КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 703862 томов
Объем библиотеки - 1319 Гб.
Всего авторов - 272246
Пользователей - 124517

Новое на форуме

Впечатления

DXBCKT про Дроздов: Князь Мещерский (Альтернативная история)

Поскольку уже в части предыдущей герой фактически достиг «своего потолка» (как и в плане наград, должностей, так и в плане помолвки с … ) было очень интересно увидеть — куда же именно «повернет» автор дабы развить тему «с малыми перспективами»))

Ну а поскольку сам ГГ давным давно не довольствуется простой работой хирурга (пусть и даже «на высших командных должностях» приближенных «к его императорскому величеству»), то на первый

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Дроздов: Лейб-хирург (Альтернативная история)

Во второй части автор явно достигает «потолка» (осыпав ГГ чинами и наградами, а так же в плане «иных перспектив» героя), плюсом идет «полный провал легенды Штирлица» (так что вопрос наличия «вопросов к попаданцу» / упс, тавтология / автоматически снят с повестки))

Неким же отвлечением от основной линии (судьба героя) становится «паралельная нить» повествования жизни друзей (будущего барона и «кавалерственной дамы» от медслужбы)).

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Дроздов: Зауряд-врач (Альтернативная история)

Поскольку в последнее время меня основательно «унесло» в сторону аудиоверсий (а не бумажно-электронных вариантов произведений) для меня некоторой проблемой стала не сколько художественная часть, сколько озвучка книги (а именно чтец). Случайно же набрев на данную серию (нечитанную мной ранее), и уже имея некоторое впечатление об авторе — я без сомнений взялся за нее (ибо все остальные варианты были «не айс»))

В начале книги

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Азъ есмь Софья. Царевна (Героическая фантастика)

Вторую часть (как собственно и первую) я прочел «уже на бумаге», благо доставка (на сей раз) сработала весьма оперативно... По части второй (коя так же была прочитана «влет»)) нельзя не отметить некоторое (пусть и весьма вынужденное) отступление от центрального персонажа, в пользу второстепенных фигур (царь, царевич, король и королевич)) + «по ходу пьесы» пошло весьма долгое описание «всяких там сражений» времен «завоевания Кемской

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию МНС

Кажется, да Винчи сказал, что великое уродство встречается столь же редко, как и великая красота?

Вот так и великий бред встречается так же редко, как и хорошие произведения.

Но встречается, примером чему сия, гм... графомания.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
iv4f3dorov про Кулаков: Цивилизатор в СССР 1980 (Альтернативная история)

Либерман или как там его ещё спасает СССР? Тем что тащит за уши горбачишку? Афтырь ты мудак.

Рейтинг: +4 ( 4 за, 0 против).
greatcommy про Чехов: Полночь, XIX век (Антология) (Социально-философская фантастика)

Истинным ценителям

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Дети луны (СИ) [Alfranza] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

====== 1. Легенды ночи. ======

Лунный свет падал и вгрызался в темную майскую ночь, словно голодный волк в кусок мяса, со славной охоты, не оставляя и кровинок на прошлогодних, еще не успевших разложиться, листьях. Он казался медным, но был бледен и тягуч, словно лечебный настой из трав, приготовленный по древним колдовским рецептам старого ведуна. Он переливался на уже достаточно распустившихся листьях клена и багульника, который едва-едва начал свой рост ввысь.

Слишком много новых запахов приносил ветер весной, поэтому нюх обострялся и слух становился ярче, а звуки – резче. Все, что нужно было весной – слушать и слышать, чувствовать и ощущать, наслаждать и желать. Лес дышал. Полной грудью. Вбирая в себя свежесть и соль, песок и травяную смесь радужных колец луны, обрамлявших ночное светило, словно ореол.

Хлюпанье копыт в грязи разорвал тяжелый сумрак, который опустился на городок Хэмпшир, что в тридцати пяти милях к востоку от Саутгемптона. Ночью здесь творилось такое, о чем шепотом передавалось из уст в уста, но реальные факты не знал никто, включая законного шерифа этих мест – Томаса Ригли и его молодого помощника из Лондона – Николаса Харпера.

- Не успели до темноты, – сухо произнес извозчик, сплюнув в сторону и одернул поводья своего коня. – Мэйсон, гляди во все глаза, черт тебя побери, иначе ящик самого дорогого шотландского виски будет нам причащением Господним, во веки вечные.

Он перекрестился и глянул на своего напарника, который сидел рядом, держа в руках ружье. Они оба знали, что лучше им поспешить, иначе злые силы орудовавшие в это время в окрестностях Хэмпшира растерзают, и от них даже косточки не останется. Они верили в это, в эти кровавые легенды и в то, что ни шериф Ригли, ни мэр Хэмпшира Сэр Брэд Ридинг, ни сам Господь Бог не помогут им в схватке с тьмой этих мест.

Мэйсон, конопатый и долговязый мужчина, не был когда-то так же суеверен, как его напарник – Стокс. Но после нападения на местного кузнеца и его дочь. После того, как шериф Ригли выловил из реки Хьюли их почившие тела. После того, как никто уже почти два года ничего не может сделать с убийствами, которые происходили в окрестностях города... После всего этого, Мэйсон стал верить в темные силы, которые способны на все, чтобы отобрать у тебя самое ценное – жизнь. Мэйсон никогда не был святым, но он никогда никого не убивал, поэтому всегда храбрился, что не струсит перед тьмой. Но он и никогда не ведал, а какая она, тьма. Настоящая, кровожадная, ненасытная. Когда стали распространяться слухи о “Детях Луны”, Мэйсон не поверил ни единому слову газетчикам, но когда кузнец отправился к праотцам, а шериф Ригли заявил, что понятия не имеет, что делать, стало ясно, что жителей Хэмпшира защищать некому, поэтому они сами должны встать на свою защиту.

Но именно после убийства кузнеца, в город приехал законник из Лондона, молодой Ник Харпер и у жителей появилась хоть капля уверенности в том, что детектив найдет убийц и накажет их по всей строгости английских законов того времени.

Однако время шло, а результатов так и не было.

- Тпрууу... – прошептал Стокс коню и тот остановился.

Вокруг была непролазная тьма ночи и даже фонарь, что висел на повозке с правой стороны, ничерта не освещал путь вперед.

- Я ни рожна не вижу. А ты?

Мэйсон прищурился. Вроде никого. Однако страх уже забрался в голову, сердце и душу. Он еще не хозяйничал там, а сидел смирно и ждал своего часа. Оба извозчика переглянулись, через пару секунд услышав резкие характерные звуки шагов по травяному покрову.

- Ты же сказал, что этой дорогой быстрее и безопаснее! Мудак, твою мать! – выругался Стокс. – Если мы попадем в переделку, это будет на твоей совести.

Мэйсон недоумевал, почему они должны попасть в переделку на пустой ночной дороге, где никого нет, да и быть не может. Все это пустые бредни и городские легенды, которые разносили беззубые старухи и пугали ими малых детей, но никак не двух сильных и крепких мужиков. Совсем нет.

Однако, когда звуки стали невыносимо громкими в глухой непролазной тишине, Стокс не выдержал и хлестанул коня плеткой так, что он встал на дыбы, громко заржав, а затем рванул с места, едва удерживая извозчиков и повозку целыми.

- Ты что, сбрендил, твою мать! Стокс! Мы разобьемся, вдоль дороги куча булыжников...

Только он сказал последнее слово, ржавое колесо, как по приказу чиркнула о близлежащий на обочине дороги камень, высекая разноцветные искры, а затем, следующий камень, разнес другое колесо в щепки и повозка вместе с извозчиками и всем содержимым взлетела в воздух.

Мэйсон слышал только скрежет и крик Стокса, а потом почувствовал боль в ноге и увидел перед собой яркие огненные блики факела. Вынуть нож, который он припас заранее на случай, если на повозку нападут, он вынуть не успел. И закричать не успел. Стокс лежащий ничком и претворившийся мертвым, наблюдал, как неизвестная тень, в странной одежде забрала жизнь его напарника, оставив на его месте изуродованный труп. Эта тень не посягала на спиртное, что извозчики везли из Хэмпшира в Нью Мадер. Она бы и Стокса убила, если бы знала, что он жив. Стокс умер тогда, на пути в Нью Мадер, вместо него в Хэмпшир вернулся совсем другой человек, не помнящий кто он есть.


Огненный рассвет слепил глаза, но Шарлотта старалась увидеть все красоты окрестного города Хэмпшир, куда судьба забросила ее, конечно, не просто так. Амбиции ли вели ее или желание покорить то, что покорить до нее не удавалось никому, знал разве что один Господь. Впрочем, в него Шарлотта Ди не верила никогда. Может поэтому слово стало для нее не Божьем провидением, а чисто выгодным соглашением на долгую службу в газете “Круизер”, в которой она трудилась не покладая рук, уже весьма приличное время.

Повозка, в которой ехала Шарлотта, была набила людьми под завязку. Напротив нее ехали двое джентльменов, которые всю дорогу читали газеты, а потом дискутировали на разные темы. Справа сидела пожилая дама с книжкой, а слева молодой плотник, который всю дорогу спал. Шарлотта была единственной, которого интересовал пейзаж за окном. В любом случае, больше делать ей в дороге было нечего. И хотя, она взяла с собой пару книжек и писчую бумагу, писать и читать в таком шуме и гаме повозке – это себя не уважать. Ее труд это сплав тишины и трудоспособности, а здесь постоянно внимание было приковано к кому-то из пассажиров повозки.

- Следующая станция, конечная, мэм? – спросил молодой плотник, возраст которого судя по мальчишескому лицу и отсутствие хоть каких-то манер, был совсем не велик, и вряд ли превосходил собственный возраст Шарлотты.

- Да, – опередил ее джентльмен, сидящий напротив. – Хэмпшир конечная станция, что весьма странно, ибо за этим городком в тридцати милях на восток, есть еще один город – Брамсен. Говорят, его основали индейцы.

- Чепуха! – рассмеялась пожилая дама, отложив книгу. – Я слышала, что именно там живут ведьмы. Которые выходят на охоту по ночам и съедают тех, кто проезжает ночью через их город. Даже косточек не остается. Так что вы, милочка, – обратилась она к Шарлотте, – берегите свою душу и свою девственность.

Мужчины переглянулись и замолчали. Шарлотта же прикрыла глаза, вспоминая о том, что она должна с чего-то начать писать свой роман, иначе она его так и не напишет. И если она хочет писать о людях, самое время найти хорошего колоритного персонажа. Пожалуй в повозке таких нет, значит, возможно, этот персонаж найдется в самом Хэмпшире.

Как она хотела хотя бы раз написать о том, что реально волновало ее сердце. О женщинах ее окружения, о чувствах, которые ни коим образом не переплетаются с тем миром, в котором правят бал мужчины, и именно мужчинам принадлежит этот мир и даже такая профессия, как писатель. Именно мужчины заявляли ей, что для того, чтобы написать роман, нужно сперва выйти замуж и рожать детей, а уже потом садится за роман. Эти мужчины никогда не знали, что такое рожать детей и заниматься семейным уютом. Для них семья – это законный бизнес, а жена – это рабыня, которая обеспечивает мужу надежный тыл и репутацию в обществе, где все подчинено обычным и привычным вещам. Шарлотта обычной никогда не была, возможно поэтому она и стала журналисткой, чтобы доказать прежде всего себе, что может противостоять мужчинам и делать что-то даже лучше них. Но увы, в умении любить, мужчины всегда превосходили начинающую писательницу, именно это злило и раздражало Шарлотту. Ей всего двадцать пять, а она никого, никогда не любила по-настоящему, и даже не знает существует ли это чувство в реальности, или эти мифы и сказки тех же мужчин.

- Приехали, – возвестил извозчик. – Конечная остановка – город Хэмпшир.

- Шериф, я прошу вас тщательно перепроверить все сведения и показания последнего свидетеля. Мне кажется, что этот человек не в себе. А раз так, может ли он давать показания вообще?

Седовласый грузный мужчина, встал из-за дубового стола и надел шляпу. Шерифу Ригли в прошлом месяце исполнилось пятьдесят три года и сейчас, после смерти своего помощника Брендана Скотта от руки неизвестного убийцы или убийц, он вынужден признать, что это дело завело его в тупик, и он уже сам не знает, кто может давать показания, а кто нет.

- Харпер, ты знаешь, что моему молодому помощнику Скотту было всего тридцать шесть лет, когда его убили?

Харпер отрицательно покачал головой. Он знал о своем предшественнике ровно столько, сколько ему сообщили в Лондоне. Ник был единственный кандидат на поездку сюда, просто потому что никто не соглашался ехать в город в котором орудует убийца которого не могут обличить и поймать два года к ряду. Никто не хотел становится следующей жертвой неизвестного убийцы. Но Ник Харпер был слишком молод, слишком решителен, слишком амбициозен, чтобы рассматривать себя на месте жертвы “лунного убийцы”, как лондонские коллеги окрестили преступника. Ник Харпер был хорош собой, но его методы совершенно не подходили ни Лондону, ни еще какому-то другому большому городу. Харпер знал, что если он раскроет это дело, ему будут открыты все дороги, куда угодно. И именно это его и прельщало в этом сложном деле. О чем может мечтать молодой сыщик в двадцать девять лет? Конечно о лейтенантских погонах и месте начальника детективного отдела. И Харпер не так уж отличался от всех, желающих подобного повышения по службе.

- Не по зубам нам это дело, сынок! – буркнул Ригли. – Столько людей уже погибло, а мы даже примерно не знаем сколько их, убийц. Кто знает, может старая Марго права, и это дело рук этих лунных сосунков, которые обличают все эти древние сказания, превращая их в кровавые легенды о том, как природа не прощает нам ошибок, как она забирает то, что принадлежит ей. Ну, и все в этом духе. Я в эту чушню не верил, а теперь я даже не знаю.

- Не порите чепухи, шериф! – отразил удар Харпер. – Вы же не новичок, понимаете, что если будете говорить подобную муть, вас снимут с этого дела, а мне проблем с новым напарником не надо. Вы знаете город, людей, характеры. Если придет кто-то новый, установит новые порядки, не поздоровится всем, поверьте мне. Так что лучше нам с вами закатать рукава и приступить к разбору этого дерьма.

====== 2. Звездный путь. ======

Вторая фамилия Шарлотты была Стратенбо. Когда был жив дедушка, он рассказывал, что фамилия переводится с древнесаксонского, как “звездный путь”, но никаких подтверждений этому переводу Шарлотта, будучи образованной студенткой не нашла. Возможно, что дедушка Чарльз Стратенбо, который в свое время заведовал библиотекой в Лондоне, просто выдумал все это, чтобы рассказать красивую историю своей внучке. Но именно с этой истории началось увлечение Шарлотты книгами и их написанием.

Дедушка Чарльз часто говорил ей о том, что “ее звездный путь уходит далеко от города и она может покорить его, усмирив свое сердце”. В детстве она мало понимала затейливых слов дедушки, но став взрослее, осознала, что возможно они означали путешествие Шарлотты за неведомыми историями по миру.

- Вот ваша комната, мэм – вручил Шарлотте ключ хорошо одетый, но еще совсем юный парнишка. – Как вы и просили, окна комнаты выходят на главную дорогу Хэмпшира. Желаете ленч в номер?

Она прошла до окна и заглянула в него. Вид с третьего этажа небольшой гостиницы Хэмпшира был отменный. Напротив располагалось казначейство, а поверх крыши этого знания, чернела полоса леса.

- Нет, спасибо. Я спущусь к ленчу позже.

Носильщик тут же внес в ее комнату несколько чемоданов с вещами и проставил их у входа. Затем кивнул и удалился, тихо прикрыв дверь.

Она помнила о том, что мать назвала ее в честь дедушки, но всегда говорила о том, что не хочет чтобы дочь стала такой же безудержной мечтательницей, как Чарльз Стратенбо. Мать Шарлотты – Мириам, была очень светской и поверхностной особой, и во главу угла жизни ставила хороший брак с достойным мужчиной и ведение хозяйства, а не карьеру. Поэтому, когда Шарлотта выбрала карьеру журналистки, вместо уюта домашнего очага, они с матерью практически перестали разговаривать. А покуда отец семейства Ди – Дэниэл, почти все свое время отдавал полицейской службе и дома оказывался редко, Шарлотта приняла решение жить отдельно.

Ей пришлось туго в первые месяцы жизни самой за себя. Однако, судьба благоволит смелым и упорным и вскоре она встретила Микаэллу Оукс, девушку, которая дала ей работу и стала хорошей соседкой. Однако, в Ливерпуле тех времен никак не могло существовать тех отношений между девушками, которые у них проявились в процессе соседской дружбы. Не смотря на то, что английские законы не запрещали подобных отношений, они их и не приветствовали. В результате чего, Микаэлле, как студентке медицинского университета, не дали получить диплом, узнав о том, что ее соседка по комнате не просто соседка. И сколько бы Микаэлла не говорила обратного, ей пришлось прервать свою учебу в престижном Университете Ливерпуля. И хорошо, что ее дядя не особо поверил всем этим байкам, поэтому с радостью принял девушек на должность журналисток в его крупный журнал “Круизер”. Но если Шарлотта быстро нашла в нем свое место, то Микаэлле, которая изначально желала стать врачом, пришлось не сладко.

И все же, Шарлотта никогда не жалела о том, что у них было с Микаэллой. Жаль только, что общество не приняло их такими. Да и чувства Микаэллы оказались далеки от идеала. По сути их никогда не было, был просто интерес забраться в неизведанную область взаимоотношений. Они с Микаэлой расстались в хороших отношениях, так и не познав глубину своих чувств, но Шарлотта в отличии от своей соседки, решила пойти дальше.

– Место, где был убит ваш помощник... – устало потер переносицу Харпер. – Там вы все тщательно осмотрели?

Ригли читавший уже в сотый раз показания немногочисленных свидетелей, поднял голову.

- За кого вы меня принимаете, детектив? Я разве похож на того, кто не выполняет свои обязанности?

Харпер не хотел обидеть шерифа, он просто подумал, что у того запросто мог замылится глаз, и стоит свежим взглядом осмотреть то место, может быть там есть что-то, что шериф мог пропустить. Не по не знанию, конечно, а просто от усталости.

- Может, я бы смог его тоже осмотреть. Вы не против?

Шериф пожал плечами.

- Там давно все затоптано. Мы опросили свидетелей и все они в один голос заявляли, что видели небольшого роста людей в темных одеждах и с венками на головах.

- Дети Луны? Вы в это верите? – с сомнениями спросил Харпер, стоя к шерифу спиной и разглядывая в окно главную улицу города.

- Пока что все немногочисленные улики и свидетельства говорят о том, что именно они виновны если не в смерти, но в порче имущества и в причинении тяжких телесных повреждений. Вы отчеты о вскрытии разве не прочли? Там черном по белому написано – “насильственная смерть в результате множественных колотых ран острым предметом, предположительно деревянным колом”. Полагаю, что у детей вряд ли есть оружие, иначе бы это были ножевые раны. Как думаете?

Детектив Харпер не разделял взглядов своего напарника. Дети с оружием? Это по меньшей мере глупо. Хотя если предположить, что детей кто-то заставляет или ими кто-то управляет, то вполне возможно. Но где тому доказательства?

В дверь постучали и затем на пороге появился крепкий полный мужчина в очках и с тростью. Главный врач городка Чарли Уайз, не часто заходил сюда, но если такое случалось, значит дело было особой важности.

- А-а, мистер Уайз, – изобразил улыбку шериф Ригли. – Надеюсь, что у вас хорошие новости, а то от плохих мы уже с помощником устали.

Доктор снял шляпу и присел на низкий стул, который тут же жалобно скрипнул под тяжестью человека.

Детектив дабы не быть невеждой, повернулся лицом к мистеру Уайзу и приготовился выслушать его.

- Мой большой друг мистер Пейдж на данный момент в небольшом отпуске, поэтому мне приходится выполнять часть его работы, как вы знаете, – неспешно начал Уайз. – И вот что я обнаружил вчера.

Он достал из кармана небольшой бумажный пакет и протянул его шерифу.

- Осматривая раны вашего помощника, которого кстати, похоронят в эту пятницу, я обнаружил несколько граммов этого вещества. Знаете что это? – и не дожидаясь ответа, доктор сам произнес: – это металлическая стружка. Мы считали с вами, что орудие убийство, которое на месте не обнаружено, был острый деревянный предмет, и весьма печально, что мы ошиблись. Я склоняюсь к мысли, что это был небольшой острый нож или ...меч.

- Меч? – переспросил Харпер. – Мы что по вашему в древнем Риме обитаем? Откуда в наших краях найдешь мечи?

Уайз глянул поверх очков на молодого детектива.

- Это еще не все, господа. Мистер Скотт умер не от потери крови, как мы ранее предполагали, а он страха. Мой помощник тщательно проверил капилляры сердечного клапана.

- Он умер от разрыва сердца? – уточнил Ригли.

- Именно так.

Складывалась пренеприятнейшая картина. Бывший помощник Ригли – Скотт был бравым солдатом и далеко не из робкого десятка. Что же его могло напугать до смерти в том лесу?

- Я полагаю, – дополнил свою речь Уайз. – Что помощник шерифа Ригли – Скотт, умер еще до того, как ему были нанесены колотые раны. Проще говоря, господа, они нанесены ему посмертно. И это уже похоже на какой-то ритуал.

- Добрый день, мэм – вежливо снял шляпу мужчина и улыбнувшись пропустил ее вперед себя в небольшой магазинчик.

Шарлотта кивнула и проскользнула внутрь. В каждом городке, где ей посчастливилось побывать, она непременно заходила в книжную лавку. По таким лавкам можно хорошо узнать людей. Ведь если в городке, пусть даже небольшом, нет подобного магазина, значит, люди скорее всего вечерами занимаются не образованием, а плотскими утехами.

В магазинчике было совсем не много места, отчего он тем не менее казался уютным и каким-то домашним. Несколько полок, прямо у входа были заполнены свежими газетами, а остальные четыре ряда – книгами.

- Мисс желает чтобы я посоветовала что-то почитать? – обратила на себя внимание девушка, сидевшая до этого тихо за прилавком справа.

При взгляде на нее, Шарлотта вспомнила о Микаэлле. Почему то ей показалось уместным сравнить невысокую шатенку с низким, но настойчивым голосом со своей недавней сожительницей. Но это было первое впечатление юной Шарлотты, которая еще не могла должным образом забыть Микаэллу.

Когда она улыбнулась продавщице, та надела непроницаемую маску серьезности и выпрямила спину перед ней. Красноречивый жест, говорящий о том, что девушка не желает флиртовать попусту, а просто работает здесь.

- У вас есть книги в детективном жанре? – поинтересовалась Шарлотта практически наобум.

- Простите? – не совсем поняла девушка.

Разумеется, Шарлотта Ди знала, что о таком жанре романов еще не многие слышали. Но она намерено проверяла девушку, решив немного развлечь себя перед тем, как ей предстоит подобрать колоритную фигуру для ее будущего романа. Впрочем, некий интерес вызывала именно девушка работающая в книжной лавке. Насколько была осведомлена Шарлотта, молодежь к этому делу книгораспространения не особо допускалась. Чтобы хорошо продавать книги их эпохи, даже быть не просто образованным и подкованным, нужно много читать этих самых книг и знать на зубок почти весь спектр жанров литературы. Включая и новые жанры, которые в начале девятнадцатого века штамповались, как банкноты.

- У вас есть что-нибудь почитать о вашем городке? – тут же поправила себя Шарлотта, не спуская глаз с продавщицы и легкомысленно наматывая на палец свой длинный темноволосый локон.

- Вам нужна книга по истории Великобритании? – пыталась уточник девушка. – Я могу заказать для вас в Лондоне.

Шарлотта усмехнулась. Видимо городок не писал летопись о себе самом. Не беда, это можно легко исправить.

- Вы не поняли, – подняла тон голоса на октаву выше Шарлотта. – Где я могу что-то узнать о вашем городе? Исторические факты, достопримечательности, пейзажные картины? Неужели ничего такого у вас здесь нет?

Продавщица тупо смотрела на нее, будто она сказала что-то удивительное.

- Полагаю, что вам нужен пастор Ричард Уэнрайт. Он местный священник, именно он занимается всем тем, что вас интересует, мисс. Извините.

Когда Шарлотта вышла из книжной лавки, у нее сложилось ощущение, что многие люди здесь напуганы больше обычного. Даже в разговоре с продавщицей проскальзывало напряжение, смешанное с неприкрытой паникой. Неужели здесь так боятся приезжих, что встречают их со страхом? В этом определенно стоило разобраться.

====== 3. Страх темноты. ======

Fear of the dark, fear of the dark

I have a phobia that someone’s always there

© Iron Maiden

Бояться неведомого, значит отступать перед ним. Преклоняться перед ним. Быть его рабом. Но еще это значит, уважать его за то, что он может покорить тебя, сделать обычным, таким как все. Смертным.

- Вилма...

Когда-то давно, когда маленькая девочка первый раз вышла гулять в ночи, она увидела как прекрасен мир, не скованный солнечным светом и стереотипами дня. Она увидела всё великолепие темноты и не побоялась пройти много миль, перед тем, как она отступит, уступая место сонному утру.

- Вилма!

Этой девочке было всего пять лет. Тогда она еще не знала, что темнота способна защитить его, от зла всего мира, от правды и лжи, от света дня, который не нес ей ничего хорошего. Ведь она была дочерью ведьмы. А ведьм все еще сжигали на кострах за сношение с Дьяволом.

Это было двадцать лет назад. С тех пор не изменилось почти ничего, кроме разве что того, что девочка стала старше на эту круглую цифру и захотела узнать больше, чем “темнота всегда защитит тебя, но если выйдешь на свет ты умрешь”.

- Вилма! Я зову тебя.

Девушка обернулась. Ее мать стояла с корзинкой в которую она обычно собирала травы и коренья. Ее мать постарела на двадцать лет так быстро, словно это и впрямь было чье-то колдовство. Колдовство жизни.

- Я слышу, просто...

Она кинула взгляд с холма на блестевший в закатном солнце город Хэмпшир. В последнее время ее мучило любопытство почему она не может сходить туда. Даже ночью, ей запрещено было покидать заветный подлесок, хотя Лили, Кадо, Кристина и Хельга ходили туда ночью, неизменно возвращаясь невредимыми и с улыбками на лицах. Вилма считала, что мать слишком бережет ее, не давая ей познать полноценный вкус жизни, хотя другие дети леса его уже давно познали. Даже Кэндис, которой было всего семнадцать весен.

- Просто ты снова замечталась, радость моя, – усмехнулась седоволосая женщина, с красивыми раскосыми глазами и горбинкой на носу. – Хватит, помоги мне собрать хвощ и медуницу.

Мать Вилмы звали Ева. Когда-то давно она была самой красивой женщиной этих мест, так рассказывала ей бабушка Нора, когда Вилма была еще ребенком и задавала много вопросов. Ее мать была так красива, что злые мужчины едва не сожгли ее на костре, за ее красоту. А потом ...едва не утопили в реке Хамфри, что текла аккурат через подлесок, где и жили дети леса. Раньше Вилма верила всему, что говорила ей бабушка Нора, но когда той не стало и мама начала практически повторять все, что говорила старая ведьма, это показалось Вилме нелогичным и неестественным. И сейчас, она далеко не всему верит, но то, что ее мать хочет ей добра – это абсолютная истина, которая мешает познавать мир.

- Почему мне нельзя сегодня пойти с Лили и Кадо?

Ева прячет взгляд за серьезной задумчивостью, понимая, что рано или поздно ей придется рассказать дочери правду. А правда была горька. Еву хотели убить совершенно не за то, что считали ее ведьмой. По правде сказать, в Хэмпшире ее любили и уважали. Просто она сделала ошибку и не хотела, чтобы ее повторила и ее дочь.

- Это опасно, – коротко ответила Ева, продолжая осматривать коренья которые стоило срезать.

- Получается, что это опасно только для меня? – не унимается Вилма.

Ей до слез порой обидно, но ее не посвящают во взрослые дела, будто берегут для чего-то или кого-то.

- Это опасно для всех, Вилма. Просто ты еще не готова. А теперь, не разевай рот на город, и давай займемся приготовлением отвара.

Когда Шарлотта дошла через весь, казавшийся ей небольшой городок, до церкви Св. Раймонда, стало темнеть. Причем темнота стала наступать настолько внезапно, что казалось это какое-то солнечное затмение, о которых молодая журналистка много читала в Ливерпуле. Но оказалось, что церковь просто находится немного за чертой города и путь туда занял у Шарлотты почти два часа. А учитывая, что по дороге, она успела посетить местную антикварную лавку, почту и магазинчик сувениров, но не заметила, что прошло полдня.

Темнеть здесь начинало быстро, хотя едва ли сейчас было семь часов.

Она постучала в двери церковного прихода и когда ей никто не ответил, она обошла церковь и увидела в миле от здания небольшой двухэтажный домик. Обернувшись на пройденный путь, она все же решила от него не отступать. Ей нужно хоть немного узнать о городе, а точнее, почему все так напуганы.

Она не стала долго стоять у двери, размышляя, что сказать священнику. Она просто позвонила в колокольчик, который висел рядом. Какое-то время за дверью было тихо, но потом раздались четкие шаги и дверь отворилась.

На пороге стояла светловолосая миловидная девушка с голубыми, как чистое небо, глазами и ямочкой на подбородке. Она взглянула поверх головы Шарлотты, а затем только ей в глаза и сказала:

- Слушаю вас.

- Добрый вечер. Мне нужен отец Уэнрайт.

Девушка с недоверием смотрела на нее. Впрочем, Шарлотта понимала ее, и скорее всего, сама так же смотрела на гостью, которая под вечер заявилась в гости.

- Его сейчас нет. А кто спрашивает?

- Меня зовут Шарлотта Ди, я приехала из Ливерпуля писать о вашем славном городе. Поэтому мне нужны любые сведения относительно того, что происходит в городе и за его пределами. Продавщица книжной лавки сказала, что мне может помочь отец Уэнрайт.

- Она действительно так сказала? – саркастически улыбнулась девушка. – Хоть в чем-то она еще пригодна...

Тон последнего предложения Шарлотте не понравился. Ей показалось, что девушка перед ней проявила неуважение и скрытую ненависть по отношению продавщицы книжной лавки. И что хуже всего, показала это отношение совершенно незнакомому человеку.

- Простите? – отступила назад Шарлотта. – Я лучше позже зайду и ...

- Не глупите, милочка – неожиданно оборвала ее девушка. – Вы что не осведомлены о том, что здесь происходит после наступления темноты?

- Откровенно говоря, нет. Я это и пытаюсь выяснить. Поэтому пришла к тому, кто в курсе.

Девушка открыла дверь шире.

- Проходите, я поставлю чай.

Внутри дома Уэнрайтов было уютно, светло и тепло. И хотя дом был освещен всего двумя канделябрами, они создавали впечатление семейного гнездышка больше, чем просто приюта для обездоленных.

- Мой отец приедет только завтра утром, – оповестила девушка. – Меня зовут Дороти. Мы здесь присматриваем за всем, пока его нет.

- Мы? – уточнила Шарлотта, присаживаясь в кресло около камина.

- С Майклом. Он мой брат. Должен скоро прийти, вышел за продуктами.

Дороти была легка в разговоре, но весьма строптива, если речь шла о том, о чем Шарлотта и пришла спросить. Отрадно было видеть, что хоть кто-то не боится высказывать собственное мнение и делиться им. Однако, Шарлотта не терпела неуважения к людям, в особенности к тем, которых она не знала.

Приняв из рук Дороти чашку горячего чая, ей вдруг отчаянно захотелось спросить не о том, что происходит в этой городке, а о том, почему такая симпатичная девушка живет в церковном приходе, а не в Лондоне или Саутгемптоне, где за ее миловидность люди бы дрались.

- Журналистка значит? – переспросила Дороти, садясь в кресло напротив. – Получается мы с вами почти коллеги.

Шарлотта наклонила голову, чтобы распознать сарказм или юмор, но похоже на то, что мисс Уэнрайт говорила серьезно.

- Почти?

Шарлотта только сейчас заметила, что под длинным серым платьем, у девушки одеты штаны из грубой платяной ткани, которые иногда носили военные офицеры. Возможно, что ее отец когда-то служил, и потом эта одежда просто пошла в расход. Ночи в таких городках не отличались теплом. Меры предосторожности, чтобы не подхватить простуду или тиф.

- У меня нет образования, как очевидно, у вас. Я просто информирую людей в этом городе о том, что происходит в Великобритании и мире.

- Значит, я пришла по адресу, – улыбнулась Шарлотта, отпивая вкусный напиток. – Вы все знаете в этом городе, лучше шерифов и вашего отца, не так ли?

Смелый вопрос, на который Шарлотта могли и не получить ответа. Но ей показалось, что она не ошиблась в Дороти.

- Да, так. Только мой отец знает Хэмпшир еще с того момента, как он был небольшой деревушкой на реке Хьюли. Он служил здесь.

Теперь стало ясно, почему на девушке одеты военные брюки. Дочь военного, должно быть эта девушка не боится даже того, что происходит в этом городе по ночам. Шарлотте Ди нужен был именно такой человек в компаньоны. Ведь если знать что происходит, можно предупредить других и быть на шаг в расследовании. Разумеется, Шарлотта не метила на место шерифа или его помощника, но ей хотелось раскрыть тайну этих убийств. Ее манила эта тайна, ведь она была тем неизвестным, которое может подчинить и заставить уважать.

====== 4. Детективный роман. ======

Не самой лучшей идеей было для Шарлотты остаться на ночь в незнакомом доме, с незнакомой особой. И хотя, она понимала, что лучше не перечить человеку, который здесь все обо всех знает, позже ей думалось, что лучше бы она пошла в гостиницу. Иногда люди выдают желаемое за действительное и придают большое значение словам других. А другие этими словами отлично владеют.

Дороти владела словом отлично. Она могла внушить страх, и даже ужас, а могла всего лишь припугнуть нерадивых жителей. В ее кабинете, куда они отправились после чаепития Дороти показала Шарлотте новостные листовки, которые она хранила на всякий случай в нескольких экземплярах. Пришлось быть наглее и попросить такую пачку с собой или почитать на ночь. Удивительно, но Дороти не была против, наоборот, она настояла, чтобы Шарлотта перечитала новости за последние пять лет. Она специально, при ней, выбрала самые интересные листовки и завернула их в бумажный пакет.

- Держите! – сказала она. – Комната наверху, надеюсь вас не смутит то, что там всего одна кровать, стол и шкаф. И пожалуйста, не давайте никому эти листовки, многие не очень хорошо относятся к подобному.

- Разумеется, – кивнула Шарлотта и направилась наверх.

Скрипучие ступеньки, тишина на верхнем этаже, немного мрачная и зловещая атмосфера церковного пристанища. Помимо гостевой комнаты, наверху Шарлотта насчитала еще пять. Все они были закрыты на ключ. Поэтому ничего не пришлось делать, как уйти в свою, отдыхать.

Но сон долго не шел, кровать была не слишком удобной, поэтому Шарлотта запалила свечу и решила почитать листовки.

- Тебя что, манерам не учили! – хлестнула коротким кнутом носильщика высокая статная женщина, в красивом бело-кремовом наряде расшитыми золотыми и серебряными украшениями.

Она сошла с кареты, строго глянула на встречающего и позволила себе сарказм:

- На редкость вшивое место для отшельников вроде вас, милорд! Ну-с, что вы мне намерены предложить за то, что некогда я спасла вашу карьеру и ваше ремесло?

Роберт Конуэй, в Хэмпшире был по делам своего отца и встретил здесь старого приятеля по Университету – Брэда Ридинга. Поужинав у него в доме, тот узнал, что его сын нуждается в невесте, причем, чем скорее, тем лучше. Желательно чтобы невеста была из высшего общества, богатая, красивая и молодая. Стареющий мэр предложил своему старому приятелю подобрать для его сына жену. Конуэй согласился не раздумывая, ибо Ридинг обещал ему хорошие вложения в его новый бизнес. И вот, наконец, Конуэй нашел подходящую кандидатуру. Не сказать, что он был рад прибытию светской львицы в это захолустье разрываемое страшными убийствами, но решено было вообще не говорить о том, что происходит в городе. Иначе, вряд ли бы миссис Де Моро согласилась бы приехать сюда, даже за все золото мира.

Эстер Де Моро была уже немолодой, но красивой женщиной. Высокий лоб и строгий взгляд карих глаз выдавали эстета и человека понимающего в жизни больше, чем большинство из жителей городка. Однако сварливость, жадность и высокомерие не заглушало ничего. Конуэй имел неосторожность пересечься с женщиной в бизнесе, и в этого едва не потерял все. Де Моро не столько помогала ему, сколь убивала все на корню, лишая фирму его отца конкуренции. Однако, надо отдать должное светской особе, она не дала Конуэю утонуть в долгах, уплатив почти больше половины оных. Но теперь, молодой граф Конуэй был у нее в неоплатном долгу и старался побыстрее его вернуть, хотя бы просто сбагрив дочь Эстер – Люсьену молодому и успешному сыну Ридинга – Кристиану.

Только вот никто не сказал ни Конуэю, ни Эстер, что Кристиан жениться совершенно намерен не был. У него была пагубная страсть к спиртному и девочкам, швырянию деньгами и вседозволенность. Просто отец хотел приструнить молодого человека, женив его на ком-то кто будет за ним следить.

Когда Эстер Де Моро приехала в Хэмпшир, была уже ночь. Вокруг женщин суетились носильщики и личная охрана Роберта Конуэя, понимая. что стоит женщине пронюхать, что на самом деле происходит в городе, уже завтра она отчалит восвояси и Конуэй окажется в хреновом положении.

- Я приготовил для вас самый лучший номер, с ванной комнатой и слугами, миссис Де Моро, – нацепил улыбку Конуэй. – Если что-то вам понадобиться, сразу посылайте гонца в мой дом.

- Почему же мы должны ютится в гостинице? – взглянула на него Эстер. – Вам этикет не позволяет разместить нас у себя в доме?

Конуэй не предполагал, что Де Моро захочет отдельный дом или что еще хуже, Роберту придется поселить женщин у себя в доме, в котором хоть и хватало места, но не хотелось портить свое одиночество двумя дамами из высшего общества, да еще тем, кому он должен большое состояние. Но похоже, выбора у него нет.

- Разумеется, мы можем поехать ко мне, но...

- Так чего же мы ждем? – впилась она в щербатое бледное лицо Конуэя своими хитрыми глазами.

- Мамочка, – подала голос Люсьена, которой уже очень хотелось лечь спать. – Мамочка, давай остановимся в гостинице, я очень устала с дороги, у меня болит голова. Лучше все вопросы насчет другого жилья, решить утром, правда мистер Конуэй?

Люсьена была сказочно хорошенькой молодой особой, которая еще не знала жизни как таковой и не имела понятия, что ее может ждать в дальнейшем. Но именно она имела влияние на свою мать. Ведь она была единственным ребенком Эстер.

- Милая леди права, – улыбнулся уголком губ Конуэй. – Думаю, что на данный момент вам лучше разместится в гостиничном номере, а завтра, если хотите, я подготовлю вам комнаты у себя в доме.

Роберт улыбнулся уже полноценной улыбкой Люсьене и она одарила его тем же.

- Ну, хорошо, – согласилась Эстер.

И Конуэй с облегчением выдохнул.

Ночь была безлунная, но звездная, красочная и теплая. Светловолосый Кристиан Ридинг только что выпил очередную порцию виски и сейчас его интересовало только то, что рядом с ним были две прекрасные девушки, а он не мог выбрать какую-то из них. Поэтому, у него появилась идея, пока другие посетители его летнего домика, развлекаются в саду, танцуют и веселятся, он оправится в спальню сразу с двоими и позволит им полакомиться его плотью и даже то, что эта плоть изрыгнет. Он уже делал так однажды, тогда молодому человеку, едва исполнилось шестнадцать, и с тех пор он очень хотел повторить оргию с менее опытными девушками, которые пойдут на все, чтобы быть с ним в дальнейшем и ублажать его по первому же зову.

Это было восхитительно! Подчинять себе чью-то волю, обесценивать слова и мотивы одним поцелуем и позволением проникнуть в его покои. Девушки были так же пьяны, как и он, поэтому даже не соображали, что делают и зачем. Они просто делали то, что говорил им Кристиан.

За пределами покоев же царил праздник покоса травы. В честь этого праздника Кристиан всегда закатывал светский прием, не смотря на наставления отца, не делать этого учитывая все эти убийства и напряженную ночную атмосферу в городе. Кристиан мало слушал своего стареющего папашу, считая, что он сам знает, как ему поступать.

- Милдред, – окликнула одна из девиц свою подругу. – А где, моя сестра, Лорейн?

Та пожала плечами, показывая в сторону покоев Кристиана Ридинга.

Летний домик Кристиана представлял собой некий гибрид беседки и крытого крыльца с широким подиумом, выходящим в сад. Отец построил домик специально для своей жены, но она с легкостью передарила его сыну, считая, что мальчику нужен свой угол, чтобы учиться и заниматься другими делами. Миссис Мириам Ридинг даже не предполагала что это за дела могут быть у ее сына, и что именно он здесь делает, ибо считала важным не вмешиваться в дела своих детей. Брэд Ридинг прознал про подобные вечеринки и оргии случайно, от лучшего друга Кристиана – Фила Стентли. Именно Фил посеял в Брэде сомнения по поводу того, что не нужно вмешиваться в дела сына. Очень даже нужно. Фил Стентли тоже был гулякой и любителем женщин, но он считал, что без образования ему вообще нечего делать на этом свете, поэтому учился, и промывал этим мозги своему другу. Но Кристиана меньше всего волновали книжки, у него была идея построить “Дом Страсти”, проще говоря, он мечтал управлять борделем, нежели жениться и завести детей.

Покои всегда были открыты практически настежь и любой желающий мог присоединится в страсти и испить ее до дна. Кристиан никогда не волновался за тех, кто приходил на его светские вечеринки, считая, что они все люди взрослые и могут сами о себе позаботится. Поэтому естественно, что никакой охраны и обеспечения безопасности людей вокруг домика не было и быть не могло. Любой мог зайти на вечеринку и сделать что угодно. Обычно все были настолько пьяны, что вряд ли бы что-то запомнили или кого-то узнали, случись что.

А случится могло все что угодно.

- Да, детка, сильнее... – шептал Кристиан, откидывая голову, чувствуя, что вот-вот ощутит верх блаженства.

Но вместо того, что почувствовать рассыпающиеся искры оргазма, Кристиан ощутил, как кто-то тяжелый с силой навалился на него сверху. Он открыл глаза и ему тут же заткнули рот, шепча что-то на латыни. Ужас пробрался в кровь, судорожно сжимая в его тисках тело. Пьяная пелена еще не спешила спадать с глаз, когда некто соскользнул с него и молодой человек увидел страшную картину. Одна из девушек, что была с ним в эту ночь, кажется ее звали Келли была мертва и валялась у него в ногах, а вторая пропала... Ее нигде не было. Ни тела, ни криков, ни того, кто мог бы помочь. Кристиан с опозданием осознал, что сейчас может быть следующим, но занесенный над ним нож не спился в его плоть, только потому что человека, который его держал спугнули дикие крики и возгласы. Сердце Кристиана билось где-то в горле, он не соображал ничего то ли от страха, то ли от алкоголя. Возможно именно на это и был расчет, но чтобы перестраховаться, неизвестный человек как следует врезал Кристиану по голове и тот отключился.

- Что скажешь, Харпер? – мотнул шериф Ригли головой. – Зверство!

Харпер принюхался. Пахло алкоголем и спермой. И вообще, запашок стоял еще тот. Он даже думать не хотел, как можно настолько быть пьяным, чтобы не услышать как к тебе в покои ворвался убийца и порешил свою подружку.

- Быть скандалу, Харпер, если мы не найдем этого сукиного сына! Ридинг нас просто сожрет с потрохами.

Нытье Ригли не доставляло Харперу никакого удовольствия, но шериф был прав. Слишком много убийств, зверских, лишенных хоть какой-то логики, и никаких нормальных улик, только предположение, что это могли сделать... дети.

- Шериф? – окликнул Ригли его молодой помощник Хью. – мы задержали двоих предполагаемых подозреваемых. Их сейчас везут в префект.

Харпер и Ригли переглянулись.

class="book">Префект маршала находился у въезда в город. Там располагалась контора по поимке разных преступных элементов. Сперва их приводили туда, а уже потом ими занимался шериф, который если надо мог запросить сведения и подмогу из близлежащих крупных городов: Лондона, Бирмингема и Кардифа.

Харпер, который первый вошел в здание префекта, даже не сразу понял, что подозреваемыми в убийствах этой ночью являются двое детей. Лили и Коди были пойманы уже почти утром, еще один мальчик сбежал и помощники шерифа не смогли его отыскать в лесу. Однако тех, что они поймали, говорить отказываются.

- Если мэр Ридинг узнает детали расследования, – сказал Харпер Ригли, – он повесит этих несчастных без суда и следствия, вам ясно, шериф? Мы должны как можно тщательнее обыскать место предполагаемого наблюдения преступником за своими жертвами. А детей стоит отпустить, вряд ли они вообще что-то видели.

- Ты с своем уме, Харпер? – возмутился Ригли. – Эти дети возможно единственные, кто нам хоть что-то может объяснить. Не знаю как ты, лично я ни черта не понимаю что происходит! Эти дети – подозреваемые в убийстве и в покушении на убийство, а ты предлагаешь их отпустить и поискать еще улик. Спятил!

Шериф подошел к рыжеволосой девушке, которой было лет шестнадцать на вид. Он присел на корточки рядом с ней и сказал, поглядывая на парня рядом:

- Если вы не начнете говорить прямо сейчас, через пол дня вас повесят на базарной площади и тогда я уже ничего не смогу сделать, ясно вам?!

Но девочка никак не отреагировала на его слова, уставившись куда-то в пустоту за его спиной. Мальчишка же поджав губы, тоже избрал своей защитой – молчание. Шерифу это не нравилось, но похоже что он действительно мог бы отпустить их, но...

- Шериф Ригли! Почему вы не доложили мне, что поймали тех, кто напал на моего сына ночью!? Вам так не дорого место работы?!

Мэр был просто в ярости и Харпер понял, что теперь вряд ли подозреваемые доживут до суда. И оказался прав, потому что как только шериф Ригли рассказал Ридингу, что двое ребят могут быть причастны, Брэд Ридинг приказал повесить обоих на рассвете.

- Ты же бросил их, бросил! – кричал Кадо, пытаясь лупить Тима по лицу, но выходило как-то коряво и неумело. – Ты трус, слышишь? Тебя надо изгнать из клана!!!

Остальные ребята стояли кружком и насупившись смотрели как Кадо пытается выпустить пар. Никто ему не помогал, но и не останавливал. Ребята разбиралась сами между собой. Но до поры.

Ева решительно подошла к ним и оттолкнула Кадо, встав между ребятами.

- Хватит! – ее голос звучал требовательно. – Мы и так потеряли сегодня двоих. Нам нужно быть вместе, а не затевать драки на пустом месте. Тим бы ничего не смог сделать против людей с оружием, только бы сам погиб. Мы должны держаться сплоченней, желательно более без потерь. Это ясно?

Кадо все еще был на взводе. Он считал Лили своей нареченной, а теперь получалось, что он ее более не увидит.

- Значит, мы и дальше будем жить, как изгои? – вырвалось у Кадо, когда Ева решила, что все всё поняли и нужно заниматься делом.

Ева обернулась, сощуривая глаза отчего они казались хитрыми и злыми.

- Не забывай кто ты! – четко произнесла она. – Ты – вольный брат Земли нашей. Ты пришел на нее не уничтожать, а защищать. Если ты уподобишься мести или расправы, ты проиграешь. И мы все проиграем в этой борьбе за место под солнцем. Ты понял? А теперь иди на покос. Нам нужно сено для скота. Живо!

Когда дети ушли на покос, Ева еще долго не могла отойти от того, что их снова стало меньше. Им очень нужна была связь с тем миром, но за каждую вылазку приходилось платить цену. Высокую цену.

====== 5. Без свидетелей. ======

Отец Уэнрайт напоминал Шарлотте сильного, но потрепанного временем и боями солдата. Он немного прихрамывал на левую ногу, Дороти пояснила, что это после ранения. Не смотря на это, отец Уэнрайт был низок ростом, однако крепкое рукопожатие и серьезный взгляд в глаза не оставляли сомнений, что на поле боя этот мужчина мог повести вперед кого угодно. У Шарлотты было не много встреч с военными и солдатами, но она очень хорошо знала, что по рукопожатию и взгляду можно многое сказать о человеке. К примеру отец Уэнрайт скорее всего был не в рядовом чине, командовал ротой или отрядом. Многих потерял, закалился, заматерел. Взгляд бывшего солдата Королевской Армии был скуп на эмоции, тем не менее учтив и добр. В нем сочеталось мудрость и опыт, этакий жизненный тяжелый сплав, который не у всех в глазах разглядишь.

Шарлотта предполагала, что отец Уэнрайт не обрадуется тому, что она пришла в его дом, да еще осталась на ночь. Однако это предположение себя не оправдало, потому что после знакомства последовал легкий завтрак пшеничными лепешками с молоком и Ричард Уэнрайт сказал:

- Очень хорошо, что вы приехали, мисс Ди. Нам нужен человек, который не побоялся бы рассказать людям правду и открыть глаза на многие устаревшие понятия, такие, как ведьмовство. – Он перевел глаза на Дороти, которая услужливо хлопотала вокруг стола, затем коротко вздохнул и продолжил: – Понимаете мисс Ди, в нашем городке есть люди, которые периодически несут околесицу и нервируют народ, сдабривая свои россказни нелепыми баснями о том, чего просто нет. Вы ведь понимаете, о чем я?

Видимо отец Уэнрайт понял, что Дороти просветила Шарлотту насчет того, что здесь творится.

- Немного, – кивнула Шарлотта. – Но мне не понятно, почему мэр города ничего не предпринимает, чтобы пресечь болтовню?

Отец Уэнрайт скривил губы и отставил пустую чашку от себя.

- Мэру Ридингу подобная болтовня только на руку, – он снова глянул на Дороти, но девушка не обратила на это совершенно никакого внимания, продолжая убирать чашки со стола. – Лучше запуганных до смерти людей ничего нет. К тому же мэр Ридинг сам не ангел, мисс Ди. Вы ведь приехали писать книгу о том, что здесь происходит, не так ли?

- Я хотела бы в этом разобраться, только и всего, – уточнила Шарлотта. – Там, откуда я приехала, о ведьмовстве знают ли то, что пишут в газетах. Полагаю, что вы знаете об этом гораздо больше любого журналиста.

Уэнрайт ничего не ответил на эту откровенную похвалу. Он покачал головой и вынул из-за пазухи карманные часы. Посмотрев на них, он кивнул самому себе и вдруг предложил:

- Я должен ехать к умирающему в Брисвуд, это в пяти милях отсюда. Хочу чтобы вы поехали со мной, мисс Ди.

Дороти едва не уронила половник, остановив острый взгляд на отце. Она ничего не сказала, но с укором смотрела на него.

- Зачем? – поинтересовалась Шарлотта.

- Мне нужен свидетель, который запишет слова умирающего. И этим свидетелем будете вы.

Честно, четко и без сомнений интригующе. Шарлотта не жаловала подобных тайн, которые могли стоить ей жизни, но с чего-то надо начинать узнавать людей в этом городе. Это было опасное приключение, но именно за ними девушка и ехала сюда. В любом случае, у нее был шанс узнать о том, о чем не знают другие.

- Хорошо. Я поеду с вами.

В это время на улицах Хэмпшира творились иные дела. День обличал всех умеющих говорить и распространять нужную мэру информацию. А мэру не нужна была паника. Мэру нужен был суд над теми, кто едва не убил его сына и растерзал невинную девушку. И хотя народу не было сказано подробностей убийства, и о том, что девушка не была так уж невинна, мэр серьезно отнесся к возможным слухам и пресек некоторые из них лишением языка особо болтливых. Так языка лишились двое работников мельницы, а третий был так напуган, что вообще потерял дар речи.

- Детектив Харпер, я прошу вас не сообщать в префект Лондона, о том, что здесь случится в ближайшие тридцать часов, – сделал акцент мэр Ридинг на слове “прошу”. – Я намерен лично разобраться в случившимся и курировать всех причастных к расследованию смертей в городе, но на данный момент нам не нужны доносы в Лондон или Саутгемптон, ибо здесь совершенно другие законы, по которым мэр города имеет полное право казнить тех, кто случайно или косвенно был пойман на месте преступления. Вам понятно?

- Хотите совершить казнь не имея на это прав? – решил уточнить Харпер. – Вам же хуже. Но хотите вы этого или нет, мне придется сообщить о результатах расследования, ибо я не подчиняюсь вам. Мое руководство находится в Лондоне и ждет от меня результатов, не меньше, чем от вас префект Саутгемптона. Пока я здесь, то не позволю вам совершить казнь без суда и следствия, мистер Ридинг. И если вам не понятны мои слова, могу вам разъяснить в приватной беседе, – заключил Харпер, чувствуя, как злость вскипает в крови.

Между Харпером и Ридингом было малое расстояние и со стороны можно было подумать, что они собираются тот час напасть друг на друга, но Харпер был достаточно умен, чтобы не затевать драк с властями города. Но предупредить он имел полное право.

Шериф Ригли стоял поодаль и видел, как седые волосы Ридинга едва не встали дыбом от злости, а еще довольно молодое лицо мэра исказила гримаса ярости. Вряд ли Ригли мог бы воспрепятствовать чему-то между этими джентльменами, но он понимал, что находится сейчас между двух огней. Разумеется, он был на стороне справедливости и желал, чтобы преступники оказались виновны и их постигла виселица, как всех, кто совершил убийство. Но так же было ясно, что мэр не станет слушать какого-то заезжего детектива, а прикажет Ригли разобраться с этим самому, при его поддержке, разумеется. А слово мэра – здесь закон!

- В таком случае, я вынужден сообщить вашему начальству, что ваша работа здесь окончена, мистер Харпер. Не мешайте мне! – добавил он, подавшись всем телом вперед, едва не пожирая гневным взглядом молодого человека.

Но Харпер даже не отклонился назад, принимая ярость на себя. В любом случае, он останется здесь, даже если его работа и закончена. Он обязан поймать настоящих преступников, а не казнить детей за шалости того, кто трусливо не желает отвечать за свои деяния.

- Шериф Ригли, прикажите своим помощникам построить на площади виселицу. Сейчас же! – приказным тоном сказал Ридинг.

Его лицо уже было каменным и спокойным, словно посмертная маска фараона. Он и раньше не отличался чуткостью, а теперь и подавно. События прошлого закалили нынешнего мэра, однако многие справедливо считали, что он занял этот пост не совсем заслуженно. В их числе был и Ригли, но на данный момент, его больше интересовало то, кто же осмелится, кроме Харпера, помешать казни двух детей.

После того, как Ридинг вышел вон из офиса шерифа, Ригли мельком глянул на Харпера, а затем сказал, стоящему рядом помощнику:

- Стоун, оповести отца Уэнрайта о том, что здесь готовится.

Темноволосый немолодой помощник Адам Стоун, часто работал у шерифа “мальчиком на побегушках”. Когда Харпер спросил о нем, Ригли поморщился и сказал, что не допускает Стоуна до настоящих дел, ибо его сынок был психопатом, который зарезал дочь бывшего мэра города – Харта Боу. В те времена Стоун был заместителем шерифа городка и пытался выгородить своего сосунка. Дошло до того, что он едва не подменил улики, ведущие на Кайла Стоуна. В результате префект дал ему два года без права внесения залога, за порчу улик и еще год исправительных работ в тюрьме “Хизли”, что в сорока милях от Бакстона, Саутгемптон. Но когда Адам вернулся в город, Ригли нужны были крепкие руки и он на свой страх и риск взял Стоуна на работу.

- Я съезжу с ним, – оповестил шерифа Харпер. – Может ваш пастор и меня просветит о том, что я еще не знаю об этом городе.

- Шарлотта, – окликнула девушку Дороти. – Слушай, тебе не обязательно ехать с моим отцом. Иногда он бывает занудой и все время думает о делах, расследованиях и правде, которую должен донести людям. тебе вовсе не обязательно...

Дороти нагнала юную писательницу у дверей ее временного пристанища. На самом деле у нее не было резона отговаривать Ди от поездки, она просто хотела предупредить Шарлотту, что дорога по которой они поедут через два часа, проходит по ведьминому лесу и не лишним будет смотреть в оба, либо вообще отказаться от поездки. Дороти нравилась Шарлотта и ее рвение, желание докопаться до истины. Однако, Дороти понимала, что отец мог бы взять ее, но не взял потому что ему не наплевать на свою дочь, городская журналистка – совсем другое дело.

Шарлотта обернулась, чтобы сказать Дороти, что ей нечего боятся, но получила нежный и какой-то неуклюжий поцелуй в губы от дочери священника. Первое что пришло ей в голову, после него, то, что девушка не умеет проявлять свои чувства, либо попросту боится это делать. Ведь по сути, все люди в городке, да и за пределами деревень слишком набожные, чтобы понять подобные желания и страсти.

- На удачу, – улыбнулась Дороти, поправляя золотистый локон и тут же закусывая губу. – Она тебе пригодится, поверь мне.

Не успела Шарлотта даже ответить что-то внятное, как в дверь внизу постучали, настойчиво и грозно.

- Дороти, милая, открой помощнику шерифа, – попросил отец Уэнрайт.

Только сейчас Шарлотта вспомнила, что хотела еще заглянуть к шерифу и немного расспросить его о том, что он думает об этих убийствах. Префект журналистов не жаловал, но где-то нужно добывать реальную информацию. А тут такая удача, можно перед отъездом послушать о том, что скажет хотя бы помощник шерифа.

Ди осталась наверху, откуда было неплохо видно дверь, в которую через две минуты вошли двое мужчин в обычной одежде, но с оружием на поясе. Они сняли шляпы и коротко поклонились Дороти, оповестив ту, что они желают говорить с отцом Уэнрайтом. Один из пришедших, назвался детективом Ником Харпером и выглядел красавчиком. Шарлотте даже подумалось, что не врут мифы о том, что в детективы идут в основном симпатичные юноши, для того чтобы сбивать с толку женщин-преступниц. Детектив Харпер был не похож на обычного жителя Хэмпшира, в его глазах и голосе чувствовалась легкость и уверенность. Он говорил спокойно и тихо, будто опасался, что его услышат те, кто не должен.

- Отец Уэнрайт, – сказал Стоун. – Вы знакомы с детективом Харпером. Он нам пытается помочь с расследованием, – пояснил помощник шерифа. – Мы пришли сообщить вам, что констебли Хоу и Оукли арестовали двух подозреваемых в убийстве девушки этой ночью. Это дети. Они подозреваются в ряде убийств и мэр настаивает на том, чтобы казнить их на площади через два дня. Шериф Ригли просил оповестить вас, в надежде, что у вас найдутся доказательства против этого решения мэра Хэмпшира.

По лицу отца Уэнрайта было понятно все без слов. Дороти тоже была не удивлена такому повороту. По видимому, в этом городе иногда было принято казнить без суда, чтобы боялись. Хотя мэр скорее всего не видел, что люди и так запуганы до предела, да и вряд ли ему было до этого дело. Но вешать детей не дав им возможность сказать что-то в свою защиту, было мерзко и как-то местечково.

- Я найду доказательства, – уверенно ответил Уэнрайт. – Так и передайте шерифу.

Перед тем, как удалиться, Харпер отвел в сторону отца Уэнрайта и что-то шепотом рассказал ему. Затем надел шляпу, поклонился и вышел вслед за помощником Стоуном.

- Что сказал вам детектив Харпер? – поинтересовалась Шарлотта, когда они уже ехали на телеге по растрескавшейся от засухи дороге по направлению к Брисвуду.

После разговора с помощниками шерифа, отец Уэнрайт весьма скоро собрался в дорогу, едва не забыв взять немного провианта с собой. Дороти не вышла их проводить, занятая приготовлением обеда и разговором с Майклом, с которым Шарлотте не удалось познакомится. Было два часа дня, когда телега тронулась, увозя Шарлотту в неизвестное приключение.

- Пожелал удачи, – нехотя ответил Уэнрайт, причмокивая на коня.

- И всё?

Отец Уэнрайт не особо хотел говорить о том, что они с детективом Харпером мыслят очень одинаково в этом расследовании. К тому же, они оба солдаты Королевской Армии Великобритании. Но возможно, что пастор просто хотел защитить человека, который мог не вернуться с этой поездки.

- Детектив считает, что убийства совершил психически неуравновешенный мужчина, около тридцати пяти – сорока лет от роду, но никак не дети, которых сегодня утром поймали констебли. Он намерен сообщить в префект о том, что мэр Ридинг ведет какую-то свою игру с городом и жителями, но я отговорил его от этой затеи.

- Почему?

- Это опрометчивое решение. Ведь мы точно не знаем, кто убийца.

Колеса телеги немного скрипели, видимо смазывать их было недосуг, но это возвращало Шарлотту в реальность из собственных мыслей о расследовании.

- Полагаете, что мэр Ридинг может быть замешан в этих убийствах? – удивленно спросила юная писательница.

- Нет, но он в прошлом вполне мог спровоцировать подобные преступления, – честно ответил Уэнрайт, еще более заинтриговав девушку.

- Каким образом?!

Шарлотта желала знать все и в подробностях, ведь если отец Уэнрайт знал что-то о корне преступлений, значит, он мог совершенно точно указать на истинного виновника, но в таком случае, этим виновником мог оказаться и сам пастор. Узел интриг продолжал затягиваться, завлекая в гущу криминальных событий все больше людей.

Конь впереди тряхнул мордой и заржал, останавливаясь. Сперва было такое впечатление, что конь почуял кого-то впереди. Но впереди была свободная пустая дорога, с обочин поросшая густой травой и дерном. Тот самый ведьмин лес должен был начаться через полмили.

Отец Уэнрайт спрыгнул с насиженного места и полез в котомку за яблоками.

- Эта лошадь очень хитра, – улыбнулся священник. – Она требует продовольственной платы за риск.

Шарлотта тоже улыбнулась, хотя кожей чувствовала что стоит держать ухо востро. Дороти ведь не зря ее предупредить решила. Она и перед этим много говорила ей о том, что дороги пересекающие ведьмин стан, куда одному лучше не ходить.

- Получается, что на вас работают только хитрые звери, – продолжила шуточный разговор Шарлотта, пытаясь отделаться от чувства, что за ними наблюдают.

- Вы про пса рядом с часовней? Я просто не мог дать ему умереть, – просто сказал Уэнрайт. – К тому же собаку если правильно обучить, она будет приносить немало пользы. Надо было ее с собой взять.

Накормив яблоками своенравное животное, Уэнрайт посмотрел в голубые небеса. Как-то спонтанно, будто что-то ждал от них. Шарлотта тоже подняла голову и вдруг почувствовала как сзади в шею словно что-то укололо. Перед глазами все поплыло и последнее, что девушка услышала перед тем, как ее накрыла темнота, были слова отца Уэнрайта:

- Не надо! Возьмите лучше меня...

====== 6. Ведьмин лес. ======

Харпер уныло смотрел, как на базарной площади города выстраивается помост для виселицы. Ему раньше приходилось смотреть повешение в ходе разных расследований и дел. Но в Лондоне это теперь редко делалось прилюдно, по большей части судебные приставы решали дело в темных кулуарах зданий суда, тихо и относительно мирно. На повешении присутствовали только официальные лица, главный судья, судебная медэкспертиза с врачом и пара констеблей. И все. Ни посторонних лиц, ни народных свидетелей, ни других гражданских. Хотя по желанию и разрешению суда могли присутствовать полицейские офицеры в чине сержанта и лейтенанта. Все казни в Лондоне происходили под строгим присмотром губернатора и префектуры, а так же окружного прокурора и его маршалов. Разумеется, были и ошибки, но за них приходилось отвечать по всей строгости законов Великобритании. Именно поэтому Харпер не сомневался, что поступает правильно, оправляя уведомление для судьи Лондона и своего генерального руководства, о том, что, черт возьми, здесь творится.

Он понимал, что отец Уэнрайт во многом разделял его взгляды, как бывший военный, но в данном случае и на данной территории он подчиняется губернатору штата, как и все его подданные. А губернатор штата, даже не в курсе, что мэр города Хэмпшира намерен делать, поэтому ему тоже следовало отправить уведомление.

Дети, которых без хлеба и воды заперли в камеру при офисе шерифа, были еще очень молоды, чтобы понять то, во что играется мэр города и все его констебли. Вряд ли они понимали, что происходит, однако догадывались, что если даже они заговорят, мэр Ридинг вряд ли услышит их. Да и то, что отец Уэнрайт сможет достать доказательство непричастности этих детей к жестоким убийствам, верилось с трудом. Эти дети были обречены на расправу с того момента, как на них надели кандалы. И здесь Харпер ничего не мог сделать, даже при всей его горячности и мастерстве детектива. Он нутром чуял, что дети непричастны, они всего лишь возможные посредники или даже случайные жертвы обстоятельств. Но никак не преступники, жестоко зарезавшие несколько человек. Хотя Харпер, верил, что ведьмы порой очень опасны, просто потому что действуют по своим правилам и законам, которые далеки от законов Великобритании, все же нужно было расспросить и других детей. Только вот времени на это было, до рассвета.

Неожиданно в кабинет, где писал свои уведомления Харпер, без стука влетел Стоун и сообщил, что приезжую журналистку, которая ехала через ведьмин лес вместе с отцом Уэнрайтом, похитили. Стоун явно бежал со всех ног чтобы сообщить детективу эту новость раньше остальных.

- А сам отец Ричард? – поинтересовался Харпер.

- Живой. Только легкое сотрясение мозга получил, видать огрели его лихо. С силой, на которую женщина вряд ли способна.

Меткое замечание помощника шерифа Стоуна. Бывает, что женщина не уступает по силе мужчине, но не в этом случае.

- Что будем делать, детектив? – спросил переведший дух Стоун. – Если мэр уже знает, он ускорит казнь.

Харпер повернулся на каблуках и серьезно взглянул на Стоуна.

- Скорее он уже знает, я иду к нему. Кто-то должен сказать Ридингу, что он посеет панику среди людей, если казнит детей. Нужно обождать. Стоун, возьмите Фоули и прочешите вместе с констеблями дорогу по которой ехали отец Уэнрайт и мисс Ди. О найденных уликах, сообщать лично мне или шерифу Ригли.

- Слушаюсь, сэр.

Взяв в руки недописанное уведомление, Харпер какое-то время смотрел на лист, а затем скомкав, отправил в мусорную корзину около стола и вышел из офиса в направлении дома мистера Ридинга.

В Ливерпуле Шарлотте иногда приходилось заниматься поиском годных историй для годных статей, а для этого она порой попадала в такие притоны города, что не многие живущие в городе знали о них. Куда только не заводило Шарлотту ее любознательное эго. Однажды, когда они с Микаэллой поругались, Шарлотта ушла, хлопнув дверью. И домой она снова вернулась только через четыре дня. Она тогда попала в настоящий водоворот событий, которое сложно назвать легальным приключением. Именно тогда она впервые попробовала опий. Ничего в нем не было примечательного и интересного, как ей с восторгом рассказывали некоторые. Опий вызывал видения и галлюцинации и на него легко было подсесть, но Шарлотту эта участь миновала, просто потому что девушке было не интересно витать в облаках. Однако, она помнила неприятный осадок от этого легального наркотика. Горечь во рту, сонливость, раздражение, тошноту и прочие неприятные моменты жизни.

Поэтому, когда Шарлотта очнулась с подобными симптомами в совершенно незнакомом месте, она сразу подумала о том, что ее накачали наркотиком. Она не помнила, как попала сюда и как отсюда выйти, тоже не понимала пока что. А потом еще оказалось, что ее ноги втиснуты в железные колодки, которые цепью прикованы к каменной холодной стене помещения.

Было похоже на темницу. Свет не проникал через толщу деревянных досок, которыми было забито окно. А факел, который висел на стене, больше коптил, чем реально давал света.

Помещение было холодным и сырым. Через земляной пол кое-где пробивался мох и лишайник. Рядом с мощной дверью стоял небольшой прогнивший стол, на котором лежала книга. Потолок тоже был из камня, с него свисала паутина и редкие усики плюща.

Звуков не было. За пределами темницы было тихо, словно ночью. Но Шарлотта все же подумала о том, что сейчас еще день. Ведь они с отцом Уэнрайтом уехали из его дома, где-то в два часа дня. Значит, сейчас где-то около четырех, может пяти. Еще не вечер, но уже не день.

Помимо сырости помещения, в нем стоял запах какого-то отвара. Обычно, так пахло в лечебницах или лабораториях по изготовлению лекарственных средств. Однажды Шарлотте пришлось писать статью о местной ливерпульской ведунье – Марте. Вот в ее жилище был похожий запах.

Не успела Шарлотта подняться с холодного пола темницы, гремя цепями, как дверь с силой и скрипом отворилась и перед ней предстала женщина. Красивая, но уже не молодая женщина, с темно-русыми длинными волосами, в которые кое-где были вплетены красные и белые ленты. Лицо ведьмы казалось знакомым, но Шарлотта опьяненная наркотиком, который еще не выветрился из головы, не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах они могли пересекаться. Женщина была одета в серый балахон, туго затянутый на поясе кожаным ремнем, на котором висел небольшой мешочек, с чем-то тяжелым внутри. Еще, на поясе висела связка ключей и охотничий нож с волнистым лезвием.

Глянув на Шарлотту женщина позволила себе улыбку тонких губ и ее лицо тот час преобразилось, выдавая в ней совершенно не ведьму, а просто женщину которая живет в лесу, очевидно уже давно, поэтому приноровилась выдавать себя за кого угодно, только не простушку. В карих глазах, мелькнул недобрый огонек, когда ведьма зычным голосом позвала, не поворачивая головы:

- Кадо! Хельга!

Тот час в помещение вошли еще двое. Совсем дети на лицо. Юноша был выше двух женщин, крепкий и широкий в плечах, в простой одежде с коротким мечом в левой руке. На лице его смешалось несколько оттенков чувств: злость, раздражение, обида, боль, страх. Он злобно ухмыльнулся, обнажив ряд красивых зубов и заставляя заметить едва проклюнувшиеся усики и бородку. Девушка, которая пришла с ним, Хельга, была на вид груба и неотесанна. Одетая в мужскую одежду, она выглядела неопрятно и жалко. Грязные руки были сжаты в кулаки, а молодое лицо искажала гримаса презрения. При этом у нее были совершенно седые волосы, круглое лицо и какие-то странные черты, напоминавшие Шарлотте о недоразвитости ребенка, стоявшего перед ней.

- Переведите ее в мой дом, пусть Вилма присмотрит за пленницей. И Тим!

Подростки коротко кивнули и резко схватив Шарлотту за руки, успели так же прикрыть ей рот, чтобы та не издала ни звука. Женщина ловко отстегнула колодки и уже через несколько минут, Шарлотту вывели на свет Божий.

Это был лес. Тот самый, которого боялись все в Хэмпшире и близлежащих городах и селах. Он был странный и пугал даже днем. Что же тут творится ночью? Святотатства, пляски у костра, развращение невинных душ, прелюбодеяния. В любом случае, Шарлотте было это не интересно, а вот то, что с ней будет дальше – интересовало более.

- Куда вы меня ведете? – решила все же поинтересоваться юная писательница.

За что получила неожиданный тычок кулаком в живот от Хельги и закашлявшись едва не свалилась на траву.

- Тихо! А то покалечим, – предупредила коротко Хельга, снова улыбаясь как-то не по-доброму.

Удар вышел болезненным и на какое-то время сбил дыхание. Пришлось терпеть, чтобы не получить еще порцию боли.

Они прошли от темницы совсем не много, когда молодые люди остановились и Кадо кивнул Хельге. Сердце Шарлотты забилось быстрее, когда Хельга полезла в карман своей неопрятной одежды и выудила оттуда черный платок.

Подростки почти не переговаривались между собой на словах, все делали быстро и ловко. Однако, Шарлотта заметила, что они общаются больше жестами, чем как обычные люди. И как-то инстинктивно понимают друг друга, словно бы живут в этом лесу с рождения.

Повязка на глазах больно врезалась в кожу, но Шарлотта поняла, что это было сделано в целях безопасности. Скорее всего ведьмины дети люто опасались за свою жизнь, поэтому никто не должен ничего узнать. Поэтому ей завязали глаза. Хотя, наркотик все еще бродил в крови, и отпусти ведьмы ее сейчас, она бы вряд ли рассказала что-то связное.

Через какое-то время Шарлотта ощутила, что стало темнеть. Здесь в деревне темнело раньше обычного, а может это просто было так заметно. В городе всегда не до природы, там другие дела. Сейчас же, Шарлотта ощущала, как резко стало холодать. А потом ее снова привели в другое уже помещение и передали, видимо, кому-то другому. Потому что она услышала красивый нежный девичий голос:

- Садите тут.

Ее усадили на стул, привязывать более не стали, только перестраховались с колодками на ногах. С ними не боле то куда уйдешь, даже если захочешь.

- Тим пусть обождет за дверью.

Когда дверь в помещение звучно захлопнулась, с Шарлотты, наконец-то, сняли повязку и она увидела в каких-то шести футах перед собой девушку. Она была очень сильно похожа на женщину, что садила писательницу в темницу. Легкие, почти незаметные черты, выдавали в девушке дочь ведьмы. Девушка сидела на табурете напротив нее и держала в руках нож с резной ручкой.

Но Шарлотту поразила красота дочери ведьмы. Девушка была не просто красива, она была обворожительна. В одном взгляде аквамариновых глаз было столько тягучего шарма, столько нескрываемого любопытства, столько нерастраченного задора, сколько невозможно уместить в одном человеке. Перед ней сидело словно маленькое божество женской красоты. Шарлотта всегда была падка на девушек с темно-русыми волосами и выразительными глазами, как у дочери ведьмы. Но здесь привлекало юную писательницу какое-то необычное очарование, совершенно дикое, строптивое и неотразимое. Она даже забыла, что хотела все же узнать о своем дальнейшем будущем. Она забыла обо всем, смотря на совершенно восхитительный шрамик над правой бровью. Ровно такой же, как и у ее матери. Шарлотта в тот момент могла поклясться себе, что уже видела женщину с таким шрамом над бровью. Но вот где, память умалчивала.

- Будешь вести себя тихо, уйдешь невредимой, – тот час сказала дочь ведьмы, спокойным и приятным голосом, без панических ноток. – Меня Вилма звать. А тебя?

- Чарли, – осторожно ответила Шарлотта, называя свое уменьшительно-ласкательное имя, которое она впрочем недолюбливала.

- Странное имя.

- Для чего я здесь? – все же спросила писательница.

- Для обряда, – нехотя ответила Вилма, не спуская любопытных глаз с Ди. – Более узнаешь на рассвете. Если доживешь.

Последнее было утверждением, колким и метким. Шарлотте показалось, что Вилма хорошо прочитала ее эмоции, поэтому сделала вывод, что писательница будет доставлять неприятности, а значит, может отправится к праотцам еще до утра.

- А что потом?

- Это решат мои братья, – скупо ответила дочь ведьмы. – Ежели сгодишься, будешь жить. Ежели нет, то...

Она сделала характерный жест руками и закатила глаза, показывая, что бывает с болтливыми особами, непригодными здесь. Они уходят в страну вечных скитаний. Проще говоря, они умирают.

- А сама ты что думаешь?

- Что ты много болтаешь не по делу, пытаясь заговорить мне зубы и усыпить мою бдительность. Помолчи.

Они обе замолчали, все еще разглядывая друг друга. Вот тогда Шарлотте пришла в голову мысль, что ведьмы хотят обменять ее на своих детей, пойманных за преступления которое те не совершали. И если детей повесят на площади, Шарлотта вряд ли будет жить. Кровь за кровь, смерть за смерть. И вряд ли юная писательница может повлиять на свою судьбу. Здесь и сейчас, нужно было найти запасной выход, на случай, если мэр Хэмпшира казнит “Детей луны”.

====== 7. Полной луны сила. ======

- Вы не понимаете, – пытался растолковать мэру Ридингу свои взгляды Харпер.

- Нет, это вы не понимаете, детектив. Здесь глава города я, а не вы. Если мы будем всех преступников благородно прощать, как велит нам Всевышний, скоро в Хэмпшире не останется никого.

Ридинг был хмур, зол и настойчив. И совершенно трезв, не смотря на то, что на столе стояла початая бутылка бренди. Харпер понимал, что не переубедит этого человека, даже если тот час у него были доказательства непричастности двух детей к жестоким убийствам. Мэр Ридинг убедил себя в том, что здесь он решает судьбы всех, кто живет в городе. Он судья и Бог. Поэтому, совершенно прав был Стоун, сказавший ему, что ...дети обречены.

- Вы совершаете ошибку, которая может дорого нам всем обойтись! – сказал напоследок Харпер.

Он нутром чуял, что последствия могут быть весьма кровопролитны и даже если эти дети никого не убивали, за них обязательно будет кто-то мстить.

- Помяните мое слово, вы пожалеете.

На этом Харпер надел шляпу и вышел на свежий вечерний воздух, где на небо уже взбирался полный диск луны.

Немного постояв на улице, около дома мэра города, Харпер решил навестить отца Уэнрайта. Но не успел он сделать и десяти шагов, как кто-то навалился на него сзади и прежде чем он успел положить руку на револьвер на поясе, его несколько раз ударили по голове. Второй удар оказался более сильным и Ник Харпер потерял сознание.

- Уберите это дерьмо с моего порога! – шикнул Ридинг двоим людям, которые в темноте казались пьяницами и убогими бродягами, которые едва стояли на ногах.

Ярко желтый диск луны на небосводе казался огромным глазом какого-то животного. Не каждую ночь увидишь светило в ореоле рассыпающихся искр высокого костра. Ночь была звездной и теплой, не смотря на время года. Место казалось задымленным, но на самом деле по влажной траве стелился молочно-белый холодный туман, забираясь в кроны деревьев и обрамляя овраги и небольшие пруды, словно живыми рамками, переливающимися серебром и медью.

Костер был сложен таким образом, что с виду напоминал шалаш с высокими сводами, внутри которого жил совершенно собственной жизнью саблезубый оранжево-красный огонь, периодически вырываясь за пределы своего жилища, чтобы облизать туманный полок.

Вокруг костра собралось немало людей, в основном дети от шестнадцати до двадцати пяти, если навскидку. Ведьма, которая связала ей Шарлотте руки крепкой бечевкой, располагалась на высоком тесаном камне слева от писательницы. Говорить было нельзя. Как только Шарлотта попыталась узнать, что происходит, она тут же получила тонким прутом по щеке и с тех пор она сидела тихо и смирно.

Щека горела, скорее всего на нем остался небольшой след от удара прутом. Но никто не обращал внимания на то, как было Шарлотте, дети вокруг были заняты тем, что бегали вокруг костра и собирали сухие листья и ветки.

- Довольно! – наконец, заговорила зычным голосом ведьма и дети, угомонившись, расселись по разные стороны от костра.

Вилма сидела по правую сторону от Шарлотты и зорко следила за тем, чтобы пленница не делала попыток убежать. Шарлотта и не делала, она понимала, что в этом случае может не дожить до рассвета и воспринимала все в достаточной степени серьезно и болезненно.

Не смотря на то, что писательница не понимала намерений всех этих людей, а они в свою очередь и не объясняли ничего, перед тем, как наступила полночь, один из подростков, которого Вилма назвала Тимоти, принес Шарлотте плошку с кашей и какой-то напиток в глиняной посудине. Парень был смущен и молчалив, замкнут и не смотрел Шарлотте в глаза. Вилма объяснила это тем, что он винит себя в том, что из-за него могут погибнуть двое других детей, которых схватили констебли в городе и теперь скорее всего казнят.

Тогда есть хотелось ужасно, поэтому Шарлотта даже не подумала о том, что ей могут что-то подмешать в еду, для того чтобы она либо болтала без умолку, либо вообще замкнулась в себе. Она подумала об этом только когда ее садили около костра. Она не чувствовала, что ей что-то сыпанули в пищу, не было никаких неприятных ощущений после ее принятия. Однако страх, который сковывал все сильнее, был гораздо хуже любых ведьминых снадобий.

Сперва ведьма произнесла какую-то речь на неизвестном языке, похожим на позднелатинский и бросила что-то в огонь, чтобы костер разгорелся ярче и охотнее. А уже затем, она обратилась к своим верным помощником, четко проговаривая каждое слово:

- Сегодня на нашу жизнь слова покушаются те, кто не знает даже самого значения этого слова. Они пытаются запереть нас в рамки несуществующих канонов и законов, когда самый страшный закон для всех живущих на земле – закон природы, они просто игнорируют его. Знайте, что если прольется кровь наших с вами братьев и сестер, но на рассвете мы казним того, кто станет немым посланием для невежд пытающихся управлять нами, детьми луны!

Шарлотта нервно сглотнула, стараясь не паниковать. Но весьма трудно удержаться в рамках хладнокровия, когда при тебе говорят о том, что ты представляешь для кучки ведьминых отродий всего лишь жертву во славу природного естества.

- Если прольется наша кровь, мы ответим на нее кровью незамедлительно! И пусть это послужит уроком для тех невежд, которые ошибочно полагают, что мы стерпим подобное. Да!!!

- Да!!! – словно отразилось эхо других детских и подростковых голосов и прошло канонадой по притихшему ночному лесу, поднимаясь в высь, где далеко-далеко за равниной спит холодный рассвет.

Шарлотта и раньше читала про бесовские танцы ведьм и развращения малолетних. Сейчас же она осознала, что может все это увидеть наяву и даже, поучаствовать в этом. Как преднамеренная жертва, а не как гость на этом пиру.

- Вставай! – едва не вывихнул Шарлотте руку Кадо, резко дернув на себя ее связанные руки. – И молчи, ежели не хочешь чтобы тебе изуродовали лицо.

Шарлотта поджала губы, пытаясь не заплакать. Сильно жгло щеку и руки, крепко перетянутые веревкой, но просить развязать, все равно что молить о прощении. Она ничего не сделала такого, чтобы молить своих похитителей.

- Я присмотрю за ней, – вдруг сказала Вилма, перехватывая у Кадо ее связанные руки. – Лучше преподай Тимоти урок смелости, а то того и гляди всех нас продаст за кусок румяного каравая.

Спорить Кадо не стал, очевидно потому что дочь ведьмы имела свои преимущества в этом таборе ребятни. Мальчишка лишь презренно бросил на Шарлотту огненный взгляд и пошел прочь, к костру, где уже веселились остальные.

- Спасибо, – вымолвила все же Шарлотта, опасаясь, что сейчас последует удар прутом.

Но Вилма, которая была ростом выше на несколько дюймов, лишь пожала плечами и повела юную писательницу за собой.

Они ушли весьма далече от костра и плясок. Лес здесь казался непролазной гущей ветвей и трясины. Идти было тяжело, ноги проваливались в мох по щиколотку, а то и по колено, но Вилма не сбавляла темпа, когда наконец они вышли к залитой лунным светом небольшой опушке на берегу темноводной реки.

- Садись, – указала Вилма на небольшой, но крепкий коренастый пень, возле обрыва.

Сама она присела на поваленной дерево и начала говорить:

- Мать Земля стала для нас домом, здесь в этом лесу. Мои братья и сестры не хотят никому зла. Они просто хотят здесь жить. Но жестокий правитель вашего города, обещал всех нас казнить только затем, чтобы мы не развращали их детей и не вливали в их головы дух свободы. Он не понимает, что свобода нужна для счастья, а те люди, в городе не живут счастливо, они боятся и этот страх заставляет их разрушать нашу жизнь, до основания. Ты окажешься тем человеком, кто даст понять вашему правителю, что он ошибается.

- Нет, – резко возразила Шарлотта, на миг осмелев и впившись взглядом в молодое лицо Вилмы. – Если я умру, вас всех ждет казнь. Рано или поздно вас всех найдут и убьют. Никакого милосердия к вам никто не проявит. И уверена, что это будет правильным решением, потому что вы уподобились им самим, делая себя объектом охоты, но никак не благородного сосуществования.

- Ты говоришь ложь! – ответила Вилма. – Мы не можем простить казнь невинных...

- И поэтому сами хотите стать палачами?!

Вилма резко вскочила на ноги и Шарлотта отпрянула, ожидая удара по лицу. Но девушка лишь ближе подошла к пленнице, чтобы заглянуть в ее глаза и понять что-то свое.

- Что же ты предлагаешь? – наконец поинтересовалась она.

Юная писательница взглянула поверх головы дочери ведьмы, на серебристую дорожку лунного света скользящего по спокойной глади реки. Полной луны сила...

- Я предлагаю поступить как люди Земли, благородно и милосердно. Не отвечать кровью на кровь, и злом на зло. А показать другую сторону людей, живущих рядом с природой, любящих ее, воспринимающих ее как часть своей жизни.

- Это трусость...

– Нет, это уважение к земле и ее жителям. Всем жителям даже тем, кто сам еще не знает, что он дочь или сын земли.

Они замолчали, смотря друг на друга. Шарлотте подумалось, что девушка перед ней совершенно другая, нежели те дети, которые подчинялись ведьме. Не потому что они были как рабы, а потому что ведьма их кормила и защищала. А Вилма... Она пыталась ее слушать и внимать. Мыслить самостоятельно и менять точки зрения. Шарлотта уважала таких людей, которые могли изменить свое мнение и рассмотреть другие способы сосуществования. Наверняка в их таборе это считалось чуть ли не трусостью и мягкотелостью, но в современном обществе это достойно восхищения.

- Ты говоришь как одна из нас, – после долгогомолчания произнесла Вилма, не сводя глаз с Шарлотты. – Почему ты думаешь, что людям в городе может быть дело до того, кто мы? Они нас знать не хотят, они повесят Лили и Бейба на рассвете, даже не разбираясь в том, что не они совершили эти преступления.

- Но они, очевидно были на месте убийства. Зачем?

Вилма поднялась и пересела обратно на поваленное дерево, устремив взгляд на реку. Она молчала и Шарлотта уже подумала, что разговор окончен, как вдруг дочь ведьмы сказала:

- Лили пыталась его вразумить. Верила, что он вернется из своей страшной страны грез и станет прежним. Она пыталась его вернуть к прежней жизни. И теперь она там, и ей никто не сможет помочь, даже он.

- Кто он?

- Ее брат. Кайл. Убийца.

Рассвет еще казался смутным сном, когда Харпер очнулся на ледяной траве. Какое-то время он пытался сфокусировать взгляд, но голова просто раскалывалась, из-за чего казалось, что все плыло перед глазами, качалось и не хотело становится обычным. Попытка подняться на ноги успехом не увенчалась, молодой человек снова повалился на землю и перед ним разверзлось черное небо полное звезд, которые он не видел.

Закрыв глаза Ник нащупал на поясе револьвер. Оружие было на месте и значок помощника шерифа – тоже. Детектив логично помыслил, что его пытались припугнуть, но не убить. Либо хотели убить, но не вышло. Однако более думать не было никаких сил, ибо казалось, что голова тянет Харпера вниз, едва он пытается встать на ноги.

Он не понимал, где находится. Воздух был холоднее и свежее, нежели в самом городе, из чего можно было бы сделать вывод, что его куда-то завезли и бросили.

Когда очередная попытка подняться с треском провалилась, Харпер решил, что ему просто нужно пролежать здесь до рассвета, может кто потом найдет его при свете дня.

Он едва не закричал, когда неожиданно увидел перед собой лицо человека. Зрение постепенно приходило в норму, но все же резкости не хватало.

Человек приблизил к нему лицо и от него пахнуло лесом, дымом и еще чем-то знакомым, но не опознанным на данный момент. Что-то промычав, человек резко схватил Харпера за грудки и рывком поднял на ноги. Все по-прежнему качалось и кружилось, как в хороводе, очевидно, что у Харпера сотрясение мозга, ибо стоять самостоятельно он не мог.

- Бедняга, – произнес незнакомец, взвалив детектива на плечо.

Сопротивляться сил не было, к тому же головная боль достигла пика и сознание детектив снова погрузилось во тьму.

Человек молча шел с Харпером на плече, ничуть не шатаясь, будто и не ощущая груза тела. Он шел прямиком по городской дороге, которая к рассвету рисковала привести его в Хэмпшир. Ему в спину светил полный диск луны, обрамленный предутренним туманом.

====== 8. Дети луны. ======

- Ну, вот, голубчик, – пробормотал Уайз, склонившись над Харпером. – Жить будете!

Чарльз Уайз посмотрел скептически на своего молодого помощника, который держал в руках ремень с револьвером детектива и кивнув на дверь, предложил тому выйти. Это было исполнено тот час. После этого Уайз сел на край койки детектива и спросил:

- Вы что-нибудь помните, детектив?

На тумбочке слева стоял стакан с водой и Харпер вспомнил, что человек, который его принес, давал ему пить из кожаного бурдюка. Нику врезалось в память, что на запястьях у человека были следы от колодок, причем свежие следы, которые еще не успели как следует зарубцеваться. Это было едва ли не единственное воспоминание воспаленного мозга.

- Ничего не помню, доктор. Совсем.

Харпер решил, что скорее всего что-то пытается устранить его от дел и выслать поскорее обратно в Лондон, поэтому лучше никому более не знать, что он помнит. От греха подальше. Так будет проще ему в его неофициальном расследовании.

- А что последнее вы помните?

- Разговор с помощником шерифа Стоуном, мы разрабатывали версии о предполагаемом убийце, а потом я решил прогуляться. Стоун вернулся?

- Да. Он как и все сейчас на площади, готовятся к повешению преступников, детектив.

Харпер резко поднялся и голова снова пошла кругом.

- Э, голубчик, вам предписан постельный режим, – строго сказал Уайз. – У вас легкое сотрясение мозга и небольшая гематома, поэтому никаких похождений, хотя бы пару дней. Придется казнь пропустить, иначе можно подхватить какую-то заразу и тогда вам сам Бог не поможет. Поверьте, лучше обождать.

- Это же дети, док – присел обратно на койку Харпер. – Невинные дети. Против них даже улик нет.

Чарльз Уайз молчал, он тоже не совсем понимал, как без прямых указывающих улик, можно производить казнь. Будучи образованным человеком, он понимал, что Ридингу сейчас нужно что-то сделать, чтобы не посеять панику среди людей и не потерять бразды правления городом. А для этого все средства хороши, как известно. Чем меньше народ знает о подробностях этих убийств, тем проще народом управлять. Ведь если начнутся смуты, Ридингу будет трудно удержать людей в узде и тогда придется прибегать к радикальным методам, а это далеко не всегда хороший ход.

- Вам не стоит об этом думать, детектив. Полагаю, что ваше расследование окончено, – лаконично сказал после паузы Уайз. – Как только немного оправитесь от травмы, можете езжать в Лондон. А сейчас, поспите.

Было ясно, что Уайзу тоже не хотелось подставлять свою шею под гильотину отношения Ридинга и города. Харпер понял из разговора, что если он не уедет, то это покушение на его жизнь последним не будет. На данный момент, ему хотелось поговорить со Стоуном, ибо только этот помощник поддерживал его в его начинаниях рассмотреть другие варианты поиска улик и убийцы. Но похоже Стоуна ждет незавидная участь, смотреть как будут вешать невинных детей.

Ригли рассматривал большую дырявую перчатку, которая явно принадлежала взрослому человеку. На перчатке была кровь. По сути это была веская улика и прорыв в деле о неизвестном убийце.

- Где ты ее нашел? – поинтересовался Ригли у запыхавшегося напрочь Стоуна.

- На месте преступления, сэр. Я там еще кучу следов нашел, и они не принадлежат этим детям. Следы размера ноги взрослого мужчины, который явно прихрамывает на левую ногу, либо нес что-то на левом плече. Я зарисовал часть места преступления в блокноте, но не думаю, что кто-то будет серьезно воспринимать мои каракули. Шериф, сегодня обещали дождь, все следы будут смыты осадками, нужно срочно...

- Бисби! Фоули! Возьмите Бакстрема и все необходимое, быстро! Двух констеблей тоже возьмите, скажите, я приказал. Езжайте с мистером Стоуном, делайте все что скажет. Все улики должны быть у меня через полчаса. Это ясно?

- Но, сэр... – пролепетал спавший у окна Фоули, недоуменно взглянув на шерифа.

- Живо! У нас мало времени! – рявкнул Ригли понимая, что за полчаса можно едва успеть доехать до места преступления, не говоря уже о том, что все там собрать за тридцать минут. Но выбора особого не было, через час Ридинг казнит детей, и возможно Харпер был чертовски прав, это невинные дети!

- Стоун, – задержал Ригли своего помощника. – Хорошая работа.

Тот даже не улыбнулся, кивнул и вышел. Сейчас было вряд ли до улыбок.

К рассвету ноги стали мерзнуть, а связанные руки, неметь. Однако, Шарлотта отказывалась жаловаться, понимая, что ее судьба решится в ближайшие несколько часов. Не смотря на всю враждебность ведьминого клана, с ней обращались весьма сносно. Вилма даже накинула ей на плечи вязанную шаль.

- Если Лили и Бейб не вернутся к полудню, ты умрешь – спокойно, без экспрессивной окраски в голосе произнесла ведьма. – Надеюсь, что твоя смерть будет ответом на вопрос, который задают себе городские жители. Мы не сдадимся на милость тем, кто хочет нас заковать в цепи и заставить жить по канонам, которые нам чужды.

- Мам...

- Молчи, Вилма! – сверкнула глазами ведьма, не давая дочери даже возразить ей. – Ты еще ничего не знаешь об этой жизни. А я знаю! Знаю, какого это быть выброшенной, словно старая утварь, на съедение волкам и падальщикам.

- Мам, пожалуйста... Выслушай ее.

Ведьма замолчала, задерживая тяжелый взгляд на молчавшей Шарлотте. Казалось, взгляд ведьмы способен прожечь насквозь юную писательницу. Но Шарлотта не давала себя запугать, стараясь выдержать подобный взгляд, хотя внутри у нее все дрожало, то ли от холода, то ли от реального животного страха, который старался поглотить Шарлотту еще до того, как она произнесет свою речь.

- Что нового может мне сказать городская жительница? – размерено проговаривая слова, сказала ведьма. – Она скажет, все что угодно, чтобы спасти свою жалкую жизнь. Но так уж и быть, я выслушаем ее. Говори.

Шарлотта только сейчас осознала, что от ее дальнейших слов может зависеть не только ее жизнь, но и жизнью всего этого клана ведьминых отродий, многие из которых бы ее зубами загрызли за то, что она городской житель, а значит определенно хуже их. Ее слова должны были дойти не только до создания ведьмы сидящей перед ней, но и до каждого ее отпрыска, который находился в непосредственной близости от этой поляны. До каждого, кто еще не совсем одичал и смог бы мыслить, так, как это еще два часа назад делала рядом с ней Вилма.

- Возможно вы правы, когда хотите убить в ответ на убийство, но с точки зрения нормального человека, не городского, а просто обычного, это значит уподобится убийцам. Чем тогда вы будете отличаться от них, если сделаете тоже самое? Вы здесь говорили, что хотите, чтобы вас оставили в покое и дали вам жить вашей обычной жизнью, но это никак не возможно уже. Потому что кто-то, возможно даже тот, кого вы хорошо знаете или знали, подставляет вам самым что ни есть наглым и грубым способом, он подменяет для вас понятия чести и свободы. Мне не понятно как люди, живущие в природе, могут не заметить очевидных вещей, какими являются представления о том, что происходит за пределами вашего мира. И будь на моем месте кто-то другой, он бы все равно умер не за ваши идеалы, а за те подмененные вещи, которыми вы называете ваши идеалы. Не лучше ли было бы дать возможность природе решать, кто будет жить, а кто нет, раз уж вы возвели природу на пьедестал Бога.

- Я же говорила вам, ничего нового, – вздохнула ведьма. – Какое ты имеешь право говорить о нашей жизни и Богах, если сама живешь в тепле, уюте и достатке в городской стихии? Что ты как живой обычный человек можешь дать нашему клану, кроме неприятностей и, в итоге, смерти?

- Многое, – без запинки ответила Шарлотта, чувствуя, как по спине снова побежали мурашки. – Я могу защитить вашу свободу.

Ведьма насторожилась, будто помимо самой Шарлотты в лесу были еще городские жители, которые неминуемо бы напали на них.

- Каким образом? Приведя сюда констеблей, которые бы распяли нас на крестах?!

Шарлотта могла поклясться памятью матери, что ведьма говорила так, будто ранее она жила среди городского люда, она знала слова и обороты, которые нельзя знать живя в лесу. Определенно здесь было что-то не чисто. Бывшая городская девушка, которая объединила здесь клан потерянных детей. Так ли они потеряны, может быть это вовсе не ведьмин клан, а просто некий заговор против законов Хэмпшира или кого-то побогаче.

Шарлотта глянула на Вилму, притихшую у невысокой сосны.

- Если вы отпустите меня, обещаю, я никому не позволю забрать ваши жизни без судебного иска, – вымолвила Шарлотта, стараясь, чтобы заявление не прозвучало жалобно.

Она ожидала удара по лицу, закидывания камнями или даже того, что ее отправят в темницу, но она никак не ожидала, что ведьма рассмеется ей в лицо, зловещим и задорным смехом дьяволицы леса. Это был такой ужасный, унижающий смех, словно ведьма была безумна и сейчас из нее выходило все это безумство.

- Если мы отпустим тебя, нас всех завтра же повесят, – престав хохотать заявила ведьма, и была чертовски права в своем предположении. – Я не доверяю человеку, который так лихо управляется со словами и может очаровать моих детей, но не меня.

Шанс на освобождение из плена с треском провалился и сейчас Шарлотта просто кивнула самой себе, принимая неизбежность конца.

- Постойте, – вдруг сказал Тимоти. – Это может быть то решение, которое мы искали.

Подростки обратили внимание на вставшего с земли Тимоти. На вид парню было около девятнадцати или двадцати лет. Не смотря на небольшой рост, он был широк в плечах, но неимоверно худой и какой-то щуплый, того и гляди ветром сдует. Волос на голове у него почти не было, едва-едва реденькие проступали. Но в глазах был какой-то добрый и отважный огонек.

- Заткнись, трус! – бросил в него какую-то небольшую корягу Кадо, зло насупившись. – Ты не имеешь больше право голоса, ты струсил.

- Хватит, Кадо! – цыкнула на задиристого пацана ведьма. – Пусть говорит.

Тим сперва замялся, но все же озвучил свои мысли.

- Нам нужен человек, который будет держать связь с городом. Все наши попытки завести такого человека в самом городе – провалились. Мы теряем людей и ничего не приобретаем. Она может быть тем мостом, который соединит нас с городом, а если предаст, убьем ее. Это будет гораздо лучше простого убийство, неизвестно зачем. Мы не сможем уже помочь Лили и Бейбу, но зато сможем помочь самим себе и лучше узнать о том, что творится в городе.

Тимоти замолк и воцарилась гнетущая, непролазная тишина, в которой было слышно лишь пение цикад.

- Это была бы хорошая идея, Тимоти, но есть опасность, что пленница все выложит констеблям, едва ступит в город. Где же гарантия, что она не выдаст наше место обитания, м? – резонно заметила ведьма, обнажая недобрую улыбку.

Тимоти молчал, он даже не подумал об этой важной детали. Ах, если бы у пленницы был кто-то важный для нее, можно было бы пригрозить ему смертью и тогда они бы получили с юной писательницы сполна. А так, идея явно была пропащая.

- Поверить на слово, – тихо, едва слышно сказала Вилма. – Мы разучились верить людям на слово. А почему? Мы боимся того же, что и городские жители. Что нас не станет. Я не вижу причин, чтобы не верить ей, разве что, если она выдаст местоположение нашего клана, нам стоит позаботится о том, чтобы лучше его скрывать.

В простых словах Вилмы было для Шарлотты столько смысла, что юная писательница удивлялась, как такая девушка, как дочь ведьмы, уживается с жестокими традициями ее клана. А ведь прав был отец Уэнрайт, далеко не все дикари могут стать цивилизованными, рано как и городские люди – дикарями. У них все равно остается то самосознание, которое нельзя искоренить ничем и никогда.

- Молчи, девчонка! Ты всего лишь дочь ведьмы, ты не ходила с нами в дозор! – злословил Кадо, явно выпив много медовой браги за ночь.

- Довольно, Кадо! – повысила тон ведьма. – Иди проспись, покамест твоя помощь лишняя.

Строптивый мальчишка, отбросил в сторону пустую кружку и отправился в одну из землянок, по пути все еще возмущаясь и ругаясь.

- Рут, проследи за братом, – в приказном тоне произнесла ведьма и молодая девчонка тут же сорвалась с места и побежала за Кадо.

Ведьма встала со своего места, оставив на нем плащ из шкур зверей. Она прошлась до костра, который все еще отдавал тепло в светлеющие небеса и стараясь чтобы людям сидящим вокруг него было тепло. Ведьма посмотрела на огонь, молча раздумывая и затем сказала:

- Мы поступим так. Отпустим тебя. Но если ты выдашь наше место или я узнаю о том, что ты болтаешь лишнего в городе, клянусь, что не сносить тебе головы. Я не благородная женщина, не добрая и не наивная. Я прошла в этой жизни через такую боль и муки, что тебе как городскому жителю, никогда не понять меня. Я не поступаю благородно или милосердно, я забочусь о тех, кто предпочел жить в природе со мной и помогать мне. Они не являются мне рабами или наемной силой, они здесь добровольно и всегда могут уйти. Я отпущу тебя, – повторила ведьма. – Но каждую неделю, мы будем встречаться на отдаленном хуторе, который носит название “Слипин Сой”. Там всего три дома и заброшенная мельница, на который кто-то из моих детей будет ждать тебя каждый четверг. Если хоть один раз ты не придешь на встречу или задержишься более чем на час, пеняй на себя. Это понятно? – спросила в заключении ведьма, повернувшись к ней лицом.

- Да, – коротко ответила Шарлотта.

- Вилма и Кэндис проводят тебя до деревни Хэмридж. Оттуда ходит обоз, доберешься с ним до своего города. – она сделала паузу и посмотрела на Тимоти, который переминался с ноги на ногу, поглядывая на Вилму. – Тим, милый, освободи пленницу и проводи девочек до дороги.

Как только руки Шарлотты были развязаны, рядом что-то взвизгнуло и юная писательница снова почувствовала, как в ее шею кольнула словно маленькая иголка. Перед тем, как отключиться, она услышала голос Вилмы:

- Прости, Чарли, но так надо.

====== 9. Тщетные усилия. ======

Спустя два часа после рассвета, в церковную обитель отца Уэнрайта настойчиво постучали. Майкл, который нес ночной дозор в сенях дома священника, увидел человека, едва стоящего на ногах.

- Детектив? – едва не нанес ему удар лопатой Майкл, приняв Харпера за обычного попрошайку, коих в последнее время было слишком много в их краях. – Какого рожна вы здесь стоите на рассвете? Да вы же больны...

Отец Уэнрайт едва выйдя на крыльцо, успел подхватить падающего на него Харпера.

- Майк, помоги мне!

Общими усилиями Уэнрайты втащили в дом обессиленного дорогой детектива. Пришлось положить его на койку, которая предназначалась для Томаса, еще одного служителя церкви, которого приютил пастор.

- Да у него жар! Быстро беги в дом Барлоу и приведи мне старшего Гарета. Живо!

Майк, еще не понимая, какого черта происходит, решил не перечить отцу и быстро побежал в соседний дом. Дороти, которая спустилась на шум, обнаружила отца у койки детектива, который в берду повторял: “Мы должны найти улики, убийца на свободе, он будет убивать, я его знаю...”

- Что он там лопочет? – запахнула полы халата Дороти, прислушиваясь к звукам за окном.

- Бредит, – коротко ответил отец Уэнрайт. – Согрей воды, милая.

Было около семи утра, когда Майк привел Гарета Барлоу, местного лекаря, о котором ходило немало слухов, о том, что он творит чудеса. В прошлом году он излечил от немоты двух сыновей пастуха, а три месяца назад поставил на ноги сына мельника.

Барлоу глянул на детектива, затем на отца Уэнрайта и тихо сказал:

- Нужно заварить хмель, ромашку, бузину, шалфей и тысячелистник в равных пропорциях. Настоять двадцать минут и давать больному по полстакана каждый час. Сейчас ему нужен холодное полотенце на голову, у него последствия от сотрясения мозга, – он глянул на священника. – Пастор, ему нужен покой в ближайшие восемь часов. Как он вообще на ноги-то встал?

Отец Уэнрайт подозревал, что Харперу пытались заткнуть рот и не вышло. Хотя, на ближайшие два дня Николас Харпер точно замолчит, ибо разговоры не помогут ускорить выздоровление, тем более разговоры об уликах и поимке убийцы.

Лекарь достал карманные часы и глянул на циферблат.

- Через полчаса состоится казнь. Вашему новому пациенту не надо ничего знать о ней, хотя бы восемь часов, пастор. А потом позовите меня, я с ним поговорю. Видимо Уайз плохо объяснил нашему детективу что бывает если игнорировать понятие “пастельный режим”.

Пока Дороти заваривала настой, Барлоу отвел священника в угол комнаты и серьезно сказал:

- Ты прости, Ричард, но парень прав. Сегодня состоится казнь невинных детей, а убийца на свободе гуляет и будет еще убивать. Ридинг ничего не видит под носом у себя и казнь невинных не должна повторится. Я собираюсь через два дня в Саутгемптон, к сестре. Думаю начать с донесения, а там посмотрим.

Уэнрайт ничего не сказал Барлоу, понимая, что тот уже и так все решил. Отговаривать лекаря было бесполезно, это его выбор как гражданина Великобритании. И он был очень во многом прав, даже не смотря на риск, быть так же повешенным, как эти невинные дети.

- Тпрруууу... – пришпорил коней проезжавший мимо по дороге купец с обозом. – Поостерегись, милая.

Шарлотта обернулась, стараясь не выглядеть испуганно. На пузатых мешках восседал горбатый мужчина пряча улыбку в густую бороду и усы.

- Куда путь держите, миледи?

Голос его казался хриплый, отчего Шарлотте пришло на ум, что этот малый, но уже давно не юный парень, может быть каким-нибудь пропойцей, который не ровен час завезет ее в лес и поминай, как звали.

- В Хэмпшир, – коротко ответила юная писательница, ускорив шаг по совершенно разбитой телегами дороге.

- Нам по пути с вами. Садитесь, – по-доброму подмигнул парень, когда Шарлотта обернулась на его обозную телегу. – Барт будет тоже рад.

Откуда-то из телеги раздался громкий приветственный лай и Барт высунув язык, оглядел новую спутницу.

- Не бойтесь, миледи, он вас не укусит. Кстати, я тоже.

Шарлотта остановилась, вглядываясь в даль. Там где-то за много миль ее ждал купленный ею номер, теплая ванная и не начатый роман, на который материала набралось немало. Сегодня утром, она очнулась в полуразрушенной мельнице, на сеновале. Она не помнила, как туда добралась, зато хорошо помнила голос Вилмы о том, что так надо. Скорее всего ее специально усыпили, чтобы она не выдала даже под пытками месторасположение клана. Значит, таки они не поверили ей на слово. Или поверили не до конца. И еще... Она хорошо помнила уговор, невыполнение которого могло стоить ей жизни.

- Сколько миль до Хэмпшира? – обратилась она к парню.

- Около пятнадцати, миледи. Много. Пешком вам придется полдня идти, устанете. На обозе доберемся меньше, чем за час, – он натянул поводья и лошадь совсем замедлила шаг. – Садитесь. Я не буду докучать вас болтовней, ибо молчалив.

Хотя Шарлотта бы предпочла компанию себя самой в походе до Хэмпшира, ей пришлось согласится на условия поехать с незнакомым купцом до нужного города. Потому что стереть ноги до мозолей это значит пропустить все самое важное в городе уже после прибытия в него. К тому же, нужно как-то доверять людям, ведь ей еще с ними столько жить.

Усевшись не рядом с парнем на обозную скамейку, а прямиком рядом с дворняжкой, Шарлотта подумала, что у нее будет время поразмыслить о том, что же ей делать теперь с уговором. Парень как и сказал, был дюже молчалив, за все время, пока они ехали, она слышала его всего два раза. Один, когда на дороге показался встречный обоз и купец сидящий на нем снял шапку, приветствуя парня, назвав его Заком. И второй раз, он присвистнул Барту, когда тот в предчувствии костра около Хэмпшира, соскочил в повозки и понесся впереди.

- Вот мы и почти приехали, – сказал парень, улыбаясь местной девушке, когда та подмигнула ему. – Желаете здесь сойти?

Шарлотта посмотрела вперед и поняла, что раз улица почти пуста, значит весь народ собрался на Базарной площади. А это означало, что дети из клана скорее всего уже мертвы.

- Где весь народ? – спросила она у девчонки, которая грызла яблоко, сидя на лавке, возле здания булочной.

- Ушли на казнь.

Улыбка тот час сползла с лица парня везшего ее. Он приподнялся на цыпочки прямо на телеге, пытаясь разглядеть хоть что-то, но отсюда ничего было не видно. А девчушка продолжала с аппетитом жевать яблоко, словно бы казнь это было делом обычным в этих краях.

- Ну и дела, – произнес Зак. – Меня не было здесь всего неделю, а мэр города уже опять кого-то спешить повесить.

- Опять? – переспросила Шарлотта, слезая с обоза. – Это так часто происходит?

Парень сел на свое место и взглянул на юную писательницу.

- Я думал, что вы здесь живете, – сказал он удивленно. – Да, тут частенько вешают людей. С тех пор, как мистер Ридинг заступил на службу мэра, он вешает каждого кто с ним не согласен или с его делами. Об этом даже в газете Саутгемптона писали, разве вы не знаете?

Кажется Шарлотта только что узнала, что она вообще ничего не знает о городе в которой приехала писать книгу. Об этом городе писали так, будто это кладезь литературных персонажей, еще нигде не описанных. И сейчас, это стало похоже на жестокую правду. Потому что не прошло и недели, как Шарлотта очутилась здесь, а уже появилось желание отсюда сбежать со всех ног.

- Зак, – улыбнулась она парню. – Как я могу отблагодарить вас за помощь?

Парень смутился, когда понял, что он и платы никакой не назначил девушке. Как-то не думал об этом. Если бы с ним была его сестра, она обязательно здесь что-нибудь бы вставила свое. Но Заку не нужна была плата, он делал все по доброте душевной, отчего все вокруг и считали его умственно неполноценным.

- Мне не надо ничего. А вот Барту бы косточек, – он кивнул на лавку мясника, через три дома.

Шарлотта улыбнулась еще раз, думая о том, что возможно они с Закари еще могут встретится. Ведь как-то надо ей ездить отсюда в Хэмридж на мельницу, для встречи с Детьми Луны.

- Конечно, – кивнула она. – Барту купим косточек.

Она уже собралась идти до своей гостинице, когда обернулась за обоз Зака.

- Часто ли ты ездишь в Хэмридж?

- Каждый понедельник и четверг. Я вожу туда табак и зерно. И иногда попутчиков.

- Где тебя найти?

Парень сразу просек, раз девушка спрашивает его о частоте поездок, значит, она собирается ездить в соседнюю деревню весьма часто. Обычная сообразительность давала Заку преимущество, иногда.

- Я сын плотника Макса Фоя, живу на Песчаном переулке, первый дом перед церковью. Мистер Уэнрайт меня знает, если что.

- Спасибо тебе Зак, – поблагодарила она парня и дала ему денежку на косточки для Барта.

- До встречи, миледи. Хорошего дня!

Пожелание “хорошего дня” утонуло в мыслях о том, что этот день для Шарлотты навсегда останется в памяти, как день казни детей. И хотя она никогда не видела, как кого-то вешали прилюдно, она содрогалась от смой мысли, что это может быть сделано на площади, где соберется народ и все будут кричать и улюлюкать.

- Миледи, где вы пропадали? – осведомился парень-носильщик. – Еще пару дней и в вашу комнату бы вселили светскую даму с дочкой.

Это заставило Шарлотту ускорить шаг чтобы наконец-то попасть в свой номер и принять ванную. Она так спешила, что едва не налетела на худенькую девушку, которая открыв рот стояла посреди холла гостиницы и разглядывала какого-то красиво разодетого юнца.

- Эй, поосторожнее! Глаза дом забыла! – грубо одернула Шарлотту уже немолодая дама с пенсне в руках. – Едва ребенка не зашибла!

Шарлотта глянула на “ребенка”, но ругаться и объяснять что-то сил уже не было, поэтому она быстро извинилась и через две минуты была уже в своем номере, который уже и не надеялась увидеть. Рухнув на кровать, она прикрыла глаза. Ее не было здесь почти три дня к ряду, а мэр Ридинг уже успел казнить предполагаемых преступников и опустошить улицы, напугав местный люд тем, что повесит любого за неповиновение.

Это было дикостью, какую не жаловали в Ливерпуле и Саутгемптоне. Если бы здесь был уважаемый судья одного из этих городов, он бы вздернул самого Ридинга за посягательство на законы штата. Шарлотта будучи журналисткой, хорошо знала законы штата, поэтому очень удивилась, что Ридингу дали казнить невинных, даже не разбираясь, что они невиновны. Куда в это время смотрел шериф и префектура штата?

В номер громко постучали, заставляя Шарлотту едва не подпрыгнуть от неожиданности. Она встала и подошла к двери.

- Миледи, – раздался за дверью голос носильщика. – Вас разыскивает отец Уэнрайт. Внизу вас ждет карета.

Она совсем забыла о том, что отец Уэнрайт должен знать, что с ней все хорошо. Что она жива – здорова и вне опасности. Но более, ни о чем.

- Я спущусь через двадцать минут.

Шарлотта посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Она выглядела как свинарка. Грязное платье, волосы нечесаны, все лицо в пыли. Нужно было срочно привести себя в порядок и оправляться к отцу Уэнрайту.

- Доченька моя...

Адам Стоун уже и не помнил, когда последний раз видел свою дочь Лили. Она пропала в лесу, когда они ходили на покос. Тогда была еще жива его жена, Милдретт. Она не простила Адаму того, что он не смог уберечь ни сына, ни дочь. А сейчас... Сейчас в ребенке, которого на Базарной площади повесили без суда, Стоун узнал свою девятнадцатилетнюю дочь Лили.

Ему очень хотелось бросится к Ридингу и сказать, что он повесил невинных. Но тогда бы его жизни пришел конец, а он должен, обязан найти настоящего убийцу и наказать его за то, что он увидел сегодня.

- Что вы сказали помощник шерифа? – переспросил мэр Ридинг.

- Обознался я, сэр. Мы с Фоули и констеблями позаботимся о захоронении.

- Отлично, помощник Стоун. Мне нужны такие хорошие работники, как вы. Будете мне преданы, займете пост своего начальника. Вам ясно?

- Так точно, сэр.

Ридинг улыбнулся, будто он только что присутствовал не на казни, а на увеселительной вечеринке. У Стоуна сердце кровью обливалось, а мэр был спокоен и весел.

- Фоули, где Ригли? – поинтересовался Стоун.

- Уехал по делам в Саутгемптон. Сказал, что вернется в понедельник, пока что мы с тобой – закон в этом городе. Потому что детектив Харпер слег с простудой. Понятно?

- Да, – четко сказал Стоун.

====== 10. Догадки. ======

Переодевая, ношенное три дня к ряду платье, Шарлотта мысленно отругала себя за то, что она ввязалась в историю в которой ей очевидно нужно быть очень осторожной. Но как же еще получать опыт и персонажей для романа? Что-то звякнуло об пол и юная писательница посмотрела вниз.

На полу лежал кулон. А точнее, это было не совсем украшение, скорее что-то похожее на индейские обереги, которые Шарлотта видела в музее Ливерпуля, когда писала статьи о древних поверьях индейцев самато, живших раньше на английской земле.

Шарлотта подняла подвесу, заметив что она практически ничего не весит. Это был небольшой сточенный белый камень, весьма прочный, но словно пористый. По весу чуть больше половины унции*. По форме – немного вытянутый треугольник со сточенными краями, он чем-то напоминал ракушку моллюска, только концы были более растянуты и заострены. На более выпуклой стороне камня были нацарапаны четыре буквы: ATHA. Что это могло означать, Шарлотта вряд ли знала, но она предположила, что этот оберег ей могла дать только Вилма. Возможно, что дочь ведьмы хотела по-своему защитить Ди. Хотя, возможно это была и не защита, а отметила. Ведьмина отметина, которая конечно же носила некую энергетическую печать. В любом случае, Шарлотта решила, что она возьмет оберег в новую одежду. И на этот раз, будет предельно осторожна в действиях и словах.

Роберт Конуэй не был особо рад, когда утром на порог заявилась миссис Де Моро со своей наивной и милой дочуркой, которая казалось даже в двадцать лет была как ребенок, которому все время нужно говорить как себя вести, что надеть и куда пойти. Конуэю нравились такие милые леди-дурнушки, ибо с них можно было многое получить. Не столько в физическом плане, разумеется, а сколько в материальном. Семья Де Моро владела в Лондоне и Саутгемптоне несколькими винными заводами. Мистер Де Моро давно скончался от редкой болезни, оставив все свое имущество вдове. Конуэй раздосадованный тем, что эта женщина практически лишила его бизнеса, искал способы как ей насолить. Однако об убийстве он стал думать именно в то утро, когда дворецкий разбудил его ни свет ни заря и оповестил о том, что к ним приехали проживать две дамы.

- Мистер Конуэй, с вами паршиво иметь дела, – сразу с порога обозначила свое отношение Эстер. – Я полагала, что мы договорились, а вы? Бросили нас в какой-то дыре, где ни один из слуг не знает нормальных манер и приходилось все время стоять в очереди. Как это понимать?

Дворецкий Фолтрик, который верой и правдой служил у Конуэя уже с десяток дет, не растерялся и предложил свои услуги носильщика и помощь по размещению вещей и чемоданов в домике для гостей. К слову домик для гостей производил впечатление хором, для непосвященного, но Эстер он сразу же не понравился.

- Вы издеваетесь, Конуэй!? Ваш дом достаточно большой, чтобы мы разместились в нем. Вы думаете я позволю своей дочери жить в какой-то дыре без нормального камина и всех удобств?! Вы хам и невоспитанный человек! Живо приготовьте мне и моей дочери комнаты, которые вы нам пообещали в Лондоне или я вернусь в город и каждому расскажу о том, что с вами связываться – время терять. Обещаю, вы ни с кем не сможете сотрудничать, и если у вас даже есть немного денег, вы их потеряете!

Бывший саквояжник Конуэй сжал челюсть до скрипа зубов, чтобы не сказать того о чем можно будет впоследствии сильно пожалеть. Собственно, он уже жалел о том дне, когда позволил себя одурачить этой женщиной, которая теперь будет докучать ему в собственном доме. После всего этого мысль об убийстве стала навязчивой идеей. Хотелось поскорее избавится от ненавистной Эстер и при этом не разорится окончательно.

Чуть более часа спустя Дороти снова открыла дверь в дом отца Уэнрайта. Увидев на пороге живую и здоровую Шарлотту, Дороти кинулась ее обнимать, словно они старые подруги и не виделись кучу лет. Это было приятно, но достаточно неожиданно, учитывая то, что Ди пришла сюда не обниматься, а оповестить пастора, что с ней все в порядке. Однако, Дороти скорее всего воспринимала ее приход как нечто большее.

- Я рад, что ты в порядке, дитя мое, – ласково сказал отец Уэнрайт и приобнял Ди за плечи, поглядывая на раскрасневшиеся щеки своей дочери. – Мы все переживали, что больше тебя не увидим, поэтому хорошо, что ты снова с нами. Выпьешь чаю?

- Пожалуй, – не отказалась Шарлотта.

- Не обращай внимание на небольшой беспорядок, – махнул рукой отец Уэнрайт на разные вещи валявшиеся в беспорядке по дому. – У нас тут детектив гостит. Ну, как гостит, – пожал плечами священник. – Ему нужен покой, а лучшего спокойного места, чем дом священника не сыскать.

Не сказать, что отец Уэнрайт жаловался, но в его голосе прозвучали нотки усталости и раздражения. Хотя они относились не к Шарлотте, это было как-то непривычно. Юная писательница была уверена, что священники по роду деятельности никогда не устают и не раздражаются, просто им Господь не позволяет. Наивное суждение, тем не менее распространялось в Ливерпуле как истина в последней инстанции.

- Может, я чем смогу помочь? Все равно пока что дел у меня не много.

Дороти хлопотала подать чай и краем уха слушала разговор отца и мисс Ди. Ее конечно больше волновал вопрос, где так долго Шарлотта находилась и ей хотелось узнать подробности, чтобы выпустить новую листовку. Но с другой стороны, Дороти просто соскучилась, ведь она считала, что Шарлотта отвечает взаимностью на ее знаки внимания, а поэтому нужно быть настойчивее.

- А, Майкл! – встал отец Уэнрайт славки, едва на нее усевшись. – Сын мой, познакомься с местной журналисткой – Шарлоттой Ди. Она приехала к нам из Ливерпуля, писать книгу.

Майкл Уэнрайт был не похож на своего отца священника. Между ними не было никакого сходства. Разве что рост. Они были ровно одного роста и крепки в телосложении. Но на этом сходства кончались. Майк был немного сутул и грузен. Показалось, что он страдал лишним весом. Хотя слово “страдал” здесь более не уместно, скорее у него был лишний вес, но он его устраивал. Он его не портил, а скорее делал более крупнее и мощнее. Лицо у парня было уже не мальчишеское, но еще и не как у взрослого мужчины. Хотя усы и короткую бородку он уже отпустил. Только вот усы у него были рыжие, как у того пса – Барта шерсть. Чем-то Шарлотте он напомнил мальчишку, что ухаживал за ней в школе. Тот был рыжий и конопатый, грубый и полноватый. Майкл не был толстым, но худым его тоже назвать нельзя. А еще у него в глазах был какой-то странный блеск. И обветренные губы. который он все время облизывал.

- Очень приятно, мисс – коротко поклонился он. – Будьте осторожны впредь в городе.

Шарлотта хотела ответить, что она осторожна, но отец Уэнрайт опередил его с вопросом:

- Томас еще не вернулся? Переживаю за него. Как бы Ридинг его в свою веру не обратил.

- Все равно его койка занята пока что. Детективу нужно каждые пятнадцать минут компресс на лоб делать, а то бедняга мучается. Очередь Дороти с ним возится, – фыркнул Майкл.

- Между прочим я просидела у его койки почти два часа, – возразила Дороти, смерив брата недовольным взглядом.

- Перестаньте, пожалуйста! – тихо попросил отец Уэнрайт. – Вы как два барана вечно не можете уступить друг другу. Что за воспитание у вас паршивое!

Оба молодых Уэнрайта поджали губы и насупились не глядя друг на друга.

- Полно вам, – сказала Шарлотта. – Давайте я присмотрю за детективом? Мне не сложно.

На самом деле сложностей и не было. Шарлотте очень хотелось узнать от молодого сыщика, как обстоят дела с поимкой убийцы, и есть ли какие-то зацепки. У нее были корыстные цели, но они были на благо делу, как она считала. Тем более, после казни детей, можно сказать что никакого расследования и не было. А молодой детектив явно знал что-то, что не знал более никто, даже отец Уэнрайт. Поэтому втереться в доверие было просто необходимо, так же для ведьминого клана, с которым она теперь повязана крепкими узами.

Намочив полотенце, Шарлотта отжала его и положила на лоб симпатичному детективу. Молодой человек действительно был красив. Высокий лоб, острые скулы, подтянутая фигура, красивые руки. Такие обычно нравились девушкам ее круга. В Ливерпуле такого красавца не пропустили бы ее подруги. Но для Шарлотты мужская красота была не важна, более важным критерием была верность и умение дружить. Хотя, многие девушки и женщины напрямую утверждали, что между женщиной и мужчиной дружбы быть не может: либо вражда, либо секс. Что ж, стоило проверить, как оно в самом деле.

- Собака, – неожиданно схватил детектив Шарлотту за руку.

Он все еще бредил, но иногда все же прорывалось что-то реальное. И вот сейчас, Харпер словно был в сознании, когда продолжил предложение.

- У него была собака. Рыжая, добрая. Она бежала рядом и оглядывалась.

Шарлотта вспомнила о том, что Барт, собака Закари, который возит обозы с зерном, тоже была рыжая и добрая. Видимо иногда память способна от нас многое скрыть, но во сне иногда происходит некий прорыв через завесу подобных тайн. Отец Уэнрайт рассказал вкратце, что на детектива напали в ночь перед казнью детей. Его сильно ударили чем-то тяжелым по голове. Могли убить, но не убили, а только припугнули. Ему был предписан постельный режим доктором Уайзом, но детективу явно нужно было прийти сюда. Получалась картина, которая только образовывала вокруг себя кучу вопросов. Кому нужно было чтобы Харпер молчал? Он же все равно ничего не знал, только предполагал. Значит, выходило, что он мог проводить собственное расследование, никому ничего не сообщая, тем более шерифу Ригли, которого даже сейчас нет в городе.

- Он казнил невинных, – бормотал сквозь сон и бред Харпер. – Виновник будет убивать, он не может... не может остановится. ...Собака. Как ее зовут... Собаку как зовут.

- Тише, тише – прошептала осторожно Шарлотта, практически выдирая свою руку из болезненной хватки детектива. – Вам надо отдыхать, спите.

Сейчас все было похоже на какой-то заговор. Шарлотте захотелось поговорить с Захари и узнать что-нибудь у него. Но вдруг это просто бред больного человека, а Захари будет под подозрением. Он пока что вообще не причем. Но если детектив видел собаку, и она рыжая и это та самая собака, что была у Закари. получалось, что Закари знаком с убийцей?! Вот это самый настоящий бред!

- Эй, – прошептала Дороти, появившись в проеме двери. – Я принесла тебе чаю с малиной. Что-то похолодало.

Девушка прошла в комнату и поставила небольшой поднос на стол, рядом с койкой детектива.

- Как он? – поинтересовалась она, скорее для порядка.

- Бредит.

Дороти обернулась на окно, откуда раздавались звуки колки дров.

- Слушай, отец и Майк сегодня уедут в ближайшую деревню, крестить новорожденного на дому, – начала Дороти и Шарлотта тот час подумала о неприличном. – Может сходим на сеновал?

Ди улыбнулась про себя. Как она чертовски просекла отношение Дороти к ней. Но сейчас был явно не подходящий момент, чтобы заводить деревенские романы и в них участвовать.

- А как же Харпер?

- Он же не умрет пару часов без присмотра,- хитро прищурилась Дороти. – Это ненадолго, обещаю.

Господи, это прозвучало так таинственно и заманчиво, что у Шарлотты засосало под ложечкой. Когда в последний раз она творила глупости? Однако, надо было все же на первое место поставить дела связанные с ее нынешним положением, когда она зависела от информации и ведьминого клана. любом случае, чтобы она не делала в эту ночь, она должна быть предельно осторожна.

- Хорошо. Встретимся на сеновале в полночь.

Комментарий к 10. Догадки. *Унция – единица измерения массы в Великобритании и странах Англии в 19 веке. 1 унция равнялась – 28.5 граммам.

====== 11. Ключ. ======

Наш полет – всего лишь падение.

Наша цель – мираж, сон, видение.

© Ignes Fatui

Ночь снова была лунная и безоблачная. Сеновал казался холоден и тайно привлекателен. Таким, каким его и представляла Шарлотта Ди. В пору было схватить перо, чернила и описать его в поэтическом экстазе, неуловимо подражая романтизму Уильяму Блейка.

Дороти предстала перед взором юной писательницы как заветный подарок к ее, уже прошедшему, двадцати пятилетию. В тот момент, все казалось правильным, естественным. Поэтому и поцелуй вышел сперва скромным и неуклюжим, а затем перерос в жадный и ненасытный. Соломы не чувствовалось под лопатками обнаженного тела Шарлотты, тем более холодил живот легкий ветерок, периодически выдергивая девушек из интимных грез, в которые они сладостно погружались помимо своей воли, после каждого стона слетавшего с губ обеих.

Но едва пальцы Дороти легли на темный треугольник волос Шарлотты, произошло что-то, что оттолкнуло девушек друг от друга, словно некой неведомой силой. Сперва казалось, что Шарлотта просто испугалась сделать глупость, вспомнила, что отец Уэнрайт поручил и доверил ей ухаживать за больным детективом, но потом в глазах Шарлотты проскользнула пущая уверенность в том, что Дороти не та, с кем она хотела бы разделить ночь. Эту и последующие.

- Что не так? – осведомилась Дороти, стараясь прикрыть руками грудь, словно бы стесняясь того, что она хотела юную писательницу.

Шарлотта ловко натянула на себя брюки женского пошива, которые купила в Ливерпуле, для поездок на лошадях и прогулках в лес. Наваждение спало с глаз, являя Шарлотте желание пресечь то, о чем она впоследствии может пожалеть. Сердце билось ровно, не срываясь в порывистые сполохи страсти. Шарлотта ничего не почувствовала к Дороти. Совершенно.

Ошарашенная подобным открытием, она ничего не ответив дочери священника, быстро спустилась вниз. Детектив спал на койке, зажав в руке угол одеяла и отвернувшись лицом к стене. Дыхание его было ровным и спокойным.

Шарлотта смотрела на молодое лицо мужчины и ей вдруг почудилось, что невидимая рука указывает ей на подпол. Стараясь не тревожить спящего мужчину, Шарлотта аккуратно взяла лампу, зажгла ее и опустилась на пол, ощупывая руками половицы, которые кое-где вздымались видимо от сырости. Одна половица отходила слишком явно и Шарлотта легко сковырнула ее.

Под ней лежали какие-то письма. Навскидку где-то около десяти, но может и более. Шарлотта потянулась взять их и тут же сзади скрипнул пол. Это в комнату спешила войти Дороти, чтобы узнать почему Шарлотта убежала ничего ей не объяснив. Юная писательница, едва успела поставить половицу на место и встать в колен.

- Что случилось? – стараясь говорить как можно тише, спросила Дороти едва войдя на порог. – Может пояснишь?

Может быть, Шарлотта и пояснила бы свое поведение, если бы могла достойно преподнести отказ. Но на данный момент ей к голову пришла мысль, что в доме священника есть тот, кто может хорошо знать убийцу. А точнее, может быть с ним знаком, но вот знать, что это убийца... вряд ли. Нужно было ложится спать, а утром разыскать Зака и Барта. Возможно это и есть тот самый клюк к разгадке убийств. И он лежит не под половицами, а под носом у всех.

- Мне просто не здоровится, Дороти. Прости, я пойду, лягу.

Она так и не смогла сказать Дороти, что ничего не почувствовала там, на сеновале. Никакого желания, никакого возбуждения. Шарлотта понимала, что если сказать прямо и резко, это обидит Дороти и неизвестно на что она будет способна, если поймет, что Шарлотта вовсе не хочет с ней проводить ночь на сеновале. Поэтому нужен был другой, более щадящий и нелегкий подход. Ждать.

- Мать Природа, луч наш в царстве тьмы.

Защити своих детей от мглы.

Снова свет и снова новый день настал,

И огонь его бездушных покарал.

Ева знала много заклинаний против тьмы, бездушия городских констеблей и реальности происходящих законов. Но все чаще она задумывалась о том, что это не навсегда. Нужно было что-то еще, какую-то прочную защиту кроме заклинаний и снадобий. Она – женщина, которой поручено воспитывать не только свою дочь, но Кадо, которого бросили родители. И Кэндис, у которой не осталось никого в роду. И Тимоти, родителей которого повесили за воровство. И многих других детей, которым некуда было пойти, они не нужны были никому. Ева понимала, что не смотря на весь пафос свободы, которую дает природа и ведьмин клан, им нужен был мужчина, настоящий, сильный, который не чужд изменить свое мнение, в угоду лучшей жизни.

- Мам, – отвлекла Еву от невеселых мыслей Вилма. – Ты жалеешь, что отпустила ту девушку?

- Нет. Я верю, что она убоится ведьминого проклятия. Но помимо этого, как уже сказал Тимоти, нам нужна связь с городом. Прочная связь.

- Лили и Бейба казнил тот, кого ты ненавидишь?

Ева вздрогнула, тут же одев маску равнодушия. Она не хотела помнить о том, о чем, тем не менее, не могла забыть ни единого дня. Сколько же сил ей требовалось ежедневно, чтобы стиснув зубы не вспоминать, как бы она могла жить, если бы просто вовремя увидела подвох.

- Лили и Бейб стали жертвами своей неторопливости и любопытства. Они пренебрегли осторожностью и их постигла участь всех тех, кто сует свой нос в чужие дела без должного разумения, – витиевато объяснила Ева. – Ежели ты будет так же безрассудна и наивна, как Лили, ты так же падешь жертвой эгоизма городских жителей.

- Но Чарли ведь не такая, как они все? – не унималась Вилма.

Ей очень хотелось, чтобы Чарли была хорошей, интересной, такой с кем можно было погулять в лесу и помечтать о другой жизни, которая может когда-нибудь наступить. Вилме не хватало разговоров, простых мечтаний в обществе такой же фантазерки как она сама. Однако, Чарли ей понравилась тем, что она так же как и Вилма наивно полагала, что сможет изменить хоть что-то одним своим желанием поменять. В этом всем Вилме виделась родственная душа, скрытая и замаскированная под слоем ненужных слов образовательного толка.

- Чарли такая же, как они все. Она просто еще молода, чтобы понять это. Будь осторожна с ней, когда отправишься в четверг за нужной нам всем информацией. Эта юная леди может привести тебя на плаху и тогда уже никто не сможет тебе помочь. Ты поняла?

Вилма молчала поджав губы. Ей не хотелось верить в то, что ее чутье могло подвести. Ведь она чувствовала в Чарли что-то знакомое, что-то родное. Она не могла ошибиться в своих ощущениях, ведь это единственное, что истинно.

- Я поняла, мама. Можно я пойду на сенокос с Тимоти, Бриджит и Рут?

- Нет, ты нужна мне подле дома. Сегодня двадцать третий лунный день. Ты должна помочь мне наловить ящериц и приготовить наше фирменное блюдо “Кровавый хвост”. Позови мне, пожалуйста, Кристину и Мадлен. Нужно наносить в кадки воды и достать из подпола холщевых мешков.

Вскочив с постели спозаранку, Шарлотта обнаружила, что у койки детектива уже сидит, читая книжку Майк. Поэтому как можно тише она выбралась из дома отца Уэнрайта, стараясь не перебудить всех в нем и направилась прямиком к домику напротив. Именно там должен жить Зак и его пес.

Едва подойдя к деревянному новенькому палисаду, она завидела уже не молодого мужчину, копающегося с грядке с капустой. Рядом послушно сидел рыжий пес.

- Доброе утро, мистер! Простите, не здесь ли живет Закари?

Мужчина распрямил явно затекшую спину и показался Шарлотте очень усталым и тщедушным старцем, хотя таким не казался. Он вытер пот со лба, оставляя грязную полосу на щеке от земли и кашлянув, ответил:

- Он за пашней. Овец пасет.

Обойдя крепкий частокол, Шарлотта направилась по едва видимой тропинке за пашню и уже вскоре увидела большую отару овец и тщедушного широкоплечего паренька, который беседовал с другим... более высоким. Они явно что-то выясняли, спорили. Но ни криков, ни повышения голоса не слышалось. Шарлотта остановилась вблизи небольшого подлеска и решила подождать, пока рослый парень не уйдет восвояси.

Но они продолжали спорить и разговор по всей видимости накалялся. Пока неожиданно Шарлотты, рослый парень не толкнул со всей дури Зака в грудь и затем налетев на него сверху, начал дубасить кулаками. Юная писательница не долго думая, схватила толстую корягу, лежавшую в овраге и бросилась на помощь.

- Эй, – замахнулась она на рослого драчуна. – Ну-ка отойди от него!

Рослый парень перестал колотить Зака и мгновенно вскочив на ноги, дал деру в направлении мельницы. Зак, уже изрядно побитый, с кровью на губе и щеке, вскочил на ноги и стал отряхиваться, пытаясь отдышаться.

- Не нужно было вам вмешиваться, миледи, – сказал он позже. – Кайл страшный человек, он может вам навредить.

Шарлотта все еще сжимала в руках корягу, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Было немного страшно, даже не смотря на то, что боятся вроде было уже нечего.

- Ну, не убьет же он меня, в конце концов, -криво улыбнулась Шарлотта, помогая отряхнуться Заку сзади. – О чем вы так страстно спорили, можно узнать?

Зак тряхнул головой и стер с губы кровь. Он и не предполагал, что Кайл мог быть так груб с ним ведь они выросли вместе. Но сегодня Зак почти не узнал Кайла, словно за ночь тот переменился, очень сильно от него отдавало каким-то безумием.

- Кайл считает, что это я рассказал отцу Уэнрайту о том, что убийца невинных имеет какое-то отношение к нему. Но я просто сказал, что Кайл часто ходит ночью в поля и в тот самый ведьмин лес, будто бы для прогулок, будто бы ему ночами не спится. Однажды я проследил за ним и понял, что он туда ходит дорогой, на которую мэр Ридинг наложил запрет. Дорога ведет к мосту Бекерен, через реку Хамфри.

- Это же около ведьминого погоста? – удивилась Шарлотта.

- Именно, – кивнул Зак, совсем отряхнувшись и взяв в руки выпавший в драке кнут. – Зачем ему ходить в ведьмин погост? Я подумал тогда, что он может быть связан с Детьми Луны и поделился с отцом Уэнрайтом, на что тот сказал мне не вмешиваться в это. И я не вмешиваюсь боле.

- Откуда ты знаешь Кайла? – поинтересовалась Шарлотта, чувствуя, что Зак доверяет ей.

Зак не удивился вопросу, он и сам хотел уже с кем-то поделиться своими размышлениями. В конце концов, он не урод и вполне мог бы водить дружбу с какой-нибудь милой леди, типа Шарлотты.

- Помоги мне собрать овец и отогнать их в загон, тогда расскажу.

Детектив очнулся к ленчу. В доме священника было жарко натоплено и пахло пшеничными оладьями. Последнее, что он помнил, это как доктор Уайз предписал ему постельный режим. Более в голову не приходило, как он попал в дом отца Уэнрайт и сколько провел во сне.

- Пробудились, милорд! – улыбнулась Дороти, закрывая книгу. – Мы уж думали, вы отправились в страну светлячков навсегда. У вас был сильный жар и вы бредили две ночи к ряду. Вы помните что-нибудь?

Не успел Харпер ответить, как в комнату вошел отец Уэнрайт и Дороти поспешно вышла вон.

- Ну-с, рассказывайте, детектив, как вас угораздило насолить Ридингу?

====== 12. Рядом с тайной. ======

Закари оказался хорошим рассказчиком. Он увлекательно и очень легко излагал мысли, из-за чего Шарлотте подумалось, что он идеально подходит на роль образованного проповедника в ее будущей книге. Молод, непретенциозен, умен, сметлив, свободен.

Они с Заком были чем-то похоже, может тем, что у обоих язык был хорошо подвешен. А может быть и другим. Они оба уважали ведьмины законы. Одинаково, но по разным причинам. Зак просто считал, что ведьмы такие же люди, как они все, а Шарлотта видела воочию то, о чем другие только сочиняли. Она знала, что не сможет рассказать об этом Заку, потому что тогда и он мог быть в опасности. А Зак был очень мил и предан, он мог бы стать ей отличным проводником в мир города и людей.

- Ранее, я ездил в Ливерпуль, – сказал Зак немного погодя. – Хотел стать сыщиком, но мне ответили, что нужно учиться, много учиться, а так же родится в благородной семье. Пришлось вернуться ни с чем.

- Да, учиться надо много. Но то, что другое о благородстве – это чушь. Я тоже не благородных кровей, тем не менее я получила хорошее образование в Университете. Тут дело в связях скорее, а не в благородстве семей, дружище.

Закари вздохнул. Они сидели около погоста, на заднем дворе которого, располагался небольшой сад. Здесь вкусно пахло жимолостью, хотя она уже месяц как должна была отцвести.

- Ты проводишь расследование с детективом Харпером? – поинтересовался Зак. – Говорят, он поймал самого Дьявола в Лондоне. Дьяволом оказался какой-то бродяга, который потерял разум в схватке с судьбой.

- Я не верю в Дьявола, – просто ответила Шарлотта. – Я просто хочу написать здесь роман.

- Тогда зачем тебе сведения о Кайле?

Шарлотта подумала о том, что Зак мало знает о своем друге, словно какая-то часть жизни Кайла скрыта священным таинством самого города. Такое, конечно, быть могло. Но зачем скрывать личину и часть жизни возможного убийцы.

- Погибли невинные люди, отвечая за преступление, которого не совершали. Разве ты не хочешь найти истинного преступника, чтобы оправдать их души, хотя бы посмертно? – обратилась Шарлотта к Заку.

Парень помолчал, вырисовывая прутиком на песке какие-то символы. Они были очень похожи на те, что были начертаны на землянке ведьмы. Но скорее всего это были просто рунические буквы, кои как-то давно изучала Ди в Университете.

- Я думаю, что Кайл был сыном Адама. Когда-то давно, они очень похожи. Но сейчас Кайл совершенно другой человек. И если он узнает, что я рассказал тебе о нем, он меня убьет, – тихо и быстро прошептал Зак, не отрываясь от начертания на песке странных символов.

- Адама? – повернула голову Шарлотта, стараясь припомнить, где она слышала это имя.

- Адама Стоуна, он помощник шерифа Хэмпшира. Ты что, его не знаешь? Он метит на место констебля.

Шарлотта не знала даже шерифа, не говоря о помощниках. И ей пришло в голову, что надо хотя бы для порядка зайти в префект города. Познакомится с местной полицией и даже, возможно, втереться в доверие и симпатию к детективу Харперу. В конце концов, похоже на то, что именно он знает больше всего о расследовании.

- Видимо, пришло время навестить шерифа, – поднялась с лавки Шарлотта. – Увидимся вечером в церкви.

- Такое впечатление, Николас, что вы здесь новичок. А ведь вы уже два месяца помогаете шерифу с расследованием, – покачал головой отец Уэнрайт. – И если вы еще не уяснили себе, что вставать на пути у мэра дело смертельно опасное и бесполезное, пора уже начать это осознавать. Желательно, прямо сегодня, сейчас.

- Он казнил невинных, – едва не сорвался на крик Харпер. – Как я могу об этом забыть?

- Вам придется, детектив! – приостановил свои хождения по комнате Уэнрайт. – Иначе и вы, и я, и многие другие, будут в опасности не меньше, чем те дети. Не меньше, чем вы той ночью. Поймите, он мог убить вас, но не убил. Потому что это преступление уже другого порядка. Здесь, в Хэмпшире нет тех законов, что запрещают мэру принимать важные и сложные решения не советуясь с префектурой или маршалами штата. Он может все, потому что он в совете маршалов штата и сбросить его оттуда можно только имея связи и законным способом, никак иначе. Если вы напишите письмо маршалу штата, будет только ненужные подозрения мэра, что под него копают. Мы вынесем сор из избы и констебли с маршалами будут часто наведываться сюда и разнюхивать, проверять, дознавать. Это городу не поможет, а вот помешать может запросто. Думайте головой, детектив! А то следующий раз поедите в Лондон в дубовом гробу.

Отец Уэнрайт перевел дух и уселся на табурет, напротив детектива, который все еще выглядел больным.

- Предлагаете мне покрывать мэра? Отлично!

- Я предлагаю вам, детектив, успокоится. Сейчас вы не в состоянии думать о расследовании, вам надо поправится, встать на ноги и потом уже думать о том, что вам делать с вашими доносами в штат. Я не в праве вам указывать должны вы сообщать о правонарушении или нет, но я как представитель иной структуры, просил бы вас попридержать язык о разных малодушных вещах, которые творит мэр.

- Вы говорите ужасные вещи, пастор. А как же “не солги”? – усмехнулся Харпер, пытаясь надеть сапоги. – Я думал, что все священнослужители соблюдают заповеди.

Уэнрайт строго и серьезно посмотрел на Харпера, он не собирался снова пускаться в объяснения. В конце концов, у всех есть выбор.

- Я не лгу, – честно сказал Уэнрайт. – Не сказать всей правды, не значит лгать. Я просто пытаюсь уберечь людей от того, что может здесь быть, узнай они правду о Ридинге. Ту правду, которую знаю я. И поверьте, ее сохранение, не доставляет мне удовольствия. Но я обещал что схороню ее.

Детектив неуклюже поднялся, голова все еще кружилась и шаги давали с трудом, не говоря уж о ходьбе куда-то далече. В таком состоянии он не то, что расследовать, да он до отхожего места не доберется. Постояв немного, Харпер сел обратно на койку и стал стягивать сапоги.

- Вот и славно, – кивнул Уэнрайт, понимая, что Харперу нужно отлежаться как следует, а не бегать в полуобморочном состоянии по городу. – Я приготовлю лечебный отвар, а вы пока отдохните.

- Отец, – окликнула пастора Дороти. – Думаю надо приготовить детективу отдельную комнату, наверху.

- Сделай, дочка. Сыщик задержится на пару дней, он еще слаб. Да и у нас защита будет.

Когда Дороти отправилась приготовить детективу отдельную комнату, Уэнрайт обернулся, чтобы кое-что сказать Харперу:

- Знаете, детектив, а ведь вы попросту можете ничего не писать в префект. Ведь вы ничего не видели и не знаете, что именно стало с детьми. Вас не было на казни, вы лежали без сознания здесь.

После того, как отец Уэнрайт вышел и затворил за собой дверь, Харпер сел на койке вглядываясь. Ему было противно, что Ричард Уэнрайт был чертовски прав. Ему не о чем писать в донесении. Он ничего не видел. Ни речей, ни казни ни даже тел. И то, что он бы написал о том, что он слышал... только бы повеселило маршалов. Уликой или фактом действия или бездействия является наблюдение за действием или бездействие и занесение в протокол суда времени казни, места ее проведения и даже число собравшихся зевак. Ничего этого, Харпер был уверен, в офисе шерифа он не найдет. А тогда, о чем писать? И больше всего огорчало то, что теперь о как бы не при делах, ведь виновные казнены и в помощнике шерифа, то есть детектива из Лондона, нет никакого смысла. Ведь дело раскрыто.

- Вы бледны, как испорченный гриб, – констатировала Шарлотта, едва оказавшись за порогом комнаты, где отдыхал Харпер.

Детектив взглянул на девушку, вспоминая, где он мог ее видеть.

- Разве мы знакомы? – осведомился он.

- Заочно, – протянула руку Харперу Шарлотта. – Меня зовут Шарлотта Ди, я пишу роман об этом городе.

Он осторожно пожал руку и попытался встать. Джентльмены не лежат при даме, так не принято в Лондоне.

- Не вставайте, прошу вас. Вы больны, ваши манеры я и так вижу.

Шарлотта без приглашения прошла до табурета и села на него, оказавшись прямо напротив хворающего сыщика. Не смотря на больной, растрепанный вид, молодой детектив был весьма привлекательной наружности и совершенно точно, хороших манер.

- Что делает писательница в этом Богом забытом месте? – улыбнувшись уголком губ, вопрошал Харпер.

- То же, что и вы, детектив. Провожу расследование.

На его бледном лбу появилась удивленная морщина, которая впрочем сделала их него еще большего скептика, каким он был. Удивительно, что иногда можно увидеть по лицу.

- Я думал, что вы сказали, что вы пишите роман. Я ослышался?

- Вовсе нет, – возразила Шарлотта. – Я провожу исключительно свое расследование, журналистское, понимаете? Но похоже, что ваше расследование и мое – совпадают. Как насчет поработать мозгами вместе?

Харпер едва не присвистнул, услышав предложение юной леди. Чудеса, да и только. Едва он понял, что после казни ему здесь ловить нечего, вдруг появляется эта юная журналистка и предлагает ему снова начать расследование! Фантастика! Если бы Харпер верил в ведьмино провидение, он бы скорее всего поверил в то, что именно ведьмы наслали ему эту девицу, от которой он не знает чего ждать.

В Лондоне он однажды встречался с писательницей и хорошим это не кончилось. Он получил дозу адреналина и разбитое сердце, а девица – славу и новый роман, который был выпущен каким-то заоблачным тиражом.

- По-моему, вы не по адресу, юная леди, – парировал устало детектив. – Моя работа здесь окончена, дело закрыто, виновные наказаны. Что еще нам с вами расследовать?

- Ну, хотя бы то, что я знаю имя возможного убийцы. Истинного убийцы, а не каких-то деток под луной. И этот убийца на свободе, а значит, возможно уже завтра утром, мы получим очередной труп.

Такая настойчивость поражала детектива. Он пообещал себе, что если завтра утром, как и сказала мисс Ди, найдутся новые жертвы, он возобновит расследование и тогда сам мэр его не остановит. Но сейчас...

- Тогда, разбудите меня завтра утром, мисс. Доброй ночи!

Харпер кивнул, повернулся к стене и затих. Не очень-то по-джентльменски вышло, но зато четко дало понять, что без тела, нет дела. И это было действительно так.

====== 13. Не оглядывайся. ======

Шесть дней спустя.

- Я не собираюсь повторять, Лулу! Запрещаю тебе общаться с Конуэем. Он прохвост со стажем, а ты еще маленькая и наивная девушка, каких он как орехи щелкает. Ты поняла меня? – закончила читать нотации Эстер Де Моро.

- Поняла, матушка, – насупилась девчонка.

- Я ухожу по делами в префектуру. Вернусь только к вечеру, тогда и поговорим о твоем замужестве с Кристианом Ридингом. А пока что, советую проштудировать бальную книжку.

Люсьенне очень нравился Роберт Конуэй. Он был красив, обходителен, воспитан, интересен и опытен. Не то, что избалованный увалень Кристиан Ридинг, который и не смотрел в ее сторону, хотя матушка настаивала, что “приструнит” молодого будущего адвоката. Роберт на все это сказал лишь одну фразу: “Брак без любви в наши времена встречается чаще, чем ведьмы”. Люсьенна в ведьм не верила, поэтому фразы до конца не поняла, но сочла нужны кивнуть и улыбнуться Конуэю.

Сам же Конуэй желал воплотить в жизнь месть Эстер Де Моро, через Люсьенну, но в его амбициозном плане затесался один нюанс. Люсьенна была сказочно юна, хороша и мила и опальный бизнесмен сам не заметил, как влюбился в богатую дочь врага по уши. За ту неделю, что Де Моро проживали у него в особняке, Роберт показал Лулу окрестности, не выходя, впрочем, за запрещенные дороги Ридинга. Они покатались на лошадях, погуляли по винограднику в поле, посмотрели на диких кабанов издалека и даже успели поцеловаться.

Разумеется, что Эстер ни о чем этом не подозревала, молодые тщательно скрывали все свои дела. Но Роберт все же настаивал на том, чтобы Люсьенна сказала матери о них. Но девочка не решалась просить у Эстер благословения, понимая, что у ее матери другие планы на брак с сыном мэра Ридинга.

Узнав об этом, Конуэй расстроился. Он понимал, что даже здесь ему просто не светит тягаться с Кристианом, богатым сосунком мэра, который запросто может по какому-нибудь ложному обвинению засадить его в тюрьму или вообще повесить на Базарной площади.

С горя он сильно напился и решил пойти куда глаза глядят. Так он и не заметил, как пересек ведьмин лес и оказался далеко за границей запрещенной дороги, как раз у “моста самоубийц” – Бекерена. Там он долго смотрел на небольшой водопад, а потом уснул во мху, недалеко от красных камней, которые считались пристанищем ведьм, местом где те устраивали шабаши.

- Ева, еще одна заблудшая душа, – указал Кадо на пьяного вусмерть Конуэя, дрыхнувшего под кленом. – Хорошее мяса для шашлыка, – рассмеялся мальчишка. – Уже пропитано вином!

Он посветил факелом окрестности. Было тихо, лишь в ночи слышались песни цикад.

- Замолчи! – коротко сказала Ева, разглядывая лицо Конуэя. – Я знаю его. Тащи в избу. На месте разберемся.

Кадо, Тим, Грей и Хельга быстро скрутили ничего не осознававшего Конуэя и потащили в землянку.

Ева немного помедлила, прислушиваясь к шороху листьев клена. Когда-то на этом мосту и правда творились темные дела, но тогда еще никто не ведал о ведьмах. Не ведают и сейчас и полной правды не знают.

Ведьма улыбнулась мыслям, взмахнула рукавом и исчезла будто бы ее и не было. За годы жития в лесу, она многим приемам научилась, в том числе и уходить незамеченной.

Харпер вертел в руках наконечник стрелы. Удивительно, но как только Шарлотта стала работать в ними, они нашли столько доказательств тому, что далеко не одни Дети Луны имеют зуб на мэра Ридинга. В этом городе каждый третий пострадал от него. И если вдова кузнеца, убитая горем жена, могла что-то перепутать, учитывая ее состояние, то факты и улики только подтверждали то, что Ридинг был замешан в каких-то темных делишках, махинациях с золотом префектуры и судейских оплошностях. Тот же погибший кузнец подозревал его в том, что он когда-то по молодости изнасиловал и убил его сестру Марию. Возможно поэтому кузнец и его дочь оправились к праотцам, чтобы не донесли эти обвинения до маршала штата, который даже если не поверит в россказни, то обязательно навестит Ридинга с совершенно не визитом вежливости.

В любом случае, Томас Ригли и Харпер решили что проведут еще одно расследование по факту убийств, раз уж как появились новые жертвы, как и предполагала журналистка. Но Ридинг не будет осведомлен об этом расследовании ровно до того момента, как оно закончится. Ригли желал, чтобы все это было не более, чем слухами, но даже он понимал, что здесь что-то не чисто, учитывая с каким хладнокровием и жаждой Ридинг вешал любого, кто угрожал его репутации.

- Что думаешь, Харпер? Могла эта стрела быть наконечником оружия обездвиживающая жертвы убийств?

Сейчас они практически вели расследование вчетвером: Харпер, Ригли, Стоун и Ди. И за пять с половиной дней, они поняли, что убийца не один из Детей Луны, но возможно он как-то с ними связан. Вдова кузнеца, именно она принесла этот наконечник, найдя его у себя в огороде. Так у них стало на одну улику больше, учитывая, что такими стрелами здесь в Хэмпшире не пользовались уже очень давно.

- Думаю, – он обернулся на дверь. – Я полагаю, шериф, что наша юная писательница далеко не все нам рассказывает. Возможно у нее есть свои резоны скрывать от нас часть информации. Сегодня я проследил за ней, она ходила к местному торгашу зерном, Заку. Они договаривались ночью куда-то ехать вместе. Кажется в соседний хутор, на мельницу. Что-нибудь знаете об этом месте?

Ригли отложил документы и задумался.

- Хутор этот бывшая деревушка, через него идет купеческая дорога по которой возят зерно и табак на продажу в городок Баккери. А на самом хуторе мельницы давно нет, она сгорела три весны назад. Иногда там встречаются влюбленные и ночуют бродяги. Более ничего не знаю об этом месте.

- Думаю, что мисс Ди встречается там с кем-то, кому передает информацию о расследовании, – задумчиво произнес Харпер.

- Уж не полагаешь ли ты, что она может работать на Ридинга? – серьезно спросил Ригли. – Это было бы очень плохо для нашей с тобой репутации. Выясни какого рожна она нам недоговаривает, иначе мы с тобой окажется в дерьме по уши!

- Я как раз хотел прогуляться лунной ночью за этими двумя заговорщиками и проверить, так ли мисс Ди нам помогает, или это очередное укрывательство фактов, для написания ее романа.

В дверь громко постучали, а затем в нее вошла Шарлотта. Она улыбнулась и сказала:

- Один из друзей мэра пропал. Его зовут Роберт Конуэй. Мэр Ридинг просит нас заняться его поисками, сегодня, – она глянула на отсутствующий взгляд Харпера. – И полагаю, что это не совсем просьба, господа.

Было жутко холодно, когда Конуэй разлепил веки. Он едва чувствовал руки, когда попытался понять, где находится. Он лежал на спине и потолок был совсем не похож на его спальню. Втянув затхлый запах сырости и чего-то горьковато-сладкого, он вдруг резко подскочил, обнаруживая, что за ним наблюдают.

В углу на низкой лавке сидела женщина. Она была уже не молода и седина пробивалась сквозь покрытую на голову шаль. Но глаза внимательно следили за действиями Конуэя.

Он дернулся к ней, не полностью еще осознавая, что прикован цепью к каменной кладке землянки. А когда понял, попытался стряхнуть кандалы с рук, будто это были не колодки, а паутина.

- Какого черта?! – вырвалось у него. – Кто ты?

Женщина не шелохнулась, словно замерла. Она смотрела без враждебности, но от ее взгляда у Конуэя трепетало и тряслось все внутри. Он даже не осознавал, что когда-то он помогал этой женщине избежать самого сурового приговора в жизни – смертной казни на костре инквизиции. Двадцать пять лет прошло с тех пор, и вряд ли Роберт Конуэй помнил женщину, ведь годы изменили ее почти до неузнаваемости. Почти.

- Неужто ты не помнишь меня, Бобби? – наконец-то произнесла женщина. – Присмотрись лучше.

Конуэя Бобби называл только его отец, который умер очень давно. Но кроме отца, была еще одна женщина, она обучала молодого человека музыке. Как же ее звали...

- Ева?! – произнес Конуэй, и сам испугался своей же догадки. – Ева Мария Гатри?! Этого не может быть! Ты же мертва...

Он сглотнул и шарахнулся подальше от женщины, едва не ударившись спиной о каменную кладку стены темницы. Конуэй он поклясться себе, что различил что-то знакомое в этом лице и в глазах, но все еще не верил в собственную догадку, полагая, что все это какой-то ведьмин наворот.

- Меня очень хотели убить, но им не удалось. Во многом благодаря тебе, мой юный друг! – она ласково улыбнулась, припоминая те дни, когда ей пришлось туго, но рыцарский порыв Бобби был неугасаем.

- Если, как ты говоришь, я спас тебя, зачем ты меня держишь в этой темнице, в кандалах?

- Ты в опасности, мой друг, – спокойно сказала ведьма. – Одна властная женщина желает завладеть твоим состоянием, домом и всем, что принадлежит тебе. И сейчас она готовит против тебя манифест. Если я отпущу тебя, уже завтра тебя могут повесить. Но есть и другой путь. Выслушаешь меня?

Роберт сглотнул. Не далее, как вчера утром, он как раз думал о том, что Эстер слишком с ним любезна в последнее время. не к добру это.

- Откуда ты знаешь все это? – едва не задохнулся от очередной догадки Роберт.

Ева улыбнулась. Она понимала, что Конуэй обо всем догадался, но хотела отплатить ему той же монетой, что и он ей когда-то. Не гоже отвечать злом на добро, даже если так велит ведьмины книги. Все же Ева многое оставила в себе как есть, не превратившись в коварную ведьму полностью. Еще Нора, когда была жива, говорила ей, что это может аукнуться в будущем. Может и так, но Роберт был тем человеком, во многом благодаря которому, она сейчас жива и воспитывает непокорную дочь. Как же она может отплатить ему смертью?

- Разве это важно? Важно лишь то, что если я отпущу тебя, ты погибнешь. Но ты, и твои знания, очень могут помочь этому городу, когда в нем не останется хозяина, Бобби.

- О чем ты молвишь, Ева? – не понимал Конуэй.

- О спасении твоей души, глупый, – ласково прошептала женщина и придвинула лавку к Роберту. – А теперь слушай и не перебивай.

В ночи когда-то для Шарлотты было много заманчивого и таинственного, романтичного и жаждущего приключений. Но сейчас едва ли ночь можно было назвать желанной гостьей ее мечтаний.

Шарлотта была уверена, что поступила правильно, не сказав Харперу о том, где она будет находится этой ночью. Однако ее практически единственный друг, Закари, оповестил ее о том, что Ник Харпер подозревает, что она укрывает от префектуры и шерифа важные сведения об убийце, и даже, возможно покрывает самого убийцу.

Закари подслушал разговор шерифа и Харпера о том, что сегодня вечером и ночью, когда все пойдут на поиски Роберта Конуэя, детектив отправится за журналисткой и выяснит, чем грозит шерифу скрытность юной писательницы.

Поэтому, решено было ехать чуть погодя и другой дорогой. Хотя Шарлотта не понимала, как это отвадит молодого детектива от того, чтобы он поехал за ними. И тогда Закари рассказал ей план.

Зак уже два года любил дочь местного лекаря – Грету Уайз. Девушка отвечала ему полной взаимностью и они планировали уехать их Хэмпшира как только поднакопят денег. Однако, Грета была поглощена работой с отцом в лазарете, который едва ли можно назвать хорошим местом, для работы молодой девушки. Тем не менее работа в лазарете хорошая возможность встречаться тайно в многочисленные дежурства Греты. Это помогало им скрывать свои отношения от отца Греты, который был против брака с простолюдином. Обычная история.

Грета дала своему возлюбленному пузырек с опием, на случай если придется усыплять бдительных стражей порядка в больнице. Именно этот пузырек Зак показал Шарлотте, когда говорил о том, что у него есть план, как заставить детектива, поехать совершенно в другую сторону и не найти там ничего.

- Он чертовски умен, Закари. Он – детектив! – возразила Шарлотта. – Если он понял, что я что-то скрываю за три дня нашей с ним работы вместе, то без труда расчехлит наш план. Нужен кто-то, кто запутает следы уже на хуторе, иначе я могу оказаться там, где оказываться желания нет.

- Неужели же нельзя ему сказать о том, что ты на мельнице встречаешься с возлюбленным, раз уж ты не хочешь назвать истинную причину поездки туда?

Шарлотта уже осознала, что Зак понял, что встреча на которую собирается Шарлотта очень важна для нее, но не расспрашивал подробности.

- Зачем ему знать, что я встречаюсь с кем-то на мельнице? Как это его касается, скажи мне?

- Но ведь это правда, – подмигнул Зак и Шарлотта склонила голову, осознавая, что кажется у ее друга образовался новый план. – Я буду тем, кто запутает следы. Но в таком случае, я должен знать, к кому на встречу мы едем.

Это был неожиданный поворот. И не сказать, что Закари требовал от нее ответа, но он поставил вопрос так, что Шарлотте показалось, что выбора у нее нет.

====== 14. Лунная радуга. ======

Юной писательнице много раз приходилось стоять перед выбором своего пути, но еще никогда она не выбирала между медленной смертью и быстрой. Разумеется, что она посветила Закари в свою тайну о Детях Луны. Но рассказала она ему далеко не все, чтобы хоть как-то оградить тех же ведьм от того, что Закари может оказаться совершенно ложным другом. Хотя Шарлотта верила парню, сейчас стало ясно, что нужно сомневаться во всех и вся. Даже в самой себе.

Они ехали по темной ведьминой дороге, через поле, освещенное убывающей луной. Колеса едва поскрипывали, создавая мистическое ощущение нереальности происходящего. Еще немного и Шарлотта начала бы видеть то, чего на самом деле нет. Она могла бы скинуть все на то, что перед поездкой она не ужинала и это просто голодные приступы. Она читала, что во времена голода, люди иногда видели призраков или галлюцинации, от того, что организм должен был восполнять потерю энергии. Но на самом деле ей хотелось чтобы Дети Луны следовали за обозом и охраняли его. Может, так и было, потому что Шарлотта чувствовала незримое присутствие ведьмы на протяжении всего пути.

Закари зорко смотрел на дорогу, тихо что-то насвистывая, стараясь быть начеку, если вдруг план провалится. Он решил, что раз Шарлотте так важно встретится с одним из Детей Луны, он обязан помочь. Ведь когда-то Дети Луны спасли его возлюбленную, он верил, что ведьмы не причинят ему зла. А все сказки про ведьм и их безграничную силы – выдумки и предрассудки тех, кто наживается на старых прогнивших поверьях.

Они не говорили, каждый думая о своем. Но между ними все равно присутствовало понимание, такое, какое бывает только либо у родных, либо у родственных душ. Закари не собирался предавать Шарлотту, но он должен был знать пошто идет на риск и что делать ему, если что-то пойдет не так.

До полуночи было еще три четверти часа, когда Закари пришпорил коня, потянув поводья на себя и лошадь пошла еле-еле, словно осторожная и пугливая лань.

- Смотри! – прошептал тот час Закари, показывая вперед рукой. – Что это?

Впереди должен быть небольшой пригорок, так называемый мельничий вал. За ним когда-то стояла мельница, пока не сгорела. Лопасти прогнившего мельничьего колеса еще виднелись в светлое время суток из-за холма. Но сейчас перед холмом словно кто-то серебряный бисер рассыпал, по залитой ночной росой траве светились многочисленные светлячки, переливавшиеся всеми цветами радуги. А от них в разные стороны, словно небольшие лесенки уходили в иссиня-черные небеса.

Шарлотта обернулась по сторонам, но лишь почувствовала вязкий холодок по коже, которая тут же покрылась мурашками. Она была уверена, что это проделки детей ведьмы. Возможно, что они всегда так развлекались и заманивали на свои игрища тех, кто проезжал этой дорогой не зная о том, что ездить здесь ночью не безопасно.

- Лунная радуга, – прошептала едва слышано Шарлотта. – Она восхитительна!

Вскоре поле вокруг них и за ними покрылось такими же изумрудно-радужными соцветиями светлячков. Шарлотта такое могла увидеть разве что во сне, но ей редко снились такие красочные сны. Реальность волшебства была красочнее в миллионы раз.

- Никогда подобного не видел, клянусь Богом! – восхитился Закари, не спеша хлестать лошадь, чтобы ускорить ее шаг. – Чудеса какие-то!

Он осторожно, стараясь чтобы лошадь не сбилась с темпа, встал на сидение одной ногой и заглянул назад с обоза. Дорога позади казалось изумрудно-белым волшебным озером, за которым ничего нельзя было различить. От этого немного рябило в глазах, но Зак все равно сумел разглядеть кого-то, ехавшего следом за ним на коне.

- Детектив едет за нами, – усевшись обратно, сообщил Закари. – Думаю, что пора нам сойти с обоза и немного развеяться. Что думаешь?

- Обоз не украдут? – обеспокоилась Шарлотта.

Все же она не хотела причинять неудобства Заку, она и так уже достаточно ему должна. А он ведь добрый, не возьмет и так ничего. Из-за этого было дюже неловко.

- Да все с ним будет хорошо, верь мне. Я продумал как следует все на случай кражи. Так что, – он остановил лошадь и спрыгнул с обоза, а потом протянул по-джентльменски руку Шарлотте. – Не желает ли милая леди прогуляться со мной до мельницы?!

Только сейчас Шарлотта подумала о том, что если их план удастся и детектив уедет ни соло нахлебавши, она должна посвятить Закари в эти ведьмины тайны и дальше, ибо они уже вдвоем увязли в них по пояс.

Закари, как истинный джентльмен помог Шарлотте спустится с обоза и они оставив его около мельничьего вола, прогулочным шагом отправились до сгоревшей мельницы. До встречи с Вилмой оставалось ровно полчаса. За них нужно было придумать, как отвадить детектива не навредив никому. И, кажется, у Закари опять был план.

- Ты уверена, что купец сделает все, как надо? – шепотом поинтересовался Тимоти, толкая Вилму в плечо. – Он на вид хлипок, как та березка.

- Я уверена! – ответила Вилма.

Она цокнула языком, и словно по мановению невидимой руки, с подушечек пальцев слетело несколько искр, рассыпавшись градом на землю вокруг. Земля словно загорелась под ногами, но не чувствовалось ни гари, ни дыма, ни всепожирающего огня, только бесконечные отблески, словно живые фонарики перебегали от одного куста к другому, прячась за ними. Хельге, Кэндис, и Кадо сидевших на другой стороне дороги, это был знак.

Кадо сложил руки и поднеся их с губам, издал курлыкающий звук совы. А потом еще, и еще.

Детектив до этого ехавший на коне, остановился. А точнее, конь, остановился и не желал продолжать идти далее. Как ни уговаривал Харпер коня, животное ни в какую не желало идти вперед. Пришлось слезть и пойти пешком.

Еще каких-то десять минут назад он хорошо различал в темноте повозку, в которой ехали Шарлотта и Закари. Он был уверен, что нагонит их быстро. Но сейчас, когда он уже прошел больше двух миль к ней, он вдруг обнаружил, что вокруг стояла непролазная и какая-то злая тишина, звуки не издавали даже кричащие во все горло лягушки и пения цикад не слышалось. Да и видимость впереди была почти нулевой, когда еще несколько минут назад долина до мельницы просматривалось достаточно хорошо.

Однако, Харпер все же решил идти дальше. И через какое-то время ему показалось, что он прошел мельничий вал насквозь, но так и не наткнулся на мельницу. Обернувшись, он глянул в темноту. Ночь все еще хранила свои тайны и не спешила вручать их неизвестно кому.

Детектив повернулся и прошел еще хотя бы две мили, прежде чем впереди показалась табличка с надписью: Хэмвилл, 5 миль.

- Чертовщина какая-то! – выдохнул Харпер, с силой потирая переносицу. – Хэмвилл должен быть в другой стороне!

Хутор Хэмвилл и правда был в другой стороне, но детектив верил, что шел правильной дорогой и не мог нигде свернуть в другую сторону. Он слишком хорошо обучен ориентации на местности. Но сейчас он должен был констатировать, что заблудился.

- Мы на открытой местности, – покачала головой Шарлотта. – А детектив прошел мимо нас и не заметил. Как такое возможно?

class="book">Закари вдруг улыбнулся, какой-то зловеще-загадочной улыбкой и отпустил, державшую доселе, руку Шарлотты, отступив назад. Он помолчал, а потом посмотрел вверх, где огромным звездно-снежным ковшом проглядывал купол неба.

- Магия, – тихо прошептал он, намерено переходя на полтона ниже. – Магия ночи. Слушай!

Шарлотта едва не затаила дыхание, когда услышала едва различимый шелест где-то в стороне. Она резко обернулась, в ту сторону, где еще десять минут назад прошел детектив. С той стороны, неспешно, словно прогуливаясь шла Вилма. Издалека, ее волосы казались темны, как уголь. А походка ... Она сложно не касалась земли.

Когда она подошла достаточно близко, Шарлотта поняла, что дочь ведьмы стоит босиком в траве и ее ноги, белые и мокрые от росы. По лицу ничего нельзя было понять: то ли рада она видеть Шарлотту, то ли нет.

- Доброй ночи, Закари! – неожиданно обратилась она к парню, стоящему за спиной у Ди.

Зак кивнул и поклонился, так, словно они знакомцы давно.

- И Вам доброй, миледи!

Только сейчас Шарлотта догадалась, что Закари придумывая план, рассчитывал на помощь детей ведьмы. Получается они действительно давно знакомы, но Закари скрыл это, возможно в целях безопасности.

- Вы знакомы? – все же для порядка удивилась Шарлотта, оборачиваясь на улыбающегося все еще купца.

- Ты смешная, – произнесла вместо ответа Вилма. – Если бы мы не были знакомы, ты бы уже сидела в темнице за не исполнения деталей встречи.

Шарлотта открыла рот... и тут же его закрыла. Она совершенно забыла о том, что на встречу ей нужно было прийти одной, именно так они договорились с ведьмой неделю тому назад. И сейчас, если бы Зак не был их знакомцем, она бы все провалила.

- А детектив? – смогла она спросить, указывая, что где-то в тумане и росе бродит Харпер.

- Оу, – забавно засмеялась Вилма и прикрыла рот рукой. – Он еще долго тут будет кругами ходить. Ему полезно будет. Места у нас тут красивые, нигде таких не сыскать.

Когда она это сказала, Шарлотта почувствовала себя пленницей. Разумеется, она такой не была. Пленницы в темнице сидят, а не разгуливают ночью под звездами, в окружении друзей.

- Закари, я тебя попрошу остаться здесь до утра, – перестала улыбаться Вилма и подошла к парню. – Обещаю, что утром ты отбудешь обратно в Хэмпшир. Обещаю.

Зак ничего не сказал, только согласно кивнул Вилма, потом кивнул Шарлотте и отправился обратно к обозу. Вилма же повернувшись обратно к Шарлотте, сказала:

- А мы отправляемся к “говорящим камням”. Пойдем.

По мере удаления от мельницы, Шарлотте все больше казалось, что они словно зайцы петляют по лесу, запутывая следы неизвестно кому. Но самое потрясающее, что они встретили детектива и он прошел мимо них, будто бы и не заметив. На что Вилма с серьезным выражением на лице сказала ей: “Ворожба”.

А когда показались бурные воды реки Хамфри, Вилма ускорила шаг, да так, что Шарлотта еле поспевала за ней. На ногах юной писательницы были ботинки, которые, как она считала, оградят от любой непогоды и лесных заморозков и она очень удивилась, что в лесу обувь стала ей мешать, ровно настолько, что захотелось сбросить ее. Особенно смотря на то, как быстро и ловко бегает босиком Вилма.

Шарлотта разумела, что ей так не смочь, ровно потому же, как не сможет Вилма ходить в ее обуви. У них были разные жизни и разные способности. И сейчас юной писательницы казалось, что она вторгается в мир, который у всех под запретом.

- Пришли! – весело объявила Вилма и Шарлотта задумавшись, влетела прямо ей в спину.

- Прости, – отскочила Ди.

Она тут же повернула голову и потеряла все слова, которые до этого хотела произнести. Пока они сюда шли, Шарлотта все думала, что же это за “говорящие камни”. Может это какой-то ритуал, в котором она поучаствует, или ведьмин заговОр, или обряд. Она ошиблась во всех своих догадках. Потому что сейчас перед ней был райский уголок, приправленный ночной прохладой и звездным небом.

Это был берег реки, плавно переходящий в песчаный пляж. По левую сторону просматривался березовый подлесок густо заросший камышом, а по правую – небольшой водопад, примерно в четыре фута* высотой. На противоположном берегу же, располагалась темно-серая горка, чем-то напоминавшая пещерную скалу, которую Шарлотта видела только на картинках в библиотеке.

- Что это за место? – попыталась задавать нужные вопросы Шарлотта, понимая, что от вопроса зависит и ответ.

- “Говорящие камни”,- просто ответила Вилма.

После этого она ни слово не говоря, стащила с себя серое неприглядное платье, представ перед взором Шарлотты в совершенно обнаженном виде и с разбегу нырнула в казавшуюся спокойной воду, создавая множество мелких брызг.

Вынырнув на середине реки, где течение было вполне ощутимым, она крикнула Шарлотте, все еще стоявшей на берегу.

- Я жду тебя.

Все происходило совершенно не по тому сценарию, который уже заготовила юная писательница у себя в голове. Она и не надеялась плавать ночью, под звездным небом голышом. Все эти действия Вилмы, сбили Шарлотту с размышлений о том, что они будут делать после того, как искупаются. Ведь они же должны говорить. Или может быть, как ведьмины дети легко запутали детектива на мельничьем хуторе, то они и мысли могут читать и Шарлотте совсем не обязательно что-то говорить.

- Я думала мы будем говорить, – ответила юная писательница. – Я не хочу плавать с тем, кто может меня утопить.

Шарлотта четко различила улыбку на губах дочери ведьмы, которая всплеснула руками и исчезла под небольшими волнами, совершенно не бурной реки Хамфри.

Юная писательница осталась ждать на берегу. И вскоре она поняла, что Вилма как-то уж очень долго не всплывает. Прошло как минимум минуты три, когда в сердце Ди появилось беспокойство. И оно нарастало с каждой секундой.

Река приобрела спокойный вид, ушла даже рябь от небольшого ветерка.

- Эй, – позвала Шарлотта. – Это не смешно! Вилма!

Ответом юной писательницы была глухая тишина, которую нарушало только мерное течение воды в реке.

Ждать более не было сил, поэтому Шарлотта нервно и спешно начала снимать с себя свою одежду. И когда последняя деталь опустилась на песок, Ди прыгнула в воду, старясь не создавать много шума. Она плыла рывками, пытаясь углядеть под водой хоть кого-то живого. Сердце ускорило свой беспокойный бег, когда Шарлотте показалось, что в двух футах от нее, под водой находится что-то живое. Она не раздумывая, захватив часть воздуха, нырнула под воду.

Вода была чудесной и прозрачной, позволяя рассматривать камни и водоросли на глубине. В том месте где они купались, глубина оказалась не более пятнадцати футов**. Тем неожиданее было прикосновение к ее плечу сзади. Шарлотта едва не вскрикнула, наглотавшись воды, но когда повернулась, поняла, что на нее смотрит ...Вилма. Живая и невредимая. Такое впечатление, что у нее не было дефицита воздуха, она спокойно и обычно улыбалась, утягивая Шарлотту глубже. Но та, вырвала свою руку, отказываясь опускаться ниже. Тогда, Вилма пожала плечами и развернувшись устремилась в темные глубины реки, скрывшись за тяжелые слоями воды очень быстро.

Поняв, что ей не хватает воздуха, Шарлотта быстрыми движениями рук, стала подниматься на поверхность реки. И когда, наконец-то, вынырнула, первое, что она заметила, это сидящую на береговых камнях Вилму.

У Шарлотты в голове не укладывалось, как девчонка так быстро смогла вылезти из воды, еще минуту назад, она скрылась в глубине реки.

- Ты там долго будет плескаться? Время к утру.

Шарлотта едва не захлебнулась от удивления. Какое утро? Совсем недавно была полночь!

Выходить на берег категорически не хотелось. Не потому что вода была теплой, Шарлотта даже не ощущала какой была вода, так она увлеклась происходящем под водой и над водой. Но она боялась замерзнуть, когда выберется на берег.

И все же, она заставила себя выйти на песок, к удивлению обнаруживая, что ей не холодно. Едва она ступила на жесткую траву вперемешку с песком и корнями деревьев, она увидела перед собой Вилму сидящую около небольшого шалаша, неизвестно откуда здесь взявшегося. Хотя, может быть он был здесь и до этого, Шарлотта просто не обратила внимание. Перед шалашом был сложен небольшой костер и над ним висел котелок.

- Сядешь рядом, али боишься меня? – с издевкой сказала дочь ведьмы, подвинувшись в сторону, освобождая место для Шарлотты.

От юной писательницы не ускользнуло, что девушка уже была одета. Но на этот раз она выглядела как пацанка. Легкие холщовые штаны и льняная рубашка, кои одевают юноши на сельскохозяйственные работы.

- Замерзла? – осведомилась Вилма, едва Шарлотта присела рядом с ней. – Сейчас исправим.

Юная писательница даже не смогла уследить за движениями руки дочери ведьмы, когда та щелкнула пальцами и из костра рванули искры, зарождая огонь. Через несколько мгновений, сухие сучья и лесная труха стали отдавать тепло, а в котелке предположительно варилась рыба. Когда и как Вилма ее поймала, осталось загадкой. Может быть она все это заготовила заранее, а может и нет. В любом случае, все эти действия были произведены ради Шарлотты и для нее, и вот этого Вилма не скрывала. Она словно подготовилась показывать чудеса этой ночью.

- Зачем все это? Я думала, мы будем говорить?

Вилма смотрела на то, как за камнями грезится очередной рассвет, окропляя далекие облака невидимыми нитями зари.

- Зачем нам говорить? Я и так знаю, что все ты хочешь сказать, – ответила Вилма. – Лучше давай созерцать. Это гораздо полезнее разговоров.

Трудно было в данный момент не согласится с девушкой. Но если Вилма с удовольствием и наслаждением созерцала происходящее вокруг, то Шарлотта с теми же самыми чувствами, разглядывала Вилму. Она была красивой. Нет, она была чертовски красивой девушкой, каких Шарлотта еще не встречала в своей жизни. Но она была настолько же и дикой, необузданной, строптивой, как лесные лошади, ни кем не прирученные, которые бегали в стае на свободе и наслаждались ею.

Еще немного и Шарлотта позволит себе влюбиться. Еще немного, и она просто плюнет на все это городское сборище жлобов и карьеристов. Ведь сейчас ее манил более заманчивый мир – мир ведьминых лесов, заповедных дорог и красивых девушек.

Она настолько замечталась, погружаясь в свой этот дивный мир, что даже не сразу заметила, как лицо Вилмы оказалось перед ней. Близко, опасно. Девушка смотрела словно в нее своими бездонно-черными глазами. Поэтому совершенно неудивительно, что консистенцией всех этих взглядов, созерцаний и прикосновений к девственной стороне природы, получило логическое продолжение – поцелуй, как акт завершения и очищения от мук земных притязаний.

Комментарий к 14. Лунная радуга. * Примерно 1 м 20 см.

Примерно 4 м 50 см.


====== 15. ЗаговОр. ======

Харпер был зол. Он пробыл в лесном овраге целую ночь, до утра. А утром, его подобрал проезжающий мимо обоз с табаком. Когда детектив представился купцу, тот рассмеялся ему в лицо и сказал, что сыщиков тут не любят, поэтому ведьмы объединяются и водят за нос окаянных. И вот в этом верилось больше, чем в то, что мисс Ди могла его обмануть с местом. Хотя судя по всему мисс Ди не такая уж невинная овечка, коей казалась и представилась шерифу и Харперу. Эта журналистка знала то, что не знают они и точно так же как и ведьма обвела его вокруг пальца...

А может она и сама являлась ведьмой. Уже. Харпер читал протокол дознания в Лондоне, где ведьму обвиняли в том, что она совращала молодых девушек, проходивших мимо ее магазинчика с подарками. Да и долго ли ведьме заинтересовать невинную душу?!

Какого же было его удивление, когда едва приехав в город на купеческом обозе, он обнаружил, что Шарлотта Ди уже говорит с пастором. Вот тут-то и закрались у Харпера нехорошие мысли о том, что Шарлотта Ди может покрывать как ведьм, так и убийцу.

- Где тебя носило всю ночь, Харпер?! У нас тут двойное убийство, а я один словно перст!

Приехавший утром шериф Ригли был в ярости. Констебли не справлялись.

- Меня не было всего три чертовых дня, а вы мне тут едва все дело не запороли к чертям собачьим, детектив! Какого черта творится, может объясните?

Рассказ Харпер начал с того, что он лоханулся. Крепко. По сути он наверняка даже ничего не знал. Потому что он шел по следу, а потом началась чертовщина, словно и правда бес попутал его в том лесу.

- Вы идиот! – констатировал Ригли. – И знаете что, отправлялись бы вы обратно, в ваш Лондон! Мне тут нужны работники, а не безумцы считающие, что их черт за нос водит. Вам ясно?

Было ясно только одно, кто-то “накрутил хвост” Томасу Ригли и он решил, отбросить все свои же предрассудки и все же поймать неуловимого убийцу, который даже после казни детей, продолжал убивать. И на этот раз, он убил даму из высшего общества, которая практически обеспечивала их городок продовольствием.

- Кто она? – поинтересовался Харпер у Стоуна.

- Эстер Де Моро. Если бы не эта светская львица, мы бы все сдохли здесь от голода зимой.

- Ясно, – почесал переносицу Харпер.

Хотя были ровным счетом ничего не ясно. Ни Харперу, ни Ригли. Потому что если учесть, что дело после казни детей было закрыто, открывать его снова не хотелось. Однако, придется.

- Когда мэр узнает, он нас в порошок сотрет, так что быстро за работу. Констебли пусть прочесывают все вокруг. А мы с Харпером пойдем к Уэнрайту.

- У меня есть другая мысль, шериф. Что если нам на полном серьезе допросить Шарлотту Ди?

- И как она причастная к убийству? – удивился Ригли. – Вас двоих где-то всю ночь носило...

- Вот именно!

- Что ты наделала, женщина! Господи, ты же ее убила... Убила! Господи...

Роберту Конуэю приходилось видеть трупы, когда он служил в армии, но после нет. Едва он вернулся с запрещенной дороги, на которой его, слава всем Богам, не видел никто, он сразу же поспешил домой и был у порога ошарашен новостью, который ему сообщил дворецкий Герт. Наверное именно в тот момент, Конуэй пожалел, что не остановил Еву.

- Где Люсьенна? – переодевая другой плащ, интересовался он. – Где она???

- Ее священник увез, сэр. Миссис Де Моро находится в морге при церкви. Думаю, что дело об убийстве возобновится.

Конуэй поджал губы. “Еще бы оно не возобновилось. Он подозревает, что знает убийцу, только вот найти его будет делом не простым, учитывая, что весь ведьмин стан его защищает. А ведь мы – народ коварный и жестокий”.

- Я еду туда, Герт. Вернусь поздно.

- Хорошо, сэр. И кстати, вас искал шериф Ригли.

Вот только шерифа не хватало в придачу ко всему. Уже садясь на лошадь, Конуэй подумал, что он внешне стал не похож на самого себя. В хате ведьмы было зеркало, в которое он смотрелся и не видел самого себя. Из зеркала на него смотрел черноволосый красавец с голубыми глазами и острыми как бритва скулами, выпирающими с обоих сторон. Прямо настоящий Граф Де Орлок*.

Молодой помощник доктора Пэйджа – Мэтью Сейджвик гнал лошадь во весь опор. Еще немного и он загнал бы животное до смерти, но слава Богу показалась церковь и на ее погоде отец Уэнрайт, который о чем-то уже говорил с Харпером и Ригли.

Завидев несущегося к ним помощника доктора, мужчины напряглись. Ничего хорошего нет в спешке, а уж в лететь не разбирая дороги и подавно.

Мэтью дернул поводья и лошадь заржав встала на дыбы, едва не сбросил наездника. Сейджвик спрыгнул с коня и тут же, даже не отдышавшись начал нести какую-то неясную околесицу, из которой было ровным счетом ничего не ясно.

- Мэтт, сынок, придержи коней! – попросил отец Уэнрайт и когда юноша его проигнорировал, подошел сам и тряхнул парня за грудки. – Мэтт!!! Объясни нормально, мы ничего не поняли.

Сейджвик снял шапку, вытер ею пот с лица, перевел дух и уже более четче произнес:

- Мы опознали вторую жертву. Это Кристиан Ридинг, сэр. Сын мэра.

Вот с этого момента все трое поняли, что казни без суда и следствия в будущем им не избежать. Ридинг не простит им, если они не найдут убийцу. В таком случае он сам их вздернет, всех до единого. Это не человек же, это деспот.

- Брэд Ридинг знает? – серьезно спросил Ригли, понимая, что они с этой минуты в дерьме по уши.

- Нет, мистер Пэйдж хочет перед этим поговорить с вами лично. Поспешите.

Все четверо решили срочно ехать к Пэйджу, и принять непростое решение.

Шарлотта пыталась весь день писать. Однако даже при наличии свободного времени, когда никто не беспокоил ее и не держал, она не могла. Тот поцелуй, на заре совершенно выбил ее из колеи. Разумеется, она уже целовалась с девушками, много раз. Иногда она целовалась с девушками, которых потом не видела более никогда. Но это... Вилма зацепила ее сильнее, чем думалось самой Чарли. К тому же, после поцелуя ведьма практически самостоятельно одевала ее, замерзшую, с окоченевшими пальцами. А когда Чарли спросила, мол, не холодно ли ей самой, Вилма ответила, что привыкла к холоду, и могла ходишь по лесу обнаженной, и не простужаться. С того момента, Чарли очень хотелось повторить поцелуй. А лучше... Лучше повторить ночь, всю. От начала до конца.

Стук в дверь, заставил едва не подпрыгнуть Шарлотту на кровати.

- Я носильщик – Роб. Мисс Ди, вас хочет видеть Зак. Он просил передать, что ждет вас там, где он обычно пасет овец, через час.

Что-то случилось, поняла юная писательница. Они с Заком расстались утром, когда он привез ее в город обратно.

- Передайте Заку, что я приду.

Почему-то сердце забилось учащенно, когда Чарли подумала о том, что за ними могли следить и теперь возможно Заку тоже может грозить опасность. Чертовы шерифы и детективы!

Она захлопнула тетрадь, так и не написав в ней ни строчки. Нужно было выяснить, что там случилось. Подойдя к окну, она смотрела на праздно шатающийся народ шедший на базар, и вдруг в этой толпе ее взгляд пал на женщину, удивительно знакомую. Она стала вспоминать, где и когда ее видела, когда память подкинула сюрприз сама.

Это была Ева! Ева мать Вилмы!

Шарлотта Кинула тетрадь на кровать и выбежала на улицу. Однако, в толпе никого не было. Сколько она не смотрела во всем глаза, она так и не нашла Еву. Что же это было? Ведение? Ну конечно же, она так мало спала этой ночью, возможно это видения от переутомления. Нужно вздремнуть хотя бы полчасика, а потом пойти и узнать, что случилось у Зака.

Странное чувство ее посетило во сне. В сон пришла Ева, она говорила что-то. То очень быстро, то медленно, словно глотая слова. Чарли разобрала только:

“Не ходи, это ловушка. Мы поможем Заку. Не ходи”.

Когда Шарлотта пробудилась ото сна, до встречи с Заком оставалось двадцать минут и ей было не по себе. Что же это она, поверит в сон и не пойдет. А вдруг Закари и правда в беде! Но зачем Робу врать тогда?

Она спустилась вниз и попыталась узнать у привратника, где найти носильщика Роба. Тот назвал адрес скотобойни, мол, именно там проживает малыш Робби, он сын мясника. Но предупредил. что одной мисс туда лучше не ходить, это опасно, ибо отец Робба после смерти жены от тифа, явно не в себе. Да и сам Робби малый, с которым страшно находится наедине.

- Мэттс! Поди-ка сюда? – подозвал высокого и худого носильщика привратник. – Мисс желает пойти к Роббу, проводи ее. Что случится с нее, голову с тебя сниму, ясно?

- Так точно, сэр! – быстро сказал Мэттс.

Шарлотта оглянулась на отель, в котором жила и пообещала себе разобраться. Однако, то, что ей сказала во сне Ева, не шло из головы. Она чувствовала что очень близка к разгадке какой-то страшной тайны, но именно эта разгадка может стоить жизни не только ей.

Комментарий к 15. ЗаговОр. * (англ.) граф Де Орлок – прообраз вампира, жил в графстве Нью-Хэмпшир в 17-18 вв. Имел странную готическую безобразную местами внешность и выпирающие уши и скулы. Во многих документах того времени, считался защитником ведьм и поклонником Дьявола.

====== 16. Следы. ======

На самом деле Мэттс оказался еще тем плутом. Всю дорогу он пытался где-то неловко коснуться, где-то совершенно ловко прислониться к Шарлотте. А где-то и вообще откровенно пялился на ее ..грудь. Ди такое поведение парней не нравилось никогда. Словно дикари, только что увидевшие настоящую англичанку.

Базарная площадь в полуденные часы казалась сборищем проныр и воров, поэтому Мэттс шел впереди и Шарлотта видела его босые грязные ноги, хотя еще минуту назад, ей показалось, что на ногах у него были сапоги.

- Не думаю, что вам стоит идти к Робу, миледи – остановил он вдруг ее за локоть.

Его руки были холодные, как у мертвеца.

- Это не твоего ума дело, малец! – сразу отрезала Ди. – Просто покажи мне его дом.

- Он опасен, – по-прежнему шептал Мэттс, оттягивая Шарлотту за рукав. – Он в тесной связи с Кайлом. А Кайл опасен вдвойне, миледи. Не ходите туда, коль вам жизнь дорога. Что бы ни сказал Роб, он соврал. Ему просто нужно выслужиться перед Кайлом, чтобы тот брал его с собой в лес.

- О чем ты говоришь, Мэттс?! – возмутилась, наконец, Шарлотта.

Время утекало. Она должна прийти на встречу ровно через пять минут.

- О том, что Кайл... он убийца. А Робби ему помогает.

Шарлотта было хотела отмахнуться от слов мальчишки-носильщика, но потом ей в голову пришло, что Зак может тоже состоять в этой шайке, да только не по своей воле. Ведь он знаком с Кайлом и ругались они не по-детски тогда. Она вмешалась и теперь видимо ей тоже суждено кого-то потерять.

- Мэттс! Ты сам откуда все это знаешь? – одернула она рукав, серьезно смотря на парня.

Он глаз не отводил, смотрел искренне и немного зло. Обычно лгуны отводят глаза, пытаются скрыться от прямого взгляда и начинают молоть подробности, которые к делу не относятся. Мэттс же таким явно не был.

- Вам Роб что-то сказал, так ведь? Не верьте в слова.

- Он сказал, что мой друг в опасности...

- Тогда, тем более. Одной туда лучше не ходить, миледи. Я серьезно. Лучше пойти с детективом, а еще лучше с тремя констеблями. Я могу показать дорогу, где живет Кайл, если вы мне пообещаете никого больше не убивать?

Серьезное заявление. Но оно не пахло ложью.

– Ты хочешь сказать, что ты знал о Кайле, что он убийца и ...

- Тсс.

Мэттс вдруг толкнул ее к стене и сам схоронился под ветвью плюща. Было впечатление, что мимо на лошади проскакал кто-то, кого он либо опасался, либо знакомец, что мог все испортить как раз Шарлотте.

- Приходите с детективом Харпером сюда, через полчаса. Я буду ждать. Но прошу рассмотреть мою просьбу, миледи. Думаю, что Кайл задумал еще кого-то убить сегодня ночью. Так что поспешайте.

- Как же Зак? Он же в беде.

Мэттс смачно высморкался в кусты и грустно глянул на нее.

- Придется выбрать, миледи, либо поймать убийцу, либо спасать вашего друга. Что выберете?

Это было нечестно. Зак многое сделал для нее, и она хотела спасти его. Тем более, раз у него девушка есть, есть кому заботится. Но Шарлотта была уверена, что будь здесь Зак, он бы хотел найти убийцу, чем по доброте душевной спасать себя, и терять население Хэмпшира. К тому же Кайл не разбирал жертв: молодые, старые, все шли в расход невидимой руки хозяина. Только сейчас она мгновенно осознала, что Ева как ведьма могла запросто руководить Кайлом и всеми этими убийствами. Значит, она соучастница. Преступница. А если об этом знают и другие дети, и Вилма, они все подельники в убийстве... Господи, да что же это творится-то?!

- Я мигом. Жди.

Шарлотта бежала со всех ног, благо додумалась одеть брюки заместо платья, которое было испачканное и пропахшее лесом. Стоун встретившей девушку в отделении, сказал, что шериф Ригли и детектив Харпер помогают Пэйджу опознать вторую жертву. В морге, в десяти минутах ходьбы отсюда. Пришлось направится туда.

- Мам, что ты делаешь?

Вилма заходил в дом, хмурится, пытаясь понять зачем ее мать разложила перед старым зеркалом карты и коренья. Она однажды в детстве видела как ее мать колдовала, это быстро страшно и неприятно. Но тогда любопытный нос восьмилетней Вилмы сунулся в колдовство по своей воле и интересу. А сейчас, когда девушка казалось бы уже выросла и могла приобщаться к ворожбе с полной страстью, ее манили другие горизонты. Ей хотелось учиться. В городе. Быть образованной леди, а не мещанкой со двора, которой место в землянке до скончания ее дней.

- Ты обещала мне что не будешь ворожить боле. Мам!

Ева и не думала никогда, что ее жизнь превратится в планирование мести человеку, которого она когда-то страстно и безусловно любила, и который ее предал и убил. Убил, как ту самую Еву Гатри, которая была в меру образована и умна, но по уши влюбилась в человека, который этого не стоил. Сейчас этот человек должен был почувствовать то, что чувствуют родители, которые теряют своих детей навсегда. Ярость!

- Это не ворожба, милая. Я решила погадать на будущее. Садись рядом, расскажу тебе, что ждет нас всех.

Вилма осторожно опустилась на лавку, смотря на крапленые карты. Она немного понимала в раскладах, но поверхностный взгляд не дал полной картины будущего. Ее мать, знала гораздо больше, просто по опыту.

- Вы представляете, что будет? – заявил после рассказа Пейджа Ригли. – Если констебли составили всю картину и улики говорят, что она верна, нас всех ждут массовые повешения невиновных, ибо мы даже примерно не знаем кто убийца и как ему удается так долго не раскрывать себя. Вы это понимаете?

Все присутствующие в морге, стояли перед изуродованным трупом сына мэра. Парня не просто покусали, его практически порвали на части и хорошо, если он уже был мертв в это время, в чем лично патологоанатом сомневался. Страшная смерть. Жуткая и жестокая. Кому же так помешал сын мэра?

- Считаю, что во избежании еще больших жертв нам придется лгать, – сказал поглядывая поочередно на всех отец Уэнрайт. – Это не по-божески, зато по-человечески. Мэр Ридинг человек, который не станет разбираться как случилось так, что его сын был с этой женщиной, в запрещенной части дороги, ночью. Он повесит любого, кто косо посмотрит на него, как это произошло с невинными детьми из леса. Поэтому мы обязаны защитить народ в городе, иначе нам самим прощения не будет.

- А как же, ложь – это грехопадение, святой отец? – усмехнулся Сэйджвик.

- В данной конкретном случае, будет грехопадением, если Ридинг узнает о гибели сына раньше, чем мы поймаем убийцу. Вот вы, сможете точно сказать, что человек с горя способен сделать? Лично я – нет. А мы уже видели, что было, когда Кристиана немного потрепали. И тогда было ясно, что это не просто так, треп. Кристиан не был пай-мальчиком, он был избалован и ему многое позволялось. Вряд ли он чтил закон, раз повез уже не молодую даму, в запрещенной участок дороги. Бог знает, что они собирались там делать, но ясно одно, все силы нужно бросить на поиск этого преступника. Нужно искать следы.

- Не думаете ли вы, что мы не искали? – надменно вздернул подбородок Харпер. – Вы верно думаете, что мы целыми днями занимаемся перекладыванием бумажек и написанию липовых отчеток в префектуру.

- Спокойно, господа – отрезал Ригли. – Пастор прав, мы должны не слезать с этого дела. Чует мой нос, что мы сейчас в дерьме по уши. И теперь никакие байки про ведьм уже не покажутся Ридингу чушью. Нам придется прочесать весь ведьмин лес. Сегодня ночью. Собрать всех, кто в состоянии держать ствол и пойти. Это ясно?

- Это глупо, – махнул рукой Харпер. – Убийца уже успел схорониться. А может он среди нас будет самого себя искать. Как быть с этим?

Все молчали, когда Харпер продолжил.

- Эта журналистка – камень преткновения. Вот она точно знает, кто убийца. Но вместо того, чтобы прийти сюда, она желает подробностей, чтобы книжку написать.

Едва Харпер произнес последнее слово, в дверь сперва постучали а затем на пороге появилась Шарлотта с растрепанными волосами и запыхавшимся видом. Она явно бежала или за ней кто-то гнался. Все присутствующие в комнате, обернулись.

- У меня есть то что нужно вам, – выпалила отдышавшись девушка. – Но только с одним условием.

====== 17. Седая ночь. ======

Ночь снова была лунная, но не казалось такой непроглядно-темной из-за света тысячи факелов, которые освещали дорогу, равнину за лесом и сам ведьмин лес.

Шарлотта не планировала идти со всеми. Но Харпер настоял, чтобы юная писательница шла с ними и шериф Ригли неожиданно поддержал своего молодого помощника. Это ставило в неловкое положение саму Ди, но Харпер похоже этого и добивался, памятуя о том, что он шел по ее следу в прошлую ночь, а потом что-то пошло не так и в результате детективу пришлось туго. Однако, никто не знал одной вещи, которую Харпер так и не сказал никому.

Перед тем, как прийти в контору шерифа по утру, он зашел в почтамт и отправил телеграмму в Лондон, прося о поддержке своего босса. В небольшом рапорте, который он отправил следом, содержалась информация о том, что в Хэмпшир нужно подкрепление, потому что здесь есть преступники и мэр, который что-то скрывает и один шериф с помощником справится не могут. Нужна если не кавалерия, то как минимум еще с десяток хорошо обученных сыщиков, чтобы здесь не начались беспорядке, которые в худшем случае могут дойти и до Лондона.

Последнее было очень сомнительно, но Харпер вдоволь приправил рапорт страшными подробностями того, что здесь могут быть все сумасшедшие и ведьмы. Он знал, что вряд ли его босс проигнорирует такое, ведь он был одним из охотников на ведьм.

Харпер правда по прибытию в контору планировал оповестить Ригли, но со всеми этими событиями, очередными убийствами и изуродованным трупом сына мэра, он позабыл об этом.

А когда из двенадцати тысяч жителей Хэмпшира прочесывать ведьмин лес собралось почти две тысячи человек, и вовсе было некогда говорить о том, что сюда может утром прибыть пополнение из префектуры или Лондона.

Шарлотта чувствовала себя неуютно под присмотром Харпера, она то и дело поглядывала на Мэттса, шедшего рядом. Парень был хмур и молчалив, единственное что он произнес за все время. пока они ровным строем шли до леса, было то, что он не хочет никого убивать, но если придется – готов.

Шарлотту все еще волновала судьба Зака, но сейчас было понятно, что если он и жив, то уже, возможно, далеко отсюда. А если нет, то... Они найдут труп в поле или в лесу. Или во многочисленных оврагах у дороги.

- Вы ведь знаете куда идти, верно? – неожиданно шепнул ей на ухо, детектив.

От него пахло порохом и сыростью. Он был одет как-то странно, будто собирался после этих поисков уехать обратно в Лондон. Может, так и было. Но Шарлотте показалось странным, что Харпер потащил ее в лес, вместе с остальными. Неужто он собирается с ее помощью искать здесь ведьм? От этой мысли передернуло.

- Понятия не имею о чем вы сейчас, детектив. Мы все идем искать Зака, разве нет?

- Мы идем обличать убийцу, – едва не перебил он, крепче сжимая в руке факел. – Думаю, что Зак уже мертв и это отчасти Ваша вина.

Шарлотта решила не замедлять шаг и не оборачиваться на наглого Харпера, за которым она, кстати, ухаживала, когда тот едва Богу душу не отдал в приходе. Вот как значит, джентльмены платят за доброту и помощь.

- Я не виновата в том, что вы не поймали убийцу раньше, – хлестко парировала Ди, ускоряя шаг.

Но Харпер был настойчив, он чувствовал, что замочек поддается его детективной отмычке, поэтому решил идти до конца, настаивая на том, что Шарлотта виновата в смерти многих. Впрочем, если бы детектив реально наблюдал за ней, ее эмоциями, ее поступками и много чем еще, он бы обратил внимание, что она появилась в момент, когда у шерифа не было зацепок вообще. Хотя, Харпера мало волновали подобные нюансы. Он просто вбил себе в голову, что Шарлотта – одна из ведьм, поэтому за ней нужен присмотр. Он старался не выпускать ее из виду, следуя практически по пятам.

Сказать, что это раздражало, значит, не сказать ничего. За Шарлоттой редко бегали мужчины, особенно для того чтобы обличить ее в пособничестве убийцы или убийцам, поэтому от Харпера она устала очень быстро и молилась про себя чтобы эта ночь закончилась скоро.

- Вы ведь поняли о чем я, – начал он снова, едва они прошли большую часть дороги, пересекая овраг. – Вы умная, хотя и молодая. Я это понял сразу.

Неумелую лесть Шарлотта от мужчин не воспринимала никогда. Тем более, что за десять минут Харпер успел и обвинить ее и тут же сделать комплимент. Незаурядный нахал!

- Перестаньте мне заливать глаза лестью, молодой человек. Вы идете вершить правосудие, так занимайтесь своим делом, а не подлизывайтесь ко мне. Я не чувствительна к мужскому пафосу, предпочитаю женский. Так что посоветовала бы вам смотреть под ноги.

Только она сказала это, как Харпер не успев саркастически улыбнуться, едва не навернулся прямо в небольшой овражек посреди подлеска, в самый последний момент заметив кочку под ногой. Перепрыгнув ее, он понял, что потерял из виду Шарлотту, мгновение назад вышагивавшую впереди. Вот черт!

Шарлотта же хихикнув, прошмыгнула вперед между Мэттсом и каким-то доходягой, у которого была балестра*.

Едва она повернула голову вперед, чтобы рассмотреть, что впереди, она заметила, что вокруг нее никого нет, только мерзлый молочный туман стелется как тогда ночью, когда она встречалась на старой мельнице с Вилмой. Шарлотта остановилась, пытаясь сориентироваться, где находится, чтобы понять куда далее идти.

Когда вдруг из густого белого как снег тумана выплыла Вилма, хватая Шарлотту за руку, и утягивая за собой.

Шарлотта повиновалась, чувствуя, что Вилма вряд ли причинит ей неприятности.

Под ногами мелькала темно-зеленая трава, кое-где росшая прямо из воды. Они с Вилмой словно летели, Ди не чувствовала как касалась земли и это было завораживающе. А потом они очутились в каком-то помещении, где было тепло и тяжелый смог дымка опутывал все внутри.

- Где мы? – вопрошала Шарлотта.

Какое-то время она осматривала жилище. Оно ощущалось словно под землей, небольшие окошки, из которых ничего не видать. Тяжелый дубовый пол и такой же потолок. В одном углу большая серая печь, а другом – целая череда полок с какими-то склянками, книгами, свитками. И ни звука! Словно все вымерло там, за дверью. Схоронилось до утра, залегло в спячку до весны.

- Вилма... Эй?

Шарлотте показалось вдруг что ее здесь бросили. Но едва она так подумала, перед ней предстала совершенно обнаженная ведьмина дочка. Лишь на бедрах была какая-то непонятная тряпка, закрывающая лобок.

Юная писательница никогда не видела прекраснее девушки. Тогда, в отблеске лунного света, в лесу она и не рассмотрела как следует Вилму, озаботившись тем, чтобы никто из не видел, поэтому все время озиралась. Но сейчас казалось. сами Боги благоволят их внезапному свиданию.

Вилма протянула руку и коснулась подбородка Ди. Шарлотта вздрогнула, не ожидав подобного, но позволяя девушке провести пальцами вниз, чтобы расстегнуть рубашку, а затем и стянуть ее вниз.

Все казалось будто каким-т о неправдоподобным, будто спала Шарлотта и ей снилось то, чего хотела ее плоть. Она хотела Вилму, хотела испить до дна дочь ведьмы и утолить жажду рвущуюся изнутри. И сейчас ей предоставлялся такой шанс, но она медлила, считая, что не заслуживает его.

- Что же ты стоишь? – прошептала Вилма, сбрасывая последнюю деталь одежды. – Может, покажешь мне всю страсть городской женщины, чтобы я не сомневалась в своем выборе, м?

Какое-то время Шарлотта как завороженная смотрела на движениями рук Вилмы, которая ласкала саму себя, облизывая, при этом, губы. Потом Чарли словно ужаленная взялась едва ли не срывать с себя одежду, стараясь как можно быстро избавится от мешающих деталей. И когда они обе оказались обнаженными, началось волшебство.

- Харпер! Какого черта? – рявкнул на весь лес Ригли, когда детектив тронул его за плечо.

- Тихо! Слышите?

В непролазной и глухой трясине сосен ничего было не разобрать. Если звуки и были, то они утопали где-то на полпути сюда. Словно кто-то где-то звал на помощь, но эхо не доносило этот крик до того, кто мог помочь.

- Я ничего не слышу, Харпер!

- Кто-то зовет на помощь! Туда...

Детектив бросился в правую сторону от Ригли и констебли стоящие с другой стороны едва не бросились за ним, но Ригли остановил их, жестом показывая, что Харпер справится один. Тем более, что этот лес полон духов тьмы и не факт, что Харперу просто не послышалось.

Однако, едва факел Харпера стал невидимой точкой, затянутой в лесную чащобу, один из констеблей произнес:

- Я тоже услышал крики.

Шериф Ригли посветил констеблю в лицо, чтобы видеть его эмоции, но тот стоял с каменным лицом. Кашлянув в кулак, он приказал:

- Двое за мной, остальные остаются далее прочесывать дорогу, мост и лес. Выполнять!

В тот момент Ригли уже понял, что они отсюда не уйду без улик. им надо хоть что-то было принести в город и показать это сэру, иначе Ридинг из них шкуры сделает. Было похоже на то, что они не первые пришли в этот лес сегодня, но грязь и топь под ногами следов не оставили. Хотя ощущение, что их опередили – было.

Харпер бежал со всех ног, пытаясь уловить звуки криков. Но они словно играли с ним в прятки. То детектив явно слышал их, словно бы где-то рядом. Но не слышал вообще ничего, словно это был пустой лес, лишенный жизни.

Его бесили подобные игры и шутки. Бесили до такой степени, что еще немного и он бы начал сходить с ума, если бы в процессе бега по глухому лесу не споткнулся о что-то под ногами.

Харпер приземлился в мох, едва не ударившись головой о добротный пенек. Размозжить голову он мог бы запросто, но на сей раз Бог миловал его, щедро даря жизнь. Будет ли так в следующий раз?

Схватил свой факел, который не успел утонуть в овраге и лишить его света, он тяжело поднялся, пытаясь смотреть прямо, чтобы разглядеть о что он запнулся. Сперва он не увидел ничего. Но когда глаза немного приноровились к темным отблескам, он различил в куче трухлявого лесного сора человеческую голову. Тело бедняги, валялось в стороне, оно уже было порядком изъедено лесными обитателями.

Найдя корягу, Харпер попытался справится с отвращением и тошнотой, и повернуть голову так, чтобы возможно опознать то, что ранее было человеком.

- Господи Боже, констебль Финк...

Едва увидев обезображенные глаза, детектив упал на колени, отвернувшись в сторону и его стошнило.

- Что-нибудь нашли? – отвлек его от созерцания мха незнакомый голос.

Детектив тут же вскочил на ноги, выставляя корягу перед собой, словно меч.

Человек перед ним был ему не знаком. Мало того, ему показалось, что он вообще не из числа людей пошедших за ним и шерифом в лес искать убийцу. На лесника он был не похож, на путешественника тоже. Он держался расслаблено, но настороже. Без факела, без оружия, в чаще запрещенной лесной полосы. Ясно не блуждал, хорошо знал лес. Спокоен и учтив. Кто он такой, черт возьми?

- Кто вы? Почему вы без фонаря или факела тут ходите?

- А разве он мне нужен? – спокойно парировал незнакомец. лицо которого Харпер не мог разглядеть, как не пытался.

Его факел коптил и рисковал погаснуть, а тут перед ним парень, который и без света все видел в глуши леса. Подозрительно.

Харпер опустил корягу и прислушался. Снова ни звука. Чертовщина какая-то!

- Ты что-нибудь слышал здесь буквально пять минут назад, парень?

- Нет. Ночь же.

Резонное замечание заставило Харпера заметить, что парень держал руки в карманах, а за левым плечом у него что-то торчало, вроде рукоятки меча или дуги балестры.

Одно мгновение понадобилось Харперу чтобы вынуть свой револьвер и наставить его на парня, который даже не шелохнулся от резкого движения детектива, по-прежнему был спокоен и расслаблен. И не двигался. Словно врос в землю.

На какой-то момент Харпер позабыл об отрезанной голове Финка и о том, что сюда должен прийти шериф с констеблями. И про ведьм.

- Руки! Покажи руки! Живо!

Незнакомец вынул руки из карманов и повернул их ладонями вверх, призывая Харпера подойти чтобы взглянуть. Это была самая большая в жизни ошибка детектива Николаса Харпера. И она стоила ему этой самой жизни!

Как только детектив подошел ближе, чтобы посветить факелом на ладони, незнакомец молниеносно поднял руки вверх, затем мелькнул меч и перед смертью Харпер увидел следы от колодок на запястьях.

Комментарий к 17. Седая ночь. *(итал.) Балестра – механический лук, арбалет.

====== 18. Расплата. ======

- Верь мне, – прошептала Вилма, потуже завязывая темный платок на затылке Шарлотты.

- Я ничего не вижу, – ответила Ди.

- Ты будешь чувствовать...

Лишенная возможности видеть то, что делает дочь ведьмы, Шарлотта на миг испугалась, что она же совсем не знаетэту девушку и может попасть еще в большие неприятности, чем есть сейчас. Но когда она почувствовала горячие ладони на своей груди, она едва не вскрикнула от неожиданности.

Поняв через какое-то время, что боли ей никто причинять не собирается, Шарлотта немного расслабилась, отчего босые ноги стали мерзнуть. Вилма не желала чтобы они мерзли сегодня, только не в эту ночь.

Отойдя на небольшое расстояние, она цепко схватила юную писательницу за руку и потянула к себе. Так уже через мгновение они оказались на холодной, твердой лежанке. Впрочем, холодной она показалась сперва, затем же Ди было вообще не до ощущений на чем они лежат. Дело приняло совсем другой оборот.

Было ощущение, что прикосновения дочери ведьмы направлены на то, чтобы разбудить в Шарлотте какие-то новые возможности данной реальности. Юная писательница даже не задумывалась о том, что Вилма еще ни разу ни с кем не была так близка. Это была ее первая близость в жизни.

Ладони ведьмачки были горячие и немного влажные, словно она до этого обмакнула их в реку. С закрытыми глазами было непривычно и ново, каждый звук казался чем-то чужим и далеким, но в то же время близким и родным. Вилма проводила ладонями от груди до колен, словно таким образом пытаясь расслабить девушку перед ней, разгладить ее и так гладкую белую кожу. При этом ведьмачка что-то нашептывала про себя, но смысл слов разобрать было невозможно из-за того, что это были незнакомые Шарлотте слова, на неизвестном языке. Хотелось сорвать платок и впиться губами в уста, но тогда все удовольствие предвкушения будет испорчено. Шарлотте хотелось полностью отдаться в руки Вилме и будь что будет.

Но в какой-то момент, она вдруг поняла, что хочет проникновения. На ощупь поймав руку Вилмы, она направила ее между бедер, но услышала:

- Еще рано. Потерпи.

Это могло стать разочарованием всей ночи, но стало ее открытием. Просто потому что Шарлотта считала, что суть близости между двумя женщинами есть только в проникновении и последующем получении оргазма. Но оказалось, что оргазм можно получить и другим способом, не проникая внутрь.

Шарлотте казалось, что между бедер у нее все горело. А Вилма и не пыталась тушить это. Она мастерски владела прикосновениями, сперва они были просто как массаж, а затем стали немного жестче, словно кусающие шлепки. Шарлотта извивалась под ними, молча молила о финальном аккорде, но ей казалось, что он наступит еще не скоро, что он где-то блуждает и не может никак прийти на ее зов.

Затем Шарлотта услышала как Вилма придвинулась к ее уху и произнесла слова на неизвестном языке. Затем она легла сверху на обнаженное тело юной писательницы и сознание того, что они только что делали размылось до того, что Шарлотта словно вышла из собственного тела, ощущая легкость и свет внутри себя.

А еще она ощутила внутри себя ... Вилму. Без проникновения в плоть, скорее на каком-то более высоком уровне создания и души. Она уже не слышала шептаний, только отголоски слов, мыслей, звуков. Будто ее окружала теплая невидимая субстанция, в которую она погрузилась с головой. Будто перестала существовать, вышла за пределы сознания и тела. Улетела высоко, не собираясь возвращаться.

А потом словно взрыв перед глазами, разлетелись в мелких пузырьках радужные брызги. Все тело запульсировало, Шарлотта инстинктивно сжала бедра, стараясь удержаться от крика наслаждения...

- Я ни черта не вижу! – горланил шериф Ригли. – Где этот чертов Харпер?!

Факел высветил вдруг какую-то тень впереди. Тень словно подпрыгнула и понеслась в сторону безымянного хутора за лесом.

- Констебли, вперед! – закричал шериф. – Отец Уэнрайт вы идете со мной, остальные ...сжимает кольцо. Мистер Пейдж нужно перекрыть путь к безымянному хутору, соберите людей.

- Шериф, что там лежит? – помощник Фоули посветил факелом в сторону, где на листке были странные следы. – Это кровь! Это кровь!!!!

Все кто стоял рядом с Ригли бросились туда. Сперва они обнаружили констебля Финка, а точнее то, что от него осталось. А затем пришла пора блевать в сторону, потому что Харпер был похож на разделанный кусок свинины, его просто разрубили пополам...

- Твою мать!! – смачно выругался Ригли. – Найти его, живо!!!

Младший Уэнрайт немного задержался у нелицеприятного зрелища, пытаясь осознать весь ужас, всю жестокость происходящего. Ему хватило ума ничего не трогать, к тому же констебль Бисби с несколькими людьми с крепкими желудками остались охранять место преступление.

Шериф Ригли бежал тяжело, давно ему не приходилось бегать. Раньше, в молодости, ему казалось, что никогда не настанет то время, когда ему будет не пробежать две мили. Сейчас это время настало. Он понял, что еще немного и завалится прямо в траву оврага. Он остановился пытаясь перевести дух, когда другие уже устремились к месту предполагаемого обитания убийцы.

- Вам помочь, шериф?

Молодой голос не смутил и даже не вызвал подозрения. Здесь и сейчас молодежи было достаточно и у всех их были ружья и факелы. У этого молодого джентльмена ничего из этого не было, но шериф который еще не отдохнул после внезапного забега, даже не обратив внимания на то, что парень держит меч, с которого капает кровь. В темноте ночи не было ни рожна не видать самих людей, не то что каких-то еще деталей. Шариф начал плохо видеть в позапрошлом году. Именно тогда начались эти убийства. Он понимал, что стоит один раз наведаться ко врачу, с должности его снимут. А хороших кандидатов на его места просто нет.

- Лучше помоги поймать больного ублюдка, парень!

Вряд ли Кайл хотел слышать о себе такое слова. Он никогда не был больным ублюдком, его им сделали нарочно. Так он считал. Но у городских властей всегда было свое мнение, которое они пихали во все дыры.

- Это вряд ли...

Шериф сам не понял как оказался на траве, на спине. Над ним возвышалась казавшейся высокой фигура парня, лица которого он так и не мог разглядеть, с мечом. Длинный клинок упирался своим острием Томасу Ригли в сонную артерию.

- Больной ублюдок, – прошипел Ригли и это были его последние слова.

Двенадцать часов спустя.

Тела Харпера и Ригли накрытые белыми простынями лежали на столе рядом с телом Кристиана Ридинга. Уэнрайт зажав руками четки молился рядом об упокоении душ. Рядом сидел его сын, Майкл и судебный пристав из Лондона – Лукас Харли.

- Святой отец, вы должны мне рассказать свою версию событий, – сказал Харли, приглаживая седые волосы рукой в перчатке. – Когда мы сюда прибыли, нам пришлось задержать несколько людей, в том числе и мистера Брэдли Ридинга, а так же его людей, которые учинили расправу над некоторыми местными жителями. Брэд Ридинг арестован за убийство Мэтью Сейджвика и еще нескольких человек.

- Я все расскажу, – посмотрел на него отец Уэнрайт, перед тем как покинуть здание морга.

Часы тикали в углу и ужасно раздражали. Люсьенна ходила по комнате и пыталась мыслить рационально, как и учила ее почившая матушка. Что с ней теперь будет? Она же совсем одна. Одна с кучей денег в банке. Да она даже не знает что делать с этими деньгами, как распоряжаться наследством, и собственной жизнью. Она одна. Одна.

- Лу, – произнес Конуэй, сидевший все это время в углу комнаты и молчавший.

Она даже не отреагировала на собственное имя, продолжая лихорадочно думать о том, как жить теперь.

- Лу, послушай. Я могу взять тебя к себе.

Она замерла на месте, уставившись наивными глазами на него. Наверное надо было броситься на шею, закричать слова благодарности, но Люсьенна просто стояла и не могла ничего озвучить.

- Я не богат, ты знаешь. Но я не брошу тебя, ты многое дала мне переосмыслить, – сказал Конуэй и впервые за много лет, он понял, что говорит правду. – Но если ты не захочешь, мы можем поискать твоих родственников.

- У меня никого нет, – обреченно сказала Лу.

- У тебя есть я. И пока я есть, ты не будешь одна. Обещаю.

На этой оптимистичной и перспективной ноте он поднялся со стула, подошел к ней и обнял. Впервые за долгие годы он не надеялся ни на что, просто хотел сделать хоть одно доброе дело в жизни. Он хотел спасти Люсьенну от этого жестокого мира, в котором ему самому приходилось жить. И даже перспектива мести, вдруг превратилась в перспективы совместной жизни, семьи и благополучия.

- Я даже не знаю есть ли у меня к вам чувства, – сказала она. – Вы готовы принять меня у себя даже если я вас никогда не полюблю?

- Да, я готов, – сказал он, поцеловав ее в лоб. – Уверен, что справлюсь.

Она подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Он смотрел на нее.

- Тогда нам нужно отправится в Лондон и оформить отношения, – четко и серьезно сказала Люсьенна, обнимая Роберта Конуэя. – И чем быстрее, тем лучше.

====== 19. Сумеркам конец. ======

- Ты должна остаться в церкви за меня, дочка. Так надо. Мы с помощником шерифа Стоуном и детективом Бриганом должны поймать убийцу. Майкл останется подле двора, констебли будут здесь.

- Но отец...

- Будь добра дочка, ты должна быть сильной.

Дороти сжала отцовскую руку.

- Шарлотта так и не вернулась, – всхлипнула она. – Я боюсь, что она... что ее... Отец!

Она порывисто обняла его. Он молча гладил ее по голове, понимая, что если они не поймают этого больного человека, город заполонит паника.

- Ты ведь вернешься?

- Обещаю, – спешно сказал он и вышел из дома.

Утро добрым не было, но оно явно было другим. По улицам расхаживали полицейские и констебли с оружием в руках. Меры предосторожности введенные судебным приставом Харли пока что действовали. Никого не покалечили в течении двенадцати часов после убийств Харпера и Ригли. Но по городскому молчанию и пустым улицам в полдень можно было сказать уверенно – люди боялись выходить, услышав последние новости.

- Доктор Пэйдж уверен в том, что ваш муж вменяем, – с чувством сказал помощник шерифа Стоун. – Миссис Ридинг у вас есть дома оружие кроме того, что мы нашли при мэре Ридинге?

- Мне нужен окружной защитник, без него я не скажу ни слова, – заявила Мириам Ридинг, смотря в лицо Стоуну, который лишь покачал головой.

Доктор Пэйдж был уверен и в другом. Сейчас когда шерифа нет в городе и даже самого города почти нет, правосудие может вершиться не по законам Хэмпшира последних двадцати пяти лет, что здесь правил бал Ридинг. Детективы из Лондона плотно занялись расследованиями и опросами всех жителей города, включая тех, кто ездит на хутора и деревни.

Уайз и Пейдж были уверены, что правосудие будет осуществлено, но останется ли после него Хэмпшир маленьким городком, где никогда ничего не происходит после этого, вряд ли. Не пойманный убийца уже заклеймил город. “Палач” – так прозвали жители Хэмпшира неведомого преступника. Потому что он бил сильно и неотвратимо. И почти всегда – наверняка.

Лукас Харли был высокопоставленным сыщиком из Лондона, лично знакомым с почившим Харпером. Какое-то время он сокрушался о том, что не узнал о том, что здесь твориться ранее. Если бы он мог знать, Харпер и Ригли были бы живы. Он был так уверен в своих словах, что Уайз и Уэнрайт слушавшие его речь, просто промолчали. В любом случае, уже ничего не поправишь и никого не вернешь, но можно было спасти других.

- Там пришел какой-то мальчишка и утверждает, что он знает где убийца, – доложил помощник шерифа Фоули.

Мальчишкой оказался Мэттс. Он весьма складно рассказал о том, что знает некоего Кайла, который втянул его лучшего друга Робба в погоню за жертвами, словно на охоте. Этот Кайл когда-то был нормальным парнем, а потом сошел с ума. Но рассказал он не только о Кайле, но и о всех сопричастных... ведьмах, живущих в ведьмином лесу, в котором порой происходили жуткие и необъяснимые вещи. Много людей так пропадало бесследно. Они просто уходили туда и не возвращались, потому что там живет ведьма по имени Ева. Когда-то она жила в городе, была учительницей приходской школы, обучала детей литературе и музыке. Еще совсем юной она влюбилась в молодого сына мэра – Брэда Ридинга. Молодой человек тоже любил девушку, но отец был против данной связи, и настоял, чтобы сын разобрался с ней. И сын разобрался. Он скинул ее с моста. Поговаривали, что Ева тогда уже была беременна от Брэда, но это не остановило молодого будущего мэра.

Все присутствующие в комнате были шокированы историей. Однако верить в нее не спешили. Мало ли что мальчишка может наплести, чтобы запутать следствие. Здесь нужно было во всем разбираться, а мальчишку пока посадить за решетку, чтобы не сбежал и глупостей не наделал. Но Мэттс вынул из-за пазухи пухлый конверт и протянул детективу Харли.

- Там все написано, – сказал Мэттс. – Мне этот конверт отдал мой друг мистер Роберт Конуэй, который был лично знаком с Евой Гатри. Он сказал, что рано или поздно история вскроется, и тогда нужны будут доказательства виновности в покушении на убийство.

Лишь на вид Мэттсу было лет восемнадцать, оттого и работал он носильщиком. Но как выяснилось, Мэттсу Хармону было уже за тридцать. Из-за маленького роста и неграмотности он смог найти только работу носильщика. Однако парень знал очень много о властьимущих в городе. К примеру он рассказал, что убитый кузнец подворовывал у местного мясника. Крал у него мясо. А убитый шериф Ригли встречался одно время со своей служанкой.

Проверять эти сведения времени не было, зато было время прочитать документы лежавшие в конверте. Там были личные письма Ридинга и Конуэя. Последний просил искать Еву Гатри, как возможную жертву преступления. На что Ридинг безаппеляционно заявлял, чтобы тот заткнулся “иначе оправится за своей шкурой”. Уже эти слова могли быть прикреплены к делу как доказательство того, что Брэд Ридинг совершил преступление.

Детективы Харли и Брига́н пришли к выводу, что нужно разыскать Роберта Конуэя для дачи показаний. И Стоун сообщил, что не далее как вчера встречал Конуэя в магазине напротив аптеки, но сегодня утром он отбыл в Лондон со своей новой женой.

- Детектив Морси, – обратился он к светловолосому и худому молодому мужчине, который стоял все это время у входной двери кабинета, в котором раньше сидел Харпер. – Возьмите двух констеблей покрепче и поезжайте в Лондон. Мне нужен Конуэй и его показания, подтверждения или опровержения всего того, что написано в этих письмах. Привезите его сюда. Ордер может выписать судья Грейвсенд. Ступайте!

Стоун зорко следил за всеми действиями, терзаемый сомнениями о том, что этот нездоровый Кайл, может быть его сыном, которого он потерял, казалось бы уже безвозвратно. А сейчас даже поговорить не сможет с ним, если его поймают и окажется, что это он и есть. Стоун уже потерял дочь из-за произвола и ведьминых процессов. Он потерял всех, из-за того, что был недостаточно хорошим отцом и мужем, и теперь исправить это будет непосильной задачей. Но если бы он мог, он поговорил бы с Кайлом. Может быть, это как-то помогло понять причины его деяний.

- Стоун, разыщите мне Шарлотту Ди. Она кажется последняя, кто говорила с Харпером. Почему ее до сих пор не опросили? – недовольно отметил Харли.

Когда он смотрел на кого-то с недовольством его глаза казались красными и воспаленными. Сам же он казался больше юристом, чем детективом, много знал о разных законах того времени. Стоуну подумалось, что Харли приехал сюда выслужиться перед начальством, так же как и сам Харпер. Но Харли привел почти целый взвод. И рано или поздно его действия приведут к чьему-то аресту.

- С сегодняшней ночи ее никто не видел, сэр.

- Найдите мне ее, – указал он на дверь рукой. – Немедленно!

В землянке царил сонный полумрак, когда тихо, словно кошка в помещения пробралась Ева. Она знала, что увидит свою дочь в объятиях городской девушки. И знала о чувствах, которые те испытывали друг к другу. Никакого осуждения не было, но был другой страх. Сильный, неотвратимый, смертельный.

- Вилма, – прошептала она, стоя у двери. – Вилма, просыпайся.

Открыв глаза и увидев у двери Еву, девушка на миг испугалась что сделала что-то непотребное, но когда заглянула в глаза своей матери, она поняла, что осуждения нет, но страх витал в воздухе.

Быстро поднявшись с лежанки, стараясь не потревожить спящую Чарли, она вышла на улицу за матушкой.

- Мы должны уходить, – безэмоционально произнесла Ева. – Я соберу всех.

- Я не понимаю, мама. Разве не здесь наш дом?

- Больше нет.

Вилма непонимающе смотрела на мать, еще не осознавая, что им придется уйти. Сегодня. Сейчас. Всем уйти, далеко отсюда, и скорее всего они больше никогда не вернуться в эти края. Никогда в жизни.

- Но почему?

- Я не смогла помочь Кайлу. Не смогла его остановить, вылечить его. Его недуг не лечится, я сделала все, что смогла. А теперь ... теперь люди придут сюда, чтобы пленить его. Он должен заплатить. И если мы не уйдет сейчас же, они убьют нас всех.

- Но мы ничего не сделали...

- Мы ведьмы. А это преступление, – выдохнула Ева, прислушиваясь к доносящимся издали звукам горна. – Собирайся. Мы должны уйти до обеда.

- Что мне сказать Чарли? – спохватилась Вилма.

Ева покачала головой. Она понимала, что будь на месте Вилмы, взяла бы Чарли с собой, это великий соблазн – влюбленность. Великое горе и великое счастье. Но здесь Вилма должна сама решить свою судьбу.

- Ты уже взрослая, дочка. Тебе решать. Но помни, что Чарли человека города, а не леса. Если она пойдет с нами, ее будут искать. Будут идти по следу. И рано или поздно найдут ее, а значит и нас. Ты готова к вечному пути и вечным скитаниям из-за чувств к этой девушке? Если да – ты знаешь как должна поступить.

Шарлотте снилась что она стоит на берегу реки. Над рекой густой поземкой стелется туман. Зябко, но щемящего холода нет, есть только ощущение прохлады.

Она смотрит на свое отражение в реке, улыбается ему и тут вдруг оно неожиданно меняются, идут круги по воде и вместо своего лица, Шарлотта видит лицо детектива Харпера. Из его головы торчит топор. А потом появляются еще люди, все они кто с ножом в груди, кто с проломленным черепом, кто с отрубленными конечностями. Они все прибывают, и прибывают, и вскоре река превращается в кровавый проток из которого выходят призраки убитых людей. Они ищут к Шарлотте, тянут руки и шепчут: “Это ты виновата! Ты нас убила!”

Шарлотта отступает на шаг, потом на два, но запнувшись о камень, падает на спину, а призраки все наступают, закрывая собой лунный свет. И наконец, она видит лицо Харпера перед своим носом. Он хватает ее за горло и душит. “Нет!” – кричит она. А призрак Харпера улыбается, какой-то нереально мерзкой улыбкой и приговаривает: “Ты заплатишь за все!”

- Не-ет!!!

Шарлотта проснулась, словно от нехватки воздуха. Пытаясь отдышаться, она поняла что это был сон. Хотя мерзкий и липкий осадок остался.

- Доброе утро! – произнесла сидящая рядом Вилма.

Она расчесывала свои волосы, которые оказались гораздо длиннее, чем у самой Шарлотты. Смотря на них и на эти движения, Шарлотте удалось сбросить остатки сна.

- Тебе надо идти, – тихо произнесла Вилма.

Что-то в ней поменялось. Не было того задора, любопытства, смелости. А может быть Шарлотте спросонья просто показалось.

- Почему? Я думала, что мы проведем день вместе.

Вилма повернулась. Шарлотта ожидала увидеть на лице улыбку, но вместо этого лицо Вилмы не отображало эмоций.

- Не нужно заниматься делами, вчера ночью я стала взрослой девушкой. И наряду со всеми мне теперь нужно работать в поле, – спокойно сказала ведьмачка.

- Всего-то! – вырвалось у Шарлотты. – Я уже подумала, что ты решила меня бросить. Конечно, я понимаю, что тебе нужно работать.

Шарлотта поднялась с лежанки и стала спешно одеваться. Вилма наблюдала за этими действиями понимая, что все оказалось сложнее для нее, чем говорила мама. Как же ей хотелось все рассказать Чарли и увлечь ее с собой в дорогу. Но тогда, как и сказала матушка, им пришлось бы не сладко. Да и что она знает о Чарли? Ничего. Они практически не знакомы, просто их притянуло. Но они могут оказаться более чужими друг другу. А одна ночь, одна близость не решает ничего. Так же как и чувства, которые Вилма испытывала к Чарли.

- Проводишь меня? – отвлекла ее от мыслей Ди.

День обещал был теплым, но не солнечным. Они шли до опушки, слушая тишину и наслаждаясь ей. В последний раз, вместе. Вилма молчала, она не знала как нужно вести себя в последний день с любимой. Шарлотта же была полна разных ощущений, которые она хотела срочно записать по прибытии в свою комнату. Она еще не знала о том, что в городе ее ищут.

- Дальше я сама, – остановилась Шарлотта. – Не стоит вам выходить за пределы этой дороги. Здесь недалеко, я дойду.

Вилма ничего не ответила девушке, только подошла и крепко поцеловала в губы. А потом быстро направилась прочь, в лес.

Шарлотта смотрела ей в след и думала о том. как они встретятся через пару дней. А может быть и сегодня вечером. Ей бы этого очень хотелось.

Когда Шарлотта Ди вошла в город, ее сразу же арестовали. Еще не понимая в чем дело, она уже подумала что произошло что-то из ряда вон. По пришествии в офис шерифа Ригли, она увидела много незнакомых мужских лиц.

- В чем дело господа? Может объясните? – раздраженно спросила она, осматривая констеблей и детективов.

- Мисс Ди, где вы были последние восемь часов? – спросил ее высокий молодой детектив, который представился как Лукас Харли.

- Гуляла. А в чем дело?

- Где вы гуляли, мисс Ди? – настаивал на конкретном ответе Харли, сверля ее глазами.

- На хуторе Старой Мельницы. Я искала своего друга Зака, он обычно там торговал табаком.

- Нашли?

- Нет. Мне сказали, что он уехал.

Последние слова были ложью, которую Шарлотта придумала сама. Она верила, что Зак жив, просто решил уехать из города, возможно чтобы учиться.

- Вы знаете что произошло сегодня ночью, мисс Ди?

- Ночью? – переспросила она. – А что произошло?

Сердце почему-то забилось учащенно, когда она вспомнила сон, который видела перед пробуждением в землянке Вилмы. Неужели...

- Сегодня были зверски убиты детектив Харпер и шериф Ригли, – сухо ответил Харли.

- Убиты! – она вскочила со стула, на котором сидела во время небольшого допроса. – Как убиты? Кем? Когда?

- Сегодня ночью, мисс. Когда шериф видимо решил ловить убийцу в ведьмином лесу. Вы что-нибудь об этом знаете?

Шарлотте подумалось о том, что об этом могла знать Вилма, именно поэтому, когда они прощались... Ей вдруг резко стало страшно, ноги подогнулись и она едва не упала на пол, но помощники Стоун и Фоули поймали ее.

- Мисс, вам плохо? Позовите Уайза!

Так Шарлотта узнала о том, что больше никогда не увидит Вилму. И тот поцелуй перед дорогой был последним, прощальным. Стоун и помощники рассказали ей обо всем. А в особенности о том, что ведьмы скорее всего будут арестованы, если будут пойманы. Их скорее всего будет ждать смертная казнь на виселице.

Отец Уэнрайт объяснил Шарлотте, что ей не стоит здесь оставаться. Потому что скорее всего, после поимки Кайла, город Хэмпшир перестанет существовать. Он предложил сопроводить ее в Ливерпуль. В целях безопасности ей пришлось согласиться отбыть в Ливерпуль не позднее сегодняшнего вечера.

Вечером Шарлотта не могла себя заставить забыть о том, что еще каких-то семь часов до всего этого кошмара, она мечтала о встрече с Вилмой на хуторе. Ей хотелось бросить все и пешком, и даже бегом помчаться в ведьмин лес, перевернуть там каждую кочку, под каждый куст заглянуть, но найти Вилму и ее мать. Привести их в город и поклясться на Библии и на Конституции, что они невиновны, что она будет их защищать до последнего. Но это было уже не важно.

Вечером город Хэмпшир узнал о поимке убийцы. Кайл действительно оказался сыном помощника шерифа Стоуна. Но самому Стоуну не дали даже полушанса поговорить с ним. Все было кончено. Кайла ждала смертная казнь, по прибытию в Лондон.

А Шарлотту Ди ждала жизнь, в которой не было Вилмы. Единственное, что осталось ей на память от ведьмачки, это руна защиты. Чарли не теряла надежды, что когда-нибудь встретил Вилму снова.

Конец.