На суше и на море 1966 [Игорь Иванович Акимушкин] (fb2) читать постранично
- На суше и на море 1966 (пер. Лев Рэмович Вершинин, ...) (а.с. Антология фантастики -1966) (и.с. На суше и на море-7) 10.71 Мб, 815с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Игорь Иванович Акимушкин - Александр Петрович Казанцев - Николай Шульц - Деймон Найт - Александр Лаврентьевич Колпаков
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (308) »
НА СУШЕ И НА МОРЕ
Путешествия Приключения Фантастика
Повести, рассказы, очерки, статьи
*
Главная редакция географической литературы
Редакционная коллегия: П. Н. БУРЛАКА, И. А. ЕФРЕМОВ, Б. С. ЕВГЕНЬЕВ, И. М. ЗАБЕЛИН, А. П. КАЗАНЦЕВ, Г. В. КУБАНСКИЙ (составитель), С. Н. КУМКЕС, Н. Н. ПРОНИН (ответственный секретарь)
Оформление художника А. Г. Шикина
Николай Димчевский
КАЛИТКА В СИНЕВУ
Рис. В. Панова
Памяти друга, Константина Кондрацкого, который прошел слишком мало…
Осенний день шестьдесят второго года. Дождь вторые сутки бьет в брезент палаток. Дым костра стелется по берегу и стекает в реку. Даль занавесило туманом. Неожиданно из сырой пелены вынырнула лодка. На песок соскочили трое. Они решили переждать непогоду вместе с нами. Мне чем-то понравился рабочий этого маленького отряда — высокий, чуть неуклюжий, немного медлительный парень. Он был задумчив и рассеян. Когда все, чтоб скоротать время, сели за карты, он достал потрепанный учебник общей геологии и углубился в чтение. Случайные знакомства часто рождают удивительную откровенность. Вечером мы разговорились. Федор — так звали рабочего — вспоминал прошлый сезон. Начал он откуда-то с середины и кончил на полуслове, а запомнился его рассказ, да, запомнился, и я решил его записать. Вот и появились эти записки — не дневник и не повесть, не сборник рассказов и не путевые заметки…
Автор
I
Это была буханка хлеба. Я видел ее до последней ноздринки в корке, щупал маслянистые бока, чуял парной запах. Но только отломил край и хотел впиться зубами, хлеб пропал. Ничего у меня не было в руках. Ничего. Только грязные ладони. Пустые ладони, и все. И тогда я проснулся. Граненый луч прорезал зимовье и впился в трухлявые бревна. Не хотелось поворачивать голову. Я лишь скосил глаза и увидел квадратное оконце. Там плясали сочные листья и комары. Я закрыл глаза. Ноги были тяжелы, тяжелей остального тела. Пошевелишь — проломятся нары. Лицо саднит. Комары и в зимовье покоя не дают. Уснуть бы еще. Но уже затормошилась мысль: пора идти. От нее не отвяжешься. Хочу подняться и все медлю, оттягиваю. Потом сдвинул дубовые ноги. Поставил на пол, как колоды, одну за другой. Встал согнувшись: зимовье низкое. А хорошо тут. Не ушел, если бы еда была. Солнечный лучик пропал. Зеленый сумрак смотрится в оконце. Пора. Давно пора. Двинул щелястую дверку и вышел. Еще вчера вечером, как попал на ручей, решил, что пойду вниз по течению. Сейчас напился воды, пожевал дикого лука, совсем старого, жилистого. Нарвал с собой. Затянул капюшон энцефалитки[1], закрыл лицо лоскутом, оторванным от рубахи, чтоб не ела мошка. Поплелся. По камням, по осоке, через бочажины. Чем тут хорошо — вода рядом. Хоть жажда не мучит. Ноги помаленьку стали привыкать к ходьбе. Совсем разошелся. Да не долго радовался. Начались камни. Ручей нырнул под них и зазвенел в глубине. С двух сторон стали нарастать скалы. Пробираться все труднее. На пути, поперек русла, завалы. Весной или после сильных дождей деревья валит в тайге и несет сюда. В завалах не знаешь, чем больше приходится работать, ногами или руками: пробираешься почти все время ползком. Совсем лишаюсь сил. Соскользнула нога с бревна, ударился коленкой о сук… И почему-то здесь колыхнулась память. Нежданно и остро вспомнил Веру. Вспомнил так, будто только расстался с ней и еще можно вернуться и уже нельзя возвращаться. И поэтому больно. Эта боль пришла при последнем нашем прощании. Сначала я даже не мог понять, почему она. Несколько раз оставался я у Веры и всегда легко уходил. От встречи до встречи о ней почти не думалось. Вспоминалось лишь тогда, когда из-за скалы показывалась деревенька Подкаменная. И я радовался, что увижу Веру. Мне нравилось быть с нею, но едва я садился в лодку — почти забывал ее. И последняя наша встреча ничем не отличалась от других. Только когда собрался уходить, точно крючок впился в сердце. Я разжал руки, отступил от Веры — и будто невидимая леска протянулась между нами. Хорошо помню, как подошел к двери и уже открыл ее, но оглянулся и не мог переступить порог. Все смотрел на Веру. И она смотрела на меня. С трудом я вышел, и с каждым шагом леска натягивалась сильнее, а крючок глубже впивался в сердце. Я уже заводил мотор и все еще не мог прийти в себя. Хотелось бросить лодку, побежать назад и остаться в Подкаменной надолго… Сейчас в этих завалах, среди злобной тайги Вера вспоминается как далекий мир, полный доброты и тепла. И все кругом делается еще бесприютнее, резче, нелюдимее. Я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (308) »
Последние комментарии
24 минут 16 секунд назад
27 минут 55 секунд назад
38 минут 24 секунд назад
44 минут 33 секунд назад
46 минут 39 секунд назад
49 минут 45 секунд назад