Прорва [Надежда Павловна Кожушаная] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Надежда Кожушаная Иван Дыховичный Прорва
Киносценарий Лауреат «Золотого Овена» за лучший сценарийКоня привезли ночью. С трудом заставили выскочить из вагона, с трудом удерживали. Рассматривали. Конь был огромный, черный, напуганный, косящий глазами, нервный. Горячий. Настоящий. — Хорошо. Хорошо, — говорили милиционеры и конюхи. — Нервничает. — Обучим. Да? — потрогали коня за холку, и конь оскалился. — Хорош. — Мало времени. — А что делать? Надо. Хорош. — Будем учиться? — спросил начальник конвоя и ущипнул коня за бок. Конь взвился и заржал: так коней не щиплют. — Ай, хорош! Так бы и придушил! — сказал начальник конвоя и засмеялся. Анну выпустили утром, в то время, когда обычно в витринах выставляли новые яства. На выходе проверили документы: паспорт, пропуск, тщательно сверяя фотографию с ней самой. Выпустили. Она была уверена, что ее вернут, она шла и чувствовала только спину. Свою. Ее окликнули, попросили вернуться: — Застегнитесь, пожалуйста. Вас в метро не впустят. Вы знаете, где метро? — и он улыбался вежливо, как предупредительный плакат. Анна застегнулась, оправилась, пошла. А Плакат окликнул, теперь уже строже: — Гражданка! — и показал еще одну, не замеченную Анной опасность: поливальная машина, символ утра и благополучия, везя перед собой фейерверк разноцветных брызг воды, едва-едва не обрызгал Анну. Анна пропустила машину, машина сбавила фейерверк, а Плакат покачал головой: бывают же такие рассеянные граждане! Она подошла к метро, и метро открыли тотчас же, как будто ждали только ее. Люди входили внутрь и радовались, что есть метро и что метро такое красивое. — Не поеду я никуда! — пошутил веселый парень в вышитой рубашке и уселся на скамейку под мозаикой. — Буду здесь жить! Наверное, он был любимец, потому что остальные «вышитые рубашки» весело и охотно засмеялись и стали шутить на шутку: — А мы тебе подушку принесем!.. А работать кто будет за тебя?.. А он будет подельщиком!.. Конечно, в таком дворце любой согласится!.. Дома Анна разделась и вылила на себя два флакона одеколона. Драла кожу так, как будто хотела ее содрать. Чтобы выросла новая кожа. Ей хотелось изменений. Она выложила вещи из шкафов, сдвинула с места кресло, сняла картину. Начинала и бросала переустройку, забывая, чего же она хочет. Устала, наконец, добившись полного разгрома. Села. Муж, вернувшийся с работы, убежденный, что Анны нет и не будет больше никогда, увидел разбросанные вещи, охнул и присел на пол в коридоре; он знал, к о м у именно нравилась его жена. Услышал мужской голос в спальне. Заглянул. Жена, Анна, красавица, дворянка, умница, абсолютно пьяная лежала в кровати, курила и говорила мужским голосом: — А вы любите интермедии? — и отвечала другим мужским голосом: — «Добрый вечер, здрассте!» — так начинались в то время все интермедии. Через четверть секунды мужа в коридоре уже не было. Он был в кабинете, звонил подчиненному: — Как Рабфак?.. Хорошо. Хорошо. Что?! Кал?! Чем пахнет?! Немедленно вызывайте специалистов. Докладывать все, — и чуть не задохнулся от того, что говорить пришлось деловито и строго, а сердце колотилось совсем в другом ритме. Семья кончилась. Надо было утверждаться в работе. Он закрылся в кабинете и выронил ключ. Наклонился, чтобы поднять его, услышал вопль из спальни: — Саша-а-а-ао-у!.. Тихо-тихо, долго поднимал ключ и застыл, согнувшись, потому что Анна была уже у дверей, крепко прижалась губами к замочной скважине и сказала филином: — Угу! Муж выстоял, так же согнувшись, пока она не успокоилась и не ушла. Он положил ключ в карман. Ключ оглушительно звякнул о мелочь. Тихо-тихо, долго-долго садился на кожаный диван. Диван не скрипнул. Отпустило. Конь оказался на редкость умным, потрясающе умным и талантливым конем. Схватывал на лету, только быстро уставал учиться, а заставить его работать уставшим было просто невозможно. — Хорошо, — говорили конюхи. — Бурдюка на него нет, — сказал кто-то. Тренер стал суровым и опять взялся за тренировку. Анна шла по улице и чувствовала, что от нее исходит незнакомое ей раньше вожделение. Она была самкой, готовой к совокуплению. Как будто вчера над ней не надругались, а наоборот — омолодили ее и влили в нее жизнь и похоть. — Какая! — обернулся один. — Вот бы кого нам в продавцы! — восхитилась группа. — Все товары бы распродали! — Одна? — спросил другой. — Одна, — сказала Анна. Он немножко пошел рядом испугался и отстал. И она опять побыла одна. — Съем! — Адвокат схватил ее за плечи и сжал. Нежно и почти страстно. — Или увезу в Канны, — купил цветов, отдал с поклоном. — Вы сегодня удивительно опасны. Как это делается? Вам нужен личный поэт, я вас познакомлю. Я сам, к сожалению, слишком порочен для вас. И моя порочная страсть — монстр по фамилии Горбачевская. Кажется, я рассказывал. Какое
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Последние комментарии
9 часов 25 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
3 дней 16 часов назад
3 дней 21 часов назад