Приключения Джона Дэвиса [Александр Дюма] (fb2) читать постранично

Александр Дюма ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЖОНА ДЭВИСА

I

Сегодня, когда я пишу эти строки, минуло уже почти сорок лет с тех пор, как мой отец, капитан Эдуард Дэвис, командир английского фрегата «Юнона», лишился ноги. Ее оторвало одним из последних ядер, пущенных с борта «Мстителя» в тот самый момент, когда французский корабль решил скорее погибнуть в морской пучине, чем сдаться.

По возвращении в Портсмут он узнал, что туда уже дошла весть о победе адмирала Хоу, а его самого ожидает звание контр-адмирала, пожалованное ему, к несчастью, вместе с почетной отставкой, ибо лорды Адмиралтейства, без сомнения, сочли, что получивший увечье контр-адмирал Эдуард Дэвис, едва достигший сорока пяти лет, вряд ли сумеет служить Великобритании столь же плодотворно, как до достославного происшествия, жертвой которого он стал.

Отец мой был из тех достойных моряков, которые полагают, что суша существует только для того, чтобы запасаться на ней свежей водой или вялить рыбу. Он родился на борту фрегата, и первое, что предстало перед его глазами, было небо и море. Гардемарин в пятнадцать лет, лейтенант в двадцать пять, капитан в тридцать, лучшую, прекраснейшую часть жизни он провел на воде, ступая, в противоположность многим, на твердую землю лишь по случаю, да и то почти вопреки своей воле. Так что почтенный адмирал, способный с закрытыми глазами отыскать дорогу в Беринговом проливе или Баффиновом заливе, не смог бы без провожатого добраться от Сент-Джеймса до Пикадилли. Полученное им ранение угнетало его не само по себе, но своими последствиями. Отец часто задумывался о том, что может ожидать моряка: о кораблекрушениях, пожарах, баталиях, но он никогда не мог и помыслить для себя отставки, не был готов к единственному виду смерти — к той, что настигает старика в постели.

Выздоровление его протекало долго и мучительно, пока наконец крепкая натура не взяла верх над физическими недугами и душевными страданиями. Следует, впрочем, отметить, что во время своего болезненного возвращения к жизни сэр Эдуард был окружен самыми нежными заботами: рядом с ним находилось одно из тех преданных существ, что, кажется, принадлежат к особой человеческой породе и скрываются, как правило, под солдатским мундиром или матросской курткой. Этот честный матрос, несколькими годами старше моего отца, неуклонно разделял его судьбу с того самого дня, когда сэр Эдуард гардемарином ступил на борт «Королевы Шарлотты», и до того, когда подобрал его с оторванной ногой на палубе «Юноны». Хотя ничто не принуждало Тома Смита покидать свое судно, ибо он тоже мечтал умереть смертью воина и быть погребенным в могиле моряка, преданность капитану восторжествовала над привязанностью к фрегату: видя, что его командира отправляют в отставку, он немедля испросил ее и для себя. Из уважения к предлогу этой просьбы ее удовлетворили и сопроводили небольшой пенсией.

Оба старых друга (в частной жизни грани между чинами стираются) внезапно очутились в гуще непривычной для них жизни, однообразие которой заранее страшило их. Однако делать было нечего. Сэр Эдуард вспомнил, что в нескольких сотнях миль от Лондона у него есть имение — старое фамильное наследие, а близ города Дерби живет управляющий, все отношения с которым до сих пор сводились к тому, что, получив денежное вознаграждение или свою часть приза, капитан время от времени посылал ему деньги, не зная, что с ними делать. Итак, сэр Эдуард написал этому господину, приглашая его приехать в Лондон и дать отчет о доверенном ему состоянии, ибо новые обстоятельства заставляют его теперь ощутить в нем нужду.

В ответ на это приглашение мистер Сандерс прибыл в Лондон вместе с конторской книгой, куда самым аккуратным образом были занесены доходы и издержки по Вильямс-Хаузу за тридцать два года, то есть со дня смерти сэра Вильяма Дэвиса, моего деда, построившего замок и давшего ему свое имя. Здесь же в порядке поступления указывались все суммы, отправленные его нынешним владельцем, равно как и на что они были употреблены; цель этих затрат, как правило, состояла в округлении земельных владений, и поместье, благодаря стараниям мистера Сандерса, пребывало в самом цветущем состоянии. Оказалось, что сэр Эдуард, к своему великому удивлению, располагал двумя тысячами фунтов стерлингов ренты, и они, будучи добавлены к положенной при отставке пенсии, давали ему что-то от шестидесяти пяти до семидесяти тысяч франков годового дохода. По счастливой случайности, сэр Эдуард встретил в своем управляющем честного человека.

Каким бы философом ни был контр-адмирал по натуре, а еще более по воспитанию, это открытие не оставило его безразличным. Безусловно, он отдал бы все свои богатства, чтобы вернуть ногу, а главное — свою службу; но, в конечном счете, раз уж отставка оказалась неизбежной, лучше было иметь состояние, чем остаться с одной пенсией. Как человек решительный, сэр Эдуард принял свою судьбу и объявил мистеру