Преддипломная практика [Татьяна Николаевна Гуркало] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Пролог
Воины появились утром. Это были не привычные городские воины в вытертой форме и пыльных сапогах, но с яркими шейными платками и гладко выбритыми подбородками, а суровые погранцы, заросшие щетиной и пускающие солнечных зайчиков отполированными металлическими пластинами, нашитыми на куртки из толстой кожи. Стражники, которых наказали бесполезным сидением у городских ворот, уже два столетия вообще не запиравшихся на ночь, проводили воинов сонными взглядами и вернулись к игре в карты. Подумаешь, погранцы приехали по какой-то своей надобности. Останавливать их себе дороже, все равно ничего кроме попыток набить морду от них не получишь. Униформой городской стражи их не напугаешь, как селян. А если они что-то натворят в городе, то это точно будет не проблемой тех, кто сидит у ворот. Впрочем, воинам проштрафившиеся стражники были не намного интереснее. Они, медленно, не понукая уставших лошадей, доехали до гостиного дома «Рыжей Камилы». Репутация у этого дома была так себе. Поговаривали даже, что на самом деле это веселый дом с не менее веселыми девочками. Просто Камила берегла остатки своей репутации и делала вид, что это не так. Правда это была или нет, никто толком не знал. Официантки, уборщицы и прачки у Камилы были как на подбор не болтливы и о том, оказывают ли они какие-то дополнительные услуги, распространяться не спешили. Зато разные приезжие военные старались остановиться именно у Камилы, подогревая старые сплетни и давая поводы для новых. А если бы горожане, которых хоть немного интересовала эта загадка, копнули поглубже и хотя бы узнали кем был героически погибший муж рыжей Камилы, и кто дал ей деньги на гостинный дом, разгадку они бы нашли быстро. И то, что воины предпочитали останавливаться в гостинном доме вдовы такого же воина, никого бы не удивляло. Впрочем, на этот раз ночевать в подозрительном доме воины не собирались. Они заехали отдохнуть, поесть и расспросить добрую женщину об одной непоседливой девчонке, чей отец просил Камилу присматривать за дочкой хотя бы одним глазком. — Да все с ней в порядке, — сказала Камила, лично накладывая старшему из воинов тушеных овощей. — Учится. Такой хорошенькой стала, пообтесалась, платья носит, хахаля себе завела. На словах о хахале старший воин закашлялся, а младшие многозначительно переглянулись. И они бы, наверное, тут же бросились к школе, чтобы вызнать что за хахаль, а возможно, и набить ему наглую морду. В том, что морда будет наглой, воины почему-то не сомневались. Городской же, да еще и маг. Но оказалось, что смотреть пока не на кого. Студентусы пребывали вдалеке от школы и проходили там какие-то неведомые магические испытания. Нет, воины попытались дождаться их возвращения, но студентусы как чуяли и возвращаться не спешили. Так что пришлось воинам уехать ни с чем. Спустя полтора месяца, когда на улице стало совсем тепло, дороги устилала серая и рыжая пыль, а кончики ветвей водохлебки в самую жару поникали и терпеливо ждали вечера, чтобы взбодриться и распрямиться, в столицу опять приехали воины. На этот раз они были принаряжены — повседневные потертые кожаные куртки поменяли на суконные форменные, со знаками различия и принадлежания. И теперь, каждый разбиравшийся в этих знаках, нашивках и лентах, опоясывавших рукава на предплечьях, мог понять — едут погранцы. Причем, не простые погранцы, тихо сидевшие по крепостям и терпеливо ждущие нападения, которое однажды обязательно случится, а охотники и следопыты. Воинов было семеро. Возглавлял их здоровенный и очень колоритный бородатый мужик — светловолосый и загорелый. И они тоже поначалу поехали к рыжей Камиле. А после этого, пообедав и оставив лошадей с вещами, пешком пошли к школе магии. — Здоров будь! — первым делом гаркнул темноволосый улыбчивый громила в ухо заснувшему на посту дежурному у ворот. Дежурный подскочил и начал лепетать что-то о том, что он никогда и ни за что, и что это больше не повторится. Воины стояли, улыбались и слушали, явно получая удовольствие. Потом дежурный рассмотрел, кто же к нему подошел и, заподозрив, что над ним издеваются, оскорблено поджал губы. — К дочке я, — сказал здоровенный, светловолосый бородач. — Учится она здесь, Ольда зовут. — А, — отозвался дежурный и нахмурился. — Это же группа внезапно открывшихся, кажется, больше у нас Ольд нету, редкое имя. А они сейчас в оранжерее. — Где находится оранжерея? — уточнил мужик. Дежурный объяснил, как мог, а потом долго стоял у ворот и пытался понять, почему не стал мешать воинам зайти на территорию школы. А погранцы тем временем шли-шли, потом встретили группку мальчишек и что-то у них спросили, после чего разделились. Двое свернули в сторону мужского общежития. А остальные продолжили путь к оранжерее. Ее они нашли достаточно легко, не зря трое были следопытами. Зашли в середину и некоторое время стояли у двери, привыкая к необычным, насыщенным ароматам. Зато студентусов, обрывавших красные цветы с раскидистых, но низеньких деревьев нашли быстро. Просто пошил в сторону шума и смеха. — Папа! — радостно завизжала невысокая блондиночка, когда воины показались из-за куста, похожего на обыкновенный жасмин, и повисла у бородача на шее. Он ее осторожно прижал к себе, потом отстранил и стал рассматривать, потом вежливо попросил у преподавателя забрать на некоторое время дочь, а получив согласие, повел ее к скамейке, которую приметил, когда шел к студентусам. — Это что ж ты делаешь? — спросил, когда любимое дитятко рассказало об учебе, подработке и планах на будущее. — А? — удивилась осчастливленная приездом отца Ольда. — Малая, месяц назад к нам в крепость приехал мой дядя с подчиненными, — сказал молодой темноволосый следопыт. — И рассказал, что живешь ты здесь разгульной жизнью, хахаля себе какого-то завела. Ольда покраснела, а потом упрямо, будто готовясь защищаться, заявила: — Он хороший. — Хороший, то может и хороший, — прогудел ее отец. — Вот только не дело это, когда Камилкины девки рассказывают, что все, наша Ольда уже почти замужем, даже браслет обещальный в храме Пересветы закляла и жениха своего в постель пускает. А отец об этом деле даже не догадывается. Могла бы хоть приехать и познакомить. Ничего бы твоему хахалю никто не сделал. Ольда покраснела еще больше, выпрямилась и гордо задрала нос. — Не дело? — переспросила она, инстинктивно упираясь кулачками в бока и становясь так похожей на маму, что следопыты, знавшие эту великую женщину, дружно умилились. — А я тебе писем сколько написала? И в каждом говорила, что хочу приехать, что у меня есть важные новости, о которых лучше рассказать лично. И тебя просила приехать. А ты то занят, то не можешь, то куда-то сотню ведешь. А то и вовсе — не приезжай, сейчас опасно. Когда я должна была его с тобой знакомить? — Ну, ради такого дела я бы отпуск попросил, — неуверенно сказал бородач. Ольда недоверчиво фыркнула. — В общем, так, сестренка, — решил взять переговоры в свои руки темноволосый следопыт, пока командир не стал оправдываться перед собственной дочкой. Не дело это. — Там Ясень и Кот пошли поспрашивать твоего хахаля, почему это он к незамужним девкам по ночам захаживает, а мы пока... — Куда они пошли? — недоверчиво переспросила Ольда, широко распахнув глаза. — Да в общежитие мужское, какие-то дети сказали, что он сейчас там и даже комнату назвали. — Королевская жаба! — почти простонала девушка и вскочила на ноги. — Да не переживай ты так, ничего они твоему хахалю не сделают. — Отец попробовал усадить ее обратно, но Ольда проскользнула под рукой и попыталась сбежать. — Стой, дурная девка! — потребовал он, поймав дочь за взметнувшуюся колоколом юбку. — Ничего они ему не сделают, так попугают немного, пошутят. Ребята же с понятием, да и тебя знают, сама бы прибила, случись что... — Попугают? Пошутят? — переспросила непутевая дочка так, словно отец сказал какую-то большую глупость. — А Малаку откуда знать, что это они так шутят, а не пришли отрывать ему голову на самом деле?! Ой, да ничего вы не понимаете! И вырвав из отцовской руки юбку, побежала по дорожке к школе. — Кажется она не за своего хахаля переживает, — сделал неожиданный вывод темноволосый. Воины переглянулись и поспешили к мужскому общежитию. И все равно опоздали. Впрочем, Ольда тоже не успела.Глава 1 О том, что нельзя недооценивать противника.
Уважающие себя воины, надев парадную форму, бегать не должны. Но когда юбка Ольды мелькнула слишком уж далеко, следопыты переглянулись и припустили за ней, подозревая, что со стороны выглядят очень глупо. Даже какие-то дети вослед смеялись, сидя в кустах, растущих вдоль тропы. Зато в общежитии они сориентировались быстро — старые крепости и позапутанее бывают, переступая через ступеньку быстро поднялись на второй этаж, а потом так и замерли, ступив в коридор. Потому что Ольда стояла на пороге комнаты жениха и было во всей ее фигуре что-то такое, что заставило остановиться вернее, чем внезапно возникшая перед следопытами стена. — Убили, — сказал темноволосый — Хатия Матиш, второй комад сотни. — Кто кого? — деловито спросил Итьен Даката, первый комад той же сотни. Оба комада на самом деле увязались за своим грандом просто из любопытства. Ольду они помнили еще совсем крохой, потому что в следопыты пришли сопливыми юнцами, воображавшими, что служба в армии проще ковыряния в земле. Наивные были. Удивительно, что вообще выжили в первые годы. Нет, войны тогда не было, но новобранцы умудрялись попадать в волчьи ямы, отставать от разъездов и становиться легкой добычей волков, а то и разных безумцев, думающих, что если кого-то убьют в каменном круге, то обретут магическую силу, а то и вовсе, не замечая того, пересекали границу и попадали в земли теней, и что с ними там случалось, так и оставалось загадкой. Никто не собирался рисковать опытными следопытами, а то и развязывать войну со странными обитателями тех земель ради пары-тройки идиотов, не понимающих, что командиров следует слушаться. В общем, два сельских парня как-то пережили самые опасные для новобранцев года. Потом, постепенно, научились быть следопытами. Гонялись как за разбойниками, обожающими устраивать засады вдоль дороги с Ледников, так и за созданиями тени, пересекшими границу. Хатия как-то даже додумался, что эти страхолюдные создания, не делающие различий между человеком и козой, и готовые сожрать все, что зашевелится, такие же дурные новобранцы, как те болваны, что случайно уходят во тьму. Но мнение свое оставил при себе. А то мало ли на свете идиотов, кто-то еще жалеть этих существ начнет. Потом оба, на тот момент друга, сами того не заметив, заматерели и выслужились до целых комадов, которых в каждой сотне пятеро, а Итьену даже стали пророчить скорое отправление в старшую воинскую школу и назначение грандом, чего он, откровенно говоря, побаивался. Оба комада были опытными воинами и всегда знали, что следует делать. До сих пор. Вот в том, что надо делать, когда видишь ошарашено застывшую на пороге мага девушку, они не сильно разбирались. Точнее, не разбирались совсем. К сотне прикреплены маги, аж четверо, но то опытные маги, а не какие-то юнцы. — Либо хахаль Кота и Ясеня убил, либо наоборот, — сказал Хатия. — Нет, — отозвался гранд. — Я свою дочку знаю, убитые ее бы так не удивили. И распрямив плечи он пошел к Ольде. Остальные потянулись за ним. А потом они все вместе стояли за спиной девушки и недоверчиво таращились в комнату. Обыкновенная такая комната для двух человек. Там было две кровати, два шкафа и большой стол, чтобы двое могли за ним поместиться. Сидел за столом, правда, только один человек — светловолосый и нахально игнорирующий происходящее. Он даже не обернулся, хотя не мог не услышать, что за его спиной открылась дверь. Но удивило воинов не это. Удивительными были Кот и Ясень, подвешенные к потолку в чем-то очень похожем на неярко светящуюся паутину. — Ничего себе, пауки здесь водятся, — пробормотал высокий и туповатый парень из двадцатки Хатии и все, наконец, отмерли. Ольда легко и изящно ступила в комнату. Светловолосый парень за столом обернулся и растерянно посмотрел на гостей. А потом буквально расцвел в улыбке и резво вскочил на ноги, уронив стул. Смотрел он при этом исключительно на Ольду. — Хилый он какой-то, — высказался все тот же туповатый парень. — Щелчком зашибить можно. — Уверен, Кот и Ясень думали так же, — пробормотал Итьен. И ведь не ошибся. Совсем. Когда Лене Дановер пришел в гости к внуку и сказал, что хочет понянчиться с правнуками, меньше всего он ожидал, что красавица-жена этого внука расцветет в улыбке, поцелует гостя в щеку и радостно закричит: — Спасибо! Я скоро вернусь! После чего, схватит сумку, скрученные в трубку чертежные листы и сбежит прежде, чем Лене поймет что происходит. А бедный гость останется наедине со спящими близнецами, которым на двоих было чуть меньше, чем полтора года. Учитывая то, что в последний раз Дановер оставался наедине с такими маленькими детьми очень и очень давно, ситуация получилась странная и по-своему пугающая. Хорошо хоть дети спали. И Лене надеялся, что спать они будут еще долго. До самого возвращения сбежавшей мамы. Он очень на это надеялся. И наверное именно из-за этих надежд один из мальчиков закряхтел, заворочался, а потом начал хныкать. — Королевская жаба, — практически простонал несчастный прадедушка, еле сдержавшись от словца покрепче. Мальчик, убедившись, что рядом кто-то есть, заревел во всю мощь легких. Дановер от неожиданности подскочил, уронил с грохотом стул и бросился к вопящему ребенку, пытаясь вспомнить формулу полога тишины, и не дать орущему правнуку разбудить спящего. Неуловимая формула вспоминаться отказывалась, хотя до сих пор, зараза, приходила в голову даже тогда, когда меньше всего была нужна. На руках ребенок успокаиваться не пожелал, то ли Лене держал его как-то не так, то ли дитя не ожидало увидеть вместо симпатичного лица матери, бородатую, изрезанную морщинами физиономию прадеда, но орать малыш стал еще громче. А потом к нему подключился брат и несчастный прадедушка понял, что больше никогда не придет в гости без приглашения. Ну или няньку будет с собой водить на всякий случай. Потому что он понятия не имел, почему дети кричат, и чувствовал себя абсолютным тупицей, чего с ним не случалось даже в далекой безалаберной юности. — Может они мокренькие? — спросил приятный женский голос за спиной. Дановер, увлекшийся воплями правнуков, от неожиданности коротко ругнулся и отскочил в сторону. И только потом оглянулся и одарил выглядывающую из стены Привратницу далеким от дружелюбного взглядом. Призрачную деву в этот момент ему хотелось придушить. И он готов был даже ее оживить, только для того, чтобы это свое желание исполнить. — Пеленки проверь, — велела Привратница, покидая стену и подплывая ближе. — Ой, какой хорошенький и как вырос, — восхитилась она, заглянув надрывающемуся ребенку в лицо. — Лене, милый, у этих деток очень умная и умелая мама, а папа вообще артефактор. И они наверняка догадались сделать пеленки снаружи непромокаемыми, чтобы кроватка оставалась сухой. Но это вовсе не значит, что они столь же сухи и внутри. Проверь, душа моя. Окончательно замороченный великий маг кивнул и стал послушно проверять. Положил ребенка на кровать, аккуратно распеленал и с чем-то близким к ужасу посмотрел на то, что там обнаружилось. — Мы обкакались, — восхитилась привратница и захлопала в ладоши. — А вредный дедушка не хотел нас мыть, насухо вытирать и заново пеленать. Дановер одарил восторженную призрачную деву ненавидящим взглядом. Если помыть и вытереть он еще мог, то пеленанием никогда не занимался и почему-то был уверен, что и впредь не займется. И тут на тебе. А спустя полчаса мучений, сопровождаемых странными советами привратницы, поисков веревок, чтобы закрепить на ребенке проклятущую пеленку и последующего вывязывания бантов, Дановер понял, что с него хватит. Что если посидит в этом доме еще немного, второй, умудрившийся опять уснуть близнец, повторит подвиг первого и сведет дедушку с ума. Что надо срочно отдать детей матери. Что... В общем, в тот день ученики, студентусы, преподаватели и гости Школы Стихий имели честь наблюдать изобретенную великим магом колыбель-переноску в действии. Кое-кто даже восхитился таким простым решением и, наверное, бы очень удивился, если бы Дановер признался, что ничего не изобретал, а просто снял верх детской кроватки с ножек и подвесил на левитационную петлю. Сделать это оказалось проще, чем решиться взять на руки обоих близнецов одновременно. — Они тебе угрожали? — мрачно спрашивал магистр Диньяр, которому не повезло проходить мимо мужского общежития как раз в тот момент, когда мастер Кор думал на кого бы переложить возникшую проблему. В общем, Диньяру не повезло попасться ему на глаза, потом не повезло не сбежать, пока комендант бежал от окна к выходу, а потом маг еще и не успел придумать важного дела. А отказывать коменданту мужского общежития без какой-либо причины не стоило, он был по- своему мстителен. И злопамятен. Эти качества помогали ему поддерживать в общежитии порядок. — Мне казалось, что угрожали, — скромно признался Малак. — Хотя сначала я вообще не понял, чего они хотят. Про какую-то сестру говорили, которую я бесчестил. А у меня пересдача по зельям. И... Ну, так получилось. — Отлично, — сказал мастер Кор и посмотрел на Малакка с гордостью, словно лично учил его подвешивать к потолку погранцов со странным чувством юмора. Малак пожал плечами и с тоской посмотрел на конспекты, разыскивать в которых что-то нужное ему как раз помешали пострадавшие воины. — Отлично, — мрачно поддержал коменданта Диньяр. —А носок зачем было в рот засовывать? — Ну... — растерянно и задумчиво произнес Малак, потом махнул рукой и скромненько признался: — Они все время орали, угрожали и мешали учиться. А у меня пересдача уже завтра. А я опять забыл, применяют в зельях усиливающих выносливость девятилист северный или он их ослабляет. Точно помню, что он там упоминался, но почему? — Не применяют, он при ревматизме хорош. У меня теща настойкой из него спину мажет, — сказал один из висящих под потолком погранцов. — Спасибо! — просиял Малак. — А у второго почему носка во рту нет? — полюбопытствовал мастер Кор, причем таким тоном, словно увидел какой-то непорядок в общежитии. — А он пообещал так помолчать, без кляпа, — сказал Малак. В коридоре кто-то хихикнул. — Так, — еще мрачнее, чем до этого, сказал Диньяр, подозревая, что все плохо. — Меня зачем позвали? — Так чтоб снять их, — ответил Кор и указал пальцем на пленников светящейся паутины. — А то я амулетом пробовал, меня как швырнуло, чуть дверь не сломал. Малец разозлился и сам не понимает, что сделал. Сначала хотел их схватить и швырнуть в окно, потом вспомнил, что этаж третий, пожалел и что-то накрутил не то. Малак состроил виноватую физиономию и уставился на вытертый коврик, на котором стоял. В коридоре опять кто-то хихикнул. А Диньяр тяжко вздохнул. — Изначально это была обычная ловчая сеть? — спросил устало, мало ему очередной дочери, надумавшей выходить замуж. Так тут еще и студентусы чудят. Причем, студентусы, которые считаются тихими, спокойными и благонадежными. — Да, — подтвердил догадку преподавателя Малак. — А силы ты сколько вложил? — поинтересовался Диньяр. Малак пожал плечами. — Понятно. Если бы очень много, ты бы это заметил. Так что самое разумное — посидеть и подождать, пока сеть сама распадется. А то пытаясь распутать измененное плетение, можно опять его изменить, и эта сеть порежет наших пленников на маленькие кусочки. Один из пленников икнул, видимо представив как это будет. Второй что-то невнятное промычал сквозь носок. — Надеюсь, он хоть чистый, — сказал Диньяр, который лично запретил этот носок трогать и вообще приближаться к непонятной конструкции, которую сотворил раздраженный Малак. — Вроде, — засомневался юный маг, и погранец отозвался очередным невнятным мычанием, видимо, обзывался. — А если не распадется? — спросил Олав Тасу — папа Ольды. — Рано или поздно распадется, — со знанием дела сказал Диньяр и, мерзенько улыбнувшись, добавил: — Если поздно, придется придумать как их там кормить и поить. Ясень опять выругался сквозь носок, видимо намекая, что кушать с кляпом во рту проблематично, и интересуясь, куда после кормежки денутся продукты жизнедеятельности. Кот, который, видимо, был умнее, гордо промолчал. — Но как же? — спросил высоченный погранец и развел руками, пытаясь объяснить то, что и сам понимал смутно. — А не надо было в стенах школы угрожать моему студентусу, — мстительно сказал Диньяр. — Привыкли, что маги им ничем ответить не могут. А потом, когда получают, королю жалуются, в совет письма шлют и ищут виноватых. Учить надо лучше ваших, этих, объяснять им, что если магам запрещено пользоваться магией в черте города, это вовсе не значит, что они не могли бы скрутить разных недоумков в бараний рог. Этот запрет скорее для безопасности недоумков придуман. Так нет же, лезут. А потом ходят и требуют... — Они не городские! — жизнерадостно закричал кто-то из коридора. — Да? — засомневался Диньяр и присмотрелся к курткам. — Ах, да, погранцы. Так что погранцам понадобилось от мага-недоучки? Ну! Диньяр так уставился на Кота, что он покраснел, как девица, и тяжко вздохнул. — Попугать хотели, — признался негромко. — Приходим, смотрим, а там пацан совсем. Тощий еще, невысокий, рожа благородная. Ну, думаем, эти младшие барончики совсем страх потеряли... В коридоре раздался хлопок и звонкий мальчишеский голос стал спрашивать, кто ставил на то, что Малака опять за княжича приняли? Мол, барончик тоже подходит. — Я не барончик, — мрачно сказал Малак. — Он сын мельника, —добавили из коридора и дружно заржали. — Вот такой у нас цирк постоянно, — пожаловался папаше Ольды Кор. — А тут еще вы, мальцов пугать. Заняться больше нечем. — Он нашу сестренку, того... — начал возмущаться здоровенный погранец, но получил подзатыльник и замолчал. — Дурни, — проворчал папаша Ольды. — И что теперь делать? Нам завтра уезжать. — Уезжайте без них, — сказал Диньяр. — Не можем. Они ж следопыты, хорошие. А нас именно из-за следопытов позвали. Может, как-то расплести? Есть же эти, которые линии и узлы умеют видеть, может, они рассмотрят. Диньяр только махнул рукой и пообещал попробовать. Спустя час в комнате, украшенной светящейся паутиной и плененными следопытами, собрался целый консилиум. Мастер Леска смотрел на паутину через лупу и ворчал о том, что в его молодости за такие художества могли даже руки оторвать. Правда, что за художества он объяснять никому не желал. Мастер Ольшан вместе с аспирантом стояли под паутиной с разведенными руками и переговаривались на какой-то высоконаучной тарабарщине. Их даже Диньяр понимал через слово. Магистр Варну, судя по всклокоченным волосам и рубашке с оборванными пуговицами, выдернутый из постели какой-то очень страстной красавицы, мрачно обещал всех поубивать и доказывал, что проще сотворить в коконе щиты и попытаться раздвинуть паутину так, чтобы пленники могли оттуда выпасть. С ним, правда, никто не соглашался, а кое-кто даже клялся, что закончится это разрывом плетения и последующей вспышкой силы, после которой общежитие придется отстраивать заново. Остальные преподаватели переговаривались между собой, возможно даже не о возникшей проблеме, а обменивались новостями. Малак, которому не разрешили уйти и не мешать высокому собранию, сидел на кровати и сосредоточенно читал конспект, время от времени хмурясь. Ольда, из-за которой эта каша и заварилась, сидела рядом и загадочно улыбалась. Своим женихом, который, сам того не желая, смог доказать, что он солдатской дочери вполне себе достоин, она явно гордилась. Ее папа мрачно смотрел на эту парочку из угла и о чем-то думал. Студентусы из коридора так никуда и не делись, хотя мастер Кор время от времени предпринимал попытки их разогнать. Нет, они разгонялись вполне себе успешно, но почти сразу по одному и группками возвращались и опять начинали заглядывать в открытую дверь, чем-то шебаршить, хрустеть яблоками, негромко переговариваться и хихикать. Потом к мужским голосам в коридоре добавились женские, и комендант махнул на это безнадежное дело рукой. Потом хихиканье и гудеж в коридоре усилились. Обладатель звонкого голоса начал принимать ставки на то, разберется ли Роан, и в комнату вошел настолько сонный мужчина, что казалось, его вытащили из склепа, в котором он отсыпался за предыдущие сто лет бодрствования. Он немного потаращился на пленников паутины. Взгляд при этом у него был такой отсутствующий, что опытный Олав заподозрил — этот человек освоил умение спать с открытыми глазами и теперь именно этим и занимается. — Так, — сказал Роан и моргнул. — К утру само рассосется. И с тоской посмотрел на свободную кровать. — Точно? — засомневался Леска и стал указывать пальцем на что-то, что он видел через свою лупу. — Вот здесь и здесь подпитка. И узлы очень неудачно закольцованы. Особенно первого десятка. — Магистр, эти узлы сами на себя закольцованы, они не влияют на структуру, могу поклясться, — устало сказал новоприбывший. — А утекает энергия из него быстрее, чем оно может подпитаться откуда бы то ни было. Разве что кто-то накопитель прикрутил. Все присутствующие маги дружно уставились на Малака. Он их проигнорировал, продолжив читать, зато отозвалась Ольда: — Нет у нас накопителей, мы последние вчера этому странному купцу с мышами продали. Джульетта себе еще новую шляпку купила. — Не врет, — уверенно сказал магистр Варну. — А это кто? — спросил гранд Олав, которому рыжий сонный умник почему-то сильно не понравился. — Это мастер амулетов, — объяснила Ольда. — Один из лучших, хотя пока не магистр. Он, кстати, ваши новые амулетные доспехи придумал. — О! — уважительно отозвался сверху Кот. Погранцы уставились на рыжего, как на диковинного зверя в зоопарке. — Вот так вот людей развивает выпитая когда-то гадость, — сказал магистр Леска и стал упаковывать в чехол свою волшебную лупу. — Пытаясь разобраться в измененной структуре своих каналов, они попутно разбираются в геометрии случайных плетений. Жалко, что это так и не помогло вернуть резерв на прежний уровень. — Мне и так неплохо, — сказал рыжий амулетчик и отчаянно зевнул. — Можно я пойду обратно в каморку? У меня через три часа опять дежурство возле разворачивающегося купола, я даже домой не заходил, а вы мне не даете поспать из-за какой-то ерунды. Кот на ерунду обиделся и возмущенно фыркнул. Правда, сказать что-то членораздельное не рискнул, помня, чем закончилось нелестное высказывание в адрес белобрысого недоучки. — Иди, — разрешил магистр Диньяр, и все присутствующие с интересом наблюдали, как вызванный из каморки эксперт по случайным плетениям с видом сомнамбулы убредает обратно. — Так что, нам ждать? — спросил папа Ольды, когда маги стали деловито осматриваться, словно могли что-то в этой комнате забыть, и потянулись к выходу следом за рыжим экспертом. — Ждите. Только лучше не здесь, — ответил за магов мастер Кор. Кот печально вздохнул, но просить друзей и командиров остаться не стал. Не по- мужски оно. Хотя наблюдать за прилежно читающим конспекты хахалем Ольды ему было очень неуютно. А когда от магов, студентусов да и пограцов и след простыл, дверь без стука открылась и в комнату величественно вплыла колыбель со спящими младенцами. Следом за колыбелью вошел старик. Окинул комнату печальным взглядом, хмыкнул, заметив следопытов в паутине, и сказал: — Не успел. — Магистр Дановер, вы кого-то ищете? — спросила Ольда. — Роана. Мне сказали, что он ходил сюда разбираться с какой-то проблемой. — Так он давно ушел, — звонко сказала Ольда и посмотрела на колыбельку. — И у него опытное дежурство, вас с близнецами к полигону все равно не пустят. — Я хотел его перехватить до того, как он вернется на полигон, — признался старик. — А где местресса Йяда, вообще никто не знает. А у меня дети... И нет няньки. — Так вы Хабку попросите вам помочь, — потусторонне сказал Малак, не отрывая взгляда от тетради. — Она близнецов любит. И мастера-котельщики там наверное уже ушли. Старик серьезно поблагодарил и вместе с колыбелькой ушел. А Кот понял, что до сих пор совсем ничего не знал о магах. И что недоучки, учителя, тихо сидящие по кабинетам, и потерявшие почти всю силу изобретатели доспехов будут пострашнее тертых приграничных магов-воинов. Потому что от приграничных понятно чего ожидать. А эти могут выкинуть что угодно. Ясень что-то промычал. Наверное ругался на магов, столицу и свое желание попугать хахаля сестренки. День для воинов, попавших в сети мага-недоучки, длился долго-долго и скучно- скучно. Сначала куда-то ускакала Ольда, заявив, что ее девочки ждут, и пообещав Малака чем-то порадовать. Потом убрел и сам недоучка, что-то вычитав в тетради и поняв, что без чужой помощи в вычитанном не разберется. Следопытов немного развлек рыжий кот, влезший в окно. Он попрыгал по подоконнику, ловя солнечные блики. Полежал вверх тормашками, раскинув лапы в стороны и подставив солнцу желтое пузо. А потом, словно до этого пленников в упор не видел, заинтересовался их присутствием и попытался до них допрыгнуть. Правда, прыгать коту быстро надоело, и он ушел, оскорбительно задрав хвост. После кота в комнату заглянул всклокоченный русоволосый парень, убедился, что там только следопыты, и ушел, даже не поздоровавшись. А потом Кот вообще уснул и не слышал, как Ясень опять ругается сквозь носок. Ночь прошла не многим лучше, особенно для Ясеня. Кот уже приноровился спать и даже похрапывал. А Ясень гипнотизировал взглядом недоучку и очень хотел его придушить. Возможно, именно мысли об удушении будоражили разум и не давали следопыту уснуть. А может, пришедшие следом за ними мысли о насмешках сослуживцев. А потом еще и рыжий кот опять вернулся. И не просто так. Он притащил здоровенную крысу и положил спящему Малакку на подушку. Ясеню показалось, что крыса живая, и он довольно долго ждал, пока она очнется и цапнет недоучку хотя бы за ухо, а лучше за нос. А когда несчастный Ясень наконец-то стал дремать, в комнату с шумом и грохотом ворвался здоровенный детина, каких даже среди цирковых силачей нечасто встретишь, и заорал о том, что Малак опаздывает на пересдачу. Вот после этого Ясень и понял, что маги очень странные. До сих пор ему не приходилось видеть людей, которые вскакивают с кровати и, не открывая глаз, начинают одеваться, собирать какие-то бумажки, разбросанные по полу, и бодать головой мебель и стены. Убрел Ольдин хахаль, широко зевая и все еще не открывая глаз. Правда, при этом бормотал какие-то непонятные слова и выглядел жутковато, как кладбищенский одержимый. — Ненавижу магов, — прочувствованно сказал Кот, тоже видевший это представление, и, словно это были какие-то волшебные слова, паутина-ловушка исчезла. Следопыты дружно рухнули на пол, даже забыв обругать все тех же магов. Немного там полежали, прислушиваясь к ощущениям в затекших телах и гудящих из-за бодания досок головах. Потом они стали шевелить руками и ногами. А окончательно придя в себя, задумались о дальнейшей жизни. И если Кот решил, что это приключение можно рассказывать как смешной случай, то Ясеню хотелось дезертировать из следопытов, найти камень побольше и утопиться в ближайшей речке. Коту хорошо, ему носков в рот не пихали. А все болтливость, за которую Ясеня ругала и мамка в детстве, и командиры, когда вырос. — Ну, хотя бы мы их больше не увидим, — сказал оптимист Кот. — Он с Ольдой приедет в гости, — предрек пессимист Ясень. — А мы в поиск уйдем, — ни капельки не расстроился Кот, довольный тем, что стоит на своих ногах. Ясень только вздохнул. Он подозревал, что повторной встречи с белобрысым, мелким магом, с породистым лицом, избежать не удастся. Впрочем, Ясень даже не подозревал, как скоро эта встреча состоится. Роан смотрел на огромный, похожий на переспевший огурец шар для дирижабля сонно и без интереса. Шар был наполнен каким-то горючим газом и привязан посреди полигона четырьмя веревками к специально притащенным сюда камням. Поверх шара и веревок был выращен защитный купол, и самоубийца Хэнэ, истово верящий в гениальность выделенных школой и гильдиями амулетчиков и защитников, бегал вокруг этого купола с факелом, время от времени тыкая в него огнем. Огонь купол не пропускал, как и было написано в заявке на разработку. Без огня Хэнэ и даже противоположная сторона факела сквозь купол свободно проходили. И кикх-хэй был счастлив. Он, если честно, даже не надеялся, что проблема будет решена так скоро. Хотя на самом деле, эта проблема, просто не в таких масштабах, была решена давно — ценные книги и документы тоже огня боялись. А уж как купол увеличить и стабилизировать, придумать оказалось не так и сложно. — Теперь бы еще превратить его из колпака в огурец, — устало сказал Гжезик Баяла, один из лучших гильдейских амулетчиков. А его жена и ученица в одном лице закивала, поддерживая рукой лоб так, словно боялась, что без поддержки голова отвалится. — Можно по типу амулетных доспехов, — зевнув, сказал Роан. — И заодно привязку к объекту вплетем. Главное, что оно перестало расползаться. — Это да, — подтвердила жена Гжезика. А жизнерадостный Хэнэ затушил факел в ведре с песком и попытался протащить к своему горючему газу, заключенному в промасленную и просмоленную ткань, тлеющую и дымящую палку. Защита ее тоже не пропустила, и Хэнэ повеселел еще больше. В мечтах он, видимо, уже проводил испытания своего дирижабля, а потом возвращался домой к страшно гордящимся им родственникам. Роан печально вздохнул, завидуя энергичности брата. С количеством плетельщиков маги все-таки не угадали. А останавливать создание купола было нельзя, как и подключать тех, кто не участвовал в плетении с самого начала. И в итоге все сидели на стимуляторах, которые к данному моменту почти перестали работать. Жизнерадостный кикх-хэй из-за этого раздражал особенно, и даже Роану хотелось сказать брату какую-то гадость. А вместо этого он вежливо попрощался и ушел отсыпаться. И шел вроде бы домой, по крайней мере тропу он выбрал правильно. А потом стимуляторы выветрились окончательно и проснулся Роан от того, что незнакомое белобрысое дитя тянуло за ухо и доказывало кому-то, что это не труп. — Я не труп, — мрачно подтвердил Роан, больше всего желающий и дальше мирно спать в кустах, а чуточку меньше оборвать уши ребенку. Дитя взвизгнуло и с топотом удрало, потоптавшись Роану по спине. Причем удирало дитя не в одиночестве. И Роан понял, что довольно скоро эта компания может вернуться, да еще и друзей с собой привести. А он все-таки преподаватель. И доказать кому-то потом, что спал в кустах вовсе не потому, что перебрал пива в «Одноухом зайце», будет очень сложно. — Королевская жаба, — выдохнул амулетчик и стал вставать. Шея болела просто зверски, впрочем, как и спина, на которой, похоже, отпечатался весь куст. Зато голова была легкая и пустая. Из нее куда-то разбежались мысли как о защитном куполе, так и о увлеченном Хэнэ. Даже сбежавшие дети долго в этой голове не задержались. И единственная мысль гнала домой, потому что там кровать и Йяда с разогревающей мазью. Еще там, конечно, были дети, которые любили плакать, но Роан надеялся, что они пожалеют папочку и дадут ему поспать еще хотя бы полчаса. Глумливая судьба наблюдала за бредущим по тропе магом откуда-то сверху, ей даже слепота не мешала это делать. А потом она усмехнулась и бросила пару камней. Об один Роан споткнулся, но вместо того, чтобы сообразить, что это знак, свернуть на отвилок, ведущий к беседке, и поспать на скамейке, пошел дальше, избрав второй камень. Тот самый, который подбрасывал в ладони магистр Варну, сидя на пороге дома Роана. — Здоровья, — пробормотал Роан, у которого даже легкая и пустая голова сообразила, что просто так магистры на пороге не сидят. — Я вас тут уже полдня жду, — сказал Варну и широко улыбнулся. — Йяда отправилась к Дановеру отбирать внуков и все никак не вернется. А ты вообще где- то пропал, хотя давно с полигона ушел. Роан громко хмыкнул, но объяснять, где пропадал, не стал. — Школьный совет решил, куда отправить вас испытывать эту летающую штуку, — обрадовал магистр. —А заодно и своих шалопаев на практику свозишь. — Шалопаев? — переспросил Роан, уверенный, что студентусов вообще к дирижаблю подпускать нельзя. — Не беспокойся, вам выделят нянек не занятых вашим шаром. А на границе деткам побывать надо, особенно выпускникам. Впрочем, соотношение будет равное. — Соотношение чего? — спросил плохо соображающий Роан. — Курсов и ответвлений. В этот раз все студентусы едут к границе, просто в разные места. Так хранители магии решили. А отправлять совсем глупых первокурсников отдельно от выпускников слишком опасно. Выпускники все-таки опытнее. И напугать смогут, когда надо. Вот их и перемешали. И подопечную тебе не придется оставлять. Еще Ольда наконец свозит жениха на родину. — Я очень рад, — сказал Роан совсем не радостным тоном. — Не беспокойся, там сейчас безопасно. А через границу они перейти не смогут. Олий наконец доработал амулеты для новобранцев, которые еще не умеют эту границу видеть. Заодно и наших студентусов ими обеспечим, причем несъемным вариантом и останавливающим метров за сто. — Заодно и испытаем, — сказал Роан. — Испытания уже прошли. Успешно, —уверенно сказал Варну. Роан только вздохнул. Почему-то ему казалось, что студентусы запросто смогут пошатнуть уверенность магистра. И возможно, если бы он был выспавшимся и мог гораздо быстрее подбирать аргументы, Роану удалось бы уговорить руководство выделить в качестве нянек парочку магистров, даже Варну бы согласился съездить в эту увеселительную прогулку. Но голова у Роана все еще была легкая и пустая, и все сложилось, как сложилось.Глава 2 О грандиозных планах, банальной учебе и долге.
За две недели до того, как Кот и Ясень узнали, что нельзя недооценивать магов- недоучек.
Совет Хранителей Магии в который раз собрался на внеочередное заседание, чтобы обсудить очень важный вопрос. Внеочередные заседания давно стали традиционными, но все равно кто-то умудрялся не успеть, не найтись, заболеть или банально напиться и пребывать в невменяемом состоянии. Важные вопросы появлялись из ниоткуда, приносились гонцами, приключенцами, а иногда и слухами, распространявшимися по королевству со скоростью пожара. В общем все было, как всегда. Хранители собрались частично, но так как присутствующих было больше, чем тех, кто не пришел, глава совета, он же, лучший маг королевства, решил, что их вполне хватает для того, чтобы обсудить очередную проблему и решить, что с ней делать. Проблема заключалась в том, что среди живущих рядом с границей селян начали ходить слухи о немертвых, бродящих по ночам, воющих под окнами и похищающих людей. И все бы ничего, такие слухи ходили постоянно, но люди действительно пропадали. Не в таких неимоверных количествах, как утверждали слухи, но зато стабильно по трое раз в месяц. И этого бы даже не заметили, потому что люди, входящие в одну тройку жили далеко друг от друга, если бы одному из бродячих магов не пришло в голову провести опрос во всех селах, что попались ему на пути, а потом с этим опросом прийти в одну из приграничных крепостей. Вот тогда и забеспокоились. Стали искать нечисть, остатки людей, хоть какие-то следы и ничего не нашли. А люди спустя две недели опять пропали. В одну и ту же ночь и опять бесследно. Спустя еще два месяца стало понятно, что пропадают люди раз в двадцать восемь дней. Но и это не помогло, хотя маги накануне очередного исчезновения буквально наводнили приграничье. Следопыты тоже ничего не нашли, да и не трогала эта напасть погранцов. В общем, все было очень странно. И именно своей странностью пугало. Еще больше оно стало пугать, когда наблюдения в течение полугода доказали, что в ночь исчезновения людей границу не пересекали ни со стороны тьмы, ни со стороны людей. Следовательно, что бы не происходило, происходило оно вовсе не в землях немертвых. Кто-то даже предположил, что в приграничье завелись поклонники неведомого бога и приносят им жертвы. Но что с этим всем делать, никто не знал. Пока один нетрезвый то ли разбойник, то ли наемник не рассказал в каком-то кабаке веселую историю о том, как он с друзьями похищал мага-недоучку, умеющего находить все, что угодно, и что из этого вышло. Вот после этого рассказа, дошедшего до коменданта одной из крепостей, в столицу и явился очередной гонец с требованием предоставить мага с редким даром, вдруг у него получится найти неведомую напасть. Мага-недоучку, естественно, никто и никуда отправлять не собирался. Комендант, убедившись, что его одинокие требования никого не убедили, поделился байкой о маге-поисковике с коллегами, и закончилось все тем, что Совету Хранителей пришлось думать, что же теперь делать с этой проблемой. Потому что отправить одного недоучку в приграничье, это все равно, что написать на нем слова «подходящая жертва». Если похитители селян действительно опасны, найти себя они непозволят. А значит, магу- поисковику следовало обеспечить прикрытие, защиту и неподозрительность. Да и Лене Дановер, неплохо знавший этого мага с редким даром, утверждал, что лучше он работает, когда рядом находится его группа фокусировки, которая собралась совершенно случайно и разбираться пока не спешит, потому что из школы пока ни один студентус из числа этой группы не уехал. В общем, выбора особого ни у Хранителей, ни у приграничья не было. И было решено отправить к границе толпу студентусов, которым все равно надо было ехать на очередную практику. А вместе с ними, а чаще и заранее, отправлялись защитники, охранники, дознаватели, маги постарше и поумнее, и целая толпа оборотней, у которых к тварям живущим по ту сторону границы были свои счеты. Так что приграничье ожидали очень веселые времена. И кое-кто даже подозревал, что несчастные селяне предпочти бы и дальше пропадать по трое, если бы кто-то спросил у них, а нужно ли им нашествие студентусов из Школы Стихий. А заодно Хранители надеялись изучить редкий дар такого нужного всем мага. Под шумок послать к границе алхимиков и примкнувших к ним кикх-хэй, желавших взять какие-то пробы. И испытать дирижабль, обосновав выбор места испытания пустынностью и желанием посмотреть сверху, что же творится за границей. Ну, о мелочах, вроде новых амулетных доспехов, предполагаемой дружбы между юными магами и юными воинами (на этом месте опытный Лене Дановер мерзенько захихикал, а потом сказал, что просто вспомнил какую-то веселую проделку правнуков), пересчета селян по головам, чтобы убедиться, что налоги они действительно не доплачивают и прочего, даже говорить не стоило. Коменданты крепостей сами виноваты. Нельзя же так нахально угрожать и шантажировать, даже если проблема действительно серьезная. Впрочем, Лене Дановер был уверен, что студентусы прекрасно отомстят этим комендантам, даже если селяне разбегутся по лесам и не дадут себя посчитать. Но говорить об этом коллегам, никогда не занимавшимся преподаванием, он не собирался. Пускай для всех это станет приятным сюрпризом. Ну, или неприятным. Тут уж как повезет. Главное ведь не спускать со студентусов глаз и оградить их от опасностей. Правда, опытный старик Дановер был уверен, что именно студентусы и будут главной опасностью. Зелья Малак все-таки сдал, хотя и не понял, как именно ему это удалось. Что за мелкие черные ягодки лаборант насыпал в стакан и зачем они были нужны, парень не то что не вспомнил, а даже постеснялся спросить об этом. Так они и остались стоять на краю стола. С девятисилом опять переборщил, судя по тому, что согревающее и защищающее от простуды зелье получилось не золотистым, а темно-коричневым и напоминало масло для смазки колеса. Девятисил вообще был одним из тех растений, с помощью которых выявляли талантливых зельеваров. Талантливые как-то умудрялись понять поздней весной эти листья сорвали, летом в самую сушь или осенью, когда уже дожди начались. От того, когда срывали листочки с куста, зависело то, сколько этих листочков надо бросать в то или иное зелье, как мелко их растирать и как именно хранить. Еще талантливые зельевары умудрялись вовремя выловить эти листочки из зелья, если все-таки переборщили. Видели они какие-то смутные признаки, вроде пены не того оттенка, потемневшие прожилки и еще демоны знают что. А Малак ничего так и не заметил. С теорией, по его ощущениям, было еще хуже. Нет, то, что следовало просто заучить и запомнить, он отбарабанил без каких-либо проблем. На память Малак никогда не жаловался. А вот когда надо было тянуть карточки и быстро придумать, что полезное можно сварить из полученного набора, он начал сомневаться и путаться. Магистр Белана смотрела при этом на Малака с усталостью и смирением. Видимо, даже не сомневалась, что все будет именно так, и что вполне себе талантливый студентус, которого хвалят преподаватели, в ее предмете потерпит очередное поражение. И зачет она ему поставила всего лишь за старание, а вовсе не за результат. Еще и посоветовала купить подробный путевой справочник и, начиная готовить зелье, заглядывать в него. А если такого зелья там не окажется, лучше не браться, потому что оно слишком сложное и зависящее от мелочей, вроде той самой пены немного не того оттенка. Малак поблагодарил и ушел с гудящей головой и ощущением собственного несовершенства. На выходе из корпуса зельеваров обнаружились Яс и кот. Физиономии у обоих были наглые и довольные, наверное, потому, что Яс пил пиво, а кот ел сушеную рыбу. — Поставили? — спросил Яс, затыкая бочонок пробкой и вручая приятелю глиняную кружку с надколотым краем и недопитым пивом. — Поставили, — выдохнул Малак и отпил предложенное. Пиво оказалось неплохим — темным, с карамельным привкусом и даже не успевшим нагреться. Гудение в голове после нескольких глотков сменилось приятной тяжестью, и Малак даже улыбнулся. — Вот и отлично, — сказал Яс, подбирая сумку, из которой кот пытался вытащить очередную рыбу. — Идем праздновать. В Сиреневую беседку. Там Шелле передали какой-то напиток на травах. То ли волшебный, заговоренный шаманами, то ли традиционный. Она и сама не сильно уверена. Мальчишка, который привез это добро, ее бабушку слушал невнимательно. Но в любом случае, напиток должен быть вкусным. — А если он заговоренный, нам его пить можно? — засомневался Малак, отлично помнивший, что заговоры бывают разные. — Ну, если желаешь Шелле зла, то лучше не надо, — серьезно сказал Яс, пнув кота, желавшего непременно добраться до рыбы. — Вот бы был заговоренный, хотел бы я посмотреть, что случится с подружкой Джульетты после того, как она его выпьет. Вдруг это эгоистичное дитя волшебным образом поумнеет? — Волшебным образом поумнеть нельзя, — уверенно сказал Малак, поймав кота и сжав его в объятьях. Эту скотину в любом случае придется взять с собой и поделиться рыбой. А то Ясов кот — тварь не только наглая, но и достаточно умная для того, чтобы додуматься до дикого ора в том случае, если рыбки не дадут. А на ор кто-то может прийти. Тот же мастер Кор, обещавший оборвать уши первому, кого поймаете пивом. — Но вдруг, — с надеждой сказал Яс и вздохнул. Эгоистичное дитя, оно же Фламма эр Таская, появилось в школе год назад и сразу же прилипло к Джульетте, как пиявка. Оказалось, девушки учились в одной младшей школе для девочек из хороших семей и некоторое время назад их объединяло похожее мировоззрение, общие тайны и любовь к романтике. А потом Джульетта как-то незаметно для себя выросла. А Фламма так и осталась инфантильным и эгоистичным ребенком, уверенным в собственном совершенстве и неотразимости. Выглядело это дитя этакой миниатюрной статуэткой. Фламма была блондинкой, причем редкого пепельного оттенка. У нее были огромные серые глаза, умевшие смотреть то восторженно, то удивленно. Фигурке бы позавидовала любая танцовщица на канате, а выразительному личику — лучшие актрисы королевского театра. Она была очень хороша собой, но все очарование пропадало, стоило ей открыть прелестный ротик и начать с умным видом говорить глупости, а иногда и грубости. Обижать людей Фламма умудрялась мастерски, то ли не понимая, что делает, то ли считая, что такой идеальной красавице все равно это простят. К учебе она была равнодушна. Зато могла допоздна засидеться в библиотеке, разыскивая в учетных книгах мифического предка, чье наличие обязательно докажет, что приставку «эр» другой, не мифический предок, присвоил не самовольно и безтитульные землевладельцы действительно потомки затерявшихся в веках аристократов. Льен так и не понял, как какой-то великий аристократический род смог где-то затеряться и никому не передать титул, но переубеждать девчонку даже не пытался. Опасался, что она примет это за тайную влюбленность и попытается отбить жениха у везучей подружки. Слишком Фламма ему напоминала какую-то из дальних родственниц, которая бы именно так и сделала, если бы заподозрила наследника кор-графа в нежных чувствах. Яс, конечно, не отказался бы понаблюдать за этой военной кампанией, ни капельки не сомневаясь, что она была бы очень забавной, но даже он не рискнул поощрить ее начало. Льен, если узнает, конечно позлится и простит. А вот Джульетта с ее огнем может сначала со злости покалечить, а потом поплакать, попросить прощения и тоже простить. Вот только лечиться все равно придется долго. И еще дольше выслушивать лекции о том, что нельзя злить магов, если знаешь, что они одарены очень сильным огнем и на эмоциях по-прежнему теряют над ним контроль. А учитывая, что Джульетта то забывала сдерживающие амулеты на полигоне, то они не выдерживали взрыва ее эмоций и сгорали, вместо того чтобы не давать огню вырваться... В общем, Яс не настолько хотел повеселиться, чтобы рисковать, особенно зная, что из-за Льена Джульетта может рассердиться очень сильно. Приходилось довольствоваться наблюдениями за тем, как Фламма пытается вычислить среди знакомых парней аристократов и влюбить их в себя. И жалеть о том, что Джульетта рассказала этой несчастной, что Малак никакой не принц. Потому что пляски вокруг Малака, выглядевшего рассеянным и немного не от мира сего из-за загруженности учебой, были бы не менее занятными, чем вокруг Льена. Правда, там могла не выдержать Ольда и по простому оттаскать деву благородного происхождения за волосы. — Нет в жизни счастья, — сказал Яс, на ходу почесав кота за ухом. — Ага, — подтвердил Малак, думая о чем-то своем. Возможно, даже о том, что семь дополнительных предметов немного слишком. Особенно учитывая то, что параллельно надо собирать материал для дипломной работы. Досдавать хвосты по предметам, которые, несмотря на все усилия, так и не дались, да и не стали интересны. Подрабатывать. Дежурить в свою очередь на полигоне, когда там ученики младшей школы пытаются научиться управлять едва проснувшейся силой. И время от времени быть полезным Роану, которого выбрал в качестве руководителя аспирантуры, но пока не решился этим обрадовать. С аспирантурой Малак тоже решил поступить очень оригинально, как и с дополнительными предметами, которые ему были гораздо интереснее основных. Любой нормальный человек, узнав, что его таланты оценили столь высоко, что уже в начале последнего курса в качестве студентуса предлагают подумать о дальнейшей учебе и выбрать персонального учителя, очень бы обрадовался, подумал и выбрал среди множества магистров того, кто более-менее подходил и был не самым занятым. Но Малак был упертым и точно знал, чего хотел. А хотел он в ученики к Роану, который сам до сих пор был аспирантом. Проблему несоответствия своих желаний реальности Малак решил просто — договорился с Леской, что будет считаться его аспирантом и пытаться учиться артефакторике у Роана. Магистр Леска, который видимо решил, что это будет очень весело, отказывать не стал. Вот только помогать Малаку проситься в ученики к лучшему артефактору школы не собирался. Ему надо, пускай сам и уговаривает. Ну, Малак периодически и пытался, делая странные намеки и предлагая свою помощь. Лучше бы, конечно, сказал прямо. Вряд ли Роан ему откажет. Но этот разговор хитроумный сын мельника отложил до того момента, как благополучно защитит диплом и станет немного свободнее. Сиреневая беседка находилась в заросшей сиренью части школьного сада. Беседку эту совершенно случайно нашел Яс, когда гнался за собственным котом, который уволок вязку сушенных змеиных шкурок, то ли приняв их за экзотическую еду для кошек, то ли за не менее экзотическую игрушку. Шкурки были нужны для лабораторной работы, и отступить Яс не мог. Эти шкурки выдавались в школе. Купить их где-то в городе было нереально. Гнался Яс, гнался. Несколько раз выслушал насмешливые напутствия. Но в итоге загнал наглую рыжую тварь в кусты сирени. Кот в эти кусты проскользнул запросто и стал там гнусаво мяукать, намекая, что сейчас возьмет и сожрет добычу. Ясу пришлось ломиться следом, ярко представляя, как кот сейчас выбежит из кустов с другой стороны, насмешливо задерет хвост и утащит проклятые шкурки далеко- далеко прежде чем хозяин поймет, что в кустах его больше нет. Самое обидное было то, что Яс понятия не имел, что такого ценного в этих проклятых шкурках. Кожа, она и есть кожа, будь она хоть змеиная, хоть из бритой крысы. В волшебную силу лягушачьих и змеиных шкурок верили только забитые селяне, которых в этом вполне успешно убеждали разные мошенники. А студентусам школы магии оно зачем? Как потом оказалось, для того, чтобы доказать, что змеиная кожа ничем, кроме внешнего вида, не отличается от телячьей. А в тот момент Яс наконец продрался сквозь сиреневые заросли и только каким-то чудом не боднул головой деревянный столб, поддерживающий перекосившуюся крышу вросшей в землю беседки. Сирень, густо разросшаяся вокруг деревянного сооружения, кое-где росла и внутри, пробившись между камнями. Столбов оказалось шесть, но два успели провалиться в землю глубже, чем остальные, и потянули за собой крышу. Хорошую такую крышу, из просоленных дубовых досок. Под крышей, кроме проросшей сирени и полос света, оказались остатки деревянных скамеек, не выдержавших времени, и углубление для костра. И в целом это было отличнейшее место. Кто, кроме Яса, погнавшегося за котом, полезет в заросли сирени? Густые заросли, разросшиеся так, что садовники даже не пытались с ними бороться, просто периодически выкапывали плети, проросшие за границей пространства, которое отдали сирени без боя. Даже ученикам младшей школы здесь делать нечего. Ни тропинок, ни фруктовых деревьев в этой части сада не было. Когда-то, чуть левее, были конюшни, но от них остались только каменные фундаменты. Школа давно не содержала на своей территории лошадей. И возможно, пройдет еще не так уж много времени и фундаменты тоже скроются за сиренью. А потом, много лет спустя, у кого-то дойдут руки до разросшихся кустарников и он сильно удивится находкам. Яс улыбнулся, удобнее перехватил бочонок и ускорил шаг. Надо будет перед выпуском нарисовать план сада и то, как пройти к Сиреневой беседке. И оставить этот план в тайнике под подоконником в комнате общежития. Наверняка ведь кто-то найдет. И у школы появится еще одна тайна, передающаяся от одного поколения к другому. — Это будет весело, — пробормотал Яс, и кот гнусаво мяукнул, словно умел читать мысли хозяина и соглашался с ним. Фламма, чувствуя себя самым настоящим философом, думала о жизни. Нет, то, что это штука странная и несправедливая, она поняла давно. Просто иногда размышлялось о подробностях этой странности и несправедливости. Вот например, по справедливости и правильно должно получаться так, что самые красивые девушки королевства станут женами принцев. Зачем-то же эта красота девушкам была дана. А на деле принцессами становятся менее прекрасные, зато более родовитые. Фламма вздохнула и посмотрела на долговязого Льена, чья сестра как раз умудрилась стать принцессой. Льен Фламме не сильно нравился, и тут даже родовитость не спасала ситуацию. И девушка не понимала, что в нем, кроме родовитости, могла найти лицемерка Джульетта, которая наверняка на самом деле именно из-за родовитости расставила на него сети, не подозревая, что ей это уже ни к чему. А потом просто не смогла отступить и поискать кого-то получше. Лицо держит. Фламма перевела взгляд на Джульетту и была вынуждена признать, что отлично держит это лицо. Рыжая лицемерка пошло прижалась к долговязому сынку кор- графа, позволяя обнимать себя за талию, нюхала какой-то дикарский напиток, налитый в уродливую глиняную помесь бутылки и кувшина, и выглядела совершенно счастливой. Интересно, была бы она такой же счастливой, если бы ее папенька получил письмо, в котором сообщалось о недостойном поведении дочери, и велел немедленно выйти замуж? Нет, Фламма вовсе не собиралась это письмо писать, хотя и считала, что сначала следовало все-таки стать женой, а уже потом оставаться наедине с мужчиной в закрытой комнате на более, чем продолжительное время, способное нанести урон репутации. Просто Фламме хотелось, чтобы Джульетта сказала правду. Признала, что этот Льен ни лицом не вышел, ни фигурой, довольно нескладной, если честно. А еще он зануда. Не умеет играть на кере, даже на четырехструнной, не говоря уже о той, у которой струн шесть. Не умеет слагать стихи и нормально читать чужие. Комплименты у него странные И тогда, когда правильный кавалер будет дарить цветы в шуршащей расписной бумаге и конфеты в красивой коробке, этот болван приносит какие-то дурацкие сладости с медом и орехами, завернутые в виноградные листья, которые еще и растекаются и плющатся при перевозке. И еще разноцветные перья дарил. И, верх безвкусицы, кожаный кошелек-мешочек, на котором была вышита летучая мышь. А эта дура, не мышь, а Джульетта, почему-то хихикала и радостно улыбалась. Единственный его нормальный подарок — браслет из черненного серебра и золотых нитей. Да и тот он купил потому, что это амулет, а не драгоценность. В общем, Льен был неправильным сыном кор-графа. Внешностью на героя романа вовсе не походил. Умничал. Одевался в какое-то тряпье, иногда такое поношенное, что его давно надо было выбросить. Купцам замки заговаривал, чтобы подзаработать, вместо того чтобы выписать деньги из дома. И мерзкое пиво пил со своими белобрысыми приятелями, один из которых идиот, а второй вообще сын мельника. Правильные сыновья кор-графов должны блистать, быть богаты, дарить любимым драгоценности и вводить моду в столице, вместо того чтобы пугать приличных девушек пятнами на рукавах. Жизнь несправедливая штука, она дарит титулы тем, кто не способен это оценить. Фламма вздохнула. Потом послушно понюхала содержимое бутылки-кувшина. Пахло оно вполне приятно, несмотря на то, что было дикарским напитком. Потом посмотрела собственно на дикарку и опять вздохнула. Вот еще одно подтверждение несправедливости мира. Шелла, конечно, красивая. Этого у нее не отнять. Ну, маг она еще хороший, особенно в последнее время, когда наконец научилась держать свою воду. Аспирантка еще, перспективная. Она даже каких-то детей учит чему-то там в младшей школе. Но на этом ее положительные качества и заканчивались. Она была бастардом, хоть и признанным еще до рождения. Ее мама вообще с цирком сбежала. Из родственников только ненормальная старуха со страшными черными глазами. И на тебе, за этой особой, у которой ни происхождения нормального, ни денег, ни связей, ухаживает самый настоящий наследник баронства — молодой, красивый, офицер. И баронство там не бедное, Фламма специально узнавала, любопытно было, почему-то казалось, что должно быть мелкое на три деревеньки. Ухаживал мужчина за Шеллой красиво, по всем правилам, даже на представление королевского театра уже сводить успел. И даже отец офицера Эрленна препятствовать не стал. Просто приехал, поговорил с местрессой Йядой, поговорил о чем-то с Шеллой и спокойно уехал. И зачем ему такое в семье? Мало того, что происхождение просто ужасное, так еще и степнячка-полукровка. И будут у барона внуки на четверть дикарями. Фламма опять вздохнула и стала мечтать о том, что однажды тоже встретит своего красавца — офицера и барона. И он станет за ней ухаживать, так же красиво. Она даже готова была ради этого сначала вытащить его из канавы, где он чуть не захлебнулся дождевой водой после того, как поскользнувшаяся лошадь туда свалилась вместе с всадником, сломав ему ногу, а потом бросила хозяина и ускакала. О том, как именно будет своего офицера вытаскивать, Фламма не думала. Это были мелочи, не стоившие ее внимания. Она даже не знала, как этот подвиг совершила Шелла. И о том, что тонущий офицер и красавец, перемазанный в грязи, ничем не отличается от обыкновенного сельского парня, не задумывалась. Поэтому для Фламмы все было легко — нашла, вытащила, а потом, через положенное время, счастливо вышла замуж. Шелле просто повезло. Сама Шелла в тот день считала, что ей очень не повезло. Мало того, что попала под ливень, когда возвращалась из села, где уговаривала необразованную родню ученицы не забирать девочку из школы ради прополки грядок, так еще и хрипы в канаве услышала. И не смогла пройти мимо. Утешало ее тогда, вымокшую, грязную и чувствующую приближение простуды, то, что наконец-то получилось поднять в воздух с помощью левитации что-то живое тяжелее Ясового кота. Хоть и держала человека при этом, да и подняла невысоко, но уже успех. А потом была простуда, едва не переросшая в воспаление легких из-за желания все-таки успеть сделать все запланированное. Были ученики, кричащие под окном лекарского крыла, чтобы побыстрее выздоравливала. И хромающий офицер с букетом огромных сортовых ромашек. И Фламма бы очень удивилась, если бы узнала, что Шелла начала серьезно относиться к ухаживаниям Эрленна Тамеска только после того, как понаблюдала за его разговором с приехавшей бабушкой. Офицер Эрленн оказался готов принять даже такую родственницу. Фламма, не знавшая всех этих подробностей, да и не особо ими интересовавшаяся, опять вздохнула и вспомнила, как гуляла вдоль канавы вырытой рядом с ярмарковым полем, призывая богов ниспослать немножечко везения. Но боги остались глухи, и нашла Фламма там в итоге только какого-то пьяного типа с побитой физиономией. Он еще говорил, что его ограбили. Но наверняка врал. Опять вздохнув о несправедливости, невезучая красавица посмотрела на везучих Джульетту и Шеллу. Они о чем-то шушукались, склонив головы друг к другу, и улыбались. Возможно даже насмехались над тем, что самая красивая девушка в их компании до сих пор так и не нашла себе подходящего кавалера. И если это действительно так, Фламма их великодушно прощала. Потому что в мире кроме несправедливости существуют еще и противовесы, а значит за доброту и великодушие обязательно будет награда. Возможно даже... Что именно «возможно» великодушная красавица придумать не успела. На самодельный стол, стоящий в беседке, вспрыгнул рыжий кот, встопорщил хвост, а потом спрыгнул на пол, прихватив с собой одну маленькую белую колбаску. Следом за котом ввалился его хозяин, тот, который идиот. А за ним зашел и сын мельника вместе со своей обманчивой внешностью, подтверждающей, что мир несправедлив. Джульетта о несправедливости мира не задумывалась, ни раньше, ни, тем более сейчас, когда даже на любимые романы времени почти не осталось. Фламме она сначала попыталась помочь подружиться с девочками из ее группы, но глупая блондинка стала в гордую позу и заявила, что все эти курицы недостойны ее внимания и вообще. Доверять она может исключительно Джульетте. Доверять в чем именно, Фламма так и не объяснила, а Яс почему-то был уверен, что в происхождении достойном блондинкиной дружбы. Впрочем, Ясу Фламма изначально не понравилась, так что он мог ошибаться. Тем более, постепенно, она если не подружилась, то завела приятельские отношения с большинством одногруппников. — Подстроилась под обстоятельства, — презрительно сказал Яс и обозвал Джульетту слишком доброй дурехой. И даже не стал слушать объяснения о том, что Джульетта считает помощь Фламме своим долгом. Потому что в школе для девочек все совсем иначе. А у блондинки нет Роана, умеющего все объяснить и вовремя помочь. Ей не повезло встретить на нитке шумную компанию друзей. На кого ей рассчитывать, кроме соседки по комнате? А этой соседкой была Джульетта. — Если у человека за столько времени не появилось друзей, то дело, вероятно, не в непонятливости окружающих, — важно изрек Яс, но Джульетта от него только отмахнулась. И сейчас Яс тоже старательно изводил бедняжку Фламму. Сначала он долго расписывал то, как в степи готовят напитки, растирая травы прямо на ни разу не мытых камнях, и из чего складывают костры. А потом еще и шаманами стал пугать, утверждая, что они могут через напитки насылать проклятья, превращать красавиц в уродин, а умниц в полных дур. И тут же говорил, что Фламме ничего не грозит, потому что и до настоящей красавицы ей далеко, и на умницу она совсем не похожа. Фламма сидела изо всех сил изображая спокойствие. Она, не дрогнув, выпила свою порцию волшебного напитка, правда, только после того, как Шелла, попробовав свою порцию, сказала, что похоже его заговаривали на помощь в исполнении желания-необходимости. И когда студентусы, хихикая, желали благополучно посдавать последние хвосты и спокойно уехать на практику, а Шелла мечтательно пожелала отдохнуть и сменить обстановку, Фламма глубоко вдохнула и торжественно сказала: — Хочу, чтобы для меня восторжествовала справедливость и я получила то, что заслуживаю. — Какая смелая девочка, — неподдельно восхитился Яс.Глава 3 О приятных/неприятных сюрпризах, неунывающем кикх-хэй и том, что может понадобиться в пути настоящей девушке.
Олав Тасу, не веря своим глазам, смотрел на письмо, лежащее на столе. Письмо ему привез гонец. Гонца отправил комендант-командир Дежер, командующий крепостью Тамьянкой. В письме он поздравлял сотенного Тасу со скорым повышением и радовал тем, что ему предоставляется шанс испытать себя на новой должности до того, как он эту должность получит. Потому что сам комендант собирается и дальше натаскивать молодняк и проводить ревизию укреплений мелких селений. Причина того, что возвращаться в крепость в ближайшем будущем Дежер не собирается, обнаружилась во вложенном в письмо предписании. И, если бы опытный сотенный мог, то, увидев это предписание, тут же взял свою сотню и ушел в свободный поиск. — Дела, — проворчал Кот, заглянув командиру через плечо. — Это же Ольда со своим хахалем приедет... — Приедет. И этот сонный тип приедет. И какой-то нелюдь с каким-то изобретением. И целая куча ненормальных магов, многие из которых контролируют свой дар весьма условно. И нам придется что-то с ними всеми делать. — А? — задумался Кот. — Уйти я вам не разрешу. Все будем нянчиться. — Хм, — отозвался Кот, у которого и так чуть ли не через день кто-то замечает огромного паука за спиной. — Ну, вы хоть знаете, чего от них можно ждать, — сказал мудрый сотенный. — А для большинства шалопаев будет сюрприз. Кот только вздохнул и решил пока Ясеня не радовать. Пускай для него это будет еще большим сюрпризом. Хэнэ Оно-Хасу, улыбаясь во весь рот, наблюдал за тем, как пятеро проштрафившихся учеников воинской школы сворачивают сдутый шар для дирижабля. Это было, конечно, не так весело, как наблюдение за тем, как этот шар сдували, придерживая клапаны и бросаясь грудью на оставшийся внутри воздух, но тоже довольно забавно. — Где у тебя лево, где? — тоскливо спрашивал то ли самый умный, то ли умеющий быстро ориентироваться, за что и был назначен командиром. Блондин, у которого спрашивали, с большим сомнением на лице посмотрел на свои руки, а потом поднял вверх левую. Отпущенный шар тем временем разворачивался и загадочно шипел через клапаны оставшимся внутри воздухом. — Держи! — завопил напарник блондина и бросился ловить отпущенный конец, таща за собой тот, который держал. С трудом расправленное полотнище собралось в складки. Самый умный схватился за голову и приказал всем стоять, а потом медленно вернуться на свое место. Его тут же послушались — сначала замерли, а потом вернулись, игнорируя то, что сторона, на сворачивание которой угробили столько усилий, продолжает разворачиваться. — Это невыносимо! — возопил командир и с размаха уселся на землю, Хэнэ даже показалось, что для того, чтобы поплакать. Подчиненные тем временем все-таки сообразили поймать отпущенный конец и, пока командир печально сидел в пыли, кое-как свернули одну сторону. Хэнэ с интересом наблюдал. Шар был довольно тяжелой штукой — плотного плетения ткань была еще и просмолена не застывающим, а поэтому не трескающимся составом. А эти балбесы не сообразили подложить веревки под шар прежде, чем выдавливать из него почти весь воздух. И сворачивали почему-то не в один большой сверток-рулет, а в два поменьше, с разных концов. Так что и перекатывать полученное будет очень сложно. Впрочем, этих ребят наказали за глупость и неумение прятать принесенный в школу алкоголь, так что помогать им Хэнэ не собирался. Если им постоянно помогать, они так ничему и не научатся. А учиться им предстояло многому и долго. Потому что эту пятерку балбесов приписали к дирижаблю до конца испытаний. И даже не предупредили о том, что испытывать «шкуру толстого бегемота» они поедут в компании студентусов из школы магии. В общем, ребят ждал сюрприз. И Хэнэ считал, что это будет очень весело. Хотя Роан рвал и метал и клялся переломать брату ноги и руки, если его балбесы попробуют устроить драку. Впрочем, за свои конечности кикх-хэй не беспокоился. Хотя балбесы без драк вряд ли проживут, Роан парень отходчивый и гоняться за братом не станет. Ну или в крайнем случае что-то сломает балбесам. Как тем, которые из военной школы, так и своим недомагам. Роан, даже не подозревавший какой сюрприз его ожидает в сопровождении дирижабля, качал на руке младенца, изредка его легонько потряхивая, чтобы колик не было. Младенцу, не смотря на ворчание мамы, все нравилось. Он, как обезьянка, свесил ручки-ножки по обе стороны отцовского предплечья, что-то загадочное мугукал, пукал и улыбался. Второй младенец в это время кушал. И в доме было непривычно тихо. — Як ним не пойду и денег не возьму, — упрямо говорила Йяда. Роан, не собиравшийся спорить, и вообще уже договорившийся с Хабкой о помощи в присмотре за близнецами в его отсутствие, только улыбался. В ответе он ни капельки не сомневался. Йяда женщина умная и отлично понимает, что приняв помощь от родственников мужа, попадет в зависимую он них ситуацию. А они не те люди, которые не попытаются этим воспользоваться. Возможно даже не преднамеренно, просто в силу характера, но обязательно попытаются. А она не для того отца отучала от вмешательства в свою жизнь. — Только ты будь осторожнее и возвращайся целым и невредимым. Мы ведь тебя ждать будем, — сказала Йяда, так и не дождавшись попыток в чем-то ее убедить. — Я постараюсь. И уезжаем мы не завтра. Да и сколько той практики? И Хэнэ там будет. И... Йяда тихонько фыркнула и не стала напоминать, что так же там будет Джульетта, Денька и целая толпа других любителей влезть в приключения. И что даже тихие зельевары умудряются то какой-то опасный клад найти, то с селянами поругаться, а то и вовсе наловить ядовитых змей, попутав их с неядовитыми желтобрюхами. Практики вообще дело интересное. Лет двести назад их еще и использовали для отсева дураков и бездарей, считая, что маги не умеющие позаботиться о себе слишком опасны для общества. А на блокировку дара дураки и бездари почему-то не соглашались. А некоторые вообще верили в свою гениальность и заговор против этой гениальности. Сейчас с бездарями поступают проще — выпускают их из младшей школы со списком мест где они могут работать. Большинство, кстати, предпочитают научиться чему-то, в чем они больше одарены. А вот дураки так и остались проблемой, отрезать дар без согласия одаренного можно только в самом крайнем случае. Впрочем, институт свободных магов тоже неплохая штука для того, чтобы желающие свернуть себе шею могли с этим справиться, не разнося попутно половину города. О том, что у него тоже есть несколько любителей досдавать хвосты в последний момент, окончательно замороченный Роан так и не вспомнил бы, если бы один из этих любителей, убедившись, что преподаватель никого ловить и приглашать не собирается, не решил задать животрепещущий вопрос без напоминания. — Да? — первым делом удивился Роан, на ходу читавший принесенный гонцом доклад о том, что горючий газ из шара Хэнэ благополучно переместили из шара в металлические кувшины, закупорен и даже залит воском. Сам шар после этого был надут с помощью обычного воздуха, проверен на повреждения, сдут и упакован. К нему даже каких-то паковальщиков-охранников приписали. Зачем ему это знать, Роан по причине недосыпа, длящегося, кажется, с самого рождения близнецов, не понял, да и не захотел понять. Попытки разобраться займут время, а его можно потратить на что-то более нужное. И сэкономить этим немного времени на сон. И тут, когда Роан уже решил, что бумагу следует засунуть в папку и забыть о ней, как о страшном сне, подошел тот самый, не совсем пропащий должник. — Мастер! — позвал он таким жалобным тоном, что Роан инстинктивно потянулся к карману, чтобы бросить попрошайке монетку, и только потом сообразил, что рядом со школой попрошаек не водится. Точнее, они водятся, но нужны им вовсе не деньги «на пресные лепешки». — Мастер, а когда вы нас позовете? — спросил русоволосый невысокий парень и простужено шмыгнул носом. — Кого, вас? — рассеяно спросил Роан, сворачивая документ в трубочку. — Ну, нас, на пересдачу. Мне вы сказали попробовать перед практикой. — Пробуйте, — милостиво разрешил Роан, сообразив, что это тот парнишка, который решил, что «выживание свободных магов» ему ни к чему, потому что в свободные маги он не собирался. Приняв решение, недолетка стал нахально пропускать занятия, когда приходил, занимался своими делами, а когда пришла пора получать зачет, почему-то решил, что стоит торжественно оказаться от стези свободного мага и он будет получен. Пришлось Роану его разочаровать. Потом пришлось разочаровать его старшего братца, почему-то решившего, что сможет напугать слабака-преподавателя своим сильным, но бестолковым огнем. За что и получил. Ожоги, вывих плеча и собственный выбитый зуб в нагрузку, который Роан посоветовал повесить на веревочку и носить в качестве напоминания о том, что глупость наказуема. И вот на тебе, олух наконец понял, что усложнил себе жизнь и бросился исправлять содеянное. — А когда? — спросил олух. Роан с интересом посмотрел на шебаршащие и хихикающие кусты, свернул документ потуже и три раза хлопнул бумажной трубочкой по ладони. Если честно, Роану очень хотелось сказать, что никогда, злодейски расхохотаться, отломать ветку с ближайшего дерева, оседлать ее и слевитировать в закат. Останавливало только то, что до заката была еще куча времени. А еще преподаватели так поступать не должны. И как-то придется оповестить других олухов о счастливой дате. Впрочем, зачем усложнять жизнь себе, если ее можно усложнить кому-то другому? — Так, — сказал Роан со всем сомнением, на которое был способен. — Вы готовились? — Да! — с гордостью за свою предусмотрительность ответил олух. — Вот и хорошо, — одобрительно сказал преподаватель и почесал и без того лохматый затылок. — Тогда послезавтра, сразу после обеда. Жду вас в лаборатории магистра Лески, там подходящие условия для выживания. Олух почему-то просиял. — Ага, — задумчиво сказал Роан и потер подбородок, обнаружив, что опять забыл побриться. — Тогда возьмите у местрессы Мелаиды список моих должников, оповестите их о дате и времени пересдачи и постарайтесь, чтобы все пришли. Если кто-то не придет, меня это очень расстроит. — Расстроит? — переспросил олух, так и не сообразив, во что влип. Роана ведь во мстительности до сих пор не обвиняли, вот бедолага и не ожидал. — Да. И я буду расстроенный и злой, стану задавать вопросы, мешать, задание усложню, — задумчиво сказал Роан и ласково улыбнулся кустам. Кусты затрещали, и дети стали с хохотом разбегаться. — Злой? — опять переспросил олух. — Очень злой. Мне не хватает времени на сон. А тут придется потратить его на поиски недолеток, с плохой памятью, — скорбно признался Роан и, светло улыбнувшись, пошел дальше, похлопывая бумажной трубочкой по бедру. А олух остался стоять на тропинке и хлопать глазами, как ограбленная селянка, впервые попавшая на городскую ярмарку. В кабинет местрессы Мелаиды отчаянный олух, он же Йон, прорвался в тот же день. И даже сумел ее убедить в том, что список нужен немедленно. А получив его, впал в грусть и отчаяние. В списке было двенадцать человек. Все с разных курсов. Ни с одним бедняга не был достаточно близко знаком. Первая же попытка обрадовать скорой пересдачей чуть не закончилась мордобитием. Кто же знал, что какой-то болван пригласит в комнату девушку, навесит полог тишины и забудет закрыть дверь? А потом оказалось, что это наименьшая из проблем. Одна из трех девушек вообще забыла, что такой предмет существует и, естественно, ничего не учила. Поэтому впала в истерику и стала требовать отодвинуть сроки хотя бы на два дня. Иначе клялась умереть молодой по причине того, что убьет батюшка за исключение из школы. Девицу еле удалось убедить, что Роан добрый и непременно даст еще один шанс. Еще две девушки оказались подружками, жили в одной комнате и выносили мозг всем подряд милым щебетом. С трудом удалось выяснить, что они даже готовились и намеревались задать мастеру Роану животрепещущий вопрос послезавтра, если он до того времени о них не вспомнит. Но выходил Йон из их комнаты с гудящей, как от похмелья, головой и ощущением нереальности мира. А еще бедолага напился чая на год вперед и понял, что ненавидит этот напиток. Несколько парней из списка оказались еще оригинальнее. Тот, который не закрыл комнату, по сравнению с остальными оригиналами неприятностей и вовсе не доставил. Одного пришлось выковыривать из корпуса зельеваров, где он окопался так, словно намеревался поселиться там до конца жизни. О предметах никак не связанных с любимыми зельями он забывал в тот же миг, как они переставали маячить у него перед носом. И зачем ему какое-то «выживание» искренне не понимал. Впрочем, сходить и попробовать сдать он не отказался. Из корпуса зельеваров Йон вывалился еле живой. Долго дышал чистым воздухом и собирался с мыслями. Никого больше искать откровенно не хотелось. Зато хотелось все отложить на завтра, но останавливало то соображение, что если действительно отложить, отказавшихся будет больше, а следовательно и мастер Роан злее. А еще Йон додумался до того, что следует попросить друзей о помощи. И оставшуюся шестерку разделил по двое между собой и помощниками. И все шло хорошо, пока не оказалось, что предпоследний в списке Кашед Сайя загадочно пропал. Его не было нигде. Он уже два дня не появлялся в общежитии. Никто не видел его в школе и окрестных кабаках. Парни от отчаяния даже к веселым девушкам сходили, но и те только развели руками, а потом еще и пожалели. Искали неуловимого должника до глубокой ночи, пока не смирились, решив, что пора расходиться. На следующий день тоже искали, подключив к поискам кого только можно. А когда, ближе к обеду третьего дня, смирившийся Йон стал морально готовиться к усложненным вопросам и печально поедать булочку с орехами, к нему, сидящему на скамейке в саду, подошла незнакомая мелкая девчушка и сказала, что видела пропажу. И надо сказать, Йон на той скамейке сидел не один. Да и рядом с ней стояли почти все должники мастера Роана. Вот таким составом они и пошли следом за девчонкой, в глубины сада, к беседке, которая пока никому не была нужна из-за того, что не хватало времени на прогулки. А там, на скамеечке, обнаружили пропажу. Она там мирно спала, подложив под голову кувшин из-под какого-то хмельного напитка. Просыпаться парень не пожелал. Вонял при этом кислым вином, сточной канавой и почему-то лавандой. Одежда у него была мятая и грязная. Физиономия мятая и заросшая. Глаза оказались красными и ничего не выражавшими. В общем, что-то сдавать парень был не в состоянии. Но хотя бы нашелся. — Берем, что есть! — скомандовала одна из говорливых девушек, и парня послушно взяли за руки, ноги и понесли на пересдачу. Главное ведь, что все появятся. А в каком состоянии, мастер Роан не уточнял. Роан в лабораторию магистра Лески шел в приподнятом настроении и с желанием побыстрее избавиться от студентусов. Настроение ему приподняли Хэнэ и темное пиво, с которыми он вчера неплохо провел часть вечера. Не испортили его близнецы, на этот раз решившие смилостивиться и дать родителям выспаться. Йяда даже предположила, что они переросли ночные побудки и теперь все будет поспокойнее, и Роан не стал ее разочаровывать, хотя считал, что это просто случайность и везение. Начало дня тоже прошло неплохо. Никто не прибегал с требованием пересчитать «вот это соотношение векторов силы» и новостями о том, что люди, отвечающие за дирижабль с сопутствующими амулетами, что-то потеряли, забыли или нашли в списке, но не знают, что это такое и как оно должно выглядеть. В общем, должникам крупно повезло. Они даже не догадывались насколько. И Роан очень надеялся, что они не станут ему портить настроение. Иначе у него есть все шансы получить репутацию злобного преподавателя. Должники плотной кучкой стояли у открытой лаборатории, не решаясь туда заходить без мастера. Об этой лаборатории среди студентусов ходили разнообразные слухи, вплоть до того, что там кого-то намертво завалило хламом, а кто-то другой так и состарился, безуспешно пытаясь навести порядок. — Заходим, — сказал Роан, остановившись в нескольких шагах от студентусов. Они переглянулись и стали заходить. Почему-то по двое и все время оглядываясь. Когда в коридоре осталось всего четверо парней, один из которых почему-то валялся под стеной, как жертва ограбления и убийства, Йон громко и тяжко вздохнул, а потом спросил: — Его заносить или здесь оставить? — Так... — задумчиво протянул Роан. — Но ведь пришел же, — сказал недолетка и оглянулся на лежащее под стеной тело. — Точнее, принесли, — пробормотал пропахший травами парень и, улыбнувшись, проскользнул в лабораторию. — Так, — повторил Роан, подошел к телу, потыкал его носком сапога и задумчиво хмыкнул. — Ладно, заносите, а то боюсь, если он будет здесь валяться, нас будут отвлекать. Йон просиял, позвал кого-то из успевших зайти в лабораторию парней и они вдвоем затащили тело. Следующей проблемой стало то, куда теперь это тело деть. Его сначала попытались усадить за стол со всеми, но после двух падений со стула и отсутствия какой-либо реакции на произошедшее, Роан разрешил убрать колбы и приборы с лабораторного стола и уложить его туда. Пускай поприсутствует. Темболее кто-то Роану рассказывал о методике обучения во сне. Вот послушает это тело чужие ответы на вопросы преподавателя, придет на следующую пересдачу и само удивится тому, откуда все знает. Студентусы во время рассказа об этой методике смотрели на Роана недоверчиво. Наверное, подозревали, что он над ними издевается. А потом еще и старались не смотреть на лабораторный стол. Очень уж спящий непробудным сном парень был похож на труп на столе в морге. Просто раздеть не успели. И, наверное, он ассоциировался у них с наказанием на случай, если пересдача будет неуспешной. — Да, всех поубиваю, — задумчиво сказал Роан и, пока студентусы переглядывались, взял список. — Так, — пробормотал себе под нос и задумался о том, зачем было собирать в одном помещении студентусов с разных курсов. Впрочем, не выгонять же их теперь. Да и задания дать не сложно. А еще их можно перетасовать, чтобы не списывали. — Сейчас вы все сядете так, чтобы люди, не получившие зачет, сидели рядом с теми, кто провалился на экзамене. Студентусы переглянулись, потом посмотрели на тело на лабораторном столе и послушно перетасовались. Роан немного полюбовался получившимся результатом, почесал затылок и удовлетворенно кивнул. — Отлично, — сказал скорее себе, чем им. — Теперь, те, кому нужен зачет за практическое задание, рассчитайте запасы на трехдневный переход. Осенью. С расчетом на разную погоду, разный рельеф и то, что осенью проходит много ярмарок. — Запасы еды? — робко спросила одна из девушек. Еще и ресницами похлопала. — Ну, если вы считаете, что еда вам поможет укрыться от дождя и решит все остальные проблемы, можете только ее и рассчитывать, — милостиво разрешил Роан. Девушка надулась как мышь на крупу и демонстративно уставилась на пустой лист. Ее подружка тоскливо посмотрела на тело, продолжавшее упорно изображать труп. Видимо, обе рассчитывали отделаться ответами на вопросы с опроса, который они провалили, но к теперешнему моменту успели заучить. — Представители третьего курса составят мне образцы отчета, прошения и предупреждения и... так, — Роан посмотрел на шкаф, в котором вроде были карты королевства. — Сейчас. — Карты действительно нашлись, Роан их достал, положил по одной перед третьекурсниками, оставшуюся развернул перед собой. — Вы записывайте, записывайте. Так... Пожалуй, возьмем Озерную Крепость. Это такой городок на юге. Допустим, вам туда нужно, срочно. Но вы услышали, что на Петельчатом тракте завелась какая-то нечисть, такая страшная, что караванщики по одному не ходят, сбиваются в группы до пятидесяти возов и только после этого рискуют. Вас они с собой брать не захотели, точнее, потребовали такую плату, что вы эту сумму за полгода вряд ли заработаете. Да, находитесь вы в селе Вишенка, оно крупное, на карте есть. Придумайте как будете добираться от него до Крепости. Это второй вопрос. А третий... — Но на экзамене было два, — простонал кто-то из парней. — На экзамене было недостаточно времени, чтобы увеличивать их количество, — флегматично сказал Роан и посмотрел на лежащее на столе тело. Потом встал, достал еще одну карту и положил рядом. — Я даю ему шанс, — объяснил студентусам, смотревшим на это действо большими и круглыми глазами. — Итак, третий вопрос: стандартный набор лекарств, который должен быть у свободного мага, и зелья, которые он обязан уметь готовить. Сюда же противоядия и опасные растения. Времени у нас три часа, потом мне надо уходить. Удачи. Студентусы переглянулись. Кто-то пробормотал: — Лучше бы спросил, как победить умертвие. Кто-то нервно хихикнул. Роан сел у окна и задумчиво посмотрел на мирно спящего на столе студентуса. Если честно, ему совсем не хотелось, чтобы это несчастье, проспавшись и протрезвев, вспомнило, что у него есть долг по «выживанию свободных магов» и стало бродить следом за преподавателем, уговаривая назначить еще один день для пересдачи. Но насильно поить студентуса чем-то отрезвляющим на глазах у других студентусов как-то некрасиво. Роан посмотрел в окно. По небу плыли лохматые белые облака, время от времени прячущие за собой солнце. На дереве кот по толстой ветке крался к сидящему на ее кончике воробью и пока не сообразил, что до птицы не доберется, даже если она не улетит. Внизу дети играли в прятки, шустро разбегаясь по кустам. Чуть дальше в подземелья пытались загнать очередного тупого и неповоротливого зомби, а какая-то белобрысая девочка наблюдала за этим процессом и, возможно, мечтала героически уничтожить учебное пособие. Хороший день, в общем. Студентусы старательно что-то писали, водили пальцами по картам, бормотали и пытались незаметно советоваться, через головы соседей. Роан делал вид, что не замечает этого. Нетрезвое тело на столе все так же спокойно спало и никому не мешало. А потом пришел мастер Леска, то ли забыв, что уступил лабораторию до вечера, то ли, наоборот, вспомнив о каком-то сверхважном деле и решив, что своим присутствием никому не помешает. Он немного постоял на пороге, поздоровался со всеми и обалдело уставился на тело. — Он живой, — поспешно заверил Роан. Недоверчивый Леска подошел, потыкал парня пальцем в щеку, нащупал пульс и спросил: — Услышал задание и упал в обморок? — Нет, его уже в таком состоянии принесли, — честно ответил Роан. — Зачем? — удивился магистр. — На пересдачу. — О! — восхитился Леска тем, что его аспиранта даже невменяемые студентусы не в силах проигнорировать. — Ну и как, у него получается? — Ну, карту я ему дал, а дальше его личное дело, — сказал Роан под смешки студентусов. Леска посмотрел на карту, хмыкнул и, потеряв интерес к телу, начал что-то искать в одном из шкафов. Найдя две зеленых папки, он извлек из сумки свою лупу и со всем этим добром пристроился за тем лабораторным столом, на котором лежал студентус. Потом стал раскладывать поверх тела листы бумаги, что-то бормотать и записывать. Выудил откуда-то статуэтку «девушка с кувшином» из зеленого с коричневыми прожилками камня и долго рассматривал ее сквозь лупу. А потом совершенно случайно посмотрел сквозь нее на невменяемого студентуса, и Роан впервые увидел, как глаза магистра Лески лезут на лоб. — Ох, ты ж! — невнятно воскликнул он, вскакивая на ноги. — Роан, не отпускай никого, особенно тех, кто прикасался к парню! Я сейчас вернусь! И сбежал, ничего не объясняя. — Наверное редкую блоху обнаружил, — заявил один из парней. — Ага, рассмотрел сквозь инструмент, настроенный на показ потоков, — сказала светленькая девушка. — Задания никто не отменял, — напомнил Роан о том, для чего все сюда пришли. — Не отвлекаемся. — Но... — попытался протестовать парень, заговоривший о блохах. — У вас осталось два часа, — твердо сказал Роан и широко улыбнулся. Студентусы честно попытались вернуться к своим записям, но все равно время от времени поглядывали на тело на столе. Леска куда-то пропал. А еще погода стала портиться, словно намекая, что в школу пришло само зло. — Вот тебе и пересдача, — пробормотал Роан и пошел к самому злу. Что там рассмотрел сквозь свою лупу Леска, молодой маг так и не понял. С потоками у парня было все в порядке. Подозрительных пятен, прыщей и ран на теле не было. И даже иллюзии Роан не обнаружил. — Может, действительно блоха? — спросил Роан сам у себя, чем вызвал нервный смех. — Не отвлекайтесь! — велел студентусам. — У вас час остался. Студентусы отозвались дружным стоном. Три часа закончились как всегда слишком быстро для должников. Роан красноречиво постучал пальцем по столу и обвел студентусов ждущим взглядом. Должники стали переглядываться, что-то искать в исписанных листах, а потом с места несмело встал самый решительный — травник, от которого пахло лабянкой и валерианой. — Так, — сказал Роан, полюбовавшись на каракули на листке отданном студентусом. Отдельные узнаваемые слова он там нашел, слова вроде бы были в тему, да и смелость должна быть вознаграждена. — Неплохо, неплохо. Не отлично, конечно, но на хорошо потянет. Студентус робко улыбнулся. — Если хотите оценку выше, могу задать дополнительный вопрос, — милостиво предложил Роан. Студентус замотал головой и заверил, что его все устраивает, после чего послушно сел за дальний стол и стал там ждать возвращения запропастившегося магистра, бережно прижимая к груди зачетный лист. Студентусы, видя такое дело, заметно повеселели, и следующей, отчаянно вскинув голову, пошла девушка, которая хотела рассчитывать запасы исключительно еды. Посмотрев в ее расчеты, Роан понял, что лучше бы она от своего желания не отказывалась, потому что то, что она там насчитала, можно было бы увезти только на возу, запряженном тремя грузовыми лошадьми. А может, и четырьмя. Или лучше сразу на двух возах. — Так, — задумчиво сказал Роан, которому совсем не хотелось устраивать еще одну пересдачу. Да и эта девушка вряд ли уйдет в свободные маги. Скорее, займется изготовлением чудодейственных шампуней и кремов. Или осядет в первом подходящем селе, будет вправлять вывихи, вызывать дождь и мастерить отпугивающих волков куколок для желающих съездить на ярмарку. — Вы уверены, что все донесете? — Я лошадь куплю, — гордо сказала девушка. — Ладно, а в том, что лошадь все донесет, вы уверены? Девушка задумалась, заглянула в свой лист, а потом робко спросила: — Можно, я кое-что вычеркну? — Можно, — великодушно разрешил Роан. — А заодно рассчитайте энергию и форму для стандартного грузоподъемного амулета, вам явно пригодится такой в странствиях. И сумму необходимую для покупки этих амулетов на год. Думаю, купить будет проще, если денег хватит. Девушка кивнула и уныло побрела на место. Ее подружка, к удивлению Роана, лишнего в путешествие брать не захотела. Так что, спросив у нее, что входит в стандартный кровоостанавливающий набор, отпустил ее с миром и зачетом за стол к зельевару. Третьекурсники дружно Роана порадовали умением составлять документы и знанием ядов. Противоядия и лекарства они почему-то знали хуже. То ли все дружно мечтали кого-то отравить, вероятнее всего, кого-то из преподавателей, то ли лекарств было слишком много для запоминания. А так как эти детки пока не попадали в ситуации, когда ближайший лекарь в двух днях пути, забивать головы «лишним» они не хотели. В общем, жизнь их еще научит. Поделившись этой мыслью с каждым, причем таким тоном, словно подозревал, что эти студентусы жизненного урока не переживут, Роан углублялся в сочинения на тему: «Как я добирался из села Вишенка в городок Озерная Крепость». Двоих сразу же отпустил за стол к пересдавшим. Одному посоветовал писать дамские романы, там как раз подобные планы срабатывают. И энергии на левитацию над лесом хватает. И в охотничьих домиках есть запасы еды, воды и накопителей, на случай внезапных гостей. И желания подстрелить летуна ни у кого не возникает. Студентус сразу все осознал, покаялся и согласился на низкий, но проходной балл. Роан ему даже дополнительных вопросов задавать не стал, боялся, что получит в ответ очередную главу из очередного романа. Йон Роана обрадовал тем, что набрал в поход сала, солонины и гречневой крупы, которая где-то там дешевле, и совсем не взял воды, решив, что обязательно встретит по пути ручей. Амулетов для поиска воды у него тоже не было. Роан тяжко вздохнул, поражаясь наивности некоторых личностей и уточнив, знает ли студентус о существовании водопоисковиков, махнул на него рукой и тоже отправил ждать Леску. Девушка, верящая, что утащит с собой десяток платьев, красивые туфельки, косметику на все случаи жизни и холодильную коробку, вернулась с почерканным листом и скорбным лицом. Роан посмотрел, что она вычеркнула, похвалил и отпустил к подружке, напомнив, что ей предстоит в следующем году еще и экзамен. Последний третьекурсник обрадовал Роана тремя планами похода от села к городку. Роан похвалил его за фантазию, объяснил, что серые штрихи среди деревьев на карте, это болото, так что пройти напрямик через лес не получится. Что ждать, пока в Озерную Крепость соберутся патрули, можно с месяц, а потом, дождавшись, в качестве награды получить по морде. За то, что эта морда слишком подозрительна и явно шпионит, следуя за патрулем. Желание притвориться лекарем и напроситься в караван, а тем более спрятаться среди товаров Роан даже комментировать не стал. — Так, — сказал мрачно. — У вас очень странные представления о купцах, их охране, патрулях, о том, что изображено на карте и вообще о жизни. Думаю, долго вы на дорогах не проживете. Я же сказал, что ходят слухи о пакости на тракте. Так же я сказал, что в Озерную Крепость, вопреки слухам, идут караваны. А вы мне поверьте, купцы станут рисковать, только если боятся потерять прибыль, в противном случае они и сами поедут за патрулем. А следовательно, в Озерной вот- вот будет большая ярмарка, куда стекаются селяне со всех окрестных сел и городков поменьше. И компанию можно найти помимо купцов. Так же вы можете поискать других магов, даже сесть на краю дороги и подождать. В крайнем случае, вы, убедившись, что купцы вас не берут, можете подождать следующий караван и ехать перед ним, раскинув сигнальную сеть. А заметив что-то страшное, тут же броситься обратно, под защиту мечей и магов толковее, чем вы сами. Поверьте моему опыту, в этом случае вас гнать не будут. И да, в любом случае вам нужна лошадь, о которой упомянули только двое. Потому что говорить о скорости, если собираетесь идти пешком, несколько наивно. Обходить тракт лесом вообще глупо, наверняка именно с леса пакость на него и лезет. Идти по старой дороге... вы просто эти старые дороги не видели. В общем, самый толковый план — на нитке доехать до Двух Пиков и дойти до городка с той стороны. Остальное нежизнеспособно. Студентусы сделали вид, что им очень стыдно. А Леска все еще не вернулся. И через полчаса он тоже не вернулся. Роан с тоски и понимая, что мечта выспаться опять пропадает в светлых далях — пока он вернется домой, няньке надо будет уже уходить, так что поспать не удастся — перечислил позабытый бестолковыми студентусами набор лекарств. А потом начал объяснять, что означают значки на карте, хотя это вообще должен был делать не он и по ориентированию эти недолетки наверняка получили зачеты. А когда, смирившись с участью, стал рассказывать байку о том, как студентусы во время практики сначала подожгли, а потом чуть не утопили чернокнижника, дорогой и местами любимый руководитель наконец явился. Студентусы, не дослушавшие занятную историю, разочарованно заворчали. Роан не менее разочарованно уставился на спутников магистра Лески. Магистр Диньяр ответил взором мученика, оторванного от увлекательнейшего занятия — лежания на гвоздях во имя просветления. Магистр Ольшан радостно улыбнулся. — Вот он! — торжественно сказал Леска и указал на лежащее на столе тело, о котором все как-то успели позабыть. Ольшан похлопал себя по боку и достал из кармана нечто похожее на рогатку. Вытянув перед собой руку, в которой держал неведомый прибор, он стал осторожно подходить к столу. Студентусы за этим действом следили как зачарованные, и когда прибор начал жужжать, подражая пчелиному рою, дружно подскочили. — Отлично, отлично, — проворчал Диньяр таким тоном, словно собирался сообщить о нашествии демонов, как раз прогрызших себе проход. — Вот этого нам и не хватало для полноты картины. Теперь даже я готов согласиться, что малолетних олухов следует немедленно убрать из города. — Он умрет? — испуганно спросила одна из девушек. — Что ты, дитя, — ласково сказал Ольшан, одарив ее улыбкой доброго дедушки. — Он всего лишь спит. Мы его из этого состояния выведем, напоим бульончиком... — И спросим, где он нашел эту пакость, спящий красавец, — мрачно сказал Диньяр, за что получил тычок локтем от Лески. Ольшан только вздохнул. Потом прошелся со своим приборчиком рядом со студентусами, еще раз вздохнул и сказал, что всем, на всякий случай, следует сжечь одежду и пройти обеззараживающую обработку. Вот сейчас магистры на всех наложат щиты, чтобы обезопасить других людей, и отправят. От чего обезопасят, Ольшан не сказал, но успокоил студентусов тем, что это не смертельно, люди просто спят. И не просыпаются, если их не разбудить. — А уже поздно, — мрачно сказал Роан, понимая, что вовремя домой не вернется и няньке опять придется доплачивать. — Они его нашли в саду и принесли сюда. А сколько времени он провел в саду, неизвестно. — И нашла его та девочка, — сказал Йон, за что получил одобрительный взгляд Ольшана и бормотание Роана о том, что у этого пожалуй есть шансы выжить. — Значит, закрываем школу, вооружаемся определителями ядов и ищем проклятую сонную ряску, — сказал Ольшан. — Все равно мы пока не знаем, где этот мальчик ее на себя нацеплял... — От него стоковой канавой воняет, — сказал Роан, вспомнив, как участвовал в очистке небольшого городка от пакостной травы. — Самое подходящее место для того, чтобы споры проросли. И влажно, и буйные бурьяны тень создают. И подпитка. — Но маршрут все равно узнать надо, пока оно не распространилось, превратив город в сонное королевство из сказки, — сказал Ольшан. — Вот и пересдали... — пробормотала одна из девушек. — А споры в канаву специально насыпали или они сами залетели? — спросил любопытный Йон. — Ага, таинственным образом вылетели из чьей-то лаборатории, где занимались выведением этой травы вопреки запрету, и прилетели прямо в канаву, — сказал почти готовый зельевар и тяжко вздохнул. — А когда-то ее создали с благой целью, как лучшее лекарство от бессонницы. — С благой целью много чего создают, — со знанием дела сказал Йон и неожиданно для себя понял, что «выживание» вовсе не такой уж ненужный предмет. Да и на «зельях», похоже, можно узнать что-то нужное и помимо рецептов зелий и лекарств. — Зачем мы сюда пришли? — чуть ли не с ужасом спрашивала Фламма, цепляясь за плечо Джульетты. — За покупками, — спокойно ответила ей она. — Нам надо купить все, что может понадобиться в пути настоящей девушке, — добавила Ольда, шугнув какого-то грязного типа, подошедшего слишком близко. Остальные это подтвердили невнятными восклицания, а потом Тами еще и сказала: — Ближе к выезду все станет дороже, да и выбор будет меньше. Не одни мы такие умные, остальные просто пересдают что-то или проступки отрабатывают. А потом тоже кинутся скупаться. Фламма посмотрела на эту заучку и, печально вздохнув, приподняла подол светлого платья. Платье было жалко, но не могла же она на выход надеть что-то серое и невнятное, как остальные девчонки. И дурацкую ученическую накидку она не любила. Но кто же знал, что эти ненормальные собираются пойти в такое место? Ярмарки Фламма до сих пор видела только издали. Впрочем, она и без близкого знакомства подозревала, что ничего хорошего здесь не будет. Даже лошади, и те, как на подбор, уродливые старые клячи, которых даже в воз, с не менее уродливой глиняной посудой, впрягать стыдно. Но хозяева лошадей почему-то этого не понимали и впрягали. Отовсюду слышались крики, кто-то где-то справа ругался на криворукого осла. Слева пели нетрезвыми голосами скарбезную песенку. В воздухе запах специй и меда сменялся то вонью подгоревшего масла, а то и вовсе навоза. Как девчонки ориентируются в этой мешанине возов, столов, шатров, а то и вовсе тряпок, расстеленных чуть ли не посреди дороги, Флама даже не представляла. Утешало только то, что над всем этим бедламом можно было высмотреть в какой стороне находится город, так что совсем уж не потеряешься. Что девушки собираются покупать в этом ужасном месте, Фламма тоже не знала, но сразу же решила, что сама ничего не купит. Принципиально. Лучше потом пройдется по магазинам и приобретет все нужное в тишине и спокойствии. Доказав, что в столь неподходящие места девушкам ходить вообще незачем. — Ой, шляпки! — воскликнула Джульетта и вся компания начала протискиваться между двух возов. Фламма печально вздохнула, поражаясь дурости подруг и пошла обходить один из возов, там места было больше. Да и лошадиная голова вроде чище, чем обляпанные чем-то доски. И все бы было хорошо, если бы чистая лошадиная голова не надумала дернуться, словно собиралась Фламму укусить. А девушка от неожиданности шарахнулась, врезалась в гору бочек, к счастью устоявших, а когда наконец вышла к шляпкам, обнаружила, что бочки были гораздо грязнее возов и теперь на светлом платье есть отвратительнейшая черная полоса. Причем огромная и очень заметная. — Ненавижу ярмарки, — прошептала Фламма. Девушки со смехом примеряли шляпки, как показалось Фламме, весьма противных фасонов. На пострадавшую из-за дурацких бочек и не менее дурацкой лошади подругу ни Джульетта, ни все остальные внимания не обращали. Потом вообще подбежала толстая тетка и стала размахивать перед носом одиноко стоявшей девушки перьями зеленого лука, уверяя, что он лучший на ярмарке. Шарахаться наученная горьким опытом Фламма не стала, просто гордо ушла, к девушкам и шляпкам. — Где ты бродишь? — неодобрительно спросила Ольда, нацепившая соломенную шляпку с широкими полями и розовой лентой и теперь заглядывавшая в полированную медную тарелку, служившую здесь зеркалом. По мнению Фламмы, шляпка Ольде совсем не шла, но продавец нахваливал обеих. — Надо купить что-то такое широкополое, а то нос обгорит, некрасиво будет, — сказала Ольда и все-таки купила этот кошмар. Фламма тихонько фыркнула и решила, что на случай обгорания носа лучше возьмет с собой зонтик. А еще лучше не будет выходить из кареты, или на чем их там повезут на практику. Ехать всю дорогу на лошади, как какая-то кочевница, она точно не собиралась. Потом они долго выбирали кожаные бурдюки с пробками. Зачем, Фламма так и не поняла, не думает же кто-то, что она сама будет добывать воду. Воду должны носить слуги. Несмотря на эти мысли, бурдюк девушка себе все-таки купила, чтобы не выделяться. Потом зашли в оглушительно воняющий травами ряд и Шелла накупила себе кучу сена, на ходу размышляя, как будет его сушить и измельчать. Затем девушки зачем-то накупили маленьких бутылочек с пробками-липучками и готовых лекарств. Фламма недоумевала. Ей почему-то казалось, что девушки должны покупать что-то гораздо интереснее. А уж когда они стали примерять перчатки из толстой кожи, она и вовсе заподозрила, что над ней решили таким вот образом поиздеваться. И сумки они зачем-то купили уродские, заплечные. И металлическим кружкам, над которыми скучал самый настоящий кикх-хэй, почему-то обрадовались. Причем радовались так искренне, что нелюдь даже снизил цену для таких хорошеньких девушек. А потом, вместо того чтобы присмотреться к тканям и моткам разноцветных лент, все пошли пить чай прямо в непонятное заведение под навесом, натянутым над лысоватыми кустами и стоявшими между ними почерневшими от времени и непогоды столами. Чаем девушки не ограничились, съели по печеному пирожку со смородиновым вареньем, а потом подавальщица и вовсе уговорила их попробовать орехово-медовое печенье, которое, кстати, действительно оказалось вкусным. И Фламма из-за этого печенья даже готова была простить ярмарку за все доставленные неприятности, начиная с окончательно выпачкавшегося платья и той ненормальной козы, которая пыталась откусить клок от подола. Но пришел мелкий мальчишка и все испортил. — Госпожи магики! — звонко позвал он, дергая Тамми, одевшую ученическую накидку, за рукав. — Госпожи магики, там в речке странные люди. Наверное проклятья насылают на город, —добавил, понизив голос. Госпожи магики переглянулись, а потом, к изумлению Фламмы, милостиво согласились посмотреть на странных людей. Вот только печенье доедят и допьют чай. Мальчишка послушно отошел в строну и стал ковырять босой ногой какую-то травинку. Девушки не спеша кушали и вслух размышляли о том, а не попросить ли подавальщицу принесли еще печенья, чтобы забрать его с собой. не выдержав, спросила Фламма. — Конечно, — подтвердила Ольда. — Интересно же, — добавила Джульетта. — Там скорее всего или травники редкое растение нашли и пытаются выкопать его, чтобы не повредить, а потом посадить у себя на огородике. Или и вовсе каких-то несчастных отправили доставать из воды хлам, который туда сбрасывают после каждой ярмарки, из-за чего проток забивается и получается воняющее болото, — объяснила Шелла. — Вот пойдем полюбуемся, может, знакомых увидим. Позлорадствуем. Печенье подавальщица принесла, сияя как новенький золотой. А потом еще и объяснила, что печет его ее мама, у которой пекарни, конечно, нет, но небольшие заказы она берет. И адрес дала. А вот обещанная мальчишкой речка, к удивлению Фламмы, оказалась обыкновенной канавой, в которую впадал небольшой ручеек, явно специально сюда подведенный. Воняла канава и без всякого хлама. Вокруг нее буйно разрослись бурьяны, над розовыми головками каких-то колючек с гудением вились пчелы. А в канаве очень знакомыми голосами ругались какие-то грязные люди. — Здравствуйте, магистр Ольшан, — звонко поздоровалась Джульетта. Один из грязных типов разогнулся, потер поясницу и светло улыбнулся. — Наших студентусов к этой канаве прямо тянет. Медом им здесь полито, — мрачно сказала другая фигура и, разогнувшись, превратилась в магистра Леску. — А что вы здесь делаете? — вежливо спросила Джульетта. — Следы ищем, — сказал магистр Ольшан. Но что за следы, не рассказал, на него недовольным змеем зашипел обнаружившийся рядом Диньяр. — Развлекаемся мы так, — сказал он гораздо мрачнее, чем Леска. — Странные у вас развлечения, — заметила Фламма, которая была о магистрах лучшего мнения и точно не ожидала увидеть их стоящими по колено в грязной воде. — А ну, марш в школу! — почему-то еще больше рассердился магистр Диньяр. Девушки пожали плечами и послушно пошли. Правда недалеко. Замерли за разлапистыми высоченными колючками и удивленно наблюдали за тем, как Роан и его брат кикх-хэй тянут по воде кусок ткани. — Ой, — тихонько сказала Джульетта. — Может, они там труп вылавливают? — Там мелко, — сказала Ольда. — Труп бы было видно и так. Да и ткань тянут по поверхности воды. — Ага, — согласилась с ней Шелла. — Больше похоже, что там что-то плавает. И к ткани это что-то наверное неплохо прилипает. Ну или на ней плетение, чтобы прилипало. — Может, опять черная трава? — явно обрадовалась Джульетта. — Нет, трава большая, — сказала Ольда. — Надо Льену рассказать, — почему-то решила Джульетта. С ней спорить никто не стал, и все, наконец, отправились в школу. — Мы что, правда пойдем? — А Фламма так и не поняла, в чем был смысл этого похода на ярмарку. И начала подозревать, особенно после встречи магистров в канаве, что все маги очень странные люди. И дала себе слово, что уж она такой странной никогда не станет. Вот научится контролировать дурацкую силу и уйдет искать достойного себя мужа. У силы вообще есть только одно преимущество, если она есть, достойные мужчины становятся достойными мужьями с большей охотой.Глава 4 О поисках сеятелей, технике безопасности и счастливых преподавателях, машущих платочками.
Планирование того, как бы влезть в очередную авантюру и не получить за это заслуженное, проходило в беседке, скрывающейся в разросшейся сирени. Правда, сами студентусы искренне считали, что просто разговаривают. Возможно, если бы с ними была Шелла, она бы напомнила, к чему эту компанию приводят такие вот разговоры. Ответственность за учеников привила Шелле умение вовремя говорить такие вещи. Но Шелла отправилась кормить лебедей со своим сыном барона, с перспективой встретить возле того пруда какую-то его тетушку, желающую посмотреть на девушку, спасшую ее любимого мальчика, но не желающую этой девушке навязываться. Тетю Шелла, откровенно говоря, опасалась, но отказываться было бы глупо, так что она пошла. В компании также не хватало Фламмы, которая решила пройтись по магазинам, но этому была рада даже Джульетта, потратившая половину вечера на разговор о том, как маги ездят на практики, как они там живут и что там может пригодиться, но так и не сумевшая убедить во всем этом самоуверенную подругу. Фламма почему-то считала, что для нее сделают исключение. Ну или не поверила. Остальные праздновали в беседке пересдачу последних хвостов и три свободных дня, остававшихся до выезда. Праздновали все по-разному. Парни пили пиво с сушеной рыбой, причем Денька, уже успевший где-то что-то отпраздновать, все чаще мимо рыбы промахивался. Джульетта и Ольда ели конфеты с орешками, вываренными в вине. А кот с ворчанием пытался разгрызть кусок жесткого, как подошва, вяленого мяса. — Так вот, — сказал Яс, который всегда и все знал. — У нас в саду этой пакости не нашли, только беседку, где он спал, на всякий случай обработали какой-то убийственной гадостью. В городе обработали дома на улице, где он то ли шел, то ли полз. Скандал был знатный. Эта гадость же воняет. Еле убедили бедолаг, что без обработки они могут умереть. Потом долго ловили окрестных собак и кошек, проверяли их шерсть. Знаете, магистр Диньяр, похоже, теперь животных не любит даже больше, чем парней, ухаживающих за его дочерьми. Видели бы вы, какое у него сделалось лицо, когда Рыжик влез в окно и разлегся на подоконнике. Я даже испугался за кота. Кот, за которого испугались, отозвался раздраженным ворчанием и стал жевать неподдающееся мясо с громким плямканьем. — Ага, — задумчиво сказал Яс, задвигая кота с мясом под скамейку. — Так вот... животных выловили и тоже обработали. Канаву после того, как там собрали образцы, вообще засыпали обеззараживающим порошком, по всей длине. Хотя, как я понял, споры принес ручей, а он за городом, и течение у канавы не в сторону города. И, скорее всего, кто-то пытался таким оригинальным образом ограбить ярмарку. Вот заснули бы там все, воры пришли, ограбили... — И тоже заснули, — глубокомысленно сказал Льен. — Да, наверное, они что-то не продумали, — согласился Яс. — Или у них защита была против действия этой ряски. — Или они и теперь где-то спят, если еще все не померли, — сказал Малак. — Хм... — задумчиво отозвался Яс и почесал макушку. — А знаете, их ведь никто не искал. Прошлись по ручью, не нашли там ничего опасного и на этом успокоились. Только еще совет обязал кого-то там делать ежевечерние проверки водоемов в городе и раз в четыре дня тех, которые находятся в округе. Так, на всякий случай. Говорят, что споры могло принести ветром откуда-то и... — Ты предлагаешь нам поискать этих сеятелей, —догадалась Ольда. — Предлагаю, — не стал отпираться Яс. — Я даже у дяди выпросил противоядие против действия этой пакости, так что нам ничего не грозит. И поисковику нас есть. Яс толкнул Деньку в плечо и удивленно понаблюдал за тем, как приятель клонится вперед, а потом падает со скамейки. — Льен, ты отрезвлять хорошо умеешь? — спросил, когда Денька и не подумал встать. Льен кивнул. — Вот и отлично. Давай отрезвим и пойдем, пока время есть. А то скучно что-то. — Хм, — сказал Малак, но увлекшийся Яс внимания на него не обратил. И умудрился заразить жаждой деятельности всех остальных, даже Деньку, не сильно понимавшего, чего от него хотят на этот раз. Деньку Льен кое-как привел в чувство, и компания, оставив кота бороться с мясом, отправилась на поиски приключений, а заодно и какой-то загадочной настойки, которую Яс решил купить в дорогу, чтобы греться холодными ночами, спасаясь от простуды. — А еще, говорят, в город приехала толпа оборотней. Все как положено, с флагами, гербами на плащах, только почему-то ночью. И ехали они по той улочке, на которой купцы понастраивали себе складов, а потом, промчавшись по жилым, заскочили в переулок Служанок и там где-то пропали. Наверное, в какой-то дом заехали через черный вход. Со всей возможной таинственностью. Только их все равно видели и слухи уже пошли, — продолжал делиться новостями неунывающий Яс, когда компания вышла за ворота школы и направилась в сторону ярмарки. — Или кому-то что-то померещилось на нетрезвую голову, — сказала Ольда. — Это вряд ли, я лично видел на ярмарке парочку незнакомых оборотней, — не согласился с ней Яс. — В плащах с гербами? — насмешливо спросила Ольда. — Нет, но что, я оборотней не отличу? У них же сила пахнет грибами. Ни у кого больше, только у них. Они еще это поэтичненнько так называют ароматом осени. — И ты чувствуешь этот запах, — сказала с подозрением Ольда, а идущий рядом с Ясом Льен задрал ему пальцем губу, чтобы убедиться, что клыки не увеличились. — Я как раз одну разработку испытывал, не переживайте, не свою, дядину. Он все еще бьется над методом обнаружения молодых незарегистрированных оборотней до того, как они начнут сходить с ума и жрать родственников. А с помощью этой настойки можно будет обнаружить хотя бы тех, у которых есть дар. А это считай что три четверти ото всех. В общем, еще с месяцок поиспытываем и дядя предоставит разработку совету, который с радостью отправит ее по селам и мелким городкам. В селах поиском оборотней обяжут заниматься лично глав этих сел. Ну, или людей, которым главы будут платить за эту работу, если боятся сами. А в городках этим займется стража. — Хм, — задумчиво произнес Малак. — Так вот, у нас, считай что полевые испытания. Я выпил зелье и пошел на ярмарку с бланком, на который следовало записать обнаруженных по запаху оборотней. Ну и обнаружил я там знакомых, тех, кого видел хотя бы издалека и парочку, парня с девушкой, выбиравшей ленты, совершенно незнакомую. А тут еще эти слухи. Странно, да? — Странно, — не стал спорить Льен. — Но они могли приехать на ярмарку. — Нет, они в город потом пошли и не на окраину, полпути шли следом за мной, я даже подумал, что им тоже в школу надо, но они потом свернули. И незнакомцев обнаружил не один я. Вот так вот. — Что-то затевается, но нам все равно не скажут что, — сказал Льен. — Ради нашей безопасности, — вздохнув, добавила Джульетта. — А сонная травка может быть с этим связана, — заметил разумный Малак, но это замечание только подогрело любопытство остальных. Впрочем, Малаку тоже было интересно и отговаривать друзей от авантюры он не стал. Ярмарка шумела, как и положено ярмарке. Канава воняла, как и положено каждой уважающей себя сточной канаве. За ночь в нее успели набросать подпорченных капустных листов, видимо оборванных с кочанов, чтобы те выглядели свежее и симпатичнее. Поверх листов валялась пара дохлых куриц, какие-то черепки и здоровенный мужик. — А вот и труп, — почему-то обрадовался Яс и полез проверять, насколько это утверждение соответствует истине. Труп в ответ на пинок в колено заворочался и стал отмахиваться здоровенными кулачищами, и Яс решил из канавы ретироваться. Тем более слой капустных листьев оказался не таким уж толстым и норовил расползтись под ногами, окунув того, кто осмелился по нему ходить, в дурнопахнущую воду. — Может, нам лучше к ручью пойти? — задумчиво спросила Джульетта, заметив, с каким интересом на них пялится немолодая женщина с лотком слипшихся конфет на палочках. — Действительно, чего это мы, — поддержал ее Малак и пошел. Куда-то. Там, куда он пошел, ручья не оказалось, зато, пока бродили кругами, пытаясь понять, куда запропастился этот проклятущий источник, Денька успел проветриться и протрезветь настолько, чтобы заинтересоваться что, а главное, зачем они ищут на этот раз. — Вчерашний день мы ищем, — благодушно отозвалась Ольда, успевшая по дороге прикупить себе орешков в сахаре и примерить очень красивые сапоги, к несчастью оказавшиеся маловатыми, но все равно сумевшими поднять настроение. — Вот потерялся, теперь ищем. А то ему там холодно и одиноко. А возможно, он даже там плачет. — Точно! — поддержал ее Яс. — Именно со слез вчерашнего дня и берет начало наш ручей. Найдем вчерашний день, найдем и источник. Дедок, продававший соломенные шляпы самого неприглядного вида, которые плел сидя на возу, проводил их заинтересованным взглядом, а потом проворчал: — Молодость. Ручей они в итоге нашли совершенно случайно и сначала его даже не узнали. Посовещавшись и спросив у Деньки, не ощущает ли он какой-то загадочной тяги, студентусы решили пройтись вдоль ручья. Вдруг что-то подозрительное встретят? Первым из подозрительного оказался тощий облезлый пес, злобно их облаявший, а потом утащивший в высокие бурьяны здоровенную кость. — Людоед, — поставил Яс диагноз псу. — Точно, — подтвердил Малак, которому показалось, что кость была как минимум из человеческого бедра. — А может он могилы раскапывает? — задумался Льен и тут же сам себе покачал головой, потому что представить собаку, которая будет копать так глубоко, он не мог. Разве что когда-то на ярмарке убили каких-то воров, ну или конкурентов, и где- то неподалеку прикопали. — А может это собака некромастера, — мечтательно сказала Джульетта и, когда все удивленно на нее посмотрели, объяснила: — Я в книжке недавно читала. Один древний некромастер раскапывал свежие могилы и пытался сшить себе идеальную женщину, чтобы потом ее оживить и жить счастливо. И у него была собака. — Ага, — сказала Ольда и с отвращением посмотрела на недоеденные орешки. — У него получилось? — заинтересовался Малак. — Не знаю, я остановилась на том, что на некромастера начал охотиться барон, которому не понравилось, что он украл тело его жены из склепа. Мне к зачету надо было готовиться. А потом книга где-то потерялась. И не нашлась. — Какое счастье, — сказала Ольда, окончательно убедившись, что дамские романчики про большую любовь — самое злобное зло в мире. Преследовать собаку с подозрительной костью Деньке не захотелось, и студентусы пошли дальше. Вторым из подозрительного оказались три мужика, спящие в тенечке одинокого дерева. На вопрос, почему они не нашли места получше, мужики гордо назвали себя пастухами. Правда, куда делось пасущееся стадо коз, они объяснить не смогли. Но, судя по тому, с какой скоростью стали бегать кругами, призывая кого-то неведомого и ругаясь на стадо непотребными словами — козы действительно существовали. Третьим подозрительным оказались сами козы, мирно себе пасущиеся за небольшим холмом. — Чего этот ручей такой длинный? — удивилась Ольда, когда студентусы нашли четвертое подозрительное — рогатый череп, об который споткнулся Яс и, решив что это судьба, решил забрать находку с собой. — Наверное, его специально к канаве подвели, чтобы разбавлял нечистоты и поскорее их уносил подальше от города, — сказал Малак. Денька зевнул, осмотрелся и сказал, что хочет вон за те кусты заглянуть. — Ну хоть что-то, — сказала Джульетта, которой эта прогулка успела надоесть. Кусты оказались разлапистыми и колючими. Обходили их долго. А когда наконец обошли, встретили еще одно подозрительное. Это были дознаватели, ползающие по земле и стоявший над ними суровый магистр Диньяр. — Доброго дня, — поздоровался вежливый Яс, выставив перед собой череп рогами вперед. Магистр одарил студентусов усталым взглядом, тяжко вздохнул и сказал: — Вот вас мне и не хватало. — Значит, пришли не зря, — просиял Яс, но череп не опустил. — Вы сонную траву ищете? — спросила Джульетта и похлопала глазами, так, на всякий случай. Магистр ответил ей недовольным взглядом. — Здесь что-то есть, — потусторонне сказал Денька и присел напротив ничем не примечательного лопуха. — Некромастер? — заинтересовалась Ольда. — Вряд ли, — ответил ей Яс. — Некромастеру там спрятаться негде. Разве что он изобрел обращающее зелье и превратился в букашку. Денька, не обращая ни на кого внимания, поворошил лопух ладонью, а потом дернул его за лист. Лопух возмущенно затрещал, шевельнулся, словно был не растением, а замаскировавшимся животным, а потом, к удивлению всех присутствующих, начал вытаскивать из земли корни, явно намереваясь сбежать. — Джульетта, а о бродячих растениях ты ничего не читала? — спросила Ольда. — Я его убью, — проникновенно пообещал один из дознавателей. — Ну вот, а вы не захотели студентуса привлекать. Хорошо, что он привлекся сам, а то мы бы этот проклятую протекающую захоронку искали до следующего утра, — благодушно сказал магистр Диньяр и даже погладил Деньку по голове. И это было самым странным и подозрительным, что случилось за день. Перед гладящим студентуса по голове магистром Диньяром мерк даже некромастер со своей идеальной женщиной. — Скоро придет конец света, — мрачно предрекла Ольда и закусила это откровение орешком. Преподаватели возвращались в школу такие счастливые, словно откопали не старый ящик — черный, мерзкий и с зияющей на боку дырой, пришедший в такой неприглядный вид из-за влажной почвы — а как минимум сказочный горшок с золотом. Печальный незнакомый студентусам маг, который в пору своего студенчества закопал этот клад, напихав в ящик всякого интересного, унесенного из лабораторий, брел как на казнь. Мало того, что закопал пакость, которую даже выносить из школы нельзя было, так еще и забыл, где точно это сделал. И теперь его утешало только то, что к дознавателям сам явился с повинной, сразу, как только узнал о сонной ряске. Иначе все равно бы по остаткам защитки наящике нашли и не были такими снисходительными. Зачем маг этот ящик зарывал, он за давностью лет не помнил. Да и был в тот момент не сильно трезв. Возможно, так повлияла матушкина убежденность, что в доме все пригодится. Почему потом не откопал, объяснить он тоже не смог, просто как-то руки не доходили, да и ничего из этого ящика так и не понадобилось. И счастье еще, что большая часть клада была расфасована по стеклянным бутылкам. Хотя и меньшей хватило для того, чтобы научить лопух бегать. Лопух, кстати, нес в объятьях магистр Диньяр. Очень его заинтересовал этот феномен. Даже дознаватели не смогли отобрать. Впрочем, у дознавателей были другие заботы. Они чистили почву и искали в окрестностях другие бегающие растения, а то мало ли. Вдруг эти лопухи уже разбрелись на несколько километров? И вдруг они начнут превращаться во что-то не столь безобидное? Темные земли ведь тоже начались всего лишь с поляны со светящимися грибами, умеющими накапливать энергию и избавлять людей от проклятий. Кто же знал, что потом эти проклятья начнут обретать плоть, кровь и подобие разума? Студентусы шли с ощущением, что их распирает изнутри тайна, о неразглашении которой они подписали бумаги. И даже то, что не разглашать надо было всего пару дней, чтобы не набежали любопытные и не стали мешать дознавателям работать, компанию приключенцев не утешало. Рассказать хотелось сейчас, хотя бы Шелле. Впрочем, Шелле они рассказали, затащив ее в девчачье общежитие на чай. Как раз успели сделать это до того, как вернулась сияющая Фламма с ворохом покупок в объятьях. — Я сегодня встретила мужчину моей мечты, — гордо заявила она с порога и посмотрела на всех так, словно вырвала этого мужчину из загребущих рук присутствующих. — Что-то мне это напоминает, — пробормотала Шелла, размышлявшая о бегающих растениях и том, как это вообще возможно. Посмотрела она при этом на Джульетту. Джульетта, в свою очередь, состроила мечтательное лицо, томно посмотрела на потолок и с фальшивой страстью прошептала: — О, Янир. — Ага, его так и зовут, я подслушала, — продолжила делиться своей радостью Фламма и очень обиделась, когда Яс гнусно заржал и посоветовал при следующей встрече с мужчиной мечты шлепнуться в обморок, прошептав перед этим, что знакома с Джульеттой. А Джульетта почему-то покраснела. И готовая уже уйти Фламма заподозрила страшное — то, что эта компания знакома с ее мужчиной мечты, а у Джульетты еще и был с ним роман. А вдруг он вообще предпочитает рыжих? Поэтому Фламма взяла себя в руки, свалила покупки на кровать, забыв, что хотела ими похвастаться, и приступила к осторожным расспросам. Ну как осторожным? Ну, Яс время от времени хихикал и закатывал глаза. Джульетта сразу же стала советовать не связываться. Потому что Янир оборотень, причем нервный и подхвативший где-то паранойю оборотень. Что если ему что-то в голову придет... Зато Малак утверждал, что тогда это было просто недоразумение, и больше удивлялся, что Янир, если это он, не приехал в школу поговорить с друзьями. Видимо, хотел распрощаться с прошлым окончательно и бесповоротно. Льен же подозревал, что он просто приказ главы выполняет, у оборотней с этим вообще строго. И уверял, что появится, как только разрешат. А Яс радостно напоминал об обнаруженных на ярмарке незнакомых оборотнях и жизнерадостно предполагал, что они готовят захват власти. Попутно все вспоминали, какие-то общие приключения, уверяли Джульетту, что она с тех пор очень сильно изменилась и что Янир болван, а она там ни при чем была. И Фламме стало грустно. Оказывается, в этой школе столько всего интересного происходило, красавцы учились и вообще. А стоило появиться ей, и все прекратилось. Только и остались походы на мерзкую ярмарку и вкусные печеньки с орехами и медом. Наверное, она все-таки невезучая. И тем, что она купила, никто не поинтересовался. А она так старалась, выбирала, была уверенна, что девчонки обзавидуются, увидев красивые серебряные булавки и плетенные из шнуров ярко-красные туфельки. Какие-то они все неправильные. И утешало Фламму только то, что они знали мужчину ее мечты, и что он мог прийти к ним в гости. Поэтому следовало быть к этому готовой и не портить отношения. И принятому решению Фламма последовала, четыре дня удивляя одноклассников, преподавателей и даже незнакомцев своей нарядностью и неуместностью этой нарядности в лабораториях на пересдаче, в оранжерее при ловле непонятно как туда попавших гусениц, в столовой и у ворот. У ворот Фламма вообще проводила много времени, тоскливо глядя на дорогу и настраивая посетителей школы на практически любые неожиданности. А потом еще и впервые пошла в «Одноухого зайца» и нигде ее нарядное платье не выглядело столь неуместно. Зато она увидела красавца оборотня и даже сумела поймать его взгляд. Жалко, что он сразу же ушел, заявив, что заглянул просто поздороваться и что всех ждет какой-то сюрприз. А на следующий день Яс сказал, что у Янира черный язык. Сюрпризы пошли косяком. Сначала всех собрали в бальном зале. На сцену вышел незнакомый дядька, весь в черном и нудным, усыпляющим тоном рассказал о выкопанном недалеко от ярмарки ящике и о том, почему так делать нельзя. Потом вспомнил о технике безопасности в обращении с ингредиентами, немного поговорил об ответственности, о том, что из-за смешения того, что смешивать нельзя, может получиться как яд мгновенного действия, так и хаотический выброс энергии, способный превратить мешальщика в неведомое слизнеподобное создание. Был в истории магии такой прецедент. Оглядев притихший зал и убедившись, что даже упоминание огромного слизня этот зал не разбудило и не расшевелило, дядька махнул рукой на зевающих студентусов и велел преподавательскому составу провести дополнительные лекции по технике безопасности. Присутствующие преподаватели хоть и без особого восторга, но согласились. И испортили студентусам аппетит на весь день, так как оказалось, что слизню еще повезло. Его хотя бы не пришлось отскребать от стены, как экспериментатора, о котором рассказал жизнерадостный магистр Диньяр. Не успели студентусы отойти от лекций, как их обрадовали тем, что на практику в этот раз все едут к границе и провели еще серию лекций о том, чем тьма страшна и почему от нее лучше держаться подальше. В этот день желающих поужинать вообще почти не было. Следующий день ознаменовался лекциями о том, чем погранцы отличаются от учеников воинской школы. Причем лекторы почему-то упирали на методы убийства, которым первых обучают, а вторых нет. Ольда даже обиделась и потом долго бубнила, что ее папа не такой и все знакомые тоже не такие. В это же день студентусам, заподозрившим, что их готовят к массовым убийствам и смертям по неосторожности, рассказали почему нельзя злить оборотней, особенно в полнолуние. Присутствующие на этой лекции оборотни выходили из лекционного зала в том же настроении, что и Ольда с лекции об особенностях психологии погранцов. А закончилось все выступлением засыпающего на ходу кикх-хэй, который рассказал о том, почему нельзя баловаться с огнем рядом с легко воспламеняющимся газом. Правда, зачем студентусам нужно сие сакральное знание, сказать он забыл. И уходили они с ощущением, что от них скрывают что-то страшное, что на самом деле раз в сто лет возле той самой границы приносят в жертву юных недоучившихся магов, что лучше сейчас же все бросить и сбежать. Ну, многие сбежали, правда, недалеко, всего лишь в «Одноухого зайца». Где и клялись под пиво и копченные куриные крылья продать свою жизнь подороже, уничтожить тьму, если она посмеет косо на них посмотреть и превратить весь горючий газ в самогон и упиться в хлам. И только один магистр Диньяр, забредший в «Зайца» незадолго до нашествия студентусов, грустно сидел в углу и понимал, что знание техники безопасности юным магам ничем не поможет. Эти знания их злят и толкают на необдуманные поступки. В общем, ничего советники и дознаватели в студентусах не понимали. А все от того, что никогда не пытались преподавать. Может, написать королю письмо и намекнуть на эту недоработку? Не шибко трезвый магистр гнусненько хихикнул в пивную кружку и стал сочинять письмо, просто так, от желания отомстить за собственные мучения и испоганенный выходной. Когда долго к чему-то готовишься, тщательно планируешь и пытаешься учесть малейшую мелочь, меньше всего ожидаешь, что с самого начала все эти планы начнут рушиться и отовсюду полезут неучтенные мелочи. Ну, или не мелочи — это с какой стороны посмотреть. Так что пока студентусы слушали лекции и пытались разнести «Одноухого зайца», несчастные дознаватели, преподаватели и даже несколько городских магов, не имевших к школе ни малейшего отношения, пытались вернуть события в тщательно распланированное русло. События же сопротивлялись и неслись вперед, как бурная река. А глава столичных дознавателей вообще подозревал, что его кто-то проклял и давно бы сходил проверить это, если бы было хотя бы немного свободного времени. — Так, — многозначительно говорил он, читая сочинение какого-то лирика, лишь по ошибке попавшего в дознаватели, о том, как был найдет и обезврежен ящик, зарытый вороватым студентусом. Сочинение было красочным, с описанием яркого солнца, припекающего макушку, капелек пота на висках симпатичной дамы-дознавателя, пробежавшей мимо бесстрашной полевки с глазками бусинками. И главе дознавателей приходилось все это читать, тихо зверея и желая придушить графомана, превратившего официальный документ в эту пакость. И если бы сочинение не заканчивалось уверениями, что все найденное было обезврежено, бегающие лопухи изловлены и переданы в школьную оранжерею, а бывший вороватый студент отправлен отрабатывать провинность, глава бы точно потребовал кого-то уволить. Он даже знал кого. — Пустой след, — пробормотал глава и запил эти слова настойкой от головной боли. — Об этой ерунде можно забыть. Дознаватель мысленно повторил последнее предложение, потом еще раз повторил и еще. И настроение у него улучшилось, несмотря на подчиненных, половина из которых идиоты, а среди второй половины встречаются графоманы. Все ведь хорошо, ну, почти. И случайно выпущенный из металлических бочек летучий газ кикх-хэй заменить вроде успевают. И те балбесы, которых отдали изобретателю в качестве помощников, вчера не подрались и ничего не сломали. Хотя, возможно, только потому, что слишком устали в предыдущие дни, а тут еще и кикх-хэй стал заставлять их бегать кругами, якобы для того, чтобы натоптать границу для паутины. Главе дознавателей было даже не интересно, существует ли та паутина на самом деле. Главное, что занятие парням нашел. И оборотни наконец договорились между собой и не стали ломиться на поиски неведомого зла всей толпой. Хотя им по-прежнему хотелось. Оборотни почему-то упорно верили в то, что кто-то пытается создать из похищенных людей их собратьев. И доводы о том, что у шуршалок недостаточно мозгов для того, чтобы что-то создавать, а у людей слишком иная магия для того, чтобы суметь повторить то, что эти зверьки сотворили в свою бытность разумным и жаждущим завоеваний народом, оборотней почему-то не убедили. Они даже готовы были поверить в новый прорыв из того мира. Правда, так и не смогли объяснить, зачем прорываться в такой тайне и заниматься разной ерундой. Впрочем, несчастные дознаватели недолго радовались тому, что оборотни наконец перестали толпами стоять под окнами и громко спорить. Потому что какой-то ненормальный маг, желая полить огородик, взял и устроил разлив реки, пересекающей Старый Тракт. Реку, конечно, успокоили быстро, но оказалось, что она успела подмыть и обрушить мост, который, по уверениям специалистов, мог простоять без ремонта еще не меньше трех веков. Там, конечно, сразу же пустили паром, но вся группа едущих на практику студентусов на нем бы не поместилась, да и никто не смог представить купцов, без скандала пропускающих каких-то магов, у которых ограничено время на эту самую практику. Так что пришлось искать обходной путь, меняя планы. Но не успели эти планы поменять, как приперлись какие-то придурковатые северяне и стали требовать выдать им наследника одного из княжеств. Еще и печальную историю рассказали о неверной жене, нагулявшей сыночка на стороне и вместо того, чтобы покаяться и повиниться, ставшей обвинять в том же предшественницу. Из-за чего, собственно, наследник, которого делегация искала, и удрал из дома, не дожидаясь, пока осерчавший папаша случайно пришибет. И жил этот наследник спокойно себе не один год вдали от родины. А тут на тебе, князю глаза на гулящую жену открыли, доказательства того, что любимое дитятко вовсе не его дитятко предъявили. А потом еще и гнусно расхохотались, заявив, что с тех пор, как он заболел сизой болезнью детей у него больше быть не могло. Так что беглый княжич единственный его наследник. Вот делегация и приперлась вызволять этого наследника из чужоземья и везти домой. Нет, дознаватели делегатам даже посочувствовали, но так и не поняли, почему они приперлись именно к ним. Никаких княжичей у них не водилось, влияния на школу магов, в которой беглое дитятко когда-то училось, особого не имели. Да и имей... нет в школе этого княжича давно. С оборотнями он куда-то делся. Только делегаты боялись к оборотням ехать и предпочитали жаловаться на несчастливую судьбу целого княжества исключительно дознавателям. Наверное, надеялись, что дознавателям это так надоест, что они пойдут, поймают наследника и отдадут им, лишь бы отстали наконец. Правда, дознавателям связываться оборотнями тоже не сильно хотелось. И все бы, наверное, было хорошо, если бы беглого княжича в итоге не опознали, не устроили безобразную драку и не были посланы наследником в такие места, что даже многоопытный стражник, докладывавший о происшествии, краснел и мялся, стоило спросить о пункте назначения. К сожалению, отправляться в то загадочное место делегаты почему-то не захотели, решив вместо этого еще немного понадоедать главе дознавателей. А у него и так болела голова, вот и послал он их, к счастью, не туда, куда и княжич, а всего лишь следом за собирающимися на практику студентусами. О чем вскоре пожалел, но было уже поздно. В общем, ничего хорошего из путешествия, которое, не успев начаться, уже доставило столько неприятностей, получиться не могло. И главный дознаватель даже думал о том, как бы его отменить, но ничего так и не придумал. Не писать же на самом деле кляузы родителям некоторых студентусов, в надежде, что поездку на практику отменят. — Что это? — тихонько спросила Фламма, инстинктивно цепляясь за руку того, кто стоял ближе всех. — Транспортное средство типа «фургон старый, который потерять, разломать, пустить на дрова не жалко», — рассудительно сказал Яс, пытаясь аккуратно отцепить девушку от своего локтя. — Нам на этом ехать? — пришла в ужас Фламма. Фургон выглядел так, словно собирался развалиться на части уже с десяток лет, но все время его что-то от этого отвлекало. — Если хочешь, можешь ехать, — милостиво разрешил Яс. — Там не очень удобно, куча вещей, травами воняет, подушек на скамьях не хватает. Правда, когда дождь, можно не бояться, что крыша протечет. Эта штука прочнее, чем кажется. Фламма печально вздохнула. Ехать в этой штуке ей совсем не хотелось. И она теперь понимала, почему все предпочитают отправляться в путь верхом. Но ведь могли и предупредить. — Ты не переживай, нам только до Зеленой реки доехать, а там мы поплывем до самого Камнец-города. А оттуда уже недалеко, — сказала Ольда, только что зашвырнувшая в фургон набитый чем-то мешок. — Так, конечно, дольше, чем через пустоши верхом, но зато гораздо безопаснее. Фламма опять вздохнула и посмотрела на Джульетту, в надежде, что хоть она все поймет и разделит с ней негодование — нельзя же так обращаться с девицами благородного происхождения. Джульетта ничего понимать и разделять не собиралась. Она стояла, прижимая к себе рыжего кота, и одобрительно наблюдала за тем, как Льен таскает ее вещи. Выглядела Джульетта при этом как этакая помесь благородной дамы и циркачки — костюм для охоты был светлый и явно новый, но вместо модной маленькой шляпки под цвет костюма, Джульетта надела широкополую шляпу, из крашеной соломы и с широкой синей лентой, завязывающейся под подбородком. Зачем шляпе лента, Фламма поняла, когда противный ветер в третий раз сорвал с головы ее шляпку и на это раз на нее даже наступила чья-то лошадь. Наверняка специально. И ведь это отправляющаяся в неведомое дали группа студентусов даже не успела выехать со двора школы. А что будет дальше? Окончательно разозлившаяся девушка выбросила дурацкую шляпу в кусты и, решив, что без нее не уедут, решительно потопала в общежитие за другой. А когда вернулась обратно, обнаружила, что большинство фургонов уже вытащили за ворота впряженные в них лошади, а студентусы потянулись следом, жизнерадостно переругиваясь и хохоча. Своего коня Фламма там, где оставила, не нашла, видимо, его следовало еще и привязать. Отчаянно оглянулась на мастеров Леску и Диньяра, сидевших под деревом и с умилением на лицах махавших вослед отъезжающим платочками. Посмотрела на фургоны и уже готова была догонять один из них, в надежде, что конь просто ушел следом за другими лошадьми, но тут случилось чудо. В воротах произошла небольшая заминка, мимо выезжающего фургона протиснулся Яс с двумя конями, на одном он ехал, а другого вел на поводу. — Какая же ты бестолковая, — сказал тоном уставшего отца, отчитывающего дуру- дочь. — И слушать никого не умеешь. Ясно же сказали, что если надо отлучиться, следует предупредить мастера Кора, а потом сказать ему, что уже вернулась. Думаешь, зачем это надо было? И твое счастье, что мы не успели далеко уехать, потому что тебе, конечно, дали бы сопровождающего, да хоть того же мастера Кора, но перед этим бы погоняли по этажам, отругали несколько раз, внесли в характеристику соответствующую запись и догнала бы ты нас далеко за полночь. Фламма фыркнула, села в седло и направила коня к воротам. Яса она в этот момент почти ненавидела. Наверняка специально сначала увел коня, а потом вернулся, чтобы заставить унижено благодарить, а потом еще и напоминать о ее глупости каждый раз. Точно как братец Кавер. Они вообще очень похожи и шутки у них одинаково дурацкие. — В следующий раз так и будет, — мрачно предрек Яс и тихонько добавил. — Идиотка. Фламма сделала вид, что не услышала и успокоила себя мыслью, что за городом к студентусам присоединятся оборотни и кикх-хэй с помощниками. А среди оборотней будет он — мужчина мечты. А значит, она должна быть терпеливой, вежливой и доброй. А добрые девочки обычно прощают всяких болванов. Вот и она постарается. Наверное. И даже простит, если он догадается больше ее не злить. Но, судя по выражению лица белобрысого придурка, догадываться он не желал, а, наоборот, придумывал очередную гадость. А может, вообще хотел довести ее до слез и глупого вопроса: «За что вы так со мной?». Но это у него точно не получится, потому что Фламма отлично знала, что бывает после такого вопроса, а становиться посмешищем она больше не желала. Потом ведь придется мстить, а у нее на это не хватит времени. Да и занятие намечается гораздо интереснее. Так что лучше Яса по возможности игнорировать. И вообще, они все ее не достойны, даже Джульетта со своим сынком кор-графа. Ведут себя как будто всякие мельники и родственники придурочных изобретателей им ровня. А людей следует с самого начала ставить на место и не давать им наглеть. Потому что так служанки перестают толково убирать и приходить когда их зовут, конюхи хозяйских лошадей продают и делают вид, что их украли. Да мало ли... — Учительница Калама была абсолютно права, каждый должен знать свое место, — мрачно пробормотала Фламма. — И тогда всякие бы не посмели топтать шляпки и уезжать не подождав. Все проблемы оттого, что их распустили. Виновные наконец были найдены, и Фламма почувствовала себя спокойнее.Глава 5 О шпионах, больших плотах и мелких неприятностях с дождем.
Путешествие, к удивлению Роана, шло тихо, мирно и почти без проблем. Ну не считать же проблемой то, что великовозрастные олухи из школы магии подрались с не менее великовозрастными сельскими олухами то ли за девушку, то ли из-за придури. С вилами там никто не бегал, магией не швырялся, так что явно не проблема. На третий день Роан, в связи с этими тишиной и спокойствием, начал что-то то ли ощущать, то ли подозревать и поймал себя на мысли, что все это не к добру. Но развиться этим параноидальным мыслям не дали наконец догнавшие студентусов оборотни. И сразу стало гораздо веселее. Добрая треть девушек, узрев лениво восседавшего на коне Янира, побросали все, в том числе и почти сварившуюся кашу, и бросились прихорашиваться. Фламма вообще застыла соляным столбом и явно задумалась о чем-то возвышенном. И если бы ее случайно не сбили с ног, возможно, так бы и стояла даже тогда, когда все давно уехали. Хэнэ под шумок начал выспрашивать кто и во что превращается и как это наследуется, чем распугал половину новоприбывших. Глава оборотней охрип, пока кричал на подчиненных, требуя от них чего-то непонятного, даже на взгляд Роана. — Роан, — позвала тихонько подкравшаяся Джульетта и подергала преподавателя за рукав. Он в ответ дернулся и едва не свалился с камня, на котором сидел, и облился чаем. Хорошо, штаны были толстые и почти непромокаемые. — Что? — спросил Роан, кое-как стряхнув чай. — Роан, я так же глупо выглядела? — спросила Джульетта так, словно от ответа на этот вопрос зависела ее дальнейшая жизнь, а потом еще и указала на носящихся туда-сюда девушек и Фламму, смотревшую на Янира, как малолетнее дите на конфету. — Ну... — Роан задумался о том, как бы ответить, чтобы не обидеть подопечную. — Понятно. Джульетта печально вздохнула и пошла приводить в чувство подругу, пока та тоже не додумалась падать в обмороки у ног красавца. Каша пригорела и начала препротивно вонять. Кто-то бросился спасать ее остатки и перевернул котел прямо в костер. Потом отвлекшийся от проблемы размножения оборотней Хэнэ организовал раздачу хлеба с вяленым мясом. Студентусы поворчали немного, но, видимо, и так не шибко хотели той каши, рассчитывая после пропущенного обеда хорошо покушать вечером в городке, и расселись сражаться едой. Девушки, успев причесаться, переодеться и немного прийти в себя, о чем-то шушукались. У парней волшебным образом появилось откуда-то пиво, которое они попытались незаметно выпить. Фламма одаривала окружающих такими взглядами, словно подозревала, что все они сговорились и теперь будут мешать ей окучивать неприступного оборотня. Помощники Хэнэ, переругиваясь, вязали какие- то веревки, которые то ли перетерлись, то ли были плохо завязаны изначально. Оборотни, похоже, рассказывали друг другу анекдоты, потому что время от времени начинали громко смеяться. А посреди этой идиллии возвышался все так же сидящий на лошади Янир и недовольно смотрел на кусты, росшие у дороги. — Может, его там приклеили? — спросила Джульетта, отдав свою порцию мяса коту Яса и догрызшая хлеб. — Не может же он настолько девушек бояться. — Он что-то слушает, — сказал Малак. — Что? — удивился Льен. — Не сказал. Но сказал, что это важно и он так дар развивает. Компания посмотрела на Янира с сомнением. Он ответил обаятельной улыбкой. А в кустах, которые оборотень до сих пор пытался сжечь взглядом, что-то негромко затрещало. Да еще и так вовремя — как раз в шуме, смехе и гомоне наступила пауза. — Медведь! — испуганно закричала маленькая темноволосая девчонка, роняя хлеб. Вопль получился таким искренним, что большинство парней тут же вскочили на ноги, конь Янира заплясал на месте, а в несчастные кусты полетело все, начиная от камней и металлической кружки и заканчивая разнообразными защитно-боевыми плетениями. Кусты практически взлетели в небеса, роняя комки земли с корней, камни, успевшие до них долететь, и все ту же кружку. Поднявшись повыше, они уронили вопящего мужика прямо в яму, которая появилась после их отлета, а потом рухнули сверху. — Королевская жаба, — сказал Роан, вставая на ноги. Если честно, он даже какую-то удовлетворенность ощутил. Словно наконец-то все пошло, как должно было. И теперь точно все будет хорошо. Правда, мужика из-под кустов следовало вытащить побыстрее, а то если студентусы еще и бросятся его спасать, он точно не выживет. — Интересно, что он там делал? — задумчиво спросил сам у себя Роан и пошел к пострадавшему, пока студентусы переглядывались и явно не понимали, что теперь следует делать — сравнять кусты с землей окончательно, успокоить девчонку, все еще неуверенно попискивающую что-то о медведе, или спокойно продолжить кушать, предоставив преподавателям самим разбираться. Извлеченный из-под выкорчеванных кустов мужчина выглядел так себе, а вел себя еще хуже. Вместо того, чтобы поблагодарить преподавателей за спасение, а студентусов за то, что не убили, он начал вопить какую-то чушь о своем высоком происхождении, не менее высоком звании и том, что все еще пожалеют. — А может, его закопать обратно? — мечтательно спросил Рой Дезим, младший преподаватель и вроде как первый помощник главы экспедиции, то есть Роана. Мужик задохнулся от гнева, а потом разродился речью о том, что с иноземными послами так поступать нельзя и что он кому-то будет жаловаться. Кому именно, не желающий даже представиться мужик почему-то не говорил. И Роан подозревал, что он попросту сам пока не определился. Ну или изначально понимал, что все его жалобы останутся не услышанными. Никто же его не заставлял лезть в кусты и пугать девушек. — Кстати, — задумчиво сказал Роан, когда жертва боевых студентусов немного выдохлась и замолчала. — Что вы в тех кустах делали? Посол замялся, засмущался и почему-то посмотрел на Янира, а потом выдавил из себя: — По нужде ходил. — Да? — искренне удивился Яс, которому как всегда больше всех было надо. — А это единственные кусты в окрестностях? Или вы специально стремились поближе к нам, в надежде, что там вам составит компания девчонка покрасивее? — Ну это... — еще больше засмущался посол и опять посмотрел на Янира. — За мной он следил, — сказал Янир в ответ и неприятно улыбнулся. — Они хотят, чтобы я вернулся, а я не хочу и не вернусь. Пускай все там хоть сгорит, хоть сгниет, а хоть и под землю провалится. Главное, чтобы без меня. — Как вы можете так говорить? — возмутился посол. — А так. — Ваш отец... — Этот человек мне не отец. Причем, он сам об этом заявил во всеуслышанье, — отрезал Янир и величественно велел: — Отстаньте от меня! Фламма, с большим интересом наблюдавшая за этим разговором, прижала ладонь к сердцу и печально вздохнула. Янир ей в этот момент казался героем старой баллады. Прекрасным и одиноким, пережившим предательство, но с таким чувством долга, что обязательно вернется к предателям и красиво там сложит голову в битве с неравным по силе врагом. А потом жестокое королевство провалится под землю. Ну или на его месте вырастет огромная гора, которую не перелезть, не обойти и не переплыть... — Нет, переплыть, это не отсюда, — пробормотала девушка и опять печально вздохнула, а потом стала прислушиваться в надежде, что кто-то сейчас расскажет кому и для чего так срочно понадобился самый красивый мужчина в мире. А никто почему-то об этом поговорить не догадался. Наверное, и так все эту великую тайну знали, а Фламме сказать забыли. И это было несправедливо. — Что же, — сказала девушка. — Сама выясню. Да хотя бы у этого посла спрошу. — И много за тобой таких бродит? — тем временем спросил Роан у Янира, пытаясь выяснить масштаб проблемы. Парень равнодушно пожал плечами, а посол забормотал о том, что дескать себя не жалеючи, во славу отчизны и во спасение народа. — Может, их всех переловить и колокольчики повесить? Чтобы никого не пугали, — предложил жизнерадостный Яс, за что получил от посла презрительный взгляд. — Интересная идея, — сказал Роан. — Кто ловить будет? — Да мы вместе, — решил за всех Яс. — Привяжем Янира на длинную веревку... — Как бодливого козла, — сказала Ольда. — Вот, — не стал с ней спорить Яс. — Понимает. В общем, привяжем, отпустим на всю длину и будем ждать, пока кто-то клюнет. А как только клюнет, как дернем... — Ты уверен, что ты не о рыбалке говоришь? — спросил Малак. — Ага, рыболовля огромного сома на козла, — пробормотала Ольда. Сидевшая рядом Джульетта хихикнула. Фламма возмущенно фыркнула. Все остальные, даже Янир, слушали с большим интересом. — В общем, они клюнут, мы их подтянем поближе, повесим колокольчики и отпустим, — продолжал нести чушь Яс, с интересом наблюдая за тем, как меняется в лице посол. Спеси там становилось все меньше, а сомнений в здравом рассудке магов — все больше. — Колокольчики лучше вешать на ножные браслеты, как рабам в древности. Ну такие, чтобы снять не могли, — подсказала хорошая девочка Тэя, на мгновенье оторвавшись от увлекательной книги. — Ага, хорошая идея, — одобрил Яс. — Значит, сначала надо заехать в село и поискать кузнеца. Потом заказать ему браслеты, а пока он их делает, заняться рыболовлей сомов на козла. А потом... — Вы безумцы! — рявкнул посол, встал на ноги и, не прощаясь, прихрамывая, гордо удалился, обойдя уцелевшие кусты справа. — Ой, мне надо! — воскликнула Фламма, понимая, что источник ценной информации сейчас уйдет и не вернется, и бросилась следом, для конспирации обойдя кусты слева. На ее пути тут же появились препятствия, в виде крапивы и липнущих к одежде растений, но девушка героически их преодолела во имя любви, подхватив юбки, бодро проскакала следом за увлеченно что-то бормочущим мужиком, догнала его, а потом громким шепотом позвала: — Дяденька! А дяденька взял и отреагировал очень странно. Он по-женски взвизгнул, подскочил, а потом припустил вперед так, словно догнала его не маленькая и изящная девушка, а какое-то огромное неведомое чудовище. — Нервный какой-то, — недовольно сказала Фламма, понимая, что не угонится за этим умалишенным. — Придется все выяснять как-то иначе. Эх, наверняка там тайна рождения и Янир потерянный в детстве принц. Ну или барон, из тех, кто побогаче и повлиятельнее. Фламма замерла, зажмурилась, представляя себя в богатом баронском доме, окруженная слугами и обожателями. И чтобы все завидовали и восхищались. И понимали, что напрасно ее недооценивали. И чтобы уважали. И... — Эх, — выдохнула девушка и пошла обратно, мечтательно улыбаясь. А вернувшись, обнаружила, что мерзкий кот Яса украл оставленное без присмотра мясо. И не то чтобы Фламма собиралась его есть, но животные должны знать свое место. О чем она и сказала. А Яс, вместо того чтобы извиниться, начал своего кота оправдывать и рассказывать про инстинкты. И разозлившаяся Фламма, понимая, что ничего ни с котом, ни с его хозяином сейчас сделать не сможет, мрачно пригрозила: — А вас в моем доме не будет! Правда, Яса почему-то не проняло. Да еще и Янир, так и не слезший с коня, пробормотал: — Идиотизм. Чем окончательно испортил девушке настроение. — Значит, они за тобой шпионят, — сказал Яс, когда компания, изловив решившего поохотиться на птичек кота, вернулась на дорогу и отправилась дальше. Янир, которому это и было сказано, только плечами пожал. — Не боишься, что однажды ночью эти шпионы соберутся вместе, подкрадутся, закатают тебя в ковер и унесут к папочке? — Сейчас луна в силе, сейчас мне нет смысла чего-то бояться, — сказал Янир. Фламма, прислушивавшаяся к разговору, но делавшая вид, что любуется цветочками и бабочками, напряглась, а потом выдохнула, сообразив, что луна, наверное, не только на легкость обращения оборотней влияет. Фламма много о них читала и теперь знала, что в полнолуние оно происходит и быстрее, и с меньшими затратами какой-то внутренней энергии, которая есть только у оборотней. — А когда она станет меньше? — спросил Яс. — А на тогда у меня есть амулеты, — сказал Янир. — Хм, — отозвался Яс. — Хорошие амулеты, — добавил Янир. — А если у них хорошие маги? — А где они их возьмут? В княжествах хороших магов не любят, то камнями забрасывают, то в неурожайности проса обвиняют, то в хромоте коня толстой купцовой дочери. Оттуда даже не шибко хорошие, только и способные немного лечить и изготавливать простенькие амулеты, сбегают при первой же возможности. — А если наймут? — спросил Яс. Янир почесал затылок, потом посмотрел на Роана и сказал: — Знаешь, мне почему-то кажется, что связываться с нами ни один вменяемый маг не рискнет. Куча же студентусов, наконец-то избавленных от необходимости следовать правилу неприменения силы дара вне школы. Знаменитый артефактор, способный удивить новинкой. Другие преподаватели. Кикх-хэй с непонятной штуковиной в окружении воинов. В общем, это надо очень много заплатить. А столько они не заплатят. Столько денег там отродясь ни у кого не было. — Хм, — выдал недоверчивый Яс, но отстал. А Янир немного подумал, порылся в кармане и, найдя там среди мелкого хлама голыш, подобранный возле ручья, метко запустил его в одиноко росшее недалеко от дороги дерево. Человек, сидевший там, увернуться не смог, охнул, но, к сожалению, не свалился. — Идиотизм, — сказал Янир, понимая, что чем дальше, тем больше не любит папашу и родное княжество. — Самоуверенные придурки. Тоже еще ценность. Сами своих комаров в своих заболоченных лесах кормите. Городок Мост был небольшим и шумным. И на прибытие толпы студентусов там никто не обратил внимания — в городок все время кто-то приезжал, кто-то уезжал, а кто-то, переночевав, утром продолжал путь по реке, на берегу которой вырос этот городок. С трактиром студентусам повезло. Мест внутри помещения, конечно, уже не было, но возле трактира была большая площадка, с натянутым над ней тканевым навесом. А под навесом было достаточно места и столов, чтобы покушать со всем комфортом. Только и осталось развесить по углам отпугивающие комаров амулеты. — А спать мы будем в палатках, — обрадовал грызущую куриное крылышко Фламму Яс и, когда девушка уставилась на него недоверчивым взглядом, добавил: — Привыкай. Палатки вообще лучшие друзья практикантов. Фламма перевела взгляд на Роана, но он о чем-то разговаривал со своим братцем- нелюдем и на нее совершенно не обращал внимания. Пришлось расспрашивать Джульетту, которая просто отмахнулась, заверила, что в палатках, на надувных постелях, спать гораздо лучше, чем в стогу, а потом вообще отправилась со своим Льеном смотреть на светлячков над рекой. Дались им эти светящиеся червяки, когда тут такая проблема. Приличные девушки ведь спать в палатках не должны. Приличным девушкам следует отстаивать свои права и искать не менее приличное жилье где-то в городке. Пока Фламма думала, кого бы подговорить протестовать и искать жилье вместе, потому что одной было страшно, из трактира вывалилась компания небритых мужиков и стала с шумом натягивать палатки. Потом появилась еще дна компания и еще одна. Палатки множились и вырастали, как грибы после дождя. Потом наевшиеся, а местами и напившиеся студентусы стали потрошить один из фургонов, в котором тоже должны были быть палатки. Фламме, всучили какие-то веревки, велев держать и не терять, чуть не уронили на ноги какие-то палки, совсем не обращали внимания на попытки рассказать о домах, чьи хозяева наверняка будут не против сдать на ночь несколько комнат, и вообще относились, как к пустому месту. И Фламму это злило. Понемногу, по капле, но в итоге разозлило так, что она швырнула проклятые веревки на землю и решительно пошла искать жилье самостоятельно. Приличные девушки должны же спать в приличных постелях, а не на мешках, обмазанных какой-то смолой, чтобы не выпускали воздух, лежащих прямо на земле. — Вы мне все еще завидовать будете, — мрачно сказала Фламма, отойдя от шумного трактира и палаток. — Вы просто лентяи и скряги. А я найду дом и отлично высплюсь. А утром вам придется меня искать. Фламма замерла, представив, как вся эта компания носится по округе разыскивая ее. Довольно зажмурилась, распахнула глаза и решительно пошла дальше. Да, а она за этими поисками будет наблюдать через окно. И позволит себя найти только Яниру. Он это обязательно оценит. Вот так оно все и будет. Над рекой летали светляки, где-то надрывно орали кузнечики и лягушки. Кто-то нетрезво пел. А Фламма остановилась, сообразив, что уже некоторое время идет по набережной, вместо того, чтобы углубиться в городок и найти наконец себе комнату. Девушка огляделась и решительно пошла к первой попавшейся улочке. Правда, далеко по ней она не зашла, улочка была узкая, грязная и там чем-то препротивно воняло. Ночевать в таком месте Фламме хотелось еще меньше, чем в палатке. Вторая улочка оказалась пошире, но такая же грязная и вонючая. Правда, воняло на этот раз подгоревшей едой. — Неправильный город, какой-то, — пробормотала девушка, опять выходя на набережную. По третьей улочке Фламма зашла довольно далеко и даже дважды постучала в чьи-то ворота, но ничего кроме истошного лая псов не добилась. А потом улочка резко повернула направо, Фламма повернула вместе с ней и чуть не врезалась в компанию неприглядного вида мужиков. — Ой, — сказала Фламма и стала разумно отступать. — Ты смотри, какой птенчик к нам залетел! — чему-то обрадовался один из мужиков. Фламма, подергав путающийся в ногах подол и неожиданно поняв в чем прелесть военной формы, в которой всю дорогу ехала Ольда, попыталась сбежать, но ее почти мгновенно окружили и стали хохотать. — И что же столь прелестный птенчик здесь забыл? — спросил все тот же разговорчивый мужик. — Я заблудилась, — робко пискнула Фламма, поняв еще одну истину — свой дар следует развивать. Вот была бы она великим магом, сейчас разогнала бы эту компанию просто щелкнув пальцами. — Пропустите меня. И в палатке, наверное, не так и плохо спать. Комаров амулеты не пустят. Надутые мешки наверняка мягкие. Одеяло еще теплое, девчонки рядом. Один из мужиков почему-то захохотал. Фламма отчаянно огляделась, в надежде, что сейчас откуда-то выедет Янир на своем коне и ее спасет. Ну или не Янир. Сейчас Фламма была согласна даже на Яса. Но никто почему-то не появлялся. — Иди сюда, птичка, — сказал самый разговорчивый мужик и протянул руку к Фламме. Девушка пискнула, потом заорала и махнула руками, сама не понимая, что собирается делать. Мужиков осыпало искрами, завоняло палеными волосами и кто-то начал ругаться. Фламма, почти ничего не видя, рванула вперед, кого-то толкнула и чуть не упала, когда ее поймали за юбку. — Отпусти! — отчаянно закричала девушка. И тут появился он, спаситель. Правда, без коня и вообще в виде рыжего кота, свалившегося откуда-то держащему мужику на голову и вцепившись ему в лицо всеми когтями. Мужик тут же отпустил Фламму и, взвыв, дернулся в сторону, сбив с ног приятеля, трущего глаза. Об них споткнулся еще один. А четвертый пока так и стоял, ругаясь на магов и хлопая глазами, красными и слезящимися. Кот с отчаянным мявом спрыгнул с мужика и, пробежав мимо Фламмы, нырнул в кусты, заменяющие одному из домов забор. Девушка, задрав юбку, побежала за ним следом, решив, что кот знает, что делает. Отодвинув ветки, она обнаружила, что кусты посажены не сильно плотно, а один вообще засох и большинство его веток кто-то сломал, создав вполне себе сносный проход. И если бы не проклятая юбка, Фламма бы там проскользнула не хуже кота, а так, пришлось отцеплять ее от веток и бояться, что мерзкие мужики сейчас опомнятся и бросятся ловить. За кустами обнаружился весьма запущенный сад и кот, вылизывающий правую переднюю лапу. — Ты не знаешь, как нам вернуться к остальным, чтобы больше не столкнуться с теми дядьками? — спросила Фламма, решив, что это все-таки кот Яса. Кот продолжил намывать лапу. — Я тебе очень благодарна, я очень испугалась, — призналась Фламма. — И очень хочу вернуться. И больше ходить в одиночестве по ночам не буду. Честное слово. Кот перестал мыть лапу, но никуда так и не пошел. — Ты, наверное, не знаешь, — вздохнув, решила девушка. — Ладно, давай здесь пройдемся и поищем ворота и калитки в заборе. А там сориентируемся. Кот спорить не стал. А потом еще и побежал следом за Фламмой, решившей дойти до дома и там поискать дорожки, которые наверняка выведут к калиткам и воротам. Лишь бы не на ту улицу, где остались любители птичек. До дома Фламма дойти не успела. Она услышала голоса и замерла, прислушиваясь. Кот тоже замер, красиво, как статуэтка, приподняв над землей лапу. Говорили мужчины, сидевшие на скамейке довольно громко, видно, не ожидали, что кто-то кроме них будет гулять по заброшенному саду. Фламма немного послушала, а потом как можно тише ушла, дошла до забора, с этой стороны каменного, и побрела вдоль него, разыскивая неуловимую калитку. — Знаешь, — тихонько сказала она бредущему следом коту. — Те мужчины на скамейке обсуждали как его похитить. И умелого амулетчика упоминали. Понимаешь? Уверенна, это из тех, которые преследуют Янира. И если мы его спасем... Фламма остановилась и, зажмурившись, немножко помечтала, а потом пошла дальше. — Наверное, это меня судьба повела сегодня сюда, — сказала девушка, когда калитка все-таки нашлась и оказалась не запертой. — Я его спасу. Он будет мне благодарен и тогда... Правда, мы будем отлично вместе смотреться? Кот отвечать на провокационные вопросы не стал. А потом и вовсе обогнал девушку и побежалвпереди, словно дорогу показывал. И Фламма совсем не удивилась, когда они вышли на набережную. — Ты очень умный кот, — сделала Фламма комплимент Рыжему. — Не то что твой хозяин. Дойдя до натянутых студентусами палаток, Фламма обнаружила, что ее не то что не собирались искать, а даже не заметили, что она ушла. И это было обидно. На нее там напали, а они тут зажаренные орешки делят, целый мешочек которых принесли Льен и Джульетта, и составляют очередь из желающих сходить в помывочную, которая была выстроена с другой стороны трактира. Желали почти все, поэтому парни в итоге решили пойти купаться в речке А Фламме все равно пришлось записываться последней. И это тоже было обидно. Вот никто о ней не подумал. И даже то, что у нее порванная юбка не заметили. Никакого внимания. Поэтому делиться тайной и рассказывать кому-то о подслушанном разговоре она не собиралась. Раз они так, то и она ответит тем же. А еще она решила купить амулетов для защиты. И жалела, что не сделала это в столице. Но кто же знал, что на свете существуют города, в которых порядочная девушка даже не может спокойно пройтись по улице? А о том, что это был первый раз, когда она бродила в одиночестве, Фламма почему-то не подумала. А утром началась погрузка на здоровенные плоты, которые их хозяин почему-то называл баржами. Плотов было семь. Их по очереди подгоняли к пристани. Сначала на них заводили лошадей, тварей умных и не доверяющих связанным вместе и покрытым сверху досками бревнам. И здесь даже не помогало ограждение. Мужикам с длинными рулевыми и толкающими палками они не доверяли тем более и таращились на них так, словно это были живодеры с огромными мясницкими тесаками в руках. Закончилось тем, что лошадям стали завязывать глаза, а местресса Маяна еще и какие-то успокаивающие мантры бормотала, хотя природница из нее была так себе. Следующим после лошадей цирковым номером стало то, как маги с помощью левитации грузили барахло Хэнэ. Опять же, маги были не сработавшиеся — школьным помогали городские. А амулеты Роан решил приберечь на потом. Мало ли, вдруг при выгрузке помочь будет некому. Не на руках же эти вещи выносить. На то, как несчастный дирижабль дергали из стороны в сторону, роняли чуть ли не друг на друга, пугали им и без того напуганных лошадей и всячески пытались разломать, сбежалась толпа народа. Одни давали советы, другие смеялись, третьи начали принимать ставки. Хэнэ, немного понаблюдав, даже предложил надуть шар, привязать его к плоту и пускай летит следом. Роан представил на что это будет похоже и так впечатлился, что сразу же додумался до простой вещи — пускай маги поднимают, а грузчики толкают и направляют. А то если это цирк еще немного продлится, бедная так себе природница окончательно охрипнет, а лошади выпрыгнут в реку и сбегут в дикую степь, подальше от людей. Закончив погрузку и пересчитав по головам студентусов, заодно вернув на берег каких-то жаждущих приключений в их компании местных детей, Роан разрешил отчаливать. Студентусы повисли на ограждении и стали кому-то там махать руками. На берегу разгоралась драка из-за того, что кто-то сделал ставку на то, что груз маги обязательно уронят, а из-за помощи грузчиков его не уронили, и это не честно. На пристани стояла упитанная женщина и голосила о том, какие расчудесные у нее пироги и насколько они будут не лишними в дороге. А Роан стоял, смотрел на гору барахла кикх-хэй, и понимал, что если эта гора не рухнет, это будет чудом. — Может, его веревками перевязать? — спросил он сам у себя задумчиво. А потом вздохнул и намотал на какую-то загадочно торчащую палку щитовой амулет. Ящики и пакеты вроде большие, и щит должен сработать, если что-то попытается прорвать заданный защитный радиус круга. А там, главное, чтобы не свалилось незаметно и не потерялось. — Как-то оно будет, — пробормотал Роан и решил, что сделал для брата все, что мог, и даже немножко больше. Студентусы, оказавшиеся на разных плотах и неожиданно обнаружившие, что хотели бы оказаться на одном, стали перекрикиваться. Потом кто-то попытался швырнуть на третий плот со второго очень нужную глиняную кружку и благополучно ее утопил. Желающих выловить несчастную посудину оказалось великое множество на плотах идущих следом. И, пока несчастные преподаватели пытались навести порядок, студентусы обзавелись двенадцатью крупными рыбинами, чьим- то рваным сапогом, большим пучком водорослей и объеденным сомами собачьим костяком. Последний почему-то обрадовал Яса, и он предложил теперь поискать утопленников. Зачем ему утопленники, парень так и не признался, но Роан подозревал, что несмотря на запрет, студентусы пытались их ему предоставить. Не зря же они столь пристально всматривались в воду. И хорошо, что утопленники предпочитали топиться где-то ближе к берегу, ну или были давно все выловлены. Потом студентусы постепенно угомонились, разомлели на солнышке и попрятались под навесами. Одни решили там поспать, другие играли в карты, а самые запасливые даже распивали вино под специально купленную запеченную в какой- то страшно вонючей траве курицу. И Роан решил делать вид, что ни вина, ни курицы не видит. А то ведь ребята другое занятие подыщут. Например, решат поплавать и станут выпрыгивать с плотов, под вопли рулевых о стремнинах и том, что за целостность голов разных недоумков он не отвечает. Плоты сплавлялись по реке почти до вечера. Студентусы успели выспаться, заскучать, от скуки объесться, поиграть в фанты, вспомнить названия кучи зелий и плетений, поделиться тем, кто и что читал в последний раз, подержать дурно орущего кота Яса над водой, попугать друг друга слухами об огромных сомах, заглатывавших целые корабли, и даже повторно изобрести горелку на маго-силе, когда решили заварить свежего чая из-за того, что в термосах он весь уже закончился. Несколько первокурсниц пожаловались преподавателям на то, что прятаться за ширмочкой наедине с большим глиняным горшком, для того чтобы справить естественные надобности, не сильно удобно, но все остальные стойко переносили трудности и невзгоды. Зато, когда слева появилось рыбацкое село и рулевые стали толкать плоты туда, обрадовались этому все абсолютно одинаково, даже лошади. Причал у села был так себе, особенно если сравнивать с городским. Но он оказался достаточно прочным и широким для того, чтобы можно было свести с плотов лошадей и отогнать их на загороженную лужайку. За лужайку Роан заплатил старосте, который пообещал напоить лошадок чистой водой, а за отдельную плату еще и проверить подковы. Груз Хэнэ, да и большую часть остальных вещей оставили на плотах, а недоверчивый мастер Дезим еще и рассказал по секрету суетящемуся рядом мужичку, что на вещах защита и проклятье, которое развернется на любого, кто попытается их украсть. Суетливый мужичек после этого загадочно пропал, а тетка, издалека узревшая, что студенты спускаются на землю с уловом и предлагавшая этот улов пожарить или запечь на углях всего за десять медяков, охнула и сотворила зигзагообразный отгоняющий зло знак. Правда убегать не стала, за что и получила рыбу и свои медяки. А ночевать преподаватели решили опять в палатках, потому что не были уверены, что уследят за студентусами, если они разойдутся по домам. Собственно, Роан и так был уверен, что если недолеткам понадобится, никто за ними не уследит ни в палатках, ни в чистом поле, но разрушать чужие иллюзии не стал. Тем более на этот раз даже Фламма ничего против палаток не имела, только вздохнула печально. Студентусы тем временем повторно объелись, как своей рыбой, так и снедью, которую натаскали хозяйки. Немного поискали у реки загадочные цветы мокрокорни, о которых им рассказала местная бабулька, уверявшая, что именно этими цветами лечит себе ревматизм, а потом расселись у костров и стали пугать селян заунывными песнопениями, очень уж похожими в хоровом, местами нетрезвом исполнении на страшное шаманское проклятье. К Роану по поводу этих песнопений даже староста приходил, но узнав, что это всего лишь песня «Долгое путешествие», и внимательно прислушавшись, он махнул рукой и пошел успокаивать своих баб. Пели студентусы долго. Уже успело окончательно стемнеть, лягушачье кваканье сменилось комариным звоном. Какой-то отчаянный рыбак, набравшись смелости и выпив для храбрости, пришел выпрашивать амулет-защиту от этих самых комаров, и даже получил его, когда окончательно всем надоел. Несколько студентусов успели сбегать в село, явно не за очередной порцией пирожков и рыбы. Охрипшие псы смирились с участью и перестали лаять. А студентусы пели и пели, словно кому-то в селе за что-то мстили. А когда все угомонились и разошлись спать, с дерева у самой воды слез мужик и шустро куда-то побежал. И видела этого мужика только Фламма, решившая твердо придерживаться плана, дождаться похитителей и спасти мужчину своей мечты. — Ну что? — спросил бородатый мужчина в наемничей куртке, когда в дом на краю села ввалился тот самый мужик, которого видела Фламма. — Врут они все про проклятье. И охранок там никаких нет. Вообще фон чистый от работающей магии. Так что если тихонько отвязать плот... — Плот мы отвязывать не будем, он тяжелый и плывет медленно. Да и управлять им почти невозможно, эти штуки рассчитаны, что будут сплавляться, влекомые течением, а потом их разберут на части, доски продадут на ярмарке, а бревна отправят на дрова. Их с таким расчетом и делают. Таскать их туда-сюда никто не станет, не выгодно бы было. И делают эти плоты только когда кому-то надо большой груз перевезти. А так, лодки справляются или вокруг болот идут, — объяснил щуплый дедок, сидящий на лавке под стеной. — Ага, — сказал любитель наблюдений с дерева. — Тогда как? — Тогда мы, как и собирались, свяжем вместе по три лодки, подплывем с реки, тихонько все перегрузим... наш маг, кстати трезвый? Потому что если не трезвый, я его точно повешу и пойду нанимать кого-то другого. Нам за это летучее изобретение платят, а не за то, что он рассмотрит дно у очередной винной бочки, — мрачно сказал бородатый. — Трезвый! — звонко отчитался девичий голос из другой комнаты. — Мы его тут связали, чтобы не сбег и не напился, так что трезвый. Только злой. — Ничего, злой он работает лучше, — удовлетворенно сказал бородатый. — Значит, подплываем, тихонько грузим... где, кстати, те амулеты, уменьшающие тяжесть? — У меня! — отозвалась девушка, связавшая мага. — Умница, — похвалил ее бородатый. — От одной поварихи пользы больше, чем от кучи мужиков. Может действительно вас всех разогнать и набрать себе команду воительниц? Мужики переглянулись, но ничего не сказали, а бородатый продолжил делиться своим гениальным планом: — Грузим и тихонько уплываем. Плоты не поджигаем. Сторожа, если он там окажется, не убиваем, всего лишь усыпляем. Нам вовсе не нужно поссориться с магами. Нам платят за ту летучую штуку, а Антась? — Да, — подтвердил дедок. — Соправитель великой матери уверен, что следует посмотреть, что делается за Тумановой границей. Его предсказательница обеспокоилась. Да и животные беспокойно себя ведут. А без летучей штуки над туманом не подымешься. — Попросили бы у магов помощи, — сказала разумная повариха, а кто-то, наверное, связанный маг, что-то загадочное промычал. — Так их сразу набежит столько, что нам мать придется перепрятывать. Учуют жеж. А маги нашу мать отчего-то не любят. И что она им сделала? — Силу из их коллег выпила, — подсказала неугомонная повариха. — Эту сказку все знают. — Так она тогда маленькая была, несмышленая, не делала различий между магами и источниками. Сейчас она человеков оберегает, нас оберегает. А они то уничтожить, то изучить. Нелюди, — дедок печально вздохнул и добавил. — Без летучей штуки нам никак. А вот если рассмотрим что-то плохое, с чем наша мать не справится, тогда и будем магов звать и мать прятать. Ей плохо, когда ее уносят с ее холма. Эх. Бородатый тоже вздохнул. Связываться с магами ему не сильно хотелось. Но дела обстояли сейчас так, что он готов был взяться за любую выскооплачиваемую работу. А Антась платил очень хорошо, золотом, хотя и старым, которое уже лет триста не чеканят. Зато Дара, повариха, да и самый разумный человек в команде, любительница почитать, была уверена, что за такие монеты скупщики в больших городах заплатят, как за старые драгоценности. Монеты действительно были красивыми, светлее современных, потому что тогда в золотые монеты добавляли серебро, а не медь, дающую золоту красноту. Да и чеканят монеты, по словам все той же начитанной Дары, гораздо реже и меньше весом. В казне золото проще хранить в слитках, а расписки и векселя набывают все большего распространения. А что купцам проще с собой везти — бумагу, упрятанную за пазухой или сундучок монет? И по портальной почте бумагу отправить проще. Ночью звуки над рекой разносятся далеко-далеко. И если бы маг, сейчас держащий щит тишины, действительно напился и был не в состоянии работать, коллеги бы его утопили. Причем дружно и не дожидаясь приказа. Деньги были нужны всем. Кто в очередной раз проигрался. Кого ждала дома сварливая жена с детьми. А у кого почти протерлась подошва сапог. К селу наемники подбирались тихо-тихо, под самым берегом, пряча лодки за камышами и ивами, полощущими ветви в воде. Маги там, конечно, детишки и ученики, но поостеречься стоило. Там же еще и учителя есть. Да и штатный маг почему-то утверждал, что студентусы временами бывают пострашнее магистров. Несмотря на все опасения, до плотов они доплыли без проблем. Маг даже маскировку сумел поднять с первого раза. Днем она, конечно, бы не помогла, но ночью и так сложно что-то рассмотреть. Охраны, к удивлению наемников, не было вообще. Видимо маги считали, что никто не посмеет трогать их имущество. Защитных контуров штатный маг тоже не обнаружил. И вся проблема заключалась в том, чтобы найти летучую штуковину и не нашуметь при этом. А искать было где. Добра маги с собой набрали столько, словно собирались жить не один год там, куда плыли. Бедные наемники заглядывали в сваленные горой заплечные сумки, пока начальство на них не нашипело, объяснив, что в такую маленькую сумку огромная летучая штуковина не влезет. Потом они нашли металлические пробки, судя по звуку, пустые и недолго поудивлялись, зачем их куда-то тащить, да еще и закупорив намертво. Потом начальство опять стало шипеть и загадку с бочками пришлось оставить. А потом еще и маг стал всех подгонять, потому что слишком долго тишину и маскировку удерживать не сможет. Начальство немного пошипело и на него, но, махнув рукой, разрешило убрать маскировку до того времени, как начнут грузиться. И это была его самая большая ошибка. Фламма, зевая изо всех сил, но мужественно борясь со сном, ждала похитителей Янира. Они, по ее мнению, должны были лихо прискакать на огромных северянских конях, забросить мужчину ее мечты поперек седла и с шумом и воплями ускакать. Вот только похитители что-то не торопились. Девушка на них злилась, чтобы не уснуть, жевала горьковатый стебель убейсна, как его называла все знающая служанка, и временами бормотала всякие гадости, желая опаздывающим похитителям то провалиться, то отравиться, а то и вовсе повстречаться с древним убийственным проклятьем. А потом, как назло, начал капать дождь. Девушка немного посидела. Дождь усилился. Девушка печально вздохнула, зашвырнула стебель противной травы в кусты и встала на ноги, собираясь идти спать. Не станут же похитители скакать под дождем. Они лучше переждут и приедут позже. А зачем она посмотрела на плоты, Фламма и сама не знала. И именно там увидела долгожданных похитителей. Они толпой собрались на том плоту, где были вещи кикх-хэй и дергали туда-сюда какой-то длинный сверток, видимо за что-то зацепившийся. — Украли, — прошептала Фламма, неожиданно поняв, что с таким количеством похитителей ничего сделать не сможет, да и с одним вряд ли бы справилась. — Украли, замотали и сейчас унесут. Подумав немного и отчаянно оглядевшись, девушка решила, что лучше мужчину мечты спасать коллективно, чем позволить его унести каким-то там подозрительным типам. —А-а-а-а-а!!! — завопила она так, что сельские собаки дружно зашлись лаем, похитители уронили сверток, а один из них зачем-то вскинул руки над головой и резко их опустил. — Похищают! Спасите! На вопль, как ни странно, первыми выскочили Яс с котом. Кот распушил шерсть и стал казаться больше, а парень забыл надеть штаны и сверкал в ночи белыми подштанниками. — Кто тебя похищает?! — рявкнул Яс совсем не сонным голосом. — Не меня, — засмущалась Фламма, не зная куда смотреть, а потом, определившись, указала на плоты, где похитители стали как-то подозрительно себя вести. Стояли и словно ощупывали что-то невидимое. — Вон, — сказала девушка и указала направление. — Дела, — сказал Яс и, не обращая внимания на свой неприличный вид, бросился к палатке Роана и Хэнэ. Из других палаток тоже стали выбираться люди. Они осматривались, бросали на Фламму недовольные взгляды, подставляли ладони под капли дождя. А потом еще и похищаемый Янир появился. И Фламма почувствовала себя дурочкой. Надо же было сначала разобраться, кто и что похищает. Хотя, с другой стороны, что бы не похищали, все равно это нехорошо. Вдруг те странные люди пытаются утащить что-то очень нужное? — Маги забегали, — сказал Коротун и в отчаянии ударил кулаком по невидимой стене взявшейся неизвестно откуда. — Убери эту пакость! — рявкнул на мага, слепо водившему перед собой руками. — Зачем ты ее вообще поставил? Подумаешь, какая-то девчонка закричала. Уплыли бы себе спокойно — и всех делов. Они нас что, на этих плотах догонять бы стали. — Это не я ее поставил, — сознался маг. — Просто оно зацепилось за мою силу и легло поверх щита тишины. И теперь нас не выпускает. — Что не выпускает? — мрачно спросило бородатое начальство. — Защита, сильная. — Ты же сказал, что нет защиты и даже сигналки! — Их не было. Сначала вообще не было. А потом, когда стали тащить тот сверток с шаром, заработал какой-то амулет, который его и не выпускал. Я об этом сказал. Но они же умнее, чем я, в амулетах разбираются лучше. И сильны настолько, что любой щит им нипочем. Вот теперь пускай бодают его своими дурными головами, может, пробьются. — А может, нам поплыть и думать, как его разбить где-то дальше? — спросил кто- то. — Плыви, — милостиво разрешил маг. — Вместе с причалом, к которому плот привязан. Некто излишне инициативный тяжко вздохнул. Зато тут же нашелся другой умник и жизнерадостно зашептал: — А давайте мы станем невидимыми. Они снимут защиту, и мы сбежим. Ему даже отвечать не стали, только бородатое начальство пробормотало: — Это что же мне так не везет? Может, действительно кто-то проклял? А потом маги перестали бегать по берегу, вооружились палками и мрачно затопали по причалу. — Эй, вы! — грозно закричала невысокая блондинка и потыкала длинной палкой Коротуна в живот. Защита эту палку почему-то пропустила, и маг пробормотал: — Защита односторонняя, нас сейчас камнями забросают. — А ну выходите! — потребовала воительница и попыталась огреть своей палкой Мыша, но он шустро отскочил и спрятался за спину Коротуна. — Мы бы с удовольствием, — признался бородатый начальник и тяжко вздохнул. — Но не можем. — А давайте я в них огнем брошу, у меня пальцы чешутся, — тоненьким ласковым голоском предложила еще одна изящная, но воинственная дева, на этот раз рыжая. — Они же сгорят, — сказала блондинка и опять потыкала палкой Коротуна. — Эй, потерпевшие, вам что здесь понадобилось? — спросил высокий парень, отодвинув воинственных дев в сторону. — Летающая штуковина, — честно признался бородач, понимая, что хуже не будет. — Зачем? — опешил парень. — Чтобы заказчик смог заглянуть за Тумановую границу. — В смысле? — Они хотят взлететь и посмотреть, что там. Парня отодвинул в сторону тощий кикх-хэй, посмотрел на наемников долгим взглядом и проникновенно спросил: — А надувать его вы как собирались? Наемники дружно пожали плечами. Что-либо надувать они точно не собирались и решать за заказчиков возникшие проблемы — тоже. Их дело было украсть и доставить. А они и с этим не справились. Наверное, точно кто-то проклял. И когда наконец, разогнав студентусов, появился взрослый маг, бородатое начальство первым делом спросило: — А вы проклятья обнаруживать не умеете? — Странный у вас способ поиска специалиста, — ответил этот взрослый маг и насмешливо улыбнулся.Глава 6 О дожде, решении попроще и взгляде через забор.
Освобожденные наемники сидели на мокром бревне и были похожи на нахохлившихся воробьев. Дождь по-прежнему шел, все такой же мелкий и не особо мешающий, если под ним пробежаться и сразу где-то спрятаться. Но наемникам прятаться не давали и даже плащами не поделились. И сидели бедолаги под этим дождем, наверняка чувствуя себя очень неуютно. Впрочем, для того чтобы почувствовать себя неуютно, у них и другие причины были. Студентусы, не желая пропускать развлечение, окружили похитителей дирижабля тройным кольцом. Владелец дирижабля беззаботно улыбался и крутил в руках веточку, отломанную с куста. Веточка была гибкая и навевала мысли о розгах. Молодые преподаватели смотрели на наемников осуждающе. А глава экспедиции, то есть Роан, стоял, заложив руки за спину и смотрел на темное небо. Освещалось все это действо трепещущими магическими огнями, которые налепили студентусы. И трепетали они, скорее всего, из-за того, что творцы спешили и закольцевали энергию не сильно аккуратно. — Итак, — наконец сказал Роан. — Эти добрые люди решили, что тащить с собой дирижабль нам слишком тяжело. И захотели помочь — забрать у нас эту тяжесть. — Это не мы, у нас работа, — мрачно пробормотал большой блондин и тяжко вздохнул. — Ладно, — сказал Роан с таким терпением на лице, словно пытался объяснить простейшую схему для удерживающего контура очень глупым студентусам. — Кто, куда и для чего хотел заглядывать? — Хуторяне с Дальней Засеки за какую-то Тумановую Границу. Понятия не имею, что оно такое, — сказал глава похитителей дирижаблей. — Тут дедок, который с нами договаривался, у дальнего родственника нас ждет. Родственник с семьей уехал на чью-то свадьбу, а Антась дом как бы охранял. Ну и сплетни собирал, а тут про летучую штуку рассказали, и он загорелся. — Наверное, Джульетту встретил, — предположил кто-то. — Разозлил, она огонь швырнула, и он загорелся. Послышались смешки, и похитители совсем засмущались. — Хоть бы разобрались для начала, что это за штука такая, — проворчал Роан. — Чем дольше живу, тем больше удивляюсь. То кто-то на старом кладбище клады ищет, с помощью украденной волшебной штучки, которая совершенно случайно оказывается накопителем и столь же случайно сотворяет умертвие. То летучие штуки крадут, не зная, что оно такое, как выглядит и как им пользоваться. То... Впрочем, мага они почему не позвали? Маг бы слеветировал и заглянул за границу. — Маги их мать не любят, — сказал глава похитителей. А молоденький парнишка сделал печальное лицо и вежливо попросил: — Не отдавайте нас дознавателями. Мы же не со зла. Мы бы потом снесли ту штуку в лес и написали записку, где ее искать. — Какие добрые, — искренне восхитился мастер Дезим. — Думаю, они бы ее сломали, порвали и закопали, чтобы маги не нашли и не рассердились, — сказал не верящий в чужое благородство Янир, и Роан чуть с ним не согласился. Пришлось еще немного полюбоваться темным небом, а потом потребовать: — Ведите к своему Антасю. Может, хоть он объяснит, что за мать и зачем им дирижабль. Наемники переглянулись, но спорить не стали. Делегация к Антасю шла большая и разнообразная. Пойти хотели вообще все, но преподавателям кое-как удалось убедить студентусов, что охранять плоты тоже кому-то надо, а то вдруг кража дирижабля всего лишь отвлекающий маневр. Так что детки тянули жребий. К неудовольствию Роана, развеселая компания любителей попадать в приключения, во главе с Ясом, вытянула длинные палочки и теперь шла запугивать деда. Впрочем, другие студентусы вряд ли сильно отличались. Просто они реже попадались на глаза именно Роану. За людьми по утоптанной и пока не размытой дождиком дороге бежал рыжий кот, жизнерадостно задрав хвост. А за котом кралась Фламма, которой досталась короткая палочка, но очень уж хотелось пойти, тем более там Янир был. Вот девушка и шла, оправдывая себя тем, что будет защищать любимого от возможных похитителей. До села дошли быстро. Были облаяны сонными собаками и обруганы какой-то теткой, которая выскочила на порог со спящим младенцем на руках и стала кричать о том, что еле его укачала, а тут бродят всякие. Дом, в котором находился Антась, окружили деятельные студентусы, чтобы не ускользнул. И не успел Роан даже постучать в дверь, как кто-то стал скрестись в окна, ухать совой и противно орать мартовским котом. Дождь немного усилился. Видимо, оплакивал здравый смысл студентусов. Роан все-таки постучал в дверь, прислушался, тяжко вздохнул. — Открывайте, — сказал устало. — Я слышу, что вы за дверью стоите. А не откроете, студентусы сейчас полезут через окна и откроют сами. — Помоги мне мать, — невнятно пробормотали за дверью и открыли. Антась оказался классическим дедом с неопрятной бородой, лысиной и клюкой, которую при желании можно было использовать вместо боевой палицы. Узрев Роана и бородача, старательно делавшего виноватый вид у него за спиной, дедок выругался и мрачно предложил: — Заходите. — Сейчас он всех заколдует и принесет в жертву своей матери, — догадался кто-то особо жизнерадостный, и студентусы стали хихикать. — Матери не нужны жертвы, — неодобрительно сказал дед и повторил: — Заходите, только не все. Все, конечно, не зашли, все в небольшой домик попросту бы не поместились. Но войти студентусы очень старались. Дед явно это не одобрял, бурчал об уборке и невоспитанной молодежи, но Роану, опознав в нем начальство, предложил кваса. — Так что там у вас с матерью и границей? — спросил маг, попробовав угощение. — С матерью у нас все хорошо, потому что маги ее не трогают, — проворчал дед. — А граница появилась прошлым летом. Сначала грибы странные выросли, Валяк их даже в город зельевару возил, но он сказал, что это обычные поганки, а в то, что пока их не срезали, они светились зеленым, не поверил. Еще и сказал, что Валяку надо меньше пива пить. Этот зельевар в городе самый толковый, так что у других мы даже ничего спрашивать не стали, раз уж обычные грибы. Мало ли отчего они там светятся. Может, действительно какие-то насекомые сидели. Или детишки побаловались и болотным порошком намазали. А потом порошок стерся и светиться перестали. Вот. Дед вздохнул и неодобрительно посмотрел на студентусов, которых явно считал такими же детишками. — А потом что случилось? — спросил Роан, понимая, что из-за светящихся грибов никто ничего красть у магов не станет. — А потом, зимой, над этими грибами появился невидимый купол и их не засыпало снегом. И звери сначала боялись к ним подходить, по следам было видно, что обходили далеко. А потом стали туда идти и издыхать. А тушки в землю втягивало, если Оташ не врал. Впрочем, следов там было действительно много, а там, кто знает, может, зверье мирно оттуда уходило. Своими глазами я тушек не видел. Но на всякий случай мы решили туда не ходить. А то мало ли. Вдруг Оташ не выдумывал. — А потом кто-то ослушался и пошел, — догадался Роан. — Да, весной дело было. Девки пошли за травкой одной, очень по весне полезной. Заплутали немного и вышли на ту поляну. Сразу и не узнали, потому что над ней клубился густой туман, на два шага не доставая деревьев. И что странно, там же ни родника, ни болот и кругом тумана нету. А на поляне есть, такой, что и не увидишь, что там происходит. И только чудится, что чьи-то глаза летают. Девки тогда убежали оттуда с визгом. Потом ходили парни смотреть, а один, дурень, еще и руку в туман сунул. Ожог получил такой, словно кипятком ошпарил, хорошо хоть никто ему руку не отгрыз. Потом туда пихали палки, но с ними ничего не произошло. Детишки швырнули дохлую ворону и клялись, что она улетела. Правда, когда мой сосед решил проверить, оживает зверье или нет, и бросил туда издохшую кошку, она так в тумане и сгинула. Ну и старшие запретили туда ходить еще раз. И все бы хорошо, но к лету нашей пророчице стали сниться странные сны. Нехорошие. И живность беспокоится. Я сам видел, как волки из леса сбегали, прямо по огородам, а псы в конурах попрятались и скулили. А еще казалось, что кто-то жутко поет, но я его не слышу отчего-то. Вот. Надобно туда заглянуть. Вдруг те грибы выросли в какую-то чудищу. — Надо, — согласился Роан, пытаясь вспомнить, где поблизости можно связаться с дознавателями, очень уж история была похожа на что-то знакомое, но он не мог вспомнить, на что именно. —А ваша мать причем? — А мать ни при чем. Она нас оберегает. И говорит, что там опасно, — устало признался дедок. —А маги ее не любят, изучать вечно лезут. — Ладно, давайте сначала посмотрим на туман, а потом будем решать, что делать дальше, — решил Роан. — Потому что даже если ваша неведомая мать считает, что опасно, то, наверное, так оно и есть. Дедок только кивнул. Поход к грибам и окружавшему их туману решили отложить на утро, а лучше вообще на полдень, потому что дождь все-таки усилился и попытался основательно все и всех вымочить. А присутствующие водники дружно утверждали, что к утру он закончится. К палаткам, кое-как защищенным от этого дождя, студентусы бежали с шумом и хохотом. Спать разбрелись не сразу. Да и после этого то шептаться начинали, то бегать друг к другу в гости. Фламма, сумевшая незаметно за всеми проследить, а потом еще и вернуться до того, как обнаружили ее отсутствие, наблюдала за этой беготней с неодобрением. Вот так придут похищать Янира, а она и не поймет, что это уже они. Потому что темно и все друг на друга похожи. Хоть бы светляков лепили, что ли. Тогда бы сразу было понятно, раз кто-то крадется без светляка — значит это похититель. Зато Яса девушка узнала сразу. По коту, шустро бежавшему следом за хозяином. И даже не удивилась, когда Яс нырнул в палатку, где спали Льен с Малаком и Денькой, потом вынырнул вместе с ними и понесся к той палатке, где мирно спали Ольда и Джульетта, и наблюдала за ночными забегами Фламма. Решение наблюдательница приняла мгновенно. Шустро отползла на свое место и притворилась спящей. Причем очень вовремя — Малак забрался в палатку и стал тормошить Ольду, а разбудив ее, прижал палец к губам и указал на Джульетту. Ольда понятливо разбудила подругу и они вместе ушли под дождь и в ночь, оставив Фламму мирно спать в одиночестве. — Предательницы, — прошептала вовсе не спящая Фламма, осторожно подползла к выходу и успела заметить, что вся компания прячется от дождя в палатке парней. — Меня бросили, а сами... Что именно «сами» девушка не знала, но была уверена, что что-то интересное. А может, даже касающееся Янира. Но, возможно, Фламма бы сдержалась и не отправилась подслушивать. Если бы мужчина ее мечты тоже не решил почтить своим присутствием собрание в палатке. Подслушивание оказалось сложным делом. На голову все время капала вода, то с палатки, то вообще непонятно откуда. Стоять приходилось согнувшись, причем вплотную к палатке, чтобы продолжавшие бродить туда-сюда студентусы не заметили, и скоро у Фламмы заболела спина. А присесть нельзя было, потому что под ногами была мокрющая трава, а на девушке длинное платье, которое наверняка намокнет в самых неожиданных местах, как его не держи. — Надо купить штаны, — пробормотала Фламма и стала внимательно слушать. Потому что разговаривала компания об очень интересных вещах. Прямо как в приключенческом романе с заговорами, сокровищами и страшными тайнами. — Значит, вы собираетесь найти мать с помощью дара Деньки и посмотреть, что она такое, а то вдруг какая-то пакость вроде черной травы, — задумчиво сказал Янир. — Да, — серьезно подтвердил Малак. — Идиотизм, — тут же припечатал Янир и перевел взгляд на Яса, которому изначально пришла в голову эта идея. — Это хороший план, — уверенно сказал Яс. — А Роан и остальные преподаватели ее искать не будут, по крайней мере, пока не найдут туман с грибами, которые им кажутся более опасными, — добавил Льен. — И местные могут успеть эту пакость так запрятать, что ее никто не найдет. Ну не зря же их мать магов опасается. — Мы только посмотрим, — тихонько сказала Джульетта и неуверенно улыбнулась. Только посмотреть у них получалось редко. Вечно происходило что-то такое, что приходилось то огнем бросаться, то убегать, а то и совмещать. — И маячки повесим, — добавил Малак. — Чтобы потом ее легко можно было найти, — сказала очевидное Ольда и задумчиво положила в рот конфету. — Ладно, — проворчал Янир, не забыв всех окинуть полным скептицизма взглядом. — Я понимаю, зачем вам Денька, — окинул взглядом спящего сидя мага- поисковика. — Но я вам зачем понадобился? — Луна сейчас полная и ты в силе, — ответил Льен и пожал плечами, словно Янир не понимал очевидного. — Это ведь проще, чем собирать толпу, — сказала Ольда. — Вот мы и приняли решение попроще, — добавил жизнерадостный Яс, а его кот подтвердил гнусавым мяуканьем. Янир печально вздохнул. — Но мы ведь только посмотрим, — сказала Джульетта и похлопала глазами, так, на всякий случай. — Через забор заглянем, — сказала Ольда и почему-то хихикнула. — Мы не станем эту мать трогать, просто маячки навесим, — сказал вроде бы разумный Малак. — А потом быстренько вернемся, — излишне уверенно сказал Яс. — Иначе ее перепрячут и даже Денька не найдет, — сказал Льен. Кот опять мяукнул. И только Денька, которого это все касалось напрямую, сидя спал и держал свое мнение при себе. Янир опять вздохнул, поскреб щеку, зачем-то посмотрел на потолок палатки и, наконец,сказал: — Ладно, пойдем. — Тогда мы сейчас, только переоденемся! — радостно воскликнула Джульетта, схватила Ольду за руку и практически поволокла к выходу. А снаружи что-то затрещало, а потом затопало в разных направлениях. И Янир многозначительно улыбнулся. Он чувствовал себя охотником и намеревался повеселиться. И если попутно найдется мать, во что Янир не верил, учитывая, что обычно находил Денька, то так тому и быть. Уж с селянами они как-то справятся. Льен и Малак у преподавателей на хорошем счету. Яс сам по себе то еще оружие, как и рыжая Джульетта. У Ольды ножи, а у Деньки семейные амулеты. Да что этой компании могут сделать какие-то селяне, даже если бы не было мага- оборотня? Ничего, скорее всего. И спасать наверняка придется именно селян, если под руку полезут. Пока ждали девушек, Янир загадочно улыбался и прислушивался к звукам снаружи. Услышал, как к задней части опять кто-то подошел и теперь этот кто-то был не один. Услышал возвращавшихся девушек и ту, которая спешила за ними, неумело прячась за палатками и поскальзываясь на траве. Услышал чью-то тихую ругань на дереве, растущем у реки. И ругались там на студентусов, которым почему-то не спится, и которые наверняка задумали какую-то пакость против матери. — Какой догадливый, — пробормотал Янир. И, когда компания опять собралась, учитывая даже ту девчонку, которая тихонько пыхтела справа за тряпичной стеной, Янир сказал: — Идем тихонько, чтобы нас было не видно от реки. Там на дереве кто-то сидит. Компания понятливо покивала и спорить не стала. Только Денька душераздирающе зевнул и задумчиво спросил: — А поиски откуда начнем? — От сельской дороги, — сказал Яс. — Куда бы они свою мать не упрятали, идти к ней начинают по этой дороге. — Наверное, надо замаскироваться, когда выйдем на дорогу, — решил Яс. — Иллюзией. Или завесу поставить со стороны села и реки? — Лучше завесу, — сказал Янир, которому вовсе не хотелось, чтобы отстала девчонка, которой непонятно что было надо, и мужики, с которыми все стало понятно еще в тот момент, когда один из них пытался понять, влезет ли княжич в мешок. Село спало, мокло под дождем и не ожидало неприятностей. А неприятности к нему уже шли в образе группки студентусов, девчонки, которая хотела помочь мужчине мечты и воинов, которые просто хотели исполнить долг и наконец вернуться домой. До дороги неприятности крались кустами и огородами. Собаки, чуя оборотня, выпустившего силу, растекавшуюся вокруг него еле уловимым неприятным запахом, трусливо попрятались в будках и делали вид, что крепко спят. Сторожа, наблюдавшие за стоянкой магов с дерева, так и не заметили, что кое-кто из этих магов давно ушел. Смотреть им и так было на кого, студентусы продолжали бродить под дождем, а кое-кто даже обмениваться бутылками с неизвестным содерджимым. — Давайте с этого места, — решил Яс, когда компания замерла за мокрыми кустами на краю дороги. — Я ставлю завесу и мы тихонечко... — Давай быстрее, — потребовала Ольда, чувствуя, что какая-то настырная ветка таки сумела стряхнуть несколько капель ей на нос, и капюшон не спас. Капли были холодными, а вытирать их девушка не решалась, потому что руки вряд ли остались чистыми после того, как ими пришлось хвататься за чужие заборы, калитки и даже растения. Иллюзии у Яса всегда получались хорошо, но на этот раз он расстарался особенно. Компания вышла на дорогу, немного постояла и посмотрела на Деньку. Парень в итоге подал плечами и неуверенно сказал: — Давайте туда. И указал в сторону леса. — Давайте, — поддержал его Яс и первый пошел к кустам, вдоль которых стал красться, совсем забыв об оставленных иллюзиях. Иллюзии, после того, как он перестал их держать, рассеялись через полминуты, но этого хватило, чтобы Фламма, смотревшая в сторону села не заметила, куда делись студентусы, а воины с долгом наоборот, увидели, как шедший последним Янир прячется в тени кустарников. — Упустим, — прошептал их командир, и воины бросились преследовать беглого княжича. Фламма, не подозревавшая, что уже всех упустила, подтянула штаны Ольды, которые взяла без спроса, но надеялась, что после спасения Янира ей все простят. В штанах Фламме было непривычно и неудобно. А еще приходилось скрывать свое присутствие, терпеть дождь и грязь. В общем, девушка уже ощущала себя мученицей и героиней. И была уверенна, что вскоре получит за все эти страдания награду. А вот того, что награда явится в виде четверки заросших бородами мужиков со здоровенным мешком, который тащил один из них, раскрыв так, словно пытался наловить дождевой воды, Фламма вовсе не ожидала. Поэтому в первый момент растерялась и сказала: — Доброй ночи. Мужики почему-то шарахнулись. — Она нас выдаст, — страшно прошептал один. — Убегает, —добавил второй, пытавшийся что-то рассмотреть в тени кустарника. Фламма, которая вовсе не убегала, неожиданно поняла, что именно этим и следует заняться. Причем, тихо. А о том, что эти мужики могут быть похитителями, на которых она охотилась, девушка почему-то не подумала. В ее представители эти похитителим должны были подкрадываться к Яниру, а вовсе не к ней. Фламме очень хотелось завизжать, но вместо этого она только тихонько пискнула и бросилась вперед, на дорогу, где пропала компания студентусов. — Лови ее, — прошептал один из бородачей. Второй бросился ловить и получил за это россыпью искр в лицо. Завоняло паленой бородой. Мужики стали моргать и метаться туда-сюда, пока не столкнулись и не рухнули в лужу у дороги. А Фламма, опять пискнув и немного пробежавшись по дороге в сторону леса, опомнилась и бросилась к кустам, прятаться как от мужиков, так и от мужчины мечты, который мог ее не вовремя увидеть. Споткнулась об кота, упала и едва успела заметить, как кот рванул вдоль кустов куда-то дальше. А потом еще и голосок Джульетты услышала, которая спрашивала у кота о том, где он бродит и опасалась, что так он потеряется. — Значит иду куда надо, — прошептала Фламма, почувствовав себя сильной и храброй. Она оглянулась, поняла, что мужики куда-то делись, решила, что они испугались и сбежали, из-за чего дальше пошла радостная и довольная собой и жизнью. Зря она магии не хотела учиться. Вот как здорово с помощью этой силы разгонять всяких подозрительных типов мешающих заниматься спасением Янира. — И почему этим селянам не спится? — пробормотала Фламма, ожидая, пока компания охотников на мать пригнувшись пробежится от тени кустарников в тень дерева, чтобы немного подождав, последовать их примеру. А селяне, которые вовсе не были селянами, только-только выбрались из вонявшей навозом и оказавшейся неожиданно глубокой лужи. Они проклинали ненормальную девчонку, видимо прущуюся посреди ночи к полюбовнику. Не менее ненормального князя, который сначала выгоняет детей, а потом требует их вернуть, тоже проклинали. А заодно проклинали и странное королевство, в котором привечают оборотней настолько, что не желают заставлять их отдать беглого княжича. Ну и оборотней тоже проклинали, но их изредка и еще тише, чем всех остальных. У оборотней ведь и слух хороший, и об их мстительности легенды ходят, и твари они сильные, особенно когда в медведей оборачиваются. И воины очень надеялись, что будущий князь в медведя оборачиваться не умеет. Особенно, если характером в папу. Потому что гнев медведя мешок бы не выдержал. Да ичетверка воинов его бы вряд ли бы куда-то донесла.Глава 7 О поисках того, не зная чего, и о дипломатии.
Дорога закончилась подозрительно быстро. А может, они свернули с нее, сами того не заметив, потому что в лесу было темно, а лепить светлячков, пока не зашли подальше, юные маги не решались. Вдруг селяне увидят и поймут, что кто-то там идет к их загадочной матери? Тропа, которая сменила дорогу, была какая-то неубедительная. На ней валялись ветки и листья, а однажды попался даже чей-то костяк, который громко затрещал, когда Льен на него случайно наступил. Еще и нога между продавленных ребер застряла. Оптимистично настроенный Яс уверял, что скелет специально на тропу положили, потому что если бы он здесь появился сам, его бы растащили волки на части. А раз не растащили, то появился он здесь в таком виде, что волков не заинтересовал. Яс даже придумал, зачем его класть на тропу — чтобы об него спотыкались и наступали на него, сдвигая с места. И тогда сразу было бы понятно, что по тропе кто-то ходил. Правда, никто оптимизма Яса так и не разделил. Потому что если ходить по тропе днем, то костяк можно было бы переступить. А ночью, не зная и без Деньки, эту тропу вряд ли найдешь. Кому кости принадлежали при жизни, студентусы так и не поняли. Череп был вытянутый и клыкастый, но вроде не волчий и не собачий. Хвоста не было вообще, хотя его могли утерять при жизни. Да и в целом тварюшка была какая-то сплющенная, словно Льен был не первым, кто на нее наступил, и предыдущие наступавшие отличались весом, а также шириной и длинной стоп. Освободив Льена, студентусы пошли дальше. А потом и вовсе налепили тусклых светляков и пошли почти с комфортом, даже не подозревая, что кому-то все это время приходилось гораздо хуже. Фламма кралась стараясь не шуметь, но как назло, то спотыкалась, то цеплялась одеждой за ветки, то умудрялась угодить лицом в паутину и едва сдерживала вопль. И если бы преследуемая группа не шумела еще больше, ее бы давно обнаружили. Воины тоже крались, потише чем Фламма, но в твердой уверенности, что идут именно за княжичем, а не за мелкой пугливой блондинкой. И если бы Фламма отстала, свернула с тропы и потерялась в лесу, они бы и там последовали за ней. А сверху за всеми наблюдала полная луна. И изредка ее свет даже пробивался сквозь листву, но пользы от этого не было вообще. Один только Янир с удовольствием подставлял то ладонь, то лицо под белый свет. Луна ему всегда нравилась, еще до того, как он узнал, что оборотень. По лесу студентусы блуждали долго. Денька то замирал у деревьев и долго на них таращился, словно пытался запомнить рисунок коры, то резво шел вперед, ну или не вперед. С подозрительной тропы он сначала вышел на более хоженую, а потом на похожую на звериную. После звериной ему опять подвернулась вполне утоптанная и довела она до ручья, который начинался под одним большим гранитным камнем, непонятно как попавшим в этот лес, и заканчивался под другим, тоже гранитным, но посветлее. В ручей Денька вглядывался так, словно неожиданно открыл в себе талант предсказателя и теперь пытался рассмотреть в воде будущее. Остальные тоже посмотрели, но так ничего и не высмотрели. — Куда дальше? — спросил Яс, легонько толкнув задумавшегося Деньку в плечо. — Туда, — уверенно сказал поисковик и махнул рукой себе за спину. Оттуда они пришли и зачем было сворачивать к ручью, студентусы не поняли. — А сюда мы зачем пошли? — озвучил общий вопрос Яс. — Там что-то есть, — сказал Денька и опять уставился в воду. — Не в воде, под дном. Неглубоко. — Артефакт? — загорелся Яс. — Нет, пахнет иначе. Но оно неопасное, не угрожает. Не ловушка. Не... я не могу понять, на что похоже, но на что-то похоже. Давайте его достанем. — Лопаты у нас нет, — сказала разумная Ольда и даже придержала за руку Джульетту, готовую броситься в воду и начать раскопки ладонями. Денька печально вздохнул, присел, подобрал палку и стал ковырять что-то в воде. — Похоже, это намек, что пока не выкопаем, дальше не пойдем, — сказал Янир и велел: — Отойди, попробую. Что он там собирался попробовать, никто спросить не успел. Данька резво отскочил в сторону. Янир воздел руки вверх, сложил ладони вместе, а потом резко опустил их перед собой, словно держал топор и попытался им разрубить бревно. Вода в ручье выплеснулась. Янир опять поднял руки и стал разводить ладони. Земля у его ног вздыбилась, растущее рядом дерево зашаталось, роняя листья и сухие ветви, потом заскрипело так, словно собиралось рухнуть, причем на ненормального мага-оборотня. А потом из-под земли полезли корни. Они выстреливали, как хлысты, разбрасывали влажную землю и змеями ползли к ручью, успевшему набрать немного воды в опустевшее русло. Там они ныряли под землю, разрыхляя ее, стуча камешками, влажно хлюпая. Корней становилось все больше. Студентусы заворожено следили за этим действом и совсем не удивились, когда корни резко вынырнули из-под земли, таща за собой небольшую шкатулку, подозрительно чистую и новую с виду. — Ну ты даешь, — восхищенно выдохнул Яс, когда корни убрались под землю, а развороченное русло опять стало наполняться водой. — А я знаю что это, — заявила Джульетта, неотрывно глядя на шкатулку. — Что? — спросила Ольда. — Сейф. Старинный. Раньше в таком хранили документы, ценные амулеты, ключи и драгоценности. У меня такой же есть. Только я в конфеты хранила, они там не портились и осы их не находили. Без сейфа у меня в окно все время осы залетали. — Ага, — задумчиво сказал Денька и подняв опущенный корнями на землю сейф, погладил его ладонью по крышке. Потом уверенно сказал: — В нем амулет. Старинный наверное. Я его нашел. — А сейф мы как откроем? — заинтересовался Малак тоном полным скептицизма. — Смотря как его запирали, — сказала Джульетта. — Если кровью, то уже не откроем, он наверняка долго пролежал под землей и даже прямые потомки запиравшего уже не подходят. А если головоломкой или магией, то надо просто найти специалиста. Мой сейф тоже был закрытый, когда я его купила в том магазинчике. Папенькин главный маг открыл и очень смеялся, когда обнаружил там чьи-то панталоны, дурные стихи о любви и зелье против комариных укусов. — Ага, вот для чего в старину нужны были сейфы, — глубокомысленно сказала Ольда, пока парни переглядывались. — Денька, если ты там обнаружишь такую же пакость, нам лучше не показывай. Денька пожал плечами, покрутил шкатулку и, вздохнув, засунул ее за пазуху. — Там что-то знакомое, — сказал упрямо. — У меня уже было такое ощущение, но я не помню когда и почему. Оно не опасное, опасность я бы запомнил. — Идем дальше, — решительно сказал Льен, подозревая, что если они простоят здесь еще немного, тот же Яс пожелает попытаться открыть шкатулку не сходя с места. Фламма, услышав эти слова, радостно прихлопнула комара и потопталась на месте. Воины, которые немного заблудились, все-таки упустив Фламму, и неожиданно для себя вышли к ручью с другой стороны, перестали выжимать одежду на себе и приготовились продолжать преследование. Ничего другого им не оставалось. Только идти следом и ждать, пока княжич решит отойти от этой безумной компании хотя бы в кустики. Потому что маги способные швыряться водой и заставлять деревья копать землю их пугали. И их счастье, что воины не видели, что всем этим занимался именно княжич. Или к несчастью. Смотря с какой стороны смотреть. Поплутав по лесу еще немного, студентусы, сами не понимая как, потому что тропы им больше не попадались, вышли к поляне, на которой возвышался небольшой холм. Самое обидное было, что они вышли к ней рядом с утоптанной тропой и, возможно, если бы своевременно сделали три-четыре шага вправо, по этой тропе бы и шли, а не продирались через кусты, завалы из упавших деревьев и неожиданно появляющиеся овраги. Малакку вообще казалось, что тропа петляла себе по лесу, обходя все эти препятствия. А студентусы петляли параллельно тропе, собирая на себя мусор и дождевую воду с ветвей. Хорошо, хоть Янир и Льен смогли высушить одежду как на себе, так и на компании. Фламме в это раз повезло больше. Она как раз сделала нужные шаги и шла по утоптанной дорожке, удивляясь тому, что остальные предпочитают ее обходить. На некоторое время девушка даже задумалась о том, что по удобной тропе могут ходить какие-то страшные ночные звери, например ужасные волки со светящимися глазами. Но довольно быстро убедила себя, что такое бывает только в сказках. А вот охотникам на княжича и в этот раз повезло еще меньше, чем княжичу с компанией. Воины каким-то образом умудрились набрести на бобровую запруду, чуть не увязли там, набрали в обувь воды, а потом еще и обнаружили терновые заросли, которые обходили долго и нудно, из-за того, что решили обходить их слева. И не подозревали, что справа эти кусты бы закончились через пару шагов. Но как ни странно, к поляне они тоже вышли, как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Янир ловко взбирается наверх, чтобы оттуда осмотреться. — Это точно здесь? — допытывался тем временем внизу Яс. — Что именно? — спросил Денька, который был уверен, что здесь что-то есть, но понятия не имел, что именно. — Мать, — сказал Яс и неодобрительно посмотрел на отчаянно зевавшего Малака. Вслед за Малаком зевнули Ольда и Джульетта, а Льен почему-то чхнул. — А как она выглядит? — спросил Денька. — Кто? — переспросил Яс, успевший задуматься о зевках. — Мать, — сказал Денька. Джульетта захихикала. — Откуда мне знать. Ее надо просто найти, — сказал Яс. — Ну, возможно, именно она здесь и есть, — ответил на это заявление Денька. — Ничего интересного вокруг нет, — отчитался спустившийся с холма Янир. — Хм, — задумчиво отозвался Малак и опять зевнул. — Либо мать очень маленькая, либо она очень похожа на что-то знакомое и неприметное. На дерево, например. — Или на камень, — добавил Льен, тоже на это раз зевнув. Зевнувшие же девушки переглянулись, а Джульетта еще и поддела ногой камешек. — Денька, может, ты поищешь поточнее? — спросил Льен, посмотрев на ближайшее дерево. А деревьев вокруг было много. И камней хватало. А уж если в матери ненормальные селяне записали какую-то траву, то искать можно не один день. — Ладно, попробую, — сказал Денька и замер, прикрыв глаза. Стоял он довольно долго, и зевать стали даже Яс с Яниром. Кот, умудрившийся куда-то сбегать и вернуться с добычей, уселся у ног хозяина и стал с хрустом поедать большого жука. Фламма обнаружила вышедшего не вовремя из-за дерева мужика с мешком и, сразу опознав в нем похитителя Янира, бросилась спасать мужчину мечты. Неудачно как-то бросилась, за что-то зацепилась, шлепнулась, носом в колючее растение. Нашумела, но к счастью, этот шум растворился в шуме поднявшегося ветра. К несчастью, этот ветер стряхнул на девушку холодную воду с ветвей. А потом еще обнаружилось, что колени и руки безнадежно испачканы, а царапины сразу же начали саднить и чесаться, но трогать их грязными руками было нельзя. В общем, Фламма разозлилась, попыхтела немного, подобрала довольно увесистую, хоть и сухую палку и пошла мстить. Ветру и дождю она отомстить не могла, поэтому шла к мужику с мешком, даже не подозревая, что он там не один. — А может, он заснул? — спросила Джульетта, которой надоело смотреть на стоявшего с закрытыми глазами Деньку. — Вроде нет, — сказал вовсе в этом не уверенный Яс. — Там, — потусторонним голосом отозвался предмет их разговора, поднял перед собой руку и сомнабулистически зашагал туда, куда она указывала. Наступил на громко хрустнувшую ветку и едва не рухнул, хорошо, что Янир поддержал. Хруст палки, сломавшейся об голову мужика с мешком, слился с тем, что издала погибшая под ногой Деньки ветка. Фламма, которая вовсе не ожидала, что грозное с виду оружие на самом деле столь непрочно, рухнула на колени и больно ударилась правым об скрывавшийся в траве камень. Зато мужику было хоть бы хны, стоял себе и тихо проклинал какое-то лесное чудовище, причем говорил с узнаваемым акцентом северных княжеств. — Так это же девка, — чему-то обрадовался выглянувший из-за дерева на ругань еще один мужик. Третий выглянул с другой стороны, а четвертый, решивший не показываться девушке на глаза, проворчал: — Не до девок ныне. — Да, — согласилась с ним Фламма, уже привычно швырнула в ближайшего мужика россыпью искр, вскочила на ноги и убежала, не слушая, что ей шипит в ответ несчастная жертва магии, хлопая ладонью по тлеющей бороде. Убегала Фламма вовсе не просто так, она бежала на поиски нового, более прочного оружия. Потому что если не победить странных бородачей самостоятельно, а теперь девушка не сомневалась, что это именно они ловят мужчину ее мечты, подвиг не будет засчитан и Янир не будет благодарен. О том, как она собирается побеждать четверых взрослых мужчин при помощи палки, пускай даже прочной, Фламма пока не задумывалась. Ближайшей целью было хотя бы эту палку найти. Но к сожалению, девушка не знала, что с деревьев падают только сухие и непрочные ветви, а живые и прочные надо отрубать, поэтому суматошные поиски затягивались, а все найденное при сгибе сразу же начинало знакомо трещать. Мужчины, потушив бороду и поговорив о том, откуда взялась ненормальная ведьма, что ей было нужно от них и почему она такая грязная, но так и не придя к какому-то выводу, решили и дальше наблюдать за княжичем, ожидая того момента, когда ему захочется в кустики. Не станет же он справлять нужду на глазах у барышень. А чтобы сумасшедшая ведьма больше никого не ударила и не подожгла велели самому младшему приглядывать за лесом вокруг. Янир же, который в отличие от студентусов отлично слышал всю эту возню, загадочно улыбался и ждал, что будет дальше. И ни в какие кустики идти не собирался. А Данька медленно и уверенно шел вокруг холма, постепенно на него взбираясь, и делал уже четвертый круг. Остальные брели за ним и им становилось скучно. И зевали они все чаще. — Там, — опять сказал неожиданно остановившийся Денька, повернулся лицом к холму, шагнул и пропал. — Ой, — заполошно сказала Джульетта. — Иллюзия! — сам не зная почему обрадовался Льен. А Яс с котом просто взяли и пошли следом за Денькой. — Похоже, сложная иллюзия, звуки не пропускает, — задумчиво сказал Малак. — Не нравится мне это, — впервые с начала похода за матерью задумался о возможных опасностях Льен. А задумавшись, задвинул себе за спину Джульетту, подготовил свернутую в шарик ловчую сеть, повисшую на кончиках пальцев левой руки, мысленно пожалел об отсутствии меча и только после этого пошел следом за Ясом. Остальные потянулись за ним. А Янир, перед тем как переступить границу иллюзии, светло улыбнулся лесу. — Сбег, — отчаянно сказал воин с мешком, всего на миг отвлекшийся от холма и обнаруживший, что студентусы куда-то неожиданно пропали и вряд ли они успели за столь короткое время зайти на противоположную сторону холма. — Сбег, — подтвердил воин с подпаленной бородой, тоже упустивший момент исчезновения. — Спрятался, — не согласился с ними товарищ. — Там, наверное, кусты, они за них зашли, вот и не видно. Надо ждать, выйдут. — С другой стороны холма и уйдут, — мрачно предрек четвертый. А Фламма, даже не подозревавшая, что похитители умудрились упустить мужчину ее мечты из виду, с пыхтением пыталась отломать ветку невысокого клена. Но то ли клен был какой-то особо прочный, то ли ветка неудачная, но дело шло туго и приближаться к своему завершению не собиралось. Швирн и Сецька на самом деле были пастухами, а вовсе не сторожами. И держать в руках дедовы еще рогатины, с которыми они когда-то ходили на медведей, почему-то расплодившихся в лесу рядом с селом, парни умели не особо. Медведи повторно плодиться не спешили. О военной карьере пастухи никогда не мечтали. Волки к селу близко не подходили и связываться с лохматыми волкодавами, помогавшими стеречь стадо, не спешили. А зайцев и фазанов рогатинами не бьют. И тут на тебе, понаехали какие-то подозрительные магики, туманом заинтересовались. И матерью тоже наверняка, хоть и не признаются. Так что пришлось ее стеречь. Стеречь было скучно. Парни поиграли в кости на щелбаны, обсудили достоинства дочки мельника из соседнего села. Достоинства там, конечно, были большие и выдающиеся, но и они не могли занять надолго. Повспоминали дедовы рассказы про охоту на медведей и попугали друг друга байками о бродящих по лесам немертвых. И, наверное, они бы так и уснули со скуки, но тут появились подозрительные магики. Не все, к счастью, а всего несколько парней и девчонок, не старше самих пастухов. — Бродят, — сказал Швирн, заедая это откровение подсохшим пирожком с капустой. — Ищут, — чтобы не молчать отозвался Сецька, крепко держа в руках тяжелую рогатину, все время клонившуюся острием к земле. Где-то за спиной надрывался кузнечик. Костер тихонько потрескивал, намекая, что не мешало бы добавить в него немного ветвей. С небес с любопытством смотрела круглолицая луна и подмигивали звезды. И наблюдать за бродящими вокруг холма магами пастухам тоже становилось скучно. И рогатина в руках Сецьки была все тяжелее. И пирожок у Швирна закончился, а он был последним. — Нашли бы уже, — сказал Швирн, на всякий случай обыскав сумку на предмет куда-то завалившихся мамкиных пирожков. И маги его словно услышали. Идущий впереди замер, а потом развернулся к пастухам лицом и перешагнул границу, прятавшую мать от посторонних глаз. — Ведьмин узелок развязывай! — велел приятелю Сецька, перехватывая рогатину удобнее. Швирн схватился за вызывательную веревочку на запястье и стал степенно развязывать узел. Он умел не паниковать и все делать медленно, осторожно и основательно. Поэтому ему веревочку, которая позовет на помощь сельчан, и доверили. Сецька бы наверняка стал дерзать ее и затянул узел еще сильнее. А Швирн не спеша и не суетясь, развязал его довольно быстро, обронил веревочку к ногам и только после этого схватился за прислоненную к стволу засохшего дерева рогатину. Магик выглядел странно и вряд ли что-то видел перед собой. Рогатину, которую Сецька едва не упер ему в живот, он просто отодвинул ладонью, неспешно подошел к матери, спрятанной в сундук на случай, если придется ее уносить и потусторонне сказал: -Тут. После чего просто осел на землю под удивленными взглядами пастухов. Почти сразу после этого через границу метнулся рыжий кот, и Швирн от неожиданности едва не проткнул его острием рогатины, но тварь ловко увернулась, заскочила на сундук и гнусаво заорала. Светловолосый парень, зашедший следом за котом на рогитину уставился удивленно и почему-то широко улыбнулся. А потом сделал странное движение рукой к себе, и оружие попросту вылетело из рук Сецьки. А Швирна и вовсе вместе с дедовой рогатиной опутал какой-то светящейся паутиной следующий парень. — Мерзкие магики, — сказал в ответ на это Швирн и выругался так, что у зашедшей за парнем барышни покраснели уши. — Мы все равно уже на помощь позвали, — мстительно сказал Сецька, явно гордый предусмотрительностью сельской ведунки. — Ой, дурак, — отозвался Швирн, уверенный, что магикам лучше бы не знать о том, что скоро придет помощь, но что было сделано, то сделано. — И где же ваша мать? — спросил светловолосый любитель выдергивать из рук чужое оружие. — А соли тебе с блохами не предложить? — спросил Сецька. — Соль у нас есть, а блох, если понадобятся, разведем на Рыжем, — ответил магик и опять улыбнулся. — Или на оборотне, — пробурчал еще один светловолосый магик, пониже и поменьше первого. — Да в сундуке их мать, — уверенно сказал темноволосый парень. — Зачем бы они еще его на холм притащили. — Точно! — обрадовался первый светловолосый. А рыжий котяра опять гнусаво замяукал. Дожидаться позванную пастухами помощь студентусы не стали. Они связали пастухам руки за спинами, пообещали в случае чего их испепелить и велели идти впереди, пока не дойдут до реки и палаток. Дорогу они должны были знать хорошо и найти гораздо быстрее, чем не местные студентусы. Сундук за ручки с двух сторон схватили Льен и Яс. Малак кое-как привел в чувство Деньку и потащил его следом за сундуком, придерживая и стараясь уберечь от падения. Девушки пошли за ними, пообещав тоже страховать Деньку и отбиваться от врагов. А Янир замыкал процессию, решив беречь тылы, да и всю компанию в целом. О благих намерениях просто посмотреть и ничего не трогать, никто даже не вспоминал. Особенно после того, как один из сторожей стал обещать, что мать покарает святотатцев, наслав на них неизлечимые болезни. Охотники на княжича уныло брели следом, даже не особо таясь. Надежды на то, что Янир отойдет в кустики у них таяли с каждым шагом. Едва не потерявшаяся Фламма кралась за охотниками с толстым прутом наперевес, который она с большим трудом отломала от какого-то деревца. Теперь она была уверенна, что похищать они будут именно Янира, и мечты о его спасении приобретали все большие масштабы. Прут в этих мечтах превращался в артефактный меч и разил врагов налево и направо. А потом юная воительница представала перед мужчиной своей мечты, картинно прикладывала ладонь ко лбу, жаловалась на усталость и начинала падать. А он ее ловил, брал на руки и нес. Причем в мечтах он ее нес вовсе не к палаткам, а прямо в родовой замок. О том, что северные князья замков не строят, прекрасно обходясь большими двухэтажными домами из железного дерева, она не знала. Потом оказалось, что пастухи решили схитрить и вели всю компанию вовсе не к реке, а к дальним от нее окраинам села. И ко всему хорошему, они решили на выходе из леса еще и покричать. За что были слегка побиты и награждены кляпами. А село пришлось обходить со всеми предосторожностями. И с пониманием, что за совершенный подвиг их никто не похвалит. Это понимал даже Яс, абсолютно уверенный в своей правоте и в том, что нечто умеющее насылать неизлечимые болезни — опасно. Даже опаснее черной травы. Перед тем, как его разбудили, Роану снился прекрасный сон. Он вернулся домой, магистр Паний, восхищенный тем, что за время практики не произошло никаких эксцессов, пообещал, что больше Роана никуда не пошлют. Потом оказалось, что близнецы подросли и больше по ночам не плачут. И вообще они уже сами кушают, сами бегают и даже сами гуляют. И вот во все это благоденствии, стоило только обнять сияющую от гордости за детей Йяду, ворвался голос Яса, требующий немедленно проснуться. — Что случилось, — мрачно спросил Роан, не открывая глаз. Яс, начавший трясти преподавателя за плечо, сначала шарахнулся, потом сел поудобнее и стал тоном профессионального баечника рассказывать о походе за «посмотреть на их мать». Когда он дошел до бития подозрительных морд сторожей и торжественного выноса матери из-за иллюзии, Роан застонал, выругался и велел сидеть, ничего не делать и ждать, пока он оденется. Яса как ветром сдуло. Выходить из палатки Роану не хотелось, а хотелось плюнуть на все и лечь дальше спать. Пускай селяне там дурных студентусов хоть поубивают. Правда, после этого вряд ли удастся убедить школьный совет, что он сделал все для того, чтобы поездка на практику закончилась успешно. Студентусов он обнаружил сидящими рядом с разожженным костром. Возле Яса стоял довольно большой сундук. Пастухи с кляпами валялись поближе к костру, их там положили то ли для устрашения, то ли чтобы не замерзли. Рядом с Ольдой стояла Фламма с палкой в руках. И вид у нее был неуверенный и виноватый. — Постираешь! — мрачно говорила Ольда. — Но я никогда... — Научишься! — непреклонно сказала Ольда, одарив Фламму многообещающим взглядом. — Но... — Не надо было брать мои вещи. А раз взяла, стирай! Фламма печально вздохнула и почему-то посмотрела на Янира. Но он на нее внимания не обращал. Он пытался что-то высмотреть в темнеющем вдали лесу. — Так, — мрачно сказал Роан, подходя ближе. В селе залаяли собаки и кто-то начал кричать. — Мы это, — не шибко уверенно начал Яс, сникая под его взглядом. — Оно наверняка опасное. Болезни умеет насылать. — Туман с грибами наверняка еще опаснее, — сказал Роан. — Ну, думаю, Денька и туман найдет, — сказал Яс и посмотрел на спящего на плече Малака мага-поисковика. — Раз он смог найти мать. — То ему сильно повезло. У него найти что-то нужное получается в одном случае из десяти. Да и там он попутно находит кучу разной гадости с магической начинкой. Чего только стоил тот гнутый котелок, в котором варили зелья и остался остаточный фон. — Это да, — вздохнув, признал его правоту Яс. Количество вопящих в селе множилось и росло. Роан вздохнул и сел рядом с Ясом. — Ничего, — сказал преподаватель философски. — Сейчас прибегут селяне с вилами и дрекольем и попытаются нас убить за свою мать. А я выдам им вас, вместе сундуком и буду избавлен навсегда от половины своих проблем. Джульетта печально вздохнула и состроила виноватую мордашку. Остальные замолчали, и попытка Фламмы доказать, что стирать она не умеет и только испортит штаны, прозвучала очень громко. — Они сначала на холм сбегают, — сказал Яс. — Думаю, они уже сбегали, вернулись, убедившись, что сундука там нет, и теперь собирают народ чтобы его выручать, — разочаровал его Роан. — Боги, мы планировали повесить на этих несчастных селян маячки, чтобы они эту пакость не спрятали неизвестно где. Тихо сходить и посмотреть на их грибы с туманом. И тут этой компании опять приключений захотелось. Я думал, вы уже повзрослели. Что теперь поить котов неизвестными снадобьями и искать драконов будут младшенькие, только начавшие учиться в старшей школе. Как же я ошибался. А еще некоторые жениться собрались... Джульетта опять печально вздохнула и пробормотала: — Все маги любопытны. — Мы боялись, что ее унесут и спрячут, — заявил Яс. — И что вы станете разбираться с большей опасностью, решив, что если эта штука пока никому не навредила, то и выяснять, что она такое, не надо. А потом окажется, что они черную траву выращивают или еще какую-то пакость, но будет поздно. Роан хмыкнул, подошел к сундуку и положил на него ладонь. Замер и постоял так немного. — Ну что там? — спросил Яс, когда преподаватель загадочно улыбнулся и распрямился. — Демоны его знают. Но оно не агрессивное, это не черная трава и даже не сильный когда-то утерянный артефакт. Ощущения, как от портала между мирами. Словно оно там в сундуке создало себе уютный мирок, отличающийся от нашего и спокойно в нем живет. — Ага, — сказал Яс. Джульетта опять печально вздохнула. То ли чувствовала себя самой виноватой, то ли пыталась таким образом улучшить настроение Роану. Селяне в поход на мерзких магов, осмелившихся оскорбить их святыню собирались недолго. И пришли почти все, даже несколько детей прибежали следом. Переступить через невидимую черту защиты они не смогли. Некоторое время поколотили по щиту палками, топорами и сельскохозяйственными инструментами. А потом вперед выступил бородач с молотом на плече и раненым медведем заревел: — Отдайте нам мать! — А папу вам не отдать? — спросил Яс, почему-то опять решив, что без него не обойдутся. Из палаток стали выбираться те, кто умудрился проспать сборы и попытки прорвать щит. — Отдайте, иначе мы сожжем ваше имущество на плотах, — пообещал староста, выглянув из-за бородача. — Не сожжете, там защита, — философски сказал Роан. — Лошадей убить можете, но потом вам же и придется выплачивать их стоимость школе, когда сюда набегут дознаватели и разберутся в произошедшем. Давайте лучше мирно договоримся. — Вот отдадите нам мать, так сразу и начнем, — пообещал староста. — А грибы с туманом вам уже не мешают? — полюбопытствовала Ольда и, демонстративно усевшись на колоду, стала есть засахаренные орешки. Селяне немного пошумели, поговорили, потом вперед вышел староста, на этот раз без бородача. — Она не злая и нас оберегает, — тоном доброго сказочника сказал он. — Вот и хорошо, значит ее вам вернут, как только разберутся, что это такое, — тем же тоном ответил Роан. — Завтра приедут дознаватели, мы отправили гонца- водника на лодке в Старобережье. Он доберется быстро, умеет ускорять воду. Подождите. — Они ей навредят, — уверенно сказал староста. — Почему они должны ей навредить? — заинтересовался Роан. — Со зла! — крикнула какая-то женщина из толпы, другие женщины поддержали ее вытьем и предречением всяческих несчастий, которые обязательно случатся после того, как дознаватели навредят матери. — Так, — сказал Роан, подходя ближе к защитной границе. — Давайте начнем с самого начала. Вы хотели нас ограбить, для чего наняли тех типов, которые исчезли раньше, чем мы решили, что с ними делать. Мы вас простили и даже согласились посмотреть на грибы. Мать, которая наверняка тоже опасна, вы нам показывать не хотели. — Она не любит магиков, они ее изучать хотят! — выкрикнул звонкий мальчишеский голос. — И что случилось с теми, которые изучали? — полюбопытствовал Роан. — Ничего с ними не случилось, просто о матери забыли, — пробормотал староста и пошаркал ногой по траве, явно чего-то не договаривая. — А себя они не забыли при этом? — спросил Роан. В толпе кто-то сказал: — Ишь ты, какой догадливый! А староста стал смотреть себе под ноги, а когда опять взглянул на Роана, торжественно сказа: — Так не померли же. — Что немного утешает, — сказал Роан. А кто-то среди студентусов добавил: — Но не сильно. — Ждем дознавателей! — повторил Роан. — А пока расходимся. Если ваша мать не опасна, вам ее вернут. Надеюсь, она догадается никому не стирать память. Потому что после этого ее точно сочтут опасной. — Мы стражу поставим, чтобы вы не сбегли! — мстительно сказал староста. Представления о страже у него были странные — осталась половина пришедших на переговоры мужиков. Они развели костер, стали что-то на нем жарить. Потом появились бурдюки с чем-то явно алкогольным и мужиков потянуло на песни. Взбудораженные студентусы и до этих песен не спали, хотя преподаватели всех разогнали по палаткам, даже Фламму, печально стоявшую над рекой со штанами Ольды в руках. А с началом песен, даже притворяться перестали, выбрались из палаток наружу, развели свой костер и вскоре тоже стали петь, пытаясь перекричать мужиков. Мужики запели громче. Студентусы еще громче. Роан, честно пытавшийся уснуть, понимая, что утром именно ему придется разговаривать с дознавателями, мрачно помянул королевскую жабу и развернул над собой защитный купол, отрезавший все звуки. После чего с чувством выполненного долга уснул. И снился ему почему-то дед Дановер, читающий лекцию в школе. Лекция была по сравнительному анализу близких видов и о том, что эти виды когда-то давно были одним, а потом, в силу каких-то обстоятельств, стали развиваться по-разному. И сон был пророческим. Только Роан тогда этого не понял.Глава 8 О стирке, дознавателях, ответственности и почти боге.
Фламма присела на деревянных мостках, на которых селянки затевали обычно большую стирку, и печально полоскала в речке штаны Ольды. О стирке Фламма имела весьма расплывчатое представление. Точно знала, что в этом деле нужна вода, потому что служанки постиранные вещи развешивали на натянутых веревках в саду, в уголке у забора, отделявшего сад от грядок с зеленью. И вещи там долго висели. Сначала с них капала вода, потом ими хлопал ветер. Иногда вещи улетали или падали, но в последнее время этого не происходило, потому что мама заказала очень полезные прищепки, которые делали кикх-хэй. А вот что с одеждой делали в воде, Фламма не знала. А простое макание в речку видимых результатов не дало — вся грязь осталась там же, где и была, особенно та, что на коленях. — Эх, — печально вздохнула девушка и на всякий случай еще немного помакала штаны. И ведь не поспоришь с Ольдой. Действительно взяла без спроса, запачкала. Нельзя вещи возвращать в таком виде. И Фламма бы с большим удовольствием заплатила кому-то за стирку, но не знала кому. Нет, поначалу она вообще хотела эти штаны зашвырнуть в кусты и гордо уйти. Но отлично понимала, что после этого ей никто и ни в чем не станет помогать, а может даже перестанут разговаривать. Все. Даже Джульетта. А этого Фламме не хотелось. Водные процедуры опять ничем штанам не помогли, и девушка была готова признать поражение, как на нее упала чья-то тень, а потом на сходни — кусок серого, самого дешевого мыла. — Вот, мыль, — мрачно сказала тень голосом Яса. — А то смотреть на тебя невозможно. — Мылить? — заинтересовалась Фламма и повернулась к неожиданному помощнику. — Да, особенно там, где самая большая грязь. А потом намыленное надо потереть, но у тебя, с твоими нежными лапками, вряд ли хватит силы, да и мозоли натрешь. Хм... Возьми жесткую щетку, которой моют лошадей, должна помочь. Намылишь, щеткой потрешь, а потом сполощешь... хм, в общем, намочишь, выжмешь, намочишь, выжмешь. И так, пока мыло не уйдет. Поняла? Фламма зачарованно кивнула. На слух все это действо звучало как какой-то шаманский обряд. — Удачи, — пожелал Яс и ушел. Фламма посмотрела на штаны, тяжко вздохнула, но оставлять их на сходнях не решилась. Кто этих селян знает, украдет еще кто-то, а ей потом придется доказывать, что не выбросила. Поэтому Фламма кое-как отжала штаны и на вытянутой руке понесла их в палаточный лагерь, чтобы найти щетку и наконец избавиться от этой неожиданной заботы. И мыло с собой девушка тоже взяла. Селянам она совсем не доверяла. Щетку Фламма нашла довольно быстро и радостная побежала обратно к реке. И даже кое-как отстирала грязь. Но брать после этого чьи-то вещи зареклась. Лучше где-то купить собственные штаны. А еще лучше, несколько пар, чтобы, испачкав, можно было выбросить и спокойно достать из сумки следующие. И жалела Фламма об одном, о том, что мыло принес не Янир. Но, возможно, он тоже не знает, как нужно стирать. Или был занят. — Фламма, а где ты эти штаны запачкала? — спросила Джульетта, когда штаны наконец были постираны и разложены на разлапистом кусте для просушки. — Гуляла я, — неуверенно сказала начинающая прачка и тяжко вздохнула. — Ночью? Фламма кивнула. — Одна? — забеспокоилась Джульетта. Фламма вздохнула. — Она за нами бродила, не переживай, — сказал что-то вырезавший из деревяшки Янир. — Маги все такие любопытные. Джульетта тоже вздохнула. — Ладно, — сказала, подумав. — Я тебя в следующий раз разбужу, если он будет. Лучше уж с компанией. — Думаешь, не будет? — с сомнением спросила Ольда. — Возможно, конечно, в этот раз мы не правы. Но с другой стороны, что возьмешь с учеников? Пошли, мать украли и вообще. Если бы мы ее сюда не притащили, все могло бы стать сложнее. — А могло не стать, — припечатал Янир. — Дознаватели помахали бы перед носом старосты бумагой с печатями, предупредили, что если сами найдут мать, то больше селяне ее не увидят, и склонили бы местное население к добровольному сотрудничеству. Эти селяне трусоваты и верят, что мать и сама себя защитит в случае чего. — Да? — поддельно удивился Яс. — И зачем ты тогда с нами пошел. — Скучно, — сказал Янир. —Да и Денька потренировался. — Ага, — рассеянно согласился с ним Малак. На чем разговор и увял. Хотя никто бы не смог поклясться, что опять не ввяжется в сомнительное приключение. Хотя Льен прекрасно знал, что большинство идей Яса следует игнорировать, Малак вообще никуда ходить не собирался, Ольда-то и пошла за компанию, Джульетта хотела стать взрослой и умной, а Денька изначально не понимал, зачем куда-то поперся. Просто, случиться могло что угодно. В том числе и поход куда-то за чем-то. А потом к селу приплыла рыбацкая лодка, большая, на ней даже можно было установить мачту, хотя в этот раз она шла на веслах. В лодке приплыли дознаватели, трое. Один был магом и вежливо поздоровался с Роаном, явно его узнав. Второй держался так, словно еще вчера носил военную форму, причем офицерскую, в высоких чинах. А третий был зеленый и первым делом потребовал зелье от тошноты. Дознаватели долго рассматривали сундук с матерью и потребовали у старосты ключ, пообещав, если его не получат, взорвать этот сундук на дальней лужайке. Той, где как раз заготавливали сено. Попутно они выслушали рассказ о грибах и тумане и пообещали непонятно кому, что если там что-то действительно опасное, кто-то об этом пожалеет. Селян угроза особо не проняла, они довольно быстро собрались в толпу и стали требовать не вредить их матери. Мол, она у них чуть ли не единственная защитница. И если бы не она, то об опасности тумана никто бы и не задумался. А еще она им и погоду хорошую делает, и дожди вовремя притягивает, и разбойников отпугивает, и лечит. В общем, очень полезной она оказалась. — Может, у них там артефакт, притягивающий удачу? — спросил сам у себя Яс, впечатленный подвигами матери. Даже боги таким набором похвастаться не могли. Нет, некоторые изредка демонстрировали чудеса и исцеляли неизлечимо больных и умирающих. Но вот с обычным насморком к ним ходить было бесполезно. — Их не существует, — уверенно сказал Малак. — А если бы и существовали, очень уж странный набор чудес, —добавил Льен. — И Роан сказал, что там не артефакт и не амулет, — добавила Джульетта. Студентусы кружочком стояли за веревочным ограждением, отделяющим сундук с матерью, дознавателей и преподавателей от всех остальных, и никуда уходить не собирались, хотя изначально их и пытались отогнать. Помощники Хэнэ, самые смелые селяне и плотоводцы стояли за их спинами, видимо считая, что там безопаснее, чем у самой веревки. Один только кикх-хэй не заинтересовался происходящим. Вместо этого он ходил вдоль реки туда-сюда с какой-то загадочно щелкающей коробкой в руках и что-то бормотал. Староста с ключом пришел, когда зрители уже успели заскучать. Шел он медленно и печально, неся ключ перед собой на вытянутой руке и бормоча что-то о прощении. Студентусам тут же велели отойти на десять шагов. Они честно отошли, кто на пять, кто на шесть, понаблюдали за тем, как маг-дознаватель ставит трехслойную защиту, некоторые даже позавидовали его профессионализму и умению завязывать питание на накопители. Потом, переживая, во все глаза таращились на сундук, который открывали с большими предосторожностями. Дознаватели первыми в этот сундук заглянули, держа перед собой небольшие, но мощные щиты, и тот, который плохо переносил путешествия на воде, растерянно произнес: — Твою маму, что это? — Вот у нашего старосты была такая же реакция, когда он выловил ее ведром в своем колодце, — прокомментировал басом рослый селянин. — Так оно к ней и прилипло. И стали ее матерью называть. — На соты похоже, — неуверенно сказал младший преподаватель Дезим, тоже заглянув в сундук. — Окруженные каким-то полем, —добавил дознаватель, похожий на военного. Что бы в том сундуке не находилось, убивать святотатцев, осмелившихся его открыть, оно не спешило. Любопытные студентусы стали потихоньку подходить к трехслойной защите, словно это могло бы помочь заглянуть в сундук. — Что-то оно мне напоминает, — сказал Роан и почесал затылок. — Ощущение такое знакомое. Словно я это уже видел, просто оно выглядело не так. И... Собственно, я уверен, что оно попало к нам из другого мира. Или изменилось под влиянием другого мира. Может, здесь где-то под землей пробой и изначально это было обычное осиное гнездо? — Да, дела, — задумчиво сказал дознаватель-маг. — Впрочем, если оно питается от пробоя, увозить его отсюда нельзя, реакция может быть какая угодно. Придется звать специалистов. Селяне облегченно выдохнули и даже стали потихоньку расходиться. — Надо провести тщательный опрос населения, — пробормотал дознаватель- военный. Сундук они опять закрыли, под разочарованный стон студентусов. И когда уходили посмотреть на туман с грибами, поставили над ним купол. Так что пришлось магам- ученикам, изнывающим от любопытства, нарезать вокруг него круги, а некоторым еще и предпринимать попытки взлома. Так и не ушедший староста смотрел на них неодобрительно и что-то бормотал о молодежи. И только один Денька, напоенный успокаивающими и восстанавливающими зельями, счастливо спал и не принимал участия в бедламе. А еще он крепко обнимал найденную и так и не показанную по рассеянности преподавателям шкатулку. И снились ему почему-то разноцветные бабочки со светящимися в темноте крыльями. — Янир, ты думаешь, мы сильно глупо поступили? — спросила Джульетта, заглянув за дерево, за которым сидел оборотень. — Когда? — уточнил он. — Когда пошли искать мать. — А... Я больше удивился, что пошли только мы. Скучно же. Плоты еще эти. А насчет глупости... Если бы кто-то запретил прямо, это была бы дурость. А так, всего лишь приключение. Но если отправишься в свободный поиск и за твоей спиной никого не будет, не делай ничего подобного. Сожгут, как зловредную ведьму. Джульетта вздохнула и не стала говорить, что об этом она и так догадывалась. Вместо этого задумчиво произнесла: — Яс сказал, что раз нас считают детьми, то и мы имеем полное право поступать соответствующе. — Яс умнее, чем кажется, — отозвалсяоборотень. — Он только притворяется придурком. С придурков спрос меньше. И можно отпускать с поводка любопытство. — Ага, — согласилась Джульетта. — Янир, а ты не учуял, что в сундуке? Очень интересно, что там за соты? — Там что-то живое и незнакомое, — сказал оборотень. — Льен то же самое сказал. И сказал, что сундук мы трогать не будет. И запретил Ясу ломать защиту дедушкиным амулетом. Хотя Яс, кажется, несерьезно. — И как вы намерены заглянуть в сундук? — полюбопытствовал Янир, уверенный, что ни один маг, не обладая достаточным опытом, не способен справиться с любопытством. — На дерево залезем. С приближающей линзой. Когда приедут специалисты. Сундук ведь обязательно откроют, — призналась Джульетта и печально вздохнула. Янир только фыркнул и решил, что тоже полезет на дерево. Очень уж хотелось посмотреть на светящиеся соты. — А Роан сказал, что мы безответственные и не задумываемся о последствиях, — опять заговорила Джульетта. — Ага, нам повезло с местными жителями. Кто-то другой мог сразу схватиться за вила и броситься в атаку, не слушая разумных доводов, — отозвался Янир. — Льен расстроился, хотя и так знал, что глупость. А Ольда, наоборот, сказала, что мы правы. Потому что у нас был эффект неожиданности. А потом к сундуку могли сбежаться защитники и все было бы гораздо хуже. — Джульетта, что тебе от меня нужно? — на самом деле. Девушка печально вздохнула и попросила: — Янир, не обижай Фламму. спросил Янир. Ну, не Льена же утешать, — А?! — Думаю, она тоже тебя перерастет. Просто ты всегда сначала нравишься, а потом начинаешь понимать... И я чувствую за нее ответственность, а если стану ей объяснять, она не поверит и не послушается. Поэтому я прошу тебя. Янир удивленно на нее посмотрел, а потом забавно фыркнул и заявил: — Не переживай, я не обижаю детей. Даже присмотрю в крайнем случае. — Ой, лишь бы его не было, — обрадовано сказала Джульетта. — А то ведь в романах спасатели всегда потом женятся. Лицо у Янира несколько вытянулось, и он только и смог кивнуть. Поход за грибами, прячущимися в тумане, длился долго и нудно. Временами что преподавателям, что дознавателям вообще начинало казаться, что селяне то ли заблудились, то ли испытывают их терпение, просто из мести за мать в сундуке. Но пока спрашивать об этом селян не спешили. А то еще обидятся, начнут сопротивляться судьбе, придется им угрожать. Лучше сначала попробовать по хорошему. — Как вы думаете, что мы там найдем? — спросил у Роана Керер Map, дознаватель похожий на военного. — Туман, — ответил Роан. — Аза туманом? — Грибы, наверное. Дознаватель задумчиво хмыкнул, наверное заподозрил, что преподаватель над ним издевается, но вздохнув, продолжил развивать мысль: — Меня сундук с матерью натолкнул на мысль, что те грибы тоже могут изменять окружающий их мир, чтобы выжить. Поэтому и туманом отгоняющим людей отгородились, чтобы меньше влияния из вне было. — Интересная идея, — был вынужден признать Роан. — Но если верить нашим коллегам из мира роев, то это бесполезно. Все равно влияние будет. Даже в абсолютно замкнутых теплицах, куда не заходят без защиты, растения понемногу, но изменяются. Мы сравнивали растения оттуда и из их родного мира. А тут то камнями кто-то швыряется, то люди рядом бродят, то... Боюсь, что чем бы те грибы не были изначально, они уже что-то другое. Как та же черная трава, которая была всего лишь растениями из другого мира, а потом стала вбирать в себя темную магию и создавать монстров. — Да, я понимаю, — сказал дознаватель и торопливо отошел. — Видимо, не захотел слушать продолжение лекции. Роан только улыбнулся. Пнул толстую сухую ветку, об которую до этого два раза споткнулся и задумчиво посмотрел на дерево. Дятел оттуда куда-то уже делся, но дерево точно было то же самое, с обломанной правой нижней ветвью. — Похоже, мы ходим кругами, — сказал, ни к кому не обращаясь. — Так водит жеж зараза, — с готовностью отозвался рослый сельский парень, добровольно вызвавшийся в проводники. — Но ничего. Оно всегда водит. А потом устает и отпускает, главное идти и не сдаваться. — Ага, — сказал Роан, вспомнив, что по словам старосты к той поляне выходили совершенно случайно. Случайно ходили себе кругами, ходили, а потом раз, и туман. Неожиданность какая. Впрочем, молодой селянин оказался прав, мимо ветки Роан прошел еще три раза, а потом, к своему удивлению, оказался возле тумана всего через десяток шагов после узнаваемого дерева. — Королевская жаба, — сказал восхищенно и разумно удержался от попытки протянуть руку и пощупать, есть ли там какой-то щит. Потому что граница тумана была ровненькая-ровненькая. Словно его отделяло от остального мира что-то прозрачное. За спиной кто-то мрачно выругался, и Роан, обернувшись, с удивлением уставился на обнаружившегося там Керера Мара. — Я знаю, что это за пакость, — уверенно сказал дознаватель. — Что, и заглядывать не будем? — растерянно спросил Дезим, не отрывая взгляда от завораживающей пляски туманных языков. — Будем, — сказал Map. — Может, поймем откуда оно взялось. Потому что посмотреть, что находится внутри разросшегося, невозможно. — Что это? — спросил Роан, которому туман тоже что-то напоминал. — Граница, — сказал, как выплюнул, дознаватель. — Какая граница? — спросил любопытный сельский парень. — Та, которая отделяет наше королевство от тьмы. Ну или мрака, если тебе так больше нравится, — сказал Роан. Любопытный парень побледнел, оглянулся назад и отошел на несколько шагов от тумана. Маги и дознаватели, наоборот, подошли ближе, переглянулись. — Так, — задумчиво сказал Керер Map, задрав голову. — Ас деревьев кто-то пробовал туда заглядывать? До них тут с десяток шагов всего, что-то рассмотреть можно. — Пробовали, — ответил самый старший из селян. — Но там не залезешь. Те, с которых что-то должно быть видно, стали очень хрупкими, ветки сразу ломаются, стоит за них уцепиться. Хорошо, хоть стволы прочные по-прежнему. — Ага, развивающаяся защита, — чему-то обрадовался Дезим, посмотрел на полные скепсиса и непонимания лица дознавателей и объяснил: — Корешки. Понимаете? Ну, маги земли тоже так часто поступают, специально растят корни, чтобы незаметно провести по ним плетение. Старые защиты вообще часто на этом стороили, там деревья использовали. Но когда деревья умирали, в защитах появлялись дыры и постепенно от такого способа отказались. С травой и грибницей проще, там легче встроить цепи для замены. И... — Понятно, — мрачно сказал дознаватель. — Значит, эта пакость через корни дотянулась до деревьев и изменила их как хотела. — И открыла себя для изменений, — добавил Роан. После его слов все немного помолчали, подумали о чем-то. — Ладно, — наконец сказал Керер Map. — Поднимайте меня. Я хотя бы видел похожую границу вблизи и то, что из-за нее появлялось. Может, смогу заметить что- то, что пропустят остальные. Маги переглянулись, довольно дружно пожали плечами. — Плохая идея, — уверенно сказал Роан. — Если подъемом будем управлять мы, то наверняка не увидим какой-то опасности, которая может пожелать откусить голову поднимающемуся. — Хм, — сказал дознаватель. — Я тоже могу что-то не увидеть, что будете видеть вы. И что нам делать? Роан оглянулся, посмотрел на говорливого сельского парня и задумчиво спросил: — Где начинаются деревья с прочными ветвями знаешь? Парень кивнул. — Отлично, принеси. — Но... — А чтобы тебя не кружило, я тебя привяжу у амулету и выдерну сюда, если будешь слишком долго пропадать. Парень неуверенно кивнул. Впрочем, вернулся он быстро, с большой веткой на плече и свежей царапиной на физиономии. Дознаватели на добычу смотрели недоверчиво. Роан терпеливо доказывал, что двойное управление — это просто отлично. Керер будет управлять подъемным амулетом, Дезим держать с помощью левитации и в случае чего сможет выдернуть из пасти неожиданно вылезшего монстра. А сам Роан, так уж и быть, будет присматривать за неуверенно улыбавшимся Дезимом, хотя зря дознаватели ему не доверяют, он только с виду рассеянный и растерянный. За подъемом дознавателя над туманом селяне наблюдали, как за цирковым номером, едва не открыв рты. Дезим стоял бледный и с ужасом пялился на границу, ожидая выскакивающего монстра. А монстры его игнорировали и выскакивать не спешили. Керер спокойно поднялся выше туманной границы, немного там повисел, а потом почти свалился на землю. — Ну что там? — зачарованно спросил у него рослый сельский парень. — Вы не поверите, но всего лишь грибы. Большие, правда. Если мне не показалось, некоторые повыше человека будут. — А раньше были с ладонь, — сказал самый старший селянин и веско добавил: — Не к добру это. Не зря мать беспокоилась. — А еще они светятся, точно как ваша мать, — мстительно сказал дознаватель. — Только их мать не гриб, — сказал Роан, чтобы предотвратить перепалку. — Пошли обратно. Думаю, нам и сюда придется вызывать специалистов. Интересно практика начинается. Фламма, не подозревавшая о разговоре Джульетты с Яниром, гуляла, мечтательно улыбалась и чувствовала себя очень нежной, хрупкой и романтичной. И все бы ничего, но погулять ее потянуло в лесу, хорошо хоть по тропинке, а то бы еще и заблудилась. Девушка шла, срывала изредка попадавшиеся по пути бледные голубенькие цветочки, слушала пение птиц, улыбалась бликам солнца и сама не заметила, как ушла довольно далеко. И удивилась, когда услышала странный звук, в котором не сразу узнала ручей. А узнав, обрадовалась, представила, как будет сидеть на его берегу и мечтать, и с этими мыслями бодренько пошла на звук. А там обнаружились уже почти родные бородатые охотники на Янира. Фламму так возмутило их присутствие, не вписывающееся в ее планы, что она топнула ногой и потребовала немедленно убираться. Мужики сначала замерли, кто где стоял, потом удивленно на нее посмотрели и переглянулись. — Это же та девка, — первым опознал Фламму мужик с опаленной бородой. — Та, что нас преследует! — Я вас не преследую! — возмутилась Фламма. — Это вы преследуете Янира с плохими целями! Мужики опять переглянулись. — А тебе что с того? — наконец спросил самый старший. — А я его невеста! — гордо сказала Фламма, которая в мечтах уже и замуж выйти успела, и это стало ее ошибкой. Мужики опять переглянулись, а потом самый старший скомандовал: — Ловите девку! И разлетевшиеся роем искры на это раз Фламме не помогли. Записку Яниру принес незнакомый пацан. Пока Янир читал, он стоял напротив, ковырял в носу и изображал задумчивость. — Так... — мрачно сказал оборотень дочитав. — А дяденьки сказали, что вы мне заплатите, — напомнил о себе мальчишка. Янир хмыкнул, взъерошил волосы, а потом широко улыбнулся и пообещал: — Заплачу, но сначала ты отведешь меня туда, где этих дяденек увидел. Только тихо и осторожно, хочу посмотреть на них своими глазами. Полюбовавшись компанией у ручья, Янир честно оплатил помощь мальчишки серебряной монеткой и добавил еще одну, чтобы он не вздумал идти к бородачам и отчитываться, а тем более рассказывать, что адресат сюда приходил и их видел. После чего, подумав, пошел к Ясу. Яс предложение пойти и спасти Фламму, выслушал с большим интересом, а потом спросил: — А сам почему не пойдешь? — Потому что если пойду я, она уже не отстанет. Еще какую-то пакость начнет подсыпать. Она же дурная. И так говорит, что моя невеста. А тебе ничего не грозит, тебя она не любит. Значит тебе ничего не грозит. — Хм, — сказал Яс и сморщил нос. — Допустим. А ты чем займешься? Я буду героически атаковать твоих соотечественников, уносить на руках связанную девушку, а ты? — А я их пока кое-чем отвлеку, — широко улыбнувшись, пообещал Янир. — Поэтому спасением ты займешься только после того, как они отвлекутся. Яс только хмыкнул. И даже не стал говорить, что хотел залезть на дерево и посмотреть через приближающую линзу на то, что находится в сундуке. Приключение со спасением Фламмы казалось интереснее. А о матери ему найдется кому рассказать. А Малак еще и нарисует. Как оказалось, идея забраться на дерево с приближающей линзой пришла в головы почти всем студентусам разом. И шансов, что их там не заметят не осталось. Экспертов ходил встречать Роан, которому просто хотелось хоть немного побыть наедине с собой. Побыть наедине не получилось, за Роаном увязался Хэнэ и всю дорогу рассуждал о строительстве дорог и мостов, а так же углублении участков рек для улучшения судоходства. Роан терпеливо слушал, а иногда и кивал, но встреченным на полпути экспертам очень обрадовался. На обратном пути, как ни странно, Хэнэ молчал. Эксперты тоже молчали. И звук хрустящих время от времени ветвей, под копытами веденных на поводу лошадей, был очень громок. — И почему здесь нет нормальной дороги? — первым не выдержал один из экспертов. — Только какие-то неубедительные тропки, мы чуть не заблудились. А на половине них ехать верхом вообще невозможно, над головой ветви, на тропах тоже ветви и колдобины. — Селяне в качестве основной дороги используют реку, — сказал Хэнэ. — А строить дорогу ради нескольких сел, расположенных на берегу этой реки... наверное, это сочли невыгодным. Я смотрел, у этих селян даже толковых подвод нет, только какие-то связанные из веток орешника тянушки на двух деревянных колесах. Они на них сено перевозят. Иногда еще срубленные деревья. — Забавно, — сказал эксперт, видимо и не подозревавший о существовании таких сел. А когда они вышли из леса и пошли к селу по тропе, продолжавшей упорно петлять между растущими то там, то здесь деревьями, ему же на голову свалился кусок коры. Эксперт удивленно задрал голову и еще более удивленно уставился на ерзавшего на ветке мальчишку и на компанию, сидящую на том же дереве, но повыше. — Интересные тут птицы водятся, — сказал он задумчиво. — И не только тут, — мрачно заметил Роан, присмотревшийся к другим деревьям. — Немедленно спускайтесь! — велел студентусам и пошел к дереву, растущему левее. Полюбовавшись спустившейся с деревьев толпой и удивившись, что не обнаружил в ней Яса, Роан проникновенно спросил: — Вам заняться нечем? — Мы только посмотреть хотели, — сказал рыжий конопатый недолетка, видимо решив заменить отсутствующего Яса. — На что? — мрачно спросил Роан, в принципе зная ответ, на этот вопрос, но надеясь, что ему попутно объяснят еще и для чего. — На мать! — робко пискнула какая-то девчонка, прячущаяся за спинами парней. Роан вздохнул и все-таки спросил: — Зачем? Студентусы стали переглядываться и неуверенно молчать, но потом все та же невидимая девчонка призналась: — Интересно же. Роан опять вздохнул, заметил мнущегося вдалеке старосту и жестом позвал его поближе. А когда почтенный муж подошел, спросил у него: — Где там у вас завонявшийся пруд с лягушками, нуждающийся в чистке? — Я провожу, — пообещал сразу же засиявший улыбкой староста. — Нет-нет, меня никуда вести не надо, — отказался от этой чести Роан. — Проводите вот этих деток. Они вам и воду вычерпают, и мусор с гнилью извлекут, и лягушек пересчитают. — Зачем лягушек? — удивился рыжий паренек. — Чтобы убедиться, что их там сто, как утверждает жена старосты, — сказал Роан. Студентусы опять стали переглядываться. — А может не надо лягушек? — подозрительно робко уточнила Джульетта. — Надо, — сказал Роан. — А мы не умеем пруды чистить, — опять вылез разговорчивый рыжик, все остальные предпочли разумно молчать. — В процессе и научитесь. А Хэнэ понаблюдает за тем, насколько правильно вы это делаете, и даже что-то подскажет. Кикх-хэй с готовностью кивнул. — А если мы не хотим этим заниматься? — спросил рыжий недолетка. — Тогда вы после чистки пруда и наполнения его водой... заодно посмотрите что там с ключом, который его питал... запустите еще и рыбу. Потому что она там вся издохла, дышать ей там стало нечем, — сказал Роан и ласково улыбнулся. — Рыбу в реке наловите. — Но... — опять попытался возражать мальчишка, но получил подзатыльник и злобное шипение от стоявшего за ним парня постарше: — Заткнись, придурок! Роан одобрительно кивнул и велел старосте проводить детей. И сияющий мужик гордо повел. Видимо, с тем прудом что-то было сильно не так. Хэнэ пошел следом, на ходу размышляя о том, что же могло случиться с ключом. Так что сундук с матерью эксперты открывали без лишних зрителей. Единственная среди них женщина долго смотрела на непонятную штуку, светящуюся, похожую одновременно на восковые соты, просто почему-то голубоватые, и старый растрескавшийся гриб. — Интересно, — сказала она и кивнула присевшему рядом с ней мужчине. — Посмотрите, не знаю, чем оно было изначально, но сейчас это развивающаяся в определенном направлении система. Как древние алтари, напитанные силой. Или старые замковые и крепостные защиты, привязанные к хозяевам. — Думаете, это уже действительно божество? — спросил Роан. — Пока нет, пока больше похоже на очень сильный амулет со случайным действием в рамках определенных значений. Рамки его ограничивают. Но все то, что находится внутри этой границы, он способен сделать. И довольно часто. Думаю, если местные жители и дальше продолжат на него молиться, прося защиты, лечения, дождей и удачи, в итоге это вырастет если не в божество, то в какого-то местного сильного духа точно. — Ага, — сказал самый мрачный из присутствующих. — И я бы не рекомендовала забирать эту штуку отсюда. Неизвестно как эта система отреагирует на смену обстановки, на то, что на нее больше не молятся, да на что угодно. Понять бы еще что это такое, оставить несколько наблюдателей и пускай себе и дальше сидит в сундуке. Уничтожать нечто подобное не стоит. У него может попросту измениться вектор развития, перейти на защиту. И тогда действительно появятся проблемы. — Молодой человек говорил, что оно либо попало сюда из другого мира, либо из-за пробоя изменилось, — вспомнил дознаватель, стоявший за спиной женщины. — Возможно и такое, — не стала спорить она. — Но мне этот мир не знаком. — Мне знаком, кажется, — не шибко уверенно сказал Роан. — Похоже на магию роев. Не сильно, но похоже. И возможно несхожесть — следствие вашего направленного развития. — Хм, — сказала женщина. А сидевший рядом с ней мужчина потер подбородок и уверенно сказал: — Придется просить уважаемого Оршар усилить защиту и прибыть сюда хотя бы к завтрашнему дню. — А там еще грибы и туман, — напомнил Роан. — И они тоже чем-то похожи на рой. — Ну, тогда на этот опасный туман пойдем смотреть после того, как прибудет Оршар, — решил мужчина. — А пока порадуем селян, что никуда их мать не заберем, чтобы они не решили нас потихоньку отравить. И будем ждать. — Никогда не думала, что намоленный алтарь может быть живым, — со смешком сказала женщина и грациозно встала на ноги. — Интересно, у них баня есть? И поспать нужно. А то мы спешили. Всю ночь ехали. Хорошо, хоть часть пути по нитке. Роан кивнул. И не стал пока говорить, что грибы и туман похожи на ту самую границу.Глава 9 О том, куда пропадают девушки, о правильном связывании пленников и неправильных поисках воды.
Янир на самом деле очень любил сплетниц. Особенно сельских. Особенно тех, которые заседали на скамейке, плевались подсолнуховой шелухой и провожали всех прохожих заинтересованными взглядами. Чуть меньше ему нравились тетки, стоявшие с ведрами и коромыслами у колодцев — эти в случае чего могли и облить и побить. Но на этот раз выбирать не приходилось. Та немолодая женщина, что все утро пыталась отправить своего несчастного мужа на поиски загулявшей взрослой дочери, стояли именно у колодца и самозабвенно перемывала косточки какой-то вдове и ее трем любовникам, которых эта вдова умудрялась дурить. Тетке очень хотелось, чтобы однажды эти любовники столкнулись в дверях вдовы, подрались, потом дружно бросили вдовицу и ушли заливать горе в своей мужской компании. Но вдове, вот какое несчастье, удалось заполучить таких любовников, которые в том городке появляются не шибко часто, по очереди, в определенное время, так еще и подарки богатые привозят. Наверняка, гадина, мужиков приворожила. Женщины, которые затаив дыхание слушали историю похождений вдовы, дружно и тяжко вздохнули и согласились, что действительно приворожила. И только одна с завистью сказала: — Вот умная баба. Янир тихонько хмыкнул, убедился, что в разговоре сплетниц наступила пауза, и пошел к ним, изо всех сил изображая озабоченность чем-то и неуверенность одновременно. А подойдя, попросил попить, стараясь казаться безвредным и обаятельным. Тетки напиться дали. Янир, попив холодной воды и изобразив лицом задумчивость, спросил, не пропадали ли в селе красивые девки? Мать загулявшей дочери тут же заполошно схватилась за щеки и уставилась на Янира, как на последнюю надежду. — Ты к чему это? — с подозрением спросила другая тетка. — Понимаете, я оборотень, — робко признался Янир и даже вжал голову в плечи, словно опасался, что сейчас его ударят коромыслом. Тетки переглянулись и уставились на него с любопытством. — В волка обращаешься? — спросила самая молодая и, видимо, самая смелая. — Нет, оборачиваться я не умею, кровь слабая, — печально сказал Янир. — Но луна на меня влияет, и я живу в клане. Вот. А тут такое дело — прошлой осенью пошли в лес за грибами и пропали две молоденьких девчонки. Они хорошенькие были и молодые очень. Ну и сперва никто не стал беспокоиться. Мало ли, может, волю от родителей почуяли, охотятся на зайцев, смелыми и самостоятельными себе кажутся. А потом пошел дождь, а эти самостоятельные все равно не вернулись. Ну и отправились их искать. Не я, те, кто умеет оборачиваться, чуять родную кровь и способны найти даже совсем истертый след. — Нашли? — с интересом спросила все та же самая смелая женщина. — Нашли, — сказал Янир. — Еле успели этих дурех спасти, их там уже на корабль грузили, куда-то отвезти хотели, где их можно было продать. Знаете, есть такие веселые дома в городах. И они разные бываю. Одни блюдут репутацию, девушки там сидят добровольно, помимо основных услуг умеют беседой занять, церемонию поедания первого весеннего пирога устроить, мышцы размять так, что чувствуешь себя заново родившимся. Вот и берут соответствующе много, хотя оно того стоит. А есть другие, подешевле, погрязнее. Вот там девчонки часто оказываются не добровольно. Покупают их хозяева и следят, чтобы не сбежали. А то если нажалуются, придет стража и не станет веселого дома. Иногда даже приковывают. Ну, рано или поздно стража все равно приходит, как только получает хоть какие-то доказательства, но сами понимаете, что за это время может случиться. Тетки дружно вздохнули. — Ты к чему это? — спросила мать загулявшей дочери. — Отвлекся, — признался Янир. — Дело в том, что продать наших оборотниц хотели в такой дом. Дорого продать, потому что товар редкий. Но там и простых девчонок хватало, на корабле том. Крали по селам тех, что покрасивше. А самое плохое, что несколько человек, кравших девчонок, тогда сбежали. Лодка у них была с магическими веслами, не догнали. А теперь, шел я себе по лесу, люблю я по лесу гулять. Шел. Учуял ручей, нюх и слух у меня получше, чем у людей без оборотневой крови. Ну и пошел к ручью, люблю бегущую воду. А там мужики и шалашик. Из шалашика ноги чьи-то торчат, спит кто-то вроде. А мужики все бородами заросли, под северян маскируются, еще и акцент старательно подделывают. Мой слух уловил подделку, но обычный человек вряд ли что поймет. Вот я и присмотрелся. И, кажется, узнал двоих из тех сбежавших. Но не уверен. Вот и спрашиваю, не пропадали ли красивые девки? — Ой, матушки мои! — заполошно воскликнула мать непутевой дочери, уронила пустое ведро и, не сказав ни слова подругам, бросилась домой. — Что это с ней? — спросила одна из подруг. — Веська со вчера не вернулась, — ответила другая. Тетки переглянулись, побросали ведра с коромыслами и побежали за матерью пропажи. — Ну вот, — удовлетворенно сказал Янир. — Отвлекут и никаких проблем. Мальчишка с удовольствием довел Яса до похитителей Фламмы и остался вместе с ним валяться под кустом и ждать, пока Янир начнет бородатых мужиков отвлекать. Фламму первым высмотрел глазастый мальчишка. Девушка сидела под деревом, к счастью, просто связанная, а не привязанная к нему. Она там явно злилась, но сказать ничего не могла, по причине мешавшего кляпа. Испуганной девушка вовсе не выглядела. Видимо, свято верила в то, что Янир прочитает записку и тут же бросится спасать свою «невесту». Мужики ее веру разделяли и ждали спасателя во всеоружии. У них был большой мешок, две дубины с навершиями обтянутыми войлоком, какие-то загадочно поблескивающие амулеты и прочувствованная речь, которую репетировал самый старший. — Вот идиоты, — восхитился Яс, даже не подозревавший, что кто-то может отправиться на охоту на оборотня вот так вот вооружившись. — Северяне, —тоном «да они все придурки» сказал мальчишка. Под кустом им пришлось полежать довольно долго. Яс от скуки даже стал рассказывать любознательному мальчику о полезности растущих поблизости трав. А потом наконец вдалеке послышался невнятный шум, северяне явно забеспокоились и переместили пленницу под другое дерево, подальше от шума и, вот какое совпадение, поближе к Ясу. — Красивая, — одобрил мальчишка, наконец рассмотрев толком Фламму. — У нее характер скверный, — сказал Яс. — С красивыми всегда так, — со знанием дела сказал мальчишка. Яс пожал плечами, но рассказывать, что видел и приятных красавиц и неприятных дурнушек, не стал. Шум постепенно приближался. Стали слышны отдельные выкрики о пропавших детях и мерзких торговцах, которых подозревали в родстве с чьим-то хряком. А потом из-за деревьев вышла немаленькая толпа селян, вооруженных вилами, цепами, топорами, ухватами. Кое-кто из женщин даже прихватил сковороды. А два мужика пришли с мечами. — А ну отдавайте наших детей! — грозно закричала толстая тетка и так крутанула в руке сковороду, что даже Яс невольно втянул голову в плечи. Стоявший рядом с ней мужик что-то пролепетал о колдовских штуках, но был ловко оттолкнут бедром и чудом увернулся от сковороды при очередном замахе. — Ну! —Женщина еще и ногой требовательно топнула. — Каких детей? — робко спросил один из охотников на Янира. — Наших! — рявкнула женщина. — Кровиночку мою, красавицу, — протяжно завыла женщина поизящнее и даже всхлипнула. Она бы вообще была идеальным образом страдающей беспомощной матери, если бы не ухват, который она держала на манер копья. — Нет у нас никаких ваших кровиночек, — грозно сказал один из бородачей и продемонстрировал свою обтянутую войлоком дубину. — Это чтобы голову случайно не раскроить, а просто оглушить, — просветил всех присутствующих дедок и поправил на плече вилы. — Весенька, — завыла страдающая мать. — Да нет у нас никаких Весек! — раздраженно напомнил о себе мужик с дубиной. — Зато у нас есть амулеты. — А кто есть? — жизнерадостно спросил дедок, пока остальные селяне переговаривались и решали, насколько опасна та магическая пакость, которую назвали амулетами. — Никого нет! — упрямо сказал владелец дубины. — А мы проверим! — грозно рявкнула воительница со сковородой и мрачно затопала к мужикам. Те от неожиданности даже расступились. Яс тем временем забросил пытавшуюся брыкаться и что-то сказать сквозь кляп Фламму на плечо и довольно бодро понес ее подальше от места событий. Мальчишка подобрал вдавленный в землю серебряник и побежал следом, решив, что лучше вернуться домой до того, как начнутся серьезные поиски. Потому что если его найдут в лесу, мамка будет ругаться, а папка заставит дрова колоть. Фламма все так же брыкалась и мычала что-то. Яс, отойдя немного, остановился и оглянулся. Селяне как раз дошли до места, где сидела пленница, и прошли бы мимо, если бы один из бородачей растерянно не спросил: — Куда это она делась? — Вот дурень, — восхитился мальчишка. Яс кивнул. И даже Фламма перестала брыкаться. А селяне радостно взревели и, наплевав на загадочные амулеты, начали ловить, вязать и бить морды. — Ходу отсюда, — скомандовал Яс и бодро порысил вглубь леса. Мальчишка недолго шел следом, а потом сказал, что село не там. И даже пообещал к нему вывести. Если к найденной серебряной монетке кто-то добавит еще одну. Яс вздохнул, но добавил. Блуждать по лесу с Фламмой, пускай даже связанной, ему не хотелось. Мальчишка честно довел Яса и таки развязанную Фламму до реки и указал в какую сторону следует идти, чтобы дойти до села. После чего, весело насвистывая, куда- то ушел. То ли кому-то помогать за деньги, то ли кого-то обворовывать из мести. Рассказывал он очень путано, а Яс не особо пытался понять что именно. Фламму Яс развязал большей части потому, что не хотел ее тащить на себе. И первое время очень об этом жалел. Девушка упорно считала, что спасти ее должен был Янир. Что Яс специально все подстроил, потому что смертельно завидовал оборотню и, возможно, влюбился в Фламму. Когда удалось убедить девушку, что Янир сам отправил заниматься спасением Яса, причем именно из-за того, что не хотел давать Фламме каких-либо надежд, она завела песню о его благородстве и своей убедительности и неотразимости. И говорила об этих странных вещах так долго и увлеченно, что даже мальчишка- проводник успел заскучать и убедиться, что дева, которая сначала показалась ученой и умной, на самом деле такая же дура, как и его старшая сестра. Вдоль реки Яс и Фламма шли неспешно. Яс размышлял о том, как же может выглядеть загадочная мать. Фламма наверняка опять предавалась романтическим мечтам об оборотне. Идти было не сложно, вдоль реки кто-то успел протоптать узкую, но нахоженную тропу. Где-то на полпути от того места, где к реке их вывел мальчишка, до села, им встретилась запруда с камышами, сохнущей на берегу сетью, растянутой между деревьями и лодкой, в которой сидели парень с удочкой и прижимающаяся к нему девушка. Беспокоить парочку и привлекать их внимание даже Фламме не захотелось, поэтому они шли мимо запруды тихо-тихо. Правда, скорее всего, парочка в лодке не заметила бы даже марширующую и горланящую строевые песни армию. Потому что по пути Ясу и Фламме попался потухший костер, над которым висел котелок с чем-то загадочным и сгоревшим до состояния неопознаваемости. — Влюбленные, — прошептала Фламма и печально улыбнулась, опять вспомнив о Янире. Но, к счастью, говорить она о нем больше не стала, за что Яс был ей искренне благодарен. А потом они наконец дошли до села, Яс довел девушку до палатки, в двух словах объяснил, почему нельзя гулять в одиночестве, и поспешно сбежал, пока она не стала задавать еще более нелепые вопросы. И даже не сразу заметил, что вокруг подозрительно тихо и безлюдно, а когда заметил, сразу же заинтересовался этим феноменом. На деревьях, с которых собирались наблюдать за открытием сундука с матерью, тоже никого не было. Зато была куча следов под деревьями. Сундук тоже куда-то делся. То ли увезли, то ли селянам вернули. — Может, их всех кто-то сожрал? — спросил сам у себя Яс и, наконец, увидел живого человека — дедка, сидевшего у обочины дороги и курившего трубку. Дедок оказался разговорчивым. Объяснил, что приехавшие эксперты сочли мать неопасной, но решили, что увозить ее отсюда нельзя, а то она может и передумать быть доброй. Теперь сундук опять стоит в доме старосты и ждет какую-то иномирскую чуду-юду. Рассказал, что эксперты дружно поселились у вдовы Хедели. А преподаватели и дознаватели сейчас там же. То ли пьют, то ли не соврали и решают важные вопросы. Что плоты охраняют воины, которые помощники нелюдя, построившего летучую штуковину. Охраняют они плоты несколько странным способом — нахально спят на охраняемых объектах. Что половина села убежала выручать от торговцев красивыми девками Веську, девку бедовую, но хорошую, а другая половина умчалась бить морды парням из соседнего села, как раз явившимся воровать сушившееся где-то сено. Что студентусы никуда не убежали и даже на мать не посмотрели. Они вместе с нелюдем старый пруд чистили. И что пруд тот раньше был всем на загляденье, там даже раки водились. А теперь больше похож на большую лужу с лягухами. Яс поблагодарил деда за рассказ, спросил, где искать пруд, и поспешно ушел, пока он еще что-то интересное не вспомнил. И пруд Яс нашел легко, просто в какой-то момент пошел на крики, спустился в низину, прятавшуюся за разросшимся орешником, и подошел к оказавшемуся ближе всех Малаку. А потом некоторое время бездумно пялился на то, как приятель достает из глиняного кувшина с отбитой ручкой лягушек, пеленает их в стазис-поле, которое вряд ли продержится до вечера, слишком мало силы в него вложено, и складывает их в пастушью сумку. — Что ты делаешь? — спросил Яс, вдоволь насмотревшись. — Пленных связываю, — флегматично ответил Малак. — Зачем? — удивился Яс, решив не выяснять, почему Малак считает лягушек пленными. — Чтобы отдать старосте. Пускай сам их пересчитает и отчитается перед женой. — Зачем? — Ну, он же хотел знать сто их или не сто, — сказал Малак и положил в сумку очередную лягушку. — вздохнув, предложил Яс. Кувшинов возле Малака стояло много и большинство даже были абсолютно целы. Видимо, кто-то их поснимал с заборов, на которых они сохли или служили сомнительным украшением. А подходить к пруду, над которым в данный момент ругалась целая толпа студентусов, Ясу совсем не хотелось. — Понимаешь, — сказал Малак, вручив Ясу кувшин с лягушками. — Староста утверждал, что там вся рыба издохла. А она оказалась живой. А рыболовное заклятье из амулета мы уже истратили на лягушек. А рыбу нам надо запустить в пруд в любом случае. Вот теперь они и думают, как ее извлечь из воды живой, где хранить, пока будем чистить пруд и искать пропавшие ключи, которые его питали. — Хм, — сказал Яс и запеленал лягушку в стазис. Где хранить рыбу он, в принципе, знал. В том же поле, что и лягушек. Но вот идей с тем, как ее выловить, у него не было. Хотя... — Малак, а ведь я видел сеть недалеко отсюда. Большую, от одного до другого берега этого водоема растянуть можно. И хозяин там так увлечен рыбалкой с девушкой, что у него даже просить ничего не надо. Вряд ли он заметит, что сеть пропала, а потом вернулась. — Хм, — только и сказал Малак, отбирая у Яса кувшин, а потом все-таки спросил: — Сам дотащишь? — Долевитирую. Подъемным амулетом. Одалживать рыболовные сети Ясу пока не доводилось. А тут все усугубил тот факт, что одалживать приходилось без спросу, а значит, по возможности тихо и незаметно. Парочка, спалившая свою еду, все еще была в лодке. Только теперь они там хихикали, пыхтели и всячески раскачивали плавсредство. А сеть, вроде бы штука понятная и похожая на сильно дырявую ткань, сворачиваться в рулон не хотела, цеплялась за траву, собирала в себя мелкий мусор и всячески портила Ясу жизнь. С тоски парень хотел уже подождать, пока парочке надоест хихикать, они захотят поесть и отправятся на берег. А там предложить им еду в обмен на временное пользование сетью, с условием, что к пруду ее доставит владелец. Останавливало только то соображение, что хихикать они могут еще долго, а потом еще и не согласиться на обмен. Вдруг у них где-то припрятана колбаса? — Хуже не будет, — наконец решил парень и, не дожидаясь пока его деятельностью заинтересуются, кое-как собрал сеть в большой комок и понес, выставив ее перед собой, как щит. Сеть и теперь не перестала демонстрировать свой плохой характер. Она расползалась в стороны, норовила выскользнуть и свешивала то один, то второй конец прямо под ноги. Но Яс гордо шел вперед и даже споткнулся об нее всего два раза. А упал вообще один. — Что это? — удивленно спросил Льен, когда Яс бросил добычу ему под ноги. — Сеть, чтобы рыбу ловить, — представил грязное нечто, с торчащими во все стороны травинками, веточками и листьями добытчик. — Да? — почему-то засомневался Льен и поворошил нечто носком сапога. К его удивлению, ничего странного оттуда не вылетело, и даже мыши не начали с писком разбегаться во все стороны. — Хм, — задумчиво высказался Льен. — Только ее распутать надо, — сказал Яс, тоже поворошив добычу. — И вопрос с тем, как поймать рыбу будет решен. — Ага, — еще более задумчиво отозвался Льен. Потом осмотрелся и подозрительно воссиял. — Вот чем их занять можно! — воскликнул излишне радостно и, не прошло и пяти минут, как сеть была отдана на поругание первокурсникам. А у Яса появилось предчувствие, что все его упорство было напрасным, потому что после первокурсников от сети вообще ничего не останется. Особенно если кто-то из них похож на самого Яса в том же возрасте. — Хорошо, что не спрашивал, — только и смог пробормотать добытчик. — Теперь, в случае чего, можно сжечь и пускай ищут себе воров сколько влезет. Высказавшись, Яс отправился помогать Малаку обезвреживать норовивших выбраться из кувшинов и ускакать лягушек. Но оказалось, что Малак уже сам с этой проблемой справился. Пришлось идти к пруду, чтобы поучаствовать в дебатах о рыбной ловле. К удивлению Яса, когда студентусы как раз пришли к выводу, что проще всего ловить рыбу с помощью левитации, причем на ощупь, первокурсники принесли сеть. Дыр в ней вроде стало меньше, зато некоторые стали гораздо больше, но выглядела сеть более-менее перспективно. Как этой штукой пользоваться, никто особо не знал, но то, что если к одному краю не привязать чего-то тяжелого, до дна она не опустится, понимали все. Поэтому следующим номером программы стало наполнение освобожденных от лягушек кувшинов камнями и привязывание их к сети. Яс тоже в этом поучаствовал. И он, конечно же, понял, что сеть таки придется сжечь. Потому что в ином случае владелец убьет того, кто рискнет ее вернуть. — Давай помогу, А самое странное, что поймать рыбу получилось, наверняка не всю, и вперемешку с мусором, но это было не важно. Роан ведь не уточнял, сколько той рыбы должно быть запущено в пруд. Впрочем, гоняться за котом, осмелившимся уволочь здоровенного карася, это соображение никому не помешало. Даже Хэнэ поучаствовал. Наверное, от скуки. Работа возле пруда кипела. У студентусов вполне успешно получилось извлечь нашедшиеся на дне склизкие ветки. Потом Хэнэ долго рассматривал черную грязь и заявил, что убирать ее не стоит, потому что в ней живет кто-то нужный, хоть и очень мелкий. Так что выгребать понадобилось только что-то подозрительно похожее на навоз, замешанный на гнилой соломе, обнаружившийся справа по отношению к селу. Заодно Хэнэ написал инструкцию о том, чего нельзя бросать в пруд. И оказалось, что вся проблема пруда заключается в пропавших ключах, которые его питали, а потом куда-то делись. Хэнэ, придя к этому выводу, глубокомысленно почесал голову и заявил, что они из- за движения грунта могли поменять направление. Но если их найти и проложить им путь... В общем, бедному Деньке всучили палку, выломанную на ближайшем кусте, и велели искать. Денька пожал плечами и спорить не стал. А так, как к делу он подошел основательно, то не удивительно, что вскоре за ним стала бродить сельская детвора с веточками в руках. Они даже глаза закрывали и пытались идти так, слушая неведомое, но в отличие от Деньки препятствия обходить, не видя их, не могли. Они падали, толкались, кричали и смеялись. А Денька шел, как сомнамбула, и выглядел предводителем сбежавших из дурдома пациентов. — Здесь, — наконец сказал он, замерев на ничем не примечательном пятачке земли. — И что делать дальше? — задумчиво спросил Яс. Всезнайка кикх-хэй, видимо, об этом подумать не успел, но предположил, что там могло что-то обрушиться. Камень какой-то, например. И если его убрать... В общем, зря он это сказал. Среди успевших заскучать студентусов было слишком много магов земли и не меньше магов воды. Роан тихо и мирно дремал прямо за столом, не обращая внимания на спорящих экспертов и дознавателей. Снилась ему Йяда, почему-то в венке из одуванчиков. Она танцевала под печальную мелодию флейты и призывно улыбалась. И Роан к ней уже почти дошел, как в сон ворвался чей-то рев, последовавший за ним грохот и мрачная ругань над ухом. — Что?! — рявкнул расстроенный Роан. — А потом они украли Весеньку и не признаются куда ее дели, — грозно говорил кто-то у входа. Дознаватели и специалисты столпились там же. Роану пришлось встать и пойти к ним. А послушав дивный рассказ селян, притащивших каких-то избитых и связанных северян, захотелось плюнуть на все и куда-то уйти. Потому что он догадывался, что без кого-то из студентусов эта удивительная история не обошлась. И был уверен, что выяснить ктопричастен, а кто нет, не удастся. И... — Вы эту Весеньку хорошо искали? — мрачно спросил дознаватель, видимо подумавший о том же, о чем и Роан. — Так украли же. Признаются, и сразу найдем, — убежденно сказал здоровенный парень. — Доченька моя, — душевно провыла стоявшая рядом с ним женина. Роан печально вздохнул. Выясняли, кто кого украл, зачем, откуда у княжича взялась невеста, куда делась и причем там вообще какая-то сельская девица долго и нудно. В самый разгар этого веселья на крики пришла симпатичная, хоть и конопатая девушка, немного послушала, потом растолкала народ, бухнулась на колени перед страдающей матушкой и стала каяться, попутно сообщая, что выходит замуж за парня из соседнего села и боялась, что чадолюбивой маме это не понравится. Девицу обругали, перед бородачами начали извиняться, а потом резко вспомнили, что они все-таки кого-то украли и резко передумали. И, наверное, этот дурдом длился бы до самого вечера, если бы недалеко что-то не бамкнуло, в небеса со свистом унесся большой комок земли, а потом забил фонтан, опавший через десяток секунд. Земля рухнула на соседний с вдовой дом. Староста простонал: — Пруд. А безумные студентусы стали очень громко орать что-то невнятное. — Я их поубиваю, — мрачно сказал Роан, первым бросаясь в ту сторону. За ним побежал староста, а потом и все остальные, даже побитые бородачи. А когда добежали, удивленно замерли на краю большой ямы, наполненной мутной водой и светящимися наростами, похожими на грибы. Настолько похожими, что никто бы не усомнился в принадлежности их к грибам, если бы они не были такими большими и не росли под водой. Студентусы, успевшие сбегать за палками и, похоже, совсем не удивленные неожиданной находкой, тыкали деревяшками в наросты. Невозмутимый Хэнэ громко рассуждал о том, как нужно рыть канал, чтобы вода пошла в пруд. И Роан никак не мог решить, кого же ему сильнее хочется придушить. — Это что за пакость? — спросил похожий на военного дознаватель. — Это наша грибница. Молодая, не беспокойтесь. Она только-только стала менять среду и ничего натворить еще не успела. Мы легко ее уберем. Роан оглянулся и совсем не удивился, обнаружив за спиной рой маскирующийся под длиннобородого старика, словно вышедшего из сказки о волшебнике исполняющем желания. — Вот так я и знал, — только и смог пробормотать преподаватель.Глава 10 О соотношении магов, особенностях иномирских ясель, еще одних поисках и счастливых проводах.
Староста печально смотрел на лягушек, вместе с которыми его выгнала из дому жена, и пил кислое вино. С лягушками он заседал в лагере магов и точно знал, что жена одумается и простит. Вот только просить прощения ему не хотелось. Сама же доказывала, что тех лягух целых сто, а их оказалось всего семьдесят три. Еще староста думал о магах и с удивлением осознавал простую житейскую истину — чем больше магов, тем больше от них бардака и меньше пользы. Вот один маг может вызвать дождь. Десяток способны поймать дикого оборотня, упокоить поднявшееся кладбище, а то и убрать все камни с приглянувшегося кому-то клочка земли. Но думать, что двадцать магов — это еще лучше, не стоит. Где-то на меньшей цифре эта зависимость дает сбой, и польза превращается во вред. А уж если магов еще больше, да они еще и ученики... Похоже, не зря мудрый дед жены утверждал, что не так страшен опытный маг, желающий зла, как неопытный ученик, желающий причинить кому-то добро. Теперь староста был в этом уверен. Лагерь магов бурлил, кричал, спорил, чем-то стучал и даже пел. Нелюдь, жизнерадостно улыбаясь, сидел на лопатах, которые собрали со всего села и с помощью которых он собирался копать канал от новообразовогого пруда с какими-то чудесами, до старого, с лежащей на безводном пока дне рыбой в стазисе. Копать нелюдь собирался явно не сам. Да и прикрепленных к нему помощников, парней рослых, плечистых и глупых, если судить по лицам, было маловато. Так что копать придется либо сельским парням, либо юным магам. И староста постепенно приходил к выводу, что лучше пускай ему опять дохлую кошку в трубу засунут, чем что-то учудят в процессе копания студентусы. — Да, — задумчиво сказал староста лягушкам и, отложив вино, пошел собирать парней, пока они не сообразили, к чему все идет, и не разбежались, кто якобы на рыбалку, кто на охоту, а кто и вовсе грибы-ягоды собирать. Лягушек староста прихватил с собой. Почему-то ему казалось, что нехорошо их бросать в лагере магов, где их могут не заметить и растоптать. Живые же твари, хоть и орут громко, вызывая головные боли у жены. — Может, лучше заказать городскому мастеру амулеты, глушащие лягушачьи песни? — спросил сам у себя староста и, подумав, решил, что обязательно закажет. Так и жене будет хорошо. И лягушкам неплохо. Грибную поляну, прятавшуюся в тумане, рой рассматривал долго и со всех возможных сторон. Потом немного постоял, пошатываясь со стороны в сторону и сообщил: — Тут тоже еще не поздно, хотя начало изменениям среды уже положено, часть земли придется забирать вместе с грибами, а некоторые деревья лучшее вообще сжечь, чтобы снова не проросла. — А зачем она ее меняет? — спросил мастер Дезим на правах самого младшего и якобы самого наивного и глупого. Рой моргнул, не по-человечески дернул головой, а потом излишне широко улыбнулся. — Эти сведения у вас должны быть, — сказал с непонятной интонацией. Роану даже показалось, что сейчас он заявит, что раз эти сведения утрачены, то и возобновлять их незачем. После чего просвистит загадочную мелодию и позволит своим грибам сожрать доверчивых людей. Вместо этого рой опять покачался и стал рассказывать: — Это ясли. Место для совсем маленьких и неразумных пока детей. Они слишком подвержены влиянию. И повлиять на них может что угодно. Поэтому среда вокруг них должна быть именно такая, которая позволит им вырасти и обрести разум. А грибница... да, симбионт. Это определение ей, пожалуй, подходит. Когда-то мы жили именно в таких грибницах, изредка их покидая. Потом научились жить вне их, сохраняя разум. Но детям она все равно нужна. А ей нужны дети и мы. Мы задаем ей направление развития и роста, а дети ее кормят и дают энергию для того, чтобы росла и меняла мир. — А когда дети вырастают, что с ней происходит? — поинтересовался Роан. Не все же Дезиму изображать любопытного студентуса. — Ничего, ее рост просто останавливается, она начинает стареть, а потом производит споры, которые раскидывает во все стороны. Они тоже прорастают, но в большинстве своем остаются просто грибами, потому что не получают наших детей и энергии для роста. Эти грибы даже люди могут есть. — Понятно, — сказал Роан. — Непонятно другое. Почему ваши грибы здесь стали вырастать во всякую пакость, менять деревья, перекрывать путь ключам? Да и на мать вы пока не смотрели. Уверен, это нечто с перспективой стать божеством, тоже изначально было вашей грибницей. — Здесь слишком много энергии вокруг, — сказал рой. — Она не такая, какую испускают наши дети, но тоже энергия, которая может питать грибницу. Просто ей здесь некому задавать направление. Вот она и меняет среду, ориентируясь на случайности. Попав в воду, она стала строить грот. Попав в лес, просто отгородилась от враждебной среды. А на мать следует посмотреть, возможно, люди тоже могут направлять ее развитие, просто в какую-то совсем странную сторону. Роан зачем-то кивнул. А присуствующие при разговоре дознаватели о чем-то пошептались, и тот, который был похож на военного, спросил: — А предположений о том, как она сюда попала, у вас нет? Рой совсем по-человечески пожал плечами. А Роан огляделся, вздохнул и признался: — У меня есть предположение. — Да? — хором удивились дознаватели. — Да, — подтвердил Роан. — Мне, перед самым выездом на практику, пришлось поучаствовать в поисках ростков одной опасной водной травки. Там думали, что кто-то хотел обворовать ярмарку, навредить городу, кому-то отомстить... В общем, предположений было много. А оказалось, что когда-то вороватый студентус закопал на приметном месте сундучок со всякой пакостью, которая могла когда-то пригодиться. Защита у этого сундучка постепенно лишилась энергии и распалась. Потом и сундучок гнить начал. И живучая травка попала в воду. А бывший студентус всего лишь не нашел времени, чтобы выкопать свое добро и сжечь его, наконец сообразив, что добропорядочным горожанам такая пакость пригодиться не может. — Интересное предположение, — сказал один из дознавателей. — Но искать тех, кто закапывал, уже бесполезно, учитывая, когда была потеряна связь между мирами. — Ага, лучше поискать другие грибницы, — задумчиво сказал мастер Дезим и шаркнул по прошлогодним листьям ногой. — Действительно. Если их уже три, то может быть больше. Просто у одних защита упала, а на других еще держится, — согласился с коллегой Роан, отлично понимая, что искать наверняка заставят Деньку. Ну нет поблизости специалиста в этом деле лучше, чем он. А значит, задержаться придется еще на пару дней. График летит под хвост дикому оборотню. Студентусов придется срочно чем-то занять... В общем, проблем много. Но отказать и уехать, увы, нельзя. Потому что эта грибница может превратиться во что угодно. Пускай лучше Оршар заберет ее домой и делает с ней все, что посчитает нужным. А еще, не помешало бы тому же Оршару посмотреть не только на мать, но и на границу с тьмой. Роан почесал затылок, немного подумал о том, а нужно ли оно ему? Пришел к выводу, что совсем не нужно, но, увы, долг и совесть не дремлют. Поэтому подошел к рою и попытался тихонько описать ему проблему, существующую на северо-западе королевства. Оршар слушал внимательно, шевелил пальцами и, если прислушаться, тихонько жужжал. — Действительно похоже, — признал правоту Роана. — Но ехать с вами я не смогу. Моей защиты на столь долгий путь не хватит. Давайте я лучше дам вам маяки, вы их активируете на месте, и я, при первой же возможности, там появлюсь. Надеюсь, что скоро, но ничего обещать не могу. Совместимость координат для временного портала очень сложное дело, зависящее от многих факторов. А у вас здесь еще и основные энергетические линии нестабильны. Что-то им мешает. Так что... — Я понимаю, — сказал Роан и согласился на маяки. Мать рой рассматривал долго и с неподдельным интересом. С не меньшим интересом на него пялились все присутствующие, начиная от старосты, чей дом посетило это странное существо, замаскировавшееся в человека, и заканчивая дознавателями, которым вроде бы полагалось быть спокойными и невозмутимыми. — Да, — наконец сказал Оршар. — Вы абсолютно правы, это тоже наша грибница. Просто она стала развиваться совсем уж неправильно, видимо, из-за того направления, которое ей невольно задали люди, которые с ней говорили. Она практически перестала расти и увеличивать территорию влияния, зато научилась копить силу на мгновенные незначительные изменения. — Ничего себе незначительные, — пробормотал староста. — Герка при смерти принесли, ему кровь даже знахарка остановить не могла. А мать своей силой все заживила и даже силы парню почти вернула. — В рамках мира это незначительное влияние, хотя и похожее на чудо. Она изменила вашего Герка, раненого сделала целым, что-то незначительное превратила в кровь. Может, у него волосы тогда короче стали или... — Похудел он, — проворчал староста, который все равно считал, что мгновенное излечение умирающего стоит большего, чем превращение куска земли в не пойми что. — А в божество или духа она превратится? — спросил на всякий случай Роан. — Сложный вопрос, — подумав, заявил рой. — Влияние грибницы по мере взросления детей должно увеличиваться. Значит, и сейчас сила воздействия будет возрастать и чудеса станут разнообразнее и более впечатляющи. Но это не будет божество. Это по-прежнему будет грибница, которая пытается заботиться о тех, кого сочла своими симбионтами. Роан кивнул. Дознаватели и специалисты переглянулись, видимо им тоже пришло в голову, что с селянами на этот раз очень повезло. Потому что попадись это чудо каким-то недоумкам мечтающим о величии, мести, славе наитемнейших из магов, и получиться могла бы какая угодно пакость. А староста довольно улыбался. — Подождите, — сказал мастер Дезим, которого осенила какая-то мысль. — А их пророчицы, которые увидели опасность поляны в тумане? — Думаю, это попытка уберечь своих симбионтов от опасности, которую для них представляла другая грибница, начавшая менять среду, — не шибко уверенно сказал Оршар. — Но эффект интересный. Может, она пробудила дремавший в них дар. Или усилила его. Вырастить его там, где его не было, она бы не могла. Просто потому, что никогда с ним не сталкивалась и он исключение, а не правило, как количество крови в человеке или отсутствие ран. — Понятно, — сказал Дезим, а дознаватели со специалистами опять переглянулись. Видимо, тоже подумали о том, что эта грибница открывает интересные перспективы хотя бы в плане отлова пока не выявленных магов со спящим даром и обучения их азам до того, как дар проснется, во избежание разных неприятных инцидентов. Интересно только, почему об этом не подумали предки, когда-то сотрудничавшие с роями. Или в те времена не случалось подобных инцидентов и никто не знал, что волшебная грибница может развиваться так, как того желают люди, которым просто хочется жить немного лучше, чем они живут? А для чего ее тогда кто-то где-то в этих местах спрятал? И откуда взялась граница тьмы? В том, что это тоже результат взаимодействия иномирских грибов с людьми, Роан уже не сомневался, да и не он один, похоже. Из новообразованного пруда грибы извлекали осторожно, стараясь не повредить и прихватить вместе с ними побольше земли. Это все добро упаковывали в мягкую ткань, укрепленную каким-то плетением, переложили соломой и оставили под охраной дознавателей ждать баржу для перевозки. Староста, едва дождавшись, пока уберут грибы, нагнал к новому пруду толпу недовольных парней с лопатами, и те под руководством Хэнэ стали копать канал, временно отгородив его от воды сбитым с досок щитом. Щит оказался преградой для воды не идеальной, и довольно скоро парни вымазались в грязи и по непонятной причине повеселели. Дознаватель, похожий на военного, расспрашивал бородачей, пытаясь сообразить, кого же они похитили и куда та девчонка в итоге делась. Янир сделал честные глаза и гордо сообщил, что невесты у него отродясь не было, а последняя блондинка, с которой он состоял в близких отношениях, так и осталась в том веселом доме и уезжать оттуда не собиралась, даже ради его прекрасных глаз и не менее прекрасного профиля. А Фламма в свою очередь, желая отомстить за кляп, старательно на глаза бородачам не попадалась, а потом и вовсе ушла с девушками и котом собирать полезные для волос цветы. Фламма хотела быть прекрасной, и если какие-то цветочки могли в этом помочь, она была согласна лезть за ними даже на дерево. Но они, к счастью, росли вдоль опушки, видимо так и не решив, тень им нравится больше или свет. Парни тоже не сидели без дела, они споро рубили дрова и слушали лекцию сухонького дедка о том, как надо топить баню. Дров в итоге наготовили столько, что деду их могло хватить на все лето, да и на осень остаться, зато до вечера так никто и не влез в очередную неприятность. И один только Денька, в сопровождении специалистов, бродил по округе, разыскивая место, из которого споры грибниц разлетелись во все стороны. Место упорно не находилось. Даже направление находиться не желало. Зато Денька нашел клад, состоявший из сотни золотых монет и трех почти разрядившихся амулетов. Кошачий костяк, чья владелица неудачно была зарыта прямо на пересечении энергетических линий. Слабых, конечно, но за несколько лет напитавших кости так, что вскоре они должны были вылезти из-под земли и отправиться мстить собакам. — Бесполезно, — наконец решил один из специалистов, когда начало вечереть. — Попробуем еще завтра. С фокусной группой. Место должно быть. А еще могут быть другие грибницы где-то под землей. Денька только вздохнул и послушно пошел к селу. Канал к тому времени успели выкопать, скорее, из желания не копать его еще и завтра, чем мечтая о воссоединении прудов. Маги его укрепили. Щит, через который и так сочилась вода, торжественно убрали, а потом селяне с интересом наблюдали за тем, как староста раскладывает вдоль берега все еще пребывающих в стазисе лягушек, а его жена, не решаясь подойти поближе, ругается и требует задавить эту пакость, пока она спит. Давить лягушек никто не стал. И даже рыжий кот, обнюхав нескольких, решил, что такую гадость не ест. И неизвестно, сколько бы еще скандалила бедная женщина, если бы лягушки не стали оживать и прыгать во все стороны. Роан, правда, этого уже не видел. Он как раз сидел в бурьянах под забором, пил маленькими глотками настойку, которую ему всучила чья-то там жена за то, что выманил хорька, таскавшего цыплят, наблюдал за закатом и размышлял о том, сожгут студентусы баню или как-то обойдутся без пожара. Настойка оказалась приятной, Роан даже решил выпытать рецепт. Закат раскрасил небо золотым и алым. А мужская часть студентусов бодро топталась под баней, дожидаясь, пока оттуда выйдут девушки, решившие, видимо, в бане поселиться навечно. А учитывая, сколько они натаскали туда трав и цветов, еще и дружно сесть на какую- то странную диету. Над студентусами в итоге сжалилась немолодая селянка, разрешившая пользоваться своей баней, с условием, что дрова они принесут с собой. А на небе появились звезды. Сидеть в бурьянах становилось холодно. Да и настойка почти закончилась. Поэтому Роан встал, потянулся и зачем-то посмотрел в сторону реки. — Королевская жаба, — пробормотал он, увидев то, что со стороны стоянки и реки скрывали камыши, и о чем не сказали селяне, по причине привычности и непонимания того простого факта, что в этом мире такие большие светляки водиться не должны. — А вот и одичавшая деточка. Интересно, откуда они изначально берутся? Тяжко вздохнув, Роан отправился искать Оршара. Потому что, похоже, грибницу крали вовсе не в его мире. А если крали, то случайно прихватили и то, из чего получает начало очередной рой. Или не случайно. За тем, как рой, замаскированный в человека, пытается поговорить с одичавшим родственником, сбежались понаблюдать и селяне, и девушки, пропахшие травами, и недомытые парни, решившие, что баня никуда не денется. Оршар ходил туда-сюда и время от времени начинал жужжать. Здоровенные, с детский кулак, светляки на его жужжание не реагировали и занимались своими загадочными делами. — Так как давно в ваших краях подобные светляки появились? — тоскливо расспрашивал старосту один из дознавателей. — Так года два назад. Тогда и эти сильно голосистые лягухи появились, и светляки. Заезжий маг сказал, что их с дождем принесло. Что бывает так, что мальков и насекомых поднимает в воздух, а потом несет с тучей. И где пойдет дождь, там они и окажутся. — Грибные споры тоже могло унести. И закапывали их изначально в другом месте, — сказал Роан. — Собственно, возможно какой-то ураган их и раскопал, например, обрушив старое дерево, или склон оврага. — Только этого нам и не хватало. И где это место находится? — раздраженно спросил дознаватель. — Там, где водятся такие лягушки, — подсказала вежливая Джульетта и кивнула в сторону пруда, где земноводные как раз начинали свои песни. Дознаватель печально вздохнул и махнул рукой. В лягушках он явно не разбирался, и тут требовался приезд очередных специалистов. Несчастное село становилось все популярнее и популярнее. Светляки на призывы роя так и не откликнулись, видимо, успели стать обычными насекомыми. Деньку с самого утра еще немного поводили по полям и лесу, но так ничего и не нашли, поэтому наконец отпустили, разрешив практикантам продолжать путь. Студентусы, не шибко в тот путь стремившиеся и мечтавшие дождаться еще и специалистов по лягушкам, собирались медленно и печально. Немного они оживились, получив радостную весть о том, что поймавшие Фламму бородачи сумели сбежать, но и тут им броситься в погоню никто не позволил. А Янир еще и во всеуслышанье понадеялся, что побегут эти придурки домой. — Ну почему мы уезжаем? — тоненько спрашивала Джульетта, тенью бродя следом за Роаном. — Может, останемся еще на чуть-чуть? Тут же самое интересное начинается. Роан стоически молчал и не реагировал. — А знаете, кажется, я таких лягушек видел. Я их очень внимательно рассмотрел. А в детстве мама возила нас к озеру на западе, там еще источники с волшебной водой есть. И на озере жили лягушки, которые кричали так громко, что у всех были отсекающие звуки амулеты на окнах и дверях, — сменял охрипшую Джульетту Льен. — На запад мы точно не поедем, — отрезал Роан и, перепрыгнув через чей-то забор, сбежал огородами. — А вдруг мы наткнемся на что-то важное, но не будем знать, что оно важное, потому что слишком рано уехали? — философски вопрошал Яс, а рыжий кот вторил ему гнусавым мявом. — Нас оно все равно не касается, — попытался Роан донести до афериста простую истину. — А может, мы подождем еще один-единственный день? — спросила Фламма, подкравшись к преподавателю со спины. Роан выронил бутерброд и уставился на нее с подозрением. Вот кого-кого, а ее он увидеть среди уговорщиков точно не ожидал. — Я с Яниром на разных плотах, — поделилась тайным девушка и похлопала глазами. Роан печально посмотрел на бутерброд и просто убрел. Лучше уж авантюры Яса, чем сердечные дела Фламмы. Когда вся компания наконец оказалась на плотах и была посчитана по головам, Роан облегченно выдохнул. А уж когда плоты достигли середины реки и начали сплавляться по течению, он довольно вздохнул и сел на ящик отдохнуть. На берегу, осчастливленные отбытием студентусов, селянки махали платочками. Оршар призраком брел вдоль реки и то ли пытался найти не одичавших светляков, то ли думал и дышал воздухом. — Никогда больше не соглашусь кого-либо везти на практику, — пообещал себе Роан. Немного подумал и добавил: — Ну, хотя бы попытаюсь протестовать. Студентусы жизнерадостно махали селянкам руками. Одна из девушек шумно искала запропастившуюся шляпку с фиолетовой лентой, которую намеревалась надеть, едва окажется на плоту. Лошади недовольные тем, что опять оказались на небольшом деревянном пространстве посреди реки, фыркали и стучали копытами по доскам настила. А кот Яса, забравшись на мешки, гнусаво мяукал. И Роану неожиданно стало спокойно. По крайней мере, пока все на плоту, хотя бы не надо опасаться, что они разбредутся по лесам и в лучшем случае потеряются. Про худший Роан даже думать не хотел. Потому что умение магов-студентусов находить разные чудеса и разнообразные неприятности, превышает все разумные и даже неразумные пределы.Глава 11 О том, что все хорошее рано или поздно заканчивается.
Дальше поездка к месту практики, к удивлению Роана, проходила вполне себе мирно. С плотов никто так и не свалился, даже тогда, когда студентусы надумали ловить рыбу с помощью левитации и даже преуспели в этом деле. В селах больше никаких тайн и начинающих богов не попадалось. Слухи о грибнице и матери догнали только в городке Побережье, и к тому моменту они обросли такими подробностями, что студентусы не сразу поняли, что это они «полчище героических магов, спасших королевство от отростка тьмы». Оршара эти слухи почему-то обозвали духом древнего мага. А Роан неожиданно обнаружил себя в роли тайного королевского советника, которого лично король отправил разобраться с матерью и прочими чудесами. Возле села Два Холма караван из студентусов, кикх-хэй с дирижаблем и помощниками и селянами, примкнувшими к ним ради безопасности, встретил гордо едущих по Старому тракту учеников из воинской школы. Ученики были знакомые и, видимо, выехали заранее, чтобы попетляв по тракту, побывав во множестве городов и сел, встретить едущих по короткому пути студентусов. Встрече не обрадовались ни маги, ни воины. Но Роан прочитал им указ о содействии, дождался тишины и пообещал страшные кары за его невыполнение. Студентусы и будущие воины сделали вид, что прониклись и, судя по лицам, сразу же стали обдумывать пакости, причем такие, чтобы не поймали и не покарали. Роан махнул на них рукой, решив, что до границы точно не поубивают друг друга, а там учеников-воинов наверняка займут чем-нибудь. Да и у студентусов будет гораздо меньше свободного времени и поводов для скуки. Особенно учитывая то, что они уже опаздывали. Настолько, что воинов встретить не должны были посреди дороги. Магам на самом деле давали время освоиться и увязнуть в делах. И, в принципе, был прав. Локальные военные действия ограничились подсыпанием слабительного в котелок, подбрасыванием мышей в палатку с готовящимися ко сну девушками, ну и мордобитием где-то вдали от преподавателей и офицеров. После мордобития и маги и воины клялись, что это они столь неудачно упали. И лица у всех были такими честными, что Роан только чудом удержался от непедагогичного смеха. А один из офицеров, стоявших рядом с ним, еще и тихонько проворчал: — Притираются. Вот, уже тайны общие пошли. Бить лица и подбрасывать мышей перестали довольно быстро. То ли в виду бесперспективности этих занятий, то ли потому, что обозленные девушки пообещали одних проклясть, а на других смертельно обидеться. И дальше разросшийся караван ехал более-менее спокойно. Почти до самой крепости Тамьянки. И, наверное, доехал бы и вовсе без приключений, если бы не встретил на пути горевший несколько дней назад мост, перекинутый через мелкую, но быструю речку. Мочить ноги не хотелось ни магам, ни воинам, и студентусы, посоветовавшись с извечными противниками, решили воду заморозить, не ставя в известность преподавателей, которым эта идея могла и не понравиться. А студентусов, способных что-то заморозить, было много, и работать вместе они не умели. Так что замерзла в итоге не только река на довольно большом участке, но и часть берега, остатки моста, почему-то после этого рухнувшие со страшным грохотом, и, что важно, мирно сушащееся на бережку сено, проведать которое как раз пришел владелец. Полюбовавшись получившимся пейзажем и почесав затылки, маги с воинами неожиданно для самих себя сообразили, что лошади спуститься по обледеневшему склону на замерзшую реку не смогут. Да и сама река выглядела так, словно ее создавали специально для того, чтобы кто-то мог там поломать руки-ноги, отбить копчик, а то и свернуть шею. Скрыть это от спешивших на грохот преподавателей и офицеров не было никакой возможности. Убегать было некрасиво, да и некуда. Так что пришлось стоять и молча слушать все, что об отличной идее скажут. В самый разгар лекции о том, что сначала надо думать, и лишь после этого делать, из-за холма появилась пышущая злостью и раздражением толпа, вооруженная вилами, косами и цепами. Толпа шумела, ругалась, обвиняла в уничтожении сена, рыбы, моста и надругании над чьей-то памятью. Правда, селяне довольно быстро сообразили, что уничтожителей сена гораздо больше, чем их, и остановились на некотором отдалении, потрясая кто чем мог и выкрикивая угрозы. Мастер Дезим, видя такое дело, начал нервно хихикать и восторженно ругаться вполголоса, обещая, что это был первый и последний раз, когда он везет студентусов на практику. И что лучше он заболеет, уйдет в запой, а то и вовсе спрячется до лучших времен. Пускай его лучше премии лишат и большей части зарплаты. Больше он никогда. Роан, более привычный к зрелищу воинственно настроенных селян, пришедших мстить за попорченную собственность, обозвал всех королевскими жабами и велел самим разбираться. После чего отошел подальше от замерзшей реки, улегся на землю и стал рассматривать облака. Офицеры и остальные преподаватели, переглянувшись, тоже самоустранились от проблемы. Селяне уходить не спешили и уже перешли к угрозам пожаловаться самому королю. Они даже посланца избирать под это дело стали. Растерянные студентусы и еще более растерянные воины немного потолкались, пошептались, обвиняя друг друга, и путем долгого выяснения, кто здесь самый умный, а кто языкастый, избрали делегацию для переговоров с пострадавшими селянами. В делегацию вошли Яс и кот, как самые языкастые. Малак, Янир и долговязый воин Кодер, потому что у них оказались самые породистые физиономии. Льен, потому что Яс назвал его умным. Случайно попавшая кому-то под руку Фламма, потому что такую милую девушку даже самый черствый селянин бить не станет. И троица воинов-близнецов, высоких, шкафообразных и способных напугать одним своим видом. Остальные самоустранились от переговоров и стали думать о том, попытаться разморозить реку или пускай само тает. К счастью, переговоры с селянами затянулись и переросли в коллективное написание жалобы на поджог какими-то разбойниками моста. Так что день закончился неплохо, даже несмотря на то, что был тоже потерян, и ночевать пришлось на берегу реки, размороженной смирившимся со своей участью мастером Дезимом. — Мне начинает казаться, что мы никогда до той несчастной крепости не доедем, — философски сказал Роан вернувшемуся Дезиму. — Нам опять попадется река без моста. Или клад без хозяина. Или развалины древнего храма ни с того, ни с сего вынырнут из-под земли прямо на нашем пути. А то и вовсе провалимся в другой мир. Уставший Дезим только вздохнул и ничего не стал говорить в ответ. Впрочем, Роан оказался не прав. Они все-таки доехали. Всего лишь два дня спустя. Умудрившись свернуть не на ту дорогу, разминуться с разъездами, вовремя найти проводника и появиться перед крепостью в качестве сюрприза. Как утверждала Ольда — приятного. Вот только по лицам погранцов, которых подвешивал к потолку Малак, этого заметно не было. То ли они всю приятность пока не осознали, то ли не понимали, что радоваться гостям надо всегда. Особенно если прибытия этих гостей ждали уже несколько дней. Ну подумаешь, приехали не по той дороге и немного не с той стороны, да еще и опоздали. Так приехали же. И, главное, вовсе не раньше назначенного срока, не дав хозяевам привыкнуть, смириться и подготовиться. — Какой-то он хлипкий, — с сомнением сказал верзила, выглядящий так, словно еще вчера грабил караваны на каком-то тракте. А потом едва не попался патрулю, был вынужден сбежать и нашел укрытие в крепости. Возможно, если бы ему сбрить или хотя бы постричь бороду, выглядел бы он не так страшно. Но вряд ли кто-то бы рискнул ему это предложить. Смотрел верзила исключительно на Малака, мастерски игнорируя всех остальных сидевших на заборе, а то и просто траве полигона для магов, существующего в крепости, даже пыхтящую от злости Ольду. Малак же, в свою очередь, столь же мастерски игнорировал верзилу. Он делал вид, что увлечен мелкой пичугой, бодро скакавшей по крыльцу. — Хлипкий какой-то, — с нажимом сказал верзила. — Да хватит уже! — рявкнула окончательно разозленная Ольда. — Не хлипкий он! Верзила посмотрел на нее с большим сомнением, а потом хмыкнул и заявил: — От девки, очевидного не видят. Хождение желающих сообщить Малаку, что он хлипкий, продолжалось уже третий день. И если в первый он пытался как-то реагировать, то к этому моменту понял, что лучше делать вид, что не слышит. А все из-за того, что папаша Ольды во всеуслышанье сообщил, что вот тот, мелкий с благородной рожей жених его любимой доченьки и, видимо, на этого жениха захотели посмотреть все обитатели крепости, Малак даже странный интерес кошек к себе замечал. — Да его щелчком зашибить можно, — продолжил развивать свою мысль верзила. Малак тяжко вздохнул и на всякий случай напомнил: — Я маг. — Видел я магов... — пренебрежительно сказал верзила и продемонстрировал загадочный, но явно оскорбительный жест. — Малак, да подерись уже с ним, может, остальные успокоятся, — сказал Янир, оторвавшись от перекладывания мелких камешков по дощечке. — Надоели. Я из-за них на поиске сосредоточиться не могу. — Что ищешь? — полюбопытствовал Яс. — Понятия не имею. Просто ощущение неприятное, словно кто-то неприятный все время смотрит в спину. И это не человек, больше на немертвого похоже. Воняет. — Хм, — задумчиво отозвался один из погранцов, видимо пришедших понаблюдать за тем, как верзила будет называть Малака хлипким. — Может, какая-то тень прорвалась? Они, когда мелкие, почти невидимы и иногда залетают в крепость. Правда, вреда от них, не считая кошмары, особого нет. Ну, суп еще может скиснуть, и новый варить придется. Янир нахмурился, немного подумал и покачал головой. — Нет, это что-то довольно сильное, просто трусливое, что ли? И где-то я что-то такое уже встречал, так что это не ваши тени. Может, неупокоеный дух. Или еще какая-то пакость. — Ага, — сказал погранец. — Ну, когда найдешь, скажешь коменданту. Духи нам здесь не нужны, еще опять что-то сломают. А наши маги их могут искать, только если сначала увидят. — На образ настраиваются, — сказал Яс. Янир передернул плечами и вернулся к камешкам. — Хлипкий какой-то. — Верзила тут же с подозрительным рвением вернулся к критике фигуры жениха Ольды. Малак соскочил с забора, огляделся и решительно пошел на пятачок полигона, заросший темно-зеленой низенькой травой, издалека кажущейся мохом. — Э-э-э-э... — Верзила почесал бороду, провожая его взглядом. — Вперед! — решил приободрить его Яс. — Малак согласен подраться. — Ага. И он предупредил, что маг, — добавил Янир, со щелчком поставив белый камешек перед коричневым. — Так что вы там поаккуратнее. Нам вообще не запрещали в крепости пользоваться даром. В отличие от города. Верзила пренебрежительно хмыкнул, сбросил на руки приятелю куртку и пошел к стоявшему на зеленом пятачке Малаку. — Идиот, — сказал Янир, щелкнув еще одним камешком. — Кто? — зачем-то решил уточнить погранец с курткой. — Приятель ваш, — сказал Яс, облокотившись об забор. — Ему же сказали, что Малак маг, а он даже не попытался договориться о том, чего делать нельзя. Не попытался правила установить. А сам без доспеха и защитных амулетов поперся. — Их сейчас проверяют на повреждения. Мы из патрулирования только вернулись, — сказал погранец с курткой. — Да что это сдыхонь сможет Каверу сделать? — пренебрежительно сказал еще один погранец, только подошедший. Верзила неспешно подошел к Малаку и замер напротив, приглашающее улыбаясь. Мол, нападай, щенок, а я тебя очень весело ногой отшвырну в ближайший угол. Малак не улыбался. Он сосредоточенно нахмурился и, казалось вообще думает о чем-то постороннем. К полигону, словно узнав о предстоящем веселье стали сбегаться погранцы и студентусы. И только Янир все так же сосредоточенно щелкал камешками по дощечке, изредка рисуя мелом короткие линии, словно пытался изобразить лабиринт. — Что здесь происходит? — спросил подбежавший одним из первых немолодой мужчина с целой гроздью амулетов на шее. — Мальца испытываем, — сказал погранец с курткой в руках. Мужчина, прищурившись, посмотрел на полигон, где верзила уже начал нетерпеливо топтаться, а Малак стоял все так же безучастно, думая непонятно о чем. — Балбесы! — припечатал мужчина, насмотревшись. — Это не тот малец, часом, который Кота и Ясеня под потолок подвесил, а потом магистры ходили, чтобы снять, но предпочли не трогать, а ждать, пока сами свалятся? — Он самый, — с гордостью сказала Ольда. — И условия они не обговаривали, — кивнула на поле, где громила, похоже, уже не знал, что делать дальше. Видимо, привык, что неопытные мальчишки не выдерживают и бросаются в драку первыми. Мужчина только вздохнул. — Ну это же ученик, — сказал погранец с курткой. — Это очень сильный маг. Сильнее меня и Рума вместе взятых. И я бы смог его победить, у меня опыта больше, да и умений. А вам, балбесам, к ученикам-магам такой силы лучше по трое ходить. А если желаете поймать живьем, то десятком, да и то без гарантии. Погранец с курткой удивленно присвистнул, а Ольда гордо задрала нос. А драка на полигоне все не начиналась. Громила, видимо, что-то заподозрил и попытался подзадорить Малака, подозвав его пальцем. Маг его проигнорировал, только хмуриться перестал. — Надоел, — наконец сказал Кавер и, шагнув к Малаку, попытался поймать его за шкирку. Студентус резко присел и махнул перед собой ладонью, снизу вверх, словно отталкивал. А Кавер, точно знавший, что рукой мальчишка к нему не дотянется, подлетел вверх и назад, а потом тяжело грохнулся на спину. И не встал. — Он ему шею не сломал случайно? — засомневался Яс, когда громила даже после полуминутного ожидания встать на ноги не попытался. — Нет, он же не бил, толкал воздухом, а потом вниз дернул левитацией, — сказал Льен и, когда на него уставились с интересом, объяснил: — Мы это тренировали. И даже каких-то болванов-разбойников с лошадей сдергивали. Правда, они летели дальше и матерились при этом. — Хм, — глубокомысленно сказал маг крепости и одарил все так же держащего куртку погранца многозначительным взглядом. А потом еще и припечатал: — Следопыты и разведчики. — А Малак еще и отличник, — сказал Яс. — Но чего же он там валяется? — спросила сама у себя Ольда, когда Кавер и после минуты ожидания встать не попробовал. А еще Малак стоял над ним, вместо того, чтобы развернуться и гордо уйти праздновать победу. — Спорим, что опять чуть сгоряча не припечатал чем-то излишне сильным, попробовал в процессе его ослабить и сотворил очередную паутину? — жизнерадостно предложил Яс. — И не подумаю, — отозвался Янир, сдвинув все камешки на край доски и любуясь меловыми линиями, местами смыкающимися, местами нет. — Малак слишком добрый. Я бы точно что-то сломал. Погранец с курткой хмыкнул. — Он не шутит, — серьезно сказала Ольда. — Он оборотень, а сейчас луна большая и делает его еще сильнее, чем обычно. — Разведчики, — устало пробормотал маг из крепости. Видимо, самоуверенные погранцы успели ему сильно надоесть. —Ждали-ждали студентусов, но никто так и не подумал разузнать, что это за студентусы и откуда едут. — Откуда? — чему-то удивился один из погранцов. — Их школа лучшая. Меня бы туда вообще не взяли, талантом не вышел, а денег не было. — Ага, так наша Ольда талантливая, — обрадовался погранец с курткой. Маг на него только рукой махнул и пошел смотреть, почему Кавер продолжает валяться посреди полигона. — Мастер Роан! — звонко закричал мальчишка, перевесившись через подоконник. Собеседник Роана, один из местных магов, облился чаем и обозвал мальчишку нехорошими словами. Сам же амулетчик, привыкший к постоянным воплям что студентусов, что собственных детей, отложил чашку в сторону и пристально посмотрев на мальчишку пообещал: — В жабу превращу, земляную. Мальчишка, что странно, только головой мотнул в ответ на угрозу, а потом забрался в комнату, подбежал к столу и, нагнувшись к магам, зашептал: — Там то, это... на полигоне. Где маги обезвреживают и тренируют... испытывают. Они сначала говорили, что он слабак, а потом ему надоело, и он согласился подраться. А правила не обсудили. И теперь это... лежит и не встает. Держит его щит какой-то. Который ударить должен был, но он его пожалел. Вот! — Кто кого держит? — удивился Роан. — Ваш ученик, который хахаль дочки временного коменданта. Вот! Они ходили и говорили, что перешибут его плевком. А он согласился подраться, но как маг. И теперь Кавер лежит и встать не может. Вас велели звать. Потому что вы какие-то линии видите. Там щит неправильный, как котячья паутина. Вот! Мне тот белобрысый магик сказал, который с рыжим котом приехал. Вот! Роан только вздохнул. И так два дня считай что отдыхали, пока Хэнэ свой шар латал, а погранцы ждали возвращения каких-то следопытов. Рано или поздно это должно было случиться. Удивительно только, что пока ни Яс, ни младшенькие ничего не натворили. Роан над поверженным Кавером стоял довольно долго, вглядываясь во что-то, что умел видеть только он один из всех присутствующих. — Поздравляю, Малак, — сказал, наконец отведя от погранца взгляд. Студентус вздрогнул и удивленно посмотрел на преподавателя. — Растешь ты, Малак, совершенствуешься, — серьезно сказал Роан. — На этот раз отличная закольцованная система. Вот подрастешь еще немного, научишься создавать такие большими и со способностью растить прорехи, так сразу у тебя отбоя от желающих воспользоваться твоими умениями не будет. — А? — Удивления на лице студентуса стало еще больше. — По сути это очень даже неплохой линзоподобный щит, — сказал Роан. — Выгнуть его чуть больше, загнать края под землю. Метров на шесть-семь, чтобы разные потайные выходы попали в поле действия, ну и подвалы с провизией. Про увеличение этого щита в разы я уже сказал и про способность создавать проходы и закрывать их. Последнее, кстати, легко реализуемо. Вот. Создашь такой щит, накроешь им крепость и будешь стоять на стене, наблюдая, как в него долбятся враги. А долбиться будут долго, даже если у них будут очень сильные маги. Отличная закольцованная система у тебя получилась. Экономная. Много энергии для ее поддержки не понадобится. — О, — растерянно отозвался Малак. — Главное, чтобы смог воссоздать, — скептически произнес кто-то из студентусов. — Сможет, — мрачно сказал Роан. — Вот сядет здесь,зарисует. Разберется в узлах. А потом вспомнит, что и в какой последовательности менял в стандартном щите и зачем, а главное, как закольцевал держащую структуру. — Я побоялся, что распадется, мгновенно высвободит энергию и... — Малак замялся и пошаркал ногой по песку. — И поджарит противника, — безжалостно закончил за него Янир. — Примерно, — не стал спорить Малак. Погранцы стали переглядываться. Похоже до сих пор даже не подозревали насколько опасно задевать недоучек. — А Кавера оно скоро выпустит? — спросил побывавший в похожей ситуации Ясень. — Ну, лет через двадцать энергия все-таки закончится. А если этот щит непрерывно атаковать, то годика через два. Атаковать придется слабыми энергетическими ударами. Сильные внутри крепости лучше не применять, мало ли, вдруг срикошетит и что-то разнесет. — Ого, — только и смог сказать Ясень и даже посмотрел на Малака с некоторым уважением. —Действительно совершенствуется. — Он же там умрет, — горестно сказала одна из живущих в крепости женщин. — Можно его как-то вытащить? — деловито спросил исполняющий обязанности коменданта Олав. — Можно. Берите лопаты и копайте, — сказал Роан. — Что? — дружно переспросили несколько погранцов. — Что копать? Так землю, — объяснил Роан и для больше доходчивости топнул по хорошо утрамбованной, перемешанной с камнями земле полигона. — Подкоп делайте и радуйтесь, что Малак случайно не утопил края своего изобретения на те самые шесть-семь метров. И что оно воздух пропускает. — Ага, — сказал папа Ольды и почесал заросший щетиной подбородок. — А убрать этот щит нельзя? Тут же маги тренируются, а оно может рикошетить... — Я не смогу, очень хорошо закольцовано. Проще огородить и не трогать. — Двадцать ближайших лет, — ехидно добавил Яс. — Ну или нежно трогать ближайшие два. Кто-то засмеялся. А Олав покачал головой, посмотрел на жениха дочери и пробормотал: — Надо им объяснить, чтобы не трогали мальцов, а то мало ли... Подкоп к Каверу делали долго, до самого вечера. Попутно накопали кучу разновеликих камней, чей-то драный сапог, вообще непонятно как оказавшийся под землей, и гнутую крышку от котелка. Потом оказалось, что подкоп сделали недостаточно широкий и Кавер в нем застревает. Пришлось принести фонари и продолжить раскопки. А когда погранца наконец вытащили и изучили на предмет травм, стояла глубокая ночь. Уводили Кавера от места заключения как ученого медведя. У него из-за долгого лежания и невозможности пошевелиться затекло все, что только могло, болела спина, то ли из-за оказавшихся под ней камней, то ли из-за не шибко теплой земли, не держали ноги, да и чувствовал себя погранец как минимум воскресшим. И ему сейчас хотелось выпить чего-то покрепче, закусить большим куском мяса и отправиться бить кому-то морды. Главное, чтобы этот кто-то не был магом, связываться с магами в ближайшем будущем Кавер зарекся. Особенно с недоучками, которые могут вытворить что угодно, просто по причине того, что не шибко понимают, что в той ситуации следует делать. А лекарь, гад этакий, велел пить успокаивающую настойку, мазать спину согревающей мазью и ложиться спать. Еще и приставить дежурного пообещал, зараза. Совсем ничего не понимает. Кавер шел думал, изредка смотрел по сторонам. И именно в такой момент заметил еще одного мага-недоучку, ловко перемахнувшего заборчик небольшого огородика с зеленью, которую выращивала кухарка на супы. В руках этого недоучки была дощечка, в которую он всматривался. Что-то беззвучно бормоча. А за ним, что и вовсе странно, кралась мелкая белобрысая девчонка, пытаясь прятаться в тени строений, заборов и редких деревьев. — Маги, — проворчал Кавер и решил, что не будет вмешиваться в их игрища. Даже если белобрысая наемная убийца, и завтра утром недоучку с дощечкой найдут в огородике с перерезанным горлом. Девчонка тем временем подкралась к заборчику, заглянула за него, а потом, тяжко вздохнув, навалилась на него животом и так перебралась, только ноги мелькнули под задравшейся юбкой. Рухнула она довольно тяжело и зашипела что-то нелицеприятное о крапиве. Но услышал ее только Кавер, у которого все еще не закончился срок действия усиливающего слух зелья. А сопровождавшие его парни чесали себе языками негромко и ничего вокруг не замечали. Фламма чувствовала себя дикаркой и охотницей спешащей на выручку любимому. Она недавно услышала песню о такой охотнице и очень прониклась. И любимого наверняка придется выручать. Он же идет сражаться со злобным духом. Один. Никому об этом не сказав. Бродить ночью на этот раз было страшно, наверное, сказывался опыт с пленением, но не идти Фламма не могла. Потому что это была единственная возможность все- таки заставить Янира себя заметить. Ну не сможет он игнорировать девушку, которая его спасет. Фламма в этом была уверенна. Янир, кстати, тоже чувствовал себя охотником, хоть и не дикарем, собирался хорошо подраться, выместив на идиотах, похоже заигравшихся в некромантов, всю скопившуюся злость. А выместить надо было, срочно. Иначе он начнет кидаться на ни в чем не повинных людей. Был уже опыт. Виноваты в скопившейся злости были папашины посланцы, которым хотелось попросту пооткручивать головы и отправить посылкой к родителю. Останавливало, правда, то, что вместо них придут другие, возможно еще дурнее. Немного меньше были виноваты недоучившиеся воины, которые раздражали Янира как вид. Ну и добавляли масла в огонь девушки, вместе со своим раздражающим восхищением и уверенностью, что стоит оголить перед его носом краешек груди и все, он падет к их ногам и сразу женится. Видимо, они думают, что все мужчины непроходимые идиоты и не способны найти дорогу к ближайшему веселому дому, где можно насмотреться на груди во всех возможных ракурсах. В общем, Янир искал драки и был уверен, что найдет ее там, где появлялись духи, любящие пялиться в спины оборотням. Духи эти, насколько Янир успел ощутить и понять, долго пребывать в этом мире не могли. Видимо, были именно вызванными, ни к чему не привязанными и быстро энергетически истощающимися. И, что было вероятнее всего, призывали их какие- то самоучки, начитавшиеся книжек или узнавшие способ от прабабки-ведьмы- шаманки. А еще наверняка они это делали на местном кладбище, что вообще ни в какие ворота. Ну нельзя призывать духов у себя дома. Мало ли на кого нарвешься. Вдруг какому-то только такого вызова не хватало для того, чтобы превратиться в поглощающую жизни энергетическую пакость без мозгов? — Идиоты, — проворчал Янир, когда, ориентируясь на схему движения постепенно таявшего духа, действительно дошел до кладбища. Кладбище было небольшое и довольно уютное. Из тех, где зарывали в землю залитые смолой кувшины с прахом, а потом сверху высаживали деревья. Частенько даже в одном кувшине покоилось до десятка человек. И тогда на дерево повязывали равное количество лент, а родственники, чтобы не мешать друг другу, составляли расписание чтобы навестить усопшего. В крепостях такое кладбище наверняка имело особенный смысл. А в этой крепости оно еще и было очень старым, если судить по деревьям. И прах давно перестали закапывать. Его прятали внутри постепенно стоящихся стен. А стены в свою очередь превращали кладбище в лабиринт. Выглядело все это дело очень красиво. Особенно в свете луны. И сразу становилось понятно, почему призывателей духов до сих пор никто не заметил. Тут можно спрятаться за любой стеной и заниматься чем угодно. И, наверное, не зря вокруг кладбища нет ни деревьев, ни кустов, ни каких-то строений. Во время нападения на крепость с этого пустого пространства наверняка не спускают глаз. А то мало ли какой маг будет у противника и кого сможет призвать даже с самого спокойного кладбища. Янир ухмыльнулся, прислушался за спотыкающимися шагами все той же ненормальной девчонки, решившей тоже прогуляться к кладбищу, и пошел бить морды призывателям духов. Подкрадывался он к ним довольно шустро, но бесшумно. Зато девчонка шумела за двоих, и Янир старался не обращать на нее внимание только потому, что его на ее фоне точно никто не услышит и не заметит. Нарисованный мелом на дощечке маршрут привел оборотня к очень старому дубу, вокруг которого возвышались аж три стены. Дуб был опоясан цепью, на которой висела табличка с полустертой надписью. А вот призывателей почему-то не было, хотя Янир всем своим естеством чувствовал, что рядом с деревом постепенно проявляется очередной дух. — Странно, — прошептал парень и пошел к дубу, подозревая, что умники- призыватели бросили возле него амулет, перестроенные на вызов духов. Хотя это и было маловероятно. Или, что уже вероятнее, нарисовали какой-то ритуальный узор и, когда уходили, не стерли. И теперь этот узор вытаскивает мертвецов на свет самостоятельно. Потому что завершить ритуал идиоты тоже не догадались. Но и в этом случае оставался вопрос — а энергия питающая ритуал откуда берется? Янир хмыкнул и стал обходить дерево по кругу. И даже далеко не зашел, потому что через три шага наткнулся рукой на проплешину в коре, а приглядевшись, обнаружил, что какой-то недоумок кору срезал, выровнял обнажившийся ствол и вырезал ритуальный рисунок прямо на нем. — Дела, — прошептал Янир. И в этот момент отчаянно завизжала Фламма. Оборотень резко обернулся и изумленно уставился на вполне себе материального мертвеца — кости обряженные в истлевшую хламиду. Но самое странное было даже не это. Мертвец почему-то не обращал ни малейшего внимания на визжащую девчонку. Даже тогда, когда она, не прекращая визжать, с перепуга обрушила на него здоровенную ветку, а потом ее еще и подожгла, он спокойно выбрался и продолжил пялиться пустыми глазницами на Янира. — Странно, — сказал оборотень, и это словно послужило сигналом к нападению. Кости буквально взвились вверх и попытались рухнуть на Янира, но он отскочил туда, где они появились, схватил пылающую ветвь и огрел ею скелет. Вопреки всем представлениям Янира, да и других магов, если судить по учебникам, разлетаться на составляющие скелет не стал, а вцепился в ветку и попытался по ней ползти к оборотню. Янир ругнулся, отшвырнул ветку вместе с костями, стараясь забросить подальше что от себя, что от продолжавшей вопить девушки, а потом сделал самое разумное из всего, что успело прийти ему в голову: вернулся к ритуальному рисунку и врезал по нему кулаком так, что в древесине появилась глубокая вмятина. Спешащий обратно скелет почти в тот же миг осыпался пеплом. Янир выругался, а девчонка наконец замолчала. — Так, — мрачно сказал парень, подозревая, что попался в ловушку, приготовленную именно для сильных оборотней-магов. — Так... Деревьев на кладбище было еще много. И вовсе не факт, что после разрушения одного ритуального рисунка тут же не активируется другой. — Так... Признаваться в совершенной глупости Яниру совсем не хотелось, но, увы, надо было. Поэтому он еще раз ругнулся, схватил побледневшую из-за растраты сил девушку на руки и со всей возможной скоростью побежал будить преподавателей и воинское начальство. И тем и другим надо было рассказать о произошедшем. Как можно быстрее. Потому что в крепости были оборотни и помимо Янира. И неизвестные, не поймав самого сильного, вполне могли нацелиться на них. А вот Фламме было очень плохо, и даже то, что мужчина мечты нес ее на руках, девушку не утешало. Она бы предпочла идти своими ногами. Потому что плавный бег оборотня чуть ли не с первого шага стал укачивать и ей становилось все хуже и хуже. Да и не похоже было, что Янир проникся благодарностью и любовью. Он на нее даже не смотрел. Просто тащил, чтобы ожившие скелеты не сожрали. — Дурацкая песня, — прошептала девушка изо всех сил борясь с тошнотой.Глава 12 О том, как перевернуть крепость вверх дном всего за полдня.
Увидев у себя на пороге тяжело дышащего Янира и трепетно к нем^ прижимавшуюся Фламму, сидевшую на руках, Роан даже не нашелся с тем, чего бь им такого пожелать позаковыристее. — Вы поженились и теперь тебе надо занести ее в дом, а этот дом ближайший? — спросил Роан на всякий случай. Фламма почему-то хихикнула. Янир посмотрел с таким терпением, что не разбуди эта парочка Роана посреди ночи, он тут же бы раскаялся и попросил прощения. А луна на небе висела все еще большая и красивая. — Что произошло? — устало спросил преподаватель, уделив немного внимания луне. — Я гулял, — сказал Янир. — Да? — искренне удивился Роан. — И где ты гулял? — На кладбище, — выдавил из себя Янир. Потом тяжко вздохнул и признался: — Я маршрут духа нарисовал и по нему пошел. А он вывел на то кладбище. — Ага, — сказал Роан и посмотрел на Фламму. Девушка мгновенно покраснела, а потом неуверенно выдавила. — Я цветы собирала. — И где цветы? — поинтересовался преподаватель. — Потеряла, — просто и незатейливо продолжила лгать Фламма. Роан покачал головой и устало спросил: — Так что там с кладбищем и духом? Янир опустил Фламму на землю, повел плечами, сбрасывая напряжение посмотрел на луну, словно искал у нее поддержки, а потом стал каяться. — Мне скучно, — заявил он первым делом. — И папашины посланцы лютс надоели, — признался вторым, а закончил совсем уж не в тему: — И побить кого-тс хотелось. — Побил? — полюбопытствовал Роан, удивляясь тому, как Янир умудрился заскучать в такой-то компании. — Да, дуб побил, когда скелет напал, — хихикнув, ответила вместо оборотня Фламма. — Какой еще скелет? — искренне удивился Роан. — Демоны его знают, — сказал Янир. — Там на дереве был рисунок, похожий иг жертвенный для ритуала. Только жертвенные обычно рисуют вокруг жертвы и ОНУ большие. А это был крохотный, чуть шире моей ладони. С дерева ободрали кусон коры, зашлифовали то место и нанесли рисунок, вырезали, точнее, его там. V ощущалась эта пакость почему-то как злящийся от бессилия дух. Он меня с самогс момента прибытия в крепость раздражал, все время смотрел в спину. ИЛУ смотрели. Иногда казалось, что их там несколько. Вот я и решил их выследить благо это было не сложно, они все время бегали к своей могилке, подзарядиться он места упокоения, а потом пойти и упокоить окончательно, чтобы больше не надоедали. — Так, — глубокомысленно сказал Роан, даже не подозревавший, что Янир умее1 выслеживать духов, причем не сходя с места. — Да я просто их чувствую. Духов, в смысле. Особенно злящихся. Так что взяг дощечку, мел и нарисовал маршрут движения. И да, кстати, здесь в крепости многс мест, даже не зданий, как я думал изначально, к которым эти духи не смогла приблизиться, они их обходили. — Так... — выдал очередное глубокомысленное Роан. — Ну, сквозь некоторые дома они пролетали насквозь, не замечая их, а к другим не приближались, обходя так, словно не были духами. Как-то так. — Ладно, пришел ты на кладбище и что? — В общем, пока я еще собирался идти, у меня закралось сомнение в том, что ЭТУ духи появляются сами. Духи вообще неохотно бродят днем, а тут даже периодичность какая-то. И я решил, что заодно с могилкой найду призывателей У набью им морды. Поэтому я пошел ночью... ну не будут же они заниматься дурьк: посреди дня. Пошел, и к своему удивлению, нашел не придурков у старой могилы, У даже не амулеты разложенные вокруг нее. А вышел к старому дубу, на нем какая-тс табличка висит и был нарисован ритуальный рисунок. Или что-то похожее на это1 рисунок. И не успел я там все рассмотреть, как начала визжать Фламма, появился ходячий скелет и стал на меня нападать. И он даже на косточки не рассыпался Пришлось крушить рисунок на дубе. После этого скелет осыпался прахом, я схватил девчонку на руки и сбежал. Потому что подозреваю — тот дуб не единственное дерево, на котором что-то нарисовали. И духов я чувствовал многих вроде бы. А еще мне кажется, что это ловушка именно на магов-оборотней. И духу начали именно меня преследовать потому, что я из всех самый сильный. — Дела, — сказал Роан, понимая, что этой ночью, похоже, больше не уснет. Папа Ольды тому, что Янир решил сходить на кладбище и нашел там какую-то пакость, «обрадовался» еще больше, чем Роан. Олав сначала помянул двухголовых крыс и их матушку — гулящую девку с села оставшегося по ту сторону границы тьмы. Потом пообещал кому-то открутить голову за то, что не уследил и не обнаружил. Потом перечислил всех, кого следует в связи с «радостной» вестью разбудить и отправился пинать адъютантов, которые и не подумали явиться на начальственные вопли. Адъютантов он пинал в самом прямом смысле, а когда те проснулись, отправил их пинать магов крепости. Но то ли бедолаги проснулись не полностью и что-то не так поняли, то ли просто не повезло, но вместе с нужными магами явилась целая делегация ненужных и не магов. Начиная от мастера Дезима, сообщившего, что читал книжку, когда услышал шум и решил сходить проверить. Продолжая Хэнэ, которому просто не спалось, а тут еще и интересно стало. И заканчивая вездесущими Ясом и котом, один из которых ловил мышей, а второй наблюдал за процессом. Причем, Роану почему-то казалось, что именно Яс пытался научить обленившегося питомца правильной охоте на грызунов. На сбежавшихся по случаю погранцов, какую-то расхристанную и не расчесанную тетку с младенцем, жреца какого-то там бога и мальчишку-посыльного Роан и вовсе решил не обращать внимание. Янир, изо всех сил изображая терпение, повторно рассказал о своем походе на кладбище и сделанных выводах. Зевающая Фламма подтвердила, что скелет был страшный, ломаться и гореть не хотел, а после удара кулаком по дереву рассыпался пылью. — А может, тебя таким образом решили прибить конкуренты? — спросил Яс, пока маги крепости ругались, пытаясь выяснить, кто виноват и что теперь делать, погранцы ворчали, а остальные просто и незатейливо зевали. Янир передернул плечами, немного подумал и покачал головой. — Вряд ли, — сказал серьезно. — Там не любят магов, и своих, способных на что- то подобное в княжестве не найдешь. А доверять столь щекотливое дело, как устранение наследника, какому-то наемному магу, которого в случае чего даже убить не сможешь... Ну, вряд ли. Они бы скорее каких-то стрелков прислали. Или наемного убийцу из гильдии, который хотя бы секрет точно сохранит. А на гильдийского же мага ни у кого в княжестве золота не хватит. — Понятно, — со вздохом сказал Яс. — Тогда охотились на самом деле на мага- оборотня, который бывает часто в крепости. И не учли, что вместе с недоучками может приехать кто-то настолько же сильный. — Интересная версия, — неожиданно для всех одобрил студентуса Олав, а потом дико закричал: — Мараська, мать твоя владычица болот! А ну иди сюда, девка, дурная, хватит прятаться! Я знаю, что ты подслушиваешь! За окном, возле которого сидел Роан, тяжко вздохнули, и вскоре в переполненную народом комнату в общем доме зашла тоненькая светловолосая девушка. Она была красивая, большеглазая и такая печальная, что хоть бери и начинай жалеть, попутно ругая крикливого Олава. — Где твой нелюдь?! — рявкнул на девушку Олав, вместо того, чтобы обнять и пожалеть. — Какой нелюдь? Девушка изо всех сил захлопала глазами. — Обыкновенный. Руям где? И что он опять такого натворил, что его решили убить, нагадив на нашем кладбище? — Ничего, — прошептала девушка. — Мараська, не зли меня. А то ведь выгоню к мамке и пускай она тебя хоть порет, хоть замуж выдает за толстого мельника, а хоть в заезжий цирк продает. Ты со своим Руямом у меня уже поперек горла сидите. И вскоре даже память о твоем отце перестанет перевешивать все неприятности. Девушка тяжело вздохнула и рассказала престранную историю. Руям был оборотнем. И магом, очень даже неплохим, комендант, не папа Ольды, а его начальник, который устроил себе именно сейчас что-то вроде отпуска, даже несколько раз предлагал ему постоянную работу в крепости. Но он неизменно отшучивался и всерьез задумался о такой возможности только когда в его жизни появилась Мараська — девчонка, удравшая от материнской любви к богатым зятьям. Ну, задуматься он задумался, но бросить просто так то, чем и так занимался, не мог. Надо было ему завершить дела и сообщить по селам, что отныне он бросает стезю бродячего мага, так что пускай его больше не ждут. С этой целью он и уехал в тот раз, когда с ним приключилось странное. Началось все банально. Он, как практически семейный человек, решил сэкономить на ночлеге и спать в развилке дерева, натаскав туда еловых веток. И спалось ему неплохо. Он и так холода не сильно боялся, особенно в своей мохнатой ипостаси, а тут еще очень кстати началось лето. В общем, спал себе оборотень, никого не трогал, но тут именно под тем деревом остановились какие-то придурки и стали очень громко делить содержимое мешка, который притащили с собой. Что там было за содержимое, они не говорили, но Руям здраво рассудил, что за какую-то ерунду так спорить не будут. И решил, что ему, как почти семейному человеку, это содержимое тоже пригодится. В общем, оборотень, не долго думая, обернулся в медведя и с ревом свалился на спорщиков. Психологическая атака сработала как надо, несчастные спорщики забыли про мешок и бросились бежать, сверкая пятками. Потом, правда, некоторые из них опомнились, вспомнили, что они маги, и вернулись, пытаясь испугать медведя огнем и магическими трещотками. А Руям, не будь дурак, связываться с магами не стал, а то мало ли, еще окажутся сильными, а их там было двое, против него одного. В общем, схватил он горловину мешка в зубы, кое-как зашвырнул его себе за спину и дал деру. Маги что-то вослед кричали, попытались подпалить лес, но довольно быстро отстали. А Руям, поплутав, побродив по ручьям и переплыв на всякий случай речушку, вернул себе человеческий облик и решил посмотреть, что же ему там досталось... — И что? — нетерпеливо спросил Яс, сжав кота так, что он мяукнул. — Да пакость какая-то. Грибы сушеные, старые, завязанные в испачканный землей женский платок. И пчелиные личинки в шкатулке, издохшие вроде, но большие очень с ладонь Руяма. — Так, — задумчиво сказал Роан, отлично поняв, что на самом деле это были за личинки и грибы. — И куда ваш жених дел эту находку? — Спрятал в одной земляной пещерке. Он там мальчишкой от мамки часто прятался. Просто подумал, что если эту пакость так делили, то зачем-то она нужна. А вот к добру нужна или ко злу, не зная, что оно такое, не разберешься. Поэтому и не решился бросить в костер, как сначала хотел, — призналась девушка и печально вздохнула. — Он там еще стазисный амулет повесил, чтобы оно не испортилось и чтобы вода к нему не добралась при сильном ливне. — Думаю, Оршар очень заинтересуется что грибами, что личинками, — задумчиво сказал Роан. —А вот то, что заинтересовались Руямом, очень плохо. Его наверное узнали. Не в лицо, по магическому следу. А след привел сюда и его решили именно здесь ловить. Но в ловушку влез Янир. — И что теперь делать? — заполошно спросила Мараська. — Руям где? — спросил Роан. — Так не вернулся еще. Дела у него, — растерянно сказала девушка. — Может, его встретить? — задумчиво спросил сам у себя Олав. — А то еще поймают прямо у крепости, болвана этакого. Что же они все тащат всякое непотребство у разного отребья? Роан пожал плечами, а Мараська стала уверять, что встретить надо непременно. А то ее оборотень бедный, несчастный, его всяк обидеть может. Погранцы, услышав это, только посмеялись, но поговорив, решили все-таки разослать для начала птиц поисковикам, следопытам и прочим разъездам, чтобы, если встретят оборотня, объяснили ему ситуацию и не отпускали от себя, пока не вернутся. А Олав, записав примерный маршрут Руяма со слов Мараськи, отправил по этому маршруту еще один разъезд. Прямо ночью. А то так подождешь до утра, а потом какой-то нелюдь забросит через крепостную стену мешок с оборотневой головой. Впрочем, беспокоились все зря. Утром Руям явился сам. Живой, но хромающий и в медвежьей шкуре. Он кое-как добрел до ворот и торжественно рухнул перед ними, предоставив свое дальнейшее перетаскивание добровольцам. Лекарка, узрев, что ей тащат медведя, у которого обнаружилась длинная глубокая рана на спине и несколько мелких колотых на лапах, сначала схватилась за голову, всех обругала, а потом велела уложить необычного пациента у печи, и немедленно принести ей горячей воды, набор каких-то трав и бритву поострее и попрочнее. — И будет у нас бритый мишка, — заявил Яс, не сумевший пропустить торжественное затаскивание медведя в дом знахарки. Олав только вздохнул, а потом выставил вокруг дома стражу в «три ряда возле каждого окна». Несчастному медведю мстительная знахарка выбрила полспины, долго ругалась, рассматривая рану, потом позвала магов, всех, кто уже не студентус, и оборотней. А собрав консилиум потребовала объяснить ей, неразумной, что это за пакость такая мешает оборотню практически в полнолуние нормально регенерировать и что с ней теперь делать. Потому что зашить рану добрая женщина могла, но не факт, что это поможет заживлению. Консилиум думал и советовался долго, а потом решили попробовать воздействовать на медведя стандартным выводящим яды плетением. И оно даже помогло, хоть и частично. По крайней мере выглядеть столь страшно рана перестала за каких-то два часа, а спустя еще час оборотень пришел в сознание и смог превратиться в человека. Правда рассказать, что с ним произошло он так и не сумел. Он уладил свои дела и возвращался в крепость, когда в него начали стрелять. Убили лошадь, прострелили ногу и попытались накинуть магическую сеть, которую он испепелил с большим удовольствием и бросился бежать. В процессе убегания пришлось уворачиваться от ножей и увернуться ото всех не получилось. Был там кто-то очень ловкий. Зато Руям сумел прихватить один нож с собой и спрятал его в дупле приметного дерева на всякий случай. После чего продолжил драпать в медвежьей шкуре, правда и это не сильно помогло. Изначально маленькая рана на спине росла, а сил становилось все меньше. Хорошо хоть дошел. — Тебя преследовали? — дотошно спросил Олав. Знахарка, мешавшая питье, способствующее выводу из организма разной гадости, негромко хмыкнула. — Не уверен. Я сначала путал следы, пару ловушек за собой оставил. Магических, моего изготовления, не стандартных, с которыми любой толковый маг быстро справится. Но ждать их срабатывания не стал, подозревал, что если остановлюсь, не дойду. — Понятно, — мрачно сказал Олав. — И нападавших ты не рассмотрел. Руям только покачал головой. Олав устало махнул рукой и отправился отдавать распоряжения, усиливать патрули и охрану знахаркиного дома. Попутно он ругался на то, что в крепости толпа посторонних и среди них может затеряться кто угодно, и не обратил внимания на подозрительно себя ведущих студентусов, сначала собравшихся кучкой у ворот, а потом ставших бродить вдоль стен. Впрочем, побродить там было где, так что если бы и обратил, наверняка бы решил, что раз у деток есть хоть какое-то занятие, то и отвлекать их не стоит. А детки тем временем решили просто поискать дыры в защите оплетавшей крепостные стены. Должен же кто-то был как-то через них перебраться, незаметно прокрасться на кладбище и поставить там ловушку. Опытный Льен, правда, утверждал, что пробрались скорее всего через ворота, под видом купцов, путников, кандидатов в погранцы и вообще кого угодно. Крепость ведь на данный момент скорее небольшой городок, чем защитное сооружение. И защищать она призвана не от людей-противников, а от обитателей тьмы за границей, вздумайся им перейти на эту сторону большим количеством и напасть на людей. Это, кстати, давненько не случалось, и жители окрестных сел даже к возможности прятаться в крепости относятся скорее с юмором, хотя припасы исправно поставляют. А то мало ли. В общем, детки брели себе, брели, дошли до кладбища, немного побродили еще там. Потом дошли до квадратной башенки, когда-то бывшей угловой в изначальной крепости, а сейчас исполнявшей функцию арки между двумя частями нынешней. За башенкой-аркой оказалась старая часть крепости, с небольшим донжоном, загадочными строениями вокруг и довольно большой, ничем не занятой площадкой. — Там кто-то живет? — спросил у Ольды, главной проводницы по крепости, малознакомый второкурсник из группы для магов с внезапно открывшимся даром. Парня звали Бару, он был рослый, широкоплечий и отпустил небольшую бородку, стараясь казаться старше своих двадцати лет, хотя и так был старше большинства студентусов в своей группе. — Нет, там арсенал, архив, писари всякие и портальная почта. Вообще это самое защищенное место в крепости. Туда даже нас без пропусков не пустят, не говоря уже о тех, кто не внесен в гостевой реестр. — Хм, — недоверчиво отозвался Бару и пошел проверять, пустят его или нет. — Болван, — напутствовала парня Ольда. В донжон никого постороннего действительно не пустили, да и с защитой на стенах все оказалось в порядке. Зато студентусы обнаружили несколько калиток, запиравшихся на несерьезные засовы, через которые ходили разные помощницы кухарок. В случае опасности эти калитки закладывались каменными блоками, но пока Бару счел их подходящими для проникновения разных нехороших личностей и пошел рассказывать об этом временному коменданту. — Здесь тоже без гостевого допуска не пройдешь, — мрачно его напутствовала Ольда, но парня, желающего продемонстрировать свои ум и наблюдательность, это не остановило. Другая группа студентусов в это же время бродила по кладбищу в поисках деревьев с ритуальными рисунками. Они были уверены, что раз среди них нет оборотней, то надуманные опасности, из-за которых маги постарше тщательно к этим поискам готовились, им не грозят. Впрочем, им действительно ничего не грозило, потому что все было уже найдено, изучено и обезврежено. Так что максимум, что студентусы могли найти — следы копоти на деревьях. Но они не обратили на них внимания. Третья группа, скооперировавшись с учениками-воинами, отправилась искать подозрительных личностей вокруг крепости. И их даже никто задерживать и расспрашивать не стал, потому что как раз в это время какой-то юный погранец, тоже видимо желая найти диверсантов, полез к дирижаблю и едва не открыл бочку с легким газом для надувания шара. Из-за чего случился скандал, а крепость временно обрела уборщика с перспективой отправления под юбку к мамке, если опять куда-то полезет. А замороченные учителя и маги крепости пока пытались построить поисковое заклинание по магическим следам с кладбища. И ждали погранцов, отправленных за ножом. Они почему-то наивно верили в благоразумность студентусов и то, что за ними есть кому присмотреть. Неблагоразумные студентусы же с третьей группы вскоре нашли очень подозрительных мужиков, жарящих еще более подозрительные грибы над костром и, чтобы они не разбежались, героически решили с ними сразиться. И, как это водится у студентусов первого-второго курса, из которых состояла большая часть группы, они были о своей магии слишком высокого мнения и не подумали о том, что швыряться одновременно разными плетениями, даже если именно эти плетения умеют творить лучше всего, не лучшая идея. Мужиков они, конечно, захватили, чудом не убив. Но попутно устроили небольшой пожар, который решили потушить, устроив дождь, который в виду того, что они ни разу не пытались его призывать вне лаборатории на специальном макете, казался им плевым делом. — Это еще что за пакость? — спросил один нехороший человек, терпеливо ведущий по следам удравшего оборотня других нехороших людей, когда на небе стала формироваться воронкообразная туча, стреляющая молниями не вниз, а вверх, из-за чего казалось, что в ее глубинах бушует пламя. — Никогда ничего подобного не видел, — признался младший маг группы приключенцев, ищущих артефакты и прочие клады, которые можно выгодно продать. — Но похоже на призывание какого-то грандиозного ливня. Может, наш оборотень опомнился, вылечился и решил следы смыть? — Ага, вместе с половиной леса, крепостью и парочкой окрестных сел, — не стал спорить с коллегой маг постарше. — Надо укрытие искать. Срочно. Прочное. — А в крепость должны были студентусы-маги на днях приехать, — задумчиво сказал следопыт. — Вот они это и балуются, — припечатал старший маг. — Наверное, кто-то сдуру попросил огородик полить у кого-то недостаточно опытного и он позвал друзей на помощь. — Я знаю здесь недалеко пещерку, — вспомнил следопыт и, от души плюнув на следы удравшего оборотня, свернул вправо. Роан, бросивший недоделанное поисковое плетение и выскочивший на порог, чтобы полюбоваться светопреставлением в небесах, так сдержан в выражениях, как приключенцы, не был. Он от души обозвал студентусов, что правых, что виноватых. Наорал на папашу Ольды, который забыл сказать подчиненным, что детей из крепости выпускать нельзя. Обозвал морской черепахой парня, вспомнившего о существовании калиток для обслуги. Велел готовиться к худшему и забежал обратно в дом, звать на помощь в борьбе со стихией коллег. Потому что у него на эту борьбу банально не хватало резерва. А изобрести подходящий амулет он как-то не догадался. И спустя всего несколько минут, крепость стояла на ушах. Все метались, пытались загнать лошадей в конюшни, отправить кого-то на поиски придурочных студентусов. Одна из поварих носилась по двору, выискивая запропастившееся чадо, которое непременно потонет под дождем, особенно сильным. Заехавший по случаю купец пытался загнать подводы под навесы, мешая абсолютно всем. И только Олав мирно сидел на пороге, курил трубку и мысленно составлял план по боевым тревогам. А то как-то неправильно подчиненные себя стали вести при первой же нестандартной ситуации. А туча тем временем особенно громко громыхнула, полыхнула во все стороны и стала отращивать щупальца. — Ненавижу магов-недоучек, — задумчиво сказал Олав и пожелал сбежавшему начальству долгих лет жизни. И чтобы в этой жизни обязательно побывали приехавшие на практику студентусы.Глава 13 О том, что у самых обычных действий могут быть очень необычные последствия.
Студентусы и примкнувшие к ним несчастные ученики-воины кто с ужасом, кто с восторгом смотрели на странную тучу. — Что это? — наконец не выдержал один из воинов. — Не знаю, — хором ответили ему, а, видимо, самая разумная девушка добавила: — Наверное, пора убегать. — Ага, — поддержали ее опять же хором. Убегалось компании непросто. Небеса грохотали, темнели с каждым шагом, и только где-то в глубине тучи полыхало пламя, словно она проглотила солнце. Любители жареных на костре грибов, которых компания прихватила с собой, приходить в сознание не спешили и мстительно заставляли себя нести. Деревья, точно для того чтобы света в лесу было еще меньше, смыкали кроны и жутковато скрипели. Бледная и слабая с виду трава путалась в ногах. А кусты вообще словно из-под земли выпрыгивали, норовили зацепиться за одежду, засунуть ветки в длинные девичьи волосы, а то и вовсе исцарапать колючками. Но маги и воины не сдавались. Они бежали. Сначала. Потом довольно бодро шли. Потом не бодро. Потом еле ковыляли. А лес, будь он не ладен, все не заканчивался. — А может, мы заблудились? — наконец спросил один из воинов, переждав очередной грохот с небес. — Может, — не стал с ним спорить идущий рядом маг-студентус. А небо подумало и стало ронять на землю воду. Огромные такие капли, сразу зашуршавшие листвой. — Надо где-то спрятаться, — сказал воин и тяжко вздохнул. Где следует прятаться в этом чужом лесу, он понятия не имел. К счастью, проблема с тем, чтобы прятаться, решилась сама собой. Компания в какой-то момент совершенно неожиданно вышла к оврагу и дружно в него свалилась. Но огорчиться по этому поводу никто не успел. — Ой, пещерка! — обрадовано воскликнула одна из девушек, обнаружив эту самую пещерку за кустом, из которого пыталась выпутаться. Компания шустро спряталась в найденном по счастливой случайности укрытии, затащив туда же любителей грибов. А судьба пакостно улыбнулась и швырнула еще один камешек, возможно даже в тучу. Потому что после этого из нее ливануло, как из ведра. И прикпюченцы, шедшие именно к этой пещере, так спешили, что не заметили за струями дождя ни примятых кустов, ни вывернутой при падении земли, ни сдвинутых с места камней и открывшихся белесых травинок. В пещеру кладоискатели практически забежали. Девушки, увидев незнакомых, заросших кто бородами, а кто усами мужиков, дружно завизжали. А мужская часть компании, среагировав на визг, разбираться в том, кто и зачем пришел, не стала. Просто приласкали гостей кто подвернувшимся под руку камнем, а кто любимым плетением, а потом уложили их рядом с любителями грибов. И связать не забыли, рассудив, что добрые люди так не выглядят, а тем более под дождем не шастают. Преподаватели и маги крепости в это время тоже не скучали. Они пытались уменьшить грядущий урон от стихии. В том, что он будет, никто не сомневался. — Что же они там наплели?! — горестно вопрошал один из магов крепости, в то время как все остальные пытались расплести хотя бы хорошо видимую часть. — Бесполезно, — наконец сказал Роан. — Похоже, наши олухи не связывали свои заготовки, а изначально что-то выплетали вместе. Без схемы и расчета. Потому что это проклятый лабиринт какой-то, а не ловушка для воды, с последующим ее сбрасыванием на чье-то поле. Такое впечатление, что они собирались море у нас над головой подвесить. — Плохо, — сказал маг крепости. — Может, попытаемся растащить тучу в разные стороны? — Давайте, — не стал спорить Роан, хотя подозревал, что это бесполезно. Ловушка просто натянет еще воды, и туча опять вернется к тем размерам и густоте, которую неосторожно, а наверняка и не осознавая этого, задал один из недоучек. А может, и не один. Может, эти идиоты задавали величину и густоту все без исключения и вплели эти настройки куда попало, в самые неожиданные места. Роан даже замер от этой мысли. Потом ругнулся, обозвал ненормальных студентусов королевскими жабами и поделился пришедшим в голову с коллегами. Коллеги эту мысль оценили по достоинству и тоже обозвали студентусов, причем очень разнообразно. — Надо хоть часть этих узлов найти и отсечь, — сказал Роан, выслушав мнение коллег о подопечных. — Иначе у нас вместо крепости будет озеро. Маги спорить с очевидным не стали и опять дружно уставились на тучу. А она в ответ стала их поливать. — Ненавижу самоуверенных недоучек, — мрачно пробормотал стоявший рядом с Роаном маг крепости. Аспирант в ответ только хмыкнул, все-таки подцепил все время ускользающий узел и стал его аккуратно распускать. Туча громыхнула особо раскатисто, и дождь усилился. Роан потянулся к новому узлу. В глубинах тучи полыхнуло. — Дохлая крыса! — злобно обозвал кого-то Дезим. Роан подхватил следующий узел, и тут оказалось, что его теория о том, что студентусы плели неведомую пакость вместе, подтвердилась. Потому что кто-то из коллег умудрился разыскать и развязать тот узел, на котором держалась вся ловушка для воды. Плетение стало расползаться. Туча перестала расти. А Роан, не успевший вовремя отпустить разрушающееся плетение, услышал тихий щелчок внутри головы и, потеряв сознание, рухнул в успевшую собраться мелкую лужу. Туча сопроводила это падение злорадным громыханием. Дезим выругался и бросился к коллеге и едва не споткнулся об еще одного решившего полежать в луже мага, на этот раз работающего в крепости. — Эй! — заорал Дезим, пытаясь поднять из воды Роана. По небу побежали разноцветные сполохи освобожденной из плетения энергии, а дождь полил еще сильнее. — Роан! Роан удивленно посмотрел на лежащее у ног тело, не какое-то там постороннее, а свое личное, но обдумать эту ситуацию не успел. К нему буквально подскочила мелкая старушка, отвесила подзатыльник и, рявкнув о том, что рано ему пока, ловко толкнула на лежащее тело, и Роан опять потерял сознание. А потом резко очнулся и стал выкашливать воду, которой чуть не захлебнулся. И не сразу заметил, что мир стал шумнее и ярче. А пульсирующую в затылке силу вообще спутал с начинающейся мигренью. Просто не ожидал, что пропавшая когда-то сила, которую не смогли вернуть лучшие специалисты, вот так запросто возьмет и вернется только из-за того, что студентусы вбухали в банальную дождевую тучу энергию из нескольких накопителей. Дождь лил полтора часа, а потом резко прекратился и яркое солнце отражалось в огромных лужах, а местами и целых озерах. Купец разорялся над подпорченным товаром, но ходить ругаться с Роаном и Олавом больше не рисковал. Первый, выслушав претензии со страданием на лице и потиранием затылка, поинтересовался, почему уважаемый купец не озаботился защитой столь дорогого товара от превратностей погоды. Скандалист, услышав такую формулировку, даже застыл на некоторое время с приоткрытым ртом. Видимо, примерял ее к плохонькой ткани, намоченной дождем. Формулировка с этой тканью сочеталась не очень хорошо, и купец в итоге ушел, решив не связываться со слишком ученым магом. Олав в свою очередь посоветовал купцу повесить свою ткань сушиться и никого не беспокоить. А то в следующий раз ночевать будет в лесу с волками. Ну или платить положенную за въезд в город пошлину. И это будут исключительно его проблемы, что в Тамьянке все равно ничего не продашь — даже распоследняя помощница поварихи, только и умеющая, что чистить овощи и протирать столы, предпочтет съездить в город со следопытами или курьером и тамкупить что-то гораздо качественнее. Потому что есть возможность и деньги. А в дальних селах купят и подпорченную дождем ткань, особенно если пару медяков скинуть. В общем, день у купца явно не задался. У всех остальных он тоже был не очень. Маги, которые уверенно стояли на ногах и сносно себя чувствовали после борьбы со стихией, теперь были вынуждены бороться с ее последствиями — убирать из крепости воду. Магам помогали погранцы с метлами и пятикурсники-студентусы с магией. Хэнэ, ходил кругами вокруг своего дирижабля и время от времени цокал языком. Что у него там случилось, никто не знал, да и знать особо не хотел. А вот об устроивших бедлам студентусах вспомнили не сразу, а когда вспомнили, организовать группу для поисков уже не успели. Детки вернулись сами. Просто вышли из леса. Мокрые, грязные, зато довольные и с какими-то связанными мужиками, которых подгоняли угрозами применить магию и ударить палкой. А самое странное было то, что мужиков сразу опознали. Часть опознал оборотень, едва не вывалившийся из окна от вида знакомцев. Оказывается, это вот они на него напали, причем непонятно почему. Грабил он вовсе не их. Высказаться по поводу нападавших Руяму хотелось очень. Но на него сначала накричала знахарка за то, что встал. Потом Олав вспомнил, что Руям никого не рассмотрел, и оборотень стал доказывать, что способен кого угодно узнать по запаху. А потом его все-таки удалось уложить, а нападавших и вовсе увели. Вторую часть узнал Янир. Оказалось, любители жареных грибов шли по его душу. И даже специальный эликсир для ловли оборотней прихватили. Его им намешала какая-то бабка. Над эликсиром Янир поржал самым гнусным образом, а потом серьезно пообещал следующим ловцам бить морды. С чем любителей грибов и отпустили. С кладоискателями было сложнее. Просто взять и отпустить их после того, как они чуть не убили Руяма было невозможно. Хотя и Руяму тоже не стоило никого грабить, даже с мыслями о семье. Вину с него не снимало даже то, что он фактически ограбил грабителей. Да и сами кладоискатели получили грибочки не самым законным способом — по законам такие находки следовало носить ближайшему магу-эксперту на службе королевства. А если выяснится, что находка опасна, безропотно ее отдать, не требуя компенсации. Кладоискательство вообще штука такая, очень доходная только в легендах и песнях, а на деле опасная и частенько убыточная. Что не останавливало разных искателей приключений, уверенных, что именно им возьмет и повезет, вопреки статистике и здравому смыслу. Их не останавливает даже то, что девяносто процентов кладоискателей бесславно гибнут, а из десяти оставшихся, процентов пятьдесят, так и не разбогатев, доживают век калеками. — Вы хоть знаете, что у вас украли? — устало спросил Олав, в очередной раз поражаясь тому, на какие глупости людей толкает нежелание работать и приносить кому-то пользу. Главарь кладоискателей пожал плечами и заявил: — Диковинку. Наверняка бы ее кто-то из магов купил. Ну или эти, которые диковинки собирают. — А потом диковинка бы разрослась, поубивала вокруг все живое и была бы у нас посреди какого-то города еще одна граница с тьмой, — мрачно сказал Дезим, которому пришлось присутствовать на этом допросе в качестве детектора лжи. — С чего бы? — не поверил кладоискатель. — Потому что эта диковинка из другого мира. В том мире она растит колыбель для неразумных ребятенков, чтобы они подросли, окрепли и стали разумными. А в нашем мире творит даже боги не ведают что. Потому что магия другая, — объяснила знахарка, стараясь сделать это подоходчивее, потому что была не лучшего мнения о разных искателях приключений и неприятностей. Кладоискатели переглянулись и явно не поверили. — Ничего-ничего, Оршар вас убедит, — мрачно пообещал Дезим, завидуя Роану, который лежал себе и отдыхал, с полным на то правом. Роан же в свою очередь завидовал Дезиму, да и всем знакомым и незнакомым магам. Чувствовал он себя так, словно его сначала ударили по голове, потом просверлили в черепе дырку и запустили туда пчелиный рой. Ощущение получилось не то чтобы неприятное, просто непривычное. Пчелы носились в голове и искали выход. Так что вести себя следовало осторожно-осторожно, иначе они вырвутся и что-то снесут. Хорошо хоть не подожгут. Хотя, если случайно сорвать крышу с дома и забросить ее в лес, тоже вряд ли кто-то поблагодарит. — Проклятье, — пробормотал маг, подозревая, что теперь придется ежедневно ходить на полигон и заново пытаться совладать с силой. Потому что соизмерять он сейчас не способен. Силы резко стало больше, чем было. Возможно, даже больше, чем было когда-либо, слишком уж непривычное ощущение, незнакомое. Так что... — Королевская жаба, — пробормотал Роан. — Сбылась мечта идиота, опять заново учиться. Высказавшись, маг перевернулся на другой бок и стал смотреть на стену. Наверное, сейчас стоило бы поспать, но он не мог. Казалось, что стоит закрыть глаза и сила вырвется, трансформируется в ветер и разметает всю крепость по камешку. А полежав еще немного, но так и не избавившись от щекотного жужжания в голове, Роан понял, что пора прекращать маяться дурью. Вообще первое, что он должен был сделать — выяснить насколько изменился внутренний резерв. Уж это в крепости точно должны уметь замерять, чтобы знать куда отправлять одаренных детей, которые то сами в крепость приходят, то родители приводят, озабоченные тем, что дочка переколотила половину горшков, всего лишь взмахнув руками. Пройдясь по крепости, подышав свежим воздухом и напугав зеленоватым оттенком лица встреченных на пути студентусов, Роан нашел Башара, старшего мага крепости. Мужчина внимательно его выслушал. Поцокал языком. Несколько раз уточнил, уверен ли Роан в том, что силы действительно стало больше. Потому что после удара высвободившейся из плетения энергией и не такое может привидеться. Роан, собрав все терпение, какое еще оставалось, рассказал о том, что раньше этой силы у него было больше. Потом об обстоятельствах того, как ее стало меньше. Потом о выводах специалистов, как тех, которые исследовали самого Роана, так и тех, которые исследовали зелье. Потом о том, где он это зелье взял и зачем его выпил. Башар слушал и удивлялся. Потом тяжко вздохнул и велел Роану идти за собой. Причем таким тоном, что впору было заподозрить, что сейчас Башар его оглушит, свяжет, а потом будет изучать этакую диковинку всеми доступными способами. А способы Роану вряд ли понравятся. Несмотря на это оказался Роан в конце пути в одной из бывших угловых башенок, ныне превращенной в помесь лаборатории, кабинета и учебной комнаты. Амулет для замера дара у Башара был. Правда древний и не шибко точный. Но и его хватило для того, чтобы маг крепости некоторое время сидел с весьма задумчивым видом, а потом посоветовал для начала потренироваться сначала где- то в леске. Потому что сейчас уровень Роана был повыше среднего. Не такой, конечно, как у той же Джульетты, не говоря уже о Янире в полнолуние. Но весьма и весьма неплохо. — Так я и знал, — мрачно сказал вовсе не обрадованный Роан, очень ярко представив во что превратят крепость оставленные без присмотра студентусы. А выбора, похоже, нет. Потому что оставленная без присмотра сила еще хуже студентусов. С ней нужно срочно разобраться. Прочувствовать, измерить, попробовать сплести что-то простенькое, не нуждающееся в идеальном контроле. Потому что если это все откладывать на потом, это потом может явиться само и поставить перед фактом, что сила нужна здесь и сейчас. — Дикий оборотень на меня выскочит, — сказал Роан, вспомнив о той самой судьбе, которая любит бросать под ноги разнообразные камни. И добавил: — Бедный Дезим. На самом деле, на кого еще студентусов оставить? Не на магов крепости же. И не на трепетное создание Сарину. Да даже на пастухов учеников-воинов их не оставишь, они попросту не понимают, чего можно от этих юных дарований ждать. — Может, попросите старшеньких присмотреть за младшенькими? — спросил Башар, видимо поняв, о чем Роан думает. Роан только вздохнул. Не объяснять же доброму человеку, что разница между старшенькими и младшенькими не так и велика. А когда дело касается того же Яса, проще попросить младшеньких присматривать за ним. — Я подумаю, — пообещал Башару и решил: — Пойду в лес, свалю парочку сухих деревьев. Все польза кому-то. В конце-концов, там есть еще несколько разумных студентусов, вроде Малака. — Это того, что жених Ольды? — уточнил Башар. — Его самого. Маг крепости покачал головой. Видимо, уже понял, что идея перепоручить младшеньких старшим не очень хороша. О студентусах и юных воинах, ходивших на охоту за злодеями и случайно устроивших стихийное бедствие, опять забыли. Правда, ненадолго. Роан, собираясь в лес крушить деревья, вспомнил из-за кого собственно вынужден туда идти. И решил, что надо перед выходом прочесть лекцию. Об основах, потому что некоторые недолетки то ли по причине скудоумия, то ли плохой памяти эти основы забыли сразу, как получили возможность более-менее свободно пользоваться магией. Лекционных залов для толпы студентусов в крепости почему-то предусмотрено не было, но Роан довольно быстро придумал выход и собрал недолеток на полигоне, прямо возле сотворенного Малаком защитного купола. Студентусы там стояли, переговаривались, переминались с ноги на ногу. А те, кто стоял к куполу близко, еще и тыкали в него пальцами, бесстрашные люди. Обитатели крепости, особенно дети, пришедшие с подрабатывающими стиркой и готовкой мамами, тоже лекцию пропустить не смогли. Они сидели на заборе и на деревьях. Делали вид, что убирают дальнюю часть полигона. А самые нахальные просто стояли у входа, один погранец даже пирожок ел при этом. Роан, полюбовавшись зрителями, глубоко вдохнул и потребовал героев вчерашнего Дня. Студентусы стали переглядываться. Видимо, все без исключения неожиданно ощутили в себе что-то героическое. Роан глубоко вдохнул, напомнил себе, для чего затеяна эта лекция, и уточнил требование: — Мне нужны те... — слово «недоумки» так и просилось на язык, но это было бы непедагогично, поэтому лектор себя преодолел и сказал: — охотники на злодеев, которые сначала подожгли лес, потом его потушили, попутно устроив здесь небывалой силы ливень. Герои вчерашнего дня стали несмело выбираться из толпы и подходить к Роану. Вид у них был очень неуверенный. Видимо, понимали, что хвалить их за находчивость и быстроту реакции не станут. — Итак, — мрачно сказал Роан, когда все недолетки вышли. — Перечислите свои ошибки. Студентусы стали переглядываться. Потом, видимо, самая смелая девушка сделала шаг вперед и тихонько сказала: — Мы ушли без спроса. В толпе кто-то заржал, но на него сразу многоголосо зашипели, и он успокоился. — Так. — Роан кивком подтвердил, что не так девушка и не права. — Еще? — Еще? — переспросила девушка и почему-то покраснела. — Ну, это... мы напали, не разобравшись. — Можно подумать, у нас всегда будет время, чтобы разбираться, — пробормотал один из парней. — Это не значит, что вы должны нападать на всех подряд, — строго сказал Роан и опять потребовал: — Еще! Девушка заморгала и оглянулась на толпу, потом охнула, счастливо улыбнулась и жизнерадостно отчиталась: — Еще нельзя творить плетение всем вместе, не распределив обязанности и не начертив его сначала на бумаге, чтобы видеть просчеты, провисы и ошибки. — Молодец! — искренне похвалил девушку Роан, из-за чего она покраснела еще больше. — Можешь возвращаться на место. Она послушно отошла к остальным провинившимся. — Итак, — повторился Роан. — Все вы, как я надеюсь, учили основы, а потом еще и сдавали по ним экзамены. В младшей школе. Поэтому знать вы их должны. Но, как показывает практика, почему-то не знаете. — Ну-у-у... —довольно дружно отозвались студентусы. — Учебников у меня, к сожалению, нет, — продолжил Роан. — Поэтому я расскажу так. Первое, что вы должны были помнить — не бросайтесь силой бездумно. Просчитывайте свои действия, планируйте... вы должны понимать, что собираетесь получить в итоге. Второе — запомните, ваши резервы не бездонны, а накопители не лучший выход для бестолковых детей. Рассчитать силу, черпаемую из накопителя, раза в три сложнее, чем ту, что вы черпаете из резервов. Резервы вы чувствуете. Ток энергии чувствуете. И можете вовремя остановиться. Даже интуитивно. А вот с накопителями этот фокус не получится. Нет в мире двух одинаковых накопителей. Даже если их изготавливают из наистандартнейших материалов, по всем правилам, по двадцать раз все пересчитывая и измеряя, конечный результат идеальным не будет. От влияния мастера, материала, погоды и случайно отвлекшей соседки никуда не денешься. Также при длительном хранении пропускные каналы расширяются, накопленная энергия потихоньку испаряется, материальная основа изнашивается... Запомните, когда пользуетесь накопителями, силу нужно призывать потихоньку. Особенно если вы не опытны. Впрочем, даже опытные маги пользуются накопителями осторожно. И точно бы не стали с их помощью призывать грозу. Погода вообще излишне тонкая штука для накопителей.Студентусы стали шептаться и тыкать друг в друга локтями. — О том, что нельзя толпе бестолковых магов совместно что-то выплетать без схемы, знают даже неодаренные. Да половина смешных баек о магах начинается с того, что кто-то решил что-то сотворить и позвал на помощь приятелей, забыв вычертить схему. А тут вы, студентусы из старшей школы, наплели такую муть мутную, что она только каким-то чудом не расползлась, обрушив энергию на землю и спалив половину леса, вместе с вами. — О-о-о-о... — отозвались студентусы даже с некоторым восторгом. Роан глубоко вдохнул, напомнил себе, что обзываться непедагогично, и продолжил лекцию, решив, что будет она длинной-длинной, потому что эти проклятущие основы он повторит не меньше десяти раз. Может, хоть так запомнят, олухи. Неизвестно, запомнили ли то-то студентусы в итоге, но дети потом до самой зимы играли в магов и чертили в пыли странные закорючки, называя их схемами. Компанию охотников на злодеев Роан, другим в назидание, отправил помогать Хэнэ распутывать веревку, которая должна была опутывать надутый легким газом шар. К веревке должны были привязать короб, в котором будут сидеть испытатели дирижабля. Но, к сожалению, кто-то грузя эту сверхпрочную веревку, смотанную в бухты, был неосторожен. В итоге она и намокла, и размоталась, и запуталась так, словно какая-то неумелая мастерица пыталась вязать из нее свитер. Сам же Роан с чувством выполненного долга отправился валить деревья и приноравливаться к выросшему резерву. По лесу он шел довольно долго, стараясь оставить далеко за спиной разных любопытных детей и прочих искателей приключений. Дошел до поляны, посреди которой загадочно торчало одинокое сухое дерево. Потер ладони друг о друга. Опять глубоко вздохнул и ударил по дереву любимым воздушным кулаком. Того, что случилось дальше, Роан не ожидал. Дерево не рухнуло, оно разлетелось в разные стороны ветками, щепками и трухой. — Королевская жаба, — пробормотал маг, не зная, восхищаться собственной силой или в ужасе бежать ее запечатывать. Тут, совсем того не желая, можно кого-то убить, просто пытаясь отодвинуть с пути. А с амулетами как быть? Да заготовки будут разлетаться щепками еще быстрее, чем несчастное дерево. — Дела. И что с этим делать? Ладно, попробую аккуратнее. Снизить силу удара получилось только с восьмой попытки. От сухого дерева к тому моменту вообще мало что осталось, а поляну украшали впечатляющие вмятины в земле. В одной даже вода начала собираться. Роан посидел возле медленно наполнявшейся водой вмятины, подумал, успокоился и решил, что надо еще поэкспериментировать. Для чего следовало найти еще одно дерево. Или поступить проще и одновременно сложнее — попытаться дотянуться до ближайшей энергетической жилы, которая находится не близко. Действие это по-своему простое. Но в то же время требует концентрации, сосредоточения и тонкости работы. Свою силу к силе мира нужно подводить аккуратно. Иначе случайно зачерпнешь и захлебнешься. В общем, обычно маги к жилам тянутся вблизи одной из них. Чаще всего, сидя прямо над ней. Чем дальше от жилы находишься, тем сложнее до нее дотянуться, не растеряв концентрацию и не распылив язык силы. В общем, то, что надо. Роан глубоко вдохнул, заглянул в мутную воду, а потом решительно закрыл глаза, чтобы меньше отвлекаться, и стал концентрироваться на находящейся далеко впереди, где-то за тьмой с ее границей, жиле. А потом потянулся к ней, аккуратно выплетая нить из энергии. И это неожиданно оказалось интересным занятием. Очень сложным, потому что на пути кончика время от времени появлялись непреодолимые препятствия, глухие и черные. Что оно такое Роан не понял и даже предположить не смог. Никогда ни с чем подобным не сталкивался. Эти препятствия приходилось аккуратно обтекать, стараясь их не задеть. Потому что когда их задеваешь, они начинают тянуть из нити силу. И Роан наверное увлекся, потому что жила появилась как-то неожиданно быстро. Кончик нити в нее нырнул и мага обдало влажной прохладой. — Вода, — прошептал Роан, оборвав нить. А то еще натянет дармовой энергии и придется думать, что делать еще и с ней. Открыв глаза он обнаружил, что сидит все над той же вмятиной, заполненной водой до краев. На небе ярко светили звезды. Да и в целом было прохладно. Тело от долгой неподвижности затекло. А напротив Роана перед озерцом сидела старушка. Маленькая, полупрозрачная, улыбающаяся. Очень похожая на ту, что вернула его в тело. А может, и та самая. — Ты, мил человек, — степенно сказала она, обнаружив, что Роан открыл глаза и с любопытством на нее смотрит, — занимался бы экспериментами в лаборатории, под присмотром коллег и учеников. Особенно такими поисками неизведанного. Ты, конечно, осторожный и, наверное, опыт имеешь. Но не должно так делать. Опасно слишком. Нужна подстраховка. Роан удивленно моргнул. — Эх, молодежь, — с ностальгией сказала старушка. — Не бережете себя. А Верада бегай за ними, следи, думай, как в случае чего звать помощь и пытаться удержать на этом свете. Рано тебе еще умирать, я же вижу, а ты стараешься и стараешься. Недолжно так. О дитях и жене подумай. Роан кивнул, а потом спросил: — Вам чем-то помочь? — Да чем ты мне поможешь? Мои кости валяются где-то там, в той тьме проклятой. Не успела я оттуда уйти. Да и не могла успеть. Очень неудачно все произошло. А все Козаб, подвига ему хотелось, борьбы. Жертвоприносителей нашел и пошел их бороть, пока делов не натворили. Нет, чтобы подождать подмоги. Эх... — И что случилось? — с интересом спросил Роан. — Да граница эта проклятая случилась. Грибница в той пещере была припрятана. Пчеловая. Иномирская. Их в этих местах вообще много припрятано, ценность это великая. Они ведь чаще всего просто умирают и все. Превращаются в обычных светляков, просто крупных. Или, как у себя дома, становятся меньше, меньше, а потом последние насекомые издыхают и все, нету больше ученого мага пчелова. Они долго живут, но не бессмертные вовсе. А вот рождаются очень редко. Но если рождаются, то сразу помногу. Природой так в них заложено, чтобы хоть кто-то выжил и дорос до разума. — Так... — задумчиво сказал Роан. — Не такай, балбес. Слушай лучше, раз можешь. Ненадолго в тебе это умение. Пока тело смерть не забыло, будешь меня видеть и слышать, потом перестанешь. Далековато мне пришлось отойти от моих косточек, — призрачная старушка вздохнула и светло улыбнулась. — Про пчелов слушай и жертвоприносителей. Неудачно все сплелось. Пчеловы ведь добрые, гораздо добрее людей. А тут их отрезало от их мира. И уйти никак. А один чувствует, что не умирает, а перерождается. А это великая радость, и возможность хоть что-то сберечь. Хоть и совсем не к месту та радость была. Вот они и сделали, что могли. Поделили своих насекомых и увеличили того, что перерождался. Так они часть себя передают потомкам, ну и ему дали время, чтобы дожил, дотянул до момента, когда станет королевским пчеловом и распадется на спящих насекомых, которых изъедят изнутри новые начала, появляясь на свет. Не кривись, так они рождаются и для них это великая честь. Да и распадался он постепенно. А чтобы все было не напрасно, мы этих насекомых оборочивали в стазис, цепляли к той жиле, которую ты почуял, и задавали время на ощущение. Ощущение их мира. Понимаешь? Понимаешь, пока проход в их мир не откроется, нарождаться они не должны. А потом мы их прятали. В разных местах. Не говоря друг другу где. А то мало ли, что может в жизни случиться. Вот так выпьешь, проговоришься, а какие-то лихие селяне пойдут жечь иномирскую заразу. — Ага. И вы пошли в ту пещеру, не зная, что какой-то ваш приятель спрятал там личинок и грибы. — Да, так и было. А еще эти жертвоприносители, черного бога мести они хотели призвать. Зачем, не ведаю. Но мы пришли поздно. Энергии они набрали столько, что еще немного и пещера бы сама обрушилась. И их смерти уже ничего не решили. И я даже не знаю, что хуже, то, что в итоге получилось, или то, что могли сотворить они. — Энергия разбудила личинок, да? — спросил Роан. — Нет, только грибы эти дурные. И они напитали столько энергии, что враз заполнили пещеру и полезли наружу. Да еще и желания тех дураков уловили и что- то в них переменилось. Вот так вот нехорошо получилось. Нельзя этим грибам расти без правильного направления. Они те дурные желания материализовали. Ну, как умели. Не богов создали, а духов места скорее, таких же дурных как сами. Представляешь духа места без мозгов? Лесовика какого-то? — Даже не хочу представлять, — признался Роан. Старушка вздохнула. — И что теперь делать? — спросил Роан. — Да пчелов звать, пускай свои грибы наконец успокоят. А то тут чудные дела твориться опять стали. Люди ни с того, ни с сего пропадают. Нет, не думай, не жертвоприносители это, смерти я бы почуяла. Просто пропадают. Словно в другие миры проваливаются. Или кто-то их туда толкает. — Любопытно, — признался Роан. — Может, эти духи? — Может, и они, — не стала спорить старушка.
Глава 14 О проблемах — разных и многообразных.
Проблемы у всех начались с Олава и с его учебных тревог. Когда он наконец их распланировал, предупреждать, естественно, никого не стал. И когда посреди ночи начал бить тревожный колокол, из домов и казармы повыскакивали не только его подчиненные, но и работники, гости, очередной купец и большая часть студентусов. Меньшая часть благополучно тревогу проспала, успев привыкнуть к тому, что в общежитиях постоянно кто-то кричит, что-то с грохотом падает, а иногда и со свистом летает. Ученики-воины по неведомой причине присоединились к этой меньшей части, чему потом очень удивлялись их учителя и сетовали на то, что мальчишки расслабились. Олав, полюбовавшись на бестолково носящихся по крепости подчиненных, ищущих неизвестных врагов, покачал головой и пошел спать, решив никому не говорить, что тревога была учебной. Зато утром, выслушав доклады, с превеликим удовольствием порассуждал об безголовых курах, бегающих по дворам, о комадах, не способных организовать подчиненных, о дежурных, умудрившихся пропустить все на свете, а особенно о стражах ворот, которые бросили те самые ворота ради того, чтобы побегать со всеми. Олава слушали внимательно и, видимо, делали выводы. Потому что когда через два дня опять зазвонил тревожный колокол, суеты и беготни было гораздо меньше. Да и ту в основном создавали ученики-воины, для которых эта тревога была первой. А на третий раз вообще все было подозрительно хорошо. И Олав понял, что его раскусили, а возможно, даже проследили за тем, кто звонит и расспросили почему. Так что теперь следовало подумать, как бы еще развлечь заскучавших обитателей крепости, прививая им дисциплину и готовность действовать в любое время дня и ночи, а главное, не теряясь перед самыми экзотическими проблемами. Правда, подумать Олаву не дали. На следующую же ночь после третьей фальшивой тревоги случилась настоящая. А началось все с рыжего наглого кота, который, видимо, решил сделать одолжение хозяину и заняться охотой. Но, почему- то не на мышей, крыс и даже не на огромных ночных бабочек. Этого кота такая ерунда не интересовала. Он пошастал по крепости, заглянул на кухню, где был бит тряпкой, полежал немного на крыше. А когда крепость успокоилась, а большинство ее обитателей уснули, грациозно с нее перепрыгнул на навес над поленницей, оттуда на дерево и там замер, с интересом наблюдая за летящим низко над травой странным существом. Существо это было длинное и чешуйчатое, как змея. Но на спине у него росли похожие на цветочные лепестки крылышки в количестве двенадцать штук. А морду украшал слабо светящийся зеленым в темноте узор, похожий на конопляный лист. Существо кота заинтересовало. Он немного за ним понаблюдал, подумал о том, а не ядовита ли эта пакость. А потом решил, что просто не даст себя искусать, и взвился в воздух, целясь в неведомое существо. Крылатая змея оказалась тварью нежной и хрупокой. И даже если была ядовитой, почти откушенная голова продемонстрировать это ей не позволила. Крылышки с хрустом ломались, и кот немного поиграл, сбивая их лапой. Но это быстро ему надоело. Есть непонятную пакость он не собирался изначально. А хозяин, завидя очередную добычу у себя на подушке, вряд ли бы обрадовался. Поэтому кот, совсем по-человечески вздохнув, схватил змею в зубы и понес Олаву — его дом был ближе всего. Впрочем, голосистый мужик, который как-то поделился с котом куриной лапой, добыче тоже не обрадовался. Возможно только из-за того, что кот, укладывая ее на подушке, очень неудачно провел змеиным хвостом по лицу человека. Олав тут же вскочил с выпученными глазами. Едва не свалился с кровати. А увидев кота, начал громко ругаться, почему-то обещая оторвать ноги его хозяину, хотя Яс не имел к змее ни малейшего отношения. Кот расстроено мяукнул и пошевелил змею лапой, пытаясь продемонстрировать все ее достоинства в надежде, что после этого голосистый мужик поостынет и отправится варить из добычи суп. А человек, наконец рассмотрев, что лежит на подушке, резко умолк, выпучил глаза еще больше, а потом опять стал ругаться, но на этот раз вовсе не на кота с Ясом, а вообще. Потому что четвертой ночной тревоги в его планах не было. Четыре тревоги подряд — как-то слишком. Но кто же знал, что четвертая будет настоящая? Крылатую змею Олав замотал в полотенце, попутно погладив добычливого кота. А вот устраивать внеочередную тревогу, подумав, не стал. Такие змеи самостоятельно в крепости, да и в банальные села, попадают очень редко. Их, в отличие от большинства созданий тьмы, к людям не тянет. Питаются они не страхом и не прочими эмоциями, и даже не кровью. Это банальные падальщики, поедающие издохших насекомых, мелких грызунов, а иногда и дохлятину покрупнее, если в стаю соберутся. В общем большая была бы от них польза, если бы не одна особенность. Пугаясь, эти твари испускали из себя самое натуральное усыпляющее плетение. А встретив человека, они бы испугались непременно. Это кот успел убить гадину прежде, чем она поняла, что происходит. Да и то, ему наверняка повезло. В общем, эти змеи предпочитают держаться от людей подальше и к трупам поближе. И обычно усыпляют других трупоедов. Это если выходят за пределы своей тьмы. Возможно, знахарка права, и тьма изначально их создала, чтобы было кому жрать забредших за границу и издохших животных. А вот уже люди приспособили их для своих нужд и даже придумали выманивающие плетения. Нужды эти были разнообразные. От банального воровства до выноса невесты из отчего дома с дальнейшим побегом. Хорошо хоть не убийства. Убийствам змеи очень радовались, а оценив величину внезапно появившейся еды, начинали неистово орать, созывая сородичей на пир. И убийцы сбежать с места преступления банально не успевали. Поговаривали, что были когда-то умники, пытавшиеся ловить змей после срабатывания сонного плетения, но, как оказалось, фокус с выманиванием проходил только раз. Во второй раз он их уже пугал со всеми последствиями. Вздохнув, погладив кота еще раз и нацепив на шею все защитные амулеты, какие были, в надежде, что они хотя бы ослабят змеиное воздействие, Олав полез через окно и огородами отправился будить своих комадов. Разбудив и убедившись, что сон был обыкновенный, он им показал котячью добычу, выслушал тихую ругань и отправил будить магов. В первую очередь приезжих, потому что то, что местные со змеиным плетением бороться не умеют, уже знал. Роан потыкал пальцем в котячью добычу, смачно зевнул и с интересом посмотрел на Олава. — Это усыпляющая змея, — объяснил погранец. — А, — без особого интереса отозвался аспирант. — Наверное кому-то опять понадобился летучий шар Хэнэ. Хотя куда-то подняться и на что-то посмотреть. Погранцы переглянулись. — Этих змеев наверняка несколько и усыпить они могут всю крепость, — сказал Олав. — Самые важные места, конечно защищены от ворья, но мало ли. — Шар тоже защищен, — сказал Роан. — Да и почти все наши вещи защищены, даже наборы целебных трав. Он опять зевнул, замер и немного так посидел, а потом с интересом спросил: — И что же они такого ценного собираются в таком случае украсть? Погранцы переглянулись и дружно пожали плечами. Олав поскреб подбородок. — Может невесту? — предположил Хатия. — Ага, вдовую Мирку с ее дырой между зубами и шестью дитями, — согласился с ним Итьен. — Она не могла сюда случайно заползти? — спросил Роан. — Нет, здесь слишком много людей. Ладно еще на какой-то летний хутор при пасеке, но в крепость... Да быть не может, — уверенно сказал Олав, а погранцы его поддержали кивками. — Вот что, мил человек, у тебя нет случайно амулета против змеиного сна? Аспирант хмыкнул, перекатил змею сначала с пуза на спину, а потом наоборот, после чего зажал голову между пальцами и стал рассматривать потускневший рисунок на морде. Немного на него посмотрев, поскреб пальцем и задумчиво хмыкнул. — Знаете, — сказал, оставив змею в покое. — Кажется, амулеты здесь не помогут. Не те, что есть у меня и что вообще известны. Очень интересное плетение, ступенчатое, судя по всему. Самое разумное, выпускать навстречу порцию чистой силы, в надежде, что попадет между ступенями и не позволит ему завершиться, сломав рисунок. Энергии здесь немного, оно, по идее, должно тянуть ее из пространства и вырастать в зависимости от того, сколько натянет. А место здесь не сильно энергоемкое, до ближайшей жилы пока дотянешься... Роан почесал затылок и хмыкнул, вспомнив, что никому так и не рассказал об откровениях призрачной бабки. Впрочем, до появления Оршара оно наверное и смысла особого не имеет. Потом заметил с каким удивлением на него смотрят погранцы и осторожно спросил: — Что? — Так никто же не знал, как они это делают, — объяснил Олав. — Проследить не могли. Либо засыпали, либо амулеты все искажали и не получалось это плетение проследить. Роан хмыкнул и опять поскреб рисунок на змеиной морде, а потом объяснил: — Вот это заготовка плетения, наподобие моего щита в татуировке. Видите, внешние и внутренние края друг друга повторяют, а между ними, если присмотреться, можно увидеть ниточки потемнее, они переплетаются друг с другом и не соприкасаются с краями. Погранцы бросились смотреть и чуть не столкнулись лбами. — Дела, — задумчиво сказал Итьен, что-то там рассмотрев. — Обычно оно светится и не видно, — сказал Олав. — А дохлых змей маги резали, что-то внутри искали. Старались делать это быстро, пока ночь не закончилась. Днем эти издохшие твари растекаются дурно пахнущей лужей, а потом вообще испаряются туманом и, наверное, за свою границу возвращаются. — Похоже, это не плетение из них растет, а они вокруг плетения, — сказал Роан и опять почесал затылок. — Интересно. А еще говорят, что невозможно из ничего создать живое существо, да и неживое тоже невозможно, если честно. Хм... А может эти грибы их сами из себя делают? Воды там добавляют, энергии, плетение, опять же. Да, из очень маленьких частиц себя, летучих, которые могут с водой вернуться обратно. А облако тумана большое? — спросил Роан, задумчиво уставившись на Олава. — Какое облако? — зачарованно спросил погранец. — В которое змеи превращаются, когда испаряются. — О! Ну, где-то такое. — Олав развел в второну руки и попытался очертить круг. — Или даже больше. Я дважды видел. Роан посмотрел на него. Потом опять на змею и хмыкнул: — Рабочая гипотеза, — сказал задумчиво. — А со змеями нам что делать? — спросил Итьен. — Вдруг их прямо сейчас начнут пугать? Засвистят по-особому и все, все уснут. — Может половить? Стазис на них работает? Как-то же их заносят туда, где собираются воровать. — Работает. — Ну вот, собирайте магов и пошли охотиться. — Их нельзя пугать, — напомнил Олав. — И во второй раз они не приманиваются. — Ага, видимо вписывается в рисунок, — сказал Роан. — Но мы можем сломать сонное плетение. Нужно прежде чем лезть в подозрительные места, бить туда чистой силой. Или... или набрать ненужных заготовок для амулетов, засунуть туда по простенькому незакольцованному плетению... ну пробой сделать, чтобы энергия утекала вспышками... в общем, маги поймут. И ходить вот так. А лучше с несколькими такими распадающимися недоамулетами, чтобы вспышки шли почти постоянно, на всякий случай. Тогда сонное плетение не сумеет развернуться. Оно же разворачивается наружу, на большую площадь, и пока не стабилизировалось, подвержено влиянию. Я поэтому свой доспех делал так, чтобы он растягивался не дальше ладони от человека. А в особых случаях, если делать для определенного человека, вообще на палец. — О-о-о! — явно восхитился Итьен. — Его доспех только для магов годится, у которых энергия дара есть, — поспешил его разочаровать Олав. — Те, что он делал для воинов у нас уже есть. — А заготовки у вас есть? — уточнил Роан. — Есть. — Вот и хорошо, — сказал маг и опять зевнул. — Идите за своими магами, а я пока со своим подросшим резервом поиграюсь. Посмотрим, на сколько спирально расходящихся вспышек его хватит. И, да, ведите магов сюда, потому что там, где будут кольца спиралей, работать с заготовками не получится. Это такая абсолютная защита. От своих и от чужих. Недолгая, правда. Был в истории один такой странный маг, очень сильный и очень глупый. Вот он, убегая, ее и опробовал. Некоторое время его не могли достать никаким плетением. Зато смогли стрелой, держать одновременно щит он не умел. Олав только кивнул и отправил комадов за магами. Правда, до того, как их привели, самостоятельно явились пятеро студентусов, во главе с Ясом. Оказалось, они как раз пытались опробовать найденное в умной книге плетение для поисков ценных подземных грибов, нужных для одного еще более ценного зелья. Грибы как раз росли в этих местах. И могли тихонько себе расти даже под деревьями в крепости. Потом пришли две девушки со страшной вестью о том, что из-за спиралей дорогого учителя у них разбежались мыши, которых они поймали после того, как кто-то несознательный зашвырнул их им в комнату. Теперь мыши наверняка держат путь к кухне и вскоре все там пожрут и попортят. За девушками пришел вездесущий оборотень Янир и сказал, что ему помешали практиковаться в зове. — Все маги ненормальные, — сказал после его прихода Итьен. — Особенно столичные, — добавил Хатия. — Особенно недолетки, — вздохнув, сказал Олав и не стал высказывать дочери претензии насчет мышиной охоты и того, что добычу сразу же не выбросили, а оставили на подоконнике до утра. Сонных змей искали весело и с огоньком. Желающие их искать разбились на тройки и пошли совершать подвиг. Один держал факел или магический светляк, второй медленно распадающийся амулет, а третий амулет со стазис-полем. Но в итоге лучшим охотником на змей все равно оказался кот. Он долго наблюдал за людьми с забора, потом скучающе зевнул и спрыгнул в кусты сирени. А выбрался оттуда с очередной змеей, которой практически откусил голову. Положив добычу к ногам ближайших людей, кот радостно умчался в темноту и следующую крылатую змею притащил Олаву. А уже после этого две следующих гадины приволок хозяину. Яс его даже поблагодарил. Люди же всей толпой смогли обездвижить всего трех змей, так что кот выиграл по всем статьям. К утру его даже зауважали и стали дружно подкармливать. — Это все очень странно, — говорил Олав Роану ближе к вечеру следующего дня. — Таких змеек обычно по селам разбрасывают. Ну или на стоянку купцов, что происходит даже чаще. Но чтобы в крепость... Да я сначала своим глазам не поверил и даже растерялся. Роан кивал и вдумчиво пил пиво, пока была возможность. Дезим все-таки мужественно взял присмотр за студентусами на себя, а лекарка еще и обеспечила часть работой, мило и вежливо попросив деток помочь перебрать травы, половину из которых, на взгляд Роана, следовало выбросить еще в прошлом году. — Может, действительно собирались украсть летучую штуковину кикх-хэй, — предположил Кот, составлявший Роану компанию до того, как пришел Олав. А после того он чинно сидел за столом и делал вид, что пиво не его. — Да глупо все так, — вздохнув, сказал Олав. — И все время кажется, что мы упускаем из вида какую-то мелочь. Что-то такое, что видим каждый день и поэтому не замечаем. А я своим ощущениям привык доверять. Роан только пожал плечами. Он в крепости был недолго и помочь ничем не мог, потому что понятия не имел на что Олав смотрит ежедневно, а рядом с чем появляется раз в полгода. — Ладно, будем охранять шар и утроим бдительность, — вздохнув, сказал временный комендант крепости и, забрав кружку Кота, с удовольствием отпил из нее. А спустя мгновение закашлялся. — Пиво плохое? — забеспокоился Кот, которому оно таковым не показалось. — О-о-о-о... — как-то странно ответил Олав и указал кружкой на что-то за спиной Роана. Кот посмотрел, и глаза у него стали круглые-круглые. Роан обернулся, ожидая увидеть там неведомое, но очень страшное чудовище. А увидел всего лишь студентусов. Впереди шел Денька с очередной веточкой в руках и явно никого и ничего не замечал. За ним, держась за руки, шагали Льен и Джульетта. За этой парой шла другая пара — Малак и Ольда. Они самым нахальным образом обнимались и шли наклонив друг к другу головы, о чем-то шепчась. За ними понуро брела Фламма и крутила в руках еще одну веточку. А замыкал это шествие Яс, неся на руках кота. — Интересно, что они ищут? — без особого интереса спросил Роан. — Подземные грибы, — растерянно сказал Кот. — Я разговор слышал, но не думал, что они станут бродить так. — Ага, — только и смог сказать на это Роан. Он отлично помнил, чем обычно заканчиваются поиски чего бы то ни было этой компанией. И хорошо, если они найдут мешок из-под сонных змей, впопыхах брошенный у забора. А то ведь найти могут что угодно. — Идем за ними, — мрачно сказал, когда компания полным составом направилась к воротам. — Зачем? — спросил Кот. — Чтобы они не успели понастраивать на пути ловушек и понабрасывать вытащенных из-под земли монстров, — загадочно ответил Роан и, допив пиво, бодро отправился за студентусами. Погранцы переглянулись, пожали плечами и пошли за ним. Он этих деток знал лучше. Так что беспокоится наверняка не зря. А вообще, все началось с того, что плетение для поисков ценных грибов так и не сработало. Сначала оно разрушилось, не успев развернуться, из-за того, что Роан решил пошвыряться чистой силой. Потом зевающий от недосыпа Малак случайно разорвал нить подпитки, а остальные не успели вовремя перенаправить энергию, и плетение опять разрушилось. После этого все решили отложить поиск грибов и для начала выспаться. Но это не помогло. То ли они где-то что-то напутали или не так поняли, то ли плетение изначально было чьей-то злой шуткой... А может, его вообще придумал преподаватель, не знавший как иначе заинтересовать студентусов сложными плетениями совместной работы. В общем, оно оказалось пустышкой. Студентусов это огорчило, особенно Джульетту. Они так старались, сосредотачивались, держали в руках темперамент и нетерпеливость. А оно вот так. Да и на грибы у всех уже были планы. Джульетта вообще намеревалась их подарить Шелле, которая любила редкие ингредиенты для зелий. Но, возможно, все бы обошлось, если бы именно в этот момент из дома не вышел зевающий сонный Денька с котом на руках и не спросил, почему животное спало у него на голове. С ответом Яс не нашелся, зато Ольда вспомнила, что Денька все-таки маг- поисковик и ему нужна практика. Денька с ней даже согласился. Вот так и вышло, что на поиски расчудесных грибов отправились всей компанией, причем сразу же, боясь передумать. А потом еще и задумчивая Фламма добавилась, заявив, что ей скучно и одиноко. Грибы начали искать с самого подходящего места в крепости — небольшого, на пять деревьев, яблоневого сада. Грибов там не оказалось, по крайней мере Денька, успевший уйти в себя, нигде не остановился, и даже не споткнулся. Потом компания довольно шустро пробежалась по крепости. Спугнула что-то клюющих кур и вышла за ворота. За воротами Денька остановился, нахмурился и немного покачался с пятки на носок, но в итоге, так и не выходя из своего внутреннего мира, повернулся налево и пошел туда, прямо через бурьяны, а потом и чей-то огород, который эти бурьяны неплохо маскировали. Потоптавшись по луку и моркови компания вышла к лесу, продралась сквозьразросшиеся на его краю кусты и оказалась в затянутом паутиной полумраке. Фламма, умудрившаяся сразу влезть в самую большую и заметную паучью сеть, стала брезгливо отряхиваться. Кот слез с рук хозяина и, подергивая хвостом, подошел к ничем не примечательному дереву, чтобы потереться об него мордой. А Денька опять замер перед другим деревом. Потом тряхнул головой и потустронне сказал: — Туда. Куда именно, спросить у него не успели, потому что он пошел дальше, ломясь сквозь кусты и молодую поросль деревьев, как лось. Остальные от него чуть не отстали. А потом, как-то совсем уж неожиданно, они оказались на поляне, посреди которой загадочно торчал пень в окружении рослых поганок. — Так, — задумчиво сказал Льен. — Грибы мы нашли, только, похоже, не совсем те. — Скорее совсем не те, — поправил Малак и зачем-то обошел пень справа. — Ох, ты ж... — задумчиво сказал он, уставившись на что-то у своих ног. — Что там? — спросила Джульетта, когда остальные, даже Фламма, ломанулись к Малаку. Джульетта посмотрела на безучастно стоявшего рядом с пнем Деньку, вздохнула и тоже пошла. К ее неимоверному удивлению, за пнем обнаружилась яма характерной формы. Казалось, что кто-то рыл здесь могилу, а выкопав, почему-то передумал кого-то здесь хоронить и отправился копать в другое место. Несостоявшаяся могила тем временем немного осыпалась и вырастила в своей глубине роскошный колючий куст, обвесив его ветви вездесущей паутиной. Вокруг ямы выросла довольно буйная трава и, наверняка благодаря этому, могилу не заметил решивший пробежаться по поляне волк. Так что могила в итоге пригодилась, став по совместительству еще и волчьей ямой. Волк издох от голода. Его труп немного полежал, повонял, и усох, превратившись в набор костей, обтянутых облезлой, местами рваной шкурой. Но самое странное было вовсе не это. Странным было то, что несчастный волк, видимо пытаясь выбраться, немного покопал стены ямы, и из одной теперь загадочно торчал угол какого-то довольно большого ящика. А может и сундука. — Сокровища, — восторженно выдохнула Джульетта. — Ага, которые только чудом не нашел ямокопатель, —добавил Яс. — А давайте их отроем, — неожиданно для всех предложила Фламма. Студентусы стали обговаривать то, как и чем будут копать и не стоит ли сходить в крепость за лопатами, но в этот момент Денька решил, что стоять возле пенька скучно и опять куда-то пошел. Льен, помянув королевскую жабу Роана, поспешно бросил в яму простенькое плетение-маячок, чтобы не потерять только-только найденное сокровище. Разумная Ольда на всякий случай топнула ногой по краю и с удовольствием полюбовалась тем, как осыпавшаяся земля скрыла угол ящика, сделав его незаметным. После чего все поспешили за Денькой, пока он не потерялся. — А вообще у вас здесь странные места, — говорил на ходу Яс, подбирая путавшегося в ногах кота. — Сонные змеи ползают. Сокровища в трех шагах от крепости валяются и никто их не находит. Грибы еще эти где-то растут. Граница еще. Не край, а какое-то сказочное королевство. — Хм, — только и ответила на это заявление Ольда. — Дохлый волк, — отчитался Кот, заглянув в яму. — Наверное им череп понадобился, — задумчиво сказал Олав. — Иначе с чего бы им торчать над ямой? Роан только хмыкнул. Он мог бы придумать сорок причин для торчания, просто было лень. Да и интересовали его сейчас несуразно большие поганки и пень непонятно от какого дерева. Поганки точно были местными грибами, на которые что-то повлияло и немного изменило. А вот пень был очень странным. Почему-то казался вполне себе живым, просто спящим и готовым в любой момент выбросить молодые побеги, сплетя их в новое дерево. — Олав, а здесь никогда постоянных междумировых порталов не было? Из тех, которые пропали незадолго до появления Границы тьмы? — Были, даже два. Из-за них сюда пчеловы приезжали, кем бы эти пчеловы ни были. Я в крепостном архиве читал. Там много самых разных отчетов хранится. Крепость ведь раньше потому и построили, что из одного вечно какие-то буйные маги лезли. Природники. На людей похожие, но не люди, как кикх-хэй, наверное. Они заставляли ходить деревья и ездили на больших кошках. Особого вреда от них не было, быстро выдыхались и сбегали домой, но потом это кому-то надоело и прямо у портала выстроили Тамьянку, чтобы следить, сразу же ловить и давать по ушам. Да, уши, судя по описаниям, у них были знатные, что твои лопухи. Роан хмыкнул и спросил: — А второй портал? — А второй был южнее. Не могу точно сказать за Границей то место теперь или еще нет, но оттуда никто не лез. Только туман зеленоватый изредка выползал. Безвредный практически. Даже полезный. Вокруг того портала из-за тумана все растения были великанами. И селяне даже охотились за ним, чтобы на своих огородах выпустить. Потом торговали знатными овощами. Даже в столицу возили тыквы в половину телеги. — Любопытно, — сказал Роан и опять посмотрел на подозрительные поганки. Вот думай теперь, этот пенек провалился в образовавшуюся на мгновенье щель, набрав с собой столько странной силы своего мира, что сумел грибы увеличить. Или где-то под землей незаметно открылся новый портал. Или вообще старый сместился, просто открывается теперь на несколько часов, а потом пропадает на три месяца. — Очень любопытно. Ладно, пошли за нашими детками, пока они не нашли что-то еще любопытнее. Следопыт Кот только кивнул и послушно пошел. За студентусами они не то чтобы крались, но шли в некотором отдалении, по следам, чтобы преследуемые не услышали. Так что время на то, чтобы что-то найти или учудить у них было. — И место на карту нанесите на всякий случай, — сказал Роан, когда поляна закончилась и начались деревья. Олав хмыкнул, но достал карту местности вокруг Тамьянки, что-то там измерил огрызком карандаша и уверенно нарисовал овал. — Похоже, нам очень нужен Оршар, — сказал Роан, когда Кот вывел на очередную поляну, посреди которой красовался незнакомый куст с длинными серебристыми листочками. — Он разбирается в том, как работают порталы, даже временные. — Что это за пакость? — спросил Олав, с подозрением глядя на куст. — Месяц назад ее здесь не было. Мы на этой поляне еще зайцев жарили, я точно помню. — Похоже, вокруг крепости бродит портал. То открывается, то закрывается и появляется в новом месте. Странно, что именно на полянах. Но, возможно, если поискать в лесу, то и там найдем странные растения. Олав недоверчиво хмыкнул. — А еще интересно, что же ищут наши детки, раз постоянно находят следы появления портала. — Может огромные грибы? — спросил Кот и продемонстрировал найденный в траве молодой белый гриб, величиной с младенца. Мало того, что огромный, так еще и выросший не в сезон. Роан хмыкнул, в очередной раз попросил Олава отметить на карте поляну, сообщив, что есть одна смутная идея, и решил, что надо идти дальше.Глава 15 О находках, кладах и выездном цирке.
Третьей поляне Яс даже обрадовался и задумчиво пробормотал, что все идет по плану. Правда, по какому именно плану, он вряд ли мог бы сказать. Денька немного постоял возле какого-то странного папоротника, с тремя сизыми колючками на конце каждого листа. Потом пошел дальше. Фламме папоротник понравился, и она сорвала себе на память один лист. Кот же на него почему-то фыркнул. В четвертый раз Денька наконец вывел не на поляну, а к упавшему дереву. Недавно упавшему, даже листва еще полностью не успела завянуть. А в корневище этого дерева обнаружились кругленькие, как булочки, желтоватые грибы. — Может это они и есть? — робко спросила Джульетта, которой грибы почему-то сильно не нравились. — По описанию не похожи, — уверенно ей ответил Льен. — Должны быть серые и сморщенные. — И поганки на первой поляне странные росли, — задумчиво сказал Малак. — Похоже, в этом лесу полно всяких странных грибов, и Денька нас водит от одних к другим, — чему-то обрадовался Яс. — Ага, грибной лес, — согласился с этим выводом Льен. — И что будем делать? — задумчиво спросил Малак. — Может, приведем Деньку в чувство и пойдем обратно в крепость? Посовещавшись, студентусы решили, что это неплохой план. Да и без грибов они до сих пор как-то жили. Но именно после этого обнаружилась одна маленькая проблема. Даже Ольда не понимала, где они сейчас находятся и как отсюда вернуться в Тамьянку. — Дела, — сказал Яс, немного полюбовавшись деревьями. — Я в яме маяк оставил, — обрадовал всех Льен. — Так что туда мы дойти можем. — И клад выкопаем, — обрадовалась Фламма, которую совсем не впечатлило то, что они заблудились в лесу. Зато клад в ее представлении обязательно состоял из драгоценных камней и горы золотых монет. Причем в таком количестве, что наверняка даже у королевской семьи столько не было. И Фламма получит свою долю, спрячет в деньгохранилище, а когда станет скучно, грустно или придет разочарование в любви, она будет туда приходить и перебирать драгоценности. Фламма даже тихий перезвон слышала, как наяву. И это было великолепно. Деньку удалось растормошить, хотя он порывался идти куда-то дальше вглубь леса. Льен настроился на свой маяк и компания медленно побрела к нему, постоянно натыкаясь на разные препятствия. То упавшее дерево лежало поперек дороги. То колючие кусты разрослись буйно. А один раз они даже чуть не забрели в болото, над которым роились тучи комаров и прочих неприятных насекомых. — Что они там жрут? — удивился Яс, позорно отступая вместе с остальными. — Куда это их понесло? — удивился Кот, обнаружив, что студентусы, идущие до сих пор по плавной дуге, причем там, где можно было пройти без труда, вдруг резко свернули и отправились туда, где лес был практически непроходим. — Думаю, решили вернуться к крепости, по-прямой, — сказал Роан, оторвавшись от рассматривания полян-овалов на карте Олава. — Крепость левее, — не согласился Кот. — Может, еще свернут, — философски сказал Олав, которого в данный момент гораздо больше интересовало, что же такого нашел в расположении значков маг- артефактор. — Нет, надо посоветоваться с Оршаром, — наконец сказал нехороший маг, видимо решив оставить любопытство Олава неудовлетворенным. — Идем за детками? — спросил Кот. — Идем, раз уж пошли, — решил Олав. Прямой путь к яме с сокровищами в итоге оказался не таким и прямым. Сначала студентусам пришлось по широкой дуге обходить болото. Потом на пути встретился овраг с такими отвесными склонами, что даже Яс засомневался, что из него возможно выбраться без веревок. Пришлось обходить еще и его. Потом Фламма, решившая сорвать красивый белый цветочек, спугнула заросшего бородой и одетого в лохмотья мужика. Он бросился улепетывать, крича о мерзких ведьмах, не дающих покоя добрым людям, споткнулся обо что-то и свалился, ударившись головой об ствол молодого дуба. Бедная девушка так и осталась стоять возле не сорванного цветка и ошарашенно хлопать глазами. — Ну вот, — задумчиво сказа Льен. — Теперь и могила пригодится. — Муав! — жизнерадостно подтвердил кот. Яс первым подошел к мужику, потыкал его ногой и разочарованно сообщил, что тело скорее живо, чем мертво. Обидевшаяся на ведьму Фламма сразу же захотела его бросить, где лежит, и пусть его волки сожрут. Отличавшийся осторожностью Малак ее поддержал. Зато Ольда сказала, что человеку нужно помочь. На разбойника, мол, он не похож. Да и нечего делать разбойникам так далеко от дороги. А так, кто знает, может, это жертва разбойного нападения. Или вообще несостоявшаяся жертва какого-то темного ритуала, раз он так ведьм боится. — Эй, ты жертва или просто придурок? — спросил Яс, опять потыкав мужика ногой. Но он на провокационные вопросы отвечать не стал, предпочтя и дальше притворяться трупом. Вопрос о том, что теперь делать и бросать пострадавшего от любви Фламмы к цветам или взять его с собой, был вынесен на голосование. Яс и Малак хотели бросить. Их поддержала Фламма. Зато остальные захотели взять с собой. Льен и Денька потому, что очнувшегося мужика можно будет расспросить и мало ли что он скажет. Ольда потому что бросать людей нехорошо. А Джульетта просто из жалости. Так что пришлось тащить. Льену и Деньке, раз именно им это тело показалось столь нужным. — Кажется, они на кого-то охотились, теперь убили и потащили закапывать в той яме, — растерянно сказал Кот, наконец сообразив, куда идут студентусы. — Кого убили? — удивился Роан. — Человека, — мрачно сказал Кот. — Вот, смотрите, здесь он падал. И кора повреждена. — Интересный способ убийства, — задумчиво сказал Олав. — Человеком, да об дерево, не каждый сумеет. — Настолько хорошо левитацией ни один из них не владеет, — добавил Роан. И Кот только вздохнул. Ситуация действительно выглядела странно. Особенно то, что жертва, похоже, именно здесь студентусов довольно долго ждала. — А может, это такой самоубийца? — спросил сам у себя задумчиво и потряс головой. Слишком уж способ получался заковыристым. Да и с чего той же Ольде соглашаться помогать каким-то самоубийцам. Скорее, он на них напал, за что и схлопотал. Хотя, судя по следам, пытался сбежать. — Очень странно... Мужик был тяжелым и очень неудобным. И приходить в сознание не спешил. А дорога по лесу легче не становилась. Парни мужика несли и несли. Потом сжалились Малак с Ясом и предложили поменяться. Потом поняли, что даже меняясь, эту ношу не донесут, и соорудили волокушу из курток. А когда наконец дошли до поляны, так обрадовались, что чуть не забыли тяжелую ношу в лесу. — Может, здесь его и закопаем? — кровожадно спросил Яс, заглядывая в яму. — Только сначала откопаем клад, — сказала Фламма, не желающая расставаться с мечтой о сокровищах. — У нас нет лопаты, — напомнил Яс, и кот, усевшись на пострадавшего от любви Фламмы к цветам, громко мяукнул. — А давайте приведем его в чувство и спросим, нет ли у него лопаты, — предложила не унывающая блондинка. Яс посмотрел на нее с большим сомнением. Правда, в чем именно он сомневался, наверное, не смог бы сказать и сам парень. Остальные переглянулись и, так как выбора все равно не было, тащить бесчувственное тело дальше никому не хотелось, да и клад мог пригодиться, решили не говорить Фламме, что ее идея малость странна. Приводили несчастного в чувство долго и по-разному. Яс попытался вернуть мужика в сознание, похлопав его по щекам. Потом отвесив несколько хороших оплеух. Но ни то, ни другое не помогло. Джульетта вспомнила о той вонючей гадости, которую носила с собой тетя на случай внезапного обморока. Но этой гадости ни у кого не оказалось, а найденная под деревом вонючая травка должного эффекта не оказала. — Надо его полить холодной водой, — вспомнила действенный способ Ольда и отправилась вместе с Малаком эту воду искать. Искали они ее долго и вернулись без воды, зато очень довольные. О воде они вспомнили только когда нетерпеливая Фламма о ней спросила. Переглянулись и вспомнили, что проходили мимо ручья. Правда, куда именно они проходили, почему-то не сказали, а Ольда еще и покраснела. — Тащите наконец воду, — тоном усталого старца потребовал Яс. Когда воду наконец принесли, поливали несчастного мужика дружно и с таким рвением, что чуть не утопили. Зато он, наконец, очнулся. — Где лопаты?! — грозно задала самый важный вопрос Фламма, когда несчастный сел. Мужик осоловело на нее посмотрел, встал на ноги и первым делом узрел яму характерной формы. После чего сразу же попытался опять упасть в обморок. — Какой-то он слабохарактерный, — заметили Джульетта, когда Яс отвесил несчастной жертве пару оплеух, не давая уплыть в сладкое беспамятство. Мужик икнул и неожиданно для всех заплакал. И плакал горько-горько, поминая ведьм и то, что еле сбежал, долго прятался, а его все равно догнали. — Чушь какая-то, — сказал Яс, немного послушав. — А мне интересно, от кого и почему он убегал, — заявил Льен. — И лопаты у него, похоже, нет, — расстроилась Фламма. Расспросы и обещания закопать мужика в «свежевырытой могиле» немного прояснили ситуацию. Оказывается, его похитили из родного села, завели в лес, вместе с другими похищенными, а потом стали рисовать на земле страшные знаки и толкать жертв в светящиеся на земле круги. И жертвы, едва попадая в этот свет, тут же пропадали. А ему удалось ослабить веревку на руках до того, как дошла очередь до него, отползти в кусты и сбежать. — Любопытно, — признал Яс. — А ведьмы тут при чем? — поинтересовалась Ольда. — Так бабы знаки рисовали, — объяснил мужик. — В плащах, на голое тело. Мы ж, дураки, как увидели, что они раздеты, даже обрадовались. Думали, заскучали бабы, игру себе удумали, чтобы развлечься, красавцами себя почувствовали. А оно вон как. Кинжал в спину и или иди, или зарежем. Мужик даже всхлипнул от огорчения. Фламма его поддержала и, решив, что хуже не будет, все-таки решила уточнить про лопаты. Как оказалось, не зря. Лопаты у мужика, конечно, не было, но он посоветовал отделить кору «вон от того дерева» и копать при ее помощи. Он раньше так грибы целебные подземные копал. Пока с ведьмами не повстречался. — Ты знаешь, как их искать? — обрадовано спросила Ольда, которой грибы были нужнее клада. — Знаю, — мрачно признался мужик и печально посмотрел на Льена, как раз ковырявшего кору. — Да ты настоящее сокровище, — обрадовал мужика Яс и, немного подумав, связал ему руки получше, а потом привязал к пню. А то возьмет это сокровище и сбежит. Ищи его потом. — А убитый то живехонек, — сказал Олав, посмотрев сквозь ветви кустарника на поляну с ямой. Незнакомый мужик уныло сидел возле пня и умирать, похоже, не собирался. — Интересно, что они делают? — спросил Роан, немного полюбовавшись торчащими над ямой Льеном и Малаком. — Похоже, что-то пытаются вытащить. А другие парни толкают, — предположил Кот, хотя видно было плоховато. — Что они могут там тащить? — Да мало ли, — проворчал Олав. — В этих местах, до того, как Граница с тьмой появилась, то разбойники шалили, то какой-то дурной дворянин от королевского гнева бегал и сокровища перепрятывал по десять раз на дню, то из портала нелюди на кошках лезли, то одна старая ведьма свои книги и какой-то артефакт прятала, завещав его тем, кто найдет, а то и вовсе жертвоприносители где-то хоронились. Веселые были времена. — Очень веселые, — подтвердил Роан, надеясь, что детки отыскали свои полезные грибы, а вовсе не наследство какой-то старой ведьмы. Правда, его надеждам сбыться было не суждено. Потому что из ямы показался ящик и тяжело рухнул на траву, чуть не отдавив ноги ругнувшемуся Льену. — Все маги ненормальные, особенно недоучки, — мрачно сказал Кот. — Если они сейчас начнут его открывать, я им ухи оборву, — еще мрачнее произнес Олав. А Роан вздохнул, встал на ноги и пошел радовать студентусов тем, что их поход по лесу не столь таен, как они, наверное, считают. Роан читал лекцию для избранных. Избранные сидели кто на ящике, кто на сундуке и делали вид, что внимательно слушают. Даже кот. Одновременно с этим Яс тихонько колупал щель между досок, то ли машинально, то ли пытаясь ее расширить. Фламма все время нетерпеливо ерзала, когда думала, что Роан на нее не смотрит. Малак и Ольда вообще бросали странные взгляды на Олава и смущенно улыбались друг другу. Денька теребил колосок сорной травы. Сухой. Извлеченный из кармана. И Роану начинало казаться, что он сеет эту самую траву, поставив себе в жизни цель — вырастить ее везде. Только Льен и Джульетта не отрывали от лектора взглядов. Но скорее всего потому, что не хотели его расстраивать. Погранцам лекция была не интересна, и они предпочитали рассматривать яму, мимо которой проходили много раз, но почему-то так и не заинтересовались тем, кто и почему ее выкопал. А несчастная жертва ведьм лежала на траве и старалась не привлекать ничьего внимания. — Вы понимаете, что там может быть что-то опасное? — грозно вопрошал Роан. Студентусы пожимали плечами. — Что нельзя просто взять и открыть ящик, который неизвестно сколько пробыл в земле? Студентусы загадочно улыбались, а кот величественно качал хвостом. И казалось, что кот единственный действительно понимает. — Что большая часть кладоискателей умирает, стоит им что-то найти? Студентусы печально вздыхали, а Джульетта еще и робко говорила: — Мы бы не стали его открывать прямо здесь. Уверенности в ее голосе было мало, так что лекция продолжалась. Роан рассказал об оторванных защитой сокровищ руках. О пламени, которое невозможно потушить, о проклятьях и мелких летучих семенах, способных прорости в легких. Фламма даже слегка позеленела, но с ящика не слезла. Потом рассказал, как такие находки вскрываются на полигонах и о мерах защиты. Потом, оценив то, что студентусы подозрительно оживились, тяжко вздохнул, помянул королевскую жабу и, обращаясь к деревьям, пожаловался на то, что в действительности опекаемые со всех сторон маги не взрослеют, пока не побывают на собственном выпускном балу. Да и побывав там немногие осознают, что теперь за ними не будет бегать нянька-преподаватель, что теперь им придется с проблемами справляться самостоятельно и лучше бы не создавать себе лишних. До некоторых эта истина доходит только после месяца в роли свободного мага. Как раз в то время, когда заканчиваются деньги. И тогда эти балбесы впервые пугаются, некоторые настолько, что соглашаются на первую же подвернувшуюся работу в качестве оседлого мага. Студентусы старательно делали виноватый вид, а кот стал нахально умываться. — Ладно, — сказал Роан, поняв, что сделал все, что мог. — Давайте объясню, как наложить стазис-поле на такой большой предмет. Сам его накладывать я сейчас не рискну, все еще с трудом могу соизмерять силу. Студентусы радостно закивали. — Балбесы, — только и смог сказать Роан. Сообрази, что детки сейчас будут заниматься магией, опытные погранцы отошли подальше и сделали вид, что у них там очень важный разговор. Жертва ведьм удивленно на них посмотрела и, видимо что-то сообразив, стала потихоньку отходить следом. Кот величественно вылизывал лапу и делал вид, что ему все равно, хотя ушами настороженно шевелил. Создавать стазис-поле Роан, немного поразмышляв, доверил Льену, остальным велел держать вокруг него и самих себя несколько щитов. А то мало ли. Вдруг кто- то додумался защитить ящик и от стазиса. Но все прошло вполне нормально, если не учитывать, что Льен захватил пару камней и разлапистое растение, которое пришлось подкапывать, чтобы унести вместе с ящиком. Потом все это добро загрузили на куртку Олава, которая оказалась самой большой, и торжественно понесли на полигон крепости. И все были сосредоточенные-сосредоточенные. И только Фламма мечтательно улыбалась, уверенная, что в ящике драгоценности. Ее даже не смущало, что он оказался легковат для наполненного золотом и каменьями. Посреди полигона все еще красовался щит, который случайно создал Малак. Поэтому ящик пришлось тащить в один из углов и открывать там. Фламма, наблюдая за обвешанными щитами магами, как работающими в крепости, так и гостившими в ней, приплясывала от нетерпения. Она единственная все еще верила, что нашлись именно драгоценности. — Спорим, там опять грибы, — сказал Яс, когда крышку аккуратно сняли и так и не дождались торжественного вылета какой-то защищающей сокровище пакости. Спорить с Ясом никто не стал. Маги, не убирая щиты, подошли ближе, немного потоптались над ящиком, а потом дружно сняли защиту. — Так, недоучки, идите сюда, — позвал один из магов крепости. Студентусы переглянулись, но пошли. — Не грибы, — оценил увиденное Яс. — Не сокровища, — расстроилась Фламма. — Что ты в сокровищах понимаешь, дурында, — сказал Яс и потыкал пальцем в обложку книги. Похоже, довольно древней. А значит ценной даже в том случае, если ничего представляющего интерес в ней не написано. Вместе с книгами в ящике покоились травы. Сухие, но сохранившиеся на удивление хорошо. А с другого края лежали свернутые в трубки то ли карты, то ли какие-то документы довольно большого формата, а может, вообще учебные пособия. — Похоже, кто-то ограбил библиотеку, — задумчиво сказал Льен. — Скорее школу, корпус зельеваров, — не согласился с ним Яс и потянул книжку за обложку. Она из ящика вытащилась легко. Парень сдул травяную пыль, открыл книгу примерно посередине и задумчиво хмыкнул. А потом сказал: — Хотя, скорее, дворец. Зачем зельеварам схемы с солдатиками и флажками? Роан, который не решился принимать участие в открывании ящика, тоже заглянул. Достал одну книгу, потом другую, потом присвистнул и потянулся за третьей, всучив обе первые подошедшей следом Джульетте. — Нет, не украдены. Утеряны, — сказал уверенно, взвесив на руке книгу в красной обложке с металлическими уголками. — Точнее, не найдены не шибко умными наследниками. Я очень эту историю любил, когда был мелкий и глупый. — Какую еще историю? — спросила Фламма. — О том, как один учитель... а тогда маги чаще учились у учителя, который брал трех-четверых учеников, чем в школе... В общем, старенький был учитель у троих оболтусов. Учить он их взялся только потому, что не верил, что из них может что-то путное получиться. А брать кого-то получше в ученики не решился, потому что боялся умереть раньше, чем всему научит. И вот он почувствовал что все, умирает. А ученики не только оправдали его надежды, но еще и превзошли. Таких болванов еще поискать надо было. Одна надежда была на самого младшего. Учитель верил, что он может взяться за голову. Поэтому и завещал самые ценные свои книги ученикам, с условием, что они достанутся тому, кто их найдет. И подсказки оставил. Но, как назло, упорно искали те болваны, у которых шансов не было. А тот, кто мог разгадать загадку, быстро потерял интерес, а потом вообще женился на чьей-то там дочке и практически забросил магию. Такая вот история. И я верил, что уж я бы книги нашел. И даже одно время искал потомков тех учеников, в надежде, что у них сохранились подсказки. — Похоже не один вы, — сказал Яс, вспомнив про яму. — Похоже, — не стал спорить Роан. Подбросил на руке книгу, а потом загадочно улыбнулся. — Так, — сказал задумчиво-задумчиво, опытный Яс даже отступил на шаг, а неопытная Фламма наоборот подошла. — Думаю, нашим кладоискателям теперь надо описать найденное.— Книги? — робко спросила Джульетта. — Нет. — Роан улыбнулся и прикоснулся пальцем к какой-то траве. — Все. Я потом проверю. Студентусы дружно и печально вздохнули. — А потом решим, как будем делить добычу, — кровожадно пообещал Яс. — Сначала большую часть вашей добычи, согласно правилам об утерянных и возвращенных в мир книгах, вам придется отдать переписчикам, — сказал Роан. — И если найдутся какие-то схемы или исторические документы, то в архив и хранителям магии, чтобы скопировали, разобрались и внесли изменения куда-то, если без этого никак. Так что будете делить свою добычу годика через два. Яс печально вздохнул. Несчастной жертве ведьм повезло еще меньше, чем студентусам-кладоискателям. Его сразу же подхватили под руки подозрительные люди, оказавшиеся дознавателями, тайно приехавшими чуть раньше практикантов, и пытали до самого вечера, требуя описать ведьм, ритуал, то, как пропадали люди. И бедному мужику, когда его оставили в покое, причем временно, стало казаться, что напрасно он тогда спасся. Так бы отмучился уже давно и горя не знал. А эти же наизнанку вывернут, если решат, что в его кишках запрятано что-то им нужное. А вот остальным обитателям крепости было весело. Ну, почти всем. Потому что кикх-хэй наконец решил поднять в воздух свою летающую штуковину с чудным названием. И обитатели крепости сбежались смотреть на это событие, как на приехавший цирк. Событие происходило на лужке между стеной Тамьянки и лесом. Так что часть зрителей торчала но той самой стене, а кто посмелее подошел почти вплотную и расселся на траве. Ага, с пирожками, квасом, а то чем-то и покрепче. Воины-недолетки, которых приставили к кикх-хэй в помощники, дружно путались в веревках, тихо ругались и старались не наступать на шар. Хэнэ в то же время прилаживал к бочкам с летучим газом какие-то трубки. А воины-недолетки, которым полагалось самостоятельно отрабатывать тихое хождение по лесу, стояли за деревьями и тоже наблюдали, уверенные, что учителя не узнают. Потом к крепости подъехал купеческий караван и зрителей стало еще больше. А к моменту, когда кикх-хэй начал наполнять огромный шар газом, присоединив к нему одну из трубок соединенных с бочкой, к цирку подтянулись еще и жители близлежащего села, непонятно как об этом цирке узнавшие. Хэнэ на зрителей не обращал внимания. Он ругался на помощников, требуя вбить еще несколько колышков в землю, а пару веревок привязать вон к тому кусту. Шар постепенно надувался и обретал загадочные формы, причем настолько пошлые, что присутствующие при этом знаменательном событии женщины даже краснели. Помощники кикх-хэй пыхтели и вбивали колышки, а один даже дважды уронил себе на ногу молоток. Видимо, решил взять на себя роль клоуна. Потом шар стал потихоньку подниматься в воздух, вызвав восхищенные вздохи и даже взвизги. Потом следом за шаром стали подниматься некоторые колышки и куст оказался самым надежным якорем, а Хэнэ заставлял помощников их ловить и пытаться тянуть вниз. Будущие воины послушались и количество клоунов резко возросло. Очень уж потешно они болтались на веревках. Кикх-хэй за этим наблюдал, красиво хмурил брови. Зрители смеялись, особенно когда помощники стали терять обувь. А потом стал трещать куст, видимо тоже решив полетать. Хэнэ нахмурился еще сильнее, тяжко вздохнул и сказал: — Нет, так не пойдет, надо якоря надежнее и повернул вентиль, амулет и насос в одном лице в другую сторону, возвращая газ в бочку. Зрители же расходиться не стали. Они надеялись, что нелюдь сейчас пойдет и найдет свои якоря, чтобы немедленно продолжить представление. Но то ли поиск якорей затянулся. То ли кикх-хэй не понял, почему люди так и сидят на траве вокруг сдутого шара, но закончилось все тем, что ближе к вечеру бестолковые помощники стали его скатывать в рулон, а потом и вовсе унесли. И даже не сказали, когда будет следующее представление.
Последние комментарии
50 минут 1 секунда назад
53 минут 38 секунд назад
1 час 5 минут назад
1 час 7 минут назад
1 час 21 минут назад
1 час 37 минут назад