Угощение на Хэллоуин [Тиффани Райз] (fb2) читать онлайн

Тиффани Райз Угощение на Хэллоуин

Автор: Тиффани Райз

Название на русском: Угощение на Хэллоуин

Серия: Мужчины за работой (книга 1)

Перевод: endeavour3

Сверка: Amelie_Holman

Бета-коррект: ildru, Султана

Редактор: Amelie_Holman

Оформление:

Eva_Ber

Глава 1

Как же ей хотелось обвинить своих родителей в том, что они назвали ее Джолин^[1]. Да кто вообще так делает? Назвать дочь в честь самой скандально известной женщины в кантри-музыке? Как только она поняла, в честь кого ее назвали, Джолин стала Джоуи, и пути назад не было. И вот всего-то два дня назад она узнала самую отвратительную правду в своей жизни — она спит с женатым мужчиной.

Два года.

Джоуи вздохнула вытерла слезы, не снимая солнечных очков.

— Джо?

— Прости, — сказала Джоуи.

— Да не за что тебе извиняться, крошка. — Кира протянула руку и сжала ее колено. — Мы почти приехали в аэропорт Лос-Анджелеса. Тебе надо где-нибудь остановиться?

Джоуи покачала головой.

— Едем дальше. Чем скорее я отсюда уеду, тем лучше. Спасибо, что подвезла.

— Я могу убить Бена ради тебя. Я хочу убить Бена. По сути, я могу сделать это, даже если ты не хочешь.

Показалось немного странным, когда Джоуи засмеялась, и тогда она поняла, что смеется впервые за последние тридцать шесть часов.

— А убийство — это не слишком? — спросила Джоуи.

— Не слишком? Этот кусок дерьма спал с тобой в Гонолулу, а со своей женой в Лос-Анджелесе, и за эти два года ни разу не сказал тебе о ней, а ей о тебе! Именно это случилось, верно? Я ничего не преувеличила?

— Нет, все так.

— Тогда это не убийство. Это убийство в целях самозащиты. И не спорь со мной, потому что я права. Ты меня знаешь.

Джоуи и не спорила. Она не могла, всё это было правдой. Два года Бен был ее парнем. Они вместе работали. Они вместе играли. Они вместе спали. Она верила ему, когда он рассказывал, что ненавидит жизнь в Лос-Анджелесе. Что он ценит проведенное с ней время на Гавайях. Он бы переехал, если бы мог, но работа его не отпускает. Бла-бла-бла. Ложь, одна ложь. Ложь, в которую она верила, поэтому и полетела в Лос-Анджелес, чтобы удивить его. А в итоге удивилась сама. Джоуи постучала в дверь, и ей открыла его жена. Неплохой сюрприз для них всех.

— Итак, убийство? — спросила Кира.

— Не надо убийств. По крайней мере, не сейчас, — сначала нужно разлюбить Бена. Ненавидеть его легко. Не любить его сложнее.

— Хорошо. Но только скажи, и я все сделаю. Самое меньшее, что можешь мне позволить — это отрезать ему яйца, — дьявольски усмехнулась Кира, въезжая на трассу I-105.

Джоуи сглотнула и кивнула.

Кира подбросила ее до терминала и помогла с багажом. Джоуи громко закрыла багажник, и ей стало легче. Стукнуть, бросить что-нибудь — вот, что ей хотелось делать со всем, что попадалось под руку. Но вместо этого она просто положила голову на плечо Кире.

— Я хотела выйти за него, — сказала Джоуи.

— Я знаю, — Кира грубо похлопала ее по плечу. — Я знаю, ты хотела.

— Я должна была догадаться. Ведь он за два года ни разу не позвал меня в Лос-Анджелес.

— Я живу в Лос-Анджелесе и даже не хочу, чтобы меня сюда звали. Это не твоя вина.

— Что я делаю? — Джоуи посмотрела на Киру. Они проработали вместе в Гонолулу, в офисе компании «Оаху Эйр», авиакомпании премьер-бизнес и первого класса, до тех пор, пока Кира не перевелась в их калифорнийский офис. Девушки подружились и по-прежнему оставались подругами, несмотря на разделяющий их океан.

— Послушай. Вот, что ты сделаешь. Ты полетишь домой в Орегон, побудешь с семьей, проведешь время самым лучшим образом на свадьбе своего брата и встретишь горячего парня, как только приземлится самолет.

— А что если это будет носильщик? Вообще-то, он может быть немного занят.

— Сначала получи багаж. А потом трахни его.

— Я подозревала, что могу рассчитывать на хороший плохой совет от тебя.

— Я серьезно. Найди хорошего парня. Без вины. Без стыда. Без раскаяния. Никакой любви. Позаботься о себе. В сексуальном плане. Это поможет забыть Бена, правильно? Ты просто прыгнешь в чью-то кровать, это ведь неплохо?

— Если бы я сожгла его дом и бросила в океан знаменитый бейсбольный мяч его отца, это взбесило бы его больше, чем тот факт, что я сразу же пересплю с кем-то.

— Ну, так иди и возьми свое.

— Я не хочу. Последнее, о чем я могу сейчас думать, это об отношениях.

— Эй, полегче. Никто не просит тебя заводить отношения. Это просто секс. Безвозмездно. Я, как женщина, разведенная дважды, не разрешаю тебе встречаться следующие шесть месяцев. Секс — то, что нужно. А свидания доведут до беды. Также не покупай машину, дом и сумку от Биркин, и не поезжай в Вегас с пятью тысячами долларов, спрятанными в нижнем белье.

— Ты что, занималась всем этим после развода?

— Всем, кроме сумки от Биркин. Эта дрянь очень дорогая. Поэтому, никаких сумок. Ну, по крайней мере, пока не купишь одну для меня. Но секс — это обязательный пункт, — Кира указала наманикюренным пальцем прямо на нос Джоуи. — Займись страстным жарким, ничего незначащим сексом, пока не осознаешь, какая ты богиня и пока не забудешь имя Бена, потому что будешь занята выкрикиванием имени другого парня.

Джоуи схватила палец Киры и сжала.

— Ты — хороший друг. Спасибо, что избавляешь меня от плохих привычек.

— Для этого и нужны друзья.

Подъездная площадка была забита машинами. Джоуи уже не могла дождаться, когда останется одна.

— Спасибо. Я напишу, как приземлюсь.

— Так и сделай. А потом напиши мне, как найдешь нового парня.

Джоуи улыбнулась.

— Напишу. Если найду нового парня.

— Ты найдешь. Я в этом уверена. Просто помни — это Орегон. Территория хипстеров и лесорубов.

— И что?

Она показала на внутреннюю сторону бедер.

— Будь осторожна. Раздражение от бороды. Я говорю из собственного опыта.

* * *

Джоуи села на свой рейс — слава Богу, без задержек, что означает, что она приземлится в Портленде меньше, чем через два часа. Быть в самолете отрезанной от всего мира в компании лишь своих мыслей не совсем хорошо для женщины, которая узнала, что имела неосторожность любить женатого мужчину два года. Сейчас у нее не было интернета, который бы отвлек ее, поэтому все, что она могла делать, это вспоминать прошлое. Казалось, Бен был идеальным парнем — всегда внимательный, всегда заботливый. Если ему приходилось пропустить ее день рождения, потому что он должен был быть в Лос-Анджелесе, он обязательно дарил ей запоздалое самое лучшее поздравление на следующей неделе, когда снова возвращался в Гонолулу. Две ночи в пятизвездочном отеле. Обслуживание номера. Вино. Экскурсия на вертолете на следующий день.

И секс, очень много секса, всю ночь напролет. И было неважно, насколько она отвечала ему взаимностью, он ее все равно не отпускал. Она прилагала усилия со своей стороны, предлагала приехать к нему, даже получить перевод в Калифорнию. Он ничего не принимал. Он говорил, что она была его храмом, что он не мог представить Гавайи без нее. Он говорил, что когда-нибудь станет президентом компании и будет жить с ней в Гонолулу. Ей просто нужно подождать еще пару лет, и все будет улажено.

Подождать еще пару лет? Да, ей пришлось бы ждать еще несколько лет, пока у него не будет достаточно денег или мужества, чтобы бросить жену. Если это вообще было у него в планах. Может быть, он ее просто водил за нос. Она никогда не забудет утро субботы, когда приехала на такси к его дому в западном Лос-Анджелесе. Конечно, у нее был его адрес. Она видела его на чеках, на рабочих бумагах, на водительских правах. Она надеялась, что Бен будет дома. И он был дома. Он был дома, так же, как и его жена Шеннон. Шеннон открыла ей, застенчиво улыбаясь, и спросила:

— Да? Могу ли я вам помочь?

Джоуи в смущении ответила:

— Я ищу своего парня. Бен дома?

Как раз в эту минуту в прихожую вышел Бен, его найковские кроссовки заскрипели на плиточном полу цвета морской волны. Он был симпатичным, почти шесть футов роста, с темными волосами и темными глазами, его обаятельная улыбка и ямочки на щеках заставляли любую девушку простить его дьявольскую сторону.

Если до этого у нее была хотя бы слабая надежда, что это ошибка, та испарилась, как только Бен открыл свой рот:

— Какого черта ты здесь делаешь? — заявил Бен с неподдельной яростью. Он никогда так не смотрел на нее раньше, никогда так не говорил с ней раньше. Он всегда был рад ее видеть. Если он не был рад ее видеть, то это все из-за того, что эта милая леди, держащая дверь и смотрящая на него и на нее, снова и снова переводя взгляд с мужа на любовницу, была не просто хорошо одетой горничной, а была его женой. И у жены Бена был такой же плохой день, как и у девушки Бена.

«Сюрприз» было единственным словом, которое смогла сказать Джоуи. У Шеннон был более богатый выбор слов для озвучивания, и Джоуи услышала их все, пока шла к обочине, где ее ждало такси на случай, если Бена не окажется дома. Как только машина тронулась, Джоуи повернулась и увидела, что Бен бежит за ней. Она не смогла понять, что выражает его лицо — не злость, но и не огорчение. Ей было плевать, почему он бежит за ней. Абсолютно. Она онемела от шока и горя. Она ничего не чувствовала и никогда больше не сможет чувствовать. По крайней мере, она говорила это себе, пока поправляла макияж в туалете портлендского аэропорта. Если она никогда не будет любить, то никогда не будет страдать, разве это не здорово?

После всех спасательных манипуляций с макияжем она взяла багаж и направилась к автомобилю, взятому напрокат. Как же хорошо заниматься обычными делами, как же хорошо заниматься скучными человеческими делами. Жизнь продолжалась. Машины все еще брали напрокат. Багаж все еще было необходимо поднимать. Братья все еще женились. Сестры все еще приезжали к ним на свадьбу. Мир не разрушился только потому, что один мужчина солгал. И это хорошо. Потому что мир уже должен был много и много раз разрушиться, если бы это было так.

Поездка от аэропорта до старого семейного домика около Лост-Лейк на Маунт-худ занимала около двух часов. Два прекрасных часа, как только она появилась на шоссе двадцать шесть и направилась в сторону запада. Она переехала едва различимый горный хребет, скрывающий последний городской пейзаж. На несколько миль вокруг ее окружали лишь горы, множество деревьев и низко висящие облака, касающиеся верхушек деревьев, легкой дымкой нависающие над всем лесом. Орегон был известен своими зелеными растениями и лесами, но сейчас все они сменили свой цвет на дикие осенние цвета — красный, оранжевый, лимонно-желтый. И даже в своем горе Джоуи восторгалась этой красотой, находила в ней утешение. Гавайи были прекрасны, как ничто другое в мире, но, черт возьми, она скучала по лесам Орегона.

А запах — с ним ничто не могло сравниться. Чистый, такой чистый — настоящий сосновый и еловый, и такой легкий и воздушный, что если не остановишься, чтобы почувствовать аромат леса, то упустишь его. Но если ты действительно вдохнул его дождливым, ветреным днем, то сможешь ощутить, как пах мир сразу после своего рождения. Деревья расположены так близко к Маунт-худ, что кажется, будто это рисунок маслом и красками под множеством слоев изумрудного и черного цвета.

Наконец она свернула на извилистую дорогу из гравия, ведущую к дому ее родителей. Телефон завибрировал у нее в брюках, и она осторожно его достала.

— Кира, ты будешь должна мне пять тысяч долларов, если меня поймают за разговором с тобой, — сказала она.

— Что? Пять тысяч долларов?

— Пять тысяч долларов — налог на разговор по телефону при вождении в штате Орегон.

— Так зачем же ты ответила на этот проклятый звонок? — поинтересовалась Кира.

— Так я уже подъезжаю вообще-то, да и ограничение по скорости пять миль в час. Думаю, справлюсь.

— Хорошо. Нашла, кого трахнуть?

— Нам обязательно называть это трахом? Звучит так… грубо.

— Отыметь? Совокупляться?

— Совокупляться? Сколько тебе лет? — спросила Джоуи.

— Просто ответь на вопрос.

— Нет, за четыре часа, с тех пор, как мы виделись в последний раз, я никого не встретила и тем более не трахнула, не отымела и не совокупилась с ним в аэропорту. И, скорее всего, я не встречу никого в течение ближайших четырех часов. Или ближайших четырех дней, или даже следующих двух недель. Знаешь, Лост-Лейк похож на общину стариков. Пенсионеры и летние гости. Единственные постоянно работающие там люди — те, кто работает на озере, и их… человек двадцать.

— Двадцать? Да половина из них должна быть парнями. Мне нравится такая вероятность.

— А мне нет.

— Почему ты должна там оставаться? Ты можешь поехать и найти горячего мужчину в Портленде.

— Домик свободен. Мама и папа подарили его Дилану в качестве свадебного подарка.

— Хороший подарок. А что получишь ты, когда будешь выходить замуж? — поинтересовалась Кира.

— Они заплатят за мою свадьбу и медовый месяц. Это лучше, чем домик.

— Он плохой?

— Он был почти развалюхой, когда я была ребенком, — ответила Джоуи. — Теперь это просто руины. Никто не останавливался в нем уже лет десять, насколько я знаю. Дилан клялся, что нанял кого-то его почистить, но он сейчас по уши в свадебной подготовке. Если я не наткнусь на енота, то все в порядке. Я смогу смириться с неудобствами.

— Лучше ты, чем я. Но дай знать, если я тебе понадоблюсь на пару дней. Я имею в виду в отеле, но рядом с тобой. У меня есть возможность взять выходные в случае острой необходимости. Лучшая подруга, которая трахалась два года с женатиком, серьезная причина.

— Да я в порядке. Но ценю твою помощь. Мне пора. Я уже дома.

— Ну и насколько там все плохо? Совсем плохо? Там есть змеи? Не говори мне.

Джоуи расслышала дрожь в голосе Киры. Остановиться в четырехзвездочном отеле было ее вариацией «смириться с неудобствами». Она припарковала машину и обрадовалась, что внешний вид дома сейчас лучше, чем она его помнила. Намного лучше.

— Отлично выглядит вообще-то. Его покрасили. Раньше он был скучного зеленого цвета, а сейчас серый. Довольно симпатичный, — сказала Джоуи, вылезая из машины. — Черепица похожа на кедровую.

— Представляю.

— И пейзаж тоже хорош. Кто-то убрал во дворе.

Деревья и кустарники выглядели аккуратно постриженными. Старую разбитую каменную дорожку, ведущую от дороги к крыльцу, отремонтировали. Каждый камень точно и идеально нашел свое место. И она не спотыкалась, как это случалось с ней в детстве, когда не обращала внимания на ненадежную кладку.

— И кто это все украсил? — обратилась она к Кире по телефону. — Я думаю, это совсем другой дом. Может, я не туда приехала?

— Да?

— Нет. Это дом 1414 по Коттонвуд-Вэй. На крыльце поставили светильники Джека^[2]. Очень хорошие, — она была восхищена работой таинственного резчика. Одно страшное лицо. Одно смеющееся лицо. Одно устрашающее лицо, похожее на Эдди Веддера^[3], если бы он был светильником Джека.

— Подожди минуту… — сказала Джоуи.

— Что?

— Что-то определенно случилось. — Джоуи подняла коврик при входе. — Когда сюда положили этот коврик? — достала ключи и открыла переднюю дверь. Она ожидала увидеть голые стены и скудную обстановку. Именно таким она запомнила домик. Ее родители купили его за бесценок, когда ей было семь лет, и с тех пор не переделывали его, не обновляли, но определенно извлекли из него выгоду, проводя здесь долгое лето год за годом. Дом был прочным, герметичным и с хорошей теплоизоляцией. Но внутри он был обставлен мебелью с распродажи, скрипящими кроватями и двухъярусными кроватями из секонд-хенда, некрашеными стенами и кухней, при виде которой хотелось готовить на костре. Но сейчас…

— Ух, ты! — выдохнула Джоуи. — Должно быть, Дилан собрался жить здесь с Оскаром после свадьбы. Однако могу поклясться, он говорил, что Оскар ненавидит природу.

— Может, он передумал? Любовь способна менять людей.

— Может… но все же. Сейчас это просто восхитительный образец архитектуры. Я даже не хочу думать, сколько это стоит, — она медленно повернулась в сторону гостиной. Вся подержанная мебель исчезла, а на ее месте она обнаружила кедровый кофейный столик, огромный простой кожаный диван и винтажное кресло-качалку, с наброшенным на спинку связанным вручную пледом. Кто-то отполировал до блеска полы. Маленькую дровяную печь заменили огромным каменным камином с грубой деревянной обшивкой. На кухне на полу появился новый кафель, свежий слой красной краски, новые коврики, новые приборы — ничего лишнего, но все на высоком уровне. Под раковиной она нашла мусорное ведро, а в нем коробку от тостера. Все было новым.

— Мне интересно, может, они все починили, чтобы продать?

— Перепродажа?

— Ну, вполне вероятно. Однако с их стороны было мило обновить все перед моим приездом.

— Очень мило.

— Наверное, их способ смириться с фактом, что мой милый братец назначил свадьбу в день моего рождения.

— Это ты виновата, что родилась в Хэллоуин. Это же прекрасный день для свадьбы в Портленде.

— Дилан и Оскар любят наряжаться. В этот раз тема — восьмидесятые. Мне придется выбрать костюм. Может, я буду в костюме Кэрри.

— Кэрри?

— Ну, знаешь, девушка с кровью, выпускным и убийствами — это Кэрри.

— Ты собираешься совершить массовое убийство на свадьбе брата?

— Зависит от настроения.

Несмотря на то, что ее настроение всё же поднялось. А как оно могло не подняться в таком домике, таком прелестном уютном домике в лесу? Само место просило разделить его с мужчиной. Они с Беном могли заняться отличным сексом в этом домике. Они бы уже были в постели. Но этому не бывать. Никогда. Бен совершил непростительный поступок. Он лгал жене. Он лгал Джоуи. Он обманул ее доверие на самом глубоком уровне, и она никогда его не простит, как бы одиноко ей не было. А ей было ужасно одиноко.

— Это домик для секса, Кира.

— Звучит так…

— Я в домике для секса и не могу заняться сексом. Это удручает.

— Ты можешь заняться сексом. Найди кого-нибудь. Прямо сейчас.

— Я в чаще леса. Следующий домик в полумиле к западу.

— Ну, так иди туда. Снежный человек, наверное, там. И он, скорее всего, хорошо сложен.

— И еще он волосат.

— А я тебя предупреждала по поводу бороды.

Пол заскрипел от звука шагов.

Но это были не ее шаги. Джоуи не двигалась.

— Дерьмо, — прошептала она в трубку.

— Что? — прошептала Кира в ответ.

Джоуи посмотрела на потолок.

— Здесь кто-то есть. Оставайся со мной на линии.

— Да, конечно. Ты уверена?

— Я услышала чьи-то шаги наверху.

— Тогда вали нахер из дома. Это не фильм ужасов. Не смей проверять, кто там.

— Правильно. Ухожу. Прямо сейчас.

Джоуи направилась к двери, ее сердце бешено колотилось. Над ее головой по-прежнему были слышны шаги. Они были быстрыми и целенаправленными, не осторожными, но и не угрожающими. Еще они были тяжелыми, будто ходивший обут в рабочие или ковбойские сапоги. Она уже давно не слышала такой звук. И даже в ее офисе «Оаху Эйр» люди работали в сандалиях или вьетнамках — одна из привилегий работы в сотне ярдов от океана.

— Джо? Ты здесь? — вновь прошептала Кира.

— Я тут. Тут кто-то есть?

— Да. Я все еще тут.

— Не ты. Я обращалась к человеку наверху. Я думаю, он тут работает.

— Привет, — раздался голос сверху. Мужской голос. Глубокий, но дружелюбный голос. — Джоуи Сильвия?

— Это я. А вы кто?

— Я — Крис. Я уже почти закончил с потолочным вентилятором, — отозвался мужчина.

— Он тебя еще не убил? — спросила Кира.

— Еще нет. Он говорит, его зовут Крис, и он занят потолочным вентилятором.

— Он сексуальный?

— Так мне бежать от него с криком или заняться с ним сексом? — прошептала Джоуи.

— Зависит от того, сексуален ли он. Иди и посмотри.

— Ты же только что говорила мне уходить, — полупрошептала, полупрокричала Джоуи.

— Ты всегда можешь уйти, но сначала выясни, хорош ли он.

— Ладно. Я поднимаюсь. Если мой телефон замолчит, или ты услышишь, что я кричу, то отключайся и вызывай копов.

— А что, если он тебя не убивает, и ты кричишь, потому что тебе хорошо? Мне в таком случае тоже вызывать копов?

— Я не кричу.

— Если он правильный парень, ты будешь кричать.

— Я собираюсь подняться и посмотреть, чем он занят, — она выглянула из окна кухни и увидела огромный форд зеленого цвета, с надписью: «Внутренние работы в Лост-Лейк», припаркованный позади дома. Хорошо, это не убийца. Просто парень, которого, наверное, стоит поблагодарить за хорошо проделанную работу в этом доме.

— Я останусь на линии, — сказала Кира. — Если считаешь, что он может тебя убить, то скажи что-нибудь вроде: «У меня здесь на линии моя лучшая подруга Кира. Она коп. И она спит с копом. Нет, с двумя копами. Тремя копами.»

— И ты считаешь, что я должна сказать об этом в разговоре с потенциальным убийцей?

— Ну, а если он сексуальный, и ты его захочешь, просто скажи: «Хорошая погода, не так ли?»

— Это тихоокеанский северо-запад. В октябре. Девять градусов, и идет дождь.

— Просто скажи это!

— Ты самая ужасная подруга.

— Пожалуйста. А теперь иди, займись им. Постарайся, чтобы тебя не убили.

Джоуи стала осторожно подниматься по ступеням и поняла, что они больше не скрипели, как раньше. Гнилую середину, которую приходилось переступать, заменили прекрасными сосновыми ступенями.

— Ты все еще здесь? — спросила Джоуи, поднимаясь наверх.

— Я здесь, — ответила Кира. — Ты еще не умерла?

— Не умерла. Еще.

Верхний этаж состоял из двух маленьких спален и ванной между ними. И какое бы волшебство не произошло внизу, оно определенно прокралось и наверх тоже. Новая медная сантехника в ванной. Грязную ванную заменили новой огромной, обложенной кафелем. Каким-то образом этот рабочий из Лост-Лейк сумел сделать дом одновременно старым и аутентичным, и в то же время новым.

— Эй! — позвала она.

— Я в спальне, — ответил мужской голос.

— Я услышала его голос, — ответила Кира по телефону. — Хороший голос. Спокойный и мужественный. Наверное, он обнимает своих друзей и говорит отцу, что любит его.

— И ты узнала все это из его голоса? — спросила Джоуи.

— Я очень проницательна.

Джоуи покачала головой и пошла по узкому коридору к приоткрытой двери. Это должна была быть спальня хозяев, но она никогда не представляла ее такой. Спальня хозяев звучит представительно, впечатляюще. «Спальня хозяев», которую она помнила, включала в себя скатерть вместе штор и матрас поверх фанерных листов и шлакоблоков, на которых спали ее родители.

— Я вхожу, — сказала Джоуи тихо, прижав телефон к уху.

Она приоткрыла дверь… вошла… осмотрелась…

В комнате на стуле стоял мужчина, намного моложе, чем она ожидала. Все рабочие были обычно в возрасте сорока лет, по ее мнению, а этому парню было не больше тридцати. У него были русые аккуратно-постриженные волосы и ухоженная светлая борода. Он смотрел вверх, сосредоточив внимание на проводке. На нем были джинсы, не мешковатые, не узкие, а идеально сидящие, красно-зеленая фланелевая рубашка, рукава закатаны по локоть, а под ней белая футболка.

— Привет, Джоуи, — сказал он с улыбкой. — Приятно видеть тебя снова. Как тебе на Гавайях?

Он повернулся к ней и снова улыбнулся. Она узнала эту улыбку.

— Крис? — этот Крис был тем Крисом?

— Крис? Кто такой Крис? Ты знаешь этого парня? — прошептала Кира ей в ухо.

Она знала этого парня. Это Крис, не так ли?

О, Боже, это Крис.

Крис… Крис Стеффенсен. Лучший друг Дилана в колледже. Худощавый, костлявый, длинноволосый, в мешковатых джинсах. Фанат «Нирваны» спустя десятилетие после того, как «Нирваной» вообще стоило увлекаться в колледже. Неужели это тот Крис? Тому Крису она не доверила бы даже вкрутить лампочку, а теперь он занимается вентилятором? И, кажется, отлично справляется.

— Ты… отремонтировал весь дом? — спросила она, грубо проигнорировав вопрос о Гавайях.

— О, да. Я выполняю кое-какую работу для Дилана и Оскара. Долгая история. Тебе нравится то, что мы сделали с домом?

Он снова улыбнулся мальчишеской нетерпеливой улыбкой. Она больше ничего не заметила, потому что эта белозубая улыбка полностью ее увлекла. Черт, он был симпатичным. Когда он стал таким? И он был выше, чем она помнила. Наверное, он совершил рывок после школы. Стал выше и шире. Такие плечи… существовало только одно слово, чтобы дать описание.

Джоуи надеялась, что Кира все еще слушает.

— Хорошая погода, не правда ли?

Глава 2

Крис уставился на нее, подняв бровь.

— Шучу, — сказала она. — Я знаю, что погода плохая.

— Это типичная погода в Орегоне. Может, неуклюже обнимемся?

— Боже, да.

— Я вешаю трубку, — сказала Кира, засмеявшись Джоуи на ухо. Джоуи завершила звонок и положила телефон в карман куртки.

— Ты что, с кем-то сейчас разговаривала? — спросил Крис, изогнув бровь. Где он научился так делать?

— Да. Нет. Она первой повесила трубку. Все нормально. Мы друзья. Мы часто так делаем. Обнимемся?

Он легко спрыгнул со стула, и Джоуи шагнула к нему. Он сказал «неуклюже», так оно и было, и в то же время не было. Во-первых, он был такой хороший — теплый и твердый, и сильный. А, во-вторых, от него приятно пахло потом и сосной. И, в конце концов, это был просто Крис, казалось, будто и не прошло больше десяти лет с их последней встречи.

— Боже, как хорошо снова встретиться с тобой, — сказал он с нежностью в голосе, но всерьез. Это было полной противоположностью слов Бена: «Какого черта ты здесь делаешь?»

— Да, а мне с тобой.

Она отошла в сторону, чтобы не разрыдаться и не стать посмешищем.

— Ты на день раньше. Дилан сказал, что тебя не будет до завтра.

— Я села на другой рейс. Это проблема?

— Нет, конечно, нет. Я просто уехал бы к твоему приезду. Но я почти закончил. Осталась спальня. Вентилятор, а потом покраска.

— Не торопись. Оставайся, сколько потребуется. Даже на всю ночь, — она подмигнула. Зачем она это сказала? — Ну… и как ты?

— Хорошо, — казалось, он ее в чем-то подозревает. Она его не винила. Девушка действительно вела себя несколько странно. Такое бывает, когда узнаешь, что встречаешься с женатым. — А ты? Как Гавайи?

— Здорово. Много вулканов.

— Ты прямо сейчас находишься на вулкане.

— Гавайи и Орегон имеют много общего. Например, вулканы и дожди и… все.

— Они почти близнецы. Ты здорово выглядишь, между прочим, — сказал Крис.

— Я вся мокрая.

Брови Криса снова взлетели.

— Мокрая от дождя, — поспешно добавила она.

— Точно. Дождь. Гавайи пошли тебе на пользу.

Было мило с его стороны сказать об этом, но она ужасно выглядела и знала это. Она была одета в классическую для Орегона одежду: красная куртка от «Коламбии», голубые джинсы, резиновые сапоги в стиле милитари и без зонтика. Зонтики были для туристов, что означало, что ее темные волосы прилипли ко лбу. И что она немного плакала в машине, и от этого у нее синяки под глазами. У нее была смуглая кожа, доставшаяся от отца мексико-американского происхождения, а поверх нее гавайский загар, так что, по крайней мере, она не была такой мокрой, как ей казалось. Если бы она знала, что Крис будет здесь в таком виде, она бы определенно постаралась выглядеть лучше.

— Ты замечательно выглядишь. Я едва узнала тебя с короткой стрижкой и бородой. Когда это случилось?

— Короткая стрижка? М-м, лет восемь назад. Жизнь заставила. Борода? В прошлом ноябре. Болезненный разрыв. Она бросила меня ради трейлблейзера. Я перестал бриться. Все говорили, что борода мне идет, поэтому я её оставил. Конечно, я ее постригал, а то стал бы походить на парней из группы ZZ Top.

— Трейлблейзер^[4]? Баскетбольная команда или машина? Потому что глупо, если она бросила тебя ради машины.

— Баскетбол. Наверное, ей нравятся высокие парни.

— Ты высокий. Ты огромный.

Его бровь поднялась еще выше.

— Я продолжаю говорить вещи с двойным смыслом ненамеренно, — сказала она. — Прости. Я очень мало спала. Не могу быть ответственной за то, что делает мой рот.

Бровь поднялась высоко, насколько это было возможно.

— Я снова это сделала, да? — спросила она.

— Все в порядке, Джо. — Он повел бровью. — Тебя все еще называют Джо? Джоуи? Я не хотел тебя так называть, если тебя так не зовут. Ты теперь Джолин?

— Определенно не Джолин. Все до сих пор зовут меня Джо или Джоуи. Потому что я откликаюсь именно на эти имена.

— Джоуи. Я почти закончил и скоро скроюсь с твоих глаз.

— Ты совсем мне не мешаешь. Домик выглядит замечательно. Я не могу поверить, что ты все это сделал.

— Не все. Мне пришлось просить помощи. Я, конечно, умею работать с кедром, но это занимает слишком много времени.

— Ну, а все остальное? Полы, кухня, краска… тыквы?

— Какие-то дети продавали тыквы у дороги. Я их люблю.

— Ты всегда хорошо разбирался в покраске, полах и карвинге и просто держал это в секрете?

Он пожал плечами.

— Я многому научился у отца. Кроме карвинга. Это я сам.

— Учился?

Он кивнул.

— Да, в училище. Потом несколько лет был подмастерьем. Любой может этому научиться, просто нужно время.

— Должно быть, ты всегда занят. Половина домиков в округе были полуразрушены, когда мы были детьми.

— Да, расскажи мне об этом. Мне пришлось отказаться от четырех работ, чтобы сделать эту для Дилана.

— Ты мог ответить ему отказом.

— Нет, — он снова улыбнулся. — Твой брат сказал, что ты останешься на свадьбу. Я не мог позволить своей школьной любви провалиться в подпол. И я бы не простил себе, если бы на тебя обрушился потолок.

Джоуи рассмеялась, закатив глаза.

— Значит, ты, наконец, это осознал.

— Это заняло всего десять лет. Но не волнуйся. Этот этап уже позади. — Он махнул рукой, показав, что все позади. Она могла бы поверить ему, если бы не огонек радости в его глазах.

— Ты никогда мне не рассказывал… неужели это ты положил розы в мой шкафчик на день Святого Валентина?

— Возможно…

— Это ты открыл мой шкафчик?

— Нет. Это был Дилан.

— Ну и засранец. — Она раздраженно махнула головой. — Я говорила ему, что схожу с ума, пытаясь понять, кто это, а он изображал дурачка. У него так хорошо получалось, что я ему верила. Или я думала, что он тупой.

— Он не хотел меня выдавать. Он прошел через это сам.

— Да, это был трудный год, — сказала Джоуи, вспомнив год, когда начались слухи о том, что Дилан — гей. Он раскрыл секрет не тому человеку, и на следующий день вся школа об этом знала. Ей и Крису пришлось устроить дежурство, провожая Дилана от класса до класса, из дома и обратно. Когда вокруг были свидетели, они были уверены, что никто не подойдет бить Дилана. Крису не раз ломали нос, пока он защищал Дилана. — Я так рада, что у него был ты.

По крайней мере, в этот раз он не поднял бровь, но она была уверена, что хотел это сделать.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она. — Не имел тебя. Что тоже хорошо. Мне было немного любопытно, чем вы занимались вдвоем в гараже.

— Курили траву.

— Это совсем не сексуально.

— Прости, что разочаровал тебя тем, что натурал. Таким уж родился.

— Это немного разочаровывает. Вообще-то я планировала вашу с Диланом свадьбу до своей.

— Ты как-то рано об этом задумалась. Это ведь даже было незаконно до прошлого года.

— Я мечтательница. И вы оба здорово бы выглядели в галстуках-бабочках.

— Я никогда не чувствовал себя более счастливым, не будучи в браке с Диланом, насколько я счастлив сейчас.

— Не уважаешь галстуки-бабочки? Это же классика. Джеймс Бонд носил бабочку. Брандо носил бабочку.

— Пи-Ви Герман носил бабочку.

— Да, Пи-Ви. — Она указала на его грудь. — Вот кем ты должен быть на свадьбе. Ты же собираешься, да?

— Собираюсь, — ответил он. — Хотя я не планировал быть в костюме.

— Тебе придется. Это написано в приглашении. И «Большое приключение Пи-Ви» — это фильм восьмидесятых.

— А как насчет костюма, для которого не нужна бабочка? Может быть, что-то в стиле Джона Макклейна? Возможно, «Крепкий орешек»? Легкий костюм.

— Так что, ты просто наденешь серые брюки и ужасно грязную белую футболку на свадьбу? — Она изобразила отвращение, но мысль о Крисе в потной майке была такой… приятной. Приятной, как погода, которой у них сейчас не было.

— И ноги в крови. Не забывай о них. А ты кем будешь?

— Я хотела быть Кэрри. Кровавое выпускное платье будет дополнять твои окровавленные ноги.

— Кэрри появилась в семидесятых.

— Уверен?

— Я смотрел каждый фильм Стивена Кинга, по меньшей мере, пять раз.

— Пять раз? Что с тобой?

— Не спрашивай, — ответил он.

— Есть еще идеи?

— У тебя есть металлический купальник? Ты можешь быть Принцессой Леей из «Возращения Джедая».

— А тебе не кажется, что погода немного прохладная для этого?

— Вот, куда могут привести фантазии. — Он снова улыбнулся. Она покраснела. О, мой Бог, они флиртовали. Она флиртовала. Он флиртовал. Между ними был флирт. Это Кира помогла? Или Дилан? Это он сделал так, чтобы они остались в доме вдвоем? Вполне возможно. Дилану никогда не нравился Бен. И она знала, что это подстава, когда его увидела.

— Итак… А кем будут Оскар и Дилан? — спросил Крис.

— Они никому не сказали. Это большой гей-секрет, так сказал Дилан.

— Он назвал это большим гей-секретом? — спросил Крис.

— Ну, ты ведь знаешь моего брата.

— Близко, — ответил он. — Подожди. Не обращай внимания.

— Есть догадки? — поинтересовалась Джоуи.

— Кирк и Спок из «Звездного пути». Они оба ботаны. Это может сработать. Прогулки, разговоры, фанфики.

— А я ставлю на Билла и Теда, — сказала Джоуи.

— Ого.

— Точно.

— Ты знаешь, кем тебе стоит быть… — Крис указал на нее отверткой, и в этом жесте не было ни угрозы, ни секса. Особенно, когда он небрежно засунул ее в задний карман, словно ребенок, держащий в руках детский пистолет.

— Кем?

— Так как парни похитили твой день рождения… ты должна быть этой девушкой… как ее зовут…

— Мне это не особенно помогает.

— Девушка. Рыжая. Праздничный торт. — Он щелкнул пальцами. — Ну, ты знаешь, Молли Как-то Там.

— Из «Шестнадцати свечей»?

— Точно. Разве ее сестра не выходила замуж в день ее рождения? — спросил Крис.

— В день после, но довольно близко. О, Боже, отличная идея. Дилан подумает, что это смешно. Он любит этот фильм. Я буду Сэмом. Все, что мне надо сделать — найти красный парик и воздушное платье подружки невесты. Или какой-нибудь кошмар от Лоры Эшли со шляпой. Ты будешь моей парой?

— И кем? Только не говори, что Донгом.

— Нет, ты можешь надеть розовую рубашку на пуговицах и быть фермером Тедом. Просто подними воротник.

— Ты позволишь мне разгуливать с твоим нижним бельем в кармане, как это делал он?

— Ты вспомнил о моем дне рождении. Ты можешь разгуливать с ним даже в зубах, если захочешь.

Глаза Криса немного распахнулись.

— Этот разговор быстро становится странным, — заметила она.

— Мне никогда раньше не предлагали носить в зубах нижнее белье на свадьбе.

— Ну, вообще это свадьба Дилана.

— Точно.

Она качнулась на каблуках.

— Я собираюсь забрать вещи из машины. Или, наверное, мне лучше подождать, так как спальня еще не готова.

— Вторая спальня готова. Можешь отнести вещи туда.

— Наша старая спальня? Ты ее отремонтировал?

— Да. Сходи посмотри. Она стала симпатичной.

Его выражение лица заставило ее почувствовать недоверие. Она вышла из главной спальни и спустилась во вторую. Ей всегда больше нравилась именно эта комната. Лучший вид на лес, в ясные дни из окна даже можно увидеть снежные вершины Маунт-Худ.

Она открыла дверь, и замерла с отрытым ртом. Крис превзошел себя. Штукатурку со стен удалили, обнажив грубые деревянные панели. В теплом свете лампы они сияли золотом. Ручной вязки шерстяной серо-голубой ковер покрывал большую часть пола. Огромная кровать в середине комнаты. Изголовье и изножие кровати были сделаны из темного дерева, грубо вырезаны, но до блеска отполированы. На кровати свалены в кучу подушки и одеяла. Дровяную печь внизу перенесли в гостевую комнату и вмонтировали в стену для хорошей вентиляции. Стену обрамляли фото с видами Маунт-Худ и лесные пейзажи всех времен года. Все было очень по-деревенски и в то же время стильно. Она могла бы стать счастливой в этой комнате и в этом доме. Или, по крайней мере, не такой несчастной, какой считала себя. Даже рамки на фото были из красивого треснувшего дерева. Такая мелочь, но она восхищала Джоуи, и девушка чувствовала благодарность за это.

— Ты хорош, — сказала она, когда в комнату вошел Крис.

— Да, именно так мне и говорили. Но не стоит впечатляться. Эти рамки делает мой друг, а не я. Но я занимался установкой.

— У тебя хорошо получились уголки.

Он засмеялся.

— Нет, я имею в виду, я сделал кровать.

— Ты… вырезал кровать?

— Здесь вокруг столько деревьев. Их можно использовать.

— Ты сделал кровать своими руками?

— Я сделал кровать своими руками. Впечатлена?

— Да. А ты пытаешься впечатлить меня?

— Не знаю. Это работает?

— Немного. — Это определенно работало. — Слушай, не хочешь выпить чуть позже? Я угощаю.

Кира будет ею гордиться. Предложить Крису выпить спустя два дня после расставания.

— Океюшки.

Она официально вернулась в Орегон. Океюшки. Когда она в последний раз это слышала?

— Но сначала мне нужно закончить спальню.

— Я могу помочь?

— Хочешь помочь?

— Я бы не предложила, если бы не хотела. Что будем делать?

— Красить. Я закончил красить потолок. Теперь надо покрасить стены. Все подготовлено.

— Я умею красить. Я хороша в отделке.

— Ты начнешь отделку, я займусь стенами. Но тебе нужно сначала снять одежду.

— Крис, мы просто, я имею в виду…

— Ты испачкаешь одежду краской, Джо.

— Правильно. Красить. Я… только достану вещи из машины и переоденусь.

— Можешь не спешить. Я пока закончу с вентилятором.

— Ты и вентилятор сам сделал?

— Нет. Но я сделал лестницу и перила. Всё из сосны.

— Ты хорошо работаешь с деревом.

— Ты специально так делаешь? — спросил он.

— Притворимся, что да.

Крис не засмеялся, но, когда он уходил, оставляя ее в ее новой комнате, она заметила, как мужчина улыбается. Ну, не в ее новой комнате, но в комнате, которая будет ее комнатой на время свадьбы. У нее не было каникул пару лет. А после того, что произошло между ней и Беном, она собиралась взять все сразу и не возвращаться на работу до самого дня Благодарения. На самом деле, она очень не хотела возвращаться на работу вообще. Во всяком случае, не туда. Даже если ей придется столкнуться с Беном.

За исключением обещания Кире не делать никаких существенных изменений в жизни в следующие шесть месяцев. Это был хороший совет, очень мудрый. Ей придется вернуться на работу. Конечно. Она была на правильной стороне, а Бен на неправильной. Она не собиралась позволить ему выиграть, бросив все и поджав хвост.

Нет. Стоп. Джоуи отказалась думать о Бене, работе или о чем-либо, пока тащила по деревянной лестнице в свою спальню чемодан и сумку. Забавно — она ждала тихой ночи в домике перед встречей с братом и семьей и своего рассказа о себе и Бене. Ей нужна была одна ночь, чтобы прийти в себя, придумать историю, почему она порвала с ним, да так, чтобы не выглядеть самым ужасным человеком на земле, или самым глупым. Но провести время с Крисом и помочь ему с домом, стало куда лучшим способом собраться с мыслями, чем просто сидеть одной в пустом доме и размышлять над каждой мелочью, которой ей не хватало. Лучше работать, что-то делать, отвлечься, быть занятой. Красить спальню с Крисом было похоже на развлечение.

Она надела старую кофту с длинным рукавом, в которой спала, и скрыла волосы под красной банданой. Когда она вошла в спальню, то увидела, что Крис уже закончил чинить вентилятор и выливал в большое пластиковое ведро краску теплого коричневого оттенка, цвета молочного шоколада. Он насвистывал какую-то мелодию.

— Это «Все извинения»^[5]? — спросила она, доставая кисточку из набора на полу.

— Она самая.

— Ты насвистываешь песню «Нирваны», пока работаешь. Знаешь, многие люди насвистывают что-то веселое.

— Значит, тогда «Коробка в форме сердца»?

Она указала на него кисточкой.

— Ты полностью изменился, но ты не совсем изменился.

— То же самое могу сказать о тебе, — сказал он, глядя на нее краем глаза. Она была на девяносто процентов уверена, что мужчина наблюдал за ней. Хорошо. Она наблюдала за ним с тех пор, как вошла в дверь.

Он передал ей лоток с краской. Она окунула в него кисточку, промокнула и покрыла стену у дверного проема глянцевой полоской цвета теплого мокко.

— Подожди, не ту стену, — сказал Крис, казалось, он запаниковал.

Джоуи тяжело вздохнула и повернулась.

— Что? Прости. Я…

Он улыбнулся. Широко.

— Ну ты и придурок, — сказала она. Джо погрозила ему кисточкой, и он увернулся.

— Я не прошу прощения, но хотел бы.

— Я снова собираюсь красить и, если ты еще раз меня так напугаешь, покрашу твою рубашку.

— Но это моя выходная рубашка. Я надевал ее на похороны своего папы.

— О, только не говори, что ты надевал фланелевую рубашку на похороны отца. Пожалуйста.

— Я и не надевал. Но только потому, что отец еще жив.

Она вздохнула, покачала головой и снова стала красить, а Крис вновь стал насвистывать. Это был тот же Крис, пусть у него сейчас и были короткие волосы, прекрасная борода и одежда, которая подчеркивала его тело. Его отвлекающе хорошее тело. Она заставила себя сосредоточиться. Было приятно менять темно-бежевый цвет стен на уютный шоколадный. Идеальный цвет для этой комнаты. Цвет леса. Домашний цвет.

— Ты выбрал цвет? — спросила она.

— Да, я.

— Мне нравится. Я бы не подумала, что такой темный оттенок так хорошо здесь будет смотреться, но он действительно хорош.

— Темные теплые цвета хорошо подходят для комнат с низкой освещенностью.

— Ты узнал это в колледже?

— На Пинтересте^[6].

Она уставилась на него.

— Что? — спросил он. — Это моя работа.

Они вернулись к работе. У Криса был аккаунт на Пинтересте. Теперь это было очаровательно. Он был очарователен. Если бы он был более очарователен, ей бы пришлось очаровываться им.

Джоуи захотелось, чтобы Кира не просила ее переспать с первым же парнем на пути к исцелению. А теперь она не могла думать о Крисе вот так. Ей хотелось думать, что это только потому, что она начинала отходить от потрясения разрыва, но она боялась флиртовать с Крисом только потому, что лучшая подруга попросила ее это сделать, а еще потому, чтохотела успокоить свое разбитое сердце и эго с помощью мужского внимания.

Крис вытер пот со лба и снял фланелевую рубашку. Его белая футболка показала мускулистые предплечья и сильные бицепсы в самом выгодном свете.

Ну, хорошо, она флиртовала с ним, потому что хотела этого и больше ни по какой другой причине. И благодаря его сексуальным рукам ее сознание теперь полностью прояснилось.

— Знаешь, что хорошо здесь будет смотреться? Белое постельное белье, — сказала она. — Это создаст контраст с темной коричневой краской. Как комната в отеле.

— Хорошая идея. Будет горячо. Я имею в виду, мило.

Это будет горячо. Эта комната с этой краской и той большой кроватью с чистыми простынями из египетского хлопка? Она была рада, что он думает так же, как и она.

— Я выберу что-нибудь завтра, — сказала она.

— Я сам это сделаю. У меня все еще есть кредитка Дилана.

— Мы можем сделать это вместе вечером. Я могу помочь выбрать, — сказала она. Вечер только начинался. Если они поторопятся, то успеют в Портленд или Худ-Ривер.

— А после можем выпить, — предложил Крис. — Может, еще поужинаем?

Крис только что пригласил ее на свидание? Настоящее свидание или свидание в духе «мы знаем друг друга со школы и просто обязаны встретиться»? Она решила, что это последний вариант, и надеялась, что это мог быть предпоследний.

— Ужин — это здорово, — сказала она. — После покраски стен во мне проснулся голод.

— Во мне тоже. Но мы хорошо справились. Настоящая команда. — Он протянул ей кулак, и она стукнула его в ответ. Комната действительно выглядела очаровательно.

— Было весело. Мне нужно было отвлечься. Это помогло.

— От чего отвлечься?

— Не помню, — ответила она. — Вот так хорошо это помогло.

— Рад, что смог помочь. Если тебе еще нужно отвлечься, то можешь прочистить водостоки.

— Знаешь, что? А я в порядке. Но спасибо за предложение.

— Ну что, теперь ужин? — спросил он.

— Да, пожалуй.

Крис включил вентилятор, чтобы краска скорее высохла. Джоуи пошла в гостевую комнату — возможно, в ее комнату на следующие несколько недель — чтобы решить, что надеть на свидание. Нет, не совсем. Ну, вроде свидание. У нее было два пропущенных сообщения от Киры.

Сообщение первое: «Ну что, ты его подцепила?»

Сообщение второе: «А теперь?»

Джоуи ответила: «Еще нет. Он старый друг со времен школы. Мы собираемся на ужин, поэтому хватит мне писать. Если что-то и произойдет, ты узнаешь обо всем первой».

Затем она отправила сообщение Дилану о том, что приехала в домик на день раньше и что встретится с ним завтра, если только он не умирает от желания увидеть ее сегодня, чего, скорее всего, не произойдет, потому что у нее было чувство, что он специально пригласил сюда Криса. Это было очень похоже на Дилана.

Она привела себя в порядок для ужина настолько быстро, насколько смогла. Крис позаботился о многих вещах в доме, почти о каждой детали. Он даже установил новую душевую насадку и повесил новые мягкие хлопковые полотенца в ванной. Это было похоже на пребывание в отеле, в котором был свой личный сексуальный консьерж, что делало этот отель самым лучшим из тех, где она останавливалась.

Пока Джо сушила волосы, поняла, что улыбается. Это же хорошо, да? Она проплакала весь субботний вечер на диване у Киры в Лос-Анджелесе. Улыбка — лучшая перемена после такого отвратительного нытья. Здесь, в Орегоне, она чувствовала себя более живой, рядом с горами и озером, где провела большую часть своего детства. Если ей захочется пойти в лес, она дойдет туда с завязанными глазами — через заднюю дверь вниз по каменной дорожке к кромке леса. Потом пятьсот шестьдесят восемь шагов по грязной тропинке. Она хорошо знала точное число, потому что ей всегда нравилось заниматься такими странными вещами, как считать шаги, пока она была ребенком. А до главной дороги нужно проделать сто тридцать семь шагов, а затем девятьсот девяносто один шаг до того места, где они с Крисом и Диланом разводили костры.

Раньше они всегда были втроем — она, Дилан и Крис. Дилан не из тех братьев, кто избегает общения с сестрами. Он в ней нуждался, хотел, чтобы она была рядом. Отчасти это был страх. В четырнадцать лет он признался, что уверен на девяносто девять процентов, что гей, и она держала это в секрете, пока он не набрался храбрости и не рассказал родителям. После он рассказал об этом Крису, и они вдвоем были первыми хранителями его тайны, а затем и его защитниками, когда секрет выплыл наружу. В то время не казалось странным, что Крис защищает Дилана после того, как в их сельской школе узнали о том, что ее брат — гей.

Они были друзьями. Конечно же, Крис помогал Дилану, потому что Дилан сделал бы то же самое для Криса. Но сейчас, после стольких историй и новостей о детях и издевательствах, самоубийствах и школьных перестрелках, пришло ли ей в голову, что Крис рисковал жизнью, защищая Дилана. Жизнь Дилана была в опасности каждый день, потому что он был Диланом, но Крис поступал правильно, пуская в ход кулаки, когда это было необходимо, и, к несчастью, это довольно часто было необходимо.

Вспоминая об этом, она была благодарна, что и Дилан, и Крис пережили те ужасные два года в старшей школе, пока на них нападали. И еще ей стало интересно, неужели постоянное беспокойство о брате не давало ей замечать, насколько горяч его лучший друг?

Когда она высушила свои длинные темные волосы и переоделась в чистые джинсы, высокие сапоги и красный свитер, Крис уже закончил спальню.

— На твоей машине или на моем грузовике? — спросил он, надевая куртку. — Или отдельно поедем?

Она задумалась. Если они поедут на одном транспортном средстве, это значит, что им придется вернуться в этот домик вместе сегодня вечером. А если отдельно, Джоуи поедет домой одна, а Крис вернется к себе домой. Ехать раздельно имело смысл. Ехать вместе означало свидание. Крис спросил ее об этом, поступая, как джентльмен. Ей это понравилось.

— На твоем грузовике, — ответила она. — Я не доверяю своей маленькой машине на дорогах Орегона в такую дождливую погоду.

— Тогда я поведу. В грузовике бардак. Предупреждаю заранее.

— Я это переживу. — Она надела капюшон и открыла переднюю дверь, в ее лицо тут же полетел мокрый снег.

Она отступила назад и закрыла дверь.

Она вытерла лицо и посмотрела на Криса.

— Хорошая погода, — сказал он. — Не правда ли?

Глава 3

Они остались поужинать в доме, что просто отлично. Хорошей новостью было то, что Крис наполнил холодильник по просьбе Дилана самыми необходимыми продуктами. Она занималась салатом, пока Крис готовил курицу на гриле. Блюдо не относилось к высокой кухне, но на вкус было гораздо лучше, чем полный рот дождя и слякоти, который она попробовала ранее. Пока они ели, Джоуи показала Крису фото пляжа и ее последнюю экскурсию-прогулку с китами. Ни на одной из фото в ее телефоне не было Бена. Он стеснялся камеры, по крайней мере, говорил так. Еще один тревожный звоночек, который она не заметила.

Крис вытащил телефон и показал ей фото домика до и после ремонта. Она не могла поверить, насколько тщательно он все переделал.

— Это место было такой дырой, — сказала она. — Помнишь?

— Но это была милая дыра, тем не менее, — ответил мужчина. — С ней связано много хороших воспоминаний. Было весело тут работать. Этому месту уже давно нужна помощь.

— Сколько это стоило Дилану? — поинтересовалась она, махнув вилкой. Теперь, когда Крис так отреставрировал дом, ей очень хотелось знать, сможет ли Дилан продать его ей. Хотя, возможно, со всеми изменениями, этот дом стал дороже, чем она может себе позволить.

— Не столько, сколько стоило бы любому другому заказчику. Я сделал ему хорошую скидку. Внутренние работы — пять, и внешние — пять.

— Это немного за такой ремонт.

— Можно провести много успешных сделок, если знаешь, что делаешь.

— И ты определенно знаешь, что делаешь.

— Теперь знаю. — Он ел салат и, казалось, что пытался скрыть улыбку. Но почему? Гордость? Удовольствие от комплимента? Потому что это было похоже на свидание?

— Дилан хочет продать этот дом?

— Он говорил тебе что-то об этом?

Джо покачала головой.

— Нет. Просто догадка. Я знаю, что Оскар не любитель жизни в горах. Он сказал, что ненавидит природу так сильно, что когда кто-то говорит, что быть геем — противоестественно, он принимает это за комплимент, потому что природа такая огромная и мощная.

Крис рассмеялся.

— Оскар замечательный. Он тебе понравится.

— Так они его продают?

— Не продают. Они планируют его сдавать. Он попросил меня отремонтировать его и выделил на это десять тысяч долларов. Я потратил все до последнего пенни.

— Он может позволить себе это, — сказала девушка. Дилан получал почти шестизначные суммы в своей юридической фирме, а Оскар был на несколько лет старше и тоже неплохо зарабатывал в своей инвестиционной банковской компании. Она не завидовала успеху Дилана, по крайней мере, времени, потраченному на это. Ее больше устраивала ее сорокачасовая рабочая неделя со свободными вечерами и выходными, чтобы радоваться жизни. И она действительно наслаждалась жизнью. Пока не встретила жену Бена. Но сегодня вечером… она просто наслаждалась вечером.

— Я… могу тебя кое о чем спросить? — поинтересовался Крис.

— Ты только что это сделал.

Он уставился на нее.

— Спрашивай, — ответила она.

— Почему ты приехала?

— Мой брат женится? Я думаю, это уже достаточная причина.

— Нет, ты сказала, что взяла рейс на день раньше. У тебя было странное выражение лица, когда ты это сказала.

— Ах, это. — Она отодвинулась от тарелки. Они ужинали за стойкой на барных стульях. Так как бар был маленький, они сели друг напротив друга. Это было так по-домашнему, более похоже на ужин друзей, чем незнакомцев, которыми они стали друг для друга.

— Я приберегла пару дней для Лос-Анджелеса, прежде чем сюда приехать. У меня были планы с другом, и они отменились. Поэтому я приехала на день раньше.

Технически это правда. Ее парень был ее другом, и у нее были планы. Она никак не могла смириться с тем, что произошло. Она не собиралась вывалить все это Крису на колени. Его колени можно использовать для более полезных целей.

— Ты назвала это место домом.

— Что? — спросила Джоуи.

— Ты назвала Орегон домом. Ты сказала, что вернулась домой на день раньше. Ты до сих пор считаешь Орегон своим домом?

— Ну… я здесь выросла. Это делает его домом.

— А Гавайи дают ощущение, что ты дома?

— Нет. Но всё не так плохо. Это приключение, но там я не чувствую постоянства. Возможно, когда-нибудь. Когда я путешествую, и люди спрашивают, откуда я, то все еще отвечаю, что из Орегона, несмотря на то, что жила там много лет назад. Так что, да, Орегон все еще мой дом. И я рада, что могу сюда вернуться после… того, как мои планы отменились. Здесь я уже чувствую себя лучше.

— Мне жаль, что твоя поездка с другом не состоялась.

— Все нормально. Это к лучшему, правда. Прошу прощения.

Джоуи опустила салфетку и спустилась вниз быстро, но не слишком быстро, по ступенькам в ванную. Ей было совсем не обязательно уходить, но ей действительно нужно немного подышать, чтобы успокоиться. Плакать с Кирой всю ночь и красить спальню с Крисом — этого было недостаточно, чтобы вылечить раны. Но она отказывалась плакать. Бен не заслуживал ее слез.

На кухне она услышала звук своего телефона. На звонке сообщений стоял вой волка.

— Это Дилан, — закричала она за закрытой дверью, вытирая руки. — Что он хочет?

— Он хочет знать, трахнул ли я тебя.

— Вот черт… — Джоуи закрыла лицо руками и высунула голову из ванной. — Сообщение не от Дилана, — сказала она.

Крис смотрел на нее с интересом — слава Богу.

— Ну, только если он не записан у тебя под именем Кира. Не знал, что должен тебя трахнуть.

— Тьфу.

— Тьфу?

— Да, тьфу. — Она в смущении присела на стул. — Я должна тебе кое-что рассказать.

— До или после того, как я тебя трахну?

Она сгримасничала.

— Мило. Вот в чем дело. — Она сложила руки перед собой.

— Как ты относишься к ухаживаниям? Я вообще за, если мне придется стать ухажером.

— Теперь я понимаю, почему не влюбилась в тебя в старшей школе.

Он рассмеялся, это радовало. Лучше, чем встать и уйти, прежде чем она сможет что-то объяснить.

— Я говорила тебе, что у меня планы с другом в Лос-Анджелесе, а они не сработали? Ну… у меня есть парень. Точнее, был. По крайней мере, я думала, что он был моим парнем.

— И кем он оказался?

— Мужем.

— Твоим мужем?

— Нет. Не моим. В этом-то и проблема.

Крис стал отклоняться назад, но потом понял, что сидит на барном стуле и поэтому наклонился вперед.

— Звучит не очень весело.

— Нет… нет, это действительно не очень весело. Бен работает в «Оаху Эйр». Он занимает одну из руководящих должностей. К счастью, не в моем отделе. Он приезжает из Лос-Анджелеса. Несколько недель в Гонолулу. Несколько недель в Лос-Анджелесе. Он говорил, что ненавидит Лос-Анджелес, а я ему верила, но я сама люблю Лос-Анджелес, поэтому решила к нему приехать. Устроить сюрприз. Приятный сюрприз? Нет. Неприятный.

— Что произошло?

— Я приехала к нему домой, позвонила в звонок, и мне открыла его жена.

— Вот же хрен.

— Полностью согласна. Два года. Мы встречались два года. Никто на работе не знал, что он женат. Он держал это в секрете по определенной причине. Наверное, так он мог встречаться, с кем хочет, пока был на Гавайях, что он и делал. Мы были вместе два года, пока я не узнала, что он женат. Я этого даже не понимала. А ведь должна была. — Ее дыхание сбилось. — И, как ты можешь себе представить, я чувствую себя дурой.

— Не стоит чувствовать себя дурой. Звучит так, будто он выиграл.

— Никто на работе не знал. Даже моя подруга Кира, которая работала с ним в одном офисе в Лос-Анджелесе. Кира сказала, что лучший способ забыть одного парня — это переспать с другим.

— В действительности, хорошая теория.

— Когда я сюда приехала, то говорила с ней. И сказала, что ты симпатичный, а она посоветовала мне переспать с тобой. Я ответила ей, что это не ее ума дело. Она не очень хорошо разбирается в таких вещах. Как ты заметил. Прости еще раз. Это было странно.

— У тебя выдалась тяжелая неделя. Все в порядке.

— Знаешь, Дилану никогда не нравился Бен. Я думала, что это потому, что Дилан с ним никогда не встречался. Бен никогда не ездил со мной. Он встречался со мной только в Гонолулу. Дилан подозревал, что что-то не так. Я должна была понять. Это должно было дать тревожный звоночек.

— Помнишь, что ты мне сказала, когда Кэсси меня бросила на последнем курсе? Это заставило меня чувствовать себя лучше.

— Я что-то сказала?

— Ты кое-что сказала.

— Что я сказала?

— Ты сказала: «Забудь. Хочешь посмотреть с нами „Бэтмен: Начало“?»

— Это? Эту супервещь я сказала тебе?

— Это не супервещь. Это мелочь. Это заставило меня вновь почувствовать себя обычным. Просмотр фильма с тобой и Диланом. Это заставило меня вспомнить, что жизнь продолжается, и она прекрасна.

— И это хороший фильм.

— Он чертовски крутой.

— Так, значит, ты считаешь, что нам стоит посмотреть фильм о Бэтмене?

— Нет.

— А чем мы тогда будем заниматься? — спросила она.

Он поставил бокал вина на стол и отодвинул свою тарелку. А затем и ее тарелку.

Затем он перегнулся через стойку и осторожно поцеловал ее в губы.

Глаза Джоуи расширились, когда он отодвинулся.

— Надо было спросить тебя, прежде чем это делать, — пробормотал мужчина.

— Ты можешь это сделать.

— Я уже это сделал.

— Ты можешь сделать это еще раз.

Крис снова наклонился к ней и поцеловал. Когда он закончил, она улыбнулась в ответ.

— И еще раз, — сказала девушка.

— Ты уверена? Это немного странно. — Крис подмигнул. Он даже подмигивал мило, и это было мило.

— Странно? Почему?

— Потому что я хотел сделать это десять лет назад. И потом я не думал об этом девять лет и шесть месяцев или около того. А теперь… я это делаю. Школа выводит меня из себя.

— А как насчет взрослого тебя?

— Он тоже выводит из себя. Но в более размеренном темпе. Так, что ты даже не заметишь.

— Я заметила, — сказала она.

— Как? — Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись морщинки.

— Потому что я схожу с ума и проецирую свои чувства.

— Ты симпатичнее, чем была в старшей школе, а тогда ты была совершенной.

— Ты тоже теперь симпатичнее, чем в школе.

— И?

— И…

— Я не выглядел идеально в школе?

— Ты носил кошелек на цепочке.

— Значит, мне было чему совершенствоваться.

— Ты определенно дошел до совершенства. — Она нагнулась и поцеловала его в ответ.

Он проник глубже изысканно и нежно, но она почувствовала разницу. Первый поцелуй был неуверенным и сладким, второй поцелуй был игривым, а третий… третий поцелуй был абсолютно другим.

У Бена не было бороды. Вообще не было волос на лице. И она была уверена, что никогда не целовалась с парнем с настоящей бородой, а не с пятидневной щетиной. Очень быстро она поняла, что ей это нравится. Волоски щекотали ее верхнюю губу и подбородок, а когда щекотка становилась нетерпимой, она открывала рот ему навстречу, и он проникал языком сквозь ее зубы.

Теперь официально это был настоящий поцелуй. Самый настоящий поцелуй. Поцелуй, который уносил далеко. Она обхватила его лицо, слегка касаясь пальцами его подбородка и щек, углубляя поцелуй. Крис издал тихий звук, отчетливый звук, чистое удовольствие. Она хотела услышать его снова.

И снова…

Джоуи не могла поверить, что она действительно целует Криса. И не только потому, что это был Крис, а не Бен. Кира сказала, чтобы быстрее всего забыть одного парня — нужно переспать с другим, но так считала Кира, а не она. Джоуи ни с кем не встречалась в школе, а в колледже у нее был один парень. У нее не было интрижек на одну ночь, она никогда так не рисковала, особенно с тем, кого знала всего два часа.

Только если он не был фактическим незнакомцем, с которым они не виделись много лет. Это был Крис Стеффенсен. Он возил ее и Дилана в школу целых два года. Однажды летом у озера он научил ее стрелять из лука. Он шёл слева от ее брата, а она справа на переменах. Это было в тот год, когда издевательства приняли самый ужасный оборот, и у нее были ужасные кошмары по поводу того, что ее брат может стать следующим Мэтью Шеппардом^[7]. Но Дилан справился и уехал в колледж в Нью-Йорк. Тем временем Крис уехал работать, и после этого она не часто его вспоминала.

— Жаль, что мы перестали общаться после школы, — сказала девушка, касаясь его губ.

— Потерять связь не так плохо, пока ты, не знаю, не начнешь восстанавливать ее вновь.

Она улыбнулась его губам и снова коснулась его лица.

— Думаю, я начала.

Из-за барной стойки у них на пути они могли только целоваться. Поэтому им оставалось либо продолжить целоваться, либо найти более удобное место.

— Не хочешь пойти туда, где удобнее? — спросил Крис.

— Ты читаешь мои мысли.

Крис прервал поцелуй и поманил ее.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Я думал насчет дивана. Это новый диван. Он нуждается в крестинах.

— Или… — начала она.

— Или?

Джоуи будет винить Киру за это завтра. А сегодня ей некого винить кроме самой себя.

— Кровать новая. Может, устроим крестины ей?

Крис взглянул на нее.

— Уверена?

— Мы можем подурачиться, — она чуть не сказала «трахаться», а это точно влияние Киры. — Или мы можем взять напрокат «Бэтмен: Начало». Но и то, и другое удобнее делать на кровати. Там посмотрим, как все пойдет, хорошо?

— Хорошо. Тогда веди.

Ее трясло от волнения и радости, пока она поднималась по лестнице. Лестница была просто замечательной.

— У тебя хорошо получается, — сказала Джоуи.

— Надеюсь, через час ты скажешь то же самое.

— Я говорила о работе по дереву.

— Называй, как хочешь.

— Крис.

Он нежно прижал ее к стене и снова поцеловал, не сильно, но достаточно для того, чтобы она захотела большего. Крис проявил стратегию — он знал, как заставить ее желать большего.

И большего.

И большего…

— Ты подарил мне мой первый поцелуй, — сказала она.

— Ты помнишь?

Она кивнула.

— Я почти забыла. Это было здесь, в домике.

— На улице, — исправил он ее. — Мы сидели у костра.

— Мама и папа пошли на ужин и оставили нас троих тут.

— Мы залезли в тумбочку с алкоголем и немного выпили, — сказал он. — Это была плохая идея.

— Что? Готовить смор^[8] для меня было самым лучшим удовольствием.

— У тебя на губах был шоколад, — сказал он. — Ты попросила меня убрать его.

— А где был Дилан?

— Он отошел справить нужду.

— А, точно. Он потом потерялся, и мы час его искали.

Воспоминания были неясными. Ей было четырнадцать. Крису шестнадцать, Дилану семнадцать, насколько она помнила. Светлые волосы Криса были собраны в хвост на затылке, а одет он был в широкие шорты вместо обычных потрепанных джинсов. В тот вечер он выглядел почти мужественно, а сама она чувствовала вибрации и была готова получить оргазм даже от прикосновения, а еще она была готова влюбиться или разлюбить абсолютно незнакомого человека за один день. От выпитой бутылки «Джека Дэниэлса» у нее кружилась голова, а Крис был в десять раз разговорчивее, чем обычно. Он рассказывал ей грязные истории вроде той о трех парнях, которым пришлось делить постель в одном мотеле, и вот парень справа разбудил другого и говорит:

— Мне приснилось, что кто-то мне мастурбирует.

А парень слева такой:

— С ума сойти, мне тоже снился сон, что мне кто-то мастурбирует.

А парень посередине такой:

— Странно. Мне снился сон, что я катаюсь на лыжах.

Вот, как это было. Он рассказал ей эту шутку, а у нее от смеха размазался шоколад по лицу. И она сказала, что это он виноват, поэтому ему нужно помочь ей вытереть все, потому что нельзя есть и смеяться. Она думала, что он даст ей салфетку или полотенце.

А вместо этого он поцеловал ее. Не поцеловал, а облизал. Он облизывал ей губы, и это превратилось в настоящий поцелуй, ее первый поцелуй. И, прежде чем случилось что-то еще, они услышали шаги Дилана. В тот момент она ненавидела своего брата. Почему Дилан пошел отлить, а не сделать дела посерьезнее? До этого самого момента она не понимала, каково это чувствовать у себя во рту язык мальчика, и она не осознавала, что это может быть самым прекрасным ощущением в ее жизни. Его вкус был лучше, чем смор, и если такой комплимент от четырнадцатилетней девушки был недостаточно хорош для парня, то другого она не знала.

— Я все еще думаю о тебе, когда ем смор.

— Я все еще думаю о тебе, когда по радио играет «Нирвана».

— Это самый сексуальный комплимент, который я когда-либо слышал от девушки.

Прежде, чем она смогла засмеяться, он снова поцеловал ее, и тогда она уже не хотела больше смеяться. Все, чего ей теперь хотелось — целоваться, целоваться и еще целоваться. Он великолепно целовался, и она быстро привыкла к мягкой щекотке его бороды на своих губах, подбородке и щеках. И маленькая злая ее часть наслаждалась, даже упивалась, а, может, и купалась в мыслях о том, что Бен озверел бы, если бы узнал, чем она занимается. Он всегда был ревнив, что поначалу ей льстило, но в последние несколько месяцев начало раздражать. Это казалось ей таким неуместным. Она никогда не давала ему повода для ревности. Теперь же она понимала, что он занимался проецированием, пряча свою собственную вину. Ну, и хрен с ним. Ему больше нечего было ей сказать по поводу того, чем она сейчас занималась.

Она прервала поцелуй, чтобы открыть дверь в спальню. Он включил свет, но только для того, чтобы включить лампу, а затем снова выключил верхний свет. Воздух был прохладный, поэтому она села на край кровати, терпеливо ожидая, пока Крис подбрасывал дрова в печь и зажигал огонь. Ей нравилось наблюдать за тем, как он работает. В каждом движении его быстрых и больших рук чувствовалась уверенность. Открыть дверь, добавить дрова, газеты, еще дрова, спички и наконец… огонь. Тепло наполнило комнату, что было связано с огнем в печи, а еще с тем, что Крис снимал рубашку. Но еще не футболку, нет. Только фланелевую рубашку, которую носил сверху, однако вид его сильных оголенных рук только поднял температуру ее тела на несколько градусов, особенно по той причине, что снимал он ее, пока шел к кровати.

— Не предполагала, что ты такой сексуальный, — сказала Джо, когда он подошел к ней.

— Прости?

Она положила руки ему на бедра, забралась под белую футболку и почувствовала его упругий плоский живот.

— Я принимаю твои извинения.

— Я никогда больше этого не сделаю.

— Я вижу, что ты этого не делаешь.

— Ты не хочешь снять свитер?

— Это нечестно. У меня под футболкой только бюстгальтер. А у тебя под рубашкой футболка.

Крис вздохнул, и это был вздох подчинения. Он снял свою футболку.

— Так лучше?

Она уставилась на его грудь, голые плечи и живот. Этот мужчина много работал, и его тело доказывало это.

— Намного, намного лучше.

Крис потянулся и схватил ее за свитер. Она подняла руки и позволила ему снять его. Свитер присоединился к его рубашке и футболке на полу. Она действительно не планировала соблазнять Криса или быть соблазненной им, но ее подсознание будто знало обо всем лучше нее, потому что она выбрала свой любимый кружевной бюстгальтер сливового цвета, который и был под свитером. Она хотя бы подумала надеть трусики того же цвета? О, да, подумала. Крис, наверное, посчитает, что она все спланировала, как только их увидит. Она не планировала, но ей было плевать, если он так посчитает.

Он наклонился и вновь ее поцеловал. Не спеша Крис повернул девушку на спину, целуя ее, его колени были по обеим сторонам ее бедер, его руки сжимали ее руки. Она могла и дальше лежать на спине, но отказывалась лежать пассивно, пока он целовал ее губы, шею и грудь. Правой рукой она обняла его за шею. Левой продолжила исследовать его тело. Он был стройным, даже худым, несмотря на присутствие мускулов, а когда она пробежала рукой по его спине, то дотронулась до лопаток под его теплой кожей. Ее руки задержались на его спине, наслаждаясь ее шириной и мощью. И она не могла о чем-то думать или что-то делать, пока Крис покрывал поцелуями ее шею и щекотал бородой ее нежную кожу около ушей.

— Это восхитительно — чувствовать тебя, — прошептал он, — и вдыхать твой аромат.

— Я пахну?

— Так же, как и в старшей школе. Как печенье.

Она засмеялась, когда он ущипнул ее за шею.

— Это мой парфюм. В нем нотки ванили. В школе я пользовалась экстрактом ванили. Я не могла себе позволить парфюм.

— Ты пахнешь достаточно хорошо, чтобы хотеть тебя съесть. И так было всегда.

— Я не собираюсь это говорить. Ты не заставишь меня это сказать.

В уголки его глаз закралась улыбка.

— Скажи это. Я знаю, что ты хочешь.

— Тогда съешь меня, — сказала она.

— Если будешь хорошо себя вести

Теперь была ее очередь поднимать брови. Она даже не знала, умеет ли она так.

— Хорошо? Это как?

Крис поцеловал ее в ушко и прошептал лишь одно слово:

— Плохо.

Джоуи задрожала, почувствовав на своей коже его горячее дыхание.

Он осторожно опустился на нее, его бедра прижались вплотную к ее, его голая грудь рядом с ее грудью. Такая теплая кожа, такое горячее тело, такой мужчина сверху… Когда она плакала на диване у Киры, одно из ее стенаний было по поводу отсутствия секса. Она любила секс, нуждалась в нем, хотела его, когда у нее была возможность, хотела даже больше, когда возможности не было. Сколько еще пройдет времени, пока она отойдет от разрыва и снова начнет с кем-то встречаться, заниматься сексом? Ну… очевидно, пара дней. Она бы засмеялась, если бы между ее зубами сейчас не находился язык Криса, и отпускать его ей не хотелось.

Джоуи пробежалась ладонями вверх по рукам Криса, потирая его плечи и бицепсы, массируя их, пока они целовались, потому что быстро поняла, что когда она это делала, Крис издавал самый прекрасный стон и прижимался к ней так сильно, что она могла почувствовать его эрекцию. Все это были прекрасные последствия замечательного действия.

Крис положил левую ладонь на ее руку и поднялся, чтобы опустить бретели бюстгальтера. Он целовал ее шею и руки, дразня, и это работало. О, как же это работало. Она уже была готова просить его снять с нее эту деталь одежды, когда он стал дразнить ее еще больше, взяв правую грудь в ладонь и сжав ее. Даже сквозь шелковую ткань она чувствовала его тепло и нежность. Она выгнулась навстречу его руке, желая большего. Он наклонился и поцеловал ее сосок через кружево. Тот затвердел, а звук, который она издала, пока Крис ласкал ее через кружево, должен был смутить девушку, потому что был таким голодным. Но она дала себе обещание быть сегодня грешницей, наслаждаться тем, что обычно не делала — провести одну ночь со старым другом, чтобы просто почувствовать себя лучше. Крис знал, как обстоят дела, так почему нет? Почему бы не дать себе возможность ощутить удовольствие и позволить ему то же самое, и забыть о Бене, хотя бы на одну ночь?

— Тебе хорошо удается дразнить меня, — выдохнула Джо.

— Да? — Он погрузился в ложбинку между ее грудей.

— Ты медленно двигаешься.

— Мне нравится медлить. Если я стану делать все быстрее, то все быстро закончится.

— Ну, ты можешь парочку раз сделать что-то быстрое.

— Сейчас ты ведешь себя плохо.

— Ты же сам просил.

— Я знаю. — Он поднял голову и улыбнулся ей, а его улыбка прибавила к ее температуре тела лишние пару градусов. — Это был комплимент.

В награду за ее плохое поведение он опустил чашечку бюстгальтера. От ощущения прохладного воздуха на обнаженной груди она задрожала. Крис облизнул ее твердый сосок, который сразу потемнел от его ласкового внимания, кровь прилила к груди. Джоуи запустила руки в его волосы и прижала его рот к своему соску. Он накрыл его своими губами и нежно всосал, затем глубже, сильнее, и она задышала громче.

Джо застонала, а Крис поцеловал ее в губы и взял в ладонь ее грудь. Он ущипнул сосок и слегка дернул его, лаская между пальцами, все еще продолжая целовать ее, пока она едва могла дышать и забыла обо всем.

— Напомни мне сделать кое-что после того, как трахнешь меня, — прошептала она.

— Что это?

— Мне нужно позвонить Кире и сказать, что она — гений.

Глава 4

Он вновь опустился и припал к ее другой груди, уделяя ей то же внимание, покрывая ее поцелуями, посасывая сосок, обводя его языком, пока Джо снова и снова поднимала свои бедра навстречу ему, не в состоянии остановиться. Ее возбуждение было мощным и резким. Она чувствовала каждое его прикосновение. Конечно же, присутствовала нервозность и выброс адреналина, который случился из-за нового партнера после того, как она два года была с другим. А еще казалось, что девушка нарушает правила, изменяет Бену, пусть это было и не так.

Они ведь не сказали друг другу, что расстаются, но ведь не было никакой нужды говорить ему что-либо после того, как она узнала, что он женат. Их отношения прекратились в его голове, потому что он лгал ей, лгал своей жене. Но если бы она знала Бена так хорошо, как сама думала, он бы извинился, попытался ее вернуть. Он все еще считал ее своей девушкой и, если бы знал, что она с другим, сошел бы с ума. Ей бы даже хотелось позвонить ему прямо сейчас и рассказать, чем она занимается.

И рассмеяться.

— Больше, — прошептала она, когда Крис слегка укусил ее сосок.

— Больше чего?

— Больше тебя, — ответила она, скользя ладонями от его шеи к спине и задержавшись там. Его кожа тут была такой мягкой, такой приятной на ощупь, такой гладкой. — Больше этого. — Она поднялась навстречу ему.

— Ты умоляешь меня о сексе?

— Еще нет. А должна?

— Стоит попробовать. Может, сработает.

— Еще ни один парень не просил меня об этом.

— Ну, вероятно, я знаю, что оно того стоит.

— А ты ведь нахал, Крис. Как я могла не знать этого о тебе?

— Нахал?

Она улыбнулась.

Он приподнялся и, опустившись на колени возле ее бедер, расстегнул джинсы. Он спустил их и свои черные боксеры. Рукой он погладил ее.

— Хорошо, — сказала она бездыханно. — Ты чертовски нахален. — Когда он стал натягивать джинсы, дразня ее, она потянулась и схватила его за запястья.

— Не надо, — попросила девушка. Он ничего не ответил, просто взглянул на нее. — Не надо, пожалуйста? Пожалуйста-пожалуйста?

— А у тебя неплохо получается просить.

— Сколько еще мне придется умолять тебя раздеться?

— А разве я не раздет?

— Не полностью.

— Ну, тогда вполне очевидно, что тебе придется просить еще. — Крис обхватил руками ее обнаженные груди, слегка сжимая и поглаживая их. — Нет?

Она просто не могла поверить. И это Крис Стеффенсен? Тот Крис, у которого едва хватило мужества поцеловать ее, после того, как они хорошенько напились в ту самую ночь? Тот Крис, который едва разговаривал со своими близкими друзьями и никогда не говорил больше, чем следовало? Он ходил по коридорам, его лицо наполовину скрывали длинные светлые волосы, он не разговаривал ни с кем в классе, никогда никому не мешал и выражал себя только в драках, когда Дилану нужна была помощь. Как этот застенчивый, тихий, впечатлительный подросток превратился в этого сильного, уверенного в себе, красивого мужчину? Десять лет хорошо обошлись с Крисом. Она могла бы привыкнуть быть с таким человеком, как он.

— Пожалуйста, сними одежду, — сказала она. — Всю. Я хочу увидеть твое тело, потому что если остальная его часть так же прекрасна, как и все, что я уже видела, то буду самой счастливой женщиной на свете сегодня. А я никогда не была самой счастливой женщиной на свете, и, мне кажется, после двух прошедших дней я это заслужила. А если и не заслужила, все равно этого хочу. И еще… если твой член чертовски сексуален, то я хочу чувствовать его на мне и во мне. И если я этого не заслужила, просто скажи.

— Скажу.

— Ты не нахален, ты высокомерен.

— Почему мой член не у тебя во рту? Могу поклясться, время сосать.

— Который час? — спросила она.

Он посмотрел на часы над печью.

— Десять часов четырнадцать минут.

— Время сосать прошло, — сказала она. — Прости мне мое опоздание.

— Действия лучше слов.

Джоуи ничего не ответила. Это было самым сексуальным из всего, что делал мужчина когда-либо в ее жизни — стянул трусы, чтобы показать свой член, после того, как она сделала замечание по поводу него. Сексуальный и самодовольный, и обжигающий. Он не сказал ни слова. Ему это было не нужно. Он был достаточно большим, чтобы вдохновить ее, и он это знал. Тихий Крис. Застенчивый Крис. Сладкий, чувственный Крис. Неужели в нем всегда это было? Если бы она заметила в нем все это раньше, то, наверное, он бы мог стать ее первым парнем, а не первым поцелуем.

— Хочешь лечь? — спросила она.

Он покачал головой.

— Нет?

— Разве твоя подруга не сказала, что лучший способ забыть парня — это оказаться под другим?

— Не думаю, что она имела в виду именно это.

— А я воспринял все буквально. Оставайся на спине. Я приду к тебе.

— И на меня?

— Еще нет. Возможно, позже.

— Если буду хорошо себя вести?

— Да ты быстро учишься.

Она снова растянулась на спине. Крис ненадолго встал с кровати, чтобы раздеться. Снял джинсы. Боксеры. На нем осталась лишь улыбка, и мужчина стал подбираться к ней, взял ее запястья и поднял их над головой, прижимая к спинке кровати. Она лежала, задыхаясь, возбужденная и немного напуганная, как бывают напуганы девушки при скайдавинге или сексе с незнакомцем. Но в то же время она чувствовала себя в безопасности, как на каруселях. Контролируемый страх. Крис вовсе не был незнакомцем, несмотря на то, что вел себя именно так. Она знала его с двенадцатилетнего возраста, и пусть прошло много лет со времен их дружбы, это было неважно. Он был хорошим парнем. Дилан окончил школу живым благодаря Крису. А теперь она лично благодарила его.

— Ты можешь сказать «нет» на что угодно, — сказал он, удерживая ее грудь коленями. — Лучше не надо. Но ты можешь.

— Я не хочу говорить тебе «нет». Я вообще не хочу говорить тебе ничего.

— Почему?

— Я хочу воспользоваться своим ртом для более интересных целей.

Он рассмеялся самым естественным образом, не сексуально, а открыто. Просто смех.

Все еще держа ее запястья и прижимая к кровати, он наклонился и поцеловал ее в губы.

И тут же сказал:

— Я мечтал быть твоим первым со школы. Я так и не рассказал Дилану о своей влюбленности.

— У тебя не получилось быть моим первым. Но, может быть, ты станешь моим лучшим?

— Это слишком большая ответственность.

— Не знаю. Пока все хорошо.

— А твой бывший не был хорош в постели?

— Он был великолепен.

Он понял комплимент. Она поняла это по тому, как он вдохнул, будто почувствовал слова, а не только услышал. Крис освободил ее запястья. Он обнял ее за шею, приподнял и снял бюстгальтер, который бросил к остальной одежде. Джо надеялась, что не увидит эту одежду еще много-много часов. Или вечно.

Крис расстегнул верхнюю пуговицу ее джинсов и подождал пару секунд, будто ждал, что она запротестует. Она не возражала. Нисколько. Вместо возражения, она подняла бедра, чтобы он стянул с нее джинсы. Джо была рада, что успела побрить ноги в душе. Как только Кира заронила семена «прыгни на него» в ее голове, они пустили корни. Когда он начал снимать с нее трусики, она понимала, что это случится, и была этому рада. Она этого хотела. Ни страха, ни нервов, ни вины. Только удовольствие. Как и должно было быть.

Крис поцеловал ее живот. Она запустила руки в его волосы — такие мягкие — и вздохнула, когда его губы оставили горячий след от бедра к бедру, а потом чуть ниже и еще чуть-чуть.

— Я думала, сейчас твоя очередь, — сказала она, когда он поцеловал верхнюю часть ее бедра. Он раздвинул ей ноги.

— Наша очередь.

— Наша очередь?

Одним впечатляюще плавным движением, Крис повернулся, обхватил руками ее бедра и опустил голову к ее ногам. Она подняла голову и взяла его член ртом, а он в это время заскользил языком по ее лону. Она застонала, открыв ноги еще шире для него и принимая его ртом все глубже. Она схватила его за бедра и ощутила их упругость в своих руках. И он тоже был твердым, как сталь. Единственно мягким были его поцелуи на ее клиторе. Нежный поцелуй сопровождался лизанием. Он открыл ее шире и лизнул глубже. Было так приятно, она застонала. Член Криса был у нее во рту, поэтому мужчина тоже застонал. Правда, это было больше похоже на рык, чем на стон. Чем бы это ни было, Джоуи была уверена, что никогда не слышала таких сексуальных и чувственных звуков от мужчины.

Пока девушка сосала, она пробегала пальцами по его ногам, пару раз хватая за попу, игриво отвлекая его и притягивая ближе. Он понял намек и заработал бедрами, трахая ее рот. Он не был слишком напорист или слишком быстр, не душил ее членом, что она оценила. Он был осторожен и когда наступал, то останавливаясь, то дразня ее поцелуями, заставляя ее работать для него, открываться ему, подтягивать колени к груди.

— Прекрасно, — сказал Крис, лаская ее влажное тело. Она чувствовала это, когда он трогал ее внутри, раскрывая ее внутренние половые губы, скользя пальцем по кругу.

— Войди в меня, пожалуйста, — сказала она.

— Что ты сказала?

— Ты знаешь, что я сказала.

— Скажи еще раз.

— Я сказала, войди в меня, пожалуйста. Пожалуйста.

— Ну… раз ты сказала «пожалуйста».

Он толкнул в нее палец, и ее бедра отозвались в ожидании большего. Он ввел второй палец и снова лизнул ее.

— Я не могу… — сказала она, задыхаясь.

— Что?

— Я не могу сосать твой член, когда ты это делаешь. Мне так хорошо. Мы можем попробовать шестерку или девятку, но не шестьдесят девять.

— Слабо, — сказал он. — Слабо играешь.

— Прости! — Она рассмеялась, когда Крис слез с нее и лег рядом. Он ласкал ее грудь.

— Прости, — снова сказала она. — Ты сделал мне так хорошо, что я просто не могла концентрироваться на том, что делаю. А твой член заслуживает моего полного внимания.

— Это так.

— И, кстати, моя киска тоже.

— Правдивые слова.

— Так что будем делать?

— Бросим монетку?

— Монетку? — спросила Джоуи.

— У меня есть четвертак.

— Итак, у кого орел, а у кого решка?

— Если орел, то я сверху. Если решка, то ты.

— Или.

— Или что?

— Ты бы мог меня трахнуть, и мы оба могли бы насладиться этим одновременно?

— Это казалось ей разумным.

— Могу я рассказать тебе секрет? — спросил он.

— Говори.

— У меня с собой только один презерватив. И я не тороплюсь им воспользоваться.

— Это не плохой секрет.

— У тебя же нет с собой больше?

Она покачала головой.

— Прости. Я как-то вот не планировала запрыгнуть на парня.

— Ну, ничего. Просто теперь нам не стоит спешить, по меньшей мере, час.

— О, облом.

— Ну и позор, да? — спросил Крис.

— Ужасный.

— Продолжай рассказывать о том, какой это стыд, пока я ем твою киску.

— А что случилось с монеткой?

— Я выиграл.

— Не помню такого.

Но прежде чем она смогла закончить рассказ о том, что не помнит, как падала монета, было уже поздно. Он уже раздвинул ее ноги и открыл для себя. Вновь он ввел в нее два пальца, непринужденно двигая в этой теплой и влажной части ее тела, лизал, посасывал и целовал ее, трахая пальцами. Она купалась в удовольствии, в таком нежном жидком виде удовольствия, которое заполняет живот, спину и бедра в одно мгновение и заставляет бедра дрожать, а пальцы вцепиться в простыни. Именно такое удовольствие.

Она собиралась кончить на его языке довольно скоро и довольно интенсивно. Джоуи откинула голову и приподнялась на кровати. Пот бежал по ее лбу, и она впилась пятками в матрас, когда Крис вознес ее на вершину блаженства и оставил там, затем немного замедлил темп, дав волю удовольствию, продлевая его снова и снова…

— Пожалуйста, Крис, — сказала она, задыхаясь.

— Еще нет.

Он перестал лизать ее, продолжая ласкать лишь пальцами. Она уже была близка к оргазму, а теперь желание немного ослабло. Он не шутил о том, что хочет продлить время секса, насколько это возможно. Он почти вознес ее на вершину, и она могла бы закричать, если бы продлевать секс не было таким приятным.

— Я умираю, — прошептала она. Ее губы стали сухими, дыхание горячим.

— Я позволю тебе кончить в этот раз. Наверное.

— Ты хочешь меня убить?

— Ты думаешь, что я настолько тороплюсь, чтобы так быстро все закончить? Ты хотя бы представляешь, как сладко пахнешь, какая на вкус и насколько сексуальна сейчас?

Сейчас она была потной, раскрасневшейся, распростертой на кровати, сшироко раздвинутыми ногами и его головой между ее бедрами, и пальцами глубоко в ней. Возможно, он прав. Она действительно чувствовала себя сексуальной сейчас. А единственным более сексуальным человеком в комнате был Крис, который, казалось, влюбился в ее киску без памяти и не мог от нее оторваться. Его борода щекотала ее внутреннюю часть бедер, а она удивилась тому. Была ли Кира права в том, что борода оставляет раздражение. Неужели это правда? Ну, наверное, утром она это поймет. И даже если утром ей будет больно, чертовски больно, то оно того стоит. Определенно стоит.

— Крис, — сказала она.

— Джоуи.

— Пожалуйста, дай мне кончить. Я ведь немного прошу. Но я очень этого прошу. Я просто умоляю.

— Ты выкрикнешь мое имя, когда кончишь?

— Ну, если это цена, которую нужно заплатить.

— Это она.

— Тогда да. Я все равно планировала это сделать.

— Мое имя. Не имя твоего бывшего.

— У меня есть бывший? Странно. Я не помню ни о каком бывшем. Я думала, что в мире только мы вдвоем.

Крис рассмеялся.

— Ты играешь не так слабо, как я думал.

— Крис, — сказала она. — Крис.

— Что?

— Просто практикуюсь.

— Ты восхитительна, — сказал он. — И твое тело. И твоя киска. Я так рад, наконец, с ней познакомиться.

Он обхватил губами ее клитор, лизал и сосал его, как это уже было раньше, когда он смог почти довести ее до оргазма. Она подняла голову с кровати и смотрела, как он ее целует. Его глаза были закрыты, и он был сосредоточен и в то же время… горд. Это не был человек, который хотел от нее только минета. Это был мужчина, которому нравилось то, что он делает, и это было видно.

— Ты восхитителен, — сказала она.

Он открыл глаза — голубые глаза — и поднялся.

— Ложись и кончай, — сказал он. — Ты можешь и позже рассказать мне о том, как я красив.

Она легла. К этим приказам ей следовало привыкнуть.

Двумя руками Крис раскрыл ее влажные складки и припал к клитору, посасывая его медленнее, а потом быстрее, пока она не замерла на кровати, полностью парализованная от самого острого и сильного удовольствия, которое было когда-либо в ее жизни. И оно все продолжалось, будто качая ее на волнах. Не нежно, но сильно, прибивая ее, выбивая из нее дыхание. Ее бедра извивались, вагина сокращалась от его пальцев. Она не выкрикнула его имя. У нее не было дыхания или сил, чтобы кричать. Но она выдыхала его, стонала, а когда ее оргазм ослаб, и Крис лег рядом, она снова его произнесла.

— Крис. — Девушка встретилась с ним взглядом.

— Джоуи.

— Это было потрясающе. Моя вагина улыбается.

— Серьезно?

Он раздвинул ее ноги, заглянул вниз и снова посмотрел на ее лицо.

— О, черт, точно. Я никогда раньше такого не видел.

Джоуи закрыла лицо руками и начала смеяться.

— Нет. Не прячь лицо. Мне нужно его видеть. — Крис убрал ее руки от лица.

— Тебе нужно мое лицо?

— Да.

— Зачем?

— Я собираюсь его трахать.

— О, — сказала она. — Ну, если дело в этом, то давай.

— Не возражай, если я начну.

Крис наклонился и направил член в ее рот. Она с готовностью приняла его, желая вернуть ему хоть бы частичку удовольствия, которое он подарил ей. Ему нужно было кончить, и она хотела, чтобы он кончил. Ей в рот, на грудь, неважно. Но заставить его кончить так же сильно, как и она, было ее главной целью сегодня.

Для нее в целом мире не было ничего сексуальнее мужчины, двигающего бедрами во время секса. И это было причиной, почему она любила длительный секс. А теперь она была зрителем в первом ряду. Крис двигался в медленном стабильном ритме, трахая ее в рот, его живот напрягся. Он не двигал бедрами слишком быстро, не забивал член ей в глотку. Он осторожно входил. И осторожно выходил. Он тяжело дышал, с каждым толчком почти рыча, задыхаясь каждый раз, когда выходил. Он вцепился руками в простыни у нее над головой, и Джоуи пробежалась ладонями по его рукам. Они были напряженными, такими напряженными.

Все его тело было напряженным под ее руками. Он был твердым везде, и ей нравилась эта твердость, а особенно твердость у нее во рту. Ногтями она впилась в его бедра и провела вниз, не царапая его, но ощутимо, чтобы быть уверенной, что он это чувствует, по-настоящему чувствует. Его стон был неприличным. Ей хотелось записать его и поставить на рингтон, а потом ей бы нравилось слушать, когда ей звонили.

Джоуи хотела попросить его кончить, но не могла сейчас говорить. Вместо этого она подняла голову и еще глубже приняла его. Возможно, это стало бы намеком, что она не остановится, пока он не кончит. Похоже, он понял намек, потому что начал двигаться чуть сильнее и быстрее. И в то же время оставался осторожен, чтобы не причинить ей боль, но она понимала, что замедлить темп было для него все труднее. Отлично. Пусть продолжает. Пусть трахает ее сильнее. Ей плевать. Она этого хотела. Это было восхитительно, порочно, грязно и безумно. И сексуально. Так чертовски сексуально.

Крис дышал тяжело и громко. Ей нравился звук его удовольствия и вкус его члена и аромат его возбуждения. Это было именно то, что ей нужно — секс, который был просто сексом. Без любви, отношений, напряжения, боли. Тела, но не сердца. Один чистейший трах.

С диким рыком Крис кончал у нее во рту, наполняя его, а она постаралась как можно лучше глотать. Он издал еще один рык и, похоже, от боли. Он вышел и свалился рядом с ней, на спину.

— Блядь… — Он вытер лицо, а она вытерла рот ладонью. — Это было до боли хорошо.

— Самая лучшая боль.

— Боже, да. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Оставайся на месте.

— Я голая. Куда я пойду?

Он не ответил и вышел из комнаты, все еще раздетый. Крису следовало делать это чаще — выходить из комнаты раздетым. Вид был впечатляющим. Лучше, чем вид на горы из окна. Можно брать плату за такое зрелище.

Крис быстро вернулся со стаканом воды и бокалом вина.

— Выбирай любой, — сказал он.

— Мне нужно выбрать?

— Это у тебя во рту моя сперма.

— Я ее проглотила. Большую часть.

— Возьми воду, — сказал он. — Вино выпьем вместе.

Она взяла воду и с благодарностью выпила.

Тем временем Крис сделал глоток вина, «Пино Нуар», которое она нашла в холодильнике. «Пино» было ее любимым. Не может быть, чтобы Крис знал об этом. Она не пила вино в старшей школе. Наверное, Дилан его сюда поставил.

— Я чувствую себя немного странно оттого, что трахаюсь в этом доме, — призналась она. — Это дом моих родителей. Они трахались в этом доме. Не мы.

— Дилан трахался в этом доме.

— Что?

Она присела и посмотрела на него.

— Если ты гей и тебя преследуют, тебе больше некуда пойти на свидания.

— Ну… да. Но я не знала, что он приводил сюда парней.

— Только одного. Тревора. Я думаю, так его звали.

— Тревора? Не помню никакого Тревора.

— Он не ходил в нашу школу. Они познакомились на лыжном курорте.

— Откуда ты знаешь то, чего не знаю я?

— Он может быть геем, но он все еще парень. Парень не может рассказать младшей сестренке о своей сексуальной жизни.

— Но он хотел рассказать тебе?

— Я его покрывал. Когда они с Тревором были здесь, он говорил, что был у меня.

— Я ошарашена. И завидую. Почему он здесь трахался, а я нет?

— Я бы трахнул тебя здесь. Ты не хотела меня.

— Это моя ошибка, — сказала она, повернувшись на бок, и посмотрела на него. — Я сожалею об этом.

Он положил ладонь на ее обнаженное бедро и погладил его.

— Я хотел бы…. Я хотел бы не быть таким трусом. Я мог бы тебе рассказать.

— Жаль, что я была таким снобом. Не думаю, что если бы ты мне рассказал, что-то бы изменилось. Ты был лучшим другом моего брата. И ты мне нравился. Да. Мне нравилось, что ты так защищаешь Дилана. Мне нравилось тусить с тобой. Но ты не нравился мне так, как я нравилась тебе. Кроме той ночи, когда ты меня поцеловал. Тогда ты мне понравился.

— Мы были пьяны. Это не считается.

— Нет, думаю, нет. Но сегодня я очень трезвая. И сегодня считается.

— Я тебе не нравлюсь. Я просто парень, чтобы отвлечься.

— Ты мне нравишься. Ты сексуален, когда не под кайфом.

— Я не курил с первого года в колледже.

— Ты сказал, что ходил в училище.

— Потому что меня выгнали из колледжа.

— Из-за марихуаны?

— Из-за марихуаны и выпивки и из-за того, что не очень старался ходить на занятия. Когда меня отчислили, отец меня выгнал из дома. Мама приняла меня обратно. Вроде того. Она сказала, что я могу жить в кладовке над гаражом шесть месяцев, а потом мне придется либо вернуться в школу, либо съехать по-настоящему.

— И ты пошел работать?

— Сначала мне пришлось убрать комнату в гараже. У отца там хранились все инструменты. — Он замолчал и улыбнулся. — Это прозвучит глупо.

— Пусть глупо. Я хочу услышать.

— Я нашел нож, красивый, а у отца было дерево, которое лежало без дела уже давно. И мне было скучно. И я стал работать ножом. И в тот момент мне стало лучше, гораздо лучше за последнее время. Тут стало ясно. — Он постучал по лбу. — Я занимался этим несколько недель. Играл с инструментами отца, что-то вырезал. Я смастерил стул. А потом я научился и сделал еще один — на этот раз кресло-качалку и подарил его маме в качестве подарка за то, что она меня не выгнала. Она сказала, что он просто замечательный. Отец обещал ей такое кресло уже давно. Вскоре после этого у отца случился сердечный приступ, и ему пришлось оставить работу. Я взял ответственность на себя, потому что знал, что смогу. Этот глупый стул меня изменил. Да, это звучит глупо.

— Нет, это звучит немного… мистично, может быть? — Она надеялась, что ее слова не показались ему настолько дурацкими, как ей самой.

— Это дико, знаешь ли. Деревья живые, и когда ты их спиливаешь, они умирают, но если ты правильно обращаешься с деревом, вырезаешь его, полируешь, делаешь из него что-то красивое, или что-то полезное.

— Как кресло для твоей мамы?

— Правильно. Если ты сделаешь что-то из этого дерева, если правильно будешь им пользоваться, он проживет столетия, даже больше, чем живут деревья. Как тебе такое продолжение жизни?

— Звучит здорово. Итак, тебя изменил стул. Мне нравится.

— Ты заставляла маму плакать, подарив ей нечто, сделанное своими руками? Знаешь, меня это задело. И в тот момент я собрал волю в кулак. Я бросил наркотики. Сейчас я чист. Уже много лет.

Джоуи почувствовала ком в горле. Она не подозревала, что сможет заглянуть Крису в душу. Она не собиралась туда лезть. Определенно она не думала, что это произойдет.

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты молодец?

— Только Дилан. Но он не считается.

— Почему?

— Потому что сейчас только ты считаешься.

Он снова поцеловал ее, очень нежно, но не этого она хотела. Никаких нежных поцелуев для нее. Ей нужны были грубые и жесткие. Ей нужны были поцелуи с синяками, которые завтра утром напомнят, что она свободна и может позволить себе провести ничего не значащую ночь с другом. Конечно, если Крис заставит ее чувствовать себя такой желанной, такой сексуальной, то она может в него влюбиться, и это будет ужасно. Ей определенно не хотелось забывать двух парней за один месяц. Это уже перебор.

Джоуи нежно коснулась его лица. Он отклонился и посмотрел ей в глаза.

— Что такое? — спросил он низким голосом. В свете лампы его длинные ресницы заставляли его выглядеть моложе, даже почти невинным.

Ей не хотелось его обидеть.

Подожди. Откуда такая мысль? Что она не хочет его обидеть? Он был на полфута выше ее, на пятьдесят фунтов тяжелее, сильнее, мужчина, который ремонтировал дома. Как она могла его обидеть? И все же эта мысль ее не покидала.

— Ничего. Просто мне нравится борода.

— Я хочу быть в тебе прямо сейчас.

— Ты можешь быть во мне прямо сейчас.

Крис раздвинул ей ноги и толкнул в нее два, а затем три пальца. Джоуи вцепилась в его плечи, пока он совершал глубокие движения рукой, открывая ее. Ей хотелось открыться ему. Она развела ноги шире.

— Ты такая приятная внутри, — сказал он. — Мокрая.

— Это ты сделал меня мокрой. Мы еще даже не трахались, а подо мной уже пятно.

— Ты такая сексуальная, когда кончаешь. Все твое тело в движении. Я никогда не видел, чтобы девушка так двигалась. У меня уже встает просто от воспоминаний об этом. Я хочу, чтобы ты так же двигалась на моем члене.

— Тогда засунь в меня свой член, и я буду.

— Оставайся на месте. Мне нужен презерватив.

— Где ты оставил свой кошелек?

— Он не в кошельке. — Крис поцеловал ее в кончик носа.

— Тогда где? — спросила она, подозрительно щурясь.

— В моей коробке для инструментов.

Мужчина, который держит презервативы в коробке для инструментов. Это мило. Очень мило. Она могла привыкнуть быть с таким парнем.

За исключением того, что она не могла привыкнуть к этому.

Потому что она уезжает сразу после свадьбы.

Потому что она находилась на стадии восстановления, а если она к нему привыкнет, то ей снова будет больно.

Когда Крис вернулся в комнату, она уже не позволяла себе любоваться видом.

Глава 5

Ни.

Хрена.

Себе.

Какого черта он делает?

Это было не по плану. Почему это не было планом? Этот план куда лучше, чем тот, что у него был в начале.

Крис оперся на дверь в хозяйской спальне — единственную часть комнаты без свежей краски — и закрыл глаза. Он не мог надышаться.

План — быть здесь, когда приедет Джоуи, и поговорить с ней.

Но он не разговаривал с Джоуи. Он занимался с Джоуи сексом.

Джоуи.

Джоуи Сильвия. Джоуи Сильвия, в которую он был влюблен в старшей школе и тосковал по ней после выпуска, даже после того, как узнал, что она уехала в университет на Гавайи вместо того, чтобы остаться в Орегоне. Она могла быть в спортивной команде Орегона. Какая девушка этого не хотела бы?

Он отошел от двери и принялся искать презерватив на самом дне ящика для инструментов. Вскоре после открытия своего бизнеса он обнаружил, что многие его клиенты были женщинами одинокими и разведенными, которые ничего не знали о том, как делать ремонт. И не раз недавно разведенные женщины предлагали ему секс. И не раз он не мог устоять перед искушением. Примерно три раза с тремя разными разведенными женщинами, которые занимались ремонтом своих новых домов и нуждались в мужчине — мастере на все руки. И он был мастером на все руки.

Но с Джоуи все иначе.

Те несколько встреч были всего лишь сексом. Хорошим сексом, более или менее. Но именно сексом. Там присутствовало только его тело, а не он сам. Не тот парень, которого можно заметить после нескольких недель или месяцев встреч. А с Джоуи он показал себя сразу, здесь и сейчас, с самого начала. Он ею командовал, грязно с ней говорил, заставил ее лежать на спине и отсасывать у него.

Обычно такое он мог позволить себе только, когда уже находился с кем-то в отношениях и был готов рассказать об этой своей стороне. Он никогда не был самим собой с девушкой в первый раз. Никогда не чувствовал себя в такой безопасности, так уютно, когда был с незнакомкой. Потому что Джоуи не была незнакомкой. Потому что он знал ее много лет, потому что они с Диланом были первокурсниками в колледже, а шестиклассница Джоуи таскалась за ними, когда они ходили в кино или скейт-парк. Его это не заботило. Она не была такой уж назойливой. Когда она поступила в колледж, все изменилось.

В первый день колледжа её увидели в машине Дилана. Она была одета в обтягивающие джинсы, короткий топ, шарф вокруг шеи, а вместо обычного конского хвоста у нее были прямые черные волосы ниже плеч. И от нее пахло ванилью, как от печенья из духовки, и ему захотелось проглотить ее, что для подростка означало встречаться с ней пару лет, а потом заниматься с ней сексом пару лет, пока его член не отбился бы от всего секса, который у них был, и им бы пришлось стать просто друзьями. Друзьями, которые целуются. Ему это казалось хорошим планом. Он даже сказал о нем Дилану, когда они накурились в гараже как-то вечером во времена учебы.

Это была несбыточная мечта. Буквально. Он только мог говорить о том, как сходил с ума по Джоуи, пока курил траву. Но сейчас ему некого было винить и благодарить за это приключение. Это была правда. Джоуи ждала в спальне, куда он придет и трахнет ее. Чего же он ждал?

— Дилан меня убьет. — Он вздохнул и открыл дверь спальни, держа в руках презерватив. Он стоял у двери второй спальни. Джоуи лежала на животе, ноги в воздухе, голова на подушке. Она смотрела в окно на мокрый зеленый лес.

— Правда здесь красиво? — спросила она. — Я почти забыла, как здесь красиво. Как в Нарнии. Я люблю мох. Ты когда-либо замечал, что ветви деревьев выглядят, как огромные зеленые тарантулы, когда стоят рядом и покрыты мхом?

Сначала Крис ничего не мог ответить. Она выглядела такой спокойной на кровати, которую он смастерил, такой милой с черными волосами, рассыпанными по мягкой смуглой коже, от света лампы, кажущейся золотой.

Да, хорошо, Дилан может убить его за то, что он провел ночь с его сестрой. И что? Ради этой женщины стоило умереть. Так сказал ему его член.

— Я этого не замечал, — ответил он, ложась на кровать рядом с ней и закидывая ногу на нижнюю часть ее спины. — Но сейчас, когда ты сказала…

Деревья, покрытые мхом, из окна были похожи на паучьи лапки.

— У тебя красивые глаза, — сказал он, массируя ей плечи.

— Они просто карие.

— Нет, я имею в виду то, как ты видишь мир.

Она перевернулась на спину.

— Я и тебя вижу.

— И что ты видишь?

— Кого-то, у кого здесь много всего происходит… — Она показала на его лоб. — Даже несмотря на то, что ничего не выходит отсюда. — Она погладила его губы.

— Ты обвиняешь меня в том, что я много думаю. Это что-то новое.

— Я обвиняю тебя в том, что в тебе есть больше, чем видно с первого взгляда. Ты говоришь, у меня хороший взгляд. Как я не замечала этого в тебе?

— Ты была школьницей. Что мы тогда знали?

— Я тебе нравилась. Мне следовало присмотреться к тебе.

— Я не дал тебе времени на это. И я бы был идиотом, если бы ты мне не нравилась. И, возможно, я был олухом и тюфяком — если процитировать моего отца, но я не был идиотом.

— Нет, определенно нет. Ни тогда, ни сейчас.

— Я в постели с тобой. Я точно самый умный мужчина в мире.

— Я тоже стопудово гений. — Она наклонилась к нему, обвив руками за плечи. У нее была такая мягкая и гладкая, а еще теплая кожа. Он мог оставаться в этой кровати столько, сколько она захочет.

Крис поцеловал ее, не потому что ему пришлось, а потому что мужчина этого хотел, потому что если бы он не сделал этого, то не простил бы себя. У него и так было достаточно причин себя корить. Больше не надо.

Крис толкнул ее на спину и поцеловал в шею, грудь… Джоуи выгнула спину, и он уже знал, что она хочет, чтобы он пососал ее соски, и он был рад исполнить ее желание. Даже в восторге. В действительности она делала ему одолжение. Но сначала… нужно ее подразнить. Он любил делать это в кровати — дразнить, терзать и даже немного мучить. Он встал перед ней, опершись на колени и руки, и поцеловал ее в правую грудь как раз под ареолой. Как раз под ней. Так легко, как только мог целовать этот мягкий кусочек плоти. Потом он целовал и ласкал ее сосок нежно, легко, страстно.

— Ты сводишь меня с ума, — сказала она.

— Я знаю.

— Я знаю, что ты знаешь. Просто хотела, чтобы ты знал, что я знаю, что ты это знаешь.

— Скажи мне, чего хочешь.

— Мне нужно просить об этом?

— Да… — Он выдохнул это слово на ее грудь, и ее соски затвердели.

— Я хочу, чтобы ты сосал мои соски.

— Так?

— Так, и ты сказал…

Он накрыл губами ее сосок и облизал его. Джоуи резко замолчала. Он трогал ее грудь открытым ртом в течение нескольких минут, снова возвращался к соскам. Она застонала, когда он втянул их нежно, но неглубоко. Чтобы не быть побежденной в этом сражении пыткой, Джоуи потянулась рукой к его напряженному члену. Ему казалось, что она трогает его одними кончиками пальцев, еле касаясь, почти щекоча. Это сводило его с ума. Он становился тверже с каждым движением, с каждой секундой. Он схватил ее запястья и снова поднял их над ее головой, притянув к кровати.

— Нечестно, — надулась она. Боже, как же он любил, когда девушки так дулись — Да, пожалуйста, веди себя так, словно я самый злой мужчина в мире за то, что не позволил тебе отвлечь меня. Я награжу тебя за каждую твою обиду так, как ты даже представить себе не можешь.

— Жизнь несправедлива, малышка. Ты лежишь подо мной и ведешь себя так, как я тебе говорю, и будешь трогать мой член, когда я тебе разрешу.

— Можно мне потрогать твой член прямо сейчас?

— Нет. Тебе разрешено лежать, пока я тебя трахаю. И я трахну тебя прямо сейчас. Если ты не собираешься больше ныть.

— Нет. Я больше не буду ныть.

Иисусе, он что, только что назвал ее малышкой? Это уже плохо. Уже или все еще — как-то так. Неважно. Он не собирался думать о том, как будет ненавидеть себя завтра за то, что сейчас делает, когда поймет, что у него был самый лучший секс с женщиной, которую не увидит больше много лет. Если вообще увидит.

Он присел и натянул презерватив. Джоуи смотрела. Знала ли она, насколько это возбуждает? Когда на тебя смотрят, пока ты себя трогаешь?

— Я хотел быть космонавтом в детстве, — сказал он.

— Вот так сюрприз. — Джоуи улыбнулась, что было хорошо, учитывая его «логику».

— Есть продолжение к моему комментарию.

— Очень хочу услышать.

Крис развел ее ноги и опустился к ней. Одной рукой он оперся на кровать, а второй направил свой член в ее лоно.

— Каждый ребенок мечтает стать космонавтом, — продолжил он, разговаривая, чтобы не кончить в ту же минуту. Черт, он делал это. С Джоуи. Внутри Джоуи. — Но дети не становятся космонавтами и, вырастая, становятся докторами или юристами, или водопроводчиками, или воспитателями или еще кем-то. А я в детстве мечтал быть с тобой. И это так…

— Как? — Джоуи впилась пятками в постель и приподняла бедра, чтобы принять его. Он позволил ей это, не пытаясь остановить, давая ей работать тазом, принося себя ему, вместо того, чтобы проникнуть в нее самому. Это произойдет позже.

— Как будто я мечтал стать астронавтом в детстве, а потом я вырос и перестал об этом мечтать, потому что зачем взрослому мужчине, владеющему собственным бизнесом, мечтать стать космонавтом? А потом в один случайный день, годы спустя после отказа от этой мечты, появляется НАСА и говорит: «Привет, поздравляем, ты станешь космонавтом. Поехали». Я забыл об этой мечте, но тебе стоит поверить, что скоро я полечу на ракете в космос.

Джоуи подняла руки и обвила его шею, потянув к себе.

— Это самый милый, самый странный комплимент, который мне когда-либо говорил мужчина. — Она поцеловала его в губы, и ему пришлось удержаться от улыбки, чтобы поцеловать ее в ответ.

— Да, ну…вся кровь прилила к моему члену. Думаю, поэтому я странный.

— А милый ты тогда из-за чего?

— Из-за тебя, Джоуи.

Тогда он вошел в нее аккуратным, но сильным толчком глубже. Джоуи выдохнула с нескрываемым удовольствием. Из всех звуков, которые может издавать женщина во время секса, его любимым был звук облегчения, когда он, наконец, входил в нее. Он знал, как она себя чувствует. Будто она ждала этого момента и, наконец… слава Богу, он оказался в ней. Он знал, как она себя чувствовала. Он вышел из нее и снова вошел, пытаясь найти правильный угол, чтобы двигаться. И даже с презервативом он чувствовал, какая она влажная и теплая. Она двигалась под ним медленными волнами, поднимая и вращая бедрами, толкаясь навстречу. Крис слушал ее дыхание — рваное и неглубокое. Она облизнула губы и откинула голову назад, когда он вошел глубже.

— Откройся больше, детка, — шепнул он ей на ухо.

Джоуи подняла колени и раздвинула их.

— Мне нравится, — призналась она.

— Хороший угол? — Он снова вошел в нее, вышел и снова вошел.

— Мне нравится, что ты назвал меня деткой.

— Мне нравится, что тебе понравилось.

— Мы — хорошая команда.

— Да, да, очень.

Крис немного отодвинулся, оказавшись на коленях и руках, и теперь мог двигать бедрами свободнее. Он прижался своим тазом к ней, не выходя из нее, пока двигался. Ее клитор нуждался в том же внимании, что и лоно, а в этом положении он мог задевать этот нежный участок ее кожи каждым движением. Джоуи едва не задохнулась, когда он оказался в этой самой точке.

— Тебе нравится.

— Да… — выдохнула она. — Сделай это еще раз.

— Скажи волшебное слово.

— Пожалуйста?

— Это и есть волшебное слово.

Он снова оттолкнулся и вошел. Снова она тяжело задышала и застонала. В колледже она казалось такой недотрогой, такой юной и невинной. Но это не остановило его сексуальных фантазий о ней, но и тогда он не поверил бы, что они станут правдой. Эта женщина была сделана из страсти. Эта женщина обожала секс. В ней не было притворства. Он видел желание в ее глазах, в том, как она смотрела на него из-под своих роскошных ресниц. И она была такой невероятно влажной. Ее внутренние мышцы сжимали его с каждым толчком. Она этим наслаждалась. Возможно, так же, как и он, но он не стал бы спорить на деньги.

Крис наклонился, чтобы снова пососать ее соски. На вкус они были восхитительны. Ее грудь была идеальной для него — не слишком большая, не слишком маленькая, с красноватыми сосками она отлично помещалась у него в руке.

— Ты любитель груди, да? — спросила она полушепотом.

— Да, — честно признался он. — Попа тоже классная, но грудь есть грудь.

— Не заставляй меня смеяться, пока ты меня трахаешь. Однажды я так отвадила парня.

— Я не дам тебе это сделать. Я никуда не уйду. Я внутри и собираюсь оставаться… — Он вошел глубже. — Прямо. — Крис вошел еще глубже. — Тут. — И он вошел так глубоко, как только мог, перед тем, как снова вытащить.

— Так хорошо. — Джоуи обвила его ногами, расположив пятки у него за спиной. — Кира говорит, нужно шесть месяцев, чтобы освободиться от плохого разрыва.

— Ты хочешь, чтобы я трахал тебя шесть месяцев?

— Точно, — сказала он. — Без перерыва.

— Не знаю, выдержит ли один презерватив шесть месяцев. Лучше купить еще.

— Для этого есть оральный секс.

— Если ты думаешь, что я не потрачу год, поедая тебя, то ты меня не знаешь.

— Я тебя не знаю. Уже. Но я наслаждаюсь тем, что узнаю тебя.

— Приятно снова познакомиться с тобой, Джоуи Сильвия.

— Мне тоже очень приятно.

Джоуи потянулась и поцеловала его в плечо. Это была мелочь, но такая приятная, что он мог поклясться, будто ее губы передали его телу электрический разряд до самых пяток к его члену. Она снова поцеловала его плечо, лизнула и немного укусила. Ей нравились его плечи. Ей нравилось его тело. Он был в этом уверен, потому что, казалось, она не может прекратить его трогать. Ее руки блуждали по его рукам, вдоль спины, вниз, вверх, по шее и груди. Она целовала его везде, куда только могла дотянуться. Ему пришлось сдерживать свое удовольствие, чтобы не кончить в ту же секунду. Ему хотелось, чтобы удовольствие продлилось еще, по крайней мере, минут пятнадцать. Или еще часов пятнадцать. Твою мать, он готов остаться с ней и пятнадцать недель. Кому нужно работать, когда рядом такая девушка, готовая на все для него?

Одного раза недостаточно.

Он же не сказал это вслух?

Крис взглянул Джоуи в лицо. Ее глаза были закрыты. Она казалась совершенно потерянной в себе. Хорошо. Он не сказал это вслух. Но это было правдой. Трахать эту женщину один раз было недостаточно.

— Как ты? — Он прошептал этот вопрос ей на ухо в перерывах между поцелуями в шею.

— Мне нужно кончить, — ответила она.

— Подскажи мне, что я могу сделать, чтобы это случилось.

— Можешь опустить пальцы мне на клитор? Пожалуйста?

Он расставил колени и подтянул ее поближе к себе. Облизнув пальцы, он прижал их к ее набухшему клитору.

— Боже…

— Когда говоришь волшебное слово, всегда происходит что-то хорошее.

Теперь он еле вошел в нее, только на несколько дюймов, массируя ее пальцами. Джоуи потянулась и вцепилась ему в плечи, впиваясь в кожу, приближаясь к оргазму. Ее бедра прыгали на кровати, пока она двигалась навстречу оргазму, а он делал все возможное, чтобы доставить ей его. Он работал членом всеми возможными способами. Ее пальцы так сильно впивались в его кожу, что, казалось, та сейчас лопнет. Отлично. Хорошо. Пусть лопается. Ему нравилось доставлять ей удовольствие. И даже если пойдет кровь, ему плевать. Завтра ему будет о чем вспомнить, глядя на себя в зеркало.

— Кончи для меня, Джоуи. Я хочу видеть, как ты кончаешь. Я хочу почувствовать это своим членом. Я хочу почувствовать, как меня сжимает твоя киска. Это не поможет, но я хочу попробовать.

Он вошел глубже и стал двигаться быстрее. Сейчас она была такой мокрой, что он мог почувствовать ее влагу на внутренней части своих бедер, на кровати под ним. Бог ты мой, это было так грязно, так прекрасно и так чертовски сексуально. Эту женщину он мог трахать до самой своей смерти, которая уже скоро может наступить, если она не кончит, это может убить его. Желание объезжать и вторгаться в нее полностью поглотило Криса. Он стал двигаться жестче.

— Да, — выдохнула Джоуи. — Еще.

И он трахал ее жестче. И жестче.

— Не останавливайся.

Крис схватил ее за талию и дал ей это, отдав все, что у него было. Погрузившись в нее, он забивал свой член глубже и жестче, а ей это нравилось, черт возьми, очень нравилось. И ей ничего не нужно было говорить ему, он и так все понимал. Она произносила его имя снова и снова, прося больше, жестче, быстрее, а он выполнял это, но не потому, что она просила его об этом, а потому, что ему это было нужно так же сильно, как и ей. Джоуи затихла, почти затихла, ее спина изогнулась так, что плечи почти съехали с кровати. Она кончала. Он чувствовал, как ее киска сильно его сжимала. Он снова трахал ее, держа за грудь. И тогда он кончил тоже — очень сильно, сильнее, чем раньше. И тогда он почувствовал, будто весь мир перестал существовать, кроме них с Джоуи, в этот момент произошла разрядка, и семя покинуло его тело.

Медленно он начал приходить в себя. Медленно он вышел из нее, стараясь не потерять презерватив. Он так сильно ее трахал, что боялся обронить его. Он его не чувствовал. А потом он перестал чувствовать свои ноги, хотя они по-прежнему были на месте. По крайней мере, Крис так надеялся.

Презерватив, к счастью, тоже был на месте. Он поцеловал Джоуи в грудь.

— Я сейчас вернусь, — пообещал он и направился в ванную, оставив ее на кровати. Крис выбросил презерватив, плеснул в лицо воды и помочился. Хорошо, что его инструмент все еще работал после всего, что произошло.

— Хорошая работа, — сказал он своему члену. Они были хорошей командой.

Крис подумал, что, наверное, стоит уйти, оставить Джоуи в этом временном пристанище, но он не мог не надеяться, что она захочет, чтобы он остался на всю ночь. Возможно, у него получится соблазнить ее обещанием завтрака в местном кафе завтра утром. А, возможно, еще и сексом до завтрака. Или после. Но лучше до. У них больше не было презервативов, но зачем им презервативы, если у них есть пальцы и языки?

Но сначала он должен поговорить с ней по поводу аренды, того, что он должен был сделать сегодня. Дилан сказал, что Джоуи скорее одобрит эту идею, если исходить она будет от Криса, а не от ее родного брата. Может быть, если Крису удастся убедить Джоуи попытаться, Дилан не убьет его за то, что он переспал с ней до того, как решить все дела.

И если Джоуи скажет да… это означает, что она останется тут, будет здесь жить, ну, или где-то рядом. Крис будет видеться с ней все время. Тогда ему не понадобятся годы на то, чтобы их пути пересеклись вновь. А сейчас он хотел, чтобы их пути пересеклись снова. Его привлекали пути Джоуи.

Он вернулся в спальню.

— Джо, я хотел тебе кое-что сказать…

Крис перестал говорить, когда понял, что Джоуи нет в спальне. Наверное, она ушла вниз, пока он был в ванной. Может, подождать? Она побежала в ванную на первом этаже? Или она проголодалась и побежала искать еду, что значило, что ему тоже стоит присоединиться?

И хотя весь прошлый час они провели без одежды, Крис не чувствовал себя комфортно в таком виде. И, казалось, она тоже оделась. Ее вещи больше не лежали на полу. Он схватил джинсы и натянул их.

— Джо? — Он направился вниз босиком. — Куда ты ушла?

— Вниз на диван, — ответила она. Ее голос звучал мягко, но немного напряженно, будто она пыталась казаться счастливой.

— Ты в порядке?

— Да. Просто устала. Из-за поездки. Самолет и все остальное.

Крис подошел к дивану. Джоуи лежала, закутавшись в шерстяное одеяло, прижав колени к груди, вцепившись в кружку.

— Хочешь, разожгу огонь?

— Нет, все в порядке. Я скоро пойду спать.

Крис не знал, что делать, что сказать. Он сел на диван, не очень далеко и не близко.

— Ты… чувствуешь себя странно…? — И не успел он задать ей этот вопрос, как Джоуи прижалась головой к коленям и заплакала.

— Блять. Джоуи, что случилось? — Он присел ближе, боясь дотронуться до нее, потому что она была в таком отчаянии, но он не мог ее бросить.

— Прости, — выдавила она между рыданиями. — Это не из-за тебя, клянусь.

— В чем дело?

Он подняла голову и вытерла слезу краем одеяла.

— Все действительно закончилось.

— Что именно?

— Между мной и Беном.

— Да, я понял.

— Нет, ты не понимаешь. Ни одному парню в жизни я не изменяла. Я не могла бы. А у нас с тобой был секс. И поскольку это произошло, теперь все кончено, потому что я бы не стала заниматься сексом с другим. Получается, меня сейчас накрыло, что все точно-точно кончено.

— Ты хочешь, чтобы это кончилось, ведь так? Я имею в виду, он же женат.

— Да, я точно не хочу встречаться с женатым мужчиной. Не хочу. Но два года я об этом не знала. Два года он был моим парнем. Только моим. По крайней мере, я так думала.

— Ты многое потеряла. Своего парня и тот образ, который о нем составила.

— Я такая глупая. Как я могла не знать? Конечно же, он был женат. Он ведь не хотел, чтобы я приезжала в Л-А. Никогда. Ни разу! О чем я вообще думала? Он думал, я порву с ним, потому что застряну в пробке? Серьезно, о чем я только думала?

— Я два года встречался с девушкой, не знакомясь с ее родителями. Просто у нас не совпадали графики. И это не было потому, что она прятала их в подвале. Ты просто поверила ему. И ты хотела верить, что он честный человек. Ты хотела верить в хорошее. Это не глупо.

— Это глупо. Я чувствую себя глупой.

— Ты не глупая. Ты хороший человек, которому лгали. Нам всем лгут. Моя бывшая изменяла мне два месяца, пока я не узнал об этом.

— Два месяца — это не два года.

— Но она лгала мне, а я верил. Ты просто встречалась с хорошим лжецом.

— Его бедная жена, должно быть, она ненавидит меня.

— Если она хороший человек, то ненавидит его, а не тебя.

— Если он и ей не солгал.

— Это не твоя проблема. Их брак — не твоя проблема.

— Нет, — ответила она. — У меня свои проблемы.

— Работа?

Она кивнула.

— Он заместитель руководителя в компании. Он не мой босс, но он босс. Я не могу… но мне придется вернуться. Я не могу позволить ему победить. Стоит уйти ему, а не мне. Мне не стоит бросать работу, потому что он лгал.

— Да, ему нужно уйти. Это будет самым честным поступком, который можно сделать. — Вот только Крис ни на секунду не сомневался, что этот придурок вряд ли уйдет с работы, чтобы Джоуи было удобно работать. Такие козлы не знают, что такое честь.

— Мне даже хочется обратиться в службу оценки персонала. Знаешь, есть правило, согласно которому боссу нельзя встречаться с подчиненными. Мы проигнорировали это правило, потому что он не был моим боссом, но, если бы я рассказала об этом, его бы уволили.

— Тогда так и сделай.

— О, тогда и меня могут уволить.

— Ну, тогда не делай этого. Не знаю, наверное, стоит сначала хорошо обо всем подумать.

— О чем?

Она посмотрела на него с надеждой в глазах. Надежды и горя достаточно, чтобы разбить ему сердце. Сейчас не стоило предлагать ей новую работу. Сейчас определенно не самый лучший момент предлагать ей новую работу.

— Тебе стоит подумать о себе, — сказал он. — Просто позаботься о себе, пока ты дома.

— Я так и сделаю. Спасибо, Крис. Ты самый лучший.

— Спасибо. Я знаю.

Это заставило ее слегка улыбнуться.

— Я пойду в кровать, — сказала она, допивая чай и ставя кружку на столик.

— Хорошая идея. Я просто, хм, возьму ботинки. Оставил их внизу.

Он встал, и она ему улыбнулась. Он хотел бы до нее дотронуться, приласкать ее лицо, ее волосы. Но сейчас она казалась такой далекой, завернутая в одеяло, со спрятанным от него телом и слезами.

В спальне он надел носки и рабочие ботинки, нашел белую футболку и белье. Он выбросил упаковку от презерватива и немного поправил простыни, чтобы Джоуи не пришлось этого делать самой. С сожалением он посмотрел на кровать, где еще двадцать минут назад он был глубоко внутри Джоуи, и у них был самый лучший секс. Ну, по крайней мере, это был самый лучший секс для него. Была бы у него сейчас машина времени, он бы вернул время на двадцать минут назад. Нет, на два года и постарался бы не дать ей начать встречаться этим козлом, который разбил ей сердце. Но это были глупые мечты взрослого мужчины. Однако одна его мечта сегодня все же сбылась. Никто не мог винить его в надежде на то, что и другая его мечта тоже сбудется.

Он спустился вниз, а Джоуи все еще лежала на диване. Ждала, когда он уйдет? Возможно.

— Слушай, я оставил свой номер на столике, — сказал он — Можешь звонить или писать. Я не буду слишком серьезно относиться к этой ночи. Но я очень хочу знать, как ты. Просто сообщи, что с тобой все хорошо, ладно?

— Хорошо. Спасибо.

Спасибо? Это все, что он получил после этой сексуальной прекрасной ночи? Спасибо?

— Можешь рассказать своей подруге, что сделала то, что она тебе предлагала. Тогда, наверное, она от тебя отстанет.

— Отстанет. Я скажу, что сделала все так, как она мне и сказала. Как жаль, что это не сработало.

— Да, — ответил Крис, заставляя себя улыбнуться. — Как жаль.

Глава 6

— Как жаль, что это не сработало! И ты ему это сказала? — Кира почти прокричала эти слова ей в трубку. Джоуи пришлось убрать телефон, чтобы не повредить слух.

— Ну… да.

Джоуи вздрогнула. Не успела она встать с кровати, как зазвонил телефон. Кире, конечно же, нужны были все подробности о ночи с Крисом. Сначала Кира была под впечатлением. Джоуи совершила что-то пикантное впервые в жизни. Она переспала с весьма сексуальным парнем сразу после встречи с ним — ну, повторной встречи — и этот секс для любой женщины был бы замечательным. Волнующий, чувственный, эротичный, безопасный, оргазмический и в старомодной манере грязный. Ей следовало закончить рассказ перед его концом, до того, как она сболтнула Крису глупость, и мужчина оставил ее одну в домике, а ведь это было последним, чего она хотела.

— У тебя был умопомрачительный секс с горячим бородачом, а ты сказала: «Как жаль, что это не сработало?» В английском языке больше слов, чем в немецком и французском вместе взятых. И любое из миллиона слов было бы лучше. Ты могла сказать: «Я обожаю парады кораблей-призраков» — и это все равно было бы куда лучше, чем та фраза, которую ты выдала этому прекрасному мужчине с величественным членом.

— А я не говорила, что он величественный. Это же член, а не парящий орел. Я говорила, что у него великолепный член. И… могу я добавить? Что за странные парады? Ты что под кайфом?

— Джоуи, мы не о парадах говорим сейчас. А о тебе, Крисе и его волшебном члене.

— Великолепном. Не волшебном. Он не совершал с ним фокусов. И не было никаких кроликов.

— Он подарил тебе не один, а два кричащих оргазма за один час. Ты знаешь, для меня это волшебство.

— Вообще-то я не крикунья. Это были, скорее, два невероятно громко рычащих оргазма. И произошло это за сорок пять минут.

— Ну, если он тебе не нужен, то давай я его себе заберу? Симпатичного парня с бородой из Портленда.

— Нет, не выйдет. Он в Орегоне. А ты-то нет.

— К черту Л-А. Ради мужчины, который сказал, что будет есть твою киску следующие шесть месяцев. Ради такого я могу и в Орегон переехать. Прямо сейчас пойду собирать вещи.

— Нет, ты не станешь.

— Уверена? — спросила Кира, наконец, успокоившись. — А что если я приеду в Орегон, чтобы потусоваться с тобой до свадьбы? Хмм? Что если я и твой Крис Мастер-На-Все-Руки встретимся, и между нами что-то вспыхнет? Ты будешь возражать? Ты будешь возражать, если мы с ним сядем в его огромный грузовик и умчимся в закат?

— Вообще-то в Орегоне октябрь. Ты не увидишь заката. Ты увидишь туман. Но он тоже довольно мил.

— Ты не ответила на мой вопрос. Ты будешь возражать, если я приеду в Лост-Лейк, и мы поедем ужинать, а я заберу твоего мастера и увезу к себе, чтобы проверить, насколько он рукаст? Ответь мне.

Джоуи не ответила на этот вопрос. Она вообще не хотела больше говорить о Крисе. Не сейчас, когда лежала в постели, в которой у них был секс, на простынях, которые еще хранили тепло и запах его кожи, со стаканами вина, которое они пили, на прикроватном столике.

— Нет. Мне бы не понравилось. Но я бы не стала тебя останавливать. Он один. И ты одна.

— Он не может быть один, если так хорош в постели.

— Он очень хорош в постели. Но это не сработало. Как только он ушел в ванную… Я просто не смогла сдержаться. Все, о чем я могла думать, так это о двух годах моей жизни, которые закончились. И меня бросили не потому, что он нашел кого-то лучше или получил работу в другом месте, или еще что. Два года моей жизни были ложью. Это могло вообще не произойти. Это была пустая трата времени. Два года спущено в унитаз.

— Послушай, я знаю, что разрывы тяжело переживать. И в сто раз тяжелее их пережить, когда кто-то обманывает или изменяет. Я знаю. Со мной это бывало. Но Бен не был для тебя всей жизнью. У тебя есть любимая работа, за которую ты порвешь кого угодно. Я работала там до тебя. Я знаю, как много мы сделали. И я знаю, что за год с тобой во главе мы сделали еще больше. Ты просто гений маркетинга, и мы все это знаем. Останешься ты или нет, у тебя два года опыта, два года контактов, два года успеха, которые можно записать в резюме. У тебя есть друзья — я, например, да и вообще, кто тебе еще нужен, кроме меня? И ты живешь в чертовом Гонолулу, Гавайи, так близко к пляжу, что можешь увидеть китов из окна квартиры. Скажи мне, ты ещё хочешь спустить всё это в унитаз? Правда? Иди. Иди посмотри в туалет, проверь, не плавают ли там киты.

— Кира…

— Иди. В. Туалет. Проверить. Китов.

Джоуи рассмеялась. Это был самый лучший смех за весь день. Она в нем нуждалась.

— Мне незачем смотреть. Могу сказать, что там их нет.

— Видишь? Это не пустая трата времени. И можешь хотя бы на минуту перестать себя жалеть. Да, он изменял. И это делает его изменщиком и обманщиком, и он недостоин того, что ты ему давала. У него нет прав забирать два года твоей жизни, когдаты и я знаем, что эти два года не были плохими.

— Да. Эти два года были хорошими.

— Хорошо. Спасибо. Мне нужно было это услышать. Если смоешь в туалет два года, то и меня смоешь. А я не хочу.

— Я тебя не смою.

— Не могу выразить, насколько я рада это слышать. А теперь надо разобраться с тобой и твоим мастером.

— Он не мой мастер. Он мастер моего брата. Хотя уже и не Дилана, потому что в домике все сделано. На этой неделе он выполняет другую работу.

— Где-то рядом?

— Кажется, он сказал в Тимбер Ридж.

— Это что?

— Что-то вроде отеля на вершине горы, очень симпатичное место. Прямо на вершине горы. Там можно покататься на лыжах. Отличный вид. Отличное место.

— Может, тебе стоит покататься на лыжах? Может, случайно встретишь Криса?

— Вряд ли я встречу его на склоне.

— Ну, ты же найдешь его где-нибудь там? Он оставил свой номер?

— Оставил.

— Можешь воспользоваться им для встречи.

— И что сделать? Я попробовала то, что ты советовала. Переспать с одним, чтобы забыть другого. Именно это я и сделала. Очень старательно. И… не сработало.

— Так еще раз попробуй.

— Кира.

— Я серьезно. Ты же знаешь старую поговорку: не помогло — трахни парня еще раз.

— Что-то я не помню такой старой поговорки.

— Так она очень старая, — ответила Кира.

— Кира, я тебя люблю. Но я думаю, что играть с чувствами Криса не очень хороший способ решить мои проблемы. Это нечестно по отношению к нему.

— А ты его спросила?

— О чем?

— Ты спросила его мнение? Разве он не старше тебя?

— Да, ему двадцать восемь.

— Ну, значит он взрослый.

— Точно.

— Хорошо, тогда напиши ему смс. Спроси, сможете ли вы пообедать или поужинать вместе. Спроси его, сможет ли он стать твоим партнером в постели до того, как ты уедешь. Он может сказать да, может — нет. Но это уже его дело, не твое.

— Ты действительно…

— Он тебе нравится? — спросила Кира, и в этот раз ее вопрос звучал более искренне. — Итак, Крис. Он тебе нравится?

— Он всегда мне нравился. Он защищал Дилана. Они были лучшими друзьями в колледже. Дилана доставали, а Крис разбивал себе нос много раз, защищая Дилана. В то время у Криса нос был разбит почти всегда. Я всегда боялась, что его серьезно ранят. Он был настоящим другом, если не боялся быть побитым.

— Я бы тоже ради тебя подралась, ДжоДжо.

— А я ради тебя, Кики.

— Не называй меня так.

— Ты вообще назвала меня ДжоДжо.

— Ты не хочешь написать Крису и хотя бы поговорить с ним по поводу прошлой ночи?

— Да, я собираюсь написать Крису. Я не хочу, чтобы он считал, что я сожалею о том, что случилось.

— После этого можешь мне позвонить.

— Я позвоню тебе вечером, после того, как поговорю с ним.

— Чудесно. А теперь беги к этому бородатому милому парню, пока этого не сделала я.

— Ну, все, я вешаю трубку. — И Джоуи так и сделала.

В течение следующих нескольких минут Джоуи лежала на кровати, которую Крис сделал своими руками. Она не могла отрицать, что это было в буквальном смысле сексуально, что он сам сделал кровать. И это была такая отличная кровать, красивая, удачно расположенная в комнате, достаточно красивой для такой кровати. Было сложно поверить, что этот домик был той самой развалиной, в которой ее семья жила каждое лето почти 10 лет. Крис действительно мог творить чудеса. В течение нескольких часов прошлой ночью он смог помочь ей забыть о грусти самым волшебным образом.

Она вернулась, но на время ушла, и это было волшебно. А сейчас как раз был Хэллоуин, время для шалостей и угощения, и немного для темного волшебства. Ну, может быть, Кира права. Может быть, стоит снова пойти навстречу Крису. Даже если у них не будет секса — хотя, похоже, что будет — судя по прошлой ночи — ей просто нравилось проводить с ним время. С ним она снова чувствовала себя ребенком. Пока Крис был рядом, с ней все будет хорошо. А чувствовать себя хорошо после ужасного разрыва было единственным угощением, которое она хотела бы сейчас на Хэллоуин.

Джоуи взяла телефон и написала Крису сообщение. «Привет, это Джоуи. Спасибо за прошлую ночь. Это было просто невероятно, пока я все не испортила. Позволишь мне угостить тебя обедом в знак примирения? Я хотела бы увидеть Тимбер Ридж. Если нет, я пойму. Скорее всего, я тоже бы не захотела встречаться с собой».

Не отправив сообщение, она снова положила телефон на прикроватный столик рядом с бокалом вина, из которого они оба пили. Она посмотрела на него и улыбнулась. Прошлая ночь была впечатляющей. Она никак не могла поверить, что у Криса была эта сторона — требовательная, грязная, порочная сторона. В тихом омуте черти водятся, так ведь говорят? Выходит, что в тихом омуте иногда очень глубокие и быстрые воды. И теперь, когда она узнала об этой стороне Криса, она вновь хотела встречи с ним. Если он не возражал. Если он не обиделся на нее после того, что произошло после секса. Есть только один способ узнать об этом. Она нажала кнопку «Отправить». Ожидая ответа, Джоуи слезла с кровати, чтобы принять быстрый душ.

Вернувшись, она обнаружила два сообщения — одно от Криса, одно от Киры.

Сообщение от Криса: «Не помню, чтобы ты все испортила, помню, как двое трахались. Обед — это здорово. Давай в два в „Зеленой сове“».

Джоуи сразу же ответила: «Встретимся там».

Сообщение от Киры: «Ну как там тот чудесный член?»

На это Джоуи ответила: «Похож на Маунт-Худ. Большой, приятный и хочется провести там как можно больше времени. За исключением того, что не хочешь, чтобы произошло громкое извержение Маунт-Худ, но хочешь, чтобы оно произошло у Криса. Эта метафора довольно быстро сдулась».

Затем Кира ответила: «Думаю, Крис вытрахал тебе все мозги».

На это Джоуи ответила: «Если мои мозги не предупредили меня, что я встречаюсь с женатиком, то лучше я буду без них».

* * *

— Я тебя сейчас убью, ты это понимаешь?

Крис встал ровно и спрятал руки за спину. Он ожидал этого.

— Я понимаю. Я не имею привычки рассказывать обо всем, что происходит в моей личной жизни, но, подумав, знаешь…

— Это произошло в моей спальне? В моей кровати? С моей сестрой?

Крис предпочел бы поговорить об этом в доме Дилана или в своем доме. В месте более уединенном, чем двадцатичетырехэтажный офис Дилана с личным ассистентом у входа. А так как это было современное здание, то о приватности не могло быть и речи.

— Я ненавижу открытые этажи, — пробубнил Крис.

— Что?

— Ничего. Продолжай на меня кричать. Но тихо.

Крис стоял напротив стола Дилана и тихо разговаривал. Наверное, тоже стоило надеть костюм. Это вам не сериал «Портландия». Офис Дилана находился на Уолл-Стрит на западном побережье. Борода Криса была единственной на этаже.

— Я уже упомянул о моей кровати в моем доме? — спросил Дилан.

— Да. Хотя, сказать по правде, ты мне еще не заплатил за кровать, так что технически кровать моя.

— Ну, я выпишу тебе чек. А потом убью.

— Справедливо.

Дилан зарычал и пробежал рукой по волосам. Забавно, что ничего не изменилось, но и в то же время все изменилось. В старшей школе Дилан был королем балов, пока его не стали притеснять. Он почти не изменился. И хотя он прожил в Портланде всю жизнь, Дилан не превратился в ламберсексуала^[9] из-за моды. Никакой фланели — только шелковые галстуки и пиджаки. Никаких мужских пучков — он лучше умрет. Никакой бороды — зачем прятать лицо под слоем волос. Все, что изменилось в Дилане — это его прическа и состояние банковского счета. Корпоративное право стало для Дилана таким же успешным делом, как и открытие своей фирмы для Криса.

— Ты понимаешь, что это могло все испортить? — спросил Дилан. — Джоуи не любит, когда ею манипулируют. Ты с ней переспал, а теперь собираешься предложить ей работать на нас? Она точно будет чувствовать себя именно так. Я не хочу этого.

— Это случайность, клянусь, — сказал Крис. — Я просто собирался поговорить с ней насчет работы, а потом… так вышло. Так вышло.

— Вышло немного обнаженно.

— Ну да.

— Обычно ты более сдержан.

— Но не рядом с твоей сестрой.

— Лучше бы я этого не слышал.

— Дилан… ты понимаешь, что она может захотеть остаться на старой работе? — спросил Крис, пытаясь уйти от разговора о том, что случилось прошлой ночью.

— Да я знаю, что она хочет остаться на старой работе. Я не хочу, чтобы она там оставалась. Я хочу, чтобы она вернулась сюда и работала на «Лост Лейк Виллидж Рентал».

— Я тоже.

— Ну, наверное, этого не произойдет, потому что ты с ней переспал.

— Так ты не злишься на меня, потому что я переспал с ней? Ты просто злишься, потому что, переспав с ней, я мог разрушить твой бизнес-план? — спросил Крис.

— Она взрослая. Меня не волнует, с кем она спит. Я не ее отец. Я не ее хозяин. Это меня не касается. Правда именно сейчас она меня все же касается. Джоуи единственный человек, который смог бы идеально справиться с «Лост Лейк Виллидж Рентал», и она мне нужна. В этом деле я могу довериться только ей.

— И больше никому?

— Клянусь, я проверял. Я проводил собеседование более чем с пятьюдесятью кандидатами. Двое из них мне понравились, пока я не взглянул на их страницы на Фейсбуке. Почему люди до сих пор имеют страницы на Фейсбуке, если хотят устроиться на работу?

— Я выкладываю видео с Нирваной на странице в МайСпейс.

— МайСпейс больше не существует.

— А где же, черт возьми, тогда мои видео?

Дилан подошел к Крису и положил руки ему на плечи.

— Эта компания — мое дитя. Нельзя доверить ребенка незнакомцу. Ребенка доверят кому-то из семьи, тому, кого знают и любят, и кто гений маркетинга.

— Никогда не встречал ребенка, которому был бы необходим маркетинг.

— А моему нужен, если он хочет преуспеть.

— У тебя странный ребенок.

Дилан убрал руки с плеч Криса и подошел к столу. С утра Крис первым делом пошел в офис Дилана. До одиннадцати он свободен, и, хотя ему это было не по душе, но сплетничать придется. Они с Диланом теперь были бизнес-партнерами. Дилан вложил в эту мечту все свои и своего жениха сбережения. «Лост Лейк Виллидж Рентал» еще не существовало. Но через несколько месяцев будет, если они смогут уговорить Джоуи, присоединиться. Десять домиков, которые обрамляли знаменитый Лост Лейк на северо-западной стороне Маунт-Худ. Десять домиков в аренду на ночь, неделю или месяц. Десять дышащих на ладан домиков купили Дилан и Оскар, и наняли Криса превратить их в загородные дворцы.

А теперь кто-то должен был управлять этим комплексом и продвигать его на рынке и жить в одном из домиков круглый год, чтобы удовлетворять прихоти гостей. И этим кем-то должна стать Джоуи, потому что только у Джоуи был опыт маркетинговой экспертизы, бухгалтерская хватка и умение ладить с гостями. Крис занимался бы ремонтом поломанных труб и текущих крыш, превращая развалины в дома мечты, но он не подходил для общения с людьми, если, конечно, не спал с ними. Но Джоуи… Эта работа была буквально создана для нее. Если бы только они смогли убедить ее в этом.

— Присядь. — Дилан указал на стул напротив.

— Ты что, собираешься убить меня в этом стуле? — спросил Крис.

— А ты думаешь стоит?

— На твоем месте я бы, наверное, так и сделал. — Крис присел и понял, что это может стать его смертью. У Дилана был красивый офис — с кожаной мебелью, с полом из слоновой кости, натертым до блеска. Если он и собирается где-нибудь умирать, то на этом полу умирать будет приятно.

— В свою защиту… ты сказал мне добиться ее. Ты сказал мне заронить зерно…

— Я имел в виду заронить зерно, чтобы она подумала о переезде в Орегон. Я не просил заронить зерно в… ну, ты понял. Ее… ее женском саду.

— Это второй самый странный разговор в моей жизни.

— А каким был первый?

— Тот, который у меня был с Джоуи прошлой ночью после…

— Разговор окончен.

— Хорошо. Или не хорошо, если ты убьешь меня.

— Я не собираюсь тебя убивать. Но ты это исправишь.

— Как ты собираешься «исправить» это? Здесь нечего исправлять. Я расскажу ей о работе. Она скажет «да», «нет» или «давайте я об этом подумаю». И все. Она взрослая. Ты не можешь заставить ее сделать что-то, чего она не хочет.

— Если она откажется, потому что подумает, что я предлагаю ей работу из жалости по поводу ее разрыва, или ты предлагаешь ей работу, потому что переспал с ней, то я вряд ли буду счастлив.

— Это не похоже на угрозу.

— Ты хочешь, чтобы я был несчастен? Точно? Ты и так разбил мне сердце в старшей школе. Ты хочешь сделать это снова?

— Я ухожу. — Крис встал.

— Ты помнишь, как я поцеловал тебя в лыжном домике.

— Нет.

— Да и я тоже. Я струсил. Но я хотел.

— Это было той ночью, когда мы ели грибы?

— Значит, помнишь.

— Как мы пережили тот год?

— Это была чистая случайность, чувак, — ответил Дилан.

Крис встал, наклонился к Дилону и хлопнул его по плечу.

— Все будет хорошо. Даже если Джоуи откажется, мы найдем кого-нибудь.

— Я знаю. — Кивнул Дилан. — Я просто помню, как мы втроем проводили время на озере все лето. Это были хорошие дни. Без работы. Без денег. Все мы были просто детьми, и не было никакой ответственности. Я немного скучаю по тем временам, понимаешь?

— Я понимаю. Я бы тоже этого хотел. Ну, кроме наркотиков и отсутствия денег.

— Точно.

— Я собираюсь пообедать с Джоуи. Я расскажу ей о компании. Если она будет заинтересована, я скажу ей о работе.

— Я хочу, чтобы моя сестра вернулась из океана.

— Может, ей нравится жить на Гавайях.

— Что такого есть на Гавайях, чего нет в Орегоне.

Крис выглянул из окна.

— Солнце.

— Ну, это уже перебор. А теперь иди. Уговори мою сестру вернуться. Используй все, что нужно, чтобы этого добиться. Но только не так.

— Как?

— То, что ты сделал прошлой ночью.

— Ну, вообще-то, она…

— Знаешь, я не хочу этого знать. Иди.

— Ухожу.

Крис пошел на выход, но остановился. Там он повернулся, помахал рукой Дилану.

— Я ведь не разбивал тебе сердце в школе?

— Нет.

— Хорошо. Я бы ужасно себя чувствовал, если бы ты был в меня влюблен, а я бы не подозревал.

— Ты был моим лучшим другом, это правда. Но ты меня не привлекал. Без обид.

— Принято. Я бы тоже не влюбился в такого бездельника, как я.

— Это не так.

— А как?

— Чувак, — Дилан сказал это так, будто это была самая очевидная вещь в мире. — Ты носил кошелек с цепью.

* * *

Крис ехал из Портленда в Тимбер Ридж, и это заняло полтора часа. Его не беспокоила поездка, хотя она дала ему лишнее время обдумать события прошлой ночи, Джоуи и то, что такого произошло утром, что заставило ее написать ему. Он этого не ожидал. Ни на секунду. Особенно после того, как она заплакала после секса и сказала, что намеченный план не сработал.

Но в действительности… ожидал ли он, что этот план сработает? У него тоже бывали разрывы отношений. Одна хорошая ночь секса с другом или незнакомцем не была серебряной пулей, способной убить боль. Джоуи была с этим парнем два года. Единственное, что могло бы помочь, так это взять эту пулю и выстрелить ею в Бена.

Он позволил себе насладиться этой убийственной фантазией, пока не вспомнил, что никогда в жизни не притрагивался к оружию. Он был любовником, а не бойцом. Хотя было заманчиво заставить Бена страдать так же, как страдала Джоуи. Кто так делает? Лгать два года своей девушке? И это не было белой ложью, как, например, солгать, что ты звезда футбола в школе, хотя на самом деле ты всего лишь на вторых ролях. Нет, у мудака была жена. Настоящая жена, которая жила с ним в Л-А, а он даже не потрудился рассказать об этом Джоуи. Это было похоже на поведение социопата. Лгать так и лгать так долго. Кто так поступает? И особенно поступает так с Джоуи?

Джоуи была самой доброй девушкой, которую он встречал. Для Дилана она была неким спасательным кругом в старшей школе, когда его дела шли совсем плохо. И хотя она была первокурсницей, в то время как Крис был старшекурсником, Джоуи всегда помогала ему с домашними заданиями по английскому языку, потому что у него плохо получалось все, что связано с письмом. Она не дразнила его за это, как и за незнание грамматики и орфографии. Все, что она говорила: «Слушай, ты так хорошо разбираешься в математике, что мне плохо от тебя».

Конечно же, он сразу же в нее влюбился. Ей было плохо из-за него, и это была самая приятная вещь, которую ему говорила какая-либо девушка. Какой парень-гетеросексуал хотя бы с половиной мозгов не влюбился бы в нее? А теперь, когда он знал, какая она в постели? Сколько она могла отдавать? Какой страстной была? Как хорошо было с ней во время секса? Боже мой, он уже почти снова в нее влюбился.

Крис отогнал эту мысль, взял ключи и воззвал к разуму. «Возвращайся, мозг, тебе пора домой».

Когда он заехал за кофе в Говернмент Камп, он проверил телефон и нашел там новое сообщение от Джоуи.

«Не могу отделаться от мысли, насколько красив дом. Ты такой талантливый, что мне даже плохо. Прости. Просто хотела сказать тебе об этом.»

Его сердце схватило ключи, запрыгнуло в грузовик, схватило Джоуи и уехало в закат. А потом его сердце резко свернуло, сбежало с дороги, ударилось о телефонный столб и разорвалось.

Блять.

Глава 7

Джоуи приехала в Тимбер Ридж рано. Для себя она решила, что хотела бы увидеть знаменитый дом и то, как сильно он изменился с последнего ее визита сюда несколько лет назад. Все. Это совершенно не связано с желанием увидеть Криса. Вообще-то, она не хотела с ним встречаться. Ее сердце учащенно билось, руки тряслись. Это же были классические симптомы страха, верно? Конечно. Она боялась, а страх не сулил ничего хорошего, поэтому это означало, что она не ждет с нетерпением встречи с Крисом.

И вот почему Джоуи была гением маркетинга — она могла продать ложь даже самой себе.

Правда, сегодня она ее не покупала.

Джоуи хотела видеть Криса. Она абсолютно точно хотела видеть его снова. Старого друга. Дорогого друга. Нового друга. Но…

Но.

Хотела ли она снова увидеть его обнаженным?

Ну, да.

Простой вопрос. Простой ответ.

Думала ли она о том, что увидит его обнаженным снова?

Более жестко поставленный вопрос. Более жестко поставленный ответ.

Ох… жестко.

Джоуи, перестань.

Думай головой, а не другим местом, сказала она себе.

Но думать не головой было намного приятнее.

Джоуи попыталась рассуждать здраво пока входила в лодж. Лыжный сезон начнется чуть позже, поэтому тут было очень тихо. Однако в нем до сих пор чувствовалась атмосфера пребывания подростков-лыжников. Призраки прошлой зимы, немного грубые призраки. Крис и Дилан были двумя из этих призраков. Они оба обожали сноуборд в последние годы учебы. И она привыкла к этим регулярным лыжным гонкам, которые стали для нее дороги.

К тому же парни-сноубордисты были для нее слишком сложными соперниками. Она лучше проведет время с друзьями, немного покатается, выпьет горячего шоколада в лодже вместо того, чтобы свернуть себе шею, доказывая ребятам, которые ей даже не нравились и называли всех девушек — лыжниц «снежными кроликами», что она не такая. Для нее и ее друзей они были придурками. А Крис и Дилан были не такими. Они были хорошими парнями, хоть и были тогда довольно странными. После хорошей прогулки они бежали в лодж краснолицые, потные, уставшие, и Дилан пускался в длинные рассказы о том, как прошел их день, в то время как Крис стоял рядом, тряся руками и вставляя восклицания в речь Дилана.

«Не 1.80, а 3.60. Все же, Дилан, математику оставь мне.

Это был Сен Бернард, а не медведь. Разуй свои чертовы глаза.

Да ты вообще не был похож на Шона Уайта в полете, ты, недоумок».

Именно так разговаривали лучшие друзья-парни. Джоуи считала, что это мило, кроме запаха, который их окружал. Она могла почувствовать их запах раньше, чем увидеть самих парней. Хорошо, что до окончания школы они, наконец, научились пользоваться душем и дезодорантом. Она надеялась, что не слишком их обидела, когда подарила им на Рождество «Олд Спайс» с запиской:

«Пожалуйста, пользуйтесь! Ради меня и всего человечества!

P. S. Веселого Рождества.

P. P. S. Я не шучу, вонючки».

Джоуи рассмеялась про себя и, выйдя из лоджа, пошла к отелю. Столько хороших воспоминаний. И все лучшие включали Дилана и Криса. И еще ее родителей. Они почти усыновили Криса, пока Дилан учился в старших классах. Дилана травили, а Криса обвиняли во вспыльчивости, когда речь шла об обидчиках ее брата. Родители хотели приглядывать за «мальчишками», как всегда их называли. Крис спал у них дома, ел их еду и ездил с ними во все семейные поездки. Он так хорошо вписался в их семью, что она даже не осознавала, насколько важной частью ее обычной жизни он был, пока не закончил школу. Дилан уехал в колледж в Нью-Йорк. А Крис просто… исчез.

Теперь она знала, куда именно. Без Дилана и ее семьи он потерялся. Он немного сплоховал, а потом немного преуспел, а уже потом преуспел много. И все это сделал сам.

И это был он, в возрасте двадцати восьми, работал в Тимбер Ридж, который являлся Национальной исторической достопримечательностью. Насколько это круто? Она нанимала мастера, только чтобы повесить картины в своей квартире в Гонолулу, потому что сама боялась испортить стены или потерять гвоздики.

Кстати о гвоздях.

На входе Джоуи спросила, где можно найти Криса. К счастью, он оставил разъяснения для тех, кто будет его искать. Она прошла мимо медленного старинного лифта, который, скорее всего, работал на той же скорости, как и восемьдесят лет назад, когда это место только открылось, и прошла пешком три лестничных пролета в гостиничный номер. Кто-то оставил дверь приоткрытой, но желтая лента заставила ее остановиться. На двери висела вывеска «Простите за шум». Шум? Какой шум?

Джоуи приоткрыла дверь, заглянула поверх ленты и увидела Криса, стоящего напротив каменного камина с молотком в руке. На нем были защитные очки, наколенники и маска от пыли. Он поднял молоток, повернул и ударил. Раздался оглушительный удар. Она подпрыгнула и задержала дыхание. Камин рассыпался серым водопадом разбитых камней и пыли.

— Ух ты, — сказала Джоуи, а Крис посмотрел на нее через плечо. Он поднял маску и улыбнулся.

— Есть такое слово, когда делаешь что-то жесткое, чтобы тебе стало легче, — сказал Крис. — Начинается на К. Что-то греческое или латинское?

— Катарсис?

— Точно. Оно.

— Ты в нем нуждался?

— В некоторой степени.

Да, она в некоторой степени понимала, зачем ему катарсис. Ой.

— Итак… тебе сейчас лучше? — спросила она. Он подошел к ней и убрал желтую ленту, чтобы она могла войти, и закрыл дверь.

— Намного.

— А можно мне попробовать?

— У тебя есть лицензия? Ты застрахована?

— У меня медстраховка.

Крис покачал головой.

— Не подходит.

— Ладно. Тогда оставлю долбежку тебе.

— Хорошо.

— Это не было сексуальной шуткой.

— Это могло быть ею.

Джоуи кивнула и осмотрела комнату.

— Наверное, так оно и было, сейчас я об этом задумалась. Красивая комната. Зачем тебе понадобилось долбить камин?

— Строительный раствор дал трещину. Кто-то его подлатал, но не воспользовался огнеупорным раствором, как это стоило сделать. И он снова треснул. Единственное, что можно сделать, это все сломать и начать заново.

— Здесь такой беспорядок.

— Иногда нужно сделать беспорядок, чтобы навести порядок.

— Какая жизненная метафора, — сказала она. — Похоже на мою жизнь.

Она подошла к огромной кровати, отодвинула покрывало и пробежала рукой по мягким простыням. Большая комната. Благодаря сосновой обшивке и кедровому потолку она все же казалась уютной и интимной. Почти романтичной. Если не обращать внимания на огромную дыру в камине.

— Тяжелый день? — Крис положил молоток на пол и расположился рядом.

— Вообще-то, день получше, думаю. Наверное, я слишком поспешила вчера, когда сказала, ну, ты знаешь… план не сработал.

— Ты только что рассталась с парнем. Тебе понадобится больше, чем пара дней, чтобы это пережить. По крайней мере, целая неделя.

Она улыбнулась ему, благодарная за понимание.

— Шесть месяцев. Кира приказала мне не делать ничего кардинального после разрыва.

— А что она считает кардинальным?

— Отрезать волосы. Набить тату. Купить новую машину, которая мне не нужна. Убить кого-нибудь. Присоединиться к корпорации «КроссФит».

— Это список от самого малого к самому кардинальному?

— Да.

— Звучит логично. Шесть месяцев — это справедливо. После последнего разрыва я почти купил мотоцикл, чтобы стало легче. Но я даже не знаю, как его водить.

— Тогда почему ты его захотел?

— Пересмотрел «Сынов Анархии» на «Нетфликсе». И я тогда не очень хорошо соображал, поэтому… Я знаю это чувство. Это нормально, что тебе нужно время.

— Кстати о времени. Насчет прошлой ночи… Как только шок прошел, я поняла, что провела два года с тем, кто лгал мне в лицо каждый раз, когда мы были вместе. Я не плакала, потому что скучала или хотела его вернуть. Бен, которого я любила, не существовал. Я плакала потому, что, ну, у меня не было с собой молотка или того, чем можно было его ударить.

Он посмотрел на нее, потом из окна. Потом на дверь.

— Крис?

Он подошел к двери и запер ее.

— Один, — сказал он.

— Один что?

— Один раз. И никому не говори, что я разрешил тебе это сделать.

Он поднял молоток и отдал его ей.

— Ты серьезно?

— Только один раз. И будь осторожна. Дилан уже угрожал убить меня сегодня. Если ты поранишься…

— Я не поранюсь.

Она взяла молоток двумя руками. Когда Джо ощутила его вес, то почувствовала еще больше уважения к Крису. Эта штука была действительно тяжелой. Ей пришлось снова поставить ее на пол.

— Вот. — Крис снял очки, а она надела их, пока мужчина искал для нее маску.

— Ладно, какие-нибудь советы?

— Ты правша?

— Да.

— Схвати его так, чтобы левая рука была внизу. Правая — у головы.

Джоуи расположила свои руки именно так.

— Держи крепко, — сказал Крис. — Мертвой хваткой.

— Получилось.

— А теперь пробеги правой рукой вверх и вниз по ручке.

— Крис.

— Сожми его. Покачай им. Не торопись и попытайся подружиться с ним. Можно воспользоваться смазкой. Или даже полизать его. Это помогает.

— Крис.

— Что?

— Я собираюсь махнуть этой штуковиной.

— Махни.

Он отступил на несколько шагов, потом еще на несколько шагов.

Джоуи подняла молоток и удержала его на мгновение, затем сдвинула его сначала вперед, потом назад, пытаясь найти лучший угол, лучше встать и получше схватить. Крис сказал, что она может сделать лишь один удар и именно это она и собиралась сделать. Хотя Джоуи не была жестокой или злой, временами ей хотелось ударить молотком по всей несправедливости, жестокости и тупости — особенно своей собственной. Когда она подняла молоток, то не стала представлять на месте камина лицо Бена. Она просто представила свою жизнь. И как сказал Крис, ей пришлось создать беспорядок, чтобы навести порядок.

С прямой спиной, втянутым животом и разведенными плечами, Джоуи схватила молоток, прицелилась и ударила со всей силы. Она попала в край камина и почувствовала вибрации в своих ладонях до самых плеч. Звук был коротким и ужасным и в то же время удовлетворяющим, особенно, когда на пол посыпались крошки.

Она повернулась, услышав, как Крис тихонько хлопает ей.

— Хорошая работа, — похвалил он. — Я надеюсь, ты не представила на месте камней меня.

— Что ты, нет. — Она отдала ему маску и очки. Молоток Джо положила на пол. — Просто… текущую катастрофу в моей жизни.

— Тебе легче?

— Вообще да, немного. Спасибо.

— Всегда пожалуйста. Думаю, мы и так нанесли камину достаточный ущерб.

— А теперь что?

— Лом.

Он порылся в ящике для инструментов и достал огромный железный лом.

— Это выглядит более весело, — сказала Джоуи.

— Нет.

— Кайфолом.

— Тут все легче испортить.

— Я не хочу портить камин, — сказала она.

— И я не хочу. Мне тут нравится. — Крис оглядел комнату. — Люди приезжают издалека, чтобы остановиться в этом отеле. Они должны получить хороший камин за свои деньги. Приятно думать об этом, знаешь ли.

— О чем?

— О том, чтобы сделать камин более красивым для гостей. Меня тут не будет, но люди будут радоваться моей работе.

— Большой каменный камин очень романтичен, — сказала она. — Как думаешь, сколько хорошего секса было в этой комнате?

— Недостаточно, — ответил он и вернулся к работе. Но она смогла заметить, что он улыбается. Ей нравилась эта улыбка и то, что она смогла заставить его улыбнуться. Если у нее будет возможность, она заставит его улыбнуться еще раз. Возможно, эта возможность как раз сейчас.

Она наблюдала, как он работает. Зубчатым концом лома он вырывал серые кирпичи из стены. Они скатывались на брезент, оставляя голые дерево и штукатурку. Крис работал быстро и качественно. Казалось, его совершенно не беспокоит, что она за ним наблюдает. Но, будь она на его месте, девушка бы тоже вряд ли возражала. Если бы она умела делать такие вещи, как переделка камина, то точно хотела бы, чтобы все, кого она видела, наблюдали за ней. Он не казался надменным, а лишь счастливым, что у него есть эта работа, и он хорошо ее делает. Ей нравились люди, которые могли чинить вещи, что-то строить и создавать.

Ее работа заключалась в общении с рекламными компаниями и поиском покупателей всеми возможными способами, что и продвигало бренд «Оаху Эйр». Ее работа была важной — сохранять положительный баланс и привлекать новых клиентов. Но она никогда не забывала о том, что компания не смогла бы существовать без мужчин и женщин, которые строили самолеты, а также работников аэропорта, которые держали его в порядке и чистоте. Она любила свою работу, но иногда ей хотелось заниматься чем-то иным, что было ей ближе, а не встречаться с главами компании или целую неделю выбирать обложку для постера. Ей хотелось заниматься тем, от чего она получала бы удовольствие, как и Крис во время работы, ощущение, что ты делаешь мир лучше, удобнее, романтичнее для людей. Конечно, не такая работа, от которой придется много потеть. На Крисе пот все же выглядит лучше.

За полчаса он закончил разбирать камин. Джоуи предложила ему разложить кирпичи, но он махнул рукой.

— Мужская работа? — подразнила его она.

— Это так, — ответил он. — Если у этого мужчины есть лицензия, страховка и костюм.

— Хорошо, хорошо. Тогда я пойду и закажу нам столик для ланча. Мы же пообедаем, да? — спросила она.

Он взглянул на прикроватные часы через ее плечо.

— Рановато ещё. Ты голодна?

— Я не приехала на ланч. Я приехала… Не знаю, — призналась она. — Я просто хотела тебя видеть. Я также немного хотела не видеть тебя снова, потому что чувствовала себя такой дурой после прошлой ночи. Но потом я все-таки решила с тобой встретиться, как раз потому что была такой дурой вчера. Я очень противоречивая натура.

— Это точно.

— Тебе не нравится?

— Что ты противоречивая?

— Да.

— Нет. Но почему ты такая? Это же всего лишь я, — сказал Крис.

— Это не просто ты.

— Да мы же вечность знаем друг друга.

— Мы не виделись со школы.

— Да, но мы все еще старые друзья.

— Старые друзья. Старые приятели. Старые товарищи. Которые трахались вчера вечером. Жестко.

— Было ли бы все менее странным, если бы мы трахались нежнее?

— Наверное, но менее веселым.

— Тебе понравилось. — Крис сощурился, глядя на нее.

— Ты знаешь, что да.

— Насколько тебе понравилось?

Он подошел ближе.

— А теперь не делай этого, — сказала она. — Мне уже неловко, что я пользуюсь тобой, чтобы забыть о своем разрыве. Не заставляй меня воспользоваться тобой снова.

— А что если я хочу, чтобы ты снова мной воспользовалась?

— Ты хочешь?

— А кто не захотел бы?

— Крис, я пытаюсь быть серьезной. — Она прыгнула на кровать и вцепилась в подушку. Он сложил руки на груди и посмотрел на нее. С серой пылью на волосах и закатанными рукавами он выглядел очень мужественно. И красиво. И сексуально. И еще много других слов, о которых не стоит думать, чтобы не заняться с ним сексом снова.

— Скажи мне, о чем сейчас думаешь, — сказал он. Он был очень спокоен. И не давил. Просто любопытен.

— О перетягивании каната.

— Расскажи поподробнее.

— Беспокоюсь о том, что я плохая.

— Ты не плохая. Ты никогда не была такой. Даже если сильно постараешься… — Он замолчал и поднял палец. — Но мне бы хотелось это увидеть.

Она посмотрела на него.

— Плохие люди пользуются другими людьми в своих целях, да? — спросила она.

— Мною сегодня воспользовались.

— Я?

— Отель. Они меня наняли. Они мною воспользовались.

— Так они тебе заплатили.

— Платить можно по-разному.

— Я забочусь о тебе. Мы старые друзья.

— Старые приятели.

— Старые друзья.

— Вообще-то мы не такие уж и старые, — сказал Крис.

— Правда. Но мы ведь друзья?

Он кивнул.

— Я поеду на Гавайи первого ноября после свадьбы Дилана. Я не хочу провести следующие две недели, занимаясь с тобой сексом, чтобы потом бросить тебя и сделать тебе больно. И я знаю, что защищаю тебя, потому что если я проведу следующие две недели, занимаясь с тобой сексом, а потом просто уеду, это причинит боль мне.

— До твоего отъезда всего одиннадцать дней.

— О, перестань, ты знаешь, что я имею в виду.

— Знаю. Но также я знаю, что слишком многое может ранить.

— Это твой ответ?

— Правда. Много чего в жизни может ранить. И не все из этого плохо. Разве твоим рукам не было больно, когда ты схватила молоток?

— Да. Немного отдавало в спину.

— Но тебе понравилось?

— В некоторой степени. Это странно?

— Ты занимаешься тренировками?

— Я бегаю.

— Это больно?

— Иногда.

— Ты бросишь бегать, потому что больно?

— Только если получу травму.

— Значит, присутствие боли не означает, что не стоит этого делать. Правильно?

— Ты собираешься затащить меня в постель?

— Ну… вообще-то ты уже на постели. В постель было бы следующим логическим шагом.

— Ты положил презерватив в ящик для инструментов?

— Нет.

— Нет?

— Я положил туда десять.

Джоуи удивленно на него посмотрела.

— Знаешь, в случае, если ты хотела…

— Я хочу.

Он подошел ближе.

Джо подняла руку. Крис остановился.

— Я хочу, — повторила она. — Но.

— Но?

— Но.

Было слишком много «но».

Но у нее была работа на Гавайях, куда скоро придется возвращаться.

Но она не хотела сделать ему больно, трахнув его и бросив.

Но она снова не хотела сделать больно себе после самого ужасного разрыва в своей жизни.

Но сейчас ее жизнь была на распутье, и всё усложнится в разы, если Джоуи вступит в краткосрочные отношения.

И все же.

— Острая индийская еда, — сказала она.

— Что?

— Я ее обожаю. Просто обожаю. И я всегда много ем, когда иду в индийский ресторан, и потом мне плохо. Но я никогда не сожалею о том, что съела ее.

— Ты сравниваешь меня с индийской едой.

— Ты сказал, что многое может причинить боль. Острое карри тоже может.

— Ты немного странная, Джо.

— Ты сравнил секс со мной с полётом в космос вчера.

— А я и не говорил, что я не странный. И я собираюсь заняться с тобой сексом прямо сейчас.

— Нет, не собираешься. Нам нужно поговорить.

— Я уже твердый. К твоему сведению. Но я не давлю.

— Я быстро. Ты должен кое-что пообещать. Ты не можешь нарушить обещание.

— Что за обещание?

— Ты должен пообещать мне не уговаривать меня остаться. Ты не должен делать из этой истории что-то больше, чем двухнедельный роман. И ты не будешь заставлять меня принимать решение по поводу моего будущего, когда я могу решить все сегодня, хорошо? Если прошлая ночь — показатель, каково нам вместе, то следующая пара недель будет отличной.

— К слову, я пока с тобой.

— Будет очень весело, и мы будем хотеть друг друга, и необходимость возвращаться на работу не будет радовать. Но ты должен поклясться, что не станешь меня уговаривать. Этот разрыв с Беном был адским. Я не могу окунуться в серьезные отношения. Мне нужно хотя бы месяцев шесть. Если мы собираемся заняться этим…

— Мы собираемся.

— Мне нужно, чтобы ты был за меня, а не против. Если ты можешь поклясться, что отъезд не станет труднее через две недели, то я за.

— Я могу. Я сдержу обещание.

— Это твоя совесть говорит или твой молоток?

— Не знаю. У них одинаковые голоса. Легко спутать.

— Крис.

— Хорошо, хорошо, — сказал Крис. Он открыл ящик и порылся в нем. — Вот.

Он встал, держа что-то в руках. Не инструмент. Не упаковка презервативов. Было похоже на…

— Это компакт-диск? — спросила она.

— Да.

— Я уже забыла, как они выглядят.

— А это, к слову, не просто диск. Это «В утробе», лучший альбом «Нирваны», их последний альбом, и он подписан Дэйвом Гролом. Я ждал пять часов под дождем, чтобы мне подписали этот диск. Я слушаю его целиком, по меньшей мере, раз в неделю.

— Ты хочешь послушать его… сейчас? — спросила она, не понимая, как «Нирвана» относилась к их разговору.

— Нет, если тебе не нужна бросающая в дрожь музыка для секса. Я собираюсь поклясться на нем. Так мое обещание будет правдивым. Ну, для меня. Так, держи.

Она взяла диск, чувствуя себя тронутой и одновременно удивленной его искренностью.

Крис положил правую руку на диск и поднял левую руку.

— Продолжай, — сказал он. — Я составлю клятву.

— Клянешься ли торжественно, что не станешь отговаривать меня вернуться на Гавайи первого ноября?

— Я торжественно клянусь, что не буду пытаться отговаривать тебя от возвращения на Гавайи первого ноября. Подожди. Какой это будет день недели?

— Воскресенье.

— Тогда я точно не буду отговаривать тебя от возвращения. В воскресенье идет футбол.

— Хорошо. И еще кое-что — клянешься ли ты, что не сделаешь мой отъезд тяжелым, когда придет время?

— Я торжественно клянусь, что не сделаю твой отъезд тяжелым, когда придет время.

— Клянешься ли ты, Крис Стеффенсен, на этой подписанной копии «В утробе», что не допустишь странности между нами?

— Я торжественно клянусь, что не допущу странностей — если только в хорошем смысле слова. А теперь могу я, наконец, засунуть свой член туда, куда ты мне сама разрешишь?

— Да. Только сегодня без анала. Я все еще утомлена после перелета.

— Я не имею ни малейшего понятия, как перелет связан с твоей попкой и, честно говоря, не хочу.

— Ты точно не хочешь.

— Секса сейчас?

— Можно мне в этот раз сверху?

— Ну, если ты настаиваешь, — сказал он со вздохом. Кроме вздоха она заметила в его глазах искорку смеха.

— Нам стоит снять комнату?

— У нас есть комната. Я работаю один.

— А у тебя не возникнет проблем?

— У меня не почасовая оплата. К тому же, я остаюсь здесь с ночевкой, пока работаю. Это удобнее, чем ездить сюда из Портленда каждый день.

— Значит, можем устроить перерыв и пообедать?

— Хорошо, — сказал он. — Мой любимый прием пищи.

Глава 8

Джоуи приблизила его лицо, чтобы углубить поцелуй. Он придвинулся, перекладывая ее на спину.

— Значит, мы все же сделаем это? — спросила она, пока он ласкал ее грудь сквозь рубашку. — Мы будем спать до моего отъезда на Гавайи?

— Я бы хотел этого.

Он сказал это просто, всего четыре слова. Но в этих словах она услышала больше. Она услышала желание, и это был приятный звук. Он хотел ее. Как мило с его стороны. Нет смысла отрицать, что она тоже хотела его. А как иначе? У нее были глаза, чтобы видеть его красивое лицо, и уши, чтобы услышать теплый мужественный тембр его голоса, когда он говорил. У нее был нос, чтобы чувствовать запах его скучного мужского мыла, и руки, чтобы чувствовать силу его тела, когда она дотрагивалась до него. И у нее были губы и язык, чтобы попробовать его на вкус. И он был восхитителен, да.

Это были подходящие слова для описания. Она будет ненасытной следующие две недели, пытаясь получить от него всё перед отъездом. И да, ей будет больно, когда она уедет на Гавайи, но это будет хорошей болью, потому что боль будет честной. Они поговорили об этом, согласились, договорились обо всем вместе. Эту боль она сама выбрала, и это не была боль, которую причинил ей Бен своей ложью. Хорошая боль. Боль, которую получают и даже гордятся ею. У нее будет секс с этим красивым мужчиной, а потом она уедет, и в компенсацию за боль, она заберет с собой воспоминания о мужчине, который помог ей заменить плохую боль хорошей.

Крис скользнул под ее рубашку, и она выгнула спину, чтобы дать ему расстегнуть бюстгальтер. Он тут же снял его с Джоуи вместе с рубашкой и облизал ее соски. Они затвердели под его горячим языком. Девушка дышала тяжело, но тихо, понимая, что за стеной в других комнатах могут быть люди. Стук и долбежка были нормальными звуками для комнаты, в которой был ремонт, а вот стоны и рычание — нет. Крис посасывал ее грудь, а она принялась за пуговицы, быстро расстегивая их, готовая его раздеть.

Когда она была ребенком, с этим отелем у нее было связано множество романтических фантазий. А как им не быть, когда повсюду были симпатичные подростки-сноубордисты и более взрослые мужчины лет двадцати-тридцати со своими лыжами и своими прекрасными девушками в дизайнерских спортивных костюмах. Она хотела быть одной из этих девушек в белых сапожках и белых штанах, белых куртках и с великолепными блондинистыми волосами, которые выглядывали из-под белой шапочки. Они выходили из ложда вместе, румяные от напряжения и смеха и потные, они были самим воплощением взрослости. И эти пары останавливались в больших номерах в Тимбер Ридж, в тех, где были кровати королевского размера и каменные камины, с сервисом подготовки ко сну и бутылками вина, и никакого взрослого сопровождения, потому что они сами были взрослыми и могли делать все, что угодно в номерах отеля.

Даже заниматься сексом.

Джоуи жаждала быть взрослой в школе, быть одной из этих красивых избалованных девиц. Мысль о том, чтобы получить номер в лодже с горячим парнем и быть достаточно взрослой, чтобы никто не указывал им, чем заниматься, было самой главной ее мечтой весь первый год учебы в колледже. А теперь эта мечта сбывалась.

Даже если всего на пару недель.

Всего лишь.

Ничего не делать, а наслаждаться этим, пока оно длится.

В своих подростковых мечтах она не представляла, что будет спать с парнем, который вообще-то работал в отеле, но в ее мечтах не было осознания того, где взять денег на дорогой номер. Настоящий работающий парень был более сексуален, чем парень из фантазий, который может скрывать огромный карточный долг.

Джоуи пробежала по волосам Криса, пока он целовал ее соски. Она рассмеялась, когда в ееладони попал кусок штукатурки.

— Что такое? — Он поднял голову, встретившись с ней глазами.

— Я кое-что нашла. — Она протянула ему находку. Он встряхнул волосами, и пыль с его волос разлетелась.

— Мне надо принять душ.

— Мне нравится, что ты грязный.

Он поднял бровь.

— Точно?

— Очень.

— Знаешь, я обычно не делаю того, что делал прошлой ночью, — признался он и на секунду показался смущенным, это было так мило.

— Не занимаешься потрясающим сексом?

— Нет, этим я занимаюсь, когда могу. Но. С тобой я был более настоящим, чем с кем-либо, с кем я спал впервые.

— Это когда ты держал мои запястья и вытащил свой член, и приказал мне его сосать и все остальное?

— Ну да, вроде того, да. Обычно я держу это при себе. Если этого было слишком много, то я могу сбавить обороты.

— Почему ты не сдерживал себя со мной?

— Не знаю. Думаю, с тобой я чувствовал себя комфортно. Но если я заставил тебя чувствовать себя неловко…

— Ничего такого.

— Нет?

— Мне нравится видеть эту твою сторону. Я думала, ты весь такой тихий.

— Это правда.

— Но не прошлой ночью. Ты был довольно настойчивым.

— Слишком настойчивым?

— Идеальным, — сказала она, обхватывая его шею руками и притягивая ближе. Ей хотелось, чтобы он скорее разделся. Ее тело все еще хранило память о тепле его кожи и желало почувствовать его снова.

— Я хочу, чтобы бы ты был таким, каким хочешь быть рядом со мной. Не сдерживай себя. Я это выдержу.

— Прошлой ночью ты хорошо справилась.

— Хорошо и все?

— Очень хорошо, — сказал он, прижимаясь губами к ее шее. — Хочешь еще?

— И еще, и еще, и еще…

Крис поцеловал ее в губы, и Джоуи пробежала ладонями по его спине. Она скользнула под рубашку, горя желанием коснуться его. После тяжелой работы его тело с жаром откликалось на прикосновения, а ее прохладную кожу покалывало, когда его тепло переходило к ней. Ей хотелось большего и большего, и она не могла остановиться.

— Разденься, пожалуйста, — прошептала она ему на ухо, в то время как он расстегивал ее джинсы.

— Сначала ты.

— Но…

— Подожди. Ожидание — лучшая награда.

— Как и твое тело.

— Если не будешь хорошо себя вести…

Она услышала предупреждающие нотки в его голосе, и ей это очень понравилось.

— Если не буду вести себя хорошо, то что? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил он, наклоняясь и снимая с нее джинсы. — Но я уверен, что нам обоим это понравится.

Он раздел ее за считанные секунды, но сам не раздевался. Она подумала, что это очаровывает и приводит в ярость одновременно. И она сообщила ему об этом.

— Ты ненасытная, — сказал он, покрывая ее ноги поцелуями.

— Я влажная.

— Ты заставляешь меня раздеться, когда я еще не готов. Это не сработает.

— Я влажная, правда, влажная?

— Я сниму одежду, когда буду готов и ни секундой раньше.

— Ты делаешь это специально, чтобы меня помучить.

— Возможно. Но это будет компенсацией.

— Что?

Крис погрузил в нее палец.

— О, — сказала она. — Это начало.

— Ты не лгала. Ты влажная.

Он лег на бок и положил ее голову себе на руку у груди. Это было неожиданно приятно — обнаженная кожа и его мягкая рубашка. Его рубашка была такой мягкой и теплой, как простыни, на которых она спала в детстве. Если Крис не будет внимательным, она украдет одну из его рубашек, чтобы забрать на Гавайи.

Джоуи закрыла глаза и задвигала бедрами, когда Крис проник в нее сначала одним пальцем, потом двумя и, наконец, тремя. Этот мужчина хорошо владел руками, это очевидно. Он был нежен и нетороплив.

— Чего ты хочешь? — шепнул он ей на ухо, и если бы она уже не была мокрой, то вопрос, заданный этим мужчиной этим тоном, сделал бы ее такой.

— Ну, если ты протолкнешься немного вперед, а потом назад, то мне будет хорошо.

— Здесь? — он нашел точку.

— Чуть выше.

— Здесь?

Он коснулся другой точки, и Джоуи резко выдохнула.

— Да, — сказал Крис. — Вот оно.

— Оно, — произнесла она бездыханно.

Он нажал на точку сначала нежно, потом сильнее. Она чувствовала, что мужчина смотрит на нее, слушает ее дыхание, следит за реакцией.

— Ты можешь от этого кончить? — спросил он, растирая ее.

— Если продолжишь, то да.

— Тогда я продолжу. Я хочу почувствовать, как ты кончишь от моих пальцев.

— А потом ты разденешься?

— Если ты кончишь на моих пальцах?

— Да.

— Абсолютно точно, — сказал он. — Но лучше я это почувствую.

— Продолжай и ты это почувствуешь.

— Я не остановлюсь, пока ты не попросишь. Только тогда.

Он поцеловал ее в ухо, и у нее мурашки побежали от его горячего дыхания. И снова мурашки, потому что он массировал ее внутри. И Бог ты мой, это было хорошо. Его пальцы исследовали каждый нерв внутри ее влажных стенок. Удовольствие пронзило живот, спину, внутреннюю часть ее бедер. Она откинула голову и тихо застонала.

— Можно громче, — сказал Крис.

— Я не хочу, чтобы услышали соседи.

— Их уже достал мой молоток сегодня. Поверь мне, звук того, как ты кончаешь, намного лучше.

— Может быть, и так, но я не хочу, чтобы они слышали, как я кончаю. Может, я хочу, чтобы только ты это слышал. — Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Поцелуем он убрал эту улыбку, продолжая двигать пальцами внутри нее. За всю жизнь у нее внутри никогда не было более дразнящего мужчины. Казалось, он знал, что она вот-вот кончит. Тогда он входил глубже или убирал руку, или останавливался, чтобы поцеловать ее в грудь. Все, что угодно, чтобы отложить оргазм. И все же она не жаловалась. Да и кто бы стал? Невероятно сексуальный мужчина засунул в нее пальцы. Это лучше ланча.

— Пожалуйста, дай мне кончить, — попросила она.

— Почему ты так сильно хочешь кончить? — спросил он, теребя ее клитор большим пальцем. — Неужели тебе не нравится?

— Мне очень нравится.

— Тогда не буду торопиться.

— Но ты не разденешься, пока я не кончу.

— Нет, мэм, не разденусь.

— Я хочу, чтобы ты разделся, и я хочу кончить, а ты не позволяешь. Это нечестно.

— Бедняжка. Между Сциллой и Харибдой.

Джоуи рассмеялась, что должно было бы стать нелепостью, смеяться абсолютно обнаженной с тремя пальцами внутри нее. Но это не казалось нелепостью. Это было правильным. Все казалось правильным с Крисом. Слишком правильным. Она может украсть больше его фланелевых рубашек, когда поедет на Гавайи. И если получится, она так и сделает.

— Крис. — Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Джоуи.

— Я бы предпочла увидеть тебя голым, чем кончить, вот как сильно я хочу, чтобы ты разделся. Это плохо. Потому что я очень хочу кончить.

Она сократила внутренние мышцы вокруг его пальцев, чтобы он понимал, что она не шутит.

— Проклятие, — пробормотал он. — Ты хочешь сломать мне руку?

— Что ты. Я слишком люблю твои руки.

— А они любят тебя. Очень, очень, очень.

— Если бы они меня очень любили, то они бы тебя раздели. Вот, для чего нужны хорошие руки.

— Как насчет сделки?

— Мне нравятся сделки.

— Я дам тебе кончить. А потом сниму свою одежду. А ты дашь мне кончить на тебя.

— На меня?

Он кивнул.

— На тебя.

— По рукам, — ответила она. — Может, нам стоит пожать друг другу руки?

— Ну, я бы… Но… — Он взглянул вниз на свою руку, зажатую между ее ног. — Давай будем считать это устным соглашением.

— Ты чудесный, — сказала она, потому что не могла сдержаться. В действительности он был чудесным во всех отношениях — сексуальный, нежный, сумасшедший в постели, красивый, талантливый, работящий, твердый. Очень, очень твердый.

Выражение лица Криса немного изменилось после услышанного. Он не улыбнулся, как она думала. Он выглядел немного угрюмым и задумчивым.

— Что такое? — спросила она.

— Ничего. Пытаюсь вспомнить, что сказал тебе о хорошей боли.

— Уже больно, — сказала она.

— Но все еще того стоит.

— Определенно.

Они снова поцеловались, долго, затяжно. Она будет помнить этот поцелуй, когда будет лететь в самолете на Гавайи. Она уже думала об этом. И она будет напоминать себе о том, что они решили, поскольку они взрослые люди и могут позволить себе сделать выбор, о котором позже пожалеют. Или не пожалеют.

Но, скорее всего, пожалеют.

Но Джоуи еще не жалела о нем. Поэтому она закинула свою ногу на ногу Криса, чтобы открыться ему, пригласить его войти глубже и взять то, что он может ей дать, пока они вместе.

Внутри нее сосредоточилась боль, а пальцы Криса помогали унять эту боль. Волшебным казалось то, что ее боль усиливалась каждый раз, как он касался ее, и только его прикосновения могли ее облегчить. Он причинял боль, и он ее лечил. И ей снова было больно.

Джоуи впивалась ногтями в его плечи каждый раз, как он ее касался, и совсем скоро она уже была на краю, близкая к тому, чтобы кончить, ей хотелось кричать. Но ей не хотелось кричать, потому что она сказала Крису правду — она хотела, чтобы ее крик слышал только он. Ее удовольствие предназначалось только для его ушей. Она тяжело дышала, ее внутренние мышцы завязались в тугой узел, который то распускался, то снова завязывался, то снова завязывался и распускался вокруг его пальцев, вокруг его руки.

Тихо застонав, Джоуи откинула голову на кровать, расслабив тело. Она услышала, как Крис хихикнул, самый сексуальный звук, который она редко слышала.

— Хорошая девочка. Ты чуть не сломала мне руку.

— Я бы извинилась… но не хочу.

— Не нужно извиняться.

— Твоя очередь, — сказала она.

— Да?

Крис сполз с кровати и встал. Джоуи нашла в себе силы поднять голову и посмотреть, как он раздевается. Он сдержал обещание и полностью разделся для нее. Ей нравилось, как он снимает одежду — так небрежно. Он не устраивал для нее шоу. Просто выполнял работу. Когда он снял боксеры, она увидела эрекцию, его член уже был твердым и готовым на все ради нее. И она хотела, чтобы он оказался в ней. Он натянул презерватив и устроился сверху. Вот он, жар его обнаженного тела рядом с ней, этот восхитительный жар. Она этого жаждала, и ее кожу покалывало от удовольствия, от ощущения его веса, его силы и твердости от плеч до бедер.

— Ты все еще хочешь быть сверху? — спросил он.

Она кивнула.

— Если позволишь.

— Несколько минут. Но только потому, что ты попросила, ведь я такой джентльмен.

Он обхватил ее руками и перевернул их так, что оказался на спине, а она сверху. Теперь, когда она кончила, она была влажная и открытая. Она обхватила его член рукой, направила в себя и заскользила обратно, чтобы пройти каждый дюйм. Крис выдохнул, когда она накрыла его своим телом, его глаза закрылись, а она была уверена, что никогда не забудет этого момента. Джо осторожно двигалась, стараясь найти темп и ритм, который подошел бы обоим. Она положила руки ему на грудь, чтобы держаться, и медленно двигала бедрами, вбирая его глубже, а потом выпуская, чтобы снова впустить. Крис пробежал пальцами по ее обнаженной спине, она вздохнула и захихикала от щекочущих ощущений. Ее соски затвердели от нежного нажима его ладоней.

— У меня всего лишь одиннадцать дней с тобой. — Она вздохнула. — Я хочу тебя всеми способами. Сверху. Снизу. Сбоку. У стены.

— Лежа на спине на сидении моего пикапа с поднятой юбкой и твоей попой в моих руках?

— Тут есть о чем подумать.

— Возможно, это фантазия со школьных времен.

— Секс в пикапе?

— Секс в пикапе.

— С тебя пикап, а с меня юбка.

— Еще раз по рукам, — ответил он.

Он взял ее бедра, чтобы направлять. Даже будучи снизу, он все равно занимал лидирующую позицию. Она не возражала, чтобы кто-то руководил процессом, если этот кто-то понимал, что делает. И Крис понимал. Боже, он знал, что делает. Он двигал бедрами вперед и назад, направляя ее вверх и вниз. Джоуи зарычала и опустилась к его груди, целуя, покусывая, ключицы и плечи, пока он быстрее и быстрее двигался под ней. Температура в комнате стремительно поднималась. Крис грубо поцеловал ее в шею. И так же грубо поцеловал ее соски. И когда он уже не смог терпеть это положение снизу, резко перевернул их так, что Джоуи снова оказалась на спине, и грубо вошел в нее.

Джоуи не стала жаловаться на изменение позиции. Ей не о чем было жаловаться, и даже если бы захотела, она была слишком занята, чтобы хотя бы что-то сказать. Крис двигался долгими глубокими толчками, держа ее своими сильными руками, то прижимая, то поднимая, и она была повсюду — вокруг и с ним, и это было самое идеальное место в этот момент.

Ей так нравилось, как он ее трахает, она чувствовала себя сексуальной и грязной, и безумной, и каким-то образом в безопасности. Она не могла прекратить ласкать его, трогать его руки и широкие плечи, грудь и живот до самых бедер, которые он контролировал своими мощными толчками.

Она почувствовала, как он поднял ее с кровати, и понимала, что он не делал этого на самом деле, но с закрытыми глазами казалось, что они парят выше и выше, а потом падают вниз, в то время как ее сотрясает оглушительный оргазм, которого девушка не ждала так скоро. После того, как она осознала, что произошло, Джоуи почувствовала влажность на животе и груди. Она открыла глаза и увидела, как Крис кончает на нее. Она встретилась с ним глазами — они были открыты — и не отвернулась. Это было настолько интимно. Он смотрел на нее с настоящим желанием, настоящей нежностью. Честное желание. Честная нежность. Крис Стеффенсен не мог обмануть. Нет. То, что она увидела и получила, было чертовски здорово.

Крис выдохнул, и она наблюдала за его последними движениями. Он наклонился и поцеловал ее в бедро.

— Мне понравилось, — прошептал он.

— Мне тоже, — прошептала она в ответ. У них не было причин шептаться, кроме того, чтобы шептаться, как любовники, а теперь они официально были любовниками.

— Пошли со мной в душ.

— Это приказ?

— Если подчинишься, то да.

— Тогда это приказ.

Он схватил ее за запястья и вытащил из кровати. Ванная была милая, немного сельская, но милая. Ей стало интересно, лежала ли плитка на полу с самого открытия отеля.

— Не знаю, — ответил Крис. — Есть такие умельцы, которые могут положить плитку так, что разницы не заметишь.

— Такие, как ты?

— Камин — это легко. Сыновья и внуки плотников делают большую часть работы здесь. — Крис включил душ, вода быстро нагревалась. — Я был здесь однажды с ними, и один старик и его жена проходили мимо. Он постучал рукой по перекладине и сказал, что это хорошо сделанная работа. Теперь так не делают. А плотник сказал мне:

— Давай не будем говорить им, что я заменил эту перекладину на той неделе.

Джоуи рассмеялась. Она вошла в душ, стараясь не намочить волосы, они не нуждались в мытье. К счастью, Крис хорошо постарался. Он был под струей воды, а она с шампунем в руках вымывала пыль и крошку от камина из его светлых волос. Потом он вернул ей долг, намылив руки и смыв свое семя с ее живота и груди. Это не заняло много времени, но было видно, как он старался.

Крис обнял ее за талию и поцеловал под горячей водой. Она видела, как он смотрит на ее влажное тело и качает головой.

— Что? — спросила она.

— Я просто подумал, что ты стоишь доставленных проблем.

— Я приношу проблемы?

— Вообще нет. Просто… Дилан меня убьет. Он сказал мне об этом сегодня утром.

— Почему Дилан переживает? Через десять дней он женится — в день моего рождения, позволь тебе напомнить. Это мне стоит его убить.

— Он убьет меня, потому что я должен был поговорить с тобой кое о чем, а я этого не сделал, потому что, ты знаешь…

— Вместо этого мы занялись сексом.

— Сейчас кажется, это было правильно.

— О чем правильном ты говоришь?

— Неважно.

— Важно.

— Хорошо, важно, — ответил Крис. — Но я не могу тебе рассказать.

— Почему?

— Потому что обещал, что не стану уговаривать тебя остаться.

— Остаться где?

— Остаться в Орегоне и Лост-Лейк.

— А зачем мне тут оставаться? Ты же знаешь, у меня есть работа, и она не в Лост-Лейк.

— Он хочет тебя нанять.

— Дилан хочет меня нанять? Я же не юрист.

— Не в его фирму. В «Лост Лейк Вилладж Ренталс».

— Никогда о ней не слышала.

— Она не существует — еще. Дилан и Оскар купили дома около Лост-Лейк старые дома и наняли меня отремонтировать их. Мы собираемся их сдавать.

— Мы?

— Я тоже инвестор.

— Интересно, — сказала она. — Так в чем суть?

— Восемь из десяти домов уже отремонтированы. Два других будут готовы к весне. И так как уже сейчас люди устают от погоды и начинают планировать летний отдых, нам нужен менеджер, который разбирается в маркетинге и который может руководить сайтом и общаться с людьми. И нам нужен такой человек, которому мы можем доверять. Поэтому… это ты.

— Значит, Дилан собирается убить тебя, потому что ты меня трахнул вместо того, чтобы предложить работу?

— Верно. Я должен был поговорить с тобой об этом. А теперь Дилан зол на меня, потому что думает, что ты не согласишься, потому что мы переспали. Ты и я, а не я и Дилан.

— Это нелепо. Я не откажусь от работы, потому что мы переспали, — сказала она. — И я польщена, что вы так высоко оценили мои способности.

— Значит, ты согласишься?

Джоуи рассмеялась и поцеловала его. Он был такой милый с мокрыми волосами и бородой, что она не удержалась.

— Абсолютно точно нет.

— Стоило попробовать. Но мы можем продолжить трахаться, да?

— Абсолютно точно да.

Глава 9

По дороге на ужин Джоуи настигло первое разочарование, связанное с сексом. Она пожалела, что ничего не поела после секса. Около семи часов вечера ее желудок дал о себе знать, пытаясь съесть самого себя, такой голодной она была. В следующий раз она спланирует все лучше. На будущее, если они выберут секс вместо еды, они поедят после. Нужно поддерживать силы.

Дилан попросил встретиться с ним и Оскаром в пивной у его офиса, и она надеялась и молилась, что это один из мини-пивбаров, где продают еду. Много-много еды. Когда она приехала, Дилан и Оскар уже сидели за столиком. Они ей помахали, а Дилан встал и обнял ее.

— Добро пожаловать домой, — ответил старший брат. — Тебя так долго не было, что я тебя ненавижу. — Он остался таким же — раздражающим сильнее, чем она. И от него пахло так же — дорогим парфюмом. Но улыбка на его лице отличалась от старой, усталой притворной улыбки, которую он раньше носил. Теперешняя улыбка была широкой, искренней, счастливой. И у нее было ощущение, что это все из-за сидящего рядом мужчины.

— Гавайи так же близко от Портленда, как и Портленд от Гавайев, — сказала она, выбираясь из объятий и улыбнулась в ответ. — И я тоже тебя ненавижу. Могу я, наконец, познакомиться с твоим женихом, потому что он уже нравится мне больше, чем ты?

— Джо, это Оскар, любовь моей жизни, пока он не постареет и не покроется морщинами. Оскар, это Джоуи, моя сестра, которая отравляет мне жизнь. Что, кстати, честно, потому что я сам несколько лет отравлял ее жизнь.

— Двадцать пять лет, — уточнила она. — Привет, Оскар. Ты красивее Дилана. Ты уверен, что не хотел бы найти кого-то погорячее?

— Я слышал, что его сестра занята, — ответил Оскар, вставая и аккуратно складывая салфетку на стол. Она не могла винить брата, что тот влюбился в Оскара. Он был почти два метра ростом, смуглый, темноглазый и одет в костюм лучше, чем у Джеймса Бонда. — Поэтому, второй сорт меня тоже устроит.

— О, он мне нравится, — сказала она.

— Руки прочь, — сказал Дилан. — Я имею в виду после того, как обниметесь.

— С удовольствием. — Она подошла и обняла элегантного жениха своего брата, и он обнял ее так, будто уже был членом семьи. — Так замечательно, наконец, с тобой познакомиться.

— И мне с тобой. — Оскар отпустил ее, и они сели на стулья, уже как друзья. — Дилан сказал, что свадьба состоится после того, как мы познакомимся, и ты дашь одобрение.

— Ты с ним хорошо обращаешься? — спросила она, показывая на Дилана.

— Его благосостояние занимает первое место в списке моих приоритетов, — сказал Оскар.

— А второе? — поинтересовалась она.

— Еда.

— Потрясающе, — сказала она. — У меня тоже.

— Мы любим еду и Дилана, но не в этом порядке, — сказал Оскар. — Так свадьбе быть?

— Я даю свое благословение. — Джоуи подняла бокал воды в тосте.

— Фух, — сказал Дилан. — Слава Богу. Я бы не хотел возвращать деньги за банкетный зал. Свадьбы дорогие, Джо. Не устраивай свадьбу.

— Ну, можешь об этом не беспокоиться, — ответила она и со вздохом взяла меню. — Я прогнала Бена.

— Давно пора.

Она бросила на него взгляд.

— Я… прости. — Дилан пытался выглядеть сочувствующим. У него не получилось, но она оценила попытку. — Я уверен, ты… скучаешь по нему… возможно?

Дилан взглянул на Оскара, тот спрятался за меню.

— Я знаю, вы оба знаете, что мы с Крисом… встречаемся, пока я в городе. Тебе не стоит притворяться, что ты не знаешь. И я знаю, это он сказал тебе, что я порвала с Беном.

— Не раздавай советов по поводу отношений, если совета не просили… — начал Дилан.

— Тогда и не стоит.

— Но.

— Я знала, что будет «но».

Оскар подавил смех.

Дилон откашлялся.

— Но… небольшой совет от человека, у которого было много одноразовых отношений.

— Насколько много? — спросил Оскар, сузив глаза.

— Помолчи и читай меню, — сказал Дилан. — Дело в том, что, если встречаешься с кем-то, чтобы забыть другого… этот кто-то должен быть тем, с кем бы ты вообще не стала встречаться. Хороших парней ты оставляешь для другого случая. Как это сделал я.

— Так-то лучше, — заметил Оскар.

— Вы двое поженитесь через одиннадцать дней. Почему мы говорим обо мне с Крисом? — спросила она. — Можем поговорить о вас? О свадьбе?

— Скука, — ответил Оскар.

— Такая скука, — согласился Дилан. — На этом этапе мы согласны говорить о чем угодно, кроме свадьбы.

— Даже не расскажете мне, почему заставляете всех нас наряжаться в костюмы? И почему устраиваете свадьбу в день моего рождения? Хмм? — она подмигнула Дилану, чтобы он понял, что это шутка.

— Это моя вина. — Оскар поднял руку, глядя на нее извиняющимся взглядом. — Я сказал Дилану, что всегда хотел свадьбу на Хэллоуин, и он сразу согласился, даже не упомянув, что в этот день твой день рождения.

— Я не думал, что ты будешь возражать, — сказал Дилан.

— Мне будет двадцать шесть, а не шесть. И я не могу придумать лучшего варианта отпраздновать этот день, кроме как на твоей свадьбе. Но…

— Но? — спросил Дилан.

— Но я бы все еще хотела получить подарок получше.

— Я знал, что должен был жениться на сестре, — сказал Оскар. — Женщине, которая мне по душе.

За хорошим разговором и едой ужин прошел быстро. Они с Диланом заказали пиво со вкусом тыквы, а Оскар пил воду и вино. Все шло хорошо, пока Дилан не задал вопрос, на который она не хотела отвечать.

— Так что у тебя с Беном?

— Мы расстались, — сказала Джо, потом взяла последний кусок безглютенового брауни, который заказала на десерт. У нее не было аллергии, но по какой-то причине все десерты были безглютеновыми. Никаких объяснений, кроме того, что она точно в Портленде.

— Могу я спросить почему?

— Ты начинаешь проявлять много любопытства, дорогой, — сказал Оскар. — Если она захочет об этом поговорить, она поговорит.

— Я действительно не хочу об этом говорить, — сказала она.

— Мне его убить? Просто ответь на вопрос. — Дилан взял ее за руку. — Я хочу кого-нибудь убить.

— Никто никого не будет убивать, — сказала она, указывая на него и Оскара. — Я уже слышала, что ты угрожал Крису.

— Почему он угрожал убить Криса? — спросил Оскар. — Он симпатичный. Я не допущу этого.

— Его спроси, — показала она на Дилана, выглядящего беззащитно.

— Я люблю тебя, мужик, но если ты начнешь убивать красивых парней, нам придется кое о чем поговорить. Таких, как мы, мало, — сказал Оскар.

— Я просто немного ему пригрозил. — Дилан поднял палец на полдюйма. — Я попросил его сделать работу, а он все испортил.

— Он не работу испортил. Он испортил сестру, — сказала Джоуи Оскару.

— Это неправда.

— Это правда, — сказала она. — Я была там. И это случилось.

— Нет, я имею в виду, я не угрожал убить его, потому что у них что-то было. Меня это не беспокоит. Они могут делать все, что захотят, когда захотят и в такой развратной манере, какой захотят. Я предполагаю, что это было развратно, да? Всегда казалось, что Крис такой в постели.

— Средне развратно, — сказала она.

— Так и думал, — продолжил Дилан. — Но… мне нужно, чтобы она управляла «Лост Лейк», а она не будет, и это все из-за Криса.

— Он ни в чем не виноват, — сказала она.

— Правда? Тогда кто?

— Никто, — ответила Джоуи, откинувшись на спинку стула. Брауни, который был размером с ее голову, стал теперь размером с кисть руки. Она сдалась. Но, возможно, она заберет кусочек домой.

— Я отказываюсь в это верить, — сказал Дилан. — Кто-то всегда виноват.

— Тогда это моя вина. — Пожала плечами Джоуи и снова села прямо. Возможно, она рано капитулировала перед брауни. — Я не могу бросить работу. Будет выглядеть так, будто я дала Бену выиграть.

— А… — Оскар кивнул Дилану. Дилан кивнул Оскару.

— Прекратите кивать, — сказала она, атакуя брауни вновь. — Я вижу, как вы киваете.

— Так, значит, это из-за Бена? — поинтересовался Оскар.

— Можешь нам рассказать, — сказал Дилан. — Тебе придется рассказать мне в любом случае.

— Он женат, а мне не сказал.

Дилан встал. Спокойно.

— Ты куда собрался? — спросила она.

— На Гавайи. Мне нужно кое-кого убить.

— Садись. — Она схватила его за куртку и потащила. Он сел.

— Он был женат, а тебе не сказал? — Оскар, казалось, был в ужасе. Дилан выглядел слишком злым, чтобы говорить.

— Два года, — сказала она. — Два года мы встречались. Ну, может быть, один год в целом, если считать все его поездки в Л. А. Он работал в Оаху и Калифорнии. Я думала, что всё по работе. Он заместитель главного, это было логично.

— Это разрешено? Вам разрешено было встречаться? — спросил Оскар. Это был честный вопрос.

— Технически нет, но мы не работали вместе. У меня свой босс, и я не отчитывалась перед Беном. Это было нашим оправданием. Я даже ни на секунду не могла подумать, что в Л. А. у него жена. Пока я сама к нему не приехала, чтобы сделать сюрприз. Сюрприз получился плохим.

— Даже не могу представить. — Оскар покачал головой. — Мне жаль. Правда.

— Спасибо. Я ценю это. — Она улыбнулась будущему мужу брата и поняла, что Дилан сделал отличный выбор. — Вот почему я не могу принять работу. Я не могу уйти сейчас. Если я уйду, Бен победит. У него есть работа и его секрет, и он продолжает делать то, что делает. По крайней мере, если я буду там, я буду знать, что это не произойдет с кем-то еще. Все, что мне нужно сделать, это рассказать о жене Бена на одном из собраний, чтобы все знали.

— Сладкая, сладкая месть, — сказал Дилан. Джоуи закатила глаза.

— Это не месть. Он сделал нечто ужасное, и я отказываюсь уйти и дать ему выиграть.

— Я понимаю твои чувства, Джоуи, — сказал Оскар, — но ты не можешь следить за этим мужчиной всю жизнь. В конце концов, он или ты получите другую работу, и он будет лгать другим женщинами столько, сколько захочет, а ты ничего не сможешь поделать.

— Знаю, знаю. — Она подняла руки. — Но, знаешь, Бен дома сейчас и надеется, что я брошу работу. Это его мечта. Он знает, что я могу превратить его жизнь в ад, когда вернусь. Бросить работу — сыграть ему на руку. Это то, чего он хочет. Я не могу дать ему это, не после того, что он сделал. И его жена… Боже, бедная женщина. Я надеюсь, она его придушит.

— Если она этого не сделает, то сделаю я, — ответил Дилан.

— Ну, уж нет. Ты женишься, а в тюрьме этого не получится, — напомнила ему Джоуи. — Ты должен уделить внимание Оскару, свадьбе, идеальному подарку на мой день рождения за то, что украли мой день рождения. Мой любимый цвет — красный. Размер туфель седьмой. Кольца — шесть с половиной и, пусть лучшие друзья девушек — это бриллианты, но изумруды и сапфиры тоже подойдут. Вот так. И хватит разговоров о Бене или Крисе. Расскажи о свадьбе. Таковы правила.

* * *

После ужина она поцеловала Дилана и Оскара и вместе с упакованным куском брауни отправилась в свой домик в Лост Лейк. Она оставила брауни на потом. «На потом» означало, скорее, «как только она зайдет домой». Ее самоконтроль был сомнительным и несуществующим, если дело касалось восхитительных мужчин и шоколадных десертов. Она даже пыталась соединить их, но поняла, что не из тех, кто любит смешивать удовольствия. Облизывание шоколад с пениса делало вкус шоколада странным, а пенис непригодным для секса, пока не сходишь в душ. Урок усвоен. С Крисом она не будет этого делать. Ей нравилось, каков он на вкус. И даже шоколад не мог сделать его ешё вкуснее, чем он уже был.

Джоуи поняла, что улыбается, открывая домик и входя внутрь. Четыре дня прошло после расставания с Беном, а она уже улыбается, как дурочка. Наверное, можно позвонить Крису и пригласить его на стаканчик спиртного на ночь. Конечно, поездка окажется довольно длинной — около часа. А уже поздно. Десять-десять. К тому времени, как он приедет, будет половина двенадцатого. А потом они не спеша поговорят, не спеша потрахаются и немного поговорят. Еще на полтора часа. Значит, будет около часа ночи. И будет уже точно поздно ехать обратно в лодж. Он может остаться на ночь.

Теперь, когда Джоуи спланировала все для Криса, наверное, стоило сообщить ему об этом плане. Как только съест брауни. Пока она ела, то засунула руку в сумочку и обнаружила на телефоне один пропущенный звонок от Киры. Одно пропущенное сообщение от Киры. «План работает? Ты забыла Бена? Если нет, то побудь еще с Крисом. Для этого нужно время». Одно сообщение от Криса. «Могу пропустить и завтрашний обед тоже».

Джоуи отправила Кису ответ. «Если еще не ужинал, приезжай ко мне, чтобы пропустить и ужин со мной».

«Кому нужна еда? — ответил он. Скоро буду».

Она улыбнулась. По крайней мере, он не злился, что она отказалась от предложения работы. Впервые в жизни ей предлагали работу, пока она стояла голая в душе. Если даже обнаженное тело Криса не смогло убедить ее принять работу, то ничего не сможет. Хотя ей немного этого хотелось. Конечно. Приехать сюда на свадьбу было все равно, что приехать домой. Она уже забыла, что скучает по этому миру — горам, дождю, от которого все свежеет и зеленеет даже осенью и зимой, деревья, которые становятся желтыми, как солнце в это время года, запах сосны и ели, и ее семья, конечно же. Дилан в Портленде.

Мама и папа в двух часах езды в Такоме. Было бы отлично здесь работать. Заниматься маркетингом для новой компании, которая только встает на ноги, было ее мечтой и вызовом. Не будет очень сложно убедить людей приехать и остановиться в Лост Лейк. Как только увидят фото, они влюбятся в эти пейзажи, сойдут с ума. Они приедут и не захотят уезжать.

Она знала, что они будут чувствовать.

И все же… Джо не могла остаться. Ну, могла вообще-то. Но не останется. Она любила свою работу в «Оаху Эйр», любила Гонолулу и любила работу, которой занималась, и она не хотела, чтобы Бен хотя бы на секунду подумал, что он легко выйдет из этой ситуации. Если она бросит работу, он выиграет. После того, как поступил с ней и женой, он этого не заслужил. Кира тоже была права. Она не сможет изменить жизнь так быстро. Если она примет предложение о работе, то поступит неверно.

Вот так вот. Она все решила. И надо наслаждаться временем, пока есть возможность. Нужно сохранить как можно больше хороших воспоминаний, которые помогут ей справиться со следующими несколькими месяцами работы с Беном. Каково это будет? Будет ли он ее игнорировать? Захочет ли ее вернуть? Будет ли лгать ей? Будет ли умолять никому не рассказывать? Найдет другую на работе, чтобы спать с ней в течение двух недель, пока сам он на Гавайях. Она смогла бы его помучить, поугрожать, что расскажет начальству обо всем. Да, ее уволят, но и его тоже. Оно почти того стоит. Почти…

Только бы она могла перестать думать о Бене. Она даже не скучала по нему. Это было бы нормальным разрывом, если бы они решили, что их расписания слишком несовпадающие, или у них разные цели в жизни. Если бы проблема была в том, что он хочет детей, а она нет, это одно, но это не было нормальным разрывом. Ложь, обман, измена. Это ее угнетало. Любая занятость помогала не думать об этом много, но так как Джо снова была одна, и у нее было время подумать, к ней вновь вернулся гнев, накрывший ее, как выплеснутый в лицо стакан ледяной воды. Это было ужасное чувство, отрезвляющее, несдержанное.

Она не хотела испытывать это чувство. Не в этот маленький отпуск, пока была дома с семьей по такому счастливому случаю. Возможно, если бы она позвонила Бену и накричала на него, она бы немного оправилась. Но она не хотела, чтобы он знал, что ей плохо. Кира предложила его игнорировать, отпустить его, притвориться, будто он ничего для нее не значит, и это было бы лучшей местью.

Наверное, Кира была права. Джоуи очень не хотелось отпускать Бена без вербального разноса, но она понимала, что это не сыграет роли. Удовлетворение тут же пройдет, а потом она снова останется наедине со своей жизнью. Возможно, если она перестанет думать о Бене, а сосредоточится на своем счастье, то и найдет его быстрее.

Джоуи улыбнулась, услышав звук дизельного двигателя подъезжающего пикапа. Раньше дизельные двигатели не ассоциировались у нее с хорошим сексом, но сейчас, когда она начала спать с Крисом, этот звук навсегда останется в ее памяти.

Направляясь к двери, Джо услышала вибрирование телефона на кофейном столике. Она подняла телефон и уже собиралась взять трубку.

Звонок был от Бена.

Она бросила телефон на диван, будто тот ее обжег. Гудение продолжалось. У входной двери она услышала шаги Криса и тихий стук. Джоуи посмотрела на телефон. Она повернулась и посмотрела на дверь. Сердце билось. Бен ей звонил. Но зачем? Наорать на нее? Извиниться? Объясниться? Умолять ее не рассказывать начальству? Если он звонил, ему было, что сказать.

Джоуи подняла телефон с дивана и нажала кнопку «Отклонить».

Потом она бросила его на столик и пошла к двери.

Бен мог идти на хер. На его хер Джо точно больше не пойдет.

И говоря о последнем…

Джоуи открыла дверь и впустила Криса.

Глава 10

Восьмое утро подряд Крис просыпался в постели Джоуи, хотя по сути это была его кровать, ведь он сделал ее своими руками. Приятно думать о том, что Джоуи спит в его кровати каждую ночь. У него была своя кровать дома в Портленде, но он предпочитал оставаться у Джоуи. До работы добираться отсюда было ближе, ближе были горы, и ближе он был к своей подростковой мечте о ней. Во время учебы в колледже Крис проводил здесь все летние и зимние каникулы.

В комнате было два комплекта двухъярусных кроватей, и они с Диланом делили одну, а Джоуи спала на другой. Так как она спала на верхней кровати и Крис тоже, то, когда луна была яркой, или он просыпался с восходом солнца, то мог видеть, как она спит в шести футах от него. У него была футболка Nine Inch Nails, на которой она по какой-то причине зациклилась и спала в ней каждый раз, как только могла стащить из корзины с чистым бельем. Крис в глубине души надеялся, что ей нравился сам владелец футболки.

Когда он видел ее летним утром в своей футболке румяную и взъерошенную, со следами подушки на лице, мечтал, чтобы она была его девушкой, а эта комната была их спальней в их доме, и она любила бы его так же сильно, как и он ее, и хотела его так же сильно, как и он ее. К сожалению, эта эротическая и романтическая фантазия испарилась, когда Дилан пукнул посреди ночи, и вот тогда Крис пожалел, что спал наверху, где и так было жарко, а тут еще и запах.

Теперь вспоминая об этом, Крис осознавал, что наблюдать за Джоуи, когда она спит, пока она была подростком, было немного жутко. Он признавал это. Он принял много плохих решений в возрасте семнадцати лет, и сходить с ума по сестре лучшего друга было одним из них. Конечно, сейчас ему было двадцать восемь, а он все наблюдал за тем, как она спит. И теперь он уже не был сексуально озабоченным влюбленным подростком. Он был сексуально озабоченным влюбленным мужчиной.

Итак, это было восьмое утро после проведенной в ее постели ночи, к тому же это было восьмое утро, когда ему приходилось сдерживаться, чтобы не рассказать ей правду. Он уже влюблялся в нее. Уже и снова. Колледж был так давно, что превратился в историю, и Крис пытался притвориться, что и его чувства были давно и тоже стали историей. Но ведь Маунт Худ появилась очень давно, что и ее можно уже считать историей, да? Вот она стоит, с заснеженными вершинами. И является ли она историей или нет, но ведь она находится тут, что нельзя отрицать. Он больше не мог отрицать, что влюблен в Джоуи, так же, как и притворяться, что они не спали в домике на земле с активным вулканом. И что-то скоро должно взорваться, потому что Джоуи уезжает через три дня. Сегодня четверг. Свадьба будет в субботу на Хэллоуин. А потом Джоуи снова улетит на Гавайи.

Значит, у него есть сегодня, пятница и суббота, чтобы уговорить ее остаться.

Но сначала ее нужно разбудить. Он уже понял, что Джоуи легче всего разбудить, если уйти на кухню и начать готовить завтрак. А если ее просто слегка толкнуть или шептать, она сразу перевернется на живот и будет спать дальше.

Однако если он готовил бекон…

Не было будильника лучше.

Крис аккуратно убрал руку Джоуи у себя с живота. У нее была милая привычка держать руку или ногу на нем, пока они спали. Ну, это было мило до тех пор, пока ему не нужно было встать с кровати по нужде или идти на работу. Тогда процесс становился горьким. Он хотел верить, что единственная женщина, которая держит его во сне, будет хотя бы немного влюблена в него. Или, может быть, она из тех, кому всегда холодно, и она пользовалась его обнаженным телом для тепла. Он предположил последний вариант и надеялся на предыдущий.

Благодаря удаче и хорошей технике Крису удалось вылезти из кровати, не уронив Джоуи или простыни на пол. Она что-то пробормотала о том, что еще рано и, перевернувшись, снова уснула. Он немного постоял у кровати, наблюдая за ней. Вид из окна был очень живописен — сочные зеленые ели, желтые в свете утреннего солнца тополя, белая вершина Маунт Худ и мох на каждом дереве. Но ничто не могло сравниться с видом в домике, видом Джоуи, спящей на боку, ее прекрасной обнаженной спины и волос, разбросанных на подушке.

— Я женюсь на тебе к следующему Хэллоуину, — сказал он тихо, зная, что она это не услышала бы, даже если бы не спала.

Зачем он пообещал не пытаться уговорить ее остаться?

О, да, потому что она не стала бы спать с ним, если бы он этого не сделал. Хотя она права. Ей не стоит принимать таких серьезных решений, как смена работы и места жительства так скоро после разрыва. Он не собирался уговаривать ее. Все, что он мог сделать, соблазнить ее. Соблазнить не ради секса, это уже произошло, а соблазнить ради того, чтобы она осталась. Он не скажет ни слова. Он позволит своим чарам убедить ее, и тогда она останется в городе.

А соблазнение стоит начать с бекона.

Крис надел джинсы, футболку и прибавил отопления. Они оба любили спать в прохладной комнате под теплыми одеялами. Ночью они не нуждались в отоплении. Для этого они пользовались друг другом.

Крис улыбнулся, готовя завтрак. За последние несколько дней он улыбался больше, чем за последние несколько месяцев. И все благодаря Джоуи. Вместо того, что проводить время в походах или так, как обычно отдыхают люди — он этого не знал, потому что у него четыре года не было отпуска — она уезжала с ним на работу, а часть дня помогала Дилану и Оскару со свадебными делами. Она всегда была доброй и бескорыстной. Она могла дразнить Дилана и Оскара, что они устраивают свадьбу в день ее рождения, но он знал, что ее это не беспокоило. Она говорила, что делила свой день рождения с Хэллоуином и миллионом ряженых каждый год, поэтому не чувствовала, что это только ее день. Когда она сказала, что не могла и мечтать о лучшем способе провести день рождения, чем увидеть, как ее старший брат женится на любви всей своей жизни, Крис понимал, что именно это она и имеет в виду.

— Это запах бекона? — спросила Джоуи, стоя у двери. Она была одета в его черно-желтую клетчатую фланелевую рубашку и огромные разнопарные шерстяные носки, и больше ничего. На одной щеке остался след от подушки, волосы были собраны в беспорядочный хвост. Под глазами следы от макияжа. Он никогда не видел более сексуальной женщины за всю свою жизнь.

— Бекон и яйца.

— Ты меня разбалуешь.

— Для этого я и родился. — Он поцеловал ее в щеку, когда она наклонилась над сковородкой, вдыхая аромат бекона.

— Я начинаю в это верить.

Она шлепнула его по заду, направляясь к кофейнику для «заправки», так она это называла. Дозаправка, перезаправка, конец заправки. Он быстро изучил все ее привычки и странности. Она не могла уснуть, не почистив зубы, неважно, насколько она устала. А если она не делала этого, то говорила, что мечтает о том, чтобы ее зубы повыпадали. Всех собак, неважно насколько взрослыми они были, она называла щеночками. И она пела им, правда плохо. Очень плохо. Она ненавидела кориандр, любила острый соус и была готова ехать целый час, просто чтобы добраться в кафе «Стамптаун Кофе Роустерс», когда кофе дома заканчивался. Ракетное горючее, так она его называла. Ее любимый.

— Что сегодня будешь делать? — спросила она, попивая свое горючее.

— Я закончил в «Тимбер Ридж». Думаю взять выходной.

— Ради меня? — спросила она, хлопая ресницами.

Он поставил сковороду с беконом и яйцами на стол. Она уже приготовила тарелки и вилки. На кухне они были хорошей командой.

— Ради тебя. Если ты меня хочешь. Если не хочешь… — Он отступил, забирая бекон с яйцами.

— Я хочу тебя, — ответила она. — Я сильно хочу тебя. И твой бекон. Весь твой бекон.

— Ты можешь съесть половину. Вторая половина моя.

— Это справедливо. Я могу это принять. — Она протянула тарелку, и он положил туда завтрак. — Знаешь, я сплю с тобой, потому что ты готовишь мне завтрак каждое утро. Я не хочу, чтобы ты решил, что ты мне нравишься или что-то в этом духе.

— Ты используешь меня из-за бекона?

— Да, — сказала она, выбирая толстый, хрустящий кусочек.

— Мне больно это слышать. — Он присел на стул напротив нее. — Я обижен.

— Ну, ладно, может быть, я использую тебя не только из-за бекона.

— Ну, такие слова нельзя забрать, — сказал он. — Ты меня ранила. Насмерть. Я чувствую себя таким… таким использованным.

Джоуи наклонилась вперед и положила подбородок ему на руку, глядя на него.

Потом она передала ему свой бекон.

— Это подарок? — спросил он.

— Я предлагаю мир. И доказательство, что я не использую тебя из-за бекона.

Оноткрыл рот, и она покормила его беконом.

— Так лучше? — спросила она.

— На вкус, как любовь.

— Скорее всего, страсть, — сказала она, взметнув бровями, забирая второй кусок бекона со своей тарелки и наливая еще острого соуса на яичницу.

Крис поднял вилку и сосредоточился на еде, пытаясь игнорировать, как Джоуи отшутилась от слова на букву Л. Не то, чтобы он винил ее. На прошлой неделе она только закончила отношения, которые длились два года. На ее месте он бы даже не стал ни с кем встречаться, а тем более, думать о будущем с ним. Но он не был на ее месте. Он был на своем месте. И этот человек быстро влюблялся в женщину, которая была на месте Джоуи. Ну, да, она была на своем месте, но в носках. Стоп, а носки то были его?

— А ты видела эту штуку в небе сегодня? — спросил он. — Видела?

— Что это?

— Большое, желтое и яркое.

— Большая птица?

— Не совсем.

— Огромная медовая дыня?

— Горячее. Думаю, это, возможно, солнце.

— Не может быть.

— Может.

— Ты уверен? — спросила Джоуи. — Не похоже, что это можно увидеть в октябре в Лост Лейк.

— Я два раза проверял. Оно там. Все еще. И в следующие пару часов оно никуда не денется. Думаю, нам надо что-то с этим сделать. В нем, имею в виду.

— Как, например, почтить его? Принести ему жертву?

— Или мы могли бы прогуляться до озера и вокруг. Я слышал, люди так делают, когда появляется солнце.

— Звучит замечательно, — сказала она. — Хороший предлог надеть новые походные ботинки. Потому что предлогов надеть ботинки на пляж, у меня не так уж много.

— Приезжай чаще и сможешь гулять в ботинках, сколько хочешь.

— Может быть. Ради ботинок, — сказала она, подмигивая ему. — Я пойду готовиться.

Джоуи ушла переодеваться, пока Крис искал свою обувь и куртку. Вчера Джоуи набросилась на него, как только он вошел в дверь. У них был секс на диване рядом с камином. Потом секс в постели час спустя. Ну, на постели, если не в постели. Он положил руки Джоуи на изголовье кровати и трахал ее сзади. Одна из его любимых поз, когда у него был доступ ко всем частям ее тела, пока он был внутри. Главный вопрос — где именно во время вчерашнего марафона он снял ботинки?

Крис нашел обувь под кроватью. Очевидно, он снял их после первого раза и перед вторым. Когда они оба оделись — какая жалость — они вышли через заднюю дверь и направились по грязной тропинке через лес.

— Ты помнишь дорогу к озеру? — спросила она, когда он взял ее за руку.

— Я точно знаю, куда мы идем.

— Тогда зачем мы пошли вправо, если развилка влево ведет к озеру?

— Ну, потому что мы сейчас не идем на озеро. Я хочу тебе кое-что показать.

Джоуи подняла брови.

— Не это, — ответил он. — Ты это уже видела.

— Знаю. Но от этого вида я никогда не устану.

Крис рассмеялся, пока они шли по тропинке. Солнечный свет пробивался сквозь верхушки елей и кедров. Папоротники и травы обрамляли тропинку, словно мягкая зеленая изгородь. Прошлая неделя была дождливой, и теперь тропинка была намокшей, а воздух наполнен запахом сосен, и все казалось таким чистым и живым. Невозможно гулять по этим тропинкам с женщиной и не поддаваться внутреннему голосу надежды, который утверждал, что даже если Джоуи не останется в Орегоне ради него, может быть, она все же останется ради этого дня, этих мест, этой горы, этого озера.

— Этот домик, — произнес Крис, дойдя до конца тропинки. — Нравится?

— Ух, ты. — Джоуи отпустила его руку и ступила на поляну. — Боже мой…

— Хорошая реакция.

— Это домик Торо.

— Не совсем, но близко. Я нашел его фотографии, когда восстанавливал домик.

Джоуи обернулась, глядя на него, ее темные глаза были распахнуты, рот широко открыт. Он старался изо всех сил не зацеловать ее до смерти.

— Ты это сделал?

— Он доживал последние дни, — ответил Крис. — Можно было полностью разрушить его или переделать заново. Каменный фасад оказался хорошим вариантом.

— Ты это сделал? — спросила она еще раз. — Все ты?

— Не все. Я нанимал помощников. Но новый дизайн весь мой.

— Это невероятно. Я мечтала жить в таком домике.

— Знаю. У тебя на стене желаний висели фотографии волшебных домиков.

— Ты помнишь мою стену желаний?

— Я помню ненависть к «Оазис» и то, как я закатывал глаза, потому что ты назвала свой коллаж стеной желаний.

— Мне было четырнадцать. Я даже не знала, кто такие «Оазис». Мне просто понравилась песня. И что же ты делал, когда смотрел на коллаж моей мечты?

— Я хотел видеть, был ли я там.

— И ты был?

— Нет, там был Гарри Поттер.

— Я бы до сих пор отдалась Дэниэлу Рэдклиффу.

— Ты хочешь заглянуть в домик или хочешь, чтобы меня вырвало? — спросил он.

— Хочу внутрь.

Он взял ее за руку и повел по дорожке к входной двери. Он нашел фото каменных домиков и покрасил подоконники и входную дверь в ярко-красный.

— Мы ездили в Кармел, когда я была ребенком, — сказала она. — Лучшие каникулы. Мне нравились те маленькие дома.

— Ты отправляла мне открытку.

— Да?

— А ты не помнишь?

— Я отправила тонны открыток, — призналась она.

— Я чувствую себя особенным.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты особенный.

— Напиши на открытке. Может быть, тогда я поверю.

Джоуи обняла его за шею и сильно, долго поцеловала в губы. С языком. Глубоко.

— Так ты чувствуешь себя особенным? — спросила она.

— Самым особенным. А теперь прекрати меня целовать, чтобы я мог найти ключи.

Она отступила, и он стал рыться в карманах в поисках нужной связки, спровоцировав целый звон множества ключей у себя в карманах.

— Сколько у тебя домов?

— У меня ключи от всех домов Лост Лейк, — ответил он, вытаскивая ключ с красной биркой. — Для Дилана я — мастер на все руки.

— А я думала, Оскар.

— Я скажу им двоим, что ты это сказала.

Он вставил ключ в замок, открыл дверь, и, как джентльмен, которым обычно не был, пропустил Джоуи вперед. Крис включил свет и закрыл за ними дверь.

— Он еще не закончен, — сказал он. — Нам пришлось сосредоточиться на крыше и внешних работах, чтобы погода ничего не испортила.

Джоуи встала в середине комнаты и огляделась.

— Такой красивый, я не могу поверить, что он настоящий. Я думала, ты совершил волшебство с домиком мамы и папы. Но это…

— Вот так он выглядел. — Крис достал телефон и нашел картинку.

— Святые угодники…

— Знаешь, тут было полно дыр. Мышиных. Везде. Дыры в крыше. Теперь она из шифера.

— Не имею понятия, что это, но выглядит замечательно. Весь дом, как сбывшаяся мечта.

Крис кивнул, гордый своей работой. Работа говорила за него. Он использовал кедровые панели с прямоугольными окнами со стороны камина и заменил старый каменный камин на красный кирпичный в тон подоконникам и полу. Весь свет шел от настенных бра, которые он нашел в винтажных магазинчиках, а еще он купил ковер на пол у местной ткачихи, которая называла себя мастером по тканям, и неважно, что значило. Она ткала отличные коврики.

— Рад, что тебе нравится, — ответил Крис. Это все, что он смог сказать. Джоуи заставляла его чувствовать одновременно много — гордость и онемение, смущение и любовь. Чем меньше он говорил, тем лучше. Иначе он мог проболтаться, что уже влюблен в нее.

— Я без ума. Я просто… Я в абсолютном восторге.

— Я рад. Я хотел, чтобы ты это увидела. Может быть, в следующий свой приезд ты сможешь остановиться здесь.

— Это второй раз за полчаса, когда ты говоришь о моем возвращении.

— Просто говорю… тебе стоит приезжать чаще.

— Или вернуться?

— Я этого не говорил.

— Крис, я не могу остаться. Мы это обсуждали.

— Я не просил остаться. Я просто показываю тебе, как здесь красиво и, может быть, ты будешь приезжать чаще. И все.

— Чаще приезжать или остаться?

— Без комментариев. Но… хочешь увидеть другие наши восемь домов? Другие восемь домиков, которые я преобразил? — Он озорно улыбнулся ей.

— Это нечестно.

— Когда снова приедешь, сможешь остановиться в любом незанятом домике.

— Ну, если и другие домики окажутся такими же красивыми, то у тебя не возникнет проблем с их заселением.

— Наверное, это правда. Это очень хорошие домики.

— Уверена в этом.

— Но им нужен хороший декоратор.

— Ты просто зло во плоти.

Крис рассмеялся.

— Я знал, что тебя это заденет. Помню, как ты заставляла нас с Диланом передвигать мебель.

— Никогда не дари четырнадцатилетней девочке книгу по фэн-шую.

— Что еще нужно этому домику?

— Мебель. Посуда. Пишущая машинка.

— Машинка?

— Да. — Она указала на пустую стену. — Этот домик… выглядит, как домик Торо на пруду Волден. Я бы продвигала его, как уединение для творческого человека. Здесь поместится не больше двоих человек.

— Две тысячи квадратных футов. Довольно узко.

— Но один писатель или художник… это идеально. Я бы сразу рекламировала его в сообществах художников. Люди, которые рисуют на природе, и люди, которые мечтают написать книгу и никак не могут начать. Несколько вдохновляющих картин на стенах. Шкаф со словарями и прочими полезностями.

— Люди могут пользоваться словарями онлайн.

— Нет. — Она покачала головой. — Никакого онлайна. В этом домике не должно быть доступа в интернет.

— Никакого?

— Никакого. Ничего отвлекающего. Никакого интернета, вай-фая, телевидения. Только один телефон, такой с проводом и кнопками. И, может быть, радио, старое радио. В стиле арт-деко. Здесь есть сотовая связь?

Крис вытащил телефон и проверил сеть.

— Нет.

— Видишь? Отличное убежище для писателя. Вот, как я это вижу.

— Значит меньше услуг? Это твой совет?

— Люди уезжают на каникулы, чтобы сбежать от этого. Теперь из-за интернета и телефонов, и всего этого они уезжают с ними. Нам нужны те, кто действительно хочет сбежать. Те, кто хотят быть просто на горе в лесу у озера, окруженные красотой.

— Ты говоришь обо мне, да? Я знаю. Не надо это говорить.

— Быть окруженным красотами природы — как это было в твоем случае — да, это помогает больше, чем можно сказать. Ты не можешь сбежать от проблем, но можешь ненадолго их оставить. Я думаю именно таким должно быть это место. Этот маленький домик в Лейк Виллидж. Сделай его настоящим убежищем. Уехать на несколько дней без интернета и «Си-Эн-Эн» еще никого не убило, но, возможно, это поможет спасти чью-то жизнь. Или брак. Или вдохновит кого-то, наконец, написать первую страницу своего романа.

— Даже мой отец говорит, что хотел бы однажды написать книгу о своей жизни в армии. И иногда я намеренно оставляю свой телефон в грузовике, чтобы меня не трогали. И это работает.

— Каждый человек думает, что хочет написать книгу. Или рисовать. Или писать стихи. Или уехать в глушь ненадолго. Подальше от Твиттера и Фейсбука, и всего этого шума. Крошечный домик в лесу и никакого доступа в интернет, никакого телевидения. Люди бы стали за это платить. Существуют отели, где гостям угождают. Но почему не уехать в домик в Лост Лейк? Потеряйтесь, чтобы найти себя.

— Потеряйтесь, чтобы найти себя. Вот наш слоган. Да ты просто гений, Джо.

— Спасибо. — Она игриво убрала волосы со лба. — Вот почему мне платят так много.

— И неудивительно, что Дилан хочет тебя нанять.

— Я знаю, почему он хочет меня нанять — потому что он гений. Но у меня уже есть работа. Я могу помогать, пока я здесь. Например… сегодня и завтра?

— Отлично. Я могу дать тебе кредитную карту компании, чтобы ты купила все необходимое. Стол, машинку, словари, все, что может сработать. — Может быть, если Джоуи согласится помочь со всей этой работой хотя бы на один день, то поймет, что это то, чем она хочет заниматься. Может быть. Есть надежда. Стоит попробовать.

— Ты разрешишь мне купить все, что я хочу для этого домика?

— Я помню твою Стену чудес. У тебя наметан глаз, — сказал Крис. И не только глаз.

— Я понимаю, хорошо это или плохо, как только вижу, — сказала она, подходя к нему.

— Да?

— Очевидно. — Она положила руки ему на плечи и поцеловала в шею. Крис закрыл глаза и глубоко задышал.

Крис пробежал ладонями по ее спине. Она чувствовала тепло через свой свитер. Это было ее место. Не здесь в Орегоне. Не здесь в Лост Лейк. Не здесь в этом домике. Но здесь, в его объятьях. Его тело. Его руки. Вот, где было место Джоуи.

— Мне стоит повременить с сексом, пока ты не согласишься приехать и навестить меня. Как можно скорее.

— Возможно, это сработает, — сказала она. — Я могла бы согласиться с чем угодно, если бы ты сказал, что не будешь спать со мной, пока я не соглашусь.

— Мне бы хотелось быть настолько жестким.

— А ты не такой?

— Неа. — Он прижал ее ближе и покружил. — Я слаб. Очень слаб.

Он взял ее за запястья и поднял ей руки, прижав запястья к стене. Джоуи игриво поборолась и быстро сдалась.

— Если ты это называешь слабостью…

— То что? — спросил он.

— Тогда мне нравится, когда ты слаб.

Крис поцеловал ее так сильно, что она захныкала. Он не был из числа парней, верящих в удачу. Тяжелая работа? Да. Хорошее планирование? Конечно. Но чистая удача? Не до этого момента. Однажды в первый день школы он случайно выбрал парту рядом с парнем, назвавшим себя Диланом, одетым в футболку с «Перл Джем», и тогда он почувствовал, что это судьба. Теперь, годы спустя, он целовал самую красивую женщину в мире, собирался заняться сексом с самой красивой женщиной в мире, был сумасшедше влюблен в самую красивую женщину в мире. И она оставит его через три дня. Поэтому Крис не только верил в удачу, он верил в плохую удачу.

Но сейчас все, о чем он мог думать — это хорошая удача, которая привела к нему Джоуи — и все то, что у них было сейчас, а не то, что они потеряют через три дня. И, может быть, просто, может быть, если бы он сделал для нее все возможное, она бы осталась. Принятие желаемого за действительное? Да, но какой выбор у него был?

Крис скользнул ладонями под ее свитер и расстегнул бюстгальтер на спине. Он знал, что его ладони были холодными — в домике было прохладно — и класть холодные пальцы на ее голую грудь было для него удовольствием. Она выдохнула, задрожала и рассмеялась.

— Ты — задница… — сказала она.

— Просто грею руки. Ты против? — Он снова взял ее грудь и слегка сжал. Он провел ладонями по ее соскам, и они затвердели. Она была женщиной, которая любила, чтобы ее трогали, а он был мужчиной, любящим ее трогать. Было ясно, они принадлежали друг другу.

Он поднял ее свитер и наклонился к правому соску. Ее руки обвивали его волосы, она держала его у своей груди, пока он ласкал ее грудь. Обоими руками он сжимал ее груди. Ему ее не хватало, ее было мало. Пока он отвлекал ее, щипая сосок, он расстегнул ее джинсы.

— Да как ты посмел класть холодные пальцы мне на…

Именно это она сказала, пока он не скользнул рукой в ее трусики и не дотронулся до ее клитора.

Звук, который она издала, могла повторить птица или собака. Он и понятия не имел, что люди способны издавать такие высокие звуки. Такие впечатляющие. Удивительно, что стекла не задрожали.

— Ты — чудовище, — вздохнула она.

— Я знаю.

— Самое ужасное.

— Абсолютно согласен, — согласился он. Он ласкал ее так, как ей нравилось, мягко, по кругу. Она двигалась вместе с ним, и он чувствовал, как набух ее клитор. Аккуратно он ввел в нее палец, трогая влагу. Ему нравилась эта влажность, то, что он мог сделать это с ней. Когда она была такой влажной, он мог скользить пальцами внутри нее. И она была не просто влажной, а еще и горячей. Он ласкал переднюю стенку ее лона и чувствовал, как ее мышцы сжимают его пальцы. Он вытащил из нее палец и потер им клитор. Джоуи вскрикнула, близкая к оргазму. Она вцепилась в его плечи, ее ногти впились в него так, что он смог почувствовать их сквозь фланелевую рубашку. Эрекция уже начала привлекать к себе все его внимание. Он пытался ее игнорировать.

— Чистое зло… во плоти, — выдохнула она слова, когда он стянул с нее джинсы по самые бедра. Наконец, он сдался и бросил их на пол. Джоуи скинула ботинки и метнула трусики подальше.

— Мне нравится твой энтузиазм, — сказал он.

— Почему ты еще не внутри меня?

— Ты настолько сексуально озабочена?

— Мне холодно. Мне нужен жар твоего тела.

— Я тронут. Сильно.

Джоуи залезла руками в его трусы, своими ледяными от холода руками.

— Теперь вот ты тронут, — сказала она, потирая его член. — Сильно.

— У тебя будут проблемы из-за этого.

— Ну и отлично. Это меня согреет.

Крис вытащил кошелек из кармана и достал презерватив, который, к счастью, положил туда раньше. Казалось, Джоуи намеревалась помучить его, потому что она целовала и покусывала его мочку, пока он натягивал презерватив. Когда он его надел, то схватил ее за руки и толкнул их к стене снова. Она завизжала.

— Что? — спросил он.

— Холодная стена. Холодная задница.

— Такой большой ребенок, — сказал он. — Так лучше? — Он обнял ее за задницу, и она вздохнула от удовольствия.

— Намного лучше. Теперь что?

— Обними меня за шею, крепко.

Она сделала, как ей приказали. Ответственность во время секса заводила его, как ничто другое. А нравилось ли это Джоуи? Любила ли она это? Как сможет он отпустить ее на Гавайи в воскресенье?

Крис поднял ее левую ногу и начал ласкать киску членом. Он целовал ее в губы, в шею, продолжая тереться членом об нее. Когда она стала открываться ему, он толкнулся внутрь. Джо подалась бедрами навстречу, принимая его глубже. Не предупреждая ее, он поднял ее, насаживая полностью на себя. Джоуи зарычала — великолепный звук — и обвилась вокруг него. Руками, ногами, подбородком на плече и губами у мочки уха. Крепко держа ее за попу, он раскачивал ее, трахая прямо у стены. Он знал, что в этой позиции все кончится быстро. К счастью, было ясно, что Джоуи больше и не надо. То, как она двигалась, как работали все ее мышцы, ее желание означали, что она скоро кончит. Он входил в нее сильными, но контролируемыми толчками.

— Боже, Крис. Как же хорошо, — простонала она ему на ухо.

— Ты этого хочешь?

— Я хочу этого. Все время.

— Ты можешь получать это всегда. Когда хочешь. Просто попроси.

— Сейчас?

— Сейчас.

— Завтра?

— Каждый день своей жизни, — сказал он, погружаясь сильнее. Она сжала его член, и он знал, что она скоро достигнет оргазма. Быстрыми толчками он довел ее до конца. С хныком возле его уха и ногтями у него в спине она кончала. Он продолжал, пока не кончил, громко рыча. Удовольствие пронзило его и принесло облегчение. Он осторожно поставил Джоуи на пол, но не отпустил. Он прижался лбом к ее плечу, обнимая за талию.

— Почему ты настаиваешь, чтобы мне было хорошо? — спросила она и пробежала пальцами по его рукам. Она немного рассмеялась, вопрос был, скорее, риторическим. Однако Крис все же решил на него ответить:

— Потому что я люблю тебя.

Глава 11

Если бы Крис сообщил ей, что умирает, Джоуи была бы удивлена меньше.

— Что? — Она отошла от него, нашла трусики и надела так быстро, как могла. Крис стоял у стены, глядя на нее, пытаясь собраться.

— Ты слышала, — ответил он. Она смотрела, как он поправляет одежду, поправляет волосы, которые она растрепала во время секса.

— Ты меня любишь?

— Это так удивительно? — Он повернулся и посмотрел на нее спокойный, как всегда. Такой раздражающе спокойный. Он скрестил руки на груди, опираясь о стену в ожидании.

— Ну… да. Я уезжаю в воскресенье, и ты сейчас говоришь мне об этом?

— А когда мне нужно было об этом сказать?

— Не сейчас. Никогда?

— Ты спросила.

— Я шутила.

— А я нет.

— И что мне теперь с этим делать? — спросила она, делая шаг назад.

Он пожал плечами.

— Что угодно. Ничего.

— Что угодно или ничего. Хороший выбор.

— Это твой выбор. Я все сказал. Что тебе делать только тебе решать.

Руки Джоуи дрожали, сердце бешено билось. Паника. Она ощутила приступ паники. Как он может быть таким чертовски спокойным, когда она тут паникует?

— Ты обещал мне, Крис. Ты обещал, что не сделаешь этого. Нет, ты не обещал. Ты клялся.

— Я поклялся на диске, а не на Библии.

— Да меня не интересует, клялся ты на тарелке каши или пачке жвачки, или на своей могиле, ты мне клялся, что ничего не испортишь. Ты клялся, что не будешь просить меня остаться.

— А я и не просил тебя остаться. Я сказал, что люблю тебя.

— Ты запутал все еще больше.

— Ты меня спросила, и я ответил. Я тебя люблю. И что? Если ты меня не любишь, то я не пойму, в чем проблема.

— Это на хер нечестно, Крис.

Крис рассмеялся, и впервые с тех пор, как она посмотрела на него неделю назад, Джоуи пожалела, что вернулась домой.

— Честно? Что общего имеет с этим честность?

— Ты пытаешься отговорить меня от поездки.

— Я тебя ничего не заставляю делать. Я не хочу, чтобы ты уезжала, но я и не удерживаю тебя, — сказал он.

— Я никогда не думала, что ты такой манипулятор, Крис. Должна признаться, это чертовски разочаровывает.

— Ну… добро пожаловать в мой мир. Я говорю, что люблю тебя. Ты злишься и обвиняешь меня в манипуляции. Разочаровываешь ты.

— У меня дом и работа в другом штате.

— У тебя может быть дом и работа в этом штате, если захочешь.

— У тебя может быть дом и работа в другом штате, — сказал она. — Почему же ты не бросишь свою работу и не переедешь на Гавайи, если считаешь, что все так просто?

— Это приглашение?

— Нет. Ты знаешь, что не сделаешь этого. Ты не станешь ломать свою жизнь, чтобы быть со мной. — Она надела туфли, злая и напуганная.

— Не стану? Ты в этом уверена?

— Уверена.

— Испытай меня.

— Ничего я не буду делать, — сказала она. — Мы даже не обсуждаем это.

— Почему нет? Чего ты боишься?

Она подняла руку и показала на него.

— Ничего. Ничего не боюсь.

— Ты боишься в меня влюбиться? Если да, то не стоит, я не Бен. Ты не мой запасной план. Ты не станешь моим секретом, я не такой лжец.

— Ты лжец. Ты клялся, что не станешь делать этого со мной и вот — ты это делаешь.

— Хорошая боль, — сказал он. — Помнишь? Мы договорились об этом. Мы оба знали, что это закончится болью, и мы все равно решили сделать это. Я знал, что ты пользуешься мной. Ты знала, что я был влюблен в тебя в старшей школе. Мы были вместе днем и ночью почти две недели. Ты же не удивлена этим? Да?

— Ты делаешь мне больно, Крис.

— Я люблю тебя. Сейчас. В эту секунду. Я люблю тебя. И мне жаль, что это тебя ранит, но знаешь что? Меня это тоже ранит.

— Не похоже. — Нет, не было похоже, что это его ранит. Он выглядел отлично. Просто охренительно отлично. И, тем не менее, она хотела закричать или заплакать, или поцеловать его, или ударить, и она ненавидела его за то, что он был так спокоен, когда она не была.

— И как же выглядят те, кому больно?

— Вот так. — Она повернулась к нему спиной и вышла из домика, хлопнув прекрасной красной дверью.

Она должна была знать.

Она должна была знать, что это случится.

В действительности она знала, что это случится. Вот почему неделю назад в домике она сказала Крису, что они играют с огнем. Вот почему она заставила его поклясться, что он не сделает все еще хуже. Насколько он глуп, если думает, что новость о том, что он ее любит, не усугубит ситуацию?

Этого не должно было произойти. Должен был быть отличный секс и дружба, а потом она бы уехала, и они немного повздыхали бы и продолжили жить своей жизнью. Крис был одним из тех, кто всегда выглядел нормальным. Все, что с ним происходило, было словно с гуся вода. Тихий, сильный, работящий, жизнерадостный. Нормальный. Крис был нормальным. Он всегда был нормальным. Он дрался в старшей школе, даже не потея. Когда его дразнили за то, что он дружит с единственным геем в школе, он просто пожимал плечами. Она доверяла Крису, вот почему так легко позволила себе спать с ним эту пару недель без ущерба для них. Немного слез, немного сожаления, конечно. Но Крис был влюблен в нее и сказал ей об этом, зная, что это превратит ее в плохого парня, когда она уедет.

Хорошо. Она будет этим плохим парнем.

Джо пошла по дорожке обратно к домику. Грязная дорожка делала ее медлительной, но она не сдавалась.

Мужчины. Чертовы мужчины. Им можно жениться на своей работе, на своей карьере, но, упаси Боже, женщине поставить работу выше мужчины. Не дай Бог сказать: «Нет, моя работа важнее твоей». Нет. Этого женщинам делать нельзя. Парень говорит ей, что любит ее, и она должна все бросить и бежать в его объятья со словами: «Спасибо, что внес смысл в мою жизнь своей любовью. Я просто работала тут в отделе маркетинга в одной успешной авиакомпании, жила, как в раю, но теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, я могу прекратить растрачивать свою жизнь на эту дурацкую карьеру. Кстати, сколько детей тебе родить и сколько яиц жарить каждое утро, Господин?»

И как мог Крис обвинить ее в страхе? Ее? В страхе? Она единственная уехала в колледж за океан. Он жил с родителями после школы. Она не боялась ничего за исключением убить Криса в следующую их встречу, которая, хорошо бы, если никогда не состоится. Крис будет ее парой на свадьбе Дилана.

Забудем об этом. Проще пропустить свадьбу, чем увидеть его снова.

Боится?

Она?

Он не знал точное значение этого слова, если так думал. Просто потому, что сказал, что любит ее? Почему она должна бояться любить его? О, наверное, потому что мужчина, которого она любила последние два года, лгал ей все время, пока они были вместе, изменял ей так, что она не была уверена, что найдет дно раны, которую он нанес ее гордости и ее сердцу. Может быть, потому что Крис был всем, чего она хотела и никогда не осознавала, пока не приехала сюда, а для того, чтобы иметь это, ей нужно было отказаться от всего, что у нее было.

Джоуи остановилась и прислонилась к дереву. Она шла так быстро, что начала задыхаться. Одна секунда — все, что ей нужно. Может, минута. Она в порядке. Просто нужно отдышаться. Джоуи дышала и дышала.

А потом она начала плакать. Только не это. Она не хотела снова плакать. Если она снова заплачет, то не сможет остановиться. Но она не могла. Все началось. Большие тяжелые рыдания. Сильный плач. Глубокие вдохи. Она держалась за живот. Горячие слезы становились холодными. Ужасный горький вкус во рту.

Чертовы мужчины. Она что, не была для них человеком? Была ли она просто игрушкой для Бена на Гавайях? Была ли она все еще четырнадцатилетней для Криса? Почему они били ее сердце, как чертов футбольный мяч? Она ведь не делала такого с ними. Она не заставляла Бена выбирать между Лос-Анджелесом и Гавайями. Она не выдала его жене. Она не сказала Крису, что если бы он ее любил, то переехал бы к ней на Гавайи. И как он мог притвориться, что сделает это, если бы она его об этом спросила? Он не сделает этого. Крис не станет играть роль мистера Очарование, пока она вынуждена играть роль Единственной, Которая Уехала, потому что он решил сообщать ей о своих чувствах через десять дней после разрыва и за три дня до ее отъезда. Это нечестно. Неправильно. И это не похоже на Криса.

Бен был способен подобное. Он это делал. Он заставлял ее быть Другой Женщиной, не спрашивая ее разрешения. Она станет объектом для сплетен на работе, если и когда выйдет наружу то, что А) они встречались и Б) Бен женат.

Джоуи отошла от дерева и снова направилась к дорожке. Она не собиралась провести весь день, рыдая в лесу, как какая-нибудь диснеевская принцесса в ожидании существ, спешащих ей на помощь. С такой удачей, как у нее, её утешит либо медведь, либо горный лев.

И пока она шла, девушка приняла решение. Она больше не станет играть в семью с Крисом. Они были глупцами, решив, что смогут спать вместе, проводить время, работать, развлекаться, а потом сказать: «До скорого!» в аэропорту и разойтись, не ранив друг друга. Джоуи не могла даже оторвать пластырь, не поранившись. Если она попрощается с Крисом, то это сорвет не один слой с ее сердца, а оно и так было как открытая рана.

Значит… Все кончено. Совершенно точно. Сегодня и завтра она будет в жалком состоянии, потом наденет счастливую маску на свадьбу, уедет в воскресенье, и все. Следующие несколько месяцев будут ужасными, конечно, но она понимала это и до отъезда. Когда она приступит к работе в понедельник, есть шанс, что Бен будет там, в офисе, в ожидании обсудить с ней все. А она просто отдаст ему коробку с вещами, которые он оставил в ее квартире, и попрощается. И если он попробует что-то сделать, что угодно, она позвонит в головной отдел и все им расскажет. Ее, как и Бена, конечно, уволят, но это не будет концом света. Ее парень женат. И она узнала об этом, встретившись с его женой лицом к лицу. Она встретила самого классного парня в мире, пока искала кого-то, чтобы забыться, и теперь ей нужно оставить его в воскресенье. Почему бы ей не уволиться? Когда идет дождь, всё приходит в негодность, и никто, лучше того, кто родился и вырос на северо-западном побережье Тихого Океана, не знает об этом.

Но о том, чтобы остаться здесь, не могло быть и речи.

Если она останется, то это будет означать, что она дала Бену выиграть. А такой мужчина этого не заслуживал. Должны быть последствия, даже если это значило, что он всего лишь будет видеть ее на работе каждый день, и знать, что она может уволить его в любое время, когда захочет. Вот чего заслуживал такой, как Бен. Обманщик. Лжец. Трус. И если бы он был рядом, то она бы сказала ему это в лицо.

Джоуи сошла с главной дорожки и направилась к домику. Она вошла через заднюю дверь и стянула грязные туфли. Они ударились об стену. Раздался еще один стук, но не от туфель.

Кто-то стучал в дверь, остановился и снова постучал.

Джоуи вздохнула. Крис, должно быть, знал короткую дорожку к ее домику. Она еще не хотела с ним разговаривать, но не могла держать его на улице. Он оставил вещи в ванной. И теперь, когда девушка немного выпустила пар, наверное, могла говорить с ним без визга и крика. Или просто не говорить с ним, а отдать ему зубную щетку.

Она сделала глубокий вздох, вытерла слезы и открыла дверь.

У Джоуи упало сердце и приземлилось прямо в центре земли.

— Привет, Джо.

Она не могла поверить глазам. Она не хотела им верить. Но ей пришлось поверить, потому что он был тут, прямо тут, на крыльце.

Джоуи подняла взгляд и встретилась глазами с Беном.

— Какого черта ты тут делаешь?

Глава 12

— Милый способ поздороваться, — сказал Бен.

— Это как раз то, что ты сказал мне, когда я приехала к тебе в гости. Слово в слово.

— Да, мне очень жаль. Могу я войти?

— Нет, не можешь. Как вообще ты меня нашел? — Она не могла поверить, что он здесь. Бен. Здесь. В лесу. В горах. В Орегоне. Он был так не к месту здесь, что она бы рассмеялась, если бы не хотела плакать и кричать. Он был в костюме. Деловой костюм и длинное цвета хаки пальто Берберри и красный шарф на шее. Он купил все это ради одной поездки на северо-западное побережье? Всё может быть, зная его.

— Ты сказала, что остановишься у родителей в старом домике. Было несложно найти адрес онлайн.

— Сталкер.

— Иисус. Джо, мы практически жили вместе два года. Я звонил тебе пять раз в день. Ты никогда не отвечала на мои звонки, не писала. Я не знаю, где ты, что делаешь. Ты могла хотя бы написать мне.

— Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Никогда. Я даже не знаю, зачем ты здесь. Я тебя не приглашала.

— Ты можешь помолчать хотя бы минут пять?

Джоуи вытащила телефон из кармана, открыла секундомер и засекла пять минут.

— Пять минут, — сказала она, чтобы показать ему время. — Поехали.

— Ты в плохом настроении.

— Отлично ты тратишь свое время.

— Дерьмо. Ладно, хорошо. — Он провел рукой по своим идеально приглаженным темным волосам и осмотрел крыльцо в поисках вдохновения. — Я не знаю, с чего начать.

— Ты можешь начать с рассказа о том, почему не рассказал, что женат, — сказала она. — Ты женат, да? Это была твоя жена? У нее было обручальное кольцо, и она назвала тебя мужем. Но я допускаю, что она могла галлюцинировать. Странные вещи иногда случаются.

— Она моя жена, да. Я женат, да. Я не говорил тебе, потому что…

— Я жду.

— Слушай, у нас с Шеннон свободный брак. Это у нас давно.

— Это хорошо для вас двоих. Но у меня то не свободный.

— Так ты не замужем.

— Ну, у меня не свободное кое-что, — сказала она. — Я не вступаю в свободные отношения.

— Я понял. Поэтому тебе и не говорил. Ты не похожа на ту, кто станет встречаться с женатым мужчиной, даже если он в свободном браке. Поэтому я тебе не говорил.

— О, а это комплимент или оскорбление? Не могу понять. Либо я слишком честна, чтобы встречаться с женатым, либо ограничена, чтобы встречаться с тем, кто находится в открытом браке? Какой из вариантов?

— Это не… Это… Я не знаю. Я не хотел тебе говорить. Я женат в Л.А, я не женат на Гавайях. Это моя жизнь.

Она прищурила глаза.

— Ты ведь знаешь, что брак так не работает? Я имею в виду, что, если в твоем мире это происходит, по закону на Гавайях ты еще женат.

— Это наше правило. У Шеннон есть парень.

— Рада за Шеннон. У нее больше прав. Ее парень в курсе?

— Да, но…

— Значит, твоя жена более честная, чем ты. Поздравляю с женитьбой, и у тебя две минуты.

Бен повернулся к ней спиной, и ей на секунду показалось, что сейчас он уйдет.

— Мне жаль, — сказал он.

— Что? — Она не могла поверить услышанному. Бен повернулся к ней и снова на нее посмотрел.

— Мне жаль. Я был идиотом.

— Да, был.

— Я был… без ума от тебя. Как только тебя увидел. Что-то подсказывало мне, что если ты узнаешь обо мне и Шен, даже зная, что у нас открытый брак, ты не захочешь быть со мной. Поэтому я не говорил.

— Два года.

— А как я мог это сделать, Джо? Пригласить тебя на ужин и за десертом сказать: «Кстати, я женат, но все в порядке».

— Ты мог бы попробовать. Я бы вылила вино тебе в лицо, возможно, со стаканом. Но это было бы лучше, чем прийти к тебе домой и встретить твою жену. Она не была рада видеть меня. Уверен, что она в курсе вашего открытого брака?

— Да. Но у нас есть правило.

— Какое?

— Не приглашать других домой.

— О, мне жаль. Я посягнула на ваше святилище? Я бы никогда этого не сделала, знай об этом правиле. Или о том, что ты женат. Или о том, что ты ходячий кусок дерьма.

— Джоуи.

— Иди на хер.

— Ты не в себе.

— Ты не будешь больше говорить со мной. Убирайся.

— Это не ты. Ты не та Джоуи, которую я знаю.

— А ты не Бен, которого знаю я. Бен, которого я знаю, не женат. Ты подлый женатик, который лжет всем, чтобы трахать кого хочет, когда хочет. Никто на работе не знал, что ты женат. Не притворяйся, что ты держал это в секрете только от меня. И не веди себя так, словно я первая, с кем ты переспал, не сказав, что женат.

— Мне не следовало приезжать.

— Нет, не следовало. Ума не приложу, зачем ты приехал.

— Я приехал сказать, что люблю тебя, что мне жаль, что если хочешь, я разведусь.

— Ты разведешься.

— Да. Ради тебя.

— Ты разведешься. Ради меня.

— И мы могли бы пожениться. Может быть. Потом. Когда ты перестанешь меня ненавидеть.

Бен сделал шаг вперед. Она — шаг назад.

— Я никогда не перестану тебя ненавидеть.

— Джо, хватит. Я не чудовище. Я лгал. Я признаю это. Это ужасно. Действительно ужасно, но я не враг тебе.

— Ты предлагаешь мне брак, в то время как сам еще женат.

— Шеннон и я не так хорошо ладили последние несколько лет. Вот почему мы согласились на свободный брак. И лучше не стало.

— У меня сердце разрывается.

— Ты в гневе. Я понимаю. Я уйду и дам тебе время подумать. Мы снова поговорим, когда ты успокоишься.

— Я в гневе. И да, тебе лучше уйти.

Бен ступил на крыльцо.

— Знаешь… — Бен показал на нее пальцем и улыбнулся. — Ты не злилась бы на меня, если бы не испытывала сильных чувств. Ненависть — это оборотная сторона любви. Подумай об этом.

Джоуи улыбнулась в ответ.

— Я трахалась с другим всю неделю. Подумай об этом, — сказала она.

Бен остановился на последней ступеньке.

— Ты что?

— Как только приехала. Я встречаюсь кое с кем.

— Я тебе не верю. — Он на мгновение отвернулся. — Ты не шутишь, да?

— Я же бросила тебя, так почему нет?

— Ты меня не бросала, Джо. Ты сбежала. Ты села в такси и уехала, не сказав ни слова, тем более о разрыве.

— Думаю, твоя женитьба все сказала. Конечно, я порвала с тобой. Все кончено. Навсегда.

— Ты должна была сказать мне, — настаивал Бен.

— Ты не имеешь права мне указывать. И судить меня.

— Я никогда не обманывал жену. Спроси ее. Это не измена. Но то, что ты сделала…

— Я тебе не изменяла, дорогой, — сказала она, саркастически улыбаясь. — Ты не знал? У нас с тобой свободные отношения. Я просто тебе не говорила.

— О, очень смешно. Весело.

— Почему ты все еще здесь? Пять минут прошло.

— Я ухожу. Надеюсь, ты и твой парень счастливы вместе.

— Так и есть.

Эти слова произнес Крис, а не Джоуи. Крис подошел к крыльцу и посмотрел на нее.

— Прости, Джоуи, — сказал он. — Я не подслушивал. Мне просто нужны ключи от домика.

— Да-да. Конечно, — сказала она. — Дверь не заперта.

Крис прошел мимо Бена, не говоря ему ни слова, не глядя, не подтверждая свое присутствие. Бен молчал, а она не была удивлена почему. Крис не был огромным, но он не был похож на парня в костюме за тысячу долларов и очень контрастировал с ним, в особенности рабочими ботинками со стальными носами, стучащими по крыльцу. Для звяканья не хватало пары шпор.

Крис вошел в дом, оставив их с Беном наедине.

— Он, — сказал Бен.

— Он, — сказала Джоуи. — Он подрядчик. Старые друзья со старшей школы. Разбивал нос за Дилана.

— В качестве хобби?

— Потому что придурки и задиры хотели убить моего брата в школе, а Крис его защищал.

— Ты угрожаешь мне своим новым парнем.

— Нет. Я просто рассказываю, кто он такой.

— Классная борода. Фланелевая рубашка приятная на ощупь. Очень аутентичная. Как зовут таких парней — ламберсексуалы?

— Мужчины, Бен. Их зовут мужчинами.

Бен уставился на нее злобно. Она знала, что такое гнев, и он был в гневе.

— Как насчет работы? — спросил он.

— А что с ней?

— Мы вместе работаем.

— Немного.

— Ты настучишь на меня?

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Ты же понимаешь, что, если уволят меня, уволят и тебя. Для танго нужны двое.

— Мне уже предложили новую работу.

— Ты же не согласишься?

— Я еще не решила.

— И ты оставишь этот вопрос в воздухе? Просто, чтобы меня наказать? Очень зрелое решение.

— Можно я задам вопрос, а ты обещай честно ответить? — спросила Джоуи. — Ты действительно думаешь, что заслуживаешь лучшего?

Сначала он не ответил. Она отдала ему должное.

— Нет, — наконец, ответил он.

Она и за это отдала ему должное.

— Тебе стоит уйти, — сказала она.

— Да, я понял. Ухожу.

— Все твои вещи, оставленные в моей квартире к моменту моего возвращения, полетят в мусорное ведро или на благотворительность. Оставь свой ключ на кухонном столе.

Он повернулся, чтобы уйти и ушел. Он уже почти дошел до машины, как вдруг повернулся.

— Я действительно любил тебя, ты знаешь. Я и сейчас люблю, — сказал Бен.

— Тогда тебе стоило быть честнее.

— Твой новый парень честен с тобой?

— Слишком честен, — ответила она.

— Проклятье, тебе сложно угодить, да?

— У меня завышенные стандарты. И они все время растут.

— О, ну удачи с поиском Идеального. Пожелай от меня своему новому парню удачи. Она ему понадобится.

С этими словами Бен пошел дальше и уже не повернулся. Он сел в арендованную машину и уехал. В течение нескольких минут она слышала звук колес по гравию. Не так давно она бы крикнула ему: «До свидания, увидимся через пару недель, веди себя хорошо, милый, скоро приеду».

Они так часто прощались и снова встречались, встречи с ним были похожи на поездки на колесе обозрения. Каждое прощание — это комок в животе. То вверх, то вниз. У них ведь никогда не было стабильных отношений. Теперь она это понимала. Медовый месяц за медовым месяцем. Теперь она поняла, что забыла его, потому что гнев ушел — его не было — она не плакала без него, и она знала, что не станет больше плакать из-за него. Он не стоил ее слез. И ее времени. Может быть, он и не стоил наказания.

— Он уехал? — спросил Крис, стоя в дверях.

— Уехал.

— Ты как?

— В порядке.

— Хорошо. — Он закрыл за собой дверь. — Я тоже пойду. Я…

Джоуи напряглась, испугавшись того, что он скажет, того, что она должна сказать, но не нашла подходящих слов.

— Свадьба в субботу. Все еще хочешь пойти со мной?

— Ну, я же не могу быть Сэмом без фермера Теда? — спросила она.

Крис улыбнулся, но эту улыбку нельзя было назвать счастливой.

— Увидимся на свадьбе тогда? Или за тобой заехать?

Она хотела, чтобы он заехал. Она хотела вернуть все, что было между ними за эти пару недель, прежде чем уехать на Гавайи. Почему все изменилось? Все же было хорошо. Два дня назад они ужинали с ее родителями — она, Крис и Дилан с Оскаром. Все было идеально. Как раньше, но даже еще лучше, потому что никто больше не боялся за Дилана. Мама с папой держали себя в руках и не обсуждали с ней ее разрыв с Беном. Джоуи заметила их улыбки в стиле «Хм, кажется, кто-то помогает ей забыть ее парня…» Колено Криса было прижато к ее колену, и он держал ее за руку.

Ей казалось, что она и Крис были в тот вечер настоящей парой, как Дилан и Оскар, которые должны пожениться через несколько дней, как родители, которые были женаты уже тридцать лет. Крис хорошо вливался в семью. Мама даже поцеловала его в щеки, а папа обнял. Папа никогда не обнимал других мужчин, кроме своего отца и сына. Или Криса, которого, очевидно, считал сыном. О, Боже, мама и папа, наверное, уже спланировали их свадьбу. Дилан женится, кто же следующий?

— Джо?

— Прости, — сказала она. — Задумалась.

— У тебя был трудный день. Все в порядке. Встретимся на свадьбе. Я буду в ярко-розовой рубашке.

— Не забудь завязать на поясе красную куртку.

— Точно. — Он спустился по ступенькам, направляясь к грузовику, припаркованному у домика. Она не хотела, чтобы он уходил, но она не знала, что сказать ему, если бы он остался.

— И тебе придется носить мое нижнее белье в горошек у себя в кармане.

Крис вытащил что-то у себя из кармана. Трусики, которые он накрутил на палец, пока шел к грузовику. Джоуи рассмеялась. Как можно было не рассмеяться, когда с ее трусиками так обошлись. Крис засунул их в карман, залез в грузовик и уехал. Второй раз за десять минут она услышала звук колес по гравию.

Но когда уехал Крис, все было иначе.

Когда уехал Крис, Джоуи заплакала.

Глава 13

— И ты дала ему уехать? — спросила Кира. — Ты просто… отпустила его?

— А что мне оставалось делать? — поинтересовалась Джоуи. — Пристрелить его?

— Зачем тебе в него стрелять?

— Потому что он обманул меня? Или свою жену? Или еще что?

— Да яне о Бене говорю. А о Крисе! Какого черта ты отпустила этого прекрасного бородатого парня? Она вытрахал тебе мозги прямо у стены, сказал, что любит, оказался рядом, когда приехал Бен, но не начал с ним драку, а потом уехал, и ты его отпустила?

Джоуи сначала не знала, что ответить. Она прислонилась к дереву и вздохнула. Через полтора часа она сядет в машину и уедет на свадьбу, а она даже душ не приняла, не оделась и не привела волосы в порядок. И каждая попытка собраться с духом и начать собираться проваливалась. Наконец, она сдалась, надела ботинки и пальто и вышла на улицу освежить голову. И каким-то образом дошла до озера. Она села в тени елей на бревно. Вдали на фоне серо-голубого неба возвышалась гора Маунт Худ. Это было мило, невыносимо мило, и ей было одиноко. Невыносимо одиноко.

— Я не знаю, что делать, — наконец произнесла Джоуи.

— Я не знаю, может, стоит сказать Крису, что и ты от него без ума. Это ведь так?

— Да.

— Так и в чем проблема?

— Я две недели назад закончила отношения. Две. Недели. Назад. Это даже не месяц. Это половина. Четырнадцать ночей.

— Четырнадцать ночей?

— Да! Две недели!

— Ты бросила изменщика. Ты не скорбящая вдова.

— Обманщика, с которым мне придется видеться на работе.

— Брось работу.

— Ты сказала мне не принимать скоропалительных решений в первые шесть месяцев, Кира, — напомнила Джоуи, выкрикивая слова, потому что ей нравилось кричать.

— Ну и что? Ты не обязана меня слушать. Это было до встречи с Крисом. Существуют правила. И существуют исключения из правил.

— Это не поможет.

— Скажи мне, что тебе мешает быть с Крисом?

— За восемь дней мы занимались сексом двадцать раз. Ничего не мешало мне быть с ним.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Это такой принцип, что единственная причина, почему ты не можешь уйти с работы из-за парня — это работа из-за парня.

— Кира. Я не могу бросить работу из-за парня. Не могу. И я не буду. Этого не произойдет. Я люблю работу.

— Я знаю, что ты ее любишь. Но ты же можешь работать и в другом месте? Я имею в виду, каждая компания на свете имеет маркетинговый отдел.

— Я повторюсь — я не брошу работу ради парня, особенно парня, который у меня всего пару недель. Ты хоть понимаешь, насколько бредово это звучит? Представь, твоя сестра тебя позвала и говорит: «Знаешь, я тут две недели назад встретила парня и бросаю работу, чтобы переехать за двадцать пять тысяч миль прочь?» Что ты на это сказала бы? Я могу догадаться, что бы ты ей ответила.

— Я знаю, что бы я ответила. Я точно знаю.

— Скажи мне тогда. Что бы ты сказала своей малышке-сестре?

— Я бы сказала… — Кира замолчала и рассмеялась. — Я бы сказала: «Он хороший человек? Он тебя любит? Ты его любишь? Он хорошо ведет себя с тобой? Он добр к другим? Ты сможешь позаботиться о себе, если у вас ничего не получится?» И она бы ответила: «Да. Да. Да. Да и да», то я бы ответила: «Ты взрослая женщина. Если ты этого хочешь, то делай» Позволь теперь спросить тебя… как бы ты ответила на эти вопросы?

— Кира.

— Джоуи.

Джоуи наклонилась вперед и обхватила голову руками.

— Я так гордилась собой, — сказала она. — Я окончила старшую школу и переехала учиться на Гавайи.

— Это большой шаг. Тебе следует гордиться собой.

— Мама и папа только волновались о Дилане. Все, что они делали, когда мы учились в старшей школе — беспокоились о моем брате. Я их не виню за это. Дети постоянно хотели выбить из него дурь. Но мне нужно было уехать. Как только мне исполнилось восемнадцать, я переехала на остров посреди океана.

— Так это отлично. Мисс Независимость.

— У меня появилась своя работа и своя квартира. Моей семье даже не пришлось помогать мне переезжать, потому что я жила очень далеко. А теперь если я захочу переехать? Я буду работать на Дилана. И мама с папой живут в трех часах езды.

— Но они же тебе нравятся?

— Я люблю их.

— Значит, единственная причина, почему ты не хочешь бросать работу и переехать домой, потому что ты себя каким-то образом убедила, что этого делать не стоит? Я правильно понимаю?

— Одна неделя. Я была с Крисом всего… одну… неделю.

— Это неправда.

— Ну, ладно. Вообще-то десять дней.

— Это не то, что я имею в виду. Ты ведь знала его в старшей школе, верно?

— Верно…

— Как долго?

— С двенадцати лет. Но, — сказала Джоуи, пока Кира не смогла нанести контрудар, — я не знала его много лет. Они с Диланом потеряли связь после старшей школы. Они стали снова общаться после того, как Дилан нанял его выполнить кое-какую работу в этом году. Он мог быть серийным убийцей, знаешь ли. Ты думала об этом? У него для этого есть инструменты. И брезент. Он держит брезент в грузовике.

— Потому что он подрядчик.

— Или серийный убийца.

— Да ты перепугалась?

— Боже, да.

Смех Киры согревал Джоуи всю дорогу из Л.А… Сегодня день ее рождения. Сердечная боль и невозможный выбор на свой день рождения. Как раз то, чего она хотела.

— Ты так сильно боишься, потому что думаешь, что влюбилась в Криса? Или ты серьезно думаешь, что спала с серийным убийцей?

— За то, какой он в постели, определенно стоит умереть. Но, нет, я не думаю, что он серийный убийца.

— Так ты думаешь, что любишь Криса?

— Нет.

— Ты не думаешь, что любишь Криса?

— Нет.

— Джоуи.

— Я не знаю! — Голос Джоуи разнесся эхом над поверхностью озера, в горах и среди деревьев. — Ух, ты. Это было громко.

— Тебе лучше, когда ты подняла с ног на голову всю местную фауну в радиусе пятидесяти миль?

— Вообще-то да.

— Хорошо.

— Кира, скажи мне, что делать.

— Ты знаешь, что я не в праве этого делать. И ты знаешь, что и сама этого не хочешь. Ты одна из самых умных среди тех, кого я знаю. Почему это так трудно для тебя?

— Я встречалась с женатым мужчиной два года, не понимая этого. Ты хоть представляешь, как глупо я себя чувствую? Я не знаю, могу ли теперь доверять своим инстинктам. Это все равно, что жить, думая, что ты хороший водитель, аккуратный водитель — и тут бам — ты моргнул и попал в ужасную аварию. Ты хотела бы снова сесть за руль? Или ты будешь бояться?

— Джоуи, ты не спровоцировала аварию. Это ты сама пострадала. Бен виноват в аварии. Ты была просто пассажиром в этой машине лжи.

— Его машине лжи.

— Его машине лжи. Да.

— Я люблю тебя, — сказала Джоуи.

— Я знаю. А знаешь почему? Потому что я супер.

— Правда.

— Я супер. Ты знаешь, что я супер. И ты любишь меня, потому что я супер. Поэтому твои инстинкты относительно людей абсолютно правдивы.

— Ты не просишь меня бросить работу и переехать в Орегон.

— Я думала, ты любишь Орегон.

— Я люблю Орегон.

— Давай проверим, все ли я правильно поняла. Твой прекрасный бородатый мужчина с хорошей работой, великолепным членом и способностью отреставрировать дом своими руками сказал, что любит тебя и попросил подумать над тем, чтобы жить там, где тебе нравится, рядом с семьей, которую ты любишь, да еще и заниматься любимой работой? Так?

— Ну… да

— Каков же подонок.

— Он ужасен. Я его ненавижу.

— Могу представить.

Джоуи вздохнула самым вздыхающим вздохом. И она сделала это так сильно, что почти удивилась, как это она не перевернула все каноэ, плывущие по озеру.

— Просто я хочу поступить правильно, — объяснила Джоуи. — Я не хочу снова допустить ошибку. Встречаться с Беном было ошибкой, которая стоила двух лет моей жизни.

— Вот, в чем проблема. Ты смотришь на этот выбор, как правильный или неправильный. Но это не так. Это как направо или налево. Ты на перепутье. Ты можешь пойти направо или налево. Вернуться на Гавайи и на свою прежнюю работу. А направо — в Орегон, на новую работу и к Крису. И эти оба варианта одинаково хороши. Поэтому так сложно решить. Если бы выбор стоял между правильным и неправильным, было бы проще. Но так как оба варианта хороши…

— И поскольку оба варианта хороши, я сижу на бревне у озера, в то время как должна собираться на свадьбу брата.

— Тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас. Это не такая срочность. Иди на свадьбу. Развлекись. Завтра поезжай на Гавайи. И потом решишь не спеша. Если Крис действительно тебя любит, он даст тебе время, ведь так?

— Он даст мне время.

— Тогда перестань нервничать. Повеселись сегодня. Выпей лишний бокал красного вина за меня сегодня.

— Договорились.

— Я люблю тебя, ДжоДжо.

— Я люблю тебя, КиКи.

— Позвони мне, если буду нужна. Но сегодня вечером у меня свидание, поэтому постарайся не нуждаться во мне до завтрашнего утра.

— О, слава Богу. Пожалуйста, отвлеки меня своей личной жизнью в следующие полчаса. Я так устала от своей жизни.

— Не могу. Тебе надо идти на свадьбу, а мне надо побрить кое-что.

— Повеселись.

— Ты тоже.

Джоуи повесила трубку и встала. Ей нужно торопиться, но она снова осмотрелась и сделала глубокий вздох. В гаснущем свете заката казалось, что весь мир состоит из теней. Только высокие деревья на вершине горы все еще сияли в золотом свете дня. Черная вода. Зеленые горы. Голубое небо. Коричневая земля. Красное солнце. Ей хотелось стоять и вбирать в себя всю эту красоту, пока она ее не заполнит. Она хотела, чтобы красота рассеяла смущение, неопределенность и страх, которые были у нее в голове. И смущение тоже. Кира была права. Не ее вина, что Бен лгал ей. Но понимать головой и понимать сердцем — совершенно разные вещи. Она не была готова так скоро вступать в новые отношения. Ее пугали не столько отношения, сколько прыжок. И это не было похоже на прыжок в бассейн. Это походило на прыжок в океан.

И был ли это океан? Или так попросту казалось? Возможно, он только кажется океаном со стороны, но, когда она туда запрыгнет, то он окажется всего лишь бассейном. Однако с ее стороны он казался все еще глубоким. Глубоким и означающим, что ей надо бросить работу, переехать за двадцать пять тысяч миль от места, которое было ее домом всю ее взрослую жизнь, встречаться с парнем, который уже любил ее, парнем, которого она видела всего неделю — ладно, десять дней. Океан или бассейн — можно плавать и там, и там, так же, как и утонуть.

Да… Если быть честной с собой, ей хотелось закрыть глаза и просто разорваться. За прошедшие два дня после ссоры в домике она скучала по Крису. Она скучала по нему больше, чем по Бену, когда тот уезжал в Л. А. Конечно, она знала, что Бен вернется через неделю-две, а сейчас Джоуи не знала после возвращения на Гавайи, увидит ли Криса снова. И эта вероятность казалась… неприемлемой. Ей нужно увидеть его снова. Вся ее сущность жаждала встречи с ним. Вчера вечером, когда она лежала в его кровати, сделанной его руками, она остро ощущала его отсутствие, и от этого было лишь больнее. Ее тело жаждало его. Ее руки скучали по его рукам, ее руки скучали по его губам, и она скучала по его улыбке, голосу, смеху ей на ушко и члену внутри нее.

И по нему. Просто по нему. Она скучала по нему. По каждой его частичке. Даже если бы он стоял сейчас рядом, не касаясь ее, не говоря с ней, она была бы счастлива.

Но она не могла больше стоять тут, дискутируя сама с собой. Она попрощалась с озером и горой и направилась к домику. Солнце село, воздух стал прохладнее, и она зашагала быстрее, чтобы согреться. И все же проходя мимо тропинки, ведущей к каменному домику, который Крис показал ей два дня назад, она остановилась. Она увидела завиток дыма, идущий из каменной трубы. Неужели кто-то в домике? Ведь никого же там не должно быть? «Лост Лейк Виллидж Ренталс» еще не начали работу. Джоуи побежала по дорожке. Лучше опоздать на свадьбу, чем дать сгореть домику Дилана.

Она прибежала к домику и поняла, что все хорошо. Он не горел. Однако кто-то включил свет и открыл ключом красную дверь. Она толкнула тяжелую деревянную дверь и увидела, как двое мужчин передвигают мебель. Один ставил кресло у камина. А другой двигал диван, который стоял у персидского ковра.

— Мэм? — Один из мужчин заметил ее. — Вы потерялись?

— О, нет, — сказала она. — Простите. Мой брат — владелец домика. Я увидела дым. Решила проверить, не горит ли он.

— Ничего не горит. Простите, что напугали вас, — сказал он. — Мы почти закончили. Да?

— Еще нет, — сказал другой мужчина. — Несколько вещей еще в грузовике.

— Я принесу.

Джоуи осмотрела домик, пока мужчина выносил что-то из грузовика. Вся мебель идеально подходила дому. Именно то, что она сама бы выбрала. Она поднялась по ступенькам на чердак и обнаружила латунную кровать. Сюда будет необходим матрас и старый плед. Именно плед, а не одеяло. Настоящий плед. На прикроватном столике стояла металлическая лампа с расшитым абажуром. Она видела похожие лампы в «Тимбер Ридж Лодж». Внизу она заметила строгий шкаф орехового цвета. На верхней полке лежал красный словарь из кожи, черный тезаурус, книги о местной флоре и фауне и чистые блокноты. Стол также был орехового цвета, тоже винтажный, с трещинками. Она догадалась, что это стол примерно из пятидесятых. Он весил, по меньшей мере, пятьсот фунтов. А теперь за этим столом кто-то мог написать свой невероятный опус. И, конечно, им понадобится…

— Простите, мисс, — сказал мужчина. Джоуи отошла в сторону, в то время как мужчина ставил на стол пишущую машинку. Черную «Ремингтон» с черно-белыми кнопками, свежей черно-красной лентой, отполированную до блеска.

— Она работает? — спросила джо, глядя на винтажную машинку.

— Должна, — ответил мужчина. — Попробуйте.

Он дал ей чистый бланк, и Джоуи, закрепив его, прокрутила. Инстинктивно ей захотелось нажать кнопку «включить», но она вспомнила, что у этой машинки нет такой кнопки. Обычная машинка. Она сама была кнопкой «включить».

Джо положила пальцы на клавиатуру, но не нажимала.

— Я не знаю, что написать, — призналась она. — Я никогда раньше не пользовалась машинкой.

Мужчина повесил рамку на гвоздь над столом.

— Просто делайте, как он говорит.

На табличке — написано черным на белом фоне — было написано: «Все, что нужно, это написать одно правдивое предложение. — Эрнест Хемингуэй». Повесить на стены высказывания знаменитых писателей и художников для вдохновения тоже было ее идеей. Крис выслушал каждую и воплотил их за сорок восемь часов. И это говорило о его любви к ней громче, чем его признание после секса у стены. Он ее послушал, он оценил ее идеи, он воплотил их. И доказательство было у нее под пальцами. Машинка. Он выбрал именно ту, которую она сама бы выбрала, потому что та была похожа на машинку из мечты.

«Одно правдивое предложение», — сказал Хэмингуэй. Джоуи поняла, что нужно написать.

Она положила пальцы на клавиши, сделала вдох и медленно, осторожно напечатала шесть слов без единой опечатки.

Я тоже тебя люблю, Крис Стеффенсен.

Глава 14

Крис надел розовую рубашку, завязал красную куртку на поясе и три раза проверил, лежат ли в кармане трусики-бикини Джоуи в горошек. Они были там. Дилан и Оскар проводят свадьбу на набережной у реки Уильямет. Они не стали устраивать свадьбу в церкви, потому что никто из них не посещал ее. Также не было свидетелей или свидетельниц. Все приглашенные были частью вечеринки. А вечеринкой были гости. Не было помоста. Не было алтаря. Свадьба и прием были одним целым. Дилан даже сказал, что он может опоздать, потому что церемония начнется не раньше, чем после тридцати минут вечеринки

Но Крис приехал на несколько минут раньше в надежде увидеть, что Джоуи ждет его. Но ему не повезло. Джоуи не было видно. Не было даже Джолин, несмотря на то, что неподалеку гуляла одна впечатляющего вида Долли Партон в платье с блестками и на высоких каблуках, передающая бокалы с шампанским. Дилан и Оскар воссоздали восьмидесятые. Tears for fears играли фоном, а над дверью висела надпись «Танцевальный вечер „Морское упоение“». Отсылка к фильму «Назад в будущее», да? Давно он не видел этого фильма. Парень, похожий на Бой Джорджа, передал ему свадебную программку. Она была неоново-зеленого цвета с надписью: «Дилан и Оскар — два главных хита восьмидесятых». Согласно программке, Оскар родился в 1980, а Дилан в 1986, поэтому они решили отпраздновать свою свадьбу и свои дни рождения. Они также просили прощения, что будет играть «Пурпурный дождь» Принса, и заставили друзей вставить в волосы перья.

Это была самая портлендская свадьба из всех увиденных Крисом в его жизни. Но она была бы более портлендской, если бы ее провели в «Вуду Донатс», в исполнении Элвиса.

Так, где же, черт возьми, Джоуи? Он везде ее искал. Ее не было в телефонной будке — машине времени с Биллом и Тедом. Он не нашел ее на мини-ринге Роки. Она могла стоять рядом с группой Poison, но через их волосы было трудно что-то разглядеть.

Он повернулся, готовый еще раз все обойти, но тут к нему подошел Дилан.

— Счастья молодоженам, чувак, — сказал Крис, обнимая Дилана.

— Круто выглядишь, друг, — сказал Дилан, когда отпустил Криса. — Ты фермер Теда, да?

— А Джоуи будет Сэмом, но она еще не пришла. Возможно, она не могла найти уродливое платье. — Крис осмотрел Дилана с головы до ног. А потом осмотрел Оскара, который шел к ним. — Ты же шутишь, да?

— Ну, хватит, ты же знаешь, они были влюблены друг в друга, — сказал Дилан.

Дилан был одет в серые брюки, белую футболку, леопардовый жилет и кожаную куртку. Оскар был одет в свитер с цифрой девять «Горди Хоу Детройт Рэд Вингс». Крис сразу же узнал костюмы.

— Феррис Бьюллер и Кэмерон?

— Фэррис предложил взять на себя вину за то, что разбил машину отца Кэмерона. Вот она любовь. Настоящая любовь.

— А как же его девушка? Слоан как там ее?

— Я считаю, что Феррис был би, — сказал Дилан. — Я нет, но думаю, что он был. Или она была его прикрытием. Это же возможно?

— Ты слишком мало об этом думал.

— Нееет, я много об этом думал. В любом случае, лучше уведи моего будущего мужа от моей будущей тещи, чтобы мы могли, наконец, начать свадьбу.

— Не начинай пока. Джоуи еще нет.

— Нет? Она что, не с тобой приехала?

— Она захотела встретить меня тут.

Дилан сощурился.

— Проблемы в раю?

— Я сказал, что люблю ее. И это не закончилось ничем хорошим. — Крис поморщился.

— Ты сказал, что любишь ее после недели разрыва с Беном? С тем Беном, с которым они были два года?

— Прошло больше восьми дней. Плохая идея?

— Просто напористая, чувак. Очень напористая.

— Я понимаю. Правда, понимаю. Просто принимаю желаемого за действительное.

— Дай ей время. Она умная, а ты второй лучший парень, которого я знаю. Она придет, в конце концов. — Дилан сжал плечо Криса. — А теперь, прости. Мне нужно жениться на лучшем парне, которого я знаю, а если моя сестра это пропустит, то сама будет виновата. Я больше не собираюсь ждать ни секунды.

Дилан ушел, а Крис, несмотря на мрачное настроение, не мог не улыбнуться. Он вспомнил, как часто в школе Дилан признавался в своих страхах о том, что никогда никого не полюбит или никто не полюбит его, более того, что он не доживет до совершеннолетия, чтобы встретить свою любовь. И вот теперь он женится. Официально, окруженный семьей и друзьями, и любовью. Это давало Крису надежду. Джоуи уезжает завтра. И все, что у него есть, это надежда.

Крису нужно выпить. Он прошел мимо двух Джонов МакКейнов в кровавых майках и серых брюках, одного Кевина Арнольда в винтажной куртке Джетс из сериала «Чудесные годы», целого каста сериала «Факты из жизни», разыгранного парнями — у них даже Тутти была на роликах, и четырех женщин в образе «Золотых девочек». Все они могли быть сотрудниками Оскара. Мама Дилана и Джоуи, еще молодо выглядящая, была в образе Энди из фильма «Балбесы», а их папа был одет в клетчатые брюки и гавайскую рубашку — не самый подходящий образ для кого-либо, но зато отличный для Чанка из «Балбесов». Одна проходящая мимо женщина была одета в костюм с такими высокими подплечниками, что, казалось, они достают ей до ушей. Она могла быть блондинкой из сериала «Ночной суд». Он не смог отгадать все образы, за исключением «Охотников за привидениями» и «Грязных танцев». Странно, но Бэби стояла в углу. И казалось, что кто-то специально ее туда поставил.

И тут Рональд Рейган — или его копия — постучал вилкой по бокалу с шампанским. В комнате воцарилась тишина.

— Мистер Горбачев, — сказал Рейган голосом, очень похожим на Рейгана, — жените этих двоих.

Мужчина с фальшивой лысиной и нарисованным родимым пятном вышел в середину комнаты.

Феррис-Дилон и Кэмерон-Оскар ступили в круг гостей. Они так широко улыбались, что у Криса заболели щеки просто от наблюдения за ними. Он хотел себе того же. Ну, может быть, не такой свадьбы, где все одеты, как герои сериала «Команда А», но он хотел, чтобы друзья, его родители, родители Джоуи были рядом. Четыре дня назад он растянул плечо, когда залезал на дерево, чтобы срезать сухие ветви. Когда Джоуи увидела, что он пьет ибупрофен, она уложила его в кровать и растирала плечи и спину два часа.

Два часа.

Это нельзя было назвать любовной игрой, хотя после они занялись сексом. Джоуи чувствовала, что ему больно и провела два часа, помогая ему почувствовать себя лучше. Как можно не влюбиться в такую женщину? И она растерла ему спину. Боже, он скучал по ней.

На фоне инструментальной версии песни «Время от времени» Дилон и Оскар обменялись клятвами. Боковым зрением он увидел, как Анджела и Тони из сериала «Кто здесь босс?» вытирают слезы. А когда пара поцеловалась, заиграла песня «Обратный отсчет» группы «Европа». И это было по странному трогательно. И по трогательному странно. Но, в основном, странно. Все хлопали в ладоши во время поцелуя, кроме Криса, который никак не мог поверить, что Феррис и Кэмерон тайно любили друг друга. Хотя, если бы любили, то у фильма было бы продолжение.

Когда церемония закончилась, Долли Партон снова стала разносить напитки. Крис схватил бокал шампанского, собираясь пойти к столу.

Но тут у двери он увидел девушку, одетую в зеленый жилет и джинсы.

Зеленый жилет и джинсы.

Зеленый жилет….

Стоп.

Девушка подняла руку и помахала ему. Крис рассмеялся. Он смеялся так сильно, что ему было больно.

Джоуи кивнула и пошла к нему.

— Ты портишь вид, знаешь ли, — сказала она, дотрагиваясь до его розовой рубашки. — Ты должен продолжить реплику.

— Если ты хорошо помнишь, когда мы смотрели фильм на прошлой неделе, мы его не досмотрели, потому что кто-то начал жевать мою мочку, а мы знаем, чем это всегда заканчивается. Ты должна напомнить мне мои слова.

— После свадьбы Сэм видит, как Джейк Райан ждет ее в своей машине, а она показывает на себя и спрашивает: «Меня?» А Джейк отвечает: «Да, тебя».

— Но, насколько я помню, разве Джейк приходит за Сэм после свадьбы? Не фермер Тед?

— Мы снимаемся в сексуально-гендерно-измененном ремейке «Шестнадцати свечей» под названием «Двадцать шесть свечей», где Джоуи Райан говорит Фермеру Крису, что ей жаль, что она так бурно отреагировала, когда Фермер Крис сообщил ей, что любит ее.

— Это версия фильма лучше.

— Надеюсь, — ответила она. — Я надеюсь, что не испорчу все здесь. Но я…

— Что? Скажи мне, — сказал Крис.

Когда Джоуи взяла его за руку, сердце Криса готово было выскочить из груди. Поговорим о хорошей боли.

— Я видела домик, который ты отремонтировал так, как я тебе посоветовала. Стол и машинка, и все остальное.

— Тебе понравилось?

— Очень, — призналась она. — Я даже опробовала машинку. Видишь? — Она покопалась в кармане и, вытащив листок бумаги, передала ему.

— Джоуи, это же счет из магазина винтажной мебели. Я тронут.

— Переверни.

Крис посмотрел на слова, прекрасные слова, черным по белому.

— Джоуи… — Он взглянул на нее, его душа ушла в пятки.

— Я думала о том, что мне следует делать, вместо того, чтобы думать о том, что хочу делать, и о том, что должна чувствовать, вместо того, что я чувствовала на самом деле. Очевидно, не стоит встречаться с кем-то через две недели после плохого расставания. И, очевидно, не стоит влюбляться в парня, которого ты выбрала в качестве утешения. Но, очевидно, именно это и произошло со мной.

— Я… — Крис покачал головой. — Я не знаю, что сказать.

— Тогда придумай другое занятие для своих губ.

Он взял в руки ее лицо и посмотрел в глаза. Джоуи, его Джоуи, та самая Джоуи, в которую он был влюблен в восемнадцать, и любил в двадцать восемь, и будет любить в восемьдесят восемь, девяносто восемь и сто восемь. Он прижался к ее губам и притянул ближе, она упала на него, нежная и теплая. И теперь вся его, и он был самым счастливым человеком не планете.

Джоуи отклонилась, улыбаясь и смеясь.

— Что? — спросил Крис.

— Мой кузен Лайнел Ричи только что косо посмотрел на нас. Мы целуемся посреди чужой свадьбы.

Крис помахал ему и поздоровался. Мужчина прошел мимо, выглядел он очень знакомо.

— Это парень одет как Рон Джереми? — прошептала Джоуи ему в ухо.

— Нет, — ответил Крис. — Это и есть Рон Джереми.

— Портленд, — сказала Джоуи.

Джоуи схватила Криса за руку и потащила его к Оскару и Дилану. Она бросилась Дилану и крепко его обняла.

— Это была самая лучшая свадьба, — сказала она.

— Да, я знаю. А почему ты в моем жилете? — спросил Дилан, осматривая ее с головы до ног.

— Украла его, чтобы соблазнить Криса. И это сработало.

— Проклятье, — сказал Дилан. — Это такой фетиш? Ты извращенец, да? — спросил он Криса. Крис пожал плечами, но отрицать не стал.

— Представь, что это мой подарок на день рождения, который я украла у того, кто украл день рождения у меня, — сказала Джоуи, ткнув его в грудь.

— Черт возьми, у тебя ведь день рождения, — сказал Дилан. — Совсем забыл. Знаешь, это из-за свадьбы. Я, кстати, женат. Знакомы с моим мужем?

— Она знакома, — сказал Оскар. — А еще твой брат лгун. Мы не забыли о твоем дне рождения. Мы просто его позаимствовали. Теперь можешь его забрать. Подарок?

— Подарок, — сказал Дилан. — Крис? Мы будем его дарить?

— Будем. — Крис достал из кармана брюк брелок с десятью ключами.

Джоуи посмотрела на него и на Дилана с Оскаром, потом снова на него.

— Что происходит? — спросила она.

— Это твой подарок, — сказал Дилон. — Не жилет. Выбирай любой.

— Выбирать что? — спросила она.

— Это десять ключей от десяти домиков в «Лост Лейк Виллидж Ренталс». Один из них станет твоим.

Джоуи открыла рот, она была ошарашена. И была совершенно уверена, что никогда прежде не была ошарашенной. Шокированной. Ошеломленной. Изумленной, да. Но никогда ошарашенной.

— Вы дарите мне домик? — спросила она. — Но я ведь даже не согласилась на работу.

— Тебе стоит согласиться, — сказал Дилан, улыбаясь. — Но дело не в работе. Во-первых, прости, что украли твой день рождения для нашей свадьбы. И, во-вторых, я просто хочу, чтобы ты приезжала домой чаще. Я скучаю. Мы все по тебе скучаем. И мы на тебя не давим. Мы перепишем домик на тебя, и ты будешь владельцем. Когда ты будешь на Гавайях, мы можем его сдавать, или ты можешь его запереть, и Крис будет проверять его каждые несколько дней, чтобы все было в порядке. У тебя будет дом, в котором ты сможешь оставаться так часто, как сама пожелаешь. Крис отремонтировал восемь домов и еще два он закончит к весне. Но ты можешь выбрать любой.

Крис заметил, что у Джоуи трясутся руки.

— Я хочу тот, в котором мы выросли, — сказала она. — Наш домик. Мама и папа подарили его тебе, поэтому мы оставим его в семье. Нашей семье. — Она взглянула на Криса, когда говорила это, потому что под словом «наша» она имела в виду тот, где они с Крисом жили, занимались любовью, завтракали вместе всю неделю. «Наш домик» — домик ее и Криса.

— Он твой, — сказал Крис и отдал ключ.

— С Днем Рождения, Джо! — поздравил Дилан.

— Да, — ответила она.

— Это не было вопросом, — заметил Дилан.

— Да. Я беру работу, — уточнила она. — Крис меня уговорил.

— Да? — переспросил он.

— Хорошо, ты меня не уговорил, но домики — да. Увидеть, как мои идеи воплотились в жизнь за сорок восемь часов? Ты меня поймал. Это может стать работой моей мечты.

— Ты можешь приступать завтра, — сообщил Дилан. — Но не звони своим боссам неделю и даже больше. У нас будет медовый месяц. И он начинается сейчас. — Дилан поцеловал Оскара так страстно и драматично, что Джоуи закатила глаза.

— Хочешь уйти отсюда? — спросил Крис.

— Со свадьбы моего брата?

Крис посмотрел на Оскара и Дилана, которые все еще целовались, а потом снова на нее.

— Тут есть комната, — сказала она. — На двери замок.

— Ты слышишь музыку? — спросил Крис.

— Да. И что?

— У меня не встанет под песню «Безопасный танец». Пошли на улицу.

Крис схватил ее за руку и провел мимо трех лапушек кошечек, мимо группы Flock of Seagulls и очень высокой, но милой Мэри Лу Реттон в трико с американским флагом.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Назад, в будущее, — ответил он.

Рука об руку они вышли на улицу и, пробираясь сквозь множество припаркованных автомобилей, добрались к грузовику Криса. Он открыл ей дверь, сначала села она, затем он, закрыв дверь со стуком. Он вставил ключи и включил радио. Заиграла «Песня о любви на расстоянии» группы Stone Temple Pilots.

— Сейчас мне стало намного лучше. — Он вздохнул и отклонился на спинку сидения, закрыв глаза.

— Хорошая песня.

— Нет, я чувствую себя лучше, потому что ты здесь. — Он повернулся и посмотрел на нее.

— Я здесь. И собираюсь здесь остаться.

— Больше никаких Гавайев?

— Я вернусь туда завтра и подам двухнедельное уведомление об уходе. И начну собирать вещи.

— Ты не обязана. Я буду любить тебя отсюда, даже если ты будешь там.

— Я знаю, что не должна, — сказала она, — но я хочу.

— Чего еще ты хочешь? — спросил он, улыбаясь. У него была самая лучшая улыбка среди всех виденных ею мужских улыбок. Когда он не улыбался, то выглядел серьезным и угрюмым, но, когда улыбался, было невозможно не улыбнуться в ответ.

— Я хочу вернуться домой. Я хочу чаще видеться с семьей. Я хочу сделать «Лост Лейк Виллэдж Ренталс» изумительным. Но больше всего я хочу сделать вот это. — Она схватила его за плечи и притянула к себе. Он поцеловал ее и опустил на кожаное сидение грузовика. Она не стала тратить время и расстегнула его джинсы. Он был твердым, как скала. Джо хотела, чтобы он оказался в ней.

— Мы вообще-то в общественном месте, вроде как. — Казалось, это его не особо волновало, потому что он расстегнул её жилет и бюстгальтер.

— Мне плевать. Ты мне нужен, — сказала она, пока он расстегивал молнию на ее джинсах и стаскивал их с нее. — Ты был нужен мне все эти три дня.

Крис вошел в нее пальцами и резко выдохнул.

— Я нужен тебе, да? — спросил он. — Ты чертовски мокрая.

— Для тебя. Все для тебя. — Она хотела запустить руки в его волосы и поняла, что не может этого сделать. — Крис? Какого хрена у тебя в волосах? Они…

— Что?

— Они хрустят.

— Мусс, — ответил Крис. — Это же восьмидесятые, верно?

— О, трахни меня скорее, а когда закончим, я пойду и вымою тебе волосы в реке, если понадобится. А если не поможет, воспользуюсь бритвой.

— Я не слышал ничего после фразы «трахни меня скорее».

— Это было важной фразой.

Крис засмеялся и снова ее поцеловал. Обхваченный ее коленями, он натянул презерватив и опустился на нее. Нет времени на тонкости, на приятные перешептывания или обсуждения планов на будущее. Это все можно сделать позже. Все можно сделать позже. А сейчас им нужно трахнуться, жестко, и без отлагательств. Крис глубоко вошел в нее, а Джоуи зарычала, как можно тише.

Вот оно, вот то, что ей нужно. Боль внутри нее было такой острой и такой приятной, и его член был тому причиной. Джоуи держала его так крепко, как только могла, раскачивая бедрами, ошеломленная от удовольствия, охваченная желанием. Ее внутренние мышцы сжимали его, пока он входил в нее грубыми и голодными точками. На узком сидении они едва могли двигаться, от чего все казалось еще более сексуальным и горячим. Оргазм настиг ее сразу же, без предупреждения. Она вздрогнула и выдохнула, ее лоно сжалось. Он склонился перед ней и взял ее грудь в свои большие руки. Размашистыми грубыми толчками он довел ее до прекрасного конца, молча кончая и погружаясь снова. Он целовал ее лицо, ее губы, ее шею и соски.

— Этот день был хорошим, — сказала она. Она нарисовала сердечко на запотевшем стекле.

— Счастливого Дня Рождения, — сказал Крис.

— Очень счастливого. И счастливого Хэллоуина, — сказала она, обвивая его плечи. Он все еще был тверд и внутри нее. Может быть, они смогут сделать это еще раз, прежде чем вернуться на свадьбу. А, может, они вообще не вернутся.

— О, да, сегодня же еще и Хэллоуин, так? — спросил он. — Неприятность или угощение?

— Угощение.

— Я создал неприятности, чтобы ты влюбилась в меня и осталась, — сказал Крис. — И это сработало.

— Это не было неприятностью, — сказала Джоуи.

— Не было? Тогда чем же это было?

Она поцеловала его, а потом еще, а потом еще раз.

— Моим угощением.

Конец

Примечания

1

«Джолин» — известная кантри-песня. Повествует о домохозяйке, которая приревновала мужа к девушке по имени Джолин и просит её не уводить её мужчину.

(обратно)

2

Светильник Джека — один из основных атрибутов праздника Хэллоуин, представляет собой вырезанную в виде головы тыкву с подсветкой (традиционно — свечой, но сегодня часто используется электрическая подсветка).

(обратно)

3

Эдди Веддер — музыкант, лидер, вокалист и гитарист группы Pearl Jam.

(обратно)

4

Трейлблейзеры — баскетбольная команда из Портленда, штат Орегон;

трейлблейзер — шевроле — трейлблейзер — внедорожник.

(обратно)

5

«All Apologies» — «Все извинения» — песня группы Нирвана.

(обратно)

6

Pinterest — Пинтерест — социальная сеть, сервис для поиска интересных людей.

(обратно)

7

Мэтью Шеппард — американский студент, жертва преступления на почве ненависти к гомосексуалам, ставший символом борьбы с гомофобией, насилием и предрассудками в отношении ЛГБТ — людей.

(обратно)

8

Смор — десерт, состоящий из поджаренного маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных в два ломтика крекера «грэм», который готовят у костра.

(обратно)

9

Ламберсексуал (англ. Lumbersexual), или дровосексуал — мужчина-горожанин, придерживающийся, в противоположность метросексуалу, нарочито грубого стиля в одежде и причёске: толстые свитера, фланелевые рубашки, рабочие ботинки, борода; хипстер, прикидывающийся дровосеком.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

*** Примечания ***