Богатырская пшеница [Евгений Петрович Мар] (fb2) читать постранично, страница - 2

хозяйничают капиталисты и помещики, сыты и счастливы не те, кто работает на заводах или трудится на полях, а те, кому принадлежат заводы и поместья и кто пользуется трудом работающих там людей.

Много грустных историй может рассказать этот хлебный ломтик, видевший на своем недолгом веку достаточно слез, нужды и горя.

Путешествие в глубь времен

Для того чтобы узнать историю хлеба, составляющего сейчас главный продукт питания человека, надо совершить путешествие в глубь времен. Не сказочный «ковер-самолет», не фантастическая «машина времени» — длинные ряды книг на библиотечных полках помогут нам в этом.

Вначале люди ели зерна дикорастущих хлебных злаков, встречавшихся на их пути. Затем научились делать запасы этих зерен на зиму.

Кто был первым земледельцем на свете?

Конечно, на этот вопрос ответить невозможно. Во всяком случае, наши далекие предки, впервые бросившие семена на первобытную пашню, заслуживают того, чтобы благодарное человечество воздвигло им величественный памятник.

Хлеб древнего человека был, конечно, не похож на современный аппетитный, подрумяненный хлебец. В те отдаленные времена люди готовили вместо хлеба нечто вроде клейкой кашицы из растертых между камнями зерен, перемешанных с водой. Надо думать, что первую свою лепешку человек испек в горячей золе или на камне, раскаленном в костре. И это также было новым открытием в истории хлеба.

Сначала простая палка служила человеку единственным сельскохозяйственным орудием. На смену этой древней мотыге пришла соха. Она появилась в то время, когда человек уже сумел приручить дикого коня и буйвола и сделать их первыми своими помощниками в поле.

Наши предки-славяне, расчищая место для пашни, поджигали леса, выкорчевывали пни. Древняя былина повествует нам о том, как сказочный русский богатырь Илья Муромец очищал такую пашню от пней.

Но не только народные былины рассказывают о земледельцах прошлого. Многое о них сообщают и археологические находки. Нашим археологам (ученым, изучающим культуру и быт древних народов по дошедшим до нас вещественным памятникам) при раскопках славянских городищ удавалось находить следы древних сельскохозяйственных культур. Они, например, обнаруживали ямы-погреба для хранения семенных запасов, а в стенах этик ям замечали остатки зерен. Такие же остатки зерен нередко отыскивались ими и в глиняной обмазке очагов и накатов жилищ.

Мало кто знает, что в далекие от нас времена, где-нибудь на родине самых первых земледельцев, ржаные колосья, как сорняки, безжалостно удалялись с пшеничного поля. Долгое время они считались совсем непригодными для питания.

Пшеницу считают младшей сестрой ржи. А на самом деле белый хлеб старше черного.

В течение многих тысячелетий люди искренне верили в то, что урожай зависит от воли высшего божества. Они приносили жертвы своим богам, умоляя их в зной дать полям дождь или прекратить губительные, все уничтожающие ливни.

В Третьяковской галерее, в Москве, хранится картина художника Репина «Крестный ход в Курской губернии». Знаменитый художник изобразил сцену, каких немало бывало в жизни старой русской деревни.

Поле. Зной. Пыль вокруг. Впереди священник, а за ним — народ.

Поможет ли бог? Пошлет ли дождичка?

Крестные ходы устраивались ежегодно. Но это не помогало. В XVIII веке в России из ста лет тридцать четыре были недородными. В XIX веке насчитывалось сорок неурожайных лет. Особенно страшным был голод 1891 года, когда засуха захватила 42 области России, с 35 миллионами населения. Из первых двенадцати лет XX века семь были голодными.

История хлеба была в течение сотен лет историей голода, уносившего больше жертв, чем самые кровопролитные войны.

Россия издревле была земледельческой страной. А сотни тысяч русских крестьян не могли себя прокормить и нанимались батраками к кулакам или уходили на заработки в города.

Не многим из них хватало своего хлеба до нового урожая. Одни держались до рождества, другие — до пасхи, а дальше хоть иди по миру с нищенской сумою.

Люди в голодные годы ели всякие суррогаты — лебеду, толченую кору, — собирали случайно перезимовавшие под снегом колоски, съедали их зерна и заболевали страшной болезнью, уносившей тысячи жертв.

Но русский крестьянин не мог себя обеспечить хлебом даже и в урожайные годы. Ведь лучшие земли принадлежали помещикам и кулакам. 28 тысяч крупных помещиков имели столько же земли, сколько было ее у 10 миллионов крестьянских хозяйств. Миллионы крестьян владели не более чем одной или двумя десятинами. Кроме того, безлошадные должны были нанимать коня у богатого соседа и отдавать ему часть своего урожая. Лишь каждый третий крестьянин имел у себя лошадь.

«Тот, кто кормит Россию, сам недоедает», с горечью писал великий русский ученый-революционер Климентий Аркадьевич Тимирязев еще задолго до Великой Октябрьской социалистической революции.

Он тогда уже мечтал о времени, когда на наших