Что, если я влюблен в тебя? (ЛП) [DarthMittens] (fb2) читать онлайн

========== Valentine’s Day Blues ==========

В воздухе было так много любви, что Гермиону уже почти стошнило в читаемый ей учебник. Кто вообще придумал специальный день для глупых романтических признаний? Какая чушь! И как же это мешало при подготовке к ЖАБА!

И это даже не день Святого Валентина, который будет только завтра. На дворе была пятница тринадцатое февраля. Но все это хихиканье и болтовня о свиданиях в Хогсмиде становились просто невыносимыми — Гермиона еле сдерживалась. Она в сердцах шарахнула учебником Арифмантики по столу и воскликнула:

— Достали! Я не могу учить в таком шуме!

Вместо ответа Гарри что-то невнятно пробурчал. Он пытался победить Рона в магических шахматах, так что все внимание было направлено на доску перед ним. Да и Рон ей настроение не улучшил:

— Да брось ты, Гермиона. Тебе надо немножко расслабиться. Это же День Святого Валентина. Самые классные в году выходные в Хогсмиде!

Гермиона подняла бровь, на что Рон закатил глаза.

— Блин, точно, ты же завтра никуда не идешь.

— О, догадался, наконец! Я никуда не иду. Имел бы ты хоть немного свободных от управления своим желудком мозгов, тоже бы остался. До наших ЖАБА всего четыре месяца!

— Гермиона, да забей ты, отложи учебу хоть на денек и отдохни, — воззвал к ней Рон.

— Нет! Это мой окончательный ответ, — сурово заявила Гермиона. — Кстати, я не поняла, ты-то что из-за меня переживаешь, ты же вроде с Луной собирался пойти?

Рон бросил взгляд на Гарри и откашлялся.

— Да… не, я просто так. Я подумал, что тебе нужно подышать свежим воздухом.

— Знаешь, мне хватает свежего воздуха на Гербологии, огромное тебе спасибо за заботу! — огрызнулась Гермиона.

Их разговор прервал возглас Гарри.

— Вот так! — он переместил свою королеву на четыре клетки по диагонали, а затем откинулся назад с довольным выражением лица.

Рон на долю секунды взглянул на доску, а затем его ладья взяла королеву Гарри и лениво пробурчала:

— Шах и мат.

Гарри уставился на доску. Моргнул. Не обращая внимания на его выражение лица, Рон продолжил:

— То есть, единственный способ вытащить тебя в Хогсмид — это организовать внезапную отмену ЖАБА?

— Точно! — решительно сказала Гермиона. — На этом все, уже пора отдыхать.

Рон поднял руки, показав Гермионе «сдаюсь», забрал шахматную доску и поднялся по лестнице в спальню, бормоча под нос: «Тупой зубреж».

Честно говоря, в день Святого Валентина Гермиона пошла бы в Хогсмид только в одном случае. И этим случаем был парень, который немигающим взглядом уставился на то место, где секунду назад стояли волшебные шахматы. Если бы в Хогсмид Гермиону пригласил Гарри Поттер, она бы без вопросов приняла приглашение, особенно если бы перед этим он признался ей в своей бессмертной любви. Потому что она точно испытывала бесконечную любовь к нему. Если бы он только прочистил себе мозги и посмотрел на нее как на девушку, а не как на Рона с сиськами…

Наконец Гарри выдохнул и откинулся в кресле. Он перевел взгляд с пустого стола на девушку и произнес фразу, которую она слышала сегодня, наверное, больше тысячи раз:

— Гермиона, почему бы тебе просто не взять завтра у себя выходной и не пойти в Хогсмид?

Гермиона застонала.

— Только ты не начинай. Отстаньте уже от меня с этими дурацкими вопросами. Хорошо? — устало сказала она.

— Тогда объясни мне по-человечески, — развел руками Гарри, — и я «отстану от тебя».

— Да я же уже объяснила! — воскликнула Гермиона. — Я учу…

— Неа, не пойдет, — сказал Гарри. — Не вешай мне лапшу на уши! Рона ты можешь одурачить, но я слишком хорошо тебя знаю. Ты не поэтому не хочешь идти. Гермиона, пожалуйста, скажи правду, — умоляющим тоном добавил Гарри. — Что случилось?

Гермиона оглянулась вокруг и увидела, что за последние десять минут гостиная полностью опустела. Они остались вдвоем и девушка решила сказать Поттеру полуправду:

— А ты не подумал о том, что мне не хочется идти одной?

— Так ты и пойдешь не одна, — недоумевая, почему Гермиона не понимает очевидного, ответил Гарри. — Ты пойдешь со мной.

— Под словом «одной» я имела в виду, что на свидание в Хогсмид, вообще-то, ходят с парнем, — пробурчала Гермиона сквозь сжатые зубы.

Глаза Гарри засияли и, бросив: — Сейчас вернусь, — он рванулся по лестнице вверх в спальни мальчиков.

Через минуту он спустился вниз, держа левую руку за спиной, и сел обратно в кресло. Гермиона вопросительно подняла бровь и он, наконец, произнес:

— То есть, раз это свидание, то без парня ты не пойдешь?

— Ну, да, — Гермиона начала опасаться того, какая дикая идея пришла ему в голову. Он что, попытается найти ей пару? Ничего себе шуточки!

— Как насчет того, чтобы пойти со мной? — нервно спросил Гарри.

— Чего? — воскликнула Гермиона. Еще того не легче — он собрался пригласить ее на свидание из жалости. Гарри Поттер — объект ее романтических снов, парень, который мог заполучить себе любую девушку школы, ее лучший друг, наконец.

— Эм-м… — все, что смог выдавить из себя Гарри. Если бы Гермиона не погрузилась настолько глубоко в себя в поисках логических ответов на то, что сейчас происходит, она бы заметила, что Гарри очень волновался.

— Я, это… ты хочешь пойти со мной завтра в Хогсмид… на свидание? — наконец произнес Гарри.

Гермиона просто не могла поверить наглости Поттера. Она, конечно, хотела пойти с ним на свидание, но не так же…

— Гарри, мне не нужна твоя жалость, — с отвращением сказала Гермиона.

— Причем тут жалость? — огрызнулся обескураженный Гарри.

— Да, конечно… — своим авторитарным тоном высказалась Гермиона: — Ты — Гарри Поттер! Ты можешь заполучить любую девушку, и я уж точно не в твоем вкусе, учитывая твой предыдущий роман с Чжоу.

— Да Чжоу-то здесь причем? — начал недоумевать Гарри.

— Я хочу сказать, — подняла палец Гермиона, — что тебе нравятся красотки спортивного телосложения, а я серая мышка, зарывшаяся в книгах, так что это стопроцентная жалость!

— Ты не…

— Я — да! Я заучка и совершенно непривлекательная девушка, и все это знают, — бросила Гермиона.

— А что, если я скрывал свои чувства к тебе за романом с Чжоу? — спросил покрасневший Гарри. — Что, если все это время мне нравилась ты? Что, если я влюблен в тебя?

Гермиона замолчала. Они стояли, тяжело дыша, уставившись друг на друга. Их дыхание и треск огня в камине — все, что пробивалось сквозь тишину, воцарившуюся в комнате. Внезапно Гермиона рассмеялась.

— Гарри, я тебя умоляю! Ты лучше ничего не мог придумать? И знаешь что? Мне не нужно свидание с тобой и мне совершенно точно не нужна твоя жалость! Так что перестань врать себе и мне, и оставь меня в покое, мне не нужен такой день Святого Валентина!

Гермиона, ухмыльнувшись, села, а Гарри остался стоять, не находя слов. В полной тишине Гарри взглянул на девушку. В его заблестевших от непролитых слез глазах отразилась боль. У Гермионы перехватило дыхание от ужаса за вырвавшиеся слова. Адреналин, на котором она закатила свою речь, исчез.

— Гарри, я не это имела в виду, я…

— Ты думаешь, — оборвал ее Гарри. Он сглотнул и начал сначала: — Ты так плохо обо мне думаешь? — спросил он опасно тихим голосом. — Ты думаешь, что я буду врать своему лучшему другу? Я когда-нибудь врал тебе?

Гермиона буквально видела, как ее дружба — ее первая настоящая дружба — рушилась прямо перед ее глазами. Она вскочила и сквозь слезы забормотала:

— Гарри… Гарри, прости меня! Я не это имела в виду!

— Можно было и догадаться, — продолжил Гарри. Потом он взорвался: — ДА ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ В ЖИЗНИ У МЕНЯ БУДЕТ ТАК, КАК Я ХОЧУ?

Гермиона вздрогнула, когда Гарри пронесся мимо нее. У подножия лестницы в мужские спальни он швырнул с размаха в стену то, что прятал за спиной и взбежал наверх.

Ничего не понимая в произошедшем, Гермиона подошла к тому месту, нагнулась, подняла и осмотрела брошенное. Одинокая очаровательная красная роза лежала рядом с коробкой конфет в форме сердца, левая часть которой смялась от удара о каменную стену. Он на самом деле не врал ей! Он хотел пойти с ней на свидание! В ее голове пронеслись слова Гарри: «Что, если все это время мне нравилась ты? Что, если я влюблен в тебя?»

— О, Мерлин… О, Мерлин… О, Мерлин, — бормотала себе под нос тяжело дышащая Гермиона. Что она наделала? Слезы покатились по щекам девушки. Спотыкаясь, едва разбирая дорогу сквозь пелену слез, она поднялась наверх в свою комнату. Свалившись на кровать, она задернула за собой зачарованные на тишину портьеры и, закрыв лицо руками, разревелась.

Что она наделала? Она своими руками разрушила лучшее, что было в ее жизни! Ее лучший друг, человек, которого она любила, причина, по которой она жила, теперь ненавидел ее. И произошло это только из-за ее слов. Он любил ее! Ее самая смелая мечта сбылась… и была жестоко раздавлена… ей самой. Осознав все это, самая умная ведьма Хогвартса плакала до тех пор, пока не забылась в беспокойном сне.

*

В блаженный момент между сном и бодрствованием Гермиона была счастлива. Она проведет этот день, учась в тишине и покое, пока все будут в Хогсмиде. Хогсмид. День святого Валентина. Любовь. Гарри.

— Сын Баньши… — выдохнула Гермиона и потащила себя в душевую.

Увиденное в зеркале не обнадеживало. Мешки под глазами. Сами глаза покраснели от вечерних рыданий. Прическа, похожая на воронье гнездо. Она вздохнула и с помощью нескольких движений палочки привела себя хоть в какой-то порядок. Подхватила лежащие рядом с кроватью учебные материалы и взглянула на часы. 09:15. «Хорошо. Надеюсь, все уже отправились в Хогсмид».

Однако, гостиная не была пустой. Она сложила вещи на столик и села в кресло напротив Рона. Рыжий молча смотрел на нее с гримасой отвращения на лице.

Несколько минут прошли в неловком молчании. Рон смотрел на Гермиону, Гермиона уставилась на столик между ними. Затем Рон тихо спросил:

— Ты когда-нибудь видела, как Гарри плачет?

У Гермионы сдавило в груди и она почувствовала влагу на глазах.

— Нет, — дрожащим голосом ответила она.

— Я тоже, до вчерашнего вечера, — более решительно продожил Рон. — Он плакал, Гермиона. Он плакал из-за того, что ты ему сказала.

Гермиона, несмотря на отчаянные попытки сдержаться, сама заплакала.

— Я не хотела этого! Все так запуталось! Откуда мне было знать, что я ему действительно нравлюсь?

— Что? — на лице Рона гнев сменился недоумением. — Что ты имеешь в виду под “откуда мне было знать”? Он не произнес речи, над которой работал целый месяц?

Переставшая хныкать Гермиона тоже пришла в замешательство.

— Нет. Мы ссорились, и он сказал: “Что, если все это время мне нравилась ты? Что, если я влюблен в тебя?”

— Вот балбес! — воскликнул Рон. Вздохнув, он добавил: — Но тем не менее, Гермиона, твой лучший друг признался тебе в таком, а ты считаешь, что это ничего не значит? Мы все равно возвращаемся к той же самой ситуации: Гарри признался тебе в любви, а ты отвергла его, причем, могу добавить, очень грубо. Весь этот бардак на девяносто процентов твоя вина и… в общем, удачно тебе из него выбраться! Мне нужно идти, меня ждет Луна.

С этим пожеланием Рон покинул гриффиндорскую гостиную. Гермиона вздохнула. Рон был прав, все случившееся было ее ошибкой. Это она вывалила весь этот бред на голову Гарри. Девушка обхватила голову руками и крепко зажмурилась. Как бы она себя чувствовала, если бы призналась в своих чувствах к Гарри, а он так ответил? Честно говоря, она могла бы вообще перестать с ним разговаривать. Гермиона застонала и снова расплакалась. Она плакала и думала о том, как можно исправить случившееся, пока вдруг не услышала шаги, раздававшиеся с лестницы. Девушка быстро вытерла слезы и взяла в руки книгу. В гостиную спустился Гарри. Гермиона почувствовала, как от его вида у нее перехватило дыхание. Он шел, ссутулившись. Его волосы были еще более растрепанными, чем обычно, а глаза такими же покрасневшими, как и у нее. Никогда прежде Гермиона не видела Мальчика-Который-Победил таким… сломленным.

Гарри прошел уже половину пути до выхода, когда до Гермионы дошло, что ее лучший шанс извиниться вот-вот выскользнет из гостиной. Она быстро вскочила и преградила ему путь. Продолжавший смотреть поверх ее головы Поттер, конечно, сильно уменьшал ее уверенность в себе. Ну, хотя бы не прошел сквозь нее…

— Гарри, — прошептала Гермиона. Голова Гарри дернулась, как будто пыталась выйти из-под контроля и взглянуть на нее. Не удалось. — Мне так жаль. Пожалуйста, я не хотела все это говорить. Я так не думаю. Пожалуйста, Гарри, прости меня!

Гарри, наконец, взглянул на нее. Гермиона вздрогнула. Не уныние. Не ярость. Из Гарри как будто высосали жизнь. Гермиона, ты уже примеряешь на себя роль дементора?

— Пожалуйста, Грейнджер, отойди, — вежливо попросил Гарри, все еще отворачиваясь от нее.

Гермиона отшатнулась и рухнула обратно в свое кресло так, как будто ее нокаутировали. Гарри покинул башню. Гермиона прижала коленки к груди и снова разрыдалась. Все кончено. Все действительно кончено. Он ненавидел ее.

— Ох-х, — простонала Гермиона. — Не-е-ет, — зашлась она в истерике. — Этого не может быть, этого просто не может быть!

— Гермиона? — робкий девичий голосок донесся с нижней площадки второй лестницы.

Гермиона снова вытерла лицо и посмотрела в том направлении.

— Джинни? — младшая Уизли сделала пару осторожных шагов в гостиную. — Ты почему до сих пор здесь?

— Так у меня через два часа отработка, — угрюмо ответила девушка. — Оказалось, что использовать мой любимый Летучемышиный сглаз на Малфое это «нарушение правил». А нечего было фыркать на меня.

— Вот мерзавец, — уголками губ улыбнулась Гермиона.

— Твоя очередь, — ответила Джинни. — Что с тобой?

Гермиона глубоко вздохнула. Разговор с подругой — как раз то, что нужно, чтобы рассортировать собственные мысли. Да и вдруг Джинни что-нибудь посоветует.

— В общем, если всю длинную историю изложить в двух словах, то мы с Гарри любили друг друга, именно в смысле «любили», но теперь он меня ненавидит.

Джинни поморщилась.

— Ой, слушай, может, все не настолько плохо? Вы ведь с Роном столько раз ссорились, но все же друзья!

— Ты не понимаешь, — ответила раздраженно Гермиона. — Я вообще все испортила! Фактически, Гарри признался мне в любви, а я разбила его сердце, — Гермиона вновь тяжело вздохнула. — Знаешь что, может, мне просто стоит…

— Не смей! — воскликнула Джинни. — Ты что, собралась сказать, что сдалась?

Гермиона немного испуганно кивнула.

— Да что с тобой происходит? С каких это пор ты сдаешься? Когда у тебя успели мозги высохнуть? Все знали, что вы двое созданы друг для друга! Ты не можешь выбросить на помойку свое счастье только потому, что дела пошли слишком круто!

Гермиона вскочила с места.

— Ты права, Джинни. Ты абсолютно права. Мне нужно сделать что-то, что доказало бы Гарри, что я на самом деле его люблю.

— Импровизируй, — подсказала ей Джинни. — Я знаю, что тебе надо: действовать безрассудно!

*

Пятнадцать минут спустя предельно целеустремленная Гермиона Грейнджер стояла перед входом в «Три метлы».

Набравшись смелости, она шагнула в теплый паб и оглядела столы в поисках Гарри. Он сидел в середине зала, сгорбившийся над бутылкой сливочного пива. Напротив него Рон и Луна, похоже, собирались закусить лицами друг друга.

Гермиона подбежала к столу и взобралась на него, затем вытащила свою палочку и заставила ее издать звук, похожий на выстрел, привлекший всеобщее внимание. Девушка огляделась и почувствовала, как у нее что-то сжалось в желудке. Вокруг были лица ее друзей. И, к сожалению, не только их, но и тех, в чьем присутствии ей ничего говорить не хотелось. На нее внимательно смотрели профессор МакГонагалл, Рубеус Хагрид и Драко Малфой.

Собравшись с силами, Гермиона сделала глубокий вдох и сказала громко и ясно:

— Я просто хочу, чтобы все знали, что я по уши влюблена в Гарри Джеймса Поттера!

Гермиона практически чувствовала, как сердце выбивает татуировку на ее грудной клетке. Она огляделась на шокированные лица и со страхом поглядела вниз, на Гарри. Парень сидел с открытым ртом. Нда, она надеялась на несколько другую реакцию.

И получила ее, вот только не от Гарри.

Драко Малфой поднялся и издевательски медленно захлопал.

— Браво, браво! Ты сумела выставить себя дурой перед всеми одноклассниками, друзьями и профессорами. Надеюсь, хоть теперь ты поймешь, что никто не захочет тебя, ты, горемычная, безобразная уродина. Отличная работа, Поттер, уважаю! А ведь одно время я думал, что она тебе нравится.

Разрыдавшаяся Гермиона выбежала из сумасшедшего дома, в который превратились «Три метлы» после ее слов. Думая, что все смеются на ней, полуслепая от пролитых слез, девушка, спотыкаясь, добралась до «визжащей хижины».

Комната, где четыре года назад она, Гарри и Рон столкнулись с Сириусом. Она рухнула на кровать и чуть не выплакала себе все глаза. Через несколько минут Гермиона услышала, как кто-то вошел, задыхаясь от бега.

— Уходи! — заорала она на пришедшего, даже не взглянув на него.

— Гермиона, — услышала она такой родной знакомый голос и резко встала.

— Гарри, — жалобно, а затем, скрестив руки на груди: — Что ты здесь делаешь?

Гарри не ответил, и Гермиона встала и начала ходить по комнате, пытаясь придумать, чтобы спросить, только бы не задавать тот самый вопрос, на который она хотела и страшилась получить ответ. Через несколько минут она, наконец, остановилась.

— Мы… мы когда-нибудь снова станем друзьями?

— Никогда, — с уверенностью сказал Гарри.

Сердце, разбивающееся на мелкие осколки. Губы Гарри на ее губах, его руки на ее спине и шее, ее руки, запутавшиеся в его волосах. Его дыхание на ее лице. Спина, прижатая к стене комнаты. Они разорвали поцелуй и остались стоять, учащенно дыша, касаясь носами друг друга.

— Я больше никогда не буду просто твоим другом, потому что я хочу быть гораздо большим, — глаза Гарри сияли. — Конечно, если ты примешь меня.

— Я не понимаю, — медленно сказала Гермиона.

— О чем ты? — спросил Гарри, его губы были всего в сантиметре от губ Гермионы. — Мне тоже нужно это сказать? Я люблю тебя, Гермиона, я люблю тебя всеми фибрами моей души!

— Ох, я тоже люблю тебя, Гарри, но… — мысль Гермионы была прервана губами Гарри и еще одним страстным поцелуем. — Но почему ты ничего не сказал в “Трех Метлах”? — закончила она, оторвавшись глотнуть воздуха.

— Да потому, что ты удивила меня. Я и близко ничего подобного не ожидал, и уж тем более не посреди «Трех метел» у всех на глазах, — ответил Гарри, вновь ее поцеловав. — И мне пришлось немного задержаться, чтобы набить рожу Малфою, — Гарри добавил на потрясенный взгляд Гермионы. — Я даже отработки не получил, меня МакГонагалл еще и подначивала.

Тишина окутала их. Обычно они наслаждались ей, но не сейчас. Слишком многое осталось несказанным.

— Гарри, прости меня за тот вздор, что я наговорила. Ты же знаешь, что я ничего подобного не имела в виду, да?

Гарри чуть улыбнулся и ответил:

— Да, — и добавил серьезным тоном: — И ты меня прости за то, что вел себя этим утром как придурок.

— Гарри, все нормально. Я заслужила это.

— Ты за всю жизнь не смогла бы такого заслужить! То, что ты заслужила — это поцелуй.

— Всего один? — игриво спросила Гермиона, приближая к нему губы.

— Сколько захочешь, — прошептал в ответ Гарри, прежде чем дать ей то, что она заслужила.