И придет большой дождь… [Евгений Анатольевич Коршунов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (85) »
Евгений Коршунов И придет большой дождь…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ БРОСОК ЧЕРЕЗ САВАННУ
ГЛАВА I
1
солнце такое яркое! Петр словно сейчас только заметил, какой чистоты небо над саванной, какая желтая трава, как пахнет горьковатой пылью. Был самый разгар сухого сезона. Листья гигантских акаций свернулись и пожухли, покрылись тонким слоем пыли, принесенной харматаном — ветром из Сахары. Баобабы, разбросанные по всей плоской равнине, стояли черные, словно обожженные, без единого листочка. Их короткие толстые ветви тянулись к бесцветному, насквозь прокаленному небу, вымаливая хотя бы каплю влаги. Но дождей не было уже два месяца… Петр вдруг увидел, почувствовал и понял все это удивительно четко и ярко. И ему с чудовищной силой захотелось жить. Они стояли у обочины пустынного шоссе — четверо: русский, поляк, француз и коренастый круглощекий африканец во франтоватой шляпе из крашеной соломки и с фазаньим перышком, шофер Дарамола. Дверцы их машины, быстроходного темно-зеленого «пежо», были распахнуты настежь. Солдаты рылись в чемоданах, жадно хватали бронзовые чеканные чаши работы местных мастеров, рвали друг у друга пыльные шкуры гепардов. Они были потны и возбуждены, не спускали пальцев с курков маленьких черных автоматов, зажатых под мышкой. Особенно им понравилось содержимое чемодана Дарамолы, франта-шофера, известного во всем Луисе хвастуна и покорителя женских сердец. Офицер, совсем еще парнишка в форме ВВС Гвиании, был растерян. Солдаты явно ему не подчинялись. Их жадные руки тянули к себе все, что они находили в машине, чудом очутившейся здесь, у последней заставы повстанцев, в тридцати милях от Каруны — столицы северной провинции Гвиании. Один из них, воспользовавшись случаем, схватил кинокамеру. — Вы снимали Каруну? — крикнул он на плохом английском языке. — Именем армии я конфискую эту штуку. И тут оцепенение покинуло Петра. Он решительно шагнул к машине. — Назад! — испуганно крикнул парнишка срывающимся голосом, отступая и угрожающе поднимая автомат. — Назад! — Отведите нас в штаб первой бригады! — зло выкрикнул Петр. — Майор Нначи разрешил нам покинуть Каруну. — Вы снимали город! — неуверенным голосом повторил солдат. Он был небольшого роста, и глаза его были полны ужаса. — Вы снимали Каруну! — У вас есть разрешение на съемку? — сухо спросил офицер-летчик. Он нервничал, поминутно поглядывая на «джип», приткнувшийся под большим кустом у обочины. Из пятнистого «джипа», торчала суставчатая антенна, и радист — массивный, пучеглазый мулат-сержант в танковом подшлемнике разговаривал с кем-то на певучем южно-гвианийском наречии. — Мы были в штабе, — твердо повторил Петр. — Майор дал нам «о'кэй»! — Да прекратится ли это когда-нибудь! — неожиданно взорвался Жак и тоже шагнул к машине. — Так мы никогда не доедем до Луиса. — Они снимали Каруну! — опять сказал маленький солдат. — Они шпионы. Их надо расстрелять! — Попался бы ты мне, когда я служил в Алжире, — пробормотал по-французски Жак. — Что? — спросил летчик. — Ладно. Я засвечу пленку, — устало махнул рукой Петр. — Отдайте камеру… Мулат тяжело выпрыгнул из покачнувшегося «джипа», окинул взглядом всех четверых и остановил его на Петре — вернее, на небольшом значке, сверкавшем у Петра на нагрудном кармане серой дорожной рубашки. Значок был из низкопробного желтого золота — ощерившийся лев стоял на задних лапах. Большие выпуклые глаза сержанта многозначительно прищурились, но, кроме Петра, этого никто не заметил. — Пропустить! Из штаба сообщили… У них есть разрешение на выезд… Маленький солдат все еще топтался в нерешительности. Петр почти вырвал у него кинокамеру. — Езжай! Чего стал! — рявкнул мулат, обернувшись к Дарамоле. — И вы, мистер… Нечего вам тут делать. Это он крикнул Анджею Войтовичу, молча стоявшему все там же, у канавы, и растерянно наблюдавшему всю сцену сквозь профессорские очки в тонкой золоченой оправе. Потом он опять обернулся к Петру и поднес руку к козырьку. Офицер-летчик теперь уже знал, что делать, — он подчинялся приказу: — Езжайте! Маленький солдат с сожалением смотрел на кинокамеру, пока Дарамола торопливо кидал в багажник распотрошенные чемоданы. Свои вещи он складывал аккуратнее, несмотря на весь страх. Мотор машины взревел. Летчик махнул рукой: — Езжайте! Жак зло сплюнул и ткнул шофера: — Ну! Повторять приказание не пришлось. Первые- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (85) »
Последние комментарии
7 часов 49 минут назад
23 часов 53 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
3 дней 15 часов назад
3 дней 19 часов назад