Мой гарем [Анатолий Павлович Каменский] (fb2) читать постранично

А. П. КАМЕНСКИЙ Мой гарем

ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВИЛА

А. М. ГРАЧЕВА

НАУЧНО-ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР

«ЛАДОМИР»

МОСКВА

© А. М. Грачева. Состав., вступ. статья, комментарии, 1999.

© Научно-издательский центр «Ладомир».

ISBN 5-86218-275-6 1999.

Репродуцирование (воспроизведение) данного издания любым способам без договора с издательством запрещается

ИГРА В ЗАРАТУСТРУ, ИЛИ ЛИТЕРАТУРНАЯ КАРЬЕРА АНАТОЛИЯ КАМЕНСКОГО

На литературном небосклоне России начала XX века имя Анатолия Павловича Каменского промелькнуло маленьким метеором, ярко вспыхнувшим и тут же погасшим. В конце 1900-х — начале 1910-х годов волна скандальной известности мгновенно подняла малоизвестного молодого писателя на гребень читательской популярности, но вскоре отхлынула, оставив ему груз неутоленного тщеславия и клеймо автора нескольких произведений, навсегда соединенных со временем пореволюционной реакции. Дальнейшая пестрая судьба Каменского, закончившаяся в 1941 году в сталинском концлагере, окончательно погрузила его имя в реку забвения.

После 30-х годов произведения Каменского перестали издаваться, а литературоведческие оценки его творчества были кратки и однозначно уничижительны. Научный этап «воскрешения» Каменского начался с объективной статьи А. В. Чанцева в энциклопедическом словаре «Русские писатели. 1800—1917» (М., 1992). Но кроме посмертного бытия в истории литературы вторая жизнь писателя заключается в бытовании его произведений, и воскресить их еще предстоит современному читателю.

Критика начала века сразу же отметила главное достоинство произведений писателя. «У рассказов г. Каменского, — определил рецензент авторитетного модернистского журнала “Весы” А. Курсинский, — есть одна очень характерная и выгодная для автора черта. Начав читать какой-нибудь из них, читатель, за исключением разве наиболее искусившихся в “глубинных книгах”, не бросит книгу, пока не дочитает его до конца. Автор обладает способностью “занять” с первой страницы»^[1]. Таким образом, одной из существенных черт произведений Каменского была их занимательность, то есть качество, делавшее их заметным явлением не элитарной литературы, но беллетристики. Лучшие произведения молодого писателя стали бестселлерами 1900-х годов. Но чтобы понять историю феерического взлета и быстрого падения литературной карьеры Каменского, надо обратиться к истокам его творчества.

Анатолий Каменский родился 17(29) ноября 1876 года^[2] .в Новочеркасске, в бедной чиновничьей семье. Впоследствии отец Каменского переехал в Астрахань, где служил в приказе общественного призрения. Там же Каменский окончил гимназию. В 1895 году он приехал в Петербург для учебы сначала в институте инженеров путей сообщения, а затем на юридическом факультете университета, который окончил в 1902 году. Затянувшаяся учеба придала характеру Каменского некоторые качества «вечного студента» и привила богемные привычки.

Со студенческих лет началась его писательская деятельность. Он публиковал рассказы в периодической печати, главным образом в газетах. Сразу же стало очевидным стремление молодого беллетриста выявитъ то, что привнесло в психологию людей новое время. Для Каменского конец столетия означал прежде всего конец тематики, героев, художественных методов литературы XIX века. В первых литературных опытах крушение старого изображалось еще очень прямолинейно, в поверхностных и элементарных проявлениях. Например, художественную структуру рассказа, так и названного: «Конец века» (1898), составлял диалог двух героев, представителей старого и нового времени. Один из них — тридцатилетний чиновник Малафеев — мечтатель, ведущий литературную родословную от героев Тургенева и раннего Достоевского. Он грезит «о существовании “где-то там” царства красоты и поэзии и о какой-то девушке, которая его нежно любит, тайно грустит и не может ему в этом признаться»^[3]. Его разговор с великовозрастным гимназистом Костей — травестированное изображение классической проблемы «отцов» и «детей». Последние поражают воображение «предков» очередным вариантом «практического» миросозерцания. Теперь на смену платонической любви приходит прозаическое посещение публичного дома, буколическое бескорыстие сменяется откровенным меркантилизмом, наконец, пиетет перед «концом века» превращается в пренебрежительное восприятие настоящего как «своего» времени. Но в ранних рассказах Каменский еще на стороне «добрых старых» идеалов. В финале «Конца века» речь героя-мечтателя, возмущенного наступающей эрой цинизма, сливается с авторским голосом.

С начала