Море и рыбешки [Терри Пратчетт] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (16) »
Море и рыбешки
Taken: , 1
Неприятности начались – и не в первый раз – с яблока. На белом, без единого пятнышка, столе бабани Громс-Хмурри их лежал целый кулек. Красных и круглых, блестящих и сочных. Знай они, что их ждет, они бы затикали, как бомбы. – Бери все. Старый Гоппхутор сказал, что даст мне еще сколько угодно, – маманя Огг искоса глянула на свою подругу-ведьму. – Вкусные! Чуток сморщенные, но лежать могут хоть сколько. – Он назвал яблоко в твою честь? – Каждое слово бабани прожигало воздух, как капля кислоты. – За мои румяные щечки, – пояснила маманя Огг. – А еще в том году я вылечила ему ногу, когда он сверзился с лестницы. И составила притирание для лысины. – Не больно-то помогло твое притирание, – заметила бабаня. – И ходит он в таком парике, что живому человеку напялить просто грех. – Зато ему было приятно, что я о нем забочусь. Бабаня Громс-Хмурри не сводила глаз с кулька. В горах, где лето жаркое, а зимы холодные, фрукты и овощи всегда росли на славу. Перси же Гоппхутор, первейший огородник, как никто другой умел с помощью кисточки из верблюжьей шерсти устроить садовым растениям разнузданные любовные забавы. – Он свои яблоньки по всей округе продает, – продолжала маманя Огг. – Чудно, как подумаешь, что вскорости маманю Огг испробует тыща народу… – Еще тыща, – едко вставила бабаня. Бурная юность мамани была для нее открытой книгой (в невзрачной, впрочем, обложке). – Ну спасибо тебе, Эсме. – Маманя Огг на миг пригорюнилась и вдруг с притворной жалостью охнула: – Эсме! Да тебе никак завидно? – Мне? Завидно? С чего бы? Подумаешь, яблоко. Велика важность! – Вот и я думаю. Это ведь он просто чтобы польстить старухе, – сказала маманя. – Ну а как у тебя дела? – Хорошо. Просто замечательно. – Дров на зиму запасла сколько надо? – Почти. – Славненько, – протянула маманя. – Славненько. Они посидели молча. На подоконнике, стремясь вырваться на сентябрьское солнышко, тихо колотилась бабочка, разбуженная неосенним теплом. – А картошку-то… Выкопала уже? – спросила маманя. – Да. – У нас в этот раз богатый урожай. – Это хорошо. – А бобы засолила? – Да. – Небось ждешь не дождешься Испытаний на той неделе? – Да. – Готовишься? – Нет. Мамане почудилось, что, несмотря на яркое солнце, в углах комнаты сгустились тени. Сам воздух потемнел. Домишки ведьм со временем становятся очень чувствительны к переменам настроения своих обитательниц. Но маманя не вняла предупреждению. Дураки неудержимо несутся навстречу неприятностям, но в сравнении со старушками, которым уже нечего терять, они просто ползут как улитки. – Придешь в воскресенье обедать? – А что будет? – Свинина. – С яблочной подливкой? – Да… – Нет, – отрезала бабаня. За спиной у мамани послышался скрип: дверь распахнулась настежь. Обычный человек, чуждый чародейства, непременно нашел бы этому разумное объяснение – просто сквозняк. И маманя Огг вполне могла бы с этим согласиться, если бы не два очевидных для нее вопроса: почему сквозняк это сделал и как ему удалось откинуть крючок? – Ну, пора мне, заболталась. – Она проворно поднялась. – В это время года вечно дел по горло, верно? – Да. – Так я пошла. – До свидания. Маманя заспешила по дорожке прочь от дома. Сквозняк захлопнул за ней дверь. Ей пришло в голову, что, пожалуй, она малость переусердствовала. Но только малость. Жизнь ведьмы (есть такое мнение) нехороша тем, что приходится хоронить себя в деревенской глуши. Впрочем, маманю это не удручало. В деревенской глуши было все, чего могла пожелать ее душа, хотя в юности она пару раз жаловалась на нехватку мужчин. Побывать в дальних краях любопытно, но если говорить серьезно, кому они нужны? Там, конечно, незнакомая выпивка и харч диковинный, но вообще-то на чужбину хорошо съездить по делам, чтобы после вернуться домой, туда, где настоящая жизнь. Маманя Огг прекрасно чувствовала себя в маленькой деревушке. Само собой, размышляла она, пересекая лужайку, вид из окошка у Эсме не тот. Сама маманя жила в поселке, а вот за окнами бабани открывались лес и равнинное приволье – до самой дуги плоскомирского горизонта. Зрелище, от которого, по мнению мамани, запросто можно спятить. В свое время ей объяснили: мир, круглый и плоский, летит сквозь просторы вселенной на спинах четырех слонов, стоящих на панцире черепахи, и незачем выискивать в этом смысл. Происходило все упомянутое Где-то Там, с равнодушного благословения мамани: глобальные вопросы не занимали ее до тех пор, покуда у нее сохранялся личный мирок радиусом десять миль, который она носила с собой. Но Эсме Громс-Хмурри такое крохотное царство не устраивало. Она была из других ведьм. Маманя считала своим священным долгом не давать бабане Громс-Хмурри заскучать. Яблоки, если разобраться, мелочь, ничтожная шпилька, но Эсме непременно требовалось что-нибудь эдакое, чтобы всякий день чувствовать: жизнь проходит не зря. И если это что-нибудь –- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (16) »
Последние комментарии
58 минут 18 секунд назад
9 часов 49 минут назад
9 часов 52 минут назад
2 дней 16 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 22 часов назад