Чайка − принцесса с гробом: Сребровласая малышка [Итиро Сакаки] (fb2) читать онлайн

Чайка − принцесса с гробом: Сребровласая малышка

Сребровласая малышка

Первое, что бросилось ему в глаза, — яркий цвет серебра.

Бесконечно чистый, и все же не белый.

Похожий на серый, но блестящий и полный света.

Цвет бликовал на солнце и оставлял неизгладимое впечатление.

Поэтому…

***

Первой заговорила девочка.

— ...Папа.

Большие фиолетовые глаза моргнули, а сребровласая головка наклонилась невинным, словно у птенца, жестом.

На вид ей было 3-4 года.

Говорить она могла лишь отдельными словами, да и тех знала немного. Даже донести до собеседника мысли — уже непосильная задача для детей такого возраста.

В ответ…

— …

Тору Акюра промолчал.

Он не знал, что ответить девочке.

Мог ли он вообще знать ответ? Много ли на свете людей, способных подобрать нужные слова при виде девочки, которая обращается к ним на «папа», хоть и видит впервые в жизни?

— Папа?

Не добившись ответа от Тору, девочка наклонила голову еще сильнее. Она будто в самом деле недоумевала, почему этот человек ей не отвечает.

— Эх… — протянул Тору.

По ходу путешествия он свернул к горному ручью, чтобы набрать воды.

Пусть ручей и протекал рядом с дорогой, никаких домов или хотя бы людей поблизости не было. В свое время эта местность якобы пострадала от крупнокалиберного залпа магического оружия. Он уничтожил не только леса, но и почву, оставив лишь голые камни да ручьи между ними. И купцы, и прочие путешественники останавливались в этих местах, только чтобы набрать воды.

Другими словами, никого, кто мог бы быть родителем или опекуном девочки (хотя бы работорговца, перегонявшего товар), рядом не наблюдалось.

Откуда она вообще взялась?

Едва ли девочка просто заблудилась — ближайшие деревни слишком далеко.

— ...Папа?

— Будь мы в Акюре, ее бы куда-нибудь пристроили. — Тору сложил руки на груди.

Тайная деревня Акюра, где вырос Тору, воспитывала диверсантов не только из детей, рожденных в самой деревне, но и из подобранных сирот. Затем диверсантов посылали на заработки по всему свету. Такой уклад жизни уже успел стать для Акюры традиционным. Конечно, нельзя сказать, что деревня принимала сирот из жалости, ведь некоторые из них расставались с жизнью еще в тренировках, так и не став диверсантами. В ходе войны появлялось много сирот, а враждующие стороны пытались заручиться помощью диверсантов. Деревня Акюра лишь сводила спрос и предложение.

Тору слышал, что когда-то усыновили и его самого. Настоящих родителей он не знал.

Итак, будь Тору сейчас в Акюре, он бы просто нашел этой девочке «дом» и «семью» среди отошедших от дел диверсантов… но сейчас Акюры не было ни здесь, ни где-либо еще — вскоре после войны власть имущие уничтожили дом Тору.

— Но все-таки… — Он снова окинул девочку взглядом.

Длинные серебристые волосы, круглые фиолетовые глаза. Бледная, словно никогда не ведавшая загара кожа, лишенные всякого изъяна черты лица. Девочка напоминала не растущего ребенка, а идеальную от рождения куколку.

— Чем больше я на нее смотрю…

— Брат, — послышалось из-за спины.

Но первым делом Тору достигло не знакомое звучание голоса… а резкий порыв злобы. Он практически рефлекторно схватил девочку правой рукой и прыгнул влево.

Уже перекатываясь по земле, он увидел, что над тем местом, где они только что стояли, пролетел железный молот.

А затем…

— Мне уже даже спрашивать тебя не хочется, Акари, — проворчал Тору, ставя девочку на ноги и затем вставая сам.

— Хм? О чем это ты, брат? Боюсь, я не смогу сдержать себя и отвечу на почти любой твой вопрос, — ответила брюнетка, поднимая молот.

Высокая, стройная, обладавшая всеми признаками женской фигуры и великолепными чертами лица… и тем не менее заслуживавшая слова «величественная», а не «прекрасная» и не «очаровательная».

Она источала величие обнаженного клинка, даже просто стоя на месте. Многое в ней напоминало настоящее оружие — закаленное, избавленное от всего лишнего и прекрасное именно практичностью.

Акари Акюра.

Младшая сестра Тору. Впрочем, как и положено воспитаннице Акюры, не родная, а лишь тренировавшаяся у одних и тех же учителей… Но, как бы там ни было, они провели вместе всю сознательную жизнь.

— Тогда что это значит?

— Что ты понимаешь под этим?

Акари крутила в руке молот, словно красуясь, но остальные части ее тела, включая лицо, оставались неподвижны.

— То, что ты вдруг набросилась на меня со спины, не скрывая злобы.

— Я не смогу победить своего глубокоуважаемого брата в честной битве. Разве не логичнее в таких условиях попытаться наброситься сзади и нанести смертельный удар? — безразличным тоном разъяснила Акари.

— Зачем вообще нужно меня убивать?

— Потому что моего брата, который насилует всех без исключения девушек и женщин, нужно держать на ошейнике и поводке, заливая свечным воском.

— Воск тут лишний. Это уже пытка.

— Чтобы мой брат воспринял это как пытку? Глупости. Это кнут моей любви.

— Про кнут речь вообще не шла! Да и даже если бы я действительно кидался на всех без разбора, то тогда до такого бы точно не докатился! — воскликнул Тору, указывая на недоуменно глядевшую на него и Акари девочку. — Уж нападать на малышку я бы…

— Папа. — девочка указала пальцем в ответ.

— … — Тору не придумал, что сказать.

— Брат… — Акари прищурилась.

— Чего?

— Серебристые волосы. Фиолетовые глаза. Называет тебя «папой». Тебе ни в чем не нужно сознаться, что может касаться этой девочки?

— Нет. Ни в чем. Совершенно.

— Это ваш с Чайкой ребенок, как ни посмотри!

— Иди ты! И вообще, ты с нами всю дорогу! Даже если вдруг предположить, что я каким-то образом умудрился изнасиловать Чайку, она бы ни за что не смогла родить так, чтобы ты ничего не заметила!.. Кстати, посмотри — этой девочке никак не меньше трех лет!

— И что с того?

— Мы с Чайкой еще даже два года не знакомы! Числа не сходятся!

— Мне больно слышать твои притянутые за уши отговорки, брат.

— Это никакие не отговорки, а неопровержимые доводы! — закричал, срываясь, Тору.

И тогда…

— Тору. Акари. Помылась. Ваш черед…

Рядом объявилась бледная девушка с фиолетовыми глазами, на ходу вытиравшая длинные серебристые волосы.

Сейчас ее миниатюрное тело не сковывал походный наряд. Она только-только помылась в ручье и до сих пор носила простыню с прорезью для головы.

Чайка Трабант.

Хозяйка Тору и Акари, а также великолепный маг. И ко всему этому — бывшая принцесса погибшей северной империи Газ. Но поскольку этот титул привлекал к ней слишком много нежелательного внимания, она начала представляться фамилией «Трабант».

Но возвращаясь к делу…

— Мья?! — Чайка увидела девочку и округлила глаза.

Причина очевидна — девочка напоминала Чайку и волосами, и глазами, и кожей, и чертами лица.

Более того…

— Мама? — девочка наклонила голову.

По всей видимости, она считала Чайку своей мамой.

— Тору!.. — Чайка повернулась к парню. — Когда. Мы с тобой. Завели ребенка?

— Ради всего святого, начни размышлять хоть чуть-чуть логичнее, — отозвался Тору, опуская плечи.

***

На самом деле отряд Тору ничто не обязывало заботиться о малышке, и неважно, потерялась она или осиротела.

Даже сейчас, после войны, в городах и селах полно сирот, и некоторые работорговцы промышляли тем, что ловили и продавали их.

Некоторые люди полагали, что жизнь в рабстве лучше, чем смерть голодным и свободным. Кроме того, работорговля уже успела укорениться в обществе. Многие видели ее недостатки, но изменить все в одночасье не могли.

Так сложилось в обществе, так оно работало.

Не больше и не меньше.

Поэтому отряд Тору мог оставить девочку там, где она нашлась, и пойти своей дорогой.

Но…

— Что же теперь делать… — вздохнул Тору, сидевший на водительской площадке машины.

Малышка вместе с Чайкой находились рядом с машиной.

Чайка как раз учила девочку рисовать при помощи палочки. На земле уже появились неуклюжие портреты Тору и Акари.

Отряд Тору успел и помыться, и набрать питьевой воды, но пока не покидал окрестностей ручья.

Ги уже долгое время не выходил на связь, так что они просто искали любую информацию, касавшуюся «останков» или «героев». Другими словами, спешить было некуда.

Кроме того, Чайка странным образом привязалась к девочке… или, по крайней мере, не хотела оставлять ее одну. Переубедить ее могли бы поиски «останков», но в силу вышеупомянутой ситуации Чайка желала в первую очередь помочь девочке.

Таким образом, отряд Тору никуда не ехал и присматривал за малышкой.

— Чайка.

— М? — Та повернулась к Тору и чуть наклонила голову.

— Ты же не попросишь взять ее с собой, да?

— У… — Чайка свесила голову, словно Тору наступил ей на мозоль… а затем посмотрела на диверсанта исподлобья.

— В том, чтобы брать с собой непонятно чьего ребенка, уйма минусов, но никаких плюсов. Сказать по правде, нам с Акари одной тебя более чем хватает.

— ...Понимаю. Логично. Но…

— Если собираешься припомнить Фредерику, то она сама решила отправиться с нами, да и, честно сказать, оказалась среди нас самой сильной. Под ногами она не путается, хоть и пользы особо не приносит.

Под Фредерикой Тору понимал одного драгуна, фактически сильнейшую разновидность фейл.

Фредерика владела магией превращения, которая позволяла ей принимать как облик огромного дракона, так и обращаться кошкой, девушкой, женщиной и так далее. Как-то раз она проиграла отряду Тору, пришедшему за останками. Затем Фредерика с чего-то прониклась любопытством к отряду и пошла вместе с ним.

В то же время она оказалась своенравной и непредсказуемой. Могла в любую секунду исчезнуть, а потом так же неожиданно и без предупреждения объявиться снова.

— ...Кстати, — вдруг голову Тору посетила мысль. — Это часом не Фредерика?

— М?

— Эта девочка, — пояснил Тору, указывая пальцем на беззаботно рисовавшую на земле малышку. — Она слишком похожа на тебя, чтобы быть обычным потерявшимся ребенком. А с учетом того, что Фредерика как-то уже принимала твой облик…

— !.. — Чайка ошарашенно смотрела то на девочку, то на Тору.

И наконец…

— Тору и Фредерика. Завели ребенка?

— Это еще с какой стати? — Тору свесил плечи и продолжил: — А вообще… Фредерика чаще всего принимает женский облик, но при этом остается фейлой. Возможно, женщинами она начала обращаться из-за клятвы с Доминикой… Кто знает, может, она и в мужчину превратиться может.

— М? Фредерика. Пол. Нет?

— Понятное дело, в драгунах я не разбираюсь.

Драгуны вообще считались загадочными созданиями.

По сравнению с остальными фейлами люди знали об их жизни немногое (как и о кракенах, но те обитали под водой, где людей не бывает).

Драгуны не сбивались в стаи и жили далеко от людских поселений, поэтому на глаза людям практически не попадались. Свести драгуна и человека вместе могла только воля случая… или необычный характер самого драгуна.

Не менее загадочен и вопрос о половой принадлежности драгунов.

Люди относили драгунов к драконам, но речь шла лишь об одной из форм драгунов, которую люди боялись больше других. Собственного облика у драгунов не было в принципе. Их нетрудно считать бесформенными созданиями, этакой разновидностью амеб. А поскольку особей подобных существ зачастую не разделяют на самок и самцов, Фредерика тоже на деле могла оказаться бесполой.

А если учесть легкость, с которой превращалась Фредерика, не такой уж и дикой кажется мысль о том, что она могла размножаться почкованием.

— Эй… — Тору спрыгнул с машины и подошел к девочке. — Фредерика. Хватит уже, наигралась.

— Папа? — малышка недоуменно наклонила голову.

Тору в свою очередь поднял девочку за шиворот и прищурил взгляд.

— Хватит. Может, ты хочешь застать нас врасплох, но смысла в этом никакого, так что прекращай.

— Папа!

Девочка решила, что Тору играет с ней, засмеялась и задергала ручками и ножками. И во всяком случае, прекращать обращаться к юноше на «папа» не собиралась…

— Нет, все-таки, Фредерика, ты…

— Что я? — вдруг раздался голос за спиной Тору.

— ...Э?

Тору невольно моргнул, после чего обернулся.

По обочине дороги шла невысокая девушка с золотистыми волосами и красными глазами. Даже здесь, в глуши, она носила розовое платье с кружевами. Она будто очутилась здесь по ошибке, но Тору было не до впечатлений.

— Э? А? Фредерика? — озадаченно спросил он.

— Это я, а что? — Фредерика склонила голову. — Тебе что-то нужно? Или ты, наконец, захотел со мной сразиться?

— А… нет, не в этом дело.

Тору вновь посмотрел на девочку.

Если Фредерика в самом деле не начала почковаться, выходит, что она к появлению девочки непричастна.

Они вернулись к тому, с чего начали, так ничего и не узнав.

— ...Брат.

Вместе с Фредерикой к Тору подошла Акари.

Она на всякий случай ходила изучать окрестности в поисках родителей или знакомых девочки, а по пути, видимо, встретилась с Фредерикой.

— Я все обошла, но так и не нашла никого, кто мог бы ее знать. Поэтому она… вполне может оказаться брошенным ребенком, — безразлично проговорила Акари.

Она предположила, что по какой-то причине — начиная от нищеты и заканчивая интригами знати, — родители девочки привели ее сюда, оставили и ушли. Детей бросали не так уж редко. С учетом того, что рядом никого не оказалось, догадка Акари действительно имела право на жизнь.

Но она совершенно не объясняла сходство девочки и Чайки.

Случайность?

Или…

— Э? — Фредерика вдруг перевела взгляд на девочку. — Это же…

— Что такое, Фредерика? Ты ее что, знаешь? — спросил Тору, хоть и понимал, что едва ли дело в этом.

— Нет. Просто она… — начала было Фредерика, но тут…

— ?..

Вокруг Тору и остальных вдруг потемнело.

Вернее, на них упала тень.

Нечто огромное пролетело над их головами, закрыв солнце.

Точнее, это был…

— !..

Отряд тут же вскочил в защитные стойки.

Они распознали фигуру, которая пролетела над ними и начала описывать крупный полукруг.

— Драгун?!

В мелочах облик дракон над их головами отличался от известной им формы Фредерики, но признать в нем сородича не составляло труда. Вообще, «драконов» существует немало, но только у драгунов чешуя напоминает человеческие доспехи.

— ...Брат.

— Чайка, заводи машину… хотя, нет, готовь гундо! — воскликнул Тору, хватаясь за комбоклинки.

Фредерика после всего случившегося прониклась симпатией к отряду Тору и помогала ему… но лишь потому, что некогда связалась с человеком узами клятвы. Другими словами, она всегда находилась рядом с людьми.

Но не все драгуны жили так же.

Более того, в целом фейлы относились к людям весьма враждебно, а люди чаще всего видели в тех серьезную угрозу. Лишь драгуны и кракены стояли особняком, поскольку обладали развитым интеллектом и договаривались с людьми о сотрудничестве… но отряд Тору не знал, о какой части драгунов шла речь.

Если конкретно этот драгун считал людей врагами, то вполне мог напасть на них.

Кроме того, отряд Тору не знал, как в таком случае поведет себя Фредерика. Примет сторону сородича? Присоединится к отряду Тору? Решит никого не выбирать и остаться в стороне? Случиться могло что угодно, но если бы Фредерика обратилась против Тору и его товарищей, их всех ждала бы неминуемая смерть.

Вряд они смогли бы отбиться или сбежать.

Даже победу над Фредерикой они одержали при помощи множества оговорок и случайностей.

— Откуда он тут ни с того ни с сего?! — воскликнул Тору, чувствуя подступающее отчаяние. — Фредерика!

Он повернулся к перевоплощенному драгуну, все так же стоявшему рядом с ним.

Фредерика нисколько не волновалась и не нервничала. Она смотрела на панику Тору так же недоуменно, как и девочка.

А затем…

— Тору. Спереди, — сказала Фредерика.

Тот быстро перевел взгляд и снова увидел фигуру драгуна, уже закрывшую все поле зрения. Дракон шумно хлопнул крыльями и резко замедлился. Порыв ветра обрушился на Тору и Акари с такой силой, что им пришлось отступить на полшага, прикрыв головы…

— Ох, прошу прощения.

Тору услышал голос и недоуменно моргнул.

— ...Э?

От неожиданности он даже переглянулся с Акари.

Голос принадлежал не Акари, не Чайке и не Фредерике.

И, вроде бы, не девочке.

Значит, оставался…

— …

Драгун мягко приземлился перед отрядом Тору.

Он выглядел немного темнее Фредерики. Его чешуя казалась стальной, а не серебряной. Поэтому и мощь, которую излучало огромное тело, действительно внушала, однако…

— Кажется, моя дочь доставила вам неудобства.

— ...Э?

Тору уставился на драгуна вытаращенными глазами.

Голос издавал именно он. Других вариантов не оставалось.

А значит…

— Секунду… э-э… «дочь»?

— Стоило взгляд отвести, а она взяла и вылупилась. — Драгун повел сложенными крыльями.

Возможно, так драконы пожимают плечами.

— Ох, и перепугалась же я.

— Ты… ты ведь драгун, да?

— Неужели не похожа? — ответил драгун, чуть наклоняя голову. — А. Или вам показалось, что, раз моя дочь приняла человеческий облик, он и есть настоящий? Не-е-е-е. Нет у нас никакого настоящего облика, раз уж на то пошло.

Драгун говорил на удивление непринужденно.

Причем, в отличие от Фредерики, ни в кого не превращался, из-за чего Тору чувствовал себя не в своей тарелке.

Итак, если драгун назвал девочку своей «дочерью», выходит…

— Вот так дела… — проговорила Акари, ничем не показывая удивления. — Кто бы мог подумать, что Чайка — дочь дракона, а не Проклятого Императора...

— Да нет же, — отвлекся Тору, чтобы ответить сестре, а затем повернулся к недоуменно моргавшей малышке, стоявшей рядом с Фредерикой.

— Папа?

Даже сейчас обратившийся девочкой детеныш драгуна продолжал твердить одно и то же, не сводя с Тору глаз.

***

Драгуны размножались яйцами.

Другими словами, их детеныши вылуплялись из яиц, которые откладывала мать.

Однако выяснилось, что момент рождения драгуна очень важный и очень тонкий.

Как рассказали Фредерика и другой драгун (тоже безымянный и поэтому представившийся как «Запад-223»), поскольку у их сородичей нет «истинного облика», после рождения они для удобства подражают внешности первого увиденного существа.

Эта внешность побуждает «первое увиденное существо» опекать и охранять детеныша, а сам детеныш через подражание учится необходимым для жизни навыкам. Со временем драгуны накапливают достаточно магической энергии и воспоминаний для самообучения магии методом проб и ошибок.

Как правило, драгуны растут рядом со своими родителями и принимают их облик.

Но если драгуна-родителя не оказывается рядом с только что вылупившимся детенышем и вместо него малышу встречается некое другое создание, которому можно подражать…

То детеныш без каких-либо колебаний примет его облик — хоть кошачий, хоть собачий, хоть человеческий.

Гнездо драгуна, которого они встретили, неожиданно атаковала стая ортросов. Пока он отгонял их, детеныш взял и вылупился. Появившись на свет, он не нашел рядом образцов для подражания и инстинктивно побрел искать опекуна. Через какое-то время он упал в ручей и вскоре заметил купавшуюся в нем Чайку.

— Так вот почему они так похожи?..

— Папа? — девочка сидела на коленях Чайки рядом с Тору и озадаченно косилась на парня.

Кстати, слова драгуны начинают запоминать еще до рождения, а поскольку родителем этой малышки оказалась на редкость разговорчивая особь, кое-какие слова она почерпнуть успела.

— Возвращаюсь я в гнездо, а там яйцо разбито и в скорлупе ничего. Я так всполошилась, — продолжил драгун. — И ведь еще поговаривают, что если драгун не найдет образец, то у него не сформируется личность, и он вырастет чем-то непонятным. И еще я слышала, что некоторые детеныши твердо вдалбливают себе в голову, что они кошка, собака или человек. Это, конечно, сущий кошмар.

— Значит, драгун может не знать, что он драгун?..

Возможно, несколько таких драгунов и правда скрываются в человеческом обществе.

— Я сама согласна с тем, что с нами очень уж много хлопот, — снова заговорил драгун. — Но ничего, свою дочку я быстро переучу, и она станет таким же драгуном, как и я.

— Это что, так просто?

— Я не думаю, что человеческий облик отпечатался так уж глубоко. Как-нибудь справлюсь. Благо опыт есть. — Драгун говорил все тем же беззаботным тоном.

— Кстати, э-э… Запад-223? Ты несколько отличаешься от того, какими мы представляем себе драгунов… большую их часть. — Тору покосился на Фредерику. — Вас таких много?

— Не-а. Признаться, я сама была из таких. Ну, из тех, о которых говорила, что они считают себя людьми. Со временем, наконец, разобралась, но уже после того, как сформировался характер.

— А-а…

— У меня плохо получалось вести себя в человеческом обществе, так что новость я встретила с мыслью «надо же, это все объясняет» и тут же бросила быть человеком. Вот только говорливость нисколечко не пострадала.

Другими словами, воспитание драгуна прямо влияет на его характер.

— Думаю, у дочки случай гораздо проще, — проговорил драгун и поманил девочку лапой. — Ну же, иди сюда, я твоя мама.

— …

Девочка посмотрела на Чайку, затем на Тору, затем на драгуна.

И…

— … — прижалась к Чайке покрепче.

Девочка словно пыталась сказать, что знать не знает никаких драгунов, но это и не удивляло, ведь настоящую мать она видела впервые. Пожалуй, такой реакции стоило ожидать.

— О как, — драгун удрученно покрутил головой. — Ну ладно. Тогда… э-э…

Драгун приставил лапу ко лбу и о чем-то напряженно задумался.

— ...Вроде как-то так.

Раздался хлопок, и драгун исчез в клубах дыма. Когда дым рассеялся, вместо него показалась высокая молодая женщина.

Она немного напоминала дикарку — короткие растрепанные волосы, широкие плечи, мясистые руки и ноги. Тем не менее серебристым цветом волос и фиолетовыми глазами она напоминала Чайку и девочку. Скорее всего, эти цвета она выбрала нарочно.

— Вот, я твоя мама. Теперь веришь?!

— Мама!

Девочка тут же спрыгнула с колен Чайки, подбежала к драгуну и вцепилась в него. Женщина подняла ее на руки, беззлобно улыбнулась и проговорила:

— Вот. Ну а теперь мы возвращаемся домой. Еще раз извините.

— … — Чайка привстала… но затем села обратно, так ничего и не сделав.

— А, да. После такого ведь принято как-то благодарить, да? — спросил драгун, обратив внимание на поведение Чайки.

— Нет, не надо, — ответил Тору, тоже поглядывая на Чайку. — Мы и сами ломали голову над тем, как быть. Спасибо, что пришла и забрала.

— Ясненько. Ну и ладно. — Драгун кивнул… и отрастил на спине крылья, все еще не меняя формы человека и не выпуская девочку из рук. — Раз так, прощайте. Ну, скажи им: «До свидания».

— До свидания? — повторил детеныш.

Драгун сразу же взмахнул крыльями и поднялся в небо.

Фигура быстро поднялась на высоту и превратилась в точку… а затем улетела куда-то на запад.

— Что-то ты — Тору повернулся к Фредерике, — очень равнодушно вела себя.

— То есть?

— Ты ведь впервые за долгое время повстречалась с сородичем.

— Это да, но… — ответила Фредерика настолько легкомысленным тоном, словно для нее эта встреча ничего не значила.

Тору слышал, что менталитет драгунов сильно отличается от человеческого, но разницу понимал плохо.

— Мы, в отличие от людей, обычно не сбиваемся в стаи. И вообще, мы друг другу скорее враги, поскольку воюем за территорию. Даже в брачный период сражаемся за самцов.

— ...Ну вы даете.

Впрочем, Тору помнил, что Запад-223 и сама не особо пыталась заговорить с Фредерикой.

Если подумать, среди диких животных на удивление много тех, которые живут одиночками, защищая территорию, а с другими пересекаются лишь во время брачного периода. Может показаться, что они ведут одинокую жизнь, но к такому выводу может прийти только человек, привыкший жить в обществе. Другие сознания не обязаны с ним соглашаться.

Хотя… наверняка Запад-223 отнеслась к отряду Тору с относительной симпатией как раз потому, что некогда считала себя человеком. «Настоящий» драгун вполне мог бы без лишних слов атаковать отряд.

Так что с этой точки зрения…

— Ты, получается, довольно странная по меркам драгунов.

— Не знаю. Может быть. — Фредерика беззаботно улыбнулась. — Почему ты об этом говоришь?

— А… да так. Просто подумал, как нам повезло, что первым драгуном на нашем пути стала ты.

— … — Фредерика недоуменно моргнула.

Казалось, она не совсем поняла слова Тору, однако…

— Слушай-ка, Тору.

— Чего?

— Я чего-то не понимаю. Ты со мной спариться захотел?

— Нет. Точно нет. — Тору замотал головой.

Он так и не научился понимать, о чем думает этот драгун.

***

Машина ехала по дороге среди разоренных военной магией пустошей.

Чайка сидела в кресле водителя и держалась за рычаг. Тору меланхолично глядел вперед

— …

Вдруг он бросил на нее взгляд.

На первый взгляд в сребровласой девушке ничего не изменилось… но иногда она будто бы смотрела не на дорогу, а в пространство. Сколько Тору ни всматривался в линию ее взгляда, она неизменно упиралась в пустоту. А значит, Чайке лишь мерещилось что-то, чего нет.

Или, по крайней мере, пока нет.

— Тебе настолько пришелся по душе детеныш драгуна, обратившийся человеком? — неожиданно спросил Тору.

— Мья?!

Чайка тут же посмотрела на него, затем резко замотала головой. Любой бы при виде ее поспешности понял, что Тору попал в точку.

— Мы ведь пробыли с той девочкой совсем недолго.

— Тору. Она. Не понравилась?

— Я вообще ничего подумать не успел. Ну, разве что удивился, когда похожий на тебя ребенок вдруг меня ни с того ни с сего «папой» назвал…

— М-м. Я. Она. Похожи. Очень.

— Ну, еще бы, она ведь тебе подражала…

— Наверняка… — Чайка вдруг неловко улыбнулась. — Мой ребенок. Быть может. Возможно. Такой… — Чайка покраснела и свесила голову. — Такой… наверняка… но….

— …

Лишь теперь Тору понял, о чем речь.

Чайка путешествовала, чтобы разыскать разделенные на восемь частей останки отца и похоронить их. Она утверждала, что это и есть ее смысл жизни, ради которого она готова пойти на все.

Тору считал, что она погрязла в прошлом.

Дань уважения мертвецу не вернет его к жизни. Она его даже не обрадует. Даже если загробный мир существует на самом деле, сложно сказать, действительно ли покойный отец Чайки радуется, глядя на старания дочери, ведь незамутненный взгляд подтвердит, что она занята крайне бесполезным делом.

На поверхности можно оправдываться сколько угодно, но на деле любые почести покойникам воздаются ради живых.

Вероятнее всего, в день смерти отца и гибели страны Чайка потеряла опору, которая поддерживала бы ее сзади. Она стояла на месте с того самого дня, в который завершилась многовековая война.

Похоронив отца, она, наконец, примирилась бы с его смертью.

А через примирение порвала бы с прошлым.

Вот ради чего она собирала останки. Она считала слово «будущее» пустым и лишенным смысла, и лишь похороны могли все изменить.

Хотя, нет. Так считала одна только Чайка.

Тем не менее однажды она… вполне могла связать свою жизнь с чьей-либо и найти такое будущее, в котором у нее появился бы ребенок. Многие девушки видят одним из сценариев счастливого будущего тот, в котором они стоят возле мужа с ребенком на руках.

Чайка сознательно отказывалась об этом мечтать.

И именно поэтому ее так потряс миг, в который она обняла создание, так похожее на ее собственного ребенка. Чайка не думала, закрывала глаза, убеждала себя в обратном, но жизнь ткнула ее носом в правду и заставила осознать, насколько сильно она мечтала об этом в глубине души.

— Ну, ты помни… — Тору посмотрел вслед улетевшему драгуну. — Как соберешь останки, похоронишь их и разберешься со всем, что тебе там надо, потом можешь заниматься чем хочешь.

— Тору?..

— Можешь найти себе кого-нибудь, выйти замуж и родить. Не горюй так, мечта у тебя вполне достижимая.

Конечно, прямо сейчас Тору казалось, что Чайка и сама еще ребенок. Он не мог представить ее в роли матери.

Но кто знает, быть может, та форма, которую принял драгун по имени Запад-223… и есть возможное будущее, которое ждет Чайку.

Не совсем близкое, но и не бесконечно далекое.

Так что если Чайка решит двигаться к нему шаг за шагом…

— Тору… — Чайка обрадовалась и кратко кивнула.

...С румянцем на щеках.

Либо она застеснялась.

Либо…

— Кстати, брат, — вдруг обратилась к нему Акари изнутри машины. — То, что ребенок Чайки будет похож на детеныша того драгуна, это понятно. Но как будет выглядеть ребенок, которого рожу я?

— В смысле?..

— Мне стало интересно. Крайне интересно.

— Мне трудно представить даже то, что ты станешь мамой…

— Брат. Мне потребуется твоя помощь, чтобы удовлетворить любопытство.

— Какая еще помощь?.. — Тору вспомнил их групповой портрет, который Чайка как-то нарисовала. — Помочь вообразить, что ли?

— Нет. Банальнее.

— Ну?

— …

— …

Повисло молчание.

Чайка быстро переводила взгляд то на Тору, то на Акари.

И наконец…

— Отложим разговор.

— Видимо, придется. — Акари кивнула и вышла на площадку с молотом в руке.

— Кстати, драгун ведь тоже говорил о них, — пробормотал Тору, глядя на проступившие впереди силуэты. — О том, что ему пришлось выгонять с территории ортросов.

— !.. — Чайка шумно вдохнула.

Дорогу им преградила стая изрыгающих молний фейл, которых называли ортросами. Крупные стаи ортросов, грамотно использующие особенности местности, весьма опасны. Отряду Тору уже приходилось сталкиваться с ними незадолго до встречи с Фредерикой, и если бы не помощь пресловутой Фредерики, они пошли бы на корм фейлам.

— Где Фредерика?

— Исчезла куда-то, — ответила Акари.

Стало быть, распугать ортросов Фредерикой не получится.

— Она так каждый раз… ну точно кошка. Ладно, придется так. — Тору вздохнул и достал из ящика рядом с ногами шашки вроде той, что обычно начиняют порохом.

Их они изготовили специально для таких случаев, памятуя о последней встрече с ортросами. Внутри скрывался не порох, а металлические сетки и просто железные шипы. Ортросы призывают магические молнии, которые, однако, ничем не отличаются от настоящих. От них можно защититься, если подготовить некое подобие громоотвода.

— Вперед.

— М-м!

— Есть.

Чайка и Акари кивнули.

Тору смотрел на силуэты приближавшихся собак…

«Папа».

И вдруг почему-то вспомнил о той малышке.

«Интересно, а у меня в будущем будет ребенок?»

Ему было легче представить Акари или Чайку в роли матери, чем себя в роли отца. Если на то пошло, диверсанты вообще редко доживали до того, чтобы отойти от дел и завести домашнее хозяйство. Тору всегда считал, что однажды и сам погибнет на поле боя.

Наверное, у него не было права учить Чайку жизни и читать ей нравоучения.

Однако…

— …

Тору вдруг подумал, что и такое будущее его бы устроило.

Он мог жить, растить детей и оставить после себя хоть что-то.

Мог сделать то, что не получилось у Хасумин.

И поэтому…

— Сейчас нам обязательно нужно выжить, — прошептал Тору, совмещая эмблемы на ладонях и на рукоятях комбоклинков.

Оглавление

Сребровласая малышка