Небит-Даг [Берды Муратович Кербабаев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (170) »
ЧАСТЬ 1 События одного дня
Глава первая МАТЬ ПРОВОЖАЛА СЫНА НА РАБОТУ
— Нурджан, сынок, одевайся теплее, — приговаривала мать, — видишь, буря поднялась. Юноша, беспечный и торопливый, только посмеивался: — Ветер и пыль не новость для нас. — Нет, сынок, сегодня день не обычный… — А какой? — Страшный день, несчастливый день. — Мама, мама, любишь ты страху нагонять. — Не веришь мне, — нараспев приговаривала мать, — поди сам посмотри. У Айтджана крышу сорвало. У Кадыма дощатый чулан перебросило через дорогу. У Алтынджамал унесло чучело, которым приманивают верблюда. Бедная верблюдица осталась без “верблюжонка”, бегает теперь, кричит, места себе не находит… — Ай, как страшно, мама! Ты камня на камне не оставила. — За тебя сердце болит, а ты смеешься. Сходи посмотри: за углом песок совсем занес улицу. — У нас в поселке и песка нет, откуда же он взялся? — Чего только не натворит черная сила! Я своими глазами видела, как у Халлыгюзель люди вылезали из окон — двери засыпало. Я своими руками помогла подняться Кадыму Хаджи, когда его свалил порыв бури. Так в осеннюю непогоду провожала сына Мамыш Атабаева. За двойными рамами окон и в самом деле всю ночь бушевала пыльная буря — и шуршала, и хлопала, и свистела. Пыль даже в комнаты — неизвестно как — пробилась: поскрипывала на зубах. Юноше было и смешно и досадно. Он не без удовольствия слушал мать, которая все больше и больше воодушевлялась собственным рассказом, но знал, что если ее не прервать, то перечисление всех бед, случившихся в округе, затянется до полудня. — Ох, мама, и выдумываешь же ты… — Это не выдумки, ягненок мой, а чистая правда! Машину от ворот Култаковых угнало ветром в другой квартал… Торопливо причесываясь перед зеркальцем, Нурджан поспешил успокоить мать. — Не горюй, мама. Придет бульдозер — сразу все улицы в порядок приведет. — Это уж его дело, όзура-мόзура, а ты свою тонкую рубашку сними, надень парусиновую, сапоги тоже парусиновые, подпояшься, застегнись, шапку возьми с завязками, надень защитные очки… — Мама! Я же не в море собираюсь, — укоризненно сказал Нурджан. — Такой ветер и пыль — хуже моря. Этот ветер — признак скорой зимы. После такой бури случается, что и снег выпадает. — Может, и град выпадет? — Все тебе шутки. На сапоги, вот брюки! Вздыхая и ворча, сын подчинился. А когда за ним захлопнулась дверь, мать подошла к окну и долго смотрела вслед. Год назад муж ее Атабай, известный буровой мастер, отправился со своей бригадой в длительную командировку в глухую сторону пустыни, в барханные пески, где шла разведка нефти. Только раз в месяц, в зачет своих выходных дней, прилетал он на самолете, чтобы получить зарплату да поспорить о делах в конторе, особенно со снабженцами. А дома все три дня отсыпался, спал непробудно. И, захватив хурджин с домашними лепешками, снова мчался на аэродром. Совсем унылой стала теперь жизнь хозяйки дома — пустые, чисто прибранные комнаты, не с кем поговорить. Старший сын Аман давно жил самостоятельно в городе, в тридцати километрах отсюда, заезжал навестить мать раз в неделю, не чаще. И то хорошо при его занятости: ведь он парторг конторы бурения, всем нужный человек. Мамыш тосковала в одиночестве и все заботы свои неумолимо изливала на младшего сына. Нурджан один в семье работал неподалеку на старом промысле, но ведь и он уходил на вахту то спозаранку, то поздно вечером. У молодого свои дела: курсы, девушки, клуб. Проводы его на работу и вечерний ужин вдвоем были теперь в жизни женщины единственными отрадными минутами длинного тягостного дня. Становилось все темнее, пыльной вьюгой заволокло и небо и улицу, и вскоре мутная мгла совсем поглотила удалявшуюся фигуру. А мать все стояла у окна, и мысли ее уносились в далекие-далекие времена… …Тогда они жили в ауле Гарагель на острове Челекен. И день был тогда такой же, как сегодня… К вечеру переменилась погода, шквальный ветер подул с моря. Он крепчал с каждой минутой, кибитка ходила ходуном. Муж Атабай был в Небит-Даге, Аман — с рыбаками в море. Одной было трудно натянуть човши, она и не успела, а лишь изнутри подперла столбиком свод кибитки и всей тяжестью своего тела повисла на закопченной веревке, скреплявшей верхние жерди. Помочь было некому — у соседей своих забот по горло. Ветер сотрясал кибитку, трещали жерди, и, растерявшись, она крикнула четырехлетнему Нурджану: — Сынок, помоги! Иди скорей, тяни за веревку! Напуганный бурей и треском кибитки, ребенок готов был заплакать, но догадался, что теперь некому вытирать ему слезы; а может, не захотел, чтобы буря унесла их единственную кибитку, может, и дрожащий голос матери подтолкнул его. Мальчик бросился к ней, но он был еще так мал, что не мог дотянуться до веревки и, уцепившись за материнский подол, повис на нем.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (170) »
Последние комментарии
5 часов 24 минут назад
14 часов 16 минут назад
14 часов 18 минут назад
2 дней 20 часов назад
3 дней 1 час назад
3 дней 2 часов назад