Серебряная Снежинка [Андрэ Мэри Нортон] (fb2) читать постранично

Андрэ Нортон Серебряная Снежинка

Глава 1

Ярко-бронзовый и зеленый в косых лучах зимнего солнца, фазан в облаке снега вылетел из укрытия. Серебряная Снежинка столь же мгновенно подняла свой лук из дерева и рога и выстрелила. Тяжелая птица упала в кусты. Девушка кивнула, и один из сопровождающих поехал за добычей.

— Прекрасный выстрел, достойнейшая! — воскликнул старый воин ао Ли. Говорил он грубоватым голосом, как с новобранцем. — Даже женщины шунг-ню.., смиренно прошу прощения. Женщины шунг-ню грубые и невоспитанные, в то время как трижды достойная госпожа… — Он замолчал, и его обветренное лицо покрылось краской стыда и унижения.

Никто из сопровождающих не приветствовал ее выстрел, как поступили бы с равными себе. Все старые воины, сопровождавшие ее отца в походах, жившие на границе со своим традиционным врагом — шунг-ню, — они охраняли ее.

Серебряная Снежинка подняла руку, и ао Ли униженно склонился к ее ногам — в стыде и страхе перед своим военачальником и командиром. Ее отец ослаб и лишился чести, но все же он господин в своем доме.

Серебряная Снежинка повернулась и рукой в перчатке так сильно потянула узду своего косматого северного пони, что лошадь едва не встала на дыбы. Снег полетел с ее жесткой гривы и шкуры.

— Поезжай вперед, — с улыбкой приказала она ао Ли, стараясь смягчить то, что он считал серьезной ошибкой. — Разве можешь ты меня оскорбить? Мой повелитель и отец почитает твои советы, ты сам учил меня. Разве не слышала я, что женщины, живущие за Пурпурной Стеной, понимают язык птиц, могут разобрать скрип камня и дерева, а самые мудрые из них слышат даже голоса безвременно умерших из их могил?

Дыхание вырывалось у нее изо рта и образовало дымок на фоне бело-яшмового неба; ноги в сапожках из толстого стеганого войлока слегка покалывало от холода; но щеки раскраснелись и были почти цвета крови добычи, которую ао Ли привязал к своему седлу. Упряжь и седло у него такие, какими пользуются шунг-ню: хоть кочевники и варвары, но и несравненные всадники и воины.

С серьезным видом расхваливая искусство, с которым старый воин отыскал ее добычу и оценил ее, опустив лук, более легкий и тонкий, чем оружие степных кочевников, Серебряная Снежинка еле сдерживала слезы горя и гнева на себя. Она неблагодарна. Сын Неба за измену мог бы уничтожить всех обитателей дома ее отца: ибо если голова обратилась ко злу, можно ли доверять телу?

Но до сих пор они оставались в живых — она и ее отец; оставались в живых и даже в какой-то степени испытывали удовлетворение. Иногда она даже забывала, что им оставили жизнь исключительно из каприза, и даже чаша подогретого вина может стать причиной их смерти.

Послышался звук рога, за ним крик, такой громкий, что Серебряная Снежинка оглянулась: не падают ли сосульки с деревьев, ао Ли обернулся, положив одну морщинистую руку на рукоять меча, а другой натянув поводья. Его лошадь протестующе заржала, но он поставил ее между дочерью своего господина, которую жизнью и душой поклялся защищать, и тем, кто приближается.

Еще не увидев, она почувствовала виноватое прикосновение ао Ли к своей упряжи.

— Госпожа, — осмелился он прошептать.

За ней воины натягивали луки и высвобождали мечи. Серебряная Снежинка вздрогнула, несмотря на теплую меховую одежду. Они сегодня забрались далеко: неужели их заметили шунг-ню и решили напасть?

Девушка повернулась и посмотрела, куда указывал пальцем ао Ли. И хотя он всегда казался ей бесстрашным, сейчас его рука в шрамах дрожала.

Серебряная Снежинка еще быстрее, чем когда стреляла в фазана, натянула лук. Она внутренне простонала и бросила тоскливый взгляд на сверкающую изгибающуюся Великую Стену. С замирающим сердцем она подумала, что, может, это последнее, что она видит в жизни. За ней лежат бесконечные равнины и своеобразная свобода, которую, несомненно, узнал ее отец за годы своего изгнания. Может, ему там и следовало оставаться — какая она неблагодарная дочь, что даже могла так подумать! Потому что хоть отец побежден и обесчещен, его решение сдаться, а не подвергать свою армию массовой бойне, послужило причиной падению ряда министров в блистательном Шаньане. Он десять лет провел в плену, как знаменитый полководец и предатель Ли Лин. Как полководец Чан Чен, который тоже жил среди шунг-ню, даже женился там и завел детей, но потом тоже вернулся в земли Хань.

И вот к ним на вспотевшей лошади, от которой идет пар, приближается вестник, которого она все годы боялась увидеть. Что если он прибыл из Шаньаня, из столицы, где на драконьем троне во славе восседает Сын Неба и произносит свой приговор родам, которые считает предательскими? Может, вестник уже вручил ее отцу алый шнурок, а теперь едет, чтобы и ей передать приказ умереть. Может, тело Чао Куана свисает с дерева, или лежит, скорчившись от яда, или истекает кровью от удара мечом? А она поклялась, что не переживет отца; и выбор этот продиктован не волей Сына Неба.

Несмотря на железное