Таблетка [Святослав Владимирович Логинов] (fb2) читать постранично

Святослав Логинов Таблетка

Таблетка лежала на фарфоровой розеточке ровно посреди стола. Такие розетки в приличных семьях ставят, чтобы класть на них использованные чайные пакетики. Рядом с розеткой стоял стакан с водой — запивать. А уже на краю стола имелась тарелка, на которой кучилась сиротская порция чего-то съедобного. Не то овощное рагу, не то каша. Запаха у него не было никакого, и природу пищи было не определить. Харитон назвал это «мазь-перемазь». Возле перемази стоял второй стакан воды — побольше. Тут уже не оставалось сомнений, что первая порция воды предназначена для таблетки.

Кроме накрытого стола в помещении имелась кровать, а верней, топчан, на котором очнулся Харитон, а в углу торчал стульчак биотуалета, так что парашу выносить не придётся. Свет в помещении был равно тусклым и с течением времени не менялся. Впрочем, особо разглядывать там было нечего.

Ещё имелась дверь. С ручкой и без каких-либо следов замка. Потянув за ручку, дверь можно открыть и оказаться в коридоре, который никуда не вёл. Через пару шагов он превращался в штольню или подземный ход, или ещё во что-то, чему не было названия. Харитон называл это штольней. В самой камере пол, потолок и стены покрыты чем-то, напоминающим пластик. Вентиляционных отверстий или источников света обнаружить не удалось, свет просто был, безо всяких ламп, равно как и воздух, в меру спёртый. Из этого же пластика была изготовлена дверь, а вот в коридоре через пару шагов пластик сходил на нет, заменяясь стеной из плотного известняка. К стене была прислонена небольшая кайлушка, словно приглашавшая углублять штольню или подземный ход. Мол, прокопаешься к настоящему свету и чистому воздуху — и будешь свободен. Ну-ну, не очень верится в такие обещания.

Как он сюда попал, Харитон сказать не мог. Не было в нём ничего, что могло бы привлечь внимание инопланетян, чёрных магов, гениальных безумцев из других измерений и прочих любителей сажать граждан в безоконные камеры. Харитон был молод, ничем не примечателен, кроме разве что редкого имени, которое не терпел, потому что однокашники его вечно дразнили Харчиком. В школе Харчик ходил в середняках, имея по большинству предметов «три пишем, два в уме». Но для школы в райцентре и этого вполне достаточно. В десятый класс он пошёл только потому, что это позволило на два года отложить выбор жизненного пути. Мать кормит — и ладно. А особых успехов ни по одному предмету Харитон не выказывал. Потом то же самое было с армией. Харитон отслужил своё в войсках ПВО, но, вопреки надеждам близких, вернулся не повзрослевшим мужчиной, а прежним разгильдяем, не знающим, куда себя приткнуть. Даже всеобщей гулянки по поводу дембеля не устроил. Попили со школьными приятелями пивка — и довольно. Домой в тот вечер вернулся трезвым, а утром проснулся на топчане в камере.

Пытался найти выход, звал хоть кого-нибудь, стучал найденной кайлушкой. Долбить камень поначалу казалось глупым, а вот стены, пол и потолок в камере излупил всюду, но безрезультатно. Кайлушка отскакивала от пластика, не оставляя следов. Зато камень в штольне ударам поддавался. Сыпалась крошка, и даже удалось отколоть довольно значительную плитку.

Мусор Харитон сгрёб ближе к двери. Кучка получилась маленькая, но Харитон немедля встревожился: что будет, когда обломки завалят всю штольню? Этой мыслишки оказалось достаточно, чтобы Харитон бросил подобие осмысленной работы и вновь принялся крушить несокрушимые стены в камере. Мазь-перемазь с тарелки спихнул пальцем в унитаз и попытался раздолбать тарелку. Пластик упруго сыграл, и кайлушка едва не заехала Харитону в лоб. Стаканы и розеточку Харитон оставил в покое.

Избесившись до утомления, Харитон уснул на несокрушимом топчане, нежно обняв кайлушку. В инструменте этом скрывалась единственная надежда незнамо на что. Других инструментов в камере не было, даже ложки; мазь-перемазь, видимо, предлагалось слизывать с тарелки или есть пальцами.

Харитон не знал, сколько он провалялся в забытьи — десять минут или десять часов, но, разлепив глаза, увидал в камере порядок. Брошенная тарелка стояла на столе, и на ней кучилась горка пищи, неотличимая от той, что отправилась в унитаз. Вода, выпитая Харитоном, также возобновилась. Последнее радовало уже тем, что не придётся добывать воду из унитаза. Опять же, хотелось есть, а ничего похожего на пищу, кроме перемази на тарелочке, обнаружить не удалось.

На этот раз с перемазью Харитон обошёлся по-хозяйски, слизав её языком. Было не кисло, не солоно, но с голодухи сгодилось. Запил водичкой, с сомнением поглядел на таблетку и трогать не стал. Ясно, что там не яд, но никакого доверия Харитон к таблеткам не испытывал и решил без крайней необходимости колёса не глотать. Теперь оставалось либо снова заваливаться на койку, либо идти в штольню.

В штольне был прежний процеженный свет и никакой пыли. Обломки, которые Харитон сгрёб к стенке, исчезли. А осталось ли проделанное углубление, определить не