Билл-завоеватель [Пэлем Грэнвил Вудхауз] (fb2) читать постранично, страница - 3

издательстве. – Я звонил в «Сплетни» перед самым твоим приходом, но он еще обедал.

– Погоди минуточку, Джорджи. Я кое-что хотела тебе сказать, пока ты не послал за Родериком.

Сэр Джордж покорно положил трубку.

– Чем он провинился?

Сэр Джордж фыркнул.

– Сейчас узнаешь! – произнес он дрожащим голосом обманутого в своих надеждах отца. – Пока он был в Оксфорде, я ни в чем ему не отказывал – и вот итог! Я хотел, чтоб он не стеснялся в средствах, и что он выкинул? Издал свою книжку о прозе Уолтера Пейтера^[1]! За свой счет, в алом сафьяне! И вдобавок имел наглость просить, чтобы «Мамонт» купил «Ежеквартальное поэтическое обозрение» – мерзкий журналишко, который не продается и в десяти экземплярах за год – а его, Родерика, сделали редактором!

– Все это я знаю, – не совсем терпеливо перебила миссис Хэммонд, думая о том, что у Джорджи есть только один недостаток, вот эта его привычка повторяться. – А ты назначил его редактором «Светских Сплетен». Как он справляется?

– Я к этому и подвожу. Я сделал его редактором «Сплетен», чтобы постепенно приучить к делу. Мне и в голову не приходило, что он наломает дров. Сама посуди! Работа – не бей лежачего. В действительности газетой заправляет молодой Пилбем – очень и очень толковый малый. Все, чего я хотел от Родерика, все, чего от него ждал – проявить хоть немного хватки и почувствовать себя более-менее на ногах, пока не пришло время взяться за что-то серьезное. И что же? Вот, – сказал убитый отец, – только взгляни на последний выпуск. Миссис Хэммонд взяла газету. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаги да сопением сэра Джорджа.

– Вяло, – объявила наконец Эгерия.

– Рыхло, – сказал Нума Помпилий.

– Бесхребетно.

– Беспомощно.

– Недостает остроты.

– Недостает перчику. Я спросил, в чем дело, – с горячностью продолжил Нума, бросая в угол ненавистную газету. – И можешь вообразить? Молодой Пилбем сказал, что Родерик сознательно вычистил из номера все лучшие материалы. Так-то он отрабатывает свое жалование, так-то способствует процветанию родной фирмы!

Миссис Хэммонд озабоченно прищелкнула языком.

– Просто не верится.

– Но это так.

– Однако он руководствовался какими-то соображениями?

– Соображениями?! Нос еще не дорос! Ха-ха, соображения! Кретин он полный, и все тут. Хоть бы женился! – вскричал истерзанный родитель. -Может, жена приведет его в чувство.

Миссис Хэммонд вздрогнула.

– Удивительно, что ты об этом заговорил. Как раз на эту тему я и хотела побеседовать. Надеюсь, Джорджи, ты понимаешь, что теперь, когда ты становишься лордом, Родерика необходимо срочно женить. Я хочу сказать, теперь еще важнее, чтоб он не женился на ком попало.

– Пусть только попробует! – произнес сэр Джордж. – Я ему женюсь!

– Ну, помнишь, ты упоминал какую-то стенографистку из «Еженедельника».

– Уволена, – лаконично сообщил сэр Джордж. – Вылетела за дверь через пять минут после того, как я узнал, что там завелись шуры-муры.

– Родерик с ней больше не встречается?

– При его-то трусости?

– Да, конечно, ты прав. Прямой бунт не в его характере. Не заинтересовался ли он какой-нибудь другой девушкой? Я хочу сказать, девушкой нашего круга?

– Не замечал.

– Джорджи, – миссис Хэммонд подалась вперед, – я вот все думаю, почему бы Родерику не жениться на Фелисии?

3

Сэр Джордж сотрясся с головы до пят и благоговейно вытаращился на сестру. Так бредущие во тьме неведения замирают, озаренные вспышкой чистого гения. Вот Фрэнси со всем своем великолепии! Вот последнее и величайшее в череде ее эпохальных предложений, начиная с конкурса «Сколько булавок…». Такие-то наития и обличают всю лживость расхожей теории, будто женский мозг уступает мужскому.

– Ты можешь это провернуть? – хрипло спросил он.

– Провернуть? – миссис Хэммонд легонько приподняла брови. – Я тебя не понимаю.

– Ну, я…. – пробормотал сэр Джордж, устыдившись своей грубоватой прямолинейности. – Я хочу сказать, Фелисия – редкая красавица: а Родерик… ну, Родерик…

– Родерик вовсе не урод, если отбросить предубеждение против несколько безвольного типа молодых людей. У него красивые волосы и глаза, как у бедняжки Люси. Легко могу себе представить, что он кому-то понравится.

Сэр Джордж открыл было рот, да так и закрыл. Он едва не сказал, что думает о той дуре, которой понравится Родерик, но по счастью успел сдержаться. Сейчас такое замечание пришлось бы весьма некстати.

– И, разумеется, он весьма завидный жених. Со временем ему перейдут все твои деньги и титул. Я бы сказала, что он – блестящая партия. Опять-таки, я знаю, что Фелисия никем не увлечена и прислушивается к моему мнению.

Последняя фраза окончательно убедила сэра Джорджа. В переводе с женского языка на мужской она звучала вполне ясно. Кто усомнится, что Фрэнси сумеет настоять на своем? Разумеется, тяжело уговорить девушку выйти за человека, который сознательно истребляет соль и перец на страницах «Сплетен»,