КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706300 томов
Объем библиотеки - 1348 Гб.
Всего авторов - 272776
Пользователей - 124657

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).

Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе [Дарья Остольская] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Дарья Остольская Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе

ГЛАВА 1

- Василиса, не отвлекайся.

Я перевела взгляд с удивительной магической петельки, завернувшейся улиточной раковиной, на серьёзного Леру.

- Что?

- Не отвлекайся. Давай местоимения повторим. Я называю, ты переводишь.

С сожалением в последний раз взглянув на радужную «ракушку», повернулась к ведьмаку всем корпусом. Удовлетворенный тем, что теперь я вся внимание, Лера начал:

- Я.

- Иль.

- Ты.

- Ли.

- Мы.

- Аль.

- Вы.

- Аэ.

- Он.

- Ит.

- Она.

- Ишь.

- Оно.

- Итэ.

- Они.

- Иштэ.

Танилер скривился, как от зубной боли.

- Вот ни стыда у тебя, ни совести. Вторую неделю учим...

- Вот именно, вторую неделю всего. Только восемь дней.

- Может мы тогда поступим, как я предлагал?

- Нет.

Конечно, предложение выучить набор фраз и произносить их по условному сигналу ведьмака, это ни в какие ворота. Я что, Эллочка-людоедка? «Жуть, мрак, хо-хо»?

Вот уж действительно, жжжуть. Нет, если учить, то учить по-человечески.

- Настырная. Ну раз такая настырная, то не ной.

- Да вроде как не я сейчас ныла.

- Язва.

- Ишт.

- Что?

- Они «ишт».

Ведьмак вздохнул, и продолжил засыпать меня короткими «тебя-меня, вас-нас». И я отвечала, и даже тогда, когда местоимения пошли по третьему кругу. Правда отвечала уже на автомате, зачарованно глядя на мерцание кружева силовых нитей на солнце.

- Понятно, при таком рассредоточении внимания мы мало что сможем.

Еще более тяжко вздохнул Лера. Встал, помог подняться мне и, свернув плед и взяв меня за руку, потянул в дом.

- И где ты сегодня витаешь?

Вопросил он, открывая передо мной дверь и ни капельки не галантно подпихивая под пятую точку. Только я открыла рот, чтобы ответить, как вновь почувствовала «Тише, девочка, рано. Пока молчи».

- Давай в южную гостиную, туда точно не сунутся: лето, полдень. Никому в голову не придёт.

Конечно, какому дураку такое еще вздумается. Там же сейчас пекло! Но лучше пекло, чем госпожа Катиния.

Госпожа Катиния... Как вспомню - так вздрогну. Элегантная, на платье складочка к складочке. Все движения выверены и точны. Ничего лишнего. Тон голоса, интонации и мимика отработаны до идеала. Прическа, макияж, украшения - всё в меру и всё к месту. Идеальная... и чопорная до зубовного скрежета. Госпожа Катиния оказалась невыносима. Я просто физически не могла находиться рядом с ней более получаса, хотя я старалась. Честно старалась. Но старания мои пошли прахом третьего дня. Я стоически заставляла себя быть «белой и пушистой». Белопушистость моя, кстати, тоже не пришлась по вкусу. Ну, не заладились у нас отношения! С первой минуты не заладились.

Когда мы в тот вечер ввалились в фойе, нас ожидали две шеренги слуг, синхронно склонившиеся в знак приветствия. В начале первой шеренги как раз и стояла госпожа Катиния, но в тот момент я на неё даже не посмотрела. Я была настолько сконфужена из-за пристального внимания, что отступила за прикрытие широкой Лериной спины. Ведьмак сжал мои пальцы, поддерживая, показывая, что он рядом, а потом обратился к своим работникам.

Слушая язык граней, я старалась запомнить произношение слов, но постоянно отвлекалась на интонации: Лера говорил очень уверенно, повелительно. И получалось у него это так естественно. Прирожденный властитель.

«Мори Василиса» услышала я, и полубог мягко вытянул меня из укрытия, представив всеобщему обозрению. В состоянии лёгкой паники, я стояла перед четырьмя десятками слуг, и всё, на что меня сейчас хватило, это короткий кивок. Лера вновь взял слово, и я отошла к нему поближе.

Когда я поймала взгляд госпожи Катинии, я замерла на вдохе: столько презрения в нём было. Тонкий аристократический носик сморщился, как от смрада. Холодные голубые глаза с отвращением исследовали неопрятную после газона одежду, растрепавшуюся косу и припухшие от поцелуя губы. Через всё лицо неоновой вывеской горело «что здесь делает эта гулящая девка?!», и избавиться от такого ярлыка теперь будет ой как нелегко.

Что ж, если Вы позволяете себе составить обо мне мнение таким образом и за такой короткий срок - это Ваше право (и сугубо Ваша проблема). А я слишком устала, чтобы кому-то что-то сейчас доказывать. Как же хочется спааать...

Подавив зевок, я наблюдала, как один за другим слуги удалялись выполнять поручения хозяина, пока в холле не осталось только трое.

- Родная, это господин Ардук. Главный повар. Если есть какие-то пожелания, обращайся напрямую к нему… ну, я переведу. – уточнил Лера, вспомнив, что язык этого мира мне не известен.

Господин Ардук, полноватый мужчина с добродушным лицом низко поклонился.

- Господин Леови, управляющий и госпожа Катиния старшая над слугами и горничными. Госпожа Катиния будет приставлена к тебе первое время, пока не приедет Бариния. Катиния не знает русский, но ты не волнуйся, я всё время буду рядом, а это так просто, «на всякий пожарный».

Что за «пожарный» я смогла оценить буквально через полчаса, когда меня привели в отведенные покои, и предложили раздеть и искупать. Сон как рукой сняло. Вежливые «нет-нет, что Вы, не надо» эффекта не возымели, пришлось в экстренном порядке брать руки в ноги, и бежать к Лере. Благо его комната находилась в этом же коридоре.

Лера перевёл, что моюсь я сама, для меня нужно только подготовить одежду и постель. Ну и сообщил, что через час ждёт на ужин в малой гостиной.

Помыться самостоятельно мне позволили. И этот чудный процесс всколыхнул в памяти ностальгические воспоминания о лете дома, в родной Самаре: солнце, жара, клубника-малина... и двухнедельное отсутствие горячей воды. Кипяток в кастрюле, ковшик и тазик. В общем, водопроводом Империя пока не обзавелась, и предоставлены мне были для мытья огромная бадья и три ведра.

Ополоснувшись, вышла к госпоже Катинии, которая и выдала мне нательную рубашку, корсет, панталоны, нижние юбки (четыре штуки), нижнее платье и верхнее платье. Под строгим взглядом старшей над слугами, пришлось всё это на себя напялить. Душно, неудобно, но в другом виде меня просто не выпустили из комнаты. Стараясь не слишком заметно кривиться (что, к сожалению, вообще не получалось), Катиния указывала мне последовательно на вещи, которые я одну за другой одевала. После чего меня молча (продолжая тыкать пальцем) проводили ужинать.

После ужина Лера спустился в кабинет, ему пришлось составлять срочное письмо, я же отправилась спать. И спала я одна: Источник воссоединить нас этой ночью не соизволил.

На следующий день Лере пришлось уехать, и вновь я осталась под пристальным надзором холодных голубых глаз. Колючие льдинки подмечали любой огрех в моём поведении, любое несоответствие нормам и правилам этикета граней, а длинный указательный перст с аккуратным ноготком тут же тыкал в это «непотребство». Я не так ела, брала не те приборы, неправильно сидела, некрасиво ходила, горбилась, говорила тогда, когда должна молчать и даже дышала не вовремя! Да! Дышала! Я посмела сделать глубокий вдох, когда ко мне обратился мужчина. И не важно, что в этом корсете я вообще дышать почти не могу. Главное, что при глубоком вдохе грудь слишком высоко поднимается. И всё это мне «объясняли» молча, на пальцах. Пару раз замечала порыв госпожи Катинии стукнуть меня по рукам за «непозволительные действия»... Я выдержала трое суток этого ада, а потом просто начала всеми правдами и неправдами избегать общения с чудовищем в юбке.

Когда я аккуратно расспросила Леру о моей временной «компаньонке», выяснилось, что Катиния специалист очень высокого уровня, горничные при ней ходят по струнке (ну еще бы!) и вообще Лера рад, что она приняла его предложение о работе. Именно после этих слов я решила пока ничего не говорить о своеобразных методах донесения информации «ледяной госпожой», начала усиленно учить язык и старалась вообще не пересекаться с этой особой. Вот выучу язык и поговорим. Вдвоём поговорим, без Леры.

Полубог наверняка догадывался о причинах моей любви к безлюдным местам, но лишь молчал и хитро улыбался. Ему эта ситуация была более ем удобна, ведь я стремилась провести максимум времени с ним наедине.

Вот так и оказались мы в южной гостиной, напоминавшей сейчас доменную печь. Лера развалился в кресле, я оккупировала диван, абсолютно непозволительно для леди, то есть для «мори», полулёжа. Оба мы обмахивались тонкими тетрадями, и неистово повторяли слова и уже даже составляли из них фразы на языке граней.

- Лер, а нет способа попроще?

Тяжело дыша, спросила я почти через час нашего здесь пребывания. Мозг кипел от избытка информации, а сама я покрылась испариной под жарким имперским солнцем.

- Да, есть... - начал разморенный полубессознательный Лера, запнулся, посмотрел на меня, отвернулся, и как ни в чём не бывало закончил, - Точнее был. А теперь, нет. Если не успеешь освоить язык, то за неделю до дня икс заучишь наизусть шесть фраз. Их по сигналу и проговоришь.

- Лер, ну я же не дурочка. Что там еще за способ такой?

- Какой способ? - решил уверить меня Лера в том, что «дурочка» это он.

- Тот, который попроще...

- Не, нету попроще. - и подхватив со стола толстую книгу, уткнулся в неё носом, - Учим дальше.

Ну учим, так учим... Только я же всё равно узнаю, что там за способ.

На следующий день наконец-то появился Софи. Фамильяр серой пулей взлетел по лестнице на второй этаж, и, почти сбив меня, запрыгнул на руки.

- Василисушка!

- Софи, - я сжала в объятиях тёплое пушистое тельце. - Как же я по тебе соскучилась.

- Василисушка.

- Ты от Леры?

Я как раз искала ведьмака.

- Нет. К тебе сразу.

- Ну пойдём, найдём твоего хозяина.

Кот уютно разместился у меня на руках, и теперь тарахтел громче старого бензинового генератора.

- Где ты пропадал так долго?

- Только сегодня врата починили. Зиран там что-то сильно намудрил. Ему выговор влепили. Рассматривают возможность блокировки силы на месяц другой, в качестве наказания. По мне, так лучше бы вообще заблокировали...

- Родная.

В библиотеку влетел Лера, чуть не столкнувшись с нами в дверях. Я отшатнулась, но полубог ухватил, и, притянув к себе, обнял.

- Поймал.

- Чуть не уронил.

- Зато поймал. - заверил ведьмак, коротко целуя в висок, - Вась. У меня новости. Срочно вызывают в столицу, приказ Императора. Отказаться нельзя. Придётся уехать дня на три. Софи! Очень вовремя. Тебе я Василису могу доверить.

- Да, конечно. - сказали мы с фамильяром одновременно.

- Соф, прости, - ведьмак взял фамильяра у меня из рук, поставил на пол, и, выпрямившись, сразу заключил меня в объятия, - Ты моё сокровище. Моя умница.

Шептал полубог, невесомо касаясь моих губ.

- И за что мне такое счастье?

Тёплое дыхание обжигает кожу, откликается мурашками и горячей волной поднимается из глубины живота.

- Пообещай, что у меня нет причин волноваться. Обещай, что за эти три дня ни во что не влезешь.

- Обещаю.

Прошептала я, приникая к таким мягким и таким желанным губам.

***

Лерка уехал вчера. Признаюсь, когда мужчина легко вскочил в седло своего смоляного Вихря, я даже залюбовалась. Они с конём были чем-то похожи: чувствовавшейся в них внутренней силой, породой и, наверное, спесью. Вихрь был горделив и своенравен. Это сквозило в повороте головы, в движениях, в том, как ретиво жеребец рыл копытом землю, готовый сию секунду сорваться с места. И со вчерашнего утра я бродила по поместью одна. Как кентервильское привидение.

Прятаться вдвоем было безспорно веселее.

После обеда, я выскользнула в парк, и затерялась меж высоких цветущих кустов на извилистых мощёных тропках. Вдыхая сладковатый аромат пышных пёстрых наркатов, я брела вглубь к лесу. Там за деревьями была поляна, на которую меня каждый день вытаскивал погулять полубог. И теперь ноги сами меня туда несли.

Сбоку послышался шум. Я остановилась, прислушалась: из-за высокой живой изгороди доносились голоса.

«О! Очень вовремя! Иди вперед девочка»

Я сделала шаг, второй, и вот уже вплотную прижавшись к мягким листьям, разглядывая в просвет компанию из троих человек. Госпожа Катиния и двое мужчин. Судя по истеричным ноткам и резким взмахам, Катиния находилась сейчас не в самом добром расположении духа, и с такой «ледяной госпожой» не хотелось сталкиваться вовсе. Да и подслушивать как-то не хорошо... Я сделала шаг назад.

«Стой! Ты чего? Это же тебя касается. Слушай внимательно»

Да здравствует шизофрения. Шизофрения, которая напрочь забыла, что язык я не знаю. Ну, хорошо, стою, слушаю. А толку? Я же не понимаю ничего!

Катиния выкрикнула моё имя, и лицо её совсем перекосило.

«Блин! Забыл. Ладно, сегодня исправим»

Один из мужчин прервал эмоциональную речь, и тихо задал вопрос. Катиния коротко рявкнула в ответ, мужчины кивнули и удалились.

«Так, а теперь быстренько направо, за куст»

Я послушалась, и через пару мгновений мимо того места, где я только что сидела, зелено-золотым вихрем пронеслась старшая над слугами и горничными.

«Ты услышала, что сказал мужчина?»

Ну, только в конце. Что-то вроде «ишь атаэмарок».

«Этого достаточно. Запомни эти слова. А теперь бегом к Софи»

Когда я зашла в холл и направилась к лестнице, то почувствовала: «Не ищи, просто позови. Он придёт»

- Соф. - негромко сказала я, и из боковой двери выступил маленький мужичок.

- Да, Василисушка.

«Молодец. А теперь...»

Темнота.

***

Тихо. Темно.

Мягко. Тепло.

Еще бы голова так не болела.

Я застонала и подняла руки к вискам.

Совсем рядом прозвучал голос полубога. Лера сидел на краю кровати, обхватив мои бедра и уткнувшись лбом в живот.

- Лера.

Я попыталась сесть, но ведьмак лишь сильнее стиснул меня и начал что-то говорить. Он произносил слова, а я не понимала их смысл.

- Лер, я не понимаю.

Полубог вскинулся, посмотрел мне в глаза, а потом зло зашипел:

- Язык граней? Василиса, я же просил! Ты обещала! Как ты нашла это заклинание?! Кто тебе его перевел?!

- Лер, да какое заклинание. Я упала в холле, сейчас проснулась, голова болит жутко, и я вообще не понимаю, что случилось. Меня что, по затылку приложили?

Я даже руку протянула проверить наличие шишки (ну или открытой трепанации черепа, судя по болезненности)

- В холле ты упала позавчера в обед. Ты была без сознания больше двух суток.

- Что за заклинание?

Спросила я, так и не найдя ни шишки, ни открытой раны.

- Его используют для адаптации иномирцев. Раньше использовали. После применения погибает каждый шестой. Слишком большой расход, поэтому от него отказались. Плюс головные боли. Это еще суток на трое. Иномирцев в этот период переводили «в ночной режим»: солнечный свет доставляет слишком много неприятных ощущений, были случаи, когда ведающие на свету просто сходили с ума от боли, поэтому ближайшую неделю ты будешь бодрствовать по ночам, а спать днём. Это заклинание заменяет слова и понятия твоего родного языка на аналоги из языка Граней. Так что русский ты теперь «не помнишь». Говорить можешь только на языке граней. Теперь осталось только выяснить, кто нам так «помог».

- Помог?

- Вась, это заклинание действует только в случае, когда ты сам его произносишь. Поэтому расскажи мне, пожалуйста, кто тебя надоумил: мне очень нужно поговорить с этим помощником.

«Ага, десять раз по миллиону... Не буду я с ним общаться»

- Лер, а он говорит, что не будет с тобой общаться.

- Что?

«Василиса!»

одновременно воскликнули оба.

- Не кричите, у меня итак голова раскалывается.

- Вася, - вкрадчиво начал полубог, - ты сейчас еще кого-то кроме меня слышишь?

«Ну ты и бестолочь! Потерпеть не могла?»

Я уже потерпела, и «дотерпелась» до двухдневного коматозного состояния.

- Да, Лер, я слышу с самого первого дня. И вижу некоторые вещи, которые хотела бы с тобой обсудить.

- Очень интересно, - зло проговорил ведьмак, пододвигаясь поближе, - Ты почти две недели слышишь какие-то голоса, а я только сейчас об этом узнаю.

- Это только один голос.

- Вася!

«Вот сама теперь с ним и разбирайся»

- Да это ты меня каждый раз останавливал, а я теперь разбирайся?

- Я тебя останавливал? - непонимающе переспросил полубог.

- Я не тебе. Эй, вернись.

«Да, да... ты начинай, давай, а то запугала уже мальчика»

- Родная, - Лера обхватил моё лицо ладонями, и провел большим пальцем по щеке, - Расскажи.

И я рассказала. Всё, с самого первого момента. И про то, что вижу потоки силы, и про ауры, которые тоже периодически мелькают проблесками (почему-то потоки я вижу постоянно, а вот ауры время от времени), и про голос, который у меня в голове, как он подсказывал мне, что нужно делать, когда прятаться. И про то, из-за чего пряталась, тоже рассказала.

«Вот, а теперь те два слова назови»

- Не могу вспомнить, - произнесла я через некоторое время.

От попыток воспроизвести в сознании тот злополучный разговор, голова разболелась с новой силой.

«Девочка, это очень важно. Надо вспомнить»

- Да я понимаю. Просто голова очень болит.

- Вася, что?

- Мне нужно вспомнить два слова. Очень важных слова, а я не могу. Голова болит.

Лера перебрался на другую сторону кровати, лег прямо поверх одеяла, и, распахнув руки, позвал:

- Иди-ка сюда.

Я прижалась к его груди, и меня тут же бережно обняли.

- Использовать сейчас магию нельзя. У тебя фон сбит после заклинания настолько, что ты вся как оголенный нерв. Я не могу снять твою боль.

Объясняя это, Лера гладил меня по волосам, и я чувствовала, как становится легче. Как отступает тревога и по телу разливается тепло.

- Можешь. Только ты и можешь.

Ведьмак прижался губами к моей макушке, вздохнул и сказал:

- Я люблю тебя, Василиса. Пожалуйста, прекрати заставлять меня так волноваться. Я же чуть не рехнулся, когда почувствовал, что с тобой что-то не так. С приёма сорвался, как сумасшедший. Мне между прочим еще предстоит перед Императором отчитываться за самовольный отъезд.

- Прости. Я не нарочно. - пробормотала я, начиная засыпать.

Горячие губы коснулись виска и стало совсем хорошо.

- Спи. А то тебя сейчас даже отчитывать жалко, ты же слабенькая, как котёнок.

«Хорош котёнок, пол Империи с землёй сравнять может» пробубнил голос, но я уже отключилась.

ГЛАВА 2

Лунный свет немного резал глаза, но был в общем-то вполне сносным. Да и головная боль уже стала просто досадным фоном, с которым можно было мириться. Лера тащил большую корзинку для пикника, уверенно проводя меня под сенью деревьев. Под густой листвой властвовал непроглядный мрак, и ведьмак постоянно оборачивался, помогая мне перебраться через торчащие из земли корни, поддерживая, чтобы не упала, и отпихивая с пути упавшие ветки.

«Тоже мне романтик»

Попрошу без комментариев!

«Да я вообще больше суток молчал!»

Мне очень интересно было бы с тобой поговорить. Подробно, кстати, поговорить. Особенно о том, кто ты такой. Но не сейчас.

«А потом у меня времени не будет. Я, между прочим, очень занят» - набычился мой собеседник.

Как хоть обращаться к тебе? Я же даже имени твоего не знаю.

«Так у меня его давно нет. Я уже и сам забыл своё имя. Другие зовут Источником»

- Зашибись. - сокрушенно проговорила я, останавливаясь.

- Что-то случилось?

Лера поставил корзинку на землю, и подошел ко мне вплотную.

- Вася?

- Это Источник, Лер. Голос у меня в голове - Источник.

- Ну примерно этого я и ожидал, - озвучил полубог после недолгого молчания, - И что говорит?

- Пообщаться хочет.

- Сейчас дойдем до места, и пообщаемся.

«Я с ним поговорить не смогу. Я только с тобой смогу»

Я передам.

«Хорошо. Пошли» - царски повелел древний и могучий, и мы двинулись прежним курсом.

«Ой! А я знаю куда он тебя ведет! Точно романтик!»

Цыц! Не порть мне сюрприз! И «да», Лера - романтик, и меня это более чем устраивает. Зато твои не романтические перекидывания нас из постели в постель друг к другу... Это что вообще было?!

«Василиса, я всего лишь чуть-чуть помог бедному мальчику. Ты так долго раскачиваешься, что вы бы состариться успели прежде, чем ты его впервые поцеловала»

Я бы и сама прекрасно разобралась.

«Так я ж не спорю. Лет через а-д-цать бы и разобралась. А он между прочим на голодном пайке всё это время»

Это в каком это смысле.

«В смысле любви»

Ну ты и хам. А еще древний...

«Это не я хам. Это ты тормоз. У тебя, кстати, времени не так много. Рекомендую побыть с ведьмаком (во всех возможных смыслах этого слова) в ближайшие пару недель, а то потом будешь локти кусать»

Источник, я, конечно, лишь «ничтожная раба», но не лишнего ли ты себе позволяешь? Такие вещи вообще ни с кем не обсуждают!

«Ничтожная раба, смотри под ноги, это во-первых. А, во-вторых, я тоже ограничен правилами, и многого не могу толком ни сказать, ни сделать. Лишь намёки, лишь незначительные действия, которые не изменят кардинально сути, и позволят вам самим делать выбор... В общем, Василиса, я тебе помочь хочу. Многого не могу объяснить, но прислушайся к моим словам. Позволь Лере сейчас больше, чтобы не горевать потом»

Источник, а ты чувствуешь то, что чувствую я?

«Иногда могу уловить»

А сейчас?

«Ой. А ты чего так трясёшься? Эээмм, Василиса, это перебор. Поверь, этот процесс не стоит такой истерики»

Имя ты своё не помнишь, зато про «процесс» память не отшибло. Знаешь, я... я... я не готова дальше обсуждать это.

«Добрый совет номер четырнадцать: напейся. Ты сразу раскрепостишься, перестанешь бояться...»

Кхм, а я то думала, что здесь секс до свадьбы - страшный грех.

«Ну, грех, конечно. Но вы, вообще-то уже женаты»

Давно? Мы вообще-то только помолвлены, или у тебя с памятью совсем того.

«Никакого уважения к древним и великим. Когда ты называла себя ничтожной рабой, мне нравилось больше»

Кто б сомневался. Так что там с женитьбой?

«На ментальном уровне вы уже муж и жена. Так как помолвку заключал я. По сути осталась формальность: светское мероприятие, а перед лицом Богов уже всё»

Без меня меня женили.

«Да была б моя воля без тебя еще бы... и брак консуммировали, в общем»

Вот только попробуй.

«Нет, я, конечно, как ты выразилась, «того», но не до такой степени»

Ладно, хватит. У меня уже уши от стыда горят так, что дорогу освещать можно. Я тебя услышала. Я подумаю, но обещать ничего не буду. Ни тебе, ни Лере.

«Да мне то что, твоя жизнь. Просто жалко тебя: знаю, что не сладко придётся»

Источник замолчал и на сознание опустилась благоговейная тишина.

Лера всё шел вперед, расчищая мне путь, поддерживая, и не пытаясь начать разговор. С ним было приятно молчать. Это было не тяжелая тишина, а какая-то родная, уютная. Меж стволов деревьев начали мелькать зеленоватые огоньки.

- Лер, а это что?

- Светлячки.

- В первый раз вижу. Красивые, - улыбнулась я глядя на плавно перемещающиеся звёздочки.

- Ну, что я могу сказать городскому жителю двадцать первого века… - улыбнулся полубог, - Значит дальше тебе точно понравится. Пойдём, еще немного осталось.

И сжав мои пальцы, Танилер вновь двинулся вперед. А я подумала, и обратилась к шизофрении.

Знаешь, всё таки не удобно мне так с тобой общаться. «Источник» - это как-то безлико. С тобой не вяжется. Ты живой. И ощущение, что никакой ты не древний: больно много хулиганишь. Соответственно, у тебя должно быть имя, и оно должно быть «молодым». Есть варианты?

Источник думал долго, но ничего предложить так и не смог.

«Не знаю, Василиса. Это же тебе неудобно, вот ты и думай. А то научились свою работу на других сваливать...»

Ладно, ладно, не ворчи. Можно я тебя тогда буду звать Ист?

«Ну, зови» - ответил «глас божий», пытаясь скрыть за бухтением улыбку.

- Стоп.

Лера остановился, повернулся ко мне, вновь отставив корзину в сторону, и медленно вытянул из кармана узкий платок.

- Могу я завязать тебе глаза?

- Сюрприз?

- Сюрприз.

Я шагнула к полубогу, дотронулась ладонями до его живота и прикрыла веки. Лера затянул узел, и к коже плотно прижался холодный шелк. Я погрузилась в окружающие звуки ночного леса. Секунда, и губы опаляет прикосновением его губ. Ведьмак прижал меня к себе, чуть приподнимая и целуя так жадно, будто не видел меня несколько лет. Каждое его движение кричало о том, насколько он желает меня, насколько скучает по мне, как не хочет отпускать. Я застонала, и из горла мужчины вырвался ответный стон, а сильные руки сжали еще крепче. Тяжело дыша, Танилер остановился, и провёл кончиком языка по моей нижней губе.

- Не смог удержаться, - хрипло прошептал он возле самого уха, и эта хрипотца заставила меня буквально дрожать.

- Хороший сюрприз, - шепнула я, пытаясь прийти в себя.

- Готов устраивать подобное ежедневно.

- Знаешь, я в этом корсете итак дышу с трудом, а если ты каждый день будешь меня так «удивлять», то есть риск, что мне не хватит воздуха.

- Давно хотел сказать тебе, что в этих платьях ты просто великолепна. – даже с завязанными глазами я прекрасно знала, куда он смотрит, - Готов делать искусственное дыхание столько, сколько потребуется. – внёс ведьмак рационализаторское предложение, - Ну или избавить тебя от корсета... но это пока лучше не обсуждать.

Да уж, я вот буквально только что «наобсуждалась» на неделю вперед.

«Василиса, разуй глаза: нельзя мальчика так ограничивать»

Ист, брысь! Вот только в такой момент тебя в моей голове ещё не хватало!

- Иди сюда.

Я пискнула, когда потеряла опору под ногами, но почувствовав, на чьих руках нахожусь, сразу же успокоилась и даже ногами в воздухе поболтала.

Строгое «Не хулигань» и короткий поцелуй в висок призвали меня к порядку, но не на долго.

- Уже всё? - спросила я через несколько минут, нетерпеливо сжимая пальцы на воротнике Лериной рубашки.

- Четыре шага.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть.

- Эй! Уже больше четырёх. – возмутилась я.

- И давно ты стала такая нетерпеливая? - вопросил полубог делая еще несколько шагов.

- Ну, интересно же...

- Вставай. – хмыкнув, проговорил мужчина.

Лера опустил меня на землю, прижимая к себе спиной и мягко придерживая.

- А теперь сюрприз.

Повязка соскользнула с глаз, а у меня просто дыхание перехватило от окружающей красоты.

- Озеро нимф, - тихо сказал полубог, устраивая подбородок на моём плече.

Вода озера была глубокого чернильного цвета и удивляла идеальной гладью. В ровном зеркале отражались сотни звёзд, и над ними кружили в танце крохотные светлячки. Этих чудесных «ночных фонариков» было так же много, как и отражений небесных светил. Волшебно.

- У нас есть еще почти час. Как раз перекусим, и начнется самое интересное.

Мы стояли на небольшом возвышении, своеобразном утёсе, который отступал от озера на несколько метров. С противоположных сторон берега были пологие, заросшие странной зеленью: мягким ковром стелился до самой кромки леса вьющийся плющ. Его круглые бархатные листья даже издалека были очень соблазнительны: так и хотелось на них лечь. А проступающие между лопухами маленькие белые цветы были такими нежными, почти прозрачными, что боязно было рядом вздохнуть: будто от этого лепестки облетят, и растворятся предрассветной дымкой.

- Садись.

Лера уже успел расстелить покрывало, и поставив на край корзинку, похлопал, приглашая меня присоединиться.

***

- Ну всё, я готова к чуду.

Нагло заявила чуть захмелевшая я спустя три четверти часа. Вино оказалось очень коварным. Почти невесомое, чуть сладковатое и свежее, оно прицельно ударило в голову, и теперь я имела удовольствие наблюдать за вдвое большим количеством кружащих над озером светляков.

Улыбнувшись, Лера притянул меня к себе и заверил:

- Ещё буквально пара минут.

- А купаться здесь можно? Я уже третье лето подряд нигде не купаюсь. Ни на море, ни в реке, ни в озере...

- Здесь - нет. Но я обязательно отведу тебя поплавать.

- А сейчас так хочется...

- Ну-ка посмотри на меня.

Зафиксировав мой подбородок, Лера заглянул мне в глаза.

- Вась, ты же даже бокала не выпила. Как ты умудрилась дойти до такого состояния?

«Может этот умник хотя бы сейчас вспомнит, что некоторые по ночам живут не из-за безответной любви к вампирам, а из-за того, что у них перестройка языка болезненная только что прошла?»

- Может и вспомнит, - вздохнула я.

- Что?

- Ист говорит, что ты дурак.

«Оригинальное изложение.... но мысль ты донесла верно»

- Ист?

- Ну, Источник же, - и по голове костяшками выразительно постучала. Совсем ничего этот красавчик не понимает, всё объяснять приходится.

- Кхм... так прямо и говорит?

- Да, - я кивнула, но амплитуда движения получилась пугающая, и, выпустивший было мой подбородок из своих цепких пальцев, Лера вновь потянулся к лицу.

- А еще там что-то про вампира-любовника...

«Ээээ, матушка, эк тебя развезло. Ну что, профукала ты сюрприз»

- Сюрприз? Где сюрприз?

«Уже нигде»

- Вот уж точно сюрприз... Вася, а можешь передать мои слова Исту?

«Вот правильно ты сказала, что он дурак»

- Я такого не говорила. Это ты сказал! А Лера самый умный, самый сильный. А еще красивый...

«Знаешь, когда я предлагал тебе напиться, я не думал, что ты такая исполнительная. Нужно иметь это ввиду на будущее»

- Исполнительная - да. Очень. А еще умная, сильная. А еще красивая...

«У меня такое ощущение, что с каждой минутой всё хуже и хуже»

- А градусы-то набирают обороты...

Пришли к единому мнению мужчины.

-  Как-то я не рассчитывал на подобное развитие событий. Пойдем-ка, родная, мы на озеро послезавтра вернёмся.

- А сюрприз?

- Сегодня не получился сюрприз. Послезавтра получится.

- А купаться?

- И купаться тоже послезавтра.

«Васька, а скажи ему, что ты его любишь»

- Фу, терпеть не могу.

«В смысле?!»

- Терпеть не могу это имя. Какая-то кличка кошачья. - скривилась я.

«Но он же тебя так называет...»

- Ему можно. У него получается по другому, не-по-кошачьи.

Лера уже не переспрашивал, он просто молча и очень быстро запихивал наш обед обратно в корзину. Я подошла к краю, и вновь завороженно вгляделась в озерную гладь.

- Вась, не ходи туда.

- Я просто смо-трююююю.

- Что-что ты делаешь? – ведьмак даже притормозил.

- Смо-трюююю.

- Хорошо, только не отходи от меня далеко. – со смиренным вздохом попросил он.

Ежесекундно кидая на меня встревоженные взгляды, Лера принялся заталкивать в корзину плед.

Да как же душно-то! Как только местные женщины ходят в этом? И что там Лера говорил про феминисток? Ни одна феминистка бы не позволила, чтобы в стране, где она живет, прекрасный пол обряжали в ЭТО. Я с силой дёрнула за край корсета.

- Вася?

- Мне душно.

- Сейчас придём домой, и снимем... снимешь... в общем, кто-нибудь поможет снять это.

Терпеть до дома? Не-хо-чу.

«Ва-а-ася-я-я» заговорщически прошелестело в голове.

Ист, вот какой от тебя толк? Лучше бы помог! Все вы мужики такие, болтать - болтаете, а помощи...

«Только попроси»

Сними с меня это, а?

С тихим шелестом к ногам сползли верхнее платье, нижнее платье, три юбки и треклятый корсет. Сделав шаг, и оставив за спиной весь ненужный хлам, я раскинула руки и с упоением втянула носом ночной воздух.

«Нательная рубашка и панталоны - оригинально»

Сзади послышался судорожный вздох.

- Вася... Вася, а иди сюда, а?

- Приличные девушки не ходят в неглиже, - просветила я неприличных мужчин.

«Да, приличные девушки в неглиже только стоят»

- Ист, ты скуууучный!

«Я скучный? Это я сегодня скучный. А завтра, когда ты протрезвеешь, буду весёлый»

- Родная...

Но я уже не слышала Леру: всё моё внимание было приковано к золотистым огонькам, поднимающимся с озерного дна.

- Вася!

Лера кинулся ко мне, но его руки поймали лишь воздух. Крутанувшись на месте, я вильнула в сторону от ведьмака, и припустила вниз по склону.

- Стой!!!

Ноги утонули в мягких бархатных лопухах. Коленей касались невесомые белые лепестки.

Танилер остановился на самой границе, не наступая на растения.

- Вася! ... Не жжёт? - ошарашенно спросил он, глядя, как я присев на корточки, мну в руках упругие листы.

«Да что этой ведьме станется? Хотя утонуть может...»

- Утонуть? Купаться!

- Вася!

«Я не это имел ввиду!!!»

Полубог попытался сделать шаг, но скривился от боли. А когда в него полетели неудобные панталоны с кружавчиками, он и вовсе замер. Я схватилась за низ рубашки, намереваясь стянуть и её, но моё внимание привлёк тихий плеск.

- Ведьма?! Нет, не ведьма. Магичка?!! Да ты посмотри на неё, какая же она магичка?

- Русалочки. Какие краси-и-ивые, - умилённо протянула я, опускаясь на колени у самой кромки воды.

- Мы не «русалочки». Тоже мне, нашла селёдок недоделанных. Мы нимфы.

«Вася, вот сейчас медленно поднимись, и подойди к Лере. Лера же красивый, сильный, умный. Иди к Лере», сладко увещевал меня Ист, но параллельно я слышала-чувствовала и его раздраженное «От женщин итак одни проблемы, ну а от пьяных женщин... и чёрт меня дёрнул лезть к ней сегодня... и ведьмак этот тоже безмозглый...»

- Ой, а теперь не один голос, а два! - не преминула я заметить.

«Блин!»

- Блин!

Радужка Лериных глаз начала чуть заметно отсвечивать бирюзой.

- Эй, потомок Сиятельного, ты кого привёл? Никак не можем определиться с видом...

- Вид «жена, законная».

- Ааааааа...

Понимающе протянули девочки, и посмотрели на меня сочувственно.

От движений их по поверхности воды шла мелкая рябь. Гребни, впитывая лунный свет, бликами бежали в самые дальние уголки, оживляя их. А возле нимф уже распускались нимфеи. Желтые сердцевинки цветов пульсировали, и от самих бутонов исходило слабое розоватое сияние.

- Как красиво. - прошептала я, протягивая руку.

Девочки окинули меня скептическим взглядом.

- Ну, саркарузник её не жжёт, - заметила одна.

- Да и приятная она вроде. Светлая, - поддержала другая.

- Ладно, «муж», посиди, подожди. Искупаем, вернём.

Лера заметно напрягся, но проговорил:

- Слово даёте?

- Даём. Иди сюда, несчастная, - обратилась нимфа уже ко мне, - А то ты тут уже пол-вечера кричишь, что купаться хочешь, мочи нет. Всё озеро перебудила.

И я пошла. Коварное вино требовало с визгом и тучей брызг запрыгнуть в самую середину, но я сделала плавный шаг, и озеро приняло в теплые объятия. Густая вода обволакивала, проникала сквозь кожу, и заполняла вены. Лишь сейчас я поняла, что всё озеро - это огромный силовой сгусток. Клубок нитей Силы, энергии в котором переплелись настолько тесно и настолько плотно, что стали единым целым. Я подцепила одну ниточку, и пропустив её сквозь пальцы, погрузилась в воду по плечи, оттолкнулась ото дна и поплыла. Вода сама держала и направляла.

- Не жжётся? - прищурившись спросила одна из нимф.

- Нет. Так хорошо. - улыбнулась я, и легла на спину.

Погруженные в воду волосы колыхнулись, и я почувствовала тонкие холодные пальчики, что проворно избавляли от шпилек и заколок. Украшения из серебра и полудрагоценных камней канули в глубинах озера. Я еще чуть откинула голову, и стоило воде омыть лоб, как боль стала уходить.

- Как же хорошо. - прошептала я, не в силах сдержаться.

- Лечишься? Ну лечись, лечись. Мы пока пыльцу соберем.

Нимфы рассредоточились и притихли, занятые своим несомненно важным делом, а я лежала на спине в самом центре озера, и просто наслаждалась, расслабляясь каждой своей частичкой.

- Не засыпай, - тихо сказала нимфа, оказавшаяся совсем близко.

Я лишь невнятно угукнула в ответ. Нимфа помолчала, присматриваясь, а потом неожиданно пыхнула мне в лицо пылью. Я расчихалась, и с трудом удержалась на воде.

- Эй, Танилер, а чего ты меня обманываешь?! Какая она тебе жена? Она же невинна.

- Милоли, не лезь в наши отношения. - достаточно грубо ответил полубог.

- Странный ты. А она еще более странная.

- Родная, ты накупалась?

- Теперь точно-апрхи-да. - с трудом выговорила я.

Только подплыв вплотную к берегу, я перестала чихать каждую секунду. Выйдя из воды поняла, что мир вокруг двоится и шатается значительно меньше.

«Это потому, что алкогольный хмель из организма вымылся. Осталось только естественное опьянение от переизбытка силы» пояснил для «трезвенниц-язвенниц» Источник.

Стараясь идти аккуратно и внимательно глядя под ноги, я преодолела саркарузник, и ступила на обычную землю. Только в этот момент я подняла взгляд на Леру. Он стоял напротив, весь задеревеневший, напряженный. Руки сжаты в кулаки, зубы сцеплены. А когда я заглянула в расширенные до предела зрачки, полубог гулко сглотнул.

- Лер?

«Знаешь, Василиса, всё-таки женщины очень глупые создания. А неискушенные и наивные - это вообще бедствие, похуже потопа и пожара»

Да что я сделала-то опять?

«Как же я сочувствую мальчику. Ты вообще в курсе кто он? У него между прочим инстинкты...» сокрушенно произнёс Ист, и уточнил: «Любимая наша ведьмочка, глазки вниз опусти».

Ну я и опустила. А там нижняя рубушка. Одна. Насквозь мокрая. И не важно, что длинной она, как ночнушка, до середины бедра. Это сейчас не спасает, ибо напитавшаяся влагой ткань стала предельно прозрачной. До сознания этот факт дошел не сразу. Медленно заливаясь краской, я вновь посмотрела на Танилера, пискнула, и рыпнулась в сторону.

- Не в этот раз, - заверил мужчина не позволяя мне сбежать или вырваться. - Вася, стой. Я ничего не... Вася.

Выворачивалась я достаточно активно, и, видимо, в своей активности кому-то куда-то въехала локтем.

- Родная.

Низкий шёпот раздался возле самого уха, и мокрой кожи коснулось теплое дыхание. Я замерла на мгновение, и Лера быстро (пока я не начала вырываться в три раза яростнее) закутал меня в сухой плед.

- Когда же ты научишься доверять мне? - как-то печально спросил он.

Я повернулась, пристыженно глянула на него, и, криво улыбнувшись, заверила:

- Скоро.

- Скоро, - эхом повторил полубог вздохнув, и нежно поцеловал меня в нос.

«Судьба, за что ты так с мужиком, а? До слёз же его жалко. Прыганье из койки в койку тебя не устраивало, Василиса? Ну, что ж... Готовься»

Ист, не надо. Мы разберемся. Сами.

«Идите-идите, девушка. Разбирайтесь. А у меня тут мужская солидарность»

Ист...

«Всё. Давайте домой. Ты, конечно, не заболеешь, но репутацию себе можешь подпортить: рассвет скоро»

- Лер, Ист говорит, что до рассвета совсем немного времени осталось...

- Да, пошли. 

ГЛАВА 3

Из коридора донеслись приглушенные шаги. Я замерла и прислушалась. Мимо.

Выдохнула, и вернулась к чтению. В библиотеке я позорно пряталась уже несколько часов.

«Василиса, прекрати. Ты ведешь себя по-детски. Ты же взрослая женщина...»

Взрослая женщина в моём лице сидела за столом в дальнем углу, и водила по страницам кристаллом. Чуть фосфоресцирующий, он напитывался солнечным светом днем на подоконнике, а ночью служил мне вместо фонарика. Его Лера подарил. Тогда еще, в прошлой жизни, когда мне не стыдно было смотреть ему в глаза.

«Вааааасяяяя, как же ты меня бесишь! Что же вы за люди-то такие? Один не в меру терпеливый, другая невозможно закомплексованная…»

Проспав весь день, и проснувшись после заката, я обнаружила себя в спальне Леры. Самого хозяина не было. Огляделась, впечатлилась. Вспомнила подробности и ужаснулась. А ввиду отсутствия на мне хоть какой-то одежды вообще хотелось впасть в истерику.

Запрыгнув в заботливо оставленное для меня домашнее платье, я выскользнула в коридор и потерялась для всех (но, самое главное, для вполне определенных некоторых).

«Может правда тебя вырубить? Позвать Леру, и пусть забирает твоё обездвиженное тело, а потом делает с ним что хочет»

Ты не можешь позвать Леру.

«Мммм... не совсем так. Мне трудно позвать Леру, но это не значит, что я не могу этого сделать вообще»

Направь, пожалуйста, свои альтруизм и энергию в более мирное русло.

«Только этим и занимаюсь» сокрушенно вздохнул древний.

Третий раз к ряду читала один и тот же абзац, не понимая сути прочитанного: мысли были заняты другим. И мысли эти с каждой минутой становились гуще и темнее, уже почти мешая мне дышать.

«Оооо! Молодец! Давай-ка припомним вчерашние приключения! Ты ж себя еще недостаточно накрутила! Ты же до сих пор еще не ищешь веревку, чтобы повеситься на ближайшей балке!»

Ист, ну хоть ты на меня не кричи...

«Когда я говорю спокойно, ты меня не слышишь!»

Открою тебе страшную тайну: когда ты кричишь, я тебя не слышу и подавно.

«Такое ощущение, что при твоём создании произошел серьезный сбой, из-за которого позиции «Скромность» и «Самобичевание» подскочили до запредельной отметки, а «Логичность» и «Адекватность восприятия» нивелировались в ноль!»

Ист...

«Да что Ист!» перебил меня голос, «Мне стыдно за тебя, Василиса!»

Мне тоже стыдно за себя - подумала я почти со слезами.

«Мне СЕЙЧАС, в данный момент, за тебя стыдно! Немедленно иди к Лере! Он наверняка весь извёлся, тебя разыскивая»

Да не будет он меня искать. Понимает же...

«Вася. Нихрена он не понимает! Вот еще чуть-чуть, и ты реально дождёшься! Он уже сильно волнуется, но еще минут десять безрезультатных поисков, и он начнёт будить слуг и гарнизон охраны на уши поставит. И тогда тебе действительно будет стыдно. Так что давай, ноги в руки, и вперед в северный коридор второго этажа, он тебя там пытается найти»

Перспектива стать объектом всеобщего поиска (и массовой побудки в три ночи) пугала больше, чем необходимость взглянуть Лере в глаза, поэтому я собралась с силами, вдохнула полной грудью, и захлопнула книгу.

«Ну наконец-то! Я уж думал не успеешь»

Книга была поставлена на полку, и уже подошла к двери и взялась за ручку, когда меня вновь окликнул Ист:

«Вась, а ты ничего не забыла?»

Я остановилась. Подумала. Нет, не забыла. Да у меня и не было ничего с собой.

«Назад обернись»

И я обернулась. В этот же момент по пятой точке и лопаткам невежливо наподдала открывшаяся дверь, а на правое плечо опустилась какая-то железяка. За спиной ойкнули, я отскочила, и встретилась взглядом с госпожой Катинией.

На лице её моментально отразилось смятение, и с выражением крайнего сожаления, она, причитая, поторопилась ко мне. Она так хлопотала вокруг меня, лепетала, ощупывала мою спину, что если бы я не понимала, что она говорит, то подумала бы, что ей действительно очень стыдно, что она случайно причинила мне вред.

Проблема была только в то, что теперь благодаря Исту я понимала всё:

- О, мори Василиса! Я Вас не заметила! Не ожидала, что здесь кто-то будет. Даже не сразу поняла, что это Вы, думала кто-то из слуг. Если бы поняла, с кем столкнулась, приложила бы не по плечу, а по голове. Да посильнее бы припечатала, посильнее...

И сконфуженно с извиняющимся лицом Катиния поставила на стол подсвечник. Вновь посмотрела на меня из под ресниц, и мягким голосом попросила:

- Вы же меня извините? Такой грязной шлюхе как Вы и не такое приходилось терпеть. Ведь правда?

И глаза такиечестные-честные, и ручонки смиренно сложила. А я чуть не выдала себя с головой, но смогла проконтролировать свою мимику (хотя на словах «грязная шлюха» брови всё же чуть дернулись).

«Хорошо, теперь улыбнись, кивни и выходи отсюда» поторопил меня Источник.

Следуя его совету, я покинула библиотеку, и припустила в северную часть. Скорее к Лере.

А вообще странно: ведь Катиния раньше постоянно молчала, всё время сдерживалась, только пальцем тыкала, да глазами злобно сверкала, а сейчас сразу так много слов, настоящая тирада... Ист, это ты её спровоцировал?

«Самую малость. Просто тебе нужно было услышать, как она к тебе относится»

Да я и так прекрасно вижу, что она меня терпеть не может. Я чуть притормозила, прислушалась: из библиотеки не доносилось ни звука.

«Вась, поторопись: он уже четверых разбудил»

Блин! И я подхватив юбки побежала.

Леру удалось найти, когда он барабанил в дверь седьмого слуги. Его маленький сонный поисковый отряд при моём появлении вздохнул с облегчением, и счастливо отправился досматривать сны.

Стоило нам остаться в коридоре одним, как полубог грозно на меня посмотрел исподлобья, и негромко сказал:

- Иди-ка сюда.

«Давай-давай, иди!» поскуливая от нетерпения поддержал его Ист.

Будь у него тело, он еще бы и подпрыгивал.

«Ты считаешь у меня нет тела?»

А есть?

«Ты не отвлекайся. Потом обсудим мои физиологические особенности. У тебя сейчас более интересное тело, в смысле, объект внимания есть»

Означенный «объект внимания», судя по виду, был прилично раздражен.

«О, а если ты вспомнишь о его физиологических особенностях, то станет проще. А если о физиологических потребностях, то вообще не жизнь, а малина, пойдет!»

Старый сводник.

«Глупая пигалица»

Вот и поговорили.

«Вон с ним поговори...»

- Лера...

- Нет, Вась, сначала подойди сюда.

Не отрывая от меня прожигающего взгляда, безапелляционно потребовал ведьмак. И для «полного понимания» еще и указал куда именно я должна встать. Место в шаге напротив него безусловно было прекрасно, и пол там такой чистый, ровный... но вот сейчас я мечтала о мантии-невидимке Поттера, и о сапогах-скороходах тоже. Хотя я и без них неплохо бегаю...

Бегаю я может и не плохо, но точно не хорошо. А с Лерой еще и не долго. Даже до конца коридора не добралась, меня подхватили воздушные потоки, и через несколько мгновений я уже была в руках ведьмака. И руки эти сжимались достаточно крепко, властно.

- Мне что тебя запирать?

- Зачем?

- А зачем ты сбежала?

- Я никуда не сбегала. Я просто пошла в библиотеку книжку почитать.

«Что за книжка то хоть была, читательница?»

Цыц!

- Родная, я различаю «поход почитать» и «побег». Ты сбежала из моей постели вовсе не из-за острого приступа нехватки знаний. Я прекрасно понимаю, что ты просто вспомнила некоторые моменты.

На этих словах я отвернулась, и невидяще уставилась в стену. Щеки и уши горели от стыда.

Лера тяжко вздохнул, и объятия его стали мягче. А после руки в вовсе опустились, соскальзывая по бедрам. Оказавшись на свободе, я чуть отстранилась.

- Любимая, я настолько не устраиваю тебя в роли жениха?

- Что?

Я даже не сразу смогла понять суть вопроса, и удивленно посмотрела на Леру.

- У меня ощущение, что я всё делаю не так и не тогда. Просто скажи, ты настолько устала от меня, что поэтому постоянно сбегаешь? Я тебе так надоел?

«Доигралась?»

- Я не знаю, что мне еще сделать. - хмурясь тихо сказал Лера и плечи его поникли.

А в памяти всплыли вчерашние слова о недоверии. Неужели я так неправильно реагирую на его знаки внимания, что заставила его сомневаться в своих чувствах?

«А ты хоть раз говорила ему об этих самых чувствах?»

Да и так же всё понятно...

«Вася, тебе много было понятно, пока он тебе сам всё не рассказал и по полочкам не расставил?»

И я осознала, что признаваться всё равно придётся. Пальцы заледенели, колени ослабли. Да соберись же ты, тряпка!

- Лера, - осипшим от волнения голосом позвала я, и ведьмак напрягся, готовясь к удару. - Лер, я тебя люблю.

Судорожный вздох, и меня подхватили, прижимая к себе. Лера целовал всё, до чего только мог дотянуться: волосы, лицо, шею, плечи, а я задыхалась от счастья. Его счастья, нахлынувшего волной и накрывшего меня по самую макушку.

- Точно? - спросил он, останавливаясь и тяжело дыша.

- Точно.

- Повтори.

Всё еще дезориентированная, выбитая «из седла» настоящим эмоциональным тараном, я улыбнулась:

- Люблю тебя.

И придвинулась ближе, чтобы поцеловать.

- Еще.

- Люблю. - и Лерины руки сжались крепче.

- Еще.

- Люблю. Люблю. Люблю, мой глупый, несносный и самый замечательный ведьмак. - прошептала я у самых его губ, и больше мне сказать ничего не дали.

***

Наконец-то я проснулась с утра.

Не в полночь, не вечером, и даже не в полдень. А по-человечески: с утра. Перестраивать режим после освоения языка пришлось больше недели.

Всегда думала, что я сова, но сугубо ночной образ жизни оказался неприятно непривычным. Очень не хватало солнца. И сейчас, нежась в постели под теплыми яркими лучиками, я вдыхала сладковатый аромат цветов. Букет на прикроватной тумбочке удивлял размером: охапка нежных бело-розовых бутонов с махровыми лепестками с трудом поместилась в вазу.

Каждое утро теперь меня ждал небольшой приятный сюрприз.

Удовлетворенно пискнула, прогибаясь как кошка (умммм, как же хорошо!), и пошла в ванную.

Умываться в тазике (даже несмотря на то, что этот тазик серебряный) было очень неудобно.

«А не надо было отказываться от горничных»

И тебе доброе утро. Горничные это еще неудобнее. В моральном плане. Начинаешь чувствовать себя каким-то рабовладельцем на плантации.

«Вообще-то им за это деньги платят. В Империи, конечно, еще есть рабы, но в основном привезенные. Не коренные жители так уж точно...»

Ист, меня как-бы тоже нельзя назвать коренной жительницей. Что ж меня теперь в рабство?

«Такой статус при Лере тебе точно не светит. С его то кровью. Там, если что, сразу гильотина и сожжение (чтобы больше не встали)»

Очень позитивно - отметила я, продолжая отчищать зубы измочаленным концом толстой палочки. Местный аналог зубной щетки пришелся мне по вкусу: зубки она отбеливала замечательно, да и паста для нее никакая не требовалась - очищение и укрепление обеспечивалось за счет содержащегося в волокнах сока.

- Мори Василиса? - раздался стук в дверь.

- Да. - как и каждое утро откликнулась я.

В ванную заглянула одна из служанок.

- Завтрак. - улыбнулась она, и после моего короткого кивка, удалилась.

Я попросила Леру не говорить пока никому о том, что я теперь всё понимаю. Ведьмак пожал плечами: он не понял с чего такая просьба, но коротко поцеловав меня в губы, ответил «Любой твой каприз», и я была ему за это благодарна. Я сама, если честно, не понимала этого желания, но мне казалось важным, чтобы о моих лингвистических способностях пока не знал никто. Мне нужен это козырь.

«Нужен. Нужен»

Одевшись, я спустилась к завтраку. Утренние трапезы (уж простите, но по-другому назвать это никак нельзя) проходили всё так же в малой столовой. Вообще сказать, в большой я была то один раз, на экскурсии. Огромный зал, размером с парочку теннисных кортов, украшала по периметру колоннада. Белый мрамор, позолоченная лепнина и в центре - стол. Длинный, широкий, за ним могли бы пировать человек триста разом (а если потесниться, то и четыреста). Накрытый снежно-белой скатертью, он создавал впечатление круизного лайнера: такой же белый, большой и шикарный. Освещался зал тремя хрустальными люстрами с магическими кристаллами. Света от них было меньше, чем от свечей, да и энергии они жрали прорву, зато ни копоти, ни капающего на головы гостям воска. Большую столовую, и примыкающую к ней бальную залу, использовали только по случаю больших праздников. В остальное же время и Лера, и его родные (которые сейчас были в отъезде) предпочитали малую столовую.

Малая столовая представляла собой уютное светлое помещение на первом этаже с четырьмя французскими окнами в пол, с видом на сад и широким столом на сакральных тридцать две персоны: двое во главе с этой и с той стороны и по пятнадцать по бокам. Да, назвать эту столовую «малой» можно было тоже с большой натяжкой, но всё познаётся в сравнении.

Хотя, признаться честно, и из малой столовой мы с Танилером тоже постоянно сбегали. Набирали корзину, хватали пледы и уходили «в поля». Но, это по большей части в обед или на ужин, а завтрак проходил за столом.

- Доброе утро! - поприветствовала я хозяина дома.

- Доброе утро, родная. Как спалось?

- Прекрасно.

- А вот мне не очень.

Я села по правую руку от ведьмака, и вопросительно посмотрела на него.

- Я так быстро привык просыпаться возле тебя... - многозначительно и с самым просительным видом ответили мне.

«Не, сейчас я вас вместе укладывать не буду. Не тот мир, не те нравы»

Кхм, ну спасибо за откровенность. А как же «вы муж и жена, иди исполняй долг» - передразнила я своего призрачного собеседника.

«А я от своих слов и не отказываюсь. Просто вы палец о палец оба не ударили, чтобы оказаться непосредственно в койке, о которой мечтаете...»

Ничего я не мечтаю! - перебила зарвавшегося индивида.

«Так вот, вы палец о палец не ударили» - невозмутимо продолжил Ист - «А я вам не социальное магическое такси, чтобы вечером туда, утром обратно, лишь бы никто не заметил. В общем, начинайте шевелись ногами, оба. А у тебя вообще в распоряжении пара дней осталась...»

В холле хлопнула дверь и раздался громкий веселый голос.

«Поправочка - несколько часов. А я то думал он всё же задержится, такую красотку ему подогнал...»

Лера как-то напрягся, прислушиваясь.

- Твою ж за ногу. - выдал он, прожигая взглядом в двери дыру.

- Нил, бестолочь! Поднимай задницу! Проигнорировать три письма от Императора - это только тебе могло в голову прийти! - громогласно заявил высокий широкоплечий шатен, вваливаясь в залу.

- Дак, следи за языком.

- Мммм, нет. Мне приказано притащить тебя хоть за шкирку.

- Силёнок не хватит, - процедил сквозь зубы Лера.

А Дак уже бухнулся на стул напротив меня и выдал новую порцию данных:

- Ну чего у тебя опять? Вот зуб даю: одна из двух причин «бабы» или «бабло». Так что на этот раз?

А потом он перевел взгляд на меня, широко улыбнулся и выдал что-то на непонятном языке.

«Это драконий. Говорит: «Значит всё-таки бабы»« пояснил для меня Ист.

Сам он «бабы».

«Согласен. Озвучивай. Только у этого с суккубьей сущностью перебор, крови слишком много влили. Леру помнишь вначале? Как его коротило... Короче, Дак наш сразу же бросится доказывать, что он мужик. Ну о способах, я думаю, ты представление имеешь. Конечно же теоретическое»

- Очень невежливо с Вашей стороны.

«Вася, ну не так, ты же должна была сказать...»

- Сами Вы баба. - разнесся по малой столовой мой голос.

Только вот рот я не открывала. И сидела сейчас под ошарашенно-удивленными взглядами.

Ист!!!

«Ой! Смотри, как прищурился»

Ист, ты что наделал?!!

«Да ты ж мне еще спасибо скажешь»

Какое, нафиг, спасибо?!

- А могу я узнать с кем имею честь?

Что-то сомневаюсь я по поводу твоей чести, после такого захода на знакомство.

- Мори Василиса. - представилась я, сделав морду кирпичом.

А что еще делать?! «А» озвучено, придется говорить «Б».

Так, Василиса, вспоминаем старые добрые навыки ведения переговоров...

«Знаешь, это немного странно: у тебя в голове есть я, могла бы уже и со мной разговаривать, а не с самой собой»

У меня абсолютно четкое ощущение, что я попала в психушку (предварительно вполне благополучно съехав с катушек)

- Мори? Леди, Вы оговорились, Вас не представляли ко двору.

- Моей невесте это не требуется.

Дак повернулся к Лере, и проинформировал:

- Вот кому-кому, а твоей невесте это бы требовалось в первую очередь. Дядя тебя придушит, если ты сделал предложение не по правилам.

- Там по правилам не получалось.

- Нил!

- Помолвка была заключена на Земле.

- Помолвка не действительна.

Да это, как бы уже и не совсем помолвка...

«Ага, но Император Лерке нервы еще пару дней потреплет»

- Ладно. Я понял, с мозгом у тебя сейчас напряг. Хорошо, что есть я, твой умный старый добрый друг. Собирайся, поехали к дяде, будем умасливать. А что касается Вас, Василиса, скажите, Вы умеете готовить?

- Умею.

- Владеете каким-либо оружием: кинжалы, лук, мечи? - вопросил шатен, иронично изогнув бровь.

- Нет.

- Значит баба.

- Какое интересное деление. А вы значит не умеете готовить?

- Нет.

- Вы воин?

- Да.

- Хороший воин?

- Более чем: я состою в личной гвардии его величества. - приосанился оппонент.

- Ну тогда, следуя вашей логике, Вы не «баба». Поздравляю. - улыбнулась я, - Но и воином Вас назвать нельзя: настоящий воин - это не паркетный дворцовый рыцарь, который надевает доспехи только для того, чтобы нести почетный караул у лестницы в покои императорской любовницы. Настоящий воин должен и готовить, и стирать, и лечить - он должен суметь обеспечить себя и поддержать товарищей в суровых военных условиях. Лера, когда у Вас в последний раз была война?

«Боги, откуда такие познания?»

Читать люблю. А теперь умолкни, втянул меня фиг знает во что.

- Давно, Вась. Два поколения назад. На нашем веку не случалось -  ответил ведьмак, пряча улыбку.

- Тогда понятно. - уныло вздохнула я.

- Прости, Нил, но подобного пренебрежения я не могу спустить даже столь очаровательной девушке. - ответил гость, - Предлагаю пари: докажем друг другу чего стоим?

В карих глазах шатена блеснули хитрые искорки.

- Ваши условия?

- Вы осваиваете оружие, я - кухонную утварь. Вы подстрелите дичь, я же приготовлю из неё ужин.

«Даже не вздумай отказываться»

- Срок? - уточнила я.

- Устанавливайте.

- Месяц.

- Месяц слишком долго. Я смогу сварганить настоящий обед для лордов уже к концу недели.

- Похвальное рвение, но не буду ловить Вас на слове, это не честно с моей стороны, ибо Вы не управитесь. Две недели?

-Сомневаетесь в своих силах.

- Сомневаюсь в Ваших прогнозах. Один раз сейчас Вы уже высказали в корне неверное утверждение...

- Две недели. - произнёс мужчина, протягивая мне руку.

- Две недели. - повторила я, обхватывая его ладонь своими пальцами, - Лер, разбей.

- Почему она так тебя постоянно называет? Что за «лер» такой? - спросил шатен, когда ведьмак спешно разъединил наши руки.

- Моё земное имя.

- Новое имя? Опять? Третье уже. Знаешь, это попахивает манией. - отметил мужчина, поднимаясь. - Я жду тебя в холле. Если завтра с утра мы не будем в столице, то невеста твоя останется вдовой. О! Чуть не забыл! Мы же не сделали ставки. - обернулся Дак уже в дверях. - Что Вы хотите, Василиса, за победу?

«Проси кинжал. Потом поймёшь»

- Кинжал.

В глазах шатена вновь мелькнул интерес.

- Что же хотите за победу Вы, Дак?

- Поцелуй.

Прямо из воздуха передо мной материализовался пушистый серый шар, утробно шипя и вздыбив хвост Софи почти прорычал:

- Я тебе лично «целовалку» отгрызу!

Лера тоже заметно помрачнел.

- Дак, ты услышал кем мне приходится Василиса?

- Да, а что такого? Не в первой уже. А ты вообще умолкни, говорилка пушистая.

Я кинула удивлённый взгляд на полубога. Что значит «не впервой»? Лера сжимал в кулаках приборы, и серебряный нож медленно пригибал лезвие к столешнице, а лицо самого ведьмака становилось всё темнее. Даже скулы заострились. Вот только этого не хватало.

- Говорилка, да? Говорилка? - бесновался на моих коленях фамильяр, - Я тебе за хозяйку всю морду расцарапаю, и не посмотрю, что лорд.

- Софи, Лера, думаю Дак просто ошибся. Или мы неверно расслышали. Дак, уточните, пожалуйста, что Вы хотели в качестве награды? - я многозначительно посмотрела на мужчину, давая ему второй шанс. Пожалуйста, воспользуйся этой возможностью. Одумайся.

- Поцелуй.

Повторил к моему разочарованию гость. Вилка жалобно тренькнула.

- Нил, у тебя сейчас пар из ушей повалит. Расслабься! - весело заявила эта утренняя катастрофа, - Пари уже заключено. И я потребую свой выигрыш.

- Если сможете приготовить обед из дичи. Для настоящих лордов.

- Если будет кому требовать, - одновременно со мной произнес Софеньир.

- О, я буду очень стараться.

Залихватски подмигнув, заверил меня Дак.

- Нам следует поговорить. - сказал Лера, поднимаясь, - Родная, подожди меня в гостиной, я скоро подойду.

Не отрывая немигающего взгляда от друга, Лера словно под конвоем вывел его из столовой.

Ист, можешь объяснить для чего это всё было?

«Не могу», виновато ответила моя шизофрения.

«Но это тебе очень пригодится. Правда-правда»

ГЛАВА 4

- Я тебе сейчас просто башку откручу, - прорычал Танилер, стремительно впечатывая друга в стену.

Рука на горле Дакраира сжалась, и глаза полубога полыхнули бирюзой. Никак не ожидавший подобной реакции, второй гвардеец Его Императорского Величества судорожно хватал ртом воздух.

- Вы даже смотреть в её сторону не имеете права, не то что касаться. - оскалился ведьмак, не разжимая тисков.

- Нил, - прохрипел из последних сил шатен, так уверенно и опрометчиво требовавший только что свою награду.

Награду, которая была «шкурой не убитого медведя». И за это он вполне мог дорого заплатить. Своей собственной шкурой. В последний раз.

- Она моя, - ощерившись удлинившимися клыками, выдохнул Танилер в синеющее лицо.

- Да, - с этим словом, с последним выдохом мужчина обмяк и глаза его закатились.

Человек перестал сопротивляться и тот, чья демоническая кровь сейчас кипела в жилах, разжал пальцы. Однокашник кулём повалился к его ногам. Друг? Всего лишь человек, один из сотен, тысяч. Демону нет дела до людей. И до других существ тоже нет дела. Есть только два приоритета: он сам и его женщина. Точнее: ЕГО ЖЕНЩИНА и он сам.

- Придурок. - прохрипели возле ботинок, - Нил, ты при перемещении мозги на Земле оставил? Дебил...

Шипя и матерясь, второй гвардеец его императорского величества встал на четвереньки. Сердце полубога успокаивалось, замедляя бег. Зрение, сузившееся до тоннеля, в другом конце которого был враг, постепенно возвращалось в норму. Клыки и когти втянулись, и Лера смог осмыслить произошедшее трезво. Он поджал губы, выдохнул, и подал Даку руку, помогая подняться. Гвардеец руку принял, встал и тут же толкнул его в плечо.

- Что ж ты делаешь-то?! - негодующе вопросил шатен.

Голос был сиплым, и слова Дакраир теперь выговаривал с трудом. А еще он четко решил, что спор он не выиграет. Даже если сможет приготовить этот чёртов обед. Поцеловать Василису, всё равно что поцеловать эгерскую кобру: жить ему после такого считанные секунды. Неееет, это пари он уже «проиграл».

- Друг называется... - отгавкивался шатен, проходя следом за хозяином через холл в гостиную.

- Могу сказать то же в ответ.

- Да я даже не сделал ничего!

Глаза полубога опасно сузились.

- Не, в смысле... Нил, мы с тобой знакомы уже столько, сколько не живут, а ты меня сейчас как щенка мордой в пол.

- Василиса значит для меня слишком много.

- Вот именно, что «слишком». - недовольно буркнул гость. – Это-то и настораживает.

- Дак, ты прав в одном: мы давно знакомы. Так давно, что я успел вдоволь налюбоваться на твои похождения. К Василисе не подпущу. Лучше ближе чем на два метра к ней вообще не подходи.

- Псих.

- Бабник.

- Ты так произнёс это слово... Вообще-то это достоинство.

- Это достоинство только до тех пор, пока оно не касается моей женщины. Потом - это приговор.

- Точно псих. - подвёл итог Дакраир, падая в широкое изумрудно зеленое кресло, и дотрагиваясь длинными тонкими пальцами до распухшего горла.

Лера остановился возле окна, и, стоя к другу спиной, тихо ответил:

- Ты просто пока еще не нашел «её».

- И после такого шоу я сомневаюсь, стоит ли торопиться «её» искать.

Полубог не сдержал грустную улыбку. Месяца два назад он бы сам в первых рядах крутил пальцем у виска, глядя на подобное. Потеря контроля вызвала бы лишь презрение, а фонтан эмоций - кривую усмешку. Это слабость. Слабость, которую не имеет права показывать мужчина. А что сейчас? Он готов был убить лишь за неосторожно сказанные слова.

- Василису нельзя привозить в столицу иначе лишится твой дядя своего детища. И, что-то мне подсказывает, что и подданных тоже. А он так долго облагораживал эти поганые улочки, садики...

- Я возьму себя в руки. Просто прошло слишком мало времени.

- Нил, не обманывай себя. Ты же весь как оголенный нерв, даром, что не пульсируешь.

- Это не самообман. Это надежда.

- Долбаный философ, - выплюнул гвардеец, вновь ощупывая шею. - Ну и какой кинжал ей дарить?

Полубог хмыкнул. Дак, конечно, бабник, но не просто так он его друг: он достойный человек с острым умом и, пусть своеобразными, но принципами. Теперь Василиса для него станет сестрой.

- Пусть сама выберет.

- Хорошо. Но в четвёртый зал я её не пущу.

- Она и в третий не пойдет. Пусть выбирает из первых двух, не магических.

- Договорились. Будет вам подарок на свадьбу.

Дакраир смог наконец сконцентрироваться, на кончиках пальцев заискрился иней и он провёл холодными руками по горлу. Боль сразу отступила, а отёчность начала спадать.

- Ладно, - вздохнул Танилер, - Что там у Императора?

***

- Родная.

Я не слышала, как Лера подошел, и вздрогнула, стоило его рукам коснуться моих плеч.

- Напугал?

- Немного, просто не ожидала - ответила я оборачиваясь, - Всё в порядке?

Лера хмурился, и очень хотелось дотронуться до его переносицы, подняться пальцами до треугольника морщин меж бровей, чтобы лицо его вновь стало расслабленным.

- Вась, мне придётся уехать.

Не хотелось его отпускать, но я улыбнулась и лишь понимающе кивнула. Заикнись я сейчас, что мне неспокойно, что я волнуюсь, и он останется. Но Дак был настроен решительно, и значит присутствие моего полубога необходимо.

Широкая горячая ладонь легла на талию. Притянув меня к себе, он ласково обвёл костяшками мою скулу.

- Ты помнишь своё обещание? - шепнул ведьмак, склонившись к моим губам.

- Обещание?

Я вообще сейчас ничего не помню. И соображаю не очень хорошо. Из-за его запаха, из-за его близости. Когда тепло его тела пронизывает каждый миллиметр кожи. Когда волна горячей стыдливости накрывает, и вспыхивают щёки. И этот жар постепенно опускается вниз, замирая... там... наливаясь тяжестью...

Его запах. Этот аромат стал для меня таким... желанным. Таким… родным. Я вновь вдохнула, пропитываясь им насквозь, и сама потянулась к нему за поцелуем не в силах больше ждать. Но сначала ведьмак потребовал ответа.

- Да. Обещание. Ты ни во что не влипнешь, не влезешь и будешь сидеть тише воды, ниже травы. Мне больно от одной только мысли, что нужно уехать, но мне действительно нужно.

- Не объясняй. - прикоснулась я подушечками пальцев к его теплым мягким губам, - Я всё понимаю. Буду паинькой. Софи останется здесь?

- Только Софеньиру я и могу тебя доверить. Если бы не он, я бы не уехал.

- Значит через Софи я буду передавать тебе приветы, и ты будешь уверен, что всё хорошо.

- Я уже заказал нам пластины связи, когда был в прошлый раз в столице. Заберу их у артефакторов, и скоро мы сможем говорить даже находясь в разных вселенных. Хоть я и не планирую больше выпускать тебя из рук: улажу дела, и в ближайшие лет пятьдесят в столицу ни ногой. Я и пластины то заказывал, чтобы просто были.

И я вспомнила «планшеты», о которых рассказывал Лера на ужине в итальянском ресторане. И этот его шантаж с вопросами и ответами вспомнила.

- Вася?

Ловкие пальцы пробежали вдоль моего позвоночника, возвращая к реальности и вызывая мурашки.

- Лера, а у тебя лук найдётся? Мне бы потренироваться.

Ведьмак хитро улыбнулся.

- Леови сегодня после обеда выдаст. Он же поможет поставить стойку. Приеду, проверю.

- Да, мой тиран и деспот.

- И за что боги наградили меня этим...

- ... проклятием?

- Даром.

Лера обхватил меня, приподнимая над полом, чтобы лица наши оказались на одном уровне, и поцеловал, ставя точку в разговоре. Нежное и трепетное через минуту сменилось властным и требовательным. И я не могла бы сказать, что из этого нравится больше. То, как его губы, едва касаясь, заставляют меня чувствовать себя цветком, чьи лепестки боятся неосторожно смять. Или та сила, то звериное поглощающее желание, которое рвется наружу из самых глубин, и он будто ставит метку: только его, вся принадлежу ему от кончиков волос до кончиков пальцев, и другие должны это знать.

Сердце сбивалось с ритма и от первого, и от второго.

- Я не захожу. Я стою достаточно далеко и ничего не вижу, - донёсся из-за закрытой двери голос Дака.

Лера глухо рыкнул, и оторвался от нежного покусывания моей шеи. Он опустился чуть ниже, оставив мои губы, лишь когда голова стала кружиться от недостатка кислорода. Но я скорее упала бы в обморок, чем сама разорвала этот поцелуй.

- Я тебя тут в холле подожду. Просто знай, если мы не выедем сейчас, то затемно не доберемся.

- Езжай. Не хочу, чтобы ты бродил по тёмным дорогам, - я старалась восстановить дыхание.

Слишком частое. В корсете нельзя так часто дышать, это неприлично. И не потому, что так считает госпожа Катиния. Это на самом деле не прилично: слишком эротично выглядит, и Лера с трудом оторвал темный, чуть мерцающий взгляд от ритмичного действа, чтобы посмотреть мне в глаза.

- Я сейчас ненавижу корсеты, - простонал мужчина, прижимая меня сильнее к твёрдому телу.

- Я давно уже питаю в отношении этой детали гардероба противоречивые чувства.

- Я. Вернусь. Очень. Быстро. Всего пара дней - уговаривал полубог, осыпая меня короткими поцелуями. - Никакой самодеятельности.

За строгим взглядом ему не удалось скрыть беспокойство. Тревога плескалась в самой глубине его зрачков, и ему стоило усилий с последним поцелуем разжать руки. Из комнаты он выходил стремительно, почти выбегал.

«Сильный мальчик, я бы не выдержал»

Чего не выдержал? - обеспокоенно спросила я.

«Корсета твоего не выдержал бы. Сильный мальчик»

Я выдохнула. Вот же...

«Вася, попридержи эпитеты. Я, на минуточку, древний и великий, а твои познания в извращениях вообще пугают. Ты же «чистая фея», а мысли, как у портового грузчика. Не надо меня ни «в», ни «на», ни «из», дитя двадцать первого века!»

Тогда вылезай из моей головы!

«Ой, да с радостью. Еще не хватало мне присутствовать в твоём теле, когда это начнётся. Все вы, женщины, такими раздражительными в это время становитесь»

В какое время? Ист?

Но Источник замолчал, а я, конечно, начала догадываться, о каком времени он говорит.

Н-да, и привычных средств под рукой нет.

***

Как только салфетка выскользнула из моих пальцев, в дверях столовой появился управляющий. Господин Леови, поклонился и я, поднявшись из-за стола, последовала за ним получать оружие. Я никогда не училась стрелять, но меня всегда тянуло к этому. В детстве я мастерила луки сама. Крепкие, в половину моего роста и с дедушкиной рыбацкой леской в качестве тетивы, они вызывали зависть сверстников (особенно если были «украшены» синей изолентой). Не луки - мечта. Я и сейчас нет-нет, да и позволяла себе заглянуть в тир, отвести душу и неизменно попадала, не в десятку, но в цель четыре раза из пяти. В общем, шансы выиграть пари я вполне имела... Хотя, наверное, глупо с моей стороны сравнивать неподвижную мишень (которая стоит к тому же от меня в десяти шагах), и живую движущуюся птицу.

Когда пришла мысль о «движущейся», я напряглась - тренироваться буду с утра до самых сумерек. А когда подумалось, что стрелу нужно пустить во что-то живое, стало совсем не по себе.

Винтовой лестницей мы спустились под первый этаж. Гулкое эхо провожало нас по каменным коридорам, и если бы не было так светло, то было бы жутко. Но каждые пару метров стены приветливо посвёркивали магическими кристаллами светильников, а воздух был сухой и теплый. Такое окружение никак не вязалось с пресловутыми жуткими замковыми подвалами.

- Мори Василиса. - привлёк моё внимание Леови, распахивая двустворчатые двери.

Оружейная была огромна. И шикарна. Я с трудом сохранила на лице приличное выражение (бегающая от стола к столу девица с открытым ртом вряд ли произвела бы хорошее впечатление), но восторженный блеск глаз от управляющего не укрылся, и уголки его губ дрогнули в улыбке.

Указывая направление, господин Леови провел меня вдоль стендов с копьями и трезубцами. Шкафы и столы с мечами тоже остались позади. Мы уверенно двигались вправо, в дальнюю часть залы, где на специальных крепежах у стены покоились луки.

У меня разбежались глаза. Идеально гладкое без единого изъяна дерево. Кожа, серебро и позолота. Кое-где инкрустация полудрагоценными и драгоценными камнями. Чуть поблёскивала на плавных изгибах специальная масляная пропитка. Было заметно, что об оружии заботятся. Луки сейчас будто спали, со снятой тетивой, прислонившись к холодному камню стен. Взгляд метался от одного прекрасного произведения мастеров к другому.

- Как жаль, что Вы не освоили ещё наш язык. Обучение может представлять некоторую трудность, раз уж даже сейчас, при выборе, мне достаточно сложно объяснить Вам что от требуется.

Я виновато развела руками. Леови понял это как «не понимаю».

- Ладно, - улыбнулся он, - Начнём. Можно? - уточнил мужчина, протягивая ко мне руку.

Несмотря на то, что я ничего «не понимаю», он всё же продолжал проговаривать и комментировать свои действия вслух. Наверное, так ему было проще (да и мне это, безусловно, было только на руку). А чтобы поняла, старался максимально использовать мимику и жестикуляцию.

Я протянула к нему ладонь.

- Простите, мори, но мне нужно оценить Ваши мышцы. Надеюсь Вы всё поймёте правильно, и хозяин не казнит меня по приезде.

Управляющий внимательно рассмотрел мою ладонь, поворачивая её то тыльной, то внутренней стороной, и надавливая большими пальцами. Потом поднялся до запястья, покрутил, посгибал.

- Да помогут мне боги, - судорожно проговорил он, и пальцы быстро побежали вверх по предплечью до локтя и дальше по плечу. Он прощупывал не больно, но достаточно сильно, обозначая под кожей кости и сухожилия. Остановился управляющий только когда дошел до дельтовидной мышцы. Это был край: переступить широкий ворот платья и коснуться кожи он не решился. Отдёрнув руки, он поднял их ладонями вверх и отступил на шаг, напряженно глядя мне в глаза и пытаясь оценить упаду ли я в обморок прямо сейчас (или просто огрею его по голове ближайшим луком за такие вольности). Ни первого, ни второго делать не собиралась, лишь серьёзно кивнула, и Леови выдохнул.

- Ну слава богам хозяин привёл спокойную и сдержанную женщину. Я уж думал без истерики не обойтись.

Он вновь улыбнулся и начал рассматривать меня более пристально. Пауза затянулась. Я взглядом указала на причину нашего здесь присутствия, и, встрепенувшись, управляющий зашагал вдоль стены, осматривая каждый экспонат.

- Плечи достаточно широкие...

Угу, и это еще один комплекс в моём чудесном ящике Пандоры.

- Это хорошо...

Мммм...не соглашусь.

- С развитым плечевым поясом Вы совладаете с большей частью представленных здесь орудий. Широкий выбор.

Ну если только в этом плане.

- У Вас очень удачное строение мышц, мори. Точнее их развитие. Мне б таких новобранцев в своё время... Есть шанс, что за две недели мы действительно сможем поставить Вам недурственные стойку и прицел.

На стол невдалеке перекочевали два лука.

- Хорошо бы еще узнать, что у Вас с энергопотоками и концентрацией.

На стол легли еще три.

Леови в последний раз оценил выбор, удовлетворился и пригласил меня подойти ближе.

Я крутилась, как лиса вокруг курятника уже минут пятнадцать. Заставить женщину выбирать - страшнейшая пытка. Сначала я просто их осматривала. Потом ощупывала. Взвесила каждый на руке. Не единожды взвесила... и не знала уже что еще сделать, чтобы наконец принять решение. Они все были прекрасны, каждый по-своему. Видя мои терзания, Леови уже убрал два лука в сторону, и выбирать приходилось теперь из трёх.

- Мори Василиса, закройте глаза, - обратился ко мне мужчина, и показал, что делать, накрыв свои веки ладонями, - Потом протяните руки над луками. - и вновь наглядная демонстрация, - Почувствуйте. Они обладают своей сутью. Ощутите, кто из них готов быть с Вами.

Я сделала, как велено, и тут же почувствовала лёгкий толчок: лук слева не желал ложиться мне в руку, он будто старался убрать от себя мои пальцы, он ждал своего хозяина уже долго, и готов был продолжать ждать дальше. Не раздумывая отложила его подальше, и вновь распростерла руку уже над оставшимися двумя. Один из них был холодный, он словно продолжал спать, а вот другой... Он ткнулся в ладонь теплым урчащим котом, и пальцы мои сами собой сомкнулись на отполированном древесном плече. Огладили тонкую серебряную ветвь чеканки, поднялись по листочкам до выделанного кожей места хвата и всё. Вот прямо совсем всё. Больше этот лук я из рук выпускать не хотела.

Широко улыбаясь, я подняла глаза на Леови, и утвердительно кивнула. Выбор сделан.

- Какие же вы всё-таки женщины... - покачал он головой, пряча в кулаке улыбку, - Мори Василиса, прошу Вас.

Мужчина подхватил колчан и стрелы, судя по серебряным листикам, составляющие комплект этого оружия, и вывел меня наверх.

Через двадцать минут, одетая в штаны и длинную тунику, я уже стояла во дворе. Колчан приятно оттягивал спину, крепко зафиксированный тремя ремнями: вокруг талии и через грудь наискосок. Лук нетерпеливо подергивало: после такого долгого сна он очень хотел вновь оказаться в действии. Я ощущала его всё отчётливее, стоило только смежить веки.

- У лучников, когда они находят подходящий лук, со временем образуется своеобразная связка, и оружие почти прирастает к ним на энергетическом уровне. Становится продолжением руки.

Проговорил управляющий, внимательно наблюдавший за тем, как я поглаживаю древесину. Такого я, конечно, не ощущала, но чем чёрт не шутит.

Отойдя подальше от здания, прилегающих к нему хозяйственных построек и конюшен, мы почти добрели до кромки леса. Возле одного из стволов была установлена тренога, с закрепленной на ней деревянной мишенью.

- Пришли.

Встав напротив меня, Леови попытался жестами показать, что начнём мы с натягивания тетивы, и задача эта оказалась почти невыполнима. Пожалев бедного мужчину, я выдала одно слово:

- Понять.

Максимально исковеркав, чтобы не возникло ненужных домыслов.

- Так Вы уже говорите?

- Мало мало слова. - и виновато пожала плечами.

- Это уже более чем хорошо. Это просто отлично. - возрадовался мужчина, и тут же начал объяснять все свои действия в два раза медленнее, - Мори Василиса, Вам нужно натянуть тетиву. Делаем мы это так... - мужчина приосанился, и начал показывать, - Закрепляем тетиву на нижнем ушке, и упираем его в левую ногу. Да, вот так, - он наклонился и чуть поправил положение, чтобы опора была надежней. - Лук держим в правой руке за верхнюю часть рядом со вторым ушком. Тетиву - в левой. Правильно. Теперь проденьте правую ногу между луком и тетивой. Переступите.

Леови еще раз опустился на колени, и проверил фиксацию лука: он упирался нижним концом во внешнюю поверхность левого сапога, а задней поверхностью рукоятки - в заднюю поверхность правого бедра.

- Замечательно. Теперь согните его. Нажмите правой рукой на плечо и наденьте на его ушко другую петлю тетивы.

Ох, как же это оказалось не просто. Ни «развитый плечевой пояс», ни найденные управляющим мышцы в моих руках не помогли сделать с это первого раза. И со второго. И даже с четвертого. Совладать с оружием удалось лишь с седьмой попытки.

- Вы молодец. Очень хорошо!

Похвалил мужчина, и даже по плечу меня раскрасневшуюся похлопал, забыв, что я «мори». И слава богу, что забыл.

- Первое, чему мы будем учиться, это стойка. Вам нужно принять такое положение, при котором колебания во время выстрела будут минимальны. Стойка может быть открытая, боковая и закрытая. Сейчас встанем в открытую.

Леови сорвал два толстых длинных колоса у росшего неподалёку пушистого кустика, и положил один передо мной четко по направлению к цели. Второй колосок лёг поверх него под углом градусов в двадцать. Управляющий показал, как следует поставить ноги, используя в качестве ориентиров колоски, и я повторила.

- Положение туловища, это один из основных элементов стойки. Оно должно быть устойчивым, однообразным и как можно более естественным, не должно сгибаться и скручиваться. Корпус должен располагаться вертикально. Чуть наклонитесь вперед. Замечательно.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, и запоминая положение тела.

- Теперь голова. Нужен небольшой наклон. Нет, не вперед.

Сухие теплые ладони обхватили голову и чуть отвели назад. Леови вытащил из колчана стрелу и взял у меня из рук оружие. Пристроив пернатую на тетиву, он встал напротив меня, зеркально отражая мою стойку, и, поднимая лук, медленно его натянул:

- Прикладка, это то, какое положение лук занимает возле твоего лица. - не заметив, съехал мой персональный тренер на «ты», - Прикладка может быть «под клык». Смотри, кисть ложится прямо под скулу, либо на неё. Это для близких целей, в прямом полёте стрелы. В пределах пятидесяти-семидесяти шагов. Если цель далеко, то кисть ставим под подбородок так, чтобы кончиком носа касаться натянутой тетивы.

Мужчина поменял положение, глянул на меня, опустил лук, и сокрушенно произнёс:

- Ты же не понимаешь.

- Понять. - повторила я, и требовательно протянула руку.

Скрыв тяжкий вздох, он передал мне лук, и медленно пояснил:

- Начинаем с близких целей, значит «под клык». Встань правильно.

Он поправил мне сначала стойку, потом прикладку.

- Процесс выстрела это, с одной стороны, навык, и его нужно наработать. С дугой же стороны, стрела подчиняется не только приложенной силе тетивы и направлениям воздушных масс, она следует воле лучника. - пояснял он в процессе, - Лучник сильной воли может запустить стрелу по абсолютно невероятной траектории. Здесь главное - концентрация и сосредоточение на цели.

Мой хват что правой, что левой руками его устроил, и, отступив на шаг, он кивнул в сторону мишени.

- Выдох, и выстрел на задержке дыхания.

Я перевела взгляд на цель, концентрируясь. Медленно, спокойно: вдох, выдох, пауза, вдох, выдох, пауза, вдох, выдох, замерла... и стрела легко спорхнула в заданном направлении.

Брови Леови медленно ползли вверх, когда он смотрел на белое оперение в десятке.

- Морикат Дакраир будет раздосадован.

- Да, - ответила не менее ошарашенная я.

Но после выбить десятку в этот день так и не удалось (я даже в цель несколько раз не попала). Я снова и снова вставала в стойку и стреляла, пока на напряженные плечи не легли сумерки.

- Хватит на сегодня. Пойдём ужинать.

Позвал меня управляющий, а потом его настигло осознание, с кем и как он говорит.

- Прошу простить, - поклонился мне мужчина, и на лице застыло выражение холодной вежливости.

- Не надо, - ответила я, и протянула руку. - Друг?

Меньше всего я сейчас напоминала «мори». Ни платья, ни украшений. Вместо сложной прически тугая коса. Вся взмокшая, до сих пор в стойке, ноги на ширине плеч. Чуть уставшая, но открыто улыбающаяся, я стояла перед своим тренером, и он не смог сопротивляться.

- Друг. Пойдём, - Леови улыбнулся, и пожал мою руку.

ГЛАВА 5

Мышцы внизу живота сжало спазмом, и я свернулась на кровати комочком. Наше маленькое родовое проклятие в действии: за право иметь детей женщины моей семьи платят большой кровью и сильнейшей болью. Ну почему я не из тех девушек, у которых всё проходит не так... интенсивно?

Дома я спасалась таблетками. Как говорится «с утра выпил, весь день свободен». Здесь же таблеток нет. И средств никаких нет. В комоде среди белья обнаружились полотна ткани. Ну что, логично: добро пожаловать в средневековье!

С новым спазмом я сжалась еще сильнее и чуть не заплакала. Да что ж так больно-то?! Дома было лучше. Я чувствовала себя сейчас такой слабой, такой никчемной. И грязной, и уставшей... Ухуумммм... Какое же поганое состояние! И еще более поганое настроение!

За окном еще темно, только-только забрезжил рассвет. Значит часа четыре утра.

Я со стоном перекатилась на другой бок. Надо попробовать уснуть.

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату на цыпочках вошла служанка. В руках у неё было полное ведро воды, и она уже повернулась в сторону ванной, когда наткнулась на мой взгляд.

- Простите, мори, я не хотела Вас будить.

В ответ я лишь слабо улыбнулась, так как новый спазм не заставил себя ждать.

- Мори?

Девушка встревоженно пригляделась и, отставив ведро к стене, спешно направилась в мою сторону.

- Мори Василиса, что с Вами? Вы совсем бледная! Вам плохо? У Вас что-то болит? - затараторила служанка, - Я сейчас позову лекаря.

Девушка пулей вылетела из комнаты, и через мгновение уже вернулась в сопровождении мужчины лет сорока. Седина чуть тронула его виски, умные сонные глаза подслеповато вглядывались в моё лицо, а от серой мантии пахло травами. Лекарь присел на край кровати. На лице его появилось какое-то странное выражение. Восхищения? Он завис на секунду, а потом будто пришел в себя, встряхнулся и выжидательно на меня уставился.

От осознания ситуации и смущения я пошла пятнами: рассказать я, как-бы, не могу (ибо «как бы» не знаю язык), а о том, чтобы показать и речи нет. Проблема...

- Она еще не знает языка, - просветила мужчину служанка, видя, что он ждет от меня пояснений - и она такая бледная. Что с ней?

- Сейчас проверим, - ответил лекарь, поднимаясь.

Он встал вплотную, упираясь в матрас коленями. Простёр надо мной руки, и по ладоням побежали зеленоватые искорки. Я завороженно наблюдала как он медленно ведёт ими вдоль моего тела, от макушки к ступням. Дойдя до низа живота, лекарь вздрогнул, побледнел, но сделав вдох всё же продолжил сканирование.

- Лини, дай, пожалуйста, воды. - попросил он, закончив, и вновь усаживаясь на край кровати. - Знаете, мори, если бы я не чувствовал, что Вы девственны, я бы решил, что у Вас выкидыш. Настолько всё в физико-энергетическом плане... сложно.

Сообщил он, когда служанка не обнаружив воды в графине убежала за ней на кухню.

- Ах да, Вы же еще не понимаете наш язык. Или что-то понимаете?

Я переместилась под одеялом, устраиваясь на подушках поудобнее. В данный конкретный момент я не в состоянии была придерживаться норм и правил этикета.

- Мало мало, - озвучила я то, что уже выдавала Леови.

Лекарь улыбнулся, и на его лице вновь появилось то выражение.

- Вы очень красивая, Василиса. Я постараюсь сделать всё, чтобы Вам стало легче.

Я благодарно улыбнулась в ответ.

- Очень красивая, - эхом повторил он.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Лини с двумя графинами. Быстроналив стакан, и передав его лекарю, он спросила:

- Что с мори?

- У мори дни Луны.

Лини непонимающе глянула на мужчину.

- Всего лишь дни Луны? Подождите, а почему сейчас? До этих дней еще почти две недели.

- Для мори не всего лишь. Мори в эти дни будет лежать трупом. Очень красивым, но трупом. - добавил он, не удержавшись, - Она не часть этого мира, и видимо, подчиняется не всем его законам. А может быть просто пока перестройка идёт... Я сейчас приготовлю отвары. Три. Один восстанавливающий силы дашь ей выпить сразу. Другие два - кровоостанавливающие. Для питья и для компресса. Второе питьё только после еды дашь. Если что не так, малейшее сомнение, сразу зови меня. Я только мазь приготовлю, и вернусь к мори.


- Да, кеит.

- Василисушка?!

На кровать запрыгнул серый кот, и пробежавшись до самых подушек, ткнулся холодным носом мне в лицо.

- Хозяюшка, что? Где болит? - фамильяр тревожно осматривал меня, пытаясь найти причину моего плачевного состояния. Шерсть вдоль хребта встала дыбом.

Притянув поближе мохнатое ухо, я шепнула:

- Соф, тише. Всё нормально. Они уйдут, объясню.

Софеньир замолчал, но не перестал сопеть и нервно метаться по покрывалу.

- Идём, Лини, чем быстрее всё приготовим, тем легче станет мори. Но прежде... - мужчина сдёрнул с меня одеяло, и прислонил обжигающе горячую ладонь к... к... к сорочке, в общем.

Мои уши моментально покраснели, и лишь напоминание себе самой, что это врач, заставило замереть на месте. А через секунду я уже забыла обо всём, потому, что зеленые искорки, сыпавшиеся на меня с ладоней лекаря, когда он сканировал моё тело, сейчас плотно облепили его руку. Как сияющая перчатка, обшитая кристаллами Swarovski. Искорки блестели и переливались, а я смотрела и смотрела. Наверное, я никогда не привыкну к магии.

- Какая же Вы красивая, мори.

Тихо проговорил мужчина, и, подняв глаза, я столкнулась взглядом именно с «мужчиной», а не с «лекарем».

- Отдыхайте. - прошептал он, и вместе с его рукой от тела отделилась боль.

Лекарь спешно вышел, и Лини притворила дверь, удаляясь следом.

- Соф, а «Кеит» это имя?

Спросила я, продолжая смотреть в ту сторону.

- Нет, просто обращение.

- А что за обращение?

- Это обращение к мастерам своего дела, профессионалам, чьи заслуги признаны.

- Именно к лекарям?

- Нет, к любым мастерам будь то ювелир, сапожник, кузнец или садовник. Если он достиг высот, добился признания в своём деле и вкладывает в него душу, то он «кеит». Василисушка, так что случилось?

- Да, собственно, ничего особенного. Если я правильно поняла, то здесь это называется дни Луны.

- Сейчас? Так рано же еще. - растерялся фамильяр.

- Сейчас. Соф, а ты можешь что-нибудь рассказать мне об этом. Я имею ввиду, о том, как это проходит здесь. - я была сконфужена, но мне нужна была информация, - То есть... Почему вы все говорите, что еще рано?

- Так дни Луны наступают, когда Луна вступает в силу. В полнолуние. День до, день вовремя и день после. Ну, примерно. И происходит это у всех одновременно. И дни Луны мы ждем только недели через две. Где-то календарь был у хозяина, если нужно, я принесу.

- У всех одновременно? - мои брови удивлённо взметнулись.

- А на Земле не так?

- Нет. Я, конечно, слышала, что есть какая-то закономерность, взаимосвязь с фазами... Вроде со второй и четвёртой. Но это официально не доказано, поэтому «нет». Соф, а можешь еще что-то рассказать?

Фамильяр расстроенно покачал головой.

- Если бы я растил хозяйку, я бы всё знал и всё рассказал, но у меня хозяин... Знаю только что к этим дням привязаны четыре государственных выходных ежемесячно. Ну и женщин стараются либо закрыть дома, либо не раздражать. У вас в эти дни что-то с магией происходит. У одних она фонтаном плещет, а у других, наоборот, затухает, и они не в состоянии даже зёрнышко материализовать.

- Кстати, о Лере: ты ведь не передал ему эту волну эмоций?

- Я блокировал, но отголоски могли просочиться. Я очень за тебя испугался, Василиса.

- Соф, пусть он почувствует, что у нас всё хорошо. Не нужно его волновать.

Фамильяр сразу же исполнил мою просьбу.

О том, что знание языка я стараюсь ни перед кем не афишировать, Софи был в курсе, просто до того разволновался, что не смог себя остановить при посторонних. Сейчас же я попросила его побыть моим «переводчиком», когда вернутся лекарь и Лини.

- Конечно, Василисушка. Может я еще чем-то смогу помочь?

- Останешься со мной? Я соскучилась. С момента твоего возвращения, ты постоянно где-то пропадаешь.

- Этот дом значительно больше, дел очень много. И уборка, и готовка...

- Ты же фамильяр.

- Я на четверть домовой. - гордо заявил Софеньир. - Это моя работа.

- Трудяжка, - я почесала кота за ухом, и комнату наполнило басовитое мурлыканье.

Вернувшийся лекарь застал Софи, уютно свернувшимся у меня под боком и млеющим от ласк.

Кеит, не отрывая от меня взгляда, поставил на прикроватную тумбочку кружку с тёплым отваром, и присел, пододвинувшись ближе. Он вообще смотрел только на меня с момента, как вошел в комнату.

- Говорите, кеит Наяр, я переведу, - открыл глаза Софеньир.

- Прекрасная моя мори, прежде чем Вы выпьете восстанавливающее средство, давайте-ка проверим Вашу магию. Возможно в эти дни Вам придётся пить еще и блокаторы, чтобы не устроить в комнате снежную бурю, если Вас будет бросать в жар. Или, наоборот, не усыпать всё пустынными эгерскими песками, если начнёт знобить. Пожалуйста, протяните руку и пожелайте, например, яблоко.

Соф уткнулся мне в ухо, пофыркивая, как ёжик, будто переводя мне просьбу лекаря, а на деле - бессовестно щекоча.

Я посмотрела на ладонь, сосредотачиваясь. Естественно, я не собиралась ничего желать. Еще не хватало, чтобы кто-либо понял, что со структурой моей силы что-то не так. А в том, что лекарь уровня «кеит» это поймёт я, почему-то, не сомневалась.

Секунды шли, а рука оставалась пуста.

- Даже фон не колеблется. Вы абсолютно пустая в эти дни, мори. Блокаторы не нужны. Хотя не могу сказать, что сильно удивлен. С такой-то кровопотерей. Выпейте.

Мне в ладони ткнулась теплая кружка, и я в нее нырнула с головой, чтобы спрятаться от взгляда лекаря. Прожигающего жадного взгляда. Да что происходит?!

Кеит Наяр не шелохнулся, наблюдая за тем, как я допивала отвар.

- Спасибо, - я вернула ему опустевшую глиняную тару, стараясь не смотреть в глаза.

Что-то необычное я в них видела, непривычное и напоминающее о Лере.

- Сейчас поесть, потом выпить еще один отвар, наложить компресс и спать.

Сказано, сделано.

Как только боль отпустила, мышцы блаженно расслабились и я задремала.

***

- Мори. Мори, просыпайтесь.

«Пора пить снотворное?» сыронизировала я в мыслях, но потом поняла, что голос принадлежит не лекарю.

Пред кроватью стоял господин Леови.

- У нас тренировка.

- Какая тренировка?! - взъярился до этого мирно посапывавший Софи, - Хозяйка никуда не пойдёт!

Не отходивший от меня теперь ни на шаг (а попросту дрыхший всё это время рядом), фамильяр возмущенно выгнул спину.

- А ей и не нужно никуда идти. Я уже в курсе состояния Василисы, поэтому тренировка сегодня пройдет здесь.

Ну, и что здесь можно отрабатывать с луком? Нет, комната большая, не спорю, но и мебель, и обои меня здесь более чем устраивают. Мне жаль их дырявить.

- Работаем с дыханием, - пояснил управляющий, - И не смотрите на меня с укоризной, Софеньир. В текущем состоянии мори это еще и полезно.

- Она останется в постели.

- Хорошо.

Мужчина отошел к небольшому столику, взял банкетку и переставил её поближе.

- Софеньир, помогите, пожалуйста, Василисе сесть. Вы и правда переводите для неё?

- Да. - подтвердил Софи, запихивая мне под спину целый ворох подушек.

- Хорошо.

Леови сел, кинул на меня взгляд, и замер. Зрачки расширились. Он внимательно всматривался в моё лицо, даже чуть сощурился и наклонил голову набок.

- Василиса, а что с Вами сегодня такое?

- Что? - напряженно спросила я.

- Вы по другому выглядите. Вы сегодня очень... очень красивая. Я бы даже сказал восхитительная.

Софи «перевел» для меня слова Леови, хотя я прямо сквозь одеяло чувствовала возмущение, накрывшее фамильяра.

- Спасибо. - растерянно улыбнулась я.

И улыбка подействовала на мужчину еще хуже. Глаза его замерцали, а хвост Софи при этом стал похож на ёршик для чистки бутылок.

- Кхм... - прокашлялся мой тренер, - Софи, переведите, пожалуйста, теоретическую часть для мори, а потом попрактикуемся. - взяв себя в руки, и сконцентрировавшись на резном узоре столбика кровати, Леови начал, - Итак, когда встаём в исходную изготовку, нужно дышать спокойно, глубоко.

Соф уткнулся носом мне в ухо, симулируя чудеса синхронного перевода.

- Перед тем, как натянуть тетиву, начинаем дышать поверхностно. Стрелять же нужно при задержке дыхания на полу-выдохе. Дыхательный цикл состоит из вдоха, выдоха и паузы. В спокойном состоянии за минуту мы дышим в среднем двенадцать - пятнадцать раз, то есть циклов. Один дыхательный цикл длится четыре - пять секунд. После выдоха всегда следует пауза. Она длится две - три секунды. Вот в этот момент и нужно стрелять. Но...

Леови всё же посмотрел на меня.

- Для того, чтобы этой паузы хватило на выстрел, дыхание нужно задержать чуть раньше. До наступления «естественной паузы». И продлить до спуска тетивы. Так мы получаем десять - двенадцать секунд, необходимых для того, чтобы прицелиться и выстрелить.

Внимание вновь было уделено резьбе.

- Стрелять нужно в ритме. Когда быстрее, когда медленнее  - по ситуации. Правильно поставленное дыхание, соответствующее ритму стрельбы, обеспечит тебе нормальный отдых. Ты будешь значительно медленнее утомляться, и перед смертью успеешь всадить еще хотя бы пару стрел в тела своих врагов.

Мужчина посмотрел на выражение моего лица, но не стушевался, «прозрачно» намекая что не в сказку попала, и не просто так он тут своё время тратит. Что ж, еще раз «виват средневековье!»

- Я считаю, ты дышишь. Отрабатываем паузы. Сегодня без лука, а завтра выползем на поляну, погреемся под солнцем. Наяр заверил, что можно. И даже нужно. - с нажимом произнёс Леови, глядя в глаза серого кота.

Софи надулся, как мышь на крупу, но пока смолчал.

- Поехали. Вдох: одна, две три, четыре...

***

Стук в дверь и ледяное «Мори» госпожи Катинии застали меня на кровати с книгой. Поспешно спрятав фолиант под подушку, и благообразно сложив ручки на одеяле, я откликнулась.

- Да?

- Мори, идёмте, я провожу Вас в купальни. В дни Луны мы не пользуемся местными ванными комнатами.

Катиния достала из холщового мешка какой-то черный балахон, и помогла мне натянуть его прямо поверх сорочки. Мы спустились вниз, прошли через холл к высоким двустворчатым дверям, и, оказавшись на улице, направились в сторону небольшого двухэтажного серого домика, прятавшегося за редкими деревьями. Поравнявшись с первыми стволами, Катиния резко остановилась.

- Софи, я совсем забыла чистую сорочку для мори. Можешь принести?

Немного царапнуло, что она называет фамильяра сокращенным именем: все обращались к нему исключительно «Софеньир», и только мы с Лерой называли его Софи. А еще этот тон... как будто они очень давно знакомы и близки.

- Да, конечно. Сейчас вернусь.

И серый кот потрусил в обратном направлении. Катиния же молча развернулась, и не взглянув на меня, двинулась дальше. Какая она всё таки «милая».

Обогнув здание, мы вошли внутрь. Не успела я моргнуть, как руки мне скрутили за спиной, а тот самый холщовый мешок натянули на голову.

- Забирайте её.

- Ведьма? Мы не договаривались на ведьму! - возмутился мужской голос позади.

- Да что вы копаетесь?! Нет у неё сейчас силы. Пустая она. У нее дни Луны, поэтому для вас никаких трудностей. Просто выполните свою работу, как обычно, и всё.

Дааааа... быстро же тебе донесли. Видимо у Катинии с Наяром хорошие отношения. Или Наяр просто трепло форменное. Как только до кеита дослужился с таким длинным языком? Судя по звуку, Катиния стояла прямо передо мной, и я от всей души пнула в этом направлении. И попала. Мягкий шлепок возвестил о встрече филейной части ледяной госпожи и каменного пола.

- Уберите эту с**у из моего дома! - завопила она, поднимаясь.

Я брыкалась и выворачивалась, как взбесившаяся кошка, пытаясь освободиться, но моих сил было явно недостаточно. Мозолистые горячие ладони сковывали не хуже кандалов.

- Ведьма это всегда больший риск. Нужна доплата. - спокойно возвестил второй мужской голос.

- Хорошо. Обсудим. Встречаемся через день, в то же время, в том же месте.

После этих слов второй мужчина быстро связал мне ноги (кажется, я даже смогла заехать ему пяткой в лицо) и, поднявшись, спросил:

- Готова?

- Да давай уже! Не девочка.

Ответила Катиния. Секунда тишины, и по комнате прокатился хлёсткий удар.

- Скотина, с первого раза не мог кровь пустить? Давай второй раз бей. - услышала я шипение госпожи.

Еще удар. Судорожный вздох и хриплое:

- Теперь платье.

Неприятный скрежет рвущейся ткани отчётливо был слышен даже через мешок. И ото всех этих звуков по спине побежали мурашки.

- Я сейчас в ноль выложусь на перемещение, поэтому вы попридержитесь.

И тут же кожу начало покалывать, а голова немного закружилась.

- «Попридержитесь» не значит нихрена не делайте! Подключайтесь давайте! Или планируете погостить в поместье?

Хлопок. Послышались зазывания ветра, стало ощутимо холоднее.

Мешок сдернули с головы и я заморгала, щурясь в лучах заходящего солнца. Горы. Господи, мы где-то в горах. Шагах в пятидесяти вверх по склону стоял кривенький сруб. Очень очень низкий. Наверное, передвигаться в нём можно только на корачках. Да о чём я только думаю?! Меня убивать сюда притащили, а я архитектурой любуюсь!

Я оглянулась в поисках мужчин, и будто почувствовав моё любопытство, они перестали рыться в сумках, обошли меня и встали напротив.

Посмотрев на их кулаки, я поняла, что дело было не в моём взгляде и не в их особой чувствительности: просто они нашли то, что искали. Оба сжимали в руках по хорошему такому тесаку, похожему на мачете.

Мужчины перестали переговариваться, повернулись ко мне и замерли. Оба. Просто застыли на вдохе.

- Ты это видишь?

- Да.

- Какого хадура она нам подсунула?

- Не знаю про хадура, но это...эту...

- Согласен. - прервал он напарника.

- Ты сможешь?

- Сам-то как думаешь?!

- Вот и я.

Мужчины замолчали. Потом тот, что был справа, медленно присел на корточки и, ухватив за подбородок, повернул моё лицо. Дёрнулась, но добилась лишь того, что мужские пальцы сжали до боли.

- До тех пор, пока змея не отдаст нам полную сумму, предлагаю оставить девчонку в живых.

- Держать её два дня?

- Два дня она точно не в состоянии ничего сделать. Ты же слышал про дни Луны. А дальше посмотрим. Есть у меня один маг знакомый, у него после восстания схрон остался: разживёмся для этой кошечки ошейником, блокирующим силу и ослабляющим волю. Уничтожать такую красоту не рационально. Во-первых, надо самим использовать, во-вторых, на рынке её с руками оторвут... Хотя не уверен, что отдам её на рынок. Смотри, какая гневная, глазюками золотыми стреляет. Утихомирься, красавица... пока мы не утихомирили.

***

- Тани, как ты переместился?

- С помощью пятерых ведьмаков. Еще Иннокентий Павлович помогал.

И этих пятерых и шефа он уже предупредил. Прикроют.

- Правда? А Совет уверен, что это был божественный свет.

- От божественной помощи я никогда не отказывался.

- Совет уверен, что это был ТВОЙ свет.

- Совет ошибся. Если кто-то из богов решил проявить ко мне милость, то по возвращении я вознесу хвалы каждому. На самом деле стоило сразу это сделать. Я сглупил.

- Тани, что с тобой происходит? Ты врёшь мне в глаза. Мне. Своему Императору.

- Я нашёл её, дядя. - тихо произнёс ведьмак.

Локловирей замолчал.

- Я, конечно, уже наслышан. Но объясни мне, почему она до сих пор не представлена?

- Я готов показать её тебе, но не остальным.

Вглядевшись в лицо племянника, и поняв «дело дрянь», правитель решил дать ему время.

- Её нужно представить ко двору. Ни мои, ни твои желания не имеют значения. Она должна прибыть в столицу.

Плечи Танилера моментально напряглись.

- Единственное, что я могу для тебя сделать, это выиграть немного времени. Слухи уже поползли, поэтому мы используем их в свою пользу. Лжи всегда поверят, если она приправлена капелькой правды. Итак, мы подтвердим, что ты нашел избранницу, вы перенеслись с Земли, но при переходе возникли проблемы, поэтому девушка на восстановлении. Мы можем рассчитывать на несколько недель, может месяц.

- Благодарю, дядя. Я...

- Не стоит. Ты завтра отправляешься?

- Отправился бы сегодня, но некоторых не устраивает моё шатание по тёмным ночным дорогам.

Император засмеялся.

- А она вообще в курсе кто ты?

- В курсе.

Локловирей залюбовался теплотой, что появилась во взгляде племянника.

- И не боится?

Лера задумался, стоит ли говорить, а потом откинулся на спинку высокого удобного кресла, посмотрел на игравшее в бокале вино, и всё же ответил:

- Моих поцелуев и моей страсти она испугалась сильнее, чем моего демонического облика.

- Даже так? Заинтриговал. Наверное будет правильнее, если я приеду познакомиться с ней в неформальной обстановке. Ждите на следующей неделе.

- Это честь для нас.

Лера вошел в свои покои и захлопнул дверь. Всё прошло хорошо. По крайней мере в отношении Василисы. То, что его перемещение заметил Совет, это плохо. Но сейчас он дал достаточно логичное объяснение, и дядя доведет его до сведения этих тридцати двух напыщенных ведьмаков и чванливых магов. Дядя умеет доходчиво объяснять...

Сердце пронзила острая боль.

Софи! Вася...

ГЛАВА 6

Мне не развязали ноги, но связали руки. Закинули на плечо, и бодро понесли в направлении хибары. Это оказалась полу-землянка. В центре единственной комнаты громоздилась печь. Прямо перед ней грязный деревянный стол с двумя лавками. Несколько сундуков вдоль стены. Помещение выглядело скорее заброшенным, не жилым.

- Разожги огонь, - бросил мужчина своему подельнику, опуская меня на лавку.

Очень аккуратно опуская. Соскальзывая руками по бёдрам, и задерживаясь на них для такого простого действия дольше положенного.

- Посиди-ка пока тут, - попросил он, и нежно погладил меня по щеке.

Отвернулась, сжав челюсти. Сейчас нужно осмотреться и всё обдумать. Не бессмысленно рыпаться, как птица в силках, а действовать с расчётом. Тогда я смогу выбраться.

Я вдохнула и выдохнула несколько раз. Сердце вернулось к нормальному ритму, и я вновь огляделась. Окон нет. Дверь - единственный выход. За печкой определенно есть еще какое-то пространство, но отсюда не рассмотреть. Возможно там имеется вторая дверь или окно. При первой же возможности надо туда заглянуть. А еще нужно остаться одной, и проверить свои способности. При них это делать было бы очень глупо - почувствуют. Но не известно, когда они соизволят «отбыть». Да и соизволят ли вообще... ой, что-то сильно сомневаюсь. Куда тут, блин, отбывать?! Горы кругом. Камни и снег. Да и кто меня теперь без присмотра оставит. Наивная...

Ладно. Тогда попробуем потихоньку... Один из мужчин скрылся в дальней части комнаты, второй раскладывал принесённые в сумках вещи по сундукам, и, кажется, момент сейчас был удачный.

Я прикрыла глаза, еще раз глубоко вдохнула, и мысленно потянулась к веревкам. Мир начал знакомо пульсировать, и я постаралась сконцентрироваться, чтобы замедлить эти вспышки, сделать их незаметнее. Тут же почувствовала, как веревки ослабли и начали сползать. Да! Да-да-да!

«Верни их на место. Быстрее»

От неожиданно громкого голоса Иста в моей голове, я вздрогнула.

Сконцентрировалась, и верёвки быстро затянулись обратно.

Рывшийся до этого в сундуке мужчина, обернулся и повёл носом.

«Дыши ровно, постарайся затереть фон вокруг. Ты сейчас пахнешь магией»

Продолжая принюхиваться, мой похититель встал, и в тусклом свете магических кристаллов его глаза блеснули волчьей желтизной.

«Оборотень. Одиночка. У этих нюх не хуже, чем у чистокровных демонов. Затихни»

Он быстро подошел к двери. Распахнул. Принюхался, и глаза нехорошо сузились. Захлопнув дверь он приблизился вплотную ко мне, и рывком развернул спиной. Мозолистые пальцы прошлись по узлам, и только убедившись, что веревка всё так же туго затянута, мужчина расслабился.

- Даже не пытайся. Всё равно ничего не получится.

Оборотень отошел, присел на корточки, и вновь начал раскидывать вещи. Вывернув содержимое сумок прямо на грязный земляной пол, он методично отправлял оружие и веревки в первый сундук, одежду и тряпки - во второй, а вот в третий пока ничего не перекочевало.

- Пойдём, птичка. Я свил для тебя гнёздышко.

Порадовал второй мужчина, выйди из-за печи.

«Как мило с его стороны» пробубнил Ист.

На этот раз меня подняли на руки еще более бережно. Не закинули висеть вниз головой на плече, а прижали к широкой горячей груди. Только вот когда это делал Лера, это было так... правильно. А сейчас, несмотря на блеск глаз мужчины и на всю его осторожность, я испытывала стойкое отвращение. И запах чужой. И руки чужие.

- Такая хрупкая и такая красивая. Прямо фарфоровая куколка.

- Слюни не распускай, - бросил нам в спину оборотень.

- Пасть захлопни. - ощерился в ответ подельник.

«О! Придумал! А давай их стравим. Построй глазки одному, улыбнись другому. Они же перегрызутся за возможность быть твоим первым мужчиной»

Да я лучше сдохну.

«В следующий раз будешь слушать умного доброго Иста. Надо было к Лерке бежать, пока было время»

У меня БУДЕТ время. Я выберусь.

«Блажен, кто верует»

Ты вернулся, чтобы растоптать мой боевой дух в зародыше?!

«Нет, я вернулся, потому что мне жаль одну маленькую бестолковую ведьму»

Мне тебя не хватало, Ист.

«Знаешь, каким бы придурком не был Леови, он сделал для тебя замечательные отвары. Мне трудно было бы пробиться через ту боль, что тебя накрывает. А сейчас ничего вроде даже...»

Это пока «ничего», а когда отвары перестанут действовать, что делать будем?

«Вот когда перестанут, тогда и подумаем» рыкнул Источник, признавая своё бессилие в этом вопросе.

Тем временем мужчина со мной на руках с трудом протиснулся между печью и стеной, и я наконец-то смогла рассмотреть заднюю часть дома. Рассмотреть и разочароваться. Ни окон, ни дверей. Даже светильников не было. Узкое пространство, четыре шага в ширину и шесть в длину, тонуло в полумраке.

- Ну вот, птичка, садись. Удобно?

- Руки больно, - тихо и жалобно сказала я.

«Ай, красотка! Только слезу пока не пускай. Оставь это страшное оружие на потом»

Мужчина привычными движениями распустил узлы, и кинул веревки в угол. Я попыталась растереть запястья, но попав по кровоточащим ссадинам, зашипела.

- Дай-ка сюда. Какая жалость. Ну ничего, сейчас я тебя подлечу.

Тихо сказал наёмник, припадая губами к моим ранкам и касаясь их языком. На моё отвращение мир отозвался мгновенной пульсацией.

«А вот это плохая идея. Вася, остановись»

А мне подумалось, что очень не хватает этому мужчине ведьминского дара. Пятой ноги, например. А лучше второй головы! Первая у него явно плохо работает...

«Прости, Вась, но тебе нужно его увидеть» шепнул Источник, и в глазах потемнело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Я проснулась от спазма и застонала. Действие зелий закончилось.

Ист, какая же ты сволочь.

- Эй, очнулась? Птичка, ты как?

Расплывчатый силуэт мужчины маячил перед глазами в неярком свете.

- Тай, да хреново она! Хреново!!! Я отсюда чую, как она истекает кровью! - заорал из противоположного угла оборотень.

- Долго я была без сознания?

- Долго, птичка, больше суток. Ты... тебе бы помыться.

Запинаясь проговорил похититель, и покосился на мои ноги.

Я посмотрела на насквозь пропитавшийся соломенный тюфяк, и смежила веки.

Как же это всё погано. И как унизительно.

- Больно?

В ответ лишь кивнула.

- Я связался с... другом. Он хороший маг, не лекарь, конечно, но он не раз меня штопал. Он скоро прибудет. Бакаир снимет боль. Поэтому сейчас мойся и переодевайся.

Тай положил возле меня стопку вещей, потянулся, собираясь ободряюще погладить по бедру, но увидел кровь и брезгливо одернул руку.

- Мойся, Василиса.

Мужчина поставил у изголовья ведро воды, какое-то треснутое корыто и, увенчав это композицию гнутой жестяной кружкой, удалился.

С трудом села, перед глазами сразу поплыли черно-белые круги.

Ист! Кого мне нужно увидеть?! Бакаира? Да в гробу я его видела в белых тапочках. Зачем ты сталкиваешь меня с магом?

Но ответом мне была тишина.

С трудом приведя себя в порядок, я села на край тюфяка и, обняв жесткую продавленную подушку, задремала.

***

Такая теплая обволакивающая темнота вокруг, будто стоишь с тропическом лесу в глубокой-глубокой пещере, куда не проникает свет ни Солнца, ни Луны. И только такой знакомый шепот, от которого сердце сжимается до боли, и дышать становится всё труднее.

- Где же ты. Где ты, родная моя.

И столько скорби в этих словах. Ему так больно. Так же, как мне. Я чувствую.

И ему страшно. Он готов один выйти против всех. Готов сражаться до последнего. Он не боится ни убить, ни умереть. Но он боится за меня. До крика, до сумасшествия.

И вместе с этими эмоциями приходят и другие образы, ощущения.

Я чувствую, как напряжены его мышцы, как сбиты в кровь костяшки пальцев. Как наполняющий вены адреналин заставляет его лезть всё выше и выше. И он замёрз, но не чувствует холода.

Зато он чувствует слабый отзвук. Мой отзвук в магическом пространстве. Такой тихий. Такой далёкий.

И он старается сконцентрироваться на нём. Всеми силами. Лишь бы не потерять.

Замер.

Дыхание тяжелое, давно сбившееся с ритма.

И в эту короткую передышку я пытаюсь крикнуть ему, но голоса нет.

Пальцы простреливает новой болью, когда он остервенело вцепляется в следующий уступ, подтягивается.

Как же мне хочется успокоить тебя. Быть рядом.

Лера.

Опять остановился. Закрыл глаза и лбом упёрся в заиндевевший камень.

И я представила, как касаюсь его руки своей рукой. Как обручальное кольцо, напитавшееся моим теплом, прислоняется к его холодной коже.

- Вася? - насторожился ведьмак. - Вася, - с обветренных губ сорвался вздох облегчения, - Родная моя, любимая, я уже рядом. Я слышу тебя, чувствую.

На лице появилась слабая улыбка.

- Девочка моя, уходи из безмирья. Оно много сил отнимает, а я же чую, как ты слаба. Пару часов. Дай мне всего пару часов, и я до тебя доберусь. И до них доберусь...

Лицо моего полубога исказил звериный оскал.

***

От пронзительного скрипа двери я подпрыгнула. Сна как не бывало.

- Бакаир.

- Тай.

Комнату огласил хлопок. Мужчины пожали друг другу руки.

- Что на этот раз? По тебе не заметно, чтобы требовались мои услуги.

- Это не мне. Это моей... добыче. - через силу проговорил грубый голос.

Оборотень в дальнем углу лишь фыркнул. Он так и сидел на максимально удаленном от меня расстоянии: так далеко, как только позволяли размеры этой лачужки.

В домике повисла удивлённая тишина.

- Ну, что же, показывай. Сделаю что смогу.

Тай шмыгнул ко мне за печку, поднял на руки и понёс в сторону выхода.

- Сейчас полегчает, птенчик.

- Может лучше было её убить? Ты посмотри, она ж зелёная вся.

Выдвинул предложение стреляющий в мою сторону гневными взглядами оборотень. Гуманист хренов.

- Заткнись, Гатор. Шёл бы ты вообще пока на улицу.

Сгорбившись, и не отрывая от меня пристального взгляда, ликантроп медленно прошёл вдоль стенки и скрылся за дверью. Готова поклясться, будь у него хвост, он был бы поджат. Странная реакция... Ведь до этого он казался более чем спокойным.

- Ему из-за течки неуютно. - ответил на не заданный вопрос Тай.

Из-за «течки»? Неуютно? Оборотню, вору и убийце, «неуютно»?

О, мне искренне жаль. Это так невежливо с моей стороны смущать его своим присутствием. Я такая навязчивая...

От боли у меня самой уже, кажется, начали прорезаться волчьи клыки и волчий характер.

Посадив меня на лавку, мужчина отодвинулся в сторону, и я увидела мага.

Очень высокий и худой. С чуть вытянутыми чертами лица, он на меня даже не посмотрел.

- Это что, шутка?

- Нет.

- Я не буду этого делать.

- Бак, да ты посмотри на неё. Она же нереальная. Просто фея какая-то. Нимфа. Только у неё эти дни. Ну, Луны. Она потеряла много крови. Это нужно как-то остановить.

- Тебя просветить, каким способом дни Луны останавливаются. Или на примере показать? - спросил маг, не скрывая своих раздражения и брезгливости.

- Бак.

- Я приходил к тебе за достойную плату на серьёзные дела. То, что ты предлагаешь сейчас, это оскорбление.

- Бакаир, да разуй глаза! Птичка настоящий бриллиант!

- Это последний вызов, на который ты имел право. Я сниму боль и уменьшу кровотечение за тройную плату от стандартной ставки.

- Хорошо. Я всё понял. Действуй.

Маг подошел, и, уткнувшись взглядом в стену, простёр руки. С пальцев посыпались серебристо-белые искры.

- Не зеленые? - не удержавшись спросила я вслух.

- Она ещё и дура. - сокрушенно констатировал Бакаир, возводя очи к потолку.

Через полчаса дело было сделано. Так и не посмотрев на меня, маг отвернулся к ожидающему его Таю. Мужчины перекинулись парой слов, и отошли к сундукам, в которых маг начал активно рыться.

- Василиса, на пока выпей.

В руки ткнулась кружка теплого красного вина с травами, и желудок ворчливо потребовал чего-то более значительного. Только вот мозг был с ним не согласен: пить или есть в доме врага? Не думаю, что это хорошая идея. Потому я просто сидела, и грела пальцы о глиняные стенки, так и не сделав ни глотка.

Тай вернулся к магу, посмотрев выбранные им вещи, согласился с такой платой, и протянул на прощание руку. Бакаир же в ответ просто молча развернулся к выходу.

И мне бы опустить глаза, мне бы сейчас держаться незаметно и думать, как выбраться из всего этого д... из всей этой ситуации. Но я сглупила. Маг шёл, а я смотрела прямо на него, замечая яркие проблески голубого свечения его сути. Яркая суть. Сильный маг. Который не смог не посмотреть на меня в ответ.

Наверное, это на уровне звериных инстинктов, и он хотел утвердить своё превосходство. Доказать что он сильнее. Чтобы я первая отвернулась... но я не отвернулась. Дура.

И маг тоже, видимо, не слишком умный, потому что он остановился.

Потому что, как и у остальных, у него появилось это выражение на лице. Хотя то, во что это выражение трансформировалось никак не походило на пламенные чувства, обуревающие мужчин в отношении меня в последние несколько дней. Это был оскал. Маниакальный оскал сумасшедшего.

- Ты!!! Это же ты!!!

Тай быстро пересёк комнату, и встал передо мной.

- Бак, оплата получена. Уходи.

- Я забираю её.

- Нет. Убирайся. Сейчас же.

Мой похититель активировал два амулета на груди, и в комнате пахнуло йодом.

- Ты издеваешься? - заржал маг, наконец-то глянув на наёмника, - Я сам их делал!

Движение кистью, и оба светящихся металлических кулона на полу.

Тай зарычал, и кинулся вперед. Действия его были отточены, профессиональны, но схватка не продлилась и нескольких секунд: отведя лезвие ладонью в сторону, Бакаир выставил вперед два пальца, ударив в грудь и по трём точкам на шее противника. Маг двигался, как гибкая смертоносная змея. Последнее сокращение мышц, и мой похититель опадает на жесткую землю.

- Эх, Тайкат. Никогда ты не отличался умом, но я не думал, что ты окажешься настолько глуп. А теперь ты...

Маг рывком поставил меня на ноги и наклонился совсем близко. Серо-зеленые глаза жадно шарили по моему лицу.

- Боги, у меня ощущение, что это сон. Это бред. Как же ты на неё похожа!

Движения дёрганые, истеричные.

- И я сейчас либо смотрю в прошлое... либо в будущее.

А у меня ощущение, что ты окончательно слетел с катушек.

Я вглядывалась в лихорадочно блестевшие глаза своей новой проблемы, думала где же черти носят оборотня (чтоб у него хвост отвалился) и пыталась просчитать шансы на выживание. Видимо, Гатор ушёл «гулять» слишком далеко.

Расклад был не в мою пользу, но одна идея у меня всё-таки была.

- Эх, ну почему у такой милой девушки такое красивое личико обезображено интеллектом? - сокрушенно вопросил маг.

Интеллектом? Ты бы определился: то дура, то интеллектуалка.

А, главное, ни то, ни другое тебя не устраивает.

- Что ты задумала, птичка? И почему, кстати, птичка?

Я промолчала.

- Ладно, не место здесь для выяснения обстоятельств. Пойдём домой.

Маг вцепился в моё запястье, чтобы я не могла выдернуть ладонь из его руки. Во время лечения ему пришлось меня просканировать, поэтому он был в курсе, что физическое моё состояние сейчас оставляет желать лучшего. Он не рассчитывал на сопротивление. А я и не собиралась сопротивляться. Физически не собиралась.

Я просто вспомнила слова Иннокентия Павловича о том, что я получу всё, что только пожелаю, стоит лишь обратиться к СИЛЕ. Наверное, это тот самый момент, когда придётся это сделать. Нарушая слово, данное Лере. Наперекор своим собственным предыдущим решениям. Но для спасения своей жизни, я это сделаю. Оказаться во власти Бакаира нельзя. Ни в коем случае нельзя.

Осталось дождаться правильного момента.

Переход - это ведь очень тяжело. Это сложнейшая структура с вливанием сил или магии нескольких одарённых. И поначалу, когда маг или ведьмак только-только начинает осваивать это искусство, очень высок уровень смертности. Потому, что не туда заносит. Потому, что может расщепить на части. Потому, что оказался лишком самонадеян и влил всё, до последней капли, включая жизненные силы.

Естественный отбор, выживают сильнейшие.

Передо мной сейчас как раз такой маг. Сильный. И лоб в лоб мне с ним не тягаться. Не с его знаниями, не с его скоростью, не с его амулетами, которые висят, как новогодние игрушки на ёлке.

Но если рвать там, где тонко...

И я приняла решение.

Стоило Бакаиру выудить из под мантии амулет переноса, как я почувствовала уже знакомые головокружение и покалывание.

Странно, но я ни на секунду не сомневалась, что у него именно амулет, а не эскорт из еще двух-трёх магов, ожидающих под дверью. Не ходят наёмных убийц штопать большими компаниями. Это дело интимное. Да и выглядит Бакаир как идеальный социопат. Он не доверяет никому, и вряд ли живет неподалёку, а значит вывод только один - он использует амулет переноса.

Сжав камешек в кулаке, маг зашептал заклинание, выстраивая дорогу. Я закрыла глаза и почувствовала, как нарастает магия, как выплёскивается резерв, как близко уже пиковое значение... точка невозврата...

И я обратилась к Источнику. Сила хлынула по позвоночнику, по венам сквозь кожу и единственной четкой мыслью в моей голове осталось только «к Лере, к моему Лере».

***

Свалившись на что-то шевелящееся, я не сразу сориентировалась, но, как только смогла, встала и отскочила. Помятый Бакаир, чертыхаясь и поскальзываясь, поднимался из сугроба.

Я даже моргнуть не успела, как меня дернули назад, и когтистой рукой задвинули себе за спину. Широкую такую, заметенную снегом спину. Такую родную спину, что у меня на глаза навернулись слёзы.

Лера.

Я обхватила своего полубога за талию, уткнулась лбом в его лопатки.

- Что за... - Бакаир запнулся, глядя на разъяренного Танилера.

Залёгшие тени превратили лицо ведьмака в маску смерти с горящими бирюзовыми глазами, обрамлённую змеиными чешуйками у висков. Широко расставленные руки блестели антрацитом длинных когтей, а из глубины утробы вырывался рык.

- Магия... сила... не может быть...

Бакаир глотал воздух, как выброшенная на берег рыба, и промелькнувшее в его глазах понимание было для меня самым страшным моментом за этот долгий день.

Треск раздавленного стекла, осыпающиеся осколки флакончика, и воздух вокруг загустел, как кисель рачительной хозяйки. Трудно было вдохнуть: он входил в лёгкие медленно, с усилием. И двинуться тоже почти не удавалось, только преодолевая серьёзное сопротивление.

Секунда. Хлопок. И мы с Лерой уже одни.

Действие сдерживающего заклинания улетучилось в тот же момент, когда наложивший его маг отбыл с помощью второго амулета переноса.

Вот теперь действительно пройден Рубикон. Он почувствовал. Он знает. И он начнет охоту на самый главный приз своей жизни: «вечную батарейку».

- Родная?

Лера с трудом, стараясь не поранить меня, отцепил мои пальцы от своей одежды, чтобы повернуться лицом. Всё еще находясь в «боевой» ипостаси, он смотрел на меня, но я не видела монстра. Я видела моего Леру, и бешеный коктейль его эмоций. Плескавшиеся на поверхности гнев и злость, покрывали собою страх и облегчение, и щемящую тоску, и любовь. Он готов был взорваться от переполнявших его чувств.

- Моя.

Единственное, что не поддавалось в его душе сейчас сомнению. Чему не было противоречий. Неоспоримая догма.

- Моя. - прошептал ведьмак, касаясь моей щеки.

- Твоя. - признала я, закрывая глаза.

Лера быстро скинул свою куртку, плотно завернув меня в кокон, не позволив даже просунуть руки в рукава. Подхватил и прижал к груди.

- Домой.

Дотянувшись губами до самого прекрасного в мире подбородка, я поцеловала его, и мир озарила бирюзовая вспышка.

***

Он был зол. Он был просто в бешенстве от того, что упустил ведьму.

Пришлось отдать.

Ему пришлось отдать Натони, но это лишь проигранная битва, не война.

Бакаир нёсся по коридорам своего огромного дома, мимо сотен портретов. И с каждого ему улыбалась та самая девушка. На него смотрели те самые глаза. Только не золотые, а цвета небесной голубизны, но именно те.

Те же блестящие волосы, словно расплавленная карамель. Та же молочная кожа. Разные платья, разные фоны, но одно и то же лицо.

Под конец жизни его отец просто обезумел. Он готов был не есть и не спать, только рисовал и рисовал свою Натони. На стенах коридоров не осталось свободного места. И часто Бак ходил вечерами мимо этих картин, и пытался представить себе ту, что разрушила жизнь папы. Что лишила его внутреннего стержня, рассудка, души. А самого Бака оставила без детства. Прекрасная женщина. Прекрасные картины.

Хотя настоящие шедевры находились в спальне. Там она, разгоряченная, распластанная на шелках, жаждущая и раскрытая всегда ждала мужчину. Сначала отца. Теперь и Бака. Те пять картин, где Натони в жарком оргазме мечется на смятых простынях, не раз оживали в его воображении.

И вот сегодня он увидел её.

Уму не постижимо. Это действительно была она. Бледная и уставшая, но это она!

А потом словно гром: её сила, это не чистая сила. Это магия. Он смог впитать её! Его резерв моментально заполнился, и даже прыжок дался легче, чем обычно.

Неужели она одна из тех испытуемых, о которых отец вёл записи?

Неужели она Натони?

Он выяснит это. Он всё выяснит, и его Натони будет принадлежать только ему.

Отец не смог. Но Бакаир - не отец. Бакаир сможет.

Маг решительно пнул дверь в спальню, и убиравшаяся там горничная, поклонившись, сжалась в комок. Она уже знала, что такое гнев хозяина.

«Очень вовремя» подумалось магу. Надо сбросить напряжение.

Разорвав её одежду и повредив плоть, он начал движение. Она молчала, зажмурив глаза и кусая губы, молчала, понимая, что из-за каждого вырвавшегося всхлипа, из-за любого звука может остаться калекой.

Намотав на кулак очередной виток шикарных шоколадных волос, маг потянул их на себя, и женщина захныкала от боли. Это заставило Бакира ускориться. не отрывая горящего взгляда от пяти висящих на стене картин, он с силой вбивался в кровоточащую плоть, стараясь причинить как можно больше боли. Она достойна наказания. Дрянная ведьмочка. Сбежала. От него. Непроизвольно сокращавшиеся мышцы страдающей под ним женщины только способствовали увеличению его удовольствия. Как и льющиеся из её глаз слёзы.

Почувствовав приближение разрядки, он отшвырнул от себя горничную, и излился в кулак. Она не достойна его семени. Но он наконец-то знает, кто достойна. Он встретил её. Он прикасался к ней. И она будет его.

ГЛАВА 7

Довольное урчание разнеслось из самых глубин, и, резонируя, отдалось дрожью во всём моём теле. Каждая частичка завибрировала от этого удивительного звука, будто я обнимала сейчас огромного горячего тигра. Такого ласкового.

- Моё сокровище.

Мурлыкнул Лера, опуская меня на постель, и обхватывая ладонями моё лицо. Я присмотрелась к необычным вертикальным зрачкам, к двум дорожкам мелких чешуек, украшающим виски.

- Лер, а сколько в тебе кровей?

- Семь, родная.

- И драконья, видимо, есть...

Задумчиво протянула я, рассматривая изменения и касаясь тёмно-синих блестящих пластиночек.

Я наконец почувствовала себя в безопасности. В тепле и покое, в спальне Леры, в его объятиях. И плевать, что на мне до сих пор те вещи. И пусть огромная кожаная куртка тяжелая, и сковывает движения. Главное Лера здесь.

- Есть. - подтвердил он.

Лера никак не мог насмотреться на меня, и теплое восхищение буквально осязаемо окутало тело с ног до головы.

- Боги, какая же ты красивая. Родная. Моя.

Я села, обхватывая шею Танилера, и касаясь её горячими губами.

- Я испугалась.

- Я тоже испугался.

- Драконы не боятся.

- Кто сказал тебе такую глупость? Драконы постоянно боятся, что у них украдут их сокровище. И у меня тебя украли. - задушено произнёс он.

- Ты меня вернул, - шепнула, пропуская сквозь пальцы жестковатые пряди.

Полубог нежно поцеловал меня за ушком, отчего захотелось мурлыкнуть в ответ.

- А какая еще кровь в тебе есть?

- Основная ведовская от родителей, - тихо начал объяснять он, глубоко вдыхая аромат моих волос, - Потом демоническая. Она вторая по силе. Потом драконья и инкубья. Почти в равных долях. Равноценны. Равносильны. - проговорил он, запечатлевая лёгкие поцелуи на моих скулах, - Эльфийская кровь тоже сильна. Хотя её меньше, но она ощутима. А вот фейри и оборотень во мне почти не заметны. Теряются они в этом коктейле.

- Лер, а отец у тебя тоже ведьмак? - спросила я, любуясь на последние бирюзовые искорки в глазах моего мужчины.

- Можно мы обсудим этот вопрос чуть позже?

Потянувшийся было к моим губам, он замер.

- Как скажешь. - спокойно заверила я, сама припадая к нему в поцелуе.

Но мужчина почти сразу отдалился, а всмотревшись в его лицо, я напряглась.

Бирюзовые глаза полыхали, только что мягкие черты вновь обрели угловатость и графичность.

- Кровь. - не спрашивал, утверждал он, - Ты ранена? Я же проверял не было крови. Я проверял.

Лера вытряхнул меня из куртки и начал осматривать руки, задрал майку и прошёлся пальцами по животу, спине.

- Вася,где? - волновался ведьмак, переключаясь на ноги.

- Лера, стой. Да стой же ты. - я поймала пальцы полубога, и сжала в своих ладонях, - Я не ранена. Это... Ну...

А Лера ждал моего ответа.

- Это дни Луны. - пискнула я отворачиваясь, - Тебе кеит Наяр всё расскажет и объяснит.

И вспоминая недавнее отношение Тайката к этому вопросу, то, как он брезгливо отдёрнул руку, я отодвинулась. Мне до боли не хотелось увидеть этот жест в исполнении Леры.

- Слава Богу, - выдохнул он, притягивая меня к себе на колени, - Как я сразу не почуял?

Заключая меня в кольцо своих рук, отгораживая ото всего внешнего мира, он в тепле растворил все мои страхи.

- Больно?

- Больно, - наябедничала я.

- А так?

И широкая горячая ладонь опустилась на живот, прямо поверх пульсирующего и дёргающего комка. Теперь в тепле вслед за страхами растворилась и боль.

- Спасибо.

Господи, как же была приятна его забота.

- Кушать хочешь?

- Безумно, - ответила я, прислушавшись наконец к требованиям своего организма (перешедшим из-за моего полнейшего игнорирования в форму лежачей забастовки с лозунгом «Dead Silence»), - Но сначала я хочу помыться. Катиния сказала...

Я запнулась, и внутри у меня, кажется всё перевернулось.

- Лер, где Катиния?

- У себя в комнате, она немного пострадала, когда на вас напали, но ничего серьёзного. Пара ушибов, синяки-царапины. Плюс, магическое истощение. Она уже идет на поправку.

- Неужели вы ей всё-таки поверили? - простонала я, - Лер, это она заплатила наёмникам. Это она впустила их на территорию, и передала им меня из рук в руки. Она в курсе, что мы вернулись?

- Саркхар, - выругался полубог, и крикнул - Леови!

Ожидавший возле дверей управляющий шагнул в комнату.

- Хозяин?

- Где Катиния?

- Отправилась в больницу. Ей стало хуже.

- Найти немедленно.

Леови был военным. Ему многое пришлось повидать в своё время, и с Танилером он был знаком не первый день, но от тона, которым было сказано это «найти», у мужчины буквально волосы дыбом встали.

Перед ним сейчас сидел не хозяин. Перед ним был дракон, чьё сокровище похитили, демон, чью любимую осмелились обидеть. И он требовал плату. Жидкую густую плату, что струилась бы из рваных ран.

- Найдите и приведите. Василису я больше никому из вас не доверю. - он крепче прижал меня к себе левой рукой, не убирая правую с моего живота. - Всё, сокровище, допрыгалась. Больше точно глаз не спущу. - предупредил меня ведьмак.

***

Танилер медленно провёл рукой по волосам любимой. Девушка даже не шевельнулась. Накачанная обезболивающим и успокоительным, она спала мёртвым сном в его постели.

И плевать на пересуды. Лесом все слухи. Теперь она будет спать только здесь. Здесь её место, здесь она в безопасности.

В безопасности... Один раз он уже чуть не опоздал. А потом еще раз. И еще. Хорош защитник.

Танилер нахмурился. Как оградить её?

Ведь тот маг точно почувствовал, какой способностью она обладает. Хорошо если он окажется жадным и глупым, никому ничего не расскажет и попытается самостоятельно добыть её для «личного пользования». Тогда Танилер его просто тихо уберёт. Но что будет, если он расскажет о Василисе другим?

Нужно найти его, и как можно скорее.

Хотя сперва ему придётся исполнить долг чести. А для этого он опять вынужден покинуть своё сокровище. Ведьмак не удержался, и вновь коснулся пальцами шелка волос. Он не хотел разбудить её (Василисе нужно хорошо выспаться, она выглядит изможденной), но и не дотрагиваться до неё сейчас не мог. Это была настоящая потребность, физическая необходимость вновь почувствовать кожей её тепло. Убедиться, что она рядом, что она в порядке.

Танилер отметил её висок едва ощутимым поцелуем. Надо отправляться. Чем быстрее уйдет и решит этот спор, тем быстрее вернётся. Итак целый месяц тянул резину.

О том, что может и не вернуться, Лера сейчас даже не думал.

Поднявшись, он вновь наклонился и запечатал теплые девичьи губы поцелуем. Только его и ничья больше. Никто не притронется…

- Спи, родная. Пока я жив, эту черту не переступить ни тварям земным, ни небесным.

Произнёс он старую как мир запирающую фразу. Ему запрещено было использовать свою кровь для печатей, но, ради защиты Василисы, Танилер готов был наплевать на любые запреты.

Древнейший из Кругов полыхнул периметром, принимая плату. Теперь он будет тянуть из него жизненную энергию до тех пор, пока ведьмак не вернётся и не снимет барьер.

Это достойная цена за безопасность его женщины.

***

Вихрь взапрел. Три часа бешеного галопа дались с трудом даже такому выносливому и сильному жеребцу. Танилер натянул повод, и конь послушно перешел на рысцу. Ведьмак чувствовал бедрами, как подрагивают бока под черной шкурой, как постепенно расслабляются натруженные мышцы.

- Прости, друг, но нам нужно было успеть.

Жеребец лишь всхрапнул, что можно было в равной степени принять и за «Да ладно, чего уж там», и за «Словесные извинения оставь при себе, дома извинишься. По-человечески. Возле кормушки».

Внизу на равнине уже виднелась развилка рек: слияние Дэи и Гатора серебрилось двуглавой змеёй в лунном свете. Высокие степные травы недвижно устилали равнину замшевым полотном, и на его сером фоне отчетливо были видны три силуэта.

- Я уж начал думать, что ты не приедешь.

Заметил Зиран, когда Вихрь приблизился к всадникам.

- Точнее начал надеяться, что я не приеду.

Поддел соперника в ответ Танилер.

- Ты заставил себя ждать. - уже жестче произнёс ведьмак.

- Я прибыл в назначенный срок. И задерживаться не планирую.

Поторопил оппонента Танилер, спешиваясь и передавая поводья Дакраиру. Друг молча принял их, и отошел в сторону. Секундант Зирана сделал то же самое. Обоим предписывалось сохранять тишину всё время поединка, и ни в коем случае не вмешиваться. Единственное, для чего и Дакраир, и Себастьян сейчас здесь находились, это после боя увезти тело своего дуэлянта, если он не сможет передвигаться самостоятельно (причём, как в случае поражения, так и в случае победы).

- Меня несколько удивил твой выбор оружия, - заметил силовик, вытягивая из ножен гирты, парные клинки с раздвоенными лезвиями, - Не смог усмирить гордыню? Ведь именно на них я превзошёл тебя в последней стычке. Ты же знаешь, что они для меня преимущество. Неужели даже появление у тебя ведьмы не прибавило ума и расчётливости?

Танилер взглянул на свою пару клинков.

Гирты - древнее оружие. Ритуальное. Оно имелось в каждом доме. Но в большинстве случаев просто хранилось как память о предках. И лишь искусные воины со временем могли подчинить себе непокорную сталь. Гирты были опасны для врага, но в неумелых руках они могли принести смерть и хозяину. Хотя чаще просто отсекали во время боя те самые руки, что самонадеянно взялись управлять ими. Каждый из этих парных клинков был отражением своего брата. И если один гирт из пары выходил из строя, то и второй следовало с почестями предать забвению, ибо только вместе они могли разить врагов.

По форме клинков гирты напоминали катану или шашку. Чуть изогнутые, прямые односторонние лезвия брали своё начало в узкой рукояти. Одно лезвие было намертво в ней закреплено, а вот второе было лишь заведено в паз. В процессе схватки второе лезвие выскакивало, и повисало на гибкой шарнирной цепи. Именно оно карало хозяина в случае неудачи. Но оно же и наносило роковой удар противнику: потому что одно дело уследить за двумя клинками, что движутся вслед за руками бойца, другое дело, когда к этим двум прилагаются еще два, что имея свой дух, и выбирая непредсказуемую траекторию, разят под самым странным углом. Как бы ни был хорош боец, его движения можно просчитать, его технику можно проанализировать. Гирты же не поддаются анализу, они несут в себе частицу истинного правосудия. Жестокого, но неизменно справедливого. Поэтому из поединка на гиртах без ранений не выйдет никто - не бывает безвинных, всегда есть за что поплатиться. Но действительно виноватый в таком ритуальном поединке заплатит сполна.

Танилер был уверен, что Зиран должен заплатить. Пусть даже он и не знает, к каким последствиям уже привел его поступок, и какие он еще может повлечь для всего ведовского сообщества. Но он заплатит.

- Ты требовал поединка по древним правилам. Ты его получишь.

Как только секунданты отошли на достаточное расстояние, мужчины встали в пяти шагах друг против друга и встряхнули руками. С тихим щелчком освободились лезвия гирт и мерно качнулись, играя бликами в серебряном свете. Зиран первым начал движение, мягко ступая он пошёл влево. Зеркально повторяя, и пытаясь предугадать действия противника, Танилер так же сделал несколько шагов. Остановка, шаг вперед и взмах.

С первым же ударом рубашки обоих воинов рассекли широкие порезы, но лишь порез Зирана окрасился кровью. Это знак: гирты уверены, что первым совершил ошибку Зиран.

Выпад, и мужчины начали смертоносный танец. Уклоняясь от четырех лезвий, и стараясь достать противника, каждый из них двигался с молниеносной скоростью. Переход, и стойка сменяет стойку. Им обоим было что терять. Но думали они сейчас не о будущем, а о настоящем, о том, что есть. Здесь и сейчас их мир схлопнулся до пятачка примятой травы пяти метров в диаметре. Перекатываясь и отпрыгивая, они снова и снова посылали лезвия вперед, и если от «статичных» клинков оба успешно уворачивались, то крутящаяся на шарнирных цепях закаленная сталь раз за разом находила цель. Через несколько минут уже обе белых рубашки были исполосованы вдоль и попрёк, а окрашивающие их тёмные пятна свидетельствовали о том, что обоим ведьмакам есть за что расплачиваться.

Танилер чувствовал, как тоненькой ниточкой его покидают силы. Жизненные силы уходящие на защиту его ведьмочки. Кружа по поляне и вдыхая ночной воздух, он пожалел лишь об одном: что ему не хватило смелости быть с Василисой еще ближе. Он хотел этого так сильно, что от нереализованного желания иногда становилось просто физически больно. Танилер ведь давно не мальчик. Похоже он и правда превратился в безвольного влюблённого слюнтяя, как и пророчил Иннокентий Павлович. Потому что только воля Василисы была для него приоритетом. Только её желания имели значение.

Но всегда ли женщина знает, чего хочет? Всегда ли она может сама себе признаться в своих потребностях? Может быть стоит чуть подтолкнуть её в этом направлении?

Нет. Не подтолкнуть. Просто аккуратно подвести к следующему уровню... Чёрт!

Проклятие всех ведьмаков: любить до безумия свои персональные детекторы лжи, обладающие мятущейся душой. Такие ранимые и вечно сомневающиеся.

Наверное поэтому истинных пар становится меньше. Зачем такие «сложности», если можно не обременяя себя чувствами, просто удовлетворять физические потребности и, как например это делает сейчас Дакраир, откладывать поиски на потом. «Да-да, я ищу, и буду искать... но не активно» (в душе самому себе признаваясь, что и найти-то не особо хочется). Потому что тогда станет сложнее.

Но разве можно променять то, что испытываешь к своей ведьме, на крохи, которые могут дать чужие?

Понимаешь всю полноту и глубину этого только тогда, когда тот самый запах окутывает тебя, обнимает. И в тех самых глазах ты видишь ответы на вопросы, что заставляли раньше ночами ворочаться с боку на бок, мешая заснуть. И ты становишься... целым. Всё встаёт на свои места. Ты знаешь, ради чего просыпаешься по утрам.

Тот, кто не нашел свою ведьму, глядя со стороны видит, что всё усложняется. На самом же деле всё становится проще в разы. Есть твоя ведьма, что приносит покой в душу - и этим всё сказано. Твоя и только твоя. Обретение этого самого центра, этой сути (которой подчиняются все остальные процессы) позволяет легко принимать решения. Это как-будто получить внутренний стержень. Тебя болтало из стороны в сторону долгие годы, а потом раз - и ты чётко определяешь направление, и движешься в нужную сторону уже не сомневаясь, и, зачастую, даже не задумываясь. Просто твой внутренний компас уже показывает на правильное решение. И, в один прекрасный момент, Дакраир тоже сломается, станет искать, а потом сам сдастся во власть таких любимых и нежных рук. Ни один из ведьмаков не смог бегать вечно, потому что от самого себя не убежишь.

Танилер пропустил подсечку, и чудом ушел из-под лезвия правого гирта Зирана. Перекат, и бой возобновился с новой силой. Рубашки, пропитанные кровью и потом, липли к телам, сковывая движения. Неприятно пощипывало царапины. Но это были именно царапины. Ни один из мужчин не получил действительно хоть сколько-то серьёзного ранения.

Зиран начал выдыхаться. Гирты его тяжелели с каждым взмахом, будто само правосудие было на стороне его противника, но сцепив зубы и вздёрнув верхнюю губу, ведьмак продолжал сражаться. До последнего. Он никогда не сдавался.

Удар из под руки, нанесенный Танилером, свалил его с ног. Быстрый, снизу в челюсть оголовьем - Танилер не нарушал правила, но этот удар никто не использовал в схватках на гиртах... почти никто.

Тан взмахнул орудием, направив лезвия к шее врага. Последний удар, как и положено в ритуальном поединке. И, как и предписывал ритуал, он остановил руку в пяти сантиметрах от шеи противника. Статичное лезвие гирта, бывшее продолжением его кисти, так же замерло. Но лезвие на шарнирной цепи продолжило своё движение. Лишь оно имело право завершить схватку. Снести голову или помиловать: решение было за ним. Лишь высшее правосудие говорило, жить или умереть.

Цепи звякнули, и лезвие, развернувшись, плашмя ударилось о шею Зирана, оставив царапину на загорелой коже.

Танилер дышал так же тяжело, как и сидевший у его ног противник.

Что ж, раз им обоим суждено жить, пусть будет так.

- Ты никогда больше не подойдёшь к Василисе. Она только моя.

- Я не желал ей ничего плохого. Я лишь пытался её защитить. Ты уже ошибался...

- Защитить?! Зиран, ты превратил её в мишень!

Танилер закрыл рот, понимая, что после боя на эмоциях может наговорить лишнего. И лишь взяв себя в руки сказал:

- Поединок на гиртах более чем красноречиво поведал о твоих истинных намерениях. Но Василиса моя и только моя. Не приближайся к нам.

Зиран молча поднялся, и пошатываясь от усталости и потери крови, направился к своему секунданту. Себастьян помог другу взобраться в седло, и, как поверженный, ведьмак первым покинул площадку.

- На. Выпей.

Дакраир протянул победителю фляжку. Настойка заструилась по горлу, придавая сил и согревая.

- Нил, тобой интересовались маги из Совета. Меня вызывали вчера на беседу. - поведал второй гвардеец, садясь на траву возле ведьмака, который пытался перевести дух. - Скорее всего они знают о дуэли, так как уж больно активно расспрашивали они о некой Василисе. Справлялись об уровне её обучения, о том, как продвигается освоение языка.

Семихвостый хадур.

Как говорят на Земле, надежда умирает последней, и Тан сейчас очень надеялся, что предположения Дака окажутся верными: пусть это будет действительно из-за дуэли. Пусть они ничего не узнают о том, какая его маленькая ведьмочка особенная.

- Можешь пересказать разговор поподробнее?

И Дакраир выложил всё, что смог вспомнить из странного диалога, перескакивающего с темы на тему, но неизменно возвращавшегося к фигуре новой ведьмы.

С одной стороны можно было понять и объяснить этот интерес: мало того, что Василиса стала истинной парой племянника Императора, так он еще и дуэль за неё затеял с другим ведьмаком. И это вроде как не запрещено, но вовсе не приветствуется. Особенно, когда речь идет о представителях голубых кровей. Проблема только в том, что за годы оперативной работы Лера научился доверять своему чутью. И внутри у него сейчас что-то рычало и рвалось на защиту своей девочки, потому что чуяло: «Они знают».

С трудом поднявшись на ноги, но всё же без помощи Дака взобравшись на Вихря, Танилер отправился домой.

Одну проблему решил, и с остальными разберется. Главное сейчас его маленькая ведающая в безопасности.

- Дак, можно попросить тебя еще об одном одолжении?

- Одолжение за одолжением... Ты ж со мной не расплатишься!

- Подключи, пожалуйста, своих ребят к поиску Катинии.

- Кат пропала? - встревожился гвардеец, который знал ледяную госпожу еще девчонкой. Теплой светлой тринадцатилетней девчонкой, по уши влюблённой в своего молодого хозяина.

- Кат не пропала, она сбежала.

Стоило Танилеру произнести её имя, то старое обращение, как в юности, и он тут же вспомнил её лицо. Её веснушки и несуразные косички. Она всегда была ему как младшая сестрёнка. Он защищал её и оберегал, и как же тяжело было объяснить девочке, подарившей ему первый поцелуй, что на этом поцелуе всё и закончится. Что она не его ведьма. Он точно знает, он уверен. А почему с другими и поцелуи и... и что-то большее? Так то другие, а это Кат. Он не может просто воспользоваться ей, как всеми остальными, потому что она... ну, потому что она это она. Маленькая Кат, которая вечно вертится, как хвостик возле его ног.

И он сделал ей тогда больно, отказав. Но только лишь для того, чтобы не сделать еще больнее согласившись, ведь ничего кроме короткой интрижки им бы не светило. А как потом смотреть в её глаза и в глаза няни?

Кат приняла. Переболела, переплакала, и казалось всё поняла.

После этого она быстро повзрослела. Она стала по другому одеваться, две косички уступили место замысловатым причёскам, а лёгкие платья выше щиколотки (в которых так удобно бегать) были заменены на шикарные, подчёркивающие достоинства фигуры длинные творения с корсажами. Она стала настоящей леди, образцом манер и стиля. Грациозная, утонченная, Катиния привлекала к себе мужское внимание. И Тани очень гордился тем, какой красавицей она выросла. Стоило только повести плечиком, как выстроившиеся в шеренгу претенденты на танец начинали бить копытом. И от этого табуна самцов Тане периодически приходилось Кати отбивать. Свою непутёвую и очень красивую «младшую сестру».

А Кат будто нарочно очаровывала каждого, кто попадался на её пути. Даже Дакраир в своё время не устоял, но Тани доходчиво объяснил, что если Катиния ему не пара, то нечего портить девочку. И гвардеец отошел в сторону.

Лера был слеп. Слеп и глуп. Сейчас сопоставляя факты, вспоминая её фразы и действия он отчётливо понимал, что Кат не переболела, не переплакала и не приняла. Девочка просто сменила тактику. Всё это время она считала ведьмака своим, и её действия в отношении Василисы можно было бы предугадать. Можно было бы, если бы он сам не ослеп и не оглох от счастья. Если бы он не был пьян от осознания факта, что в его доме появилась хозяйка. Его любимая ведьмочка.

Если бы... если бы... история не терпит сослагательного наклонения.

- Катиния заплатила наёмникам за устранение Василисы, - пояснил ведьмак в ответ на удивленно-вопросительный взгляд друга.

И пока Вихрь с Колосом медленно брели меж высоких трав, рассказал Дакраиру в какой же глубокой бездне он находится.

ГЛАВА 8

Кровать прогнулась, принимая вес, и я подкатилась под бок мужчины. «Моего мужчины» констатировала я, с удовольствием вдыхая запах его тела и душистого мыла.

- Ты наконец-то пришел, - мурлыкнула, и, не просыпаясь, обвила его руками, уткнувшись носом в шею, - Где ты был так долго.

- Гулял.

- Зачем ты мне врёшь? - насторожилась я, и даже сон начал отступать.

- Потому что не хочу, чтобы ты волновалась. Спи, сокровище. Еще так рано. А как проснёшься, поговорим.

Заключая в мягкие убаюкивающие объятия, и целуя в макушку, тихо проговорил ведьмак. И голос такой вкрадчивый, такой приятный, и сам он такой тёплый...

Я еще раз глубоко вдохнула. В этом пограничном состоянии между сном и явью меня посещали какие-то образы, картинки, звуки...

- Ты дрался?

Лера напрягся, но ответил:

- Да.

- Рада, что ты победил. - улыбнулась я, и погрузилась в теплую негу сна.

- Ради тебя, родная.

***

- Лера, ты сейчас вот мне ни разу не помогаешь!

- Да? А я так стараюсь...

Заверил этот вероломный тип, сидя передо мной на корточках, и медленно поднимаясь бесстыжими пальцами от щиколотки к колену. Ну и, кажется, что такого в этом действии? Только вот под взглядом тёмных, как грозовое небо, глаз, я почти начинала заикаться. Он меня сейчас просто раздевал, поглощал этими глазами, проходясь по каждому миллиметру плоти.

Как-то я расслабилась и совсем забыла, что Лера может смотреть так... так... Боже! Я за считанные дни привыкла к нежности в его взгляде, и вновь проснувшаяся там страсть несколько выбила меня из колеи.

Под этим взглядом я за завтраком подавилась, трижды уронила ложку и чуть не разбила чашку.

Под этим взглядом я не смогла нормально натянуть тетиву, промучившись добрых десять минут, и чуть не сорвала кожу на пальцах.

Под этим взглядом я не смогла встать в стойку, чтобы показать чему меня успел научить Леови.

Потому что я запиналась, спотыкалась, шла не туда и брала не то. В голове была звенящая пустота. И только эти глаза были тем, что мой мозг соглашался воспринимать.

В итоге Лера взялся поправлять положение моего тела. Точнее, он взялся поправлять положение лука, но как-то больше его руки касались тела.

- Мммм.... Василиса, - вкрадчиво произнёс он, и от тона, которым было произнесено моё имя, по позвоночнику пробежался табун мурашек снизу вверх, - Мне кажется... - и длинные пальцы обхватывают колено, а мурашки успешно бегут сверху вниз, - Что Леови плохой учитель. - пальцы движутся чуть выше, всего пара сантиметров, и вновь спускаются на колено, мурашки рассредоточились четырьмя гарнизонами, оккупируя всё тело - Он совсем ничего тебе не объяснил.

- Леови замечательный учитель! - праведно возмутилась я.

Мастер не виноват, что у его ученицы гормоны устроили в организме военные действия, захватили в плен мозг, и теперь пытают его, перекрывая кислород и запрещая думать.

- Уверен, я научил бы лучше.

Прошептал полубог, сгибая моё колено и прикасаясь к нему губами. И горячее дыхание так отчётливо ощущается сквозь тонкую ткань обтягивающих штанов.

Твоюж...!!!

Сердце пустилось в бешеный галоп, и дыхание стало прерывистым. По телу разлилась тягучая сладкая истома.

Нет, это не истерика и не страх (ну, может быть, самую малость). Это желание. то самое, первобытное, первозданное.

Ну почему я такая неопытная?! Я же даже не знаю, как себя правильно вести. Что делать... Потренировалась бы до Леры на паре-тройке парней, и ка-а-ак устроила бы ему сейчас...

Да ладно. Кого я обманываю? Потренировалась? Да я бы никого к себе не подпустила, потому что мне нужен только он. Потому что только эти серо-голубые глаза могут так смотреть, и только на них откликается что-то внутри меня.

Лера медленно встал, не отрывая от меня такого тёмного и такого волнующего взгляда, невесомо поцеловал мою алеющую скулу и прошептал:

- Я так скучал по этому румянцу... но не буду тебя смущать. Пойду во-о-он туда, и полюбуюсь на расстоянии. Всё таки я хотел бы увидеть, чему Леови смог тебя научить.

Подарив еще один лёгкий поцелуй в уголок губ, ведьмак отошел шагов на десять, пристраиваясь в тени раскидистого дерева.

- Мне нужно несколько минут, - крикнула я ему в след осипшим голосом.

- Мы никуда не торопимся, - усмехнулся он в ответ.

Так, Василиса, а ну-ка соберись! Соберись, тряпка!

С Леркой мы еще поговорим, а сейчас давай-ка защитим честь нашего учителя. А то прямо за державу обидно.

Еще бурлившее в крови возбуждение сделало окружающий мир ярче и чётче. Адреналин - волшебная вещь! Осталось только мысли в кучу собрать, и я в боевой готовности.

Лук откликнулся на первый же призыв, и знакомые ощущения помогли настроиться на правильный лад.

Две минуты дыхательных упражнений. Всё.

Стойка. Контроль дыхания. Приклад под клык, и стрела уходит в десятку. Выдох. Вдох. Приклад. Пауза, и вторая стрела в десятке в нескольких миллиметрах от первой.

Девятка. Семёрка. Вновь десятка. Одна за другой стрелы попадали в мишень.

Когда колчан опустел, Лера оторвался от древесного ствола, на который опирался, и задумчиво сообщил:

- Кажется я неправильно распределяю обязанности своим служащим. Леови определенно не на том месте, ему новобранцев тренировать надо, а не бухгалтерией имения заниматься....

- Премного благодарен, но меня моё место более чем устраивает. К тому же при мне она такого не выдавала. - донеслось скромное из кустов.

- Леови, как не стыдно? И это тысячник его Императорского Величества? Подглядывающий из кустов?

- Я не подглядывал. Я наблюдал за занятием. Василиса ведь моя ученица.

Лера дёрнулся на слове «моя», но сдержал порыв, а наблюдательный Леови тут же исправился:

- У Вашей возлюбленной прекрасные физические данные. Прирожденная лучница.

Лера коротко кивнул.

- Василиса, несмотря на природные способности, тренировки никто не отменяет. Минимум два часа в день будете пристреливаться на ближние и дальние цели.

И я поняла, что моя конспирация накрылась медным тазом.

- Да, учитель. - уважительно отозвалась я.

- Ну, двухчасовую тренировку мы сегодня устраивать не будем, ты пока еще не набралась достаточно сил. - Лера принял у меня лук, и задорно подмигнул, - А показательные выступления более чем удались. Идём, моё сокровище, переодеваться. Обед скоро.

***

- Вечер добрый, морикат Тахек. Прошу.

- Бакаир. - кивнул в ответ мужчина.

Маг прошел в распахнутые слугой двери, пересёк холл, и, в сопровождении лакея, вошёл в гостиную. Длинная бордовая мантия Тахека неслышно касалась пола, и за счёт плавности движений создавалось впечатление, что гость не идёт, а буквально парит над ним. Совсем не плохо сохранился для своего возраста, одобрительно подумал хозяин дома, даже и не скажешь, что ему уже...

- Бакаир? - позвал из гостиной Иликор.

- Ждём еще троих.

- Хорошо.

Ожидание растянулось почти на полчаса, но начать без этих напыщенных индюков Бак всё равно не мог: эти маги состоят в Совете, а значит и влияние могут оказать не в пример больше, и именно их слово вероятнее всего станет решающим. Эти трое могли себе позволить опаздывать. Не смотря на то, что маги заставили себя ждать, они всё же явились. И это был хороший знак.

Войдя в гостиную вслед за последними из них, Бак окинул комнату взглядом. В полумраке помещения приглашенные оккупировали кресла, диваны и столы. Из-за такой концентрации магов на квадратный метр, большая гостиная казалась хозяину не в меру узкой и душной. Хотя гостям она пришлась по вкусу. Освещенная лишь камином и парой десятков свечей, она погружала в уютную атмосферу, обволакивала мягким полумраком и расслабляющей негой. Густое ганатарское вино тоже делало своё дело. Маги разбились на группы по трое - четверо, и чувствовали себя вполне расслабленно.

Бак собрал волю в кулак, поправил на лице улыбку (всё же случаем ей приличествовало быть более доброжелательной) и уверенным поставленным голосом возвестил:

- Позвольте пригласить вас к ужину.

Через два с половиной часа, когда ужин был окончен и истинные причины присутствия здесь магов раскрыты, улыбка покинула лицо хозяина дома, так же как и голос его оставила прежняя уверенность.

- Что ты хочешь этим сказать, Бакаир?

Желание запустить пятерню в жиденькие седые волосёнки, и припечатать старого лиса мордой в стол, стало почти непреодолимым. Уже более часа этот беспокойник, похожий на хорька-переростка, высмеивал и опровергал все его доводы.

- Только то, что вы слышали, морикат Ильвар. Эксперименты дали плоды. Я имел счастье лично в этом убедиться.

- Жаль что мы такого «счастья» лишены, - с сарказмом произнёс собеседник, - Приходится верить тебе на слово. Как думаешь, достоин ли ты доверия в свете последних событий?

- Такими вещами не шутят. Это было делом жизни моего отца...

- И это еще один повод серьёзно задуматься над обоснованностью твоих заключений. Каждый из находящихся в этой комнате знает, чем закончилась история морикат Зэитана.

Бакаир побагровел.

- Я не сумасшедший.

- Он тоже не был сумасшедшим. В начале.

Три представителя Совета, дюжина магов высшей категории и семеро из «Старой Гвардии», тех самых, что участвовали в Восстании. Двадцать два мужчины сейчас слушали заверения Бакаира... и большинство, к сожалению, не желали слышать. Кто-то уставился в стол, гипнотизируя сцепленные в замок руки. Кто-то просто отводил глаза, чтобы не видеть просьбу в ответном взгляде. Но были и те, кто смотрел на хозяина дома прямо, и прямо заявлял о своём отказе. Ильвар был из их числа. Старый лис отказывался верить. Но если остальные не хотели об этом слушать и мечтали уже уйти, то Ильвар готов был сидеть и спорить.

- Морикат Ильвар, нам стоит посмотреть. - отозвался с другого конца стола Иликор. - Нужно всё выяснить. Если слова Бакаира верны, то перед нами открываются такие возможности, о которых мы даже помыслить не могли.

Иликор был смел и горяч. Как самый молодой из присутствующих за столом (и как друг Бакаира) он оказал ему поддержку в этот вечер, взывая к позабытому стариками чувству здорового авантюризма. Он встал на сторону однокашника не смотря на то, что этот выбор мог потом аукнуться в лучшем случае сложностями (но, зная Ильвара, скорее всего полновесными проблемами).

- Подожди, Иликор. - остановил его Тахек, - Бакаир, ты вообще представляешь себе, в какое положение сейчас нас всех поставил? Это измена. Император только за один этот разговор уже имеет право нас казнить по закону. Это было безответственно. Ты не должен был... не имел права...

- Император не узнает...

- Мальчишка! - тяжелая ладонь Ильвара опустилась на столешницу, - Ничему не научился. Самонадеянный мальчишка!

- Морикат Ильвар, я никогда еще не был так уверен в своих словах. - тихо проговорил Бакаир, - И хотя Вы мне более не наставник, я полагаюсь на ВАШИ опыт и знания. Вы сами научили меня. Даю руку на отсечение, эта женщина «работала» как ведьма, но выдавала в остаток не силу, а магию.

- Бакаир, я не знания твои под сомнение ставлю, - с трудом сдерживаясь, проговорил маг, - Уж кому, как не мне, иметь представление о том, что вложено в эту голову. Я сомневаюсь в ясности твоего рассудка! Ты вытаскиваешь сейчас дракона. За хвост. Из пещеры. Из грязной глубокой тёмной пещеры, которая была замурована несколько сот лет. Если то, что ты сказал, подтвердится, то нас ждёт война, а мы не готовы.

- Но, учитель! - воскликнул Бак, забывшись, ведь Ильвар ему учителем давно не был, да и расстались они при не самых приятных обстоятельствах.

- Достаточно. - остановил его Ильвар.

Члены совета молчали. Конечно, разве скажут они глупому мальчишке, что до восстановления прежней боевой формы магам ещё лет двадцать активно работать? А до тех пор никаких войн. Никаких провокаций. Сидим, не отсвечиваем.

Ведовское сообщество Великое Восстание почти стёрло в порошок в своих жерновах, но и магов тогда потрепало знатно. Так потрепало, что они до сих пор не могут добрать численность активного, способного держать в руках атакующий посох, населения. Несколько поколений после той бойни, способности магов вообще деградировали. Столько сил было положено, чтобы встать с колен.

И теперь, когда до момента склонения чаши весов в свою сторону осталось не так много, этот дурак приходит, и плюёт прямо в морду тролля!

Нет, не ко времени сейчас война.

Рано. Маги не готовы.

- Достаточно, Бакаир. Проверки не будет. Женщину не тронь. Не ищи её. - сказал последнее слово представитель Совета, и вслед за ним начали подниматься все приглашенные.

Бак лишь сжал руки в кулаки. Да плевать! Плевать на ваши слова и указания. Кто вы вообще такие, чтобы указывать? Будем считать, что свой долг перед магическим сообществом он выполнил: о находке рассказал. А то, что это «сообщество» так восприняло его щедрость, это сугубо их проблемы.

Значит это чудо будет принадлежать только ему.

Ну и с Иликором стоит побеседовать наедине...

***

Амулет связи на груди ощутимо потеплел.

- Нил, у нас проблемы. - раздался приглушенный расстоянием голос Дакраира.

Не желая будить спящую рядом девушку, Танилер выскользнул из под одеяла. Захлопнув за спиной дверь ванной, сжал пальцами тоненькую серую пластинку, размером со спичечный коробок, и толщиной всего несколько миллиметров. Это была новая разработка, уменьшенная версия обычных парных пластин связи. Изображение она не передавала, только звук. Да и общаться с помощью этой крошки можно было не долго: нагреваясь при разговоре, она начинала разрушаться.

Но для экстренных сообщений вещь была незаменимая.

У Тана было таких три: для связи с Дакраиром, с Императором и с матерью. К коллекции должен был уже прибавиться еще один, для связи с Василисой. Но в тот раз он вновь сорвался из столицы, как укушенная под хвост гидра, не успев забрать заказ у артефактора.

Приготовившись к порции добра и позитива, ведьмак уверенно сказал:

- Слушаю.

- Среди магов начались брожения. Они мобилизовали семь «гарнизонов» из девяти официальных, и поставили на уши все неофициальные. В экстренном порядке проводится ревизия запасов и перетряхивают укрытия.

Танилер сжал челюсти.

- Значит всё-таки война.

- Ещё нет, но думаю не долго осталось.

- Что спровоцировало?

- Информация не подтвержденная. - нехотя отозвался Дак после заминки. - Ничего необычного. Из «странностей» только один «ужин-совещание». Морикат Бакаир пригласил к себе пёструю компанию, и в течение нескольких часов доказывал, что встретил ведьму-магиню.

Полубог с шумом втянул воздух сквозь зубы. Началось.

- Бакаир нёс полнейший бред, о чём гости не преминули ему сообщить. Искать «ведьмагиню» отказались и разошлись. Там только двое прониклись идеей: Иликор и Литавр. С ними состоялась вторая встреча, но она прошла за закрытыми дверьми. Сомневаюсь, что именно это послужило толчком. Мы ищем. Скорее всего мы пропустили какую-нибудь поставку. Или, вариант похуже, им всё-таки удалось заключить договор с шаманами восточных степняков. Если дикари переметнулись на их сторону, то бездна глубже чем мы рассчитывали. И к краю этой бездны мы стали значительно ближе. Ты нужен в столице.

Первая и единственная мысль, которая была сейчас в голове Танилера: Василиса.

Будто подслушав её, Дакраир ответил.

- И охотницу свою бедовую привози. Слышал у неё какие-то абсолютно нереальные успехи в стрельбе из лука. Хотелось бы лично взглянуть...

Ладно, Даку сказать можно... и нужно.

- Дак, они Ваську ищут. - напряженно произнёс ведьмак

- Шутишь? - после долгого молчания спросил гвардеец.

- Если бы.

- Значит ведьма-магиня? - неверяще произнёс собеседник.

- Да.

- Тани, вот объясни мне, пожалуйста, как? Как ты умудрился найти на земле ЭТО?!

- Не кричи, разбудишь.

- В смысле? - запнулся Дакраир. - В смысле, «разбужу»? - И тон мгновенно изменился, а Танилер буквально увидел как друг многозначительно двигает бровями - А как же свадьба? Совсем там на Земле стыд потеряли. Надо туда срочно наведаться...

Развеселился шатен, а потом вновь будто тумблер щёлкнул:

- Подожди, - напряженно проговорил он, - Но вы же не могли без королевских регалий. Ты из императорской семьи, ты не имел права не в главном храме. Без обряда. Её же Сила Рода не примет, она будет лишена защиты. И дети. Танилер, ты что наделал?

- Ничего я не наделал. И обряд пройдет как положено. И брачная ночь будет в храме. И защиту она получит, потому что ей есть чем платить.

- Кхм... а как же...

- Она слишком часто ускользает от меня, я не намерен оставлять её больше ни на секунду. Поэтому спит она со мной.

Гвардеец вновь развеселился.

- Уууууу... А я думаю, чего ты такой злобный... Теперь понятно. Что? Болит? Чешется? Бантиком завязал?

- Я тебе язык при встрече бантиком завяжу. И вообще, это не та тема, которую стоит обсуждать по амулету экстренной связи.

- Согласен. Бери свою ведьмочку, и приезжайте в столицу.

- Нет.

- В поместье вам сейчас оставаться не стоит.

- Я в курсе. Думаю Василиса не откажется от возможности немного посмотреть страну. Всё же по движущейся мишени попасть сложнее...

- Император тебя убьёт, но, по поводу передвижений, я с тобой согласен.

- Хорошо. Выйди на связь в полдень, обсудим подробности. Сможешь?

- Да. К тому времени как раз по шаманам уже первые весточки получу.

- Будем надеяться. И, Дак... про Ваську - никому.

- Обижаешь.

- Спасибо, брат.

Танилер вернулся в постель, но уснуть так и не смог. Подтащив под бок свою маленькую тёплую ведьму, он вдыхал её аромат, ощущал под пальцами нежность её кожи, и думал. Думал, думал... а в душе растекался липкий страх за её жизнь. Ему претило бежать. Бежать и прятаться (по другому такой спешный отъезд из поместья никак не назовешь). Он воин, и то, что он собирался сделать, казалось трусостью. Но «за» это решение были все его инстинкты: нутро просто выворачивало от необходимости утащить её подальше, и в итоге он смирился.

Он не «прячется», он «прячет». А это абсолютно разные вещи.

***

- Родная, есть разговор.

- Уммм?

Я оторвалась от исторических сводок Империи, которые читала, и взглянула на Леру. Закрыв за собой дверь, ведьмак прошёл через комнату, и опустился на корточки возле сидящей в кресле меня.

- Я планировал всё немного по другому. После свадьбы. Но от перестановки слагаемых сумма ведь не меняется? Да?

Непонимающе взглянула на полубога, а мужчина сообщил:

- Я хотел преподнести тебе в качестве свадебного подарка путешествие, но сейчас предлагаю сначала посмотреть Империю, а потом пожениться. Выезжаем завтра.

Поставил меня ведьмак перед фактом.

Завтра? Мило. Очень мило. Спасибо, что сообщили.

- Кхм... Ну, всё, конечно, здорово, только почему ты меня не предупредил про «пожениться»?

Ведьмак даже растерялся.

- Вась, мы вообще-то помолвлены.

Внимательно на меня глядя (не иначе, выискивая в моей шевелюре блондинистые корни) сообщил полубог.

- Помолвлены и любим друг друга... Свадьба - вполне логичное следствие.

Медленно (для особо «разумных») пояснил он.

Мы не помолвлены. Мы женаты. Это просто ты пока не в курсе.

Серо-голубые глаза нехорошо прищурились, и лицо приобрело такое выражение... такое...

- Василиса, - и от бархата низких частот внутри, как по щелчку, разгорелось желание, - Что за бунт? - вопросил змий искуситель, медленно подтягивая меня к краю кресла, - Мне казалось, что мы решили вопрос женитьбы еще в первый день твоего появления в Гранях. Кто-то тогда очень активно по поводу суррогатных матерей возражал, ревновал... но ни слова не сказал против нашего брака.

Вот когда претензии высказывают таким тоном, то они ни разу не претензии!

- Но, видимо, это мне казалось. И, раз у тебя возникли сомнения, позволь их развеять. - коснувшись коленями пола, он притиснул меня к себе вплотную, и то, что он дальше творил, его губы и руки, заставили задыхаться, доводя до исступления. И эта потеря контроля над собственным телом, над желаниями, немного пугала.

- Сдаюсь, - прошептала я через полчаса, когда смогла на секунду отстраниться.

- Полная и безоговорочная капитуляция?

- Да.

- И ты выйдешь за меня?

- Да.

- Что ж, это действительно стоило того: слышать твое «да» безумно приятно. - самодовольно ответил полубог, не прекращая обжигать поцелуями и так горящую огнём шею.

- Тиран и деспот, - буркнула я, пытаясь утихомирить стучащее сердце.

- Ну не без этого.

- Мог бы сразу просто спросить.

- Зачем задавать вопрос, если я даже не «знаю», а всей своей сутью «чувствую» ответ.

«Чтобы у меня была иллюзия выбора» подумала я, но вслух не сказала.

Ведь настоящий выбор мне сейчас ни даром ни надь, ни с деньгами не надь. Но от иллюзии, которая даёт ощущение свободы, я бы не отказалась.

- Ладно, есть еще один момент, который я планировал после свадьбы, но сделаем мы это сейчас...

ГЛАВА 9

- А ты уверен, что это хорошая идея?

- Безусловно.

- Но больно же будет...

- В первый раз, да.

Честно ответил ведьмак.

- А это точно необходимо?

- Да.

- Обязательно, да?

- Да, Василиса, обязательно. - уже с нажимом произнёс он. - Сокровище, не тяни кота за бантик. Давай, бери в руки.

Некоторое время у сеновала не было слышно ни звука.

- Длинный какой. - тихо произнесла девушка, борясь с желанием разжать пальцы и отереть их о подол платья.

- Ага.

- И тяжёлый.

После этих слов проходивший мимо слуга резко передумал... и изменил траекторию на сто восемьдесят градусов.

- Ну есть немного. Двумя руками возьмись. - посоветовал мужчина.

- И скользкий. Ииииии!

- Василиса, ну чего ты визжишь? - строго вопросил он, - Скользкий, конечно. Ему положено склизким быть.

Надо сейчас проявить строгость, а то вообще сбежит. Девчонка же.

- Да откуда я знаю, каким ему положено быть?! Я вообще ЭТО впервые вижу! - огрызнулась ведьмочка.

«Правильно, пофырчи. - подумал мужчина, - Это лучше, чем если ты раскиснешь и расплачешься»

- Успокойся. - всё же мягче проговорил он, - Ничего страшного в этом нет.

- Господи, он шевелится.

- Вася. Сожми крепче.

- Может ты сам, а?

- И как я по твоему должен это сделать?

- Думаю у тебя получится не хуже, чем в моём исполнении. Даже лучше. У тебя же опыт, годы практики... - девушка запнулась под скептическим взглядом, - Лер, это протииивно.

- А как мы дальше жить будем? Тебе это каждый день придётся делать утром и вечером.

- Я на такое не подписывалась! Ты меня сейчас без ножа режешь.

Сокрушенно простонала ведьмочка.

- Родная, ну ты же у меня умничка. Ну, давай. Раз - и всё.

***

Огромный бурый червяк, толщиной в руку (да и длинной не намного короче) извивался, и пытался выскользнуть из девичьих пальцев. Пальцы тоже были не против, чтобы ЭТО из них выскользнуло.

- Боже, какая же га-а-адость!!!

Василиса едва не закинула скользкую тушу обратно в бочку.

- Помнишь о чём мы говорили? Этот не объезженный, и, чтобы привязать его к тебе, нужно поставить метку. Кусают обычно за руку. Чаще всего ладонь, ребро. Быстро и почти не больно. Раз перетерпишь, зато потом он тебя по крови найдёт хоть на другом краю света. Давай, Вась.

Глядя на лёгкий салатовый оттенок Василискиной мордашки, Танилер уже пожалел о своём решении. Изначально он собирался подготовить её. Показать, как сам кормит Вихря (и что в этом может быть и не много приятного, но уж точно нет ничего страшного). Потом расписать все преимущества ганатарских жеребцов по сравнению с обычными конями. Ну и «контрольный в голову»: предъявить Василисе один из свадебных даров - Мрака. А против Мрака она бы точно не устояла не смотря на все «особенности» его содержания.

Танилер сам чуть слюной не изошел, когда впервые увидел этого жеребца. Тогда он еще не знал, что в итоге преподнесёт его в качестве подарка, просто Мрак привлёк его внимание. Даже не так: он приковал к себе взгляд ведьмака, и Нил понял, что изрядов без этого красавца не уйдет. Танилер в тот день несколько часов простоял возле загона, обсуждая с заводчиком условия сделки, и любуясь экстерьером трёхлетки. Длинноногий и изящный, настоящая эбонитовая статуэтка. Точёную изогнутую дугой шею венчала идеально пропорциональная голова. Хищный «щучий» профиль не оставлял никаких сомнений в характере жеребца, да и острые подвижные уши скорее напоминали рожки. Истинный бесёнок.

Норов Мрак проявил сразу же по прибытии в поместье: вечером конюху вызвали лекаря, чтобы срастить трещину в ребре. На утро вошедший в денник работник тоже получил отпечаток в форме полумесяца. Потом были четыре укуса, еще две трещины и перелом. Жеребец подпускал к себе только Нила. Неохотно. И лишь потому, что видел как к нему относится Вихрь.

Раз Вихрь ластится, значит «мы с тобой одной крови». Подойди. Да. Погладь, вычеши. Покорми, убери. Седлать? Нет! Выгул на длинном поводу? Ну, ладно. Но завтра я этот повод перегрызу - он мне не нравится. Хочу свободы! Вкусняшку принёс? Что значит «не принёс»?! Ну, раз нет, то и иди отсюда. Иди-иди, без вкусняшки не возвращайся.

Нил переквалифицировался в полноценного конюшего. И ему было ой как нелегко: и Вихрь, и Мрак требовали внимания, тщательного профессионального ухода (а под конец Вихрь и вовсе ревновать начал), но ведьмак не переставал искать строптивцу подходящую обслугу. Конюхи, отправленные в полёт прицельным ударом изящного копытца, исчезали за воротами один за другим до тех пор, пока в конюшню не пришлось зайти одной из служанок. Ведьмак поручил ей просто ссыпать в подвесной мешок-кормушку овёс, пока сам осматривал трещинку на переднем правом у Вихря. Девушка должна была не открывая дверь (и по возможности вообще не приближаясь вплотную к месту обитания смоляного бедствия) вывернуть мешочек над кормушкой и сбежать. И именно так она и сделала. Вот только тишина насторожила.

Сначала (когда еду приносил не лично Нил, а кто-то другой) стоило этому «кому-то» подойти к стойлу, моментально раздавался звук тяжелого удара: Мрак выказывал недовольство, с разбегу прикладываясь о перегородки или дверь денника (благо разбег брать было особо негде, а то снёс бы хлипкие деревяшки к чертям собачьим). Так вот сейчас удара не последовало. И каково же было изумление Танилера, когда обернувшись он увидел довольно хрупающего овсом самоуправца.

В результате следственного эксперимента (который чуть не закончился скандалом хозяина поместья и прекрасной половины работающих в этом самом поместье слуг) было выявлено, что Мрак к девушкам относится более чем благосклонно. Мужчину закинуть подальше да повыше (куда-нибудь на конёк крыши) - это завсегда пожалуйста. А с девушками он и гарцует, и ржет тоненьким голоском, и пальцы в шелковистую гриву запустить разрешает... Кобель, одним словом.

Итог: у служанок прибавилось работы, Мрак купается в женском внимании и ласке, Вихрь - в заботе опытных конюхов мужеского пола, а Танилер наконец-то возвращён к своим прежним делам. Идиллия!

Тогда же и было принято решение, что Мрак будет подарен ведьмочке Танилера, когда она появится.

И вот теперь стоит бедный Лера в конюшне, и пытается эту самую ведьмочку убедить. И убедить быстро, потому как выезд завтра.

- Вась, ну нам правда лучше это здесь сделать: ганатарских жеребцов не «привязанными» с охраняемой территории нельзя отпускать. Сведут. А как только ты его к себе привяжешь, уже никто его украсть не сможет. Вор костьми ляжет, но ничего не поделает: единственный способ убрать ганатарца от хозяина - это смерть. Мрак тебя по своей воле не бросит. Но пока он тебе не принадлежит: капля крови чужого человека, и он уже его. И не важно чей Мрак по закону, сам конь с этого момента будет признавать только одно существо: своего хозяина, своего партнёра... Поэтому сейчас берешь еду, задабриваешь этого кобелюку, и произносишь слова привязки. Потом укус, и всё. Он твой. Запомнила?

- Запомнила. Всё же это очень противно, Лер - в который раз повторила хмурая ведьма, но червяка покрепче сжала.

***

Завидев новую девушку Мрак повеселел и полез знакомиться. Не стесняясь, и бесспорно чувствуя себя в этом стойле главным, он подошел к Василисе вплотную и ткнулся мордой в волосы. Девушка замерла, а подношение в её руках наоборот начало извиваться активнее. Большие ноздри с шумом втягивали воздух, и от каждого выдоха колыхались незакрепленные прядки.

- Ты ему нравишься, - подбодрил из-за перегородки ведьмак.

Жеребец склонился ниже, чтобы наконец-то взять из рук перепуганной симпатичной и очень вкусно пахнущей девушки еду. Бархатные губы аккуратно пробежали по пальцам, вынуждая их разжаться. И Василиса с радостью послушалась.

Мрак ел быстро и аккуратно. Ему очень хотелось произвести хорошее впечатление на этого маленького златоглазого человека. И по этой же причине, закончив трапезу он ткнулся мордой в прохладную ладонь.

Погладь. Ну, давай же.

- Мрак, - тихо произнесла девушка, и конь прикрыл глаза.

Ему понравился этот звук. Приятный.

- Мрак, какой же ты красивый.

И ладошка нерешительно заскользила по гладкой мускулистой шее. Жеребец удовлетворенно фыркнул.

Красивый. Кто ж спорит?

- И умный. - продолжала хвалить Василиса, а пальцы её погрузились в гриву.

Да! Очень!

Мрак даже на месте переступать начал от избытка положительных эмоций.

Следующие сорвавшиеся с губ девушки слова заставили ганатарца напрячься. Что-то странное происходило внутри, и то хорошее, что он сейчас испытывал к маленькой златоглазке, увеличилось во стократ. Мрак тяжело задышал, резкая пронзившая его тело боль заставила потерять связь с реальностью. Буквально на мгновение. Но за тот миг, что он находился в невменяемом состоянии, он укусил девушку.

Мрак замер глядя на её ладонь. На правой руке быстро наливался синяк, и даже кожа была прокушена, вон кровь капает. Ему так жаль было это хрупкое создание. Она пришла его покормить. Доверилась ему. А он укусил. И ганатарца начало снедать чувство вины. Он такой большой и сильный обидел такую маленькую, красивую и добрую.

Жалобно заржав, он прижался лбом к животу ведьмы.

Прости. Прости, пожалуйста. Я так больше никогда не сделаю. И другим не позволю.

- Мрак, - улыбнулась Василиса, почёсывая здоровой рукой меж острых лошадиных ушей.

Ладно, маленькая, теперь я буду тебя защищать.

***

Седельные сумки выглядели очень скромно... и очень печально.

Скромно, потому что вещей в них было совсем не много. Сменные штаны, пара рубах, да бельё - вот и весь скарб. Я сознательно отказалась от дополнительной ноши, рассудив, что и этого вполне хватит. Из своих предыдущих путешествий вынесла одну простую истину: в крайнем случае, всё недостающее можно приобрести по пути или на месте. Нужно задавить в себе инстинкт хомяка, и не пытаться утащить пол дома под настойчиво бьющуюся в голове мысль «а вдруг понадобится?!». Обойдёмся малым. Да и зачем больше? Лера предупредил, что едем мы вдвоём. Инкогнито. Без помп и оркестров, без сопровождения и конвоя - только мы. Тихо и скромно. Я удивилась, но расспрашивать не стала, просто кивнула. Показалась ли мне подозрительной вся эта конспирация? Да, безусловно! Срываться в свадебное путешествие ДО свадьбы, отведя на сборы один день - это более чем странно. Но я видела, как Лера нервничает, как задумавшись, сжимает повод до побелевших костяшек, и как ходят желваки на скулах, когда уверен, что не замечаю. Ведьмак был на взводе, и говорить о причинах такого состояния не имел никакого желания. Я урезонила своё любопытство. Всё узнаю. Позже. Когда останемся наедине. Поэтому я просто тихо собрала вещи. Хотя вру, не тихо. Я не удержалась и, радостно взвизгнув, повисла на шее у Лерки, когда узнала, что путешествовать предстоит в образе настоящей имперской ведьмы, то есть в штанах. В штанах и рубахе! Господи, когда с утра вместо тугого лишающего воздуха корсета и трёхсот тридцати трёх накрахмаленных оборок мне подали свободную рубашку и штаны из мягкого плотного материала, я буквально светилась от счастья. Средневековое платье - это безумно красиво и соблазнительно… на протяжении первых минут тридцати. Потом его хочется просто разорвать на мелкие клочочки. В нем жарко, душно, неудобно, оно колется и сковывает движения... Вот и сбылась мечта идиота: на время путешествия я забуду о прекрасных принцессах, и вновь смогу стать собой. Ну, почти собой.

Любовно сложив свой новый гардероб, я закинула в сумку мыло, чудесный травяной крем, к которому успела здесь пристраститься, палочку для утренних процедур, зеркальце и гребень. Вот и всё. Что еще надо для счастья?

- Собралась? - когда Лера заглянул в комнату, я кивнула на поклажу.

- Да.

- И? И это всё? - ведьмак настороженно огляделся по сторонам.

- Да, только сорочку еще возьму.

- Вась, а сколько у тебя сумок? - настороженно спросил полубог, продолжая оглядываться.

- Эммм... две. Вот же они перед тобой лежат.

- Две? Ты серьёзно?

- А что-то не так?

Теперь уже я заволновась, глядя на такую реакцию.

- Как бы тебе объяснить? - полубог моргнул, а потом хищно улыбнулся и сделал шаг в мою сторону, - Я сюда сейчас биться шёл. Собирался отстаивать каждый свободный миллиметр места в сёдлах, и боялся, что наша неприметная компания из двух всадников превратится в настоящий караван из-за вьючных лошадей, которых придётся тащить следом. Вы же женщины постоянно норовите собрать с собой всё что надо и не надо. Поэтому сейчас, глядя на эти две сумки, я решил - я на тебе женюсь.

- То есть ты еще и сомневался?! - округлила я глаза в притворном возмущении. - После всего, что ты со мной сделал, ты просто обязан на мне жениться!

- Обожаю тебя, - выдохнул ведьмак мне в губы, крепко сжимая в объятиях.

И на несколько минут я забыла обо всём.

- Родная, нам нужно тебя замаскировать. - сообщил полубог, прерывая поцелуй, - Ты у меня итак была красива непростительно, а сейчас это вообще перешло все разумные пределы.

Да, как выяснилось с первыми днями Луны моя кровь полностью очистилась от всех прежних блоков и фонов. Наверняка повлияло и то, что я больше не в своём мире, всё-таки Грани были другими и постепенно меняли меня под себя. В любом случае, мужчины при моём появлении теперь реагировали несколько неадекватно.

- Маскирующий амулет. Я его у дяди стащ... кхм, одолжил, еще будучи подростком. Это был единственный способ выбраться из дворца, и повеселиться.

Неприметный серый камушек на кожаном шнурке проскользнул за ворот. Лера глянул на меня внимательно, и заключил:

- То что надо. Пошли?

Ведьмак подхватил сумки, и, взвесив на руке, вновь удивленно проговорил:

- С ума сойти.

Да, вот так вот скромно... А печально сумки выглядели потому что теперь лежали на земле. В пыли. Рядом с седлом. И никто не мог убедить Мрака, что наличие этого сооружения на его спине - необходимость, а не месть за вчерашний укус.

Стоящий в нескольких шагах от нас Вихрь был давно готов, и с нескрываемым презрением наблюдал за действиями своего собрата.

Я же подобрала уже замызганную попону, отряхнула, и вновь направилась к жеребцу.

- Мрак, прекрати хулиганить.

Ответом мне было задорное «пфыр».

- Я не могу ехать без седла. - уговаривала я упрямца, подходя вплотную, и в сотый раз накидывая попону поперек спины, - Я даже не уверена, что с седлом смогу.

Мрачно буркнула, расправляя ткань. И эта самая ткань медленно поползла у меня из под пальцев, потому что некоторые не в меру умные, повернувшись с противоположной стороны, подцепили её зубами.

- Мрак!

- Пфп!

И многострадальная попона, птицей перепорхнув двор, приземлилась на клумбу.

Клумба, кстати, тоже уже «многострадальная», ибо не измятых и не пожёванных цветов на ней осталось  - по пальцам одной руки пересчитать можно. И дело не столько в периодически падающей на неё попоне, сколько в игривости некоторых ганатарцев. А ещё их нахальности и бессовестности. Цветы оказались не вкусные, но пока этот гурман все не перепробовал, не успокоился. И поймать резвого пакостника оказалось почти невозможно, уворачивался он просто мастерски.

А уж момент, когда скачущий кузнечиком Мрак начал меня этими самыми цветами романтично осыпать навсегда останется в моей памяти: просто вырывал мальчик цветочки с корнем, и, помимо лепестков и пыльцы, мне на голову мягко опускались комья влажной земли (клумбу же до сего страшного дня холили-лелеяли-поливали).

Вздохнула, и поплелась подбирать некогда зелёный (а теперь откровенно коричневый) аксессуар. Мы с попоной смотрелись очень органично, потому что и сама я сейчас была слегка зелёно-коричнева.

- Мрак, я же не наездница. Я до тебя лошадей только в цирке видела. И в парке развлечений.

За спиной гневно засопели «Какая я тебе лошадь?!».

- Не придирайся к словам. Знаешь чем закончился мой единственный авантюрный опыт с ... конями на Земле? В отпуске я попёрлась на экскурсию «Конная прогулка вдоль виноградников». В горах, блин. И закономерным итогом стал вывих стопы.

- И ты только сейчас об этом говоришь? - возмутился незаметно подошедший ведьмак.

- Лер, ты же знаешь откуда я. Ну где я должна была заниматься верховой ездой?

- Понятно, - сурово произнёс полубог, притягивая меня ближе, и забирая из рук грязную тряпку, в которую превратилась деталь экипировки.

Попона вновь оказалась в пыли, а я в заботливых объятиях.

- Надо было сразу сказать, Сокровище. Верхом не поедешь. Сейчас отдам распоряжение приготовить карету. Передвигаться будем медленнее, но главное, чтобы тебе было комфортно.

Совсем рядом раздалось протестующее ржание.

- Всё, Мрак, прохлопал. Остаёшься дома. А когда вернёмся, начнёте заниматься. Лично муштровать буду.

Теперь жеребец выражал своё мнение яро взрывая копытом землю.

- Ты сам отказался, теперь не бесись. Подвергать опасности мою девочку только из-за того, что некоторым шлея под хвост попала, я не собираюсь.

Протест сменился негодованием. Бурным таким негодованием.

Меня вообще попытались от ведьмака подальше оттолкнуть. И у ганатарца это даже получилось. Теплая морда, беззастенчиво тычась во все части тела, оттеснила меня на несколько шагов. Потом еще на несколько. Мрак успокоился лишь когда между мной и полубогом оказалось метров шесть пространства. Ещё и крупом своим меня для надежности перегородил.

- Мрак, ты делаешь ЭТО в первый и последний раз.

Лера даже определение происходящему сейчас подобрать не смог. Он почти рычал, а играющие на радужке бирюзовые всполохи не оставляли сомнений: ведьмак о-очень зол.

Жеребец же подхватил трижды проклятую попону, криво накинул сам себе на спину, и преданно в глаза заглянул. Мне. Леру он осознанно игнорировал, и у ведьмака от такого пренебрежения разве что пар из ушей не валил.

- Родная, подойди ко мне.

Я обошла жеребца, погладив его, и шепнув «Стой на месте» в острое чёрное ухо, направилась к полубогу. И стоило мне оказаться рядом с женихом, меня сжали в медвежьих объятьях.

- Лер, я знаю, что ты собственник, но у меня сейчас рёбра треснут.

Хватка моментально ослабла.

- И зачем я только подарил тебе это чудовище.

- Он хороший, просто еще глупый.

- Еще? Сильно сомневаюсь, что поумнеет.

А умнеющий прямо на глазах жеребец стоял, как и просила. Не двигаясь и не отсвечивая.

- Он всему научится. Я научу. Ты ведь мне поможешь?

Теплые губы коснулись виска, и прозвучало уверенное:

- Я сделаю всё, что ты захочешь. Только попроси.

- Ммммм... соблазнительно, - мурлыкнула я, чтобы мой любимый ведьмак чуть расслабился, и перестал походить на статую древнего бога войны, - Тогда я готова озвучить своё желание.

Пальцы скользнули по чуть тронутой щетиной щеке.

- Хотя, нет, озвучить не готова. А вот показать...

Я привстала на цыпочки и, дотянувшись до губ полубога, запечатлела на них лёгкий поцелуй. Лера чуть опустился, объятия сжались крепче, и, когда он выпрямился, я уже не доставала до земли, зато лица наши находились на одном уровне.

- Ты очень неразборчиво показываешь. Ничего не понял. - нагло заявил ведьмак. - Может еще раз?

- Можно и еще раз.

Прошептала я, и провела языком по его нижней губе, отчего по телу мужчины прошла ощутимая дрожь. Но ведь я же невеста, а невесте такое позволено... Правда?

Ведьмак хищно усмехнулся, принимая вызов, и, неотрывно глядя на меня, уточнил:

- Правильно ли я тебя понял, ты имеешь ввиду вот это?

Губы полубога едва касаясь, дразня, оставляют на моих губах невесомый поцелуй.

- Похоже я действительно совсем не умею донести свою мысль до собеседника, -и голос полон печали, - Я ведь говорила совсем о другом.

- Угу. - и в глазах этого самого собеседника сияют настоящие искры, - Коммуникации еще налаживать и налаживать. Но я готов выслушать тебя в третий раз. Я очень терпелив.

- О, я заметила!

Ведьмак вопросительно вздёрнул бровь.

- В смысле, да. Ты бесспорно очень терпелив. Бесконечно терпелив. - заявила я с максимально серьёзной миной, и вновь потянулась к его губам.

И целовала его в этот раз уже увереннее, глубже. А ведьмак наслаждался ощущениями, впитывая их по капле, поглаживая мою спину и вовсе не собираясь этот поцелуй прерывать.

- Лерк, мы же опаздываем. Итак задержались. - прошептала я, отстраняясь.

- Опаздываем. Поэтому стоим здесь. Если бы не опаздывали, то давно были дома. В спальне.

Хрипло подтвердил он, и разжал руки, позволяя мне медленно соскользнуть вдоль его тела.

Опустилась с небес на землю я с чуть припухшими от «диалога» губами. Но они были почти не заметны. Большее внимание привлекал густой свекольный цвет моего лица, ведь Лерины руки не пропустили ни одного изгиба, и уделили более чем достаточно времени исследованию имеющихся в наличии выпуклостей. И это стыдно и приятно до дрожи. А мы вообще-то на улице...

Мрак до сих пор стоял на месте, даже не шелохнувшись. Прямо образцово-показательный конь. Ведьмак же, осмотрев его с ног до головы долгим взглядом, заявил:

- Ладно. Снимай с него этот кошмар.

Жеребец испуганно повел ушами «Неужели всё же оставят в поместье?».

- Снимай-снимай, - повторил Лера, - Я сейчас свежую принесу.

Лера вернулся с чистой голубой попоной, помог закрепить седло, проверил подпругу и, кивнув, скомандовал:

- Вперёд.

Мне скомандовал, не Мраку. А Мрак вообще притих, только конструкцию у себя на спине внимательно осмотрел, и отвернулся.

- Вихрь, подойди поближе, вдруг понесёт. - подозвал своего жеребца полубог.

И вот на эти слова мой конь явно обиделся. Недовольно фыркнув, он подступил ко мне поближе, приободряя ткнулся храпом в ладонь: «Давай, златоглазка, забирайся».

Но забраться не получилось: длинна ног Мрака похоже предполагала наличие приставной лестницы. Нет, ногу-то в стремя я поставить смогла, растяжки хватило, а вот подтянуть своё тело на такую высоту жителю мегаполиса двадцать первого века оказалось не по силам. Вот сейчас мне действительно стыдно за то, что я офисный планктон, не имеющий экстремальных хобби и не увлекающийся активными видами спорта.

- Сокровище, ты позволишь?

Не дожидаясь ответа, Лера без видимых усилий подсадил меня в седло. И вновь выпуклости были удостоены особого внимания. И вновь лицо как советский флаг.

Перекинув мне поводья, он проинструктировал:

- В стремена только мыски, ориентир по пальцам. Пятку максимально вниз. Спину прямо, назад не откланяйся. - поправив положение ног, он удовлетворенно кивнул, - Отлично. Принципы управления я тебе объяснять не буду, потому что команды, используемые для обычных лошадей, к ганатарцам не применимы. Тут не управление, тут взаимодействие: он понимает, чего ты хочешь. Чувствует. Всегда. И делает, что нужно, иногда даже самостоятельно принимая решение. Если бы ещё не вредничал, цены б ему не было. - пристыдил ведьмак смоляного за утреннюю выходку. - Давай я вас круг проведу, почувствуешь ход. А потом сами попробуете.

Подхватив Мрака под уздцы, Лера заложил широкую дугу прямо по оскверненной нашими разборками клумбе.

Ощущения были... непривычными. Очень трудно описать словами то чувство, когда под тобой находится мощное живое существо. Движущееся и разумное. Как последовательно напрягаются его мышцы, когда он делает шаг. Потом расслабляются, и напрягаются уже другие, когда делает второй. Как едва заметно расширяются и опадают бока при дыхании, и как бьётся под чёрной шкурой пульс, который чувствуешь, если положить руку на шею.

Я вдыхала новые ощущения, а образцово-показательный жеребец тем временем образцово-показательно прошел по кругу.

«Всё? Убедился? А теперь иди к своему Вихрю, и оставь нас со златоглазкой уже наконец в покое!» стрельнул взглядом ганатарец.

- Я его точно когда-нибудь прибью. - ревниво заверил ведьмак, но уздечку всё же отпустил.

Мрак вопросительно покосился на меня «Ну что, готова?»

- Не готова, но попробуем.

Лера закрепил сумки, легко взлетел в седло и, подхватив поводья, повернулся ко мне.

- В силу новых обстоятельств, - ведьмак оценил мой непрезентабельный вид, - А, главное, из-за того, что ты у меня впервые верхом, перегон сделаем совсем короткий. Ближайший постоялый двор в трёх часах шагом. Доберемся еще засветло. Там и заночуем. Выдержишь?

- Не попробуем, не узнаем, - философски пожала я плечами.

Оказавшись на такой высоте, я, честно признаюсь, струхнула, и в данный момент старалась по максимуму задвинуть обуревавшие меня треволнения куда подальше, вот и отвечала, как буддист в позе лотоса.

Из-за моих с Мраком «танцев с бубном» выехали мы только в полдень.

Так и началось наше путешествие.

ГЛАВА 10

Солнышко было тёплое, дорога ровная, путников - ни души.

Перекусывали прямо в седле.

Мрак чувствовал себя отлично. Кажется, моё присутствие не доставляло ему вообще никаких неудобств. Размеренно цокая копытами, он шел с Вихрем нога в ногу, а я слушала Леру, и пыталась представить какой крюк мы дадим по Империи в наше «свадебное путешествие».

- Родная, ты карту Империи помнишь? - воодушевленно спросил ведьмак.

- Очень образно.

- В принципе и этого достаточно, - улыбнулся он, - Если «образно», то Империя у нас похожа на сердце. Мы сейчас в верхней правой части, в предгорье. Двинемся вдоль гор к морю, потом по побережью и вглубь, к столице.

- Сто лет не была на море.

- Да-да, я помню, как ты хотела купаться. - поддел ведьмак, - И поэтому я приготовил для тебя сюрприз.

Слова «сюрприз» и «купаться» в одной фразе вызывали теперь приступ острого кашля. Зараза, запомнил.

- О, я тот вечер долго не забуду, - протянул Танилер, вторя моим мыслям, и зажмурился мечтательно, - То, как озерная вода струилась по твоему наряду, преображая его в нечто абсолютно божественное. Тебе очень идут белые рубашки.

А мне вообще перестало хватать воздуха.

- Скажи, пожалуйста, ты задался целью засмущать меня до смерти? - уточнила я.

- Не совсем, - Лера приоткрыл один глаз, и глянул хитро, как разомлевший на подоконнике кот, - Я задался целью тебя немножко совратить. Не до смерти. - издевательски добавил ведьмак.

Совратить? Ну, с одной стороны это более чем логично. И я всё понимаю. И я даже не против. Но, когда выступаешь объектом этого самого совращения, всё окрашивается другими, более яркими красками. Когда смотришь на ситуацию не снаружи, а изнутри, и тебя итак разрывают странные противоречивые чувства, а каждое новое, даже самое целомудренное и ничего не значащее прикосновение рождает просто цунами эмоций, не краснеть, не бледнеть и не совершать глупостей становится почти невозможно.

- Как твоя спина?

Прозвучал участливый вопрос, и, обернувшись, я наткнулась на заинтересованный Лерин взгляд. Только смотрел полубог не на спину, а пониже. И то самое «пониже» из-за его пристального взгляда аж покалывать начало.

- Вашими молитвами...

Съязвила я, пытаясь так побороть очередную волну удушливого румянца.

В ответ на мой выпад, взгляд цвета грозового неба беззастенчиво прошелся по телу. Я буквально физически смогла его ощутить. А стоило его глазам встретиться с моими, я подобралась. Наверное, напряглась я сильно, и бедра сжала тоже достаточно, потому как Мрак сразу притормозил, повернулся и обиженно фыркнул.

«Ты чего творишь?»

- Прости - ответила я, и моментально расслабила ноги.

- Ты прекрасно держишься в седле, - заверил меня мой персональный совратитель, чуть приотстав, и продолжая разглядывать открывающиеся с нового ракурса виды.

- Лер, ты доиграешься...

- Жду с нетерпением.

***

За три часа не управились. К постоялому двору мы подъехали только к исходу четвертого часа. Лера - внимательно глядя на меня, а я - тихо бормоча себе под нос. И то, что я в тот момент бормотала, «печатным» назвать нельзя было.

С непривычки натруженные мышцы начало сводить спазмом. Из-за того, что приходилось постоянно оттягивать пятку вниз, голень просто закаменела. Я дышала через раз и бледнела, но на все Лерины вопросы отвечала, что всё в норме. Я итак доставила ему слишком много неудобств в этом путешествии. Оно, это самое путешествие, еще толком не началось, а Лерка уже готов повернуть назад, потому что я - неприспособленная неженка. Нет уж, путешествию быть. Это во-первых.

А во-вторых, я ничего еще в жизни больше не желала, чем доехать сейчас уже до гостиницы! Намекни я Лере, что мне «неуютненько», и мы бы встали прямо там, где роковая фраза сорвалась бы с моих губ. Или еще лучше: повернули назад. А я хочу оказаться уже, наконец, на этом чёртовом дворе, и спешиться! Господи, и зачем я только согласилась?!

Но упорство (то самое, которое ещё называют бараньей упёртостью) наконец привело нас к небольшому двухэтажному зданию гостиницы, притулившемуся на самом отшибе деревни. И мой облегченный вздох, более походивший на радостный стон, несомненно услышали и ганатарцы, и Лера, и спешащие к нам работники конюшни.

- Коня мори не трогать. - предупредительно крикнул ведьмак, - Он чужих не признаёт.

Секунда, и Танилер уже на земле, передаёт повод Вихря подбежавшему крепкому юноше.

- Родная? - окликнул меня полубог.

Лера протянул ко мне руки, и я, неуклюже перевалившись, сползла с конского крупа прямо в объятия любимого.

- О-о-о, Сокровище моё, вот так вот, да?

Я печально вздохнула. Ну а что тут еще скажешь?

- А ну-ка пошли быстренько распряжёмся, и сразу займёмся твоими ножками.

И, подхватив меня на руки, Лера отправился вслед за Вихрем.

- Мрак, идём.

Похоже для моего жеребца день выдался тоже чересчур насыщенный, потому что смоляной, даже не фыркнув, покорно двинулся следом.

В конюшне было очень тепло, даже душно. Густой воздух пах травами и лошадьми, но запах не был застарелым. В стойлах оказалось чисто, да и в самом помещении было много света.

Меня поставили подпирать стенку, а сами занялись делом: Лера завёл Мрака в соседнее с Вихрем стойло, быстро расседлал и прошёлся по чёрной шкуре щёткой.

- Вась, достань, пожалуйста, из моей сумки красный кожаный мешочек.

Пока я рылась в поисках означенного, ведьмак подошел, бухнул в двух шагах от меня ведро с водой, и стоило мне сжать мешочек в пальцах, скомандовал:

- Достань две штуки, и брось в ведро.

Я развязала тесёмки, и на ладонь выкатились две жемчужинки.

- Бросай. Сейчас покормим, и пойдём.

С мелодичным бульком жемчужинки погрузились на деревянное дно.

Красивые. Блестящие.

А потом эти красивые блестящие шарики начали преображаться: глянцевая поверхность сморщилась, пошла рябью и вздулась пузырями. Набухая, жемчужины постепенно вытягивались, увеличивались в размере и меняли цвет на темно-бордовый. Я чуть не застонала, когда поняла, что это.

Через несколько минут от шариков не осталось и следа, на дне, свернувшись кольцами, лежали два червяка. Они были значительно меньше размером чем тот, которого мне пришлось вчера скормить Мраку, но эмоции вызывали аналогичные.

- Знаешь, я надеялась, что про ежевечернее и ежеутреннее кормление ты пошутил.

- Ну, теоретически, им достаточно и раз в сутки подкрепиться, но Вихрь с Мраком в этом плане избалованные.

Виновато развел руками полубог.

- Ладно, дважды так дважды, - скривилась я, закатывая рукава и опуская руки в воду.

Мрак ел медленно, смакуя лакомство, а я, чтобы отвлечься от не самого приятного в жизни зрелища, глянула на Леру поверх перегородки. Из-за деревянных досок виднелась лишь макушка ведьмака, занятого ранним ужином Вихря.

- Расскажешь, что это за... существа?

- Хафиры? Кольчатые черви. Живут в горах. Считается, что именно им ганатарские жеребцы обязаны своими способностями. - пояснил Танилер, - Есть теория, что ганатарцы произошли от обычных диких лошадей. Просто однажды табун по какой-то никому не понятной причине оказался не на привычных своих равнинных пастбищах, а забрёл на хребет. Еды там, сама понимаешь, почти нет. Одни камни да снег. Вот чтобы выжить они и стали питаться всем чем попало. И кто-то из лошадей наткнулся на хафира. Они сытные, а содержащийся у них в желудках фермент имеет наркотические свойства. В общем, те кони, что однажды попробовали хафиров, уже не смогли отказаться от этого лакомства. Но как и всё хорошее, доступные хафиры быстро закончились, и табун ушел выше. Потом еще выше. И еще... Вскоре, чтобы добыть себе хафира, ганатарцам приходилось взрывать копытами каменистую почву, и устраивать на кольчатых настоящую охоту. Они стали чуять хафиров даже сквозь землю, метра на три вглубь уходили в поисках добычи. Да и тот самый наркотический фермент, из поколения в поколение накапливавшийся в организмах лошадей, тоже сыграл свою роль: они стали значительно выносливее обычных. Когда люди обнаружили тот табун, то естественно приручили. Теперь хафиров разводят специально. Это, - Лера потряс над головой знакомым красным кожаным мешочком, - особи в анабиозе. При отсутствии воды хафиры впадают в спячку и как бы окукливаются вот в такие защитные сферы. Как только оболочка напитывается влагой, хафир просыпается. Чем дольше пролежит в воде, тем упитаннее становится. Ганатарцы без хафиров не могут. Минимум раз в неделю им нужно получить «дозу», иначе животные слабеют и начинается ломка. Но так как жеребцов привязывают к хозяину специальным ритуалом, покинуть своего человека они не в силах. Не имея возможности отправиться за питанием, жеребцы умирают, угасают буквально за месяц. Поэтому кормить придётся.

С учётом новой информации, я готова хоть по пять раз в день перебарывать отвращение, только бы Мрак не мучился. Жеребец уже закончил трапезу, и, почувствовав мои эмоции, успокаивающе фыркнул, ткнувшись мордой в плечо. Заглянувший в стойло Лера застал нас в обнимку.

- Сейчас забросим в ведро еще парочку, чтобы у наших строптивцев был завтрак поплотнее, и пойдём уже отдыхать.

***

- Морикат Танилер! Какая честь!

- Приветствую, Литар. Позволь представить мою жену, мори Василису. Нам комнату, ванну, и что-нибудь перекусить до ужина.

- Сей момент, морикат, сей момент. Ванну побыстрее? Холодную?

- Да.

- Лер, я мерзлячка, - шепнула я на ухо полубогу, пока мы поднимались по лестнице, - Я не смогу в холодную ванну залезть.

- Не волнуйся. Я согрею.

Произнёс Танилер, провокационно поглаживая моё бедро.

И вот кого он согреет: ванну «до» или меня «после»?

Мысли оказались пророческими ибо Лера сделал и то, и другое.

- Васька, выходи!

В третий раз позвал ведьмак из-за двери, а я не могла заставить себя вылезти из лохани.

Натруженные мышцы в горячей воде наконец-то расслабились, и я блаженно растеклась по бортику.

- Уууммм. - отрицательно заявила я в ответ.

- Тогда я сам зайду.

На это прозвучало безразлично-пренебрежительное:

- Уууммм.

- Вась, я ведь зайду. Ты мне практически жена... и я так волнуюсь, как бы ты там не утонула. Я просто обязан оказать тебе помощь. - мурлыкнул «практически муж».

И на последнем слове дверь нагло распахнулась.

- Лера!!!

Взвизгнула я, прицельно отправляя в ведьмака мочалкой. А с меткостью у меня всё в порядке.

- Бельё и сорочка, - заявило это чудовище, держа перед собой в вытянутой руке вышеозначенные предметы гардероба, а второй рукой глазки стыдливо прикрывая.

И вот если бы я не видела, как эти самые глазки между расставленными пальцами поблёскивают, то даже прониклась бы.

- Брысь!!!

- Вылезай, - улыбнулся ведьмак.

Всё так же «стыдливо зажмурившись», Танилер уверенно прошествовал к лавочке (конечно! чего ж не быть уверенным, если всё отлично видишь!), опустил на неё вещи. Постоял, подумал, и сам опустился. В смысле, сел.

- Лера, ты вообще офигел?

- Я тебя звал, надо было выходить.

Даже не нашлась, что ответить. Поэтому просто повторила:

- Брысь отсюда!

- Ты слишком много времени провела в горячей воде. У тебя может закружиться голова. Давай я просто поддержу, когда вылезать будешь.

- Я не впервые в жизни принимаю ванну. Это вообще...

- Вась, не спорь, пожалуйста. – как-то устало выдохнул мужчина, - Я уверен, что ты самостоятельная, сильная и смелая, и даже можешь открыть курсы повышения квалификации в вопросах принятия ванн... Но сейчас я не уйду.

Заявление было сделано не терпящим возражений тоном, и я простонала:

- Лера...

- Я не буду смотреть. Даю слово. После свадьбы посмотрю. - коварно заявил полубог.

Подхватив с крючка полотенце, он подошел ко мне вплотную и демонстративно отвернулся, удерживая ткань так, чтобы можно было меня в неё сразу завернуть.

Дальше препираться было глупо. Я вздохнула и поднялась, а мир слегка покосился набок. Всего на секунду… а потом вернулся обратно, и я ощутила себя в таких знакомых и таких надежных руках.

Вытащив меня из лохани, и сгрузив на лавку, ведьмак прислушался к себе и заявил:

- Вот теперь всё нормально будет. Одевайся, чай стынет.

И Лера покинул удивленную меня.

***

- Лер, а что там в ванной произошло?

- А что там произошло? - увильнул ведьмак.

- Ты что, почувствовал, что мне станет плохо? - напрямую спросила я.

- Ну, не совсем так. - постарался он подобрать слова, - Скорее было ощущение, что я там должен находиться не смотря ни на что. Как бы ты не препиралась, я понимал, что не уйду. А про то, что голова закружится, это я так ляпнул... Но, как видишь, сбылось.

- Да. Странно.

Бутерброды были съедены, чай выпит, и мы теперь просто сидели за небольшим столом возле окна. Номер нам дали шикарный. Причем о том, что он таковым является, я бы не догадалась, не просвети меня Лера. Обстановка самая простая: двуспальная кровать, в ногах вещевой сундук, два стула и квадратный стол возле окна - вот и вся мебель. Высокий уровень «шикарности» здесь обосновывался наличием отдельной комнатушки с ванной, и достаточно большим, по местным меркам, зеркалом. Размером с лист формата А4, оно висело на стене возле лавки.

В просто хороших номерах, как объяснил Лера, деревянная лохань стоит прямо в комнате, и почти всегда можно отгородиться ширмой или занавеской (хотя есть гостиницы, где хозяева не озаботились вопросами стыдливости постояльцев, и прикрыться там нечем).

Средненькие номера лоханями похвастаться не могут вовсе. Там в наличии лишь тазик, да ведро с черпаком.

А о плохих и говорить нечего. Там не то что тазика, там кровати обычно нет. Её заменяет соломенный тюфяк на полу. Хотя Лера заверил, что не позволит мне посетить такой номер даже для общего развития. Маршрут сто раз езженый, и где останавливаться мой полубог знает.

- Ну, что, первую часть развлекательной программы на вечер выполнили. Переходим ко второй? - с самым провокационным выражением лица спросил ведьмак.

***

Старый лис быстро шел темными коридорами. Плавность и уверенность движений делали честь его возрасту. Тело мага в полной мере подчинялось уму, а ум его был до сих пор молод и гибок. Именно за это, за хитрость и умение выкрутиться из самых сложных ситуаций, его называли лисом. За глаза, разумеется.

А еще за глаза его называли хорьком. По тем же причинам. Только лисом его именовали сторонники, а хорьком те, кому не повезло оказаться по противоположную сторону баррикад.

Морикат Ильвар слегка припоздал, совет магов должен уже начаться, но и покинуть аудиенцию Императора Локловирея без высшего на то позволения, он не смел. По-мальчишески перескакивая через две ступеньки, морикат преодолел четыре пролёта, и свернул в коридор первого этажа. Несколько шагов, и вот перед ним уже распахнулись тёмные дубовые двери личного кабинета морикат Синаира.

В уютной комнате Ильвара дожидались пятнадцать магов.

- Прошу прощения...

- Не стоит, Ильвар, - перебили лиса, - Каждый из нас знает, что тебя задержало.

- Что ж, тогда просветите, много ли я пропустил?

Лис занял свободное кресло, и переплетя пальцы обвел взглядом высокое собрание.

- Ты ничего не пропустил, - на правах хозяина ответил Синаир, - Тахек передал нам образы с ужина у Бакаира. И мы взволнованы.

- Информация не проверена.

- Бакаир был уверен в своих словах. Он так яро доказывал свою позицию...

- Вот именно. - перебил теперь уже Ильвар своего собеседника, - Мальчишка импульсивен.

- Этого мальчишку ты прочил в свои приемники. Он показывал лучшие результаты. У него прекрасная память, острый ум, а резерв просто огромен!

- Верно. И при всём этом он не может контролировать порывы. Он не в меру эмоционален и не просчитывает последствия своих действий. Такому импульсивному строптивцу невозможно доверить что-либо серьёзнее выписывания уезжающих на столичных северных воротах.

- Поэтому более двадцати лет ты обучал его всем тонкостям магического искусства? Поэтому доверил ему камень телепорта?

Синаир не упустил возможности мокнуть старого «заклятого приятеля» мордой в навоз.

- Тогда это был лишь огонь молодости. Со временем он должен был утихнуть и лишь неярко тлеть, освещая Бакаиру путь. Но его огонь с годами лишь разрастался, превращаясь в лесной пожар. Он уничтожил бы всё, чего мы достигли, если бы я ввёл мальчика в совет.

- Он давно уже не мальчик, и, возможно, именно пожар нам сейчас и нужен?

- Ты несёшь чушь, Синаир. К чему - к чему, а вот к «пожару» мы точно не готовы. Да и за всё время обучения я ни разу не замечал за Бакаиром стремления к наследию отца. Теперь же он стал копией Зэитана. Он обезумел.

- Столько грусти в этих словах. А ты желал, чтобы он стал твоей копией?

Маг внимательно отслеживал реакцию Ильвара, стараясь понять, насколько сильно его задел намёк на чувства к мори Атире.

- Не переходи грань, Синаир.

Черты лица морикат Ильвара заострились, и Синаир удовлетворённо хмыкнул: настоящий хорёк.

Ильвар же осознавал, что это провокация из серии «по-дружески»: старые знакомые (такие старые, которые уже не одно столетие вместе) любят ковырнуть шрам, тот, что из первых, чтоб побольнее, понеуютнее, попротивнее. И Ильвар сам не раз так делал, потому молча взял себя в руки.

«Обмен любезностями» состоялся, и «пощёчину» за то, что заставил себя сегодня ждать, Ильвар получил. Теперь пойдет серьёзный разговор.

- Что ж, - оправдал лисьи ожидания Синаир, - для «лесного пожара» действительно еще не время. Но дела наши лучше, чем ожидалось. Ревизия показывает, что позиции у нас крепкие, и даже сейчас мы можем противостоять ведьмакам. Шансы на победу три из семи.

- Мы уже оговаривали этот вопрос. Пока шансы не будут три из пяти, мы не вступим в игру. - подал голос морикат Дениим.

- Безусловно. Что со степняками?

- Сегодня наконец ответили. Они готовы принять посла. - обрадовал коллег морикат Фарит, - Нужно решить, кто отправится на переговоры.

И ни у одного из магов, находившихся в комнате, уже не было сомнений: лучше лиса с этой задачей никто не справится. Прирожденный дипломат, он, так или иначе, мог выжать из собеседника всю необходимую информацию, и склонить его в итоге на свою сторону. Поэтому и честь посещения большинства императорских аудиенций доставалась именно ему.

Чувствуя общее настроение, Ильвар тем не менее сделал вид, что абсолютно не понимает обращенных на него многозначительных взглядов.

«За опоздание вы повозили меня мордой об стол? Вот теперь попробуйте уговорить меня принять новую ответственность. Ну же! У вас тоже достаточно длинные языки, не многим короче моего» морикат Ильвар даже не пытался скрыть сейчас свою позицию.

А представители высокого собрания поняли, что упоминание мори Атиры действительно было лишним.

Уговоры увенчались успехом через полчаса. И на этой позитивной ноте высокое собрание решило разойтись.

- Тахек, - Ильвар придержал мага за локоть, и, отойдя от двери, попросил, - Присмотри, пожалуйста, за Бакаиром. Кажется он не принял мои слова всерьёз.

- Не волнуйся, Ильвар, даже если бы не твоя просьба, я всё равно приглядел бы за ним. Слишком много поставлено на карту, а судя по кипучей энергии сына Зэитана, у него хватит сил разрушить всё созданное нами с таким трудом.

- Спасибо.

- Как будешь проходить обряд? - сменил тему Тахек, и глаза его заискрились задором, - Они же даже словом с тобой не обмолвятся, пока не докажешь свою мужскую силу.

- Ну, в прошлый раз это был бой на мечах и три женщины, - припомнил Ильвар, - Думаю в этот раз будет то же самое. Они чтут традиции, вряд ли за пятьсот лет что-то изменилось.

- Ты изменился, друг. За пять сотен лет изменился ты. Что с бабами-то делать будешь?

Ильвар скривился. Степные женщины, при помощи которых как раз и следовало доказать, насколько он состоятельный мужчина, в тот раз чистотой и свежестью не радовали. Эта обязанность обычно возлагалась на вдов, которых итак мог потребовать на ночь любой степняк. Нет мужа - нет защиты. Мужчина по отношению к вдове мог применить право силы, что они вполне успешно и делали, и женщина просто физически не могла отказаться.

- Есть у меня один отварчик...

- Этот отварчик и у меня есть. - сухо отрезал Ильвар.

- Ооооо! - Тахек расхохотался, - А Синаир искренне уверен, что ты давным-давно монах.

- Синаир как был умом короток, так и остался. А наше высокое собрание иногда напоминает мне группу фрейлин её Императорского Величества. Щебечите, сплетничаете... И это великие маги, стратеги?

- Даже великим магам свойственны некоторые слабости.

- Кстати, про слабости: ты ведь не подведёшь?

- Мальчишка останется жив.

- Спасибо. 

ГЛАВА 11

Большие пальцы, надавливая, вырисовывали круг за кругом, и продвигались вверх от щиколотки к колену. Дойдя до впадинки замирали, и начинали спускаться, поглаживая горячую кожу.

Вниз.

Вновь щиколотка, и сильные мужские руки, в ритме биения сердца, всё повторяя и повторяя круги, опять поднимаются вверх.

Колено.

Поглаживая спускаются вниз.

И так бесконечно... Бесконечно приятно.

Лера не стал слушать никаких возражений. Он просто опрокинул меня на кровать, перевернул на живот, и принялся разминать мне ноги,безапелляционно заявив, что если сейчас не разогнать кровь, то завтра я вообще не встану. А нам опять в седло... Вот после упоминания о седле я и перестала сопротивляться.

Ведьмак начал со стоп. Его сильные длинные пальцы настолько уверенно массировали, безошибочно находя чувствительные точки, что мне вновь стало стыдно. Я готова была стонать от этих ласк, и с неимоверным трудом сдерживалась, уткнувшись лбом в матрас.

А когда этот искуситель перешёл выше, и начал разминать мышцы голени, я судорожно вздохнула.

Дело было не только в тактильном контакте. От его прикосновений кружилась голова, потому что это были именно ЕГО прикосновения. И когда он рядом, когда я ощущаю его заботу, то в душе тягучей горячей патокой растекается удовлетворение. И эта сладкая волна из груди спускается ниже, к животу, нагреваясь всё сильнее...

Руки полубога поднялись от коленей, массируя бедра сквозь тонкую ткань сорочки. А я, не в силах сдержаться, застонала и прикусила губу. Во рту почувствовался солоноватый вкус крови.

- Вась, ты чего там творишь?

Лера аккуратно повернул меня к себе, и, почти не касаясь, обвёл большим пальцем свежую ранку.

- Ну, и зачем? - спросил он с укором, нахмурился и поцеловал уголок губ, стараясь не задеть болезненно пульсирующую точку.

Я посмотрела на мужчину, и виновато пожала плечами. Не объяснять же очевидно? Я бестолочь неопытная, мне по любому поводу стыдно, и я вот прямо очень хочу себя отпустить, и творить безумства... но я, видимо, трусиха, раз до сих пор сбегаю. От самой себя сбегаю, хотя и доверяю ему больше, чем кому бы то ни было.

А Лерке и объяснять не надо было. Сам всё понял.

Полубог улыбнулся, тяжело вздохнул, возведя очи к небу, безмолвно вопия и моля о терпении высшие силы, а когда посмотрел на меня, увидела, что в глазах его пляшут озорные бесенята.

- Ладно, только сегодня и только для Вас, моя мори, лекция по теории взаимоотношений полов. Давай сядем поудобнее.

Мой порыв перебраться за стол (чтобы поудобнее сесть... ну, сам же сказал!) был пресечен на корню.

Полубог разместился в самом центре кровати. Уселся, скрестив ноги, и притянул меня к себе вплотную.

- Обхвати меня ногами.

- Лер...

- Обхвати меня ногами, сокровище. Нам предстоит серьёзный разговор, и я должен быть уверен, что ты услышишь всё, что я скажу.

- Но я итак тебя прекрасно слышу, - протестующе пробубнила я, но всё же подчинилась.

Даже знать не желаю, насколько фривольно я сейчас выгляжу с задранной сорочкой.

Заключив меня в плен своих рук, и заставив прильнуть к себе всем телом, ведьмак прошептал мне прямо в губы:

- Разговоры на важные темы мы теперь будем вести только в этой позе, любимая.

Коварный соблазнитель! Сердце отбивало престиссимо, и я чувствовала, как дрожат мои руки, покоящиеся на плечах ведьмака. Так близко мы друг к другу еще не были.

Лера же продолжал.

- Итак, о взаимоотношениях полов... Родная, то, что я делаю, я делаю, чтобы доставить тебе удовольствие. Мне это нравится. Мне самому очень и очень приятно, когда я вижу, слышу или ощущаю, что тебе действительно хорошо. А насколько тебе хорошо, я определяю по твоим взглядам, твоим прикосновениям и стонам.

Тихо, с соблазнительной хрипотцой пояснил ведьмак, легко поглаживая мне спину.

- Не лишай меня этого. Я хочу получать это в ответ. Для меня важен этот отклик.

Голос предательски осип, и я еле проговорила:

- Хорошо.

Я тонула в чёрных колодцах зрачков.

- Хорошо, - повторил Лера эхом, и продолжил объяснять мне прописные истины, когда поглаживания его переместились со спины ниже, - Что касается отношений мужчины и женщины, это сугубо их личное дело. Только между ними двумя. За закрытыми дверьми они в праве делать то, что им хочется, и никто не может их осуждать. У вас на Земле с этим вопросом дела обстоят достаточно демократично. И, помимо «классических» стандартных отношений, есть и фетиши, и ролевые игры, и множество специальных стимулирующих вещиц... и всё это общедоступно. И всё считается нормальным. Понимаешь, моя наивная девочка? Это нормально в том случае, если партнёры наслаждаются процессом, не мешая другим людям.

Ведьмак наклонился, и принялся покрывать поцелуями мою шею. Инстинктивно выгнувшись от удовольствия, откинула назад голову, чтобы предоставить ему больше пространства для манёвров.

- То, что происходит между нами, касается только нас двоих, сокровище моё. Не сомневайся, просто делай то, что хочется. Ты не ошибёшься. Это беспроигрышная лотерея. - улыбнулся полубог, и я ощутила как эта улыбка скользнула по моей коже, - Да, вначале мы познаём друг друга, изучаем, пытаемся понять, что любимому нравится и как ему угодить. И в этом процессе есть своя необъяснимая прелесть. - ведьмак прижал крепче, - Я знаю, чего ты боишься: ты слишком чувственная, слишком отзывчивая, и именно это тебя пугает.

Господи, как же хорошо, что мне не нужно ничего объяснять. И как же хорошо, что он иногда понимает меня лучше меня самой.

- Ты как сверхчувствительный сенсор, реагируешь на малейшее прикосновение. Да что там на прикосновение, на взгляд!

Глаза полубога сияли искренним восхищением. Он восхищался... мной. А у меня просто в голове не укладывалось, что я могу вызывать подобные чувства, ведь до Леры никто и никогда не смотрел на меня так, будто я... будто я нечто божественное и совершенное во всех отношениях.

Я поняла, почему он настоял на такой близости: Лера продолжал сбивчивым шепотом, но я слышала каждое его слово.

- И мне это нравится. Мне это безумно нравится! Я пьянею от того, как ты откликаешься на такие мелочи, и с ума схожу от осознания, что это только начало. У нас с тобой еще столько всего впереди...

«Соблазнитель. Самый коварный и самый соблазнительный соблазнитель» - улыбаясь подумала я.

- А теперь я могу получить свою награду?

- Какую?

- Я хочу услышать тот стон. Тот самый, что ты от меня спрятала, прикусив губу. Верни его мне.

И «коварный соблазнитель» в полной мере доказал, что он имеет право так называться: Танилер стребовал свою награду с процентами.

***

- Бак!

Иликор распахнул дверь, и бросил дорожную сумку у порога гостиничного номера.

Маг сидел спиной ко входу, и даже не обернулся на оклик.

- Привет, - буркнул Бакаир, сосредоточенно расковыривая амулет, - Заходи.

- Я готов ехать. Ты её нашёл? - спросил Иликор, падая на кровать.

Баку очень хотелось отвесить другу подзатыльник.

- А то не заметно, да?

С момента, как от него ускользнула Натони, он с каждым днём становился всё раздражительнее и раздражительнее. И тот факт, что в его руках перегорал уже третий поисковик, благодушия магу не прибавлял.

- Если бы уловил хотя бы примерное местоположение, меня тут бы уже не было.

- На что ловишь? - поинтересовался Иль, закидывая руки за голову и устраиваясь поудобнее.

Еще во время совместной работы он успел достаточно хорошо изучить приятеля: характер у Бакаира был преотвратный, и ужиться с ним мог разве что сущий ангел, но в том, что касалось работы Бак был на высоте. Усидчивый, точный, скрупулёзно выверяющий до грамма, до миллиметра - этого мага желали себе многие команды, потому что он не сдавался и не останавливался. Бак всегда шел до последнего, в стремлении получить то, что хотел... а значит вечер обещал быть долгим.

Бак молчал, и Иликор повторил:

- Так на что ловишь?

- На остаточные эманации.

- Эманации силы?

- Эманации магии.

- Да какая разница, Бак, это крохи! Их в любом случае недостаточно для определения объекта.

- У меня этих крох еще пол-накопителя.

- Неужели у тебя нет её вещи?

- Нет.

- А в той сторожке, о которой ты рассказывал? Там ничего?

Бакаир вспомнил черное пепелище метров пятнадцати в диаметре, которое обнаружил на следующий день, и зло сжал челюсти. Чертов ведьмак не оставил ни следа. А он так надеялся на её кровь. Он же чувствовал, сколько её там было. Крохотное помещение насквозь пропахло днями Луны его Натони, а сама ведьмочка еле держалась на ногах. Как же он мог упустить её?! И как она, такая слабая и измождённая, смогла сбить его настройки перехода? До сих пор в голове не укладывается.

- Ничего.

Тон Бакаира ясно давал понять, что общаться он не желает, но Иль это как-то не волновало.

- Мы теряем время, Бак, - серьезно произнёс Иликор, и прозвучавший в его голосе металл никак не вязался с расслабленной позой, - Нужно проверять дома. Их всего четыре.

- Эти, как ты выразился, «дома» являются загородными резиденциями императорской семьи. Вспомни о наложенной на них защите (я уже не говорю о родовых печатях) и трезво оцени наши силы.

- Печати на неё не сработают. Она не часть рода.

- Ты не видел Танилера в тот день. Так защищают самое ценное. Она наверняка уже часть рода.

- А птичка на хвосте принесла, что обряда не было...

Бакаир замер.

- Откуда информация?

- От гвардейцев Его Императорского Величества.

- Течь в личной гвардии? А наш Император-то совсем лопух... Что еще известно?

- Они точно в одной из четырёх резиденций, но где именно никто не знает... Хотя Дакраир наверняка в курсе. Эти двое очень близки. Но второй гвардеец упорно делает вид, что вообще не понимает о ком речь. Он якобы не встречался с Танилером с момента его триумфального выдворения в ссылку, и доказать обратное нет возможности. Скользкий гад, и предусмотрительный.

Бак вставил огранённый горный хрусталь, напитанный магией Натони, в паз. Защёлкнул крышку поисковика, и зажал коробочку в кулаке, пуская импульс, и тем самым активируя устройство. Поисковик пыхнул дымком, и с отвратительнейшим густым запахом серы, распался в прах. Ещё один баснословно дорогой прибор отправился в дар Тёмному Богу.

- Значит резиденция. - произнёс Бакаир, стряхивая осевший на штанах пепел. - Надо подготовиться.

- Люблю, когда у тебя такой настрой! Значит скоро начнётся веселье!

***

На третий день пути я смогла самостоятельно спешиться, а утром четвертого дня удалось самой взобраться в седло, что очень расстроило Леру: пажеские обязанности по моему «спуску-подъему», как оказалось, доставляли ему удовольствие. Тело постепенно привыкало к нагрузкам, и подъезжая сегодня к очередному постоялому двору, я уже не горела желанием лечь и умереть на месте. Теперь я оптимистично хотела выполнить программу минимум «ванна-ужин-постель», а до того, никаких суицидальных мыслей.

Да и Лера бы не позволил (не то что умереть, даже думать). Потому что всё, о чем я думала, был он. Полубог заполнил моё пространство сверху донизу, и куда бы я не повернулась, я встречалась со взглядом самых чудесных на том и этом свете серо-голубых глаз.

Лерка оказался удивительным собеседником. Точнее рассказчиком. Он был похож на большую советскую энциклопедию первого издания о шестидесяти пяти томах: Танилер знал всё и обо всём.

Утром, стоило нам только выехать на дорогу, и я, как пятилетний ребёнок, начинала крутить головой, жадно разглядывая окрестности и задавая вопросы. О различиях наших миров. Об особенностях уклада и быта местного населения. О разнице сословий и отношениях между ними. О разведении домашних животных и охоте. И, самое главное, о магии и ведовстве. Об удивительных существах, прорывающихся из-за Граней, и о тех, что живут здесь бок о бок с людьми испокон веков.

Лера терпеливо отвечал на каждый. Он рассказывал и рассказывал, а я слушала открыв рот. Эти истории словно настоящие сказки, заставляли удивлённо распахнуть глаза и внимать, потому что...

«Во-о-он то дерево, которое мы только что проехали... да, то, которое на цветущую ёлку похоже... это херапуль. Вася, ну что ты ржешь! Херапуль... Херапуль, бестолочь. Нет, не повторю. Согласен, название так себе, зато знаешь какая красивая легенда связана с этим растением? Это даже не легенда, это сказание. Придание о двух драконах...» и через несколько минут я не то что ржать, я дышать забывала, заслушавшись.

Наша дорога была лёгкой. И чем больше времени я проводила со своим ведьмаком, тем отчётливее понимала, что прикипаю к нему, срастаюсь каждой клеточкой, и уже даже представить себе не могу жизнь без Леры: умного, доброго, красивого, самодовольного наглого и такого соблазнительного полубога.

Про то, что он «соблазнительный», Танилер тоже не забыл (и мне не уставал напоминать): стоило нам остаться наедине, и меня откровенно обольщали. Ласки, поцелуи и романтичные глупости шепотом не прекращались ни на секунду. Ведьмак постоянно касался меня, намеренно и невзначай, будто ему тяжело было до меня не дотрагиваться. И я узнала тысячу и один способ передать свои чувства в прикосновении. Похоже я начала понимать его уже без слов: наговорившись за день, вечером мы переходили на невербальное общение, «рассказывая» друг другу о том, что чувствовали. О том самом, что ударяя в голову, мешало трезво мыслить.

Вечером четвертого дня мы подъехали к первому на нашем пути крупному городу. Высокие каменные стены, метров пятнадцать не меньше, опоясывали Бранигон широким кушаком. Не смотря на то, что город лишь условно приграничный (горы служили Империи естественной границей, и с этой стороны никогда не было нападений), укреплён он был основательно. С обшарпанных (но, даже на вид, крепких) стен недружелюбно поглядывали вниз две баллисты, а частые бойницы намекали на серьёзный штат лучников. Бранигон был похож на старого жилистого вояку, уже растерявшего весь лихой задор молодости, зато обретшего бесценный опыт прожитых лет. Взять такого с нахрапа не получится точно.

В городе было лишь двое ворот (западные и восточные) против обычных четырёх, и когда мы наконец-то въехали внутрь, обнаружился второй ряд укреплений: ров и стена пониже.

- Ров внутри? Всегда думала, что он должен быть снаружи.

Удивлённо отметила я, когда Мрак и Вихрь мерно процокали по деревянным доскам опущенного моста. Лера лишь пожал плечами.

- Это очень старый город времён магического истощения Граней. Тогда каждый из шкуры вон лез, пытаясь изобрести не магические способы защиты, и обезопасить себя. Ну и изобретали кто во что горазд.

- Магического истощения Граней? В учебниках это не упоминается, и ты об этом не рассказывал. Что за время?

- Почти два десятилетия в нашем мире не было магии. Вообще. Просто в один момент исчезла. В учебниках об этом действительно не пишут, никто это время уже не помнит, поэтому на улице лучше не обсуждать. Вечером расскажу, после ужина.

- Шехеризада.

- А?

- Да, говорю, да. После ужина.

***

Мрак покапризничал, потребовал уделить ему больше внимания, и согласился остаться на ночь в стойле один только после того, как я дважды вычистила его блестящую черную шкуру специальной щеткой.

За окном сгустились сумерки позднего вечера, в тарелках на столе сиротливо стыли остатки ужина, а я нежилась в уютных объятиях ведьмака, прислонившись к нему спиной.

Лера ласково целовал мою скулу, и я в который раз порадовалась отсутствию в этом мире электроэнергии: в неярком свете нескольких свечей каждый вечер затуманивался волшебным флёром романтики.

Специальные магические светильники, к которым я успела привыкнуть в поместье, были доступны очень не многим. Сам кристалл был дорогим, и для его использования требовалась периодическая подзарядка, поэтому такие вещи приобретали успешные деловые люди (купцы и лавочники, чей бизнес приносил солидный доход) или аристократы (кому повезло родиться в шелковых пеленках). А в небогатых домах, тавернах, лавках и гостиницах вечерами зажигали свечи.

Не к месту подумалось, что ясно почему здесь у простых людей большие семьи, по шесть - восемь детей: романтика такого способа освещения и отсутствие телевизора (как и каких либо других средств массовой информации) подталкивали к общению друг с другом.

Из массмедиа тут были лишь газеты, которые выходили раз в месяц и ценились на вес золота. Иногда мне становилось немного неуютно, информационный вакуум до боли сдавливал мозг, но Лера очень чутко реагировал на такие моменты: моя персональная Шехерезада отвлекала меня очередной сказкой, и от тревоги не оставалось и следа. Я вновь забывалась с ним.

- Так что там за Магическое Истощение Граней? - спросила я, тая под его руками.

И полностью погрузившийся в свои ощущения, ведьмак начал рассказывать, медленно в такт вырисовывая узоры на моих предплечьях.

- Это было очень-очень давно. Точные даты зафиксировать не удалось. Да и после в Империи меняли принцип летосчисления... В общем, не суть. Просто однажды вся магия вмиг исчезла. Не угасла постепенно, а именно разом испарилась. Ни ведьмаки, ни маги, ни другие создания ничего не могли сделать. Заклинания не работали, потоки не ощущались. Магические создания по большей части оказались в плачевном положении, ведь магия и сила были основой их жизни, их защитой. Даже Боги не избежали этой участи. Папа рассказывал, что он тогда очнулся где-то на улице, в подворотне. Еле добрался до своего собственного храма, там и пересидел всю смуту.

Сболтнул расслабившийся Лера. А потом понял, что сказал, и напрягся.

- Лер, я не буду расспрашивать, если не хочешь или не можешь говорить. Я примерно чего-то подобного и ожидала... - произнесла спокойно, стараясь вернуть уют в его объятия.

- Ожидала?

- Ну, догадывалась. Только разве это важно?

- А что навело тебя на подобные мысли?

Ведьмак попытался расслабиться (или меня убедить в том, что расслабился), руки уже не были жесткими, как стальные тиски...но почему-то я ему сейчас не верила. От Леры так и веяло беспокойством.

А я уже научилась говорить ему правду, поэтому заявила:

- Не знаю. Я тебя как-то с первой встречи полубогом окрестила, и в мыслях так иногда называла. Да и тот момент, когда твой отец появился с утра в квартире... Возможно это пресловутая женская интуиция. Не могу объяснить.

- Женщины... - ошарашенно улыбаясь, произнёс Танилер. - Значит не боишься?

- Тебя? Иногда, очень. Я вообще много чего боюсь, но моего отношения к тебе это не меняет.

- Знаешь, Вась, с тобой элементарные вещи становятся до безумия сложными. Есть риск, что простой поцелуй вырастет в истерику, а кормление хафирами в стихийное бедствие. Этот разговор я откладывал до последнего, лелея надежду, что мы проживём тихую жизнь, и ты вообще никогда не узнаешь, какой кровью отец меня наградил. А ты чуть ли не с первой встречи «в курсе». Ты боишься мелочей, зато в серьёзных вопросах, в моменты, когда должна бы бежать от меня со всех ног, ты оскорбительно спокойна. Почему?

В ответ лишь пожала плечами, и заёрзала, устраиваясь поудобнее.

Мужчины... вечно вам нужно всё по винтикам разобрать.

Не знаю я почему. Потому что! Самый правильный ответ.

Потому, что я так чувствую, и всё. Без дополнений и объяснений.

- Женщины... - вновь покачал головой Лера.

Переместил меня, чтобы получить доступ к губам, но не поцеловал, а внимательно всмотрелся в моё лицо.

- Ладно. - напряжение покинуло ведьмака, и, уже не страшась ответа, он переспросил, - Значит не боишься и не сбежишь?

- Не сбегу, - заверила я, - А чего мне надо бояться?

- Ничего тебе не надо бояться. Сокровище, я смогу тебя защитить.

- Лер?

- Не скажу. С вами женщинами, как с кошками, любопытство вас губит. Так вот, по поводу Магического Истощения Граней... - лёгкость, с которой он перескочил на другую тему меня просто убила, - Однажды магия исчезла, и её не было в течение семнадцати лет. За эти годы люди и магические существа, те из них, что сумели выжить, приспособились, научились справляться. Хотя это время никак нельзя назвать спокойным. Империю и соседние государства лихорадило. Поднимались восстания. Началась грызня за власть и передел сфер влияния. Бывшим одарённым, верхушке общества, пришлось скрываться в надежде спасти свои жизни. Тогда наш мир выглядел как лишенная магии Земля в шестнадцатом - семнадцатом веках: феодализм, антисанитария и вечные стычки. Тогда же заложили множество городов-крепостей. В их числе и Бранигон. Внутри тысячи раз уже всё менялось, но городские стены и ров здесь остались с тех самых времен. Когда через долгих семнадцать лет в Грани вернулись магия и сила, одарённые буквально за неделю взяли в свои руки власть, и за месяц привели Империю к прежнему укладу. Хотя жертв было много.

- Интересная история. И попытка хорошая... но нет, не получилось. - расстроила я Танилера, - Так чего мне там надо бояться?

Ведьмак соблазнительно вздёрнул бровь, и, не отрывая от меня стремительно темнеющих глаз, попросил:

- Еще один шанс?

Прекрасно догадываясь о чём речь, закусила щеки, чтобы не разулыбаться.

Не помогло. Разулыбалась, и тот, кто уже не единожды доказал своё коварство, не преминул воспользоваться моей слабостью.

- Ты невыносим, - шептала я между поцелуями.

- Да. И я тебе по этому поводу безумно сочувствую. - нагло парировал сын Сиятельного, сминая ткань сорочки горячими ладонями.

И вскоре я поняла, что вечер действительно становится особенным: мы никак не могли остановиться, всё теснее и теснее прижимаясь друг к другу.

Возможно на нас повлияла витавшая вокруг с самого заката волшебная атмосфера. Или свечи. Или звёзды на небе сошлись... не знаю, но я углубила поцелуй. Осознанно. Сейчас, в этот самый момент находясь уже не в теплых, а в обжигающих объятиях моего полубога я поняла, что обратного пути нет. Его не было с той самой секунды, как я, сидя на лавочке в сквере, повернула голову, и встретилась с пристальным взглядом серо-голубых глаз.

Ни одной связной мысли в голове. Я даже не сомневалась, когда перекинула ногу через бедро ведьмака, повторяя ту самую позу, в которой пару дней назад краснела, как маков цвет. А стоило мне запустить пальцы в его волосы, я и вовсе забыла кто я.

Лера застонал, и сжал меня до боли крепко. Руки мужчины жадно исследовали то, до чего так долго желали добраться: пальцы скользнули под подол сорочки, поглаживая бедра, поднялись выше до талии, прошлись вверх-вниз по спине и сжали ягодицы.

Я с каждой секундой распалялась всё сильнее.

Опустив руки, выдернула заправленную за пояс брюк рубашку Танилера, и потянула её вверх, чтобы наконец-то прикоснуться к его коже. Ведьмак покорно избавился от помешавшей мне тряпки. И когда губы полубога вновь нашли мои, я вцепилась в его плечи. Ладони прошлись по широкой груди, и двинулись вниз. Пальцы заскользили по рельефу напряженных мышц плоского живота, и ниже, по жестким волоскам, уходящим под пояс брюк. Танилер рыкнул.

Стоило мне дойти до этого места, как пришлось вскинуть руки: ведьмаку моя сорочка тоже мешала. И через секунду лёгкая ткань приземлилась на подушки за его спиной.

Полубог замер, жадно рассматривая моё тело. Он не мог оторвать взгляд от груди, с покоящимся на ней серым камешком маскирующего амулета. И вот теперь, задыхающаяся, с бешено бьющимся сердцем, прожигаемая насквозь антрацитово-черными глазами, я начала дрожать. Сознание возвращалось под руку со страхом.

- Моё Сокровище. Моя родная.

Стремительное движение, и он вновь целует. Жадно, властно, заявляя свои права. И от понимания своей принадлежности ему, от чувства этого... единения... я вновь перестала думать. И тепло его ладоней на моей груди ни капельки не пугает. Потому что в душе поселилась абсолютная уверенность - всё правильно.

И мои руки вновь касаются его кожи, ощущая под ней подрагивающие от напряжения мышцы. Но стоило мне взяться за застёжку его брюк, ведьмак остановился. Потянулась к его губам, не желая прекращать то, что в любом случае должно было случиться, и услышала тихое:

- Вася, стой.

Большие горячие ладони вдруг перестали накрывать мою грудь. И стало как-то сразу холодно и неуютно.

- Лера?

А он будто только сейчас пришел в себя.

- Родная, мы не можем. Нам нельзя.

Мозг включаться не хотел, но всё же включался. Правда медленно.

Вернувшись к реальности, спросила:

- Ты шутишь?

- Нет, сокровище моё. Любовью мы займёмся только после свадьбы.

Разгорячённая, я сейчас чувствовала себя кошкой, на которую вылили ведро воды. Раздражение быстро трансформировалось в гнев.

- Ты не шутишь. Ты издеваешься.

И что-то в моём тоне подсказало Танилеру, что меня нужно держать покрепче. Это, собственно, ведьмак и сделал.

- Я не издеваюсь, родная. Просто быть вместе впервые мы сможем только после обряда в главном храме.

- «Быть вместе». Что, прямо в главном храме? На алтаре?

Поддела я, желая уязвить любимого. Потому что сама чувствовала себя уязвлённой, и тот факт, что он меня сейчас пытался обмануть, подхлёстывал посильнее нагайки. Нет. Это был не пресловутый «ведьмин дар». Это были чистые эмоции и капелька логики. Ну не может этот бред быть правдой?! Зачем он распалял меня всё это время, ломал мои стены, чтобы сейчас сказать «мы будем заниматься сексом в храме»? Что за глупые игры?!!

- Ну, вообще-то, да.

Лера был смущен, а я ошарашена.

- Что?

- Это часть обряда по принятию в семью. Это обязательное условие для получения родовой защиты. Речь ведь об императорской династии, понимаешь? Раньше это вообще при тридцати двух свидетелях должно было быть произведено. Сейчас в свидетелях только боги...

- Один из которых твой отец!!!

- Ну они же не смотрят на самом деле. Точнее иногда смотрят... - Лера поперхнулся под моим взглядом, - Но на нас не будут, я клянусь тебе. Никого больше не будет, только мы вдвоём.

Лера взял себя в руки, и серьёзно проговорил:

- Я не имею права лишить тебя защиты. Я никогда себе этого не смогу простить.

- Так какого же лысого демона ты устраивал мне это каждый вечер? Только не говори, что не понимал к чему это приведёт.

- Понимал, и желал этого, просто ты у меня такая неопытная, я не рассчитывал на инициативу с твоей стороны. По крайней мере не сейчас.

Не сейчас? То есть я еще и отдалась ему «слишком быстро». Отлично. Просто отлично! Гремучая смесь стыда и гнева бурлила в крови. Я была слишком возбуждена, чтобы мыслить разумно, и тем не менее я поняла две вещи.

Первая: я не хочу, чтобы это произошло в храме. Независимо от наличия свидетелей, смертных или бессмертных. Сознательно возлечь на алтарь с такой целью... нет. Нет и еще раз нет. Это же ХРАМ!

И вторая: раз я не хочу, значит этого не будет. Я сделаю всё, чтобы мы оказались вместе до момента прибытия в столицу.

А сейчас я зла, расстроена и честь моя попранная требует отмщения. Чем я завтра и займусь.

Ощущение собственного голого тела слишком волновало и...бесило. Поэтому я наклонилась вперед, и вытянула руку, чтобы подхватить лежавшую на подушке сорочку.

Лера же расценил мой порыв по-своему, со строгим «Вась», он увернулся от возможного поцелуя.

Увернулся?! От поцелуя?!! Всё, ведьмак, я тебе такое устрою, что мало не покажется. Мигом забудешь, как невинных девушек обижать.

С самым независимым видом отодвинулась от полубога, прикрыла всё, что требовалось прикрыть, молча завернулась в одеяло и «легла спать».

Танилер оказался догадливым, и не попытался меня обнять: а я, между прочим, к приготовилась, согнула локоть и чуть выставила его вперед - стоило бы только ведьмаку коснуться меня, и он бы получил по рёбрам.

Но нет. Лера потушил свечи, и тихо лег рядом. Близко-близко, но не касаясь. Что ж...

Доброй ночи, любимый. 

ГЛАВА 12

Идея молчаливого бойкота гордой невинности была мной отвергнута, поэтому на ласковое «Доброе утро, сокровище», я даже улыбнулась, а вот с попыткой поцеловать возникли сложности.

- Родная? - озадаченно спросил Лера, когда в последнюю секунду я чуть отвернулась, и его тёплые губы вместо моих губ поцеловали лишь щеку.

- Доброе утро, Танилер. Хорошо спалось?

Надеюсь улыбка у меня сейчас действительно милая, и ни капельки не кровожадная.

- Васька, - ведьмак скривился и застонал, - Ну неужели ты не понимаешь...

- Не понимаю чего, любимый?

Я приподнялась на локте, чтобы быть ближе к лицу склонившегося надо мной мужчины. Нежно провела ладонью по отросшей за ночь щетине, проникновенно глядя в стремительно темнеющие серо-голубые глаза, судорожно вздохнула, медленно приблизилась к его губам, опаляя теплым влажным дыханием... и, отодвинувшись, поднялась, опираясь на плечо полубога.

Направляясь в ванную, бодро бросила:

- Что с завтраком? В номере или в общем зале.

- В общем зале, - напряженно отозвался ведьмак, так и не открывший глаз.

Приведя себя в порядок и одевшись, я сложила все вещи в сумку, и передав её протянувшему руку Танилеру, подошла к нему вплотную. Обе руки у Леры были заняты, обнять меня он сейчас не мог, чем я не преминула воспользоваться. Прижавшись к полубогу, поднялась на цыпочки, запустила пальцы в темные волосы, притянула его ближе, заставляя наклониться и прошептала с самыми соблазнительными интонациями ему прямо в ухо:

- Я такая голодная, - и чуть прикусила зубами его мочку.

Лера вздрогнул, и тут же раздался звук грохнувшихся на пол сумок. Н-да, совсем некоторые не заботятся о сохранности наших вещей. Абсолютно безответственный ведьмак мне достался. Не хозяйственный. Его руки обвились вокруг моей талии... а я спокойно отстранилась. Ухватившись за запястья, аккуратно развела загребущие конечности в стороны, высвобождая себя из плена, и повторила уже нормальным голосом, предварительно отступив на шаг:

- Я такая голодная. Идём скорее завтракать.

Завтрак. Сытный. Вкусный... правда хозяин гостиницы какой-то дерганый. Вполне возможно, из-за зверского выражения лица моего полубога.

Лера не грубил и не кричал, но так глянул на мужчину, когда мы спустились, что хозяин решил подать завтрак в рекордно короткие сроки, и по-тихому удалиться в дальнюю комнату. Благо больше никого в зале не было. А почему, кстати? Вчера вечером здесь было не протолкнуться...

Я вилка за вилкой уничтожала румяную яичницу и имела честь лицезреть «молчаливый бойкот горделивой невинности» со стороны. Раз его не устроила я Лере, то его теперь утроил Лера мне. И когда завтрак был завершен, я услышала лишь:

- Готова? Поехали.

Мы встали из-за стола, под облегченный вздох хозяина, расплатились и захлопнули за собой дверь.

Но вернулись почти сразу.

- Где кони? - зло зашипел Танилер, сжимая в кулаке ворот белой рубахи, отчего хозяин (который эту самую рубаху в данный момент носил) покраснел потом побледнел, и вновь краснея спросил:

- Какие кони?

- Ганатарские.

Даже это слово далось ведьмаку с трудом. Он был очень зол. Как-то несвоевременно всё это приключилось...

- Какие?

- Чёрные жеребцы. Два. Где?

- Так эти твари ваши?! - хозяин заверещал и задергался, пытаясь вырваться из мертвой хватки Танилера.

Мужчина молился, осеняя и себя, и нас с Лерой какими-то знаками.

- Где? - в последний раз повторил полубог.

- На главной площади, - просипел мужик, и осел на пол, стоило кулаку ведьмака разжаться.

- И какого хадура они там делают?

Вопрос был риторическим, потому как ведьмак, подхватив седельные сумки, уже вышел на улицу.

А на улице стояла мертвая тишина. И если бы на тротуарах лежал снег, то я бы подумала, что сегодня - утро первого января: ветер гонял по мостовой одинокие листья, солнце едва проглядывало сквозь затянувшую небосвод пелену... и ни души.

Не глядя по сторонам, Лера чеканя шаг двинулся вправо. Нервозность сквозила в каждом движении моего ведьмака, и чтобы не передумать, и не начать его жалеть прямо здесь и сейчас, я решила осмотреться.

Ощущения были странные. Город будто вымер. Дома, один за другим, неприветливо встречали нас закрытыми ставнями и настороженным безмолвием, из-за чего не понятно было, есть ли вообще кто внутри. Гнетущая атмосфера заставила интуитивно поторопиться, чтобы быть к Лере поближе.

Четыре квартала полной тишины, и вот до меня наконец-то начали доноситься какие-то звуки. Ведьмак судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, и судя по тону, крепко выругался, но что именно он сказал, я так и не поняла. Ускорившись так, что мне почти пришлось перейти на бег, Танилер пошел туда, где кому-то явно нужна была помощь: всё отчётливее мне слышались крики.

Мы завернули на торговую улочку, которая упиралась в главную городскую площадь. Крики стали значительно громче, и теперь я различала в них не только ужас, но и злость. Толпа бушевала. Оглядевшись, увидела раскуроченную лавку кожевника. Переломанные доски навеса и витрины были разбросаны в радиусе пяти метров. Дальше рыбная лавка и лавка мясника - в том же состоянии. Господи, что же здесь произошло? Перейдя на бег, мы пронеслись вдоль всего разрушенного торгового ряда, и выскочили на площадь... где в ужасе и застыли.

По крайней мере, я была в ужасе. А вот Лера, судя по всему, был в бешенстве: расширенные черные зрачки сдерживали лишь тоненькие колечки светящейся бирюзы.

- Родная, - прошипел ведьмак, - прости, но я его убью. Я тебе нового подарю. Лучше. Умнее. А этого сейчас просто прикончу.

Вцепившись в рукав полубога, я попыталась его остановить:

- Лер, подожди, мы же еще не знаем, что происходит...

- Да что тут знать? - вопросил ведьмак, обернувшись ко мне и махнув рукой в сторону площади, - Если у тебя есть объяснение, я с радостью выслушаю?

Я перевела взгляд на толпу и поняла, что защитить своего глупого ганатарца мне будет ой как не просто.

Центральная площадь Бранигона была достаточно большой. В форме правильного квадрата, она смогла вместить и приличных размеров фонтан, и каменный восьмигранный храм, вокруг которого сейчас волновалось людское море.

Людское море, ощетинившееся вилами и факелами.

Крышу бранигонского храма устилала рыжая черепица, и венчала небольшая башенка с литым колоколом. На этой самой башенке и гарцевал Мрак, а чуть ниже бегал за ним из стороны в сторону Вихрь. Черный жеребец Танилера безуспешно пытался ухватить моего коня за свисающий повод уздечки, Мрак же, игриво посвёркивая глазюками из-под чёлки, каждый раз отдёргивал ремешок, и перебегал на другую сторону башни. Вихрь, ломая черепицу копытами, стартовал за ним, но стоило старшему нацелиться на свисающий из-за края повод, как Мрак повторял манёвр, и зубы жеребца клацая, ловили лишь воздух. Мой ганатарец играл с собратом, как с котёнком. А если учесть, что при этом он смачно чавкал огромной полуметровой серебристой рыбиной, чей хвост болтался при перебежках, шлёпая Мрака по морде, то оправдать его в глазах кипящего праведным гневом ведьмака - миссия на грани фантастики.

Пока я оторопело наблюдала за происходящим кошмаром, Лера, крепко ухватив меня за ладонь, потащил вперед, вплотную к толпе. От задних рядов мы теперь стояли на расстоянии вытянутой руки. Вблизи наблюдать это шоу оказалось еще страшнее.

При очередном манёвре Вихрь поскользнулся, и упав на бок, поехал по скату. Толпа оживилась. Мужики с вилами подступили ближе, поднимая сельхоз орудия навстречу чёрной туше. В голове мелькнула мысль, что народ видимо не особо умный: если такое тело с высоты второго этажа спикирует, то от них и от их вил даже мокрого места со щепками не останется. Я охнула, но Вихрь, упершись в водосток, затормозил, и тут же неуклюже поднялся. Встречающую делегацию обсыпало глиняными осколками, и мужики, матерясь, отпрянули, потирая кулаками глаза.

Мрак, махнув головой, запустил пожеваную обслюнявленную рыбину в толпу, заржал, молодецки подбросил задом, и спрыгнул таки с колокольни. Наученный горьким опытом, народ попятился от новой порции черепицы, образовав свободное пространство прямо перед одним из четырёх входов в храм.

Не теряя времени, Лера призывно свистнул, и Вихрь, увидев хозяина, грациозно приземлился на очистившийся пятачок. Бранигонцы отшатнулись, а когда жеребец потрусил в нашу сторону, и вовсе кинулись на утёк, сминая тех, кто стоял позади. Некоторым, кому не повезло оказаться у самого бортика фонтана, этим нежарким утром пришлось помимо всего еще и искупаться.

И чего, спрашивается, караулили?

Мрак нас тоже увидел. И по морде этой шкоды сразу стало понятно, он прекрасно отдавал себе отчёт в производимых действиях: уши прижал, голову понурил, выражение виноватое донельзя... Жеребец готовился получать старых добрых русских люлей.

Подбежавший Вихрь прижался к плечу хозяина и жалобно заржал, сетуя на свою тяжкую судьбу. Спрыгнувший Мрак же, обойдя ведьмака по широкой дуге, спрятался за мою спину, и тоже принялся ябедничать.

- И даже не думай его выгораживать. - сурово смотрел сквозь меня ведьмак, линчуя ганатарца взглядом и обвиняя его в учинённых безобразиях.

Бранигонцы тем временем вытащили своих соседей из фонтана, построились римской черепахой, определив в первый ряд кого покрепче, выставили вилы, и угрожающе стали продвигаться в нашу сторону.

Дались им эти вилы?! Горожане же. Вот я - горожанка, и у меня нет вил! Откуда они их понабрали?

Даже если забыть про направленные на нас остро заточенные орудия (пусть и «сельхоз»), то зверские выражения на лицах мужиков достаточно четко давали представление, что они с нами хотят (и судя по ручищам, могут) сделать. Я под таким напором попятилась, а Мрак, заметив мой манёвр, встал передо мной, загораживая от людей.

- Защитник хренов. - еле слышно прошипел Лера.

Ведьмак ласково похлопал своего жеребца по гладкой черной шее, и Вихрь понятливо отодвинулся, открывая ему обзор.

- День добрый, уважаемые.

Кивнул подступающим Танилер. Правда с таким лицом обычно плюют на надгробную плиту врага, а не доброго дня желают... но в жизни всякое случается.

«Уважаемые» приветствием прониклись, и притормозили. Количество выставленных вперед орудий возросло на десяток.

- Это их твари. Их.

Послышался знакомый голос слева из толпы. Следом до ушей донеслось уверенное «нет», потом возня, сдавленный хрип «не надо», и, как итог, мы получили возможность лицезреть хозяина постоялого двора, когда его за шкирку подволокли к самому краю вражеского «войска». А мужик, посмотрев на нас с Лерой, уже трижды проклял свою болтливость.

- Их?

Переспросил низкорослый и абсолютно квадратный человек в фартуке мясника. Он, кстати, один из немногих, кто предпочел вилам приличный такой разделочный топор. А когда он этим топориком, для наглядности, махнул в нашу сторону (дескать, повнимательнее посмотри), я прямо впечатлилась.

- Их. - тихо-тихо заверил бранигонец.

- Что ж вы, люди, в город к нам притащили? - обвинительно вопросил мясник уже у нас, но ответить не удалось, потому что у хозяина постоялого двора вконец сдали нервы.

- Да какие они люди? Разуйте глаза! Демоны это!!!

Кхм... может я чего не понимаю. Судя по прочтённой литературе, в мире Граней и к демонам, и к чертям относятся вполне лояльно. Это просто одна из рас.

- Вы бы только слышали, что они у себя в номере вчера творили! Такой похабщины век не видывал, уши в трубочку свернулись! Демоны! Демоны в брачный период!

У меня у самой от его слов сейчас уши в трубочку свернутся… свернулись. И щеки запылали. Слышал похабщину из нашего номера? Это каким же образом?! Чтоб там хоть что-то услышать, нужно было этими самыми ушами к замочной скважине прилипнуть...

- Охи-вздохи, стоны... еле жену успокоил. Она у меня такая впечатлительная. Как еще лекаря вызывать не пришлось. Они мне своими оргиями чуть всех постояльцев не разогнали!- перебили мои мысли мужик новой порцией пикантных подробностей, щедро сдобренной истеричными нотками.

Мясник вперился в нас изучающим взглядом. И прищурился недобро.

- Что опять? Демонам запрещено в такой период в Империи появляться. Это закон. - пробасил он, перехватывая поудобнее рукоять топора.

Я готова была со стыда провалиться сквозь землю, и в поиске моральной поддержки глянула на Леру. После чего медленно прикрыла глаза, осознав что вот-вот случится.

В нескольких шагах от меня стоял не Лера. Уже не Лера. Там стоял Танилер Ир-Мо-Дэтэми. Тот самый, что не так давно спустился в подвал главного здания инквизиции Ульяновской области, и не оставил в этом подвале в живых никого. Да и в здании тоже живых тогда не осталось.

Заострившиеся черты лица, еще более страшные и звероподобные из-за графичных теней. Удлиннившиеся антрацитово-черные когти. И чуть склоненный вперед торс. Всё говорило о готовности Танилера порвать эту толпу к чертовой бабушке.

- Я не буду спрашивать, каким образом ты мог нас вчера услышать... - жестко проговорил ведьмак, но хозяин гостиницы перебил:

- Да я у себя на первом этаже полночи уснуть не мог!

А Танилер продолжал, даже не запнувшись:

- ...потому что это ложь. Не понимаю, ради чего ты это сказал, но за слова заплатишь дорого.

Длинное предложение. Помнится у инквизиторов в подвале, он едва смог пару слов из себя выдавить. Да и эмоции его меня сейчас, как в тот раз не накрывают. И мысли его я не слышу и не чувствую... Значит Лера всё таки себя контролирует.

Контролирует. Но не может мой полубог снести таких оскорблений в наш адрес. В мой адрес.

- Ты смотри-ка, и правда демоняки. - напрягся мясник, - Что ж вы к нам зачастили, уроды? Давешней весной пол города разгромили. Сейчас тоже. А ну, мужики, готовьсь!

И каждый третий в толпе потянулся за шиворот, выуживая из-за пазухи амулеты.

Уже некоторое время не проявлявшиеся, мои способности сейчас просто взвились на дыбы: я моргнула из-за рези в глазах, а посмотрев вновь на площадь, побледнела. Сжатием, один за другим с лёгкими бликами активировались кулоны на шеях бранигонцев, и как в вакуум, в них стремительно втягивались лежавшие на брусчатке тяжелым облаком Сила и Магия. Мир серел. Силовые потоки, истощившись, опадали тоненькими атласными ленточками. И эта безмагическая серость постепенно расползалась от толпы по всей площади, а стоило её границе коснуться мысков моих сапог, моментально накрыло ощущение, что и я истощаюсь, пустею и таю, утекая в сотню маленьких камушков-амулетов.

С кошачьей грацией ведьмак в три шага переместился, и встал передо мной. От его движения сто тоненьких ниточек, соединявших меня с горожанами, лопнули, и отток сразу прекратился. Лерка закрыл меня собой.

А как же теперь он сам?

Приглядевшись, не смогла сдержать облегченного вздоха: Лера буквально сиял, светился изнутри, полный силы. Толстые канаты его магических потоков чуть пульсировали, и от этих импульсов, веером расходившихся, как круги по воде, безмагическое серое пространство начало смещаться обратно под бранигонцев. Но люди этой перемены не чувствовали. Они двинулись в перед. Сначала осторожно, но с каждым шагом всё смелее, полностью уверенные, что мы колдовать не сможем, и теперь то нас можно поучить уму-разуму, наваляв по первое число.

Мышцы ведьмака напряглись, Лера приготовился к броску, и я поняла, что точно так же, как не осталось в Ульяновске инквизиторов, не останется сейчас в Бранигоне людей.

Но люди и инквизиторы - это разные вещи. И ситуации разные...

Поднырнув под руку полубога, я обняла его, прижавшись щекой к груди, и тихо попросила:

- Лер, остановись.Пожалуйста. Они не виноваты. Это наши жеребцы устроили погром. Люди просто защищаются.

***

Тёплое тельце прильнуло ко мне, и сквозь ткань рубашки я отчётливо почувствовал, как быстро-быстро стучит самое любимое сердце на свете. И несмотря на скорость, звук всё равно был очень мелодичным, тягуче влажным.

Я смежил веки, с упоением втягивая самый лучший по ту и эту строну Граней запах.

- Лера, пожалуйста.

И голос дрожит. Потому что она за них боится.

Наивная дурочка... хотя, правильно боится.

Вот что ответить на её просьбу?

Подняв подбородок, Василиса взглянула на меня своими золотыми глазами и прошептала:

- Перенеси нас, Лер, ты же можешь. Давай просто уйдём.

И оставим за спиной этого хмыря? Ведь откровенная же провокация.

Один вопрос: как этот мужик мог услышать то, что происходило между нами?

И два ответа. Во-первых, никак не мог, не обладают люди таким слухом. А, во-вторых, ничего и не происходило, нечего было слышать.

И каких усилий мне это «ничего» вчера стоило, даже богам неизвестно.

А какими последствиями мне это «ничего» еще аукнется, и представить страшно.

Я ведь уже успел изучить это личико. И ой как не понравилась мне та гамма чувств, что на нём отразилась. И утренний запрет на поцелуи только подтвердил опасения - будет мстить.

Расстояние между нами и бранигонцами стремительно сокращалось, и вот уже между горожанами и нашей «демонической четой» всего тридцать шагов. Сложно было сконцентрироваться на проблеме, когда рядом находилась Васька. Даже если проблема - это две сотни разгневанных мужиков. Хотя, по-правде говоря, настоящей проблемой они не являлись. Скорее досадным недоразумением, тратой времени... но не проблемой. И если бы не гипертрофированная филантропия некоторых, то вопрос можно было бы решить максимально быстро и просто. Но убивать при Ваське, когда она так смотрит, и каждой своей клеточкой, всей своей чистой душой просит этого не делать - я не смогу.

Мысли промелькнули за секунду, и, отметив боковым зрением, что Мрак опять перебежал вперед, закрывая свою хозяйку от толпы, я ответил:

- Мне нельзя переноситься при других, родная. Никто не должен видеть.

И Васька застыла. Я видел, как вспыхнул огонёк понимания в глубине зрачков, а потом моя ведьмочка зажмурилась, и опустила голову.

Это было очень странно. Странно было видеть как моя глупая девочка скорбит по тем, кто желает причинить ей вред. Прямо сейчас желает. Тем, кто еще жив.

- Стой на месте и не двигайся. - приказал я, выскользнув из её ослабевших рук.

Обогнув Мрака, и пристроившегося подле него Вихря, я еще раз глянул на бранигонцев. Что ж, не убивать, так не убивать.

От первого моего движения три десятка мужиков, находившихся к нам ближе всего, встали на колени и уже не смогли подняться. Всё произошло настолько быстро, что следующие за ними товарищи, не успев сориентироваться, кубарем покатились по брусчатке, перемахивая через головы коленопреклонённых. Еще около двадцати человек успешно выведены из строя.

Осталось полторы сотни.

Парные клинки привычно скользнули в ладони, но работать им предстояло совсем не так, как обычно. Лезвия достаточно прочные и в меру гибкие, должно получиться ощутимо, решил я, и перехватил рукояти, чуть повернув их. Будет больно, но не смертельно. Движение, и я уверился, что поступаю правильно. Припечатывая мужчин плашмя одного за другим, я продвигался не вглубь, а вдоль линии наступления. Плечо, колено, снова плечо, живот... Точные удары. Ни капли крови, но как же больно. Сильный ушиб, ещё ушиб, перелом, снова ушиб... Да, это действительно лишь люди, нужно быть аккуратнее, лучше обойтись без серьёзных травм. И я стал бить мягче, не повреждая более кости.

Если первых пять десятков полёгших однополчан бранигонцы даже не заметили, не успели сориентироваться, то, когда на брусчатку один за другим опустились еще пятьдесят человек, толпа наконец начала замедляться. Стоны соседей и друзей, тех, что минуту назад стояли с ними бок о бок, а теперь валялись избитые, свернувшиеся калачиками и зажимающие повреждённые части тел, стёрли с лиц бранигонцев ожесточенную целеустремлённость, в глазах погасло желание затоптать и разорвать. На смену им пришли ошарашенное выражение и испуг. Толпа замерла.

Я стоял в самом центре корчащихся тел. Вид «что надо». Для приведения в адекватное состояние, картина более чем живописна. Подбадривающие воинственные выкрики стихли. Не разносилось над толпой более ни «Бей демонов!», ни «Давай, ребяты!». Толпу накрыла тишина, и лишь стоны уже получивших своё бранигонцев свидетельствовали, что время не остановилось, что оно продолжает течь.

И люди наконец прозрели. Дрогнули. Ближайшие, уставившись с ужасом, отшатнулись, стараясь быстрее убраться с моих глаз. Попирая тех, что еще стояли позади, мужики начали пятиться, а потом вовсе развернулись и побежали. Не разбирая дороги, не глядя по сторонам, просто стараясь убраться подальше.

Действительно, всего лишь люди.

Именно на такую суматоху я и надеялся. Подскочив к Ваське, забросил на плечо седельные сумки, и, схватив ведьмочку за руку, рванул в сторону разрушенной торговой улочки. Магазин трав и масел. Цветочная лавка. Лавка готового платья. Подворотня. Да. То, что надо.

Нырнув в тень узкого пространства между домов, я притянул Василису к себе вплотную. Следом за нами протиснулись ганатарцы. Места было катастрофически мало, кони даже не могли сделать одновременно глубокий вздох, подпирая черными боками прохладные каменные стены. Но ничего страшного, еще буквально мгновенье...

- Обхвати меня покрепче, родная. - прошептал я, убирая руки, чтобы дотянуться до жеребцов.

Васька вцепилась в мою рубашку на груди так, что даже пальчики побелели.

- Обними меня, сокровище. Ну же. - мягко произнёс я, наклоняясь и целуя её скулу.

Боги, как же я люблю эти скулы. И Васька обняла, сильно, аж рёбра хрустнули.

- Ну чего ты испугалась, глупенькая?

Ведьмочка уткнулась мне в шею, и сдавленно произнесла:

- Я очень испугалась за тебя.

А меня обуревали противоречивые чувства: я ненавидел, когда Василиса боялась, когда она была такой взвинченной, неспокойной... но как же было приятно ощущать, что она волновалась именно за меня, что она настолько любит. Сокровище моё. Моё самое дорогое сокровище.

Но времени нет.

- Обними, и не отпускай. - строго потребовал я.

- Не отпущу. - как-то сурово донеслось в ответ.

Потёрся подбородком о родную макушку, и ухмыльнулся: как была боевым хомячком, так боевым хомячком и осталась.

Вытянув вперед обе руки, подозвал жеребцов:

- Ближе.

Ганатарцы понятливо, хоть и с некоторыми трудностями, подовинулись. Коснувшись ладонями их черных горячих лбов, я закрыл глаза, и в который раз за это короткое время нырнул в бирюзовый свет.

ГЛАВА 13

Проморгавшись от вспышки, я поняла, что мы в лесу. Точнее не совсем в лесу. А на небольшой прогалине в стороне от дороги.

- Ну вот и всё. - раздался над ухом тихий Леркин голос.

Такой успокаивающий.

И еще спокойнее стало, когда за спиной сомкнулись его руки.

- Мы от Бранигона примерно в полудне конного пути. Расстояние приличное, но сегодня - завтра ночуем не в городах. Людская молва быстрее всадников, поэтому перестрахуемся. Ночи сейчас тёплые, а провизия и одеяла у нас с собой. Ты как, выдержишь?

- Да, - как можно увереннее заявила я.

А что тут еще скажешь? Что я абсолютно домашнее существо, и ни разу не ночевала на улице? Я даже с палатками никогда не ходила. Поэтому, пока не попробую, не узнаю.

Похоже в моём уверенном «да» Лера услышал гораздо больше, потому что, вздохнув, уточнил:

- Ладно, вечером разберемся. А сейчас в седло готова, или привал?

- Нет, привал не нужен. Поехали.

И только я взобралась в седло, как вспомнила:

- Лер, мы Мрака с Вихрем не покормили.

- У всего есть своя цена. Завтрак - цена приключений.

Ведьмак уже тоже был в седле, и после его слов стало ясно, что покидать его до заката Танилер не собирается. Жеребцы покаянно опустили головы, и побрели в сторону дороги.

***

В таверне «Дикий кабан» стояла гнетущая атмосфера. И, казалось бы, люди всё те же, пришли в то же время, пьют ту же медовуху, но ни шуток, ни смеха этим вечером слышно не было. Сегодня бранигонцы зализывали здесь раны.

- А я говорил надо было прямо на ворота антимагическую защиту вешать?! Поскупились? Вот теперь все расхлёбываем.

Раз в пятый за последний час повторил ювелир. Он стоял возле дверей. Удачно, надо отметить, стоял. Во-первых, если он еще раз повторит это своё «Я же вам говорил...», народ, несмотря на изрядно помятое состояние, встанет и пойдёт бить ему морду. А, во-вторых, сидеть он просто не мог: ювелиру, одному из немногих, досталось от демона не по руке или ноге, а по пятой точке. Теперь многоуважаемый Савар не присядет еще дня три так точно.

- Савар, замолчи. Без тебя тошно. - осадил его Гибо.

Мяснику ударов от демона не досталось, так как он был одним из первых, то есть лишившись воли встал на колени, да так и простоял четыре часа к ряду не в силах шевельнуться. Колени у Гибо теперь ныли нещадно, он уже не в том возрасте, чтобы на круглой брусчатке штаны протирать. Честное слово, как в школу вернулся: в угол на горох. Один в один.

В образовавшейся заварушке через Гибо перемахнул Сарит. Боров стокилограммовый. И глазёнки у него, как у борова: крохотные. Ну неужели нельзя смотреть, куда прёшь?! Мясник потёр ноющее плечо. В память о сегодняшнем дне ему остались не только больные колени и чувство унижения, но и огромный синяк на правой лопатке.

- Потому, что надо было меня слушать, а не экономить! - не внял гласу разума ювелир.

- А ну-ка брысь отсюда. Сказано же: тошно. - пробасил Вэл.

Кузнец был обычно тихим, без дела не говорил. Но и по делу не говорил. Что бык племенной: куда за кольцо поведут, туда и пойдёт. Гибо его от себя старался далеко не отпускать, всё же такую силу лучше иметь под рукой, а пустую голову – под строгим контролем, мало ли какие мысли туда ветром может задуть...

Ювелир был выдворен за шкирку, очень аккуратно (конечно аккуратно! Вэл же Анке собрался предложение делать, значит скоро к этому самому ювелиру за обручальными браслетами и пойдет). Савар трепетной аккуратности Вэла будто бы не заметил, и обиженно обложил заседавших в корчме мужиков недобрыми словами.

Ювелир еще немного покричал, в сердцах плюнул на дверь, и ушел домой. В «Диком кабане» вновь воцарилась напряженная тишина. Мужики продолжили заседать... и запивать.

- А почему мы на ворота-то всё-таки защиту не повесили? - через некоторое время подал голос кожевенных дел мастер.

- Мы не можем полностью закрыть город от магов и магии. Это, во-первых, не выгодно, ты сам знаешь, Карим, какой с магов доход. А, во-вторых, Император если узнает, точно по головке не погладит. - пояснил Гибо, допив четвертую кружку, и сразу подавая знак Лидо, чтоб налил пятую.

Мяснику очень хотелось напиться.

- Да какое дело Императору до нашего городишки?

- Э, не скажи. Одно дело поставить маг-блоки на дом. Ну на квартал. Другое дело отрезать от магов и ведьмаков целый город. Головой-то подумай.

- Так может на квартал тогда хоть поставим?

- Да что нам квартал... Работаем-то мы может и в одном месте, только живём ж в разных. Вы сможете выбор сделать, что защищать? Дома свои, семьи? Или лавки, склады, ваш доход?

«Дома»

«Лавки»

Донеслось с разных сторон, и зал вновь погрузился в тишину.

- От то-то и оно. - вздохнул Гибо. - А стоит даже один квартал огородить страшно сказать сколько, а уж несколько... Да и что нам с защиты даже нескольких кварталов?

Перед глазами, как наяву встала картина предыдущего демонического разгула. Тогда демоница своего супруга то ли приревновала, то ли разозлил он её чем, Гибо так и не понял, ну и пошла она по лавкам, чтоб настроение улучшить покупками. Баба она и есть баба, что с рогами, что без. А бабе с поганым настроением, тем паче демонице, кто ж угодить сможет? И начала она лавки крушить одну за другой.

«Это что розовая вода? Да вы издеваетесь?! Это кобыльи ссаки, а не розовая вода!»

«Шелк?! Да я такой шелк даже собаке на подстилку не возьму!»

«И это по-вашему вырезка? Что за дерьмо вы пытаетесь мне подсунуть?!»

Покупки не помогли. Прилавки разлетались в щепу. Склянки и свёртки с товаром валялись по всей улице.

- Селиния, немедленно иди сюда!!!

Появившийся в конце улицы демон был раза в полтора крупнее своей суженой. Бугры мышц перекатывались под красной кожей. Длинные чёрные когти и чёрные же рога заставляли трястись поджилки невольных зрителей назревающего скандала, а нервно бьющий по ногам хвост ясно показывал, в каком эмоциональном состоянии находится сейчас его хозяин.

Демоница даже не повернулась, самозабвенно, один за другим, разбивая о брусчатку флакончики духов.

- Иди сюда я сказал!!! - рявкнул он так, что торгаши попрятались (в смысле, те что не успели попрятаться раньше).

- Иди приказывай своей шлюхе. - прошипела в ответ демоница, и, виляя бёдрами, перешла к следующей ещё не разгромленной лавке.

- Сел, да какой шлюхе?! Ты можешь по-человечески объяснить?!!

Ноздри демона раздувались, то ли от быстрой ходьбы, то ли от крайней степени бешенства. В рекордные сроки преодолев расстояние до своей демоницы, он рывком развернул её к себе лицом, и приблизившись вплотную рявкнул:

- Объяснись!

- Иди на хрен! - зло ответила Селиния и знак ему рукой показала.

Гибо потом у мага спросил, причём тут хрен (овощ же просто), и что это за знак такой. Маг не совсем понял, пришлось изобразить: сжав руку в кулак, и выставив вверх средний палец, он предъявил фигуру магу. Маг удивлённо вскинул брови, потом протянул «Ах, это хрен...» и разъяснил Гибо, что к чему. Магу пришлось подробно просветить интересующихся бранигонцев о значении слова и символа. Дескать, эта парочка, видимо, некоторое время на Земле обитала. А что такое Земля? Ну так это Грань параллельная. Что такое Грань? А это... не важно. И лучше обо всём забыть. И хрен, и фа.. фигуру выкинуть из головы, как страшный сон.

Посланный к овощу демон на этот посыл (да и на сам знак) обиделся. Оскалился, и сжав предплечье демоницы, зашипел:

- Не смей со мной так разговаривать...

- Не смей меня трогать. - прошипела Сел в ответ, даже не поморщившись.

А потом размахнулась, изящно так, и полоснула демона по морде. Глубокие кровоточащие борозды были заметны издалека.

Демон взревел, и попытался сжать свою женщину обеими руками, но та с шипением зашлась огнём. И было уже не понятно, ей ли принадлежит это шипение, или бушующему вокруг неё пламени, в любом случае, демоница ушла сквозь пальцы суженого, как настоящее пламя. Бестелесная, бесплотная.

Волосы на голове у Гибо встали дыбом.

Демон уже не говорил, он молча метался из стороны в сторону, пытаясь поймать свою супругу. А демоница будто танцевала, столь плавны были её движения. Она перетекала язычками с места на место. Извивалась и выгибалась. Завораживающее зрелище. Такая гибкая, невесомая… и против неё он, гора мускулов, настоящее воплощение физической силы. Люди не могли оторвать от них глаз.

Для этих двоих не было ни верха, ни низа. Ни стен, ни потолков. Они появлялись то тут, то там, и точно загипнотизированные, люди не сразу заметили, что дома горят. Там, где постройку лизнуло живое пламя демоницы, заходился пожар.

Гибо закричал, призывая всех к колодцам. Какие к хадуру демоны! Пожар!!!

Для старого деревянного города нет ничего страшнее пожара. Дом за домом вспыхнут в мгновение ока. Всё прогорит и ничего не останется. Тушить! Срочно!!!

И люди забыв обо всём, кинулись к колодцам. Выстроившись цепью, они тушили занявшиеся дома, и молились, чтобы пламя не пошло дальше.

А демоны скакали по крышам, поджигая всё новые и новые постройки.

Полгорода.

Тогда сгорело полгорода.

На последней подожженной крыше демоны помирились. Помирились во всех смыслах этого слова... и не один раз.

Крыша по иронии судьбы оказалась храмовая.

Такого ужаса и такого разврата город не видел никогда.

Маг потом объяснил, что демоны очень темпераментные натуры, особенно демоницы. И есть у них в жизни «брачный период», когда темпераментность выходит за все мыслимые и немыслимые границы. Это страшное время для демонических пар. Время постоянных ссор и «примирений». И этот тяжелый для окружающих существ период, демоны переживают вдали ото всех, на специальной территории, где их никто не потревожит (не говоря уже о том, что никого не потревожат они).

Гибо мага выслушал, но так и не понял, за что именно на их город пала эта кара. А собеседник не смог более внятно объяснить.

Просто так получилось.

Чтобы защититься, маг продал им поглотители. Сто три штуки. Всё, что было с собой. Объяснил, как пользоваться: лишаете магии, и доводите до сведения, что «рушить город не хорошо» - и уехал.

А бранигонцы остались жить с последствиями демонической страсти в разрушенном городе.

И восстановились же. Столько сил и времени убили, но восстановились. И вот на тебе. Опять.

За что?!

- Может и правда надо было на ворота вешать? - спросил сам у себя Гибо, допивая под невеселые мысли седьмую кружку.

Откуда теперь деньги-то брать? Сейчас только торговый ряд пострадал, но и на его починку нужны средства. Боги, даже считать убытки не хочется...

- Дядь Гибо, дядь Гибо, там тебя зовут.

Семилетний Кават активно дёргал за рукав, так что аж медовуха со дна кружки выплёскиваться начала. Стряхнув назойливого мальчишку, и осушив остатки, мясник буркнул:

- Ты меня не нашёл. Нет меня.

- Но морикат сказал привести главного из торговых. Да быстро.

- Какой морикат?

- Морикат Дакраир. Он сейчас с градоправителем беседует. Давай же, дядь Гибо, там важное что-то!

Ага, конечно, важное. Еще скажи, что благородный морикат нам приехал монетную поддержку оказать. Нашли дурака...

Но нехотя поднявшись, уже хмельной Гибо всё же поплёлся вслед за не умолкающим Каватом, а то ведь так и не отцепится, клещ приставучий.

***

За весь день пути нам встретилась лишь одна телега. Крепкая, груженая до верху какими-то тюками, и поскрипывающая задним колесом. А так, та же пустая дорога.

Разве что запах изменился.

- Здесь бобыльник зацветает. Много. Он и пахнет.

Лерка до обеда молчал, на вопросы мои отвечая коротко, но потом, кажется, выкинул из головы утренний инцидент, и настроение его начало улучшаться. Хотя нет-нет, да проскальзывала в его взгляде, в позе, в тоне та напряженность. Мой ведьмак еще долго будет прокручивать в голове это бранигонское побоище, искать его причины и винить себя за итоги.

Мы действительно не покидали седла до самого заката. Стоило солнцу коснуться горизонта, как Лера свернул с дороги, почти незаметной тропкой углубляясь в чащу. Привал организовали на поляне. Чуть дальше за деревьями протекал ручей, чья тихая мелодия едва была слышна за птичьим щебетом.

Расседлали жеребцов, набрали хвороста для костра... Ну как «хвороста»: я бы такие брёвна «хворостом» не назвала. Толщиной в мою ногу, «веточки» стаскивали на поляну, и я никак не могла представить размер нашего костерка для двоих. Подозреваю, инквизиторы усохли бы от зависти: на таком костре можно за раз наставить на путь истинный ведьмы три - четыре...

Только вот не будем же мы такие брёвна полностью жечь, а об колено эту «веточку» не сломаешь:

- Лер, а...

Только я собралась задать вопрос, как ведьмак жестом фокусника вытащил из-за спины топорик.

- Что?

- Уже ничего. Чем еще помочь?

- Сходишь за водой?

Угукнув, уточнила направление и, подхватив котелок, пошла к ручью. Светлые летние сумерки под покровом зеленой лесной шапки сгущались, и пробираться приходилось осторожно. Я спускалась по каменистым уступам, чтобы не упасть, хватаясь за ветки и поросшие мхом стволы.

Ручей оказался широким, от берега до берега метра два, и чистым-чистым. Спрыгивая с трёх порожков, он приветливо журчал прохладной водой, и сквозь толщу её можно было разглядеть каждый камешек. Приметив в шаге от берега крупный валун, я посомневалась, примерилась, и всё же ступила на его блестящую от влаги поверхность. Камень был достаточно плоским, и лежал удачно, прямо возле второго порожка: протянешь руку, и котелок сам набирается.

Набрав воды всклень, я поставила посудину возле ноги, и, не удержавшись, вновь протянула руки к ручью.

Пальцы обнял холод. Мягкий. Летний.

Я смежила веки, и прислушалась к окружающему пространству... а оно отозвалось.

Этот мир тянулся навстречу. Такой открытый, по-детски доверчивый. Яркий.

Его видимые и не видимые части составляли необычайную по красоте своей витражную мозаику, где сквозь вполне материальные стёкла, которые можно было потрогать, пробивался нематериальный свет. Его коснуться нельзя, и пальцы вновь проходят сквозь силовые потоки, но как же они красивы. Можно целую вечность наблюдать за их движением, за тем, как переплетаются они в кружево...

«Кружево... как в имении. Только рисунок другой» наконец осознала я.

Значит хорошее место. Правильное. Лечебное. И я улыбнулась в ответ на его гостеприимство, и с благодарностью осталась погостить еще чуть-чуть. Лера же знает где я, и не будет волноваться, а здесь так хорошо.

И время здесь и сейчас будто остановилось. Пальцы уже замерзли, но так не хотелось терять это мгновение с его тихим волшебством. Эту звонкую молодую воду и старый ветер в кронах, нашептывающий о былом, и невидимых птиц, что громким гомоном заставляют это место проснуться утром, и тихо щебечут, баюкают, помогая улечься ко сну в сумерках.

Волшебное место в волшебном мире.

За спиной хрустнула ветка, и я мгновенно напряглась. Тревога металлическим молоточком тюкнула по пронизываемому солнцем витражу, и волшебство осыпалось осколками к ногам, оставив меня в вечерней тиши тёмного леса. И оружия с собой нет. Только котелок. А вокруг камни… Вот камнем то я и вооружилась.

«Какая же ты зашуганная» - полувздох на грани сознания. И голос не узнать. И был ли он вообще, этот голос, или это просто мои мысли? Мысли, что мечутся в голове в поисках выхода. Или всё же голос? Вспомнился Ист, и его последняя «помощь». Ведь предал же. Зачем? Да, какая, собственно, разница «зачем». Факт остаётся фактом. И как по мне, так это было предательство.

Снова шорох. Движение меж крон невдалеке, шагах в пятнадцати на противоположном берегу.

Я лишь покрепче перехватила своё гладкое серое орудие. Замерла, прислушиваясь, а сердце пустилось в галоп, словно стремясь умчаться от неизвестного подальше. И когда, опасливо озираясь, на берег медленно вышла пара оленей, я сперва не поверила глазам. А потом облегченно выдохнула.

Красивые. Сильный крупный самец с ветвистыми рогами, и изящная тонконогая самочка. Вытянув длинные шеи, и вовсе не замечая моего присутствия, они припали к воде.

«Надо доверять миру» вновь подумалось где-то на грани. И вновь сомнение, а моё ли это.

Но мысль, надо признать, здравая.

Медленно, чтобы не потревожить и не спугнуть, положила камень. Сидеть на корточках было уже неудобно, ноги затекли, но встать не решилась. Когда я еще увижу оленей? Они же настоящие! Живые! И такие красивые.

Когда прямо передо мной приземлилось нечто круглое и серое, я среагировала инстинктивно: вскочила и шагнула назад... а надо было включить мозг.

Не учла, что нахожусь я пусть и на плоском, но всё же камне. И камень этот посреди ручья, а значит он мокрый и скользкий. И ручей тоже мокрый, и в некотором смысле скользкий. Это я сполна оценила, когда рухнула в него спиной вперед. Но прежде чем вода сомкнулась, я успела увидеть длинные уши и белое заячье брюшко перепрыгнувшего через меня моего «страха».

«Надо доверять миру» эхом повторила я недавнюю умную мысль.

Ручей оказался глубиной почти метр: если сидишь, то вода до подбородка доходит. Холодная вода. По первости, челюсти свело, и я даже пискнуть не смогла, а вот когда неуклюже выбралась на берег, зубы начали задорно отбивать чечётку. Эта барабанная дробь точно отпугнула всё зверьё на полкилометра окрест. И хорошо: значит вернусь к Лере, сумев избежать новых незабываемых встреч.

Подхватив синими пальцами полный котелок, так и ждавший меня на камне, я побрела в лагерь.

Когда дошла до места, вода уже не текла с меня ручьями. Она просто медленно методично капала. Кап. Кап. Как метроном, отсчитывающий чёткий, замедляющийся с каждой секундой, ритм.

На поляне было пусто. Костёр уже горел, недалеко от него высились две кучи: первая - колотые дрова, вторая - ярко зеленые еловые лапы. Ганатарцы что-то увлечённо жевали в кустах, из которых наружу торчали лишь помахивающие хвосты. А Леры не было.

Словно услышав мои мысли, ведьмак появился из-за деревьев, держа в руках пушистую охапку свежесрезанных еловых веток, и эти самые ветки закрывали ему весь обзор. Лера меня не видел, но чувствовал, потому, бодрым шагом пересекая поляну, поинтересовался:

- Всё хорошо, родная? Ручей нашла?

Ну, как бы «да». Нашла.

Бросив свежие лапы к уже имеющимся, Лерка повернулся и только теперь ошарашенно замер.

А я, предъявив чугунок и постукивая зубами, отрапортовала:

- Воду принесла.

В ответ же глазами блеснули недобро и рыкнули «Васька!».

А что «Васька»? Я тут вообще не при чём!

Раздели до белья, укутали в одеяло, как в кокон и поставили в полуметре от костра. Сам же ведьмак сноровисто сложил из еловых лап лежанку, и укрыл её поверх вторым тонким походным одеялом. Движения чёткие, отработанные, по-военному экономные: никакой суеты, ничего лишнего. И сам полубог тоже быстро разделся. Повернулся спиной, и, протягивая вслепую мне свою рубашку, скомандовал:

- Бельё тоже снимай. Давай, Вась, быстро.

Быстро не получилось, конечности не слушались, но, когда я натянула Леркину рубашку, она всё же хранила остатки его тепла.

- Пошли греться, горе моё.

И схватив в охапку, ведьмак потащил меня к импровизированной кровати. Улёгся сам, уложил меня поверх, укрыл одеялом и принялся аккуратно растирать мои заледеневшие пальцы.

- Теперь расскажешь, что случилось?

Спросил Лера, когда я перестала стучать зубами.

- Оленей увидела. - честно призналась я.

Лера не понял.

- И из-за этого полезла купаться?

- Нет, я испугалась и поскользнулась.

- Оленей? - недоверчиво переспросил полубог.

- Зайца. - буркнула в ответ, понимая насколько это глупо звучит.

Находящийся подо мной горячий твёрдый пресс подрагивал в попытке сдержать смех.

- Бедное дитя мегаполисов. - пытаясь сохранить серьёзность, сокрушался мой жених, - Ладно, поженимся, переедем ненадолго во дворец. Дядя для пятилетней дочки там зверинец завёл. Будем приучать тебя к флоре и фауне. А то зайцев на нашем пути встретится ещё много...

Лере было очень весело.

Я мстительно положила холодные ладони ему на рёбра, полубог вздрогнул, но когда я попыталась убрать руки, накрыл их поверх своими, и, поцеловав в макушку, прошептал:

- Грейся.

И я грелась.

И по мере того, как отогревалась, мысли текли всё медленнее и медленнее. Вспоминались события последних дней, утренняя месть, которую и местью-то назвать стыдно, ибо совсем не ведьминская она у меня получилась: чую ведьмы мстят если не изощреннее, то уж точно дольше. Но посде Бранигона обиженно отфыркиваться от ласк своего мужчины почему-то совсем не хотелось. Не такая я, по сути, и «ведьма». А мой «ведьмак», если вспомнить, что подтвердились мои предположения, тоже на самом деле не ведьмак.

- Значит полубог. - заговорила я вслух. - А что с твоей божественностью?

- А что с ней? - переспросил Лера, поглаживая мою поясницу, - С ней ничего. Кровь отца, в общем-то, во мне так и не проявилась. Не пробудилась. Единственное божественное умение, это перемещение. И то никому нельзя знать. Поэтому пользоваться толком не могу. Знаешь, даже странно немного. С твоим появлением во мне всколыхнулись все древние инстинкты. Каждая из семи инородных кровей тебя признала, возжелала и проявилась в этом желании. Я думал, и божественная кровь как-то изменится, но нет, тишина.

- Каждая из семи кровей проявилась?

- Угу.

Ну, если по поводу шести у меня вопросов не было, о вот про одну последнюю...

- И эльфийская?

- Да.

Вспомнив демонические когти и драконьи чешуйки, потянулась к Леркиным ушам. Проведя же по овальному краю и не обнаружив острого кончика, спросила:

- И в чём же она проявилась?

А полубог, усмехнувшись, приподнял меня выше, чтобы иметь возможность заглянуть в лицо, и ответил:

- В тяге к прекрасному.

ГЛАВА 14

Ильвар сидел на ковре, подтянув под себя одну ногу и вальяжно свесив кисть руки с согнутой в колене второй. Чуть откинувшись назад, он привалился боком к подушкам. Поза расслабленная, от неё так и веяло властностью. Все расселись под навесом. Близилось время обеда. Ковры и шкуры были брошены прямо на землю, и заставлены широкими блюдами. Зенитное солнце палило нещадно, раскаляя воздух степи, и тонкая ткань навеса, укрывавшая импровизированный «стол» от прямых солнечных лучей, белокожего мага совсем не спасала. Было невыносимо душно. До головокружения. До дурноты.

Хотя со стороны старый лис в данный момент был похож скорее на сытого льва, лениво скользящего взглядом по своему прайду, нежели на представителя дипломатической миссии, оценивающего обстановку, просчитывающего свой следующий ход и при этом пытавшегося унять бешено зашедшееся сердце. А сердце униматься не желало, бухая о рёбра слишком быстро, и слишком громко. И одышка, как у загнанного ребятнёй дворового пса. Вот хадур! Маг медленно-медленно вдохнул.

Бой дался нелегко. Но ни один степняк не заметил, насколько. Ни один из них не почуял в Ильваре ни усталости, ни страха. Кочевники не видели, как сейчас под рубашкой старого мага пот, выступая капельками, собирается и скользит вдоль позвоночника, доставляя белому человеку новую порцию неприятных ощущений... Как будто их за весь этот грёбаный день было недостаточно!

Правила приличия степняков требовали прибытия гостей с утра. После ночного перегона. Таким образом гость даёт понять хозяину, что не имеет дурных намерений:

«В ярком свете солнца ты видишь моё лицо, ты можешь увидеть мои мысли, написанные на нём. Видишь моего коня, оружие и людей. Я не прячу и не прячусь. Я показываю тебе себя»

Ага. Показываю. Взмыленный, уставший, не спавший и получаса, злой и голодный. Красавец. Прям не налюбуешься!

Да и какие дурные намерения могут быть? Ни на что действительно дурное после ночи пути уже не остается сил.

Ильвар ненавидел традиции степняков, но это не значило, что он не будет их исполнять. Точно, чётко, идеально. Именно поэтому пятый представитель из шестнадцати магов Совета трясся в седле весь вечер и всю ночь, восемнадцать часов к ряду (после девятидневного перехода), и предстал пред светлы очи Прокладывающего Путь в должном виде: гордый, потный и в пыли. Сам Прокладывающий Путь, окинув Ильвара взглядом, лишь удовлетворенно хмыкнул. Чтоб его базгулы четыре дня имели и в хвост и в гриву.

Высказав положенные приветственные слова, маг преподнес дары. Дары, естественно, не приняли. Тончайшие арвирийские ткани и клинок, выточенный из жала с кончика хвоста виверны, так и остались лежать на земле у ног главного Путника. Ибо Прокладывающий Путь не может ничего принять из рук недостойного.

И Ильвар пошел доказывать, что достоин. Как в старые добрые времена...

Бой был долгим. Не потому, что старый лис не мог одолеть противника, но потому, что ему нужно было расположить к себе степняков и Путника. А что может быть более располагающим, чем хорошее зрелище? Противник был молод и силён, бой длился почти час, и сейчас пятый маг Совета был как никогда рад, что принял двойную дозу стимулирующего зелья, потому что магией пользоваться нельзя, а на свои физические силы без дополнительных «ухищрений» рассчитывать уже не приходится. И пусть потом он будет в отключке часов двенадцать к ряду, и это будет больше похоже на смерть, нежели на сон, зато он добился своего: дары приняты, а во взгляде Прокладывающего Путь можно заметить неприкрытый интерес. Но выигрыш в бою дал ему право лишь находиться со степняками за одним столом, а не говорить. Говорить может лишь «мужчина». Поэтому Ильвар сидел, облокотившись на подушки, и пытался восстановить сбившееся дыхание перед вторым испытанием.

Прислуживавших у стола женщин маг разглядывал с нарочитым интересом, посверкивая маслянистыми глазками и приподнимая уголки губ в пошловатой ухмылке - ибо его интерес должен был быть не менее горяч, чем интерес коренных жителей Великой Золотой Степи.

Дикари. Самовлюбленные, высокомерные, ничего из себя не представляющие дикари. Тоже мне, Великая Золотая. Ни городов, ни образования, ни науки, ни медицины. Магия застыла на уровне шаманизма!!! Это вообще уму не постижимо! Весь мир прогрессирует, а эти замерли в стадии зародыша, и непонятно вообще, как выживают со своей антисанитарией. Давно уже передохнуть все должны... но ведь живут. Маг не позволил брезгливости отпечататься на лице, продолжая играть свою роль.

Путник же пригубил первую чашу. Обед начался.

А этот их шаманизм вполне способен дать отпор и магии, и ведовству (что степняки не преминули доказать полтора века назад во время очередной попытки захвата). Ильвар был тогда категорически против (зачем Империи вообще эти земли сдались?!), но большинство голосов оказалось не на его стороне. В итоге, помотавшись за кочевниками по степи в безуспешных попытках вызвать их «на честный бой», Империя потеряла шестую часть армии и вернулась в прежние границы не солоно хлебавши. Потому что невозможно воевать с людьми, которые могут собрать свой дом за час, и унести его на собственной спине в закат, не оставив в высоких травах даже следов, по которым их можно было бы обнаружить. Это всё равно, что пытаться резать мечом воду.

Ловить кочевников в степи... генерала, лоббировавшего эту компанию казнили. Хотя по мнению Ильвара отсечение головы было слишком «мягким» способом. Не проникся морикат Ватис, не понял, какую подножку подставил Империи. Из-за этого придурка были оборваны только-только зарождавшиеся ниточки связей магов с шаманами. За прошедшие сто пятьдесят лет маги могли бы уже приручить и одомашнить степняков, и сейчас вопрос их поддержки в деле становления новой магической династии правителей уже был бы решенным.

Эти мысли где-то на задворках бродили в голове белого человека, пока он с жадностью поглощал истекающее жиром мясо. Еще один побочный эффект стимулятора: зверский аппетит. Но и это было Ильвару на руку: настоящий мужчина любит и умеет есть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Прокладывающий Путь поднялся, и пятый маг Совета напрягся: Путник не должен сейчас никуда уходить, это противоречит традициям. Мужи Великой Золотой Степи проводили взглядом своего повелителя, а стоило ему только скрыться за пологом, повскакивали следом и разошлись по своим богато расшитым шатрам.

Все женщины, что прислуживали на так странно оборвавшемся обеде, выстроились в шеренгу с противоположной стороны стола и покорно опустили головы. Весь вид их чётко давал понять, что они в ожидании. Но в ожидании чего?!

Не позволяя ни одной лишней эмоции отпечататься на своём лице, Ильвар жестом поманил ближайшую служанку. Не в меру худая, уже нездоровой худобы, молодая женщина склонилась почтительно, и, не разгибая спины, ожидала слов белого человека.

- Куда ушел Прокладывающий Путь?

- На дневной сон, господин. - еле слышно прошептала кочевница.

Даже жаль её немного стало. Совсем девчонка еще, лет семнадцать - восемнадцать, наверное. Рано овдовела. И дальнейшая судьба её не завидна: молодых любят чаще и усерднее, чем старых. Эта девочка определенно пользуется спросом среди соплеменников, и еще пару лет будет. Может даже до двадцати доживёт.

Второй раз её в шатёр не возьмут, и мужа у неё никогда больше не будет. И детей не будет, потому как сама она их не поднимет... да и не родит - не позволят. Степняки знают, как нужно ударить в живот, чтобы плод на третьем месяце кровью вышел.

- Долго дневной сон длится?

Ильвар приподнялся, так как ему очень важно было услышать ответ, а девочка говорила так тихо, что он с трудом бы его расслышал. Кочевница вздрогнула от движения мужчины, но осталась стоять на месте, всё так же согнувшись пополам и уставившись взглядом в землю.

- До заката.

- Ты знаешь, где мой шатёр? - спросил маг, разглядывая острые скулы на изможденном лице, и чуть покачивающиеся тугие чёрные косички, украшенные облупившимися разноцветными бусинами. Не богатая, и никогда богатой не была. Но красивая, поэтому замуж взяли. Наверняка, без приданого, и, скорее всего не первой женой.

Девчонка молчала.

- Возьми мясо, вино и сладости. Отнеси ко мне в шатёр, и сама там оставайся.

Кочевница не промолвила ни слова, лишь еще ниже поклонилась.

«Значит дневной сон... Это кто же вам, о Прокладывающий Путь, подал такую идею? Не спорю, мне-то это только на руку. Настораживает лишь, что кочевники всегда до фанатизма следовали заветам своих предков, и уклад их не менялся тысячелетиями. Ни одного отступления от предписанного давно ушедшими Дорогой Солнца, и тут вдруг новшество. Знать бы чем эта подвижка аукнется Империи в дальнейшем. Раньше предугадать действия степняков вовсе не составляло труда. В смысле, вообще можно было не просчитывать варианты, ибо вариант был всегда один - единственно правильный по мнению кочевников, строго соответствующий нормам, догмам и канонам. А эти самые нормы, догмы и каноны у любого, кто имел дела с народом Степи, заученные, отлетали от зубов. А что теперь? И единственное ли нововведение дневной сон, или стоит ждать вечером еще сюрпризы?»

Размышляя обо всём этом, маг направился вслед за маленькой вдовой, которая водрузив на голову кувшин, и подхватив два больших блюда, шла к дальнему краю стоянки. Кочевница была похожа сейчас на орхидею: тоненькое-тоненькое тельце-стебелёк, на котором тремя массивными тяжеловесными бутонами распускались серебряные посудины с яствами. Проявив чудеса ловкости, женщина юркнула под полог последнего шатра, и задумчивый маг вошел следом.

Вдова поставила блюда на специально отведенное место (на ковре оно обозначалось особым рисунком) и замерла, склонившись у входа. Еще маленькая. Уже не наивная, но всё равно еще маленькая: надеется, что её отпустят, потому что страшно спать с белым человеком. Все знают, насколько белые люди жестоки. И, раз уж её собственный народ делал с ней то, из-за чего она ночами почти кричала в кошмарах, раз уж её народ заставил её уже трижды скинуть дитя за минувшие со смерти Кхади полтора года, то что же с ней может сделать этот... этот... Мужчина. Белый. Маг.

Выйдет ли она вообще отсюда живой?

- Брать тебя сейчас я не буду. Мне нужны ответы. - нарушил образовавшуюся тишину голос этого опасного (и в том, что белый человек опасен, кочевница не сомневалась) хищника.

И маленькая женщина лишь сильнее сжалась, не веря в благосклонность Солнца.

- Сядь сюда.

Ильвар указал на место подле себя. Рукой не дотянется, но всё равно слишком близко. И девчонка рванула бы из шатра, и бежала бы так далеко и так долго, как только позволили бы ей короткие ноги, но она знала, что за наказание последует, если она посмеет перечить. Она видела, как наказывали Гоёцэцэг. «Красивый цветок» означало её имя. И Гоёцэцэг действительно была прекрасна.

Была… Нет больше Гоёцэцэг.

Кочевница села, где было сказано, и замерла в ожидании.

- Имя? - коротко потребовал Ильвар.

Он раздражался с каждой минутой всё сильнее. Эта покорность и забитость просто бесили. Еще сильнее эмоции начинали бушевать, стоило только вспомнить наглых живых и жизнерадостных магинь из академии. Выпорол бы половину из них самолично за все их проказы, может заодно и ум бы прибавился через пятую точку, а то ростом уже с него, а как были бестолковыми вертихвостками, так ими и остаются.

Вертихвостки, не вертихвостки, но они живые. А эта...

- Имя? - жестче повторил маг, так и не дождавшись ответа.

- Сэргэлэн.

Сэргэлэн? Что-то знакомое.

Ильвар задумался, и припомнил значение:

- «Весёлая»?

- Да, господин.

Значит муж взял её не только потому, что красивая. Она ещё и характером легка. Наверное часто улыбалась... раньше.

- Сэргэлэн, я буду задавать тебе вопросы, за каждый ответ ты будешь получать еду.

Глаза девушки удивлённо расширились, и чтобы маг не увидел недозволенной реакции, она еще ниже склонилась, уже почти утыкаясь носом в рисунок ковра, и прошептала:

- Да, господин.

- Выпрямись и смотри мне в глаза. - приказал белый человек.

И Ильвар точно знал, что услышит в ответ:

- Нельзя, господин.

- Это мой приказ.

- Меня забьют камнями, господин. Смотреть прямо в глаза, неуважение. Пощадите, господин.

- Сэргэлэн, я белый человек, и в моём мире всё несколько иначе.

- Но мы сейчас не в мире белого человека. - прошептала кочевница, едва шевеля губами.

И не усиль Ильвар слух магически (не может же он каждое слово переспрашивать, а девочка так тиха, что он просто не услышал бы её ответов... особенно заройся она таки лицом в ковер) он бы ничего не разобрал. Это был просто выдох. Неразличимый. Никто, кроме самой Сэргэлэн никогда не узнал бы её истинных непокорных мыслей.

Но Ильвар уже активировал простенькое заклинание, и слышал сейчас даже как в соседней палатке уважаемый Хтайёнэ получает удовольствие, что уж говорить о шепоте маленькой женщины, сидящей в паре шагов от него. Еще не до конца сломленной женщины, раз позволяет себе такие речи. И факт этот Ильвара почему-то странно обрадовал. Старый, наверное, уже стал пятый маг Совета.

Старый.

- Да, мы сейчас не в мире белого человека, - повторил он крамольные слова Сэргэлэн, и девушка заметно побледнела, - Но, по правилам твоего мира, ты должна беспрекословно подчиняться. Выпрямись и посмотри мне в глаза.

И Сэргэлэн обреченно выпрямилась. Её забьют камнями. Теперь уж точно забьют. Но может это и к лучшему? Сколько можно терпеть это... это...

- Сколько? - повторил Ильвар, и женщина, поглощенная своими мыслями, не сразу поняла, что он спрашивает.

- Сколько тебе лет? - медленно проговорил белый человек, глядя в раскосые, почти чёрные глаза кочевницы.

- Шестнадцать.

- Давно вдова?

- Полтора оборота Светила.

- Выдали в четырнадцать?

- Да.

Смотреть в глаза мага Сэргэлэн было неудобно, неуютно, страшно, и из-за этого ответы её были односложны и даже грубы. Было ощущение, что её разрезали пополам, положили две половинки рядом, и теперь сравнивают их. Ищут, чем ониотличаются друг от друга, пытаются в сопоставлении вычленить правду.

Нет. Определенно смотреть в глаза мужчины - это пытка. Только глаза Кхади не доставляли ей боли. Тёплые, счастливые глаза.

Маг сам разлил вино, поставив перед кочевницей кубок. Положил на тарелку несколько кусочков медовой сладости с орехами, и придвинул это богатство девчонке, чей рот моментально наполнился слюной.

- Ешь. - скомандовал белый человек, и его словам вторило голодное урчание впалого живота маленькой женщины.

Кочевница не отказалась бы сейчас от еды, кто бы эту еду не предложил. Не в её положении было выбирать.

Четвёртый раз. Боги...

Кхалди был бы счастлив такой плодовитости своей жены. Вот только... еще немного, несколько недель, и один из мужчин заметит. Значит она снова будет лежать пять-шесть дней в бреду, после того, как скинет дитя. А только встанет на ноги, вновь окажется под одним из защитников племени.

О, ушедшие к Солнцу, да за что же...

Сэргэлэн вылизала тарелку, не желая оставлять даже капли сладкого медового сока, и, подняв глаза, встретилась с задумчивым прищуром Ильвара.

- Беременная?

Раз даже белый человек заметил, значит у неё нет этих нескольких недель.

- Да, господин.

- Ладно. - напряженно кивнул своим мыслям маг.

Ильвар пододвинул оба блюда ближе к кочевнице, приказал «Ешь», а сам начал задавать вопросы. Оказывается дневной сон Путник повелел ввести после того, как в поселении на несколько недель остановился другой белый человек. Тот человек называл это странным словом. То ли «Систа», то ли «Сиета», то ли «Сиеса».

Кочевникам было неудобно это выговаривать, они так и не запомнили слово. Зато отдыхать в самое жаркое, самое тяжелое полуденное время было удобно. Так и появился дневной сон.

Тот белый человек, что принёс дневной сон «в подарок» Прокладывающему Путь был великим шаманом. Он говорил с животными. И конь у него был удивительный. Чёрный, бархатный, словно беззвёздная ночь.

А что ещё тот белый человек принёс? Сэргэлэн не знает, потому что рядом с Прокладывающим Путь вдовам появляться нельзя: под руку со вдовами ходит мужская смерть, и если Сэргэлэн подошла бы к Путнику ближе чем на десять шагов, её убили бы на месте, а тело потом не сожгли бы, а оставили гнить на земле, чтобы мужская смерть была к этому гнилому телу привязана, и не смогла перескочить на другую женщину, не посмела бы унести её мужчин: ни мужа, ни сыновей, ни братьев.

- Какой же бред, - тихо прокомментировал Ильвар, накладывая девчонке на мясо.

Сама она так к общему блюду и не притронулась, но стоило подать ей её тарелку, жадно набросилась на уже остывшие куски.

Теперь нужно было не только склонить Путника на свою сторону, но и выяснить кто, а главное с какой целью, посещал стоянку кочевого народа.

- Господин...

Сэргэлэн запнулась, но Ильвар не торопил, и, собравшись с духом, маленькая вдова всё же спросила:

- Вы правда не возьмёте меня?

- Пока ты не хочешь, нет. Но ты захочешь.

Пожал плечами маг, и кочевница нахмурилась.

Что значит «захочешь»?

Нет, она конечно знает, что значит «захочешь». Она хотела Кхалди. Но разве можно испытывать нечто подобное по своей воле к белому человеку? Ведь все знают, что когда они взбираются на женщину, то убивают её в конце, разрывают на части, а содранную с кусков тела кожу высушивают, и пишут потом на ней свои странные буквы, вставляя эти «страницы» в «гримуары»… Что за «страницы» и «гримуары» Сэргэлэн не знала, но это и не важно. Главное, что согласиться на это с белым человеком всё равно, что попытаться это сделать с гремучником: противоестественно, глупо… да и просто самоубийство в особой изощрённой форме. Сформулировать это Сэргэлэн, конечно, не могла, но невозможность выразить эти свои эмоции заумными словами нисколько не мешала ей ощущать всё это внутри.

- Я возьму тебя если ты захочешь, потому что я могу тебя отсюда увезти.

«Ох, какой же ты стал старик, Ильвар» - поругал сам себя маг, - «Ты же не сможешь увезти всех. Зачем ты лезешь?!».

Нет. Ставить своё желание выше интересов Империи он не будет. Да и не желание это, а так, блажь. Но если эта когда-то улыбчивая девочка его попросит, он заберет её с собой. Служанкой в дом. Покорная и преданная, она ему пригодится. Да и молодая еще, сумеет приспособиться к новым условиям, сможет адаптироваться в новом мире. Возможно даже станет счастливой и вернёт улыбку на своё лицо, оправдывая данное богами в семь лет имя.

- Увезти?

- Да. К себе в дом. Мне нужно, чтобы там было чисто, и была горячая еда.

И сердце маленькой вдовы пропустило удар. Она ведь может и убирать и готовить, но... Что за жизнь там, у белых людей. Хотя, когда здесь «жизнь» не жизнь, то может ли там быть намного хуже?

- Ты сможешь родить и вырастить своего ребенка. Я дам тебе где жить, и что есть. Тебе и твоему ребенку.

Лис всегда без труда находил болевые точки. Знал куда надавить и что предложить, чтобы стопроцентно получить согласие. Прирожденный дипломат. Дипломат, который в данный момент ясно видел «собеседник готов».

И несмотря на то, что Сэргэлэн раздирали сомнения, она закрыла глаза, и спросила:

- Что я должна делать, господин.

- После дневного сна должно состояться еще одно испытание?

- Да.

- Ты знаешь, сколько будет женщин?

- Три, господин, как того требует традиция.

- Выбор предоставят мне?

Кочевница лишь кивнула.

- Я выберу тебя.

Глядя на то, как сжимается и скукоживается женская фигурка, Ильвар пояснил:

- Я выберу тебя, чтобы ты поняла какой я. Какие мы – белые люди. Ты должна открыть глаза, и увидеть, что то, что вам рассказывают, ложь. Ты прочувствуешь меня настолько близко, насколько это вообще возможно, и определишь, доверяешь ли ты мне. Ты должна знать, кто такие белые люди, прежде чем выйдешь за пределы стоянки, ибо обратного пути не будет, и значит выбор твой должен быть осознанным.

Ильвар старался строить предложения так, как это делали степняки, чтобы маленькой вдове проще было его понять.

- Да. Я поняла. Я всё сделаю.

- Прежде, чем я укажу на тебя, встань возле двух женщин, которых можно взять, не опасаясь за своё здоровье. Не важно, молодые или нет. Главное, чтобы у них не было никаких болезней. Есть чистые среди вдов?

- Есть.

- Хорошо. Принеси мне воды. Мне нужно ополоснуться.

Потому, что масло, которое маг собирался использовать, в грязную кожу втирать нельзя, а то ходить ему потом месяц с язвами.

Сэргэлэн подскочила, и быстро направилась к выходу. Движения её были теперь другими, намётанный глаз пятого мага Совета сразу приметил, как изменилась девчонка. Может её еще можно оживить? Похоже, действительно можно...

У самого полотна, в шаге от выхода, кочевница остановилась, низко опустила голову, чуть сгорбилась, и вот уже маг вновь смотрит на забитую маленькую вдову.

«Молодец» - улыбнулся мужчина, - «Умная, выживет».

Лисица. Маленькая, и почти мёртвая, но всё-таки лисица.

Точно выживет. И ребенка сможет поднять.

Через три четверти часа маг стал счастливым обладателем двух вёдер почти чистой воды.

- После вечернего испытания мне понадобится еще. Сможешь достать?

- Нет, господин. Вы же знаете, что мыться неправильно. Греховно. Столько воды брать нельзя. Я это смогла принести, вытаскивая из колодца по черпаку, и пряча.

- Знаю, - со вздохом признал лис. - И это, наверное, самый раздражающий из ваших законов. Принеси мне два полотнища. Раз другого выхода нет, будем обтираться и надеяться, что этого хватит.

Мокрой тканью маг вытирался тщательно, хотя всё равно не чувствовал себя чистым. Ильвар использовал одно ведро, приберегая второе на ночь. А когда с очистительными процедурами было покончено, достал из сумки маленький фигурный флакончик тёмного стекла.

Масло было жгучим. Стоя посреди шатра голышом под взглядом маленькой вдовы, он не чувствовал никакого морального дискомфорта, не мальчик уже стесняться. Зато физически ему было ой как нехорошо. Кожа, стоило на неё попасть маслу на основе яда эгерской кобры, начинала зудеть, краснела и кое где, на особо нежных участках, шла волдырями. А этим самым «особо нежным участкам» следовало как раз уделить пристальное внимание. Эгерское масло наносилось на те части тела, которыми мужчина должен был соприкасаться с женщиной (или женщина с мужчиной, не важно, эффект один и тот же). Естество смазывали в первую очередь. При соприкосновении и нагревании, масло работало как сильнейший афродизиак: оно многократно усиливало влечение. Даже если партнёры изначально не испытывали друг к другу каких бы то ни было чувств, между ними разгоралась настоящая страсть. Они хотели друг друга неистово до тех пор, пока яд кобры медленно разлагался в тканях на составляющие. И удовольствие, которое партнёры получали от акта, тоже увеличивалось в разы.

Смазав пах, бёдра, живот и грудь, Ильвар растёр остатки по рукам, закрыл глаза и принялся ждать. Меньше чем через час сойдут волдыри, исчезнет покраснение и припухлость, а пока приходилось стоять, расставив ноги и раскинув в стороны руки, чтобы ненароком ни до чего не дотронуться и не причинить себе боль.

Почему-то вспомнилось, как он впервые использовал это средство. Ильвар улыбнулся: тогда был полный боекомплект. Эгерские красные простыни, эгерское масло и зелье по отцовскому рецепту. Ух, что творил он с той фрейлиной. Почти двое суток не выпускал из постели глупую курицу, чтобы узнать, куда увезли Её Императорское Высочество. Хотя, надо признать, тело у «курицы» было умопомрачительное: молодое, гибкое. А потом, еле живой после жаркого марафона, трясся в карете до монастыря Пресветлой Девы, где Её Императорское Высочество пыталась «уединиться от мира, дабы замолить грехи», на деле же Анриэтта хотела доходить беременность, и, родив, спрятать плод любви.

Понятное дело, любви не Императорской.

Ильвар тогда был молод. Это было первое его серьезное дело. И он был очень горд собой. Тем, что смог послужить Империи, и избавить Императора от «нежелательного недоразумения и последствий, которые оно могло повлечь».

Избавил.

Лис был сильным магом, и лекарское направление всегда давалось ему достаточно легко. Он лишь сказал «Приветствую Вас, моя Императрица», и у Анриэтты отошли воды. На пятом месяце это был приговор.

Он принимал преждевременные роды вместе с двумя доверенными фрейлинами Её Императорского Высочества: мори Пайрой и мори Атирой. В тот момент, когда мори Атира приняла у него из рук бездыханное тельце ублюдка, он понял, что пропал. Это была она. Его магиня.

А потом он узнал, что она помолвлена.

А потом дрался за неё. И проиграл.

И снова дрался... только во всём этом не было смысла, потому что Атира его не признала. Она не почувствовала, что они связаны, что они предназначены друг другу.

Истинная пара. Древнее как мир правило: маг и магиня, ведьмак и ведьма. Те двое, что должны быть вместе. Так почему же его любимая его не приняла? Она вышла за Зэитана и родила Бакаира. А он всё не мог понять, неужели он обманулся, и где-то на свете есть его предназначенная?

Не обманулся.

Когда Атира умирала во вторых родах, он сходил с ума в другой части света. Он не смог быть рядом, не смог до неё добраться, но каждой клеткой прочувствовал, как его любимую покидала жизнь. Медленно, капля за каплей, на протяжении почти двух суток родильной горячки. А потом её не стало, и оказалось, что не стало и Ильвара: там, внутри, у солнечного сплетения, просто опустело...

Зэитан же как жил, так и продолжал жить. Не особо уделяя время сыну. Он был весь в науке. А уж встретив свою эту Натони и вовсе съехал с катушек.

Ильвар взял воспитание Бакаира на себя.

Как бы не погано это было признавать, но Синаир был прав: Ильвар желал, чтобы Бакаир был его копией, его сыном. Его, и его любимой Атиры.

Тогда же он занялся вопросом «парности» ведовского и магического сообщества. Какого же было его удивление, когда выяснилось, что все случаи суицида, абсолютно ВСЕ, в магической среде происходили именно на почве раздробленных пар, когда одна половинка в паре очнулась ото сна, поняла и приняла истину, а вторая - нет. Его случай далеко не был единственным, а со временем стало понятно, что количество таких деформированных, сломанных пар только растёт. Ещё хуже стало, когда такие сломанные пары начали между собой пересекаться. Тогда жизнь самоубийством кончал не один, а сразу трое.

И что делать? Как решать проблему, не понятно.

Бакаир помогал ему искать выход. Он во всем всегда ему помогал... сначала. А потом он стал больше похож на своего отца. На своего настоящего отца. И у них с Ильваром начались сложности.

Сейчас Ильвар не сожалел, что столько вложил в Бака. Но сожалел, что Бак такого отношения не оценил. И, если разобраться, в этом он действительно поступил точно так же, как мать.

Зуд утих. Жжение уже почти не чувствовалось. Что ж. Пора.

Еще один спектакль. Еще одно шоу.

Утром он махал мечом, впечатляя своей скоростью, приёмами, реакцией и выносливостью.

Сейчас будет махать «не мечом», но суть та же.

Он должен показать, на что способен белый человек, и насколько он может завести этих степных женщин.

Опрокинув мензурку с зельем по отцовскому рецепту, и, накинув халат, маг вышел из шатра, стоило только последнему лучу на прощание поцеловать высокие степные травы.

А потом была еда, вино и костры. Крики толпы и три женщины, стонущие и извивающиеся, умоляющие Ильвара брать их снова и снова, потому, что ни одна из них еще ни разу в жизни не испытывала подобного наслаждения, не сходила с ума от неутолимой жажды. Никогда мужчина не обращался с ними так: бесспорно властно, но при этом доставляя неземное удовольствие. Никогда...

Конечно «никогда» - откуда же у степняков эгерские товары, это же против традиций.

Вечернее шоу длилось в три раза дольше утреннего, что логично, ведь с утра против него выставили одного жителя степи, а сейчас (если так можно выразиться) троих.

Шоу оценили. Прокладывающий Путь признал Ильвара достойным, даже более того «первым после себя». Доказательство мужественности белого человека, и то, что все три женщины, словно послушные собаки дожидались пятого мага у шатра, готовые служить ему, в надежде на продолжение ночи, снискало ему славу «жеребца». А Ильвар понял, что подарит завтра Путнику в качестве знака доброй воли. У хорошего дипломата (и хорошего мага) всегда должна быть вторая запасная бутылочка… а так же второй запасной переместитель и запасной план.

ГЛАВА 15

Мне вежливо сообщили, что я теперь из лагеря ни ногой.

Угу, вообще никуда.

Да, и за хворостом тоже.

А уж тем более за водой!

Что? По нужде? Ну «по нужде» вон за тот кустик можно... но не дальше.

Стоило мне только согреться и разомлеть, как Лерка встал.

Деспот и тиран ушел в лесную чащу «ловить нам ужин», а меня оставил заботиться об ужине для ганатарцев. Голодавшие с самого утра (и не привыкшие к таким ужасным условиям!), Вихрь и Мрак ободрали уже все ближайшие кустики, и если так дело пойдёт, то уединяться мне будет негде.

Вот некоторые с хитрой чёрной мордой уже к моему последнему кустику подкрались, и тянут к листьям теплые бархатные губы.

- Мрак, не смей. Подожди еще немного, уже почти готово.

«Правда уже почти, еще пару минут полежат, и достану я вам этих ваших гадких червяков» - скривилась, заглядывая под брезент. Ну, по крайней мере я эту плотную ткань называла по-привычке «брезентом». По-факту, это была тонкая кожа, обработанная чьим-то жиром, чтобы не пропускала влагу. Из этой кожи был сшит мешок с крышкой. Лерка вырыл в земле яму, поместил в неё мешок, ухнул туда весь котелок воды (который мне достался титаническими усилиями!), потом сходил за вторым, и за третьим... Мешок оказался вместительным, над огнём закипать повесили только четвёртый по счёту котел. Закинув в мешок с водой «жемчужины» хафиров, ведьмак подхватил нож, проверил перевязь и, чмокнув меня в нос, заверил «Я скоро».

Уже из-за деревьев он крикнул мальчикам, чтобы защищали, и не дали мне даже шагу сделать с поляны. «Мальчики» вняли словам, и уставились на меня не мигая, как два цербера. Даже не по себе стало.

Но надолго их не хватило, ибо голод не тётка, и ганатарцы вернулись к прерванному уничтожению местной флоры.

«Златоглазка! Ну сколько ж можно?!» требовательно толкнулся Мрак мне мордой в плечо.

- Подожди, торопыжка. - ласково отпихнула я ганатарца, когда он попытался засунуть морду в сам мешок.

Мрак обиженно фыркнул, и посмотрел на меня с таким укором, что не наблюдай я его резво скачущим по крыше храма и помахивающим рыбьим хвостом, наверняка бы устыдилась.

- Мрак, отойди. Встань рядом с Вихрем, посмотри, какой он терпеливый. Молодец.

«Молодец» лишь на секунду перестал планомерно перемалывать челюстями деревяшку, глянул на меня печально, дескать «Мы, умирающие, все такие тихие-мирные. Некуда уже спешить, не о чем кричать...», и продолжил трапезу. С ужасом опознав в этой самой деревяшке наши заготовленные для костра дрова, поняла что медлить дальше нельзя, а то ночью без огня околеем.

- Ладно... ужин так ужин.

Глядя на то, как, откинув крышку, я запустила руку в мешок по самый локоть, Мрак принялся нетерпеливо приплясывать. С другого конца поляны раздался звук глухого падения: Вихрь выплюнул полено, и отложив на потом творческий процесс сочинения собственной эпитафии, двинулся в нашу сторону.

Н-да... Доставать хафиров по очереди было бы плохой идеей, скорее всего меня не затопчут в желании заполучить ужин первым, но проверять как-то не хочется. Значит будем выдавать одновременно. Тем более ганатарцы уже и приплясывают почти синхронно, в трёх шагах от меня.

Скользкие хафиры уворачивались из-под пальцев, и когда удалось наконец ухватить одного, я радостно взвизгнула. Жеребцы вскинулись, подступив еще на полшага. И, казалось дело пошло... но схватив второго, я упустила первого, а вновь поймав первого, потеряла второго. Мне никак не удавалось одновременно удержать в руках двух огромных толстых беспрерывно извивающихся червяков (а еще я старалась вообще не думать о том, что это именно «огромные толстые беспрерывно извивающихся червяки», как и при предыдущих кормёжках, я старалась просто отгородиться от этой мысли

«Златоглазка!»

В ржании Мрака мне отчётливо послышался посыл моим предкам с обвинением некоторых небезызвестных девушек в криворукости. Молодой и горячий ганатарец уже сам был готов нырнуть мордой в воду, уверившись, что рыбак из меня, как из нимфы полководец. Вот только Вихрь не позволил: старший подцепил толстую прядь гривы младшего, и ощутимо дёрнул.

Мрак взвизгнул от неожиданности, и замер. Медленно повернувшись, и склонив голову до самой земли, ганатарец глянул на собрата волком. Прижав уши, вороной переступил с ноги на ногу, изготовившись мстить.

- Ты сейчас еще и без ужина останешься. Мрак, ну честно, как дитё малое.

Пристыдила я жеребца, не прекращая попыток выловить-таки этих проклятых червей.

Мрак же «стыдиться», похоже, не собирался. Но и без ужина оставаться не хотел, поэтому выпрямился и, гордо задрав подбородок, замер памятником. «Нас бьют, а мы крепчаем» светилось неоновыми буквами у него поперек лба. И надпись эта поблекла только когда, чавкая и похрюкивая, жеребец принялся наконец-то за своего хафира.

Когда ганатарцы почти расправились с едой (а сделали они это молниеносно), вернулся Лера. В одной руке он держал две уже выпотрошенные и освежеванные тушки неизвестно кого, а другую, зажав в кулак, почти прижал к губам.

- ...да, Дак. И трактирщика возьми. Спасибо, друг.

Закончив разговор, Танилер выпустил из пальцев амулет.

- Всё в порядке? - спросила я, подойдя ближе.

- Да. Дакраир разберется. Ужин, - протянул мне добычу ведьмак, - Подумал, что так тебе будет привычнее.

Наверное, если бы я ни разу не видела, как убивают животное, я бы не поняла этого жеста. Но я видела, еще в детстве, когда мы летом поехали с родителями к друзьям в деревню. Эту курицу я помню до сих пор, и это далеко не приятные воспоминания. Поэтому сейчас, глядя на мясо, которое выглядит почти как магазинное, я была очень благодарна моему полубогу за такое отношение. За то, что он заботится обо мне и продумывает даже такие ситуации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Кажется, мне очень повезло, - констатировала я, улыбаясь и обнимая ведьмака.

- А ты еще сомневалась?! - притворно возмутился потомок Сиятельного. - Между прочим я и готовить умею!

- Да ни в жизнь не поверю. - подыграла я Лерке.

- Давай пари. Я приготовлю ужин, а ты меня поцелуешь. Не в нос. Не в подбородок. И не в ухо. Ты поцелуешь меня, как положено приличной невесте, в губы. Согласна?

- А если выиграю я?

- Ну, тогда мне придётся тебя поцеловать. - расстроился ведьмак.

- Не в нос, не в подбородок и не в ухо?

- Догадливая, - улыбнулся Лера, наклоняясь ближе.

- Коварный.

- А с тобой по другому нельзя. - выдохнул он у самых моих губ.

- Ужин? - невинно уточнила я.

- Ну и кто из нас коварный?

- А с тобой по другому нельзя. - вернула я шпильку.

На том и разошлись. Я к седельным сумкам, Лера к котелку.

Блюдо получилось... странное, но до безобразия вкусное. По консистенции что-то среднее: то ли слишком густой суп, то ли очень жидкая каша. Упругие зёрнышки вескина, злака, похожего на нашу перловку, густая ароматная подлива, кусочки мяса, душистые травы... Уммм! Я чуть язык не проглотила!

- Добавки? - уточнил полубог, когда моя миска опустела.

- Да! - возликовала я.

- Тогда я тоже потребую «добавки». - предупредил Танилер, перехватывая у меня посуду.

И добавки он действительно потребовал.

После ужина, когда пари было проиграно.

Вот только дальше этого дело не зашло. Лера был непреклонен, и все мои неумелые попытки соблазнения (Господи, стыдно даже вспомнить!) разбивались о его решимость следовать правилам.

Дурацкие правила и упертый мужчина - это действительно фатальное сочетание.

Я уснула в его объятиях, ни сколько не изменив своих планов, но признав, что для их реализации мне потребуется больше времени, решимости... и мозгов. Тут на простой импровизации не выедешь, нужен план.

Проснулась я от тяжести. Тяжести мужского тела, что накрыло меня, вжимая в ложе из лапника. Я растерялась и испугалась, широко распахнув глаза. Над поляной висело предрассветное марево, поддёрнутое зыбью тумана, а само место нашей стоянки тонуло в тишине. И даже когда поняла, что горячее мужское тело это Лера, всё равно не успокоилась.

Мои попытки соблазнения не настолько неумелы? Или я преувеличила Лерину непреклонность? Да какая разница, если у меня сейчас сердце из груди выскочит, так быстро оно бьётся от страха! Боже, как же я сейчас нервничала.

«Молодец, Василиса, продолжай в том же духе» отвесила я себе мысленный подзатыльник «Ты же сама к этому стремилась!».

Да, стремилась. Не спорю. Но это не значит, что... Да что это вообще значит?

Мысли путались и скакали бешеными блохами.

- Тише. Замри. - едва слышно шепнул полубог, - Пусть пройдёт мимо.

Твою дивизию... Я закатала губу и прислушалась, но кроме абсолютной тишины, так и не уловила больше ни единого звука. Только разве это нормально, чтобы в лесу было так тихо? Ни птиц... ни зверей... ни ветра...

Ведьмак был напряжен, весь, как натянутая струна. Танилер вслушивался в пустой, кажущийся сейчас мёртвым, лес и ждал. В какую-то секунду он даже дышать перестал. А потом резко выдохнул, и, подорвавшись с места, рывком поднял меня на ноги.

- Не повезло. Этот мимо не пройдет. - констатировал полубог, почти волоком таща меня за собой к деревьям.

Вдалеке послышался призывный вой.

- Волки?

- Да если бы. - Лера был раздражен не на шутку, - Торун.

Ведьмак обхватил меня за талию, и, подняв, усадил на нижнюю ветку растущего на самом краю поляны дерева.

- Лезь вверх и не вздумай спускаться, пока он не уберется.

- А ты...

- Лезь.

- Кони?

- Ушли. Вихрь защитит мелкого. Вася, быстро лезь наверх.

- Я...

- Ты ничего не сможешь сделать. Твари антимагические, поэтому залезь повыше, и дождись, пока я не разрешу спуститься. Быстро! - рыкнул Танилер, и ему вторил вой, раздавшийся совсем рядом.

***

Иликор шел за Бакаиром по спящему лесу. След в след.

Магам не повезло, на их стоянку ночью напали. Один свёл лошадей, а остальные попытались ограбить с виду беззащитных путников. Действительно не повезло: лошадей вернуть не удалось.

Хотя... маги живы, а тех молодчиков уже наверняка кушают санитары леса, поэтому с везением всё-таки вопрос открыт.

- Бак, а напомни-ка мне, почему мы прёмся по бурелому, а не идём как все нормальные люди по тракту? - уже не в первый раз раздраженно уточнил Иликор.

Похоже, маг решил довести этим вопросом напарника до белого каления.

- Потому что поисковик наконец сработал. - не менее раздраженно ответил Бакаир.

- Или тебе показалось, что он сработал. Там что-то мелькнуло. Ты сам сказал, что вспышка была секундная.

- Но этого вполне достаточно.

- Бак, да не работает он!

- Мы идём в верном направлении? - задал Бакаир совсем сбивающий с толку вопрос.

- Да мне то откуда знать?! Это же твой неисправный поисковик ведёт нас чёрт-те куда!

- В этом направлении резиденция? - уточнил Бакаир.

- В этом.

- Значит правильно идём, и поисковик работает.

Иликор цветасто выругался и вопросил:

- Пешком? Полторы недели или две мы будем идти до резиденции пешком? И почему, тёмный бог тебе в пятку, не по тракту-то?!

- Возможно они уже не в резиденции. Поисковик показывает направление, а я чувствую, что надо идти. - с упорством парнокопытного с Гаридского Хребта отрезал Бак.

- Чувствует он...

Иль собрался уже выразить своё несогласие длинной витиеватой тирадой, но раздавшийся совсем близко вой заставил его поперхнуться словами. По позвоночнику пробежала дрожь, ведь Иликор хоть и был молодым магом, но с торунами уже встречался.

- Пьяный базгул... скажи, что это не они. - попросил Иль шепотом.

- Не они. - на автомате проговорил замерший на полушаге Бак, и тут же ожил, - Ходу! Ходу! Ходу!!!

Маги рванули сквозь лес, петляя между деревьями и выплетая на бегу заклинания для скорости и для обострения зрения. Щиты ни один из них поставить даже не попытался: оба знали, что стоит только этим тварям оказаться на расстоянии трёх шагов, и вся магия просто перестанет действовать, щиты упадут и заклинания не сработают, маг останется абсолютно беззащитным, как любой обычный человек. Вот и использовали сейчас напарники то единственное, что могло им помочь: острое зрение, чтобы не навернуться о какую-нибудь корягу, и нечеловеческую скорость, чтобы не подпустить торунов ближе, чем на те самые два - три метра.

Справа и слева позади послышалось тяжелое дыхание и топот. Торуны никогда не отличались изяществом, поэтому и подкрадываться к добыче себе не могли позволить. Слишком грузные, слишком шумные. Зато быстрые. Развитая мышечная масса позволяла толкать огромное почти квадратное, метр в холке, тело вперед быстрее, чем ястребы на охоте. Мощные передние лапы с крепкими когтями взрывали землю и магам не нужно было оборачиваться, чтобы понять, стая, взяв их в полукруг, загоняла добычу глубже в чащу. И хотя этих тварей вполне можно было убить обычным клинком, их сила и скорость представляли действительно серьёзную проблему. Особенно когда речь шла не об одной, а о нескольких особях.

Все одарённые проходили военную подготовку и осваивали несколько видов оружия не столько потому, что были военнообязанными, сколько как раз из-за таких случаев: будь ты хоть архимагом с бешеным резервом, в битве с торуном ты сможешь противопоставить только свои физические силу и ловкость. Если тебя подведут руки и ноги, то расплатишься жизнью. Хороший воин мог выстоять против двух торунов. Да, его бы потрепали до состояния несвежего умертвия, но против двух он остался бы жив. Бак быстро обернулся, чтобы оценить численность.

- Пятеро. - прошипел он, наклоняясь и прибавляя скорость.

Иль ругнулся и тоже ускорился.

Торуны подвывали, раззадоривая друг друга. Поощрительный рык главного самца свидетельствовал, что к этой охоте допущен либо молодняк, либо самка. Но даже при таком раскладе принимать бой магам было не выгодно. Они бы проиграли.

Бег. Бег. Бесконечный бег... Деревья, мелькая, слились в одну полосу. Всё слилось и размылось: зрение подводило - лишь узкий «коридор», по которому неслись маги оставался для них относительно чётким. Перед рассветом лес не начал оживать: ни звери, ни птицы не выдали бы своего присутствия, когда идёт охота торунов. Живность затаилась. Лишь светило невозмутимо следовало своим ходом, предавая безрадостной картине новые краски.

Маги вымотались. И поддерживающие заклинания не спасали от страшной усталости, упавшей на плечи свинцовым грузом. Ноги болели, мышцы уже начало сводить судорогой, но напарники бежали. Попеременно запинаясь и не сбавляя скорости, ибо шкура дорога. Иликор и Бакаир летели, поминая «добрым» словом некоторых богов. Боги на их счастье были глухи.

Любой гонке рано или поздно приходит конец, и Бак споткнулся. О корень, коих за эту охоту была уже тысяча. Тысяча была... а о тысяча первый - споткнулся. Бакаир полетел кубарем, поднимая в воздух прошлогоднюю опавшую листву, и затормозил, лишь впечатавшись спиной в дерево. Из глаз аж искры посыпались, похоже он выбил позвонок. В голове зашумело. Почти одновременно Бак почувствовал, как скатываются с тела водой заклинания (значит нагнали), и как Иль вздёргивает его за шкирку.

- Да вставай же ты!!!

Собрав в кулак остатки сил, Бакаир подскочил, и, вслед за Иликором, белкой взобрался на тот самый дуб, что так немилосердно остановил его движение (и при этом так удачно в нынешней ситуации оказался «под рукой»). Челюсти щелкнули возле пяток. Мужчины быстро перехватывая ветки, влезли повыше, и, вцепившись в ствол, наконец посмотрели вниз.

- Ты сказал пятеро. - тяжело дыша, возмутился Иликор, вглядываясь в четыре голодные хари.

Нет, независимо от того пятеро их, или четверо, он, конечно, не собирался драться, но всё же...

- Их было пятеро. - так же задыхаясь, ответил Бак.

- Чтобы хищник ушел в середине охоты? Не смеши. - закашлявшись, парировал маг.

- Только если не учуял более лакомый кусок.

- Что делать будем?

Иль пересел, привалившись спиной к стволу. Маг пытался отдышаться и успокоиться, потому что лёгкие горели так, что казалось он сейчас просто сплюнет их на землю в очередном приступе кашля. Недобро улыбнувшись, Иликор припомнил сколько раз он ржал над такими незадачливыми «коллегами», магами-недоучками, которых торуны загнали на деревья. Выживал среди таких один из сотни. И то по счастливой случайности. Остальных же, обессилевших и измотанных, в конце концов ловили внизу в свои «объятия» милые антимагические создания. Торуны не бросали добычу, они всегда дожидались своего.

- Посидим, отдохнём... - предложил напарник.

- Угу. Посидим, отдохнём, к концу недели сами свалимся зверушкам на головы, как переспелые груши.

- Других предложений пока нет. Прыгнуть всё равно не сможем, ты прекрасно знаешь, что в радиусе пятисот метров от этих ублюдков порталы нестабильны. Прибудешь в место назначения по частям, и привет семье. Выход один - бежать дальше на своих двоих. А для этого нужно отдохнуть. Поэтому, заткнись и отдыхай.

Да, отдохнуть надо... но нарезающие круги возле дуба голодные звери, которые не отводили от своей добычи пристального взгляда, здоровому отдыху точно не способствовали. Торуны повизгивали, подпрыгивали, пытаясь зацепиться за ветви и ствол, располосовывая кору в мелкую щепу. И этот звук жутко нервировал.

А самое поганое было в том, что им даже шкуру не подпалишь. Мало того, что заклинание растает, не долетев до туши торуна, так еще сам он, стоит лишь учуять магию, впадёт в настоящее бешенство: животное неистовство, в котором зверь рвёт в клочья врага и неосторожно ранит себя. Возможно именно поэтому у торунов и магов с ведьмаками такие непростые отношения. Бак прав - только бег. Никакой магии.

Иль смежил веки, стараясь отрешиться от навязчивых звуков, когда вдали вновь послышался призыв.

- А вот и пятый, - вяло отметил измотанный Бак.

«Странная стая» только и подумал Иликор, наблюдая за действиями животных.

Торуны вскинулись и заметались, не зная, остаться ли здесь поджидать двоих, которые еще неизвестно сколько просидят, или последовать за сородичем, что так уверенно зовёт за собой. Решение принял главный самец, сорвавшись с места, он увлёк стаю к новой добыче. Видимо доверял своему собрату.

«Очень странная стая» уверился маг, когда твари скрылись в густом подлеске.

- Уходить будем порталом. - безапелляционно заявил Иль.

- Не имею никаких возражений. - вежливо выдохнул Бак.

Нападение на стоянку, потеря лошадей, охота торунов... и всё-таки сегодня у этих двоих была счастливая ночь, потому что оба остались живы. 

ГЛАВА 16

«Надо доверять миру, надо доверять миру...» передразнивала я, взбираясь выше на дерево. Лера метнулся к нашей поклаже, сваленной рядом большой кучей, вытащил свои парные мечи, и встал, прижавшись спиной к стволу.

- Еще выше, Вась. Прыгуны из них никакие, но ветви расположены слишком удобно, могут попытаться забраться.

Только ведьмак проговорил эту фразу, как из-за деревьев снарядом пращи вылетел зверь. Больше всего тварь была похожа на бульдога, только мех гуще и размером крупнее.

Торун обладал широкой мускулистой грудью и кривыми передними лапами, создавалось впечатление, что он на стероидах: маленькая голова, небольшие задние ноги, и просто огромные грудь и передние лапы. Во всей его фигуре именно эти лапы и привлекали к себе больше всего внимания: вздувшиеся мышцы перекатывались под толстой, бурой в чёрную полоску, шкурой, длинные когти на треть погружались в дерн... Даже оскаленная морда производила не такое сильное впечатление, отсвечивая удивительно яркими зелёными глазами.

Торун замер в центре, оценил меня как слабейшую, но, так как до меня пока не добраться, он сконцентрировал всё внимание на ближайшем объекте. Медленно обходя ведьмака по дуге, животное попыталось зайти Лере за спину. Или сделало вид, что попыталось. Эта обманчивая медлительность ввела в заблуждение меня, но ведьмак был готов: молниеносное движение, и по поляне катаются две смазанные тени. Секунда, и воздух взорвал истошный визг.

Тяжело дыша, Лера отскочил от мёртвой твари. Бока и спина ведьмака были исполосованы когтями, а на правом плече красовалась глубокая рваная рана. Лерка...

- Не смей, - прикрикнул он, почувствовав, что я собираюсь спуститься, - Это только первый. Сиди, пока не вернутся ганатарцы. До тех пор даже не рыпайся.

Полубог подхватил свою кожаную куртку, и, надев, застегнул под самое горло. Защита, конечно, слабая, но лучше, чем тоненькая ткань рубашки.

- Эх, только купил, - расстроенно произнёс он, вновь подходя вплотную к дереву, но теперь не облокачиваясь.

Если одна тварь оказалась настолько сильна, то что будет, если придёт несколько? Лерка не выстоит. Надо что-то делать... Я зажмурилась и сосредоточилась, пуская по венам Силу, напитывая ей самые кончики пальцев.

- Вася, не надо. Их магией не возьмёшь! Ты их только растравишь, они вообще бешеные станут!

- Я помню. Я не их... я... сейчас...

Мир привычно запульсировал, и в ладони тяжестью легли лук и колчан.

Увидев моё оружие Лерка слабо улыбнулся, но слишком болезненная была эта улыбка, чтобы ей поверить.

- Если их там больше двух, то придётся туго.

Это как понимать?

- Ты просто помни, что пока на поляну не выйдут ганатарцы, спускаться нельзя. Ни в коем случае. Безопасно будет только тогда, когда придёт Мрак.

- Лер, замолчи. Вот сейчас. Лучше. Просто. Замолчи. - разозлилась я такому прощанию, почти прорычав ответ. - У меня вообще еще на тебя планы... - пробубнила, вставая и вытягиваясь во весь рост.

- Далеко идущие? Планы?

- Да. Как у Фаддея Беллинсгаузена.

Я закинула колчан за спину и потопталась на месте, стараясь приноровиться к неудобной позиции, и по максимуму приблизить положение тела к исходной стойке.

- Оооо. Впечатляет. Только я не в курсе, кто это.

- Придётся помимо всего, еще и твоим образованием заняться. – вздохнула я.

- Весь твой.

- Вот именно. И помни об этом. Не подставляй куда ни попадя руки и ноги.

- Что, и на руки с ногами тоже планы?

- Безусловно. И за каждую лишнюю царапину ты мне потом лично ответишь. - пригрозила я, вытаскивая из колчана стрелу.

Мы пытались разрядить обстановку и хоть немного снять сковавшее нервное напряжение, и оба старались параллельно просчитать дальнейшие действия. Если все торуны так быстро двигаются, то лук мне окажется без надобности: я просто не успею ни разу выстрелить... Вновь сосредоточившись, я представила, как густеет и замедляется течение времени вокруг, а мои внутренние молекулы наоборот всё ускоряют и ускоряют своё движение. Но замедлить окружающее всё никак не удавалось... зато ускорить себя оказалось легче лёгкого.

Неприятная пульсация Граней осталась доводящим до тошноты фоном, но я постаралась отрешиться от этих ощущений. Нужно было сосредоточиться на торунах. Я прямо пятой точкой чувствовала, что вот-вот начнётся. И началось. Буквально через полминуты. Только эти тридцать секунд ожидания в измененном пространстве растянулись для меня на полчаса. Я успела перенервничать и успокоиться, когда с той же стороны, откуда появился первый зверь, послышался топот и вой.

На поляну выскочили четверо. Даже в замедленном временном потоке они двигались быстро. Лера лишь молча поднял мечи, когда звери на миг замерли, оценивая обстановку.

Тетива тренькнула, и крайний слева торун повалился на землю. Из его глазницы торчало белое оперение моей стрелы.

Трое оставшихся оскалились, и вторая стрела уже на тетиве.

Они бросились одновременно, но один, получив стрелу в лапу, взвизгнул и отстал на полшага. Лера принял удар двоих хищников, а я уже спускала третью стрелу. Вспоров воздух, наконечник погрузился глубоко в грудь раненного зверя, но торун, не сбавляя хода, врезался в сражающихся.

То, что при первом нападении показалось мне клубком катающихся по поляне тел, на деле таковым не являлось. Ведьмак не подпускал к себе животных, мастерски уворачиваясь, подпрыгивая и перекатываясь. Танилер, как заведенный, беспрерывно двигался, и в большинстве случаев длинные когти и острые зубы не достигали цели. В большинстве, но не всегда: в нескольких местах плотная дублёная кожа его куртки уже разошлась, зияя просветами кроваво-красных ран. Животных запах свежей крови пьянил, и с каждым движением они нападали всё агрессивнее.

То, что один из троих был серьезно ранен, Лере, может, и помогало, только вот этого было недостаточно: двое оставшихся при некотором участии недобитого третьего вновь и вновь доставали моего ведьмака, а я никак не могла попасть по движущимся так быстро и хаотично тварям.

Третья стрела подряд воткнулась в землю, просвистев перед самым носом торуна в опасной близости от Леркиного плеча. Это заставило животное отшатнуться, а меня судорожно вздохнуть от понимания, что чуть не задела ведьмака. Лера, воспользовавшись ситуацией, полоснул недобитого мной зверя по горлу.

Осталось двое. Ведьмак начал сдавать, из-за потери крови движения его стали медленнее и не такие чёткие. А вот твари, почуяв слабину, наоборот приободрились, и принялись наступать с удвоенной силой... за что и получили каждая по стреле в бочину. Они даже не взвизгнули, будто и не заметили вовсе, всё так же рыча и кидаясь на Лерку, тесня его дальше от меня под сень деревьев.

- Лер, подведи их ближе. - крикнула я, прилаживая новую стрелу.

И стоило только ведьмаку переместиться в мою сторону, как тетива тренькнула, и древко прошило насквозь шею животного. Торун еще цеплялся за жизнь, захлёбываясь собственной кровью, но опасности он уже не представлял, и я переключила внимание на оставшегося последнего зверя.

Он сражался яростно, но похоже каким-то интеллектом торуны обладали, потому что этот постоянно прикрывался Леркой. Торун нападал и отпрыгивал, не замирал на месте ни на секунду, и не оставался на открытом пространстве, он всё время делал так, что между мной и им на линии огня было тело ведьмака. Скотина!

Я встала в изготовку и выдохнула.

Всего один шанс. Он не сможет постоянно ускользать.

Один выстрел, чтобы достать его. Мне большего не надо.

Но как на зло, зверь скакал и вертелся волчком в такой близости от моего полубога, что я не могла позволить себе выстрелить. А Лерка уже так устал... Даже здесь я слышала его тяжелое дыхание.

Ну же!!!

Словно услышав мой призыв, торун совершил очередной бросок, и измотанный долгой схваткой ведьмак не смог закрыться: челюсти твари сомкнулись на плече моего полубога. На правом плече, которое итак уже было разорвано в первой драке.

Глядя мне прямо в глаза, торун оскалился и еще глубже впился зубами в плоть, показывая, кто здесь главный, кто хозяин. Он. Он - победитель. Я практически видела ухмылку на его роже, и не сомневаясь вогнала стрелу ему в глаз.

Нужно было чтобы тварь замерла на секунду, остановилась, позволив мне выстрелить. И она остановилась, а я использовала этот шанс... Торун затих, разжав челюсти, и повалился на землю, а следом упал и ведьмак.

- Лерка!

Я спустилась с дерева, и бросилась к неподвижному телу.

- Лера...

Вблизи всё оказалось намного хуже. Полубог был весь в крови и рваных ранах.

- Лера... - прошептала я, боясь даже коснуться его, но понимая, что плакать буду потом, я крикнула, - Мрак! Вихрь!

Ганатарцы появились почти сразу.

- Вихрь, сюда. - я указала на землю возле ведьмака, и жеребец понятливо опустился, позволяя взвалить хозяина себе на спину. - Давай же... - простонала я, с трудом переваливая длинное крепкое и сейчас такое тяжелое тело любимого.

Мрак помогал, аккуратно подпихивая мордой руки и ноги ведьмака. Как только полубог был устроен в седле, Вихрь поднялся. Бережно, с почти кошачьей грацией, умудрившись не потревожить хозяина, и я поняла, что привязывать Леру не нужно: Вихрь не позволит ему упасть.

- Мрак, сюда.

Подбежав к нашим вещам, я кое-как закрепила оружие, седельные сумки, и сама взлетев в седло, скомандовала:

- Выезжаем на дорогу.

Выскочив из леса на тракт, я рванула вправо. Меня будто что-то вело: мне нужна была какая-нибудь деревня, люди, и я буквально чувствовала, что справа в нескольких часах пути эта самая деревня есть. Ганатарцы неслись во весь опор. Черная шкура Вихря блестела от пота и на ней невозможно было различить крови, но мне казалось, что жизнь моеговедьмака буквально стекает по бокам скакуна тонкими алыми струйками.

Когда светило почти вошло в зенит, впереди показались первые небольшие желтые домики. Наконец-то!

Мы влетели в деревню на полном ходу, и если издалека я приметила на улице несколько человек, то сейчас вокруг не было ни души. Я с трудом смогла остановить разгоряченного Мрака, чтобы спрыгнуть на землю. Подбежав к ближайшему дому, замолотила в дверь кулаком.

- Откройте, пожалуйста! Очень нужна помощь! Человек ранен!!!

Но сколько я не стучала, запертую дверь так и не отворили.

Не дождавшись ответа, кинулась к следующему дому. Потом к третьему и четвертому.

Никто не открыл.

Но я же чувствовала, что здесь могут помочь. Чувствовала, что здесь есть люди. Только вот эти люди сидели по своим норам, и ... боялись меня. Собаки попрятались в будки, и приглушенно рычали из темноты, стоило мне только подойти к очередному дому. Лишь толстые глупые птицы, так похожие на наших гусей, горделиво рассекали вперед-назад, совсем не обращая внимания на мечущуюся в отчаянии от двери к двери ведьму.

Так, в тщетных попытках достучаться хоть до кого-то, я оказалась на противоположном краю деревни. Там на отшибе примостился старый дом. Он находился достаточно далеко и от других домов, и от дороги. Единственная тропинка, что вела к его крыльцу, поросла бурьяном. Но мне было плевать: если там есть живые, я собиралась просить помощи, если же дом пуст, я готова была остановиться там. Дальше ехать нельзя: Лерка не выдержит.

Пока Мрак и Вихрь медленно пробирались меж высокой травы, я добежала до покосившегося, уже начавшего подгнивать, крыльца, и постучала.

- Что надо? - сварливо раздалось из-за двери через минуту.

- Помогите, пожалуйста! Человек ранен!

- Человек? - скрипучий голос показался мне старушечьим.

- Мужчина.

- Человек? - еще более раздраженно спросили с той стороны.

- Ведьмак. - ответила я, тоже уже едва сдерживаясь.

Человек - ведьмак... Да какая к дьяволу разница, если нужна помощь?!

Дверь со скрипом открылась, и в щель выглянула женщина, лет сорока. Волосы тёмные всклокочены, лицо заспанное. Подслеповато щурясь, и придерживая на груди накинутый поверх сорочки теплый платок, она спросила сиплым со сна голосом:

- Ведьма?

- Да.

Я кивнула, и оглянулась на Леру. Вихрь с Мраком застыли от крыльца буквально в паре шагов, и с этого небольшого расстояния мне было чётко видно насколько бледен мой полубог.

- Бесплатно не пущу.

- Мы заплатим. - тут же согласилась я.

- Заходи.

Женщина посторонилась, придерживая дверь, но не помогла мне ни когда я с трудом стащила ведьмака с седла, ни когда чуть не упала под тяжестью бессознательного мужчины, споткнувшись о порог.

Комнат в доме оказалось две: основная, с большой белой печью-мазанкой, и ещё одна, небольшая, с кроватью и парой сундуков. Хозяйка махнула влево:

- Туда тащи.

Открыв мне дверь спальни, женщина отвернулась, и сама в комнату не вошла.

Я постаралась аккуратно опустить Леру на кровать, но кажется всё равно получилось слишком резко: ведьмак едва слышно застонал сквозь сжатые зубы.

- Сейчас воды нагрею. Раздевай.

Быстро стащив с Танилера лохмотья, в которые превратилась одежда, я осмотрела раны. Действительно страшная зияла на правом плече: там просто было выворочено мясо. В остальном же это были достаточно чистые но глубокие порезы.

- Вещи где? Принеси, а то украдут. - крикнула хозяйка с кухни, и я, накрыв Леру простынёй, выбежала на улицу.

Ганатарцы словно примёрзли к месту. Взвалив на плечи седельные сумки, подхватила оружие, и отпустила коней. Чем меньше внимания они будут привлекать к этому дому своим присутствием, тем лучше.

Вернувшись в комнату, свалила поклажу в углу.

- Воду возьми. - позвала хозяйка из-за порога, так и не шагнув в спальню. - Тряпки в сундуке можешь найти.

- Спасибо, - бросила я, подхватывая ведро, и быстро возвращаясь к кровати.

Поставив тару у изголовья, вышла в кухню. Вымыла руки до самых локтей, краем глаза приметив скептически хмыкнувшую хозяйку, и теперь уже уделила всё внимание своему ведьмаку. Откинув простыню, я принялась промывать раны. Аккуратно. Скрупулезно.

Иногда мне казалось, что стоит их очистить, и они заживают, а края буквально сходятся под пальцами. Но я не останавливалась, чтобы убедиться. Закончив с одним порезом, скорее переходила к следующему.

- Сильный какой, - со странной смесью одобрения и брезгливости отметила хозяйка. - Прям на глазах регенерирует.

Я как раз закончила, и окинула ведьмака взглядом. Раны действительно затягивались, краснота сходила, и хотя Лера и оставался пока слишком бледным, он выглядел определенно лучше.

- Если у тебя есть какие травы, то могу еще воды нагреть. Заваришь. Или может мази целебные?

Мази должны быть. Определенно. Лерка бы не пустился в путь без такой важной вещи.

Кивнув хозяйке, присела возле сумок, и начала планомерно их перерывать, достав заодно для своего полубога сменные штаны и рубашку. Когда в очередной небольшой баночке обнаружился знакомый зеленоватый крем с ярким травяным запахом, я облегченно выдохнула. Именно им мы лечили Леру после стычки с равиком.

Стоило только зачерпнуть целительную смесь, как пальцы ожидаемо обдало холодом и начало покалывать. Я обработала все раны, уделив особое внимание той, что была на плече (но справедливости ради надо сказать, что и она уже не выглядела так страшно). Закончив, я вымыла онемевшие руки, и присела на лавку. Спину грела горячая стена печи, и очень хотелось поплакать... то ли от облегчения, то ли от жалости, то ли из-за пережитого страха... Но расплакаться не получалось. В груди свинцовой тяжестью замерла взведенная пружина, и курок не срабатывал. Не отпускало.

- Могу налить росянушную настойку. Будешь? - спросила хозяйка, присаживаясь рядом, - Даже поддержу тебя, всё равно уснуть не получается.

- Средь бела дня? - без особого интереса уточнила я, глянув в окно.

- Поверь, хуже моя репутация уже не станет. - невесело усмехнулась женщина.

 - А моя?

Хозяйка лишь хмыкнула.

- Ты ведьма, девочка. Нет у тебя репутации.

Очень странно было слышать подобное от местной жительницы, ведь я столько всего успела прочесть. Да и ведьмаки с ведьмами находятся под защитой самого Императора...

- Вы первый человек здесь, который говорит мне что-то подобное. - заметила я в ответ.

Женщина внимательно присмотрелась ко мне. Взгляд её рассредоточился. Он блуждал по телу, над кожей, словно выискивая особую отметку.

- Аааа, так ты не местная? - с утвердительной интонацией спросила она, наконец обнаружив что-то в районе моего правого виска.

Ясно было, что женщина эта не просто человек, но, не дав мне возможности задать вопрос, хозяйка поднялась. Бросив «Меня до вечера не жди», она бодрым шагом покинула дом. Я же, посмотрев на закрывшуюся за женщиной дверь, направилась к Лере.

Улёгшись возле своего ведьмака, молча рассматривала его красивый профиль, слушала дыхание и старалась расслабиться. Тяжесть на душе не пропала, но всё же через какое-то время я смогла задремать. Так, спящей, и застала меня хозяйка вечером по возвращении.

- Иди сюда. - позвала она из соседней комнаты, выкладывая на стол свою добычу.

А стоило мне только подойти, скривилась:

- Нет. Так не пойдёт. - поверх уже выложенных из корзины припасов полетел пучок сухих трав, - Ведьмак-то твой уже завтра на ногах будет, а ты допереживаешься сейчас... Вон аура уже поблекла.

- Вы ауру видите?

- Вижу. - хозяйка глянула на меня хитро.

Улыбка эта, и лукавый прищур будто стёрли с её лица лет пять-семь.

Она же ведь совсем не старая. Не на много старше меня, наверное, лет тридцать с хвостиком...

- А знаешь что? Я, кажется, придумала, чем мы сейчас займёмся. Пошли в баню! Надо смыть с себя всё это...

Женщина не закончила, но так откровенно передёрнула плечами, что я поняла, ей тоже есть что «смывать». Мой полубог выглядел хорошо, раны затянулись и единственное, что ему сейчас нужно было - это здоровый сон. Поэтому я не стала упрямиться, и, подхватив сменную одежду, вслед за новой знакомой.

ГЛАВА 17

- Василиса, ну что за наивность? Ты веришь тому, что пишут в книгах?

Мы лежали на узких лавочках в крохотном темном помещении, куда свет закатного солнца заглядывал через маленькое окошко под низким потолком. Едва-едва пробиваясь сквозь клубы влажного пара, тонкий луч окрашивал их в приятные розовато-оранжевые тона. Баня у хозяйки оказалась очень скромная (на некоторых дачах «будки задумчивости» могут похвастаться большими габаритами, нежели это строение). Видно было, что её сколотили наскоро, в качестве временной меры. Только вот судя по тёмному налёту на досках, это «временно» растянулось на десятилетия. Помещеньице два на три шага всего и могло вместить, что две лавки да странного вида металлическую печь.

Сейчас, лёжа на прогретом дереве, я уверилась - Марика была права: баня - то что нужно. С каждым вздохом тепло пробиралось внутрь, расслабляя и наполняя покоем.

- Не всегда и не во всех... - начала я, но хозяйка меня остановила.

- Не надо! Знаю я вас, землянок: у вас столько «но», и «если», что голова идёт кругом. Ты мне просто скажи, ты поверила написанному? Что ведовское сообщество в Гранях на особом положении. Ты поэтому решилась переехать?

- Ну, «переехать» я не сама решила, меня «перевезли». - практически попой кверху. - Да и Лера говорил...

- Лера твой слишком долго не был дома. К тому же то, что происходит в крупных городах, и то, как живёт глубинка, это абсолютно разные вещи. - Марика поправила чалму, которую накрутила, чтобы голову не напекло, и объяснила, - Ведьмаков и ведьм боятся, Василиса. Всегда боялись, и будут продолжать бояться, хоть бы наш многоуважаемый Локловирей издал еще с полсотни этих своих приказов. Если в семье рождается ведующий, то его действительно с радостью отправляют на обучение. И радуются знаешь чему? Тому, что ЭТО будет находиться подальше. Ребёнок с силой - позор семьи, который может навлечь беду. Ведающих детей продают Империи, и продают как можно скорее. Знаешь какой был последний указ про ведьмаков? Не принимать младенцев младше шести месяцев отроду, и уменьшать на четверть размер выплаты тем матерям, что не кормили ребенка в эти первые полгода своим молоком. Они даже к груди не желают детей прикладывать, понимаешь? И, не плати Локловирей за ведающих серебром, нас было бы в разы меньше, а может и вовсе уже не было бы.

- Марика, это какой-то бред. Очень трудно поверить в то, что ты говоришь. - нахмурилась я, хотя червячок сомнения уже прогрызал себе путь в моих мыслях, потому что до боли ярко перед глазами встала картина бранигонского побоища.

И магическое истощение Граней: ведьмак не врал мне и не приукрашивал, люди добывали тогда власть кровью и потом. И они чувствовали себя победителями долгих семнадцать лет, а потом лишились всего. Стоило только магии вернуться, и мир опять разделился на тех, кто «одарён», и, по праву рождения в более выгодном положении, и тех, кто нет. И хотя люди, со слов Леры, об этом уже и не помнят, но сомневаюсь, что их внутренний страх перед теми, кого меньше, но кто сильнее (и вытекающая из этого неприязнь, а порой и открытая ненависть) куда-то исчез. Да и повторись всё опять, разве не поступят они точно так же?

- Так как же обстоят дела на самом деле? - спросила я.

- В последнее время совсем плохо.

- Расскажи.

- Ведьмаки ненавидят магов. Маги ненавидят ведьмаков. Люди ненавидят и тех, и других. – равнодушно пожала плечами женщина, - А другие расы не лезут в этот любовный треугольник третейскими судьями. Демоны, суккубы, оборотни, драконы, эльфы, вампиры... - лениво перечисляла хозяйка, - Все они малочисленны по сравнению с нами, поэтому предпочитают пристроиться с краю, и получать от этой войны свою выгоду. Империя раздроблена, расы поделили её между собой. Условно. Не гласно. Но эти границы есть. И ты сейчас находишься на землях магов.

Неприятное открытие.

- Поэтому никто не открыл?

- Именно. - Марика закрыла глаза, и, тяжко выдохнув, продолжила, - Маги сюда не заходят, но и ведьмаков не пускают. Людей это пока устраивает.

- Что значит «не пускают»?

- Так тут везде отворотов понатыкано. На каждой дороге. Ведьмаки просто мимо проезжают. Только ты была не в том состоянии, чтоб тебя отворот взял. - улыбнулась женщина, - Всё равно прорвалась.

- Ладно. Допустим. Но как жители смогли вычислить, что я ведьма? Если я отвороты проехала, то они должны были подумать, что я или человек, или магиня.

- Так на въезде в деревню два камешка сигнальных. Стоило вам только между ними проехать, как тут колодец вспыхнул. Люди знали, кому отказывают, - произнесла женщина, повернувшись на бок, и подперев голову рукой, - И, поверь, случись тебе вновь оказаться у их порога, они поступили бы так же.

Поступили бы. Даже сомнений нет.

- А почему так не поступила ты? Почему помогла?

- Мы ведьмы должны помогать друг другу, - улыбнулась хозяйка, вновь укладываясь.

- Ведьма? - переспросила я, взглянув на женщину.

- Очень слабая. И направленность силы у меня... своеобразная. - нехотя уточнила та.

Было видно, что Марика не желала вдаваться в подробности, но всё же заговорила:

- Ладно. Ты же землянка, вы не такие. Может и поймёшь. Я - некромант, Василиса. И я черпаю Силу не из Источника, а из самой Смерти. – не увидев на моём лице привычных ужаса или отвращения, Марика нехотя продолжила, - В момент, когда живое существо переходит в другой  мир, случается выброс энергии. Огромный выброс, потому что для перехода нужен сильный толчок. И некроманты, в отличии от остальных, эту силу могут принять. И удержать. Это ценное качество на войне. Но только на войне, не в обычной жизни. А войн в Гранях давно не было, настолько давно, что о своеобразной «пользе» некромантов помнят разве что в столице. А в остальных землях Империи нас не жалуют. Если для людей ведьма и магиня - это «плохо», то некромант - просто «ужасно». Не будь я слаба, меня не оставили бы в живых. Я пустила вас, потому что поняла, раз не пустил никто другой, значит «свои» приехали.

- Так почему же ты не в столице? Что ты делаешь на землях магов?

- Я здесь родилась, здесь мой дом, - не скрывая грусти ответила она, - Да и не нужна я никому в столице, говорю же: слабая. Я только три года отучилась, дальше смысла не было: не те способности.

Хозяйка глянула на меня, и пояснила:

- Я не зря заикнулась про войну, Василиса. Ты ведь знаешь, что ведьмы Силу из Источника черпают по разному, кто горстями, кто тазами... а кто лишь щепотью. У некромантов тоже есть некие... м-мм.. «блокираторы». Я не открылась. То ли каналы узкие, то ли заблокированы, без серьезного вброса энергии в моё тело, этого определить никто не сможет. А вброс необходимой силы может быть только в бою, когда на ограниченном пространстве разом случается несколько десятков смертей.

- Но войн нет уже несколько столетий.

- В том то и дело. Сильные некроманты открываются и при небольшом всплеске. Если переходят человек пять - семь. Этого вполне достаточно. Открывшиеся некроманты остаются в столице, а такие как я, после достижения своего потолка, могут идти на все четыре стороны. Я достигла потолка в шестнадцать.

«Значит учиться начала в тринадцать» отметила я, но не смотря на эту мысль, всё же проговорила:

- Пять человек. Одновременно пятеро? Но кто?

Живо вспомнились истории нашего мира про ритуалы жертвоприношений и девственниц на алтарях.

- Бандиты, разбойники, душегубы... Те, кого приговорили к смерти. Чаще всего это висельники. Практически ни одна казнь в Империи не проходит без некроманта.

И вовсе не нужно быть шестиухим гарканом, чтобы почувствовать горечь в этих словах.

- Васи, они считают нас падальщиками, не понимая, что если мы не соберём эту энергию, то она осядет черной пылью на месте, и прорастёт плесенью. Место начнёт загнивать и станет плохим. И чем больше этой энергии Смерти останется на месте, тем хуже будет окружающим. Нельзя там будет уже жить спокойно: люди и скот будут болеть, дети умирать, и никто не получит больше на этой земле урожая. Они не хотят слышать... Я, когда домой вернулась, глупая была. Точнее считала, что умной стала, после обучения. Думала, сейчас родителям правду расскажу, и они поймут, что я хорошая, что благодаря таким как мы они могут дышать чистым воздухом и жить на чистой земле. Поймут, как же они ошиблись, вышвырнув меня и... И ничего не изменилось, Васи. Не изменилось, и не измениться, потому что они не хотят слушать. Люди не слышат, даже когда кричишь. Я, как была для них «тёмной тварью», так и осталась, вне зависимости от того, какова на самом деле суть моих действий.

Карие, почти черные глаза хозяйки впились в меня, будто пытаясь прожечь насквозь.

- Я вижу, как ты смотришь вокруг, девочка. Вижу, какая ты светлая. И поэтому прошу, открой глаза. Не доверяй. Не подпускай, иначе они сделают тебе настолько больно, что ты почти перестанешь дышать... а может и перестанешь. Довериться ты можешь только своему ведьмаку. Он ведь твой?

Слова ведьмы были точно как впитываемая некромантами энергия Смерти: словно чёрной пылью они окутали меня. Неприятно, угнетает. И, проникшись невеселыми мыслями, я лишь кивнула в ответ.

- Твой. - подтвердила Марика, - Береги его. Он сильный, конечно, но неуязвимых нет. Я знаю о чём говорю.

Хозяйка глубоко вдохнула, замерла на секунду, а потом, хлопнув мокрыми руками по блестящим бёдрам скомандовала:

- Ладно, хватит на сегодня. Пойдём, а то перепаримся. Там как раз и травки должны настояться. Ты по поводу росяшной настойки не передумала, нет? Ну, ладно, а я всё же выпью.

***

После разговора Василиса ходила, как в воду опущенная. Но не сказать ей... не предупредить некромантка не могла.

Марике и самой эта беседа далась с трудом. Появление глупой светлой девочки всколыхнуло воспоминания, подняв со дна всю кажется так давно осевшую муть.

И вот теперь вновь тоска защемила.

После бани они поужинали, изредка перебрасываясь фразами, но беседы уже не затевая. Васи выпила укрепляющий отвар, вновь смазала уже затянувшиеся рубцы своего ведьмака, и прилегла рядом с ним отдохнуть. Девочка отключилась почти сразу, примостившись под боком раненого мужчины. Надо бы накрыть её одеялом, замерзнет... но Марика так и не смогла заставить себя зайти в ту комнату.

Хозяйка сидела за столом, и смотрела перед собой невидящим взглядом. Пальцы бездумно перебирали грани стеклянной рюмки, перекатывая по прозрачным бокам её густую рубиново-красную жидкость. Рюмочка-то последняя осталась, остальные побились. Жаль. Но хотя бы вкус настойки перебивает горечь тяжелых слов на языке. Росяша хорошая ягода. Весенняя. Первой вызревает, стоит только снегу сойти, и вбирает в себя энергию возрождения, которой переполнен мир в этот месяц. Второй месяц весны. Всё просыпается, оживает... Наверное, именно поэтому Марике так нравилась эта ягода: она почти чувствовала во рту вкус жизни, и можно было обмануться, хотя бы на секунду, представляя, что есть шанс вновь стать прежней.

Только вот Никая больше нет. А это значит нужно просто дождаться встречи. И, судя по сгущающимся тучам, ждать не так уж и долго.

Грудь сдавила волчья тоска, женщина подняла руку, и сжала в кулаке небольшой кулончик. Подарок. Никай постоянно дарил какие-нибудь мелочи.

Глядя на Василису, на то, как она дотрагивается до своего мужчины, как бережно касается его, даже во сне не отнимая от него ладони, Марика не смогла не вспомнить. Вопреки всей той боли и нежеланию погружаться в воспоминания, она как наяву видела их первую встречу.

Так глупо получилось.

Она полгода как в деревню вернулась. И уже разочаровалась. А точнее поняла, что не хотят её принимать. Только вот надежда тогда еще была, и Марика не оставила попыток найти с односельчанами общий язык. Она рассказывала о столице и об учёбе. Правда сплетни интересовали женщин больше, чем то, что преподавали юной ведьме в гимназии. Но хотя бы так.

Марика тогда заняла пустой дом. В родительский её не пустили. Тот же небольшой однокомнатный домишко почти на въезде в деревню, не принадлежал больше никому. Хозяйка, старая тётушка Ниса, отошла в мир иной еще до возвращения ведьмы на родину, но на углах всё равно шептались: «Приехала, заняла. Еще место от хозяйки не остыло, а она уже влезла. Нечисть, тёмная, так и тянет её на смерть, и сама она смерть несет. Зачем только вернулась? Наверняка, это она, пока была в своей гимназии, баб Нису прокляла, чтоб та как раз к её возврату окочурилась. Так и всех нас изведет.»

Твари. Злобные, глухие твари. И не важно, что в ближайших двух домах жить стало легче, и болеют меньше, и урожаи богаче... не важно. Это ведь уж точно не некромантская заслуга. Это просто хозяевам стало везти, кто-то из богов устремил на них свой взор...

Марика тоже делала вид, что оглохла. Она намеренно «не слышала» всех этих шепотков, хотя жить от этого легче не становилось. Она пока часто появлялась на людях, но с каждым днём желание кому-то что-то доказать угасало. Ледяного презрения нескольких десятков людей оказалось более чем достаточно для того, чтобы потушить одно пламенное сердце.

Девушка возвращалась с рынка, когда столкнулась с кем-то. «Кто-то» выругался, потом извинился и еще раз выругался, только теперь забористее. По белой рубахе этого самого «кого-то» живописно были размазаны помидоры. Марика очень любила помидоры, только вот у неё они почему-то расти не хотели. Сколько не посадила девушка кустов, ни один не принялся, и приходилось теперь покупать.

- Да что ж за...

Девушка удивлённо распахнула глаза, заслушавшись словесным оборотом.

- Извините. - уже второй раз буркнул парень.

Видный такой парень... Огромный. Косая сажень в плечах, светловолосый, голубоглазый. Красивый. Лесоруб, судя по притороченному за спиной топору. Парень нахмурился, присмотрелся к Марике внимательнее, и выдал:

- Нашлась. Вот уж где не думал... А где у вас тут староста?

- Мы что знакомы? - некромантка повнимательнее присмотрелась, но так и не смогла вспомнить.

Хотя, она почти уже и не пыталась. Она просто любовалась грубыми, волевыми чертами его лица. Парень оказался очень красив и на него хотелось смотреть. Долго. Марика понимала, что выглядит сейчас глупо: стоит, почти открыв рот, как деревенская дурочка, но ничего не могла с собой поделать. Она не могла отвести от него взгляд.

- Ну, перед свадьбой лучше познакомиться. - заверил он, - Никай.

И ладошка девушки утонула в его широкой мозолистой руке.

- Марика. Только у нас, вроде не женится никто. Вы к кому приехали?

- Да, теперь понятно, что к тебе.

А потом были глупые вопросы, и еще более глупые ответы. Неодобрение односельчан, скромная свадьба, и откровенная травля новой семьи. Даже её собственные родители не таясь высказывались против. Конечно: «Мало нам было одной гадины, так еще этот пришел. Помяните моё слово, он тоже нечистый. Тоже ведьмак. Ой, принесут они нам еще горя...»

Нечистый... да, Никай действительно тоже был ведьмаком, только не некромантом. Обычным. Правда возможностей у него было не больше чем у Марики. Ни он, ни она не могли Силой даже кружку из одного конца стола в другой передвинуть. Почти обычные люди: она - из-за того, что без подпитки, он - просто по своей природе. Его Сила в физическую ушла. Никай был очень крепок, и, как охотнику и лесорубу, ему равных не было.

Молодому супругу очень не нравилось, как смотрят селяне на его Марику, как плюют через плечо, стоит ей пройти мимо... и он выстроил дом на отшибе.

Сам. Выстроил. Дом.

Это было уму не постижимо. Ни одному человеку в одиночку такое не под силу, да еще и всего за полтора года! Жители села оценили возможности Никая. Признали его мощь.

И за это возненавидели пуще прежнего.

А Никаю было плевать. Главное, он свою Марику убрал подальше от людских глаз, поближе к лесу. И вроде, вот они люди, рукой подать, но здесь их уединение никто не нарушал. Никто не мешал их маленькому счастью.

И в то время некромантка была действительно счастлива. Она вела хозяйство: у неё были дом, большой огород и скотина. Он валил лес и охотился. Им ничего не нужно было от других.

А вот другим однажды понадобилась их помощь. На село начали нападать. По ночам. Сначала таскали кур. Потом пропала пара овец. А когда с одного подворья свели корову, люди приняли решение идти в лес. Нужно было разобраться, кто к ним повадился. Никай, хоть с селянами дружбы и не водил, как мужчина посещал все собрания, и от общих дел, таких как закладка нового колодца или насыпание дороги, никогда не отлынивал. Вот и сейчас не отказался. Никай пошел вместе со всеми.

А к утру его принесли на порог.

Его задрала стая маклей. Односельчане положили на ступени тело её любимого, постучали, и, стоило только некромантке открыть, развернулись и молча ушли. Марика с трудом дотащила мужа до комнаты, уложила на кровать, и выхаживала двое суток. Она не спала и не ела, лишь гладила бледные щеки, целовала бескровные губы и молила, молила его очнуться.

Только потом, много позже, когда застилающая глаза боль отступила и женщина смогла мыслить, она вспомнила, что некромантов не пускают в больницы. Направленность их Силы, их индивидуальные особенности замедляют выздоровление. Некромантам нельзя касаться больных людей.

Независимо от своего желания, одним своим присутствием они чистят и облагораживают место. Но, так же, не важно, хотят они того или нет, взяв за руку, могут свести человека в могилу.

И вдова была твёрдо уверена, что если бы не её глупость, если бы не её проклятая суть, любимый остался бы жив. И эта страшная правда убивала её ежедневно, разъедала изнутри.

Больше она к людям не прикасалась. Никогда.

А еще, она только потом узнала, что остальные выжили. Все выжили. Да они и травм то особо не получили, потому что Никай, как самый сильный, принял удар на себя.

Дурак.

Как будто кто-то за это сказал спасибо. Они ведь просто вздохнули с облегчением, когда узнали, что ведьмака больше нет.

Дурак... Он ведь оставил её совсем одну.

Марика не смогла себя заставить впитать Силу его ухода. Темными хлопьями та осела на кровать и сундуки, а через месяц начала расползаться черной плесенью по стенам. Женщине казалось, что она сама тогда умерла. Да и вряд ли у кого то, кто видел её в те дни, повернулся бы язык назвать её действительно живой.

Они пробыли вместе так мало. Так непростительно мало.

Но Марика осталась жить. Жить, и ждать следующей встречи.

Некромантка поставила на стол пустую рюмку, последнюю из набора, который Никай привёз на второй год их совместной жизни, поднялась, и заглянула в спальню. Василиса так и лежала. Ведьмак её еще не проснулся, но даже во сне он повернулся, и обнял свою любимую, прижав к себе. Согревая и защищая.

Окинув взглядом комнату, хозяйка печально улыбнулась. Ни следа не осталось. Независимо от своего желания, одним своим присутствием некроманты чистят и облагораживают место... Так и здесь, нет давным давно ни хлопьев силы, ни плесени. Всё ушло, не минуло и полугода после смерти Никая. Комната была чиста, но Марика так и не могла заставить себя вернуться в неё. Она переступала этот порог только для того, чтобы убраться.

Сейчас ей приходилось тяжело. Во сто крат тяжелее от понимания, как же всё было просто, когда он был жив. Сейчас ведьму Силы Смерти спасал лес. Коренья, ягоды, грибы. Марика собирала травы, делала засолы на зиму. Она даже охотиться научилась. Огород остался, но представлял собой теперь лишь пару грядок. Четыре несушки, петух да коза - что еще нужно вдове, чтобы не умереть сразу... но и не слишком задерживаться? Она не хотела, чтобы Никай слишком долго её ждал.

Марика была очень слабым некромантом. Да. Но даже она чувствовала приближение войны. И от этого еще горше было смотреть на такую маленькую и такую влюблённую Василису. Она ведь умрёт за него. Или отправится вскоре следом, не в силах выдержать разлуку... Марика это точно знает. Марика сама чуть не...

Хотя, стоит ли об этом? Ведь она еще здесь. И если действительно будет война, то она ждала не напрасно. 

ГЛАВА 18

- Родная моя. Васька.

Теплые, сухие, чуть потрескавшиеся губы касались моих щек, глаз.

- Ты проснулась? Как ты?

Я разлепила веки, щурясь от яркого солнышка.

- Знаешь, Танилер Ир-Мо-Дэтэми, если ты будешь периодически заявляться домой в таком состоянии, то я лучше сама тебя прикончу. Так гуманнее получится. И нервы себе сберегу.

От накрывших волной облегчения и раздражения хотелось его одновременно зацеловать и убить. Очнулся. Жив. В порядке. Перепугал до чёртиков...

- Ты цела?

- Цела, - ответила я, всё еще продумывая, какой из вариантов предпочтительнее. Или может совместить приятное с полезным?

- Прости, что заставил волноваться, - прошептал он, и, пока я решала, насколько реален план зацеловать до смерти, приподнялся на локте и сам приник к моим губам. Нежно. Извиняясь.

Хотелось укусить его в ответ, может быть даже до крови, чтобы больше никогда не смел устраивать подобного, никогда меня так не... но не стала. Не для того я его столько лечила, чтобы сейчас калечить.

- Не буду. Больше не буду. Прости, сокровище. - зашептал он, почувствовав мой порыв.

- Я тебя предупредила.

- И я тебя услышал.

- Запру в замке.

- Кажется это я собирался тебя запереть.

- Проснулись? - раздался с кухни голос Марики.

- Да! - откликнулась я.

Лера же лишь заинтересованно оглянулся. По тому, как ведьмак осматривался по сторонам, я поняла, что открыв глаза, он даже не посчитал важным выяснить где он. Он увидел меня и... и вот.

Улыбнувшись своим мыслям, я уткнулась лбом в здоровое, без единого шрама, плечо.

Люблю.

Очень люблю.

- Тогда вставайте. Василиса, подсоби мне с завтраком.

- Иду. - ответила я хозяйке, и уже повернувшись к Лерке, кивнула головой в сторону одного из сундуков. - Вещи там.

Завтрак прошел в тишине, и только когда от большой румяной яичницы не осталось и кусочка, Хозяйка обратилась к моему полубогу:

- Я вчера твою ведьмочку расспрашивать не стала, а у тебя сегодня спрошу: кто ж тебя так потрепал?

- Торун.

Лера не собирался скрывать правду, и пусть стая уничтожена, никто не может дать гарантий, что их молодняк в логове (если там кто остался) не выживет, и не пойдёт искать себе пищу. Тут, как ни крути, предупреждён - вооружен. Марика напряглась, и после недолгого молчания выговорила:

- Да, ты действительно силён. Вам очень повезло, что остались в живых. Против этой твари почти невозможно выстоять...

- Тварей, - поправила я.

- Их что двое было?!

В глазах некромантки промелькнул настоящий ужас.

- Их было пятеро. - нехотя ответил Лера.

Он и не думал утаивать... просто к допросу с пристрастием (который бесспорно должен был последовать после подобного заявления) Танилер был не готов. Марика застыла, непонимающе глядя на нас, как будто мы с ведьмаком ни с того ни с сего начали говорить на смешном чирикающем иностранном языке.

- После такого не выживают... Ты не смог бы... Пятерых...

- А я и не смог. Я убил двоих. Троих сняла Василиса.

- Из лука... - пояснила я, видя, что Марика действительно пребывает в шоке.

- Да понятно, что не зубами. - пробормотала некромантка.

А я поймала себя на мысли, что в тот момент, похоже, могла бы и зубами. Если бы не было другого выхода.

И все мои недавние мысли о невозможности убить живое существо мне даже в голову не пришли. Потому что здесь - либо мы, либо нас.

С Леркой Марика держалась настороженно. Вчерашней теплоты в ведьме поубавилось, словно распахнутые для меня ненадолго ставни, сегодня вновь затворили. Пока ели, это было едва заметно, но после сообщения о торунах стало очевидным, и мы не стали задерживаться.

Более чем щедро отблагодарив некромантку за помощь и приют, мы приняли узелок с припасами и отправились в путь.

- До встречи, Марика. - оглянулась я, забравшись в седло.

- До встречи? - ведьма задумалась, а потом, улыбнувшись, кивнула. - Может и правда свидимся, ведьмочка. Может свидимся...

А через четыре дня мы вышли к морю.

***

- Мра-а-а-а-ак!!!

Вороной. рассек широкой грудью волну, и влетел в воду.

Со мной.

С сумками!

Стоило этой бестолочи увидеть море, он перешел в галоп. Хотя, я тогда думала, что ганатарец ускорился лишь из-за моего собственного нетерпения и понуканий. Ведь это же море! Бескрайняя синяя гладь, которая одуряюще пахнет солью, йодом и ветром. Свободой! Я готова была спрыгнуть с коня, и сама бежать ему навстречу, так не терпелось стянуть рубашку, и почувствовать кожей прохладные брызги.

Почувствовала. И рубашка им оказалась не помеха.

Вообще ничто не помеха, когда ты во весь опор на разгорячённом жеребце влетаешь в пучины морские.

Мрак привстал на дыбы, из-за чего я медленно поползла по крупу, как с горки. Пришлось вцепиться в повод, и, судорожно сжав бедра, прильнуть к черной спине.

- Мрак! Ииииии!

Ганатарец резко опустился на все четыре ноги, подняв тучу брызг. Чуть присел, погружая меня (и сумки!!! хотя, чего уж нервничать: всё равно ни одной сухой вещи там уже не осталось) почти по грудь, а потом подскочив на пару шагов ближе к берегу, завертелся волчком. Вода бурлила под быстрыми копытами, но, судя по довольной морде жеребца, плескаться ему о-о-очень нравилось.

- Сюда иди, - раздался невдалеке тихий голос Танилера.

Суровый такой голос. Прямо даже злой.

Вороной непонимающе замер, и оглянулся на меня, ища поддержки. Я молча пыталась отжать подол рубашки.

- Быстро. - произнёс мужчина.

Мрак не решился ослушаться, и, прижав уши, побрёл к ведьмаку.

«Ну что еще не так?!» обиженно фыркнул он, подойдя к полубогу вплотную.

Лера снял притороченные к седлу сумки, кинул их на песок, а потом протянул ко мне руки:

- Спускайся, сокровище. А ты, брысь, бестолочь, - цыкнул он на Мрака, когда я была уже в его объятиях - Простудишь хозяйку, подарю ей нового коня.

Мрак угрозой проникся, и, уткнувшись мордой мне в плечо, жалобно заржал: «Обижают!»

- Иди, глупый, - чмокнула я тёплый нос.

Мне дважды повторять не пришлось, радостно взвизгнув, Мрак унёсся исследовать новую территорию.

- Лер, а седло? - расстроилась я, глядя как ганатарец погружается по самые уши.

- Ничего ему не сделается, там пропитка специальная. Еще и заклинение сверху наложено.

- А на сумках седельных у нас такой пропитки, случайно, нет? – почти ни на что не надеясь спросила я.

- Случайно есть, - обрадовал полубог, - Нам вообще-то вот к тому уступу надо было. - кивнул он влево, где в полу-километре возвышалась серая громадина скалы, - Там купаться можно.

- А почему здесь нельзя? - спросила, обернувшись, и окинув взглядом берег.

Чистый золотисто-рыжий песок, кое-где примостились крупные валуны, прогревая свои выбеленные солёным ветром бока на солнце. Мерный плеск набегающих волн... Мечта.

- Да и здесь тоже можно, просто там дальше небольшая лагуна, течения нет, море теплее. И гроты.

- Гроты?

- Угу. Пещеры. А внутри природные бассейны с пресной водой, чтобы смыть соль с кожи.

Рассказывая, полубог перебросил через плечо сумки и взял меня за руку.

Гроты - это интересно. Но туда же ещё идти, а купаться так хочется, и море совсем-совсем близко... Не в силах больше ждать, сжала ладонь ведьмака.

- А можно я всё-таки здесь искупаюсь? Я не долго! Честно! - заверила, просительно заглянув мужчине в глаза.

Лера лишь улыбнулся, и вновь бросив сумки, присел.

- А ты?

Но он покачал головой, и, как я не убеждала, уговорить его составить мне компанию так и не удалось, поэтому пошла купаться одна (под неотрывным взглядом серо-голубых глаз).

И естественно искупалась.

Тут.

Два раза.

А потом и там.

И еще раз там.

И еще раз...

Лера возмущался, что брал в невесты ведьму, а не нереиду. Правда, возмущался он издалека, с берега, не предпринимая попыток к моему вылавливанию.

В итоге компания для меня всё-таки нашлась, и плавала я с Мраком. Ну, как «плавала»... Играла с жеребцом в догонялки на мелководье. Я очень давно так много не смеялась. И не бегала так уже лет сто. Ухитрилась даже два раза его поймать за хвост (хотя Мрак, наверняка, просто поддался). Когда же я, устав носиться за неугомонным дуралеем, отплыла подальше от берега, ганатарец принялся ловить набегающие на пляж пенные барашки. Совсем как жеребенок, растопырив ноги и вытянув длинную шею, он клацал зубами по гребням волн, рассерженно отфыркивался попадающей в нос солёной водой, и откровенно негодовал из-за того, что не удавалось «добычу».

Лера периодически взывал к моему благоразумию, намекая, что даже морские девы выходят на сушу (кстати, как раз за мужчинами, на охоту), а тут такой мужчина сам зовёт, а некоторые, не будем показывать пальцем (те, по поводу которых теперь есть сомнения, а ведьмы ли они вообще...), еще и не идут.

Светило уже клонилось к закату, и с берега потянуло костром, а вскоре и аппетитными запахами готовящейся рыбы. Я лежала на спине, раскинув руки, и огромное синее море бережно покачивало в объятиях моё расслабленное тело. Вода была очень солёная, маслянисто обволакивая, она сама держала меня на поверхности.

- Вася, две минуты!

Лера, потеряв надежду дозваться, заявил, что если не вылезу, то он всё-таки придёт меня вытаскивать. Сам. И вот тогда точно накажет.

Накажет... ага... неверяще хмыкнув, всё же перевернулась, и поплыла к берегу: очень уж запахи стали соблазнительные.

- Ополоснись быстро и ужинать. А то всё остынет. - скомандовал ведьмак, даже не обернувшись.

И, продолжая колдовать над костром, мягче добавил:

- Одежда уже там.

Поблагодарив, направилась к пещере и, пройдя вглубь, обнаружила свои сложенные стопкой вещи, мыльный раствор и кружку. Всё это покоилось возле большой каменной чаши, куда стекая со сталактитов капля за каплей звонко собиралась пресная вода.

Ополаскиваться из кружки - это само по себе испытание. А если делать это еще и ледяной водой, то понимаешь, сколько же за свою не такую уж и долгую жизнь ты успел познать слов непечатного площадного лексикона. Хотя, несмотря на температуру, я бы всё равно вымылась: подсыхающую кожу начало неприятно стягивать, и на ней проступили белые соляные разводы.

Быстро «на весу» прополоскала тунику, в которой за неимением купальника плавала, и, бодро постукивая зубами, вышла к ведьмаку.

Лерка молча (но при этом хитро улыбаясь) укутал меня в тёплое одеяло, как в кокон, и, не переставая обнимать, переместился к костру. Родные объятия и горячая пища позволили очень быстро согреться. Ужин у нас получился ранний, и солнце еще не коснулось горизонта, а мы уже сытые и довольные сидели, любуясь его неспешным уходом. Полубог из рук меня при этом так и не выпустил.

- Ну, расскажи уже в конце концов чему ты улыбаешься? - попросила я, ощутив поцелуй в макушку.

- Возможности тебя согреть. - подумав, ответил ведьмак, - Мне очень нравится тебя согревать, такое странное чувство возникает... не могу описать. Но от понимания, что я могу передать тебе своё тепло, мне становится... хорошо. Хотя то, что ты постоянно оказываешься с синими губами в состоянии обледеневшего полутрупа меня не очень устраивает.

- Ты тоже постоянно оказываешься в состоянии полутрупа! Только более... потрёпанного.

- Ну значит мы квиты: ты меня лечишь, я тебя грею. Всё честно.

- Честно?! Квиты? Кажется, я в отношении тебя избираю более гуманный способ «расквитаться». Как минимум, не вырубаюсь на несколько суток. Мне же тебя приходится почти по частям собирать! - уже и не понимая, то ли шутя, то ли всерьёз возмутилась я.

- Ну, я же обещал, что больше не буду тебя так пугать. - покаянно заверил Танилер, чуть меняя позу, и усаживая меня боком, позволяя откинуться на его согнутую в колене ногу.

- Свежо придание. - тихо пробубнила я в ответ.

- Жарко? - спросил Лера, как только взглянул на моё лицо.

- Не-а.

- Раскраснелась. - пояснил, дотрагиваясь до скул.

- А, это я чуть-чуть обгорела. Кожа светлая. Хорошо, что плечи закрыты были.

Удержав его, прижавшись теснее и не позволяя убрать ладонь, я надолго затихла.

Впитывая каждой клеткой это прикосновение, всё же печально произнесла:

- Я ведь больше не смогу без твоих рук. - призналась самой себе.

- А я без твоих. - так же тихо ответил ведьмак, - Без глаз, шепота и запаха. Без ощущения, что ты есть. - будто-бы озвучивая мои собственные мысли, продолжал он, - Мне иногда кажется, что я схожу с ума, и жутко боюсь переступить какую-то незримую черту или сделать что-то не так...

- Ты всё делаешь правильно. Я вообще ловлю себя на страшной мысли, что мне достался идеальный мужчина. - ответила, глядя в любимые глаза, и утопая в глубине расширившихся зрачков.

Воздух между нами начал густеть, и мы определенно оба это почувствовали.

И тут «щёлк», Танилер моргнул и выдал:

- О, поверь, даже боги не идеальны. Я однажды видел, как бог долго и старательно ковырял пальцем в ухе - серьёзно, чопорно-высокомерно произнёс он.

Я несколько опешила от такого тона (да и от содержания), посмотрев на ведьмака круглыми глазами.

- Обожаю это выражение твоего лица, хомячок. Так и хочется тебя затискать. - расплывшись в шикарной улыбке, заявил этот «идеал».

«Загустение воздуха» резко прекратилось, и то, что между нами только что формировалось, лопнуло, как мыльный пузырь. И если я выплывала из этого состояния возбуждения медленно, то Лера «вернулся к жизни» словно рывком. Моментально подобрался, и только в глубине глаз еще можно было заметить тлеющее томление.

Разрушил. Именно в этом и была цель. Опять...

- Кхм... а вот это выражение лица мне не очень. - доверительно поведал ведьмак, - Какое-то оно кровожадное. Вась... Вася... может не стоит? А то нас уже Дак заждался...

- Подождёт, - заверила я, вставая, и оглядывая окружающее пространство в поисках орудия воспитания.

Никогда не считала, что вколачивать своё мнение в чью-то голову нужно физически, но Лера заставил меня пересмотреть своё отношение в плане многих вопросов.

Мало он мне эти четыре дня устраивал, так и сейчас продолжил?! В такой момент! Уууу! Бегает от меня, как черт от ладана. Разве что меч на кровать между нами ночью не кладет. Никаких «лишних» прикосновений. Никаких провокаций. Когда я в сорочке, он в мою сторону даже не смотрит. И все мои корявые несмелые попытки стать с ним ближе останавливает (от чего я чувствую себя не просто дурой, а полной дурой). И не только мне не даёт возможности, но и себя одёргивает: иногда вот как сейчас забудется, раскроется, позволяя ощутить его истинные желания... А потом вспоминает, быстренько напяливает на себя воображаемую красную рубаху и трансформируется в Петрушку.

- Лера, ты ведь помнишь откуда я родом, из какой страны? Так вот, мне кажется нам нужно серьёзно поговорить.

- Поговорить? Ну, можно. А каков уровень серьезности? - спросил ведьмак,как бы невзначай обходя костёр и наклоняясь к сумкам, которые были как раз там. Подальше. С противоположной от меня стороны.

- О! Тут я могу тебя поздравить, ты перешел на уровень выше: от «скалки» до «чугунной сковороды».

- Похоже разговора не получится, у нас с собой нет ни того, ни другого. - виновато-расстроено распахнул он передо мной одну из седельных сум.

Прибила бы...

- Что-то мне подсказывает, что я и без этих замечательных трансляторов смогу донести до тебя свою мысль. - уверила я, подходя ближе.

- Да? А может всё же к Даку. Он нас уже заждался... - не сдавался ведьмак, зеркально повторяя мой манёвр. Тоже мне устроил тут «папуасские танцы» у костра. Сейчас ведь добегаешься, Джеймс Кук...

А что касается Дака… то «к Даку» куда?! Судя по пейзажу, и отсутствию каких бы то ни было построек, сегодня нам «Дак» точно не светит: тут же на километры окрест ни одной даже захудалой издушки не наблюдается.

- Эй!

Полностью сконцентрировавшие внимание друг на друге, от прозвучавшего окрика мы с Леркой синхронно вздрогнули. Называется «помяни чёрта»...

- Нил, вы должны были подняться еще к обеду. Хотя, судя по тому, что невеста от тебя чуть не уплыла... - поддел незаметно подошедший совсем близко Дакраир, - Я бы с удовольствием и дальше наблюдал за вашими играми, но ужин стынет. А еще я не могу больше держать всю прислугу в восточном крыле. Пожалей людей.

- Так мы уже. Поужинали. - извиняясь, произнесла я.

- Поужинаете еще раз, зря что-ли я вас ждал? - устыдил нас второй гвардеец Его Императорского Величества, - Собирайтесь, если хотите сегодня ночевать как «белые люди».

О, да! Две недавние ночевки в лесу, еще одна в совсем обшарпанном гостевом доме и последняя в полуразвалившемся сарае, заставили по новому прочувствовать прелесть мягкой перины и чистого белья.

Быстро собравшись, мы подозвали ганатарцев, закрепили сумки и двинулись вслед за Дакраиром. Стоило пересечь песчаный пляж, как у самого подножия скалы обнаружилась тропа, змейкой заползающая на вершину. По ней мы и пошли: Дак первым, потом я, следом Лера, придерживая в поводу Мрака (всё таки тропа была достаточно узкой и крутой, а мой ганатарец, по словам Леры, «не умным» - так что ведьмак решил подстраховаться), замыкал процессию Вихрь.

- А почему прислуга заперта в восточном крыле? - обернувшись, тихо спросила я у полубога, но ответил мне Дакраир.

- Потому что твой ревнивец не желает, чтобы на его сокровище любовался хоть кто-то кроме него. Он и мне обещал органы зрения выклевать, аспид проклятый, если я хоть раз к окну подойду.

Под взглядом моих удивлённо расширившихся глаз, Лера нахмурился, но опровергать утверждение друга не стал.

- Видишь ли, родная, - нехотя начал объяснять ведьмак, - Здесь женщинам купаться в море... не принято. Не то что днём, а вообще. Пляжей нет. В принципе, нет такого понятия. И моются все только в закрытых помещениях. Местные нормы морали...

Скомкано закончил он.

- Да ладно! А те деревенские на пруду! Какая там мораль? Хотя, там такая «мораль» у каждой была... - весело припомнил Дакраир.

- Не сравнивай. Речь о моей мори. - оборвал мужчину Танилер, упорно высверливая взглядом две дыры у друга в затылке (видимо открывая приток кислорода для лучшей работы мозга).

То, что при этом между мужчинами шла я, моему ведьмаку нисколько не мешало. Зато такая позиция не позволила пропустить вполне чёткий эмоциональный посыл в адрес второго гвардейца: «Прикуси язык».

Дак предупреждение тоже уловил, и взгляд, хоть и не оборачивался, почувствовал: правая рука шатена взметнулась к затылку и взъерошила чуть волнистые волосы.

- Да. Там моралью и не пахло. - без задней мысли согласился Дакраир.

Ну, что, Василиса, молодец! Возьми с полки пирожок.

- Почему не предупредил? Не запретил? - остановилась я, медленно переваривая новости о своём, как оказалось, абсолютно непристойном поведении и падении «в пучину разврата».

- Ты так радовалась. - пожав плечами, искренне улыбнулся ведьмак.

И стало абсолютно ясно, что ему глубоко безразлично мнение окружающих, потому что есть нечто более важное. Осознавать себя этим самым «важным» было невыразимо приятно, и внутри разливалось тепло. Лера подошёл вплотную, и, чмокнув в висок, аккуратно подпихнул вперед.

- Пошли. Дакраир и в обычном-то состоянии трудно переносим, а когда голоден, становится и вовсе ужасен.

- Да. Я страшен в гневе. - гордо распрямил спину гвардеец.

- Во время нашего обучения, брюзжание этого «умирающего от истощения» не мог выдержать даже гоблин-кладовщик, за что мы и огребали по-полной.

- Огребали мы за то, что кто-то сбегал с занятий.

- Как-будто я один сбегал!

- Но инициатива-то была твоя!

Мужчины поминали друг другу старые грешки и шутливо переругивались, а я слушала об их приключениях и каверзах. Так мы и добрались до верха.

На почти идеально плоской площадке кое-где желтели пучки неприхотливых травок, в остальном же пейзаж казался неживым: серая солёная земля и темные валуны. Тропинка, по которой мы шли, никуда не сворачивая и не разветвляясь, просто исчезала, сходила на нет посередине. Именно тут, в поле, на конце оборванной ленты мы и замерли.

- Как же я скучал по этому месту. - вздохнул мой ведьмак, подняв голову и жадно рассматривая небо, - Сто лет здесь не был.

- Ну, со сроком ты немного промахнулся, или это очередное выражение с Земли? - заметил Дакраир, - Ты как вернулся, ими так и сыплешь.

- Ничего не могу поделать, они прилипчивы, как веранийские кацупы. - кивнул Танилер, продолжая всматриваться в золотившийся закатом простор.

И если у самого горизонта угасающее светило еще теплело полоской апельсиновой рыжеватости, то в вышине в свои права уже вступал бархатистый королевский пурпур. Совсем скоро и он растворится в темноте ночи, исчезнет, отдав себя тысячам беспечных сияющих искорок звезд.

- Давай лапку. В первый раз проведу. - Дак, подхватив мою ладонь, и, не дожидаясь ответа, шагнул вперед.

Туда, где заканчивалась тропинка, туда, где в последнюю секунду едва уловимо сгустился воздух. И я инстинктивно зажмурилась.

Преграда оказалась вполне материальна. Я словно прошла сквозь упругую латексную плёнку, что с характерным, неслышным, но таким ощутимым «чпок» сомкнулась у меня за спиной.

- Добро пожаловать! - возвестил хозяин... замка.

ГЛАВА 19

- О Боже. - ошарашенно прошептала я, задирая голову и рассматривая, как недавно Лера, вовсе не небо, а удивительное, похожее на готический собор, строение.

Замок был огромен, но оценить его массивность и габариты было почти невозможно: невообразимо тонкое каменное кружево, что паутиной оплетало башни от основания до самых кончиков остроконечных шпилей, казалось невесомым, воздушным. Материал бликовал и светился в последних закатных лучах, требуя полюбоваться собой подольше. И такая филигранная работа настоящего мастера действительно была достойна, чтобы ею восхищались.

Вновь и вновь проходясь взглядом по остовам арок, мозаике окон, ветвям и стволам каменного леса, я наконец поняла, что он мне так напоминает: Миланский собор!

- Это очень красиво. - восторженно выдохнула я. - Это... это...

Мы стояли в воротах, буквально на полшага отойдя от границы замковой стены. Как раз по её периметру и проходила странная «резиновая» магическая защита.

- Вот бессовестные вы всё-таки люди, что ты, что ведьмак твой, - пошёл в нападение гвардеец, - Я не гордый, напомню: я между прочим не ужинал, в отличии от некоторых!

- Дак, ты иди. Мы догоним. - приобнял меня за плечи незаметно подошедший Танилер.

- Знаю я Вас, догоните... а мне потом перед Императором объясняться, куда его племянник слился.

Перед Императором?

- А раньше предупредить не мог? - чуть раздраженно спросил полубог, и сильнее прижал меня к себе.

- Не мог. Он клятву стребовал. - виновато признался Дакраир.

- Да, почему?! - возмутился Танилер, - Я же её не прячу. Я бы показал. Просто Ваську надо было подготовить...

- Не надо. - властно отрезал Император.

Он вышел не из парадных дверей замка, а сбоку, из незаметной ниши, где должна была располагаться стража.

- Не надо, - значительно мягче повторил не молодой, но всё еще очень сильный мужчина, - Я хотел посмотреть на неё настоящую.

Окинув меня взглядом (и принципиально не обращая внимания на собственнический жест моего ведьмака), Император констатировал:

- Штаны и рубашка, растрёпанная коса и обгоревший нос. Судя по цвету, кстати, он уже завтра начнёт шелушиться... - было заметно, что Император не впечатлён, но и какого-то негативного отношения я у него не вызвала, - Прямо как Линка. Что ж, Тани, я рад что тебе досталась живая ведьма, а не дворцовая кукла.

Лерка кивнул, но собственнических объятий не разжал, и я была этому рада. Всё же проще общаться с настоящим «всамделишным» (хоть и «не впечатлённым») Императором, чувствуя за спиной опору и поддержку.

- Локловирей. - протянул он мне ладонь, - Кажется так у вас здороваются.

- Василиса. - стараясь благожелательно улыбнуться, пожала я протянутую руку, - Да, Ваше Императорское Величество, именно так.

Локловирей кивнул, и поторопил:

- Идёмте к столу.

***

В обеденный зал я спускалась в сопровождении горничной, которая и помогала мне привести себя в порядок к позднему ужину. Приняв ванну, облачившись в положенное по случаю пышное вечернее платье насыщенного винного оттенка, я всё же чувствовала себя неуверенно: сегодня выяснилось, что я по сути ничего не знаю о местных нормах приличий и правилах поведения, и тот факт, что сейчас нужно будет сидеть за столом с Императором (который является дядей моего ведьмака, и, если вспомнить слова Дакраира, вполне может препятствовать нашему союзу) спокойствия не добавлял.

А если я сделаю что-то не так?!

Но ведь ни разу за всё время, что я здесь нахожусь, Лера не заикнулся о моих манерах... Только вот это не показатель, потому что если я сделаю что-то не правильно, мой ведьмак вполне может опять просто улыбнуться, пожать плечами и выдать непробиваемое «Ты так радовалась...»

Мне очень хотелось показать себя с лучшей стороны. И одновременно я желала не привлекать к себе внимания. Только вот цвет платья этому не способствовал.

Дакраир выделил мне несколько туалетов своей матери. И все они были яркими, броскими. Мама Дака - южанка, и её черным волосам и смуглой коже несомненно к лицу эти пестрые, как тропические птицы, наряды. Только вот я не с юга...

Но варианта другого сейчас всё равно нет.

Как ни удивительно, мы с мори Атайной оказались почти одного роста, а различия фигуры легко корректировались корсетом. Украшений не было, но сложная высокая прическа на мой взгляд вполне компенсировала их отсутствие. Итак всего слишком...

Мужчины уже ждали за столом. Дак не позволял себе по-детски нетерпеливо ёрзать, но всё равно чувствовалось, что гвардеец уже готов встать, и уйти на кухню есть половником из кастрюли. Император мазнул по мне отстранённым взглядом, думая о чем-то своём (и я порадовалась, возможно действительно удастся отсидеться по-тихому). И только Лерка, стоило мне показаться в дверях, неотрывно смотрел на меня. Смотрел так, что щеки зарумянились. Когда я подошла, ведьмак поднялся и, шепнув «Ты прекрасна», отодвинул для меня стул.

Локловирей кивнул, и перед нами поставили блюда. Голодный гвардеец, не замечая более ничего вокруг, принялся за еду, уничтожая бифштекс четко, быстро, размеренно, как настоящий военный. Император нехотя ковырялся в тарелке, явно не имея аппетита. То ли (что маловероятно), как мы, уже успел поужинать, то ли аппетит монаршей особе портили невеселые мысли. Скорее всего второе, ибо к концу трапезы Император был совсем хмур.

- Думаю, Василису не стоит представлять ко двору. – заявил Локловирей, когда слуги убрали третью (и, надеюсь, последнюю) перемену блюд. – Она, конечно «живая», но…

- Но? – мой ведьмак, судя по странной смеси отразившихся эмоций, был абсолютно согласен с таким решением, только вот несколько им удивлён.

- Не травмируй девочку. – жестко припечатал Император, - Двор цветник, не мне тебе рассказывать, какое там количество красавиц, и сколькие из них имеют на тебя виды. Такая… особа, как Василиса, не будет иметь возможности… дать им достойный отпор.

Лучше бы его Императорское Величество остановился на первой фразе, не объясняя свою позицию. Но Локловирей решил углубиться в подробности:

- Мало того, что твоё возвращение само по себе уже подарит им надежду, но, если рядом с тобой будет пусть и горячо любимая, но такая… скромная – постарался чуть более дипломатично выразиться Его Императорское Величество, - Они же не остановятся в попытках вас развести и рассорить. Хочешь, чтобы ваша жизнь превратилась в вечный скандал? Ты ведь не сможешь бросить её, какая бы она не была, она твоя ведьма, и я это прекрасно понимаю… Но твоя ведьма не впишется в наше общество. Мой тебе совет: посели её в предместьях. Сам будешь жить месяц во дворце, неделю в поместье. Брак твой афишировать не будем.

Да. Не приятно.

- Дедя, - такого тона я от своего ведьмака давно не слышала. Может быть даже никогда.

Вдоль позвоночника будто кубиком льда провели, что заставило невольно передернуть плечами.

– Присутствие Василисы при дворе не обсуждается. Я не потащу её в тот гадюшник, что, не спорю, под «цветник» сейчас вполне успешно маскируется. – уверил Танилер, поднимаясь, - Для меня было крайне неприятно услышать, что лишь скромная внешность моей избранницы послужила тому причиной. – Лерка чуть ли не зубами скрипел, стараясь не сорваться и не сказать ничего «лишнего», - Но я рад, что услышал это сейчас и от тебя. Раз уж это действительно на твой взгляд «весомая» причина, то у меня возражений нет. Вопрос нашего проживания я, если ты не против, хотел бы обсудить позднее. А сейчас, прошу простить, мы утомились с дороги.

Сохраняя на лице холодно-отрешенное выражение, ведьмак протянул мне руку. Под виновато-сконфуженным взглядом Дакраира, я начала подниматься, и над столом прозвучало:

- А это что за…

Длань Его Императорского Величества устремилась к моему декольте, и реакция полубога не заставила себя ждать: правая рука Локловирея застыла, зажатая в крепком хвате когтей демона. Еще чуть-чуть, и из-под острых черных пластин, вдавившихся в мягкую, никогда не знавшую трудовых мозолей, кожу, проступила бы кровь.

- А я всё думал, у кого он всплывёт, у тебя или у Аиты.

Меж пальцев Императора матово поблёскивал неприметный серый камушек.

- У меня. – будто забыв, что продолжает сжимать руку Императора, не ослабляя захвата ответил ведьмак.

- Значит «скромная внешность твоей избранницы»? – скептически хмыкнул Локловирей, - И после этого ты будешь утверждать, что не желал её от меня скрыть?

- Простите. Я о нем совсем забыла. Просто ношу, не снимая… - попыталась я объяснить.

- Ну теперь-то снимешь?

Я вопросительно глянула на Леру, и ведьмак нехотя разжал когти. Похоже дядя его сильно разочаровал, и мой полубог всё никак не мог успокоиться, так и пребывая в этой странной полудемонической ипостаси.

Да, больнее, чем близкие, не ударит никто.

Лера отступил мне за спину, притянув к себе уже таким знакомым собственническим жестом, а я аккуратно, стараясь ни за что не зацепиться и не испортить сложную прическу, сняла кожаный шнурок через голову.

Первые несколько секунд ничего не происходило, только мой ведьмак сильнее напрягся, и теснее прижал к себе, а потом звякнула выпущенная из пальцев Дакраиром вилка. Второй гвардеец непроизвольно встал. Глаза Локловирея удивлённо распахнулись, и Император подался вперед, чтобы лучше меня рассмотреть.

- Ах ты ж везучий сукин сын! – неверяще улыбаясь, выдал Дак.

В повисшей тишине, мужчины судорожно подбирали слова, а Лерка притискивал меня к себе всё сильнее и сильнее, так что уже дышать стало нечем, и того гляди рёбра хрустнут.

- Ко двору не привози, - через некоторое время, кашлянув, повторил своё требование Император.

Да. Решение одно. Только причины разные.

От дверей раздался грохот.

Мы синхронно повернулись, и увидели, как слуга, попеременно краснея и бледнея, собирает с пола осколки чайного сервиза. Даже сейчас он почти не отрывал от нас глаз, не глядя хватаясь за острые края. Мы явно произвели впечатление. И это либо Танилер, в далеко не дружелюбной боевой форме, либо я, тоже можно сказать в форме «боевой».

- Одень кулон… пожалуйста. – с трудом проговорил мой ведьмак, поворачивая меня и закрывая собой от любопытных глаз, - Не могу больше это терпеть.

«И чешуйки появились. Полный комплект.» Отметила я, глянув на ведьмака и быстро натягивая маскирующий амулет. Ревность, как доказательство любви, была бесспорно приятна, но его спокойствие мне было дороже. Просто других доказательств того, что мой ведьмак меня действительно любит, было в избытке. Я каждой клеточкой чувствовала его нежность, заботу и желание, и нет никакой необходимости его на что-то еще провоцировать.

Пока камешек не спрятался за тканью лифа, Лера упорно отводил глаза, и лишь после того, как чары начали действовать, он посмотрел на меня и виновато качая головой признался:

- Спрячу.

- Ты уже вполне успешно это делаешь, - разочарованно вздохнул Дакраир. – Василиса, а у Вас сестра есть?

- Она единственный ребенок в семье. – ответил за меня ведьмак, продолжая своей спиной отгораживать от остальных, - Единственная. – шепнул он, только для меня.

- Серьёзное упущение Ваших родителей.  – кивнул Локловирей, - Танилер, думаю ты понимаешь, что одного наследника я тебе не прощу. Минимум трое.

Невесело хмыкнув, ведьмак подтолкнул меня к выходу. В нём еще кипела обида на дядю, но как к Императору, он обязан был проявлять к тому почтение и послушание, что делать сейчас было очень сложно. И ведьмак счёл за лучшее удалиться.

Уже в дверях нас догнал оклик Императора:

- Жду тебя в кабинете.

Похоже Леркиной выдержке предстоит очередное испытание.

Проводив меня до комнаты, ведьмак безапелляционно потребовал, чтобы я ложилась, и ушел.

***

За что невзлюбила я «волшебные платья принцесс», помимо того, что в них невозможно ни дышать, ни двигаться, так это за то, что их еще и нельзя самостоятельно снять. Прождав горничную четверть часа в комнате, я решила выйти поискать её самостоятельно.

Еще через двадцать минут я хотела найти уже не горничную, а хоть кого-нибудь. Замок словно вымер. В пустых коридорах раздавалось лишь гулкое эхо моих шагов, а на робкое «Эй» никто не отзывался. Второй и третий этажи были пройдены вдоль и поперек. В комнаты я заглядывать не решилась, но так как ни из-под одной двери не пробивалось света и вокруг висела звенящая тишина, там скорее всего было пусто.

Почти уверенная, что уж на первом-то этаже кто-нибудь найдется, спустилась туда, но ни в холле, ни в столовой, ни даже на кухне не было ни-ко-го.

Когда в дальнем конце очередного пустого коридора забрезжил свет, я вздохнула с облегчением, а то эти одинокие блуждания начали неприятно напоминать триллер.

Не дойдя до двери десятка шагов, я увидела спину Его Императорского Величества и, сама не знаю почему, юркнула в неосвещенную нишу.

- Ладно. Я на вас надеюсь, мальчики. Разберитесь с нападением. Поместье по камню разнесли, охранка в клочья. Это уже не шутки. Гвардию нужно прочесать, а тех троих кандидатов в особом порядке. И Тани, даже не думай привозить её в столицу.

Кого «её» вопрос не возник. Возник вопрос, что же за негативное отношение такое?!

- Дядя, я уже сказал тебе, что не собираюсь совершать подобную глупость. – чуть раздраженно ответил мой ведьмак, - Единственное, ради чего мы приедем, это официальная церемония бракосочетания. Всё, больше Василиса в этом городе не появится.

Неприятно было осознавать, что оказалась настолько не к месту.

- Знаешь, до сих пор не могу поверить, что она завалила трех торунов. – как-то устало опустив плечи, сказал Локловирей, - И она ведь действительно тебя любит… Проще было бы, будь она страшненькой.

- И ты это говоришь сейчас? После такой реакции за ужином? – насмешливо спросил Танилер.

- Всё познаётся в сравнении. – в тон ему ответил Император, - Глядя на что-то неприметное, на чем даже глазу зацепиться нечему, я расстроился, что мы ослабим свое положение при дворе. Ведь на неё начали бы исподволь влиять. Давить. Она прекрасный рычаг управления тобой. Слишком открытая. Незащищенная. У меня Линка сейчас уже «бронёй» покрылась, а эта твоя Василиса такая белая, что поверь, запачкать её захотел бы каждый. Втоптать в грязь свежую шкурку, да еще и подняться за её счет повыше – что может быть лучше? И непримечательная внешность не стала бы ей защитой, но она хотя бы не вызывала бы у них желания перед тем, как унизить, ещё и попользовать. Но после того, как твоя девочка сняла амулет…

Локловирей совсем не по-императорски махнул рукой.

- Ты не сможешь её защитить при дворе.

Лера молчал, перестав убеждать Императора в том, что абсолютно с ним согласен.

- И про внучатых племянников я не шутил. Такое наследство нужно передать как можно большему числу Ираконидов.

Да, не знаете вы, Ваше Величество, про моё «наследство». С таким даром вообще о детях задумываться страшно: кем они станут?

- Дядя, я думаю мы сами решим этот вопрос. – коротко ответил незримый с моей позиции ведьмак.

- Не затягивай. – кивнул Император, - Дакраир, снимай защиту.

Локловирей вышел, оставив распахнутую дверь, и я увидела, как подняв голову к потолку, второй гвардеец крикнул:

- Тим! Отпускай слуг, переводи охранку на второй уровень.

Бедные люди, сначала весь день из-за нас… из-за меня просидели взаперти, теперь Император внёс свою лепту…

- Не затягивай… - передразнил Лера, стоило только стихнуть звуку дядиных шагов.

- И я с ним абсолютно согласен. У вас ведь еще не было?

- Глупый вопрос. И не сыпь мне соль на рану. Ты же видел её. Ты…

- Не объясняй, - непривычно серьезно ответил второй гвардеец.

- Помнишь, когда учились, нам выдавали на ужин «особую приправу»? – спросил Танилер.

- Как не помнить? – ухмыльнулся Дак, - Прихожу я к Зоуи, цветы, вино, и … всё. Эта её разочарованно-удивленная мордашка на уровне моей расстёгнутой ширинки мне до сих пор в кошмарах снится. Такого позора я больше никогда не допускал. По сей день еду проверяю. Правда теперь в основном на яды несколько другой направленности… А к чему вопрос? Нил?

Под конец гвардеец уже и сам, похоже, догадался «к чему», ибо финальный вопрос увлекательной речи он проговорил уже совсем другим, настороженным тоном. Дак никак не мог поверить, что друг говорит о том, о чем он подумал.

- Я ведь свою «приправу» тогда тоже тебе в схрон сдал. Достанешь?

- Ты совсем дурак? – через несколько секунд ошарашенно выдал шатен, - Ну, ладно у вас там с Василисой запутано, ну иди спусти пар…

- Не хочу. – перебил друга Танилер.

- В смысле «не хочу»?

- Без смыслов. Просто не хочу.

- Помнишь, когда я впервые твою мори увидел, ты меня душить начал?

- Интересная интерпретация событий. Допустим, душить я тебя начал за условия спора…

- Как будто я для себя старался, - пробухтел Дакраир. – А если бы она оказалась такой же, как и Силь? Я должен был проверить.

-  Силь меня опоила. И поцелуем такие вещи не проверяются.

Очень интересно, это что еще за Силь его там опаивала?

- Опоила, -  согласился шатен, - Но даже тогда, когда она откровенно со мной флиртовала, ты не пытался вырвать мне кадык. А теперь…

- Вот именно. Абсолютно разные вещи.

- Вещи-то может и разные, но… - Дакраир сделал паузу и патетически поднял вверх указательный палец, - Ты как был мне другом, так им и остался, - сделав громкое заявление, гвардеец опять стал серьёзным, - Поэтому я не дам тебе эту дрянь. Это тебе дополнительный стимул исполнить прямое распоряжение Императора и «не затягивать».

- Дак, какая же ты иногда непрошибаемая задница. До столицы еще неделя пути.

- Готов обеспечить телепорт. Завтра. Тут как раз неподалёку двое наших.

- Мне нужно всё подготовить.

- Я помогу. Моя резиденция в вашем полном распоряжении.

- Дак…

Гвардеец скептически приподнял бровь, и судя по сокрушенному вздоху, мой ведьмак сдался.

Сдался! Значит завтра мы будем в столице. А там храм… Я стукнулась головой в стену, и звук привлёк внимание Дакраира. Гвардеец внимательно всматривался в темноту коридора.

Я плавно скользнула вправо, скрывшись из его поля зрения за полуоткрытой дверью, и только тогда вынырнула из ниши. Подслушивать вообще не хорошо, а дальше и не удастся. Поэтому сворачиваем шпионскую деятельность. Пока не поймали на горячем. Не таясь подошла к двери, и изобразив радость, выдала:

- Вот вы где. Хорошо, что я вас нашла, замок словно вымер.

Лерка тут же поднялся из кресла, и, обняв, спросил:

- Что-то случилось? Я думал ты уже отдыхаешь.

- Нужна помощь, чтобы снять платье. – шепотом ответила я.

Ну, ответила-то я шепотом, но для Дака мои слова тайной не стали. Шатен стоически удерживал в себе рвущийся наружу смех. Аж покраснел от натуги.

Совсем ему не жаль своего друга.

А вот на лице Танилера же даже мускул не дрогнул. Ведьмак тепло улыбнулся, и заверил:

- Поднимайся в комнату, горничная уже там. Не заблудишься? Проводить?

- Нет. Не заблужусь. – выжав из себя улыбку ответила я, а потом в голову пришла идея, - Дак, у нас ведь с Вами спор. И по сроку мы как-то задержались. Мы ведь сговаривались на две недели? Две недели прошли. Я готова выехать на охоту и выполнить условия.

Да! И я смогу выиграть еще день. День для того, чтобы… решить вопрос с Лерой до храма.

- О, в этом нет необходимости, Василиса! – разбил мои планы второй гвардеец, - Я наслышан о подвигах с торунами. Расписываюсь в Вашей полной и безоговорочной победе, мори. – поднял он вверх ладони, - Можем прямо сейчас спуститься и выбрать награду.

- Нет, сейчас уже поздно, - отрицательно покачал головой Танилер, - Лучше в следующий раз.

То есть не завтра. Ты, Лера, значит по поводу завтра уже стопроцентно определился с планами?

Я кивнула, прокручивая в голове варианты, и уже выйдя из комнаты, спросила:

- Лер, а Софи можно как-то позвать сюда?

- Да, конечно, он свободно перемещается, просто отправь мысленный призыв. Вась, точно всё нормально? – забеспокоился ведьмак, - Зачем Софи?

- Соскучилась. – легкомысленно пожала я плечами, очень надеясь, что этого объяснения будет вполне достаточно, и к моему удовольствию ведьмак не стал заострять на этом внимание.

Он вообще ни на чем в последние дни внимания не заострял. Был слегка задумчив, рассеян и даже немного раздражителен.

Проводив меня до комнаты, Лера ретировался, и что-то мне подсказывало, что он постарается пробыть внизу как можно дольше.

ГЛАВА 20

Горничная помогла мне переодеться, и стоило только за ней захлопнуться двери, я вслух позвала:

- Софи.

- Василисушка, я думал ты уже никогда не позовешь. Простила?

Свалившийся с потолка пушистый серый кот слегка выбил меня из равновесия, но на ногах я всё же устояла, и не до конца оправившись от шока (как-то я по-другому себе перемещение фамильяра представляла) переспросила:

- Ты о чем?

- Ну, о том, что тогда не уберег… - совсем скис зеленоглазый, эти самые глаза от меня пряча.

- Соф, мы же уже обсуждали это! Глупый!

- Почему ж тогда не звала так долго?

- Да откуда ж я знала, что так можно?

Я думала, что придётся долго уговаривать Софеньира достать то, что мне необходимо (если это вообще реально достать, потому что в последний раз я видела эту вещь еще на Земле), а на деле долго-долго пришлось заверять фамильяра, что я не злюсь, не обижаюсь, и даже уже не расстраиваюсь. Вопрос же с вещью решился за считанные секунды.

Я точно знала, что мне нужно: подарок уважаемой Аделаиды Карловны, запрятанный в тот самый день от греха подальше в глубь моей безразмерной сумки. И стоило только попросить, как Софи быстренько притащил мне необходимое.

Мгновение – и его нет. Два удара сердца – и передо мной застыл мужичок с сумкой в руках.

- Вот. Вместе со всеми вещами перенёс. Всё в поместье. Ты говори, Василис, если что надо. - мне в руки перекочевало кожаное изделие, а Софеньир опять перекинулся в кота.

Странное чувство одолевает, когда прикасаешься к предмету из прошлой жизни. Кажется, что это было так давно…

Открыв сумку, я достала свёрток с бельём, и спрятала его пока под подушку. При Софи я это разворачивать точно не буду.

Пообщавшись с фамильяром, выяснила, что перенестись он на мой зов может в любое место Граней, если там не стоит защита. Здесь защита? Да, стоит, и ещё какая! В «Гнездо чайки», одно из поместий семьи Саат, он сейчас сумел попасть только потому, что уже имеет сюда полный доступ - доказательство дружбы и безоговорочного доверия морикат Дакраира и хозяина. Хотя старый ворчливый Тим иногда делает вид, что не узнал, и запрещает переход… разборки двух почти домовых вообще страшная вещь: лишь на четверть домового Софи, три четверти домовой Тим не признаёт. «А то, что этот самый Тим сам на целую четвертушку дух – это не важно!» фыркал кот. Софи рассказал, что сейчас находится в другом поместье, в столице: три дня назад хозяин попросил привести там всё в порядок к их приезду, но он и там за новостями старается следить. «Катинию пока не нашли, а других новостей, собственно, и нет» - вздохнув, сетовал фамильяр. Под конец Софи и вовсе признался, что на Земле как-то веселее было, и теперь он очень скучает по кабельным кулинарным каналам. Там же столько всего…

А потом Соф испарился, захватив с собой сумку и пообещав завтра снова навестить.

- Василиса, или сейчас ты берешь себя в руки, или завтра ты будешь в храме. – убеждала я сама себя, сжимая в пальцах пакет. – Сейчас в ванну, приведешь себя в порядок, оденешься, и дождёшься своего… мужа. Да, именно, вспомни наконец-то что он тебе вообще-то уже муж…

***

- Как думаешь, она уже уснула? – спросил Танилер, перекатывая по стенкам бокала вино, и цвет напитка вновь заставлял вспомнить, как же она была сегодня соблазнительна в том платье.

Силуэт, что корсаж сделал еще более привлекательным. Глубокий вырез декольте, открывающий плечи и грудь…

Залпом осушив бокал, он повернулся к другу.

- Нил, уже далеко за полночь, конечно же она уснула. – со снисходительной улыбкой, как душевнобольного, заверил гвардеец.

Хотя, определение «душевнобольной», похоже, подходит сейчас ведьмаку как нельзя кстати.

- Пойду. Устал.

Он и правда устал. Его вымотала эта необходимость постоянно держать в узде чувства и желания, контролировать каждое своё движение, невозможность прикасаться к ней так, как того требует вся его суть. Невыносимо ложиться с ней в постель, и понимать, что очередную бессонную ночь он проведет так близко, вдыхая её аромат, под утро позволяя объятиям стать чуть менее целомудренными, но всё равно вновь и вновь одергивая себя, уговаривая не спешить, не совершать ошибку.

- Завтра всё наладится. – подбодрил друг.

- Завтра… Про поместье Ваське ни слова.

- Даже и не думал.

Пройдя темными коридорами, поднявшись тихими лестницами, Танилер вошел в их комнату и замер. В неровном свете пары свечей он увидел пустую кровать.

Сотни мыслей взорвались в голове сверхновой: «Где?! Что с ней?! Нужно немедленно найти!», и ведьмак уже повернулся к двери, чтобы рвануть вниз, когда из ванной донёсся шум.

- Вася? – окликнул он.

- Я сейчас. Минутку. – нервно донеслось в ответ, и Танилер моментально расслабился.

«Здесь. Рядом. Всё в порядке»

Скинув одежду, полубог со стоном рухнул на постель. «Плохо, конечно, что Василиса еще не спит: так тяжелее» - подумал он, проведя ладонями по лицу.

***

Я вдохнула, выдохнула и внимательно осмотрела себя еще раз в зеркале.

Готово.

Тело покрывала тончайшая паутина кружева свадебного наряда, талию опоясывала руническая вязь, а серый камешек примостился на полке возле кремов.

Всё-таки моя внешность изменилась. Сейчас без венца и без маскирующего амулета я видела, как кожа буквально светится изнутри, в глазах мерцают золотые огоньки и волосы густой тяжелой волной спадают ниже талии. На щеках горит лихорадочный румянец волнения. И вроде те же, знакомые с юности, черты, но они будто стали изящнее. Впервые за всё время я готова была признать, что красива.

Красива и ужасно напугана.

Всё, перед смертью не надышишься, Василиса, давай.

Я взялась за ручку, и медленно открыла дверь. В комнате царил полумрак, в темноте мерцали лишь две свечи, и свет их почти не достигал кровати. С трудом на ней можно было различить мужской силуэт. Лера лежал, закрыв лицо руками, но услышав, как щелкнула у меня за спиной дверь, приподнялся на локтях:

- Я тоже с…

Стоило ему увидеть меня, как слова застряли в горле. Ведьмак тяжело сглотнул, и дыхание его стало рваным. Не отрывая потемневших, по-звериному голодных глаз, он молча наблюдал, как я подхожу.

Ступая чуть неуверенно, я с каждым шагом становилась всё ближе к пугающей пока неизвестности, но и кровь в моих венах бежала всё стремительнее. Сердце билось, как птица в силках, а я, не позволяя сомнениям заставить изменить решение, вновь и вновь ступала по каменным плитам пола.

Три шага.

Два шага.

Один.

И вот я уже на расстоянии протянутой руки. Только ведьмак так и не шелохнулся. Здесь, так близко, я смогла увидеть, как напряжены все его мускулы, как камнем застыли пресс и плечи. Воздух обволакивал густым облаком, позволяя с трудом вздохнуть лишь через раз.

Молчание затягивалось, и с каждой секундой моя уверенность таяла, истончалась сизой дымкой.

- Василиса… - охрипшим от желания голосом проговорил ведьмак.

И я знала, что он попытается сейчас высказать, поэтому озвучила первую мысль, лишь бы не услышать вновь отказа:

- Пол холодный.

Я успела только удивлённо охнуть: смазанное движение, и я уже на кровати, а полубог навис сверху.

- Что же ты делаешь, маленькое моё чудовище? - прошептал он, жадно разглядывая лицо, рассыпавшиеся веером волосы, плечи и едва прикрытую кружевом грудь. - Почему? – долетел тихим взмахом воронова крыла мягкий, скользящий по самой поверхности кожи вопрос.

Танилер, едва сдерживался, вперив в меня затуманенный страстью взгляд.

Сил не было оторваться от обсидиана зрачка, на эту драгоценность хотелось смотреть и смотреть. И страшно тоже больше не было. Почти. Потому что…

- Люблю. – выдохнула я единственное слово, причину и оправдание всех своих поступков.

И я нажала на курок. Выстрел и всё смешалось. Чувства, ощущения, они вспышками озаряли окружающее пространство, возвращая меня к действительности. Вот Леркины руки снимают в кулаках тонкое белое кружево, и невесомое плетение пропарывают острые чёрные когти. И полубог что-то шепчет, как сумасшедший, не в силах более себя контролировать. И я льну к нему в единственном желании – раствориться. До последней частички, до последней капли крови. Соединиться, и стать целым. Вместе.

И плоть упирается в плоть, потому что нет уже давно одежды, лишь жадные горячие губы и руки, а комнату наполняют судорожные стоны, потому что воздуха катастрофически не хватает. Я не могу надышаться своим полубогом, раз за разом пытаясь поймать его дыхание. Каждый из вздохов, все их. И он не менее жаден. И не менее упрям.

Но я побеждаю. Побеждаю потому что сдаюсь. И моё тело не покрывают более кружева мастерицы арахны. Вместо них теперь мой ведьмак. Он моя защита, моё тепло... мой свет...

На краю сознания мелькает бирюзовая вспышка, и прохладу простыней сменяет лёд мраморной плиты. И, кажется, я понимаю, что произошло, но не могу осознать. Не могу заставить себя поднять веки.

А ведьмак всё целует. Как пустынный путник пьёт меня, не в силах утолить жажду. Горячие губы болезненно жалят нежную кожу шеи.

- Моя. Только моя. - шепчет Лера в бреду, больше не сдерживаясь, наконец-то отпустив себя. А я, на секунду всё же открыв глаза, вижу лица.

- Ты обещал. Обещал... – судорожно шепчу в ответ.

Всё, на что хватило воздуха. Всё, что я смогла вымолвить, но этого оказалось достаточно: Лера взмахнул рукой, точно прогоняя назойливую мошку в летнем лесу, и лики богов поплыли, осели на пол храма туманной дымкой, и остались только мы. Мы вдвоем. И всё остальное перестало иметь значение. И холод алтаря, и пронзившая тело острая боль.

Всё не важно. Не важно. Потому что сквозь затухающее тянущее ощущение начинает проскальзывать новое, пока непонятное удовольствие.

***

Спину согревали лучи взошедшего в зенит светила... и его руки. Плавно, касаясь лишь подушечками пальцев, Лера поглаживал мою кожу, поднимаясь к затылку, а потом вновь спускаясь до самого копчика, с особым тщательным удовольствием обрисовывая ямочки на пояснице. И невыразимо приятно при этом было чувствовать улыбку своего полубога.

Я медленно выплывала из сладостной дрёмы, испытывая целую гамму ощущений от такой незатейливой ласки. Очень хотелось замереть в этой минуте навечно, но, улыбнувшись, я всё же открыла глаза.

В огромном восьмигранном зале у стен стояли беломраморные, отшлифованные до зеркального блеска, статуи. Группы по четыре божества в каждой, наверняка были собраны так по какому-то принципу. Вот только мне сейчас на принцип было глубоко фиолетово, потому что в самом центре зала стоял алтарь, а на алтаре лежали мы.

Всё таки перенёс! Вот же...

Я застонала, и уткнулась лицом в широкую грудь самого любимого и самого бессовестного мужчины. Моего мужчины.

Лерка моментально напрягся и пальцы, что секунду назад успокаивали своим размеренным движением, замерли.

- Сокровище, что-то... болит? - охрипшим голосом спросил ведьмак.

- Я так надеялась, что мне вчера показалось. А ты всё-таки перенес... - сокрушенно ответила я.

- Глупая, - моментально расслабился полубог, - Какая же ты у меня глупая.

Меня заключили во властные собственнические объятия, теснее прижимая к себе, и губами касаясь виска. Лера лежал на алтаре, я же примостилась на нём самом, и горячее мужское тело не позволило замерзнуть на холодном камне плиты.

- Родная, а ты... ты себя нормально чувствуешь? Всё в порядке?

Невнятно угумкнув, я ниже опустила лицо: посмотреть в его глаза сейчас было почему-то страшно и... стыдно.

То есть соблазнять его вчера безбожно - это нормально, а сегодня на вопросы отвечать как-то стеснительно? Да здравствует женская логика.

Только вот Лерке что до моей стеснительности, что до моей логики было, как мне до принципа установки статуй. Фиолетово, то есть. Ласково обхватив мой подбородок, и не позволяя вывернуться, он заставил посмотреть себе в глаза.

- Эй. Ты чего?

- Всё хорошо. - «честно» призналась я, зажмурившись, потому что видеть в темнеющих серо-голубых омутах настоящую бурю чувств было выше моих сил.

Нежность, желание, тревога, восхищение, любовь...

- Что, опять? - шутливо ужаснулся полубог. - Ладно, это мой крест, и я знал на что шел. - мученически продолжал стенать Танилер, подтягивая меня повыше.

Но, стоило нашим лицам оказаться на одном уровне, голос его тут же изменился, обогащаясь грешной, вызывающей мурашки, хрипотцой.

- Ты такая забывчивая, сокровище моё. Всего несколько часов прошло... Давай-ка я тебе кое-что напомню.

Едва ощутимое поначалу прикосновение к губам с каждой секундой становилось всё более властным и требовательным, не оставляя даже шанса не откликнуться на более чем однозначный призыв. Я не заметила, как загорелась, и сама начала отвечать.

- Умммм, память вернулась? - улыбнулся полубог, когда я, совсем забывшись, ощутимо прикусила ему нижнюю губу.

- Да. - согласилась я, пройдясь языком по месту укуса в попытке извиниться и уменьшить боль.

- Обожаю это слово. - шепотом поведали мне, - Особенно когда оно слетает с твоих уст. Это «да» я готов слушать вечно. Так что с самочувствием? - всё же вернулся к не самой удобной теме ведьмак, обхватывая большими ладонями мою талию и медленно проводя вверх по ребрам.

- Всё хорошо. - максимально уверенно кивнула я в ответ.

Лера еще раз приник к моим губам, а потом, чуть отстранившись, протянул в сторону правую руку. Из угла, оторвав «с мясом» от стены гардину, поползла штора. Красная. Только сейчас я обратила внимание, что каждый из восьми секторов имеет свой цвет.

- Я надеюсь нам не влетит за кражу храмового имущества? - полушутя спросила я, когда любимый ведьмак, приподнявшись, укутал меня в тонкую явно дорогую ткань.

- Нет. С «красными» точно проблем не будет. Это зона отца. - заговорщически подмигнул он, и вновь потянулся за поцелуем, когда невдалеке раздался звук глухого удара.

С таким звуком обычно падает тело.

Обернулись мы с Леркой синхронно с прорезавшим тишину благоговейным восклицанием «Сиятельный!».

Замерший на четвереньках служитель уткнулся лбом в пол, и лишь повторял «Сиятельный. Сиятельный. Сиятельный...».

Я успела только подумать: «Как же вовремя штору уворовали», когда Лера, сграбастав меня в охапку, переместился. Бирюзовая вспышка, и мы рухнули на кровать в «Гнезде чайки».

- А вот за это, влетит. - нехотя просветил полубог.

***

- Ну ты и гад.

Дакраир разорялся уже с полчаса. Стоило нам только вернуться, Тим оповестил хозяина, и через минуту тот уже стучал кулаком в двери наших покоев.

Нас не потеряли, когда мы не вышли к завтраку, но вот когда не спустились к полудню, Дак в шутку поинтересовался у домового, а жив ли там еще его друг (к сожалению, интерес он проявил в присутствии начальника стражи), и получил в ответ «нет». А потом пояснение: «друга нет в Гнезде».

Вот после этого и поставили на уши слуг. Причём если Дакраир к пропаже Танилера отнёсся более чем спокойно (Не мальчик уже. Его что за ручку водить?!), то вот глава отряда, «презентованного» Императором для охраны особо ценного племянника и его прекрасной спутницы, принял ситуацию близко к сердцу. Защита на замке более чем серьёзная. Без разрешения ни войти, ни выйти (причём ни живому, ни мёртвому). А тут - пропал. Верхние жилые этажи прошерстили достаточно оперативно, и сейчас кеит Патонак (тот самый, на кого возложили ответственность за сохранность потомка Ираконидов) окопался на нижних ярусах.

Тим сказал, что дошли уже до минус второго. Еще этаж, и домовому пришлось бы всех заядлых искателей вырубить, потому что так глубоко в тайны рода Саат им погрузиться никто бы не позволили. Собственно из-за этого и ругался второй гвардеец сейчас на чём свет стоит.

- Удружил блин. Я и остановить этих идиотов не могу, и пустить их дальше нельзя. А если бы ты не успел? Догадываешься, сколько бумажной волокиты было бы из-за «внезапной потери боеспособности» целым отрядом мечников на территории моего поместья?

Беспрерывно выражая нам своё глубокое негодование, Дакраир, чеканя шаг, спускался по широкой главной лестнице. Итак выразительно он впечатывал каблуки в короткий ворс коврового покрытия...

- Так что там насчёт свадебного подарка? - невозмутимо прервал поток ругательств мой ведьмак.

Дак остановился, замолчал и, обернувшись, внимательно посмотрел на нас. Если он каким-то чудом мог не обратить внимания на широкую и абсолютно глупую улыбку Леры, то мои полыхающие щеки и уши он точно заметил. Я уже приготовилась к словесному потоку чего угодно (всё-таки второй гвардеец произвёл впечатление того ещё раздолбая), но вопреки моим ожиданиям, Дакраир очень серьезно и почти торжественно произнёс:

- Поздравляю. Я очень рад за тебя, брат. Далеко не каждому выпадает подобное счастье, и в последнее время всё реже и реже. Берегите друг друга.

- Спасибо, - пожал Лера протянутую руку.

- Переносились порталом?

- Да. Был один экстренный.

- Экстренный? - всё же не удержался от подколки Дак, выразительно на меня глянув.

- Экстренный. - поняв, что краснеть дальше некуда, серьёзно кивнула я.

Шатен рассмеялся, и утирая слёзы, проговорил:

- Вот завидую я тебе, Нил, и сочувствую одновременно. И даже не знаю, что больше.

***

- Оооооооо...

Только и смогла протянуть я, когда оказалась в оружейной. Правда сразу меня никто туда не пустил: вежливо, но настойчиво, затолкали в столовую. А я была не голодна, вот прямо ни капельки... до тех пор, пока не почувствовала запах еды. Нужно было восполнить силы. Поэтому сначала случился один из самых вкусных (и самых плотных) обедов в моей жизни, и только потом вслед за Дакраиром мы спустились в подвалы «Гнезда».

По дороге, в холле столкнулись с кеит Патонаком. Отвесить племяннику Императора подзатыльник, как нашкодившему мальчишке, глава отряда не решился, но никак не мог скрыть, что ему сильно этого хочется. Вот прямо о-очень хочется.

Проскочив четыре пролёта и миновав несколько холодных влажных коридоров, мы прошли сквозь массивные двери, прошитые уже чуть порыжевшими от ржавчины железными заклёпками, и оказались в огромном вытянутом прямоугольном помещении.

- Под гнездом целая сеть карстовых пещер и тоннелей. - поведал Дак в ответ на моё восклицание, - Часть из них мы приспособили под свои нужды.

Стены и потолок обтесали, пол выровняли, но всё равно осталось ощущение природного, естественного пространства. По периметру расположились открытые шкафы, стеллажи, полки и стойки со всем подряд. Мечи, буздыханы, колбены, цепы, кистени, копья, багоры... Я и половины из этих названий не знала, если бы хозяин их не озвучивал, пока мы продвигались в дальнюю часть комнаты, к двери в углу.

- Не заржавеют? - спросила, разглядывая нечто, что обозначили как «айбалта».

- Вдохни поглубже. Что чувствуешь? - вопросом на вопрос ответил Дакраир.

Сделав как сказано, поняла, что воздух действительно другой. Сухой и с каким-то привкусом...

- Оружейная здесь уже без малого семь веков. Помещение изначально планировали как схрон, поэтому просушивали породу маги качественно. Плюс, стабилизацию поставили. Да только пересушили. Людям здесь долго находиться не комфортно, а вот для стали - в самый раз. Поэтому сюда перенесли арсенал.

Мы юркнули в следующую комнату, заполненную под самый потолок деревянными ящиками, и подошли к еще одной двери. Дакраир взялся за ручку и замер, будто что-то вспоминая. Едва слышно щелкнул замок (похоже, идентификация пройдена и доступ получен), и я наконец-то смогла лицезреть коллекцию второго гвардейца.

- Впечатляет, - проговорила, окидывая взглядом сотни острых, чуть поблескивающих в свете магических светильников, лезвий.

- Это первый из пяти залов.

- Очень впечатляет. - поправилась я.

- Идём. Думаю эти тебе придутся по вкусу. - улыбнулся польщённый мужчина.

Мальчики и их игрушки, что тут еще скажешь.

- Вот эти изящные, не громоздкие. Вампирские. Хорошо подойдут женской руке.

Мы все склонились над открытой витриной, где на темном сукне покоились стилеты.

Лера, как и я, с интересом рассматривал трёх-четырёхгранные клинки, но для него они явно были... коротковаты, и полубог перешел к соседнему столу, где были представлены варианты «поувесистее».

Дак на некоторое время замолчал, погрузившись в какие-то мысли (может здесь, как и на двери, защита?), а потом «вынырнул» и проговорил:

- Чтобы выбрать стилет, нужно приложить его к руке. Должен помещаться от локтя до запястья.

Взяв для начала самый короткий, прижала холодный металл к коже:

- Вот так? - уточнила я.

И одновременно с моим вопросом из-за спины прозвучало удивленное Леркино:

- Это что за новшество?

А когда ведьмак, повернувшись, выдал «Впервые слышу о таком способе», серебристая сталь оружия у меня под пальцами стала мягкой.

Всё случилось за доли секунды.

- Что за... - только и смогла ошарашенно проговорить я, глядя, как быстро тает клинок.

Стилет просто растворился, впитался в мою кожу, оставив на прощание лишь белый, похожий на шрам, шестнадцати сантиметровый контур.

Неверяще провела по этому месту пальцами и замерла. Меня сковал животный ужас: это что, теперь у меня в руке?! Что происходит?!

ГЛАВА 21

Это не было больно. Это было жутко. По настоящему жутко. Я чувствовала, что рука стала тяжелее, я ощущала пока еще холодный, но уже начинающий согреваться клинок под кожей, ощущала... но не могла до него добраться. Не могла вынуть его, потому что снаружи это была всё та же моя обычная рука.

Еще раз потерла начинающую краснеть кожу и подняла на своего ведьмака полный отчаяния взгляд.

Резко рванув меня к себе, Танилер внимательно осмотрел и ощупал моё левое предплечье.

- Дак, какого хадура здесь происходит?! - рыкнул полубог.

Дакраир перевел на нас невидящий остекленевший взгляд, моргнул, и на лице его начали постепенно проступать эмоции.

- Я спрашиваю, ЧТО ЭТО ЗА ДРЯНЬ?! - уже кричал Танилер, и глаза его засияли бирюзой.

Такое состояние ведьмака очень быстро меня отрезвило и привело в чувство.

Я взяла себя в руки.

А потом взяла в руки Леру: обняв, и уткнувшись лбом в его грудь, попросила.

- Давайте без нервов.

И мы «без нервов» выяснили, что Дакраир ничего не говорил (точнее он не помнит, что что-то говорил) и естественно подбор стилета по длине руки - это полный бред. «Без нервов» в течение получаса мы пытались вытащить клинок у меня из-под кожи. Потом так же «без нервов» собрали маго-врачебный консилиум и до захода солнца терзали мою плоть. А после заката я познакомилась с вампирами... тоже «без нервов».

Итог: прислуга вновь пол дня заперта в восточном крыле, один из врачей заикается (ибо новаторское предложение ампутации и всестороннего постоперационного обследования «конечности» было явно не к месту), вампиры бледны (даже по вампирским меркам), но продержались достойно и удалились, пообещав выяснить всё, чего бы это им не стоило, ну, и я, которая никак не могла привыкнуть к тяжести в руке (из-за чего дважды пролила на себя воду, пытаясь попить).

В общем, когда мы поднялись наверх, было уже почти два часа ночи. Лера был зол, как сто торунов, а я была измотана, как маг-неудачник, который с этой замечательной сотней в глухом лесу встретился. Скинув одежду, переползла на сторону ведьмака, и тут же оказалась в таких необходимых сейчас объятиях.

- Прости, родная, что не успел.

- Глупый. Ты то тут при чём?

Задала я риторический вопрос и, прежде чем Лера опять начал нести чушь, невесомо коснулась поцелуем его губ, прошептав:

- Прекрати.

- Я люблю тебя. Я всё сделаю. Обязательно выясню, что...

И вновь я не дала ему договорить.

- Прекрати. - строже повторила, нехотя прерывая поцелуй.

- Я планировал уже завтра увезти тебя отсюда.Сюрприз наконец-то готов. - выдохнул Лера, когда я устроилась у него на плече.

- Сюрприз?

- Я же обещал. Забыла? - наконец-то улыбнулся ведьмак.

Улыбка вышла натянутая, но и это уже дорогого стоило.

- Ты море обещал. Я думала, сюрприз уже состоялся. Ты же выполнил обещание. - ответила, чуть краснея от воспоминаний о своём пьяном дебоше.

Глядя в потолок, Лера запустил пальцы мне в волосы, нежно массируя, шепнул:

- Правильно, море. Значит у меня есть еще шанс реабилитироваться. Вот разберемся с этим... происшествием, и сразу же переместимся.

И почему-то так сильно захотелось поскорее туда попасть...

- А может всё-таки завтра? - с надеждой спросила я.

Ведьмак задумался, и кивнул:

- Какая по-сути разница, где. А там ты может сможешь забыться, там так... - полубог мечтательно вздохнул, и подытожил, - Значит завтра. Спи, родная, это был слишком долгий день.

И я уснула, и сны в эту ночь мне снились невообразимо приятные. Но еще приятнее оказалось просыпаться от нежных и желанных прикосновений.

Утро для нас наступило не слишком рано, и когда мы спустились в столовую, Дак с начальником охраны уже вовсю обсуждали фортификацию родового поместья Саак. И, кажется, кеит Патонак умудрился оскорбить морикат Дакраира в лучших чувствах, усомнившись в его (поместья) надежности и неприступности. Мужчины спорили, еще не громко, но уже ожесточенно.

- Вот мало я тебя гонял! - в сердцах выругался Патонак.

- Кеит, окститесь! Да мы еле до коек доползали!

- Патонак у нас во время обучения за вторую полосу препятствий отвечал. - пояснил для меня Лера.

Вспомнился вчерашний порыв военного отвесить Лерке подзатыльник. Теперь понятно, почему у него так руки чесались.

- Так бы и загнал тебя на «брусья».

Дакраир поморщился, явно припомнив названный снаряд, и тут Лера привлёк общее внимание, сообщив, что мы уходим.

Выяснилось, что с нами уйдет чуть ли не пол-замка, включая самого хозяина. Похоже не один Танилер тяготился чувством вины за вчерашнее.

Глядя на поднятую суету, Лера окликнул Дакраира:

- Дак, мы пораньше переместимся. Хочу, чтобы Василиса увидела «сюрприз» в его первозданной красоте, а не в этом, - полубог обвел окружающее пространство и мечущихся из стороны в сторону людей взглядом, - хаосе... - закончил он, когда справа мелькнула вспышка: кто-то из слуг второпях сбил со столика вазу, и, если бы не защитное заклинание, лицезреть бы нам сейчас лишь черепки тончайшего невесомого фарфора.

- Ребят на два раза не хватит. Итак на пределе переносить будут, народу-то толпа.

- Я еще один экстренный использую.

- И откуда ты их только берешь?

Лера виновато улыбнулся, пожав плечами.

- Ганатарцев не забудьте.

- Этих обжор забудешь! Никаких хафиров потом не хватит, чтоб дуться перестали.

Ведьмак утянул меня наверх, в комнату.

- Ничего не бери, - окликнул он, когда я привычно подхватила рюкзак, - Пойдём скорее, а то еще полчаса, и вся эта толпа туда завалится.

- Идём. - радостно улыбнулась я, обнимая своего полубога.

И мир привычно полыхнул бирюзой.

***

- ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗДЕСЬ!!!

Иль, если честно, уже пожалел, что согласился участвовать в этом предприятии. Это было последнее поместье. И тут, как и в предыдущих, их ждала неудача. Опять.

После того, как был уничтожен первый объект, маги затаились в ожидании реакции. И она последовала, только не от тех, от кого была необходима: ведьмочка так себя и не обнаружила.

За оставшимися тремя родовыми поместьями следили неусыпно, то из одного, то из другого поступали сведения, что началась подготовка к приезду хозяев, но каждый раз это оказывалась пустышка. И вот наконец-то появилась точная информация, что Танилер в Саитии. Слуга не мог обмануть, клятвы на крови нельзя обойти. Иликор и Бакаир прошли порталом, но ни Натони, ни ведьмака в поместье не оказалось. Но он точно здесь был! Или он и сейчас тут, просто закрылся от поисковиков?

Тишина, шелест ласкающего пляж прибоя и цветущие вариты, вот и всё, что их встретило.

С каждой неудачей Бакаир всё меньше походил на себя обычного, расчетливого и язвительного циника, и всё больше пугал напарника. Вспышки неконтролируемой ярости становились чаще. Бак крушил мебель до тех пор, пока не выдыхался. Хорошо, что останавливались маги в таких местах, где лишних вопросов не задают: главное, оплатите ущерб при выселении.

Да. Лишние вопросы определенно были бы некстати. Иль вряд ли смог бы дать логическое объяснение неожиданному появлению трупов двух проституток пять дней и три дня назад, которые по-тихому выносил после особо сильных всплесков «человеколюбия» у своего друга.

Бак съехал с катушек, и Иликор всерьез задумывался, а не сдать ли его в заботливые руки старика Ильвара. Руки, что были еще достаточно крепки, чтобы выбить из любимого ученичка дурь... если в этой голове кроме дури еще хоть что-то осталось.

Бакаир побагровел. Кулаки его непроизвольно сжимались. Маг с ненавистью смотрел на уютный дом возле цветущего сада, и Иль ясно видел, что очередная вспышка не за горами.

- ОНИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫТЬ ЗДЕЕЕСЬ!!! - вновь заорал Бак, и со всего маху швырнул в сторону поместья шарик сизого стекла, что ведьмаки с Земли в шутку называли «голубем мира».

Где он только его взял?! Придурок!

Иль рухнул на землю, и прикрыл голову руками. Они слишком близко, их просто сметёт взрывной волной! Он даже не попытался опрокинуть Бака. Да он и не успел об этом подумать, просто рефлексы сработали. И сейчас, уткнувшись мордой в пыль, он принял решение: хватит. Бака к наставнику, а сам домой - здоровье поправлять. Моральное. Если после того, что сейчас произойдет, он будет еще в состоянии добраться домой… физически.

К хадуру таких друзей.

Только вот взрыва не было.

Секунда, другая...

Не сработало?

Медленно приподняв голову, он убедился - не сработало. Красный от натуги Бакаир стоял и раненым зверем рычал на мирное уютное поместье. Лицо мага перекосило в оскале, а из глаз текли слёзы.

Всё, вот теперь точно ВСЁ - к наставнику этого психопата.

Уже собираясь подняться, Иль оглянулся, и замер. Вспыхнув ярко голубым контуром, в тени одного из деревьев появился ведьмак. И в объятиях его улыбалась та самая Натони, девушка, что Иль каждый вечер видел на картине. Бак не мог уснуть, пока не взглянет на её изображение, поэтому для Иликора теперь не составляло никакого труда и в толпе узнать женщину, что может стать будущим для всего магического сообщества.

Бак её тоже видел. Он стоял и смотрел сквозь пелену слёз, как приподнявшись на цыпочках, та, что принадлежит лишь ему, тянется за поцелуем к другому мужчине. Из головы Бакаира, словно выстрелом в висок, выбило все мысли. Там была гулкая пустота. Он уже и забыл, что бросил «харгаранское яблоко», когда в пятидесяти метрах от них хлыстом взметнулась подъездная дорога и сочная зеленая трава голодной стаей кинулась им навстречу. Из ушей тонкими струйками потекла кровь, а небо и земля поменялись местами и вся тяжесть этого мира придавила к такой плотной, и такой обжигающе холодной синеве.

Кажется, он провалялся в беспамятстве целую вечность, но всё же смог открыть глаза и заставил себя встать. Бакаир огляделся по сторонам, и если бы сломанные рёбра не болели так нестерпимо, он посмеялся бы над этим местом. Оно проиграло ему. Всё-таки проиграло. Бакаир оказался сильнее. Не было здесь больше ни дома, ни сада, ни лагуны, что собирались украсть душу и любовь его женщины. Остался лишь мёртвый фиолетово-черный пустырь, где и через сотню лет ничего не будет расти.

Каждый вдох давался с трудом, но лёгкие не пробиты. Нужно доползти до того места. Там ведь была Натони, а значит он найдет хоть что-то. Да, она была ближе к месту взрыва, но может от неё остался хоть палец? Хоть небольшой кусочек плоти? Волосы, наверняка, превратились в пыль. А вот мясо и кости могли сохраниться. Может получится собрать её зубы?

Встав на четвереньки, Бак упорно полз, как ему казалось, в нужную сторону, но там, где раньше стояла его женщина, теперь разевала свою пасть воронка. Большая, человеческий рост в глубину и два - в ширину. Бак знал, что таких «семян» у «яблока» десять штук. Плюс-минус одно-два. Собственно, потому, что было похоже формой и размером, а так же из-за «семян» его «яблоком» и назвали.

Где-то здесь должно быть... он обязательно найдет... Он ничего не слышал из-за контузии, да и зрение подводило: окружающее пространство периодически вспыхивало цветными пятнами и бороться с тошнотой становилось практически невозможно. Но маг продолжал слепо шарить по горячей мёртвой земле в поисках материального напоминания о ней. Он слишком долго жил с призраком, чтобы сейчас признать поражение.

Бакаир постепенно удалялся от края воронки, и если бы он пришел в себя хоть на минуту, то понял бы насколько тщетны его попытки. Перед глазами вновь поплыли радужные солнца, и проглядывавшая сквозь них коричнево-красная куча сначала показалась ему галлюцинацией (а это в его состоянии вполне могло быть). Только вот это была не галлюцинация. Ускорившись, маг дополз до двух тел: большого мужского, укрывавшего собой крохотное женское, что свернулось эмбрионом, таким грязным и почти неживым, что это выглядело, как настоящий выкидыш. Отпихнув в сторону бездыханного ведьмака, Бакаир прильнул к своей Натони и сжал в руке амулет переноса.

- Сссскотина... - прошипел очнувшийся примерно в таком же состоянии Иликор. - Всё-таки бросил.

Руки и ноги не слушались, и никак не удавалось ухватить изрезанными пальцами скользкий от крови амулет.

«Теперь это дело магов Совета» подумал Иль, из последних сил сжимая амулет и вываливаясь под ноги тем самым магам.

***

Когда я пришла в себя, мне сообщили, что я провалялась в беспамятстве больше недели. Сидевшая передо мной на коленях бледная худая девушка обтирала мои руки влажной, пахнущей травяным настоем, тряпкой. Не успев очнуться и толком не придя в себя, я шарахнулась от неё в сторону, и только потом, открыв глаза, начала осматриваться.

Я крутила головой, и всё пыталась понять: я действительно в цирковой клетке, или это у меня фантазия буйная разыгралась на почве контузии, потери крови, да и просто посттравматического шока?

Нет, я действительно сидела на матрасе, вжавшись в угол. Покрытые налётом времени прутья, в три пальца толщиной, шли относительно редко. Наверное, я смогла бы просунуть между ними руку, и плечо бы прошло, но вот всё остальное вряд ли. Места мало: квадратная, два на два метра в длину, она была едва ли метр в высоту. Ни встать, ни вытянуться. За небольшой дверцей располагался спаянный из тех же прутов тоннель. Видимо из-за него у меня возникла ассоциация с цирком: по таким на арену выгоняют львов и тигров.

Девушка пошевелилась, привлекая моё внимание.

- Где… - начала я, но она побледнела до обморочной белизны, и, умоляюще глядя в глаза, прижала палец к губам.

Я замолчала. Моя «сокамерница» вновь потянулась ко мне чтобы продолжить прерванное занятие, но я отстранилась.

- Я… сама. – ответила, пытаясь перехватить полотно.

Руки заметно тряслись, но не от страха, а из-за сильной слабости. Хотя и не бояться не получалось. Тревога холодной змеей свернулась в желудке. С самого первого мгновения в голове истерично билась единственная мысль «Где Лера?». И именно это я попыталась узнать у подруги по несчастью.

Придвинувшись близко-близко, девушка едва заметно покачала головой.

- Охрана. – шепнула она, наклонившись, и принялась быстро протирать мои ладони, пальцы.

Еще раз внимательно оглядевшись, я действительно обнаружила скромно примостившихся в тени воинов. Аж троих. Много чести на одну маленькую, посаженную в клетку, меня.

«А помещение-то королевских размеров» - отметила я, вновь оглядываясь, - «Раз даже такие «шкафы» смогли на его просторах затеряться». Хотя может статься что они всего-навсего профессионалы своего дела: вышколенная охрана или серьёзно подготовленные военные.

- Здесь. Девять. Дней. – едва шептала девушка, когда наклонялась ко мне, продолжая процедуру.

Девять дней - долгий срок, если бы с Леркой было всё в порядке, он бы уже… Нет! Стоп! Вот об этом я сейчас думать отказываюсь!

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

- Один... Пошел... За хозяином... – продолжала шептать девушка мне на ухо при каждом наклоне.

И, хотя я не испытывала ни малейшего желания сводить с этим самым хозяином знакомство, я прекрасно понимала, что долго себя ждать он вряд ли заставит. Подавшись под настойчивым давлением девушки вперед, и подставляя для обработки спину, я выдохнула:

- Кто он?

Движение принесло неприятные ощущения. Когда дернулась после пробуждения, была сконцентрирована на внешней обстановке, и не успела оценить своё состояние. Сейчас же прочувствовала всю его «прелесть» в полной мере: как будто меня скроили из кусков, из шести больших кусков, которые наскоро сметали между собой толстой шерстяной нитью (еще и перепутав по ходу пару штук местами). И теперь эти куски отказываются признавать себя целым организмом, и работать в одном ритме. Как у шакала из Маугли: «Каждый сам за себя!».

- Маг. – ответила «сокамерница».

Неприятное открытие, но, наверное, этого стоило ожидать. Рано или поздно.

- Здравствуй, девочка моя. – прошептали совсем близко, прямо за спиной, и мы с девушкой синхронно шарахнулись вперед.

Знакомиться не пришлось. Уже знакомы. По ту сторону решетки, пожирая меня голодными и пугающе сумасшедшими глазами, стоял друг и убийца моих похитителей.

- Тебе уже лучше? – продолжал расспрашивать мужчина, вовсе не обращая внимания на мою реакцию, - Смотри, что я тебе принёс.

Лучезарно улыбаясь, маг, которого наёмники, кажется, звали Бакаиром, разжал кулак, и меж пальцев скользнул широкий кожаный ошейник со впечатляющих размеров булыжником посередине.

- Иди ко мне.

«Ага. Десять раз по миллиону» подумала я, не шелохнувшись.

Улыбка из радостной стала снисходительной.

- Глупышка ты, Натони. Усыпляй. – приказным тоном бросил мужчина последнее, продолжая смотреть мне в глаза.

Адресовано было явно не мне. И понять, кому, а главное, осознать, что приказ беспрекословно исполнен, было… обидно. Сидящая рядом, бледная и испуганная девушка, приложила к моей коже кругляш холодного металла. Амулет сработал быстро, но почувствовать на себе его жадные бесстыжие руки я всё же успела.

***

Гнев, темный всепоглощающий гнев поднимался из самой глубины души, затапливая её, облепляя грязными комьями, мешая вздохнуть. Стало невыносимо жарко, и ведьмак рванул ворот. Одежда сейчас мешала, душила.

У Танилера сияли глаза. Не было больше белка лишь бескрайняя бирюзовая вселенная. И заглянув в эту вселенную, можно было пропасть в ней навсегда, погрузиться, потеряться и стать таким же безумцем. Поэтому Сиятельный больше не смотрел на своего сына.

- Прости, Тани, ты сейчас вряд ли помнишь. И вряд ли понимаешь, но мы обсуждали это. Ты ступил за грань. – голос отца был странным. Ведьмак кажется еще не слышал в его голосе подобных интонаций.

- Я не мог ступить. Не унаследовал. Выпусти меня отсюда. – выдыхал он рвано, разрубая фразы и стараясь всё же сделать вдох, но лёгкие не слушались. Они расплавились. И кожа расплавилась в этом невыносимом пекле. Жарко!

Очередная силовая волна прокатилась по помещению и, отразившись от стен, хлынула обратно. Сиятельный быстро развеял её, пока та не сконцентрировалась в центре, и не причинила вред такому молодому и такому уязвимому сейчас Богу.

- Ты помнишь, что было в храме?

Танилер помнил. Он всё помнил. И запах её волос, и вкус кожи, и её стон, что, проникая до самого нутра, заставлял тело взрываться и дрожать. Любимая. Родная. Его сокровище. Его жена.

- Выпусти!!! Мне нужно к ней!!!

- В храме ты развеял нас, Танилер. – медленно и спокойно сказал отец, хотя отражавшаяся в его глазах боль ясно свидетельствовала, ни о каком спокойствии там не может быть и речи. – Ты пологом закрыл от нашего присутствия храм. Знаешь, что такое полог?

- Да какая разница?! Мне нужно к Василисе!

- Тани, я уже говорил тебе…

- Нет!

- … я не чувствую её. – продолжал Сиятельный, уворачиваясь с пути мечущегося по комнате сына.

- Но я её чувствую!

- Да я её не чувствую, понимаешь ты это или нет?! Я!!! Если её не чувствую я, значит…

- Замолчи!!!

- Пути назад нет. Тебе нужно идти вперед…

- Единственное, куда мне нужно идти, это к ней! – перебил теперь уже не ведьмак, не слушая никаких доводов.

- … иначе ты сгоришь в этом пограничном состоянии. Ты сходишь с ума! – всё равно продолжал увещевать Сиятельный.

Говорил, говорил, говорил… Он не замолкал уже четвертый день. Объяснял ему что-то, доказывал, требовал, просил… Только вот Танилер не слушал. Он просто не слышал слов, что звучали в комнате, после сказанных отцом «Она мертва».

- Если бы она была жива, не важно в каком из миров, я чувствовал бы её свет. Я нашел бы…

Вновь заладил отец, только вот Тану было плевать. Плевать!!! Потому, что ОН чувствовал. Он был уверен, что его женщина жива. И он должен был оказаться рядом с ней. Убедиться…

- Семеро из нас проверяли. Семеро, Тани. Боги. Они бы…

- Она жива!

И Сиятельный замолчал, вновь отступая. Оставляя успокаиваться мечущегося от стенки к стенке сына, и в сотый раз гася силовой выброс, что мог серьезно покалечить молодого Бога. Всё время с момента рождения этого ребенка, он надеялся, что сила проснётся в нем, ведь появление на свет нового божества, это такая редкость. Это настоящее чудо. Сиятельный так много хотел ему передать, так многому научить, и стоять сейчас, прислонившись спиной к теплой стене, наблюдая за безумием своего продолжения оказалось невыносимо. Будто он сам сходит с ума. Не верилось, что это реально. Спину чуть покалывало разрядами защитное силовое поле. Все тридцать две божественных сущности этого мира собрались однажды, и создали сами для себя тюрьму, ибо никто не может гарантировать, что их минует чаша Лиссы. Разве думал он когда-то, что заточит здесь собственного ребенка?

Это оказалось больно. Невыразимо больно… но девочка всё же мертва, а сын всё же безумен.

ГЛАВА 22

- Засекли! - крикнул один из двадцати трёх магов, что сегодня дежурили на поиске.

Десятый день маги Совета пытались найти Бакаира. У них имелись его личные вещи, и создать поисковики было не сложно, но мальчишка учился у Ильвара, поэтому умел прятаться, и прятался хорошо. Бак закрывался «щитом», это заклинание требовало серьезной концентрации, но держать его можно было довольно долго. Правда, видимо, сейчас он эту самую концентрацию потерял.

- Где? - тут же спросил Тахек.

- Правый берег Седой реки. Семь пеших часов вверх по течению от Вариона. - подбежал молодой маг к представителям Совета, что заседали опять без своей ведовской половины, тесной магической компанией.

На стол перед мужчинами легла подробная карта Империи. Слева раскинулось море, вверху, точно корона, венчал Арвирию Гаридский Хребет, а в нижней правой части петляла Седая. Ткнув пальцем в Варион, Ильвар повел вверх, обрисовывая русло, и наконец-то обнаружил крохотную черную точку.

«Да, это определенно поисковик прожег» - кивнул своим мыслям Синаир.

Когда поисковики использовали не «напрямую», от тела к телу, а по картам, то магам нужно было быть очень внимательными: при обнаружении объекта место вспыхивало, и тонкая бумага обугливалась за секунды, рассыпаясь пеплом. Чем быстрее реагировал ищущий, чем резче он успевал прихлопнуть ладонью место нахождения объекта, тем меньше был радиус поисков. «Щит» в этом плане играл со своим хозяином злую шутку: если ты сконцентрирован и держишь, то тебя никто не сможет найти, никак и никогда, но если ты держишь, и потерял концентрацию, то тебя найдут по «ниточке». Эта тончайшая связь не горит и не вспыхивает при обнаружении, она оставляет едва заметный след, подпалину, даже не прожигая бумагу насквозь. И эта точка даёт чёткие координаты. Очень точное определение местоположения.

Как говорится, за всё нужно платить.

- Что ж, посмотрим, из-за чего он «расслабился». - проговорил Ильвар, и перенесся.

Вслед за хорьком разорвали пространство остальные. И все действительно увидели причину потери концентрации Бакаиром. И «причина» эта лежала на огромной кровати, а над головой её пестрели картины, изображающие соитие. И изображена была на них она сама.

Ведьма отбивалась молча, остервенело. Сжав зубы и молотя кулаками везде, куда могла достать. Она лягалась и выворачивалась змеёй из мужских мук. Василиса не кричала и не звала на помощь, понимая, что не поможет никто, но ни на секунду не замирала, не останавливалась в своих попытках отбиться, отчего на светлой коже её оставались красные следы, а кожаный ремешок на шее всё сильнее затягивался.

«Синяки будут» подумал Ильвар. А еще он думал о том, что девочка - настоящий боец. Жалко таких, потому что они идут до конца. Ведьма не прогнется, и либо победит, либо сдохнет. Причем, второй вариант более вероятен.

Они ударили вдвоём, Тахек и Ильвар не сговариваясь стегнули по спине Бакаира парализующим заклятьем, и маг замер. С учетом двойной дозы, замер надолго.

Стащив полуголого мужчину с тяжело дышащей ведьмы, они, от греха подальше, обездвижили и её: нужно всё продумать. Для наступления сейчас, вроде бы, слишком рано, но ситуацию уже раскрутили до точки невозврата. Император в курсе и не закроет глаза на похищение одного из членов рода. В том, что ведьма теперь Ир-Мо-Дэтэми и вступила в род Ираконидов, сомнений не было. И это еще один минус: потомства от неё теперь никто, кроме мужа не получит.

Глянув на ученика, Ильвар устало покачал головой. Лежащий у его ног мужчина казался почти незнакомым. Кожа чуть поблескивала от выступившей в возбуждении испарины, рубашки нет, штаны расстёгнуты и приспущены, но главное - глаза. У его ученика никогда не было такого взгляда. Он всегда был похож на своего учителя в стремлении всё просчитать и продумать. Раньше в глазах его Бака светился ум и трезвый расчет. И лишь боги знают, как приятно было видеть это самому старому лису.

Теперь же... Что ж, изолировать обоих. И странную, вызывающую уважение ведьмочку, и мага, который доказал, что он истинный сын своего отца. Запереть… а потом будем думать.

Комната опустела в пару мгновений, будто и не стояло сейчас здесь почти два десятка человек. Лишь развороченная измятая постель свидетельствовала, что в этом богатом доме женщиной могут пытаться обладать против её воли.

***

«Эй... Пссс... Эй... Василиса, ты уже проснулась. Я же знаю. Эй... Васили...»

- Ну, здравствуй, предатель. - сказала я вслух, не открывая глаз.

«Я не предатель» - не обиженно, а жестко и уверенно проговорил Ист.

- Из-за тебя, меня, как кроличью тушку, рвёт на части собачья стая. Кто же ты после этого, если не предатель?

Я не боялась говорить вслух: кроме меня в комнатушке, больше похожей размером на кладовку, ни души - я единственная удостоилась чести сидеть в карцере.

Окна здесь не было (а, соответственно, и воздуха со светом тоже), только четыре стены и дверь. Лечь на полу можно было лишь по диагонали «от угла, до угла». И всё это счастье привалило мне за попытку побега, в процессе которой я вывела из строя двоих магов.

После того, как с меня стащили разгоряченного Бакаира, мы перенеслись. Ошейник с меня никто и не подумал снять, привели в очередное поместье и заперли в комнате, дважды в день снабжая едой. Как однажды пояснил один из магов: «Все заняты. Чаще заходить некогда». Видимо по той же причине «крайней занятости», ко мне не приставили охрану. Маги вообще не считали меня хоть сколько то опасной: Силу ведь мне полностью заблокировали. А что без Силы может физически слабая ведьма?

Не считали они меня Жаном Клодом Ван-Дамом. Не считали... Да я и сама не питала иллюзий... но и не попытаться не могла.

«Главное, чтобы рука не дрогнула, когда буду прикладывать следующего посетителя вазой по затылку» - думала я, прислонившись к стене спиной.

И она не дрогнула.

Было страшно. Меня разрывало противоречивыми «только бы не ударить слишком сильно, чтобы не убить» и «если не смогу его вырубить с первого удара, то мне несдобровать, только бы не ударить слишком слабо»... В общем, приложила я его хорошо, по светлой макушке начало медленно расползаться багровое пятно. Но он дышал, и пульс прощупывался. Перехватив поудобнее за горлышко своё персональное хрустальное орудие свободы, я вышла в коридор. Несколько раз из-за дверей доносились разговоры, и в те моменты я думала, что у меня просто сердце из груди выскочит, с такой скоростью оно неслось вперед, а сама я настороженно замирала, как мышь под веником... но до кухни короткими перебежками удалось добраться никого больше не встретив. А там и до черного входа рукой подать.

Вторая жертва «хрустальной болезни» обнаружилась как раз у этого самого входа. Для того, чтобы выставить охрану здесь, у магов «не занятый», к сожалению, нашелся. Я замерла, собирая в кулак всю решимость, и в тайне надеясь, что постового сейчас куда-нибудь позовут, и я смогу выбраться. Ну? Пусть уйдет. Хотя бы не на долго. Хоть на минуточку...

Но, видно, не судьба. Терять время на ожидание я не могла (кто знает, когда хватятся первую жертву?), поэтому, когда маг повернулся, я двинулась вперед. Будто почувствовав мой пристальный взгляд, он начал разворачиваться обратно, но и тут мне повезло: я оказалась быстрее, и встреча одарённого с декоративным сосудом таки состоялась. Правда один из них её не пережил: моя верная хрустальная соратница с последним воинственным «звяк» осыпалась на пол.

А дальше была лужайка, сад и лес. Я неслась не разбирая дороги, не пытаясь проверить, есть ли погоня. Нырнув под сень густых лиственных деревьев, побежала, не сбавляя скорости и рискуя навернуться о какой-нибудь из корней. Но я бы всё равно не остановилась, ведь если меня преследуют...

Не преследовали. Они не знали, что я выбралась до тех пор, пока я не влипла (в прямом смысле этого слова) в ограждение. Прозрачная стена окольцовывала поместье в радиусе двух километров, и я, влетев в неё на полном ходу, так в движении и замерла, не касаясь ногами земли. Магам пошёл откат, и, уже через полчаса, меня практически за шкирку вытащили из ловушки и посадили в карцер.

Всё же прищемил им достоинство тот факт, что женщина, лишенная Силы, вооруженная лишь вазой, смогла не просто выйти из дома, но и по ходу движения облагодетельствовать двоих мужчин, и не просто мужчин - магов (!), магии не лишенных. Если бы не защита периметра, хрен бы им на постном масле, а не ведьма. Но, к сожалению, тут собрались далеко не слабаки (и не идиоты тоже), поэтому ограждение смогли поставить серьёзное, и «дыра» в нём была лишь одна: ровно в размер круглосуточно охраняемых въездных ворот.

«Я пытаюсь сохранить тебе жизнь» - заявил Источник.

- Ааааа, так вот что это быыыло... а я-то грешным делом подумала, что ты просто меня подставил, впихнул в руки сумасшедшего Бакаира. Зачем ты сделал это Ист? - очень хотелось наорать на самоуверенного, непробиваемого и убежденного в непогрешимости индивидуума, но я тихо продолжила, - Эта штучка ведь перекрывает Силу? - поддев пальцем кожаное украшение, спросила я - То есть отрезает от Источника. Так почему я слышу тебя? Или всё ложь? Ты обо всём врал мне? Кто ты?

«Не ложь, Василёк, не ложь. И мне очень жаль, что тебе приходится проходить через всё это. Но лучше так, и есть шанс, что ты останешься жива, чем пройдёшь моей дорогой, и никогда уже не сможешь вернуться. Теперь я подготовился. Теперь я смогу»

- Что это значит?

«Прости, не время еще. Я сегодня предупредить пришел. Не ужинай. Вечером ты всё узнаешь, я отвечу на все твои вопросы, только не ужинай»

Я не стала ничего говорить. Просто не знала, что ответить. Не было уже того доверия... но тем не менее к ужину я не притронулась.

- Ведьма? - окликнул меня, заглянувший через полчаса после того, как принесли еду, маг, - Вставай. Тебя ждут для беседы маги Совета.

О, какая честь. Я вышла из каморки, и мы медленно двинулись по коридору. Поднявшись на второй этаж, и распахнув передо мной дверь одной из комнат, провожатый коротко бросил:

- Заходи.

Это оказалась одна из гостевых.

- Долг жизни выплачен, Бак. У тебя есть десять минут, и я её уведу.

- Выплачен, выплачен. Оставь нас уже в конце-концов.

Боги, я уже ненавижу этот голос. Я мысленно застонала, но не позволила себе издать ни звука. Мягко щелкнул дверной замок, и я посмотрела в глаза мага.

- Иди сюда скорее!

Я дёрнулась в сторону, но увернуться от рук не успела.

- Красавица. Какая же ты красавица. У нас сейчас времени мало, но я нас вытащу. Не волнуйся.

Меня стиснули сильнее, целуя и жарко шепча какую-то чушь. Мотнула головой, и попала магу по губам. Сильно попала, и крохотная трещинка начала набухать каплей крови.

- Почему ты сопротивляешься? - обиженно спросил мужчина, облизав ранку, - Они же хотят забрать тебя у меня. Они заставят тебя рожать каждый год по ребенку ото всех представителей Совета. Я сам слышал, стоило только тогда узнать о твоей истинной ценности, и они приняли единогласное решение о том, как тебя использовать. А я не заставлю тебя рожать. Никаких детей. Ты будешь принадлежать только мне и больше никому.

- Я не буду рожать ни для них, ни для тебя. - рыкнула, не прекращая попыток вывернуться.

Да когда же это закончится?!

- Правильно. Я так и сказал. Никаких родов. Только мы вдвоём. Правда сейчас выбраться стало чуть сложнее. Долг жизни со Сгара я мог требовать лишь раз. Да и рассчитался бы он жизнью за жизнь, то есть вытащил бы либо тебя, либо меня. А я не могу с тобой разлучаться...

Я не прекращала вырываться, и мага это начало злить.

- Ну, что ты психуешь? Потерпи, Натони, я что-нибудь придумаю...

И он вновь начал рассказывать, как нам будет хорошо. Точнее как ему будет хорошо, когда я наконец-то буду с ним. Описывал, как хочет взять меня. Как хотел бы прямо здесь и сейчас... и он точно не врал, я чувствовала это бедром. И руки, что потянулись к пуговицам моей рубашки, тоже в полной мере ощутила.

- Я никогда не буду с тобой. - холодный злой тон Бака отрезвил.

Маг посмотрел в мои глаза и увидел там то, что заставило его прищуриться.

- Не смей ко мне прикасаться. - потребовала я, наконец-то стряхивая с себя его руки, и отходя в другой конец комнаты.

Маг проводил меня злым взглядом.

- Значит так, красивая моя? Да? Так ты покорна любимому?

Бакаир продолжал что-то говорить, но прозвучавшее в голове «Вася», заставило переключиться на другого собеседника.

«Вась, ладонь к левому предплечью приложи. Сейчас клинок выйдет»

Вниз по позвоночнику прокатилась волна нервной дрожи.

«И это тоже твоих рук дело? Стоило догадаться» - подумала в ответ.

Пришлось повернуться спиной, чтобы Бакаир не увидел что я делаю.

«Да. Зато у тебя теперь есть чем защищаться»

«Спасибо» кивнула я, когда завершился обратный процесс, и теплый стилет удобно лёг в ладонь.

На заднем плане фоном продолжались разглагольствования и мозг отрешенно воспринимал обрывки фраз: «должна только мне», «лишь я имею право», «мой отец заплатил жизнью», «ты не понимаешь, что он делал», «не сможет трахать», «только мне»...

«Обернись!!!» вопль, раздавшийся в голове, оглушил, и я рефлекторно дернулась.

Метал точно в масло вошел в мне в грудь и его острый кончик едва коснулся сердца. Этого оказалось достаточно: судорожно сократившись еще трижды, и разрывая само себя этими спазмами, оно умолкло. Захлебнулось, замирая.

А напротив меня зеркальным отражением стоял мужчина, в чью грудь моя рука вогнала стилет по самую рукоять. И его сердце, настороженно прислушиваясь, замолчало тоже.

«Это почти не больно, девочка» с тоской проговорил Ист, и глаза мои остекленели.

А где-то далеко, на другом краю мироздания потухло сияние еще одной души: Леркины бирюзовые глаза померкли, и веки его опустились. Для для молодого бога в этот миг тоже всё закончилось.

***

- Подожди еще минутку, и я буду с тобой.

Голос знакомый.

Ист.

Наверное, я бы заплакала, если бы сумела. Но, кажется, у меня больше не было такой возможности.

- Ист, что же ты...

- Тише. Тише, девочка. Всё хорошо.

- Да как же хорошо? Я же мертва.

- Ты не умерла.

- Я чувствую металл его клинка глубоко внутри. И тишина. Ты понимаешь? Сердце не бьётся.

С каждым сказанным словом накатывала слабость. Я не могла открыть глаза, сколько не пыталась, и видела лишь темноту. Меня обнял холод.

Мягкий.

Не жгучий мороз, как бывает зимой, а скорее октябрьский. Почти не заметный, если не сосредотачиваться на нем, но выстужающий до самых костей. Немея, замерзали пальцы рук и ног, очень хотелось поднять ладони к лицу, сложить их лодочкой и выдохнуть, чтобы согреть нос.

- Вот именно, Вась, ты чувствуешь. Если бы ты умерла, не было бы ни боли, ни холода, ни страха. И злость и печаль тебя не тревожили бы больше.

- То есть ты жив?

- Нет.

- Но ты чувствуешь. - в этом я не сомневалась ни на секунду.

- Я не мертв. - всё же пояснил Источник.

- Но и не жив?

- Какая же ты... дотошная. Нет, не жив.

- А еще ты сказал, что я пройду по твоему пути...

- Я сказал, что сделаю всё, чтобы этого не допустить. Ты умираешь, но еще не мертва. Досчитай в уме до тридцати.

- Тридцать. - озвучила я через некоторое время.

- Умничка. Пол минуты тишины, как раз то, что было нужно.

- Ты издеваешься?

- Нет.

- Ист...

- Да блоки я снимал! А то хрен бы они тебя нашли.

- Блоки?

- Я тебя прикрыл на эти несколько дней. Там сначала Император развернул полномасштабные поиски. Потом Танилер, когда в себя пришел, взбесился. Отец его вообще союзников своих подключил. Тебя пришлось аж от восьми богов закрывать, ты хоть представляешь сколько энергии на это потребовалось? - возмутился Источник, как будто скрываться от собственных спасителей было моей инициативой, - Да еще и животное твоё мечется по всему континенту. Никто найти не может, а эта скотина чует. Как, объясни мне?! – продолжал негодовать собеседник.

«Мрак. Бестолочь моя упёртая» подумала я, но спросила совсем о другом родном существе:

- Что с Лерой?

И услышать ответ на этот вопрос было важнее моей гордости, хотя желание съездить Исту по морде становилось почти непреодолимым (и не важно, что сейчас я в принципе не могу этого сделать). Скрывал он меня?! Меня могли давно вытащить из этого... нехорошего места, а он...

- Жив. Относительно здоров.

- В каком смысле «относительно»?

- В смысле, физически вполне здоров. Как буйвол пахотный.

- А не в физическом?

- А не в физическом, он в психушке. Но если ты мне дашь еще полминуты, то я его оттуда вытащу, чтобы он успел к тебе переместиться. Как раз этим занимаюсь.

Я прикусила язык и молча отсчитывала секунды, стараясь держать себя в руках, что с каждым словом Источника делать становилось всё сложнее и сложнее.

- Готово. Сейчас очнётся и вновь тебя почувствует.

- Он тоже не чувствовал? – наверное, я бы тоже сошла с ума, если бы решила, что его больше нет.

- Он не мог понять где, но что жива, ощущал всё время.

- Зачем всё это Ист? Ты ведь заставил меняумереть.

- Мы уже выяснили, что ты не мертва.

- Ты вогнал нож мне в сердце! И даже не смей оспаривать!

Источник было заикнулся, но умолк.

- Просто объясни. - устало сказала я.

- Ты бы всё равно умерла, Василёк. Такие как мы всегда умирают... но я решил поспорить со Смертью. Ты моя четвёртая попытка.

- И три предыдущих не увенчались успехом?

Пессимизм или реализм?

- Нет. - оправдал мои ожидания Ист. - Но я учел ошибки. И пока у нас есть еще время, наверное, действительно стоит тебе попытаться объяснить. Всё дело в Магическом Истощении Граней. Помнишь, Лера рассказывал тебе о нем в Бранигоне?

Я помнила. Семнадцать лет без магии и даже боги низвергнуты.

- Оно повторяется. - продолжил Ист, не дожидаясь моего ответа, - С почти равными временными промежутками. И этому Магическому Истощению всегда предшествует появление таких как ты, то ли ведьм, то ли магичек... таких как мы. Это индикатор, сигнализирующий, что до очередного Истощения «считанные секунды», какая-нибудь пара десятков лет. Я до сих пор очень многого не понимаю в этом процессе, но это... это что-то вроде столкновения полярных частиц. Мы как будто кружим, и в один момент наши орбиты пересекаются. Мы заряжены магически-положительно, а они магически-отрицательно. То есть они даже не нейтральны, а именно отрицательны. Они затирают окружающий маг-фон, поглощая его. Как-бы всасывают в себя наше содержимое, и когда остаётся пустая оболочка, пузырь, их больше ничего не притягивает, и они вновь начинают отдаляться... до поры, до времени, пока мы не наберем вновь притягивающую их магическую массу. Знаешь, как в квантовой электродинамике: при столкновении электрона и позитрона происходит их аннигиляция... Хотя, нет, зачем я тебя путаю? Аннигиляцией это назвать нельзя: материя не уничтожается, но превращается из одной формы в другую... В общем это сложно объяснить… да и не нужно.

Ист вздохнул и, не дождавшись от меня никаких комментариев, продолжил:

- Оттуда был один единственным прорыв с перебросом в нашу сторону, то есть каждый раз стабильно всё шло от нас к ним, а вот однажды перепало и от них к нам. Век бы не приваливало такого счастья. – пробухтел Источник, - Угадаешь с трёх раз, какими созданиями обзавелись Грани? Единственные антимагические существа...

- Торуны?

- Торуны, - хмыкнул Ист, - Это было пять касаний назад. И после этого я взялся за... называть это «экспериментом» грубо, хотя, по-сути, наверное, так и есть. Я решил увеличить период длительности этого процесса. Потом пытался и вовсе его перестроить. Мне нравятся в этом плане труды программистов с Земли. Позволяют переосмыслить некоторые моменты. Например, определение циклического процесса: «Это вычислительный процесс, в котором многократно выполняются вычисления по одним и тем же формулам при различных значениях аргумента». «Формулу» поменять нельзя, и я начал менять «значения аргумента».

Информацию я переваривала сейчас как-то медленно, и последние объяснения Иста никак не хотели укладываться у меня в голове. Возможно виной тому всё наступающий холод.

- Давно ты был... как я? Ведьмаком.

- Давно.

- И сколько «касаний» видел?

- Около десяти. Я... когда это случилось, я был против. - невесело усмехнулся собеседник, - Мне не повезло... или повезло, до сих пор не определился... я просто очень не хотел умирать, вот и «подвис» где-то между. А еще я не хотел оставлять своих родных, свою семью, и со временем понял, что чувствую с ними связь. Могу питать их энергией. Кого-то в большей степени, кого-то в меньшей, в зависимости от ширины канала. Связь со временем крепла, и стала соединять меня со всеми ведающими. Тогда ведовское сообщество и начало уравниваться в условиях с магами. Мы же изначально травники, и умения наши ограничивались раньше лишь зельями да заговорами. Сейчас же посмотри на ведьмаков: они в состоянии дать отпор магам один на один. А некоторые могут в одного и против двоих выйти.

Да, ведьмаков сейчас травниками язык назвать не повернётся. В общем и целом, понятно, но вот частности...

- Ист, так почему я... такие как мы всё-таки умираем при касаниях?

- Просто потому, что нас выпивает досуха. Мы с тобой аномалия, мутация, странность, неправильность, отступление, феномен... называй, как хочешь, но факт останется фактом: у нас нет «предохранителей». Если уж мы опустошаемся, то до последней капли. Полностью. Потому же нам нежелательно пользоваться своими способностями: выгораем моментально.

Положение патовое.

- И ты нашел выход? Какое именно «значение аргумента» ты изменил.

- Знаешь, чем больше держит в этом мире, тем сложнее умереть. Зафиксировано эмпирически, - «пошутил» собеседник, - И я говорю не только о том, что ты сама за что-то держишься, но и о том, что держат тебя. На это весь расчёт, Василёк.

Ист выдохнул и пояснил:

- Он не отпустит тебя. Ни за что не отпустит. И сейчас у него прорва силы. Поверь, он порвёт себя на части, но тебя будет держать.

- Не смей его...

- Даже и не думал. Я давно отошел в сторону, Вась.

- Заметно. - ощерившись сарказмом, ответила я.

Даже призрачный намёк на угрозу Лере выбивал из равновесия.

- Ты, другое дело, а в его жизнь я не вмешиваюсь давно. Если подумать, я помог ему лишь раз. С Силь. Там бы он сам не справился и вы бы просто не встретились.

Силь? До боли знакомое имя.

- Это та, что его опоила?

- Угу. Предприимчивая барышня... была. За это в итоге и поплатилась. Приворот у неё получился качественный, прям до мраморной плиты. Только вот объект она себе выбрала неудачно. Лучше б продолжала Зирана охмурять. Лера должен был до тебя дойти в целости, сохранности и без кольца на безымянном пальце. Дошел.

- Дошел. А как же её ведьмак? У неё ведь есть пара. Или Зиран и был её половиной?

- Нет. Нет у неё пары.

- Но...

- А вот это ещё один «индикатор». Помимо того, что рождаются такие дефектные, как мы с тобой, начинают сбоить энергетические связи. Точнее наоборот: из-за того, что сбоят связи и рождаются такие как мы. Пары рушатся, перекрещиваются, женщина вполне может стать единственной для двух одаренных, но сама при этом не воспринимать никого из них как свою часть. Или, наоборот, мужчина для двоих женщин может являться всем, а парой его может быть третья, что уже завела семью. Рождаются одиночки без возможности найти когда либо свою половину. А еще в этот период как раз начинают заключаться «межрассовые» союзы. Ведьма и маг ведь в нормальном состоянии и близко друг к другу не подойдут. Ведьма будет с ведьмаком, а маг с магиней. Но чем ближе к Магическому Истощению, тем сильнее перекашивает энергобаланс и тем больше становится таких неправильных союзов. И твои мать с отцом никогда не смогли бы быть вместе, если бы не это. Он ведь просто человек, а она всё же принадлежит Граням, а не Земле, поэтому и на неё приближение МагИстощения тоже сильно повлияло. Понимаешь?

- Да. - я надолго замолчала, но в итоге всё же спросила, - И что теперь?

- Ждать. - я почти почувствовала, как Ист пожал плечами, - Импульс был синхронный и ушёл в цель, Танилер твой скоро будет здесь. Я сделал всё, что мог. Вас родилось двое. Вы обе выжили. Обе припаяны к этому миру всем, чем только можно. А у тебя, плюс ко всему, еще молодое божество в энергетической связке. Молодые, сильные, каналы очень широкие. Должно получиться. Это практически идеальный расклад.

- Стой! Есть вторая? Такая же как я?

- Да. Маргарита. Хорошая девочка.

- А почему она не здесь?

- А где это «здесь»? - иронично, вопросом на вопрос ответил Источник, - Ты в своём теле, Вась, и Маргошке здесь делать нечего. Да и тебе пора начать это самое тело уже по другому воспринимать, а то тут такое вокруг творится, а ты пропускаешь. Процесс в самом разгаре. Выброс в этот раз очень сильный был, даже пространство чуть-чуть расширилось. Еще немного, и коротнёт.

- Что?

- Магию и Силу оттягивает. Не чувствуешь?

Я прислушалась к ощущениям, но ничего необычного не заметила. Всё тот же холод, только теперь казалось, что он по рёбрам, как по лестнице, поднялся уже до самой груди.

- Только хо... - я поперхнулась, ощутив толчок.

Меня рванули вверх, и тёплые руки прижали к горячей груди.

Не возникло сомнений - Лерка.

Родной мой. Нашёл. И молчащее уже, кажется, целую вечность сердце защемило от нежности. Любимый. Здесь. Рядом.

Я улыбнулась, но стоило мне услышать то, что дальше последовало, как улыбка слетела с губ.

Прямо над моей головой раздался вой. Это был не крик, люди так не кричат, даже когда их рвут на части. Это вопль существа, которое потеряло в один миг всё. Абсолютно всё, и теперь заживо горит в своём персональном аду. И смерть для него была бы легче, чем та мука, что он испытывает теперь.

Мороз пробрал моментально до самого нутра.

Я слышала, как совсем близко, в его груди, истошно бьётся сердце, и как сердце это желает остановиться. Навсегда застыть, только бы уйти вслед за мной.

- Сокровище моё, - и к губам прижались дрожащие губы, - Васька. Как же так. Ты… Любимая моя. Единственная. Не оставляй. Подожди.

И руки его дрожат, и всего его бьёт, а мышцы напряжены до предела, и он вжимает моё тело в своё, в тщетной попытке удержать.

- Да что ж вы творите-то, а? Ты тянуть её должен, а не идти следом! - кричал Ист на не слышавшего его Леру, - Нет, дорогие! Я почти тридцать лет вёл вас друг к другу не для того, чтобы вы мне тут в Ромео и Джульетту сыграли. Василиса, а ну-ка быстро к нему!

И я рванула к его теплу, к его свету. К единственному, что могло меня сейчас согреть. Я не дам ему умереть, и сама не умру. Я хочу быть с ним.

И не как у Шекспира, а так как должно быть: долго и счастливо.

Если бы я чувствовала ноги, то сравнила бы своё состояние с состоянием грибника. Очень глупого грибника, который в своей охоте залез в болото по пояс, и теперь пытается выбраться. Бредет обратно к берегу, мокрый, замёрзший, и каждый шаг даётся потом, потому что трясина так просто не отпустит. Никого и никогда.

Только вот мой берег, мой Лерка совсем рядом. И я дойду чего бы мне это ни стоило.

Главное, подожди. Не гаси эту свечу, иначе я не узнаю, куда брести во тьме.

И когда мне казалось, что сил больше нет и я, наверное, всё-таки не смогу, я почувствовала острую боль в груди из-за вздоха.

Моего первого в новой жизни вздоха.

ЭПИЛОГ

В этот раз мир погрузился в Магическое Истощение Граней на три года, и многим это показалось почти вечностью. Лишь узкий круг приближенных Императора знал правду: три года в сравнении с семнадцатью - мелочь.

Хотя по правде сказать и эти три ещё не истекли. На сегодняшний день прошло два с половиной. Да и по поводу трёх лет Ист сказал лишь приблизительно. Еще сказал, что с Маргаритой мы сможем увидеться только после того, как Грани вновь напитаются энергией. Это было последнее, что я от него узнала, прежде, чем наша связь оборвалась, и, вполне вероятно времени на восстановление понадобится больше.

К сожалению, история вновь повторялась, и то тут, то там через пару месяцев начали вспыхивать народные восстания, хотя пока их и удавалось сдерживать. Я очень надеялась, что Грани успеют восстановиться до того, как здесь грянет полномасштабный тысяча девятьсот семнадцатый. А то только буржуазно-демократической для полного счастья не хватало.

Вторую жизнь получили города-крепости. Рвы их вновь ощетинились кольями, на стенах поблёскивали наконечниками аркбалисты и гордо вышагивали усиленные патрули стражников. Въезд и выезд теперь были делом затруднительным.

Ведьмакам и магам без привычной одаренности было тяжело. В срочном порядке они осваивали оружие, кто какое мог, вспоминали времена своей молодости, с обязательной военной подготовкой в период обучения, и передвигались только группами. Большая часть одаренных сконцентрировалась в столице. Здесь же были и мы с Лерой.

Тогда, в тот странный летний день Магического Истощения Граней, моё сердце вновь забилось и я задышала. Правда в себя так и не пришла. Я провалялась в беспамятстве еще неделю, очнулась уже в Императорском дворце в покоях Танилера. Стоило шевельнуться, и в меня вперились два взгляда: серо-голубой и темно-карий.

А потом на меня налетел настоящий смерч. Он ощупывал меня всю с ног до головы, пытаясь убедиться, что я действительно вернулась. Целовал и всё шептал, шептал не умолкая. А я широко улыбалась и плакала, не в силах поверить, что всё закончилось.

Наконец Лерка замер, прижавшись лбом к моему лбу и, зажмурившись, прохрипел:

- Никогда больше не смей так делать. Ни-ко-гда.

Измотанный, с чуть впавшими щеками и синяками под глазами... но только мой.

И в ответ я лишь молча потянулась к его губам.

Люблю. Люблю так, что вернусь к нему отовсюду, куда бы не занесло. Лишь бы к нему.

Когда я наконец-то смогла оторваться от своего ведьмака, и оглядеться, то наткнулась на самые печальные на свете карие глаза. Мрак пристроился у изножья кровати. Даже в просторных дворцовых апартаментах места для ганатарца было непростительно мало, и видно было, что ему пришлось неудобно поджать ноги, но он лежал, не двигаясь. Жеребец похудел. Красивая лоснящаяся раньше шкура сейчас потеряла свой блеск, и обтягивала заметно проступившие рёбра. Кое где виднелись следы уже подживших ран. Ганатарец был сильно потрёпан.

- Он пришел на второй день и сумел прорваться во дворец. Даже стража не остановила. - тихо сказал Лера.

С усилием пододвинувшись вперед, я неловко сползла с кровати прямо на пол и, обхватив шею своего верного друга, уткнулась носом в смоляную шкуру, по которой тут же скользнули мои горячие слёзы. Я гладила Мрака и шептала, что всё закончилось, что теперь всё будет хорошо, стараясь убедить не только его, но и себя.

Лерка перегнулся на противоположную сторону, подхватил какой-то таз и, перебравшись на пол позади меня, сообщил:

- Этот упрямец отказывался от еды.

Мрак тяжело вздохнул, обдавая мою спину влажным теплом сквозь тонкую сорочку.

В тазу оказались хафиры, и когда жеребец приступил к трапезе, я повернулась к ведьмаку.

- И что-то мне подсказывает, что не один он не ел. - укоризненно прошептала я, касаясь заострившихся скул.

- Это не важно. - ведьмак закрыл глаза, впитывая мои прикосновения.

Прижав мою ладонь к губам, он поцеловал мои линии Жизни и Сердца.

- Я бы ушел следом.

- Знаю. Я бы не оставила тебя. Ни здесь, ни там, независимо от исхода.

Подтянув меня к себе на колени и сжав в объятиях, ведьмак уткнулся мне в шею, вдыхая мой запах и постепенно успокаиваясь.

И мы остались у Локловирея. Столичная резиденция на данный момент была самым безопасным местом.

Я потихоньку восстанавливалась. Первые три недели Лера от меня не отходил ни на шаг, утверждая, что у него «медовый месяц» и он имеет полное право не разговаривать ни с кем, кроме жены. И по началу это даже работало. А потом моего ведьмака начали осаждать Император, Дакраир, гвардейцы, советники, главы военных штабов и еще несметное количество просителей. Кому-то нужна была консультация, кто-то приходил с просьбой о непосредственном участии в операции или походе, а кто-то (не будем показывать пальцем) не с просьбой, а с приказом. Представитель Воинов без тени в это неспокойное время оказался очень востребован, и пришлось признать, что наш маленький отпуск подошел к концу.

Танилер занялся поиском магов, участвовавших в сговоре. Сейчас, когда они лишились своих сил, были растеряны и дезориентированы, просвещать их в отношении принципов общемирового равновесия, казалось, самое время. Почему-то когда Дак мне это объяснял, я представляла кота Леопольда в боксёрских перчатках, монотонно вбивающего в голову собеседника «Ребята. Давайте. Жить. Дружно»... наверняка виной тому было жабо, которое второй гвардеец Его Императорского Величества в этот день на себя нацепил.

Особое внимание было уделено верхушке, шестнадцати представителям магов. Хотя охотился мой ведьмак не на всех: если последние слова Иста мне были о встрече с Марго, то Лерке он передал сведения о пятом маге Совета. Источник настоятельно просил попридержать гончих, и не устраивать охоту на лис, потому что Ильвару нужно воспитать внука. Внука, который сыграет важную роль в вопросе налаживания отношений со Степью. Ведь нам не нужна война, правда?

Ведические школы, что по сути являлись военными объектами, отправили большую часть своих учеников на охрану рубежей, а некоторых даже и на подавление восстаний. И Локловирей понял, что, не создав такие же учреждения для магов, допустил серьезную ошибку. Если будущее ведьмаков он воспитал «под себя», в соответствии с правилами и запросами Империи, и получил (даже недоученных, но) преданных и вполне серьёзных защитников, то маги были «одиночками». Все школы - частные, знания передаются от мастеров непосредственно своим ученикам и контролировать этот процесс раньше не хотели, а теперь не могли. Его Императорское Величество всерьез взялся за дело. Были разработаны вариативные стратегии, и как только Магия и Сила вернутся в Грани, будут созданы школы для магов, одно экспериментальное заведение со смешанным маго-ведическим составом и корпус некромантов. О последнем узнала случайно, столкнувшись в столице с Марикой. Магов Смерти Локловирей тоже решил взять под свою опеку… и под контроль.

Вот так Лера носился по Империи, впрочем, никогда не отдаляясь от меня более, чем на дневной перегон галопом, а я, стараясь помочь чем могу, пропадала в архивах библиотек, сначала дворцовой, а потом и столичных городских, вместе со специально организованной командой выискивая все упоминания о предыдущих МагИстощениях. Данных было «кот наплакал», потому что навскидку разбег между «касаниями» составлял около двух тысячелетий. Но собрать всё возможное для потомков, чтобы они имели представление, с чем столкнутся, было необходимо.

Я чувствовала себя без Силы... да как обычно я себя чувствовала! А вот Лере (да и остальным одаренным) приходилось не сладко, а мне, как показала практика, ни горячо, ни холодно. Одарённые без Силы и Магии ощущали себя, как признался мне однажды один из библиотекарей, пустыми, что-то потерявшими и потерянными одновременно. А еще... покалеченными. Как будто лишившимися руки. Ходить, дышать, говорить это, вроде бы, не мешает, но тошно, страшно и эмоционально тяжело почти всё время.

Хуже, чем одарённым, приходилось только магическим созданиям, потому что они лишились своей основы, сути, плюс еще и застыли в одной ипостаси без возможности измениться. Во дворце, например, мне достаточно часто встречалась в коридорах пара оборотней, супруги: она осталась человеком, а он в момент «касания» был на охоте, поэтому застыл волком. Нелегко пришлось и нашему маленькому четверть-домовитому фамильяру: Софи застрял в кошачьей форме, а пушистыми лапками (на которых к тому же отсутствует противопоставленный большой палец) ни убраться, ни приготовить, ни...вообще ничего не сделать.

Но время идёт, и когда-нибудь всё встанет на свои места. Нужно только дождаться.

Лерка относительно пришел в себя лишь на второй год. Я имею ввиду, что стала узнавать в нём того самого Леру, а не постоянно настороженного и ждущего удара Танилера. И поняла я это, когда ехидный ведьмак, как и обещал давным-давно (можно сказать в прошлой жизни), повёл меня в зверинец пятилетней принцессы. Приучаться к флоре и фауне. Я выдержала почти час подколов. И, если бы не ехидные комментарии некоторых по поводу зайцев (у чьей клетки мы простояли добрых двадцать минут), я бы не засунула ему лягушку за шиворот, и не бегала бы потом от этого комментатора по всему дворцу. В общем, Лерка оттаивал.

Как-то так незаметно в заботах и прошли два с половиной года.

Зная, что сегодня должен вернуться мой ведьмак, я ушла из библиотеки пораньше. Хотя меня, конечно, никто там не держал, я всё же обычно дорабатывала с ребятами до конца их смены.

Успела принять душ и переодеться в лёгкое домашнее платье, когда в покои вошел мой самый любимый мужчина.

Бросив сумку возле двери, и ни на что боле не глядя, Танилер в три шага преодолел разделявшее нас расстояние и подхватил меня на руки.

- Соскучился, - прошептал он, жадно целуя.

И я открылась в ответ, но мой ведьмак чутко уловил едва ощутимую неуверенность в движениях и напрягся.

- Родная?

Я улыбнулась, но из-за волнения улыбка вышла кривоватая, от чего Танилер перешел в «боевой режим».

- Что случилось?

Это прозвучало в тишине комнаты скорее как: «Смертники в очередь выстроились? Можно начинать?»

- Всё нормально. Идём.

Лера нехотя поставил меня на пол. Было видно, что его нервирует моё молчание, но, когда я взяла его за руку и потянула в спальню, последовал он за мной беспрекословно.

Усадив ведьмака на кровать, я забралась сверху, обхватив его ногами. Лерка посмотрел на позу, точно повторяющую ту, что была в номере постоялого двора, и внимательно вгляделся в моё лицо.

- Важный разговор? - догадался он.

Кивнула. Просто казалось, что голос меня подведёт. Коротко выдохнула и, глядя в самые любимые на свете глаза, обхватив его кисти ладонями, притянула к низу своего живота.

Через тонкую хлопковую ткань я чувствовала тепло его рук, накрытых поверх моими. Лера даже не сразу заметил это движение, продолжая выискивать ответ на свой вопрос в глубине моих расширенных зрачков, а потом перевел взгляд ниже.

Секундный ступор.

Всего секунда, но мне казалось, что время растянулось, как нагретое стекло в руках мастера-стеклодува… А потом на его лице замелькали эмоции и ошарашенно-растерянное выражение сменилось недоверчиво-восхищенным. Лера вскинул на меня взгляд и озарился такой улыбкой, какой я не видела никогда прежде. Неужели можно так улыбаться, точно в комнатушку втиснули прожектор с футбольного стадиона, и он осветил всё вокруг?

Лера вновь неверяще уставился на наши руки, точнее на то, что они закрывали в защитном жесте, то, что уже растёт внутри и является частью нас обоих.

- Сокровище моё. - выдохнул любимый, и чуть погладил живот пальцами.

Глаза его искрились счастьем и глубоко внутри мерцали едва заметные бирюзовые всполохи.

Энергия возвращается и, похоже, рожать мне предстоит уже в Гранях, полных Магии и Сил... да еще и, скорее всего, под взволнованный бубнёж новоиспеченного «дяди» Иста.


КОНЕЦ



Оглавление

  • ГЛАВА 1
  • ГЛАВА 2
  • ГЛАВА 3
  • ГЛАВА 4
  • ГЛАВА 5
  • ГЛАВА 6
  • ГЛАВА 7
  • ГЛАВА 8
  • ГЛАВА 9
  • ГЛАВА 10
  • ГЛАВА 11
  • ГЛАВА 12
  • ГЛАВА 13
  • ГЛАВА 14
  • ГЛАВА 15
  • ГЛАВА 16
  • ГЛАВА 17
  • ГЛАВА 18
  • ГЛАВА 19
  • ГЛАВА 20
  • ГЛАВА 21
  • ГЛАВА 22
  • ЭПИЛОГ