КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706112 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124648

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Стокгольмский синдром (СИ) [Велимера] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Часть 1 ==========

Даная жалась ко мне, с удовольствием подставляясь под поглаживания головы.

— Только никому не говори о нас, ты же помнишь? — мягко и ласково последний раз инструктировал я, касаясь губами ее шеи. — А то и тебе, и мне будет горячо.

— Конечно, — довольно жмурясь, девушка обхватила ладошками мое лицо и слепо ткнулась губами мне в щеку. Даже жалко отпускать, красивая… — а когда ты сможешь присоединиться к нам?

Ну ничего, это последний вечер притворства, скоро я завалюсь спать и забуду об этом дерьме…

— Я не знаю, — обеспокоенно прикусив губу, я заглянул ей в глаза, — котенок, потому я и прошу у тебя информацию о ваших планах, чтобы выбрать для себя наиболее удобный момент, понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы меня убили?

— Нет, конечно же нет! — в ужасе вскрикнула Даная.

— Тише, пожалуйста, — нервно оглянувшись на запертую дверь, я покрепче ее обнял. Даже говорят они каждый раз одно и то же, вообще неинтересно, — к трем часам будь готова, хорошо? Извини, мне уже нужно…

Я встал и попытался уйти, но девушка вцепилась в мои запястья. Ну вот, а я надеялся, что она будет плакать. Они всегда либо плачут навзрыд, либо предлагают мне себя напоследок.

— Пожалуйста, — глядя на меня снизу вверх полными слез зелеными глазами, она положила ладони на мой пресс, скользнула ими по бокам и обняла меня, утыкаясь лбом в живот, — пожалуйста, любимый, мы можем еще раз…

— Время кончилось, — с сожалением вздохнул я, гладя ее волосы, — но я придумаю какое-нибудь оправдание, котенок.

Радостно сверкнув глазищами, за которые я ее котенком и прозвал, Даная торопливо расстегнула пряжку ремня, пока я расправлялся с форменной рубашкой.

Она сосала с чувством, старательно. Какой бы ни была тяжелой моя работа, черт, я все равно ее люблю…

— Слава Империи, — еле слышно усмехнулся я, чуть сильнее сжимая русые волосы в кулаке. Девушка подняла взгляд, и у меня аж яйца поджались. Обожаю такой взгляд, — говорю, славно, любимая.

В процессе подчинения себе я чудно натаскал ее на глубокий минет и сейчас просто наслаждался моментом. Жаль, что полностью моя девушка тут же отпускается к повстанцам, я бы хотел пару месяцев подержать ее рядом и насладиться в полной мере. Без моего влияния она быстро поймет, что не собираюсь я бросать все ради нее, но за это время успеет слить нам немало важной информации.

Но я никогда не кончу, если буду думать о работе.

— Я так тебя хочу, — чуть понизив честно охрипший голос, я прикрыл глаза.

С громким чмоком выпустив член изо рта, Даная шустро расстегнула тюремные штаны, откинулась на спину. Блять, мне же ее еще в этот рот целовать придется, буэ…

Что ж, не буду врать, с ней было всегда по-настоящему хорошо. Я искренне жадно впился поцелуями в довольно изящную шею, сжал пальцы на чуть рыхлом, но приятном на ощупь бедре. Я был у нее первым, так что ее беззаветная влюбленность в меня еще крепче.

— Я люблю тебя, — по привычке хрипел я, а она только постанывала от каждого толчка. Самое главное — в начале работы сдерживать эту привычку, потому что в начале я их обычно насилую, признания были бы лишними, — так люблю, котенок…

Она царапнула мои плечи под рубашкой, и я зло рыкнул. Правда, кажется, это сошло за удовольствие. Если останутся следы, как я с другими работать буду? Идиотка! В отместку я укусил ее за плечо. Даная кончила, чего я никак не ожидал в этот момент, и еле успел вытащить, сквозь зубы выстанывая проклятие и парой движений руки доводя себя до разрядки. Чертова девчонка…

— Я буду так ждать тебя, — промурлыкала она, потянувшись с поцелуем.

С трудом подавив желание страдальчески вздохнуть, я прикрыл глаза, стараясь вылизывать ее рот страстно и с желанием, как всегда, и не думать о том, что она делала этим ртом десять минут назад.

Я проснулся от стука в дверь. Мысленно проклиная дежурного, встал, оделся, зашнуровал берцы. Потягивая крепкий кофе из кружки, проверил пневматическую винтовку с шариками краски в магазине. Расстрельная команда с холостыми патронами уже готова.

Десяток девушек вывели к вырытой для них братской могиле. Или сестринской? Неважно. Всех их били, насиловали и допрашивали, чтобы прикрыть истинное назначение операции.

Короткая перестрелка, в которой участвовали парни из моей команды и я из кустов, закончилась тем, что они с краской на куртках валялись в грязи, а повстанцы кинулись врассыпную. Да, Даная права в своих мыслях о том, что они смогли сбежать благодаря мне. Права, но не совсем.

Теперь можно грузиться в транспорт и спать, спать до приезда на другую военную базу, где для нас к этому моменту наловят повстанок.

========== Часть 2 ==========

— Господин лейтенант, прибытие через полчаса, — постучал в дверь один из моих парней.

Покрепче обняв напоследок стройное женское тело, я сел и спустил ноги на пол.

— Тебе уже пора? — сонно пробормотала проводница, имени которой я не запомнил, и натянула простыню на обнаженную грудь.

— Угу, — потерев лицо ладонями, я взял с нижней полки напротив небрежно брошенную рубашку и поморщился, потому что она помялась на груди, на самом видном месте, — даже жаль.

Вот же ж, привык врать им, так привык, что уже без надобности это делаю! Теперь она будет думать, что я буду искать с ней встречи.

Когда я появился в купе, которое выделили для меня и моих ребят, меня встретили смешками.

— На работе вам мало, господин лейтенант? — зубоскалил Марк, который меня и разбудил.

— Чтоб ты знал, на работе это именно работой и является, удовольствия мало, — огрызнулся я, — еще и постоянную девушку с моей работой хрен найдешь.

— Ну вы от студенток к заключенным попали, не жизнь, а лафа, — загоготали парни.

Я только фыркнул. Пусть шутят. По-хорошему впаять бы всем троим выговоры за такие разговорчики, но пусть болтают, так они меня будут считать не столько командиром, сколько своим человеком.

Откинувшись на спинку, я в который раз порадовался тому, что выбрал нужную профессию. И возблагодарил Империю за то, что она дала мне возможность выучиться и работать. А еще за то, что в форму входит кожаная куртка, и мне не придется, как последнему распиздяю, представать перед командованием базы в мятой рубашке. На черном, конечно, не очень хорошо видно, но все же заметно.

По прибытии на место нас встретили, провели небольшую экскурсию по самым важным местам и отправили мою расстрельно-пыточную команду отдыхать, а мне выдали девять личных дел. Еще одно удобство моей работы — обязательные тесты на профессиональную ориентированность в конце школы позволяют составить более-менее достоверный психологический портрет заключенных. Моя задача сейчас и при беседе с каждой из девушек определить, какая пытка будет наиболее эффективной. Очень многие до паники боятся изнасилования; заключенные с низкой переносимостью боли готовы мать родную продать, лишь бы не били; зачастую повстанки из не самых низких слоев населения покупают себе защиту от побоев и некоторые бытовые удобства за информацию. Одна даже имела гипертрофированное сопереживание и рассказала очень много только тогда, когда у нее на глазах собирались изнасиловать ее подружку. Но это все побочные положительные моменты, главное — одна из них, самая восприимчивая, самая влюбчивая, самая податливая, которая даст ну очень много полезных знаний.

В дверь моей комнаты-кабинета постучали. Не дожидаясь позволения, командующий базой вошел. Я вскочил, вытянулся, с гулким стуком приложил правый кулак к груди, отдавая честь.

— Садитесь, лейтенант, — небрежно позволил генерал, опускаясь на второй стул. Побарабанив пальцами по столешнице, мужчина сдвинул стопку папок, раскладывая их веером, — изучаете материалы?

— Так точно, господин генерал, — я нервно поправил блокнот, положил карандаш параллельно краю страницы.

— У командования есть для вас поручение, лейтенант, — выбрав голубую папку среди белых, командующий со шлепком бросил ее передо мной, — нужно вот с ней сделать то, что вы там с ними делаете, — номер личного дела мне ничего не говорил, так что я раскрыл обложку, — она выпрыгнула неизвестно откуда, очень быстро добралась до руководящего поста в подполье, мы хотим знать, что, как и почему.

— Вас понял, господин генерал, — я торопливо поднялся вслед за вышестоящим по званию.

Кивнув, он покинул выделенное мне помещение. Сев, я глубоко вздохнул и открыл чистую страницу блокнота, крупно написав вверху “Криста Дайнер”. Во всех делах имеются фотографии заключенных с рождения и далее с интервалом в пять лет. Огромная и сложная машина гражданского делопроизводства работает слаженно, о каждом подданном Империи известно все, включая школьные оценки и хронические заболевания. Гигантский архив в столице хранит все эти бесчисленные папки, копии имеются в городах проживания и центрах территорий, перемещаются дела между архивами не более суток, что позволяет избежать задержек при, например, расследованиях. Меня всегда так восхищала эта четкая, идеальная система — не более пяти ошибок в год при таких объемах работы! Но тут машина дала сбой — о гражданке Дайнер стало известно только год назад, когда она появилась в подполье. У нее нет официального удостоверения личности, черно-белое фото — не портрет, выполненный имперским служащим, а снимок исподтишка. Об образовании ничего не известно, о здоровье тоже. Судить о ней позволяли только копии стенограмм допросов других повстанцев — решительна, умна, хладнокровна, иногда до безрассудства горяча, идеологически подкована, хорошо стреляет. Судя по всему, запугать ее будет не так просто. Хотя это может быть и показухой, не исключено. У каждого человека есть слабое место, моя задача — его найти.

Никуда не торопясь, я тщательно сделал заметки об остальных девушках, хотя они меня уже не интересовали. Можно их уже не допрашивать и не подбирать пытки, пусть ими местные занимаются, а я сосредоточусь на главной цели. Конечно, парням моим прям отпуск… Но сегодня еще надо поработать.

Взяв папку и блокнот, я поднял ребят и направился к этой загадочной мадам. Вот потеха будет, если она расколется еще на первоначальном этапе…

Я наблюдал через смотровое окошко, как они скручивают на удивление удачно вырывающуюся девушку, пару раз для успокоения врезав ей по лицу. Люди они, конечно, омерзительные, поскольку действительно получают удовольствие от изнасилования, но так-то в целом парни неплохие. Я уже даже привык и презираю их только в такие моменты.

— Так, все, отставить! — гаркнул я, пинком распахивая дверь. — Чего это вы тут устроили?

Недовольно бурча, что виноваты, подчиненные поспешно привели одежду в приличный вид. Отпущенная Криста, тяжело дыша, села на топчане, поправляя тюремную кофту.

Когда мы с ней остались наедине, я сел за стол. Для моей безопасности ее руки скованы наручниками, но не думаю, что мне что-то угрожает. Во-первых, она не дура и вряд ли надеется сбежать. Во-вторых, образ спасителя — мощная вещь, поневоле она должна начать воспринимать меня как относительно положительного персонажа.

— Должен извиниться за своих подчиненных, — небрежно бросил я, листая блокнот в поисках нужной страницы, — мне на тебя плевать, но насилие над женщинами я не переношу. Куришь? — предложив пачку, я чуть приподнял брови.

Как сидела на топчане, так и осталась сидеть. Фотография не врала — высокий лоб, резко очерченные скулы, подчеркнутые чуть впалыми щеками, мешки под глазами, да еще и губа кровоточит.

— Не курю, но не откажусь, — грудным теплым голосом все же ответила Криста, тяжело поднимаясь. Прихрамывая на правую ногу, она уселась напротив, дрожащими скованными руками взяла папиросу, — ты у нас, значит, добренький?

— Пока что, — усмехнулся я, давая ей прикурить и с удовольствием наблюдая, как она глубоко нервно затянулась, — ты на Аманду ван Байер похожа.

— Мне говорили, — растянув губы в кривом подобии улыбки, девушка зажала в зубах папиросу и по мере возможностей откинула с глаз восхитительные пряди темно-медного цвета, — ты можешь сыпать комплиментами, конечно, но я все равно ничего не скажу.

— Может, скажешь? — сделав небольшую и совершенно ничего не значащую пометку о ее отказе, я покосился на наручные часы. — Мне еще троих допрашивать, не хочу опоздать на обед.

Сейчас мне нужно показывать безразличие, позволяя себе иногда заинтересованные взгляды на ее руки, губы, грудь. Пусть почувствует, что нравится мне. Когда через часок мои парни ее все же изнасилуют, она, как благоразумное создание, должна понять, что лучше один мужик, чем трое.

Покачав головой, Криста затянулась и выдохнула вместе с дымом:

— Не старайся, — прикрыв глаза, она снова чуть улыбнулась, — простыми разговорами ты от меня ничего не добьешься.

— А что мне, бить тебя? — недовольно фыркнул я, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди.

Надо же, впервые такой спокойный первый разговор, почти конструктивный. Никаких истерик, слез, принципиального молчания — значит, характер действительно сильный и крепкий. Интересно, конечно, но для работы очень плохо.

— Попробуй, — затушив окурок о пачку, рыжая вдруг по-настоящему, томно, соблазнительно улыбнулась, — а может быть, хочешь меня?

Так-так, я не понял, кто тут кем манипулирует? Блять, хочу, конечно! С таким-то выражением лица такое спрашивает! Но еще рано.

Показательно сглотнув и якобы взволнованно сжав карандаш, я с плохо скрытым вызовом прищурился:

— Льстишь себе, — и почему я уверен, что она не подсознательно воспринимает все тщательно отрепетированные знаки фальшивых эмоций, а действительно их считывает и делает для себя определенные выводы, — что, хочешь мне предложить секс в обмен на защиту? Со мной такое не работает.

Еще как работает, это даже самый лучший, идеальный вариант! Но ей об этом знать не обязательно. Мало какая женщина может не привязаться к мужчине, с которым спит неделю подряд, а то и больше.

— Хотела предложить, — кивнула она.

Если предлагает, значит, знает изнутри тюремный порядок, где проще всего лечь под офицера и забыть о большинстве проблем. Видимо, уже была в застенках. Может, как раз потому никто о ней ничего не знает, что год назад она сбежала? Нужно сделать запрос.

— Сегодня у нас явно продуктивного разговора не получится, — собрав свои вещички, я встал, — тебе лучше бы подумать о своем поведении, у нас вполне может получиться выгодная для обоих сделка.

— Оставь еще папироску для лучших раздумий, — абсолютно серьезно попросила девушка.

Вручив ей желаемое, я дал прикурить и ушел. Боже, с каким удовольствием я ее завтра трахну, сучку!

========== Часть 3 ==========

С легкостью скрывая отвращение, я расспросил ребят, как все прошло. Она не кричала, не плакала, только вырывалась, скрипела зубами и сопела. Ничем не выдала, что больно, когда специально наступили на подвернутую при задержании щиколотку. Вела себя, как стоик. И это плохо. Придется ломать самому, а это не самое приятное дело.

Я дал Кристе побыть в одиночестве, накрутить себя, подумать. Спустя ровно сутки после первого разговора я открыл дверь ее камеры. Девушка сидела в уголке на своем топчане, притянув колени к груди, уткнувшись в них лбом. Поза отчаяния и безысходности, превосходно.

Я довольно звучно положил папку на стол, но реакции не дождался. Так, это или очень плохо, если она замкнулась и перестанет идти на контакт, или очень хорошо, если она сейчас мне доверится.

— Ну что, сегодня будем разговаривать? — вздохнув, я сел и сцепил пальцы в замок.

Криста подняла голову, ткнулась затылком в стену, но глаза не открыла. Тщательно ощупав ее взглядом, я заметил на ее одежде белесые засохшие потеки спермы и поморщился. Ну почему надо все делать так неаккуратно…

Пара минут прошла в молчании. Постучав кончиком карандаша по столу, я попытался привлечь ее внимание, но безуспешно.

— Что ж, ладно, я не хочу с тобой играть в молчанку, — показательно захлопнув папку, я встал.

— И что, если я ничего не сказала, опять придут меня насиловать? — невесело усмехнулась девушка, медленно открывая глаза.

— Ты это о чем? — вполне натурально приподнял брови в знак удивления я.

— Вчера после тебя заявились три молодца, — она встала и скрестила руки на груди, чуть поджав травмированную ногу.

— Те же, которых я прогнал? — нахмурившись, я до побеления костяшек сжал пальцы на краешке папки, чтобы она это увидела. Дождавшись кивка, я пообещал: — Накажу и выговор сделаю, я такого приказа не давал.

Мне сейчас нужен повод на нее разозлиться. В принципе, можно за повод взять ее отказ говорить, поуговаривать немного и переходить к следующей фазе. Лишь бы в любви по привычке не признаться…

— Ждешь от меня благодарности? — хмыкнула Криста.

А вот и повод. Меня на самом деле взбесила ее пренебрежительная интонация, да и вся эта ситуация с приказами сверху не добавляла покоя.

— Может и жду! — рявкнул я, бросив бумаги на стол, толкнул девушку на топчан, завел скованные руки ей за голову. Получилось удобно устроиться на коленях, перекинув ее ноги через свои бедра. Нависая над ней, я зло прошипел: — Или тебе нравится, когда тебя насилуют?

Поза удачная, возбуждающая, но тень от ее локтя заслоняет мне почти все ее лицо, ничего нельзя точно разглядеть, и только напряженно сжавшиеся на моих боках бедра выдают ее волнение. Рывком расстегнув ремень, я чуть спустил брюки, стянул с нее штаны.

Криста дернулась, попыталась отодвинуться, напряглась, когда я грубо вошел. Резко и сильно вбиваясь в нее, я наблюдал за ее выражением лица и считал. Двадцать-двадцать пять импульсивных фрикций — и извинения. Мне была четко видна лишь часть ее щеки и уголок рта, и меня аж в пот бросило, когда я увидел, что она довольно, похотливо улыбается. В глотке пересохло от желания затолкать язык сквозь эту улыбку в ее грязный рот, но я усилием воли заставил себя остановиться, отстраниться.

— Прости, — никогда это слово у меня не получалось настолько хриплым и правдоподобным, — не знаю, что на меня нашло.

Уткнувшись лбом ей в плечо, я зажмурился, стиснул зубы до скрипа. Ну как можно было так улыбаться, как? Аж сердце сжимается… Или это яйца?

Но что я точно знаю — нежность после грубости всегда срабатывает как надо. Чуть повернув голову, я ласково поцеловал ее в уголок челюсти, с мягким нажимом провел ладонью по бедру. И да, ее на удивление упругое и подтянутое тело расслабилось, она тихо выдохнула.

Медленно толкнувшись, я ощутил было секундное сопротивление, но оно тут же сошло на нет. Я неторопливо, плавно покачивал тазом, гладил ее, целовал в шею — по своему собственному желанию. И наградой мне был тихий, глухой и какой-то очень нежный стон, который она тут же опасливо подавила. Улыбнувшись ей в плечо, я чуть приподнялся, забрался ладонью под кофту, чтобы накрыть ладонью небольшую теплую грудь с озорно торчащим соском.

— Зачем я это делаю? — хрипло шепнул я, жмурясь, и изумленно выдохнул ей в губы.

Я всегда считал, что поцелуев непосредственно во время потрахушек лучше избегать, потому что они могут выдать мое, в действительности, похуистичное отношение к подопытным, но тут уж она сама потянулась. Да и самому так хочется…

Секс получился настоящим, как это ни удивительно. Криста тихо стонала в поцелуй, обнимая меня за шею, а я едва не сходил с ума, пытаясь не забыть, что должен делать дальше.

Ну как можно кончить, когда тебя только что насиловали? Я уж никак не ожидал ее оргазма, так что и сам едва не излился внутри. Едва не задыхаясь на ее плече, я только вяло порадовался, что получилось натурально.

— А говорил, что не хочешь, — слабо усмехнулась девушка, расслабляя бедра на моих боках.

— Ты меня разозлила, — неохотно огрызнулся я, — больше это не повторится.

Встав, я отвернулся, застегнул брюки, аккуратно заправил рубашку, затянул ремень с эмблемой внутренней разведки на бляхе. Конечно, повторится, и не раз, но, раз не ломается она, должен ломаться я.

— А если я к своему предложению добавлю информацию? — заманчиво промурлыкала за спиной рыжая, судя по шороху, тоже поправляющая одежду.

— И почему я чувствую себя проституткой, которую пытаются купить? — закатив глаза, я повернулся к ней и скрестил руки на груди.

— Потому, что набиваешь себе цену? — лукаво прищурилась Криста.

— Нарываешься! — рыкнул я, вполне искренне, потому что нехрен обзываться.

— Рискуешь потерять информатора, — сев, спокойно улыбнулась она, — я знаю столько, что ты успеешь внеочередное звание получить.

— Ты невыносима, — вздохнув, я прислонился задницей к столу и хмуро уставился на нее, — говори давай.

— Ну да, за сегодня ты уже заплатил, — хихикнула заключенная, я тихо и зло рыкнул сквозь зубы.

Конечно, я должен играть злость, и я играю. Но на деле меня это одновременно бесит и веселит. Мы играем в кошки-мышки, только никак не определимся, кто же кошка, кто доминирует и кто кем манипулирует. К счастью, ее методы со мной не сработают, я не буду ради пизды делать что-то, что серьезно выйдет за рамки моего плана.

С легкой хромотой приблизившись, девушка указательными пальцами уцепилась бляху моего ремня и прижалась ко мне бедрами.

— Ты ведь можешь гарантировать мою неприкосновенность? — уточнила она так сладенько и соблазнительно, что захотелось немедленно поставить ее на колени, чтобы использовала рот по назначению.

Разумеется, в этой камере теперь буду появляться только я, чтобы максимизировать эффект ожидания.

— Ты будто не из подполья, а из стриптиз-бара, — сквозь зубы процедил я, увильнув от прямого ответа.

Потянув за пряжку сильнее, она приподнялась на носочки и на ухо мне прошептала, что через три дня планировалось ограбить по-тихому оружейный склад в небольшом городке неподалеку.

— И принеси мне шоколадку, — томно выдохнула Криста, куснув меня за мочку.

Как можно пренебрежительнее фыркнув, я отстранился.

— Про этот налет мы уже знаем, — убедительно соврал я, в который раз за сегодня поднимая со стола папку, — а шоколадку тебе не положено.

Уже в коридоре, далеко, где меня нельзя было услышать, я расхохотался. Прекрасно! Даже и не думал, что получится так продуктивно! Теперь она будет пытаться размягчить меня, привязать к себе, чтобы манипулировать, я буду потихоньку поддаваться, а она сама тем временем привяжется ко мне! Как просто влюбить в себя женщину, которая думает, что самая умная…

Пообедав и доложив командованию о планируемом повстанцами ограблении, я завалился с книгой на свою койку. Еще почти сутки можно нихрена не делать и предполагать, как Криста соберется ублажать меня завтра.

========== Часть 4 ==========

По пути к камере я продумывал план на сегодня. Ее просьбу с шоколадкой надо выполнить, но только позже, завтра или послезавтра, при этом смущаться и огрызаться, будто мне самому претит делать ей приятно, но все равно хочется. Скорее всего, сегодня опять будет секс и еще какая-нибудь просьба. Быть может, она даже обнаглеет и попросит снять наручники или что-то в этом роде. Я должен быть недовольным и соблазниться нехотя, информацию нужно требовать помасштабнее, в конце концов, она далеко не последний человек в подполье, должна знать самые крупные и серьезные планы. И самое главное — не признаться в любви. Такое чувство, что я со своей отработанной схемой коса, а она со своими непредвиденными реакциями и попытками перехватить контроль — чертов камень. Но это мы еще посмотрим.

Рыжая-бесстыжая ждала меня, ее мокрые волосы были стянуты в небрежную косичку. Отлично, ее помыли. Влажный пол в том углу, где установлен включаемый дистанционно душ, подтвердил мою догадку. Такая система во всех тюрьмах строгого режима, чтобы избежать малейшей возможности побега. Хотя для нее это не сахар — вон, кофта мокрая, потому что наручники с нее снимать никто не собирался. Ближайшие пару дней точно, а потом я, скорее всего, позволю ей себя уговорить.

— Какое недовольное лицо, — усмехнулся я, садясь за стол.

— Когда-нибудь заключенных будут мыть теплой водой? — желчно поинтересовалась девушка, теребя кончик косы.

Ей идет. Хотя с распущенными все же лучше.

— Когда заключенные начнут рассказывать побольше действительно интересных вещей, наверное, — безразлично пожал плечами я, внимательно изучая страницы своего блокнота.

Вспомнив привычку тюремных завхозов развлекаться путем включения воды в разное время суток, я прикусил губу, чтобы не фыркнуть.

— А покушение на императора интересная вещь? — снова сладенько и заманчиво промурлыкала она.

— Нет, это брехня, — подперев голову кулаком, я вздохнул и поднял на нее взгляд.

— Правда? — хитрый прищур делал ее похожим на лису. И надо понять, я здесь наивная курица или охотничий бассет. — Тем лучше, что вы все считаете его недосягаемым для нас.

Блять, ну как мне выяснить, разводит она меня или нет?! Это же ведь может касаться жизни самого императора! Да, Империя в случае его смерти не развалится, принц уже взрослый, но вся система пошатнется, а это такой простор для подобных ей анархистов…

— Где, когда и кто? — процедил я.

К черту все игры, я готов ей все суставы вывернуть, чтобы сказала!

— Я, — нахально улыбнулась она, — еще почти все подполье столицы. Ну, разумеется, в столице.

И замолчала, сучка, замолчала!

— Когда? — рыкнул я, треснув кулаком по столу. Цель внутренней разведки — защита государственного строя и жизней представителей правящей семьи, так что сейчас я почти чувствовал, как присяга жжет изнутри, требуя действовать. Даже если это просто провокация, я должен передать эту информацию в столицу, пусть будут готовы! Никто не воспринимал подполье всерьез, но оно уже сильно, если уж они даже подумать посмели о таком теракте. — Не зли меня!

— Я не против сказать, — пленительно улыбнулась Криста, — но это будет тебе дорого стоить.

— Может, мне просто переломать тебе кости? — поинтересовался я, вставая и отцепляя от ремня на бедре офицерский стек.

Она не изменилась в лице, даже не дрогнула улыбка на четко очерченных губах. Она веселилась, наблюдая за моей беспомощностью. Сучка.

— Ты можешь получить эту информацию с гораздо меньшими затратами сил и даже с собственным удовольствием, — посулила девушка, но уже поздно.

— Говори! — рявкнул я, за цепочку наручников дергая ее, чтобы встала.

— Покажи мне свою преданность императору, и я все тебе скажу, — Криста снова уцепилась за пряжку, — на что ты готов ради Империи?

Империя дала мне жизнь, дом, работу, Империя дала мне все, поэтому я без колебаний выдал:

— На все!

— Теперь у тебя нет обратного пути, — лукаво усмехнулась она, — сними наручники.

— Может, мне просто выбить из тебя это? — не выдержав, я вцепился ей в горло. — Заставить тебя умолять?

От злости темнело в глазах. Она играет со мной, намеренно бесит, чтобы сорвался! Вот только чего ей надо от меня, чего она добивается? Чтобы правда избил ее? Чтобы еще раз пожестче трахнул? Или просто хочет посмотреть на меня злого?

— Ты не заставишь, — самоуверенно улыбнулась рыжая, без малейшего страха глядя прямо мне в глаза, — я не боюсь боли и прекрасно умею ее терпеть. У тебя только один путь.

Мне хватило еще нескольких секунд, чтобы понять — и правда только один. Ну ничего, сбежать она не сможет.

Отпихнув ее от себя, я вышел в коридор и гаркнул:

— Дежурный!

— Я! — вскочил со своего стула сержант.

— Дай мне ключи от наручников, — совсем молодой парень торопливо зарылся в ящик и выложил на стол пару маленьких ключиков, — и будь наготове, ясно?

— Так точно! — стукнув кулаком по груди, он не садился, пока я не вернулся в камеру.

В любом случае, дверь и стены толстые, он ничего не услышит. Кажется мне, сейчас я поучаствую в той еще оргии…

Стоило только мне снять с тонких запястий стальные браслеты и отложить их на стол, довольная Криста взялась расстегивать на мне рубашку. Неужто просто секс без наручников она хотела? Что за бред… Но надо участвовать, а то могу остаться без информации.

Положив ладони ей на изгибы талии, я склонил голову за поцелуем. Стаскивая ткань с моих плеч, девушка приподнялась на носочки, ответила, вжалась в меня так, что возбудился бы и импотент. Я послушно завел руки за спину, с ее помощью высвобождаясь из узких манжет, она подалась еще чуть ближе…

— Эй! — я дернулся, услышав лязг, но наручники уже защелкнулись. С довольной улыбкой это наглое создание отстранилось, демонстрируя мне ключики. — Ты все равно не сбежишь!

— Я и не собираюсь, — заверила Криста, с оценивающим видом обходя вокруг меня, — подумать только, молодой горячий офицер разведки — и весь в моих руках, — я скрипнул зубами и попытался отстраниться, когда она поцеловала меня в лопатку, — и это на втором свидании, какой стыд…

Я молчал. В принципе, я вдвойне в выигрыше. Во-первых, информация. Во-вторых, ее эфемерная власть надо мной, которая ей нравится и которую я могу использовать. Обычно при открытии своих фетишей нормальный человек несколько противится. Я могу сделать вид, что мне понравились ее извращения и, в принципе, на этой почве “влюбиться” в нее и начать проситься в ополчение. Да, все прекрасно получается. Неделя унижений, все кончится, я трахну какую-нибудь нормальную бабу и забуду это все…

Взяв меня за плечи, Криста развернула меня кругом. Засранка, зачем же так удовлетворенно улыбаться? Так бы и врезал! Когда она надавила мне на плечи, я непонимающе приподнял брови. Но ее улыбка все сказала лучше слов.

Зло фыркнув, я опустился на колени.

— Хороший мальчик, хороший, — нежно проворковала рыжая, запуская пальцы мне в волосы. Я попытался увернуться и тут же получил искросыпительный удар в челюсть, — не балуйся, — за волосы подняв мою голову, она слизнула с моего подбородка капельку крови из разбитого уголка губ, — когда я сниму с тебя наручники, будешь командовать, а пока нужно слушаться, хорошо?

Сглотнув, я кивнул. Во что я, блять, влез? Ничего, кроме все возрастающей ненависти к этой извращенке, я сейчас не испытываю. Ну еще злость. На нее, на себя и на императора за его смертность. Но я должен. Если окажется, что это она так пошутила, или информация будет ложной, я найду ее хоть на другом краю света и убью. Забью до смерти, разорву на части и скормлю бездомным животным в каком-нибудь приюте, чтобы хоть какая-то польза от этого рыжего говна была.

Наклонившись, Криста поцеловала меня в ухо, звонко так чмокнула, я поморщился, но не отстранился. И, когда очередь дошла до губ, покорно впустил ее юркий язычок в рот, хотя очень хотелось сжать на нем зубы посильнее. Ей нужна власть надо мной, нужно мое послушание. Так и быть, она их получит. Блядина.

Чуть согнув ногу, она коленом уперлась мне в живот ниже пупка. Мои собственные несчастные колени уже болели, потому что пол в камере далек от гладкости, но я молчал.

Удовлетворенно усмехнувшись, рыжая мразь расстегнула штаны, стянула их, присела на край стола и поставила одну ногу на табуретку, предназначенную для заключенного. Я, сжав зубы, исподлобья сверлил взглядом ее наглую ухмылку.

— Что смотришь? — растянув губы еще шире, она поманила меня. — Приступай.

Вздохнув, я чуть подполз к ней и ткнулся ртом в ее пизду. Хорошо хоть, я точно уверен, что ее недавно мыли. Надеюсь, она правда мылась…

Содрогнувшись, я все же продолжил старательно лизать. Последний раз я делал это полупьяным на выпускном, да как бы и не первый и последний, но, надеюсь, получится. Я с трудом удержался от усмешки, подумав, что жизнь императора сейчас зависит от моего умения делать куни, вот же пиздец…

Тихонько застонав, Криста опять запустила руки мне в волосы, чуть дернула, когда я вошел в нее языком. Как же хорошо, что сюда никто не войдет, вот же был бы позор…

Негромкие сладострастные звуки, которые издавала эта извращенка, понемногу распаляли меня, как бы я ни старался концентрироваться на боли в коленях или собственной злости. Тяжело дыша, я усердно вылизывал текущую девушку, надеясь, что это кончится раньше, чем мое полувозбужденное состояние станет заметно невооруженным глазом.

Так и оказалось. Криста довольно быстро кончила, я устало откинулся, садясь на пятки. Ныли плечи, подергивала болью губа, колени уже просто горели. Ну и жертву же я принес Империи…

Вялая и разморенная девушка легла на спину, восхищенно выдохнув, а я просто сидел и ждал. Боль мешалась с возбуждением в безумный коктейль, так что я тщательно представлял себе кадры кинохроники вскрытия с пар анатомии.

Встав и сделав пару нетвердых шагов, рыжая положила ключики мне в ладонь. Поковырявшись и добившись усилившейся ломоты в плечах, я освободился и тяжело поднялся на ноги. Колени щелкнули, икры я почти не чувствовал. В развалочку подобравшись к умывальнику, я из-под крана сделал несколько жадных глотков, с фырканьем умылся, потер мокрыми ладонями волосы и устало вздохнул, опираясь на края раковины вытянутыми руками. Рыжая шлюха. Везде рыжая. Надо же…

— Было очень хорошо, — мурлыкнула Криста, прижимаясь ко мне со спины.

— Кому? — огрызнулся я, грубо ее отпихивая. Натянув и заправив рубашку, я открыл блокнот и вместе с карандашом положил его на край стола. Девушка стояла со скрещенными на груди руками и наблюдала за мной. — Что смотришь? — съязвил я. — Приступай.

Сев на свой стул, я точно так же скрестил руки и положил щиколотку одной ноги на колено другой. Хмыкнув, рыжая под моим пристальным взглядом села, начала писать. Через стол даже вверх ногами мне было видно, что это список фамилий. Несмотря на то, что писала она в каждой клеточке, мелким почерком и в строчке помещалось две-три фамилии, список перешел на другую сторону листа. Приписав внизу несколько слов, она вернула мне блокнот. Я бегло просмотрел написанное — основные руководители повстанческих ячеек в столице, указано, что их подчиненные тоже задействованы. А в конце время и место — площадь Объединения, парад Объединения Империи.

Через две недели.

— Не стыдно сдавать своих? — хмыкнул я, закрывая блокнот и вставая.

— Не стыдно так покупать информацию? — холодно парировала она.

Что ж, один-один. Но главный здесь все равно я.

— Если это уловка или утка, я найду тебя и уничтожу, — пообещал я самым грозным тоном, на который был способен, застегивая на ней наручники.

— Меня нетрудно найти, я всегда здесь, — в лицо мне усмехнулась девушка.

Не удержавшись, я все же отвесил ей тяжелую пощечину на прощание.

Передав информацию командующему базой, я первым делом пошел в душ, потом просто лег, накрыл голову подушкой и понадеялся, что сегодня мне ничего не будет сниться.

========== Часть 5 ==========

Утром я встал, помылся, побрился, аккуратно подстриг ногти, попросил одного из парней подровнять кантик на шее. Я должен, как офицер, выглядеть строго и опрятно. Да и женщинам нравятся следящие за собой мужчины. Мне нужно, чтобы она в меня влюбилась, а с вонью изо рта или грязью под ногтями это будет не так просто. Женщины, они всякие мелочи подмечают, а главное тут же выводы делают. За завтраком я пожертвовал положенной мне пятидесятиграммовой плиточкой темного шоколада, приготовив его для заключенной.

Я успел о многом подумать и успокоить себя. Вечером казалось, что я и прикоснуться к ней не смогу, а теперь я понял, что опять играть плохого дознавателя будет сложно. С ней интересно играть, мы буквально наравне, да и внешне она как раз моего типа. Как бы самому не увлечься за эту неделю…

Девушка ждала меня, смирно сидя за столом и сцепив пальцы в замочек. Ключи я заранее сунул в карман, но ей об этом знать не обязательно.

— Доброе утро, — лучезарно улыбнулась она.

Я хотел было спросить, откуда она в камере без окон знает, какое сейчас время суток, но вспомнил, что сам упоминал об обеде, который будет после ее допроса. А уж просчитать, что я прихожу ровно через сутки для нее явно не составило труда. Хитрая рыжая мордашка.

Ничего не ответив, я шлепнул перед ней раскрытый блокнот, со стуком впечатал в стол карандаш и сел напротив, недовольно хмурясь.

— А как же твоя часть сделки? — лукаво прищурилась девушка.

Так, надо сделать вид, что я был глубоко оскорблен. В принципе, так и есть, но я всегда был слишком отходчивым.

— Боюсь, после вчерашнего сделка более не существует, — холодно ответил я, бросил на столешницу шоколадку и скрестил руки на груди, — давай этим обойдемся.

— Ты обиделся? — Криста приподняла брови. — Серьезно? Я думала, мужчины не зацикливаются на таких вещах.

Так, так, она явно любит мужественных, так что я сейчас должен показать себя не нервной институткой.

— Я не любитель извращений любого рода, — хмыкнул я, — давай уже пиши что-нибудь, мне некогда с тобой возиться.

— Куда-то торопишься сегодня? — включила свою мурлыкающую интонацию девушка, неторопливо вставая.

Нет и нет, я сегодня уж точно не дам на себя наручники надевать. Но трахнуть ее надо.

Небрежно придержавшись за мои плечи, Криста весьма изящно оседлала мои бедра, мне пришлось опустить руки. Ее влажные губы коснулись моей шеи, и предательское сердце тут же ускорило ритм, что не укрылось от соблазнительницы. Тем лучше. Я словно нехотя, будто противился желанию, коснулся кончиками пальцев ее голени, скользнул до колена.

— Хочешь меня? — донельзя соблазнительно шепнула она мне в ухо, своим излюбленным укусом за мочку заводя меня еще сильнее. — Я вот тебя очень хочу.

Мне не нужно было скрывать возбужденно-раздраженный взрык, когда я рывком вставал и усаживал ее на стол.

— Какой же грязный у тебя рот! — сдавленно шипел я, пытаясь оголить одновременно и себя, и ее. — Ему можно найти применение и получше!

Криста была довольна. Эта невыносимая развратная девка, вольготно раскинувшаяся на столе, вцепилась скованными руками в мою рубашку и потянула на себя, заставляя нависнуть над ней.

— Наприме-ер? — сбившись на стон, когда я вошел, она откинула голову.

Упираясь вытянутой рукой в стол, свободной ладонью я обхватил ее затылок, заставляя повернуть лицо к себе и в меру резко, как сам люблю, вбиваясь в горячее тело. Выгибается, стонет, жмурится. Такая блядски красивая, когда возбуждена, с блестящими пьяными глазами, с легким румянцем. Не удержавшись, я провел большим пальцем по светлым влажным губам. Моя привычка сохранять холодное мышление во время секса дала сбой, когда эти самые губы приоткрылись, обхватили палец, горячий мокрый язычок игриво коснулся подушечки. Глухо застонав сквозь зубы, я спешно зажмурился и чуть опустил голову, чтобы не кончить раньше времени. Ну какая же женщина…

Гладя упругое тело и задирая на ней кофту, я наклонился, без зазрения совести ставя засос на напряженной шее.

— Вот же вредина, — хрипло пробормотал я, — на меня наручники надеваешь, а сама любишь, чтобы понежнее.

Откинув голову, она удовлетворенно, будто даже счастливо улыбнулась, что-то невнятно выстанывая, за волосы притягивая меня ближе. Мне было неудобно, но я не без удовольствия целовал ее плечи, шею, стараясь не сбиваться с ритма. Так хорошо с ней, будто мы уже давно знаем тела друг друга.

Но вот научиться по ней определять, когда кончит, мне еще предстоит. Все старался не опередить ее, а теперь додрачивать еще…

Без слов, не переведя дыхание и не натянув штаны, Криста толкнула меня, опрокидывая обратно на стул, и сползла со стола, устроившись между моих ног на коленях. Мелькнула вялая мысль, что она вполне может откусить мне член — не сбежит, зато отомстит. Но эта мысль не помешала мне запустить пальцы в ее густые мягкие волосы и прикрыть глаза, наслаждаясь скольжением горячих губ по стволу. Какая же охуенная женщина…

Быть может, я слишком сильно потянул рыжие локоны, когда тихо стонал во время оргазма, но она ничем этого не выдала. Тяжело дыша, Криста уткнулась лбом мне в бедро, дрожащими руками поправляя свою одежду. Вернув брюки в нормальный вид, я глубоко довольно вздохнул, приложил ладонь к ее щеке и ласково погладил большим пальцем скулу. Подняв на меня уж очень несвойственный ей кроткий взгляд, рыжая подалась к руке, будто ластящаяся кошка.

Пора начинать промывку мозгов, пока она разморенная.

— Так не хочется, чтобы тебя расстреляли, — я помог ей встать и позволил усесться к себе на колени.

— А меня расстреляют? — полусонно промурлыкала девушка, тычась носом мне в шею в попытках устроиться удобнее.

— Конечно, как и любого повстанца, — заправляя ей за ухо непослушные волоски, я заодно поглаживал ее щеку, — ты самавиновата.

— Может, это цель моей жизни? — негромко хихикнула она. — Умереть за свободу моего народа, все дела.

Оп, чудесно, сейчас можно попытаться проявить сочувствие ее взглядам на оппозицию и Империю.

— А чем под флагом Империи не свобода? — небрежно фыркнул я, хозяйским жестом накрывая ладонью ее ягодицу.

— Ты просто конформист с промытыми мозгами, — с жалостью и некоторой надменностью усмехнулась она, — ты, как зашоренный, видишь только то, что положено.

— Вот не надо тут меня агитировать только, — ухватив ее за подбородок, я заглянул в глубокие глаза и вдруг поразился благородству их синевы. Такой чистый оттенок, без зеленцы, не блеклые, как мои голубые. Чудо природы эта наглая рыжая мордашка, — я присягал Империи.

— И дурак, — рассмеялась Криста, весело болтая ногами, — никому не нужна твоя присяга, плевать Империи на тебя.

— Ну не скажи, — чуть склонив голову к плечу, я улыбнулся. Как мило она меня подначивает… — я осиротел в девять лет, Империя дала мне жизнь, образование, работу.

— Любое государство должно это все давать, — фыркнула оппозиционерка, — но не отбирать при этом свободу у людей.

— У тебя отобрали свободу потому, что ты пошла против Империи, — я встал, одновременно поднимая ее, — и все равно содержат в относительно достойных условиях, правда ведь?

Вместо ответа на мой вопрос Криста угрюмо черканула в блокноте очередной донос и протянула мне. Я взял было край, потянул на себя, но она не отдавала.

— Принеси завтра еще шоколадку, — улыбнулась девушка.

— Я подумаю, — улыбнулся в ответ я, целуя ее пальцы, сжавшиеся на моем, на минуточку, блокноте.

Когда я выходил из камеры, за спиной шелестела фольга.

Она доверяет мне, ценит мое внимание настолько, что уже начала пытаться пудрить мозги своей революционной лабудой. Это прекрасно. Это просто чудесно. Очень продуктивно все выходит, несмотря на сложности в процессе работы.

========== Часть 6 ==========

Мой день начался раньше обычного с вызова к командующему базой. Времени было достаточно, чтобы привести себя в приличный вид и даже перекусить, так что я не особенно торопился.

Еще раз перед дверью в кабинет начальства оглядев форму, я приосанился и три раза с умеренной силой стукнул костяшками по лакированному дереву, как по уставу и положено. Дождавшись позволения войти, сделал три шага внутрь и отдал честь, глухо стукнув кулаком по груди.

— Лейтенант, — подняв на меня глаза от бумаг, генерал поставил размашистую резолюцию в верхней части листа и отдал стопку адъютанту, — я смотрю, вы нашли подход к гражданке Дайнер, — я молчал, потому что мне слова не давали, — благодаря информации о покушении мы смогли через своих агентов выяснить еще детали. У вас есть сегодня и завтра на работу с ней, а затем вы должны организовать побег.

— Но я еще не закончил с ней, она не готова, — аккуратно возразил я.

Уж вряд ли за два дня я успею влюбить ее в себя так, чтобы она принесла еще информацию, не сидя в камере.

— Неважно, — поморщился командующий, — у нее важнейшая роль в покушении, без нее ничего не состоится и переловить подпольщиков не выйдет, так что не имеет значения, скажет ли она еще что-нибудь. Все ясно?

— Так точно! — еще раз отдав честь, я вздернул подбородок.

— Можете идти, — и снова уткнулся в бумаги.

Развернувшись, я вышел и тихо прикрыл за собой дверь. И только после этого позволил себе тяжелый вздох. Сегодня я должен быть очень нежным, чтобы она почувствовала, что дорога мне. А завтра я должен изображать внутреннюю борьбу и в итоге заявить, что не могу дать ей умереть. Хорошо хоть вчера все прошло относительно нормально, иначе резкий переход было бы трудно сделать убедительным.

Криста меня ждала, радостно вскочила и сразу потребовала свою шоколадку. Ну хоть где-то все идет по плану…

Не став тянуть резину, я крепко ее обнял, не обратив внимания на зажатые между нами скованные руки, уткнулся носом в сгиб шеи и глубоко вздохнул, надеясь, что этот вздох сойдет за счастливый.

— Ты чего? — изумленно пробормотала Криста, даже сделала попытку попятиться.

Отлично, я смог ее удивить, и удивить приятно, это очень хорошо.

— Я соскучился, — тихо, с легким стыдом буркнул я.

Как же я не люблю торопиться! Раньше я сам назначал день побега в зависимости от успешности работы, а теперь тут мной командуют, вмешиваются…

— Как ми-ило… — с усмешкой протянула рыжая, прижимаясь скулой к моему виску. — Господин офицер все же у моих ног?

— Еще чего! — с подлинным раздражением фыркнул я, отстраняясь. — Кажется, я буду даже рад, когда тебя наконец расстреляют!

— А меня расстреляют? — чуть склонив голову к плечу, мягко улыбнулась девушка. — Ты не думай, за моей язвительностью скрывается очень ранимая и нежная натура.

— Свежо предание, — проворчал я, усаживаясь на ее жесткую постель, — еще скажи, что тебе нужен мужчина, который даст тебе почувствовать себя слабой и хрупкой.

— Может бы-ыть, — с лукавым прищуром Криста оседлала мои бедра.

— По-моему, тебе нужен тот, кто будет подчиняться, — откинувшись на стену, я скрестил руки на груди.

Не прекращая улыбаться своими соблазнительными губами, девушка приложила ладони к моим щекам, и мне даже не пришлось заставлять себя прикрывать глаза и ластиться, я сделал это с удовольствием.

— Скорее, мне нужно и то, и другое в одном флаконе, — промурлыкала она, чуть поерзала, заставив меня рвано выдохнуть сквозь зубы, — скажи, а с другими у тебя было все так же?

Она знает? Она не может знать!

— М? — лениво приоткрыв один глаз, я постарался не выдать ничем своей внутренней паники.

— Ну, меня же не одну поймали, — пожав плечами, Криста опустила ладони на мой живот и снова чуть шевельнула тазом, словно издеваясь надо мной, — ты же сегодня не одну меня будешь допрашивать.

С трудом сдержав облегченный вздох, я чуть улыбнулся:

— Не так, хотя с ними я тоже предпочитаю искать компромисс.

— Не любишь бить женщин, — тонкие пальчики потянули за пряжку. Сглотнув, я кивнул, — а надо бы.

— С чего бы? — открыв глаза, я нахмурился.

Опять эта извращенка собирается мной манипулировать? В таком я уж точно участвовать не собираюсь!

— Будет подозрительно, если все будут побиты, а я без единого синячка, — с такой серьезной мордашкой говорит, будто знает, что никто не будет ее расстреливать, — даже когда на казнь поведут. Я не хочу уронить честь в глазах товарищей.

— Ты уже сдала их с потрохами, куда дальше ронять? — хмыкнул я, она обиженно поджала губы. — Предлагаешь мне тебя избить?

— Думаю, пары синяков хватит, а завтра надо еще, — с таким воодушевлением сообщила рыжая, как будто ей нравится эта перспектива.

— Почему ты считаешь, что я соглашусь? — сжимая зубы, я осматривал ее лицо и пытался понять, с чего она решила, что я любитель рукоприкладства.

Может, это потому, что я позавчера не сдержался и ударил? Других поводов так думать обо мне у нее быть не может, если только не расхожее мнение о тюремных офицерах.

— Ну господин офицер ведь не откажет в помощи женщине, правда? — дав волю злости, я наотмашь тыльной стороной ладони ударил ее по щеке за это мурлыканье. Расслабленная и не ожидавшая удара девушка кубарем слетела на пол, треснулась плечом и обессиленно развалилась на спине. — Вот так рвение… — сипло и невесело рассмеялась она.

Глубоко вздохнув, я попытался понять, что она со мной творит. Это стервозное создание так тонко и умело провоцирует, что невозможно просчитать маневры заранее. Сучка рыжая, сколько можно!

Но злость быстро улеглась, я опустился рядом на колени, помог сесть и даже поцеловал ее пострадавшую щеку.

— Зачем ты заставляешь меня беситься и бить тебя? — тихо спросил я. — Потом чувствую себя распоследней сволочью.

— Сволочь ты и есть, — вздохнула Криста, обнимая меня за шею, — бьешь связанных людей, женщин бьешь, как не стыдно.

Я только недовольно цыкнул, поднимая ее на руки. Сама попросила, сама довела, а теперь еще и выпендривается. Но все же почему я так легко поддаюсь? Всегда был достаточно уравновешенным человеком, а тут…

Усадив ее на топчан, я пристроился рядом, прижался поближе, тяжело вздохнул. Ощупав ушибленное плечо, рыжая довольно хмыкнула и притерлась крепче.

— Такое ощущение, что тебе нравится, когда тебя бьют, — я поморщился от такой мысли.

Что мама, что сестра были нежными, ласковыми, спокойными. Ну, сестра до сих пор такая, самая робкая и тихая женщина из всех мне известных, и дошколята, с которыми она работает, очень ее любят именно за ласку и доброту. А тут у меня под боком порочная, неприлично привлекательная, языкастая стервоза. И я совсем не могу понять, почему мне с ней так хорошо.

— Не нравится, но это нужно для дела, — в меру возможностей пожав плечами, Криста пристроила голову у меня на груди, — мне нравится, когда ты со мной ласков, — каким-то уж очень интимно-нежным шепотом призналась она.

— Я был бы всегда ласков, если бы ты меня не выводила, — проворчал я, пристроив подбородок на ее макушке.

Мне вообще несвойственно грубить женщинам или грубо с ними обращаться. Но только если это нормальные женщины, а не всякие рыжие сучки.

— Как тебя зовут? — вдруг спросила она.

Я колебался пару секунд, подумывая, не назваться ли липовым именем, но все же неохотно буркнул:

— Вулфрик.

Рыжая прыснула, и я оскорбленно засопел. Да, старомодное и нелепое имя, но не я его выбирал, так что нечего тут насмехаться надо мной! Ишь, нашлась ценительница!

— Так звали моего дедушку, — доверительно сообщила вредина, — он был лучшим человеком на свете.

— Моего тоже так звали, — усмехнулся я, поглаживая ее плечо, — но я его не застал.

Мы сидели в тишине, думали каждый о своем. Не знаю, о чем думала Криста, а я размышлял, как завтра лучше подать информацию о казни и предложить побег. Мне начинало казаться, что я и без участия в операции не захотел бы обрывать молодую, яркую, полную приключений и дерзости жизнь этой девушки. Слишком уж она необычная. Или просто я таких раньше не встречал?

Ну а сейчас нужно, как и всякий порядочный влюбленный, пробормотать неловкое прощание и свалить. Сегодня секс только все испортит, лучше до него не доводить.

— Знаешь, я пойду, пожалуй, — промямлил я, отстраняясь, вставая и якобы нервно оглаживая рубашку.

— А как же информация? — лукаво глядя на меня снизу вверх, рыжая чуть прикусила губу.

— Я… Я не знаю, — отведя взгляд, чтобы изобразить смущение, я почесал затылок, — не уверен, что…

Махнув рукой, я прекратил лихорадочно придумывать оправдание и пошел на выход. Намеренно замешкавшись у двери с замком, подождал, пока она приблизится и коснется моей спины. Будто бы удивленно обернувшись, позволил ей вцепиться в воротничок рубашки и покорно наклонил голову.

Нежный, неторопливый поцелуй был каким-то особенным. Заставляя стройное тело прогнуться, я прижал ее к себе за талию. Возбуждение нарастало словно нехотя, медленно, оно не мешало, только сладко тянуло в груди. Судя по этому поцелую, она моя. Это было бы поразительным, потрясающим результатом, если бы я не был ее.

========== Часть 7 ==========

Тщательно состроив перед зеркалом подходящую мину, я пошел сообщать Кристе, что ее сегодня ночью расстреляют. Я придумал несколько вариантов развития событий, но предугадать ее поведение со стопроцентной точностью просто невозможно.

Меня ждали — рыжая спряталась за углом, я уж думал, что ее в камере нет, когда с веселым вскриком она запрыгнула мне на спину. Сперва показалось, что меня задушат цепочкой наручников, но нет.

— Балуешься? — усмехнулся я, когда она поцеловала меня в ухо.

— А чем еще заниматься? — ощутив ее зубки на мочке, я резко вдохнул и крепко сжал блокнот. Вот же вредная соблазнительница… — Ты принес мне шоколадку?

Блять, забыл… Вот же распиздяя кусок!

— Сам съел, — положив бумаги на стол, я сжал ее бедра, — слезать собираешься?

— Как ты мо-ог! — обиженно лягнув меня в ляжку, девушка спрыгнула на пол и еще раз пнула в икру. — А я так хотела шоколадку!

Идеально я сейчас придумал…

— Ну завтра… М-м, блять, нет, завтра не принесу, — хлопнув себя по лбу, я снова изобразил печаль.

— Ого, ты умеешь материться, — хмыкнула она, — что, завтра не придешь?

— Завтра уже не к кому будет приходить, — пробормотал я, опуская голову и уводя взгляд вправо.

— Оу, — притихшая Криста осторожно опустилась на стул. И, натянув улыбку, задорно предложила: — оторвемся напоследок? А я тебе сообщу кое-что очень-очень важное.

Отлично получилось. Только надо выбрать удачный момент, чтобы признаться.

— Очень-очень? — приподняв брови, я сделал шаг к ней, когда она поманила.

— Ну, может, не такое важное, как покушение на императора, но это кое-что обо мне, — обведя кончиком пальца эмблему на моей пряжке, к которой испытывала какой-то патологический интерес, рыжая хитро улыбнулась, — кое-что очень интересное. Но только пообещай, что сделаешь, все, что я скажу.

— Опять за свое? — нахмурился я.

Просто шикарно. Я после ее извращений разозлюсь, уйду, но все же приду ее спасать от “расстрела”, чтобы подумала, что я влюбился ну прям совсем.

— Тебе ничего не придется делать, обещаю, — а выглядит так, будто подначивает меня, сучка.

Вздохнув и закатив глаза, я достал из кармана ключики от наручников, и как же у нее глаза загорелись…

С моей помощью освободив руки, девушка мягко обняла меня за шею, притерлась всем телом. Целуя ее восхитительный рот, я чуть наклонился, скользнув ладонями по ее спине и сжав напряженные упругие ягодицы. Чуть прогнувшись в спине, чтобы отстраниться, она стала по одной расстегивать пуговицы на моей рубашке. Несколько секунд поразглядывав ее сосредоточенную мордашку, я не выдержал и опустил голову, пытаясь урвать еще поцелуй.

Как странно, это стало нормой. Хотеть ее, целовать, жадно прижимать к себе. С другими было совсем не так. А тут я словно по течению плыву, только иногда вношу коррективы в курс. Как странно…

Содрав с меня рубашку, Криста аккуратно повесила ее на спинку стула, разгладила плечи. Ожидание и наблюдение завело меня еще сильнее, хотя я не питал иллюзий — мне сегодня достанется. И только сейчас я осознал, что практически не думал о последствиях, когда соглашался.

С хитрой улыбочкой она взяла наручники, повертела их в руках. Я тяжело вздохнул и повернулся спиной, позволяя сделать себя беспомощным.

— Садись, — мне указали на табуретку. Я неохотно повиновался, не особенно понимая, что такого эта вредина задумала, — закрой глаза, — оседлав мои бедра, она обняла меня за плечи, провела носом по шее.

Подчинившись, я ответил на поцелуй, подался было вперед, чтобы прижаться ближе, но был предупредительно потянут за волосы. Послушно вернувшись в изначальное положение, я глухо протестующе застонал, когда она встала, и тут же был неслабо огрет по затылку. Ясно, нужно помалкивать.

Ощутив касание к бедру, я не придал этому значения. И дошло только тогда, когда мой собственный офицерский стек глухо шлепнул меня же по спине. Я выгнулся, сводя лопатки и наклоняясь, скорее, от неожиданности, чем от реальной боли, но за это получил еще подзатыльник.

Холодный кончик стека обманчиво ласково скользил по плечам, заставляя напрягаться в ожидании.

— Ты никогда не играл в такие игры, верно? — промурлыкала Криста.

Я не испытывал сейчас никаких чувств. Ни ненависти, ни любви, которую сам себе вообразил. Я лишь ощущал легкое горение в месте удара, тяжесть в затылке, да еще все возрастающую похоть. Вот уж не думал, что действительно буду в рядах извращенцев…

Удары, четкие, размеренные, как хлыстом, посыпались на мою спину. Не сильные, почти игривые, от таких даже следов не останется, но я четко знал — буду вознагражден. От чуть более резкого, чем остальные, шлепка я тихо, сквозь зубы застонал и пригнул голову в инстинктивной попытке спасти голову. Но ощутил лишь влажный поцелуй на плече.

Эта сумасшедшая женщина целовала и гладила мою спину, подушечками пальцев с нажимом следуя за горящими следами стека. Пытаясь только сильнее подставиться, я уперся напряженными ногами в пол, прогнул спину, чуть наклоняясь. Грубая ткань, раньше так всегда раздражавшая, сейчас крышесносно стимулировала головку, и каждое телесное ощущение усилилось в разы благодаря окружавшей меня темноте.

Резко выдохнув, я повел плечами, когда ласки прекратились. Криста снова села мне на колени, мягко обняла и вдруг впилась ногтями в кожу на загривке, заставив меня вздрогнуть и покрыться мурашками. Тихо звякнула пряжка, другая ее ладонь скользнула мне в штаны. Я хотел было попросить хоть там обойтись без причинения боли, но почему-то не смог даже открыть рот, только тихо невнятно замычал от ощущения холодных пальцев на горячей нежной коже. Этого мне хватило, чтобы кончить, жмурясь до цветных фейерверков под веками.

— Молодец, — вдруг тихо шепнула она, гладя меня по волосам, — можешь открыть глаза, — я послушался. Свет тусклой лампы резанул почти больно, но все тело будто плыло, казалось, я сейчас свалюсь с этого стула вместе с этой женщиной, — отдохни, ты сегодня такой хороший послушный мальчик…

Ощутив непонятную гордость от такой похвалы, я тут же мысленно одернул себя. Я офицер, разведчик, я мужчина, в конце концов, а не “послушный мальчик”!

Но у меня не было сил и желания огрызаться, я только воспользовался позволением отдохнуть и уткнулся лбом ей в плечо, наслаждаясь скольжением тонких пальцев по макушке и вяло думая, что могу использовать эту иллюзию послушания в своих целях.

— Я не хочу, чтобы тебя расстреляли, — промямлил я, улыбаясь так глупо и по-идиотски от поцелуя в висок.

— А меня расстреляют? — уже почти традицией стал этот ответ вопросом на вопрос.

— Сегодня ночью, — мелко кивнул я, — но я не позволю.

— Неужели сам господин офицер внутренней разведки поможет мне сбежать? — тихо усмехнулась девушка, и усмехнулась еще раз, когда я кивнул. — Ты такой милый. Наверное, ты и есть то самое два в одном, которое я искала. Жаль, что нашла именно так.

От этих ее слов так стало тепло и хорошо… Счастливо улыбаясь, я притерся скулой к ее плечу и закрыл глаза, мечтая сохранить для себя память о ней. Такое ощущение, что моя система сработала наоборот, подчиняя меня. Как же я буду от этого страдать…

Ночью, когда пришел дежурный, я все еще не спал. Лежал и пялился в темноту, вспоминая, как дурак, все моменты с наглой рыжей мордашкой. Не то чтобы хотел сохранить их для себя, нет. Я хотел понять, сфальшивила ли где-нибудь она. На столе лежал свернутый листочек с обещанной информацией, но Криста попросила посмотреть только тогда, когда она уже будет далеко отсюда, утром. И я ждал утра. Мне казалось, что это все объяснит, все расставит по своим местам, по полочкам. Обязательно.

Стандартная процедура с выстрелами шариками краски из кустов — и я смог полюбоваться, как в последний раз взметнулись в лунном свете чудные темно-медные волосы. Вот и все. Потеряна. Не факт, что все, что она говорила, окажется правдой. Но, по крайней мере, мы будем готовы к покушению, а это уже дорогого стоит.

Вернувшись к себе, я дрожащими отчего-то руками развернул записку. И в ярости стиснул кулаки, разрывая лист и сминая половинки.

“Ты отличный саб, а я отличная актриса.”

========== Часть 8 ==========

Операция с Кристой Дайнер была последней в моей полевой карьере. Пришло направление, предписывающее вернуться к преподаванию в Академии внутренней разведки, что и было моей изначальной специализацией. На сердце было тяжело, но оказалось приятным вернуться в ведомственную уютную квартиру, окунуться в студенческую среду. Жизнь снова вошла в привычную колею, и меня это не могло не радовать.

Посреди лекции у первокурсников в дверь по-уставному стукнули.

— Господин лейтенант Вулфрик Райнер? — вежливо осведомился курьер.

Мельком глянув в удостоверение, он вручил мне конверт из плотной черной бумаги, отдал честь и тихонько испарился. В таких конвертах передают внутренние приказы внутренней разведки, и любопытство побороть было невозможно. Дав ребятам перерыв на пять минут, я сел за стол, аккуратно вскрыл письмо. Меня хотят послать на еще одну операцию?

От прочитанного зашумело в ушах. В двенадцать часов, сразу после парада Объединения я, Вулфрик Райнер, буду вместе с остальными героями тихой войны представлен к высшей награде внутренней разведки — Перстню Уз. Сразу при получении Перстня я буду произведен в старшие лейтенанты, как и предполагает процедура награждения.

— Было бы за что, боже… — пробормотал я, закрыв лицо ладонью. — За потрахушки, мать их так…

У внутренней разведки нет парадной формы. Обычные мои высокие берцы, свободные штаны, набедренная кобура, отглаженная рубашка. Единственное отличие от обычного порядка внешнего вида — куртка должна быть наброшена на плечи. Я нервничал так, что слышал, как бьется мое сердце. Явившись ко входу Военного дворца, я подтвердил свою личность, был препровожден в парадный зал и поставлен в нужное место шеренги награждаемых. Многие здесь были друг с другом знакомы, тихо переговаривались, а я только радовался, что никто здесь не знает, за что меня награждают. Подумать только, за то, что трахал баб!

Оркестр начал исполнять гимн, и все несколько десятков офицеров слитным движением сдвинули стопы, прикладывая кулак к груди. Я увижу императора! Своими глазами! Не с площади, когда он выступает перед выпускниками на трибуне, а так близко, всего-то в десяти метрах!

Величественный, высокий человек, чью жизнь я, согласно присяге, должен защищать любой ценой, как и государственный строй, встал перед нами. У него было обычное, не слишком красивое лицо, которое я сотни, тысячи раз видел на портретах. И все равно он производил невероятное впечатление, будто светился изнутри.

— Господа офицеры внутренней разведки, — начал он, будто бы даже по-отечески нам всем улыбаясь. За его спиной аккуратно и тихо выстроились командующие всеми подразделениями Имперской армии, — с гордостью сообщаю вам, что во время сегодняшней попытки покушения на мою жизнь были задержаны все ключевые лица подполья, — и Криста, я так понимаю, среди них, — работа не завершена, многие из вас будут привлечены к допросам или задержанию менее важных членов антигосударственной организации, но сегодня мы празднуем вашу победу!

— Служим Империи! — слаженно грохнули мы.

От гордости я едва мог дышать, но старался не подавать виду. Чай не первокурсник.

Когда стали по одному вызывать к императору, я занервничал еще сильнее. Хорошо хоть, что в алфавитном порядке, я не скоро.

— Новопроизведенный майор внутренней разведки Кристоф ван Байер! — объявил герольд.

Странно, древний род военных раньше ни одного отпрыска не отправлял во внутреннюю разведку, хотя ей уже сто лет почти. Вон Вильгельм ван Байер, маршал флота, стоит у императора за спиной.

Но, стоило только мне увидеть связанные в аккуратный хвост длинные волосы темно-медного цвета, я все понял. Конечно, похожа она на Аманду ван Байер, на свою, мать ее, мать…

— Вы первая из вашего рода во внутренней разведке, — чуть улыбнулся император, когда Криста встала перед ним на одно колено. Я бы больше удивился, если бы она исполнила реверанс, — и первая награжденная женщина во внутренней разведке. Ваша семья служила Империи верой и правдой, и я не сомневаюсь, что вы продолжите эту славную традицию. От лица Империи благодарю вас за вклад в защиту государственного строя.

— Служу Империи любыми средствами! — отчеканила, как и трое до нее, девушка, вставая и протягивая монарху правую руку.

Когда Перстень занял свое место на ее среднем пальце, она развернулась кругом и четким шагом вернулась в строй.

Скоро должна была дойти очередь и до меня. Незаметно вытирая вспотевшие ладони о штаны, я молился, хоть никогда и не верил в бога или судьбу — только бы не упасть! Еще и этот ремень кобуры непривычно обхватывает середину бедра, кажется, я туговато его затянул…

— Новопроизведенный старший лейтенант Вулфрик Райнер!

Это я. Да, это я?

Шаги получались четкими, уверенными, как в учебке. Преклонив колено, я закрыл глаза.

— Вы доказали, что психология — военная наука, — стараясь дышать спокойно, я только хотел одного, чтобы не была озвучена причина награждения, — благодаря вашей агентурной работе было предотвращено около сотни провокаций и терактов, в том числе, о покушении на мою жизнь стало известно благодаря вам, — ну вот, возвысил меня, а ведь информацию наверняка Криста собирала, — от лица Империи и от себя лично благодарю вас за вклад в защиту государственного строя.

Выпрямившись, я твердо повторил за многими девиз:

— Служу Империи любыми средствами!

Протянув руку, я смотрел, как тонкий серебряный ободок, с обеих сторон охваченный цепями, занимает свое законное место. Перстень Уз.

После меня было около десяти человек. Я с трудом достоял это время, выслушал заключительную речь императора.

— Слава Империи! — закончил он, прикладывая ладонь к груди, как делают гражданские.

— Слава! — крикнул я вместе с офицерами и маршалами. — Слава! Слава!

Все разбрелись, начали друг друга поздравлять. Даже мне перепало несколько знакомств и поздравлений, я старался быть дружелюбным, но не восторженным дурачком. Краем глаза заметив ссору между ван Байерами, я аккуратно, чтобы не привлекать внимания, сфокусировался на ней. Криста отбросила от себя протянутые руки отца, топнула ногой и, резко развернувшись, целеустремленно пошла на выход. В принципе, мы не должны здесь оставаться, да, но я лично просто не знал, как уйти.

— Рик! — разгладив невеселые морщинки на лбу явным усилием воли, рыжая вполне естественно мне улыбнулась. — Поздравляю с наградой.

— И тебя, ты заслужила, — пожав протянутую руку, я гнал от себя мысли о том, что со мной делали эти ладошки и эти четко очерченные губы.

— Мы отлично сработались, — усмехнулась она, — слушай, я так давно не расслаблялась и не была в столице. Не знаешь хороший паб? Последние несколько месяцев умираю как хочу темного пива.

— Знаю неплохой, — пожав плечами, я чуть склонился, — я к вашим услугам, госпожа майор.

Фыркнув, девушка ухватила меня за локоть и потащила к распахнутым двойным дверям.

Устроившись за столиком в уголке, мы заказали себе пиво.

— Так ты всю мою систему знала? — все же решил спросить я.

— Конечно, — подперев ладонью подбородок, девушка потеребила кончик хвоста, — мне просто нужно было передать информацию через надежный источник. Да и командование хотело проверить, притворяешься ли ты перевербованным.

Я вдруг почувствовал себя совершенно обманутым. Но что уж там, такая у нее работа…

Большим пальцем потирая Перстень, я рассматривал его и все не мог налюбоваться. Как бы хотелось по-настоящему его заслужить…

— Почему тебя зовут мужским именем? — поинтересовался я, чтобы занять несколько неловкую паузу.

— Отец отправил посыльного, чтобы на меня завели личное дело, как только начались роды, — видимо, я далеко не первый спрашиваю, — а потом я родилась несколько не того пола, на который он рассчитывал.

— Тем не менее, ты стала превосходным разведчиком с еще теми стальными яйцами, — усмехнулся я, приподнимая принесенную кружку.

Рассмеявшись, Криста приняла тост. Наверное, ее волновало это. То, что она женщина в традиционно мужском подразделении.

— На самом деле, отец был против, да и до сих пор против, — вздохнув, она подушечкой пальца коснулась пены в своей кружке, — я пошла в Академию наперекор всем его запретам, мама тоже считает, что не место мне в армии.

— Ты доказала, что они ошибаются, — решившись, я протянул руку через стол и коснулся ее запястья, — уверен, что ты идешь по своему пути.

— Думаешь? — грустно улыбнулась она.

— Хочешь поговорить об этом?

Криста поперхнулась глотком и закашлялась, одновременно смеясь.

Так странно было видеть ее, опять общаться на равных, хотя до этого она была ниже меня по положению, а теперь выше на порядок. А кажется, что ничего не изменилось…

Мы немного поболтали, я даже успел извиниться за свои методы допроса.

— Мне предложили преподавать в Академии, — вдруг сказала она, резко переменив тему, — теперь же мою запоминающуюся моську каждая собака в подполье знает.

— Думаю, ты заслужила отдых, — улыбнулся я, делая глоток и прикрывая глаза.

Боже, эта женщина теперь будет постоянно в зоне досягаемости, как теперь жить с этим? Сейчас я мило с ней болтаю, но вечером это аукнется мне бессонницей и попытками самоудовлетворения, которое не будет помогать забыть ее стоны.

— Пошли к тебе? — настал мой черед кашлять из-за неправильного глотка. — Если честно, я скучала.

— Конечно, — прижав ко рту салфетку, я еще раз прочистил горло, — я же ведь тот самый, да?

— Да, — скромно опустив глаза, рыжая нервно постучала ногтями по столу, — я непростой человек, со мной часто бывает очень сложно, но…

— Эй, — взяв ее за руку, я заглянул ей в лицо, — мы ведь можем попробовать, правда?

Как-то не верилось, что, во-первых, она сомневается, во-вторых, я только что предложил отношения аристократке из высшего света, сам будучи сыном фермера. В-третьих, судя по мягкой улыбке, она согласна.

Небрежно бросив куртки в прихожей, мы завалились на диван в гостиной. Ей так возмутительно шла черная форма, что у меня темнело в глазах, пока я срывал с нее рубашку.

— Ты ведь сейчас не играешь со мной? — хрипло уточнил я, расстегивая ее пряжку с эмблемой внутренней разведки.

— А ты? — лукаво улыбнулась рыжая, обхватывая меня ногами.

Усмехнувшись, я поцеловал ее, оглаживая линию стройной талии, ерзая, чтобы устроиться удобнее и ближе. С языка едва не сорвалось признание, но я лишь тихо застонал, ощутив ее пальцы на члене.

Мы трахались долго, неторопливо, может даже слишком громко, но меня волновало только то, что она рядом, на законных основаниях рядом со мной, не на сутки, не на неделю. Ее чудесный рот, ее руки, ее тело — все только для меня.

========== Часть 9 ==========

Я хотел соблюсти приличия, но вышестоящая по званию расфыркалась и все же сплела свои пальцы с моими в приказной форме. Два офицера, преподавателя, взрослых человека, в конце концов, идут, держась за руки, как подростки. Замечательно, что уж там. Зато сразу всей Академии заявили — мы вместе. По крайней мере, это не противоречит корпоративной этике и уставу…

Мы вчера допоздна разговаривали, целовались и обнимались, так что я с трудом подавлял зевоту, а Криста выглядела вполне бодрой. Она же, в отличие от меня, проходила спецподготовку, а я вообще Академию военной медицины заканчивал.

— Слушай, — явно немного нервничая, девушка покусала губу, когда мы уже распрощались в холле, чтобы пойти каждый на свою кафедру, — я все хотела спросить… Ты притворялся, что тебе нравятся мои игры?

Сонливость как рукой сняло от одного только воспоминания о контрасте боли и возбуждения, о ласковом разрешении отдохнуть, о нежных прикосновениях.

— Ну и почему ты спросила меня об этом сейчас? — тяжело вздохнул я, прикрывая глаза ладонью.

— Правда? — просияла рыжая. — Правда нравились?

Порывисто обняв меня, она даже расщедрилась на прилюдный поцелуй в щеку и убежала. Сколько счастья… Хотя, наверное, нелегко найти мужчину с такими… Специфичными вкусами.

Пары тянулись уж очень долго, а я все никак не мог заставить себя полностью сосредоточиться. Уж очень резкое различие между той Кристой, которую я знал, и сегодняшней Кристой — довольной, ласковой, радостной. Будто два разных человека. Не исключено, что это и есть разные Кристы — нахальная разведчица Криста Дайнер и домашняя милая Криста ван Байер. И я даже не знаю, какая нравится мне больше.

В самом начале перемены, когда студенты еще собирали вещи, рыжая проскользнула в аудиторию и попросила у меня ключи.

— У меня еще пара, — достав из кармашка портфеля маленькую связку, я вложил ее в протянутую ладошку, — может, подождешь?

— Нет, я устала просто кошмарно, — закатив глаза, девушка присела на краешек стола, — неужели мы тоже были такими невыносимыми?

— Ты привыкнешь, — с негромким смехом пообещал я, — не все так плохо, если честно. Они вполне милые.

— Я надеюсь, ты поторопишься, — коснувшись подушечкой пальца кончика моего носа, она встала и, многообещающе улыбнувшись, вместе с группой выскользнула в коридор.

Да уж, теперь мне просто придется поторопиться…

Читая лекцию второкурсникам, я старательно собирал мысли в кучу и не позволял себе отвлекаться. Разбирать эту тему мы начали еще на прошлом занятии, поэтому закончили за двадцать пять минут до конца пары.

— Ладно, молодые люди, я сделаю вид, что пара уже кончилась, а вы тихонько растворитесь, — вздохнул я, расписываясь в журнале и закрывая его.

Негромко шушукаясь и прощаясь, будущие разведчики испарились. Даже если у них это не последняя пара, они хотя бы сходят спокойно пообедать. А я, пожалуй, домой…

Не бежать было сложновато, от предвкушения тянуло в груди. Даже если меня ждет просто секс, я готов сойти с ума. Десять минут пешком — а будто целая вечность. Кивнув вахтеру, я взбежал на свой третий этаж и дернул ручку двери. Заперто. Вдавив кнопку звонка на две секунды, я и сам вздрогнул от его пронзительного резкого звука. Ненавижу его, даже если ждешь гостей, все равно аж подбрасывает всего.

Мне сразу же открыли, хотя я успел на секунду подумать, что Криста куда-то ушла.

Ухватив за ворот рубашки, она втянула меня в прихожую, резко захлопнула дверь.

— За тобой следили? — напряженным шепотом спросила разведчица с жестким взглядом.

— Не смотрел, — пробормотал я, лихорадочно вспоминая всех мало-мальски подозрительных прохожих.

— Видел бы ты свое лицо! — вдруг прыснула рыжая, звонко расхохоталась, наконец отпуская мой воротник и хлопая в ладоши.

— Несносная женщина, — облегченно фыркнул я, притягивая ее к себе и легко кусая за нижнюю губу.

— Мы сегодня будем играть? — с почти искренним смущением невинно промурлыкала Криста, теребя мою пуговицу.

Сначала завела меня с утра пораньше, а теперь издевается? Но я же уже не на допросе, так что могу и подыграть.

— Это только тебе решать, — заверил я, кончиками пальцев коснувшись ее подбородка.

На моем ухе будто тиски сжались. Скривившись и чуть присев от неожиданности, я заглянул в хмурое личико в поисках так нужных мне ответов на вопросы, содержащие слова “за что” и “почему я”.

— Это совершенно неприличный и запрещенный прием, — прищурилась майор, начиная выкручивать мой бедный хрящ, — но я не против, если ты будешь так иногда делать.

Ладно, раз уж я подыгрываю и хочу сохранить ухо целым…

Опустившись на колени, я не отрывал взгляда от ее лица. Довольно улыбнувшись, девушка запустила пальцы мне в волосы, и я покорно подставился под ласку. Прикрыв глаза от удовольствия, я вдруг понял. Это ведь так просто. Всю жизнь мужчины могли заниматься тем, о чем она могла лишь мечтать, за что боролась. Ей теперь хочется полного подчинения мужчины, хочется быть выше, круче, хочется власти. Так просто…

— Пойдем, — мягко позвала рыжая, легонько потянув за волосы вверх.

Я уж думал, меня потащат, но нет, было позволено выпрямиться и идти самому. И от предвкушения подгибались колени. Ладно, а у меня это откуда? Желание подчиниться и, весьма вероятно, испытать боль. Наверное, из юношества, когда я все тащил на своих плечах, не спал, не ел, если было нужно. Теперь нежелание что-либо решать отражается в этом? Ладно, понимание проблемы есть половина решения проблемы. Но не уверен, что хочу что-то менять…

Вместо кровати меня усадили на диван в гостиной. Жадно наблюдая, как Криста выходит, я старался не нервничать. Пока ее не было, я позволил себе потереть повлажневшие ладони друг о друга. Не надо волноваться. Она уж точно знает, что делает, да? И почти уверен — мне понравится. Мне понравилось даже избиение моим собственным стеком, боже, что может быть хуже?

Она вошла, и у меня невольно напряглись бедра. Сглотнув, я проследил, как Криста кладет рядом пушистое полотенце, как закрывает форточку, как медленно подходит.

— Давай договоримся, — поставив колено на диван между моих ног, она наклонилась и положила теплые ладони мне на плечи, — если тебя что-то не устраивает, скажи, сразу прекратим. Ладно? — я отрывисто кивнул, стараясь дышать ровнее. Она только встала так близко, а я уже начинаю возбуждаться. Пора бы принять собственную извращенскую натуру… — Вот и решили вопрос, — рассеянно пробормотала под нос девушка, усаживаясь верхом мне на бедра, — закрывай глаза.

Я поспешно зажмурился, но вздохнул и расслабил веки. Мне нравится только чувствовать, зрение будто мешает. Криста дала мне это понять, и теперь я часто закрываю глаза — когда слушаю музыку, когда размышляю, когда рычу ее имя в подушку…

Я ощущал давление ее веса на ноги, слышал тихое спокойное дыхание, чувствовал скольжение рубашки по груди, но ожидаемого прикосновения кожа к коже все не было. Обнажив торс, она сдвинула рубашку и вдруг лизнула мою ключицу, заставив меня вздрогнуть. Колюче-щекочущие мурашки побежали по плечам. Судорожно вздохнув, я замер в ожидании наказания, и от этого ожидания неожиданно завелся окончательно.

Теплые подушечки пальцев прикоснулись к векам, будто взъерошили дрогнувшие ресницы, очертили линию скул, челюсти. Криста гладила мое лицо, будто прощупывая его контуры, чуть приподнялась и пересела ближе, заставив меня сжать зубы, чтобы сдержать стон. От ее движения и натяжения ткани брюк стало почти больно, в окружающей меня темноте расцвели яркие всполохи.

Ее руки исчезли, я не удержался и немного подался вперед, надеясь ощутить еще одно прикосновение, и ощутил. Легкую, ленивую пощечину, даже не удар, а шлепок, намекающий, что я оборзел. Хотелось захныкать и попросить еще ласки, но я только вернулся в прежнее положение и терпеливо замер.

Что-то тихо металлически щелкнуло, еле слышно зашелестело.

Холодная кромка коснулась шеи, я дернулся от неожиданности и по скользнувшей к груди горячей струйке понял, что она еще и острая.

— Чш-ш, — приложив ладонь к моей щеке, Криста почти нежно слизнула кровь и провела горячим языком по царапине, — не шевелись.

Я старался, но клинок скользил ниже, повторяя изгибы мышц, и от возбуждения все тело начало мелко дрожать. Тяжело дыша, я старался это прекратить, но только явственнее ощущал, как лезвие, тонкое и все еще холодное, касается кожи. На медленный круг вокруг пупка я ответил несдержанным стоном, откинул голову на спинку, жмурясь до боли и нечаянно потираясь членом о грубую ткань.

— Я ведь сказала не двигаться, — я даже не успел уловить интонацию в ее голосе.

Больно не было. Только стойкое и неприятное ощущение расхождения мышц под незначительным давлением отточенного металла. Распахнув глаза, я приподнялся, но лезвие прижалось к горлу, и я замер.

Медленно, но верно начинал гореть глубокий порез левее грудины. Мягкое полотенце прижималось к животу, впитывая кровь. Совершенно сумасшедшие синие глаза требовательно и жестко, несмотря на расширенные зрачки, приказывали сидеть. И я, расслабившись, закрыл глаза, безуспешно пытаясь выровнять дыхание.

— Хорошо, — тихо, мягко, касаясь острым кончиком ножа моей губы, — хочешь прекратим?

Мне не очень нравится все это членовредительство, но не умру, стояк на месте, несмотря на боль. Так что пусть играется. Я сам виноват, знал же, что нельзя двигаться.

Почти незаметно качнув головой, я втянул воздух носом, ощутив ласковое касание губ чуть выше царапины. Скользнув кончиками пальцев по животу, Криста взялась за пряжку, расстегнула ее одной рукой, другой аккуратно промокая рану полотенцем. От легкой боли и весьма приятного расстегивания ширинки я снова покрылся мурашками, тихо застонал от прикосновения к головке. Ее пальцы показались прохладными, ласково прошлись по стволу и неожиданно резко и крепко ухватили за основание, выбив у меня придушенный стон.

Неторопливо надрачивая, она с тихим шорохом отложила полотенце и устроила ладонь у меня на плече.

— Дотронься, если хочешь, — негромко разрешила рыжая, легко прикусила кожу на горле.

class="book">Положив руки на стройные бедра, я провел было ими выше, но захлебнулся скулящим стоном, впиваясь пальцами в упругие мышцы, когда ее язык скользнул в рану. Она вылизывала царапину изнутри широкими, плавными движениями, одновременно все так же проводя по члену с резковатой нежностью. И это явно больше, чем я могу вынести.

Хватая воздух пересохшим ртом, я открыл глаза, желая в еще не отпустившем оргазме увидеть ее. И увидел, блять. Она неторопливо стерла с шеи несколько капель спермы и облизала пальцы в совершенно блядской манере яркими от моей крови губами.

— Господи… — обреченно выдохнул я, откидывая голову.

— Можешь обращаться и так, — благосклонно разрешила рыжая.

В теле совершенно не было сил. Чуть подрагивали ноги и руки, тянуло в груди. Горячие капли, стекающие по животу, не добавляли уюта, но Криста стерла их чуть щекочущим полотенцем и даже застегнула на мне штаны.

С трудом подняв руки, я обхватил ее талию и потянул чокнутую извращенку к себе. Обняв меня за шею, она позволила мне спрятать лицо у нее на груди и прижалась щекой к моей макушке, гладя по затылку.

— Ты такой молодец сегодня, — совершенно серьезно, без следа издевки похвалила девушка, и мне стало так хорошо, я даже загордился собой — все стерпел и заслужил теплые слова, — умница.

Прикрыв глаза, я вздохнул и обнял ее покрепче. Побаливала царапина, но, в целом, все остальные ощущения были приятными. Стало вдруг интересно, сколько же пар подобное практикуют. Лениво улыбнувшись, я зажмурился на секунду. Что мне цифры статистики, если я сам практикую…

Прислушиваясь к ощущениям, я хотел погладить свою девушку по спине, но никак не мог найти сил. Хотелось просто растечься киселем и забыться, но только чтобы она лежала рядом.

— Ты что-то совсем притих, — снова голос домашней нежной Кристы ван Байер.

— Устал, — буркнул я, с трудом потираясь носом о ее грудь.

— Может, поспишь? — поцеловав меня в лоб, она чуть отстранилась, и я недовольно заворчал.

— А ты со мной? — подняв на нее взгляд, я прикинул, сколько переться до кровати, и решил, что на диване тоже вполне ничего, подумаешь, он короткий…

— С тобой, — ласково улыбнулась рыжая и встала.

Мне опять захотелось капризно захныкать, но теперь уже точно никак. Вот бы меня кто-нибудь отнес…

Меня настолько развезло, что несчастные несколько метров я практически полз, но старался побыстрее, чтобы не вырубиться на ходу. Завалившись прямо поверх покрывала, я дождался, пока моя женщина ляжет рядом, по-хозяйски закинул на нее ногу и, наконец, закрыл глаза, моментально провалившись в сон.

========== Часть 10 ==========

Просыпаться, сжимая любимую женщину в объятиях, мне еще не доводилось. До появления Кристы в моей жизни я влюблялся только раз, но она была моей учительницей в старших классах, так что, понятное дело, там мне не обломилось. Другие женщины не вызывали во мне такой сильной привязанности. И вот я, наконец, счастлив.

Видимо, она вставала вечером, когда я уже заснул, потому что мы были накрыты одеялом. Да и чего я проснулся в такую рань?

Сдавленный вздох у дверей прояснил — я проснулся от щелчка замка. Ключи есть только у Хельги, да и только она будет так смущенно реагировать. Ну подумаешь, я немного не одет…

Высвободив руку из-под девушки, я встал и пошел на кухню, куда уже наверняка убежала моя любимая сестричка.

— Доброе утро, — зевнул я, потягиваясь и морщась от боли в разрезе.

— Доброе, — поджав губы, она отвернулась, все еще красная до корней волос, — я хотела наш альбом взять.

Хмыкнув, я прислонился бедрами к столу и скрестил руки на груди.

— То есть, у тебя с этим Гельмутом все серьезно, — это даже не было вопросом. Хельга смутилась еще больше, и я закатил глаза, — я не говорю, что это плохо. Меня все интересует, когда я с ним познакомлюсь.

— Доброе утро всем, — глухо стуча берцами, на цыпочках в процессе потягушек вошла Криста.

— Вы… — округлив глаза, моя сестра прижала ладонь к щеке. — Криста?

Так-так…

— Хельга, — чуть прищурилась моя девушка, — рада познакомиться.

— Я… Я тоже…

— Дамы, — хлопнув в ладоши, я привлек к себе внимание, — не желаете мне ничего объяснить?

— Мне Гельмут все уши прожужжал, с какой милой и восхитительной девушкой у него роман, — закатив глаза, Криста потянулась за кружкой в шкафчик, — уже тошнит от его влюбленности, как пацан, честное слово.

— Гельмут много рассказывал о своей подруге детства, — изложила свою часть Хельга, явно довольная такой рецензией.

Так-так… Если он друг Кристы с детства, он тоже аристократ, это сто процентов. Неясно, насколько высокопоставленный, но все же. Кажется, у моей сестры будет очень удачный брак… Но, каким бы он ни был родовитым, если он козел, я ему свою девочку просто так не отдам!

— Чудненько, — с сарказмом фыркнул я, — все знают Гельмута, и только я не знаю Гельмута!

— Двойное свидание? — предложила госпожа майор, делая глоток воды.

Я кивнул и вопросительно глянул на сестру. Было бы неплохо посмотреть на этого ухажера, да и Криста с ним увидится. Если они друзья, думаю, она бы хотела, ведь уже сколько в столице, а все со мной.

— Ну, я… — застеснявшись, моя нежная и благовоспитанная сестричка нервно разгладила юбку. — Я скажу ему, конечно…

— Сто лет уже его не видела, — улыбнувшись, разведчица подмигнула мне и оставила нас наедине.

— Серьезно? — нахмурившись, что не делало ее милое личико хоть немного более грозным, Хельга подошла поближе и яростно зашептала: — Ван Байер? Вулфрик, ты сошел с ума! Она же ван Байер!

— Я и сам знаю ее фамилию, — тяжело вздохнув, я пожал плечами, — думаю, я ей быстро надоем, так что не переживай. Сейчас принесу тебе альбом.

Отыскивая в книжном шкафу среди книг и учебников альбом, я вдруг подумал — я в семье младший, разница у нас четыре года; Криста младше меня на пять лет. Если они друзья, этот Гельмут максимум мой ровесник, то есть, он младше Хельги. Я, конечно, не имею предубеждений на этот счет, но…

Выпроводив родственницу, я замкнул за ней дверь и тяжело вздохнул. Ей уже тридцать два, пора бы мне отпустить уже ее и не быть таким ревнивым. Пора замуж ей, пора.

В спальне Криста копалась в бельевом шкафу, видимо, в поисках того, что можно носить дома.

— Я уж думала, она никогда не решится тебе сказать, — через плечо усмехнулась она, — хорошо хоть Гельмуту все равно, в каких они отношениях состоят. Столько уже вместе, он бы давно женился, если бы она не боялась тебе рассказывать.

— Сколько “столько”? — я присел на кровать, начал развязывать берцы.

Так, стоп. Последние пару лет у Кристы явно не было возможности связываться с другом. Откуда тогда она…

— Они вместе уже шесть лет, — с жалостью глянув на меня, рыжая перекинула через локоть мою белую рубашку.

— Сколько?! — вскочив, я сжал кулаки. — И все это время… Но почему?! — на лице девушки было почти написано “вот почему”. — Почему нельзя было мне раньше сказать? Я что, настолько неуправляемый идиот, что ли?

Бессильно зарычав от ярости, я вцепился пальцами в волосы. Бесило не столько то, что моя сестра в таких серьезных отношениях с мужчиной, сколько ее недоверие. Ну как, как можно было так со мной поступить?

— Думаю, твоей энергии можно найти и другое применение, — промурлыкала Криста, за руку утягивая меня в коридор.

Мысленно расчленяя этого ублюдка, я послушно поплелся за ней, тихо ворча себе под нос, как я его заранее ненавижу. Но, когда меня завели в ванную, я все же переключился на кое-что более существенное.

Оставив у меня на щеке дразнящий поцелуй, рыжая быстро разделась и скользнула под душ, а я замешкался с берцами. Ступив к ней под горячие струи, я прижался всем телом к приглашающе подставленной спине. Гладкая, теплая кожа упруго подавалась под пальцами, розовые соски твердели от первого же прикосновения, и где-то в груди зудело желание расцветить эту длинную тонкую шею засосами, чтобы все, все до единого видели, что эта женщина принадлежит только мне. Но я только нежно целовал всегда гордо расправленные плечи, гладил подтянутое тело. Прижавшись щекой к намокшим и потемневшим волосам, я в самое ухо выдохнул:

— Я люблю тебя, — девушка напряглась, но я занял ее открывшийся рот пальцами и тихо попросил: — ничего не надо говорить.

Я знаю, что она еще не так серьезна. И мне все равно. Она ведь со мной, верно?

Ее горячий, прекрасный язык возмутительно умело прошелся по моим пальцам. Прикрыв глаза, я вжался в нее крепче, скользнул ладонью по мокрому животу. Прогнувшись, она откинула голову мне на плечо, вцепилась в мои руки, едва не задрожала, когда я вошел в нее. Глухо застонав, Криста чуть прикусила мои пальцы. Дыхание сбивалось, вода мешала смотреть и забивалась в нос, так что я протянул руку и закрутил кран. Целуя ее плечо и шею, я чуть ускорился, обнял ее поперек живота. Заведя одну руку назад, она вцепилась мне в волосы, повернула голову, отпуская пальцы, и тихо застонала сквозь зубы. Соблазн поцеловать ее был слишком велик. Проведя языком по приоткрытым ярким губам, я подался немного вперед, ближе к ней.

Видимо, слишком резко.

И сам больно на задницу шлепнулся, и Кристу уронил.

— Ну блять, — капризно захныкала она, потирая ушибленную коленку. Не удержав смех, я потянул ее к себе, — ничего смешного! — с неженской силой двинув мне в плечо, рыжая фыркнула, но все же легла на меня и уткнулась носом мне в шею.

— Прости, — прижавшись щекой к ее лбу, я честно постарался прекратить веселье, — но ты очень милая.

— Я не милая, — огрызнулась Криста, — я майор!

— Утю-тю, майо-ор… — за это я получил еще один удар, но удержаться было невозможно. Отсмеявшись, я приподнял ее личико за подбородок и заглянул в недовольные синие глаза. — Ладно, ты самый милый в мире майор.

Она укусила меня! За нос, блять! Обиженно взвыв, я ухватился за пострадавшую часть тела, а девушка наконец сменила гнев на милость и рассмеялась.

— Дурашка, — с улыбкой резюмировала она, снова пристраивая голову у меня на плече.

Ну на что я подписался, боже, как можно было ее полюбить? Но не полюбить кажется еще более невыполниным.

========== Часть 11 ==========

Утром Криста убежала к первой паре, а я остался досыпать. Правда, без теплого тела под боком было не очень уютно, так что я все же встал и поплелся в душ. Как она может быть такой активной в такую рань…

Кивнув в ответ на приветствие вахтера, я чуть прищурился, выйдя на улицу. Такая прекрасная погода, можно пригласить мою строгую майоршу прогуляться, зайдем куда-нибудь поужинать…

— Лейтенант Вулфрик Райнер? — поинтересовались у меня за спиной.

Обернувшись, я узрел одного совсем молодого парня в форме военно-морского училища и моего сверстника в темно-зеленом мундире генштаба.

— Слушаю вас, господа, — усмехнулся я, уже зная, кто передо мной стоит.

— Эрхард ван Байер, — представился младший брат Кристы.

— Гельмут фон Аберих, — чуть наклонил голову жених Хельги.

— Рад знакомству, — сохраняя нейтральное выражение лица, я пожал им руки, но не удержался, сжал ладонь понимающе улыбнувшегося Гельмута сильнее, чем положено.

— Мы не займем много вашего времени, — светловолосый, очень похожий на отца Эрхард сунул руки в карманы брюк, — хотели только предупредить.

— Дайте угадаю, — потерев подбородок, я кривовато улыбнулся, — думаете, мне не стоит лезть со своим происхождением к нашей милой рыжей?

— Да, — воинственно прищурился курсант.

— И нет, — куда мягче ответил Гельмут, положив ладонь парню на плечо, — мы хотели лишь предупредить, что Криста, хоть и упертая, очень ранимый человек, принимающий все близко к сердцу.

— И у нее есть те, кто могут ее защитить, — вздохнул ван Байер, — наша семья не против вашего союза, потому что отец уже давно отчаялся выдать ее замуж, а вы не такая и плохая партия. Ваше положение в обществе, родословная и доход нас устраивают.

Ясненько, уже прошерстили мое лично дело, налоговую декларацию и генофонд. Восхитительно. Но, по крайней мере, стоит не так сильно волноваться о реакции главы семейства.

— Я рад, — склонив голову к плечу, я вдруг подумал о реакции рыжей на этот разговор, — правда, думаю, Кристе наплевать на ваше одобрение.

— Это верно, — хором произнесли молодые люди с теплой улыбкой.

— Добро пожаловать в семью, Вулфрик, — ван Байер еще раз протянул руку.

— Благодарю, — приняв рукопожатие, я повторил жест будущего родственника в сторону Гельмута, — добро пожаловать в семью.

— Я думал, мне предстоит множество проверок и мордобоя, — усмехнулся будущий зять.

— Это было бы идеальным вариантом, — взглянув на чистое небо с будто нарисованными пушистыми облаками, я вздохнул, — но вряд ли моя сестра могла полюбить плохого человека.

Распрощавшись, я уже на полпути к Академии усмехнулся. А ведь могло получиться двое на одного… Глянув в витрину ювелирного, я остановился. Обручальные кольца. Быть может, я тороплюсь, но ведь мы живем один раз, верно?

Вернулся я раньше и успел все подготовить. Выбор был непростым — я совершенно ничего не знаю о степени любви моей женщины к камням. Кольцо для помолвки я выбрал почти нейтральное, из белого золота с выгравированным национальным узором. А вот насчет колец для бракосочетания даже не было сомнений — в виде довольно широких уплощенных цепей с овальными звеньями. Отлично будет смотреться рядом с Перстнем Уз.

Я едва успел к ее приходу, но, когда щелкнул замок в двери, все уже было готово.

Она заходит — я слышу стук берцев. Дальше тишина — она ходит бесшумно. Тихая усмешка. Потому что она видит меня, стоящего на коленях со скованными за спиной руками и завязанными глазами. Как она любит, без рубашки. А на стуле лежит мой стек, на рукоять которого надето кольцо. Рядом открытая коробочка с кольцами-цепями. Главное — ответ.

Я до боли в ушах вслушивался в тишину, пытаясь понять, что происходит. Не может же она все так же стоять у дверей?

Когда мне на плечо опустилась теплая ладонь с прохладным ободком кольца на безымянном пальце, я крупно вздрогнул от неожиданности и покрылся мурашками.

— Я согласна, — шепнула рыжая мне прямо в ухо и больно укусила за мочку.