Злая шутка (СИ) [Your-sweet-666] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Это была злая шутка над гриффиндоркой. Гермиона не подозревала о ней слишком долго, как ни в чем не бывало, посещая уроки Снейпа и невинно смотря на него в классе. Если она и улавливала раздраженное презрение в его глазах, когда он обращал на нее внимание, которое раньше было все же не таким интенсивным, то не придавала этому значения. Это продолжалось несколько месяцев. А может быть лет, и она просто не замечала? Да, точно, он ненавидит ее почти так же как Гарри, ведь она первая из школы ассоциируется с ним, а Снейп ненавидит все, что ассоциируется с Поттером.

Когда она протянула ему впритык заполненный черными чернилами и аккуратным почерком пергамент в конце урока, профессор резко выдернул его из ее рук, словно что-то заразное. Черные глаза метнули уже знакомую молнию в сторону Гермионы, которую она снова предпочла не замечать, и, соблюдя приличие, отвернулась.

- Что это с ним? – Спросил Рон. Даже от него не ускользнул настрой преподавателя. Рот Уизли был приоткрыт от удивления. – Не помню, чтобы он так дымил в связи с тобой.

- Не думаю, что это связано со мной. Ведь мое эссе получилось самым длинным, больше чем у остальных. – Ответила она, не совсем уверенно.

- Именно поэтому он тебя и не любит, Гермиона, за то, что ты самая старательная.

Грейнджер недоуменно фыркнула.

Класс, с грохотом, двинулся к выходу из подземелья, и, проходя мимо Драко Малфоя с Пенсии Паркинсон, которые мерзко улыбались, перешептываясь о чем-то, гриффиндорка уловила ехидный взгляд слизеринца, который остановился на ней.

- Что, все еще надеешься на хорошую оценку от нашего Декана, грязнокровка? – Произнес он почти шепотом, когда они поравнялись, так, чтобы никто больше не слышал. – Еще одно горячее анонимное послание ему и мы скажем, что это от тебя. Прощайся со школой, заучка! – Малфой усмехнулся и быстро отпрянув, удалился.

- О чем ты… - Попыталась спросить Гермиона, но внезапно нахмурилась, когда на нее сошла мрачная догадка о сказанном Драко. Кто-то пишет Снейпу некие письма, и это каким-то образом указывает на нее. Вот почему он раздражен на нее все это время.

Что это за тексты? Могут ли там быть угрозы, оскорбления преподавателя? От этих мыслей уши и лицо девушки начинали гореть. Грейнджер совершенно не представляла, что ей нужно делать в сложившейся ситуации. Подойти к нему и просто сказать, что если он получает какие-то гадости, то она тут не при чем? Он ей наверняка не поверит. Да и стоит ли вообще поднимать эту тему? Ведь Снейп не предъявляет ей прямых претензий по этому поводу, только лишь злится, что он делает всегда. «Прощайся со школой, заучка!» - В упрек, вспомнились Гермионе слова Драко. Исключение из Хогвардса стало бы для нее самым большой трагедией в жизни. Она внезапно испугалась. Что же может быть настолько серьезным в этих посланиях, способное привести к таким последствиям?

«Я все-таки должна спросить у него лично». - Решительно подумала девушка. Но сначала она предпочла рассказать все Гарри и Рону.

- Это все Малфой! Он хочет, чтобы тебя исключили. – Взбудоражено говорил Уизли в гриффиндорской гостиной. – Мерзкий слизняк!

- Если там угрозы, я могу сказать, что эти письма от всего класса, и от меня в частности. Я не боюсь Снейпа. – Хмуро предложил Поттер.

- Ты не знаешь их содержания, Гарри! – Предостерегающе ответила Гермиона. – Это же Драко и Пенси!

…

На следующем уроке Зельеваренья Снейп был даже для него непривычно зловещим. Он говорил студентам подозрительно мало, а его губы были настолько сильно натянуты в узкую линию, что слова с трудом выходили из его рта. Когда он прошел в своих развевающихся черных одеждах мимо парты, за которой сидели Гермиона и Невилл, гриффиндорка даже сжалась инстинктивно от испуга, чего раньше с ней не происходило.

«Неужели он получил еще одно письмо, о котором говорил Малфой?» - Подумала Грейнджер. Что-то заставило ее быстро посмотреть в сторону Драко. Он, почувствовав это, тоже покосился на нее, после чего гадко улыбнулся Пенси Паркинсон. Гермиона начинала испытывать тревогу, думая о том, что после урока собирается подойти к Зельевару.

Наконец долгожданный для многих, но теперь пугающий для гриффиндорки звонок зазвонил. Грейнджер аккуратно налила свое готовое зелье в стеклянную колбу, осушила котел с помощью заклинания и направилась к учительскому столу, на который все студенты ставили результаты своего труда. Снейп стоял возле стола и молча взирал на гриффиндорцев и слизеринцев, сдающих работы. Когда Гермиона подошла со своей, она была освобождена от необходимости говорить с ним первой.

- Грейнджер, останьтесь. – Прозвучал холодный и строгий голос. Она замерла на месте, держа в воздухе руку, которая только что поставила колбу.

- Да, профессор. – Быстро ответила девушка, не смотря на него. – Я… я как раз хотела поговорить с Вами. – Сказала она менее уверенно.

- Вот как? – Неожиданно спросил он. Интонация Снейпа была полна яда. Гермиона еще больше испугалась того, что могло ее вызвать. Она опасливо подняла взгляд на его лицо. Он усмехался. – Я не знаю, на что ты рассчитываешь, девочка. Совсем юная, глупая, абсолютно некрасивая. – С долей жалости продолжил Зельевар.

Она недоуменно смотрела на него, не понимая, о чем идет речь, и слегка шокировано тем, что он ее оскорбляет.

- Что Вы имеете в виду…? – Растерянно спросила она.

Он начал брезгливо доставать что-то из кармана своей мантии. Это оказались сложенные куски пергамента. Их было пять или шесть.

Гермиона заговорила очень торопливо и взволнованно то, чего не планировала:

- Это не я, профессор! Драко Малфой и Пенси Паркинсон пишут Вам некие письма от моего имени, но я их вообще не видела…

- Будто я не знаю твой почерк, Грейнджер… - Прервал ее Снейп, пристыжая и держа перед ней пальцами пачку пергаментов. – Десять баллов с Гриффиндора за ложь и голословные обвинения студентов моего факультета. А свою жалкую подростковую писанину можешь забрать. Она меня нисколько не трогает. – Он резко сунул письма в дрожащие руки Гермионы. – Еще одна, и я отнесу это профессору МакГонаглл.

Девушка со страхом смотрела на послания, которые в сложенном виде не говорили ей ни о чем. Она одной рукой попыталась развернуть одно из них, когда Снейп огрызнулся:

- Вон из моего кабинета!

Грейнджер схватила свои вещи и спешно направилась в коридор. Когда она взглянула на пергамент, который развернулся у нее в руке, и увидела на нем свой собственный почерк, покрывавший всю его поверхность, без отступа для полей, Гермиона подумала, что Зельевар зачем-то отдал ей назад одно из ее эссе. Странными казались лишь красные пятна на его лицевой и обратной стороне. Приглядевшись внимательнее, она поняла, что это следы губной помады. С тревожным предчувствием она стала читать текст.

«Мой дорогой, любимый профессор Снейп! Я не могу спать ночами, думая о Вас. Это случилось на первом курсе, когда Вы понравились мне с первого взгляда. С тех пор я мечтаю обниматься и целоваться с Вами. У Вас такие красивые сальные (зачеркнуто) волосы. Я хочу их помыть в ванной, с шампунем. Потом я буду ласкать Вас, и мы будем заниматься любовью…»

Дальше все было в таком же духе, и заканчивалось письмо словами:

«Я не могу сказать, кто я, потому что Вы будете смеяться надо мной и накажете мой факультет, но знайте, что я Ваша самая большая поклонница».

Гермиона мелко дрожала, когда дочитала это, а ее глаза были остекленевшими и смотрели в одну точку.

========== Часть 2 ==========

Ей хотелось срочно побежать назад к Снейпу, и, прилагая все силы пытаться убеждать его, что это писала не она, но девушка не представляла, что может заставить его поверить ей, ведь на лицо ее почерк.

Другой загадкой было то, как слизеринцы смогли подделать ее руку, и это вселяло панику. Скорее всего, на пергамент наложено некое заклинание, но Грейнджер никогда не встречалась с подобным раньше и не знала, как его можно снять.

Конечно, это, хоть и очень глупое, послание, не является тяжелым преступлением, и вряд ли способно привести к тому, чем угрожал ей Драко Малфой, исключению из школы. С приближающейся к горлу тошнотой, Гермиона подумала о еще не прочитанных письмах.

Она добралась до гриффиндорской гостиной в полной растерянности по поводу того, как она расскажет о написанном там Гарри и Рону. Ей будет жутко стыдно. Что они скажут, прочитав все это? Глубоко в подсознании девушка ожидала сомнений и осуждения в свой адрес со стороны Уизли, если он заподозорит, что написанное имеет какое-то отношение к настоящим мыслям и чувствам Гермионы. Разумеется, подобных мыслей и чувств к источающему яд, сальному профессору Зельеваренья у нее нет, и никогда не было. Грейнджер посчитала бы полным абсурдом даже идею такого поворота событий.

Стараясь подавить тревогу и полная горящей ненависти к Пенси и Драко, вместе с готовностью сжечь их заживо, она села за свободный стол и стала разворачивать и раскладывать пергаменты.

«Почему Вы мне не отвечаете? Почему делаете вид, что не догадались, кто Вам пишет? Я схожу с ума без Вашего внимания. Один Ваш взгляд на уроке способен остановить мое сердце. Я не могу думать о зельях, когда Вы смотрите, как мы работаем. А когда Вы снимаете баллы с Гриффиндора, я представляю, что Вы делаете это с моим нижним бельем…»

Гермиона бледнела от злости и стыда. Она нервно отстранила это письмо и взяла другое.

«Я сегодня думала о том, чтобы вскрыть вены, если Вы по-прежнему не будете обращать на меня внимания. Или лучше принять отраву? Помоги мне избавиться от моих страданий, любимый!»

Следующее…

«Я тебя ненавижу! Настанет день, когда твое растерзанное тело найдут висящим в подземельях…»

Но в этот момент из-за портрета Полной Дамы в комнату пролезли Рон и Гарри.

- Гермиона, ты выяснила…? – Заинтригованно начал Поттер, но прервался, увидев бледное и окаменелое лицо Грейнджер, и ее суетливые движения, когда она пыталась собрать пергаменты. Это удалось ей частично. Рон схватил два письма, и к несчастью для девушки, это были первые из тех, что она прочитала.

Она наблюдала, как лицо Уизли постепенно искажалось, будто его сейчас вырвет, в то время как его глаза перемещались по строчкам. Юноша замер и медленно поднял взгляд на однокурсницу. Его руки держали послание, как что-то предельно гадкое и слегка тряслись.

- Гермиона… - Произнес он с удивлением, брезгливостью и обидой.

- Рон, это ужасно, я знаю… Но это не я… Ты ведь не будешь… - Сумбурная речь Грейнджер была похожа на оправдания, которых, по справедливости, не должно быть в этой ситуации, и ее голос звучал выше, чем обычно.

- Здесь твой почерк… - С долей раздражения сказал Рон.

- Это какое-то заклинание, способное почерка подделывать… - Спешно пыталась объяснить девушка. - Мне нужно пойти в библиотеку! – Она вскочила с места и заторопилась к выходу.

В ее висках ощутимо стучал пульс, когда она шагала по коридору. От стыда и злости перед глазами было мутно. Неужели Рон не понимает, что это глупо, подозревать ее в воздыханиях по Снейпу, что такого не может быть? Гермиона, погруженная в свои мысли, шарахнулась в сторону от неожиданности в момент, когда большая черная тень мелькнула недалеко от нее, рядом с дверьми библиотеки. От испуга она не видела яростно-пренебрежительного выражения лица Зельевара, который на секунду задержал внимание на ней, после чего рванул дальше. Вся кровь с ее лица стекла куда-то вниз.

Она обязана найти это заклинание в книгах, и вывести Малфоя и Паркинсон на чистую воду, иначе как она будет нормально учиться Зельям с этим профессором?

Девушка торопилась, таская тяжелые тома на стол, и самое большое ее желание было – быстрее решить вставшую перед ней проблему. Утомляться и откладывать это на неопределенное «потом» она просто не имеет права. Как назло, магическая литература никак не давала Гермионе ответа на ее вопрос. Это случалось довольно редко – библиотека почти всегда была ее надежным местом для поиска спасительных сведений по любой теме. Гриффиндорка стала беспокоиться еще больше.

Прошло уже три часа, и студенты в гриффиндорской башне разошлись по своим спальням, а в тихом помещении, заставленном книгами, была кромешная тьма, за исключением небольшого участка, который освещала свеча. «Как сделать шрифт невидимым», «Как переставить слова местами», «Выявление зашифрованного нецензурного послания». Все это не подходит. Внимание Гермионы уже с трудом удерживалось на строчках. Видимо, слизеринцы применили к пергаментам некую Темную Магию. Она безнадежно захлопнула последнюю книгу на своих коленях, вовремя подумав, что сейчас придет Мадам Пинс и прогонит ее отсюда.

Грейнджер понуро побрела из библиотеки. Пройдя длинные, окутанные в полумрак коридоры, она, не осознавая, вошла через портрет Полной Дамы в гостиную своего факультета, назвав пароль. Вдруг, девушка вздрогнула, когда увидела, что в освещенной огнем камина бордово-золотой комнате, в полном одиночестве сидел Рон Уизли. Его частично озаренное мистическим светом очага лицо было недовольным и слегка пугающим.

- Была у него? – Пробубнил он.

- Рон, ты сошел с ума? – Она чувствовала обиду от беспомощности что-либо доказать другу, раздражение от того, что он думает про нее такие глупости, и в то же время испуг. Что в ней может создавать у него впечатление, будто написанное в этих письмах – правда? – Я искала информацию, которая поможет…

- Гермиона, он же старый… - Сказал Уизли с презрением. – Страшный, грязный…

- Рон… - Произнесла девушка умоляюще.

- Злой и сумасшедший. – В поведении гриффиндорца не читалось желания слушать ее оправдания. – Он столько раз наказывал нас ни за что… - Юноша говорил, смотря в камин.

- Хорошо! – Воскликнула она с долей истерики. - Можешь думать все, что хочешь. Когда я отыщу заклинание, которым они изменили мой почерк, ты пожалеешь о своих нелепых обвинениях! – С этими словами Грейнджер побежала по лестнице в спальню.

Здесь она, замерев, лежала в темноте и смотрела на балдахин над собой. Спутанные мысли парализовали ее тело, и грудь вздымалась тяжело из-за тугого узла внутри. Она чувствовала себя беспомощной посреди пустого коридора замка, в одном конце которого стоит разозленный и опасный профессор Снейп, который готов сдать ее МакГонаглл, и соответственно, Директору, на другом ее друзья и их подозрения, а где-то в укрытии хихикают Малфой и Пенси. Но, почему-то, больше из этого ее волновало то, что Зельевар осмелится, его рука не дрогнет, бросить эти настолько личные письма на рассмотрение кому-то другому. Неужели они хоть совсем чуть-чуть не задевают его сердце, при условии, что оно у него есть, конечно? Если какая-то девочка действительно теряет от него голову? Что можешь случиться? Из уголка глаза Гермионы вытекла слеза. Не станет ли вредный профессор причиной трагедии, жестоко отвергая чьи-то чувства? Этот вопрос требует отдельного, детального изучения, думала она, прежде, чем заснула.

Сон был тревожным, и в нем присутствовал Снейп. Грейнджер постоянно просыпалась, облегченно понимая, что все живы и здоровы, а жаба Невилла – Трэвор, которого он держал за заднюю лапу, поднося нож, припасен Зельеваром для дегустации нового зелья только на следующем уроке.

========== Часть 3 ==========

Теперь потерявшие былую для Гермионы привлекательность и неохотно ожидаемые ею Зелья, когда состоится встреча с их преподавателем, будут иметь место только в следующую пятницу, и она твердо решила, что за это время должна, во что бы то ни стало, разгадать тайну пергаментов. Она хотела, чтобы эта мучительная неделя продлилась как можно дольше.

Располагаясь за завтраком в Большом Зале в субботу, Грейнджер старалась не смотреть в сторону учительского стола, при этом, чувствуя, что конкретные черные глаза сверлят ее бок с отвращением. Удваивало ее напряженное состояние, будто она сидит на стуле, богато инкрустированном кнопками то, что она была вынужденно повернута лицом к хмурому Рону, который жевал хлеб, не говоря Гермионе ни слова и не смотря на нее. При этом юноша тайно бросал презрительные взгляды вправо. Гарри был рядом с ним. Он, в отличие от своего друга, поверил в невиновность сокурсницы.

Главной насущной задачей для себя гриффиндорка поставила проникнуть в запретную секцию библиотеку, туда, где хранятся книги по темным заклинаниям, но почти непреодолимым, а потому самым гнетущим препятствием было получить расписку на посещение этого хранилища от одного из учителей. К кому она может обратиться, и, главное, какую причину привести своей нужде, чтобы это было убедительно?

Вариант того, чтобы подойти к МакГонаглл прежде, чем это сделает Снейп, и попытаться объяснить ей все как есть относительно писем, рассматривался как один из спасительных, но был слишком рискованным. Декан Гриффиндора может, как и Рон, поверить в их подлинность, и тогда, от стыда, Гермиона, вполне вероятно, сама покинет школу.

И тут, внезапно, ее посетила очевидная, простая, хотя и мало обнадеживающая мысль, когда в зал прибыла традиционная совиная почта, сопровождаемая грохотом и уханьем, всегда приводящая к оживлению все еще спящих утром студентов.

- Снейп получил что-то… - Вдруг произнес Гарри с некоторой настороженностью. Сердце Грейнджер упало.

Ее неожиданная идея состояла в том, чтобы попросить самого профессора Зельеваренья дать ей разрешение посетить закрытую часть библиотеки. Ведь он уже знает об этих пергаментах, и он учитель. Ей не пришлось бы посвящать в это сомнительное дело кого-то еще. Возможно, ей удалось бы уговорить его дать ей последний шанс. Любопытство и паника заставили Гермиону быстро повернуться к столу, где завтракали преподаватели. Снейп с каменным лицом раскрывал желтоватый конверт, который только что открепил от лапы серой птицы, взмывшей ввысь. Его взгляд медленно поднялся с письма в руках на гриффиндорку.

Она резко спрятала глаза от него, но продолжала чувствовать огонь его взора, направленного на нее. «Что же делать…?» - Беспомощно неслось в голове девушки. Как она может заставить его не читать очередную провокацию?

- Что с его руками…? - Вдруг оживился Рон. Он смотрел на Зельевара. Что, вдруг, заставило его забыть про свой молчаливый бойкот? Это пугало Грейнджер. Ей не оставалось ничего, как последовать взгляду парня.

Снейп держал руки перед собой, и кожа на них была темно-красной и мокрой, будто сожженной в сильном разъедающем растворе.

- Бубонтюберный гной! – Воскликнула Гермиона, словно стараясь первой ответить на вопрос на уроке.

- Профессор! Профессор Снейп, что с Вами? – Заволновались учителя, находящиеся рядом с Деканом Слизерина. – Кто сделал это…?!

Он сжал одну руку другой, лицо чуть исказила мучительная гримаса. МакГонаглл растерянно коснулась его плеч, демонстрируя заботу.

- Вам нужно в больничное крыло, Северус. – Мягко потребовала она.

- Нет. – Зельевар поднялся со стула и был пугающе сдержанным. – Я сам справлюсь с этим. – Скорчившись от боли и нянчая свои руки, сказал он и начал выбираться из-за длинного стола, путаясь в своей мантии.

Гермиона сидела как застывшая статуя и немного дрожала. Ей казалось, что Снейп идет к ней, чтобы убить прямо здесь. Надо убраться отсюда скорее, пока не разразился громкий скандал – была ее срочная мысль. Девушка, на фоне общей паники, очень быстро подобрала свою сумку, встала, и, не смотря по сторонам, пошла из зала вперед главы Слизерина, взволнованные студенты которого столпились вокруг него и немного задержали на пути.

Возле самых резных дверей Грейнджер вдруг увидела того, кто, как она единственная знала, был зачинателем этих козней - Драко Малфоя с его обычным самодовольным лицом.

Здесь что-то снизошло на нее, и в один миг ее левый кулак встретился с его носом. Они оба испытали дежавю в этот момент. Из ноздрей Драко потекла кровь.

- Профессор! – Завопил он, гнусавя, и побежал к Снейпу. – Грейнджер дерется! Она сумасшедшая…

Зельевар видел то, что сделала гриффиндорка, и был уже в нескольких метрах от тлеющей от ярости девушки, глаза которой недобро сверкали, перемещаясь с Малфоя на мантию его Декана.

- Что с Вашими руками, профессор…? – Искренне напугано спросил Драко.

«Как он смеет притворяться несведущим?» - Думала Гермиона с негодованием. «Это ведь он прислал гной!»

- Оба в мой кабинет! – Прошипел Снейп ей и слизеринцу.

Парень и девушка понуро брели в подземелье, не смотря друг на друга. Зельевар молнией удалился и из их поля зрения и промчался вперед, желая быстрее залечить свои ожоги.

- Интересно, кто из твоих дружков настолько безмозглый, что посмел атаковать ядом учителя? – Проговорил блондин сквозь потоки крови из носа. Язвительность в его голосе не мог скрыть даже приобретенный прононс.

- Как тебе не стыдно?! – Возмущенно взорвалась гриффиндорка. – Я знаю, что это ты, и я это докажу! – Она, правда, не до конца понимала, с чего вдруг Малфой обвиняет в этом не ее саму, а кого-то из ее друзей…

Драко усмехнулся.

- Я не полный дурак, чтобы начать так злить своего Декана. – Он сделал паузу и заговорил еще тише и протяжнее. – Одно дело, простые раздражающие письма, а другое, прямое физическое воздействие. Вспоминай, Грейнджер, своих ревнителей, поверивших в правдивость истории о тайной страсти своей грязнокровной однокурсницы. Ха…

«Рон…?» - Вспыхнуло у Гермионы где-то в горле и ослепило ее видение тускло освещенного коридора. - «Это не может быть Рон! Нет… А почему нет? Он ведь поверил, что ты и в правду влюблена в Снейпа…»

Она не заметила, как они дошли до кабинета Зельевара. Малфой толкнул дверь, и свет упал на девушку. Она медленно, все еще не перестав думать о возможной шокирующей правде, касающейся поведения Уизли, проследовала внутрь. Было тяжелое чувство, будто на нее свалилась дополнительная проблема, и теперь ей придется отвечать еще и за чужие глупые поступки.

Где-то в углу текла вода. Повернувшись на ее шум, Гермиона увидела стоящую задом к ней и Драко и слегка согнутую фигуру профессора Зельеваренья в черной мантии. Снейп обратил к ним лицо, и оно напугало Грейнджер больше, чем когда-либо. Сдерживать гнев профессору удавалось тяжело, и этот жар черной лавой просачивался через его смолянистые глаза.

- Ну и кто из вас это сделал? Признавайтесь. – Проговорил он, почти не разжимая губ, выпрямившись и повернувшись к вошедшим.

- Это не мы, сэр. – Начал Малфой, почти глумливо. – Это Уизли.

Для Гермионы это прозвучало как удар по голове учебником. «Рону попадет. И мне…» - Панически думала она.

- Что за чушь…? – Снейп слегка сморщился удивленно.

- Рон Уизли. Он ревнует ее. – Драко посмотрел на студентку рядом. Ее глаза вылезли из орбит и смотрели перед собой. – К Вам, сэр.

- Вот как…? - Губы Зельевара скривились. – Я вижу, гриффиндорская зазнайка пользуется популярностью… – В его голосе была язвительность. - И что же в ней находят? Наглая, глупая, невежественная посредственность. Грубая, неказистая, озабоченная учебниками неряха. Бездумно зубрящая все подряд выскочка.

Снейп говорил, не снимая со своего лица циничной ухмылки, и делая паузы после каждого нового эпитета, которым награждал Гермиону. «Подонок» - Вертелось в ее голове. Девушка редко применяла подобные выражения к людям.

- Вы не знаете, мистер Малфой? – Наигранно невинно спросил Декан Слизерина.

- Нет, сэр. – На лице Драко была широкая довольная улыбка.

- Вот и я не знаю. – Продолжил профессор. - Вы свободны. – Сказал он парню. – Грейнджер, задержитесь.

Для гриффиндорки, боявшейся смахивать слезы со своих глаз при Малфое, и надеявшейся, что если она будет подавлять их, они сами пройдут к концу этой беседы, сейчас уже не было смысла стараться. Слезы текли ручьем.

========== Часть 4 ==========

Снейп отошел к своему рабочему столу с разными колбами. Он взял рваный спонж, обмочил его в некой жидкости цвета сливочного пива из одной из них, и стал отрывистыми движениями прикладывать зелье к своим обожженным рукам. Его лицо исказила гримаса жгучей боли.

- Ты говоришь, что кто-то подделал твой почерк, так? – Процедил он сквозь сомкнутые зубы.

- Да с…сэр. – Выдавила Грейнджер и громко всхлипнула. Ей показалось, или Зельевар на самом деле сейчас улыбался, но ее обида немного отошла на второй план перед ее решимостью и раздражением от хамского, на ее взгляд, поведения профессора. – Я докажу это!

И пока Снейп не отпустил очередную колкую сентенцию в ее адрес, Гермиона выпалила на огромной скорости:

- Я-хотела-попросить-Вас-Профессор-дать-мне-разрешение-на-посещение-запретной-секции-библиотеки-чтобы-найти-темное-заклинание-которым-они-сделали-это! – Она затаила дыхание и не смотрела на преподавателя, ожидая его ответа.

- Ты ничего не найдешь. – Равнодушно сказал он. - Нет заклинания, дающего возможность копировать чужую руку. И для тебя этот поиск не имеет никакого смысла. Я видел, что это делала ты.

«Как…?!» - Пронеслось в сознании девушки. Она не могла сдержать праведного возмущения, полагая, что Снейп просто издевается над ней:

- Вы лжете! – Выкрикнула она. – Хотите оклеветать меня и выгнать из школы, потому что я подруга Гарри и Невилла, которых Вы ненавидите! Помогаю им с уроками. Вы… - Гермиона остановилась и побледнела от страха сказанного.

Какой реакции она должна ожидать, выражая все это профессору, она не успела подумать. С ужасом, девушка подняла на него взгляд. Лицо мужчины было таким же мраморным, как и ее.

- Не смей так со мной разговаривать. – Низкий голос прозвучал, будто не от него, а откуда-то со стороны. Грейнджер почувствовала озноб от одновременно тошнотворного ощущения опасности и холода подземелья. – Десять баллов с Гриффиндора.

Он психологически давил на студентку необъяснимым для нее способом, до того, что она стояла и всхлипывала, не в силах остановить свой организм. Преподаватель продолжал манипуляции с антигнойными зельями, сейчас смешивая некую синюю жидкость с чем-то белым и дымящимся.

- Наверное, я вынужден буду сообщить все это Директору и, ты права, поставить вопрос о соответствии твоего поведения с дальнейшим обучением в Хогвардсе. – Он сказал, не смотря на Гермиону и тыкая свой раствор металлической спицей, от чего в нем появлялось шипение.

- Я…не…могла…п…писать…этого… - Уверенно, сквозь слезы, продолжала утверждать она, чувствуя обиду и крайнюю степень несправедливости.

- Молчать! – Тихо, но жестко приказал Снейп. – Твоему глупому упорству позавидует даже Поттер, Грейнджер. – Последовала пауза. - Но, чтобы убавить твою самоуверенность, думаю, я могу показать тебе то, признать чего ты так тупо отказываешься.

Он вытащил из кармана мантии свою палочку. Гриффиндорка растерялась и насторожилась. Что он собирается ей показать, у нее не было ни малейшего представления, но что-то внутри говорило девушке о подвохе.

Зельевар преодолел несколько шагов по направлению к ней и резко схватил ее подбородок. Неожиданно для себя, она встретилась лицом к лицу с учителем, и, видимо из-за того, что она была напугана, его вид на секунду показался ей чем-то демоническим. С этими сплошными черными глазами без намека на зрачок, с крючкообразным носом, желтушной, не говорящей о хорошем здоровье кожей. Снейп одним своим видом вызывает отторжение у студентов, и оказаться с ним рядом, было бы испытанием не из приятных.

- Легилименс! – Произнес он.

В следующий момент взор Гермионы заволок серый туман, который закручивался в спираль, создавая туннель. Ощущение, что ее мозги выворачивают наизнанку. Она пыталась остановить это грубое вторжение, но ее сил не хватало для противодействия сильному магу. Туннель был длинным, тут и там мелькали лица и места, которые запечатлелись в ее голове на протяжении примерно пары месяцев. Снейп отбрасывал не интересующие его образы, и когда, наконец, путешествие по закоулкам ее памяти закончилось, и туман рассеялся, девушка оказалась в классе Зельев.

Вокруг сидели учащиеся, и между рядами расхаживал Декан Слизерина, контролируя их работу. Все фигуры были нечеткими, будто плотные тени. Перед Гермионой лежал пергамент с недописанным текстом, который она спрятала, как только учитель начал приближаться к ней. Сразу после этого туман снова окутал ее мозги, и потянул девушку из подземелья. Резко, она была выброшена вниз, и оказалась смотрящей на собственный почерк, которым были написаны слова любви к Снейпу. Это созерцание было прервано появлением Гарри и Рона. Далее было ощущение, что ее на огромной скорости везут на автомобиле задом.

Тупой удар и кромешная тьма. Следующим, что она видела, были картинки из ее вчерашнего сна. Зельевар сжигал в руке письмо, и Гермиона была уверена, что оно от нее. Ей было очень больно наблюдать это. «Сто очков с Гриффиндора» - Слышалось эхом. Леденящий ужас облил ее холодным светом. После этого было понятно, что она проснулась. «У него нет сердца. Он не видит… Ничего не видит…» - Боль отпечаталась в ее воспоминании и сейчас была пережита вновь. Она стала свободно падать, пока снова не очнулась на уроке. Наконец, Грейнджер смогла взять в руки пергамент со своими записями, и быстро, пока не прозвенел звонок, дописать нужные формулы. А ведь она еще не начинала.

Возвращение в настоящее было отвратительным раскручиванием назад с рывками и спешкой. Видимо, Снейп не волновался о безболезненном извлечении себя из ее сознания.

Когда рабочее помещение Зельевара и он сам вернулись в ее поле зрения, Гермиона с трудом смогла удержаться на ногах, была вся в поту и в секунде от того, чтобы ее вырвало.

- Жди меня здесь. Не вздумай что-нибудь трогать. – Раздался голос презренного садиста.

Следующее, что она слышала, был скрип и стук двери. Ее завтрак упорно просился наружу.

«Что это было? Он взломал мой мозг? Что он намеревался там найти? Я ничего не писала…!»

Четкое осознание того, что все может пойти куда хуже, если она осквернит его кабинет, заставило ее все же успокоить свои рвотные позывы.

«Куда он ушел?».

Грейнджер осмотрелась вокруг. В шкафах возле стен стояли различные стеклянные сосуды и банки, в том числе с законсервированными уродливыми существами неизвестного происхождения. Она не хотела бы знать, что это. Здесь же находилось зеленое кожаное кресло для гостей с резными деревянными подлокотниками. Стоять было тяжело, и девушка присела на него.

«Я видела, что убирала от взгляда Снейпа что-то на уроке… Этого не может быть… Это подделка… Он что-то затевает против меня… Подлый слизеринец!»

Гермиона с опасением и негодованием думала, что Зельевар сейчас у Дамблдора, говорит лживые гадости про нее. Была идея побежать вслед за ним и вмешаться в возможно происходящее, но она, не имея уверенности, велела себе быть рациональной и подождать.

Учитель вернулся примерно через десять минут, левитируя перед собой большую и плоскую чашу из камня с выгравированными на ней рунами. Гриффиндорка сразу узнала Омут Памяти.

- Иди сюда. – Сказал он. Без понятия, к чему ей нужно готовиться, к добру или, что более вероятно, вреду для себя, Грейнджер оставалось только робко подчиниться. Он поместил чашу на стол, затем поднес свою волшебную палочку к виску и прикрыл глаза.

- Здесь твои же собственные воспоминания, которые я добыл с помощью легилименции. – Говорил он, чуть морщась, концентрируясь. Серебристая нить потянулась из головы мужчины. – Они, правда, были почему-то зашифрованы, но это уже разрешено. – Кусок дымки повис на конце палочки, и профессор опустил его в Омут. Вновь добавленная субстанция расплылась там и начала медленно вращаться.

Гермиона смотрела как завороженная, не веря в то, что здесь могут быть ее мысли, которые бы подтвердили обвинения Снейпа. Из чаши поднялся образ сожженного наполовину пергамента с ее почерком, вслед за чем, чья-то рука с пером над пергаментом чистым. Девушка смутно опознала в ней свою. Потом все это осело обратно в жидкость, и Зельевар достал из своего сознания еще один шлейф клубящихся воспоминаний.

- А это мое собственное, для сравнения. – Вещество также было растворено в Омуте Памяти. - Опусти туда голову. - Холодно сказал он ей.

Грейнджер, не имея смысла что-то спрашивать или отказываться, послушно сделала приказанное. Снейп свысока смотрел на склонившуюся к каменной емкости девушку.

Она быстро полетела вниз по темному глубокому колодцу на свет, который оказался классом в подземелье, где они обычно учатся. Гриффиндорка сидела за партой и видела перед собой письмо, над которым зависло покрытое чернилами перо, удерживаемое ей. Она прочитала только что собственноручно написанное. Это были самые откровенные эротические фантазии в подробностях, которые она только могла представить. В них участвовали она и Зельевар. Просматривая отпечатки памяти нельзя почувствовать, как кровь приливает к лицу от стыда, иначе Гермиона уже сгорела бы на месте.

Нарисовав вместо точки кривое сердце на пергаменте, Грейнджер заметила, что Снейп идет в ее направлении. Она как можно скорее спрятала послание ему под своими работами по Зельям и сделала вид, что пишет то, что касается темы занятия.

Видение закрутилось, словно в водовороте и сменилось другим. Теперь девушка стояла в проходе между рядами, неподалеку от того места, где она сидела, и наблюдала за собой со стороны. Учитель ходил по классу со своим обычным хмурым выражением лица, рассматривая, чем занимаются студенты. Видимо, это его воспоминание.

Девушка из настоящего смотрела, как она выводит рукой что-то. Снейп приближается к ее парте и останавливается, напряженно глядя на письменную работу Гермионы. В его глазах загорается инфернальный огонь инквизиций. Если бы Грейнджер сейчас обернулась на преподавателя, она бы потеряла дар речи от страха, но она только суетливыми движениями засунула письмо под пергаменты.

Омут Памяти вытолкнул гриффиндорку из этого помещения обратно по вертикальному туннелю, и она нашла себя смотрящей на подвижное жидкое серебро. Ей не хотелось приходить в себя. Пусть это будет ошибкой, или чьей-то злокозненной подтасовкой. Да, это фальсификация злобного Зельевара – настойчиво увещевала она себя, чтобы дать себе облегчение, хоть и верила с трудом в той части разума, что безжалостна к оправдывающимся.

Гермиона, закрывая лицо руками, поднялась и на шаг отступила от чаши, краем глаза заметив надменную фигуру Снейпа, возвышающуюся над ней. Сейчас он действительно казался ей холодным инквизитором, приготовившим неказистой заучке строгий и беспристрастный вердикт.

========== Часть 5 ==========

- Ну, что будем делать, Грейнджер? – Спросил учитель, и это показалось девушке неуместным лицемерием, делать вид, что он интересуется у нее вариантами того, как поступать дальше.

Не было больше смысла прятать глаза. Она опустила руки, ее губы что-то беззвучно бормотали.

- Что ты сказала, прости?

- Я не могла… - Произнесла она тихо и хрипло, не поворачиваясь к нему.

- Могла, как видишь. – В голосе Снейпа была нотка удовлетворения.

- Как Вы можете думать, что я… - Начала Гермиона с рваным вздохом и посмотрела на преподавателя, что тут же заставило ее замолчать. В его и без того неприятном взоре было что-то сальное, и она тут же вспомнила, о чем они вообще разговаривают. В тех сценах в письме было слишком много того, что могло бы оставить ее в этой школе, на глазах у этого профессора, хотя бы еще полдня. Ей уже нужно поковать вещи, пока…

- Сумеешь доказать обратное? – С фальшивой заинтересованностью сказал он, отходя к столу.

- Я… я не зн…- Шептала она. В голове мелькнула мысль об Империо или чем-то подобном, что могло быть наложено на нее кем-то. На душе, вдруг, откуда-то появился слабый луч надежды. – Возможно, я… в библиотеке… есть книга, которая поможет мне узнать, почему я ничего не помню…

– Хорошо. - Зельевар отодвинул стул, сел, водрузив свою мантию на него и мельком глянув на девушку, взял в руки перо и пустой пергамент. - Ты получишь разрешение на посещение запретной секции, и если умудришься найти что-то подтверждающее то, на чем ты так упорно настаиваешь… - Он замедлил речь, макая перо в чернильницу. – То, может быть, еще останешься в этой школе, и я ничего не скажу Директору.

Преподаватель резко поднял на Гермиону взгляд блестящих глаз из-под висящих по бокам грязных черных патл. Она вздрогнула подспудно, в любую минуту ожидая карательного приговора от него.

- Сп… пасибо, сэр! – Пролепетала Грейнджер. Самой себе она сейчас напоминала домового эльфа Добби.

Он опустил голову и написал просьбу Мадам Пинс дать гриффиндорке возможность посещать хранилище, пока она не отыщет необходимую информацию, после чего свернул записку, встал и протянул пергамент студентке.

- Она даже немного грубо выхватила «разрешение» из его рук как что-то спасительное, соломинку, за которую надеялась ухватиться при потоплении.

- Спасибо, профессор! – Еще раз, почти задыхаясь, сказала она, прижимая к груди свиток. – Могу ли я идти? – В голосе было нетерпение, а в глазах слегка безумный огонек.

Снейп смотрел на нее непроницаемо, сверху вниз.

- Ищи то, что касается контроля желаний. – Произнес он монотонным голосом, и это был двусмысленный совет, как сразу подумала Гермиона настороженно. Снейп знает, что за чары были наложены на нее?

Не имея смелости спрашивать его что-то еще, дабы не навредить в этой нелегкой ситуации еще больше, а также очень торопясь быстрее найти интересующее, она в третий раз, уже неуверенно сказала «Спасибо» и побежала из кабинета, уловив на мгновение взглядом то, что Зельевар улыбнулся, провожая ее спину. Это была слабая улыбка, но она поселила в горле Грейнджер противное чувство.

Она спешила по коридорам, полным студентов, стараясь не переходить на бег, чтобы не привлекать к себе всеобщее внимание. В голове вертелась фраза «контроль желаний». Кто-то заставил ее желать приблизиться к Снейпу? Грязному ублюдку…? Это казалось поистине ужасным издевательством над любым человеком. Ее лицо раскраснелось, когда девушка достигла библиотеки.

Там она, наконец, добралась до очень темного и мрачного прохода с высоченными стеллажами, уставленными книгами в черных обложках. Фолианты, в том числе на древней латыни, по то части магии, которой нет в школьной программе, были здесь.

Гермиона злилась на слизеринского Декана за то, что он не сказал ей, что точно нужно прочитать, в панике пролистывая широкие страницы томов, содержащих что-то похожее на заклинание Империо, но не находя нужного. Во что он играет? В мозгу все сильнее и отчетливее стучала мысль о том, что таким образом Зельевар вместе с Малфоем пытаются как-то навредить Гарри.

Через несколько часов, тряска во всем теле от пережитого в кабинете Снейпа убавилась. Грейнджер вспомнила, что настало время обеда, и тут к ней вернулось тяжелое осознание. Рон. Она совсем забыла про него, увлекшись изысканиями темных искусств и парализованная шоком. И сейчас в Большом Зале ей предстоит узнать, какое наказание положено понести ее ревнителю за Бубонтюберный гной.

Но Уизли не было на обеде, и жертвы его гнойной атаки тоже. Профессор МакГонаглл также отсутствовала за учительским столом. У Гермионы не было сомнений в том, что все они находятся в одном месте. Ей стало страшно. Не то, чтобы она сильно переживала за Рона – он, несомненно, поступил, по ее мнению, как последний идиот, и скоро она докажет это и ему тоже, - но как он будет оправдываться? Не расскажет ли он о письмах в присутствии Декана Гриффиндора?

- Я просил его молчать об этом. – Сказал Гарри Поттер. – Но он не слушал и настаивал на том, что яд Снейпу прислала ты, как и остальные послания. Я с ним больше не разговариваю. – Слегка раздраженно заключил парень, глядя в тарелку.

Грейнджер открыла рот. И тут что-то кольнуло ее в бок, словно холодным ножом. А что, если это так и есть? Ведь она не помнила, как писала любовные признания Зельевару на его уроке. Отправляла их видимо тоже она. Почему и гной не мог быть послан ею самой? Девушке было сложно в это поверить из-за слишком продвинутой магии, которая потребовалась бы для подобного. И да, откуда Малфой знает о том, что это был Рон? И почему Снейп сразу ему поверил, будто был готов к тому, что скажет слизеринец? Все это раздражало Гермиону, потому как казалось крайне подозрительным.

По пути из Большого Зала она заметила рыжую голову, грустно опущенную, когда Уизли шел по коридору. Он увидел сокурсницу, и в следующий момент Грейнджер была прижата к стенке.

- Почему он запретил мне говорить о письмах МакГонаглл, когда притащил меня в свой кабинет?! – Разъяренно предъявил он. – Хотите скрыть свои шашни от преподавателей?

Девушка задыхалась от возмущения, стыда и его хватки за свой школьный галстук.

- Рон, что ты несешь…?! – Произнесла она, осознавая сказанное им. - Профессор Снейп дал мне время для изучения этого вопроса, и не хочетподвергать меня голословным обвинениям.

- Профессор Снейп, значит? – На красном лице гриффиндорца появилась горькая улыбка. При этом его глаза были полны досады. – Еще не Севи?

Гермиона не знала, что сказать на этот, на ее взгляд, абсурд.

- Мне плевать, что он там не хочет. Я уже все рассказал.

В этот момент Грейнджер перестала чувствовать свои ноги.

- Исключение из команды по квиддичу и взыскание на полгода у Филча, которые получил я, ничто, по сравнению с тем, что ждет тебя. – Немного испуганно пробубнил Рон и отпустил ее одежду.

Ей не оставалось ничего, кроме как бежать, что есть мочи, в библиотеку и искать заклинание. Нет! Девушка остановилась и резко развернулась на полпути. Надо пойти к Снейпу и прямо спросить его, какую книгу он имел в виду, потому что нет времени.

Она никогда не сделала бы это в другое время – просто постучать к Декану Слизерина и потребовать прямого ответа на вопрос, который он, скорее всего не поспешит ей давать.

Когда она, после предупредительных ударов костяшками пальцев о дерево толкнула дверь, то обнаружила, что Зельевар в помещении был не один. Рядом с его столом стояли Драко Малфой и Пенси Паркинсон. В своих руках Пенси держала большой фолиант в черном переплете. Пара друзей обернулась на нее, и Гермиона заметила привычную ухмылку Малфоя и надменное лицо Паркинсон.

- Вы очень кстати, мисс Грейнджер. – Произнес Снейп с долей усмешке в голосе. – Я провожу воспитательную беседу со своими студентами, поскольку не ранее, как сегодня утром, сложились непредвиденные обстоятельства по нашему с Вами своеобразному вопросу. – Его губы слегка растягивались, подергиваясь, когда он принялся прохаживаться по кабинету. – Ваш приятель, Рональд Уизли поведал всей школе о письмах мне, тех, что за Вашим авторством.

Драко фыркнул, и это сняло для Гермионы любые намеки на то, что между ним и учителем происходит воспитательная беседа.

- И здесь я вспомнил Ваши обвинения мистера Малфоя и мисс Паркинсон в их написании. – Продолжил преподаватель. – Я подумал, это было бы несправедливо допускать, чтобы весь Хогвардс сейчас бросился на Вас с издевками и насмешками, когда Вы, вероятно, были под некими чарами, и даже не сохранили в памяти свои действия. – Его речь была полна формальности, которая подавалась в ленивой-лицемерной манере. - Я вызвал их к себе, и они признались мне…

Гермиона посмотрела на слизеринцев. Они сдерживали смех.

- что это они околдовали Вас. – Снейп глянул на Грейнджер. Она стояла, широко раскрыв глаза, с трудом понимая, что происходит. – А каким образом, я думаю, мисс Паркинсон будет любезна и сама поведает Вам.

- Конечно, профессор. – Произнесла Пенси серьезно, раскрыла свою книгу на заложенной странице и начала читать отрывок из нее.

В тексте говорилось о заклинании из разряда тех, с помощью которых можно контролировать другого человека, но не входящих в список наказуемых заключением в Азкабан. Оно должно заглушить все мышление жертвы, и вызвать в нем непреодолимую тягу излагать свои настоящие чувства и желания. Нередко используется аврорами на допросах, а потому не запрещено. Аналогично Сыворотке Правды, но более завязано на тайные эмоции персоны, а не на фактическое изложение событий. Ее можно заставить говорить, а можно, если так будет целесообразнее, вынудить излагать сокровенное письменно.

Когда Паркинсон дошла до этого момента, Гермиона была парализована спутавшимися мыслями и не могла повернуть голову, ни в сторону Пенси и Драко, ни, не приведи Мерлин, Снейпа, потому, что в данный момент до девушки начало доходить, во что она влипла. Она лишь смотрела на открытый фолиант в руках студентки Слизерина.

- Мы хотели, чтобы ты начала писать гадости на нашего профессора. – Сказал Малфой. – Ведь, мы были уверены, что ты ненавидишь его так же как великий Избранный Поттер. Это показало бы твое истинное лицо и послужило бы поводом для твоего отчисления. После разлучения Знаменитости номер один с его заменителем мозга, ему, для продолжения нормальной учебы, ничего бы не оставалось, как выбирать более достойный контингент друзей. – Драко говорил самодовольно. Пенси впервые за все это время улыбнулась.

- Но ты, Грейнджер… Мы никогда не ожидали… - Он вдруг покраснел и глухо захихикал. Лицо Паркинсон приобрело ревниво-осуждающее выражение.

Гриффиндорке хотелось провалиться под пол, пропасть, исчезнуть и больше никогда не появляться здесь, на глазах этих людей. Он, Снейп, сейчас просто смеется над незадачливой глупышкой, думала она. Хотела ли она что-то услышать от него в последний раз по этому поводу? Она не знала, но это точно не должно быть при его студентах.

========== Часть 6 ==========

- Конечно, профессор не стал бы отвечать на твои наивные сердечные излияния, - Продолжил Малфой. - но мы все равно их отправили, надеясь, что это доведет тебя до бешенства, а это заклинание так работает, что и произошло. Ты стала его проклинать…

- Достаточно. – Прервал его Зельевар. – Вы можете идти. Дальше я разберусь с ней самостоятельно.

Волнение Гермионы увеличилось от этих его слов. Остаться с ним наедине – страшнейшее, что может произойти с ней в этой ситуации, и когда Драко и Пенси закрыли за собой дверь, она почувствовала себя в ловушке. Ощущалось легкое холодное дуновение от темного энергетического сгустка в мантии, который медленно передвигался неподалеку. Оборачиваться на него запрещала ей строгая рука совести на горле. Она разрешила только резко поднять голову, и сделать единственный, по ее мнению, правильный акт.

- Извините меня, сэр! – Неожиданно звонко произнесла Грейнджер, смотря в дальнюю стену. Снейп вздрогнул от неожиданности. – Простите за эти письма. Это было очень глупо. Я, на самом деле, крайне уважительно к Вам отношусь и…

- Тихо! – Злобный таинственный шепот заставил ее оторопеть своей проникающей мощью. – Дура. – Сказал он.

Это в миг дало понять ей, какое она ничтожество. Следующее произошло так внезапно, что гриффиндорку чуть не хватил инфаркт от услышанного и сделанного Зельеваром. Он подошел к ней сзади и обхватил рукой за шею, прижимая к своей груди.

- Твое желание, чтобы я отодрал тебя никак не связано ни с уважением ко мне как к учителю, ни с праведным гневом по поводу снятых с твоего факультета баллов. – Его шипящий голос слышался Гермионе горячим и грязным. – Любая слизеринка осознает это без необходимости выворачивать ей мозг. – Он чуть дернул ее и сильнее сдавил горло. – Взыскание, Грейнджер. Сегодня в семь. Я исполню твою мечту. - Преподаватель отпустил студентку.

Она, правда, продолжила стоять, дрожа и боязливо дергаясь от надвигающегося плача. Теперь он имеет право делать с ней все, что угодно – пугающе проявлялось в сознании девушки. Все, что угодно. И она не может выйти из этого кабинета.

- Что встала? Ты свободна. – Спросил Снейп, ступая к своему столу.

- Я боюсь идти туда. Меня будут дразнить… - Ее глаза наполнились слезами.

- Никто не знает, что было в письмах. Я вовремя заткнул Уизли. Они думают, что там просто оскорбления. – Небрежно объяснил он.

Эти последние слова Зельевара немного успокоили ее, но почему произнесенное им сделало все намного хуже для нее, Гермиона поймет позднее. Она не знала, что нужно сказать ему, прежде, чем уйти, «Спасибо»? «До свидания»? «Пока»? Все казалось неуместным, поэтому девушка, немного помявшись у выхода, молча развернулась и прошептала «До вечера…», сразу же ужаснувшись тому, что это значит.

Она шла по школе, не видя ничего перед собой из-за застланного слезами поля зрения, и не вытирала их, потому что не могла пошевелить рукой от страха, окутавшего ее.

- Эй, Грейнджер! Что, смелая, связываться с профессором Зельев? – Слышались чьи-то голоса. – Это правда, что ты ему угрожала? - Она смутно узнавала их, но это ее сейчас не волновало.

Придя в гостиную Гриффиндора, она заметила Рона, который, как только увидел ее, усадил себе на колени Лаванду Браун. Та от неожиданности взвизгнула, после чего с возгласом «Бон-Бон!» принялась целовать рыжего парня. Это Гермиону тоже не заинтересовало. Она молнией пронеслась мимо обращенных на нее взглядов сокурсников и через пару секунд оказалась в спальне для девочек, достала из сумки злополучные послания и принялась сжигать их в камине, с панической мыслью «Я не писала этого…».

Никто не в курсе о теме писем. Все подумают, что Снейп назначил ей взыскание за какие-то угрозы. Никто не узнает, что на самом деле будет происходить в подземелье. Девушку трясло. И она не сможет пожаловаться Директору, ни в каком случае, потому что ей придется рассказать все, включая действие заклинания выявления тайных желаний. Никто, абсолютно никто не в состоянии здесь чем-то ей помочь, даже Гарри, который ее понимает.

Остаток дня она проходила как зомби. На ужин не пошла, не желая никого видеть, и вместо этого попросила еды на кухне у домовых эльфов. Иногда хотелось, чтобы часы перестали тикать, дабы каким-то волшебным образом отменить свой роковой час.

Гермиона подумала, что он, наверное захочет ее раз… раздевать… В том тексте она мечтала, чтобы Зельевар снял с нее нижнее белье. Но сейчас, когда дело дошло до воплощения этой смелой фантазии, липкий ужас доводил ее до тошноты. Также в голове крутилась мысль надеть что-нибудь другое, не школьную форму, но была все же отложена. Повод у нее пугающе далек от романтического свидания. Галстук, однако, она оставила в спальне. Накинула мантию, собралась, и отрешенно отправилась навстречу холоду подземелий, слизеринского Декана и его беспощадности.

Грейнджер переволновалась буквально до предобмарочного состояния. Видимо поэтому, как только она вошла в кабинет Снейпа и увидела его, то, не сказав ни слова, сразу обняла учителя и прижалась к его корпусу.

«Не отталкивайте меня, пожалуйста… Не делайте никакой жестокости, хотя бы сейчас, когда я так уязвима, прошу Вас…» - Молила она молча. Но мгновение спустя испуганно отстранилась. – «Он, наверное, должен наказать меня, а не приласкать…» - Подумала она и опасливо посмотрела в лицо мужчине, еще не успев осмыслить, чего ожидает от него.

Ее встретило его холодное выражение лица. Скорее всего, она должна будет исполнять его самые мерзкие прихоти – предположила девушка.

Находясь близко к тому, чтобы сойти с ума от сдавливающего страха, она рассеяно и мягко положила ладони ему на грудь и уставилась на его пуговицы. Те самые, многочисленные, застегнутый на которые, Декан Слизерина смотрелся как неприступная скала. Они сейчас расплывались перед ее глазами.

- Я не знаю, с чего начинать, профессор… - Промолвила Гермиона. Стыд прожигал ее мозг насквозь.

- Вспоминай содержание своих писем. – Произнес холодный голос. – В них ты прекрасно представляла, что я должен делать с тобой в каждый последующий момент времени.

Это будет выполнение ее прихотей, о которых она хотела бы забыть, как о страшном сне. Такой ход событий должен обернуться наибольшим издевательством над ней.

Грейнджер отчаянно воспроизводила в памяти, что же там было написано, и озвучить что-либо из этого при нем заслуженно стоило бы ей парочки круциатосов. Тем не менее, Снейп, похоже, ждал ее слов или действий.

- С… снимите с меня блузку… - Пробормотала она, почти не открывая рта, и густо зардела, не поднимая глаз.

Дальнейшее произошло очень быстро. Зельевар резкими и рваными движениями разъединял застежки, сначала на ее мантии, защепленной на шее, потом на белой сатиновой кофточке, вытаскивая ее из-за пояса юбки, задевая торчащие соски девушки, и оставляя ее по пояс голой. Она слегка сторонилась его, но понимала, что это не имеет смысла.

Он остановился, и последовала тишина. Гермиона не выдерживала этой напряженной паузы. Она обхватила себя руками, приходя в ужас от того, что впервые в жизни находится полуобнаженной под циничным мужским взглядом, и заплакала. Закрыть лицо также не представлялось возможным. В таком случае ей пришлось бы убрать локти от груди.

Она чувствовала, что он смеется. Это передавалось ей по воздуху характерными колебаниями. Нужно что-то делать, иначе, это невыносимое стояние грозит продлиться до бесконечности. Надо попросить его о чем-то…

- Поцелуйте меня… - Сорвалось с ее уст. Глаза студентки выпучились от собственных слов. Ей становилось дурно от мысли, что этот отвратительный тип может приблизиться и дотронуться до нее. Лучше потерять сознание.

Подробнее. – Произнес он. - Какое жалкое место твоего тщедушного тельца я должен хм… поцеловать?

- Я не знаю… - Ее била дрожь. Она не хотела думать на эту тему.

- Знаешь, Грейнджер. Нельзя так поступать с мужчинами. – Он грубо схватил ее и прижал к себе, приподняв, чтобы их лица оказались в сантиметрах друг от друга. На ее счастье, Гермиона успела зажмурить глаза, чтобы не видеть близко этого огромного носа, желчной кожи и прочих «прелестей» ненавистного профессора, на которого она насмотрелась за годы учебы. Его дыхание обжигало ее щеку. Что он хочет?

- В твоих фантазиях это было на моем столе. – Сказал Снейп, и в следующий момент гриффиндорка поняла, что его рука подхватила ее под ягодицами и оторвала от пола. Она то ли громко вздохнула, то ли взвизгнула.

- Нет… - Прошептала девушка, вовсе не готовая к такому. Представление того, что может последовать дальше, сделало буквально невозможным ее дальнейший мыслительный процесс – «На столе? Прямо сейчас?». Она заметила, что ее пальцы намертво вцепились в плечи Зельевара. В голове со скоростью света проносились сцены из ее посланий, которые тяжелым грузом ложились на ее текущее положение. Подробные описания манипуляций с ее телом и органами мужской половой системы казались хрониками экзекуций ада.

Гермиона, наконец, ощутила твердую поверхность под собой.

- Я не настолько искусен, как ты себе, по какой-то причине, представляешь. – Его голос был немного сбивчивым и нетерпеливым.

– «Неужели?» - Она с неверием и страхом думала о том, что возбуждает его.

- Но я исцелю тебя, детка.

Грейнджер распахнула глаза, больше не в силах прятаться от того, что происходит. Инквизитор стоял над ней. Ее ноги были зажаты в расставленном виде его телом, и по ощущениям, до нее дошло, что на ней нет ничего, кроме школьной юбки, задранной на живот. Видимо, он избавился от ее белья магией.

В твоих мечтах я всегда был одетым. – Произнес Снейп с ухмылкой и начал расчехлять свое самое жуткое, на взгляд гриффиндорки, орудие пыток. Она помнила, что также в тех посланиях она насасывала это с большим упоением.

Поняв, что она сухая, Зельевар выругался и плюнул на свою руку, чтобы смочить член.

Была жгучая боль, но она ничто, по сравнению с моральным унижением, которая терпела Гермиона, елозящая по гладкой поверхности стола преподавателя от его ритмичных толчков. Через какое-то время, тепло все-таки стало растекаться по ее телу. Она видела разгоряченное лицо слизеринского Декана и его приоткрытый рот.

- Профессор Снейп… – Прохрипела она. – Северус…

Он смутно обратил на нее внимание.

- Там… все… было… не так… - Грейнджер умудрилась выкрутиться и снять себя с него. Она взобралась на колени напротив мужчины, улыбнулась, обхватила его шею и поцеловала настолько нежно и страстно, что он обнял ее голую спину и прижал к себе, отвечая. Затем она попыталась расстегнуть его пуговицы, начиная с воротника, но у нее ничего не получалось, и откуда ни возьмись, на столе подвернулась волшебная палочка, коснувшись которой верхней застежки, Гермиона разъединила сюртук и рубашку Снейпа.

Она поместила руки под его одежды и погладила худую грудь с темными волосками. Когда девушка глянула ниже, ее взору открылась видимая часть его тела. От пупка волосы спускались туда, куда она больше всего боялась смотреть. Вспыхнув от прилившей к лицу крови с новой силой, она уже желала быть ближе к Зельевару.

Вновь пронзив ее, он начал двигаться резче, и она выгибалась ему навстречу, крича «Да». Гермиона была в опасной близости к тому, чтобы свалиться с края стола, но Снейп дернул ее назад и прижал своим весом, забравшись сверху. Рядом что-то разбилось.

- Да, заучка! О, сладкая… - Сквозь зубы прошипел учитель.

Грейнджер только громко стонала.

Они сотряслись почти одновременно, и он безвольной черной кучей рухнул на нее, тяжело дыша.

- Иди в свою спальню. Уже поздно. – Студентка услышала холодный голос, когда пришла в себя. Она лишь заметила мелькнувшую в дверном проеме полу мантии учителя Зельев, когда он удалился, видимо в свои покои. Ей там места нет.

Утром ее первой мыслью было пойти к Снейпу и… принести ему пирожков и кофе, о чем она попросила эльфов.

Профессор встретил ее все тем же неприветливым выражением лица, которое было обычным для него.

- Что Вам нужно здесь, мисс Грейнджер в столь ранний час? – Строго спросил он.

- Северус… - Растерянно и нежно произнесла она.

- Никакой я тебе не Северус. – Зельевар слегка ухмыльнулся и сделал шаг к ней. - Я сразу сказал, что тебе ничего не светит.

- Но как…? - В ее голосе слышались подступающие слезы. – То, что было вчера…

- Если я не удовлетворил твои фантазии вчера, мы можем продолжить сегодня. - Он интригующе замедлял каждое последующее слово, наступая на нее. – И завтра. Но ты можешь быть только игрушкой для меня, потому что я навсегда принадлежу другой женщине, и никогда не буду твоим.

Узнать о Лили Эванс ей предстоит только через два года, и при совсем других обстоятельствах. А пока им вместе с Гарри остается только недоуменно гадать, кто это.

========== Часть 7 ==========

Весь день Грейджер ходила в состоянии, которое было близко к фрустрации и отрешенности. Она разговаривала с друзьями отстраненным тоном. Главной ее неразрешимой дилеммой, было, стоит ли продолжать отношения со Снейпом. Если нет, то она останется в полном одиночестве, поскольку Рон и другие продолжат презирать ее. А если да, так, как он ей предложил, это будет ранить ее все сильнее, и в конце сведет с ума, потому что сейчас, этим туманным днем, до нее начало доходить, что же она чувствует к нему. Это пугало.

С одиннадцати лет, с их первого курса, Зельевар казался ей загадочным, таинственным, и одновременно опасным человеком. Она боялась его, но было что-то еще. Уважение. Он обладает достоинством, хоть и приправленным надменной спесью. Эта недосягаемость всегда наводила на мысль о холодном сердце профессора, закрытом для посторонних. И сегодня утром он очень неоднозначно дал ей понять почему. Это вводило ее в замешательство еще больше. Девушка поделилась услышанным только с Гарри.

- Врет он все. Кого может любить такой человек, как он…? – Саркастически сомневался парень.

Гермиона тоже склонялась считать, что сальный ублюдок просто-напросто придумал отговорку про некую женщину, чтобы отстранить ее от себя.

…

Все же, после неоднократных стычек везде, куда бы она не пошла, с обнимающейся парочкой Рона и Лаванды, она решила…

Ровно в то же время, как и вчера, гриффиндорка спустилась в подземелье, которое, в отличие от остальной части замка было холодным, гулким и сырым. Подстать его обитателям. Прямо в момент ее появления возле двери Снейпа, та самостоятельно открылась со скрипом. Девушку, вдруг, взяла оторопь от того, на что она идет. Зельевар сидел за своим столом и проверял письменные работы студентов. Увидев стоящую в дверном проеме Грейджер, он не смог скрыть легкого удивления и слабо, при том безрадостно улыбнулся.

- Профессор… - Промолвила Гермиона тихо, почувствовав предобморочное состояние. – Я… - Не решалась говорить она.

- Пришла? Я тебе, кажется, ясно сказал. – Недовольно произнес учитель.

- Это правда! То, что было в письмах. – Ей казалось, что она горит внутри. – Я люблю Вас, профессор Снейп!

Девушка закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы он бросил в нее Аваду Кедавру сейчас, ударил, накричал матом… Только не проявлял равнодушие.

- Вы нравитесь мне с первого нашего урока. Я не могла сказать Вам этого, потому что это невозможно – любить человека настолько старше себя.

Гермиона не знала, зачем говорит ему все это. Наверное, чтобы заполнить тишину, на протяжении которой она могла бы убежать назад от страха, или со скоростью метлы Гарри начать кричать извинения за сказанное. Девушке показалось, что она слышит его дыхание где-то рядом.

- Не произноси это гнилое слово. – Снейп прохрипел голосом, будто прошедшего страшные испытания мученика. – Никогда в жизни.

Что за слово? Почему не произносить? Она плохо понимала, о чем он.

- Любовь? – Тихо спросила студентка, не уверенная, что стоит делать это при его странном состоянии, и осторожно приоткрыла глаза, заметив рядом черную мантию.

- Ты не представляешь себе, что это такое. – Зельевар схватил ее плечи. – Зло, которое оно в себе заключает.

Гермиона не находила, что можно ответить на это, но ей определенно было любопытно.

- У меня вырвано сердце. Я живу без него. – Столько горечи в человеческом голосе она не слышала никогда.

- Что случилось, профессор? – Искренне поинтересовалась Грейнджер.

- Тебе ни к чему знать. Я никому не рассказываю. – Он убрал от нее руки и отвернулся. Студентка понимала, что внутри Декана Слизерина что-то происходит, что не должно быть показано. Почему-то ей стало жаль его, и захотелось быстро что-то делать.

- Вы сказали, что мы можем продолжить… - Гермиона испугалась того, что произнесла, еще и потому, что в таком состоянии, как сейчас, Снейп может быть особо непредсказуемым.

А что, если в этом состоянии он находится всегда, и лишь скрывает его за маской хладнокровия? Гриффиндорке было бы страшно узнать об этом, и в то же время в ее голове вспыхнула искра авантюризма, просящая дотронуться до этой мрачной загадки, которой является душа слизеринской летучей мыши.

- Зачем тебе эта чернота, которая только и может заполнить тебя с пустой гниющей оболочкой, как я? У тебя есть влюбленные безумцы вроде Уизли, Лонгботтома и прочих. Они еще не знают, и вряд ли когда-то узнают о темной стороне того, чему им подобные глупцы сочиняют песни и поэмы.

В груди Гермионы все больше и больше раскрывался огромный цветок, готовый прорваться наружу. Она промычала что-то, в два шага преодолела расстояние между ними, и впилась своими губами в тонкий рот Снейпа.

Это был самый необычный поцелуй в ее жизни. Все имевшие место до сего момента, казались лишь какой-то забавой. Сейчас же, она проникала в самые глубины бездны темноты этого шикарного мужчины. Терпкий-горький, пьянящий, мускусный, он вызывал дрожь, трепет, нежность, затмевающие ее голову и возбуждающие.

Он отнес ее в свою спальню, на мягкую постель, и впервые за их встречи, разделся, дав ей вдоволь налюбоваться тщедушным жилистым телом. Девушке, похоже, были безразличны как его красота, так и ее отсутствие. Она облизывала и целовала его, ласкала руками и своим обнаженным тельцем. Снейпу уже нравилась Грейджер. Такой он не прочь иметь ее и на своем факультете. Жаль, что она грязнокровка. Он тут же отругал себя за это мерзкое слово.

Гермионе запрещено называть его «Северус», запрещено говорить ему о любви. Она могла только невнятно мычать во время его страстных толчков и взвизгивать, когда немыслимая карусель подходила к невыносимой стадии.

…

- Да, я выбрала его, Рон. И то, что он из Слизерина вовсе не означает, что нужно лишить его права на простые человеческие радости.

- Создай еще орден защиты слизеринцев от несправедливого к ним отношения.

Грейджер надула губы и отвернулась, уткнувшись в учебник.