Век здравомыслия [Ирвин Шоу] (fb2) читать постранично

Ирвин Шоу ВЕК ЗДРАВОМЫСЛИЯ

Кошмар приснился ему только однажды — в декабре. Наутро он несколько секунд думал о нем, а потом забыл. Исчез из памяти до одного апрельского вечера, а потом вдруг вспомнился за десять минут до того, как заканчивалась посадка на его самолет. Всякий раз, поднимаясь на борт самолета, он испытывал легкую тревогу. Понимал, что рискует, пусть риск этот и небольшой, поскольку каждый полет мог закончиться его смертью. Он вручал свою жизнь во власть воздушных потоков, грозовых облаков, клапанов и крыльев, перед которой были бессильны мастерство пилота и услужливость стюардесс. Наверное, этот страх и заставил его вспомнить кошмар в тот самый момент, когда он прощался на галерее с женой и сестрой, глядя на поблескивающий сигнальными огнями самолет, застывший на летном поле.

В кошмаре умирала его сестра, Элизабет. Он шел за гробом до кладбища и, не проронив не слезинки, наблюдал, как гроб опускают в могилу, а потом возвращался домой. И происходило все это 14 мая. Точность и определенность даты придавала кошмару не свойственную сну реальность. Проснувшись, он безуспешно пытался понять, почему именно 14 мая, почему подсознание выбрало именно этот день, отстоящий от настоящего на добрые пять месяцев. В мае никто из его ближайших родственников не рождался, не отмечались никакие годовщины, да и с ним лично в этот месяц никогда ничего не происходило. Он сонно рассмеялся, легонько погладил Элис по голому плечу, встал и ушел на работу, окунулся в логичную и понятную атмосферу кульманов и чертежей, не рассказав о кошмаре ни тогда, ни потом, ни жене, ни кому-то еще.

И вот, посмеявшись над тем, как сонно и небрежно попрощалась с ним его пятилетняя дочь, когда он уходил из квартиры, поцеловавшись на прощание с Элизабет в шуме работающих самолетных двигателей, он вдруг вспомнил кошмар. Элизабет стояла перед ним, разрумянившаяся, здоровенькая, веселая, словно только что выиграла партию в теннис или заплыв в бассейне, и надо было очень сильно напрячься, чтобы представить ее лежащей в гробу.

— По возвращении привези мне Кэри Гранта, — Элизабет потерлась о его щеку.

— Разумеется, — ответил Рой.

— Оставляю вас, чтобы вы могли нежно попрощаться, — добавила Элизабет. — Элис, не забудь про главное. Накажи ему быть паинькой.

— Я его уже проинструктировала, — ответила Элис. — Никаких женщин. До обеда не больше трех «мартини». Дважды в неделю докладывать мне по телефону. Сесть в самолет и вернуться домой, как только работу будет закончена.

— Две недели, — напомнил Рой. — Клянусь, что вернусь через две недели.

— И не очень-то развлекайся, — Элис улыбалась, но в глазах стояли слезы. Так случалось всегда, когда он уезжал от нее, даже на один день в Вашингтон.

— Не буду. Обещаю работать, не поднимая головы.

— И правильно, — Элис рассмеялась. — Для того ты и едешь.

— Не везешь с собой телефонов подружек? — полюбопытствовала Элизабет.

— Нет, — в жизни Роя был период, до женитьбы на Элис, когда он активно ухлестывал за женщинами, а его приятели, возвращавшиеся из Европы с войны рассказывали всякие истории, по большей части выдуманные, о диких нравах Лондона и Парижа, поэтому жена и сестра считали Роя более ветреным и непостоянным, чем он был на самом деле. — Господи, какое это счастье, хотя бы на несколько дней выйти изпод контроля женского совета директоров.

Он и Элис направились к выходу из галереи.

— Береги себя, дорогой, — прошептала Элис.

— Не волнуйся, — он поцеловал жену.

— Как я это ненавижу, — Элис прижалась к нему. — Мы все время расстаемся. Это последний раз. Отныне, куда бы ты не собрался, я поеду с тобой.

— Хорошо, — Рой улыбнулся.

— Даже на стадион «Янки».

— Буду только рад, — еще несколько мгновений он обнимал ее, такую милую и родную, потом повернулся и направился к самолету. У трапа повернулся, помахал рукой. Элис и Элизабет ответили тем же, и он отметил, как же они похожи, стройные, светловолосые, даже руки у них двигались в унисон.

Он поднялся по трапу, через минуту-другую люк захлопнулся и самолет медленно покатился к началу взлетной полосы.

* * *

Через десять дней, позвонив из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, Рой сказал Элис, что ей придется прилететь на Западное побережье.

— Мансон говорит, что этот проект растягивается на шесть месяцев. Он обещает найти мне место для жилья, так что жду тебя с распростертыми объятьями.

— Спасибо, — ответила Элис. — Скажи Мансону, что мне хочется дать ему в зубы.

— Ничего не поделаешь, бэби. Бизнес превыше всего. Ты знаешь.

— Почему он не сказал тебе об этом до отлета? Тогда ты помог бы мне подготовить квартиру к отъезду и мы могли бы поехать вместе.

— Он сам об этом не знал, — терпеливо объяснил Рой. — В наши дни ситуация меняется очень быстро.

— Я все равно хочу дать ему в зубы.

— Имеешь право, — Рой улыбнулся. Приедешь и скажешь ему об этом сама. Когда тебя ждать?