В конце концов [Борис Николаевич Полевой] (fb2) читать постранично, страница - 2

послевоенные месяцы. Колеся по стране, я собираю материал для книги, которую задумал о ней написать, и лишь изредка даю в «Правду» очерки. Так во всяком случае мыслилась эта поездка. Но таков уж беспокойный наш век. Из доброго намерения моего, как видно, ничего не получится. Болгария идет навстречу выборам, и в последние недели тут развернулась такая предвыборная борьба, что с созерцательным образом жизни пришлось покончить.

— Наши выборы — это не просто выборы в парламент. Это выбор пути, по которому пойдут страна и народ, — сказал третьего дня Георгий Димитров, недавно вернувшийся в Болгарию. Он принял меня в маленьком, скромном домике на одной из нешумных улиц столицы. Принял по-простому, по-домашнему. На нем был свободный, синий фланелевый костюм. Говорили мы с ним не в кабинете, которого, как мне кажется, в этом скромно обставленном домике и нет, а в небольшой столовой. На столе, накрытом грубой скатертью, стоял кувшин с вином. Глиняные кружки. В корзиночке лежал серый хлеб, нарезанный крупными ломтями. Сыр. И еще какая-то рыба домашнего копчения, необыкновенно вкусная.

Я, разумеется, во все глаза смотрел на хозяина дома, в которого влюбился еще в дни комсомольской юности. Все тут казалось мне необыкновенно значительным, и я достал было из кармана блокнот. Но он мягким отеческим движением отобрал его у меня, закрыл, и, отложив в сторону, продолжал говорить: — Это будет нелегкий выбор, товарищ Полевой. Предстоит борьба сложная, напряженная. Все не так просто, как, может быть, вам кажется.

Он сидел в плетеном кресле и, как крестьянин, уставший на пашне, маленькими глотками отхлебывал терпкое красное вино, заедая хлебом и сыром.

— Одержав свою грандиозную победу, все вы, советские люди, стали великими оптимистами. Ну что ж, логично. Имеете на это право. Но нам, коммунистам Болгарии, еще предстоит выиграть свою Сталинградскую битву. Выиграть без выстрела. — Он поставил кружку на стол. — Впрочем, и сейчас кое-где постреливают… Вы слышали, ходят слухи, что в случае победы коммунистов, американцы сбросят на Софию атомную бомбу? Этого, конечно, не произойдет, американцы не такие дураки, но само распространение таких слухов говорит, что реакция готова на все.

После разговора я имел возможность убедиться в правоте Димитрова. И так сказать, на собственной шкуре.

Идею книжки о корнях болгаро-советской дружбы Георгий Михайлович одобрил и на дни выборов посоветовал поехать в город Плевен. Здесь все — сам город, заповедный парк на месте знаменитых плевенских сражений русских солдат и болгарских ополченцев с турками, — парк, окруженный забором из трофейных турецких ружей, флеши со старинными орудиями, холм с костницей, то есть хранилищем черепов русских солдат, павших здесь, знамена и иные боевые реликвии, сберегаемые в золотом мерцании восковых свечей, — все это, овеянное легендами, красноречиво раскрывает, почему нас, советских солдат, вступивших год назад на землю монархо-фашистской Болгарии, встречали у околиц деревень пасхальным колокольным звоном и задушевным словом «братушки».

Записные книжки мои пухли день ото дня. План книги уже сложился в голове. Даже название придумалось: «Братушки». Неплохое, как мне кажется, название. И мечталось — вот кончатся выборы, дам из Плевена оперативный репортаж и засяду за книгу. Тут. На месте рождения этой дружбы.

Но вот утром болгарский офицер принес мне телеграмму, полученную комендантом из советского посольства: «Просим вас отыскать сотрудника „Правды“ полковника Полевого и помочь ему срочно выехать в Софию». Что такое? Почему выехать да еще срочно? Ведь выборы. Ведь именно здесь, где избирательная борьба особенно остра, куда из-за этого съехалось много западных корреспондентов, где уже прозвучало несколько выстрелов и ожидаются новые провокации, мне надо писать репортаж. Однако я попросил шофера готовить машину, а сам пешком отправился по избирательным участкам.

Судя по всему, абсолютная победа Отечественного фронта обеспечена. Празднично одетые люди разгуливают по улицам. Тут и там уже поют хоры. На площади перед собором длинная цепь людей, взявшихся за руки, под аккомпанемент какого-то домашнего оркестрика танцует хору. Живое, плавно движущееся по кругу кольцо людей охватывает площадь. Меня, а точнее говоря, мою советскую военную форму бурно приветствуют. Почти насильно втягивают в этот ритмически колеблющийся хоровод. Неуклюже стараюсь делать непривычные коленца. Интересно, очень интересно. Вот когда раскрывается народное сердце.

Еще недавно мы удивлялись, как это мог грузовик с нашими военными корреспондентами, среди которых были правдисты — Вадим Кожевников и Борис Горбатов, — прибыть в прошлом году в Софию, опередив даже наступающие части Красной Армии. Удивлялись. Недоумевали. И завидовали коллегам. А сейчас вот, отплясывая в этом хороводе, уже не удивляюсь. Это старое уважение к русским воинам, помноженное на славу Красной Армии, несущей освобождение народам Европы, и