В одной лодке [Эгил Шнёре] (fb2) читать онлайн

Эгил Шнёре В одной лодке

Драма в трех картинах

Действующие лица:

Анита Кайя — известная актриса. (кайя — на латышском — чайка.)

Оскар Каулс — ее муж, тоже актер.

Марта Раса — любовница Оскара.

Картина 1

Семидесятые годы. Театр, гримерная Оскара Каулса. Там находится Анита Кайя и ждет, прохаживаясь, своего мужа. Она явно нервничает, однако старается собраться и глядя на себя в зеркало, произносит монолог из чеховской «Чайки»:

Анита. «За такое счастье быть писательницей или артисткой, я перенесла бы нелюбовь близких, нужду, разочарование, я жила бы под крышей и ела бы только ржаной хлеб, страдала бы от недовольства собою, от сознания своих несовершенств, но зато бы уж я потребовала славы… настоящей, шумной славы… (Закрывает лицо руками.) Голова кружится… Уф!..» (Делает несколько шагов. Делает выразительный жест и совершенно другим тоном в голосе): «Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема… боятся, как бы я не пошла в актрисы… А меня тянет сюда к озеру, как чайку… Мое сердце полно вами.» (Смеется и смотрит на манекен, как на условного партнера. Затем смотрит на часы. Включает трансляцию спектакля: там звучат аплодисменты. Спектакль закончился.) «Зачем вы говорите, что целовали землю, по которой я ходила? Меня надо убить.» (Пауза.) «Я так утомилась! Отдохнуть бы… отдохнуть!» (Несколько театрально вскидывает голову). «Я — чайка… Нет, не то. Я — актриса. Ну да!» (Подходит к гримерному столику, садится к нему и перебирает какие-то предметы. Затем поворачивается к зрителям и с нарочито выраженным трагизмом.) «Помните, вы подстрелили чайку? Случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил… Сюжет для небольшого рассказа. Это не то… Теперь уж я не та… Я уже настоящая актриса, я играю с наслаждением, с восторгом, пьянею на сцене и чувствую себя прекрасной.»

Пауза. Долго всматривается в сторону двери, в которую должен войти ее муж. Тогда — самой себе, как будто бы желая убедить себя, но при этом в голосе ее звучит угроза.

Это больше не для меня. Мне это больше не подходит, Оскар. Я давно уже не в возрасте Нины Заречной. Нина Айзупе… Замечательная латышская фамилия. (Смеется, в смехе чувствуется нервозность). О Боже, я уже начинаю бредить. Нет, никакого бреда. Голова ясная — как всегда!

Заметно, что ожидание доставляет ей явное мучение.

Анита (снова меняя тон голоса). «Затем я корректна, как англичанин. Я, милая, держу себя в струне, как говорится, и всегда одета и причесана comme il faut. Чтобы я позволила себе выйти из дому, хотя бы вот в сад, в блузе или непричесанной? Никогда. Оттого я и сохранилась, что никогда не была фефелой, не распускала себя, как некоторые… (Упирается руками в бока.) Вот вам — как цыпочка. Хоть пятнадцатилетнюю девочку играть.» (Кому-то в сторону.) Ну войди, войди, поговорим… Нет, это не его шаги.

Подходит к дверям, прислушивается.

Анита (снова другим тоном). «…Ах, что может быть скучнее этой деревенской скуки! Жара, тишина, никто ничего не делает, все только философствуют… Куда как лучше быть с вами, друзья, приятно вас слушать, но… жить в своем номере и учить роль намного лучше!» Намного лучше… Намного лучше… (Поднимается. Принимает величественную позу). Я не простая женщина. Я королева. Я королева, Оскар!

Наконец слышит и узнает шаги Оскара. Садится в его кресло, затем снова встает.

Анита (в сторону).

Оскар останавливается в коридоре. Неясно слышны обрывки разговора.

Наконец он заходит, в руках цветы. При виде ждущей его жены по лицу пробегает тень недовольства. Ищет глазами, куда бы пристроить цветы, их много. Анита берет их из его рук.

Оскар. Ты в театре! В моей гримерке!.. (Догадываясь, что что-то случилось.) Опять что-то с парнем?

Анита. Нет. (С притворной улыбочкой.) Твои первые настоящие успехи. Поздравляю! Прости, милый, что не принесла тебе цветы. Сейчас я окончательно убедилась — тебе подходят романтические роли. Сам по себе ты не такой уж романтичный, но твой образ… Тебе бы что-то этакое: роль пирата, покорителя морей, который зовет и манит женщин… нет, хотя бы одну женщину в дальние дали, и она побежит…

Оскар (чувствуя ее нажим и иронию, не глядя жене в глаза). Почему первые успехи? Раньше у меня тоже бывали … роли. И в театре… Ведь так не было, чтобы я совсем ничего не мог, и всю жизнь был только в твоей тени.

Анита. А кто говорит, что ты когда-нибудь был в моей тени?

Оскар. Многие так утверждают.

Анита (подчеркнуто наивно). Что утверждают?

Оскар. Что я — пустышка, только разве что торс и внешность…

Анита. Могучий торс — тоже большое дело. И такой мужественный вид… Для многих этого достаточно. И многим женщинам… Мы живем в поверхностном мире…

Оскар. Что — многим женщинам?

Анита. Многим этого не просто достаточно, но и остается…

Оскар. Что остается? Что остается?

Анита выдерживает долгую паузу.

Анита (декламирует).

Оскар. Ну да… Тебе нравится цитировать тексты пьес. Ты вспоминаешь их где надо и где не надо. И используешь без… Откуда это?

Анита. Из «Отелло», дорогой. Но лучше поговорим серьезно.

Оскар. Да, поговорим серьезно… (Пауза.) Меня утвердили режиссером. В кино. Теперь я сам буду создавать свои фильмы. Буду работать на киностудии. Я ухожу из театра.

Анита. Не смотря на успехи последнего времени?

Оскар. Не смотря. Я буду снимать свои фильмы.

Анита. Раз в пять лет.

Оскар. Почему раз в пять лет?

Анита. Так они работают на этой киностудии.

Оскар. У меня будет чаще. Там нужны такие люди, как я.

Анита. Какие?

Оскар. Такие — простые и основательные. (Пауза. Анита ухмыляется.) А не такие, как твой любимый режиссер из театра!..

Анита. Тоже мне — вспомнил. Все еще ревнуешь…

Оскар. Не ревную, и никогда не ревновал. И вообще — я уверен, что кино реальнее театра. И долговечнее. Мне хотелось бы, чтобы латышское кино стало таким же классным, как…

Анита. Как?

Оскар. Ну, как … как рассказы Блауманиса, как итальянское, французское кино!..

Анита. Да уж, экранизация Блауманиса, пожалуй, единственное, что латышскому кино удалось… Может, потому, что он писал так давно?.. И ты значит поведешь их к солнцу…

Оскар. Почему к солнцу?…

Долгая пауза.

Анита (словно задержавшись в воспоминаниях). Да, ты был совсем неплох… Только чересчур неуклюжий и зажатый. И еще этот невыразительный голос. Не будь меня, тебя, возможно, не стали бы держать в театре…

Оскар. Театр в моей жизни был не так уж важен!

Анита. Да, но не будь театра, ты никогда не добрался бы до своего любимого кино. Мы могли бы проиграть это еще раз…

Оскар. Что «еще раз»?

Анита. То, как начинали. Мы же актеры, не так ли?

Оскар. Извини, нет настроения. Я устал.

Анита (значительно). Я тебе напомню. Я — известная актриса, которой все предсказывали блестящее будущее, зашла в гримерку молодого, начинающего актера, который впервые мало-мальски раскрылся в роли, с небольшим букетиком цветов… Поздравить, так сказать. И тогда началось. Ты смотрел на меня таким смущенным и робким взглядом!.. А вскоре мы поженились… Разве не великолепная история?.. (Пауза. Понимая, что таким способом ничего не достигнет.) Мы прожили вместе достаточно времени и у нас есть полное основание воспринимать друг друга как друзья…

Оскар. Я никогда не мог понять, действительно ли мы друзья. Друзья или нет. Между нами почти никаких отношений. Мы — пара для публики…

Анита (через плечо). Как и многие.

Оскар. Да, между прочим, как многие. (Пауза.) Что ты об этом думаешь?

Анита. О чем?

Оскар. Об этой дружбе.

Анита. Только то, что сказала. (Чувствуя, что Оскар попался на крючок.) Мы могли бы быть друзьями. Наши брачные отношения давно уже свернулись… (Пауза. Оскар молчит.) Я знаю женщин, которые бегали за тобой, и ты знаешь тех, кто обращал внимание на меня. Я отношусь к этому совершенно спокойно. (Совершенно бесстрастно.) И твое новое увлечение я воспринимаю совершенно спокойно…

Оскар. Какое новое увлечение?

Анита (дружелюбно-укоризненно). Ну ты же прекрасно знаешь, о ком я говорю. Уж если я об этом кое-что знаю, то тебе уж следовало бы знать гораздо больше…

Оскар. Что?

Анита. Гораздо, гораздо больше… Но главное я знаю…

Оскар. Что?

Анита. Тебе подсказать?.. Когда мы познакомились, мне многое тебе приходилось подсказывать…

Оскар (почти зло). Ничего мне не надо подсказывать.

Анита. Но ты сам-то хоть мало-мальски понимаешь то главное? (Пауза. Анита смотрит на него, заигрывающе улыбаясь.)

Смеется. Внезапно резко обрывает смех.

Говорят, она лет на двадцать моложе тебя…

Пауза.

Оскар (робко). Это и есть то главное?

Анита (веско и определенно). Нет, это не главное… Мне бы хотелось, чтобы главное сказал мне ты сам.

Оскар. Что?

Анита. В самом деле, не догадываешься?

Оскар. Нет.

Анита. За тобой бегало столько женщин, и ты даже не заметил разницы?

Пауза. Долго смотрят друг другу в глаза. Оскар отворачивается первым.

Оскар. Все люди друг от друга отличаются…

Анита замечает, что Оскар уже почти готов поддаться.

Анита. Я думаю об отличии в твоем отношении… По имеющимся в моем распоряжении сведениям, это первая женщина, за которой стал бегать ты. А не наоборот… (Пауза) Вот об этом ты мог бы мне рассказать побольше. Как другу. Как матери. Нет, ну хорошо, как старшей сестре… (Пауза) Прожив вместе долгое время, люди становятся либо друзьями, либо врагами… (Проникновенно и грустно). Кто мы с тобой, Оскар?

Оскар (совершенно смутившись). Это что?

Анита (с материнским терпением). Ну Дездемона, разумеется… (Задумчиво.) Первые чувства проходят, их сменяют другие, связанные с детьми, с вместе пережитым, но в основе…

Оскар. Что в основе?

Анита. А в основе или друзья, или враги, связанные странной близостью. Враги, переплетенные близостью… (В глазах Аниты появляются слезы.) Мы же не враги?

Оскар. Нет.

Анита (игриво декламирует).

Долгая пауза.

Я много об этом думала…

Оскар. О чем?

Анита. О чувствах. О наших чувствах, чувствах актеров. И вообще о человеческих чувствах.

Оскар. И что ты хочешь сказать про чувства?

Анита. Ничего (Пауза.) Это так странно. Мы все время провоцируем свои чувства. Мы — актеры — выглядим настолько эмоционально богатыми, а в своей личной жизни так часто…

Оскар. Что?

Анита. Не подпускаем к себе чувства, действуем по расчету, манипулируем чувствами, играем их, но не переживаем…

Оскар. Что не переживаем?

Анита. Только как будто, только как будто… Ну, может быть, ты только что пережил…(Встает, чтобы пройтись по гримерке, на минуту поворачивается к нему спиной. Проникновенно декламирует):

Поворачивается к нему.

И снова только может быть… Пока противостояние… Пока трудно завоевать… (Подходит к нему сзади и обнимает за плечи.) Ты можешь мне рассказать. Ты можешь мне довериться. Может, я хочу согреться у костра твоих чувств…

Оскар. Как это?

Вместо ответа Анита продолжает декламировать.

Анита.

Оскар (механически). А это?

Анита. «Макбет», милый.

Оскар. Почему Макбет?

Пауза. Она не отвечает.

Анита. Может, это поможет оттаять и мне, и я смогу кому-то предаваться по-настоящему один раз в жизни…

Оскар (почти радостно). У тебя кто-то есть? Ты хочешь кому-то предаваться? Давай! Не надо подавлять свои чувства. Мы сможем остаться друзьями!..

Пауза. Анита вопросительно смотрит на Оскара. Он приходит в замешательство.

Оскар. Тут нечего рассказывать. Все так, как ты сказала. Встретил женщину, за которой я… ну нет, не бегал, а пытался ее заполучить, привлечь ее внимание…

Анита (с неуловимым выражением). Расскажи, какая она.

Оскар. Она выглядит необычно, похожа скорее на итальянку или француженку. Вообще не знаю… Какая разница, как выглядит…

Анита. Нет разницы?

Оскар. Она действительно гораздо моложе меня, именно как ты сказала. Именно на двадцать лет. И это, по правде говоря, меня пугает…

Анита. Я тебя понимаю. Я тебя очень хорошо понимаю, Оскар.

Оскар. Рад, что ты меня понимаешь. Честно говоря, я не ожидал, но очень рад, что мы можем остаться друзьями. Я ведь давно уже понял, что в театре я очень часто бываю невыразительным. И успехи последних ролей этого вовсе не опровергают. Я для театра не гожусь. А там!.. Я киноактер, я человек кино. Более того… (Вспомнив вышесказанное, обрывает себя.) И также то, что ты говорила про чувства актеров. Это правильно. Я часто чувствую себя так мерзко. Часто чувствую себя вообще никаким… Да, я хотел бы быть больше человеком кино, чем киноактером…

Анита. Говори смело — кинорежиссером. Тебе нечего меня бояться.

Оскар. В театре я всегда был, по крайней мере, чувствовал себя … невыразительным. Невыразительными были и роли, и задания режиссера, и я сам. Меня никогда не беспокоило, что я нахожусь в твоей тени, но ты…

Анита. А я?

Оскар (порывисто и увлеченно). Ты способна на все. Ты можешь отлично работать и в театре, и в кино, хотя…

Анита. Что?

Оскар. Думаю, в кино ты свою главную роль еще не сыграла. Я совершенно определенно хочу найти тебе роль, хочу тебя снимать, чтобы твой талант увидело как можно больше зрителей. Я обязательно сделаю это. Я буду тебя снимать!.. (Замечает, что она думает о чем-то другом.)

Анита. Ты хочешь жениться на ней? Она в положении?

Оскар. Она не в положении, и о втором браке я не думаю.

Анита. Поцелуй меня…

Он поворачивается к ней, и она падает в обморок. В момент он не понимает, что делать, затем бежит за водой, но перед выходом задерживается, останавливается, кидает взгляд назад, на Аниту, затем открывает дверь, делает большой шаг, но в сторону, и закрывает дверь, оставшись в гримерке.

Анита, думая, что он вышел, встает и смотрит. Затем замечает его.

Оскар (таким тоном, будто бы поймали его). А, так ты играла! Ты всегда только играешь!

Анита (словно ей не хватает дыхания). Поклянись, что никогда меня не оставишь! Я старше тебя, у меня слабое здоровье, может, я скоро вообще умру, и тогда ты сможешь делать все, что захочешь!..

Пауза. Они смотрят друг на друга. Оскар не выдерживает ее взгляда. Анита медленно и тяжело поднимается.

Оскар. В наших отношениях ты всегда преобладала. И сейчас…

Анита. Это было против твоего желания?

Оскар (потеряв первоначальную мысль). Нет, меня это восхищало. Я чувствовал себя ослепленным, опьяненным. Выдающаяся актриса обратила внимание на молодого…

Анита (как будто сцены обморока вовсе не было). Ты казался мне красивым. И столько женщин тебя хотели…

Оскар. Так ты тоже меня по-настоящему не любила?

Анита. Обращаю внимание на это твое «тоже». (Пауза.) Не замечал что иногда эта самая нелюбовь может быть опаснее и долговечнее, чем то, другое?..

Оскар. Какое «другое»?

Анита. То самое. Так называемая настоящая любовь.

Оскар. Мне… Мне казалось, что ты начинаешь меня понимать как друг… Я думал, мы расстаемся, но остаемся друзьями… (Анита не отвечает.) Ты всегда была вроде сфинкса, я никогда не мог понять, что ты действительно думаешь.

Анита. И очень хорошо. (Смотрит на него очень холодно и жестко.) Мужчинам совсем необязательно знать, о чем думает женщина. По крайней мере, не до конца… (Пауза). Друг? (Визгливо.) Ты в последнее время избегаешь близости со мной!..

Оскар. Близости?.. О какой близости ты говоришь!.. (Пауза. Пытается понять ситуацию. Чувствует потребность оправдаться.) Мы уже не такие молодые… Все со временем сходит на нет…

Пауза.

Анита (деловым тоном). Ну, у тебя-то самого вряд ли сошло на нет. Ну да будет так. Готова обойтись и без этого. Но только … ты нужен мне — для самоуважения, самоутверждения…

Анита наблюдает за его реакцией.

Оскар (злясь, что уступает шаг за шагом). Да, ты всегда была холодной и невыразительной. Просто по молодости я этого не понимал! Ты всегда была холодной. Как рыба! Я раньше думал — может, в этом моя вина, а может, все такие… становятся такими…

Анита. А потом ты имел других — огненных и страстных, и выходило, что сам ты вялый и холодный… Дружок, я немного знаю жизнь — ты всегда таким останешься — вялым и холодным! (Кривляясь, подразнивая его.) Ты — киноактер! Бегун на короткие, совсем коротенькие дистанции. Ты можешь сконцентрироваться лишь на одном кадре. И в жизни тоже. У тебя никогда не будет настоящих чувств! (Пауза.) Значит, ты говоришь… Ты сейчас понял меня…

Оскар (взяв себя в руки). Сейчас понял.

Пауза.

Анита. И кто же из них были лучше меня? Все? Анна, которая воспитывает твоего ребенка?

Оскар вздрагивает.

Оскар. Все эти слухи про Анну…

Анита (непререкаемым тоном). Это не слухи. Будь же чуть мужественней. Если ты не признаешь своего ребенка и не интересуешься им, это не значит, что его нет.

Оскар. Я не хотел никакого ребенка! Тем более по углам…

Анита. Но связи по углам хотел…

Оскар (сдается). Нет, она сама настояла. Так получилось…

Пауза. Анита было начинает смеяться, но тотчас обрывает смех.

Анита. На самом деле я тебя понимаю… И даже не осуждаю… Ты же видишь — я обо всем этом знаю давно, но отношусь к Анне дружески… Относилась и отношусь так, что у тебя даже подозрения не возникало, что я все знаю… (Пауза.) Итак, ты желаешь развестись. А наш ребенок?

Оскар (неуверенно). Он скоро будет совсем взрослый

Анита (проникновенно). Он наша больная точка. Ты никогда его не любил!

Оскар (растеряно, лихорадочно, возбужденно). Ты сама его не любила по-настоящему!

Анита. Когда я увидела, какой он некрасивый, во мне что-то пресеклось!

Оскар. И ты потеряла к нему всякий интерес.

Анита. Я не потеряла, я просто не могла… Это как будто кара какая-то… Но и ты тоже никогда не любил его по-настоящему…

Оскар. Как это — по-настоящему? Для сыновей, детей главное — мать.

Анита (уже не в силах совладать с собой). Как у тебя, да? Ты эту любовь своей матери скандируешь и спереди и сзади. Как тот маменькин сынок или педик…Да, да, у тех обычно такой подчеркнутый культ матери…

Оскар (по-настоящему рассерженный). Оставь мою мать в покое!

Анита (моментально успокоившись). А голос у тебя совсем не мужественный. И совсем не отвечает твоему виду. Особенно когда психуешь. Он становится таким визгливым, совсем бабским…

Пауза.

Оскар (взяв себя в руки). Мать воспитывала меня одна. Ей было нелегко, но она никогда не жаловалась. И у нее никогда не было недостатка любви.

Анита. И все же научить тебя быть хорошим отцом она не сумела. История повторяется — вот и твой сын растет без отца.

Оскар. Положим, что и без матери! (Направляется к дверям с явным намерением покинуть гримерную.)

Анита. Не уходи!

Долгая пауза.

Анита. О, что мы делаем?! (Пауза. С настоящей болью в голосе.) Однажды я это вдруг увидела со стороны… Он такой непривлекательный, такой пугающе некрасивый, что большинство людей отталкивают его раньше, чем успевают понять, что же ему от них надо!.. Его неудачи и страдания доставляют им радость и наслаждение… (Смотрит на Оскара долгим взглядом.)

Оскар (безнадежно). Я тоже об этом думал. Ни я ни ты — мы же не уродливее… А почему он такой?

Анита. И то, что он долго мочился в постель… (Оскар снова подмечает в ее голосе спекулятивные нотки.)

Оскар. С пубертатом все проблемы закончились, а благодаря этому он избавился от службы в армии…

Анита. Ну да, чтобы избавиться, приврал, что еще не закончились… А тебе не кажется, что такие вещи никогда не заканчиваются?.. Физически еще может быть, но психически? (Пауза.) Он никогда не повзрослеет… Он никогда не будет полноценным человеком!.. Нам надо жалеть его!.. Быть рядом с ним…

Оскар. Я думаю…

Пауза. Оскар берет цветы. Хочет поставить в вазу, но потом оставляет эту мысль.

Анита.

Оскар. Это я узнал. Это Гамлет…

Анита (почти с ненавистью). Смотрите, это он узнал!.. Как ты эту роль можешь узнать?.. Кто это тебе когда-нибудь даст роль Гамлета?.. В лучшем случае декоративный Фортинбрасс…

Ее враждебность приносит Оскару странное облегчение.

Оскар. Не нужен мне и твой Фортинбрасс. Никогда не заигрывал с режиссером, чтобы получить роль. И никогда не буду!..

Анита. И все-таки ты ревнивый…

Оскар. Вот и нет. И никогда не был.

Анита. Может, и не был. Тебе просто завидно…

Оскар. Что?

Анита. Что он личность, а ты нет.

Оскар. Никогда не старался быть столь самолюбивой личностью…

Анита. Но ты есть. Такой же самовлюбленный. Только той второй особенности тебе не хватает. И в конце концов он меня как мужчина не интересовал. Я просто позволяла ему за собой поухаживать. Это было лестно…

Оскар. Это тебе было просто выгодно.

Анита. И это тоже. А ты что, никогда не действовал из соображений выгоды?.. Но в любом случае, даже поступая так, я всегда была тебе верна.

Оскар: Это потому…

Анита: Почему?

Оскар. Что ты холодная.

Анита. Как сильно сказано! У тебя действительно проклюнулась предприимчивость и отвага! Те, кто был у меня до тебя, не жаловались на мой темперамент. (Пауза) Видно, это моя судьба… вечно находить таких…

Оскар (мобилизуясь). Каких это?

Анита. Таких. Внешне мужественных, а внутренне квелых мужиков.

Оскар. И много тебе таких встречалось?

Анита. По крайней мере один. Перед тобой…

Оскар. А, этот твой Народный комиссар!.. Так это не были сплетни?!

Анита. Это не были сплетни…

Пауза.

Оскар. И чего же вы расстались?

Какое-то время они внимательно смотрят друг на друга.

Анита (с циничной легкостью). Он слишком много времени уделял своей семье и уважал и мою семью… (Изучает его реакцию. Затем совершенно другим тоном). Ты никогда не будешь, не сможешь быть правдивым! Как твой любимый Блауманис…

Оскар (подыскивая слова). В своих киноролях я всегда правдив. Почему это я не могу быть правдивым как кинорежиссер?..

Анита начинает смеяться.

Анита. Правдивым? Как легендарный советский разведчик?

Оскар. Например!..

Анита. Правдивым! Да ведь в этом фильме все — ложь от начала до конца!

Чувствуется, что это утверждение задело его больше, чем все предыдущее.

Оскар. А ты-то откуда знаешь?

Анита. Я-то знаю. Я кое-что знаю…(Тихонько усмехается и продолжает смеяться довольно долго.) И в своих фильмах ты будешь отражать правду и бороться за независимость!.. По крайней мере, за духовную, культурную независимость!..

Оскар (еще более упираясь). Да, а почему бы и нет?

Анита (гримасничая). Ах эти чудные мечтания! Тут полслова, там слабый намек — и все счастливы. Публика рада, сами рады! А главное, все великолепно вяжется с образом и славой легендарного советского разведчика… Образ сильного мужчины! Супермена! Легендарный советский разведчик! Весь народ его знает! Весь многолюдный советский народ! Все двери перед ним нараспашку, все барьеры закрытых зон ему, легендарному, покоряются. Пожалуйста, пожалуйста, только после вас!.. Народ — увы- не может различить, где кончается актер и начинается образ, или наоборот, где кончается образ и начинается актер, средненький актеришка…

Оскар (с несуразной злостью). Сама ты средненькая актеришка! У тебя у самой непонятные обожатели!

Анита (на удивление спокойно). Ты ревнив. Ты просто ревнив.

Оскару наконец удается успокоиться.

Оскар. Может, когда-нибудь я и был ревнивым. Но сейчас уже нет. Больше нет… Потому что ты мне безразлична. Нет, более того — ты мне отвратительна! Меня тошнит от тебя! Я терпеть не могу твой запах, твою отвратную фальшивую улыбку!..

Анита. Продолжай, продолжай…

Оскар молчит.

Анита.

Пауза.

Оскар. Ты же знаешь, меня бесят твои цитаты. Вечно только цитаты и чужие тексты. Ничего своего!..

Анита (жестко). Знаю. Но не поэтому они тебя бесят… (Пауза.) Ты был и остался необразованным. Ты не помнишь… Ты не помнишь ни текстов, ни других важных вещей. (Вызывающе и выразительно декламирует.)

Ну, продолжай: что дальше говорит Макбет?

Оскар. А, Макбет?

Анита. Могу поспорить, что не знаешь. Может быть, даже не читал. Макбет отвечает:

Оскар. Никакой я не Макбет. Я никого не собираюсь убивать.

Анита. Я тоже никого не собираюсь убивать…

Анита выдерживает долгую паузу.

Оскар. Но?

Анита. А тебе кажется, что я хотела продолжить это предложение? (Явно приготовилась к тексту роли и исполнению, с соблюдением всех ремарок.) «Неужели я уже так стара и безобразна, что со мною можно, не стесняясь, говорить о других женщинах? (Обнимает его и целует.) О, ты обезумел! Мой прекрасный, дивный… Ты последняя страница моей жизни! (Становится на колени.) Моя радость, моя гордость, мое блаженство… (Обнимает его колени.) Если ты покинешь меня хотя на один час, то я не переживу, сойду с ума, мой изумительный, великолепный, мой повелитель…»

Оскар (кричит). Перестань! Перестань! Прекрати!

Анита поднимается.

Анита. Я не дам тебе развод! (Пауза.) И у тебя никогда не будет нормальных чувств!

Оскар. У меня?… Почему?…

Анита. Тот, кто однажды продался…

Пауза.

Оскар. Это ты обо мне?

Анита. И о тебе тоже…

Пауза.

Оскар. Как?… (Берет себя в руки.) Сначала ты тут пытаешься изображать из себя моего друга. Потом…

Анита. Потом?

Оскар. Потом, когда тебе это даже немножко удалось…

Анита. Ну?

Оскар. Ты сообщаешь, что не дашь мне развод… (Пауза.) Слушай, а ты ничего не перепутала? В нашей стране нет таких законов, что кто-то может дать или не дать развод, разрешить или запретить.

Анита. А вот тут ты ошибаешься! Глубоко ошибаешься… Именно в нашем государстве как раз и есть такие законы. Они, правда, нигде не записаны… (Ей кажется, что должное впечатление еще не произведено.) Если захочу, смогу поставить крест и на всей твоей киношной карьере…

Оскар. Ты мне угрожаешь?

Анита. Пока — еще нет.

Оскар (словно отступая). По правде говоря, не понимаю, на кой я тебе нужен…

Анита. Очень нужен! Я так хочу. (Сладким голоском.) Пожалуйста, позволь мне ничего не объяснять… (Почти криком.) И я опять захочу, чтобы все было по-настоящему! Я захочу настоящие и регулярные… интимные отношения! (Разрывает лежащие ближе к ней цветы.) Помнишь, я упоминала как-то случай с лодками…

Оскар не отвечает. Словно давая ему время подумать, Анита снова с садистской радостью начинает декламировать цитаты:

Анита.

Что, разве не прекрасно сказано?

Оскар. Какой случай?

Анита. Это было задолго до того, как мы познакомились…

Оскар. А-а, это про то, во время войны? Как ты в молодости сдуру хотела убежать в Швецию?…

Анита. Именно.

Оскар. Ну? Ты хотела бежать, тебя высадили. Какая тут связь с нами?

Анита. Получается так, что самая непосредственная…

Оскар. О моем отце ничего доподлинно неизвестно — принимал ли он участие в организации того побега или нет. Или просто пропал без вести в военное время…

Долгая пауза.

Анита. Твой отец-таки помогал людям бежать от красных, бежать от коммунистов, а ты гордишься своей ролью советского разведчика. (Сухо смеется.) Тебе никогда не было за это стыдно?

Оскар. А ты?… А тебе?…

Анита. Что мне?… (Оскар не отвечает.) Ты хотел узнать, стыдно ли мне?

Оскар. Ничего я не хотел узнать.

Пауза.

Анита (капризно). Даже не знаю, как охарактеризовать свои чувства… (Пауза.) Может, я неосознанно ненавидела тех людей, может, их ненавидел человек, с которым я… Которого я думала, что люблю…

Оскар. Каких людей? Какой «он»? И какая связь у нас со всем этим?!

Анита. Самая непосредственная! Или ты и впрямь настолько тупо наивный?!

Оскар. Почему наивный?

Анита. Ты и впрямь думаешь, что из тех лодок, которые перехватывали НКВДешники, возможно вернуться? Живым…

Оскар. Как?

Анита. И учти — я ездила много раз и всегда возвращалась. (Со странной усмешкой.) Я, молоденькая девчонка, как будто организовывала эти побеги… И всегда возвращалась! Никто другой не возвращался, а мне везло! (Смотрит в его полные звериной ненависти глаза.) Я возвращалась… Много раз…

Оскар. Ты… Ты… Ты мне угрожаешь?

Анита. Да, я тебя предупреждаю…

Пауза.

Оскар. Ты хочешь сказать, что можешь добиться, чтобы и меня… Уничтожили? Выслали в Сибирь или что-то подобное? (Взяв себя в руки.) Это смешно!..

Пауза.

Анита (наигранно вежливо). Нет. Я могу добиться, чтобы тебя засунули в психушку. На проверку… И там тебя проверят… И начнут лечить, потому что окажется… (Пауза.) Тебе назначат курс инсулина. Знаешь, какое действие производит инсулин?… Ты не свихнешься — нет. Ты останешься самим собой… Только после соответствующей дозы человек становится вялым. Самое ничтожное проявление желания кажется героическим действием и требует всех сил… (Пауза.) И тогда я привезу тебя из больницы и буду ухаживать за тобой. Всю оставшуюся жизнь… Твою оставшуюся жизнь или мою — неважно…

Оскар, окончательно запутавшийся в своих ощущениях, молчит.

Анита (кричит не своим голосом). Ты не будешь с ней больше встречаться! Я знаю, что ты подчинишься, потому что в отличие от своего образа, ты трусливый!..

Оскар, так и не переодевшись и не разгримировавшись, бросается из гримерной. Анита какое то время смотрит ему вслед, затем понемногу успокаивается и начинает подчеркнуто тщательно и не спеша раскладывать по вазам подаренные Оскару цветы.

Картина 2

Начало 90-х. Стандартная двухкомнатная квартира. Позднее утро. Марта в приподнятом настроении выходит в небольшую гостиную, одетая в халат и босиком, тихо и быстро переместившись из комнаты на кухню, готовит кофе и закуски.

Из спальни выходит Оскар, тоже босиком и в джинсах. На ходу надевает джемпер грубой вязки.

Марта. Проснулся? Мог бы и не надевать. Мне нравится прижаться к твоей груди…

Оскар. Не могу же я полуголый садиться за стол.

Марта (улыбаясь ему с особой нежностью). Мама?

Оскар. Да, наверное. Мама никогда этого не позволяла. Она была такая строгая и такая добрая.

Марта. Мне нравится, что ты так говоришь о своей маме.

Марта разливает кофе и Оскар начинает завтракать.

Оскар. Ты мне так и не сказала, почему тебе не нравится эта мысль о благословении… Люди едут к нему издалека. Ищут его. А он теперь приехал в Латвию.

Марта (слегка помрачнев). Я не могу этого объяснить… (Слегка теряется, переходит на другое.) В джемпере тоже неплохо.

Оскар. Что неплохо?

Марта. Мне очень нравятся твои джемперы. Тебе подходит. А твои волосы на груди я просто боготворю!..

Оскар. Седые.

Марта. Ничего. (Весело.) А что тебе больше всего нравится во мне?

Пауза.

Оскар. Я… Мне… Я боготворю твою линию бедер! Жаль, что я не художник…

Они целуются.

Оскар. Так ты в конце концов в меня влюбилась?

Марта. Глупенький, это давно уже не простая влюбленность…

Оскар. Не простая?

Марта. Конечно же нет. Влюбиться — это дело повседневное. Между «любить» и «влюбиться» огромная разница. Ты что, не знал об этом? Раньше я все время в кого-то влюблялась…

Оскар. Влюблялась?

Марта. Да, постоянно.

Оскар. И даже в наше время?

Марта. Ну да. Я даже все время пыталась этот процесс подогревать. Это совсем неопасно. Для меня это всегда было чем-то вроде допинга, этакое возбуждающее средство…

Оскар. Ты мне никогда не говорила об этом.

Марта. А мы вообще мало говорили о нас самих. Мне казалось… у меня такое впечатление, что ты этого не хочешь.

Оскар. Чего я не хочу?

Марта. Говорить о нас.

Пауза.

Оскар. А тебе этого не хватает?

Марта. Нет, я не вижу в этом ничего плохого. Мне это даже кажется мужественным. Мы никогда не говорим о других женщинах, о других мужчинах, и о своих чувствах почти что ничего… Это по-мужски. И даже как-то возвышенно, по-джентльменски… Не знаю…

Оскар. Ты выглядишь такой счастливой.

Марта. Я и чувствую себя такой!.. Ты же у меня.

Оскар улыбается, но так свободно как Марта он себя не чувствует.

Оскар. Расскажи об этих своих влюбленностях.

Марта. Ну, это очень обще и совсем невинно.

Оскар. А кто эти мужчины, в которых ты влюбляешься?

Марта. Да кто угодно. Не могу даже сформулировать.

Оскар. И все-таки…

Марта. Любой… Коллега, случайный встречный… Или сосед, с которым несколько раз встречалась, или попутчик…

Оскар. И что ты в таких случаях предпринимаешь?

Марта. Да совсем ничего!.. Просто воображаю. Даже ничего конкретного и физического. Просто в присутствии этого человека чувствую себя как бы наэлектризованной… Нет, не могу объяснить. Да и в последнее время вообще…

Оскар. Что — вообще?

Марта. Вообще не ищу таких ощущений. Нет нужды в них…

Оскар. Почему?

Марта. Дурачок! Да потому что я переполнена чувствами, я хочу создавать ощущение счастья нам с тобой… (Пауза. Оскар продолжает есть.) Я этого никогда не забуду!..

Оскар. Чего?

Марта. Эти дни путча… Вокруг такая угрожающая тишина, этакое дуновение, перерастающее в рокот и грохот, и ты понимаешь, что это броневики… Я так боялась. (Прижимается к нему.) Боялась за всех… И тут ты приехал! В эту минуту думал именно обо мне.(Сама того не замечая, поднимается из-за стола.) Хотел именно меня защитить, успокоить. Дать мне хотя бы какое-то ощущение безопасности.

Оскар. Слава Богу, этот путч закончился так же быстро, как и начался… Да, в ту минуту я не думал ни о ком другом. Остальные все словно вылетели из головы… Впору чувствовать себя виноватым.

Марта. Может быть, это означает?..(Смотрит на него, потом отворачивается.) Все равно, что это означает. Это поступок! Это поступок, а не слова! Этого я никогда не забуду. Поступок я оцениваю выше. На слова ты скуп… Часто мне хотелось слышать гораздо больше, но в конце концов… В конце концов я поняла, что слова не так уж и важны. Ты пришел именно тогда, когда это было нужно. Я чувствовала себя так… И это были изумительные дни! (Снова садится рядом с ним.) Все страхи тут же исчезли.

Оскар. Но мы же и раньше бывали вместе по нескольку дней подряд…

Марта. Да, но не было этого ощущения дома. Чувства защищенности. Я чувствую себя так, словно мы здесь укрылись от всех недоброжелателей и врагов…

Оскар. Почему ты ничего не ешь?

Марта (берет чашечку, делает глоток). Не хочется.

Оскар. Твоя мама навсегда переселилась из этой квартиры?

Марта. Да. Но она для нас не «недоброжелатель»…

Оскар. Ты имеешь в виду кого-то конкретно?

Марта. Нет, вообще. Это только ощущение. Может, дурацкое ощущение, но кажется, вместе с броневиками уехало и…

Оскар. Что?

Марта. Не знаю. Что-то… Не могу объяснить. Мне почему-то так хорошо!..

Пауза.

Оскар. Я не нравлюсь твоей маме? Она ушла отсюда из-за меня?

Марта. Нет, не из-за тебя. У нее самой достаточно сложный характер. Конечно, мою любовь к кино, мои работы в кино ей трудно понять. Да она и сама со странностями. У нее все больше наружу. Она более громкая, внешняя. А я, наверное больше в отца, хотя его практически не помню… Нравишься ли ты ей? Сперва очень нравился. Известный актер, режиссер. А потом начался отлив — не нравилась уже ни моя работа, ни наши встречи. Сейчас?.. Возможно, она ушла жить к тете, чтобы мы с тобой тут чувствовали себя свободнее, но больше ради себя. Там она может лучше выражать себя

Пауза.

Оскар. Ты прекрасно готовишь.

Марта. По-правде говоря, из ничего.

Оскар. Даже из ничего. У тебя получается так необычно и вкусно.(Пауза.) По правде говоря, мне с тобой еще никогда не было так хорошо! Так хорошо, что даже становится страшно…

Марта. Страшно? От чего?

Оскар. Что это не может, не сможет долго продолжаться.

Марта. Почему?

Оскар. Просто такое чувство… Долго так хорошо не бывает.

Марта. Не волнуйся. Я знаю, почему так хорошо…

Оскар. Знаешь?

Марта. Да… (Пауза.) Это потому что я стараюсь. Я еще никогда в жизни так не старалась. Я стараюсь каждое мгновение, в каждой мелочи. Я даже прочитала книги…(Чувствует, что сказала лишнее.)

Оскар. Какие книги?

Марта. Всякие… Что надо делать, чтобы партнер, друг, ну, не знаю… чувствовал себя хорошо и по возможности еще лучше. (Замечает его выражение.) Но я все это делала без задней мысли, не притворялась, просто потому что я… (Прижимается к нему.)

Оскар. И ты веришь этим книгам?

Марта (словно в шутку). Видишь, приходится верить. Но нет, вообще-то не верю. И раньше никогда не верила. Но если это делает настолько… (Прижимается к нему).

Пауза.

Оскар. У тебя ощущение, что я уже стар?

Марта (отрываясь от него). Нет, этого я не чувствую. И никогда не чувствовала.

Оскар. Никогда-никогда?

Марта. Раньше.

Оскар. Раньше? Когда я был моложе?!

Марта. Это было некоторое время назад. Я вдруг заметила, что ты как-то стал выглядеть старше. И как-то даже испугалась. Но мы тогда … так хорошо у нас не было. Тогда я даже подумала — может, нам имеет смысл прервать отношения.

Оскар. И когда тебе было со мной лучше всего?

Марта. Сейчас.

Оскар. Правда? А не тогда, когда у нас только началось? Ну ладно, не в самом начале, а когда ты немного ко мне привыкла.

Марта. Нет, сейчас.

Пауза.

Оскар. Но ведь было и столько неприятного…. И с моей стороны…

Марта. Неважно. ТАК я чувствую себя именно сейчас…

Пауза.

Оскар. Мне тоже кажется, что именно сейчас…

Марта. Что?

Оскар. Что я могу что-то изменить в своей жизни. (Она заметно радуется.) Но я еще не знаю… Нужно еще какое-то время… Обрести уверенность. (Встает из-за стола.) Многие говорят, что чувства актера поверхностны, что мы только играем, а по-настоящему никогда не переживаем…

Марта. И ты?

Оскар. Что я?

Марта. Ты по отношению ко мне?

Оскар. Я? (Пауза.) Да, это был я, который бегал за тобой… Ну ладно, не бегал, но пытался привлечь твое внимание, пытался завоевать…

Марта. Будешь еще есть?

Оскар отрицательно качает головой. Марта начинает убирать со стола.

Марта. Выходит, мы вместе больше десяти лет. Ну не совсем вместе, но десять лет мы близки. Нет, уже почти пятнадцать лет!.. Да, были у нас и перерывы в отношениях, но вообще… Довольно много времени…

Оскар. Тыуже вначале… Ты долго не хотела. Вообще ты своеобразная женщина! И когда ты своими отказами меня достала так, что я взял тебя чуть ли не силой, ты наконец…

Марта. Что я, наконец?

Оскар. Перешла на мою сторону.

Марта. Как это — на твою сторону?

Оскар. Выказала какие-то чувства. Нет, вы, женщины, иной раз совершенно непонятные!.. Это как будто штурм крепости… В духе этаких старинных традиций. Но вот крепость взята, и меняется подданство…

Марта (немного помрачнев). Ничего не меняется. Просто с нами, со мной… Я смутилаь…У меня к тебе это шло медленно. Поначалу я тебя вообще боялась и тебе не доверяла…

Оскар (словно думая о чем-то другом). Почему?

Марта. Такой известный актер, красавец, сердцеед…

Оскар. Я…

Марта. Теперь-то я знаю, что ты не такой. И никогда таким не был… По-настоящему ты даже как будто боишься чувств.

Оскар. Боюсь?

Марта. Знаешь, я очень высоко оценила, что ты приехал ко мне в эти дни, а сейчас мне начинает казаться…

Оскар. Что?

Марта. Что… Что еще более напряжен, чем раньше…

Оскар. Тебе так кажется?

Марта. Ради Бога, я тебя ни в чем не упрекаю. Вообще не то. Мне просто хотелось бы, чтобы ты чувствовал себя по-настоящему хорошо… Ты даже не слышишь, что я говорю… (Пауза.) Твои мысли где-то далеко…

Оскар. Я сейчас про своего подумал. Про сына. Все эти дни я вообще не интересовался, что с ним. Как бы снова чего не натворил. Он ведь умудряется попасть в неприятную ситуацию вообще на ровном месте!

Марта (сердится, но быстро овладевает собой). Но почему обязательно должно что-то произойти? Ты слишком близко берешь к сердцу все его неприятности. Он же давно взрослый, у него давно уже своя жизнь.

Оскар. Да, ты права, но он постоянно влипает во всякие неприятности. Мне вообще иногда кажется, что он никогда не повзрослеет… Вечный подросток.

Марта (тоже встает). Я, конечно, не берусь судить, но мне кажется, ты сделал для него все, что было в твоих силах. Ты всегда делал все, что было в твоих силах. Тебе бы следовало лучше поберечь себя. (Пауза.) В конце концов, как мне кажется, ты всегда был ему прекрасным отцом.

Оскар (несколько заинтересованно). Тебе так кажется? (Садится.)

Марта. Да, мне всегда так казалось. Раньше мне казалось даже, что ты его слишком балуешь… То есть не балуешь, а многое делаешь вместо него…

Оскар. Тебе так казалось?

Марта. Да.

Оскар. Ты ревновала?

Марта. Да, немного, но это в прошлом.

Пауза.

Оскар. А к Аните ты тоже ревновала?

Марта. Странно, но даже меньше. Я просто научилась считаться с мыслью, что она где-то есть. Постоянно присутствует. И ничего больше…

Оскар. Тебя это мучит..

Марта. Нет. Я знаю, что ваши отношения достаточно формальны и я научилась вообще не думать об этом…

Пауза.

Оскар. Она старше меня. У нее слабое здоровье. У нее столько всего, что я порой вообще не понимаю, как она держится…

Марта. Я…

Оскар. Вообще я в большом долгу перед ней.

Марта. Я знаю.

Оскар (повышая голос). Ты не знаешь! Без ее помощи я вообще не стал бы актером.(Встает.) Черт с ним, с театром — кино для меня значит гораздо больше. Я наверное не дошел бы и до кино. Но, возможно, все это совсем неважно. Может быть, что и мои фильмы не важны…

Марта. У тебя замечательные роли!

Оскар. Ну конечно, всякие советские разведчики и борцы — это так…

Марта. Но ведь есть же и другие роли — и прекрасные…

Оскар. А вот мои режиссерские работы ты не упомянула…

Марта. Мне казалось, мы говорим о ролях. Твои фильмы…

Оскар. Ладно, не будем о моих фильмах. Свой настоящий фильм я еще не снял! Его я сниму в ближайшие годы… Мне надо только сделать предварительную работу, собрать материал, подготовиться… И благословение тут необходимо!.. Я…

Марта. Опять ты про благословение. (Пауза.) Я не хочу, чтобы ты туда шел!

Оскар. Почему?

Марта. Не знаю. Но чувствую…

Оскар (как бы слегка успокаиваясь). У тебя ведь гораздо лучше отношения с церковью и Богом, чем у меня. Как ты этого не понимаешь?!.. Одно дело — формальная свобода, и совсем другое — духовное очищение, святость. Она нужна каждому из нас! И особенно людям творческим. В Библии тоже сказано: придут пророки! Только обычно их никто не слышит и не слушает.

Марта. В Библии сказано, что придет и много лжепророков! (Пауза.) Ну хорошо, я не настолько умна, чтобы отличить настоящих от ложных. Но ощущения… На уровне чувств… Мне страшно за тебя! Я не хочу, чтобы ты туда шел…

Оскар. Неужели ты не видишь? Нам всем это нужно! Мы же все словно завязли в болоте. Весь народ. В том числе и те, кто должен идти впереди. Я, возможно, только исполнитель, ремесленник… Но мне кажется… Немного подняться вверх мог бы… Ты думаешь, что я серая посредственность и ничего значимого не смогу сделать?! Ты думаешь, что мне это благословение не нужно?!

Марта. Да нет, я так не думаю… Я думаю… Я хочу, чтобы Бог дал нам всем новые силы! Я хочу, чтобы ты снял наконец фильм своей жизни. Мы же так долго рядом. Кто лучше меня знает, чего ты хочешь! Я готова сделать все, чтобы твои мечты исполнились!.. (Пауза.) Ты хотел найти для Аниты какую-то роль матери…

Оскар. Да, и это тоже. Такую настоящую, глубокую роль, а не какую-то там декоративную ерунду!

Марта. А она хорошая мать?

Пауза. Марта понимает, что сболтнула лишнее, но уже не знает, как поправить ситуацию.

Оскар (насупившись). Во-первых, она великая, выдающаяся актриса! (Пауза.) И мать. Как мать ее ни в чем нельзя упрекнуть! Она гораздо лучшая мать, чем я отец. Слышишь! Она определенно лучше, намного лучше!..

Марта. Милый, не волнуйся! Расслабься! Я совершенно не собиралась в этом усомниться. Только спросила. Ты всегда так высоко ценил свою маму, я и спросила… Прости, это было глупо с моей стороны. Нельзя сравнивать несравнимое. Забудь о моем вопросе.

Оскар. Она выдающаяся актриса!

Марта. Я никогда этого не отрицала.

Оскар. Она великая актриса! Ей под силу и драматические, и комические роли, она умеет создавать характер. Притом как в кино, так и в театре — равно великолепно! Да, равно великолепно! Она не виновата, что недостаточно оценена. И в фильмах снималась слишком мало.

Марта. Милый, ты говоришь таким тоном, как будто хочешь меня в чем-то убедить, как будто я сомневаюсь в твоих словах…

Оскар. Никаким таким тоном я не говорю. Ей надо найти какую-то яркую роль.

Марта. Может, какую-то роль матери?

Оскар. Да, ты меня прервала… Именно это я и думал — какую-то глубокую, выразительную роль матери.

Пауза.

Марта. Ничего я тебя не прерывала…

Оскар. Может, и не прерывала. Но твое мнение в данном случае не столь уж и важно. Все равно все предстоит сделать мне. Мне надо будет придумать, как ее снимать. Мне надо будет это завоевать и организовать.

Марта начинает плакать.

Оскар. Ты обиделась? Чем я тебя обидел?

Марта. Немного. Я… я же хотела как лучше. Хотела поддержать тебя. Показать, что понимаю тебя… во всем.

Мгновение Оскар стоит перед ней, не зная, что делать. Делает непонятный жест руками. Затем вместо того, чтобы успокоить женщину, обувается, накидывает куртку и выходит в дверь.

Марта какое-то время продолжает сидеть как окоченевшая, тихонько всхлипывая. Затем берет себя в руки, встает и продолжает прибирать на столе. Помыв посуду, переодевается и начинает тщательно убирать комнату.

Звенит звонок у дверей, Марта вздрагивает. Мгновение думает — идти открывать или нет. Все же идет. Входит Оскар. У него в руках букет цветов, бутылка и коробка конфет. Они обнимаются.

Он пытается поставить принесенные вещи на стол, она помогает, и они снова обнимаются.

Марта. У тебя руки в мозолях…

Оскар. Пока нет работы в кино, я работаю руками. Даже зарабатываю руками…

Марта. Я дам тебе крем для рук.

Оскар. Тебе не нравятся мои руки? Царапают?

Марта. Мне очень нравятся твои руки! (Целует его руки.)

Оскар. Не надо.

Марта. Я так хочу…

Оскар. Я наверное слишком мало тебя жалел и баловал. Ты наверное хотела бы показываться в обществе. Со мной… Я знаю, совсем не чтобы покрасоваться.

Марта. Я привыкла… Привыкла, что мы встречаемся так…(Она находит вазу, ставит цветы, ставит на стол рюмки.) К тому же я знаю твоих друзей, они знают меня. Они очень сердечно относятся ко мне, и я знаю, как они для тебя важны…

Оскар. А где тебе лучше всего?

Марта. Из твоих мест?

Оскар. Да.

Марта. На твоей даче. Там ширь, там рядом море, там много чего от тебя самого… Ты так редко разрешал оставаться там до утра, но именно там я чувствую себя почти как дома.

Оскар. Дома, дома…(Задумчиво мерит шагами комнату.) Мне не нужна квартира в Риге, Анита могла бы забрать ее себе. Я сделаю комнату на чердаке. Она будет только нашей…С видом на море. (Марта садится за стол и смотрит на него.) Я, наверное, часто тебя обижал… Ты наверняка хотела настоящую семью, ребенка…

Марта. Конечно хотела бы…

Оскар. Но никогда не пыталась терроризировать меня этими делами. Я никогда не осмеливался спросить — ты все те аборты очень тяжко переживала? (Наконец поворачивается к Марте. Долгое молчание.) Дурацкий вопрос, правда?

Марте требуется какое-то время, чтобы сконцентрироваться.

Марта (спокойно, даже ласково). Конечно переживала. Но не думай об этом… Ты не должен чувствовать себя виноватым. Это был мой выбор…

Оскар. Какой выбор?

Марта. Что ребенок родится только в семье… Только если у него будут оба родителя… Я… росла без отца, мать была одна, и я не хотела это повторять…

Пауза. Она все еще не понимает, почему он не садится к столу.

Оскар. А если бы у нас была настоящая семья, ты бы хотела? Несмотря на мои годы…

Марта (отворачиваясь). Тогда это был бы «последний вагон».

Оскар. Может быть, мне об этом нужно было бы… (Он замечает неодетые носки, надевает их и снова обувается.) А то иной раз кажется, что я могу производить только кретинов…

Марта. Ты присядешь?

Пауза.

Оскар. Прости. Я поехал…

Марта. Куда?

Оскар. Я же тебе сказал… Я не буду единственным из киношников, кто придет на это… благословение.

Марта. Так это сегодня?

Оскар. Сегодня… Когда вернусь, мы это отпразднуем. Без помпы, тихо, но красиво отпразднуем… Поэтому не прощаюсь. Постарайся меня понять…

Оскар уходит. Марта, словно в забытье, перебирает цветы в вазе.

Картина 3

Некоторое время спустя. Дача Оскара и Аниты на Курземском побережье. Марта переступает порог, Анита ее ждет. Марта в состоянии аффекта, ее взгляд временами начинает бесцельно блуждать по комнате, словно в поисках чего-то.

Марта. Я вам звонила. Простите, я была слишком взволнованна!..

Анита. Ничего, ничего. Ах, так вот вы какая?

Марта. Какая?

Анита. Нет, никакая… Я, правда, ничего не хотела этим сказать. Я ведь тоже просто убита и другой раз даже не понимаю, что говорю…

Марта. Я тоже. (В какой-то момент кажется, что она сейчас обнимет Аниту, однако берет себя в руки и этого не происходит.) Но мне нужно было вас увидеть!.. Даже не знаю, почему…

Анита (многозначительно). Я знаю — почему…(Пауза. С многозначительности переходит к явно простодушному и дружелюбному тону.) Вы вместе с ним работали, и это обрушилось так неожиданно… Я знаю, каково это. Для нас, людей творчества, трудовая дружба — я хочу сказать — совместная творческая дружба, — это совсем как высшая ступень чувств.

Марта. Да, именно так! (Осекшись.) Ну или не совсем…

Анита. Я заметила вас на похоронах. Вы держались мужественно, но было заметно, насколько сильна ваша боль…

Марта. Как это случилось?

Анита. Что?

Марта. С ним! Я слышала только разговоры, а вы же были с ним…

Долгая пауза.

Анита. Со времени, как кино в Латвии умерло, он был без работы. А он не мог без работы…

Марта. Я знаю.

Анита. Ах. вы знаете? (Выравнивает тон, избавляясь от резких нот, послышавшихся в голосе.) Ну да, конечно, вы же вместе работали…

Марта. Не то чтобы совсем вместе, просто …в одной области.

Анита. На чем я остановилась?

Марта. «Он не мог без работы»…

Анита (подчеркнуто будничным тоном). Да. Задумал перестроить чердак. Говорил, будут внуки, им понадобится больше…(Внимательно смотрит на Марту, но та в состоянии аффекта этого не замечает.) Нес перекрытия, как там они называются — брусья, что ли… И вдруг стало вроде плохо… Я сказала, чтобы он оставил это дело и отдохнул, а он ни в какую… До вечера работал, и…

Марта. И?

Анита. Упал и все…

Марта. Сердце?

Анита выдерживает длинную паузу и наблюдает за Мартой — кажется, что та в ожидании ответа сойдет с ума.

Анита. Нет, врачи сказали — разрыв аорты. Если бы сердце, еще бы можно было спасти…

Пауза.

Марта. Мы говорили с ним. Незадолго до…

Анита. С Оскаром?

Марта. Да. Он был словно очарован тем лжепророком. Григорий или Грегорий — как там его звали.

Для Аниты сказанное Мартой явная новость, однако никаких эмоций по этому поводу на ее лице прочитать невозможно.

Анита. И что случилось с этим лжепророком?

Марта. Оскару казалось, что это истинный пророк, мессия. Что он наделен особой энергетикой…

Анита (в интонации проскальзывает скрытая ревность). Может быть, так и было…

Марта не замечает выражения Аниты.

Марта (возбужденно). Мне тоже так кажется — но только не такой, как думал Оскар, а … полностью противоположной!

Анита реагирует окаменело.

Анита. Да?

Марта (так же аффективно). Да. Я пыталась его отговорить, но он не послушал. И потом, после его смерти, я видела синяки на всем его теле!..

Анита. Вы видели?

Марта. Да, именно те места, куда, «благословляя», прикасался этот пророк…

Анита. Какие места?

Марта. Лоб, грудь, плечи… Как будто прикосновениями таким большим крестом осенил…

Анита. Где?

Марта. Я же говорю — на лбу…

Анита (почти потеряв самообладание). Где вы могли это видеть?!

Марта. Мы… мы вместе работали. И когда я … мы… об этом узнали, были в таком шоке, что… что… поехали в морг… Нас впустили, мы уговорили работников морга… Хотя были всего лишь коллегами…

Пауза.

Анита. Налейте себе его любимый виски. Да вы же наверняка знаете, где бутылка стоит. Вам сейчас это нужно. Да и мне налейте… Немного…

Марта подходит к буфету, уверенным движением открывает его, разливает виски и только тогда приходит в себя.

Марта. Я так и думала, что выпивка должна быть здесь… (Не глядя Аните в глаза, протягивает ей рюмку.)

Анита внимательно наблюдая за Мартой, подносит рюмку к губам и отпивает небольшой глоток. Марта, следуя ее примеру, выпивает свою рюмку почти до дна.

Анита. Налейте себе еще! Если бы я могла больше, я бы к вам присоединилась…(С хорошо сыгранной дружелюбностью.) Наливайте смело! Причин, для теплых отношений у нас предостаточно…

Марта машинально выполняет то, что говорит Анита.

Анита. «Как странно видеть, что известная артистка плачет, да еще по такому пустому поводу!»

Марта. Это была какая-то цитата? Вы же не плачете?…

Анита. Это «Чайка» Чехова. Моя однофамилица. Как странно! И крик чаек слышен здесь — в этом доме… (Пауза.) На Курземском побережье… Ну конечно, здесь же только залив, а не открытое море…(Как будто хочет что-то сказать, но берет себя в руки. И снова прячет нервозность за цитатой.) «В последнее время вы стали каким-то слишком нервозным, вы говорите непонятно, какими-то символами. И чайка эта наверняка какой-то символ, но простите, я не понимаю… Я слишком проста, чтобы вас понять.» (Успокоившись, видит, что Марта помимо собственной воли снова наливает рюмку и тут же выпивает.) Я видела вас на съемочной площадке…

Марта. Да, последние годы я работала вторым режиссером.

Анита (совсем как на интервью). И никогда не хотели стать первым?

Марта. Чем первым?

Анита (выигрывая время, чтоб найти правильные слова). Я имею в виду — настоящим режиссером. Постановщиком.

Марта. Нет. Иногда мне кажется, что кое-что я сделала бы лучше… режиссера, но вообще нет…

Анита (даже слишком любезно). Как вы начинали?

Марта. С самого низа. Начинала как «затычка». Делала все, что мне говорили. Мне ужасно нравится весь процесс, эта атмосфера. Это ни с чем не сравнить!..

Анита: Ни с чем не сравнить…

Марта (уже слегка заикаясь). А эта цитата откуда?

Анита. Из Гамлета. Королева Гертруда. Королева-мать. Величайшая роль, но я ее уже никогда не сыграю… Я видела вас на похоронах…

Марта. Да?

Анита. Вы так… бережно перебирали цветы… (Пауза.) Я подумала…

Марта. Что?

Анита. Я подумала… Эта женщина наверное Оскара… когда-то любила…

Марта, пряча взгляд, оглядывает предметы интерьера.

Марта. Ему не нравилась популярность, он не стремился к ее проявлениям… по крайней мере, насколько я его знала. Он был очень простой, даже стеснительный…

Анита. Да, да, именно так и было. Это я собирала доказательства своей и его популярности…

Марта (почувствовав скрытую иронию). Нет, я так не думаю, ему тоже эти предметы были дороги, только… только…

Анита. Только?

Марта. Только он как мужчина стеснялся это показать…

Анита. Вы бывали когда-нибудь в этом доме?

Марта. Я? Нет. Что вы! Я здесь впервые…

Анита привстает, замирает в выразительной позе, на ее глазах появляются слезы.

Анита. Марта, милая, зачем притворяться. Подойдите, я хочу вас обнять… И вы же тоже хотите… У нас ведь больше нет причин для вражды. Каждая из нас давно уже заняла свое место…

Они обнимаются. Марта плачет, у Аниты на глазах слезы, но выражение ее лица застывшее.

Анита. Это… наверное… началось уже давно… Вы оба… любили друг друга…

Марта (рыдая). Больше … больше десяти лет…

Анита. Мне тяжело долго стоять. Я все-таки пожилой человек…

Марта. Ой, простите!

Анита. Налейте себе еще, успокойтесь и рассказывайте.

Марта чисто механически послушно наливает себе, однако на этот раз не выпивает.

Марта. Что?

Анита. О вас… О нем… Я хочу… я хочу понять… Нет, я хочу испытать давно забытые чувства…

Марта. Я даже не знаю, о чем рассказывать… Я очень долго не отвечала на его знаки внимания…

Анита. Я знаю об этом. И все же… Что он делал? Как это произошло?

Марта. Да ничего такого… Ну, к примеру, предлагал подкинуть меня до дома — как будто по дороге. Ну и вообще всякие знаки внимания в таком духе…

Анита. А вы на них не отвечали?

Марта. Нет. Мне он сначала даже не нравился. Мне вообще почти никогда не нравились такие… знаменитые… красавцы… и так далее… И потом, мне было страшно… Я не доверяла…

Анита. Ему?

Марта. Вообще актерам… Ой, простите!

Анита. Ничего.

Словно против своей воли, Марта отпивает еще глоток виски.

Марта. Мне казалось, что актеры такие самовлюбленные, надменные, непостоянные… И моя тетя твердила: только не муж-актер!

Анита. Ах, она так говорила?(С этакой как бы сердечной заинтересованностью.) Вы ей говорили?…

Марта. Может, что-то и было, не помню…

Анита (слащавым тоном). Но он изменил ваше мнение об актерах. Он вел себя скромно, возвышенно, по-джентльменски…

Марта (явно попав в гипнотическую власть Аниты). Не всегда… Иногда он обижался за мелочи, бывал раздражителен, не хотел отнестись с пониманием…

Анита. На что он больше всего обижался?

Марта. Не знаю… (Пауза.) Однажды, когда я осмелилась спросить про его ребенка… От другой актрисы… Мне рассказали об этом… Ну, вы же знаете, как это бывает. Донесли и подстрекали уколоть эго… Ой, простите, я кажется уже совсем… пьяная… Вы же об этом знали?

Анита. О его ребенке? (Довольно холодно.) Да, я знала. Это моя коллега…

Марта. Вы сильная женщина.

Анита оставляет комплимент без внимания.

Анита. Он обиделся?

Марта. Он? Да! Я никогда не видела его таким злым.

Анита. Джентльмен…

Марта. Нет, он держался…

Анита. Как?

Марта пытается найти в памяти примеры возвышенного поведения Оскара.

Марта. Однажды, когда мы ехали в общественном транспорте, он отреагировал совсем по-рыцарски… или даже по-мальчишески, то есть нет, он хотел…

Анита (неожиданно резко). Что?

Марта не замечает суровости ее интонации.

Марта. Он был готов накинутся на другого мужчину, который задел или толкнул меня…

Анита как бы осмеивается, но эти звуки перерастают в то ли в настоящий, то ли хорошо инсценируемый приступ кашля.

Анита. Вы часто бывали на людях?

Марта. Почти никогда.

Анита. Он держал вас все время вдали от посторонних взглядов?

Марта. Ну… Не от всех. А я в конце концов привыкла.

Пауза. Анита напряженно думает.

Анита. Только в кругу лучших друзей?

Марта кивает.

Марта. Я могла бы что-то тут убрать. Мне надо чем-то заняться, иначе я…

Анита. Давайте, давайте… Что где стоит, вы знаете… Мне тоже надо немного… собраться с мыслями…

Анита остается сидеть в напряженной позе, Марта начинает уборку, временами бросая взгляд и смущенно улыбаясь известной актрисе.

Марта. Вот как получилось. Вы могли бы меня возненавидеть, да и я могла бы испытывать к вам неприязнь, но ничего подобного, мы мирно и дружно беседуем…

Работая, Марта исчезает из поля зрения Аниты. Анита все еще сидит почти неподвижно.

Марта. Вы великая, талантливая актриса!

Анита. Это ваше мнение или его?

Марта. Мы оба так думали.

Анита. Вы по природе такая аккуратная?

Марта. Не знаю. Может быть…

Марта снова исчезает из поля зрения Аниты.

Марта (показываясь). Честное слово, мне всегда казалось, что вы — величайшая актриса. У вас могло бы быть гораздо больше хороших ролей.

Анита. Вы так думаете?

Марта. Иногда мы с Оскаром обсуждали и думали — как роли можно было найти для вас. Я говорю про кино, а не про театр.

Анита. Я поняла. (Марта теперь исчезает из поля зрения Аниты надолго.) Они собирались меня снимать!.. Они собирались меня снимать!.. Увековечить, так сказать. Ах, как мило!..

Снова появляется Марта, и на лице Аниты как по волшебству расцветает любезная, и в то же время несколько усталая и полная страдания улыбка. Только Марта исчезает, улыбка моментально исчезает.

Анита (скандирует).

Наконец Анита встает и насколько может быстро и довольно небрежно разбирает постель в гостиной.

Марта возвращается, на ее лице выражение смущения и облегчения одновременно.

Анита. Я вам постелила. Вижу, вы едва держитесь на ногах.

Марта. Так и есть. Но чувствую себя гораздо лучше. Мне стало намного легче. (Пауза). Здесь где-то была моя ночная рубашка…(У Аниты беззвучно открывается рот.) Он мне ее купил… (Ищет ночную рубашку.) Вы меня простите?

Анита (ледяным голосом). Да, конечно.

Марта находит рубашку и идет в ванную переодеваться.

Возвращается, улыбается Аните, как подкошенная падает в кровать и тут же засыпает.

Анита долго и окаменело смотрит на спящую женщину. В какой-то момент кажется, что она почти незаметно всем телом приближается к ней и тут же упадет, но незаметное движение останавливается.

Анита.

(Словно беседуя с Оскаром.) Ах, милый, ты снова не помнишь, откуда эта цитата? Дездемона, дорогой. Это слова Дездемоны. Оскар, «не лови рыбку, лови меня!» (Делает нечто вроде реверанса. Жестко смеется, но тут же становится серьезной.)

(На ее лице появляется гримаса скрытого отчаяния.) Все время эти цитаты… Они меня преследуют! Эти проклятые цитаты…

Нет, успокойся, сердце, роль леди Макбет мне никто не даст… (Она отворачивается от спящей, делает шаг, но тут же поворачивается.) (Делая реверанс)

Пауза.

Берет вторую подушку и приближается к спящей.

Я схожу с ума!.. Эта женщина заразила меня своим безумием… Я ее! … (Другим голосом.) Это полицейский участок? Тут несчастный случай… Да, у меня на даче… Не знаю, как… Я утром обнаружила… Она явно слишком много выпила… Упала, и…

Да, конечно, я никому ничего не скажу… Я потом могу ее отнести в лодку и…

Гаснет свет.

В тумане и словно лунном свете появляется лодка. В ней Анита и Марта с дорожными сумками. Рядом с лодкой появляется Оскар в форме офицера красной армии. Повелительным жестом он приказывает одной из женщин покинуть лодку. Мгновение они не могут понять, к кому из них это относится. Наконец Марта понимает, что приказ относится к ней. Марта выходит из лодки. Оскар занимает ее место возле Аниты через миг и лодка и силуэт Марты пропадает в тумане.

Рассветает. Косые лучи света в тумане. В рассеивающемся тумане все яснее проступают очертания интерьера дачи и слышен голос Марты. Она что-то взволнованно объясняет. Наконец мы видим и ее саму. Марта стоит в сторонке, в ночной рубашке и говорит по телефону. На переднем плане на полу лежит тело Аниты Кайи. Наконец мы можем различить слова.

Марта. Нет, нет, я здесь оказалась случайно. Только знакомая… Приехала в гости… Помочь… Работы по дому и вообще… У нее недавно умер… муж… Не знаю, когда именно это случилось, я уснула… Наверное, уже долго… Она уже… окоченела… Упала и… Нет, я ничего не трогала… Пожалуйста, приезжайте быстрее…

₂₀₀₆

Перевод Марины Блументаль под редакцией автора.

Оглавление

Картина 1

Картина 2

Картина 3