Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Михаил Давыдович Вольпин, Николай Робeртович Эрдман
Остров ошибок
На дачном участке под деревьями стоял стол на толстой ноге, врытой в землю.
На столе лежал раскрытый задачник и ученическая тетрадка.
На обложке тетради детской рукой было написано:
Летнее задание по арифметике.Ученика 3-го класса Коли Сорокина
Подул ветерок. Зашумела листва. С дерева на задачник шлепнулась зеленая гусеница и медленно поползла по условиям задачи: «Из пункта «А» в пункт «Б» вышел курьерский поезд.
Снова подул ветерок. Веером развернулась тетрадка, шелестя страницами, и тут же закрылась. Из тетрадки вылетела розовая промокашка. Она покружилась в воздухе и плавно опустилась на задачник. В углу промокашки была нарисована птичка. Нарисована она была кое-как: маленький кружок вместо головы, кружок побольше вместо туловища, палочки вместо ног и вместо хвоста метелка.
Сквозь листву деревьев пробился солнечный луч и светлым пятнышком забегал по столу. Луч этот был живительный, а поэтому все, на чем он останавливался, сразу оживало. Попал луч на жука, который неподвижно, как мертвый, лежал на столе около задачника. И вот жук сначала пошевелил усами, потом лапками, затем раздвинул металлическую спинку, сверкнул слюдяными крылышками и улетел. Лежал на столе сухой листочек, совсем сухой, даже не желтый, а серый.
Живительный луч остановился на этом листочке. И вдруг оказалось, что это вовсе не листочек, а ночная бабочка. Она то складывала крылышки, то вновь раскрывала, как бы хвалясь их чудесным узором. А когда живительный луч краешком коснулся смоляной капли, то желтый шарик превратился в крохотное солнце и брызнул таким ослепительным светом из темной щербинки в сосновой доске, что глазам стало больно.
А потом живительный луч пополз по промокашке и остановился как раз на небрежно нарисованной птичке. Птичка тут же вскочила на лапки, отряхнулась, захлопала крылышками и запела:
- В тетрадке грязно,
В тетрадке тесно,
И жить в тетрадке
Неинтересно.
Там всюду клетки
По всем страницам,
И это очень
Противно птицам.
Но дунул ветер,
И все в порядке,
И я на воле,
А не в тетрадке!
Птичка совсем развеселилась и перепорхнула на задачник. Она прыгала по странице и пела:
- На воле я действительно,
На воле окончательно,
И это удивительно,
И это замечательно!
Вдруг она заметила галочку, поставленную красным карандашом около задачи № 321.
Птичка остановилась, склонила головку набок и осторожно тронула Галочку лапкой.
- Не черточка, не палочка,
Не просто заковычка…
Ты маленькая галочка?
Ты красненькая птичка?!
- Ну, конечно, ты птичка! Как же тебе не стыдно спать? Вставай, лентяйка!
Галочка проснулась и тоже превратилась в очень маленькую, но самую настоящую Птичку. Но вид у этой Красненькой Птички был такой серьезный и солидный, что она казалась совсем большой- с чижика или даже с воробья.
- Что тебе от меня нужно, Птичка? - спросила Галочка с некоторой строгостью в голосе.
- Я с промокашки. Меня нарисовал Коля Сорокин. Я…
Красненькая Птичка перебила ее:
- Ах, значит, ты из его тетрадки? Скажи, пожалуйста, он меня уже решил?
- Тебя… решил?.. Не понимаю.
- Ну, хорошо. Я постараюсь выражаться возможно более точно, а ты постарайся быть немножко посообразительнее. Я хочу знать, решил ли Коля задачу, которая была мной отмечена? Номер 321.
- А!.. Ты знаешь, Галочка, я понятия не имею. В тетрадке было темно, и, по правде говоря, я этим совершенно не интересовалась. Если хочешь, пойдем посмотрим.
И они запрыгали к тетрадке.
- Только ты сама открывай, - сказала нарисованная Колей Птичка.- А то еще как прихлопнет - и никогда больше из этой противной тетрадки не выберешься.
Красная Птичка захватила клювиком обложку тетрадки и открыла ее.
На первой странице кривыми буквами было написано:
Задача № 321. Из пункта
И больше ничего. А посреди страницы красовалась огромная, похожая на лиловую собаку клякса.
Красная Птичка всплеснула крылышками и горестно воскликнула:
- Ай-яй-яй!
Потом она вежливо обратилась к кляксе:
- Скажите, пожалуйста, Клякса, неужели это все, что Коля Сорокин сделал за лето?
Клякса встала, злобно зарычала и пролаяла грубым голосом:
- Гау-гау! Р-р-ры! Ы-р-р! Он сделал меня! Гау-гау! И я считаю, что этого вполне достаточно! Ы-р-р! Убир-рай-тесь! Я хочу спать!
Клякса улеглась, продолжая ворчать.
- Спите, пожалуйста, - обиженно сказала
Последние комментарии
7 минут 9 секунд назад
23 минут 48 секунд назад
24 минут 36 секунд назад
27 минут 19 секунд назад
34 минут 42 секунд назад
2 часов 39 минут назад