встреченных и сваливали, чисто для галочки, отделаться от них можно было простой взяткой.

По-хорошему, для полноценного поиска кристаллов без строительной техники требовался Искатель, они ощущали скрытые источники природного духа на большом расстояние и ускоряя поиск ценностей, а дальше оставалось лишь раскопать. Обойтись без специализирующегося на восприятие потока Иного проблемой не было, но за счёт собственного дохода и высоких силовых затрат. Кристаллы иногда залегали глубоко, а всё, что глубже пяти метров, никому кроме Искателей не поддавалось. Разве что снимать слой земли, как делали на делянках, итогом эффективность Мага при поиске многократно падала. Примечательно, что у нас редко попадалось несколько кристаллов в одном месте, потому практика платить за лицензию государству или за пользование землевладениями не позволяла нормально зарабатывать.

Обратная сторона — конфликты с охраной иль властью, выкрутится получалось лишь за счёт многочасовых прогулок или ночных вылазок.

Не раз бывало такое, что кристаллы находились там, где мы когда-то уже их собирали, они появлялись вновь, как восполняемый ресурс. В процессе рассуждений я пришел к выводу: что силовые камни всегда находись в недрах нашей планеты, просто от воздействия нового Солнца отдельный вид ископаемых приобрёл дополнительное свойство, как с синими растениями.

К досаде, Искателя среди нас не было, в вылазках приходилось обходиться фортуной, полагаясь на внешние признаки, вроде ручьев и оврагов, а если везло, то скоплений новых растений, даже днём отдающих синевой. Однако радиус подобного поиска был велик и требовал больших усилий. В сравнение с другими рабочими специальностями, собирательство — процесс, в принципе, ненакладный. Выбираешь понравившееся место и пропускаешь через землю свою энергию, медленно перемещаясь. Когда поток натыкался на частицу, чувствовалось взаимодействие, ну а после, просто капаешь, постоянно пробивая обстановку новыми зарядами, конкретизирующими местоположение камня.

За самый крупный из найденных нами кристаллов получилось выручить почти пятьсот международных кредитов — это очень немало. Если действуешь нелегально приходилось учитывать много особенностей и мелочей, быть на чеку и иметь откуп. Предосторожностей назвать можно много, но основная — не приносить скупщикам больше нескольких Частицыза раз, дабы не привлекать к себе лишнее внимание Крастеров, Ордена или преступности. Как ни крути, каждый барыга, покупающий камни без особой печати добытчика или отрывного талона, работал с кем-то из представителей власти или теневой деятельности. Роза держала оборот частиц на особом контроле. Да и любой скупщик мог поддаться соблазну завладеть незаконным товаром.

Чаще всего правило нами соблюдалось, однако продавая Частицы на местности терялся хороший процент. Нормальную цену давали в Москве, но туда ради одного камня кататься было бы глупо, потому мы нередко рисковали. Для получения статуса поисковика и оформления первой талонной книги на пяти частиц требовалось приехать в крупный офис Ордена Мира столице или областных центров, собрать несколько справок и оплатить пошлину, а Иному — ещё иметь электронный чип в основном документе. Для обновлять сертификата и поисковых бланков хватало посещения простого представительства Розы.

Чипов у нас не было, а значит и удовлетворить требование закона возможности мы не имели, даже если бы желали так поступать. Попасть в тот же Полис Иным без чипа или специальной карты государственно служащего, вообще не получилось бы. Но это Россия, и за всем в ней не уследить, формальности вроде легальности нашим гражданам никогда не мешали делать деньги на отсутствии жесткого контроля.

Если в зонах, где Частиц находили много вели работы красные, то там и заниматься добычей втихую не выходило, а у нас — самое оно, какие ещё к чёрту правила, я здесь родился и вырос, значит мне можно. Логика незамысловатая, хоть и эгоистичная. Продавая много кристаллов осложнений возникало достаточно. От выдумки оправдания, мол со мной рассчитались камнями и до того, что сами скупщики волновались, вдруг подставят, специально начиная требовать сертификаты. Хотя все всё прекрасно понимали, елозя скидывая цену.

Наибольший страх — отказ продавца от приобретения и слив информации, когда неподалёку накрывала банда или нечистые силовики. Конечно, избежать дискомфорта хотелось, заключить долгосрочный контракт на поиск, или даже получить собственную печать с прииском, выглядело удобно и надёжно, а обременение минимальным, но всё обламывала чиповка, легализация нам не подходила, мы не верили властям.

Подаваться в открытые преступники не собирались, но и порядок — это не про нас. К тому же только для меня поиск кристаллов — единственный доход, остальные занимались ещё чем-либо своим, а лесу отдавали остаточное время. Чаще всего мы искали искры вдвоём с Серёжей, он работал барменом всего два-три дня в неделю, с Ромой участвовали в основном в вечерних или ночных вылазках, а с Димой — по его выходным, он даже тренировки посещал одну через пять из-за своей повышенной занятости.

Орден много пропагандировал официальное оформление Иных и добытчиков, вкладывая уйму денег в ТВ- и радиопередачи, но я предпочитал изолироваться от всех их стараний, неважно какой темы они касались. Если я поступал по закону, внутри меня разворачивалась настоящая драма, ощущал сильное недовольство фактом, что делюсь с очень богатыми собственными крохами.

При всех перебоях в часто безрезультатных вылазках за Частицами, мой среднемесячный заработок составлял двести пятьдесят международных единиц, у остальных меньше, но ненамного. Просто я единоличник и всё, что находил один, продавал сам, если вдвоём, то — на двоих, и так далее, ничего не от кого не скрывая. Как по мне, это нормально, гораздо лучше пользования благотворительностью, исходящей из доброты, и нередко ненароком перерастающей в неблагодарное обязательство. Это ни жадность, а особенность моего восприятия, я никогда не требовал от других того, что не проявлял сам. Если покупал что-то в магазине друга или обращался к своим за услугой, не ждал скидок или особого отношения, но и не отказывался, когда предлагали. Коли речь шла о затратах на общий досуг, дело или интерес, я легко сбрасывал больше остальных или вовсе платил один, не ожидая возврата, если у меня была такая возможность. Ребята делали так же, но касаемо совместного заработка, всё должно иметь строгую определённость, понятную каждой из сторон.

Тогда одна международная единица составляла сто российских рублей, бакс только недавно перестал существовать, а мир был в шаге от коллапса. После перестроения международной и российской экономик для относительно достойной жизни вне Полиса было достаточно пятнадцати тысяч рублей на тридцать дней, по крайней мере, на одного человека. Основным затруднением в восстановление макроэкономики выступил едва не лопнувший американский воздушный шарик, но если мир устоял, то хозяйственное ведение его создателей уцелело лишь чудом — списанием четырнадцати из двадцати триллионов долларов внешнего долга США.

Разумеется рубеж в пятнадцать-двадцать тысяч это без излишков, роскошь сюда не входила, но все необходимые расходы с качественным питанием, средним обеспечением и минимальным досугом учтены. Стоит отметить, я человек не высоких потребностей, пожрать и покурить, два моих основных расхода, когда деньги были, тратил их быстро, не задумываясь, а когда нет, они мне особенно и не требовались. Жил с отцом и девушкой, да и мать при необходимости могла подсобить. В отличие от меня, они имели постоянную работу, а брать у них деньги, когда своих нету, наглости мне вполне хватало.

В Полисе нужно намного больше для достижения отметки среднего класса, но я был не там, так что не имело значение.

В рамках заданных мною критериев нам на всех хватало всего четыре частицы в месяц, выручая не менее двухсот международных единиц за каждую, чтобы все получили по двадцать тысяч наличными. Увы, такая возможность была доступна далеко не всем, большинство людей, как и раньше, пахали за дарма, хотя, откровенно говоря, далеко не все Иные отваживались во всё это лезть. Слишком много проблем и после первой встречи с бандами или силовиками большинство забрасывало гиблое дело, а всё потому, что к поиску надо было подходить более обдуманно.

Следующий по популярности среди Иных способ быстро заработать — ставки или участие в подпольном турнире, повсеместно организованным инициативными предпринимателями раз в неделю, его место проведения постоянно меняли. Такое мероприятие появилось абсолютно в каждом городе от малого до велика, название и формат везде индивидуальны, но самая вышка, централизованное и крупнейшее движение проводили две недели в году в Москве, некий слёт победителей — Даркл. На турнир собиралось довольно много людей, но посещать его было не слишком-то безопасно, по крайней мере пока не узаконили, но и потом, Иные там часто нарывались на проверки и Визиров.

Сходки местного масштаба тоже не безопасны и своеобразны, но бывали полезны при правильном подходе получалось извлечь пользу и узнать много нового, однако и там мы с друзьями гостили редко. На них собирались все, чипованные и нет, многие скрывали свои лица, частично или полностью, под маской, или капюшоном от брони. Маска могла быть тряпичной или карбоновой, предел мечтаний — кевларовая, в верхнюю половину лица до рта, или цельной, во всё, видывали и совсем странных личностей в ледяных, металлических и даже полноценных шлемах, как байкерских, так и до абсурда — подобие рыцарских.

Посещали собрание Иных не больше нескольких раз, не участвуя в соревновательных схватках, зато ставили деньги, цель была ознакомительная — просто бродили, осматриваясь в поиске индивидуальных проектов и новшеств. Позволили себе познакомиться с несколькими Иными, одну добавили в контакты, но на этом всё… Общение проходило без имён и лиц, но это не правило, достаточно находилось тех, кто не скрывался.

Смысла участвовать не видели так-как мы легко устраивали всё то же самое самостоятельно в лесу. Однажды мы с Ромой провели пробный бой. Я тогда только научился пользоваться особенностью своего потока, концентрировать атму внутри льда, используя форму, как оболочку, несущую в себе мою энергию. Ледяной шарик существенно увеличивал мощность сферы, добавляя твёрдость и пробивающий эффект, лёд разбивался освобождая атму. Один минус как только я разрывал физический контакт с созданным мной объектом он быстро терял скопленный в нём заряд, потому в даль надёжнее кидалась плазму. Материя сферы сама ограничивала себя и мана не просачивалась наружу до попадания.

В тот день я сохранил новое умение в тайне, только поверхностно раскрыв появившийся навык и вложив полученное знание в эволюцию старой атаки. Подпустив Рому близко, что само по себе риск когда сражаешься со Статиком, я кое-как увернулся от его палки и перехватил инициативу, нанеся свой удар, отвлекающий импульс и следом скрытый в нём ледяной штырь, передающий через в себе поток на расстояние, сразу к цели. В момент, когда сосулька соприкоснулась с Ромой, мана освободилась, а я добавил ещё, удерживая дальний край льдины и нанеся неплохой урон по области подле него, а Рому сковало льдом, через который в него прошла и энергия, создав перепад, погасив его броню и охладив пыл.

Мне казалось, что придумал что-то классное, подходящее против милишников, но Магнит быстро избавился от моего сдерживания и перезапустился, осыпав меня моими же осколками и заставив отпрыгнуть на несколько метров. Я уже было начал заряжать снежок, наивно полагая, что Рома отступил, но через секунду в меня один за другим влетели три небольших, твёрдых предмета, ударив так, что повалило на землю, и, вдобавок, пробило в модернизированной кофте тонкие прорези слегка пустив мне кровь.

Встав и прикинув ущерб, я через шутку возмутился и остановил бой, в ту же секунду у меня погасла часть брони, пока разбирался, что к чему, ребята смеялись, а Рома — больше всех, распираемый от чувства гордости.

Результат был действительно потрясающий, и это притом, что у Статиков не было дальних атак. Он бросил в меня обыкновенные скрепки, и было трудно поверить, что маленькие кусочки металла нанесли мне такой серьёзный вред. Когда он раскрыл нам обнову, стало ясно, почему скрепки набрали такую скорость. Рома не придумал нового, как и я, но применил находчивость и смекалку. Крепко сжав скрепки в руке, он зарядил сразу целую горсть, да так, что они стали ярко жёлтого цвета, а раскрыв кулак, скрепки стрельнули по прямой траектории со скоростью пули из-за перенасыщенности магнитной энергией. Роль в его успехе сыграло именно количество предметов, они следовали рядом, передавая друг другу заряд, из пятидесяти до меня долетело около девяти, попало три, хотя расстояние между нами было не больше пяти метров.

В начале зимы на нашем районе участились столкновения нескольких отрядов Иных, начался передел зон влияния, я слышал всё из-за конфликта одной банды с Орденом. Для нас их противостояние составляло огромную проблему, вытекающую в выросшую активности Розы, постоянно патрулирующей весь округ.

В реальном бою наша группа оказывалась пару раз, мы отлично держались, сохраняя инициативу на нашей стороне, но оба раза стычки прерывались Орденом, а мы с трудом уносили от них ноги. Решив так, коли исход всегда будет один, валить нужно сразу, не дожидаясь силовиков. Конечно, роль играла скудная защитная форма, но при наших возможностях, давно стоило попробовать подмять под себя ближайшие зоны поиска Частиц, ни хватало лишь пять-шесть хороших Иных. Не ради получения прибыли, а для того, чтоб до нас никто не мог докопаться, пытаясь объяснить, что за незаконную добычу нужно уплатить им или силовикам, как гаранту безопасности, и отсутствие ограблений. Не было денег, заставляли продать им кристаллы по заниженной стоимости, но, кстати, не запредельно, местные скупщики давали не сильным больше, а вот особо строптивых могли побить или отобрать кристаллы.

Никому кроме Ромы не хотелось лезть в этот мрак и разборки, а вот он напротив, несколько раз настоятельно требовал у нас обдумать, твердя, мол нужно себя показать, и что нам вчетвером хватало сил с ними потягаться. Именно у него никогда не было проблемы с деньгами, потому он ратовал за идею и шанс выпендриться, а не необходимость, что мне откровенно не нравилось… Суть его предложения заключалась в том, чтобы просто найти место их сходки, прийти туда и тупо им надавать. Радикально, но чётко и действенно, как он всегда говорил.

Из-за общих сомнений он обвинял нас в трусости и слишком малом размере яиц, в шутку приписывая всем балластное влиянии на его перспективы.

На мой взгляд, предложение конечно звучало здорово, но несло в себе слишком много проблем, когда нам и так их хватало: вычисление личностей и постоянные драки с другими Иными — контроль территории хорошего исхода не предрекал. С другой стороны, зарекомендуй мы себя как огромная сила, другие могли бы к нам и не лезть.

Вообще, слава в обмен на отсутствие спокойствия меня особо никогда не привлекала. Я часто выступал противовесом и здравым смыслом многих инициатив Ромы, что постоянно служило поводом для наших с ним споров, а в ответ он подвергал критики все мои умозаключения, постоянно ссылаясь на мою некомпетентность в поднятом вопросе. Рома считал, что, не зная наверняка, невозможно сделать объективный вывод, а я, наоборот, что неглупый человек вполне способен воссоздать картинку, проанализировав всю имеющуюся у него информацию, даже неполную, а вот вероятность ошибки из-за отсутствия важной части сведений я признавал, но без них быть не могло, однако обознаться нестрашно, ведь именно так формируется мировоззрение, а спуская всё на волне недоверия, невозможности познания, сильно сокращается кругозор и желание постигать новое.

Наш район контролировал коллектив который называл себя Выстрел. Наблюдая со стороны за одной из их драк, мы насчитали десять человек: пять Пустых, два огня, Фрост, молния и непонятный парень. Конечно, мы могли видеть не всех, кто-то просто отсутствовал в тот момент. Конкретно этот коллектив мешал нам, и мы уже конфликтовали с ним в лесу во время поиска частиц. Тогда мы разбежались, но осадок остался, а получилось всё с ровного места, так, слово за слово. Теперь приходилось избегать встреч, дабы не приумножать проблему, а столкновение на территории, которую они почему-то считали своей — однозначная причина для драки.

После того раза, главный Выстрела вполне мог потребовать от нас компенсацию или захотеть наказать, тогда Рома дал бы ему в морду, а драка с кратно превышающим численностью противником — штука не предсказуемая. Для нас, максимально подходящим вариантов казался вечерний или ночной поиск, опция большинству не доступная, но и не очень удобная, из-за дискомфорта в виде шатаний по темному и очень густому лесу.

В исполнении желания Ромы срочная необходимость отсутствовала, неотвратимая разборка с Выстрелом нас непременно ждала, но в будущем, если бы нашли Искателя для сотрудничества, ведь они по ночам, к несчастью, не работали. Да и банды не единственная проблема. В местах вроде нашего перебиралось всё больше Иных, желающих заработать на добыче, их нападений мы не боялись, но рост конкуренции — не есть хорошо. К крупным залежам индивидуалы подобраться не могли, оттого пёрли туда, где тотального контроля нет, а частицы встречались.

Борьба за территории и бои команд превращались в очень модную тенденцию, некое подобие захвата собственности и скупки облигаций в далёкие девяностые годы, только это романтика нашего времени.

С другой стороны, множество Иных и банд не интересовалось рэкетом, репутацией и территориями — объединения с более мелочными или наоборот, высокими запросами и выходками. Как и раньше, преступники были во всех отраслях и не обязательно со способностями, группы и одиночки промышляющие всеми статьями УК остались на своих местах.

Уличные стычки между Иными имели место быть наряду с остальными событиями, как правило, большинство драк не заходили далеко, поражением считалось отключение брони и не способность одного из соперников к её восстановлению или физическая несостоятельность. При поражении могли засветить лицо или забрать кристаллы, что-то вроде нового понятия среди подростков, как у нас было — забирали деньгами или здоровье, но нельзя и тем, и другим. Смертельные исходы и убийства тоже случались, но крайне редко, на уровне прежнего мира, как правило, банальное нападение, ограбление или случайность. Кто-то сбегал, да и не всегда побег признавался зазорным.

Когда мы во второй раз схлестнулись с Выстрелом, их было всего семь, они хорошенько от нас отхватили, но Димон в этот день поймал по себе несколько зарядов, а сам забрал разом двоих, хоть и под нашим прикрытием. Незадолго до завершения противостояния полной победой прибыло два корабля, от которых потом не могли оторваться примерно час, жутко устав и чуть не растратив силы. Двух членов Выстрела в тот раз изловили и занесли в базу, а формирование заточило на нас зуб, стремясь к поиску встречи.

Раз попав в объектив Ордена, даже издалека можно создать себе очень серьёзные проблемы, да и против вооруженного корабля и экипажа особенно не попрёшь. Мы утешали себя фразой «пока что». Такое развитее событий добавляло общей популярности позиции Ромы среди остальных, а я признал, что в одном он прав, — рано или поздно конфликту было суждено быть, однозначно, просто мне не хотелось приближать негативное событие. Всё должно происходить в своё время, хоть без подготовки обстоятельства могли сыграть против нас.

Анализаторы, Искатели и Визиры у Ордена числились на особом счету, не напрасно за этими ребятами все гонялись с самого начала. Сущность Визиров заключалась в способности фиксировать и отслеживать энергию любого живого создания, ощущая индивидуальные аспекты каждого потока или ауры. Будто сканеры, а Анализаторы проработали базу для записи и разграничения Иных, данные о зафиксированных но непойманных тоже сохраняли. Любого задержанного и подозреваемого обязательно пропускали по всем инстанциям.

Так Визиры существенно повысили шансы всех правонарушителей ответить за уже почти забытое личностью преступление, но общество всё равно жужжало, мол, нужно перевести контроль Иных на следующий уровень. После, подобному распознаванию и фиксации научилась и техника, например Крастеры чаще всего именно её и использовали. Визиры среди них были редкостью, ведь устройству не нужно платить, наводили на объект на небольшом расстояние и определяли принадлежность Иного.

Многие страны вводили обязательную процедуру подкожного ввода Израильского чипа, у нас, к счастью тогда про это только начали вести речь и то в качестве байки и россказней пессимистов, однако однажды именно такое исполнение назовут «Чипирование».

От мира к характеристикам окружения: Рома — человек удивительный, в нем очень много граней и с лёгкостью сочетались крайности. Он редко себя сдерживал, а желая уязвить всегда пытался схватится за живое, заметив что-то напрягающее сразу же ёрничал. Любил драматизировать, сгущать краски и корчить мученика если его заставили что-то делать. Не брезговал обвинять других в своих проблемах, крайне упёртый, сделав вывод, переубедить его не смог бы сам Господь Бог.

В его понимании, все события в мире связывались между собой и даже в небольшом конфликте он мог сорваться, отыгравшись за прошлые проступки, которые вроде как уже всеми забыты, но не им, он продолжал злится. Всегда был довольно честен с теми, кого уважал, открыт и не напряжен в общении, неконфликтен — если трезв, излишне эмоционален, но старался всё держать в себе, никому не доверял и тяжело принимал чей-либо авторитет. Рома часто делал выводы второпях, к другим был требователен — перед собой снисходителен, властен и хорошо знал себе цену.

При отсутствии аргументов в споре, старался задавить собеседника морально. Он не полагался на авось, но далеко не всегда действовал так, как хотелось, с лёгкостью менял позицию под давлением обстоятельств. Самолюбив и с удовольствием приукрашал собственные достижения, особенно если речь шла о уже минувшем, или если знал, что его не смогут опровергнуть. Качество чаще всего проявлялось в переиначивание рассказов о прошлом, не более и серьёзных вещей не касалось.

Рома нетерпим к критике, немного избалован и видел жизнь многим позитивнее, чем она есть, ибо всегда жил в достатке. Не верил в людей и лёгкий успех, часто недооценивал риски и не умел ставить точки. Даже я, при своей надменной склонности пытаться объяснить всё и вся, или хотя бы высказать своё мнение, никогда не лез к нему с советами, зная, что он их наверняка не оценит. К тому же, присущие ему взгляды на жизнь воспринимались не безосновательно и имели право существовать, в них не отражалось ничего вызывающего.

В отличие от большинства людей, в Ромы казалось, что в нём отсутствовали недостатки, как внешние, так и внутренние, он тщательно скрывал все спорные черты. Создавал впечатление исключительно положительного человека, но как и у любого из нас, оставаться всецело хорошим не получалось. Изъяны должны присутствовать в каждом, а из-за постоянного сдерживания они вырывались из него разово, подобно вулкану доведённому до точки кипения.

Всегда пользовался большим спросом у девушек и с удовольствием использовал это, старался хорошо выглядеть, дорого одевался и следил за собой, тяготу и вкус ему привила мамка.

В наших с ним точках соприкосновения наиболее неудобными из его черт считаю отношение к взятым на себя обязательствам и переложение ответственности. Порой для него иметь обоснованную отмазку приравнивалось к выполнению половины дела, а сделать как можешь, но прямо сейчас, ему казалось хуже, чем пообещать сделать хорошо, но потом, а по итогу, не притронутся вообще. Касаемо странного восприятия вины и чужих намерений, с ним стоило вести себя осторожнее, даже попытка помочь из лучших побуждений часто выходила боком. Ты его прикрываешь, а по итогу Рома тебе обвинит в самой сути проблемы сделав крайнем, и не замечая, что создать основу мог только он сам…

В свою очередь его раздражало моё высокомерие и хладнокровность, которую он считал показной.

С самого детства Ромчик воспринимался моим сознанием как лидер нашей компании. На желание поспорить с ним это конечно никогда не влияло, но я всегда спокойно на него полагался, без страха оставляя за ним последнее слово, к тому же, он не очень-то любит брать на себя ответственность, поэтому с удовольствием отдавал шанс решить другому, хоть и делая это на правах главного. В процессе нашего взросления проявлялась и другая сторона — наблюдал за его нерешительностью в конкретных моментах, где лично я, или все мы, нуждались в его мнении. Рома отмалчивался и пускал всё на самотек, что порой сильно задевало мою гордость или интересы, это невольно натолкнуло на вывод о его неспособности в нужную минуту быстро принять волевое решение.

Отсутствие твёрдого мнения имело своё объяснение, оно скрывалось в особенностях воспитания Статика, выстроенного на ограничениях, вплоть до того, что шаг влево, шаг вправо — ровнялся расстрелу. На эго и отношение к окружающим людям повлияло то, что он единственный ребёнок в семье и по знаку зодиака Лев. В результате многолетнего сдерживания и недоверия от родителей, он получил робость в осознании правильности своего решения, что и привило к нерешительности или наоборот, необъяснимым выходкам, поступкам сделанным с горяча.

На дружбу подобное, никак не влияло, но ставило некоторые его решения под сомнение, тем более что он часто бывал предвзят и не мог оградится от эмоций. Девушек предпочитал властных, что только добавляло веса моим выводам. Хорошо, что с возрастом, такое понятие как лидер, почти полностью себя изжило, отпав, в связи с невостребованностью. Мы получили подобие демократии в своих рядах, если так можно конечно выразиться, ведь бедного Серегу слушали не часто, хотя он того и не требовал, так что всё справедливо…

Семнадцатый год — встречи с Выстрелом и несколько неудачных недель в поисках Частиц подряд, что подстёгивало нас к более интенсивному поиску Искателя и исполнению Роминого желания драться. Поисковые рейды то и дело прервали патрули Стражей или банда. Приходилось сворачиваться и уходить ни с чем, а по ночам зимой в лесу ловить нечего, даже днём, большие расстояния покрыть не получалось. Ромчик несколько дней находился на взводе, его бесила не потеря денег, а сам факт, что кто-то смел нам мешать. На вечерней посиделки он, c присущей ему настойчивостью, опять поднял эту тему, убедительно убеждая всех подняться с колен.

— Вы планируете дождаться, пока они поседеют, или кому-то ещё не ясно, что пора действовать? — Возбуждённо спросил он обращаясь сразу ко всем. Мы промолчали, переглянувшись и дав продолжить изложение мысли, никто из нас не спешил высказывать свою принадлежность. — Если Сережа не затупит, прогнём их в два счёта, хватит ломаться! Чего ждать осложнений, прикрываясь миролюбием Арчи? — Рома говорил с явным раздражением, неспроста обращаясь именно ко мне, по остальным ребят было видно, что в целом они с ним согласны или хотя бы поддавались на его уговоры.

— Причём тут моё миролюбие вообще? Я ничем не прикрываюсь. — Ответил я, не успев закончить.

— Не, ну вот скажи по чесноку, тебе ведь тупо в падлу? — С иронией и улыбкой, перебил меня Статик, укорив моей ленью, но с очень милым лицом.

— Ты максималист Рамза, нас это затянет, сам знаешь, только начнём, а по итогу всё получится как с татушками по вашим телам! — Возразил ему я, в конце сведя всё в шутку.

У Димы, Ромы и Кости присутствовали большие татуировки, у Еврея цветная во всю, а у остальных в полруки и чёрно-белые, но в разных частях, Костя — левое предплечье, Рома — правое плечо. Они начали забиваться ещё в прошлом мире, к тому же, каждый имел намерения продолжить. В данной ситуации я использовал это довольно-таки точное сравнение с юмором. Так как у меня тату не имелось, хотя такая идея сохранилась с юности, но затем позабылась, оставшись на стадии осознания и долгого, противоречивого внутреннего обсуждения. Подобно огромной куче других безумных и просто не объективных идей, отметённых разумом. Наверное, подсознательно здравый смысл запирал их в коробку в глубине личности, лишь иногда выпуская, чтобы похвалиться или поделиться масштабностью планов. До дела же соответственно это вряд ли когда-то дошло б, ведь по факту оно мне и не требовалось совсем.

— Да хорош тебе гнать, затянет, первый шаг, бла-бла-бла… Ты его сначала сделай, а потом уже с последствиями будем разбираться, если появится такая необходимость. — Придавая всем уверенности, оспорил Рома. — Рано или поздно, упрёмся, так что тянуть…

— Ну, если подумать, лучше жалеть о сделанном, чем о упущенном. — Одобрительно замурлыкал Димон.

— Мне плевать, я за любую движуху. — Поддержал Сережа, отпив из бутылки с пивом.

— Вот раз поддадимся, а потом будем полжизни разгребать! — Отчаянно продолжал настаивать я, взывая неизвестно к чему и почти сдавшись. В тот момент объективно понимая, что мне не переломить общественный настрой, да и откровенно говоря, я и сам не сильно желал протестовать, успев не раз обдумать все за и против. Не знаю почему всё ещё продолжал их отговаривать, возможно чуял, что оно того не стоило, но может, это пробивался голос внутреннего страха, или лени, но скорее всего, просто меня более чем устраивала наша размеренная, тихая жизнь и род занятий. — Давайте хотя бы не торопиться, подойдём ответственно, последим за ними. Или одумаемся, постоянные замесы будут отвлекать, нас всего четверо — слишком мало. Да, конечно свои плюсы есть, но может получится так, что зарабатывать станем наоборот меньше, ещё и придётся людей набирать, а где их искать! — Расширение — один из не многих оставшихся у меня аргументов, способных выступить противовесом их растущим амбициям.

— Сделаем всё красиво, продумаем до мелочей и отдуваться не придётся! — Пообещал Дима, предрекая и приняв Ромину сторону.

— Надо. — Между делом, подтвердил Серёжа, не отвлекаясь от телевизора и напитка.

— Я обеими руками за подготовку, главное, чтобы она не растянулась на год! — Посмеялся Рома, пропустив мои доводы мимо ушей.

В моём размышление всё банально и просто — появление людей в группе неизбежно влекло за собой множество различных сложностей. Неформальное разделение внутри коллектива часто толкает ущемленных на предательство и другие отчаянные поступки. Проблематично то, что понимание дискриминированного может варьироваться, в зависимости от взглядов, а под обиды каждого подстроиться сложно. И все понимали, я даже разъяснять не стал особо.

Ромина мания, могла принести хороший доход ровно так же как и неприятности, способные вообще решить меня денег. Им по фигу, у каждого было нечто своё — ребята могли поиграть, сохраняя возможность развернутся и пойти старым путём при неудаче, залечь на дно, полностью бросив поиск частиц. Мне же пришлось бы менять весь распорядок жизни, решившись образа и сферы деятельности.

Моя позиция такова, если не можешь быть честен с кем-либо, значит и не стоит с ним иметь ничего общего, ну или хотя бы, свести пересечения к минимуму. Однако, я потерял однозначность и не собирался продолжать разубеждать ребят, почти поддавшись зову приключений и меркантильности, хоть и мнимой, не испытывая уверенности в скором обогащение.

— Ромчик, за двумя зайцами погнаться, а в итоге надорваться. — Беспомощно добавил я, переделов известную поговорку. Разговор протекал очень спокойно.

— Тогда давай с этого и начнём! — Я не понял, что Рома имеет в виду, показав скептицизм реакцией, и он разъяснил: — Займёмся подбором кандидатов, пробежимся по всем старым знакомым, а дальше посмотрим, но есть одно условие… — Рома притормозил, нагоняя интриги, а его реплика в дискуссии прозвучала опережающи, будто он прочёл мои мысли. — Действуем быстро и занимаемся подготовкой, или я начну участвовать в Даркле! Получим практику, деньги, может познакомимся с кем-нибудь, не захотите, справлюсь один, хрен с вами. — Высказывание прозвучало вызывающи и с провокацией, а на его лице растянулась довольная улыбка.

Упомянув Даркл, Рома имел в виду то самое подобие турнира, устраиваемое Иными на сходках, пари между двумя или больше участниками, с оговорённой ставкой, но региональный и с другим названием. Уже несколько лет существовала вполне законная программа, вроде спорта, воплощенная в жизнь крупной Европейской букмекерской сетью. Его предложение — это шантаж на альтернативу, мол, есть не хотите с Выстрелом драться, давай туда влезем, отбивая у меня способность торговаться.

— А там чип не нужен, чтобы участвовать? — Протестуя, пробубнил Сережа, будто он осаживает Рому, или поправляет, пусть и с ошибкой, ведь Статик подразумевал конкретно местный уровень, а он не узаконен.

— Где там Серёжа? — Предварительно проматерившись, с лёгким раздражением переспросил Рома, уставившись на него с серьёзным лицом. Бэк тупо перепутал масштаб, затормозив и сморозив глупость.

— Ну Даркл, какой, официальный, что по телику идёт? — Недовольно объяснился в вопросительной форме Серёжа, словно он всё внимательно слушал, а ничего не понял, из-за того, что Рома плохой рассказчик.

Дырявое внимание и очень всаженная кратковременная память верные спутники Сергея по жизни. У него вечно так, в одно ухо влетало, в другое вылетало, даже если казалось, что он сфокусирован, это могло оказаться не так, и потом он неизменно начинал просить отдельного, повторного пересказа, а когда повествующий посылал его подальше, тот психовал и злился, считая, что наша реакция необоснованная.

— Да Серёж, именно так, ты не парься, мы потом тебе расскажем, что делать! — Обхохатываясь, молвил я, еле выжимая слова сквозь смех. Хохма в его настрое не просматривалась, Серёжа словно и правда думал, что мы могли об официальном турнире говорить или забыли, что у нас чипов нет, то есть, хотел выделиться, а получилось как всегда.

— Сам примешь процедуру за четверых. Переоденем тебя. Потом будешь за всех сканирование перед каждым турниром проходить! — Зазвучало из общего угара голосом Рома.

— Если только в задницу! Максимум, куда ему что-нибудь установят. Его счастье, что так и не попал в Таиланд, а то бы давно вогнали по самые не балуй… — Пока Рома наконец снял с Серёжи давление своего сурового взгляда, добавил Дима, не внося конкретики.

— Могут возникнуть проблемы на магнитных рамках супермаркетов! — Не отставал я.

— По-моему, задницы — это по твоей части Димон! — Огрызнулся недовольный Серёжа, почти не моргая. — Как обычно, начинаете ржать, сами не знаете почему! — Продолжил он, истощая запас смягчающих обстановку фраз. Пустой смотрел на нас преданным взглядом, добивая не прекращающимся тупником.

— Ну и юморнул. — Удивился Еврей. — Прямо мастерски!

— Чё так навострился Димон, зацепило? — Сменив жертву, но не настрой, сказал я. Добивать Сергея не видел смысла, он упёрся в тупик, вот и переключился на следующего.

— Давай ближе к делу, долго вы ещё троить намерены? Ты-то, Еврей, какого ломаешься, ты же точно уже не целка! — Намеренно введя в заблуждение, красиво пошутил Рома, снова вызвав на себя овации.

— Разве что после третьего аборта. — Закончил мысль Статика я.

— Да пошли вы, придурки! — Прокомментировал Дима, сорвавшись, но быстро остыв. Серёжа отвернулся с довольным видом, дабы вновь не навлечь на себя наше внимание, его устраивала любая концовка разговора.

Сергей вообще по жизни человек очень простой, добрый и общительный парень, но не шибко сообразительный, ни в коем случае не глупый, умнее многих, однако постоянно рассеян, а от этого часто тупил, особенно в мелочах. Его основная беда — негативное восприятие, каждая проблема казалось ему глобальной, создающей запар, влияя на настроение, а в плохом расположении духа окружающий мир лишь напрягал.

Он драматург похлеще и почаще Роминого, но в другом направление. Сережа очень наивный, нервный и не терпеливый, легко раздражался и начинал вопить как истеричка, но быстро успокаивался. У него почти нет негативных качества, их даже не приходилось скрывать, а те, что были, проявились всего лет пять назад, когда он решил перестать быть покладистым, а вот невероятно непунктуален он всю свою жизни. Серёжа будто жил в другом часовом поясе, а не в соседнем подъезде. Раз, зайдя домой на минутку, он вышел через три часа, обидевшись на нас, что мы его не дождались.

Бэк совершенно никогда ни в чём не признавался, даже если всё очевидно, и отрицать не было никакого смысла, начинал говорить про своё особое восприятие или нести целую кучу несвязанных по смыслу слов, выдавая их за оправдание. И неважно, что его несуразица оставалась далека от логики и не вписывалась в понимание нормального человека, так как всё уже ясно, а как переубедить в том, что ты только что видел своими глазами или обсуждал всего-то несколько минут назад. Серёже не искал лёгких путей, и отказывался принимать реальность, он будет пытаться отговорится до последнего, а парой уже через минуту реально не помнил происходившее только что.

Пустой долго жил в столице и вернулся, почти не изменившись. У него нет и не было цели, и он ни к чему не стремился, плыл себе спокойно по течению, напрягаясь не сильнее, чем нужно на покрытие повседневных расходов. Да и то, лишь при том, что его заработок проходил неразрывно с развлечением, и он позволял себе приятные бонусы в трудовое время, не желая идти на повышение или менять сферу обслуживания на что-то другое.

Сергей самый что ни на есть среднестатистический человек в психологическом портрете: миролюб, не сделавший на своём веку никому ничего плохого, по крайней мере, сознательно, ну и разве только себе. Серёжа безусловно имел волю, просто никак не мог с ней совладать или договориться, проявлял её по возможности, но весьма своеобразно, в своём неизвестном стиле, там, где не надо и неизменно неуместно.

Главным его достоинством я считаю добродушие, он очень преданный человек который не пожалеет и последней рубашки. Просто хороший малый, как мы не раз его подкалывали. Мне казалось, это его качество не под силу отнять или сломать никаким обстоятельствам и проблемам, а вот дух и моральное восприятие запросто разбивал небольшой кредит перед банком, слава богу, не ипотека, она и вовсе могла бы его уничтожить.

Добряк и простак — его основная личность, алкоголика я упоминал, а вот про трудягу не рассказывал. На работе Серёжа совершенно другой, ответственный и умелый бармен, солидный молодой парень: худощавый, высокий с чуть выпученными, большими голубыми глазами, милой мордашкой и без изъянов, девки велись, но это на работе и пока трезвый. Никогда в жизни не весил больше шестидесяти пяти килограмм, несмотря на свой приличный рост, его старший брат вообще больше двух метров, но столь же худой, семейное телосложение — шпальное. Взрослее всех в компании, старше меня на два года, но лишь возрастом, в остальном тормознул между пятнадцатью и двадцатью гадами.

Пьянь — третья по счёту, но не по значению грань моего друга, которую он любил сильнее других, истинно кайфуя и расслабляясь, находясь в состоянии алкогольного опьянения часто, даже слишком порой днями на пролёт перерастающими в недели.

Мы с друзьями очень рано открыли для себя градус, мне было четырнадцать, а вот сдружились с бухлом быстро и накрепко, подсчитать весь выпитый нами алкоголь, этого ангара хватило бы на убийство целого городка Коренных Американцев или Якутов. Крепкое пиво или химические коктейли в том возрасте сделались неотъемлемым атрибутом нашей жизни, наряду с туннелями, железяками, красными волосами, ирокезами и прочим. Прогрессирующая, популярная в России проблема спиртного овладела Серёжей, гораздо сильнее, чем остальными, охватив половину его жизни, а мало того, что выпить — его пристрастие, он ещё и совершенно не умел принимать на грудь, меняясь с литровки пива, после которой начиная заливаться без всякой меры и до упора, пока не упадёт или не уснёт с открытыми глазами. Вплоть до того, что он мог в пять утра, будучи уже пьяным, пойти за пивом илипрождать час открытие пивного, возвращаясь после рабочей смены, на рассвете, уставший, словно не уснёт, если не выпьет.

Беда в том, что на всех людей спирт действует по-разному и если Рома, напиваясь, раскрепощался, злился или начинал буянить, обвиняя мир и круша всё, что попадётся под руку, то Сережа, в том же состоянии, зверски тупел, да настолько сильно, что даже близким людям через час общения с пьяным Серёжей сильно хотелось дать ему в лицо или хотя бы, чтобы он отстал.

Бухой Сережа не способен мыслить, внятно говорить и двигаться с заносом менее метра, но зато постоянно косячил, приставал к людям и продолжал пить. Бутылка приносила в жизнь Серёжи так много приключений и разнообразия, что остальным людям впору ревновать, ведь мало на кого градус оказывал столь же впечатляющее воздействие. Для полноты его образа приведу несколько примеров из памяти.

Не знаю, когда именно Сережа решил связать свою жизнь с бухлом, но возможно, его судьба определилась перед армией. Тогда ему несколько раз давали отсрочку по недобору веса, и на промежуточной медкомиссии нашли язву. Сережа обрадовался, так как он не был настроен на службу, настолько, что потом чертовски расстроился, узнав, что язва зарубцевалась на повторной проверке. К вечеру того же дня Сережа успел порядком заколебать всех окружающих собственным горем, жалуясь каждому и по сто раз, а закончилось всё слезами, истерикой и бутылкой водки, выпитой им в одну харю. По итогу, дырка внутри него вновь разошлась, и в армию он не пошёл, чему был несметно рад. Разом забыв о медицинской проблеме, уже на следующей день и больше никогда о ней не вспоминая.

Навыки пьяного засыпания у Сережи на скиле очень давно, мало того, что он часто вырубался с открытыми глазами, так ещё, для этого ему подходили абсолютно любые условия, даже самые экстремальные. Однажды он уснул под утро сильно пьяный на мягких качелях во дворе частного дома, неосознанно укрыв под их козырьком ровно половину своего туловища. Три фактора: крепкий сон до обеда, жаркое Солнце и трусы в виде единственной вещи на нём сделали своё дело, а мы, заботливые приятели, окончательно сгубили парня, не став его будить. Из него получилось две разноцветных половинки, поделенных волнистой линией от тряпочного кантика прикрывающей его крыши с соответствующим узором.

Выпивший Сережа совершенно не избирателен, он готов совокупиться со всем, что обратит на него внимание, или погнать пить с совершенно незнакомыми ему людьми, что часто заканчивалось неприятными обстоятельствами. Как-то раз, ему пришлось скручивать и удерживать несколько часов своего нового коллегу, схватившего некую форму белочки, мужик спрятал ключи от своей квартиры, взял нож и пошел на него. Оба пролежали на полу много часов, борясь, пока Сережа стучал ногой в стену, закончилось всё хорошо, но ещё лучше было бы, если такой ситуации вообще не возникло, а у него так всегда. Сколько раз он просто получал по лицу и тому подобное, ничего не помня поутру о событиях вчерашнего дня просто не счесть. Для Сережи нормально пить одному или принести на мероприятие открытую бутылку спиртного.

Это человек, который играл в онлайн-игру десять лет, пусть и с перерывами, и потом выяснялось, что он продавал все ценные для игроков тряпки и ингредиенты обычным вендорам за гроши, и почти не собирал трешь с мобов. При этом вечно жалуясь на недостатки золота, типа он не понимал в чём дело, а если мы начинали ему объяснять, он доказывал, что делает всё как надо. О профессиях я вообще говорить не хочу, качал их в конце, делая одно и то же по два раза — целенаправленный мартышкин труд.

Находясь в компании безотказных пьяных Англичанок Бэк доказал мне следящую закономерность — если возле Серёжи будут сидеть сразу две расположенных к нему девушки, красивая молодая, которой ради секса надо сказать десять слов, и толстая женщина в возрасте, но сама себя предлагающая, он выберет ту, что проще. Будто это его фетиш, а не страх лоханутся и остаться не с чем, ведь та иностранная студентка в сути согласились, пусть и без слов, но распивая с нами вторую бутылку русской водки и своим поведением!

Споры о чём-то точном, вроде природных закономерностей или строгих наук с Сережей лучше вообще не поднимать. Однажды он несколько часов доказывал мне, что зимой, на улице в мороз, можно разморозить замёрзшую ледяную глыбу размером с пятилитровую канистру, вылив на неё столько же воды набранной из под крана и подобных примеров наберётся целый рассадник.

На отдыхе в Египте мы примотали его пищевой плёнкой к раскладушке, а утром его в ней не оказалось. Он был невероятно датый, но как-то выбрался, сам, без посторонней помощи, и даже не порвав прозрачную преграду и пропал, часов на пять, а когда вернулся, сказал, что ничего не помнит, включая то, где был всё это время.

Тем временем наш разговор не прекращался и Рому не устраивал игнор первой половины его последнего высказывания, поэтому он поспешил о себе напомнить: — Что мы решаем, вы достали томить! — Выплеснул он.

— Если у тебя есть другие предложения или аргументы, самое время нас посвятить, а то я уже согласен с Ромцом. — Выдохнув, предостерёг меня Дима.

— Ты-то да, тебе важнее всех. Всё равно в сервисе отсидишься… — Задирая Диму, ответил я.

— Давайте уже на чём-то тормознем, я вообще не вижу в чём спор, можно всё решить в процессе! — Добавить легкомысленный Сережа.

— Ты ведь главный решала! Напрочь позабудешь обо всём минут через пять, а разгребать потом придётся кому-то из нас! — Я посмеялся над его безответственным подходом к важному делу. Все поддержали и тоже рассмеялись.

Серёжа любил скинуть всё самое сложное на других, оправдываясь неспособностью оказать помощь, а сам потом с удовольствием пользовался плодами трудов, перекрыв самый минимум, например свою часть финансовых затрат.

— В твоём любимом стиле! — Сквозь смех, добил Рома. Сережа обратно притих, отвернувшись.

— Я так понимаю, наше нынешнее положение не удовлетворяет твои амбиции Ром… — Было начал я, но Рома прервал моё высказывание своим:

— Да, да, давай, балабол, распиши мне всё в красках… — И снова угар. — Значит так, я требую проведения немедленного голосования! — Высказался он.

— Какого ещё голосования? — Недоумевая, уточнил я, в лёгком смехе.

— Всё просто. — Уверенно настаивал Рома. — Прямо сейчас решим, кто за мою инициативу? — Разъяснял он, осматриваясь, останавливая на каждом из нас свой пристальный взгляд, уточняя, не прогадал ли он.

— Ну, если так смотреть на вопрос, я в принципе за. По крайней мере, больше склоняюсь к этому! — Немного подумав, говорит Дима.

— Я пока не готов дать однозначный ответ! — Высказался Сережа, смотря на меня, словно ожидая чего-то.

— Что толку блин, двое на двое! — Самодовольно подметил я, хоть и сам уже согласился с Ромой, просто ещё не озвучив, гадая, куда нас заведёт разговор.

Я в принципе редко в чём-то торопился, но скорее всего с терпением черта не имела ничего общего, ближе к наплевательскому отношению. Мало что в этом мире имело для меня ценность, вот и переживать или гнаться мне никуда не приходилось.

— Получается, нас уже двое, а ты один! Базарь как есть! — Потребовал Рома, поспешно меня исправляя. — Вот смотри, если Сережа примет нашу сторону, мы выигрываем, но, даже если он будет за тебя, мы всё равно победим, так как у Сережи только половинка голоса! — Плавно подводя, выговорился Рома. Бэк приуныл ещё больше, остальные не успели оправиться от предыдущих порций юмора.

— С какого это… — Матерясь, возразил долговато осознававший высказывание Сережа.

— Ну, ход твоей мысли мне ясен… Хрен с тобой, но сразу договоримся, не спешим, начинаем с подбора соратников, а потом выберем хороший момент. — Ещё раз потребовал я, напоследок. Занимать критичную позицию в данный момент смысла более не имело, да и в подобных делах виделось что-то манящее. — Я ещё посмотрю, как всё будет складываться!

— Вот конечно раскрутил, сразу сказать больше нечего, возражений ни у кого нет? — Приличия ради, уточнил Рома.

— На том и сойдёмся! — С облегчением молвил Дима, поднявшись с места. — Ладно, я погнал, мне ещё по делам до города нужно. — Торопливо собравшись, произнёс Дима. — Держите меня в курсе. — Уже уходя и прощаясь, договорил он.

— Серёнь, ты ведь вчера был у Кости? — Обратился к нему я. — Народа много было? — Уточнил зная наверняка, где он обитал.

— Ну, человек может пять. — Неуверенно ответил он.

— Ты не помнишь, что ли? — Удивился Рома.

— Да я что-то внимания особо не обращал, там кто-то приходил, другие уходили. Заехал на часок, после работы.

— Ага, на часок, наслышан я о твоих пируэтах! — Заржал Ромчик. — Даже видео видел, где ты разобраться всем предлагал… — Бэк виновато отвёл взгляд.

— Как там Костян? — Отдалившись от обсуждения пьяных выходок Серёжи, о которых Рома мне уже рассказал. — Что-то давно не виделись. — Задумался я.

— Надрался на работе, скот! — Завистливо констатировал Рома о Сергее. — Я бы и сам прибухнул, какой день грежу возможностью. — С печалью прикидывая срок, проговаривал он.

Для Ромы алкоголь опасен, если храпнет чуть больше, чем следовало, начиналось шоу, с материальным ущербом и ненавистью ко всему миру, пьяный Рома выплёскивал всё, что копилось в нём с последней масштабной пьянки, однако подобные срывы у него случались не очень часто, пить он старался как можно реже и не пересекая грань.

— Да не… Что сразу нажрался… Так, выпили немного на работе, ну и с Костиком дома по паре бутылочек пива. — Стесняясь, попытался оправдаться Сережа никак не прокомментировав свои выходка, а его реально покрыло. По нему всегда бывало видно, когда он что-то не договаривал или врал, портрет идеального Российского чиновника.

— Ну пацаны может и выпили, а ты именно надрался! — Пошутил я, предъявляя с упрёком, но в этот раз он рассмеялся вместе со мной, кивая, чтобы было понятно, а потом ответил:

— Не очень, так слегка, просто уставший был. — Мямля, отнекивался он.

— Разливушечка да с димедролчиком, знаем мы, как тебя забирает. — Рассмеявшись вставил Рома, ибо наш друг что после литра, что после трёх, — в одно, равнозначное дерьмецо.

— Ладно, погнали, что ли тоже до дома Серег, времени уже много. Куда, интересно, соскочил Еврей под вечер? — Призадумался и озвучил я, вынеся вопрос на открытое рассмотрение, лениво поднимаясь и потягиваясь, дабы снять отёк.

— Да хрен его разберёшь. — В один голос ответили ребята, разными словами каждый.

Мы с Сережей быстренько собрались и попрощались с Ромцом, прошли всего два этажа и оказались на холодной улице. В очередной раз упомянув как будет хорошо, когда Рома переедет обратно на трёшку, в соседнюю со мной и Димой квартиру, но на этаж выше, а он как раз в ближайшее время собирался перевозить вещи. Хотя вторая квартира через дорогу, соседний дом, за весь путь мы встретили пару человек и одну патрульную машину.

Постоянные столкновения, возникающие у нас в глуши наделали много шума — последствия наличия частиц и роста желающих их собирать. Отмотать буквально несколько месяцев и встретить тут наряд было удачей, ну или неудачей, в зависимости от характера столкновения и изначальных намерений того, кто с ними пересёкся. Смехотворность ситуации состояла в то, что выросла преступная активность Иных, а штат увеличили у простых полицейских. До конца непонятно, что они шныряли, ведь толкового не выходило, разве что Орден или Крастеров вызывали.

Открытый бой с Иными представители патрульно-постовой службы просто не тянули, но бывали случаи, точнее обстоятельства, когда успевали своевременно дать по голове или обстрелять из АК, попав по телу иль прямо в защитную сетку на стыках. У полиции не стояло задачи контрактовать с Иными, функции отдела не поменялись, работа с обычными людьми и проблемами. У нас такие могли спросить документы, ну или ещё что, случайно засечь Иного, а вот догнать или победить — нечто фантастичное.

Застрелить Мага возможно только до активации брони, любого кроме Бэков, после же, мелкашка типа пистолетов, результатов не приносила. Автоматы типа АК, которыми уже тогда был обеспечен почти каждый коп, определённый эффект конечно имели, но далеко не тот, какой-бы хотелось силовикам. Пуля попавшая в защитное поле из маны, причиняла минимум повреждений. Иной ощущал по себе удар, небольшой синяк или ушиб, если же стальной груз попадал в тонкие полоски металла, дамаг доходил до перелома костей и повреждения защиты в виде разрывов. По голове очень больно, да и бывало такое, что пробивали доспехи, перебивая металлический шов, вырубая целые сектора, но убить очень сложно. Даже новые патроны с термоупрочненным сердечником прошивающие бронежилеты, ману Иного не преодолевали. Но под массовый обстрел всё равно попадать я бы не советовал — опасно, проще соскочить. Наиболее привлекательно в такой ситуации, выглядел щит или прямые выбросы энергии в сторону атакующих, если уж подпёрло, импульсы любого плазменного потока и длинны, останавливали любое стрелковое оружие.

Я например, конусом собранного патока легко замораживал все пули ещё на подлёте ко мне.

Сбывать кристаллы Розе разрешалось абсолютно всем, там, никто не спрашивал откуда камни, почему они без печатей или про их количество, некая сеть ломбардов, оправдывающих свои цены доступностью. В отношении лиц осуществляющих продажу частиц Ордену, не наступало правовых последствий. Однако и цена, отличалась от реальной стоимости процентов на тридцать, а порой и больше.

Для личных нужд, любой человек, даже не имея способностей, мог владеть одним кристаллом. Такое число не регламентировалось законом. Прошедшим обучение и чиповку, было разрешено использование двух частиц, лицензированным поисковикам не больше трёх. Для действующих сотрудников Ордена и силовых ведомств, порядок допустимого количества частиц определялся внутренним уставов, или иерархией структуры, до пять штук, более использовать тогда мало кто смог бы.

В Ордене ограничение заканчивалось на словах, на деле, всем служивым было не важно, как много им позволено носить кристаллов, они таскали на сколько хватало сил или денег, ведь более значимым оказалось природное или физическое ограничение.

С каждым годом изменения и укрепление власти ощущалось всё больше, государство и Орден сжимали тески контроля. Случаи случаями, а за всю мою жизнь, никто на районе ни разу у нас даже не проверял документы, силовики крайне редко приставали к кому-то без оснований, а значит и не надо было бояться.

Конечно, если за ширму обыденности, представители власти, любой, а не только исполнительной, постоянно злоупотребляли своим положением, нередко творя самые ужасающие вещи, но от этого никуда не деться.

Ситуация очень неоднозначна и спорна, а думать об этом, пока тебя оно не коснулось, не хотелось, да и было бы черева-то появлением паранойи, что мне не к чему. Вполне удовлетворялся уже имеющейся, начальной формой шизофрении, зародившейся ещё в прошлом, но комфортна себя ощущающей в новых реалиях. Надеюсь, что это просто шутка, однако не безосновательная, ведь в определённой степени каждый из нас страдает разной формой психических заболеваний, и увы, мне это было известно, не только из фразы в культовом фильме. Доводилось видеть, как быстро может меняться сознание казалось бы абсолютно здорового человека.

Кстати, большая часть копов, из тех кого в начале, временно передавали Ордену в подмогу, так и остались служить в Розе, то был крупный просчёт. Полиция частично восстановила количество сотрудников, но до прежнего уровня им было очень далеко. Крастеры существовали за счёт наших налогов, хотя, тут жаловаться не мне.

Правительство проводило плановое перевооружений, каждый этап совершений предыдущего. Созданные ими доспехи, существенно усилили позиции в подавление организованных групп на первых этапах восстановления контроля. Впереди было внедрение автономной брони, способной защитить от маны обычного человека использую промышленные потоки, а главное отличие обмундирования — государственный конвейер использовал более качественные материалы. Судачили и о новом оружие.

Корабли, или Виманы, как их чаще называли, вовсю использовались, но уже несколько раз светили что-то ещё более новое, некое подобие небольших боевых вертолётов для городской среды.

— Ладно, давай до завтра. — Желая быстрее добраться в дом, сказал я, прервав наш с Сережей разговор не о чём, но продолжавшийся с десять минут, возле подъезда. — Мне ещё нужно в ближайшие дни добраться в Москву… — Пожаловался ему.

— Да, давай до зарева.

Тем вечером, я много думал о итогах состоявшейся беседы и предстоящих нам событиях, пытаясь выработать оптимальный план действий, свой собственный, на всякий случай, и дураку было понятно, случись резкая стычка, бой будет не сбалансированный. Я не всегда составлял второстепенную комбинацию, но если продумывал, многое из неё оставалось для всех тайной до конца.

Сопоставляя нас четверых с Выстрелом мы выглядели сильнее, но в индивидуальном подходе, у них же бесспорное численное преимущество, что в правильно выборный момент решало исход сражения. Всесторонне анализируя ситуацию, на миг я отвлекся и заметил свою новую привычку, проявляющуюся во время размышлений. Замкнутая последовательность жестов, фокусировал немного своего потока в правой руке, а затем сжимал её, растворяя выработанную мною атму. Играясь так в квартире, возле меня становилось немного холодней, меня это вполне устраивало, но девушка начала жаловаться, что это неудобная привычка. Мне нравилось, просто для игры следовало выбирать более правильное место, успокаивало когда нервничал, или отвлекало, когда бродили по лесу в поисках кристаллов. Я подсел на эту привычку с самого появление силы, будто прокрутка чёток, которые мне тоже нравились, себе не покупал, но помогало сфокусироваться.

Москва, как всегда жила сама по себе, плевала она на всех, ведь это столица. В крупных городах всегда царили свои тенденции и порядки. Особых изменений новая жизнь в уклады города не внесла, всё тот же суетливый, огромным, бесчувственный мегаполис, c нереально завышенным ритмом течения времени. Полисом Москва не являлась, так как разлома в ней не было, но оно и не надо ей, тут своего потока хватало, людского, просто он даже древние маны и невидим — страшная негативная силы, а полисы во многом ей могли позавидовать. Возможностей там не изменено хватало лихвой, как по продаже всего, что душе угодно, хоть самой души, так и по покупке, а народа там всегда было больше чем нужно.

В России действительно построили Полис, на горном хребте Урала, его название «Мирный», ещё один возвели в Армении, Ковчег. Полис, на севера западе Китая, тоже почти примыкал к России, в планах Ордена было несколько таких городов в странах бывшего совета, где-то на стыке трёх стран — Польши, Украины и Беларуси и ещё один в Казахстане. Несмотря на отсутствие возможности посетить Полис, даже ближайший, я и не думал что-то делать ради того, чтобы туда попасть, из-за отсутствия желания, а не возможностей. Чип штука покупная, если сильно понадобится. Просто оно мне не требовалось, так как МСК вполне закрывала все потребности, а до неё от нас рукой подать.

Наш город, с виду не очень-то притязателен, но он служил оружейной страны с незапамятных времён. Здесь раскинулось много оборонительных предприятий, потому различные комплексы вооружений и защиты разрабатывались, и появлялись именно у нас, и только потом расходилось по всей России. Вот и теперь, вместо создания новых инфраструктур, воспользовались уже имеющейся, экономя время, так в нашем городе разложили производство новейшего оборудования и обмундирования, включая всё необходимое Иным. Достойный бонус и им можно было гордиться, важное место в масштабах государства, а мы с лёгкостью получали снаряжение, по более доступным ценам, чем остальные.

Дома я засел за ноутбук и включил телевизор, виды у меня на него были сугубо фоновые, однако сразу же в новостях зарядили важную весть. Речь шла о Мировой республике, повсеместно обсуждаемой уже пару лет, наряду с массовыми спорами и разделением стран на два лагеря, но в любом государстве хватало и противников и сторонников этой инициативы. Если я правильно вникнул в вопрос, основное недовольство крупных держав вызывало не сама идея, почти все выступали за неё, а предлагаемая Европой модель построения, с взятой за основу структурой Евросоюза, давно топчущегося на грани распада, разрушенного кризисами и мёртвым производством. Не согласные на версию Запада предлагали компромисс, совершенно новою структуры, фундаментом которой мог стать БРИГС, единый мир в котором будут учитываться интересы каждого. Соглашусь, что это более справедливая организационная форма, но видимых различий у вариантов нет. Разве что в положение маленьких стран, отсутствие негласной иерархии и множества неуместных ограничений, старающихся распределить рынки между участниками, что не к чему.

В последние пять лет, перетрясённый мир давно перестал быть однополярным, теперь было три центра силы: России, Китай и Штаты. Несмотря на все усилия третьих, сохранить потерянное влияние, к которому они так привыкли после распада СССР и до две тысячи десятого, пока наша страна не встала с коленей, а Китай не укрепился. Индия, Бразилия и Турция тоже не отставали, как и ещё с десяток стран.

К чему по итогу прейдёт мировое правительство пока разъяснять не стану. Меня тогда не волновало какую форму правления они выберут. Более важным казалось, чтобы люди в результате, не пострадали и не получилось, как в Европе, когда из большинства стран делали рынок сбыта, полностью разрушая их экономику, производство и обрывая все внешние торговые связи, а после, подсаживали на кредиты и квоты, дабы те не рыпались, когда опомнятся и захотят убежать.

Уснул я на удивление быстро и что странно, мне снился какой-то лютый замес, с полётами и боями, любовью и ещё много чем, ну вообще полный фарш. Раньше, мне сны почти никогда не снились, ну или по крайней мере, не помнил их, теперь же, они посещали меня часто, но всё равно, вспоминал только куски. Понятие не имею с чем это было связано, но думаю, скорее всего, с Солнцем, ну или с моим сознанием, которое было вынуждено каждый день анализировать полный трешь происходящий вокруг, даже если я не выходил из дома. Обилие впечатлений воспаляло фантазию, та воздействовала на подсознание, а оно проектировала сон.

Увы, вопросы такого рода я мог задавать себе бесконечно, ведь способность разобраться в голове с помощью какой-то появившейся простой технологии новый мир с собой в нашу жизнь не привнёс. Приходилось разбираться по старинке, но я этому был только рад, всегда ценил возможность самоанализа. Жизнь оставила людям право рассматривать извечные вопросы самостоятельно, не снимая их с повестки дня человечества, иначе определенно стало бы жить скучней.

Утром, когда я встал, голову переполняли мысли, что для меня было весьма необычно, как правило, проснувшись ещё с час бродил в состояние зомби до чашки кофе и ванны, но тогда решил сломать привычные рамки и отправился на балкон, проветрить голову, простояв на нём около полу часа, потягивая горячий напиток и выкурив несколько сигарет. Обычно просыпался после обеда, а ложился далеко за полночь, скорее даже под утро, но в тот день подъём получился ранний, в начале одиннадцатого. Возможно, из-за некого неощутимого мной волнения, хотя и подобного рода переживания для меня были совершенно не характерны.

Бездельно наблюдая за подходящими на остановку людьми, упёрся в мысль, чем бы себя занять, пока нет ребят. Мы вчетвером жили в одном доме, трое в последнем подъезде и Сережа в соседнем. Я на четвертом, из пяти этажей, здание построенного возле леса, на сваях в осушенном болоте, моя бабушка принимала участие в его строительстве, можно найти заложенные ей кирпичи. Последний дом на краю посёлка, за ним начинался бескрайний смешанный лес, мой балкон выходил набок, смотря на три тропинки расходящихся в разные стороны, одна из них вела на колодец и проходила вдоль детского сада, остальные уходили в дебри. С одной стороны лес, с другой замкнутый трубами и деревьями липы двор, всего один въезд и сверху всё отлично просматривалось, а вот высмотреть меня с остановки многим сложнее.

Надумав прогулку, приоделся, вернулся на балкон и выбрав безлюдный момент, просто выпрыгнул с превеликим удовольствием. Две секунды свободного падания, после чего создал ледяную горку скатившись по ней несколько последних метров и красиво влетел в сугроб, любезно для меня приготовленный на удивление снежной зимой. Поднявшись и отряхнувшись, удалил своё сооружение лёгким выбросом и возвышенность рассыпалась, а её куски скрылись в снегу, мои действия остались никем не замечены.

Последние лет десять, снега в сезон было очень мало, совсем не то, что в моём детстве, когда мы свободно капали туннели высотой в метр, однако всё выправлялось, так два года сугробы плавно возвращались в наши места, достигая прежних высот, но ещё не полностью.

Достойные зимы стали крайне важны для меня, как для представителя Фростов, холодной стихии, минусовая температура упрощала контроль, а зимы американского типа, с десятью сантимами снега и осенней, мокрой погодой, раздражали большинство Россиян, а мне, почти не чем не помогая. Все тут привыкли к настоящей русской зиме, с сугробами в несколько метров, так что, когда наконец-то морозы набирали прежний размах, я кайфовал вдвойне, отыгрываясь за минувшие годы. Мало того, что просто приятно, так ещё и материала для моих атак вокруг стало полно, в виде снега. Кроме упрощенной материализации объектов, в это время года Фросты тратили меньше сил и на всё остальное, включая концентрацию видимой маны и плазменных сфер из неё.

Как я уже говорил, ледяной шар плазменную концентрацию мне не заменил. Снежок не мог вобрать в себя очень много атмы, плюс потеря в зависимости от дистанции, а сфера легко.

Немного пройдясь по лесу, я направился в сторону дома, так как, меня посетила не плохая идея и первым делом, захотелось ей поделиться, дабы убедиться в состоятельности и всесторонне проработать важные моменты, да последствия, не очень-то цивилизованного предложения. Обсуждая действий с собеседником, до их исполнения, легче проработать все слабые стороны, упущенные одним человеком.

Вскоре после меня и Ромы вернулся с работы, мы созвонились и встретились с ним в подъезде.

— Думаю, есть многообещающие перспективы, которые тебе понравятся! — Утвердительно сказал я, хоть обсуждать подобное, следовало бы, прежде всего ни с ним, Рому ведь точно придумка устроила бы.

— Ну что там? — Задумчиво прозвучало в ответ от Ромы, он хотел скорее перейти к делу, но надежд не возлагал.

— Ты до конца домой или обратно в магаз? — Прежде всего, решил уточнить я, начав повествование после его кивка. — Следует подсократить их состав, а заодно и желание новичков присоединяться к Выстрелу, каждый раз избивая нескольких и стремясь к встречам, может, и себе одновременно кого не будь подберём. — Молвил немного жестоко, но воодушевленно, быстро перенастроив собеседника.

— Не понял, каким образом. Ты предлагаешь их по одному вылавливать что ли, откроем сезон охоты? — Усмехнувшись, переспросил Магнит. — Я конечно не прочь, но только если ты придумал, как находить. Выслеживать и провожать их до дома, полный маразм, тоже самое, что сразу нескольких отколотить. — Призадумался Рома, но быстро продолжил: — Разве что каждому из нас брать на себя по одному и за вечер четверых приделывать. — Задорно пояснил он, так, что не поймёшь серьёзно сказано или в шутку.

— Детали додумаем, предлагаю сделать всё в несколько этапов. Выпады можно совершать во время вылазок, непринуждённо, ходим за частицами, и если свезёт повстречаться, церемонится, больше не будем! Как ты хотел, не отменяя. — Уже точно определившись со своей позицией, уверенно утвердил я.

— Опять просто время тянешь? — Запросил, мой личный Статик не позволяя донести мысль и зная наверняка, что это не так.

— Для ускорения процесса попробуем напрячь Диму, помнишь, он ведь этих балаболов тонировал. — Напомнил я, почесав затылок с недоумевающим видом и вспомнив историю Еврея, как к нему приехало три молодых типа, красующихся своим вступлением в подпольную организацию.

— Нужно будет много чего уточнить похоже… — Словно общаясь с воздухом, рассуждал Рома, но я ещё не договорил и перехватил инициативу:

— Замысел в другом, если получится их ослабить, нужно обязательно не упустить момент. Когда они схлестнутся с Джет. — Рома сфокусировал на моём лице взгляд и молча уставился, чуть сдерживая язвительные мыслишки с ехидной улыбкой. Я продолжал, не ведясь и не интересуясь причиной глума, думая, что когда он увидит в моих словах смысл, сам переменится. — Нам с Джет делить нечего, пусть даже забирают часть территории, мы ведь заниматься поборами не будем, да и такой союзник нам пригодится для устрашающего образа, обеспечим себе спокойный поиск. — Прорекламировав собственную теорию в качестве вероятности, договорил я, однако Рома сохранил запал, спасибо хоть до конца дождался.

Шагнул прямо ко мне, чуть согнулся, дабы попой опереться на подоконник, положил руку мне на плечо и с заумно-серьёзным выражением лица молвил на выдохе: — Вижу ты игру престолов досмотрел! — Разверзнувшись смехом. — В том, что банды сойдутся спора нет — вопрос времени. — Согласился он, успокоившись и продолжив более сдержанно. — Звучит не плохо, но доверия не внушает. Манера не похожа на твою, значит стоит задуматься! А предсказать место и время столкновения не возможно. Да и не думаю, что Еврей разузнает что-то дельное…

Джет, крупная группа, обитающая неподалёку и занимающая одну из верхних позиций в рейтинге коллективов нашего города. Сколько банд было всего, не знаю, слышал о пяти, имея ввиду только соседствующие с нашим районом, а остальное доподлинно никто не знал, тем более постоянно появлялись новые, а старые исчезали, и этот процесс крутился как колесо.

Для нас, единственное весомое их различие существовало лишь в образе лидеров, по общему мнению и слухах, главный в Джет, был малый не агрессивным, простой и очень лояльный, однако отзывались о нём не лестно, мыл не ценил слово и обманывал прокручивая ситуацию для собственной выгоды. Весьма противоречиво, но в отличие от Выстрела, там хоть было куда удочку закинуть, в Джет нас хотя не ненавидели.

Немного о Даркле, слёт проходил каждый раз в новом месте, попасть на них получалось лишь в случае, когда тебя приглашал один из ограниченного числа зазывал и однажды мы пересеклись с таким представителем. При знакомстве она представилась Светой, но то вероятно вымышленное имя. Её мы повстречали в лесу, она была с парнем, но тот струхнул и простоял, не промолвив ни слов, не понимая наших намерений, а мы люди мирные, пусть и не очень добрые, и плохого им не хотели. Немного прогулялись, пообщались и разошлись. Такие знакомства в слепую, сквозь маску опасны, но по-своему прекрасны. Девчонка оказалась крайне общительной и так много балаболила, что не дала никому вставить слово, а в конце рассказала о Даркле и нас пригласила.

Тогда мероприятие только набирало оборот, потом, многие организаторы стали очень известными личностями. Мы воспользовались шансом и сохранили контакт, к тому же, Света очень приглянулась нашему вечному страдальцу, выбирающему или создающему для себя самую сложную цель. Хорошо хоть он ей не открылся в первую встречу, ведь мог, та ещё жертва романтики, во всём остальном крайне рационален, да и очень расчетлив.

— Звучит у тебя всё как всегда сладко. Разве что не уверен в необходимости с кем-то договариваться и что-то отдавать, ну а если и говорить с ними, то на взаимовыгодных условиях и на ровне. — С улыбкой разоткровенничался Роман демонстрируя принципы.

— Да как по мне, разница не большая, пусть главное славненько всё пойдёт — Отшутился я загадывая. — Но и жадничать нам не к чему.

— Твоё предложение в любом случае меня радует, сдвинулись с мёртвой точки бездействия, далее меня всё по сути устраивает, как бы там не сложилось. — Задавая серьёзный настрой, оценил Рома, получив поддержку стремления проявить себя, попросту самоутвердится, реализовав доступный, напрашивающийся способ лёгкого пути. В принципе, если учесть, что как правило большинство наших планов заканчивалось на словах, любая мотивация с его стороны была мне приятна.

— Ладно, обсудим ещё с пацанами — Заканчивая тему, сказал ему я, понимая, что тогда бы мы не продумали досконально, максимум оправдали лобовую атаку. — Кстати, у нас уже под десяток частиц набралось, надо поделить и не продавать пока, могут пригодиться. — Случайно опомнившись, отвлечённо проговорил я. Возможно чуть преувеличив, но точного количества не вспомнил. В городе цена на кристаллы упала, вот мы и копили для поездки в столицу.

— Да нужны они мне, за свои денег хочу, а вы сами смотрите! — Удивившись, возразил мой собеседник.

— Ну это можно, а главное своевременное, я тут Сережу агитировал недавно доехать со мной до Москвы. — С понятным подтекстом, предложил в сомнениях как поступить со своими. — Но всё же советую пока придержать камни.

— Вот и отлично. — Словно так и надо, и всё решено, согласился с тем, что я могу их продать, высказался Рома.

— Только с тебя компенсация на покрытие рисков, вечерний досуг, в ароматной компании. — Улыбаясь, потребовал я, а он не спорил и понял — что закодировано в реплике.

— Я подумаю, как вести себя будешь… — Будто набивая себе цену, надменно задвинул Рома. — Коли ты меня уже настропалил, погнали, промчимся немного, я тут на последней вылазке местечко одно подметил, когда обратно возвращались. Километрах в десяти, высокий отвесный холмик, мы тогда торопились из-за этих уродов и туда добраться не вышло.

— Вообще можно. — Согласно закивал я. — Но нужно догнать до Костика, дело к нему есть. — Договорил и прибавив нам на повестку ещё одно действие.

Собрав всё нужное, мы с Ромой отправились в путь, начиная с посещения Кости. Добрались до подъезда и набрали ему, однако в ответ раздался голос его младшего брата.

— Здорово Вовчик, дома Косяк? — Спросил я в домофон, дозвонившись не сразу.

— Ммм… — Загадочно и очень лениво прозвучало из квартиры. — Не знаю, но могу посмотреть, а ты пока за это купишь мне что-нибудь вкусненькое? — Одновременно издавая странные звуки и клянчив, пробубнил Вова, словно только проснулся, но не хотел упустить возможность чем-либо разжиться, не настаивая, а заодно тыкнув на кнопку и впустив нас не ответив.

— Ну ты и тормоз! — Поторопил его Ромчик шуткой, мы не спешили заходить.

— Маленькая, ленивая жопа, на хрена ты нам дверь открыл! — Уссываясь, прикрикнул я, так и не входя в открытый подъезд, а ожидая на улице.

— Что не зашли, несите мне колу! — Хамовато высказался Вова, вернувшись к двери. Это был его стиль, на стыке наглости и просящей формы.

— Слышишь, если я сейчас зайду, тебе будет больно! — Угрожая, пообещал Рома.

— Кто тебе откроет? — Посмеялся мелкий, при том, что уже открыл. Дверь держать не стали, но он же этого не знал. Мы угарнули, но быстро вспомнили что было ещё одно препятствие — квартирная.

— Задрал Вован, что там, а то в натуре нарвешься… — Присоединившись к позиции Ромы, молвил я. — По тебе мы не соскучились, и лицезреть наглую физиономию, не жаждем. Чё там Костя?

— Ладно, вот раскричались! Нету его. — Ещё более лениво и зевнув, сказал Вова с паузой в пять секунд для проверки данных. — Но вы всегда можете зайти и дать мне соточку, вознаградив за предоставленную, ценную информацию.

— По почкам только могу тебе дать. — Посмеялся я.

— С этим пожалуй пока подождём! — Не выбиваясь из смехотворной тенденции, ответил Вова.

— Но приложиться по тебе пару раз всё равно стоило бы! — Не оставаясь в стороне подкинул Рома, оценив само иронию, но без комментария. — А где он знаешь?

— Не спасибо, обойдусь, но вот деньгам всегда рад, вдруг передумаете, заносите. Принимаю даже в международных. — Не утихая, продолжал нарываться шкет, говоря в манере, словно он засел в крепости и не думает оттуда выходить.

Вова всегда был такой и нас совершенно не боялся, очень умный парнишка в свои года, напористый и целеустремлённый, во многом противоположность Костика, положительная копия. Кстати, до появления Иных пару раз чуть не поборол Серёжу, и любил поиздеваться над ним, когда тот подвыпьет и не сможет догнать мелкого, даже если сильно захочет.

Однажды, такая попытка Серёжи пять раз обрывалась в одном и том же кустарнике, в шаге от места, где мы встали лагерем около озера на выходные. Серёжа вставал, делал шаг, айкая из-за пробитой об палку ноги, на которую он наступил только приехав, в первую же минуту, выйдя из машины, а потом приземлялся, падал в тоже место. Устоять ему мешал алкоголь в крови, а на шестую попытку, Серж смог сделать три дополнительных шага, попав уже в яму-холодильник и рыбкой нырнув в палатку, случайно, но так забавно и фартово, что почти ничего не повредил, да ещё и попал в свою, сразу же уснув, даже не поднимаясь. Так и проспал до утра, в одежде, рядом со вторым телом той же кондиции.

На следующий день Серёжа помчал на работу, прямо с перепоя и всех трудностей прошлого дня, через сутки, оказалось, что в рану попала грязь, а нога, порядочно раздулась. Бэк всегда очень небрежно относился к своему здоровью, начиная с уже упомянутой язвы, и заканчивая переломом большого пальца ноги. Ударил с пьяни о холодильник, а гипс наложил лишь спустя дне недели. Ещё через неделю, вновь перепил и испортил его, проковырял дырку, ослабив хват и проходил так месяц, не перекладывая, но сильно переживая. В конце пришёл в больницу и снял, его пытались вразумить, указав на оплошность, а он ушёл, не сделав второй снимок и больше не возвращался.

Обсудив изменения плана, мы с Ромой принялись решать, как именно нам лучше добраться в нужное место. Пришлось идти в обратном направление.

— Куда-то смотаться успел! — Недовольно пробубнил я, а в ответ услышал смех и колкую шутку, мол сначала человеку стоит звонить, затем уже приходить. Полностью осознавал, что он прав, однако, Костян с вечера мне сказал, что будет дома дольше, чем оказалось, а вот проверить стоило, и я позвонил, пусть и поздно.

— Костян, ты дома? — Отчего-то спросил у него я, сразу же осознав, что затупил, но вызвав на себя неоднозначный взгляд Ромы.

— Ты какой-то пришибленный! — Прокомментировал Магнит.

— Привет, не, я про тебя забыл, там что срочное? — Ответил Костик очень запаренным голосом, будто успел подустать и ещё не закончил, но труд его был объёмный, а не тяжелый, и ему надоело, хоть он ещё и не вспотел.

— Да нет, без спешки, хотели зайти с Ромцом. — Недоговорил ему я, думая, как лучше подойти, чтобы узнать, не хочет ли он отвести меня в Москву, но решил отложить на потом, до личной встречи. К тому же, было рано, сам бы я предпочёл поехать с Димой, он туда гонял как домой, чаще всех, по несколько раз в неделю. От того, прежде чем доканывать Костяна, следовало удостовериться, что не получится попасть с Евреем.

— Освобожусь поздно, или когда на район приеду. — Пообещал Костя, распрощавшись.

— Хорошо. — Я закончил разговор, а он повесил трубку. Костик обычно по телефону как трещотка, много вопросов по делу и нет, не заткнёшь. Сейчас же, был на удивление малословен.

— Странный он какой-то, занят будто чем-то. — Озабоченно произнёс я.

— Может это из-за нас! — Своеобразно прикинул Рома, не в своём разговорном стиле. — Лазим сами по себе, и постоянны заняты, кроемся. — Вспомнив возможные упущения, перечислил Статик. Хотя не думаю, что он успевал скучать, у Кости и без нас, каждый вечер дома народа навалом и это, не считая бесчисленных кошечек, его девушка собирала из пушистых мохнатую армию под предлогом помощи бездомным животным.

— Ну так-то да! — Не имея ни шанса ни смысла оспорить, я покачал головой.

— Зима скоро кончится Ромчик, стоило бы поднапрячься и заработать по максимуму. — Заведя другу тему, я подразумевал свою временную возможность за раз проверять большую территорию на наличие частиц пробивая почву зарядом.

Через снег, на стандартном вложение сил каждый импульс атмы проходит метров на пять больше, чем радиус просканированной земли в другое время года. Зима подходила к финишной примой, уже через несколько недель ожидалось потепление, значит оставалось не больше месяца пока всё до конца не потаит, однако в лесу остатки сугробов лежали дольше.

— Мне тоже через мокрое легче пропускать! — К удивлению, ранее Рома этот фактор не упоминал.

— Серьёзно? — Удивился я.

— Нет! — Поржал Рома. — Весной тоже норм.

— Ну как сказать… Зимой круче! Но и весна не жаркое лето. — Согласился с ним я, приподняв себе настроение мыслью о дождливой весне и вымокшей земли, пускай не усилит, так хоть мой поток столько пробивать будет.

— Ага а Россия не Африка. — Ухватил мысль Рома. — Во ты тормоз! — Ехидно бросив вдогонку. — Но мысль верная, только нужно не количество походов увеличивать, а всем вместе искать. Ну или копать, как в случае с Сережей.

Мы постоянно заставляли Серёжу рыть, ссылаясь на трудовое распределение и каждый раз он пытался оспорить, но потом психовал и начинал. Плюс из-за физических особенностей Бэк за раз поднимал больше земли и особенно не уставал. Конечно, не считая эпизодов когда требовалось проверить несколько мест за раз, тогда приходилось и остальным работать.

Рома имел ввиду занятость ребят, хотя сам стоял на вершине частоты отказов и соскоков. В тот период время, из-за всего негатива от неудач, ребята всё больше занимались своими делами.

— Переменить настрой вполне может общая цель. — Промелькнуло в моей голове, а потом я заговорил: — Ты тоже по-своему прав, что пытаешься всех к действию сподвигнуть. Нам нужно общее дело, с риском и всем присущим, кровь подразогнать, а то чертовски однотипна жизнь становится. — Совсем не понимая, как я мог такое сказать, про мир который мной был познан всего процентов на пять, и то…

К тому же, планета существовала в нынешнем виде всего пять лет, конечно и в неменяющейся части людского быта, ничего дальше двора или носа было неизвестно, а что казалось понятным, таковым могло не являться, не зависимо, как выглядело, для познающего. Проще говоря никогда нет гарантий или шкалы замера истины.

Я думал так — вся информация доступная человеку, это всего лишь мнение других людей, в процессе становления мысталкивались с огромным количеством чужих выводов, анализируя и пропуская их через себя, часть сохраняя, а остальное отметая. Те высказанные мысли, что ближе всего к нам по соотношению с совокупностью всех тех, что мы уже признали для себя верными формируют всё наше мировосприятие.

Из всего выше сказанного, поиск истины для людей занятие не надёжное ну или крайне тяжелое, главное, на мой взгляд это способность человека быть гибким к мнению других, не зацикливаясь на своей правде если чувствуешь, что оппонент может оказаться прав и отступать, когда не уверен и можешь себе позволить показать белый флаг. Доказывать своё окружающим в споре следует засыпая доводами и аргументами, а не принципами и оскорблениями, ссылками на несостоятельность. Не знать самому, и спорить в принижение хоть что-то понимающего, глупо. Как и настаивать на том, чем в жизни не интересовался и реально никогда не сталкивался с темой.

Когда споришь с людьми, важно, чтобы оппонент стоил сопоставление, если ты твёрдо уверен и владеешь знаниями, умением логично предположить, а после доступно разъяснить собственный довод, собеседник должен понимать, о чём речь и иметь возможность представить услышанное, воспринять, а не ответить тупым, непонимающий простейших вещей взглядом после десяти минут разъяснений. То есть, я никогда не спорил с безнадёжным глупцами. Если стремишься к правде, а не просто зависим от споров, следовало всегда быть готовым к изменению собственных идеалов, а иначе, прожив много лет, познав и поведав не мало, можно однажды поговорить всего с одним человеком, который в минуту сломает весь мир.

— Домой заходить не будем? — Уточнил Рома.

— А тебе надо? — Переспросил я, отговаривая, так как мы уже собрались, а отвлекаться было не к чему.

— О, мне Серёжа звонил! — Обнаружил Рома. — Пришёл в себя видимо, до этого трубку не брал! — Говорит Рома, притормозив, прямо тогда, как мы поравнялись с поворотом к нашему дому.

— Будем заходить? — Смирившись, переспросил я, прикинув, что батя уже должен был вернуться и скорее всего, принёс фруктов или ещё что, захотелось пойти попить кофе и перекусить, так как я не завтракал, вообще, обычно утром лишь чашка горячего, а ел уже после обеда, порой и вовсе первый раз за день в ужин, перехватив днём, чего-нибудь вредного, вроде фаст-фуда.

— Да. — Моментально подтвердил довольный Рома, а я лишь согласился, ведь придумал собственный прикуп.

— Серёжа подтвердил своё участие в вылазке, он дома и говорит не спит. — Однако, пока он соберётся и выйдет, могло стемнеть и рассвести, мы решили позвонить ему в домофон и сказать, что ждём на улице, а в это время спокойно пойти по домам и выйти через минут пятнадцать, но и тогда, был риск его опередить. Прождав, ещё столько же.

Возле нашего подъезда тёрлись какие-то типы, подойдя ближе, я признал в одном из них знакомого, но не ожидал его здесь увидеть, так как парень давно не жил на нашем районе, переехал куда-то загород, в частный сектор, ни разу его не встречал за последние лет семь. Поздоровавшись со всеми, поинтересовался, что он и его друзья здесь делали, в ответ они рассмеялись, а Максим сказал, что у него важное дело. Выглядела компания крайне подозрительно, но такое же впечатление производили добрые семьдесят процентов всех моих знакомых. Уверен, со стороны многие тоже самое думали о нас с друзьями, поэтому не придирался, расспросил его о жизни, приличия ради, вложившись в пару минут и пятак вопросов, после чего, мы распрощались и спокойно пошли восвояси.

Уже прощаясь, краем глаза я заметил у него на шее кристалл, да возможно и не один, некое ожерелье, он был в пальто с большим воротником, и кофте на пуговицах, но верхнею не застегнул, прикрыв почти всё, кроме щелки, куда в нужный момент и попал кристалл. Некоторые считали, что носить искры нужно именно на шее, типа это меняло количество энергии. Сам же я относился к тем, кто мог бросить кристалл хоть в ботинок, главное, чтобы скрыть его с глаз, чем гордился ведь первый вариант, как пример получался вызывающим, привлекающим взгляды и создающим вопросы. Демонстрация камня создавала не нужные предрассудки, а в деле по сохранению тайны личности не стоило так легкомысленно открывать факты, что определенно не на руку всем, кроме хвастунов.

Скорее всего Максим был из Иных, ну или не жалеющих денег на понты, может и по убеждения, носил кристалл не имея способностей и верил, что мана пробудится. Винить за желание получить недоступное не стоило, думаю многие из тех, кто не получил силы, очень хотели этого, а порой и мечтали, то нормально, главное, что бы не доходили до абсурда. Зная его, скорее всего Макс просто хвастался, когда-то он действительно был заносчив, но люди меняются, пусть и крайне редко, но всё же бывает.

В ходе размышлений, мы разошлись по квартирам, объявив сбор в назначенное время. Меня напрягало их дежурство у моего дома, пусть и отдалённо, независимо от того, чипованные они, скрытые, или даже правительственные, конечно это была не обоснованная паранойя, но наталкивающая на мысли о слежке и чьем-то интересе к моей персоне или чей либо из наших ребят. Такое вполне могло быть, даже в глуши, отдел не дремал, писал и следил.

По-быстрому успев всё что планировал, закинув в себя пару бутербродов и прихватив в рюкзак мандаринов с яблоками, в добавок к уже взятой воде и печенью, решил выходить. Однако перед этим надумал залезть в тайник за деньгами, там же на глаза мне попались Частицы, о продаже которых недавно шла речь и вспомнил необходимость произвести учёт. Так и сделал, но мне от чего-то захотелось взять кристаллы с собой, подумав минуту, решил, что тех, которые мы уже носили при себе, вполне достаточно, а рука потянулась сама. Зацепил парочку на автомате, опираясь на опыт недавних событий, вдруг пришлось бы откупаться.

Судя по времени, Ромчик уже должен был ждать, но если бы он вышел, сразу постучал ко мне, спускаясь, ведь был на трёшке, а с Серёжей всё ясно, так что я не торопился. Позвонил Роме, оказалось, что он уже был не дома, помог отцу и ждал нас в нашем обычном месте, на лесной полянка, рядом с домом, где мы часто собирались перед стартом. Пустой тоже выделился, он сбегал за пивом, или ещё что-то вроде того, сказал мол вышел, но всё равно опаздывал, что уже положительный рывок в Серёжином случая.

Вырубка приближённая к поляне стала нам символична, когда-то мы тут строили шалаши и лагерь, играя детьми, почти в тоже самое, что теперь видели вокруг и когда я туда приходил, мне нравилось сделать ледяной трон и пафосно усесться, ожидая общего сбора. Добрался быстро. Рома сидел на бревне, один, что меня честно не удивило, Сережина пунктуация мертва с рождения.

Как бы понятнее объяснить, многие люди часто опаздывают, есть и те, кто не пунктуален во всём по жизни. Сергей же способен разом затмить их всех, не напрягая и пальца. Однажды, мы собирались на массовое гуляние, с жаркой мяса, была целая куча людей, все собрались, а Сережа решил забежать домой, под предлогом двух минутной заминке, для какого-то важного дела, уже и не вспомнить. Этот момент я уже приводил в пример, но без деталей. В результате мы в тысячный раз пожалели. Прождав его минут двадцать и позвонив за это время пару раз, но не получив ответа, все осознали цынус ситуации и психанули, не захотев вновь спускать Сереже всё с рук наступая на те же грабли. Кто-то из толпы поднял пучь, по быстрому наведя революцию, в которой было решено кинуть Сергея и не просто уйти, а временно не выходить на связь, не говоря место нахождение и игнорируя все его попытки нас найти. Так что вы думаете, смех в том, что мы ждали его звонков с предвкушением и очень долго, однако с каждым часом наш интерес падал, а отсутствие Серёжи забывалось, звонить он начал, только спустя три часа, c каким-то простым вопросом, вроде — А вы где Ребят? Прейдя к нам, рассказал нелепое оправдание, что подумал, если мы не звоним, значит ещё не идём. Придумать адекватную причину для такого поведения Серёжа не смог, зато накидал несвязных слов, в качестве аргументов, из числа: — дверь, столб, улица, фонарь. Не стану продолжать рассказ о личном развитие Серёжино вечера, а то он потом меня заколеблет нытьём, но поверьте, Самсара в тот вечер воздала ему по заслугам. Серёжа жил в соседнем подъезде и эта разница воздействовала на него словно другой часовой пояс, а возможно даже планета.

— Как обычно… — Начав с недовольства и мата, высказался я подойдя. — Успеем сгонять туда обратно, всё ж лучше, чем его ждать.

— Походу дела! — Поддержал Рома ухмыляясь. — Опять не отвечает на мобильный животное. — На линию Рур-фа набирать не буду…

— Блин так не охота время тратить на извлечение, а с ним бы не ждали, искали другие места пока раскопает! — Молвил Рома угрожающи, но на волне недовольства, без реального желание уйти бросив Серёжу и шуткой упомянув, что Пустому стоит приходить если только у него есть лопата.

— Можно забить, набрать по дыму и у меня зависнуть… — Заходя из далека, аккуратно предложил вложить денег Рома. Я поржал и отвернулся в раздумьях, определившись:

— Уже собрались! — Неуверенно юля, проговорил сквозь лень, пробудившеюся от услышанного. В туже секунду перезвонил Серёжа, сославшийся на неожиданные обстоятельства и необходимость помочь матери, мы посмеялись, поиздевались и под конец послали его, дабы не расслаблялся.

— Ну хрен с ним, гоу вдвоём! — Неожиданно для меня, выдал Рома, передумав, с лёгким обломом, когда меня уже почти склонил к расслаблению.

На этой чудесной ноте, мы с ним тронулись. На скидку со слов Ромца, добираться передвигались при помощи маны пришлось бы минут двадцать, однако без гарантии, что мы сможем найти место, координаты он не записал. Преодолевая стандартную часть пути двигались быстро, но не активируя энергию, а зайдя в особую зону откинули все переживания прочь. Тропинка упёрлась в низину оврага и широкую вырубку, сразу за ней количество деревьев резко увеличивалось превращаясь в старый и очень густой лес.

— Наперегонки до вершины холма? — Имея ввиду конец оврага, предложил Рома. Статики быстрые, но зимой, у меня преимуществ больше, я не проваливался в снег, укрепляя корку под ногами поддержанием небольшого уровня маны и подбрасывая себя если надо, что ни просто уравнивало наши шансы, но и выводило меня вперёд.

— С применением? — Конкретизировал я, дабы понимать, можно ли использовать ману что бы мешать сопернику.

— Да. — Остановившись и взглянув на меня, с едва уловимой улыбкой, замороженной в начальной стадии края губ.

— Согласен! — Притормозив рядом с ним, смело заявил я, принимая условия и тоже улыбнувшись.

Несмотря на моё мнимое преимущество, его положение впереди, на пути следования сильно осложняло мою задумку, ведь выпусти мы ману одновременно его позволяла произвести атаку вдвое быстрее. Такой дисбаланс давал Роме шанс выиграть в начале, например сбив меня с ног, однако, я заранее незаметно поднял ком снега и начал собирать атму в левой руку ещё после первого предложения, намеренно чуть-чуть протянув время и скрыв подготовку за спиной.

Я всё время стоял к нему правым плечом, на шаг позади. На узкой тропе Рома чувствовал себя уверенно, предполагаю, что именно из-за планирования применить силовое поле, не пропустив меня. Смотрел именно в лицо, не опуская взгляд и раззадоривая, чтобы потом аргументировать преждевременное применение атму, то есть мы замышляли одно и тоже, от чего он не заметил лёгкое синее — свечение за мной. В туже секунду, что Рома получил однозначный ответ, одновременно ознаменовавший начало состязанья, я подбросил к его ногам ком с зарядом достаточным для поверхностной заморозки, образовавшей глыбу льда выше его колен. Моё действие не несло серьёзного риска, было понятно, что Статик успеет наполнить броню в те две секунды через которые сработает сфера. Атака даже надолго задержать его не могла, лишь позволяла мне проскочить мимо.

Лицо его было бесценно, он почти упал, опешив от неожиданности, и громко рассмеявшись. Рома устоял, отбалансировав себя вспышкой потока, резко выставил левую руку назад и желтая атма оттолкнула носителя от земли, словно невидимая резиновая подушка — сила магнетизма, проявившаяся лёгкой вспышкой вокруг ладони.

На этом сюрпризы не кончались, вместо того, чтоб просто рвануть, я остановился и нагнулся, вогнав ману в снег и направив заряд в обволакивающий Ромины конечности лёд, сколько смог, плюс потери за расстояние около двух метров. Импульс прошёл за пару секунд, а оторвав руки, я рванул прочь. Энергия сдетонировала, лёгкая вспышка увеличила площадь обездвиживающего покрытия и стрельнула вверх формируя толстую глыбу поднимающуюся по его телу в образе преграды окружающей и поглощающей Статика. Я же под шумок подкинул себя почти таким же ледяным штырём, перепрыгнув его и пролетев метров пять, приземлился и побежал. Но главное, что смог проскочить мимо него.

— Сволочь! — Выкрикнул смеющийся Рома.

Находясь в воздухе, я быстро воссоздал свою броню наполнив перешитый спортивный костюм энергией, а достигнув земли, пригнулся на бегу зацепив ещё два снежка, по очереди каждой рукой. Не смотря на спешку сделал удобный, ледяной шлем с большим крестообразным окном и рельефными выступании, на кантике и по верхней части, убегая прочь. Маски мы надели совместно, чуть раньше, пользовались обычными, чёрными вязанными, не так красиво как твёрдые и более дорогие. Чулочные были легче и полноценно скрывали голову, вместе с волосами, осложняя определение, ведь Иных с подобным предпочтением было больше всего. Тем более, что выделанные маски могли стать опознавательной чертой, сыгравшей злую шутку со многими попавшими на видео фиксацию. Например кевларовые, из-за дороговизны могли не менять даже после нескольких крупных дел.

Чтобы сделать шлем, я прижал поднятый снег к голове и используя его как основу пропустил через ладони поток добавляя льда, по форме черепа. На момент мои руки сильно засветились. Рома быстро выбрался, направив энергию в тело и просто расколол преграду, устремившись в неё плечом, после чего поспешил придать себе максимально возможное ускорение, чтобы догнать меня. Сравниться с ним в скорости было сложно, а дистанция оказалась слишком прямой, пусть и на подъём, окончательно решая меня преимуществ.

Мы не впервые соревновались, да и конкретно на этом отрезке уже бегали, соответственно все постоянно придумывали новое, для таких случаев как был тогда и пришло время проверить, одну из заготовок. Самую наглую, так как мы находились вдвоём, что увеличивало шансы на успех, будь там несколько людей, кто не будь, мог заметить важную деталь и разрушить мои пробы.

К тому же, конкретно та идея идеально подходила именно для Ромы, конкретнее, для его темперамента. Суть проста — провокация, создавать ледяные экраны на его пути, да так, чтоб Рома обязательно разбивал их, ну или хотя бы одну, но не случайную, а определенную. Я замыслил стабилизировать поток в последней преграде, дабы энергия не вылетела прочь и была заметна минимально, разработал модель ловушки, впрочем, чтобы остановить Статика маны требовалось много.

Трудность данного приёма заключалась в точном определение пропорции атмы, в соотношение с прочностью созданной оболочки и маскировкой ледяного канала для контроля, чтобы атма не выделялась из пластины и не спугнула Рому. Структурировать объект или добавить фишку в атаку способность доступная избранным видам потока, однако этому умению особо никто не завидовал. В отличие от сфер, за них Статики могли бы отдать многое, а Пустые и подавно.

Концентрированная мана, формируемая Иными, представляла собой сгусток чистой энергии, любой формы, просто шар наиболее удобная. При столкновение со встречной сферой, столкнувшийся поток взрывался, а вот в какую сторону пойдёт помесь выброшенной из взаимодействия энергий зависела от того, куда было вложено больше потока.

Мой успех напрямую зависел от случая, я тренировался в нахождение золотой середины, необходимой дабы поддерживать стабильность издали. Через снег или что лучше тонкий ледяной провод, но не каждый раз получалось. Лёд разрывало на куски, а мана вырывалась, тем более требовалось провернуть трюк с большим предметом, чем пробовал раньше. Когда учился делать ледяной снежок, что меньше по масштабу чем пластины неудачные попытки заканчивались утечками и вспышками, которые пробивали меня до мурашек. Несколько раз отмораживал руки и ноги, да так, что потом приходилось долго отогреваться в горячей ванной. Даже носитель холода страдал, если сфера взрывалась в руке творца, открытие было не из приятных.

Стараясь не задерживаться на создание щитков, я делал стены не особо толстыми, но увеличивая размеры каждой последующей помехи и придавая льду разную форму, чтобы прибавить привлекательности, дополнительный интерес в разрушение. Рома быстро меня догонял и уже достиг первой стенки, я обернулся и сбросил скорость, чтоб посмотреть, как тот поступит, и его сущность меня не подвила. Статик с превеликим удовольствием разбил ледяное препятствие, не сбрасывая оборотов и крича мне в след. Продвигаясь строга по маршруту и разнося в пух и прах мои творения, Рома явно вошел во вкус, не перепрыгнув ни одной баррикады.

По мере приближения момента икс, я тщательно готовил свой последний ход, и почти скрыл синий поток с его глаз припорошив всё снегом. Мне повезло, падающие лучи солнца создали блеск хорошо распределяя синеву по льду. Свечение расходилось как по светильнику, казалось, будто так и надо, сгустки маны внутри виделись нормальным явлением, естественным отражением солнца. Место выбрал удобное, там, где два дерева будто стражники встали с обеих сторон тропы. Скульптура вписалась средь них словно ворота, высотой в полтора метра и толщиной десять сантиметров, однако, это не всё, сразу за ними расположились ещё три препятствия поменьше, тонких и ровных, как одинаковые стекла, на равном расстояние и прикрывающие друг от друга.

В первый, крупный барьер направил больше всего потока, но он мог просто перепрыгнуть, в три оставшихся поменьше и если что, Рома приземлился бы прямо в них. Главная проблема моего замысла была в необходимости контролировать ману, вложенную в пластины. Для этого соединил четыре предмета ледяной спайкой и длинной жилой, походящей на провод и проходящей вперед под снегом, до места, где укрылся я. И не просто, а управляя ловушкой, питая её, в нескольких метрах, сидя за деревом, соревнование отошло на второй план.

Рома влетел в стену с разногу, вновь приняв удар на плечо, прошибая листы один за одним. В результате, он спровоцировал процесс, обморозивший всё в радиусе несколько метров вокруг него. Произошёл лёгкий взрыв напоминающий вспышку, а после получился замерший фонтан, словно туда хлынула огромная масса воды, которая застыла за секунду, став скульптурой, в центре которой был закован Рома. Предварительно встряхнутый моим выбросом, сильным всплеском энергии, пробившим уровень его брони и остудившим тело. Я не удержался и громко рассмеялся, выйдя из-за дерева и уже не продолжая состязаться, а рассматривая то, что натворил, довольно восхищаясь своим достижением.

— Эй, сосульки тебе не к лицу! — Подшутил над ним я, подойдя ближе и освободив лицо от примершей корки, очень лёгкой вспышкой осыпавший лед с головы, позволив ему продохнуть, хотя он и сам бы с лёгкостью о себе позаботился. Попытка скостить долю вины.

Чтоб быстро выбраться, Роме требовалось выпустить импульс и продержать его несколько секунд, но он неудачно обмёрз, с направленными вниз руками, что затруднило разрушение оков и замедлило его. Если бы попробовал применить полный Выброс, началось бы всё именно с рук, а распилив глыбу по центу, вес ледяной толщи мог бы потянуть за собой вниз, а это опасно.

Максимальная защита, это когда Иной подавал в доспехи так много атмы, как только мог, что бы она выходила из всего тела и сразу во все стороны. Броня Ромы тогда погасла, а для запуска требовалось прикосновение к металлической части в одежде. Совершать старший из Выбросов без брани представляло угрозу, для стабилизации заклинания энергия должна пропускаться через защиту прикрывающею тело, ведь мана испарялась сразу отовсюду, расходясь вокруг, в виде человека подобного облака.

Я помог ему расколов верх, отменяя упомянутый сценарий, а Рома воспользовался потоком доделав остальное, затем поднял колено и выбрался из получившегося под ним углубления, с жутко недовольным взглядом и лицом, словно осуждал меня, тоже забыв о гонке, а я мог только дико ржать, чуть не упав на жопу.

— Вот ты… — Добротно полив меня бранью, претензиями и грязью, высказался Рома, недовольно, но с долей юмора, как бы признав, что я его обхитрил, он не ждал подставы с преградой. — Если заболею, приду к тебе и буду кашлять в твою харю, пока не зарожу! — Грозя, пообещал он. — Чёрт, как же холодно! — Вздрогнув всем телом и потерев себя по плечам, прямо поверх одежде Статик распустив заряд по броне. Видимо он действительно порядком продрог, ведь от переохлаждения атма не особенно спасала. — На дворе не май месяц, придирок! — Промочил меня, а нам ещё идти и идти. — Жаловался он.

Рома не расстроился, но явно подрастерял желание продолжать поход глубже в лес. Я стоял и смеялся, без передыху, над его непрезентабельным видом, отшучиваясь колкими словечками, снижая напряг ситуации, где-то в себе ощущая некий дискомфорт, в связи с лёгким перебором, ведь о том, что он вымокнет стоило подумать заранее, если я не хотел прерывать поисковую операцию.

— Как сейчас на улице тасоваться несколько часов? — Продолжал Рома, набивая себе цену и проращивая моё чувство вины, стараясь вызвать максимальное раскаяние, он любил давить на чувство и раскручивать из себя страдальца, но со мной такое слабо проходило.

— Что ты разнылся? — Передразнивая его, возразил я. Поддай жару, авось здесь не заметят, нагрей прошивку, шмотки просохнут! — Успокаивая порекомендовал я. Хотя Пир для подобного подошёл бы больше.

— Да пошёл ты! — С той же манерой, что использовал я, умничая, посоветовал мне Рома. — Если тебе не холодно, можешь мне свой костюм отдать! Только вот, боюсь мокрый, моего размера на тебя не очень сядет. — Пауза. — Ну ничего, ты ведь и голый походишь? — Он предложил невозможное, но зато, вызывающи и требовательным лицом.

Меня смешила вся ситуация, не часто я видел обиженного и психующего в один момент и по моей вине Рому, хотя льщу, он часто срывался, но как правило, реакцией на провокацию и совсем не так, в другом стиле. Рома всегда очень эффектно взрывался, особенно когда его порядком задолбят, упрашивая выйти из себя, а если стерпел, значит отложил на потом, в закрома, каждый раз заполняющееся ровно до уровня слива. Но вот психоз вызванный проигрышем, от него пришёлся в новинку.

— Нужно было тебя мороженным оставить, ты даже по цвету, как ароматическое! — Заржал я.

— Я бы тебя потом тут в лесу прикопал! — Гордо высказался Рома в мой адрес.

— Ну конечно! — Раздражая его, настаивал я.

— Да… — Маняще протянув, молвил Статик. — И вообще, на тебе! — Обращаясь, Рома резко положил мне на плечо свою руку и тряханул прямым зарядом, да так, что на секунду свело всё тело и ноги подкосились, я грубо упал на коленки, хорошо хоть в мягкий снег.

Мстительный дружок перешёл от слов к делу. Теперь уже он громко смеялся, а я, стоял на четвереньках, меня немного трясло, будто выходил остаточный ток, моментами возникающие импульсы, проходящие через все нервные окончания, заодно с испускающийся изнутри собственной синей маной. Как только меня попустило, было намерился ответить ему, но Рома начал убегать, дико смеясь и крича что мы с ним в расчёте, мне тоже было смешно, так что, идея мстить, долго не просуществовала, тем более начал сам.

— Ладно, хрен с тобой злостная, злопамятная сучка. Давай тогда сегодня поближе местечко подыщем. Чтобы пораньше попасть домой, а в твоё, следующий раз дойдём. — Кратко изложил я, намекая на его дискомфорт и поднимаясь из сугроба. — Сильно конечно вдарил, до сих пор по-моему дрыгаются конечности, а говоришь я переборщил!

— Ага, а мне холодно, всё поровну. Холодок долбанный! — Обругал меня Рома всё ещё с недовольным лицом. — И сам не хочу уже далеко идти, давай на карьеры сходим. По крайним частникам пробежимся, может и подвернётся что… — Подразумевая брошенные угольные рудники примыкающие к распроданным делянкам. Там постоянно углублялись, снимая слои почвы и часто пропускали кристаллы не вкладываясь в одно смену.

— Мороз не повод, яйцами звенеть. Проверь, а то расколешь ненароком. — Не придумав лучшего ответа, оскорбил его я в ответ.

— Пошли дальше, выпендрёжник! — Приговаривал Рома, сдвинувшись с места, и я побрёл вслед за ним. — Давай побыстрее! — В образе начальства потребовал он, в приказном тоне, заодно манипулируя уровнем маны в броне, дабы хоть немного просушить вещи.

До переизбранного нами места, идти оставалось не долго, и мы хорошо знали дорогу, но Роме спокойно не шлось. Ему что-то послышалось, и он постоянно подпрыгивал вверх, стараясь обнаружить источник шума. На очередной попытке ему повезло, засёк, потом взобрался на дерево и увидал дым, пригласив меня удостовериться.

— Вон там, справа, совсем недалеко! — Конкретизируя, куда мне смотреть, заранее подсказал Рома.

— Да вижу, скорее всего, костёр! — Поспешно предположил я, подняв себя до его уровня ледяной платформой. — Хотя чёрный дым, как от пластика…

— Великовато должно быть кострище. — Смотря в даль, заявил Рома, намекая, что это нечто другое, а не чьё-то пристанище.

— Дай угадаю, хочешь выяснить? — Подразумевая надежды Ромы на встречу с Выстрелом намекнул я, и он хорошо понял подтекст.

— Нужно аккуратно подобраться поближе, пропалить. — Сразу же залепетал Статик, с повышенным интересом, требовательной интонацией и с резко увеличившейся инициативой.

— Нас ведь двоя, Ром… — Моё неуверенное высказывание, его не удовлетворило и он настырно настоял:

— Заднюю не давай, сам говорил, нужно совершать небольшие, плановые налёты. Теперь не трои, отвечай за базар, будем махаться. — Требовал Статик, однако сообразил, что можно имеет возможность более грамотно сманипулировать, а преподнёс с юмором: — Преследовать будем, прямо как ты недавно говорил… — Посмеялся перечёркивая моё право отказа.

— Но если там будет толпа, мы точно не полезем! — Утвердил я, смотря на него в ожидание согласия, и Статик кивнул.

Проследовали в сторону источника дымового столба, перебираясь медленно, избегая шума и осторожничая. Приближаясь становились всё бдительней, а завидев пару Иных меж деревьев с двух десятком метров, окончательно перешли на режим ниндзя. Помимо парочки, там явно был ещё кто-то, но важнее, что они ни шашлыки пожарить собрались. Дым шёл от обломков корабля и судя по сему, принадлежащего властям, Рос. Гвардии, то есть Крастерам. Иные стояли возле крупных контейнеров, покрытых пёстрой обшивкой, разных цветом, большая часть красные и синие. Ящиков валялось довольно много, а обломков транспортного Вимана ещё больше, крушение растопило целую поляну снега превратив его в вязкую грязь.

— Давай ещё ближе, нужно посчитать точное количество! — Переглянувшись с Ромой, прошептал я.

— Ну признайся, заинтересовало ведь! Только представать, что может быть в ящиках. — Прошептал Рома, настроенный нападать, независимо, от числа соперников, что меня откровенного говоря пугало. Мы оставалась на приличном расстояние и нас не слышали.

— Лучше думай не о содержимом, а как технику могли сбить и кто эти ребята! — Наставляя, рекомендовал я, спуская его с неба на землю.

Прокрались ещё ближе, возможные соперники выглядели впечатляюще, одинаковая чёрная форма — эластичные цельные костюмы, подтипу военных, но проще, и реальное оружие, тонкий, короткий меч в руках одного, а не раскладная дубинка.

— Давай обойдём с разных сторон и вон там сойдёмся. — Осматриваясь, молвил Рома, показав пальцем вперед, ещё немного ближе к незнакомцам. Те бдительностью не отличались, по сторонам не осматривались, хотя один из них вроде как стоял на стрёме, без дела. Несмотря на показную осмотрительность по Роме было видно, он рвался в бой. — Если их не больше пяти, действуем! — Уже вроде как заканчивая говорить, прибавил Ромчик, отползая, не дождавшись моего мнения.

— Хрен с тобой! — Согласился я, глядя вслед самоуверенного приятеля, ну или поддавшись наживе.

Мы обошли их в полкруга и приблизились максимально, так что я слышал разговор, улёгшись под деревом с выступающим корнем, а Рома за бугорком. Речь шла о спешке, они точно знали, через сколько, прибудут дополнительные патрули. На вид ящики были очень ценными, но это пугало ещё больше невысокой осведомленности, мне всё меньше хотелось ввязываться в это дело. Голоса парочки показались знакомыми, но вещи как у них раньше никогда не видел.

— Быстрее! — Нетерпеливо приказал своим неизвестный, стоящий у обломков без дела.

— Помог бы тогда! — Огрызнулся парень из разбитого Вимана. Я внимательно слушал, постаравшись высунутся так, что бы увидеть отвечающего, но он был за куском корпуса. Мог ещё кого-то не заметил, поэтому и не менял позиции, не рискуя попасть на глаза.

— Не могу третий найти. — Закричал, ковыряющийся в грузе.

— Неужели так сложно, жирная желтая галка! Ничего сделать не могут. — Громко возмущаясь, распорядитель присоединился к поискам покинув пост. Переговоры вызывали недоумение.

— Да мне неудобно, всё засыпано, надо переворачивать… — Жалуясь объяснился не справляющийся мужчина. Теперь я не видел двоих, а вдобавок, груз был отмечен, что в принципе ненормально, очередной признак игры на высоком уровне, страшащий меня, получалось, они были в сговоре с кем из гвардии. Я осторожно пополз назад, смещаясь в направление Ромы и уже очень скоро, мы сошлись, усевшись за широким дубом.

— Я хочу содержимое контейнеров! — Твёрдо сболтнул Рома в полголоса.

— Ты слышал разговор? — Сомневаясь, уточнил я.

— И что, это ведь Выстрел, я уже видал того длинного! Просто новые шмотки… — Легко, словно его совсем не напрягает предыстория столь серьёзной ситуации.

Мне хотелось крикнуть ему: — Рома, это сбитый корабль и там повсюду тела. — Но я ничего подобного не говорил, ведь и сам был не прочь быстро разжиться, а такой шанс, выпадает раз в жизни. Когда подползал, увидел на земле несколько людей в форме, но не смог понять, в каком оно состояние, отключены или мертвы, а если отошли в мир иной, то каким способом, разбившись из-за неисправности, были сбиты или на земле добиты. Брать на себя тяжкою статью, желание отсутствовало, но с другой стороны, что могли перевозить и отметить, как особо ценное, если не ящики частиц, иначе говоря, целое состояние.

— Не гони! Ничего не лапаем, особенно трупы, и всё, этих трое, максимум четверо, вокруг никого, действуем Арчи, тут ты не увернёшься! — С улыбкой и неотвратимым настроем, заодно внушаемым и мне, утвердил Рома.

— Да я и сам бы не отказался от контейнера кристаллов! Но это не тихая авантюра и времени у нас почти нет. На охране ценного груза должно было быть Крастеров пять, и не одного живого не видно. Может подождём, пока они заберут несколько, а себе выберем из остального? — Предложил альтернативой я, понимая, что груза так много, что всё им не унести, но Рома цыкнул, неуважительно отведя лицо, мыл я ему надоел.

— Ты походу не понял. Я хочу именно эти ящики! — Дополняя требование нецензурной бранью в мой адрес, в приглушенном режиме, но настырно, с Роминым взглядом прямо в глаза. — Зачем нам подбирать хлам, когда есть нечто ценное.

— Арчи давай без споров, мы ещё пятнадцать минут назад всё решили, поднимай свою ленивую задницу и заходим с разных сторон, на раз-два их вырубим.

Убедительности ему в этот момент было не занимать. Мне даже показалось, будто ощутил его уверенность на себе и важность этой возможности, заинтересованность и такое явное желание достичь чего-то подзадорило и меня.

Я верил в реальность переноса на себя ощущений и эмоций близких людей, связи близнецов, матери и ребёнка. Однажды испытал эти узы, приехав поддержать Диму, поздно ночью, в город, где он выжидал свою девушку, уличенную в серьёзном обмане. Когда прибыл, он просидел там уже несколько часов, и увидев его, понял, как всё серьёзно, Еврей был в столь эмоционально потрясённом состояние, что даже удивил меня, не знаю, как подруга смогла его до такого довести. Несмотря на несколько минут разговора, и успокоения, Диму реально трясло, а глаза были налиты злостью и разочарованием. Я прикоснулся к нему рукой, и меня как молнией ударило, словно почувствовал моментальное опустошение и глубокие душевные страдания, подобно которым сам не переживал. Меня невозможно так сильно разбалансировать, поэтому, эти чувство были явно его а не мои, к тому же, удивлению не было конца. Впервые испытав переживания другого человека и отпустил Диму, сразу полегчало, перепроверил, повторив действие, пережил всё тоже самое вторично, но ещё сильнее, что даже закружилась голова, а попустило только когда выскочил из машины. Мне и самому несколько минут было плохо, сначала Дима ничего не почувствовал, но после расспроса и прикосновений, сказал, что ему очень полегчало после контакта.

— Хорошо. — Я вынес свой вердикт выдохнув. — Выступаем, а начнёт тот, кого первым заметят, или по ситуации, делаем всё быстро, остальные могут быть рядом. — Договорив, мы синхронно раскрыли телескопички и скинули рюкзаки под дерево, кивнув друг другу на удачу, а потом разошлись.

— Ты начинай, я сзади зайду. — Успел переиграть Рома, что меня устраивало. Когда отошёл, тихо пробубнил себе под нос: — Наконец займёмся делом, а то убегаем как лохи…

Резкое повышение температуры при крушении растопило снег, превратив его в жижу, он не хрустел, благодаря чему Рома мог бесшумно перемещаться, а мне не пришлось напрягаться на укрупнение мерзлого покрова.

Тем временем, Статик продвинулся дальше, он стремился в дальнюю часть, небольшой полянки. Видимо пилот отчаянно пытался миновать высокие деревья и упасть в пробел. Второй раз, я приближался немного с другой позиции и хорошо видел троицу из Выстрела, те уже заканчивали, отыскав все нужные ящики, снова увидел тела валяющиеся вокруг корабля и масштабность повреждения техники. Виман сильно разнесло, фактически порвало на куски, вдобавок, он всё таки влетел в крайние деревья, включая один старый дуб, нанёсший самые серьёзный ущерб. Огонь в грузовом отсеке потушили, а вот остальное не тронули, горы горячих или дымящихся обломков засыпавших округу при взрыве.

Я нервно осмотрелся, найдя глазами Рому, тот заметил и показал мне пальцем вглубь уничтоженной техники, там сидел ещё один парень, с небольшим планшетом в руках. Он подключился к начинке транспорта электронную панель, моргающую из-за нестабильного питания, но всё ещё работающую.

Мы не ошиблись, Иные оказались из Выстрела и всего их получилось четверо. Главный среди них с кем-то связался, сказав всего несколько слов, предупреждающих о намерение выдвигаться. Тот, что возился с техникой, скорее всего являлся Искателем или Анализатором из-за простой одежды, ничего общего с защитным костюмом не имеющей, а в бою они, как известно не очень-то проблемные ребята.

Помимо телефонов, Иные давно приноровились использовать более безопасные средства связи — Рур-фы, наручный коммуникационный аппарат. Крепкий браслет со звуковой или голографической системой управления, и небольшая клипса — передатчик, объединяющий в себе микрофон и динамик, крепящийся за ушной раковиной или на одежде, зависимо от качества устройства. Основной плюс и отличие от сотовой связи это возможность использования платного, кодированного канала, вроде выделенной линии. Смысл в отсутствие архивов и серверов, все данные удалялись без шанса восстановить, а IP назначался перед непосредственным разговором, сильно усложняя попытки прослушки.

Устройства и программа дань свободе слова в новом мире. Данный вид связи долго не пропускали на открытый рынок, ибо ей пользовалась вся мировая преступность, однако после судебных тяжб, создатели отстояли своё право. В России процесс легализации такого вида общения сдвинулось с мёртвой точки из-за запуска пиратской сборочной линии. Дабы не терять прибыль образовали отечественный бренд, именно он назывался Рур-ф. Придумали принцип действия наши соотечественники, но из-за конфликта интересов правообладатель оказался в Европе. В многих странах были свои подвиды, в зависимости от региона продажи, менялась только корневая приставка.

Рома добрался до хорошего укрытия, но медлить не собирался, однако пока наблюдал. Налётчики общались, и одного из них назвали Билли, кличку использовал друг, в обращение, тогда-то и появилась уверенность что это представители Выстрела. Между делом заговорил и Искатель, сказав, что ему нужно ещё около пяти минут, но на что, не упомянул, а меня это интересовало, я надеялся, что он проговорится в порыве.

Головная боль, касающийся корабля только нарастала, вместе с мандражом и волнением — развивающийся комплекс переживаний, всё сильнее увеличивающий своё влияние на меня по мере приближения точки не возврата. Здравый смысл просил остаться в засаде, не вступая в авантюру, низменные порывы наоборот. Глядя на участников Выстрела, впечатления сильных войной способных сбить корабль они не создавали, а победить экипаж подавно. Охрана важных посылок подбиралась из числа сильнейших, особенно если они сопровождали столь важный груз. Скорее всего, тут постарался ещё кто-то, а эти доделывали работу. Возможно технику подбил другой Виман, а те, кого мы видели поджидали на земли, одно было точно, то не несчастный случай, а чей-то продуманный до мелочей план. Мы с Ромой стали теми, чьё появление невозможно было предвидеть.

Компоновка отряда соперников попалась удачная, два Пустых, один с выключенной бронёй, но явный Маг и загадочный техник. Удивлял вид Бэков, точнее те чёрные костюмы, что форма космонавтов из фантастики, их выдавал лишь Старфер, а вот зачем им такой боекомплект, было не ясно. Быть может по принципу бронежилета или повышало сопротивление. Техник в подобие мотоциклетной формы с дополнительными пластинами, в обтяжку и шлем, а сверху джинсовая курка.

Старфер — небольшое, металлическое приспособление, походящее на полукруг, половинка сферы, чаще всего крепился на поясе. Включаешь, загорается две лампочки и шкала — уровень потока, внешне ничего не менялось, мана проявляется лишь при контактах с другим потоком или ударах как и раньше, но в фиксированном количестве и нужном месте. Пробить Пустого сложно, неважно маной или ударом, сам старфер тоже крепкий, особо не поломать, хотя прецеденты случались, раздалбливали телескопичкой, в основном ударами другого Бэка.

Пустому тоже необходимо облачится в защиту, и чем надёжнее, тем лучше, но спасаясь от реально боевого оружия, наполнив клинок энергий любой Маг мог зарезать Бэка. В качестве доспехов им подходило многое, начиная от специальных, современных униформ и заканчивая старинными латами. Так например, настоящая кольчуга, это почти их идеал, тяжелый, приметный, жутко дорогой и почти не достижимый, а вот сил носить тяжесть у них было хоть отбавляй.

В целом, я допускал, что присутствие Выстрела могло быть таким же совпадением, что и наше с Ромой появления. Искатель почувствовал большой всплеск энергии и привёл сюда поисковый отряд, состоящий из четырёх человек, а подслушанный нами разговор мог быть вырван из контекста или истолкован нами в то, что мы хотели слышать.

Рома собрался начинать, приготовился, а я на последок, поспешно себя успокаивал, остановив соискание объяснения трагедии, на версии с крушением по нелепой случайности, от отказа двигателя, или ещё что. Успокаивающая версия потребовалась для чистого разума, хоть и не сильно переживал. Основа тревоги, незащищённый тыл, появись кто, нам хана и это был факт.

Я усилил броню и подал в дубинку больше потока, чем обычно, пара этих маневров стоила немало атмы, жаль не существовало визуального или ощущаемого уровня, остаток определялся лишь в самых низах по самочувствию. Чувствовать запас энергии получалось лишь в общих чертах, а вот когда её почти не осталось ощущения обретали неповторимость, перепутать их становилось невозможно. Истощение, слабость, недомогании или ломка по всему телу, вызванная перебоями внутреннего течения потока по организму. Когда заканчивалась энергия, казалось, будто перестаёшь ощущать себя или часть, вот она была, а потом опустевшая дыра, которую восполняет только отдых.

Я вышел вперед ожидая немедленной атаки по себе. Зная, что Беки быстро её выполнить не смогут, всё внимание сосредоточилось на третьем, непредсказуем, что был опаснее всего. Начинать следовало с него, но расположился он очень неудобно.

— Привет педики. — С широченной улыбкой под маской и шлемом, дубинкой и заряженным ледяным снежком, плотно облепленным обычным снегом в качестве неуместной маскировки, сказал я, неожиданно представ перед ними из-за дерева. — Как дела? Ууу… Вижу не очень! — Продолжив в наглой, вызывающей манере.

Реакция последовала немедля, ранее неопознанный, оказался Фаером. Мне всегда было интересно, как стихии распределялись по людям, особенности в месте рождения определенно отражались, но фактор точно не главный, ведь у нас были разные элементы просто некоторые, явно доминировали. Бэк, шагнул ко мне, обоих пронзил шок, они смотрели на меня, молча и с опущенными руками. Распоряжающийся Пир тоже подошёл, но сразу остановился пребывая в замешательстве, испугавшись от вида нежданного гостя и проглотив языки.

— О, засветился огонёк, смотри, а то вдруг погаснешь! — Забавляясь, прокомментировал я, превосходную реакцию Фаера продолжая их провоцировать. — Парни я смотрю у вас тут совсем унылая тусовка, жжете вредные материалы, а синька палёная походу, смотрю всех развезло! Не отравились ли часом? — Показывая на тела мёртвой охраны, безбожно пошутил я, всё сильнее сбивая их с толку, отыгрывал на дурака, пока незнакомцы прибывали в шоке и не нападали.

Члены Выстрела настолько не ожидали меня здесь лицезреть, что растерялись сверх нормы, глядя на меня налётчики никак не могли решить, как им поступать и чем чревато присутствие свидетеля. Лидер на месте поразился сильнее остальных, он не имел возможности сверится с руководством, а выбор предстоял не простой, убивать или подкупить долей, бремя легло именно на него, но Билли обычно не принимал подобных решений. Здравый смысл советовал парню проявитьрешительную жестокость, ибо дело было невероятно важным, однако совесть не хотела брать убийство. Все входящие в Выстрел обычные ребята с местности, как мы.

У меня затряслись руки, однако по-прежнему держался уверенно, то нормальная реакция моего организма. Искатель тоже присоединился к общему ступору, он единственный, кто осмотрелся, выходя из обломков, но из-за своего положения не смог увидеть Рому, его прикрыла половина фюзеляжа.

— Думаю вас немного, а наши подходят! Мы уже встречались, вы тогда от нас бегали. Вот тебе мой совет, шли бы вы, своею дорогой и забудем о встрече и том, что вы тут увидали. — Не искренне, но любезно предложил мне исполняющий обязанности вожака постепенно оправляясь от незваного визита.

Со мной заговорил Маг, длинный парень, средней упитанности, явный спортсмен. Он принялся озираться, а на деле продумывал, как от меня избавляться, лишь предполагая, что я не один.

— Было бы здорово, если вы последовали своему же совету. — Серьёзно утвердил я. — Подержи! — Стараясь не придать значения, в полголоса, а попросив слегка повернулся и накинул Фаеру свой снежок по дуге.

Отменная реакция парня и неразбериха сыграли с ним злую шутку. Рвануло так, что у огненного возникла серьёзная, ледяная проблема. Я уже сделал рывок в сторону Беков и разом выбросил ману через конус, вынудив обоих отскочить назад, сразу же забрав в ближний бой одного из них. Пустой встретил меня не замешкавшись, отбил моё оружие своей дубинкой и ударил кулаком, меня аж поклонило под ноги, но смог оправится почти сразу, удар попал по касательной. Нарастил на руке глыбу, вложил в неё ману у вдарил ему в пузо ответочкой, одновременно сжимая челюсть, дабы пересчитать языком целостность зубов. Удар Бэка пришёлся по лицу, пусть и чирканом, оборвавшись в моём плече, шлем немного треснул, а кусок спереди отлетел, то был страшный риск, ещё бы немного и жди неприятностей. Хорошо меч был у Билли, а не соперника.

Моего удара оппоненту явно не хватило, глыба льда раскололась высвободив атму, но он и усом не повёл, чутка согнулся, но всего на долю секунды, а по выпрямлению намерился меня отделать. Я по любому пропускал его следующий взмах телескопички, но мой анус спасли, а Пустой рухнул замертво. Прямо за ним нарисовался Рома, в позе расслабленного гордеца, стоящего с разведёнными руками, он неожиданно вынырнул из-за пораженного Бека. Ранее даже не заметил, как мой друг подкрался. Я осмотрелся, а все враги лежали на земле, он разобрался в два счёта, начав со второго Пустого, отпрыгнувшего прямо спиной на него, затем Фаер и мой, теперь Статик ждал похвалы.

— Ни хрена ты выдаёшь! — Действительно заслуженно отметил я, обратившись, отмечая результат.

— А то! — Усмехнулся он.

Мой вклад тоже имел толк, сфера проморозила Пира, будь человек, а не Иной, погиб бы. Заряды Статика невероятно эффективны против всех и в данный момент никто бы не смог с этим поспорить.

Рома подошёл к моему врагу сзади и приложил ладони в прямом контакте. Защита врага заискрилась, Бек не сумел среагировать, а мой товарищ направил в него столько атмы, что тот, словно моментально очутился в микроволновке. Статик запросто пробил Пустого, и нанёс ему серьёзную травму, точно довёл до потери сознания, обесточив всего за пару секунд, что само по себе причиняло боль. Возможно даже обжог кожу, ибо его поток на выходе тоже выделял тепло, как у многих, например Молний, просто в разном количестве, не дотягивая до уровня Пира.

Искатель присел, прикрывшись руками и не высовываясь до исхода, а Фаер позади нас зашевелился. Я сделал ещё одну крупную ледышку в правой руке и бросил её в оживающего Мага, прямо как есть, без потока, метко попав прямо по голове. Всё это получилось настолько проработано и своевременно, что Билли в этот момент не позавидовать. От попадания лёд раскололся на несколько крупных кусков, а Пир осел обратно, без чувств и признаков жизни. Соответственно бой был окончен и мы засмеялись.

— Видимо ему было мало! — Сказал Рома, с задором, а я подумал о том, не прибил ли его ненароком, с чувством вины.

— Эй. — Растерянно обратился я, привлекая внимание, не найдя последнего на его прежнем месте. — Техник свалил! — Констатировал выказав недовольство. Рома удостоверился взглядом и проматерился, но нам было не до него, догонять не планировали. — Чтоб его, как мы проморгали! — Возмутился я, злясь на себя же.

— Пусть бежит, берём ящики и проваливаем от сюда! — Властно молвил Статик. — Говорил же, положим их в два счёта. — Надменно обмолвился завершая. — Прожог зараза! — Сняв одну из перчаток, расстроено пожаловался он.

— О ком ты? — Переспросил у него я, дабы уточнить, своё предположение и был прав, он подразумевал Фаера.

— Да этот вон, огрызался собака, задело, вся спина горит и руку обжог. Попал под его вспышку выпущенную за секунду до потери сознания. — Посмотрев на поверженного обидчика, объяснил Рома, показывая покраснение на коже.

— Радуйся огнём, а не топором попали — Иронизируя, высказался я. — Глянь, действительно все дохлые! — Договорил, с отвращением осмотрев тела Крастеров.

— Ящики теперь неудобно тащить будет… — Продолжал настоятельно отягощать свою незначительную рану Рома, ожог его беспокоил намного больше, чем трупы вокруг.

— Блин, а мы то, никого не убили. — Дивясь, с его надменного поведения и отметив это своим взглядом, да так, чтоб он точно увидел. Отвлёкся насущным, но перешёл на другую тему и проверил двух Пустых, на наличие дыхания. — А то здесь трупаков и так хватает. — С холодным безразличием, неуместно пошутил я, опять на чёрную тему.

Теперь уже Рома смотрел на меня с осуждающим взглядом. Я часто ошеломлял слушателей каким не будь специфически откровенным юмором или говорил человеку то, чего он не был готов услышать. Правду или неоспоримую вещь, но высказанную без манерно или бестактно, порой специально заострённо, однако с одной оговоркой, просто моментами забываясь, ровняя всех по себе, и выражаясь необдуманно. Сам я, не обижаюсь на правду или шутки, в любом виде, особенно если по делу, когда есть основания, следует относиться к последствиям, как должному, а не точить ножи на напомнившего. Иначе, стоило подумать, когда совершал.

— Может всех осмотришь? А мне до них дела нет! — Попрекнул меня Рома, в одиночку подвигая ящик.

Видимо, так он потребовал помощи, и я немедля ему подсобил, попутно изучая контейнеры. Мы замыслили сложить их друг на друга, однако Рома резко остановился, пока я ожидал что он толкнёт ящик, но он всё бездействовал. Статик заметил постороннее движение и высматривал источник, молча, сам, не наводя паники, пока не убедится и чтобы не спугнуть. Спустя десять секунд мне пришлось выпрямится, обругав его за ненужный наклон, но увидев происходящее, опешил, правда совсем ненадолго а затем, разобрался и громко заржал.

— Посмотри, воротился! — Хихикая как гиена, проговорил Рома. — И мы по тебе скучали, иди скорее обниму! — Прикрикнул Ромчик, воспроизведя по ладоням атму пугающую выходящего из-за обломков корабля Искателя, вооружённого мощной боевой винтовкой военного образца. По парню от чего сразу было видно, что с оружием он не в ладах, толи держал не так, может ещё что, но смотрелся нелепо, как Сережа на ринге. Статик подзывал парня обеими руками с издёвкой. — Полиция нравов, Виу, Виу… — Передразнивая Искателя, Рома парадировал мигалку, высоким голосом, хотя у него он очень низкий, явный бас. — Посерьёзнее ничего не нашёл? Вилы например… — Кивнув башкой с натянутой улыбкой, спросил он, однако набор действий выглядел узнаваемо. Чем постановка закончится догадаться было не сложно. — Сейчас я тебе эту пукалку в выходное отверстие засуну! — Мигом сменив дружелюбие и улыбку на серьёзный, бескомпромиссный голос и ринувшись на парня пригрозил мой друг. Бедный Искатель чуть сквозь землю не провалился, задёргался в мандраже, едва не уронив ствол, но я остановил происходящее, придержав своего рукой.

— Подожди… — Попросил я, хотя Рома не собирался ничего делать, так, чисто припугнуть дёрнувшись.

— Ты умный малый? Не хочу разочаровывать, но ружьё тебе не поможет, ну не сейчас, по крайней мере. — Указав на видимый факт в качестве завязки разговора с Искателем, начал я.

Мой голос внушал ему беспомощность и ненадобность продолжения конфликта, без обмана, победить он, не мог, а вот навредить нам и отрезать часть времени легко. Не знаю, как, но я предчувствовал его профиль, смекнув, что Искатель нам очень нужен, причём целый и невредимый.

— Я не убегал никуда, здесь был… — Сказал он, но не знаю зачем, хорошо хоть мы уже общались, а не сражались.

— А на кой тогда вылез, сидел бы, пока мы не ушли. — Предосудительно молвил Рома, задавшись вопросом и перестав смеяться. — Бесстрашный что ль? — Добавил он, переглянувшись со мной.

— Вы не похожи на убийц! — Возразил Искатель, удерживая нас на мушке от бедра.

— Да, а на кого похожи? — Усмехнувшись, поинтересовался я.

Мы с Ромой синхронно отвернулись от незнакомца, занявшись погрузкой контейнеров, будто тут больше некого нет, специально, ещё и заведя пустую, не напрягающую беседу о третьем, словно не замечали угрозу. Подобного парень не рассчитывал увидеть, поведение своеобразное, удивился, но всё же ответил:

— На придурков, только отчаянных! — Искатель не походил на человека всегда говорящее правду, скорее всего, он не чувствовал от нас угрозы, прочитав возможное поведение и слыша весь разговор. Не испугавшись, ведь когда мы подумали, что он сбежал, мы и пальцем не ударили, дабы его поймать или проверить окружающие нас кусты и деревья.

— А пацан то, смотрит в корень, как правильно тебя охарактеризовал! — Перевернув всё в шутку адресованную Роме, тихо пробубнил я. Искатель не спешил поражать нас вариантами, действия наши происходили в ключе продолжительной миниатюры, разыгранной между Ромой и мной для единственного зрителя.

— Что ты то ржешь, по моему, он пытался нас оскорбить. — Суховато подхватил мой друг.

Искатель снял шлем, глаза его походили на три копейки, он задавался вопросом, правда или нет, то что видел; если реальность, то под чем мы были, ведь вели себя столь неадекватно, что примеров тому не выходило сыскать. Наше поведение действительно не объяснялось с позиции здравого смысла, вокруг мрак, а мы веселились и разыгрывали типа.

— Вы адекватные — нет? — Опустив оружие, вскликнул незнакомец, с осудительным взглядом и положив ладонь на лоб. — Не понимаете, во что влезли! — Нервно проговорил Искатель. — Вам не унести эти коробки, а через пятнадцать минут прибудет патруль! — Тараторя, пригрозил он нам, чуть урезав реальные сроки, но всё что получил в ответ, продолжительное фырканье, выполненный губами, словно приказ лошади, а дальше опять Ромин смех.

— Подтолкни мне контейнер! — Через небольшую паузу, не в серьёз попросил у ошарашенного Рома, так как я был занят с другой стороны ящиков. Искатель окончательно выпал теряя связь с реальностью…

— Спасибо за заботу, но с последствиями справимся, как-нибудь сами. — Пообещал я, присев и начав обмораживать нижний ящик для того, чтобы катить их волоком по снегу. — А вот приподними ты дальний край было бы замечательно… — С наигранной серьёзностью адресовал незнакомцу в дополнение Роминой просьбы.

— Да за вами начнётся настоящая охота! Как вы не поймёте, здесь замешаны очень серьёзные люди. — Пребывая в шоке от знакомства с нами и почёсывая затылок в размышлениях возразил молодой паренёк.

На вид ему чуть больше двадцать лет, на деле просто молодо выглядел, ходой как Серёжа, а ростом ниже, но не суть. Искатель был убедителен и я бы мог испугаться, но три крупных контейнера, а возможно с твёрдой валютой заставляли позабыть прочие бредни.

— Не пойму, ты останавливать нас планируешь или отговорить? — Усмехнулся Рома, ровняя коробки, чтоб мне было удобнее их соединять.

— Я не боец, да и защищать чужие интересы намерений не имею, если только свои! — С неким намёком в голосе, ответил Искатель. — Не вхожу в состав их команды, что-то вроде наёмного рабочего, на время и за процент! — Пояснил он, всё сильнее расслабляясь, напряжения между нами почти не осталось и это не могло не радовать, как и тот факт, что недавний враг на один шаг стал к нам ближе. Верить ему не хотелось, но и другого варианта найти не мог, а вот Рома желал его исключить, я чувствовал стремление избавится чувствовалось, но допускать подобного было нельзя.

— Прагматичный подход, мне нравится! Мы хорошо слышали ваш разговор и пометки видим. — Подразумевая, что последствия нас не страшат, растолковал я. Врал, но создавая образ уверенных в себе людей. — А вот если поделишься с нами пикантными подробностями. Моя симпатия моментально прирастёт с геометрической прогрессией! — Предложил я Искателю, а Рома тяжело выдохнул, словно устал меня слушать или не одобрял сказанное, новичок ему сразу не понравился и мою симпатию он рассмотрел, и она его раздражала.

— Как тебя зовут? — Говорит Рома.

— Санёк. — Представился парень, а после повернулся ко мне: — Мне не известны подробности, знаю только, что это заказ и последствия будут серьёзные! — Ответил на вопрос уверенно. — Знаете, более яркого знакомства у меня никогда не было. — Посмеялся он, мы не сразу поняли, и Саша устранил недопонимание: — Любого похвалю, кто так красиво разложит соперников. Вам в Даркл нужно заявку подать, а не рисковать неизвестно зачем. Давно бы уже разбогатели!

— А мы и не бедные! — Немного недовольно возразил Ромчик, воспринимая Сашу в штыки, как новую личность и выказывая свой негативный настрой очень заметно, чтобы у того не оставалось намерений.

— Мне интересно, жёлтый, а от тебя телефон подзарядишь нельзя, случаем? — Подколол Рому Искатель будто товарища, необдуманно и на свою голову, обратившись в подобной манере не к тому человеку.

— Я тебя сейчас, вместо сотового к разъему подключу, а потом расскажешь, и мобильный покажешь. — Бросив подготовку груза к транспортировке, пригрозил Рома двинув ему на встречу.

Тот дёрнулся и пригнулся, принявшись быстрее оправдываться, и понял, что лучше не трогать Статика, однако Саша был не из трусливых, пугливый, но в меру, сдерживающий себя и очень осторожный, во всём, но на то у него были свои основания. Я почти закончил мастерить подобие санок, осталась одна деталь. Искатель пока не знал, что мы из себя представляли и особо не рисковал, что логично, относился с объективной опаской, испытывая симпатию первого впечатления, но незаметную в полном отсутствие уверенности и доверия. Он не мог предсказать, как мы себя поведём, а интерес с нами подружится у него нашёлся быстро, не один и достаточный!

— Страшный какой, я же из любопытства! — Виляя, вновь заговорил Саша отступая, когда ему уже ничего не угрожало, а Рома отошёл.

— Не искушай судьбу! — Порекомендовал я новому знакомому, видя, как Рома опять обернулся на Сашу находясь в раздраженном состояние. Мало того, что Статика бесил новенький, он ещё и не до конца высох, хотя на пол туловища Фаер ему помог… — У меня кстати тоже садиться — Немного поржал я, а со мной и Саша позволил себе хихикнуть, но осторожно.

— Мне ты никогда не понравишься. — Самодовольно подхватил Рома, обещая. В разговоре мы потеряли около трёх минут. — Может, он вообще просто тянет время? — Предположил Магнит.

— Приподнимай. — Сказал я, Рома сразу же сделал, что просят, после чего смогли опереть всю массу груза на рукотворное подобие коньков, только длинные и скользящая часть получалась широкой, некие салазки или сани. — Давай теперь серьёзно Саня, верности в тебе так погляжу немного, в займы никому не дашь! — Задавая тему, высказался с предположением.

Мне хотелось его расспросить, однако время кончалось, пора было сваливать и срочно. Мы вдвоём не потянули бы отряд Крастеров, хотя Рома был бодр, довольно водил носом по сторонам, осматривая всё возле корабля. Будь мы даже в рассвете и свежие, пара это мало для стычки с силовиками.

— Давай собой наберём. — Подхватив стрелковое оружие через какой-то кусок пакета и последнею цельную перчатку, мечтательно предложил Ромчик, как только освободился от боксов. — Прикопаем где не будь, наверняка пригодятся! — Чуть поразмыслив констатировал он. — Такие винтовки дорого стоят, похоже нового образца. — Предполагая исходя из параметров внешнего вида.

— Парни я конечно не святоша и доверия ко мне, у вас пока быть не должно. Однако, смею заметить, что если мы заключаем с вами сделку, предлагаю обсудить все условия соглашения по пути! — Нагло навязывая нам себя и свои условия, а точнее, пытаясь войти в долю, сумничал Саша, задорно улыбаясь и выбросив ствол. Он вёл себя открыто, но ощущение недоверия меня не покидало, пусть не во всём, но пацан точно нам привирал. Рома вдоволь постебался, предолгая подобрать улики, а услышав Сашу отложил шутки, трагично отбросив невозможность нажиться на винтовках.

— Во ты разогнался и нафига ты нам сейчас нужен? Мы и сами сможем поделить содержимое, считать умеем! — Удивлённо переспросил у Искателя Ромчик, подойдя к дереву позади и забрав наши вещи, а так же достав тонкую, но крепкую верёвку и перекинув её через ручку нижнего ящика. Ответ Ромы был предельно справедлив, однако все понимали, что если мы и придём к некой договорённости, то только за счёт долгосрочной перспективы и невозможности отделаться от нежеланного пособника.

— Ну как же ребят, я уже успел смериться с тем, что часть этих ящиков моя, и тяжело отказаться от данной навязчивой мысли, пусть даже и совсем маленькая долька, такая еле заметная. Но всё лучше пустого кармана… — Задорно начав и грустно закончив разъяснил Саша, улыбаясь и показывая незаметность процента двумя узко сдвинутыми пальцами. — Ах да чуть не забыл, ещё вы не сможете их открыть, а я знаю того, кто поможет не задавая лишних вопросов и не испугавшись вот этой печати. — Набивая себе цену, немного раскрылся Саша, через полунамёк, ненавязчиво, но неоспоримо, реально добавив значимости своей персоне. Вел себя самоуверенно, хотелось думать, что он не подведёт, по крайней мере мне, а аргументируя, привлёк наше внимание к небольшим опознавательным символом на всех ящиках. — Человек надёжный и к Выстрелу отношения не имеет, ручаюсь! — Продолжал убеждать поисковик. — Поверьте мне один раз и больше никогда не придётся возвращаться к вопросу доверия! — Словно хороший пиарщик нагнетал он.

— Пока ты опять не передумаешь? — Чтоб тот не расслаблялся. — В одном соглашусь, нужно гнать от сюда, трогаем. Да забей ты на погремушки. — Попросил я, у неугомонного Ромы, тот никак не мог оторваться, увлечённо рассматривая валяющееся вокруг оружия, он приметил раскладную, полицейскую палку, уставился на неё не сводя глаз. В нём притиралось два противоположных желания, Рома отчаянно искал достойное оправдание, чтоб присвоить запачканную преступлением и приметную, но жутко притягательное дубинку.

— Заморозь его к чертям, пока есть возможность, и здесь оставим, всё равно лиц не видел наших! — Потребовал Рома, не отрываясь от своего важного занятия, но притом, заодно успев подыскать возможность избавиться от вероятного дольщика.

Саша выполнил кислую мину мимикой, но от чего-то нисколько не испугался, промолчал и расслабленно улыбался, как именно воспринимать бесстрашие я не понимал. Скорее всего убийцы из нас с виды выходили вялые, и правда было проще найти общий язык, чем избавится от свидетеля, и закономерность оказалась слишком явной, а Рома просто вредничал.

— В толк не возьму, а почему тебе нас в ловушку не завести, красивыми россказнями? — Проверяя Сашину реакцию, заявил я, но фраза больше предназначалось Роме, точнее его успокоению.

Искатель не растерялся, словно заранее продумал ответ, а наше опасение, вполне могло оказаться правдой, однако мы в нём нуждались, пусть Статик отрицал факт, я уже определился и смирился с любым из исходов. Почему именно хотелось доверится, в предвкушение выгоды или от обречённости, сказать не возьмусь, чувствовалось всё его простодушие и открытость. Казалось, что он не врал, хотя бы конкретно в тот момент и Выстрелу нас сливать не планировал, что касается остального, вроде личности и демонстрируемых качеств вполне мог нас дурить, но дальнейшее тогда не волновало.

— Справедливо. Оправдываясь, могу сослаться лишь на свой процент. Мне нужно заработать, и плевал я, кто их донёс до места они или вы! Ну а спокойствия ради — лицо показал, могу ещё собственный регистрационный номер продемонстрировать. — Указав на снятый ранее шлем, ныне прикреплённый к рюкзаку и достав подобие бумажника ещё даже не договорив и не дождавшись возвращения реплики, молвил Саша.

Я всё ещё рассматривал жирные отметины в виде печати, четырежды продублированной только с верхней стороны контейнера. Знак был словно вварен в основу, а не нанесён сверху. Груз имел два вида символов, верхняя полностью повторяла логотип Крастеров — звезда в расцветки георгиевской ленты.

— Что за ерунда. — Встрепенувшись, резко отвлёкся Роман Сергеевич, подойдя к Саше на шаговую доступность. — Сука, ты красный что ль? — Возмутился он.

— Нет, нет! — Поспешил оправдаться Саша, я сотрудник крупной государственной компании и к силовикам отношения не имею! Мой вин. — Посмеялся он, показывая длинный номер в свидетельстве. — Я так сказать в отпуске… Зато, коснись что, с этой штукой смогу отделаться от обычных патрульных, если они не нас будут искать, а случайно встретим. — Похвастал, рассмеявшись.

— Фамилия как? — Без эмоций, переспросил Рома, достав смартфон.

— А? Скарупов! — Чуть затупив, признался Саша.

— В ВК есть? — Уже вводя исходные данные, говорит Рома.

— Да. — Кивнув, утвердил Искатель.

— Алексин? — Найдя, конкретизировал Рома, изучая его страничку.

— Ага. — Пикнул Саша, повесив нос. Пока Статик использовал общедоступную и самую действенную, ресурсную базу ФСБ, проверяя подлинность личности Искателя. Я заканчивал подготовку санок к передвижению. Кстати только у меня среди всех знакомых не было страницы в социальной сети.

— Ну, профиль настоящий, не вчера создан. — Просматривая даты выложенных фотографий, молвил Рома, на смешенных эмоциях. Видимо, надеялся, что он нам врёт.

— Ладно, чёрт с тобою, ходу! — Схватившись за верёвку и дёрнув, смирился Рома, но три ящика не поддались ему одному, а лишь чуть сдвинулись с места. — Теперь не хватает Пустого…

— Ребят, только у меня ещё одно требование есть, ну как, скорее даже просьба! — Сконцентрировав на себе наше внимание, начал Саша. — Нужно парней отнести подальше от сюда. Сами они вряд ли уйти смогут, а я так понимаю, вы с ними знакомы? — Иронично подталкивая нас к совершению доброго дела, подвёл Искатель, надавив на человечность.

— Да болт на них, мы и так с тобой уйму времени потеряли! — Отказавшись, сказал я, даже не догадываясь, как мало на самом деле у нас осталось времени на отход, но и бросить их мы не могли. Осмотрев тех, о ком шла речь, стало ясно, они действительно были не в себе, Рома постучал главаря по щекам через маску, но тот не очнулся.

— Хорошо не пробудился. Не пройдется обратно вырубать… — Поржал Статик.

— Время ещё есть! — Жалобно настоял Саша и тут, вклинился Рома, но совсем не стой позиция, которую я ожидал увидеть:

— Так давай их наверх покидаем. Вы с этим клоуном тяните, а я подтолкну. Сбросим на полпути, а дальше не наша проблема. — Растолковал он. — А то реально, прикинь, на сколько их всех засадят!

— Хотя бы так, большего и не надо… — Кивнув, одобрил Саша.

Так мы и сделали, после чего, наконец-то тронулись. Идя впереди, я укреплял снег, дабы не оставлять следов, а через каждые пятнадцать метров останавливался, развеивая своё воздействие, решая обмёрзшую поверхность целостности, чтобы пропали полоски и твёрдая корка.

— Эй, Сусанин, а куда нам надо выйти? — Спросил я, на очередной остановке, прикидывая направление движения.

Я всегда хорошо ориентировался, тем более в знакомых местах. Пока Саша соображал, коснулся ящика и попробовал его проморозить, мощным выброс маны, воздействуя на поверхность, от прямого контакта, даже металл превратился бы в стекло, но не тогда. Через несколько секунд перестал и увидел, что верх ящика поддался, но ударив по нему, откололся лишь небольшой кусок, оголив саму основу. Внутренней материал как будто впитал весь мой поток, на нём ни осталось ни следа.

— Не получается — Недовольно поделился с остальными, хотя они и сами всё видели. Второй попытки не последовало, новенький попросил не использовать энергию и мы пошагали дальше, продвигаясь не так быстро, как хотелось бы.

— Может представитесь, хоть как то, а то не удобно даже, не знаю, как мне к вам обращаться… — Не концентрируя внимание, Саша между делом напомнил нам о манерах.

— На правду можешь конечно не рассчитывать! Ну а так, он Рома, я Арчи. Надеюсь, наше сотрудничество закончится не так угрюмо, как у тебя с ними. — Похлопав по одному из бессознательных участников Выстрела, пошутил я. Мы использовали свои имена, но преподнесли их как выдуманные, постоянно практикуя трюк.

— Приятно парни! — Легко произнёс наш новый знакомый, протянув руку, чтоб пожать наши и официально завершить знакомство. — А с ящиками можете даже не пробовать, зря проковыряетесь. Кстати, обузу уже можно сбросить. — Намекнув на бывших партнёров, упомянул Саша. — Жаль заказчик был их, а не мой… — Досадно опуская взгляд, договорил Искатель.

— Точно. — Словно позабыв, спохватился Рома, скинув с повозки всех разом, небрежно, так что они бились друг о друга и стонали, а Статик заодно испытал превысокое наслаждение.

— Желаю не застудить почки! — Прокомментировал я, оценив варварское избавление от ноши. Мы потащив контейнеры дальше экономя время.

— На кой мы напрягаемся? Пускай он тащит, а мы можем помочь мотивацией. Во, у меня и хлыст подходящий найдётся. — Пошутил Рома, озадаченно перестав толкать и остановившись. Пусть свой процент отрабатывает! — Двусмысленно прозвучало его умозаключение, а он представлял себя кучером притормозившим возле орешника добывая плётку, а для наглядности взялся за ветку. — Саша прикинул свои физические затраты и возможности, без радости, но оспаривать не стал, не воспринимая серьёзно. — Может под нагрузкой заткнётся, хотя зачем переживаю, ещё будет возможность проредить зубы, когда ты нас подставишь или попробуешь кинуть… — Вслух размышляя, пробормотал Магнит заканчивая обращение, догнав нас, и уперевшись в груз.

— Ха, хорошо придумал, меня всё устраивает. — Подметил я, немного запыхавшись и остановившись. Тянуть было тяжело, я потел и запыхался, вот и избавился от шлема, просто поломав его, остался в маске с одной круглой дыркой по центру.

— Радует, что он хотя бы смирился с тем, что у меня есть процент. — С уставшим ворожением лица, произнёс Искатель пытаясь отдышатся. — Кстати, а какой, можно узнать судари? — Враз сменив настрой, радостно заулыбавшись и воодушевившись, подвёл Саша.

Вопрос денег тревожил его с самого начало, но не в качестве главного, он понимал, что мы с ним поделимся, в поведение присутствовало нечто своё, нам неизвестное, но одно было точно, Саша не о чём не переживал, словно ничего и не произошло. Проблемы сходили с парня как с гуся вода, слил знакомых или обманул нас, а вел себя абсолютно нейтрально, и эту его черту было видно с первого взгляда.

— Разве! — Провокационно посмеялся Статик.

— Ладно. — Словно делает нам одолжение начал Саша. — Меня устроит тридцать процентов…

— Знаешь, а ты явно незаурядная личность! — Испытывая лёгкий перманентный шок от его наглости, сразу же включился я. Однако признаться, у меня всегда была симпатия к напористым людям, знающим, чего они хотят и прямо заявляющим о своих притязаниях. Оставалось выяснить его адекватность в притирание условий договора. Хорошо поднял вопрос не в самом конце, ведь он долго отмалчивался, подводя нас или ожидая, пока разговор состоится сам по себе. — Но амбиции лучше подрезать, а то меня удовлетворит сорок, а вот от него ты можешь и пятьюдесятью не отделаться. — Припугнул я, оглядев Рома. Мой друг считающий, что и десять, это много, поперхнулся, услышав Сашу, от него сзади раскатился истерический ржачь.

— Не порть ему кайф, пускай прочувствует долю. — Приостановившись. — Воображаемую! — Выдал концовку Рома, сохраняя спокойствие и даже сдержав смех. — Чтобы потом проглатывать было легче. — Усмехнулся.

— Эй. — Задирая, но по доброму, окликнул Рому новенький. — Проявите уважение, может я эти ящики специально для вас старожил, да и вообще, я малый охренительно полезный, потом отработаю… — Изощренно повествовал Саша настаивая на равной выплате, он был весьма разнообразен во всех своих ответах и по-своему не повторим.

— Да канешь, если что, тут до трассы недалеко. — Раскручивал Рома, тоже находясь на спокойной волне. — Но и там треть тебе не светит, а вот точку приобрести для тебя можем…

— Подумаем над твоим предложением! — Заверил я.

Мы преодолели большую часть лесного пути, но ещё из него не вышли. Саше в тоже время неведомые мне силы не как не давали закрыть рот, он говорил о всякой ерунде, не затыкаясь, будто мы знакомы много лет и дружим. Я и сам в новых компаниях вначале много прикалывался для создания нужного мне первичного образа, да и в целом, я человек очень открытый, но не настолько, мне было далеко до того как ставил себя Саша. Потом конечно первое впечатление теряло всякий смысл, от близких истинную сущность не скрыть, есть только ненадолго припрятать. Искатель неожиданно напрягся и замер на месте.

— Есть проблемы, и не одна. Начну отрабатывать хлеб, решаем по мере их поступления. — Насторожив сигнализировал поисковик. — К нам приближается Виман. — Спустя пять секунд мы услышали его звук. — Саша достал из снаряжения заготовленную белую ткань, в мелкую сетку, попросил помощи, мы укрыли ею контейнеры и накрылись сами. — А теперь скрестите пальцы. — Выдохнув, он окончил реплику и сосредоточился, настраиваясь на позитив, но заставляя лишь больше нервничать, улавливая угрозу.

— Скажи, вы сбили Виман? — Тихонько, но уверенно спросил я.

— Что? — Удивлённо переспросил Саша, с возмущением, но почти шепотом. — Конечно нет, его подорвали! — С лёгкой иронией, ответил он, после чего задумался и исправил: — Наверное… Мы были курьерами. — Корабль прошёл над нами без происшествий, но на небольшой скорости, чуток ожидания и он уже на земле в раскуроченном виде.

— Пронесло? — Задаваясь вопросом, озвучил Рома когда корабль прошёл мимо и отдалился.

Саша снял с нас накидку и подтвердил, но тоже в качестве предположения, затем запарено закрутил головой, при этом жестикулируя руками, словно почувствовал себя компасом и выбирал направление. Мы вылезли, но тряпку Искатель оставил на ящиках.

— Ну её на… — Мысленно сплюнув, подумал Саша, отчаявшись сориентироваться. — Короче там! — Будто мы читали его мысли, не донося сути обмолвился парень.

— Что там? — Глухо хмыкнув, переспросил Рома, тыкнув его в ошибку. Саша вышел из мыслей, перестав тупить, и разъяснил:

— Там! — Тыча обеими руками, куда-то на запад, повторил Саша. — Группа Иных, нам надо ускориться! — Настоятельно повествуя, он разжевал несуразные жесты. — Выстрел наверное, а Виман может вернутся.

— Ни хрена, а вы и так можете? Я то думал у тебя просто слух хороший! — Удивлённо спросил я, у Искателя.

— Да, но не многие. Нужно учится… — Гордо похвалился Саша. — Вижу любую энергию!

— Почему тогда нас не засёк? — Недоумевая, прикинул я озадачив Искателя и рассмешив Рому.

— Да я сам уже думал. Скорее всего, из-за обломков вокруг, ящики и техника создавали помехи, однако я и сейчас не скажу, что нормально вас ощущаю… — Озвучил соображения Саша с некой озабоченностью и недопониманием. — У вас немного странная мана. Бледная что ли. Не знаю даже как правильно назвать, но она почти не улавливаемая…

— У нас мало частиц, всего по одной. — Предположил я без какого-то обоснования. А сам призадумался, ведь кристаллов было больше, а слова Саши меня озаботили, даже немного припугнули, невольно задумался о наличии отклонений.

— Может. — Согласился Искатель, но не убедительно. Мне показалось, он просто ушёл с темы, а сам рассмотрел что-то ещё.

— Приближаешься к двадцати процентам! — Не удержавшись, пошутил я, отметив его сноровку и подготовленность. Белая ткань пришлась к месту, Виман пролетал не где-то там, а прямо над нами. Искатель и сам обрадовался.

— Ну а то, дойдём до места, а там, глядишь и ещё пятачок сам собой приклеиться. — Саша поддержал заданное мной настроение, а потом накинул свой рюкзак и предложил продолжить путь.

— Вот скажи нам тогда. Мы не с кем по пути из Иных не пересечёмся… — Провокационно предположил Рома, но не спрашивая, а просто озвучив, отчётливо но хамовато. Будто не захотел к нему обращаться.

— Именно с ними не встретимся, думаю, это Выстрел, завидят Крастеров и сами сбегут. — Пояснил он. Я настроился на осознание насущности проблем, и немного нервничал.

— Куда нам надо? — Бесцеремонно спросил Рома, показав, что ему нужен конкретный ответ и прямо сейчас.

— Знаешь где телебашня? — Спросил у него Саша.

— Конечно! — Подтвердил Статик.

— Ну вот туда, где гаражи. Точный адрес не помню, так покажу. — Обещал Искатель.

— Ещё один летит! Западнее, на нас надеюсь не пойдёт, но давай-ка ускоримся. — Озаботился Саша.

— Я запарился, у меня ещё искры есть собой. Трёх достаточно, что бы они нас почувствовали? — Всё же озвучил я, дабы моё молчание не обернулось общими неприятностями, а сам сконцентрировался на реакции Саши.

— Какие, заполненные? — С искренним восприятием невозможности своего вопроса, молвил Саша, отрицая даже вероятность, для надёжности качая головой, и был прав, кристаллы пустые, иначе он бы их почувствовал. Я показал. — Нет, не заряженных камней нужно многим больше. — Ответил. — Они у тебя ведь в чехле? — Уточнив наличие специально мешочка, говорит Искатель.

— Да. — Сказал я. У меня был особый мешочек, камни клали в него, чтобы они не заряжались и ждали активации, а новенький хотел подарить нам такой, имея несколько запасом.

— А как тогда ты их по одному, в земле находишь? — Оспорил Рома, говоря так, словно ему врут. Саша растянул губы, сделав довольную рожу.

— Видимо у тебя немного ошибочное предположение процесса сбора Искателей. — С гордостью первооткрывателя поучающе молвил он. — Не бывает так, что бы я шёл и прямо учуял камень. Когда ты пропускаешь энергию через землю, сам становишься Искателем. Всё тоже самое, но я чувствую всякую ману, а не только свою и тебе кажется, что атма проходит пять метров через почву и исчезает, а на самом деле двадцать, а то и больше, получается, у меня обострённое восприятие потока. Вот и всё. — Более чем ясно изъяснился Саша. — Ты запускаешь вспышку, а я вылавливаю её контакты с кристаллами.

— Ок. А какое расстояние максимум за импульс просвечивали? — Предполагая, спросил Рома. У него в голове сразу созрел план, новый способ померится силами.

— Смотря какой силы. Метров тридцать наверно… — Неуверенно ответил Саша, на скидку. — Но сейчас проверять не будем, при следующей встрече. — Отговаривая Рому, предупредил Искатель, сработав на опережение самой просьбы, распознав намерения по загоревшимся интересом глазам или их блеску. Рома заметно погрустнел, на момент и промолчал.

— Всё чисто? — Руками показав вверх, дабы Саша понял, что я запросил сведения о угрозе Крастеров.

— Вроде норм. — Отвечая, Саша смотрел на ящики. — Вот наша основная проблема. Они испускают сильное излучение, Визир или специальный датчик и даже спутники легко засекут нас. — Его лицо стало задумчивым, будто он прорабатывал сложный план. Особой тряпки ему казалось мало. — Но выбора нет, главное добраться к Ригу. — Эта фраза, уже была наполнена позитивом, а Саша что-то прятал в кармане, часто проверяя. Небольшое чёрное устройство. Мне показалось, что ранее такое же было закреплено на поясе бессознательного Билла, в том же месте, где у Пустых висел Старфер. — Кто из вас на машине? — Словно он уже упоминал о необходимости в транспорте, заявил Саша, а потом ещё и удивился, нашему недоумению. — Ну а что, вы задумали десять километров пешком идти?

— Ну до вышки можно, а дальше не знаю, ты ведь не уточнил. — Обвинив, возразил я. — Мож ты сам на машине…

— Да там ещё столько же, а может и больше. Ну пусть семь, а не десять. — Заржал Искатель. Я недовольно покачал головой и сказал:

— Ладно, решим. — И это притом, что я очень ленив и не любил ходить, а тут сам выдал, что рассчитывал двигаться до вышки. До неё было далеко, тупо забыл, о необходимости найти перевозчика.

— Если твой материал не снимает проблемы, как тогда копы пролетая нас не обнаружили? — Заявил Рома, пропустив наш разговор о машине в компании другой мысли.

— Возможно из-за разницы в отделах. Эти, местные, они могут не владеть данными о грузе и толком не знать, кого или что здесь ищут. Вылетели на крушение, не понимая деталей. — Додумал я, на своих предположениях, мне стало интересно, что там произошло, как-то всё странно подавалось, за эти годы не слышал о подобных событиях ни от кого.

Мало кто мог позволить себе нападение на силовиков, даже для самых сильных банд, провернуть уничтожение Вимана было почти невозможно. Вот и разгадывал загадку, всё время, что мы шли. Саша согласился с моей догадкой, оценив её жестами.

— На двадцать пять пока не наскрёб. — Посмеялся Рома, типа тот предоставил нам мало ценных данных.

— Знаешь, по приглашению Выстрела, я бы получил процентов десять, там много народа. — Выдавая за факт, словно мы уже согласились на его цифру, проясни Саша. — К тому же, вы веселее и сильные вроде. — Глупо посмеявшись, сказал он. — Соответственно, всё что выше одиннадцати, уже хорошо.

— Как думаешь, а они на тебя потом хищение не повесят? — Додумавшись, говорит Рома.

— В натуре… — Согласился я, допуская вероятность.

— Знаете, и не задумывался. — Оценив мысль, согласно закивал Саша. — Скажу, что сбежать успел. Вопросов не будет, я не мог ничего подготовить, не знал подробностей до последнего момента. Дата, место, общие сведения, вводили в курс дела в процессе. — Разложив по полочкам, уверенно раззудил он. — Телефон потерял, а потом и вовсе блуданул… — Дорисовывая версию, расписал Саша, высказавшись без волнения, но звучало не очень-то убедительно.

Тем временем мы прилично ушли от места крушения, и наконец, вышли из леса, а главное, нас до сих пор не приняли, что добавляло веры словам этого задорного новичка. Ящики довольно-таки просто скользили по снегу, почти без физических затрат, особенно теперь, по накатанному покрытию подмёрзшего асфальта, летом всё было бы сложнее.

Меня очень заботило содержимое контейнеров и способ их вскрытия, обдумывал дальнейший план действий дабы получить желаемое, учитывая всяческие погрешности вытыкаемые из рисков заключения сделки с незнакомцем. Рома тоже потихоньку снижал свой оскал на Сашу, перейдя с ним на обмен жизненным опытом и разговаривая абсолютно нормально, постепенно всё сходилось к тому, как же будет круто сотрудничать с нами. Статик действовал не навязчиво, а аккуратно, внедряя мысль поэтапно и очень плавно.

Александр находился в роли тараторки, он рассказал о Выстреле и других группах, их бесчисленным количестве, о разных Иных, с кем ему когда либо приходилось работать. Так же пугал нас слухами о предстоящем существенном повышение ответственности за незаконный сбор и продажу кристаллов и скорой волне выявления не чипованных. Мол даже в глубинках начнут устанавливать систему контроля, стартуя от мест вроде наших, где мало полиции и становилось всё больше Иных. Саша выдал так много ценной информации, походящей на откровенную, что меня его излишняя доверчивость немного напрягла, ведь не существовало гарантии, что следующим, новым знакомым он точно так же не сольёт всё, что узнает о нас. Выглядело, словно парень отчаянно старался произвести на нас впечатления.

Радовало другое, мы с ним не откровенничали, Рома вел речь о мелочах, повествуя о том, что по сути не имело значения. На тот момент с Искателем был только один общий секрет. Выводы делать было рано, не подобало судить о человеке, пока он не успел проявить себя, следовало просто дать время. Рисково, но иначе не как, а Саша, втирался в доверие.

— Ну ты прямо ходячий РЕН ТВ. Здорово раскрутил сюжет. Хочется поверить, что ты сутки по лесу пробегал, натерпелся бедняга. Тебе надо идти ведущим в военную тайну. Интересно рассказываешь, прямо не остаётся сомнений в необратимости. — Устав слушать набор негативных перспектив, высказался я, подразумевая разработанные Сашей оправдания. — Предлагаю уйти с дороги на район. Подтянем транспорт и выдвинемся, а то меня не радует перспектива прогулки с маяком под колпаком. — Немного подумав, предложил, так как мы вышли не далеко от нашего дома.

— По-хорошему стоит. Тащить до Энергетиков не вариант. — Соображая, поддержал Саша, упомянув ближайшую к нужному месту улицу. Кроме особой ткани Искатель использовал специальную заглушку сигнала, но нам о ней не упомянул.

— Ни минуты не сомневался, ты, да пешком, прямое, непостижимое противоречие! — Высмеяв мою беспредельную лень, являющуюся неотъемлемой частью личности, заговорил Рома. — Но тут соглашусь, трассу пересекать и много людных мест по пути, транспорт нужен, но я свою машину брать не буду! — Абсолютно точно утвердил Рома, подумав: — Точнее, светить перед этим не стану. — Помышляя о ненадёжности Саши.

— Там сервис, а главное, работает мой друг, Владик, полезный кадр. Он свихнутый на электрике и машинах, скорее всего, сможет вскрыть, ну или подскажет, что делать. — Саша уверенно о нём говорил, так, что было ясно, он готов за него поручиться. Да и лучшего варианта у нас не было, а что делать с контейнерами сами в жизни ни разобрались бы. — Вам у него точно понравится! — Многообещающи заверил Саша.

— То есть, это не точно, может и не открыть? — Удивился и одновременно взбудоражился от возмущения Рома. — А как ваши хотели их отрывать?

— Мы и не собирались. — Хладно отозвался Искатель, обильно манипулируя эмоциями лица и жестами.

— Ладно, решено. Идём до дальнего края леса, где ОМОН, там нас подхватит наш тип, я сейчас позвоню! — Думая о Кости, предрёк я, специально выбрав конечную точку недалеко от его дома.

— Косяку? — Конкретизировал Рома в вопросе, ему не понравилась инициатива светить нашего, но и такси вызвать неполучилось бы, а потому ничего лучшего не придумали. Подтвердил его предположение кивком. — Да, он дома… — Нехотя поделился со мной сведениями Магнит выказывая недовольство, в целом он почти попал в правду.

Костя владел идеально подходящей вместительностью машиной, кватро, полукроссовер. Я отошел подальше от ребят, чтоб Саша не слышал моего разговора, а прежде чем позвонить и договорится, замер, прикидывая как снизить внимание Искателя к нашему другу, дабы не подвергать его риску. Стоило хотя бы прикрыть морду и номер. Проработать страховку на случай обмана, сходу не вышло. Набрал номер, не теряя времени. Ответственность давали, подвергать Костю неверующего риску было крайне эгоистично, но я на это пошёл, ведь зная его, внутренним уставам моё предложение не противоречило.

Костя к моему удивлению быстро поднял трубку, и сказал, что не чем не занят, согласившись помочь, не задавая вопросов и даже не требуя пояснений. До назначенного места ему было недалеко, учитывая замедляющее нас обременение в виде груза, он мог нас опередить. Вернувшись к спутникам, я кивнул Роме, а затем обратился к оставшемуся без моего внимания.

— Вот и всё. Выполним как надо. Санёк, давай только тебе глаза выколем, ну так, в качестве предосторожности… — Очень экспансивно, намекнул я, но быстро засмеялся. Искатель струхнул и засмущался.

— Ну это слишком жестоко, давай лучше сделаешь шлем, да потолще и перевернём его с головой или без… — Засмеялся Рома, говоря не в серьёз, а Саша возмущался всё больше.

— Да хоть на весь путь глаза закрою. Серьёзно, не парьтесь. Содержимое навсегда повяжет мне язык. — Ухмыльнулся молодой парень, будто мы могли в это безмолвно поверить. И так шли на риск в отсутствие альтернативы, не убивать же его надо было. Проще уж понадеяться на вероятность договорится, пусть даже объективно осознавая ставка — наша свобода.

— Уже представляешь, как потратишь свои десять камней? А больше тебе однозначно не светит! — Пошутил я, поощряя его периодично возникающее секундное замешательство, но как только мозг оправлялся от шока, Саша тоже улыбался, а в тот раз ещё и ответил:

— Эй не гоните, сделка заключена, сотрудничество долгосрочно. Хотя бы двадцать? — Потрясся указательный пальцем, предостерёг Искатель.

Тем временем мы достигли прилегающих к посёлку территорий и сошли с ровной дороги, в пользу одного рядя, старых, металлических коробок, полуразваленных гаражей. Без электричества, чуть ли не по средь леса, многие из которых были заброшены, остановились возле одного из таких, недалеко от конца всего ряда.

— Подождите меня здесь, пойду сначала поговорю, скоро вернусь… — На скидку обозначил я. Мне нужно было обсудить с Костей подробности, предупредить его. Выйдя на дорогу, оказалось, что он уже приехал и стоял возле машины, хоть мы недавно там проходили.

— А ты чего при параде? — С непониманием спросил он, в ответ только посмеялся.

— Тут такое дело… — Замямлил я, настраивая Костика на нужный лад. — У нас есть три ящика гвардии, скорее всего, ценные, а может и очень! Там ещё Ромчик и левый тип ждут, а для вскрытия нужно отвести их на восточку. — Вывалил обескуражив друга, он не ожидал ничего подобного, но совсем не удивился.

— Контрабанда, уголовщина! — Не гадая, подметил Костя, попав в яблочко. — Ха, ну вы и красавцы и меня позвали, чтоб потом отвечать… — От него понёсся бурный поток информации, но всё с улыбкой. — Так может сольём, этого, неизвестного? — Не разбираясь в деталях, предложил он.

— Не Искатель, нужен нам. — Пояснил я.

— Ладно, мне пох, так что едем, если я в проценте. — Не ожидая деталей, предложил Костик. Меня такое положение более чем устраивало.

— Не минуты в тебе не сомневался. — Зная, что ставка на него сыграет, пошутил я. Костик не боялся влезать в опасные движения и обычно не прогадывал в своём выборе. — Конечно в долях Костян, нам бы только лицо твоё, как нить спрятать, может, шлем сделаю, на всякий? — Гадая, но предложил не в серьёз. — Но он вроде нормальный тип, назвался Саней. — Костик засмеялся, отказавшись от предложения и смотря в низ, глухо булькая.

— Да пошел ты, опять мне всю башку проморозишь, нет, плевать мне на него, увидит он или нет, а лёд твой таит… — Отрицательно отозвался Кости, уже раз надевая ледяной шлем на голову забава ради.

Наш водитель бросил основную мысли и напел подходящий речитатив из известной песни в том же направление — привычка важная часть его образа, он постоянно читал какой не будь кусок трека или напевал мотив, хорошо хоть в тот раз выбрал не приставучий. У него особый репертуар и обычный человек чаще всего даже не слышал таких песен, всегда удивлялся гадая, где он их брал, хотя ответ был очевиден — часами сканируя новую и мало известную музыку в интернете.

— Ну ты голову в окно высунь, там зима, как раз норм будет! — Сострил я всё ещё втюхивая ледяной шлем.

— Да иди ты, себе мозг проморозил и меня к менингиту подталкиваешь постоянно. — Пожаловался он, осудив.

— Ладно, маска есть? — Говорю я.

— Кому мне, как я в ней… — Высмеивая, яро возразил Костя, посчитав, что предлагаю в таком виде вести машину, я его перебил, чтоб развеять заблуждение:

— Да не тебе, ему чтобы надеть! А то у него модный шлем, сзади твёрдый, спереди пол лица прикрывает. — Уточнил я и он начал искать в машине.

— Какой смысл? Всё равно тачка приметная. — Обречённо обмолвился Костя.

— Пошли. Поможешь подтащить! — Предложил я.

— Может подъехать? — Задумался он и спросил.

— Давай, а я тогда пока глаза ему прикрою. — Проследовав обратно к ребятам, проговорил, пока Костя забрался в машину. Мера не гарант, но вариантов было немного.

— И номера заморозь, сразу. Только так, чтоб было на естественное обледенение похоже! — Выкрикнул Костя издалека, а я и забыл, хотя думал про это, пришлось вернутся и сделать. Подходя к ребятам, услышал их разговор. Они спорили о том, какая энергия мощнее, но застал только концовку, остановились на Статиках и Молнии.

— Да если он тебя потоком окатит, даже вблизи закоротит, те же розетки, только хай левела! — Доказывал Саша, отстаивая элемент Суммона.

— Ага, если только его самого прежде не перемкнёт от взаимного контакта! — Ухмыльнулся Рома, противопоставляя себя, причём бескомпромиссно.

Судя по сему он повторял фразу уже не в первый раз, Рома поднёс к Саше палец и несильно тряхнул его своим потоком, в качестве аргумента. По опыту зная, что это не очень приятно моё лицо исказилось, хотя заряд был минимален. Лучше всех споров и Искатель быстро понял, посыл очень точный и настаивать перестал, хоть и с улыбкой.

— Ну что вы задроты! Вижу нашли общую тему. — Прервав их разговор, подойдя. — Давай-ка тащите, машина подана. — Ребята натужились разделяя ящики. — Было подумал вы о Варкрафте… — Непроизвольно озвучил я.

— Сам тащи! Я и так всю дорогу толкал. — Своё обращение Рома явно адресовал мне, спорить не стали, банально не захотелось и мне пришлось лениво прильнуть к санкам и огрызнулся:

— Без меня в три захода на руках бы несли! — Высказался возвращая Статика на землю, он поводил носом, но принялся помогать.

— А… — Опомнился я. — На вот! — Повернувшись к Саше, я протянул ему маску, типа моей, чёрной, мягкой. — Надевай задом на перед. Всё же лучше, чем ледяной без дырок! — Правильно преподнеся, дабы не отчаялся оспорить. Искатель не обрадовался, но отнёсся с понимаем.

— Это да… — Медля и поддаваясь сомнению, подтвердил он.

— Не, мы всё придумали! — Вмешался Рома.

Саша устроил показательное выступление, вынул подкладку из своего шлема и развернул её, зашла не причиняя ему дискомфорта, но дышать было не очень удобно. Костя как раз подъезжал. — Конечно лучше так, если не обойдёмся без подобной меры. — Приятнее чужой, и не страшно перемазать соплями… — С досадой сглотнув скопившиеся во рту слюни, смирился Искатель натянув её, но пока лишь на макушку.

— Пусть будет так, присесть поможем. — Скомандовал я и парень спустил материал на глаза ещё не усевшись. Рому тут же дёрнулся чтоб подшутить, отвадил меня, мол направит сам, а задумал стукнуть слепого головой о машину.

— Привет. — Поздоровался Костян сразу с двумя, без уточнений, подняв руку и выйдя из машины, чтоб проконтролировать погрузку и лично закрыть багажник. — Здравствуй пришелец. — Поржал он, повернувшись к Саше и рассмотрев его глупый вид.

— Я Санёк. — Многострадально, специально криво протянув ладонь, дабы Костя увидел, как тому тяжело представился Искатель приглушенной речью. Удивительно точно прикинув положение подошедшего, но отклонив руку в бок. В тот миг я почувствовал, что они с Ромой найдут общий язык, сказать иначе прочуяв общую черту, а значит и будущую точку соприкосновения.

— Лучше быстрее закрывай багажник! — Потребовал я. — Пока нас тут не спалили. — Высказавшись высокомерным тоном закончил я, передав Сашу в руки Ромы и он воплотил замысел, тюкнув Искателя. Владелец машины что-то там двигал.

— Ни хрена они какие, я таких не видал, вообще ни разу. — Удивлённо рассматривая груз, выкрикнул задержавшийся Костя. Открыв машину и присел, чтобы лучше видеть.

— Ещё бы. Сами в шоке! — Вскликнул Роман.

Все расселись, я прыгнул вперед, больше никто на то место не претендовал. Статик пожелал разместится сзади. Весь последующий разговор был пронизан матом, его мы используем в речи вместо многих слов.

— Я те говорю Костян, там такая задница была! Кем-то сбитый экипаж, несколько тел, куча стволов и разного хлама, а главное не тронутые ящики, у нас правда времени особо не было там осмотреться. — Вкратце обрисовал я. Саша цинично отмалчивался, отыгрывая на каждое моё слово подбородком.

— Может ценное унесли без вас, а здесь хреновня осталась? — С опасением высказался Костя.

— Это вряд ли. — Словно похлебнулся, брыкнул Искатель. — Тогда б меня тут не было! — С интересным звучанием из-за звуковой преграды высказался тот. — Капсулы пришельцев, тут дикая система защиты и поглощение энергии какое-то, не просто так. — Выбив из седла, всех разом подобным откровением.

— Ты нас тут не запугивай. Разговорился. Пришельцев, понимаешь ли… — Возмутился Статик. С тебя будем спрашивать! — Уверенно пообещал Рома, пригрозив, но шуточно. — Поосторожнее, а то зачем нам столь говорливый Искатель. Если он ещё и ошибается. — Вставил разрядив атмосферу, и заставив Сашу улыбнутся, хоть и через головной саркофаг.

— Главное на транспортный контроль не нарваться — Слегка нервно предрёк Костя.

— С ними или ДПС вероятнее всего решим, отговоримся, главное, чтоб не специальный патруль… — Костика удивило высказывание Саши и сделал смешную гримасу, вытянув лицо вперед, непонимание и распознанное недоверия, выраженное мимикой лица.

— Спец взвод, меня пока ни разу не тормозил. — Самодовольно похвастался Костя, смешно постучав три раза пальцем по деревянной вставке на обшивки двери. Вроде как в примете.

— Я имею ввиду всех гвардейцев и машины, а не только Виманы. У них бывают сканеры, могут заметить наши контейнеры, проехав или пролетев рядом, а хуже того, если мы всё же везём в кузове маяк. Основная угроза Стражи Ордена. — Тяжело приговаривая, от того, что дышать в маску сложно, и видимо ему было жарковато. Груз остался обёрнутым поглощающим материалом, однако владелец тряпки всё равно волновался.

— Саша не стремай нам водителя, тут блин ехать десять минут осталось. — Рома вовремя прервал их диалог. — Он должен быть спокойной жертвой не спокойных обстоятельств, что зря нервы губить… — Усугубил он.

— Говори точный адрес! — Потребовал я, спокойным голосом.

— Мы уже на объездной? — Уточнил Саша.

— Да.

— Четырнадцатый кооператив. — Ответил Искатель.

— Поясняйте, я не знаю где, а руль у меня. — Усмехнулся Костя.

— Ну я так не смогу! — Подразумевая чехол на лице, пожаловался Саша, но я понял, куда нам нужно, и сказал водителю ехать без напрягов указывая путь. Только в конце требовалось получить финальное уточнение.

— Куда мы вообще? — Поинтересовался Костя, хоть и поздновато. Он почти ничего не знал, как минимум меньше всех, на птичьих правах, ну хорошо хотя бы не жаловался и не требовал.

— Надень! — Попросил я у водителя, протянув ему его же маску. — Здесь уже точно не тормознут, а лицо скрыть надо. — Костик так и сделал. — Снимай свою премудрость Сань. — Продолжил я.

— Наконец. — С удовольствием избавившись от царь носка с дыркой, обрадовался Саша.

— Куда нам, внимательнее смотри. — Поторапливая его, сказал я, но он пока показательно радовался возможности, продышатся во всю грудь.

— Смотрю, прямо пока, почти до конца. — Осмотревшись, ответил Саша, отвязываясь от меня.

— Мы едем в место, где можно решить много разносторонних проблем и найти большую часть всего, что может потребоваться Иному в наше сложное время. Нам нужен Ригрус, он там главный. Сложно описать, сейчас сами всё увидите! — Достойно заинтриговав нас, Саша ненадолго примолк, пересев на середину и всматриваясь вперед, словно вспоминает дорогу, а не раскручивает цену загадочностью ожиданий.

— Ну и прозвище. — С недоумением прокомментировал Костик.

— Сразу видно, не задрот онлайн игр! — Прокрутил Рома в сарказме, мол мог и получше придумать. — Это же ник, а не творческий псевдоним, чтобы сильно не запариваться! — Иронично просветил Костю Статик на близкую для него тему.

— Всё равно я бы придумал покруче! — Заверив, вещал Костя.

— Ага, ты со своим то никнеймом, не долго думая разобрался, зато за чужое говоришь… — Посмеялся Рома, подстегнув. Словно упрекнул, а Костя встрепенулся и отыграл возмущение, лицом в соло, забыв, что оно под маской.

— Вот же фак нига! — Прикрикнул гангстер из-за руля.

— В форма у тех троих из Выстрела от куда знаешь? — Полюбопытствовал я.

— От сюда же, всё увидите, там большой выбор. — Со смехом ответил он.

— Вот сюда поворачивай. — Чуть не пролетев мимо, спохватился Саша.

— Я думал прямо в гаражах будет, во они забрались, не найдёшь! — Наконец лицезрев конечную в виде подобия грузового автосервиса или промышленного здания.

Наконец прибыли в нужное место, глушь, пришлось пересечь весь кооператив, а потом пошёл отдельный подъезд, старая, насыпанная дорога. По ней мы проехали мимо бесчисленного количества брошенных зданий и длинной свалки строительного мусора, с другой стороны был снежный полигон. Зимой сюда свозили то, что счищали на улицах города, а уперевшись в выбивающуюся из общего фона постройку и высокий забор сразу за ней, сомнений, что нам туда, не осталось. За забором виднелись трубы и крупное здание, завод, скорее всего кирпичный, я знал, что он должен быть где-то тут рядом, но не что нам придётся ехать прямо в него. Никогда раньше не заезжал с обратной стороны, основная дорога пролегала с лицевой. Трубы возвышались ввысь, но не дымили, как и множество крупных советских предприятий в нашей стране комплекс давно был брошен.

За свою жизнь, я много покатался по разным городам и везде видел одно и тоже, сотни промышленных и сельскохозяйственных зданий в разрушенном и разворованном виде. Другого и не дано, когда никому ничего не надо, только так и бывает, а у простых людей, особенно в возрасте сердце кровью обливается от вида столь плачевного состояния потенциала и наследства союза, он был так велик, что до сих пор не закончилось, сколько не разрушай.

Мы остановились у двухэтажного краснокирпичного здания, сразу с тремя ангарными воротами рядом, что наглядно показывало прежние объёмы здешней отгрузки. Казалось, словно когда-то и это помещение относилось к заводу по ту сторону забора. Словно фабрику переделали в сервис. Так оно и было, они просто перенесли старое ограждение и снесли часть сооружения, перестроив остальное, но про это нам расскажут потом. Место положение пугало, но оно по-своему было шикарно, по роду деятельности. В нескольких сотнях метров от корпоратива, километре от дороги, скрыто с глаз скоплением двухэтажных гаражей и припёрто обширными обнесёнными территориями промышленного комплекса. То есть подобраться сложно, а сбоку пруд, заболоченный луг и лесополоса. Незамеченными не пройти и не подъехать.

— Мрачновато! — Подметил Костя.

— Ага. — Подтвердил Рома. На входе курили несколько человек, мы встали на самом краю парковки, где кроме нас никого не было, а камеры, вроде как не обращали сюда взор. Те что были на виду, а в целом не известно.

— Наверное, приведу его сюда, пусть вначале посмотрит… — Размышляя, предложил Саша, выходя из машины.

— Да? Ну тогда я с тобой. — Мигом привязался Рамза не отпуская Искателя одного. — Следи за датчиком, если что не так, прожму. — Предупредил он меня, акцентируя внимание, дабы я не отвлёкся от Рур-фа.

— Как бы не занервничал из-за нашей брони, умники, как и психи нервные ребята. — В смехе, произнёс я, общаясь к Костику, пока все выходили.

— Всё в руках этого — Саши, должен объяснить предварительно. — Проецировал Костик в нашем ожидании. Ребята дошли до тех, кто курил около прохода.

Рома сразу же взглядом сцепился с одним из сторожил, они напряглись при виде наших, но молчали, пока не заговорил Искатель. Подойдя, Саша поздоровался с каждым лично, а Рома ограничился общим приветствием, было не заперто и они сразу вошли. С виду, Роме показалось, что он знал одного из случайных свидетелей, от куда-то со времён института. Наш город большая деревня, где в принципе знакомы все, максимум через одного, хотя жителей больше полмиллиона, а с нелегалами не возьмусь предполагать. Теперь же, вероятность встреть знакомого увеличилась, равно пропорционально сокращению населения, под светом небесного софита — изменившегося Солнца.

Пройдя внутрь, ребята попали в место похожее на гостевую комнату, скрещенную с баром, несколькими стойками, диванами и большим телевизором. Помещение оформили в стили охотничьего домика, комната ожидания, где комфортно уселись ещё несколько человек. Все мужчины в возрастной категории тридцать плюс, немного помятые, уставшие и в спецовках, видимо рабочие на отдыхе. Пара незнакомцев некого из трудяг не удивила, не один даже не поднял на них взгляда.

Парни спокойно прошли дальше, Саша больше не с кем не здоровался. В конце зоны отдыха расположилось две следующих двери, небольшая деревянная и крупная пластиковая, с окнами и видом на сервис и мойку, всё в одном месте, на обширных территориях прикрытых крышей. Разумеется, Саша вошёл в левую, небольшую, постучав три раза, а Рома за ним и они попали в единое не менее обширное помещение, скорее даже ангар, теперь им открыли. Здесь тоже кипела работа и было ещё больше людей, занятых на сварке металла и управлении конвейерами, на глаз обывателей, эти люди занимались бог знает-чем. Куча разобранных машин и разложенное повсюду снаряжение, оружие и доспехи, на стадии сборки, в полуготовности, тут же кузница, наковальни и множество всего прочего, но наши шли мимо, не видя конца и края. Полноценный завод или конвейерная линия.

По итогу, всё упёрлось в новую, хорошо защищённую дверь, уже третью, целый лабиринт, но теперь она была словно от бункера. Аккуратно обходя кромешный бардак, бал металла, обмундирования и простого хлама, преодолели последнюю и самую серьезную преграду, вошли в не менее заваленную, но небольшую и тихую комнату.

В ней множество компьютеров, и несколько столов где кучами высыпали мелкую электронику. Увидели всего одного, довольно странного человека находящегося в образе чокнутого профессора, халат, куча мелких примочек вроде отвёрток увешанных по всей спецовке. Одно по мужику было однозначно понятно, тип часто контактировал с Иными и делал на нас деньги, потому и Ромина маска, никого здесь не смущала. Риг устроился в дальнем краю комнаты на массивном, чёрном кресле из кожи. Полноватый, высокий малый примерно моей комплекции, может немного толще и ниже, лет тридцати и борода, не меньше Роминой. Уставший и не очень ухоженный, ярко выраженный компьютерщик, но не обделённый харизмой. Он разговаривал с кем-то по гарнитуре, а точнее, высказывал своё недовольство, обильно обругивая недобросовестного поставщика:

— Послушай меня сейчас внимательно, чтоб больше не возвращаться к этой теме. У людей твоей специфической специализации часто возникают одинаковые проблемы, параноидный бред накрученный зависимостями или мания величия. Ведёшь себя так, будто пуп земли, незаменимый бог, а не простой барыга, существенно переоценивая собственную значимость! Ты существуешь за мой счёт, не рискуя и больше ни с кем не работая. Забирая весь твой товар, я облегчаю твою жизнь, перекрываю потребности надёжно прикрывая тылы и обеспечивая тебя деньгами. Мне плевать на все издержки и осложнения, если ты занимаешься перепродажей, значит знаешь, на что идёшь, а заключив со мной гласную долгосрочную договорённость, ты жаждал наживы, обязавшись своевременно закрывать все мои потребности, так же, как я, перед тобой не направлять денежную массу налево, в обход тебя. Будь добр соответствовать, а твой надменный тон и вечные задержки, наталкивают меня на мысль расторгнуть наш пакт, ибо именно я платёжеспособная сторона. Кто главенствует спрос или предложение, объяснять не надо? — Всё это время Рома с Сашей молча стояли перед ним, ожидая исхода и с интересом следя, слушая, а Риг не обращал на них внимание лишь единожды показав им вытянутым пальцем, что надо подождать пока он не договорит. — Хорошо, сутки, надеюсь ты успеешь! — Он закончил разговор.

— Привет Риг. — С порога, но после ожидания последовало от Саши.

— Ну здравствуй… — Знатно проматерясь, задорно поприветствовал знакомого Риг. — Деньги наконец принёс? Или броню отдашь, я заскучал уже, думал пора тебя начинать искать и требовать проценты! — Многообещающи, но с элегантностью пригрозил он Искателю.

Торговец явно не нуждался в деньгах, а упрекнул из принципа, без срочности. Голос Ригруса звучал прожжено, очень замаявшись, будто он не спал несколько дней, глухой бас и тяжелый говор, а компания в виде Ромы его не парила. Не злился и не довил на Сашу, абсолютно точно стебался.

— Почти… Неуверенно, молвил Саша, оправдываясь, но точно зная, что через пару минут его долг будет начистую забыт. — Это новый друг и нам нужна твоя помощь, она будет хорошо вознаграждена, несравнимо с моей задолженностью. — С улыбкой на лице, уверенно гарантировал Саня. — Мой сюрприз круче денег, ждём на улице, вместе с парой Иных, новые, потенциальные клиенты идут в комплекте, отдаю тебе их совершенно бесплатно. — Посмеялся он. В тот момент Роме полегчало, он подумал:

— Какой же клоун, нет точно не подстава! — Успокаивающе достраивая образ Искателя размышлял Статик.

— Не дорогая у тебя броня! — Подметил владелец переключившись на Рому. — А если и кристаллы есть, то у нас с вами определённо светлое будущее. Я Влад, можно просто Риг, приятно познакомится. — Крепко пожимая руку, иронично поздоровался тот, с душком ехидства или лицемерия. Рома в ответе не заставил долго ждать, медлить не его тема:

— Надеюсь, если ты нас вдруг не кинешь! Ну а за финансовые аспекты переживать тебе не придётся, бедностью не обременён, а через пару минут возможно и ты разбогатеешь, что до брони, с удовольствием рассмотрю ассортимент, но сначала главное дело. — Не споря о низком качестве своей, ответил Рома.

— Интересно, ты не из дураков, наверное и высшее образование имеется! — Подметил Ригрус, юля.

— Может даже два! — Окольно ответил Рома, оба прощупывали собеседника. — Это ферма, майнингом занимаешься? — Вскользь полюбопытствовал он, его действительно интересовал фарм крипто валют.

Рома следит за развитием области с самого появления, пару раз порывался обзавестись подходящими видеокартами, но его отвело, попал в период общего бума, когда их смели со всех магазинов, а потом, сам передумал, из-за неосведомленности.

— Да, встрепенулся на свою голову, долбанные рекламщики, повёлся на общественном ажиотаже. — Чуть ли не сплёвывая от разочарования, пожаловался Риг.

— Дорого обошлось? — Уточнил Саша.

— Ни то слова, а на деле, всё оказалось сложнее, чем я грешным делом думал. — Показав смирение насчёт потерянного капитала, договорил он. — Я надеюсь не из твоих любимых банд, Выстрел или не помню, как их там?

— Нет. — Заткнув Сашу, собирающегося ответить, отчётливо вставил Рома.

— Вот и хорошо. — Улыбнулся Ригрус. — Не нравятся мне эта группа, странные они, особенно этот, главный. — Взгляд перешёл на Искателя, может они были в сговоре и игрались, но Риг высказался о Выстреле с недовольством. — Постоянно приводит новые группы, но эти у меня на особенном, негативном счёте, сводник мать его! Вот только крайне говорлив, и вечно в долгах. — Любезно поделился он с Ромой. Саша засмущался, услышав откровения, но проглотил описание молча, о нём говорили словно его там ни было. — Приезжал бы чаще, давно бы прибил! Хорошо хоть не успеваю от него уставать… — Дополнил образ он, выдав факт, что они очень давно знакомы.

— Пойдём посмотрим, что там у вас. — Поднявшись со своего седалища, согласился Ригрус. Он взял со стола браслет, мигом выхватив его из горы всякой всячины, так, словно знал где у него лежит каждая мелочь, будто вокруг него не свалка, а упорядоченный склад, регулируемый порядок.

Мы с Костей уже запарились ждать, он нервничал, а я ещё держался, благодаря своему спокойствию, олимпийской выдержке, но полегоньку раздражался, ибо тоже не любил бесцельного время препровождения. Завидев возвращение ребят издалека, мы обрадовались и сосредоточились. Они быстро приближались, а я рассматривал третьего, подойдя, он сразу представился каждому из нас и пошутил, но легко и не в тему.

На горле Ригруса виднелась крупная татуировка, уходящая по всей шее, но чуть заметная под длинноватыми волосами, красный мальтийский крест, поверх растянутого узора — символ Ордена Мира, или знак крестоносцев, но с небольшим отличием, по всем краям чёрные чернила, мастер выделил кант. Ниже была роза, но её мы не видели. Оба символа были связаны общим фоном и являлись частью одной крупной экспозиции в полтуловища.

Первая мысль — срам, затем нервоз прошел сквозь всё моё тело, а разум охватила тревога. Почти такие же тату набивали Стражи, символика Ордена часто немного отличалась, в зависимости от полиса к которому служащий принадлежал. Я быстро успокоился, паниковать было поздно, да и во многом, благодаря поведению Ромы. Статик нервный и колок к людям, а тогда явно выказывал Ригу доверие или не посмотрел на шею, но я кивнул, ободрив открытие багажника, Костя клацнул по кнопке. Раздался щелчок и крышка распахнулась.

— Ёб вашу мать, вот вы влетели! — Абсолютно растерянно выкрикнул обескураженный скупщик, скинув покрывало с ящиков, а он повидал разное. Следующим шагом, Владик безустанно заводил головой по всем сторонам, подавляя лёгкую панику, которой подвергся. — Внимательно следить за периметром. — Проскочила мысль в его голове. — Тут и мы всерьёз струхнули, словно, в миг осознав, что наворотили, будто раньше не понимали, но это было не так и мы с Ромой свили демонстрацию сомнений к нулю. — Вы что вообще отморозки. Сбили глайдер? — С Ярко вороженным осуждением, продолжил Риг. — Да уж, ребят, вы сейчас популярней президента, о вас без умолку трындят по всем каналам силовиков уже больше часа. — Посмеялся Ригрус. — Не за что не подумал бы, что мне приволокут, а мы здесь смеялись, перехватив сообщения. — Оценив совпадение причитал Влад. — Скоро в город прилетят отряды из центральной цитадели. — Цыкнув, пояснил скупщик. Его лицо постоянно менялось от обескураженности к позитиву. Именно так, другого слова не подобрать, интонация и поведение Рига, кричали о готовности нас принять. Просматривалось и другое переживание, при виде ящиков, он был лишен уверенности в себе, а может заранее набивал цену за риски. Немного подумав и отойдя от груза первых впечатлений, Владик определился и всё прояснил в следящей фразе: — Как же я рад, что ты привёл их именно ко мне, самое правильное место, а я давно жду возможности, повозиться с технологиями Ассов. — Потирая ладони в искушение, воскликнул возбуждённый Ригрус, отдающийся безграничному счастью и довольный улыбке во всё лицо. Упомянув пришельцев, он подтвердил доводы Саши.

— Да нет. — Поспешил успокоить его Саша. — Мы не сбивали, оказались в нужном месте, в правильное время. — Кривенько улыбаясь.

— Ассов… — Дрожащим голосом переспросил Костя, с обречённым взглядом и желанием выпить от безысходности. — Вот как чувствовал подвох! — Упомянул он.

— Крастеров? — Интересуясь подкреплением из центра не въехав в суть дела влез я.

— Ордена! — Посмотрев на меня как на идиота, уточнил Риг. Получалось увели груз не у тех, о ком думали, несмотря на корабль гвардии и их форму, дело обретало всё более тугой ход. — Сколь времени они уже у вас? — Влипнув в осмотр груза, спросил Риг, рассматривая контейнеры впритык и даже одел очки, ради прочтения мелких штрих кодов.

— Чуть больше часа… — Прикидывая, ответил Саша. Тогда Риг задействовал металлический браслет на правой кисти и принялся медленно сканировать каждый сантиметр ящиков.

— Маяки по любому есть, но пока не активны, странно… Ваше счастье! Видимо по программе работают. Или несчастье, если их включение отсрочили осознанно. — Продолжал Ригрус спустя несколько минут кропотливой проверки. Устройство на запястье несколько раз вибрировало. — Маной воздействовать пробовали? — Обернувшись на нас, выстроившихся за ним в шеренгу. Спросил для надёжности, а так, по одной коробке было видно, что да. Ригрус видел верхние повреждения.

— Да. — Ответил я.

— Будьте осторожнее. Датчики включатся, только не знаю когда. — Недовольно утвердил Риг, так, что никто из нас, фразе не обрадовался.

— А разве плохо, когда не работает? — Чуть подумав, переспросил Костя.

— Если смотреть поверхностно, а углубившись, появится пробел. Ведь кто-то их заранее отключил, а вы оказались в нужном месте. Не многовато ли совпадений? — Иронично пошутил Влад. — Нет никакой гарантии, что маячки не включатся в любую минуту. Их могли запрограммировать и даже подсоединить взрывчатое вещество, на случай подобной утраты, вбить точное время, а дальше путей куча! Такой тряпкой сигнал не заглушишь. Давай занесем их скорее, заезжай в третий ангар, выгоню всех и открою. — Сразу пойдя в здание, сказал перекупщик, а потом добавив: — Там изоляция есть …

Ригрус засветился идеей вскрытия, спешил как ужаленный, а по пути уже начал выстраивать предположения о том, каким способом получится открыть коробки. Костик погнал машину, а мы пошли пешком, рядом с ним. Размышляя о теориях отключения средств слежения. Возле основного здания уже никого не было, но мы вошли не через дверь, а в отвратившиеся ворота. В ангаре тоже стало пусто, лишь Риг, и девушка, усевшаяся на кресле в углу комнаты, она откинулась и занималась своими делами, попросту находясь в телефоне, лишь иногда игриво улыбаясь, что-то прочтя. Нас тоже осмотрела, но секундой, без интереса.

— Сонь, скажи всем заканчивать текущие дела и ехать по домам, меня потом Алик отвезёт и пусть никого в третий не впускает. Я здесь буду занят. — Радостно погружаясь в любимое занятие, ковыряние с техникой. Говоря, Риг даже начал единолично вытаскивать ящики, не прося у нас помощи.

— Тоже хочу посмотреть! — Недовольно возразила девушка, подскочив с места, хотя пока Риг её не прогонял, ей дела не было до нас и контейнеров. Может быть, интересовал только конечный результат, они явно были в отношениях.

— Вернёшься потом, есть хочешь, только не мешайся! — Попросил Риг.

— Нет уж, я тогда тоже сейчас домой поеду. — Вредничая, сказала она, ожидая, что её парень сейчас начнёт уговаривать остаться, однако ошиблась, тому стало не до неё.

— Ну ладно… — Не придавая значения, согласился владелиц здешней организации и погрузился в процесс. — Такс приступим… — Потирая ладони, продолжил говорить Влад, взглядом выискивая необходимые ему средства. — Пожалуй, начнём с весёлого, грубый подход, особо не надеясь, но очень уж хочется проверить сопротивляемость внеземного материала. — Удовлетворенно поделился задумками с нами умник, остановив взгляд на огромном квадратном станке.

— Ну-ка Саш, давай поднесём вон туда. — Указав пальцем на конкретное место углекислотный лазер, попросил помочь Ригрус. У него была странная привычка, суетясь, постоянно трогал себя за кончик носа, поминая его и слегка шевеля. Периодичность повторения произвольная, но довольно-таки часто. — Если что, ещё есть плазменная резка и адская паста растворитель. — Заверяя в большей вероятности на успех, чем нам кажется, пообещал он. — Подайте ещё открытый ноутбук с дальнего стола! — Крикнул Риг, перенося груз.

— Арчи. — Обратился Рома, так как я стоял ближе всех к нужному предмету.

Я поднёс, получил благодарность и отошёл. Саша с Ригрусом закинули контейнер на станок, и упомянутый вторым снял с руки браслет, подключив его к полученному от меня устройству.

— Давай вот так, на ребро. — Переворачивая ящик, руководил Риг. — Так чтоб линза смотрела прямо на шов, сюда около петли! — Благоразумно пояснил он. — Две минуты до нагрева. — На экране компьютера была открыта программа, а браслет синхронизировался с системой.

— Чем вы тут занимаетесь вообще? — С важным, занятым видом высматривая мелочи по всей комнате, спросил я у главного. От моего вопроса на его лице зародилось смятение, пришлось пояснить: — Ну из того, что может быть мне полезно, а вы предлагаете в качестве платных услуг. — Риг улыбнулся, такой вопрос его устроил.

— Ооо — Прогудел торговец. — В основном, разработкой интеллектуальных систем управления и комплексов по защите периметра, а так же их монтажом. Если в целом, берёмся за всё, что требует умного подхода, а выбираем преимущественно из даров нового мира.

— Подарков… — Усмехнулся я. — Мы тогда тебе конфеты принесли получается?

— Имею в виду новые, незанятые области деятельности с маленькой конкуренцией, то же снаряжение, например… — На всякий случай, конкретизировал Риг, сомневаясь, правильно ли его понимают.

— Много наверное по рукам рассовываешь? — Намекая на взятки, узнал я. Просто содержать столь крупный теневой бизнес без хорошей поддержки было бы не возможно. — Коррупционеры решают, но разрывают… — Договорил выражая солидарность. Задав вопрос, я не особо-то интересовался ответом, спросил волей кратковременного желания, а потом понял, что не без этого, смысл мне отвечать отсутствовал.

— Без благодарностей не обходится, но не жалуюсь, остаётся достаточно, а меня никто не трогает. К тому же, чаще всего расплачиваюсь услугами, разного рода… — Честно поделился владелец. — Всё лучше, чем в Ордене. — С серьёзным лицом, отчитался Риг. — Тем более, ты не представляешь, сколько в наше время людей хочет защитить транспорт, жилища и прочее имущество от маны и Иных. — Довольно, похвастал он. — А это поле, мой хлеб…

— Какой в этих системах защиты смысл? Ну выиграют они в панцире десять минут, а дальше… — Делая вывод на основание собственных выводов, противопоставил Костик, не имея точных знаний, а интересуясь, о содержанием диалога, так как не видел подобных функций для дома.

— Знаешь, сейчас это направление сильно продвинулось, из-за актуальности. Периметр, атма непроницаемые комнаты, полдела. Богатеи могут позволить себе даже установку обструктирующих панелей или постройку целого дома, где Маги не могли концентрировать внутреннюю энергию. Обструк — некие бомбы, маленькие блоки спрятанные по всему дому. Бьют по любому Иному, точнее во внутренний поток, а задействовать их можно дистанционно, хоть по одному, наблюдая через средства слежения в защищённой комнате. Тем более, при нападение домоседам главное протянуть первые десять-пятнадцать минут, а настоящую, дорогую изоляционную комнату вам и за сутки не пронять, не потоком, ни взрывчаткой. — Вещая тараторил Риг, проговаривая слова на большой скорости. — Во, нагрелась. — Радостно подметил он, отвлёкшись от своего рассказа и моментально, торопясь включил лазер. — Ждем-с. — А в ожидание, он решил продолжить историю. — Смысл любой системы защиты, в контракте с частной или вневедомственной охраной, а лучше всего с Орденом. Очень прибыльный сектор, есть даже особый отдел, типа Стражей быстрого реагирования, знать оплачивает страховку, а Орден присылает отряд в течение десяти минут. Чудесный бизнес, знай только греби бабки.

— То есть, подключая мажорам систему, ты контактируешь с Розой или силовиками? Так, или я не правильно понимаю, объясни. — Жестикулируя, запросил Рома, немного не впирая, но уже выработав внутреннее недовольство, от тату и прочих странных особенностей Рига, да и Саши.

— Бывает, но к счастью не так уж часто и только с тремя. — Посмеялся Риг. — Гораздо хуже, когда приходится восстанавливать сбои систем и прочее, вызывают именно меня, по разным отделам и офисам города. Как системщика! Не мечта, но взамен дают заказы и не задают вопросов.

— Но на них не работаешь? Просто такие ящики ты уже где-то видал… — Высказал я своё умозаключение.

— Да не переживай, я был программистом, в Москве, работал в Орден, ведение центральной по РФ ставки, разрабатывая их протоколы и другое ПО, насмотрелся такого, что одумался и сбежал. Назад не планирую, а идеологию никогда не разделял, деньги хорошие платят и всё. Тем более, ваш улов, это мана небесная, мечта, даже сами ящики, стоят хороших денег, ерунду в такое не кладут, не отдал бы их не за какие средства. — Пообещал Риг. — Тату нравится проста, а там набивали бесплатно… — Разъяснил догадавшись куда мы клонили. — Только маскировочный слой снимем. — Постучав по контейнеру добавил он.

— Хорошо. — Подтвердил Рома, восприняв высказанную Ригом позицию, как затычку в бочке сомнений. Хотя бы на время, пока не было выбора.

Владик провёл лучом вдоль всего ящика и разжал ломиком, сняв верхнею обшивку, как отдельный ящик или защитный бампер, принявшись за следующий. Основной ящик оказался тёмно-болотного цвета, походящий на цельный камень, отшлифованное ровное покрытие.

— Риг, по-моему, бесполезно. Прорезает миллиметр, а дальше просто красная точка. — Разочарованно посмотрев на того, к кому обращается, высказался Саша спустя несколько минут.

— Дай взгляну. — Подойдя ближе к толстому защитному стеклу, говорит Риг.

— Бог с ней. Пусть остынет пару минут. — Нарёк хозяин аппарата, выключив механизм.

— Бывал в Полисе? — Полюбопытствовал Костя у Рига.

— В двух, отправляли для консультации по новым системам.

— Есть там на что посмотреть? — Поинтересовался я.

— Достопримечательности? — Переспросил Риг.

— Включительно или впечатляющие особенности. — Указал я.

— Ну как тебе сказать, найдётся что посмотреть, а если в общем, как может выглядеть город, возведённый всего за пару лет? — Загадочно спрашивая у нас, но без ожидания ответа, вещал Риг. — Пёстро, но скучно. — На негативной волне от соответствующих впечатлений о месте, нарёк он, в нескольких словах. — Много высоток, все в один тон, тёмно-серый из ценных для культуры и архитектуры зданий лишь храмы и духовный кварт. Удивляет много света и огромное количество символики на зданиях, везде электронные таблоиды стоят, множество разноцветной рекламы. Куча людей, будто в Азию попал, стандартный разрыв между социальными группами. Полно Служителей и Стражей, с невероятно важными рожами, почти нет Крастеров. Жутко бесящая, постоянная и очень навязчивая пропаганда, давящая со всех сторон. Цитадель можно посмотреть, красивая, но во двор вас не впустят. Вообще вполне себе стандартная задница, обычный мегаполис, отличающаяся от любой другой дыры ещё большей напыщенностью и выбросами энергии. Которой толком и пользоваться никто не умеет. Красивые вспышки, но атмосферное сияние круче и никуда ехать не надо. Передали власть куче оккультных дебилов, а слабонервные, словно мотыли, летят кланяться непонятной мане, струящийся из разлома в земле. — Риг рассказывал очень убедительно, создав впечатление осведомлённого, включая реально эксклюзивные вещи. — Чёрт и не у кого из них в голове нет и мысли о том, что это всё тоже радиоактивное излучение, да, изменившаяся и не столь опасное, но то для Иных, а для простых людей, хорошего в близости от источника мало. Магнитные поля, и дух под воздействием солнечного ветра! — Мы удивились, лично я, с сомнением отнёсся к позабытой мелочи, как радиация, но мы не сговариваясь обоюдно обошлись без уточнений и вопросов. Не задумывался, что мана может быть радиацией, но гипотеза меня зацепила, отложил её на потом.

— Вроде нормально! — Вновь отвлёк Саша. Выразился не ясно, не понятно о чём он говорил.

— Ну энергию добывают, топливо и прочее, полезно применение ведь. Когда нефть на шельфе качают тоже опасно, не говоря уже о сланцевых добычах. — Всё же не удержавшись, оспорил я, пока Ригрус занялся ящиком.

— Сейчас. — Уйдя в дальний край помещения, сказал он размышляя.

Риг достал крупный ключ, но не обычный, не отпирающий, а скрытая электронная карта. Владелец ангара открыл неприметный, низкий шкафчик, почти полностью влез в него стоя на корячках и при всём этом, ещё что-то оттуда бубня. Внутри, он поднёс чип в виде настоящего ключа к дальней стенке, внутренней части тумбочки и там, открылся тайный отсек. Системщик-универсал достал одну из множества капсул, чуть больше батарейки и вернулся к нам, зажав её в кулак, чтоб скрыть название. Он украл эти энергоблоки и не хотел показывать нам наименования организации, из которой они к нему пропали, а именно особая пометка покрывала капсулу вместо названия.

— Шальной — Подумал я, вернувшись к осмотру качественного снаряжения, из числа спортивных костюмов, униформы и даже бронежилетов, представляющих предел стандартов, лучшее средства защиты, включая те, что мы видели на парнях из Выстрела. Изучая товары, я медленно пересмотрел ценность этого человека, передвигая фиксатор на максимальную точку.

— Так ребят, давай сюда передвинем. — Предложив этим заняться именно нам, без его участия, попросил Риг, вытащив плазменный резак. — Смотри, сейчас тут надрежем, как сможем, а дальше будет действовать эта малышка. — Подкинув батарейку и очень быстро её перехватив. — Риг обернулся, и взял со стола штуку похожую на пистолет, строительный, для клея или плавки пластика, только серьёзнее, чёрный и проработанный, явно дорогая вещь. — Чуть не забыл, надо держать рядом. — Убрав приспособление за поясок, и нагнувшись, устанавливая резку. —Ваша задача крепко держать и беречь руки… — Подготавливая к ответственности, пригрозил мастер. Настроив всё так, чтоб воздействовать именно там, где прошёлся лазером. Мы схватили контейнер, а Риг, начал резать, медленно ведя рукой вперёд и нагревая поверхность ящика пробором. Машинка шумела, и излучала жар, так, что с нас полился поп, рекою.

— Бесполезно, по-моему! — Предположил я, основываясь на том, что видел.

— Ага… — Подготовлено прозвучало от Рига, спустя пару минут стараний и он погасил систему.

— Теперь нанесём гель! — Взяв расплавитесь, провернул вставленный патрон-капсулу и медленно обработал зачищенную поверхность пистолетом, как воском покрыв или жидким пластиком, причём прямо поверх нагретого до красна шва, словно так задумал сразу. — Хорошо. — Прошептал Риг.

— После ухода, не возникло проблем с Орденом, я так понимаю программирование, входит в засекреченную информацию? — Надумав, решил спросить я, владелец ангара правильно понял мой вопрос.

— Нет, у них там всё очень странно, огромный уровень секретности на все мелочи, но при этом текучка людей, долгосрочно служба бывает только в трёх подразделениях, ну и обслуживающий персонал, а всю что секретно дробят на множество голов. Орден обладает несусветным количеством материальных ресурсов и может себе позволить разбрасываться людьми, сколько им вздумается. Специально разделяют крупные проекты на несколько поколений работающих, теряют время, но зато, никто не обладает полным пакетом знаний. Но слухов среди сотрудников касаемо происхождения Ордена, его связи с тайным правительством и истинных целях ходило множество. Раскусив мой подтекст, пояснил Риг. — C чего вообще государство передаёт им ведомства и позволяет строить города. А теперь орден Мира требует новые полномочия, имея возможность зарабатывать на всём подряд. — Он словно жаловался.

— Опять… — Недовольно высказался Рома. — Дальше даже слушать не стану, это тебе к нему. — Дёрнув меня, указывая, посоветовал Рома Ригрусу. — Штаты понос и все проблемы из-за них! Старая песня, раз в неделю слушать приходится. — Заранее наперекор собственному предположению развития темы, поспешил заявить мой лучший друг, высмеивая подобную тему.

Рома никогда не верил в подобные теории, а разговор о заговорах его раздражал и забавлял одновременно. Зато, для сравнения, от него в споре можно было услышать мнение, что Англичане вторгаясь в менее развитые страны приносили им больше полезного, чем негативных последствий. Мол они прокачивали глупых туземцев, развивая их, а не грабили доброжелательных простаков, переворачивая тысячелетний образ жизни на свой лад и под личные, корыстные интересы, не говоря уже о временах рабовладения.

Это и есть Рома, у него уникальные неповторимые взгляды и принципы, возможно, он даже так не считает, но яро вводит собеседника в заблуждение, имея долгосрочный интерес, хотя скорей, всё же он смотрел через искажающую призму собственной приземлённости.

— О чём он? — Удивлённо переспросил Саша, не въехав.

— Теории заговора! По всем подобным вопросам говорите с ним. Меня не трогать. — Прояснился Рома. Саша повернулся ко мне, а Риг не сразу понял, кто из всех присутствующих Арчи. — Вы найдёте общий язык. — Обещал Статик, меня происходящее забавляло. Я смеялся, предвкушая приятного собеседника, но планируя оставить тему на потом.

— О, есть такое. Не сказал бы, что я прям убеждённый, но интересная и вполне возможная реалия, а ты увлекаешься или прям изучаешь? — Вполне серьёзно хоть и с улыбкой, поддержал я. Риг ответил очень спокойно:

— Да так же, без лишнего энтузиазма. Являюсь сторонником, ни больше, ни меньше. — Прозвучало уверенно. — Но так и есть! Братства имеют силу. Повезло увидеть немало улик. Не подтверждённых, но основательных. — Ограничившись пререканиями с самим собой, пробормотал Влад, не собираясь конкретизировать, по крайней мере, в тот момент, я ведь раззудил так же, тогда говорить о подобном мне не хотелось. Больше волновали ящики.

— Ты считаешь, никто не знает, что делать с энергией Полисов, тогда как насчёт заводов по обогащению модулей для автомобилей? — Задаваясь вопросом о несостыковки, продолжил отвлекать его внимательный Костик.

— Думаешь это и есть наилучшая, истинная форма предназначенная потоку? — Загадочно переспросил Ригрус. — Насчёт мирового правительства можно долго спорить, а вот про промышленную энергию знаю точно, читал случайно найденный протокол. В Ордене ищут новый способ обогащения нейтральной энергии, такой вид маны станет ценнейшим ресурсом на Земле, а то что мы делаем сейчас Ассы называют кощунство, низкоэффективное вторсырьё, мы не увеличиваем, а уменьшаем эквивалент свободно выходящей энергии, портим её, чтоб не рвало нашу примитивную технику, а они на ней по космосу летают! — Гарантируя, уверенно заявил горе взломщик.

— Посмотри лучше, получилось ли твоей чудо пастой наконец сотворить желанную бреж! — Отвлёк я владельца от его рассказа, не вежливо поторопив.

— Да, давай уже вскроем эти хреновины и насладимся содержимым. — Приняв моё негодование как должное, смиренно согласился Риг.

— Хотелось бы ещё и побыстрее, а то мне домой охота, вы меня от такого продуманного вечера оторвали: пара бутылок хорошего пива, вкуснятина, колпачок и Батла, они заждались и не простят мне эту задержку… — Грустно опустив взгляд, пожаловался Костян, недавно прикупив себе игру, после долгого внушения Ромы составить ему компанию. Статик подолу сидел за компом, почти всё свободное время, из-за дня в день и образ такой ему не надоедал. — А тут чувствую, всё затянется… — Пессимистично настроившись, завернул Костян, бесцеремонно подойдя и осмотрев контейнер вперед всех, за ним Рома. Риг возмутился, но промолчал, хозяину не нравилось, что мы в него не верим.

— Дребедень! — Предосудительно фыркнул Рома, ещё толком не рассмотрев, есть ли эффект. Ригрус нагнулся, выискивая результаты, не сильно надеясь на успех, убедился в четности и чертыхнулся.

— В натуре шлак, а таких денег стоит! — Безнадёжно выдавил Риг, но быстро воодушевился, решив, что пора переходить на интеллектуальный уровень. — Забираем ящики, и тащим за мной! — Скомандовал он, не удаляя остатки опасного вещества с поверхности нашего груза-головоломки. — Если не справитесь, то в два захода, хладно осмотрев сначала меня, а потом Рому, добавил он как бы сравнивая.

Мы взяли всё за один раз, змейкой, два бокса на троих, один держал сразу две ручки, а в двери заходили бочком. По мере движения, Ригрус принял вид раздолбая, став не навязчивым гидом, не упускающим возможности заработать во время экскурсии. Что до коробок, он с самого начала ставил на взлом замка, а грубостью проверял устойчивость инопланетного материала.

— Добавим немного рекламы. Всё что вы видите, продаётся, если не чешутся руки, можете поковыряться, но чур, вещи не присваивать! Я потом камеры просмотрю и если что а-тата сделаю… — Мы достигли комнаты с экипировкой. — Там в шкафу есть свободные балахоны, с внутренней прокладкой сетки и дополнительным слоем материала, вроде дышащего, из нано резины. Боевые костюмы — цельные, полностью обтягивают, надеваются с низу, они прошиты металлической нитью, внешне мана не проявляется, а защищает отлично… Почти не почувствуете внешнего воздействия не одной из стихий пока активна броня, устойчива к повреждениям, весь метал очень гибкий но не ломкий, это самая дорогая из тканевой. — Риг удивил, а сам перешёл на более доступные версии. — Дальше там обычная — вроде вашей, но куда надёжней и современнее. Сетка умная, сотни незаметных иголок вырываются наружу при активации маны. Защита появляется, а жилы не видно — Он открыл последнюю дверь, и мы вошли в его кабинет. — Можете вернуться и осмотреться без меня. Время у вас будет. — Мы сложили контейнеры, а один, уже без бампера они с Сашей оттащили к центральному и мощнейшему компьютеру, поместив на стол. Влад сходил за ещё одним ноутбуком, я заметил, как Риг открыл детальную модель нашего саркофага, отсканированную при помощи браслета, а с правого края ещё и множество цифр с буквами, строчкой и столбиками. — Только фермы не лапайте! — Заодно попросил Риг, видя общее одобрение предлагаемой им инициативы при повороте головы. — Вон ещё люк, открытый. — Показав в край комнаты, за стеллажи с техникой. — Внизу оружие ближнего воздействия, можете всё посмотреть, а стёкла, не трогайте, запачкаете! — Постоянно натирая витрины, не забыл затронуть хозяин. — Все вещи качественные, попадают к нам из различных фабрик и мастерских, можно сделать всё на заказ, дам гарантию и рассрочку! — Уверяя, рекламировал Ригрус не обманывая, он чётко знал своё дело и всё чем занимался доводил до идеала. — Оплата в любой форме, а цены подлежат обсуждению.

— Когда нет фиксированной, появляются сомнения в её справедливости… — Комично изложил Рома. Бирки с ценой были, но Риг не сказал.

— Вы поглядите, разогнался, но это касаемо продаж, а ящики-то всё ещё закрыты. — Вновь словесно одёрнул я Рига, с долей принижения, но не серьёзно. Взломщик цыкнул, не удостоив меня взглядом.

— Ну ты и обловщик! Хотя по тебе сразу видно. — С гоготом, заквакал Саша.

— С гонором, если быть более точным, но нечего, меня не напрягает. — Выделился Риг с улыбкой, прокомментировав меня. Подготавливая подключение контейнера к компу, через раздваивающийся провод, один хвост в ноут, а второй порт, для особого прибора. — Если пообещаете отовариваться только у меня, дам вам постоянную скидку сразу, до первой покупки. — Как ни в чём ни бывало, договорил Риг. — Пока будем подбирать ключ, можете пользоваться баром при входе. Чай, кофе, там тоже есть. Под стойкой холодильники с хавчиком. Берите что надо… — Опять порадовав нас сюрпризом, но опечалив обещанием долгого ожидания расписал Ригрус.

— Тут и выходы какие-то есть! Вроде как под флешку. — Неожиданно для себя, обнаружил я, углубившись в осмотр второй коробки.

Правда выглядел глупо, ведь пропустил тот момент, как знающий устройство, надавив пальцами и открыв пластину, скрывавшею приборную панель, кнопки и экран, некий тетрис. Кто мог ответить, промолчал, а остальные давно погрузились в осмотр ценного барахла, я же остался подле новых знакомых из-за Саши, не хотел оставлять их со старым приятелем наедине.

— Права собой Арчи? — С ясным намерением сформулировал вернувшийся Костик. Я кивнул. — Вот и отлично, обратно поедешь. — Было начав отходить, этим показывая, что у меня нет выбора и возможности отказать, утвердил Костя, но остановился и добавил, не оборачиваясь до конца, встав полубоком: — Буду в баре. Саша, идём со мной, на правах гостевого распорядителя! — Потребовал он.

Учесть, что я притащил сюда Костика и действительно не мог отказаться от обратной поездки, да мне и не трудно, потому спора не возникло. Искатель заулыбался и подскочил, но видимо он и раньше любил здесь выпить и не без инцидентов, перед тем как уйти, дождался визуального подтверждения Ригруса.

— Надеюсь, время тянуть не будет специально, чтоб мы тут деньги тратили со скуки. — Плавно влившись в строй движущихся к спиртному и пепельнице, высказался Рома.

— Нет конечно… — На всякий случай, разубеждая Рому, если он вдруг и правда так думал. — Там приставка ещё есть! — Маняще нарёк Саша, переведя тему.

— Маскарад только этот, достал! — Осуждая маску и предосторожность режущую комфорт, пожаловался Костя, но просто, снять её он ещё не был готов, хоть и очень хотел. Троица удалялась.

— Ты не пойдёшь? — Приостановив текущее занятие, уточнил у меня Риг.

— Впору немного расширить знания. Я бы понаблюдал, если не помешаюсь. — Попросился, а он сразу успокоился.

— Хорошо, если хочешь. — Кивнул Риг, с лицом, мол задаётся вопросом, зачем мне это надо. — Кто мне тогда кассу будет делать, может и всю ночь придётся с вами провозится… — С намёком, что я должен у него что-то купить и грустью за незнание точного срока во временных затратах, закончил Риг.

— Успею ещё осмотреться, сейчас, важен сам процесс. — Рассуждал, общаясь с новым знакомым, пока он принялся собирать вокруг то, что ему потребуется.

— Гляди, в каждой по тысяче комбинаций. Представь, сколько можно их все проверять. — Показывая на целую антресоль небольших, чёрных блоков — картриджей.

Его физиономия походила на умалишённого, гонящегося за идеей. Ригрус достал аппарат, напоминающий банковский терминал. Подключил его к розетки и соединил со вторым, свободным портом разветвителя. Обозначив первый рейс, Риг разложил по столу с десяток тщательно выбранных блоков. Он целиком погрузился в процесс, выпав из реальности, мир вокруг, перестал его интересовать, и состояние было не минутное, это стиль работы. Следующие пятнадцать так всё и происходило, разве иногда он еле пришептывал какие-то термины, дурацкие слова на неизвестном языке, я чуть не испугался. Мужик по-хозяйски плюхнулся в кресло и открыл странную программу, с постоянно бегущей командной строкой, а так же совершенно непринуждённым дизайном: — Сам разработал. — Пробубнил он, вроде бы хвастаясь, но так не заинтересованно, что мигом позабыл про меня, и снова не обращая никакого внимания погрузился в программу. Как только Риг сменил первый блок, я осознал, что пора валить.

— Ну тебя. — Признал я. Отправившись в направление Ромы.

Статик покурил и вернулся, заметил его лазающим по обмундированию неподалёку, следить за Ригом смысла не было, да и скучным оказалось это занятие.

— Сколько в среднем стоит броня? — Выкрикнул выглянувший из-за стола с одеждой Рома, держа в руках чёрный костюм. Риг не услышал.

— Да есть внутри бирки! — Подсказал я, найдя цену прямо на первой из осмотренных мною вещей.

— На всём готовом, есть. — Крикнул Риг, он всё-таки нас слышал. — Читайте внимательней примечания. Вся броня делится по стихии и сплаву, зависимо от стиля сражения. Красным прописана проводимость, брать надо по среднему спектру работы. Уровню вашего обычного наполнения доспехов маной, если не замеряли, у меня есть прибор, или примерно, на свой взгляд решайте, исходя из трёх групп, минимальный, средний и сильный. Продаю только комплектом. Если нет бирки с ценой или примечаниями, значит вещь пока не завершена — Разъяснил Риг, знающий дело в основном промысле.

— Ни хрена у тя расценки! — Возмутился я, рассматривая второй из приглянувшихся балахон в трёх расцветках на выбор.

— Это вы ребят ещё для Пустых, не смотрели. От пятисот международных за средний жилет. Без Старфера причём. Внизу, образцы вместе с оружием, можете поглазеть. Цена полностью оправдана, ручаюсь! На нижнем ярусе настоящие боевые костюмы на базе Ратник-3, всё тоже самое что у военных, правда без экзоскелета конечно. Словно подвижная кольчуга, но при ударе, чешуйки складываются в единую пластину, выдерживает выстрелы впритык. Облегчённая версия оригинала сохранившая большинство полезных свойств. Пустой мечом не прорежет, гарантирую. Средний уровень со вставками из Органариума, сплав Ассов, крайне сильное сопротивление потокам и физическому урону. Твёрдые жилеты тоже интересные. Даже. — Нахваливал Риг. Я тоже смотрел презентацию Русского костюма, и он был потрясающим, невероятно надёжная броня, а теперь, она вышла на открытый рынок, и у Влада получилось меня заинтересовать. Кроме устойчивости, Ратник мог пережать артерию или автоматически ввести обезболивающее, а шлем наделял владельца интеллектуальной системой распознавания и многими другими приблудами нашего времени. Ратника создали задолго до вспышки солнца и у формы была только одна проблема, это полноценные боевые костюмы и по улице в ней особенно не прогуляешься, разве что попробовать скрыть под большим плащом. — Вам такая отлично подойдёт, она не только для Беков, хорошо спасает от путь и ударов без старфера. Подешевле спортивные костюмы. Есть фермовые и Китай, но и те и другие качественней ваших. — Порекомендовал он, заодно намекнув на нашу несостоятельность, он подразумевал пошив, защиту и сам материал сетки, а не бренд вещей. Ригрус зазвучал звонко и громко, улыбаясь и мотая головой, а что важнее искренне мне отвечая на все вопросы.

— Кстати да, погнали вниз, посмотрим оружие. — Спохватился Рома, положив руку на люк и начав спуск, в подвале автоматически включился свет.

— Магу проще без Органариума взять, на той же многослойной основе, но лишь от физического сопротивления, а от второго всё та же силовая прошивка атмы поможет. Дешевле, а смысл примерно тот же, если не собираетесь на войну! — Прибавил Риг, пока мы спустились в тайник по сваренным из прутьев ступеням.

Толи он понял, что денег много мы ему не готовы плотить, но посоветовал тот вид, где жилы спрятаны, а при активации появлялись округлые головки коротких иголочек.

Секретную комната полностью заставили стеклянными витринами, наполненными разного рода оружием, колюще-режущим, чего в них только не было, на любой вкус и из всех материалов. На стеклах наклейки с составом сплава и подробностями о изделье, всё в лучшем исполнение, внизу выставили самое дорогое, как в элитном погребе. Что примечательно, вместо ожидаемого подвала, комната оказалась полноценным цокольным этажом, здесь поместилось сразу шесть длинных рядов, заставленных товаром, а ещё и по стенам. Нашлось место и жилетам, но не по нашему кошельку, не считая нескольких моделей, но их можно было на пальцах счесть.

— Вот когда силовиков в Ратника с экзоскелетом переоденут, весело будет. Грузоподъёмность в сто килограмм и усиление всех физических качеств обладателя! Подвинут Иных, тогда любой человек будет Магу конкурентом. — Размышлял вслух Риг, но сам с собой, пока мы были внизу рассматривая ценности.

— Блин, походу телескопички наши, говно полное! — Засмеялся я. Пока Рома тыкал мне пальцем, на раскладные виды вооружения, включая дубинки, палки и даже мечи, в обилии, чего тут только не было, даже оружие из иноземного сплава.

— Да наши простейшие. Они и с ковкой неровня, а с этими вообще смех! — Напомнил мне Статик. Повторно уставившись на ценник, синхронно со мной. В мыслях мы моментально скатились из среднего класса в низа.

— За такие бабки я лучше с деревяшкой бегать буду. — Принципиально и разочарованно, чуть озлобленно прозвучал мой призыв, похожий на бунт пролетариата. — Ромчик, давай костюмы себе возьмём… — Предложил, словно ожидая одобрения или решив, хоть что-то купить.

— Вот этот бери! — Показав на то самое, что предлагал Риг, со смещающейся основой по технологии Ратника, заманчиво поржал Рома.

— Узковат, так что, не под мою комплекцию… — Оправдавшись, отказался я. — Боюсь будет поджимать. — Предсказывая наверняка, посмеялся, догадываясь, куда Рома сделает уклон.

Собеседник глухо испускал стремящийся наружу ржачь, но не выпустил его, прикрывая рот кулаком. Просто на витрине был не мой размер, а он видимо представил, как я бы в нём выглядел.

— Смущать окружающих своими сексуальными формами ты не хочешь! — Подколол Статик. Быстро успокоившись. Под гнётом тренировок нового мира я сбросил около десяти килограмм сведя свой вес к отметки в девяносто и подколы на этот счёт больше не доставляли моим друзьям прежнего удовольствия. — Вот и у меня нет столько бабок. — Обламываясь, согласился Рома отлично понимая корень проблемы. — А обзавестись такими было бы круто. Когда не будь купим, по любому. Прикинь, как в нём драться здорово.

— У меня собой два камня есть, из общей заначки. Можем отдать, если согласится, хотя бы по среднему курсу. — Предложил Статику я.

Ромчик загорелся, принявшись осматривать ещё более трепетно, и сразу же возжелал подняться наверх, дабы выбирать из более доступных вещей. Мы вылезли, Ригрус выглядел очень раздраженным. Вскрытие шло по ухабам, а ни по накатанной. Подойдя ближе, Рома собрался разузнать за понравившийся ему комплект с чёрной кофтой, но я рукой и лицом попросил его придержать коней, вначале надо было узнать о обмене, а ещё раньше, о его успехах, точнее их явном отсутствии.

— Чё не идёт? — Со скверным сочувствием, спросил я.

— Ну её! — Не желая обсуждать, отвратил меня разочарованный Ригрус. — Как вам коллекция? — Уже совсем другим голосом, хвастаясь, узнал он.

— Здорово, только дорого… — Досадно проговорил я, в полголоса.

— Как в музее! — С похвалой, отметил Рома, но быстро прошёл мимо темы. — Парни не приходили? — Спросил он у хозяина, постепенно отдаляясь от нас.

Риг затупил, занимаясь делом, он проматерился, слегка дёргаясь и меняя картриджи, а не подошедший, просто швырнул назад, но никуда-то там, а в мягкую корзину, попав не глядя. Время от нас убегало.

— Ой и заколебётся завтра жена их по коду расставлять! — С приколом и предвкушением, задвинул Риг, вдарив пальцем по клавише inter, запуская новую подборку комбинации. Владелиц заведения слышал обращение Ромы, но краем уха, упустив суть. — Пока четно. Даже основной блок не прошёл, у меня очень много чипов, шансы есть, крикну, как произойдет сдвиг. — Заверил взломщик, ответит так, будто Рома у него спросил тоже-самое, что и я.

— Ладно, не важно… — Молвил Рома, указывая мне жестом, чтоб поторопился с разменом.

— Слушай Риг, мы бы может и купили себе сейчас что нить, но наличных у нас немного. Ты ведь частицами занимаешься? Собой есть пара крупных камней, но интересует твой курс. Только давай сразу по максимуму говори, без торга, а желательно, с учётом того, что все деньги у тебя и останутся, ещё и добавим, собой точно не унесем. — Дипломатично полюбопытствовал я, предлагая узкие рамки справедливой цены.

— Ага! А ещё затариваемся оптом и теперь на постоянной основе. — Уточнил Рома, в качестве бонуса на всякий случай.

— Да плевал я, чем, если ты платишь. — Сумничал Ригрус, поглядывая в монитор. — С ценой сложнее. — Немного напрягся скупщик, прикидывая стоимость, которую он готов предложить, а заодно и сколько бы я хотел от него получить. — У меня предусмотрена только одна скидка. — Словно в контрах с самим собой, сбацал Влад. Немного обругав себя, мысленно ещё раз оценив контейнеры, он плюнул и приготовился дать нам за камни по Московской цене, ну или почти, чтобы не портить отношение. При всех стараниях в самоконтроле, Ригру пришлось приложить усилия, дабы озвучить итог, язык не поворачивался. — Больше пятисот международных за два камня не дам ни обессудьте и то, в рамках разовой акции, потому что товаром. — Упоминая всё больше критериев, говорит он. — Впредь четыреста, четыреста пятьдесят от десяти штук. — Предупредил Риг. — Надо ещё размер и качество посмотреть. — Добавил он, терзаемый собственной меркантильностью.

— Что же, справедливо! — Признал Рома, да и я разумеется не спорил.

— Скоро прикроют лавочку. Ужесточают ответственность за использование и продажу кристаллов без печати. Начнут усиленно контролировать сбыт и поиск частиц. — Полностью повторяя прежнее предупреждение Искателя, говорит Риг.

— И что? — Недопоняли мы, но переспросил только Рома.

— Для вас это чревато потерей доли цены, нелегальные скупщики больше тратят, а следовательно вы, добытчики расплачиваетесь частью прибыли… — Предрекая, пояснил он.

— Нечто этакое слыхал, но мне кажется, надорвутся силовики на столь Наполеоновских амбициях. — Съёрничал я, с долей злорадства и спокойствием за наш город. — По крайней мере, в необъятной России.

— Да понятно, я к тому, что лучше избавляйтесь от своих кристаллов. В ближайшие год, много не копите. — Посоветовал Ригрус, рассматривая переданные ему качественные частицы. Мы могли принять его чрезмерную заботу за подталкивание к продаже кристаллов, но Влад говорил честно, не заботясь о собственных интересах. — Я уже заказал печать, настоящую, официально, через несколько месяцев закончу оформление. А потом, будут очереди и двойная цена. — Угрожающе предсказал Риг, меняя очередной комплект электронных ключей.

— Вот такого типа, меня вполне устроит! — Найдя подходящий и более дешёвый комплект брони, чем видел прежде внизу, но круче тех, что были на нас, высказался Рома. Потом пошёл к Ригу, чтоб тот посмотрел правильный Статик подобрал иль нет, он выбирал под свой подвид, продавец сразу понял, что от него хотят, посмотрел на бирку и кивком всё подтвердил, молчаливое согласие и Рома отстал.

— Мои отмычки слишком примитивны для этой технологии. — Разочарованно признал взломщик. — Попробуем ещё конечно, пока есть чипы, но что-то я не уверен. В сути, замок для людей, значит открыть можно…

— Неуверенность нам не нужна, надо получить содержимое! Давай придумаем ещё способы! — Уверенно в успехе, потребовал Рома, предлагая пошевелить мозгами, а профессионал взглянул на пребывающего словно на идиота.

— Оружие точно брать не будите? — Предложил Ригрус, однако прозвучало это, как компенсация обречённого на провал в основной цели. — По любому когда не будь пригодится, а раздвижные клинки спрятать не труднее дубинки… — Как хороший продавец восточного стиля не переставал задвигать Риг. — У вас есть баланс в пять сотен. — Тихонько повторил он.

— Пока ограничимся бронёй, такая по двести пятьдесят, сколько скидку сделаешь? — Уточнил Рома.

— Ваша защита конечно прошлый век! Непрактичная и ненадёжная. Военная дорогая, но того стоит, хотя эта, обыкновенная тоже долго прослужит, только с раздвижной прокладкой бери… — Размышляя вслух, бормотал Риг, удостоверишь, какую именно Рома взял. — Ну по двести забирайте! — Заманчиво приценился он.

— Меня устроит, если размер есть. — Согласился я, подойдя к Роме и потрогав его вариант, проверив качество материала балахона и внутренней жилы. — Где брал? — Попросив показать Рому, я пошёл к стеллажам, где он до этого крутился.

— Две или три берём? — Уточнил Рома, создав не длинный диалог, но прейдя ко мне, чтоб показать.

— Еврею? — Уточнил я.

— Да.

— А размер угадаем?

— Насчёт третьего пока подумаем. — Хладнокровно проговорил Рома, не теряя время.

Выбирая себе новые костюмы, итогом мы позаботились и о Еврее, к его несчастью. Рома недолго порывался взять для него белый, но в конечном итоге, придумали кое-что получше. Себе выбрали по плотному, чёрному спортивному комплекту из хорошего, мягкого материала, я Адидас, Рома что-то американское, но того же цвета, и тогда вплотную занялись выбором Диминого, мечась между двумя забавными и не удержавшись от прикола.

— Переодеваться пока не будем… — Шутканул Рома, сразу же засомневавшись. — А это что? — Громко крикнул он, чтоб Риг услышал, тот посмотрел, о чём идёт речь.

Статик добрался до прилавка с мелочами, дополнением к основному комплекту одежды. Ригрус сменил очередной картридж и поднялся, подходя объяснять.

— Перчатки с полной изоляцией, резинки под ступни, маски с высоким сопротивлением. — Перечисляя всё подряд, гадал Риг, о чём Рома спрашивал. Мой друг взял непонятный ему предмет в руку. А список мелочей поражал, расспрос мог затянуться.

— Шердар, ослепляющая шашка. — Сказал Риг, на показанный ему небольшой шарик. — Вот сумка поясная, с десятью крепежами и возможностью собрать из неё разгрузку. — Откапав приличный, кожаный пояс.

— Добивайте до полной суммы! — Широко улыбаясь, посоветовал Влад, не ведая, что мы хотим купить три комплекта, а не два.

— Во! — Что-то вспомнил Ригрус. — Есть новые Скрипты, только привезли. Всего по двести. — Он достал с нижней полки блестящую крестовину, проклёпанную воедино с толстым, прессованным кожаным напульсником.

— Это щит? — Любопытно рассматривая предмет, узнал я.

— Верно! — Ответил Риг.

— Пустому подойдёт? — Спросил Рома.

— Разумеется, вот такой… — Взяв один. — Конкретно на Бека, чтоб не носить ничего кроме Старфера. — Заверил торговец, покручивая металлический крест словно мельницу. Концы Скрипта не длиннее пяти сантиметров, а толщина в карандаш. — Смотрите. — Позвал нас Риг. Он немного надавил на металлическую часть и крутанул её вполоборота, раздался щелчок, а крепящаяся к коже ножка выскочила на два сантима вверх, а концы увеличились в два раза. Ригрус взялся за крестовину и слегка потянул её на себя, а заодно, вернув положение круга назад. Концы ещё удлинились, до пятнадцати см. каждый, но по мере роста, они истончались. — И всё можно сложить в один блок. — Выровняв и собрав щит в исходное положение.

— Постоянно крутится или зафиксировать можно? — Прикидывая, запросил Рома.

— Стопорятся когда лопасти раздвинуты, но подвижный скелет надёжнее от маны, главное не запамятовать, переключить на фиксированное положение, перейдя в ближний бой. — Риг показал, как это делается.

— Что-то мне подсказывает, ты не отдашь нам за восемьсот три таких комплекта и щит… — Навязчиво предполагая, съехидничал я. Риг поперхнулся, а я заносчиво покачал головой.

— Не, не, нет! — Прокашляюсь, воскликнул владелец.

— Ну да, ладненько… — Констатировал я, словно и не надеялся. — Ромчик, сколько денег собой есть? — Попросил посмотреть его, сам считая свой нал.

— А безнал не принимаешь? — Посмеялся Статик.

— Можно картами! — Неожиданно удивил нас Ригрус, вызвав смех, пластика у нас всё равно собой не было.

— В международных. — Подсчитывая по курсу обмена, задумчиво начал Рома. — Сто сорок вроде получается. Сорок два. — Уточнил он.

— Норм и у меня почти столько же. У Костяна спрошу. — Покидая комнату, предупредил я. — Двадцатка только, а нам надо… — Прибавляя в уме, мной была взята пауза. — Немного не хватает. — Констатировал вернувшись, тут же повернувшись к Ригру и продолжив: — Риг. Братан… — Обращаясь, как к закадычному. — Что поделаешь, придётся взять восемьсот сорок! — Настойчиво предложил я, посмеиваясь, но добрым смехом, по-хорошему, осознавая всю наглость своей просьбы. Собеседник несколько раз ругнулся, но воспринял нормально, прямой подход Риг принял стойко.

— О как. Ни тебе пожалуйста, не давай потом занесём. А что насчёт прелести торгов, сразу в лоб лупишь: — Подвинься, я присяду! — Описав мои действия метафорой. — Не оставляешь рамок для спора.

— Закалено годами — Сухо пробормотал я. — В долг, это не интересно. — Обозначил вдобавок.

— Бесспорно… — Не одобряя, прокомментировал Риг, особо не расстраиваясь по этому поводу. — Может хотя бы тысячу? — С надежной произнёс он, но потом плюнул и уставился на меня. Ладно, по рукам, вижу больше мне с вас не выудить! Ты случаем в детстве на рынке не торговал? — Меня удивляло, как серьёзно Ригрус сказал высказывание, но всё же, он надомной попросту стёбанулся.

— Почти угадал. Многолетний детский опыт, личное знакомство с обществом купи-продай, разве что у меня первым словом было «сорви» или «поймай». Вино, алыча, рыба, крабы, мидии, рапаны, ежевика, что только мы с двоюродным братом в Сочи не продавали… — С наслаждением перечислял я, хвастаясь и попутно вспоминая, как и на рынке бывал, когда у бабушки была там палатка. Рома засмеялся и утвердительно вставил в разговор своё слово:

— Да запарил ты, не прибедняйся. Воздух через интернет и не только… — Нагло улыбаясь Рома припомнил мне пару лет моей жизни, высмеивая. — Мы считай твои постоянные клиенты. — Ригрус не сразу понял, куда ведёт Рома, и выпустил на лицо сомнения. — Пусть и наперёд. У нас и Пустой есть, представь, сколько с него можно сделать. — Ухмыльнулся Статик, отстав от меня и обращаясь к владельцу. — Ему можно и по полной цене, а если напряжётся, и сверху накинуть выйдет… — Правильно догадываясь, забулькал от притуплённого смеха мой друг, разумеется, подразумевая Сережу.

Я быстро врубился, о чём речь и принялся гоготать от пуза. Рома сказал шутку мне и не громко, Риг не расслышал, но принял на свой счёт, поводил носом и опять переставил очередной картридж-чип.

— Я же согласился… — Обречённо, возразил Риг. — Ах ну да, профилактика. — Словно с ответственностью, за то, что забыл, выдал он.

— Облегчение твоих совестный мук, касаемо убытка! — Подколол Рома.

Дальняя дверь открылась, нас посетили Костя с Сашей и они уже порядочно накачались. Оба громко смеялись и кричали, по дружески споря. Костян блестел глазами и бросил на нас свой шальной взгляд, в его руках закрепилась полу полная бутылка виски, а маска торчала из кармана. Он снял её с головы, да похоже давно, а заслышав меня в поисках денег, одел обратно, но опомнившись, решил я ему не указ и второй раз запариваться не стал.

— Там тухляк ваще. — Выставив губы уточной, описал Костя вибрируя челюстью и фыркнув, плюс пару раз взмахнув руками.

— Что белобрысый, поджог все мосты… — Осудил Рома, с юмором, про состояние опьянения и отсутствие маски на лице, а затем усмехнулся.

— Да ну вас, приставка достала. Я сейчас или допьюсь, или усну. — Угрожая, предупредил Костя, со своей особой, нагловато-привлекательной улыбкой. — И у вас я смотрю сплошное уныние! Ну тогда я обратно пить. — Обречённо заканчивал Костик, хлебнув из бутылки, спокойно постояв с десять секунд, а лишь потом запив жидким сахаром с газом.

— Да там жарко капец… — Оправдывая Костино легкомыслие, сказал Саша.

— Я ёпт вижу людей насквозь, чувствую. Не гони даже, всё ровно! Папика не обмануть. — Уверенно утвердил Костян, вместо ответа на упрёк открытой головы. — Короче, я так понимаю, у вас за сегодня ничего не изменится. Мы тут будем, домой не попадём? — Очень артистично разговаривая, прибавил он, находясь близко к своему алкогольному пределу.

В отличие от многих, у него всегда была планка, и упрекнуть его в пренебрежении ею сложно, перепои с ним случались не часто, несколько раз в год. Выпивая, Костик становится очень весёлым и активным, прям тамада. Войдя в раж, быстро успокаивался, начиная бухать медленней, понемногу, в течение всего вечера, а дойдя до своего максимума, полностью прекращал, пытаясь сосредоточиться и делаясь очень серьёзным, превращаясь в филина наблюдающего за остальными, а через какое-то время, спокойно уходил спать. Упомянутые мной исключения, это палёная синька, некачественное спиртное и спиртовое пиво, только тогда у него срывало башку и он шёл гулять в поисках драки.

— Если что придумаем альтернативы… — Высказался пьяный Саша.

— Мне кажется, мы их смущаем Санёк, пойдём лучше обратно, в файтинг рубанём. — Предложил Костик, видя недовольного заявлениями Ригруса. — Пойду курить табакерку… — В пьяном стиле бросил Костян, скручивая удочки, однако отвлёкся на кристаллы, не удержавшись и вставив ещё одну реплику.

Саша для него сделался закадычным другом, а не случайным собутыльником, но Искатель видимо от властного собутыльники сильно устал. Владелец благодельни поднялся, пойдя к столу и ненамеренно засветив полученные от меня частицы, сделал два шага и бросил кристаллы в не большую коробочку, напоминающую копилку.

— Идём? — Вяло переспросил Саша.

— Ща! — Двинув к нам для показательности. — Это мы удачно зашли, прямо под раздачу камней, к кому мне обратится для получения? — Самодовольно захрюкал Костя. — Хотя бы парочку можно? — После каждой фразы, он громко хмыкал, коротким звуком, что было влиянием алкоголя. — А это что? — Выхватив у Ромы штаны, полюбопытствовал он. — Колготки меряете. Мы вам не помешали, может уединитесь? — Продолжая раскручивать, балаболил Костян, намекая на узкий стиль Роминого выбора. — Лучше лицо засветить, чем жопу, не правда ли? — Добивая, успешно сказанул датый и вот тогда, истерически загоготали все остальные, даже Риг.

— Диме… — Поржал Рома, тогда Костя отдал вещь и сказал:

— Фу. Ну по шмотью видно, что для него, должен был сам додуматься. — Надругался он.

— Так далеко мы слава богу не заходили. — Отсмеялся взломщик. — Видимо, не сегодня. — Совсем не подумав, зачем-то прибавил Риг, но из-за своей перезагрузки, он даже не понял, что ляпнул, точнее, не сразу и сам заулыбался, осознав, что почти признался в несостоятельности.

— Надеюсь, и не зайдёте! — Подколол Костян выхватив только первую половину фразы. — Хоть не при нас, уединитесь если что… Напускав и отвадившись молвил Костя, глумясь, но даже здесь проявив своё самолюбие.

Саша сохранил простату, шальной, молодой, ну явно не походил на тайного агента, моё мнение в этом не менялось, как и то, что начинать открываться перед ними было не лучшее время.

— Ладно, вот что, голова переполнена, могу позабыть, напомните мне дать вам монеты. У нас тут действует сенсорная система, датчики по периметру. Направляясь ко мне, всегда берите мой отражатель собой. Отследить его нельзя, начинает работать, лишь когда вы приближаетесь к моей базе, а я точно знаю, что вы свои, как ключик от домофона. — Прояснился Ригрус, сменив очередной блок. Он поковырялся в ящике стола и протянул нам три одинаковых монеты с вырезанным символом закрученной спирали и порядковым номером. — Видимо и вы можете забыть. Берите сразу… — С недоверием считал он по нашим лицам.

Костик монету не получил, уже побрёл к бару, но лицо всё равно скорчил, оставаясь довольным, а Саша отчалил вместе с ним. Риг влился в компьютер, опять отстранившись, он работал в программе, а подключённый им в этот раз к ящику чип, в три раза превышал прошлые габаритами, внешне напоминая устаревшую модель, запылившийся и чуть побитый.

— Безбожная броня! — Под шумок переодевшись, восторженно говорит Рома. — Ещё бы оружие… — Понимая, что пока его не получить, грустно заявил он, устроив проверочный запуск, а оглядевшись, Риг даже не отреагировал. — Чувствую себя супергероем. — Обоснованно кайфуя, от того, как выглядит, сказал он. — Блин чёткая вещь, почти не почувствовал воссоздания, обычно нужно больше энергии чтоб всю поджечь, а тут плавненько заполняется и удобная. Словно её нет. — Рома обсматривался, ему определенно нравилось приобретение. — Плюс, без палево можно носить, не надо прятать металлические жили, или выворачивать форму. Выглядит как обычная одежда.

Доспехи из костюма безусловно были прекрасны, качество на высоте, в выключенном состояние, внутренний материал себя не выдавал. Когда он включил поток, металлический скелет выпустил наружу тысячи тонких игл, отреагировав на атму, чуть заметных штырей, но торчащих над материалом, создавая чёткие полосы, впечатление целостности. Всё как рассказывал Риг. При атаки, образовывались полноценные поля из маны Иного, квадратами, в целую защищённую поверхность, всё как всегда, но меньшего размера. Большая экономия, в сравнение с нашей, делящейся всего на восемь секторов и вспыхивающей чуть ли не во всё тело, чтоб отбить заряд.

— Нормально выглядит Ромчик, ты прямо чёрно-жёлтый такой. Маску надеть у будешь под стать шпиону или бойцу, с иголочки, мощному войну. — Оценил я. — Правда тебе голубой больше пошел бы. — Ненароком вспомнив недавнюю шутку Кости проговорился.

— Шлем бы ещё какой. Раздвижной как мы тогда видели. — Поделился Магнит.

— А есть в натуре такой же, голубой? — Уссываясь, еле проговорил Рома.

— Потом к Диме спиной вообще не повернёшься. — Возразил я.

— Я бы и сейчас уже не стал… — Высказался Рома, но подумав, поправил себя, избегая нашей интерпретации: — И это несмотря на то, что мне приходилось с ним спать в одной кровати. — Глядя на его узкую, чуть заметную улыбку, я невольно тоже растянул собственную.

Ещё несколько часов мы бродили по комнате. Ригрус так и не преуспел, а дело своим чередом подбиралось к рассвету. Все подустали, а задор иссяк, Костик с Сашей уснули на диване в обминку. Я подобрал свободный, подходящий компьютер и засел играть, Рома залип в телефон, в полудрёме. Доиграв партию, то есть примерно через час подошёл к Ригру, уложившего голову на стол, а в качестве прокладки, использовал свои руки. Он не спал, а грустным, беспомощно-обреченным взглядом впялился в монитор, расположенный линейно с его лицом. С сильно уставшими, слезящимися глазами.

— Что это, твой растворитель, ты не всё смыл? — Немного не поняв, как так получилось, спросил я, смотря на контейнер.

Ригрус выпрямился, ровняясь по спинке кресла, но посмотрел на меня так, словно не понимает, что от него хотят. Владелиц помещения попросту задумался о своём и совсем не слышал, что я ему говорю.

— Хреновина, что ты намазал на ящик, осталась? Ты не всё удалил. — Повторил я.

— А, ну да, оставлял тонкую полоску. — Запамятовав, спохватился Ригрус. — Нужно кстати проверить. Вдруг время играет роль.

— Давно уже, по-моему стоило. — Твёрдо, подметил я, намекая, зря он позабыл про это, меня чуток напрягало отсутствие результата при всех рисках, что мы через себя пропустили.

— Давай повернём. — Попросил Ригрус, схватившись за контейнер, я нажал, и коробка крутанулась, а оставленная им полоса клейкой пасты оказалась перед глазами.

Риг широко зевнул и наслаждаясь закрыл глаза, так расслабившись, что пришлось опериться на крашенный шкафчик с верхней одеждой развешанной на крючках. Он потянулся и пустил газы, самодовольно обратив на поступок моё внимание и пошутив, мыл будет сильно вонять.

— Подай вон тот ящик! — Показав за меня, распорядился Риг.

Он просил притащить весомую, большую коробку, но я не из робких, и сам здоровый, поднял её, но тут вновь услышал обращение от хозяина:

— Ладно, не надо! — Неподвижно смотря за моим продвижением, он отменил прежнею реплику с непоколебимым, подозрительным лицом, но как не крути, я с радостью воспринял новость и мигом вернул тяжесть туда, где она стояла.

— Блин, всё же подай… — Ещё раз подправил желание Риг когда я её отпустил и всё с тем же кирпичным лицом, что было странно, для столь не определившейся персоны, ещё и в сонливое время.

Выразил недовольство через мат и жесты, вторично занявшись не благородным делом подачи. На фоне общей усталости, от поднятого веса, у меня скакнуло давление, и чуть закружилась голова. Я не сделал ещё ни шага, а эта зараза опять принялся за своё:

— А бог с ней, не нужно. — Вроде ещё более серьёзно, чем раньше сказал он.

Я поставил контейнер, повернулся и уставился на Рига, молча, без слов, но с ясными намерениями и не скрываемым возмущением, на грани долгого, унизительно-оскорбительного выражения. Дело всё в том, что я не видел, чем он был занят, пока нагибался, туда-сюда. Думал, что делом, а не просто стоял, наблюдая и угорая, как было на самом деле.

— Ц, Арчи, давай всё же попробуем… — Словно и сам не уверен, ругнувшись, претворился Риг.

Я не первый раз видел такой прикол, и попасться на него, мне совсем не хотелось, а та точка, на которой мы с ним остановились ещё не считалась его уловом, только первые поклёвки, именно третий раз был решающий, уже психовал, ощущая себя тормозом, а если бы поддался ещё, он бы как раз подсёк… Мне не понравился юмор, былозабавно, но время и настрой Риг подобрал не самое подходящее.

— Нет уж… — С облегчением возразил я.

— Да хорош, что ты сразу обижаешься. — Провокационно убеждал Риг, разумеется хорошо понимая, что о обиде здесь не могло идти и речи.

— Знаешь, что. Пошёл бы ты… — Засмеявшись, вместо аргументов изложил я.

— Да всё, извини, правда нужно, посмеялись и хватит! — Пообещал мой собеседник. Я всё держался, но запустил сомнения. — Реально больше не буду. — Чуть обождав и не видя моей реакции, прибавил пару слов настойчивый шутник.

Не глядя на ранний часы и нестабильный эмоциональный фон. Взвесив знаменатели, плюнул на сомнения, устало отменив их в качестве предосторожности, ведь риска не было. Схватившись руками, слегка промедлил, обернулся, чтоб проследить за лицом, но он был спокоен и преждевременно занялся чем-то, типа делом. Выпрямился с грузом, в убыток спине и услышал продолжительный, громкий и раздражительный гогот, не оставляющий сомнений, что я подсел на крючок.

— Сука. — Разочарованно и немногословно обозвался я, так как лучше ругательства не подобралось. — Обесцениваешь собственное слово, там, где не надо! — Поучающе молвил да так, чтоб затронуть его до души, кошмаря, внушая повышенную ответственность за простую шутку. В собственном стиле, подобающего ответа.

— Не удержался… — Беззаботно разъяснил Риг. — Сори. Давай коробку. — Ответственно выдвинул он, полностью удалив все эмоции.

— Сам бери… — Я тут же отверг любые надежды на ещё одну волну смеха, оборвав юмор и отменив следующие попытки. — Сволочь. — Огрызнувшись на остаточном чувством злобы, отпустил гнев и лично пошёл смотреть, есть ли эффект от пасты. Между делом, мы пробудили Рому и он с удовольствием слушал наш разговор, не подовая признаков и лишь в конце загоготал, надомной.

— Эй, полуночники! — Окликнул нас Рома. — Давай уже закончим, получим сокровища или поедем домой спать! — Без разъяснений, как именно он это планирует сделать, предложил Рома.

Мне бы как и всем, хотелось так и поступить, я задумался, но вариант сдаться меня колол, не позволяя пропустить удар по самолюбию, главная проблема контейнеры, мозг соображал медленно и места куда их припрятать, тогда ещё не знал. Всё эти жучки, входящие в пакет государственных услуг. Ромчик встал, привёл себя в божеский вид, символически, потрепав новый костюм от складок, замятий и прочего, мелкого сора, налипшего за время его кемара. Пожалел, что поспешил одевать, но оставив вывод в себе и покинул комнату, не на долго, вернулся и принёс себе банку энергетика, плюс одну про запас, водя челюстью и набирая слюни, пытаясь избавится от неприятного ощущения в ротовой полости, возникающего после непродолжительного сна.

— Как броня себя ведёт, если контакт или несколько перебивают? — Удовлетворяя интерес, спросил Рома, с шипением открыв охлаждённый напиток и сделав первый глоток, с последующим экстазом. В движение присоединившегося к нашим переговорам, Ригрус подтащил молот, размером с кирпич и длинный зубила, шляпка которого идеально подходит под кувалду, некий мега-гвоздь.

— Конкретно ваш новый сплав тяжело сломать, а если что сектор не выйдет из строя, чисто погаснет сама полоска. — Было уверенно начал Риг, но придержал коней и призадумался. — Точно не сразу! — Уже не так яро, уточнил он. — Главное, чтобы не основные линии, вертикальные. Горизонтальные будут удерживаться потоком, как на магните, даже перебитая. Притянется и сама замкнётся. В теории, пока ты не прервешь выброс потока. — Искренне улыбаясь, вслух размышлял продавец. Рому такой ответ насторожил, как и должен был. — Если что, просто возьми и соедини металлический скелет руками, как вновь активируешь подачу энергии! — Пообещал он, дав свой совет.

— Ты прямо вмазать планируешь? — Настороженно узнал я, когда Ригрус уже поставил зубила в специальный держатель и готовился нанести удар. — Может попробуем сначала лёгкими ударами. — Рекомендовал.

— А что, попробую да! Пан или пропал, деваться некуда. Если вещество въелось в материал, то разлетится как стекло.

— Ну да, ну да… — Хамовато прозвучало от Ромы, предрекая мероприятию крах. Ригрус вдарил что было мощи, но ящику хоть бы хнырь.

— Дай я. — Перехватив молот, пока тот поправлял опоры зубила. — Веса больше будет! — Разъяснил, хотя и тот был не меньше меня.

— Давай, давай! — Всё на той же волне лениво продолжил Рома. Раздался громкий, металлический звон, режущий уши, но позитивных сдвигов мой удар не принёс. — А я о чём… — В манере пророка, умничал Рома.

Риг сорвался, и принялся громко орать всяческие ругательства, совершенно не выбирая слов, мешкая на одном месте и тряся руками, ни на Рому, а в пустоту, причитая о своём положение.

— Не получается не фига. — Нехотя признал Влад, но сам ещё не полностью смирился. — Ничего его не одолеет. В толк не как не возьму, почему электронные ключи не сработали. Диапазон то правильный, точно! — Смятенно рассуждал он, испуская бельмесость. Хоть я и сам функционировал на минимальную долю, подобная постановка его рассуждений вызвала во мне напряжение, но не более, до бдительности не дошло, мелковато деталь и мысль была упущена. — Это задница, друзья мои, полная! — Теперь уже обреченно озвучил свой вывод Ригрус.

— Ну вот не хватало ещё и без бабок остаться. — Расстроено возразил Рома, словно ящики после этого возьмут и откроются.

— Вам-то фиолетово, позже откроет, с его-то хотением! — Тут как тут, откуда не возьмись образовался Саша, с похмелья, даже ещё немного пьяный, но отлично соображающий и чётко выражающийся, присел на стол в сторонке, попивая минералку. — Мне же вы ящик собой не дадите! — Взирая наперёд, признал Искатель. — Вот и зачем вам потом меня звать, место знаете, опрокинете, а никто даже не напомнит. — Разочарованно, но по мне, как-то не очень искренне, пожаловался он.

Мне показалось словно Искатель совсем не боялся подобного развития, а говорил дабы просто пожаловаться от нечего делать или нас убедить в своей уязвимости, будто нам уже беспрекословно доверял. Думаю от того, что он был близок со здешним руководителем, а оказалось, что этот запрос Саша направил лишь на одни уши.

— Да ладно… Долг я твой по любому спишу. — Порадовав заёмщика, высказался Риг, особо не придавая значения. Он часто прощал Искателю суммы больше нынешней, почти всего, за разного рода услуги и клиентов, Саша давно привык к порядку, потому и занимал, приводя шанс к статусу закономерности. — Ребят. — Обратился он ко мне и Роме. — Я переверну весь интернет, информационные базы Ордена и гвардии, я найду нужные ключи в ближайшее время. Если вы пообещаете приехать! — Просто, проговорил Риг.

Мне понравилось, что он сразу подразумевал наше отбытие вместе с грузом, без намёка на предложение оставить ящики на хранение или нечто подобное. Я оценил, но намотав на ус, без словесности.

— Пойду разбужу Косяка. — Молвил Рома, уйдя.

— … - Мат, а дальше завидное спокойствие тела и духа. — Поскольку мне требуется время, а вам нет никакой разницы. С твоего позволения я извлеку чип, временно, узнаю какой вид замков, сведения о системе и аналогии, для подбора подхода нужен пример. — Широко раскрыв очи, предлагая, попросил Риг. — Останется лишь открыть, если всё получится…

— Для нас это что? — Не понимая, переспросил я, с тупым видом.

— Ничего по сути, не сможете правильно открыть замки, но вам и не понадобится. Всё равно не сумеете. — Словно говорит о чём-то неважном, Ригрус попытался грамотно привязать нас к себе, чтобы мы точно вернулись, но может, мне просто показалось, и так сделать действительно было удобнее.

— Успокаиваешь? — Осадив его напор, спросил я, а он замешкался. Однако я ничего такого не имел в виду, сказал скорее для себя, что перевести мысли.

— Я вам в замен своих экспериментов помогу с заглушкой сигнала системы обнаружения. — Удачливо упомянул Риг.

— Если она конечно тут есть. — Подумал я, пока отвлёкся на возвращения Ромы в компании с Костей.

— Забирай. — Торопясь, единолично одобрил я, посчитав более полезным, на него положится и не имея желания сейчас обсуждать это со всеми, вдруг ещё воспримут в штыки, а Рома мог начать возмущаться только потому, что Риг не достиг обещанного.

— Что лоханулись? — Со взрывоопасной харизмой, толи спросил, толь упрекнул Костик, да и непонятно кому он, всем или только Ригу. Обломавшийся взломщик грустно воспринял упрёк, но взгляд не отвёл, напротив, впялился в Костю.

— Вообще попадос. Короче я должен был сразу сообразить, эти коробки не просто сделали по технологии древних. Может, они предмет их творений. По сути, нам нужно особый ключ, ну или пришелец, желающий оказать помощь в открытие. — Не ясно, серьёзно или нет, сказал Риг, беспощадно расковыряв острым шилом приборную панель, причём очень быстро. Выглядела она, словно больше никогда не заработает, а он достал отвёрткой небольшой чип, напоминающий процессор и не колеблясь оторвал его, вместе с кусками проводков. — Жалко. — Не о устройстве, а о своей неудачи, расстроено пробормотал Риг. — Так, мы рассчитались, сейчас найду ткань и можете ехать, монеты вам дал. — Стараясь ничего не упустить, перечислял Риг, почёсывая затылок, на странной манере, будто избавляется от нас, но его понять было не тяжело, он был занят делом и устал сильнее всех.

— Место, куда отвести, есть на примете? — Со всей серьёзностью спросил Саша. Если я чувствую эти боксы, а у них возможностей намного больше. — Искатель встряхнул меня, было ещё обещание Ригруса, и я сразу успокоился, он как раз вышел из комнаты, чтоб принести нам подходящее средство предосторожности.

— Укроете, и не оставляйте на жаре, обязательно в холодное помещение. Будет наивысший эффект, от нагрева, может пропускать. — Научив, Риг протянув странный материал, рулон, с одной стороны покрытой подобием фольги, плотная и мягкая защита, гораздо плотнее той, что Саша дал нам в лесу.

— Спасибо. — Поблагодарив первым, молвил я.

— Фольгоизол, зачем? — Было спросил Рома, но шустро сам себе ответил. — Это заглушит сигнал… — Вразумил он и озвучил.

— Ребят. — Видя, что мы готовились к уходу, привлёк нас Ригрус. — Сразу скажу, на будущее, о оплате моего время, меня ваши камни или то, что будет внутри не интересует. Отдадите мне контейнеры, в качестве награды, они мне ценнее любого содержимого! — Прояснил позицию и интерес торговец, на спокойной волне, и признаться такое заключение меня обнадёжило.

— Хм, не вопрос Риг. — Ответил я, переглянувшись с Ромой, он тоже кивнул.

— На, в качестве аванса! — С благодарностью за сводничество, заявил я, развернувшись и сняв кристаллы с шеи, протянув их Искателю.

— О, нормальный подход, лучше, чем ничего! Я то уже смерился почти с обломом. Спасибо. — Мигом перехватив камни, кивнув и с улыбкой, ответил Саша, не вспомнив мой маленький обман, когда я сказал ему, что носил всего одну, а не две Частицы.

— Разрядить сможешь? — Шутя, но вызывающе прозвучало от Ромы. Переданные мной камни были уже заряжены, но не использовались, что давало возможность постепенной их обесточить и возвратить к исходному состоянию. Саша радостно махал головой, без внятного ответа.

— Воу, что-то я походу сегодня все замесы по раздаче бабла пропускаю. — Тревожно съехидничал Костян.

— Ты брат на правах волонтера, давай иди тачку заводи и подгоняй ближе. — Произнёс Рома, похлопав его по плечу обрекая на очевидность, а Костян чувствовал себя весьма отвратно, даже не имел сил на трёп.

— Все расчёты потом. — Пообещал я.

— Там поглядим. — Припугнул Рома.

— Вот иди сам и подгоняй! — Отказался Костик, протянув Роме ключи.

— Ему отдай, я не хочу. Выгляжу отвратно, вылитый «КраН». — Ощупывая себя поминая лицо, сказал Рома, скинув вождение на меня, как изначально и обговорили. — Ему пофиг, он даже не спал, филин долбанный. — Заодно, не по делу обругав меня, досказал Статик.

— Тип. — Предосудительно смотря на Рому, подчеркнул Костик. — Доедешь? — Переведя обращение на меня, спросил он. Прежние договорённости видимо вылетите из их головы.

— Конечно. — Покорно подтвердил я, ибо привык к роли трезвого водителя и таксиста, на выездных мероприятиях.

Укутав ящики в подаренную нам ткань, мы потащили их на улицу. Ригрус сам открыл ворота, а на последок, решил напомнить нам о скором приходе новой партии товара, прибывающий во второй половине следующей неделе. Я подъехал, ребята загрузились, все попрощались, и Ригрус в роле любезного, гостеприимного хозяина предложил заезжать чаще.

— Докинуть до дома? — Спросил Костя у Саши, тот согласился, рассматривая пару искр — награду.

Все уселись, машина у него просторная, контейнеры легко помещались в багажник, хоть и забив его по самые края, погружённые боком. Масок почти не на ком не осталось, ибо с Костиным раскрытием цену они свою растеряли, но сняли их при Саши, уже выйдя от Влада и камер. Приняли бы Костина и обойти стороной случай, нет не по тому что он мог нас сдать, это не про него, просто ищейкам не пришлось бы сильно напрягаться, достаточно просканировать круг общения.

— Едем? — Спросил я. Костик подтвердил и взял подушечку с заднего сидения, пристроившись поудобнее, планируя дремать по дороге.

— Парни добавите меня к вам в канал. — Вытянув руку к нам, предложил Саша.

Так, можно сохранить контакта в свой Рур-ф, сопряжение, от простого подношения аппаратов друг к другу и подтверждения. Решите мчать куда, я всегда только за, главное заранее предупреждайте, за несколько дней. Месяц здесь буду, поток только на два дня в неделю приезжаю. — Утвердительно заверил он. — Меня просто до поворота у телевышки, там дойду. — Указывая нужное ему место, никак не умолкал Искатель. Саша припарковал там машину, в укромном местечке, где всегда её ставил.

Пусть ехать вместе нам предстояло немного, он, как обычно, успел пропустить через нас чуть ли не пол своей жизни. Саша разглагольствовал и хвастался, цепляясь за любую упомянутую тему, иногда мелькали интересные истории. В частности, о том, как Искатель обрёл способность поиска, тоже сильно мучаясь. Не физически, в отличие от нас, а сходя с ума, под весом комплекса сторонних ощущений, воспалённого восприятия, не понимая, что чувствовал повсюду. По его описанию, научится фокусироваться на поиске конкретного объекта, было очень тяжело, он видел потоки энергии повсюду, в планете и внутри нас. Каждый источник, перебивал другой, наваливаясь на его сознание одной массой. К моему счастью, мы достигли его станции минут за десять, а я захотел шаурму…

— Вас интересует Выстрел. Планируете начать на них охоту? — Осторожно спросил Саша, перед своим уходом, когда машина остановилась. Мы ничего про это не говорили, но он смекнул сам, возможно, по нашему напору и спокойствию в драке когда все осознавали — нас ожидали проблемы.

— Предположим… — Не утверждая, вступил Рома.

— Что? — Не въехал Костя, смотря на нас с вопросом.

— Не знаю, поможет ли, но скоро они соберутся полным составом для встречи с Джет, переговоры какие-то или вроде того. Проблема в том, что там будет сразу две группы, а я бы не исключил эффект солидарности и на вашем месте, хорошо подумал перед тем как туда соваться. Без подкрепления или чёткого плана, так точно! Моё дело малое, сказать в качестве вашей оплаты, а мы сами смотрите. — Посмеялся он. — Третьего числа. — Настоятельно отговаривая, поведал Саша, однако звучало совершенно неубедительно, будто то была лишь видимость. Быть может на интонации сыграло опьянение, а возможно он хотел, чтобы мы туда пришли. — Точное место смогу назвать только позже! — Двояко выразился он загнав в мою голову мысль — будет ли новый знакомый встречаться с Выстрелом, вспомнил, что да, ведь Искатель упоминал тот факт выдумывая оправдание его исчезновения. Волнение моё всколыхнулось, причина — Саша не создавал образ первоклассного обманщика и выстроить модель грамотного обмана от его лица не получалось.

— А зачем тогда говоришь? — Резонно подметил Рома, заставив Искателя задуматься о форме оповещения.

Статик сбил его с верной догадке, в себе же мой друг обрадовался предоставленной возможности больше других, причём в отличие от меня, вероятность с кем-то сговорится его не интересовала.

— И правда… — Посмеялся я, оценив замечание Ромчика. Саша подумал, смотря в пол, и решил признать, глупость, ведь наверняка наших намерений не знал, но изречение закончил:

— Ну да пофиг. Смолчав, я бы утаил, а так переложил на вас и дал право выбора! — Забавно, ляпнул Саша. — Подумал понадобится, ведь они вас искать по любому будут! — Всё так же не ненавязчиво, но теперь словно уговаривая, протараторил Искатель. Мы указали на положительный результат видом, улыбаясь и он, даже слегка обрадовался, сообразив, что попал в яблочко. Его поведение в этот момент, описывалось минимум, как странное. Слишком уж здорово звучало, но в целом информация обнадёживала.

— Да конечно. — Секундой среагировал я.

— Звони, а точку узнаю, сообщу… — Обещал Саша так и не получив словестного ответа.

— А не парься… — Остановил его я. — Прослушали из чистого любопытства, идти нам туда не зачем! — Убедительно завёл. — Поинтересовалась на всякий случай, так сказать.

— Понятно. — Без веры в мои слова, сухо молвил Саша, посмотрев с пренебрежением, словно обиделся, за моё оправдание. — Всё тогда, до встречи. Было приятно познакомиться. — Искренне попрощался он. — Спасибо за камни. Надеюсь, ещё поработаем. — Зная наверняка, что так оно и будет, закончил парень, уже выходя из машины. Мы со своей стороны попрощались более приземлено, словосочетанием, каждый по очереди.

Оставшись в круге комфорта, принялись трепаться, обсуждая предположительное место хранения контейнеров и донос Саши. В первую очередь нам требовалось подыскать для похищенной прелести новый дом, скрытый, но надёжный. Первым перспективным из предлагаемых вариантов, всплыла Костина квартира, но хранить палево дома глуповато, всяко могло произойти, увидит ещё кто ненароком, а с его проходимостью тем более.

Костя предложил свою дачу, но до неё было далеко ехать, а место почти необитаемое, могли залезть и не ведая нарваться на джек-пот. Тут, я опомнился, ведь у меня были ключи от гаража Димы, вполне подходящего места, не людного, но относительно защищенного, всё, что нам требовалось. Смущало лишь неведение хозяина возможного схрона, а звонить и согласовывать не стоило, даже по отдельной линии.

Еврей исконно был падок на брань, он всегда прямо высказывал все свои негативные замечания и претензии, а такому сюрпризу — государственному грузу, он бы точно не обрадовался. Потому выслушать его бы пришлось независимо сразу поставлю в известность или потом. У него всё должно было быть шаблонно, продуманно и последовательно, а не шалтай-болтай, планы, собранные на скорую руку Дмитрий не принимал, по крайней мере, в большинстве случаев, однако от нас, да и в форме факта, в этот раз пришлось бы смириться, как не крути.

Именно от подобного нагловатого отношения, наш друг и предпочитал суетить по-своему, на стороне, тихо, мирно, как ему угодно, Дима всегда ждал от соратников подчинения, а не споров и подобного, без чего никогда не обходилось наше с ним сотрудничество. Выражаясь откровенно, Дмитрий давно решил не иметь с нами серьёзных дел, считая безответственными, ленивыми пустозвонами, и по правде вполне заслуженно.

Единственное что, среди такой закономерности Еврейских предпочтений немного выпадал я, редко и не с позиции моих отличительных качеств, возвышающих меня над Ромой и Серёжей или остальными из компании, просто время от времени у меня находилось то, что я мог ему предложить, так сказать заманить! Некий сладкий способ заработка или левая схема, где я выступал неотъемлемой частью и он просто не мог от меня избавится, вот и приходилось мириться со всеми недостатками, идущими в комплекте со мной. Он всегда сам решал, стоит присоединятся или нет, если да — то только на время, думаю, в качестве постоянного рода деятельности, совмещение собственных усилий с моими, Еврей никогда не рассматривал.

Я уже не раз проталкивал сквозь его отрицание, рисковые, неугодные Диминому мировоззрению проекты. Пару из которых он после даже оценил, отметив, как особо стоящие, однако через какое-то время его всегда начинала мучать совесть, раскрученная собственным разумом, тянуло на высокое с вытекающими моральными терзаниями.

Если Диму кто и мог уговорить, так это я и один из десятка опробованных мною подходов, все довольно прямые, а различались областью применения и степенью наглости. В принципе в такие моменты была важна лишь одна деталь, достойный прикуп, это лучший рычаг давления на его разум и единственный способ переубедить, хоть и на ограниченный срок.

В отсутствие альтернатив, было решено так и поступить и что Дима переживёт: — Расплата за новый, модный костюм. — Пошутил я, хоть мы и выбрали ему весьма своеобразную, сказал бы вызывающую версию новой защитной формы.

— Ага, он оценит! — Подхватил Рома, издеваясь над Костиным неведением.

Пока мы с ним ржали, собственник авто пытался понять, в чём тут дело. К тому же, расположение потенциального склада совпало с маршрутом следования домой. Всё подошло, быстро закинув ящики, мы уехали без задержек, в своеобразном, весьма неопределённом настроение. Окончательно выбившись из сил.

— Вот видите, как! Вроде имеем нечто ценное, уже в руках, а сделать ничего не выходит. — Хотя бы чуть-чуть развеяв воцарившееся молчании, цинично усмехнулся Костик и не спроста: — Взбудоражили меня, заинтересовали и обломали… — Пожаловался он, с намёком на нашу провинность.

— Бедный. — Артистично сарказмируя, пристал к нему Рома, поднимая на смех его прозрачный намёк. — Играл и бухал, ни вечер, а кара! — Продолжил Статик, произнося обращение сюсюкаясь, словно с ребёнком, и потянувшись к Костику, а точнее к щекам, чтоб потрепать, но тот отвернулся, а после нагло улыбнулся и скривил лицо.

Мы пересекли черту посёлка, завод. Смысла спрашивать у Кости, не хочет ли, он завтра забрать машину от дома не было, он бы пошёл в отрицание, ну или как минимум долго прокружил голову. Талант задалбливать человека в нём присутствовал в бесспорном достатке. Костя умел, а главное любил ковыряться в чужих шкафах, как в присутствие человека, так и без него, в компании или наедине, по делу, и без, для меня это наиболее вопиющее из его негативных качеств. А когда у него ещё и причина имелась, получалось страшное дело, подбирал удачный момент, тет-а-тет или с несколькими зрителями и брался за человека в серьёз, планово, целенаправленно капая, в одно и то же место, пока не добьётся психоза, срыва или не доведёт до слёз. Видимо возникающий комплекс эмоций доставлял Костику удовольствие, но не искалечено, что сам он видел в действие помощь, обставляя поступок добрыми намерениями решить проблему неким вызывающим психоанализом. Может и так, хотя я в то особо не верю, по мне всё проще и скрыто в его скандальном типе личности, где он стоял выше других.

Припарковал машину Кости домой и был любезно им отпущен, услуга трезвый водитель себя исчерпала. Такси было вызвано ещё на подъезде и уже нас ожидало, ехали с Ромой в одно место, добрались быстро. У дома хотели быстрее попасть в кровати, а все дела отложить до завтра, но с каждой преодоленной ступенькой подъезда, сон отступал и мы надумали притормозить в самом популярном для нас двоих месте встреч, лестничной клетки, у окна, покурить, а ещё стали обдумывать возможность бессовестного пробуждения Димы.

После серии безрезультатных звонков на телефон, ранним утром, мы смерились, ему повезло и мы отстали. Намерение предупредить и всё рассказать сорвалось, нам пришлось дожидаться следующего дня. Дима обычно уезжал рано и застать его утром, когда мы просыпались шансы были не велики.

Что я могу рассказать о Диме… Очень многое, но не буду, выдам лишь меньшую и не самую интересную часть, из не сильно аморального, дабы не осквернять его светлый образ. Не смотря на множество абсолютно не объяснимых его поступков, пьяных выходок с весьма тревожным подтекстом и всех событий, что с ним происходили без его вины, но по совпадению специфики, словно притягиваясь именно к нему, чувствуя, что с Евреем что-то не ладно, Дима, крайне положительный человек, удивляющей своей безукоризненностью и прямотой. Держать ухо в остро с ним следовало лишь касаемо денег и то в плане необходимости крепко отстаивать своё и осаживать его в периоды когда начинал наглеть, не более, в честности сомнений не возникало ни разу в жизни. Всё остальное контролировалось его непомерной совестью и впечатлительностью…

Еврей, собрал в себе все необходимые современному человеку качества. Хотя и только в моём понимание разуется. Разум, характер, принципы и сострадание, он вобрал почти все возможные черты в одной личности, в необходимой ему доле, то есть, что ни наесть универсал, редкий кадр, входящий в лучшие десять процентов нашей планеты. Я уважаю его тип личности не из-за универсальности или трудолюбия, а за схожесть наших мировоззрений и мировосприятия, его вид мышления, трезвость ощутимости порядка вещей и закономерности нашей жизни. Ни убеждения и меру правды, а практичность и обоснованность модель поведения, решений, рациональность поступков и построения мысли. Предубеждения и корысть никогда не отражались в его мнение и в отличие от того же Ромы, Дима не поражен инфантильностью, единственный из трёх моих ближайших друзей и если в Роме это качество откликается крайне редко и в том, что меня не касается, то Сережа невероятно инфантильный человек, про него писал Достоевский. В каком из своих романов уточнять следует? Бэк часто рассуждал словно четырнадцати летний пацан…

Так например, однажды, Серёжа купил машину за один день, не сказав никому ни слова, при том, что он ничего в них не понимал, а у его ближайших друзей были и знания и возможности поиска и подбора в радиусы тысячи километров. Или ещё показательный, из классики: Неубитых три года, мы с Ромой, в два голоса пытались доказать Серёже, что при общение с нами в игровом мире он сильно фонил. Уточню. Сережа пользовался ноутбуком, соответственно и микрофон и динамики у него находились в одном устройстве. Когда ему объясняли, что наш голос выходил из его акустики и попадал в микрофон, мы себя и слышали, спокойно прося исправить, он не как соглашался. Хотя для этого требовалось лишь вставить имеющиеся у него наушники. Но нет Сука, он был готов усираться до потери пульса, орать и психовать, доводить себя и нас, отказываясь их включать и проверять теорию, утверждая, что это у нас двоих проблемы с компьютерами, а у него всё отлично. И так из раза в раз, что это, если не идиотизм? Ведь он поступал так не со зла, а от невежества или нежелание понять простейшее.

Дима более реалистичен, он имел представление о происходящем не только у себя, но и в голове собеседника, видел очень глубоко и никогда не вёлся на эмоции всего за одним исключением. Качественная выдержка позволяла Еврею обходить жительские неурядицы стороной, воспринимая естественные процессы, как они есть, а не как ему самому угодно. Уязвимых мест у Димы немного, по сути всего пара и я их уже называл — женщины в коктейле с его романтизмом и вечной погоней за недосягаемым эмоционально-возвышенным ощущением, ускользающим каждый раз, вместе с самым ярким периодом любых отношений, начальным, а дальше он всячески стремился заполнить появляющийся каждый раз пробел.

Второе — его нутро, неотъемлемая и невероятно впечатлительная часть личности, яро побуждающей и толкающей Диму вперед, на поиск приключений и присущих им проблем, заставляющей гонятся за мнимым удовлетворением, что ему не суждено достичь. Словно проклятие, что он не способен обратить и вынужден слепо продолжать верить в успех, что однажды постучится к нему в дверь. Дима вечный заложник непомерных амбиций и надежд, ему нравилось хвататься за образы воображения. Еврей понимал всю суть своих проблем, но не решал их, будто высшие силы не позволяли.

Дима подобно девушкам, нуждался в создании искусственных сложностей, ему становилось скучно, когда всё развивалось размеренно и тогда он бросался в омут с головой, без разбора, что именно становилось сутью его притязаний диктовали обстоятельства или моментно вспыхнувший интерес, тлеющий быстрее, чем поддавался осмыслению. Дима сам по себе особь довольно странная, если не экстраординарная, неопределённый тип вечно находящийся в поиске себя и постижение мира. Образ усугублялся, если познать моего друга ближе, но зато с определением психологического подвида ни каких проблем не было, в отличие от остальных ребят, даже в понимание его личности, наше с ним мнение совпадало, так же, как и моей — обоюдное согласие.

Еврито относился к той части людей, что из-за своей натуры или обилия мыслей не способны уснуть, а узнав нечто важное или интересное, но не до конца такие начинают сходить с ума не находя покоя. Так сильно ожидание и прочие эмоции воздействовали на состояние и дух. Я часто смеялся над ним и издевался, рассказывая нечто интересное, но обрывая конец, откладывая его на неопределённый срок чтоб тот помучался.

Дима амбициозен, импозантен и впечатлителен, это список его качеств, бросающихся в глаза сразу же со знакомства. Приметная и запоминающаяся внешность, но не из-за отдельных элементов, а от комплекса, он выглядел не как все, этакий пришелец Казахстанского происхождения, однако не знающий его не сможет определить корни — забавный малый со своеобразным черепом, не более того.

У Димы всегда был широкий круг интересов, весёлый и позитивный парень, любил дорого и качественно одеваться, внешний вид и вещи для него значили гораздо больше чем для среднего из обеспеченных людей. В сопоставление со мной получалась настоящая пропасть, правда эксклюзивные тряпки доставались ему без напряга, а я никогда не стремился сделать себя более привлекательным, предпочитал выезжать за счёт языка, но и не запуская. У него элегантный вкус, в одежде классическое или полная противоположность — панковое предпочтение, мыкался по настроению, когда наряжался в молодёжном стиле походит на прилизанного бандита западного образца, точно пижон из фильмов, но и в классике речь не о костюмах — высокие сапоги, пальто и подобное, два противоречивых образа дополняемых ярко растатуированной рукой. Падок на дорогие аксессуары, он педантичен, но конкретно в машине вечно навалена гора фантиков и пакетов, вроде исключения.

Дима всегда предпочитал видных, самобытных девушек, с собственным мнение и ярким образом, кокеток и зажигалок способных подвигнуть его на активные действия переломив желание отдохнуть даже после тяжёлых рабочих дней. Но находя подобную, он постоянно в них разочаровывался обжигаясь о обратную сторону непредсказуемости, что логично, при его эмоциональности и трепетным, идеалистичным восприятием отношений. Мои доводы, что требовалось нечто среднее, красивая, но женственная девушка, а не стерва, жид пытался опровергнуть, мол с такими ему становится скучно, однако слова — одно, а примеры из прошлого говорили о обратном. Как по мне, всё было просто он сам не знал, чего ему надо, ибо он весьма неопределённый в своих желаниях, потому часто мирился с бывшими, переубеждая себя, даже если зарекался так не делать, вплоть до отрицания прошлых истин!

Его Рост метр восемьдесят семь, плюс минус пара сантиметров. Глаза большие, тёмные, как и волосы, средней длинны, но если всмотреться, очень много седых волосинок, первые появились уже лет в пятнадцать. Всегда причёсан, но со смешной, не укладываемой чёлкой и пробором разделяющим её семьдесят на тридцать. Редкая бородка ниже подбородка распределялась пятнами, редкое подобие усов, от чего щетину он сильно не запускал. Широкие плечи, жилистое телосложение и крупная голова, массивные скулы и лицо, ровная осанка, держал её почти всегда и любил широко улыбаться, демонстрируя крупные, передние зубы, очень белые и ухоженные. Тату добавляло его образу индивидуальности. Крупный плоский лоб, со шрамом, что разделял чёлку, от детской травмы, внешность выдавала не чисто славянское происхождение, но не крича об этом, не определяя куда-то ещё, без уклона на Казахов, но явный метис. Внутренний мир далёк от обеих СНГ стран — Еврейское мышление.

Когда я встречался с Димой, чаще всего он был немного растерян, летая в мыслях и постоянно дёргаясь за телефоном, с кем либо общаясь, вечно вымотанный и занятой человек. Дима не умел разрывать отношения, а о определённости или точности в его сердечных делах не могло идти и речи, он вечно ворошил прошлое и долго отходил, для принятия обдуманного решения от головы требовалось много времени. Способен внушить себе чёрт знает-что и реально быстро поверить в созданное убеждения. Возвращаясь к уже упомянутому психотипу личности — по его собственным выводам, он входил в широкую группу людей, с незначительным расстройством психики, выраженным в виде неспособности уснуть, под тяжестью мыслей или с тревогой в душе, пусть даже и не значительной. В качестве аргумента он ссылался на малоизвестное экспресс тестирование, человеку нужно понять для себя всего один критерий; Когда уже удобно улегся в постель и тут замечаешь, что висящая на стене картина искривилась, сможешь ли ты после этого просто взять и уснуть, или обязательно встанешь дабы её поправить?

Например, я и усом не повёл бы, а вот Дмитрий обязательно поднимался и дело не в лени, он не выдерживал, даже принципиально пробуя стерпеть. Прозвище «Еврей» прицепилось к Диме очень давно и основательно, он всё сделал сам, нам даже придумывать термин не пришлось. Напросился из общепринятого, шуточного стереотипа, однако, на мой взгляд, не жадность основное качество присущее этому народу, а умение выкрутится, реализовать под себя даже самые сложные обстоятельства и их целеустремлённость.

Поясню, используемое мной определение «Еврей» не несёт в себе оскорбления или принижения, ничего подобного. Нацизм, фашизм и прочая жестокая лажа проповедуемая некоторыми идеологиями полезна разве что в кратком ознакомление, чтоб понимать, как легко оправдать собственные поступки, прикрываясь ложными ценностями. А верить в их ценность или выбирать связанный с такими идеями путь удел быдла, необразованных или слабохарактерных особей стремящихся к тупому насилию.

Я же, применяя к Диме название многострадальной нации, подразумевал понимание обратное негативному. Мне импонировал набор личностных качеств, присущих народу Авраама, Исаака и Якова. Общность, трудолюбие, щепетильность, Евреи идеалисты, если берутся за что-то, делают хорошо. Не просто так, столь много их представителей в верхушках всего мира, круче Армян.

Используя прозвище Димы, я подходил к делу с уважением. Да и признаться, если навести справки, я и сам бы в сороковых получил бы желтую звезду и парадную робу.

Предостерегу, чтоб вы не посмели ненароком подумать, мол, самым нормальным и адекватным из нас был Еврей, поверьте, он уникальный любого и вот несколько примеров из его послужного списка.

Так как Дима на себя всегда брал большие нагрузки, в его голове постоянно всё путалось и он забывал о договорённостях, в добавок, как и я, совершенно неверно оценивал необходимое его для завершения дел время. Поэтому договариваясь о чём-то с Димой, стоило напомнить о себе несколько раз, так как кусок его памяти легко выпадал из головы в любой момент. Он не раз терял из кратковременной диалоги, уже осуществлённый возврат долга или наоборот, как он дал кому-то денег, банально оговорённые планы и в том духе. Вместо опозданий, этот друг славился красивыми прокатами. Например, он сам звонил, предложив вечером выпить, но по красивому, с закуской, а когда человек соглашался, Дима просит купить всё необходимое, в связи с собственной занятостью. Наступал вечер и всё уже было готово, стол накрыт и ждали последнего, а Дима жутко растягивал время, обещаясь скоро прибыть до последнего, а по итогу просто пропадал, куда неизвестно, но даже просто остаться дома если вдруг так захотелось, он считал достаточным для проката основанием. Мало того, что продинамит, так ещё и обязательно дойдя до крайней точки, ну и конечно тёмная сторона.

Однажды Еврей позвал нас поминать Майкла Джексона — повод нажраться и мы пришли к нему с ночёвкой. Когда все напились, он начал с криков признания в любви исполнителю, выйдя на балкон, а затем неугомонно пристал к нам c весьма странными порывами, вроде желания нас покусать. Мы с Ромой отбились от него и сбежали спать в другую комнату, заснули, под утро из зала раздался шум и он вошёл к нам, а спустя секунду выкрикнул:

— Сегодня все вмести обнимемся в душе! — Сняв шорты и трусы одним махом, улыбаясь и двигаясь, вроде танцуя, тряся своей обрезной сосиской. В диком хохоте до уссачки, мы принялись бросаться в него всем, что попадало под руку, выкуривая его прочь, вышло, он выражал невнятное недовольство и порывался воротиться, но быстро успокоился, упал и уснул.

Пару раз за жизнь бросался на меня драться, перепив, до других никогда не доматывался. Убегал от нас в пьяном бреду, даже в лесу, что с трудом нашли. С алкоголем, его мир бурлит разнообразием. Однажды вообще впал в образ пса, подходил к людям и вытаскивал язык, тяжело дыша и повторяя: — Я собака. Хы, хы, хы! — Озвучивал он с закосом.

Но и трезвость для Димы не твердыня, он и так способен выдавать в стиле Эйса Вентуры. Поджог волосы, от нечего делать в эксперименте, бил себя шокером — забавы ради, безбашенных поступков он совершил очень много, больше всех нас. Дима занимался танцами, вместе с Серёжей, но гораздо меньше второго, всего пару лет, но с невероятно жуткой партнершей. Кстати Серёжа в бальных добился успеха, правда по месту жизни секция не очень подходила, и как стал постарше бросил.

Дима с самого детства застенчив, много работал над собой, но если присмотреться, ему до сих пор сложно давался комфорт в компании незнакомых девушек, а подойти познакомится, дня него словно человека убить… И вообще, по популярности подколов, направленных в Диму, намёки на его голубизну, второе после Еврейства. За ним замечался этакий юмор и подтекст в многих выходках, всё в виде забавных совпадениях и смешных случаев, но всё же…

Дима заработал два глупейших перелома шеи, трезвый и пьяный, на первом же занятии гимнастикой, куда ему захотелось пойти в очередном припадке срочно научится крутить сальто на месте. Второй ещё смешнее, в результате падения с хлипкого, жестяного козырька на даче, туда пьяный Дмитрий, взобрался в компании таково же синего парня, а точнее, присоединился к нему. Они просидели там битый час, игнорируя неоднократные предупреждения остальных, а нас было очень много, попивали пивасик из пятилитровой баклажки наплевав на советы. Разумеется, по итогу рухнули, результат шея, а у второго — Попа сломанная рука.

Тогда мы экстренно снарядили группу помощи, выбрались из отдалённого дачного посёлка и к невероятному удивлению, моментально встретили скорую помощь, в безлюдном месте в пять утра. Что вы думаете, те сказали, что всё отлично, дали таблеток обезболивающего, видя, что все выпивали, сделали перевязку руки и укатили по своим делам.

Был у него случай с клещом, наглым и беспринципным, вцепившимся в главное сокровище юного девственника, лет в четырнадцать, а злой тренер, припугнул его, что теперь хозяйство только отрезать. Мне не передать того взгляда, когда у парня разбились основные надежды на будущее и отпала вся прелесть в жизни. Всё это лишь одна миллионная его личного списка забавных случаев. Подростковый период у нас выдался насыщенный и очень весёлый. Дима пил очень редко, но основательно, хотя у него было время, когда каждый день пропускал полтора литра пива вечером, один, за компьютером перед сном, однако в проблему не переросло, да и не могло бы, слишком он для подобного рассудителен.

А ещё о несуразных совпадениях: Как то Фаер сильно надрался, так, что попал в соседний город. Куролесил там до того, что каким-то образом позвонил матери, разбудил её и рассказал множество пикантных деталей из своего прошлого и настоящего. На утро вернувшись домой, он ничего не помнил, а узнав, смог оправдаться, не представляю, как, но не суть, ведь получилось и она поверила, что он не покидал город, а просто у него был пьяный проигрыш в карты, или вроде того. Может она сделала вид, ведь его мамка очень мудрая женщина, главное успокоилась. Дима расслабился, а она взяла его вещи в стирку и нашла у него в вещах неоплаченную квитанцию за переход в неположенном месте из того города…

Дима закурил сигареты гораздо позже всех остальных. Когда курение уже не пиарили везде, где только можно, а сиги не продавали всем подряд за гроши, и казалось бы, юношеский максимализм подтолкнувший к ужасной привычки нас троих, на него уже не оказывал своего действия, однако не тут то было. Видя, как мы с парнями маялись, четно бросая, мучились, он, абсолютно сознательно закурил, с ровного места, на третьем десятке, полнейший бред. Наше осуждение и оговорки его не вразумили.

Как по мне, курение — тяжелейшая из массивного списка доступных человеку пагубных привычек. К своим годам, я умудрился бросить пить в восемнадцать лет, что уже во многом выглядело очень странно, не каких тяжелых испытаний для самоконтроля за все годы так ни разу и не испытал, как и при временных избавлениях от другой зависимости. Сигареты же, я даже сравнить не с чем не могу, при весьма небольшом сроке курения окончательно завязать почти невозможно, притом, что дважды получалось надолго, по году, а на меньший период ещё больше раз. Пробовать отучатся от сигарет постепенно, вздор, как и везде нужно действительно хотеть, то есть, морально настроившись, прийти к решению ставить точку, но разом, не позволяя себе ни одной штуки, минутная слабина увеличивает общий срок отучения в несколько недель.

Когда бросаешь курить, каждый день хотя бы раз вспоминаешь о сигарете, особенно из-за курящих рядом и когда нечего делать, от скуки. Намного важнее появляющаяся в голове иллюзорная модель, под властью без никотинового нервоза и раздражения, курильщик начинает подсознательно верить, что дым успокаивает, хотя это не так. Кончается вся лож желанием покурить, во времена серьёзных и нет моральных потрясений и преодоления жизненных проблем, с дальнейшим возобновлением привязанности, а такие события обязательно случаются в жизни абсолютно каждого человека, рано или поздно, вновь приходится перетерпеть. А какого пьющим, в кондиции, почти все забывают, что они уже бросили, нежелательноеили непредпочтительное легко вылетает из одурманенной головы.

Большинство бросающих курить людей, когда-то снова берутся за сигарету, за небольшим исключением особо волевых личностей. По полноте ощущений дискомфорта и появлению нервоза при отказе от курения, я и вывожу эту гадкую привычку на первое место. Определенно считаю, что в отличие от не менее пагубного алкоголя, сигареты не стоит пробовать ни в коем случае. Спустя год кайф полностью растворяется, а мучатся приходится всю последующую жизнь.

Есть много качественного, настоящего спиртного, употребляя в меру, вино или подобное, натурально произведённое бухло абсолютно нормально, даже полезно, если совсем по чуть-чуть. Нужно только уметь себя контролировать. Жил бы на юге, может и сам бы пил, что-нибудь лёгкое, но в наших широтах есть лишь крепкие напитки, домашний самогон в основном, а прикол в результате опьянения, мной давно был утрачен.

Алкоголь бросить легче палочек смерти, даже если уже запустил, а с сигаретами так наверняка не получится. Когда меня спрашивали почему я вычеркнул стакан в любом его понимание из своей жизни, у меня на то не было внятного ответа, как и каких-либо оснований. То есть я сделал выбор, не доходя до проблемы, без необходимости. Наиболее адекватной и единственной предпосылкой к раннему осмыслению психологического кодирования стало резкое повышение необходимого алкоголя. Причём в сорокаградусном ворожение, или дрянных коктейлей — чумы моего поколения, чем отравили уйму моих сверстников.

С пятнадцати наша четвёрка увлеклась субкультурами, панки, эмо, готы, реперы, чего только не было и все тасовались вместе, в центре города, толпой в тридцать человек и более, с постоянной текучкой. Я например называл себя Альтернативщиком. Носил длинные красные волосы, браслеты, сделал туннели, но в сантиметр, не больше, зная, что после десяти миллиметров, мочка не зарастает, одно ухо например тянул пьяный Рома, слюнями.

Лет в семнадцать, мне вздумалось собирать ключики от выпитых банок Ягуара и Страйка. Через два месяца я их подсчитал, вышло по три или четыре банки в день, точно не вспомню, через год я свободно выпивал бутылку водки в одного, но почти не пьянел, зато начинало подташнивать. Мог блевануть, освободив место и продолжить бухать. Интересно, чтоб я сказал бы сейчас о подобном своему сыну, наверное, что-то вроде: — Если где-то есть слабина, то плетение обязательно распадётся… Короче, столь высокий порог опьянения стал тревожным звоночком, причём довольно звонким, а дальше к счастью хватило мозгов задуматься и сделать правильный выбор. Если вспомнить, зачем начинал пить, ну что же, познание, интерес и тягота к необдуманному, запрещённому, или сокрытому, тот культ выпивки, что видел каждый с детства. Ещё стремления к неизвестности, а также, игнорирование опыта и наставления старших.

Докуривая в подъезде, мы с Ромой наконец-то разошлись, с радостью попав домой, я разделся и решил сразу спать, добрался до комнаты на носочках, чтоб не мешать отцу и рухнул в постель, обняв тёплую красавицу. Форму Димы, оставили на потом в гараже.

Уснул я в два счёта, а пока мирно спал, в крупнейшем Земном Полисе, именуемым Евроцелион, беседовали люди стоящие выше нашего понимания и уклада жизни простых. Мы того не ведали, но комплекс обстоятельств, наше благо и их проблема сплелись с теми известными и очень могущественными личностями, хоть и на тот момент связь почти не улавливалась ни для одной из сторон…

Глава 6. Орден Мира

Центральное управление по безопасности и контролю Иных, толстый небоскрёб, свечой возвышающийся в главном Полисе планеты, негласной столице мира, Евроцелионе. База Ордена Мира, верхняя инстанция всех Стражей с Служителей, место сосредоточения несусветной власти. Действие разворачивалось в здание, а точнее полноценном комплексе, красующимся около места силы, напротив святынь, разлома и алтаря, куда стекались все городские артерии.

Раздался стук в маренную, мощенную металлическими полосками дверь, с изображением цветка во всю её высоту, одинакового с обеих сторон, символа Ордена. Целостное деревянное полотнище отгородило целый этаж, но не последний, а за пять до крыши, это резиденция и самый большой кабинет в мире, здесь даже лифт не останавливался. Один вход через длинный, прямой коридор тянущийся с нижнего яруса, и до данной распашной двери, но два выхода, а стены прошиты титаном и свинцом, как и основной каркас, скелет всего здания, вплоть до уровня Верховного Хранителя, владыки и распорядителя мировой жандармерии, Карт Вуда.

У кабинета Карта, выстроились три очень важных человека — верхушка Ордена. Они были в разной, но очень схожей форме из самых качественных и дорогих материалов. Настроение в отличие от шмотья среди них царило двойственное, один из троицы сильно выбивался, он улыбался, пока остальные грустили, заходя, как на казнь, а третий сопровождением, понаблюдать за распятием и позлорадствовать.

Вуд прибывал в одиночестве, и ему пришлось подняться, чтоб посмотреть кто, и открыть. Он подошёл к одному из многочисленных мониторов связанных с примочками для слежения и с системой безопасности. Дверь отварилась перед посетителями автоматически, с кнопки.

Довольный мужик, одетый в лёгкую, пёструю красно-белую рясу с красным крестом вошёл первым, однако ухмылку стёр, дабы особо не выделятся, надул губы и создал образ грусти за общее дело. Подчинённые выстроилась перед Картом, а тот безмятежно протирал листики крупной пальмы, тщательно и с большой любовью, отдельно каждый стебель. Никто не удивился, Хранитель знатный флорист, в его офисе было очень много цветов, а в усадебном комплексе ещё больше, что смотрелось странно, при его равнодушие к планете и природе, при раскрытие значений.

— Моё почтение магистр Карт! — Обратился верховный Страж, начальник мирового отделения ударников и силовиков всего Ордена, накаченная, высокая махина, сосредоточение мышц и физической силы Хэнк Норс. Боец настроился на неприятный разговор, вытекающий из проваленной операции, от него мало что зависело, однако просчёт записали на него, в задание участвовали его подчинённые — Стражи, а он ответственный, впрочем, потому и виноват.

— Расскажите мне, о профуканной посылке! — Раздражительно обнародовал Карт, точно зная, что всё пошло прахом.

— Владыка Стражи были бессильны! Экипаж боевой, солдаты в каждом корабле, а Крастеры сопровождали наших до средней точки, ушли за двести километров до столицы, всё в соответствие с вашими пожеланиями. — Оправдывался Хэнк, осторожно смещая ответственность на лидера, Карт делал заметки к приказу, а Норс, поступал соответственно, даже там, где сам хотел сделать иначе и будь по его, всё могло закончится по другому.

— Плевал я! Намерения не действие, руководил и отвечаешь ты, я лишь высказал пожелания. Не понимаешь ценность артефактов, иль тупиком идёшь? Когда я сказал, задача первостепенной важности, ты не усвоил? — Ругнувшись, поворачиваясь к подчиненным, крикнул Вуд, бросив своё маловажное занятие незаконченным.

— Я общался лично с главой Оплота и с тобой. Вы меня убедили в надёжности мероприятия, а ты сам проверил кандидатуры русских кадров. И что теперь, потеряли предмет наивысшей значимости! Вы понимаете, что со мной будет, если он узнает? — Недоумевая, ругался Карт, не выбирая слов, злясь и реально переживал, за свои яйца.

— Никто не ждал нападения, такого ведь раньше небывало! А там и вообще, места спокойные, хоть и в диких дебрях, бескрайний лес. — Виновато, продолжал оправдываться Хэнк Норс, но тут его перебил напарник.

— Очевидная подстава Магистр! Не может быть случайностью! — Защищая коллегу, вступился Боб Бейн, настоятель второго из трёх управлений в Розе. Верховный Служитель, лидер духовного сословия организации и главный чекист, убеждённый рационалист и основоположник того самого учения, распространяемого Орденом.

— Что думаешь Хэнк, может Оплот? — Сделавшись озадаченным, спросил Вуд, прикидывая вероятность предательства. — Просто я сомневаюсь, не отважились бы, по крайней мере, пока! Могли просто не передавать ящики, подстроить гладкую последовательность, а не мутить открытое нападение. То ведь была их территория, доказать мы бы ничего не смогли!

— Не знаю даже. Русские списывают на новое, подпольное движение. В нужной точке Виманы Крастеров отпустил я, наблюдая с контролера. Всё по плану, чтобы не увязались до конечной, сами они сопровождение не отзывали. Всяко может, нападение точно спланировано, но называть виновного раньше времени не решусь. Слишком много вероятностей. — Размышляя, высказался Норс. — Одели всех в форму Крастеров и использовали их корабли… Точно не искатели случайной наживы, налётчики точно знали за чем пришли! Да и как взорвали пока не ясно, с земли или воздуха…

— Осталось выяснить кто! И побыстрее, советую тебе не перекладывать на других, не вернёшь контейнеры отвечать сам будешь! И времени у тебя не много. — Говорит Карт, внушая страх голосом и ворожением.

— Я уже поднял на уши все Московские источники и собрал информацию из первых уст. Скомпоновал отряд и доверенных Русским и отправил на место, а пара надёжных Визиров были в городе со вчерашнего дня. Работают на месте. — Опять приткнулся в разговор Верховный служитель Боб. Его отдел собрал в себе два целевых профиля, духовники и шпионаж — в общем работа с населением. Причём уклон разумеется ни на первое. Тайные операции, махинации и прочее, с теневым сектором работал именно этот человек, зная всё и вся, происходящее в Розе. — Всё Оплот! Отвечаю. Я уже не раз говорил и повторюсь! Русская ложа нам не верна, поголовно мятежно расположенные, не разделяющие убеждения и оберегающие свои, а не наши интересы. Только Московская ветка Ордена Розы, наша сила на невежественной территории. Оплот не чтит принципы братства! А обыграли они всё классно, не подкопаешься… — Хэнк был рад, что смог отмолчатся, при помощи сослуживца и испытывал благодарность.

— Из Оплот передали полный список ящиков, но наши Стражи перераспределили груз сами, и Русские не знали где именно были артефакты. С перевалочного пункта отправлялось сразу десять транспортников, в разные направления без фиксированного маршрута, потом присоединилось их прикрытие. Ваши вещи загрузили всего в половину кораблей, повышенная предосторожность полностью соблюдалась. — Хэнку полегчало, он усмотрел понимание в лице Магистра когда высказался. — Интереснее, что именно пропало, ведут пересчёт. Отчета ещё нет, но что-то мне подсказывает, всё самое важное. Если нас слили, то скорее из Розы, чем из Оплота. — Даже усмехнувшись в конце, но быстро одумавшись и вернув раскаяние, поделился Хенк Норс, не успел он досказать, как заговорил Боб:

— Нападение совершили на два корабля, стреляли из чего-то мощного, а выживших нет. — Оживился Служитель. — Так что не думаю, что форма или техника Крастеров могла сыграть роль. Не удивлюсь, если из второго Вимана ничего не пропало… — С упрёком Хэнка, Бейн разбил ссылку Стража на частичную ответственность повелителя и обвинил его в линем доверие к потенциальным соперникам. Боб был ярым русофобом и немного нацистом, а силовик нет. Боец недопонял, зачем Служитель так поступил, но ни спасовал.

— Действовали профессионалы, даже спутники заглушили. Там ещё государственное затемнение километров на десять. Я следил, забили все сигналы, а маскировка Стражей и правда, не важнейший фактор, ты ведь сам проверял состав! Что до доверия к Русским, решение поделить с ними перевозку принадлежала не мне. — Аккуратно выступил Норс, но позицию обозначил твёрдо, противопоставив Бобу. Карт Вуд решил, что в передаче должна участвовать власть на местах, чтоб лишний раз не обострять и без того натянутую обстановку в мировой политике. Хранителю и так пошли на уступки, незаконно передавая бесценные артефакты, а орден Мира должен был получить своё по-тихому, через источники и тайное общество Оплот. — Карт прокрутил губами и слегка улыбнулся, ему польстила прямая манера Стража, тем более так всё и было, Хранитель пошёл на оправданный риск.

— Шансы вернуть своими силами, не надеясь на Крастеров? — Уточнил Карт, с тяжёлым взглядом. Он подошёл к своему столу и влез в папку бумаг.

— Конечно! Работаем. Основная проблема в дальности, глушь иначе не скажешь. Контингент тамошнего Ордена небольшой, добычи рядом нет, только замороженные карьеры, на месте работает наша группа из местных и та парочка, кого Бейн заслал заранее. Среди них есть достойные кадры, и даже один опытный Визир, обучался в центральной ставке, но по горячим следам не на кого ни вышли, и я на них уже особо не рассчитываю. Всё оцепили, сейчас, ждём прибытия остальных Московских специалистов, лучшие Анализаторы, Визиры, высокостоящие Стражи, подобранные Бобом. Формирование из Евроцелиона прибудут на место только завтра. — Молвил Хэнк. Всё больше расслабляясь, но в целом накал страстей сохранялся. — Начато следствие, тамошние силовики не препятствуют. Не думаю, что напали местные, найти будет не просто, однако, ящики им не открыть, конечно если не замешаны Мидгардцы. Стянем крупные силы Ордена и начнём бурное шуршалово, прочешем всё на сотни миль, в контейнерах есть маяки. — Воодушевленно разошелся Хэнк и обратился к уединённо отстранённому мужчине позади них, последнему из троицы — Рональду. — Хочу получить тучу дронов для сканирование и лучших операторов, всех кто есть, привлеки как можно больше. — Не договорив, задумался он. — Пусть начнут вблизи и расходятся. Сможешь?

— Уже занимаемся, к тому же, зонды изначально сопровождали груз. Вышли из строя, один нашли, второй пока нет. Последние три минуты записи не поступили на сервер, получу видео после прямого подключения. — Ответил Цалмейстер, но не закончил, а только начал свою речь: — Тем не менее, есть одно но! — Долго доходя, самодовольно заговорил представитель последнего подразделения. — Программисты проверили слова Русских, Завесу, как и Оплот, действительно взламывали двое суток назад. Может ваш источник не врёт. Мы скачали все данные с Харга Пять и изучили. — Харг — называлась система наблюдения, двадцать семь спутников, безустанно следящих за любой атмой и её носителями, Иными и их чипами. — Заметили две мелочи. — Продолжил Рональд Прайс, покровитель и начальник учёных и техников, профессура, интеллигентный мужчина средних лет, в модных очках от близорукости и короткими, стоячими волосами. Верховный Цалмейстер всех заинтриговал, а Хэнк разозлился, что его заранее не уведомили, Страж не любил неведение. — Спутник над Россией отчётливо зафиксировал возникновение дополнительных помех, как только транспорт вошёл в постоянное слепое пятно. Что именно произошло нам не узнать, но там не обошлось, без крупной группы. Они не использовали атму до блокировки сигналов, и Харг не фокусировался на пустой площади, без чипа и проявлений маны никого не увидеть, однако мы обнаружили слабые вспышки неподалеку. Два патока, Иные без чипов, по времени эпизоды с нападением не совпадают, но эта парочка могла что-то видеть, знать или быть причастными. Порадовали спец. службы русских, примерно в тоже время, они навели на место аварии ГЛОНАСС, поймав уже три человека выходящих из лесу, южнее пятен и нашей команды. Иные, но двигались без активной брони, анализ двоих совпадает, предположительно, те самые, что использовали ману чуть раньше в другой части леса, а вот кто третий, уже интересней. Как минимум, могут оказаться местными, может что и узнаем, хорошая возможность, найти их задача первостепенной важности. — Облачно выражаясь, прояснился умник, загадочно удерживая себя за подбородок.

— Выделить спектр получилось? — Обнадежено зацепился Карт, разом поменявшись в поведение, он, целиком посветив себя общению.

— Туманно и только двоих! В первой фиксации, а ГЛОНАСС увы на это неспособен. Повезло ещё что Крастеры проявили инициативу. Частиц видимо у них было мало и спектр не точный, общую решетку выделили, один из десяти представителей тех же стихий, третий чист! Дубликаты образов в базу уже занесли. — Утвердил Цалмейстер. Вероятность поймать быстро, не велика.

— Предварительно, пропали далеко все ящики, меньшая часть, позже подсчитаем точно количество. Дронов я запущу, но вы и количество патрулей повысить не забудьте, пусть найдут носителей патока, пока железо горячо.

— Правильно. Мне нужно, что бы ваши люди как можно быстрее нашли тех, кто напал на наш транспорт. — Распорядился Карт, все согласились. — Не пойму, почему датчики определения местоположения сразу не включились, их ведь не могут скрыть?

— Видимо взрыв сбил цикл, обязательно сработают, край — в течение суток! — Говорит Боб. — Могут загасить, но то сложно и минимальный сигнал сохранится. Установлена лучшая система фиксации и защиты.

— Мне нужно решение. Хэнк, лети и разбирайся лично! — Требовательно утвердил Вуд. — Пошли! Что стоите? — Изгоняя вон, закончил Хранитель. — Держите меня в курсе, а с Оплотом разберусь сам. — В след, прозвучало от Вуда. Подчинённые покинули босса, один улыбался, другой размышлял, а Хэнк досадно мирился с приказом. Как же сильно ему не хотелось тащится в далёкое, холодное и не очень дружелюбное государство, а отказать или переложить на кого-то не мог…

Глава 7. Преддверие

Рано утром меня звонком телефона разбудил Дима, а уже через пятнадцать минут постучал в дверь, зашёл убедиться, что я встал, для надёжности и не зря, он знал, меня в этом деле стоит перепроверять, всегда возможен сброс трубки и дальнейший, крепкий сон. Дима ещё не собрался, заявился в халате, лично запечатлев в визуальном контакте мою помятую, сонливо-недовольную харю и пересёк порог. Спросонья я забыл, что у нас на тот день были совместные планы, а потому Еврей никуда не уехал и мы могли рассказать о прошлом дне без ожидания. Хотя с другой стороны сам совсем не выспался, что меня напрягало.

— Давай только чтобы тебя двадцать минут не ждал, ладно? — Начал он, очевидно задумав что-то своё, пока не зная, о произошедшим с нами.

— Да кофе выпью и пойдём, всё равно Сережу минимум тридцать минут ждать, да и то если ты ему уже звонил! Почему кстати рано так разбудил. Будешь? — Предлагая кофе и взглянув на часы, спросил я.

— Не спасибо, позавтракал. Нужно ксен отдать типу, к заводу скоро приедет, давай сразу вдвоём метнёмся, а за остальными вернёмся. — Любезно предложил Еврей, заведомо просчитав мою реакцию и нежелание идти раньше времени.

— Хрен с тобой! Заодно расскажу тебе о вчерашнем вечере. — Маняще, пообещал я. — Давай три минутки и выходим. — Подъём, чистка зуб, разминочно отжаться, а не до усталости, стакан кофе и пара тяжелых снарядов, моё стандартное утро, пять из семи, но без графика. Дима как обычно успел очень сильно заинтересоваться анонсом, однако продолжения сразу не получил, отправившись домой без концовки.

Как раз успел окончить свой обряд, когда услышал очередной стук соседа. Сигнализировав, он спустился вниз, не дожидаясь, а я особенно не торопился. Приехали в нужную Диме точку и прождали клиента минут пятнадцать, зато не теряя время попусту и детально пересказывав насыщенное вчера. Разумеется, мой собеседник сильно пожалел, что не присутствовал, а с его впечатлительностью и жадным потреблением всяческих интересностей, прогул стал настоящим ударом.

После моей истории Дмитрий озадачился, я знал, он теперь не найдёт себе места, пока сам всё не увидит и не разузнает, а потом, как истинный максималист загорится вскрытием и начнёт беспрерывный, долгий и тщательный поиск кандидатов для попытки взлома коробки. Сначала проанализирует всех старых и новых знакомых способных совершить нечто подобное, но и когда не удастся, продолжит. Дабы как можно быстрее нагнать свою цель в свободное время он способен специально посещать места, где можно познакомиться с людьми, обладающими необходимыми для открытия контейнеров навыками.

Дима, человек который не смог бы успокоиться и остановиться на полпути, он перестанет говорить, но не думать, пусть даже днём его навязчивые мысли отходили на второй план под давлением работы и прочего, ночью, когда ложился в постель, думы обязательно возвращались. Как бы то ни было, Еврей приготовился сорваться с места ещё в начале моей истории, забив на своего покупателя. Он так не поступил только через сильное сдерживание, а как только мы избавились от нескольких комплектов ксенона, сразу поехали назад. Димка требовал срочно отвести его к ящикам, а не за ребятами, как собирались поступить изначально, но невзирая на желание и слова, ехал он к дому, там дел-то на две минуты со скоростью пятьдесят, если без ожидания. Ребята пообещали выйти быстро, а мы припарковались у магазинчика и общались, не упустив возможности пошутить над опозданиями Серёжи. Я ещё не сказал Еврею, где мы оставили груз, хотя тот спрашивал с десяток раз. Узнав, Дима обязательно начал бы ругаться, но не обидится, что мы могли его подставить, особенно когда сам будет пользоваться плодами нашего достижения, а потому, было решено подождать.

— Приятно к тебе в машину садиться, ностальгия, только вот, тебя не обламывает, что пять заправок на весь город осталось? Ездишь непонятно куда постоянно. — Спросил я, начав и закончив матом. — Меняй, пока программа утилизации работает. — Посоветовал пустословя.

Правительство не первый год вытесняло с рынка нефтяной транспорт, новое авто выпускалось исключительно на энергоблоках, а старые, меняли с небольшой доплатой по государственной программе. Теперь с блоковым транспортом конкурировали лишь электромобили типа Тесла, они превосходили первый вариант по мощности, но нуждались в зарядке, вместо быстрой замены блока, к тому же, промышленная атма оказалась экономнее по расходу на расстояние. В отличие от зарядной станции сменные блоки возить собой.

— Не знаю даже. Думал конечно, и не раз, но брать блоковую не хочется, привык чувствовать машину, надо поднажал, нет привязки к правилам, удалённой фиксации нарушений и кучи неподвластной мне электроники. Не хочу, чтоб превышение скорости автоматически отправлялось контролёрам, а связь с ГЛОНАССОМ связала мою свободу по рукам и ногам. Тревожная кнопка мне задаром не впёрлась, а без клятого датчика дорожно-патрульная мой движок с одной кнопки не заглушит даже если сильно захочет! Да и обломно, только кредит выплатил, дай прочувствую кайф от езды на своём, а не банковском автомобиле. — Посмеялся Дима.

Рома пришёл к нам вместе с Серёней и уже ввёл его в курс дела, второй подоспел к первому домой, пока нас не было. Покинув пределы посёлка, мы быстро оказались в кустарном хранилище. Чем ближе мы подъезжали, тем больше отрицания просматривалось в Диминых глазах, он догадывался куда мы, а потом Рома случайно спалил всю контору. Однако Фаер так сильно хотел всё увидеть, что почти не ругался когда пришли к нему гараж.

— Ну и что тут. — Лениво осматривая ящики, сказал Серёжа, когда Статик сбросил с них чехол-изолятор, да и то, мельком, ему было интереснее разузнать о остальном. Дима напротив, забил на наши рассказы, приколы и впечатления в пользу самостоятельного изучения каждого сантиметра добычи, особенно того ящика, с которого Ригрус снял верхний, защитный корпус.

Выбрав уже покоцанный край, Дима без спросу приступил к обильному воздействию огненной плазмой, даже оплавил края другого ящика, но быстро понял, его высокотемпературная смесь не даёт плодов. Мы с Ромой помалкивали и хихикали. Следующим шагом Жид попробовал единовременное, более мощное воздействие атмой, направив конус на ящик без активации брони в узком помещение. Вышло феерично и не совсем так, как он рассчитывал. Дима заигрался и позабыл о здравом смысле, а мы и представить не могли, что он додумается сделать нечто такое. Вспыхнуло всё так, что и нас зацепило, хотя стояли мы вне гаража, в метре, но пришлось отбежать и пригнутся. Пламя чуть не коснулось машины, хорошо хоть она была его же, а не наша, ещё, что ничего ценного или легко воспламеняемого в гараже не было, пара комплектов колёс, да мусор.

Еврей успел прильнуть к земле, сильно не пострадал, отделался испорченными кофтой с футболкой, и клоком волос, точнее их кончиками, а нам сначала показалось, что он ещё немного опалил бровь. Мы покошмарили Диму, мол он лысый и без покрова на лице. Поднимаясь и отряхиваясь, Жид истерически ржал, едва не падая в припадке. Немного успокоившись, он ощупал голову и лицо, проверяя, достал телефон, чтоб осмотреться, но и смеяться не прекращал, а мы над ним, и растерянными действиями. Еврей тогда не впервые потерял клок волос, а от того всё выглядело ещё забавнее, чем когда случайно их сжёг.

— Вот болван! В натуре идиот, у тебя кстати, правой брови почти нет, придурок… — Серьёзна напомнил я, настаивая, пока он не успел запустить камеру. Сказал и вернулся в смехотворную истерику, дабы усугубить самые страшные из Диминых гипотез.

— Ух, как же ты так! — Элегантно давил Рома.

— Да тебе нормально и с одной. — Что в театре разыграли мы, а Серёжа закончил.

Дима поддался и занервничал, более пристально ощупывая ту часть, на которую мы указали, и даже насколько-то отложив проверку, а брань лилась рекой, как всегда, Дима даже не стал оправдываться и наконец лично убедился в целостности лица.

— Дебил! Давай накрывай обратно, валим, а то спялят нас. — Напомнил всем Рома, бросив безапелляционный факт.

— Так всё Серьёзно? — Словно совершенно не осознаёт тяжесть возможных последствий, полюбопытствовал Серёжа.

— Хорошо хоть гореть нечему! — Довольно заметил Дима. — Заодно вон, от паутины всё очистил. — Упомянув, ибо пауки его фобия, единственная и сильнейшая.

— Нет, тебе реально повезло, что здесь всё твоё. Гараж, машина! — Справедливо ответил Рома. — Огнеопасный! — Вспомнив давно забытое Димино прозвище приобретённое им лет в четырнадцать-пятнадцать.

В тот период у Димы проявилось некое помутнее, ломал или портил все зажигалки попадавшие ему в руки или поджигал всякий мелкий хлам, от нечего делать, спичками тоже игрался. Он тогда ещё не курил и своих кремней не имел, вот и приставал к нашим, словно руки чесались, тянулся как только видел, как малое дитя. Это тогда, он поджог чёлку, экспериментатор мать его.

— Да не будет ничего, думаешь, прямо вот так вас ищут, здесь, у нас? Кому вы нужны! — Уверенно и типа высмеивая нашу манию величия, высказался Серёжа, тугодум, толком не обдумавший и не понявший, чьи это могли быть вещи. Ведь мы не сколько не преувеличивали уровень опасности в которой находились, напротив, сильно недооценивали. Если разобраться, Пустой толком не верил, что груз нечто ценное.

— Кретин! Не хочу даже тебе что-то объяснять. — Возмутился Ромчик. Дима вышел из гаража, я убедился, всё было тщательно прикрыто.

— Точно! — Вспомнил я. — Там, в углу тебе подгон. — Обращаясь к Диме.

— Да? — Недоверчиво удивился он, сразу заподозрив подвох.

— Ну как сказать подгон, сюрприз, за который ты уже заплатил из своей доли! — Посмеялся Рома.

— И возврата быть не может! — Не забыл упомянуть я. Дима целеустремлённо пошёл туда, где лежал его пакет, схватил и даже не заметил второго предмета рядом.

— А мне, тоже есть? — Почти без надежды, но всё же спросил Серёжа.

— Ага, полный комплект кольчуги, и новый военный Старфер! — Кивая и кривя лицо, пообещал я. Бэк быстро понял, что это неправда и надул губы, обречённо посмотрев на Рому, чтобы окончательно разочароваться найдя в нём подтверждение. Сергей принял факт, что ему ничего не светило.

— Тупым, презентов не полагается! — Стебанулся Рома, закашлявшись.

Дима распечатал свой комплект, разложил сверху контейнера и с глупым ворожением лица смотрел то на нас, то на костюм, явно что-то недопонимая, но будто стесняясь спросить.

— Вы бы хоть позвонили, размер узнали, если мои бабки тратите! — С лёгким возмущением и сомнениями, шутка ли это или надо сделать нечто секретное, что увеличит размер, воды добавить, например, конкретизировал Жид.

— Незачем, мы всё о тебе знаем. Твоё призвание носить эльку! Даже если ты сам того не ведаешь, нам со стороны видно лучше… — Словно я его убеждаю, что он всю жизнь ошибался, прозвучало от меня.

Сергей веселился со всеми, но излучая лёгкую грусть, он осознавал специфику своего потока и нас не винил, просто расстроился, в очередной раз уколовшись реальностью.

— Толи ли я дурак, толи лыжу не едут… — Еврей посмотрел на мои штаны, они оказались почти из того же материала, но свободнее, стандартные спортивные брюки на резинках, а его как треники, в облипку. У тебя смотрю тоже новые вещи? — С подвохом и соответствующим ворожением на лице и интонацией спросил он не нуждаясь в подтверждение.

— Да. — Сквозь зубы, докрасна, воспроизвёл я. Мне стало тяжко скрывать эмоции, улыбка на лице с каждой секундой становилась всё шире, а предел её растяжки иссяк, говоря, сдерживался как мог.

— У меня тоже и что! — В точности подобно моей манере, чуть понятно бубнил Рома.

— Ну надень сначала, мне вообще ничего не купили, может нормально сядет. — Посоветовал разочарованный Серёжа, и действительно, не точно, но размер был тот, броня задумывалась как обтягивающая, к ней шла майка, но отсутствовал капюшон.

— Вот, вот. Он остался с пустыми руками, а двести международных всё равно списали! Скинулся с нами, чтоб мы сэкономили. — Заявил я уверенно добивая Серёжу, чтобы тот не сомневался. Тогда бедный Пустой ещё сильнее погрузился в путчу собственных сожалений и самоукорения.

— Чего? — Не сомневаясь в нашей наглости, переспросил Бэк, но в целом, приготовился смириться, что потеряет деньги и если бы мы настояли, он мог обидится, но проглотил бы. В этом и есть Серёже, он не отстаивал себя там, где следовало бы, а когда не надо, запросто лез в бутылку.

— Да, да! Уже взяли, камни ведь общие были, что поделаешь. — Не сбавляя, разошелся Рома. Серёжа сделал вид, что мы ничего не говорили, украдкой отвернувшись, вдруг мы отстанем, как страус в надежде, что обойдётся шуткой.

— Они мне даже не налезут! — Недовольно натягивая штаны, возмущался Еврей. — Кофта ещё более-менее, но тоже узковато, как и майка. — Спускаясь по иерархии недовольств, жаловался Дима. — Чувствую себя контрацептивом. — Описывал он заканчивая с брюками, оперившись на машину.

— О, у тебя майка есть, прикольно, я не заметил. — Улыбаясь, утвердил я.

— Да. — Подтвердил Рома, ведь он нашёл то, что мы купили, у меня было другое предпочтение, склонялся к вызывающей расцветке. — Типа термухи, от жара защищать будет… — Уточнил он и то был не обман.

— Ты не врубаешься! Мы всё узнали у продавца, для каждой стихии материал свой, бирку прочти, и на твой элемент должен быть эластичным, и металлические жилы специальные, тонкие и более частые, сеткой. Костюм именно для Фаера, что поделаешь, привыкай, очень хорошо тянется. — Теперь уже приврав, но не полностью, на дело таким был фасон, почти вся форма представлялась в двух видах, свободная и узкая. — Пропарил его я, постепенно осознавая, что вышло не так забавно, как мне хотелось, жалостливое лицо Еврея пробивалась к моей притупленной совести, всё дело в том, что он знал подход.

— Нагрей маной, может свободнее сразу станет! — Убеждал Рома. Мы в два лица выглядели внушительно и Дима, почти принял, но зная нас, всё ещё сомневался и подходил с недовольством. — Может быть. — Между делом, комментировал Рома, вновь склоняя всё в шутку.

Дима всматривался в наше поведение и броню, не понимая, правду ли слышал или враки. Его кофта смотрелась хорошо, просто не балахон, а некий свитер, с удобным, тонким воротом с затягивающим механизмом защищающим шею и часть головы. Прямо костюм ниндзя, если полностью застегнуть доверху, даже дырка для рта имелась. Одевшись, он всё с тем же скандальным настроем осматривался, но нас не спрашивал, подозревая предвзятость и потягивая тело во все стороны проверяя, как материал себя поведёт и соберётся ли на запястьях или возле обуви.

— Что-то не знаю, правда на меня поудобнее как у вас не было? — Уже не на что ни надеясь, вновь переспросил Еврей, медленно принимая факт, но не проявляя доверия. Обновка не приносило ему должного удовлетворения и он всё время проводил визуальное сравнение нашей и своей формы.

— Ткань действительно растянется, адаптируется, через несколько дней носки! — Всё же признался Рома, насмеявшись, вдоволь. — А фасон юмор, пусть и не самый удачный. — Про себя подумал он и опять добавил сбивая его: — Наверное! — Растянув лыбу.

— Конечно братан, разве мы можем тебе привирать… — С вопиющей неискренностью, молвил я, но Дима смог лишь улыбнутся и закивать.

— Ясненько, понятненько! — Прозвучало от Фаера с сарказмом, он даже закатил глаза, а немного обдумав, досказал, кардинально сменив интонацию: — Вот вы… — Обзываясь и матерясь, завёлся Димон. — Педика из меня какого-то сделали. По любому ты ведь инициатор! — Он обвинил именно меня.

— То есть, теперь твой внешний вид отражает глубокую сущность и внутренний мир, плохо разве? Искренняя обёртка. — Добивая несчастного Диму, чей комфорт пострадал по нашей вине, а мы ещё и издевались, поржал Рома.

— Сам виноват, не хрена было тогда пьяным с геем в клубе вытанцовывать! — Припомнил Серёжа.

Единственное, что в тот раз оправдывало Диму, его состояние, он сильно напился и не мог рассмотреть в образе половые силуэты, средь темноту. Да и в городах подобно нашему, в двухтысячных годах встреть в ночном клубе открытого жопа-люба, да ещё и на агрессивной охоте, выглядело просто невероятным. Нужно иметь магнетическую удачу Димы, он даже не думал, что перед ним может танцевать кадрящийся к нему парень, а мы разумеется не спешили его вразумлять угорая неподалёку.

— Да иди ты сволочь! — Раздраженно выкрикнул Дима. — Фу, опять напомнил урод. — С мерзким ощущением от самого себя и отвращением к воспоминанию. Еврей замолчал и выдохнул, поднял колени в изгибе, растягивая сжимающие мужское достоинство штанишки, тяжело набрал воздух, перестав дышать, а потом опять заговорил: — И сколько мне обошлась эта прелесть? — Досадно задал вопрос и уставился, ожидая ответа, в целом не оценив и находя свою новую форму весьма сомнительной, пусть и более высокого качества, чем старая.

— А мне кофта нравится, этакий джемпер, модненько… — Похвалил Серёжа, словно избавляя Диму от досады, словив на себе три весьма стопорных взгляда. От моральной атаки Бэк вынуждено отвернулся.

— Хрен с тобой, жид проклятый! — Все сосредоточились на мне. — Будет тебе подарок за наш счёт! Только не ной, и губки свои недовольные с морды убери.

Дима мигом почуял удачу и в раз сменил мимику на позитивное восприятие, оскалив свои белые зубы. При этом, он просто потешил самолюбие, ведь его доля с двух искр была не так велика, остальное мы доплачивали сами, Диму не интересовала потеря финансов, играл принцип и он выплёскивал на нас злость, с странном виде.

— Да ладно тебе, я не про деньги. Просто не там прикалываетесь, если сказанное вами про особенности Фаеров лож. — Начал мазаться Дима, типа не хотел добиваться подобного эффекта. Важно, что он всё же нам поверил. — Правда поменять нельзя? — Уточнил он, будто попытавшись поймать на вранье.

— Да хрен с тобой. Мы с Ромой переживём, коли тебе не нравится! — Принуждая, повторно предложил я, обыграв всё в претензию из нашей же шутки. По эмоциям мы с Ромой из виновников превратились в жертв, а Дима в неблагодарного, но полностью договорить не успел, на мой наложился ещё один голос:

— Я даже скинусь с ним! Главное ты теперь будешь поднимать нам настроение каждую вылазку, надевая его. У меня как раз уже сотня хороших шуток поспела. — Пообещал Рома и весьма угрожающи.

Дима недовольно покачал головой и переоделся в обычный верх, а штаны всё же решил разносить, несмотря на все сомнения и пререкания, а я немного смутился от слов Ромы, ведь обещая оплатить, считал, что говорю за двоих.

— Ну смотрите твари! — Обиженно, но ни правдоподобно констатировал Дима. — Узнаю, что развели, линчую каждого… Хотя верх нормальный. — Повторно отметил он, наконец нас поблагодарив, пусть и не буквально, особенно не расстраиваясь из-за обтягивающих штанов, а тем более, бесплатно.

— Если что носи двое штанов, поверх. — Посоветовал Серёжа. Ещё раз заставив нас улыбнутся с тупого предложения.

— Ага, особенно скорым летом и когда у тебя стихия огня. Болван, мне и в трусах жарко. — Напал Дима в ответ.

— Да мне пофигу вообще, хоть ты в стрингах своих любимых опять предстанешь или начнёшь по улице ходить. — Равнозначно отреагировал Серёжа, Дима отстал, не желая дальше идти на усугубление.

Серёжа тогда победил, что было редким в словесных поединках, ведь если напрячь память каждый из нас больше всего вспоминал именно о Пустом. Что касается стринг, точнее нечто подобного им, однажды в фитнес клубе Дмитрий показался пред нами в подобном белье, что мы ему разумеется надолго запомнили.

— Если носить не будешь, сам плати. А то весь кайф отберёшь. — Поспорил я, настаивая на необходимости в эксплуатации с намёком, что со временем он привыкнет.

— Нее, уже не катит, сами сказали, теперь платите. — Отшутился Дима, не спуская широкую улыбку с лица усаживаясь обратно в машину.

Рома прикрыл воротины, но мы вспомнили о затянувшейся шутке с Сережей. Хотели помучить его, а по итогу щит совсем вылетел из голов. Сущность Еврея взяла своё и в душе, он уже принял наше предложение взять на себя расходы, подписал и закрепил договор у нотариуса и юристов, без права обжаловать решение.

— Подожди! — Вернувшись в гараж, сказал я. Взял Скрип и вынес Серёже.

— А точно! Ладно, заслужил… — Выказав искусственное сомнение, согласился Рома. — Твой. Будешь прикрывать, свою пустую голову! — Комментируя момент передачи средства защиты.

Как же Сережа был счастлив. Так мог радоваться лишь ребёнок или только что сильно разочаровавшийся человек. Глаза загорелись, а руки сами потянулись забрать неведомо что. Он так активно эмоционировал, хотя даже не знал, что конкретно мы ему дали.

— Щит что ли? Здорова. Спасибо пацики… — Рассохся наш Бек. Растроганно изучая этакий кубик рубик, а в его случае, логический тупик. Особо не мучая и без того изведённого Сережу, мы показали, как всё работает, а его благодати не было видно конца.

— Носи и радуйся! А то ведь никогда не накопишь на нормальную защиту с твоим алкоголизмом! — Добавив дёгтя, рубанул Рома.

— Идём куда-нибудь сегодня, за кристаллами или тренироваться? — Тут же опомнился Пустой, с огромным любопытством, узнавая, так как понадобилось быстрее опробовать собственный Скрипт.

Серёжа ещё никогда не дрался используя щит, но всегда хотел. Найти раскладной, чтобы получалось вот так запросто спрятать, прежде не удавалось. Скрипт — устроен так, что должен рассеивать встречную ману.

— Нет, так чисто с утра пораньше все поднялись, показать вам награбленное и по домам. — Я высказался сарказмом.

Все уселись и мы поехали. Перестав думать о броне Димы, а самого его захлестнули эмоции касаемо ящиков, он вёл машину и размышлял, уже успев так углубится, что чуть ли не выпадал из беседы на фоне.

— Потренируемся, давай! Только может, ко мне сначала заедем? — Сыграв на общей слабости, высказался Рома, словно морская сирена. Уговаривать ему не пришлось.

— Нет! — Протянув каждую букву, возразил Дима. Одного его не интересно предложение такого рода.

— Резонно коллега. — Посмеялся я. Три на одного и общественное настроение быстро сломало сопротивление.

Пока мы добирались, успели многое обсудить, хоть и было недалеко. Сначала ушли втроем, а Дима всё прикидывал перспективы на нашу добычу, по вскрытию или продаже в таком виде, всё чисто теоретически. Закрывшись на хате Ромы, очередь дошла и до основного плана. Пошли дебаты о Выстреле, стратегия действительно требовала пересмотра под обстоятельства.

— У меня осталось восемь частиц и это без компенсации моих, что отдал Саше. — Разочарованно констатировал я. Рома тут же посмеялся, что не о каком возврате и речи идти не может, мол то что я вознаградил Искателя останется моей инициативой и ему до этого нет никакого дела. — Продать надо бы и желательно разом. Кипишь если какой, начнётся, или реально прижмут. Нужна более гибкая валюта. — Забыв, что недавно предлагал оставить кристаллы для боя… — Наличка, и всё поделить. — В дверь постучали, нас нагнал Дима, решивший, что ему одиноко и он сходу включился в переговоры.

— Вы уверенны, что на Выстрел нарвались? Просто если они в чём-то столь серьёзном замешаны, стоит ли с ними тягаться пробовать? Боком, не выйдет ли. — Уместно додумался Дима и вынес к рассмотрению.

— Зато Искатель теперь есть. — Сказал Серёжа. — Может правда, ящики появились, поисковик нашелся, основная цель в принципе достигнута, зачем продолжать?

Рому тревожил подобный расклад, для него противоборство приобрело принципиальный характер, смешенный с желанием попробовать собственные силы и новая позиция Бэка задела Статика за живое, он струхнул, что и остальные передумают и напал на агитатора идее предупреждая неугодный расклад, даже не задумываясь о отсутствие у нас возможности пойти на попятную. Теперь нам было необходимо избавится от Выстрела.

— Не мелите горячку, умоляю! По сотому кругу? — Досадно проговорил Ромчик. — Если раньше, шансы договориться были, согласен, но теперь-то, куда! В Выстреле точно знают, мы с местности, будут искать, смогут проследить за Сашей или ещё что! Даже если мы разово побьём их, сговоримся с соседями и раздробим группировку. Нет никакой гарантии, что они потом не продолжат мстить, а ещё хуже, если узнают, где мы живём. — Рома повернулся ко мне. — Повысили ставки, может пора брать на себя грехи?

— Тем более, когда в нашем случае достаточно узнать про одного. Остальные недалеко, край, в соседнем подъезде! — Поржал Дима, одобряя аргументацию Ромы, кроме последней чести высказывания.

— Вот именно. Ты что нам, убивать их по итогу предлагаешь? — Переспросил я, акцентируя внимание на недопонимание.

— Хорошо бы. Пару, в качестве показательной акции. Может не сто пятую, но что-нибудь вроде того. Ноги поломать на коленках… — Как о норме, говорит Статик. Он геройствовал напоказ, я не думаю, что он бы реально смог убить человека, по крайнем мере намеренно, подойдя к дело с таким замыслом, а не в результате стечений обстоятельств.

— Ну допустим идём на эту встречу. Этот тип сказал место и время? — Устраняя пятна вопросами, Еврей раздумывал и ему отвели.

— А если подстава, он придумал на моменте, со страху, а мыповедёмся? — Не сильно озадачив, но чуть опалив нас о нехорошую мысль, Серёжа ушёл в туалет.

Через минуту услышали звук чего-то сломавшегося, все засмеялись, предчувствуя свежую пачку оправданий.

— Ой. — Послышалось из коридора.

Рома тоже гоготал, но ему пришлось идти проверять и смиренно подсчитывать убытки. Разве что чуть поругавшись, забирая поломанную вещь моральным духом. Узрев причину, хозяин квартиры совсем не удивился учитывая личность виновного, но не сразу поверил увиденному. Причина замешательства являлась отломанная не по шву, цельная, а не полая, пропаянная металлическая ручка двери. От Серёжи звучал примерно стандартный набор аргументов в виде фраз:

— Это не я, оно само, я ничего не делал, разве я мог. — Ну и всё в этом духе. Рома заговорил, как только смог перестать матерится:

— Ну объясни мне, как? — Громко обратился Рома, забрав из рук Серёжи испорченную часть и возвращаясь к нам. — Вот скажите мне, нормальный он человек? — Протянув мне отломанную железку. Действительно поражало.

— Если только ману через неё попробовал пропустить или силу специально увеличил. — Предположил я. Что было бы крайне забавно в случае Пустого, ведь он не умел.

— Ты может захотел проверить металлическая она или нет? Признайся по чесноку… — Требовал Рома.

— Посмотрите, она раньше надломилась, а я не вовремя тронул. — С сострадательным взглядом, обречённо залепетал подоспевший Серёжа.

Даже будь оно, как он говорил, никто не поверил бы из-за его репутации, но и если бы мы поняли, что он не виноват, прикалываться не прекратили б, чтоб не расслаблялся и за все прошлые косяки. С ним постоянно возникали моменты, ведущие к долгому и глубокому глуму, часто не поддаваясь нормальному объяснению.

Среди своих, споры с Серёжей никогда спросом особо не пользовались, всегда только две вариации, неаргументированные и неуверенные утверждения или банальная глупость, когда он реально не врубался о чём речь, но продолжал спорить. При столкновение со вторым, а точнее минут через двадцать от самого сопоставления, Сережа понимал, что он нёс нелепицу и легко изменял ключевые моменты, но не отказываясь от своих слов, а переиначивая на дурака, каждый раз светло веря, что прокатит. Твердил будто не ошибался, всегда говорил правильно, а мы не так услышали, забыли и путаем или специально врём, что бы выставить его в плохом свете. Что хочешь, лишь бы ни признавать ошибку, по его мнению лучше предстать твердолобым ослом, чем сознаться, что все окружающие не могли сговориться против него одного.

Я никогда не понимал эту черту, может он действительно и сам не замечал, как пересказывая спор, врал тот же слоган, что использовал оппонент, а он просто присвоил, сразу в конце или при упоминание через какое-то время. В общем в словах Сергей себе не верен.

— Сережа мать твою, ты мне уже половину квартиры должен! Не говоря уже о посуде, одни минусы от тебя, как не придёшь. — В лёгком психозе нагонял на него Рома, но выражаясь весьма мило, то есть с доброй интонацией. Пустому в данную минуту приходилось выслушивать.

— А о чём ты говорил Арчи? — Уходя от Роминой печали, Дима вспомнил о ранее упомянутой мною идее, но в текущем положение дел, мне не хотелось рассказывать, и я отделался мимикой, Дима понял, отстал и решил обойтись сутью из собственных уст. — Теперь точно есть смысл попробовать с Джет договариваться! Если у них встреча, значит переговоры, что для нас минус и необходимость поторопится с принятием окончательного решения.

— Или они уже союзники, тогда вообще беда. — Взболтнул я. — Поэтому, действовать можно только в последний момент, предложить им на месте, по факту, раньше выходить на Джет нет никакого смысла. Может сыграть против нас, а так остаётся эффект неожиданности. Иль неприязнь у них какая всплывёт! — Звучало обнадеживающе. Роме понравилось.

— И когда нас пошлют, получим люлей сразу от двух бандформирований. — Подметил Дима, без энтузиазма. — Я умру в гейских трениках, супер! Если вы меня переживёте, я буду являться вам каждую ночь. И пофиг на следующие жизни или новый уровень, останусь бродить призраком…

— А как же рай для геев? — Глумился я, но никто не поддержал, серьёзная волна не ушла с пьедестала.

— Короче, мне уже надоело их обсуждать, слишком много чести, погнали тренироваться. — Рома встал, и демонстративно накинул новый балахон, а лицом дразня Диму.

Ребята быстро собрались, вслед за Ромой, дом ведь его. Зима постепенно переходила в весну и уже больше напоминала нытика, но снега только недавно подтекли, сверху сугробы всё ещё выглядели целостно, даже внушительно. Будучи Фростом, я меньше всего переживал из-за холода, спокойно обходясь без пуховиков и прочего утепления, ходил в кофте в любой мороз, как по мне одни плюсы, но чтобы заранее не выдавать способности пришлось купить очень тонкую, но не продуваемую спортивную куртку. Хотя такие предосторожности считал лишними, кому какое дело в чём я ходил, не раз видел, как зимой в сланцах бегали, а то и без носка. Особенно, учесть тогдашнее разнообразие очень тёплой, но тонкой одежды всех брендов, да и Фаеры жаркие ребята, тоже сильно за холод не парились. Дима всегда возил собой верхнею одежду в машине, но выходил на мороз без неё. Один Рома, вечно доматывался до нас, как бы для перестраховки, в сути будучи ещё небрежней.

Мы вырядились в обновки, из чёрного цвета выбивался только Серёжа, двинулись одним разом, сразу все и средь бело дня, будто осмелели, а на деле поленились и забили на меры предосторожности, вроде стандартного разделения, контролируемая, разовая акция, да и весь путь, раз-два и обчёлся, дорогу перейти, да дом обойти и дебри.

Болтали о ерунде и строили планы на неделю, сверяя несуществующие распорядки и вымышленные ежедневники. Посыл каждого сходился к одному, стоило чаще ходить за кристаллами, пока получилось привлечь Искателя, добавление в коллекцию словесных идеалов, слабо выполнимых на практике.

Зима иссякала, а я ленился, утрачивая сезонный прилив сил, но и остальные признались, что почти не занимались в последнее время. Устроенный опрос подтвердил, всем было в падлу выкладываться, не отбрасывая прежних амбиций.

Продвигаясь по натоптанной тропе, Рома неожиданно заклинился на месте, задержав всю ширинку, вспомнил кое-что, я двигался рядом, а не в их колонне, в результате, мы поравнялись. В его памяти всплыла недавно просмотренная передача, в интернете, новый выпуск Проходцев, где половину программы посвятили Статикам, он не сразу перешёл к прояснению, но пообещал чем-то удивить, а через секунду будто забыв, просто тронул дальше.

Рома постоянно смотрел видео на YouTube, группы в социальных сетях, всяческие обзоры и стримы, в подавляющем большинстве игровой индустрии. Проходцы лучшее шоу посвящённое Иным, нечто вроде сделай сам, только в современной аранжировке. Создано парочкой наших сограждан, сразу после появления Иных. В ней рассказывали всё подряд, но преимущественно придуманные кем-то фишки, новшества и упущения собранные со всего мира. Ведущие много шутили, упражнялись в контроле над потоком и приглашали гостей, делали обзоры техники и изобретений. Передача разошлась и идею распродали по всему миру.

В последнем выпуске что застал лично говорилось о постепенном увеличение запаса энергии всех Иных, продолжение эволюции и неком переходе Магов на следующую ступень, собственно они же разработали система силового сравнения, воплощенного в шкале Рийвера. Названной в честь крупнейшей сети коммерческих школ для Иных, методику по управлению маной Рийвера признали наиболее действенной из всех предлагаемых массам, обучались там в основном люди с деньгами, а показателем качественной подготовки служили многочисленные чемпионы турниров.

Шкала Рийвера доказала возможность роста и позволила самостоятельно рассчитать примерные силы, по десяти бальной системе. По началу, мерник состоял из трёх делений, в семнадцатом уже из десяти, их значение пересмотрели и разгруппировали в соответствие с общим ростом под действием солнца. Так, Рийвер стал удобным способом теоретического сравнения резервов маны и системой исчисления.

Придя на одну из наших полян, ту, где можно было использовать атму, без риска быть пойманными, Рома решил, что дальше не идём. Остановился и предложил остаться, жаль наши тренировочные палки, были спрятаны глубже в лесу. Предварительно проведя по нам пристальным взглядом. Он улыбнулся и не торопясь отвернулся, встав спиной, пряча процесс извлечения чего-то из рюкзака.

Ромчик попросил Еврея просушить местность до деревьев, Дима постоянно так делал, чтобы не пачкаться в грязи и не увязать в снегу. Я был против второго, пусть бы мучились, нельзя же отнимать у меня преимущество, но плевали они на моё мнение на этот счёт, а настаивать смысла не было, мокнуть они всё равно бы не согласились.

Процесс полного осушения занял буквально полминуты. Пир отошел от нас и запустил два кольца пламени вокруг себя, первое всё растопило, а второе припекло, отвердив почву. Растительность на поляне давно отсутствовало, да и деревья вокруг нас настрадались. Как часто шутили: — Гринписа на нас нет!

Тогда пришли в место, где безлюдно только зимой. Летние дачи, маслоотстойник и дальний, пустой край огромного завода, а мы ещё в паре километров от его забора. Между прочем, важное стратегическое место, недалеко от комплексного бомбоубежища, МЧС и мёртвого пруда. Химически-промышленного, бетонного резервуара, куда несколько раз в году сливали самую жесть, а в перерывах там как то успевала разводиться, а потом дохнуть рыба и так каждый год. Там всегда присутствовала дохлая живность, даже попивших воды птиц. Для нас прелесть места в вполне официальном подавление любых сигналов, а с ними и наших вспышек атмы. Защита стратегически важных объектов, государственная заглушка, крайне удобная дня нас опция и таких зон вокруг нас непочатый край и всё из-за оружейников, полигонов и прочего, оборонная промышленность как никак. Подобная зона захватывала место катастрофы Вимана, где мы увели контейнеры.

Обсудив условия поединка и параметры победы, мы сошлись на стандарте. Необходимость уточнения присутствовала всегда, для надёжности и чтоб не возникало замешательства. Заряженные удары по броне полноценно ровнялись к старой доброй драки, способность выстоять в основе своей зависела от самого человека и его подготовки. Атма не давала силы духа и не отменяла трусость, многие Иные боялись своих сил и возможных повреждений попросту их не используя и не познавая.

Своевременное увеличение энергии в броне, снимало какую-то часть последствий удара по телу, даже дубинкой, но требовало хорошей реакции и больших сил, а альтернатива отсутствовала. Всплеск маны их доспех нейтрализовал встречную энергии, как бы обесточивая палку или даже клинок, возвращая атаку на уровень обыкновенной, однако Пустых утверждение не касалось, потому их ударов все и боялись. То есть всё просто, пропустил, получил, сильно или нет, как повезёт, но победить серией ударов — норма.

Так например заряженный меч потерявший атму на подходе к цели в чужом поле нанесёт стандартный урон, а может даже порежет. Как Мага, так и Пустого. Вот и дрались телескопичками, а для тренировок палки, ветки орешника, если проще.

Бэки сохраняли возможности тяжелых атак за счёт силы, но палки постоянно ломались. Вообще для Пустых наиболее удобным оружием признавали кастет, причём обязательно мягкий, свинец например, пальцы они не ломали и метал со временем принимал форму кулаков, а если дубинка, то из особого, более крепкого материала.

Со мной интереснее, позволен полный перечень воссозданных мною предметов, для нападения или защиты. Тогда у меня только появилось новое хобби, я учился предавать своим творениям красивую форму и получалось всё лучше, те же шлема, но на характеристики эстетика увы не влияла.

Жеребьевку решили провести проверенным, дедовским методом, игрой цу-е-фа, ну или камень, ножницы, бумага — чтоб все поняли…

— Мне повезло! — Сказал бы я, попадись кто кроме Сережи.

Не то, чтобы наш Бэк плохой боец или слабее других, нет, ведь мы все любители, просто Серж не очень хороший командный игрок, мог затупить, в самый неудобный момент, проявлялось постоянно, даже в онлайн играх, особенно в шустрых, вроде стрелялок, хотя и в любых других, тоже самое, даже карточных. В остальном, я совсем не противился его компании и на уверенность в нашей победе поворот рулетки не повлиял.

Мы с ним посмеялись и пошутили между собой обменявшись оскорблениями, но и оппонентов не обошли, объявили о их сегодняшнем невезение, но будто обращаясь не к ребятам, те не стерпели, ответили в той же манере и закрутилась болтовня.

Мы сложили вещи и закончили заготовку. Рома, довольно улыбаясь, поскакав ближе к Диме, тот в свою очередь уточнил у него о готовности, лениво разминаясь и отходя на дальнюю сторону поляны. Парни активировали энергию, воссоздав броню среднего уровня, Сережа сразу за ними включил старфер, зелёный поток блеснул и пропал, пробежавшись по всему телу.

— Ну что, не подведи! — Выдал мне Пустой, со всей серьёзностью. Я смог только рассмеяться, но всё же ответил не сдержавшись:

— А не пойти бы вам, Сергей… Мне еще по итогу за нас обоих отдуваться придётся.

— Ну, вы поделите нас ещё! — Крикнул Жид. — Продолжайте конечно, не отвлекайтесь, мы подождём. — С наигранной иронией и сарказмом продолжил Дима, прислушиваясь, мы говорили не громко.

— Локаторы свои оттопыренные навострил! Стоит неизвестно где и всё слышит… — Хамовато высказался я, обращаясь к напарнику, а затем и сопернику: — Жди и не базарь! — Выкрикнул я разминаясь и потягиваясь.

— А то сейчас тебя в реале пропинаем, авансиком. — Прокомментировал Сережа с блестящими глазами. — Давай вдвоём с него начнём? — Предложил мне Пустой. — К тому же, как можно открывать рот в таком костюме! — Уколов по больному, посмеялся он, произнеся всё так же громко, чтоб парни услышали.

— Эй выблядки! — Назвав нас фантастическими существами в иносказательной, оскорбительной форме, заговорил Рома. — На Димона бочку не катите! — Рекомендательной манерой проговорил Статик. Дима радостно закивал, заулыбался, хотел сделать утвердительную вставку, но Рома просто ещё не договорил и хорошо, что Фаер обождал. — Ну похож он на Пауэр Рейнджерса, хоть не розовый! — Заржал Рома, но и здесь идиома не завершилась: — Он пока мой. Давай проведём бой, а уже потом делайте с ним что угодно, хоть раком загибайте, а сейчас идите на! Запугаете мне бедного мальчика, он плакать будет, а не драться. — Дима обтекал, сомневаясь, ругаться или принять как защиту, тупо уставившись на Статика с неоднозначным личиком.

— Иди на вольные хлеба, я отпускаю тебе все грехи! — Пошутив в стихе классического психопата, ответил Димон, пугающе поводя руками над головой Ромы, тот оттолкнул его.

— В натуре, ты же Могучий Рейнжер, Димон, как я не видел раньше. С энергией просто ошиблись, там выше, на небесной базе. — Закатившись пробубнил Рома, Дима затейно лыбился, прикидывая, когда же мы теперь успокоимся. — Голубой не пропустили из-за санкций, вот тебе красный и достался. Но ты не переживай, напиши жалобу! — Доводя пламенного мальчика, не стихал злобный гном.

Рома невысокий и бородатый, что кавказец, но посветлей и с голубыми глазами. Раз бреется, а на утро всё снова на месте, густая, тёмная, подбородковая шевелюра вырастает за пару недель. Когда убирает, становится восемнадцати летним парнем, пуст и не на долго. Сбривая волосы выстригает разные бородки, усы и другие элементы, разнообразное пародии на великих людей, забава близкая к привычке. Небольшой рост и крепкое телосложение дополняли образ, как он всегда говорил — в корень пошёл. Потомственный Кубанский казак, правда не сидевший на лошади и никак не относящий себя к их культуре. Рома любит прикалываться в многоходовой последовательно раскручивая шутку до её пределов.

— Вот ты конь. Купили мне галиматью, а терь ещё и стебутся. Броня под огненного Мага, сказочники… — Удручённо пожаловался или обвинил Дима, словно только что точно понял, что мы ему врали. Рома смеялся пуще прежнего, а как успокоился, ответил:

— Прямо на тебя была шита, персональная, бирку с твоим именем оторвали. По интонации произносимой им фразы свежий вывод Димы обретал силу, он всё больше склонялся к этой вероятности.

— Тебе ли обзывать. Сам как мифический персонаж, бородатый Хоббит! Внимательней будь, а то поймаешь, шальной волчок по голове. — Погрозил Димон, в туже минуту неожиданно направив в Рому струю огня и удержав её несколько секунд.

Рома был в броне, а Пир использовал элемент, а не атму, слабый, поучительный залп не способный навредить, однако Рома как мне кажется, успел забыть о включённых доспехах, новых и лёгких, вот и перепутал с непривычки. Он испугался и автоматически отпрыгнул в сторону, моментально упав на бок и приняв защитную позу, почти увернувшись от вспышки пламени. Статик быстро понял, что лоханулся, повеселел и обозвал Диму обещая отомстить, когда тот о инциденте забудут. Еврей отошёл на шаг назад, чтоб не получить сразу, а мы с Сережей угорали с грызущихся друзей.

— Не умеешь ты Димон реагировать на здоровую, справедливую критику. — Ёрничал Рома, в стёб, вставая, несмотря на то, что своё получил.

— Да не ребят. Нам тут видимо говорить или делать ничего не нужно, просто ждать пока вы друг друга побьёте! — Едва ли не присев от колик под боком и угара. Я с трудом выговорил эти слова.

Рома выглядел безучастным, а подловив момент, как Дима поверил и отвлёкся, с местью решил не затягивать и реабилитировался, дав по Фаеру силовой импульс. Мы в нём нисколько насинивался, он злодей. Волна жёлтой энергии кратковременно сковала Пира и прошла дальше. Дима припал вниз, осев, но не упал, а потом быстро выпрямился, хоть и не совсем, до полусогнутых колен и держась за них руками. Рома постарался дать сдачу, щадя, но просто спустить не мог, в такие моменты он очень принципиален. Как бы вышло, да не совсем. Дима отдышался от заряда и сказал:

— Опять ты перебарщиваешь. — Надувшись, поругал он. — Испугался на ровном месте и бесишься. — Выговаривал не шутя, ему не понравилась выходка, получилось непомерно.

— Тоже мне, шутник нашелся. Начал, вот лови. — Отшутился Рома и не думая извинятся. Он отряхивал задницу, оперевшись на дерево. — Это всего лишь инстинкты брат, и не какой личной ответственности.

— Ни надоело? — Стараясь прервать их идиллию, громко обратился я.

— Подождёте, проиграть всегда успеете, дайте ему пару минут отдышатся, а то парнишку пропекло. — Крикнул Рома, а Дима дал понять, что он готов.

Выстроились, но за секунду до старта Еврей услышал звонок и побежал отвечать на телефон, он всегда так, разве что, в этот раз быстро вернулся. Сбросив разговор, он поставил нас в известность о появившихся у него делах и предложил ускориться, дабы не опоздать, успев ещё и помыться. Мы, конечно этому не обрадовались и одарили его негодованием и претензиями.

— Давайте так. — Громко предложил Дима, чтоб и мы услышали. — Бьёмся до первой потери брони, а потом я сваливаюсь. Мне ещё завтра до МСК. Кстати, го со мной Арчи. — Подойдя, дабы не орать. Я обрадовался, что совпало и просить не пришлось, но немного замялся, не отказываясь, а набивая себе цену. — Ты обещал, помнишь! — Вдруг выдал он. Хотя такого не было, я ему ничего не говорил, вообще не знал, что он планирует ехать, но тот вообразил и уже принимал это как факт.

— Говорил если что смогу поехать, скорее всего, а не согласился. — Поправил я. — Не помню даже когда… — Дима задумался, вспоминая явь или быль, усомнившись.

— Ни трои, ни часто прошу! Мне надо за товаром, а ты частицы продашь заодно! — Серёжа забавно улыбался. — Ребята могут в это время с Искателем вылазку совершить. — Уговаривал разводя демагогию, чувствуя, что я не пойду на попятную, так как сразу не оспорил, для него, то был показатель и Еврей довольствовался собой.

— Думаешь… Может, ты и сам справишься, коли едешь всё равно? — Забавы ради, уточнил я, ведь он и сам мог провернуть сделку.

Пока Фаер разговаривал, я ещё приблизился устав повышать голос. Мысль, о том, что коли так совпало, Дима продаст камни сам, ещё несколько минут не покидало моё голову, но я часто составлял ему компанию не имея причины, что уж тут было нос драть.

— Сыкатно одному столько вести, надо вместе! — Аргументировал Пир, сославшись на опасность себе в угоду, а я кивнул согласившись. — У меня даже на примере скупщик есть, надежный, более-менее. — Ухмыльнулся он, заманивая, даже не забыл, что два кристалла я могу присвоить.

— Ты что нас сука, заложить задумал! — Резко схватив Диму со спины, чтоб получилось смешно, сыграл Рома, спецом приврав наше общение, ему надоело ждать. — Скупщик есть, сам и продавай… Искатель новый, сам и иди в первый раз с ним и ищи… — Представив в качестве претензий.

— Во, а идея не плохая, нужно запомнить. — С ухмылкой ответил Дима, дёрнувшись, освобождаясь, но держали его сугубо для виду. — Денег нет, а вам кристаллы не к чему, всё равно не используете. — Так, давайте, собирайте все камни мне, я сам отвезу, а там разберёмся. — Насмешил нас забавный парень. — Если что, скажу, что меня кинули. Вы ведь не расстроитесь? — Ухмыляясь, заранее предупредил он.

— Расход, начинаем, а то мне уже неймётся. — Возбуждённым голосом требовал Рома, прогоняя меня, его настигло желание нас чем-то удивить.

— Осторожнее до выхода неугомонного не расходимся, он вторым пойдёт, торопится с демонстрацией, его выведем, а Жида точно вдвоем задавим. — Распорядился я тихонько пришёптывая.

— Буду на расстояние применения конуса, а то могу Рому не задержать. — Очень хладнокровно подойдя, Серёжа построил здравую реплику.

— Хочу заметить друг мой, не очень-то ситуация у нас сложилась. — Я ощущал это предельно объективно и недовольно потряс головой. — Два разносторонних, против специализированных, будет тяжко. — Союз ребят действительно казался выгодней, Дима мощней в способностях и в дальнем бою, а Статик, перекрывал почти любого Пустого, мы же комфортнее себя ощущали в защите.

— У нас два сильнейших потока. — Песней для ушей, решил успокоить Серёжа. — Я со с щитом, им всем кабздец. — Самодовольно обещал он.

— Ну не скажи. — Воспротивился я. — Умел бы ты ещё с ним драться…

— Да понимаю я! Их тяжело будет подвинуть. — Решительно пояснил Сережа.

Огненная мана действительно очень устойчива перед другими стихиями, а особенно перед холодом. Дима способен долго простоять под прямым конусом, испуская атмы меньше моего. Массовый расход Фаера идеальная линия атаки. Два вида маны направленные друг в друга Выбросами создавали сосредоточение потоков некое двухполюсное, яркое схождение полей, борьба противоборствующий стихий. Когда один из двух Магов Пир, красная атма медленно выдавливала прочие и отжимала пространство у соперника, это сопровождалось огромными затратами сил и потока с обеих сторон но почти наверняка побеждал Фаер. При борьбе магических полей взрыв происходил лишь при перепаде или резком сдвиге энергии на одного из оппонентов. То есть, не стоило начинать перетягивание каната с носителями красной стихии.

Даже когда внутренних запасов Иного хватало на долгое противостояние, поток Пиров всё равно медленно добирался до цели. Всё дело в сущности огненной энергии, она обладала большей ежесекундной пропускной способностью, содержание нужных частичек в мане Фаера выше, чем в других, вроде октанового числа в невидимом эквиваленте. Особенность, вытекающая в более интенсивный расход потока в бою, но позволяющая быстро сделать исход сражения. Получается и ни в прямое противостояние лучше не вступать и разовой импульс потенциалом выше, действенней всего попробовать подловить Фаера на моменте или вымотать.

Хрен бы с этими Пирами, лично меня их мощь не парила, ведь большинство Иных не имело такого резерва маны как у нас, в объёме так точно, только Дима, но ведь именно у этой сволочи оказались примерно одинаковые со мной возможности и он мог вложить в разовый выброс больше меня.

— Измотать или грамотно дать по башке. — Наперёд осмысляя возможности, прикидывал я.

Сергей ощущал то же самое, они с Ромой антикласс, Пустой бьёт, а для этого нужно подойти к тому, к кому приближаться не рекомендовалось даже им, Беком здорово нападать на Мага, как Статику на всех.

— Закончили великие стратеги? — Выстегнул Рома, он психовал, так сильно надоело стоять без дела.

— Только вас и ждём. — Возмутился Серёжа, поминая сорванную палку в полной готовности. — Мне если что можно другие ветки брать? — Крикнул он, предупредив остальных, чтобы не возвращаться к вопросу и не остаться совсем без оружия, да и сорвал себе заранее четыре штуки.

— Да по фигу, хоть молотком иль топором, чем хочешь, всё равно ты лох. — Зачитал Рома, да так, что и мы услышали. Серёже сделал лицо утюгом, выдвинув челюсть, спецом, чтоб повторить физиономию неинтеллектуального, но сильного индивида, этакая шутка, так он показал намерение их побить.

— Только поосторожнее, а то, не время кого-то травмировать, когда на нас давит окружающий мир. Серёжа рассчитывай удары… — Милейшей манерой, попросил Дима. — Если не хочешь третьего числа один драться… — Намекнул в смех.

— Ну и ладно… — Тихонько проговорив, как мысль в слух. — Пощажу твои рёбра. — Выкрикнул он ребятам, словно сделает одолжение. — Махнёмся может соперниками? — Сразу после уверенных высказываний тихонько болтнул Пустой, сделав мне предложение, но в сути я его не сразу понял. Серж прицепил Скрипт к левой руке и постоянно на него озирался, радуясь.

— Так мы и не распределяли вроде не кого, Рома просто на тебя сам полезет. Держимся рядом, а там, будь, что будет. — Аккуратно повествовал я, думая — не упустил ли чего, может и правда разговор был.

— Писец вы задрали, в корень! — Зашумел торопыга.

— Сами договорите, а потом нам кричите. — Я видел и даже немного слышал разговор другой пары.

Дима попросил Рому не тянуть. Пересказав невнимательному Серёже, я активировал свою броню, создал шлем и аж два меча, последним. Заряженный лёд не чем не уступал свежей, неподготовленной палке. Пару коротких кортиков, не длинных, размером с походных нож, но ближе к стилю Римского кортика.

— Готовы? — Послышалось из их команды.

— Да. — Пустой ответил быстрее меня.

Серёжа кричал, а я приблизился, сосредоточил поток, материализовал три одинаковых, метровых стены вокруг нас, оставив открытым бок, где стоял Пустой, а себя полностью окружив. При виде преград Статик вспомнил последний пример в гонке и предостерёг Диму.

— Фишки у них значит. Покажем сейчас, как поражать нужно. — На сильной фразе, я незаметно сотворил длинную ледышку и позвал Серёжу, показал творение, так, что бы он понял, что это для него.

Наполнил длинную рукотворную сосульку атмой и осторожно разместил её вдоль одной из ледяных преград, в самом низу не засвечивая. Затем положил свои руки на крупные куски льда, два разных, сосредоточил на них свою ману и принялся наполнять, контролируя, поддерживая и стабилизируя.

— Разрушится ведь? — Удивлённо уточнил Сережа, видя, как заряжаю сосульку предназначенною ему.

— Не отрывай от стены до последнего, пока не подойдут на расстояние удара, а как схватишься, не тяни, а то выйдет тебе боком. — Разъяснил я как надо. Серёжа понял, что использовать мой поток рисково, но проблема состояла не в том. — Не понял. Кто опаздывает? Вот сами и нападайте. — Скомпрометировав их бездействие, вякнул я из-за укрытия. — По Роме посильнее бей. — Серёжа показал, что согласен. — Открывай щит. — Посоветовал под конец.

— Не! Момент выберу и использую как преимущество, неожиданно. — Заверил Сергей.

— Какая неожиданность… — Удивился я, но расстраивать его не стал.

Я отвлёкся всего на секунду, а в ледяную стену передо мной что-то влетело. Подняв голову, увидел несущиеся мелкие сгустки красной атмы, Золитами Дима хотел дистанционно разбить стену проверяя информацию Ромы, однако пока я не отпускал руки, у него бы не получилось.

Статик пешком отходил влево, спокойно выискивая лучшую точку прорыва. При использование осколочной атаки, Фаеры тупо разделяли сферу на части, но ликвидность с затратностью выше, чем у моих, твёрдых Золитов и снежков. Куски Диминого потока с лёгкостью прожигали лёд любой ширины, но без второй атмы внутри, а я держался за передний блок, своевременно подавая нужную энергию, сдержав всё, что шло после второго попадания и восстанавливая дыры. Димины сбросы разбивали верхнюю часть моего укрытия, но из пробоин вырывались гейзеры синей атмы забивающие языки пламени и его плазму, сразу же замерзая в виде крепкого нароста. Он долго не разменивался на мелкашку и побежал на нас, накапливая по сфере в каждой руке. Не смотря на присущий ему высокий уровень осторожности, тогда Жид предпочитал производить большинство своих дальних атак в движение и на высоте, редко сближаясь с соперником по собственной инициативе.

Пир разбежался и подпрыгнул, на несколько метров от земли Импульсом, почти до макушек деревьев, а сверху прямо на нас. Рому я и вовсе упустил из виду. Почти возле нас Дима соединил два сгустка воспроизведя направленный взрыв, нас с Сережей накрыло раскаленным столбом огня смешанного с видимой атмой. Мы не переходили в нападение, а Фаер был отброшен собственной отдачей назад, и приземлился, едва не упав. Я удлинил наше укрытие и изогнул его в крышу, потратившись на пируэт. Дима поднялся и приступил к растопке выросшего барьера, а я внутренним воздействием укреплял его, наращивать лёд, однако продолжительное воздействие красной мана истощало разделение.

Выглянув словно заяц, я убедился, что Пир не рядом, и выбросил в него несколько партий Золитов. Тот отбился. Направив жест, Серёжа кивнул и отступил на шаг, я взялся концентрировать две сферы, а поскольку мой бросок был лучше поставлен на правой, приподнял себя над стеной резко созданной горкой. Бросил первый снаряд, а второй переложил в рабочую руку, и лишь потом швырнул его вдогонку с небольшой паузой, чуть повыше первого и поспешно спрыгнул отдаляясь от преград, оставив возле холодных шитов Серёжу. Отреагировав, Дима запросто увернулся от первой без дополнительных действий, просто отклонив туловище. Потом оперевшись одной рукой в почву вновь применил огненную вспышку резко подлетев вверх, а для элегантности, отклонив одну кисть к заднице сдвигая себя по принципу ракетного двигателя. Выходка позволила красиво кувыркнутся в полёте, хотя ему не требовалось, он и так обошёл обе сферы.

Я рассчитал его траекторию бросив ещё одну сферу, заставившую Диму ещё раз сместить себя, продлив и без того затянувшийся прыжок, но он запутался оттолкнувшись ни вверх, а вниз и инерция от Вихря перенаправила паллет в неприятное падение, его туловище пропахало полосу, правда почти не пострадав. Используя возможность, я выискивал Рому, не смотря на тренировочный вид боя, настроились все серьёзно, что проносило осознание возможности получить не плохой урон.

Статик был сзади меня, резвился с Сережей в исходной точке, Рома нарезал круги вокруг Пустого и моих препятствий, сохраняя минимальном расстояние и увеличивая скорость, обходя его, совершая ложные выпады и выбирая момент. События напомнили, что мы должны были держаться рядом. Мой союзник успевал реагировать на каждый выпад, встречая угрозу и не подпуская к себе, но и Рома не развивал бой, напротив, отдалялся обратно, словно пугает или тянет время.

Рука Статика нырнула в боковой карман балахона. Я было крикнул, в попытке предупредить, но необдуманно. Пустой отвлёкся и занервничал, глаза забегали, не понимая, что в себе нёс мой крик. Роме дискредитация пошла на пользу, тот проник в структуру кадра и рванул на Серёжу, напрочь забыв о замысле и ничего не вытащив, чтоб успеть ударить. Скорость Магнита пугала, даже когда видишь не первый раз. Мне срочно требовалось вмешаться, попробовать остановить Рамзеса, Конус должен был до него дотянутся, но решил запустить ледышкой, создав круглую глыбу, поверх кулака, наполнил оболочку атмой, но и шага не вступил, как боковое зрение зафиксировало огненный шар, точнее его зарево, а количество, стало понятно не сразу.

Сфера пролетела всего в полуметре от меня, чудом не попав. Вспыхнула, влетев во что-то позади меня, видимо в землю. Следом ещё, я отбил её заготовленным для другого куском замершей воды пока та не сдетонировала, последовала ослепляющая вспышка, а потому и взрывная волна, источник раскрылся в нескольких мантрах, высвободившаяся мощь прибила меня к земле. Сияние обжигало, огонь опалил броню, а ударная волна сжатия откинула меня прочь от остальных, приперев спиной к дереву на краю поляны. Сверху порядочно засыпало грязью, но отбив сферу, я удержал контроль над доспехом и остался в игре.

Дима быстро ко мне приближался, но Рома к Серёже ещё быстрее. Статик рассчитывал пробить палкой, а когда не вышло, развёл руки, выпустив шумный, желтый поток, наполненный искрами, поддерживая его и сдвигая, по мере собственного продвижения, глуша Пустого силовым полем. У Серёжи был только один шанс успеть ударить — опередив, но отвлёкшись, он подпустил Статика и зря.

Мои ледяные стены вокруг Серёжи рассыпались, постепенно, но в них ещё оставалась моя энергия, угасающая, но всё же, а Пустой стоял в заряженной зоне, скованные, неподвижно, защищая сразу всё тело, его старфер работал на пределе. Магнит уверенно заулыбался, медленно пошагав ближе не уменьшая воздействия, вразвалочку, демонстративно. Думаю, Рома посмеивался над Сережей, считая, что он его подловил, и связь уже не разорвать.

Наши новые костюмы отлично себя зарекомендовали, особенно капюшоны с застёжкой, и узким окошечком, позволяя обойтись без масок, но мы пока не привыкли и на волне недоверия и их одели, а я вместо капюшона шлем.

Когда Статик решил, что достаточно обработал, рванул и одной волной маны пропущенной через кулак разбил остатки лицевого препятствия, одновременно повысив его расход на статическое поле, для надёжности. Серёжа трудился в защите чуть-чуть согнув колени, пропуская свозь себя приличный заряд, но сопротивляясь. Под воздействием магнитной маны льдинки получились дюже мелкими, подобно пыли или стеклянной крошке. Всего лишь несколько остаточным всплесков синий энергии, быстро развеянных жёлтым потоком.

Рома грациозно извернулся и сделал взмах палкой, удерживая её на вытянутой правой, то есть пустив оружие по большому радиусу, даже при его самоуверенности, впритык он не пошёл. Палка светилась — этакий тусклый, лазерный меч.

Приближение Димона, вернуло меня из земель обетованных и роли наблюдателя в участника. Если смотреть со стороны, то при всей спешке схватка протекала медленно, в движениях просматривалась тренировочная основа, невзирая на настрой, ускорялись мы лишь для атак.

— Вставать будешь? — Будто вызывая меня на ближний бой, предложил Дима остановившийся в нескольких шагах.

— Ещё бы. — Поднимаясь через колено, и создав новую пару клинков. Один я ранее переделал в ледышку, другой уронил, упав.

Еврей проявил царское великодушие, помог подняться, а точнее поторопил с юмором, волной горячих осколков и повышенным вихрем сверху, чтобы я и правда не успел оправится, обжог ногу, и заставил откатится. Мне показалось, его главная цель, заключалась в обыкновенной задержке, пока Рома закончит с Сережей, но не могли ведь они оба действовать по такой технологии, Статик не спешил, а отвлекает обычно только один. Ещё и Серёжа, затянул с щитом, а потом попал в ловушку. Я поднял ответный конус, очень сильный, почти как полный выброс, ведь больше ничего не оставалось, даже подняться не успел. Другими словами проигрывал в позиции, невпопад подстыть Серёже, контр маны встретились.

Дима быстро смекнул, что зажал меня и пошёл ближе с вытянутыми вперед руками, стремительно повышая уровень энергии. Каждую секунду сопротивление осложнялось, а его атма придавила меня как таракана тапкам, будто мешком привалили. Понимая, что вогнал себя в ловушку, я позволил себе продолжить наблюдение за вторым боем, лёжа черепахой и отчаянно вырабатывая свежую атму и идею.

Параллельный бой не так уж далеко зашел, почти ничего не пропустил. В планах Ромы, всё заканчивалось ударом заряженной палки, край, следующим, если Бэк устоит после первого, но выйти из поля Пустому верняк не светило, как он считал. На деле всё получилось иначе, Серёжа неожиданно пригнулся и резко подскочил, прервав оцепление и прорвавшись через статического поля за счёт неожиданного переселения, и даже махнул палкой. Рома сам чуть ушёл, их импровизированные мечи скрестились, заклинание сдерживания прервалось вместе с его концентрацией, а деревяшка Статика треснула пополам, драка превратилась в уличный мордобой. Несколько замашек кулаками с обеих сторон, но без попаданий.

Бэк предпринял попытку активизировать щит, сам не понял зачем он ему понадобился в тот момент, но видимо так сильно хотел опробовать или выпендрица, что ни удержался. Замондило ударить Скриптом или боялся создания нового поля, и в лучшем жанре лоханулся, напутав последовательность активации и начав сразу со второго действия. Разумеется обновка не открылась, сработала защита от детей. Ромчик реализовал шанс и через жуткий риск умудрился схватить Бэка за ворот и тряхнуть. Из-за весьма небольшого удельного веса соперника обданного потоком, Статик с лёгкостью швырнул его на землю, в остатки льда, тот проскользил, но почти сразу упёрся в более-менее целостную из моих прежних конструкций.

Я перевёл взгляд на Диму и снова назад на ребят, процесс постоянного нагнетания нашего с Пиром противостояния продолжался, вынуждая меня стараться не отставать от него. По ощущениям, словно целовал газовую конфорку и мне становилось всё жарче. Конфликт неминуемо вёл меня в пропасть, к поражению, температура тела поднималась, а синяя мана вдавливалась обратно в моё тело, по штриху теряя контролируемое ею пространство. От потери подвластного синей маны места мой Конус давно перешёл в полный Выброс, но лёжа на земле, мана распространялась односторонне, только вверх, медленно сужаясь и подпуская красную.

Как бы то ни было и я не лыком делан, с имеющимся внутренним резервуаром, мог долго так пролежать, а выполнить резкий перепад провоцирующий взрыв у Еврея не получалось. Дима тоже посматривал на Сережу, понимая, что я сейчас не так опасен, и развивающееся между нами сводилось только ко времени. Стычка двух потоков издала сильное жужжание, а вокруг нас расходились силовые волны, словно звуковые сдавливая пространство, разбрасывая мелкие куски почвы.

Тут меня нагнал просвет, случилось невообразимое, последовательность действий, удивившая, даже самого Серёжу, а парней и подавно.

Пустой отыграл как профессионал международного уровня, следующие две минуты его жизни всё складывалось не так как обычно, не в его рукажопном стиле, а по идеальному шаблону, даже лучше, я тогда простил ему инцидент с щитом. Рома планировал исключить Бека, но получил пяткой по ноге и сильно, мой напарник резко дёрнулся, точнее подскочил, схватившись за потерявшего устойчивость и равновесие, немного усилий и они будто поменялись местами, Серж вытянул себя, вдавив в свою прежнею позицию Статика. Выполнил всё столь качественно, что я не верил глазам, дав жёлтого о землю и треснув ему разок, с кулака и довольно хорошенько.

Когда Рома оказался по линии горизонта, он постарался цапнуть не прикрываясь, освободил энергию, много, да зубы пообломал, ощутил пробивающий удар в грудь, краткосрочно перебивший дыхание и чуть не вырубивший броню. Бедняга ощутил настойчивую боль, казалось, что у него согнулись все рёбра, говорить, дышать или шевельнутся, ему не представлялось возможным. Он не сразу оклемался, мысленно сравнивая себя с жертвой грузовика влетевшего в него на скорости выше ста, а Сережа продолжил. Как то высмотрел и схватил среди кусков льда ту самую намагниченную сосульку, оппонент её не замечал, и сюрприз уцелел.

Бек расколол люминесцентную лампу о Магнита, едва успев отвести кисть. Замёрзшая дубина разлетелась на несколько частей, но из-за содержимого, холод прошел сквозь соперника подобно сквозняку, воздействуя на тело, без видимого проявления, а уже потом, мана активно нарастила толстый слой льда. Удар определенно доставил Роме дискомфорт, а ещё и налёг сверху предыдущего. Сосуд обморозил его целиком, словно накрыл поверх айсбергом.

Вновь переведя взгляд, я испытал нереальную гордость за Сережу, такая победа над Ромой, стоила многого, особенно, когда он в принципе мог бы обойтись и без моей колбы с энергией, вновь надурив самого себя, внося ненужный шарм.

Сосулька смогла просуществовать до этого этапа за счёт крупного резервуара, стены, передающей атму в льдину.

Единственной ошибкой Бэка стала излишняя торопливость, рассеянность или эго, он поспешил помочь мне, не закончив со своим. Ну хоть не задавался, даже не покайфовав. С другой точки зрения, мои дела действительно были плохи. Но для общего дела, следовало выбрать промедление, вывести Рому, к тому же, когда отсутствовал вопрос жизни-смерти. Признаться, я импонировал скоропостижному вытягиванию моей шкуры из тисков, более того, на него рассчитывал. Не люблю лежать на спине.

Дима почуял неладное и было повернулся, а за миг до, Серёжа бросился ледышкой и хотя он не отличался особой меткостью, по закону подлости угодил Пиру прямо в глаз. Фаер инстинктивно схватился за него одной рукой, пошатнулся, но не растерялся. Я скривил лицо, разделив его боль, но не стал проверять, как он, рисковать, поступив довольно эгоистично. Когда красная атма ослабла, моя резко увеличила зону, едва не дойдя до взрыва, я еле успел снизить давление струи и отвёл руку, ударил ладонью о землю и оставил её на ней. Большущий кол, ледяная махина, не острый, а с затупленным, плоским концом, толщиной с фонарный, бетонный столб образовалась поверх ладони, с опорой от земли. Снежная фигура сильно ударила Диму, он упал и растерял свой вихрь, а мой исходящий из второй кисти, шустро добрался до него и остудил весь пыл. Ледяное творение резко вытянулось в прямоугольник, полностью поменяв форму и по приказу моей воли обрушилось сверху Пира, накрыв его.

Айсберг позади Сережи рассыпался, Рома вскочил с места и заорал, он злился, мы его раздраконили. Я жестом поблагодарил напарника, заодно подметил, что Статик выбирается.

Дима не отставал, из под холодной плиты вырвалось пламя, как из дула при выстреле, а потомпрозвучал разочарованный говор Пира недалеко от меня. Он выгнулся от пояса, поднимаясь словно из гроба, но из льда, выплавив середину, мокрый и злой, а полностью встать не успел. В качестве прохода он выбил дыру почти в половину моей крупной ледышки, предварительно прогрев её. Фаер выкрикнул важное обращение, но я не разобрался и чтобы наверняка, ещё раз накрыл его импульсом, а в след пробросил сферу. Вспышку он отбил, но еле-еле освободившаяся энергия, беспорядочно разошлась вокруг нас в небольшом радиусе, смесь маны при взрыве не выбирали любимчиков, трепанув сразу в двоих, но ведь пред этим я успел закинуть круглое плазменное образование, что всё осложнило. Если меня просто сбило с ног и чуть ударило, Диму повторно проморозило, выбило дух так сказать и тут детонировала сфера. В контакте с остальным льдом вокруг проруби всё словно азотом обработало, ведь моя мана залетала прямо в лунку. Пир попытался выпрыгнуть и еле успел, вылезти-вылез, но попал под оба эффекта. Обморозился сжиженной атмой, а расширение потока из сферы у всех работает примерно одинаково, мощный силовой отброс, импульс плазмы и взрывная волна с особенностями в эффекте, например пробирающая до костей стужа.

В общем как Дима успел встать к моменту взрыва, так его и бросило — раком, в сторону леса и прямо об толстый ствол дерева. Сам переместил наш бой на край поляны, за что и поплатился. Доспехи почти погасли, он потерял очень много атмы, спасая тело от обморожение, но остыл, а теперь никак ни мог восстановить жар, мана не разгонялась по его телу. Сильно потратился, а потом получил повреждения. Жаль только крикнул он мне перед атакой, что уже выбыл, я услышал, но осознал слишком поздно. То есть, всё что сделал после не имело смысла. Серёжа больно попал ему в глаз и Еврей не собирался продолжать битву.

Я и сам запыхался, порядком растранжирив свою начинку, но от столкновения наших потоков, ни жары, ни холода, не ощутил, только сильное давление и внутреннее истощение. Дуб в которую дался Дима при взаимодействие, с его бронёй задымилось от температуры покрытия доспех, кора обуглилась, я не рассчитывал получить такой результат, хотелось меньшего. Еврей упал с высоты метра-двух, ударившись спиной о торчащий корень, корчился, а потом ещё долго проверял не помял ли тонкие металлические жили на своей форме.

— Твою же мать, Арчи! Ну ты и сука. Слышал ведь, отвечаю, специально ударил ублюдок. — Обиженно погнал Дима, разочарованно-осуждающим тоном. Не знаю, обдуманно или случайно, но Пир отвлёк меня, и я посему упустил нечто важное. Он заслуженно, сильно слизли, но досада перебивала агрессию.

— Эй, не всё ещё, на вот лови! — Громко выкрикнул Рома, а я не сразу воткнул в происходящее.

Резко повернув голову вправо, пришлось осознать и без того явный факт, Статик ещё не выбыл, попытался найти кричавшего, но лишь мой взгляд настиг Статика, мне прям между глаз, полбу угодило что-то тяжёлое и небольшое, желтый огонек, а потом звёзды, и боль, немногим выше носа. Объект наполняла атма и влетел он на огромной скорости, что никак не входило в мои планы, и в тот момент не поддавалось логическому объяснению, от Магнита, так точно.

К моему глубокому разочарованию, хреновин прилетело несколько, заметил поздно, а запасов маны в броне не хватало и полноценно отразить неожиданную атаки текущим уровнем не вышло. После первого снаряда, в плечо попала второй шарик, каждый как обратно полярный, выбивал имеющиеся магические остатки, по объёмному синему пятну на каждое попадание. После второго, мне пришлось отложить нытьё с прочей дурью и защищаться, отчаянно применил импульс, в слепую, но попал третий, я аж упал на четыре конечности.

Голова кружилась, чувствовал, что будет шишка. Зрение по немного восстанавливалось, а муть проходила, успел засечь Рому. Он приближался, но и до этого не далеко стоял, опустив взгляд получилось опознать ноу-хау, круглые шарики из непонятного материала походящие на сталь. Статик особо не прицеливался, интерес заключался как раз в этом, если он немного мазал, намагниченное мини ядро само наводилось, этакие инфракрасные заряды, а я выступил в роле источника тепла, зазывая их своей маной. Физически, каждый шар причинял увечий подобно камню, ушибы и синяки, но они проходили сквозь импульсы атмы и игнорируя броню, плюс выбивали ману, чего уже слишком много, для Иных вообще не имевших дальних заклинаний.

Серёжа бездействовал, предварительно получив несколько ударов по корпусу и Выброс, но ещё не проиграл, его соперник вынуждено перешёл на меня. Рома знал, что ему не выиграть сразу у двоих, а потому рассчитывал избавится от Мага опробовав тайную заготовку и перевести бой в дуэль, за ту минуту, что выгадал дезориентировав Бэка. Всё что мог, отчаянно прикрыться льдом, он сразу его разбил отбив мне руку, делать оставалось нечего, всё двигалось к проигрышу, потому я пошёл ва-банк, рассчитывая закончить или проиграть, но одним разом.

Поймав момент пока Магнит ещё меня не настиг, запустил в него Золиты, а левой рукой, воссоздал весьма массивную шпиль-платформу резко поднявшую меня сантиметров на двести. Надеялся прыгнуть в конце спасаясь от него и попасть сферой, но не кидая её, а вбив с руки, даже создал, однако всё пошло не так. Статик настиг раньше, чем я смог оторваться от подиума. Зная меня как облупленного, он предвидел стиль и действия, а просчитав, легко обрезать на корню, пока риск не возрос, но и Рома сработал крайне неуклюже.

Рома ударился об лёд пропуская через себя атму, разрушил шпиль, прыгнуть не вышло и меня потянуло к земле, в последний момент я бросил Сферу, вниз, прямо под себя и из жутко неудобной позы. Метнуть получился сильный, но от потери точки опоры криво, а итог неожиданный. Сзади в рывке на Рому налетел нагоняющий Серёжа, да так зараза вовремя, что устроил грандиознейший облом за всю историю наших тренировок. По нелепому стечению обстоятельств, падая с собственноручно созданного пьедестала, я поразил больше Сережу чем Статика, они находись впритык. Результатом, стало их столкновение, Пустой всем своим пусть и малым, но всё же весом, врезался прямо в Рому. Не взирая на то, что Сережа худой дрищ, его массы под ускорением от раскрытия концентрированной синий плазмы хватило на двоих, он снёс Рому с места, а вокруг образовалось множество льда. Я же угодил на них сверху, попав под собственную энергию наряду с остальными. Броню ребят замкнуло от близкого взаимодействия двух сил, разлетелись искры, а моя мана приправила салатик потоков, и всё вокруг засияло смешенной, разноцветной атмой.

Когда вспышка рассеялась, мы троя, оказались с выключенной бронёй, я в куче льда, а ребята в шаге, обнявшись. Рома укатывался от смеха, но близкого к истерике, чрез боль, придерживая одной рукой левый бок и немного качаясь в разные стороны, перекатываясь подавливая страданию. Серёжа выбил колено, но ржал как дурак, невольно раззадоривая остальных.

Подводя итоги нашей тренировки, кроме иронии ничего в голову не приходило. Дима сидел с харей брюзги, облокотившись на дерево, он видел всё лучше других, но выжидал реакции травмированных, не уссываясь, пока не понял, что всё закончилось хорошо. Сражаясь, мы порядком разрыхлили почву, не хуже пахарей, а лёд размыл её в грязь. Валяясь на земле, грязный, среди обломков и в луже, осознавая, что минуту назад, падая, чуть не поломал шею, я молчал. Рома и Сережа развязали конечности, отлепившись, друг от дружки, но не вставали, остались рядом, на спинах. Все истощились, кто проиграл, понять было сложно, но это стало совсем неважно, и в определённый миг, все четверо повеселели, недовольные отсутствовали.

Искренний, истерический смех, я запомню его на всю жизнь, всепоглощающий, глубокий и чистый. Подобного эффекта не получить от шутки, прикола или подколки. Момент не создать искусственным путём, здесь необходимо воздействие различного рода обстоятельств, случайно или самостоятельно вставших в общий ряд. Череда событий, одновременно и равноценно коснувшихся всех участников действия, происходит редкий раз, один на миллион. Но когда всё совпадало, получался самые запоминающиеся, прекрасные случаи дарующие глубокие эмоций, вот и в тот, смеялись все, не смотря на боль и другие побочные факторы.

— Ну что гады, до потери брони значит деремся? — Сквозь приступ угара и айканье выдавил из себя Дима.

— Ты блин сам виноват Еврей, чем был занят, когда Арчи упал? — Кое-как проговорил Рома. Он смеялся больше остальных.

— По-моему застуженная поясница, самый минимум из того, что меня может ожидать. — Почти отделавшись от юмора и остановившись на одной позе, произнес Сережа, безмятежно смотря в небо и подсчитывая кости.

— Вы самоутверждаетесь скоты, а я буду молчать? Мне когда в глаз попали и сверху холодом обдали, уже закончил, а он ещё добавил, накрыл сверху. — Тыча в меня пальцем, Дима давил на чувство сострадания. — Я же крикнул, но ему было по фигу!

— Я вообще башкой дался, когда падал. Дальше то что, жаловаться? — Поднимаясь, с небольшой отдышкой и отряхиваясь, внёс я в их беседу.

— Так стопе, хрен с твоей головой, всё равно пустая, да и в обоих случаях, от чего-то, в роли инициатора выступил именно ты Арчи, поэтому получить должен был, как не крути. Вопрос в другом, чем этот меня приложили, как Серёжа использовал твой поток? — Не довольно поднимаясь, конкретизировал Рома.

— В душе не вразумляю, мне Арчи дал, палка ледяная вроде, а принцип действия уже не ко мне. — Удручённо высказался Сережа, отряхиваясь и подойдя ближе ко мне, покопавшись, он нашел, чем кидался Рома и приступил к визуальному изучению, подшипника со всех углов.

— Ты наконец научился лёд дистанционно заряжать Арчи? — Расспросил Дима, словно то просто или он способен на нечто подобное, развернувшись, увидел тёмную отметину на стволе дерева оставшеюся от него и показав нам, словно мы не видели и добавил: — Символ напоминает какой-то, вроде коловрата.

— Ага, только с жирным кругом по центру. — Подтвердил я. — И с ответвлениями беда, кривые, как твоя жизнь и морда. А ты её не как не поменяешь, сколько ни прошу! — Поржал, часто применяя шутку про смену хари к Диме, она закрепилась, до того что давно не требовала уместности. — Как сказать дистанционно… Увы не совсем, просто схитрил, подключил сосульку к крупному резервуару. Чисто удачу проверить, ещё пара минут и в ней бы ничего не осталось. Лучше Ромчик пусть про шары расскажет. Сфера у Статика, это жестоко и больно, как камень сквозь импульс попала, что за говно?

— Погнали домой! Не поеду никуда сегодня, наверно… — Сказал Дима, разгибая спину со скрипом и жалостливо всем своим видом показывая присутствующий в позвоночники дискомфорт. От удара, межпозвоночные диски пустились вальсировать. — Ну и сволочь вы всё же, друг мой. — Предварительно матерясь, он уставился на меня с тяжелым выражением.

Действительно, время незаметно улетучилось, пока мы седели у Ромы, потом бродили, мололи языками и дрались, дело приблизилось к вечеру. Собрались у рюкзаков все неистово поглощали воду, особенно я, от красного потока весь пропотел, аж шмотки промокли. Всю дорогу обсуждали бой и неизменно жаловались на различные ноющие части тела, и ушибы, обвиняя в этом, друг друга. Упоминать производственный сбой с использованием щита я Серёже не стал, хотел бы, да не вспомнил, лишь спустя какое-то время.

— Вы не угадаете, из чего шарики. — Наконец дойдя до сути, самоуверенно заявил Рома. — Это центральная часть из силовых авто блоков. Накопительная, магнитная основа, где концентрируется энергия с генератора. Дорогие, но какой эффект! — Феерично, будто на презентации, рассказывал он. — Три блока разобрал. Когда для машины берёшь, знаешь, что поменяешь, а когда ломаешь, так жаба душить. — Повествуя, погоготал он.

— Никак новые взял? — Точно зная, что нет, спросил Дима иронией. Рома сразу натянул самодовольную физиономию продавца последнего уровня.

— С рук разумеется, алконавт притащил давеча, за дарма… — С гордостью похвалился он.

— Тя случаем на днях еврей не кусал? — Посмеялся я.

— Фу, да не, я к нему не подхожу, не глажу, даже не кормил ни разу, стрёмный он какой-то, болеет наверное чем-то, вдруг и вправду укусит. — Пренебрежительно выдал Рому.

— У тебя прививки есть? — Нагло запросил я, в нападки на Диму. — А то сорок уколов потом прокалывать, не буду с тобой общаться пока справку о вакцинации не покажешь. — Нещадно уничтожая его, не ожидая реакции.

Сережа смеялся, а Димон делал вид, что мы не о нём, игнорировал. Но осознав, что сами остановимся не скоро, всё же внёс свою стандартную, одну из нескольких проверенных фраз, применяемых им в такие моменты:

— Да пошли вы! Козлы. — Без фантазии, но зато всепоглощающе, отмахнулся Жид.

— Тяжёленькие. — Взяв на изучение Ромин подшипник, молвил я.

— Особый материал, вроде пористого, с каналами внутри, причём сплав не из дешевых. В передачи малый их ещё назад оттягивал, за счёт остаточного заряда, но у меня не получается, полностью разряжается в движение и после попадания.

Придя к дому, мы устроили перекур, придумывая занятие на вечер, трое быстро пришли к общему знаменателю, а четвёртый и не думал оставаться с нами, у не стоял собственный, индивидуальный вопрос касаемо расклада на оставшееся время. С одной стороны Диму манило удобное кресло и компьютер с бутылочкой пива, пара партий в Дотку, ну и порнушка на худой край, а что у него было на другой чаше весов, до нас он решил не доносить. По его поведению возьмусь предположить, что виной тому служила особь женского пола, спрашивать я не стал, хватило собственных выводов, остальных вопрос вообще не интересовал. Еврей ведь всегда в своих делах, и его изначальная необходимость сорваться, всеми воспринималась вполне привычно.

После минуты разговора не о чем, то есть о всём, что угодно в рамках нашего мира, Дима на момент выглянул к нам из своей головы, освободившись от тяжелых размышлений, и сказал, что он валит домой, попрощался и второпях удалился. На последок, уже сбегая напомнил мне, что и завтра моё утро вновь начнётся с его морды, вернулся на пару шагов назад, чтобы не кричать и попросил вовремя проснутся, не трепля ему нервы. Честно, я действительно опять почти забыл о договорённости, и в этот миг мне стало печально терять целый день в дороги. Более чем поездка туда обратно, меня постоянно напрягало огромное количество задач Еврея, редкий раз с ним получалось отделаться за полдня. Не знаю, где он вечно набирал точки планируя маршрут, но с Димой как сунешься куда-нибудь, попадаешь во все концы города, а ездил с ним часто. Каждый раз Еврей обещал, мол будет быстро, исключение, но ожидания не оправдывались, верить бессмысленно, даже при условие, что он сам действительно так считал. Ну или убеждал себя, для благоприятного настроя на те полдня, что пройдут до полноценного осознания очередного разочарования. Суть одна, знал, о чём говорю, тем более, я и сам постоянно неверно рассчитывал время, говорил — приеду через час, на дело, хорошо, если выходило спустя три.

Касаемо Диминых претензий к моему пробуждению, они звучали абсолютно обоснованы. На моё счастье, я всегда обладал очень крепким сном, которому позавидуют многие. Пробудить меня, пока сам не хотел вставать на грани невозможного, а точнее, расшевелить подсознание — да, а вот достучатся глубже — вряд ли.

Поясню. Обычный будильник, для меня не актуально, рядом могли лежать два телефона, мобильный и домашний, громкость везде на пределе, а толку не будет. Если кто решал до меня дозвонится, раза с третьего могло и получится, но даже близкие друзья часто не понимали, проснулся ли, или нет. Часто с ними разговаривало моё заботливое подсознание оберегающее сон, отделывающееся от раздражителя, выпросив у дремлющего рассудка пару уверенных ворожений и здравомыслящих ответов. После сразу же избавлялся от трубки и беззаботно продолжал спать, а общения потом даже не вспоминал. Тоже самое получалось если будили контактируя физически, отговаривался не пробуждаясь. Ребята шутили, что порой ранние диалоги со мной следовало записывать в серию качественных оправданий от окружающего мира, подсказки для людей влюбившихся в матрас и подушку.

У моего гробового сна была и другая особенность. При наличие предварительно образовавшийся, достаточной по своей значимости мотивации, не ответственности, а именно внутренней заинтересованности, когда ждёшь чего-то от следующего дня, с утренним подъёмом проблем у меня никогда не возникало. Причём абсолютно не важно, время и сколько часов успел поспать, вставал как штык, с первой нотки будильника и без посторонней помощи. Жаль тот факт, что важные дела, по идее требующие срочного выполнения достаточными не считались.

Отмечу, что по времени я тогда изредка спал больше девяти часом, а переспав лишнее, всегда чувствовал себя губкой. Все непонимания близких, связаны с поздним временим отключения, а потом и подъёма. Ложился в промежутки с трёх, до шести утра, вставал от полудня до трёх, соответственно все удивлялись.

В столь уникальном жизненном ритме я прожил большую часть своей жизни и редко куда торопился, в целом. Никогда не любил дела и начальников, напрочь отсутствовала способность молча обтекать, мог тщательно выбивать слова, но совсем молчать, ни в коем случае. Со стороны часто казалось, что это простая беззаботность и лень, но это не так, для меня — целая философия. Мне нравилось думать, мол я не встраивался в мир, а взбивал его для себя, делал так, как самому удобнее. Хотя и без лени тут не обходилось, она безусловно важная часть моей личности, но это больше проявлялось в самолюбие, я не против труда, но ценил каждое своё действие.

Выбирая между работой и заработком, всегда предпочитал второе, выбирая платёжеспособность здесь и сейчас, а не карьерный рост, перспективы и то, что ныне в нашей стране называли старостью. Собственную апатичность оправдывал существованием несчётного количества непыльных способов заработка на территории великой родины, подобных свобод и изысканий не найти не в одном другом государстве, как незаконных, так и вполне. От того, трудяг пускающих слюни на Запад, и рассказывающих о том, как там можно подняться, вкладывая силы и время, исконно считал слепцами. Может, если ни смотрели бы в рот другим, заметили миллионы возможностей под ногами. Условия те же, труд и время, а разница в одном, в Россиюшке требовалось ещё и смекалка, а большинству теперь проще, когда есть известный шаблон, а самому думать особенно не надо.

Жить, так как Димон, я не хотел, даже если действительно припирало, работать пробовал не раз, начиная с подросткового возраста, главное не очень долго, но не занимаясь одним и тем же продолжительное время. Дима пахал не зависимо от времен и обстоятельств, как Сибирский Цирюльник и неплохо зарабатывал своим сервисом, но ведь он кайфовал работая. Любя труд, совсем не так как я.

Дима ушёл, а мы завели разговор с рассуждением и мысленным построением пошагового плана действий в Москве, а ребят на местности. Зашли в магазин и снова к Роме.

— Напиши Саше сразу, возьмёте его собой. — Потребовал я.

— Сам пиши. — Резко ответил Рома, после чего задумался, что для меня было не к добру. — Нормально придумал Дима! Муд, натуральный! — Матерился Рома, не забывая смеяться. — Умотаете с Евреем, а на нас проверке надёжности Искателя. — Негативно выставляя, искривляя мои намерения, повторился Рома. Он любил так поступать.

— Мне нравится! Пусть будет, так. Даже сам свяжусь… — Не отпираясь, залепетал я. — Твой личный перфоманс, прояви себя, изучишь дельный кадр, а со знакомым и дурак сможет. — Иронично пояснив своё предложение. — Справитесь. А мы на обратке позвоним. Если вас не закроют… — Позлорадствовав в конце.

— Только за! — Поддакнул Серёня, особо не вдаваясь в вероятности.

Когда я находился с друзьями, всё выглядело возможным и доступным, но это не как не связывалось с действительными возможностями, ни нас, не нашего окружения. Наверное такое чувство знакомо абсолютно каждому, по крайней мере тем, кто когда-нибудь был награждён другом, а те, кто не познал духовной связи и людской верности стоит задуматься, может всё же проблема не в окружающих, ну или хотя бы пересмотреть отношение к людям. У меня же друзей достаточно, получается и отношение мне пересматривать не требовалось, кардинально или пока, так что, скажу, что всё человечество… ну а там сами если надо додумаете. Каждый в меру способностей.

У Ромы на однушке мы надолго не задержались, хотели бы, да не вышло, посудачили, ребята выпели пива. Потом понаблюдали за занимательным диалогом Статика с девушкой, начавшийся с выбора пищи, но быстро переросший в извечный вопросов взаимоотношения полов. Пока смеялись над малопонятным нам женским взглядом, нас приписали, спросив точки зрения, я внёс свой вклад, пока Серёжа тупил и позвал его домой, меня там ожидало своё любимое создание, да и времени ей определенно следовало уделять больше, чем отводил.

Ещё в том же ключе. Что я точно усвоил о женщинах к своему возрасту, вместится в одно предложение: Они сами не знают, чего хотят, мнение переменчиво, а память избирательна. Женский пол просто обожает создавать проблемы из всего в жизни, даже если причина гроша ломанного не стоила, так им интереснее, украшают быт внося разнообразие, но главное, это противоречивость, быстротечное изменение желаемого и действительного. Когда они говорят о любви к романтике и высоким чувствам им совершенно не нужен летающий в облаках чуткий мечтатель, им требуется простой грубоватый парень со своими принципами и яйцами, который именно для неё станет обходительным и чутким и то не всегда.

Отношения и брак это вечное соревнование, где есть шкала и два предела, а фигурка беспрерывно перемещается по её длине отклоняясь от центра. Девушки постоянно пытаются перетянуть одеяло на себя, а парень должен время от времени её осаживать, дабы вернуть на графике в начальную точку. Это сложно и важно всегда поспевать, ибо как только упускаешь контроль и мерник уходит чуть дальше, чем обычно, когда опомнишься, лишний сантиметр отвоевать уже не получится.

О девушках можно много писать и рассуждать, разнообразить сюжет, добавить красок, но пожалуй любовь в рассказе обойду, почти.

Как по мне все основные остросюжетные сценарии взаимоотношения полов в первую очередь берутся из простого недопонимания друг друга, в основе противоречий лежит различие в работе нашего мозга, а точнее, принцип мышления, разница опорного полушария. У мужчин чаще доминирует отвечающий за логику и структурированное мышление, а эмоциональный как дополнительный, у дам же полностью наоборот, не считая исключений. Вторым по важности, поставлю факт, прямо вытекающий из первого, у женщин отсутствует абстрактно-логическое мышление, это способность приоритетно структурировать свои мысли и выцеплять конкретную, нужную в данный момент, без подъёма дополнительной информации эмоций и переживаний.

Проще излагая: когда пара сталкивается с проблемой, любой, не важна почва и уровень её серьёзность, парень сразу ищет выход из ситуации, в то время как девушке необходимо обсудить её, нагнать драматизма, и только потом прийти к решению. На этой почве недопонимания часто и возникает конфликтная ситуации. Отмечу, что если научится слушать свою половину и у обоих есть интерес в друг друге, можно решить всё, что угодно. Отношения с девушками это прекрасно, и многосторонне почти как сама жизнь, одно без другого неполноценно…

В высоких рассуждениях, мы с Сережей пришли к моему подъезду и в очередной раз поддавшись худшей из всех возможных привычек, покурили по сигарете, посмеявшись над чем-то столь не значительным что и упоминать не стоит, потом разошлись.

Меня часто посещали странные, беспочвенные домыслы. Весь мир во круг нас перевернулся с ног наголову, свершилось больше событий чем я мог хотеть, но жизнь от чего-то как и прежде, начинала докучать, дотошность, ведь вдуматься в происходящее, атма была всего лишь блестящей обёрткой, составляющей лишь небольшой процент фактического существования. Основа не в мане, взаимоотношение, цикл течения всей жизни в целом почти не изменил своё русло, даже общие тенденции, кое-как, но сохранили свой образ, поколыхались и успокоились. Так от чего же раньше, грезя о чём-то подобном, будь то зомби апокалипсисе или другое, думали, предстанет абсолютно новая жизнь.

Можно подумать, что я заелся, и акцентировать внимание стоило на возможностях, что теперь открылись, и целой серии точечных изменений, как положительных, так и отрицательных. Перспективах нового или событий мирового масштаба, по типа формирования республики, или синтеза без затратной пищи для нуждающихся стран, новых видах энергии, ну и конечно, подтверждения факта о наличие других обитаемых планет. Всё это бесспорно очень занимательно, зато мы решились шанса узнаем о том, что могла принести для нас та, прошлая реалия, ведь она безусловно хороша, но по-своему, и теперь стала не доступна, навсегда утеряна, как когда-то виделись резкие изменения, посетившие нас ныне.

Глава 8. Далёкая Дрода

Рано утром меня звонком телефона разбудил Дима, а уже через пятнадцать минут постучал в дверь, зашёл убедиться, что я встал, для надёжности и не зря, он знал, меня в этом деле стоит перепроверять, всегда возможен сброс трубки и дальнейший, крепкий сон. Дима ещё не собрался, заявился в халате, лично запечатлев в визуальном контакте мою помятую, сонливо-недовольную харю и пересёк порог. Спросонья я забыл, что у нас на тот день были совместные планы, а потому Еврей никуда не уехал и мы могли рассказать о прошлом дне без ожидания. Хотя с другой стороны сам совсем не выспался, что меня напрягало.

— Давай только чтобы тебя двадцать минут не ждал, ладно? — Начал он, очевидно задумав что-то своё, пока не зная, о произошедшим с нами.

— Да кофе выпью и пойдём, всё равно Сережу минимум тридцать минут ждать, да и то если ты ему уже звонил! Почему кстати рано так разбудил. Будешь? — Предлагая кофе и взглянув на часы, спросил я.

— Не спасибо, позавтракал. Нужно ксен отдать типу, к заводу скоро приедет, давай сразу вдвоём метнёмся, а за остальными вернёмся. — Любезно предложил Еврей, заведомо просчитав мою реакцию и нежелание идти раньше времени.

— Хрен с тобой! Заодно расскажу тебе о вчерашнем вечере. — Маняще, пообещал я. — Давай три минутки и выходим. — Подъём, чистка зуб, разминочно отжаться, а не до усталости, стакан кофе и пара тяжелых снарядов, моё стандартное утро, пять из семи, но без графика. Дима как обычно успел очень сильно заинтересоваться анонсом, однако продолжения сразу не получил, отправившись домой без концовки.

Как раз успел окончить свой обряд, когда услышал очередной стук соседа. Сигнализировав, он спустился вниз, не дожидаясь, а я особенно не торопился. Приехали в нужную Диме точку и прождали клиента минут пятнадцать, зато не теряя время попусту и детально пересказывав насыщенное вчера. Разумеется, мой собеседник сильно пожалел, что не присутствовал, а с его впечатлительностью и жадным потреблением всяческих интересностей, прогул стал настоящим ударом.

После моей истории Дмитрий озадачился, я знал, он теперь не найдёт себе места, пока сам всё не увидит и не разузнает, а потом, как истинный максималист загорится вскрытием и начнёт беспрерывный, долгий и тщательный поиск кандидатов для попытки взлома коробки. Сначала проанализирует всех старых и новых знакомых способных совершить нечто подобное, но и когда не удастся, продолжит. Дабы как можно быстрее нагнать свою цель в свободное время он способен специально посещать места, где можно познакомиться с людьми, обладающими необходимыми для открытия контейнеров навыками.

Дима, человек который не смог бы успокоиться и остановиться на полпути, он перестанет говорить, но не думать, пусть даже днём его навязчивые мысли отходили на второй план под давлением работы и прочего, ночью, когда ложился в постель, думы обязательно возвращались. Как бы то ни было, Еврей приготовился сорваться с места ещё в начале моей истории, забив на своего покупателя. Он так не поступил только через сильное сдерживание, а как только мы избавились от нескольких комплектов ксенона, сразу поехали назад. Димка требовал срочно отвести его к ящикам, а не за ребятами, как собирались поступить изначально, но невзирая на желание и слова, ехал он к дому, там дел-то на две минуты со скоростью пятьдесят, если без ожидания. Ребята пообещали выйти быстро, а мы припарковались у магазинчика и общались, не упустив возможности пошутить над опозданиями Серёжи. Я ещё не сказал Еврею, где мы оставили груз, хотя тот спрашивал с десяток раз. Узнав, Дима обязательно начал бы ругаться, но не обидится, что мы могли его подставить, особенно когда сам будет пользоваться плодами нашего достижения, а потому, было решено подождать.

— Приятно к тебе в машину садиться, ностальгия, только вот, тебя не обламывает, что пять заправок на весь город осталось? Ездишь непонятно куда постоянно. — Спросил я, начав и закончив матом. — Меняй, пока программа утилизации работает. — Посоветовал пустословя.

Правительство не первый год вытесняло с рынка нефтяной транспорт, новое авто выпускалось исключительно на энергоблоках, а старые, меняли с небольшой доплатой по государственной программе. Теперь с блоковым транспортом конкурировали лишь электромобили типа Тесла, они превосходили первый вариант по мощности, но нуждались в зарядке, вместо быстрой замены блока, к тому же, промышленная атма оказалась экономнее по расходу на расстояние. В отличие от зарядной станции сменные блоки возить собой.

— Не знаю даже. Думал конечно, и не раз, но брать блоковую не хочется, привык чувствовать машину, надо поднажал, нет привязки к правилам, удалённой фиксации нарушений и кучи неподвластной мне электроники. Не хочу, чтоб превышение скорости автоматически отправлялось контролёрам, а связь с ГЛОНАССОМ связала мою свободу по рукам и ногам. Тревожная кнопка мне задаром не впёрлась, а без клятого датчика дорожно-патрульная мой движок с одной кнопки не заглушит даже если сильно захочет! Да и обломно, только кредит выплатил, дай прочувствую кайф от езды на своём, а не банковском автомобиле. — Посмеялся Дима.

Рома пришёл к нам вместе с Серёней и уже ввёл его в курс дела, второй подоспел к первому домой, пока нас не было. Покинув пределы посёлка, мы быстро оказались в кустарном хранилище. Чем ближе мы подъезжали, тем больше отрицания просматривалось в Диминых глазах, он догадывался куда мы, а потом Рома случайно спалил всю контору. Однако Фаер так сильно хотел всё увидеть, что почти не ругался когда пришли к нему гараж.

— Ну и что тут. — Лениво осматривая ящики, сказал Серёжа, когда Статик сбросил с них чехол-изолятор, да и то, мельком, ему было интереснее разузнать о остальном. Дима напротив, забил на наши рассказы, приколы и впечатления в пользу самостоятельного изучения каждого сантиметра добычи, особенно того ящика, с которого Ригрус снял верхний, защитный корпус.

Выбрав уже покоцанный край, Дима без спросу приступил к обильному воздействию огненной плазмой, даже оплавил края другого ящика, но быстро понял, его высокотемпературная смесь не даёт плодов. Мы с Ромой помалкивали и хихикали. Следующим шагом Жид попробовал единовременное, более мощное воздействие атмой, направив конус на ящик без активации брони в узком помещение. Вышло феерично и не совсем так, как он рассчитывал. Дима заигрался и позабыл о здравом смысле, а мы и представить не могли, что он додумается сделать нечто такое. Вспыхнуло всё так, что и нас зацепило, хотя стояли мы вне гаража, в метре, но пришлось отбежать и пригнутся. Пламя чуть не коснулось машины, хорошо хоть она была его же, а не наша, ещё, что ничего ценного или легко воспламеняемого в гараже не было, пара комплектов колёс, да мусор.

Еврей успел прильнуть к земле, сильно не пострадал, отделался испорченными кофтой с футболкой, и клоком волос, точнее их кончиками, а нам сначала показалось, что он ещё немного опалил бровь. Мы покошмарили Диму, мол он лысый и без покрова на лице. Поднимаясь и отряхиваясь, Жид истерически ржал, едва не падая в припадке. Немного успокоившись, он ощупал голову и лицо, проверяя, достал телефон, чтоб осмотреться, но и смеяться не прекращал, а мы над ним, и растерянными действиями. Еврей тогда не впервые потерял клок волос, а от того всё выглядело ещё забавнее, чем когда случайно их сжёг.

— Вот болван! В натуре идиот, у тебя кстати, правой брови почти нет, придурок… — Серьёзна напомнил я, настаивая, пока он не успел запустить камеру. Сказал и вернулся в смехотворную истерику, дабы усугубить самые страшные из Диминых гипотез.

— Ух, как же ты так! — Элегантно давил Рома.

— Да тебе нормально и с одной. — Что в театре разыграли мы, а Серёжа закончил.

Дима поддался и занервничал, более пристально ощупывая ту часть, на которую мы указали, и даже насколько-то отложив проверку, а брань лилась рекой, как всегда, Дима даже не стал оправдываться и наконец лично убедился в целостности лица.

— Дебил! Давай накрывай обратно, валим, а то спялят нас. — Напомнил всем Рома, бросив безапелляционный факт.

— Так всё Серьёзно? — Словно совершенно не осознаёт тяжесть возможных последствий, полюбопытствовал Серёжа.

— Хорошо хоть гореть нечему! — Довольно заметил Дима. — Заодно вон, от паутины всё очистил. — Упомянув, ибо пауки его фобия, единственная и сильнейшая.

— Нет, тебе реально повезло, что здесь всё твоё. Гараж, машина! — Справедливо ответил Рома. — Огнеопасный! — Вспомнив давно забытое Димино прозвище приобретённое им лет в четырнадцать-пятнадцать.

В тот период у Димы проявилось некое помутнее, ломал или портил все зажигалки попадавшие ему в руки или поджигал всякий мелкий хлам, от нечего делать, спичками тоже игрался. Он тогда ещё не курил и своих кремней не имел, вот и приставал к нашим, словно руки чесались, тянулся как только видел, как малое дитя. Это тогда, он поджог чёлку, экспериментатор мать его.

— Да не будет ничего, думаешь, прямо вот так вас ищут, здесь, у нас? Кому вы нужны! — Уверенно и типа высмеивая нашу манию величия, высказался Серёжа, тугодум, толком не обдумавший и не понявший, чьи это могли быть вещи. Ведь мы не сколько не преувеличивали уровень опасности в которой находились, напротив, сильно недооценивали. Если разобраться, Пустой толком не верил, что груз нечто ценное.

— Кретин! Не хочу даже тебе что-то объяснять. — Возмутился Ромчик. Дима вышел из гаража, я убедился, всё было тщательно прикрыто.

— Точно! — Вспомнил я. — Там, в углу тебе подгон. — Обращаясь к Диме.

— Да? — Недоверчиво удивился он, сразу заподозрив подвох.

— Ну как сказать подгон, сюрприз, за который ты уже заплатил из своей доли! — Посмеялся Рома.

— И возврата быть не может! — Не забыл упомянуть я. Дима целеустремлённо пошёл туда, где лежал его пакет, схватил и даже не заметил второго предмета рядом.

— А мне, тоже есть? — Почти без надежды, но всё же спросил Серёжа.

— Ага, полный комплект кольчуги, и новый военный Старфер! — Кивая и кривя лицо, пообещал я. Бэк быстро понял, что это неправда и надул губы, обречённо посмотрев на Рому, чтобы окончательно разочароваться найдя в нём подтверждение. Сергей принял факт, что ему ничего не светило.

— Тупым, презентов не полагается! — Стебанулся Рома, закашлявшись.

Дима распечатал свой комплект, разложил сверху контейнера и с глупым ворожением лица смотрел то на нас, то на костюм, явно что-то недопонимая, но будто стесняясь спросить.

— Вы бы хоть позвонили, размер узнали, если мои бабки тратите! — С лёгким возмущением и сомнениями, шутка ли это или надо сделать нечто секретное, что увеличит размер, воды добавить, например, конкретизировал Жид.

— Незачем, мы всё о тебе знаем. Твоё призвание носить эльку! Даже если ты сам того не ведаешь, нам со стороны видно лучше… — Словно я его убеждаю, что он всю жизнь ошибался, прозвучало от меня.

Сергей веселился со всеми, но излучая лёгкую грусть, он осознавал специфику своего потока и нас не винил, просто расстроился, в очередной раз уколовшись реальностью.

— Толи ли я дурак, толи лыжу не едут… — Еврей посмотрел на мои штаны, они оказались почти из того же материала, но свободнее, стандартные спортивные брюки на резинках, а его как треники, в облипку. У тебя смотрю тоже новые вещи? — С подвохом и соответствующим ворожением на лице и интонацией спросил он не нуждаясь в подтверждение.

— Да. — Сквозь зубы, докрасна, воспроизвёл я. Мне стало тяжко скрывать эмоции, улыбка на лице с каждой секундой становилась всё шире, а предел её растяжки иссяк, говоря, сдерживался как мог.

— У меня тоже и что! — В точности подобно моей манере, чуть понятно бубнил Рома.

— Ну надень сначала, мне вообще ничего не купили, может нормально сядет. — Посоветовал разочарованный Серёжа, и действительно, не точно, но размер был тот, броня задумывалась как обтягивающая, к ней шла майка, но отсутствовал капюшон.

— Вот, вот. Он остался с пустыми руками, а двести международных всё равно списали! Скинулся с нами, чтоб мы сэкономили. — Заявил я уверенно добивая Серёжу, чтобы тот не сомневался. Тогда бедный Пустой ещё сильнее погрузился в путчу собственных сожалений и самоукорения.

— Чего? — Не сомневаясь в нашей наглости, переспросил Бэк, но в целом, приготовился смириться, что потеряет деньги и если бы мы настояли, он мог обидится, но проглотил бы. В этом и есть Серёже, он не отстаивал себя там, где следовало бы, а когда не надо, запросто лез в бутылку.

— Да, да! Уже взяли, камни ведь общие были, что поделаешь. — Не сбавляя, разошелся Рома. Серёжа сделал вид, что мы ничего не говорили, украдкой отвернувшись, вдруг мы отстанем, как страус в надежде, что обойдётся шуткой.

— Они мне даже не налезут! — Недовольно натягивая штаны, возмущался Еврей. — Кофта ещё более-менее, но тоже узковато, как и майка. — Спускаясь по иерархии недовольств, жаловался Дима. — Чувствую себя контрацептивом. — Описывал он заканчивая с брюками, оперившись на машину.

— О, у тебя майка есть, прикольно, я не заметил. — Улыбаясь, утвердил я.

— Да. — Подтвердил Рома, ведь он нашёл то, что мы купили, у меня было другое предпочтение, склонялся к вызывающей расцветке. — Типа термухи, от жара защищать будет… — Уточнил он и то был не обман.

— Ты не врубаешься! Мы всё узнали у продавца, для каждой стихии материал свой, бирку прочти, и на твой элемент должен быть эластичным, и металлические жилы специальные, тонкие и более частые, сеткой. Костюм именно для Фаера, что поделаешь, привыкай, очень хорошо тянется. — Теперь уже приврав, но не полностью, на дело таким был фасон, почти вся форма представлялась в двух видах, свободная и узкая. — Пропарил его я, постепенно осознавая, что вышло не так забавно, как мне хотелось, жалостливое лицо Еврея пробивалась к моей притупленной совести, всё дело в том, что он знал подход.

— Нагрей маной, может свободнее сразу станет! — Убеждал Рома. Мы в два лица выглядели внушительно и Дима, почти принял, но зная нас, всё ещё сомневался и подходил с недовольством. — Может быть. — Между делом, комментировал Рома, вновь склоняя всё в шутку.

Дима всматривался в наше поведение и броню, не понимая, правду ли слышал или враки. Его кофта смотрелась хорошо, просто не балахон, а некий свитер, с удобным, тонким воротом с затягивающим механизмом защищающим шею и часть головы. Прямо костюм ниндзя, если полностью застегнуть доверху, даже дырка для рта имелась. Одевшись, он всё с тем же скандальным настроем осматривался, но нас не спрашивал, подозревая предвзятость и потягивая тело во все стороны проверяя, как материал себя поведёт и соберётся ли на запястьях или возле обуви.

— Что-то не знаю, правда на меня поудобнее как у вас не было? — Уже не на что ни надеясь, вновь переспросил Еврей, медленно принимая факт, но не проявляя доверия. Обновка не приносило ему должного удовлетворения и он всё время проводил визуальное сравнение нашей и своей формы.

— Ткань действительно растянется, адаптируется, через несколько дней носки! — Всё же признался Рома, насмеявшись, вдоволь. — А фасон юмор, пусть и не самый удачный. — Про себя подумал он и опять добавил сбивая его: — Наверное! — Растянув лыбу.

— Конечно братан, разве мы можем тебе привирать… — С вопиющей неискренностью, молвил я, но Дима смог лишь улыбнутся и закивать.

— Ясненько, понятненько! — Прозвучало от Фаера с сарказмом, он даже закатил глаза, а немного обдумав, досказал, кардинально сменив интонацию: — Вот вы… — Обзываясь и матерясь, завёлся Димон. — Педика из меня какого-то сделали. По любому ты ведь инициатор! — Он обвинил именно меня.

— То есть, теперь твой внешний вид отражает глубокую сущность и внутренний мир, плохо разве? Искренняя обёртка. — Добивая несчастного Диму, чей комфорт пострадал по нашей вине, а мы ещё и издевались, поржал Рома.

— Сам виноват, не хрена было тогда пьяным с геем в клубе вытанцовывать! — Припомнил Серёжа.

Единственное, что в тот раз оправдывало Диму, его состояние, он сильно напился и не мог рассмотреть в образе половые силуэты, средь темноту. Да и в городах подобно нашему, в двухтысячных годах встреть в ночном клубе открытого жопа-люба, да ещё и на агрессивной охоте, выглядело просто невероятным. Нужно иметь магнетическую удачу Димы, он даже не думал, что перед ним может танцевать кадрящийся к нему парень, а мы разумеется не спешили его вразумлять угорая неподалёку.

— Да иди ты сволочь! — Раздраженно выкрикнул Дима. — Фу, опять напомнил урод. — С мерзким ощущением от самого себя и отвращением к воспоминанию. Еврей замолчал и выдохнул, поднял колени в изгибе, растягивая сжимающие мужское достоинство штанишки, тяжело набрал воздух, перестав дышать, а потом опять заговорил: — И сколько мне обошлась эта прелесть? — Досадно задал вопрос и уставился, ожидая ответа, в целом не оценив и находя свою новую форму весьма сомнительной, пусть и более высокого качества, чем старая.

— А мне кофта нравится, этакий джемпер, модненько… — Похвалил Серёжа, словно избавляя Диму от досады, словив на себе три весьма стопорных взгляда. От моральной атаки Бэк вынуждено отвернулся.

— Хрен с тобой, жид проклятый! — Все сосредоточились на мне. — Будет тебе подарок за наш счёт! Только не ной, и губки свои недовольные с морды убери.

Дима мигом почуял удачу и в раз сменил мимику на позитивное восприятие, оскалив свои белые зубы. При этом, он просто потешил самолюбие, ведь его доля с двух искр была не так велика, остальное мы доплачивали сами, Диму не интересовала потеряфинансов, играл принцип и он выплёскивал на нас злость, с странном виде.

— Да ладно тебе, я не про деньги. Просто не там прикалываетесь, если сказанное вами про особенности Фаеров лож. — Начал мазаться Дима, типа не хотел добиваться подобного эффекта. Важно, что он всё же нам поверил. — Правда поменять нельзя? — Уточнил он, будто попытавшись поймать на вранье.

— Да хрен с тобой. Мы с Ромой переживём, коли тебе не нравится! — Принуждая, повторно предложил я, обыграв всё в претензию из нашей же шутки. По эмоциям мы с Ромой из виновников превратились в жертв, а Дима в неблагодарного, но полностью договорить не успел, на мой наложился ещё один голос:

— Я даже скинусь с ним! Главное ты теперь будешь поднимать нам настроение каждую вылазку, надевая его. У меня как раз уже сотня хороших шуток поспела. — Пообещал Рома и весьма угрожающи.

Дима недовольно покачал головой и переоделся в обычный верх, а штаны всё же решил разносить, несмотря на все сомнения и пререкания, а я немного смутился от слов Ромы, ведь обещая оплатить, считал, что говорю за двоих.

— Ну смотрите твари! — Обиженно, но ни правдоподобно констатировал Дима. — Узнаю, что развели, линчую каждого… Хотя верх нормальный. — Повторно отметил он, наконец нас поблагодарив, пусть и не буквально, особенно не расстраиваясь из-за обтягивающих штанов, а тем более, бесплатно.

— Если что носи двое штанов, поверх. — Посоветовал Серёжа. Ещё раз заставив нас улыбнутся с тупого предложения.

— Ага, особенно скорым летом и когда у тебя стихия огня. Болван, мне и в трусах жарко. — Напал Дима в ответ.

— Да мне пофигу вообще, хоть ты в стрингах своих любимых опять предстанешь или начнёшь по улице ходить. — Равнозначно отреагировал Серёжа, Дима отстал, не желая дальше идти на усугубление.

Серёжа тогда победил, что было редким в словесных поединках, ведь если напрячь память каждый из нас больше всего вспоминал именно о Пустом. Что касается стринг, точнее нечто подобного им, однажды в фитнес клубе Дмитрий показался пред нами в подобном белье, что мы ему разумеется надолго запомнили.

— Если носить не будешь, сам плати. А то весь кайф отберёшь. — Поспорил я, настаивая на необходимости в эксплуатации с намёком, что со временем он привыкнет.

— Нее, уже не катит, сами сказали, теперь платите. — Отшутился Дима, не спуская широкую улыбку с лица усаживаясь обратно в машину.

Рома прикрыл воротины, но мы вспомнили о затянувшейся шутке с Сережей. Хотели помучить его, а по итогу щит совсем вылетел из голов. Сущность Еврея взяла своё и в душе, он уже принял наше предложение взять на себя расходы, подписал и закрепил договор у нотариуса и юристов, без права обжаловать решение.

— Подожди! — Вернувшись в гараж, сказал я. Взял Скрип и вынес Серёже.

— А точно! Ладно, заслужил… — Выказав искусственное сомнение, согласился Рома. — Твой. Будешь прикрывать, свою пустую голову! — Комментируя момент передачи средства защиты.

Как же Сережа был счастлив. Так мог радоваться лишь ребёнок или только что сильно разочаровавшийся человек. Глаза загорелись, а руки сами потянулись забрать неведомо что. Он так активно эмоционировал, хотя даже не знал, что конкретно мы ему дали.

— Щит что ли? Здорова. Спасибо пацики… — Рассохся наш Бек. Растроганно изучая этакий кубик рубик, а в его случае, логический тупик. Особо не мучая и без того изведённого Сережу, мы показали, как всё работает, а его благодати не было видно конца.

— Носи и радуйся! А то ведь никогда не накопишь на нормальную защиту с твоим алкоголизмом! — Добавив дёгтя, рубанул Рома.

— Идём куда-нибудь сегодня, за кристаллами или тренироваться? — Тут же опомнился Пустой, с огромным любопытством, узнавая, так как понадобилось быстрее опробовать собственный Скрипт.

Серёжа ещё никогда не дрался используя щит, но всегда хотел. Найти раскладной, чтобы получалось вот так запросто спрятать, прежде не удавалось. Скрипт — устроен так, что должен рассеивать встречную ману.

— Нет, так чисто с утра пораньше все поднялись, показать вам награбленное и по домам. — Я высказался сарказмом.

Все уселись и мы поехали. Перестав думать о броне Димы, а самого его захлестнули эмоции касаемо ящиков, он вёл машину и размышлял, уже успев так углубится, что чуть ли не выпадал из беседы на фоне.

— Потренируемся, давай! Только может, ко мне сначала заедем? — Сыграв на общей слабости, высказался Рома, словно морская сирена. Уговаривать ему не пришлось.

— Нет! — Протянув каждую букву, возразил Дима. Одного его не интересно предложение такого рода.

— Резонно коллега. — Посмеялся я. Три на одного и общественное настроение быстро сломало сопротивление.

Пока мы добирались, успели многое обсудить, хоть и было недалеко. Сначала ушли втроем, а Дима всё прикидывал перспективы на нашу добычу, по вскрытию или продаже в таком виде, всё чисто теоретически. Закрывшись на хате Ромы, очередь дошла и до основного плана. Пошли дебаты о Выстреле, стратегия действительно требовала пересмотра под обстоятельства.

— У меня осталось восемь частиц и это без компенсации моих, что отдал Саше. — Разочарованно констатировал я. Рома тут же посмеялся, что не о каком возврате и речи идти не может, мол то что я вознаградил Искателя останется моей инициативой и ему до этого нет никакого дела. — Продать надо бы и желательно разом. Кипишь если какой, начнётся, или реально прижмут. Нужна более гибкая валюта. — Забыв, что недавно предлагал оставить кристаллы для боя… — Наличка, и всё поделить. — В дверь постучали, нас нагнал Дима, решивший, что ему одиноко и он сходу включился в переговоры.

— Вы уверенны, что на Выстрел нарвались? Просто если они в чём-то столь серьёзном замешаны, стоит ли с ними тягаться пробовать? Боком, не выйдет ли. — Уместно додумался Дима и вынес к рассмотрению.

— Зато Искатель теперь есть. — Сказал Серёжа. — Может правда, ящики появились, поисковик нашелся, основная цель в принципе достигнута, зачем продолжать?

Рому тревожил подобный расклад, для него противоборство приобрело принципиальный характер, смешенный с желанием попробовать собственные силы и новая позиция Бэка задела Статика за живое, он струхнул, что и остальные передумают и напал на агитатора идее предупреждая неугодный расклад, даже не задумываясь о отсутствие у нас возможности пойти на попятную. Теперь нам было необходимо избавится от Выстрела.

— Не мелите горячку, умоляю! По сотому кругу? — Досадно проговорил Ромчик. — Если раньше, шансы договориться были, согласен, но теперь-то, куда! В Выстреле точно знают, мы с местности, будут искать, смогут проследить за Сашей или ещё что! Даже если мы разово побьём их, сговоримся с соседями и раздробим группировку. Нет никакой гарантии, что они потом не продолжат мстить, а ещё хуже, если узнают, где мы живём. — Рома повернулся ко мне. — Повысили ставки, может пора брать на себя грехи?

— Тем более, когда в нашем случае достаточно узнать про одного. Остальные недалеко, край, в соседнем подъезде! — Поржал Дима, одобряя аргументацию Ромы, кроме последней чести высказывания.

— Вот именно. Ты что нам, убивать их по итогу предлагаешь? — Переспросил я, акцентируя внимание на недопонимание.

— Хорошо бы. Пару, в качестве показательной акции. Может не сто пятую, но что-нибудь вроде того. Ноги поломать на коленках… — Как о норме, говорит Статик. Он геройствовал напоказ, я не думаю, что он бы реально смог убить человека, по крайнем мере намеренно, подойдя к дело с таким замыслом, а не в результате стечений обстоятельств.

— Ну допустим идём на эту встречу. Этот тип сказал место и время? — Устраняя пятна вопросами, Еврей раздумывал и ему отвели.

— А если подстава, он придумал на моменте, со страху, а мы поведёмся? — Не сильно озадачив, но чуть опалив нас о нехорошую мысль, Серёжа ушёл в туалет.

Через минуту услышали звук чего-то сломавшегося, все засмеялись, предчувствуя свежую пачку оправданий.

— Ой. — Послышалось из коридора.

Рома тоже гоготал, но ему пришлось идти проверять и смиренно подсчитывать убытки. Разве что чуть поругавшись, забирая поломанную вещь моральным духом. Узрев причину, хозяин квартиры совсем не удивился учитывая личность виновного, но не сразу поверил увиденному. Причина замешательства являлась отломанная не по шву, цельная, а не полая, пропаянная металлическая ручка двери. От Серёжи звучал примерно стандартный набор аргументов в виде фраз:

— Это не я, оно само, я ничего не делал, разве я мог. — Ну и всё в этом духе. Рома заговорил, как только смог перестать матерится:

— Ну объясни мне, как? — Громко обратился Рома, забрав из рук Серёжи испорченную часть и возвращаясь к нам. — Вот скажите мне, нормальный он человек? — Протянув мне отломанную железку. Действительно поражало.

— Если только ману через неё попробовал пропустить или силу специально увеличил. — Предположил я. Что было бы крайне забавно в случае Пустого, ведь он не умел.

— Ты может захотел проверить металлическая она или нет? Признайся по чесноку… — Требовал Рома.

— Посмотрите, она раньше надломилась, а я не вовремя тронул. — С сострадательным взглядом, обречённо залепетал подоспевший Серёжа.

Даже будь оно, как он говорил, никто не поверил бы из-за его репутации, но и если бы мы поняли, что он не виноват, прикалываться не прекратили б, чтоб не расслаблялся и за все прошлые косяки. С ним постоянно возникали моменты, ведущие к долгому и глубокому глуму, часто не поддаваясь нормальному объяснению.

Среди своих, споры с Серёжей никогда спросом особо не пользовались, всегда только две вариации, неаргументированные и неуверенные утверждения или банальная глупость, когда он реально не врубался о чём речь, но продолжал спорить. При столкновение со вторым, а точнее минут через двадцать от самого сопоставления, Сережа понимал, что он нёс нелепицу и легко изменял ключевые моменты, но не отказываясь от своих слов, а переиначивая на дурака, каждый раз светло веря, что прокатит. Твердил будто не ошибался, всегда говорил правильно, а мы не так услышали, забыли и путаем или специально врём, что бы выставить его в плохом свете. Что хочешь, лишь бы ни признавать ошибку, по его мнению лучше предстать твердолобым ослом, чем сознаться, что все окружающие не могли сговориться против него одного.

Я никогда не понимал эту черту, может он действительно и сам не замечал, как пересказывая спор, врал тот же слоган, что использовал оппонент, а он просто присвоил, сразу в конце или при упоминание через какое-то время. В общем в словах Сергей себе не верен.

— Сережа мать твою, ты мне уже половину квартиры должен! Не говоря уже о посуде, одни минусы от тебя, как не придёшь. — В лёгком психозе нагонял на него Рома, но выражаясь весьма мило, то есть с доброй интонацией. Пустому в данную минуту приходилось выслушивать.

— А о чём ты говорил Арчи? — Уходя от Роминой печали, Дима вспомнил о ранее упомянутой мною идее, но в текущем положение дел, мне не хотелось рассказывать, и я отделался мимикой, Дима понял, отстал и решил обойтись сутью из собственных уст. — Теперь точно есть смысл попробовать с Джет договариваться! Если у них встреча, значит переговоры, что для нас минус и необходимость поторопится с принятием окончательного решения.

— Или они уже союзники, тогда вообще беда. — Взболтнул я. — Поэтому, действовать можно только в последний момент, предложить им на месте, по факту, раньше выходить на Джет нет никакого смысла. Может сыграть против нас, а так остаётся эффект неожиданности. Иль неприязнь у них какая всплывёт! — Звучало обнадеживающе. Роме понравилось.

— И когда нас пошлют, получим люлей сразу от двух бандформирований. — Подметил Дима, без энтузиазма. — Я умру в гейских трениках, супер! Если вы меня переживёте, я буду являться вам каждую ночь. И пофиг на следующие жизни или новый уровень, останусь бродить призраком…

— А как же рай для геев? — Глумился я, но никто не поддержал, серьёзная волна не ушла с пьедестала.

— Короче, мне уже надоело их обсуждать, слишком много чести, погнали тренироваться. — Рома встал, и демонстративно накинул новый балахон, а лицом дразня Диму.

Ребята быстро собрались, вслед за Ромой, дом ведь его. Зима постепенно переходила в весну и уже больше напоминала нытика, но снега только недавно подтекли, сверху сугробы всё ещё выглядели целостно, даже внушительно. Будучи Фростом, я меньше всего переживал из-за холода, спокойно обходясь без пуховиков и прочего утепления, ходил в кофте в любой мороз, как по мне одни плюсы, но чтобы заранее не выдавать способности пришлось купить очень тонкую, но не продуваемую спортивную куртку. Хотя такие предосторожности считал лишними, кому какое дело в чём я ходил, не раз видел, как зимой в сланцах бегали, а то и без носка. Особенно, учесть тогдашнее разнообразие очень тёплой, но тонкой одежды всех брендов, да и Фаеры жаркие ребята, тоже сильно за холод не парились. Дима всегда возил собой верхнею одежду в машине, но выходил на мороз без неё. Один Рома, вечно доматывался до нас, как бы для перестраховки, в сути будучи ещё небрежней.

Мы вырядились в обновки, из чёрного цвета выбивался только Серёжа, двинулись одним разом, сразу все и средь бело дня, будто осмелели, а на деле поленились и забили на меры предосторожности, вроде стандартного разделения, контролируемая, разовая акция, да и весь путь, раз-два и обчёлся, дорогу перейти, да дом обойти и дебри.

Болтали о ерунде и строили планы на неделю, сверяя несуществующие распорядки и вымышленные ежедневники. Посыл каждого сходился к одному, стоило чаще ходить за кристаллами, пока получилось привлечь Искателя, добавление в коллекцию словесных идеалов, слабо выполнимых на практике.

Зима иссякала, а я ленился, утрачивая сезонный прилив сил, но и остальные признались, что почти не занимались в последнее время. Устроенный опрос подтвердил, всем было в падлу выкладываться, не отбрасывая прежних амбиций.

Продвигаясь по натоптанной тропе, Рома неожиданно заклинился на месте, задержав всю ширинку, вспомнил кое-что, я двигался рядом, а не в их колонне, в результате, мы поравнялись. В его памяти всплыла недавно просмотренная передача, в интернете, новый выпуск Проходцев, где половину программы посвятили Статикам, он не сразу перешёл к прояснению, но пообещал чем-то удивить, а через секунду будто забыв, просто тронул дальше.

Рома постоянно смотрел видео на YouTube, группы в социальных сетях, всяческие обзоры и стримы, в подавляющем большинстве игровой индустрии. Проходцы лучшее шоу посвящённое Иным, нечто вроде сделай сам, только в современной аранжировке. Создано парочкой наших сограждан, сразу после появления Иных. В ней рассказывали всё подряд, но преимущественно придуманные кем-то фишки, новшества и упущения собранные со всего мира. Ведущие много шутили, упражнялись в контроле над потоком и приглашали гостей, делали обзоры техники и изобретений. Передача разошлась и идею распродали по всему миру.

В последнем выпуске что застал лично говорилось о постепенном увеличение запаса энергии всех Иных, продолжение эволюции и неком переходе Магов на следующую ступень, собственно они же разработали система силового сравнения, воплощенного в шкале Рийвера. Названной в честь крупнейшей сети коммерческих школ для Иных, методику по управлению маной Рийвера признали наиболее действенной из всех предлагаемых массам, обучались там в основном люди с деньгами, а показателем качественной подготовки служили многочисленные чемпионы турниров.

Шкала Рийвера доказала возможность роста и позволила самостоятельно рассчитать примерные силы, по десяти бальной системе. По началу, мерник состоял из трёх делений, в семнадцатом уже из десяти, их значение пересмотрели и разгруппировали в соответствие с общим ростом под действием солнца. Так, Рийвер стал удобным способом теоретического сравнения резервов маны и системой исчисления.

Придя на одну из наших полян, ту, где можно было использовать атму, без риска быть пойманными, Рома решил, что дальше не идём. Остановился и предложил остаться, жаль наши тренировочные палки, были спрятаны глубже в лесу. Предварительно проведя по нам пристальным взглядом. Он улыбнулся и не торопясь отвернулся, встав спиной, пряча процесс извлечения чего-то из рюкзака.

Ромчик попросил Еврея просушить местность до деревьев, Дима постоянно так делал, чтобы не пачкаться в грязи и не увязать в снегу. Я был против второго, пусть бы мучились, нельзя же отнимать у меня преимущество, но плевали они на моё мнение на этот счёт, а настаивать смысла не было, мокнуть они всё равно бы не согласились.

Процесс полного осушения занял буквально полминуты. Пир отошел от нас и запустил два кольца пламени вокруг себя, первое всё растопило, а второе припекло, отвердив почву. Растительность на поляне давно отсутствовало, да и деревья вокруг нас настрадались. Как часто шутили: — Гринписа на нас нет!

Тогда пришли в место, где безлюдно только зимой. Летние дачи, маслоотстойник и дальний, пустой край огромного завода, а мы ещё в паре километров от его забора. Между прочем, важное стратегическое место, недалеко от комплексного бомбоубежища, МЧС и мёртвого пруда. Химически-промышленного, бетонного резервуара, куда несколько раз в году сливали самую жесть, а в перерывах там как то успевала разводиться, а потом дохнуть рыба и так каждый год. Там всегда присутствовала дохлая живность, даже попивших воды птиц. Для нас прелесть места в вполне официальном подавление любых сигналов, а с ними и наших вспышек атмы. Защита стратегически важных объектов, государственная заглушка, крайне удобная дня нас опция и таких зон вокруг нас непочатый край и всё из-за оружейников, полигонов и прочего, оборонная промышленность как никак. Подобная зона захватывала место катастрофы Вимана, где мы увели контейнеры.

Обсудив условия поединка и параметры победы, мы сошлись на стандарте. Необходимость уточнения присутствовала всегда, для надёжности и чтоб не возникало замешательства. Заряженные удары по броне полноценно ровнялись к старой доброй драки, способность выстоять в основе своей зависела от самого человека и его подготовки. Атма не давала силы духа и не отменяла трусость, многие Иные боялись своих сил и возможных повреждений попросту их не используя и не познавая.

Своевременное увеличение энергии в броне, снимало какую-то часть последствий удара по телу, даже дубинкой, но требовало хорошей реакции и больших сил, а альтернатива отсутствовала. Всплеск маны их доспех нейтрализовал встречную энергии, как бы обесточивая палку или даже клинок, возвращая атаку на уровень обыкновенной, однако Пустых утверждение не касалось, потому их ударов все и боялись. То есть всё просто, пропустил, получил, сильно или нет, как повезёт, но победить серией ударов — норма.

Так например заряженный меч потерявший атму на подходе к цели в чужом поле нанесёт стандартный урон, а может даже порежет. Как Мага, так и Пустого. Вот и дрались телескопичками, а для тренировок палки, ветки орешника, если проще.

Бэки сохраняли возможности тяжелых атак за счёт силы, но палки постоянно ломались. Вообще для Пустых наиболее удобным оружием признавали кастет, причём обязательно мягкий, свинец например, пальцы они не ломали и метал со временем принимал форму кулаков, а если дубинка, то из особого, более крепкого материала.

Со мной интереснее, позволен полный перечень воссозданных мною предметов, для нападения или защиты. Тогда у меня только появилось новое хобби, я учился предавать своим творениям красивую форму и получалось всё лучше, те же шлема, но на характеристики эстетика увы не влияла.

Жеребьевку решили провести проверенным, дедовским методом, игрой цу-е-фа, ну или камень, ножницы, бумага — чтоб все поняли…

— Мне повезло! — Сказал бы я, попадись кто кроме Сережи.

Не то, чтобы наш Бэк плохой боец или слабее других, нет, ведь мы все любители, просто Серж не очень хороший командный игрок, мог затупить, в самый неудобный момент, проявлялось постоянно, даже в онлайн играх, особенно в шустрых, вроде стрелялок, хотя и в любых других, тоже самое, даже карточных. В остальном, я совсем не противился его компании и на уверенность в нашей победе поворот рулетки не повлиял.

Мы с ним посмеялись и пошутили между собой обменявшись оскорблениями, но и оппонентов не обошли, объявили о их сегодняшнем невезение, но будто обращаясь не к ребятам, те не стерпели, ответили в той же манере и закрутилась болтовня.

Мы сложили вещи и закончили заготовку. Рома, довольно улыбаясь, поскакав ближе к Диме, тот в свою очередь уточнил у него о готовности, лениво разминаясь и отходя на дальнюю сторону поляны. Парни активировали энергию, воссоздав броню среднего уровня, Сережа сразу за ними включил старфер, зелёный поток блеснул и пропал, пробежавшись по всему телу.

— Ну что, не подведи! — Выдал мне Пустой, со всей серьёзностью. Я смог только рассмеяться, но всё же ответил не сдержавшись:

— А не пойти бы вам, Сергей… Мне еще по итогу за нас обоих отдуваться придётся.

— Ну, вы поделите нас ещё! — Крикнул Жид. — Продолжайте конечно, не отвлекайтесь, мы подождём. — С наигранной иронией и сарказмом продолжил Дима, прислушиваясь, мы говорили не громко.

— Локаторы свои оттопыренные навострил! Стоит неизвестно где и всё слышит… — Хамовато высказался я, обращаясь к напарнику, а затем и сопернику: — Жди и не базарь! — Выкрикнул я разминаясь и потягиваясь.

— А то сейчас тебя в реале пропинаем, авансиком. — Прокомментировал Сережа с блестящими глазами. — Давай вдвоём с него начнём? — Предложил мне Пустой. — К тому же, как можно открывать рот в таком костюме! — Уколов по больному, посмеялся он, произнеся всё так же громко, чтоб парни услышали.

— Эй выблядки! — Назвав нас фантастическими существами в иносказательной, оскорбительной форме, заговорил Рома. — На Димона бочку не катите! — Рекомендательной манерой проговорил Статик. Дима радостно закивал, заулыбался, хотел сделать утвердительную вставку, но Рома просто ещё не договорил и хорошо, что Фаер обождал. — Ну похож он на Пауэр Рейнджерса, хоть не розовый! — Заржал Рома, но и здесь идиома не завершилась: — Он пока мой. Давай проведём бой, а уже потом делайте с ним что угодно, хоть раком загибайте, а сейчас идите на! Запугаете мне бедного мальчика, он плакать будет, а не драться. — Дима обтекал, сомневаясь, ругаться или принять как защиту, тупо уставившись на Статика с неоднозначным личиком.

— Иди на вольные хлеба, я отпускаю тебе все грехи! — Пошутив в стихе классического психопата, ответил Димон, пугающе поводя руками над головой Ромы, тот оттолкнул его.

— В натуре, ты же Могучий Рейнжер, Димон, как я не видел раньше. С энергией просто ошиблись, там выше, на небесной базе. — Закатившись пробубнил Рома, Дима затейно лыбился, прикидывая, когда же мы теперь успокоимся. — Голубой не пропустили из-за санкций, вот тебе красный и достался. Но ты не переживай, напиши жалобу! — Доводя пламенного мальчика, не стихал злобный гном.

Рома невысокий и бородатый, что кавказец, но посветлей и с голубыми глазами. Раз бреется, а на утро всё снова на месте, густая, тёмная, подбородковая шевелюра вырастает за пару недель. Когда убирает, становится восемнадцати летним парнем, пуст и не на долго. Сбривая волосы выстригает разные бородки, усы и другие элементы, разнообразное пародии на великих людей, забава близкая к привычке. Небольшой рост и крепкое телосложение дополняли образ, как он всегда говорил — в корень пошёл. Потомственный Кубанский казак, правда не сидевший на лошади и никак не относящий себя к их культуре. Рома любит прикалываться в многоходовой последовательно раскручивая шутку до её пределов.

— Вот ты конь. Купили мне галиматью, а терь ещё и стебутся. Броня под огненного Мага, сказочники… — Удручённо пожаловался или обвинил Дима, словно только что точно понял, что мы ему врали. Рома смеялся пуще прежнего, а как успокоился, ответил:

— Прямо на тебя была шита, персональная, бирку с твоим именем оторвали. По интонации произносимой им фразы свежий вывод Димы обретал силу, он всё больше склонялся к этой вероятности.

— Тебе ли обзывать. Сам как мифический персонаж, бородатый Хоббит! Внимательней будь, а то поймаешь, шальной волчок по голове. — Погрозил Димон, в туже минуту неожиданно направив в Рому струю огня и удержав её несколько секунд.

Рома был в броне, а Пир использовал элемент, а не атму, слабый, поучительный залп не способный навредить, однако Рома как мне кажется, успел забыть о включённых доспехах, новых и лёгких, вот и перепутал с непривычки. Он испугался и автоматически отпрыгнул в сторону, моментально упав на бок и приняв защитную позу, почти увернувшись от вспышки пламени. Статик быстро понял, что лоханулся, повеселел и обозвал Диму обещая отомстить, когда тот о инциденте забудут. Еврей отошёл на шаг назад, чтоб не получить сразу, а мы с Сережей угорали с грызущихся друзей.

— Не умеешь ты Димон реагировать на здоровую, справедливую критику. — Ёрничал Рома, в стёб, вставая, несмотря на то, что своё получил.

— Да не ребят. Нам тут видимо говорить или делать ничего не нужно, просто ждать пока вы друг друга побьёте! — Едва ли не присев от колик под боком и угара. Я с трудом выговорил эти слова.

Рома выглядел безучастным, а подловив момент, как Дима поверил и отвлёкся, с местью решил не затягивать и реабилитировался, дав по Фаеру силовой импульс. Мы в нём нисколько насинивался, он злодей. Волна жёлтой энергии кратковременно сковала Пира и прошла дальше. Дима припал вниз, осев, но не упал, а потом быстро выпрямился, хоть и не совсем, до полусогнутых колен и держась за них руками. Рома постарался дать сдачу, щадя, но просто спустить не мог, в такие моменты он очень принципиален. Как бы вышло, да не совсем. Дима отдышался от заряда и сказал:

— Опять ты перебарщиваешь. — Надувшись, поругал он. — Испугался на ровном месте и бесишься. — Выговаривал не шутя, ему не понравилась выходка, получилось непомерно.

— Тоже мне, шутник нашелся. Начал, вот лови. — Отшутился Рома и не думая извинятся. Он отряхивал задницу, оперевшись на дерево. — Это всего лишь инстинкты брат, и никакой личной ответственности.

— Ни надоело? — Стараясь прервать их идиллию, громко обратился я.

— Подождёте, проиграть всегда успеете, дайте ему пару минут отдышатся, а то парнишку пропекло. — Крикнул Рома, а Дима дал понять, что он готов.

Выстроились, но за секунду до старта Еврей услышал звонок и побежал отвечать на телефон, он всегда так, разве что, в этот раз быстро вернулся. Сбросив разговор, он поставил нас в известность о появившихся у него делах и предложил ускориться, дабы не опоздать, успев ещё и помыться. Мы, конечно этому не обрадовались и одарили его негодованием и претензиями.

— Давайте так. — Громко предложил Дима, чтоб и мы услышали. — Бьёмся до первой потери брони, а потом я сваливаюсь. Мне ещё завтра до МСК. Кстати, го со мной Арчи. — Подойдя, дабы не орать. Я обрадовался, что совпало и просить не пришлось, но немного замялся, не отказываясь, а набивая себе цену. — Ты обещал, помнишь! — Вдруг выдал он. Хотя такого не было, я ему ничего не говорил, вообще не знал, что он планирует ехать, но тот вообразил и уже принимал это как факт.

— Говорил если что смогу поехать, скорее всего, а не согласился. — Поправил я. — Не помню даже когда… — Дима задумался, вспоминая явь или быль, усомнившись.

— Ни трои, ни часто прошу! Мне надо за товаром, а ты частицы продашь заодно! — Серёжа забавно улыбался. — Ребята могут в это время с Искателем вылазку совершить. — Уговаривал разводя демагогию, чувствуя, что я не пойду на попятную, так как сразу не оспорил, для него, то был показатель и Еврей довольствовался собой.

— Думаешь… Может, ты и сам справишься, коли едешь всё равно? — Забавы ради, уточнил я, ведь он и сам мог провернуть сделку.

Пока Фаер разговаривал, я ещё приблизился устав повышать голос. Мысль, о том, что коли так совпало, Дима продаст камни сам, ещё несколько минут не покидало моё голову, но я часто составлял ему компанию не имея причины, что уж тут было нос драть.

— Сыкатно одному столько вести, надо вместе! — Аргументировал Пир, сославшись на опасность себе в угоду, а я кивнул согласившись. — У меня даже на примере скупщик есть, надежный, более-менее. — Ухмыльнулся он, заманивая, даже не забыл, что два кристалла я могу присвоить.

— Ты что нас сука, заложить задумал! — Резко схватив Диму со спины, чтоб получилось смешно, сыграл Рома, спецом приврав наше общение, ему надоело ждать. — Скупщик есть, сам и продавай… Искатель новый, сам и иди в первый раз с ним и ищи… — Представив в качестве претензий.

— Во, а идея не плохая, нужно запомнить. — С ухмылкой ответил Дима, дёрнувшись, освобождаясь, но держали его сугубо для виду. — Денег нет, а вам кристаллы не к чему, всё равно не используете. — Так, давайте, собирайте все камни мне, я сам отвезу, а там разберёмся. — Насмешил нас забавный парень. — Если что, скажу, что меня кинули. Вы ведь не расстроитесь? — Ухмыляясь, заранее предупредил он.

— Расход, начинаем, а то мне уже неймётся. — Возбуждённым голосом требовал Рома, прогоняя меня, его настигло желание нас чем-то удивить.

— Осторожнее до выхода неугомонного не расходимся, он вторым пойдёт, торопится с демонстрацией, его выведем, а Жида точно вдвоем задавим. — Распорядился я тихонько пришёптывая.

— Буду на расстояние применения конуса, а то могу Рому не задержать. — Очень хладнокровно подойдя, Серёжа построил здравую реплику.

— Хочу заметить друг мой, не очень-то ситуация у нас сложилась. — Я ощущал это предельно объективно и недовольно потряс головой. — Два разносторонних, против специализированных, будет тяжко. — Союз ребят действительно казался выгодней, Дима мощней в способностях и в дальнем бою, а Статик, перекрывал почти любого Пустого, мы же комфортнее себя ощущали в защите.

— У нас два сильнейших потока. — Песней для ушей, решил успокоить Серёжа. — Я со с щитом, им всем кабздец. — Самодовольно обещал он.

— Ну не скажи. — Воспротивился я. — Умел бы ты ещё с ним драться…

— Да понимаю я! Их тяжело будет подвинуть. — Решительно пояснил Сережа.

Огненная мана действительно очень устойчива перед другими стихиями, а особенно перед холодом. Дима способен долго простоять под прямым конусом, испуская атмы меньше моего. Массовый расход Фаера идеальная линия атаки. Два вида маны направленные друг в друга Выбросами создавали сосредоточение потоков некое двухполюсное, яркое схождение полей, борьба противоборствующий стихий. Когда один из двух Магов Пир, красная атма медленно выдавливала прочие и отжимала пространство у соперника, это сопровождалось огромными затратами сил и потока с обеих сторон но почти наверняка побеждал Фаер. При борьбе магических полей взрыв происходил лишь при перепаде или резком сдвиге энергии на одного из оппонентов. То есть, не стоило начинать перетягивание каната с носителями красной стихии.

Даже когда внутренних запасов Иного хватало на долгое противостояние, поток Пиров всё равно медленно добирался до цели. Всё дело в сущности огненной энергии, она обладала большей ежесекундной пропускной способностью, содержание нужных частичек в мане Фаера выше, чем в других, вроде октанового числа в невидимом эквиваленте. Особенность, вытекающая в более интенсивный расход потока в бою, но позволяющая быстро сделать исход сражения. Получается и ни в прямое противостояние лучше не вступать и разовой импульс потенциалом выше, действенней всего попробовать подловить Фаера на моменте или вымотать.

Хрен бы с этими Пирами, лично меня их мощь не парила, ведь большинство Иных не имело такого резерва маны как у нас, в объёме так точно, только Дима, но ведь именно у этой сволочи оказались примерно одинаковые со мной возможности и он мог вложить в разовый выброс больше меня.

— Измотать или грамотно дать по башке. — Наперёд осмысляя возможности, прикидывал я.

Сергей ощущал то же самое, они с Ромой антикласс, Пустой бьёт, а для этого нужно подойти к тому, к кому приближаться не рекомендовалось даже им, Беком здорово нападать на Мага, как Статику на всех.

— Закончили великие стратеги? — Выстегнул Рома, он психовал, так сильно надоело стоять без дела.

— Только вас и ждём. — Возмутился Серёжа, поминая сорванную палку в полной готовности. — Мне если что можно другие ветки брать? — Крикнул он, предупредив остальных, чтобы не возвращаться к вопросу и не остаться совсем без оружия, да и сорвал себе заранее четыре штуки.

— Да по фигу, хоть молотком иль топором, чем хочешь, всё равно ты лох. — Зачитал Рома, да так, что и мы услышали. Серёже сделал лицо утюгом, выдвинув челюсть, спецом, чтоб повторить физиономию неинтеллектуального, но сильного индивида, этакая шутка, так он показал намерение их побить.

— Только поосторожнее, а то, не время кого-то травмировать, когда на нас давит окружающий мир. Серёжа рассчитывай удары… — Милейшей манерой, попросил Дима. — Если не хочешь третьего числа один драться… — Намекнул в смех.

— Ну и ладно… — Тихонько проговорив, как мысль в слух. — Пощажу твои рёбра. — Выкрикнул он ребятам, словно сделает одолжение. — Махнёмся может соперниками? — Сразу после уверенных высказываний тихонько болтнул Пустой, сделав мне предложение, но в сути я его не сразу понял. Серж прицепил Скрипт к левой руке и постоянно на него озирался, радуясь.

— Так мы и не распределяли вроде не кого, Рома просто на тебя сам полезет. Держимся рядом, а там, будь, что будет. — Аккуратно повествовал я, думая — не упустил ли чего, может и правда разговор был.

— Писец вы задрали, в корень! — Зашумел торопыга.

— Сами договорите, а потом нам кричите. — Я видел и даже немного слышал разговор другой пары.

Дима попросил Рому не тянуть. Пересказав невнимательному Серёже, я активировал свою броню, создал шлем и аж два меча, последним. Заряженный лёд не чем не уступал свежей, неподготовленной палке. Пару коротких кортиков, не длинных, размером с походных нож, но ближе к стилю Римского кортика.

— Готовы? — Послышалось из их команды.

— Да. — Пустой ответил быстрее меня.

Серёжа кричал, а я приблизился, сосредоточил поток, материализовал три одинаковых, метровых стены вокруг нас, оставив открытым бок, где стоял Пустой, а себя полностью окружив. При виде преград Статик вспомнил последний пример в гонке и предостерёг Диму.

— Фишки у них значит. Покажем сейчас, как поражать нужно. — На сильной фразе, я незаметно сотворил длинную ледышку и позвал Серёжу, показал творение, так, что бы он понял, что это для него.

Наполнил длинную рукотворную сосульку атмой и осторожно разместил её вдоль одной из ледяных преград, в самом низу не засвечивая. Затем положил свои руки на крупные куски льда, два разных, сосредоточил на них свою ману и принялся наполнять, контролируя, поддерживая и стабилизируя.

— Разрушится ведь? — Удивлённо уточнил Сережа, видя, как заряжаю сосульку предназначенною ему.

— Не отрывай от стены до последнего, пока не подойдут на расстояние удара, а как схватишься, не тяни, а то выйдет тебе боком. — Разъяснил я как надо. Серёжа понял, что использовать мой поток рисково, но проблема состояла не в том. — Не понял. Кто опаздывает? Вот сами и нападайте. — Скомпрометировав их бездействие, вякнул я из-за укрытия. — По Роме посильнее бей. — Серёжа показал, что согласен. — Открывай щит. — Посоветовал под конец.

— Не! Момент выберу и использую как преимущество, неожиданно. — Заверил Сергей.

— Какая неожиданность… — Удивился я, но расстраивать его не стал.

Я отвлёкся всего на секунду, а в ледяную стену передо мной что-то влетело. Подняв голову, увидел несущиеся мелкие сгустки красной атмы, Золитами Дима хотел дистанционно разбить стену проверяя информацию Ромы, однако пока я не отпускал руки, у него бы не получилось.

Статик пешком отходил влево, спокойно выискивая лучшую точку прорыва. При использование осколочной атаки, Фаеры тупо разделяли сферу на части, но ликвидность с затратностью выше, чем у моих, твёрдых Золитов и снежков. Куски Диминого потока с лёгкостью прожигали лёд любой ширины, но без второй атмы внутри, а я держался за передний блок, своевременно подавая нужную энергию, сдержав всё, что шло после второго попадания и восстанавливая дыры. Димины сбросы разбивали верхнюю часть моего укрытия, но из пробоин вырывались гейзеры синей атмы забивающие языки пламени и его плазму, сразу же замерзая в виде крепкого нароста. Он долго не разменивался на мелкашку и побежал на нас, накапливая по сфере в каждой руке. Не смотря на присущий ему высокий уровень осторожности, тогда Жид предпочитал производить большинство своих дальних атак в движение и на высоте, редко сближаясь с соперником по собственной инициативе.

Пир разбежался и подпрыгнул, на несколько метров от земли Импульсом, почти до макушек деревьев, а сверху прямо на нас. Рому я и вовсе упустил из виду. Почти возле нас Дима соединил два сгустка воспроизведя направленный взрыв, нас с Сережей накрыло раскаленным столбом огня смешанного с видимой атмой. Мы не переходили в нападение, а Фаер был отброшен собственной отдачей назад, и приземлился, едва не упав. Я удлинил наше укрытие и изогнул его в крышу, потратившись на пируэт. Дима поднялся и приступил к растопке выросшего барьера, а я внутренним воздействием укреплял его, наращивать лёд, однако продолжительное воздействие красной мана истощало разделение.

Выглянув словно заяц, я убедился, что Пир не рядом, и выбросил в него несколько партий Золитов. Тот отбился. Направив жест, Серёжа кивнул и отступил на шаг, я взялся концентрировать две сферы, а поскольку мой бросок был лучше поставлен на правой, приподнял себя над стеной резко созданной горкой. Бросил первый снаряд, а второй переложил в рабочую руку, и лишь потом швырнул его вдогонку с небольшой паузой, чуть повыше первого и поспешно спрыгнул отдаляясь от преград, оставив возле холодных шитов Серёжу. Отреагировав, Дима запросто увернулся от первой без дополнительных действий, просто отклонив туловище. Потом оперевшись одной рукой в почву вновь применил огненную вспышку резко подлетев вверх, а для элегантности, отклонив одну кисть к заднице сдвигая себя по принципу ракетного двигателя. Выходка позволила красиво кувыркнутся в полёте, хотя ему не требовалось, он и так обошёл обе сферы.

Я рассчитал его траекторию бросив ещё одну сферу, заставившую Диму ещё раз сместить себя, продлив и без того затянувшийся прыжок, но он запутался оттолкнувшись ни вверх, а вниз и инерция от Вихря перенаправила паллет в неприятное падение, его туловище пропахало полосу, правда почти не пострадав. Используя возможность, я выискивал Рому, не смотря на тренировочный вид боя, настроились все серьёзно, что проносило осознание возможности получить не плохой урон.

Статик был сзади меня, резвился с Сережей в исходной точке, Рома нарезал круги вокруг Пустого и моих препятствий, сохраняя минимальном расстояние и увеличивая скорость, обходя его, совершая ложные выпады и выбирая момент. События напомнили, что мы должны были держаться рядом. Мой союзник успевал реагировать на каждый выпад, встречая угрозу и не подпуская к себе, но и Рома не развивал бой, напротив, отдалялся обратно, словно пугает или тянет время.

Рука Статика нырнула в боковой карман балахона. Я было крикнул, в попытке предупредить, но необдуманно. Пустой отвлёкся и занервничал, глаза забегали, не понимая, что в себе нёс мой крик. Роме дискредитация пошла на пользу, тот проник в структуру кадра и рванул на Серёжу, напрочь забыв о замысле и ничего не вытащив, чтоб успеть ударить. Скорость Магнита пугала, даже когда видишь не первый раз. Мне срочно требовалось вмешаться, попробовать остановить Рамзеса, Конус должен был до него дотянутся, но решил запустить ледышкой, создав круглую глыбу, поверх кулака, наполнил оболочку атмой, но и шага не вступил, как боковое зрение зафиксировало огненный шар, точнее его зарево, а количество, стало понятно не сразу.

Сфера пролетела всего в полуметре от меня, чудом не попав. Вспыхнула, влетев во что-то позади меня, видимо в землю. Следом ещё, я отбил её заготовленным для другого куском замершей воды пока та не сдетонировала, последовала ослепляющая вспышка, а потому и взрывная волна, источник раскрылся в нескольких мантрах, высвободившаяся мощь прибила меня к земле. Сияние обжигало, огонь опалил броню, а ударная волна сжатия откинула меня прочь от остальных, приперев спиной к дереву на краю поляны. Сверху порядочно засыпало грязью, но отбив сферу, я удержал контроль над доспехом и остался в игре.

Дима быстро ко мне приближался, но Рома к Серёже ещё быстрее. Статик рассчитывал пробить палкой, а когда не вышло, развёл руки, выпустив шумный, желтый поток, наполненный искрами, поддерживая его и сдвигая, по мере собственного продвижения, глуша Пустого силовым полем. У Серёжи был только один шанс успеть ударить — опередив, но отвлёкшись, он подпустил Статика и зря.

Мои ледяные стены вокруг Серёжи рассыпались, постепенно, но в них ещё оставалась моя энергия, угасающая, но всё же, а Пустой стоял в заряженной зоне, скованные, неподвижно, защищая сразу всё тело, его старфер работал на пределе. Магнит уверенно заулыбался, медленно пошагав ближе не уменьшая воздействия, вразвалочку, демонстративно. Думаю, Рома посмеивался над Сережей, считая, что он его подловил, и связь уже не разорвать.

Наши новые костюмы отлично себя зарекомендовали, особенно капюшоны с застёжкой, и узким окошечком, позволяя обойтись без масок, но мы пока не привыкли и на волне недоверия и их одели, а я вместо капюшона шлем.

Когда Статик решил, что достаточно обработал, рванул и одной волной маны пропущенной через кулак разбил остатки лицевого препятствия, одновременно повысив его расход на статическое поле, для надёжности. Серёжа трудился в защите чуть-чуть согнув колени, пропуская свозь себя приличный заряд, но сопротивляясь. Под воздействием магнитной маны льдинки получились дюже мелкими, подобно пыли или стеклянной крошке. Всего лишь несколько остаточным всплесков синий энергии, быстро развеянных жёлтым потоком.

Рома грациозно извернулся и сделал взмах палкой, удерживая её на вытянутой правой, то есть пустив оружие по большому радиусу, даже при его самоуверенности, впритык он не пошёл. Палка светилась — этакий тусклый, лазерный меч.

Приближение Димона, вернуло меня из земель обетованных и роли наблюдателя в участника. Если смотреть со стороны, то при всей спешке схватка протекала медленно, в движениях просматриваласьтренировочная основа, невзирая на настрой, ускорялись мы лишь для атак.

— Вставать будешь? — Будто вызывая меня на ближний бой, предложил Дима остановившийся в нескольких шагах.

— Ещё бы. — Поднимаясь через колено, и создав новую пару клинков. Один я ранее переделал в ледышку, другой уронил, упав.

Еврей проявил царское великодушие, помог подняться, а точнее поторопил с юмором, волной горячих осколков и повышенным вихрем сверху, чтобы я и правда не успел оправится, обжог ногу, и заставил откатится. Мне показалось, его главная цель, заключалась в обыкновенной задержке, пока Рома закончит с Сережей, но не могли ведь они оба действовать по такой технологии, Статик не спешил, а отвлекает обычно только один. Ещё и Серёжа, затянул с щитом, а потом попал в ловушку. Я поднял ответный конус, очень сильный, почти как полный выброс, ведь больше ничего не оставалось, даже подняться не успел. Другими словами проигрывал в позиции, невпопад подстыть Серёже, контр маны встретились.

Дима быстро смекнул, что зажал меня и пошёл ближе с вытянутыми вперед руками, стремительно повышая уровень энергии. Каждую секунду сопротивление осложнялось, а его атма придавила меня как таракана тапкам, будто мешком привалили. Понимая, что вогнал себя в ловушку, я позволил себе продолжить наблюдение за вторым боем, лёжа черепахой и отчаянно вырабатывая свежую атму и идею.

Параллельный бой не так уж далеко зашел, почти ничего не пропустил. В планах Ромы, всё заканчивалось ударом заряженной палки, край, следующим, если Бэк устоит после первого, но выйти из поля Пустому верняк не светило, как он считал. На деле всё получилось иначе, Серёжа неожиданно пригнулся и резко подскочил, прервав оцепление и прорвавшись через статического поля за счёт неожиданного переселения, и даже махнул палкой. Рома сам чуть ушёл, их импровизированные мечи скрестились, заклинание сдерживания прервалось вместе с его концентрацией, а деревяшка Статика треснула пополам, драка превратилась в уличный мордобой. Несколько замашек кулаками с обеих сторон, но без попаданий.

Бэк предпринял попытку активизировать щит, сам не понял зачем он ему понадобился в тот момент, но видимо так сильно хотел опробовать или выпендрица, что ни удержался. Замондило ударить Скриптом или боялся создания нового поля, и в лучшем жанре лоханулся, напутав последовательность активации и начав сразу со второго действия. Разумеется обновка не открылась, сработала защита от детей. Ромчик реализовал шанс и через жуткий риск умудрился схватить Бэка за ворот и тряхнуть. Из-за весьма небольшого удельного веса соперника обданного потоком, Статик с лёгкостью швырнул его на землю, в остатки льда, тот проскользил, но почти сразу упёрся в более-менее целостную из моих прежних конструкций.

Я перевёл взгляд на Диму и снова назад на ребят, процесс постоянного нагнетания нашего с Пиром противостояния продолжался, вынуждая меня стараться не отставать от него. По ощущениям, словно целовал газовую конфорку и мне становилось всё жарче. Конфликт неминуемо вёл меня в пропасть, к поражению, температура тела поднималась, а синяя мана вдавливалась обратно в моё тело, по штриху теряя контролируемое ею пространство. От потери подвластного синей маны места мой Конус давно перешёл в полный Выброс, но лёжа на земле, мана распространялась односторонне, только вверх, медленно сужаясь и подпуская красную.

Как бы то ни было и я не лыком делан, с имеющимся внутренним резервуаром, мог долго так пролежать, а выполнить резкий перепад провоцирующий взрыв у Еврея не получалось. Дима тоже посматривал на Сережу, понимая, что я сейчас не так опасен, и развивающееся между нами сводилось только ко времени. Стычка двух потоков издала сильное жужжание, а вокруг нас расходились силовые волны, словно звуковые сдавливая пространство, разбрасывая мелкие куски почвы.

Тут меня нагнал просвет, случилось невообразимое, последовательность действий, удивившая, даже самого Серёжу, а парней и подавно.

Пустой отыграл как профессионал международного уровня, следующие две минуты его жизни всё складывалось не так как обычно, не в его рукажопном стиле, а по идеальному шаблону, даже лучше, я тогда простил ему инцидент с щитом. Рома планировал исключить Бека, но получил пяткой по ноге и сильно, мой напарник резко дёрнулся, точнее подскочил, схватившись за потерявшего устойчивость и равновесие, немного усилий и они будто поменялись местами, Серж вытянул себя, вдавив в свою прежнею позицию Статика. Выполнил всё столь качественно, что я не верил глазам, дав жёлтого о землю и треснув ему разок, с кулака и довольно хорошенько.

Когда Рома оказался по линии горизонта, он постарался цапнуть не прикрываясь, освободил энергию, много, да зубы пообломал, ощутил пробивающий удар в грудь, краткосрочно перебивший дыхание и чуть не вырубивший броню. Бедняга ощутил настойчивую боль, казалось, что у него согнулись все рёбра, говорить, дышать или шевельнутся, ему не представлялось возможным. Он не сразу оклемался, мысленно сравнивая себя с жертвой грузовика влетевшего в него на скорости выше ста, а Сережа продолжил. Как то высмотрел и схватил среди кусков льда ту самую намагниченную сосульку, оппонент её не замечал, и сюрприз уцелел.

Бек расколол люминесцентную лампу о Магнита, едва успев отвести кисть. Замёрзшая дубина разлетелась на несколько частей, но из-за содержимого, холод прошел сквозь соперника подобно сквозняку, воздействуя на тело, без видимого проявления, а уже потом, мана активно нарастила толстый слой льда. Удар определенно доставил Роме дискомфорт, а ещё и налёг сверху предыдущего. Сосуд обморозил его целиком, словно накрыл поверх айсбергом.

Вновь переведя взгляд, я испытал нереальную гордость за Сережу, такая победа над Ромой, стоила многого, особенно, когда он в принципе мог бы обойтись и без моей колбы с энергией, вновь надурив самого себя, внося ненужный шарм.

Сосулька смогла просуществовать до этого этапа за счёт крупного резервуара, стены, передающей атму в льдину.

Единственной ошибкой Бэка стала излишняя торопливость, рассеянность или эго, он поспешил помочь мне, не закончив со своим. Ну хоть не задавался, даже не покайфовав. С другой точки зрения, мои дела действительно были плохи. Но для общего дела, следовало выбрать промедление, вывести Рому, к тому же, когда отсутствовал вопрос жизни-смерти. Признаться, я импонировал скоропостижному вытягиванию моей шкуры из тисков, более того, на него рассчитывал. Не люблю лежать на спине.

Дима почуял неладное и было повернулся, а за миг до, Серёжа бросился ледышкой и хотя он не отличался особой меткостью, по закону подлости угодил Пиру прямо в глаз. Фаер инстинктивно схватился за него одной рукой, пошатнулся, но не растерялся. Я скривил лицо, разделив его боль, но не стал проверять, как он, рисковать, поступив довольно эгоистично. Когда красная атма ослабла, моя резко увеличила зону, едва не дойдя до взрыва, я еле успел снизить давление струи и отвёл руку, ударил ладонью о землю и оставил её на ней. Большущий кол, ледяная махина, не острый, а с затупленным, плоским концом, толщиной с фонарный, бетонный столб образовалась поверх ладони, с опорой от земли. Снежная фигура сильно ударила Диму, он упал и растерял свой вихрь, а мой исходящий из второй кисти, шустро добрался до него и остудил весь пыл. Ледяное творение резко вытянулось в прямоугольник, полностью поменяв форму и по приказу моей воли обрушилось сверху Пира, накрыв его.

Айсберг позади Сережи рассыпался, Рома вскочил с места и заорал, он злился, мы его раздраконили. Я жестом поблагодарил напарника, заодно подметил, что Статик выбирается.

Дима не отставал, из под холодной плиты вырвалось пламя, как из дула при выстреле, а потом прозвучал разочарованный говор Пира недалеко от меня. Он выгнулся от пояса, поднимаясь словно из гроба, но из льда, выплавив середину, мокрый и злой, а полностью встать не успел. В качестве прохода он выбил дыру почти в половину моей крупной ледышки, предварительно прогрев её. Фаер выкрикнул важное обращение, но я не разобрался и чтобы наверняка, ещё раз накрыл его импульсом, а в след пробросил сферу. Вспышку он отбил, но еле-еле освободившаяся энергия, беспорядочно разошлась вокруг нас в небольшом радиусе, смесь маны при взрыве не выбирали любимчиков, трепанув сразу в двоих, но ведь пред этим я успел закинуть круглое плазменное образование, что всё осложнило. Если меня просто сбило с ног и чуть ударило, Диму повторно проморозило, выбило дух так сказать и тут детонировала сфера. В контакте с остальным льдом вокруг проруби всё словно азотом обработало, ведь моя мана залетала прямо в лунку. Пир попытался выпрыгнуть и еле успел, вылезти-вылез, но попал под оба эффекта. Обморозился сжиженной атмой, а расширение потока из сферы у всех работает примерно одинаково, мощный силовой отброс, импульс плазмы и взрывная волна с особенностями в эффекте, например пробирающая до костей стужа.

В общем как Дима успел встать к моменту взрыва, так его и бросило — раком, в сторону леса и прямо об толстый ствол дерева. Сам переместил наш бой на край поляны, за что и поплатился. Доспехи почти погасли, он потерял очень много атмы, спасая тело от обморожение, но остыл, а теперь никак ни мог восстановить жар, мана не разгонялась по его телу. Сильно потратился, а потом получил повреждения. Жаль только крикнул он мне перед атакой, что уже выбыл, я услышал, но осознал слишком поздно. То есть, всё что сделал после не имело смысла. Серёжа больно попал ему в глаз и Еврей не собирался продолжать битву.

Я и сам запыхался, порядком растранжирив свою начинку, но от столкновения наших потоков, ни жары, ни холода, не ощутил, только сильное давление и внутреннее истощение. Дуб в которую дался Дима при взаимодействие, с его бронёй задымилось от температуры покрытия доспех, кора обуглилась, я не рассчитывал получить такой результат, хотелось меньшего. Еврей упал с высоты метра-двух, ударившись спиной о торчащий корень, корчился, а потом ещё долго проверял не помял ли тонкие металлические жили на своей форме.

— Твою же мать, Арчи! Ну ты и сука. Слышал ведь, отвечаю, специально ударил ублюдок. — Обиженно погнал Дима, разочарованно-осуждающим тоном. Не знаю, обдуманно или случайно, но Пир отвлёк меня, и я посему упустил нечто важное. Он заслуженно, сильно слизли, но досада перебивала агрессию.

— Эй, не всё ещё, на вот лови! — Громко выкрикнул Рома, а я не сразу воткнул в происходящее.

Резко повернув голову вправо, пришлось осознать и без того явный факт, Статик ещё не выбыл, попытался найти кричавшего, но лишь мой взгляд настиг Статика, мне прям между глаз, полбу угодило что-то тяжёлое и небольшое, желтый огонек, а потом звёзды, и боль, немногим выше носа. Объект наполняла атма и влетел он на огромной скорости, что никак не входило в мои планы, и в тот момент не поддавалось логическому объяснению, от Магнита, так точно.

К моему глубокому разочарованию, хреновин прилетело несколько, заметил поздно, а запасов маны в броне не хватало и полноценно отразить неожиданную атаки текущим уровнем не вышло. После первого снаряда, в плечо попала второй шарик, каждый как обратно полярный, выбивал имеющиеся магические остатки, по объёмному синему пятну на каждое попадание. После второго, мне пришлось отложить нытьё с прочей дурью и защищаться, отчаянно применил импульс, в слепую, но попал третий, я аж упал на четыре конечности.

Голова кружилась, чувствовал, что будет шишка. Зрение по немного восстанавливалось, а муть проходила, успел засечь Рому. Он приближался, но и до этого не далеко стоял, опустив взгляд получилось опознать ноу-хау, круглые шарики из непонятного материала походящие на сталь. Статик особо не прицеливался, интерес заключался как раз в этом, если он немного мазал, намагниченное мини ядро само наводилось, этакие инфракрасные заряды, а я выступил в роле источника тепла, зазывая их своей маной. Физически, каждый шар причинял увечий подобно камню, ушибы и синяки, но они проходили сквозь импульсы атмы и игнорируя броню, плюс выбивали ману, чего уже слишком много, для Иных вообще не имевших дальних заклинаний.

Серёжа бездействовал, предварительно получив несколько ударов по корпусу и Выброс, но ещё не проиграл, его соперник вынуждено перешёл на меня. Рома знал, что ему не выиграть сразу у двоих, а потому рассчитывал избавится от Мага опробовав тайную заготовку и перевести бой в дуэль, за ту минуту, что выгадал дезориентировав Бэка. Всё что мог, отчаянно прикрыться льдом, он сразу его разбил отбив мне руку, делать оставалось нечего, всё двигалось к проигрышу, потому я пошёл ва-банк, рассчитывая закончить или проиграть, но одним разом.

Поймав момент пока Магнит ещё меня не настиг, запустил в него Золиты, а левой рукой, воссоздал весьма массивную шпиль-платформу резко поднявшую меня сантиметров на двести. Надеялся прыгнуть в конце спасаясь от него и попасть сферой, но не кидая её, а вбив с руки, даже создал, однако всё пошло не так. Статик настиг раньше, чем я смог оторваться от подиума. Зная меня как облупленного, он предвидел стиль и действия, а просчитав, легко обрезать на корню, пока риск не возрос, но и Рома сработал крайне неуклюже.

Рома ударился об лёд пропуская через себя атму, разрушил шпиль, прыгнуть не вышло и меня потянуло к земле, в последний момент я бросил Сферу, вниз, прямо под себя и из жутко неудобной позы. Метнуть получился сильный, но от потери точки опоры криво, а итог неожиданный. Сзади в рывке на Рому налетел нагоняющий Серёжа, да так зараза вовремя, что устроил грандиознейший облом за всю историю наших тренировок. По нелепому стечению обстоятельств, падая с собственноручно созданного пьедестала, я поразил больше Сережу чем Статика, они находись впритык. Результатом, стало их столкновение, Пустой всем своим пусть и малым, но всё же весом, врезался прямо в Рому. Не взирая на то, что Сережа худой дрищ, его массы под ускорением от раскрытия концентрированной синий плазмы хватило на двоих, он снёс Рому с места, а вокруг образовалось множество льда. Я же угодил на них сверху, попав под собственную энергию наряду с остальными. Броню ребят замкнуло от близкого взаимодействия двух сил, разлетелись искры, а моя мана приправила салатик потоков, и всё вокруг засияло смешенной, разноцветной атмой.

Когда вспышка рассеялась, мы троя, оказались с выключенной бронёй, я в куче льда, а ребята в шаге, обнявшись. Рома укатывался от смеха, но близкого к истерике, чрез боль, придерживая одной рукой левый бок и немного качаясь в разные стороны, перекатываясь подавливая страданию. Серёжа выбил колено, но ржал как дурак, невольно раззадоривая остальных.

Подводя итоги нашей тренировки, кроме иронии ничего в голову не приходило. Дима сидел с харей брюзги, облокотившись на дерево, он видел всё лучше других, но выжидал реакции травмированных, не уссываясь, пока не понял, что всё закончилось хорошо. Сражаясь, мы порядком разрыхлили почву, не хуже пахарей, а лёд размыл её в грязь. Валяясь на земле, грязный, среди обломков и в луже, осознавая, что минуту назад, падая, чуть не поломал шею, я молчал. Рома и Сережа развязали конечности, отлепившись, друг от дружки, но не вставали, остались рядом, на спинах. Все истощились, кто проиграл, понять было сложно, но это стало совсем неважно, и в определённый миг, все четверо повеселели, недовольные отсутствовали.

Искренний, истерический смех, я запомню его на всю жизнь, всепоглощающий, глубокий и чистый. Подобного эффекта не получить от шутки, прикола или подколки. Момент не создать искусственным путём, здесь необходимо воздействие различного рода обстоятельств, случайно или самостоятельно вставших в общий ряд. Череда событий, одновременно и равноценно коснувшихся всех участников действия, происходит редкий раз, один на миллион. Но когда всё совпадало, получался самые запоминающиеся, прекрасные случаи дарующие глубокие эмоций, вот и в тот, смеялись все, не смотря на боль и другие побочные факторы.

— Ну что гады, до потери брони значит деремся? — Сквозь приступ угара и айканье выдавил из себя Дима.

— Ты блин сам виноват Еврей, чем был занят, когда Арчи упал? — Кое-как проговорил Рома. Он смеялся больше остальных.

— По-моему застуженная поясница, самый минимум из того, что меня может ожидать. — Почти отделавшись от юмора и остановившись на одной позе, произнес Сережа, безмятежно смотря в небо и подсчитывая кости.

— Вы самоутверждаетесь скоты, а я буду молчать? Мне когда в глаз попали и сверху холодом обдали, уже закончил, а он ещё добавил, накрыл сверху. — Тыча в меня пальцем, Дима давил на чувство сострадания. — Я же крикнул, но ему было по фигу!

— Я вообще башкой дался, когда падал. Дальше то что, жаловаться? — Поднимаясь, с небольшой отдышкой и отряхиваясь, внёс я в их беседу.

— Так стопе, хрен с твоей головой, всё равно пустая, да и в обоих случаях, от чего-то, в роли инициатора выступил именно ты Арчи, поэтому получить должен был, как не крути. Вопрос в другом, чем этот меня приложили, как Серёжа использовал твой поток? — Не довольно поднимаясь, конкретизировал Рома.

— В душе не вразумляю, мне Арчи дал, палка ледяная вроде, а принцип действия уже не ко мне. — Удручённо высказался Сережа, отряхиваясь и подойдя ближе ко мне, покопавшись, он нашел, чем кидался Рома и приступил к визуальному изучению, подшипника со всех углов.

— Ты наконец научился лёд дистанционно заряжать Арчи? — Расспросил Дима, словно то просто или он способен на нечто подобное, развернувшись, увидел тёмную отметину на стволе дерева оставшеюся от него и показав нам, словно мы не видели и добавил: — Символ напоминает какой-то, вроде коловрата.

— Ага, только с жирным кругом по центру. — Подтвердил я. — И с ответвлениями беда, кривые, как твоя жизнь и морда. А ты её никак не поменяешь, сколько ни прошу! — Поржал, часто применяя шутку про смену хари к Диме, она закрепилась, до того что давно не требовала уместности. — Как сказать дистанционно… Увы не совсем, просто схитрил, подключил сосульку к крупному резервуару. Чисто удачу проверить, ещё пара минут и в ней бы ничего не осталось. Лучше Ромчик пусть про шары расскажет. Сфера у Статика, это жестоко и больно, как камень сквозь импульс попала, что за говно?

— Погнали домой! Не поеду никуда сегодня, наверно… — Сказал Дима, разгибая спину со скрипом и жалостливо всем своим видом показывая присутствующий в позвоночники дискомфорт. От удара, межпозвоночные диски пустились вальсировать. — Ну и сволочь вы всё же, друг мой. — Предварительно матерясь, он уставился на меня с тяжелым выражением.

Действительно, время незаметно улетучилось, пока мы седели у Ромы, потом бродили, мололи языками и дрались, дело приблизилось к вечеру. Собрались у рюкзаков все неистово поглощали воду, особенно я, от красного потока весь пропотел, аж шмотки промокли. Всю дорогу обсуждали бой и неизменно жаловались на различные ноющие части тела, и ушибы, обвиняя в этом, друг друга. Упоминать производственный сбой с использованием щита я Серёже не стал, хотел бы, да не вспомнил, лишь спустя какое-то время.

— Вы не угадаете, из чего шарики. — Наконец дойдя до сути, самоуверенно заявил Рома. — Это центральная часть из силовых авто блоков. Накопительная, магнитная основа, где концентрируется энергия с генератора. Дорогие, но какой эффект! — Феерично, будто на презентации, рассказывал он. — Три блока разобрал. Когда для машины берёшь, знаешь, что поменяешь, а когда ломаешь, так жаба душить. — Повествуя, погоготал он.

— Никак новые взял? — Точно зная, что нет, спросил Дима иронией. Рома сразу натянул самодовольную физиономию продавца последнего уровня.

— С рук разумеется, алконавт притащил давеча, за дарма… — С гордостью похвалился он.

— Тя случаем на днях еврей не кусал? — Посмеялся я.

— Фу, да не, я к нему не подхожу, не глажу, даже не кормил ни разу, стрёмный он какой-то, болеет наверное чем-то, вдруг и вправду укусит. — Пренебрежительно выдал Рому.

— У тебя прививки есть? — Нагло запросил я, в нападки на Диму. — А то сорок уколов потом прокалывать, не буду с тобой общаться пока справку о вакцинации не покажешь. — Нещадно уничтожая его, не ожидая реакции.

Сережа смеялся, а Димон делал вид, что мы не о нём, игнорировал. Но осознав, что сами остановимся не скоро, всё же внёс свою стандартную, одну из нескольких проверенных фраз, применяемых им в такие моменты:

— Да пошли вы! Козлы. — Без фантазии, но зато всепоглощающе, отмахнулся Жид.

— Тяжёленькие. — Взяв на изучение Ромин подшипник, молвил я.

— Особый материал, вроде пористого, с каналами внутри, причём сплав не из дешевых. В передачи малый их ещё назад оттягивал, за счёт остаточного заряда, но у меня не получается, полностью разряжается в движение и после попадания.

Придя к дому, мы устроили перекур, придумывая занятие на вечер, трое быстро пришли к общему знаменателю, а четвёртый и не думал оставаться с нами, у не стоял собственный, индивидуальный вопрос касаемо расклада на оставшееся время. С одной стороны Диму манило удобное кресло и компьютер с бутылочкой пива, пара партий в Дотку, ну и порнушка на худой край, а что у него было на другой чаше весов, до нас он решил не доносить. По его поведению возьмусь предположить, что виной тому служила особь женского пола, спрашивать я не стал, хватило собственных выводов, остальных вопрос вообще не интересовал. Еврей ведь всегда в своих делах, и его изначальная необходимость сорваться, всеми воспринималась вполне привычно.

После минуты разговора не о чем, то есть о всём, что угодно в рамках нашего мира, Дима на момент выглянул к нам из своей головы, освободившись от тяжелых размышлений, и сказал, что он валит домой, попрощался и второпях удалился. На последок, уже сбегая напомнил мне, что и завтра моё утро вновь начнётся с его морды, вернулся на пару шагов назад, чтобы не кричать и попросил вовремя проснутся, не трепля ему нервы. Честно, я действительно опять почти забыл о договорённости, и в этот миг мне стало печально терять целый день в дороги. Более чем поездка туда обратно, меня постоянно напрягало огромное количество задач Еврея, редкий раз с ним получалось отделаться за полдня. Не знаю, где он вечно набирал точки планируя маршрут, но с Димой как сунешься куда-нибудь, попадаешь во все концы города, а ездил с ним часто. Каждый раз Еврей обещал, мол будет быстро, исключение, но ожидания не оправдывались, верить бессмысленно, даже при условие, что он сам действительно так считал. Ну или убеждал себя, для благоприятного настроя на те полдня, что пройдут до полноценного осознания очередного разочарования. Суть одна, знал, о чём говорю, тем более, я и сам постоянно неверно рассчитывал время, говорил — приеду через час, на дело, хорошо, если выходило спустя три.

Касаемо Диминых претензий к моему пробуждению, они звучали абсолютно обоснованы. На моё счастье, я всегда обладал очень крепким сном, которому позавидуют многие. Пробудить меня, пока сам не хотел вставать на грани невозможного, а точнее, расшевелить подсознание — да, а вот достучатся глубже — вряд ли.

Поясню. Обычный будильник, для меня не актуально, рядом могли лежать два телефона, мобильный и домашний, громкость везде на пределе, а толку не будет. Если кто решал до меня дозвонится, раза с третьего могло и получится, но даже близкие друзья часто не понимали, проснулся ли, или нет. Часто с ними разговаривало моё заботливое подсознание оберегающее сон, отделывающееся от раздражителя, выпросив у дремлющего рассудка пару уверенных ворожений и здравомыслящих ответов. После сразу же избавлялся от трубки и беззаботно продолжал спать, а общения потом даже не вспоминал. Тоже самое получалось если будили контактируя физически, отговаривался не пробуждаясь. Ребята шутили, что порой ранние диалоги со мной следовало записывать в серию качественных оправданий от окружающего мира, подсказки для людей влюбившихся в матрас и подушку.

У моего гробового сна была и другая особенность. При наличие предварительно образовавшийся, достаточной по своей значимости мотивации, не ответственности, а именно внутренней заинтересованности, когда ждёшь чего-то от следующего дня, с утренним подъёмом проблем у меня никогда не возникало. Причём абсолютно не важно, время и сколько часов успел поспать, вставал как штык, с первой нотки будильника и без посторонней помощи. Жаль тот факт, что важные дела, по идее требующие срочного выполнения достаточными не считались.

Отмечу, что по времени я тогда изредка спал больше девяти часом, а переспав лишнее, всегда чувствовал себя губкой. Все непонимания близких, связаны с поздним временим отключения, а потом и подъёма. Ложился в промежутки с трёх, до шести утра, вставал от полудня до трёх, соответственно все удивлялись.

В столь уникальном жизненном ритме я прожил большую часть своей жизни и редко куда торопился, в целом. Никогда не любил дела и начальников, напрочь отсутствовала способность молча обтекать, мог тщательно выбивать слова, но совсем молчать, ни в коем случае. Со стороны часто казалось, что это простая беззаботность и лень, но это не так, для меня — целая философия. Мне нравилось думать, мол я не встраивался в мир, а взбивал его для себя, делал так, как самому удобнее. Хотя и без лени тут не обходилось, она безусловно важная часть моей личности, но это больше проявлялось в самолюбие, я не против труда, но ценил каждое своё действие.

Выбирая между работой и заработком, всегда предпочитал второе, выбирая платёжеспособность здесь и сейчас, а не карьерный рост, перспективы и то, что ныне в нашей стране называли старостью. Собственную апатичность оправдывал существованием несчётного количества непыльных способов заработка на территории великой родины, подобных свобод и изысканий не найти не в одном другом государстве, как незаконных, так и вполне. От того, трудяг пускающих слюни на Запад, и рассказывающих о том, как там можно подняться, вкладывая силы и время, исконно считал слепцами. Может, если ни смотрели бы в рот другим, заметили миллионы возможностей под ногами. Условия те же, труд и время, а разница в одном, в Россиюшке требовалось ещё и смекалка, а большинству теперь проще, когда есть известный шаблон, а самому думать особенно не надо.

Жить, так как Димон, я не хотел, даже если действительно припирало, работать пробовал не раз, начиная с подросткового возраста, главное не очень долго, но не занимаясь одним и тем же продолжительное время. Дима пахал не зависимо от времен и обстоятельств, как Сибирский Цирюльник и неплохо зарабатывал своим сервисом, но ведь он кайфовал работая. Любя труд, совсем не так как я.

Дима ушёл, а мы завели разговор с рассуждением и мысленным построением пошагового плана действий в Москве, а ребят на местности. Зашли в магазин и снова к Роме.

— Напиши Саше сразу, возьмёте его собой. — Потребовал я.

— Сам пиши. — Резко ответил Рома, после чего задумался, что для меня было не к добру. — Нормально придумал Дима! Муд, натуральный! — Матерился Рома, не забывая смеяться. — Умотаете с Евреем, а на нас проверке надёжности Искателя. — Негативно выставляя, искривляя мои намерения, повторился Рома. Он любил так поступать.

— Мне нравится! Пусть будет, так. Даже сам свяжусь… — Не отпираясь, залепетал я. — Твой личный перфоманс, прояви себя, изучишь дельный кадр, а со знакомым и дурак сможет. — Иронично пояснив своё предложение. — Справитесь. А мы на обратке позвоним. Если вас не закроют… — Позлорадствовав в конце.

— Только за! — Поддакнул Серёня, особо не вдаваясь в вероятности.

Когда я находился с друзьями, всё выглядело возможным и доступным, но это никак не связывалось с действительными возможностями, ни нас, не нашего окружения. Наверное такое чувство знакомо абсолютно каждому, по крайней мере тем, кто когда-нибудь был награждён другом, а те, кто не познал духовной связи и людской верности стоит задуматься, может всё же проблема не в окружающих, ну или хотя бы пересмотреть отношение к людям. У меня же друзей достаточно, получается и отношение мне пересматривать не требовалось, кардинально или пока, так что, скажу, что всё человечество… ну а там сами если надо додумаете. Каждый в меру способностей.

У Ромы на однушке мы надолго не задержались, хотели бы, да не вышло, посудачили, ребята выпели пива. Потом понаблюдали за занимательным диалогом Статика с девушкой, начавшийся с выбора пищи, но быстро переросший в извечный вопросов взаимоотношения полов. Пока смеялись над малопонятным нам женским взглядом, нас приписали, спросив точки зрения, я внёс свой вклад, пока Серёжа тупил и позвал его домой, меня там ожидало своё любимое создание, да и времени ей определенно следовало уделять больше, чем отводил.

Ещё в том же ключе. Что я точно усвоил о женщинах к своему возрасту, вместится в одно предложение: Они сами не знают, чего хотят, мнение переменчиво, а память избирательна. Женский пол просто обожает создавать проблемы из всего в жизни, даже если причина гроша ломанного не стоила, так им интереснее, украшают быт внося разнообразие, но главное, это противоречивость, быстротечное изменение желаемого и действительного. Когда они говорят о любви к романтике и высоким чувствам им совершенно не нужен летающий в облаках чуткий мечтатель, им требуется простой грубоватый парень со своими принципами и яйцами, который именно для неё станет обходительным и чутким и то не всегда.

Отношения и брак это вечное соревнование, где есть шкала и два предела, а фигурка беспрерывно перемещается по её длине отклоняясь от центра. Девушки постоянно пытаются перетянуть одеяло на себя, а парень должен время от времени её осаживать, дабы вернуть на графике в начальную точку. Это сложно и важно всегда поспевать, ибо как только упускаешь контроль и мерник уходит чуть дальше, чем обычно, когда опомнишься, лишний сантиметр отвоевать уже не получится.

О девушках можно много писать и рассуждать, разнообразить сюжет, добавить красок, но пожалуй любовь в рассказе обойду, почти.

Как по мне все основные остросюжетные сценарии взаимоотношения полов в первую очередь берутся из простого недопонимания друг друга, в основе противоречий лежит различие в работе нашего мозга, а точнее, принцип мышления, разница опорного полушария. У мужчин чаще доминирует отвечающий за логику и структурированное мышление, а эмоциональный как дополнительный, у дам же полностью наоборот, не считая исключений. Вторым по важности, поставлю факт, прямо вытекающий из первого, у женщин отсутствует абстрактно-логическое мышление, это способность приоритетно структурировать свои мысли и выцеплять конкретную, нужную в данный момент, без подъёма дополнительной информации эмоций и переживаний.

Проще излагая: когда пара сталкивается с проблемой, любой, не важна почва и уровень её серьёзность, парень сразу ищет выход из ситуации, в то время как девушке необходимо обсудить её, нагнать драматизма, и только потом прийти к решению. На этой почве недопонимания часто и возникает конфликтная ситуации. Отмечу, что если научится слушать свою половину и у обоих есть интерес в друг друге, можно решить всё, что угодно. Отношения с девушками это прекрасно, и многосторонне почти как сама жизнь, одно без другого неполноценно…

В высоких рассуждениях, мы с Сережей пришли к моему подъезду и в очередной раз поддавшись худшей из всех возможных привычек, покурили по сигарете, посмеявшись над чем-то столь не значительным что и упоминать не стоит, потом разошлись.

Меня часто посещали странные, беспочвенные домыслы. Весь мир во круг нас перевернулся с ног наголову, свершилось больше событий чем я мог хотеть, но жизнь от чего-то как и прежде, начинала докучать, дотошность, ведь вдуматься в происходящее, атма была всего лишь блестящей обёрткой, составляющей лишь небольшой процент фактического существования. Основа не в мане, взаимоотношение, цикл течения всей жизни в целом почти не изменил своё русло, даже общие тенденции, кое-как, но сохранили свой образ, поколыхались и успокоились. Так от чего же раньше, грезя о чём-то подобном, будь то зомби апокалипсисе или другое, думали, предстанет абсолютно новая жизнь.

Можно подумать, что я заелся, и акцентировать внимание стоило на возможностях, что теперь открылись, и целой серии точечных изменений, как положительных, так и отрицательных. Перспективах нового или событий мирового масштаба, по типа формирования республики, или синтеза без затратной пищи для нуждающихся стран, новых видах энергии, ну и конечно, подтверждения факта о наличие других обитаемых планет. Всё это бесспорно очень занимательно, зато мы решились шанса узнаем о том, что могла принести для нас та, прошлая реалия, ведь она безусловно хороша, но по-своему, и теперь стала не доступна, навсегда утеряна, как когда-то виделись резкие изменения, посетившие нас ныне.

ГЛАВА 8. Далёкая Дрода.

В тоже время, далёко от галактики Млечного Пути, на домашней планете Асов Дроде, на огромную лоджию бастиона своего рода вышел Хроно — сын верховного главнокомандующего, лидера совета всех Асов Апафиуса. Его династия жила в этом месте с первого дня как их раса вступила на поверхность.

Из себя в парне не было никакой специфики, ни по параметрам среднего Аса, ни человека с Земли. Маг клана Первых. Ростом метр восемьдесят. Белые волосы не длиннее пяти сантиметровые задранные вверх и зафиксированные тонкой диадемой. Очи изумрудной расцветки. Худой, но телосложение спортивное, весит примерно килограмм семьдесят, тонкий шрам по левой руке от кисти до локтя прикрываемый четырьмя набитыми символами. По всей шеи и правой части подбородка прошла ещё одна чёрно-зелёная татуировка, частично торчащая из под тонкого, бардового халата перевязанного на поясе и длинною до самого пола. Оба уха проколоты, в одном чип, заделанный под гвоздик.

Бастион представлял собой шедевр архитектурного творения. На десяти гектарах земли находился сад, разбитый на четыре части, в каждой росли двухметровые, плодовые деревья с разными фруктами составляющими основной рацион физической пищи Асов. По всему саду, не сыскать ни одной дорожки, везде мелкие растения, и цветы как на подбор, всегда одного размера, без вмешательства садовников. О необходимости косить газон здесь никто даже не слышал. По центру расположилось само здание, замок не иначе, с максимальной высотой в тридцать метров. Блоковая конструкция больше всего напоминала крепость серого цвета, но без дополнительных стен и прочих препятствий.

Внутри огромное разнообразие комнат и залов, все в строгом минимализме, и обязательно повсюду растения, в основном цветы, бессчётно. Особняк густо населён, но и свободных комнат достаточно. Крыша не единая но прямая, равномерно делилась на две части алтарем по середине. На одной стоял навес, а под ним длинный стол с двадцатью одинаковыми каменными креслами и подобием трона во главе. По периметру тонкие столбы, держащие полупрозрачные, розовые и синие шторы, тонкие, чтобы всё хорошо продувалось.

Сам алтарь — четыре колонны разной длинны и крупный камень по центру, от него тянулись тонкие рези в полу с выжженными надписями на их родном языке.

Вторая часть здания закруглена, в ней не было залов с высоким потолком, вместо них множество этажей и длинные лоджии, что номера в отеле, с красивым видом на сад и пруд, подобно Земному, но более темного оттенка, а жидкость в нём совсем другой плотности. Вещество называется Оптиус и выступает источником всей жизни на Дроде, составной элемент тел Асов, равно как вода человека, но при внешних отличиях жидкости похожи и взаимозаменяемы.

Верхний этаж жилого здания имел самый большой после зала старейших балкон, выступ служил козырьком для остальных уровней. Сын главы совета старейшин часто приходил сюда чтобы подумать. Хроно переполняли сомнения и с каждой новой минутой их число только росло, он размышлял обо всём, включая мир вокруг, злился и был раздражён. Ситуация в целом не имела отличий от миллионов подобных случаев происходящих на Земле, разве что за исключением одного — выйдя на воздух, перед парнем предстало сразу три солнца, а не одно.

Небо пришельцев плавно делилось на красноватую и синеватую зоны. Три звезды постоянно освещали планету смешивая цвета в зависимости от её положения, но главенствующая и ближайшая — Яр-Кеплер. День на Дроде длиннее человеческого и различался множеством оттенков, а раз в их сутки по горизонту проявлялась тонкая полоса бледно-желтого спектра от самого тусклого, третьего солнца.

Не важно, где происходит событие, ощутимей поведение и переживания индивида. Тогда молодого Аса мучило понятное любому человеку ощущение собственной неполноценности.

Постояв без движений около десяти минут, опираясь на белокаменный карниз, Маг взял со стола с фруктами и кувшином бокал синей жидкости. Сделал пару глотков и с нервозом ударил по камню левой ладонью, высказав в некуда несколько ругательств. Почти поставил чашу на камень по правую руку, но передумал, допив всё одним махом, выдохнул с отвращением и бросил её обратно на стол как попало. Перевернул стул и сел рядом. Снова поднял кубок, наполнил его до краёв и открыл расписанную узорами книгу, начав штудирование. Постепенно опустошая сосуд, парень полностью погрузился в чтение не отменяя недовольства. Книга помогала ему избавится от посторонних мыслей, но те брали верх.

В какой-то момент, из коридора ведущего на лоджию послышался разговор мужчины и девушки, но сын главы старейшин не обращал внимание, не отрываясь от процесса. Парочка находилась далеко и суть была неразборчива, однако одиночку диалог совершенно не волновал. Тем не менее, те постепенно приближались, а по мере их продвижения голоса нарастали, и шли они прямо к нему. Женский говор определенно принадлежал старшей сестре Хроно — Наре. Пусть и старше она всего на сто лет, что в масштабах жизни Асов лишь капля, по мудрости своей девушка даст фору многим, или всей людской расе разом.

Представительница женского пола была очень красива собой. Статная светловолосая девушка, с несколькими локонами на висках и длинной косой. Карие глаза. Пышная грудь, узкие скулы и миниатюрные кисти рук. Высокая, почти метр девяноста и очень ухоженная, в белой рясе до пола, и разрезом в области декольте. Множество проколов в ушах, все серёжки разные, крупные бусы и почти такой же браслет из круглых кристаллов. Лицо без тату, но под одеждой рисунков хватало.

Вскоре дверь распахнулась, Нара сразу направилась к брату, второй парень молча остановился у двери. Подойдя ближе, она заговорила:

— Почему ты ушёл Хроно? Тебя очень долго искали… — Спросила девушка, нежно положив руки на плечи сидящего, но тот не сразу отреагировал и даже не повернулся, но спустя десять секунд всё же обронил несколько слов:

— С каких пор ты ходишь с охраной сестра? — Выдавив из себя с нескрываемой провокацией.

— Не так давно, как ты пьёшь этот яд… — Улыбнувшись посмеялась Нара, придвинув стул и присев рядом, мило, но нагло всматриваясь в лицо брата. Она хорошо знала, что того печалило, но в тот момент намерилась решить более значимую проблему, помирить Хроно с ещё одним родственником. — Где ты эту гадость постоянно берешь? — Обмолвилась не требуя ответа. — Мне кажется всё это воздействие Арьевских книжек, от чего тебе так нравится их творчество братик? Некоторая литература действительно интересна, но даже в ближайших к нам сегментах достаточно более развитых рас, их опыт гораздо полезнее. В людях слишком много низменных качеств, но в их писаниях я не нахожу отражения собственных тревог. У нас есть возможность постегать разнообразные знания, черпая их с разных планет и культур, зачем зацикливаться на одной.

— По духу Земляне к нам ближе всех остальных. Просто ты не видишь общие качества и проблемы. Так как в тебе этих изъянов нет. Ты уникальна, но остальные… — Допив очередной бокал, сказал Хроно, потом повернулся, дабы осмотреть стоявшего во дверях. Хотя уже догадался кто там, и продолжил. — Ооо, Мерсул, вот он, настоящий любитель выпить! Налить, или тебе дабы заглушить совести нужно что-то покрепче? — Спросил без охоты и позитива в голосе. Примечание смотрелось справедливо. Хроно пил крайне редко, когда ему плохо, чего не скажешь о том, кому поступило предложение. — Удивительно, раньше ты никогда не молчал больше десяти секунд. Выговорился пока убивал беззащитный Тауров по приказу советов? — Упрекнув за последнее задание, с которого они вернулись несколько месяцев назад.

Перед Хроно, стоял его ровесник, двоюродный брат — сын Баламира в облегающих черных штанах и подобие куртки, но сделанной из сотни небольших элементов в форме листьев похожих на земной, липовый. Верх представлял собой доспехи, и по длине слегка не доставал низа ягодиц. Мерсул был вооружен и сильно вспотевший, едва закончил тренировку, как его вызвали на срочный разговор, после которого отправили за братом. Потом стал свидетелем ссоры и противоречия, пятнадцати минутная прогулка с двоюродной сестрой, а и они здесь, втроём, на свежем воздухе и в прелестной террасе.

Мерсул — Протектор, крепкий и очень сильный воин. Выше чем Хроно всего на несколько сантиметров, но весит на двадцать килограмм больше. Натренированное рельефное тело, но не качок. Мощная челюсть, крупная голова и пухлые щёки. Длинные руки и массивные, набитые кулаки. Русые волосы, очень короткие по бокам и сверху, а сзади длиннее и собраны в несколько тонких косичек. Светлые глаза небесного цвета. Тату только по телу, на лице не было. Наглый, прямой и целеустремлённый, однако сообразительность заставляла желать лучшего, но далеко не тупой. Вечные проблемы с терпением.

— Просто мы с тобой редко видимся, только когда нужно, что либо передать. Хороший из меня посыльный? — Надменно спросил Мерсул.

— Нет. Разве что беспощадный убийца или цепной пёс отца…

— Способен к необходимому действию и в отличие от тебя не оспариваю приказы. Где бы мы были, будь все Асы миролюбцами… — Мерсул упрекнул в ответ. — А насчет Землян, ты как всегда, не упомянул самое важного. Вы так сильно о них печетесь, а им на нас плевать. — Посмеялся молодой Протектор. — Вот объясни. Стоило тебе сейчас ругаться со старейшинами, чего ты добился или добьёшься? Кому будет лучше, если совет одобрит возвращение Аримийцев на Землю?

— Ящеры помогали нам восстановить на Мидгарде жизнь! Они имеют полное права там находится по Севральскому договору. Мы были обязаны открыть для них сегмент Млечного пути пять Земных циклов назад, когда сами вернулись на планету. Их ДНК только поднимает людской вид, а вы нарушением условий только множите агрессию. Думаешь императора Аримиитакое положение дел устроит? — Раздражённо аргументировал Хроно, а собеседник лишь опровергающе фыркнул губами, разбрызгав мелкие слюни. — Хотя я отлично знаю, что для вас с отцом слово ничего не стоит. Ни ваше, ни чьё либо ещё…

— Аримия потеряла свои права объединившись с Ирмантами и разрезав подлую войну! — Закатив глаза, недовольно возразил Мерсул. — А твои зверюшки давно перемешались между собой, взгляни, на какое количество рас они себя делят. Горе и страдание повсюду. Смех да и только. Там даже прошлого не помнит никто, почти нет правды ни в памяти, ни в документах. Люди оказались от самих себя. Мне стыдно за наличие общего корня. Ну какая им сейчас Аримия? Они все перепугаются от вида ящеров, какой ты видишь исход кроме усилившейся паники? — Высмеивая собеседника, продолжал он.

— Я бы воздержался от твоего мнения. Что ты сейчас делаешь Мерсул, ждёшь Нару? — Агрессивно переспросил Хроно.

— Мне не хватает этой прекрасной картины. Ваших споров ребят! — Радостно уточнила Нара с широкой улыбкой. После замолчав.

— Не совсем, тебе необходимо зайти к верховному в зал старейшин. Владыка хочет продолжить ваш разговор. Не насчёт Аримийцев! У него для тебя есть важное дело. — Пока Мерсул говорил, Нара продолжала наблюдать за диалогом ребят. Девушке очень не нравился их затянувшийся конфликт, а без её вмешательства они могли долго топтаться на месте.

— Даже не сомневаюсь. Может всё же для тебя, а ты всё перепутал? — С сарказмом и глубокой обидой пробормотал Хроно. Все присутствующие поняли суть. — Неужели Мерсул не справляется? Или великий Протектор не готов рискнуть своей правой рукой.

— Ты пойдёшь или нет? Тебе понравится, обещаю… — Уточнил Мерсул, всем видом, показывая, что недоволен претензиями, но смог стерпеть.

— Я без сопровождения найду путь Мерсул, и в отличие от Нары, компания мне не требуется. А тем более твоя…

— Если что я всегда тебе рад Хроно. — Проговаривая, Мерсул покинул комнату в одиночку.

Суть ссоры в кардинально расходящихся взглядах парней и последнем инциденте, что Маг не может простить Протектору. Двоюродные братья на время вошли в состав группы скомпонованную из Сейтлеров и Высших, отправленных на планету Лу-то для подавления восстания. Оказавшись на месте, были все шансы договорится с верхушкой пойдя на небольшие уступки, однако когда Асы связались с Апафиусам для обсуждения, тот запретил сделку и приказал разрешить всё раз и на всегда. Совет одобрил любые методы, а конкретнее не имеющую смысла жестокость. Хроно и Сейтлеры отказались, но то было всего пол группы, а Мерсул и Высшие из личного корпуса Апафиуса самостоятельно справились с делом.

— Зачем ты так с ним? Вы родственники и дружите с детства, сейчас он хотел пройтись с тобой. Сделал первый шаг, поступившись гордостью, а лбами бодаться вы оба можете долго. Поговорили бы наконец. Только что, вперекор приказу, он предупредил меня о твоём скором отъезде, дав шанс попрощаться… Ни пора ли вам разрешить затянувшийся конфликт?

— Если тебе так надо, вам общаться не мешаю… — Словно отрицая, что сестра пеклась о них, прибеднился обиженный, но сразу сменил тон, осознав неуместность своих действий. Он не хотел её задевать, хотя Нара не из обидчивых. — А на его первый шаг, мне плевать!

— Зачем ты вечно взваливаешь на себя поступки других. Мерсул выполнил приказ, предосудительный или нет, пока решать не тебе. Или причина в другом? — Задумалась Нара. — Неужели тебя так сильно злит его близость с нашем отче. — Хроно, молча продолжал осушать следующий бокал, заев его фруктом, напоминающим яблоко. — А ты и Баламир. Не видишь зеркальность? Ваша вражда выглядит смешно. Мне вообще иногда кажется, что вас поменяли местами при рождение. Не будьте детьми. Не существует проблем, не имеющих решения. Особенно между столь близкими…

— Дело не в отце или Баламире, и даже не в Таурах… Ты не понимаешь… На последнем заседание совета перед отбытием дяди, нас с Мерсулом попросили высказаться. Бала уговаривал старейшин дать людям Земли два цикла на постепенное отключение барьера. Двадцать их лет, срок, достаточное для сокращения потерь в четыре раза. — В рассказе Хроно вёл себя очень эмоционально, ему такое поведение было не свойственно, что веселило Нару. — Мерсул, понимая всю важность, особенно для Балы, поддержал не его, а нашего отца, Нара. Почему? А я отвечу, принципиально… Или угождая своему кумиру, хотя одно не лучше другого.

— Его высказывание не на что не влияло. Ты придираешься. Вы всегда спорите и по-разному смотрите на многое вещи. Непримиримых точек зрения у вас хватает, но раньше это никогда не мешало. Я вот считаю, каждый из них прав, отче и Баламир, по-своему мудры, но у вас своя жизнь! Зачем вам их конфликты? — Рассудила Нара, а потом встала с места с весьма интересным лицом, словно скрывает секрет. — Ты превосходен братец и я буду скучать. Выброси проблемы из головы, думай лучше обо мне и маме, пока будешь далеко. — Нара поднялась со стула и чмокнула, даже не думая его в чём-то переубеждать.

— Куда меня отправят, Нара? — Поднявшись, в след за ней.

— Пойдём Хроно, сейчас сам всё узнаешь. — Она взяла его за руку и шагнула в сторону выхода. Маг пошел, продолжая диалог:

— Сегодня летал в дальние округа и общался со Светочами на местах. — Хроно снова существенно погрустнел.

— Успокойся брат. Знаю, всем становится нелегко, но уверенна скоро мы найдём выход. Занимайся своими делами. И помирись наконец с Мерсулом. Не повторяйте этой ошибки. — Нара впервые обратилась властно, а потом вспомнила одну деталь и задумалась с некой печалью. — Вы копия отцов. Помню истории нашего деда из их детства, но даже они при всех противоречиях так себя не ведут, всегда продолжают общаться, пусть и выясняя отношения, зато не обижаются друг на друга. Весь конфликт исходит от них, а вы не должны вот так перенимать и постоянно ругаться между собой! — Показывая на примере и глядя в самую суть, настояла девушка.

— Твои слова, да создателю в уши. Звучит просто, но тебе не важна правда, только следствие. А во всех спорах и пререканиях, истина с дядей. То, что мы делаем, как поступаем с колониями и атмой многие годы, зачастую не верно и вина на отце и совете, и только на них, а перед историей отвечать всем. Менять надо основу и кардинально, искать решение, а не тысячи лет перебиваться истощая другие миры, временные варианты, устраивающие разве что нашу верхушку. Чем мы тогда лучше древних Ирмантов? Живём за счёт их Ахаратной технологии. Забавно даже. Как провернулась история… Поддерживая страх, крепче чувствуется собственная власть. — Если мы потеряем подпитку ещё от нескольких Ярил начнутся настоящие проблемы, а физической пищи всем на Дроде не хватит. Такого как сейчас ещё никогда не было, в некоторых разломах, энергия пропадает на циклы, а во всех кроме Мидгарда сегментах продолжает расти концентрация темной материи. Причём стремительно. Это может привести к глобальным последствиям и гибели всего нашего вида. — Возмущался Хроно, медленно двигаясь вместе с сестрой к главному залу.

— Ни ты, ни Мерсул пока не в силах повлиять. Будьте умнее, держитесь рядом и найди общее, то, что роднило вас все эти годы, объединитесь. Только вместе два центральных клана, смогут сделать всё, что требуется нашему народу для лучшей жизни, а будущее за вами. Дождитесь своей эпохи. — Мудро советовала она.

— Понимаю. — Тяжело вздохнув, озабоченно молвил Хроно, вспоминая, как ему не хватает брата и ближайшего друга в единственном лице. — Может они с отцом в чём-то окажутся правы, по крайней мере касаемо гибели Ирмантов. — Грустно констатировал он. — Столько лет наблюдений, и дядя не доказал присутствие Асмодеев на Мидгарде. — Допустив сомнения лишь в одной части противоречий.

— Как бы то ни было, барьер Яр-Солнца на стадии разрядки и он скоро будет полностью выключен. Я не говорю о правде, не даю оценку действиям или решениям, но касаемо ваших отношений с братом всё это и не должно иметь значения. Вы будущие лидеры, ты возглавишь совет, а остальное рано или поздно разрешится, и мы всё увидим. — Обнадеживающе сказала Нара, проводив брата до дверей верховного зала. — Твои тревоги обоснованы, но пока столбы с остальных сегментов работают нормально, и времени у нас предостаточно. Не переживай Хроно, дядя и отец всегда находят решение. Пусть ни сразу и через ухабы, но пока всё ещё их эра и мы должны доверится. Они ведут нас через тяжелые времена. И сколько ни осуждай, нам их не понять, другое поколение, старше и опытнее. — Её голос как успокоительное, размягчал и успокаивал брата. Маг Первых расслабился и выкинул из головы все неприятные мысли. — Удачи тебе. — Приложившись лбом к брату, сказала Нара, попрощалась и пошла дальше по коридору не выказав чувства тревоги. Хроно, наблюдал за удалением сестры, смотря на подол её белой робы, тянувшейся за ней по идеально чистому полу и ассоциируемый с его разумом.

Открыв тяжелую дверь, парень вошел в пустой зал, где возле огромного, прорезанного в стене подобие окна стоял его отец, верховный правитель и лидер всех Асов — Апафиус.

Отец Хроно очень высокого роста, больше двух метров. У него гладко выбритая голова, покрытая с двух сторон набитыми печатями, не пересекающимися между собой и составляющими два полукруга, в височной части, не заходящие дальше ушей. Тату составляет некий узор, не поддающийся нашему пониманию. Протектор — слегка полноват, густая, выцветшая борода, светло-серая. Плоский, широкий лоб и крупный, короткий нос. Греческий профиль, по аналогии с Землянами. Голубые глаза. Из одежды Апафиус всегда предпочитал длинные платья, или халаты, на подобие кимоно. Не считая боевой формы. Пояс подвязан, а на ремешке в левой части небольшой подсумок, расшитый вставками. Из сумки торчал странный предмет, напоминающего ручку велосипеда. Вещи всегда чёрного цвета, ни каких ярких красок. Иногда он носит парадную кольчугу, но любит свободную одежду.

— Как много мне сейчас нужно сделать для встречи с тобой… — Ёрничая, говорит Апафиус.

— Зачем ты хотел меня видеть. Или мы ещё не всё выяснили?

— Похоже, мне нужна помощь твоего бунтующего, земного духа Хроно. — Ссылка на планету была выбрана не случайно.

— Если во мне действительно есть что-то от Ариев, то унаследовал это я от тебя. — Качественно уколов в ответ. Отец улыбнулся. — Даже представить не могу, что такого могу сделать, чего не сможет твой верный подручный.

— Значит, плохо представляешь. Думаешь не о том, лишь в негативном спектре, как всегда. Я само зло, а глупцы и добряки идеалы. Никто не берёт в расчёт мои жертвы и заслуги. — Словно из уст недооценённого, жалобно прозвучало от Апафиуса. — Мышлением своим ты точно не в меня, как и твой дядя, оба в точности дед. Я более приземлён, думаю о завтрашнем дне и решаю насущные проблемы, пока вы мечтаете о светлом будущем, строится оно мной. Позволь проясню тебе ситуацию. — Развернувшись к сыну, Протектор продолжил переходя к крайне уверенной интонации. — Для полноценной, привычной тебе, и всем остальным жизни, нам требуется на два обеспечивающих атмой сегмента больше того, что есть сейчас. Причём это должны быть новые, ещё не засорённые Ирматианской маной источники, которых у нас нет даже на примете, а большая часть уже освоенных, придут в негодность ещё на твоём поколение. — Пугающе предрёк тот. — Ты молод и пока не способен меня понять, но когда-нибудь, ты увидишь. Должен, ведь ты мой наследник. — Напоминая, потребовал он. — Мои поступки делаются исключительно ради вас, следующих поколений, нашего будущего… Я хочу оставить вам светлый мир, а не клоаку, в которую сейчас катимся. — С обидой за непонимание и безысходно, очень эмоционально разошёлся старый управленец. — Это высшая цель и благороднейшее из намерений, то, ради чего могу прожить и умереть без твоего понимания, прощения или любви. — Артистично отвернувшись, Апафиус умудрился растрогать Хроно, во многом благодаря Наре, за него подготовившей почву.

Конечно прощения за все прошлые годы Протектор не получил, но сдвига добился, что уже много в рамках их тяжелых взаимоотношений. Хроно впервые услышал своего отца в подобном, спокойном и искреннем контексте. Молодой Маг уверенно называл предка холодным ханжой и эгоистом, а тут такие откровения и на ровном месте. Хроно почувствовал тепло от отца и сильно смутился, столь резкой перемене в манере, ибо Апафиус с ним никогда себя так не вёл, а сейчас, молодой почти услышал слово «Люблю». Кратковременно допустив их близость, подумал, что взаимоотношения можно изменить и засомневался в правильности собственных представлений насчёт родственника, но ненадолго.

— Мне лестны твои слова и хорошо, если бы всё так и было. — С подозрением вывернулся Хроно, он никак не мог отделаться от гнильцы, которой попахивало всё происходящее. Маг очень дотошен до деталей, а прошлый опыт подсказывал, что в этом разговоре всё не так просто, как могло показаться на первый взгляд. — Для начала хотелось бы узнать, в чём состоит твоя нынешняя просьба? — Не ходя вокруг и около, обозначился молодой. Старший задумался.

— До меня, Первые, правили тысячи циклов. И чем каждый раз заканчивалось? Путчем или обороной на наших территориях. Баламир ничем не лучше! Я получил власть во время войны. Когда он не справился, почему по-твоему, совет выбрал меня? — Разошелся и никак не успокаивался Апафиус, юля, он не торопился переходить к делу, но всё же собрался с мыслями и перестроился на продуктивное обращение, хоть и получилось резковато. — Необходимо преодолеть серьёзные проблемы. На вчерашнем заседание старейшины приняли решение, а твоя задача воплотить его в жизнь, не вызвав ярого сопротивления.

— Ты хочешь атму Мидгарда… — Предугадал Хроно, и всё сразу же встало на свои места. Поведение отца и почему именно Маг, понадобился для выполнения задания.

— Баламир изучает энергию Слагора дольше любого Аса нашего времени. И он не оспаривает нашу потребность в энергии Мидгарда, но она ещё не критична. Мы и так не дождались положенного срока, а теперь ускорить и без того экстренное отключение? — Поражаясь наглости и ухмыляясь, уточнил Хроно. Его взбесила инициатива отца вновь переиграть условия.

— Земляне, Аримийцы, Тауры. Постоянно печешься о ком не надо. Я правлю не ими, у меня есть свой народ и обязательства перед Асами. Времени почти не осталось, а Сейтлеры очень давно не находили новых подходящих нам миров. Мы потеряли один из мощнейших источников Наварии. На данный момент Ярило планеты истощилось, а мы скрываем правду от нашего населения. Атма Долгера и Столании почти не пригодна, концентрация темной материи на них, превышает когда-либо зафиксированные значения. Асария и Рогрардия не могут обеспечить все наши нужды. И кто в этом виноват Хроно?

— Ты! И мы все. Заданный тобой курс и современный — колониальный образ Асов. — Твёрдо ответил сын, прозвучало немного оскорбительно, но он рассчитывал задеть.

Апафиус рассмеялся, но воспринял обвинение в штыки, будто про остальных не услышал, воспринял исключительно на свой счёт.

— Кто заставил Ирмантов обращаться в учения Арукши. Или убивал остальных, мирных Асмодеев? Ха! Может я вынудил Императора Аримии объединится с Тёмными… Зато могу перечислить свои достижения. Все действующие сторонние сегменты, с нормальным течением атмы достались нам благодаря моим решениям. Запасы маны сокращаются, а претензии бывших владельцев многих сегментов растут. Мы понятие не имеем, что происходит с нашей энергией. Ты наивно требуешь перемен и чувствительности, но когда враги соберутся, вся ответственность ляжет на меня! — Настоятельно рекомендуя понять, разъяснил Апафиус. — Мидгард сильнейшая из известных нам планет, и наши праотцы возлагали на тот сегмент большие надежды. Тысячи циклов там копилась атма, с помощью барьера система восстановилась. Время пришло, они смогут перекрыть наши потребности на долгое время, а если повезёт и Марсия сможет оправится. Мы воскресим весь наш флот. Люди переживут, их несколько миллиардов, почти не почувствуют разницы, а мы не будем рисковать подставляясь и тратить драгоценное время.

— Ни одно военное достижение не стоит заложенного труда и потерь, подобное не должно приводить к почести. Ибо вся жизнь ценна, а каждый индивид приравнивается к Асу! — Их спор пока протекал очень спокойно. — Ты не знаешь или пожелал забыть центральные убеждения предков. Потому управлять должны Первые, а не Протекторы. Раньше это хорошо осознавали. — Настоятельно напомнил Маг. — Мы первородная раса, и наша задача нести в мир справедливость и достойные ценности. Когда-то так оно и было, а что видим сейчас? Перебиваемся раз от раза и всё тянем в дом, а что после нас остаётся. Трясёмся и даже о себе позаботится не можем, что уж тут до других видов… Знаешь, что происходит в дальних сегментах отец? Недовольство колоний неотвратимо, это и есть обратная сторона выбранного тобой пути.

— Что же? — Самодовольно, переспросил Апафиус, и без него всё осознавая, но не видя надёжной альтернативы.

— Нас ненавидят и ни во что не ставят. На многих планетах Асов невидали долгие годы, там правят диаспоры, преступники и торговцы. На наши законы они плевали, а о уважение не может идти речи. Нынче Сейтлеров в четыре раза меньше, чем было при Баламире, зато твоя гвардия Высших выросла как на дрожжах. В шесть раз, но мы не заботимся о других и не контролируем пиратство вокруг наших сегментов. Забросили функции, которые сами же на себя возложили! Был бы ты прав, Мидгард бы оставили необитаемым, чтобы потом выкачивать атму, но там заложили человечество. Мы оба знаем, без людей там бы никогда не было такого количества атмы. Асам нужна тёмная сторона и чем дольше ты будешь отказываться признать необходимость взаимовыгодного взаимодействие с Аримией — ближайшими и сильнейшими из оставшихся носителей тёмной атмы, тем глубже в трясину проблем Асы погрузятся. Чёрные аномалии продолжат разъедать Дроду, а использование Лейла и Ахарата только усугубляет процесс! — Расписав суть исконного противостояния во мнение, настаивал Хроно.

— Нас боятся, вот что сейчас важно!

— Где отец, на Дроде? Большая часть населения, да, это факт, тебя очень боятся, как при диктатуре. Слетай на Фиган, тысячи местных были угнаны в рабство пиратами. А ни один твой гвардеец, ни разу в жизни не высаживался вне домашних сегментов. Может это ты, не туда смотришь… — Высмеивая и припирая отца к стенке статистикой, возмущённо проговорил Маг Первых.

Протектор медленно, но верно выходил из себя. Он всегда начинает нервничать и быстро срывается, особенно, если ему говорят правду или когда по делу ответить не чем.

— Восстановимся и займёмся расчисткой или порядком, всем чем ты хочешь. А пока, мы оба понятия не имеем, сколько у нас может быть скрытых врагов. Разрушение Асгарда должно служить напоминанием безответственного существования прошлых правлений. Показывая цену доверия Тёмным. История с ними повторяется от раза в раз. Не позволю подобному случится при моём правление! Ящеры не исключение. Когда-то я был против соглашения с Аримийцами, призывал к более жесткому контролю Асмодейского Кварта, но решал Баламир, забивая всем разум идеями двустороннего течения Атмы и справедливости, точно, как тебе. Когда наши праотцы начали делить поток с бесами, были совершенно другие времена, но и тогда это дважды привело к войне и потери общего дома.

— Почему тогда раньше регенерация атмы протекала нормально, и что происходит сейчас? Проверь версию дяди, увеличь число тёмных капищ на разломах или откажись от использования Лейлы и Ахарата, пусть даже на время… — Предложил Хроно, не сказав ничего нового. — Подходящие для жизни планеты всегда разносторонни и настроены на два вида атмы и святынь, так было и будет, как ты не отрицай этот факт. Асы забыли, но мир от этого не изменился. Альтернатива всё та же, объединение или наш отказ от Лейлы и Ахарата. — Настаивая, обнадежено размышлял сын, но его отец был против подобного.

— Твоё предположение очень интересно, однако сейчас Ирмантов мало и очень давно, а проблемы с атмой появились относительно недавно… — Будто противопоставив версию, Апафиус вёл себя так, словно сказал что-то важное, от чего сын попросту опешил, подумав о вменяемости собеседника, ибо вывод не выдерживал ни малейшей критики.

— В чём логика? Разумеется, для образования проблемы потребовалось время… — Посмеялся Хроно. Отец не хотел продолжать разговор, а Маг не видел смысла оспаривать последнею фразу, потому, просто посмеялся. — Баламир верит, что Земля может стать нашим решением. Требуется только подождать. Не так много просит, просто выполни то о чём вы договаривались ранее!

— По-другому, быть просто не может. Баланс невозможен. Тёмные живучей и плодовитей, объединение было глупостью! — После утверждения, сын порадовался, что решал принималось очень давно, предками, а не Апафиусам. — Война или программа сдерживания. Третьего не дано. Но даже Ирманты, не смогли бы пережить разрушения и тысячелетнего ограничения Светила. Всё это время Ярило Землян отдавало так мало атмы, что я не представлю зависимых от маны существ способных прожить в тех условиях столь длительный срок. Того что просачивалось, не хватило бы и на сотню Асмодеев… — Более аргументированно заявил Протектор.

— Но если дядя прав, а не ты? И Ирманты существуют среди людей до сих пор, скрываются и выжидают своего времени… Нашли способ питаться или живут под землёй, у внутренних морей? Ведь Баламир не проверял не одно из них с самой консервации. Ты представляешь, какое количество тёмного потока мы передадим на Землю через Ахаратный столб взамен чистой энергии… Если они живы, то наверняка поспел новый Арукша, а мы насытим их настолько, что те с лёгкостью отберут у тебя Землю… — Хроно прорисовал мрачные перспективы. Взгляд довольно узкой группы Асов согласных с отцом Мерсула, действующим лидером Сейтлеров — Баламиром.

— Будь оно так, твой дядя давно бы всё раскопал. Больше десяти циклов он там, и что? Не одного доказательства, ни намёка на активность атмы Лейлы, одни лишь предположения, напоминающие страхи старика… Он врёт, в пользу местных, отсрочивая полное снятие барьера. Механизм почти отремонтирован и восстановлен. Больше нечего ждать, а образ жизни людей, мерзкое поедание животных и остальное не о чём не говорит! — Более размеренно, чем раньше сказал Апафиус. — Ты думаешь, на Дроде баланс атмы сохраняется из-за остатков Ирмантов? Перестань, я уверен дело в чём-то другом, ведь уцелевшие рода Асмодеев и пяти процентов прежней выработки тёмной маны не сохраняют. А в прочих сегментах Ирмантов и вовсе, никогда в помине не было, а проблема стоит везде. — Чуть привирая, убеждал он.

— Выслушав я так и не смог узреть причины жертвовать жителями Земли из-за наших опасений. — С претензией подвёл черту Хроно.

— Не забывайся! — Прервал сына Апафиус, продолжив. — Это рациональный подход. А за доблестью и честью тебе к Сейтлерам, вступай, милости просят, там всё в кодексе закреплено, даже с тобой спорить никто не будет. Обратись к любимому дяде. Только вот боюсь, он тебя отговорит, а если и примет, то без желания… — Не объясняя почему, сумничал Протектор.

— У Асов и Землян намного больше общего, чем ты готов признать отец. А у тебя то и вовсе вдвое в сравнение с остальными. — Разочарованно покрутив головой, сказал Хроно.

— Помесь трёх рас, бесконечное число скрещиваний и никакой генной памяти. Цивилизация не имеющая своего места и заветов. Кого там защищать? Рано или поздно нам придётся взять всё в свои руки, сами окончательно угробят планету. — С улыбкой и не громко проговорил Апафиус, оскорблённой параллелью. На фоне громко постучали в дверь. — Войдите. — Крикнул верховный. В комнату пришёл Мерсул, сразу же обратившись к своему дяде Апафиусу:

— Владыка, Вайтман на Мидгард заканчивает подготовку к отправке.

— Хочешь отправить меня к дяде уже сегодня? — Взбодрившись и подойдя на шаг ближе к отцу, спросил Хроно. Парень разволновался и засиял.

— Отправить вас. Тебя и Мерсула. — Поправил сына, верховный владыка. — Вы с Баламиром близки, он будет рад, легче воспримет и согласиться. Но мне нужна сто процентная гарантия выполнения. И точно в срок… Это не прогулочная экспедиция, а важнейшее поручение! — В качестве главного условия заявил он.

Хроно давно просился на землю, но ему не позволяли, а теперь предлагают сами. Маг сильно обрадовался, но держал себя в руках, понимая цену змеиному яблочку.

— Не буду убеждать запускать столб прямо сейчас. Ему и так тяжело дались те временные крошки, что ты отвёл в последний раз. — Нервно настоял Хроно.

— Позвольте владыка. — Обратился Мерсул, планируя вмешаться в прения. — Хроно, я понимаю твои чувства и размышления. Нара тебе не говорила, но Брахманы Светочей, изучающие астральные нити реальности, находят всё больше неприятных для нас исходов. По мере увеличения вероятностей, всё чаще возникают прорывы чёрной атмы на Дроде. Мир может перевернуться в один день, а как долго мы готовы ждать подвергая всё население риску? — Свежим взглядом отстаивая позицию Апафиуса, заявил молодой Протектор.

— Не мой интерес, а неизбежность для всей нашей расы. — Убедительно высказался верховный. Теперь они вдвоём долбили Хроно, что дятлы.

— Причина изменения маны будет найдена. — Подходя всё ближе к Хроно, объяснял свою точку зрения Мерсул. — Открыв Аримии Землю, мы должны полностью отменить запрет нарушать границы наших сегментов. Заключи ящеры союз с неизвестной нам расой или узнай они наше нынешнее положение дел, что мы начали использовать резервную атму. С лёгкостью объявят войну и поведут на нас весь свой флот, нам известно о трёх укомплектованных Вайтмарах, а ещё союзники. Ты не видишь подобного и не задумываешься о том, почему мы до сих пор даже их посла сюда не впускаем и ни выдали ни одного из схваченных агентов. Нельзя показывать нашу слабость, они никогда не простят нам свои территории, а особенно Даримию.

— Ты готов рисковать Асами ещё полтора цикла? — Добавил верховный. — Ящеры грезят получить свои планеты назад.

— Однако именно Баламир смог заключить мир и с тех пор проблем не было! Вы называете агентами любого задержанного Аримийца. Будь-то преступник, изгнанник или даже торговец. — Раздраженно и с небольшим превышением голоса выкрикнул Хроно.

— Родной брат и сын, самые близкие люди. Вечно чего-то от него хотите, и не одного доброго слова. Где бы давно были все, без Балы. А не тебя отец. Давно бы погрязли в войнах. Выезжаете на нём, но не один из вас в него никогда не верил. Вот повезло мужику! — С юмором и хитрым лицом высказался Хроно. Собеседники не среагировали на его упрёк. — Чего замолчали, специально или стало стыдно? Смешно даже. Ну или хотя бы забавно… — Продолжил он.

— Не поощряя твоё поведение. — Высказался отец скрывающий уязвленность.

Когда что-то шло не по его, Апафиус очень быстро вскипал и взрывался. Он упёртый и требовательный, настойчивый и очень властный. Протектор никогда не мог найти подхода к Хроно. Касаемо воспитания — полная потеря, глава Асов сроду не занимался детьми. Зато мать и дед во вложениях сил и времени в потомство преуспели. Отпрыски взошли образованные и крайне одарённые. Все необходимые по жизни качества имели место быть, но равно как с талантами, детишки вышли облагорожены и внутренними тараканами. Как говорится: — Горе от ума…

— Тут вообще юмор не уместен. — В непонимание Хроно и ответа верховного, сказал Мерсул. — Ты действительно веришь, что уважение к нему удержит целую расу от войны? Это не возможно.

— Я хорошо понимаю ваше стремление меня убедить, а с историей у тебя всегда были проблемы Мерсул. — Сказал Хроно.

— Совет даёт Сейтлерам время на завершение работ с Ахаратом. — Успокаивающе заверил его отец. — Вы отправитесь к Баламиру, и будете помогать разбираться. Искать факты касаемо Ирмантов, если угодно, но только по существу… Старейшины больше не могут верить в сказки Сейтлеров, то слишком рисковое предприятие. В связи с тревогами Брахманов, мы сокращаем оставшиеся барьеру циклы.

— И на сколько? — Переспросил Хроно.

— До четырёх, к концу ослабления. — Ответил Апафиус с абсолютно непоколебимым видом.

Цифра возмутила Хроно. Ведь прежде было всего два, из которых четверть прошла, однако он понял, что теперь речь шла о оборотах Земли, а не Дроды. Соображение сильно взбесило молодого Мага, для него, требование звучало нелепо.

— Возможно ты запамятовал о слове данном своему брата перед его отбытием. — В сильном раздражение, обратился Хроно, но звучал растерянно. — Опустим тему жителей. Но если Мидгард так важен, преждевременное раскрытие уже риск, ускоренное ослабление ещё больший, а с последующей активацией Ахарата — полный набор. Мы не знаем, как атма Дроды повлияет на более чистую ману земли. Впервые за столь продолжительный срок, и сразу в огромном количестве. — На этом месте Маг сосредоточился, а на лице образовалась уверенностью. — Напомню. Последнее использование столба закончилось крупным взрывом, и больше систему не использовали. Восстановить одно, пускай почти закончили. Однако вполне возможны скрытые дефекты? Я был на том заседание и всё слышал! — Молвил отцу, упомянув о моменте, когда совет принял контрольное решение в полном составе: — Окончательное включение столба с передачей атмы даже не обсуждали. Говорили только о пробном запуске!

— А теперь обсудили. И всё решено. Вы должны запустить Ахарат в течение месяца после прибытия на Мидгард! К параду планет барьер должен быть выключен, а планета полностью адаптирована под атму Дроды, желательно являясь полноценной колонией. Выясняйте всё вам нужное, но в короткий срок. Что до людей. Будем надеется, тёмная мана не окажет на них пагубного воздействия. Имеющаяся не вредит, вот и наша вряд ли что-то изменит. — Воодушевлённо, словно сам верит продолжал настаивать пожилой Ас. Вот и проверим теорию возникновения аномалий, эксперимент может стать гарантом процветания. Нам жизненно необходимо познать природу появления аномалий! — Самодовольно произнёс он, с ухмылкой и в полном отсутствие искренности.

— Ну конечно! То есть под циклами ты подразумевал обороты Луны Мидгарда? — Не на секунду не поверив, недоумевая возмутился Хроно. — Если твой прогноз сбудется появится повод применить силу…

— Да нужны они мне, твои люди… Пожалуйста, научатся пользоваться тёмной атмой, буду только рад! Пригодятся для потенциального выявления Ирмантов и вашей теории обязательной двуполярности потока. — Отверг высокий чин.

Апафиус был далёк от научный закономерностей, не его область. Потому даже не подозревал как его заумное рассуждение нелогично звучало. У Земли есть Лейла, а значит Ирматианский поток будет регенерироваться почти так же как на Дроде, может чуть меньше из-за отсутствия тёмных храмов. Но проверить влияние Ахарата, главной частью которого выступает Луна на сосредоточения аномалий — довод отчаянно отвергаемый лидером старейшин, не получилось бы.

— Тем более, особенного ничего не случится, сколько бы мы не забрали, хоть девять десятых. Пока людям понадобится больше атмы, энергия несколько раз успеет восстановиться. — Не без доли правды, влез Мерсул. — Питаются пищей, а настоящая война, им в пока от не угрожает. К чему столько потока. — Настаивал он, уже более углублённо разбираясь в вопросе.

— Глядя на вас, сильно сомневаюсь… — Про себя помыслил единственный Первый среди двух Протекторов.

— Как бы то ни было, четыре цикла Луны действительно невероятно мало. Я тоже сомневаюсь, что отец согласится. Он ведь упёртый, это и правда необходимо? Неужто максимально дозволенный срок? — Переспросил Мерсул, поддержав Хроно, хоть и спорил с ним. Маг позитивно воспринял поступок.

— В сегменте Яр-Солнца произойдет парад планет, девятнадцатый год по нынешнему календарю людей. После него Светило полностью раскроется, освободится вторая половина потенциала, а барьер на текущей стадии замедляет процесс адаптации планеты. Корональная дыра в барьере очень крупная и быстро растёт. Магнитная буря усиливается, если не освободим Солнце, его ветер может разрушить барьер без нашей помощи, но с резким перепадом. Поэтому спешка нужна не только нам, а и им. Последствия для Землян будут ещё хуже, чем если мы сами освободим Ярило в экстренном режиме. Запустив столб на минимальных мощностях, разгрузим излишки потока — переправив атму на Дроду, освободим месту для новой выработки, обеспечим безопасность твоих любимцев. — Найдя новые тезисы, задвинул Апафиус.

Хроно не спешил оспаривать, ответственно выслушал и принялся анализировать, проверяя правдоподобность наработки учёных подручных главнокомандующего. Спустя минуту, он признал, что высказанная мысль имеет место быть, но не в качестве основной. Маг воспринял желание отца как оправдание, однако, будучи действительно не предвзятым, он решил после более разносторонне изучить такую проблему.

— Допустим. Это возможно. Но не в том суть твоих забот и я пока не пойму какого сопоставление рисков. — Тянуть или ускорится. Прокидывал Хроно, но не торопясь, уверенно в том, что время подумать у него будет, особенно когда он заранее знал, что не хочет и не смог бы отказаться от задания отца. — Пока не совсем осознаю описанную тобой тревогу, но выглядит не очень оправдано, а я — не дядя, он многим умнее. Ты поставил его в известность? — Желая узнать мнение лидера Сейтлеров уточнил молодой Маг, отец опроверг. — Даже если поверю. Убедить Баламира, выступающего противником твоих идей и знающего истинное положение дел будем многим сложнее. Понадобятся факты. Я бы сказал: Твои грандиозные планы построены на шаткой почве. Бала пошлёт нас, если ты сейчас врёшь!

— Что? — Удивлённо переспросил отче. — А… — Быстро вразумив о чём речь. — Вряд ли Бала воспротивится. Будет много кричать, но согласится. Если вы не подведёте и всё правильно выставите. Он не откажет, особенно, когда выхода не будет у вас, а не у него! — Пообещал Апафиус. Причём прозвучал очень пугающе. Молодые переглянулись, ожидая беды. — Не бойся. — Заметил военачальник.

— Много пробелов. У твоих надежд шансов сбыться как у его тревог. — Обращаясь к отцу, молвил Хроно, упомянув Баламира.

— Что подразумевается, под отсутствие выбора? — Очень уважительно переспросил Мерсул. — Если бы вы дали чуть больше времени… — Сомневался он.

— Всё решено и не вам, оспаривать вердикт совета! — Командным голосом, прервал молодого Протектора верховный старейшина. — Устройте ослабление и пробный запуск, чтобы я точно мог экстренно получить атму при необходимости, а дальше можете дотянуть до крайнего срока. Основная переброска энергии на Дроду не позднее земного года до парада. Оставляя время для адаптации — Утвердительно закончил он, заставив ребят вновь возвратиться к тревогам за ещё не озвученную часть условий их полёта.

— Договаривай уже до конца. Люди пострадают из-за слишком быстрого освобождения Яр-Солнца, а не включения Ахарата. — Недовольно пробормотал Хроно указывая на бессмысленность вымышленной уступки Апафиуса, но выбора у Мага по прежнему не было.

— Хочу гарантий. — Самодовольно потребовал Апафиус. — Вы дадите Завет перед предками и советом, на искре. На своё право наследия. Обязуясь выполнить волю в срок, даже если Баламир будет против или попробует помешать. — Без сомнений или угрызений совести высказался самый возрастной среди всех. — Откажитесь выполнять или вдруг не получится, дружно вдвоем в Сейтлеры, навсегда, без права возглавить кланы и войти в совет. — Припугнув молодых, хотя эта перспектива волновала лишь одного из двух, Владыка слишком плохо знал своего сына.

С другой стороны, Апафиус никогда не хотел избавляться или ссылать кого-то из ребят, а его план был направлен на того, кого тогда не было в родовом поместье. Баламир очень любил парней, и не позволит бы им нарушить слово на таких условиях — дай те Завет, Сейтлер никогда бы не допустил ситуации, где молодым бы пришлось за него отвечать. А Протектор отлично знал брата, положение дел и его отношение к потомкам. Сам действительно принял риск, даже пусть не был полностью уверен в успехе. Апа всегда мог выкрутится сняв с тез обременение и обратив своё условие в спять, потому не волновался. Любой знающий Протектора нисколько не сомневался бы, что лидер Старейшин мог согласится погубить их будущее. Использование родственников оправдывалось неким воспитанием, мол он применяет строгий подход, но в этом весь Апафиус, он ценил кровную связь, но свои планы выше.

— Понятно в чём твоя уверенность. Хороший замысел!

— Касаемо противопоставления принципов, Бала идеалист и всегда готов идти до конца, умрёт за любой из своих принципов, но сейчас, отказать вам не сможет. Только на этих условиях, вы отправитесь на Мидгард! — Показывая на алтарь, находящийся за его спиной, продолжил верховный. — Хроно обдумывал услышанное со всей серьёзностью, но не вероятность потерять наследство, а одну мелочь:

— Сделаю как ты сказал: приму Завет и выполню всё точно в срок. Но без него! — Выдвигая запрос, Хроно точно знал ответ и отдавал отчёт эгоистичности просьбы. Мешать встрече отца и сына походило на подлость. Однако Мерсул и не рвался, выслушал с безразличным лицом и не спешил отстаивать своё место. — Зачем мне он, если ты берёшь с меня Завет. Или настолько мне не веришь, что второй мерой нужен верный тебе пёс? — Ровесник возмутился, но стерпел. Апафиус улыбнулся.

— Извини… Разве я могу отправить самого ценного для меня Первого на чужую планету без сопровождения Протектора? Так не положено. — Посмеялся он. — Забыл устав? — Выждав паузу. — На Мидгарде у тебя не будет и половины способностей до активации Ахарата. — Напомнил старейшина, хотя ни стоило.

— Знаешь ведь как это смешно звучит. — Такого правила отродясь не было. — Вдвоём, но никакой гвардии Высшей. — Попробовал настоять Маг.

— Высшие будут. Но немного и исключительно для охраны капищ в пробную активацию. Перемещаться можете вдвоём, а корпус вступит в юрисдикцию и под командование Балы. — Снижая значимость фактора, а с ней и притирки, заверил Апафиус.

— Я не потерплю обмана. — Констатировал Хроно, не имея средств настоять на своём.

— Горжусь твоей способностью мыслить, и с достоинством передам тебе своё место. В будущем. Но и ты будешь обязан выполнить поручение. Без шуток, не получится увильнуть. Помни, существуют разные способы активировать столб. — Приоткрыв подсумок на поясе, и показав корешок древней книги с красным символом и надписью на мёртвом языке последователей Арукши. Так Апафиус припугнул Мага.

— Знай ты, как её пользоваться, не выдумывал бы способа надавить на Балу и мы бы сейчас с тобой не говорили. Но и тогда, ты не найдёшь способных на удалённый запуск Асмодеев. Всех извели, а современные и половины прежних не стоят. — Не забыв лишний раз упрекнуть высказался Хроно. — Запустить Ахарат дистанционно теперь сравнимо сказке. — Посмялся он.

— А если мы найдём на Мидгарде факт присутствия Тёмных? — Полюбопытствовал Мерсул.

— Сообщите мне. Будь Бала прав, Ирманты перечеркнут мои планы. Тогда, даже готов разговаривать и разбираться что делать по существу.

— Кстати о вечно любимом вами кровосмешении в сопоставление: Люди с Аримийцами, мы с Асмодеями. Они почти разрушили свой единственный мир, а мы успели несколько и правильных выводов всё равно не сделали… Каждый раз когда вы упоминаете о Земле высмеивая, я вспоминаю, что чаша весов на их стороне. — Зайдя свысока, задвинул Хроно задирая нос.

— Не важно! — Ещё раз повторил верховный старейшина, направившись к выходу. — Брат будет рад вас увидеть. — Фразой он попрощался, были дела.

Когда верховный почти подошёл к выходу, в дверь постучали и Апафиус резко её открыл, будучи прямо возле, уже даже потянувшись к ручке. Стучавший дёрнулся от испуга. Представьте реакцию посыльного, только он стукнул и убрал руку, а пред ним резко вырисовывается воевода всей цивилизации, во всём величие.

— Владыка. Ваше присутствие срочно требуется в Кварте Аюрведов. — Скромным голосом проговорил очень юный ученик целителей.

— Что случилось? — Нетерпеливо переспросил Апафиус, покинув зал старейшин без лишних прощаний.

— Вас информируют по прибытию. — Робко послышалось в ответ.

— И тебе счастливого пути. — С юмором молвил Хроно себе под нос, а Мерсул усмехнулся.

— Ты ещё не привык? — Высказался Протектор, следуя за братом к неприметному, миниатюрному алтарю ближе к стенке. — Действительно хочешь дать завет перед советом. А приказ выполнять собираешься? Или ты прочитал так много чтива с Земли, что наконец понял, что дань предкам простые слова. Не было бы отторжения от права наследия, ровнялось бы человеческому слову. — Подкалывая, произнёс он. Будто предупреждая.

— Всё бы тебе людей приплести. Молодая раса, проходящая не легкий путь, причём из-за нас… — Проведение ритуала требуемого с них Апафиусам назначили прямо перед вылетом, сейчас же Хроно решил поиграться, попросту выделываясь перед братом.

— Ага, только без нас их попросту не было бы… — Задорно возразил Мерсул.

— Была на нас обязанность направлять и присматривать, а мы бросил столь молодой вид в одиночку. Оторвав целую расу от предков, памяти и знаний, на законсервированной планете. Потом вернулись и сделали вид будто не чего не было. Даже не рассказав им о прошлом. — Надменно произнёс Хроно. — Не много ли косяков, чтобы теперь требовать людей чтить наши заветы и выказывать беспрекословное послушание? Доверие нужно сначала восстановить, заслужив. На это потребуются годы и уйма труда. Чем твой отец там и занимается.

— Перестань. Мы вложили достаточно сил. А ушли не так уж и давно. Они сами отвернулись, мы не заставляли забыть прошлое, оставили святыни и города. Люди самостоятельно полностью перевернули всю жизни вверх дном. — Воспротивился Протектор. — Вот и пусть теперь пожинают, живут как хотят и делают всё что вздумается… — С упреком и равнодушием произнёс Мерсул. Он действительно так считал и ему до Земли, не было никакого дела — Затхлое место… — Как тот любил выражаться.

— По меркам чьей жизни? Нашей, недавно, а для Земли то целая вечность. Теперь давай выясним Мерсул. — Потребовал Хроно, откинув пустую болтовню. — Если ты хочешь лететь со мной, у тебя только одна попытка сказать правду. Здесь и сейчас. Я не допущу повторения случившего с Таурами. Имеется отдельный приказ или нечто подобное что ты скрываешь?Если ты соврёшь, ни одно из твоих оправданий больше никогда не будет услышано! — Уверенно пояснил серьёзно настроенный Первый.

— Как могу Хроно, я же Протектор. Мы что видим, то и говорим… — Отшутился Мерс.

— Не делай из меня дерево. Отец никогда бы, не отправил меня, не имея запасной вариант, а книга Арукши, тому прямое доказательство… Он договорился с кем-то, из экипажа, тобой или ставит на Высших. — Научено рассуждал Маг. — У тебя или его гвардии есть отельный приказ? — Настоял Маг.

— Правда ничего не знаю Хроно. Он только сказал, что за нами будут следить, и подтолкнут к действиям в случае необходимости. Если тебе будет спокойней, ты тут командуешь брат! Не претендую, и не буду действовать за твоей спиной. Обещаю. — Торжественно дал слово Мерсул. Потом немного подумал и добавил: — Допускаю, что нам следует присматриваться к экипажу, а не Высшим. — Не удивив досказал боец.

Подойдя к камню в центре алтаря, Хроно положил руку на монолит и начал произносить следующие слова: — Перед оком праотцов, вдохнувших в нас атму и встречающих наш дух на следующей ступени цикла. Я, Хроно, потомок первого рода х'Арийской цивилизации, клянусь выполнять взятые на себя обязательства и готов принять все мыслимые последствия в случаях не соблюдения обещания. Завет не противоречит принципам мироустройства и не будет оправдываться в чужих или собственных глазах. — Со всей серьёзностью произнёс Хроно и пустил в камень совсем немного атмы.

Прорези в полу засветились энергией белого цвета, после чего Хроно убрал с него ладонь. Действием он показал второму, что как и прежде относится к подобным ритуалам со всей серьезностью.

— Истинный Первый…

— Проверим, чего стоит твоё слово, ни сошло ли оно до людского? — Добиваясь своего, провокационно высказался Хроно, вернув недавно произнесённую реплику братца обратно. Маг отошёл, а Мерсул подошёл на его место.

— Как там? Напомни. — Планируя отделаться самым простым примером — заветом что каждый Ас даёт в детстве, поступая в одну из кастовых школ. Мерсул не признавал клятв, как и многие в клане бойцов. Слово Протекторы ценят, даже очень, но в кратком виде, без показухи. Он воспринял голословный и не к чему не ведущий вызов Мага со смехом, однако не смог устоять перед соблазном поддержать игру. — Я, Бла, бла, бла. Обязуюсь свято чтить предков и их заветы, жить по совести и в ладу с природой… — Не доведя дело до конца. — Правильно? — Переспросил нагло ухмыляясь. — Вот, чем мы, Протекторы, выгодно отличаемся от всех вас. Брахманов, Первых, Светочей и Аюрведов… Вы постоянно совершаете ритуалы, обряды, даёте Заветы, обращаетесь к праотцам, словами и мыслями или пытаетесь им угодить. Обвешиваетесь рамками и совестным обременением не задумываясь о смысле своих обещаний. Все ваше проблемы из головы. Почему не жить проще. — Звуча довольно пренебрежительно. — В нашей клятве мы говорим, что будем считать себя равными с каждым, не важно, ниже или выше ты стоишь. Так для чего мне молоть языком, если за нами и наблюдают, слов от нас они точно не ждут.

— Может ты и прав Мерсул, но я размышляю иначе. Тебя ведь задевает, что Земляне про нас не вспоминали? — Неизвестно куда клоня, спросил Хроно.

— Не понял к чему ты. Но я над тобой издеваюсь, по правде мне на них плевать. У тебя и отца одна проблема. Вы отказываетесь принимать факт, что так как мы с Апафиусам, давно размышляет большинство в нашем мире. — Обреченно для Мага отметил Мерсул. — В тебе очень много сострадания Хроно. Ты будешь достойным владыкой. Но не долго. Если не переселись свою сострадательную черту. Иначе прижмут к стенке. Тогда поменяешься или отойдёшь от дел. — С подтекстом договорил он.

— Ты случаем не угрожаешь? — Посмеялся Маг, зная, что Мерсул высказался из лучших намерений, ну и желания склонить того к собственному мировоззрению. — Всё равно я пока не уверен, нужен ли мне ты в этом путешествии. — Серьёзно, заявил Хроно.

— Да ты без меня и цикла на Мидгарде не протянешь. У тебя ведь ни ближнего боя, ни достойной защиты. — Толкнув в плечо, высказался Мерсул. — Ну сам подумай Хроно, вот когда ты в последний раз использовал посох для концентрации атмы? Ну или хотя бы искрой пользовался… Ты ведь не покидал подконтрольных нам сегментов.

— В прочем как и ты. — Передразнил Маг. — Похоже, отче рассуждал точно так же, когда занимал место Баламира.

— Ещё мне обязательно нужно проверить твои россказни. Если, там действительно девушку отдаются за бумажки, а прочие стимуляторы удовольствия разбросаны под ногами, есть пищевая химия и безграничная палитра вкусов, останусь там навсегда… — Маняще представляя в предвкушение смака, вообразил Протектор уставившись в потолок.

— С посохом совладаю быстро, за меня не переживай. Если понадобится, и тебя смогу победить. — А вот тебе там без хорошей подпитки наконец кто-нибудь подправит личико.

— Ну конечно. Размечтался. — С улыбкой отверг Мерсул, посмотрел в потолок и добавив: — Ты проявляешь такую строгость только к своему отцу. Баламир, сам просил его возглавить старейшин Хроно.

— Слабо верится. — Давно сомневаясь о моменте с передачей власти высказался молодой Маг.

— Отец подходил с огромной ответственностью, делал всё что мог, но того оказалось недостаточным. Слишком тёмный ему попался период. И отторжение в пользу Апафиуса лучшее решение. Хорошо, что не тщеславен и достаточно умён чтобы это признать. Ему всегда приятней находится в другой части сегмента, даже если сейчас нужен именно здесь. — С ноткой разочарования пробубнил Мерсул. Протектору выпала тяжёлая доля, потому он чёрств и местами жесток, а тогда булькнули старые обиды.

— Я думал, из моих рассказов ты помнишь только о выпивке и деньгах, что нарекаешь бумажками. — Маг рассмешил Мерсула, заметив его скорбь и попытался перенаправить разговор. Хроно знал о чём именно в тот миг подумал его брат. — Осознавал бы ты, как деньги много для людей значат…

— С точки зрения Мирографии, правильней нарекать их Землянами, а не людьми — люди мы. Они смешаны с Харимийцами и Драконами, потому Земляне или ты боишься обидеть Аримийцев признав разницу обозначений? — Поучительно и с большой гордостью за свои познания, высказался Мерсул, остановившись возле двери и натянув показную улыбку. На его душе всё ещё скреблись запрятанные поглубже кошки. Звучало жутко самодовольно, сумничать получилось, но на этом знания Протектора обрывались. — Мне нужно собраться. Ты ведь пойдёшь до матери? Давай быстрее, встретимся у корабля, отправка от великого дерева, все готовы ждут только нас.

— Мерсул, мне очень приятно что ты прочитал пару отчетов Первых и даже что-то запомнил, но не пристойно яйцу учить курицу. — Довольно ответил Хроно. — Мне нужно пятнадцать минут.

— Что? — Удивлённо смотря на Хроно, переспросил Мерсул. — Что это: курица, яйцо? — Испытывая затруднения с трансляцией, переспросил он.

— Не забивай себе голову. — Начав отходить, сказал Первый. — Мерсул, если вы с отцом не допускаете вероятность того, что опасения Баламира могут подтвердиться, почему он вчера заказал десять Антрацитов? — Двусмысленно добавил он, только теперь догадавшись кому они предназначались, Высшим отправляющимся на Землю. Мерсул открыл дверь, но не успел выйти, а сам Хроно в осознание остановился.

— Не знаю… Но возможно многое, ты бы с выводами не торопился. — Ремаркой произнёс боец и перевёл тему на Асмодеев. — Прекращай. Сколько можно. Не могли они уцелеть, нельзя скрыть движение или присутствие тёмной маны на целой планете, а от Балы и оставшихся Ирмантов и подавно! Они бы давно нашли следы присутствия. Просто вы восхищаетесь земным видом, вот и апеллируете легендами о вымерших Бесах. На деле же отец тянет время для людей. Больше ему ничего не надо, потом сразу забудет, и перестанет поднимать этот вопрос. — Утверждал Мерсул. — Ты мечтаешь о всеобщем процветание, твердишь, не понимая, как достигается предмет твоих притязаний. Через волю и чью-то боль, сказок не бывает, всё берётся трудом. Мы с тобой не застали тяжестей переселения или войну, чёрные аномалии пока не что, в сравнение с бедами прошлого, а наши отцы знают, прочувствовали на себе, а не понаслышке. Баламир полностью осознаёт, вот и никогда не обижается на действие, пусть и протестует. Апафиус найдёт выход или новые сегменты, нам необходим такой лидер. Совет действует верно, опекая наш народ, пускай и твёрдо. Тёмные прорывы, ещё опаснее недостатка еды и они учащаются. Прогрессия миазмы есть, но мы успеем её остановить. Землян в избытке, а атмы там ещё больше, не обеднеют, а для нас это выход и разрешение проблем, процветание, пускай и не вечное. Новая, светлая эра, огромные запасы атмы. — Недовольно, разошелся Мерсул. Ребята вышли прикрыв за собой дверь.

— Добавкой к тому, сколько населения они уже потеряли. Не многовато ли жертв из-за чужих для них амбиций? — Спросил Хроно.

— Нет. — Уверенно ответил Протектор, совсем не задумываясь. — За ними висит невосполнимый должок… И половину ещё переживут. Зато потом мы от них отстанем.

— Барьер сняли на десять циклов раньше срока, может ещё и на нас сказаться. Аукница на естественной выработки атмы или отразится на долгосрочной перспективе подпитывать Дроду. — Подразумевая различные вероятности, от естественных осложнений и заканчивая обострением отношений между жителями двух планет. Предки не случайно назначали конкретную дату и настроили постепенное ослабление барьера. Даже мне ясно, что нарушать их замысел было опасно, и плохо скажется на планете, но алчность верхушки даже здесь не прислушалась к Баламиру. Им быстрее атму подавай, а получив её, снова перестанут искать поиск причин образования тёмных аномалии. Зачем начинать очищать собственную планету, когда можно забрать чужую энергию… — Хроно всегда верил дядя, именно Баламир обучал его. Если присмотреться, Маг подражал дяде во многих чертах, перенимая повадки.

— Апафиус бескомпромиссный, и всегда нетерпелив. Он действует во благо всех нас, да порой принимая решения против заветов праотцов, но вынужденно и не ради себя. Совершая поступок и делая выбор, он не прочь ответить перед ними за него. — Гася тему, подвёл к выводу Мерсул.

— Отец хороший лидер и воин Мерсул. Не отрицаю, в нём есть что-то, чего не хватает Баламиру, но обратного ещё больше. Просто он Протектор, глядя на его действия, я понимаю, почему во главе совета всегда стояли Первые. — Снова затронув больную тему касты бойцов, высказался Хроно. — Баламир не должен был взваливать на него управление. Маги смотрят на события иначе, эта особенность и сострадание необходимы во многих ситуациях и для справедливости контроля. А вы прагматики. — Пусть и незачем было в очередной раз стебать по глазам.

— Мне бы стоило запомнить и замастыриться. — Угрюмо и с сарказмом фыркнул Протектор. — Первый ты или нет, дело не в том. Внутренний стрежень. — Посмеялся он. — Идти пора. Успеем наговориться, если ты перестанешь таить обиду. Нас ждут. — Напомнил Мерсул, объявив расход.

— Мы древнейшая светлая раса. Должны подавать пример, а не придумывать заслуги. — Уходя, тихо сказал Хроно сам себе, так как собеседник уже скрылся за дверью.

Оглавление

Глава 1. Варфоломеевская ночь. Истинный Ирмант

Глава 2. Введение

Глава 3. Дни до

Глава 4. Дивный мир

Глава 5. Начало истории

Глава 6. Орден Мира

Глава 7. Преддверие

Глава 8. Далёкая Дрода