Итальянские сказки [Итало Кальвино] (fb2) читать постранично

Итальянские сказкиОбработанные Итало Кальвино

БОРОДА ГРАФА

(Перевела В. Торпакова)

Склоны холма, где находилась Покапалья, были такие крутые, что жители привязывали под хвост курам мешочки, чтобы яйца, как только их снесут, не катились вниз, в кусты.

Стало быть, жители Покапальи совсем не были, как принято считать, сонливыми дураками, а поговорка:

была злой шуткой их соседей. Покапальезцы, люди смирные, ни с кем не любили ссориться.

— Да, да, — отвечали они обычно, — вот погодите, вернется Мазино, тогда услышим, кто ревет громче, мы или вы.

Мазино, любимец округи, был самый бойкий из всей. Покапальи. Если судить по виду, за Мазино не дали бы и сольдо, но уж очень он был хитер. Когда мальчик родился, матери он показался таким слабеньким, что она решила выкупать его в теплом вине, — это придаст силы. Чтобы подогреть вино, отец положил в него лошадиную подкову, раскаленную докрасна. Так и воспринял Мазино всем телом тонкость вина и твердость железа. После купанья мать положила ему в люльку зеленую скорлупу каштана, горечь которой дала Мазино острый ум.

И вот как раз в то время, когда жители Покапальи ожидали возвращения Мазино, — а его не видели с тех самых пор, как он ушел в солдаты и сейчас, должно быть, сражался в Африке, — в Покапалье стали происходить странные вещи. Каждый вечер из стада, когда оно возвращалось из долины в хлева, ведьма Мичиллина похищала скот. Обычно она укрывалась в кустах возле деревни, и достаточно ей было дунуть, чтобы исчез целый вол. Когда после захода солнца крестьяне слышали в кустарнике шорохи, от страха у них зуб на зуб не попадал, и они валились с ног как подкошенные. Вот как об этом говорится:

Крестьяне торопились зажечь к ночи большие костры, чтобы Мичиллина не отважилась выйти из кустов. Но ведьма неслышно приближалась к какому-нибудь костру и усыпляла своим дыханием крестьянина, стерегущего коров, а утром он не находил ни коров, ни волов, и другие слышали, как он плачет и рыдает, колотя себя кулаками по голове.

Тогда они принимались рыскать по кустам, искали там следы животных, но находили только клочья волос, шпильки и следы ног, оставленные здесь и там ведьмой Мичиллиной.

Никто больше не осмеливался выгонять скот на пастбище, никто не осмеливался ходить в лес, и грибы там выросли огромные, как зонтики, потому что никто их не собирал.

Так продолжалось долгие месяцы, и коровы, все время запертые в хлевах, до того отощали, что их чистили уже не скребницей, а граблями, зубья которых свободно проходили» между ребрами.

Ведьма Мичиллина не ходила воровать скот в другие деревни. Она хорошо знала, что нигде нет таких смирных, незлобивых людей, как в Покапалье.

Каждый вечер эти бедные крестьяне зажигали на деревенской площади огромный костер, женщины и дети запирались в домах, а мужчины стояли возле огня, почесывая головы и сокрушаясь. Почесывали головы и сокрушались день, почесывали головы и сокрушались другой и наконец решили, что надо пойти попросить помощи у графа.

Граф жил на горе в круглом замке за каменной стеной, усыпанной битым стеклом.

Однажды воскресным утром крестьяне пришли туда, комкая шапки в руках, постучали, ворота отворились. Войдя во двор, они очутились перед круглым домом с закрытыми окнами и множеством решеток. Во дворе сидели графские солдаты, мазали салом усы, чтоб они блестели, и зло смотрели на пришедших.

А в глубине двора на бархатном кресле сидел граф с длинной-предлинной черной бородой, которую четыре солдата расчесывали четырьмя гребнями.

Самый старый крестьянин набрался храбрости и сказал:

— Синьор, мы осмелились прийти к вашей милости, чтоб рассказать о своей беде. Наш скот, который пасется в лесу… ведьма Мичиллина ворует его… — Так, со вздохами и жалобами, с помощью других крестьян, которые жестами ободряли его, старик рассказал об их жизни, полной страха. Граф молчал.

— И вот мы осмелились прийти сюда, — продолжал он, — чтоб попросить у вашей милости помощи, потому что, если ваша милость изволят послать нам солдат для охраны, мы сможем выгонять скот на пастбище.

Граф покачал головой.

— Если я пошлю солдат, — проговорил он, — мне придется послать с ними и капитана.

Крестьяне слушали с робкой надеждой.

— Но если у меня не будет капитана, — продолжал граф, — тогда с кем я стану играть вечером в лото?

Крестьяне упали на колени.

— Помогите нам, синьор граф, будьте милостивы!

Стоявшие вокруг солдаты лениво зевали и продолжали мазать салом усы.

Граф снова покачал головой и заявил:

При этих словах солдаты, не переставая зевать, взяли ружья и со штыками