Слезливый витязь в звериной шкуре [Сергей Владимирович Калабухин] (fb2) читать постранично, страница - 4

надежду и превратился в непрерывно рыдающего дикаря. Автандил странствует по свету три года и, в конце концов, после множества приключений и подвигов, он находит индийскую принцессу в неприступном замке колдунов–каджев. Вот он — настоящий герой поэмы!

И вот, наконец, Тариэль, Автандил и примкнувший к ним царь Придон с тремя сотнями отборных воинов прибывают в Каджети, к башне, где в плену томится прекрасная Нестан — Дареджан. Башню охраняют десять тысяч воинов. Штурмовать в лоб такую твердыню тремя сотнями воинов — явное самоубийство. Придон, ссылаясь на свои акробатические навыки, предлагает тайком взобраться по канату на башню. Проникнув внутрь, он перебьёт стражу у ворот и откроет их своему войску и друзьям–витязям. Автандил отвергает план Придона. Стража наверняка услышит лязг доспехов Придона, когда тот будет лезть по канату, и смельчак погибнет, не добравшись до верха. В свою очередь, Автандил решает нарядиться купцом, провезти внутрь крепости оружие и доспехи, спрятав их среди товара, а уж там напасть на стражу и открыть друзьям ворота для штурма. Тариэль, разумеется, никакой хитрости придумать не может, но всё равно отвергает план Автандила. «Как же так, — говорит он. — Вы будете биться с каджами у ворот замка, моя любимая выглянет в окно, увидит вас в бою, а меня–то с вами нет!» И он предлагает взять каждому из витязей по сотне воинов и напасть сразу всем на крепость. То бишь, штурмовать в лоб, при свете дня! Вариант, отвергнутый изначально, как самоубийственный. Зато Нестан — Дареджан насладится зрелищем героизма своего любимого Тариэля. Возражать герою — сомневаться в его доблести и демонстрировать собственную трусость. А потому Автандил с Придоном вынуждены принять безумный план Тариэля.

Утром триста воинов, ведомые тремя героями, не спеша подъехали к замку каджей. Стража не видела в этом маленьком отряде угрозы до самого последнего момента, когда неизвестные всадники вдруг надели шлемы, обнажили оружие и бросились рубить всех направо и налево. Разумеется, наши герои победили. Изрубили в капусту десять тысяч стражников и освободили прекрасную Нестан — Дареджан, потеряв при этом всего половину отряда. Дальнейшее рассказывать совершенно не интересно. Разумеется, всё кончается прекрасно. Автандил женится на своей любимой Тинатин и становится царём арабов. Тариэль женится на Нестан — Дареджан и становится царём индов и, разумеется, подкаблучником своей жены. Все счастливы.

Но где были бы этот красавчик Тариэль и его прекрасная Нестан — Дареджан если б им не помог Автандил? Вот почему я считаю Автандила выше и благороднее плаксивого витязя в тигровой шкуре.

Это внешний и явный сюжет поэмы. Одни видят в нём прославление силы любви, другие ставят на первое место мужскую дружбу, третьи усмотрели немыслимое в те времена равноправие между женщиной и мужчиной. Да, есть и дружба, есть и любовь. Но равноправие женщин с мужчинами явно притянуто за уши.

А что если автор поэмы имел ещё одну цель: показать, что человек сам кузнец своей судьбы? Я думаю, не случайно изначально Тариэль и Автандил похожи, как близнецы. Однако, Тариэль не привык работать головой. Он всё время выполнял чужие указания и при первом же серьёзном несчастье, когда ему пришлось действовать полностью самостоятельно, просто сломался, потерял всё, что получил от других, окончательно опустился и практически погиб для общества и родных. Другое дело — Автандил! Этому герою всегда приходилось действовать самостоятельно. На поиски витязя в тигровой шкуре, а позднее и Нестан — Дареджан он тоже отправляется в одиночку. Истекающий слезами Тариэль не соблаговолил присоединиться к другу. И это правильно, если Руставели действительно имел вышеуказанный мною замысел. Ведь искать Нестан — Дареджан Автандил начинает с того места, где остановил свои поиски Тариэль. Другими словами, автор поэмы показал нам два варианта развития событий, «дороги, которые мы выбираем». Наша судьба — в наших руках!

Разумеется, подобная мысль противоречит и мусульманским, и христианским канонам. Не зря поэма Руставели преследовалась духовенством, как противное христианскому смирению сочинение светского характера. В XVIII веке патриарх Антоний I демонстративно предал публичному сожжению несколько экземпляров «Витязя в тигровой шкуре», отпечатанных в 1712 году царём Вахтангом VI. Возможно, и персидский первоисточник поэмы не могут найти по этой же причине. Очевидно, мусульмане оказались более последовательны и основательны в уничтожении неугодных их церкви сочинений. И всё же, несмотря на преследования церкви, поэма жива и любима народами разных стран до сих пор. Спасибо её создателю, кто бы он ни был!

Цитаты стихов в переводе Шалвы Нуцубидзе

март 2011 г.