КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706312 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272774
Пользователей - 124657

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

История с привидениями (СИ) [Кицуне-тайчо] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава первая ==========

Лунатизм – болезнь, заключающаяся в том,

что человек встает сонный, ходит и совершает,

не просыпаясь, различные действия;

получила свое название вследствие распространенного

мнения, что л. зависит от действия луны.

(“Полный словарь иностранных слов,

вошедших в употребление в русском языке”.

Попов М., 1907)

Инада проснулся и сел на постели. Огляделся. Ну и обстановочка у них тут! Чистое средневековье! Стоило, конечно, становиться богом, чтобы жить в таком убожестве. У самого Инады, конечно, тоже не хоромы, но все-таки и телевизор, и вообще… Хотя, в сравнении с Руконгаем вполне ничего. Ладно, надо бы осмотреться.

Он поднялся с футона, принялся шарить взглядом по комнате. Во что бы тут одеться? Неужели в это? Ужас какой, думал он, вертя в руках хакама, я буду похож на этих фанатиков, которые любят помахать кулаками, а то и бамбуковым мечом. Впрочем, синигами и сами из таких. Инада, как умел, нацепил на себя форму, а меч, лежащий тут же, на столике, брать не стал: ну его, тяжесть такая. Поглядел на себя в зеркало, остался доволен. Взъерошил короткие темные волосы, немного полюбовался хитрым прищуром карих глаз. Рожа, конечно… Да и какая разница!

Инада осторожно выскользнул за дверь и проследовал туда, откуда потянуло пряным запахом цветущих деревьев. Обоняние не подвело, он действительно вскоре оказался на улице. Какой-то громила на входе, ростом чуть не вдвое выше Инады, почтительно согнулся в поклоне. А вот это неплохо! Не отвечая на приветствие, Инада неслышно скользнул прочь; вначале по деревянным помостам, а после и по каменной мостовой он забирался все дальше и дальше вглубь этого странного города. Он старался запоминать дорогу, но мысль о возможности заблудиться не слишком его беспокоила. Просто не хотелось бы раньше времени встревожить их, а так…

Нужно было разведать дорогу до ворот. На это у него было еще два дня. Его союзники просили немного подождать, чтобы все подготовить. И это было ему на руку, поскольку он еще и сам не вполне представлял, как осуществить то, что он задумал. Главным образом ему требовалось разыскать эти чертовы ворота.

Ну и странное же место! Эти одинаковые белые дома, запутанные улочки, в которых так легко заблудиться. Освещается факелами! Подумать только! И патрули, патрули на каждом углу. Столько народу, а взглядом встретиться решительно ни с кем не удается. Стоит Инаде приблизиться, все эти люди немедленно начинают кланяться. Ладно, если кланяются, значит, узнают, а из этого следует, что никто пока не станет приставать к нему с расспросами, чего он тут шляется. Только бы не нарваться на кого-нибудь выше рангом.

И тут как сглазил! Неслышно, как тень, выскользнул навстречу тип в белой накидке поверх черной формы и в белом же шарфе. По его гордой осанке, по уверенным движениям, по исходящему от него ощущению грозной силы Инада в одно мгновение угадал: вот этот – большой начальник. Попадаться ему на пути никак не следовало, и Инада шарахнулся в переулок, но поздно. Его заметили. Проходя мимо, этот тип чуть повернул голову, бросил быстрый взгляд на Инаду и тут же отвернулся, продолжив свой путь. Кажется, странное поведение встреченного его ничуть не удивило. Пронесло.

А вот этот, кстати, вполне может быть следующим. Все-таки, когда с одним и тем же каждую ночь одно и то же, это кого угодно встревожит. А на один-единственный странный сон как-то не принято обращать внимания. А за ним можно еще одного. Но уж тот, третий, кровь из носу, должен стать последним. Время.

Продолжая путь, Инада размышлял о только что встреченной второй своей жертве. Сильный, уверенный, спокойный. Наверняка, настоящий. В смысле, местный. Не суррогат, полученный из человеческой души. Удастся ли с ним? Впрочем, завтра и посмотрим. Но что за диковинная прическа у него! Инаде такую нипочем не соорудить.

Как же жаль, что нельзя просто показать Ами все, что видишь сам! Насколько было бы проще! Когда же, наконец, человечество изобретет способ обмениваться мыслями?

Темнота ночи начинала неуловимо меняться. Скоро рассвет. Хватит, нагулялся, ведь еще нужно вернуться на место, в ту же постель, с которой начинал. Так будет лучше. Инада припустил назад. Чувство направления не обмануло его, впрочем, ему такие вещи всегда легко удавались. Вскоре мелькнул знак, который он заметил раньше: белый ромб с тремя горизонтальными чертами, – он означал, что Инада на месте. Оставалась малость – разыскать собственную спальню. Тот же верзила все еще торчал у входа, и Инада предпочел пробраться в помещение через открытое окно. Мало ли, вдруг у парня все же возникнут какие-нибудь подозрения. Прокравшись по коридору, Инада нашел створку, которую предусмотрительно не задвинул до конца, скользнул внутрь, торопливо скинул и разложил по местам одежду и с облегчением забрался под одеяло. На сегодня хватит.

***

Сайто тревожно дернулся и проснулся от собственного движения. Приподнялся на локте, нервно провел рукой по лицу. Этот взгляд… это сон? В комнате никого, а сквозь задвинутые жалюзи пробиваются первые робкие лучи рассвета. Просто сон.

Такайя вспомнил этот взгляд сразу, несмотря на то, что дело было довольно давнее, да и особого внимания не заслуживающее, так, случайный эпизод. Это было в Руконгае, на заднем дворе дома его «матери», в ту пору, когда еще жил в этом доме его наставник, беглый синигами. Утро было яркое, зелень лужаек и утоптанный песок тренировочной площадки пестрели солнечными пятнами вперемежку с узорными тенями от листвы. Сайто, обнаженный по пояс, разминался с бамбуковым мечом. Вот он остановился, на мгновение прикрыл глаза, вытирая со лба пот и думая, что уже становится жарко, и что стоит надеть на голову повязку. А когда снова поглядел перед собой, обнаружил на краю тренировочной площадки, в одном из солнечных пятен, какого-то незнакомца.

Это был суровый мужик средних лет, обросший усами и бородой, одетый как-то не по-здешнему. Да и кроме одежды, мерещилось в нем что-то такое… Чужой был человек, и даже скорее чуждый, никак ему не место было здесь, на заднем дворе дома Сайто. Гость разглядывал хозяина пристальным тяжелым взглядом. Такайя заморгал от удивления. Откуда бы ему взяться? Когда он успел оказаться тут, да еще и усесться так непринужденно, будто уже давным-давно здесь находится? Ведь до ближайшего угла довольно далеко, нипочем не успеть проскочить за то короткое время, на которое Сайто закрыл глаза. Разве что сюнпо… но от незнакомца не исходило ощущения реяцу.

Черт, да он, вроде, призрак, неожиданно сообразил Такайя. Ну точно, ненастоящий. Вон, и тени нет. Откуда бы взяться призракам в Обществе душ, где все и так… А может, галлюцинация. Сайто решил не обращать внимания на странное явление и продолжил лупцевать мечом манекен. Это было вскоре после того, как он окончательно принял решение попасть в Готэй. И стать капитаном, конечно же, иначе просто неинтересно. А чтобы стать капитаном, нужно упорно заниматься, так что нечего тут отвлекаться на всякую ерунду.

– Ты синигами? – Вдруг спросил пришелец.

Сайто едва меч не выронил. Никак не ожидал, что это еще и говорить может. Но совладал с собой (выдержка необходима воину!), обернулся к странному собеседнику, приветливо заулыбался. Пусть и призрак, а доброе слово и кошке приятно.

– Еще нет, – ответил он. – Но непременно стану.

Сайто не стал расспрашивать чужака, кто он такой и какого черта тут делает. Кто их знает, этих привидений, вдруг обидится.

– Вот как, – призрак одобрительно покачал головой. – Думаешь, станешь?

– Непременно, – гордо ответствовал Такайя, улыбаясь еще шире. – И очень скоро.

– Хм, – странное существо глядело на своего собеседника весьма заинтересованно. – Скоро – это когда?

– Ну, лет через десять точно стану.

– И это у вас называется «скоро»? – Призрак презрительно фыркнул. Казалось, он утратил к собеседнику всякий интерес. Сайто не стал рассказывать ему, что в Обществе душ, а уж тем более для синигами десять лет – не срок. Кто их знает, может для таких существ время течет по-своему. Может, он только сейчас соткался из нагретого солнцем, дрожащего воздуха, и сразу исчезнет, едва жара пойдет на убыль. Хотя легенды говорят, что призракам полагается появляться ночью…

Еще одна струйка пота стекла со лба прямо в глаз, и Сайто не удержался, стер ее кулаком, снова на мгновение прикрыв глаза. А когда открыл их, никакого чужака больше не было.

Да, вот такой странный, но незначительный эпизод. Прошло ли десять лет с тех пор и до того момента, как он впервые вошел в ворота Сейрейтея? Сайто не мог вспомнить. Теперь-то точно прошло больше. Да, в чем же там было дело?

В глазах. Да, вот именно. Сейчас, проснувшись в своей капитанской комнате, Сайто не мог отделаться от ощущения, что на него только что пристально смотрели те самые глаза. Изучающий взгляд того призрака, казалось, отпечатался на сетчатке, и стоит закрыть глаза, он снова встает со всей отчетливостью. Только теперь этот человек изменился. Тогда он был зрелым мужчиной, теперь почти старик. Нет, не дряхлый старец, но седые нити в волосах, но морщины… Прошло много лет.

Сайто потряс головой, отгоняя наваждение. С какой бы стати ему видеть во сне это давнее, уже забытое происшествие? Внутри его существа тяжко заворочалась, как медведь, разбуженный в берлоге, неясная пока тревога. Сайто невесело хмыкнул при мысли, что даже психоаналитику порой необходимо рассказать кому-то о своих снах. Да вот только некому.

***

Когда начали сгущаться сумерки, Бьякуя привычным жестом накинул шарф на шею и неторопливо двинулся из дома к задней калитке сада. Скоро придет Хаями, а хозяина дома нет, и тогда Рукии придется самой принимать гостя. А что ж, он к ней и приходит.

С недавних пор завел себе Бьякуя это правило: когда обещает появиться Наото, он тактично испаряется на прогулку, дабы не мешать этой парочке. Ему самому не так много надо, но уж если вдруг приспичит поболтать, конечно, он просто остается дома. И тогда этим двоим приходится мириться с его присутствием, впрочем, Бьякуя не заметил, чтобы они были этим обстоятельством сильно разочарованы. Когда они втроем, все происходит, конечно, совершенно иначе, разговор постоянно сбивается на умные, книжные темы, и Рукия почти не участвует в беседе мужчин. Кажется, она тогда просто наслаждается звучанием голоса Наото. А тот, хоть и не забывает ей время от времени улыбаться, все же всерьез увлечен другим своим собеседником.

Порой Бьякуе вспоминались другие посиделки втроем, которые он сам некогда завел было, а потом забросил. Тогда все было с точностью до наоборот. В ту пору он сам был безмолвным наблюдателем, с вниманием и любопытством следящим за двумя лейтенантами, словно за зверюшками в зоопарке*. Точно так же теперь, должно быть, наблюдает за ним и Наото Рукия, дивясь, как можно нести такой бред с такими серьезными рожами.

Но чаще Бьякуя все-таки уходит из дома. Конечно, оставить сестру наедине с другом можно было бы и проще, например, удалившись к себе в кабинет, но это выглядело бы невежливо. А так что с него взять, – нет его дома, и все, – и к тому же Бьякуя действительно любит ночные прогулки. Пусть лучше эта парочка встречается дома, чем шарахается по темным подворотням в расположении отрядов, рискуя в любой момент нарваться на кого-нибудь из сослуживцев. Насчет каких-то слухов Бьякуя не опасался. Все домашние уверены, что Хаями приходит именно к нему, ни для кого уже не секрет, что они друзья. А вот что Бьякуи в это время дома нет, об этом никто не должен догадываться. Поэтому через сад, через тайную калиточку, незаметной тропкой через кусты.

Бьякуя не знает и не хочет знать, насколько далеко зашли у них отношения, действительно ли они «просто друзья», как оба в голос уверяют. Для него самого лучше думать, что это так. Тогда ему не нужно принимать никаких мер, ничего не нужно менять, нет необходимости нарушать это хрупкое равновесие, которое установилось в жизни их всех. А если эти двое ему лгут… что ж, пусть это остается на их совести.

В этот раз он снова вернулся за полночь. Проскользнул неслышно все той же тайной тропкой. Огни в доме уже были погашены. Все спят. Бьякуя тихонько прошел в свою спальню, переоделся и улегся в постель.

***

Сегодня Хаями задержался в поместье Кучики до неприличия долго. Ему-то что, он и рад остаться подольше, и Рукия не спешила его выгонять, и Бьякуя никак не появлялся. Порой бывало, что хозяин дома, вернувшись раньше обыкновения, вспугивал своей реяцу парочку, и тогда они, хихикая, точно школьники, тихонько ретировались в сад. Пусть он не думает, что мы сидим тут так долго! Но чаще Хаями уходил сам, примерно в то же время, до какого обычно затягивались посиделки в обществе Бьякуи. У аристократов строго, и даже в собственном доме есть от кого скрываться. Сегодня только увлеклись, заболтались, и Рукия спохватилась, что уже поздно, лишь когда луна заглянула в окно.

Теперь Хаями неторопливо шел к своему штабу, беззаботно насвистывая и мечтательно улыбаясь. Настроение у него было самое безоблачное. Он уже прикидывал, не стоит ли сделать крюк по городу, потому что – ну как тут уснешь! И вдруг ощутил знакомую реяцу. Ага, так вот он где шляется, любитель ночных прогулок!

Прислушавшись к реяцу, Хаями решительно предпринял тактический маневр «перехват»: быстро прошел через узенький проулок на соседнюю параллельную улицу. Угадал точнехонько: Бьякуя уже был в нескольких шагах. Кучики твердым быстрым шагом двигался вперед, но, увидев неожиданно вынырнувшего из-за угла Хаями, отпрянул и замер в нерешительности. И Хаями тоже замер, потому что…

Что-то в нем было не так. Одет Бьякуя был крайне небрежно, словно собирался в полной темноте. Да нет, что там, даже наощупь он и то оделся бы лучше, все же многолетняя привычка. А тут… косоде не запахнуто, как следует, пояс завязан как попало. На нем было хаори, а вот прическа… Казалось, он даже расчесать волосы не пробовал, не то, что соорудить эту мудреную конструкцию, именуемую кенсейканом, без которой, между прочим, он вообще на люди не показывается. Растрепанная челка небрежно падает на глаза… словом, ужас. Вполне достаточно, чтобы до чертиков напугать людей, хоть немного его знающих.

– Бьякуя, ты чего?

Хаями подобрал, наконец, отвисшую челюсть и двинулся к своему другу. Тот немедленно шарахнулся назад.

– Ты еще кто такой? – Как-то нервно, отрывисто бросил Бьякуя.

Наото, уже успевший подобраться к нему на расстояние вытянутой руки, вгляделся… и похолодел. У Бьякуи был совершенно чужой взгляд. В нем была тревога, настороженность, злоба и еще что-то непонятное, дикое. Из глубины хорошо знакомых серых глаз на Наото смотрел кто-то другой.

Хаями перепугался не на шутку. Коротким рывком он дотянулся до пытающегося отпрянуть капитана, схватил его за плечи и встряхнул так, что у Кучики щелкнули челюсти. После чего прочно вцепился в его косоде и уставился в глаза, ожидая эффекта.

Эффект не заставил себя ждать. Бьякуя ошеломленно заморгал, взгляд его стал недоумевающим, как у внезапно разбуженного человека.

– Ты что делаешь? – Кучики с удивлением воззрился на Наото, который так и таращился на него круглыми глазами.

– Бьякуя? – Хаями, отметив возвращение нормального выражения лица и взгляда друга, немного перевел дух. – Ты как себя чувствуешь?

Тот снова моргнул, покосился вправо, потом влево. Кажется, до него, наконец, дошло, где он находится.

– Что за… – недоуменно проговорил Бьякуя.

– Ты не заболел? – Хаями разжал свою хватку и, пользуясь полной растерянностью Кучики, пощупал его лоб.

– Я не… – Бьякуя недовольно высвободился, принялся оглядываться по сторонам. – Что тут вообще происходит?

Хаями отметил, что он между делом поправил косоде, кажется, чисто рефлекторно, даже не обратив на это внимания.

– Ты лунатизмом раньше страдал? – Продолжал допрос Наото.

– Что? – Бьякуя уставился на него дикими глазами.

– Во сне, говорю, ходил когда-нибудь?

– Нет, никогда…

– Ну вот и попробовал.

Хаями эта ситуация уже начинала казаться скорее комической, чем трагической, так что он с облегчением заулыбался. Кучики пока не готов был разделить его оптимизм. Он смотрел в сторону, и взгляд его был недоумевающим и сердитым.

– Бред какой, – ледяным тоном проговорил Бьякуя. – Куда это я собрался, да еще в таком виде? – Он провел рукой по волосам, оценил беспорядок на голове и снова ужаснулся. – Хорошо, что ты меня перехватил.

В исполнении Кучики эти слова, несомненно, выражающие благодарность, прозвучали как выговор. Из чего Хаями безошибочно заключил, что Бьякуя все еще растерян и здорово зол на себя за то, что ухитрился попасть в такую нелепую ситуацию.

– Давай-ка я тебя домой провожу, – примирительно предложил Наото.

– Хорошо, – безропотно согласился Бьякуя.

– Ты не расстраивайся так, – Хаями ободряюще похлопал его по плечу, легонько подтолкнул в спину, указывая направление. – Если у тебя этого раньше не бывало, то вряд ли снова повторится. Может, ты просто днем перенервничал. Или съел что-нибудь не то. И вообще, не бери в голову. Наверняка никто, кроме меня, тебя не видел.

Кучики молча шел рядом, мрачно уставившись в землю.

***

Инада еще только открыл глаза, а она уже тут как тут, сидит на краешке его кровати, с нетерпеливым восторгом заглядывает в глаза. Как чувствует, когда он должен вернуться.

– Ну, как прошло? – Настойчиво потребовала Ами.

– В целом, неплохо, – Инада сладко потянулся, заложил руки за голову. Вставать прямо сейчас ужасно не хотелось. Эх, старость близится, он уже совсем не тот! – Правда, помешали. Но зато я уже решил, кто это сделает. Ворота, правда, так и не нашел… Ладно, в крайнем случае, спрошу, пусть это и выглядит подозрительно, но уже пора действовать. Уверена, что сможешь быть на месте? – Он испытующе взглянул на женщину. Та дерзко тряхнула коротко стрижеными светло-рыжими кудрями. Чужая, гайдзинская кровь.

– Само собой, смогу! Я вполне овладела твоей наукой, сенсей.

– Я верю в тебя, – он слегка нажал на кончик ее носа, и она рассмеялась. Глядя на нее, раскрасневшуюся, возбужденную предстоящей битвой, Инада уже в который раз задумался, что же она, вполне красивая, достаточно еще молодая, совсем неглупая, нашла в нем, стареющем неудачнике. Как бы дико эти ни выглядело, но она, Ами, была со всей страстью безумного женского сердца влюблена в мужчину вдвое старше себя, в мужчину, которого на протяжении последнего десятилетия называла сенсеем. Он… тоже любил ее, но как дочь, только лишь. Она всегда это знала, и все равно…

– Операция входит в решающую стадию, – довольно сощурившись, заговорил Инада. – Теперь от нас требуется только решительность и натиск. Нельзя дать им опомниться. Думаю, я все точно рассчитал. Тот громила сочувствует руконгайцам, он растеряется. Тебе должно хватить этого времени.

– Ты же знаешь, что мне достаточно сделать один шаг за ворота, – нежно улыбнулась Ами. – А дальше неважно.

– Да, ты у меня умница, – кивнул Инада.

Глядя на нее снизу вверх, он опять задумался, разделяет ли эта женщина его Цель, или просто следует за ним из одной лишь любви к нему. Что ж, он всегда был с ней честен. И рассказал ей все, в отличие от остальных. Им ни к чему знать. А она пусть решает сама.

– Удивительно, что он все-таки сделал, что обещал, – вдруг задумчиво проговорила Ами. – Тот парень.

– Да, надежный оказался, – кивнул Инада. – Без него не состоялось бы наше завтрашнее мероприятие.

– Все равно состоялось бы, – улыбнулась она. – Раньше или позже ты бы нашел другого.

– Раньше или позже, – задумчиво повторил он. – Время… Вот времени-то у меня почти и не осталось. Это здесь мы считаем крохи, а там эта валюта совершенно не имеет ценности.

***

Этой ночью мирно спящий Руконгай был внезапно разбужен жутким грохотом: это сработала система защиты Сейрейтея. Обрушилась на свое место прежде невидимая стена, свалился неведомо откуда гигантский страж ворот Джиданбо. Стало быть, кто-то чужой попытался пересечь границу Сейрейтея. Свои-то давно знают, где она проходит, и не суются: это выйти оттуда – сколько угодно, а вот войти – ни-ни.

Так оно и было. К городу подбиралась огромная толпа оборванцев, ведомая светловолосой женщиной, одежда которой – облегающая майка и джинсы – была уместна разве что в Мире живых, но никак не здесь.

– Уж сколько лет никто не пытался пройти без спросу через врата Сэйрэймон, – провозгласил страж, свысока поглядывая на толпу. А та настороженно замерла, не решаясь приблизиться.

– Спокойно, Джиданбо, – произнес кто-то прямо у колена стража. – Они ко мне.

– Капитан Хаями? – Изумленно вытаращил глаза тот.

– Именно так. Я их тут нарочно дожидаюсь.

Хаями сделал несколько шагов навстречу толпе. Джиданбо отчетливо видел девятку на белом хаори. Вот только привычной улыбки на лице капитана теперь не было.

– Вот и я, Ами, – сказал он женщине, возглавлявшей руконгайцев.

– Привет, – откликнулась та. – Ну и вид у тебя!

– Конечно, я же синигами. К тому же капитан, ты ведь слышала. Значит, идем?

– Да, мы готовы, – женщина заулыбалась.

Хаями же оставался непривычно серьезен. Он решительно направился к стражу, а вся толпа двинулась вслед за ним.

– Джиданбо, – твердо скомандовал Хаями, – открой ворота.

– Но… – страж, ничего не понимая, вытаращил глаза.

– Просто делай, что говорят, – зло прикрикнул капитан.

– Э… да.

Совершенно растерянный, Джиданбо потащил вверх тяжеленную плиту.

– Быстро, все! – Скомандовал Хаями и первым бросился в открывшийся проем вместе с женщиной, которую называл Ами.

А за ними в Сейрейтей хлынула толпа черни. Только теперь Джиданбо разглядел, что все они были вооружены. Он застонал от ужаса.

– Капитан Хаями! – Воскликнул он в отчаянии. Его долг стража заключался в том, чтобы бросить сейчас эту плиту, пусть даже на головы этих людей, но он не решался ослушаться приказа капитана. А тот не стал далеко убегать, остановился прямо за воротами, глядя на пробегающих мимо руконгайцев, и женщина встала рядом с ним.

– Правильно подобранный имидж открывает любые двери, – хвастливо заявил капитан, впервые улыбнувшись. Женщина рассмеялась.

– Этого нельзя делать, капитан Хаями! – Снова воззвал Джиданбо.

– Просто держи эту плиту и помалкивай! – Рявкнул тот.

Уже половина толпы была внутри, когда Джиданбо отчетливо осознал, что дело дрянь. Капитан замыслил что-то недостойное, и его, стража, втянул в свои грязные дела. Едва эта мысль оформилась в его сознании, он немедленно разжал пальцы. Тяжеленная плита с грохотом рухнула едва ему не на ногу. Кажется, кого-то придавило, но в тот момент Джиданбо это занимало меньше всего. Он шокированно глядел на толпу, которая тут же, словно по команде, отпрянула от ворот и ринулась врассыпную.

– Быстро оклемался, – сказал Хаями, когда улеглась пыль. – Я думал, подольше потянет. Ну что, – обратился он к Ами, – достаточно, или пробежимся?

– Пойдем! – Она азартно махнула рукой вслед вооруженной толпе, которая уже рассредоточилась по улицам. – Когда еще получится посмотреть на такую заваруху?

– Ладно, как скажешь, – ухмыльнулся он. – Это твоя партия.

Ночные патрули, первыми встретившие налет руконгайцев, сначала только глаза вылупили, не в силах осознать происходящее. Но когда свистнул первый булыжник, метко угодивший кому-то в лоб, боевая выучка взяла верх. Конечно, оружие у руконгайцев было несолидное, не на синигами, ведь их может всерьез ранить только объект, обладающий духовной силой, вроде занпакто, а все эти палки, камни и кухонные ножи способны разве что синяков наставить, и то лишь тем, у кого реяцу послабее, но такая толпа могла задавить патрульных просто числом. Поэтому ближайшие к месту вторжения патрули предпочли отступить, подняв тревогу. А уж потом, когда толпа неорганизованно рассеялась по улицам, а к синигами подтянулось подкрепление, завязались драки.

Руконгайцы явно пришли убивать. Они нападали всерьез и били всерьез. У них даже бомбы с собой были, оружие, ненамного более грозное, чем все остальное. Взрывы причиняли больше повреждений зданиям, чем синигами. Явно сделаны без участия реяцу. Но мятежники, наваливаясь толпой, просто затаптывали бойцов Готэй, препятствуя подняться. Самые слабые так и оставались лежать на земле.

Группа бойцов девятого отряда, подоспевшая по тревоге, внезапно увидела в толпе нападающих… своего капитана! Тот, в хаори, но без оружия, бежал рядом с высокой рыжеволосой женщиной.

– Ты по сторонам смотришь? – Спрашивал он у нее.

– Смотрю, смотрю, – отвечала та. – Все я замечаю, не переживай.

– К-капитан Хаями! – Запинаясь, воскликнул один из бойцов.

– Ага, признали! – Обрадовался тот. И снова обратился к собеседнице: – Заканчиваем?

– Ой, только не прямо сейчас! – Умоляюще воскликнула та.

– Да, точно, – Хаями словно обрадовался какой-то удачной мысли. Он бросился к синигами вперед всей толпы, точным пинком в живот сбил переднего, того, который его окликнул. И тут же следом за ним на бойцов налетела толпа.

Завязалась драка. Синигами с нападавшими не церемонились, так что сразу стало ясно, на чьей стороне перевес. А Хаями в это время, будто утратив внезапно всякий интерес к сражению, отступил назад и помахал рукой женщине.

– Давай уже, – сказал он. – Встретимся дома.

– Ладно, только не увлекайся, – рассмеялась та… и исчезла.

А сражение меж тем уже закончилось. Руконгайцы моментально оказались раскиданы по сторонам, и синигами остались один на один с собственным капитаном. Жутковатый момент, ведь против капитана, даже и безоружного, обычным офицерам нечего делать, но… Хаями обратился в бегство. Просто развернулся и побежал назад, откуда и явился.

– Капитан, стойте! – Заорал старший из отряда, бросаясь в погоню. За ним последовали и остальные. – Лейтенанта! – Воскликнул старший. – Лейтенанта зовите! Сами мы его не догоним!

Кто-то с хвоста погони отделился, бросился выполнять поручение. Впрочем, у синигами сложилось впечатление, что Хаями не очень-то и старается оторваться от них. Он просто бежал, почти не используя свою реяцу, не пытаясь уйти в сюнпо. Офицеры даже понемногу настигали его.

Подтянулся, наконец, и Хисаги. В первый момент, выслушав доклад, он ушам своим не поверил. Мелькнула даже мысль, что это розыгрыш, хоть и неподходящее сейчас время для шуток… Нет, никто из отряда не стал бы шутить с ним, тем более таким жестоким образом. И он бросился наперерез через крыши, туда, куда указал офицер. Все оказалось правдой. Вот ярко белеющее на фоне темноты хаори, вот отчетливо видный номер на нем. И реяцу, не оставляющая сомнений реяцу. Предатель! Подлый предатель, теперь так недостойно удирающий от бывших своих подчиненных…

– Ты! – Заорал Хисаги, обрушиваясь на него длинным прыжком с крыши, выхватывая занпакто на лету.

Хаями обернулся. В первый момент напружинился, готовясь принять удар, а потом вдруг вздрогнул, отпрянул, воззрился на атакующего его лейтенанта с ужасом. Тот был уже совсем рядом, и Хаями, ловко нырнув под его руку, перехватил запястье, чуть поправил движение лейтенанта, и через миг тот оказался впечатанным в стену. Удар был такой силы, что Хисаги закашлялся и не сразу смог подняться на ноги.

Остальные преследователи тоже налетели на капитана, но стиль Хаями был из тех, которым не учат в Академии. Они разлетались с той же скоростью, с какой и нападали, кувырком, роняя мечи, порой и с вывихнутыми конечностями; в мгновение ока все офицеры сложились в кучку за спиной капитана.

А тот, напоследок обернувшись, окинул диким, растерянным взглядом дело рук своих, а потом сиганул куда-то прочь через крыши.

Комментарий к Глава первая

* Было у меня такое. Посиделки в составе: Бьякуя, Рукия, Ренджи, – описаны мельком в фанфике «Сильнее сильного».

========== Глава вторая ==========

Дружба, которая прекратилась,

никогда, собственно, и не начиналась.

(Публилий Сир)

В это утро в просторной столовой девятого отряда было пусто, и только за дальним столом устроились два лейтенанта. Точнее, Ренджи устроился прямо на столе, напротив Хисаги, развернувшись к нему вполоборота. Хисаги сжимал двумя руками голову, тупо уставившись на пустую чашку перед собой.

– Ну за что мне это? – В очередной раз посетовал он. – Таким казался приличным человеком!

Абарай только молча подлил в его чашку саке. Сам не пил, поскольку находился на дежурстве, но Хисаги, во-первых, можно – все равно никто не поймает, во-вторых, нужно – после такого-то потрясения.

Ночная заваруха закончилась еще до рассвета. Пострадавших среди синигами было немного. Не справиться руконгайцам, пусть и в таком количестве, с бойцами Готэй. Выживших бунтовщиков заперли в бараках, поручив Отделу тайных операций выяснить, что это, собственно, такое было. Вообще, последствия учиненного безобразия могли бы считаться вполне безобидными, когда бы не участие в нем капитана девятого отряда.

Ренджи вдруг оказался в непривычной для себя роли утешителя. Сайто сейчас пас, он и сам пребывает в глубоком шоке. Все-таки, считал, что неплохо знает этого типа. Да и прочие заинтересованные лица тоже в шоке. Рукия рвет и мечет, и кажется, своими руками придушила бы Хаями, окажись он вдруг в зоне досягаемости. Капитан с утра ходит с таким каменным лицом, что и подойти страшно. Поэтому Ренджи пока предпочитал делать вид, что у него полно работы за пределами штаба.

Из всех способов утешения Абараю было доступно только саке. С таким не сунешься к Рукии, и тем более к капитану, так что он накачивал одного Хисаги. Впрочем, Рукии этим утром составила компанию Хинамори. Впервые она по доброй воле сбежала подальше от своего капитана. Говорила, что Хиракава очень осторожно, в компании исключительно капитанов и только благородных, уже прохаживался, хоть и сдержанно, насчет руконгайцев в командном составе. На вопрос, откуда она-то об этом знает, Хинамори только покраснела. Подслушивала, что ли?

Хисаги подпер щеку кулаком.

– Этому названия нет! – Свободной рукой он повел в воздухе, словно пытаясь продемонстрировать собеседнику то, чему нет названия. – Ведь уже третий!* И почему всегда со мной?!

– Да уж, – хмуро буркнул Абарай. – Но это не только для тебя так. – Ему показалось, что Шухею будет немного легче узнать о наличии товарищей по несчастью. – Кучики-тайчо тоже в ярости.

– Кучики? – Переспросил Хисаги, поднимая на Ренджи недоумевающий взгляд. – Я его видел утром. Он выглядит совершенно обычно.

– Ты не так смотришь, – хмыкнул Абарай. – Это ж Кучики, когда у него что было по роже видно? В общем, поверь знающему человеку, он в гневе, и я даже не представляю, что он теперь отмочит.

– Да? – Шухей снова пригорюнился. – Хотел бы я тоже что-нибудь отмочить. Только я против капитана не потяну. В одиночку – нет, никак.

Ренджи вздохнул и снова наполнил его чашку.

***

– По крайней мере, теперь ясно, что они наплели этим руконгайцам, – докладывала Сой Фонг на собрании капитанов. – Эти ребята не особенно и пытались запираться. Похоже, зачинщиков беспорядков было двое. Во всяком случае, многие из них рассказывают о немолодом мужчине и рыжеволосой женщине. Мужчина бывал в Руконгае и раньше, но никто не знает, откуда он пришел. А вот женщина появилась недавно. Своих имен они оба не называли.

Собрание слушало молча. Выражения на лицах были всякие: встревоженные, озабоченные, негодующие, возмущенные. Откровенное равнодушие и даже скука застыли в глазах только Зараки и Куроцучи. Даже физиономию Кучики нынче можно было назвать бесстрастной лишь с некоторой натяжкой. Взгляд его, устремленный в пол, был мрачен.

– Похоже, главный у них именно мужчина, – продолжала Сой Фонг. – Это он разговаривал с главарями банд о деле. Однако, как говорят, на саму операцию он не явился. Вместо него руконгайцев привела женщина. Она говорила о том, что помощь они получат изнутри Сейрейтея, но без подробностей. Участие капитана явилось для них сюрпризом. Выходит, что с Хаями имели дело только эти двое.

– Так чего они добивались-то? – Буркнул Ямамото.

– Это и есть самое немыслимое, – Сой Фонг презрительно хмыкнула. – Они в голос утверждают, что намеревались уничтожить Сейрейтей. Полностью.

– Что? – Воскликнули хором сразу несколько голосов.

– Представьте себе. Вот эта жалкая кучка слабаков, из которых толком владеют своей реяцу разве что пара-тройка людей, собиралась перебить всех синигами. Их главарь навешал им на уши лапши насчет власти синигами, наплел, что им не придется ютиться в лачугах, если синигами исчезнут. Он ведь собрал самый «цвет» общества, немыслимое отребье. Они метут какой-то бред насчет свободы душ, мол, никто не смеет принуждать умершего отправляться в Общество душ. И все в таком духе, признаться, я не запомнила.

– Настоящие революционеры, – печально усмехнулся Сайто. – Но этого не может быть.

– Чего не может? – Тут же окрысилась Сой Фонг. Она считала допрос проведенным безупречно.

– Хаями не стал бы участвовать в такой бредовой затее.

– Ты об этом, – она немедленно перестала дуться, бросила на капитана третьего отряда высокомерный взгляд. – Разумеется, я об этом подумала. Это очевидно.

– У них другие цели, – резюмировал Ямамото.

– Точно, командир, – Сой Фонг кивнула. – Эта сказочка о свободе – вечный катализатор социальных потрясений в Мире живых, теперь вот и до нас добралось. Тот, кто рассказывает эти басни, всегда преследует свою цель, и она совершенно отличается от цели тех людей, которых он посылает в пекло. Возможно, Хаями они рассказали о своих истинных намерениях, а может, наплели что-то другое, на что он купился. Он ведь и сам из Руконгая.

При этих словах Хицугая немедленно набычился, а Зараки покосился на докладчицу презрительно.

– Эта ночная операция, – задумчиво проговорил Ямамото, – наверняка достигла своей цели. Но об этой цели нам могут рассказать только те двое, о которых мы не знаем ничего, кроме приблизительных описаний, либо, почти наверняка, Хаями. Его необходимо найти, это проще. И взять непременно живым. Сперва мы должны как следует допросить его, а уж потом он понесет заслуженное наказание. Совет еще не принял решения, но я почти уверен, что это будет смертная казнь. За подобные выходки – только так.

Приказ был принят к сведению в гробовом молчании. Охотиться на того, кто еще вчера был коллегой, и довольно симпатичным коллегой… как же гадко!

– Есть еще одно странное обстоятельство, – вдруг неуверенно сказала Сой Фонг. – Я заметила, что все главари, лидеры групп обладают хоть какими-то зачатками духовной силы. Зачастую недостаточной, чтобы сражаться с ее помощью, но все же… А вот под их началом находятся самые обыкновенные люди.

– И что с того? – Недоуменно перебил Ямамото. – Это обычное дело. Почти всегда так и бывает.

– Проблема в том, что не все из тех, кого мы поймали, упоминали ту рыжеволосую женщину. Вообще, после систематизации всего услышанного, у меня сложилось впечатление, что эту женщину видели только главари.

***

Ренджи решил, наконец, что хватит отлынивать от тех обязанностей, что сам на себя взвалил, и бросился грудью на амбразуру, точнее, встретил капитана после собрания, вернувшись в штаб. Кучики сегодня был по-настоящему страшен. В скупых движениях, в коротком взгляде искоса, почти не поворачивая головы, в заметно потяжелевшей реяцу сквозила такая угроза, что Абарай невольно поежился. Вспомнилось, как давным-давно, в самом начале их совместной службы, он боялся капитана до судорог, и теперь только понял, почему. Тогда он едва месяц как занял лейтенантский пост и еще не успел привыкнуть, как вдруг приключилась беда с Рукией, и Кучики постоянно был на взводе из-за нее. Напугал тогда лейтенанта настолько, что у него выработался условный рефлекс. А теперь капитан ровно в том же состоянии, что и тогда. Вот сейчас точно скажет: «Я убью его собственными руками».

– Ренджи, – ледяным тоном произнес Кучики, – мы получили приказ разыскать Хаями Наото. Говоря «мы», я имею в виду капитанов. Поэтому ты временно примешь на себя командование отрядом, пока я занимаюсь поисками.

– Но, тайчо, – неуверенно проговорил Абарай, – мне кажется, вам не стоит…

– Он совершил преступление, – твердо, с оттенком брезгливости сказал капитан. – Все остальное не имеет значения.

Но Ренджи-то знал, что имеет. Видел все опытным глазом. И не скроет этот высокомерный тип за излюбленной маской олимпийского спокойствия, насколько он подавлен случившимся, потрясен и растерян. Вынуждать капитана охотиться на того, с кем они еще вчера были так дружны… Черт, да просто по-человечески жалко его! Нечестно это. Ренджи вспомнил, как сам он, получив некогда приказ арестовать Рукию, не смог сдержать своей злости на нее и на эту нелепую ситуацию, в которую они все по ее милости угодили. И у тайчо сейчас то же самое. Нет, хуже. Ведь Ренджи тогда искренне считал, что все, что грозит Рукии, это тюремное заключение. А поступок Хаями вполне вытянет на…

Ренджи догадывался, что при попытке ареста бывшего друга Кучики вполне может не сдержаться. Подобное предательство – это для него личное оскорбление. Тот, кто посмел принести клятвы дружеской верности только лишь для того, чтобы вскоре предать их… Несомненно, такой человек заслуживает смерти. Но как потом он будет с этим жить? И как Рукия начнет относиться к нему, если на его руках будет кровь Хаями? Снова испортится у тайчо характер, едва начавший выправляться. Развалится их сплоченная команда, в создание которой Ренджи столько трудов вложил. Нет, Абарай не жалел Хаями, и дружбы капитана с ним тоже не жалел, но он представлял себе, насколько сложным станет его существование рядом с Кучики, который выполнит сейчас свой долг. Он все-таки не истукан каменный, что бы там из себя ни строил.

– Кучики-тайчо, давайте лучше я пойду его ловить, – умоляюще попросил Ренджи. – Он же без оружия, я с ним справлюсь.

Это была правда. Занпакто Хаями утром обнаружили в его спальне, чему немало удивились. Отправляться в битву без меча… Как бы то ни было, командир немедленно велел наложить арест на Цучихиме, и Хисаги просто перетащил занпакто капитана к себе.

Кучики, наконец, поднял глаза и некоторое время сверлил лейтенанта пристальным взглядом.

– Нет, – сказал он. – Я сделаю это сам. Неужели ты думаешь, что я стану прятаться за твоей спиной от неприятных обязанностей? Я найду его и передам в руки правосудия, а если он вздумает сопротивляться… я убью его.

И капитан, резко развернувшись, стремительно вышел из кабинета, пока лейтенант еще что-нибудь не возразил. Ренджи оставалось только тяжко вздохнуть. Благотворительная миссия закончилась полным крахом. Скотина неблагодарная этот Кучики! Можно подумать, так уж приятно было предлагать подобную рокировку!

***

Бьякуя стремительно и твердо шагал через Сейрейтей, глядя в землю, ни на кого не обращая внимания. Он понятия не имел, куда идти, где искать Хаями. Если он ночью успел смотаться в Руконгай, поищи-ка его теперь! И тогда он решил, что сходит первым делом на то озеро, которое так понравилось Наото, на то место, где, собственно, и произошло их превращение из врагов в друзей. Не то, чтобы всерьез рассчитывал найти его там, просто это было единственное в Сейрейтее по-настоящему ЕГО, Хаями, место. Может быть, оно наведет Кучики хоть на какие-то мысли, куда двигаться дальше.

Определившись с направлением, Бьякуя запретил себе пока думать о Наото. Тут же полезли в голову мысли о Ренджи. Вот кто надежный товарищ, готовый прикрыть спину и подставить плечо, и не только с битве с врагами, но и, кто бы мог подумать, в схватке с собственной совестью. Парень, не жалея себя, старается быть хорошим лейтенантом. Но это был явно не тот случай, когда можно было бы воспользоваться его помощью.

Проблема заключалась в том, что Бьякуе очень не хотелось делать то, что он должен сейчас сделать. Вот они, последствия тесного общения с этими руконгайцами: заражаешься их человеческим мышлением. И закрадывается исподволь в голову крамольная мысль: а может, и плевать, что он там натворил? Подумаешь, устроил какую-то глупейшую бузу, от которой даже вреда никому не было, польза одна, вроде учебной тревоги. Что ж теперь, убивать его за это?

Не так должен думать синигами, не так. Хаями совершил преступление. Бьякуя получил приказ его схватить. И, как член Готэй-13, как глава благородного дома, он не имеет права о чем-то тут рассуждать, взвешивать и оценивать степень вины преступника. Единственное, что он обязан сделать, это выполнить свой долг. А тот факт, что подобное положение дел вызывает у него тошноту, недостойно звания капитана. Единственная возможность справиться с собой,победить себя – найти и схватить Хаями самолично. Уйти в тень, позволить сделать это кому-то другому – трусость и малодушие.

Бьякуя распалял себя мыслью, что Хаями предал не только Готэй, но и привязанность Рукии и его, Бьякуи, доверие. Уж этого точно нельзя ему спускать с рук!

Размышляя подобным образом, Бьякуя дошагал до озера, решительно отодвинул низко нависающие ветви. С берега поднялся навстречу ему… капитан Хаями собственной персоной.

Бьякуя даже несколько ошалел от подобного везения. Вот так сразу? Ведь шел наугад! Он все-таки прятался здесь? Но это же глупо!

– Бьякуя! – Воскликнул Наото и улыбнулся как-то смущенно. – А я тут сижу и думаю, как бы тебя разыскать. А ты сам пришел.

– Вот как? – Сдержанно переспросил Кучики. Он сделал еще два шага и остановился. Хорошее расстояние. Можно говорить, не повышая голоса, и внезапную атаку вполне возможно отразить. И самому удобно ударить.

– Ну да.

Лицо у Хаями было виноватое. Это немного утешило Бьякую. Может быть, для этого парня хоть чего-то стоило доверие Кучики. Не так много, чтобы не предать его, но достаточно, чтобы испытывать сейчас неловкость за это. Но тут Хаями произнес фразу, которая совершенно сбила Бьякую с толку:

– Я подумал, может, хоть ты мне расскажешь, что я натворил.

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, какое дело, – Наото в каком-то затруднении почесал затылок. – Я эту ночь вообще не помню.

– В самом деле? – Кучики все еще был холоден. Ему ужасно не хотелось разочаровываться вторично. Уж лучше сразу не поверить. – Если ты не помнишь, что натворил этой ночью, почему, в таком случае, ты сидишь здесь, а не вернулся, как тебе положено, в свой штаб?

– Да, неверно выразился. Дело в том, что я очнулся, когда на меня уже нападал Хисаги. Я в тот момент вообще ничего не понял. Раскидал их всех чисто рефлекторно. А потом до меня дошло, что дело дрянь, ведь не стали бы они на меня просто так кидаться! Я растерялся. Я не знаю, как положено поступать в подобных ситуациях. Поэтому сбежал. Но я правда не знаю, что случилось. Может, я тоже ходил во сне, как ты?

После этих слов Бьякуя вдруг обнаружил, что вся его уверенность, с которой он сюда шел, вся его злость уже куда-то испарились. Ведь это действительно было, не далее, как пару дней назад он ушел из поместья во сне, чего с ним вообще никогда не случалось. Так соблазнительно было поверить словам Хаями! Ведь в самом деле, дико представить, чтобы такой, во всех отношениях разумный, человек ввязался в непонятную и сомнительную авантюру…

– Что же ты, в таком случае, помнишь?

– Только то, что ложился спать вечером, – пожал плечами Наото. – А проснулся почему-то на улице, и меня атаковали собственные офицеры. Бьякуя, не тяни жилы, расскажи, что стряслось!

И Бьякуя рассказал. Глаза Хаями полезли на лоб при первых же словах и не возвращались на исходную позицию до конца рассказа. Кучики намеренно исказил некоторые факты, хотел посмотреть на его реакцию. Когда он заявил, что Хаями, по уверениям стража Джиданбо, силой заставил того открыть ворота, Наото и глазом не моргнул. Подобное обстоятельство органично вписывалось в контекст прочих диких происшествий этой ночи. Но когда Кучики объявил, что Хаями во время бегства убил трех своих офицеров, тот впервые возмутился:

– Бьякуя, да ты врешь, извини за выражение! Не убивал я никого, ну разве что кому-нибудь руку вывихнул. Я же помню!

– Вру, – спокойно признался Бьякуя. – Я проверял тебя.

– Тогда ты мне и в остальном наврал?!

– Только в деталях. Они не имеют значения. Что ж, у меня сложилось впечатление, что ты действительно не помнишь ночных событий.

– Не помню, – Хаями сокрушенно вздохнул. – А что теперь? Какой у тебя приказ?

– Я должен тебя арестовать, – сообщил Кучики.

– Понятно. Меня убьют?

– Совет еще не принял решения.

– Но ты, похоже, заранее уверен в том, каким оно будет, – Хаями пристально поглядел Кучики в глаза. – Бьякуя, я виновен?

Кучики промедлил с ответом, и Хаями заговорил снова:

– Если я виноват, я даже сопротивляться не стану. И ты прав, конечно, ты должен сейчас отвести меня к командиру. С тобой я пойду. Ты лучше знаешь, что нужно делать. Поэтому поступай так, как считаешь нужным.

И Бьякуе вдруг невыносимо захотелось съездить ему по физиономии, хорошенько, изо всех сил. Как он все время находит такие слова, которые переворачивают все с ног на голову? Разумеется, Кучики должен передать его в руки правосудия… если он виновен. И это придется Бьякуе вот прямо сейчас решать. Так как же он считает нужным поступить?

Хуже всего было то, что он уже решил. Сердце его сразу поверило другу, а после удалось убедить и разум. Хаями оказался лишь инструментом, игрушкой в чужих руках, и подобное объяснение выглядит куда более логично, чем осознанное его участие в беспорядках. Это утверждение легко можно было бы подвергнуть сомнению, если бы не маленький факт: с Кучики произошло нечто похожее. Пусть и без разрушительных последствий.

Но было ясно и то, что им никто не поверит. Свидетельство Бьякуи о собственной лунатической прогулке прозвучит бледно и будет выглядеть лишь как попытка выгородить друга. Такого нельзя было допустить. Как и того, чтобы Хаями попал сейчас в лапы Совета. Бьякуя не мог надеяться лишь на их благоразумие. Приговорят сгоряча, а ведь на то, чтобы выяснить правду, может потребоваться очень много времени. И кто кого в этом случае предает?

А как же приказ, спросил он сам себя. И сам себе ответил: да наплевать на него! Немного чести в том, чтобы отдать под суд невиновного. А если Бьякуя не успеет разобраться до приведения приговора в исполнение? Если все пойдет к тому, что Хаями должны будут убить, тогда Бьякуе, дабы не предать собственную гордость, придется самому пойти на преступление, спасая его. Лучше до этого не доводить. Лучше пусть его вообще не найдут.

– Я не считаю, что ты виноват, – проговорил, наконец, Кучики.

Хаями просиял.

– Я знал, что ты мне поверишь! Слушай, это, наверное, дерзость с моей стороны, – Хаями замялся. – Может, давай сперва разберемся, что происходит? А если выяснится, что я действительно преступник, я сам тебе сдамся, и ты меня арестуешь, как собирался. Ну как?

– Идет, – Бьякуя кивнул. – Я тоже хочу разобраться в происходящем. Но при этом желательно, чтобы тебя никто не нашел. Может быть, Совет и не станет горячиться, но до конца я в них не уверен.

– Буду прятаться, – согласился Хаями.

– Думаю, тебе стоит спрятаться у меня в поместье, – предложил Кучики.

– Ты спятил?! – Возмутился Наото. – Я не собираюсь тебя подставлять!

– Там полно укромных мест. В крайнем случае, скажешь, что сам сюда пробрался.

– Ну да, так мне кто-то и поверил! Даже не думай об этом. Не переживай, я не пропаду. Здесь тоже полно укромных мест.

– Но тебе нужно чем-то питаться.

– Это сложнее, – Хаями смущенно хмыкнул. – Кажется, в конце концов скачусь до воровства.

– Оставайся здесь, – распорядился Бьякуя. – Еду я тебе доставлю. И вообще, это удобное место для связи. Возможно, вскоре тебе придется уйти отсюда, но мы можем условиться, что я буду оставлять для тебя еду, скажем, вон в тех зарослях. А если что-то произойдет, здесь же можно оставить записку.

– Звучит неплохо, – повеселел Хаями.

– Тогда… тебе нужно что-нибудь еще?

– Ну, – Наото опять замялся. – Я даже не знаю, как попросить.

– Лучше всего словами, – сухо сказал Бьякуя.

Хаями с облегчением рассмеялся. Если Кучики снова начал говорить с ним подобным образом, значит, гроза уж точно миновала. Можно было не сомневаться, что в душе Бьякуи не осталось ни облачка сомнения.

– Мой занпакто…

– Я постараюсь, – лаконично отозвался Бьякуя.

***

Вернувшись в поместье, Бьякуя собрал довольно увесистый сверток с провизией, после чего разыскал Рукию в ее штабе. Укитаке не было на месте, и она выглядела заваленной делами по уши, но Бьякуя не стал обращать на это внимания.

– Рукия, ты должна выполнить одну мою просьбу, – произнес он тоном приказа.

– Да, брат, – Рукия была заинтригована. Бьякуя нечасто обращается с просьбами.

– Возьмешь это, отнесешь в одно место. Там тебя встретят.

Он протянул ей сверток, от которого отчетливо тянуло съестным. Подробно объяснил, как найти дорогу на озеро от тренировочной площадки, путь к которой Рукия хорошо знала.

– Просто отнести это и отдать? И все? – Уточнила Рукия.

– Моя просьба заключается только в этом.

***

А вот с занпакто возникала сложность. Цучихиме находится в казармах девятого отряда, у лейтенанта Хисаги. Бьякуя понятия не имел, как завладеть мечом. О том, чтобы договариваться с Хисаги, не могло быть и речи, слишком рискованно для всех участников сговора. Взять же занпакто тайком… Бьякуя не был уверен, что сумеет. Он никогда не занимался подобными делами, вряд ли сможет сработать чисто. Даже если его не застукают в кабинете, он наверняка оставит следы реяцу. А следы реяцу капитана шестого отряда, присутствующие в месте, где их не должно быть, свяжут с исчезновением меча в полсекунды.

Нужно было снова обращаться за помощью – к тому, у кого побольше возможностей. Бьякуя вернулся в свой кабинет и принялся дожидаться лейтенанта.

Ренджи, наконец, вернулся, влетел в кабинет с крайне озабоченным видом, таща под мышкой пачку каких-то бумаг, не обращая внимания на капитана, плюхнулся за свой стол и углубился в изучение принесенного. Бьякуя поднялся со стула, отошел к окну и задумчиво уставился в него. Теперь он был к лейтенанту спиной. Так ему было проще.

– Ренджи, – негромко обратился он.

– Да, тайчо, – рассеянно откликнулся тот.

– Мне нужен занпакто Хаями, – проговорил Бьякуя после небольшой паузы.

Ренджи поднял голову, в полном недоумении поглядел на капитана.

– Но ведь он под арестом.

– Я знаю.

Абарай заморгал. Он пялился на капитана, словно пытаясь по его затылку понять, что на того нашло.

– Вы предлагаете мне его украсть?

– Ты, вроде, говорил, что умеешь.

– Это приказ? – Уточнил Ренджи.

– Нет, – подумав, сказал Бьякуя. – Я не могу отдавать тебе подобных приказов.

– Тогда обмен! – Немедленно предложил Абарай, довольно оскаливаясь.

Бьякуя обернулся, поглядел на лейтенанта недоуменно.

– Обмен?

– Ну да, так будет честно.

Вот прохвост, думал Бьякуя, изучая взглядом Абарая. Мигом сообразил, что задуманное капитаном совершенно неофициально, а может быть, даже и незаконно. И их отношения в этом деле, таким образом, автоматически выходят за рамки отношений начальника и подчиненного. Их в этом случае правильнее было бы назвать заговорщиками.

– Хорошо, чего ты хочешь взамен?

– Расскажите, что происходит? – Попросил Ренджи. – Зачем вам понадобился занпакто?

– Рассказать? – Бьякуя пристально взглянул лейтенанту в глаза. Нет, он не сдаст своего капитана, это уже проверено. – Хорошо.

И Бьякуя рассказал о сегодняшней встрече на озере. Абарай только глазами хлопал.

– Вы ему верите? – Спросил он, когда Кучики закончил говорить.

– Да, верю, – просто сказал Бьякуя без всяких дополнительных пояснений.

– Ясно, – Ренджи почесал затылок. – Тайчо, мне надо немного подумать, как это провернуть. В общем, я не обещаю, что сегодня…

– Я тебя не тороплю, – кивнул Бьякуя. – Главное, сделай это чисто.

***

Рукия вернулась с озера только вечером. Когда Бьякуя наткнулся на нее в поместье, вид у девушки был несколько озадаченный.

– Брат! – Воскликнула она одновременно со смущением и упреком. – Стоило все-таки предупредить!

– Что-то не так? – Холодно спросил он.

– Я его стукнула.

– Я на это надеялся, – признался Бьякуя. – Что ж, с этим делом разобрались. Пора браться за следующее.

Комментарий к Глава вторая

* Ито помним, да? Фанфик «Сильнее сильного». И опять Хисаги! Честное слово, я не нарочно!

========== Глава третья ==========

Не бойтесь ошибаться — бойтесь повторять ошибки

(Теодор Рузвельт)

Наутро выживших участников нападения на Готэй отпустили, выпроводив за те же ворота, в которые они и вошли, велев убираться в дальние районы. Военная тюрьма Сейрейтея не предназначена для подобного отребья. Проследить, что руконгайцы доберутся туда, куда были посланы, отправилась группа бойцов Отдела тайных операций. Пользуясь оказией, с ними вместе за ворота проскочил и Бьякуя. Ему было чрезвычайно любопытно посмотреть, куда направятся руконгайцы, и встретят ли их главари заговора. Чтобы разобраться в происходящем, необходимо было выйти на след хотя бы рыжеволосой женщины.

Рыжеволосую Бьякуя не заметил, но она была. Никто из синигами, конвоировавших толпу мятежников, не обратил внимания на нее, сидящую на крыше одного из зданий недалеко от ворот. Справедливости ради надо сказать, что увидеть ее у Бьякуи было не так уж много шансов. Когда руконгайцев собрали перед закрытыми пока воротами, когда подтягивались сюда же бойцы разведки, Кучики был еще далеко. Женщина заметила его, пристально поглядела, сощурясь и наклонив голову, и вдруг исчезла с того места, где только что сидела. Было это сюнпо или что-то другое, но в следующий миг она появилась посреди толпы руконгайцев. С этой же толпой она и вышла за ворота.

Бьякуя очень скоро понял, что идти вместе с этой кодлой ему быстро надоест. До дальних районов, куда их конвоируют, огромное расстояние, а идут эти люди чрезвычайно медленно. Ничего удивительного, ведь большинство из них вовсе не обладают реяцу. Поход затянется надолго, а шансов на то, что кто-то из организаторов мятежа снова попытается выйти с ними на связь… на самом деле, их не так уж много. Зачем им теперь эти люди, по всей видимости, выполнившие свою функцию? Все же он честно прошагал следом за толпой весь первый район, после чего решил, что с него хватит. Хоть на небывалую процессию и пялились со всех сторон, никто не показался капитану подозрительным, никто не шнырял в толпе, не пытался подавать конвоируемым знаки или приблизиться к ним.

Кучики догнал командира разведчиков, отвечающего за это мероприятие, и немного с ним пошептался. Тот, хоть и не обязанный подчиняться капитану шестого отряда, возражать не стал, согласился последить за подозрительными личностями. Сам же Бьякуя обогнал толпу арестованных и ушел в сюнпо.

Примерный ареал обитания участников мятежа был известен. Кучики выяснил всю необходимую информацию у Сой Фонг еще вчера, готовясь к сегодняшнему походу. Он намеревался добраться туда и немного там пошарить. Реяцу, предположил он. Вполне возможно, что зачинщики безобразия обладают реяцу. Обычным руконгайцам, собственно, ни к чему устраивать мятежи, ведь они просто души умерших людей, ожидающие перерождения. Их существование здесь – не более чем ожидание, их настоящая жизнь по другую сторону смерти. Иметь какие-то цели здесь могут лишь те, кто способен задержаться по эту сторону, а это люди, обладающие духовной силой. Тот, кто может стать синигами. Тот, кто может быть кем-то вроде синигами.

Реяцу в Руконгае немного, и большинство из них невыраженные, неразвитые. Люди не знают о собственных способностях и не пытаются пользоваться ими. Такие реяцу почти неощутимы, и их можно не брать в расчет. А вот духовное давление тех, кто способен воспользоваться своей силой, здесь чувствуется издалека. Это будет не так уж сложно: по ощущениям реяцу разыскать всех, обитающих в том районе, о котором говорила Сой Фонг, и просто посмотреть, не окажется ли среди них одной рыжеволосой леди. План ненадежный, имеющий мало шансов на успех, однако надо же с чего-то начинать. Проверить такое предположение в любом случае следовало.

Конечно, на поиски руконгайских главарей можно было послать и лейтенанта, но в таком случае капитан был бы должен остаться с отрядом, а это выглядело бы подозрительно. Прямое пренебрежение приказом, ведь задача капитанов сейчас – искать Хаями. Вот Бьякуя и делал вид, что ищет беглеца, проводя в это время собственное расследование. К тому же, у Ренджи есть другое важное задание – занпакто.

Приличные районы скоро закончились. Здесь, на окраинах, царила нищета. Дома выглядели обветшавшими, люди были изрядно оборваны. Они без особого интереса провожали взглядами капитана, длинными прыжками преодолевающего улицы. Здесь, в этом мрачном захолустье, Бьякуя и встретил ЭТО.

***

В первый момент ему показалось, что он нашел то, что искал. Навстречу ему из переулка вышла женщина с коротко остриженными рыжими волосами. Но через миг, вглядевшись, он понял, что ошибся. Какая там женщина! Это же мальчишка! Рыжий мальчишка с этим хмурым, раздражающе серьезным взглядом, мальчишка в рваной форме синигами и накидке с гербом клана Шихоинь. С чудовищно огромным занпакто, длиной в его собственный рост.

Бьякуя так и прикипел к месту. Того, что он видел, просто никак не могло быть. Это было невозможно, и все тут! Ведь Куросаки Ичиго, которого знал Бьякуя, жил сейчас самой обычной жизнью, он не обладал более силой синигами, и к тому же давно стал взрослым.* Но в данный момент Бьякуя видел перед собой пятнадцатилетнего юнца, точно такого, какой однажды имел наглость бросить ему вызов… и победить.

Это иллюзия, сказал себе Кучики. Этого не может быть, а значит, мне кажется. Но единственный известный ему обладатель занпакто, способного создавать полноценный обман, был заперт сейчас в подземной тюрьме Сейрейтея. Был, правда, еще Сайто со своим иллюзорным клоном (кто знает, может и у его банкая есть несколько ступеней?), но, во-первых, у него нет ни малейшего повода, а во-вторых, единственная реяцу, которую Бьякуя ощущал сейчас, принадлежала Куросаки Ичиго.

Видение, кем бы оно ни было, остановилось поодаль, мрачно взглянуло на Кучики из-под сдвинутых бровей. Именно с таким выражением Ичиго заявлял некогда о намерении спасти Рукию и спрашивал, почему он, Бьякуя, не делает этого. Какая чудовищная сила вернула к жизни это воспоминание? Какой неведомый враг заставлял Кучики снова переживать прежние свои ошибки… и давнее поражение?

Он провоцирует меня, подумал Бьякуя, не двигаясь с места. Вероятнее всего, это лишь оптический обман, гипноз. Но тот, кто наводит это видение, должен быть знаком с Кучики. Должен знать об одном из самых неприятных его воспоминаний.

– Кучики Бьякуя! – Заявило это существо хорошо знакомым голосом. – Я собираюсь победить тебя.

– Кто ты такой? – Резко бросил Бьякуя.

– Куросаки Ичиго, – невозмутимо назвался его собеседник и чуть усмехнулся. – Полагаю, ты и так это знаешь.

– Неправда, – возразил Бьякуя. – Ты не можешь им быть.

– Хочешь проверить это? – Усмешка существа стала еще более нахальной. – Давай. Используй свой банкай.

– Ты снова предлагаешь это? – Проговорил Кучики и тут же сам себя одернул. Это прозвучало так, будто он уже верит в то, что перед ним именно Куросаки.

– Ты ждал чего-то другого? – Хмыкнул враг.

– Цвети! – Бьякуя вскинул меч клинком вверх. В любом случае, следовало проверить, есть ли там хоть что-то, прямо по курсу.

И тут произошло то, о чем Кучики все же вспомнил, но немного позже, чем следовало. Самозваный Куросаки поднял свой собственный меч, и перед глазами полыхнула мощнейшая вспышка голубого света. Бьякуя успел увернуться, но лишь так же, как в прошлый раз: удар зацепил левую руку, сорвав с нее перчатку и клок кожи.

– Ты делаешь то же самое, – сказал своему противнику Кучики. – Повторяешься.

Все же происходящее озадачивало. По всему выходило, что враг реален. Это не иллюзия, ведь самая настоящая кровь капает сейчас с пальцев Бьякуи на землю. И боль от этой раны реальна. По ощущениям она точно такая же, как в прошлый раз, когда он попал под удар Гетсуги Теншоу. Какой-то враг существует, и он в точности копирует не только внешность, но и способности Куросаки Ичиго. Или?..

– Банкай, – скомандовал Бьякуя.

Все шло, как в прошлый раз. Впрочем, нет, не совсем. Тогда Куросаки был удивлен и даже испуган, он с растерянностью встречал каждую технику Кучики. Теперь же его взгляд совершенно не менялся, из него не исчезала непререкаемая твердость. Он уже знал, каковы возможности противника. Двойник Ичиго смело устремился навстречу волне стальных лепестков, врубился в нее… хотя должен был, в таком случае, знать и то, чем это закончится.

Бьякуя уверенно загонял в тиски своего врага, но вот в мыслях его никакой уверенности не было. Это дурной сон какой-то, думал он. Все повторяется. Но такого просто не может быть. И что ему сейчас-то надо?!

Сенбонзакура навалилась сверху, прихлопнула существо, как огромным кулаком, вдавила в землю. Бьякуя не удивился, увидев, что на дне получившейся воронки его противник, как ни в чем не бывало, поднимался на ноги. Кровь стекала по его лицу, но это, казалось, совершенно его не смущало.

Но в прошлый-то раз он лежал, вдруг вспомнил Кучики. Он валялся, с трудом дыша, через силу приподнимался на руках и говорил про то, что невозможно одолеть банкай, не используя своего. Теперь же он просто встал, ухмылялся ехидно, словно говоря: ну, мы-то с тобой понимаем, что это всего лишь фарс, я повторяю это, потому что так положено, но подробности мы можем и сократить. Он стал сильнее, чем тогда. Он и должен был стать сильнее, сообразил вдруг Бьякуя и похолодел. У него же еще маска! А в его исполнении это будет почище арранкаров.

Куросаки так ничего и не сказал. Он казался актером, внезапно забывшим текст, а суфлер отчего-то отлучился из своей будки. И единственным выходом из положения в таком случае было немедленно перейти к следующему эпизоду. Так он и поступил. Взмахнул своим невероятным тесаком, отводя его назад, а потом снова выбрасывая вперед, левую руку положил на локоть правой…

Чудовищный выплеск реяцу развалил те остатки построек, которые уцелели после Гетсуги. Бьякуя точно знал, что последует за этим, и даже не стал атаковать. Он сделал шаг назад, отклоняя корпус и выбросив перед собой левую руку… Клинок уперся в ладонь, слегка порезав кожу.

– Все, как в прошлый раз, – задумчиво сообщил своему противнику Бьякуя, вглядываясь в его глаза. – Ты снова сделал то же самое.

В глазах Кучики ничего интересного не разглядел. Это точно был взгляд Куросаки Ичиго, и разоблачить обман не представлялось возможным. Подделка была чрезвычайно достоверной. Ичиго, или кто он там, снова отскочил назад, коротко хмыкнул, и опять бросился в атаку.

Эта скорость… точно такую же он показывал в прошлый раз. Но теперь Бьякуя знал, чего ждать от противника, он, не медля, взмахнул руками, направляя свои клинки. Замельтешила смертоносная мясорубка, и очень скоро враг оказался в ловушке. И опять не вызвало у Бьякуи ни малейшего удивления то, что Куросаки, завертев клинком так, что его было не разглядеть, отбил все лепестки.

«Он повторяется», – думал Кучики, следя за ним внимательным взглядом. Сыпалась с неба отраженная мгновенными ударами Сенбонзакура. «Да нет же, – вдруг понял он. – Это я повторяюсь! Я делаю ровно то же, что в прошлый раз!»

Эта мысль привела его в замешательство. Такое, что он забыл, что последует в следующий миг. Куросаки оказался за спиной Бьякуи, но в этот раз не стал тратить время на демонстрацию и пустые разговоры. Клинок воткнулся в лопатку Кучики, пробив кость насквозь. Оставалось только уйти в сюнпо, спасаясь.

Правая рука немедленно отяжелела, но это было не так уж страшно, сражаться банкаем он может и вовсе без рук. Бьякуя сделал длинное стремительное сюнпо, разворачиваясь в конце шага. Я не должен повторяться, говорил он сам себе. Повторение сценария приведет к поражению. Нужно сделать все иначе. Не вызывать сенкей. Не загонять противника в ловушку, вынуждая его использовать скрытого внутри пустого. Не играть с ним. Просто подгадать момент и прикончить одним ударом.

В битве неожиданно образовалась пауза. Псевдо-Куросаки остановился, вскинул на плечо катану, глядел на противника с чувством собственного превосходства. У Кучики появилось несколько секунд, чтобы обдумать положение – неслыханно щедрый подарок.

Я противоречу сам себе, понял вдруг Бьякуя. Это существо не может быть Куросаки Ичиго. Это просто достаточно достоверная подделка, способная создать иллюзию точно тех же способностей. Но это либо синигами, либо руконгаец, обладающий духовной силой. А маска, сила пустого – такое не может быть доступно обычному синигами. Значит, если это не Куросаки, то и превратиться в пустого он не сможет. А значит… значит, этому существу, кем бы оно ни было, не выстоять против капитана шестого отряда.

Придя к такому выводу, Бьякуя решил более с врагом не церемониться. Он собрал все рассеянные по полю боя клинки и обрушил их единым комом на голову рыжего мальчишки. Тот мгновенно исчез, но Кучики было не сбить с толку. Он стянул половину лепестков поближе к себе, создав из них довольно плотную защиту, а другой половиной стремительно атаковал, ловя мелькающую с безумной скоростью цель. Подобного он не делал в прошлый раз и потому полагал, что такое действие имеет шанс на успех.

И вдруг новая мысль поразила его, словно током: а откуда вообще это существо, если он всего лишь неизвестный синигами, может знать подробности боя Бьякуи и Ичиго тогда, на холме Соукиоку, знать до мельчайших деталей, настолько, что воспроизводит в точности многие эпизоды? Ведь тогда они были одни. Никто их не видел, никто не наблюдал за битвой. Тогда как?!!

Нет, не следовало отвлекаться, и это было слишком опрометчиво, – вот так замирать посреди боя, пусть даже на долю секунды. Враг воспользовался его замешательством. Он внезапно возник прямо перед Кучики, неведомо как преодолев защиту, кончик его меча уже стремительно приближался к левому глазу Бьякуи. Он успел повернуть голову, лезвие лишь зацепило мочку уха. Перехватил левой рукой запястье противника, а тот в это же самое время схватил Кучики за ворот и сбил с ног. Бьякуя свалился на спину, а Куросаки оказался на нем сверху, прижимая к земле коленом. Его занпакто лязгнул о камни, но рукояти он не выпустил. Скалил зубы, стараясь высвободить запястье, а другой рукой в это же время пытался ухватить Кучики за горло. Правая рука Бьякуи почти отказывалась подчиняться, и он, хоть и сумел перехватить руку Ичиго, удержать ее не мог.

Ударить Сенбонзакурой было нельзя, враг слишком близко. Точнее, он мог бы, но это был слишком большой риск, можно было зацепить самого себя. Поэтому Бьякуя предпочел другой прием. Выпустив руку, немедленно вцепившуюся ему в горло, он приложил ладонь к груди противника.

– Хадо 33: Сокацуй!

Мощный взрыв реяцу отбросил мальчишку так далеко, что он скрылся из виду за домами и грохнулся, вздымая клубы пыли, где-то вдали. Можно было немного перевести дух. Бьякуя поднялся на ноги и огляделся. Сенбонзакура рассеялась по всей улице за тот краткий миг, пока он ослабил над ней контроль, увлекшись рукопашной схваткой. Ну и пусть пока полежит. Прямо сейчас она не нужна. Лучше определиться с потерями.

Потерей пока можно было считать только поврежденную правую руку. Держать меч с ее помощью было бы затруднительно. Но ведь совсем не обязательно вступать в рукопашную схватку, остается множество иных возможностей. И кровотечение, кажется, не сильное. Можно пока не обращать внимания. Стоило вместо того оглядеться, разыскать поверженного врага, поглядеть, кем он является на самом деле… Вряд ли после такого удара, в который Бьякуя вложил всю силу, он способен еще поддерживать эту иллюзию.

И тут что-то произошло. Снова вспыхнуло враждебное духовное давление, только теперь качество его изменилось. Бьякуя сразу узнал его, но отказывался верить своим ощущениям, не хотел верить до тех пор, пока не взметнулась над крышами чудом уцелевших зданий темная фигурка. Половина лица нападавшего была закрыта бесформенной белой маской.

Как в прошлый раз, подумал Бьякуя, немедленно поднимая Сенбонзакуру в воздух. Впрочем, не совсем. Хотя и очень похоже. Сейчас Бьякуя тоже ударил его кидо, ударил сильно, вероятно, поставив на грань жизни и смерти. Вот только… ведь подобное мог учудить лишь Куросаки Ичиго! Бьякуя никогда не слышал о других синигами, с кем происходило бы что-то вроде этого. Носить в себе пустого, способного перехватить контроль в минуту смертельной опасности…

Немыслимое существо, которое теперь уж совершенно непонятно стало, как называть, обрушилось на Кучики, ударив сверху и, встретив стену лепестков, тут же оказалось сзади. Бьякуя успел и там, но в следующий миг к нему уже неслась Гетсуга справа. Увернуться было чрезвычайно сложно, но сюнпо помогло. Бьякуя не знал теперь, то ли ему уклоняться, то ли пытаться защититься, а уж о том, чтобы напасть, и речи не шло. Тварь значительно превосходила Кучики по скорости. Ей Бьякуя в прошлый раз проиграл бы, когда бы сам Ичиго не одолел своего пустого. Но в этот раз не было похоже, что может произойти нечто подобное.

Теперь пустой нападал, а Кучики пытался уклоняться. Мелькали черные вспышки. Одна Гетсуга, вторая… сюнпо… третья… Не успел! Третья из направленных атак достигла цели, и Бьякуя покатился по земле. Еще не успев остановиться, оттолкнулся руками, вскочил, заслонился лепестками, но тут же поймал в спину еще одну Гетсугу. Черт, да как он успевает? Ведь это непросто: лупить столь мощными атаками с такой частотой. Чтобы собрать столько реяцу, сколько требуется для удара, нужно время.

Монстр, казалось, игнорировал законы природы. Он стрелял черными вспышками, сколько хотел, не останавливаясь ни на мгновение, со всех сторон одновременно, так, что Бьякуя, в конце концов, перестал понимать, откуда его атакуют. Кучики был уже совершенно измочален, Сенбонзакура не успевала отражать удары, а успев, не всегда удерживала. Порой Бьякуе приходилось отбивать Гетсуги просто руками, используя лишь защитные свойства реяцу. Он был настолько увлечен битвой, что ему даже в голову не пришло, что то количество атак Ичиго, которое он пропустил, уже убило бы его к этому моменту. Удары были далеко не так сильны, как им было положено.

И все же Бьякуя проигрывал. Он не успевал достать противника, а тот с немыслимой скоростью шнырял вокруг, непрерывно атакуя. Когда Кучики в очередной раз разворачивался, пытаясь найти врага взглядом, его нога вдруг поехала по камню, он едва не потерял равновесие. Коротко взглянув вниз, Бьякуя обнаружил, что стоит в луже крови. Собственной крови.

Это было уже чересчур. До сих пор он даже не замечал, что пострадал настолько сильно. Он был весь изодран, и кровь из открытых ран капала на землю, а враг не собирался сбавлять скорость. Это было слишком…

Бьякуя рванулся в сюнпо, потом еще и еще, выбрался с поля боя, спрятался среди уцелевших за его пределами зданий. Прислонился к стене, и только тогда понял, что измотан, едва держится на ногах, все его тело болит и отказывается подчиняться, словом, долго он не продержится. Собственно, уже сейчас – хоть сдавайся. «Я что, проигрываю?» – в изумлении спросил самого себя Бьякуя. По всему выходило, что так. «Я не могу проиграть ему, – сказал он себе. – Я не смогу себя уважать в этом случае».

Точно, не смогу. И вообще больше ничего не смогу, поскольку буду мертв. Эта мысль пришла словно извне, сформировалась со всей отчетливостью. Странный враг убьет его. Прямо сейчас. Исход этой битвы предрешен. Был предрешен с самого начала.

Удар Бьякуя угадал каким-то шестым чувством, отпрянул в сторону за миг до того, как на него обрушилась стена. Ичиго, или кто он там, пролетев сквозь крышу и разворотив полдома, с хрустом приземлился на тротуар на все четыре конечности. Обернулся к Бьякуе, не поднимаясь, кровожадно ухмылялся, скалил зубы, даже рычал тихонько. Его маска стала еще немного больше. Кучики стремительно отскочил подальше, выигрывая себе немного времени и места для атаки.

Но я не имею права проиграть, вдруг понял Бьякуя. Это было просто невозможно. Он капитан, и должен победить, чего бы это ни стоило. Его поражение обернется немыслимым позором. Таким, какого он не может допустить. Проигрывать нельзя. Точка. Словно что-то щелкнуло, переключилось в голове Кучики, и мысли о смерти, практически готовность к ней, исчезли из его сознания. Этой вероятности больше не было, и Бьякуя даже успел удивиться, что она вообще исхитрилась возникнуть в его душе. Он почти проиграл… потому что был готов к этому. С самого начала знал, что проиграет, и даже был почти согласен с этим. И теперь, когда он больше не был готов…

Пустой рассмеялся знакомым скрипучим смехом и молниеносно бросился вперед. Но его бросок оказался прерван в самом начале. Рассеянные лепестки Сенбонзакуры внезапно преобразовались в многочисленные клинки. Они пронзили пустого насквозь, превращая в нелепое подобие гигантского ежа. Тот не успел увернуться. Казалось, эти клинки появились, уже будучи вонзенными в него. От пронзительного визга вздрогнули стены. И пустой… рассыпался, будто его и не было.

Бьякуя рассеянно подумал о том, почему не сделал этого с самого начала. Неужели не было ни одной возможности? Или он сам запретил себе видеть возможности, зная о неизбежной смерти? Откуда бы ему знать о ней, ведь он не собирался проигрывать? Мелькнула некая странная догадка, смутное ощущение, но поймать ее не удалось. Потемнело в глазах, улица расплылась и качнулась. Бьякуя сделал два шага назад, уперся спиной в стену и сполз по ней вниз.

***

Неожиданное усиление реяцу капитана Кучики уловили разведчики, сопровождавшие бунтовщиков. Насторожились, но на подмогу не кинулись: едва ли нужна какая-то помощь капитану. Но когда духовное давление стало просто огромным, встревожились. Что за противника встретил Кучики, что ему приходится так напрягаться? И командир группы все же решил отправить троих парней, просто посмотреть, что там происходит.

Пока они бежали, давление пришло в норму. Разведчики успокоились, – он уже победил, – но все же поспешили. Вдруг понадобится помощь в чем-то еще, например, доставить в Сейрейтей схваченного преступника? Но когда они выскочили туда, куда привело ощущение реяцу, ставшей вдруг очень незначительной…

– Черт! – Вдруг выругался один из них, резко останавливаясь. – Это он, что ли?

Было чему ужаснуться. Истерзанное, окровавленное тело, скорчившееся возле стены, было мало похоже на капитана. Кучики сидел, подтянув ноги к животу и бессильно уронив руки, уткнувшись подбородком в грудь, лицо почти скрыли пряди слипшихся от крови волос. Изодранная в клочья форма, от хаори остались лишь фрагменты. И кровь, кругом следы крови, красные пятна на камнях мостовой и на стене, к которой он, по всей видимости, прислонился, прежде чем упасть.

Но его реяцу еще ощущалась, и это привело разведчиков в чувство. Они бросились к капитану.

– Ничего себе! – Бормотал один из них, пытаясь найти пульс на шее раненого. – Кто его так измочалил?

– Кучики-тайчо! – Второй пытался трясти капитана за плечо. – Вы меня слышите?

– Так, ребята, кто-нибудь из вас лечебным кидо владеет? – Перешел к делу третий.

– Нет…

– Совсем никак? Даже кровь остановить?

– Не умею, – первый помотал головой. – Но нужно что-то делать, иначе мы его не донесем до госпиталя. Придется пожертвовать что-нибудь из одежды.

В ход пошли все предметы гардероба, которые можно было снять, оставшись в рамках приличий. Главным образом растерзали одежду самого Кучики, все равно она ни на что больше не годится. Перевязав раненого, сколько было возможно, соорудили из подручных средств носилки и со всех ног бросились в Сейрейтей.

Появление капитана шестого отряда в таком виде произвело настоящую сенсацию. Слух распространился по городу моментально. Ямамото, услышав об этом, немедленно вызвал к себе Абарая и потребовал отчета: зачем это шлялся в Руконгай его капитан и кого намеревался там найти. С кого еще спросить, как не с лейтенанта, раз уж сам Кучики находится без сознания!? Ренджи правду знал и предпочел рассказать именно ее. Врать, как было велено, что капитан ищет беглеца, значило бы фактически обвинить Хаями еще в одном преступлении, но Абарай был уверен, что обоим Кучики это очень не понравится. Так что он объяснил командиру, что капитан намеревался проследить за руконгайцами. Отлынивает от поисков Хаями, понял Ямамото. Но по всему выходило, что он все же кого-то нашел.

Унохана поступившим пациентом заинтересовалась чрезвычайно. Обследовала лично, причем тормошила и ощупывала больше необходимого. Правда, самому пациенту это было безразлично, поскольку его, и без того пребывавшего в бессознательном состоянии, медики дополнительно напичкали всевозможными препаратами. Раны Кучики, рваные, глубокие, заставляли болезненно морщиться даже бывалых медиков, и все же они были не настолько тяжелы, чтобы с ними не справиться, чтобы потребовалось вмешательство капитана. Дежурная бригада, принявшая на себя заботу о раненом, полагала, что Унохану заинтересовал, и вполне закономерно, замеченный даже ими любопытный феномен: в ранах Кучики не осталось реяцу его врага.

И все же не это в действительности заинтересовало капитана четвертого отряда. Опыт Уноханы был несравнимо больше опыта любого из ее подчиненных, а чутье намного тоньше. Она сумела заметить кое-что другое.

Ямамото, изнывающий от нетерпения, лично явился в палату Кучики, едва дав медикам время обработать его раны. Вошел как раз в тот момент, когда все медики уже вышли, и только Унохана бережно укрывала одеялом пациента, забинтованного, как мумия, с ног до головы. Его лицо по цвету почти не отличалось от повязок, перехватывающих лоб и челюсть.

– Ну, что он? – Нетерпеливо спросил Унохану Ямамото. – Приходил в себя? Говорил что-нибудь? Вы узнали, с кем он сражался?

Унохана огорченно покачала головой.

– Нет, командир. Напротив, мы постарались, чтобы он не приходил в себя. Его раны слишком серьезны.

– Но мы же должны знать! – Воскликнул Ямамото. – Вы сможете сейчас его разбудить? Я только задам один вопрос, а потом снова усыпляйте, если нужно.

– Я постараюсь, – с сомнением проговорила Унохана. – Хотя не слишком много шансов, что он ответит.

Она склонилась над раненым, осторожно помассировала его виски, применяя кидо. Веки Кучики слегка дрогнули. Ямамото немедленно подался вперед.

– Капитан Кучики, – негромко позвала Унохана. – Вы слышите меня? Сможете говорить?

Бьякуя приоткрыл глаза. Его взгляд казался вполне осмысленным, и Ямамото поспешил задать свой вопрос:

– Кучики, кто на тебя напал? С кем ты дрался?

Бьякуя с трудом разлепил пересохшие губы, кое-как совладал с голосом.

– Куросаки Ичиго, – еле слышно выговорил он. И тут же снова закрыл глаза.

Унохана и Ямамото переглянулись в полном недоумении.

– Он бредит! – Воскликнули они хором.

– Что он несет? – Раздраженно продолжил Ямамото, уже один. – Кучики! – Он встряхнул за плечо раненого. – Что ты такое метешь? Говори толком!

Но тот больше не произнес ни звука, похоже было, что он снова отключился. Унохана немедленно бросилась спасать пациента. Ее пальцы так и не коснулись руки командира, но в этом жесте было столько решимости, что Ямамото сам отдернул руку, сообразив, что приставать к Кучики сейчас не стоит.

– Что он такое говорит? – Озабоченно спросил он уже у Уноханы.

– Скорее всего, он действительно бредит, – ответила та. – Капитан Кучики серьезно ранен, к тому же, мы применили сильнодействующие обезболивающие препараты. На то, что он сейчас говорит, вряд ли стоит обращать внимание. Но я хотела бы рассказать вам кое-что другое.

Капитан умолкла в каком-то замешательстве, и Ямамото нетерпеливо спросил:

– Ну, что там еще?

– Видите ли, – Унохана озабоченно нахмурилась, – в его ранах нет реяцу. Нет, если выражаться точнее, там осталась его собственная реяцу. Я могу ошибаться, все же это слишком сложно уловить, но мне кажется, что это так. Все выглядит так, будто эти раны он нанес себе сам.

– Сам? – Заинтересовался командир. – Вот как? Любопытно… Как, например, в приступе безумия? Или что-то вроде того?

– Но все дело в том, что он не мог сам нанести себе такие раны, – продолжила Унохана. – Я внимательно осмотрела его. Даже если предположить, что с ним произошло нечто, от чего он, утратив разум, стал резать самого себя, характер некоторых ран таков, что это невозможно сделать самому. Вот, например, колотая рана на спине, вот здесь, – она слегка коснулась пальцами правой лопатки командира. – В какой бы руке вы ни держали меч, вы никогда не сможете так ранить себя сюда. Самому себе можно нанести лишь резаную рану, но никак не колотую, да еще с такой силой, чтобы кость была пробита едва не насквозь. Такое невозможно.

– И каковы же ваши выводы? – Вконец запутался Ямамото.

– Капитан Кучики не ранил сам себя. Он сражался с кем-то еще. Но реяцу того, с кем он сражался, неотличима от его собственной.

– Черт, что же за ерунда тут опять творится? – Расстроенно пробормотал командир.

***

Утром Ренджи сумел пробиться к своему командиру. Унохана с сомнением качала головой, но все же впустила лейтенанта в палату.

Кучики, услышав шаги, чуть приоткрыл глаза. Ренджи, разглядев, в каком он состоянии, в ярости стиснул кулаки и оскалил зубы.

– Тайчо! – Прорычал он, но негромко, чтобы не нарушать больничный режим и не быть немедленно изгнанным вон бдительной Уноханой. – Кто? Я его… в клочья… мы вместе с Рукией… или вместе с…

Тут он торопливо заткнулся, но Бьякуя и так понял. В самом деле, не стоило произносить вслух имя беглеца. Он с некоторым интересом поглядел на лейтенанта. До сих пор ему казалось, что Абарай с Хаями не очень-то дружен.

– Ты полагаешь, – медленно проговорил Бьякуя, – что я остался бы жив, если бы проиграл?

Ренджи дернулся и ошеломленно заморгал. Надо же было так лопухнуться!

– Но… – виновато пробормотал он. – Вы что-нибудь узнали? Вы говорили с ним? Кто это был?

Бьякуя на мгновение прикрыл глаза. Он знал, какую реакцию вызовут его слова.

– Куросаки Ичиго.

– Чего?! – Реакция Ренджи полностью соответствовала его ожиданиям.

– Это был Куросаки Ичиго.

– Но, тайчо! – Выкатил глаза Абарай. – Это же невозможно!

Судьба Ичиго была ему отлично известна. Они с Рукией поддерживали связь с Каракурой, знали, где находится их старый боевой товарищ и чем занимается. Разумеется, они больше не могли встретиться, Ичиго, лишенный силы, не видел синигами, но он до сих пор хранил свой значок-удостоверение, так что за ним по-прежнему наблюдали. Ичиго никак не мог быть вчера в Обществе душ.

– Я знаю, – невозмутимо согласился Кучики. – И тем не менее.

– Кучики-тайчо! – Вдруг сообразил Ренджи. – Это у вас от лекарств, да?

– Нет. Ты можешь мне не верить, но я сражался с Куросаки…

– Да этого же просто не может быть! – Рявкнул Абарай, не дав капитану закончить.

– Если ты будешь так орать, тебя отсюда выгонят, – напомнил Бьякуя. – К тому же, это не твоя забота. Твое дело – занпакто.

– Да, тайчо, – Ренджи угрюмо кивнул. – Но мне нужно еще немного времени.

– Я же сказал, что ты можешь не торопиться. Главное, чтобы ты не попался.

– Да. Но я думаю, что сегодня… или завтра…

– Вот этим и займись. Не забивай себе голову тем, чего ты все равно не сможешь решить.

Ренджи только тяжко вздохнул, понимая, что больше ничего от капитана не добьется.

Комментарий к Глава третья

* Пожалуй, поясню. Если вы помните, моя альтернативная история ушла в сторону от истории канонической в тот момент, когда был побежден Айзен, когда едва восстанавливался Готэй, а Ичиго на тот момент лишился своей силы. Поскольку в моем варианте событий никто ему силу не возвращал, получается, что Ичиго сейчас – самый обычный человек. Плюс к тому, с этого времени прошло уже несколько лет. Сколько? Точно этого нигде не указано. Я для себя полагаю, что около десятка. Так что Ичиго в данный момент должно быть около 25 лет.

========== Глава четвертая ==========

Если бы я потерял мир из-за тебя,

я не потерял бы тебя ради мира.

(Джордж Гордон Байрон)

Ближе к вечеру, когда в голове окончательно прояснилось, Бьякуя сообразил, что рассказывать правду о своем сражении совершенно ни к чему. Во-первых, никто не поверит, да еще решат, чего доброго, что он рехнулся. Во-вторых, он уже и сам не очень-то верил. Ведь это действительно совершенно невозможно. Кто был этот враг, так удачно притворившийся прежним союзником? Бьякуя теперь даже не был уверен, что он действительно видел Ичиго во время битвы, а не во сне – потом, в госпитале. Что угодно могло привидеться под действием лекарств Уноханы, которым Бьякуя никогда особенно не доверял. А о том, что произошло на самом деле, он запросто мог и забыть после нескольких ударов по голове. Так что, когда его снова спросили, Бьякуя решительно отперся от своих слов. Ничего не помню. Врага не разглядел, не узнал, не разговаривал. Сходство с Ичиго, наверное, померещилось. Такое объяснение вполне устроило Ямамото, гораздо больше, чем предыдущее. Так что он только уточнил:

– Но это точно не был Хаями?

– Это точно был не Хаями, – уверенно ответил Кучики, и командир отстал.

На месте его сражения еще со вчерашнего вечера рыскали стаей ищеек бойцы разведки, выискивали следы. Очевидны были лишь следы самого сражения – обширное пятно разрушений – а также реяцу капитана Кучики. Обнаружить признаки реяцу его противника не удалось, и наутро туда же выдвинулась группа исследователей из двенадцатого отряда. Но и они пока пребывали в растерянности. Следствие продолжалось.

И все же непоправимый поступок был совершен: Бьякуя по собственному недомыслию, можно сказать, сдуру, рассказал правду лейтенанту. А этот не отцепится так просто, как Ямамото. Он-то разговаривал со своим капитаном, когда тот казался вполне адекватным. И наверняка все уже передал Рукии. Бьякуя не сомневался, что за Ичиго эти двое кого угодно на части порвут. Ссориться с ними было бы несвоевременно, они сейчас позарез нужны в союзниках. Придется как-то выкручиваться. Говорить, что ему показалось.

Когда снова явился Ренджи, Бьякуя был уверен, что тот продолжит разговор насчет Ичиго. Но нет, лейтенант пришел доложить об успешном завершении порученного ему мероприятия.

– Но ты уверен, что тебя никто не заподозрит? – Озабоченно спросил Бьякуя. Это беспокоило его больше всего.

– Да они даже пропажу нескоро обнаружат, – уверенно хмыкнул Абарай. – Я его подменил.

– Подменил? – Изумился Бьякуя.

– Я взял в учебке обычный тренировочный меч, – принялся подробно докладывать Ренджи. – Металлический, но не занпакто. Выбрал похожий на Цучихиме. Хорошо, что это очень простая катана, без отличительных черт. Еще я попросил о помощи Рукию, – Ренджи немного замялся, прежде чем упомянуть о подобной самодеятельности. – Она не удивилась. То есть, удивилась, но только тому, что я тоже в курсе. В общем, мы с ней вместе…

Бьякуя не стал спрашивать, как бы Абарай стал выкручиваться, если бы выяснилось, что Рукия ничего не знает. Эти двое между собой с легкостью договорятся. Наверняка дружно решили бы, что капитану ни к чему знать подробности.

– Мы позвали еще Мацумото и Мадараме, – продолжал рассказ Ренджи. – Я сказал, что Хисаги сейчас нужно отвлекать от мрачных мыслей. Мы явились к нему всей толпой, поговорили.

– Саке? – Понимающе кивнул Бьякуя.

– Было немного, – признался лейтенант. – Ну, так ведь надежнее. Я пришел туда с учебным мечом, а потом Рукия меня немного прикрыла, и я незаметно поменял катаны. Вышел уже с Цучихиме за поясом. Потом я у Хисаги еще несколько раз появлюсь, в другой компании, и Рукия обещала кого-нибудь сговорить сходить к нему, так что до того времени, как он обнаружит, что занпакто исчез, в кабинете побывает куча народу. Он ни за что не догадается, кто это сделал.

– Молодец, – одобрил капитан. – Иногда голова у тебя соображает, как надо.

Ренджи так обрадовался похвале, что даже не обратил внимания на слово «иногда».

– Где занпакто? – Спросил Бьякуя.

– Отдал Рукии. Она сказала, сама передаст.

– Хорошо. Вы отлично сработали, – Бьякуя решил расщедриться на комплименты. Все-таки, лейтенант выполнял не приказ, а личную просьбу. В таком деле, как сейчас, будет лучше, если у Ренджи не будет ни малейшего повода чувствовать себя задетым.

– Тайчо, – Абарай вдруг озабоченно нахмурился, – а сейчас нам что делать?

– Сейчас? – Бьякуя задумался. Он и сам этого еще не знал. – Пока ничего, – решил он. – Командуй отрядом и ничего не предпринимай.

***

Этим вечером, а если точнее, уже почти ночью, Зараки Кенпачи неторопливо возвращался в расположение своего отряда по безлюдным улочкам. Искать беглого капитана было, конечно, нудно, но душу Зараки грела мысль о том, что с Хаями можно будет неплохо подраться. Жаль только, дед велел брать его живым, это намного скучнее.

Шевельнулось что-то впереди, кто-то выступил из тени навстречу капитану, но Зараки сперва не обратил на это внимания. Мало ли кто может шарахаться по ночным улицам. Но тут вдруг появилось ощущение реяцу, заставившее Кенпачи остановиться в недоумении. Он вгляделся в белую фигуру, которую внезапно ярко осветила выскользнувшая из-за тучи луна. Сомнений не осталось. Это был Квинта Эспада, Нноитора Джируга.

– Ни хрена не понял, – сказал ему Зараки. – Ты ж, вроде, сдох.

– А ты это проверил? – Злобно оскалился арранкар.

Кенпачи озадаченно хмыкнул. Конечно, он тогда побрезговал подойти к поверженному врагу, чтобы убедиться, что тот мертв. Да и не до того было.

– Так ты живой, получается?

– Сам не видишь, тупица?

– Ну, что ж, – медленно проговорил Зараки, невольно расплываясь в угрожающей ухмылке. – Я рад. Хорошо, что ты выжил. Теперь я смогу убить тебя еще раз.

– Убить? – Нноитора тоже принялся скалиться. – Ты слишком самонадеян, синигами. Твой меч не сможет ранить меня.

– Ты это уже говорил, – брезгливо бросил Зараки. – А что в итоге вышло? Просто заткнись и дерись, падаль!

И выхватил меч. Нноитора тоже не стал медлить, сбросил с плеча свой невероятный тесак, перехватил его поудобнее. Еще несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза: арранкар – с презрением и злостью, синигами – с веселой яростью, широко улыбаясь. А после синхронно набросились друг на друга.

Эта битва была похожа на первую их встречу. Зараки уже подзабыл, с какой силой следует бить, чтобы нанести урон самому сильному иерро в Эспаде. И те несколько ударов, которые ему удалось провести, не причинили противнику вреда.

– Ты слабак, – подначивал Нноитора. – Ты с этой ржавой железкой, которая даже недостойна называться мечом…

Он не договорил, потому что «ржавая железка» полоснула его поперек груди. Правда, следа от удара не осталось.

– Я же говорил тебе, – не преминул напомнить арранкар. – Твой меч неспособен меня ранить.

– Слушай, ты достал, – обреченно вздохнул Зараки. – Ты долдонишь эту фразу с самого начала, и в прошлый раз тоже. Ты другие слова знаешь вообще?

– Заткнись! – Взвизгнул враг, явно не зная, что отвечать на это.

– Сам заткнись, – парировал Кенпачи.

Они продолжали рубиться. Зараки откровенно наслаждался происходящим. Еще бы! Где в мирное время найти достойного противника, с которым можно не просто драться – драться насмерть?! И тут такой подарок судьбы. Откуда бы он ни взялся, этот арранкар, как бы ни ухитрился проскочить прямиком в Сейрейтей, такой шанс упускать было нельзя. Зараки налетал на врага, рубя все сильнее и сильнее, но пока не слишком усердствовал: не хотелось все закончить слишком быстро.

Соперники набрасывались друг на друга, их клинки сталкивались, и они снова разлетались в разные стороны. Походя, даже не заметив, стоптали несколько ближайших зданий. Камни крошились в пыль под их подошвами. Стены рассыпались в крошку от невероятного духовного давления. Если бы в домах вокруг находились рядовые синигами, они могли погибнуть даже не от ударов, а от одной только реяцу. Но, на их счастье, все эти дома были лишь складами, и бойцам нечего было там делать в такой поздний час.

Эспада тоже наслаждался битвой. Его оружие – два гигантских серпа на длинной рукояти – доставало дальше, чем катана Зараки, но, несмотря на это, все удары были неизменно отражены. Тогда он прыгнул высоко вверх, увеличивая расстояние, и метнул оттуда свой занпакто в противника, удерживая в руках конец цепи. Кенпачи с легкостью увернулся от этого удара, перехватил цепь и дернул так, что Нноитора с размаху шмякнулся о землю. Зараки немедленно оседлал его, схватил левой рукой за голову и попытался пробить его лоб острием клинка. Арранкар извернулся ужом, отдернул голову, а после и сам вырвался из захвата. Кенпачи посетило смутное ощущение, что он все это уже видел.

– Ты уворачиваешься, – насмешливо бросил Кенпачи. – Твое иерро не стало сильнее с прошлого раза?

– Пошел ты! – Огрызнулся Нноитора. – Это инстинкт, боевой инстинкт, понял, придурок?! Ты все равно…

– Достал, – перебил Зараки. – Я уже знаю, что ты хотел сказать. «Меч синигами не может ранить меня, бла-бла-бла…» Сколько можно нести этот бред?

Арранкар явно обиделся. Настолько, что даже не стал отвечать. Он снова взмыл в воздух, обрушил свое оружие на капитана сверху. Зараки перехватил его клинок рукой. Мелькнуло на долю секунды смутное ощущение – а я ведь это делал уже! – и прежде, чем Кенпачи успел обдумать свои действия, его рука сама занесла меч и ударила противника в глаз. Только теперь, зная о том, что на месте левого глаза у арранкара дыра, Зараки целил в правый. Однако промазал. Нноитора резко наклонил голову, и клинок снова прошел сквозь прикрытую повязкой дыру.

Картинка была – один в один. Арранкар повис на мече Кенпачи, как будто пронзенный насквозь, но на самом деле невредимый. В какой-то момент Зараки показалось, что он сходит с ума. Почему все так похоже? Почему повторяется с такой точностью? Но эта мысль мелькнула и пропала, потому что было время сражаться.

Мышцы вспомнили все и среагировали вперед сознания. Зараки отпрянул, и потому удар сжатыми пальцами, который попытался нанести Нноитора, не достиг цели. Когти арранкара лишь оцарапали кожу, и противники снова отскочили друг от друга в разные стороны.

– У тебя ничего не вышло, – поддразнил Нноитора своего противника и показал острый язык с татуировкой в виде цифры 5. – Снова не вышло.

– Не радуйся раньше времени, – насмешливо одернул Зараки. – Я уже все вспомнил, и сейчас ты это увидишь.

Он стремительно бросился в атаку, нанося удары справа и слева, Нноитора не успевал блокировать их своим неповоротливым оружием, так что часть пришлось отражать руками. На предплечьях арранкара начали появляться кровавые зарубки. Защита дала трещину.

– Видишь, – пропыхтел Кенпачи, – я уже приспособился к твоему иерро.

Он продолжал наступление, и красные полосы уже появились на груди арранкара.

– Черт! – зарычал Нноитора. Он отскочил назад и, выставив длинный язык, ударил с него серо. Зараки отшвырнул сгусток энергии в сторону голой рукой. На небольшой ожог на ладони можно было не обращать внимания. Вконец озверевший арранкар бросился вперед… и сбил с глаза капитана повязку.

– Ну, черт возьми! – Недовольно проворчал Зараки, небрежным взмахом меча отшвыривая противника в сторону. – Ты же знал! Зачем ты это опять сделал?

Нноитора, шатаясь, поднялся на ноги. Глубокая рана рассекала его грудь, кровь лилась на землю потоком.

– Это не все! – Заорал он. – Молись, Санта Тереза!

– Ну-ну, – хмыкнул Зараки, разглядывая четверорукую тварь. – Это мы уже проходили. Четыре руки, несомненно, преимущество, но ты же не думаешь, что я стану попадаться на те же уловки?

Кенпачи твердо решил, что Эспаде больше не удастся поймать его. Он держал в поле зрения все его конечности, хоть это и было непросто. В конце концов, в чем разница? Достаточно помнить, что у противника четыре руки, чтобы эффективно сражаться против него. Вовремя подмечать, когда он пытается ударить снизу, орудовать мечом в два раза быстрее. Оружие на такой длинной рукояти требует приличной дистанции для атаки, и, если держаться к врагу вплотную, преимущество у более короткой катаны. Держаться вплотную, глаза в глаза, Кенпачи не боялся. Он вообще ничего не боялся в этот момент. Ему было весело.

Он намеревался веселиться до самого конца. Кровь забрызгала камни вокруг. Зараки не слишком беспокоило, что примерно половина этой крови была его. Противнику удавалось достать его почти так же часто, как и Зараки противника. Но все это не имело значения.

Очередной удар Кенпачи отшвырнул арранкара назад, превращая еще одно здание в груду обломков. Капитан немедленно ринулся следом, уверенно отразил серию ударов, которыми встретил его лежащий на земле противник, и его не смутил даже тот факт, что рук теперь было шесть. К этому сюрпризу он был готов.

– Черт бы тебя побрал! – В ярости заорал Нноитора. – Тебе меня не убить!

Он извернулся, исхитрился из положения лежа так пнуть Зараки в бок, что он отлетел на несколько шагов. А потом… вскочил и бросился, но не на Кенпачи, а в другую сторону.

Зараки приподнялся на локте в полном недоумении, но в следующий миг, разглядев и поняв, что происходит, тут же покрылся холодным потом. На обломке стены стояла и мило улыбалась непонятно откуда взявшаяся Ячиру. Ее не должно было здесь оказаться. Она осталась в расположении отряда. Если только она уловила реяцу своего друга и покровителя…

Кенпачи рванулся изо всех сил, но было поздно. Он отчетливо видел, как приближается изогнутый клинок к горлу девочки, а та, даже не пытаясь уклониться, смотрит на смертоносное оружие без всякого страха. Она так уверена в том, что Кен-тян всегда защитит ее…

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – Заорал Кенпачи что было сил.

Брызнула алая кровь. Детское личико вдруг стало кукольным, взгляд обессмыслился, остекленел. Маленькое тельце безвольно покатилось по камням. Совершенно обезумев, забыв про все на свете, Кенпачи бросился к распростертой на земле девочке.

– Попался! – Тихо свистнул прямо над ухом чей-то голос.

Сильнейший удар едва не разорвал Зараки пополам.

***

Кровь стучала в висках, шумела в ушах. Было больно. Очень хотелось умереть. Ячиру! Ячиру!..

Кто-то неслышно приблизился. Зараки почуял чужое присутствие и открыл глаза, взглянуть в лицо негодяя, посмевшего беспощадно, бессовестно убить ни в чем не повинного ребенка. Но это был не Нноитора. Это была какая-то незнакомая женщина.

– Ты жив? – Удивилась она, разглядывая поверженного капитана. – Неужели ты настолько туп, что даже неспособен представить собственную смерть? Как жаль.

Кенпачи не мог ответить. Его тело терзала боль, но она не шла ни в какое сравнение с той болью, которая терзала его душу. Он не хотел отвечать. Ему было неинтересно, кто эта женщина, и с какой стати она называет его тупым.

– Ты совершенно лишен воображения, – вздохнула женщина. – Искренне полагаешь себя бессмертным? Что ж, это твоя самая большая удача на сегодняшний день.

Она отвернулась и исчезла из поля зрения. Кенпачи закрыл глаза. Жизнь понемногу уходила из него, и это было благом. Как он мог?! Почему он не сумел защитить эту девчонку?! Он с радостью подставил бы собственную шею под удар, если бы мог успеть прикрыть ее. Он согласился бы умереть дважды, трижды, лишь бы она была жива. Но теперь-то он все равно умрет, и ничего не изменится, и она тоже будет мертва, и он…

– Кен-тян! Кен-тян, ты чего? Не умирай!

Тьма немного рассеялась. Огромные круглые глазищи заглядывали в его глаза. Что-то смутно розовело в лунном свете. Маленькие ручки трясли его за плечо.

– Кен-тян!

– Ячиру? Ты?..

Невероятное видение, порождение горячечного бреда, радостно заулыбалось.

– Ты все-таки живой! Я так и знала. Потерпи еще немного, они скоро придут.

– Кто придет? – С трудом выдавил Кенпачи. Он был уверен, что умирает, и что Ячиру ему только мерещится, но как заманчиво было напоследок поговорить с ней, хотя бы так. Подарок судьбы. На прощание.

– Медики! Парни из четвертого отряда! – Весело тараторила девочка. – Я их позвала с собой, но они отстали. Они так медленно бегают! Ты, главное, не умирай. А то совсем глупо получится.

– Глупо, – согласился Зараки. – И так глупо. Прости меня.

– Но тебе не за что извиняться! – Ячиру всплеснула руками. – Ты же не умрешь! Если умрешь, тогда конечно. Но я не стану на тебя сердиться. Но ты все равно не умирай.

– Я не смог тебя защитить, – медленно проговорил Зараки. Торопливая речь девочки с трудом доходила до его сознания.

– О чем ты говоришь? – Изумилась Ячиру.

– Он… так быстро… я не успел… не сумел помешать ему убить тебя.

Девочка захлопала ресницами. Сейчас в ее глазах было куда больше тревоги, чем в самом начале.

– Но меня же никто не убивал…

– Нет? – Тупо переспросил Кенпачи.

Сперва он просто не понял, что она сказала. Она мертва, и вдруг говорит, что ее никто не убивал… Это слишком странно, чтобы понять, как такое может быть. Но она с таким искренним недоумением глядела на него…

– Так ты жива?

– Ну, конечно! – Она снова замахала руками. – Это же ты сражался, а не я! Это я тебе говорю, чтобы ты не умирал!

– Но я видел… – не сдавался Кенпачи, – сам видел, как он тебя убил.

– Не мог ты такого видеть! Я только что пришла!

– Только что? – Зараки начал понимать. – Так тебя здесь не было?

– Не было, – подтвердила Ячиру.

Ярость вернула Кенпачи к жизни. Он все еще не мог шевельнуться, но умирать уж точно раздумал.

– Да как он!.. Сволочь! Трус! Какие-то гнусные иллюзии!.. Поймать меня на такое!..

– Зараки-тайчо! – Воскликнул кто-то прямо над ухом. Это подоспели, наконец, медики.

Все время, пока его перевязывали, останавливали кровотечение, укладывали на носилки, Зараки не переставал бесноваться.

– Чертов Эспада! Зараза дохлая! Как он посмел!

– Эспада? – Изумился кто-то из медиков.

– Ну да, пятый Эспада! Ложка на ножках! Сволочь, мало я его убил в прошлый раз!

***

Ямамото в очередной раз вздохнул, еще раз прошелся туда-сюда по кабинету. Лейтенант Сасакибэ стоял у окна, внимательно глядя на командира.

– Ерунда получается, – проворчал Генрюусай. Помолчал немного, постоял, снова двинулся неспешным шагом через комнату. – Сначала один плетет что-то про Куросаки, теперь второй – про Эспаду. С ума они, что ли, все посходили?

– Это могло бы быть объяснением, – с вежливым сомнением отозвался лейтенант, – если бы их не было сразу двое.

Новости по-настоящему озадачивали. Капитан одиннадцатого отряда был настолько взбешен, что даже Унохане не сразу удалось его угомонить. Нет, он не лез в драку, просто ругался последними словами. Из этих слов, а также из показаний медицинской бригады удалось примерно составить общую картину.

Вспышка реяцу Зараки Кенпачи вызвала у тех, кто мог ее почувствовать, некоторое недоумение, но не тревогу, поскольку второй реяцу не было. Это означало, что капитан ни с кем не сражается. И только Ячиру насторожилась. Хотя никакого повода для волнения как будто не было, она отчего-то решила, что Кенпачи грозит беда. Поэтому она примчалась в расположение четвертого отряда, набросилась на первую попавшуюся группу медиков, требуя следовать за ней. Зараки они действительно обнаружили в крайне тяжелом состоянии.

Добиться от него связных объяснений не удалось. Лишь по отрывочным репликам, изрядно приправленным непечатными выражениями, Унохана восстановила ход событий. По всему выходило, что Зараки сражался с номером пятым из Эспады по имени Нноитора, которого уже убил однажды в Хуэко Мундо. Куроцучи же, услышав о таком, визжа и брызжа слюной, доказывал, что никаких арранкаров в Сейрейтее быть не может. Ямамото не видел причин не верить ему в этом.

Также Зараки заявил, что Нноитора, или кто он там, убил Кусаджиши Ячиру. Становилось понятно, что враг использует грязные методы вроде гипноза, заставляя своего противника видеть то, чего нет. Возможно, именно таким образом он и заставил капитанов поверить, что они сражаются со старыми знакомыми. А кроме того, была еще и женщина. Какая-то женщина, заявившая, что Зараки неспособен представить собственную смерть.

– Интересно, это наша знакомая? – Задумчиво проговорил Ямамото. – Рыжая? Кучики о ней не упоминал. Но он так легко отказался от своих слов… Кто знает, может, он и ее видел.

– Вы полагаете, – осторожно спросил Сасакибэ, – что капитан Кучики… хм… не говорит нам всей правды?

– Разумеется, врет! – Фыркнул Ямамото. – И я могу его понять. Куда ему было деваться? Если бы не этот случай с Зараки, я бы ни за что ему не поверил. Он не идиот, настаивать на невозможном. Но теперь придется признать: Кучики сражался с Куросаки, или с кем-то, кто выглядел в точности, как он. И точно та же картина. Реяцу в ранах! Унохана утверждает, что реяцу в ранах Зараки принадлежит ему самому.

– Я не понимаю, – покачал головой Сасакибэ. – С кем они сражались? С копиями?

– Копии! – Раздраженно буркнул Ямамото. – Думаешь, это так просто – создать копии? Был один такой умник, но я сам лично проследил, чтобы все изъятые у него записи были уничтожены. Таких данных больше нет. Я даже Куроцучи не позволил взглянуть на них.*

– Но если реяцу полностью идентична…

– Сам знаю. Зато внешность не идентична.

– Меня еще один момент смущает, – задумчиво заметил Сасакибэ. – Зараки, насколько я понял, своего противника не убил. Тогда почему тот не прикончил его? У него были все шансы. И та женщина? Даже она могла его добить. Для этого не потребовалось бы особенных усилий.

– Ты прав, – согласился Ямамото. – Почему не убили? Не хотели убивать? Тогда почему напали? Или их спугнула лейтенант Кусаджиши?

– На месте того, кто только что сумел свалить двухметрового амбала, я не испугался бы маленькой девочки, – пожал плечами Сасакибэ.

– Вот и я думаю.

Они немного помолчали. На лицах обоих отражалось одинаковое недоумение и озабоченность.

– Похоже, пока мы не найдем Хаями, мы так и не сможем разобраться, какие цели они преследуют, – вздохнул командир.

– А также, кто они, и как это делают, – добавил Сасакибэ.

– Расспрошу завтра Кучики поподробнее, – решил Ямамото. – Пусть выкладывает все, как было.

Комментарий к Глава четвертая

* Речь идет о событиях, описанных в фанфике «Кукловод и его кукла».

========== Глава пятая ==========

Что слаще халвы? Дружба после вражды.

(Арабская поговорка)

Утром Ямамото отправил одного из своих посыльных в разведку в госпиталь: проверить, как там Кучики, и заодно предупредить, что командир намерен с ним побеседовать. Услышав об этом, Бьякуя велел передать, что явится сам. Немедленно распорядился, чтобы ему подобрали форму, облачился в нее и поспешно выдвинулся в направлении первого отряда, пока Унохана не успела узнать об этом и запретить. Как бы то ни было, а на территории госпиталя она – верховная власть.

Конечно, это было не очень правильно, являться к главнокомандующему в таком виде: в обычной форме, без хаори, без меча, который Ренджи забрал в штаб. Бьякуя даже прическу не мог сделать, поскольку на голове были повязки. Но ему очень хотелось выяснить, насколько он уже оклемался. Разлеживаться в постели было некогда. Он полагал, что уже вполне может выписаться из госпиталя, но ведь Унохана шагу не даст сделать, чтобы это проверить. А тут взять с него нечего: вызвали к командиру, и пошел. А если вдруг выяснится, что он поторопился, что ему стоит еще оставаться в больнице, он просто вернется, и ему не придется краснеть за поспешное решение.

– Кучики! – Командир воззрился на него неодобрительно. – Ты зачем приперся? Я бы сам пришел.

– Я вполне в состоянии явиться, – сдержанно ответил тот.

– Ну-ну, – Ямамото скептически оглядел капитана с ног до головы. – Ладно, раз уж пришел, рассказывай. Слышал, что приключилось с Зараки?

– Слышал, – кивнул Бьякуя. Эта история была прошлым вечером, да и всю ночь, главным событием в госпитале, новость обсуждали столь бурно, что не захочешь, а услышишь.

– И что ты об этом думаешь?

Бьякуя немного помолчал, глядя в пол, потом перевел взгляд на командира.

– Полагаю, теперь уже можно рассказать правду о том, что случилось со мной?

– Для этого я тебя и вызвал, – Ямамото одобрительно хмыкнул. – Выкладывай подробности.

И Кучики принялся выкладывать. Стиль его изложения сразу же не понравился Ямамото. Слишком сдержанный, слишком лаконичный. Создавалось впечатление, что капитан чего-то недоговаривает. Хотя он, казалось бы, рассказывал все без утайки: и о том, как его избивали, и как он едва не проиграл… Что еще может скрывать Кучики? Что может крыться за этими односложными фразами?

– Кучики, – Ямамото подозрительно нахмурился, когда докладчик закончил и умолк. – Так где сейчас Хаями?

– Что? – Бьякуя поднял на командира недоумевающий взгляд. – Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Хм… – Ямамото пристально поглядел ему в глаза. – Значит, ты его все-таки не нашел?

– Разумеется, нет, – твердо и сухо сказал Кучики. – Неужели вы думаете, что я бы не доложил об этом? Я получил приказ, и…

– Ладно, ладно, – перебил Ямамото. – Я знаю, что ты доложил бы. Если у тебя все, можешь идти.

– У меня все, – коротко кивнул Кучики.

– Рекомендую вернуться в госпиталь, – напутствовал командир. – Ты скверно выглядишь.

– Да.

Кучики вышел за дверь, огляделся и, убедившись, что он один, коротко выдохнул. Потом глубоко вдохнул, задержал дыхание. Хорошая штука – железное самообладание. Командир не заметил, что Бьякуя мгновенно взмок, услышав его вопрос. Но он не дрогнул ни единой мышцей, не выдал себя взглядом. И все же следовало всерьез задуматься, чем он ухитрился вызвать подобные подозрения.

Бьякуя размышлял об этом всю обратную дорогу. Что-то не понравилось командиру в его рассказе. Ему показалось, что Кучики о чем-то умалчивает? Что ж, он и в самом деле не был искренним до конца. Кое-что он не рассказал, но не потому, что намеревался скрывать. Он просто не знал, что именно должен сказать.

Приходя в себя после сражения, время от времени путая сон и реальность, Бьякуя размышлял о том, что с ним произошло, и почти догадался. Смутные образы уже оформились в некое знание, но потом он проснулся, и все забылось. Невозможно запомнить то, что не названо никаким словом. Единственное, что осталось у Бьякуи, это ощущение, что во время боя он понял нечто важное. Что-то настолько важное, что оно может стать ключом к пониманию всего происходящего. Но что это было такое, он не мог вспомнить. Разумеется, об этом он рассказывать командиру не стал.

Добравшись до госпиталя, Бьякуя подумал и решил, что выписываться ему пока рановато: слишком уж тяжело было двигаться.

***

Вскоре после того, как ушел Кучики, Ямамото доложили об очередном происшествии: трое бойцов, патрулировавших окраину города, были найдены изрубленными в капусту. Поскольку ни один не выжил, выяснить, что там произошло, становилось затруднительно. Реяцу этих ребят была не настолько велика, чтобы кто-то смог почувствовать издали, что они вступили в схватку. Но тогда получалось, что и реяцу их врага была ненамного больше.

Отдел тайных операций первым принялся шарить на месте происшествия. Чуть позже туда же подтянулись ученые двенадцатого отряда. Трупы доставили в госпиталь, и ими занялась Унохана. Вокруг них вился и Куроцучи. Он предпочел бы сам изучить образцы, но двенадцатый отряд еще не оклемался после недавней катастрофы в лаборатории*. Их осталось мало, основные здания были разрушены, оборудование уничтожено. Сумели восстановить слежение за передвижением пустых, и то хлеб. Заняться сейчас чем-то серьезным двенадцатый отряд был не в состоянии. Впрочем, Унохана, не упорствуя, впустила Куроцучи в свою лабораторию.

Первое впечатление от изучения тел складывалось такое: парни передрались между собой. Подобное событие – не то, чтобы норма для Готэй-13, но все же не выходит за рамки возможного. Но все было не так просто: оба исследователя сошлись на том, что в ранах каждого из убитых больше всего его же собственной реяцу. Из чего следовал вывод: патрульные сражались с тремя врагами, реяцу которых была полностью идентична их собственным, и каждый большей частью сражался с собственной копией, хотя и от других им также доставалось.

– Еще рано делать выводы, – недовольно проворчал Куроцучи в ответ на расспросы командира. – Слишком мало данных.

Даже под маской на его лице отчетливо читалось недоумение.

Хотя, на самом деле данных уже было довольно много. Одинаковая реяцу – это раз. Образ старого врага – это два. И еще одно, о чем пока рассказал только Кучики: повторение сценария прежней битвы. Повторение точное, воспроизведение многих деталей и сцен, ощущение дежавю.

Впрочем, пока шло все это расследование, Зараки тоже немного оклемался и рассказал медикам о своей схватке. Унохану интересовали подробности, в частности, было ли нынешнее сражение похоже на предыдущее. Она совершенно не удивилась, когда Зараки возмущенно заявил, что этот тип ничего нового не придумал, говорил и делал то же самое.

Обо всех этих фактах в тот же день стало известно очень многим: не только командному составу, но и офицерам рангом ниже.

***

Это было незадолго до заката. Рукия хозяйничала в столовой шестого отряда. Ренджи наблюдал за ней с недоумением.

– Собираешь всякую гадость, – проворчал он. – У вас дома еда намного лучше.

– Некогда бежать в поместье, – отозвалась Рукия, не отвлекаясь от своего занятия. – Скоро стемнеет.

Она тщательно упаковывала еду для Хаями в маленькие сверточки. Потом сложила их все вместе и принялась заворачивать в большое полотенце.

– К тому же, – добавила она, – он не привередливый и ест все.

– Да уж, в его положении лучше не быть привередливым, – буркнул Ренджи в сторону.

Вся эта история ему очень не нравилась. Как же они все рискуют из-за этого типа! За себя Ренджи, впрочем, не особенно опасался. Его дело сторона, он только занпакто спер. Легко сможет отболтаться: мол, пошутил, или выполнял приказ, или еще что-нибудь в этом роде. Слишком сильно не накажут. Это капитан шею подставляет, да и Рукия тоже, бегает на озеро каждый день с этими свертками. Вот влипнут, и как их выручать потом? И опять из-за Хаями, как будто он мало Абараю неприятностей доставил.

Рукия закончила упаковывать ужин и вдруг села на скамейку, положила локти на стол и уставилась в окно, будто не она только что торопилась поспеть на озеро до заката.

– Ну, чего еще? – Удивился Абарай.

– Я все думаю об этих происшествиях, – задумчиво проговорила Рукия. – То, что рассказал капитан Зараки о своей битве… Тебя ничего во всем этом не смущает?

– Хм, – Ренджи задумался. – Ну, только то, что этого арранкара считали мертвым. Но кто его знает…

– Нет, не то, – Рукия осуждающе покачала головой. – Они оба говорят, что все повторялось, и брат, и Зараки-тайчо. Их противник видел обе битвы. Он знает все подробности.

– Ну и?.. – Ренджи по-прежнему не понимал.

– Насколько я помню, Ичиго видел сражение Зараки и Эспады в Хуэко Мундо.

– Ты что хочешь этим сказать? – Абарай распахнул рот от изумления.

– Чего я хочу на самом деле, – горько усмехнулась Рукия, – так это сбегать в Мир живых и просто взглянуть на Ичиго. Убедиться, что у него все в порядке. Только лишь.

– Но у него должно быть все в порядке, – неуверенно возразил Ренджи. – За ним же следят.

– Знаю. И Укитаке-тайчо говорил, что там нет проблем. Но…

– Ты знаешь, – Абарай смущенно почесал затылок, – мне уже тоже хочется на него взглянуть. Но мы же не можем…

– Да, не попасть в Мир живых без приказа.

Они переглянулись и одновременно заговорщически усмехнулись.

– Попробуем? – Улыбнулся Ренджи.

– Обязательно, – кивнула Рукия. – А теперь пошли. А то стемнеет.

– Ну и что? – Ренджи ехидно захихикал. – Боишься темноты?

– Вот стукну, сам начнешь бояться!

***

Ренджи и Рукия торопливо двигались через лес по узенькой тропке, которую уже несколько лет топтали здесь капитан и лейтенант шестого отряда. Сначала до тренировочной поляны, потом уж оттуда к озеру. Рукия ехидничала по поводу того, что Ренджи вызвался идти с ней. Вроде как не хотел иметь с Хаями ничего общего и вообще опасался неприятностей. Ренджи вяло огрызался. После всех этих непонятных происшествий он боялся отпускать Рукию одну шататься по лесу, вдали от людей. Там и на помощь никто не придет, случись чего.

– Подожди, Ренджи, – Рукия вдруг насторожилась. – У меня такое ощущение, что нас кто-то преследует.

– Да? – Абарай замер, вгляделся в темнеющие заросли, вслушался в тихий шелест листьев. – Ничего не слышу.

– Я тоже не слышу. Просто кажется, что на меня кто-то смотрит.

– Мерещится, – попытался успокоить ее Ренджи. – Наслушалась за день всяких ужасов, конечно, будешь на взводе.

– Ты думаешь? – С надеждой начала Рукия, но тут же осеклась.

Широкоплечий, бочкоподобный громила следовал за ними по той же тропинке. Белые хакама, могучий обнаженный торс, осколок маски, напоминающий скелет нижней челюсти, татуировка на плече в виде цифры 10.

– Вот вы где, мелюзга! – Радостно объявил он, увидев лейтенантов. – Наконец-то я вас нашел.

– Черт возьми! – В ужасе взвыл Ренджи, выхватывая меч. – Банкай!

Забимару свился кольцами вокруг него и Рукии. Кучики схватила Абарая за плечо.

– Ренджи, нам с ним не справиться, – крикнула она. – Бежим!

– Спятила? Нам от него не убежать!

Откуда он это взял, Ренджи понятия не имел: в прошлый раз они не пытались убегать от Эспады. Но в данный момент эта мысль не вызывала у него ни малейшего сомнения. Удивительнее всего, что Рукия немедленно с ним согласилась. Мысль о бегстве больше не возникала в ее голове. Бежать нельзя, можно только драться.

– Банкай, значит? – Ехидно переспросил Ями, делая шаг вперед. – И ты думаешь, что вот этой штукой…

Он не договорил. Ренджи не имел ни малейшего желания его слушать. Абарай и так уже знал, что за враг перед ним, и какова его сила, и не собирался давать ему возможности перехватить инициативу. Забимару распрямился, как пружина, ткнулся зубастой пастью в грудь арранкара, сбивая его с ног, таща куда-то вглубь леса. И уже потом, когда костяная змея развернулась почти полностью, Ренджи выстрелил из ее пасти сгустком реяцу. Грохнул взрыв… и почти сразу банкай Абарая разворотило на части, расшвыряло по сторонам шипастые кольца. А над лесом поднялся многоногий гигант, на плече которого теперь был один только ноль.

– Черт, – обреченно проговорил Ренджи. – Он все-таки вырос.

– Ренджи, не смей этого делать! – Строго сказала Рукия, глядя, как Зеро Эспада с удовольствием потягивается, пробуя свой новый облик.

– Чего делать? – Удивился Абарай.

– Как в прошлый раз.

– А что я тогда делал?

– Когда он разрушил твой банкай, ты окружил его звеньями, а потом попытался связать реяцу. Помнишь?

– А, точно, – Ренджи кивнул. – Было такое. Но… что тогда делать?

– Что-нибудь другое. Ты понимаешь? – Рукия толкнула его локтем. – Это ведь оно! То же, что и с другими. С братом, с Зараки-тайчо. Если мы будем делать то же, что в прошлый раз, точно проиграем!

– Да у нас и так не особо много шансов, – пожал плечами Абарай. – Я, конечно, стал сильнее, но все еще не дотягиваю до уровня Кучики-тайчо. А эту тварь они только вдвоем с Зараки одолели. Так что…

– Ты что, уже сдаешься? – Возмутилась Рукия.

– Иди ты!..

На дальнейшие препирательства времени не осталось, поскольку Ями уже дошагал до лейтенантов через лес. Толстенные стволы ломались под его ногами. И на размышления тоже не было времени, так что Ренджи просто поднял в воздух звенья своего меча. Его реяцу, словно нить, продетая в кольца, опутала арранкара, а потом сдавила.

– Дурак! – Рявкнула Рукия. – Танцуй, Содэ но Широюки. Второй танец: Хакурен!

Как и следовало ожидать, ни то, ни другое не произвело на громадину никакого впечатления. Ногу, примороженную Рукией к земле, он без труда освободил, даже не заметив этого, пока разрывал связавшую его реяцу Абарая. Снова раскатились по лесу костяные кольца, а Ренджи с Рукией попятились назад, теснимые мощным духовным давлением врага.

– У нас ничего не выйдет, – прошептала Рукия. Она чувствовала, что близка к панике, и это было странно. Совсем не так она привыкла вести себя в бою. И даже если это враг, против которого она не знает, как сражаться, враг, который может просто игнорировать все их атаки…

Ренджи тоже совершенно ошалел от страха. Он чувствовал, как пот градом катится по лицу и спине. Но страх вызывал в нем совсем не ту реакцию, на которую обычно рассчитывает тот, кто заставляет других испытывать подобные чувства.

– Ну, держись, тварь! – Грозно взревел Абарай, собирая снова свой меч воедино. – Сейчас я тебя урою!

Он взвился в воздух, и Забимару по широкой дуге устремился к противнику. Ями небрежно отмахнулся ладонью. Это было похоже на то, как сшибают на лету надоедливую муху. Ренджи вместе со своим мечом сгрохотом рухнул где-то поодаль.

Ями обратился к Рукии. Та стояла, сжимая двумя руками катану, напружинившись, готовая в любой момент броситься в атаку… или наутек.

– Ты, надоедливая малявка! – Проревел сверху арранкар. – Это так нудно, гоняться за такой мелюзгой. Лучше не дергайся, тогда я просто раздавлю тебя.

Огромный кулак устремился вниз, и Рукия немедленно отпрыгнула назад.

– Я же говорю, лучше не рыпайся!

Ями сделал шаг вперед, еще раз долбанул кулачищем, и снова Рукия отскочила в сторону. И тут глупейшим образом споткнулась. Зацепилась за торчащий из земли корень, растянулась во весь рост. Нелепо. Из-за такой вот ерунды и погибают…

Правый кулак, от которого она только что увернулась, еще двигался вверх, а левый уже пошел вниз. Он неминуемо должен был расплющить девушку, не успевшую подняться. Ей оставалось только зажмуриться…

Был звук удара, и воздух всколыхнулся от быстрого движения, но почему-то ничего не произошло. Рукия в недоумении открыла глаза. Перед ней стоял, одной рукой сдерживая чудовищный кулак, Хаями Наото. Екнуло от испуга сердце. Ей показалось на миг, что сейчас это все закончится, как в тот раз, с братом, когда он прикрыл ее от удара меча Ичимару Гина… и сам едва не погиб. Но нет, Хаями без видимых усилий удерживал гигантскую конечность арранкара.

Кулак пошел вверх.

– Это еще что тут такое? – Недоуменно проговорил Ями. – Еще одна козявка?

– Наото, осторожнее! – Воскликнула Рукия. – Он жутко силен. И еще растет.

– А, вот так, значит? – Хаями ухмыльнулся. – Шаккахо!

Удар был нанесен столь неожиданно, что даже Рукия не смогла распознать кидо вовремя. А Хаями, схватив Рукию в охапку, метнулся в сюнпо через заросли.

– Подожди! – Она пыталась вырваться. – Ренджи! Его нельзя оставлять!

– Понял, – Хаями немедленно остановился. – Где же он?

– Где-то там! – Рукия махнула рукой в ту сторону, куда улетел Абарай.

– Пошли.

Они вместе побежали через лес. Рукии до сих пор не верилось в спасение. Сможет ли Наото? Ведь так сложно было одолеть Зеро Эспада в прошлый раз.

– Откуда ты взялся? – Спросила она на бегу.

– Увидел это, – Хаями махнул рукой назад, туда, где над лесом вздымалась гигантская туша, ставшая еще немного больше. – Кто он?

– Нулевой номер из Эспады, – пояснила Рукия. – Мы с Ренджи уже сражались против него в Хуэко Мундо, но не смогли победить. Если бы нас не спасли…

– Вы где, мелюзга!? – Взревел над верхушками деревьев грозный голос. – Прекратите от меня бегать!

Найти Ренджи оказалось не слишком трудно: при падении его банкай смял все заросли в округе. Абарай был без сознания, но, когда Хаями встряхнул его, заморгал и попытался приподняться.

– Ох, ну и удар, – сообщил он. И только потом понял, кто перед ним. – Капитан Хаями?

– Живой? Кости целы? Встать можешь? – Допрашивал его капитан быстрее, чем он успевал отвечать. – Давайте-ка, ребята, быстренько объясните мне, с чем мы имеем дело, пока он нас не нашел.

– Если коротко, он самый сильный в Эспаде, – Рукия уже вполне собралась с мыслями. – И самый большой. И если его разозлить, он еще вырастет.

– А разозлить его просто, – добавил Ренджи, ощупывая себя. – Долбануть хорошенько, ему хватит.

– Значит, надо его прикончить, пока он не вырос, – подвел итог Хаями, выпрямляясь и оборачиваясь к возвышающемуся над лесом арранкару.

– Это легко сказать, – фыркнул Ренджи. – А как сделать?

– Если вы сумеете немного его отвлечь, я его прикончу.

– Сколько нужно времени? – Деловито спросила Рукия.

– Минуты две.

– Попробуем продержаться, – решительно кивнула она и оглянулась на Абарая. Тот тоже кивнул.

– Просто отвлекайте его, чтобы он не отвлекал меня, – напутствовал Хаями.

Лейтенанты решительно бросились на врага с двух сторон. Рукия зашла с левого фланга. Высоко подпрыгнув, она взмыла над кронами деревьев и, находясь в самой верхней точке, вытянула руку вперед.

– Хадо 33: Сокацуй!

И тут же снова скрылась среди листвы. Просвистела над головой огромная лапища: это арранкар, ослепленный ее атакой, попытался схватить синигами, но промахнулся.

С правого фланга налетел Ренджи. Он рявкнул: «Банкай!» – и тут же тюкнул Ями в бок. Тот, правда, был в это время занят ловлей Рукии и на атаку внимания не обратил. Абараю это не понравилось, и он, перенаправив Забимару, ухватил арранкара за ухо.

– Ах, ты!.. – Взревел Ями, ловя рукой костяную змею. Поймать не удалось, Ренджи разделил звенья.

– Что, не нравится? – Лейтенант промчался мимо и остановился только где-то возле хвоста арранкара. Его страх уже куда-то улетучился, Ренджи охватил азарт.

– Только попадись мне, я из тебя котлету сделаю! – Рычал Ями.

Рукия, пользуясь тем, что противник отвлекся, активировала шикай и приморозила одну из лап чудовища. И тут же снова затерялась между стволов деревьев. Она пыталась отсчитывать время. Сколько они уже тут возятся? Полминуты? Минуту? В любом случае маловато. И что задумал Наото? Сможет ли он прикончить такую тварь одним ударом?

Ренджи набросился на врага сзади, его банкай устремился точно в затылок арранкара. Неожиданно тот, словно почуяв, выбросил руку и схватил Забимару за голову, резко встряхнул им, как плеткой. Ренджи не смог среагировать сразу. В первый момент он чисто рефлекторно пытался удержаться, и потому описал вместе с хвостом своего занпакто довольно широкую дугу по воздуху. Потом все же сообразил разъединить звенья и, потеряв опору, улетел, продолжая дугообразное движение, далеко в заросли.

Совсем немного осталось, прикидывала Рукия, показываясь над верхушками деревьев, привлекая к себе внимание. Наото скоро должен закончить подготовку. Надо еще чуть-чуть продержаться.

– Вот ты где, малявка! – Радостно взревел арранкар и тут же возмущенно продолжил: – эй, прекрати это! – потому что Рукия немедленно снова скрылась в зарослях. – Ты меня злишь!

И Ями распахнул огромную пасть. Ренджи не столько увидел, сколько по изменению реяцу отгадал атаку. Это же серо! Он не знал, насколько силен этот удар, но что-то подсказывало ему, что Рукии против него не выстоять. Только он, Абарай, сможет защитить ее от этой опасности. Он метнулся вперед, туда, куда целил арранкар, его занпакто свился кольцами вокруг своего владельца, заслоняя.

Ренджи успел. Не зря столько времени отрабатывал сюнпо со своим капитаном. Он возник перед Рукией в самый момент удара, его реяцу вспыхнула во всю силу, защищая их обоих, а Забимару создал дополнительный заслон. И все же жуткий по силе удар разбил на части занпакто, швырнул Абарая на Рукию, вдавливая обоих в землю.

Лейтенанты с трудом пытались подняться, мешая друг другу. Скрыться больше было невозможно: серо смяло все деревья вокруг, превратив участок леса в свалку щепок. Арранкар высился где-то прямо над ними, а они оба оглушены и едва могут двигаться…

Но тут произошло что-то непонятное. Словно какая-то пыль поднялась с земли, засверкала в последних лучах закатного солнца. Нет, пожалуй, все же не пыль, а нечто покрупнее. Сверкающее многочисленными гранями облако устремилось к арранкару, заклубилось возле него. Ями не обратил внимания. Он высматривал свои жертвы среди обломков деревьев. А облако приблизилось к нему и истаяло, непонятно, куда делось.

«Это что, и была атака Наото? – В отчаянии подумала Рукия, безуспешно пытаясь спихнуть с себя Абарая. – Вот это он так долго готовил? Похоже, ничего не вышло!»

И тут… словно мощный взрыв изнутри разворотил Ями. Огромную тушу буквально разорвало на части. Миг, и арранкар исчез, истаял облачком духовных частиц.

– Ну вот, – воскликнул Хаями где-то поблизости. – Не такой уж он был страшный, ваш Эспада. Извините, – он вдруг оказался рядом с лейтенантами. – Чуть-чуть не успел. Вы как?

– Что это было? – Спросила вместо ответа Рукия. Ей уже удалось сесть.

– Я называю эту атаку «алмазная пыль», – пояснил Хаями. – Алмазов в почве не так уж много, требуется время, чтобы их собрать в одном месте. Поэтому я и просил помочь мне с подготовкой. Но уж когда алмазы собраны, они просто проникают внутрь организма врага, прямо через рот и нос, а потом происходит бум, – он изобразил руками миниатюрный взрыв. – Алмаз – штука твердая. Разрывает на части все, что угодно. Если честно, я до сих пор не придумал, что можно противопоставить этому приему, – он пожал плечами.

– Ничего себе, – только и сказала Рукия.

Тут Ренджи отмочил такую штуку: он поднялся на ноги и отвесил низкий поклон Хаями.

– Спасибо, Хаями-тайчо! – Заявил он. – Вы нас спасли. Я вам очень благодарен.

Но Наото отмочил штуку еще почище: он поклонился в ответ.

– Это тебе спасибо, Абарай. Если бы ты не вернул мне меч, я не сумел бы вам помочь.

– Наото! – Вдруг встревожилась Рукия. – Тебе не стоит тут оставаться. Сейчас кто-нибудь примчится на твою реяцу. Если еще на нашу не среагировали.

– Это верно, – Хаями прислушался, коротко кивнул. – Уже идут. Ты же, наверное, еду несла?

– Ну да, – Рукия смутилась. – Только я уронила сверток. Где-то там.

– Ладно, потом найду. Пока, ребята!

Хаями легонько чмокнул Рукию в макушку, махнул рукой Ренджи и немедленно испарился.

Лейтенанты недолго таращились ему вслед. Через несколько секунд перед ними образовалась капитан Сой Фонг.

– Хаями! – Прошипела она гневно. – Где?

– Что? – Оба лейтенанта ошеломленно уставились на нее.

– Здесь был Хаями! Где он, куда делся?

– Туда, – Ренджи махнул рукой в сторону, противоположную той, куда он ушел в действительности. – Только уже смысла нет, – добавил он. – Не догнать.

– Неужели вы двое не справились с одним безоружным? – Разозлилась Сой Фонг.

– А? – Они снова вытаращились на нее непонимающе. Потом Рукия, наконец, сообразила.

– Так мы же не с ним сражались, – пояснила она.

– А с кем тогда?

– С Эспадой. Ями, или как-то так. Который нулевой.

– Вы издеваетесь? – Капитан смотрела на них недоверчиво и мрачно.

– Нет! – Подхватил и Ренджи. – Эта тварь напала на нас! Неужели вы ее не видели? Она здорово торчала над лесом!

– А Хаями, он нас спас, – добавила Рукия. – Появился непонятно откуда, убил арранкара и снова скрылся.

– Вот так? – Сой Фонг призадумалась. В этой ситуации беглый капитан был уже не настолько важен. – Значит, Зеро Эспада?

– Ага! – Хором откликнулись лейтенанты.

– И что же, – вкрадчиво спросила она, – эта битва была похожа на предыдущую?

Ренджи и Рукия переглянулись.

– Кажется… не очень, – пробормотал Абарай.

– Ну, мы постарались не повторяться, – не очень уверенно ответила Кучики.

– Значит, не была похожа?

– Э-э… – Ренджи, поморгав, оглянулся на подругу. – А ты помнишь подробности той схватки?

– Если честно, – Рукия помялась, – не очень. Только какие-то фрагменты. Нам тогда здорово досталось.

– Ага, и я тоже помню смутно, – поддержал Ренджи. – Мы уже к моменту начала этого сражения были измочалены до предела.

– Вот так? – Сой Фонг задумалась.

У нее были небольшие подозрения, что лейтенанты врут. Кучики вполне может попытаться прикрыть друга своего брата. А Абарай, как обычно, за нее. Если тут возникла небольшая схватка, закончившаяся примирением… Впрочем, решила она, на это не было времени. Реяцу Хаями исчезла незадолго до того, как Сой Фонг встретила этих двоих. Они не успели бы договориться.

– Вы оба сейчас пойдете со мной, – распорядилась она. – Пусть вас Унохана обследует.

– Да, капитан, – хором откликнулись оба лейтенанта.

***

– И снова та же картина, – задумчиво проговорила Унохана. Сой Фонг мрачно глядела на нее. – Такое впечатление, что эти двое подрались между собой. Однако собственная реяцу…

– Так что же, по-вашему, это означает? – Прервала Сой Фонг.

– Понятия не имею, – Унохана пожала плечами и улыбнулась несколько виновато. – Мы с капитаном Куроцучи так и не можем прийти ни к каким выводам. Ведь, если верить рассказам, капитан Кучики уничтожил своего противника. И если капитан Кучики убил того, кто напал на него, тогда кто напал на капитана Зараки, и на всех остальных тоже?

– Бред какой-то! – Обреченно фыркнула Сой Фонг. У нее тоже не было ни единой версии.

***

Ренджи и Рукия вместе вышли из госпиталя и неторопливо двинулись по темным улицам. Солнце уже зашло. Но им, можно сказать, повезло хотя бы в том, что они покинули госпиталь в тот же день, как попали в него. Их раны оказались не настолько серьезны, чтобы медики стали их задерживать.

Рукия несколько раз оборачивалась к Абараю, даже воздуху в грудь набирала, собираясь заговорить, но так и не могла решиться, снова сникала, отворачивалась. У Ренджи было какое-то отсутствующее выражение лица. Шли молча. Наконец, Рукия начала было:

– Но, все-таки… – и осеклась, умолкла, тяжело вздохнув.

– Что еще? – Нахмурился Ренджи.

– Не то, чтобы я хочу что-то сказать…

– Давай уже!

– Просто вдруг пришло в голову, – Рукия несколько раздраженно пожала плечами. – Ичиго ведь не видел нашего с тобой боя с Ями.

Комментарий к Глава пятая

* Фанфик «Туман»

========== Глава шестая ==========

Только в детстве мы встретили старых друзей,

И новых старых не будет.

(Машина времени)

Совещание в узком кругу проходило нынешним утром на озере. Рукия постаралась сделать так, чтобы это совещание было больше похоже на пикник. Что ж, оно и было похоже: многочисленная вкуснятина на расстеленной на земле скатерти, мягкая трава, теплый ветерок, приятная компания. Даже удивительно: кругом происходит черт знает что, а они тут собрались все вместе и сидят, беседуют, словно у них у всех внезапно выдались каникулы.

Впрочем, предмет беседы сам по себе внушал тревогу. И настроение собравшихся было совсем не под стать этому ясному солнечному утру. Бьякуя сидел, прислонившись к стволу дерева: держать спину прямо было пока еще затруднительно. Ренджи потихоньку таскал с блюда сладости, имея при этом лицо настолько мрачное, будто его пытаются накормить отравой. Наото ехидно скалился, но рассеянно, только лишь по привычке, мысли его явно были где-то далеко. Рукия внимательно разглядывала всех троих.

– Значит, ты просто взял и разорвал его в клочья? – Задумчиво проговорил Бьякуя.

– Ну да, – Хаями кивнул. – На самом деле, он не показался мне особенно сильным.

– Вот как, – Бьякуя говорил медленно, глядя мимо собеседника на сверкающую гладь озера. – Не был сильным, значит. Я когда-то тоже сражался с ним. И мне не показалось, что он был слабым.

– Ребята с ним не справились, – Хаями кивнул в сторону лейтенантов. – А они не последние бойцы в Готэй. И тем не менее, – он виновато пожал плечами, – этот громила не показался мне сильным.

– Это значит, что ты сражался не с Ями, – сделал вывод Бьякуя.

– Наверное, – Наото снова пожал плечами. – Я же не знаю, что это за тварь.

– Но, – робко вмешалась Рукия, – это была его реяцу. И вообще…

– Реяцу? – Переспросил Хаями, недоуменно нахмурившись. – О чем ты? Не было там никакой реяцу.

– Полагаю, что это тоже обман, – проговорил Бьякуя. – Я, например, во время своего боя отчетливо ощущал реяцу Куросаки Ичиго. И даже когда он изменился…

– Но я никакой реяцу не чувствовал, – перебил его Хаями. – Их – да, – он ткнул пальцем в лейтенантов. – Но больше ничего.

– Реяцу была, – твердо и упрямо сказал Бьякуя.

– Не было, – с той же интонацией заявил Наото.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Значит, не было? – Проговорил, наконец, Бьякуя.

– Э, Кучики-тайчо, – неуверенно встрял Ренджи, – капитан Унохана говорила, что в наших с Рукией ранах была наша же собственная реяцу…

– Да, я тоже это слышал, – кивнул Бьякуя. – То же самое было и со мной, и с Зараки.

– Значит, чужой реяцу действительно не было? – Понимающе кивнул Хаями. – Это была такая же иллюзия, как и образ врага? Правильно я понимаю? Если уж те, с кем мы все сражались, никак не могли быть здесь… И что же это все означает?

И они трое – и Хаями, и Ренджи, и Рукия – уставились выжидательно на Бьякую. В самом деле, на кого им еще смотреть? У Хаями, несмотря на возраст, недостаточно опыта: ему не приходилось сталкиваться в Руконгае со всякой чертовщиной. А лейтенанты, хоть и участвовали в самых немыслимых операциях, страдают недостатком чисто академического знания. Нда… Как будто Бьякуя обладает достаточным опытом и знаниями, чтобы распутать эту загадку!

– Есть еще одна вещь, на которую мы не обратили внимания, – заметил он, уходя от ответа. – Та женщина.

– Рыжая? – Ренджи подобрался. Это был уже куда более конкретный враг. Это проще.

– Именно. Сой Фонг однажды упомянула об этом, но я не уверен, что кто-то всерьез задумался над этим. Хотя и следовало бы.

– А что там? – Хаями подался вперед.

– Она пришла к выводу, что рыжую видели только люди, обладающие зачатками духовной силы.

– Э? – Ренджи недоуменно заморгал. – Это как? Она что, призрак?

– Что ж, – Бьякуя глянул на лейтенанта одобрительно, – выглядит это именно так.

– Подожди-подожди, – Хаями даже руку протянул, словно пытаясь преградить дорогу словам Кучики. – Ты что этим хочешь сказать? Что у нас тут, в Обществе душ, завелось привидение? Да быть того не может! Мы здесь сами как привидения. Мы же духи!

– И все же аналогия прослеживается, – не уступил Бьякуя. – В Мире живых только люди, обладающие духовной силой, способны видеть призраков.

– Но это в Мире живых, – Хаями тоже был упрям. – А здесь мы все состоим из духовной субстанции.

– Это если мыслить конкретными категориями, – возразил Бьякуя. – Но в данной ситуации стоит абстрагироваться от конкретных понятий.

– Согласен, давай пойдем по принципу аналогии, – Наото подался вперед, сцепил пальцы. – Итак?..

Лейтенанты только глазели то на одного капитана, то на другого, даже не пытаясь уже понять, о чем идет речь.

– Итак, – задумчиво подхватил Бьякуя. – По аналогии. Обладающий духовной силой видит в Мире живых то, чего там быть не должно. Нечто из другого мира.

– Из другого? – Переспросил Наото. – Подожди-ка! Но тогда…

Они уставились друг на друга и хором воскликнули:

– Как?

– Как это технически осуществимо? – Продолжил Бьякуя. Он, казалось, начинал сердиться.

– Тебе виднее, – заметил Хаями.

– Нет, я знаю одного такого умельца, но… – Кучики умолк, задумавшись.

– И кто это?

– Ты его не знаешь.

Ренджи, переводя ошеломленный взгляд с Хаями на Кучики, с завистью думал о том, что эти двое, похоже, с легкостью читают мысли друг друга. Но эта мысль больше не вызывала в нем острого приступа ревности, как раньше. Все же Хаями спас его и Рукию, для Ренджи это имело большое значение. Просто он думал о том, что и сам хотел бы уметь так же читать мысли своего капитана. А то ведь на словах у него вообще ничего не поймешь. Особенно сейчас.

– Значит, это все же возможно? – Жадно уточнил Хаями.

– Нет.

– Но ты только что сказал, что знаешь, кто мог это сделать!

– Подожди, – Бьякуя решительно выставил вперед ладонь, словно защищаясь. – Он делал это не так. Мне надо подумать.

– Думай вслух.

– Он делал иначе. Он преобразовывал физическое тело в духовное.

– Э? – Хаями округлил глаза. – Ну ничего себе.

– Кучики-тайчо! – Не выдержал Абарай. – Вы поняли, что происходит?

– Не совсем, – медленно проговорил Бьякуя, но все же сжалился над лейтенантом. – Я говорю об Урахаре.

– А при чем тут он? – Ренджи вытаращил глаза.

– Он? Ни при чем. Просто я вспомнил, что он вытворял нечто подобное. Он перебрасывал людей из Мира живых в Общество душ. Но он полностью преобразовывал физическое тело в духовное. Так что это не наш случай.

– А наш какой?

– А у нас тут привидение, – улыбнулся Хаями. – Сам подумай, кто может считаться привидением в Мире мертвых? Кто-то, кого здесь быть не должно, но он есть…

– Живой человек? – Первой сообразила Рукия.

– Но как?! – Изумился Ренджи.

– Вот об этом мы сейчас и думаем: как, – заметил Бьякуя.

– Но живой человек не может находиться в Обществе душ, – возмущенно возразила Рукия. – Он же физический! В физическом теле, а оно…

– А душа живого человека? – Перебил Хаями.

Рукия изумленно умолкла. Ренджи заморгал глазами.

– Это в смысле… Он там… а душа тут? Так, что ли? А так бывает?

– Этого мы пока не знаем, – сказал Бьякуя. – Это просто предположение. Но других у нас до сих пор нет.

– Но тогда что же получается… – Ренджи попытался сделать из этого мудреного разговора простые и понятные выводы. – Значит, наш враг находится в Мире живых?

– Это вполне вероятно, – согласился Кучики. – Если наши предположения верны…

Тут Ренджи и Рукия переглянулись. Похоже, настал подходящий момент.

– Брат, – осторожно обратилась Рукия, – а вот мы тут еще кое о чем подумали.

– Рассказывай.

– Это насчет Ичиго. Вот вы говорили, что ваш бой с тем… э… с той иллюзией, или как это… В общем, что это было похоже на ваш настоящий бой с Ичиго.

– Верно, – Бьякуя кивнул. – Похоже в деталях. И что с того?

– И капитан Зараки тоже говорил, что многие детали совпадали. А вот когда мы с Ренджи сражались с иллюзией арранкара, у нас почти не было совпадений. Так мы подумали: ведь Ичиго видел битву Зараки-тайчо. Но не видел нашей.

– Что ты хочешь этим сказать? – Чуть нахмурился Бьякуя.

– Мы просто подумали, что стоит его навестить, – смущенно сказала Рукия. – Просто проверить, что у него все в порядке.

– Полагаешь, кто-то узнал эту информацию непосредственно от него? – Бьякуя задумчиво покивал головой. – В этом есть смысл. Если наш враг – кто-то из окружения Куросаки, мы сумеем его вычислить.

Рукия перевела дух. Похоже, самое сложное было позади. Брат не отмахнулся пренебрежительно от их соображений. И что самое главное, не заподозрил немедленно Ичиго во всех грехах.

– Тайчо, так вы разрешите нам отправиться туда? – Обрадовался Ренджи.

Кучики не ответил, о чем-то всерьез задумавшись. Лейтенанты терпеливо ждали, глядя на него с надеждой. Наконец, Бьякуя проговорил:

– Да, вам двоим стоит отправиться в Мир живых. Похоже, что следы ведут именно туда. Найдете Куросаки и проследите за ним. Проверите, есть ли кто-нибудь подозрительный возле него. И еще я думаю, – добавил он после паузы, – что вам не стоит афишировать истинную подоплеку вашего задания.

– Это почему? – Удивился Ренджи.

– Во-первых, не хочу навлекать на Куросаки лишние подозрения, – пояснил Бьякуя. – Кто-нибудь может уцепиться за это, когда происходит столько непонятного. А во-вторых… – он чуть запнулся, – не хочу выглядеть идиотом.

***

Самым сложным во всем этом оказалось объяснить Укитаке, почему именно Рукия должна идти вместе в Абараем в Мир живых. Какая такая необходимость посылать туда двух лейтенантов в самый разгар непонятных беспорядков в Сейрейтее, искренне недоумевал он. Да еще по какому-то пустяковому делу, суть которого они даже не потрудились разъяснить. Укитаке очень хотелось узнать, какая вожжа попала под хвост Бьякуе, но тот был нем, как рыба. А Рукия смотрела столь умоляюще, что пришлось, в конце концов, согласиться.

Едва выйдя в Мир живых, Ренджи вытащил из-за пазухи телефон, выданный им для связи, и выключил его. Хотел было отправить в ближайший мусорный бак, но Рукия перехватила.

– Погоди, – она спрятала выключенное устройство. – Выбрасывать не будем. Вдруг пригодится неожиданно.

Незадолго до этого, когда уточняли детали предстоящей операции, между лейтенантами и капитаном состоялся такой разговор.

– Оставайтесь там столько, сколько будет нужно, – говорил Бьякуя. – Сами решите, когда следует вернуться.

– Но Укитаке-тайчо может в любой момент потребовать отчета, чем мы там занимаемся, – напомнила Рукия. – Или даже приказать мне вернуться сюда. Я не смогу не подчиниться.

– Выбросьте телефон, – посоветовал Бьякуя. – Если он не сумеет связаться с вами, вы можете спокойно выполнять мое задание.

– Выбросить? – Насупился Абарай. – Но…

Потерю снаряжения пришлось бы возмещать, разумеется, из собственного жалования. Жалования Ренджи было жаль.

– Я возмещу, – пояснил Бьякуя.

– А, тогда ладно, – немедленно обрадовался Ренджи.

Теперь он предпочел бы избавиться от телефона. Потеряли, значит, потеряли. Если им вдруг придется воспользоваться этой штукой, то как они объяснят, почему раньше не выходили на связь? Впрочем, Рукия в чем-то права, и, если речь зайдет о спасении чьей-то жизни, наказание за нарушение дисциплины будет их волновать в последнюю очередь. Тем более, отдуваться за них наверняка придется Кучики-тайчо.

Первым делом решили наведаться к Урахаре: стоило посоветоваться. Тот так и обитал на прежнем месте, говоря, что уже привык и не хочет ничего менять. Торговец не слишком удивился визиту, напоил лейтенантов чаем и с интересом выслушал.

– Ай, капитан Кучики, как всегда, себе на уме, – рассмеялся Урахара. – Снова отправил вас на задание в обход всяких приказов и необходимостей. Ладно хоть, в этот раз мне не придется открывать вам проход в Хуэко Мундо.

– Да, к счастью, – кивнула Рукия. – На этот раз мы просто хотели узнать, не слышали ли вы о чем-то подобном.

– Неа, – Урахара легкомысленно покрутил головой. – Первый раз такое слышу.

– А здесь… – Ренджи, нахмурившись, чуть подался вперед, – нынче как, спокойно?

– Решительно ничего не происходит. Если бы вы не рассказали, я бы так ничего и не узнал.

– Жаль, – вздохнула Рукия. – Значит, вы нам ничем не поможете. Тогда мы пойдем.

– Не то, чтобы я могу что-то обещать, – задумчиво протянул Урахара. – Но я подумаю над этим.

На том и расстались. Урахара пообещал лейтенантам, что станет узнавать новости из Сейрейтея и передаст им, если они зайдут в гости. Это было кстати, раз уж они остались без связи. Если дела дома пойдут совсем уж скверно, лучше будет немедленно вернуться. Теперь же пора было приступать к выполнению задания, а именно, найти Куросаки Ичиго.

***

Окно на четвертом этаже было открыто. Ичиго давно уже жил один, снимая скромную квартиру в высотке. Это удобно, особенно когда хочется водить домой приятелей и девочек. Удобно это было и для лейтенантов: в семействе Куросаки слишком много тех, кто мог бы их заметить, а это было бы некстати. Они не хотели, чтобы Ичиго знал об их присутствии. Знать, но не видеть, не ощущать, не иметь возможности поговорить – нет, это жестоко.

Ренджи первым сиганул на подоконник и тут же подвинулся, пропуская Рукию. Оба тут же невольно улыбнулись ностальгически-умиленно. Старый друг не слишком изменился. Да, стал старше, но в тот момент они увидели перед собой все того же рыжего мальчишку, который несколько лет назад сражался с ними бок о бок.

Очевидно, Ичиго недавно вернулся домой. Сейчас он стоял у полки с дисками, задумчиво их разглядывая.

– Похоже, с ним все в порядке, – заметил Ренджи. – Никакой реяцу у него внезапно не появилось.

– Я в этом и не сомневалась, – надменно заявила Рукия, однако и в ее голосе послышалось облегчение. Ичиго никак не мог иметь отношения к недавним происшествиям в Обществе душ.

Куросаки тем временем выбрал один из дисков и вставил его в дисковод. Засветился экран телевизора. Ичиго взял пульт и уселся на диван.

– И чужой реяцу тут тоже незаметно, – тоном эксперта продолжал Ренджи. – Эй, он, кажется, собрался кино смотреть.

– Ты только сейчас догадался? – Фыркнула Рукия.

Абарай немедленно спрыгнул с подоконника и плюхнулся на диван рядом с Ичиго.

– Здорово! – Заявил он. – Я тоже хочу!

– Эй! Мы сюда не развлекаться пришли, а работать! – Напомнила Рукия.

– Мы пришли понаблюдать за Ичиго, – невозмутимо парировал Ренджи. – Так и давай наблюдать.

Рукия только вздохнула, тоже слезла с окна и уселась прямо на пол рядом с диваном. Ей тоже ужасно хотелось посмотреть фильм. Подобные развлечения нечасто выпадают на долю синигами. Грех не воспользоваться.

Кроме того, становилось очевидно, что им придется провести здесь некоторое время. Непричастность Ичиго видна с первого взгляда. Он даже синигами не замечает, не сумел бы он так достоверно прикидываться. Значит, придется понаблюдать, с кем он сейчас общается, нет ли у него каких-нибудь подозрительных знакомых. Придется постоянно быть рядом с ним. Ну, и кино вместе посмотреть, раз уж так… повезло.

***

Рукия решительно запретила Ренджи разорять холодильник Ичиго.

– Спятил? – Возмутилась она, отвесив приятелю подзатыльник. – Он же мигом догадается, что здесь кто-то есть. Ты же этого не хочешь?

– Нет, – Ренджи потер ушибленное место. – Но есть-то хочется.

– Найдем еду в другом месте. И вообще, веди себя тихо, ничего не трогай.

Ичиго уже лег спать. Ренджи все через то же окно отправился на поиски продовольствия, а Рукия осталась охранять. Ночь, однако, прошла спокойно, да и утро ничего не прояснило. Пока Куросаки готовил себе завтрак, синигами сидели на подоконнике, поджав ноги. Хоть Ичиго теперь и не мог коснуться их, все равно было бы неприятно видеть, как сквозь тебя проходит человек, да еще и старый друг.

За Ичиго следовали весь день. На работу – в огромное офисное здание, на обед – в маленькое кафе поблизости, после домой – на автобусе и еще пешком через парк. Никто из множества людей, с которыми Куросаки общался за этот день, не выглядел подозрительно. Ни один не обладал ни малейшим проблеском духовной силы. Никто не говорил с ним о необычных вещах, о призраках, о жизни и смерти. И ни один из них не был рыжим.

– Ничего, подождем, – обнадеживающе говорила Рукия. – Может, он в выходные в ночной клуб сорвется. Или еще на какое-нибудь подозрительное сборище.

Ренджи рассеянно кивал. Его больше грела мысль о том, что Ичиго, придя домой, наверняка захочет посмотреть еще какой-нибудь фильм.

***

На улицах Сейрейтея, меж тем, продолжался беспредел. Еще несколько человек не вернулось с патрулирования в эту ночь. Наутро нашли трупы, валяющиеся в самых разных концах города. Раны, полученные ими, наводили на размышления.

Унохана склонялась к мысли, что все они столкнулись с одним и тем же врагом, достоверно копирующим реяцу.

– Что-то вроде зеркала, – размышляла она вслух на собрании капитанов. – С какой силой бьешь по нему, такую же получаешь в ответ. Когда он сражается против рядовых, сила его невелика, когда же он выходит против капитанов, его реяцу становится того же уровня.

– Это была бы хорошая версия, – насмешливо отвечал Куроцучи, – вот только она не объясняет, кого убил Кучики.

И многое другое тоже не объясняет, подумал Бьякуя. Например, откуда противник знает подробности прежних сражений. И почему он принимает такой облик. И как заставляет чувствовать реяцу именно того, кого видишь перед собой. И… На этом месте Бьякуя оборвал свой внутренний монолог и вновь задумался, мучительно пытаясь вспомнить. Было же что-то еще, о чем до сих пор никто ни разу не упомянул. Как же вытащить это смутное ощущение из бездны подсознания?

На другую ночь жертв было еще больше, так же как и на третью. Кто-то убивал патрульных, безжалостно, жестоко: порой трупы находили разорванными на части. И никто не успевал прийти им на помощь, поскольку реяцу этих бойцов была невелика, издали не почуешь, а места неведомый хищник выбирал безлюдные.

Впрочем, одному из патрулей все же повезло. Бьякуя узнал об этом случайно. В эту ночь он неторопливо прогуливался по расположению отрядов, отчасти просто отдыхая, отчасти патрулируя. Не то, чтобы кого-то нарочно искал, но меч держал за поясом. Возле госпиталя его внимание привлекла группа бойцов, что-то оживленно обсуждающая. Заметив среди них лейтенанта Котэцу, Бьякуя решил подойти.

– Капитан Кучики! – Котэцу первой заметила его. – Вы уже знаете?

– Нет, – отозвался Бьякуя. – А что происходит?

Вид еще четырех синигами, стоящих рядом с лейтенантом, наводил на мысли о хорошей драке. Трое из них были основательно потрепаны, кое-как перевязаны какими-то тряпками, еле держались на ногах. Четвертый, чья реяцу казалась куда лучше, чем у остальных, потрепанным не выглядел, но зато был чрезвычайно возбужден.

– Расскажи, – велела Котэцу этому четвертому.

Офицер рассказал. Только что он спас трех патрульных от довольно крупного пустого. Тварь оказалась слишком сильна для трех новичков, и они, получив серьезные ранения, решили, что дешевле будет броситься наутек. Удрать им, впрочем, все равно не удалось бы, когда бы не вмешательство офицера более высокого ранга.

– Я его, в общем, без особых проблем одолел, – признался офицер. – Разок в маску тюкнул, и готово.

Остальные трое до сих пор заметно дрожали от страха. Куда сильнее, чем положено бойцам Готэй, пусть даже чудом избежавшим смерти.

– Но дело в том, капитан Кучики, – озабоченно продолжила Котэцу, – что я уже немного осмотрела раненых. Никакой реяцу пустого нет.

– Вот как, – задумчиво проговорил Бьякуя. – Значит, вы говорите, пустой? – Обернулся он снова к патрульным.

Те дружно закивали головами.

– Я своими глазами видел пустого, – уверенно подтвердил офицер. – Здоровенного.

– А реяцу? – Бьякуе неожиданно пришла в голову любопытная мысль. Это стоило проверить.

– Реяцу была мощная, – дрожащим голосом сообщил один из раненых.

Двое его товарищей по несчастью немедленно подтвердили это. И только офицер вдруг задумался, уставился на капитана озадаченно.

– Кучики-тайчо, – неуверенно проговорил он, – а я что-то никакой реяцу не помню…

– Вот оно как, – удовлетворенно кивнул Бьякуя… и тут же прикусил язык. Развивать эту тему сейчас никак не следовало. Поговорить об этом он мог бы только с Хаями.

– Котэцу, – обратился он к лейтенанту, – позаботься о том, чтобы этот рассказ услышали Унохана и Куроцучи.

Как-то неуютно становилось в этом мире. Бьякуя обнаружил, что тревожится за Рукию и Ренджи. Что там у них? Нашли ли они врага? И если нашли… то смогут ли справиться? От них никаких вестей, и это естественно, сам же велел им выбросить телефон. Он вдруг подумал, что следовало поступить иначе: велеть им сперва доложить о визите к Куросаки, а уж потом обрывать связь. Сиди теперь тут, как дурак, без всяких известий. И сколько времени они могут там оставаться? Как определить, что они просто ждут, потому что ничего особенного не происходит, а не влипли уже в неприятности и потому не могут вернуться?

Бьякуе оставалось только верить в этих двоих и надеяться, что рядом со старым другом они хотя бы неплохо проводят время.

========== Глава седьмая ==========

Храбрость — это когда только вы знаете, как вы боитесь

(Франклин Джонс)

С утра пораньше Бьякуя сорвался к озеру: ужасно хотелось обсудить некоторые соображения. Хаями был на месте. Даже удивительно, что никто так до сих пор и не наткнулся на него здесь. Пока беглый капитан разворачивал свертки с провизией, Бьякуя рассказывал о ночном происшествии.

– Хуже всего, что я не могу рассказать, что это не первый раз замечено, – сказал в конце Бьякуя. – Ведь это фактически означает признаться, что я поддерживаю с тобой связь. Там это первый случай!

– Значит, тот, кто приходит позже, не ощущает реяцу нападавшего, – подытожил Хаями, вгрызаясь в рыбину. – Но он видит противника и способен его убить. Что-то здесь не сходится.

– Что именно? – Насторожился Бьякуя.

– Если предположить, что это всего лишь галлюцинация, наваждение…

– Галлюцинация, которую видят другие? – Перебил Кучики. – Галлюцинация, способная ранить?

– Но это твоя собственная реяцу! – Напомнил Хаями. – Ты ранишь сам себя.

Бьякуе ужасно захотелось схватиться за голову и взвыть дурным голосом, настолько он ничего не понимал. Но он ограничился тем, что побарабанил пальцами по колену.

– Значит, ты утверждаешь, что я сражался сам с собой?

– Видимо, да, – Хаями виновато пожал плечами.

– Вот и Унохана толковала что-то про зеркало, – припомнил Кучики. – Но это не объясняет возникновения коллективных галлюцинаций. Почему Ренджи и Рукия видели одно и то же? И почему ты видел то же самое, если на тебя эта галлюцинация не была наведена?

– Значит, ты все же согласен, что это наваждение? – Немедленно уцепился Хаями.

– Не знаю. Допустим. Но это все равно не объясняет…

– Это объясняет многое, – перебил Хаями. – Человек, способный навести галлюцинацию, вполне может покопаться в твоей памяти и выяснить, что тебя пугает, с каким врагом тебе не хотелось бы сталкиваться…

Бьякуя поморщился.

– Ты начитался книг из Мира живых?

– Нет! Ну, ладно, согласен, я не знаю, как это происходит. Но вариант такой возможен?

– Понятия не имею.

– Ладно тебе! – Хаями рассмеялся. – Мы тут уже до призраков додумались, галлюцинации, по-моему, куда как проще.

– Но почему ты видел то же самое? – Снова напомнил Бьякуя.

– Давай лучше зайдем с другой стороны, – предложил Наото. – На самом деле, у меня есть еще два вопроса. Первый: кто наводит эти галлюцинации?

– Рыжая, – уверенно ответил Кучики. – Я ее видел. То есть, потом я решил, что мне померещилось. Но теперь я почти уверен.

– И второй вопрос, – удовлетворенно кивнув, продолжал Хаями. – Почему я здесь сижу?

– Как это? – Бьякуя воззрился на друга с недоумением, но через секунду сообразил, что вопрос имеет несколько иную подоплеку.

– Ты об этом не думал? Понимаю. У тебя было полно других забот, а у меня только эта.

– Им нужно было открыть ворота, – буркнул Бьякуя. Ему было немного неловко: он действительно совсем не думал о том, что произошло в ту ночь, когда толпа руконгайцев ворвалась в Сейрейтей.

– Им нужно было попасть внутрь, – подхватил Хаями. – Вопрос только в том, кому именно. Ведь кто-то из них уже был здесь.

– Ты думаешь?

– Но ведь и ты, и я – мы оба ходили во сне!

Хаями торжествующе воззрился на Кучики, а тот имел вид довольно растерянный и оттого недовольный.

– Сейчас действует рыжая. Значит, это ее не было здесь, – продолжил рассуждение Бьякуя. – И это не ее способность – заставлять людей лунатить. Ее способность – вызывать наваждения, пока назовем это так для простоты. И это ей нужно было попасть сюда. Руконгайцев они привлекли лишь для того, чтобы мы не поняли, что происходит. Атака должна была сбить нас с толку, не более. А рыжая вошла, чтобы уничтожать нас здесь. Но ведь, – вдруг спохватился он, – на меня она напала в Руконгае!

– Она могла выйти вместе с толпой, – предположил Хаями, тоже несколько обескураженный.

– Но как она потом вошла обратно?

Тут оба капитана обреченно уставились друг на друга, понимая, что они опять окончательно запутались.

– Мне надо срочно придумывать, как доказать твою невиновность, – сказал Бьякуя. – Если мы вернем тебя в Готэй, можно будет без боязни озвучить некоторые факты, и пусть бы над ними бились другие. Я никогда не был мастером разрешать столь сложные загадки.

– Эх! – Воскликнул Хаями со вздохом. – Хотелось бы мне вернуться в Готэй! Совсем не весело торчать в лесу, особенно когда у вас там такое творится. Но ты не вздумай рисковать понапрасну.

– Я и не собираюсь рисковать. Но… – Бьякуя запнулся, но почти сразу понял, что он все-таки это сейчас скажет. А что ж, такое надо иногда говорить вслух. – Мне там сейчас одному тоже совсем не весело.

***

Хорошее было утро. Солнечные зайчики на улицах и облачка, мелкие, курчавые, как барашки, одно к одному, бегущие стайкой куда-то вдаль. В такое яркое утро совершенно не хочется думать о смерти. И даже кажется, что встретиться с собственной смертью в такое утро куда обиднее, чем в любое другое.

Хисаги Шухей никогда не думал, что это произойдет вот так запросто. Что-то вдруг екнуло внутри, словно от недоброго предчувствия, итут же послышался за спиной голос:

– Шухей. Ты-то мне и нужен.

Хисаги молниеносно развернулся на пятках, взмокнув от ужаса еще до того, как увидел говорившего. Голоса и реяцу было достаточно для этого. И глаза подтвердили факт: это был Тоусен. Точно такой, какой пришел некогда из Хуэко Мундо вместе с Айзеном. В том же длинном белом плаще, открывающем руки, в тех же странных дугообразных очках. Он неторопливым шагом приближался к лейтенанту.

– К-капитан Т-тоусен! – Воскликнул Хисаги, начиная заикаться от страха. – Но как это… как это может быть?

– Мы еще с тобой не рассчитались, – сообщил капитан, вытаскивая меч из ножен. – Я не забыл, что ты убил меня.

– Черт! – Хисаги опомнился. – Это же оно, то самое!

К этому моменту он уже твердо знал, что обречен. Неведомый враг добрался и до него. Он принял облик капитана Тоусена, против которого у Хисаги нет шансов. Тоусен пришел сюда, чтобы убить его, и ничем другим их встреча не может закончиться. Сейчас Хисаги боялся куда больше, чем в тот, прошлый раз. Теперь он действительно был смертельно напуган.

Все же лейтенант попытался спастись. Он прыгнул вверх и назад, на лету высвобождая занпакто. Руки его дрожали. Парные камы казались непривычно тяжелыми. Стоило ли удивляться тому, что капитан, в мгновение ока догнавший его, с легкостью выбил оружие из его рук. Невероятным волевым усилием заставив себя собраться, Хисаги перехватил цепь, удерживающую камы, и дернул к себе. Лезвия опоясали Тоусена, оказались в угрожающей близости от его торса. Тот мгновенно исчез, возникнув уже в нескольких шагах от лейтенанта.

Действительно, повторяется, в панике подумал Хисаги. Значит, сомнений не остается, это тот же враг, с которым уже сталкивались капитаны. Но как можно повторить этот бой? Ведь в прошлый раз Хисаги был не один. И тут…

– Что это такое? – Воскликнул капитан Комамура.

Он был рядом и, уловив вспышку реяцу лейтенанта Хисаги, немедленно метнулся туда – проверить. Теперь он замер посреди улицы, в смятении уставясь на стоящего в воздухе чуть выше крыш самого настоящего Тоусена.

– Вот же черт, еще один, – негромко проговорил кто-то, без особого, впрочем, раздражения.

Комамура повернул голову. На скате крыши удобно устроилась рыжеволосая женщина в майке и джинсах. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, но после Комамуре стало некогда. Заговорил Тоусен.

– Так вас двое? Прости, Комамура, у меня нет времени возиться с вами обоими. Придется использовать свою силу.

И он прикрыл ладонью лицо. Комамура в тот же миг понял, что происходит.

– Нет! – Взревел он. – Не смей этого делать!

Разумеется, его вопли были этому чудовищу до одного места. Вместо лица образовалась сплошная белая маска с вертикальной прорезью. А через миг он уже метнулся молниеносно к Хисаги, замершему в растерянности чуть поодаль.

От первого взмаха тот все же рефлекторно увернулся. Тело вспомнило этот эпизод, так точно повторившийся через столько лет. Он шарахнулся и едва не упал, но рана, полученная им, была еще не столь опасна. Вот только в этот раз Тоусен нанес второй удар, через мгновение после первого. И этот второй удар, полоснувший Хисаги поперек груди, отбросил лейтенанта далеко прочь.

– Банкай! – Скомандовал, опомнившись, Комамура.

Поднялся из-за крыш закованный в доспех гигант, занес чудовищных размеров меч. Тоусен сорвался с места и замелькал с такой скоростью, что казалось, он находится в нескольких точках одновременно. Короткие, но глубокие борозды вспороли тело великана, и тут же кровь брызнула и с меха Комамуры. И странное дело, хоть в прошлый раз ему вместе с Хисаги и удалось одолеть это существо, в которое превратился бывший друг, теперь Комамура был совершенно уверен, что победить ему не удастся. Наверное, потому, что это уже было что-то совершенно другое. Наверное, потому, что Тоусен уже умер. И происходящее сейчас никак не должно было происходить.

Капитану все же удалось, почти случайно, сбить мельтешащего врага в полете. Тоусен разворотил крышу, на пару секунд скрылся в облаке пыли, но тут же взлетел, казалось, даже не утруждая себя падением на землю. Он был здорово помят ударом, даже с того места, где стоял Комамура, было видно, что рука пустого сломана.

«Так уже было, – вспомнил Саджин. – Сейчас он восстановится».

И точно. Кости с хрустом вставали на свои места. Тоусен с удовольствием пошевелил пальцами.

– Твой удар силен, – сообщил он. – Но он не сильнее моего рессурексьона.

«Черт возьми, – думал в панике Комамура. – Я не должен этого допустить!» Но он почему-то не мог двинуться с места, чтобы помешать неизбежному. Брызнула черная реяцу, расплескалась ошметками, и будто из этих самых ошметков и соткались безобразные черные лапы, длинный хвост, прозрачные крылья. Раскрылись глаза, вопреки здравому смыслу вогнутые вовнутрь. Чудовище расхохоталось.

– Как же ты все-таки уродлив, Комамура! – Сообщило оно.

Капитан зарычал, обнажая крупные клыки.

– Ты не смеешь говорить мне этого! – Злился он.

Тоусен больше не тратил времени на разговоры. Он стремительно атаковал, ударив прямо в корпус банкая. Комамура схватился за грудь.

– Ха, мне даже не надо целиться в тебя! – Выкрикнул Тоусен откуда-то сверху. – Мне достаточно разломать на части твой банкай!

Этот бой и вправду было не выиграть. Черное чудище носилось с сумасшедшей скоростью вокруг банкая Комамуры, безнаказанно пластая его, а тот никак не успевал попасть по нему. Что с того, что раны, наносимые таким образом, оказывались неглубокими? Зато их было уже множество. Этого достаточно, чтобы истечь кровью, если бой затянется.

– Буши гома! – раздалось вдруг где-то поблизости.

Два сгустка реяцу, перекрученных между собой немыслимым образом, взвились вихрем и попали точнехонько в монстра. И тот немедленно рассеялся облачком духовных частиц, будто его и не было.

– Нет, я согласен, муха крупная, – одновременно озадаченно и насмешливо протянул Кьораку. – Но ты уж больно много ей позволил.

– Какая муха?! – Возмутился Комамура, с трудом переводя дыхание. – Это был Тоусен!

– Вот это? – Кьораку скорчил брезгливую физиономию и растопырил руки, изображая уродливые лапы существа. – Боже, какая гадость! Неужели он в это превратился?

– Точно, – кивнул Комамура. – Таким мы его и убили. Подожди-ка! – Вдруг спохватился он. – Женщина! Она была тут!

Он поспешно принялся озираться. Крыша, где прежде сидела рыжая, была пуста. Так же, как и все остальные крыши.

– Ты ее упустил? – Возмутился Кьораку. – Как же так?

– Но… – Комамура и сам не понял, как он так. – Тоусен же напал. Я не успел бы…

– Слушай, ты весь изранен, – спохватился Шунсуй. – Тебе в госпиталь надо.

– Нет, стой. Хисаги. Надо его срочно найти. Он, должно быть, серьезно ранен.

Не обращая внимания на собственные раны, на то, что он едва держится на ногах, Комамура бросился разыскивать лейтенанта. Кьораку устремился следом. Найти место, куда он упал, было несложно – по разрушенным стенам. Капитаны метнулись к распростертому на камнях телу… и почти сразу отпрянули.

Лейтенант Хисаги Шухей был мертв.

***

Ами шевельнулась под одеялом, потянулась, не открывая глаз. Инада ласково наблюдал за ней. Сам он проснулся уже давно, хотя и было воскресное утро. Впрочем, уже почти полдень. Это Ами заспалась. Но она же не просто так.

– Вставай, – мягко позвал он. – Завтрак готов. Еще немного, и он станет несъедобным.

– Уже, – женщина решительно откинула одеяло. – Ты зачем меня укрыл? Я же не раздевалась.

– Во сне человек более чувствителен к температуре воздуха, – привычно объяснил Инада. Читать подобные лекции ему приходилось часто.

– Ну ладно, где там твой завтрак?

Они расположились за маленьким столом, но Ами не спешила приступать к еде, задумчиво водила пальцем по кромке блюдца.

– Подводим итог наблюдений? – Осведомился, наконец, Инада.

– Что-то вроде. В общем, всю рыбу в нашем водоеме можно разделить на крупную и мелкую. Мелкая рыба уничтожает себя за милую душу. С ней легко. А вот с крупной рыбой намного сложнее. Они не так просты, чтобы позволить себя убить. Им, похоже, нужны веские причины, чтобы быть убитыми. Впрочем, есть еще и средняя рыба. Эти все же готовы поверить в свою смерть, вот только им на помощь все время кто-то успевает. Наверное, они тоже не так просты.

– А внешне ты их различаешь? – Полюбопытствовал Инада.

– Крупная рыба носит белые хаори, – сказала Ами. – А вот среднюю рыбу не отличить. Хотя… у них более самоуверенные рожи.

***

Укитаке, приближавшийся к Бьякуе, имел вид весьма решительный.

– В чем дело? – Холодно осведомился Кучики, останавливаясь. Он, впрочем, предполагал, в чем. И не ошибся.

– Бьякуя, есть какие-то известия от Рукии?

– Нет, – подчеркнуто сдержанно сказал Бьякуя. – Они пока не выходили на связь.

Он хотел, чтобы Укитаке показалось, что Кучики тоже волнуется, только по обыкновению тщательно скрывает это. Для этого надо было говорить максимально сухо, скупо и равнодушно.

– Но они уже неделю там болтаются! – Возмутился Укитаке. – Неужели за это время они ни разу не доложили тебе обстановку?

– С ними нет связи, – коротко сообщил Бьякуя.

– То есть как это нет?

– У них был всего один телефон на двоих. Его легко потерять.

Видимо, это он сказал зря. Укитаке немедленно насторожился.

– Бьякуя! Куда ты их отправил? Чем они занимаются? Должен же я знать, чем занимается мой лейтенант! Что вы трое опять задумали?

– Я просто велел им найти одного человека, – признался Кучики. От капитана тринадцатого отряда так просто не отвяжешься.

– Человека? – Изумленно переспросил Укитаке. – Ты уверен, что человека?

– Уверен.

– Что за бред? Почему человека? Почему именно сейчас? Зачем тебе сейчас какой-то человек?

– У меня нет ответов на твои вопросы, – сухо ответил Бьякуя.

По лицу Укитаке было заметно, что ему ужасно хочется схватить собеседника за шиворот и хорошенько встряхнуть. Но он пока сдерживался.

– Но это ведь связано с нынешними событиями? Не может быть не связано. А ты уверен, что поступил правильно, отправляя их вдвоем? Мы имеем дело с опасным врагом. То, что он убил лейтенанта…

– Нисколько меня не удивляет, – подхватил Кучики.

– Ну да, если уж он тебя так отделал, – Укитаке покачал головой. – И ты все равно считаешь, что стоило посылать на задание двух лейтенантов?

– О чем ты? – Бьякуя надменно глянул на собеседника. – Наш враг действует здесь, а не в Мире живых.

Укитаке осекся. Похоже, он окончательно перестал что-либо понимать.

***

Настроение в Готэй после гибели Хисаги стало еще более унылым. Комамура был особенно подавлен, он считал себя чуть ли не виновником его смерти. А еще было стыдно. Не только лейтенанта спасти не сумел, а и сам едва не погиб. Если бы не Кьораку…

В скверном положении оказывался девятый отряд. Капитан в бегах, лейтенант мертв. И это в разгар беспорядков! Комамура, мучимый чувством вины, решился расстаться временно с собственным лейтенантом, предложив перевести Ибу немного покомандовать в девятом. Ямамото сразу согласился на такой вариант.

Кое-что в этой истории было очень на руку Кучики. Комамура в госпитале, пока его бинтовали, сумел в подробностях вспомнить и рассказать о происшествии, а Унохана пересказала все на собрании капитанов. Саджин припомнил, что в первый момент, когда он примчался на вспышку реяцу Хисаги, он не ощущал никакого другого духовного давления. Но после того, как он заметил рыжеволосую женщину, реяцу Тоусена внезапно появилась. И Кьораку, озадаченно почесав затылок, тоже сообщил, что никакой реяцу у убитой им «мухи» не было. Что ж, думал Бьякуя, теперь некоторые подробности, прежде известные лишь ему и Хаями, становятся достоянием общественности. Пускай над ними размышляет Куроцучи, он ученый, ему положено.

Вечером Бьякуе предстояло еще одно испытание: он намеревался навестить Хаями и сообщить ему о гибели его лейтенанта. Он не знал, насколько эти двое успели поладить, но известие, в любом случае, крайне неприятное.

Реакция Хаями была такой, какой и должна была быть.

– Хисаги?! – Он резко выпрямился, стиснул кулаки, глаза его расширились. – Но… как же так?

Бьякуя пересказал все, что узнал на собрании. Рассказывал с подробностями, поскольку о них тоже хотел поговорить с другом. Потом, когда он немного придет в себя.

Они снова были на озере, сидели друг напротив друга. Пакет с едой был распечатан, но так и не тронут: трапеза оказалась прервана печальным сообщением, и Бьякуя запоздало думал, что поспешил. Надо было сперва дать ему поесть. Хаями сжимал и разжимал кулаки.

– Черт возьми! Почему именно Хисаги?

– Не думал, что ты успел к нему привязаться, – заметил Бьякуя.

– Да нет, не то, чтобы… – Хаями немного смутился. – Но он был толковым лейтенантом. Очень мне помогал. Да что там, я бы без него вообще не справился! Как же я теперь в одиночку… Хотя, о чем это я! – Прервал он сам себя. – Удастся ли еще выкрутиться?!

И он совершенно сник. Бьякуя понял, что смотреть на это выше его сил.

– Удастся, – твердо сказал он. – Я этого так не оставлю. Ты вернешься на свой пост, и никто не посмеет даже смотреть на тебя с подозрением.

– Спасибо, – Хаями криво ухмыльнулся. Но и это было уже лучше, чем прежде. – Вот же черт! – Воскликнул он с неожиданной злостью. – Там такое творится, а я тут торчу!

– Не вздумай, – немедленно встревожился Кучики.

– Знаешь, как достало! – Хаями заскрипел зубами. – Мало того, что напортачил, так теперь отсиживаюсь в лесу, как последний трус!

Бьякуя пришел в голову только один способ привести парня в чувство. Он поднялся на ноги и залепил Хаями увесистую оплеуху. Не то, чтобы ему приходилось прежде этот способ использовать, но он и сам был слишком растерян, чтобы найти сейчас нужные слова.

Наото немедленно взвыл, подскочил, поймал запястье Бьякуи и попытался завернуть ему руку за спину. Кучики выскользнул из захвата и незамедлительно пнул Хаями в голень. Тот удержался на ногах и провел контратаку кулаком в живот. Несколько минут они сосредоточенно лупили друг друга, но потом Бьякуе это надоело, и он пропустил очередную подсечку, позволив свалить себя на землю. Хаями тут же оседлал его, прижимая к земле оба запястья.

– Ты готов! – Удовлетворенно сообщил он.

– Я поддался, – пояснил Бьякуя.

– Я заметил.

На лице Хаями снова была улыбка, и это, несомненно, стоило того синяка, который обязательно проступит у Бьякуи на скуле. Лишь бы не обратили внимания. Откуда бы взяться синяку, если лейтенант на задании?

Хаями выпустил Кучики, уселся рядом с ним. Бьякуя пока не спешил подниматься.

– Спасибо, – с чувством сказал Наото. – Мне давно хотелось размяться.

– Я не для этого затеял с тобой драку.

– Я понял! Я буду осторожен, честное слово! Но ты не представляешь себе, насколько мерзко я себя чувствую. Ведь это я виноват в том, что происходит. Если бы я не открыл эти ворота…

– Это сделал бы я, – перебил его Бьякуя.

– Почему это?

– Потому что я попался им, точно так же, как и ты. Что мешало им использовать меня?

– Действительно, – Хаями задумался.

Некоторое время они молчали. Наото сидел, обхватив колени руками, Бьякуя лежал на спине, глядя на облака. Думать ему ни о чем не хотелось. Со всеми этими загадками недолго с ума сойти.

– Наото, пообещай, что ни во что не влезешь, – попросил Бьякуя. – Это будет совсем уж глупо, если ты попадешься. Мнение командира насчет тебя пока не изменилось. Наберись терпения.

– Я буду осторожен, даю слово, – отозвался Хаями.

Бьякуе в тот момент как-то не пришло в голову, что это не совсем одно и то же.

***

Ночь тоже оказалась щедрой на неприятности. Неизвестный враг не хотел терять времени даром.

Сой Фонг полагала поиск Хаями главнейшей своей обязанностью. Все равно пока больше некого искать. Руконгайских зачинщиков этого бардака тоже разыскивали ее подчиненные, но Сой Фонг не считала, что те двое окажутся настолько серьезными противниками, чтобы против них нужно было сражаться капитану. Были бы серьезными, пришли бы сами и вступили в схватку, а не использовали какие-то противоестественные ухищрения. А недавно забегала даже Йоруичи-сама. Из ее слов Сой Фонг поняла, что она тоже намерена искать зачинщиков, вот только то, о чем она говорила, показалось капитану второго отряда каким-то немыслимым бредом. Впрочем, она все равно с удовольствием помогла своей наставнице.

Теперь Сой Фонг вместе со своим лейтенантом предпринимала ночной рейд по окрестностям города. Она пыталась на бегу засечь реяцу Хаями, прежде чем он заметит ее. Вылазка в очередной раз не принесла результатов. То ли Хаями умело маскировал свою реяцу, то ли давно смылся из города. Офицеры уже завершили круг и, сбавляя скорость, выбрались на улицы, как вдруг…

Реяцу ударила прежде, чем они успели что-то разглядеть. А потом возникла из ниоткуда, прямо тут, массивная белая фигура. Она стояла в воздухе в паре метров над землей. Свистнул огромный топор, вскидываемый на плечо.

Омаэда немедленно запаниковал.

– Че-че-чего это?! А?!

– Прекрати орать, – одернула его Сой Фонг. – Сам не видишь? Это она.

– Какая «она»? – Не унимался лейтенант. – Это же он! Дохлая черепушка!

Настроение лейтенанта можно было понять. Перед офицерами стоял их старый знакомец, номер второй из Эспады по имени Барраган. Сой Фонг и сама немедленно взмокла, вспомнив, что рыжая умеет копировать и способности тех, чей облик принимает. В прошлый раз они спаслись чудом и не без постороннего вмешательства. Это в битве с этой тварью она потеряла руку. И если сейчас все повторится…

– Вы можете убегать, – проговорил Барраган, делая шаг вперед. – Вы можете сражаться. Итог будет один.

– Черт, черт, черт! – Ныл Омаэда. – Капитан, что же делать?! Мы не можем сражаться против этого!

– Тогда убегай, – спокойно отозвалась Сой Фонг.

У нее подкашивались колени и дрожали пальцы, когда она взялась за рукоять меча, но если бы какой-то посторонний наблюдатель сейчас посмотрел на нее, он бы в это нипочем не поверил. В глазах капитана отражалась непреклонная решимость, тело инстинктивно заняло боевую позицию. Омаэда же был совсем не прочь убежать, вот только ноги его почему-то не слушались. Он нелепейшим образом замер на месте, распахнув рот и выпучив глаза.

– Какая ты смелая, – издевательски заметил арранкар, глядя в глаза Сой Фонг. – Может, ты просто уже забыла, что тебя ждет?

– А вот мы сейчас и посмотрим, – отозвалась та брезгливо, – сумеешь ли ты скопировать такие способности.

Ее занпакто превратился в золотой коготь, и она сорвалась с места. Ей нужно было проверить, возникнет ли тот же эффект замедления движения, когда она попытается ударить. Это должно быть непросто – скопировать такую, по-настоящему паранормальную, способность – заставлять стариться все, к чему он прикасается.

Но, кто бы ни была эта рыжая, ей это удалось. Нога Сой Фонг, устремившаяся в висок арранкара, вдруг замедлилась, стала двигаться, словно в воде, и Барраган, злорадно ухмыляясь, подчеркнуто неторопливо отклонил голову. Капитан не стала дожидаться, пока он успеет до нее дотронуться: она прекрасно помнила, что он способен одним прикосновением переломать кости. Она поспешно отскочила на прежнее место рядом с лейтенантом.

Ситуация была – хуже не придумаешь. Совершенно безнадежная ситуация. Его не победить. Вряд ли тут сейчас снова окажется кто-то, столь же сведущий в кидо, как бывший капитан кидо-отряда. Омаэда тихонько подвывал от ужаса. От него помощи не дождешься.

– Страшно? – Издевательски осведомился Барраган. – А сейчас будет еще страшнее.

И он вдруг преобразовался. Без команды, без всяких дополнительных действий, просто был – и в следующий миг стал другим. Затрепетал бесформенный черный плащ, сам как пятно темноты на фоне ночи, и только белел голый оскаленный череп. Поползли в разные стороны рваные, даже на вид устрашающие потоки черной реяцу. Омаэда заорал дурным голосом.

Барраган сделал шаг вперед, а его флюиды рванулись к офицерам намного быстрее его самого. Сой Фонг проворно отскочила назад, а Омаэда не успел. Он просто прикипел к месту, паника не давала ему двинуться. Черное облако разложения без труда настигло его. Омаэда… рассыпался. Буквально в пару секунд распался на духовные частицы, не успев даже завопить, не то, что попытаться спастись.

Сой Фонг сделала еще один прыжок назад и снова заняла боевую стойку. Ее дыхание заметно участилось, по лицу градом тек пот. Эта тварь действительно сильна, она даже убивает таким же способом, как настоящий Барраган из Эспады. Значит, не спастись. Значит, даже банкай не поможет. Он снова состарит ракету и не даст ей приблизиться. Жаль Омаэду. Хоть толку от него обычно было немного, все равно привыкла к нему. Впрочем, сейчас и это больше не имеет значения, потому что Барраган уже делает следующий шаг…

Полностью сосредоточившись на главном противнике, Сой Фонг не заметила атаки слева. Из узкого промежутка между домами внезапно вылетел Хаями. Он, сощурившись до предела, почти зажмурившись, так, чтобы едва видеть только капитана второго отряда, стремительно бросился к ней и изо всех сил врезал кулаком в скулу. От этого удара Сой Фонг вляпалась в стену напротив, едва не проломив ее насквозь, и потеряла сознание.

Тогда только Хаями решился открыть глаза и посмотреть в сторону ее противника. Никакого Баррагана там больше не было. Зато чуть дальше, на крыше, обнаружилась какая-то темная фигурка. Разглядеть ее отсюда было непросто.

Одним прыжком сюнпо Хаями оказался рядом с ней. Это, как и следовало ожидать, была рыжеволосая женщина в нездешней одежде. Она явно растерялась, отпрянула от неожиданно возникшего перед ней капитана.

– Значит, я правильно подумал, – ухмыльнулся Хаями. – Это наваждение. И, если я не увижу наведенного образа, то, после того, как станет некому его воспринимать, он просто исчезает?

Рыжая уставилась на него с ужасом. Она явно не ожидала чего-то подобного. А Хаями быстрым и точным движением схватил ее за горло. Но тут же понял, что пытается ухватить только воздух. Рыжая исчезла без следа.

***

Сой Фонг очнулась оттого, что кто-то потрепал ее по щеке. Она открыла глаза, шевельнулась… и обнаружила, что связана с помощью кидо. Хаями, грязный предатель, сидел над ней на корточках. Сой Фонг дернулась, зарычав от ярости, но тщетно. Прямо сейчас Хаями был явно сильнее.

– Черт бы тебя… – начала она зло.

– Погоди, – Хаями коснулся ее плеча. – Не дергайся. Просто слушай. Я сейчас все расскажу. А ты постарайся не хлопать ушами. Это важно.

– Что тут происходит? – Прорычала Сой Фонг.

Она вдруг вспомнила, что вот прямо сейчас пыталась сражаться против арранкара, он только что был здесь. А потом… она не знала, что потом случилось. Отчего она отключилась? И значит ли все это, что Хаями сумел победить Баррагана?

– Так вот об этом я и собирался сказать. Не перебивай. Ты не в том положении.

– Чтоб тебя…

– Заткнись, – сурово оборвал ее Хаями. Хотя такое обращение обычно было для него несвойственно, Сой Фонг видела, что он на взводе. – Во-первых, я не предатель.

– Ага, как же! – Не удержалась она.

– Спроси Кучики. Я сам ловил его, когда он ходил во сне. Он ничего не помнит. Кто-то захватывает нас спящими и заставляет совершать все эти странные поступки. Это не я действовал той ночью.

– Так я тебе и поверила, – фыркнула Сой Фонг.

– Можешь не верить, а Кучики спроси. Не думаю, что он станет отпираться. Этот эпизод действительно был: я поймал его ночью недалеко от поместья в совершенно неадекватном состоянии. Когда я его разбудил, он очень удивился. Можешь не верить, можешь проверять, но я не помню той ночи. Я проснулся в тот момент, когда на меня напали мои офицеры. Просто имей это в виду. На самом деле, я хотел сказать не об этом.

– Для тебя есть что-то важнее? – Недоверчиво ухмыльнулась Сой Фонг.

– Именно. – Хаями нахмурился, собираясь с мыслями. – Ты только что сражалась с кем-то. Кто это был?

– Разве ты не видел его? Ты должен был застать его здесь.

– Я очень постарался его не увидеть. Кто-то из старых знакомых?

– Ну и что? – Сой Фонг фыркнула и отвернулась. – Допустим. Не понимаю, куда он делся…

– Вот это и есть самое главное, – прервал ее Хаями. – Все эти старые враги – не более, чем галлюцинации. Очень качественные, не спорю. Но лишь наваждения. Они существуют, пока их кто-то видит. Я ударил тебя, ты потеряла сознание, и он исчез, потому что я не успел заметить его. Я не знал, что именно ты видела. Поэтому не мог поддерживать то же самое наваждение. Вот, как-то так.

– Ничего не поняла, – призналась Сой Фонг.

– Я тоже, если честно, – Хаями рассмеялся. – Но ты расскажи, как есть. Кто там у вас этим делом занимается? Куроцучи? Вот ему и расскажи. Пусть он знает. Это его работа, придумывать умные обоснования. Ну ладно, – он поднялся на ноги. – Пока.

– Стой, Хаями! – окликнула Сой Фонг.

–Да ты без труда освободишься от этого кидо, – легкомысленно отозвался тот, не оборачиваясь. – Как только немного придешь в себя.

– Лучше сдайся сам! – Предложила она.

Хаями остановился, оглянулся с задумчивым видом.

– Что-то пока не хочется. Как-нибудь потом.

И ушел в сюнпо. Сой Фонг оставалось только зарычать от бессильной ярости.

========== Глава восьмая ==========

Изменённые состояния сознания (ИСС) –

качественные изменения в субъективных переживаниях

или психологическом функционировании от определенных

генерализованных для данного субъекта норм,

рефлексируемые самим человеком или отмечаемые наблюдателями

(классическое определение А. Людвига)

Этим утром новости сыпались на Бьякую градом. Он не успел даже дойти до штаба: Сой Фонг встретила его на пороге.

– Кучики, расскажи мне одну вещь, только честно.

Капитан второго отряда была здорово на взводе. Бьякуя даже удивился, кто ее успел так накрутить с утра пораньше.

– Разве за мной замечали привычку лгать? – Надменно проронил он.

– Мне плевать на твои привычки! – Вспылила Сой Фонг. – Просто ответь на мой вопрос.

– Если хочешь, чтобы я с тобой разговаривал, сперва угомонись.

Кучики, на самом деле, совершенно не хотелось разговаривать с Сой Фонг, особенно в таком тоне. Он полагал, что она начнет выспрашивать какие-нибудь подробности о привычках Хаями, как она недавно наседала по тому же поводу на Сайто. Поиски беглеца затягиваются, и командир уже ворчит из-за этого. Но Сой Фонг не обратила внимания на его реплику.

– Объясни мне, что такое плетет Хаями!

– Хаями? – Бьякуя едва заметно вздрогнул. Неужели она успела его найти? – Ты что же, арестовала его?

– Нет! – Сой Фонг рассвирепела еще больше. – Он ушел! Неважно! Просто скажи: это правда, что ты ходил во сне, и Хаями тебя встретил в это время?

– Он это говорил? – Бьякуя был удивлен, но от сердца отлегло: он на свободе!

– Говорил. Так что, было такое или нет?

– Было, – медленно проговорил Бьякуя, старательно взвешивая каждое слово. Не ляпнуть бы чего лишнего! Что мог ей сказать Хаями, чтобы не выдать их сговор? – Со мной и в самом деле приключилось что-то вроде приступа лунатизма. Раньше такого никогда не бывало. Хаями перехватил меня на улице и привел в чувство.

– И ты не помнишь, куда и зачем направлялся?

– Как я могу это помнить? Но откуда тебе это известно? Почему он рассказал тебе это?

Но Сой Фонг уже не слушала его. К концу фразы она успела исчезнуть из виду.

Бьякуя проводил ее встревоженным взглядом. Он еще ничего не слышал о происшествиях этой ночи, о гибели Омаэды. Ему было ясно только одно: Хаями все-таки во что-то влез. Конечно, удержать его от опрометчивых поступков Бьякуя все равно не мог, но следовало хотя бы выяснить, что случилось. Поэтому он развернулся и, не заходя в штаб, двинулся к озеру.

Но и туда он не добрался. Навстречу ему попались капитаны Хиракава и Сайто, в состоянии почти столь же возбужденном, что и Сой Фонг. А кроме того, оба казались ужасно грязными. Подойдя ближе, Бьякуя понял, что это песок: он покрывал капитанов с ног до головы, застрял в волосах, набился в складки одежды, въелся в ткань так, что стряхнуть его удалось лишь частично. Бьякуя вспомнил, в каком виде был он сам после драки с Хаями, и похолодел. Неужели эти двое…

– Что это с вами такое? – Бьякуя напустил на себя самый равнодушный вид. Так, будто состояние двух капитанов вызывает у него не столько любопытство, сколько брезгливость.

– Это Хаями, черт бы его побрал! – Возмущенно воскликнул Хиракава, подтвердив самые мрачные опасения Кучики.

– Так вы его обнаружили? – Ровно поинтересовался Бьякуя. Нет, эти двое нипочем не заметят, что его нервы звенят, как натянутые струны.

– Там, на озере, – Сайто ткнул пальцем себе за спину. – Случайно наткнулись.

– Вот как? Что же, вы уже доставили его к командиру?

– Да он ушел! – Хиракава безнадежно махнул рукой. – Устроил пыльную бурю и скрылся.

Бьякуя медленно выдохнул, стараясь сделать это как можно незаметнее.

– Как же так? – Холодно спросил он, пытаясь изобразить на лице недовольную гримасу. Что уж там получилось, неясно, но капитаны принялись оправдываться.

– Да мы не ожидали, – Сайто виновато развел руками.

– Он весь этот песок, который на берегу был, на нас обрушил, – вступил Хиракава. – Еще и закрутил вроде смерча. Совсем ничего видно не было. Кидо шарахнул…

– Это вроде не в нас, – с сомнением проговорил Сайто.

– Просто промазал, – уверенно возразил Хиракава. – Еще и подножку мне поставил, вслепую!

При этих словах в прищуренных глазках Сайто промелькнуло какое-то хитрое выражение, отчего Бьякуя засомневался, а не его ли это рук, точнее, ног, дело.

– Что ж, – Кучики взглянул на капитанов презрительно, – вы его спугнули. Полагаю, теперь найти его будет непросто.

– Это и так не было просто, – кисло заметил Хиракава.

Тут только Бьякуя сообразил, что само сочетание этих двоих не вполне естественно.

– Как же вы вообще там оказались вдвоем? – Полюбопытствовал он.

– А, случайно, – махнул рукой Сайто. – Просто одновременно пришла мысль пошарить в одном и том же месте.

– Выходит, чутье вас не подвело, – не удержался от ехидной реплики Бьякуя, – только умение.

И он миновал капитанов, не дожидаясь, пока они ему ответят. Впрочем, они и не собирались отвечать, и только Сайто хмыкнул за его спиной, как показалось, одобрительно.

Краткая потасовка на озере вырисовывалась в воображении Бьякуи со всей отчетливостью. Учуяв реяцу преследователей, Хаями незамедлительно высвободил меч и устроил пыльную бурю. С помощью кидо он, несомненно, сжег ту корзинку, в которой Бьякуя вчера принес ему провизию. Уничтожил улики. А потом дал деру. Подножка – это все-таки скорее Сайто. Не стал бы Хаями тратить на это время. Значит, Сайто тоже не хочет, чтобы Хаями попался.

До озера Бьякуя все же дошел, но, как и следовало ожидать, никого там не обнаружил. Хаями исчез.

***

О том, что же, все-таки, произошло у Сой Фонг, Бьякуя узнал только в полдень, на собрании капитанов. Она, не утаивая подробностей, рассказала и о своем сражении, и о разговоре с Хаями. Озвученные им выводы были довольно любопытны. Куроцучи немедленно и прочно задумался над ними. Вызвало интерес и происшествие с Кучики. Бьякуя, стараясь говорить со всей убедительностью, поведал о своей лунатической прогулке.

– Почему раньше ничего не сказал? – Недовольно проворчал командир.

– Об этом нужно было докладывать? – Отозвался Бьякуя полным недоумения голосом.

Ямамото только фыркнул в ответ. Бьякуя старательно вел себя так, будто только сейчас узнал, что небольшое происшествие с ним имело какое-то значение. Никому не придет в голову заподозрить его в каких-то контактах с беглецом. Пока, как будто, получалось неплохо.

Кроме всего прочего, Ямамото подвел итог наблюдениям: выходило, что у того, кто прибегает на подмогу после начала сражения, есть неплохие шансы одолеть врага. Не только в сражениях капитанов, но и в нескольких стычках обычных офицеров уже срабатывало подобное правило. Так что Ямамото распорядился… дежурить поодиночке. Но расставлять патрульных так близко друг к другу, чтобы чувствовать реяцу даже в спокойном состоянии. И при малейшем изменении давления немедленно бежать на помощь. Приказ был воспринят без особого энтузиазма. Эффективность этой меры еще требовала доказательства, а вот хлопот с перераспределением постов сейчас не оберешься.

***

Теперь Бьякуя остался совсем один. Он неожиданно обнаружил, что это дается ему уже не так легко, как раньше. Привык разговаривать с людьми, высказывать свои соображения и интересоваться чужим мнением. Открытие было несколько несвоевременное. Именно сейчас Бьякуе не на кого было надеяться, кроме самого себя.

А поговорить было о чем. Кучики чрезвычайно занимал вопрос: что за мысль пришла ему в голову сразу после сражения с «Ичиго»? Ощущение, что он забыл что-то важное, не давало покоя. Он жалел, что не успел обсудить это с Хаями. Все не мог решить, как подступиться к этой теме, не мог найти нужных слов, а теперь уж слишком поздно. Наото не объявился на озере ни в этот вечер, ни в следующий. Рассудил, что появляться в месте, где его едва не схватили, себе дороже, и Бьякуя полностью одобрял такую мысль.

Но в это утро, когда дежурный офицер доложил о гибели еще двух патрульных шестого отряда за ночь, Бьякуя понял, что тянуть нельзя. Да, у них скопилось уже довольно много фактов, и все размышляют над ними. Куроцучи на пару с Уноханой не вылезают из лаборатории. Бойцы разведки шныряют везде, где только можно. Ямамото думает над проблемой день и ночь, вдвоем со своим лейтенантом. Кучики не сомневался, что Кьораку и Укитаке тоже строят гипотезы. Но до сих пор никто ни до чего дельного не додумался. И кто-то должен додуматься первым. А что, если Бьякуя уже что-то понял? Догадался о чем-то, но не может вспомнить. Конечно, когда еще и догадываться, как не во время стычки с врагом, когда все чувства обострены, а голова работает быстрее обычного?!

Вот только как бы теперь вытащить на свет эту догадку? Помимо прочего, Бьякуе изрядно надоело мучиться, пытаясь вспомнить ту мысль. Узнать бы, наконец, о чем подумал, может, это сущий пустяк, а он тут ночей из-за него не спит! Ну, нет, это было, все же, изрядным преувеличением, бессонницей Кучики не страдал, но порядочно нервничал. И это его совершенно не устраивало. Разум воина должен быть спокойным и холодным, особенно когда в любой момент может произойти встреча с врагом. Бьякуя видел только один способ вернуть себе душевное равновесие: разобраться с этими смутными воспоминаниями раз и навсегда.

В голову ничего не приходило. Если не считать того, что некий субъект позиционирует себя, как штатный психотерапевт Готэй-13. Бьякуя и раньше вспоминал о нем, но с изрядным сомнением. Теперь же времени на сомнения, похоже, не оставалось. Нужно было решаться. Впрочем, Бьякуя по своему опыту помнил, что обращаться к нему за помощью вовсе не противно. Сайто тщательно заботится о том, чтобы «пациент» не ощущал никакой неловкости. Что ж, кажется, придется еще разок…

И Кучики направился в расположение третьего отряда. Он надеялся, что застанет капитана на месте. Вообще-то, ему сейчас следовало прочесывать окрестности города в поисках беглеца, но Бьякуя надеялся, что он будет по мере возможности отлынивать от этой обязанности. Так и вышло. Сайто находился во дворе перед штабом, где не слишком старательно делал вид, что его очень интересует, как Кира расставляет патрульных. Бьякуя опытным взглядом оценил обстановку и решительно направился к капитану.

– Сайто, – окликнул Бьякуя, холодно поглядев на него, – у тебя найдется для меня пара минут?

– Весь твой! – Сайто явно обрадовался. – Поговорим в кабинете?

– Хорошо.

В кабинете Сайто сделал приглашающий жест, предлагая Кучики располагаться на диване, сам устроился за своим столом и уставился на визитера с нескрываемым любопытством. А что ж, такого гостя ему редко удается заполучить!

– Что-то стряслось?

– Мне нужна твоя помощь, – сухо сообщил Бьякуя.

– Ты же знаешь, я всегда рад, – Сайто широко улыбнулся.

– Но я не уверен, что ты сможешь что-то придумать, – все так же сдержанно продолжил Бьякуя.

– Давай, ты просто изложишь проблему, а там посмотрим, – предложил Сайто.

– Что ж… Я хочу кое-что вспомнить, но не знаю, как.

– А поподробнее? – Сайто был явно озадачен.

Ничего он не придумает, обреченно подумал Кучики. Глупо было являться сюда. Этот тип – обыкновенный дилетант, просто язык хорошо подвешен. А тут нужны знания. Но отступать было поздно.

– Когда я сражался со своим противником, с тем, который выглядел, как Куросаки, точнее, сразу после боя, мне пришла в голову некая мысль. В тот момент она показалась мне чрезвычайно важной. Но я сразу же потерял сознание и, разумеется, все забыл. Теперь я подумал, что об этом не мешало бы вспомнить. Но мне не удается. – Бьякуя старался говорить совершенно безразличным тоном, будто все это не имеет решительно никакого значения. Все равно ничего не выйдет. А Сайто, если заметит, что для Кучики это важно, вцепится мертвой хваткой.

– Ага. Вот так. – Сайто откинулся на спинку стула, сцепил пальцы и крепко задумался. – Значит, эта мысль пришла тебе в голову, когда ты был на грани обморока?

– Когда-то в то время, – равнодушно кивнул Бьякуя. Потом, не удержавшись, уточнил: – Впрочем, мне кажется, я размышлял над этим и в госпитале. В те моменты, когда мне удавалось проснуться.

– Но проснуться до конца тебе не удавалось, – заинтересованно подхватил Сайто.

– Ну да, – Бьякуя покосился на собеседника с проблеском некоторого любопытства. Ему тоже приходилось валяться в госпитале в подобном состоянии?

– А потом ты проснулся, и уже не мог вспомнить, о чем только что думал, – уверенно продолжил Сайто.

Похоже, он понимает, о чем говорит, удивленно подумал Бьякуя. Неужели есть какой-то способ? И он его знает? Вон как у него глаза загорелись.

– Так что, – небрежно проговорил Кучики, – такие вещи можно вспомнить?

– Несомненно, – с довольным видом кивнул Сайто. – Вот только боюсь, не все возможности нам доступны.

– Например?

– Есть, например, гипноз. Удобная штука! Но увы, я им не владею, – Сайто виновато развел руками.

– И все?

– Не все. Но…

– Кто-то собирался помогать, – сухо напомнил Бьякуя, видя, что собеседник замялся.

– Видишь ли, какое дело… Есть один способ. Вполне доступный. Я уверен, что смог бы такое провернуть. Но только ты ни за что на это не решишься.

– Не решусь? – Кучики надменно прищурился. – Это что, настолько страшно?

– Вовсе нет, – Сайто развел руками и состроил виноватую гримасу. – Множество народу сочло бы этот способ абсолютно приемлемым. Но ты на такое ни за что не пойдешь, так что я даже боюсь тебе предлагать.

Бьякуе показалось, что Сайто его дразнит. Подначивает. Дескать, для всех остальных это пара пустяков, но ты, Кучики-тайчо, не справишься.

– Значит, ты полагаешь, что я испугаюсь?

– Что ты! – Сайто даже руками замахал. – Я знаю, что ты совершенно бесстрашен.

– Говори толком, – Бьякуя чувствовал, что начинает сердиться. – О чем идет речь? Что это за способ?

Сайто облокотился на стол, глубоко вдохнул и выдал на выдохе:

– Напиться.

– Что? – Бьякуя решил, что неверно его понял.

– Сейчас объясню, – торопливо затараторил Сайто. – Я говорю о том, что в психологии называют «измененным состоянием сознания». Не буду углубляться в дебри, они нам ни к чему. Просто поясню на нашем примере. Та важная мысль родилась в твоем сознании, когда ты был на пределе своих сил, она существовала, когда ты болтался на границе между сном и бодрствованием. Там, на этой границе, мозг работает по-другому, у него другой понятийный аппарат, он оперирует больше цельными образами, чем словами. Ты не успел проговорить нужную тебе мысль, верно? Теперь твой мозгработает в другом режиме. Все образы конкретны, и ты думаешь словами. А чтобы вспомнить ту мысль, тебе нужно думать не словами, а другими понятиями. Теми, которыми оперирует мозг, находящийся на грани сна. Понимаешь? Тебя нужно целенаправленно загнать в подобное состояние. Для этого проще всего напиться.

– Ты говоришь какую-то ерунду, – возразил Бьякуя, но несколько неуверенно. – Если бы все это было так, я вспомнил бы обо всем, едва начав засыпать.

– Разумеется, – невозмутимо подтвердил Сайто. – В тот момент, когда мозг начинает отключаться, а если точнее, переключаться, ты вполне можешь все вспомнить. Но тут проблема: очень сложно контролировать себя в такой момент. Ты должен осознанно входить в состояние сна с совершенно определенной задачей и, засыпая, постоянно держать ее в памяти. Это возможно, если ты бьешься над вопросом непрерывно и настолько долго, что постоянно думать об этом становится привычкой. Ты готов настолько сконцентрироваться на этой задаче? Тогда, может быть, через месяц или два…

Бьякуя ужаснулся.

– Но почему ты думаешь, что твой способ поможет? Чем он отличается? И потом, от саке человек еще хуже соображает.

– А тебе соображать и не надо. Ты уже все сообразил раньше, осталось только вспомнить. Чувствуешь разницу? Конечно, просто так накачиваться саке бесполезно. Но для этого я буду рядом и помогу. Тебе нужно будет расслабить свой разум, почти отключить его, но не до конца, чтобы суметь в таком расслабленном состоянии поразмыслить над нашей проблемой. Это выгодно отличает этот способ от описанного тобой. Будучи пьяным, ты практически засыпаешь, но это состояние может продолжаться долго. Достаточно, чтобы вспомнить все, что нам нужно.

Бьякуя пристально разглядывал Сайто. Вряд ли это розыгрыш. Должен же он понимать, что Кучики подобной шутки над собой не простит. А поссориться с ним капитан третьего отряда никогда не стремился, скорее уж наоборот. К тому же, очевидно, что Сайто кровно заинтересован в успешном завершении эксперимента. Причем с первого раза, так что расстарается сделать все, как надо. Потому что, если ничего не получится, Кучики ведь может решить, что над ним подшутили.

– Так ты полагал, – Бьякуя снова высокомерно прищурился, – что я испугаюсь вот этого?

– Да я не думал, что ты испугаешься! – Воскликнул Сайто почти в отчаянии. – Просто это не по твоей части.

– Не нужно думать, что ты обо мне все знаешь. – Бьякуя был изрядно огорошен словами маленького капитана, и ему позарез требовалось это замаскировать. А для этого лучше всего подходил его излюбленный высокомерный тон, чтобы сбить собеседника с толку. – Когда это необходимо для дела, я способен на многое.

– Значит, ты готов попробовать? – Обрадовался Сайто. – Отлично. Тогда давай сегодня же и попробуем. Приходи ко мне вечером. Я все подготовлю.

***

До вечера еще было время одуматься, но Бьякуя пришел к мысли, что лучше будет согласиться на дикое предложение Сайто. Во-первых, сам напросился. Смешно будет сейчас удрать, поджав хвост. А во-вторых… вдруг и вправду получится? Оставалось только надеяться, что этой ночью не произойдет ничего такого, что потребует вмешательства капитанов. Вот это будет действительно стыдно. Если же все будет в порядке, отряд обойдется без него минимум до полудня: Бьякуя отдал все необходимые распоряжения.

Дежурный у ворот штаба третьего отряда сообщил, что капитан у себя в комнате. Значит, все готово, понял Бьякуя, направляясь в указанном направлении. Сайто, увидев его, всплеснул руками.

– Кучики! Ну ты на пьянку пришел, или куда?

– А в чем дело? – Не понял Бьякуя.

– Зачем ты это все приволок? Вот меч тебе на кой?

Бьякуя сдержанно напомнил, что без оружия сейчас лучше вообще на улицу не выходить, время неспокойное.

– Ну ладно, давай, снимай все и складывай туда, на столик.

– Что – все? – Непонимающе спросил Бьякуя, складывая на указанный столик занпакто.

– Регалии! Хаори снимай, шарф. Ты должен расслабиться, а для этого тебе должно быть удобно. Перчатки тоже. И эти штуки, – палец Сайто решительно указал на прическу Кучики.

– Кенсейкан тебе чем не угодил? – Недоумевал Бьякуя, нехотя подчиняясь.

– Как ты собираешься с этим расслабляться? Верь мне, я знаю, о чем говорю. Ну вот, так-то лучше. Давай сюда.

Сайто расположился у дальней стены. Две чашки и бутылка саке стояли прямо на полу. Не было никакого столика, обычного в таких случаях, и вообще ничего не было, кроме небрежно разбросанных подушек. Бьякуя собирался опуститься на колени, но Сайто опять замахал руками.

– Нет-нет, никаких церемоний. Бери подушки и устраивайся поудобнее. Прислонись к стене. Твоя задача – расслабиться. Подушки под спину, и не стесняйся, они все твои.

Бьякуя безропотно выполнил и это распоряжение. Раз уж ввязался в это дело, надо слушаться специалиста. А то, если не получится, кто будет виноват? Прислонил к стене пару подушек, откинулся на них, вытянул было ноги, но передумал, подтянул их к груди. Так, пожалуй, было удобнее всего.

– Но что именно я должен делать? – Все же уточнил он напоследок.

– Сейчас мы будем пить саке и говорить о твоей битве, – пояснил Сайто. – Насколько я понимаю, ты человек непривычный, много тебе не надо, тебя быстро проймет. Но мы постараемся действовать постепенно. Нехорошо получится, если ты просто отключишься. Первое время я буду помогать тебе сосредоточиться, но потом тебе придется постараться самому. Надеюсь, к тому времени ты уже не будешь думать ни о чем, кроме нашего врага. Когда мысли начнут путаться, тебе нужно будет вспомнить свою битву во всех деталях, как картинку, вспомнить свои ощущения, эмоции. К тому моменту это уже должно быть несложно. Давай начнем.

Сайто наполнил пиалы и деликатно пододвинул одну из них к Бьякуе. Тот взял чашку, некоторое время с сомнением глядел на нее, потом залпом выпил. Горячий напиток обжег внутренности. Кровь резво добежала до кончиков пальцев, мягко стукнула в затылок.

– Что ж, в одном ты точно был прав, – задумчиво проговорил Кучики. – Много мне не понадобится.

Первым долгом Сайто вытянул из него все подробности сражения. Его интересовала не столько сама битва, сколько мысли и ощущения Кучики. Но он пока не мог сообщить ничего интересного. Впечатления уже порядком поистерлись.

– Любопытная тварь нас атакует, – Сайто задумчиво барабанил пальцами по полу. – Значит, тебе кажется, что ты видел эту рыжую? А реяцу ее чувствовал?

– Нет, – уверенно ответил Бьякуя. – Только Куросаки.

– Сразу?

Бьякуя задумался.

– Ты закрой глаза и попытайся картинку представить, – подсказал Сайто.

Бьякуя так и поступил. Поерзал, устраиваясь поудобнее, откинулся головой на подушку, зажмурился. Так, вот появляется эта женщина, а через миг это уже Куросаки. Неудивительно, что Бьякуе показалось, что он обознался: Ичиго ведь тоже рыжий.

– Да, – решил он. – Реяцу Куросаки появилась сразу, как только я его увидел. А реяцу женщины не было.

– А до того, как ты увидел Куросаки, ты чувствовал его реяцу?

– Ну и вопросы ты задаешь, – вздохнул Бьякуя. Снова закрыл глаза, еще раз попытался воспроизвести в памяти последовательность событий. – Кажется, не чувствовал. Сначала увидел.

Оба капитана умолкли, задумавшись, и Сайто снова наполнил чашки.

– Продолжаем, – объявил он. – Как самочувствие?

– Пока ничего.

– Тогда пей.

Вскоре Бьякуя почувствовал, что соображать стало трудно. Двигаться, наверное, не легче, но двигаться он и не пытался, утонул в мягких подушках. Они по-прежнему мусолили подробности сражения, но мысли Кучики стали самопроизвольно убегать в сторону. Сайто, видимо, тоже несколько развезло.

– Слушай, – неожиданно спросил он, – а ты с Хаями точно не встречался?

Бьякуя несколько напрягся и предпочел ответить вопросом на вопрос:

– Так это ты поставил подножку Хиракаве?

– Я, – сознался Сайто. – Ну не верю я, хоть убей. А тут еще ты говоришь, что во сне ходил…

– Это факт, – подтвердил Бьякуя. – Хотя я до сих пор не связываю…

– А привидений ты, случайно, не видел?

Кучики едва язык не прикусил от изумления. Привидений? О чем это он? Ведь они с Хаями недавно говорили о привидениях. Не мог же Сайто тоже с ним встретиться! Видимо, расслабившись, Бьякуя не сумел скрыть своего удивления.

– Смешно, – фыркнул Сайто. – Думал тебя растрясти, а вместо того сам вспомнил. За пару дней до того вторжения мне снился странный сон. Я потом забыл… А теперь вот подумал…

– За пару дней? – Бьякуя даже приподнялся, подался вперед. – Так, давай точнее. Значит, в ночь, предшествующую вторжению, я сам ходил во сне.

– А я, выходит, как раз перед тобой, – сопоставил Сайто.

– А я же тебя видел, – вдруг вспомнил Бьякуя. – Ты шарахнулся от меня и даже попытался спрятаться. Я еще, помню, подумал, что ты переигрываешь.

– Значит, я тоже во сне шлялся? – Сайто одновременно огорчился и как будто обрадовался. Во всяком случае, оживился.

– Но почему ты заговорил о привидениях? – Напомнил Бьякуя.

И Сайто рассказал. О давней своей встрече в Руконгае со странным типом, которого счел призраком. И о том, что после пробуждения отчетливо ощущал на себе его взгляд. Бьякуя, поднапрягшись, обнаружил, что его одурманенная винными парами голова еще на что-то годится.

– Так он, наверное, через тебя и попал в Сейрейтей! Он зацепил тебя еще тогда, давно. И теперь смог дотянуться. А потом зацепил меня через тебя, мы же столкнулись нос к носу. А через меня – Хаями.

– Но зачем нужна была такая сложная комбинация? – Недоумевал Сайто.

– Рыжей нужно было попасть внутрь, – Бьякуя беззастенчиво присвоил все соображения, родившиеся в результате их с Хаями совместных размышлений. – По какой-то причине она не могла этого сделать иначе, как пройдя через ворота. Ну конечно! Ведь даже если она призрак, стена блокирует любое духовное тело, – вдруг сообразил он. – Она и не могла сделать это по-другому. Значит, и он не мог. Этот старик. Он мог появляться в виде призрака только в Руконгае. Чтобы оказаться в Сейрейтее, ему нужен был ты!

– Так вот кто во всем виноват, – Сайто схватился за голову. – Ну что ж, побей меня.

– Это не поможет.

– Тогда давай думать дальше.

– Давай.

Бьякуя вновь откинулся на подушки и понял, что импульс иссяк. Он больше ничего не соображал. И не хотел ни о чем думать. Он хотел только спать.

– А почему ты так оживился, когда речь зашла о призраках? – Полюбопытствовал Сайто.

– Было у меня похожее соображение. Ренджи и Рукия как раз его сейчас и проверяют.

– А я думал, ты отослал их в Мир живых.

– Так и есть.

Сайто вдруг резко выпрямился, округлил глаза.

– Так ты думаешь… они живые? Вот эти двое? Живые люди?

– Подумай над тем, как ты пришел к такому выводу, – лениво отозвался Бьякуя, – и ты поймешь, что в таком предположении есть смысл.

– Но они уже что-нибудь обнаружили?

– Не знаю. Я велел им не выходить пока на связь.

– Вот как, – Сайто усмехнулся. – Ну вы и заговорщики. Знаешь, нисколько не удивлюсь, если выяснится, что вы и Хаями тайком подкармливаете. Ладно, что-то мы отвлеклись. Ты как, уже спишь?

– Почти, – вяло откликнулся Бьякуя.

– Самое время, – оживился Сайто. – Давай вернемся к твоей битве. Попытайся еще раз все подробно представить.

– По-моему, ничего не получится. Я сейчас просто отключусь.

– Если ты сейчас не постараешься, все насмарку. Соберись.

Бьякуя не стал ему отвечать. Он с самого начала почти не верил в эту затею. Теперь становилось очевидно, что ничего не выйдет. Разве можно о чем-то думать в таком состоянии? Он сам не понял, откуда у него в руках взялась наполненная чашка, но, почти не задумываясь, осушил ее.

– Но ты хотя бы помнишь, к чему относилась эта твоя идея? – Напирал Сайто. – Это что-то насчет той женщины? Или тебя самого? Или врага, с которым ты дрался?

– Не помню, – сухо проронил Кучики. Сейчас ему больше всего хотелось, чтобы от него, наконец, отстали.

– Да уж, – Сайто понял, что «пациент» готов. Теперь из него слова не выжмешь. Оставалось только надеяться, что он хоть слушать еще может. – Рыжая, значит, призрак, – рассуждал он. – Но она может создавать… э… что? Некий образ, да? Я же не встречался еще с ней, я не знаю, как все происходит. Ну, чего молчишь? Это образ старого врага, которого очень сложно победить. Так?

– Невозможно победить, – сонно поправил Бьякуя.

– Невозможно? Ну, ты загнул! Разве бывает «невозможно» для капитана? – И Сайто хитро подмигнул, хотя и видел, что глаза собеседника закрыты.

– Нет. Но в тот раз…

И тут Бьякуя подскочил на месте, резко выпрямился, глаза его полезли на лоб.

– Вот оно! – От привычной аристократической сдержанности не осталось и следа. Он схватил Сайто за ворот и зарычал прямо ему в лицо: – В этой битве нельзя победить! Я был в этом уверен! Я знал, что проиграю! И поэтому не мог сражаться. Я боялся! Понимаешь? Я не заметил этого тогда, потому что не привык, но я действительно боялся. Я не видел возможности убить своего врага. Я запретил себе видеть эти возможности. Я знал, что должен умереть, и вел к этому. Я сам… сам, понимаешь, это я сам себя убивал!

– Подожди, Кучики, – Сайто, изрядно огорошенный, аккуратно отцепил от себя взбесившегося капитана. – Давай помедленнее.

– Вот, что происходит, – зашипел Бьякуя, но уже тише. – Вот, что она внушает. Только лишь мысль о неизбежном поражении. А дальше я сам. Моя реяцу! В самом деле, не нужна реяцу больше. Достаточно равной. Враг, созданный из моей реяцу. Я еще удивлялся тогда, почему не убил его сразу. Я ведь мог. То есть, я потом понял, что мог. А в бою знал, что не могу. Без тени сомнения знал. А тот, кто приходит позже и не попадает под этот гипноз, сражается с самым обычным врагом, сгустком реяцу. И если его реяцу больше, он просто разрушает эту штуку, и все.

– Погоди, – Сайто изумленно захлопал глазами. – А как ты вообще тогда с ним справился? Ну, с этим Куросаки.

– А я вспомнил, что мне нельзя проигрывать, – пробормотал Бьякуя. Вспышка уже прошла, и сонливость снова навалилась со страшной силой. – Позор ведь. Продуть мальчишке, да еще второй раз…

– Вот это да! – Восхитился Сайто. – Вот она, гордость аристократа. Даже умереть не даст. И вот, значит, о чем рыжая толковала Зараки: он почти уверен в своем бессмертии. В решающий момент он не смог представить, как умрет. А вот Хисаги и Омаэда просто боялись, поэтому она их так легко одолела. Они не сомневались, что погибнут. И все остальные тоже.

– Да, – рассеянно кивнул Бьякуя. – А Рукию и Ренджи успел спасти Хаями. И Комамуру – Кьораку. Иначе они тоже погибли бы. Ладно, кажется, я вспомнил все, что хотел. Пойду домой.

Он попытался подняться. Сайто немедленно ухватил его за плечо.

– Стой! Ты куда отправился? Ты же не собираешься шарахаться по улицам в таком виде? Ты меня завтра сам убьешь, если я тебя отпущу. Спи здесь.

Бьякуя понял, что сопротивляться он не в силах. И вообще, единственное, на что он сейчас способен, это немедленно упасть и уснуть. Он сел на место.

– Вот и хорошо, – успокоился Сайто. – Давай постелю тебе…

– Да ладно, какая разница.

Бьякуя подгреб к себе подушку, рухнул в нее лицом, обхватив руками, и отключился почти сразу.

***

Утро далось нелегко. Первым делом Бьякуя обнаружил, что лежит на полу, свернувшись калачиком, намертво вцепившись в подушку, укрытый сверху одеялом, но не сразу вспомнил, как он оказался в таком положении. Потом сориентировался, откинул одеяло и приподнялся на руках. В комнате никого не было.

Странно, думал Бьякуя, садясь и принимаясь растирать виски, и зачем Ренджи регулярно проделывает эту процедуру? Удовольствия никакого, а если еще и по утрам всегда так трещит голова… Он подозревал, что выглядит ужасно. Хотелось привести себя в порядок прежде, чем кто-нибудь появится, даже если это будет Сайто.

Створка двери отодвинулась, едва он успел об этом подумать. Вошел Сайто с подносом в руках.

– Вовремя ты проснулся, – поприветствовал он Кучики. – У меня как раз чай готов. Будешь?

– Я бы предпочел сперва умыться, – хмуро ответил Бьякуя.

Ему ужасно не нравилась мысль, что его все-таки застали в таком виде, но Сайто подчеркнуто не обращал на это внимания.

– Туда, – он ткнул пальцем в ту дверь, из которой появился. – Не думаю, что тебе стоит сейчас пробираться к общим душевым.

Кое-как приведя себя в порядок, Бьякуя вернулся к Сайто. Тот уже разливал чай.

– Ну вот, сработало, а ты не верил! – Первым делом сообщил он.

– Не верил, – согласился Бьякуя, усаживаясь напротив него. – И удивлен, что получилось. Только… – он чуть нахмурился. – Я против того, чтобы рассказывать, каким способом мы получили эти сведения.

Сайто расхохотался.

– Ладно, я скажу Ямамото, что мы использовали гипноз.

========== Глава девятая ==========

Человеческое внимание – страшная силища,

но мало кто умеет ею управлять.

(Макс Фрай)

Слова капитанов поначалу вызвали у Ямамото лишь недоумение, а потому раздражение. Что значит, вспомнил? Какие еще «привидения»? Что за «битвы, в которых нельзя победить»?

Явиться к командиру Бьякуя решился лишь ближе к вечеру, после продолжительной разминки с мечом в саду и горячей ванны. Чтобы окончательно истребить следы вчерашней психологической процедуры. Сайто составил ему компанию и теперь старательно воспроизводил подробности вчерашнего разговора, если Бьякуя о чем-то забывал.

Остальные капитаны, приглашенные чуть позже, тоже отнеслись к их словам с некоторым скептицизмом. Собрание недоверчиво взирало на Кучики, который что-то внезапно «вспомнил».

– Подожди, Бьякуя! – Укитаке примирительно вскинул руки. – Не может быть такого, чтобы нельзя было победить. Даже если предположить, что рыжая создает врага из нашей собственной реяцу…

– Это только половина дела, – невозмутимо отвечал тот. – Да, она создает противника из нашей реяцу, и она придает ему форму, которая кажется нам самой нежелательной. Но суть не в этом. Она внушает мысль о неизбежной смерти, вот что важно. Сражаясь с ней, ты уверен, что умрешь, и иных вариантов уже не рассматриваешь. Ты сам делаешь все, чтобы проиграть. Самый яркий пример – Омаэда. Он даже не сопротивлялся.

– Омаэда просто был трусом, – буркнула Сой Фонг. – Он запаниковал, и все.

– Он точно так же паниковал и в прошлый раз? – Осведомился Бьякуя.

Сой Фонг не нашлась, что ответить. Действительно, в прошлый раз лейтенант, хоть и вопил и зеленел от страха, все же пытался сражаться и сделал все, что от него требовалось. Не было такого, чтобы он просто прилип к месту и не смог даже убежать.

– Но ты-то победил! – Напомнил Кьораку. – Как ты смог это сделать?

– Я просто вспомнил о том, что не имею права проигрывать. Такого позора я не мог допустить. Пришлось побеждать.

– О, так ты, значит, полагаешь, что для всех остальных дела обстоят иначе? – Усмехнулся Шунсуй.

Кучики не удостоил его ответом. Вместо того он обернулся к Комамуре.

– Комамура, ты мог победить?

Тот, растерявшись от неожиданного вопроса, только глянул на Кучики сверху вниз, нахмурился и промолчал. У него и в самом деле были некоторые сомнения.

– Мне кажется, я понимаю, о чем толкует Кучики, – вступил Сайто. – Взвесьте сами, для кого из вас фамильная честь имеет столь же большое значение. Не у каждого есть столь полезный пунктик. Чтобы противостоять нашему врагу, нужно иметь серьезный стержень. Простое желание выжить здесь не пройдет. Не сомневаюсь, что все погибшие не хотели умирать. Здесь требуется что-то большее, превосходящее рассудок. Невозможность покрыть позором свое имя, как у Кучики. Или неспособность представить собственную смерть, как у Зараки. Скажу за себя: у меня такого стержня внутри нет. Я прекрасно осознаю собственную смертность, и никакие соображения не удержат меня на краю. Вот представьте, что вы захотели убить себя. Действительно очень захотели. Что вас удержит от этого шага? Возможно, какие-то очень серьезные обязательства…

– С чего бы это кому-то из нас хотеть себя убить? – Раздраженно буркнул Хиракава. – Здесь собрались вполне адекватные офицеры.

– А ты еще не понял? – Сайто насмешливо прищурился. – Именно это желание она нам внушает. Желание немедленно умереть! И обеспечивает, так сказать, вооруженную поддержку. Предоставляет возможность немедленно осуществить это намерение.

– И все равно не вижу смысла, – не сдался Хиракава. – Или ты полагаешь, что для кого-то из присутствующих честь капитана имеет меньшее значение, чем для него? – Он невежливо ткнул пальцем в Кучики. – По крайней мере, никто из благородных ему в этом не уступит.

– Осмелюсь напомнить, здесь не все такие, – вежливо и невозмутимо улыбнулся Сайто. – Взять хоть меня. Честь капитана? – Тут он с обезоруживающей улыбкой почесал затылок. – Боюсь, я вспомню о ней в последнюю очередь. Подсознательно, я имею в виду. Так воспитан.

Хиракава едва не сказал вслух: «Понабрали в капитаны руконгайцев», чудом прикусил язык в последний момент. Вспомнил, что их тут половина, хотя именно это соображение и удручало его, особенно после предательства одного такого пришлого капитана.

– Если тебе неинтересны мои слова, – с чувством оскорбленного достоинства проговорил Бьякуя, – ты можешь не обращать на них внимания. Но потом не говори, что тебя не предупреждали, когда столкнешься с врагом.

Бьякуя приметил, что Сайто в этом споре однозначно встал на его сторону, и теперь гадал, с чего бы это. То ли защищает результаты собственного эксперимента над чужой психикой, то ли, пользуясь случаем, в очередной раз демонстрирует свою союзническую позицию.

– Ну и что же этот псевдоученый предлагает делать? – С понятной профессиональной ревностью осведомился Куроцучи, не глядя на Сайто, но все равно было ясно, кого он имеет в виду.

– А у меня нет предложений, – развел руками Сайто, не обратив никакого внимания на эпитет. – Разве что… я предложил бы вообще не драться. Сматываться к чертям оттуда, и пусть эту пакость, порожденную нашей реяцу, добивает кто-нибудь другой. У кого шансов больше.

Тут возмутились все хором. В особенности Ямамото. Какой пример вы подадите бойцам, говорил он. Капитан, который бежит с поля боя, поджав хвост, смешон и не внушает уважения. Бьякуя с самым независимым и отсутствующим видом смотрел себе под ноги. Хотя он тоже был не вполне согласен с диким предложением Сайто, у него было ощущение, что он имеет к нему отношение. Получается, что он сам лично натолкнул капитана третьего отряда на такую мысль. Хоть и невольно.

По-настоящему расстраивало Кучики другое обстоятельство. За этими спорами все уже забыли о самом начале доклада двух капитанов, а именно о двух замеченных фактах лунатизма. Бьякуя надеялся, что обсуждению этого будет отведено больше времени. Это могло бы посеять в душе командира сомнения в виновности Хаями, а может, и вовсе снять с него обвинения, учитывая его собственную рискованную выходку – разговор с Сой Фонг. Но размышления о битвах, в которых нельзя победить, так увлекло всех собравшихся, что они позабыли обо всем на свете.

***

Оставив Ренджи следить за Ичиго, Рукия наведалась в гости к Урахаре – за новостями. Пока Абарай сидел на офисном столе, душераздирающе зевая от скуки во весь рот, Кучики пила чай в задней комнате магазина.

– Новости неутешительные, – в голосе торговца мерещилось даже некоторое сочувствие. – Готэй несет потери. Кроме прочего, погибли уже два лейтенанта.

– Что? – Рукия изумилась и немного испугалась. – Кто?

– Хисаги и Омаэда.

– Но… как это случилось?

– Я так понял, они встретили противника, которого и не должны были одолеть. – Урахара пожал плечами и потянулся за своей чашкой. – Хисаги сражался против капитана Тоусена, а Омаэда и вовсе против Баррагана из Эспады.

– Ничего себе, – только и смогла сказать Рукия.

Она слышала об обоих этих сражениях, о тех, настоящих. Она знала, что оба, и Хисаги, и Омаэда, были тогда близки к поражению. Что спасли их тогда не столько собственные навыки, сколько постороннее вмешательство. Так же примерно, как было у самой Рукии с Ями. Она замечала тщательно скрываемый страх в словах лейтенантов, когда они рассказывали потом о тех битвах. Откуда же их нынешний враг знает о самом страшном?

– И еще полно потерь среди рядовых членов отрядов, – продолжал Урахара. – Ямамото старается изо всех сил как-то минимизировать эти потери. Перераспределил посты… Что ж, не может же он вовсе отменить патрулирование города. Я даже уверен, что это не принесло бы пользы. А у вас что? Есть улов?

– Нет, – Рукия растерянно покачала головой. – Совсем ничего. Никаких подозрительных личностей возле Ичиго мы не заметили.

– Наверное, это была ошибочная версия, – невинно предположил Урахара.

– А у вас есть получше? – Насупилась Рукия.

– Видишь ли, – Урахара заулыбался, – я полагаю, что в ваших поисках не хватает научного подхода.

– Какого еще научного подхода?

– Вот, например, полиция Мира живых, когда хочет кого-то найти, использует такие методы, как словесный портрет и фоторобот.

– Это еще что за бред? – Рукия начала подозревать, что торговец над ней издевается. Глупая и непонятная шутка, как раз в духе Урахары.

– Вы собрались найти человека, верно? Но вы даже не знаете, какого человека вы ищете. А между тем, вот он!

И Урахара жестом фокусника извлек из-за пазухи лист бумаги. С этого листа на Рукию глянула какая-то невнятная рожа. Немолодой, лет на шестьдесят, бородатый мужик с суровым взглядом. Грубое лицо, резкие черты, нос с горбинкой. Рисунок был выполнен от руки и довольно небрежно.

– Это Йоруичи расстаралась, – объяснил Урахара. – Сбегала к Сой Фонг, выяснила у нее подробности. Потом не поленилась разыскать руконгайцев, один из них и зарисовал эту физиономию. Уже лучше, чем ничего, правда? Видели вы такого? Или вот такую? – И он извлек еще один рисунок.

Это была женщина лет тридцати, с короткой стрижкой, достаточно симпатичная, но с каким-то надменным выражением лица.

– Вот это и есть та самая рыжая, – торжествующе объявил Урахара.

– Не было таких, – уверенно сказала Рукия, внимательно изучив рисунки. – Возле Ичиго таких не водится.

– Ну, что ж, теперь наша задача предельно ясна, – ехидно усмехнулся Урахара. – Найти этих двоих в этом мире. Правда, мы о них больше ничего не знаем…

Рукия, попытавшись представить себе масштабы проблемы, пришла в полное отчаяние. Да на это даже жизни синигами не хватит!

***

Хиракава понял, что совершенно напрасно выделывался на собрании этим же вечером, когда в одном из темных переулков ему повстречался… пустой по имени Итами*.

Ощутив знакомую реяцу и разглядев в темноте нелепый обрубок щупальца на коротких ножках, Кеничи немедленно взмок и попятился. Первой его мыслью было, что пустой вырвался из ловушки, в которой был заключен. Но после он вспомнил, что Итами замучил в своих лабораториях Куроцучи, он несколько приободрился, поскольку сообразил, что это всего лишь рыжая. Правда, еще несколько секунд спустя он убедился, что радовался рано. Когда от ужаса свело в тугой комок внутренности, Хиракава понял, что знание о том, что Итами – лишь порождение его собственной реяцу, остается чисто академическим. Оно не спасало от внятного, осязаемого понимания, что он сейчас умрет.

Итами больше не был тем перепуганным, свихнувшимся от долгого заточения недоразумением, каким он предстал в последний раз. Это был прежний, полный сил и ярости монстр. Он пришел убивать. Не медля и не раздумывая, он устремился к капитану.

Лупить его бесполезно, в панике думал Хиракава, отпрыгивая назад. Чем больше его бьешь, тем сильнее он становится. Надо попытаться избежать драки. Потянуть время. Вдруг и вправду кто-нибудь подтянется на помощь! Отчего-то мысли о бегстве в голове Хиракавы не возникло вовсе. Он даже не вспомнил о том, что врага можно просто выманить вслед за собой туда, где водится еще кто-нибудь из капитанов. Он принялся бегать кругами.

Хиракава сигал с крыши на крышу, спрыгивал на землю и снова запрыгивал наверх. Пустой старательно гонялся за ним. Капитан очень старался не прибегать к оружию, но все равно Итами уже несколько раз, неожиданно вынырнув прямо у него на пути, вынуждал ударить его мечом. Каким-то чудом Кеничи пока удавалось избегать ответных ударов щупалец, становящихся все более и более опасными.

Подмога все же пришла, но не та, на которую он надеялся. С отчаянным воплем: «Тайчо!» – в бой ринулась лейтенант Хинамори. Хиракава не успел предостеречь ее, чтобы не лезла. Хинамори набросилась на пустого, немедленно получила удар щупальцем, отлетела к стене и там затихла.

Хиракаве оставалось только убраться подальше оттуда, выманивая на себя Итами. Такой твари сожрать синигами – пара секунд.

***

Бьякуя неслышно вспрыгнул на крышу за спиной рыжей и, аккуратно ступая, стал приближаться. Женщина, увлеченная созерцанием сражения, заметила его, когда между ними оставалось всего несколько шагов.

– Ой! – Она дернулась.

– Убежать ты не успеешь, не старайся, – предупредил Бьякуя. Его меч был в ножнах, но слова звучали внушительно.

– Ты собираешься меня убить? – Без особого интереса в голосе уточнила женщина.

– Сперва я собираюсь кое-что выяснить.

– А ему ты не хочешь помочь? – Она с надеждой указала на мечущегося внизу Хиракаву.

Бьякуя проследил глазами ее жест и покачал головой.

– Нет. Если он помнит хоть что-то из того, что я говорил, а я на это надеюсь, он не станет лезть на рожон. К тому же, скоро подтянется кто-нибудь еще.

– Жаль, – она действительно с сожалением вздохнула. – Я думала, удастся немного расслабиться. Но, видимо, придется заняться тобой.

– Я пришел задать несколько вопросов, – напомнил Бьякуя. – В общем, я и так уже все понял, но хочу убедиться.

– Да? – Похоже, любопытство в этой женщине пересилило намерение немедленно с ним разделаться. – И что же ты понял? Расскажи?

– Ты создаешь этих монстров из нашей реяцу, верно? – Кучики немедленно воспользовался случаем. – Ты извлекаешь из нашей памяти образ самого нежелательного противника и используешь его. А потом ты внушаешь мысли о смерти. О том, что мы должны умереть в этой битве. Верно? Это заставляет нас делать грубые ошибки и фактически помогать твоему монстру нас убить.

Женщина фыркнула.

– Ты, конечно, все понял, но неправильно.

– Неправильно? – Недоуменно переспросил Бьякуя. Он был полностью уверен в своих выводах.

– Конечно, – самодовольно подтвердила рыжая. – Не копаюсь я в вашей памяти, вот еще, делать мне нечего! И никаких монстров я не создаю.

– Нет?

– Само собой. Ты сам это делаешь! Хочешь попробовать?

– Я уже пробовал, – сухо сообщил Бьякуя.

– Ах да! – Женщина оживилась. – Я тебя вспомнила. Ты же тот, который победил. Вот я тогда удивилась! До сих пор думала, что мне невозможно противостоять. Я, знаешь ли, очень способная.

– Это чересчур самоуверенно для человека, – надменно заявил Бьякуя. – Ты ведь… человек, верно?

– Ты и об этом догадался? – Она явно была заинтригована. – Любопытно, как? Ладно, в награду за то, что ты смог меня одолеть, я отвечу на твои вопросы. Спрашивай. Впрочем, я не думаю, что все эти сведения помогут тебе, когда мы встретимся в следующий раз.

Бьякуя стиснул челюсти и напомнил себе, что пришел сюда за информацией. А вовсе не для того, чтобы вступать с этой женщиной в спор, кто из них сильнее. Он подавил в себе желание объяснить этому излишне высокомерному привидению, как следует разговаривать с капитанами, и перешел к делу.

– Если так, рассказывай, как ты это делаешь. Если ты не создаешь этот образ, что тогда ты создаешь?

– А зачем что-то создавать? – Она пожала плечами. – Достаточно внушить нужную мысль. Точнее, эмоцию. Я большой специалист по внушению. Я всего лишь заставляю тебя поверить, что ты сейчас умрешь. А дальше ты все сам. Ты сам решаешь, от чьих рук тебе предпочтительней умереть. На самом деле, ты мог бы умереть и от сердечного приступа, но вы, синигами, видимо, так устроены, что вам без драки жизнь не мила. И иного конца для себя вы не мыслите.

– Это так, – задумчиво подтвердил Бьякуя. – Слишком глупо для синигами погибнуть как-то иначе, чем в бою.

– Ну вот! Так что вы сами выбираете для себя такой болезненный конец. Можно было бы и проще. Но тут уж я не виновата. Вы создаете из духовных частиц себе противника и сражаетесь с ним до конца. До своего конца, разумеется. Автором сценария тоже, кстати, являешься ты сам.

– Ты хочешь сказать, – изумился Бьякуя, – что я сам управляю и своим противником?

– Вот именно, – кивнула рыжая и заулыбалась, словно радуясь его сообразительности. – А как же иначе? Должен же кто-то им управлять! Я-то понятия не имею, что такое ты создал. Тебе виднее, как оно тебя убьет.

– Тогда почему же его видят и другие?

– Ай! – Она снова расстроилась. – Ну это же не галлюцинация какая-нибудь. Ты его действительно создаешь. Настоящего врага, плотного, из того же теста, что и ты сам. Тут же полно духовных частиц! Верно? Если бы это была только иллюзия, как бы она смогла тебя убить? Такой уровень самовнушения не каждому доступен.

– Самовнушения? – Переспросил Бьякуя, чувствуя, что начинает сбиваться с мысли.

– Ну да, – нетерпеливо подтвердила женщина. – Человек с хорошим уровнем самовнушения вполне способен внушить себе что-то, например, что у него болит нога, и она у него заболит. Или наоборот, что она не болит. Но это не каждому удается. Обычно людям не удается так самозабвенно сосредотачиваться на своих ощущениях.

– А наш враг, значит, не является самовнушением, – Бьякуя попытался подвести итоги. – Но мы создаем его сами. Из собственной реяцу. И после этого он становится настоящим, реальным и осязаемым. И с той силой, которую мы ему сами придаем.

– Ну вот, сообразил, – рыжая одобрительно покивала.

– А как быть, – спохватился Бьякуя, – если, допустим, нас двое. Не так давно ты напала на мою сестру и моего лейтенанта. Они увидели одного врага на двоих.

– Ну, – тут женщина впервые несколько смутилась, – на самом деле, я еще до конца не разобралась, как это работает. У меня такое предположение: возможно, тот, кто посильнее или просто более внушаем, первым создает для себя врага. Второй смотрит на него и либо соглашается, либо нет. Если соглашается, то есть, если готов умереть от руки именно этого противника, они спокойно с ним сражаются вдвоем. Если не соглашается, то создает еще одного врага, уже для себя. Что-то в этом роде уже неоднократно тут происходило.

– Вот как, – Кучики задумчиво кивнул. – Значит, в случаях с патрульными офицерами могло быть и по нескольку врагов? Ясно. А Комамура и Хисаги некогда сражались вдвоем против Тоусена. Первым его придумал Хисаги, а потом, когда появился Комамура, ты и ему внушила мысль о смерти, и он согласился с уже готовым образом.

– Не знаю, про кого ты говоришь, – пожала плечами женщина, – но, полагаю, ты уже разобрался, как это работает.

– А что же будет с этим образом, когда он убьет того, кто его создал? – Полюбопытствовал Бьякуя. – Он пойдет сражаться дальше? Раз уж он стал вполне настоящим.

– Вовсе нет, – вздохнула рыжая. – Образ, конечно, вполне материален, но он создается и удерживается человеческим вниманием. Пока кто-то видит его, пока концентрирует на нем свое внимание, он существует. Как только ты умрешь, да нет, даже просто потеряешь сознание, и если никто, кроме тебя, не видел твоего врага, он просто растает. Кстати, это очень убедительно доказал один из ваших, когда врезал по зубам одному такому создателю образа.

– Ты о Хаями? – Сообразил Бьякуя.

– Ах да, точно! Вспомнила я его. Это же и правда был тот тип, которого мы подставили, – рыжая с удовольствием кивнула. – Точно, Хаями.

– Что ж, – Бьякуя подобрался, в голосе его зазвучала скрытая угроза. – Тебе придется пойти со мной. Хотя бы для того, чтобы повторить свои последние слова в другом обществе. Мне бы очень хотелось, чтобы Ямамото услышал, что именно вы подставили Хаями.

– А как ты собрался арестовывать призрака? – Полюбопытствовала женщина.

Вместо ответа Бьякуя молниеносно вскинул руку.

– Бакудо 61…

Он не договорил. Женщины больше нигде не было.

***

Прошло не так уж много времени с последнего визита Рукии к Урахаре, но ей казалось, целая вечность. Лейтенанты явственно зашли в тупик. Конечно, это было довольно занятно – наблюдать за жизнью Ичиго, но чем дальше, тем больше им казалось, что они даром теряют время. В этот самый момент в Сейрейтее происходят немыслимые сражения, гибнут их коллеги, а они тут прохлаждаются. С другой стороны, а если их враг и в самом деле скрывается в Мире живых? Это была идея Хаями, и на собраниях капитанов пока не обсуждалась. Попробуй-ка снова выбить себе подобную командировку! И они ни на что не могли решиться: ни вернуться, ни остаться.

Урахара встретил их с чрезвычайно довольной физиономией.

– Для вас – целая куча хороших новостей, – сообщил он. – Во-первых, капитан Кучики как-то ухитрился побеседовать с нашей рыжей. Она рассказала много интересного, но для вас сейчас самое интересное вот что: капитан Кучики клянется, что она сама сказала, что это они подставили капитана Хаями. Любопытно, правда?

– Ого! – Рукия раскрыла рот.

– Ямамото и Совет сейчас в растерянности, – с удовольствием продолжал Урахара. – Похоже, все идет к тому, что вашему приятелю удастся вывернуться. Такая куча разрозненных свидетельских показаний, указывающих на его невиновность…

Он сделал большой глоток чая, давая возможность гостям по достоинству оценить новости.

– Но это еще не самое интересное, – продолжил Урахара. – Кажется, я его нашел. Вашего призрака.

Ренджи и Рукия уставились на него со смесью надежды, восхищения и суеверного ужаса.

– Как вам это удалось? – Изумился Абарай.

– Случайность, – лаконично объяснил Урахара. – А вы, я полагаю, даже и газет не читаете?

Лейтенанты недоуменно заморгали.

– А при чем тут газеты?

– А вот, смотрите, – Урахара развернул перед ними газетный лист. Это было большое рекламное объявление, призывающее посетить психологический семинар под названием «Сны как способ путешествия в иные реальности». Была здесь и фотография лектора, и его послужной список, состоящий из неудобоваримых званий, и программа лекции.

– Широко известный в узких кругах шарлатан, – пояснил Урахара. – На гастролях в Каракуре. Инада его зовут. Как вам название семинара? Я, собственно, потому и обратил внимание на это объявление.

– В каком смысле – шарлатан? – Рассеянно переспросила Рукия, погрузившись в изучение страницы.

– Эзотерик, – пренебрежительно махнул рукой Урахара. – Модное направление в Мире живых. Люди пытаются рассуждать о вещах, которых никогда не видели, и которые не могут доказать. Кто во что горазд. И, как ни странно, у них всегда находятся последователи. Но вот этот, если он тот, кого мы ищем, кажется, чего-то достиг.

И Урахара выложил на стол рядом с фотографией лектора сделанный ранее в Руконгае рисунок. Лейтенанты немедленно впились в изображения.

– Вроде, похож, – неуверенно заявил Ренджи.

– Не знаю, – Рукия с сомнением пожала плечами. – При таком качестве рисунка…

– Кто бы говорил о качестве рисунка! – Гоготнул Абарай.

– А что ты имеешь против моих рисунков? – Немедленно вызверилась Рукия. – На них, по крайней мере, всегда все понятно.

– Ну да, конечно!

Урахара деликатно прокашлялся, вежливо намекнув лейтенантам, что устраивать драку было бы несколько несвоевременно. Те устыдились.

– Надо как-то проверить, тот это или нет, – проворчал Ренджи.

– Попадем к нему на лекцию и посмотрим, есть ли у него реяцу, – предложила Рукия.

– На самом деле, на лекции я уже был, – усмехнулся Урахара. – И с лектором сошелся довольно близко. Изобразил экзальтированного последователя. Кстати, никакой реяцу у него нет.

– Но тогда… – разочарованно начала Рукия.

– Это ничего не значит, – энтузиазм Урахары был непоколебим. – Духовное давление – это всего лишь один из способов управлять духовными частицами. Но с чего вы взяли,что он единственный?

– Э… а как еще можно? – Удивился Абарай.

– Можно по-всякому. Каким способом пользуется наш клиент – скоро выясним. Я уже договорился с ним о приватной встрече. Сегодня вечером, в кафе. Думаю, вам стоит присутствовать. Инкогнито, так сказать.

– Вот это да! – Изумился Ренджи. – Вы уже так много сделали! Спасибо!

– Ну что ты! Сущий пустяк! – Урахара невинно закатил глаза. – На самом деле, я надеюсь на некоторую благодарность со стороны семейства Кучики…

Ренджи заржал.

Комментарий к Глава девятая

* Охоте на эту пакость посвящен фанфик «Безумие мести».

========== Глава десятая ==========

Похоже, жизнь — это всего лишь подготовка к аду.

(Стивен Кинг)

В кафе было людно. Лейтенанты просочились вслед за Урахарой с опаской, но потом, оглядевшись и убедившись, что их никто не замечает, приободрились и двинулись смелее. Здесь, в Каракуре, людей со всякими паранормальными способностями – хоть ложкой ешь. Особая зона, что поделаешь.

Урахара направился к столику в самом дальнем углу, где уже ждал мрачный бородатый тип, отдаленно напоминающий рисунок, принесенный Йоруичи.

– Ах, простите, простите! – Урахара скорчил покаянную физиономию. – Опоздал.

– Не слишком, – великодушно отмахнулся этот мужик. – Я только что пришел.

Для начала Урахара понес какой-то бред: о прослушанной днем лекции, и о том, как ему интересно, и о том, как он преклоняется, и все в таком роде. Можно было не сомневаться, что паясничать он будет долго. Лейтенанты тем временем разглядывали своего возможного врага. Странный это был враг, непонятный. Нет, по роже вполне можно предположить, что он способен замыслить злодейство. Но зачем ему? Синигами он не видит, и вряд ли после смерти сумеет стать одним из них. Какие он может преследовать цели в Сейрейтее?

– А вот интересно, – перешел к делу Урахара, – можно с помощью вашего метода попасть в загробный мир? Ну, то есть, интересно же посмотреть, что там дальше?

– А я знаю, что там дальше, – небрежно отозвался Инада.

Лейтенанты подобрались. Урахара изобразил полнейший восторг.

– А что же? Скажите! Или это тайна? Нет, я понимаю, нельзя, но может быть, по секрету…

– Отчего же, я не собираюсь делать из этого тайны, – степенно ответил Инада, явно наслаждаясь произведенным эффектом. – Души обычных людей, как мы с вами, попадают в место под названием Руконгай. Не сказал бы, что там очень здорово. Но в целом похоже на обычную жизнь. Только есть не нужно, а так…

– И это все? – Урахара изобразил разочарование.

– Не совсем. Там же обитают и боги смерти.

– Ого!

– Но их город за стеной. Проникнуть туда сновидцу невозможно. Стена не пропускает даже того, кто просто спит и видит сон. До сих пор не думал, что такое возможно. Обычно перед сновидцем открыты все двери. Но синигами, видимо, позаботились и о такой возможности.

– И что же? Решительно никакой возможности попасть внутрь?

– Есть возможность, и мы это даже осуществили. Но на то, чтобы рассказать обо всем подробно, у меня не хватит времени. – Инада поглядел на часы. – Скоро мой поезд.

– Ах, как бы я хотел стать вашим учеником! – С энтузиазмом взвыл Урахара.

– Если бы вы появились не на последней лекции, а чуть пораньше… Мы смогли бы встретиться не один раз. Впрочем, если вы действительно хотите стать моим учеником, вы найдете способ. А теперь извините, мне пора идти.

Инада взял свою шляпу и встал из-за стола. Урахара с улыбкой помахал ему на прощание, а когда он скрылся за дверью, повернулся к лейтенантам.

– Ну что? Он?

– Он! – Уверенно ответила Рукия.

– Тогда дуйте сейчас за ним. Проследите, в какой поезд он сядет, и позвоните мне с вокзала. Сможете?

– Так может его сразу… того… – неуверенно предложил Ренджи.

– Ты забываешь о рыжей, – напомнил Урахара. – К тому же, кто знает, может, там есть и кто-то еще.

– Пошли, – Рукия дернула Ренджи за рукав.

Они выбежали на улицу. Инада не успел далеко уйти, и синигами без труда нагнали его. Он выбрался к остановке транспорта, но в автобусе, куда он влез, было слишком тесно, и синигами предпочли запрыгнуть на крышу.

– Как думаешь, что задумал Урахара? – Недоуменно спросила Рукия. – Зачем он просил позвонить? Ведь он может больше не вмешиваться.

– Была у меня одна мысль, – Ренджи пожал плечами. – Может, ему просто скучно?

На вокзале была такая толкотня, что лейтенанты едва не упустили преследуемого. Нет, право, было бы куда проще, если бы у него была реяцу! Но вот Инада сел в поезд, Ренджи остался его караулить, а Рукия помчалась к телефону. Урахара ответил сразу: оказывается, он успел уже добраться до магазина.

– Ждите меня, – распорядился он. – А если поезд все-таки поедет, прыгайте на крышу. Я догоню.

Рукия вернулась к Абараю, и они принялись ждать. Топчась на перроне, они внимательно оглядывали толпу. Вот будет смешно, если Инада все же почуял слежку и попытается ускользнуть! Ренджи даже сбегал в поезд, немного порыскал и разыскал купе преследуемого. Он был на месте.

За минуту до отхода поезда появился Урахара.

– Что вы собираетесь делать? – Тут же напустилась на него Рукия.

– Как что? Поедем все вместе следом за ним. Надо же довести дело до конца. Проследим его до дому, а потом я снова с ним встречусь и вытяну все подробности. Узнаем, кто еще с ним в сговоре и где их найти, а потом накроем всех разом.

– Но мы могли бы сами, – начал было Ренджи.

– У вас же гигаев нет, – усмехнулся Урахара. – Как вы собрались у него что-то выяснять? И нет времени возиться с ними. У меня всего один портативный гигай – для меня.

Урахара вынул из кармана и подбросил на ладони небольшой шарик. Тут только лейтенанты заметили, что он и в самом деле не в гигае. Потому, видать, и успел примчаться сюда с другого конца города. Сюнпо, не иначе.

– Ну, чего стоим? Где этот ваш Инада?

И Урахара толкнул лейтенантов к поезду.

***

Это был скромный деревенский дом на окраине небольшого селения. Чего синигами никак не ожидали, так это того, что их враг живет в подобной глуши. Вот и поищи-ка такого!

В гости они сунулись только на другой день после приезда. Присматривались и принюхивались по настоянию Урахары. К тому же, сказал он, нужно выждать, ведь появление «последователя» одновременно с возвращением хозяина дома будет выглядеть не вполне правдоподобно. Пусть думает, что чудак из кафе вызнал у организаторов семинара адрес лектора и приперся следом.

Утром Ренджи, дежуривший у дома, заметил рыжеволосую женщину. Она приближалась к воротам, и Абарай предпочел спрятаться. Мало ли, вдруг она его сможет заметить! Женщина вошла в дом, и Ренджи прислушался к голосам. Слов было не разобрать, но интонации звучали вполне приятельски. Вот и в сборе компания.

Наконец, появились Урахара с Рукией, и Абарай сообщил о приходе женщины. Урахара остался доволен.

– Идем, – сказал он. – Сейчас я их разговорю и вытяну все, что возможно. А потом ваш ход.

И он постучал в дверь.

Дальше последовала обычная в таких случаях реакция: удивление, расспросы, как нашел да откуда взялся… Инада не выглядел недовольным тем обстоятельством, что назойливый последователь нашел его дом. Должно быть, собирался вербовать союзников, подумали оба лейтенанта, переступая порог дома.

Домик был скромный, решительно ничего необычного в нем не наблюдалось. В небольшой кухне за столом сидела рыжая, сюда же пригласили и Урахару. Видимо, остальные комнаты дома были жилыми, и никакого специального помещения для приема гостей здесь не было. Хозяин включил электрический чайник, спросил гостя, голоден ли тот, и надо ли что-нибудь приготовить, и когда Урахара отказался, тоже уселся за стол. Возникла пауза.

Урахара немедленно воспользовался этим. Он подался вперед и вкрадчиво заговорил о том, что его чрезвычайно интересует загробный мир, и вот бы там побывать. Как это выглядит, спрашивал он, и можно ли такому научиться.

– Научиться можно, – снисходительно кивнул Инада. – Вот Ами, когда она начала учиться у меня, вообще ничего не умела. Я имею в виду, в науке сновидений. Но теперь она ничуть не уступает мне.

– Как интересно! – Закатил глаза Урахара. – И что же, вы можете как-то общаться с теми, кто там? Они вас видят? Или вы просто видите это место во сне, и все?

– Тут не совсем все просто, – Инада нахмурился. – Мы, конечно, можем взаимодействовать с теми, кто там обитает. Иначе это было бы пустым сном. Но видят нас не все. Похоже, у некоторых людей есть способности, и они могут видеть нас и говорить с нами. Кажется, мы там что-то вроде призраков. Не каждому дано увидеть призрака, согласитесь. Мы вполне бесплотны, неуязвимы, конечно, но и сделать ничего не можем. Не можем касаться вещей и с легкостью проходим сквозь стены. Но вот синигами, надо сказать, видят нас все без исключения. Когда-то именно по этому признаку я пытался отличать их от остальных.

Ренджи и Рукия переглянулись. Похоже. Очень похоже.

– А еще вы говорили, – вспомнил Урахара, – что невозможно попасть за стену. Но вы как-то попали. Расскажете?

– Конечно. Видишь ли, какая штука. Чтобы легко и быстро попасть во сне в какое-то место, его нужно видеть раньше. То есть, знать, куда именно ты хочешь попасть. Даже недостаточно просто увидеть издали, нужно стоять там, чувствовать его, вдыхать его воздух. Тогда потом, засыпая, ты легко вспомнишь его и окажешься там.

– Но как же тогда попасть в этот Руконгай, если я там не бывал? – Перебил Урахара.

– В этом все и дело. Попасть в Руконгай можно. После долгих усердных занятий, медитаций, устремления к этой цели всех своих помыслов, тебе рано или поздно приснится, что ты в Руконгае. И тогда ты, в очередной раз засыпая, сможешь без усилия, по своему желанию, оказаться снова в месте, где ты уже был. Погуляешь, расширишь свои возможности. Но попасть подобным образом в Сейрейтей оказалось невозможно. Я несколько лет бился над этой задачей, пока не понял, что она мне не по зубам. И ведь я видел улицы Сейрейтея, стена большую часть времени прозрачна. И все равно я не мог преодолеть эту черту.

– Но вы выкрутились?

– Для этого оказалось мало искусства видеть осознанные сны, – признался Инада. – К счастью, у меня с детства есть еще одна способность: проникать в чужие сны. Когда человек спит одновременно со мной, я могу проникнуть в его сознание и оказаться в его теле. Да, я могу управлять чужим телом, – тут Инада ободряюще подмигнул Урахаре. – Но не надо бояться этой моей способности. Я никогда не воспользуюсь ей против тех, кого считаю своими союзниками.

– Ух, а ведь действительно страшно! – Урахара старательно изобразил озабоченность. – И вы так можете захватить кого угодно?

– Только человека, которого я видел. Мне нужно заглянуть в глаза человека, в душу, так сказать, а потом я сумею дотянуться до него, когда мне понадобится.

– Ого! И… как это помогло?

– Я нашел одного человека в Руконгае. Он говорил мне, что собирается стать синигами. Лет через десять. Я тогда только ухмыльнулся. Слишком долго, вы же понимаете. Но потом понял, что вряд ли мне удастся найти другой способ. Их было много, тех, кто видел меня, но одни не собирались становиться синигами, других убивали, третьи оказывались слишком необязательными. Я заприметил нескольких. Но потом, когда пришло время действовать, я обнаружил в Сейрейтее только того, с которым разговаривал много лет назад. Я осторожно проник в его сознание, только убедился, что он там, а потом мы принялись готовить нашу операцию.

– Не понял, – признался Урахара. – Ну, допустим, вы теперь можете оказаться по ту сторону стены. А я как? Я же не умею проникать в чужое сознание!

– Ами тоже не умеет. Тем не менее, она туда попала. И теперь с легкостью попадает в Сейрейтей, когда ей вздумается.

Урахара захлопал глазами, всем своим видом изображая заинтересованность, но тут познавательная лекция прервалась: Инада принялся разливать чай. Ренджи и Рукия еле дождались окончания этого действа. Было совершенно ясно, что это именно те двое, которые устроили все эти беспорядки в Сейрейтее, можно брать. Но Урахара еще не закончил.

– Так вот, – продолжил Инада, – мы поступили просто. Я захватил тело одного из капитанов, пришел к воротам и заставил стража открыть их. Ами просто вошла внутрь, как положено, вот и все.

– Ай, как интересно! – Почти пропел Урахара, косясь одним глазом на лейтенантов.

– Ясно все, – буркнул Ренджи.

– Пусть дальше рассказывают, – насупилась Рукия. Хотя кулаки у нее уже чесались.

– А что потом? – Продолжил допрос Урахара. – Вы там оказались, но ведь, наверное, не просто так? Для чего?

– Что ж, я расскажу тебе нашу Цель, – Инада снисходительно усмехнулся. – Я не делаю из нее тайны, просто далеко не все способны воспринять такую мысль. Видишь ли, мы намерены победить смерть.

– Чего!? – Воскликнули все трое синигами хором.

– Я объясню, как это происходит. Смертью заведуют боги смерти, надеюсь, это и без моих лекций понятно. Я сам видел, как они уводят души из этого мира. Не будет синигами – не будет и смерти, верно? И даже если я где-то ошибся в расчетах, все равно, никто не станет силой забирать отсюда душу человека, который хочет остаться. Представь себе это! Даже если смерть пытается разлучить тебя с твоими близкими, ты все равно можешь остаться рядом с ними, помогать и защищать их, может даже разговаривать с ними, а потом, после, снова встретиться, и не в каком-то долбанном Руконгае, а здесь, у себя дома. Но, на самом деле, я полагаю, что без богов смерти не будет и смерти. Это логично.

Урахара даже не нашелся, что на это сказать, но его физиономию перекосило таким недоумением, вполне искренне перекосило, что Инада поспешил продолжить:

– Ты же понимаешь, что это не только для нас с Ами. Это для всех. Для всего человечества. Даже если ты к нам не присоединишься, сможешь пожинать плоды наших трудов вместе со всеми. Но если ты хочешь помочь приблизить нашу победу, присоединяйся.

– Эмм… – Урахара, наконец, собрался с мыслями. – А как вы намерены это сделать? Убить всех синигами, я имею в виду. Вы же сказали, что вы там призраки бесплотные, даже ничего сделать не можете.

– А для этого у нас есть уникальная способность Ами, – Инада ласково улыбнулся женщине.

– Ничего особенно уникального в ней нет, – впервые заговорила рыжая. – Просто повышенная способность к внушению. Просто другие внушают, используя гипноз, а я могу и так.

– А при чем тут это? – Удивился Урахара.

– Вот при чем, – охотно пустилась в объяснения Ами. – Внушаю я, в основном, эмоции, ощущения. Но от этого у человека возникает что-то вроде галлюцинации. Некие образы в мозгу, ассоциирующиеся в нужными мне эмоциями. И вот, я заметила, что это здесь – всего лишь образы. А там, где все само по себе нематериально, где все состоит из духовных частиц, эти образы оживают. По-настоящему, понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю, – протянул Урахара, сдвигая шляпу, с которой даже в помещении не расстался, на глаза. – И твой враг создает этот образ из собственной реяцу.

При этих словах женщина насторожилась.

– Реяцу? Что это значит? И откуда тебе известно это слово?

– В смысле? – Инада тоже встревожился.

– Что такое давление духа? – Урахара усмехнулся ехидно. – Это основа силы синигами. Значит, ты прежде слышала это слово, но не знаешь, что оно означает? Надо полагать, вы не можете ощущать духовного давления?

– О чем это он? – Инада уставился на Ами. А та таращилась на Урахару.

– Один из них, из капитанов, произносил это слово. Один в один, он тоже сказал, что противник создается из реяцу. Я не обратила внимания, не поняла, что это значит. Кто ты?

– Я синигами.

Люди отпрянули. Они шарахнулись назад, словно собираясь вскочить, но так и не сделали этого, замерли на месте с расширившимися от ужаса глазами.

– Но этого не может быть, – первым опомнился Инада. Он медленно выпрямился, занял нормальное положение на стуле. – Синигами – духи. А ты нормальный. Ты человек.

– Это просто гигай, – пояснил Урахара. – Ну да, мы создаем специальные тела, чтобы действовать в этом мире, а как же! У нас много возможностей.

– Тебе не взять нас просто так, – Инада решительно сдвинул брови, но с места пока не двинулся.

– Да я и не собирался, – Урахара безмятежно откинулся на спинку стула. – На самом деле тут еще два офицера, вот они-то и пришли за вами. – Он махнул рукой в сторону лейтенантов, которые, подобравшись, внимательно следили за людьми – не сбежали бы! Но и они не шевелились, потому что…

Да вот, было что-то такое в этом стремлении победить смерть.

Инада и Ами в недоумении уставились в пустое пространство, куда указывала рука страшного гостя.

– Вы их не видите, – пояснил Урахара. – Вы не обладаете реяцу, и способности ваши совершенно иные. Они здесь тоже как призраки. Но действовать могут. Ребята, угощайтесь, – он хозяйским жестом указал на стол.

Ренджи немедленно сцапал печенье и с хрустом сгрыз. Давно хотелось. У людей отвисли челюсти.

– Вот, видите? Это офицеры Готэй, они при исполнении, а я так, скромный внештатный помощник. Так что все теперь зависит от них. Но сначала я хотел бы кое-что вам рассказать.

– Что же? – Севшим голосом спросил Инада. Урахара подался вперед, устроился поудобнее, оперся локтями о столешницу.

– Так вот, ваша идея насчет победы над смертью – полная чушь. Я бы даже сказал, немыслимая чушь. Вы не встречались с пустыми? Похоже, что нет. Это монстры. Это души людей, утративших свою человеческую сущность. Синигами вовсе не заведуют смертью, умиранием. Они просто проводники душ из этого мира в тот. А если синигами плохо сделают свою работу, начинаются крупные неприятности. Человеческая душа, оставшаяся в этом мире, лишь какое-то время сохраняет прежнее состояние. Рано или поздно страх, горечь, обида, зависть к живым, – все это заставляет людей терять свое сердце и превращаться в монстров. Это если его раньше не настигнут другие монстры. Так что, если бы вы уничтожили всех синигами, оба мира просто наводнились бы пустыми. Очень быстро. А это, в свою очередь, привело бы к гибели обоих миров. Понял теперь, что ты задумал?

– Я… – Инада растерялся. – Я никогда… Это правда? Про монстров. Я никогда не видел их.

– Повезло, – развел руками Урахара. – Но обманывать тебя мне нет смысла. Зачем? Мое дело сторона. Вашу судьбу будут решать эти двое, – и он снова указал на невидимых лейтенантов.

Рукии эта мысль чрезвычайно не понравилась. Почему это они должны решать? Что они, капитаны или Совет? Ведь эти двое – люди! Как вообще в таком случае быть?

– Забавные они ребята, правда? – Обернулся к лейтенантам Урахара. – Ведь не для себя старались. Для всех. Ну, ошиблись, с кем не бывает.

Рукия и Ренджи совершенно одинаково насупились. Да уж. Стремление избежать смерти, победить смерть как будто заложено изначально в каждом человеке. Вот только не каждый решается вступить с ней в деятельную борьбу. У подавляющего большинства сил хватает только на вечное недовольство подобной участью. Судьба. Обреченность. Когда-то Ренджи и Рукия сбежали от своей судьбы, став синигами, и как знать, может, ими тоже двигало желание противостоять смерти?

– Нда, сложная ситуация, – фальшиво-сочувственно продолжал вещать Урахара. – Синигами не должны убивать людей. Это как-то даже противоречит порядку вещей. Если вдруг синигами начнут убивать людей, нарушится все равновесие мира! Впрочем, о чем это я? – Перебил он сам себя. – У нас имеется целое измерение, набитое пустыми, а они, как известно, вне всякого равновесия. Так что пара человеческих жизней тут ничего не изменит. Решительно никакой разницы.

– Но они убивали наших, – хмуро напомнил Абарай. – Что теперь, простить им это?

– Они убивали врага, – возразил Урахара. – Не вас, а смерть в вашем лице. Разве вам самим никогда не приходилось убивать врага?

– Но это другое, – не согласилась Рукия. – Убивая пустого, мы просто отправляем его в Общество душ.

– Верно. Своим мечом ты стираешь его грехи и отправляешь душу в Руконгай. И память его, конечно, тоже стираешь, по-другому было бы слишком немилосердно. Но вот то существо, пустой, в этом облике, с этой памятью… ведь он перестает быть. Вы убиваете пустого, потому что его существование противоречит вашим представлениям о порядке вещей. Но если подумать, – тут Урахара возвел глаза к потолку, – ведь это существо тоже дорожит своей жизнью, пусть даже такой. Впрочем, что я вас уговариваю? Мне нет никакого дела. Вы можете сейчас убить этих двоих, и тогда они, несомненно, отправятся в Общество душ, но…

– Черт, – буркнул Ренджи, как сплюнул. – Я в палачи не нанимался.

– Точно, – подхватила Рукия. – Это не наша работа. Есть специальные отряды, пусть они этим занимаются.

– И сколько же пройдет времени, пока вы сообщите им об этом? – Усмехнулся Урахара. – Вы же телефон потеряли.

– Потеряли, – согласилась Рукия. Она вытащила телефон из-за пазухи и отдала Урахаре. – Жалко вот так выбрасывать.

– А почему мы вообще должны прямо сейчас куда-то бежать? – Проворчал Ренджи. – Я, между прочим, не завтракал.

– У вас примерно полчаса, – сообщил хозяину Урахара. – Потом сюда нагрянет карательный отряд.

– Вы позволите нам уйти? – Инада не поверил своим ушам.

– Этим ребятам очень не хочется вас убивать, – объяснил Урахара. – Они ведь тоже люди. А мне до вас вообще дела нет, я в Сейрейтее не живу. И мне будет достаточно знать, что вы двое не станете помогать пустым размножаться.

– Конечно… Мы бы ни за что… Мы не знали!

– Не теряйте времени, – посоветовал Урахара. – И некоторое время сюда не возвращайтесь.

– Сколько?

– Сколько не побоитесь.

========== Эпилог ==========

После того, как рыжая исчезла буквально из рук, Бьякуя вспомнил о других насущных проблемах и уничтожил призрак пустого по имени Итами одним метким хадо.

Уже потом, когда набежала изрядная толпа народу, Хиракава принес публичные извинения Сайто за свои резкие высказывания на собрании. Он объяснял свою грубость тем, что был тогда сильно расстроен из-за этого беглого руконгайца, который так нахально обдурил его со своей пыльной бурей и ускользнул из-под носа. А тут еще другой руконгаец корчит из себя самого умного и строит фантастические теории…

– Ну не могу я никак привыкнуть к руконгайцам в Готэй, – покаялся Хиракава.

– Ничего страшного, – великодушно отмахнулся Сайто. – У всех свои недостатки.

Всеми уже давно было замечено, что обидеть капитана третьего отряда очень непросто.

Какое-то время после этого не происходило никаких серьезных стычек. Было несколько жертв среди рядовых, но ни одной среди ранговых офицеров. А однажды Укитаке и Кьораку, неожиданно для самих себя, поймали… капитана Хаями. Ну, как – поймали. Он не особенно и сопротивлялся.

Капитаны прохлаждались за городом, где делали вид, что выполняют приказ командира, как вдруг к ним вышел Хаями и поинтересовался, что происходит в городе, и не поменялось ли мнение Ямамото насчет его, Хаями, виновности. Ему посоветовали не валять дурака и сдаваться по-хорошему, поскольку он, хоть и шустрый парень, все равно ведь не убежит. Тем более, добавил Укитаке, что заключать его под стражу, по всей видимости, не станут. Хаями немедленно согласился, сказав, что именно мысль о заключении под стражу ему больше всего и не нравилась.

Хаями, а также его товарищи по несчастью долго потом давали объяснения, сначала командиру, а после и Совету. У членов Совета заходил ум за разум от рассказов о призраках, ночных похождениях и прочих прелестях. Ямамото некоторое время косился на капитанов подозрительно: а не пытаются ли они выгородить приятеля? Но потом решил, что Сайто, конечно, на такое способен, но вот Кучики ни за что не стал бы так рисковать репутацией. Так что мнение Ямамото, в конце концов, склонилось в пользу обвиняемого. Тем более, что в действиях его явно не было враждебности: он же помог лейтенантам Кучики и Абараю, спас Сой Фонг.

А потом вдруг объявились и упомянутые лейтенанты и заявили, что нашли зачинщиков, а дальше не их забота. В указанное ими место немедленно выдвинулся карательный отряд, но никого в доме не обнаружил. Судя по беспорядку, покидали его в спешке.

Ренджи и Рукия рассказали несколько подкорректированную историю своих поисков. Собственно, они просто урезали ее в самом конце, утаив ту часть разговора, где они обсуждали, что делать с преступниками. В итоге сложилось мнение, что Урахара чем-то спугнул этих двоих, выдал себя, и они поспешно смылись, не дождавшись, пока ими займутся.

О том, что произошло там на самом деле, так никто и не узнал. Долгое время после того еще ждали нападения, но его так и не случилось. История с привидениями закончилась странно и непонятно для большинства ее участников.

После свидетельства лейтенантов Хаями, понятное дело, полностью оправдали и восстановили в должности. Когда он вышел из зала суда, его встретила целая толпа. Был здесь, разумеется, и Бьякуя, и Сайто, и Ренджи, который больше сопровождал своего капитана… ну и за Хаями тоже немного переживал. Само собой, была и Рукия, и Укитаке, который после всех рассказов запоздало так испугался за своего лейтенанта, что некоторое время потом не выпускал ее из виду.

Очень скоро, едва улеглись первые эмоции, Хаями вспомнил о Хисаги.

– Жалко парня, – с чувством сказал он. – А я как же теперь без него? Пропаду ведь!

Отчаяние его было вполне понятно. Хаями совсем недавно на этой должности. И ладно бы еще дорос до капитана, как положено, постепенно, повышая ранг, послужив и лейтенантом. Тогда ему было бы не так сложно разобраться. Но он же вообще не имеет представления о рутинной работе Готэй! Бьякуя хотел было сказать, что это не беда, что он поможет, ведь ему совсем не сложно объяснить и научить всем этим премудростям. Но Укитаке нашел более радикальный способ решения проблемы.

– Да уж, – сочувственно сказал он. – Новичку не справиться без опытного лейтенанта. Но, я думаю, вряд ли кто-то добровольно согласится на такое, а я уже привык. В конце концов, я довольно долго обходился без лейтенанта, и у меня есть целых два третьих офицера, которые готовы взвалить на себя эту работу. Так что, Рукия, – он подмигнул девушке, – не оставим в беде хорошего человека?

Бьякуя едва язык не прикусил, услышав подобное предложение, но сказать ему было нечего. Он хмуро покосился на Укитаке, но тот, похоже, говорил совершенно искренне и без всякой задней мысли. Рукия и Хаями тоже совершенно ошалели.

– А… но… ты уверен? – Выдавил Хаями. – Это как-то…

– Ничего страшного, – отмахнулся Укитаке. – Я ведь говорю, что уже привык, и сам прекрасно справлюсь. А помогать молодежи – это долг старичков вроде нас. И если Рукия не возражает…

Рукия уже сориентировалась. Ее глаза вспыхнули, а щеки раскраснелись, и все же она удержалась от того, чтобы воскликнуть: «Конечно, с радостью!»

– Я не против, – сдержанно кивнула она.

– Тогда согласуем вопрос с переводом, и готово, – улыбнулся Укитаке. – Рукия – хороший лейтенант, – обратился он к Хаями. – Не пожалеешь.

– Разумеется! Не сомневаюсь в этом, – Хаями благодарно поклонился Укитаке и обернулся к Бьякуе. – Ты ведь не возражаешь?

Ухмылка его при этом была самой ехидной, и видно было, что ехидство непритворное. Наверняка, ему и в самом деле хотелось бы послушать возражения Бьякуи. А что тут скажешь? Я не хочу, чтобы у этих двоих зашло слишком далеко? То-то и оно.

– Не возражаю, – небрежно проронил Бьякуя. – Но не вздумай обижать мою сестру.