Мясо для машин [СИ] [Алексей Алексеевич Доронин] (fb2) читать постранично

Доронин Алексей МЯСО ДЛЯ МАШИН

Для него все началось со звонка Рози.

Да, именно той самой Рози Уотерс, которая была когда-то его студенткой.

В полтретьего ночи Айпад, который он запрятал на самое дно рюкзака от фирмы «Найк», вдруг зачирикал, как попугай.

Вызов по Скайпу. Какой ублюдок звонит в это время? Тем более, что он больше не профессор университета, а свободный художник.

Выбираясь из спального мешка, Роберт перебирал в голове фамилии и часовые пояса. Это явно кто-нибудь из Европы. Может, лягушатник, с которым он заспорил по поводу интертекстуальных включений из «Уллиса» Джеймса Джойса в его, лягушатника, новой книге. Господи, да кто этого Джойса читает в современном мире. Право, лучше бы он тогда смолчал, а не портил себе нервы.

Ночной лес был тих и спокоен. Шумели вековые сосны, явно стоящие здесь с доколумбовых времен. Исполняли свою арию сверчки под аккомпанемент далекого уханья совы.

Волки так близко к тропе обычно не появляются. Но на случай встречи с ними у него было патентованное средство в виде аэрозольных баллончиков «Bear Spray». Отпугнет куда лучше, чем огнестрельное оружие, и никого не надо убивать.

Убивать он вообще никого не хотел, это было одним из его принципов. Даже змею, которая однажды заползла к нему в палатку, он просто выкинул палкой.

Планшет все никак не замолкал, и Роберт, пока возился с застежками рюкзака, пообещал себе, что обрушит на этого незадачливого идиота весь запас своего красноречия.

Наконец, продукт компании «Эппл» оказался у него в руке.

Открыв вкладку Скайпа, он машинально включил видеосвязь. Желание метать громы и молнии пропало сразу, как только он увидел лицо собеседника.

Да, она почти не изменилась за эти годы. Разве что теперь, наверное, обесцвечивает не только черные волосы, но и седые.

Когда-то они с Рози хорошо проводили время во внеурочные часы.

Он тогда был не одиноким стариком с бурной биографией и несбывшимися мечтами, а молодым преподавателем одного из университетов Лиги Плюща^[1]. И да, он имел очень вольные отношения как с девушками из кампуса, так и с общественной моралью. Хотя война во Вьетнаме к тому времени давно закончилась, он носил довольно длинные волосы, курил не только табак и занимался общественной деятельностью. Подписывал письма вместе с другими прогрессивными деятелями и участвовал в маршах на Вашингтон. С тех пор он выступал против многих войн и всё с неизменным «успехом». Последней его акцией была «Захвати Уолл-стрит»^[2]. Пришлось немного побегать от полиции и даже получить синяк от резиновой пули. Но прелести жизни в свободной стране заключаются в том, что на его биографию это событие пятном не легло и работы не лишило. Хотя, может, и закрыло некоторые двери. В последние годы он работал в менее престижном заведении.

С тех пор миновали четыре президента и целая эпоха. Рози дважды побывала замужем, он три раза успел побыть женатым. И то, что она была у него в друзьях на Фейсбуке, не означало, что между ними были хоть какие-то отношения.

Пока эти воспоминания проносились у него в голове, а глаза всматривались в экран, женщина молчала, хотя рот ее то и дело приоткрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Она сидела в полутемной комнате. На заднем плане, за окном, мелькали какие-то вспышки. Что у них там за салют?.. Он попытался вытащить из памяти, из какого города последний раз получал от нее рождественскую открытку? Бумажную, а не по мэйлу. Из Майами? Из Фриско? Черт, не вспомнить.

С какой стати ей понадобилось звонить ему, да еще среди ночи? И что у нее с лицом? Почему на нем даже не страх, а ужас?

— Роберт! Как хорошо… что ты… Никто больше не отвечает! — наконец, выдавила она из себя. Говорила Рози так, будто пробежала стометровку и теперь задыхается. — Я сегодня проснулась… Была не в форме пару дней… Сегодня пришла в себя… Звонила и Джеку… и маме… и всем-всем. Никто не отвечает. Я боюсь!

Стоп. Неужели взялась за старое? Помнится, тогда она баловалась травкой. Они все ей баловались. Но против вещей потяжелее, которые имели хождение в их компании, Рози яростно возражала.

Ей уже за сорок. Неужели не остепенилась? Да кто ее мог напугать? Ее бывший? Грабители? Пришельцы?

Лицо перед монитором вдруг дернулось и рот исказился в крике.

— Роберт! Они гонятся за мной… Они го… — она сорвалась на плач. — За мной…

Плач в этом месте перешел в вой. Жалобный вой испуганной маленькой собачонки.

— Я слышу… — голос ее почему-то перешел на шепот. — На лестнице… Помоги, спаси, прошу тебя…

«Что там случилось? Теракт? Погром? Какие-то беспорядки?»

В новостях вроде бы ничего…

Стоп… никаких новостей он не смотрел уже много дней. Если быть точным, с позапрошлой субботы. А людей не видел и того дольше. Недели три. Нет, он не уходил в глушь. Оставался, как он думал, в пределах досягаемости цивилизации. Но обходился без нее. Если психика некоторых — как