Ты и вы [Антон Павлович Чехов] (fb2) читать постранично
Книга 424438 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Антон Павлович Чехов ТЫ И ВЫ
Седьмой час утра. Кандидат на судебные должности Попиков, исправляющий должность судебного следователя в посаде N., спит сладким сном человека, получающего разъездные, квартирные и жалованье. Кровати он не успел завести себе, а потому спит на справках о судимости. Тишина, Даже за окнами нет звуков. Но вот в сенях за дверью начинает что-то скрести и шуршать, точно свинья вошла в сени и чешется боком о косяк. Немного погодя дверь с жалобным писком отворяется и опять закрывается. Минуты через три дверь вновь открывается и с таким страдальческим писком, что Попиков вздрагивает и открывает глаза. — Кто там? — спрашивает он, встревоженно глядя на дверь. В дверях показывается паукообразное тело — большая мохнатая голова с нависшими бровями и с густой растрепанной бородой. — Тут господин следователев живет, что ли? — хрипит голова. — Тут. Чего тебе нужно? — Поди, скажи ему, что Иван Филаретов пришел. Нас сюда повестками вызывали. — Зачем же ты так рано пришел? Я тебя к одиннадцати часам вызывал! — А теперя сколько? — Теперь еще и семи нет. — Гм… И семи еще нет… У нас, вашескородие, нет часов… Стало быть, ты будешь следователь? — Да, я… Ну, ступай отсюда, погоди там… Я еще сплю… — Спи, спи… Я погожу. Погодить можно. Голова Филаретова скрывается. Попиков поворачивается на другой бок, закрывает глаза, но сон уж больше не возвращается к нему. Повалявшись еще с полчаса, он с чувством потягивается и выкуривает папиросу, потом медленно, чтобы растянуть время, один за другим выпивает три стакана молока… — Разбудил, каналья! — ворчит он. — Нужно будет сказать хозяйке, чтобы запирала на ночь дверь. — Ну, что я буду делать спозоранку? Черт его подери… Допрошу его сейчас, потом не нужно будет допрашивать. Попиков сует ноги в туфли, накидывает поверх нижнего белья крылатку и, зевая до боли в скулах, садится за стол. — Поди сюда! — кричит он. Дверь снова пищит, и на пороге показывается Иван Филаретов. Попиков раскрывает перед собой «Дело по обвинению запасного рядового Алексея Алексеева Дрыхунова в истязании жены своей Марфы Андреевой», берет перо и начинает быстро, судейским, разгонистым почерком, писать протокол допроса. — Подойди поближе, — говорит он, треща по бумаге пером. — Отвечай на вопросы… Ты Иван Филаретов, крестьянин села Дунькина, Пустыревской волости, сорока двух лет? — Точно так… — Чем занимаешься? — Мы пастухи… Мирской скот пасем… — Под судом был? — Точно так, бал… — За что и когда? — Перед святой из нашей волости троих в присяжные заседатели вызывали… — Это не значит быть под судом… — А кто его знает! Почитай, пять суток продержали… Следователь запахивается в крылатку и, понизив тон, говорит: — Вы вызваны в качестве свидетеля по делу об истязании запасным рядовым Алексеем Дрыхуновым своей жены. Предупреждаю вас, что вы должны говорить одну только сущую правду и что все, сказанное здесь, вы должны будете подтвердить на суде присягой. Ну, что вы знаете по этому делу? — Прогоны бы получить, вашескородие, — бормочет Филаретов, — двадцать три версты проехал, а лошадь чужая, вашескородие, заплатить нужно… — После поговоришь о прогонах. — Зачем после? Мне сказывали, что прогоны надо требовать в суде, а то потом не получишь. — Некогда мне с тобой о прогонах разговаривать! — сердится следователь. — Рассказывай, как было? Как Дрыхунов истязал свою жену? — Что же мне тебе рассказывать? — вздыхает Филаретов, мигая нависшими бровями. — Очень просто, драка была!.. Гоню я это, стало быть, коров к водопою, а тут по реке чьи-то утки плывут… Господские оне или мужицкие, Христос их знает, только это, значит, Гришка-подпасок берет камень и давай швырять… «Зачем, спрашиваю, швыряешь? Убьешь, говорю… Попадешь в какую ни на есть утку, ну и убьешь…» Филаретов вздыхает и поднимает глаза к потолку. — Человека и то убить можно, а утка тварь слабая, ее и щепкой зашибить можно… Я говорю, а Гришутка не слушается… Известно, дите молодое, рассудка — ни боже мой… «Что ж ты, говорю, не слушаешься? Уши, говорю, оттреплю! Дурак!» — Это к делу не относится, — говорит следователь. — Рассказывайте только то, что дела касается… — Слушаю… Только что, это самое, норовил я его за ухи схватить, как откуда ни возьмись Дрыхунов… Идет по бережку с фабричными ребятами и руками размахивает. Рожа пухлая, красная, глазищи наружу лба выперло, а сам так и качается… Выпивши, чтоб его разодрало! Люди еще из обедни не вышли, а он уже набарабанился и черта потешает. Увидал он, как я мальчишку за ухо хватаю, и давай кричать: «Не смей, говорит, христианскую душу за ухи трепать! А то, говорит, влетит!» А я ему честно и благородно… по-божески. «Проходи, говорю, мимо, пьяница этакая». Он осерчал, подходит и со всего размаху, вашескородие, трах меня по затылку!.. За что? По какому случаю? «Какой ты такой,- 1
- 2
Последние комментарии
1 час 39 минут назад
5 часов 47 минут назад
6 часов 4 минут назад
6 часов 25 минут назад
9 часов 7 минут назад
16 часов 30 минут назад