КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Аусвельмские охотники (СИ) [Кицуне-тайчо] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава первая, в которой Эрна поступает на службу ==========

Мир сдвинулся без малого сотню лет назад, а нынешнее поколение уже не может себе представить, что бывает как-то иначе.

Эрна вошла в Аусвельм по Теневой Тропе вскоре после полудня. Сделала несколько шагов вперед по нагретой солнцем мостовой и только тогда остановилась, чтобы оглядеться. Привычка выработалась буквально за несколько переходов: не стоит останавливаться прямо на выходе, если не хочешь, чтобы тебя затоптал какой-нибудь нетерпеливый путешественник, идущий следом.

Теневые Тропы – одно из нововведений, принесенных чужаками. Всего сто лет назад ничего подобного не было; хочешь попасть в другой город, изволь идти пешком или ехать верхом. А теперь вон их сколько понатоптали.

Площадь Прибытия в Аусвельме была огромна, не чета скромным площадкам в маленьких городах, через которые пришлось пройти Эрне. С трех сторон она была обнесена высокой каменной стеной, вдоль которой располагались входы и выходы Троп. Здесь они отмечались отнюдь не краской, как во многих других местах, а выстилались красивыми разноцветными камушками. С четвертой стороны открывался выход в город, и пестрая толпа текла туда через центр Площади, а оттуда вливалась двумя тонкими ручейками по краям. И все эти потоки вертелись, роились, гудели…

Эрна расправила плечи, чуть выпятила подбородок, добавила презрительности взгляду, – ну, чтоб просто сразу понимали, с кем связались. Изобразив высокомерный прищур, она тем временем с любопытством озиралась, не забывая двигаться вместе с толпой к выходу с Площади. Практически сразу был сделан первый вывод: здесь ее наряд, пожалуй, уже не будет выглядеть столь вызывающе, как в родной деревне. Подумаешь, грубые мужские штаны вместо положенной приличным девушкам пышной юбки. Подумаешь, бесформенная рубаха, скрывающая фигуру, демонстративный жест презрения к женственности, изяществу и даже опрятности. Оказалось, что здесь, в городе, наряды столь многообразны и причудливы, что сходу и не разберешь, кто нормально одет, а кто выпендривается. Ничего удивительного: множество разнообразных чужаков принесло сюда моду и обычаи своих странных миров.

Эрна и сама из чужаков, правда, только в третьем поколении. Дома этот факт не встретил понимания со стороны сверстников. И вот теперь она намеревалась отправиться туда, где ценят как раз чужаков, где именно это ее свойство и будет востребовано. Это казалось ей сейчас особенно важным.

Сразу за Площадью прибытия, через арку, оказалась еще одна, и Эрна, увидев на стене карту города, пересеченную множеством тонких линий, с удивлением и восторгом поняла, что сеть Теневых Троп пересекает и весь Аусвельм. Внутренние маршруты! Вот люди живут! Правда, город действительно огромный, тут не помешает подобное удобство. Впрочем, карта сама по себе ничего путешественнице не давала, поскольку она понятия не имела, где находится то, что она ищет. Пришлось спрашивать. Первый же прохожий объяснил ей, какой Тропой следует воспользоваться. Место, что и говорить, было известное.

Один шаг, и ты уже в другом конце города. Больше ничего не происходит, просто шаг – и смена пейзажа. Эрна сначала удивлялась, пыталась почувствовать что-то в момент перехода, а потом привыкла. Какая разница, как, – главное, что работает, а разбираться, как что-то устроено в этом мире, который совершенно сошел с ума, себе дороже. Еще свихнешься вслед за ним. Так что Эрна больше не думала о Тропах, а с любопытством озиралась, забыв даже напускать на себя гордый вид.

Пряничные двухэтажные домики Аусвельма плотно теснились друг к другу, порой вовсе смыкались, сбивались стайками, словно цыплята. Узкие улочки причудливо изгибались, повинуясь извивам медленной речки, завивались крендельками, и не всегда можно было понять, где заканчивается одна и начинается другая. Крыши сверкали разноцветной черепицей, трепетали флагами и поскрипывали флюгерами, мостовые искрили цветными камушками. В самом воздухе, смешиваясь с запахами цветов, витало ощущение легкости и праздника. Эрна с первого взгляда поняла, что в этом городе ей будет хорошо. Лишь бы все получилось!

Всего несколько шагов пришлось ей сделать от выхода Тропы, когда взгляд ее наткнулся на вывеску над входом в один из домиков. Сам домик, кстати, выглядел довольно необычно на фоне остальных. Одноэтажный, приземистый, сложенный из крупного серого камня, он производил впечатление основательности, которое еще усиливалось высокой, каменной же стеной, за которой, очевидно, располагался обширный внутренний двор. Над крышей дома возвышалась круглая башня с единственным крохотным треугольным оконцем на самом верху. А возле входной двери висела фундаментальная, достаточно уже выцветшая доска с надписью: «Служба охотников».

Возле этого дома Эрна вновь вспомнила, что она не деревенская простушка, готовая с раскрытым ртом пялиться на красоты окрестного пейзажа, а сильная, независимая искательница приключений на пороге одного из них. Она поспешно стерла с лица неуместно умильное выражение, нахмурилась, подняла подбородок, вспомнила многократно отрепетированный перед зеркалом взгляд, отлично выражающий ее превосходство над окружающими, и только тогда толкнула дверь. Прямо за ней, впрочем, все равно никого не было. Там лежал обширный пустой холл, из которого в три стороны вели еще двери. Одна из них, та, что направо, должна была, судя по всему, выходить во двор; вторая, налево, несла на себе довольно странную надпись, сделанную криво, графитным карандашом и от руки: «Дежурка». Зато третья, прямо, увенчивалась солидной доской с надписью «Начальник». Дверь эта оказалась чуть приоткрыта, и Эрна устремилась в нее, сочтя наиболее подходящей.

Она очутилась в небольшом кабинете, в котором вдоль стен громоздились стеллажи с папками, а кроме того стояли два стола: один прямо напротив входа, второй чуть в стороне. За тем, что прямо, сидел над бумагами мужчина лет сорока, слегка седеющий, подтянутый, с приятным лицом. За вторым – тощая девица, на остренькой физиономии которой застыло несколько обиженное выражение.

– Охотники нужны? – с порога спросила Эрна.

– Здравствуйте, – подчеркнуто отозвался мужчина, но Эрну этим ничуть не смутил. Правилами вежливости она пренебрегала нарочно. Из принципа. Пусть не думают, что она воспитанная девочка из хорошей семьи.

– Охотники всегда нужны, – продолжал мужчина. Очевидно, он-то и был начальником. – Работа, знаете ли, опасная. Постоянно открываются вакансии.

И это рискованное замечание не выбило искательницу приключений из колеи. Разумеется, опасная. Она и сама это знает.

– Отлично, – жизнерадостно подхватила она. – Значит…

– Да, только пройти тест по обращению с ТУСом, – кивнул начальник. – Но я должен сразу предупредить: не все проходят.

А вот этот факт уже несколько беспокоил Эрну. Конечно, она слышала и раньше, что не каждый первый способен управиться с мудреным агрегатом со странным названием ТУС. Вот только никто не мог ей толком объяснить, какими же качествами нужно обладать, чтобы заставить его работать. Ясно было, что это не врожденное свойство кого-то из чужаков или, скажем, местных людей. Получалось или не получалось вообще у кого угодно.

Начальник тем временем, испытующе прищурившись, изучал Эрну внимательным, немного насмешливым взглядом. Выискивал, наверное, признаки страха, смущения, неуверенности. Ничего такого Эрна не намеревалась ему демонстрировать: отвечала холодным, почти презрительным взглядом. По крайней мере, она надеялась, что этот взгляд кажется таковым. Пока они играли в гляделки, где-то позади девушки хлопнула дверь, послышались шаги.

– Как удачно! – тут же отреагировал на это начальник. – Кайс!

Эрна обернулась. В дверном проеме маячил длинный, тощий тип с вежливой улыбкой на лице. Он выглядел каким-то нескладным, к тому же был огненно-рыжим, и коротко стриженые волосы топорщились хохолком на макушке. Отчего-то Эрне он показался в первый момент ужасно смешным.

– Кайс, проверь кандидатку, – распорядился начальник.

– Хорошо, – охотно кивнул тот. И переадресовал свою вежливую улыбку Эрне: – Прошу! – и еще рукой повел в сторону, приглашая за собой.

Какой воспитанный! – с необъяснимым раздражением думала Эрна, выходя из кабинета начальника вслед за своим провожатым. Для себя самой она уже решила, что никогда не будет демонстрировать чего-то подобного. Никогда больше. Вежливость, учтивость, правила хорошего тона – для приличных девочек, для домоседок, для примерных учениц. Она не такая. Она такой никогда не будет.

Кайс повел ее к той двери, которая, как она думала, должна выходить во двор. Так оно и оказалось: сразу за этой дверью простиралась обширная площадка, засыпанная желтым песком. Они остановились, едва перешагнув порог. Только теперь Эрна обратила внимание на странную штуковину, висевшую на поясе Кайса, поскольку он вынул ее из ременной петли. Это было нечто вроде рукоятки, вот только к этой рукоятке не крепилось решительно ничего: ни клинка оружия, ни какого-нибудь инструмента. Просто гладкая, отполированная ладонью рукоять с круглым набалдашником на одном конце. За счет этого набалдашника она и держалась в петле.

– Это ТУС, – пояснил Кайс, протягивая Эрне инструмент. – Обращаться с ним очень просто. Берешь в руку и бьешь, как хлыстом. Главное в этот момент думать, что ты хочешь нанести урон. Направляешь в него… что-нибудь. Честно говоря, я понятия не имею, где ТУС берет энергию. Срабатывает от злости, от страха, вообще много от чего. Главное – направить свое внимание. Не в ТУС, не думай о нем. Прямо в удар. Представь, что у тебя кнут в руках, и бей.

Возможно, все сказанное и было толковой инструкцией, однако таковой она казалась разве что бывалым охотникам. Эрна не поняла ничего. Пытаясь оттянуть момент истины, она еще повертела в руках новое оружие, разглядывая его со всех сторон, потом спросила:

– А почему эта штука так называется?

– Транслятор убийственных свойств, – усмехнулся Кайс.

Эрна подняла на него удивленный взгляд, не в силах понять, шутит он сейчас или серьезно. Кайс пояснил:

– Сирайэны название придумывали. Такое вполне в их стиле.

Теперь Эрна понимающе кивнула. Про сирайэнов ей слышать доводилось.

Когда границы мира вдруг стали проницаемы, в нем оказалось множество чужаков. Большинство из них не были опасными для людей, а многие даже стали полезными. Это благодаря чужакам появилось в мире множество неведомых ранее удобств, идей и изобретений. Обычно чужаки имели вполне человеческий облик; а некоторые даже рассказывали, что прежде, дома, выглядели иначе, а теперь вдруг стали похожи на людей. Но было и жестокое исключение: айзё.

Эти странные существа попадали в мир в неизменном виде, а был их облик, как правило, ужасен или просто отвратителен. Кроме того, они оказывались не вполне плотскими, скорее, призрачными. Никакое оружие не брало этих тварей, зато сами они могли причинять любой вред, какой только желали. К счастью, сразу же за айзё в мире появились и сирайэны. Рассказывали, что явились они из того же мира, что и айзё, и прекрасно умели бороться с этими демонами. Они-то и сделали оружие, получившее такое странное название – ТУС. Сирайэны, тоже не являющиеся вполне людьми, прижились в мире, породили потомство смешанной крови, уже похожее на обычных людей, и теперь неизменно работали в службах охотников, благо труд их всегда оставался востребован. Эрна ни на минуту не сомневалась, что где-то здесь, в этом здании, сейчас находится пара-тройка подобных темных личностей.

– Давай, пробуй, – напомнил Кайс, продолжая при этом улыбаться.

И в этот миг Эрне стало очень страшно. Вот сейчас она провалится окончательно и бесповоротно. Кто вообще сказал ей, то она может стать охотником? Какая блажь! Глупая идея, которая могла прийти в голову только такой глупой девчонке. С чего она взяла, что особенности, доставшиеся от деда, могут помочь ей сейчас извлечь неведомые «убийственные свойства» из этого странного инструмента? Зажмурившись в отчаянии, Эрна подняла ТУС и наотмашь хлестнула сверху вниз.

И тут же поняла, что происходит что-то необычное. Нечто, чему она не взялась бы дать названия, словно стекло по ее руке, ушло куда-то из ее ладони. В ту же секунду открыв глаза, она еще успела увидеть исчезающее красноватое свечение на песке.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Кайс. – Получается.

– Можно еще раз? – с трудом выдавила Эрна, тараща изумленные глаза на то место, где ей померещился светящийся след.

– Пробуй, – легко разрешил ее наставник.

Закусив нижнюю губу, Эрна снова взмахнула ТУСом. В этот раз ощущения в руке не были такими отчетливыми. С конца оружия сорвался бледный красный свет, более всего похожий на прирученную молнию. Весь изломанный, неровный, этот пучок света вел себя так, будто являлся кожаным ремнем, привязанным к концу рукояти: изогнулся дугой, щелкнул и зазмеился по песку, после чего немедленно истаял.

– В первый раз удар был сильнее, – прокомментировал Кайс. – Я же говорю, в него надо что-то направлять. Но это дело наживное, главное, что получается в принципе.

– Я ничего не понимаю, что ты пытаешься объяснить, – сердито сказала Эрна. – Что в него надо направлять?

– Ну хоть что-нибудь, – Кайс пожал плечами. Он выглядел несколько озадаченным. – Я использую азарт. Ты, наверное, волновалась во время первого удара. Вообще, нужно сосредоточиться на том, чтобы уничтожить. Но когда ты впервые увидишь айзё, у тебя с этим проблем не возникнет. Это я тебе точно говорю.

– Ладно, будем думать, что я поняла, – проворчала Эрна. Она вовсе не была уверена, что действительно что-то поняла, и это заставляло ее злиться. – На этом тест закончен?

– Да, это все, – Кайс протянул ладонь, и Эрна вернула ему оружие.

Они возвратились в помещение, где Кайс, едва заглянув в кабинет начальника, коротко сообщил: «Все в порядке», – после чего скрылся за дверью с кривой надписью «Дежурка». А Эрна осталась в кабинете, где начальник, принявший теперь очень строгий и деловой вид, принялся допрашивать ее и записывать ответы в какой-то бланк.

– Имя?

– Эрна Майдезен.

– Возраст?

– Двадцать два года.

– Место рождения?

– Деревня Тассот, – на этом месте Эрна поморщилась, поскольку вспоминать родину не любила.

– Это Вельмская земля?

– Да, конечно.

– Где-нибудь работали раньше?

– Нет, нигде.

– Грамотная? – начальник посмотрел на нее с некоторым затруднением. – Вроде, ваше поколение уже должно быть поголовно грамотным?

– Читать и писать умею, – с достоинством проговорила Эрна. – Даже считать немного, – добавила она не без ехидства. Незачем рассказывать всем подряд, что она некогда являлась лучшей ученицей в своей школе.

– Очень хорошо, – начальник сделал еще какую-то пометку в своем бланке. – А как насчет происхождения? Чужаки, может быть?

– Оборотень в третьем поколении, – пустила Эрна в ход свой козырь.

Лицо собеседника приобрело новый оттенок заинтересованности. Теперь он разглядывал ее еще внимательнее.

– И… превращаетесь?

– Не совсем, – вынуждена была признаться Эрна. – Физического превращения не происходит. У меня просто меняется восприятие мира и, соответственно, реакции. Но, если меня не обижать, то я не опасна. Разумеется, я веду календарь, – поспешно добавила она.

О чем сейчас не следовало рассказывать, так это о том, что календарь оказывался совершенно не эффективен. Ее дедушка был настоящий оборотень, чужак, некогда нашедший дорогу в этот мир. Он действительно умел превращаться в огромного зверя, причем по своему собственному желанию. Здесь, в мире, уже привыкшем к разным причудам, он нашел женщину, согласившуюся создать с ним семью. Их сын унаследовал способность к превращению, но контролировать ее уже не мог. Его превращения согласовывались с фазами луны, так что ему было довольно просто справляться с подобным наследием. По своему расписанию он уходил подальше в лес, где и проживал пару дней в ином облике, что приносило ему, по его признанию, огромное удовольствие. А вот его дочери повезло меньше. Эрна не утрачивала человеческого облика, но приобретала совершенно звериное соображение. Ее родители не сразу даже разобрались, с чем связаны внезапные перемены в поведении ребенка. А когда поняли, что дедово наследство выражается таким странным способом, первым делом составили календарь. Но после того как девочке исполнилось двенадцать, цикл внезапно сместился. Ближе к восемнадцати он, едва устоявшийся, съехал снова. Родители скоро сдались. «Хотя бы замечай, что происходит перед превращением!» – говорили они. И Эрне пришлось жить, основываясь на собственных наблюдениях.

– Обязательно предупредите обо всем старшего охотника, – озабоченно сказал начальник. – Он занимается составлением графика дежурств и должен знать все нюансы.

– Хорошо, – покорно кивнула Эрна. – Но, вообще-то, достаточно просто меня не дразнить.

– Ну и отлично, – начальник снова вернулся к анкете. – Замужем?

– Нет.

– А когда собираетесь?

– Никогда не собираюсь, – презрительно фыркнула Эрна. Возможно, вопрос показался бы ей бестактным, если бы подобные соображения не успело заслонить отвращение, которое она испытывала при мысли о браке. Брак – это тоже что-то, обязательно полагающееся добропорядочным девушкам. И уж точно не имеет к ней никакого отношения. Начальник некоторое время заинтересованно ее разглядывал, потом проговорил:

– Вот как? Точно?

– Абсолютно точно! – безапелляционно заявила Эрна. Ее собеседник, кажется, был этим вполне удовлетворен.

Последовало составление и подписание целой кучи бумаг. Жалование охотника оказалось не столь велико, как полагала Эрна, слушая сплетни у себя дома. Впрочем, начальник намекнул, что такая цифра – только для стажеров, что после, по мере возрастания мастерства, будет возрастать и вознаграждение. Но и проставленная в контракте сумма вполне устраивала новоявленную охотницу. Ее будущее устраивалось прямо сейчас, обретало зримые формы, новое звучание, начиналась новая жизнь, полная риска и приключений, зато лишенная нудных обязанностей приличной женщины. Если бы у Эрны были деньги, она бы даже приплатила за одну только эту возможность.

Покончив с бумагами и вручив новой сотруднице положенные ей экземпляры, начальник (он назвался Сейном Гауманзом) обратился к своей помощнице:

– Кина, Гарр у нас сегодня здесь?

Девица за соседним столом нахмурила лобик, отчего ее физиономия сделалась еще более обиженной, чем обычно.

– Я его видела с утра. Должен быть здесь.

– Тогда пойдем, – обратился начальник к Эрне, вставая из-за стола. – Покажу тебя старшему охотнику, а дальше он за тебя возьмется.

Эрна проследовала за ним к той двери, где была нацарапана кривая надпись «Дежурка». Гауманз толкнул дверную ручку, и перед Эрной открылось просторное, но полутемное помещение. Здесь было два окна, выходящие во двор, но оба оказались наполовину завешены чем-то, отдаленно напоминающим шторы, а подоконники заставлены предметами, с трудом поддающимися определению. Обстановка внутри была очень пестрой и хаотичной; самым правильным определением этому было бы слово «бардак». Несколько кресел и продавленных стульев в полном беспорядке стояли где попало. Вдоль одной стены возвышался стеллаж, заваленный непонятными, сваленными в кучу предметами, их очертаний нельзя было разобрать в полумраке. В дальнем уголке притулился небольшой столик, уставленный чайными чашками. В другом углу что-то вроде лежанки, собранной из подручных материалов. И повсюду: на стульях, на лежанке, на полу, – всевозможные предметы одежды: плащи, перчатки, сапоги, куртки… Словом, Эрна немедленно и бесповоротно пришла в полный восторг от этого места.

В помещении находились двое. Один из них – уже знакомый ей Кайс, забившийся с ногами в кресло у окна, и его Эрна заметила только после того, как они с начальником вошли в комнату. А за чайным столиком сидел крупный, полноватый мужчина, очень широкоплечий, с круглым лицом и слегка оттопыренными ушами. В его волосах пробивалась первая седина. Во всем его облике, в осанке, в выражении лица чувствовалась респектабельность и надежность, он с первого взгляда вызывал доверие.

– Гарр, у нас тут новичок, – сообщил ему Гауманз. – Принимай.

– Охотница! – воскликнул тот с явным удовольствием. – Отлично! Надо разбавлять коллектив.

– Что, совсем девочек нет? – поинтересовалась Эрна с небрежным видом, будто ответ на этот вопрос ей совсем не интересен, хотя это было далеко не так.

– Только наверху, – Гарр ткнул пальцем в потолок.

Эрна не поняла этого жеста. Подумала даже, что он имеет в виду начальство. Та девица в кабинете была, вероятно, помощницей начальника или что-то в этом роде, и если она – единственная представительница слабого пола в этом помещении, будет весьма грустно. Даже подружиться не с кем.

– Ладно, давай будем тебя экипировать, – Гарр даже потер руки в предвкушении. Кажется, появление новичка доставляло ему большое удовольствие. Гауманз тем временем незаметно исчез за дверью, и Эрна осталась с охотниками наедине. Кайс, правда, тихонько сидел в своем углу, уткнувшись в книжку, и делал вид, что происходящее его не интересует. А Гарр подошел к стеллажу и принялся рыться на полках.

– Какой у тебя размер? Форму мы выдаем. Она, правда, не новая, в основном. Ну, если что, починишь немного. Вот, это должно подойти.

Он принялся тянуть из куч барахла отдельные вещи. Появилась на свет не то плотная рубаха, не то легкая куртка, затем мощные, не порвешь, штаны свободного кроя. Только тогда Эрна обратила внимание на экипировку обоих охотников. Одеты они и впрямь были одинаково: вот в эти самые рубахи со шнуровкой на груди, в штаны, заправленные в прочные высокие ботинки, а поверх рубах – пояса с ременными петлями, в которых болтались ТУСы. Мысль одеться точно так же понравилась Эрне: просто, лаконично, функционально, то, что надо.

– Вот смотри, – продолжал тем временем Гарр, – тут у нас вещевые сумки. Выбери себе одну и сразу уложи. Чтобы, как вызов, ты просто ее хватала и бежать. Да прямо сейчас и уложим. Вот, здесь у нас припасы…

Некоторое время прошло в приятных хлопотах по укладке сумки. Эрне пришлось по душе почти бесцеремонное обращение старшего охотника. Он вел себя так, будто они век были знакомы, при том, что даже имя не спросил. Наконец-то, думала Эрна, встретились люди, которые все понимают. Которые не придают значения всем этим условностям, всем этим правилам хорошего тона и прочим вещам, выдуманным, чтобы отравлять жизнь нормальных людей. Только после того, как в сумку, ставшую весьма увесистой, были уложены какие-то консервы и сухари, шерстяное одеяло, смена одежды, посуда и всякие мелочи, Гарр вернулся за стол и спросил:

– А тебя зовут-то как?

– Эрна, – улыбнулась девушка. – Эрна Майдезен.

– Я Гарр Сакайнан, – назвался, наконец, и старший охотник. – А вон тот, в углу, – он небрежно ткнул за спину большим пальцем, – Кайс Тан.

И только тут у Эрны в голове внезапно щелкнуло.

– Кайс Тан? – удивленно переспросила она. – А это не то, что вот… в песнях?

– Ну да, ну да, – с удовольствием закивал Гарр. – Это про него.

Эрна присвистнула (ужасно вульгарный жест, потому она и постаралась, чтобы он стал привычкой) и с новым интересом уставилась на сидящего в углу охотника, который бросил на нее короткий взгляд поверх книги. Заметно было даже по глазам, что он улыбается.

Героический эпос всегда был любим в мире. В прошлом многочисленные барды сочиняли песни и баллады о могучих воинах, о великих завоевателях, о жестоких битвах. Все это пелось в трактирах и на улицах, неизменно нравилось публике и приносило неплохой доход. Когда сотню лет назад войны внезапно закончились, барды поначалу приуныли. На их счастье, почти тут же появились айзё, а следом и охотники на них. Охотники и стали новыми героями эпоса. Об их похождениях складывали песни ничуть не хуже старых, военных. Песням Эрна не особенно верила: такой уж жанр, не наврешь – не сочинишь. Но какая-то доля правды в них, конечно, была. И, судя по этим песням, был этот Тан едва ли не величайшим охотником современности.

– А я думала, – Эрна в недоумении обернулась к Гарру, – он из Сойнской земли.

– Оттуда родом, – согласился тот. – Недавно Гауманз его к нам переманил.

Кайс в это время делал вид, что все это к нему не относится. Уткнулся в свою книгу и больше носа из-за нее не казал. Эрна решила, что тоже больше не будет обращать на него внимания. Подумаешь, знаменитость! Наверняка его подвиги преувеличены в сотню раз.

– Куда бы нам тебя поставить? – вслух размышлял Гарр, выудивший откуда-то расчерченный лист бумаги. – У нас график довольно свободный, сами между собой договариваемся. Но тебе пока одной нельзя дежурить. Вот, давай-ка следующей ночью, с Ничем. Он славный парень, хоть и раздолбай.

– Ночное дежурство? – уточнила Эрна, не сумев скрыть тревоги в голосе. Ночь и монстры…

– На самом деле, – доверительно сообщил Гарр, – ночь – самое спокойное время. Хотя и кажется, что так быть не должно, но айзё отчего-то предпочитают появляться днем. Понятия не имею, с чем это связано, но это факт. Многолетняя история наблюдений. Так что мы стажеров всегда ставим в ночные дежурства. Спокойнее.

– Странно, – Эрна изобразила удивление, хотя на самом деле испытывала только облегчение. – Значит, мне нужно будет прийти сюда завтра вечером?

***

За то время, которое свалилось на нее, как щедрый подарок небес, Эрна успела найти себе жилье в Аусвельме (небольшая комната в скромном доме, зато с отдельным входом) и немного разведать окрестности. Теперь можно было со спокойной душой приступать к новой работе.

Эрна тщательно экипировалась в выданную накануне форму. Шнурок на куртке завязала красивым бантиком, не удержалась: хотя она намеренно практиковала небрежность, порой давало о себе знать полученное в школе воспитание. На поясе при помощи специальных заклепок поудобнее расположила ТУС – как раз под рукой. Покрутилась перед зеркалом, осталась довольна.

Ближайший выход Теневой Тропы находился совсем недалеко от ее дома, через две улицы. Эрна свернула в крохотный тупичок, где синей плиткой был выложен небольшой квадрат, и тут же очутилась в центре города. Здесь, лавируя в толпе, нашла другой, вчера еще разведанный квадратик и вступила на него. Миг – и она уже неподалеку от конторы, в том же месте, что и в прошлый раз. Невероятно удобные штуки – эти Теневые Тропы.

В дежурке в этот раз обнаружился один только Гарр. Он валялся на лежанке, позевывая, с самым скучающим видом. Когда девушка вошла, он поднял голову и изобразил улыбку, получившуюся несколько кислой.

– А, хищница! Заходи, располагайся. Нич, как всегда, опаздывает. Ладно уж, дождусь его.

И он снова уронил голову и, кажется, задремал.

Новое прозвище Эрне даже польстило. И уж точно не показалось неуместным. Вчера она, как и велел начальник, рассказала Гарру о своих особенностях. Он, правда, хихикал. Но это вовсе не выглядело той злой насмешкой, от которой Эрна много страдала в детстве. Гарр словно приглашал ее разделить с ним веселье, смеялся не над ней, а вместе с ней, и девушка даже не смогла на него обидеться.

Пока старший охотник сопел на лежанке, Эрна приступила к тщательному изучению большой карты Вельмской земли. Вчера она далеко не сразу заметила это монументальное изображение, поскольку не оглядывалась на ту дверь, в которую вошла. А оказалось, что вся эта стена расписана подробнейшей картой, и Эрна теперь была рада возможности хорошенько ее изучить. Как и карта города, эта карта была расчерчена множеством тонких прямых линий. Теневые Тропы. Несмотря на давнюю неприязнь к родной деревне, Эрна тут же принялась выискивать ее на изображении.

Пока она изучала стену, дверь открылась, и вошел молодой человек, старше ее, возможно, лишь на пару лет. Невысокий, коренастый, с наметившимся животиком, заранее улыбающийся всем, кого он может здесь встретить. Поскольку Гарр дремал, улыбка эта досталась одной Эрне.

– А, привет! – воскликнул вошедший. – Ты же Эрна, да? А я Нич. Мне сказали, что мы вместе будем дежурить.

Гарр немедленно сел, будто и не спал вовсе.

– Ну вот, принимай новую напарницу. А я домой.

Эрна отметила про себя, что старший охотник не выразил никакого недовольства опозданием своего коллеги, из-за которого ему, между прочим, пришлось задерживаться и ждать. То ли опоздания Нича давно стали делом привычным, то ли здесь вообще не было принято обращать внимание на нарушения дисциплины. Гарр между тем подхватил свой плащ, забросил его на плечо и, не прощаясь, вышел за дверь. Нич проводил его взглядом.

– Ага, домой он пойдет. Знаю я, куда он пойдет.

– Куда же? – немедленно навострила уши Эрна.

– В бар он пойдет. Но я тебе этого не говорил, – Нич хитро подмигнул.

– Ладно, – Эрна кивнула, хотя любопытство немедленно принялось ее терзать. Почему в бар? Почему об этом нельзя говорить вслух? Откуда Нич знает, что именно так обстоят дела? Но она не стала об этом спрашивать. Потом как-нибудь.

Нич плюхнулся на стул у окна, и Эрна тоже нашла себе кресло поудобнее. Ей хотелось задать тысячу вопросов, и она обстоятельно приступила к делу с самого начала.

– А кто еще тут работает?

– Охотников ты всех видела, – отозвался Нич. – Гарр, Кайс и я. Теперь вот ты еще.

– А почему так мало? – с замиранием сердца спросила Эрна. Подобное утверждение показалось ей страшноватым. Неужто настолько опасная работа?

Нич ухмыльнулся. Он догадался о ее тайных мыслях.

– Нет, погибших на моей памяти не было. До меня – да. А так… разные причины. Одна, например, замуж вышла.

– Поэтому меня начальник спрашивал, когда я собираюсь? – возмутилась Эрна.

– Ну, у него теперь есть причины опасаться. Берешь сотрудника, учишь, думаешь, что он будет работать, а он, оказывается, собирался всего лишь себе тут пару найти. Неприятно же.

– Да уж, пожалуй, – вынуждена была согласиться Эрна.

– Еще трое на Башне, – продолжал Нич. – Сирайэны. Тособойн, Сиэннэ и Айдеранэн.

– А чем занимаются сирайэны?

– Техническим обеспечением. У них там, наверху, самая невероятная штука, которую я только видел. Они в нее смотрят. Если подружишься с кем-то из них, они тебя тоже пустят посмотреть. Только надо обладать кровью сирайэна, чтобы там что-то разглядеть.

– Нет, это мне не подходит, – Эрна сокрушенно покачала головой. – Я оборотень.

– Везет некоторым! – завистливо вздохнул Нич. – Я вот самый обычный человек, местный. И Гарр, кстати. Зато Кайс – тоже из чужаков, точно не знаю, из каких именно. Гауманз просто обожает собирать чужаков в команду. За что он меня взял, ума не приложу!

– Ты сказал, что сирайэны смотрят, – напомнила Эрна. – А куда и зачем?

– Так они нам айзё и обнаруживают. Видят, где они выходят, и отправляют нас туда. Там, на месте, конечно, приходится покрутиться. Это довольно сложное дело – охота. Вот, например, можно выучить повадки зверя. А тут – ничего не выйдет! Все айзё разные. Чего от них ожидать, совершенно непонятно. Но у Гарра, например, огромный опыт. Он здорово угадывает, где их искать. У Кайса тоже опыт, а еще он везуч, как черт знает что. У меня пока опыта маловато, но ничего, тоже как-то справляюсь.

Некоторое время Нич развлекал новую сотрудницу разговорами. Он развалился на стуле, закинув ноги на другой, заложил руки за голову и слегка раскачивался. Он рассказывал об айзё и охоте на них, отпускал дружеские шпильки в адрес коллег, немного красовался, упоминая о собственных достижениях. На Эрну этот парень произвел самое благоприятное впечатление. Которое сохранялось ровно до того момента, как он, внезапно перестав раскачиваться, спустил ноги со стула и доверительно сообщил:

– Ладно, мне тут сбегать надо кое-куда. Ты подежурь пока сама, хорошо?

– То есть как? – Эрна опешила. – А если что-то случится?

– Да ничего не случится! – небрежно отмахнулся Нич. – Ну даже если и что-то, просто подождешь меня. Ничего страшного. Я быстро вернусь.

– Но куда ты?!

– У меня свидание с прекрасной дамой, – с пафосом сообщил Нич. Эрна потеряла дар речи.

Вероломный коллега тем временем вскочил, аккуратно расправил рубашку, пальцами расчесал волосы, отчего на голове окончательно воцарился беспорядок, и двинулся к выходу.

– Но так же нельзя! – вырвалось у Эрны.

– Да ладно тебе, не занудствуй! – Нич махнул рукой и скрылся за дверью.

А Эрна осталась. Она не верила своим ушам. Этот тип вот так запросто бросил ее одну, – и только лишь ради свидания?! Сбежал со службы, оставив на посту новичка, ничего не соображающего в деле охоты… Прежде Эрна полагала, что в службах охотников дисциплина куда как серьезнее. А ей-то что теперь делать? Она пребывала в состоянии, близком к панике.

В дежурке была еще одна дверь. Почти неприметная, она располагалась между чайным столиком и импровизированной лежанкой. Зато табличка на ней висела солидная, металлическая, с большими буквами: «БАШНЯ». Эта-то дверь и отворилась. В комнату вошел мужчина, едва ли достигший тридцатилетия, тонкий, подтянутый, с высоким лбом и очень серьезным выражением на лице. Он оглядел дежурку, замершую в своем кресле Эрну, после чего спросил:

– Ну, и?..

Эрна только сглотнула. Тогда вошедший расшифровал свой вопрос:

– Где Нич?

– Ушел на свидание, – вырвалось у девушки как-то само собой. Она не знала, правильно ли вот так сдавать коллегу непонятно кому, но ее возмущение было столь велико… Впрочем, пришелец не удивился.

– Как всегда, – равнодушно отозвался он. – Когда у нас айзё, его нет.

– Как айзё? – Эрна мгновенно взмокла. Неужели ей придется вот сейчас отравляться непонятно куда и делать там непонятно что?!

– Обыкновенно, – незнакомец с Башни пожал плечами. – Мелкий айзё, Ничу в самый раз. Да, кстати, мы ведь друг другу не представлены. Я Айдеранэн.

Эрна тоже назвалась. До нее только сейчас дошло, что это и есть сирайэн, и теперь она смотрела на него во все глаза. Но он был самый обычный человек, каких тысячи по улицам ходят, совершенно ничего странного.

– Ладно, раз ты тут одна сидишь, давай хоть чаю попьем, – неожиданно заявил он.

На это Эрна вообще ничего не могла ответить. Все это представлялось ей делом немыслимым. Где-то там – монстр из другого мира, а они тут будут пить чай и ждать, пока кое-кто закончит свое свидание! Айдеранэн не обратил никакого внимания на ее замешательство. Он по-хозяйски распоряжался у столика. Появился на свет исцарапанный чайник, который сирайэн водрузил на некую небольшую подставку и что-то там повернул. После, даже не пытаясь развести какой-то огонь, занялся чайными чашками. Эрна, позабыв даже об айзё, наблюдала за его действиями, пытаясь уловить хоть какой-то смысл. Пока ее новый знакомец сыпал заварку в маленький чайник, пока добывал из общей кучи чашки, которые хотя бы казались чистыми, пока отыскал и высыпал на блюдечко печенье, большой чайник запыхтел и заплевался.

– Как ты это сделал?!

Айдеранэн пожал плечами.

– Я не смогу тебе объяснить, откуда берется энергия. Некоторые вещи доступны только сирайэнам.

И за чаем он рассказал немало любопытнейших вещей. Например, объяснил, что у сирайэнов есть особый язык, которым владеют только они. В этом языке нет терминов, нет понятий, вообще нет никаких слов. Понимание просто передается от сознания к сознанию одним цельным образом. Так они очень быстро могут обмениваться между собой информацией, которая вовсе не находит отражение в языке этого мира. Именно этим способом и происходит их общение на любые технические темы, и на человеческий язык подобный диалог непереводим.

– Но я всегда думала, – робко вставила Эрна, – что сирайэны – вообще не люди.

– Это только в первом поколении, – объяснил Айдеранэн.

Он рассказал, что настоящие сирайэны – действительно совсем не люди, и что таков, к примеру, их начальник Тособойн. Вряд ли кто-то точно знает, как он на самом деле выглядит. Но потомки от смешанных браков сирайэнов и людей выглядят уже вполне обычно. Вот как он, Айдеранэн. Но способности сохраняются, и пока доподлинно не выяснено, в скольких именно поколениях. Даже потомки тех, кто появился здесь сто лет назад, следом за первыми айзё, до сих пор обладают всеми возможностями сирайэнов.

Увлекательная их беседа была прервана появлением Нича, довольного и несколько потрепанного.

– Ну и где тебя носило? – поинтересовался Айдеранэн без признаков раздражения или упрека. Он и ответа, кажется, не ждал.

– Если я начну рассказывать, я не остановлюсь до рассвета, – ухмыльнулся Нич.

– Тогда не рассказывай, – флегматично отозвался сирайэн. – А то у нас тут айзё.

– Как назло! – воскликнул Нич. – А я был так счастлив!

– А я-то полагал, что работа делает тебя счастливым.

– Да ну тебя! Нечего тут ехидничать. Просто ткни пальцем в карту.

Айдеранэн поступил в точности так, как его просили. Молча подошел к стене, на которой значилось изображение Вельмской земли, и ткнул в нее пальцем. Нич некоторое время изучал карту, после чего обернулся к своей напарнице.

– Ну ладно, пойдем, что ли? Уделаем этого зверя, тут близко. Вернемся еще до рассвета. Где твоя сумка?

Каким-то чудом, несмотря на полное смятение чувств, Эрна сообразила, куда они с Гарром вчера упрятали ее сумку. Подхватила увесистый баул, набросила на плечо лямку. Нич тоже вытащил откуда-то с полки свою ношу, после чего кивком указал на дверь.

– Сейчас до центра, а оттуда… А, ладно, чего рассказывать, сама увидишь.

Они вышли из конторы и зашагали к выходу Теневой Тропы. Нельзя сказать, чтобы Нич особенно торопился. Эрна как-то иначе все это себе представляла. Ей казалось, что они должны мчаться сломя голову, спешить на вызов, пока чудовище не успело наделать бед. А на деле они без спешки прошагали вдоль улицы, переместились в центр, там пересекли городскую площадь и оказались на Площади Прибытия, через которую Эрна некогда и попала в Аусвельм. Нич уверенно выбрал нужную Тропу, должно быть, знал все пути наизусть.

Через миг охотники оказались почти в полной темноте. Крохотный захолустный городок не освещался уличными фонарями. В свете луны едва угадывался ряд темных строений, ветер гонял по мостовой бумажки и сухие листья. Больше ничего не было видно и слышно. Нич выудил из одного кармана компас, а из другого – еще какую-то штуковину, давшую настолько яркий свет, что Эрна непроизвольно зажмурилась. Осторожно приоткрыв один глаз, она разглядела, что Нич внимательно изучает стрелку компаса.

– Куда-то туда нам надо, – он ткнул пальцем влево. На дорогу перед ним лег яркий луч света.

– Что это за штука такая? – шепотом спросила Эрна.

– Понятия не имею, – Нич безразлично пожал плечами. – Нас сирайэны техникой снабжают, а от них двух слов связных не добьешься. Светит, да и ладно. Фонарь такой.

– Удобная вещь, – похвалила Эрна, пытаясь разглядеть, что же такое скрывается в ладони ее напарника. Ясно было одно: огня там нет. Да и какой огонь дал бы такой яркий луч?

Фонарь выхватил из темноты четкий круг на мостовой, а вот все остальное окончательно утонуло во мраке. Так они и шли, не видя ничего, кроме рядов аккуратно уложенных камушков. Потом мостовая закончилась, и Нич, поводив фонарем из стороны в сторону, обнаружил какую-то тропу, ведущую примерно в нужном направлении. Он зашагал впереди, освещая путь, Эрна кралась сзади, шумно дыша ему в спину. Она полагала, что не боится ночного леса. Дома никогда не боялась. Но сейчас при мысли о неведомом чудище, укрывшемся в темноте, ей было страшно.

Еще раз сверившись с компасом, Нич свернул с тропы и зашагал прямо через заросли. Темные ветки неожиданно возникали прямо перед носом. Где-то громко заухала ночная птица, заставив Эрну вздрогнуть. Нич совершенно не таился. Он с треском ломал сучья под ногами, шумно отодвигал ветки, топал и сопел.

– Он же нас услышит, – прошептала Эрна.

– Разумеется, услышит, – спокойно подтвердил Нич. – Это мой метод. Делать мне нечего, рыскать по лесу до скончания века, разыскивая какую-то мерзость. Если он пришел сюда, чтобы напасть на кого-то, так пусть на меня и нападает.

– А если нет?

– А тогда чего его и ловить?

Эрна задумалась. Ей припомнились рассказы селян об этих монстрах.

– Но они ведь иногда разоряют курятники, например…

– А, таких пусть Гарр ловит, – небрежно отмахнулся Нич. – Он у нас мастер расследований. Следы какие-то выискивает, приметы, засады устраивает. Долго это все и скучно. Если эта тварь на нас так и не выбредет, вернемся и скажем ему, что не поймали.

Эрна подумала,что никогда еще столько не удивлялась, как в эту ночь. Она-то представляла себе, что они так и будут рыскать по этому лесу день, два, сколько понадобится, пока не поймают айзё. Зачем же тогда нагрузили сумки таким количеством припасов, будто жить здесь собрались?

Пока она размышляла над этим вопросом, ее нос уловил странный запах. Такого ей прежде не доводилось чуять. От деда-оборотня ей досталось обостренное обоняние, более чуткое, чем у обычных людей, хоть и не такое острое, чтобы с его помощью, к примеру, идти по следу. Но запах, обрушившийся на нее сейчас, был как-то особенно отчетлив, он словно жил собственной жизнью, висел зловонным облаком над травой, тянулся плотным столбом куда-то в заросли.

– Чем это тут воняет? – поморщилась девушка.

– Воняет? – изумился Нич. Он даже остановился, чтобы с шумом принюхаться. – Да не воняет, вроде.

– Неужели не чувствуешь? Да эту гадость руками трогать можно!

Напарник уставился на нее с интересом.

– Это оттого, что ты оборотень, да? А на что похож запах?

– Ни на что не похож! Даже сравнить не с чем.

И тут за спиной Эрны раздался резкий шум. Кто-то выскочил из зарослей, кто-то нападал сзади, быстро приближаясь, и девушка мгновенно развернулась на пятках. Прямо на нее неслось нечто бесформенное, высотой едва ей до колена. Луч света от фонаря Нича выхватил из темноты раззявленную пасть с двумя рядами кривых острых зубов, огромные, как блюдца, глазищи, корявые, будто изломанные лапы, вооруженные длинными когтями, вьющийся по земле хвост, увенчанный растрепанной кисточкой. От этого феерического зрелища Эрна взвизгнула так, как ей не удавалось еще ни разу в жизни, и прыгнула в сторону метра на два сразу. Чудовище на полном ходу пролетело мимо и тут же снова скрылось из виду.

Нич молниеносно развернулся вслед за ним; в его руке уже оказался ТУС. Эрна, спохватившись, тоже выдернула из ременной петли свое оружие. Кажется, теперь она начинала понимать слова Кайса. Когда у тебя против такой мерзости одна лишь эта дурацкая рукоятка, что угодно сделаешь, лишь бы отбиться!

– Ну и зачем так орать? – спокойно поинтересовался Нич.

– Я их никогда не видела, между прочим! – взвизгнула Эрна. Голос от испуга отказывался подчиняться.

– Да этот мелкий. К тому же, сам нас боится.

Эрна немного перевела дыхание, постепенно успокаиваясь. Тварь, конечно, мерзкая, но больше отвратительная, чем пугающая. Вроде особенно пакостного насекомого: понимаешь, что оно не может причинить вреда, но непроизвольно стряхиваешь его почти в панике, содрогаясь при одной мысли, что это только что тебя касалось.

– Слушай! – До нее вдруг дошло. – Ведь это он так воняет!

– Ага! – Нич удовлетворенно кивнул. – Я сразу так и подумал. Хорошо, все-таки, быть оборотнем! Завидую тебе.

Хорошо быть оборотнем! Наконец-то Эрна дождалась этих слов! От гордости и удовольствия она даже забыла бояться.

А бояться можно было начинать снова, поскольку айзё, поразмыслив за деревьями, пошел во вторую атаку. Но в этот раз он не застал охотников врасплох. Точнее, застал, но только Эрну. Нич легко, без видимого напряжения, отмахнулся ТУСом, хлесткий красный луч прошелся по спине твари, и та вдруг… просто лопнула. Исчезла с легким хлопком, словно ее никогда и не было.

– Вот видишь? – самодовольно заявил Нич. – Метод работает. А теперь пошли назад.

В контору они вернулись и в самом деле задолго до рассвета.

***

Пока дожидались утра, Эрна наседала на своего напарника: всегда ли охота на айзё проходит именно так. Тот рассказывал, что бывает по-разному, что порой приходится по несколько дней выслеживать этих тварей, а иногда они столь огромны и мощны, что нужно уносить ноги и вызывать кого-нибудь посильнее. И очень здорово, что в последнее время у них завелся такой полезный человек, как Кайс Тан, которому любой айзё по зубам, будь он хоть с замок градоначальника ростом. А до того был период, к счастью, непродолжительный, когда они с Гарром остались вдвоем и тогда совсем зашивались. Но теперь, когда их стало аж четверо, кое-кто может себе позволить расслабиться и немного прогуляться, скажем, на еще одно свидание. Против этого Эрна решительно возражала.

Когда, наконец, появился Гарр, Эрна вздохнула с облегчением: у нее не было уверенности, что она сможет дольше удерживать своего коллегу на месте. Нич тут же принялся рассказывать старшему охотнику о ночном приключении.

– И ты представляешь, Гарр, она его чует! Натурально носом. Такой фокус еще никто из наших не проворачивал!

Гарр с удовольствием кивал, поглядывая на Эрну.

– Это приятный сюрприз, – подытожил он. – Гауманз тысячу раз прав, набирая на службу чужаков. Нашей команде, оказывается, очень нужны оборотни!

========== Глава вторая, в которой зажигается ночной костер ==========

Каждый день, небрежно расчесывая перед зеркалом свои экстремально короткие волосы, Эрна размышляла о том, как ей повезло. Впрочем, нет, повезло – не совсем то слово. Она просто приняла правильное решение, возможно, первое в своей жизни. Никогда прежде ей не доводилось думать, а тем более слышать в свой адрес эти слова: «хорошо быть оборотнем». И вот она нашла место, где дела именно так и обстоят. Наследство деда, из-за которого она в детстве натерпелась издевательств, стало ее преимуществом, превратилось в то качество, за которое ее ценят, и это было так здорово, что дух захватывало.

Она пока продолжала дежурить по ночам, и ее напарником неизменно оказывался Нич Валента. К счастью, он не каждый раз порывался сбежать на очередное свидание, но Эрна теперь, убедившись, что ее не заставят охотиться в одиночку, начала относиться легче к его отлучкам.

На Башне все это время дежурил Айдеранэн. Вскоре после полуночи он спускался вниз и пил чай с охотниками, а порой, если Нич все-таки сбегал, с одной охотницей. Сирайэн оказался невероятно интересным собеседником. Он был своего рода вечным студентом, слушателем столичного Университета, где изучал историю и философию. Результатами своих изысканий он охотно делился со всеми, кто был готов его слушать. Оказывалось, правда, что философские размышления интересовали одну только Эрну, и Айдеранэн просто светился от радости, что у него нашелся подходящий собеседник. А Эрна, в свою очередь, была в восторге от того, что больше не приходится прятать свою ученость. С раннего детства слишком странная, чтобы быть принятой в детскую компанию, она стала завсегдатаем библиотеки ближайшего городка, в котором и училась, а начитанность и, как следствие, высокая успеваемость в школе опять же изолировали ее, вызывая зависть и недовольство сверстников. Поклявшись самой себе никогда больше не выглядеть умной девочкой, Эрна теперь с удовольствием давала себе волю и наслаждалась собственной способностью поддержать научный разговор.

Остальных сирайэнов Эрна видела только мельком. Сиэннэ однажды пришла в контору вместе с Гарром и, почти не задержавшись внизу, ушла к себе в Башню. С виду она тоже казалась вполне обычной женщиной, как и Айдеранэн. Очень миниатюрная, даже меньше Эрны, которая никогда не считала себя высокой. Было ей, наверное, немного за тридцать, волосы она стригла коротко, едва до плеч, носила мешковатый свитер, чьи рукава почти скрывали кисти рук, и невероятно узкие брюки, каких Эрна не видела нигде, кроме как в столице. А вот главный в Башне – Тособойн – выглядел совершенно пугающе. Или, если говорить точнее, не выглядел никак. Как-то раз через дежурку беззвучно проплыл длинный, до пола, серый балахон с капюшоном; под капюшоном была только темнота, да еще оттуда сверкнули желто два огонька, вот и вся внешность. Это существо Гарр и отрекомендовал потрясенной Эрне, как начальника сирайэнов.

Иногда вместо Гарра по утрам появлялся Кайс. Этот неизменно приветствовал всех присутствующих со своей вежливой улыбкой, интересовался, не появился ли айзё, после чего немедленно исчезал. Как-то раз, набравшись наглости, Эрна спросила его, куда он постоянно убегает.

– Тренируюсь, – Кайс ткнул пальцем в сторону окон, выходящих во двор. – Если хочешь стать хорошим охотником, тренироваться нужно постоянно.

Эрна глянула на него скептически. Ее напарник Нич придерживался иного мнения и ни о каких тренировках никогда не заикался. А этот Кайс, наверное, просто зануда, решила девушка.

***

Вскоре после полуночи с Башни спустилась Сиэннэ.

Сирайэны тоже дежурили по очереди, согласно каким-то своим, не вполне очевидным правилам. Обычно Эрна понятия не имела, кто там наверху, пока дежурный не приходил на чаепитие. Сиэннэ еще ни разу не составляла ей компанию, и теперь девушке было любопытно, но при этом немного не по себе. У этой маленькой женщины был какой-то очень уж тяжелый взгляд, не злой, но совершенно безразличный. Сиэннэ улыбнулась, но одними губами; только лишь изобразила приветливость, но вряд ли испытывала какие-то теплые чувства. Нич немедленно расцвел и вскочил.

– О, богиня ночи наконец-то удостоила нас своим вниманием!

– Интересно, как долго я еще буду оставаться богиней ночи, когда уже почти год работаю только днем? – невозмутимо отозвалась Сиэннэ.

– Он старых прозвищ невозможно избавиться, – не смутился Нич.

– Можно, если заработать парочку новых, – возразила Сиэннэ. – Налей лучше чаю. У меня новости.

– Новости с Башни хорошими не бывают, – фыркнул Нич. Нельзя было сказать, чтобы он особенно встревожился. Спокойно направился к столу и взялся за чайник.

– А что, айзё? – испуганно уточнила Эрна. И поморщилась, недовольная прозвучавшей в голосе интонацией. Не так она должна реагировать на подобные сообщения. Где азарт, где инстинкт хищника?

– Айзё, но не по вашей части, – Сиэннэ уселась на стул и придвинула к себе чайную чашку. – Там что-то здоровенное вылезло.

– И как в таких случаях положено поступать? – Эрна попыталась взять деловой тон, чтобы как-то скрасить впечатление от предыдущей реплики. Кроме того, ей хотелось побыстрее понять действующие здесь правила.

– С этим пусть Кайс разбирается.

– Как хорошо, что у нас есть такой удобный Кайс, – насмешливо вставил Нич.

– А почему именно он? – удивилась Эрна.

– Потому что его именно для таких сложных случаев и приглашали, – пояснила Сиэннэ. – Ничего, он по своему контракту получает какие-то нереальные деньги, вот и пусть отрабатывает.

При упоминании «нереальных денег» Эрна навострила уши. Кроме прочего, ей ужасно хотелось «показать им всем»: своим бывшим одноклассникам, односельчанам, всем тем, кто ее в детстве ни во что не ставил. Хотелось сделаться кем-то очень значительным, таким, чтоб все ахнули. Наверное, к словам Кайса, хоть он и зануда, стоит прислушаться, раз он знает способ, как сделать нечто подобное.

– Так, значит, сейчас нужно вызывать Кайса? – уточнила она.

– Зачем вызывать? – Сиэннэ безразлично пожала плечами. – Утром придет, тогда и пошлем.

– Но… – Эрна растерялась. – А так можно? А если айзё кого-нибудь сожрет за это время?

– Не сожрет, – фыркнула Сиэннэ. – Думаешь, сирайэны, только заметив айзё, тут же бегут вниз? Как бы не так!

– Они тут вообще самые главные, – вставил Нич. – Это Башня решает, кто из нас пойдет на охоту. Поэтому никогда не ссорься с сирайэнами.

– Разве не Гарр? – Эрна удивлялась все больше и больше.

Сиэннэ снисходительно ухмыльнулась и сжалилась, наконец, над растерянным новичком.

– Все зависит от того, где появляется айзё. Эта тварь вылезла еще вечером, но очень далеко от жилья, в глухом лесу, почти на границе с Сойнской землей. Я за ним все это время наблюдала и убедилась, что движется он медленно. Поэтому спешить нам некуда. Правда, я надеялась, что он повернет не в нашу сторону. Но он, увы, ползет сюда, так что нам и разбираться.

– А вот я думаю, что тебе лучше бы поспать, – Нич, обернувшись к Эрне, вдруг взял непривычно серьезный тон.

– В смысле? Зачем?

– Подозреваю, что Кайс захочет взять тебя с собой.

– Меня? – Эрна сглотнула. Такого поворота она не ожидала. – А меня-то зачем?

– В качестве ищейки, конечно! – Нич заржал.

Эрна надулась. Она решила, что коллега решил подшутить над ней, а к подобным вещам она с детства относилась очень непросто.

– А ты прав, – задумчиво проговорила Сиэннэ, оглянувшись на Нича. – Эта мысль наверняка придет ему в голову.

– Ну сама смотри, – охотник, заметив реакцию своей напарницы, попытался объясниться. – Айзе непонятно где, куда-то ползет. Когда утром Кайс отправится ему навстречу, Башня ему сообщит, где эта штука будет находиться в тот момент. Ну и немного, куда ползет. А дальше придется идти и искать. Вот тут твой нос и пригодится! Зря, что ли, ты у нас оборотень?

– Логично, – согласилась Эрна самым безразличным тоном.

Ее кишки от страха, казалось, завязались в тугой узел. Огромный айзё! Такой, что даже Нича, опытного охотника, не пошлют с ним сражаться! А ей придется туда идти. Пусть даже в хорошей компании, но ей! И эти смешные люди еще предлагают ей поспать перед таким мероприятием.

***

Эрну разбудил стук захлопнувшейся двери. Она вскинулась, недоуменно моргая спросонок, и первое, что поняла, – что все-таки ухитрилась уснуть. Удивительно, но в этом ей не помешали ни мысли о предстоящем испытании, ни продолжившие чаепитие коллеги. С ее плеч сполз на пол чей-то плащ: она подобрала первый попавшийся под руку, не разбираясь.

Дверь хлопнула оттого, что вошел Кайс. Со своей обычной вежливой, но несколько отстраненной улыбкой он поздоровался с присутствующими и поинтересовался у Нича, который только что дремал в кресле, насчет обстановки. Нич, прежде чем ответить, душераздирающе зевнул.

– Погоди, не убегай на свою площадку. Там работенка для тебя наметилась.

– Хорошо, зайду на Башню, – интонация Кайса не изменилась совершенно.

– Ладно, не ходи, – Нич с неохотой выбрался из кресла. – Я сам поднимусь.

Он поплелся к задней двери. Тем временем Кайс вытащил со стеллажа свою сумку и несколькими быстрыми, точными движениями проверил содержимое карманов, затянул завязки, застегнул пряжки, потом скатал валиком плащ и приладил его к сумке снаружи. Эрна же до сих пор сонно хлопала глазами.

Вскоре появились Нич и Сиэннэ. Нич стремительно пролетел дежурку насквозь, не оборачиваясь, помахал рукой, ни к кому конкретно не адресуясь, пробормотал скороговоркой «Пока-пока-пока» и исчез за дверью. Сиэннэ остановилась у карты, и немедленно к ней присоединился Кайс. Тогда только Эрна спохватилась, тихонько сползла с лежанки, стараясь, чтобы на нее не обратили внимания, и принялась искать в общем бардаке свою сумку и плащ.

Из кармашка узких брюк Сиэннэ торчал какой-то предмет, похожий на толстый и длинный карандаш. Она достала этот предмет, сжала в ладони, чем-то щелкнула… и из ее кулака внезапно выскочило что-то тоненькое, вроде учительской указки, только безумной длины. Такой штукой она запросто могла ткнуть в стену под самым потолком. Чем она, собственно, и занялась.

– Вот здесь вышел. – Кончик указки царапнул обширное зеленое поле невдалеке от границы с более северной Сойнской землей. – Ползет сюда. – Указка поползла по диагонали на юго-восток. – Теперь здесь. – Постучала по другой точке, довольно далеко от первой.

– Давно вышел? – деловито осведомился Кайс, внимательно изучая карту.

– Еще до полуночи.

– Медленный. Идет строго прямо?

– Почти. Заметила только два отклонения от прямой: здесь и здесь.

Указка обрисовала изгибы маршрута, и Кайс пристально вглядывался в эти точки.

– Огибал скалы. Значит, идет по земле. А вот реки, похоже, форсирует вброд. Или же умеет плавать. А идет, видимо, вон туда.

Кайс, не имея указки, ткнул пальцем куда-то вверх, но Сиэннэ отлично его поняла.

– Да, строго на город, – подтвердила она. – Чует людей, надо полагать. Дня два. Чуть больше.

– Оттуда и начну, – решил Кайс.

Приятно было наблюдать за работой профессионалов. Четкие, скупые движения, лаконичные фразы, полное взаимопонимание, абсолютная сосредоточенность. Эрна так залюбовалась, что забыла о том, что сидит на полу возле раскрытой сумки, и когда они обернулись, предстала перед ними в этом неприглядном виде.

– Ты тоже идешь? – Кайс вздернул брови, отчего по его высокому лбу поползли многоэтажные складочки.

Эрна вспыхнула. Эти двое – Нич и Сиэннэ – так уверенно говорили ей, что ему эта мысль немедленно придет в голову… А если он вовсе не собирался брать ее с собой? Вдруг ему, такому великолепному, никакая помощь не нужна? А ей вовсе не хотелось напрашиваться, не хотелось казаться излишне самоуверенной, да что там, вообще не хотелось туда идти!

– А это хорошая идея, – вдруг просиял Кайс. – Так он от нас точно не скроется.

– Мы тоже так подумали, – флегматично заметила Сиэннэ.

– Тогда собирайся, – одобрительно кивнул Кайс и вновь занялся своей сумкой, рассовав по карманам что-то еще, похоже, какие-то продукты.

Вскоре охотники вышли из конторы и зашагали по улице к выходу Теневой Тропы. Поначалу все шло точно так же, как в прошлый раз, в компании Нича. Кайс уверенно выбирал Тропы, и Эрне оставалось только не отставать. Теперь только им пришлось сделать на один переход больше: в дальний городишко, куда она направлялись, прямого пути не было. Но это отняло разве что минут на пять больше, и то лишь потому, что в городе, где они вышли в первый раз, пришлось спрашивать дорогу.

Конечный пункт назначения оказался настоящим захолустьем. На сей раз, при свете дня, Эрна могла разглядеть безрадостные серые стены домов, обветшавшие заборы, грязную колею, тянущуюся в сторону далеких гор. «Тьфу, – подумала Эрна про себя, – такой городишко и спасать-то не хочется!». А потом поспешила вслед за своим спутником, который, уже успев определить по компасу направление, зашагал по этой отвратительной колее в сторону леса.

Городок, или, скорее, большая деревня, словно вымер. Никто не попался навстречу, и Кайс одобрительно сказал, что это хорошо. А то увидят охотников, еще испугаются, поймут, что где-то близко айзё. А Эрна мстительно подумала, что пусть испугались бы, ничего страшного. Мстительность ее, конечно, происходила всего лишь оттого, что это глухое место напомнило ей родную деревню. От воспоминаний о доме у нее всегда портилось настроение, и она немедленно перенесла свое раздражение на единственный находящийся рядом объект – Кайса. Ишь, какой заботливый, думала она. Прямо на лбу написано: «Я очень хороший мальчик». Ужасно бесит, когда кто-то из кожи вон лезет, чтобы быть настолько хорошим. Причем Эрна отдавала себе отчет, что Кайс бесит ее по единственной причине: он является живым воплощением того, что она всеми силами пытается изжить в самой себе. Больше ничего плохого он ей не сделал, но от этого почему-то раздражение только усиливалось.

Едва они немного углубились в лес, Кайс остановился, сбросил с плеча сумку и вынул из нее длинный кожаный тубус. Из тубуса он извлек несколько тонких листов, изрисованных подробнейшими картами, выбрал одну из них и принялся изучать, держа на весу.

– Посмотрим, как долго мы сможем пройти по этой дороге, – сказал он. – Нам нельзя далеко отклоняться от прямой линии. Если дорога свернет, придется ломиться через кусты.

На взгляд Эрны, разбитая колея, в которой она ежеминутно оступалась, не являлась тем местом, где хотелось бы задержаться подольше. Но, изучив взглядом окружающий дорогу колючий кустарник, она согласилась, что колея лучше.

– Идет прямо до холмов, – объявил ее спутник. – Потом поворачивает, а потом и вовсе заканчивается. Но я надеюсь, что в холмах хотя бы не будет колючек. Ладно, идем.

Он снова спрятал карты и зашагал дальше. Солнце ползло все выше и выше, становилось жарковато. Эрна украдкой вытащила флягу и теперь по глотку отпивала из нее воду. Кайс был совершенно неутомим. Он все шел и шел, казалось, он не нуждается ни в отдыхе, ни в пище, ни даже в воде. Эрна вспомнила, что не успела позавтракать, и это обстоятельство с каждым шагом тревожило ее все больше. Но она гордо решила для себя, что не будет заикаться об остановке. Этот зануда не вынудит ее ни о чем его просить. Пусть не думает, что он тут самый крутой. Но когда желудок мучительно заныл, Эрна не выдержала. Осторожно выудила из кармана сумки сухарь и с хрустом откусила половину. Кайс обернулся на звук.

– Проголодалась? Давай остановимся. Давно бы сказала. Я вечно забываю поесть.

«Вот потому и тощий такой», – мысленно прокомментировала Эрна.

Они сели на обочине, и Кайс вытащил из своей сумки свежий хлеб, колбасу и сыр. Эрна изумилась: подобные вещи не входили в стандартный набор охотника. В ее котомке хранились только сухари, крупы, консервы. Очевидно, он прихватил это в последний момент, пока она собиралась. Неужели только ради нее? Ведь изначально он ничего подобного не укладывал, она это видела. Ели в молчании. Кайс рассеянно поглядывал по сторонам, думая о чем-то своем, а Эрна все косилась на него, рассматривая. Если отсюда, сбоку смотреть, то вроде не такой уж и смешной. Нос такой острый, длинный и весь в конопушках. Нет, все-таки смешной.

Вскоре после полудня с дороги пришлось сойти. К счастью, растительность действительно сменилась, колючки исчезли, и в густой тени раскидистых деревьев даже трава почти не росла. Идти было легко. Они держали курс на северо-запад, неуклонно сближаясь с неведомым монстром. Эрна совсем уже было собралась начать терзаться по этому поводу, как вдруг знакомые ощущения в теле подсказали ей, что у нее есть другой, более насущный повод для беспокойства.

Несколько минут Эрна просто страдала, и только потом принялась размышлять, как ей теперь быть. Свидетелем самой постыдной ее тайны должен был стать тот, кому она решилась бы открыться в последнюю очередь. А деваться им друг от друга некуда. Если не говорить ничего, просто попытаться спрятаться где-нибудь… Нет, так не выйдет. Во-первых, он все равно найдет. А если убежать так, чтобы не нашел, она попросту заблудится. А во-вторых, вдруг айзё доберется до них уже этой ночью? Страшно подумать! Придется рассказывать. Он должен знать, что ему сегодня предстоит.

– Слушай, Кайс, – с замиранием сердца начала Эрна. – Ты ведь слышал про то, кто я…

Он некоторое время глядел на нее со своей дежурной улыбкой, пытаясь отгадать, каким должен быть правильный ответ, потом спросил:

– Оборотень?

– Ну да, – буркнула Эрна, смущаясь все больше. – И, в общем, тебе еще повезло, что я не мой отец…

– Собираешься превращаться? – Глаза Кайса заблестели от любопытства. – И как это будет?

– Да никак! – зло рявкнула Эрна. – Я просто превращаюсь в полную идиотку.

Хоть бы испугался немного. Ну или разозлился на непредвиденные хлопоты. Так нет, радуется, будто ему тут цирк какой предстоит. Ничего-ничего, пусть радуется, пока не знает, что его ждет.

– Погоди, не злись, – мягко сказал Кайс. – Просто объясни, что я должен буду делать. Я никогда не встречался с оборотнями, мне нужны подробные инструкции.

Эрна сделала несколько глубоких вдохов. Он был прав, и именно для этого она и начала разговор, чтобы объяснить ему, как себя вести. Тому, чтобы сгорать от стыда, она сможет посвятить остаток дня. Она постаралась взять себя в руки.

– Не зли меня. Ни в коем случае не зли. Представь, что рядом с тобой дикий зверь, большой и опасный. Спрячь все ножи. Если я все-таки брошусь, голыми руками наврежу меньше. И не вздумай надо мной смеяться! Во-первых, тогда я точно брошусь. А во-вторых, я все запомню, и тогда ты станешь моим смертельным врагом!

Под конец в ее голосе уже зазвучали истерические нотки, но ей было все равно. Кайс остался хладнокровен.

– А ты не попытаешься удрать в лес, к примеру?

– А это уж зависит от твоего поведения, – фыркнула Эрна.

– Хорошо, я тебя понял, – Кайс спокойно кивнул. – Когда это произойдет? И как я пойму, что уже?

– Вскоре после наступления темноты. И этот момент ты не пропустишь, не бойся.

***

Незадолго до того, как солнце скрылось за горизонтом, они остановились на ночлег. Кайс быстро, привычно оборудовал лагерь. Натянул между деревьями тент, под который набросал лапника, а на нем расстелил одеяла, свое и Эрны. Маленьким топориком нарубил толстых сухих веток, а потом – Эрна даже не заметила, куда он его дел. Помнит инструкции. Вот только насчет одеял – зря. Сама Эрна в обустройстве лагеря участия не принимала, сидела, завернувшись в плащ, расстроенная и злая.

Кайс настрогал ножом тонких щепочек и коры, сложил кучкой и, высунув от усердия кончик языка, принялся поджигать. Костер разгорелся с первой спички. Вообще, во всех его движениях чувствовалось, что подобные лесные походы для него не просто привычны, а давно стали частью его образа жизни. Эрна против своей воли начала понемногу успокаиваться. Надежность, которой веяло от ее спутника, подействовала на нее благотворным образом.

Широко расставив крупные коленки, Кайс что-то крошил в котелок. На его губах была рассеянная полуулыбка. Вечно он улыбается. Эрна не могла вспомнить, чтобы он хмурился. Во всем это мерещилось что-то наигранное. Но пусть только попробует ухмыльнуться ночью! Кайс тем временем подвесил котелок над огнем, сел на место, обхватив руками колени. По его запястью соскользнул к кисти тоненький браслет. Эрна вспомнила, что замечала эту штуку и раньше. Кажется, он постоянно его носил. Эрна вдруг заинтересовалась этим украшением. Обычно мужчины не носят ничего подобного. В свете костра она разглядела, что браслет был сплетен из ниток и нескольких разноцветных бусин. Очень грубая работа, слишком простая композиция, даже Эрна, при всей нелюбви к ручному труду, могла бы сделать что-то более изящное.

– Что это за ерунду ты постоянно носишь? – грубовато спросила она.

– А, это? – Кайс поднял руку и глянул на браслет с нежностью. – Когда я уходил из дома, мама дала мне это с собой. На удачу.

Мама дала. Эрна сморщилась. Маменькин сынок. Эрна постаралась бы избавиться от такого убожества за ближайшим поворотом.

– И давно ты ушел из дома?

– Мне было пятнадцать, – он задумался. – Получается, тринадцать лет назад.

– И все это время таскаешь его? Не снимая?

– А он и не снимается. – Кайс сунул ей свое запястье почти под нос, чтобы она могла разглядеть получше. Браслет действительно оказался пригнанным очень плотно, едва ли можно было бы стащить его с руки, не разрезав. Эрна отметила, что нитки, из которых он был сделан, чрезвычайно хорошего качества. За столько лет непрерывного ношения не истрепались, даже, кажется, не выцвели. Стеклянные бусины блестели, как новенькие.

Дальше сидели молча. Сухо потрескивал костер, метал к небу искры. Все так же в молчании охотники поужинали, и теперь в котелке кипятилась вода для чая. Стало уже совсем темно. Огромный плащ казался Эрне уютным и безопасным убежищем. Кожа лица горела от жара костра. Мысли начинали путаться, как бывает, когда засыпаешь. Луна, плывущая среди веток, стала ярче. Четче проступили запахи. Звенели ночные насекомые.

Эрна, вытянув руки вниз, между колен, сладко, от души, потянулась. Она заново ощущала свое тело, каждую его мышцу, каждый участок кожи. Казалось упоительным просто быть, существовать, дышать, видеть и слышать этот мир и ни о чем не думать. Смутные воспоминания о том времени, когда беспокойный ум являлся определяющим фактором бытия, еще немного мешались где-то на краю сознания, как заноза. Но значения они больше не имели, на первый план выступили простые, ясные, не подлежащие сомнениям реакции. Она слегка зарычала, не в качестве угрозы, а просто от удовольствия, и с любопытством воззрилась на человека, сидящего у костра неподалеку от нее.

– Что, уже? – догадался он.

Как бы Эрна ни пыталась представить себя кровожадным и опасным хищником, на самом деле вторая ее натура отличалась исключительным благодушием. Даже в ту пору, когда она была совсем маленькой, до того, как разобрались, что с ней происходит, и дети, испуганные ее странным поведением, убегали от нее, а то и вовсе начинали швыряться камнями, даже тогда она предпочитала просто отбегать в сторону. В раннем детстве ее превращения происходили исключительно днем, так что сверстники узнали о том, что она странная, даже раньше, чем ее родители. После, когда превращение заканчивалось, Эрна вспоминала свои – не мысли, конечно, но чувства – и ужасалась тому, как легко она могла бы убить. В ее голове легко возникали образы: взять, к примеру, камень потяжелее и размозжить голову. Ничто, никакие соображения не остановили бы ее тогда. Не было страха, не было понятия о том, что убивать плохо, не было предчувствия последствий. Убийство в ее представлении стало бы вполне адекватным ответом на брошенный камень. Именно тогда она и начала бояться и стыдиться самой себя. Она понимала, как тонка, как ненадежна грань, отделяющая ее от преступления: единственное, что ее останавливало, было неистребимое природное благодушие. Она просто не хотела никого убивать. Страшно представить, что было бы, окажись она чуточку более агрессивной. Скорее всего, не дожила бы до своих лет. Кто-нибудь прикончил бы ее еще тогда, в детстве.

Вот и теперь первой реакцией на оказавшегося рядом человека стало добродушное любопытство. Эрна склонила голову набок и смотрела на него, не мигая. Хотелось подойти поближе, обнюхать, разобраться, что за человек, но природная осторожность брала свое. Она напружинилась, готовая в любой момент убегать.

Человек тоже двигался с чрезвычайной осторожностью. Неотрывно глядя ей в глаза, он сместился чуть ближе. Эрна напряглась. Он протянул руку к сумке, и тут же Эрна сорвалась с места, в несколько прыжков оказалась в темноте под еловыми лапами и там замерла, припав к земле. Замер и человек. Потом, убедившись, что она больше не убегает, возобновил осторожное движение. Его рука скользнула в сумку, а когда показалась наружу, ноздри Эрны затрепетали с вожделением. Человек вытащил кусок колбасы.

Совсем не страшный, думала Эрна, но не словами, а, скорее, ощущениями. Как будто даже знакомый. Шли ведь вместе весь день. И у него колбаса. Он ведь поделится, не сожрет все сам. Подойти и попросить. А если не отдаст, отобрать. Не то, чтобы очень уж хочется есть, но колбаса! Только очень уж он большой. Наверное, сильный, не захочет делиться, и как заставишь? Начнет еще камнями швыряться. Но у него колбаса.

Мужчина протянул руку с лакомством, внимательно посмотрел Эрне в глаза и очень серьезно сказал:

– Куть-куть-куть!

Она решилась. Осторожно, мелкими шажками, начала приближаться, не сводя взгляда с протянутой руки. Когда расстояние еще оставалось достаточным, чтобы успеть отпрыгнуть, присела на корточки и протянула руку. Тянуться пришлось далеко, но наконец кончики ее пальцев сомкнулись на вожделенном куске. Пальцы человека немедленно разжались. Эрна слопала колбасу торопливо, в три укуса, пока не успели отобрать.

Человек слегка улыбнулся ей, не разжимая губ. Тогда и Эрна улыбнулась, сразу почувствовав себя увереннее. Конечно, он не опасен. Они же шли куда-то вместе целый день. И у него полная сумка вкуснятины. Эрна устроилась возле костра уже основательнее. Убедившись, что она больше не убегает, мужчина тоже начал действовать смелее. Снял с огня давно закипевший котелок, бросил в него щепотку чая. Немного выждав, зачерпнул кружкой, а потом, немного поразмыслив, наполнил и кружку Эрны тоже. Поставил на землю, кивнул приглашающе, мол, если захочешь… Несмотря на звериный образ мыслей, человеческие привычки Эрны никуда не девались. Она взяла кружку и с удовольствием принюхалась.

Они сидели, переглядываясь, и пили чай. Эрне стало совсем спокойно. Она начала думать, что если бы он решился подойти, она, наверное, даже разрешила бы себя погладить. Но ластиться сама, конечно же, не станет. Ее спутник не торопился сокращать дистанцию. Кажется, имеющаяся его тоже полностью устраивала.

Усталость, наконец, взяла свое. Эрне нечасто случалось ходить так далеко и так долго. Она поплотнее закуталась в свой безразмерный плащ, свернулась калачиком на земле возле костра, где пламя немного согревало, и зажмурилась. Слух ее стал еще чутче: что сейчас сделает человек, когда сочтет ее беззащитной? Человек не шелохнулся.

***

Эрна поежилась от холода. Тут же заныли затекшие от неудобной позы мышцы. Ужасно не хотелось вставать, впускать под плащ излишне свежий утренний воздух, но и пребывать в том же положении становилось невыносимо. Эрна собралась с духом и одним движением села. Сползло на землю одеяло, в которое она, как выяснилось, была завернута. И тут же послышался шелест неподалеку: это Кайс на своей лежанке из лапника тоже проснулся и приподнялся на локтях. Оглянувшись на него, Эрна первым делом вспомнила главное: он не смеялся.

– Доброе утро, – улыбнулся Кайс.

Наверное, это была просто проверка с его стороны, в каком она теперь состоянии. Она ведь ничего толком не объяснила ему вчера.

– Ну и холодина, – буркнула Эрна.

– Разведем костер, – с готовностью отозвался Кайс, немедленно вскакивая.

Предоставив ему заниматься этим, Эрна отлучилась в заросли. Попутно она пыталась вычистить из волос застрявшие там веточки и хвоинки, а заодно вспомнить подробности ночного происшествия. Это было не легче, чем вспомнить смутный сон: нужно сосредоточиться, лучше всего остаться в одиночестве и очень желательно – сразу. Пока она возвращалась к костру, в память ей прыгнула сказанная Кайсом фраза, и в первый момент Эрна даже сама себе не поверила.

– Ты что, сказал «куть-куть-куть»?

Лоб ее спутника собрался складочками, лицо приобрело несколько виноватое выражение. Эрна шлепнулась на землю и хохотала так, что у нее заболел живот.

– Куть-куть-куть! Нет, ты в самом деле так сказал?

Кайс тоже смеялся, но куда более сдержанно.

– Ну, ты ведь сама сказала, чтобы обращался как с диким зверем. Вот я и решил приманить тебя колбасой. Просто чтоб ты не удрала в лес.

– Это было гениально! – Эрна утирала выступившие слезы. – Помню, у меня даже слюнки потекли. Хотя я, вроде бы, только что поужинала.

– Значит, я угадал со стратегией?

– Да, ты все правильно сделал.

Сегодня ей было куда легче говорить с ним, в том числе и о том, что случилось ночью. Он наблюдал ее в самом неприглядном виде, и он не смеялся над ней даже теперь. Вчерашний мучительный стыд, смешанный со страхом перед его возможной реакцией, теперь отступил. Эрна придвинулась поближе к разгорающемуся костерку и завернулась в одеяло. Она здорово озябла за ночь.

– Ты, наверное, хочешь спросить, почему я не предупредила заранее? Почему отправилась с тобой, когда знала, что будет ночью?

Кайс поднял одну бровь и смотрел на нее, ожидая продолжения.

– Так вот: не знала. Я говорила, что веду календарь, но это вранье. Он бесполезен. Я никогда не знаю заранее, когда это произойдет. Точнее, начинаю чувствовать примерно за полдня. Я даже не подумала о том, что могу оказаться где-то далеко от дома в такой момент. Должна была подумать. Но я ведь понятия не имела, как тут все устроено. Когда устраивалась на службу, не знала, что придется с кем-то ночевать вдвоем в лесу. Ты, конечно, сердишься, – Эрна вздохнула.

– Хочешь, правду скажу?

Эрна глянула на своего собеседника исподлобья.

– Я даже рад, что так получилось, – признался Кайс. – Обожаю приключения.

– Приключения? – недоуменно переспросила Эрна. Ей никогда бы не пришло в голову расценивать свои превращения таким образом. Скорее, она подобрала бы слово «хлопоты».

– Такой вызов моей сообразительности, – пояснил Кайс. – Я ведь не знал, что именно произойдет. Смогу ли я действовать правильно? Да, ты дала мне некоторые инструкции, но их было явно недостаточно.

– Ну если так рассматривать… – неуверенно протянула Эрна

– Но с этим нужно что-то делать, – уже озабоченно продолжил Кайс. – На моем месте может в любой момент оказаться кто-то другой. Гарр, наверное, справится, но вот Нич точно будет ржать. Ему для этого и повода не нужно.

– Это действительно так смешно? – упавшим голосом спросила Эрна.

– Смешно – нет, но, пожалуй, забавно. Из тебя получается такой милый зверь!

– В каком смысле – милый? – Эрна растерялась.

– Дружелюбный, – нашел слово Кайс. – Я думал, ты сразу кусаться начнешь.

– В другой раз начну, – пообещала Эрна, так и не решив, обидны для нее его слова или нет.

***

После завтрака охотники двинулись в дальнейший путь. Кайс говорил, что по расчетам с айзё они должны сойтись уже сегодня, так что решение вопроса, как быть с превращениями Эрны, решили отложить до более удобного времени. Теперь же пора было выработать стратегию поведения. Кайс давал инструкции.

– Близко к айзё не подходи. Вообще, постарайся сразу же убраться подальше, когда мы встретимся. Твое дело – только найти след, а сражаться – моя работа. Тебе такая тварь пока не по зубам.

– А откуда ты вообще знаешь, – спохватилась Эрна, – что там за тварь? Тебе же Сиэннэ слова об этом не сказала!

– Раз стали меня дожидаться, значит, случай не рядовой, – Кайс пожал плечами. – Сирайэны не ошибаются в оценке айзё. Если не послали Нича, значит, тебе точно рано.

С этим Эрна не могла не согласиться.

Ближе к вечеру Эрна вдруг буквально уперлась в стену. Дурной запах вставал клубами, медленно расползаясь. Она споткнулась.

– Он здесь! – Эрна принялась принюхиваться. Волосы у нее на затылке зашевелились, но на сей раз не от страха – от возбуждения. Робко поднял голову давно подавляемый инстинкт хищника. – Он прошел здесь совсем недавно, след еще свежий.

– Да тут и другой след имеется, – Кайс сделал несколько шагов вперед и присел на корточки. Перед ним стелилась полоса примятой травы. – Туда пошел, – он махнул рукой. – Скоро мы его догоним.

– Ну вот, – Эрна даже немного расстроилась. – Ты бы и без меня его отлично нашел.

– Без тебя я мог не обратить внимания на этот след, – примирительно заметил Кайс. – Гораздо чаще айзё следов не оставляют.

Немного успокоенная этими словами, Эрна двинулась вслед за своим спутником. Под их ногами расстилалась широкая смятая полоса, словно проползла гигантская улитка. И очень скоро, выйдя к обрыву над рекой, они обнаружили, что так оно и было.

Берег здесь, очевидно, был очень высок, вода грохотала где-то далеко внизу. Чудовище, не найдя дороги вниз, медленно разворачивалось. Первая мысль, которая приходила в голову, глядя на него, – слизняк. Невероятных размеров слизняк, длинный и толстый, спина его колыхалась на высоте в два человеческих роста. Неповоротливая туша наполовину развернулась к охотникам. На конце тупой башки красовался ряд неодинаковых блестящих выпуклостей, которые при наличии воображения можно было принять за глаза.

– Нда, такую с одного удара не убьешь, – задумчиво проговорил Кайс. Он сбросил с плеча сумку и шагнул вперед, вытаскивая ТУС. Эрна тоже бросила сумку, но решила пока не убегать, осталась у дерева. Не каждый день удается посмотреть, как знаменитый охотник расправляется с огромным чудовищем.

Кайс остановился всего в нескольких шагах перед айзё. Казалось, несколько секунд они оба принюхивались друг к другу. А потом Кайс резко ударил ТУСом, для замаха заведя правую руку за левое плечо. С конца его оружия сорвался огромный сноп красного света, не та жалкая вспышка, которую удавалось добыть Эрне. Айзё содрогнулся всем телом и отчаянно встряхнул башкой, видимо, от боли. Этот жест был бы совершенно безобидным, если бы в этот момент над глазами твари не появились два длинных отростка, в точности «рожки» улитки. Когда голова двигалась к одному «плечу», их еще не было, но когда она пошла назад, далеко выскочивший отросток уткнулся в бок Кайса. Голова продолжала стремительно двигаться, охотника швырнуло в сторону, поволокло по дуге куда-то за спину твари. Кайс, отчаянно пытаясь удержаться на ногах, отлетел к самому краю обрыва, на миг завис на самом краю, взмахнул руками, надеясь еще поймать равновесие, но не поймал и рухнул вниз.

Эрна взвизгнула. Впервые в ее короткой жизни на ее глазах погиб человек. Может, он жив, мелькнула в голове успокоительная мысль. Ведь неизвестно, сколько там на самом деле до дна пропасти. И вода. Но если судить по доносящимся снизу звукам, там прыгала по камням мелкая и быстрая речка, текущая с гор. И только потом Эрна сообразила, что это сейчас неважно, поскольку ей самой уже не так долго осталось. Айзё перевел на нее взгляд своих бессмысленных глаз, напружинился и вдруг рванул с неожиданной для такого массивного тела скоростью. Буквально одним движением преодолев половину расстояния до дерева, к которому в ужасе прижалась Эрна, он снова замер, словно принюхиваясь.

Ноги Эрны ослабели. Она вжималась спиной в ствол дерева, а непослушные пальцы тем временем пытались высвободить ТУС из ременной петли.

– Да зачем только… – бормотала она, неслыша собственного голоса. – Зачем я в это влезла? Что же это? Куда меня… понесло?..

ТУС, наконец, поддался, и Эрна, отчаянно взвизгнув, хлестнула наотмашь. Жалкий кривой зигзаг полоснул поперек морды чудовища, кажется, нисколько того не обеспокоив. Голова приподнялась выше, и под глазами распахнулось круглое отверстие. В верхней его части, справа и слева, показались две белые, острые с виду пластины. Они медленно выдвигались навстречу друг другу, пока не сошлись в середине пасти, и тогда отверстие неторопливо закрылось. Эрна заорала от ужаса и ударила снова. Эффекта было не больше, и тогда она в панике закрыла глаза, понимая, что крышка, что не отбиться, не убежать и не спрятаться.

Эрна зажмурилась и потому не увидела, как над краем пропасти появилась рыжая взъерошенная макушка. Сильные руки вцепились в жесткую траву, и Кайс одним движением втянул себя наверх. Перекатился через плечо, выплюнул в ладонь ТУС, зажатый в зубах. Первый удар он нанес, не вставая с колен, и монстр перестал тянуть свою морду к охотнице. Второй удар развеял айзё пылью.

Эрна снова взвизгнула, когда что-то схватило ее за плечи. Но тут это что-то заговорило голосом Кайса:

– Все уже, все. Не бойся. Все в порядке.

– Ты… ты… ты откуда взялся? – еле выдавила она, все еще боясь открывать глаза. А вдруг сейчас окажется, что все это просто бред, а перед ней по-прежнему маячит ряд тусклых, ничего не выражающих полусфер.

– Все хорошо, успокойся, – продолжал уговаривать голос Кайса, и Эрна решилась, наконец, взглянуть на него. Но он был самый настоящий, живой, немного исцарапанный. Совсем не похожий на привидение.

– Где… он? – Обретя возможность смотреть, Эрна тут же принялась озираться. Но Кайс загораживал весь обзор.

– Я его уже прикончил, – сказал он. – Так что не волнуйся. Ты вообще молодец. Отлично держалась, так что продолжай в том же духе.

– Отлично? – Ее голос предательски дрогнул. Ударяться в панику, пожалуй, было уже поздно, но вот закатить истерику – самое время.

– Конечно, – уверенно подтвердил Кайс. – В обморок не упала. Даже не убежала. И ТУС, я смотрю, у тебя в руках.

– Да уж, достижение…

– Достижение. Я же говорил, что тварь будет крупная. Даже мне три удара понадобилось, чтобы с ней разобраться. Ну а для тебя сам факт, что ты попыталась ударить, уже очень о многом говорит.

– А я не попыталась, – Эрне, понемногу приходящей в себя, вдруг вздумалось побороться за свою честь. – Я ударила. Дважды.

– Ну тогда ты вовсе молодец! – обрадовался Кайс. – А еще не веришь.

– Ладно, – сдалась Эрна. – Но… а ты-то как? Ты же в пропасть упал. Или не глубоко?

Кайс загадочно улыбнулся и кивнул головой в сторону пропасти, как бы приглашая за собой.

– Пойдем. Покажу тебе мамину удачу.

Заинтригованная этой не вполне ясной фразой, Эрна подчинилась. Они приблизились к краю обрыва и заглянули вниз. Речка и в самом деле оказалась мелкая, и вдоль берега торчали острые камни. Расстояние до них было меньше, чем представлялось Эрне, но это не имело решающего значения: человек, долетевший до них, в любом случае разбился бы в лепешку. Прямо под ногами охотников, прочно цепляясь корнями за край обрыва, угнездилось на скальной стенке страшно искривленное, но крепкое дерево.

– Как видишь, я везучий, – резюмировал Кайс. – Правда, потребовалось много времени, чтобы выпутаться из его веток.

***

На обратном пути Эрна была в самом прекрасном расположении духа. Когда ты только что едва не умер, самые простые проявления жизни кажутся настоящим чудом. Солнечные лучи на лице доставляли подлинное блаженство, гомон птиц ласкал слух. И уж конечно не портила настроение усталость в ногах или тяжелая сумка, оттягивающая плечо.

– А сегодня ночью ты снова будешь превращаться? – вдруг полюбопытствовал Кайс.

– Нет. Сегодня нет. Теперь долго не буду. Целый месяц, а может и больше. Заранее-то никогда не угадаешь.

– Значит, ты примерно раз в месяц превращаешься?

– Примерно. Чуть меньше, чуть больше…

– Тогда, кажется, у меня есть неплохая идея, как избежать неприятностей.

– То есть? – Эрна подняла на него удивленный взгляд.

– Ну смотри, – принялся обстоятельно рассказывать Кайс. – Теперь, получается, почти целый месяц с тобой ничего не произойдет. Можно не беспокоиться. А когда появится вероятность, что ты можешь снова превратиться, мы попросим Гарра ставить нас на дежурство вместе. И так до превращения. Я-то уже знаю, как с тобой обращаться. По-моему, неплохая идея.

– И ты готов меня терпеть? – изумилась Эрна.

– Почему нет? – Кайс пожал плечами. – Не такая уж ты противная, как почему-то думаешь.

– Но зачем? Зачем тебе это?

– Не знаю, – честно сказал Кайс. – Наверное, чистое любопытство. И еще мне кажется, что тебе действительно не стоит сталкиваться с Ничем в таком состоянии. Он не переживет вашей встречи.

– Особенно если забудет спрятать нож, – фыркнула Эрна. Она испытала прилив благодарности к этому человеку. Готов по доброй воле нянчиться с невменяемым существом, в которое она превращается!

– Вот именно, – усмехнулся Кайс. – А я уже знаю, что тебя легко соблазнить колбасой. Чем еще тебя можно угостить?

– Печенье, – улыбнулась Эрна. – Попробуй печенье. Ужасно любопытно, как я на него реагирую.

========== Глава третья, в которой Гарр демонстрирует свой метод ==========

В ту ночь Эрна была очень рада, что Нич не успел умотать на очередное свидание.

Охотники мирно подремывали в креслах, когда дверь в Башню с грохотом распахнулась. Влетевший в дежурку Айдеранэн выглядел так, будто только что кубарем скатился с лестницы.

– Быстро! – рявкнул он. – Троттос!

– Прямо в городе? – Нич подскочил и зашнуровал ботинки с такой скоростью, будто использовал какую-то неведомую магию.

– Западная окраина, – ответил сирайэн.

– Идем налегке, – Нич махнул рукой напарнице и пулей вылетел за дверь. Эрна, еще не видевшая здесь подобной спешки, едва поспевала за ним.

– Прошлый раз мы так не торопились, – пропыхтела она, пока охотники мчались к выходу Теневой Тропы.

– Прошлый раз айзё не появлялся прямо в городе, – буркнул Нич.

Нужно изучать карты, думала Эрна, пока они перебрасывались из одной точки в другую. Ее коллега так уверенно выбирал квадратики Троп, а она даже понятия не имела, что это за город такой – Троттос.

– Да это деревня! – воскликнул Нич, вынырнув из выхода последней Тропы. – Повезло. Ну, где?

Он обернулся к своей напарнице и уставился на нее в изумлении, поскольку Эрна, встав, как вкопанная, зажимала нос пальцами.

– Везде! – прогудела она.

Этот место насквозь пропахло айзё, его воздух, дороги, дома и деревья, – все смердело. Эрна усилием воли заставила себя разжать пальцы, медленно вдохнула сквозь стиснутые зубы. Нужно было как-то привыкать существовать в этой атмосфере.

– Что с тобой? – испугался Нич.

– Запах слишком сильный. Не могу определить источник. Вообще ничего не могу определить, у меня от него башка разламывается!

– Может, тебе назад? – Нич смотрел на нее с беспокойством.

– Ничего, сейчас привыкну, – Эрна стоически стиснула зубы. – Дышать можно. Нам же спешить надо вроде.

– Да, – спохватился ее напарник. – Так, где тут этот запад? Ага, сюда.

– А почему ты сказал, что нам повезло? – вспомнила Эрна, пока они бежали по освещенной полной луной улице.

– Потому что думал, что это город. Возможно, что и большой. Но сейчас даже в глухие деревни начали протаптывать Теневые Тропы, так что в этом нам и повезло. А главным образом в том, что прочесывать нам придется всего пару улиц.

– Так ты не знал, куда мы идем?

– Я глянул на карту перед выходом.

Эрна ошеломленно помотала головой. Она была уверена, что перед картой Нич не задержался ни на мгновение. А он, выходит, успел изучить весь маршрут. Вот что значит опытный охотник!

Нич перешел с бега на шаг, а потом и вовсе остановился. Эрна только теперь сумела немного оглядеться. Нос ее слегка притерпелся к окружающей обстановке, и больше она не доставляла мучительных неудобств. Стали проступать нормальные деревенские запахи: скошенной травы, навоза, птичьего помета, наколотых дров. Охотники стояли в конце самой обычной деревенской улицы, и наезженная дорога уходила дальше, в поля. Справа и слева громоздились заборы, за ними темнели почти неразличимые дома, где-то лениво взлаивала собака. Других звуков слышно не было.

– Ну и где же? – Нич нетерпеливо озирался. – Ладно, идем вокруг, может он нас услышит.

Как же, как же, вспомнила Эрна, метод Нича. Ловля на живца. Ей самой эта идея не слишком нравилась, но как еще искать пришельца, она не представляла. Так что последовала за своим спутником, громко топая и шумно фыркая, что, учитывая терзающий ноздри запах, было совсем нетрудно.

Они пробрались сквозь бурьян на западной окраине, но ничего не встретили. Двинулись дальше, вдоль северной границы, и, поскольку навстречу так никто и не попадался, обошли вокруг деревни. Стояла тишина, нарушаемая только ленивым лаем собак. Эрна отлично знала это неторопливое переругивание: псы лают только для порядка, когда кто-то чужой ходит по улице, но не пытается залезть во двор. Очевидно, чуяли именно их двоих. Никто другой не нарушал покоя спящей деревеньки.

– Чушь какая-то, – резюмировал Нич. – То ли он затаился, то ли уже ушел отсюда. Ты можешь различить, это запах присутствующего айзё или только его след?

– Не знаю, – Эрна удрученно пожала плечами. – Это в моей жизни третий случай, как ты сам можешь посчитать. Откуда мне знать, чем след отличается от живого айзё? По мне так их вообще тут сотни.

– Да, пожалуй, – вынужден был согласиться Нич. – Слушай, у меня есть идея. Давай, я еще здесь пошарю, а ты сбегаешь в Башню и спросишь Айдеранэна, ушел он или нет. Найдешь дорогу?

– Ну… – Эрна замялась.

– Да не заблудишься, все ходы подписаны, – уверенно сказал Нич. – Сейчас выйдешь, и тебе нужно будет в Аркойн. Оттуда в Нарайн, а там уж найдешь Аусвельм. Запомнила?

– Вроде бы, – с сомнением проговорила Эрна. – Значит, Аркойн, Нарайн… Ладно, а потом сразу возвращаться?

– Да, возвращайся и передай, что скажет Айдеранэн. А там посмотрим.

Эрна помчалась назад, в Аусвельм. Несмотря на точные инструкции, ее немного удивило, что она не заблудилась. Это было бы вполне в ее духе – вляпаться в какую-нибудь глупость в самый ответственный момент.

Айдеранэна не было внизу. Неудивительно, что ему делать в дежурке? По всему выходило, что необходимо было подняться в Башню, где Эрна еще никогда не бывала. Страшновато и любопытно, но необходимость оправдывала вторжение. И Эрна впервые потянула на себя дверцу с основательной надписью «БАШНЯ». За дверью обнаружилась крутая каменная лесенка, которая, изгибаясь, уходила куда-то ввысь. Этот подъем окончился тяжелой деревянной дверью, и девушка, набравшись храбрости, нерешительно в нее постучала. Ответа не последовало, и тогда она налегла на ручку. Дверь подалась легко, и перед Эрной открылось самое странное помещение, какое она видела в своей жизни.

Почти круглая комната (окружность нарушала лестничная площадка) мерцала многочисленными огоньками. Даже предположить было сложно, что это за светящиеся точки по стенам, и для чего они нужны. Вдоль стены тянулась… полка? верстак? Словом, некая рабочая поверхность, заваленная кусками чего-то, не поддающегося определению. Впрочем, в неверном мерцающем свете Эрне удалось разобрать несколько ТУСов. Под потолком она нашла то самое треугольное окошко, которое видно с улицы. Прямо под окошком располагалось нечто… Вделанная в деревянный каркас огромная полусфера, а может и полная сфера, нижняя часть которой скрывалась в удерживающем ее корпусе. То, что выступало наружу, матово светилось, и казалось, что под толстой стеклянной поверхностью пробегают белые облака. Уставившись на эту сферу, в очень мягком и уютном кресле покоился Айдеранэн. Он не шевелился, не мигал и вообще не подавал признаков жизни.

Эрна немного испугалась. Она не представляла, как ей теперь быть. Можно ли трогать сирайэна, когда он вот такой… занят делом. Но Нич, верно, не послал бы ее, если бы этого нельзя было делать. И она осторожно тронула Айдеранэна за плечо.

Тот шевельнулся. Потер лицо, как только что разбуженный человек. Покряхтел, поерзал в кресле и только потом оглянулся.

– Ну, что такое?

– Меня Нич послал, – почему-то шепотом сообщила Эрна. – Просил посмотреть, не сбежал ли айзё. Потому что мы его не можем найти.

– Там он, – уверенно сообщил сирайэн. – Все еще где-то на западной окраине, точнее не скажу. А говорили, – тут он с любопытством уставился на нее, – ты их носом чуешь.

– Там так воняет! – с возмущением воскликнула Эрна. – Просто вся деревня пропахла айзё. Ты не знаешь, почему?

– Почему? – Айдеранэн заинтригованно сунулся к своей сфере, опершись локтями на раму. – Да нет, не такой уж он сильный. Обычный. Вот же я его вижу! Нормальный он. Нет, не знаю, почему. Маскировка такая?

Эрна тоже, осторожно приблизившись, заглянула через его плечо, но ничего, кроме все тех же облаков, не увидела. Вправду, значит, нужно быть сирайэном, чтобы разглядеть тут хоть что-то.

– Нич опасался, что он сбежал, – сказала она. – Потому что он никак не выскакивает. Ну, если он на месте, будем искать. Я пойду тогда.

– Если до утра не вернетесь, я пошлю к вам Гарра, – пообещал Айдеранэн. На том и расстались.

Наверное, стоит взять сумки, подумала Эрна, спускаясь по лестнице. Если вдруг придется преследовать это существо. И плащ Нича. Ночь свежая, к утру он совсем замерзнет. С тяжким вздохом она взвалила на плечи тяжелые котомки. Ладно, спешить ни к чему.

Нич курсировал по улице взад и вперед.

– Ничего не могу найти, – сообщил он, устремляясь навстречу охотнице.

– А я тут принесла наши вещи, – сказала та. – На всякий случай. Айдеранэн сказал, что пришлет Гарра утром, но до тех пор мало ли…

– Это ты верно решила, – одобрил Нич, закутываясь в свой плащ. – Я забыл тебе сказать.

– А что теперь будем делать?

– Продолжим искать. Вдруг что-нибудь да найдется.

***

На рассвете деревня начала понемногу оживать. Скрипели колодезные вороты, звякали ведра. Погнали вдоль улицы в поля стадо овец. На рыскающих по деревне чужаков начали оглядываться.

Эрна сама выросла в глухой деревне, куда до сих пор не проложена Теневая Тропа. Ближайшая находилась в небольшом городке, там же, где и школа, куда бегали учиться детишки со всех окрестных деревенек. Она знала не понаслышке, как подозрительно выглядит любой человек, появившийся в таком месте. Мало ли, кто тут шастает. Может, разбойник. А может, решил увести корову. Непременно надо спросить, кто такой да откуда взялся. Поэтому ее немного удивляло, что до сих пор никто не подошел и не спросил. Видимо, наличие Теневой Тропы понемногу изменяло привычки селян: теперь сюда действительно в любой момент мог прийти кто угодно. Только когда в квадратике Тропы появился Гарр, ему навстречу вышел благообразный седой мужчина с пышной бородой.

– Утро доброе, – нараспев прогудел он, когда до охотника оставалось еще несколько шагов. – Что-то неладное у нас тут происходит?

– Происходит, – хмуро подтвердил Гарр. – Айзё у вас тут.

– То-то вы всю ночь рыщете, – мужчина задумчиво покивал. – Нугар я, староста здешний. Если что, ко мне обращайтесь. Вон та изба, – он указал на один из домов неподалеку.

– Что за айзё? – испуганно взвизгнула какая-то бабка, проходившая мимо. – Зачем он пришел? А я уж и козу выгнала! Что же теперь, обратно загонять?

– Не ори ты, старая! – лениво одернул староста. – Вот же охотники. Сейчас они его изловят.

Оставив их препираться, Гарр отправился навстречу своим сотрудникам, как раз показавшимся в конце улицы. Они, заметив старшего охотника, перешли на бег.

– Наконец-то! – воскликнул Нич. – Без тебя не обойтись. Эта штука куда-то спряталась.

– Да, мне Айдеранэн рассказал, что нос нашей хищницы оказался бесполезен, – кивнул Гарр. – Давайте так: Нич, топай домой отсыпаться. Может, позже понадобишься. А ты, Эрна, пойдем еще со мной. Вдруг да удастся что-то унюхать. А потом я тебя тоже отпущу.

– Ладно, – нестройным хором отозвались охотники.

Нич сладко зевнул, едва не вывихнув челюсть, и неторопливо поплелся к выходу Теневой Тропы. А Эрна последовала за Гарром, который немедленно принялся выспрашивать у нее все подробности. Она как могла точно обрисовала обстановку, рассказала в подробностях, как они шарили по кустам всю ночь, живописала мерзкий запах, от которого нет спасения, и к которому она едва притерпелась.

– Конечно, Нич его спугнул, – резюмировал Гарр. – Никогда не одобрял его методы работы. Нельзя же так грубо! Нич просто не хочет быть охотником.

– Как не хочет? – изумилась Эрна. – А чего же он хочет?

– Да он сам не знает, – сердито буркнул Гарр. Потом, подумав, добавил: – Хочет, чтоб девки за ним бегали. А быть охотником – круто. Вот он и думал, что ему будет достаточно повесить ТУС на пояс. Уйдет он от нас, вот увидишь. Скоро наиграется.

Эрна молча намотала на ус. Вот, значит, как. Еще совсем недавно она бы изумилась и возмутилась: как можно не хотеть быть охотником?! Это же такое огромное достижение, такая честь, такая уважаемая профессия! Но теперь, после встречи с гигантским слизнем, она начинала понимать, как это естественно – не хотеть умереть раньше времени.

Гарр, точно так же, как его предшественники, двинулся вокруг деревни. Конечно, сейчас стало светло, и уже можно было бы что-нибудь разглядеть, но Эрне казалось, что это дело безнадежное: ведь они с Ничем несколько раз обежали окрестности и наверняка затоптали все следы, если таковые существовали. В стороне от дороги, немного на отшибе от остальных домов стояла покосившаяся избушка, даже не обнесенная забором. Огород давно зарос бурьяном. Прокладывая себе дорогу через эти заросли, Гарр внезапно остановился, как вкопанный.

– Ага, – протянул он с мрачным удовлетворением. – Вот и оно.

Эрна вздрогнула, хватаясь за ТУС, но тут же убрала руку, поскольку старший охотник не спешил браться за оружие. Удивленная, девушка сунулась вперед… и сперва даже ничего не поняла. Среди примятой травы в бурых потеках – какие-то лоскуты ткани, обломки чего-то белого, невразумительные клочья… Взгляд ее задержался на предмете, который здесь, на земле, был настолько неуместен, что не сразу можно было уразуметь, что именно это такое. Постепенно в ее сознание просачивалось понимание того, что вот эта неровная скорлупка является человеческим ногтем. И когда все увиденное, наконец, дошло до нее во всей своей ужасной полноте, Эрна едва успела отбежать на несколько шагов в сторону, где ее и вырвало.

– Нда, зрелище неприятное, – проговорил Гарр извиняющимся тоном. – Ты там как, в порядке?

– Угу, – выдавила Эрна. – Оно и к лучшему, меня все равно от запаха тошнило, – попыталась пошутить она.

– Чисто объел. – Гарра, кажется, неаппетитное зрелище совершенно не смущало. – Даже и не понять, кого он тут сожрал.

– Человека, – дрогнувшим голосом сообщила Эрна.

– Да я вижу, что человека. Опознать бы. Кстати, интересно: та избушка жилая? – Гарр воззрился на покосившееся строение. – Если там кто-то есть, он мог что-нибудь слышать ночью.

И он решительно направился к входу. Поднявшись на подгнившее крылечко, громко постучал. Эрна, очень далеко обойдя место происшествия, тоже подобралась поближе. Далеко не сразу послышались за дверью шаркающие шаги. Дверь скрипнула, приоткрывая черную щель, и из домика вырвался воздух столь густой и душный, что на какой-то миг перебил для Эрны даже запах айзё. Это был дух старости, но щедро приправленный запахами сушеных трав и еще чего-то, явно органического, о чем Эрне думать не хотелось. Только отчего-то упорно лез в голову образ сушеных лягушек. В открывшуюся щель показался крючковатый нос, а потом проступило и лицо, сморщенное, как сушеное яблоко. Из-под низко надвинутого платка недобро сверкнули маленькие глазки.

– Это кто еще тут? – проскрипела старуха.

– Здравствуйте, бабушка, – Гарр, самая приветливость, расплылся в улыбке. – Я только хотел спросить, не слышали ли вы чего-нибудь необычного сегодня ночью.

– А с чего это ты тут спрашиваешь? – подозрительно прищурилась бабка.

– Видите ли, какое дело… – Гарр на секунду замялся, не зная, стоит ли быть откровенным, но все же решился. – Сегодня ночью у вас в огороде кого-то съели.

Повисла пауза. У старухи вид сделался весьма озадаченный.

– Кого это могли тут съесть?

– Вот и нам интересно – кого, – подхватил Гарр. – А вы тут живете одна?

– Я-то? Одна… Да брось, неужто человека? – вдруг осенило ее, и глаза у нее полезли на лоб.

– Именно, – подтвердил Гарр без тени смущения. – Поэтому я и спрашиваю, не слышали ли вы чего.

– Ничего я такого не слышала, – уже сердито сказала бабка. Распахнула дверь и показалась, наконец, на свет. Была она маленькая, сухонькая, укутанная в многочисленные юбки, шали, плащи и шарфы, но двигалась вполне бодро. – Ну-ка, показывай, где чего случилось.

– Но вы уверены… – начал было Гарр, но старуха решительно подвинула его с крыльца.

– Можно, я туда больше не пойду? – жалобно пискнула Эрна.

– Да, с тебя пока хватит, – отозвался Гарр, который едва успел спрыгнуть на землю, чтобы не оказаться сбитым с ног. – Ты вот что… Видела человека, с которым я говорил? С бородой такой. Это староста. Позови его сюда. Вдруг он опознает… вот то.

– Ага, я сейчас, – Эрна припустила со всех ног, радуясь законной возможности убраться подальше от страшного места.

Староста, впрочем, ничем им не помог. Равно как и те несколько человек, которые за ним увязались. Все они внимательно разглядывали останки (Эрна встала как можно дальше, чтобы случайно не увидеть жуткое месиво еще раз) и озадаченно качали головами.

– Да где же тут поймешь? – вынес свой вердикт староста. – А только если бы кто-то из наших пропал, так уже шум бы поднялся.

– А надо еще проверить тех, кто поодиночке живет, – сказал другой мужчина. – Я пойду, гляну.

– Глянь, – согласился староста. – А только кому что могло понадобиться на дальней окраине ночью? Нет, думаю я, не наш это. Чужой кто-то забрел.

– И часто к вам чужие забредают? – поинтересовался Гарр.

– Ну, вы же забрели! – резонно заметил староста.

Пока деревенские обсуждали, кто мог бы носить одежду из той ткани, фрагменты которой едва различались в общей куче, Гарр придвинулся к Эрне.

– Вот что, девочка, беги-ка ты домой. Выспись, приведи себя в порядок, а потом давай назад. И если Кайса увидишь, скажи, чтоб тоже сюда шел. Нам тут все понадобятся. Спряталась эта тварь, сама видишь. Караулить придется. Ночью она наверняка выползет.

– Да, хорошо, – пискнула Эрна. Она чувствовала, что ей позарез необходимо убраться отсюда как можно дальше.

***

Зайти в контору по пути домой было несложно: всего пара лишних переходов, всего несколько лишних шагов. Вызвать Кайса, а заодно бросить сумку, не тащить же ее домой. Эрна ощущала дрожь в коленках еще в тот момент, когда переступала порог Службы охотников. Но когда она вспомнила физиономию Кайса с этой его вечной улыбочкой… Нет уж, пусть он не думает, что она неженка какая-нибудь! Нужно срочно сделать вид, что для нее это все давно привычно, что растерзанные тела она привыкла созерцать чуть не каждый день. Вот прямо регулярно после обеда заходит полюбоваться очередным трупом. Эрна задержалась перед дверью в дежурку, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и попытаться справиться с перекошенным от омерзения лицом.

Кайс уютно устроился в кресле у окна. Рассказ девушки он выслушал безо всякого удивления, только слегка приподнимал бровь, выражая заинтересованность. Эрна очень постаралась подать эту историю так, будто она тоже не удивлена, и, хотя голос ее стал предательски подрагивать, когда она добралась до трупа, она надеялась, что слушатель этого не заметил.

– Значит, Гарр сказал, всем туда? – уточнил Кайс. – Если приключится что-то еще, сирайэнам придется самим за нами бежать. Ладно, поднимусь на Башню, скажу Сиэннэ, что все ушли. Ты домой?

– Да, велено отсыпаться, – сказала Эрна, стараясь придать звучанию этой фразы небрежность. – А потом тоже туда.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Кайс. – Тогда до встречи.

Дома Эрна нагрела воды, наполнила бочку и засела в ней надолго. Уже и вода остыла, а она все терла мочалкой несуществующую грязь. Казалось, само созерцание растерзанных останков безнадежно ее испачкало. Одинокий палец на фоне побуревшей травы въелся в память. Заснуть представлялось делом немыслимым.

Впрочем, молодой организм брал свое. Усталость после бессонной ночи свалила девушку, и даже никакие кошмары ее не преследовали.

В контору она вернулась, вполне готовая к новым испытаниям. Отдых укрепил ее нервы, ей даже начало казаться, что все происшедшее было как бы понарошку. Так, рассказанная кем-то страшная история, смутный сон, чужое воспоминание, но только не то, что случилось в действительности и с ней. В дежурке Эрна наткнулась на Нича и ужасно обрадовалась: вместе возвращаться в ту деревню было не так страшно. То есть, она, конечно, не боялась. Она говорила себе, что вовсе ничего не боится. Вот еще глупость! Просто вдвоем веселее, только и всего.

Охотников встретил Гарр. Вид у него был крайне озабоченный.

– Наконец-то, – проворчал он. – У нас тут рук не хватает. Точнее, глаз. Давайте-ка, один туда, другой сюда, – он махнул рукой в сторону северного и южного концов деревни. – И смотрите в оба. Должен же он откуда-то вылезти!

– До сих пор никаких признаков? – спросил Нич, как будто еще требовалось подтверждение.

– Прячется, – с досадой отмахнулся Гарр. – Проверь сараи и стога сена, но только смотри, осторожно.

Эрна судорожно сглотнула. Похоже, пришло время действовать самостоятельно, а она не готова, вот просто совершенно не готова к такому повороту. Гарр заметил ее перепуганное лицо и мгновенно изменил решение.

– А ты, хищница, держись лучше со мной. Заодно посмотришь, как я действую. Надо же тебе учиться.

– Ну ладно, – Эрна изо всех сил пыталась изобразить разочарование, однако получилось только облегчение.

Нич отправился прочесывать южную окраину, а Гарр повел напарницу в сторону запада. Там, за околицей, в зарослях кустарника обнаружилось расстеленное одеяло, брошенный плащ, распакованные свертки с провизией.

– Бросай сумку, – скомандовал старший охотник. – Здесь будем гнездиться. Я думаю, что эта тварь выйдет на охоту ночью, как в прошлый раз. Подождем, пока загонят скот и вообще угомонятся, а потом погуляем по деревне. Только тихо. Чтоб не спугнуть.

Тишина эти вечером наступила очень быстро. Селяне поспешно загнали в стойла своих животных и сами немедленно попрятались в домах. Эрна заметила, что никто не ходил поодиночке, а у многих были с собой топоры или мощные палки. Как будто это спасет от айзё. Но она вполне могла их понять: остаться вовсе безо всякого оружия было бы слишком жутко.

– Ладно, пойдем, – сказал Гарр, когда тишина воцарилась окончательно. – Только тихо.

Он сунул в рот остатки бутерброда и дожевывал его уже на ходу. Охотники, неслышно ступая, прошли по главной улице, свернули в переулок. Гарр вертел головой, прислушиваясь к малейшим шорохам.

– На улицах никого нет, кроме нас, – шепнул он Эрне. – Так что, если айзё голоден, он попытается напасть на кого-то из нас. А если побоится и попытается забраться в дом, собаки поднимут шум. Или он сам поднимет шум. Я велел всем запереться как следует.

Из темноты вдруг неслышно выскользнула темная фигура, и Эрна, ойкнув, схватилась за оружие. Гарр тихонько рассмеялся.

– Ты что? Это же Кайс!

И это точно был он. Тихо, как тень, приблизился, еле слышно шепнул:

– Здесь пусто.

– Куда ж он запропастился? – с досадой зашипел Гарр.

Они снова разошлись. Пустые улицы оставались безмолвны. Тишина нарушалась только редким лаем собак, шелестом листьев да мерным поскрипыванием на ветру какой-то калитки. Без всякого результата охотники бродили до самого рассвета.

– Похоже, я просчитался, – озабоченно говорил Гарр, когда они возвращались в «гнездо». – Нападать эта тварь не спешит. Интересно, зачем она здесь? Придется ждать, пока айзё как-то себя проявит. И думать.

– А если он нападет днем? – тревожно спросила Эрна. – Люди только выйдут…

– Ну, мы в любом случае не можем запретить им выйти, – проворчал Гарр. – Я им вчера весь день твердил, чтобы никто не разбредался по одному. Если мы будет поблизости, можем успеть. Придется караулить опять по периметру. Вот что, я вздремну полчасика, а ты смотри в оба!

***

Снова, как прошлым утром, понемногу оживала деревня. Поднимался гомон, хлопали калитки, люди появлялись на улице. Эрна, уже начинавшая клевать носом, вяло грызла сухарь и наблюдала за жителями. От шума проснулся Гарр, заворочался, закряхтел, нехотя высвободился из одеяла. Нащупал флягу, плеснул в ладонь воды, размазал ее по лицу, с неудовольствием поскреб ногтями щетину.

– Ладно, пойдем еще поработаем, – проворчал он. – Если айзё попытается пробраться, мы его встретим.

Люди, попадающиеся навстречу, тревожно оглядывались на охотников. Внезапно Эрна почувствовала усиление запаха айзё. Она дернулась, отыскивая источник, и тут же поняла, что запах исходит от мужчины, проходящего мимо. Эрна замерла в изумлении, уставившись ему вслед… и тут же запах усилился снова. На сей раз он исходил от женщины.

– Слушай, Гарр… – неуверенно проговорила охотница. – Тут ерунда какая-то.

И она рассказала о своем наблюдении. Гарр недоуменно хмурился.

– Может оказаться, что они только что где-то встретились с айзё. Соприкосновение и оставило на них более четкий отпечаток. Что же это такое? Как он может выглядеть, что люди встретились с ним и не узнали? И почему он не напал?

– Он маскируется? – удивилась Эрна. – Под что-то такое, что кажется обычным, да?

– А вот похоже на то. Недаром мы его два дня найти не можем.

Вдруг где-то совсем близко раздался отчаянный собачий визг. Такой пронзительный, что узнать собаку стало можно только после того, как визг перешел в столь же пронзительный лай, а потом и в вой. Гарр немедленно сорвался с места, а следом и Эрна, слегка растерявшаяся поначалу.

Сперва она увидела только подол серой юбки, украшенный незатейливой вышивкой. Потом различила босые пятки, испачканные пылью. А потом прислонилась к ближайшему забору, зажимая ладонью рот.

Люди на месте происшествия возникли практически сразу. Еще до того, как туда добрались охотники, вокруг новой жертвы сгрудилось человек пять, и они продолжали прибывать. Гарр решительно отодвинул ближайших зрителей и сам оглядел тело.

– Кто был тут первым? – строго спросил он.

– Я был, – отозвался молодой парень, имеющий самый растерянный вид.

– Что-то видел здесь? Кто-нибудь убегал? Или просто что-то такое, чему тут не место?

– Кроме этого? – парень кивнул в сторону тела. – Я только это и увидел, больше ничего.

– Девушка – ваша? – продолжал допрос Гарр. Вид он сейчас имел довольно грозный.

– Наша, – упавшим голосом подтвердила одна из женщин. – Аиса это. Тут она и жила, в этом доме.

– Вышла через заднюю калитку, тут-то на нее и напали, – резюмировал Гарр, оглядывая место происшествия. – Все произошло очень быстро. Позавтракать айзё не успел, собака подняла шум.

От столь циничного замечания многих собравшихся передернуло.

– Вот любопытный вопрос, – продолжал охотник, не обращая внимания на всеобщее смятение. – Почему она вышла одна, когда знала, что здесь айзё? Когда я просил всех не ходить по одному?

Тут сквозь толпу собравшихся протиснулась еще одна женщина, которая отчаянно завизжала и упала на колени рядом с телом. Гарр, ухватив Эрну под локоть, увлек ее подальше от этой сцены.

– Тут мы сейчас не нужны, – говорил он. – Тут даже в какой-то мере опасно. Пусть они немного успокоятся. А мы пока подведем итоги. Картина становится достаточно ясной, так ведь?

– Не знаю, – растерянно протянула Эрна. – Разве?

– Ну подумай хорошенько! – воззвал Гарр. – Теперь все становится совсем просто. Убита девушка, так? Ее тут же узнали, верно?

– Ну… да.

– В таком случае, кого же убили первым?

– Не знаю. Они же сказали, что это был кто-то чужой.

– Чужой! – Гарр едва не рассмеялся. – Да откуда тут взяться чужим? И главное, зачем? В глухой деревне, среди ночи, на окраине. И ровно в том месте и в тот час, когда появился айзё. Нет, это несколько чересчур для случайного совпадения. Тебе не кажется?

– Наверное, – Эрна продолжала недоумевать. – А тогда как? Кто-то пришел сюда нарочно? Зная про айзё?

– Пришел, чтобы его съели? Ну ты даешь!

– Тогда не понимаю, – сердито сказала Эрна.

– Подумай еще, – увещевал Гарр. – Съели явно кого-то из своих, согласна? Чужого здесь просто не могло быть. Тогда кого же? И куда после этого делся сам айзё?

Они остановились недалеко от выхода Теневой Тропы. Дома здесь немного расступались, образуя открытое пространство, которое при желании можно было бы назвать центральной площадью. Эрна напряжено думала, пытаясь сообразить, какими могут быть правильные ответы, что за подсказки дает ей Гарр, чувствуя себя абсолютной тупицей. Возможно, ей просто не хватало каких-то знаний о повадках айзё, но она никак не могла догадаться. Эту игру в угадайку прервал староста, который решительным шагом приблизился и схватил Гарра за рукав плаща.

– Ну-ка, охотнички! – гневно начал он. – И когда уже вы изловите эту тварь?

– Да вот прямо сейчас и изловим, – спокойно сообщил Гарр. – Нужно только, чтобы вы собрали здесь, на этой площади, всех селян. Ну или только тех, кто сейчас в деревне, а не уехал в поля. Но это нужно сделать быстро.

– А собирать-то зачем? – староста, недоумевая, немного сбавил тон и выпустил рукав охотника.

– Нужно. Соберите, и я объясню все. Всем сразу.

– Ладно. Только… – Староста чуть помялся, а потом решительно махнул рукой. – Ладно, всех, так всех.

И он ушел. Гарр, удовлетворенно кивая, смотрел ему вслед.

– Вроде, надежный мужик. Сейчас все сделает. Приготовь свой ТУС, хищница. Тут никогда не знаешь, как обернется.

Эрна так ничего и не поняла, но спрашивать не стала, боясь показаться совсем глупой. Все равно Гарр собрался объяснять все местным жителям, так и она заодно послушает. А потом сделает вид, будто именно так и думала.

Народ постепенно собирался. Вставали группками, переговаривались вполголоса, на охотников косились подозрительно. Наконец, появился и староста, который сообщил:

– Все тут. Давайте, чего там хотели сказать. Только быстро, сами понимаете, не до того нам.

– Надолго не задержу, – охотно откликнулся Гарр. – А что так быстро собрались, за это спасибо. Проще будет поймать айзё. Потому что он сейчас здесь, на этой площади.

Прокатился приглушенный ропот. Все заозирались, стали оглядываться друг на друга.

– Совершенно правильно смотрите, – сказал Гарр. – Айзё – один из вас. Погодите, не шумите, сейчас я поясню свою мысль. Смотрите сами: в ту ночь, когда впервые появился айзё, кто-то погиб. Но мы так и не выяснили, кто именно. Если вы хорошо подумаете, то согласитесь: никто чужой не должен был появиться здесь среди ночи. Мы, к примеру, пришли сюда только потому, что наши сирайэны обнаружили вторжение. А зачем сюда пришел бы кто-то другой? Нет, первый труп – тоже один из ваших. Но мы так и не нашли, кто именно был убит. Почему? Да потому, что айзё занял место убитого! И почему сегодняшняя жертва вышла из дома одна? Не потому ли, что ее позвал кто-то, кого она хорошо знала?

Ответом на эту речь была мертвая тишина. Все собравшиеся недоуменно смотрели на оратора.

– Первым на подозрении, естественно, тот дом, в огороде которого и были найдены останки, – продолжал нисколько не смущенный Гарр. – Там живет одинокая старая ведьма, я прав? – Он нашел взглядом старуху, которая стояла в первом ряду. – Не обязательно, конечно, все так и было, но ведь она могла, услышав шум, выйти наружу и посмотреть.

– Как же ты проверишь? – отмер староста. – Не убьешь же ты уважаемую всеми старую женщину только потому, что в ее огороде кто-то кого-то съел?

– Проверить проще простого. Вот эта штука – ТУС. Слышали, наверное? Единственное оружие, которым можно уничтожить айзё. А вот человеку он не причиняет ни малейшего вреда, просто в силу того, что у нас слишком разная природа. Получается, тот, кто рассыплется в пыль от удара ТУСа, и есть айзё.

Это сообщение явилось новостью не только для селян, но и для Эрны. До сих пор она немного удивлялась тому, с какой небрежностью охотники обращаются со своим оружием, и с какой легкостью его выдали ей, едва зачисленной в штат. А оно, оказывается, безвредно. И ведь никто и слова не сказал!

– Чтобы вы не сомневались, – добавил Гарр, – я продемонстрирую удар на своей напарнице. А потом просто огрею каждого, здесь присутствующего, вот и вся процедура. Проверенные могут быть свободны.

И он, не давая Эрне времени опомниться, резко хлестнул ее лучом, вырвавшимся из его ТУСа. Ничего неприятного действительно не произошло. Эрна ощутила легкую щекотку в тех местах, по которым прогулялась красная молния. Селяне охнули, но, увидев, что охотница даже не поморщилась, немедленно воодушевились. И тут…

Айзё понял, что попался. Оставаться на месте и ждать проверки для него являлось чистым самоубийством. И он решил рискнуть, попытаться побороться за свою жизнь. Та, кого Гарр обозвал старой ведьмой, внезапно распрямилась. Под низко надвинутым платком зажглись желтым огнем глаза. В широко распахнувшейся пасти появились длиннейшие, острейшие клыки. Гулко зарычав, старуха прянула вперед и в два прыжка преодолела расстояние, отделявшее ее от охотников.

Существенный недостаток конструкции ТУСа в том, что требуется замах. Гарр успел среагировать. Он даже почти успел ударить. Но в тот момент, когда его рука распрямлялась, чтобы нанести удар, айзё уже оказался слишком близко. Огромные клыки впились в его предплечье. Гарр охнул, едва удержавшись на ногах, и выронил оружие.

Эрна отчаянно взвизгнула. Она отчетливо видела светящиеся глаза, различила, как челюсти сжимаются еще сильнее, пытаясь переломить кости. Ее действиями в значительной степени руководил ужас, но это не значило, что она действовала неправильно. Она ударила наотмашь, изо всех сил, и хлесткий изломанный жгут прошелся поперек оскаленной физиономии айзё. Существо, в котором уже осталось мало человеческого, завизжало от боли и разжало свою хватку. Эрна, стиснув зубы, ударила еще раз. Айзё попыталось отпихнуть в сторону Гарра, чтобы добраться до нового противника. И тогда Эрна, судорожно вздохнув, ударила в третий раз. Тварь, наконец, развеялась призрачным облачком.

Толпа потрясенно молчала и таращилась на охотников. Эрна таращилась в ответ так, будто впервые заметила всех этих людей. На нее вдруг навалилась жуткая усталость. Эти три удара, казалось, выжали все ее силы. В ушах шумело, и все происходящее как-то не желало укладываться в голове.

– Молодец, хищница, – флегматично проговорил Гарр. – Прошла боевое крещение. Вот теперь тебя можно считать охотником.

Он стоял, приподняв раненую руку, и кровь обильно капала на землю. Но выглядело это так, будто рана его не особенно волнует. Впрочем, после паузы он добавил:

– А вот если сможешь еще и руку мне перевязать, будешь совсем умница.

– Ага, – отмерла Эрна. – А…

– Да вон, от плаща кусок оторви. От подола. Да от моего! – пояснил Гарр, видя, что она совсем растерялась. – Не жалей, все равно рукав вдребезги.

Прочная ткань никак не желала поддаваться. С горем пополам Эрна, обнаружив небольшую прореху, сумела разодрать плащ и заполучить неровную длинную тряпку. Эту тряпку она, как умела, намотала на руку Гарра прямо поверх рукава.

– Умничка, – похвалил тот. – Давай, собирай остальных, и домой. И шмотки наши прихвати. А я пойду. Надо срочно показаться одному человеку.

– Какому человеку? – почти рефлекторно спросила Эрна.

– Есть один лекарь. Если придется, я вас познакомлю. Но лучше бы не пришлось, конечно. Очень хороший специалист, шептун, я только ему доверяю. Он нелегально работает, без разрешения. Но я тебе этого не говорил.

– Ладно, – отозвалась Эрна с недоумением.

– Официальным врачам не доверяю, – добавил Гарр. – Они дадут пилюльку из смеси дорожной пыли и птичьего помета, а если не поможет, отрежут руку. А тот – настоящий колдун, пришлый. Из тех, кого пациенты никогда не сдадут Охране порядка. Ладно, не буду терять времени.

И он направился к выходу Теневой Тропы. Едва он исчез, к Эрне осторожно приблизился староста.

– Теперь все? – спросил он почти шепотом.

– Да, – стараясь выглядеть уверенно и бодро, ответила девушка. – Мы здесь закончили. И сейчас уходим.

– Вот это правильно, – все так же тихо одобрил староста. – Тут сейчас… немного не до вас будет.

***

В дежурке нынче было непривычно людно. Собрались все охотники, кроме Гарра, спустилась с Башни Сиэннэ. По традиции пили чай. В отсутствие старшего охотника нужно было самим решить, кому оставаться дежурить, кому прийти вечером. И, конечно, всем было ужасно любопытно, что же произошло в деревне, поскольку ни Кайс, ни Нич не видели развязки.

Эрна, воодушевленная всеобщим вниманием, ораторствовала. Разумеется, ей ужасно не хотелось рассказывать, как все было на самом деле. Как ее тошнило в кустах, как подкашивались коленки, как она визжала от ужаса и беспомощности, когда айзё напал на Гарра. Поэтому рассказ ее был существенно приукрашен. В ее версии она действовала смело, уверенно и, конечно же, сама обо всем догадалась одновременно со своим напарником, просто сказать об этом не успела.

– А потом у этой старухи вот такие зубы! – Эрна растопырила пальцы, изображая распахнутые челюсти. – И она как попрет! Так быстро! Гарр даже ударить не успел. Она его схватила за руку, вот тут. Ну а я – хрясь ее поперек морды! Она и лопнула.

– С одного удара? – усомнился Кайс.

– С двух, – соврала Эрна.

– А наша малышка – молодец, – удовлетворенно сообщил Нич в пространство. – Одолела первого айзё. Это надо отметить. А давай, – он подмигнул ей, – оставим Кайса на дежурстве, а сами куда-нибудь заглянем, а?

– Не спаивай ребенка, – улыбнулась Сиэннэ.

– Не занудствуй, богиня, – парировал Нич.

– Ой, нет! – испугалась Эрна. Потом поспешно поправилась: – Я так устала! Мы же всю ночь по кустам ползали. Я лучше спать.

– И это правильно, – одобрил Кайс. – Пожалуй, я тоже буду спать. Но подежурить не откажусь.

– Девочка моя! – Нич в притворном ужасе вытаращил глаза. – Когда ты успела набраться правильности от этого зануды?

– Не учи ребенка плохому! – Кайс рассмеялся.

– Какой я вам ребенок? – возмутилась Эрна. – Я взрослый и самостоятельный человек! Вот захочу и пойду… куда угодно.

– Не слушай ты их, – мягко улыбнулась Сиэннэ. – Они теперь так и будут тебя опекать, всяк на свой манер. Мальчишки!

========== Глава четвертая, в которой много говорят о магии ==========

– Сиэннэ что-то задерживается, – сказала Эрна и взяла свою чашку.

– Да и ладно, – беззаботно отозвался Айдеранэн, устраиваясь на шатком стуле напротив нее. – Мне не жалко. Собственно, я запросто мог бы уйти, но решил выпить чаю в хорошей компании.

Утренняя смена охотников уже заступила на вахту, а ночная смена Башни все не могла передать дежурство. Поскольку дело снова шло к превращению, Эрна работала днем вместе с Кайсом.

– А я тут заметила, – неуверенно начала Эрна, – что Сиэннэ часто вместе с Гарром приходит.

– Так они любовники, – невозмутимо заявил Айдеранэн. – Или нет.

– Или нет? – недоуменно переспросила девушка.

– Ну знаешь, я за ними не следил. Просто все признаки налицо. Сама говоришь, приходят по утрам вместе. Опаздывают тоже вместе. А еще Сиэннэ про Гарра подчеркнуто ничего не говорит. Сама никогда не начнет, будто и нет здесь такого охотника. А если его упомянуть, сразу делается такая строгая. Так что я не удивлюсь нисколько. Сиэннэ любовников меняет, как перчатки, но каждый раз у нее все так всерьез!

– А почему они прячутся? – Эрна только задала этот вопрос, как ее тут же осенило: – Или кто-то из них?..

– Гарр женат. И у него сын-двухлетка.

– Вот это да!

– А чему ты удивляешься? – Айдеранэн пожал плечами. – Совершенно обычная история. Бывает.

– В самом деле, – Эрна немного смешалась. Ей стало неловко, что они тут сплетничают, и она мигом нашла способ сменить тему. – Кайс! Ну ты что там застрял?

Кайс, сидевший в дальнем уголке дежурки, поднял голову и смущенно улыбнулся. Он возился с застежками своей сумки, что-то там регулировал, но Эрне казалось, что он больше имитирует занятость.

– Да он просто стесняется, – тоном знатока заявил сирайэн.

Эрна перевела на него изумленный взгляд. Стесняется? Вот этот парень, про которого уже несколько десятков песен сложили, стесняется людей, которых даже она, замкнутая библиотечная девочка, перестала стесняться почти сразу? Кайс, наконец, поднялся и направился к столу.

– Это верно, – признался он. – Немного стесняюсь. Я ведь тоже тут недавно. Да и в новой роли еще не освоился. Ничего, скоро привыкну.

– Привыкнешь, куда ты денешься, – согласился Айдеранэн. – Все привыкают. Давай лучше, садись, а я тебя спрошу. Давно хочу спросить. Ты в самом деле справляешься с этим чудовищем? – Он кивнул в сторону Эрны.

– Справился в тот раз, – безмятежно кивнул Кайс. – Ничего, я его еще и приручу. А потом выдрессирую.

Эрна поперхнулась. Кайс рассмеялся.

– Вот она, чужая кровь,– улыбнулся Айдеранэн. – Все нам нипочем. Оборотень? Выдрессировать! Вы замечали, что люди до сих пор боятся чужаков?

Охотники переглянулись и синхронно пожали плечами. Эрна из своего опыта подобрала бы другое слово.

– Боятся, боятся, – уверенно заявил сирайэн. – Этот страх может принимать разные формы, но в основе всегда он. Я хочу сказать, что Гарр с большим облегчением принял твое, Кайс, предложение дежурить с Эрной. Ему очень не хотелось оставаться с ней наедине в момент превращения. Просто потому, что он не знает, что делать. Чужаки – они и есть чужаки, чужие и странные. Этот мир понемногу учится терпимости, он готов принимать достижения науки, искусства и магии, но вот самих носителей нового знания до сих пор опасается.

– Можно понять людей, – вступился Кайс. – Достаточно на начальника твоего посмотреть. Я когда настоящего сирайэна впервые увидел, так чуть не упал. И кстати, какой из меня чужак? Я вообще никакого влияния крови своей мамы не ощущаю.

– Это кроме того, что у тебя сила удара, какой почти ни у кого не было за всю историю существования охотников?

– Так тренироваться же надо! – возмутился Кайс.

– Есть кое-что еще, – Айдеранэн хитро прищурился, – что дает нам чужая кровь. Я уже почти уверен, что дело в ней. Вот давайте я на вас эксперимент поставлю.

– А давай! – с азартом отозвалась Эрна. И одновременно ей стало немного страшновато. Нет, конечно же, не станет он ставить опасных экспериментов, но кто их знает, этих сирайэнов? Они же еще более странные, чем она.

– Я вам сейчас немного расскажу о своих изысканиях, – начал Айдеранэн. – Вы знаете, что я изучаю историю и философию. Вольнослушателем, так сказать. Заодно это дает мне доступ в архивы, куда просто так, с улицы, не зайдешь. Я не случайно выбрал именно это направление. Дело в том, что в прошлом мира существует некая тайна, которую я намерен разгадать. Но когда я пытаюсь говорить об этом с учеными, профессорами, работниками архивов, я чаще всего натыкаюсь на полное и абсолютное непонимание. Вот смотрите, какая штука. Еще сто лет назад во всем мире шли войны. Здесь был кровавый беспредел. Те люди, которые нынче называются градоначальниками, тогда носили множество разных других титулов. Каждый из них старался заграбастать и удержать как можно большую территорию. Народы, говорящие на одном языке, оказывались расколоты на части и воевали против своих соседей, просто потому, что какому-то начальнику захотелось присоединить к своему царству еще кусок земли. Казалось, что из этого хаоса только один выход: полное уничтожение всех воюющих. И вдруг все прекратилось. Одномоментно. Во всех землях разом. И началась эра процветания. Как вам такое?

– Действительно, странно, – нахмурилась Эрна. – Но должно же было что-то случиться. Так не может быть, чтобы без причины.

– Сто лет назад, ты говоришь, – подхватил Кайс. – Но примерно в то время началось нашествие чужаков и появление первых айзё. Не может в этом быть причина? Люди объединились против монстров…

– В хрониках указаны даты, – хитро улыбнулся Айдеранэн. – И эти даты совпадают в летописях, которые хранятся в архивах всех земель, до которых я смог добраться. В том числе написанных на других языках. В том числе написанных сто лет назад. Все сходятся в одном: первый зарегистрированный случай появления чужака произошел примерно через двадцать лет после окончания войн. Первое появление айзё – почти через тридцать. В ту пору уже и последствия войн были практически преодолены, наступило настоящее благоденствие, почти как сейчас.

Охотники снова переглянулись.

– Тогда я не понимаю, – сказал Кайс. – Я не вижу причины. Или ты не все рассказал.

– Я пока тоже не понимаю, – признался Айдеранэн. – И я рассказал практически все, что имело значение. Опустил, конечно, множество подробностей, но если бы они позволяли о чем-то догадаться, то я бы уже догадался. Но у меня есть одна догадка. И я нашел ей косвенное подтверждение. Очень косвенное, я бы сказал.

– Ну, рассказывай! – воскликнула Эрна в нетерпении.

– Принято считать, что в этом мире магии нет. Все колдовство, какое существует, принесено из других миров. Множество разных техник, основанных на принципах, которые порой друг другу противоречат, но все, как ни странно, у нас здесь работают. А вот своей, исконной, человеческой магии нет. Но я уверен, что это не так. Я считаю, что войны были остановлены именно магическим способом. Другого разумного объяснения нет.

– А как насчет подтверждения? – напомнил Кайс.

– Ладно, может быть, я просто вижу то, что хочу увидеть, – развел руками Айдеранэн. – Но в некоторых текстах проскакивает что-то этакое… При желании в этом можно увидеть намек на существование некого знания, недоступного непосвященному большинству. Не буду цитировать, а то вы меня на смех поднимете. Там надо читать в контексте. Но какие-то намеки на «изменение лица мира» попадаются. Найти бы что-то конкретное!

– А как ты думаешь, – Эрна, навалившись на стол локтями, подалась вперед, заглядывая в лицо сирайэну, – могло это магическое вмешательство нарушить границы мира? Ну, ведь чужаки начали просачиваться вскоре после этого.

– Вот-вот! – с удовольствием подхватил Айдеранэн. – Я тоже об этом думал. Эти тайные управляющие что-то напутали, и границы стали прозрачны. Может быть, магия этого мира имеет такие свойства, что может проявляться только вот так глобально. В смысле, что с ее помощью нельзя заговорить рану или навести порчу, зато она действует на весь мир целиком.

– Это сложная тема, – заметил Кайс. – Тут надо знать наверняка хоть что-то, иначе можно просто беспочвенно фантазировать, а толку не будет. Но ты обещал какой-то эксперимент, – напомнил он.

– А это и был эксперимент. Вы сейчас со мной согласились, что все это странно. Даже версии выдвигать начали. Так вот: ни один человек без примеси чужой крови не способен поддержать этот разговор. Сколько я уже перепробовал. Они просто не понимают, в чем проблема! Ну да, было так, а стало так. И что? История – она на то и история, чтобы развиваться так или иначе. Получилось вот так, ну и ладно. Хорошо же получилось. Так примерно они мне отвечают. И упорно не хотят видеть ничего странного. Понимаете? Эта тема просто закрыта в сознании. Люди даже не могут начать думать в этом направлении.

– Ничего себе! – Потрясенная, Эрна оглянулась на Кайса, и тот ответил таким же ошеломленным взглядом. – А ты хорошо проверял?

– Говорил об этом со всеми, кого удавалось зафиксировать на достаточное время, – усмехнулся Айдеранэн. – Никто из людей не находил в моих словах ничего странного. Включая Нича, Гарра и даже Гауманза. Люди неглупые, согласитесь. Зато все, в ком есть примесь чужой крови, видят в моем изложении определенную логику и даже принимаются рассуждать, в меру своих способностей, конечно. И еще ни один из них не сказал, что моментальное прекращение всех войн – это нормально и естественно. Многие мои знакомые говорят, что я упускаю какой-нибудь фактор, о котором просто еще ничего не прочитал. Что-нибудь случилось тогда, говорят они. Что-то такое, что на всех повлияло. Зато никто из местных ничего подобного не говорит. Войны закончились, потому что закончились, вот что они заявляют.

– Ну, кстати, – сообщила Эрна, – мне в библиотеке никогда ничего не попадалось подобного. Чтобы там вообще хоть какое-то размышление было на историческую тему. Поэтому я никогда и не воспринимала историю как науку. Это что-то такое статичное, застывшее. Так было, и все. А почему, зачем…

– Да, и мне не попадалось, – согласился Кайс.

– А ты учился в школе? – полюбопытствовала Эрна. Она попыталась прикинуть. Когда же образование стало обязательным? По ее расчетам, Кайсу сейчас должно быть двадцать восемь, но она никак не могла сопоставить.

– Учился, – кивнул он. – Тогда это еще не было обязательно, но эксперименты уж вовсю ставили. Ну и я решил попробовать. Правда, так и не закончил весь курс.

– Погоди-ка! – спохватилась Эрна. – А ведь ты из Сойнской земли! Получается, у вас все точно так же было, как у нас?

– Конечно. Мода – это такое поветрие, чуть один начнет, тут же все подхватывают. А градоначальники все друг у друга слизывают, особенно соседи. Это даже не у нас и не у вас началось, а где-то еще.

– В Анаселле, – подсказал Айдеранэн. – Именно там появился какой-то странный чужак, который заявил, что у нас тут настоящее средневековье.

– Как-как? – хором переспросили охотники.

– Средневековье, – с удовольствием повторил Айдеранэн. – Понятия не имею, что он под этим подразумевал, но слово я выучил. Он много всего интересного подсказал. Канализацию, водонапорные башни, по медицине кое-что, ну и вот насчет всеобщего образования тоже убедил. Хотя многие сопротивлялись. Зачем, говорят, ремесленнику грамота? Лучше б делом занимался. Так что первые учебные программы были совсем простые: грамота, счет, этикет, основы естествознания, ну еще всякая мелочь по ситуации. Это потом стали понемногу добавлять основы всяких других наук. Градоначальники надеются, что толпы образованной молодежи смогут быстрее двигать прогресс.

– Да-да, я как раз по самой примитивной программе и учился, – подтвердил Кайс. – Только и пользы, что чтением увлекся.

– А почему ты не закончил? – спросила Эрна. Ей это казалось немного странным. Кайс, такой всегда подчеркнуто вежливый, приличный, в ее представлении должен быть человеком вроде нее самой, обстоятельным и обязательным. Она-то смогла преодолеть в себе навязанные ей правила приличия, а вот он, похоже, нет.

– А мне надоело, – пожал плечами Кайс. – сейчас-то раньше начинают учиться, а в мое время – как попало. Мне было двенадцать, и я был ужасно упрям. Три года продержался, все ждал, когда же начнется интересное. Потом понял, что никогда. И бросил. И вообще из дома ушел. Сказал, что не хочу учиться, а хочу приключений.

– Отпустили, или сбежал? – уточнила Эрна.

– Нечто среднее, – Кайс усмехнулся. – Я пригрозил, что, если не отпустят, сбегу. Ну, родители и решили, что проще отпустить, взаперти-то держать не станешь. А так хоть можно проконтролировать, в чем я ушел, да пирожков на дорожку испечь. В общем, они не упирались, тем более что я у них девятый.

Эрна присвистнула. У нее самой был всего один брат.

– Да, мама только снабдила меня этим браслетом на удачу, – Кайс продемонстрировал нитяной браслет, уже однажды привлекший внимание напарницы. – Всю ночь плела.

– Ты только не обижайся, – поморщилась Эрна, – но, вообще-то, она могла бы и поаккуратнее сплести. Все-таки для родного ребенка, пусть и для девятого.

– Да уж, рукодельницей мама никогда не была, – тепло улыбнулся Кайс. – Но ей это и не нужно. Зато она всегда была ведьмой, каких мало.

– Ведьмой? – заинтересовался Айдеранэн.

– Она говорит, что там, где она жила раньше, это вполне обычная профессия. Но она, похоже, чем-то приглянулась этому миру, потому что все выглядит так, что он сам ее сюда пригласил.

– Как она это определила? – удивилась Эрна.

– А что бы ты подумала, если бы вдруг обнаружила в своем доме дверь, которой никогда не было?

Эрна представила себе это. Она, наверное, первым делом перепугалась бы. Потом убежала бы из дома и постаралась в него не входить в ближайшее время.

– И она… вошла?

– Моя мама – настоящая ведьма, – ответил Кайс с гордостью. – У нее в крови стремление к неведомому. Как только она увидела дверь, она сразу поняла, что это шанс встретиться лицом к лицу с неизвестностью. Она переоделась для дальней дороги, собрала в корзинку кое-какие мелочи и открыла дверь. Но предосторожности не понадобились. Она оказалась в той самой деревне, где и осталась потом жить. Там болели дети. Никто не мог ничего сделать. Я думаю, должна была разразиться эпидемия, но тут появилась моя мама. Она как-то сумела с этим справиться. С помощью наговоров, – я заметил, что здешняя медицина вообще не использует слова в качестве лечебного средства. Ну и в местных лечебных травах как-то разобралась, говорит, по запаху и форме. Словом, так и осталась здесь. К ней не только вся округа ходит, но и из дальних мест добираются, а раньше, пока к нам не проложили Теневую Тропу, это было весьма непросто.

– Здорово, – протянула Эрна. – Значит, и так можно в наш мир попадать? Я думала, сюда приходится искать дорогу.

– Это у всех по-разному, – сказал Айдеранэн. – Я немного интересовался этим вопросом. Чужаки сюда приходят самые разные и совершенно разными способами. Есть, например, именно маги, которые намеренно ищут пути попасть в другой мир. И попадают к нам. Другим плохо у себя дома, они запутались, или их преследуют, и тогда они внезапно оказываются здесь. Как бы находят убежище. Есть такие, которые оказываются здесь совсем по непонятным причинам, как будто случайно. А есть и такие, перед которыми открывался вход, совершенно очевидный, ни с чем не спутаешь. Действительно, все выглядит так, будто этот мир сам решает, кого сюда пригласить. Некоторых спасает. А некоторых натурально похищает.

– Мир? – Кайс улыбнулся. – Или та неведомая сила, о которой мы тут недавно говорили?

– А вот тут ты прав, – удовлетворенно отозвался Айдеранэн. – Это самый интересный вопрос.

Разговор на эту увлекательную тему пришлось прервать, поскольку в дежурку вошла Сиэннэ, и Айдеранэн немедленно засобирался домой.

***

Сиэннэ спустилась с Башни через несколько минут после того, как поднялась на нее.

– Пока вы тут пили чай, Айдеранэн пропустил айзё, – сообщила она.

– Надеюсь, ничего серьезного? – Кайс мигом оказался на ногах.

– Это как сказать. Он здесь, на окраине Аусвельма.

– Ничего себе! – вырвалось у Эрны.

– Он не торопится, – добавила Сиэннэ. – А вот вам стоит поспешить. Он засел на старой ферме Нириайна. Знаешь, где это? – она обернулась к Кайсу. Тот вытаращил глаза, пожал плечами и оглянулся на Эрну. А толку на нее оглядываться? Она, можно подумать, старожил.

– Вам нужно по Красной линии, на север, – с обреченным видом человека, вынужденного объяснять очевидные вещи, сказала Сиэннэ. – Сейчас в сторону Круглой улицы, потом до конца.

– Ага, тогда я понял, – с энтузиазмом отозвался Кайс и схватил свою сумку.

– Ферма давно заброшена, – добавила Сиэннэ уже ему в спину. – Так что я не думаю…

Она не договорила, поскольку дверь захлопнулась за Эрной, бросившейся следом за своим напарником.

Кайс бежал так быстро, что Эрна едва поспевала за ним. Только когда он притормозил на перекрестке, выискивая глазами нужную Тропу, она догнала его и ухитрилась спросить:

– Что за Красная линия?

– Схема внутренних маршрутов. У нас, в Каросойне, было точно так же. Ага, нам сюда.

Он исчез в выходе Теневой Тропы. Эрна, подняв глаза, заметила прибитую к ограде сада табличку «Круглая улица», а потом шагнула в квадратик, вымощенный – надо же! – действительно красными камушками. Следующий красный квадрат оказался прямо напротив выхода из этого, через улицу, и Кайс уже бежал туда. Никогда раньше Эрна не задумывалась о том, что цвета выстилающих границы Троп камушков могут иметь какое-то значение.

Последний выход уже не являлся частью городской мостовой. Здесь это были несколько крупных булыжников, наполовину утопленных в высохшую грязь, с небрежными мазками красной краски сверху. Изящный пряничный городок закончился, впереди торчало несколько подгнивших деревянных строений, с виду сараев, да покривившиеся заборы. Кайс сбавил ход, чтобы оглядеться.

– Это сделано для удобства, – как ни в чем не бывало, продолжил он объяснение. – Серия Троп одного цвета ведет примерно по прямой линии. Например, здесь Красная линия ведет точно с севера на юг, и если все время выбирать красные Тропы, можно за несколько переходов добраться с одной окраины до другой. Принцип понятен?

– Примерно да, – неуверенно кивнула Эрна. – Никогда не задумывалась, почему они разного цвета. Думала, табличек с названиями улиц достаточно.

– Это все неважно, – рассеянно проговорил Кайс. – Ты лучше скажи, ты запах чуешь?

– Ах, да! – спохватилась Эрна. – Кажется, чую.

– Что-то твой голос звучит не слишком уверенно, – улыбнулся Кайс.

– Да вот… – Эрна в некотором затруднении втягивала носом воздух. – Есть запах, но больно неотчетливый.

– Он может быть и далеко отсюда. А ты что-нибудь знаешь о старой ферме этого… как его?..

– Мне-то откуда знать? Я в Аусвельме еще меньше твоего живу.

– Тогда пойдем по запаху.

– Н-ну… Кажется, куда-то туда, – Эрна неопределенно махнула рукой вправо.

– Значит, туда и пойдем.

Кайс небрежно бросил свою сумку к покосившемуся забору, вынул из ременной петли ТУС и двинулся в указанном направлении. Эрна последовала его примеру, невольно скопировав все движения, и даже ТУС пару раз подбросила в ладони, точно так же, как ее напарник. Кайс тем временем ловко проскользнул в дырку в заборе, а Эрна, сунувшись следом, тут же зацепилась рукавом за гвоздь.

Ферма, очевидно, была брошена давным-давно. Двор зарос травой, крыши сараев кое-где провалились, в стенах зияли дыры. Запах айзё здесь, за забором, стал немного сильнее.

– Кажется, идем правильно, – обрадовалась Эрна.

– Хм, а вот тут свежая яма, – сообщил Кайс.

Эрна догнала его и тоже воззрилась на гору взрыхленной земли. Под остов сгнившей телеги был организован натуральный подкоп.

– Его работа! – Потомок оборотня, девушка едва не сунулась в нору головой, на миг забыв об опасности. – Здесь его запах!

Напарник ухватил ее за шиворот.

– Это хорошо, но туда нырять не обязательно. К тому же, ты в эту нору просто не пролезешь.

– Ой! – Эрна смутилась. – Что-то я увлеклась.

И тут же сообразила, что повела себя именно так, как ей всегда хотелось поступать. Проявила азарт, продемонстрировала отсутствие страха. Конечно, гораздо проще не бояться ямы, чем того, кто ее выкопал, но Эрна все равно раздулась от гордости.

– В нору мы за ним не полезем, – вслух размышлял Кайс. – Но тогда надо или как-то выкуривать его оттуда, или искать, где этот тоннель заканчивается.

– И как же мы будем искать?

– Понятия не имею!

Кайс подобрал какой-то булыжник и наугад зашвырнул его в кусты. Это выглядело жестом отчаяния или раздражения, но в том месте, куда упал камень, вдруг послышался треск сучьев, и что-то большое помчалось сквозь заросли в сторону развалин сарая.

– Нашелся! – обрадовался Кайс и бросился следом.

Эрна еще некоторое время стояла на месте и хлопала глазами. Как это так? Небрежный бросок наугад, и снаряд попадает точно по макушке айзё. Так просто не бывает в реальной жизни! Но потом она спохватилась и тоже побежала, чтобы все самое интересное не закончилось без нее.

Двери в сарае не оказалось. Точнее, она была, но лежала на полу, а не висела на петлях. На остатках дверного полотна стоял Кайс и задумчиво разглядывал свежевырытую яму в самой середине помещения.

– Единственное, что можно о нем сказать, – роет он очень быстро, – сообщил охотник, не оборачиваясь.

– Он что, прямо вот сейчас выкопал такую яму? – не поверила Эрна.

– Прямо у меня на глазах. Точнее, я увидел только комья земли.

– Как же его такого ловить?

– Придумаем что-нибудь, не в первый раз, – легкомысленно отмахнулся Кайс.

Где-то за пределами сарая затрещало. Угрожающе шатнулись стены, посыпалась с потолка труха. Кайс ухватил напарницу за руку и вместе с ней проворно выскочил наружу.

– Давай так, – быстро проговорил он, – ты иди туда, в обход, а я попробую через крышу. И не бойся этой пакости, он сам нас боится.

– Ладно, – отозвалась Эрна, покрепче сжимая ТУС.

Идти одной навстречу чудовищу было все же страшновато, даже несмотря на уверения, что бедному чудовищу сейчас еще страшнее. Девушка осторожными шажками двинулась вдоль сарая, туда, где виднелась дыра в изгороди. Но, услышав за спиной угрожающий треск, вздрогнула и обернулась. Кайс, ухватившись за гнилую перекладину, проворно карабкался на крышу строения. Эрна двинулась дальше только после того, как убедилась, что ему действительно удалось туда забраться.

Протиснувшись через дырку в заборе, Эрна крадучись отправилась к следующему сараю. Трава была слишком высокой, сухой и густой, чтобы пробраться незамеченной. Шелест и хруст выдавали охотницу при каждом шаге. Она корила себя, что не может двигаться тише, а сама при этом втайне надеялась, что спугнет айзё, и тот выскочит на Кайса, а не на нее. Тот приступ азарта, с которым она едва не сунулась в яму вслед за монстром, исчез, как наваждение. Теперь ей снова недоставало смелости, как и всегда прежде, и приходилось стискивать зубы, чтобы заставить себя двигаться дальше.

– Не видишь его?

Эрна даже подпрыгнула. Голос Кайса прозвучал неожиданно громко. Он стоял на кромке крыши, и доски угрожающе прогибались под его ногами.

– Ничего не вижу, – совладав с собой, ответила Эрна. – И не слышу.

– Ладно, ты обходи с той стороны, – он указал на сарай, к которому она подбиралась, – а я пока туда.

И он с места совершил головокружительный прыжок на соседнюю крышу. Там, за первым рядом сараев, располагался второй, и, по мнению Эрны, находился он не настолько близко, чтобы вот так скакать. Крыша выдержала только чудом: хруст наводил на мысль о немедленном падении.

Медленно выдохнув и укоризненно покачав головой, – вот мальчишка! – Эрна продолжила путь. И, разумеется, немедленно споткнулась о груду досок, которые не заметила в высокой траве. Ну никак у нее не обходится без мелких недоразумений! Немного подумав, Эрна вспомнила недавно подслушанное ругательство и с удовольствием произнесла его вслух. Получилось не очень убедительно, но, решила она, для первого раза сойдет.

Подкравшись к стенке сарая, Эрна прислушалась. Кажется, внутри было пусто, по крайней мере, оттуда не доносилось ни звука. И все же девушка предпочла сначала заглянуть внутрь, благо стену изрезали многочисленные щели. Приникнув глазом к одному из отверстий, она немного поморгала, привыкая к полумраку после яркого света. Впрочем, освещения хватало, поскольку задняя стена отсутствовала практически полностью. На подгнившей соломе посреди помещения сидело длинное и плоское существо. Его голову украшал роговой щит с острым носом, передние лапы увенчивались мощнейшими когтями. Голый змеиный хвост свернулся вокруг него крендельком. Эрна едва удержалась от крика, но вот судорожный вздох подавить не сумела. И тут же айзё сорвался с места и исчез в проломе задней стены.

– Кайс! – крикнула Эрна. – Он тут!

Она бросилась вправо, толкнула дверь сарая, но та не подалась, должно быть, оказалась заколочена. Тогда девушка помчалась вокруг. Убегающая добыча снова пробудила к жизни тот азарт, тот инстинкт хищника, который она унаследовала от деда, но никогда не использовала. Страх отступил, теперь ей хотелось догнать и схватить. Но айзё исчез.

На крыше появился Кайс. Сараи там стояли длинным рядом, почти примыкая друг к другу. Он мог бы пробежать весь ряд из конца в конец, и только изредка ему пришлось бы прыгать. Эрна прикинула это в одно мгновение.

– Туда! – заорала она, размахивая руками, указывая то направление, куда, ей казалось, ушел айзё. – Там он прячется!

Кайс не промедлил ни секунды. Он помчался по крышам, и доски скрипели и гнулись под его ногами. Между двумя сараями оказалось изрядное пространство, и он с разбегу прыгнул… и настил, наконец, не выдержал. Кайс с грохотом провалился куда-то внутрь сарая.

Эрна вскрикнула. Она бежала так быстро, как могла. Почему-то ей было очень важно, чтобы с ним все оказалось в порядке. Даже странно, учитывая, что с айзё она явно могла бы разобраться и самостоятельно. Но она бежала туда, где исчез ее напарник, и думала только о том, что он запросто мог сломать себе что-нибудь, а то и что похуже. Ведь неизвестно, что там внизу валяется.

И вдруг – вспышка красного света. Она хорошо была видна сквозь многочисленные щели. Кайс воспользовался ТУСом, и это значит… А что это значит? С ним все в порядке или…

Дверь сарая с хрустом распахнулась, повисла на одной петле. В проеме показался Кайс, с виду вполне довольный жизнью. Эрна, уже почти добежавшая, все же разглядела несколько ссадин на руках и одну на лбу. Но такие мелочи не мешали этому парню улыбаться.

– Ну вот и все! – доложил он. – Видишь, как легко!

– Да тебе просто повезло, что ты прямо на него упал! – возмутилась Эрна. Недавний ее испуг переродился в негодование. Сигает по гнилым крышам, совсем ума нет!

– Конечно, повезло, – невозмутимо отозвался Кайс. – А как же иначе? Признаться, я уже привык на это рассчитывать.

– На что? – удивилась Эрна. – На везение?

– На него, – подтвердил Кайс. – Вот ты тоже подумала, что я просто так языком треплю про удачу.

Он ухмылялся, подходя ближе. Сейчас он был совсем не похож на того Кайса, которого она привыкла видеть в конторе. У того всегда была вежливая улыбка на лице, немного отсутствующий вид, сдержанные и вежливые манеры. Этот выглядел… пожалуй, азартным. И немного диковатым. И эта его усмешка не имела ничего общего с тем, как он улыбался обычно.

– Все пропускают мимо ушей, – сказал он. – Сколько ни рассказываю, без толку.

– О чем ты? – изумилась Эрна.

– Об этом! – Кайс поднял руку, продемонстрировав свой браслет. – Моя мама действительно ведьма. Самая настоящая, если ты понимаешь, о чем я. Она всю ночь создавала наговор на удачу. А потом завязала его мне на запястье, да так, что не снимешь. Думаешь, у меня совсем рука не выросла, с пятнадцати-то лет? А он сидит все так же, как его повязала мама. И нитки как новые. Но когда я кому-то говорю, что это браслет на удачу, все думают, что это дремучее суеверие.

– Вот это да! – потрясенно выговорила Эрна. – Я действительно думала… Ну, что ты носишь его просто как память о доме.

– Память! – он рассмеялся. – Вот уже без чего обошелся бы! Я и так домой регулярно мотаюсь, благо теперь там сплошные Теневые Тропы. Нет, это реально магическая штука, и дурак бы я был, если бы попытался ее снять. Пусть даже тебе не нравится плетение.

– Нет, что ты! – поспешно воскликнула Эрна. – Плетение, конечно, простенькое, но если она больше думала о заговоре… Тогда понятно, почему она не сделала сложнее. Ей нельзя было отвлекаться.

– Это точно, – Кайс улыбнулся и вдруг превратился в себя прежнего. Эта вежливая улыбка была хорошо знакома Эрне. – Ладно, пойдем отсюда. Дело сделано, а там кто знает, вдруг еще где-нибудь айзё.

– Да, ты прав, – кивнула Эрна. Она вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, в действительности с ним происходили странные метаморфозы, или же они просто примерещились ей.

Они выбрались с развалин фермы, подхватили брошенные сумки и неторопливо зашагали в сторону Теневой Тропы. Но только когда они совершили последний переход и оказались возле конторы, Эрна заговорила снова.

– А как она работает, эта твоя удача?

– Ну, удача – она и есть удача, – Кайс пожал плечами. – Мне везет. Мои действия чаще оказываются удачными, чем неудачными.

– И это значит, что ты всегда поймаешь айзё?

– Это значит, что я добьюсь цели. Моя мама понятия не имела, чем я собираюсь заниматься. Да я и сам не знал, когда уходил.

– Ты просто бросил камень наугад и попал. Зачем ты вообще его бросил?

– Не знаю, – признался Кайс. – Просто захотелось. Если честно, я понятия не имею, какое влияние оказывает это заклинание на то, что я делаю. Это же магия, вряд ли ее можно объяснить логически. Я что-то делаю, а в итоге получается то, что я хотел. По-моему, этого достаточно.

– А вот в прошлый раз, ну когда айзё был оборотень, ты его не нашел, – заметила Эрна. – Почему твоя удача не сработала?

Кайс снова пожал плечами и открыл дверь конторы. В холле стояла тишина и прохлада, только из-за приоткрытой двери кабинета начальника доносился его приглушенный голос. Охотники тихонько проскользнули в дежурку, и тогда только Кайс ответил:

– А может, в этом и состояло везение. Что я его не встретил. Это была не моя охота, а твоя и Гарра. Если бы я был там один, все повернулось бы иначе. Для моей мамы важно, чтобы я был жив и здоров, а на айзё ей наплевать.

– Звучит логично, – вынуждена была согласиться Эрна. – Получается, что с тобой вообще ничего плохого не может случиться?

– Отчего же? Запросто может. Удача – штука непостоянная. Да, чаще мне везет, но это не значит, что неудачи вообще не может быть. Да и магия – это ведь не то чтобы непреложный закон природы. Просто игра. Можно и проиграть.

– Тогда ты очень рискованно играешь. Так, будто уверен в победе.

– А иначе и играть нет смысла. – Кайс шмякнулся в жалобно скрипнувшее кресло, вытянул ноги и мягко улыбнулся. – А риск я люблю. Мне вообще хочется однажды сделать что-то совершенно безумное, чего до меня никто не делал. С маминой удачей у меня на это немного больше шансов.

– Ты просто мальчишка! – сама не понимая почему, рассердилась Эрна. – Безумства ему подавай! Драки с айзё – не игрушки, ты запросто можешь погибнуть.

– А ты совсем не такая, какой хочешь казаться, – рассмеялся Кайс. – Делаешь вид, что любишь играть с огнем, а сама осторожная.

Эрна вспыхнула. Надо же было так глупо себя выдать! И ведь уже практически всех убедила, даже себя, что она сильная и смелая, настоящая хищница, и тут… такое ляпнуть! Ладно бы за себя испугалась, попала бы в действительно опасную ситуацию, тогда еще можно было понять. А какое ей дело до этого чужого человека?!

– И вовсе я не осторожная, – буркнула она. – И если хочешь знать, я и сама способна на безумства. Вот будешь делать, скажи мне, я тебе еще и помогу.

– Ловлю на слове, – подмигнул Кайс. – Подвернется что-нибудь стоящее, возьму тебя в напарники!

========== Глава пятая, в которой совершается безумство ==========

– Ну все, – с порога объявила Эрна, – теперь я снова могу работать ночью.

Лицо Кайса приняло недоуменное и даже немного обиженное выражение.

– Ты что, уже превратилась? Без меня?

– А я и не собиралась превращаться при тебе, – Эрна передернула плечами. – Терпеть не могу свидетелей.

– Но я ведь не смеялся, – напомнил Кайс. – И вообще, я хотел…

– Приручить, – фыркнула Эрна. – Как же, помню! И выдрессировать еще. Нет уж, дрессируй кого-нибудь другого.

– Но у меня больше нет знакомых оборотней.

– Заведи волка!

– Это не так интересно.

– Ну это уж не мои проблемы!

– Ладно, – сдался Кайс. – Тогда пойдем, что ли, потренируемся. Хоть мячик мне покидаешь. В одиночку не то.

– Потренируемся? – недоуменно переспросила Эрна. Тренироваться он ей еще не предлагал, хотя сам постоянно пропадал во дворе. Но ей давно было любопытно, чем он там занимается. Если существовал какой-то способ стать самым лучшим охотником, Кайс явно его знал. – Ладно, пойдем, – согласилась она. – Могу и мячик покидать, если надо.

Они отправились во двор. Эрна бывала здесь всего один раз, во время теста по использованию ТУСа, и тогда почти ничего не разглядела. Теперь же она заметила, что это не просто пустая площадка, посыпанная песком: у дальней стены обнаружились какие-то сооружения из деревянных брусьев, а на углу, рядом с пристроенным к дежурке туалетом, стояла бочка, наполненная дождевой водой.

Кайс подцепил носком ботинка невразумительный предмет, полузарывшийся в песок, подбросил его и поймал.

– Лови! – Он кинул этот предмет Эрне, и та инстинктивно выбросила вперед руки. Под ее пальцами слегка хрустнул мешочек из грубой холстины, плотно набитый песком.

– И что я буду с этим делать?

– Бросай его, а я буду пытаться попасть.

Эрна хмыкнула, взвесила мешочек в ладони слегка подбросила вверх. Тут же перед глазами полыхнула красная вспышка. Извивающийся язык заряда ТУСа лизнул цель.

– Вот как ты тренируешься…

– Это на точность, – пояснил Кайс. – Айзё бывают очень шустрые.

– А на силу?

– А на силу просто так луплю в стену.

– А как ты определяешь, что удар достаточно сильный? – заинтересовалась Эрна.

– Видно по свечению, – Кайс снова хлестнул своим оружием, на сей раз просто по песку. – Чем ярче свет, и чем толще луч, тем сильнее удар.

Ослепительно яркое чудовище, которое пересекло весь двор, действительно впечатляло. Эрна вспомнила слова Айдеранэна насчет «силы удара, какой почти ни у кого не было». Интересно, сколько в этом тренировок, а сколько природной предрасположенности? Мать-ведьма – это неплохая наследственность. Да, но дед-оборотень…

– А ты мне потом покидаешь мячик?

– Могу и покидать, – Кайс приподнял брови, словно удивляясь этой просьбе. – Но, на самом деле, есть более интересный способ. В Службе охотников Каросойна мы всегда так делали. Там тренировкам уделяют гораздо больше внимания, чем здесь.

– И что же за способ?

– Поединок на ТУСах.

Эрна не сразу поняла, что он имеет в виду. А когда до нее дошло…

– Погоди! – Она вскинула руки, будто защищаясь. – Это как? Это лупить друг друга вот этими штуками?

– Это же безопасно! – рассмеялся Кайс. – Ну, мой удар довольно неприятен, это правда. Но опасности никакой. Если ты не сирайэн, конечно. Сирайэна ни в коем случае нельзя бить ТУСом. Но у тебя, насколько я понимаю, таких в роду никогда не было.

– Сирайэна, значит, нельзя, – задумчиво повторила Эрна. – А почему?

– Потому что они сродни айзё по своей природе. Ты не знала? Они приходят из одного места и сделаны из одного материала. Для настоящего сирайэна удар ТУСа так же смертелен, как для айзё. Для полукровки не настолько опасен, но куда более неприятен, чем для человека.

– Постоянно что-нибудь новое, – проворчала Эрна. – Почему нельзя все сразу объяснить? Вот пришел на службу новый человек, а вы ему раз – и все рассказали. Отчего так не делают?

– Может, где-то и делают, – пожал плечами Кайс. – Везде ведь это дело по-разному поставлено. Здесь, я бы сказал, довольно безалаберно. Впрочем, мне даже нравится эта атмосфера. Тут больше самостоятельности, больше простора для нестандартных решений. Но обучение хромает, это правда.

– Ладно, давай попробуем этот ваш поединок, – согласилась Эрна, будто нехотя, но на самом деле ей было чрезвычайно любопытно. – Как он происходит?

– Да очень просто. Представь, что у нас настоящее оружие, а не игрушечное, и попытайся меня убить.

– Ну держись тогда! – Эрна оскалилась и выхватила ТУС из ременной петли.

Кайс рванулся в сторону, увеличивая расстояние, сделал три гигантских прыжка, перекатился через плечо и внезапно бросился совсем в другом направлении. Красная молния бесполезно лизнула песок, взрыхленный его маневрами. И тут же ноги Эрны ожгло, как крапивой. Удар Кайса и в самом деле оказался довольно неприятным.

Этот намек на опасность раззадорил охотницу. Избежать удара, пусть безвредного, но болезненного, казалось достаточным стимулом, чтобы шевелиться. Она помчалась вдоль стены, боковым зрением следя за своим противником, и в тот момент, когда он взмахнул оружием, быстро нырнула под удар.

Она и представить себе не могла, что тренировка – это так весело. Они носились по двору, словнодва больших расшалившихся котенка, смеясь от азарта, вскрикивая от попаданий, отзывающихся то щекоткой, то покалыванием в мышцах. Оба извалялись в песке, оба взмокли, их лица перепачкались пылью, а волосы встали торчком. Эрна чувствовала, что ей не хватает дыхания, и не только от того, что она непрерывно бегала, прыгала и падала. Заряды, вырывающиеся из ТУСа, явственно вытягивали часть ее физических сил. Каждый следующий удар давался труднее предыдущего. Но эта усталость доставляла своеобразное удовольствие.

– Все, хватит, – Кайс внезапно остановился. – Иначе я тебя совсем загоняю. Много вредно.

– А, хорошо, – Эрна опустила оружие и тут же почувствовала внезапно навалившуюся усталость. Не прошло и минуты, а ей уже казалось, что она никогда в жизни больше не сможет пошевелиться, даже с этого самого места никогда не сойдет.

Кайс убрал ТУС, прошел к бочке на углу и опустил голову под воду. Потом с шумом вынырнул, замотал головой, как пес, и брызги полетели во все стороны.

– Надо умыться, – сказал он. – Если ты отвернешься, я обольюсь. А потом я отвернусь и обещаю не подглядывать.

– Так и быть, – усмехнулась Эрна, разворачиваясь к нему спиной. – Но только чтоб честно!

И тут же поняла, что ей ужасно хочется обернуться. Что за глупости! – сказала она себе. Откуда это праздное любопытство? Да и что может быть интересного? Он тощий и нескладный, у него торчат коленки, локти и лопатки, это даже под одеждой видно. И посмотреть-то не на что! К тому же, если она попытается оглянуться, он сочтет себя вправе тоже подглядеть за ней. Нет уж! За спиной слышался плеск воды и фырканье.

– Ну все, твоя очередь.

Эрна повернулась. Кайс надел только штаны, оставшись без рубашки и ботинок. Вид его полностью соответствовал ожиданиям, даже больше: Эрна отметила выступающие ключицы и россыпь бледных веснушек на плечах.

– Только не вздумай подглядывать! – быстро сказала она. – А то покусаю.

– Покусаешь? – весело переспросил Кайс.

– Вот только превращусь, так сразу и покусаю. Я ничего не забываю, имей в виду!

– Не надо меня кусать! – он рассмеялся. – И вообще, я лучше пойду в контору.

И действительно ушел. А Эрна поспешно сбросила одежду, схватила ведро, стоящее у бочки, зачерпнула воды и с наслаждением вылила на макушку.

Потом они, мокрые, взъерошенные, но довольные, сидели в дежурке и кипятили чайник. Эрна грызла печенье: тренировка пробудила у нее жуткий голод. Кайс улыбался, но не вежливо и отстраненно, как обычно, сейчас на его лице явственно было написано удовольствие.

– Это было здорово, – признала Эрна.

– Когда я был мальчишкой, меня все время так гоняли, – с ноткой ностальгии сказал Кайс. – Все охотники по очереди. Я бы никогда не стал настолько сильным, если бы не они.

Эрна покивала с задумчивым видом. Тренировки. Полезная, конечно, штука. Это он, получается, с пятнадцати лет тренировался убивать айзё. Неудивительно, что у него так хорошо это выходит.

– А почему мы вообще их убиваем? – Эта мысль вдруг сама собой пришла ей в голову, и девушка тут же произнесла ее вслух.

– Что? – недоуменно отозвался Кайс.

– Айзё. Почему мы их убиваем?

– Хм. Может быть, потому, что они убивают нас?

– Ну вот тот, например, на заброшенной ферме. Он ведь даже не пытался на нас напасть. Да он нас боялся и старался спрятаться! А мы пришли и…

– Нас боялся. А как ему нас не бояться? Он же сразу понял, что мы пришли за ним. Он хотел напасть на кого-то другого, кто не был бы для него опасен.

– А откуда ты знаешь, что он хотел напасть?

– Потому что они всегда так делают, – развел руками Кайс. – Айзё приходят в этот мир, чтобы пожирать его обитателей. Иначе просто не бывает.

– Ну а если… – Эрна уже воодушевилась. Ей захотелось спорить просто из чувства противоречия. – А если кто-то из них приходил с другой целью? А мы его даже не спросили, сразу бац – и ТУСом? Мы ведь стараемся действовать на опережение, чтобы они не успели никого убить. А вдруг кто-то и не собирался?

– Это пустая фантазия, – Кайс покачал головой. – Так не бывает. Да ведь у них и соображения никакого нет, они просто хищники, идущие на запах. О чем думает зверь, учуявший добычу? Вот то-то и оно…

– Ну, это ты так считаешь, – не сдавалась Эрна, хотя и чувствовала, что этот спор она проиграет.

– Не только я. Все охотники так считают. И те, кто были до нас. И те, кто вообще это все придумал. И самое главное, сирайэны тоже так считают. А кому знать, как не им?

– Ладно, уговорил! – Эрна махнула рукой и откинулась на спинку кресла. – Ты старый охотник, а я новичок, тебе виднее.

***

Перейти снова в ночную смену Эрне в ближайшие дни так и не удалось. Гарр сказал нарочито небрежным тоном:

– Да зачем тебе? Я и сам могу ночью подежурить. Не все же тебе.

Эрна знала, что в это же время в режим ночного бдения перешла Сиэннэ. Правда, оставался еще Нич, но уж от этого парня избавиться было легче легкого. Достаточно намекнуть ему, что не имеешь ничего против того, чтобы он сбегал на очередную романтическую встречу. Впрочем, Эрна ничуть не возражала против такого графика. Кайс ее полностью устраивал в качестве напарника. Особенно нравилась ей шумная возня с ТУСами, которую они устраивали во дворе.

Но в это утро им не удалось начать свою тренировку. Айдеранэн распахнул дверь с Башни и первым делом широко, от души зевнул. Потом деловито сообщил:

– Вторжение на юго-западе. Тварь не крупная, но пакостная. В самый раз для вас.

– Показывай, – с энтузиазмом отозвался Кайс.

Айдеранэн подошел к карте и ткнул в нее пальцем. Кайс внимательно изучил окрестности, прикусив от сосредоточенности кончик языка. Потом кивнул.

– Не так уж далеко. Думаю, мы ненадолго. Пойдем, Эрна!

Охотники не глядя проскочили пару мелких городков и углубились в лес. Кайс уверенно прокладывал путь, так, будто вырос в этих местах, хотя все, что у него было, лишь карта и компас, да еще приблизительно указанная сирайэном точка. Но он, кажется, совсем не сомневался в направлении.

Еще не было и полудня, когда появился запах. Эрна встала, как вкопанная, и принюхивалась в недоумении. Что-то подсказывало ей, что это запах айзё. Но это не было душной звериной вонью, как прежде, хотя и назвать его приятным ароматом тоже было нельзя. Что-то совершенно чуждое, вот что это было такое.

– Слушай, – неуверенно сказала Эрна, – он пахнет… странно.

– Ты его уже чуешь? – Кайс явно обрадовался. – А странно – это как?

– Не знаю. Просто не так, как другие. Но что-то мне этот запах напоминает, – девушка нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями. – Нет, не могу понять. Что-то очень знакомое, но…

Где-то хрустнула ветка. Кайс немедленно принял стойку, будто хорошо натасканный охотничий пес.

– Подожди меня здесь, – сказал он. – Я быстро.

Он бросил сумку и, не дожидаясь ответа, быстро и бесшумно зашагал в чащу. Эрна возмущенно уставилась ему в спину. Напарник, называется! А как же учить новичка, делиться опытом? Стой, жди. И толку от этого?

Она сбросила свою сумку с плеча, уселась на траву и стала ждать. Ну и ладно, пусть идет один. Не больно-то и хотелось! Да и на что там смотреть? Сейчас он выйдет навстречу айзё, один раз махнет ТУСом, и все закончится. А чтобы она сама могла однажды это повторить, для этого придется пройти еще много-много тренировок. Мысли о тренировках немного подняли ей настроение.

Ветка хрустнула снова, и совсем близко. Эрна подняла голову, думая, что Кайс уже вернулся. Он подходил тихо, ступая совсем бесшумно, и если бы не предательский хруст одной-единственной веточки, вообще неизвестно, когда бы она обратила внимание. Из тени деревьев вынырнул… Первое определение, которое пришло Эрне в голову, – лес на ножках.

У этого существа были четыре ноги такой длины, что Эрна легко зашла бы ему под брюхо, не коснувшись его головой. Впереди бугрилось что-то вроде не до конца сформированной морды: выступ картошкой, напоминающий нос, два вытаращенных глаза по обе стороны от него. А спина – широченная и слегка выгнутая, словно холм. И на этом холме – деревца. Молодые, каждое не выше человеческого роста. Множество древесного молодняка всех пород, растущих в этом лесу.

Эрна обалдело уставилась на это явление природы. Ее нос подсказывал, что это и есть айзё, собственной персоной, но выглядел он так странно, что она не сразу сориентировалась. Пока она растерянно сидела на месте, забыв даже вытащить ТУС, это существо сделало еще несколько неторопливых беззвучных шагов, чуть повернулось и увидело ее.

На миг оба замерли, таращась друг на друга. Кажется, присутствие охотницы явилось для монстра таким же жутким сюрпризом, как и для нее – его появление. А потом айзё вдруг истаял. На том месте, где только что громоздился нелепый, невероятный холм на ножках, теперь стоял мальчишка лет десяти или одиннадцати, худенький, большеглазый, одетый в форму охотника. У Эрны нехорошо похолодело внутри. Что айзё при желании может замаскироваться под человека, она уже знала, но убить ребенка – это куда сложнее, чем жуткую старуху с отрастающими клыками.

Айзё тем временем неторопливо подходил ближе. Вид у него был озадаченный, и он разглядывал то себя, то ее, по очереди. Потом вдруг остановился и спросил мальчишеским голоском:

– Я правильно выгляжу? – И, поскольку Эрна не ответила, продолжил: – Я себя правильно чувствую, но на тебя почему-то не похож. Это нормально?

– Это совершенно ненормально, – сипло выдавила из себя Эрна. – Не смей так выглядеть.

– Почему? – искренне удивился айзё. – У вас так никто не выглядит?

– Так выглядят люди! – сказала Эрна уже с негодованием. – А ты не должен.

– Но я просто пытался превратиться в местного жителя, – сообщил айзё. – Значит, я все-таки выгляжу правильно.

– И ты надеешься, что тебе поможет твоя маскировка? Я знаю, что ты – чудовище, и твой вид не помешает мне тебя уничтожить!

– А зачем сразу уничтожать? – Мальчишеская физиономия айзё приобрела обиженное выражение, и это выглядело эффектно. – Я вообще не хотел с вами драться.

– А зачем тогда ты пришел?

– Из любопытства.

Эрне мигом вспомнились ее собственные слова. Не она ли всего несколько дней назад заявляла, что айзё могут приходить не с целью убийства?! И вот живое подтверждение. Или просто трюк? А как проверить? Хотя поверить в подобную возможность так соблазнительно!

Из той же тени меж деревьев, откуда недавно появился айзё, теперь так же беззвучно выскользнул Кайс. Он крался точно по следам, вот только немного запоздал. Заметив напарницу, он озадаченно остановился.

– Это ты? Айзё не видела?

Эрна молча указала рукой на мальчишку, и глаза Кайса удивленно расширились. Кажется, он действительно не заметил тощую фигурку, одетую в невзрачную серо-зеленую форму, на фоне невысокого кустарника. Он осторожно, словно боясь спугнуть, поднял ТУС для замаха.

– Подожди, Кайс! – возмущенно воскликнула Эрна. – Ну вот сразу убивать надо! Он тебя даже не тронул!

– Предлагаешь подождать, пока он нападет первым? – изумился напарник.

– Я не буду нападать, – айзё обернулся к нему и обезоруживающе улыбнулся. – Я просто хотел посмотреть. Все сюда уходят, ну и я решил.

– Та-ак, а вот это уже интересно, – протянул Кайс, чуть приподнимая оружие и делая небольшой шажок – в сторону, но одновременно чуть вперед. – Значит, ты хочешь сказать, что айзё – разумные твари, которые знают, куда идут, да еще и рассказывают о своих приключениях товарищам?

– Ну, мы очень разные, – мальчика пожал худенькими плечами. – Некоторые умеют стать, как другие, а некоторые нет. Вот сейчас я стал, как вы, и даже начал понимать, что ты подразумеваешь под словом «разумный». Или «рассказывать». Но у нас все совсем не так устроено.

Эрна вспомнила старуху-оборотня. А ведь они разговаривали с ней тогда, на пороге ее избушки, и никто даже не заподозрил, что она айзё. А ведь все общение ее с настоящей старухой свелось к пожиранию последней. И все же айзё приобрел не только облик, он начал говорить по-человечески, причем на диалекте Вельмской земли, да еще и сумел вести себя так, чтобы одурачить людей, давно знающих погибшую. Что именно узнал оборотень, превратившись? Что сейчас знает этот мальчишка?

– Итак, допустим, ты посмотрел, – продолжил Кайс. – Что ты будешь делать дальше? Ты можешь как-то вернуться назад?

– Могу. Но пока не хочу. Я еще почти ничего не видел. А какое вам-то дело?

– А дело в том, что мы должны уничтожать таких, как ты.

Повисло молчание. Айзё и охотник сверлили друг друга напряженными взглядами. После паузы айзё задал следующий, совершенно обескураживающий вопрос:

– А что, это обязательно?

Кайс несколько растерялся.

– Мы для этого и существуем, вообще-то. Наша обязанность – обеспечивать безопасность людей.

– Ну давай, я не буду есть людей.

– А также их домашних животных и птицы, – добавил Кайс, спохватившись.

– Ладно, не буду есть животных. На самом деле, я думал, что здесь мне будет легче охотиться на айзё, – признался мальчишка.

Охотники онемели.

– На айзё? – кое-как управилась с языком Эрна.

– На самых глупых, – невозмутимо пояснил пацан. – Я слышал, что здесь очень многое зависит от формы. Что она имеет значение, а не как у нас. Многие сюда приходят, принимают форму и уже с ней не расстаются. И тогда мне только нужно принять более грозную форму, и все, я победитель. Вот это я и хотел попробовать.

– А зачем это тебе? – отмер и Кайс.

– Ну, мне это нравится. Нужно же что-то есть. Я люблю охотиться на айзё.

– Просто нравится, и все? То есть, это не какая-то необходимость, потребность организма, голод?

– Я же говорю: у нас все иначе. Потребность и голод… ну да, наверное, и так можно обозначить. Это ведь что-то такое, без чего вы умрете? Я-то не умру. Но мне будет плохо. Если не делать то, что хочется, становится очень плохо.

– А тебе, получается, хочется жрать своих сородичей, – изумленно констатировал Кайс.

– Сородичи? – мальчишка напряженно наморщил лоб. – Может быть, я еще не до конца понимаю, но мне кажется, что это термин скорее… положительный, да? Сородичи – это хорошо?

– Сородичи – это свои. Такие же, как ты. И да, к сородичам обычно относятся хорошо. – Кайс, похоже, вошел во вкус этого странного диалога.

– Тогда они мне не сородичи, – заявил айзё. – Мы запросто поедаем друг друга. И я бы сюда вообще не пришел, но я… как это по-вашему… маленький. Ребенок. Не очень сильный. Поэтому мне трудно охотиться там, в нашем мире. А очень хочется.

– И ты думаешь, мы тебе поверим? – возмутилась Эрна. – Поверим, что ты не станешь есть людей и вообще…

– Но я же не для этого, – мальчишка развел руками. – Нет, вот сейчас, когда я стал, как вы, я начинаю понимать, зачем сюда приходят другие. Вкус – это очень большой соблазн. Вкус крови и страх. А страх людей такой… разнообразный. Поэтому нет ничего удивительного, что они убивают. Но я не буду. Я не хочу с вами ссориться. Мне кажется, вы опасные.

– Еще какие! – подтвердил Кайс. Он смотрел на мальчишку-демона с изумленным любопытством. – И видишь ли, какая штука… Мы не можем просто так позволить тебе гулять тут без присмотра. Пусть даже ты пообещаешь не нападать. Но мы обязаны обеспечивать безопасность жителей. А вот верить тебе на слово как раз не обязаны. Впрочем, у меня есть одно предложение. Или, скорее, предположение. Что, если нам удастся убедить наше начальство взять тебя в команду?

– Кайс! – переполошилась Эрна. – Ты же не можешь взять это с собой!

– А совсем недавно ты убеждала меня не убивать его, – со смехом напомнил он.

Эрна всплеснула руками. Она сама не знала, чего хочет. В том, чтобы не убивать ребенка, было что-то инстинктивное. Ее женская натура противилась такому решению. Но здравый смысл подсказывал, что айзё есть айзё, как бы ни выглядел, и тащить его в центр густо населенного города… Впрочем, нет. Эрна знала, чего она хочет. Она хотела, чтобы Кайс взял на себя всю ответственность за принятое решение, а она как бы предупредила и, таким образом, сделала все, что могла.

– Слушай, ты представляешь, как это будет здорово, приручить айзё? – с жаром заговорил Кайс. – Такого точно никто еще не делал! Айзё в команде! Это похлеще любых чужаков! Мне кажется, Гауманз будет в восторге.

– Но ведь ему никто этого не разрешит! – слабым голосом возразила Эрна. Но ее протесты уже не принимались во внимание.

– Так что, малявка? – Кайс уже повернулся к айзё. – Как ты на это смотришь? Если мы будем за тобой приглядывать, но иногда разрешать поохотиться?

– Наверное, это хорошо, – с некоторым сомнением отозвался мальчишка. – То есть.. это ведь единственный вариант, чтобы мне здесь остаться?

– Других не вижу.

– Тогда согласен. Как же еще?

– Ну, значит решено. Пошли домой.

***

– Вы психи. Честное слово, просто психи!

Гауманз взирал на своих подчиненных с искренним восторгом. Каким-то чудом в этот вечер здесь собрались практически все. Гарр и Нич уже явились на ночное дежурство, а начальник со своей помощницей еще заканчивали какие-то дела. Так что Кайсу удалось сообщить свои новости сразу всем.

Айзё старательно изображал невинность. По пути охотники намеренно не давали ему советов, как следует держаться: важна была искренность странного гостя, возможно, кто-то из умных людей сумеет поймать его на каком-нибудь противоречии. Эрна подчеркнуто держалась в стороне, будто ее все это не касается. Кайс светился энтузиазмом.

– Почему мы вообще должны тебе верить? – Гауманз хитро прищурился, изучая айзё. – Сирайэны никогда не заикались о таких, как ты.

– Сирайэны? Это…– мальчишка нахмурился, но потом, видимо, порывшись в своей новообретенной памяти, просиял. – А! неизменяемые! Сами-то сюда сбегают, – добавил он почти с обидой.

– Неизменяемые? – заинтересовался начальник. – Как это?

– Ну, они не принимают никакую форму. Им почему-то не нравится.

– Но они одни из вас?

– Ну… да… в общем. У нас там все такие разные! Я чувствую, что вы пытаетесь как-то нас всех объединить, по каким-то признакам, но это так не работает. В чем-то мы все одинаковые, а в чем-то совсем разные.

– То же самое можно сказать и о людях, – усмехнулся Гауманз. – Ладно, вернемся к более насущной теме. Как мы можем быть уверены, что тебе однажды не захочется сожрать человека? Проснется какой-нибудь голод, инстинкт…

– Голод? – айзё пожал плечами. – У нас нет голода, как у вас. Хотя у нас есть любимая пища. Но пища – это же не значит люди. Или эти еще… домашние животные, – он оглянулся на Кайса. – Вы, между прочим, знаете, что едят сирайэны?

Люди изумленно и почти испуганно переглянулись. До сих пор никому в голову не приходил этот вопрос. Сирайэны так давно прижились в этом мире, что стали обыденностью, насчет которой не принято задаваться лишними вопросами.

– Кина, милочка, – Гауманз дружелюбно сощурился на свою помощницу, – Тособойн у нас сегодня здесь?

Кина, все это время стоявшая у дальней стенки и смотревшая на айзё с брезгливым ужасом, как на противное, и к тому же ядовитое насекомое, перевела на начальника взгляд, не успев поменять его выражение.

– Я его не видела. Он вечно как тень проскальзывает.

– Нич, сбегай на Башню, – распорядился Гауманз.

Начальник сирайэнов на Башне нашелся, к тому же один, что случалось довольно редко. Не задавая никаких вопросов, он спустился вниз. Гауманз нарочно выдержал паузу, давая Тособойну возможность оглядеться и заметить айзё: хотелось увидеть первую реакцию. Реакции не было. Два желтых огонька под капюшоном плаща не давали никакой возможности оценить их выражение.

– У нас тут возник один вопрос, – заговорил, наконец, Гауманз. – Чем питаются сирайэны?

Плащ слегка всколыхнулся. Похоже, этот вопрос вызвал какие-то эмоции, но догадаться об их содержании было невозможно.

– Вопрос о питании довольно сложен, – заговорил Тособойн.

Эрна вдруг поняла, что никогда прежде не слышала голоса настоящего сирайэна. Теперь она была даже несколько разочарована тем, что звучал он вполне обычно: человеческий, низкий, чуть глуховатый, без всяких потусторонних завываний.

– Дело в том, что нам не требуется пища, – продолжал сирайэн. – Я имею в виду, в том смысле, который придают этому слову люди. Пища для нас – это впечатления. Я, например, люблю книги.

– Но ты же не ешь книги? – воскликнул Нич.

– Разумеется, – холодно согласился Тособойн. – Я их читаю. Идеи и есть пища для сирайэнов.

– И это у всех так? – Глаза Гауманза буквально светились от любопытства.

– У всех по-разному. Даже у сирайэнов. Но многие из нас предпочитают именно идеи.

– А теперь самый интересный вопрос, – широко заулыбался Гауманз. – Что ты скажешь вот про это? – И он указал на айзё.

Тособойн чуть повернулся, глаза-огоньки встретились с глазами мальчишки, и оба надолго замолкли. Все остальные с любопытством наблюдали за ними, пытаясь угадать, что происходит между этими двумя. Оба – пришельцы из одного и того же мира, чужаки в первом поколении, отличающиеся от любого из людей настолько, что это сложно даже представить. Наконец, Тособойн снова повернулся к начальнику.

– Он не из тех, кто мог бы стать сирайэном. Он не понимает наш язык.

– Ты имеешь в виду ту техническую муру, которой вы занимаетесь у себя на Башне? – с любопытством спросил Гауманз.

– Да, я имею в виду ее, – холодно отозвался Тособойн.

– Подожди, ты сказал – «стать»? – изумился Гарр. – Получается, сирайэны – это те же айзё?

– Более или менее. Определенная разница есть, но она куда более неуловима, чем, скажем, разница между видами здесь, в этом мире. В нашем есть существа высшего порядка, которые, приходя сюда, становятся сирайэнами. Другие, у которых не хватает соображения, остаются тем, что вы называете айзё.

– А этот? – Гауманз кивнул в сторону мальчишки. – Этот, значит, не высшего?

– Недостаточно хорош, чтобы стать сирайэном, – безразлично ответил Тособойн. – Ему недоступен наш язык, а без этого никак. И все же он на порядок выше многих из тех, кто сюда приходит.

– А что ты скажешь о том, что он пожирает других айзё?

– Если ему хочется, пусть пожирает. – Судя по интонации, Тособойн был близок к тому, чтобы пожать плечами.

– Но это нормально?

– Вполне.

– А, еще один вопрос, – вдруг спохватился Гауманз. – Почему он назвал сирайэнов «неизменяемыми»?

– Потому что мы не любим изменять форму, – все так же безразлично объяснил Тособойн. – И вообще не любим определенную форму. Мы носим накидки, чтобы обозначить для людей свои границы, но становимся чем-то конкретным только изредка. Например, когда хотим оставить потомство.

Кажется, не только Эрна слушала сейчас, раскрыв рот. Подробности интимной жизни сирайэнов для людей оставались тайной за семью печатями. Многие просто не знали, у кого следует спрашивать, как все происходит на самом деле. И даже Сиэннэ и Айдеранэн не могли ничего толком сказать, поскольку являлись потомками сирайэнов в третьем и даже четвертом поколении. А всевозможных мифов вокруг этой темы ходило много, только кто же им поверит.

– Спасибо за познавательную лекцию, – ухмыльнулся Гауманз. – Еще одной загадкой меньше. Даже удивительно: работаем в одном заведении столько лет, а ничего толком не знаем. Но давайте вернемся к насущной проблеме. Как ты считаешь, айзё можно доверять?

Плащ слегка шевельнулся, будто Тособойн все-таки пожал плечами.

– Смотря что вкладывать в это понятие. У айзё нет, к примеру, понятия чести или честности. Ничего такого. Вы можете сколько угодно напоминать ему, что он обещал, для него это останется пустым звуком. Но и обманывать намеренно он тоже не станет. Он просто не знает, что это такое.

– И на что же можно опираться, общаясь с ними?

– Только на то, что важно для него лично. Если он говорит, что хочет охотиться на других айзё, скорее всего, так и есть. Но я утверждать наверняка не стану. Иногда и они могут притвориться.

– Вроде все объяснил, а вроде и ничего не объяснил, – хмыкнул Гауманз. – Понятно, что ничего не понятно. Но вот вы двое… – Он обернулся к Кайсу и Эрне. – Вы действительно полагаете, что мне разрешат держать на службе монстра?

Но глаза его горели азартом. Гауманз явно жаждал завести в конторе хотя бы одно чудовище в дополнение к чужакам, которых он обожал коллекционировать.

– Но он, похоже, не опасный, – улыбнулся Кайс. – Вон, и Тособойн говорит. И потом, здесь полно охотников, проконтролируем.

– Что ж, может быть, мне и удастся получить на это разрешение, – вкрадчиво начал Гауманз. – Если только я пообещаю, что за ним будут присматривать.

– Ну уж нет! – заявил Гарр. – Это без меня! Я не желаю иметь ничего общего с монстром.

– И я, – подхватил Нич. – Не хватало мне для полного счастья только айзё на поводке.

Кайс и Эрна переглянулись, одновременно пожали плечами и хором сказали:

– Ну, ладно.

Кайс рассмеялся и продолжил их общую мысль:

– Я за ним присмотрю. А Эрна мне поможет. В конце концов, это мы его притащили. Такой вариант всех устроит?

– Если ты возьмешь его на себя, я буду спокоен, – обрадовался Гауманз.

Айзё все это время сидел тихо, как мышка, и только хлопал глазами. Вид его выражал любопытство, но не волнение. Он шевельнулся только тогда, когда начальник сообщил, что все участники совещания могут быть свободны.

– Попробую это дело согласовать, – пообещал Гауманз. – Сыграем на репутации Кайса, это должно помочь.

Охотники, айзё и сирайэн вышли в холл, но прежде, чем они успели скрыться в дежурке, из-за двери кабинета начальника до них донесся истерический взвизг Кины:

– Если эта мерзость будет здесь работать, я уволюсь!

И хохот Гауманза.

***

В дежурке разговор потек куда свободнее. Сперва даже не могли определиться, кому первым задавать вопросы. В конце концов, решили предоставить первенство айзё. Во-первых, гость, во-вторых, ребенок, а в-третьих, он просто не отвечал на вопросы своих собеседников.

– Кто это может мне не разрешить? – спрашивал он. – Этот человек – не главный? А кто главный? А как у вас это все вообще устроено? А почему так?

– Главный у нас – градоначальник, – обстоятельно объяснял Кайс, уже входящий в роль покровителя и наставника этого чудовища. – Он нашу службу содержит на свои деньги. Или правильнее, на деньги города, но они для него все равно что личные. Поэтому он и решает, как будет работать Служба охотников. И что можно и что нельзя, тоже он определяет.

– А зачем тогда этот… Гауманз?

– Он вроде связующего звена. Он следит, чтобы у нас тут все работало, а у градоначальника потом только выпрашивает деньги на обеспечение. Это если коротко. Потому что градоначальнику некогда вникать во все детали, у него, кроме нас, еще целая куча разных забот.

– А каких? – не унимался айзё. – Зачем вообще градоначальник?

Пришлось объяснять с самого начала. Рассказывали все, перебивая друг друга. Рассказали о том, что существует множество разных земель, и что в каждой из них есть главный город – столица.

– У нас тут Аусвельм, – говорил Кайс, – поэтому и земля Вельмская.

– А почему не Аусвельмская?

– Ну… – Кайс замялся, оглянулся на остальных, но поддержки не получил. – Так исторически сложилось, – выкрутился он.

Рассказали о том, что во главе каждой земли стоит градоначальник. И это тоже сложилось исторически, еще в эпоху войн. Кто сколько завоевал на момент окончания войны, у того столько и осталось. А больше теперь никто захватить не пытается, потому что – это же столько заботы! Градоначальник заботится о том, чтобы всем людям в его земле хорошо жилось. Он устанавливает правила, законы, назначает налоги, распределяет эти налоги таким образом, чтобы обеспечить процветание своей земли. Например, медицинское обеспечение. На этом месте Гарр поворчал о качестве официальных медицинских услуг и высказал мнение, что здравомыслящие люди предпочтут обратиться к частным лекарям и колдунам, сколько бы они ни запросили.

Или, к примеру, всевозможные службы. Та же Служба охотников, которая стала теперь обязательна во всех землях. Потому что каждый градоначальник отвечает только за свою территорию, а чужая – хоть пропадай. А айзё не спрашивают, где появиться. Остальное может разниться. Но в основном бывают Службы охраны порядка, Служба прокладки Теневых Троп, Налоговое ведомство, отдельные ведомства, заведующие медициной и образованием, ну и все в таком роде. По крайней мере, все перечисленные существовали в Аусвельме. И обеспечением работы их всех тоже заведует градоначальник. Словом, хлопотное занятие, не позавидуешь.

– Кто же на это соглашается? – изумился айзё, прикинув объем работы.

– А никто и не спрашивает, – усмехнулся Гарр. – Это не должность, а родовое проклятие. Градоначальство передается от отца к сыну.

– Ужасно, – резюмировал мальчишка. – И никак не спастись?

– Их с детства воспитывают, чтоб не отлынивали, – вставил реплику и Нич.

– Забот много, но зато и почет, – добавил Гарр.

– Нипочем бы не согласился, – фыркнул айзё. – У нас все не так. У нас каждый сам по себе.

– Объясни все-таки, – ухитрился влезть с вопросом Кайс, – почему ты так странно знаешь? То ты вообще все понимаешь, то вдруг оказывается, что не знаешь самых обычных вещей.

Отвечать на этот вопрос взялся, как ни странно, Тособойн.

– В момент перехода в этот мир мы получаем какую-то информацию. Например, языковой барьер не существует ни для нас, ни для кого-то еще из чужаков. А некоторые, как говорят, изменяют даже внешность. Словом, мы что-то знаем, что-то самое важное, чтобы не пропасть. Но далеко не все. И у меня сложилось впечатление, что все получают разную информацию. Ту, которую мы можем воспринять, к которой готовы. Нам, например, и айзё, и сирайэнам, сложно воспринять именно вашу социальную структуру. Она для нас слишком чужда.

– Это точно, – согласился и айзё. – Это даже звучит дико, чтобы кто-то один заботился обо всех. Каждый должен заботиться о себе сам. Но при этом я понимаю все слова, которые вы используете. Хотя понимание слов, когда вы их произносите, для меня всякий раз вроде шока. Все это очень странно.

– У меня были сходные проблемы, – признался Тособойн. – Это непросто – попасть в чужой мир и адаптироваться. Хорошо еще, что я здесь не первый из нашего мира. Мне все объяснили на языке сирайэнов, а его не понять невозможно.

– Его невозможно понять! – фыркнул айзё. – Я слышал твою мысль, но она показалась мне такой немыслимой ерундой!..

– Мы слишком разные, – констатировал Тособойн.

– А нас ты понимаешь? – полюбопытствовала Эрна. – Мы ведь тоже разные.

– Не то чтобы очень, – смущенно признался айзё. – Я знаю смысл всех ваших слов, но он с трудом укладывается у меня в голове. Кажется, некоторое время я буду неадекватен. Но я постараюсь разобраться.

***

Вопрос по новому сотруднику решился очень быстро и был озвучен уже на следующий день. Все это время айзё ходил за Кайсом, как привязанный. Одному было важно заслужить доверие начальства, другой просто боялся оставаться один в незнакомом мире. Повезло еще в том, что градоначальник тоже оказался азартным человеком. Завести в службе, призванной уничтожать айзё, фактически перебежчика из стана врага – такого еще никто не откалывал. Было любопытно, что из всего этого получится. Ну и репутация Кайса Тана, сильнейшего из охотников, возымела действие. Если что-то пойдет не так, уж он-то справится! Словом, уже на следующий день Гауманз объявил, что айзё будет зачислен в штат Службы аусвельмских охотников.

– Нам бы его как-то назвать, – озабоченно сказал он. – А то мне его еще и по документам надо провести. И вообще непорядок.

Кайс и Эрна, охраняющие мальчишку, задумались.

– Например, Паер, – предложил Кайс. – Вроде, хорошее имя. Как тебе?

– Да мне все равно, – пожал плечами айзё.

– Фамилию бы еще, – напомнил Гауманз.

– Сэйндзен, – сказала Эрна, слегка покраснев. Ей вспомнился мальчишка из родной деревни, который очень нравился в детстве. – Нормальная фамилия. У нас был один такой.

– Отлично, – обрадовался Гауманз. – Итак, ребята, позвольте представить: Паер Сэйндзен, наш новый сотрудник!

========== Глава шестая, в которой происходит много задушевных разговоров ==========

Эрна примчалась на службу ни свет ни заря. Не спалось от волнения: сегодня предстояло первое полноценное дежурство в обществе айзё. Вчера мальчишку зачисляли в штат, и он весь день где-то пропадал вместе со своим наставником (или, может быть, надсмотрщиком), так что девушке пришлось сидеть в дежурке в полном одиночестве. Но уже сегодня должно было стать ясно, возможно ли ужиться с этим существом.

На лежанке, наполовину укрытый плащом, сладко спал Нич. Воздух в помещении стоял спертый, пропитанный совершенно однозначным духом, и Эрна, болезненно морщась, немедленно бросилась открывать окно. Список сильных запахов, которые она могла спокойно переносить, отнюдь не был бесконечным. От стука оконной рамы и потока ворвавшегося в дежурку воздуха, уже по-осеннему холодного, Нич застонал, заерзал и свернулся в комок. Потом приоткрыл один глаз.

– Девочка моя! Зачем ты со мной так?

– Тут же дышать нечем! – возмутилась Эрна. – И вообще, иди отсюда. Спи дома.

– Ох! – Нич театрально закатил глаза, выпрямляясь на лежанке во весь рост. – Ты такая бессердечная! И как это грубо звучит: «иди отсюда»!

– Ну, а что я еще тебе скажу? – Эрна смутилась, понимая, что это действительно прозвучало грубо, но помня при этом, что ей и хочется выглядеть грубиянкой. Такие противоречивые убеждения заставляли ее краснеть, одновременно стараясь подобрать еще более жесткие слова. – Твое дежурство закончено, раз я здесь. Тогда и нечего тебе тут делать.

– Опять о работе! – вздохнул Нич. – Вечно ты о работе. Никогда не хочешь меня немного пожалеть. Некому утешить мою мятущуюся душу.

– Да ты просто пьян! – разозлилась охотница.

– Просто! – Нич воздел руки к небу. – Нет, моя девочка, я не просто пьян. Я пьян по поводу и со смыслом.

– Это какой такой у тебя повод?

– Знаешь ли ты, что такое подлинная пустота? – Нич сел и уставился на нее немного окосевшим взглядом. – Когда в жизни нет смысла. Вообще ни в чем нет смысла. И его никогда не будет, даже и стараться бесполезно. Когда ты непонятно зачем существуешь, когда думаешь, что проще было бы не существовать вовсе. У меня в душе – бездонная дыра, и все проваливается в нее и исчезает бесследно. И ты считаешь, у меня нет повода напиться?

Эрна хлопала глазами. В исполнении этого парня подобная речь звучала пьяным бредом. Бабник, балагур, свой парень в любой компании, любитель повеселиться, время от времени сочиняющий едкие четверостишия, и вдруг заговорил о пустоте. Как может грустить человек, который ухмыляется даже во сне, у которого сотни приятелей и десятки девушек в нескольких окрестных городах?

– Что за ерунда?!

– Ты мне не веришь? Я выгляжу таким счастливым, правда? – Нич легко понял причину ее сомнений. – Поверь, только выгляжу. Я нарочно вот так кручусь, – он повертел пальцем в воздухе, словно демонстрируя, как именно крутится. – Чтоб времени думать не было. Пытаюсь отвлечься. Ну и чтоб люди не поняли, какая у меня в душе дыра.

– Зачем – чтоб не поняли? – осторожно спросила изумленная Эрна.

– А зачем им? Сделать-то все равно ничего нельзя. Пусть уж думают, что у меня все отлично. Это лучше, чем ныть. Я и тебе зря сказал. Ты уж молчи, ладно?

– Молчу. – Эрна кивнула. – Но… должна же быть какая-то причина. Так не бывает, чтобы человек был несчастен без причины.

– Я думаю, что есть причина, – Нич сурово нахмурился, словно ему пришлось набраться решимости, чтобы произнести эти слова.

– Какая же?

– Только чур не смеяться!

– Ладно, ладно!

– Я думаю, что меня в детстве сглазили.

Эрна закусила губу, чтоб не прыснуть. Раз уж обещала не смеяться…

– Это как? Почему ты так решил?

Нич невесело усмехнулся.

– Это не такая уж долгая история. Я ее, пожалуй, даже расскажу. Мне было пять лет. И мы с родителями поехали в какой-то город, не помню точно, ярмарка, праздник… неважно. Я увидел одну старуху, и она меня очень напугала. А я всегда был очень прямолинеен. Я ей так и сказал: «Ты ведьма!» А она вдруг зашипела на меня. А дальше я не помню. Родители говорят, я потерял сознание, а когда очнулся, меня как подменили. Я был таким веселым ребенком, а тут вдруг стал… даже не знаю, как правильно назвать. Словом, я рос мрачным хмырем, не хотел ни с кем общаться, ничем не интересовался. А потом немного поумнел и понял, что это не дело. Стал наблюдать за веселыми людьми и копировать их. Теперь вот видишь, как научился, даже не отличить от настоящего.

Эрна сглотнула. Ей вдруг представилась высоченная каменная стена, за которой спряталась истинная натура ее коллеги, все его подлинные мысли и чувства.

– И ты, выходит, ничего такого не чувствуешь? Сам смеешься, а на самом деле думаешь… А что ты на самом деле думаешь?

– А ничего, – буркнул Нич почти сердито, словно сам был недоволен собственной откровенностью. – Не думаю и не чувствую. Действую заученно, да и все. Просто так легче. Иногда так заигрываюсь, что сам себе верю. А потом очередная девчонка не приходит на свидание, и тогда меня вдруг накрывает. Ужасно, когда нечем отвлечься.

– Глядя на тебя, ни за что не подумаешь, – извиняющимся тоном сказала Эрна. Она почувствовала себя виноватой: пришла, разбудила, отругала, еще и вытянула такую неприятную историю.

– Мне снился такой замечательный сон! – протянул Нич, и его лицо на миг приобрело мечтательное выражение. – Словно мне снова пять лет, и ничего этого еще не было. И будто бы я помню, как это – быть живым.

– Извини, – Эрна совсем расстроилась.

– Да ничего, – отмахнулся Нич. – Мне часто снится этот сон. А потом я не помню самое главное. Не помню, в чем был весь смысл. Наверное, только это меня и поддерживает: я все еще надеюсь вспомнить. Как мальчишка, верю, что однажды проснусь, а жизнь обретет утраченный смысл. Ладно, пойду домой, досыпать. Вдруг снова увижу этот сон.

Он завернулся в плащ, под которым спал, ссутулился и побрел к выходу, не оборачиваясь. Эрна не стала пытаться попрощаться с ним.

Чуть позже с Башни спустились Гарр и Сиэннэ. Вдвоем.

– А, хищница! – приветствовал Эрну Гарр в своей манере. – Рано ты сегодня. Пойдем с нами чай пить.

Сиэннэ только чуть улыбнулась. Впрочем, Эрна заметила, что в последнее время в ее улыбке стало больше теплоты, больше приветливости. Так, будто она привыкла к новому человеку, зачислила его в некий список «своих», и теперь ей полагается отношение «как своему».

«Богиня ночи», снова оправдывающая свое прозвище ночным бдением, чуть поддернула длинные рука мешковатого свитера, чтобы наполнить чайник и поставить его на площадку кипятильного устройства. Эрна едва не охнула. На руках сирайэна она разглядела многочисленные синяки разной степени свежести. Сразу представились не то драки, не то побои, унижения, издевательства… «Что же это с ними со всеми такое?» – растерянно подумала Эрна.

Все трое уселись за стол, и Сиэннэ устало прикрыла глаза, опершись щекой на кулак. Она лениво размешивала в своей чашке сахар.

– Всю ночь вздрагивала, – сообщила она в пространство, но, надо полагать, обращалась именно к Эрне. Гарр-то наверняка пробыл с ней с вечера до утра. – Этот айзё здорово мешает. Так и кажется, что кто-то проник. Может, со временем привыкну.

– А ты разве не видишь, что это наш? – удивилась Эрна.

– Я не вижу, как он выглядит, – усмехнулась Сиэннэ. – Мы чувствуем только характеристики. Я могу сказать, большой он или маленький, сильный или слабый, но понятия не имею, какая у него внешность.

– Надо же. А я думала, вы там картинку видите.

– Определять силу по картинке? Нет, в Сфере нет никакого изображения. Это больше похоже на наш язык, я имею в виду, язык сирайэнов.

– Ничего, теперь очередь Айдеранэна вздрагивать, – улыбнулся Гарр.

– Кстати, Айдеранэн тебе еще не сделал кипятильник? – вдруг спросила Сиэннэ у Эрны. Та изумилась.

– Мне?

– Тебе нужен домой? Я могу сделать.

Эрна ошалело уставилась на собеседницу. Ейдомой – предмет загадочной техники сирайэнов? Вот такую штуку, которая работает непонятно как, и никто объяснить не может принцип ее действия? И ее можно запросто завести у себя?

– Да! Мне такой нужен!

Эрна не стала рассказывать, что практически не готовит, а предпочитает питаться в небольшом трактире возле дома, благо даже стажерского жалования вполне хватало для такого образа жизни. Ей просто было любопытно заиметь эту штуковину.

– Ладно, напомни мне вечером. Если все будет спокойно, за ночь соберу.

– У меня в доме таких два, – доверительно сообщил Гарр. – Тособойн их делал. Один мне, а другой – моей жене.

– Жене? – недоуменно переспросила Эрна.

– Она была охотницей. Тоже здесь работала, пока замуж не вышла.

– Погоди-ка! – девушку осенило. – Так это про ее, что ли, Нич рассказывал? Что кто-то устроился сюда только затем, чтобы выйти замуж.

Гарр горестно, с оттенком покорности судьбе, вздохнул.

– Ну да. Молодой был, глупый, попался. Девица предприимчивая была, моя женушка. Знала, что делает. Теперь живем вот.

Ну да. И на Башне ночуешь. Но этого, конечно, Эрна говорить не стала. Просто подумала, что в это утро всех тянет на откровенность.

– Ну ладно, – Гарр неохотно отодвинул недопитую кружку. – Схожу домой, надо показаться. А потом еще Кайс просил меня днем его подменить. Так что я вернусь.

Когда женщины остались наедине, Эрна насмелилась спросить о синяках. Она ждала чего угодно: смущения, гневной отповеди, холодной рекомендации не совать нос не в свое дело, – но только не этого безразличного пожатия плечами.

– Постоянно во все врезаюсь, – без эмоций сказала Сиэннэ. – Просто не могу пройти мимо какого-нибудь угла, чтобы его не собрать.

– Как так? – недоумевала Эрна.

– Я думаю, так проявляет себя наследие сирайэна. Вечно мне кажется, что я куда более бесплотна, чем есть на самом деле. Как будто окружающие предметы не имеют для меня значения. Не чувствую своих границ. Так и кажется, что просто пройду насквозь.

Сиэннэ еще немного помолчала, помешивая ложечкой уже остывший чай, а потом вдруг продолжила:

– Сирайэном быть тоже непросто, на самом деле. Я вот чувствую себя ненастоящей. Иногда кажется – сейчас исчезну. И все мои эмоции тоже ненастоящие. Ищу вот доказательства того, что существую, что я на самом деле.

– Какие доказательства? – спросила Эрна почему-то шепотом.

– Любые, – Сиэннэ пожала плечами. – Влюбиться. Обнимать другого, чувствовать тепло. А потом разругаться насмерть. Что угодно, лишь бы всерьез. А получается только понарошку.

Эрна сидела тихонько, понятия не имея, как это можно прокомментировать. Ей только пришло в голову, что уже третий человек за это утро рассказывает ей, что скрывает под своей маской. Весельчак Нич погибает от тоски, респектабельный Гарр несчастлив в браке, а обстоятельная Сиэннэ ищет доказательства своего существования. Интересно, подумала она, будет ли кто-то еще? Остались-то лишь Кайс и Айдеранэн. Неужели и эти двое притворяются?

Так что, когда появился Айдеранэн, немного разминувшийся с Сиэннэ, Эрна не удержалась и спросила напрямик:

– Ну, а ты что скрываешь?

Сирайэн сильно удивился.

– Я? Скрываю? А почему ты думаешь, что я что-то скрываю?

Пришлось выкручиваться.

– Да так, просто в голову пришло. Многие люди что-нибудь да скрывают.

– В этом здании – все, начиная с тебя, – усмехнулся Айдеранэн. – Но только не я. Я тут единственный, у кого душа нараспашку.

– А что я? – переполошилась девушка. – Мне-то что скрывать?

А самой вспомнились долгие одинокие дни в библиотеках, ненависть класса, собранного с нескольких деревень, запись в школьной книге об окончании с отличием, собственное решение никогда больше не быть «хорошей»… Да, пожалуй, об этом она не рассказывала даже Айдеранэну во время совместных ночных дежурств.

Сирайэн был из тех, кого не так-то просто обмануть. Но одновременно из тех, кто предпочитает не лезть в чужие дела без надобности. Он только хмыкнул, подмигнул ей и исчез у себя на Башне.

Кайс появился с большим опозданием. Вместо обычной своей улыбки с порога выдал душераздирающий зевок. Кое-как справившись с собой, доложил:

– Это чудовище совершенно не дает спать. Превращается и шарахается по дому. А когда я просыпаюсь от топота, принимается приставать с вопросами. Я посплю немного, ладно? Отвлеки его, пожалуйста.

Айзё, а точнее, Паер Сэйндзен, хлопал глазами, наполовину скрывшись за его спиной. На лице – ни раскаяния, ни смущения, одно неутолимое любопытство.

– Конечно, спи, – согласилась Эрна. – Но если он попытается удрать, я тебя разбужу.

– Да ну, не попытается, – отмахнулся Кайс. – Паер, ты посиди тихо, ладно?

– Ну, я попробую, – не совсем уверенно ответил мальчишка.

Кайс буквально рухнул на лежанку. Кажется, он уснул раньше, чем оказался в горизонтальном положении. Эрна задумчиво поглядела на айзё, потом ее взгляд упал на стопку книг на подоконнике. Содержание здешней библиотеки она успела хорошо изучить, и теперь вспомнила слова Тособойна насчет питания сирайэнов. Идея могла быть хорошей, если только…

– Паер, – вкрадчиво спросила она, – а ты читать умеешь?

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка. – Надо попробовать.

Эрна решительно вытащила из стопки самую подходящую, на ее взгляд, книгу: «Описание земель на юго-восток от Вельма, где странные языки и странные обычаи» – и сунула ее айзё. Книжка была занятная, к тому же с картинками, пусть и выполненными неумелой рукой самого автора. Паер осторожно взял книгу, открыл на первой странице… и замер. Лишь глаза бегали по строчкам. На лице возникло жадное выражение, словно он дорвался до того, о чем мечтал всю жизнь.

– Читаешь? – на всякий случай уточнила Эрна. Айзё только кивнул, не удостоив ее ответом.

Следующие часа три прошли в полной тишине. Эрна уже и подремала, и напилась чаю со спустившимся вниз Айдеранэном, и сама почитала книгу, а айзё все не отрывался от своей, даже позу, кажется, не поменял. Оставалось только удивляться, как это Кайс не додумался нейтрализовать активность этого чудовища подобным образом. Вряд ли потому, что у него дома не оказалось книг, скорее, дело было в некоторой неестественности самого соединения мальчишки с книгой. В этом возрасте дети редко читают, особенно с таким увлечением.

Тишина закончилась только после того, как пришел Гарр. Тот первым делом громогласно сообщил, что пришел подменить Кайса, и если тому куда надо, то пускай отправляется. Кайс от этого сообщения проснулся, вынырнул из-под плаща, где спрятался с головой, и снова отчаянно зевнул. Паер покосился на главного охотника осуждающе.

– Да, действительно, пора, – пробормотал Кайс, принимаясь шнуровать ботинки. – Эрна, пойдешь со мной?

– А куда? – тут же заинтересовалась она.

– Нужно встретиться с одним бардом. Заодно и о своих подвигах расскажешь, почему нет?

– С бардом? – изумилась Эрна. – Ты что, сам им рассказываешь о своих приключениях?

До сих пор она никогда не задумывалась, как сочиняются все эти песни. Казалось, что все это выдумки, барды просто перевирают на разные лады один и тот же сюжет, вставляя в него имена действующих в нужную эпоху охотников. Что охотники могут с ними встречаться лично, ей и в голову не приходило.

– Ну а как же? – Кайс пожал плечами. – Это одна из обязанностей охотника. У нас довольно публичная должность, разве не замечала?

Эрна предпочла помолчать. Изучить свой контракт поподробнее она так и не удосужилась, а ведь там, как знать, могло быть написано что-то и на эту тему. Демонстрировать свое невежество она боялась со школьных лет, так что единственным выходом из положения видела немедленное согласие со всеми утверждениями собеседника.

– Ладно, пойдем. Посмотрю, как ты это делаешь.

***

Трактир оказался шумным местечком. Кайс провел всю компанию в дальний уголок, где они устроились за столиком. Совсем рядом обстоятельно готовилась к обильным возлияниям компания огромных бородатых мужиков, и Эрна косилась на них с испугом, а на своего спутника с недоумением.

– Здесь все равно спокойнее, – объяснил свой выбор Кайс. – Они, конечно, будут шуметь, но тем лучше, на нас никто не обратит внимания. В более тихом месте непременно кто-нибудь услышит, заинтересуется, пристанет с вопросами. У нас в Каросойне меня еще и в лицо узнавали. Вообще ужас, всем надо было непременно меня пощупать руками.

– Зачем? – заинтересовался Паер.

– Вот и я говорю: зачем? – усмехнулся Кайс.

– Хотели прикоснуться к легенде, – предположила Эрна. – В буквальном смысле.

– Видимо, так, – с ехидцей согласился Кайс. – Поэтому здесь я пока не спешу светиться. Хоть немного поживу, как нормальный человек.

– А место все равно для ребенка неподходящее, – попыталась оставить за собой последнее слово Эрна.

– Ничего, и на него не обратят внимания. Мы ему десерт закажем. Будешь?

Паер закивал с выражением жадного любопытства на лице.

– А ты говорил, что тебе не нужна еда, – напомнила ему Эрна.

– Вкус, – значительно произнес мальчишка. – Все дело во вкусе. Это очень сильное переживание, и многие айзё приходят сюда именно для того, чтобы его испытать. Принимают форму, которая умеет хорошо ощущать вкус. Вот эта форма… в смысле, ваши дети, они любят десерт?

– Даже очень, – заверил Кайс. – А, кстати, вот и он.

Он приподнялся и замахал рукой вошедшему в трактир человеку. Он был молодой, но какой-то невзрачный, сутулый, щупленький. Может, зато песни хорошие пишет, мысленно одернула себя Эрна. Бард быстро и почти незаметно скользнул через зал к их столику. Очень поспешно поздоровался, едва удостоив беглым взглядом девушку и ребенка, плюхнулся на стул напротив Кайса и выложил на стол из кожаной сумки несколько листов пергамента и пучок остро заточенных карандашей.

С тех пор, как кто-то из чужаков научил прятать графит в деревянную оболочку, карандаши стали популярным средством для заметок, хотя и продолжали считаться низким стилем. Наверняка у себя дома этот поэт станет писать пером даже черновики, но сейчас записывать истории практически с той же скоростью, с какой они будут рассказаны, упаришься макать перо в чернильницу.

Компания расположилась с комфортом. Заказали напитки, для мальчишки – какой-то дорогущий фирменный десерт, и Кайс принялся рассказывать. Одна из историй была знакома Эрне: про гигантского слизня. Ее напарник проявил тактичность и не упомянул о той ночи накануне, впрочем, бард особенно и не заинтересовался спутницей великого охотника. Роли в борьбе она не сыграла. Зато другие, еще более захватывающие рассказы Эрна тоже слышала впервые. Бард ужасно суетился, будто куда-то спешил, но при этом не переставал забрасывать собеседника новыми вопросами. Возможно, он просто торопился вытянуть из того еще больше информации за это же время.

Айзё, ошарашенный новыми вкусовыми впечатлениями, сопел над своей тарелкой. Эрна неспешно тянула какой-то экзотический сок и наблюдала за Кайсом. Тот был само обаяние. Непрерывно улыбался, отвечал на вопросы обстоятельно, рассказывал увлеченно, сдержанно жестикулируя, но при этом постоянно высовывая кончик языка, когда нужно было собраться с мыслями. Эту привычку Эрна давно за ним заметила. Бард строчил своим карандашом с нечеловеческой скоростью. Исписав отточенный грифель, отбрасывал карандаш в сторону и хватал следующий.

Идиллия была внезапно прервана сдавленным воплем, за которым последовал еще один судорожный вдох. Эрна испуганно вскинула голову и успела заметить, как поплыли черты мальчишки. На месте лица Паера Сэйндзена теперь красовалась жуткая харя с торчащими чудовищными клыками. Больше ничего Эрна разглядеть не успела, поскольку айзё, спохватившись, немедленно восстановил прежний облик. Но было поздно. Соседняя компания увидела чудовище, и не один из них (тогда бы еще можно было заявить, что ему померещилось), а все, обернувшиеся на первый вскрик. Мальчишка втянул голову в плечи и виновато заморгал.

Первый, увидевший монстра, первым же и вскочил. Он, побелевший, как полотно, тыкал пальцем в айзё. За ним следом поднимались и остальные. Кажется, они решали про себя, пускаться наутек или же вступать в схватку.

– Это чудовище! – бородач обличающе указывал на мальчика.

Тогда из-за стола поднялся Кайс. Поднялся медленно, даже лениво, так поднимаются уверенные в своей силе бойцы, и следовало признать, в этом движении что-то было. Да только что он сделает? Эрна мысленно прикинула и сжалась. Примерный мальчик, гордость родителей, даже в школе учился, хотя обязанности тогда еще не было. Он, наверное, даже в детстве ни разу не дрался. Он для этого слишком правильный. А больше тут некому: Эрна девочка, ей и не положено уметь, а бард – хлюпик. А если в дело вступит айзё, ох и каша заварится!

– Оставь ребенка в покое, – негромко и очень спокойно сказал Кайс.

Теперь внимание всех посетителей из-за соседнего стола переключилось на него.

– Ты привел сюда монстра! – заорал один из них.

Кажется, этот факт нанес им глубокую личную обиду. А хуже всего, что они только что расплатились за целый поднос мяса и добрую дюжину бутылок, и удрать отсюда, пока вся эта роскошь стоит на столе, было выше их сил. За свою еду они готовы были драться даже с монстром.

– Он сидит и никому не мешает, – попробовал урезонить их Кайс.

Не тут-то было. Один из компании, больше всех принявший на грудь, разразился пространной и несколько путаной речью о том, что честные люди после трудового дня желают отдыхать в местах, где никаких монстров нет. И что если хозяин позволяет приводить в свое заведение чудовищ, то никакие приличные люди больше не переступят порог этого кабака. Речь встретила горячее одобрение со стороны не только своей компании, но и многих других посетителей.

Бард, поспешно упрятавший в сумку свои листы, попытался, видимо, как-то исправить положение.

– Ты что?! Это же Кайс Тан!

– И что теперь? Это дает ему право водить сюда монстров?!

Сложно сказать, узнал ли оратор знаменитое имя, но вот у некоторых, стоящих подальше, лица удивленно вытянулись. Но тут дело приняло неожиданный и неприятный оборот, поскольку тот, который первым заметил превращение айзё, пошел в атаку. Должно быть, он решил, что устранение вожака позволит потом без помех разобраться с монстром. Словом, он сделал быстрое и угрожающее движение в сторону Кайса.

Эрна успела только испуганно охнуть, а потом так и замерла с открытым ртом. Кайс непринужденно, почти без замаха, но очень точно и сильно врезал нападавшему в челюсть. Тот, хоть на вид и казался тяжеловесным, отлетел назад и пропал под столом. Все присутствующие озадаченно уставились на торчащие из-под скатерти сапоги. А Кайс тем временем сокрушенно покачал головой, словно глубоко раскаивался в содеянном.

– Ты… это… – озадаченно начал один из собутыльников пострадавшего.

Кайс небрежным, отработанным движением выхватил из поясной петли ТУС. Вокруг набалдашника оружия заплясали веером красные искры.

– С такой штукой знакомы? – поинтересовался он. – Кто сунется – получит.

Народ подался назад. Похоже, никто из присутствующих не знал, что ТУС для человека безопасен. А может быть, тот, кто знал, просто не хотел драки. Кайс кивнул своим спутникам на дверь.

– Ладно, пойдем отсюда.

В мертвой тишине все четверо прошли к выходу, и люди опасливо расступались перед ними. Только когда хлопнула тяжелая дверь трактира, Эрна облегченно выдохнула, а Кайс спрятал свое оружие.

– Жаль, – сказал он ровным голосом, – здесь больше не появишься. А мне тут нравилось.

Охотники зашагали по улице, даже не заметив, в какой момент потеряли барда. Тот, ошарашенный всем происшедшим, так и остался у дверей заведения.

– Извините, – пискнул Паер, втягивая голову в плечи. – Я это не нарочно сделал.

Эрна изучила его внимательным взглядом. Интересно, знание о том, как вести себя, когда ты виноват, айзё тоже получают в момент перехода в этот мир? Во всяком случае, выглядел он нашкодившим мальчишкой, ожидающим заслуженного наказания.

– Ладно, не бери в голову, – вздохнул Кайс. – Неудобно, конечно, получилось. Но этот тип сам виноват. Это была самооборона.

Теперь Эрна переключила свое внимание на него. На лице напарника читалось искреннее огорчение, что пришлось кого-то ударить.

– Я думала, ты вообще не умеешь драться.

Кайс изумился.

– Я? Почему не умею? Я довольно прилично дерусь.

– Вижу, – Эрна удивленно покачала головой. – Но ты не производишь впечатления… то есть, я хочу сказать, ты слишком воспитанный.

Кайс от души расхохотался.

– Ну, значит, у меня получилось!

– Что получилось?

– Образ воспитанного парня. Я очень старался.

– Что?! – Эрна поперхнулась воздухом от возмущения. – Это ты притворялся?

– Ну, не совсем, – сказал Кайс примирительно. – Я просто решил стать немного другим. Изменить образ жизни. Вообще образ. Раз меня тут никто не знает, можно было попробовать начать с чистого листа.

– Но зачем тебе это?

– Как бы тебе сказать? – Кайс пожал плечами. – Я подумал о репутации нашей профессии. Когда в сборниках баллад половина обо мне, все начинают на меня оглядываться. И говорить: вот, охотники таковы. Я решил, что будет здорово создать какой-нибудь положительный образ. В Каросойне у меня была репутация того еще раздолбая.

– Не верю! – Эрна мотала головой. – Просто не верю! Так притворяться невозможно!

– Да ладно! – со смехом воскликнул Кайс.

Эрна прикусила язык. Не она ли сама попыталась начать в новом городе жизнь с чистого листа? Не она ли спрятала робкую книжную девочку под маской отчаянной искательницы приключений? И хотя она не могла понять, что может быть интересного в том, чтобы притворяться хорошим и правильным, но предполагала, что у Кайса были свои причины, столь же веские, как и у нее.

– Тогда какой же ты на самом деле?

– Безбашенный, – Кайс смущенно рассмеялся и взлохматил и без того взъерошенные волосы. – «Псих безбашенный, куда ты лезешь?» – вот что мне чаще всего говорили.

– Ну, ты и сейчас не особо осторожный, – ворчливо заметила Эрна.

– Но ты на это внимания не обратила. Зато тебе бросилось в глаза, что я правильный. Так ведь?

– Я решила, что ты зануда.

Кайс снова расхохотался.

– Раньше бы тебе такое в голову не пришло. Я был очень самоуверенный и наглый, дерзил своим наставникам, вел себя вызывающе. Мне нравилось играть в это. Казалось, что я выгляжу круто. Потом надоело, но репутация уже была заработана. От меня ждали диких выходок, даже когда я вовсе ничего такого не хотел делать. Ну, ты понимаешь, мне все легко давалось. Наверное, природная склонность, да еще мамина удача. Я просто делал то, что мне нравилось, а остальное как-то само получилось.

– Что за день-то сегодня такой? – растерянно пробормотала Эрна как бы про себя. Ей только что пришло в голову, что с утра она успела узнать самые страшные тайны всех своих коллег.

– А какой?

Она открыла было рот, чтобы ответить, но тут сзади послышались торопливые шаги и оклик:

– Тан! Эй, Тан!

Охотники обернулись. Их догонял запыхавшийся бард.

– Погодите. Одну минуту. Я только хочу спросить: что это такое? – Он ткнул пальцем в мальчишку.

Эрна и Кайс озабоченно переглянулись, Паер сердито насупился. Кайс состроил максимально бесстрастную физиономию и без всякого выражения в голосе ответил:

– Айзё.

– Но почему с вами айзё? – Бард сделал порывистое движение, будто собирался выхватить из сумки свои письменные принадлежности. – Расскажите мне! Я же должен знать! – взмолился он.

Охотники снова переглянулись. Ситуация складывалась довольно неприятная.

– Мы же не можем… – неуверенно начала Эрна.

– С другой стороны, слух все равно поползет, – сокрушенно напомнил Кайс.

– Но одно дело слух, а другое…

– Песня. Подтвержденная информация, – Кайс невесело усмехнулся. – Но ты права, такие вещи нельзя разглашать без разрешения.

– Но вы все равно не заставите меня молчать, – бард пошел на откровенный шантаж. – Это все случилось со мной, и я имею право сложить песню о том, что сам видел. Но если вы расскажете, как обстоят дела на самом деле, я хотя бы не навру.

– Ну и кто здесь чудовище? – Кайс растерянно развел руками. – Ладно, но ты можешь потерпеть хоть чуть-чуть со своей балладой? Я должен хотя бы предупредить начальство.

– Разумеется. Но расскажете все сейчас. – И бард извлек на свет пергамент и карандаш.

– Настоящее чудовище! – Кайс, похоже, был восхищен. – Ладно, уговорил. В общем, это мой айзё. Я его дрессирую.

Эрна вовремя удержала себя от удивленного возгласа. Она почти сразу поняла, что эта версия звучит намного лучше, чем правда. Хоть она немного смыслила в делах государственных, но догадывалась, что айзё на официальной должности – такого горожане могут и не понять. А вот как домашний питомец одного из охотников – почему бы и нет. Она подумала, что Паер возмутится, но ему, похоже, было безразлично.

– Дрессируете айзё? – Лицо барда приобрело алчное выражение. – Разве такое возможно?

– Только если сам айзё не против.

– Но где вы его взяли? Как это получилось?

Бард опустился на одно колено прямо на мостовую, на другом устроил сумку, поверх сумки примостил кусок пергамента и приготовился строчить.

***

Гауманз сообщению своих подчиненных не удивился. Сказал, что не сомневался в том, что про айзё скоро узнают. И градоначальник тоже догадывался, что надолго такое не скроешь. Но идею Кайса выдать монстра за своего домашнего питомца похвалил. Остроумное решение, сказал он. Никому бы в голову не пришло, но так лучше.

А уже следующим вечером Гарр пришел в контору с широченной и ехиднейшей ухмылкой на лице.

– Ребята, слышали новую песню? Называется «Кайс Тан, укротитель монстров»!

========== Глава седьмая, в которой во всем виноват айзё ==========

– Нет, ничего страшного, – улыбнулся Кайс. – Хотя история забавная.

Он прошел к чайному столику, за которым уже сидела вся остальная команда охотников, за ним следом скользнул и Паер. Ночная смена сдавала дежурство дневной, и эта процедура сопровождалась общим чаепитием. Кайс вместе с айзё появился последним, и Гарр, заметив, что он немного прихрамывает, немедленно заинтересовался, что случилось.

– Вчера мы с Паером решили прогуляться. Уже довольно поздно. Идем по улице, и вдруг из Теневой Тропы выскакивает тележка. И прямо в меня. Этот парень, видимо, очень торопился.

Слушатели понимающе закивали. И даже Эрна не переспрашивала, что это значит: ее однажды предупреждали об этом.

Во многих землях существовал закон, запрещающий въезд верховых и вьючных животных на территорию больших городов. Когда занялись всеобщим благоустройством, задумались о санитарии и эстетике, навоз на улицах стал большой проблемой. Изобретение Теневых Троп помогло ее разрешить. Теперь все грузы из деревень подвозились на окраины, где располагались склады, а уже оттуда развозились в магазины и рестораны вручную, на тележках. Мало кто решился бы поставить хоть захудалую лавку вдали от Теневой Тропы, ведущей на окраину; в крайнем случае, могли согласиться на пару переходов. Разгружали товар обычно поздним вечером или же ранним утром, когда меньше прохожих, и грузчики часто спешили, передвигаясь почти бегом, стремясь побыстрее разобраться с очередной повозкой. Поэтому риск столкновения с таким торопыгой существовал всегда.

– Наехал мне на ногу, – продолжал Кайс. – Здорово ушиб, вон, до сих пор хромаю. А сначала я и вовсе взвыл.

Он улыбался и говорил таким спокойным голосом, будто действительно рассказывал всего лишь курьезную историю.

– Так надо было по морде, – сердито проворчал Гарр. Он не находил ничего забавного в том, что его сотрудников калечат на улицах.

– А я не успел. За меня Паер вступился. Видели бы вы лицо этого парня, когда на его глазах мальчишка превратился в зубастое чудовище! – Кайс рассмеялся. Остальные его веселья не поддержали: лица слушателей испуганно вытянулись.

– Ну, а чего он? – буркнул айзё. – Буду я тут каждому позволять с тележками…

– А мне что оставалось делать? Я его за хвост! Представляете картинку? Парень в шоке, хватает ртом воздух, тележка набок, овощи по всей улице, я тяну за хвост айзё, тот рычит и машет когтями. В общем, этот бедняга все бросил и убежал обратно, откуда пришел. Кажется, уйдет он из грузчиков. Опасная это работа.

Веселился один Кайс, да еще Нич хохотнул, но, кажется, рефлекторно. Эрна недоуменно спрашивала себя, как могла раньше считать этого парня занудой. Конечно, «псих безбашенный» и есть, просто стеснялся немного, а теперь вот привык. Гарр сокрушенно покачал головой:

– Нажалуется. Все знают, кто тут с айзё по городу разгуливает.

Да уж, новая баллада прославила Кайса Тана, теперь уже на территории Аусвельма. Даже на фоне предыдущих его подвигов эта новая выходка выглядела дико. Поначалу никто просто не поверил, но потом горожане начали с ручным айзё сталкиваться. Паер время от времени терял над собой контроль, то от испуга, то от удивления, то от новых впечатлений. Облик его менялся непредсказуемо, но чаще всего становился ужасен. Как ни странно, возмущений было немного. Люди быстро поняли, что монстр только выглядит пугающим, но на людей не бросается. К тому же знаменитый охотник всегда находился рядом с ним, а легенда гласила, что этот справится с чем угодно. Поэтому градоначальнику иногда жаловались впечатлительные барышни или нудные старушки, но до серьезных конфликтов никогда не доходило.

– Паер! – Гарр сердито поглядел на мальчишку. – Ну вот зачем ты в драку-то полез?

Тот обиженно нахохлился.

– А чего он на ноги наступает? Я испугался, между прочим. И Кайса обижать никому не позволю. Подумаешь, тележка у него!

Что-то в этих словах очень не понравилось Эрне, но она никак не могла понять, что именно. Просто кольнуло изнутри неприятное чувство. Айзё с каждым днем нравился ей все меньше. Самонадеянный мальчишка с нечеловеческой логикой, то вдруг необыкновенно рассудительный, то невероятно глупый. Но было ли дело в том, как он себя вел? Эрна не могла припомнить ничего особенного в его действиях, что могло бы вызвать у нее столь серьезную антипатию. Вот разве что необдуманные поступки, могущие сказаться на репутации всей службы охотников? С другой стороны, это первый.

– Одни неприятности от тебя, – вздохнул Гарр.

– Перестань, – мягко улыбнулся Кайс. – Хороший мальчишка с правильными представлениями, а ты ругаешься. Не за себя ведь драться полез, за меня. А нажалуется этот грузчик, – пусть! Я ведь сдержал айзё, значит, все идет так, как было задумано. Если подумать, изначально никто не верил, что он не станет бросаться на людей. Для того и я с ним.

– Ладно, может ты и прав. Может, я зря переживаю. Смотри только, не вляпайся с ним в историю! Если нас останется трое в команде, я этого не вынесу!

Кайс рассмеялся и замахал руками, предлагая сворачивать эту тему.

Зато когда ночная смена отправилась по домам, Кайс снова принялся увлеченно рассказывать, теперь уже одной Эрне, про своего домашнего питомца, которого чаще называл не по имени, а просто монстриком. «Монстрик» на подобное прозвище не обижался, равно как и на иронический тон рассказчика. По словам Кайса выходило, что айзё делает большие успехи на поприще социализации. Он начинал понемногу разбираться, что как устроено в человеческом обществе, хотя и попадал постоянно в разные курьезные истории. Не всегда они были связаны с внезапными превращениями, чаще он просто говорил и делал что-нибудь не то. Эрна медленно закипала и в конце концов взорвалась.

Мальчишка ей активно не нравился. Эти его вечно вытаращенные от любопытства глаза, словно у двуногого щенка. Да и таскался за своим «хозяином», словно собачонка, подобранная на улице. А у Кайса через слово – монстрик, монстрик. Да еще и тренировки они прекратили: оставлять айзё без присмотра Кайс не решался, а на площадке опасался зашибить случайным ударом. Словом, слушать, как напарник про свое чудовище соловьем разливается, не хватало никакого терпения.

– Да что ты все – Паер, Паер!.. Сколько можно?! Каждый день одно и то же. Это всего лишь айзё, а ты о нем, как… как мамочка о своем ребенке!

Похоже, Кайс был несколько удивлен ее вспышкой. Хотя нет, вернее было бы сказать – ошарашен.

– Я думал, тебе интересно.

– Ну и зря ты так думал! – Эрна отвернулась. – Мне совершенно не интересны твои игрушки. – И тут, не удержавшись, обиженно добавила: – Когда-то собирался оборотня приручать. Но теперь для тебя это, конечно, слишком мелко.

– Но ты же была против, – напомнил Кайс в полном недоумении.

– Разумеется, я против! – раздраженно вскрикнула Эрна.

– Тогда в чем же проблема?

– Нет никакой проблемы! Просто мне надоело слушать про твоего «монстрика».

– Ладно, – Кайс пожал плечами. – Не буду рассказывать.

Эрна фыркнула, не оборачиваясь. Она чувствовала, что добилась не того, чего хотела. Чего она хотела, девушка и сама толком не понимала, но была убеждена, что результат получился прямо противоположный. Кипя от злости на себя, на Кайса, на Паера, на весь белый свет, она выскочила из дежурки и вылетела во двор.

Холодный осенний ветер немного ее остудил. Выскочила в одной рубашке, без плаща, долго ей здесь в такую погоду не продержаться. Разве что перебраться на солнечную сторону и надеяться немного согреться. Как сложно злиться, когда для этого нет подходящих условий! Но и назад сразу возвращаться нельзя, нужно проявить характер.

Небольшой солнечный участок был только в закутке за углом, но туда выходили окна дежурки. Кайс немедленно заметит, чем она занимается. Чтоб хотя бы изобразить, что она тут не дуется, а занята делом, Эрна вытащила из поясной петли ТУС и принялась от души дубасить лучом в стену. Не нужны ей для тренировки никакие партнеры. Заодно – отличный выход для эмоций. От злости ее удары стали заметно мощнее, и это еще больше раззадорило охотницу.

Вдруг за окном мелькнуло лицо. Кто-то явно подглядывал. Эрна, сжав зубы, резко обернулась и хлестнула ТУСом наискось по оконному стеклу. Кайс одобрительно закивал и улыбнулся. То ли ему понравилась сила удара, то ли сам факт, что его напарница и ученица занимается самостоятельно. Эрна только раздраженно фыркнула и ушла со света в основную часть двора. Тренировка немного согрела ее, и незачем было оставаться в этом закутке у всех на виду.

Еще немного, и она начала уставать. Каждый новый удар уже заметно тянул из нее силы, да и гнев поутих, выплеснутый в ТУС, и поддерживать мощность стало нечем. По-хорошему, следовало возвращаться в дежурку, пока ее, взмокшую и разгоряченную, не просквозило холодным ветром. Эрна и сама не понимала, чего так взъелась на Паера и на Кайса. Ну, надоели ей эти рассказы, но то же самое можно было сказать совсем другими словами. Никто из них никогда ее не обижал. И все же айзё вызывал необъяснимое раздражение. Подумать только, ведь она сама фактически уговорила Кайса взять его с собой! Во всяком случае, именно она остановила в тот раз руку охотника. Ударь тогда Кайс, и ничего бы этого не было.

А чего, собственно, не было? Или, может, лучше спросить, что было бы? Они сейчас спокойно тренировались бы на этом дворе вдвоем, а потом Кайс снова принялся бы приставать к ней насчет превращения и снова невероятно ее раздражал. Этого ненормального одни монстры интересуют, но Эрна никогда не хотела считать себя монстром. Отчего же теперь так обидно, что он предпочел изучать более интересное чудовище?

Глупости это все, сказала она себе. Надо идти в дежурку и надеяться, что Кайс не слишком обиделся. Извиняться она не собиралась: во-первых, из презрения к правилам вежливости, во-вторых, просто не умела этого делать. Лучше бы все обошлось так!

Эрна вздохнула, решительно отворила дверь и вошла в помещение. Пересекла небольшой холл, толкнула следующую дверь. Кайс кипятил чайник, а Паер уткнулся в книгу, забравшись с ногами в любимое кресло своего «хозяина».

– Здорово ты разошлась, – одобрительно улыбнулся Кайс. – Не помню, чтобы ты раньше так лупила.

Он явно не хотел продолжать конфликт, и Эрну это полностью устраивало.

– Должна же я однажды научиться, – пожала она плечами. – У тебя чай еще не готов? Там холодно сегодня.

***

Вскоре после полудня в дежурке появился Айдеранэн, сообщивший об очередном вторжении. Пока они с Кайсом изучали карту, Эрна стояла за плечом у сирайэна, а Паер выглядывал из-под локтя своего наставника, и оба с любопытством таращились на стену, мало понимая, о чем речь. Эрна так и не выучила толком географию Вельмской земли.

– Где-то здесь мы с ним и столкнемся, – вынес вердикт Кайс, проведя пальцем по рисунку. – Далеко идти не придется.

– А можно я его сожру? – оживился Паер.

– Конечно, – улыбнулся Кайс. – Непременно попробуешь. Идем все вместе.

Начало путешествия ничем не отличалось от прочих, только теперь рядом с охотниками шагал подпрыгивающий от нетерпения мальчишка. Сумки у него не было, и Эрна боролась с желанием нагрузить его хотя бы своей, – чтоб перестал скакать. Команда быстро миновала крохотный городок, пересекла пышные виноградники, где уже вовсю шел сбор урожая, а потом двинулась в сторону покрытых лесом холмов.

– Ты все-таки сильно хромаешь, – Эрна неодобрительно покачала головой, косясь на своего напарника.

– Да нет, ерунда, – пренебрежительно отмахнулся Кайс. – Я могу ступать нормально, просто берегу ногу. Это мне не помешает. Тем более, мы просто натравим своего монстрика, а сами поглядим со стороны.

– А если он не справится? – Теперь Эрна столь же неодобрительно разглядывала айзё.

– Вот тогда и посмотрим, – Кайс безразлично пожал плечами. Никакие опасности его, кажется, не пугали. Или же он очень надеялся на мамин браслет.

– А ты уверен, что знаешь, как действовать? – набросилась Эрна на Паера.

– Мне нужно принять более сильную форму, – уверенно ответит тот. – Это обязательно сработает. Здесь это срабатывает.

– То есть, ты ни в чем не уверен?

– Ну, я еще не пробовал охотиться здесь, – смущенно улыбнулся мальчишка. Эрне на миг показалось, что она разглядела крупные клыки хищника.

– Не балуйся со своей формой, – строго сказала она. – Мы еще недостаточно далеко ушли, здесь могут попадаться люди.

– Ты прирожденный воспитатель монстров, – рассмеялся Кайс. – Мне не хватает строгости.

Этот сомнительный комплимент Эрна предпочла пропустить мимо ушей.

Айзё вышел прямо им навстречу. Или Кайс в совершенстве умел предугадывать их действия, или так действовала его удача. Эрна ощутила запах ненамного раньше, чем все они увидели тварь. Она походила на зверя. Нет, не на какого-то конкретного, просто на само значение слова «зверь». Это было существо на четырех лапах, его холка достала бы до подбородка долговязого Кайса. Длинное, гибкое тело, массивные плечи, толстая шея, частично скрытая встрепанной гривой, крупные сильные челюсти. Айзё шагал уверенно, степенно, даже не переходя на бег. Люди должны были стать его законной добычей, и им некуда было деться.

Паер, пока его не успели опередить или остановить, радостно метнулся вперед. Его форма изменилась стремительно и практически неуловимо. Шаг начал мальчишка, а закончило уже совсем другое существо, такое же крупное, сильное и гибкое, как и противник. Обрушившись на четыре лапы, Паер длинными скачками понесся вперед. Айзё-пришелец пригнулся к земле и глухо зарычал, а потом прыгнул. Чудовища сшиблись в воздухе, переплелись, упали за траву, грызя друг друга.

Кайс и Эрна остановились в нескольких шагах, наблюдая, как две огромные твари катаются по земле. Их шкуры покрылись царапинами, и из них текла настоящая кровь. По крайней мере, видимость настоящей. Кайс следил за этим действом с любопытством, Эрна – с ужасом и отвращением.

Кажется, глупый мальчишка не рассчитал своих сил. Айзё схватил Паера за холку и теперь возил мордой по земле, а тот, взвизгивая, пытался вырваться. Лицо Кайса приобрело озабоченное выражение. Он хмурился, и Эрна пыталась припомнить, видела ли его когда-нибудь прежде таким. А ведь, кажется, нет. Когда наружу показался кончик языка, Эрна поняла, что ее напарник всерьез задумался. Паер тем временем уже оказался поверженным на лопатки, и его противник делал попытки добраться зубами до горла.

– Надо ему помочь, – решил Кайс. – Ударь ты. Боюсь не рассчитать силу.

– Я думала, ты умеешь рассчитывать силу, – проворчала Эрна, извлекая ТУС.

– Немного волнуюсь, – признался Кайс. – Когда волнуешься, трудно контролировать удар. Немного перестараюсь – зашибу обоих.

– А я, значит, не зашибу?

– Не с одного удара.

– Ладно, – Эрна вздохнула. Не стоило обижаться на напарника за это напоминание о собственной беспомощности. – Куда бить-то?

– Поперек. Можешь попытаться огреть его по заднице, – Кайс указал на жилистое бедро нападающего айзё.

Эрна прицелилась, прикусила кончик языка, сосредотачиваясь, а потом хлестнула наотмашь. Айзё хором взвизгнули, когда по ним прогулялся красный изломанный луч. А потом враг прыгнул. С такой немыслимой скоростью, что никто не успел ничего предпринять.

Непонятно, почему он выбрал своей целью именно Кайса, когда била Эрна. А может, он ничего и не выбирал, а просто бросился на людей. Охотники стояли в нескольких шагах, но это расстояние айзё преодолел одним молниеносным движением. В конце прыжка он вытянул лапу, и огромные когти вспороли левый бок Кайса. И хотя ТУС был у него в руках, он ничего не сумел сделать.

Через миг таким же прыжком айзё настиг Паер, и чудовища, снова переплетясь, покатились дальше, по пути сшибая с ног и Кайса. Тот свернулся в комочек и затих.

Эрна застыла в растерянности, близкой к настоящей панике. Кайс не шевелился. Чуть поодаль, с треском врезаясь в деревья, катался клубок из двух монстров. И некому было подсказать ей, что теперь делать, как быть. Почти бессознательно, желая не столько оказать помощь, сколько ее получить, Эрна осторожно двинулась к раненому. Кайс лежал на боку спиной к ней, скорчившись, подтянув к животу колени. Присев на корточки, Эрна осторожно взяла его за плечо и наклонилась вперед.

– Уйййййй! – тоненько простонала она. Хотя девушка еще ничего не увидела, только кровь, море крови, окровавленные руки, зажимающие раны, но ей и этого хватило.

– Ничего, все в порядке, – сквозь зубы выдавил Кайс.

Эрна ощутила, как отступает паника. Он жив, он в сознании, сейчас он скажет ей, что надо сделать. Про айзё она совершенно забыла, хотя их возня и рычание не стихали. Кайс осторожно перевернулся на спину, хотя по его перекошенному лицу было заметно, что он предпочел бы остаться в прежнем положении. Он был ужасно бледен.

– В моей сумке есть аптечка, – он старался говорить как можно более ровно. – Принеси ее.

Сумки они бросили в двух шагах. Эрна метнулась к ним, распотрошила котомку напарника, безжалостно вышвыривая на траву содержимое. Который же из этих свертков аптечка? Вот этот! Она бросилась обратно. Кайс тем временем уже расстегнул ремень, задрал рубашку и теперь осторожно ощупывал длинные глубокие царапины, пересекающие весь левый бок.

– Ничего страшного, – сообщил он сдавленным от боли голосом. – Раны поверхностные. Попробуй перевязать. Только приложи что-нибудь еще, хоть рубашку. Бинтов не хватит.

– Ладно, – кивнула Эрна и закусила губу. Перевязывать раны было страшновато. Нет, Эрна не особенно боялась крови, но ужасно боялась навредить. Снова бежать к сумкам, искать там рубашку показалось ей нерационально долгим. Недолго думая, она стянула через голову свою собственную рубаху. Поскольку уже стало довольно прохладно, под рубахой она носила теплую майку, так что раздеться могла без опаски. Но в тот момент, когда ее пальцы ощутили грубую, толстую ткань, она поняла, что эта немного не доросшая до куртки одежда для перевязочного материала не годится. Искать то, что годится, не было времени. Поколебавшись еще секунду, Эрна сдернула с себя майку. Вот эта мягкая, приятная на ощупь ткань будет тем, что нужно. Она быстро свернула майку и приложила к ранам, и Кайс придержал компресс своей рукой. Он явно разглядывал девушку, но по его лицу, на котором сейчас застыла болезненная гримаса, невозможно было догадаться, что он обо всем этом думает. Ну и ладно, мысленно махнула рукой Эрна, поспешноныряя обратно в рубашку. Все делается для его же блага. И нечего тут поминать о приличиях.

– Где же твоя удача была в такой момент? – проворчала Эрна, осторожно пытаясь наложить повязку.

– Удача – причудливая штука, – философски заметил Кайс.

Совсем рядом зашуршала под чьими-то ногами трава, и Эрна испуганно вскинула голову. Она только теперь вспомнила о существовании айзё. Но к ним приближался всего лишь Паер, уже в облике мальчишки, и на этом его обличье не осталось никаких следов тех страшных ран, которые недавно были им получены.

– Вы чего тут? – спросил он, как будто удивленный.

– Мы чего? – взвилась Эрна. – Сам-то чего? Говорил, создам более сильную форму, кого угодно уделаю!.. Ну и где?

– Ошибся немного, – мальчишка пожал плечами. – Форма имеет не такое большое значение, как я думал. Сила тоже. А я же еще маленький. А тот был большой, опытный. Но все-таки и форма тоже важна. Потом-то я его победил.

– Потом! – продолжала негодовать Эрна. – Посмотри, что ты наделал! – Она ткнула пальцем в Кайса. – Это все ты виноват. Если бы тебе не приспичило драться, ничего бы этого не было.

Паер насупился, его лицо приобрело виноватое выражение. Эрна не верила, что он действительно испытывает какое-то раскаяние или решит изменить свое поведение. Все, на что способен айзё, это изображать на своей физиономии положенные эмоции. В этом Эрна была абсолютно убеждена. Презрительно фыркнув, она кое-как закончила перевязку. Сделано, конечно, было топорно, но, по крайней мере, кровь перестала стекать на траву. Кайс опустил подол изодранной рубахи. Его руки по локоть были измазаны подсыхающей кровью.

– Вам не надо было вмешиваться, – снова подал голос Паер. – Если бы он меня сожрал, вы бы с ним тогда спокойно разобрались.

– Мы как раз и не хотели, чтобы он тебя сожрал, – заметил Кайс.

– Ладно, что теперь говорить, – сердито буркнула Эрна. – Давай лучше думать, как мы его отсюда вытащим. Он сам не дойдет.

– Дойду, – возразил Кайс. – Тут близко.

– Не выдумывай! – Эрна разозлилась. – Никто тебе не позволит ходить в таком состоянии.

– Вытащить-то несложно, – легкомысленно заявил Паер.

Он вдруг изменился. На месте мальчишки выросла огромная фигура, в целом антропоморфная, но ни на что конкретно не похожая. Так могла бы выглядеть ожившая глиняная поделка, вылепленная без всякого старания. Но у нее обнаружилось подобие лица, глаза, чтобы смотреть, рот, чтобы говорить, и лопатообразные ладони с толстыми пальцами. Этими чудовищными лапами Паер принялся приподнимать Кайса за плечи.

– Осторожнее, ты! – испугалась Эрна. – Раздавишь!

– Ничего не раздавлю, – голос айзё гудел, как из бочки.

– Тебе не больно? – с тревогой спросила Эрна теперь уже у Кайса.

– Ничего, нормально, – отозвался тот немного сдавленно. – Эта идея мне нравится больше, чем топать пешком.

Айзё расположил раненого на руках со всей возможной аккуратностью. Рядом с этой громадиной Кайс сам казался ребенком. Эрна поспешно скидала в сумку Кайса разбросанные по поляне вещи, подобрала свою…

– Вообще-то, ты такой большой, что сумки тоже мог бы понести, – ворчливо заметила она, через плечо косясь на Паера.

– Давай, – охотно согласился тот.

Опустившись на одно колено, он оттопырил несколько корявых пальцев, и Эрна свешала на них, как на крючки, обе котомки. Айзё, кажется, не заметил лишнего груза. Эрна окинула критическим взглядом всю композицию и покачала головой, представив, сколько внимания они привлекут, появившись в таком виде в городе. Ладно, остановить их все равно никто не осмелится. И она решительно указала своему спутнику направление.

Они спешили. Паер старался все же ступать осторожнее, чтобы не слишком тревожить раненого. Но двигаться быстрее он все равно не мог, поскольку тогда Эрна немедленно отстала бы. Ей и теперь приходилось поспевать за широким шагом айзё почти бегом. Их появление действительно произвело большой эффект. В первом безымянном городишке, через который они проходили, люди просто разбегались в панике, издали завидев великана. В Аусвельме реакция была разной. Впечатлительные барышни визжали и порывались упасть в обморок на руки своим спутникам. Кто-то просто шарахался, вжимаясь в стену, при виде решительно летящей охотницы в сопровождении чего-то огромного и непонятного. Другие, знакомые с современным фольклором, успевали сообразить, что это существо – тот самый айзё, которого приручил знаменитый охотник, они замечали скорчившуюся на руках у монстра фигурку, и вот эти провожали процессию встревоженными взглядами. Слухи стремительно расползлись по городу еще до наступления ночи.

– Куда нам? – пропыхтела Эрна, стремительным шагом пересекая Площадь Прибытия. – В больницу?

– Не надо, – слабо отозвался сверху Кайс. – Давайте домой. У меня есть свой врач, вызовем его туда.

– Я не знаю, где ты живешь. Ты знаешь дорогу? – Эрна кивнула Паеру.

– Знаю, – прогудел тот. – Только не отсюда, а от конторы. Если мы сначала туда доберемся…

– Бестолковый айзё! Ладно, давай только быстро.

Они вступили на хорошо знакомый Эрне внутренний маршрут и оказались на улице в нескольких шагах от Службы охотников. Паер, к счастью, не слишком долго топтался на месте, оглядываясь.

– Вон туда нам!

Еще за два перехода Теневые Тропы вынесли их на окраину города. Но это была не та окраина, какую уже доводилось видеть Эрне. Никаких ферм, никаких складов и сараев, разбитой тележной колеи и зарослей колючек. Здесь уютным крендельком свернулась улочка, сплошь состоящая из больших, но не потерявших от этого изящества домов с палисадниками, с цветниками, с резными оградками. В каждом доме явственно ощущался достаток его владельца. Эрне никогда не приходило в голову, что Кайс может жить в подобном месте.

– Это ближайший выход, – сообщил Паер. – Теперь рядом.

Он действительно очень скоро остановился и легонько пнул ногой калитку. Эрна придержала ее руками, и айзё с трудом пробрался за ограду. Дом Кайса по сравнению с другими выглядел более скромным, более простым, что ли, слишком лаконичным рядом с вычурными соседями. Но Эрна, бегло окинув его взглядом, решила для себя, что такой стиль в архитектуре ей нравится больше. Для того же, чтобы разглядеть подробности, дорожка, ведущая к дому, оказалась слишком коротка.

У входа возникла заминка: огромный айзё не мог пройти в дверь. Он примерился присесть на корточки и так проползти, но плечи все равно не прошли бы.

– Ладно, дальше сам, – вздохнул Кайс, похлопав Паера по руке. Тот осторожно поставил его на ноги, и тут же уменьшился до обычный своих размеров. Шлепнулись на крыльцо тяжелые сумки, о существовании которых айзё вспомнил только теперь. Эрна подхватила Кайса под локоть, пока он, морщась, копался в карманах в поисках ключей.

В прихожей царил полумрак. Эрна заметила только справа от себя лестницу наверх и льющийся оттуда, сверху, свет из окна, на прочие предметы обстановки она не обратила внимания. Кайс при ее поддержке проковылял прямо и открыл дверь в комнату, которая, должно быть, считалась библиотекой. Во всяком случае, здесь располагались стеллажи с книгами, письменный стол, и почти всю стену занимало огромное окно. А еще здесь стоял диван; на него-то и плюхнулся Кайс, с облегчением сворачиваясь калачиком.

– Так, что мне делать? – решительно потребовала Эрна. – Ты что-то про врача говорил. Где его искать?

– Да, сейчас объясню. Тебе надо будет повернуть в другую сторону, не туда, откуда мы пришли. Там увидишь слева Тропу на Зимнюю улицу. От выхода налево, пройдешь немного, увидишь цветочную лавку. Там будет за прилавком такой маленький усатый старичок. Спросишь доктора Каньюса. Он ответит, что не знает такого, и тогда ты скажешь, что от меня.

– Ладно, поняла, – кивнула Эрна, не сообразив, что следовало бы удивиться.

В комнату прошлепал Паер, волоча по полу сумки охотников. Эрна, взглянув на него, вдруг заколебалась. Куда девать айзё? Оставить здесь – все равно что оставить без присмотра, Кайс ничего не сможет сейчас сделать. Да и опасно, кто знает, что у него на уме. Но взять с собой – оставить раненого совсем одного. А вдруг ему что-то понадобится, а вдруг ему станет хуже? Паер – бестолочь, но на какие-то элементарные вещи он способен. Ладно, если он до сих пор не свихнулся от запаха человеческой крови, может, и теперь обойдется. Кайс, вроде бы, доверяет своему ручному монстрику.

– Паер, сиди тут и никуда не уходи, – строго распорядилась Эрна. – Чтоб был рядом, если Кайсу что-то понадобится, понял?

Сама же, пока айзё пыхтел, оттаскивая сумки в угол, сняла с пояса ТУС и как можно незаметнее подсунула оружие под руку Кайса.

– Я быстро, – пообещала она.

Из дома налево, слева тропа, снова налево, – не спутаешь. Эрна бежала так быстро, как только могла. Вот и цветочная лавка. Почему, кстати, цветочная? И почему торговец должен уверять, что не знает доктора?

Старичок за прилавком взирал на запыхавшуюся посетительницу спокойно и ласково. Был он, как и полагается, маленький и усатый. Эрна сумела остановиться, только навалившись локтями на прилавок.

– Мне нужен доктор Канис, срочно! – выдохнула она.

И тут же поняла, что произнесла имя неправильно. Проклятье, она забыла, как зовут этого доктора! Совсем вылетело из головы, пока бежала. Вечно с ней такое приключается, но еще никогда это не было так не вовремя!

– Не знаю такого, – улыбаясь, покачал головой старичок.

Эрна рассвирепела. У нее совершенно не было времени бегать туда-сюда и уточнять имя этого типа.

– Это срочно! – прорычала она. – Кайс ранен! Не помню я, как зовут этого доктора, но мне велели искать его здесь!

– Кайс Тан? – невозмутимо уточнил цветочник.

– Вот именно!

Он внимательно оглядел девушку, отметил, видимо, ее форменную рубаху с так и не затянутой шнуровкой на груди, ремень с пустой петлей для ТУСа, после чего спросил:

– Ты охотница?

– Да!

– Умойся, охотница, у тебя кровь на лице. – Старичок кивнул в уголок, где обнаружился водопроводный кран над дырой в полу. – А я поднимусь наверх, возьму чемодан.

И он неторопливо заковылял к скрытой за цветочными букетами лесенке. Так он и есть доктор, сообразила, наконец, Эрна. Просто прячется. Уж не тот ли это «шептун, которого пациенты никогда не сдадут Охране порядка»? Хорошо бы, тот самый! Гарр показывал ей, как хорошо зажили его раны. Тонкие, ровные шрамы, посветлеют, станут совсем незаметны. Эрна отвернула кран, откуда тонкой струйкой потекла вода, и осторожно, стараясь сильно не плескать, вымыла лицо и руки. Вид у нее и в самом деле тот еще.

– Ну вот, можем идти, – доктор незаметно появился позади прилавка. В руках у него был небольшой потрепанный саквояж.

Эрна немедленно выскочила на улицу и нетерпеливо притопывала ногой, не в силах дождаться, пока цветочник, или врач, или кто он там на самом деле запрет двери своего магазина.

– Серьезно он ранен? – степенно поинтересовался доктор, когда они зашагали к Тропе.

– Очень! – Эрне хотелось расшевелить этого неторопливого старичка.

– Ну-ну. Где он сейчас?

– Дома.

– Раз сумел дойти домой, значит, не так уж серьезно он и ранен, – рассудительно заметил врач.

– Его туда донесли, – нетерпеливо объяснила Эрна.

– Ах, вот как. В таком случае, поспешим.

Однако шагу не прибавил. Наверное, он просто не может быстрее, догадалась Эрна. Он же старенький. Но ей все равно ужасно хотелось схватить его за шиворот и заставить припустить бегом.

– А вы Гарра Сакайнана знаете? – спросила она. Все равно делать больше было нечего, а прояснить этот вопрос любопытно.

– Знаю, – степенно кивнул старичок. – Всех твоих коллег знаю. Тебя вот только еще не знаю.

– Значит, это про вас мне рассказывали, – Эрна с облегчением улыбнулась. – Говорят, что лучше вас никого нет.

– Ну уж, – польщенно протянул старик. – Так уж и нет. Ты давай дорогу показывай.

– А вы разве не знаете?

– Не был я у него. Он сам ко мне приходил с какой-то мелочью. Сакайнан привел, велел не обижать. Я ведь только так и работаю: ко мне пациенты приводят пациентов.

Они прошли через Тропу и оказались на улице, где жил Кайс. Скорости у старичка так и не прибавилось.

– Но почему так? – недоумевала Эрна. – Почему вы работаете без лицензии?

– А не дали, – доктор тоненько захихикал. – Получал, не дали. Сказали, больно непонятный метод. Они, вишь, понять не могут, как это действует, значит, шарлатанство. И зелья опасные, раз они не понимают, как я их делаю. Запретили мне людей лечить. Вот и пришлось открыть цветочный магазин.

Эрна ошеломленно потрясла головой. Она, конечно, и раньше знала, что чужаков не больно охотно слушают, что принесенные идеи принимают со скрипом, но чтобы вот так отвергнуть начисто то, что работает… Дело-то ведь серьезное, людей спасать. И если кто-то может это делать, запретить ему только потому, что непонятно…

Официальной медицине Гарр не доверял совершенно обоснованно. Врачи научились только извлекать экстракты из лекарственных растений, и изготовленные из них препараты назначали пациентам наугад, по внешним признакам болезни. В то же время в городах практиковало большое количество чужаков, действующих своими, чужими методами. Одним из них, чьи методы походили на официальные, выдавали лицензии на частную медицинскую деятельность. Другим, кто оказывался слишком чужд, колдунам, ведьмам, целителям практиковать запрещали. А были и откровенные шарлатаны, после «лечения» у которых людей не всегда удавалось спасти, так что неудивительно, что Охрана порядка тщательно следила за наличием лицензий. Все это Эрна в общих чертах понимала, но это не мешало ей недоумевать.

Наконец они доковыляли до места назначения. Эрна, проведя доктора в комнату, с облегчением убедилась, что здесь все в порядке. Кайс, свернувшийся в тугой комочек на диване, приоткрыл один глаз, когда они вошли. Паер сидел на письменном столе, болтая ногами и позевывая.

– Ну-ка, поглядим, – доктор деловито прошел к дивану и решительно перевернул пациента на спину. Или, может быть, Кайс сам перевернулся, повинуясь требовательным рукам, причем Эрна не заметила, каким образом доктор успел подоткнуть под него какую-то тряпицу. Профессионал во всем, он позаботился даже о том, чтобы не испачкать диван.

– А вот это бы лучше снять.

Совместными усилиями им удалось освободить Кайса от разорванной рубахи. Пока они возились, ТУС упал на пол, и Эрна, подойдя поближе, постаралась незаметно для айзё ногой отпихнуть оружие в сторону. Она не знала, обидится ли Паер на такое недоверие с ее стороны. Она, к примеру, обиделась бы.

Доктор тем временем пристроился на краешке дивана, поудобнее расположил свой чемоданчик под ногами, извлек из него какую-то склянку и велел Эрне:

– Принеси воду и стакан.

Девушка растерялась было, – она понятия не имела, где все это искать, – но тут же нашлась:

– Паер, сгоняй за водой. И стакан прихвати.

Мальчишка умчался. Доктор хмыкнул.

– Тогда подержи пока флакончик. Он нам скоро понадобится.

Он сунул свою склянку Эрне, а сам извлек из саквояжа небольшие острые ножницы и принялся разрезать бинты, которые она накладывала в лесу. Когда ему удалось снять повязку, Эрна зажмурилась, такими страшными показались раны.

– Я принес, – пропыхтел за ее спиной запыхавшийся Паер.

– Очень хорошо, молодой человек, – отозвался доктор.

Эрна осторожно разжмурилась. Врач уже налил полстакана воды, и теперь нетерпеливо тянул склянку из ее пальцев. Щедро плеснул содержимое бутылочки в стакан, причем жидкость, пока лилась, была совершенно прозрачной, но вода в стакане внезапно окрасилась в кроваво-красный цвет. Неудивительно, что ему не дали лицензию, подумала Эрна. Это ж мистика какая-то!

– Вот это выпей, – доктор протянул стакан Кайсу. Тот, если и был удивлен превращением, виду не подал, преспокойно выпил подозрительную жидкость залпом. И почти тут же взгляд его расфокусировался, словно он внезапно оказался совершенно пьян.

Эрна с некоторым подозрением следила за действиями врача. Ей вдруг подумалось, что присохшие к ранам повязки на самом деле непросто отодрать, а этот снял их с такой потрясающей легкостью… И что он сделал с Кайсом? Глаза у того слипались, он смаргивал, пытаясь держать их открытыми, но его явно клонило в сон.

А странный доктор коснулся двумя пальцами краев одной из ран, слегка нажал, подталкивая их друг к другу, и что-то еле слышно забормотал. Эрна прислушалась, надеясь разобрать слова, но они, похоже, были на незнакомом языке. Вот почему шептун! А он тем временем медленно вел пальцами вдоль раны, и… – Эрна глазам своим не поверила, – края ее словно слипались вместе, сцеплялись между собой и выравнивались. Теперь вместо рваной дыры на коже осталась незначительная царапина. Доверие Эрны к доктору сразу стало безграничным. Да он просто гений!

– А почему вы их не промываете? – Паер тоже решил влезть в процесс лечения.

Врач, уже прекративший шептать свои заклинания над первой раной, оглянулся на пацана одобрительно.

– Раны чистые, – спокойно пояснил он. – К тому же, когда я вот так сращиваю мышцы, они сходятся изнутри наружу, и с кровью вытесняется все лишнее. Кроме того, дезинфекция проводится изнутри. Это принципиально иной метод. От моего снадобья у него сейчас настолько повысятся защитные силы организма, что не только любую заразу победят, но и раны зарастят в несколько дней. А ты, надо полагать, образованный молодой человек?

– Мне тут попалось кое-что по медицине, – пожал плечами айзё, кивая в сторону книжных полок. – По здешней медицине, – добавил он.

– Паер! – возмутилась Эрна. – Не мешай лечению!

Тот примолк. Доктор снова скороговоркой забормотал свои странные заклятия. Кайс все еще упрямо приоткрывал один глаз, уже с заметным усилием. Наконец, все раны были залечены; врач извлек из саквояжа еще тряпицу, смочил ее водой и тщательно протер от крови торс и руки пациента. После смазал раны еще какой-то подозрительной жидкостью, а затем взялся накладывать бинты.

– Ох, и тощ же ты, молодой человек, – ворчал он между делом. – Кушать-то надо иногда.

Эрна одобрительно закивала. Она придерживалась такого же мнения.

– Ну все, – доктор решительно выпрямился и принялся укладывать саквояж. – Пусть спит. Пока сам не проснется, не тревожить. Дальше по самочувствию. Я завтра еще зайду ближе к вечеру.

Провожая его до двери, Эрна шепотом спросила:

– А это не опасно? Он поправится?

– Разумеется, – громко и уверенно ответил врач. – Разорваны только мышцы, их я скрепил. Немного полежит и будет как новенький.

Тем Эрна и удовлетворилась. Когда она, заперев дверь, вернулась в библиотеку, Кайс все еще упорно не спал. Растерянный Паер стоял рядом, явно не зная, что ему предпринять. Эрна окинула взглядом разбросанные тряпки, закатившийся под стол стакан, грязные ботинки Кайса, пачкающие диванную обивку. Да, следовало навести здесь порядок.

– Паер, подушку и одеяло, живо!

Айзё, испуганный командными интонациями ее голоса, стрелой вылетел из комнаты. Эрна, присев на корточки, принялась расшнуровывать ботинки раненого.

– Мне остаться здесь? – спросила она.

– Не надо, – еле слышно пробормотал Кайс. – Я уже почти сплю. Тебе надо вернуться в контору и рассказать Гауманзу. И вообще, кто-то должен дежурить.

– А как быть с этим типом? – Эрна покосилась наверх, полагая, что айзё ищет указанные вещи на втором этаже. – Не опасно оставлять его с тобой? Может, лучше взять его в контору?

– Неужели ты думаешь, что он меня съест? – Кайс настолько развеселился, что даже открыл оба глаза.

– Он же айзё, – проворчала Эрна. – Кто знает, что у него на уме.

– Нет у него ничего на уме. И он отличный охранник, кстати. Он меня очень любит, неужели ты не заметила?

– Ну-ну, – буркнула Эрна. – Может быть. Ладно, как хочешь. Твой монстрик, тебе и решать.

Что-то в словах Кайса сильно ее задело, расстроило даже. Совсем не заботится о своей безопасности. Доверяет какой-то твари, а ведь это все, между прочим, из-за Паера и случилось. В обычных условиях Кайс того айзё распылил бы одним ударом, даже не вспотев.

С топотом скатился по лестнице Паер, принес требуемое. Эрна подсунула под голову Кайса подушку, накрыла одеялом, которое тщательно подоткнула со всех сторон. Отступила на пару шагов, оглядела, покачала головой. Ужасно не хотелось оставлять его тут одного, даже хуже, чем одного. Может, айзё смирный, только пока она рядом. С другой стороны, она столько времени бегала за доктором, и ничего не случилось… Может, она и зря подозревает Паера во всех грехах.

Кайс, похоже, устал бороться со сном и окончательно сдался. Его дыхание было ровным, а лицо уже не казалось настолько бледным, как в лесу. Эрна решилась. Он, в конце концов, взрослый человек и сам знает, как ему быть.

– Паер, сиди тихо, – вполголоса, но грозно прорычала она. – Возьми книжку и читай. И никуда не отходи, понял?

– Ладно, ладно! – мальчишка, кажется, немного испугался ее тона, но одновременно и обиделся. – Что ты в самом деле? Как будто я не понимаю.

– Кто тебя знает? Ты же айзё!

– Я уже почти как человек! – возмутился Паер.

– Ну уж нет! – Эрна тоже возмутилась. – До человека тебе далеко. Научись сперва клыки не показывать.

И поспешно ретировалась из комнаты, чтобы оставить за собой последнее слово. Айзё не стал ее догонять, чтобы предъявить какие-то возражения.

Только переступив порог конторы, она сообразила, что оставила свою сумку в доме Кайса.

***

Директору Эрна рассказала сокращенную историю, без подробностей. Просто сообщила, что Кайс пострадал в схватке с айзё, что помощь оказана, и что он дома. Гауманз принял к сведению и велел ей оставаться на дежурстве до появления Гарра, а там пусть он решает.

Гарру она изложила уже все от начала до конца. Девушка не могла сдержать своего возмущения. Она втайне надеялась, что старший охотник попытается что-то предпринять против ручного монстра Кайса. Одни неприятности от этой твари! Но Гарр, хоть и огорчился, но обвинять в чем-то Паера не спешил. Наверное, он тоже полагал, что Кайс – человек взрослый и сам разберется.

– Грустно, что так вышло, – подвел итог Гарр. – Придется нам всем менять график. Ты, хищница, конечно, сильная и смелая, но что-то я не хочу пока оставлять тебя одну на дежурстве. Давай-ка ты снова в ночь с Ничем, как раньше. А я днем один подежурю.

– Ладно. Так мне тогда сейчас оставаться?

– Нет. Ты устала, отдохнуть надо после таких приключений. Я тут сам покараулю до завтрашнего вечера.

– Целые сутки! – ужаснулась Эрна.

– А что такого? – Гарр хмыкнул. – Вон постель, вон книги, вон хорошая компания наверху. Нича сгоняю за продуктами. Все условия, хоть прямо тут поселяйся.

А ты бы поди и поселился, вдруг подумалось Эрне. Старший охотник вовсе не выглядел огорченным, скорее, даже довольным таким оборотом дела. Неужели ему настолько не хочется домой?

По крайней мере, Эрне не нужно было терзаться угрызениями совести. Распрощавшись с Гарром, она вышла из конторы. Ей вдруг пришло в голову, что она вполне могла бы отправиться к Кайсу и за всем там присмотреть. На этого Паера никакой надежды. Сможет ли он приготовить еду или хотя бы сбегать за ней в соседний ресторан? А если все-таки что-то пойдет не так, сообразит ли, где искать этого доктора-цветочника? И вообще, мало ли что может случиться.

Но тут весьма некстати в ней пробудилась маленькая девочка, обучавшаяся в школе правилам поведения в приличном обществе, и Эрна вмиг оробела. Очень неприлично девушке оставаться на ночь в доме мужчины. Тут же все заметят и начнут всякое думать. И пусть даже она устроится на ночлег совсем в другой комнате или даже на другом этаже, слухам это не помешает. Да и сам мужчина может что-нибудь подумать. От этой мысли Эрна покраснела. И вообще, вламываться в дом без приглашения неприлично. Ладно, так и быть, она зайдет утром. В конце концов, она забыла там сумку. Это не настолько срочно, чтобы мчаться прямо сейчас, но вот завтра ей уже нужно свои вещи забрать, пока она не заступила на дежурство.

Мысли, одолевавшие Эрну перед сном, имели, по большей части, кроваво-красный оттенок. Что-то еще смутно думалось, что-то насчет Паера, но все вытесняли окровавленные руки Кайса. Как он там, бедняга?

Утром, но не в самую рань, как на службу, Эрна отправилась в дом Кайса. Чтобы зря не петлять, она воспользовалась уже проверенным маршрутом: сперва до конторы, потом по известной Тропе. Подойдя к двери, она, слегка робея, пару раз ударила дверным молотком и стала ждать. Услышит ли Паер? Знает ли он, как открывать двери? А может, она вообще не заперта? Ведь вчера, когда Эрна уходила, Паер за ней не последовал, и значит, мог не запереть дверь. Но прежде чем она собралась проверить, щелкнул замок.

Паер посторонился, чтобы впустить гостью; вид у него был недовольный. Эрне вдруг захотелось шлепнуть его по заднице, желательно – ремнем. Ишь, корчит рожи! Не удостоив айзё ни единым словом, Эрна быстро прошла в кабинет. Кайс мирно сопел на диване. Он снова свернулся калачиком, наверное, так ему было удобнее. С большим облегчением убедившись, что никакие ее опасения не оправдались, принялась раскладывать на столе свертки с провизией.

– Разве сейчас не утро?

Эрна вздрогнула и обернулась. Кайс разглядывал ее с озадаченным выражением лица.

– Конечно, утро, – справилась с собой девушка. Неожиданное пробуждение хозяина дома ее немного напугало.

– Тогда откуда ты тут взялась?

– Пришла. Вот, еды тебе принесла. Надо же иногда есть.

– Это здорово, – искренне обрадовался Кайс. – А я немного потерялся во времени. Ночью просыпался пару раз, так что был уверен, что сейчас уже утро. А тут смотрю – ты. Думал, может, мне приснилось это все, что ночь и вообще.

– Тебе хоть лучше?

Эрна подошла поближе, но остановилась за пару шагов от дивана. Смущение не давало ей сделать еще хоть шаг. Да, вчера она бинтовала его раны и укрывала одеялом, но то вчера. Она была напугана. Сегодня другое. Приличная девушка вообще не должна находиться в комнате, где есть неодетый мужчина. А если он сейчас откинет одеяло, то окажется голым по пояс. Да, но как же его тогда накормить?

– Пока лежу смирно, не больно, – Кайс усмехнулся. – Но ты видела, как он это делал? Доктор, я хочу сказать. А я считал, что только моя мама использует слова для лечения. Мне уже нравится этот врач.

– А я думала, ты у него уже был, – вспомнила Эрна.

– Не с ранами. Подхватил расстройство желудка, уже совсем собрался в больницу, но Гарр зашипел и отвел меня в цветочный магазин. Этот старичок дал мне какое-то зелье, и все как рукой сняло. Ладно, думаю, мне будет лучше перебраться в более уютное место.

Пару раз глубоко вздохнув, он одним решительным движением сел и спустил ноги с дивана. Поморщился, погладил ладонью повязки на боку.

– Ничего, сойдет. Думаю, заползу на второй этаж. Поможешь мне там устроиться? – Он с надеждой глянул на Эрну.

– Конечно, – тут же закивала та. – Я для того и пришла, чтобы помочь.

Кажется, его совершенно не смущало ее присутствие, а вот Эрна чувствовала, что начинает краснеть. Вот еще глупости! – увещевала она себя. Кто бы говорил о приличиях! Не она ли провозгласила себя выше всех этих глупых правил? Ну и чего тогда?

Она подхватила Кайса под локоть, помогая встать. Тот с усилием выпрямился, криво улыбнулся и осторожно двинулся к двери. Эрна старательно его поддерживала. Паер затопал за ними следом, волоча подушку и одеяло едва не по полу. По лестнице карабкались довольно медленно.

– Красивый у тебя дом, – сказала Эрна, только бы не молчать.

– Ага, – согласился Кайс. – Сам строю. Ну, то есть, не я, конечно, по моему заказу. Я когда увидел этот участок, сразу подумал, что смогу наконец-то построить дом, какой мне всегда хотелось. Большой-пребольшой. Нас было девять штук детей, и еще родители, да еще старая тетка, и все в одной избе. Так что можешь себе представить.

– Дааа, – протянула Эрна понимающе.

– Я сперва взялся за карандаш и давай делать эскизы. Но быстро понял, что не дружу ни с архитектурой, ни с карандашом. Тогда меня познакомили с одним мастером. У него бригада, и они строят совершенно молниеносно. Наверное, чужаки поголовно. Вот этот мастер посмотрел на мои рисунки и предложил свой вариант. Мне понравилось, я согласился. Они еще немного не закончили, но обещали, что к зиме все будет готово.

– Странно как-то, – вдруг задумалась Эрна. – Пустой участок – и посреди улицы?

– Говорят, прежний хозяин увез дом с собой. Тут был какой-то древний фамильный особняк, едва не старше самого города. Ну вот, он не захотел продавать, разобрал по камушку и увез. Как только люди не развлекаются, правда?

Эрна только головой покачала, не зная, верить ли этой байке. Да и какая ей разница, что тут происходит с недвижимостью? Главное, что они взобрались, наконец, наверх, и Кайс толкнул одну из дверей. Второй этаж действительно выглядел незаконченным, в коридоре не хватало отделки стен, в двери не оказалось замка, но вот комната уже была вполне обжитой. Здесь царил небольшой холостяцкий беспорядок, но, впрочем, далеко не тот всеобъемлющий бардак, который угнездился в дежурке охотников. Паер тут же проскользнул внутрь и принялся пристраивать на кровати свой груз. Судя по всему, отсюда он вчера и сдернул постельные принадлежности.

– Ну вот, надеюсь, теперь тебе будет удобно, – удовлетворенно сказала Эрна, когда все было сделано: постель расстелена, и маленький столик, сплошь уставленный запасами продовольствия, пододвинут к кровати. Правда, перебираться в пижаму Кайсу помогал Паер, а Эрна в это время постаралась как можно дольше задержаться внизу.

– Спасибо тебе, – улыбнулся Кайс. – Ты здорово помогла.

– Теперь ты справишься?

– Да, все будет в порядке. Паер обо мне позаботится.

Эрна нахмурилась и промолчала. Снова Паер! Всюду этот Паер, чтоб ему провалиться! И никто не хочет с ней соглашаться, что именно этот дурацкий айзё во всем и виноват!

========== Глава восьмая, в которой Нич встречается со своим прошлым ==========

– Привет, малышка! – Нич буквально светился радостной улыбкой. – Хочешь свежий анекдот?

– При мне-то мог бы и не притворяться, – буркнула Эрна, бросая плащ на один из стульев.

– А я не для тебя притворяюсь, а для себя, – парировал Нич. – Пока притворяюсь, сам себе верю. Так значит, анекдот ты не хочешь?

– Нет, не хочу.

– Ну тогда подежурь пока одна. Я ненадолго.

– Ладно уж, – проворчала Эрна, изображая недовольство, но не слишком старательно. Делала она это скорее по привычке, да еще подчиняясь дремучему инстинкту соблюдения дисциплины, незаметно привитому ей еще в школе. На самом деле она не видела ничего плохого в том, чтобы посидеть этим вечером в одиночестве.

Нич испарился очень быстро: не то опаздывал, не то боялся, что она передумает. Эрна неторопливо прошлась по комнате, размышляя, чего ей сейчас больше хочется. За окнами уже сгустилась темнота, плотная, осенняя, но в дежурке было светло: удивительные лампы сирайэнов сияли столь ярко, что становилось возможным спокойно читать в любом уголке. Но читать не хотелось, и Эрна пригасила все светильники, кроме одного, над входом в Башню, но и тот убавила до яркости обычной свечи. Оставшись в этом интимном полумраке, она устроилась у окна в том кресле, которое обычно занимал Кайс, и, сняв ботинки, поджала под себя ноги. По оконному стеклу поползла пока одинокая дождевая капля. Не вовремя Нич умчался на свое свидание.

Как же она, оказывается, отвыкла от ночных дежурств! Тишина убаюкивает, темнота настраивает на лирический лад, завораживают стекающие по стеклу капли. Нет, стоит поправиться: она отвыкла именно от одиночных дежурств. Пока здесь присутствовал Нич с его шуточками, никаких лирических настроений она не ощущала.

Сидеть ночью одной немного грустно. Но и здорово тоже, что-то замирает в груди, а вода уже бежит по оконным стеклам сплошным потоком. Темнота, тишина и одиночество. Ей это скорее нравится, чем нет. Кровь оборотня позволяет ей наслаждаться этим. Но все-таки Кайса немного не хватает. Ладно, что уж там, надо признаваться себе: она соскучилась.

Его нет уже несколько дней. Она заглядывала к нему пару раз, но он выглядел вполне довольным жизнью и не производил впечатления человека, которому нужна помощь. Похоже, дрессировка домашнего монстра принесла результаты, и Паер оказался способен обеспечить элементарные бытовые удобства. К тому же, Гарр нередко навещал больного и тем самым лишил Эрну малейшего повода для беспокойства. У нее просто не осталось убедительной причины являться в гости, а навязываться просто так она не хотела.

Но следовало признать: ей его не хватает. Если бы он вернулся, с каким удовольствием она слушала бы эти раздражающие рассказы о «монстрике»! Пусть говорит, о чем хочет, сами звуки его голоса странно успокаивают.

Эрна поерзала в кресле, обхватила руками колени. Капли теперь стучали в окно громко и настойчиво, будто просились внутрь. Какой же все-таки забавный тип этот Кайс! Красавцем его не назовешь, но что-то в нем есть, странно располагающее. А что? Лицо длинное, а лоб такой высокий, что кажется, будто он уже начинает лысеть. И эти складки, которые собираются на лбу и у губ, – иногда вдруг покажется, что ему за сорок. И смешной острый нос, сплошь покрытый веснушками. А хохолок на макушке! Надо же было придумать такую нелепую прическу!

Но как забавно он поджимает верхнюю губу, когда улыбается! Сразу становится удивительно милым. А эта его привычка высовывать язык по любому поводу… Эрна, почти не отдавая себе в этом отчета, высунула кончик языка и некоторое время задумчиво им шевелила, пока вдруг не спохватилась и не спрятала его обратно.

Нет, все-таки, что в нем такого особенного? Конечно, Эрна уже решила, что не будет интересоваться мужчинами, но если бы предположить, что она ими интересуется, она сказала бы, что у нее совсем другой вкус. Кайс совершенно непропорционально сложен. Ноги у него слишком длинные, и еще он немного сутулится. А еще локти, на которые постоянно невольно обращаешь внимание. Нет, он не виноват, что у него слишком крупные суставы, что он такой тощий, и все кости выпирают наружу. Просто Эрне больше нравятся мускулистые, крепко сбитые мужчины. И уж точно не такие длинные.

Если вот так, детально и беспристрастно, разобрать, – он совсем не красивый.

Тут ей живо вспомнилось то ощущение, – колючий стриженый затылок в ее ладони, – тот момент, когда она подсовывала Кайсу под голову подушку, и по коже побежали мурашки. А ведь он видел ее без майки. Интересно, он вообще хоть что-то замечал в тот момент? Вряд ли он решится однажды напомнить ей об этом, он все-таки очень воспитанный.

Или нет? Это она просто привыкла так считать, потому что он умело притворился воспитанным. Вот уж воистину блажь! И зачем только понадобилось строить из себя зануду? А если подумать, он такой же деревенский парень, как и она.

Так и не решив, как может поступить Кайс, Эрна переключилась на следующую мысль. Почему, например, ее больше устраивает в напарниках Кайс, чем Нич? Нич веселее (точнее, старается казаться таковым), к тому же по возрасту к Эрне ближе: ему двадцать шесть. Казалось бы, с ним проще найти общий язык. Нич тоже вырос в деревне, и он из Вельмской земли. Да, но он не чужак. И в нем ощущается это опасение всего, связанного с чужаками.

А вот Кайс совсем не такой. Спокойный, не слишком разговорчивый, да и его вежливая улыбочка немного раздражает. Впрочем, разве не стала она в последнее время вполне искренней? Ладно, какой бы она ни была, в нем зато чувствуется уверенность. Он просто ничего не боится: ни чужаков, ни айзё, ни людей. И когда идешь с ним вместе против огромного монстра, не беспокоишься, не то что с Ничем.

Тут Эрна еще раз перебрала в памяти все случаи охоты, в которых участвовала с этими напарниками. Нич в первый раз шумел так, что приманил айзё, с которым потом сам же и разделался, а в другой они вовсе никого не нашли. Ну а Кайс? Один раз улетел в пропасть; в следующий – провалился сквозь крышу; в последний его и вовсе цапнул огромный хищник. Вот удивительно! Знаешь, что он что-нибудь вытворит, а все равно не боишься – до самого последнего момента. Такое от него исходит спокойствие.

С Ничем интересно беседовать, слушать его бесконечные истории, рассказанные с такой иронией, что невольно забываешь, что это лишь подражание. Зато с Кайсом здорово идти по лесу и молчать. Принюхиваться, слушать, смотреть, ощущать себя настоящей хищницей на настоящей охоте. Скорей бы он вернулся! Она уже решила, что первым делом уговорит его возобновить тренировки. В конце концов, ручной айзё показывает себя дисциплинированным зверем, столько времени ухаживая за хозяином фактически без присмотра и принуждения. Так что посидит в дежурке, ничего с ним не случится.

Эта формулировка, сама собой пришедшая в голову, ужасно понравилась Эрне. Ручной зверь, верно, именно так и надо относиться к этому чудовищу. Пусть он выглядит, как мальчишка, но на самом деле он ведь не человек. Он призрак, монстр, он мыслит иначе и чувствует тоже. Это Кайс просто переносит на него привычные понятия. Любит он, ха! Айзё, пусть даже получивший человеческий образ и имя, любить не может. Что он там на самом деле думает, загадка, но вернее всего, им движут соображения выгоды. Да, точно, айзё просто надеется, что Кайс поможет ему в охоте. Потому и заботится о человеке, от которого ждет помощи: всего лишь взаимовыгодное сотрудничество, понятное при любой логике.

И тут входная дверь отворилась.

– Чего это ты в темноте? – громко спросил Нич. – Спишь, что ли?

– Как ты быстро нагулялся! – недовольно проворчала Эрна. – А мне так хорошо думалось!

***

Сигнал с Башни поступил на рассвете. Совсем немного оставалось до пересменки, и засыпающая Эрна недовольно подумала, что Айдеранэн мог бы чуть повременить спускаться вниз. Но тогда на охоту пришлось бы отправляться одному Гарру, и как знать, может быть, сирайэн нарочно поторопился. Обменявшись с Ничем дежурными остротами, он приступил к делу:

– Айзё вышел вот тут, – Айдеранэн постучал раскладной указкой по точке почти под самым потолком. – Обозначено, как деревня, но она нежилая. Припоминается мне что-то про источник глины, который вычерпали до дна… Впрочем, я могу ошибаться. Но людей там быть не должно. Айзё уже некоторое время шарахается по деревне, видать не может поверить, что она пуста. Сказать по правде, он мне не нравится. Но что в нем не так, я понять не могу. Поэтому давайте осторожно там.

– Да ничего, первый раз, что ли? – легкомысленно отмахнулся Нич. – Пойдем, Эрна. Посмотрим, что там за зверь.

И они пошли. Удивительно, но до заброшенной деревни оказалась проложена Теневая Тропа. Нич даже припоминал что-то: кажется, окончательно оставили это место всего несколько лет назад, а до этого там что-то добывали, и связь со столицей была необходима. Когда охотники оказались на месте, стало ясно, что это не совсем деревня. Скорее, временное поселение на месте добычи какого-то ресурса, так что смутные воспоминания Айдеранэна о глиняном карьере вполне могли оказаться правдой.

В обе стороны от выхода Тропы тянулась широкая, но начинающая зарастать дорога, вдоль которой теснились покосившиеся сооружения, среди которых не сразу можно было различить, где жили люди, а какие использовались под склады и мастерские. Все какие-то однообразные, длинные, унылые, серые. Окружающий лес понемногу наступал на людские обиталища: на крышах свили гнезда птицы, а в домах вполне могли поселиться звери. Но Эрну сейчас больше волновало другое: ее ноздри уловили легкий запах айзё. Он точно находился где-то здесь.

– Ну как? – Нич оживился, заметив, что она принюхивается.

– Есть запах, – азартно ответила Эрна. – Пока не очень отчетливый.

– Тогда давай прогуляемся, но тихонько, – предложил Нич. – Незачем привлекать его внимание, когда у нас есть такая ищейка.

– Надо же, иногда тебе приходят в голову здравые мысли, – ворчливо согласилась Эрна. Ей одновременно не нравилось это прозвище и льстила мысль, что она может делать то, чего не могут другие.

Они осторожно прокрались вдоль ряда строений, почти прижимаясь к стене. Восходящее солнце уже осветило улицу, но там, где они пробирались, еще лежала густая тень, и охотники почти бессознательно старались спрятаться в ней. И тут за их спинами что-то деревянно брякнуло.

Эрна, подпрыгнув, как ошпаренная, отлетела от стены почти на середину дороги. Нич завертелся на месте, хватаясь за ТУС. Прямо за хрупкой преградой в одну гнилую доскутолщиной что-то двигалось.

Нич оказался парнем не робкого десятка. В два прыжка он достиг двери и со всей дури пнул ее ногой. Тощий засов сломался пополам, дверь с грохотом шваркнула о стену. Внутри сарая отчаянно зашуршало, а потом наступила полная тишина.

– Да это зверь какой-то! – воскликнул Нич с облегчением.

– Какой еще зверь? – Эрна едва шевелила языком от испуга.

– Не разглядел. Темно. Вон, он в дыру в стене удрал.

А потом они стояли рядом, прислонясь к стене, и дружно ржали во весь голос. Даже Нич в своем веселье выглядел вполне искренним. Эрна же отказывалась поверить сама себе, что настолько испугалась. А ведь могла бы обратить внимание на запах, точнее, его отсутствие.

– Ну, теперь-то он нас точно услышал, – подвел итог Нич. – Больше прятаться нет смысла. Как насчет запаха?

– Да, – Эрна принюхалась. – Пока сложно сказать. Пойдем прямо.

Вскоре запах усилился. Эрна уверенно свернула с середины дороги к одному из сараев. Это было длинное ветхое строение с крохотными окошками под самой крышей, с огромными щелями в рассохшихся стенах. Дверь стояла снаружи, аккуратно прислоненная к косяку. Нич придержал девушку за плечо.

– Пожалуй, я войду сюда первым, ты не против?

– Не возражаю, – отозвалась Эрна с наигранной надменностью. Разумеется, ей вовсе не хотелось заходить туда первой.

Нич шагнул в дверной проем, заранее приподнимая ТУС на манер метательного топора. Эрна держалась в шаге позади него. Глаза охотников не сразу привыкли к полумраку, но скоро света, сочащегося изо всех щелей, стало им хватать для того, чтобы разглядеть подробности. Сарай был практически пуст: все, что можно, отсюда вывезли. Валялись на земляном полу щепки, обломки, останки ржавого инструмента, в дальнем углу громоздилась куча сломанных ящиков. А у стены стояла закутанная с ног до головы в бесформенные драпировки человеческая фигура.

Нужно было бить. Нос Эрны подсказывал ей, что это и есть айзё. Человеческая форма уже не смогла бы ее обмануть. К тому же, обычному человеку удар ТУСа ничем навредить не сможет, и охотникам нечего было бояться ошибки. Но Эрна не могла толком размахнуться, – мешала спина Нича, – и она промедлила.

Нич поднял руку повыше, медленно, будто опасался спугнуть айзё резким движением. Но тут фигура у стены сбросила с головы капюшон… и рука охотника замерла.

– Ты?! – В голосе Нича звучал самый настоящий страх.

Под капюшоном обнаружилось старушечье лицо, сморщенное, носатое, но вовсе не пугающее. Но у Нича дергался подбородок, а рука с оружием сама собой опускалась. Эрна почувствовала холод под ложечкой. Что-то здесь происходило не то, но она не могла понять, в чем дело. Старуха сделала шаг вперед, морщины на ее лице поползли, складываясь во что-то вроде улыбки. Маленькие черные глазки поблескивали из-под нависающих бровей. Но даже и теперь ничего страшного в облике этого существа не было, и единственное, что по-настоящему пугало, это реакция напарника.

– Ты! – взревел Нич, теперь уже с яростью. Но он по-прежнему не двигался с места, и Эрна ничего не понимала.

– Нич! Что происходит?

– Это она! – Нич заскрипел зубами, а костяшки пальцев, стискивающих рукоять ТУСа, побелели. – Я эту рожу не забыл! Вот и встретились, уродина! А ну-ка, ОТДАЙ МНЕ МЕНЯ!

Последние слова он проревел так, что содрогнулись стены. А потом бросился вперед и вцепился старухе в горло, и они оба повалились на пол. Отлетел в сторону ТУС. Эрна, охнув, застыла в растерянности. С айзё – врукопашную? Он совсем спятил! А Нич со своим противником катался по полу и рычал:

– Ведьма! Проклятая ведьма! Отдай! Отдай сейчас же!

Что же делать? Ударить? Но почему же Нич полез в драку, чего он добивается? Что, если она только все испортит своим вмешательством? Или его давно пора спасать, а она медлит? Но когда вдруг показались заострившиеся зубы, которые с размаху вонзились ее напарнику в плечо, Эрна не выдержала. От ее удара айзё взвизгнул и без всякого труда освободился из хватки Нича. Кажется, он просто прошел сквозь пальцы.

– Он мой! – рычал Нич, пытаясь ухватить отползающую старуху за ногу. – Я его должен сам!..

Никогда прежде Эрна не видела этого парня таким. Нич казался одержимым, его зубы были оскалены, в глазах сверкала ярость, кажется, сунешься – укусит. Айзё, немного ошеломленный ударом охотницы, уже пришел в себя. Черты старушечьего лица начинали искажаться, айзё утрачивал человеческий облик. Его губы, пока еще человечьи, впалые, морщинистые, кривились в недоброй ухмылке. Казалось, что для него возня с охотником – не борьба, а просто развлечение.

– Сам, своими руками!.. – Нич выталкивал сквозь зубы бессвязные слова и тянул врага за лодыжку. Балахон задрался. Нога старухи прямо на глазах покрывалась густой шерстью.

– Дурак! – выкрикнула Эрна. – Куда руками!? ТУС возьми!

И она бросилась прямо в гущу сражения. Бесстрашно с виду, но на деле девушка просто не знала, за кого бояться больше, за себя или напарника. Кишки завязывались в узел от ужаса при одной мысли, что этому чудовищу сейчас надоест забавляться, и его огромные зубы сомкнутся на горле Нича. Но в тот момент, когда она совала свой ТУС в ладонь напарника, ей живо представлялось, как эти же клыки сейчас ухватят ее за запястье.

Так оно и случилось: лязгнули челюсти, и Эрна лишь чудом успела отдернуть руку. В следующий миг айзё вцепился в куртку охотника, подтягивая его к себе, и снова раззявил пасть. В одно мгновение Эрна отчетливо поняла, как сглупила. Нич лежит на полу, и ему не замахнуться, а у нее не осталось оружия. ТУС ее напарника валяется в нескольких шагах от них, и ей никак не успеть добраться до него.

К счастью, Нич действовал быстрее, чем она соображала. Набалдашник ТУСа оказался в пасти айзё, и на его конце заплясали красные искры. Эрна видела однажды, как нечто подобное проделывал Кайс, но у нее самой такое не получалось. Чудовище взвизгнуло, разжало челюсти и отдернуло голову назад. Нич воспользовался моментом его замешательства, чтобы вывернуться из хватки рук, уже почти превратившихся в лапы. Резко перекатившись через плечо, он ухитрился подняться на одно колено и ударить. Теперь уже как следует.

Айзё завыл. Вместо того, чтобы снова броситься (тогда у охотника не осталось бы шансов), он отскочил в угол, будто намереваясь спрятаться. Но там его настиг второй удар Нича, ставший для монстра последним.

Нич с трудом поднимался на ноги. Его слегка покачивало, и Эрна начала опасаться, что укус айзё оказался серьезным. Парень переводил ошеломленный взгляд то в угол, где только что развеялся пылью айзё, то на свои руки, сжимающие чужой ТУС, и совершенно не обращал внимания на пропитывающийся кровью рукав. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем он заговорил.

– Вот я дурак! Придумал – руками! Совсем голову потерял. Ты такая умничка! Ты мне жизнь спасла, ты хоть заметила?

– Да, наверное, – рассеянно согласилась Эрна. Ее мысли сейчас занимало другое. – Но что произошло? Ты так орал, будто ты знаешь… вот это.

– Конечно, – Нич сглотнул. – А ты не поняла? Это же та самая ведьма, с которой я встретился в детстве. После которой все пошло наперекосяк. Выходит, она айзё. Тогда все ясно. До сих пор никто толком не знает, на что способны эти твари. Я ведь у многих колдунов был, но никто не мог объяснить, что со мной случилось.

– Но как это могло получиться? – Эрна была изумлена. – Почему она снова?.. Почему ее не изловили охотники?

– Не всех ловят. Иногда они успевают уйти обратно. Попробуй-ка отличить вот такого оборотня в толпе. Помнишь, сколько времени в тот раз с Гарром ловили ведьму?

– Значит, они умеют возвращаться?

– Почему бы им этого не уметь? Я же говорю: очень непонятные твари.

– Но получается, – спохватилась Эрна, – мы теперь так и не узнаем, что с тобой тогда произошло?

– Думаю, просто все, – Нич пожал плечами. – Достаточно вспомнить речи нашего домашнего монстрика. Питание. Они ведь питаются чем попало, верно? Почему не предположить, что оно съело какую-то часть меня? Просто не руку или ногу, а… способность, к примеру.

– Не знаю, – неуверенно протянула Эрна. – Непонятно как-то. Но ты прав, наверное. Как еще это все объяснить?

– Ладно, – Нич вздохнул и подобрал с пола свое оружие. – Давай уже пойдем отсюда. Мы сделали, что могли. Кажется, сегодня напьюсь.

Эрна молчаливым кивком согласилась со всем: и с прозвучавшим предложением, и с планами коллеги. Возразить было нечего. Спрятав свое оружие, они побрели к выходу.

– Оооу! – Нич вдруг замер на пороге. – Ты только посмотри на это!

Эрна проследила за взглядом напарника, но решительно ничего интересного не увидела. Он разглядывал небо, тяжелое, осеннее, с одной стороны закрытое темными рваными тучами, с другой – ярко освещенное солнцем. И под небом ничего примечательного не наблюдалось: над крышами гниющих строений трепетали разноцветные листья, зеленые, красные, желтые…

– Что такое?

– Погодка-то какова, а? А ветер! – Он зажмурился и, широко раздувая ноздри, вдохнул холодный воздух. – Листьями пахнет.

– Нич! – Эрна несколько встревожилась. – Ты опять придуриваешься?

– Ничуть не бывало! – Он изобразил оскорбленное достоинство. – Ты прямо-таки обижаешь мою тонкую поэтическую натуру. Неужели ты не видишь ничего особенного?

– Нет, ничего. Все как всегда.

– А я этого с пяти лет не видел. И как ты думаешь, насколько оно для меня обычно?

– Так ты… – до Эрны вдруг дошло.

– Я вернулся! – Нич громко и счастливо расхохотался. – Ты понимаешь, девочка моя, что это значит? Я все-таки смог отобрать себя обратно!

– Вот это да! – Эрна смотрела на него во все глаза. – Это же здорово, Нич!

– Еще бы! – с энтузиазмом подтвердил тот. – Напиться все-таки придется. Просто чтобы не свихнуться от избытка чувств. Мне же теперь нужно учиться как-то со всем этим справляться.

– А что ты чувствуешь?

– Все! – Нич раскинул руки, словно пытаясь обнять весь мир. Быстро понял, что с этой задачей ему не справиться, и заключил в объятия одну Эрну. Та только невнятно пискнула и вытаращила глаза.

– Ладно, домой, домой, – Нич смеялся, и теперь этот смех был совсем не таким, как прежде. Раньше в нем то и дело проскальзывала злая насмешка, не то над собой, не то над миром, а теперь звучало только удивление.

– Удачно поохотились, – саркастически прокомментировала Эрна, желая хоть как-то вернуть почву под ногами. Кажется, хорошо знакомого напарника здесь больше не было.

***

Нич переменился разительно. Эрна только теперь, в сравнении, начала понимать, насколько неестественной была его прежняя, наигранно-легкомысленная веселость. Теперь смех из него просто переливался через край. И его восхищало буквально все. Как внезапно прозревший слепец, он смотрел на все другими глазами. Истории, которые он непрерывно рассказывал Эрне, приобрели новое звучание. Все чаще он употреблял фразу: «Я раньше никогда не замечал…» Слова сами собой вдруг складывались в рифмованные строчки, и тогда Нич от души веселился над этим.

О том, что с ним произошло, он рассказал остальным коллегам, изрядно тех ошеломив. Никому ни разу не приходило в голову, что этот парень – просто гениальный притворщик. Но, посмотрев на него теперь, все вынуждены были согласиться: да, изменился. И даже сложно было сказать, в чем именно это выражалось. Все та же усмешка, те же вольные манеры, те же бесконечные истории. Но что-то во взгляде, в интонациях, в жестах, в словах…

– Я уйду отсюда, – заявил он однажды. – Вот только Кайс вернется на службу, так сразу и уйду.

– Как это? Почему? – всполошилась Эрна.

– Да мне никогда это по-настоящему не нравилось, – Нич пожал плечами. – То есть, мне вообще ничего не нравилось, конечно, поэтому было все равно. На самом деле, я пошел в охотники в надежде, что меня это как-то взбодрит. Все-таки опасность и тайна. Только не помогало. Но теперь-то мир передо мной снова открыт. Я снова могу чувствовать, и когда я задаю себе вопрос, что доставит мне в этой жизни удовольствие, я чувствую: нет, не это.

А вот Гарр, похоже, нисколько не удивился. Только задумчиво кивнул и спросил:

– Уже решил, чем займешься?

– По правде, нет, – Нич легкомысленно улыбался. – Но у меня есть некоторые сбережения, первое время переживу. А там… Есть у меня некоторые идейки.

***

Однажды вечером, как раз во время пересменки, когда Эрна, Нич, Гарр, Сиэннэ и Айдеранэн собрались за столом, дверь дежурки неожиданно отворилась.

– Кайс! – воскликнула обрадованная Эрна. – Ты вернулся! – И тут же ляпнула совсем не то, что хотела: – Ну вот, теперь Нич уйдет.

– Как это? – Кайс так и замер в дверях. Паер заглядывал в комнату из-под его локтя.

– Ну да, – немного смущенно подтвердил Нич. – Собрался. Тебя только ждал, не хотел оставлять нашу малышку одну.

– Вот это да!

Кайс, спохватившись, присоединился, наконец, к коллегам, а Паер, который в чаепитиях участвовал редко, тут же принялся рыться на полке в поисках новой книги. Нич снова рассказал о том, что с ним произошло, и сообщил в конце, что твердо решил уйти и попробовать что-нибудь новенькое.

– Ну и сюрприз, – Кайс качал головой. – Тебя, конечно, можно только поздравить. А вот нам сложновато придется.

– Вы же взяли в штат это чудовище, – Нич кивнул в сторону зарывшегося в книгу айзё.

– И то верно, – Гарр посмотрел на Паера с каким-то новым интересом.

А у Эрны вдруг екнуло внутри. Ее такой расклад совершенно не устраивал. Ясно, как день, что Паера поставят дежурить в пару с Кайсом, других вариантов просто нет. А она тогда останется с Гарром, который, конечно, славный, но… Но она не хочет дежурить с ним, вот что. Гарр намного старше ее, у него другие темы для разговоров, и еще он вечно пропадает на Башне. Эрна нервно заерзала на месте, понимая, что обоснованно возразить не сумеет. Сиэннэ покосилась на нее изучающе, а потом негромко и неторопливо заговорила:

– Если подумать, все это дело изначально было организовано неправильно. Намного логичнее было бы поселить айзё прямо здесь, в дежурке. В конце концов, именно здесь постоянно находятся охотники, что немаловажно, бодрствующие охотники. А мы определили Паера в дом Кайса, и что получилось? Стоило Кайсу заснуть, и айзё оставался фактически без присмотра. В общем, это большая удача, что он ничего не вытворил.

– Я и не собирался, – рассеянно вставил из своего угла Паер.

– Да, только поэтому все и обошлось, – согласилась Сиэннэ.

– Сирайэны всегда знают, как надо делать, но никогда не скажут, – прокомментировал Гарр. – Хотя сейчас поздновато, уже и так ясно, что Паер не собирался никого жрать. Но мне нравится сама идея: дежурный айзё.

Некоторое время все с энтузиазмом обсуждали эту мысль. Завести айзё в дежурке выглядело несложным трюком. Ему не нужно есть и спать, мыться и менять одежду, которая суть видимость, как и все остальное. Знай только, таскай ему книжки, чтобы он не изголодался по новым впечатлениям. Читал он, к счастью, не слишком быстро. Тогда остальные охотники могли дежурить хоть по одному: случись что, хватай айзё и вперед. Паер тихонько ворчал, что всю Службу охотников вообще можно распускать, поскольку он и один, без помощников, с чем угодно справится.

Еще некоторое время обсуждали график дежурств. Гарр сетовал, что предпочел бы вовсе перейти на ночное расписание, но ему жена не разрешает. Решили, что Кайс будет дежурить ночью, а Гарр днем, но иногда они будут меняться. Оставалось определить куда-то Эрну, и Гарр еще поворчал, но больше для вида, что Кайсу и так во всем слишком везет, чтобы еще и отдавать ему сотрудницу с таким носом. Еще немного поторговавшись, охотники решили, что Гарр станет иногда вызывать Эрну, если ему покажется, что ее нюх будет необходим на охоте, а она взамен сможет пропускать некоторые ночные дежурства с Кайсом, поскольку тот вместе со своим айзё и сам обойдется.

Покончив с делами, начали расходиться. Нич вылетел первым, помчавшись прямиком в кабинет начальника. Гарр еще немного помешкал, но Сиэннэ не спешила, и он ушел один. Айдеранэн встал из-за стола и собрался уже подняться в Башню, но тут поймал взгляд Сиэннэ. Очень выразительный взгляд. Эрне, заметившей его, показалось даже, что сирайэны обменялись какой-то информацией, в смысле, по-настоящему что-то обсудили, а не так, как делают люди, только догадываясь о намерениях друг друга. И тут же Айдеранэн громко сказал:

– Слушай, Паер, а тебя экскурсия на Башню не интересует?

Глаза мальчишки загорелись. Да и Кайс обернулся с искренним любопытством.

– Я тут подумал, ты же у нас любитель новых впечатлений, – невозмутимо продолжал Айдеранэн. – Ну вот, и даже Башни не видел.

– И я бы не отказался, – оживился Кайс. – Представляете, меня там, в Каросойне, так ни разу наверх и не пустили. Но они вообще почти никого не пускали.

– Тогда идем, пока я добрый, – усмехнулся Айдеранэн. – И пока делом не занялся.

Мальчишка тут же вприпрыжку помчался за сирайэном, а за ним устремился и Кайс. Эрна не сдвинулась с места. Если ей не померещилось, то все это неспроста. И точно.

– У тебя с Кайсом серьезно? – спросила ее Сиэннэ.

Эрна ощутила жар на щеках. У нее? С Кайсом? Что это значит? Что у нее может быть общего с Кайсом?

– В каком смысле? – Ее голос оказался странно охрипшим.

– Я сейчас только заметила, – Сиэннэ понимающе улыбнулась. – Ты здорово разволновалась, когда речь зашла об этом айзё. Ты ведь тоже поделила всех охотников на пары, верно? Я подумала о том же. Потому и решила вовсе вывести его из этих расчетов.

– Так вот почему… – Эрна уставилась на нее изумленно. Все-таки сирайэны здорово соображают: так быстро найти выход из положения. – Спасибо, Сиэннэ.

– На самом деле, я сама на него глаз положила, – призналась та без всякого смущения. – Потому и спрашиваю, ты всерьез или как? Потому что мне-то для баловства.

– Да! – немедленно заявила Эрна, понятия не имея, правда это или нет.

– Ну, если ты сама будешь пробовать, я оставлю его в покое, – усмехнулась Сиэннэ. – Лучше попробую Нича окрутить. Он стал такой забавный!

– Нича? – Эрна растерялась. – А… как же Гарр?

И тут же покраснела еще сильнее. Не слишком-то вежливо так лезть в чужие дела. Сиэннэ осталась невозмутима.

– А что Гарр? Как это мешает? Мы были и остаемся добрыми друзьями.

– Друзьями?

Сиэннэ усмехнулась столь многозначительно, что Эрна окончательно запуталась.

========== Глава девятая, в которой Эрна совершает ошибку ==========

– А ты почему не идешь?

Кайс поднял глаза от книги, улыбнулся и пожал плечами.

– Да я не взял ничего. Будешь ставить чайник, присоединюсь.

– Опять не взял ничего поесть? Почему?

– Как-то забыл. Мы с Паером заболтались и прошли мимо всех лавок. А потом поздно было.

Эрна недовольно покачала головой. Ну что за тип?! Когда речь заходит об охоте, не упускает ни одной мелочи, зато прихватить ужин на дежурство вечно забывает. Конечно, тут не пропадешь, в конторе хранится целая куча сухарей, консервов, вяленого мяса и прочих подобных вещей, и, конечно, запасы печенья всех мастей, регулярно пополняемые обитателями дежурки и Башни. Но ведь куда лучше съесть нормальное, вкусное блюдо, пусть даже не домашнее, а из соседнего трактира.

– Ладно, иди сюда, я поделюсь, – проворчала Эрна, распаковывая припасенный сверток. – Я сегодня много набрала.

– Ну что ты! – Кайс усмехнулся. – Не буду я тебя объедать.

– Давай, не спорь. Говорю же, много взяла, мне все равно не съесть.

Тон Эрны был ворчливым, но это от смущения. Она впервые пробовала новую для себя роль, и та плохо ей давалась. Чувствуя себя очень неуверенно, она добавила:

– Между прочим, для оборотня поделиться едой – это очень круто. У нас на этот счет природная жадность. Так что не мешай моим… благородным порывам.

– Ну, хорошо, если ты так настаиваешь, – Кайс заулыбался еще шире, отложил свою книгу и перебрался к ней за стол.

Паер, уткнувшийся в книгу в дальнем углу, не шелохнулся. Уже в который раз Эрна мысленно благодарила огромную библиотеку дежурки. И сотрудники, и начальник регулярно вносили свой вклад в пополнение книжной коллекции. Толстые тома о дальних странах, исторические хроники, стихи и баллады, вымышленные истории, научные и философские трактаты, – просто удивительно, как много книг написано в мире, где до последних лет большая часть населения оставалась неграмотной. Любых авторов и любые жанры айзё проглатывал без разбора с одинаковым энтузиазмом. И благодаря этому не путался под ногами.

Со смесью удовольствия и смущения Эрна наблюдала, как ее напарник с аппетитом вгрызается в сочную птичью ножку. Отчего-то ей нравилось видеть, как он ест. А теперь она и вовсе испытывала незнакомое прежде чувство какой-то… гордости, что ли. Все-таки это была ее еда.

Наверное, если бы Сиэннэ ничего не сказала, Эрна еще долго бы не задумалась. Но теперь ее внимание само по себе оказалось привлечено к этому вопросу. А что, собственно, у нее с Кайсом? И почему у нее должно с ним что-то быть? Ведь она же решила с самого начала: никаких мужчин. Она должна сама всего добиться, сама всем доказать, а всякие романы только отвлекают. Если ей придется выйти замуж, она погрязнет во всем этом быту, в домашних делах, и как тогда добиваться успеха? Нет уж, это не путь для гордой и сильной охотницы.

Но в чем-то Сиэннэ была права, зоркая, опытная, разглядела. Эрна действительно очень скучала, когда Кайс отсутствовал на службе. Она действительно ужасно занервничала, когда решила, что их совместных дежурств больше не будет. А как поспешно и однозначно ответила она на вопрос Сиэннэ! Что мешало ей сказать: «У меня с ним ничего нет, пробуй»?

Охотники ужинали в молчании, размышляя каждый о своем. Впрочем, за окнами уже стояла такая глухая ночь, что назвать эту трапезу ужином можно было лишь с большой натяжкой. Кайс время от времени бросал взгляд на черноту за окнами и слегка улыбался, но понять, о чем он думает, не представлялось возможным. Эрна же пыталась вспомнить, как же это так получилось, что вот теперь она сидит и откровенно любуется смешным рыжим хохолком и острыми локтями.

Да, поначалу он ей совсем не понравился. Эта вежливая улыбка, некоторая отстраненность и замкнутость, слишком правильные представления (или только речи?) Но и заинтересовал, конечно. Слишком нелепый, чересчур нескладный, а уж когда она узнала имя… А потом как-то незаметно все изменилось. Стало понятно, еще до того, как он прямо в том признался, что Кайс – тот еще сорвиголова. И отчужденность его оказалась легко объяснима: просто не успел привыкнуть к новому коллективу. А совместные тренировки – как это оказалось здорово! Эрна не могла бы сейчас сказать, что именно ей нравилось больше: сама тренировка, физическая нагрузка, возрастающее мастерство, или же стиль ее напарника, его присутствие, его вид, его запах. Ну и конечно же: он не смеялся.

Он знал ее самую страшную тайну, наблюдал ее в самом стыдном виде, но не смеялся над ней и не испугался ее. Наверное, именно тогда она и попалась, еще сама того не зная. Тогда впервые почувствовала расположение и симпатию, а дальше… дальше все происходило само, и она, не осознавая, ничем не могла управлять. Влюбилась? Наверное.

По правде говоря, в него легко было влюбиться. Он обладал качествами, которые Эрна ценила. Он оказался тем, чем Эрна сама хотела бы стать. Невероятно сильный, отчаянно смелый, легкий и бесшабашный, и это при удивительно ответственном отношении к работе. Вот что интересно: как это в нем сочетается? Он так сосредоточен на своей карьере, вкладывает столько сил и времени в тренировки, и при этом кажется совершенно довольным жизнью.

– Кайс, скажи честно, – вдруг решилась Эрна, – а чего ты хочешь?

– То есть? – Ее напарник, внезапно выдернутый из собственных мыслей, даже не понял вопроса. Пришлось расшифровывать.

– Ну, у тебя есть какая-то цель? Мечта? Ты чего-то добиваешься? Чего ты хочешь?

Кайс всерьез задумался. Некоторое время смотрел на собеседницу немного удивленно, потом проговорил:

– Не знаю даже. Наверное, чего-то такого и хочу, – он развел руками, как бы стараясь охватить этим жестом всю дежурку. – Наверное, у меня уже все есть, чего я хотел.

Он взял один из приготовленных Эрной бутербродов, откусил почти половину и некоторое время жевал, с самым задумчивым видом поглядывая в окно. А потом неожиданно продолжил:

– Я люблю приключения, вот что. Приключения и опасности. Поэтому и пошел в охотники. Здесь я могу просто делать то, что мне нравится. Ну а ты? – Тут он понимающе улыбнулся. – Ты чего хочешь?

– Хочу стать, как ты! – выпалила Эрна, не успев толком продумать ответ. – Тоже хочу быть сильной.

– Над этим можно поработать, – Кайс улыбнулся еще шире.

С запозданием Эрна поняла, что он подумал, будто этот вопрос был ею задан с единственной целью – сообщить ему о собственных желаниях. Но ведь все не так, в отчаянии думала она. Ее действительно интересовал только его ответ. И вовсе она не хотела ничего такого ему говорить. Ну да ладно, что теперь. Сказанного не воротишь, тем более, она вовсе не покривила душой. Ей действительно очень хотелось на него походить.

***

Нельзя сказать, чтобы в дежурке было особенно холодно. Хотя со дня на день ожидали снега, в конторе сирайэны установили свои хитрые устройства, и можно было обходиться без очага даже теперь. Но по полу немного сквозило, и когда Эрна, сунув после тренировки промокшие ботинки под стеллажи, к обогревателю, прошлепала босиком к лежанке, ноги очень быстро начали мерзнуть.

Они с Кайсом посвятили тренировке весь вечер, но потом сгустившаяся темнота и хлынувший ливень выгнали их со двора. Оба изрядно промокли и теперь, развешав по стульям форму, спешно переодевались в сухую. Натянув рубашку, Эрна забралась на лежанку, закуталась в одеяло и свернулась в комочек. В этом положении она практически сразу перестала дрожать, вот только ступни никак не желали согреваться. Кайс плюхнулся в любимое кресло и забросил ноги на стул. Наверное, и для него на полу было слишком холодно.

Было бы шикарной идеей вскипятить чайник, но оба слишком устали, и им было лень. Лень было даже разговаривать. Кайс опять уткнулся в книжку, а Эрна, чуть согревшись, начала задремывать.

Свет в дежурке был странный, скрадывающий подробности. Они оба увлеклись чтением: Эрна лежала на боку, подоткнув под себя подушку, а Кайс сидел тут же, на лежанке, у нее в ногах. Его бедро оказалось так близко от ее босых пальцев, которые никак не желали согреваться. И тогда Эрна, повозившись, как бы ненароком чуть придвинула ноги к нему поближе. Один из ее больших пальцев уже коснулся его штанины. И тогда вдруг… он тоже чуть шевельнулся, переменил позу. Он придвинулся ближе.

Все было так странно. Почти ничего не видно вокруг. Кажется, здесь находился и кто-то третий, и скорее всего, это был Паер, но он сидел тихо и оставался почти незаметен. Тишина стояла почти невероятная, звенящая, плотная. Эрна смотрела в книгу, но не видела букв. Она млела от этого прикосновения к его бедру своих босых ступней, которые понемногу начали отогреваться. Такое странное прикосновение. Такое ничего не значащее. Такое интимное.

А потом он сдвинулся снова. Как бы невзначай немного сполз ниже, и его острый локоть подгреб под себя обе ее ступни. И еще плотнее прижал их к ноге.

Эрна вздрогнула и резко приподнялась на локте. Кайс оглянулся на нее с недоумением. Он сидел в кресле, где и устроился с самого начала. И Паер тоже находился на своем месте, на стуле у стеллажей. И никакого тумана, никакого необычного освещения. Приснилось. Просто дурацкий сон. Эрна выдохнула с облегчением.

– Кошмар приснился? – улыбнулся Кайс.

Да уж. Кошмар. Эрна помотала головой, отгоняя последние сонные ощущения. Настолько отчетливые сны бывают редко. Такие наполненные тактильными впечатлениями, до дрожи достоверные.

– Нет, ничего особенного, – пробормотала она. – Чаю хочется.

Отбросив одеяло, она прошлепала к столу, наполнила чайник, установила его на плитке кипятильника и устроилась на табурете, уложив локти на столешницу. И тут же недавний сон принялся крадучись выбираться изнутри ее существа, из самой глубины души, куда она пыталась его загнать. Прямо под ребрами, казалось, разгорался пожар, от него заполыхали и щеки. Зато по коже бежали мурашки, словно она нырнула в ледяную воду. Как же это было… отчетливо!

А ведь она поверила. Поверила, что это происходит на самом деле. И даже почти не удивлялась, казалось, все так и должно было однажды получиться. Ее движение к нему. И его ответное движение навстречу. Это было чудесно, но правильно. Правильно без тени сомнения.

Закипевший чайник заставил ее вздрогнуть. Эрна подскочила и сдернула его с подставки. Оглянулась на Кайса. Спросить? Вот так просто взять и спросить его, как бы он поступил, сделай она такое на самом деле. Ох! Нет, только не это! Эрна поспешно ухватилась за заварочный чайник.

– Чай вскипел, – буркнула она. – Пойдем пить.

***

С этим нужно было что-то делать. Теперь уже Эрна отчетливо понимала, что влипла, и не могла больше себя обманывать. Чем-то он приманил ее, этот нелепый, самый лучший в мире тип, возможно, той самой колбасой, как она подозревала. Как мало оказалось нужно: кто-то принял ее, как она есть, она и растаяла. Все его достоинства, истинные или мнимые, играли здесь роль второстепенную.

Нельзя сказать, что это была самая первая ее любовь. Были, конечно, и раньше мальчики, которые нравились. Но это было… не всерьез, что ли. Они были детьми, они не могли принимать серьезных решений. Да и Эрна предпочитала любоваться ими издалека, не предпринимая попыток покорить их сердца. Ощущение собственной чужеродности всегда останавливало ее в самом начале. Все равно никто не захочет дружить с оборотнем, так стоит ли и пытаться?

Но теперь все иначе. Во-первых, они оба – взрослые люди. И они сами решают, как и с кем им быть дальше. Во-вторых, он тоже чужак, и он не боится и не презирает ее. Так почему бы ей не попробовать? Как он ее приручил, так же теперь и она попытается приручить его. Действовать, предпринимать хоть что-то – это лучше, чем не спать ночами, сжимаясь от чувства сладкого, но совершенно невыносимого. Это чувство обитало в самой середине ее организма, примерно на уровне желудка, и иногда становилось таким сильным, что ей хотелось свернуться в тугой комочек, а дрожь пробирала ее от макушки до пяток.

Нужна была какая-то стратегия, но Эрна понятия не имела, как очаровывать мужчин. Можно было спросить у кого-то, и она не то чтобы стеснялась, но… но какое отношение к ним двоим имеет какой-то чужой опыт? Ведь они оба – совершенно особенные. И, разумеется, у них все будет не так, как у всех.

Она хотела произвести на него впечатление. Удивить, вызвать восхищение своими способностями. Но все попытки заканчивались ничем. Эрна очень старалась, тренируясь и с Кайсом, и в одиночку, но прыгнуть выше головы все равно не удавалось. Наверное, это был ее потолок, весьма скромная «убийственная сила», которую продемонстрировал бы любой человек, в принципе способный овладеть ТУСом. Да, ее сила удара понемногу росла, но она и рядом не стояла с чудовищной мощью Кайса, охотника, ставшего легендой еще в ранней молодости. Эрна не могла поразить его ни умением, ни смелостью. Он хвалил ее успехи, но никогда в его взгляде не было даже удивления. Что уж тут говорить о восхищении.

Да, у Эрны была способность, которой не обладал даже Кайс. Удивительный нюх, дедово наследство, за него ее ценили в конторе, Гарр вызывал ее на совместную охоту, а Гауманз немного поднял жалование. Но теперь ей было этого недостаточно. Это не ее достижение, это врожденное, она ничего не сделала, чтобы заполучить это. И этого уж точно недостаточно, чтобы однажды произвести сильное впечатление на Кайса.

Между тем время текло своим чередом. Несколько раз выпал и сошел снег; он все никак не мог лечь, и на улицах города царила слякоть. Заметно потяжелели дорожные сумки охотников: одеяла и одежда стали куда теплее. В дежурке постоянно сушились чьи-нибудь куртки, было душно, и стоял запах жира, которым пропитывали ботинки. С начала осени, с тех пор, как ушел Нич, Эрна пропустила уже несколько вызовов, на которые могла бы попасть вместе с Кайсом, то по причине работы днем вместе с Гарром, то из-за превращений, когда она из принципа отпрашивалась с работы. Конечно, она знала, что Кайс вытерпит ее метаморфозы, но не хотела представать перед ним в столь неприглядном виде, так ярко демонстрирующем ее слабости.

А потом стало известно, чем занялся Нич. Не то чтобы это особенно удивило его бывших коллег, ведь он и прежде с легкостью рифмовал все подряд. Теперь же, снова обретя всю полноту чувств, он стал основоположником нового жанра – иронической баллады. В отличие от классической героической баллады он подавал все те же подвиги с изрядной долей юмора. Первой жертвой его экспериментов стал, разумеется, Кайс. Сам герой эпоса хохотал над этими сочинениями, как сумасшедший.

Нич с завидной регулярностью продолжал наведываться в контору, разузнавать свежие новости для своих песен. Эрна замечала, какие взгляды бросает на него Сиэннэ. Видимо, она воплощала в жизнь свои планы, и Эрна могла только недоумевать, как можно было предпочесть его Кайсу. Да, конечно, быстро входящий в моду бард, но все равно никакого сравнения. К тому же он младше Сиэннэ… а на сколько? Лет на пять? Или даже больше?

Однажды Эрне пришло в голову, что неплохой способ поразить воображение Кайса – это написать о нем балладу. Пусть даже не ироническую, как Нич, а обычную, героическую, но и это будет неплохо. Свое творение она для начала показала именно Ничу, и это оказалось удачным решением. Тот сказал ей совершенно однозначно, чтоб даже и не пыталась, что это не ее. Эрна, проплакав ночь в подушку, к утру согласилась с мнением эксперта. Она и сама видела, что ритм хромает, что изобразительные средства убоги, что содержание наивно. И какое счастье, что она не успела показать свои творения самому Кайсу! Увидеть на его лице недоумение или насмешку стало бы совершенно невыносимо.

Эрна так ничего и не могла придумать такого, чем сумела бы удивить своего напарника. И ей оставалось только ждать в надежде, что удобный случай однажды представится.

***

Сигнал с Башни поступил в полдень. Это был один из тех дней, когда Гарр установил для себя ночное дежурство, так что на посту теперь присутствовал не он, а Эрна с Кайсом. Охотники едва закончили обедать, а Паер и вовсе еще дожевывал пряник, урча от удовольствия, когда Айдеранэн сообщил, что где-то вылезла очередная пакость. После короткого совещания у карты Кайс дал команду собираться.

Айзё в этот раз вышел далековато, и поиски грозили затянуться. Но охотники уже так привыкли надеяться на нюх и удачу, что не волновались по этому поводу. Да и Паер, играя со своими формами, время от времени преподносил сюрпризы. В сумках было полно запасов продовольствия, куртки и одеяла были теплы, а у Кайса в котомке лежал еще и легкий тент, из которого можно соорудить защиту от дождя или ветра. Поэтому их не пугало дыхание зимы, которая уже подкралась близко-близко и, казалось, сидела в засаде. Снег еще не выпал, но на ветках белел иней, и хрустела под ногами замерзшая трава. Небо понемногу хмурилось, так что снег вполне мог пойти к вечеру.

Кайс даже не планировал браться за поиски сегодня. Он привел свою команду поближе к тому месту, где был замечен айзё, еще засветло, нашел удобное местечко под елками и принялся обустраивать лагерь. Паер, получив распоряжение, немедленно принялся бегать вокруг и собирать дрова для костра, и у Эрны вновь возникло желание сравнить его с собакой.

Еще до наступления темноты все было готово. Кайс соорудил уютный навес, растянув на палках свой тент, развел костер, над которым повесил котелок, греть воду для чая. Охотники открыли мясные консервы и поджаривали над огнем хлеб, насадив его на прутики. Почти не разговаривали. Эрна не знала, о чем думает Кайс (и, разумеется, знать не хотела, о чем думает Паер), но сама она вовсю наслаждалась этими посиделками, привычными, но так и не ставшими чем-то незначаще-обыденным. Казалось, так и просидела бы всю жизнь молча у этого костра, наблюдая за нервными отсветами, от которых пляшут тени на лице ее спутника. Сейчас, когда сгустилась темнота, они были одни во всем мире. Ладно, почти одни. Проклятый айзё изрядно мешал.

Паер сегодня вел себя несколько странно: ежился, потирал плечи и жался к огню. А потом вдруг сказал:

– Я замерз.

В его голосе слышалось удивление и еще что-то жалобное. Кайс уставился на него круглыми глазами.

– Замерз? Как это так?

Было от чего прийти в замешательство. Призрачной плоти Паера до сих пор были безразличны любые погодные условия. Мальчишка мог спать на голой земле, и если ночью вдруг выпадал снег, он ложился поверх айзё и не таял. У Паера не было своей сумки, и он до сих пор носил свою летнюю рубашку, если, конечно, подобный термин применим к видимости одежды. И он никогда не мерз. Никогда.

– Я не знаю, как, – буркнул пацан сердито. – Мерзну, и все тут.

– Но ведь до сих пор этого не было, да? Днем ты не мерз?

– Днем нет. Сейчас только начал. Может быть, это оттого, – он попытался стать рассудительным, – что я теперь знаю о такой возможности. Ну и вот, теперь это как-то… сработало.

– Очень не вовремя, – нахмурился Кайс.

Его беспокойство нельзя было назвать беспочвенным. В группе недоставало экипировки, чтобы полностью снабдить еще одного члена команды. Конечно, Эрна и Кайс запаслись кое-какими теплыми вещами на случай похолодания и могли напялить их на мальчишку, даже не принимая во внимание размер. Но без теплой зимней куртки они не сыграли бы особой роли. Попытки же снять что-то с себя ставили под угрозу жизни людей: к ночи заметно похолодало.

К счастью, Эрна не успела обдумать возможные последствия. Если бы она сообразила, что к чему, наверняка ударилась бы в панику. Теперь же она хладнокровно съехидничала:

– Превратись в собаку.

– В собаку? – удивился Паер.

– Ага. В большую, теплую, шерстяную собаку. Вот с таким мехом, – Эрна расставила большой и указательный пальцы как можно дальше.

– А это мысль, – пробормотал мальчишка как бы про себя.

Через миг на его месте уже сидел крупный лохматый пес. Он помотал головой и тут же принялся с удовольствием скрести задней лапой за ухом.

– Теперь не мерзнешь? – недоверчиво уточнил Кайс.

Пес заулыбался и шумно задышал, вывалив длинный розовый язык. «Так бы тебе все время выглядеть, – подумала Эрна с какой-то странной мстительностью. – Так-то оно достовернее».

– Эрна, здорово! – воскликнул Кайс с восторгом. – Это была шикарная идея!

– Да ладно, просто в голову пришло, – смутилась она.

Вот сейчас Кайс смотрел на нее так, как она всегда мечтала, и все же Эрна не была удовлетворена. Она-то знала, что стояло за произнесенными ею словами. Ее желание видеть в Паере собаку, желание, чтобы он был всего лишь домашним питомцем, – вот что заставило ее так зло пошутить. Это была глупая шутка, не более того. До Эрны так и не дошло, от каких неприятностей она только что спасла команду.

– Вот я и говорю, что это очень удачно пришло тебе в голову, – рассмеялся Кайс.

А после они снова молчали. Как-то не было необходимости что-то говорить. Потом пришла пора ложиться спать, и тогда они, конечно, обменялись несколькими фразами, решая, как будут размещаться, но это немногим отличалось от молчания. Эрна нет-нет, да и задумывалась о том, как воспринимает это молчание Кайс, хочет ли он, чтобы она пыталась завести с ним беседу, испытывает ли неловкость, какую свойственно испытывать людям, когда в разговоре повисает пауза, но предпринимать что-то по этому поводу не хотела. Ее устраивало молчание.

Они устроились под навесом, завернувшись в одеяла. В костер положили пару здоровенных бревен, надеясь, что тепла от них хватит до утра. Паер, пыхтя, полез под одеяло Кайса, и тот со смехом обнял его за шею. Эрна с тоской следила за их возней. Как ей хотелось самой подлезть под его локоть, прижаться всем телом! Может, это именно ей следовало бы стать собакой?

***

Эрна проснулась, как от толчка. Резко села, в недоумении огляделась. Первое, что бросилось ей в глаза, – это как изменился мир вокруг. Вчерашняя туча принесла в своем брюхе снег, и теперь он искрился на траве в лунном свете. Самой тучи больше нигде не было, и лишь отдельные рваные ошметки местами закрывали звезды. И только потом Эрна сообразила, что ее разбудило: запах айзё. Не запах Паера, чуждый, отличный от всех остальных, но ставший уже привычным. Другой запах.

План в голове Эрны сложился мгновенно. Это шанс! Кайс не оставляет ей возможности действовать самостоятельно, полагает, наверное, что она несправится, да тут еще его домашний айзё, который вечно требует дать ему поохотиться. И как, скажите, в таких условиях она сможет однажды доказать, чего стоит? В очереди за добычей она вечно третья. Но теперь Кайс спит, и она одна знает, что их цель уже здесь. Утром Кайс проснется, а она скромно сообщит ему, что можно идти домой. Как же он будет удивлен! Да, нужно срочно действовать.

Эрна отбросила одеяло. Тут же заворочался и поднял голову Паер. Он перебрался в ноги Кайсу, наверное, под одеялом ему стало слишком жарко. Собачьи челюсти разомкнулись, и из пасти донеслись странные звуки, стремящиеся казаться членораздельными. Эрна уставилась на айзё в недоумении, но, пару раз повторив про себя сочетание звуков, которые он старался издать, она догадалась, что он пытается спросить: «Ты куда?». Должно быть, Паер постарался сохранить у себя способность к человеческой речи, но не преуспел в этом.

– В туалет, – буркнула Эрна. С этим существом никогда не угадаешь, поймет он намек или нет, и она предпочла выразиться предельно ясно. Чтобы никаких вопросов больше не возникло. Паер поверил. Во всяком случае, удовлетворенно поворчал и снова уложил голову на лапы.

Незаметно для пса Эрна ухватила пояс с ТУСом, который охотникам полагалось на ночь складывать прямо под рукой на случай опасности, и очень тихо, едва не на цыпочках, удалилась в заросли. Здесь она застегнула пояс поверх куртки, накинула капюшон, поежилась от холода, после чего принялась, наконец, принюхиваться. Пора было разобраться, в какую сторону идти.

Похоже, айзё прошел совсем рядом с лагерем охотников. Как только не учуял их, не заметил костра? Но он прошел мимо, и Эрне предстояло теперь следовать за ним. Некоторое время она топталась в нерешительности, не зная, в какую сторону направился айзё. Определить это наверняка не представлялось возможным: существо не оставило следов на свежем снегу, а запах не подсказывал направления. Пришлось поворачивать наугад.

Идти по ночному лесу оказалось несложно: снег под луной искрился так ярко, что, казалось, сам освещал дорогу. Запах стоял стеной, отчетливый, не позволяющий потерять направление. След блуждал то вправо, то влево, айзё не придерживался какого-то определенного курса. Хоть Эрна и не сбивалась, хоть она по-прежнему явственно ощущала зловонные флюиды в воздухе, ей начинало казаться, что она идет слишком долго. Могло оказаться, что она выбрала неверное направление и теперь, вместо того, чтобы приближаться к врагу, удаляется от него. С Кайсом такого не случилось бы, с горечью думала девушка. Ему бы повезло. Ею снова овладела нерешительность. Повернуть назад и надеяться, что айзё не ушел еще слишком далеко? Но что, если она идет правильно? Пока Эрна размышляла, ноги сами несли ее вперед.

Вдруг впереди ей померещился новый отблеск, и Эрна приняла бы его за отражение луны в реке, когда бы он не располагался на такой высоте. Охотница замерла, всматриваясь… и вскоре увидела. Оно двигалось прямо на нее, и было выше елок. Туманная, мерцающая серебром гора, ближе к вершине которой угадывалось нечто, отдаленно похожее на выражение лица. Выражение было сонное. А вот назвать это чертами лица уже не получалось.

Холодея, Эрна принялась медленно пятиться. Такое огромное! Как ей вообще в голову пришло, что она может справиться с этим? Какая же она все-таки глупая. Откуда только такая самоуверенность? Помчаться ночью одной, не имея понятия, что за тварь шастает здесь по кустам! Сейчас ее сожрут, и так ей и надо.

Чудовище плыло вперед в абсолютном безмолвии. Оно не тревожило присыпанные снегом макушки деревьев. Не слышалось хруста мерзлой травы. Скоро Эрна поняла, что оно движется насквозь, что оно проходит сквозь все препятствия. Девушка вжалась спиной в ствол дерева, хватая ртом воздух, ставший вдруг слишком плотным. Это существо вроде бы еще не заметило ее. Надо стоять смирно, и тогда, может быть, оно не заметит. Оно пройдет мимо. Или, может быть, оно коснется ее, и тогда станет слишком поздно.

Эрна развернулась и побежала что было сил. Снег хрустел под ее сапогами. Прерывистое дыхание, казалось, разносилось по всему лесу, отражалось эхом в густой чаще. Вот сейчас айзё услышит ее, сейчас скользнет ближе, и она даже не услышит, как серебристое облако тянется к ней сзади. Дыхания не хватало, ноги отяжелели. Сердце тяжело бухало в ушах. Волосы на затылке шевелились. Бежать. Бежать, сколько хватит сил, потому что это слишком страшно – остановиться и оглянуться, даже для того, чтобы узнать, насколько далеко опасность. Эрна догадывалась, что если обернется и увидит это облако с лицом прямо за своей спиной, наверное, просто умрет от ужаса, не дожидаясь, пока ее сожрут.

Впереди, на фоне искрящегося снега, появились двое. Человек и собака. Сердце Эрны снова едва не выскочило наружу, на сей раз от радости.

– Кайс! – пронзительно завопила она, уже не заботясь, что ее могут услышать не только свои.

Двое впереди припустили бегом. Пес немедленно обогнал человека; в несколько прыжков он оказался перед девушкой и передними лапами сильно ударил ее в грудь. Эрна, не удержавшись на ногах, полетела в снег, а Паер, довольный своей выходкой, радостно заскакал вокруг, вертя хвостом, словно на самом деле был только собакой. Подоспевший Кайс уже сжимал в руке ТУС.

– Ты как?

В его голосе звучала неподдельная тревога. Должно быть, он здорово испугался, проснувшись ночью и обнаружив, что ее нет в лагере. Эрна ощутила укол стыда, но испытать сейчас в полной мере это чувство не могла. Страх был куда сильнее.

– Он… там! – Она указала пальцем вверх, в пространство над деревьями, только теперь осмелившись обернуться. Позади ничего не оказалось.

Со смесью стыда и облегчения Эрна вообразила, что ей все только померещилось. Может быть, это и в самом деле было облако, отразившее лунный свет, а она уже выдумала себе чудовище. С минуту она всматривалась в черное небо, и Кайс тоже сверлил пристальным взглядом пустое пространство. А потом появился серебристый отблеск, и Эрна в ужасе зажмурилась. Разумеется, ей не показалось.

– Большой, – констатировал Кайс без всякого беспокойства в голосе. – Ты посиди пока, а мы разберемся.

И он побежал вперед, навстречу призраку. В лицо Эрне швырнуло горсть снега: пес рядом с ней вдруг оказался чем-то вроде гигантской змеи, и эта змея прянула с места, развернувшись мошной пружиной.

Сидящая на снегу девушка невольно любовалась слаженным дуэтом своих спутников. Это они двое были здесь хищниками, а айзё, несмотря на всю его грозную силу, только их жертвой. Кайс, подобравшись поближе к туманному боку твари, хлестнул ее зарядом ТУСа. Гора дрогнула, покривилась, из нее показались отростки, немного напоминающие руки, и один из них потянулся к охотнику. И тут же с другой стороны налетел Паер. Змеиное тело взвилось над макушками деревьев, пасть распахнулась… и в единый миг всосала в себя все серебристое облако. Битва с чудовищем продлилась лишь несколько секунд.

Эрна поспешно вскочила на ноги. И так уже напортачила, и ей не хотелось теперь, чтобы Кайс видел ее слабой, перепуганной, дрожащей. На лицо спешно водружено более-менее уверенное выражение, снег отряхнут, капюшон накинут. Кайс и его верный пес уже возвращались.

– Не такая уж грозная эта гора, – улыбнулся охотник. Наверное, он уже догадался по недовольному лицу Эрны, что она только испугалась, но не пострадала.

– Откуда ты взялся? – сердито буркнула девушка. Она испытывала невероятное облегчение от того, что он все-таки оказался здесь так вовремя, но при этом ей было ужасно стыдно за собственные действия, и потому не хватало душевных сил сказать ему спасибо. Этот тон маскировал ее чувства, позволял забыть о пережитом страхе и верить, что она и сама справилась бы, да что там, он был для нее сейчас единственным способом сказать хоть что-то.

– Паер меня разбудил, – спокойно, без всяких признаков упрека, принялся рассказывать Кайс. – Ты сказала ему, что тебе нужно отлучиться, и он поначалу снова заснул. Но потом проснулся и понял, что тебя все еще нет. Забеспокоился, разбудил меня. Я никак не мог взять в толк, что ему нужно. Пришлось ему превращаться снова в человека, чтобы начать излагать связно. Вот он мне и сказал, что тебя нет уже слишком долго. Мы собрались и пошли по твоим следам. Хорошо, что снег выпал, а то даже не знаю, сумел бы Паер сориентироваться по запаху. Он, все-таки, не настоящая собака.

– Сумел бы, – Эрна с негодованием взглянула на пса, вьющегося у ног. – Собака собакой. Зачем толкаешься?

Паер сел, вывалил язык и задолбил хвостом по земле. Собачья улыбка казалась глумливой.

– Ладно, давайте вернемся в лагерь, – предложил Кайс. – Там намного теплее и вообще уютнее.

***

Эрна так и не услышала от своего напарника ни слов упрека, ни призывов к осторожности. Он никак не комментировал ее выходку ни в эту ночь, ни утром, пока они возвращались в город, ни позже. Казалось, он вообще забыл об этом происшествии. Или же для него напарники, убегающие в лес по ночам, чтобы встретиться с врагом, который им не по силам, – давно привычное дело, не требующее дополнительной реакции, кроме немедленного спасения. Эрна никак не могла понять, что он думает на самом деле.

Она ужасно корила себя за эту глупую ошибку. Подобный промах стал бы для нее предметом длительных терзаний даже сам по себе, без дополнительной смысловой нагрузки. Теперь же все усугублялось тем, что ей позарез необходимо было понравиться Кайсу, а все ее действия приводили ровно к обратному результату. Она в очередной раз доказала ему, какая она беспомощная, бессмысленная растяпа. И мысль об этом была невыносима.

Но однажды на тренировке он сказал фразу, которая потом, по размышлении, немного пролила для Эрны свет на его отношение к тому ночному происшествию. По крайней мере, Эрна думала, что это так, потому что тогда, во время их занятия, ничего такого она вроде бы не сделала. Он сказал:

– Я, конечно, не могу тебе запретить меня копировать. Но я хотел бы дать добрый совет: поищи лучше какой-нибудь свой стиль. Ты же так однажды убьешься!

========== Глава десятая, в которой Эрна идет в гости ==========

В тот вечер вид у Кайса был несколько смущенный. Эрна заметила это сразу, едва он переступил порог дежурки. Сначала она ждала, что он сам что-нибудь скажет, но он никак не мог начать. Эрна уже почти собралась спросить, но тут, как всегда некстати, влез Паер.

– Я есть хочу! – заявил он.

Охотники уставились на него в недоумении.

– То есть, ты хочешь сказать, что ты голодный? – недоверчиво уточнил Кайс.

– Обычно это и имеют в виду, говоря, что хотят есть, – проворчал Паер. Кажется, он пытался спрятать за сердитым тоном смущение.

– Давай уточним, – не сдавался Кайс, – где именно ты это чувствуешь.

– Здесь, – мальчишка уверенно похлопал себя по животу. – Я серьезно. Мой желудок пуст, и я хочу его наполнить.

– Что с тобой творится в последнее время? – Кайс недоуменно качал головой. – То ты мерзнешь, то хочешь есть… Что ты потом захочешь? Спать?

– Не захочу, – уверенно заявил Паер. – Я не знаю, как это – хотеть спать.

– Ты много чего не знал, пока здесь не оказался. Ладно, я думаю, ты еще успеешь застать какую-нибудь продуктовую лавку открытой.

– Так и знал, что никто не поделится, – буркнул Паер, принимая у Кайса несколько монет. Несмотря на то, что айзё был зачислен в штат, жалования он не получал: зачем бы ему?

Зажав в кулаке монеты, мальчишка умчался прочь. Охотники давно перестали беспокоиться по поводу гуляющего без присмотра айзё. Паер уже наловчился держать себя в руках и не пугать мирных жителей, так что ему позволяли ходить, где вздумается, и он нередко бегал в гости к Кайсу. К себе Эрна прилипчивого мальчишку не звала и очень надеялась, что он не разузнает ее адрес.

– Никак не могу понять, всерьез он или придуривается, – с некоторой озабоченностью в голосе сказал Кайс. – Мне хочется думать, что ему просто нравится играть в это. Вычитал в книжках, что положено испытывать людям, и воображает то же самое. Но если нет… Не понимаю.

Но Эрне решительно не хотелось обсуждать истинные или мнимые проблемы конторского айзё. Теперь-то ничто не мешало ей спросить, что такое на уме у ее напарника.

– Мне показалось, ты что-то хотел сказать, когда пришел.

– Ах, да! – Кайс опять смутился. – Действительно. Тут такое дело… В общем, я хотел бы пригласить тебя в гости.

– В гости? – изумилась Эрна. А сердце тем временем забилось часто-часто. В гости. С чего бы это?

– То есть, не ко мне, – поправился Кайс. – К моим родителям.

– Как это? – Эрна вытаращила глаза.

– Надеюсь, ты не очень рассердишься, – Кайс виновато улыбался. – Я про тебя рассказывал дома. Приврал немного, не буду скрывать. Хочется иногда похвастаться. Я и сказал, что ты моя ученица. Мама сразу насела: покажи да покажи. В общем, я собирался завтра с утра зайти к ним. Там брат приедет с семейством, ну и заодно…

– Ну, я… – Эрна растерялась. Ей очень хотелось познакомиться с родителями Кайса, увидеть его родную деревню, просто чтобы понять о нем немного больше, но одновременно ей становилось страшно от этой мысли. Его мать. От мнения этой женщины зависит очень многое. А если Эрна вдруг не понравится ей? Если она скажет своему сыну, чтобы он не имел больше дела с этой «ученицей»?

– Всего три перехода, – сообщил Кайс с надеждой. – И все рядом. Если вдруг тебе не понравятся наши семейные посиделки, всегда сможешь уйти.

– А там еще и посиделки планируются? – уточнила Эрна несколько испуганно.

– Брат приезжает. А для него это не так просто, как для меня: он ухитрился поселиться в такой глуши, куда до сих пор ни одна Тропа не проложена. Поэтому обед обязателен. Но я не думаю, что это затянется.

– Ладно, – согласилась Эрна, как в прорубь головой ухнула. – Сходим к твоим родителям.

***

Встретиться договорились на Площади Прибытия. Кайс не хотел отправляться домой в форме охотника и собирался зайти домой, чтобы переодеться. Эрна упрямо заявила, что наряжаться не станет. Никаких платьев! Кайс только пожал плечами и заверил, что ничего такого не требуется. Тогда Эрна оделась по городской моде, точнее, выбрала один из нарядов, которые были здесь в ходу, взяв пример с Сиэннэ. Узкие брюки, зато кофта и куртка огромные и мешковатые, и еще тяжелые кожаные ботинки. Если уж говорить откровенно, у нее было не так много нарядов, в которых можно выйти в город, а не в лес.

Кайс тоже не стал мудрить с костюмом. Пожалуй, его нынешнюю одежду отличала от формы охотника только ткань да расцветка. Эрна до последнего опасалась, что за ними потащится и Паер, но Кайс предпочел оставить айзё в конторе: его помощь всегда могла понадобиться Гарру. Так что они встретились вдвоем у правой арки, отделяющей Площадь Прибытия от городской улицы.

– Ну, пойдем? – Кайс улыбался смущенно, руки прятал в карманы куртки. Эрна подумала, что никогда не видела его таким неуверенным. Но это удивительным образом только добавляло ему очарования.

– Ага, пошли, – Эрна вздернула носик, принимая самый независимый вид. Как будто ничего особенного не происходит, и у нее не екает внутри при мысли о предстоящей встрече с его родственниками.

И они пошли. Аусвельм и Каросойн, две столицы, связывала прямая Теневая Тропа. Миг, и они оказались на Площади Прибытия Каросойна, во многом похожей на Площадь Аусвельма. Вот только здания, замкнувшие в кольцо это место, выглядели иначе: высокие, толстостенные, из серого камня. Солидность – вот слово, первым пришедшее на ум Эрне. Этот город выглядел солидно. Но задерживаться здесь они не стали, и Кайс уверенно провел свою спутницу через толпу к следующей Тропе. Еще один шаг перенес их на улицу крохотного провинциального городка, и это было заметно с первого взгляда. Здесь даже отдельной площади не оказалось, просто несколько выходов вдоль длинной серой стены. А вокруг теснились потрепанные домишки, редкие прохожие бросали на прибывших любопытные взгляды. Последняя Тропа, которой предстояло воспользоваться путникам, нашлась в самом конце улицы.

Тропа выводила в какой-то закуток меж дырявых заборов и была, по всей вероятности, единственной здесь. Кайс первым сделал шаг вперед, а за ним и Эрна выбралась на улицу и огляделась. Да уж, родная деревня Кайса выглядела не лучше ее собственной. Все те же покосившиеся заборы, плотно утоптанная ногами дорога, домишки, которые теперь не могли спрятаться в зарослях садов. С первого взгляда становилось видно и достаток, и отношение хозяев: одни дома щеголяли подновленными наличниками и искусной резьбой, другие потемнели от времени и сырости. И тех, и других хватало.

Здесь, значительно севернее Аусвельма, снег уже лег и не таял. Он слегка припорошил крыши и деревья, лежал, утоптанный, под ногами, и от его искристой свежести сразу возникало праздничное настроение. Эрна немного приободрилась и начала с любопытством оглядываться, хотя ничего интересного увидеть здесь не могла. Вельмскую и Сойнскую земли населял один и тот же народ, ведущий происхождение от одного корня, с общими традициями, оказавшийся по разные стороны границы в недавнюю эпоху войн. Один язык, одинаковые строения, схожие представления существовали на весьма обширной территории, нынче поделенной на несколько земель. Так что родная деревня Кайса как две капли воды походила на родную деревню Эрны. Даже люди ходили похожие, укутанные в неброские зимние одежки.

Кайс прошагал по улице, свернул в переулок, а потом и вовсе в закуток между заборами. Узкая, буквально в одну стопу, тропка ныряла под высокий куст, перебрасывалась через небольшую канаву и выводила на соседнюю улицу. Пока Эрна пыталась вытряхнуть из складок одежды сухие листья и оглядеться, Кайс уже отворял ближайшую калитку.

Дом не был новым. Скатанный из толстенных бревен, он казался не творением рук человеческих, а чем-то, выросшим прямо из земли. Однако признаков обветшания не наблюдалось: крыша покрыта свежей черепицей, ни одной гнилой досочки на крыльце, в заборе – свежие штакетины. Дорожка перед домом была подметена от снега, и становилось видно, что она вымощена крупными плоскими камнями. Перед окнами – не обычные для деревни грядки с зеленью, а цветники, сейчас засыпанные снегом, да еще незнакомые вечнозеленые растения, совсем крохотные и явно декоративные. Словом, достаток чувствовался.

Кайс ободряюще улыбнулся Эрне и решительно прошагал по дорожке к дому. Тяжелая входная дверь отворилась без усилия, не скрипнув на хорошо смазанных петлях. Эрна, втянув голову в плечи, нырнула вслед за своим провожатым с яркого света в темноту сеней. И пока Кайс не открыл следующую дверь, она решительно ничего не видела. А потом… тоже не успела толком ничего разглядеть, поскольку навстречу гостям вспорхнула, словно черная птица, крохотная женщина. Многочисленные шали и пышные юбки взметнулись, будто крылья.

– Привет, мам! – Кайс подхватил эту женщину, так что ее ноги оторвались от земли, и только тогда она смогла чмокнуть его в щеку.

Эрна с любопытством и некоторой опаской разглядывала хозяйку. Она была по-настоящему маленькая. Руки, выглядывающие из широких рукавов черного платья, тоненькие, как птичьи лапки. Темные с проседью волосы убраны в тугой узел на затылке. И украшения: гроздья бус, деревянных и из цветных камушков, браслеты, плетеные из ниток или все из тех же деревянных шариков.

Что ж, по крайней мере, теперь становилось ясно, в кого Кайс такой тощий.

– Это и есть твоя подружка? – Большие темные глаза ведьмы, казалось, заглянули Эрне прямо в душу. В молодости, должно быть, она была очень красива. Миниатюрная, с точеными чертами, будто куколка. Она и теперь не утратила очарования, и Эрна сбилась, глядя на нее и пытаясь посчитать, сколько же ей лет. Определить возраст по внешности почему-то не удавалось.

– Ученица, – мягко, но настойчиво поправил Кайс. – Эрна. А это моя мама, Войме, – он слегка погладил женщину по плечу.

– Очень приятно, – робко пробормотала Эрна. Хоть она давно решила для себя, что не станет употреблять принятые формулы вежливости, но теперь вдруг как-то растерялась.

– Давайте, проходите, – Войме отступила назад и широко раскинула руки, снова напомнив Эрне большую странную птицу. – Вы первые сегодня.

Охотники повесили куртки на крючки и сняли обувь на лоскутном коврике. Кайс оказался босиком, а Эрна не решилась снять толстые шерстяные носочки, хотя в доме было очень тепло. Они уселись на уютные плетеные стульчики возле огромного, тяжеленного стола. Эрна озиралась с любопытством. Эта комната явно предназначалась для того, чтобы в ней собиралась большая семья и многочисленные гости. Но тот факт, что здесь живет ведьма, тоже бросался в глаза: кругом развешены венички самой необычной травы, какую сроду никто не заготавливал, многочисленные мешочки, о содержимом которых можно только догадываться, стены украшены необычными поделками из веточек, ниток, листиков и бусин, при взгляде на которые отчего-то пробирает дрожь. Эрна подозревала, что это какие-то амулеты. У боковой стены – печь, а за печью – почти неприметная дверь во внутренние комнаты. Та половина дома вряд ли была больше этой, и Эрна невольно задумалась, как все огромное семейство Танов размещалось здесь, пока их дети были маленькими. Теперь-то явно все разъехались, и вероятно, здесь остались только родители. Во всяком случае, одежды на крючках почти не висело, а из обуви на коврике примостилась лишь пара зимних женских сапожек.

Пока хозяйка суетилась у печи, заваривая чай, входная дверь отворилась, и на пороге появился человек-гора. Может быть, он и не был чрезмерно высоким, но ширина его плеч производила неизгладимое впечатление, которое еще усиливалось зажатым в ручище топором. Он тоже казался человеком без возраста, оставшимся где-то в средних летах. Но теперь, по крайней мере, становилось ясно, в кого Кайс такой длинный.

– Это мой папа, – подтвердил Кайс догадку Эрны.

– Янги Тан, – степенно назвался хозяин, стянул с головы шапку, забросил ее на полку и только потом сунул в угол топор.

– Эрна Майдезен, – пискнула девушка, робея еще больше. Она никак не ожидала, что отец ее коллеги может оказаться настолько огромным.

– Давайте пить чай, пока Хос не приехал, – предложила Войме, перетаскивая на стол чашки. – Все равно пироги еще не дошли.

Янги сел за стол рядом с Эрной, окинул ее взглядом оценивающим, но добродушным.

– И как только таких хрупких девушек заносит на такую опасную работу?

– И вовсе я не хрупкая! – Конечно, в устах Эрны, сидящей рядом с этим гигантом, такие слова звучали неубедительно, но она не могла не побороться.

– Все хрупкие девушки так говорят, – рассмеялась Войме. – По себе знаю.

Она уселась за стол рядом с мужем и вцепилась в Эрну мертвой хваткой. Ее интересовало все. Где Эрна родилась? Чем занимаются ее родители? Как она училась в школе? Сколько у нее было братьев или сестер? Каковы ее предпочтения в еде или одежде? О чем она мечтает и к чему стремится? И как ее занесло в Службу охотников? «Она допрашивает меня так, будто я – его невеста», – вдруг подумала Эрна, и в животе у нее заныло. А что на самом деле рассказывал дома Кайс?

От продолжения допроса ее спасло появление новых гостей. В двери с шумом ввалилась целая толпа: мужчина, коренастый и крепкий, пухленькая смешливая женщина и великое множество разновозрастных детей, которых Эрна сразу пересчитать не собралась, а потом, когда они принялись носиться вокруг, постоянно выбегая за дверь и вбегая обратно, это уже стало невыполнимо. Хозяева немедленно возликовали и бросились навстречу прибывшим, Войме постаралась переловить и перецеловать столько детей, сколько оказалось возможным. Постепенно все угомонились и расселись за столом, на котором словно по волшебству появились пироги (Эрна оказалась так заморочена общей суетой, что упустила этот момент). Дети постарше, всего трое из общей массы, устроились рядом со взрослыми, остальные, не поддающиеся подсчету, продолжили бегать и ползать вокруг. Семейство, позабыв про Эрну, принялось рассказывать друг другу свои новости.

Наблюдать за ними было забавно. Эрна, конечно, особенно не вслушивалась, что они говорят, поскольку упоминаемые имена, названия, дела являлись для нее чистой абстракцией. Интереснее было всматриваться в отношения. В этой семье явно царили мир и согласие. Беседа велась всеми одновременно, оживленная и увлеченная. Хос так размахивал руками, что несколько раз едва не смахнул на пол блюдо с пирогами. Его жена с равным удовольствием смеялась шуткам мужа и свекрови. Янги ронял фразы редко и всегда к месту. Войме, с виду увлеченная беседой, не забывала бросать взгляды на всех сидящих за столом, проверяя, не заскучал ли кто, не закончилась ли еда на тарелке. А Кайс, легенда и знаменитость, скромно сидел в сторонке, улыбаясь и поддакивая. Просто младший сын, бывающий дома так часто, что по нему еще не успели соскучиться.

***

И вдруг появился запах. Он даже не пробрался в щель под дверью, постепенно заполняя избу, он просто возник, везде и сразу. Эрна побледнела и выронила кусок пирога.

– Айзё!

Она увидела, как вытягивается лицо Кайса, и поняла: он тоже не взял с собой ТУС. Могли ли они представить, отправляясь на мирный семейный отдых, что им придется встретиться с врагом?

Кайс промедлил только секунду, а потом, опрокинув стул, вылетел, словно вихрь, за дверь, прямо как был, в рубашке и босиком. Эрна помчалась за ним, тоже не утруждая себя одеванием, а следом закопошилось и остальное семейство. Еще в сенях охотница услышала первый пронзительный крик, который почти не глушила даже тяжелая дверь. А оказавшись в садике, она охнула и встала столбом, словно уткнулась в стену.

Над избами возвышалась примерно половина чудовища. Оно стояло на двух ногах, и еще две длинные кривые лапы неуклюже торчали пониже толстой шеи при полном отсутствии плеч. Тело, которое можно было видеть, казалось неким конусом, на вершине которого громоздилось нечто вроде помятой коробки. Челюсти этой твари выглядели заметно больше той части, где должен помещаться мозг.

По улице уже бежали люди, первыми заметившие монстра. На их крики другие выглядывали из окон и тоже принимались вопить. Айзё поводил из стороны в сторону громоздкой башкой и сделал несколько неуклюжих шагов; по земле прокатился тяжелый рокот. Вот теперь он весь стал виден, обнаружив кривые ноги и длиннейший, толстый хвост, протянувшийся вдоль нескольких изб. Кайс замер у забора, оценивая ситуацию. И Эрна тоже очень-очень быстро пыталась ее оценить. За этой территорией следит Служба охотников Каросойна, и невозможно предсказать, как скоро они отреагируют и насколько сильную команду пришлют. Впрочем, какая разница, пусть бы прислали распоследнего стажера, лишь бы с ТУСом! Но любому охотнику понадобится время, чтобы одеться, выскочить из конторы, промчаться через два перехода, да еще найти дорогу сюда с той улицы, где располагается выход Теневой Тропы. Это Кайс воспользовался известной лишь местным тропкой через кусты, а где проходит основная дорога? И на все нужно время, а тварь уже здесь и медлить не собирается. А потом Эрна вспомнила о сирайэнах и похолодела. Нужно ведь еще, чтобы и они находились сейчас на Башне.

Все семейство Танов уже выкатилось на крыльцо, как горох. Янги промчался мимо Эрны и остановился рядом с младшим сыном.

– Пап, уводи всех отсюда, – скомандовал Кайс. – В ту сторону, по тропинке. Отвлеку его, пока не появятся охотники.

Айзё тем временем протянул трехпалую лапу за женщиной, которая в панике выбегала со двора. Кайс ухватил с забора висящий на нем горшок и швырнул в сторону монстра. Попал не очень точно, но все же снаряд задел бок твари, заставив ее отвлечься. Двигался айзё, к счастью, не слишком быстро, да и соображал, похоже, так же. Кайс распахнул калитку и помчался прямо на монстра. Он ловко нырнул между когтистых ног и помчался вдоль хвоста. Озадаченный айзё принялся медленно разворачиваться.

Тем временем старшие Таны обменялись быстрыми взглядами, и Янги принялся командовать.

– Хос, забирай своих и уводи через Теневую Тропу. Пока не увидишь охотников, не вздумай возвращаться.

– Но… – сын растерялся. – Я мог бы помочь… – Он кивнул в сторону брата.

– Дурак! – разозлился отец. – Он остался, чтобы ты смог спасти детей. Давай живо!

Он подхватил под мышки двух карапузов и помчался первым прочь от монстра. Хос и его жена тоже сцапали детишек поменьше, а старшие бежали следом, шмыгая носами от страха. Зато Войме, резко развернувшись на пятках, метнулась назад в избу. Эрна секунду озадаченно пялилась на захлопнувшуюся дверь, а потом вдруг ее осенило: она же ведьма! А вдруг… И Эрна бросилась следом.

Войме уже была во внутренней комнате. Стоя на коленях, она резким движением вывалила на пол содержимое какой-то большой коробки. В разные стороны покатилась всякая мелочь. Ведьма быстро разгребла ладонью кучу, выискивая необходимое.

– Вы сможете что-то сделать с айзё? – с надеждой спросила Эрна.

– Нет, – бросила Войме не оборачиваясь. – Но могу поколдовать на удачу. Дай-ка мне вон ту штуку, – она указала под стул.

Эрна нагнулась и подобрала откатившуюся вещичку – катушку ниток. Отдала ведьме, и та немедленно принялась наматывать эту нитку на воткнутые в пол булавки. И когда только она успела их воткнуть? Ее движения были молниеносны, и нить очень скоро начала образовывать некий узор.

Девушка спохватилась. Удача удачей, а помощь никогда не помешает. Она помчалась назад, где самый дорогой человек сражался в одиночку против огромного зверя, не имея никакой возможности победить.

В сражении пока ни у одной из сторон не было перевеса. Кайс и айзё крушили заборы, один в попытке удрать, второй в попытке схватить. До сих пор Кайс успешно уклонялся от взмахов тяжелых лап чудовища, но в какой-то момент Эрне показалось, что его зацепило когтем. Он кувыркнулся за кучу каких-то досок и не показывался оттуда секунду… другую… У Эрны екнуло внутри. Она схватила первое, что попалось под руку, какую-то палку, и швырнула в сторону айзё. Не докинула, но тварь, по крайней мере, отвлеклась на звук. Медленно повернула огромную квадратную голову к девушке, их взгляды встретились. В глазках чудовища не отражалось ни единой мысли, но само осознание того, что оно смотрит на тебя, видит тебя… Эрна ойкнула и попятилась.

И тут же из своего укрытия вынырнул Кайс, целый и невредимый. Подбежал к твари вплотную и – вот бесстрашный! – пнул огромный коготь задней лапы. И тут же бросился наутек. Айзё снова переключил на него внимание, принялся разворачиваться, окончательно сметя своим толстенным хвостом то, что еще осталось от заборов на одной стороне улицы. В конце этого маневра хвост улегся практически к ногам Эрны и медленно пополз прочь, когда тварь сделала шаг. Сообразив, что если этот хвост мотнется, ее размажет, Эрна спешно отступила за калитку.

Людей на улице уже не было, все разбежались очень шустро. Некому было помочь им двоим, оставшимся против гигантского айзё. У Эрны задрожали колени, и она ухватилась за забор, чтобы не упасть. Когда же появятся охотники? Хоть кто-нибудь из них! Сколько уже прошло времени? Они опаздывают, или ей только так кажется?

Хлопнула дверь. Войме выпорхнула из дома и остановилась рядом с Эрной. Обе женщины со страхом смотрели в ту сторону, где высилась громада на кривых ногах. А неповоротливая тварь, вдруг сделав необычно резкое движение, схватила Кайса, стиснула в кулаке и подняла на уровень глаз.

Эрна взвизгнула. Она не могла этого видеть, но она не могла и просто удрать и спрятаться. Новая, незнакомая прежде смелость поднялась из глубины ее существа. Так, наверное, любая мать бросается на врага, превосходящего ее размером, защищая детеныша. Бросается и побеждает. Эрна не рассуждала. Она ни о чем не думала, кроме того, что Кайс стиснут огромной лапищей и вот-вот может умереть. На глаза попались забытые у забора вилы, и Эрна схватила их. Она разбежалась и с размаху всадила неуклюжее орудие в мясистый хвост твари. Навалилась всем телом, чтобы загнать поглубже. Где-то на краю сознания мелькнуло удивление, что вилы действительно воткнулись, ощутили сопротивление чего-то настоящего.

Неизвестно, испытывал ли айзё боль. Вряд ли, конечно. Тем не менее, вилы в хвосте он как-то почувствовал, и они его отвлекли. В ярости он швырнул в сторону свою добычу и принялся медленно разворачиваться к обидчику. И вот тут Эрне снова стало страшно. За себя: тварь нашла ее взглядом и непременно нападет через секунду-другую. За Кайса: он упал с такой высоты, он наверняка расшибся! Даже не сумев заорать, поперхнувшись воздухом, она что было сил припустила вдоль улицы. Грохот тяжелых шагов сотряс весь мир за ее спиной.

И вдруг топот прекратился, словно споткнулся. Эрна с размаху налетела грудью на ограду: улица здесь делала резкий поворот. Задыхаясь, она обернулась, уверенная, что вот сейчас-то ей и придет конец. Но тварь отчего-то разворачивалась назад, сметя хвостом еще несколько секций забора. Ничего не понимая, Эрна пыталась найти, что же ее отвлекло… и нашла. Едва айзё сделал шаг, Войме что-то забормотала и бросила ему под ноги камушек. Айзё споткнулся и зарычал от ярости. Это какие-то чары, поняла Эрна. Эта ведьма все-таки что-то может против подобных тварей.

Долго ей радоваться не пришлось: уже следующий камушек не подействовал, и лапа чудовища полетела вниз. Войме прыснула от забора и в мгновение ока очутилась за углом дома. Ее движения были невероятно легкими для женщины в возрасте. Ведьма есть ведьма. Или, как знать, для того мира, откуда она родом, это норма? Но нужно было продолжать тянуть время. Мы все тянем время, думала Эрна, несясь сломя голову обратно, пробегая мимо чешуйчатого хвоста, который в том месте высотой едва не сравнялся с ее макушкой, и со всей силы пиная грубую шкуру. И тут же, не останавливаясь ни на миг, понеслась дальше, все еще надеясь уцелеть.

Навстречу ей махнул через забор Кайс. Его лицо и руки были исцарапаны так, будто он только что подрался с целой стаей разъяренных кошек. В остальном же он не выглядел пострадавшим.

– Как тебе опять это удалось? – воскликнула Эрна, с трудом останавливаясь возле него.

– Застрял в елке, – объяснил он. – Ну что, вроде все разбежались, пора бы и нам.

– Твоя мама там! – Эрна махнула рукой назад.

– Вот ведьма! – с досадой всплеснул руками Кайс.

Эрна даже не сразу сообразила, что это не ругательство, что он имеет в виду именно профессию своей матери, и что он понимает, почему она осталась. Айзё тем временем топтался, растерянный, совершенно запутавшийся, кто и с какой стороны его атакует, за кем ему гнаться. Этим следовало пользоваться, вот только сообразить бы еще, как именно. Они не видели, куда делась Войме, и Эрна не могла вообразить, как она себя поведет, если они удерут сейчас. Попытается ли сбежать, или же бросится их разыскивать и попадет прямиком в лапы айзё? Возможно, Кайс и знал ответ на этот вопрос, однако обсудить эту тему они не успели. В конце улицы появился одинокий человек в наряде, немного напоминающей форму охотников Аусвельма.

– Наконец-то! – с облегчением воскликнула Эрна, бросаясь навстречу прибывшему. Она уже видела в его руках некий предмет, обязанный оказаться ТУСом.

– Я его не знаю, – сообщил Кайс, с легкостью ее нагнавший. – Кто-то из новеньких. Они с ума сошли, посылать на такую тварь новичка. Я думал, сирайэны не ошибаются.

– Может, он просто один был на дежурстве, – предположила Эрна. – А тут тварь в населенном пункте. И пришлось.

Вдвоем они налетели на парня, ошеломленно застывшего в самом начале улицы при виде громадного чудовища.

– Дай сюда ТУС, – распорядился Кайс, хватая оружие за набалдашник. Но, хотя охотник выглядел совершенно растерянным, тут он собрался мгновенно.

– Это еще с какой стати? Ты кто такой?

– Это Кайс Тан, придурок, – с вызовом заявила Эрна.

У парня отвисла челюсть: в Сойнской земле это имя было известно каждому. Кайс воспользовался моментом и вынул из ослабевших пальцев охотника его инструмент. Айзё уже двигался прямо на них, сотрясая шагами землю. Но тут Кайс взмахнул ТУСом… и тварь исчезла в короткой вспышке.

***

Жители постепенно возвращались. Те, кто успел удрать через Теневую Тропу, сперва выслали разведку, которая убедилась, что все закончилось, и только потом потянулись назад. Те, кто не успел и попрятался в домах и подвалах, выползали на свет, услышав голоса. Совершенно ошеломленный охотник пялился на Кайса круглыми глазами и то и дело повторял:

– Нет, что, серьезно – Тан?

Эрна вдруг почувствовала, что стоит раздетая на заснеженной улице, что ее носочки промокли, а ноги постепенно превращаются в ледышки.

– Пойдем домой, – устало предложила она. Кайс не стал возражать.

Войме встречала их у ворот, и тревога в ее глазах сменилась облегчением, когда она рассмотрела их поближе. Наверное, исцарапанное лицо сына вписывалось в рамки ее представлений о нормальном положении вещей.

– Мам, ну ты-то куда? – воскликнул Кайс со смехом, но и с ноткой беспокойства в нем. – Кто у нас тут охотник?

– Ты, ты, – несколько ворчливо отозвалась Войме. – Ну-ка, пойдем, на тебя же смотреть больно.

И тут же обернулась к Эрне, и ее взгляд был полон искренней заботы.

– А ты как себя чувствуешь?

– Да все в порядке! – Эрна распрямилась и выкатила грудь. Будто ей все нипочем, будто она привыкла к таким приключениям, будто ей уже снова весело. Или почти.

Пока Войме смазывала лицо и руки Кайса каким-то снадобьем, появилось и все остальное семейство. Дети толпой ввалились в избу, мгновенно стало шумно.

– Как управились? – осведомился Янги. Кажется, он ни на секунду не сомневался, что его сын выйдет победителем из неравной схватки.

– Без потерь, – широко улыбнулся Кайс.

– Ты ведь так однажды нарвешься, братишка, – покачал головой Хос.

Кайс рассмеялся. Вот кто выглядел так, будто ничего особенного не случилось. У Эрны же сердце сжималось от запоздалого страха. Видел бы он сам, как это выглядело со стороны, когда чудище схватило его!

– Давайте все быстренько греться, – позвала Войме. – Ставлю чайник.

– И давайте доедим пироги, пока они совсем не остыли, – Кайс азартно бросился к столу.

Семейство снова принялось устаиваться за столом, словно ничего и не произошло. Эрна постаралась как можно незаметнее снять и бросить в угол мокрые носки, но Войме каким-то образом углядела и это. И между всеми остальными хлопотами притащила и выдала другие носки, толстые и теплые.

– Так кто его в итоге грохнул? – полюбопытствовал Хос.

– Я, – отозвался Кайс. – Еле отобрал ТУС у этого пацана. Прислали какого-то стажера.

– Да ты ему даже попробовать не дал, – заступилась за незнакомого охотника Войме. – Может он и управился бы.

– Я же видел его лицо, – пренебрежительно отмахнулся Кайс. – Он совсем ошалел от страха.

– А ты-то чего осталась, безумная ты наша? – напустился на жену Янги. Он выглядел веселым и обеспокоенным одновременно. Наверное, это у них семейная черта, подумала Эрна.

– Вы там и без меня отлично справились, – невозмутимо ответила Войме. – А здесь я, глядишь, и пригодилась немножко.

– А что вы такое делали? – вспомнила Эрна. – Ну вот когда кидали камушки? Это какая-то магия?

– Да, точно, – Войме кивнула, вроде бы с затаенной гордостью. – Наводила помехи. Они на айзё действовать не должны, но вот, немного получилось отчего-то.

– Вот-вот, – подхватил Янги. – Не действует ведь твоя магия, а туда же. Ведьмы совершенно невозможны, – доверительно сообщил он Эрне. Усмехался при этом так добродушно, что ей сразу показалось, будто это такая старая семейная шутка, только для своих.

– Зато Эрна какая храбрая! – вдруг переключилась на нее Войме. – Ужасно смелая девушка.

Эрна почувствовала, что краснеет. Смелая, ну конечно! Знал бы кто, как ей было страшно! Да и до сих пор страшно, и ежится она вовсе не от холода, как они наверняка думают. И как ей хочется взяться за руку Кайса, лежащую на столе совсем близко от ее ладони, просто чтобы убедиться, что он действительно остался жив.

– Конечно, смелая, – охотно подтвердил Кайс. – Я же вам сразу говорил. Отличная охотница.

– Твоя ученица, – подсказала Войме явно с каким-то намеком во взгляде, но Эрна его не поняла.

– Учишь хороших девушек всяким гадостям, – добродушно проворчал Янги. – Все дети как дети, – снова доверительно обратился он к Эрне, – а этот один непутевый.

Эрна изумилась. Применить подобный эпитет к такой знаменитой личности! Кайс поперхнулся пирогом.

– Минуточку! – воскликнул он с веселым возмущением. – Я главный кормилец семьи, и я же еще и непутевый?

– Конечно, – гнул свое отец. – Внуков мы от тебя так и не дождемся.

– Тебе что, мало? – Кайс отвел взглядом многочисленных племянников. Эрна с ним мысленно согласилась. У него восемь старших братьев и сестер, и если у каждого по такой ораве…

– Нечего на других оглядываться. Каждый сам засебя отвечает.

И все же Эрна чувствовала, что ссорой здесь и не пахнет. Слишком уж довольными выглядели все участники препирательства. Скорее это было похоже на привычный сценарий, разыгранный по ролям. А может быть, это являлось средством защиты для них всех. Кайс был бы слишком хорош для них: его все знают, о нем слагают баллады, он приносит домой кучу денег, он переплюнул по всем статьям своих братьев. А тут – оп! – непутевый сын, и все довольны, никому не обидно. Кайс добродушно посмеивался и совсем не обижался на подобные претензии, наверное, просто не принимал их всерьез.

Атмосфера за столом оставалась такой же непринужденной, как и до появления айзё. Все шутили, смеялись и с аппетитом уплетали пироги. Эрна только диву давалась, глядя на них. Что за люди?! Едва избежали смертельной опасности, чудом спаслись, и уже ведут себя так, будто ничего не было. Кайс выглядел веселее всех. Что ж, если он действительно так любит приключения, именно они и должны поднимать ему настроение. Эрна же никак не могла прийти в себя. Раз за разом вспоминала тот миг, когда вилы втыкались в плоть чудовища. Но близость Кайса постепенно успокоила ее. Он сидел совсем рядом, и она несколько раз, словно невзначай, касалась кончиками пальцев его руки, стараясь при этом на нее не смотреть. Думает ли он, что чуть не погиб сейчас? Мелькнула ли у него хоть на мгновение мысль все бросить и никогда больше не заниматься охотой? Непостижимый, совершенно непостижимый!

Когда было покончено и с пирогами, и с чаем, Кайс объявил, что пора бы и домой. Эрна подняла на него глаза… и изумилась: его царапины почти совершено зажили. Самые крупные выглядели, как недельные, самые мелкие вовсе исчезли без следа. Да, его мать знала в этом толк. Сейчас его можно было спокойно выпускать к людям.

Охотники встали из-за стола и принялись одеваться. Эрна в очередной раз поразилась: Войме сняла с печи ее носки, уже совершенно сухие. Вот ведьма! Девушка даже не заметила, как они там оказались. Смущаясь, она поблагодарила хозяйку, а та улыбалась ей тепло, как родной. Прощание было недолгим, хотя и сердечным. Кайс обнялся с братом, позволил матери чмокнуть себя в щеку, а с отцом и вовсе обменялся кивками. Впрочем, удивительно ли это, когда он может сюда хоть каждый день после службы заходить?

Когда они вышли из дома, Эрна сказала:

– А мне понравились твои родственники. Никакой суеты, никакой паники, детей в охапку и бежать. А твой брат хотел остаться, но отец ему не позволил.

– Ну и правильно не позволил, – отозвался Кайс. – Мне тут только Хоса не хватало.

– Твоя мама – отчаянная женщина. Это ты в нее такой безбашенный?

– Наверное, – Кайс улыбнулся с нежностью. – Она же ведьма. Отец более прагматичен. Зато на него можно положиться: он сразу видит, что может сделать, а что нет, и не станет соваться туда, где у него нет шансов. Мама совсем не такая. Ей бы только куда-нибудь влезть.

– А брат?

– Хос? Скорее в отца. Героические порывы – это не его. Если бы он остался, мне еще пришлось бы его спасать, а потом утешать. Хорошо, что у него хватило ума просто удрать.

Он умолк, и Эрна тоже промолчала. Ей стало интересно, скажет ли он что-то насчет нее самой. То, что она осталась, что сражалась вместе с ним, как он это воспринимает? Но когда он снова открыл рот, то сказал совсем другое:

– Ты только не подумай, что у нас все семейные встречи проходят подобным образом.

И тут Эрна вдруг ужасно развеселилась.

– А что? Глядя на тебя, действительно можно так подумать!

========== Глава одиннадцатая, в которой Эрна принимает решение ==========

Этим вечером Эрна появилась на службе раньше Кайса. Гарр меланхолично разглядывал остатки чая на дне кружки, Паер спал (или притворялся, что спит), широко разбросав конечности по лежанке.

– Привет, хищница, – Гарр заметно оживился при ее появлении. – Ты не очень расстроишься, если переночуешь сегодня дома?

– Хочешь подмениться? – догадалась Эрна.

Это была знакомая картина: если Гарру становился необходим выходной день, он оставался на следующую после своего дежурства ночь, не заставляя Кайса дежурить две смены подряд. Эрне по-прежнему не позволяли оставаться одной, и нельзя сказать, чтобы это ее расстраивало.

– Да вот, дело одно наметилось, – в голосе Гарра звучала обреченность. – Семейство надо вести к родственникам. Без меня они якобы не доберутся.

– Соболезную, – искренне сказала Эрна.

Гарр невесело усмехнулся. Тут дверь отворилась и вошел Кайс.

– Дежурства не будет, – весело сообщила ему Эрна. – Гарру нужен свободный день.

Брови Кайса поползли вверх, собирая складочки на лбу.

– Ну вот! – воскликнул он с огорчением.

– А что такое? – тут же нахмурился Гарр.

– Как раз на завтра договорился с работниками, – Кайс досадливо морщился. – Ну, с теми ребятами, которые мне дом строят.

– Я думал, они закончили.

– Еще остались кое-какие мелочи. Я просто все тянул, а тут собрался, наконец. Придется отменять.

Кайс выглядел ужасно расстроенным этим обстоятельством. Оттого ли, что эту бригаду сложно заполучить к себе из-за их загруженности, или же ему просто неприятно нарушать договоренности, но Эрне было неважно. Она просто знала, что хочет быть ему полезной.

– Вот еще! – фыркнула она. – Не надо ничего отменять. Я и одна могу подежурить. Зря, что ли, мы айзё заводили?

– Вот именно, – сонно пробормотал Паер.

– Правда? – Кайс буквально расцвел. – Вот здорово! Спасибо, Эрна!

– Конечно, – сказала она как можно небрежнее. – Можешь не беспокоиться. Если что-то случится, я справлюсь.

– Не сомневаюсь в этом, – охотно согласился Кайс.

Так что Эрна вернулась на службу утром. Совместное дежурство с Паером ее не смущало: она знала, что мальчишка не будет ее доставать, а если все-таки начнет, его всегда можно попросить заткнуться и почитать что-нибудь. Кайс, разумеется, не появился вовсе, а Гарр немного задержался, чтобы посидеть за чаем вместе с Эрной и Сиэннэ, тоже заступавшей на пост. Но потом неотложные дела заставили его покинуть контору, а следом за ним снялся и Паер, заявивший, что устал сидеть на месте и хочет прогуляться. Эрна вытаращилась на него с изумлением.

Надо сказать, с айзё в последнее время действительно творилось что-то странное. Если он хотел выглядеть, как человек, то с каждым днем у него это выходило все достовернее. Когда кто-то из охотников ел, Паер немедленно присоединялся, и им пришлось запасаться провизией и для мальчишки. Он начал тепло одеваться, прежде чем выйти на улицу, объясняя это тем, что не хочет снова внезапно замерзнуть. Он с большим удовольствием и завидной регулярностью дрых на лежанке, а если и притворялся, то делал это весьма достоверно. Время от времени он вдруг заявлял, что ему скучно, и требовал, чтобы с ним поговорили (правда, к Эрне он на этот счет не решался приставать, чувствуя ее антипатию). Но до сих пор он еще ни разу не говорил, что устал сидеть на месте.

Но как только айзё скрылся за дверью, Эрна немедленно выкинула его из головы. Другое занимало сейчас ее мысли. Ей казалось, что отношение Кайса к ней должно было измениться после того приключения в его родной деревне. Все-таки она ради него рисковала жизнью. Разве он не должен был наконец заметить ее, испытать какие-то новые чувства, хотя бы просто задуматься, почему она тогда с ним осталась. Ничего подобного так и не произошло. Казалось, он воспринял как должное тот факт, что они рисковали вместе. Сколько раз после этого они сидели ночами в дежурке, тренировались, ходили на охоту, а он ни разу и словом не обмолвился. Да что там, вообще ничего не поменялось. Он не стал иначе смотреть на нее, иначе держаться. Ничего такого. Эрна начинала злиться на собственную беспомощность. Что она еще должна сделать, чтобы ее заметили? Ей позарез необходимо было поговорить на эту тему с единственной подругой.

– Не понимаю его, – начала Эрна, едва за Паером закрылась дверь.

– Кайса? – уточнила Сиэннэ. По выражению лица сориентировалась, не иначе, ведь за это утро о нем не было сказано ни слова. Лицо у Эрны всегда делалось смущенное, стоило ей заговорить на эту тему.

– Ну да, Кайса, – нетерпеливо подтвердила Эрна. – Совсем не понимаю, чего ему нужно. И как мне уже доказать ему, что я его достойна? Из кожи вон лезу, а ему хоть бы что. Конечно, он слишком крутой для меня, это понятно, – и она с досадой махнула рукой.

– Может, тебе перестать лезть из кожи? – предположила Сиэннэ. – Раз уж это все равно не помогает.

– Но что-то же надо делать!

– А если просто обольстить? Ну так, знаешь, подойти и… – Сиэннэ изобразила томный взгляд и сделала движение, будто прижимается к кому-то. Эрна содрогнулась.

– Да ты что! Я такого не умею. У меня так не получится. Нет, я так не хочу, – она поняла, что ее щеки пылают от смущения. – Я хочу, чтобы он сам обратил на меня внимание. И сам первым подошел. А иначе я просто сгорю от стыда.

– Тебя погубят твои дремучие патриархальные представления, – заявила Сиэннэ. – В городе давно уже гораздо более свободные нравы, чем у вас в деревне. И женщина имеет право подойти к мужчине и первой сказать, что он ей нравится. Что в этом такого?

– Не смогу, – окончательно смутившись, пролепетала Эрна. – Просто не смогу, и все.

– Ну, понятно, – Сиэннэ улыбнулась. – Ты остаешься все той же деревенской девочкой и, вероятно, останешься ей навсегда. Тут уж ничего не поделаешь. Придется подбирать к нему ключик. А ведь все можно было сделать настолько проще!

– Кайс тоже деревенский парень, – напомнила Эрна, щеки которой все еще горели. – Может, у него тоже устаревшие представления.

– Все может быть, – задумчиво протянула Сиэннэ.

Некоторое время она поворачивала на столе кружку, толкая пальцем ручку то вправо, то влево, а потом заговорила неторопливо и как бы про себя:

– Я, конечно, могу ошибаться. Но мне показалось, что ему нравится быть нужным. То есть, конечно, его заводит опасность. И я не сомневаюсь, что ему нравится известность. Но дело не только в этом. Я, например, сомневаюсь, что Гауманз переманил его к нам, просто предложив больше денег. Я была здесь, внизу, когда его зачисляли. Так он первым делом спросил Гарра, правда ли, что у нас охотников всего двое. Гарр тогда очень неохотно это подтвердил. Боялся, что он развернется и уйдет. Можешь сама себе представить, сколько работы на каждого, когда команда такая маленькая. Но он наоборот как будто обрадовался. Сказал, что втроем будет веселее. И я еще тогда подумала: такое впечатление, что Гауманз сказал ему, мол, выручай, пропадем без тебя. Но это только мое мнение. Разумеется, Гауманз никогда не говорил, чем он его купил.

Эрна в сомнении пожала плечами. Она не стала говорить этого вслух, но ей показалось, что здесь Сиэннэ немного заблуждается. Он хочет быть нужным? Ну вот, он нужен Эрне, и она так старается показать это. Постоянно интересуется его мнением, просит помощи в тренировках, восхищается его силой. И что от этого меняется? Ничегошеньки!

***

Сиэннэ спустилась вниз ближе к вечеру. Сообщила, озабоченно хмурясь:

– Есть айзё.

– Куда идти? – немедленно отреагировала Эрна, а Паер, зевавший у окна, оживился.

– Сюда. – Сиэннэ пришлось воспользоваться своей указкой-переростком, чтобы указать точку на карте. Эрна подошла к стене и принялась внимательно изучать Тропы. Выходил всего один переход, а потом небольшая прогулка по окрестностям достаточно крупного города. Лучше бы, конечно, эта тварь выбралась поближе, иначе придется ползать по сугробам.

– И как ты его оцениваешь?

– Не особенно благоприятно, – Сиэннэ нахмурилась еще сильнее. – Насчет тебя одной я даже сомневаюсь. Но вдвоем с Паером вы должны справиться.

– Такая крупная тварь? – Эрна ощутила тревогу.

– Средней пакостности. Но ведь это твоя первая самостоятельная охота.

Эрна закивала, соглашаясь. В этот раз она оказывалась старшей. Она должна была принимать самостоятельные решения. И это действительно происходило в первый раз. От осознания ответственности по спине девушки побежали мурашки. Ужасно захотелось отказаться, убежать и спрятаться, сказать, что она никуда не пойдет без Кайса или Гарра, без кого-то старшего, опытного. Но этого нельзя было сделать, и не только потому, что айзё так близко к городу. Еще и потому, что она не простит себе, если упустит шанс доказать, чего стоит.

– Ничего, – сказала она с уверенностью, которой не чувствовала. – Я с этим справлюсь. Пойдем, Паер.

Мальчишка охотно вскочил, поспешно оделся, нахлобучил шапку и вприпрыжку помчался вслед за своей напарницей.

Они даже не заблудились. Эрна почти ожидала, что наделает глупостей на первом же этапе. Неверие в собственные силы въелось в нее так глубоко, что она его даже не замечала, но зато при любой неудаче немедленно думала: конечно же, такое могло случиться только с ней. На самом деле неудачи происходили не настолько часто, как ей казалось, и они не заблудились.

Город, в котором они оказались, был меньше столицы, но куда крупнее всех прочих городков, где доводилось бывать Эрне. В Вельмской земле таких не насчитывалось и десятка: крупные торговые и транспортные центры, любой из которых мог сам стать столицей, если бы события в эпоху войн повернулись немного иначе. Каждый из них был связан со столицей прямой Тропой. И, как с удовольствием убедилась Эрна, пара внутренних маршрутов здесь тоже имелась. Выяснив у прохожих, как попасть на нужную окраину, охотники прошагали до конца по Зеленой линии, а уж там Эрна учуяла и запах.

Запах был тяжелый и душный. Эрну вдруг кольнуло странное беспокойство. Что-то было не так. Чего-то не хватало. Это случилось раньше, давно, но только теперь стало очевидно. Нет, почти очевидно. Так и не сообразив, что же ее тревожит, Эрна оглянулась на Паера. Тот хлопал любопытными глазенками.

– Ладно, пойдем, – буркнула девушка. Особенно размышлять было некогда, оставалось только надеяться на ТУС и пройденные с Кайсом тренировки.

Впереди простиралась снежная целина. Охотники, ругаясь, перебрались через небольшой овраг, заросший бурьяном, захрустели высокой сухой травой, пробиваясь к лесу. Снега навалило почти по колено. Пожалуй, стоило уже взять лыжи, с досадой думала Эрна. Хоть здесь и недалеко, а все было бы легче. Паер тяжело пыхтел за ее спиной. Так, будто ему трудно было пробираться даже по ее следам.

К счастью, это испытание закончилось быстро. На фоне темной полосы леса проступило нечто еще более темное. Оно двигалось одновременно стремительно и неуклюже, пересекая заснеженную пустошь. Округлое и вроде бы мохнатое тело на немыслимо длинных, тонких и корявых ногах. Ног этих было заметно больше четырех, но с точным количеством Эрна затруднялась определиться. Запах усилился, теперь он почти давил. Одновременно возникало ощущение тошнотного омерзения, вызываемое самим движением этих тощих лап. Но страха пока не было.

– Ну что, Паер, – Эрна старалась выглядеть невозмутимой, – сожрешь это?

– Ага, – хищно оскалился тот и вышел немного вперед.

Чудовище приближалось. Эрна уже могла разглядеть пучки бурой шерсти на его бугристом туловище, непонятного назначения выросты на передней части, – не то глаза, не то прыщи. Айзё не оставлял следов. Но и не парил над сугробом: ноги ступали по земле, утопая в снегу, но не тревожа его поверхности. Нелепо вихляя конечностями (на каждой по два колена, а на некоторых вроде и по три), тварь подступала все ближе и ближе. Начиная нервничать, Эрна потянула из петли ТУС.

– Ну и что ты ждешь? – поинтересовалась она у своего напарника нарочито грубым тоном.

Паер вдруг задышал часто-часто. Он стоял к ней спиной, и Эрна не могла видеть выражение его лица, но, судя по голосу, мальчишка был смертельно перепуган.

– Я… я… не могу!

– Чего не можешь? – Эрна еще не поняла, что происходит, но в голове сама собой возникла мысль, что она не ошиблась, что ее худшие предчувствия оправдались, хотя и не могла бы сейчас сформулировать, что же именно она предчувствовала.

– Не могу превратиться! – В голосе Паера звучали истерические нотки.

На размышления не оставалось времени. Эрна плечом отпихнула в сторону мальчишку, чтобы случайно не попал под удар, и выбросила руку с оружием снизу вверх. Луч стегнул тварь по брюху, и она взвизгнула и остановилась. Паер при виде красной молнии в ужасе отскочил подальше. А Эрна, стиснув зубы, чтобы они не стучали, атаковала еще раз. Этот удар как будто вышел помощнее, и айзё заплясал на своих нелепо изломанных ногах, выбрасывая их в разные стороны. Но и этого было слишком мало. Сколько еще придется бить? И как скоро чудище придет в себя и соберется сделать те несколько шагов, что отделяют его от добычи?

Главное – не поддаваться панике. Сделать глубокий вдох, собрать в кулак силы и ударить снова. Айзё зарычал, его многочисленные колени подломились, но, как оказалось, это была подготовка к прыжку. Он прянул с места, взвился в воздух, и Эрна, издав невнятный писк, взмахнула ТУСом еще раз, не успев толком подготовиться к удару. Широко распластались длинные тощие ноги, – Эрна успела разглядеть крючья когтей, по одному на каждой, – и… рассыпались в пыль.

Вот теперь и у Эрны колени подогнулись. Она плюхнулась в снег, тяжело дыша, будто от быстрого бега. Сердце бешено колотилось в ушах. Нет, дело было не только в испуге, работа с ТУСом тоже отнимает много энергии. Но ужас, конечно, был главным. Все едва не провалилось. Еще бы чуть-чуть… Не хватило бы сил на последний удар, и все! Спасти ее было некому. И так близко находились эти мерзкие лапы!

Неподалеку шмыгнул носом Паер. Весь пережитый Эрной страх немедленно переродился в гнев. Благо ей было на кого его излить.

– Паер! Что все это значит? Ты что, решил нас обоих угробить? Это шутка такая? Не самое подходящее время шутить, тебе не кажется?!

– И ничего я не пошутил! – Паер снова хлюпнул носом. – Я в самом деле не смог превратиться. Что ты сразу ругаться?

Вид у мальчишки был бледный. Он явно перепугался не меньше, и вряд ли устроил это нарочно. Гнев Эрны понемногу начал остывать. В конце концов, обошлось ведь. Она справилась, справилась сама, и по всему выходило, что она молодец. Можно было мысленно похвалить себя, поставить высший балл в воображаемый дневник, а потом потихоньку подниматься из сугроба, пока не отморозила зад. Это Эрна сумела осуществить, а вот сунуть в петлю ТУС не вышло: руки тряслись крупной дрожью. Решив разобраться с оружием позже, она проворчала:

– Ладно уж, пошли домой. Зачем только и брала тебя с собой? Без тебя лучше получилось бы.

Паер даже не огрызнулся.

***

Кайс появился слишком рано для ночной смены. Наверное, примчался сюда, едва покончив с домашними делами, чтобы без него чего-нибудь не стряслось. И ведь стряслось-таки.

Эрна металась по дежурке взад и вперед, пока рассказывала о сегодняшних приключениях. Кайс по обыкновению забился с ногами в любимое кресло, а Паер скорчился на лежанке, обхватив руками колени. Иногда он шмыгал носом.

– Ничего не понимаю, – признался Кайс. – Паер, когда ты превращался в последний раз?

– Ну, когда… – мальчишка снова шумно хлюпнул носом. – Когда мы охотились, тогда и превращался.

Дней десять назад, мысленно прикинули оба охотника. С одной стороны, довольно много, но с другой… Что такого особенного могло произойти за это время?

– Отчего ты можешь не превращаться? – спросил Кайс.

– Да я-то откуда знаю?! – Паер выглядел рассерженным и несчастным. – Так вообще не должно быть!

– У айзё не бывает каких-нибудь… ну, болезней, что ли?

И тут вдруг Эрну осенило.

– Вот оно! – воскликнула она, прекратив метаться по комнате. – Айзё! В смысле, запах айзё. Я его больше не чувствую!

Кайс и Паер уставились на нее с недоумением и тревогой. А Эрна, от возбуждения принимаясь усиленно жестикулировать, снова заметалась из угла в угол.

– Я так привыкла к этому запаху, что перестала обращать на него внимание. Он всегда был тут, как нечто неотъемлемое. А когда он пропал, я даже не заметила. Нет, наверное, все-таки заметила, но не подумала об этом. Или… – она вдруг запнулась и принялась принюхиваться. – Или я ошиблась? Запах есть. Нет, стоп! Это какой-то другой запах. Тоже очень привычный, но…

Дверь открылась, и на пороге возник Тособойн. За его спиной маячил и Айдеранэн. Эрна уставилась на сирайэнов расширившимися глазами.

– Вот оно! Мне же сразу показалось, что… А потом я просто забыла об этом думать. Запах Паера показался мне знакомым, потому что он был похож на запах Тособойна! Не в точности, но близко. Что-то общее есть. Но к тому моменту я уже так привыкла к запахам, которые здесь постоянно, что даже не поняла.

– Что у вас тут происходит? – ровно, без эмоций, спросил Тособойн.

– Тут что-то странное, – Кайс растерянно глядел на всех по очереди. – Ты не знаешь, отчего айзё может разучиться менять форму?

– Совсем разучиться? – в голосе сирайэна впервые прозвучали озадаченные нотки. – Обычно так не бывает. Но с другой стороны, в этом мире часто именно так и происходит. Айзё, которые сюда приходят, принимают форму, а потом у них не хватает толку ее изменить.

– Но у меня-то всегда хватало толку, – обиженно всхлипнул Паер.

– А если речь о тебе, то я могу сказать только одно: не понимаю.

– Погодите! – снова влезла в разговор Эрна. – Тут ерунда какая-то. Почему запах Паера сразу был похож на запах сирайэна? Вы же говорили, что он не сирайэн.

– Ну, в нем довольно много было от сирайэна, – Тособойн заговорил с оттенком задумчивости. – Толковый парень, не из низших существ.

– Так запах дает представление о личности айзё?

– Никто, кроме тебя, до сих пор по запаху не ориентировался, – напомнил Тособойн. – Думаю, только ты и можешь определить, что именно говорит тебе этот запах.

Эрна снова умолкла, глубоко задумавшись, и в дело вступил Кайс.

– А у сирайэнов бывает что-то подобное? Чтобы форма вдруг не слушалась, или еще как?

– Никогда о таком не слышал. Сомневаюсь, честно говоря. Мы не подвержены болезням, если ты об этом.

– Да, об этом я как раз говорил перед тем, как ты пришел. Но что тогда могло произойти? Айзё от вас все-таки отличаются, и может быть у них…

– В этом я сомневаюсь еще больше.

Айдеранэн, все это время молча подпиравший дверной косяк, подал голос:

– А он у вас в человека превратиться не мог?

Кайс и Паер уставились на него с одинаковым изумлением. Но ответить ничего не успели, поскольку заговорила Эрна.

– Но этот запах, он ведь совсем не запах. Если вспомнить… Он ведет себя не как запах. Вон, тогда, у Кайса дома, он же просто возник везде сразу. Запахи так никогда не распространяются. Они проникают, постепенно расползаются. Или в тот раз, когда вся деревня полностью провоняла. Так тоже не могло быть, потому что источник вонял бы нестерпимо. Но ведь ничего такого не было. Нет, точно, это не запах. Просто я привыкла обращаться внимание именно на запахи, у меня же обоняние слишком острое, от деда досталось. Поэтому и я воспринимала, как запах, но на самом деле тут что-то другое. Я что-то чувствую, что-то знаю про айзё, но назвать не умею.

– Не могу возразить, – флегматично отозвался Тособойн. – В тебе кровь чужака, и кто знает, как может проявлять себя твоя интуиция. Ведь чутьем, сходным с нашим, обладают порой и люди.

– Так что теперь? – Кайс вспомнил, с чего начался этот разговор. – Ты сказала, что больше не чувствуешь запаха Паера, так, кажется?

– Не чувствую. Он теперь… – Эрна принюхалась. – Да, пожалуй, он теперь пахнет, как человек.

– Случай беспрецедентный, – прокомментировал Тособойн.

– А вот проверим! – В глазах Кайса уже снова блестел азарт. Он вытащил ТУС, и Паер, все это время сидевший, скорчившись, на лежанке, мигом отскочил к самой стене.

– Эй! Не вздумай! – Он испуганно заслонялся рукой.

– Не собираюсь я тебя бить. Иди сюда. Сам проверь.

Кайс протянул перед собой оружие, и по его набалдашнику заплясали мелкие красные искорки. Паер вжимался в стену и косился на них с ужасом. Судя по всему, он очень хотел сквозь эту стену просочиться.

– Иди, не бойся, – подбадривал его Кайс. – Такой разряд не убьет даже самого слабенького айзё. В крайнем случае, будет немного неприятно. Просто потрогай пальцем, и все.

– Со мной точно ничего не случится? Обещаешь?

– Ничего, ничего. Я очень осторожно.

Паер все же решился. Он спустил ноги на пол, придвинулся поближе к охотнику, но вставать не стал, не иначе, боялся упасть. Медленно и осторожно он вытягивал вперед руку, стиснул кулак, а потом, еще помешкав, выставил указательный палец. Этим пальцем он ткнул искорку и тут же его отдернул, будто ему предлагали коснуться раскаленного металла. Лицо его стало очень задумчивым. Помедлив, он снова дотронулся до ТУСа, но теперь с таким видом, будто металл, обязанный быть раскаленным, внезапно оказался холодным. Потом он, словно не веря своим ощущениям, осторожно похлопал по набалдашнику открытой ладонью, а потом и вовсе взялся за него.

– Что чувствуешь? – нетерпеливо спросил Кайс.

– Щекотно немного, – медленно проговорил Паер.

– Ну и как вот это может быть? – Кайс обернулся к Тособойну.

Сирайэн поблескивал своими ничего не выражающими огоньками и явно не мог прокомментировать происходящее.

***

Несколько дней спустя Эрна сидела за столом в компании Сиэннэ и Айдеранэна и жаловалась.

Когда стало ясно, что Паер окончательно превратился в обычного мальчишку, все поначалу растерялись, не зная, что с этим делать. А потом Кайс забрал бывшего айзё к себе домой, снова взяв над ним шефство, как в самые первые дни. И теперь нянчился с этим чудовищем, будто тот был ему родным сыном. Обустраивал детскую комнату, таскался по различным лавкам, приобретая гардероб и всякие необходимые вещи, и даже грозился отдать в школу, потом, когда градоначальник что-нибудь ответит на его обращение. На службу теперь являлся совсем поздно, Паера иногда брал с собой, иногда нет. Но все это в любом случае совершенно не нравилось Эрне. Проклятый айзё перестал быть «монстриком», а Кайс так и не потерял к нему интереса!

– А за меня вот нисколько не волнуется, – обиженно говорила Эрна слушающим ее сирайэнам. – За Паера так прямо перепугался. Как это он не сумел превратиться? Он же был в такой опасности! А я разве нет? Я, между прочим, из-за этого Паера чуть не влипла. Все ждала, пока он с айзё разберется, а тот между тем совсем близко подошел. Если бы я там одна была, начала бы лупить еще издали, он бы до меня вовсе не добрался. А тут! Вот так были когти! – Она слегка развела руки, показывая расстояние, на которое, как ей показалось, лапы монстра приблизились к ее лицу.

Сиэннэ мягко усмехнулась, бросила быстрый взгляд на Айдеранэна, и тот ответил ей таким же понимающим взглядом. Обоим неоднократно доводилось слышать рассказы Эрны об охоте, и хотя никто из них не присутствовал при том, последнем рассказе, они не сомневались в его содержании.

– А Кайсу ты об этом сказала? – поинтересовалась Сиэннэ.

Эрна осеклась. Разумеется, она ничего такого не говорила. Она никогда не жаловалась в присутствии Кайса, что ей было трудно или страшно. Перед ним она разыгрывала неуязвимую и бесстрашную охотницу, которой все нипочем. Хотелось быть достойной его, хотелось быть похожей на него. Он никогда не должен был узнать, какая она на самом деле размазня.

– Хороший ты парень, Эрна, – задумчивым голосом, но с ехидной улыбкой проговорил Айдеранэн.

Эрна поперхнулась.

– В каком это смысле?

– В прямом. Ты же ведешь себя, как парень. Одеваешься, как парень. Даже думаешь, как парень. Когда ты что-нибудь рассказываешь, ты все время хвастаешься своей крутостью. Так только мальчишки делают. В тебе женственности – ни на грош. Никогда не продемонстрируешь слабость, уязвимость. Никогда нежности не проявишь. Ты всегда показываешь только свою сильную сторону. Как парень. Но парни не любят парней, даже и красивых.

– А Паер? – обиженно возразила Эрна. – С Паером он вон как возится.

Она, конечно, отдавала себе отчет, что отношение Кайса к Паеру совсем не то, о каком ей мечталось для себя. Но когда не получается вообще никак, она согласилась бы, в конце концов, и на такое же.

– Просто существо, нуждающееся в помощи, – мягко сказала Сиэннэ. – Паер совсем беспомощный, он пропадет один. Ребенок, к тому же многого еще не понимает и мало знает о нашем мире. По нему сразу видно, что он нуждается в заботе, поэтому Кайс и не может его бросить.

– А я? По мне разве не видно?

Сирайэны переглянулись и хором ответили:

– Нет…

***

Пару дней спустя Эрна вернулась к этому разговору. Слушательницей ее стала на сей раз одна Сиэннэ, и кроме них двоих в конторе не было ни души. Эрна озвучивала выводы.

Надо сказать, что выводы эти дались ей нелегко. Она едва не заболела со всеми этими размышлениями. Почти не спала, бродила по городу, прислушивалась к собственным чувствам, спрашивала себя, чего же она на самом деле хочет, но так и не услышала в ответ ничего утешительного.

– Вот смотри, – обстоятельно рассказывала она теперь своей подруге, – допустим, у меня есть большое, красное, сладкое яблоко. И мне прямо очень-очень хочется отдать его одному человеку. И вот я подхожу к нему и предлагаю свое яблоко, а он мне: «Нет, спасибо, я такие не ем. Я вообще люблю только маленькие, зеленые и кислые». А у меня, хоть убей, нет ни одного зеленого. Не растут. И как мне тогда быть? Мне, допустим, добывать эти зеленые невероятно сложно. Или воровать их каждый раз, например, или в кругосветное путешествие отправляться. У меня полно желтых, но ему не надо. Но вот допустим, я все же решусь добывать эти зеленые яблоки. Всякий раз это будет стоить мне нечеловеческих усилий, а он даже не будет об этом подозревать. Скажет в лучшем случае «спасибо», да и все. И разве мне не захочется однажды послать подальше и его, и его зеленые яблоки?

– Очень здравое размышление, – согласилась Сиэннэ. – Даже удивительно здравое. Обычно влюбленные девушки на такие не способны. Им кажется, что они смогут всю жизнь добывать эти проклятые зеленые яблоки хоть из-под земли.

– Я реалист, – невесело усмехнулась Эрна, хотя глаза ее уже влажно заблестели. – У меня нет личного опыта, но я кое-что читала. Я о тех история, которые не были выдуманы, понимаешь? В придуманных, конечно, там все не так. Но на самом деле такого, как в романах, не бывает. Я еще не знаю, какая женщина ему нужна, но точно не такая, как я. И если я все же разузнаю, а потом притворюсь такой, как ему нравится… Я себя знаю. Я долго не продержусь. Мне придется отказаться от самой себя, от своих целей, а это совершенно невозможно. Я потом его же и обвиню в этом. А я не хочу, чтобы он был в чем-то виноват. Это просто нечестно, так поступать.

– И какой же ты видишь выход? – поинтересовалась Сиэннэ.

– А потом я подумала вот о чем. Какое, собственно, из всех чувств, которые я испытываю, называется любовью? Ведь когда я на него смотрю, я столько всего чувствую разом!

Сиэннэ подалась вперед с заинтересованным видом. Эрна уже понимала, что здесь для нее закрытая территория. Сменив десятки любовников, еще ни разу эта женщина не смогла полюбить кого-то по-настоящему. Она горько признавалась, что такие эмоции, наверное, вовсе ей недоступны из-за ее происхождения. И теперь ей было любопытно послушать рассуждения того, кто переживает это прямо сейчас.

– Столько всего разного, – продолжала Эрна, понемногу воодушевляясь. – Иногда такая нежность. И хочется схватить его и никогда уже не выпускать. Или я просто смотрю, какой он красивый, и радуюсь. Просто так, понимаешь? А иногда совсем наоборот. Такая злость, что хочется ударить. Но это когда я сама глупая. Пристаю к нему, хочу, чтобы он что-то сделал, а он не делает, и тогда я бешусь. Это мне совсем не нравится. Я не хочу злиться на него. Я же сама виновата, в конце концов.

– В чем виновата?

– Что влюбилась. Он ведь ничего вообще не сделал. А я веду себя, как дура. И вообще не понимаю, какой он. Что ему нравится, чего он хочет, о чем думает. Ничего про него не знаю, а туда же.

– Ты хоть поговорить-то с ним пробовала?

Эрна горько вздохнула. Она и сама понимала, что надо разговаривать с человеком, если хочешь что-то про него узнать. Но в присутствии Кайса с ней происходило что-то странное: никак не могла заговорить на серьезную тему. Мести всякие глупости, обсуждать городские сплетни, говорить о тренировках, ну или даже беззастенчиво хвастаться побежденными айзё – этого сколько угодно. Но если она хотела спросить о чем-то, что ее действительно интересовало, у нее словно отнимался язык. Не выговаривались слова, и все тут. К тому же, молчание в обществе Кайса нравилось ей куда больше. Что-то в нем было, в этом молчании. Каким угодно смыслом можно было его наполнить. И потому Эрна предпочла уйти от ответа.

– А что, если любовь – это вот то теплое чувство, которое возникает, когда я на него смотрю? – продолжила она, словно и не отвлекалась. – А уж это мне никто не помешает испытывать. Так ведь даже лучше, правда? Ничего лишнего. И я больше не буду злиться. Не буду думать ничего плохого. Буду просто радоваться, и все.

– Что-то не совсем тебя понимаю, – призналась Сиэннэ.

– Я решила, что больше не стану его добиваться, – сообщила Эрна. Вид у нее при этом был самый отчаянный. Решение далось нелегко, а еще сложнее было говорить о нем. – Пусть все будет, как есть. Просто буду находиться рядом с ним. Смотреть на него. Буду просто любить его, и ничего больше.

========== Глава двенадцатая, в которой холодно и страшно ==========

Зима катилась к концу, хотя главные морозы все еще были впереди. Сугробы в лесах лежали глубокие и рыхлые. Редко когда доводилось охотникам отправляться на задание без лыж, но и те проваливались, мало облегчая передвижение. Город боролся со снегопадами, как мог, и сезонные работники денно и нощно вывозили тележками снег на окраины, где сваливали в огромные кучи. На кучах потом строили детские горки, а чуть позже, когда снег начнет подтаивать, станут возводить крепости для игр в снежки.

Эрне зима показалась вовсе не заполненной какими-то событиями. По сравнению с осенью, когда стремительно развивалась скоропостижная ее влюбленность, когда настроение скакало от полного отчаяния к надежде и обратно, теперь, можно сказать, ничего и не происходило. Эрна мужественно придерживалась выбранной стратегии: не пыталась сделать ничего такого, что имело бы целью привлечь внимание Кайса. Любовалась издали, не позволяя себе никакого намека, никакого двусмысленного действия. Чувство ее, как она и ожидала, стало теперь светлым и немного печальным; благодаря смирению, оно перестало рвать ее на части, но с течением времени слабее не становилось. И так оно, казалось, могло тянуться вечно, поскольку никаких предпосылок к изменению ситуации не наблюдалось.

Нельзя сказать, что в Службе охотников вовсе ничего не случалось. Паера, например, все же отдали в школу. С веселым удивлением Кайс показывал коллегам ответ градоначальника на свое письмо, говоря, что впервые в жизни обратился к столь высокому начальству и никак не ожидал отклика. Градоначальник согласился, что раз уж так вышло, и айзё превратился в мальчишку, то его действительно имеет смысл отдать в школу, не столько ради образования, сколько «чтобы привык». И даже рекомендательное письмо приложил, чтоб необычного ребенка учителя не отваживали, а проявили понимание. Кайса же назначил официальным опекуном.

А еще – всем одновременно пришла в голову эта мысль, и все почти одновременно ее озвучили – Паера можно было обучить на охотника. Проба показала, что ТУС ему подчиняется, а если учесть, что в штат его зачислили давным-давно, вовсе никаких проблем не возникало. Теперь Паер каждый день являлся в контору со своими школьными тетрадками, сопел за столом, учась выводить буквы, а вечерами тренировался во дворе вместе с Кайсом, а порой также и с Эрной, если она приходила пораньше.

Кайс перешел в какой-то странный режим работы. Считалось, что он по-прежнему дежурит по ночам вместе с Эрной. Но поскольку Паер должен был работать (или скорее обучаться) в конторе только полдня, после школы, Кайс мчался сюда же, чтобы с ним позаниматься. Потом, когда дневная смена заканчивалась, Кайс отводил мальчишку домой и возвращался далеко не сразу. Тогда Эрне приходилось сидеть в одиночестве или в компании дежурного сирайэна. Поэтому и Эрна стала стараться приходить раньше, чтобы захватить часть тренировки (заниматься этим по ночам никому не хотелось: темно, холодно, бррр). Словом, все перемешалось и перепуталось, и уже нельзя было заранее сказать, кого и когда застанешь в конторе.

Сиэннэ после недолгого, но бурного романа рассталась с Ничем. Причем разошлись они спокойно и мирно: оба с самого начала знали, что все это ненадолго. Так что, когда Нич заходил в гости в контору, его по-прежнему ждали чай, печенье и дружеские шутки. Никаких обиженных взглядов, никакого молчания через стол, умеют же люди!

Айдеранэн хвастался тем, что сумел втереться в доверие к главному хранителю городского архива, и теперь имеет доступ к самым ценным книжным сокровищам. Древние фолианты, которые нельзя выносить за пределы зала, в котором они хранятся в особых условиях температуры и влажности, оказались в его распоряжении. Их, конечно, и трогать особенно не рекомендовалось, но Айдеранэн, примерный студент, зарекомендовал себя, как очень аккуратный исследователь, и ему разрешили осторожно перелистывать хрупкие страницы. В этих древнейших источниках он надеялся найти хоть какой-то намек на разгадку тайн, которые не давали ему покоя. Сирайэн рассказывал, что один из смотрителей архива, заведующий какой-то свалкой макулатуры, внимательно наблюдает за его изысканиями и посмеивается в кулак. Айдеранэн даже готов был предположить, что этот тип что-то знает, но все говорили, будто архивариус давно уже съехал с катушек. Интересуется исключительно тем, что никому не нужно, переписывает какую-то бессмысленную рухлядь. Так что Айдеранэн, хоть и поделился с друзьями своими сомнениями, старался не обращать внимания на насмешки и продолжал изыскания.

***

В ту ночь они сидели вдвоем, приканчивали поздний ужин, который принес Кайс. Сегодня он был многословен, рассказывал всякие смешные истории про своего подопечного. Паер по-прежнему совершал множество нелепых ошибок, пытаясь влиться в детский коллектив, и Кайс терпеливо объяснял ему, как нужно действовать, но потом не мог удержаться, делился с Эрной и просил не передавать Паеру его слова. Та, конечно, обещала этого не делать. Теперь ей было все равно, о чем он говорит, лишь бы слышать его голос.

«Не могу на него смотреть, – думала Эрна, не отрывая взгляда от улыбающегося лица Кайса. – Просто не могу. Какой же он замечательный! И никогда не будет со мной. Это слишком жестоко. Не могу смотреть. И не смотреть – не могу. Как не смотреть, когда передо мной самый красивый мужчина в мире? Какая у него улыбка! Такой просто ни у кого нет. Никто больше так не умеет улыбаться, что невозможно не улыбнуться в ответ. Мне ведь совсем немного нужно. Погладить этот острый локоть или еще разок ощутить под пальцами колючие волосы. Но я не посмею, никогда не посмею. Так мне и надо!»

Иногда Эрна думала о том, что все было бы проще, окажись он женат. Она никогда не покусилась бы на чужое, в том числе на чужого мужчину. Она остановилась бы сразу, при первых же мыслях, не позволила бы себе так влюбиться, преодолела бы себя в тот момент, пока еще не было поздно. Теперь же ей оставалось только смотреть, как он, ничего не подозревающий, с увлечением рассказывает что-то ей, коллеге, ученице, приятелю, хорошему парню. Смотреть и смиренно констатировать спазмы в животе.

Трапеза была прервана появлением Айдеранэна.

– Что-то хочется мне отправить вас двоих в поход, – без предисловий сообщил он.

– Далеко? – полюбопытствовал Кайс.

– Далековато. Там по лесу будет, наверное, целый день пути, если эта тварь не подойдет ближе. С другой стороны, она может уйти дальше. Я так и не понял смысла ее перемещений.

– Кружит?

– Да, – Айдеранэн неопределенно пошевелил пальцами. – Ерзает туда-сюда.

– Но от жилья далеко? Не хочется отправляться по темноте.

– Да, думаю, с утра будет самое то.

– Хорошо, – Кайс решительно поднялся из-за стола. – Показывай.

Определившись с маршрутом, Кайс постановил отдыхать. Предстояло идти весь день, и теперь следовало если не поспать (охотники хорошо выспались днем), то хотя бы как-то подремать. Опять Гарру сюрприз с утра – круглосуточное дежурство, пока они двое гуляют по далеким северным лесам. Сюрприз, конечно, привычный, и он даже навострился посылать Паера к своей жене, чтобы предупредить ее об этом. А вот за Паера Кайс все еще немного переживал. Мальчишка, все-таки, и в любоймомент может во что-нибудь вляпаться. Часто он, пока его опекун находился на охоте, оставался в конторе под присмотром Гарра, но порой на него находила блажь, и он предпочитал жить дома один.

Ни свет, ни заря Кайс отдал команду собираться. Сонная Эрна кое-как затолкала в себя пару бутербродов, поскольку отлично знала, что привал ее напарник устроит, только когда начнет валиться с ног. После охотники взвалили на плечи сумки, взяли под мышки лыжи и вышли в замороженный город, над которым едва теплился рассвет. Прошагали по безлюдным улицам, миновали переходы Троп и уже довольно скоро бросили лыжи на снег на опушке сонного леса.

Это были очень хорошие лыжи, изготовленные по технологии, совсем недавно принесенной из какого-то далекого заснеженного мира. Легкие, ходкие, с надежными и удобными креплениями, совсем не похожие на те, на которых Эрна привыкла ходить в детстве. Таких лыж еще почти ни у кого не было, но градоначальник Аусвельма одним из первых озаботился тем, чтобы снабдить ими своих охотников. Но даже и они глубоко взяли в рыхлых сугробах. Кайс пробивался первым, Эрна, пыхтя, за ним. Идти второй немного легче, и девушка боялась даже представить, каково ее напарнику. Однако поменяться ролями не предлагала. Он большой, сильный, пусть тропит. А ей бы как-то поспеть за ним, не отстать, не выдохнуться раньше времени. Тяжелая, неудобная сумка очень скоро начала чересчур сильно давить на плечо.

– Ничего, – подбадривал Кайс. – Если не заметет, обратно пойдем по своей лыжне. С ветерком полетим!

Солнце поднялось высоко, но теплее не стало. Наоборот, кажется, похолодало, северный ветер раскачивал макушки деревьев, мороз пытался щипать путников за щеки. Но охотники, люди привычные, давно уже навострились смазывать кожу животным жиром, и это позволяло не бояться обморожений. Тем более что трудная дорога грела так, что от них пар валил.

Наконец, устав сражаться со снегом, Кайс остановился, отстегнул лыжи, бросил в сторону сумку и, как стоял, так и рухнул в сугроб. Эрна рассмеялась. Ребяческий жест, но ей это нравилось, как и все, что он делает. Сама она никогда бы не решилась так же упасть. Это Кайс с его удачей может не бояться напороться на пенек или что-нибудь такое, а Эрна наверняка найдет под снегом корягу.

Перекусили наспех сухим пайком. Вода во флягах, упакованных в меховые чехлы, еще не успела замерзнуть, но уже была ледяной. На следующей стоянке придется разводить костер. Кайс надеялся, что в следующий раз они остановятся уже на ночлег. Он не любил зряшных привалов, и Эрне волей-неволей приходилось подстраиваться. Идти весь день без устали, втихомолку бросать в рот припасенные в кармане сухари и стараться не свалиться раньше времени.

***

Сгущались сумерки, и Кайс уже принялся оглядываться по сторонам в поисках удобного места для ночевки. Он предпочитал успевать устроить лагерь до наступления окончательной темноты, даже несмотря на мощные сирайэнские фонари. И тут впереди за деревьями замаячило что-то чужеродное, явно не являющееся частью леса. Подойдя ближе, охотники различили очертания полуразрушенного здания.

– Вот здорово! – обрадовался Кайс. – Повезло. Даже если там нет крыши, все равно четыре стены, теплее будет.

– Ага, – согласилась Эрна, с облегчением останавливаясь. – Ночью, кажется, ударит настоящий мороз.

И вдруг ее ноздри тревожно раздулись: она отчетливо ощутила запах.

– Он где-то здесь, – зашипела она. – Совсем близко. Может быть, даже в доме.

– Тогда нам повезло еще больше, – Кайс заулыбался. – Давай так: я схожу в разведку, обойду с той стороны, а ты оставайся здесь. Если он выскочит здесь, ты его встретишь.

Он бросил сумку на снег и выцарапал из петли ТУС, почти утонувший в огромной меховой варежке. Эрна последовала его примеру.

– Ладно, – напряженно кивнула она. – Я покараулю с этого края.

Кайс осторожно двинулся вокруг, стараясь подальше огибать развалины. Эрна топталась на месте, приминая лыжами снег: они слишком глубоко тонули, и от этого ей казалось, будто у нее связаны ноги. Не самое комфортное ощущение перед встречей с айзё.

Стояла тишина. Даже ветер стих. Не слышно было и шагов Кайса, который уже скрылся за углом здания. Эрна внимательно вглядывалась в развалины, гадая между делом, кто бы поставил дом в такой глуши. Не замок, не крепость, просто большой дом, стены сложены из камня, а крыша почти полностью провалилась. Кто мог жить здесь? Может, в давние времена кто-то укрылся от сражающегося мира, спрятался подальше от военных дорог, надеясь остаться в стороне от раздирающей людей вражды?

Громкий треск прервал размышления Эрны. Остатки гнилой рамы, еще чудом сохранившейся в одном из оконных проемов, оказались выворочены наружу и разлетелись щепками в разные стороны. Сквозь дыру протискивалось нечто длинное. Должно быть, Кайс, обойдя развалины, спугнул айзе с той стороны. Тварь полностью вывернулась из окна, но на снег не упала. Тело у нее было почти змеиное, длинное и толстое, зато голова больше напоминала собачью, тупоносую, с короткими мощными челюстями. Уши, если они имелись, скрывались в густой встопорщенной гриве. Айзё повис в воздухе, замерев на мгновение, блестящие круглые глаза изучали нового противника. А потом толстое туловище извернулось, и тварь по воздуху устремилась прямо на Эрну.

Девушка отчаянно взвизгнула. Она забыла, что в руке у нее ТУС, и что ее здесь поставили как раз для того, чтобы им воспользоваться. Эрна попыталась совершить прыжок в сторону, запуталась в громоздких лыжах и рухнула в сугроб, скрывшись под снегом почти с головой. Тварь беззвучно скользнула над ней и исчезла за деревьями.

Кайс появился в оконном проеме, откуда недавно выскочил айзё, когда Эрна пыталась выбраться и сугроба на утоптанную площадку, или отстегнуть лыжи, или сделать хоть что-нибудь для спасения из снежной ловушки. Увидев его лицо, на котором немедленно отразилась тревога, Эрна перестала барахтаться. Стыд сжал ей горло. Словно наяву, она услышала детские голоса, выкрикивающие ей в спину: «Трусиха!» Она снова струсила. Струсила и все испортила.

И в этот момент она поняла, как сильно устала притворяться сильной и смелой. Обнаружила, как ей хочется, чтобы от нее перестали ждать того, на что она не способна. Чтобы просто признали, что она никчемна, и не бранили бы за это. Просто махнули рукой и отстали. Потому что она сама уже готова махнуть на себя рукой и все бросить. Эрна закрыла лицо руками и разрыдалась.

Кайс немедленно прыгнул в окно и, глубоко проваливаясь в снег, стал пробираться к ней. Лыжи он снял еще на той стороне, прежде чем войти в дом и обнаружить там, прямо под дверью, свернувшегося клубочком айзё. Все это он рассказал Эрне позже, а теперь он хватал ее за плечи и с беспокойством спрашивал:

– Ты что? Ранена?

Эрна помотала головой, не отрывая ладоней от лица. Кайс медленно выдохнул.

– Испугалась?

Эрна кивнула и заревела еще громче.

– Ладно тебе, – Кайс уже улыбался с облегчением. – Давай, вылезай оттуда.

Он потянул ее за руку, помогая утвердиться на лыжах. Эрна избегала встречаться с ним взглядом. Ей было ужасно стыдно. Не за слезы: теперь уже было неважно, что он о ней подумает. Все равно он ее никогда не полюбит, так какой смысл скрывать, что она размазня и плакса? Стыдно было, что она из-за своей трусости все испортила и упустила айзё. Он ей доверял, а она…

– Ну что ты ревешь?

– Я его упустила, – кое-как выговорила Эрна.

– Да не уйдет он от нас! – небрежно отмахнулся Кайс. – Завтра найдем. Или, может, он и сам вернется ночью. Захочет с нами разделаться, пока мы спим. Он тебя точно не зацепил?

– Нет, – шмыгнула носом Эрна. – Я упала…

– Ну и хорошо. Что ты так расстроилась? – Кайс ободряюще похлопал ее по плечу. – Давай лучше устраиваться на ночлег. Лично я не намерен шарахаться по лесу в темноте.

Кое-как справившись с собой, Эрна напоследок еще раз хлюпнула распухшим носом и принялась выуживать из взрытого снега свою сумку и оброненный ТУС, а потом поковыляла вслед за Кайсом к дому. Тот посоветовал ей зайти сбоку, где была дверь, а сам махнул все в то же окно.

Внутри оказалось все необходимое, можно вовсе не выходить. Провалившаяся вовнутрь крыша послужила топливом для костра. Снег для приготовления пищи можно было набирать хоть прямо за порогом, хоть даже и в доме. А в дальнем углу доски и балки перекрытия, одним концом упершись в стену, образовали нечто вроде шалаша, где и устроились охотники.

Возня с обустройством лагеря ненадолго отвлекла Эрну от мрачных мыслей, но они тут же вернулись, стоило ей сесть у костра, на котором Кайс начинал приготовление супа. Злясь на себя, Эрна принялась переодеваться: сняла куртку, потом, ежась от холода, промокшую от пота кофту, вытащила из сумки сухую, после чего, еще больше рассвирепев оттого, что не додумалась сперва согреть ее у огня, натянула ее, ледяную, на себя и снова поспешно нырнула в куртку, дрожа от холода. Кайс недоуменно следил за ее нервными движениями.

– Что ты так расстраиваешься? Ну, упустили мы его. Всякое бывает. Это же охота, никогда не знаешь, как обернется.

– Не «мы», – поправила Эрна, скрипнув зубами от бессильной злости. – Не мы упустили, а я. Какая же я трусиха, Кайс, ты себе не представляешь! Растяпа, трусиха, и ничего у меня не выходит. А я разбежалась. Думала, докажу им. Докажу, что не трусиха. Это все, чего я хотела. Но у меня ничего не выйдет, потому что они были правы! – Она яростно врезала кулаком по обломку балки, на котором сидела, и тут же пожалела об этом. Что ж, по крайней мере, боль немного отрезвила ее.

– Какие «они»? – Кайс подался вперед, всем своим видом выражая заинтересованность и намерение слушать. И Эрна решилась. Впервые решилась рассказать кому-то об этом.

– Мы были тогда еще маленькие. Лет по одиннадцать или двенадцать, я уже точно и не помню. Со мной никогда никто не дружил, потому что в нашей деревне все знали, что я оборотень. И когда я пошла в школу, там некоторые девочки сначала пытались познакомиться со мной, но потом они всем рассказали про меня, и никто больше не хотел связываться. Но и этого им было мало. Они всячески дразнили и преследовали меня. Однажды они совсем взбесили меня.

Эрне живо вспомнился тот день. Она шла из школы, одна, конечно же. Никто не пошел бы ее провожать, и не только потому, что она оборотень или зубрила, как ее тоже нередко дразнили, еще и потому, что никто не хотел связываться с компанией девчонок и мальчишек, которые считались лидерами среди сверстников. С ними не было сладу, и счастливчиками могли считать себя те, на кого эта компания не обращала внимания. К сожалению, Эрна не входила в число счастливчиков. Единственный оборотень в школе, единственный чужак в деревне (если не считать отца, конечно, но уж его-то никто не решился бы дразнить). Эрну преследовали часто, вот и в этот раз, несмотря на все старания, ей снова не удалось ускользнуть.

Их было пятеро: трое мальчишек и две девчонки. Они увязались за ней, шли по пятам, ну хоть камнями больше не швырялись, и то хорошо. На обидные реплики и громкий смех за спиной Эрна старалась не обращать внимания. Прохаживались, в основном, по поводу ее умственных способностей, и это было привычно. Ужасно хотелось заткнуть уши, но Эрна знала, что единственное, что она может сделать, это продолжать гордо идти вперед, делая вид, что ничего не происходит, позволив им куражиться у нее за спиной. Вступать в спор бессмысленно: они только разойдутся еще пуще.

Но в тот раз близилось превращение, а перед ним Эрна всегда становилась несколько вспыльчивой. И она не выдержала. Глухо зарычав, она развернулась к своим обидчикам и сделала пару шагов навстречу. Руки сжались в кулаки. Ей ужасно хотелось им всыпать. Даже представилось на минуту, как она вцепляется зубами в чье-то горло, как ее когти полосуют лицо, выцарапывают глаза…

– Ой, смотрите, она разозлилась! – крикнул один из мальчишек в притворном ужасе.

В ответ раздался дружный хохот. Все пятеро стояли и ждали. Ждали ее. Кажется, они даже хотели, чтобы она напала. Это давало им повод хорошенько ее отлупить. Они хотели драки, все, даже девчонки. Те с удовольствием бы оттаскали за волосы мерзкого оборотня, которого, к тому же, вечно ставят в пример учителя.

И Эрна попятилась. Ей вдруг расхотелось с ними драться. Она поняла, что добьется только того, что ее изваляют в грязи и порвут одежду. Что будет только ужасно больно, а толку не будет никакого. И тогда она развернулась и побежала.

– Трусиха! – крикнул кто-то ей вслед. – Струсила!

– Трусиха, трусиха! – заорали сразу несколько голосов.

Эрна бежала, размазывая по лицу слезы. Она хотела сказать себе, что они не правы, но не могла. Она знала, что действительно просто струсила.

– И тогда я решила, что докажу им всем, – закончила Эрна. – Не только тем пятерым, конечно, а вообще всем. Докажу, что и я чего-то стою. Да только бесполезно. Я действительно трусиха, и ничего тут не сделаешь.

– Это не трусость, а здравый смысл, – заявил Кайс. – Я бы тоже не полез один против пятерых.

– Ну так то ты… – Эрна замялась, подбирая слова, не зная, как объяснить, в чем между ними разница. – Тебе-то не надо ничего доказывать. Ты можешь избежать драки, и никто не скажет, что ты трус, потому что все знают, что это не так. А таким, как я, приходится доказывать. И если уж я дала себе волю, я должна была идти до конца. Даже если бы они меня побили.

– Почем ты знаешь, может, я тоже всю жизнь что-то доказывал? – фыркнул Кайс.

– Ты? Кому?

– Да хоть бы и себе. Все время пытался добиться, добиться… А зачем? Сам не знаю.

– Ты говорил, что просто любишь приключения, – напомнила Эрна.

– Ну, да, но для этого не обязательно становиться лучшим. А я зачем-то пытаюсь. – Кайс пожал плечами и с любопытством уставился на свою собеседницу. – Я думал, ты тоже пытаешься стать лучшим охотником.

– Ну да, куда мне! – Эрна махнула рукой. – Не стать худшим – уже достижение. Но как же я устала от этого! – Слезы снова потекли по щекам, и Эрна сердито размазывала их кулаком. – Устала притворяться сильной и смелой, будто мне все нипочем. Я ведь на самом деле ничего такого не чувствую, это все неправда. И я не могу больше, у меня силы закончились. Не хочу я больше быть сильной! Я боюсь, просто боюсь, и я не справляюсь!

Кайс отложил ложку, которой помешивал варево в котле, сел рядом с Эрной на балку и крепко обнял за плечи.

– Не скули, хищница, – жестко сказал он. – Ты отлично справляешься.

И тут Эрна, окончательно утратив самоконтроль, разрыдалась, уткнувшись носом в его куртку.

– Ты справляешься, – говорил он, поглаживая ее по плечу. – Ты просто слишком много на себя взваливаешь. Какая же ты трусиха? Сама посмотри: незаменимый сотрудник в Службе охотников. А эти твои одноклассники где? В родной деревне, небось, остались? У скольких хватило духу на серьезный шаг? А ты ведь решилась. И даже до сих пор не сбежала. Да ты безумно храбрая девушка!

– Это ты меня просто утешаешь, – всхлипнула Эрна. – А у меня до сих пор поджилки трясутся, только вспомню рожу этого летающего змея.

Но она уже начинала против воли улыбаться. Ее бывшие одноклассники, вся эта разудалая компания, действительно остались в том маленьком городке и окрестных деревнях, по крайней мере, насколько она знала. Никто из них никогда и в мыслях не держал куда-то уехать и кем-то стать. Люди, следуя древней традиции, оставались там, где родились, продолжая дело своих родителей. Она и сама не помышляла бы о том, чтобы покинуть родной дом, если бы не вся эта травля. А теперь она сбежала от них и до сих пор еще держится здесь, ее не выгнали и, как будто, не собираются…

Едва высохли слезы, Эрна отчетливо осознала еще одно обстоятельство. А именно, что прижимается к Кайсу всем телом, и он крепко обнимает ее за плечи. Еще раз, уже притворно, всхлипнув, Эрна обхватила его за талию, покрепче уткнулась носом в грудь и так замерла. Куртка Кайса пахла мокрым снегом и шерстью. Эрна слышала его дыхание там, под курткой, и различала биение сердца. Просидеть бы вот так до утра, а лучше – вечно.

Отчего она решила, что он такой же, как недруги ее детства? Придумала, что он немедленно отвернется с презрением, стоит ей продемонстрировать хоть толику слабости. А он утешает ее! Нисколько не злится, что она, трусливая растяпа, позволила сбежать айзё, и теперь из-за нее им придется еще неизвестно сколько кружить по снегам.

– Вечно нас подводит привычка судить по себе, – неожиданно заговорил Кайс, и Эрна вздрогнула: показалось, что он подслушал ее мысли. – Почему-то я подумал, что ты похожа на меня. Решил, что тобой тоже движет азарт. Думал, ты хочешь, чтобы о тебе тоже сочиняли баллады. Ну, все-таки, я ведь не на ровном месте это придумал, – в голосе Кайса зазвучало сомнение. – Ты ведь и сама говорила, что хочешь на меня походить. И в некоторых действиях ты так напоминала меня самого, что я просто диву давался. Когда ты от меня сбежала охотиться в одиночку, я вообще подумал, что ты знаешь…

– Что знаю? – невнятно пробормотала Эрна. Она по-прежнему прятала лицо в его куртке, и ей было все равно, о чем говорить, лишь бы это положение не изменилось. Но, надо признать, некоторое любопытство все же шевельнулось. Он в первый раз упомянул о той охоте на туманную гору.

– Я сделал то же самое, когда был мальчишкой, – признался Кайс. – Мне казалось, что меня недооценивают, а я уже ого какой. Удрал ночью и пошел выслеживать айзё. И выследил. А потом меня спасла только удача. Удача заключалась в том, что мой напарник и учитель подоспел вовремя. Он меня даже отругать тогда не сумел, только глаза закатывал и разводил руками. Но я постоянно что-нибудь вытворял, так что они уже привыкли. Я еще и поэтому про тебя подумал: ну точно как я!

– Я не поэтому, – сказала было Эрна и тут же прикусила язык. Она ни за что не хотела бы признаваться, почему на самом деле сбежала тогда ночью. Уж лучше бы сказала, что да, поэтому, тоже хотела всем доказать, какая она крутая. Но Кайс понял ее по-своему.

– Хотела доказать себе, что не боишься? Это я понимаю. Пока не встретишься со страхом лицом к лицу, его не победить. Но я все равно правильно сделал, что стал натаскивать тебя еще старательнее. Встречаться со страхом нужно во всеоружии. Но у нас сейчас суп убежит.

Эрна сердито покосилась на котелок и нехотя разжала руки. Пусть бы и убежал этот суп; Эрна, хоть и была ужасно голодна, предпочла бы просидеть всю ночь без ужина, но в обнимку. Но Кайс глядел на вещи куда прагматичнее и придерживался иного мнения. Он встал, надел рукавицу и снял котелок с огня.

Ужиная, они снова помалкивали, как и всегда. По мнению Эрны, сказано было достаточно, а она сама так и вовсе могла бы поменьше болтать. Кайс так возился с ней только ради того, чтобы научить всему, что умел сам, а теперь, узнав, что ей ничего такого не нужно, наверное, вовсе бросит занятия. Пусть бы лучше думал, что она хочет стать знаменитым охотником. А теперь как найти повод быть с ним почаще? Вот разве что настаивать на том, что она очень боится, и поэтому ей нужно больше тренироваться.

– Придется дежурить, – сказал Кайс, протирая свою тарелку снегом. – Он может вернуться. Знает, что мы здесь. Жаль, что Паер больше не айзё, в качестве сторожа он был идеален. Ты когда предпочитаешь, с вечера или до утра?

Эрна решила, что валится с ног от усталости, и выбрала для себя вторую смену.

***

Ночь выдалась ужасно холодной. Эрна, с головой завернувшись в одеяло, устроилась поближе к огню. Стены защищали от ветра, а импровизированный шалашик немного сохранял тепло, и все равно пробирало до костей. Страшно даже и подумать, каково бы им пришлось, не найди они этот дом. Эрне еще не приходилось спать под открытым небом в столь морозную ночь. Впрочем, Кайс, уроженец более северной земли и опытный путешественник, кажется, никаких неудобств не испытывал.

Он разбудил ее в самый глухой час ночи, когда стоял такой трескучий мороз, что даже разговаривать не было сил. С трудом Эрна подобралась к огню, почти сунула в него руки. Кайс устроился на ее месте, свернулся в комочек под одеялом и тут же уснул.

Время тянулось невыносимо медленно. Ничто не двигалось в мире. Ветер стих, воцарился полный штиль. Высокое ясное небо было щедро усыпано точками звезд. А вот луны не оказалось, и даже по ее неспешному движению по небосклону нельзя было отмерить течение времени. Казалось, эта ночь не намерена заканчиваться. Только дрова потрескивали, сгорая, а больше ничего не происходило. Вот разве еще спина мерзла. Кайс подтащил поближе к костру целую охапку дров, позаботился, чтобы Эрне не приходилось искать их в темноте по развалинам. И она была благодарна ему за это, но теперь у нее не было никакого повода подняться, размять ноги, разогнать кровь, может быть, немного согреться. От холода и безмолвия ее неудержимо клонило в сон. Она чувствовала, что цепенеет.

Эрна решительно поднялась, зачерпнула пригоршню снега и растерла по лицу. Кошмар какой! Казалось, снежинки впиваются в кожу каждым своим лучиком. Но сон, по крайней мере, отступил. Эрна отыскала в своей сумке коробочку с маслом и натерла лицо и руки. Показалось, что стало немного теплее. Но голова все равно тяжелая, по спине ползут мурашки, а ягодицы ноют от сидения на жестком и неудобном бревне. Ужасно хотелось лечь. Она ведь не уснет! Точно не уснет после такого умывания. Ей бы только немного разгрузить мышцы… а еще согреться, стыдливо добавила она про себя, поглядев на одеяло, повторяющее очертания спины Кайса.

Устроив сумку под головой, Эрна поплотнее завернулась в свое одеяло и улеглась, прижавшись спиной к спине Кайса. Теперь спереди ее согревал костер, а сзади… Одна только мысль об этом грела лучше сирайэнской печки. Эрна сунула руку под голову и уставилась в огонь, стараясь ни на минуту не закрывать глаза. Все равно скоро прогорят дрова, и нужно будет вставать и подбрасывать новую порцию.

…Она проснулась резко, как от толчка. Дело было дрянь, она поняла это сразу. А в чем, собственно, заключалось дело, этого она пока не могла сообразить.

Костер почти погас, но еще тлели в глубине красные угли. А на Эрну надвигался запах. Сильный, раздражающий не только ноздри, но все ее существо. Девушка охнула, внезапно поняв все: что она уснула, а в это время айзё подобрался к ним. Она ткнула Кайса в бок с такой силой, что даже локоть ушибла о его ребра. Ни в чем не повинный напарник охнул от боли и подскочил.

– Айзё, – зашипела Эрна, поспешно отбрасывая одеяло. Может быть, спросонок он не сообразит, что она лежала сейчас рядом с ним. Не догадается, что она уснула и снова едва все не испортила.

– Отлично, – буркнул Кайс, вскакивая на ноги. Его ТУС уже оказался в руке: он всегда укладывал оружие под бок, когда ложился спать.

Через полминуты в полной тишине раздался шелест. Что-то, перемахнув через стену, слегка задело ее край. А потом показался и он сам. Летающий змей стремительно нырнул через полуразрушенный дверной проем, ведущий в смежную комнату. Реакция Кайса была мгновенна. Едва обрамленная косматой гривой голова оказалась в дыре, она немедленно схлопотала полный заряд. Второй удар, нанесенный Эрной парой секунд позже, уже бесполезно прогулялся по стенам.

– Я никогда за тобой не поспею, – вздохнула девушка, будто это было единственным, что заботило ее этой ночью.

– Успеешь когда-нибудь, – небрежно отмахнулся он. – Вопрос практики.

– Кайс, – решилась вдруг Эрна, – я… Я уснула.

Ей было мучительно стыдно об этом говорить, но раз уж начала признаваться во всех своих слабостях, нечего останавливаться на середине. Пусть он знает. Он должен знать, какая она бессмысленная, как она чуть не погубила их обоих. Он должен знать, что не может ей доверять.

– Уснула? – переспросил Кайс. Странная у него была интонация, слишком спокойная, будто он не до конца понял, что она натворила. – А почему проснулась?

– Запах, – нехотя проговорила Эрна, пряча глаза. – Запах айзё разбудил. Я всегда просыпаюсь, когда чую его.

– Вот здорово! – немедленно обрадовался этот оптимист. – Выходит, мы зря дежурим, раз ты все равно проснешься.

– Но… – Эрна испугалась. – А если я не проснусь? Если это не сработает?

– Тогда проснусь я. – Кайс рассмеялся.

– Почему это? – не поняла Эрна.

– Я же везучий.

– Ты неисправим! – вдруг разозлилась Эрна. – Почему ты вечно смеешься? В этом нет ничего смешного! Ты должен разозлиться на меня! Я подвела тебя два раза за одну охоту, ты вообще можешь сказать, что больше не хочешь иметь со мной дела!

Кайса ее вспышка рассмешила еще больше.

– Во-первых, это мне положено злиться, а не тебе. Во-вторых, я никогда не откажусь от напарника с таким чутьем. И, наконец, я придерживаюсь мнения, что если все обошлось, то и переживать не о чем. Не люблю ругаться. Или тебе это прямо вот так необходимо?

Эрна густо покраснела. Она бы, наверное, умерла на месте, если бы Кайс действительно накричал на нее. Но она чувствовала себя виноватой, а извиниться не умела, и теперь стыд буквально раздирал ее изнутри на куски.

– Я очень замерзла, – забормотала она, пытаясь зайти со стороны оправдания. – Я думала, что не усну. Я только хотела немножко согреться.

– А костер? – удивился Кайс.

– Он только спереди греет, а спина мерзнет, – буркнула Эрна, глядя в пол.

– Ты еще и мерзлячка! – Кайс опять смеялся, но это был не обидный смех, не осуждающий. Так смеются над безобидными шутками люди, у которых просто хорошее настроение. – Ладно, давай подбросим дров в огонь и еще поспим до утра. Устроимся по-другому, чтобы теплее.

Он оживил костер, заставив жаркое пламя снова озарить стены их убежища, а потом… То, что он стал делать потом, Эрна поняла сразу, но боялась поверить до последнего момента. Кайс расстелил на полу одно из одеял и уложил на него обе их сумки.

– Раз уж ты мерзнешь, ложись поближе к костру, – сказал он. – Я-то в любом случае не замерзну.

С замирающим от волнения сердцем Эрна сделала, что он велел: улеглась на меховом одеяле, сунув под голову свою сумку, лицом к огню. Кайс еще повозился за ее спиной, устраиваясь, тщательно укутал одеялом ее ноги, а после лег рядом, укрыл ее и – вот невероятная вещь! – крепко обнял за плечи.

Они были с ног до головы укутаны в толстые меховые одежды, в шапки, ботинки, Эрна даже варежки не сняла. Но в этот момент она легко могла представить себе, что никакой преграды между ними нет вовсе, что тепло, которое она ощущает, это тепло его тела, а не ее собственное. «Пусть мороз, – думала Эрна, засыпая. – Пусть будет такой мороз, чтобы нам вовсе не захотелось бы выбираться из-под одеяла!»

========== Глава тринадцатая, в которой Эрна отправляется на прогулку ==========

Айзё появился утром, в самую пересменку, и теперь решение о том, кто пойдет на охоту, принимали на общем собрании. Отсутствовал только Паер, который в это время как раз собирался в школу.

– В неудобном месте вышел, – говорила Сиэннэ, слегка постукивая ногтем по стене. – Сюда до сих пор нет Теневой Тропы.

Кайс внимательно изучал карту, стоя у нее за плечом, Гарр сидел на стуле и смотрел сбоку, а Эрна подглядывала издали.

– Вот сюда можно добраться, – Кайс ткнул пальцем в точку, от которой тянулась тонкая линия Теневой Тропы. – А оттуда придется что-то искать. Пешком далековато.

– Должны же они как-то ездить, – подал голос Гарр. – Найти попутного или нанять. В такой глуши никто не откажется заработать.

– Айзё вышел в лесу? – продолжал расспрашивать Кайс.

– Да, и направился к городу, – ответила Сиэннэ. – Думаю, там вы и встретитесь. Ему тоже путь предстоит неблизкий.

– В общем, ехать должны вы двое, – Гарр кивнул Кайсу. – У вас идеальная команда для таких дальних выездов. У одного удача, у другой нюх, вы его так или иначе найдете.

– Пожалуй, – Кайс задумчиво кивнул. – За Паером присмотришь? Если все пойдет нормально, мы уже к вечеру должны вернуться, но можем и задержаться.

– За мальчишку не волнуйся, – заверил Гарр.

– Тогда отправляемся, – Кайс улыбнулся Эрне, и она немедленно вскочила.

Охотники быстро проверили свои сумки, Кайс еще что-то забросил, наверняка снова какой-нибудь вкусный сюрприз для Эрны. Лыжи тоже прихватили: может быть, айзё и выйдет в город, но не исключено, что его придется преследовать по снегу. Гарр вручил Кайсу увесистый мешочек монет на дорожные расходы, и охотники отправились в путь.

Эрна была страшно довольна сложившимися обстоятельствами. Что для одного – деловая поездка, для другого – целое романтическое путешествие. Сегодня ей снова предстоит провести с Кайсом целый день, и не на лыжах, пыхтя из последних сил и пытаясь не потерять из виду его спину; нет, они будут ехать на какой-нибудь телеге, любоваться пейзажами, разговаривать или молчать. А может ей даже удастся прижаться к нему поближе под предлогом тесноты или холода.

Насчет холода, правда, сомнительно. На улице стояла почти весна, солнце так нагрело крыши, что с них бежали ручьи, снег под ногами стал плотным и скользким, а сугробы ноздреватыми. Но стоило оказаться в тени, как невесть откуда выпрыгивал пронизывающий ветер, напоминая, что зима еще в полной силе.

С Площади Прибытия охотники перебросились в один из транспортных узлов – тех городов, через которые и в прежние времена проходили многие дороги, – а оттуда выбрали нужную Тропу. Та привела их прямиком на широкую улицу, которая одновременно наверняка служила основной дорогой, соединяющей ближайшие городки и деревни. Дома вдоль дороги стояли побольше, посолиднее, и на первых этажах многих из них расположились лавки торговцев или мастерские. Зато дальше, взбираясь на холм, уходя в поля вправо и влево, виднелись крохотные сельские домишки, окруженные огородами. Недоросший город, переросшая деревня. Отсюда начиналась самая сложная и самая интересная часть путешествия.

Но тут же выяснилось, что сложностей они опасались напрасно. Прямо у выхода Тропы дремала запряженная лошадка из тех крепких, выносливых пород, что умеют бежать быстро и долго. За лошадкой дремал в санях потрепанный мужичок неопределенных лет, немного на нее похожий. Учуяв появление путешественников, лошадь всхрапнула, и возница немедленно встрепенулся.

– Доброе утро, – улыбнулся ему Кайс. Эрне показалось, что ее спутник весь напружинился, словно на охоте. Наверняка решил, что это удача, и нельзя ее упускать. Но все оказалось куда прозаичнее.

– Утречка, – просипел мужичок. – В Ниенну?

Охотники недоуменно переглянулись. Действительно, так называлось место, куда им нужно было попасть, но он-то откуда знает? Возница, похоже, отгадал их замешательство.

– А куда еще тут можно ехать? Только в Ниенну. Я недорого беру. А больше вы все равно ни с кем не уедете.

– Так вы нарочно тут дежурите, чтобы возить путешественников туда? – обрадовалась Эрна. – Вот это здорово!

– Нарочно, нарочно, – добродушно проворчал возница, слегка встряхивая вожжи. – Дело хлебное. Давайте, забирайтесь.

Пока охотники забирались в сани, где оказалось устроено уютное сиденье для двух человек, мужичок ворчал, будто про себя:

– Все грозятся тут свою Быструю Дырку проковырять. Куска хлеба ведь лишают. Всем бы только быстрее. Что бы ездить, как люди?

Кайс, не торгуясь, уплатил назначенную цену, и возница тряхнул поводьями. Лошадка нехотя сдвинулась с места, вид у нее был сонный и недовольный. Но потом она разогрелась, набрала ход, и сани весело покатили по утоптанному снегу.

– Дорога-то нормальная? – принялся выяснять Кайс. – Не перемело?

– Вчера ездил, – с охотой отвечал мужичок. – Все в порядке было.

– А ехать долго?

– К полудню, считай, уже будем.

– А обратно уехать сможем?

– Уедете. Если вперед вас никто не уедет.

– Больше никто не возит?

– Никто, – с явным удовольствием ответил возница. – Только я.

Звучало это так, будто в том была его личная заслуга. Хотя как знать, какие войны здесь велись между перевозчиками. Сегодняшнее положение дел вполне могло стать результатом трудно давшейся победы.

– Вы когда назад собираетесь?

– Сами еще не знаем, – Кайс пожал плечами. – Есть вероятность, что мы ненадолго. Я думаю, что сегодня же и обратно.

– Я вас подожду, – пообещал возница. – Но если кто-то захочет поехать, тогда извините. Тогда утром за вами вернусь.

– А там где-то можно переночевать?

– На постоялом дворе.

Кайс и Эрна снова изумленно переглянулись. Что же это за место, куда они едут? Конный маршрут, постоялый двор – и нет Тропы?

– Там еще и постоялый двор? Кто же туда ездит?

Теперь пришла очередь возницы удивляться. Он даже обернулся к своим седокам.

– Как кто? Так охотники же и ездят. Вы не охотники разве?

– Охотники, – подтвердил Кайс в полном недоумении.

– Ну вот. В наш лес за пушниной постоянно куча народу ходит. Место известное.

– А, вот оно что! – Кайс даже рассмеялся от облегчения. – Те охотники. Нет, мы не за пушниной, но тоже кое на что поохотиться.

– Ладно, охотьтесь, – снисходительно разрешил мужичок. – Хоть на лягушку. Подожду вас немного, чего бы не подождать. Но если кто попросится ехать, тут не обессудьте. Мне заработок терять нельзя.

– Конечно, – признал Кайс справедливость его слов. – Удачно складывается, – обратился он к Эрне. – Сразу устроимся на постоялом дворе, и если наша добыча в городе, не придется таскать всю поклажу.

Эрна закивала и поерзала на сиденье. Сани ехали через поля, и ветер стал довольно свежим. На ходу незаметно, а вот сидеть без движения оказалось неуютно. Эрна прикидывала, достать ли из сумки что-нибудь теплое или поплотнее прижаться к своему спутнику. Второй вариант ее устраивал больше, но как расценит Кайс ее поползновения, если она даже не сделает попытки утеплиться? Но тут возница или каким-то образом заметил ее движение, или просто вспомнил об этом, тоже почувствовав ветер, заползающий в рукава.

– Там шкура на дне. Шкуру возьмите и укройтесь. Свежо сегодня.

Кайс наклонился и извлек из-под сумок, брошенных под ноги, огромную мохнатую шкуру. Охотники восхищенно покрутили головами и поцокали языками, после чего накинули ее на себя, и Кайс обхватил Эрну за плечи, притянул поближе, чтобы шкура накрыла обоих. А о большем, казалось, и мечтать было нечего.

Дальнейшее воспринималось Эрной, как смутный, но великолепный сон. Сани легко скользили по гладкой дороге, голые поля сменились густым лесом. Тишина нарушалась лишь топотом лошадки, шелестом полозьев да редкими вскриками птиц. Путешественники помалкивали. Эрне было тепло и уютно, и она даже несколько раз задремывала, как бы невзначай опустив голову на плечо своего спутника. Вот так бы ехать весь день, и ничего больше не надо!

И вдруг сон закончился. Реальность грубо вторглась в него и разрушила все очарование. Знакомые ощущения в теле заставили Эрну болезненно поморщиться. Нет, неприятными были не сами ощущения, а только лишь мысли о возможных последствиях.

– Ох, Кайс! – Эрна выпрямилась. – Как же это некстати!

– Что такое? – он немедленно встревожился.

– Я превращусь сегодня ночью, – шепнула она ему в самое ухо. Не хотелось, чтобы возница услышал ее слова. Такая глушь, неизвестно, как здесь относятся к оборотням. Вот уедет и не приедет за ними снова.

– Ну и ничего страшного, – уверенно заявил Кайс. Он говорил вполголоса, как бы давая понять их третьему спутнику, что они тут о своем, и чтобы не вмешивался.

– А если мы не успеем вернуться? Если мы будем в это время в дороге?

Она глазами указала на спину возницы: мол, как еще воспримет такое явление. Чего доброго, высадит обоих посреди поля.

– Хочешь, останемся ночевать там, на постоялом дворе?

– Очень не хочу, – призналась Эрна. – Ужасно не люблю это делать в незнакомых местах. Понимаешь, это же зверь, я сама с ним почти не знакома. Я не знаю, как он себя поведет. И я страшно нервничаю.

– Тогда у нас с тобой цель – вернуться домой до заката, – невозмутимо подвел итог Кайс. И обратился к вознице: – Слушай, у нас тут возникла небольшая проблема, и нам позарез нужно, чтобы ты нас дождался. Даже если кто-то будет проситься. Заплатим две цены за обратный путь. Идет?

– Две цены, говоришь? – мужичок задумался. – Неплохо. Ладно, по рукам.

– А что на это скажет Гауманз? – шепнула Эрна. – Ему же за наши расходы отчитываться.

– Да ну, ерунда, – пожал плечами Кайс. – Уж настолько-то градоначальник крохи не считает. Да если что, сам заплачу, вот тоже проблема. Не переживай ты так из-за всяких мелочей.

Эрна улыбнулась благодарно и немного смущенно. Конечно, ему мелочь, но вот многие другие, и в частности тот же возница, вряд ли согласились бы с его мнением. Для этого потрепанного мужичка выручить двойную цену за одну поездку – наверняка неслыханная удача. Да и сама Эрна, наверное, предпочла бы заночевать на постоялом дворе, рискуя с перепугу наворотить там дел, чем раскошеливаться.

Теперь Эрна сидела прямая, напряженная, с трудом сдерживаясь, чтобы не потребовать от возницы двигаться быстрее. Ей хотелось добраться до цели как можно скорее, побыстрее там все закончить и мчаться назад. Хотя Кайс отнесся с пониманием, она все равно стеснялась своей особенности. Ей не хотелось лишний раз демонстрировать ему другую сторону своей натуры, с которой она сама была едва знакома и которую не могла контролировать. Никогда не знаешь, что вытворит это животное, за что Эрне потом придется краснеть. До сих пор ей везло: они ни разу больше не оказались вместе где-то вдали от дома в такой момент, а с ночных дежурств Эрна опрашивалась, меняясь сменами с Гарром или просто так. Нарушать эту традицию не хотелось, пусть даже Кайс наверняка заскучал по «монстрикам» с тех пор, как Паер стал человеком.

Ближе к полудню, как и было обещано, сани влетели на окраину деревеньки. Совсем скромная была деревенька, в одну улицу, но в самом начале ее действительно стоял длинный двухэтажный дом. Он выглядел изрядно обветшавшим, вряд ли дело приносило его хозяину большие барыши. Но это было неважно, главное, что постоялый двор существовал, и что здесь можно было оставить поклажу.

Сани остановились у крыльца; лошадка шумно раздувала круглые бока. Кайс выгрузил на снег сумки и лыжи, и возница повел лошадь на задний двор, сообщив, что ждать охотников будет здесь.

– Слушай, тут вроде два шага до того конца улицы, – сказал Кайс. – Может, ты пока прогуляешься туда, принюхаешься, а я посмотрю, что там внутри.

– Хорошая мысль, – согласилась Эрна. – Может, он уже здесь, и нам не придется задерживаться.

Она торопливо зашагала по пустой улочке. Только дым, поднимающийся из печных труб, свидетельствовал о том, что деревня не вымерла. И тут ноздри охотницы уловили запах, который она уже ни с чем бы не могла спутать. Он и в самом деле здесь, какая удача! Эрна напружинилась, взялась за ТУС и крадучись двинулась на запах. Сейчас она просто прикончит эту тварь, и они тут же поедут назад. Ну, может быть, немного перекусят и дадут отдохнуть лошадке. И ей не придется больше беспокоиться о превращении, которое происходило, независимо от времени заката, ближе к полуночи.

Где-то поблизости раздался резкий звук – хруст снега и шелест, а потом отчаянные птичьи вопли и хлопанье крыльев. Попался, разоритель курятников! Эрна со свойственным охотникам презрением к частной собственности махнула через забор, глубоко увязнув в снегу, и рывками принялась пробираться на шум. Чтобы добраться до тропинки, проложенной от дома к птичнику, пришлось довольно далеко продираться через сугробы, а бойня тем временем продолжалась. Гвалт нарастал.

Едва Эрна достигла протоптанной дорожки, как дверь курятника с треском распахнулась. Наружу выскочила всклокоченная пакость размером со среднюю собаку, с огромной головой, торчащими в стороны ушами и выпученными глазами-плошками. В пасти тварь зажала дохлую курицу, на круглой морде был отчетливо написан восторг. Эрна занесла ТУС над головой и хлестнула наотмашь. Айзё, завернув назад уши и тихонько пискнув, совершил головокружительный прыжок в сторону, утонув в снегу почти с головой. В следующий миг он снова показался на поверхности и помчался к забору, высоко подпрыгивая. Эрна не ударила снова в тот же момент: требовалось вдохнуть и собраться, – а когда ударила, айзё, в очередной раз сделав зигзаг, уклонился от атаки и пропал за оградой.

Из дома по дорожке бежал какой-то мужик, вооруженный вилами, не иначе, хозяин. Пришел, наверное, отбивать своих птиц у какого-нибудь зверя лесного, а тут такая незадача.

– Айзё, – сообщила Эрна, и мужчина охнул и подался назад. – Одну курицу он у вас утащил, а остальных проверьте.

И, не давая хозяину времени опомниться, Эрна промчалась мимо него к калитке. Айзё уже не было видно, но чуть дальше по улице на снегу валялось что-то пестрое. Подбежав ближе, Эрна поняла, что это частично объеденная курица. Вкус, наверное, не понравился,насмешливо подумала Эрна, вспомнив лекции Паера.

Озираясь по сторонам, Эрна вдруг заметила Кайса на другом конце прямой, как стрела, улицы, и замахала ему руками. Он немедленно все понял и припустил бегом.

– Нашла?

– Промазала! – Эрна досадливо поморщилась. – Шустрая пакость. Но он где-то близко.

Слева послышался собачий лай, переходящий в визг. Охотники без лишних раздумий бросились к ближайшей калитке. Во дворе айзё с энтузиазмом сражался со сторожевым псом, но едва заметив преследователей, метнулся наутек, исчезнув за углом дома. Из-за двери избы показался чей-то нос.

– Не высовываться! – рявкнул Кайс, промчавшийся мимо.

– Айзё, – пояснила Эрна, бегущая за ним.

Нос немедленно скрылся. Желающих связываться с айзё никогда не было много.

Высоко подпрыгивая, тварь пропала за сараем. Кайс бросился туда же, а Эрна, не новичок на охоте, осталась на месте. Айзё мог попытаться обойти своих преследователей и вернуться тем же путем. Полыхнула красная вспышка, такая огромная, что была видна за всеми преградами. И тут же – треск кустарника. Сквозь переплетение ветвей в дальнем конце сада Эрна различила, как что-то запрыгивает на забор и пропадает на той стороне. Следом появился и Кайс, вязнущий по колено в сугробах. Эрна поспешила в ту же сторону, поскольку стало ясно, что здесь ждать уже нечего.

Кайс яростно атаковал хлипкий забор, перекатился через него и ненадолго исчез из виду, но скоро появился снова. Эрна, достигнув ограды и выглянув за нее, поняла, что ее напарник бежит по крепкому насту, в который слежался снег между огородами и лесом. Айзё в этот момент уже достиг опушки, еще чуть-чуть, и совсем скроется из виду. Кайс это тоже понял и потому ударил снова, но расстояние оказалось слишком велико, чтобы попасть. Иззубренная молния прогулялась по снегу прямо у лап твари, заставив ее взвизгнуть и прыгнуть в сторону. Тут же наст провалился под ней, и она снова принялась высоко подпрыгивать, стремительно скрываясь из виду. И в этот же момент снежная корка не выдержала и под Кайсом, и он провалился едва не по пояс.

– Ушел! – воскликнул он. – От меня ушел! – В голосе Кайса звучала не столько досада, сколько изумление.

Эрна осторожно перелезла через шаткую ограду, подошла, стараясь не провалиться, к напарнику и протянула ему руку, помогая выкарабкаться из сугроба.

– Я же говорю: шустрая тварь, – сказала она как можно небрежнее. Похоже, с мечтой вернуться сегодня домой можно было распрощаться.

– За лыжами, – решительно распорядился Кайс. – Он проваливается в снег, ему будет трудно. На лыжах мы его догоним.

Эрна с энтузиазмом закивала. Охотники быстро, но осторожно выбрались по насту на дорогу, а уж там припустили во весь опор. С грохотом влетели в длинный дом и оказались в полутемном обеденном зале, уставленном столами и скамьями. За одним из столов Эрна заметила их возницу, клюющего носом над дымящейся тарелкой. Кроме него здесь оказался всего один человек, скучающий за барьером возле огромных бочек.

– Мы возьмем лыжи, – сообщил ему Кайс. – Скоро вернемся.

Он схватил лыжи, стоящие в дальнем углу у внутренней двери, передал одни Эрне, и они снова умчались. Какой же все-таки он заботливый, думала Эрна на бегу. Ведь вся эта суета – только ради того, чтобы ей не пришлось превращаться в незнакомом месте. И Кайс не говорит, мол, ерунда, потерпишь, он прилагает все усилия, чтобы она смогла вернуться домой. Интересно, он со всеми такой или только с некоторыми?

По лесу бежалось легко. Смазанные лыжи легко скользили по слежавшемуся снегу. С пригорков скатывались так лихо, что дух захватывало. Найти след тоже оказалось просто. Эрне даже не приходилось принюхиваться: айзё оставил отчетливые отпечатки, наст был взрыт мощными когтями, а кое-где он по брюхо проваливался в снег и копошился там. Непросто оказалось только одно – догнать. Шустрая тварь успела убежать далеко и, похоже, не собиралась сбавлять темп. А может ли вообще устать айзё?

Они нагнали его, когда монстр, решив, что уже находится в безопасности, прилег отдохнуть под елкой. Заметив стремительно скатывающихся с холма охотников, он бросился было наутек, но Кайс на этот раз его опередил. Всего одна вспышка, и айзё исчез.

– Ну вот и все! – усмехнулся Кайс. – Попался, нарушитель.

– Уф, ну я и набегалась! – призналась Эрна, хватая ртом воздух.

– Когда там твое превращение? Успеваем еще, или нет смысла торопиться?

– Кажется, еще можем успеть. Особенно если заставим эту клячу бежать чуточку быстрее.

– Не наговаривай на животное, – рассмеялся Кайс. – Она очень хорошо бежит. И нам придется, если мы не хотим опоздать.

И они побежали. Пыхтя, вскарабкивались вверх, со свистом в ушах летели вниз. Они не знали точно, сколько времени у них осталось, но были уверены, что успевают.

– Я обещал этому типу, что мы у него пообедаем, – сообщил Кайс, когда они, оказавшись на деревенской улице, немного сбавили скорость. – Поэтому он разрешил оставить сумки просто так, не занимая комнат. Надеюсь, у нас есть время на обед?

– Думаю, есть, – пропыхтела Эрна. – Тем более, жрать хочется ужасно.

– Мы довольно долго пробегали, – озабоченно сказал Кайс, оглянувшись на солнце, пока они снимали лыжи у крыльца. – До заката не так уж много времени.

– Закат ни при чем, – догадалась, наконец, объяснить Эрна. – Это происходит ближе к полуночи. В любое время года.

– А, ну тогда не о чем беспокоиться! – обрадовался Кайс.

Рано он это сказал. Войдя в обеденный зал, охотники первым делом обнаружили отсутствие своего возницы.

– А где этот парень, ну, который на лошади? – спросил Кайс у хозяина постоялого двора, не желая сразу думать дурное. А вот Эрна подумала и, как выяснилось, не ошиблась.

– А он уехал.

– Как так уехал? – опешил Кайс. – Мы же договорились!

– Ну он сказал, раз в лес ушли, так, может, надолго, – невозмутимо сообщил хозяин. – Может, до ночи и не вернетесь, а он ночью все равно не поедет: волки. А тут пришел один, попросил увезти. Он и уехал.

Кайс всплеснул руками.

– Никому нельзя доверять! Даже двойной платой не соблазнился.

– Ты может заплатишь, а может и нет, – рассудительно заметил трактирщик. – А тут деньги верные. Он за вами завтра обещал вернуться.

– И я ему оторву уши, – горько подвел итог Кайс. – Ладно, ничего не поделаешь, придется устраиваться здесь.

– Придется, – вздохнула Эрна. – Ужас как не хочется.

– Показать вам комнаты? – Хозяин уже был сама любезность. Для него-то выгода наклевывалась прямая.

– Сначала пообедаем, – решил Кайс.

Охотники устроились за столом в самом дальнем конце зала, чтобы хозяин не подслушивал их разговоры. Эрна расстроилась настолько, что ее даже присутствие Кайса не утешало. Они так старались, они все сделали, чтобы успеть! И вот теперь из-за какого-то… не очень честного человека ей придется превращаться в незнакомой комнате. Полночи уйдет только на то, чтобы обнюхаться и привыкнуть. Она будет нервничать, это она отлично знала. Нервничать, бояться, а может и беситься. Тут уж как повернется. Надо будет попросить Кайса запереть дверь снаружи, чтобы она, чего доброго, не выскочила.

– Это действительно настолько плохо? – озабоченно спросил Кайс, пристально за ней наблюдавший.

– Что придется превращаться здесь? Да, не слишком хорошо. Незнакомое место. Я начну психовать. Могу сломать что-нибудь. Очень не люблю чужие комнаты. Мне начинает казаться, что меня заперли. Когда дома, там по-другому. Привычно. Запахи свои. Это успокаивает.

– Хочешь, я с тобой останусь? Тебе, наверное, будет не так страшно, если рядом будет кто-то знакомый?

– Ты? Со мной? – изумилась Эрна. Она испугалась и обрадовалась одновременно. Она не знала, как поведет себя, вдруг она на него бросится с перепугу. Но с другой стороны, это ведь Кайс, которому удалось поладить с оборотнем в ту пору, когда они едва были знакомы. И с ним, наверное, все пройдет куда спокойнее. А потом вперед выбралось смущение и неумение принимать помощь так же непринужденно, как ее напарник эту помощь предлагал.

– Да зачем ты будешь со мной возиться?

– Но тебе одной будет плохо. А со мной, наверное, лучше.

– Наверное, да, – согласилась Эрна.

Как же права оказалась Сиэннэ, в который раз не ошиблась! Верно она сказала в тот раз, что Кайсу нравится быть нужным. Только заметит где-то страдальца, тут же рвется ему помогать.

Эрна вдруг задала вопрос, который в других условиях нипочем не стала бы задавать. Хоть эта мысль время от времени и приходила ей в голову, она не намеревалась ее озвучивать. Но сейчас, незадолго до превращения, некоторые изменения уже начинали происходить в ней, и такие понятия, как мораль, нравственность, воспитанность и тактичность, ретировались первыми. Вступала в дело звериная непосредственность, позволяющая говорить, что в голову взбредет. «Это дурной тон, задавать такие вопросы!» – сказала бы она еще сегодня утром. А сейчас просто спросила:

– А ты еще не устал притворяться?

Кайс недоуменно нахмурился.

– В каком смысле?

– Ну, я про этот… – как ты там выразился? – положительный образ охотника, кажется.

– А, вон ты о чем, – Кайс рассмеялся. – Да я ведь не то чтобы так уж и притворяюсь. Просто решил не вести себя, как придурок. Может, это и не притворство, а просто взросление. Да мне ведь и тогда уже надоел этот образ. И вообще, быть вежливым, перестать решать споры кулаками, не вести себя вызывающе, – не такое уж это большое насилие над собой. Мне даже нравится.

– Ты забыл об этой своей привычке всех спасать. Или ты хочешь сказать, что она – не часть образа? Разве ты делаешь это не для того, чтобы выглядеть хорошим мальчиком?

Похоже, Кайс ее снова не понял.

– Спасать? В каком смысле – спасать? Кого?

– Да хоть бы и меня, – проворчала Эрна, но тут же поправилась: – А вот Паера? Сколько ты с ним возишься! Я еще понимаю, когда он был айзё, ты из любопытства его держал. А теперь-то он стал обычным мальчишкой.

– А как бы я его бросил? – удивился Кайс. – Он же совсем маленький. И у него в этом мире никого нет.

– И вот от этого ты не устал?

Кайс глядел на нее недоуменно.

– Нет. А должен? Мне же просто это нравится. – Он вдруг понял, что ее смущает, и рассмеялся. – Это же на самом деле очень здорово, о ком-то заботиться. Сразу чувствуешь себя таким значительным. Ты просто представь: я был девятым ребенком, самым младшим. И они все со мной нянчились. А мне ведь тоже хотелось быть большим и сильным. Так что ты даже не переживай: если я бросаюсь тебе помогать, то делаю это ради собственного удовольствия.

– Ты слишком хороший, чтобы быть настоящим, вот что, – заявила Эрна со всей серьезностью.

– Скажешь тоже! – Кайс расхохотался, хотя и видно было, что он смущен. – Вовсе я не хороший. Если меня разозлить, я буду страшен. Просто меня давно никто не злил.

– А если я разозлю?

– Покусаю!

Тут уж и Эрна расхохоталась, сообразив, что это он ее саму и процитировал. Она тоже некогда грозилась покусать.

– А что ты обычно делаешь, когда превращаешься? – полюбопытствовал Кайс, отсмеявшись.

– Да ничего особенного, – Эрна пожала плечами. – Сижу в комнате. Иногда сплю, а если не спится, так лежу. Или балуюсь. У меня есть специальная мягкая игрушка, – вдруг призналась она смущенно.

– И что ты с ней делаешь?

– Ну… так… Швыряю или тискаю. Или кусаю.

– Но это же ужасно скучно! – воскликнул Кайс почти с возмущением. – Слушай, у меня есть идея получше. Пошли гулять!

– Гулять? – изумилась Эрна.

– Ну да. Гулять. В лес. Ты там побегаешь, а я прослежу, чтобы тебя никто не обидел. И чтобы ты никого не обидела.

– Это здорово! – Эрна представила себе просторы под ночным небом, сугробы, в которых она сможет валяться, и у нее заблестели глаза. – Это будет ужасно весело! В самом деле, пошли гулять.

***

После плотного обеда охотники поднялись наверх и остаток дня просидели в своих комнатах, набираясь сил перед ночной прогулкой. Эрна даже ухитрилась немного подремать, не раздеваясь, но потом нервное возбуждение, предвестник превращения, подняло ее с кровати. Медлить не стоило, и она постучала в дверь комнаты Кайса. Тот не заставил себя ждать.

Небо снаружи было ясным, усеянным звездами, и ярко светила почти полная луна. Искрился снег. Эрне даже не пришла в голову мысль, что они могут заблудиться, а если она пришла в голову Кайсу, то его нисколько не обеспокоила. При таком ясном небе и таком безветрии их следы никуда не денутся за ночь. Охотники быстро зашагали на ту же окраину, где недавно гоняли айзё. В лес уходила плотно утоптанная тропинка, и они двинулись по ней.

Мысли в этот раз ушли как-то незаметно и не полностью. Эрну наполнил восторг, всю, от макушки до пяток, будто она была пустым сосудом. Мир расширился и стал четче, темнота расступилась, и яснее проступили запахи. Тело стало если не сильным, то бодрым, словно и не было той гонки на лыжах. Эрна обернулась и посмотрела на человека, идущего следом. В этот раз она помнила его. Не какой-то чужак, свой, любимый человек, близкий для Эрны-зверя настолько же, как для Эрны-человека. И даже имя его она помнила: бессмысленное для оборотня сочетание звуков, но она понимала, что это означает его.

И это было так здорово, что он сейчас здесь! Хотелось как-то порадовать его, и Эрна выбрала самое верное средство: поиграть. Она вдруг отскочила назад о дорожке, пригнулась и зарычала. Сделала выпад и снова замерла, показывая, что она не всерьез, что нападать не собирается. И он понял. Просел в коленях, напружинился, слегка развел руки, готовясь к прыжку. Эрна бросилась с тропы в снег. Несколько шагов наст держал ее, а потом она провалилась, и тогда Кайс ее настиг. Прыгнул сверху, вдавил в сугроб, так что она даже поначалу вдохнуть не могла из-за набившегося в рот снега. Но потом и сам поднялся, и ее выволок за шиворот.

Эрна рассмеялась. Играть с ним было так весело! Она отпихнула его, и теперь уже он бросился наутек, а она следом. Он побежал по тропинке, где было легче, и Эрна быстро отстала от него, длинноногого. Но он остановился и дождался, и тогда она со всего размаху прыгнула ему на грудь. Оба снова скрылись в снегу.

Хохоча, они носились меж темных деревьев, проваливаясь то по колено, то по пояс, время от времени падая навзничь, чтобы перевести дыхание. Словно два больших расшалившихся котенка, они гонялись друг за другом, валили друг друга в снег, закапывая с головой. Кайс бросался снежками. Эрна так не умела, но пыталась эти снежки ловить. Оба уже насквозь промокли, и от пота, и от набивающегося за шиворот и в рукава снега, но холода пока не чувствовали. Силы вряд ли покинули бы Эрну до самого утра. Вот потом она запросто могла свалиться в обморок от переутомления, но об этом она, разумеется, не думала.

И все же они начинали выдыхаться. Паузы между забегами становились все продолжительнее, дыхание – все тяжелее. Когда Эрна в очередной раз сшибла Кайса с ног, он не спешил подниматься.

Они лежали в снегу, уже сильно истоптанном ими. Кайс внизу, Эрна на нем, ухватившись руками за ворот. Их лица оказались совсем рядом, пар от дыхания смешивался. Эрна чувствовала запах Кайса, уже такой привычный: запах его тела, пота, мокрой одежды. Любимый запах. Восторг, охвативший Эрну, требовал немедленного выхода. Ужасно хотелось укусить его, сильно, до крови, но это больно, это она понимала даже теперь. Эрна поступила проще: быстро лизнула языком кончик его носа.

Насколько можно было различить в темноте, Кайс выглядел изрядно ошарашенным. Но Эрне не хотелось сейчас выпускать его из своих лап. Она улыбалась, и в этой улыбке и горящих глазах отражался восторг, восхищение, обожание, – все, что она испытывала на самом деле. Их лица по-прежнему оставались близко-близко. Эрна почувствовала руки Кайса на своей талии: они сомкнулись там очень неуверенно, словно против воли хозяина.

Вдруг что-то хрустнуло, всколыхнулось над ними, и совсем рядом упал ком снега. Эрна мгновенно отпрыгнула в сторону, приземлилась на четвереньки и зарычала, нервно озираясь, выискивая, откуда грозит опасность. На ветке над их головами складывала крылья огромная ночная птица. Она холодно и равнодушно поглядела на людей внизу и отвернулась.

Эрна с облегчением рассмеялась. Так испугалась какую-то птицу! Птицы, даже такие большие, не охотятся на крупных хищников вроде нее. Кайс, весь облепленный снегом, приподнялся на локте и уставился на Эрну с изумлением. И тогда она снова бросилась наутек, приглашая его продолжить догонялки.

***

Первые лучи солнца застали Эрну сидящей в сугробе. Она тяжело дышала, ее одежда сплошь была покрыта снежными катышками. По спине бежали струйки пота, липла к спине мокрая майка, перед глазами все плыло от жуткой усталости. Кайс обнаружился неподалеку в таком же примерно состоянии.

– Хорошо погуляли, – выдохнула Эрна, с трудом высвобождая руку из мокрой варежки и пытаясь вытереть пот с лица.

– Уже все? – Кайс тоже с трудом переводил дыхание. – Тогда пошли домой. Если мы здесь еще минутку посидим, то превратимся в ледышки.

– Будет здорово, если ты знаешь, куда идти. – Эрна с трудом поднялась на ноги.

– А мы никуда и не ушли. Так и кружимся у самой околицы. Вон, деревню видно.

Кайс махнул рукой, и Эрна, обернувшись, действительно увидела в деревьях просвет. Теперь самым сложным оказалось выбраться на тропу, поскольку ноги заплетались и отказывались держать в рыхлом, измятом снегу. Тропа едва угадывалась в неверном утреннем свете, и усталые ноги так и норовили вынести охотников куда-то в сторону от нее. И все равно здесь дело пошло легче. Эрна даже сумела оглядеться и оценить «разрушения», которые они нанесли окрестному насту. Все вокруг было истоптано огромными кругами и петлями.

– Это мы сколько времени вот так носились? – ужаснулась Эрна.

Кайс не ответил. Ближе к деревне тропа стала немного шире, и он теперь шагал рядом со своей спутницей. А к ней постепенно возвращались подробности этой ночи, почти забытые в момент перехода от звериного сознания к человеческому. Ее эмоции. Звуки и запахи. Картинки, отдельные и яркие, как в калейдоскопе, мелькали перед глазами. А потом промелькнула и та самая…

Эрна, боясь сама себе поверить, медленно повернула голову. Что же она наделала?! Ведь это фактически признание! То, что она так долго скрывала, вырвалось наружу в тот момент, когда она не могла себя контролировать. И как она об этом не подумала? Как допустила такую возможность? И что теперь скажет на все это Кайс?

А ответный взгляд Кайса выражал почти испуг. Он уже понял, о чем она думает, и почему смотрит на него так.

– Я ничего и не делал, если что, – поспешно сказал он.

Фраза прыгнула на язык быстрее, чем Эрна успела ее обдумать. Превращение, оно никогда моментально не происходит.

– А почему ты ничего не делал?

– Почему? – недоуменно переспросил Кайс. – Ну, потому что…

Он вгляделся в ее лицо, словно там пытался найти ответ на этот вопрос, и, видимо, не нашел.

– Не знаю, почему.

И рассмеялся. Эрна сперва глядела на него удивленно, но его веселье оказалось заразным, и она тоже расхохоталась. Так они и дошли до самого постоялого двора, хохоча, сами не понимая, над чем, и одновременно пытаясь хоть немного очистить друг друга от снежных катышков.

Хозяин пришел в ужас, увидев своих постояльцев, но расспрашивать не стал, просто указал, где развесить одежду для просушки.

– Если этот тип все-таки приедет, – попросил Кайс, – скажите ему, что я не стану его бить. И сразу будите нас, пока он снова не умчался. Нам бы уже выбраться отсюда.

Умирающие от усталости охотники забрались на второй этаж и расползлись по своим комнатам. Эрна распотрошила свою сумку – пригодилась наконец! – и с наслаждением переоделась в сухое. После чего рухнула на кровать прямо поверх покрывала и отключилась, будто в ней сирайэны тумблер передвинули.

Долго поспать не удалось. Стук в дверь разбудил ее не сразу; еще больше времени понадобилось, чтобы понять, что пора ехать. С большим трудом она столкала в сумку разбросанные по комнате вещи, но у нее так и не возникло уверенности, что она ничего не забыла. Пошатываясь под тяжестью ноши, она выползла в коридор и принялась спускаться вниз. Примерно на середине лестницы ее настиг Кайс и подхватил под локоть.

– У меня такое впечатление, что ты сейчас свалишься, – сказал он.

– Я никогда еще столько не бегала, – улыбнулась Эрна.

– Ты и меня загоняла, – согласился он. – В следующий раз нам придется отпрашиваться со службы на сутки.

– В следующий раз?

– Я буду тебя выгуливать, – решительно заявил Кайс. – Мне страшно подумать, что ты запираешь вольного зверя в комнате и грызешь плюшевого мишку.

– Это и не мишка вовсе, – возразила Эрна. И замолчала, поскольку по остальным пунктам у нее возражений не было.

Куртки до конца не просохли, оставались влажными, но охотники дружно решили, что это неважно, ведь в санях есть такая замечательная теплая шкура. Сам возница с виноватым видом бубнил что-то насчет того, что не мог быть уверен, и что надеялся, будто они вообще не заметят, но Кайс небрежным жестом прервал его излияния.

– Вези уже! И плата обычная – за вероломство. А если бы все так удачно не повернулось, я бы тебя еще и побил.

Возница не стал с ним спорить, – то ли драться не умел, то ли вину за собой чувствовал, – и молча подогнал сани к крыльцу. Охотники свалили поклажу на дно, устроились на сиденье, укутались в теплый мех, и обоих тут же начало снова клонить ко сну. Эрна положила голову на плечо Кайса, более не опасаясь, что он как-нибудь не так поймет. Раз он все знает, что толку дальше притворяться? Сани стронулись с места, зашелестел снег под полозьями. Лошадка уже набегалась с утра, устала и шла шагом, но это сейчас было неважно.

Эрне вдруг вспомнились последние слова Кайса, и она задумалась над ними. Удачно повернулось, сказал он. Но ведь им катастрофически не везло. Удача оставила их с того самого момента, как они оказались здесь и вышли на охоту. Все приложенные ими старания разбивались о невезение.

– Странно как-то, – сказала она вслух. – Что же это твой браслет не сработал? Нам так не везло!

– Не везло? – сонно буркнул Кайс. – Ты считаешь? Ведь это же браслет моей мамы!

– И что?

– А она давно мечтает меня женить.

========== Глава последняя, в которой происходит всё ==========

– Ничего не забыл? – Кайс подал Паеру его школьную сумку.

– Да что там забывать, – буркнул тот, накинул лямку на плечо и нацелился выскочить за дверь, но Эрна перехватила его на выходе.

– Ну-ка, стой!

Она аккуратно расправила под ремнем складки его курточки.

– Да они все равно собьются, – попытался вырваться мальчишка. Эрна ухватила его двумя пальцами за нос.

– Хотя бы до школы дойдешь в приличном виде.

– Ладно, ладно, пусти!

Паер вырвался и выскочил, наконец, из конторы. Сегодня он снова решил заночевать здесь вместе со своим опекуном и занял единственную лежанку, так что Эрне пришлось дремать в кресле. Эрна против этого не возражала: возможность спать на службе и так изрядное излишество. Вообще, после того, как ей стала ясна причина ее раздражения, мальчишка перестал ее бесить. Вот тоже, нашла к кому ревновать Кайса! Хотя желание всыпать нахальному пацану иногда все же возникало.

Гарр запаздывал. Он предупреждал, что это может случиться, и охотники смирно сидели и ждали его появления. Кайс налил в две чашки едва теплый чай, оставшийся от их совместного завтрака, и передал одну Эрне, устроившейся в его любимом кресле. Сам со второй кружкой оседлал стул и задумчиво уставился в окно.

За окном было все то же, что и всегда: каменная стена, усыпанная мокрым песком площадка. Даже и не разберешь, что в городе давно весна, что покрылись робкой нежной зеленью деревья и лужайки, а солнце жарит почти как летом.

Непростая для Кайса выдалась весна, оттого он сейчас так задумчив, и Эрна могла его понять. В этом они были одинаковы, истинные дети своего странного времени, где древние патриархальные устои смешивались с вольными современными представлениями. Традиция твердила, что брак – это «кабала на всю жизнь», что принятого решения уже не изменишь, а значит нужно убедиться, «хорош ли товар», хорошенько убедиться, без всякой поспешности. Новая же, городская традиция, традиция чужаков заявляла, что жениться нужно по любви. И теперь им предстояло точно определить, есть ли любовь, не принимают ли они за нее что-то другое. Пойти на попятный, сказать, мол, извини, ошибся, – такое ни одному из них не пришло бы в голову.

В себе Эрна не сомневалась: ее любовь, не подкрепляемая никакой надеждой, прожила всю зиму и стала только крепче. Но она понимала, почему Кайсу понадобилось так много времени на размышления. Коллега, друг, хороший парень, и вдруг на тебе – девушка. Хуже того, влюбленная девушка. Неудивительно, что он был ошарашен, а теперь старается привыкнуть к этой мысли. Эрна помнила, как медленно сама осознавала свои чувства. Заинтересовалась им уже в ту памятную ночь, когда он в первый раз наблюдал за ее превращением, уже начала беспокоиться за него, уже начала ревновать, – а поняла, что происходит, только в тот момент, когда об этом прямо сказала Сиэннэ. Вот и ему нужно разобраться, и Эрна не собиралась его торопить.

Она не могла с возмущением воскликнуть: «О чем тут думать?!» По ее мнению, думать-то было о чем, и уверенности в положительном решении она не испытывала. Такому парню она совсем не ровня. Этому красавчику нужна такая же сногсшибательная красавица, с которой он мог бы блистать, появляться в обществе. Ну или домашняя пышка, которая будет печь пироги, вязать салфеточки, посвятит свою жизнь заботам о нем, родит ему полтора десятка детишек, чтобы он наконец мог переплюнуть старших братьев. А что взять с Эрны с внешностью настолько средней, что глазу зацепиться не за что, и упорно не желающей связываться с домашним хозяйством?

Она прекрасно представляла, что если Кайс поставит ультиматум: женюсь на тебе, но ты оставишь службу, – она подчинится, но будет от этого страдать. Она никогда не считала, что один человек может заменить многих, о том же говорили и книги, которые ей доводилось читать. Пусть она весьма посредственный охотник, и вряд ли станет лучше, пусть иногда страх так силен, что она начинает жалеть о том, что связалась с этой службой, – все это мелочи по сравнению с чувством общности, почти родства, которое она чувствует, находясь здесь, с этими людьми, подобных которым она никогда не встречала. Атмосфера дежурки, ночные чаепития вприкуску с философскими разговорами, ощущение причастности к большому делу, которое они делают, – все это стало настолько родным для Эрны, что лишиться этого – все равно что внутренности вырвать. И один Кайс никогда всего этого не заменит. И все же Эрна пошла бы на это, чтобы получить возможность заботиться о нем. Но если Кайс действительно любит ее, согласится ли он, чтобы она принесла эту жертву?

Если же все останется, как есть, то зачем ему такая жена? Какой смысл жениться, если она так и будет проводить с ним ночи на дежурстве, и возвращаться оба будут в холодный дом, где на столе ни крошки? Все это у него и так уже есть. Вот поэтому Эрна вовсе не была уверена, что Кайс однажды решится сделать ей предложение.

Порой ей хотелось, чтобы он продолжал размышлять как можно дольше. Потому что сейчас, пока не сказаны окончательные слова: «Давай будем просто коллегами», – у нее оставалась возможность ластиться к нему, словно большая кошка, невзначай оказываться поблизости, позволять прикасаться к себе. От любого мимолетного прикосновения она сразу ощущала себя безмерно счастливой, и этого было достаточно. Пусть он потянет с решением, пусть задумчиво смотрит через окно на пустой двор, позволяя ей любоваться его профилем.

***

Послышался дробный топот каблучков, а потом такой грохот, что охотники подскочили. Дверь, ведущая в Башню, врезалась в стену и отскочила обратно. Сиэннэ по своему обыкновению недооценила твердость материальных предметов, и это столкновение грозило ей очередными синяками на руках. Но сейчас ей было не до того.

– Ваенский холм! – выдохнула она.

Эрна уронила чашку. Кайс поперхнулся воздухом. На Ваенском холме располагался замок градоначальника.

– Там что-то огромное, – скороговоркой продолжала Сиэннэ. – Кайс, только ты сможешь, и то…

Кайс рванулся с места, Эрна – с небольшим отставанием – за ним.

– Я пришлю Гарра, когда он придет! – крикнула им вслед Сиэннэ.

Это ночью в замке обитает только семья градоначальника да немногочисленная прислуга. Но теперь, не самым ранним утром, в нем собралось множество служащих всевозможных ведомств. В современном мире древние укрепления превратились в огромные конторы, так что сейчас в замке находилось все начальство города, да и вообще Вельмской земли.

К счастью (в особенности, конечно, для градоначальника), к замку было проложено множество прямых Троп с разных концов города. Минуты не прошло, как охотники уже влетели на широкую мощеную дорогу, прегражденную новенькими коваными воротами. Замок окружала высокая крепостная стена, дань воинственному прошлому, но вот тяжелые створки заменили ажурной решеткой, открывающей взору гостей внутренний двор. Для посетителей была приоткрыта калиточка, охраняемая учтивыми, но непреклонными парнями в форме. Дворец градоначальника – место, где люди работают, решая дела государственной важности, и шляться здесь из пустого любопытства не положено. Но сейчас охрана имела вид озабоченный и растерянный. Понять, что происходит, еще не представлялось возможным, но шум уже нарастал.

Едва Кайс и Эрна достигли ворот, через двор навстречу им повалила толпа. Мужчины, женщины и даже дети, начальники, служащие и прислуга, все с одинаково испуганными воплями и вытаращенными глазами лавиной мчались к выходу.

– Открывай ворота! – рявкнул Кайс ближайшему охраннику, проскакивая мимо него в калитку. Тот, к счастью, сумел сориентироваться, – Эрна успела это увидеть, поскольку отставала от своего спутника на несколько шагов, – и можно было надеяться, что давки у выхода не возникнет.

За людьми следовало нечто… нет, пожалуй, не гигантское, круглая голова лишь немного возвышалась над толпой. Но Эрна ощущала его резкий, удушающий запах, свидетельствующий о незаурядной мощи этого существа. По бокам головы торчали пучки шерсти, кажущиеся (или являющиеся) ушами, а глаза были круглые и желтые, – вот все, что пока представлялось возможным разглядеть.

Кайс врезался в толпу и некоторое время пробивался против течения, но вот получил один удар локтем, второй, сбавил ход, остановился, потом и вовсе попятился. Ошалевшие от страха люди не смотрели, куда бегут, не замечали внезапно возникшего препятствия. Эрна, пытающаяся пробиться по следам Кайса, скоро уткнулась в его спину. Айзё стремительно приближался, и Кайс выхватил ТУС. Сообразив, что он хочет сделать, Эрна уперлась руками ему в спину, чтобы его не снесла наступающая толпа. И Кайс, улучив момент, когда его замах не прервется об чью-нибудь перепуганную физиономию, ударил прямо поверх толпы, прямо сквозь толпу.

Часть заряда, конечно, рассеялась, но около половины достигло цели. Айзё зарычал и бросился в обратную сторону. Сражение с охотниками явно не входило в его планы. Вышла и другая польза от этого выпада: испуганные внезапной вспышкой люди шарахнулись, наконец, в разные стороны и прекратили врезаться в охотников.

Кайс, не оглядываясь, бросился вдогонку, а Эрна остановилась. Айзё мог обойти Кайса и снова оказаться во дворе, и тогда ни в коем случае нельзя было позволить ему пройти наружу. Кроме того, Гарр мог появиться в любую минуту, и нужно было объяснить ему, что происходит. Наконец, Сиэннэ ясно выразилась, что никому, кроме Кайса, нечего и соваться.

Толпа выкатилась за ворота, но здесь многие начали останавливаться, будто за стеной вдруг почувствовали себя в безопасности. Эрна оглянулась на них с досадой – уж бежали бы лучше отсюда! – а потом принялась подробнее изучать место сражения.

Квадратный двор окружало сплошное двухэтажное строение, примыкающее двумя концами к крепостной стене. Где-то здесь, как слышала Эрна, и располагались основные службы. Позади этого здания высились башни старого замка, жилище градоначальника. Слева от себя Эрна заметила высокую арку, за которой виднелось еще какое-то пространство, вероятно, еще один двор. И вот как раз над этой аркой, на втором этаже вдруг полыхнула в окнах красная вспышка, огромная и яркая. Неужели и это не все? Нет, чутье подсказывало Эрне, что враг еще не побежден.

Понадобится ли Кайсу помощь? Не исключено. Угадать бы, куда выскочит эта тварь! Что, если на ту сторону? Эрна пробежала под аркой и оказалась, действительно, в другом дворе, даже побольше первого. Он примыкал к старому зданию: высоченная стена, нагромождение покатых крыш наверху. Эрне недолго пришлось ждать здесь развития событий. На одной из крыш она заметила какое-то движение. А потом, царапая черепицу, показался и он, айзё. Бочкоподобное тело, шесть толстых волосатых ног, огромная голова, чья идеальная округлость нарушалась только слегка выступающими мощными челюстями. И в этих челюстях… Эрна похолодела. Несомненно, это было человеческое тело. Тощее тельце в белой униформе работника кухни.

Айзё пробежал вдоль конька крыши, – скрежет его когтей был слышен даже на таком расстоянии, – и развернулся, добежав до края. Чуть позже по его следам вскарабкался запыхавшийся Кайс. Он поднялся на ноги и замер с оружием наготове. Айзё таращился на него, верхняя губа твари подрагивала, обнажая мелкие, острые и чрезвычайно многочисленные зубы.

Кайс медлил. Может быть, тот человек еще жив? Теперь, когда поблизости оказался взрослый мужчина, Эрна догадалась, что в пасти айзё – мальчишка. Какой-нибудь младший кухонный помощник, не услышавший или не сообразивший, что происходит, и не успевший удрать вместе со всеми. Судя по тому, как дергались его конечности, он был, хоть и наверняка ранен, но жив. И теперь Кайс не знал, как подступиться к противнику. Если ударить, и он исчезнет или просто выпустит мальчишку, тот упадет с высоты, слишком большой, чтобы остаться в живых. Если же не ударить, айзё попросту перекусит свою добычу пополам.

Решение принял монстр, но это оказалось неверное для него решение. Недооценив опасность, которую представлял охотник, айзё вздумал поиграть с добычей. Резко мотнув головой, он подбросил мальчишку вверх и разинул пасть, намереваясь поймать, и можно было не сомневаться, что эти челюсти должны захлопнуться с хрустом костей. Кайс, будто ждал этого, немедленно нанес мощнейший удар. И, даже не дождавшись его результатов, опрометью бросился вперед.

Сердце Эрны, казалось, пропустило один удар. Все происходило одновременно. Но при этом казалось, будто события разворачиваются очень медленно, позволяя разглядеть мельчайшие подробности. Тельце мальчика в белой одежде, на которой проступили красные пятна, валилось вниз, прямо в раскрытую пасть, и та уже почти смыкалась… но вдруг исчезла, оставив после себя облачко серой пыли. Кайс уже сделал три шага, он был уже на полпути, но тут белая фигурка грохнулась на черепицу и неудержимо заскользила вниз. Кайс прыгнул, проехался на животе, вытягивая вперед руку, но он не дотянулся. Мальчишка, не сделав попытки спастись, перекатился через край крыши и полетел вниз. Был ли он еще жив в тот момент? Уже неважно. Теперь точно нет.

Мгновение Эрне казалось, что Кайс сейчас полетит вслед за ним, и за это мгновение ужас наполнил ее до самой макушки. Но он каким-то чудом удержался на краю, затормозил, зацепился за что-то. Еще через миг грохнулся о камни и разлетелся вдребезги ТУС. Кайс лежал неподвижно и смотрел вниз, а Эрна смотрела на него, и, как секунду назад она едва не умерла от ужаса, так теперь погибала от облегчения. Ее колени как-то ослабли. Уходи оттуда, молила она, ползи наверх, только будь осторожен, только не упади!

Кайс будто подслушал ее мысли или просто опомнился. Аккуратно оттолкнулся от края, цепляясь руками, взобрался наверх а потом скрылся там, откуда появился, и где Эрна больше не могла его видеть. А она так и стояла в замешательстве, испытывая одновременно гигантское облегчение, ужас и отвращение. Облегчение было сильнее: Кайс все-таки победил, не упал, сейчас он спустится, и все будет хорошо. Зато предмет, вызывающий ужас и отвращение, до сих пор находился перед ее глазами.

Эрна сделала несколько шагов, но остановилась, заметив стеклянные распахнутые глаза, уставившиеся в небо. Изломанная фигурка с неестественно вывернутыми конечностями лежала в кровавой луже. Ближе Эрна подходить не стала, боялась, что ее стошнит. И отсюда видно, что помощь парню уже не понадобится.

Поблизости нарастал шум. Кажется, это в соседнем дворе. Наверное, Кайс уже спустился, его заметили и теперь бегут навстречу с воплями радости. Усилием воли Эрна преодолела оцепенение, оторвалась от созерцания мертвого тела, повернулась и направилась в арку. Там Кайс, и ему она сейчас нужнее.

Все так и было, как она себе представляла. Вся толпа, которая недавно выбегала со двора, теперь вбежала обратно, и Кайс застрял в ее середине, расстроенный и подавленный. Ему что-то говорили, его хватали, трепали и хлопали по спине, он рассеянно кивал и постоянно оглядывался на ворота. Похоже, ему очень хотелось выбраться оттуда, но, кажется, у него не было на это сил. Эрна, поджав губы, решительно бросилась на помощь.

Особенно усердствовал один, низенький, с обширной лысиной. Его голос гулко разносился по двору, перекрывая остальные возгласы:

– Особую городскую награду! Непременно! И денежную премию, конечно, – добавил он, заметив, как поморщился Кайс.

Это, видимо, и есть градоначальник, поняла Эрна. Прежде она его не видала, только на портретах, но они на него мало походили. Кайс что-то возражал, кивал в ту сторону, где лежало тело погибшего мальчика. Его никто не слушал.

– Даже не спорьте! – гудел градоначальник. – Все видели, сколько ударов вам пришлось нанести. Зная, какова ваша мощь… Нет, никто кроме вас не смог бы этого сделать! Какое счастье, что вы работаете в нашем городе! Страшно подумать…

Что они там могли видеть, из-за стены-то? Разве что чудовищные вспышки, которые действительно можно было разглядеть.

В любой женщине однажды может проснуться львица, особенно когда надо спасать кого-то очень дорогого. Эрна втиснулась в толпу, решительно отодвинула в сторону градоначальника, обхватила Кайса за талию и просто вывела его из окружения. Возражений не последовало, а кто-то даже восхищенно поцокал языком. Эрне не было дела до этих людей. Она крепко обнимала Кайса, а тот держал ее за плечи. Его куртка насквозь промокла от пота.

***

Никогда еще Эрна не видела Кайса в таких расстроенных чувствах. Он метался по дежурке, не понимая, куда приткнуться, глаза отчаянные, и заметно, что перед его внутренним взором до сих пор стоит этот мальчишка, до которого он не успел дотянуться.

– Особую награду! Да если бы он нарочно хотел меня унизить, и то бы лучше не придумал!

Эрна сидела на лежанке, подобрав ноги, и молча следила за ним. Все слова вдруг куда-то потерялись, мыслей было множество, но ни одна не выговаривалась вслух. Случалось ли с ним прежде, чтобы он не смог кого-то спасти? Неподходящее время, чтобы выяснять. Но, судя по его реакции, едва ли. Невероятный везунчик, он не знал неудач. Привык к тому, что все получается. Но ведь нельзя сказать, что он потерпел поражение. Он спас множество жизней, успев вовремя, не позволив монстру пройти мимо него, не позволив догнать толпу. Напади айзё на тех людей, ох и последствия были бы! Государственного значения. И это легко могло произойти, если бы монстр не испугался первого удара Кайса. Так что градоначальник был по-своему прав, предлагая Особую городскую награду, высшую оценку доблести и заслуг. Но Кайс не спас одного-единственного мальчишку и теперь не знает, куда деться от чувства вины. И для него теперь даже неважно, были ли у него вообще шансы. Впрочем, это и для Эрны неважно. Она сейчас готова была сказать, что мальчишка сам виноват, раз полез в пасть монстра, лишь бы Кайс не страдал.

Слова так и не пришли, и Эрна решила поступить проще. Опустила ноги на пол и похлопала себя по коленям.

– Иди сюда!

Кайс прекратил метаться и уставился на нее. В глазах еще полное непонимание, но уголок рта уже чуть дернулся, обозначая улыбку. Потом сообразил, чего она добивается, криво усмехнулся, опустил глаза и с виноватым видом, словно нашкодивший кот, улегся рядом с ней, свернувшись в комочек, и уткнулся носом в ее колени. Кажется, он даже на нее избегал смотреть, но Эрне сейчас достаточно было того, что можно запустить пальцы в его волосы, взъерошить жесткий хохолок на макушке. Зато теперь Эрна смогла говорить, немного бессвязно, не задумываясь.

class="book">– Все хорошо, Кайс, правда. Ты сделал все, что мог. Ты не виноват. Просто так бывает. Люди умирают, и все. А ты же не всесильный. Ты же не мог быть везде одновременно, правда? А если кто-то посмеет тебе что-то сказать, я его убью. За тебя – кого угодно загрызу, веришь?

– Говорила, не хочешь быть сильной, – улыбнувшись, напомнил Кайс.

– И не хочу, – невозмутимо согласилась Эрна. – Буду, только когда ты не сможешь.

Кайс неопределенно хмыкнул, немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и затих. Эрна осторожно поглаживала его волосы, чувствуя, как ее наполняет нежность. Даже очень большому и сильному мужчине нужны колени, на которых он может свернуться в момент слабости, не боясь никаких обвинений.

Эрна долго сидела в тишине. Кайс, похоже, уснул, и тут ничего удивительного: сражение должно было выжать из него все силы. Гарр до сих пор не появился. А скорее всего, он все же отправился вслед за своими коллегами, и где-то в толпе они и разминулись. Оно и к лучшему: пусть он там выслушивает благодарности и решает вопросы с наградами, а здесь ему сейчас делать нечего. Сиэннэ сунулась было вниз, но тут же снова скрылась за дверью, понимающе улыбаясь. Так прошел час или два, Эрна не могла бы сказать. Ноги и спина затекли, совсем онемели, но она не решалась двинуться.

Наконец Кайс зашевелился, перекатился ни спину, взглянул ей в глаза и улыбнулся. И Эрна тоже заулыбалась, счастливая оттого, что больше не видит на его лице того загнанного выражения.

– Я что, уснул? А ты так и сидишь? Да надо было спихнуть меня, и все!

– Вот еще! – возмутилась Эрна. – Можно подумать, ты у меня каждый день на коленях спишь.

Он рассмеялся, и Эрна с облегчением подумала, что ему стало легче. Помог ли сон, или ее поддержка, главное, что он снова улыбается.

Кайс поднялся с лежанки и взялся за чайник, а Эрна еще некоторое время даже не пыталась двигаться, дожидаясь, пока восстановится кровообращение. Когда она сумела перебраться за стол, Кайс заговорил:

– Я тут подумал… Эту награду все-таки надо принять. Будет совсем невежливо отказываться. Градоначальника, наверное, можно понять. Он здорово испугался. Если я буду орать, что не заслужил, он, чего доброго, решит, что я себе цену набиваю. Поэтому – ладно. А эту дурацкую премию попробую сплавить родителям мальчишки. Цинично, конечно, предлагать деньги на ребенка, но всякое бывает. Если семья бедная, им пригодится. Вдруг он у них единственный кормилец, ну или…

Эрна в полном восхищении всплеснула руками.

– Кайс! Какой же ты хороший! Как же я тебя люблю!

Он вдруг очень серьезно на нее посмотрел.

– А вот об этом Городской книге пора бы узнать, как считаешь?

Эрна замерла, изумленная не только самим предложением, но и формулировкой. В Городской книге, помимо прочего, регистрировались и браки.

Так и не найдя подходящих слов для согласия, она просто бросилась ему на шею, схватила крепко-крепко, счастливая, как никогда в жизни. Изнемогая от желания наконец поцеловать его по-настоящему и страдая от мысли, что понятия не имеет, как это делается, она просто куснула его за мочку уха. Нежности в духе оборотня. Знал, с кем связывался.

***

Звук открываемой двери заставил их отпрянуть друг от друга. Впрочем, Айдеранэн все равно не обратил на них внимания, привык, надо полагать, вспугивать парочки в этой конторе. Всегда невозмутимая физиономия сирайэна была сейчас несколько перекошена, глаза слегка навыкате. Эрна предположила, что его так впечатлила атака замка айзё, но, как выяснилось, он об этом еще даже не слышал.

– Ребята, вы не поверите! – с порога заявил Айдеранэн. – Я должен это кому-то рассказать. Хоть мне и не советовали, но…

– Ты так выглядишь, будто докопался до самой главной тайны мироздания, – попытался пошутить Кайс.

– Вот именно! – воскликнул Айдеранэн.

Кайс и Эрна потеряли дар речи. Эрна еще успела удивиться тому, что способна сейчас всерьез интересоваться какими-то тайнами, когда в ее собственной жизни происходит такое. Но любопытство победило: Кайс-то теперь никуда не денется.

Айдеранэн плюхнулся на стул рядом с охотниками, налил себе чаю, нервным жестом взъерошил волосы. Выглядел он крайне взволнованным, и Эрна теперь гадала, что же могло вывести его из равновесия. До сих пор казалось, что такие обстоятельства вовсе невозможны в природе.

– Это все тот архивариус, – заговорил он. – Помните, я рассказывал? Которого считали едва ли не сумасшедшим. Так вот: никакой он не сумасшедший, а самый настоящий маг. Просто отличная маскировка: никто не воспринимает таких персонажей всерьез. И та макулатура, которую он вечно переписывает… Нет, что-то в его архиве, конечно, хлам, но это только для виду. Чтобы затерялось самое важное. Это же гениальное решение, хранить важные вещи не в папке с подписью «совершенно секретно», а среди никому не нужного мусора. Ведь там просто не станут искать!

– А ты как нашел? – удивился Кайс.

– И не нашел бы. Он сам пришел и показал. Сказал, что устал смотреть, как я маюсь. Говорит, немногие ищут ответы на эти вопросы, но если кто-то действительно хочет знать, так для того он там и сидит. Сидит и ждет любопытных, представляете?

– Так что он рассказал? – нетерпеливо спросила Эрна.

– Все, как я и говорил, – Айдеранэн возбужденно потер руки. – В этом мире есть магия. Она настолько простая, но одновременно настолько сложная, что у меня пока в голове не укладывается. Они используют образы. Понимаете? Я тоже нет. Если коротко: за каждым словом, за каждым действием стоит какой-то образ. Они умеют представить его как-то особенно выпукло, а потом могут менять. И эти изменения действуют во всем мире сразу. Только не спрашивайте меня, как они это делают, я сам не понял. Когда я расскажу, что они сделали, может быть, станет понятнее.

Но самый главный секрет в том, что представляет собой наш мир. Вы слышали, может быть, о богах? Иногда чужаки рассказывают забавные истории о своих религиях. А в нашем мире никогда никаких религий не было. Почему бы? Я только теперь понял: потому что настоящий бог не потерпит конкуренции. По крайней мере, наш. Да, не смейтесь, у нас и бог есть. Или, может быть, правильнее сказать, что сам наш мир и есть бог. Он создал сам себя и сам себя изменяет, когда ему придет охота.

Эти люди, маги, они очень давно существуют. Но это тайна, которая сама себя охраняет: их деятельность никак внешне не заметна. Им не нужно ничего такого делать, что могло бы их выдать. Они просто развивают в себе огромную силу мысли, и этой мыслью воздействуют на мир. Это своего рода лазейка: бог, который мир, сам пользуется этим инструментом для изменения себя, а тут люди им овладели. Научились понимать внутренние взаимосвязи, изучили бога, с которым имеют дело.

Тут еще надо иметь в виду, что наш мир, он как… как подросток, что ли. Очень любопытный ребенок, не злой, но жестокий. Он не хочет причинять намеренное зло, чтобы кто-то мучился, он просто желает, чтобы ему не было скучно. И поскольку он создал все из себя, то и людей считает своей частью, так что его даже совесть не мучает, тем более что совесть он только для людей и придумал. Он просто играет в разные игры, только лишь развлекает себя, ничего больше. Он устроил все так, что люди воевали между собой, а он еще и подначивал, и ему было забавно.

Но тут вмешались маги, которым это все не нравилось. Бросили вызов богу, так сказать. Они объединились, долго думали, перебирали варианты и остановились на одном. Взяли и подменили понятия. Понятие власти заменили понятием ответственности. Старое слово наполнили новым содержанием, и это вдруг стало так для всех. Все забыли старое значение. Раньше как: власть – это владеть, мое, побольше захватить, заставить, вынудить, сияние славы, и все у ног. Теперь все не так. Это мое, значит, я должен заботиться, обеспечить процветание, чтобы все довольны, похвастаться перед соседями, сделать лучше, чем у них. И когда в головах появилось это новое понимание, все вдруг обомлели: что ж это мы делаем? Какое же процветание, когда все силы уходят на войну? И главное: зачем лишняя территория, которую придется облагораживать, со своей бы справиться! Вот так войны и прекратились.

– Но тогда почему, – усомнился Кайс, – этот бог не отменил сделанное? Я слышал, боги всемогущи.

– Наш мир – честный игрок. И те правила, которые он создал, и которые стали известны людям, не могут измениться. Реки вспять не потекут, и солнце не взойдет на западе просто потому, что все знают, как должны обстоять дела. Вот незнакомые нам законы он запросто может изменить, а мы об этом даже не узнаем. Мы ведь их еще не открыли. В общем, одно из правил формулируется примерно так: то, что сделано людьми согласно существующим законам, не подлежит отмене свыше. Он придумал это правило, а тут сам же от него пострадал.

Но он очень скоро нашел себе новую игрушку. Просто взял и открыл границы. Сделал их проницаемыми. Это оказалось возможно, потому что насчет границ маги и тогда не понимали, и сейчас все еще не понимают. Он их обхитрил и изменил свои свойства. И теперь прозрачные границы для нас закон, поскольку всем известно, что это так. И никто уже ничего не может сделать с этим. Может быть, говорят они, потом, когда люди разберутся, как это все работает, они и смогут что-то предпринять. Но он же опять что-нибудь выдумает, лишь бы не скучать!

– Я, наверное, понял смысл, – неуверенно сказал Кайс, – но представить, как это все работает, не могу.

– Даже и не пробуй, – Айдеранэн хмыкнул. – Голову сломаешь. Он мне еще много всего порассказал, архивариус этот. Он, например, почти уверен, что айзё – порождение этого мира. Что он их нарочно создал, чтоб они нападали. Не где-то отдельно, а как бы в кармашке, на изнанке самого себя. Звучит логично: ведь и сирайэны появились тут же, вслед за айзё, и принесли оружие. А без оружия было бы слишком скучно.

– Но это свинство! – возмутилась Эрна, но тут же замолкла. Нет, не потому, что убоялась немедленной небесной кары. Просто ей вдруг подумалось, что именно благодаря этой игре она оказалась здесь, среди необыкновенных людей, в удивительной роли, только поэтому встретила Кайса… Ладно, подумала она, игра так игра. Сыграем.

– Голова пухнет, – признался Айдеранэн. На реплику Эрны он внимания не обратил. – Даже не знаю, как я с этим дальше буду жить. Может, в маги податься? Он мне предлагал…

***

Кайс толкнул дверь, и его мать поднялась из-за стола навстречу, вспорхнула, как большая взъерошенная птица.

– Да вот, – смущенно сообщил он, – решил жениться.

Войме перевела строгий взгляд на Эрну.

– Надеюсь, на ней?

– Конечно!

– Ну, наконец-то! Додумался. – Войме широко раскинула руки. – Иди, доченька, обниму.

А потом они вдвоем сидели во внутренней комнате, освещенной только парой свечей. Кайс остался где-то снаружи, с отцом и братьями, они что-то там соображали насчет столов и гостей. Эрна наблюдала за руками маленькой ведьмы. Они проворно сплетали нитки в простенький узор, иногда встраивая в него прозрачную бусину. Руки двигались быстро, но порой вдруг надолго замирали, хотя Войме не прерывала свою неторопливую речь.

– А я сразу заметила, что ты его любишь. А он, растяпа, даже не смотрит. Все думала, как бы его навстречу подтолкнуть. Ты девушка хорошая, это видно. С Кайсом у вас сложится, не сомневайся. Сердце у него большое. И он не бросит, не подведет. Амулет мой только его немного разбаловал, отвык он от трудностей. Но это еще придумать надо такую трудность, чтобы он не справился.

– А у вас тоже есть такой амулет? – полюбопытствовала Эрна. – А у других детей? Им вы тоже сделали?

– У меня есть. А больше ни у кого, только у Кайса. Это ведь удача, она для тех, кто может шагнуть в темноту, понимаешь?

– Это как вы вошли в дверь, которой никогда не было?

– Кайс рассказывал? – Войме ласково улыбнулась. – Да, вроде того. Когда не знаешь, что тебя ждет, действуешь наугад, вот тогда удача и включается. А где есть точный расчет, там везению не место. Так вышло, что мой муж всегда действует только по расчету, а дети в него пошли. Им без толку носить мои украшения. Не сработает. Зато Кайс – моя порода. Сразу было видно. Я вообще думала, что он от нас уйдет и не вернется, удивлялась, что он так долго дома живет. А потом еще больше удивлялась, когда он принялся домой мотаться при любом случае. Не вышел из него настоящий бродяга. Домашний он у меня мальчик, есть отцовские черты. Вон, сама гляди: только на чужом месте обосновался, тут же и дом построил. Ну, а где дом, там и хозяйка.

– Да хозяйка-то из меня не очень, – смущенно призналась Эрна.

– Ну, я условно, – невозмутимо отмахнулась Войме. – Кайсу нравится, и ладно. Главное, что не один будет. Нельзя ему одному. А что с тобой, так это очень удачно. Ты же за ним в огонь и воду. Ты девушка смелая.

– Вовсе нет, – теперь Эрна и вовсе покраснела. – Я трусиха.

– Трусихи с вилами на драконов не бросаются.

Что это за слово такое – «драконы», Эрна не поняла, наверное, что-то из ее родного мира. Но, поскольку в присутствии ведьмы она втыкала вилы только в хвост того гигантского айзё, то решила, что речь о нем.

– И потом, это и к лучшему, что ты осторожнее его, – рассудительно продолжила Войме. – Будешь хоть немного сдерживать. А то уж больно расслабился. Привык на мою магию надеяться, а она вдруг да не сработает!

Войме зубами обкусила нитки, завязала узелок. В ее руках оказался тонкий плетеный шнурок, украшенный несколькими бусинами. Эрна не успела задуматься, для чего он был сделан. Ведьма протянула руку к ее запястью.

– Ну что, я повяжу?